Из вечера в вечер, из года в год,
ко мне,
меж шкафов в коридоре толкаясь,
заходит изысканный мистер Смит
и, что-то знакомое напевая,
разувшись, 
ласково говорит:
-Ну что, 
как обычно, 
печенья и чая.
Проходит по комнате, 
взор опустив,
изучит все трещины старого пола.
Как будто за этим лишь и пришёл,
как будто и нет ничего другого.
Скрипнет кроватью, 
подушку взбив,
сядет, покачивая головою,
и тихая музыка зазвучит,
стекая с кровати по изголовью.
Мой гость улыбнётся,
стряхнёт пыльцу
с огромных подаренных мне ромашек,
и маска весёлости по лицу
стечёт.
И он сразу мне кажется старше.
Качнётся и спросит, 
мол, как дела.
Как кошка и кот, 
залечились ли раны,
кого полюбила, кого предала,
какие опять не увидела страны.
А что мне сказать?
Я стою и молчу,
блуждает улыбка в издёрганных мышцах.
Гляжу на сверкающий солнечный луч,
изъеденный пылью, 
взлетающей выше.
-Ну что ж мне ответить Вам,
мистер Смит?
Всё так же ношусь, словно в цирке,
по кругу.
И гляну в глаза ему с нервным испугом.
И вновь замолчу.
Да и он всё молчит.
Подвину столы, пересыплю печенье,
и чаю в компании нашей попить 
из шкафа и тумбочки вылезут тени
о чём-то своём втихаря говорить.
Из вечера в вечер, из года в год
зачем ты приходишь, мой гость безмолвный?
Зачем тебе слушать тоски моей волны
из вечера в вечер, из года в год.
Быть может, он дом свой никак не найдёт?
И северной мёрзлой бездомной птицей,
разувшись, ступает опять в коридор
за чаем в компании тёплой ютиться.