Если бы всё было так просто, мы бы уже сдохли как собаки в дождливый летний день, и маленькие детки бегали бы по нашим трупам голыми пятками по вечнозеленой траве и хуй бы кто о нас вспомнил. Это как новое чудо - прольет золотой дождь и все танцуют под ним и кидают руки к небу, а чуть дунет помоями - целым миром с розовой пеной на тебя. Тут уж не отвертишься, да и черт с ним. В конце концов, всё сразу полетело к чертям. Это было очень радостное и душевное "но" на десять ебаных никому не нужных аргументов "за". Ёбаная жизнь, ребятки, я вам скажу. Бросайте это пока не поздно.
Всё началось в один не самый прекрасный день в моей жизни. Эта сука залезла в неё как сталь в масло. Тогда это было очень кстати. Спасибо, тебе, тварь, никогда не забуду. Это была ранняя весна, которая незаметно скатилась до грязненького лета. Знаете что такое "ранняя весна"? Это когда ты послал к черту своего очередного работодателя и тухнешь в городе уже несколько тому месяцев и пытаешься найти себе практичное применение "Чёрным вельветом" и горстью таблеток. И, знаете, это ведет к большему добру, чем она привела меня до сегодняшнего момента. Когда обедаешь то тут, то там, а вдруг некто начинает с удивительной константой подавать к обеду тушеную черную печень. Разумеется, возникает желание пошире открыть рот и выплюнуть всё это нахуй подальше. Очень скверно, но мой рот уже был занят ей. Десять шагов по розовому мясу к новой жизни.
Я опустил своё тело в горячую ванну и прикрыл от света глаза. Стало легче. И, в конце концов, это не могло больше так продолжаться. Она слишком запустила в меня свои клыки, так что пришлось пустить пулю по её макушке. Не надо было так сильно набираться, руки слабеют, можно и в ногу ранить. Но всё прошло, как задумано, и не стоит тебе отравлять мою жизнь. За тебя это сделает драг. Мои вены и так разбиты, не повторяй это с моей головой. Хотя уже слишком поздно. Hasta la vista
Помидоры лучше бобов. Мне не нравятся бобы. От них веет гадким пюре из костлявой рыбы с молоком. Помидоры куда лучше. Их можно потушить с мясом, а нет ничего лучше мяса! Или нафаршировать чем-нибудь сытным. Всё и сразу. Так и получилось. Людям нужно как можно чаще использовать друг друга. Ведь вместо того чтобы ныть о паршивой овце, продолжая преспокойно стоять в соседнем стойле, просто стань таким же. Это единственный охуенный выход. Никто тебя не упрекнет, нет! Пожалуй, использовать друг друга - вполне нормальное социальное явление, разве нет? Без шуток. Нельзя всё время быть одному, и нельзя быть сущим простаком, чтобы думать, будто ты никому не нужен. Совсем наоборот, вот ты выходишь на улицу, или заходишь к себе в контору, и тебя уже дерут двое сзади, а ты и не заметил! Только чуть позже, ты, словно осёл с грустными глазами, посмотришь на свой зад и произнесешь: "Ну вот, меня снова поимели..." А ты думал, что они туда зашли букет цветов подарить? Ха! Пошли им васильки и тюльпаны!
Хотя, знаете, может оно и зря. Она отличная и она лучше меня, и лучше некоторых из вас. Она не пюре, она помидор. Сочный и упругий плод под остриём моего лезвия. Она никогда не говорит, что ей нужно и чего она хочет. Она встает и забирает это себе. Она не достает бесконечными разговорами о других, о глупых спинах и не менее глупых лицах. Она приходит и всё говорит о ней. Ей никто не нужен. Она держит себя на собственной ладони, и при случае сжимает её в кулак. Ей достаточно быть собой, но и целого света мало. Она - тот член, который поимеет вас. Она - героин. Только еще хуже. Но тогда остальные - ничто. Она не предел, она ваша личная сумасшедшая бесконечность. Попомните мои слова, она всех сделает.
А рубашку придется выбросить. Её кровь опасна.
Я открыл глаза и отбросил пену. Медленно обтерся полотенцем и вышел в прихожую. Тут всё еще пахнет её духами, черт бы их побрал, это мне не под силу. Я сел на кровать и кинул себе на ноги простыню. Уже раньше темнеет. И ветер начинает пронизывать грудь. Может пройти дождь, и мы все промочим ноги. Маленькие детки будут смеяться над нами, ведь всё еще то самое время. Только мы уже не те. Жмемся друг к другу неловко и целуем теплый висок до последнего поезда за город. Нам ничего не нужно. Мы не хотим. Мы дышим. Делаем вздох и кислород от мозга льется вниз, сначала по рукам, и я как можно сильнее прижимаю тебя к себе; а потом и в животе, и я думаю, ты почувствуешь его, если попробуешь.
Эта сука, и, правда, похлеще всякого героина. Она решительно во мне, всем своим телом с мозгами и потрохами. У нас одни легкие для вашего кислорода, и пока он долбит нас до последнего, я долблю её.
У меня никогда еще не было суки. Вот, правда. Тут нечем гордиться, таких стало много. Появилась какая-то сухость, или как её там. Серьёзно, девушки, задумайтесь над тем, как вы это делаете! Это же невыносимо. Даже в рот берете неохотно, ну это уже совсем. Одна моя старая знакомая делает это как-будто это сельская пьеса: раздвигает ноги со скрипом половой доски, а там, что вы думаете? Рыба! Сухая вяленая треска! Это очень хорошо. Быть шлюхой с куском мяса между ног - отлично! Но быть треской - вообще искусство. Порой вылизываешь ей икру, а она смотрит на тебя как в не слишком интересную книгу. Серьезно, куда вы смотрите? Ваши годы утекают из самой пизды как вода. У меня на простыне было целое Мертвое море, с кучей истерик и пудом оздоровительной соли для овощных салатов и ванн. Отчаянно и безнадежно. Вы ебетесь как дети, без вдохновения, как лекарство из аптеки, "для здоровья" с каждым кто позовет. Куда сложнее делать это с кем-то одним. Нужно намного больше изобретательности и души. Да! Трахаться с душой и энтузиазмом! Вот как я считаю. Я проснулся к обеду. Она ждала меня на кухне вместе с завтраком. Я открыл тарелку с жареными тараканами и вывалил ей это в трусы. Пусть там бегают. Не понятно, что у неё на уме. Хочется распилить ей коробку и расковырять её суть, но куда проще кинуть на стол и раздвинуть ляжки. Там тоже есть смысл. Теплый и немного липкий. Занимательная среда обитания. Войти в неё ничего не стоит. Она пускает меня как долгожданного гостя. До поры.
Мне не нравится европейская кухня. Она ну совершенно дурацкая. Однажды я попробовал из неё какой-то турецкий фрукт. Вот да! С тех пор никакой посуды! Подумать только какая практичная пизда! Сразу и не скажешь.
А, ну да, мы не знали что делали! Вы как думали! Мы яблоки ели! Утренний туалет, ранний трах, милые террористы, не менее славные извращенцы, какими мы могли стать. У нас было то, что врачи называют "несварением желудка": в глотку лезет и обратно, она не жаловалась, сосала только так! Утренние женщины - особые. Они совсем не похожи на женщин после полудня. Те - отъявленные обыденности, грызут шею, словно сраные белки после весеннего бешенства. Она другая. Она такое выделывала своими зубами! Всё синее, ей богу! Хотя ему-то и не снилось, а нам да! Всё, что между нами было - это затяжной прыжок, только ртом. Она оставляла меня без кислорода, хотя это я сдавливал тонкие пальцы на её сочной шее, и она умоляла меня не останавливаться. Мы так и делали, ебали друг друга то в пизду, то в жопу, временами сливая внутрь наши души. Иные люди встают в десять, берут в руки карандаш и принимаются за свой день. Мы не ложились. Она хватала кисть, выбирала самые яркие краски и лихорадочно делала мазки на моей груди. Мы не отличались от других, но с ней я достигал таких высот, что кожа белела вокруг губ и глаза застилала её улыбка. Улыбка бэстовой суки планеты.
Мне нравится в этой твари, что не приедается. Ни приедается трахать её, не приедается проводить с ней долгие бесцельные вечера, не приедается возвращаться к ней. Это не совсем нормально. Да, мы оба ненормальные. Мы каждый раз глотаем друг друга всё глубже и глубже, пока слюна не пойдет. Она- самая большая ошибка моей жизни. Мы ввязались в это, хоть это и не приключение, мы - две змеи из клубка греем на солнце собственные клыки и собственное "я", мы чертовски неудачно нашлись среди кучи таких же случайных мудаков и мы до сих пор заблуждаемся, что это когда-то закончится.
Естественно, эта женщина выделяется среди остальных, иначе бы я просто прошел мимо. Она - моя хищница, она каждый день охотится за мной, и скоро ловушка закроется. Я чувствую это, и более того - я жду этот момент! Хочу посмотреть в её глаза.
Эта дрянь всегда чуяла подвох. И однажды я её оставил. Оставил ненадолго, но она это поняла, и это было хуже всего! Она во что бы то ни стало, заставит вас идти следом по её капканам, но никогда не оступайтесь! Держитесь за неё как за крест, и когда она остановится, спина её обернется лицом.
Мы разбились той ночью. Она по обыкновению ебала мою жизнь и засовывала в меня свою. Это - настоящий момент близости, как ядовитый укус змеи. Я сидел на кровати, она валялась на полу у меня в ногах. У нас пальцы на ногах чернели - так мы увлеклись. Я гладил ей волосы, а она скулила и искала глазами меня. Я смочил полотенце и приложил ей ко лбу. Меня тошнило и жгло виски. Прошлое заканчивается. Самое время последний раз вцепиться в эту плоть, вырвать кусок себе на память и запить его холодным вином.
Встаю на ноги и кладу её на кровать. Её голова свисает вниз, а по ляжке течет кровь. Тонкая струйка женщины. Мне нравится любоваться тобой, дорогая. Ты лучше сладких педиков и стерильных шлюшек. Они - просто земля, по которой мы ходим.
Я снимаю влажное полотенце со лба и медленно вытираю подсохшую кровь. Чуть выше - касаюсь соска- это сразу видно. И даже при тусклом свете можно увидеть, как твоя бархатная кожа натягивается под моими пальцами. Это всё случилось в очень странное время. Холодные руки на холодных бедрах и горькие губы на липких губах.
Я выхожу в прихожую и слышу выстрел. Мой взгляд опускается на ширинку, которую заливает теплой кровью. В воздухе висит её запах. Эта сука опять меня провела.