Кадыров Ильхом Якубович : другие произведения.

История желаний

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

ПРЕДИСЛОВИЕ

   В основе диссертации Н. Г. Чернышевского лежит мысль, что источником прекрасного является сама жизнь, так как именно в ней сосредоточено для человека самое значительное. Вывод, к которому он приходит таков: "Прекрасное есть жизнь". Из этого вытекает, что ничто не может возвысить искусство так, как обращение его к действительной жизни.
   В своей книге я обратился к ней, к действительной жизни. Все, что я написал, основано на реальных событиях. Разные судьбы людей, которые в реальной жизни никогда не пересекались, пересекаются здесь, и, более того, их судьбы, переплетаясь, создают единое целое. Это время, в котором я жил. С моей стороны остается только распределить роли, отдать образы моих знакомых моим персонажам, и выстроить правильную цепочку событий. Я попытался воспроизвести эту жизнь в своей книге и затем объяснить ее по мере своих возможностей.
   То время, которое я описал в своей книге, было удивительным, потому что это было время больших перемен и потрясений. Мне казалось, что все создавалось в хаосе. Здесь, в своей книге, я хочу показать, что время - - это материал, из которого состоит наша жизнь, а наши желания определяют будущность нашего времени. А еще мне хотелось объяснить и даже доказать, может быть, на примерах моих персонажей, что наши желания формируют личность, потому что под влиянием наших желаний мы попадаем в ту или иную ситуацию, где обстоятельства отшлифовывают наш характер. Я хочу процитировать слова моего близкого друга: "Желания имеют свойства материализоваться, при условии, если ты стремишься к этому и очень этого хочешь".
   Надо осторожно загадывать желания, чтобы потом не разочароваться, и чтобы потом не было больно.

Кадыров Ильхом Якубович

Содержание книги.

   Восемь закадычных друзей-одноклассников, различной национальности и вероисповедания, среди которых два узбека, один уйгур, один немец, один чеченец, один киргиз и один русский с первого класса которых объединил футбол, дружат и растут вместе. Их первая и к тому же новенькая учительница по русскому языку после первого учебного года дает им задание. Они должны написать на последнем листе их исписанных тетрадей их желания, кем они хотели бы стать в будущем, и почему они выбрали именно эту профессию. Учительница говорит им, что они являются первыми её учениками, и она сохранит их тетради и через много лет, когда они соберутся на юбилей выпускников, она сравнит их достижения с написанными в тетради бывшими желаниями. Она говорит им, что это редкое явление, когда твои желания совпадают с реальными возможностями и она оказывается права. Из восьмерых друзей, которым доверили кусочку белого листа своей исписанной тетради свои заветные желания, только у одного исполнится его желание. Это у Руслана-чеченца. Он хотел стать защитником Родины, и он им стал. Но от этого он не стал счастливее. В чеченской войне он потерял всех, кого он любил: сына, жену, родителей. И к тому же эта война друзей, которые были "неразлей-вода" сделала врагами. Витек, один из восьмерых будет воевать на
  
   стороне Российских войск, который попадет в плен, и, к счастью, к Руслану, который отпустит его, но не простит за оккупацию его страны. Это доказывает то, что надо осторожно загадывать свои желания, так как они имеют свойство материализоваться. Каждый из восьмерых проживет свою жизнь достойно. Фарход-узбек, который любит одноклассницу Алёну, узнает про тех, кто изнасиловал её на выпускном балу и отомстит им, так как он понимал, тот беспредел и беззаконие, которое существует в городе, даёт им возможность уйти от ответственности, он сожжёт их заживо в их же машине. Алёна, узнав от сестрёнки, что её отцу принесли взятки пятеро родителей тех самых ублюдков, которые изнасиловали её, чтобы они молчали и про то, что её отец в шоке промолчал, а не швырнул им в лицо этими же конвертами с деньгами, убегает из больницы и попадает в руки к дальнобойщику, который так же насилует её и продает как рабыню другому шофёру. Так она переходит из рук в руки до тех пор, пока заново не встречается на стоянке дальнобойщиков с тем же первым шофёром, который её продал. Между ними происходит ссора и он облив ведром бензина сжигает девушку на глазах других дальнобойщиков, объясняя им, сто она заразила его сифилисом накануне, когда он должен был ехать в загранкомандировку и из-за неё у него проблемы с женой.
   Алмаз-киргиз, Асхад-татарин, Шер-узбек создают преступную группировку, отвечающую за порядок в маленьком городке. Миша-уйгур станет сексопатологом и к тому же он будет неплохим психоаналитиком. Юра Феллер-немец, уедет в Германию, Витек после плена станет клоуном, он будет работать под патронажем Красного Креста и развлекать детей, которые смертельно больны. Фарход станет бизнесменом. Их желания будут меняться так же как и переменчивый мир в котором они живут.
   Тел. 8-926-578-69-80 Тел. 8-10-9963722-4-37-40 E-Mail: ilhomik28@rambler.ru
  
  
  

Глава I. Несколько мгновений из детства.

  
   "Меня зовут Фарход, я узбек по национальности. Родился в провинциальном городке, расположенном на юге Киргизии, где провел свое детство. Я хочу рассказать об истории моих желаний и желаний тех людей, с которыми я общался в то время, и которые до сих пор мне близки. Эти наши желания менялись в течении жизни так же, как и этот переменчивый мир.
   Нас, закадычных друзей-одноклассников, было восемь человек. Все мы были разных национальностей и вероисповеданий. Но мы всегда считали, что нет "плохой" национальности, а есть плохие люди.
   Каждый из нас отличался своей индивидуальностью. Например, Миша. Он был уйгуром по национальности, любил острословить.
   Шер -- узбек, отличался своим флегматичным характером. Витя -- русский, был простым настолько, что я иногда называл его "наивным", и говорил ему, что это его второе имя. Алмаз -- киргиз, отличался острым чувством юмора. Руслан -- чеченец, был всегда спокоен, о чем говорило всегда серьезное выражение его лица. Юра Феллер -- немец, несмотря на то, что с детства был пухлым, отличался шустростью, которая сочеталась у него с чувством юмора. Асхад -- татарин, напоминал смешного гнома, хотя, не будучи карликом, был самого маленького роста среди нас.
   То время, которое я проводил вместе с друзьями, было запоминающимся и ярким. Это были приятные мгновения моей жизни. Начну свою историю с нашего детства, то есть, с самого начала -- со своего детства".
  
   Фарход. -- Я рано испытал чувство вины. Это случилось, когда мне было 5 лет.
   3 марта 1974 года. Теплый весенний день. В доме N 9 по улице Шолохова было много гостей. Чтобы я не крутился под ногами у взрослых, тринадцатилетний дядя Манноп, взяв меня за рука руку, вывел на улицу. Дом, из которого мы вышли, располагался напротив нового парка, где было приятно гулять под шелест листвы больших деревьев и слушать пение птиц. Веял теплый весенний ветерок, а ласковое солнце, пробивающееся сквозь листву деревьев, согревало теплом. Лучи солнца, падающие сквозь ажурную крону пышных деревьев, под порывами ветерка то исчезали, то снова появлялись, словно, играя, пускали зайчиков нам в лицо. На улице кроме нас двоих почти никого не было, лишь вдалеке изредка появлялись прохожие и снова исчезали, скрывшись за поворотом, спеша по своим делам. Возле соседнего дома стояла машина черного цвета. Дядя Манноп любил мучить меня, как мастер кон-фу мучает своего ученика. Он это делал чуть грубовато, но любя. Меня это стало раздражать и от злости я бросил палку, лежащую под нашими ногами, в сторону Маннопа, и она с треском попала в лобовое стекло соседской машины. На шум выбежала хозяйка машины и влепила мне звонкую пощечину.
  -- Не смейте его бить! Он сделал это нечаянно, -- пытаясь меня защитить, дядя Манноп встал между нами.
  -- Щенок! Ты тоже сейчас получишь, если не отойдешь в сторону! -- гневно крикнула женщина и замахнулась на него.
  -- Ах ты, сучка! -- выкрикнул Манноп, уклонившись от ее руки.
  -- Я тебя за "сучку", -- выкрикнула она в ярости, -- в колонии сгною!
   Она работала в районном суде председателем. В тот же день она написала исковое заявление, в котором указывалось на умышленное преступное деяние дяди Маннопа, который обвинялся в нанесении оскорбления представителю власти, и в подстрекательстве им пятилетнего Фархода к нанесению умышленного вреда имуществу, ей принадлежащему.
   Когда следователь с участковым милиционером пришли в дом моей бабушки, Саип, старший брат Маннопа, сказал им так, чтобы тот мог услышать:
   -- Я ему всегда говорил, что с таким характером он плохо кончит. Так оно и вышло. Если вы его накажите, это пойдет ему только на пользу. Мы с матерью уже не в силах его перевоспитать.
   Бабушка, которая слышала весь этот разговор, была поражена:
  -- Ты думаешь, что говоришь? Это ведь твой брат! Вы не слушайте его, это он от злости на него наговаривает. На самом деле Манноп -- хороший. Спросите любого.
  -- Да, особенно тех, кого он побил, -- сказал Саип с язвительной улыбкой.
   Бабушка Нигора, мать шестерых детей, посмотрела на своего старшего сына с презрением и при всех влепила ему звонкую пощечину.
   -- За что ты так ненавидишь своего родного брата?
   Саипу стало не по себе, он растерялся и покраснел. К нему подбежала его маленькая дочь, он взял ее за руку и ушел к себе в комнату, крикнув своей жене, чтобы она взяла ребенка.
   Слова, сказанные родным братом, следователь занес в личное дело подозреваемого и передал дело в суд, где Маннопа приговорили к двум годам лишения свободы. Соседка позаботилась, чтобы он попал в трудовую колонию строгого режима.
   Когда на суде объявили приговор, дядя Манноп встал со скамьи подсудимых и со слезами на глазах спросил: "За что!?"
   Бабушка Нигора упала в обморок в зале суда. Ее дочери, тридцатитрехлетняя Зульфия (это моя мать) и двадцативосьмилетняя Замира, начали приводить ее в сознание. Дядя Саип вообще не посчитал нужным присутствовать на суде. В глубине души он хотел, чтобы Маннопу вынесли обвинительный приговор. Когда моя мать пришла домой после заседания суда, она взяла ремень моего отца, вошла ко мне в комнату и начала меня им хлестать.
  -- Это из-за тебя его посадили! Из-за тебя! -- кричала она. Мне было очень больно и я, закрыв лицо руками, кричал в ответ:
  -- Не надо, мама! Я больше не буду!
   После нескольких ударов ремнем мать, со слезами на глазах от безысходности и бессилия, присела в кресло и выронила ремень из рук. Именно тогда я познал чувство вины. Я до сих пор думаю, что это из-за меня посадили дядю. Я стал осторожным и у меня появилось чувство ответственности. За какое бы дело я ни брался, я относился к этому серьезно. Так происходило всегда после того случая, так есть и сейчас.
   1976 год. Я пошел в первый класс. В классе, где я учился, были дети разных национальностей. Так как русский считался государственным языком СССР, то все стремились отдать своих детей в русскую школу. Ее можно было назвать интернациональной школой..
   В моем классе было 23 ученика. Наша классная руководительница, Инна Ивановна, закончив педагогический институт, решила начать свою трудовую деятельность с младших классов, и ей поручили наш 1 "Г" класс. Она была довольно привлекательной. Красивое лицо, бледная, даже белая, кожа с нежным румянцем на щеках, прямой нос, пухлые губы и голубые глаза. Ее изящную и стройную фигуру я помню до сих пор. То было время, когда каждый из нас мог смело сказать: "Моя Родина -- Советский Союз", и это была реальность того времени. Истинная родина каждого из нас, земля где родились наши отцы, становилась незаметной в тени железного занавеса, который был воздвигнут Советской властью.
   Свой первый урок я помню хорошо. После знакомства с нами, время, оставшееся до конца урока, Инна Ивановна посвятила изучению русского языка. Проводить время в школе было интересно. Каждый день мы узнавали что-то новое и ранее нам неизвестное. Среди учеников были и те, которые после первого дня, проведенного в школе, напрочь отказывались идти туда снова.
   Прошла осень, затем зима и вот наступила весна. Первый учебный год прошел быстро и интересно. За это время мы узнали друг друга лучше и успели подружиться. Каждый из нас получил особое воспитание от своих родителей, поэтому мы все отличались разными качествами и чертами характера. Один был эгоистом, другой слишком добрым, третий -- флегматиком..., одним словом, мы все были разные.
   Последний урок четвертой четверти начался, как обычно, в восемь часов утра. Инна Ивановна дала нам задание. Мы должны были написать о том, кем бы мы хотели стать в будущем и почему именно эту профессию решили выбрать. Получалось, что мы должны были доверить кусочку бумаги свои желания. Инна Ивановна сказала: "Я -- ваша первая учительница, а вы -- мои первые ученики. Поэтому то, что вы сейчас напишите в своих тетрадях, я сохраню. А через много лет, когда вы вырастите и соберетесь в честь окончания школы, я покажу их вам. Интересно будет сравнить ваши осуществившиеся желания с теми желаниями, которые вы напишете сегодня на последнем листе ваших исписанных тетрадей по русскому языку".
   Она подошла к доске и написала: "Я хочу стать..., потому что..." Вместо первого многоточия мы должны были написать свою будущую профессию, то есть кем бы мы хотели стать, а вместо второго -- причину по которой мы выбрали именно эту профессию.
   Все мы, дети этого класса, впервые задумались над своим будущем. Оно нам показалось безоблачным, светлым и красивым. Инна Ивановна обратилась к нам со словами: "Знаете, ребята, возможно, именно с этих строк начнутся истории ваших желаний. Они могут быть серьезными и вам может казаться, что они никогда не исполняться. Но помните, что все ваши желания в течении жизни могут меняться, как и наш переменчивый мир. Но я искренне желаю, чтобы ваши желания пусть не всегда, но совпадали с вашими возможностями. Когда вы станете взрослыми, вы поймете, что не всегда желание человека совпадает с его реальными возможностями".
   Дети взяли ручки и с сосредоточенными лицами начали писать о своих желаниях и о своем далеком будущем. Проходя мимо рядов молодая Инна заметив, что Шер ничего не пишет и сидит над пустым листком, спросила:
  -- Почему ты ничего не пишешь?
  -- Я не знаю какую профессию выбрать, -- ответил Шер.
  -- Разве ты не мечтаешь стать летчиком или космонавтом?
  -- Нет, не мечтаю, -- признался Шер, глядя ей в глаза.
   Инна заметила печаль и какую-то дерзость в детском, но все же проницательном взгляде мальчика.
  -- Может быть, ты хочешь стать строителем, как твой отец? -- положив ему на плечо руку спросила учительница
  -- Нет, не хочу.
  -- Но почему?
  -- Мне не нравится работа моего отца. Он всегда приходит такой усталый и злой, -- сказал Шер, опустив глаза.
  -- Знаешь, Шер, многие люди становятся злыми от усталости на работе. -- Помолчав и посмотрев в его глаза Инна спросила: -- А ты любишь путешествовать?
  -- А как это? -- недоуменно спросил он.
  -- На самом деле это слово образовано из двух слов. Первое слово "путь", которое тебе известно, а второе "шествовать", значит гулять, шагать по миру.
   Инна с профессиональной легкостью всегда старалась объяснять нам все то, что нам было непонятно.
  -- Может, ты будешь путешественником? Человеком, который любит гулять по миру и узнавать все новое о нем?
  -- Может и буду, -- ответил Шер. "Мне кажется, что ими становятся только бродяги и бомжи" -- подумал он про себя.
   Инна Ивановна, нагнувшись к нему, нежно приподняла своей рукой его подбородок и тихо сказала:
   -- В этой жизни часто приходится выбирать, и тебе надо научиться делать правильный выбор, чтобы потом не сожалеть. Подумай об этом и выбери достойную профессию, ведь их так много в этом мире.
   Инна Ивановна была права. Спустя много лет мы все осознали это.
   Действительно, это -- редкое явление, когда твои желания совпадают с твоими возможностями. Из восьми друзей, которые пожелали стать кем-то в этой жизни, только у Руслана исполнится его желание стать "Защитником Родины", как он написал на последнем листе своей исписанной школьной тетради по русскому языку.
   Проверяя у себя дома тетради детей, Инна Ивановна прочла заветное желание Шера: "Стать сильным спортсменом, чтобы защитить свою мамочку". Инна задумалась: "От кого восьмилетний ребенок хочет защитить свою мать? Может, от своего отца, который всегда приходит злой?" Она решила навестить его семью.
   21 апреля 1977 года. Ближе к вечеру, после работы, Инна постучала в дверь квартиры, где жила семья Шера. Дверь открыл Шер и очень удивился, увидев на пороге свою учительницу.
  -- Кто там, сынок? -- тут же раздался голос из комнаты.
  -- Это моя учительница, Инна Ивановна, -- ответил Шер и добавил: -- Проходите.
   Вошедшая в комнату Инна Ивановна увидела симпатичную женщину лет тридцати, сидевшую на диване. Это была кудрявая брюнетка с темно-карими глазами и бледным лицом. На щеках был слабый румянец. Цвет ее кожи говорил о том, что она очень редко выходила на улицу. Рядом с ней на диване лежали костыли, на которые она положила свою руку.
   Она поприветствовала вошедшую гостью.
  -- Меня зовут Инна Ивановна. А Вы, я полагаю, Зульхумор Саиджановна.
  -- Да, присаживайтесь пожалуйста, -- указывая на кресло, сказала Зульхумор, -- Шер часто говорит о Вас.
   Инна Ивановна с улыбкой посмотрела на Шера и сказала:
   -- Он способный мальчик. Я пришла к вам, потому что хочу поближе познакомиться с домашней обстановкой моих учеников и с их родителями.
   -- Да, конечно, я Вас понимаю. Сынок, покажи Инне Ивановне свою комнату.
   После осмотра комнаты Инна спросила:
  -- А где твой папа?
  -- Он на работе. И приходит домой в разное время. Иногда поздно вечером, иногда после обеда. -- сказал Шер, выходя с ней из комнаты. Вернувшись, Инна Ивановна присела рядом с Зульхумор. Волнуясь, она начала разговор, ради которого пришла:
  -- Знаете, Зульхумор Саиджановна, я недавно дала детям задание -- написать кем бы они хотели стать в будущем. В тетради вашего сына я прочла такое пожелание...
   Зульхумор оценивающим взглядом посмотрела на сына. Тем временем Инна Ивановна процитировала: "Я хочу стать сильным спортсменом, чтобы защитить свою мамочку".
  -- Как Вы думаете, почему он так написал? Может Вам нужна защита?
   Глаза Зульхумор наполнились слезами, и казалось, что они вот-вот хлынут из ее красивых глаз.
  -- Иди ко мне, сынок, -- она протянула правую руку к сыну, облокотившись левой о диван. Он подошел к ней и вытер слезы своей матери.
  -- Мой милый, не надо меня защищать. Я сильная и могу постоять за двоих, -- улыбаясь и утирая слезы, Зульхумор обняла сына, -- Инна Ивановна, он так написал, потому что любит меня, очень любит...
  -- Но от кого он хочет защитить Вас?
   Отправив сына на кухню заваривать чай и помолчав некоторое время, Зульхумор начала разговор.
  -- Мы с мужем поженились по любви, но его родители восприняли это событие весьма негативно. Знаете, у нас, узбеков, есть такая пословица: "Если родители согласны с выбором своего ребенка, то Аллах доволен", но они не были согласны на наш брак. Я им пришлась не по душе, так как его мать к тому времени выбрала для своего сына невесту из богатой семьи. Хотя свадьба и состоялась, но вопреки их воле. В скором времени мы с мужем попали в аварию. К счастью, мы были вдвоем с мужем, Шер остался дома с бабушкой. Мой муж получил сотрясение мозга и перелом левого ребра, а я стала инвалидом и теперь не могу передвигаться самостоятельно. Жизнь после аварии стала другой, как будто началась самая черная полоса в моей жизни. Сейчас в нашей семье только двое полноценных и здоровых человека -- это мой муж и мой маленький Шер, который помогает по дому как может, по мере своих сил. Мне нельзя долго сидеть, а ходить вообще врачи запрещают. Конечно, я учу Шера готовить и делать что-то по дому, но он еще ребенок и не всегда у него хорошо получается. Это одна из причин недовольства моего мужа. Но главная причина -- это я сама. Знаю, что в глубине души он не хочет жить с женщиной, у которой практически нет ног. Я чувствую, что это делает его несчастным. Его родители были бы довольны нашим разводом. Да и я много раз предлагала ему развестись, чтобы не мучить меня, себя и нашего сына постоянными скандалами. Мне от него уже ничего не надо, лишь бы он оставил в покое моего сына. Правда, тяжело будет прожить на мою пенсию по инвалидности. Сложно будет прокормить и себя и сына, но я надеюсь на своих родителей. Они любят Шера и всегда помогают нам. Но с другой стороны, я не хочу быть обузой никому. Все это, вместе взятое, и является причиной наших частых ссор, а это пугает сына. Мой муж все никак не может отважится на решительный шаг. Мне кажется, ему мешает это сделать чувство вины, но если он все же решится, то мне станет легче. Легче без его упреков.
  -- А, может, он все-таки любит Вас и не может смириться с тем, что Вы инвалид? -- тихо спросила Инна.
  -- Не знаю... -- Зульхумор задумалась.
  -- Разрешите мне навещать Вас?
  -- Я буду очень рада, если Вы, Инна, будете приходить ко мне как к подруге.
   Так оно и случилось. Зульхумор и Инна стали очень близки. Инна часто приходила к ним после уроков. Она учила Шера готовить разные блюда, и они вместе делали уроки и убирали квартиру.
   Инна Ивановна, у которой почти не было близких друзей, была рада тому, что в лице Зульхумор она обрела верную и близкую подругу. В свою очередь и Зульхумор радовалась тому, что в ее жизни есть теперь человек, которому она могла излить душу. Ведь настоящий друг никогда не осудит, он постарается понять и поддержать.
   Иногда кажется, что человеку нужно очень мало для счастья: просто ему необходимо быть востребованным, необходимо любить и быть любимым. Из-за инвалидности супруг разлюбил Зульхумор. Из-за этого же она не была востребована. Когда она задумывалась над этим, ей в голову приходили мысли о самоубийстве. Единственное, что удерживало ее от этого поступка, был ее сын -- Шер.
   Шер всегда был замкнут, наверное это из-за отца, который в тот период жизни хотел оставить их. Отец всегда искал причину для ссор с матерью, и один раз Шер признался мне в этом.
   Когда мы ввосьмером собирались на стадионе или в парке, каждый из нас мог рассказать о своей бедах или неприятностях, зная, что друзья помогут и поймут. Но Шер редко говорил о том, что у него на душе, он просто был доволен, что мы собираемся вместе. Ему было просто достаточно нашего общества и присутствия.
   В школе нас прозвали -- "неразлучная восьмерка". Куда бы мы ни ходили, и где бы мы ни были, мы были вместе. В футбол мы выигрывали у всех команд своих сверстников. Честно говоря, наша дружба началась именно с футбола. В первом классе учитель физкультуры предложил нам создать команду, чтобы можно было проводить между классами соревнования по футболу. Тогда мы ввосьмером собрались в команду. Остальные ребята в нашем класса отсеялись сами по себе. У них были другие интересы и главное -- они не любили футбол.
  
   Миша. -- Мое детство в тот период времени было очень забавным. Хорошо помню день, когда я со своими родителями смотрел телевизор. Я начал ковырять пальцем в носу. Каждый ребенок проходит через это. Отец мне сказал:
  -- Миша, не делай этого, а то у тебя не будет детей.
  -- Я не глубоко, -- ответил я. Родители долго смеялись над моими словами. А мне стало обидно. Утром, когда не хотелось просыпаться, но мой мочевой пузырь не давал мне покоя, я пошел облегчиться, и на обратном пути услышал шум и стоны из спальни родителей. Я посмотрел в замочную скважину и был поражен увиденным. Невольно я сказал про себя: "И эти люди запрещают мне ковырять в носу?" -- и засмеялся. Между прочим, они услышали мой смех...
  
   Фарход. -- Да, Миша был забавным. У него не было никакой любви к школьным наукам, но он старался делать все, что требовали учителя. Родители Миши были медиками. Мать -- акушер-гинеколог, а отец -- педиатр. Однажды, это было в 5-м классе, он принес в школу книгу "Акушерство". Мы все ввосьмером рассматривали с большим интересом фото беременных женщин и, особенно, нарисованные вагины женщин.
   Мы с Мишей сидели за одной партой, и когда мы рассматривали на уроке ботаники нарисованную вагину, он сказал: "Смотри, какая она длинная, нам не достать до матки..." Он не заметил, что позади нас стояла учительница, да и я, не заметив ее, ответил: "Да, не достать..."
   Любовь Николаевна, которая все слышала и видела, сказала нам, отобрав книгу:
   -- Постараетесь и достанете. Еще как достанете!
   Честно говоря, я не удержался от смеха. Книгу она отдала Инне Ивановне, рассказав о произошедшем, а Инна Ивановна, по моей просьбе, вернула книгу Мише. При этом она посмотрела на нас с какой-то странной улыбкой, и нам стало стыдно.
   Семейная жизнь каждого из нас протекала в особой атмосфере, которая отличалась от той, в которой мы проводили время на улице или в школе.
   14 июля 1977 года. Асхад пригласил меня к себе домой на ужин. После ужина мы вместе должны были пойти играть. Как всегда -- в футбол. Нудное молчание за ужином прервал Асхад:
  -- Папа, что такое "диалог"?
  -- Диалог, сынок, это разговор двух людей о чем-либо.
  -- А ваши разговоры с мамой, это, что, тоже диалог?
  -- Нет, сын, это -- монолог.
   В этот момент мать Асхада, услышавшая разговор, вошла из кухни в комнату и начала привычно "пилить" своего мужа...
   Асхад стремился больше времени проводить с нами, чтобы не слышать частые ссоры своих родителей.
   Да и каждый из нас стремился уйти от взрослых семейных проблем, если они были, и забыться среди неразлучной восьмерки.
   Почему я Витька называл наивным или простым как три копейки? Однажды мы всемером решили зайти к Витьку домой, так как его дом был по пути на стадион, куда мы шли играть. Мы увидели, что он во дворе от скуки волочит за собой длинную веревку. Мы спрятались в подъезде и хотели предстать перед ним неожиданно, но тут какой-то старик, который увидел эту сцену, спросил Витька:
   -- Зачем ты волочишь за собой веревку?
   -- А что, мне ее перед собой толкать, что ли?
   После ответа Витька мы все рассмеялись. И тут же родилась идея прозвища -- "наивный".
  
   Юра. -- Что касается моего детства, то оно у меня было хорошим, запоминающимся.
   В основном время я проводил с друзьями. Когда нас собиралось восемь человек -- было интересно. Даже в школу ходили не для того, чтобы получать знания, а чтобы получать максимум общения. Наша восьмерка и в школе, и на улице была неразлучна. В тот период я часто должен был присматривать за младшей сестренкой. Это меня раздражало, хотя я никогда не показывал этого родителям.
   15 августа 1977 года. За столом сидела моя семья -- отец, мать и младшая сестренка.
   Мы ужинали и смотрели телевизор.
  -- Милый, мне завтра надо сходить к гинекологу, но за Анжелочкой некому присмотреть, -- обратилась мать к отцу.
  -- А Юрка? Он уже взрослый, вот он-то и присмотрит за своей сестренкой, пока нас не будет.
  -- Я не могу, у меня завтра футбол с друзьями, -- возразил я.
  -- Вопрос решен. Завтра один день пропустишь футбол ради своей сестрички, -- сказал отец, строго посмотрев на меня.
  -- Сынок, я только на пару часов, к гинекологу и -- обратно, -- сказала мать.
  -- Кто такой гинеколог? -- заинтересовался я.
  -- Человек, который находит проблемы там, где другие находят радость, -- улыбаясь моему отцу ответила мать.
  -- Я бы с удовольствием сделал это за него, лишь бы не присматривать за ней, -- сказал я, посмотрев на двухлетнюю Анжелу с ненавистью.
   Я ведь не понимал тогда о чем идет речь. Тогда отец, тут же слегка ударив меня по голове ладонью, сказал:
   -- Думай что говоришь! Это ведь твоя сестра. Ты не можешь ей уделить пару часов?
  
   Фарход. -- Юра обладал удивительным талантом разрешать всякую проблему с чувством юмора. Особенно, когда он разнимал дерущихся или не нашедших общего языка ровесников. Достаточно было сказать: "Юра, разними!". И он, подтанцовывая и улыбаясь вставал между конфликтующими сторонами и говорил им:
   -- Что почем? И кто на кого бублик крошит?
   От этих слов всем становилось смешно, а дальше в ход шла дипломатия.
   Про Алмаза я бы сказал, что это человек, который рано почувствовал горечь утраты. С ним легко было найти общий язык любому человеку. На него можно было положиться в трудную минуту. Хотя, эти слова я могу сказать при каждого из семерых ребят.
  
   Алмаз. -- 20 августа 1977 года Я хорошо помню этот период моей жизни. Это был последний день рождения моего отца. 8 утра. После дня рождения отца я сидел у телевизора и пил вино из фужера, а было мне 8 лет. Мой отец, проходя мимо, спросил:
  -- Алмаз, ты покормил рыбок?
  -- Нет, но я их поздравил с днем рождения.
   Отец остановился, посмотрел на меня и спросил:
  -- Что ты пьешь?
  -- Виноградный сок, -- ответил я.
   Забрав у меня фужер, отец попробовал содержимое на вкус:
   -- Это же вино! -- поставив фужер на стол, он поднял меня и отнес в спальню, затем уложил в постель со словами: -- Да ты совсем опьянел!
   -- Папа, ты же вчера маме говорил, что это виноградный сок.
   Миша. -- 1977 год для меня был волнующим. Сейчас я вспоминаю произошедшее с улыбкой.
   15 августа 1977 года. Я ехал на своем велосипеде от Фархода к себе домой. Так как я ехал по наклонной, у меня была большая скорость, и я неожиданно, не удержав руль, наехал на старушку., переходившую дорогу. Старушка упала и ударилась лицом об асфальт. Левая рука оказалась придавлена ее же телом, а правая осталась сзади нее. Я упал на велосипед, а велосипед, в свою очередь, на нее. Было такое ощущение, что по старухе проехал самосвал. Я был в шоке. Моя рубашка в некоторых местах была испачкана кровью, но это была не моя кровь. Я быстро встал, убрал свой велосипед и помог старушке подняться. Прохожие начали окружать нас и задавать вопросы. Кто-то попросил вызвать "Скорую помощь". Неожиданно появился милиционер. Он начал расспрашивать меня о происшедшем. Старушку усадили на обочину, она была не в состоянии что-либо говорить.
   В 1400 в приемной родильного дома N 12 нашего городка зазвонил телефон:
  -- Да! -- ответила, поднявшая трубку женщина в белом халате.
  -- Вас беспокоят из отделения милиции. Мне нужна Захида Нурсаидовна.
   Дежурная медсестра быстро позвала Захиду к телефону. К этому времени та как раз успела завершить обход пациентов.
   Услышав по телефону, что ее сын сбил пожилую женщину и сейчас сидит в отделении милиции, она тут же взяла такси и уже через несколько минут была в отделении, где милиционер заставлял меня писать объяснительную.
   -- Что случилось, сынок? Кого ты сбил?
   От волнения я не мог выговорить ни слова. Выскакивали нечленораздельные фразы и ручка упала на пол: "Э-э-э-э... а... ста... ста... сбил...".
   -- Что вы сделали с моим сыном? -- выкрикнула моя мать, -- Вы били его? Почему он не может выговорить ни слова?
   Милиционер побледнел, встал со своего места:
  -- Успокойтесь, пожалуйста, и не кричите. Никто не трогал Вашего сына. Пусть он допишет объяснительную и мы с Вами поедем в больницу, навестить старушку, которую он сбил катаясь на велосипеде. Там Вы и посмотрите, что Ваш милый сынок натворил.
  -- Я могу поехать и посмотреть на состояние старушки без Вас, -- твердо сказала мать.
  -- Ладно, но велосипед мы конфискуем, как вещественное доказательство, -- заявил милиционер.
  -- Велосипед можете оставить у себя насовсем. Я хочу побыстрей забрать своего сына отсюда. У ребенка плохо с сердцем, и, как я понимаю, он сидит здесь с десяти утра. Он в сильном психологическом шоке. Если с ним что-то случится -- вы ответите за это. Почему сразу не сообщили родителям? -- повышенным тоном говорила она милиционеру. -- Ведь он еще несовершеннолетний, и вы обязаны сразу вызывать родителей!
  -- Не надо разговаривать со мной таким тоном! Если он дописал, вы можете забирать его. Подпишите расписку о невыезде за пределы города и можете идти, -- сказал разозленный милиционер.
   В 1525 мы с мамой вошли в первую городскую больницу, где все ее знали. В этой больнице находилась пострадавшая старушка. Мама вошла в кабинет главного врача, Тахира Садыковича:
  -- Здравствуйте! Заходи, дочка! -- поприветствовал маму главный врач больницы.
  -- Здравствуйте! Мой сын сбил велосипедом пожилую женщину и я пришла ее навестить.
   Главный врач вместе с нами зашел в палату, где лежали три больные женщины. Двое из них, частично перебинтованные, сидели на своих койках. У одной был перелом руки, у другой -- вывих и перлом ноги. Что касается третьей -- она лежала неподвижно, не подавала признаков жизни и была перебинтована почти вся. Не перебинтовали ей только рот, подбородок и правый глаз. Обе руки -- в гипсе. Левая -- до плеча, а правая -- до локтя. Правая нога тоже была в гипсе и подвешена на груз.
   -- Вот эта женщина, которая не в состоянии двигаться, и есть пострадавшая, -- сказал Тахир Садыкович.
   Мы стояли у входной двери палаты. Пораженная увиденным, моя мать сказала:
  -- Вы шутите? Мне нужна женщина, которую сбил велосипедист, а не которую переехал поезд.
  -- Уверяю Вас, это -- она, -- ответил главный врач.
   Мать задумалась и начала перебирать в своих мыслях: "Если она узбечка, то они любят деньги, значит можно договориться. Если она русская -- они любят водку с хорошей закуской, можно уговорить... Если она татарка.. Хм-м, они доют пожизненно. Не дай Бог!" -- подумала она.
  -- Тахир Садыкович, скажите, а кто она по национальности?
  -- В журнале записано, что она татарка.
   На мгновение у Захиды замерло сердце. Вскоре они познакомились. Старушка оказалась очень порядочной женщиной. Она сказала моей матери, что я не виноват. Виновата она сама, потому что не посмотрела по сторонам, переходя улицу. Мама оставила ей свои номера телефонов -- домашний и рабочий. И уже стоя в коридоре наедине с Тахир Садыковичем, она спросила его:
  -- Что будет? И что надо сделать, чтобы все обошлось?
  -- Если она пролежит в больнице больше трех дней, то прокуратура возбудит дело, -- ответил главный врач.
  -- А если она выздоровеет за два дня? Вы сумеете организовать это? -- спросила Захида.
  -- Не знаю... Она в таком состоянии...
   Захида открыла кошелек и достала оттуда несколько банкнот.
  -- Это ей на лекарства и за Вашу заботу, -- сказала она.
  -- Ладно, для вас мы что-нибудь придумаем. Если что, мы ее выпишем и назначим амбулаторное лечение, -- с улыбкой сказал врач.
   Вечером мать с отцом приехали в больницу с пакетами фруктов и гостинцев для пострадавшей.
  -- Как вы себя чувствуете? -- спросила Захида старуху.
  -- Хорошо, дочка, хорошо.
  -- Если возникнут какие-либо вопросы или проблемы, то мы поможем их решить. Насчет лекарств и врачей не беспокойтесь. Вас будут лечить врачи, только в домашней обстановке.
  -- Позвони дочке. Как она скажет, так и будет, -- старушка дала номер телефона.
   Захида из приемной попыталась дозвониться до дочери старушки, но никто не брал трубку. Мои родители решили поехать к ней домой. Дверь открыла приятная молодая женщина. Мама объяснила ситуацию и дала ей деньги, сказав, что это за причиненное беспокойство. Затем, вечером, они все вместе приехали в больницу. Зайдя в палату, мать увидела пустую койку старухи и подумала, что она скончалась, от одной мысли об этом у нее перехватило дыхание.
  -- Где она? -- спросила мать медсестру.
  -- Ее уже выписали, -- спокойно ответила та.
   Для всех это было большой неожиданностью. Решили поехать к старушке домой. По дороге Захида думала: "Как же быстро он ее выписал. Боже, что только не делают ради денег."
   Захида вместе с дочерью старухи зашла к той в дом, а там уже сидел милиционер и разговаривал с пострадавшей, нетерпеливо повышая голос:
   -- Как они так быстро могли выписать Вас? Пишите заявление!
   Увидев вошедшую Захиду, старушка сказала:
   -- Дочка, хорошо, что ты пришла. Он заставляет меня писать заявление против тебя и твоего сына, а я буду писать только то, что скажешь ты, дочка. У меня нет никаких претензий ни к тебе, ни к твоему сыну, -- и увидев свою родную дочь, вошедшую вслед за Захидой, она успокоилась.
   Вошедшая дочь испугалась, увидев перебинтованную мать, подошла к ней и спросила:
   -- Все в порядке? Нигде не болит?
   Милиционер, который уже второй раз встретил мою мать, посмотрел на нее, как на врага. "Подкупила уже всех" -- подумал он.
   -- Ладно, продолжим с вами разговор в участке, -- сказал он и вышел.
   Старушка написала заявление, в котором указала, что она не имеет никаких претензий ни ко мне, ни к моей матери. Мама позаботилась, чтобы ее вылечили и быстрей поставили на ноги. Ее вылечили не только от ушибов и переломов, но и от всех ее болезней.
  
   Фарход. -- Руслан Радуев. О нем, пожалуй, расскажу попозже и более подробно, так как он единственный, у кого совпало первое серьезное желание с его возможностями, но он от этого не стал счастливей.
   Пока я учился и радовался жизни с друзьями, мой дядя Манноп мотал срок в колонии. Порой, когда я вспоминал об этом, мне становилось не по себе. Я снова испытывал чувство вины. В колонии он приобрел авторитет. Во-первых, он пошел против судьи и получил за это срок. Таких в колонии уважают. Во-вторых, духом он был силен и всегда был готов помочь нуждающимся. Все это помогло ему стать авторитетным человеком среди осужденных. Но, ночью, когда в колонии все спали кроме караула и Маннопа, он лежал на своей койке и вспоминал. Чаще всего вспоминалась одна из ссор со старшим братом...
   Однажды, в кухню вошел его старший брат Саип и стал ругать Маннопа:
  -- Ну ты, придурок! Ты когда станешь человеком? Приходила твоя учительница и жаловалась на тебя. Говорит, дерешься со всеми, плохо учишься.
  -- Чем меня уму-разуму учить, объясни своей жене, чтобы она уважала нашу мать, -- дерзко ответил Манноп.
  -- Ах ты, тварь паршивая! -- Саип хотел наказать брата, но увидел, что под его рукой на столе лежит нож, которым Манноп, при случае, обязательно воспользуется. Саип с ненавистью посмотрел на младшего брата, который спокойно и дерзко смотрел ему в глаза. Саип молча вышел из кухни, сильно хлопнув дверью. В глубине души он боялся Маннопа.
   Потом Манноп вспомнил последние слова Саипа, сказанные следователю при нем:
  -- Я ему давно говорил, что с таким характером он плохо кончит. Так оно и вышло. Если вы его накажите, это пойдет ему только на пользу. Мы с матерью уже не в силах его перевоспитать.
   Манноп, лежа на койке, закрыл глаза, чтобы забыться и заснуть, но из его глаз потекли слезы.
   1976 год. Два года прошли быстро. Не успели оглянуться, как дядю Маннопа выпустили из колонии. Оттуда он вышел другим человеком. Там он научился быть реалистом. Как-то раз я присутствовал, когда после освобождения он разговаривал со своим другом.
  -- Знаешь, Султан, -- сказал Манноп, -- человек начинает гнать и у него едет крыша, только в том случае, если он думает о нереальных вещах. Например, сидя в колонии нельзя думать о своей девушке -- осталась ли она тебе верна или нет. Это негативно сказывается на твоей психике. Лучше думать о настоящем дне и хорошо представлять -- в чем заключается проблема. Например, как заставить врача в колонии положить тебя в лазарет, потому что там лучше, чем в самой колонии, или -- как раздобыть денег. Есть несколько вариантов: заработать -- продать что-то или взять взаймы, если нет ничего того, что можно продать.
   Деньги можно взять взаймы у друзей или отнять у врагов, так как взаимоуважение требует понимания между друзьями. Раз ты взял в долг, ты должен отдать обратно. Проще отобрать у врагов. А враги -- это те, кто против тебя, и кто не с тобой. Третьего не дано. Страх, который испытывают перед тобой твои враги, поднимает твой авторитет. Во-вторых, к тебе потянутся люди, которые нуждаются в твоей поддержке, в-третьих, -- ты не от кого не зависишь.
   С такими понятиями дядя Манноп вышел из исправительно-трудовой колонии строгого режима и начал воплощать свои идеи в нашем маленьком городке.
   Он быстро завоевал авторитет среди воров и уличных ребят. Его боялись и уважали. Почти все разборки в городе проходили с его участием или с участием его представителей.
   Под предлогом уделения на общак, он начал собирать деньги со всех состоятельных людей нашего города. Деньги, действительно уделялись на общак и в местную тюрьму, но только частями, так как он успевал их прокрутить. Деньги отсылались для поддержки общака от имени Маннопа.
   21 марта 1977 года. Манноп вошел в кабинет директора хлопкоперерабатывающего завода. Сорокалетний Закир, пузатый директор этого завода, встал с места и пошел навстречу, чтобы поздороваться с Маннопом. Он панически боялся его после того, как Манноп самолично избил его на поле, куда, похитив Закира, привезли его подручные Маннопа. После этого он исправно платил Маннопу.
   Манноп всегда общался любезно, и только после грубой ошибки собеседника он начинал грубить или просто ломал о его голову то, что было под рукой.
   Об этом Закир был наслышан и от страха готов был сделать все, что бы ни попросил Манноп.
   Поздоровавшись с Маннопом, Закир попросил секретаршу принести два чая с лимоном.
   Манноп:
  -- Закир, Вы в хороших отношениях с председателем областного Исполнительного комитета?
  -- Да, а что? -- спросил Закир с волнением.
  -- Мне нужно, чтобы Вы меня познакомили с ним. Это первое. Второе дело, из-за которого я приехал к Вам... -- последовало молчание. -- Можно мне на Вашем заводе крутить деньги?
  -- Да, можно, -- ответил Закир.
  -- К примеру: 100 тысяч рублей, вложенные в Ваш завод. На сколько можно увеличить эту сумму? Как я понимаю, у Вас сезонная работа?
  -- Да, у нас сезонная работа. За сезон я 100 тысяч могу превратить в 300 тысяч.
   Манноп задумался, потом он встал, давая понять, что разговор окончен.
  -- Ну, ладно, я пойду, и буду ждать Вашего звонка насчет председателя Областного исполкома.
  -- А как же чай?
  -- В другой раз.
   Манноп сел на заднее сидение ждавшей его машины черного цвета -- первой модели "Жигулей" -- и скрылся за поворотом.
  -- Куда едем? -- спросил его Султан.
  -- К мешку с деньгами, -- ответил Манноп.
  -- К Улугбеку, что ли?
  -- Да. -- сказал Манноп.
   Они вместе вошли в дом к Улугбеку, местному миллионеру. В меру упитанный человек, с сединой на висках, которому перевалило за пятьдесят, вышел сам, чтобы встретить Маннопа. Это был Улугбек, который сделал состояние на сухофруктах. Он посылал их в Россию, а оттуда вез обратно лес и мебель.
   После традиционного приветствия хозяина шикарного дома, Манноп начал разговор:
   -- Вообще-то, я к Вам по делу. Мне нужно в долг 500 тысяч рублей. На 3 месяца.
   Улугбек задумался: "Кинуть меня он не посмеет, хотя... от него можно ожидать всякого". Его беспокоило то, что он один из первых основателей рэкета в нашем маленьком городке.
  -- Сынок, ты хочешь вложить их в какое-то дело? -- спросил Улугбек.
  -- Да, у меня есть 600 тысяч, и не хватает еще 500.
  -- Что же, ты видимо задумал крупное дело. Или ты решил купить наш маленький городок?
  -- Это связано с хлопком, -- ответил Манноп, давая понять, что без его ведома туда не стоит соваться.
  -- Обещаешь, если получится, взять в долю?
  -- Да, конечно, -- ответил Манноп.
  -- Такой большой суммы у меня нет в данный момент, но 300 тысяч я смогу тебе приготовить.
  -- Хорошо, когда? -- спросил Манноп.
  -- Завтра в 10 утра. У меня дома.
  -- Договорились. -- сказал Манноп.
   22 марта 1977 года. Ближе к полудню Манноп вошел в кабинет Закира и поставил перед ним спортивную сумку, полную денег.
  -- Здесь 300 тысяч, -- Манноп расстегнул сумку. Деньги лежали аккуратными пачками.
  -- Я думал, Вы просто интересуетесь, -- сказал Закир.
  -- Просто не бывает, -- ответил Манноп, -- через 3 месяца эта сумма должна вернуться мне в размере 900 тысяч рублей. За это я не буду брать с Вас и Ваших людей причитающиеся нам деньги. Это первое. Второе -- из 900 тысяч 200 тысяч будут Ваши, если все будет так, как мы задумали. Теперь я хочу знать Вашу систему приумножения денег.
   От удивления Закир присел на стул и выпил минеральной воды чтобы сохранить трезвость ума.
   Затем он начал объяснять систему приумножения денег. Она заключалась в том, что худший сорт хлопка уничтожался путем искусственных поджогов, затем заявлялось, что сгорело больше, чем на самом деле и списывался на пожар хлопок высшего качества. И, одновременно с этим, у председателей колхозов скупали за полцены хлопок, который после подпольной переработки на заводе превращался в хозяйственное мыло, хлопковое масло. Но главном был сам хлопок, в чистом виде.
   На мыло и масло клиент был внутри республики, для Киргизской республики потребность в хозяйственном мыле и хлопковом масле возрастала с каждым годом, а вот с хлопком высшего качества, накопившемся в большом количестве, было много сложней. Реализация хлопка была сложной, но намного более прибыльной. Закир и Манноп договорились с директорами российских текстильных фабрик на бартер. Они поставляют в Россию хлопок, а российские текстильщики им -- уже готовую продукцию.
   Готовую продукцию было легче реализовать. Манноп одновременно построил несколько подпольных швейных цехов по пошиву костюмов, брюк и халатов. Качество было лучше, чем у государственных производителей, поэтому продукция подпольных цехов Маннопа шла нарасхват.
   Результаты превзошли самые радужные ожидания. За год 300 тысяч, вложенные в хлопковый завод с помощью Закира, превратились в 3 миллиона рублей. Помимо этого, Закир познакомил Маннопа с Николаем Ивановичем, председателем Областного Исполнительного комитета.
   В 8 утра зазвонил телефон. Манноп пил чефир и смотрел телевизор. Он просыпался довольно рано, около 6 часов утра. Эта привычка осталась у него с колонии, там же у него вошло в привычку заваривать чифир. Подняв трубку телефона, он услышал голос Закира:
   --Я договорился. Сегодня в 900 он ждет Вас у себя в кабинете.
   Ровно в девять он сидел напротив председателя Областного Исполнительного комитета.
  -- Я много наслышан о вас, -- начал разговор хозяин кабинета.
  -- Надеюсь, только хорошее, -- серьезно сказал Манноп.
  -- Да, конечно.
  -- Мы бы могли быть полезны друг другу, -- серьезно продолжал Манноп. -- Я могу решить любую Вашу проблему, будь она в криминальной или финансовой среде. Но и Вы можете решить некоторые мои дела.
  -- Я буду рад помочь Вам, если это только в моей компетенции, -- сказал Николай Иванович.
  -- Мне нужно, чтобы Вы познакомили меня с председателями Винсовхозов.
  -- Только лишь это? И все? -- удивился Николай Иванович.
  -- Да, этого достаточно, -- сказал Манноп.
   Председатель вызвал свою секретаршу и приказал собрать всех председателей Винсовхозов.
   -- Их не так много в нашей области. Всего четыре, -- сказал Николай Иванович.
   Через час все председатели сидели у него в кабинете. Николай Иванович лично познакомил с каждым из них Маннопа. Все председатели, видя большое уважение, оказываемое Николаем Ивановичем Маннопу, думали что это очень важный гость, приехавший из столицы.
   Хотя каждый из них слышал о Маннопе, но они не догадывались, что это тот самый Манноп, который снимал дань с каждого богатого дельца этого городка.
   После встречи в кабинете Николая Ивановича параллельно с хлопком Манноп начал отправлять вино в российские города. Все операции, связанные с Россией, шли через Ташкент. Поэтому главный офис Маннопа был расположен в Ташкенте.
   Так развивались дела моего дяди.
   1977 год для меня был очень богат яркими событиями, случившимися в моей жизни. Мой отец, Хамид Хабибулаевич, преподавал историю в старших классах в школе, расположенной на другом конце города. Он очень любил свою работу, она его увлекала. Он писал диссертацию на тему: "История Узбекистана". Отец серьезно относился к двум вещам: к моему воспитанию и к своей работе.
   6 мая 1977 года. После того, как мы искупались в речке, все восемь друзей разъехались по домам. Я ехал в автобусе и, сидя на своем месте, заметил как здоровый, прилично одетый мужчина незаметно снимает толстую золотую цепочку с шеи ничего не подозревающей женщины. Это был карманник. Женщина не замечала, как он аккуратно и незаметно не только для нее, но и для окружающих, расстегивал застежку цепочки. Когда карманник расстегнул застежку, женщина почувствовала какое-то движение и поймала один конец цепочки, прижав его к своей груди, но второй конец оказался в руке вора, который дерзко дернул цепочку и намотав ее на свой палец, положил в карман.
   -- Он украл мою цепочку, граждане! Ах ты! -- она замахнулась на вора и он ее сильно ударил.
   Вор посмотрел на нее с такой злобой, будто хотел сказать: "Не зли меня!" Подойдя к пострадавшей, карманник ударил ее по лицу еще раз.
  -- Ну, ты что озверел, черт поганый!? -- выкрикнул старик, сидевший позади женщины.
  -- Не вмешивайся, если тебе дорого твое здоровье, -- сказал вор и вышел на ближайшей остановке.
   Никто из пассажиров не помог женщине, разве что этот старик, который всего лишь попытался, набравшись смелости, одернуть вора. Женщина со слезами на глазах и окровавленной губой с укором посмотрела на пассивных и трусливых пассажиров и вышла из автобуса на той же остановке. Двери автобуса закрылись и он покатил дальше.
  -- И куда только милиция смотрит! -- возмутилась пожилая женщина.
  -- Ей надо обратиться в милицию, -- рассуждал стоявший с ней рядом мужчина.
  -- Давать советы легко, -- сказал молодой парень.
  -- Что же ты не вступился за нее? -- спросил тот же мужчина. Тот пожал плечами.
  -- Почему ей никто не помог? -- обратился я к старику с вопросом.
   Помолчав некоторое время он сказал:
  -- В этой жизни прав сильнейший. А ягненок не виноват, что волку захотелось поесть.
  -- Разве это -- справедливо? -- возмутился я.
  -- Нет, но такова жизнь, сынок, -- ответил старик.
   В 1825 я вошел домой, все еще думая о произошедшем. Отец увидел, что я вернулся загорелый и весь грязный, но сделал вид, что не заметил этого. Он сидел за своим рабочим столом и что-то подчеркивал в конспектах:
  -- Фарход, ты купался в речке? -- спросил он меня.
  -- Нет, -- ответил я и быстро прошел в свою комнату.
  -- В речке вода теплая или холодная? -- как будто невзначай поинтересовался он, продолжая заниматься конспектами.
  -- Вроде бы теплая, -- сказал я, переодеваясь.
  -- А дно каменистое? -- продолжал расспрашивать отец.
  -- Нет, оно -- песчаное, -- отвечал я.
  -- Значит там не глубоко, если ты достаешь до дна?
  -- Местами бывает -- и с головой накрывает, -- признался я, совершенно не подозревая о последствиях нашего разговора и моих откровенных признаний.
  -- С этим все ясно. А вот одно мне непонятно. Почему ты врешь, что не купался? И я хочу знать: кто научил тебя говорить неправду?
   После этих слов я замер на мгновение. Я понял, что отец поймал меня с поличным. В этот момент я подумал: "Язык мой -- враг мой". Отец вошел в мою комнату с серьезным выражением лица. Я, обличенный во лжи, понуро сидел на своей кровати.
  -- С каких пор ты начал лгать? -- строго спросил меня отец.
   Я молчал, мне было стыдно что-либо говорить в свое оправдание.
  -- Тебе ведь мать запретила купаться в речке.
  -- Но почему, ведь там... -- я хотел возразить отцу, но он перебил меня:
  -- Там грязная вода. В эту реку сливают промышленные отходы и неизвестно какую болезнь можно подцепить купаясь в ней.
  -- Но все дети купаются там, -- пытался я переубедить отца.
  -- Ты -- не все. Ты мой единственный сын! -- сказал мой отец, посмотрев мне в глаза.
   Назавтра мы решили навестить деда с бабушкой. Я сидел во дворе и, тасуя колоду карт, смотрел как бабушка готовит ужин на костре. Окно в дом было открыто и я услышал разговор моего отца с дедушкой.
   -- Отец, я хочу, чтобы Фарход понимал что такое Ислам. Я с удовольствием ходил бы в мечеть, но меня могут исключить из партии. Со всеми вытекающими из этого последствиями.
  -- Это хорошо, что ты так решил, сынок. Но что привело тебя к этому решению? -- спросил дед отца.
  -- Он начал врать. И я хочу, чтобы с помощью религии он познал Аллаха и научился различать черное от белого, грязное от чистого.
  -- Считай, что я взял его в ученики, сынок, -- сказал дед. -- Если бы ты не попросил меня об этом, я все равно постарался бы приблизить своего внука к Аллаху с помощью Корана, где сказано многое о том, как человек должен воспитывать в себе личность. Надо ценить каждое мгновение жизни, сынок, так как можно не успеть сделать то, что ты хотел бы сделать в этой жизни. Нужно благодарить каждый миг, дарованный тебе.
   Они помолчали.
  -- Ты все еще помнишь все суры из Корана или успел позабыть? -- спросил дед моего отца.
  -- Разве это можно забыть? -- ответил отец.
   В тот же день отец попросил меня пожить некоторое время у деда с бабушкой. И я с легкостью согласился. Мне всегда нравился дедушкин дом с большим двором и огородом. Вместе с дедом жил дядя Ровшан, младший брат моего отца. Ему в тот год исполнилось 27 лет, он был еще холост. После окончания юридического института его направили работать в местную прокуратуру.
   В первую же пятницу мы с дедом отправились в единственную тогда в нашем городе мечеть. К десяти часам мы стояли внутри ее небольшого двора.
  -- Эту мечеть построили недавно, -- сказал дед, -- Советская власть все церкви и мечети в городе сравняла с землей еще при Сталине, так что до этой мечети не было места, где мы, мусульмане, могли бы собираться для общей молитвы. Мы, старики этого города, добились разрешения от нынешней власти на строительство здесь этой мечети. А знаешь как? -- спросил он. Я отрицательно помотал головой.
  -- Мы купили участок земли, -- продолжил дедушка, -- и построили на пожертвования людей эту замечательную мечеть. Властям осталось только смириться с этим. Это была наша первая победа над невежеством и атеизмом в нашем маленьком городе, -- с улыбкой сказал дедушка.
   Мы, разувшись у порога, вошли внутрь просторного зала мечети, где для молитвы были расстелены четыре огромные персидские ковра. Вошедшие люди самостоятельно читали молитву и, присаживаясь, присоединялись к остальным. В 11 часов, когда зал мечети был переполнен, вошел Имам мечети и прошел вперед. Повернувшись к народу, он начал свое обращение:
  -- Сегодня я хочу начать разговор с вопроса: "Что остается от человека после его смерти?" Сам же на этот вопрос и отвечу. Доброе имя, закрепленное хорошими делами, научными заслугами, постройками для людей: это мосты, дороги, школы и мечети, и, самое главное, это -- дети. Ваши дети, которым вы обязаны дать правильное воспитание, чтобы в будущем получить от них благодарность за данное им воспитание.
   С детства мне говорили, что человек при жизни должен сделать три вещи: построить дом, посадить дерево, родить ребенка. Потом я, с помощью Ислама, понял, что главное -- это уход за домом, в котором ты живешь, чтобы он перешел в хорошем состоянии к наследнику. Это уход за деревом, которое ты посадил, и главное -- это забота о правильном воспитании твоего ребенка. Чтобы он вырос хорошим человеком, которым ты мог бы гордиться в будущем. Оказалось -- это важней, нежели построить, посадить и родить. В Коране написано, что я в ответе за него перед Аллахом и перед своей совестью. Надо помнить, что сделать ребенка легче, чем воспитать его достойным человеком, которым можно было бы гордиться.
   Он открыл Книгу:
  -- Я хочу прочитать Хадисы, с помощью которых я научился четче различать черное от белого, грязное от чистого:
  -- Я спросил Его: "Что самое мягкое и самое нежное в мире?"
  -- Он ответил: "Это сам мир и спокойствие".
  -- Я спросил Его: "Кого надо остерегаться?"
  -- Он ответил: "Друзей, которые завидуют".
  -- Какие дела людей причиняют больший вред?
  -- Те дела, которые грешны и скрыты от глаз народа.
  -- Какое время в моей жизни надо считать утраченным без пользы?
  -- То время, когда была возможность сделать кому-то добро, но это не было сделано.
  -- Что хуже смерти?
  -- Гордость.
  -- Что губит человечество?
  -- Возвышение и почитание тирана.
  -- Каким путем можно прийти к богатству?
  -- Путем приобретения знаний.
  -- Что является причиной унижений и жалкого существования человека?
  -- Лень и беспорядочность.
  -- Что является причиной душевного беспокойства?
  -- Одиночество.
  -- Что за горечь, которая в конце становится сладкой?
  -- Терпение.
  -- Что за сладость, которая в конце становится горькой?
  -- Поспешность.
  -- От чего зависят дела человека, от его стремлений или от судьбы?
  -- Обычно стремления человека являются причиной его дальнейшей судьбы.
  -- Я спросил Его: "Какой из врагов моих кажется дороже моих друзей?"
  -- Он ответил: "Враг, который кажется дороже твоих друзей -- это твои безграничные желания".
   Потом он закрыл свою книгу и посмотрел на часы. На них было без двух минут двенадцать.
   -- Что ж, настало время намаза, -- сказал Имам и встал в один ряд с остальными людьми. В этот момент раздался голос юноши, читающего наизусть один из алтов сур Корана. Мне казалось, что юноша поет на арабском языке. Так выразительно и четко он читал суры из Корана.
   В этот же день, когда я пришел из школы и сделал уроки, мы с дедом присели на топчан, стоявший в тени виноградной лозы и за пиалой чая стали разговаривать о религии.
  -- Фарход, ты только представь себе, каждый день, пять раз , на всей нашей круглой Земле, все мусульмане одновременно читают намаз, повернувшись в сторону Каабы, и если убрать в Мекке Каабу, в сторону которого молятся все мусульмане мира, то получится так, что все молитвы устремлены к душам и сердцам людей с противоположной стороны. Ведь Бог -- есть дух добра и справедливости. Он вездесущий и Он присутствует в каждом из нас, в образе любви и милосердия. Иногда ты не замечаешь этого, но Он проявляется в добрых делах, в любви к ближнему своему, а так же в прощении тех, кто ошибся. Это все деяния Аллаха, который находится в наших сердцах и душах, везде во вселенной... Скажи, тебе понравилась наша мечеть? -- спросил дед.
  -- Да, -- ответил я.
  -- Знаешь, хотя религий много на нашей Земле, все они проповедуют добро, и все они согласны, что Бог -- един. Все дороги этих многочисленных религий, включая Ислам, разными путями ведут к одному...
   Пока я жил с дедом, я выучил арабский алфавит и даже преуспел в изучении Корана. Но продолжалось это недолго, до того времени, пока сестренка не заболела гепатитом. Мне пришлось вернуться в дом моих родителей.
   Весна 1979 года. Наш класс принимали в пионеры. Я не помню ни торжественной линейки, ни какого-то особенного праздника, зато очень хорошо помню эпизод, который произвел на меня большое впечатление. Класс разбили на две группы. Первую группу, отличников, принимали в пионеры в день рождения Ленина, а вторую -- ко дню Победы. В нашем классе учился сын Имама городской мечети, звали его Хасан. Хасан с первого класса учился только на "отлично" и попал в первую группу. Так как в первой группе было мало детей, а может быть потому что прием в пионеры был приурочен ко дню рождения Ленина, ребятам задавали вопросы. Вопросы в основном были легкие и задавались для "галочки". Но Хасана спросили верит ли он в Бога и ходит ли он в мечеть. И Хасан, поколебавшись, ответил: "Нет". Это произвело на меня очень сильное впечатление. Мы с друзьями говорили об этом и не могли решить, как отнестись к этому событию. Мы ведь знали, что Хасан соврал. Но сильнее всего запомнился страх, с которым мы с Мишей шли в школу, когда пришла наша очередь вступать в пионеры. Мы очень боялись, что нам зададут этот вопрос и не знали как нам отвечать. Но все обошлось. Во второй группе было много детей и, очевидно, пионервожатые не сочли нужным тратить время на вопросы.
   Переживая свой страх, я вспомнил услышанный разговор отца с дедом, когда отец объяснял деду почему не может ходить в мечеть. Я начал понимать, что человек на протяжении всей жизни вынужден врать и идти на различные компромиссы. Пожалуй это были первые, еще не ясные мне самому, мысли о правильности и справедливости того мира, в котором мы живем.
  
   Юра. Август 1979 года оставил яркие воспоминания в моей памяти. Мы все ввосьмером поехали в пионерский лагерь "Солнышко" -- живописный уголок нашей республики. Это был подарок наших родителей. Каждый из нас уговорил своих купить ему путевку в этот пионерский лагерь на осенний поток.
   Первые дни в лагере всем нам показались скучными, но потом нам понравилось ходить по вечерам на танцы, гулять и обследовать ореховые леса. Особенно нам нравилось ходить по ночам к девчонкам, мазать их гуталином и зубной пастой. Мишу это возбуждало просто до мозга костей. Он готов был лечь рядом с той, сладко спящей девочкой, которую только что сам обмазал зубной пастой.
   Но было в лагере и то, что нам не нравилось. Во-первых, это подъем в 7 утра с общей зарядкой на стадионе лагеря, потом уборка своего участка. Во-вторых, что нам не нравилось, это то, что купание в бассейне лагеря разрешалось только в определенные дни. У нас было очень много свободного времени и мы не знали как интересней его провести. В лагере было много занимательных кружков, куда можно было записаться и проводить время там, но у нас не было стимула, чтобы пойти туда.
   В один прекрасный день начальник лагеря объявил по радио:
   -- Внимание! Через неделю между пионерскими лагерями "Солнышко" и "Зорька" будет проведен театральный конкурс. Победители получат грамоты и целый ящик сгущенного молока. Также они, погостив в пионерском лагере "Зорька", погостят еще два дня на турбазе, расположенной неподалеку от нас. Отдых на турбазе -- подарок лично от меня выигравшей театральной труппе. Я надеюсь, что это будут ребята из нашего лагеря.
   Теперь о деталях. Тех, кого заинтересовало это сообщение и кто желает представлять театральную труппу от лица нашего лагеря, я всячески поддержу и окажу необходимую помощь. От нашего лагеря должны выступить три театральные труппы. Количество участников труппы не должно превышать четырех человек.
   Нас это заинтересовало, к тому же был стимул: два дня в "Зорьке" и два дня на турбазе, где ожидала победителей лафа, а главное -- это целый ящик сгущенки. Так как нас было восемь человек, мы разделились на две группы и кто бы из нас ни выиграл, приз должен был быть поделен поровну между всеми. В первую театральную труппу вошли Фарход, Асхад, Руслан и Шер, а во второй были я, Миша, Алмаз и Витя.
   С этого дня начались репетиции, в которых чувствовалось желание победы.
  
   Фарход. -- Я вышел тогда впервые в жизни на сцену перед публикой, сыграв одну из своих ролей на отборочном выступлении. Я должен был, очень быстро переодевшись за кулисами, выйти и сыграть вторую роль. Но, когда я оказался за кулисами и начал переодевать брюки, то увидел, что они привязаны проволокой к батарее. Тогда я не стал распутывать проволоку и переодеваться. Я вышел на сцену и, стоя перед зрителями, крикнул:
  -- О, горе! Кто-то привязал мои брюки проволокой и подсоединил к электричеству!
   Из зала раздался голос Вити:
  -- Я не подсоединял к электричеству!
  -- Значит это ты, паршивец, который испортил такую зрелищную постановку!? -- не сдержав злости, сказал я Витьку. Потом мы рассмеялись.
   Затем я попросил Мишу, чтобы Вите поручили сыграть главную роль в их постанове. Так и сделали. Шутнику поручили сыграть главную роль в советском боевике:
   Советская военная база, находящаяся на необитаемом острове, голодает. Неожиданно этот остров оккупируют американские войска. Советские солдаты попадают в плен. Тогда Витя, в роли советского офицера, попавшего в плен, пишет листовки. И одна из них попадает в руки американцев. Читая эту листовку, они так сильно проникаются состраданием к советским солдатам, что им становится стыдно и они освобождают из плена советских солдат, решая покинуть остров. Неподозревающий о происшедшем офицер, в лице Вити, забытый в одиночной камере, должен от горя застрелиться из пистолета, который он в рукопашной борьбе отобрал у американского солдата. Вот тут и срабатывала моя месть. Пистолет, так похожий на боевой, мы поменяли, одолжив у тренера лагеря другой. Это был стартовый пистолет, который оглушительно громко стрелял холостыми патронами, чтобы спортсмены могла стартовать. Когда Витя приставил пистолет к виску и должен был раздаться щелчок от нажатия курка, раздался выстрел холостого патрона. Витя отделался легкой контузией, но зато они выиграли отборочные выступления.
   Так как мы потерпели фиаско в театральном конкурсе, Асхад решил попытать свое счастье в составе другой группы. Вожатый второго отряда пригласил Асхада к себе в группу. Для участия в конкурсе Асхад примкнул к ним. Напившись домашнего вина, которым торгуют местные жители, они с Мишей поспорили на "ночной сюрприз" лагерю. Спор состоял в том, что Асхад не сможет трагедию превратить в комедию. Свидетелем этого спора, который "разбил" руки поспоривших, был я. Асхад должен был сыграть роль советского солдата, который теряет сознание и падает наземь убитым прикладом винтовки фашиста. Но он свое падение сыграл так, что умирающий лебедь -- ничто по сравнению с его "смертью".
  
   Асхад. -- После удара прикладом винтовки, я должен был упасть и больше не вставать. Но я не упал, а стал изображать, что меня только ранили. Тогда "противник" ударил еще раз, потом еще. Затем он начал бить меня по-настоящему, а я все равно изображал, что я только ранен, и дергался на сцене как припадочный.
   Потом к фашисту присоединился советский военнопленный -- "добивать" меня. Удары фрица с его деревянной винтовкой уже были серьезны. Однако я не падал, а за кулисами вожатый второго отряда, он же -- режиссер-постановщик, кричал мне в полголоса, умоляя меня:
  -- Все уже! Имей совесть! Падай! Пожалуйста, падай!
   Поняв, что бесполезно таким образом уговаривать, он дал муляж пистолета еще одному актеру в форме фашиста, который вышел на сцену и с криком: "Пах, пах! Ты убит, сукин сын!", сделал движение в мою сторону. Но я все равно, дергаясь и пританцовывая, отклоняясь от их ударов, стоял на ногах. Затем опустили занавес и раздался крик вожатого: "Иуда! Тварь! Чтобы я не видел тебя больше здесь! Убирайся!"
   Тогда публика смеялась до упада, а я выиграл спор. Ночью в пионерском лагере раздался душераздирающий петушиный крик в исполнении Миши. Он постарался на совесть: прокукарекал три раза, как и было договорено, с крыши корпуса нашего отряда. После этого "ночного сюрприза" всем ребятам в лагере запретили купаться в бассейне до тех пор, пока не скажут кто был "петухом" и кукарекал так громко, что разбудил всех ребят в три часа ночи.
   Потом мы записались в радиокружок и радиорубка стала нашим штабом, где мы по очереди рассказывали всякие новости лагерю.
   Главный приз за театральную постановку достался пионерскому лагерю "Зорька", представившему постановку пьесы Шекспира "Ромео и Джульетта".
   Юра. -- Между прочим, именно там, в лагере, мы начали серьезно относится к девушкам. У каждого из нас появилась подружка, с которой можно было приятно провести вечер.
  
   Фарход. -- Я помню свою девушку из лагеря. Мы познакомились на танцах, и после этого часто ходили в палисадник. Но она была в лагере не одна. У нее была сестра, которая была на три года младше, и за которой она должна была присматривать. Как-то мы сидели на скамейке втроем. Я предложил Наргизе, так звали мою девушку, научить ее играть в "дурака".
   Мы будем играть на поцелуй, так интересней, -- сказал я, и она согласилась. Мы начали играть. Младшая сестренка, частенько игравшая со своим отцом в эту игру, знала правила.
  -- Он мухлюет! -- сказала она, заметив как я обманываю Наргизу.
  -- Я выиграл! -- сказал я, и она, как бы нехотя, молча подставила щечку для поцелуя.
   Потом Наргиза еще два раза подставляла свою щечку для моих поцелуев, но уже с удовольствием и даже кокетливо. На четвертый раз сестренка встала со своего места и, повышая голос на старшую сестру, сказала:
  -- Ты что, не видишь, как он из тебя дурочку делает!
   Но мы уже целовались в губы и не слушали ее возмущений. Наргиза, обернувшись к сестре, сказала, как бы отмахиваясь от нее:
  -- Иди, иди, не мешай нам играть в карты!
   Ее сестра, обидевшись, ушла, и мы остались вдвоем. После ухода малышки нас уже не интересовала игра в карты, мы были заняты другим.
   Прекрасное было время!
  
   Алмаз. -- После пионерского лагеря у меня кончилось детство. 9 сентября 1980 года. Шел дождь. В классе было скучно из-за пасмурной погоды. Уроки в нашем классе закончились, но мы ввосьмером остались. Это стало для нас уже традицией -- уходить последними домой. Для нас школа была не только местом получения знаний, но и местом встреч близких друзей и общения с ними. Мы ходили в школу не столько учиться, сколько общаться друг с другом.
   Я сидел за партой напротив Фархода, а он сидел за учительским столом. Асхад что-то рисовал на доске, остальные играли в карты. Я попытался развеселить всех и начал разговор:
   -- У нас вчера сосед договорился с сыном, что разрешит ему покататься на карусели, если тот разрешит выпить ему кружечку пива и не скажет об этом своей маме. А вечером пришла мама, забрала "синего" папу и они вместе сняли "зеленого" сына с карусели...
   Все засмеялись. Асхад, дорисовав скелет на доске, сказал:
   -- Вчера я спросил своего отца, что ему приснилось. А он мне ответил: "Эх, сынок, тебе до этого спать, да спать!"
   Снова в классе раздался общий смех. В то время пока я смеялся и развлекался с друзьями, мои родители на нашем "Москвиче" выехали на встречную полосу, обогнав автобус. Они врезались в грузовик, ехавший прямо на них. Мои родители скончались на месте. По словам врачей, они не успели почувствовать боли и смерть была мгновенной.
   В трудную минуту жизни все мои друзья были рядом со мной: Фарход, Асхад, Миша, Шер, Витя, Руслан, Юра. Я очень благодарен им за это...
   Нурлан, так зовут моего брата, в Военкомате, заполняя анкету, прочитал графу, где было написано: "Хотели бы Вы служить за границей?" Он не задумываясь вписал слово "Да", и попал в список добровольцев. Сразу после похорон родителей, его забрали в армию и отправили в Афганистан. Так как я остался один, мои родственники со стороны отца решили забрать меня на воспитание в айыл, где родился мой отец. Вскоре так и произошло. Дяде я сразу не понравился. Он называл меня "нахлебником" и постоянно выражал недовольство по отношению ко мне.
  -- Ты, Алмаз, уже не маленький и должен хотя бы отрабатывать то, что ты ешь в этом доме, -- сказал он мне за обедом, -- с завтрашнего дня будешь пасти овец, -- объявил он, доедая свой суп.
   Мне пришлось бросить учебу и отрабатывать свой кусок хлеба. Дядя поручил мне стадо овец, а сам в это время пил водку с друзьями. Ближе к вечеру, когда я пригнал стадо с пастбища домой, выяснилось, что одной овцы не хватает. Видимо, она отстала, отбилась от стада и затерялась на пастбище. От злости и ненависти по отношению ко мне, дядя избил меня плетью и выгнав из дома, сказал, чтобы я не возвращался домой пока не найду пропавшую овцу. В этот момент я хотел отдать свою жизнь, лишь бы оказаться вместе со своими родителями, но они были там, откуда не возвращаются.
   Я, немного поплакав от безысходности, встал и пошел искать пропавшую овцу. Через некоторое время я оказался вдалеке от своего аула. Уже стемнело. Слабый ветерок разносил по местности запах моего пота. Стая волков, учуяв его, приближалась все ближе и ближе. Я забрался на дерево у холма. Это дерево было единственным в радиусе пяти километров. В лунном свете глаза волков сверкали в ночи. На дерево они не могли забраться и от безвыходности кружили вокруг, сторожа меня, и выли. Я старался не заснуть, чтобы не упасть прямо в их пасти, в пасти этих голодных хищников. Во мне доминировал инстинкт самосохранения, а не страх перед волками. Некоторое время спустя, когда я почувствовал, что мои глаза невольно закрываются от желания поспать хоть чуть-чуть, я еле удержался, чтобы не упасть. Меня это взбодрило испугало настолько, что этот испуг подтолкнул меня к мысли обвязать себя вокруг пояса и привязать к стволу дерева своими вещами. Я осторожно начал снимать штаны. В это время у меня развязался шнурок на кроссовке и она упала вниз. Волки разорвали ее на мелкие кусочки. Потом я один конец своих штанов соединил узлом с ремнем, удлиняя подобие веревки как можно больше. Я попробовал привязать себя, но этого не хватило. Поэтому я сел на ветку и снял с себя рубашку, которую привязал к штанам. Теперь длина была достаточна, чтобы привязать себя к стволу. К утру я окоченел от холода. Моя кожа стала похожа на кожу ощипанной курицы. Я уснул крепким сном. Разбудил меня лай собаки. Я открыл глаза. Невдалеке я увидел собаку и чабана, скачущего на коне в мою сторону. Это был старик из соседнего аула, который перегонял свою отару на другое пастбище. Я не мог пошевелиться, так как мое тело все затекло и обветрилось.
  -- О, Боже! -- воскликнул старик, увидев мальчика, привязанного к дереву, -- как ты там оказался?
   Я не мог ему ничего сказать. Старик помог мне спуститься. После того, как я сел на коня позади его, старик развернул лошадь и увидел разорванную кроссовку. Он оглянулся, чтобы посмотреть на мою босую ногу -- удостовериться, что это моя кроссовка.
  -- Тебе повезло. Ты родился в рубашке! Сколько волков тут было? -- спросил старик.
  -- Я сосчитал около шести, -- ответил я, дрожа от холода.
   Старик привез меня к себе в юрту, накормил, напоил и уложил спать. Когда я проснулся и пришел в себя, оказалось, что я проспал двое суток с высокой температурой, в бреду.
   После моего выздоровления я все рассказал старику. Он, внимательно выслушав, сказал:
  -- Малыш, у меня есть два сына и дочь. Они уже взрослые, так что мы с моей старушкой остались одни. Если ты согласен, то мы тебя усыновим. Что скажешь?
  -- Нет, Агай, не могу. Скоро мой родной брат должен вернуться из армии. Он меня заберет.
   Я его попросил отвезти меня к бабушке и он согласился, старик был очень добрым.
   Когда мы подъезжали к аулу моей бабушки, ее голос был слышен издалека. Она ругала дядю:
  -- Пусть бы все твои овцы пропали, неуч проклятый! Как можно отпустить ребенка одного на поиски паршивой овцы? Пропади она пропадом, эта овца! Что я скажу его брату, если с ребенком что-нибудь случилось?
   Старуха издалека увидела чабана, медленно скачущего на коне. При приближении к юрте четче стал виден силуэт старика и сидящего перед ним Алмаза.
  -- Ассаламалейкум! -- поздоровался престарелый всадник.
  -- Воалейкум салам! -- поприветствовала его бабушка, обрадовавшись моему появлению.
   Старик оценивающе посмотрел на дядю и спросил меня:
  -- Сынок, этот человек отправил тебя искать овцу?
  -- Да, Агай, этот, -- ответил я, слезая с лошади.
  -- Слушай меня внимательно, -- старик обратился к дяде, -- ты очень плохой человек. Бог тебе судья за твой поступок. Позади меня мой пес гонит сюда двух баранов. Один -- его, второй - твой. От меня тебе -- подаяние, а ему -- подарок. Ты меня понял? -- строго спросил старик дядю.
  -- Да, Агай, понял, -- ответил дядя, опустив глаза.
  -- Если бы Алмаз согласился, я, нераздумывая, усыновил бы его. Но он хочет дождаться здесь своего брата из армии. Но знай, я не дам его в обиду! И если по твоей вине ребенок еще раз будет ночевать в степи, на дереве, среди волков, я сам лично тебя пристрелю! Мне терять нечего. Я свое прожил. Ты понял меня? -- сурово, но не повышая голоса, спросил старик дядю.
  -- Да, Агай, понял. И уже жалею, что так поступил.
   Затем я расстался со стариком. С дядей после этого случая я не разговаривал, да и ему было стыдно, или мне так казалось, но он старался реже бывать дома. Как-то, ближе к весне, старик пришел проведать меня. Я был очень рад его появлению.
   Позже, я снова стал ходить в школу. Она находилась далеко от дома бабушки. Это было старое одноэтажное здание, где учились дети чабанов.
   В 1982 году вернулся брат из Афганистана. Мы, все его родные и близкие, не знали, что он был на войне, да и в письмах он ни разу не упоминал об этом. Я с братом вернулся в свой город, к себе домой.
   Мы вместе с братом сделали ремонт в нашей квартире, и я 11 сентября 1982 года пошел в свою родную школу, в свой класс, к своим друзьям. Когда я вошел в класс, был урок русского языка. Семеро ребят из всего класса встали со своих мест, удивляясь и одновременно радуясь моему появлению. Вслед за мной вошла директор школы и сказала:
  -- Вот, принимайте, привела вам вашего ученика, которого вы потеряли три года назад.
   Для меня этот день был одним из самых счастливых в моей жизни. Я наконец-то начал приобретать то, что растерял несколько лет назад: своего брата, семью, дом, друзей, школу и все то, чего мне так не хватало в айыле, вдалеке от моего родного города.
   После уроков я пригласил своих друзей к себе домой. А мой брат, Нурлан, в честь такого случая приготовил плов. Ставя на подносе косушки с пловом, он увидел как Миша поднял с пола коробочку, обвязанную подарочной лентой, и передал ее мне. Нурлана пробрал озноб такой силы, что затряслось все тело. Он едва успел поставить поднос на стол. В его памяти вспыхнуло воспоминание, как его взвод, проделывая зачистку горной местности от "духов", так они звали моджахедов, попали в такое место, где было разбросано несколько коробочек, обвязанных подарочной лентой. Один из новобранцев хотел поднять коробочку и посмотреть что внутри, но едва он коснулся ее, произошел взрыв. Двоих солдат ранило, а этого новобранца разорвало на части.
   Нурлан быстро пришел в себя, вытер холодный пот, выступивший на лбу, пошел на кухню и закурил сигарету. Затем он налил себе водки и выпил. Эти воспоминания из жуткого прошлого, где была бессмысленная война, из-за которой погибли его друзья, портили ему жизнь, искажали психику.
   Мы сидели в зале и вспоминали все, что было в прошлом. Брат не хотел присоединиться к нам. Он сидел один на кухне, пил водку и думал о своем. Он вспоминал как они попали под обстрел, как его друзей отправляли домой в цинковых гробах, как друзья становились инвалидами. Он вспоминал бессмысленную, по его мнению, войну, на которой было пролито так много крови.
  
   Асхад. -- Да, после возвращения Алмаза наступили веселые дни в нашем классе. Помню как я писал любовную записку, сидя за последней партой вместе с Алмазом. Был урок математики, который вела молодая учительница. Написав записку, я кинул ее вперед и хотел, чтобы она попала в руки Кати, сидевшей за первой партой, но записка, как нарочно, упала под ноги учительницы. Она подняла ее и прочитала. Там было написано: "Я вас люблю!" Потом прозвенел звонок. Все встали и начали выходить из класса, но учительница попросила меня задержаться.
  -- Асхад, ты очень способный и красивый мальчик. Но, понимаешь, в чем дело, разница в возрасте, немаловажный фактор. Конечно, я очень тронута!
  -- Извините, -- перебил я ее, -- но записка была адресована Кате с первой парты.
  -- Так! -- уже более строгим тоном сказала учительница, -- завтра придешь с родителями. Сопляк! Рано тебе писать такие записки. И у тебя плохой вкус!
   Тогда мы с Алмазом смеялись до упаду.
   Вообще учеба в школе была для нас интересной. По воскресеньям, когда мы не ходили в школу, нам было скучно.
   В 7 классе, помню, шел урок географии. Учительница была сердита на всех нас, так как никто не подготовился к ее уроку.
  -- Географию надо любить! -- говорила она. -- Вот ты, Тухватулин, за что любишь свою мать? -- обратилась она ко мне.
  -- За то, что она дает мне деньги за оценки: за "пятерку" -- 5 рублей, за "четверку" -- 4 рубля, -- ответил я.
  -- А за "двойку" -- 2? -- спросила она, -- поэтому ты нахватал "двоек" по всем предметам? Решил взять количеством, а не качеством?
   У меня действительно было очень много "двоек". После этого разговора я задумался над своими оценками...
  
   Алмаз. -- Да, припоминаю, уроки географии всегда проходили весело. Как-то учительница вызвала к доске Руслана.
  -- Покажи Гити-Каку, -- сказала она ему.
   Он, незадумываясь, ответил:
  -- Где? На Вас что ли?
   Класс взорвался групповым смехом. А учительница с криком:
  -- Вон из класса! -- выставила Руслана за дверь.
   Тогда мы все получили по "двойке".
  
   Фарход. -- Действительно, мы все были рады возвращению Алмаза в наш родной класс. Он был именно тем звеном, которого не хватало. Помню, в 8 классе мы просиживали на уроках геометрии. Был конец четвертой четверти. Почему просиживали? Потому что с молодым учителем, Вячеславом Андреевичем, мы прошли ускоренно весь курс геометрии за 8 класс. Мы согласились с учителем повторить пройденный материал самостоятельно, поэтому на уроках геометрии все занимались чем хотели. Некоторые играли в карты на задних партах. Мы с Алмазом рассматривали боевой патрон, который нашел Асхад. Обмотав патрон проволокой, мы превратили его в игрушку, которой можно было постукивать по столу. Молодой учитель любил окружать себя девчатами и поэтому он предложил им сфотографироваться вместе с ним на память. Все наши девчонки с радостью окружили обаятельного, по их мнению, молодого учителя, чтобы сфотографироваться. Девочки попросили меня сфотографировать их. Когда я смотрел в объектив фотоаппарата, Алмаз непринужденно постукивал по парте своим патроном, держась за медную проволоку. Когда я сказал: "Внимание, улыбочку!", раздался оглушительный взрыв, до ужаса испугавший всех присутствующих. Девчата закричали, а учитель, побледнев, открыл рот от страха.
   Алмаз посмотрел на свой разорвавшийся патрон, от которого остались только гильза да медная проволока. Он быстро спрятал под парту следы своего поступка. А я даже не заметил как сфотографировал девочек во главе с учителем. Они получились смешными и забавными, с искаженными от ужаса лицами.
   Сейчас держу эту фотографию в руке и мне хочется смеяться.
   Так мы закончили восьмой класс. Теперь перед нами встала дилемма -- поступить ли в профтехучилище или продолжить учебу дальше, в 9 классе. Наша неразлучная восьмерка решила продолжить учебу в родной школе, и мы перешли в 9 класс.
   Несколько девчат-одноклассниц из 8 "Г" перешли в 9 "Б" класс. Остальные подались в ПТУ. Из четырех восьмых классов "А", "Б", "В", и "Г" сформировали два девятых -- "А" и "Б". Из оставшихся учеников нашего класса Леонид Ковалев, Саша Петров и Тухвамулин Рамиль тоже перешли в 9, но уже "А" класс. С нового учебного года ввели и новые предметы, такие как "Этика и психология семейной жизни" и "Конституционное право". Первое для ребят было интересней второго, потому что "Этику и психологию" преподавала новенькая, молодая и, вдобавок, красивая учительница Анастасия Петровна. Этот урок был особо интересен ее рассуждениями о сексе и его последствиях.
   Анастасия Петрова призывала учеников на своих уроках к откровенному разговору на темы о взаимоотношениях мужчины и женщины. Также она объясняла мальчикам необходимость безопасного секса, а девочкам -- способы и методы предохранения от нежелательной беременности. Она говорила; "Я думаю, что вопросы взаимоотношения мужчины и женщины нужно начинать объяснять детям в возрасте 12 -- 13 лет, потому что они уже с этих лет должны осознавать свою сущность. Очень часто в жизни встречаются случаи, когда несовершеннолетняя девочка рожает ребенка и в редких случаях оставляет его живым, так как хочет избежать осуждения общества и позора. Поэтому лучше предотвратить, чем допустить трагедию".
   Учительница литературы и русского языка Сивилья Николаевна утверждала обратное. Она говорила:
   -- Вот что я вам скажу по этому поводу. Всему свое время. И неправильно, когда подростку объясняют вопросы секса и назначение презерватива. Потому что, чем больше ты об этом узнаешь, тем быстрее тебе хочется это попробовать. Зачем, например, объяснять как пользоваться противозачаточными средствами в вашем возрасте?
   Потом удивляются, что любовь для молодых людей ограничивается лишь постелью, а не является возвышенным чувством. Запомните дети! После разврата наступает опустошение души и пропадает всякий интерес к самому романтическому и прекрасному моменту в жизни человека -- первой сладкой ночи новобрачных.
   Вспомните слова А. П. Чехова: "При словах "предложение" и "союз" ученицы скромно потупляют глаза, а при слове "прилагательное" ученики с надеждой смотрят на будущее".
   Я выросла на этих понятиях и слова "секс" или "презерватив" мне не были знакомы. И даже после ознакомления, мне стыдно выговаривать эти слова. А сейчас вас Анастасия Петровна учит применять теорию значения этих слов на практике.
   Именно в 1985 году, когда я перешел в 9 класс, моя мать привезла больного дядю Алишера.
   25 октября 1985 года. Мама сидела около больного дяди Алишера в городской больнице, куда она привезла его из психиатрической клиники для повторного обследования. Дядя Алишер уже не мог самостоятельно ходить. После многочисленных анализов и тщательного обследования врачи обнаружили злокачественную опухоль мозга. Они сказали, чтобы она предупредила всех родственников и начала готовиться к худшему. В тот день, после услышанного в больнице от врачей, она сразу поехала к старшему брату Саипу и сейчас, сидя возле больничной койки своего брата Алишера, вспоминала ту беседу, которая принесла ей очень сильную душевную боль.
  -- Врачи сказали, что надо готовиться к худшему, -- обратилась Зульфия к Саипу.
  -- Зачем же ты его привезла, если ты знала, что он умрет? Оставался бы он там, в психиатрической больнице, его бы там и кремировали, и не было бы этой проблемы. Короче говоря, сама заварила кашу, сама и расхлебывай. У меня нет лишних денег на его похороны. -- сказал Саип и посмотрел в ее глаза, полные слез, горечи и печали.
   -- Разве ты брат! -- сказала она дрожащим голосом, -- для нас ты никогда им не был. Брат, который ни разу за 23 года не навестил своего родного брата в психиатрической больнице. Даже когда я его привозила раз в год на лето к себе домой, он все равно приходил в этот дом. Хотя мы запрещали ему приходить сюда, прекрасно зная, что ты всегда закрываешь двери перед его носом. Брат, который помог упрятать в тюрьму Маннопа. Тогда ты сказал следователю, что тюрьма пойдет ему на пользу. Ты был и остаешься врагом нашей семьи! Теперь я это понимаю. -- Зульфия вытерла слезы. Встала со стула и сказала, -- Я сюда пришла не за деньгами и не за твоей помощью, а потому что до этого момента я думала, что ты наш старший брат. Но я ошибалась. С сегодняшнего дня ты для меня не существуешь! Для меня ты умер! А похороны я в состоянии сама организовать. Манноп приедет -- поможет. К счастью, у меня есть понимающий муж и младший брат.
   Тяжелые воспоминания прервал врач, который позвал ее.
   27 октября 1985 года. Алишеру стало хуже. Он почти не шевелился. Был бледный, но мог говорить, его выписали из больницы. Зульфия перевезла его к себе.
   Алишер лежал на кровати, а рядом сидели его сестры Зульфия и Замира. Они обе плакали, осознавая, что его дни сочтены. Услышав плач своих сестер, он медленно повернул голову в их сторону и, внимательно посмотрев на них, сказал тихим голосом,
   -- Я рад, что скоро наступит конец моим страданиям. Не надо плакать. В этой жизни я был гостем и понял -- главном проклятьем человека является суета. Я уйду туда, где нет и не будет ее. Не плачьте.
   В этот момент в доме Саипа разгорался скандал. Жена Саипа осуждала его поступок:
  -- Что скажут люди!? Родные и близкие отвернутся от нас. По обычаю старший брат должен хоронить его, а не сестра! Ваша родня проклянет нас и на нас будут показывать пальцем! Вы вообще думаете о своем сыне? Он взял в жены дочь состоятельных и уважаемых в нашем городе людей. Вы понимаете, что они подумают о Вашем сыне и о нашей семье! -- высказывала она Саипу.
   Саип вышел, от злости хлопнув дверью, сел в свой старенький жигуленок и включив зажигание, завел мотор. Слова жены звучали у него в ушах. Он испугался осуждения общества.
   Саип по натуре напоминал гиену, которая от других хищных животных отличается хитростью, расчетливостью и трусостью. Это единственное хищное животное, которое в период голода может стать каннибалом, пожирающим себе подобных.
   Каждый человек в этом мире по своей сущности напоминает какое-то животное. Вообще людей можно поделить на две категории: одни относятся к хищникам, вторые служат пищей для первых.
   Саип, включив первую передачу, тронулся с места и поехал по направлению к нашему дому. Через 20 минут Саип был уже у нас в доме и ругался с мамой. В тот день я был в школе. Не знаю, смог бы я что-то изменить, если бы был рядом с матерью. Я до сих пор очень зол на дядю Саипа. Когда он понял, что моя мать не отдаст ему дядю Алишера, он сильно толкнул ее, так как она стояла у него на пути. Она ударилась о тумбочку, а он забрал дядю Алишера от нас, унеся его на руках. Тетя, которая была там, сказала, что дядя Алишер звал Зульфию и очень просил, чтобы она не отдавала его Саипу.
   Дядя Саип вышел из нашей квартиры с дядей Алишером на руках. Уже в машине, на заднем сидении, куда он уложил больного, дяде Алишеру стало хуже. В дороге он потерял сознание и скончался через несколько часов не приходя в себя. Дядя Манноп был вне себя от злости. Никто из нас не успел попрощаться с дядей Алишером и все мы были очень раздражены поступком Саипа. Он всю жизнь думал только о себе и потому был неприятен всем, кто его знал. Когда хоронили дядю Алишера, дядя Манноп сам лично уложил его в склеп. Я не видел слезы скорби ни у одного из присутствующих. Сыновья дяди Саипа вели себя так, как будто умерла соседская собака, которая давно им мешала. Они позволяли себе шутить и смеяться. Похороны дяди Алишера напоминали театральное представление. Женщины и мужчины изображали скорбь и горечь утраты. Но были и те, кто сохраняли постоянство и были искренни в своих чувствах -- это моя мать, которая устала плакать и дядя Манноп со своим другом Султаном.
   Я два дня подряд с 5 часов утра вместе с дядей Маннопом и дядей Саипом возле открытых ворот встречал людей, которые приходили чтобы воздать дань памяти покойному прочитав из Корана несколько сур, посвященных усопшему и разделить горечь утраты с членами его семьи. На третий день дядя Саип вспоминал те моменты, когда он выгонял дядю Алишера и закрывал перед ним двери своего дома. Не знаю, почему дядя Саип поступал так, то ли из-за жены, то ли из-за того, что он его раздражал. Но в любом случае дядя Саип поступал несправедливо по отношению к дяде Алишеру. Дядя Алишер не хотел понимать, что в доме, где прошло его детство, уже больше его не ждут и ему не рады.
   Но единственное в чем я уверен, это в том, что дядя Алишер приходил в дом дяди Саипа потому что этот дом навевал светлые воспоминания о его детстве и о тех днях, когда он еще был в здравом уме и твердой памяти.
   Он стал больным после армии, где его жестоко избили и обвинили в убийстве которого он не совершал. Из-за женщины началась потасовка, в которой был замешан дядя Алишер. В драке парень, который избивал вместе со своей шайкой дядю Алишера, споткнувшись упал на камень и у него произошел разрыв аппендикса. Он скончался пока его везли на скорой в больницу. Хотя следствие и установило невиновность дяди Алишера, родственники и друзья усопшего организовали забастовку около здания суда. В те годы к этому относились серьезно и, чтобы утихомирить толпу, ему дали 8 лет строгого режима, но отсидел он 2 года. Когда он вышел из тюрьмы, то был уже душевнобольным человеком. Ни с кем не разговаривал, был замкнут в себе, часто уходил из дому и на долго пропадал на улицах города. Затем его устроили в психиатрическую больницу. Его мучили плохие воспоминания, от которых ему хотелось спрятаться, уйти, убежать без оглядки и единственная вещь, которая помогала ему забыться, это был дом, где он провел свое детство. Лишь под конец своей жизни дядя Алишер все-таки осознал, что он не в ту дверь стучался все эти годы. Настоящая поддержка и помощь находилась в другом доме.
   -- Теперь-то кончились его страдания, -- вздыхая, как будто избавился от ненужной проблемы сказал Саип.
   Дядя Манноп поднял опущенную голову и внимательно посмотрел на брата, который стал настолько чужим ему, что было неприятно на него смотреть.
  -- Знаешь, Фарход, когда родился твой дядя Алишер, он очень много плакал, плакал и плакал, не переставая. Его плачь прекращался только тогда, когда он от усталости засыпал. Твоя бабушка куда только не возила его, каким только докторам не показывала! Все было бесполезно. Однажды ей посоветовали пойти к женщине, которая сурами Корана изгоняла злых духов и предсказывала будущее. Мать пошла к ней. Гадальщица сказала: "Дочка, твой сын -- избранник Аллаха, он плачет из-за своей будущей судьбы. Этот ребенок предчувствует свои будущие страдания. Он будет несчастлив. Он рожден для страданий в этой жизни, чтобы там, потом, быть рядом с Ним.
  -- Да, я помню эту историю, -- перебил его Саип.
  -- Когда я впервые услышал эту историю, -- продолжал говорить Манноп, опустив голову, -- я всеми силами своего ума хотел изгнать мысль о том, что мой брат будет несчастлив, но теперь, много лет спустя, я понимаю, что все в этой жизни предначертано Всевышним. Мой брат Алишер не был душевнобольным. Он ведь все понимал и не говорил всякой ерунды. Он не зря страдал здесь, в этой жизни, чтобы там, в другой жизни, уже без греха быть рядом с тем, кто его выбрал. Мне кажется, -- Манноп посмотрел на меня улыбаясь, -- он сейчас в раю. Это ощущение не покидает меня с тех пор, как он ушел в иной мир. -- сказал дядя Манноп и в этот момент пришли еще несколько мужчин, чтобы почтить память дяди Алишера. Мы встали со своих мест, чтобы поприветствовать их.
   После того, как прошли все мероприятия, связанные с похоронами Алишера, дядя Манноп уехал в Ташкент.
   На третий день после смерти дяди Алишера ночью был звездопад. Это было красивое и впечатляющее зрелище -- ясное звездное небо и дождь метеоритов, которые сгорают в плотных слоях атмосферы нашей планеты. Я пробежав по стадиону несколько кругов, прилег на футбольное поле и смотрел как плачет небо огненными слезами.
   Лежа там, на футбольном поле, я вспоминал слова дяди Алишера. Он хоть и был душевнобольным, но говорил умные слова, удивляя всех окружающих. Как-то ночью мы с дядей Алишером также наблюдали звездопад и он сказал такие слова: "Только две вещи меня влекут и волнуют. Это -- чистое звездное небо надо мной и моральный закон во мне". Посмотрев на меня он добавил: " Эта цитата, но не помню чья".
   Я, лежа на футбольном поле и наблюдая метеоритный дождь, начал вслух читать стихи Александра Фета:
   "Не жизни жаль с томительным дыханьем,
   Что жизнь и смерть? А жаль того огня,
   Что просиял над целым мирозданьем
   И в ночь идет, и плачет, уходя."
  
   2 ноября 1985 года. Мы с друзьями решили провести своеобразный, познавательный урок с учительницей по этике и психологии в связи с тем, что в наш класс перешла новенькая и довольно симпатичная ученица из другой школы. Ее звали Алена.
   На уроке этики и психологии я спросил нашу учительницу,
  -- Анастасия Петровна, скажите пожалуйста, что такое по Вашему секс?
   Помолчав несколько минут, учительница обратилась к классу:
  -- Ладно, постараюсь объяснить. Поднимите правую руку и представьте, что это -- мужчина.
   Весь 10 "Б" класс поднял правую руку.
  -- Поднимите левую руку, -- сказала учительница, посмотрев на меня, -- представьте, что это -- женщина. Ну а теперь хлопайте в ладони. В этом и есть суть секса, а именно в равноправном участии двух любящих сердец.
   После этого Анастасия Петровна подошла к своему столу и взяла в руку записку.
  -- Тут мне прислали записку, судя по акценту, он брюнет, -- сказала учительница и весь класс засмеялся. -- Читаю записку: "Слушайте, оказывается Вы толковая женщина! Объясните, пожалуйста девушкам, что такое южный темперамент". Объясняю. Поднимите правую руку и представьте, что это -- мужчина. Поднимите левую руку, представьте, что это -- женщина. А теперь начинаем хлопать в ладони в четыре раза быстрее, чем хлопали в первый раз. В этом признаке и заключается тип южного темперамента, -- окончила объяснения учительница, продемонстрировав наглядный пример с участием всего класса, который смеялся до упада.
   Следующий урок был уроком истории. На этом уроке учитель истории Игорь Николаевич обратился ко мне:
  -- Фарход, у тебя недобор оценок. Если ты ответишь на мои вопросы на отлично, я поставлю пятерку за четверть.
   Я встал со своего места, показывая свое уважение к учителю.
  -- Скажи, Фарход, кем были революционеры? -- спросил меня учитель истории.
   Стоя у своего места я, оглянувшись на Аленку сказал:
  -- Так как революционеры не хотели учиться, революционерами стали студенты, -- все засмеялись.
  -- Остроумно, молодой человек, очень остроумно. Садись, готовься. После уроков будешь сдавать мне зачет по всей теме, -- сказал учитель.
   Прямо в тот же день, на перемене, когда я сидел грустный, один за своей партой, ко мне подошла Алена и спросила:
  -- О чем задумался?
   Я, посмотрев на нее, сказал:
  -- Зачем буква "Р" в слове "помощник"?
  -- Но там нет буквы "Р", -- сказала она.
  -- Ну, а если вставить? -- спросил я.
  -- Зачем? -- удивилась она.
  -- Вот и я думаю, зачем? -- мы вдвоем засмеялись.
   Потом я ей сказал:
  -- Приходи в аллею вечером.
  -- Хорошо, -- сказала она тихим и нежным голосом.
   Тот вечер, когда мы встретились на аллее у раскачивающейся скамейки, для нас был самым волнующим и приятным вечером в нашей с ней жизни. Это была первая любовь, как у меня, так и у нее. Алена был умна и обладала какой-то таинственностью, которая привлекает людей. Она была тщеславна, умела бросать пыль в гласа, и была привлекательной. В ней как будто было вмонтировано устройство, контролирующее и переключающее ее чувства, которые всегда срабатывает в тот момент, когда гордость львицы ущемлена. Ее артистический вкус сочетался с большой скромностью. У нее были красивые голубые глаза, тонкие брови, длинные ресницы и красивая фигура. Она была среднего роста. Волосы ее были длинные и золотистые. В своей любви ко мне она была импульсивна и щедра. Алена мало ценила женскую дружбу, охотно служила великим идеям. По темпераменту она была холериком. Однажды прочитал в журнале, что она по дате рождения -- тополь. Потребность в независимости, склонность к неврастении, окрыленный ум, чувство синтеза, интуиция и фантазия -- вот набор ее качеств. Тополь хиреет, если ему тесно, он не любит жить в изоляции. Испытывает потребность в общении, при внешней непринужденности легко поддается пессимизму, конечно, он старается скрывать это, но никто не может долго заблуждаться на этот счет. Тополь рассудителен, старается контролировать собственный пессимизм и не допустить, чтобы он перешел в хроническое состояние. В этом помогает смелость. Именно благодаря смелости и гордости он может справляться даже с серьезными трудностями и на лице тех, чьи дни рождения причисляют в этому символу, редко видна тревога. У тополя тонкий ум, не поддающийся старости, его проницательность и критические способности могут иногда даже затмить его честолюбие.
  
   Миша. -- Что касается Фархода, он Овен и попадает под символ ореха. Мы с ним как-то вместе читали про этот символ в журнале. Часто болезненный, неказистый, не навязывает своей индивидуальности, но, если уж ты его узнал, то нельзя не заметить его оригинального ума. Орешник довольствуется малым, приспосабливается ко всяким формам жизни и все понимает. Его общение почти магическое, если захочет, умеет понравится, умеет быть также опасным, строптивым, просто дьявольским, все в нем -- магия. А белая или черная -- зависит от момента или от его каприза. Безгранично добр или последовательно зол -- таков орешник, И не без основания его часто в средние века обвиняли в колдовстве. Привязавшись к кому-то, сделает все, чтобы облегчить ей жизнь. Но будь осторожен, если не завоюешь его симпатии. Хотя он сдержан, скромен -- почти никогда не остается незамеченным, глубоко оригинален, ни на кого не похож, относится к жизни иначе, чем все, и немножко -- "наперекор", даже когда его любят -- он вызывает чувство беспокойства. Он способен отгадывать самые сокровенные мысли, выводы его неожиданны, поэтому от него можно ждать всего. Он и вправду не ровен -- может проявить массу инициативы или может все предоставить естественному течению, впрочем, всегда и во всем отдает себе отчет. Даже если прикидывается особым, рассудительным, в любви может быть либо милейшим, либо самым мучительным партнером. Он изменчив и настроение его меняется даже в течение дня. Если не боишься риска -- вступай в игру. Вообще он обладает обширными познаниями, одарен тонким умом и интуицией, необычайно легко все схватывает и понимает, но только от его доброй воли зависит, применит он это "где надо" и полностью ли использует. Так было написано про него в журнале.
  
   Фарход. -- С точки зрения немецкого философа Мартина Хайдакера, жившего в 19 веке, любой вывод о вещах или реальности зависит от места, времени, обстоятельства и настроения человека, который делает этот вывод. Например, мы, люди, зимними долгими, холодными ночами мечтаем о жарком лете, ну а летом, под палящим солнцем, скучаем об этих холодных зимних ночах. Этим можно доказать, что человек всегда стремится к искусственным реалиям, но абсолютная реальность выходит за рамки его желаний. Это можно рассмотреть и на примере Миши, также доказывающим правильность высказываний Мартина Хайдакера.
   Миша, который так стремился избавиться от ухаживаний и телефонных звонков Нигоры, теперь, ощутив ее безразличие по отношению к себе, тайно мечтал снова покорить ее сердце.
   Последний раз, когда Нигора позвонила Мише домой, она попала под "горячую руку" и он отругал ее за то, что она позвонила ему без причины. Когда он спросил: "Зачем позвонила?", она ответила: "Просто так". А он грубо ответил: "Просто так не бывает!"
   -- Не звони без причины -- и бросил телефонную трубку.
   После этого случая Нигора перестала звонить и в школе не обращала внимания на Мишу. А Миша радовался, думал: "Наконец-то я избавился от нее". Но он ошибался, он никогда не думал, что в нем проснется сильное желание покорить ее сердце. Нигора была красивой девушкой -- высокая брюнетка с овальным лицом, выразительными миндалевидными глазами и длинными ресницами. У нее были пухлые и красивые губы Между прочим, многие парни в школе обращали на нее внимание. Однажды у Миши про Нигору спросил его знакомый, когда они стояли вместе, а она прошла мимо.
  -- Кто эта красавица с румянцем на щеках?
   Сдержав свое недовольство Миша ответил:
  -- Одноклассница. -- Это была ревность, но в этом он себе не хотел признаться.
   Вечером на танцах он подошел к ней и пригласил танцевать. Она согласилась. Танцуя медленный вальс, он ощущал ее талию в руках и с волнением скрывал возбуждение. Она тоже была возбуждена, желание быть с ним и ощущать его близость было сильней всего.
  -- Правда, что женское "нет" означает -- "да"? -- на ухо прошептал Нигоре Миша.
   На мгновение задумавшись, Нигора ответила: "Нет". И они оба улыбнулись.
   Приближался выпускной вечер нашего класса.
   3 мая 1986 года. Алена со мамой поехали в деревню. Они собирались погостить там все выходные дни и приехать в город уже в понедельник утром.
   Приехавшая к бабушке Алена ходила по двору, осматривалась вокруг и одновременно сравнивала -- все ли тут, у бабушки, так как было раньше, когда она с сестренкой проводила здесь свои летние и зимние каникулы. Двор был ухожен, несмотря на пожилой возраст бабушки. Алене всегда здесь нравилось. Эти луга, речка, которая течет рядом с домиком, вся эта природа, которая окружает ее. Больше всего, когда она бывала здесь, ей хотелось уединиться где-нибудь в тени деревьев и читать свои любимые романы. А зимой -- возле печки, читая новые книги своих любимых авторов и слушая потрескивание сгорающих в печи поленьев. Сейчас она, гуляя по бабушкиному двору, вспоминала эти приятные минуты. Вдруг из соседского двора послышалось уханье совы. Алена, пока гуляла и вспоминала свое детство, не заметила, что уже стемнело. Уханье совы и быстро темнеющий двор нагоняли страх. Алена решила быстро вернуться в дом. Ее мама стояла у крыльца и прислушивалась к звукам.
  -- Не нравится мне, что сова поселилась рядом с домом твоей бабушки, -- сказала она, увидев свою дочь.
  -- Почему? -- спросила Алена.
  -- Потому, доченька, что она, по словам людей, приносит несчастье, и там, где она селится, земля сохнет.
  -- Может это -- суеверие? -- сказала Алена.
  -- Может быть. Пойдем в дом, дочка, там бабушка нас уже заждалась.
   Светлая заря, еще не закрытая черной приближающейся тучей, освещала ровным розовым светом спальню. Вдруг страшный удар грома сотряс весь дом и стало очень темно, полил дождь, не прекращавшийся в течение часа. Сквозь залитые дождем стекла были видны вспышки молний, не прерывавшиеся ни на минуту. Раскаты грома сковали их и держали в состоянии непроходящего страха. Казалось, что грозная природная сила снесет их домик.
  -- Ах, внучка моя! Не пугайся, это всего лишь -- гроза, и только. -- Эти слова ободрили не только Алену, но и ее мать.
  -- Мама, мы с Аленой слышали тут уханье совы. Давно она поселилась у вас по соседству?
  -- Ох, дочка, вот уже несколько месяцев, как она обжилась в соседском доме. Если мне не изменяет память, после того как она поселилась у соседей на чердаке, у них и начались несчастья. Ты ведь знала Никиту -- сына Володи? -- спросила бабушка Алены свою дочь.
  -- Да, а что?
  -- Разбился на мотоцикле. Володя, его отец, умер от сердечного приступа. Жена его хотела продать дом и переехать отсюда, да кому сейчас нужен дом в деревне! Она все-таки перебралась в город вместе с младшим сыном. Вот так и остался этот дом заброшенным... А сова прижилась, будь она неладна! Ладно, пойдемте спать. Утро вечера мудренее.
   В 2 часа ночи Алена, укрывшись теплым одеялом, лежала на кровати у окна и смотрела в окно. После дождя тучи рассеялись, звездное небо и лунный свет делал эту ночь приятной, а свежий ветерок, дующий в открытую форточку, навевал на нее романтическое настроение. Ей хотелось побыстрее уехать к нему, единственному, любимому, желанному. С ее губ невольно тихо сорвалось имя -- "Фарход", и в тот же миг она задумалась: "Милый, что же ты сейчас делаешь?"
   В этот момент в окно прямо-таки врезалась сова сильно напугав Алену, которая от испуга не могла шевельнуться. Сова села на карниз, их взгляды были устремлены друг на друга. Холодный, пугающий взгляд совы, как будто она смотрит на свою будущую жертву, и робкий, испуганный взгляд Алены, устремленный на эту птицу.
  -- Что с тобой, доченька? Что за шум? -- со своей постели, расположенной напротив, встала ее мать и подошла к дочке. При лунном свете она увидела, что взгляд девочки был направлен на окно. Она повернула голову и ужаснулась. Там, за окном, сидела огромная сова и смотрела на них. В эту минуту в комнату быстро вошла бабушка, сразу увидела сову, сняла левый тапок и швырнула в окно, но сова уже улетела, растворившись в ночной темноте. Раздался шум разбившегося стекла.
   5 мая 1985 года. В понедельник утром в школе я встретился с Аленой.
  -- Знаешь, мне приснился странный сон -- сказал я Алене, -- я во сне видел как ты подходишь к роднику и кладешь на воду три красные розы. Я стоял рядом и наблюдал за тобой. Ты только посмотрела на меня и улыбнулась.
  -- А как я была одета? -- спросила Алена.
  -- Ты была в белом платье и шла босиком по траве.
  -- У нас, у русских, нечетное число, например, цветов означает радость, а красный цвет -- это цвет любви. Ну, а родниковая вода означает, если я не ошибаюсь, утрату. Так было написано в книге.
  -- Что за книга? -- спросил я.
  -- Эта книга называется "Русские приметы", -- сказала она.
  -- У нас, у узбеков, видеть во сне чистую воду означает прозрение, а нечетное число означает, что этот человек будет в жизни один как гора. Так говорит моя мать.
   На следующий день классная руководительница поручила Алене закончить стенгазету к завтрашнему дню, и мы с Аленой остались после уроков в пионерской комнате.
   Увидев свет в окне пионерской комнаты, завуч школы, выходившая из школьных ворот вместе с другими двумя учителями, попросила своих коллег остановиться:
  -- Подождите, посмотрите на второй этаж. Там горит свет. Кто может там быть в столь поздний час? -- удивилась она.
  -- Может это пионервожатые. Ведь от пионерской комнаты только у них есть ключи, -- сказала учительница английского языка.
  -- Нет, одна не пришла -- болеет, вторая ушла после обеда. Надо сходить и проверить, может это снова забрался вор... -- решила завуч.
   Мы с Аленой, докрасив стенгазету, тяжело вздохнули и посмотрели друг на друга. Мы были перепачканы акварельными красками и выглядели забавно.
  -- Слышишь, красавица, ты становишься очень привлекательна, особенно в такой окраске, -- сказал я.
   Щеки Алены моментально порозовели, смущение ее красило.
  -- Собирайся, уже поздно, я провожу тебя до дома, -- распорядился я.
  -- Не надо, -- ответила она.
  -- Нет, надо. Умойся, а я после тебя, потом мы пойдем. -- настоял я.
   Она встала с места, закатала рукава платья и начала умываться. Я так устал, что не хотел ничего делать. Сидя в кресле и положив на стул ноги, я пристально смотрел на Алену, которая аккуратно умывалась. Я согласился делать стенгазету лишь потому что хотел быть рядом с ней, именно поэтому и помогал ей во всем. Я понимал, что Алена отвечает мне взаимностью. Ее отношение ко мне было нежным и трепетным.
   Неожиданно для нас дверь распахнулась и в пионерскую комнату ворвались сторож, завуч и две учительницы. Вошедшие сразу обратили внимание на наш внешний вид. Я сидел в брюках, но майка торчала из-под расстегнутой белой рубашки. Рукава рубахи -- закатаны до локтей. Пиджак вместе с Алениным белым школьным фартуком лежал на диване.
  -- Ах ты, потаскуха! -- с яростью накинулся сторож на Алену, которая от испуга перестала умываться. Я вскочил с места.
  -- Чем вы тут занимались!? -- спросила завуч.
  -- Какое бесстыдство! Школу превратили в Бог знает что! -- воскликнула учительница английского языка.
   Я в ярости ударил по столу кулаком и схватил ножницы, которые оказались у меня под рукой.
  -- Ты, придурок! Сейчас же извинись перед ней, -- закричал я сторожу.
  -- Что ты позволяешь себе, Мадаминов!? -- возмутилась завуч.
  -- Позволяю! Позволяю Марья Павловна потому, что ваши упреки и оскорбления в наш адрес можно сравнить с вашей прогулкой по нашим душам в грязных калошах! Слишком грубо и унизительно! Ничего между нами не было! Мы делали стенгазету, которую надо было закончить к завтрашнему дню.
   Только после моих слов вошедшие обратили внимание на стенгазету, лежащую у них под ногами и блестевшую еще свежей краской.
  -- Извини, дочка, с кем не бывает! -- опустив голову, промолвил старик.
   Алена выбежала из пионерской комнаты, вытирая слезы.
  -- Кто Вас просил вмешиваться!? -- грубо набросилась завуч на сторожа.
  -- Я думал...
  -- Не надо думать, надо молчать, когда Вас не спрашивают! -- вмешалась учительница литературы.
   25 июня 1986 года. В этот день Алена встала очень рано и уже с утра примеряла перед зеркалом свое новое платье. Ее мать специально ездила в Областной центр, чтобы там выбрать хороший материал на новое платье дочери, которое та наденет на выпускной вечер. Она купила шелк цвета слоновой кости и сняв мерки дочери заказала платье в ателье. Это было дорогое удовольствие для Алениной семьи: отец Алены работал слесарем, а мать -- медсестрой в городской больнице. Но мать ради такого случая заняла немного денег у своей подруги. Алена выглядела в новом платье как принцесса. Она и сама по себе была очень красивой девушкой, но в этом платье становилась желанна для любого принца.
   Выпускной вечер должен был начаться 25 июня с утренней церемонии вручения аттестатов об окончании средней школы, потом выпускной бал в школе и завершится праздник должен был встречей рассвета у подножья "Чертова колеса" в горах, где мы должны были собраться все вместе и сфотографироваться на память.
   Алена выделялась среди своих одноклассниц. Все, кому она попадалась на глаза в этот вечер, восхищались ее красотой. Она прямо-таки лучилась теплым и ровным светом, который притягивает людей. Когда на выпускном балу мы танцевали с Аленой вальс, все смотрели на нас. Очевидно, мы были очень красивой парой. Некоторые завидовали, так как и у Алены, и у меня хватало поклонников и поклонниц, которые остались один на один со своей безответной любовью. После вальса военрук, который заправлял всей музыкальной аппаратурой, включил быструю музыку. Меня позвала Сивилья Николаевна, а Алена направилась, прокладывая себе дорогу среди танцующей молодежи, к своим подругам, но сзади кто-то положил руку на ее плечо. Она обернулась -- это был Леня Ковалев из параллельного "А" класса.
  -- Тебя там зовут, -- сказал Леня. Они вместе вышли из актового зала в коридор, где было чуть тише.
  -- Кто? -- спросила Алена.
  -- Твоя подруга, -- ответил Леня.
  -- Какая подруга? -- удивилась Алена, следуя за Леонидом.
  -- Да вон она, стоит за углом. Забыл как ее зовут, -- с волнением в голосе сказал он.
   Алена вышла во двор школы и направилась туда, куда указал Леонид. Когда она завернула за угол, то увидела незнакомого парня. В тот же миг сзади к ней подошел Саша Петров и закрыл ей лицо платком, пропитанным хлороформом. Алена потеряла сознание. Очнулась она от острой боли, в лицо ей дышал мерзкий, стонущий незнакомый парень, от него сильно воняло спиртным и табаком. Он ее насиловал. Алена еще не до конца придя в себя от дурмана, вызванного хлороформом, попыталась сопротивляться, но силы были неравны, она тут же получила удар по лицу и услышала грубый окрик:
  -- Угомонись, сука! -- незнакомец встал с нее со словами: -- Кто следующий? Я кончил.
   Ее насиловали по очереди пятеро парней, по несколько раз. Поняв, что сопротивляться бесполезно, Алена лежала как нечто неодушевленное. Ей хотелось умереть, ей очень этого хотелось! Надругавшись над ней, они оставили ее одну в темном палисаднике позади школы лежать на мокрой от выпавшей росы траве.
   Я, не увидев в зале Алены, спросил о ней Нигору и, не найдя ее, вышел с Алмазом покурить во двор школы. Когда мы закурили, я увидел Алену, которая стояла метрах в ста от нас, прислонившись к дереву. Ее светлое платье, выделявшее в темноте палисадника, было разорвано. Я бросил сигарету и подбежал к ней. Все стало понятно с первого взгляда: кровь на ее ногах, разорванное платье. Подойдя к ней я спросил:
  -- Кто это сделал? -- не услышав ответа, я ударил кулаком по стволу дерева.
   Алена подняла голову, попыталась что-то сказать, но потеряла сознание. Я подхватил ее, снял пиджак, закрыл ее обнаженную грудь и, взяв на руки, через черный ход, в сопровождении Алмаза, понес в кабинет директора школы. Алмаз открыл дверь в кабинет. Директор разговаривала с Анастасий Петровной. Я вошел, держа Алену на руках, и бережно уложил ее на диван. Девушка все еще была без сознания.
  -- Что случилось? -- спросила Ольга Петровна.
  -- Ее изнасиловали, -- ответил я.
  -- О, Боже! Кто ее изнасиловал и где!? -- потрясенно воскликнула Ольга Петровна.
  -- Мы не знаем, Фарход увидел ее в палисаднике, -- ответил Алмаз.
   Анастасия Петровна бросилась к телефону -- вызывать "Скорую помощь", мы с Алмазом вышли из кабинета.
   Я начал расспрашивать тех, кто мог хоть что-то сказать о том, кто позвал Алену и кто видел как она выходила во двор. Алмаз собрал ребят и объяснил им, что произошло. Нам с друзьями не удалось узнать, с кем Алена вышла и кто ее позвал.
   От ударов насильников Алена получила сотрясение мозга и лежала в больнице. Я сидел в коридоре возле палаты, в которой находилась Алена. Возле девушки дежурила ее мать, подавленная горем. Отец сидел в коридоре рядом со мной.
   -- Меня знобит! -- тихо, вполголоса промолвил он.
   В коридоре было слышно, как общаются в палате больные и я, сидя на своем месте, невольно прислушался к этим разговорам.
  -- Знаешь, какой враг тебе кажется дороже самых близких друзей, -- спросил больной своего собеседника из 9 палаты, где была приоткрыта дверь.
  -- Нет, -- ответил тот.
  -- Враг, который кажется дороже чем твой самый близкий друг, это твои безграничные желания.
   Я тут же вспомнил Имама, который сказал эти слова в мечети.
   "Наверное, он там тоже был", -- подумалось мне.
  -- Знаешь, как переводиться "Земля" с узбекского на русский? -- продолжал спрашивать своего собеседника больной.
  -- Нет, -- ответил собеседник.
  -- Поедающий, -- ответил спрашивающий.
   "Действительно, эта Земля поедает все живое и неживое, существующее на этом свете. Странно, как это я не задумывался об этом раньше?" -- пришло мне в голову.
   "Значит по-узбекски планета Земля называется Поедающей. Как же это справедливо, дать ей такое название", -- думал я.
   Из дверей палаты вышла мать Алены с покрасневшими от слез глазами.
   Утром в прокуратуре города было возбуждено уголовное дело по статье 129 -- изнасилование, по части 2-й: по пунктам 3 -- изнасилование группой по предварительному сговору и 4 -- соединенное с угрозой убийством или причинения тяжкого вреда здоровью, а также совершенное с особой жестокостью по отношению к потерпевшей.
   Вечером того же дня в дом Сверидовых вошли пятеро мужчин. Все они были в черных костюмах и такого же цвета галстуках. Отец Алены встал со своего кресла, чтобы поприветствовать вошедших. Один из них, стоявший ближе к отцу потерпевшей, обратился к нему:
  -- Произошло несчастье в Вашей семье и мы пришли сюда, чтобы ответить за ошибки наших детей. Мы решили компенсировать эту боль Вашей души деньгами, -- он вынул из кармана костюма конверт и положил на стол возле отца Алены. То же самое сделали все остальные, стоявшие позади него.
  -- Тут, в каждом конверте, по тысяче рублей, -- продолжал он. Отец Алены стоял, как окаменевший, он был так спокоен, что, казалось, находился в каком-то трансе.
  -- Если этого мало, Вы скажите, -- продолжал говорить человек в темном костюме.
   Потом он вынул из другого кармана второй конверт и положил его на стол, где уже лежали пять конвертов. Его примеру последовали остальные четверо, стоявшие позади говорившего.
  -- Я думаю, эта сумма достаточна, чтобы ваша жизнь и жизнь вашей дочери изменилась в лучшую сторону. От вас требуется только молчание.
   После этих слов он развернулся и все пятеро покинули дом Сверидовых. Все, что говорилось в комнате отцу, слышала, находящаяся на кухне, Катя -- младшая и любимая сестренка Алены.
   Со слезами на глазах Катя вошла в комнату, где также неподвижно продолжал стоять ее отец. Она посмотрела на полные слез глаза отца, потом -- на стол, где лежали 10 конвертов, и, сорвав фартук, выбежала из дома утирая слезы. После ее ухода отец упал в свое кресло, у него было ощущение будто его ударило током.
   Катя прибежала в больницу к Алене и все ей рассказала:
  -- К нам приходили пять мужчин, очевидно, это -- отцы тех подонков. Они оставили на столе у отца конверты с деньгами, сказали, что это компенсация за ошибки их детей. -- Катя рассказывала от страха прижавшись спиной к стене больничной палаты.
   Алена была спокойна -- смотрела в пустоту.
  -- Отец взял деньги? -- спросила она сестренку.
  -- Да, -- выдавила Катя и из ее глаз покатились слезы.
   Вечером, когда Катя уснула, сидя на стуле возле кровати сестры, Алена встала с постели и подошла к окну. Трудно было объяснить, что творилось в ее душе. Ее спокойствие было опасным, так как в этом состоянии она была готова на все. Ей вдруг захотелось бежать, бежать отсюда, из этих мест, из этого города, куда-нибудь подальше, где есть тишина и одиночество. Алена открыла окно, перелезла через подоконник и осторожно спустилась на землю.
   Через полчаса Алена стояла на шоссе в больничных тапочках, в халате и пыталась остановить машину. Спустя некоторое время остановился КАМАЗ с шофером-дальнобойщиком за рулем. Шоферу она показалась странной.
  -- Куда ты собралась -- в халате, на ночь глядя? -- спросил он.
  -- Не знаю, куда глаза глядят, -- ответила Алена, стуча зубами от холода.
   В кабине он налил ей горячего чая из термоса:
  -- На, выпей, согреешься. -- сказал он.
  -- Откуда ты сбежала? -- спросил шофер, включая зажигание.
  -- Из больницы, -- коротко ответила Алена.
  -- Понятно. Чем больна-то?
  -- Сотрясение мозга.
  -- Ясно.
   Уже поздно ночью шофер остановился и предложил Алене немного передохнуть.
  -- Сзади есть спальня, можешь там немного поспать, -- предложил он. -- А я пойду облегчусь. Кстати, как тебя зовут?
  -- Алена, -- сказала она.
  -- А меня -- Леша. Ладно, располагайся, -- и он вышел из кабины, а Алена последовала его совету и забралась наверх, -- позади шоферского сидения было место для одного человека, -- и прилегла, укрывшись покрывалом, чтобы хоть немного согреться, вскоре она уснула.
   Облегчившись, Леша посмотрел по сторонам, чтобы убедиться что вокруг нет не единой души. Растирая ладони, он забрался в кабину, разделся и поднялся к Алене.
  -- Что вы хотите? -- испуганно спросила Алена.
  -- Тебя хочу, -- ответил Леша. Она попыталась оттолкнуть его от себя, но он ударил ее. -- Ты ведь знала, что так и будет. Или ты хотела бесплатно прокатиться? -- он снял с нее трусики и жестоко изнасиловал.
   Уже на стоянке дальнобойщиков Леша предложил своему знакомому за 100 рублей купить свою спутницу, которую он поимел.
  -- Слезай, Алена, -- сказал Леша, открыв дверь КАМАЗа снаружи, -- Теперь ты поедешь с этим человеком. Его зовут Арслан.
   Таким образом Алена очутилась в кабине КАМАЗа Арслана, который ехал в Новосибирск, груженный каким-то товаром, вдобавок он был с напарником, которого звали Гена. Гена с Арсланом тоже поиздевались над Аленой, насилуя ее сразу вдвоем. Так Алену перепродавали друг другу дальнобойщики как рабыню для секса.
   Это продолжалось полтора месяца, пока на стоянке дальнобойщиков Леша опять не встретил ее. Он заливал из ведра бензин в бак своего КАМАЗа, когда увидел Алену, идущую одну вдоль соседнего КАМАЗа
  -- Алена! -- позвал Леша. Она обернулась. -- Ах ты, тварь! -- крикнул он. Алена от испуга выбежала на дорогу. Леша ее догнал и, накрутив ее волосы на кулак, потащил к своему КАМАЗу. Это происшествие собрало много любопытных шоферов, многие из них знали и Алену, и Лешу. Один из дальнобойщиков подбежал к нему:
  -- Она со мной. Я заплатил за нее! -- крикнул он Леше, преграждая путь.
  -- Ты знаешь, что эта тварь сделала со мной? -- крикнул Леша, -- Она наградила меня сифилисом. И это тогда, когда я должен был пройти медкомиссию для заграничной командировки. Из-за нее я поссорился со своей женой! -- он развернулся и ударил девушку по лицу. Когда Алена вытерла кровь с лица, она обвела глазами шоферов и сказала:
  -- Это же вы, которые меня насиловали! Это же ваша болезнь, которую я вам возвращаю. Это же вы меня продаете, как рабыню для секса, -- потом она поперхнулась кровью. Неожиданно Леша, озлобленный Алениными словами, кинулся к ведру с бензином, схватил его и облил Алену. Один из шоферов крикнул:
  -- Стой! Не надо! -- но было уже поздно. Леша чиркнул спичкой и кинул на нее. Алена в один миг вспыхнула и начала гореть. Шоферы попытались потушить ее пиджаками и фуфайками, но огонь не подпускал их, пока от Алены не осталось обгорелое тело, лежащее так, будто она молится, положив свой лоб на сажду, как это делают мусульмане.
   Тело Алены привезли в цинковом гробу в город, где она жила. После похорон я отправился к дедушке и застал его за молитвой на террасе дома. Я подошел и молча ждал, когда дед закончит намаз. Старик закончил молиться, заметил меня и обрадовано поздоровался:
  -- Здравствуй, внучек.
  -- Скажите, дедушка, почему хорошие люди страдают больше, а плохие радуются жизни? -- спросил я.
  -- Потому что хороших людей Аллах сам испытывает на прочность, а плохие люди, сами не замечая этого, продают свою душу дьяволу. Поэтому им кажется, что они счастливы в этой жизни.
  -- Я не хочу, чтобы им казалось, что они счастливы. Я хочу, чтобы они тоже страдали, -- сказал я, уже не сдерживая слез, -- страдали в тысячу раз сильнее, чем те, кому они причинили зло. Это ведь несправедливо забирать жизнь у невинных людей. Несправедливо, дедушка, потому что она еще не успела увидеть эту жизнь. Она никогда не причиняла кому-либо зла, -- из моих глаз катились и катились слезы.
   -- Фарход, ты о ком говоришь? Кто она?
   Я молча вытер слезы, встал, посмотрел на деда и ушел.
   Когда я пришел к дяде Шухрату, который работал следователем, тот пригласил меня пообедать и через несколько минут мы вдвоем сидели в центральной столовой.
  -- Шухрат ака, Вы ведь знаете, кто изнасиловал Алену. Вы вели это дело, но потом закрыли его, -- спросил я дядю.
  -- Я знаю, племянник, что она была твоей девушкой. А закрыли дело потому что родственники забрали заявление об изнасиловании. Ну а что касается подозреваемых, я их не знаю, а если бы и знал, все равно не сказал бы тебе. Работа у меня такая. Фарход. Ты -- мой любимый племянник, и я не советую тебе играть с огнем, обожжешься.
  -- Шухрат ака, хотя бы намекните, или я перестану уважать Вас как порядочного человека и порву с Вами всякие отношения до конца дней своих. Вы меня знаете. С Вами или без Вас, но я докопаюсь до истины! Так что -- Вам выбирать, -- сказал я, глядя ему дяде.
  -- Хорошо, допустим ты узнал кто это сделал. Потом что!? Захотел отведать тюремную баланду!?
   Я встал с места:
  -- Если мы встретимся где-нибудь, не подходите ко мне. Я все равно не поздороваюсь с Вами, -- сказал я дяде и хотел было уйти, но Шухрат остановил меня:
  -- Постой! Я только знаю, что Алену позвал Леня Ковалев из бывшего 10 "А" класса. А заявление забрал сам прокурор города и попросил в срочном порядке закрыть это дело.
  -- Спасибо, дядя!
   Мы с Алмазом пошли к дому, где жил Леня Ковалев и попросили мальчика, гуляющего во дворе, вызвать того на улицу:
  -- Скажи, что его за углом ждет Саша с друзьями, -- сказал я мальчику.
   Через 10 минут Леня показался из-за угла. Увидев меня, он испугался, хотел развернуться, но позади него стоял Алмаз. Я медленно подошел к Леониду и спросил:
  -- Сколько вас было и кто зачинщик?
  -- Я не виноват, поверь, это все друг Саши, она ему понравилась.
  -- Сколько вас было?
  -- Пятеро, -- ответил мне Леня дрожащим голосом.
  -- Ты тоже ведь ее поимел.
  -- Я не виноват, поверь! Меня заставили это сделать.
  -- Ах ты, тварь! -- воскликнул я и левой рукой начал душить его, потом ударил так , что по лицу парня потекла кровь.
  -- Тут не место! -- разнимая нас, сказал Алмаз и я отступил.
  -- Мне нужны имена, -- потребовал я и Леня, держась обеими руками за шею, дрожащим голосом начал перечислять:
  -- Саша Петров, Тухватулин Рамиль, Гена и Акыл из 1 школы. -- Леня, дрожа от страха, не мог сказать что-либо еще.
   Тогда я ударил его ногой в пах. Он согнулся.
  -- Ух, -- простонал Леня.
  -- Скажешь им что-либо, я тебя сам урою, -- пригрозил я.
  -- Если хочешь жить, молчи! Понял!? -- спросил Алмаз, взяв подонка за волосы.
  -- Да, -- ответил Леня, -- понял.
   Мы ушли, оставив Леню лежать на земле за углом пятиэтажного жилого дома.
  -- Спасибо, Алмаз, можешь идти домой. Я тут сам справлюсь. Не дури, их пятеро. Сейчас этот придурок наверняка пойдет к ним.
  -- Ладно, проследим, -- сказал Алмаз.
   Леня действительно пошел к своим друзьям. Он шел быстро, почти бежал и через 15 минут привел нас в бильярдную около парка. Там, возле бильярдной, стояли "Жигули" шестой модели. Это была машина Гены, вернее -- его отца, который работал директором Общепита. Уже было поздно и на улицах зажглись фонари.
  -- Лучше будет, если ты пойдешь домой, -- предложил я Алмазу.
  -- Признаюсь, я ведь тоже ее любил. Но, так как она любила тебя, я смирился, -- сказал Алмаз. Помолчав некоторое время, я сказал:
  -- Я собираюсь убить их. Ты хочешь быть причастным к этому?
  -- Ты можешь на меня положиться, -- ответил Алмаз, -- они это заслужили.
  -- Завтра захвати плоскогубцы, отвертку, сигареты и спички. В это же время, на этом месте, -- сказал я тихим голосом. У меня уже созрел план мести.
   Мы дождались, когда пятеро друзей сядут в машину и уедут, а потом разошлись по домам.
   Я пошел не домой, а к дяде Маннопу. Поздоровавшись со домработницей, я спросил ее:
  -- А где дядя?
  -- Они в зале сидят, вместе с Султаном.
   Я вошел в зал, где сидел дядя Манноп со своим другом. Султан передавал семисотграммовую банку, которую он наполнил дымом марихуаны Маннопу.
  -- Ассаламалейкум! -- я поздоровался с ними за руку и присел рядом.
  -- Я наслышан, племянник, о твоем горе. Если что-либо надо сделать по улице, ты скажи, я помогу по мере возможности, -- сказал Манноп.
  -- Я слышал от мамы, что Вы хотите переехать в Ташкент.
  -- Нет, просто мои дела тесно связаны с этим городом. Поэтому я там купил дом, куда ты можешь приехать в любое время, -- сказал Манноп поставив банку с белым одурманивающим дымом на стол.
  -- Можно мне попробовать? -- спросил я.
   Манноп, понимая что творится у меня в душе, ответил:
  -- От кайфа становятся или очень умными, или очень глупыми. Те, кто становится с помощью этого умными, превращаются в наркоманов, а те, кто становятся глупыми довольно рано кончают жизнь самоубийством, так как в мире их опускают в самый низший слой касты. Но если ты хочешь смягчить душевную боль, это только на время, -- сказал Манноп, посмотрев мне в глаза.
   Я взял банку с белоснежным дымом марихуаны в руки и поднес к губам. Затем втянул дым из нее, наливая словно жидкое облако из фужера в горло, потом поставил банку и выпусти дым изо рта.
  -- Я не очень умный, но и не дурак, -- сказал я, посмотрев в глаза Маннопу. -- Но душевную боль хочу забыть. Хоть на время, но забыть.
  -- Ты в меня пошел, племянник! -- сказал Манноп, взяв из рук курившего Султана папиросу набитую марихуаной.
  -- Почему? -- удивился я.
  -- Ты как и я в самые трудные минуты свой жизни умеешь подчеркнуть свою индивидуальность.
   Султан улыбнулся, но, уважая мое горе, снова стал серьезным. Я расслабился сидя на диване, хотелось вспомнить свою любовь к той, которую подонки изнасиловали и сожгли на обочине автострады. Я опять поднял банку с успокаивающим дымом, которую заполнил Султан, и втянул из нее несколько раз. Потом передал ее протянувшему руку дяде.
   В этот момент я вспомнил, как мы первый раз целовались на аллее у раскачивающийся скамейки, скрытой живой изгородью, покрытой мелкими красными цветочками. Вечер очень светлый, так как было полнолуние и небо было яркое, покрытое миллиардом светящихся в темной бесконечности вселенной звезд. Мы с ней сидели на аллее в парке, где было светло от лунного света и зажженных фонарей. Нежным голосом она спросила меня:
  -- Ты о чем думаешь?
  -- О том же, о чем и ты, -- ответил я.
  -- Как тебе не стыдно! -- сказала она и мы засмеялись.
  -- Какая красивая ночь -- лунный свет, чистое звездное небо и теплый весенний ветерок, -- сказала она и мы задумались, любуясь звездным небом над головой
  -- О чем ты задумалась? -- спросил я ее.
  -- Я мечтаю, но не спрашивай о чем, потому что эта мечта живет со мной вместе. Мне приятно об этом думать. Я никому не рассказывала о своей мечте и тебе не скажу. Боюсь, что пропадет интерес к ней, если кто-то об этом узнает.
  -- Ты боишься, что услышав о чем ты мечтаешь, кто-то будет критиковать или иронизировать?
  -- Нет, просто, не спрашивай, а то я могу соврать... Интересно, до скольких лет я буду об это мечтать? Я знаю -- мая мечта не воплотиться в реальность, а самое главное -- я и не хочу, чтобы это мое желание исполнилось.
   Невольно я произнес вслух:
  -- О чем же ты мечтала, Алена?
   Однажды в школе Алена сказала мне:
  -- Я что-то стала полнее.
  -- Не беспокойся! Объем твоей талии соответствует широте твоей души, а количество твоих килограммов соответствует количеству твоих достоинств. -- ответил ей я и, вспомнив это, улыбнулся.
   Увидев мою улыбку, Султан спросил:
  -- О чем задумался, братишка?
   Я, прервав свои воспоминания, ответил:
   -- Да так, вспомнил кое о чем. А где дядя?
   -- Он вышел, -- сказал Султан, затянулся дымом анаши и, пуская кольца дыма, продолжил, -- придет позже. Знаешь, когда человек затянется несколько раз дымом марихуаны, наверное, у него в мозгу увеличивается кровообращение и от этого происходит увеличение обмена веществ. Может поэтому ты начинаешь думать как философ и, наверное, поэтому к ней быстро привыкаешь.
   В этот момент вошел Манноп.
  -- Ну как, не скучали?
  -- Нет, Султан ака не давал мне скучать. Дядя, я пришел сюда с просьбой к тебе.
  -- Говори прямо, -- разрешил Манноп, присаживаясь на диван.
  -- Я хочу уничтожить того, кто изнасиловал и сжег мою девушку.
  -- Кто он и где его искать? -- спросил Манноп.
  -- Он находится в Новосибирской тюрьме. Дальнобойщик, который первый изнасиловал ее на трассе и продал другим.
  -- Доверься мне, племянник. Я об этом позабочусь. Ты знаешь, как его зовут?
  -- Леша.
  -- Считай, что он уже опущенный педераст. Или ты хочешь, чтобы он умер?
  -- Нет, я хочу чтобы он мучился, -- ответил я, вставая со своего места. -- Ладно, я пойду домой, наверное уже мать с отцом волнуются.
  -- Фарход, если надо будет, я пришлю фото этого Леши. Как его там опускают. Просто не надо отчаиваться, ведь жизнь продолжается.
   На следующий день, вечером, как и договорились, мы с Алмазом встретились на том же месте. На улице никого не было, только горели уличные фонари. Увидев, как пятеро подонков зашли в бильярдную, я незаметно и осторожно подкрался к машине Геннадия и плоскогубцами начал откручивать болт бензобака, который предназначался для слива топлива. Я открутил болт, но не до конца, так, чтобы тоненькая струя бензина лилась на землю, потом вылез из-под машины и спрятался за деревом, где сидел Алмаз, куривший сигарету.
  -- Смотри, они вышли, -- сказал я, -- не туши сигарету, просто спрячь ее.
   Алмаз прикрыл ладонью красный огонек.
   Все пятеро были взвинчены тем, что Леша им поведал.
  -- Придурок, ты им все рассказал, -- кричал Саша.
  -- Хватит! Садитесь в машину, -- сказал Гена.
   Они все впятером сели в машину. Машина тронулась.
   -- Что-то бензином пахнет, -- заметил Акыл.
   Гена посмотрел в зеркало заднего вида и увидел как я, затянувшись сигаретой, бросил ее в лужу. Через несколько секунд произошел взрыв. Все пятеро сгорели заживо внутри машины.
   В нашем доме готовили плов, затем, к утру, должны были подать шурпу. В зале сидели и кидали кости в долг следующего "гапа". Кидающий кости Алмаз, спросил:
  -- Кто выходит на ящик напитков?
  -- Кстати, у кого будем распивать? -- поинтересовался Витя.
  -- Чья очередь? -- спросил Миша.
  -- Моя, -- ответил Юра.
  -- Ладно, кто выходит на ящик напитков? -- еще раз спросил Алмаз.
  -- Я, -- сказал Шер.
   Алмаз потряс правой рукой кости и кинул на ковер. Одна упала пятеркой, другая -- тройкой.
  -- Восемь, -- подсчитал Миша, около которого лежали упавшие кости. Потом кости передали Шеру. Потряся их обеими руками, он выбросил "чу".
  -- Тебе выпало 1 и 2 -- ты проиграл, -- сказал Миша и мы все улыбнулись. -- Значит ящик напитка "Тархун" или "Дюшес" принесешь в дом Юры.
  -- Кто следующий? -- спросил Алмаз.
  -- Я, -- сказал Витя.
  -- На что? -- спросил Алмаз.
  -- Водку сегодня пили. Может попробуем вино? -- предложил Витя. -- Ладно -- восемь бутылок вина. Белого или красного?
  -- Красного, -- решил я.
  -- Ладно, -- сказал Алмаз и подбросил кости.
  -- Десять, -- подбирая кости объявил Миша и передал их Вите.
   Витя положил кости в пиалу. Прикрыл ладонью и начал трясти. Потом бросил, убрав ладонь, и кости упали на ковер на котором все мы сидели следя за игрой.
  -- Восемь, -- сказал Руслан. Снова мы все улыбнулись.
  -- Значит у Юры будем пить только красное вино!? -- разочарованно протянул Миша.
  -- А ты что хотел-то? -- спросил его Витя.
  -- Пива не помешает.
  -- Ладно, на ящик пива кто? -- спросил Алмаз.
  -- Я, -- ответил Миша. Алмаз кинул кости, выпало 3 и 4.
  -- Семь, -- сказал Миша подбирая кости, потом он слегка потряс левой рукой и швырнул их на ковер, выпало 5 и 3.
  -- Восемь, -- объявил Руслан, -- давай на рыбу, она хороша с пивом. Килограмма 4 или 5 хватит на всех, я думаю, -- добавил он. Миша повторил бросок кости: 2 и 3.
  -- Пять, -- сказал Юра подбирая кости и передавая их Руслану. Руслан взял кости и просто, не тряся, кинул их, выпало 3 и 3.
  -- Шесть, -- сказал Юра подбирая кости и добавил: -- Миша, с тебя форель килограммов, эдак, на пять.
  -- Давайте на что-нибудь сладкое. Мне бы хотелось попробовать хороший торт, -- предложил Юра.
  -- На хороший торт гарт-кам, -- крикнул Руслан и бросил кости.
  -- Семь, -- объявил Асхад. Юра, взяв кости, кинул их на ковер.
  -- Две тройки, -- сказал Витя около которого упали кости.
  -- Юра, чтобы на твоем столе стоял большой, хороший и вкусный торт, -- распорядился Руслан. -- Кто на что хочет? -- спросил он.
  -- Я хочу девочек после каждого "чапа" в сауне, -- заявил Асхад.
  -- Чур, моя -- блондинка, -- сказал Юра.
  -- Гарт-кам на все это, -- кинул кости Руслан
  -- Чу, -- крикнул Витя. Мы с сожалением вздохнули-- выпало 1 и 2.
  -- Э-э-эх! С первого раза проиграл, -- посочувствовал Миша. Асхад подобрал кости и подбросил.
  -- Восьмерка, -- объявил Юра.
  -- Кто остался? -- спросил Асхад.
  -- Я, -- сказал я.
  -- На что?
  -- На гапе не помешает видео с хорошими фильмами, -- сказал я. Друзья меня поддержали.
  -- Правильно, -- сказал Алмаз.
  -- Главное, чтобы обязательно были порнофильмы, -- сказал Асхад. Мы развеселились.
  -- Ну, кто из нас возьмет все это на прокат? -- спросил Асхад и кинул кости, когда они упали, мы рассмеялись.
   "Чу", выпало 1 и 2.
  -- Асхад, ты только посмотри, -- сказал Шер.
  -- Мне, по-моему, можно не кидать -- тут все ясно. -- сказал я.
  -- Не-е-е-ет, может у тебя упадут две единицы, -- с улыбкой возразил Асхад. Я взял кости и подбросил. Они упали на ковер.
  -- Восьмерка, -- объявил Миша, который лежал с подушкой на ковре рядом с костями.
  -- Значит, Фарход сегодня победитель и ничего не покупает на следующий "гап", -- сказал Юра
  -- Слышь, -- обратился Витя ко мне, -- а как переводится "гап" с узбекского на русский?
  -- Дословно оно переводится "слово", но в переносном смысле означает -- посиделки, где встречаются близкие друзья, общаются и играют в черную кассу, -- объяснил я.
  -- Черную кассу? Интересно, что за черная касса? -- заинтересовался Руслан.
  -- Это значит, что все, кто приходит в дом к тому у кого собираются устраивать это мероприятие, приносят определенную сумму денег и эта сумма, собранная с каждого, перекочевывает с одного "гапа" на другой, ну а тому, кто устроил "гап" эта сумма как бы временная помощь в делах. Понятно? -- спросил я.
  -- Конечно, -- ответил Руслан.
  -- Разбогатеем -- тоже будем играть в черную кассу, -- предложил Миша. -- Ты что собираешься делать? В смысле работать или поступать? -- спросил он меня.
  -- После этого "гапа" у Юры я уеду в Ташкент, буду готовиться на Юрфак.
  -- А мне пришла повестка из военкомата, -- сказал Витя.
  -- Мне тоже, -- сказал Алмаз.
  -- А ты? -- спросил я Мишу.
  -- Буду готовится в мединститут.
  -- На какой факультет собираешься подавать документы? -- заинтересовался я.
  -- Психоаналитик довольно интересная профессия. Хотелось бы им стать, -- поделился своими планами Миша.
  -- А ты, Руслан, чем собираешься заняться в жизни? -- спросил Витя.
  -- Меня приглашают в Чечню. Там у меня дед с бабушкой, да и вся родня там. Обещают помочь во всех моих начинаниях.
  -- А ты, Юра? -- спросил Алмаз
  -- Мы с родителями ждем визу из Германии, собираемся переехать. Там, говорят, здорово.
  -- Ну а ты, Асхад? -- спросил я.
  -- Не знаю. Пока еще не решил.
   22 октября 1986 года. Мы в последний раз собрались все вместе у Юры, который устраивал "гап" по-узбекски.
   Потом все разъехались, но договорились в конце каждого месяца встречаться и по очереди делать "гап". Кто не придет, штраф -- один баран с него на всех восьмерых.
   30 октября 1986 года. Я вместе с соседом по улице, который тоже ехал в Ташкент к родственникам, отправился туда на поезде. Поезд в Ташкент прибыл поздно вечером. Мы вдвоем спустились на перрон и вышли на площадь, где стояло много такси. Тут, неожиданно для нас, прохожий обронил деньги, свернутые в трубочку и обмотанные резинкой. Он прошел, но никто не остановил его и не сказал ему, что он потерял деньги. Хотя видели, минимум, пятеро: Мы с соседом и еще трое прохожих. Один из прохожих сказал:
  -- Всем поровну. Отойдем в сторону. Сколько нас? -- он осмотрелся и продолжал: -- Так. Значит нас пятеро.
   Когда мы отошли в сторону и встали возле дерева, к нам подошли трое -- тот, что уронил сверток и два здоровых мужика:
  -- Ребята, я обронил деньги, мне сказали, что вы их подобрали.
   Тот, кто подобрал и хотел поделить деньги поровну, начал возмущаться:
  -- Да кто вам это сказал!? Нет у нас ваших денег, у нас только свои!
  -- Извините, но я должен обыскать вас. Каждый из вас вынет все содержимое из карманов. Что касается денег, вы скажете, сколько их при себе имеете, а мы пересчитаем и отдадим их вам. Руки прошу не опускать.
   Пересчитав деньги каждого, здоровяк и тот, кто потерял деньги, возвратили нам наши. Но когда дошла очередь обыскивать того, у кого были найденные деньги, он оттолкнул здоровяка и крикнул:
   -- Сматывайтесь! Атас! -- и все разбежались.
   Только потом мы с Алишером, так звали соседа, поняли, что нас "развели", то есть, обманули во время пересчета наших денег. Здоровяк часть пересчитываемых денег оставлял у себя. Ну а для финала лучшей сцены, чем крик "Атас! Сматывайтесь!" и не придумаешь. Мы с Алишером посмеялись над своей глупой жадностью. Позарились на чужое -- потеряли свое. Вот вывод, который я сделал. Потом мы расстались. Алишер поехал к своим родственникам, а я поехал к дяде Маннопу, который в данный момент был в Ташкенте, в своей пятикомнатной квартире. Он почти каждую неделю прилетал в Ташкент из родного городка. Когда я позвонил в дверь квартиры дяди, мне открыл дверь молодой парень, тот самый, который уронил сверток денег на вокзале.
  -- Кто там? -- спросил незнакомца его друг-вышибала, который обыскивал нас на вокзале и подошел к двери. Оба мошенника выглядели растерянными и испуганными. Я не растерялся:
  -- Дом оцеплен, внизу спецназ. Сопротивление бесполезно, выходите с поднятыми руками! -- у них отвисла челюсть. В это время за их спинами появился Манноп.
  -- Кто там, Фурик? -- обратился он к здоровяку и увидел меня.
  -- Э-э-э, племянник, а я тебя ждал вчера.
   Тимур с Фуриком переглянулись и расступились. Я вошел в квартиру.
  -- Вы, что, знакомы? -- недоуменно спросил Манноп у меня, глядя на своих подручных, которые еще не пришли в себя от удивления.
  -- Да нет, просто я у них спросил на вокзале, как сюда доехать, -- ответил я.
  -- Так познакомься. Это -- Фурик, а тот что помельче -- Тимур. А это -- мой племянник, Фарход. Прошу относится к нему с уважением. -- Представил нас Манноп.
   Тимур с Фуриком переглянулись. После того, как Манноп ушел на кухню, они оба, в один голос, но тихо сказали: "Мы все вернем!". И, опять переглянувшись, предложили мне закурить.
  -- Спасибо, я бросил,. -- сказал я.
  -- Тебе везет, -- сказал Тимур, они с Фуриком закурили.
  -- Как тебе удалось бросить курит? -- спросил Фурик.
  -- Говорят от этого умирают, -- ответил я.
   Потом я принял душ и сел за общий стол -- ужинать вместе с дядей и двумя профессиональными аферистами.
  -- Я договорился, будешь ходить к репетитору. Он сделает из тебя будущего студента Юридического института, а Тимур с Фуриком введут тебя в курс моих дел. Будешь присматривать за моим филиалом здесь, в Ташкенте.
  -- Понятно! А где Султан ака? -- спросил я.
  -- У него есть здесь женщина, он остался у нее. Сюда он приходит рано утром.
   Фурик и Тимур оказались неплохими парнями, они могли обмануть только незнакомого человека, а обманывать друзей считалось для них, по их выражению, "западло". Ну а деньги, взятые обманным путем у нас с Алишером, они вернули в двойном размере. Каждый день они водили меня в самые лучшие рестораны и кабаки этого большого города. Конечно за свой счет. Одна из крупных дискотек с рестораном неофициально принадлежала Маннопу. Об этом я узнал от Тимура. Тимур был лукав от природы в противоположность Фурику, который был прямолинеен в общении и добросовестен в делах.
   Детство кончилось. Все мы поступили в различные институты. Витек -- в Академию бронетанковых войск. Юра -- в Педагогический институт, на факультет иностранных языков. Миша -- в Бешкекский медицинский институт, решил специализироваться по психиатрии. Неразлучная троица -- Алмаз, Русла и Шер -- в Бешкекский Народнохозяйственный институт, правда, на заочное. Я -- на Юрфак Ташкентского Государственного Университета. Начались студенческие годы. В этом же году началась Перестройка Горбачева. Откровенно говоря, крушение Социализма не снилось даже фантастам. Сейчас, оглядываясь назад, в прошлое, я понимаю, что это было началом конца. Крушение социалистического режима, с его тоталитарно-бюрократическим строем, было неизбежно. Дед говорил мне когда-то: "Социализм, сынок, отобрал у народа не только его право на свободу выбора, он отобрал даже веру в Аллаха, превратив народные массы в атеистов".
   Я припоминаю слова из священного хадиса: "Человечество губит возвышение и почитание тирана". Мне кажется, все эти 70 лет социализма из поколения в поколение в Советском союзе возвышали и почитали очередного тирана. Ведь социализм был построен на полном повиновении народа. Человек как личность никого не интересовал, его желание свободы выбора не рассматривалось с демократической точки зрения. В этой огромной машине, под названием "Социализм", Человек существовал как частица единого большого механизма. На него смотрели как на болтик или винтик, словом, как на материал который легко заменить при поломке.
   Я часто задумывался: почему сущностью советского народа стала внутренняя установка "меня это не касается" или "это не мое дело"? Потом понял: одна из главных причин -- пассивность и равнодушие. За эти 70 лет люди привыкли, что за них все решают сверху. Стоящие у власти правители, обладающие неограниченной властью, привели страну к развалу, предварительно разворовав ее.
   В своих размышлениях я уклонился от темы, перешел от частного к общему. Вернемся к первому.
  
  
  
  
   18
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"