Каягина-Шахова Аксинья : другие произведения.

Фанфик: Цикл "Галактика Белая" \ Космический маршал: В зоне общественного внимания

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 8.47*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Новый КУСОЧЕК от 15.07.16. Твоя судьба не жалость, не прощение - шанс. Неучтенный фактор. Надежда. Приговор. Шанс - штука редкая и необыкновенно капризная. Второй, последний, первый, чаще - единственный... Сколько отмеряно человеку шансов на его веку? Не отпустить, не отдать другому. Взвесить все за и против и принести жертвы... Но так, чтобы то, что положишь к ногам, не стало дороже того, что получишь взамен... Ты и есть этот шанс. Не жертва. Не мера разумности. Не путеводная звезда. Просто шанс. Не для кого-то, а как вероятность. Которая может случиться, а может и нет. Которая может изменить, а может позволить остаться на выбранном курсе, избежав проблем... Просто не откажись. Не измени себе. Просто будь... Шансом. https://vk.com/galaxywhite
  

В зоне общественного внимания

  На экране появилось раздраженное лицо Шторма. Крупный план, жестко сжатые губы.
  -Нори, какого хрена ты изображаешь из себя героя, когда должен быть в госпитале! - начал он, явно распаляя себя. - Лежа! В постели! И лапать девочек в белых халатах, а не шляться по городу без сопровождения. - Он взял паузу, чтобы вздохнуть и, обведя цепким взглядом комнату, прорычал. - И какого демона ты приволок в свой дом эту рыжую журналистскую стерву?!
  - Рыжую... кого?
  Лазовски обернулся. На подушке разметались длинные яркие пряди, царапина на ее скуле уже не кровоточила, но зато стал прорисовываться набросок синяка. Порванная темно-синяя блузка нескромно приоткрывала чашечки черного кружевного бюстгальтера. Остатки узкой юбки он постарался опустить как можно ниже, когда устраивал девушку на диванных подушках, но все равно смотрелось... несколько провокационно, как и черная лаковая туфля на острой длинной шпильке, которую он держал в руках.
  Шторм, прищурившись, смотрел на друга всего несколько мгновений, а потом заржал. Не сдерживаясь, искренне, радостно.
  Лазовски бросил взгляд через плечо, девушка вздрогнула, но глаз не открыла, и вновь повернулся к внешке.
  -Нори, то есть ты не знаешь, кто сейчас сладко дрыхнет на твоем диване?
  -Девушка. Слав, в чем дело?
  -Уж не юноша, даже отсюда видно! Хотя откуда тебе ее знать, она появилась уже после меня, неделю назад. - Шторм сделал официальное лицо, - Лазовски, знакомься, это новый сотрудник нашей конторы. В общем, не знаю, кто там, на верху, офонарел или стукнулся башкой, но эта дамочка работает на правительство, а значит вне нашего подчинения, но в нашей системе, - он устало потер лоб, - А еще у нее куча любопытства и она жутко упертая. Не помню дословно, но если в двух словах, то это координатор по общественным связям и информации, с охринительным, как для предполагаемого дилетанта, доступом по всем нашим службам. Хотя, Нори, все проще - это настоящая заноза в заднице! В моей уже точно!
  Лазовски посмотрел на девушку. Обрывки блузки мерно вздымались и опускались в такт дыханию, лицо спокойное, даже где-то наивное. Заноза, значит.
  -Ты приволок на свой диван журналистку, о которой мы пока ничего не знаем и которая сует во все свой нос! - Шторм почти рычал, - Мои ребята даже не наши ее полного досье! Только милые откорректированные варианты! Или она действительно чиста просто как майское утро.
  Лазовски хмыкнул, рассматривая уродливую царапину на черном лаке. Туфли испорчены. Красивые туфли. Очень дорогие.
  - Ты похмыкай. У нее тут какие-то долбанные пресс-релизы и другая никому не нужная фигня. Она совершенно незаметно просочилась туда, где ее и быть не должно! Демоны! Спелась с Шурочкой, пьет кофе с ребятами в аналитическом отделе, играет в он-лайн стрелялки вместе с компьютерщиками, ходила по магазинам с Кэтрин, чатится с Истером... И это за неделю!!! Ее как-то резко стало много.
  Лазовски улыбнулся взлохмоченному Шторму. Это так необычно, видеть Вячека таким, почти обиженным, как в детстве.
  -Как зовут эту проблему? И чья она протеже?
  -А то ты ее имени не знаешь!
  -Вот как-то не успели. Больше валялись по асфальту и отстреливались. К слову, стреляет она отвратительно.
  -Аксинья Княжина ее зовут. А вот чья она... из пресс-центра правительства Союза. Все. Пока копаем. Лучше скажи, где ты с ней пересекся и зачем домой притащил? То, что тащил романтично на руках, мне уже доложили. Она вроде как поехала с каким-то отчетом.
  Шторм опять заржал.
  -А что, надо было оставить валяться там, где она была?.. Там немножко стреляли. В нее стреляли, между прочим.
  За спиной Лазовски послышался шорох, и он стремительно повернулся к дивану.
  Девушка поднялась на локте и растеряно осматривала комнату, а потом ее взгляд остановился на внешке, на веселом Шторме.
  -Что случилось, госпожа Княжина, стреляли?
  -Забавно, Вячеслав Владимирович, действительно, забавно.
  Она опустила ноги на пол, раздраженно поправила остатки блузки и сняла вторую туфлю:
  -Пометьте там у себя в блокнотике для важных дел, на пятницу у вас запланирован брифинг и закрытая пресс-конференция с представителями информагентств. Материалы я пришлю, как только окажусь в кабинете, как и копию отчета по сегодняшнему дню. Генералу Орлову информационный пакет я уже отправила, подполковнику Лазовски сброшу через несколько минут.
  Шторм, улыбаясь, скользил глазами по кружевам белья.
  Аксинья резко поднялась с дивана, отбросила обувь и сделала несколько шагов, поравнявшись с Лазовски. Она расправила плечи и, прищурив глаза, почти выплюнула:
  -Надеюсь, вы наслаждаетесь видом, или мне повернуться другой частью себя? Там как раз удачно разорвана юбка.
  -О как!
  Шторм снова рассмеялся и отключился, а Геннори подхватил под локоть пошатнувшуюся девушку.
  
  ***
  Они стояли на кухне, и пили крепкий черный кофе с бутербродами. Простыми: черствый черный хлеб и основательно твердый сыр. Сахара в доме не было. И сливок.
  -Странная ситуация. Мы не знакомы, но я много знаю о вас, - девушка подняла левую руку ладонью вверх, - думаю, что Вячеслав рассказал вам обо мне. - а потом также правую, - То есть мы вроде как знаем друг друга, - Аксинья улыбнулась и изобразила руками движение весов, - и не знакомы одновременно. И при этом я обязана вам жизнью...
  -А я порвал вашу юбку, госпожа Княжина, - Лазовски улыбнулся и подставил чашку для еще одной порции кофе, - поэтому просто обязан отвести вас переодеться.
  - Спасибо, господин подполковник...
  -Геннори, - перебил ее Лазовски и улыбнулся, - кухня не место для официоза.
  Она улыбнулась в ответ.
  -Тогда предлагаю сразу перейти на 'ты'.
  Они отсалютовали друг другу кофейными чашками.
  -Спасибо, Геннори, не стоит, я доберусь до гостиницы сама.
  -Мне не сложно, а потом подкину на базу. Ты обосновалась в Кошево?
  Она рассеяно кивнула, скользя взглядом по пустым полкам и явно не используемой кухне.
  
  Они поднялись по лестнице на третий этаж гостиницы, оставив сопровождение Лазовски внизу, на рецепшене, игнорируя заинтересованные взгляды постояльцев: Аксинья отказалась надеть предложенную куртку.
  -Мне достаточно получаса, я быстро...
  Замок пискнул, когда карта-ключ открыла доступ в номер, но переступить порог они так и не успели.
  -Госпожа Княжина! Госпожа Княжина, постойте! Срочная доставка.
  Посыльный спешил, размахивая небольшим пакетом. Девушка сделала шаг, пропуская Геннори в номер, и протягивая руку к свертку, а Лазовски через плечо заглянул в комнату... Едва различимый щелчок, почти неуловимый писк и одновременно взвыл тревожный сигнал командного Лазовски. Сработали инстинкты: Геннори схватил девушку, прижал спиной к своей груди, и они полетели на пол, взрывная волна отшвырнула их к стене.
  Аксинья ударилась головой о ножку кресла и обмякла в его руках, сверху на них полетели осколки вазы, щепки, вода и цветы. Посыльный присел, вжав голову в плечи, с ужасом наблюдая, как из номера валит пыль, а по холлу уже бойко 'рассыпались' ребята из сопровождения, сканируя пространство и прикрывая собой мужчину, под которым совсем не видна была фигура женщины.
  'Приняла душ... переоделась'. Лазовски посмотрел на струйку крови на виске Аксиньи и россыпь мелких порезов на ее лице, поверх уже почти не видного, после обработки, синяка и расцарапанной скулы.
  -Забавно, как же вы, госпожа заноза, такими темпами будете выглядеть к завтрашнему вечеру?
  Один из ребят подошел, вынимая тубы для инъекций.
  
  Она очнулась от того, что дышать было сложно и раскалывалась голова. Аксинья поняла, что лежит с широко открытыми глазами только тогда, когда постепенно стали проявляться цвета, и зрение вернулось. Лицо Геннори было всего в нескольких сантиметрах от ее, он крепко прижимал ее к себе... И улыбался! Она завозилась под ним, и Лазовски упруго перекатился, встал на ноги, отмахнулся от тубы. Обошел ребят сопровождения и заглянул в развороченный дверной проем:
  -Там было что-нибудь важное?
  - Основной багаж еще в пути, так что только небольшое количество личных вещей, - девушка поморщилась, ее рука метнулась к голове, а голос был хриплым, - одежда, несколько книг. Именно их жалко, довольно редкие издания. Практически все мои вещи, которые я привезла с собой в кабинете. Так что, кажется, переодеваться я буду именно там.
  Голос подрагивал, но истерики вроде бы, как и в прошлый раз, не было. Или пока не было... или привыкла?
  Лазовски задумался на мгновение.
  -Давай вернемся ко мне, и ты все же приведешь себя в порядок. И потом, может провести несколько ночей на базе? Все-таки второе происшествие за сутки...
  Она села, пожала плечами и грустно улыбнулась, отказалась от противошоковой инъекции и предложения обработать лицо. Сняла с ноги туфлю с поломанным каблуком. Да, уже не царапина. Любимые были...
  -Мне кажется, Геннори, что четвертое за последнюю неделю. Сначала серьезные проблемы с электричеством, потом неудачное отравление, вчерашняя стрельба и вот сегодня... Все разные. Какие-то нарочито случайные, а первые два еще и довольно глупые... А вот, что примечательно: раньше со мной таких приключений не случалось.- Она потерла лоб ладонью, размазывая грязь и кровь по лицу, поморщилась. - Давай все же на базу, потому как назвать одеждой, то, что на мне сейчас, я уже не решусь.
  Посыльный, прочистил горло и несколько визгливо сообщил:
  -Портье просил передать, что ваш багаж прибыл, но его не поднимали пока в номер...к счастью, кажется...
  Лазовски пораженно смотрел в ее карие глаза... четвертое? Он покачал головой.
  -Нет, ко мне, потому что переодеться теперь нужно не только тебе, да и появляться на базе в таком виде все же не стоит, а тут пока поработают эксперты.
  
  ***
  
  Она сжалась в комок, обхватила себя руками и старалась ни о чем не думать. Горячая вода хлестала по плечам, разметала по спине длинные рыжие пряди. Дверцы быстро запотели, ограждая от остального мира. Несколько минут без эмоций и ожиданий, просто тепло и спокойно. Никаких споров, объективных мнений и авторитетов, только ты и вода, которая льется на тебя сверху горячими струями.
  Лазовски уехал, после довольно эмоционального спора с кем-то из подчиненных Орлова, оставив ее в своем доме с парой коробок из доставленного багажа и обещанием, что за ней позже придет машина.
  Машины не хотелось. Не хотелось отвечать на вопросы, а они будут. Особенно после того, как она проболталась про первые два... Было страшно. Не в этом доме и не именно сейчас. Просто страшно.
  Стоп!
  Яростно растерев себя полотенцем, она высушила волосы, криво улыбнулась своему отражению в зеркале...
  ...Лазовски тащил ее за руку по каким-то темным извилистым улочкам. За спиной остались крики, сирены и растерянность. Она узнала его сразу по фото в досье, потому безропотно семенила вслед за своим спасением, пока он не остановился и не разорвал сзади узкую юбку, после чего они уже бежали гораздо быстрее. А до этого... до этого скорчившись за выступом какой-то лестницы, она стреляла из поставленного на минимум парализатора куда-то вверх в пустоту, чтобы только не устроить истерику... И понимала, что это глупо и опасно.
  Хотя... в начале, это было даже забавно. Она шла к нему в госпиталь, чтобы познакомиться и передать небольшой информпакет для будущей пресс-конференции, к которой его как раз должны были выписать... Хороший солнечный день, почему не пройтись пешком?
  ...Повернув в следующий раз, они вылетели на толпу каких-то подозрительных типов и она покатилась по асфальту получив удар в лицо...
  
  ***
  
  Судьба над ним сжалилась и брифинг прошел без его участия, но через 40 минут предстояла та самая пресс-конференция с целой толпой журналюг, от которой отвертеться уже не удалось. Стервятники понемногу стекались в специально оборудованный зал. Да, теперь в Кошево был такой зал. И была целая группа симпатичных ребят, которая следила, чтобы 'СМИшники' не наковыряли сверх отведенной для них информации.
  Орлов с Лазовски закрылись в кабинете и на быструю руку обсуждали предстоящее совещание. Шторм перелистывал тонкую папочку с крупно напечатанными тезисами, и нервно стучал по столешнице, отбивая привычный мотив.
  -Вы издеваетесь?! Демоны! Госпожа Княжина, кому эта хрень нужна, кроме вас,конечно?! Ну, эти цифры, понятно, а вот эти слюни и сопли? - Он потряс последними листами по-старинке подшитыми в папку.
  -Это не сопли, это общественно важная информация, господин генерал, поданная в необходимом для нас ключе, чтобы сформировать положительный имидж среди населения. А надо это, Вячеслав Владимирович, прежде всего, налогоплательщикам. Именно они оплачивают ваш труд, и все эти красивые и полезные приспособления, которые его облегчают и вообще делают возможным. А также скоростной кар, на котором вы ездите и электричество в этом здании. Список могу продолжить. И вообще, господин Шторм, вы задумывались о бюджете вашей службы? А о том, что уборщица, которая следит за порядком в вашем кабинете, хотела бы не догадываться, что вы спасаете такую далекую галактику, а точно знать: делаете все возможное для зашиты конкретно ее маленького мира. И еще гордиться, что причастна к вашему героическому труду, вытирая пыль на этом столе.
  Она выдала это все практически на одном дыхании. Не дав себя перебить и, практически, наступая на него.
  -Неужели вам не приходило в голову, насколько дорогое это удовольствие спасать мир?! Подтвердить конкретными цифрами? У меня есть несколько соответствующих табличек.
  Шторм смотрел на Княжину как... ну как на представителя новой неизвестной расы. Ему вдруг отчаянно захотелось проснуться и понять, что это страшный сон и этой женщины нет сейчас в кабинете. И что она не села сейчас на его стол закинув ногу на ногу, качая бежевой туфлей на огромном каблуке. Вот открыть глаза и увидеть, что она не выводит на столешнице пальцем с длинным острым ногтем, замысловатые узоры, отчитывая его как нашкодившего шкета.
  Или хотя бы что ее можно послать...
  Демоны вселенной! Сидит вся такая в платьишке с лиловыми кружавчиками, с жемчужными бусами и кудряшками... как кукла!
  -Давно хотел спросить, как вы на этом ходите?
  Аксинья проследила его взгляд до своих туфлей.
  -Сантиметров 10?
  -12. Но в них скрытая платформа, так что это не так уж и много. Вас смущает мой рост в этой обуви?
  -Меня вообще раздражают не практичные вещи. И я не понимаю, как в этом можно ходить.
  Княжина улыбнулась и соскочила со стола. Странная привычка все время забираться на стол или подоконник, словно кресла и стулья, это чрезвычайно опасная мебель. При этом не заботясь о том, в чем одета и как это выглядит со стороны.
  Она провела рукой по волосам и сказала, глядя в окно:
  -Вы вообще не понимаете, как я могу ТУТ ходить. В этих туфлях, в других или вовсе без них. И вас это злит. Просто одно мое присутствие. Я это принимаю, но свою работу мне это делать не помешает. Практично... Что ж, я ведь для вас очень не практична, не так ли?
  -Кусаетесь?
  -Богини упаси! - Аксинья подняла руки вверх и сделала испуганные глаза, - Я? Вас? Я похожа на самоубийцу или показалась столь глупой? Но это лирика. У вас еще 20 минут ознакомиться с материалами, и потом жду всех вас в зале.
  Она грустно улыбнулась и быстро вышла из кабинета.
  
  ***
  
  Шторм обаятельно улыбался симпатичной женщине, уточняя затраты на оборудование и то, сколько получилось сэкономить в последствии и тихо зверел. Орлов и Лазовски выражали всем своим видом спокойствие и уважение, к тем, кто сидели в нескольких метрах от них и ловили каждое слово и жест.
  Все вроде шло мило и просто. Княжина, сидевшая между генералами, представила собравшихся друг другу, перекинулась дежурными шутками со знакомцами.
  Орлов в нескольких предложениях объяснил важность и значимость их работы, ее сложность и опасность. Шторм и Лазовски прочитали небольшие доклады по тем материалам, которые приготовила для них Аксинья. Потом пришла очередь вопросов.
  Бред! 20 минут потерянных на идиотское кривляение.
  Затем руку поднял пожилой худощавый мужчина сидевший до этого молча со скучающим видом.
  Спина Княжиной как-то напряглась, ее руки нашли на столе маленький клочок бумаги, который она свернула в трубочку и продолжала вертеть а пальцах.
  -Да, Питер? Вы сегодня необычно молчаливы. Не интересно?
  Он ехидно улыбнулся, от чего его лицо стало напоминать какую-то перекошенную маску, и встал со стула:
  -Ну, вы же знаете, Аксиньюшка, что людям нужна живая информация, а не сухие статистические данные?
  Аксинья немного подалась вперед и, наклонив голову к плечу, улыбнулась в ответ. Так искренне, как не бывает по-настоящему.
  -Давайте немного польем соусом. Что же вы хотели узнать?
  -Вот, например, по непроверенным данным в семье как раз присутствующего тут господина Геннори Лазовски случился разлад и супруги уже не вместе. Это правда? Если да, то почему пошел дождь в раю, и как повлияло расставание на совместную работу? Ведь госпожа Элизабет также занимает высокую должность...
  Княжина резко поднялась с места, отвлекая внимание от чуть дернувшегося Лазовски. Она звонко рассмеялась, разрывая сразу натянувшуюся тишину, и покачала головой.
  -Питер-Питер! Ну что же вы так? Разве мы не обговаривали, что в ленту идут только определенного рода информация или не идет вообще? Ведь вы получили аккредитацию только на этих условиях. И потом, Элизабет Лазовски сейчас не присутствует в этом зале, и не сможет прокомментировать ваши слова.
  -А разве эта новость не сделает наших героев ближе к народу? Не покажет, что они тоже люди?
  -Хотите поговорить о личном? Великолепно.
  Продолжая улыбаться, девушка обошла стол и, прислонившись к его боку начала загибать пальцы:
  -Вот, например я вяжу отличные шали. Кажется, мы даже договаривались, что ближе к осени я свяжу такую вашей матушке, Питер?
  В зале послышались смешки. Напряжение начало немного спадать. Кто-то попросил и ему связать шарфик.
  -А ведущий специалист аналитического отдела, которая уже много лет работает с Господином Штормом, и которую мы с теплотой зовем Шурочкой, великолепно играет на пианино.
  Шторм и Лазовски переглянулись.
  -Ребята из айтишного отдела в свободное от работы время придумали программку, которая отслеживает, сколько чашек кофе в день вами выпито. И если личная норма превышена, то об этом сразу же приходит сообщение на ком.
  Смешки в зале стали еще смелее, началось обсуждение актуальности программы. Аксинья, под тихий вздох Шторма, влезла на стол и сложила руки на груди:
  -А что до вас Питер, то на прошлой неделе вы заложили дом, потому что по-крупному проигрались в покер. А позавчера попробовали отыграться и теперь дела обстоят так, что вам не только не выкупить дом, но и еще отдавать большой долг по расписке. Поедите жить к матушке, или попроситесь на постой к бывшей жене, которая подает на вас в суд, за невыплату алиментов на младшую дочь? Ведь как-то надо скопить средства и отдать долг.
  В зале повисла тишина. Аксинья продолжала улыбаться.
  -Так его, Аксюнечка, он мне еще бутылку виски не отдал, которую проспорил почти полтора года назад.
  Хохот перешел в аплодисменты, и спина Княжиной немного расслабилась.
  -Не выгоняй его, он хороший и больше не будет!
  -Да, а то он еще к тебе жить придет, если ему негде!
  В небольшой паузе раздался хорошо поставленный голос:
  -Увы и ах, но не пойду я жить к госпоже Княжиной, она сама сейчас как бы не у себя проживает, правда господин Лазовски?
  
  ***
  Аксинья продолжала улыбаться и снисходительно смотреть на оппонента.
  Геннори удивленно посмотрел на девушку, а потом перевел взгляд на журналиста:
  -К сожалению, я не могу ответить на ваш вопрос. Я не знаю, где сейчас проживает госпожа Княжина, кажется в каком-то отеле.
  -Вы уверены в этом, господин Лазовски?
  Девушка спрыгнула со стола и задорно рассмеялась:
  -Так и быть Питер, мы не будем отзывать аккредитацию, и после того, как тут закончим с делами я приглашаю вас к себе в номер на чашечку кофе. Только возьмем с собой еще ... да вот хоть Лору, Екатерину и Антуана, а то я вас боюсь, Питер.
  Под одобрительный шум на кофе напросились еще несколько журналистов.
  
  ***
  
  Небольшая комната без окон. Тихая, как мир перед рассветом, потому что в нее не проникал ни один звук. Ничего лишнего: маленький журнальный стол, три больших мягких кресла вокруг него, под ногами ковер черно-зеленой расцветки. А вот на столе низкие бокалы из толстого стекла и бутылка коньяка, большая тарелка, на которой пересыпанные различными видами орехов и винограда теснятся куски каких-то сыров, блюдце с порезанным лимоном.
  Орлов усмехнулся:
  -Слав, это у тебя что?
  -Это не у меня! - Шторм то ли скривился, то ли все-таки хмыкнул. - Это вообще все не мое! И комната! И специалист по информации! И эта долбанная пресс-конференция с фуршетом! - Все-таки скривился... обведя широким жестом помещения. - А это - привет от госпожи Княжиной с ее понимаем приема вышестоящих делегаций. Так что садись, делегация, выпьем....
  Орлов засмеялся, подошел к столу и, посмотрев на бутылку, щедро плеснул в два стакана.
  - Ты чего пристал к девчонке? - Он приподнял бровь, иронично посмотрев на развалившегося в кресле Шторма. - Не справляется? Вредит? - Понятливая ухмылка и генерал "добил" своего бывшего подчиненного: - А... признак твоего плохого начальственного настроения! Посмотри какая качественная полянка!
  -Знать бы еще, чья эта девочка.
  Орлов посмотрел сквозь коньяк на стену.
  -Наша она, Слав, наша. Тебя что-то конкретно интересует?
  Шторм повторил движение бывшего начальника, подняв стакан к глазам.
  - Наша, значит.... - Он качнул головой. - Хочешь сказать, что ты ее знаешь?
  -О ней! С Аксиньей я встретился сегодня впервые.
  - Тогда скажи, какого хрена у меня ощущение, что с ней что-то не так. При ее-то образцово-показательном досье!
  Орлов довольно хмыкнул:
  - Нюх у тебя на душещипательные сериалы, Слава. - Он вздохнул, глядя на скептически ухмыльнувшегося Шторма. - Нормальная она девчонка. Лучшая на потоке в академии, работала в крупном информагенстве. Потом курсы повышения квалификации, на хорошем счету в Пресс-центре правительства Союза. Кстати, - он словно воспрял духом. - Валенси ее знает. - Видя, что и это не помогло, применил тяжелую артиллерию: - Вячек, ты именно таких и любишь. Что б несмотря на чины и возраст, да отстаивать свою позицию, а там хоть трава не расти...
  Шторм поудобнее устроился в кресле.
  -А что не так?
  -Не так было с ее отцом, - грустно покачал головой Орлов, - начудил он тогда с горя. И самого не стало и ребенок чуть не погиб.
  -Кто-то из наших?
  -Ты мог слышать о нем - Павел Княжин. Интересный был человек. Спокойный, уравновешенный, твердый, профессионал от бога, только когда все же выходил из себя... Вот и вышел, когда его жена, умерла при родах. - Орлов вздохнул. - Подробностей не помню, она тогда раньше времени, кажется, второго ребенка рожала, так вот ни ее, ни ребятенка врачи спасти не смогли. А Павел, как помешался. У него сложный вылет был, без прикрытия, почти всем было понятно, что процентов на 90 это билет в один конец. И он какого-то хрена 10 летнюю девочку с собой забрал на корабль. На военный корабль. Как только смог...
  Генерал встал, подцепил с тарелки несколько орехов и посмотрел в свой бокал.
  -В общем, это последний год войны был. Слав, после боя всего несколько аварийных капсул подняли, в одной из них она, с хвостиками и плюшевым мишкой. Голов тогда полетело за это, инспекций и жестких проверок разных столько было, на пару лет хватило для суровой дисциплины. Если бы Павел выжил, то мало бы ему не показалось. А ее тогда в интернат определи, хотя вроде как крестные себе забрать хотели, но она не пошла.
  Шторм удивленно поднял бровь.
  -Такая мелкая и не пошла.
  -Да, Слав, устроила скандал на комиссии и не пошла. Сказала, что у нее одна семья, та, которой уже нет, и другой ей не надо.
  Шторм допил одним махом оставшееся в бокале и потянулся за бутылкой. Орлов рядом поставил и свой:
  -Злобин тогда очень сильно переживал...
  -Злобин? - Шторм удивленно посмотрел на Орлова.
  - Да, они с Княжиным дружили с учебки. Борис крестный Аксиньи. Знаешь, по его словам она такая независимая и упрямая с самого детства была. Шебутная в мать и непробивная в отца. А Злобин, у него же своей семьи так и нет, вот он к этой малявке и прикипел...
  Орлов тихо засмеялся.
  -Помню, как его прикрывали, когда он сбежал с совещания на ее выпуск в академии, мы тогда над ним долго подшучивали, кто-то ему на стол даже бантики подкинул.
  Шторм откинулся на кресле и вытянув скрестил ноги.
  -Ладно, добивай меня. Крестная? Если не ошибаюсь: есть крестный, должна быть и крестная.
  -Жена Эдуарда Мамонтова.
  - Того, который в аппарате Совета?
  -Ну да. Нина Мамонтова, его сестра, мать Аксиньи.
  Шторм покачал головой.
  -Теперь понятно, чья протеже. Девочка по мелочам не разменивается, мы гадаем, кто ее сюда к нам отправил. А тут два таких якоря!
  Орлов уже без улыбки посмотрел на бывшего подчиненного.
  -А вот тут ты кругом не прав. Девочка она хорошая, хоть и бойкая через чур, но это с возрастом пройдет. И сжигать за собой мосты, доказывая свою правоту она тоже разучится. Слав, Аксинья ведь не только тогда в интернат сама пошла, а не к Мамонтовым в обеспеченный дом на куклы и ласку, но и дальше пробивалась без поддержки - своим лбом.
  -Вот таки совсем без поддержки?
  -Думаю, что страховали издалека, - Орлов грустно покачал головой и поставил стакан на стол. - Ты бы совсем бросил?
  Генерал выбрал еще несколько орехов из тарелки и закинул в рот. Потянулся, взял кусок сыра, покрутил в пальцах.
  -А 'Пармезан' она где взяла? Вот шельма, - и без перехода продолжил, глядя Шторму в глаза, - так вот, Слав, насколько я знаю, Мамонтовы ее хотели по юридической линии отправить учиться, как видишь, авторитет Эдуарда не сработал. Более того, они несколько лет из-за этого не общались - долго прощали девочке гонор. А вот Злобин о ней очень часто говорит и всегда с такой гордостью. Аксюша то, Аксюня это, Ксю на выходные приезжала. Так что ты девчонку не трави. Покусать тебе она себя все равно не даст.
  Шторм поморщился и сбросил входящий на комм.
  -Хорошо, но к нам?..
  Орлов пожал плечами:
  -А вот то, как она сюда попала мне не известно, об этом речи с Борисом никогда не шло, а я ее передвижения никогда не отслеживал. Надобности не было...
  В кабинет стремительно вошел Лазовски, а Шторму все же пришлось ответить на входящий.
  
  ***
  
  Из-за дверей кабинета Княжиной раздавался женский хохот. Заливистый и не обычный в этих стенах, на несколько голосов дамы делились сокровенным. Строго сказать, время было обеденным и ничего особо срочного именно в этот момент не было, но необычность такого веселья заставила Лазовски остановиться.
  -Мы, значит, перебираем белье, зарылись по самые уши в кружева, там Аксинью знают, приносят нам разные интересные штучки и тут входит этот престарелый дяденька...
  -Не прибедняйся, после того, как ты смела половину магазина и тебе с трепетом вручали платиновую карту, а я скромная девочка, у меня всего лишь золотая...
  -Была! Кто смел вторую половину?! Мы еле дотащили пакеты...
  -Блиииин! Ну почему вы меня не взяли?
  -Мы поделились поровну!
  -Тебе бы просто не хватило!
  Хором грохнули от смеха два голоса.
  Лазовски пожал плечами, и пошел дальше, его смутила последняя сводка, и хотелось просмотреть изначальные данные. Дверь за его спиной открылась, и он автоматически оглянулся...
  Кэтрин Горевски вышла из кабинета в невероятно сексуальном костюме медицинской сестры, одной рукой поправляя на рыжих распущенных волосах миниатюрный чепчик, второй удерживая поднос с серебристым кофейником и сахарницей. За ней, девушка из аналитического, кажется Луиза, изображавшая игривого зайчика, с тортом в руках. Замыкала шествие Аксинья в черных облегающих брюках, корсете, с мигающими на голове красным цветом, рожках, кокетливо выглядывающих из волны волос, и игриво перекинутым через руку хвостом, кисточка которого, светилась в такт и цвет ее 'головному убору'. В этой же руке у нее была зажата связка воздушных шаров, разноцветную массу которых она вытащила за собой из кабинета.
  Все три рыжих девушки замерли, глядя на главу ОСО.
  -Упс, - Горевски сделала игривый книксен, делая шаг вперед, загораживая побледневшую Луизу, - разрешите обратиться, господин подполковник!
  Лазовски молча кивнул.
  -Идем поздравлять с Днем рождения нашего компьютерного гения. Генриху сегодня тридцать. Вы не против?
  Лазовски прочистил горло.
  -Я... не против.
  Луиза просияла:
  -Мы мухой! В перерыв управимся и через 20 минут уже будем на рабочих местах.
  Лазовски вновь молча кивнул, повернулся и пошел в обратном от задуманного направления. Сделав несколько шагов, обернулся, Княжина все еще стояла у дверей своего кабинета и с улыбкой смотрела ему вслед.
  -Я сладкого не люблю, - неожиданно для себя сказал Лазовски.
  -Вам торт посолить? - совершенно серьезно спросила Аксинья.
  -Лучше закажите пиццу, но главное - оденьтесь!
  Не меняя выражения лица, она взяла 'под козырек' и поспешила в след двум ушедшим вперед девушкам.
  -Бардак!
  Лазовски развернулся, меняя направление на нужное, почему-то до этого момента ему казалось, что когда через 2 дня вместе со Штормом улетит и Горевски, Княженой не останется подруг для безобразий и она успокоится. Но, кажется, он ошибался...
  Через полчаса полностью утвердившись в том, что данные полученные из разных источников противоречат друг другу, а значит утечка продолжается, подполковник направился в свой кабинет.
  -Антуан, имей совесть! Я обещала тебе сводку каждую неделю? Я это сделаю! Более того, я выбью тебе эксклюзивное интервью, даже если придется приковать его цепями к столу! Но ты мне тоже обещал! И, если ты не забыл, то именно ты мне должен! Нет! Не понимаю! И - да, шантажирую! Я серьезна как никогда! - Уже не голос - рычание.- Если Пьер или Арина выдадут материал по семье Лазовски или дочери Орлова, я не буду снимать вашу аккредитацию, я просто сделаю так, что вам станет совершенно неудобно работать! Нет, не тут! В Центре! И, как бы мне не было противно это тебе говорить, я клянусь, что это сделаю!
  Небольшая пауза, а потом звенящим шепотом:
  -Да я на колени перед Эдуардом встану, но жизнь вам осложню так...
  Она стояла спиной к нему. Строгое серое платье, ниже колена, волосы собранные в конский хвост и... босиком. Перекатывалась с носка на пятку, но с места не сходила.
  -Тон, это не истерика. И ты меня знаешь!
  Княжина дернула себя за хвост и перекинула волосы на грудь, а потом подошла к подоконнику и влезла на него.
  -Я тебе никогда не вспоминала тот случай, и не сделала бы этого и теперь, - она смотрела в окно, вытянув на подоконнике почти не загорелые ноги, и разглаживая складки юбки, - но это тот случай, когда я согласна быть, как ты говоришь, морковкой.
  На несколько секунд повисла пауза.
  -Я тоже скучаю по тому времени, хотя бы было все просто и ясно, кто чего стоит. И еще, ты должен знать о моей морковистости до конца, чтобы впредь не называть меня Солнышком, - она грустно улыбнулась, - я была дома у жены Питера. Она передала мне информацию с которой я могу хорошенько пакостить ему безмерно долго, если что - подкинь ему эту новость. Но только тогда, когда другого выхода не останется, не хочется быть су... в общем совсем плохой.
  Она выдохнула на стекло и нарисовала круг, потом разделила его как пиццу на несколько треугольников.
  -И я тебя. Хорошо. До встречи.
  Лазовски понял, что все это время почти не дышал. Он сделал небольшой шаг назад и развернулся на каблуках. Ему нужна информация. И он ее получит.
  
  ***
  Шторм уже в четвертый раз отбил ритм по столешнице. 18 минут как Элизабет должна была передать информацию, или отбить тревожный код, но в эфире тишина. Данные были очень важны, но тишина... Лучше бы эфир семафорил смертельной опасностью, чем такой удушающей тишиной.
  Шторм скомкал в шарик лист бумаги и с силой бросил его в сторону двери. Получилось удачнее, чем он предполагал, как раз в Княжину, которая шагнула в проем.
  Она подняла с пола, отскочивший шарик. Покрутила его в руках и бросила назад. Генерал подачу принял. Они помолчали, глядя друг на друга. Он - с долей неприязни, она - спокойно.
  -Мне нужна ваша помощь.
  А вот это было уже интересно.
  -Теперь вас пытались утопить или съесть акулой? Кстати вы не хотите рассказать о своих приключениях?
  Княжина поморщилась и подошла к стулу. Посмотрела на него. Вздохнула. И отошла к окну.
  -Вот только не лезьте на подоконник! Канарейка, бл... блин!
  Она пожала плечами, повернулась спиной к окну и прислонилась к подоконнику.
  -Главное, что не белочка. Вячеслав Вл...
  -Вячеслав! А то ты пока все любезно перечислишь...
  Она сузила глаза, но продолжила:
  -Мне нужно знать, кто сливает личную информацию о сотрудниках. Это не ваши секретные анализы и сводки, а мелочи типа тех, кто с кем, зачем... Сегодня мы попробуем понять это за рюмочкой чаю с Валенсии, но что-то мне подсказывает, что искать надо не с той стороны, а с этой. А эту сторону, как вы понимаете, я совершенно не знаю.
  -А что так? Еще не со всеми попили чаю-кофе?
  -Это приглашение?
  Аксинья оттолкнулась от подоконника.
  -Не мой напиток. Я все больше коньяк.
  Княжина посмотрела на стол, вздохнула, и присела в кресло. Выжидательно посмотрела на Шторма.
  -Тогда и мне немного, спасибо.
  Генерал замер.
  -Нагло.
  Шторм резко вдохнул, а девушка продолжила, словно не видя, как начинают пылать от ярости кончики ушей собеседника:
  - Так вот, я хотела сказать, пока я с ней знакомлюсь, и рыскаю в надежде найти тропу в вашем лесу, утечка идет просто невероятными масштабами. О том, что провела одну ночь в гостевой комнате в доме Лазовски, я объявления не вешала, как и о том, что император стахов очень неравнодушен к дочери Орлова, супруги Лазовски в шаге от развода, а у вас есть какое-то пятно по линии родителей и бурный служебный роман с госпожой Горевски, к которой тоже не равнодушен некий император...
  Шторм ударил ладонью по столешнице, вскочил и в одно мгновение навис над девушкой.
  -Послушай ты, наглая никчемная девочка, а ты не боишься...
  -Боюсь!
  Она смотрела в его глаза, не мигая.
  -Я очень боюсь, что не смогу все это удержать, потому что информация просто выплескивается у меня из ладоней. Я ее собираю, как винную лужу салфетками и зверею, тупо затыкая дырки по одной в решите. Зверею от того, что не справляюсь с потоком личного и очень личного, который уходит в жадные руки сплетников.
  Она не шевелилась. Их лица были очень близко и она чувствовала его дыхание, запах кофе и какого-то парфюма.
  -Я очень боюсь, что не смогу оправдать надежды крестного, потому что он по капле собирает мои удачи, а вы теперь об этом знаете и ехидно копите мои ошибки в ответ. Очень боюсь, что сейчас вцеплюсь вам в лицо, потому что меня бесит то, что вы врага ищите не там, где он есть. И боюсь, что вы обернете мои слова мне во вред, вместо того, чтобы помочь.
  Она ринулась ему на встречу и Шторм немного отступил. Встать нос к носу у них не получилось - не хватило ее роста.
  -А еще я боюсь совершить ошибку из-за своего незнания и навредить. Я много чего боюсь, Вячеслав! Да, я никчемная! Да, наглая! Но если моя работа хоть немного сможет помочь общему делу, я позволю вам орать на меня и высмеивать каждый мой поступок, хотя искренне не понимаю, что я вам сделала!
  Непрошенные слезы хлынули из глаз.
  -Что тут происходит?
  В дверном проеме Лазовски переводил взгляд с девушки на мужчину, замерших друг на против друга. Генрих прижимал к себе планшет и с тревогой пытался заглянуть в лицо Аксиньи.
  -Глупая бабская истерика, - плечи Книжиной резко опустились, она отвернулась к стене, схватила бумажный шарик со стола, сжала его в кулаке, - Прошу меня извинить, и... мне лучше уйти.
  Девушка выскочила из комнаты, в напряженно повисшей тишине были слышны только звуки от каблуков, рассыпавшиеся как осколки.
  -Вячек? - Лазовски не сводил глаз с друга.
  
  ***
  Проспала! Впервые проспала. Она вскочила и заметалась по комнате, натыкаясь на мебель, роняя вещи. Аксинья заставила себя остановиться и глубоко вздохнуть. Посмотрела на дрожащие пальцы и крепко сжала кулаки.
  Сон был липким. И ведь сразу было понятно, что уже ничего хорошего не будет, когда долго не могла уснуть, металась в смятых простынях, переворачивалась то поперек кровати, то по диагонали. Отбрасывала и прижимала к себе подушку.
  А потом встала попить воды и, вернувшись, провалилась.
  Снов не помнилось, только серое марево и звенящая тревожность. Княжина проснулась в холодном поту, с сердцем, бьющимся где-то в ушах. Солнце ей улыбнулось, показывая, что пора давно быть в кабинете...
  Не глядя оделась, благо все под рукой - на кресле. Схватила сумочку и вылетела, прижимая к груди ежедневник и планшет.
  Только когда она удобно устроилась в кабине такси и решила спрятать ключи, поняла, что в джинсах, а в руках черный клатч, расшитый речным бисером.
  Ее любимый преподаватель говорил, что джинсы на работу носят только те, кто уже полностью состоялся, или те, кто никогда ничего не достигнет. Определенно она ни к первой, ни ко второй категории себя не относила.
  Ко всему прочему, день, который она 'выбрала' чтобы проспать и опоздать... Сдавленный стон и шипение... оперативка!
  Княжина влетела в зал совещаний, в спешке не толкнув, а ударившись всем телом в дверь. Двойные створы резко распахнулись.
  Молодец! Разозлилась сама на себя.
  Подняла глаза... посреди стола, изогнув спинку и встопорщив, как ершик, хвостик, стоял маленький черный котенок. Он посмотрел на девушку и, не отворачиваясь, сделал несколько шажков назад. А потом развернулся и припустил в сторону стоящих группой мужчин. Валев подхватил пушистый комок на руки и осуждающе посмотрел:
  -Зачем было пугать ребенка?!
  Шторм усмехнулся:
  -Госпожа Княжина, вас вот и животные не любят.
  -Они меня, кажется, боятся, но совершенно точно, что меня не любите вы, - по залу прошуршал сдержанный смех. - Добрый день, прошу простить опоздание. Это больше не повторится.
  Лазовски молча кивнул и улыбнулся, глядя на вошкавшегося у Николая на руках котенка
  -Пока что мы только совещались на тему нового дома, для этой смуглой леди. Девушка пережила взрыв и очень пуглива. Вот думали, кто возьмет на себя эту ответственность.
  Кошка повернула мордочку и с любопытством посмотрела на девушку. Аксинья обошла стол и тихо сказала:
  -Давай попробуем еще раз?
  Она протянула руку, и кошка доверчиво потянулась понюхать и вдруг, мурлыкнув, потерлась о пальцы.
  Княжина подняла глаза на Валева, и тот протянул ей котенка, а малышка охотно перебралась в подставленные ладони.
  Шторм потер руки и опустился в кресло.
  -Ну что ж дружба, как говорится, состоялась. Дом определен, готовим подарки к новоселью. С меня горшок!
  Княжина отшатнулась и, не замечая, прижала мурлыкавшую малышку к груди.
  -Но я не могу принести котенка в гостиницу!
  Генерал хлопнул ладонью по столу!
  -Так переезжайте в дом в Кошево, который вам предложила контора! Уже ведь не раз говорили вам, что несколько стоят свободные - просто выберите любой.
  -И перемуркиваться с вашей прослушкой?
  -Можете и с воображаемыми камерами переглядываться, если у вас паранойя! Нет там ничего! Единственный минус - далеко от города, но зато рядом с работой. Опаздывать не будете! К слову, а чего это вы?..
  -Проспала! Полночи генерал Шторм в кошмарах снился! Обычно я в снах на работу не хожу, так что это больше не повторится!
  Как только сама поняла глупость ситуации, девушка звонко рассмеялась, глядя на пораженные лица собравшихся. И ей вслед все остальные.
  Николай шагнул к ней на встречу и заглянул в глаза:
  -Можно я вам приснюсь? Не в кошмаре. У меня есть бутылочка хорошего вина, мы вместе с ней приснимся вам. Это будет веселый сон.
  Аксинья улыбнулась, отвела глаза и посмотрела на котенка.
  -А как зовут мою подопечную?
  Мужчины переглянулись. И в конце все взгляды остановились на Шторме, который удивленно пожал плечами.
  Аксинья запрокинула голову, пытаясь удержать смех, но все же прыснула.
  -Буря! Знаешь, Бу, - после этого девушка посмотрела на генерала, - пойдем найдем тебе молока и уютный уголок.
  
  ***
  
  Кошка уютно свернулась клубочком на ее шарфе на подоконнике. Черный меховой комочек на оранжевой шерсти. Аксинья бездумно чертила хаотичные линии в блокноте. Хотелось спать, кофе и домой. На последнем слове она улыбнулась. А где это 'домой'? Номер в гостинице? Холостяцкая квартира крестного? За свою жизнь она привыкла, что дом, это там, где сегодня в стакане стоит ее зубная щетка.
  Интернат, дом на студенческой аллее, который она делила еще с тремя девушками... Бу завошкалась устраиваясь поудобнее и девушка как-то неожиданно остро поняла, что дом человеку нужен. И не какому-то среднестатистическому, а именно ей. Ее дом. Куда она будет возвращаться, чтобы погладить свою кошку, читать книги, печь блины. Куда пригласит крестного...
  В таком настроении не работают. И потом нужно переодеться и поменять сумочку, не ходить же целый день в джинсах и с вечерним клатчем!
  Попросив присмотреть Луизу за Бурей, Книжина помчалась на такси в город.
  Уже на подъезде к Новатеро водитель такси остановил кар и повернулся улыбнувшись:
  -У вас что-то случилось? Я могу вам помочь чем-то?
  Аксинья с удивлением несколько раз моргнула, вникая в неожиданный вопрос.
  -С чего вы взяли?
  -Знаете, я верю, что ничего не бывает случайным. Только не думайте, что я сошел с ума, но я сегодня видел во сне девушку очень похожую на вас. И у меня сейчас дежавю.
  Княжина рассмеялась.
  -И что же вам приснилось?
  Водитель был не молодым, крупным мужчиной, с вихрастой русой шевелюрой. Наверное о таких раньше говорили - русский богатырь.
  -Вы только не подумайте ничего такого, - снова попросил водитель с довольно растерянным выражением лица, - но я возил девушку по старым кварталам Новатеро и мы что-то искали.
  -И нашли?
  Он грустно вздохнул и отвернулся.
  -Не помню. Но я очень удивился, когда вы вышли к кару.
  Аксинья задумалась...
  -А давайте мы сейчас поедим не в гостиницу... давайте в старые районы. У меня появилось желание проверить ваше дежавю на жизнеспособность.
  Водитель молча смотрел на девушку в зеркало заднего вида.
  -Ну что же вы? Поехали. Помните маршрут?
  Мужчина кивнул. Но кар с места не сдвинулся.
  -Простите. Я сейчас вас отвезу в гостиницу. Простите...
  Княжина откинулась на сидении и закрыла глаза. А потом отрицательно покачала головой.
  -Нет. Правда. Поехали в старую Новотеро.
  Они колесили уже больше получаса. Медленно вглядываясь в домики и сады. Тут было все размерено, спокойно, умиротворенно. Гуляли пожилые пары.
  Один из самых респектабельных, но не модных районов.
  Это место было настолько не ее по духу, что Аксинье казалось, она заглянула в параллельный мир.
  Кар остановился. Мужчина вздохнул.
  -Я не знаю куда дальше...
  Княжина рассмеялась.
  -Значит не судьба! Давайте доедим до конца улицы, она же в реку упирается? Вот доедим до конца и в гостиницу. Не переживайте, все хорошо.
  Но до конца улицы они не доехали всего пару домов. На аккуратном черном кованном заборе висела табличка о продаже дома. Такая простая табличка со словом 'Продается'.
  -Остановите!
  Словно молния. Словно удар поддых.
  Дом. Продается... Дом...
  Маленький, гораздо меньше соседних, в тени сада. Качели...
  В груди защемило, как... как тогда, на заседании комиссии много лет назад. Рука метнулась к щеке... мокрая.
  -Что с вами?!
  Водитель удивленно смотрел на девушку.
  -Вам плохо?
  -Не знаю.
  Аксинья вышла из кара. Пальцы пробежались по ковке забора. Лилии...
  Под деревом маленькая статуэтка гнома, под другим - рыжей кошки, лавочка...
  Ладони судорожно сжались вокруг острого навершия лилии.
  
  -Я могу вам помочь?
  В нескольких шагах от нее стоял седовласый мужчина. Добротный костюм, белая рубашка, пальто, зонт-трость в руках.
  -Дом.
  Справиться с голосом не получилось.
  -Хотите посмотреть дом?
  Княжина кивнула.
  -Меня зовут Борис Эдуардович, пойдемте, я покажу вам дом. Я хочу продать его как можно быстрее...
  -Борис Эдуардович?
  Мужчина кивнул и направился к дому.
  Аксинья смотрела на рану на ладони и думала о Судьбе. Солидный кусок кожи остался на лепестках забора. Борис и Эдуард. Два мужчины, которые были в ее жизни незримо охраняя, даже когда она этого истово не хотела. Чужой сон. Ее волнение...
  Думать о том, что денег на дом в этом районе у нее просто не хватит очень не хотелось. Хотелось сесть на траву рядом с гномом...
  В маленькой прихожей горел мягкий свет. Зонт стоял в специальной деревянной подставке, пальто было небрежно брошено на маленьком диванчике.
  -Проходите, я поставил чайник. Смотрю вы чем-то встревожены.
  Глубокий и какой-то уверенный голос прозвучал откуда-то из глубины дома.
  -Дом очень небольшой, может вы пройдетесь сами? Только выход на чердак закрыт, а так прошу - смелее.
  Гостиная напомнила небольшую малахитовую шкатулку. Мягкие диваны, потухший камин. Камин! По коже пронеслись мурашки...
  Спальня, гостевая комната, кухня, все такое небольшое, уютное.
  Кабинет. Стол, кресло и полки с книгами. Книги. Книги. Книги. Бумажные. Живые. Ноздри затрепетали. Любимый запах множества книг. Энциклопедии... приключенческие романы, стихи...
  -Я взял на себя смелость положить вам в чай лимон и ложку сахара. Ничего?
  Княжина отдернула руку от корешка книги. А потом снова несмело погладила полувытертые золотые буквы Булгаков 'Мастер и Маргарита'.
  -Вы любите книги?
  Аксинья всматривалась в голубые глаза собеседника. Во властное лицо, руки...
  -Почему вы продаете дом?
  Мужчина улыбнулся и прежде чем сесть в одно из двух кресел поставил чашку принесенную ей так, что сесть ей явно предлагалось за стол.
  -Жена умерла около трех лет назад. Мы очень любили этот дом, но сейчас я хочу быть ближе к сыновьям и внукам. - Он сделал глоток чая. - Я вижу, что вам тут нравится. Мне не нужны деньги, и цена дома не будет завышена - обычная для этого района, но я оставлю новому владельцу все, что он пожелает. Так уж сложилось, что забирать отсюда я ничего не планирую. В том числе мебель, ковры и библиотеку жены. Все то не нужно, я просто вывезу.
  Кровь хлынула к ее щекам. И волна сожаления. Бумажные книги очень дороги. Она просто не сможет себе этого позволить. Ни этот камин, ни этих книг, ни кошку с гномом, ни кованные лилии...
  Большим пальцем правой руки Аксинья с усилием провела по ладони левой и чуть не вскрикнула. Больно. Руки были в крови. Борис Эдуардович вытащил платок. Дорогой, с искусно вышитыми буквами, молча подал ей. Не вытирая рук, Аксинья замотала ладонь, не поднимая глаз.
  -Как вас зовут?
  -Простите, как не вежливо с моей стороны! Аксинья.
  -Аксинья, а дальше?
  Девушка улыбнулась и отрицательно покачала головой, подняла глаза на собеседника.
  -Просто Аксинья.
  Мужчина улыбнулся в ответ, сделал глоток чая. И назвал цену дома.
  Много. Очень много, но не так много, как могло быть!
  -Я хочу с формальностями уложиться максимум за неделю. Дольше ждать не могу. - мужчина поднялся. - Давайте я сделаю вам другую чашку чаю, этот остыл, а вы подумаете?
  Не смотря на то, что это был вопрос, ждать ответа он не стал и вышел из кабинета.
  Аксинья вернулась к книжной полке. Снова нашла Булгакова, достала томик и прижала его к груди. Глубоко вздохнула и послала вызов.
  -Ксю? Солнышко, что-то случилось?
  -Крестный... мне нужна твоя помощь.
  
  ***
  
  Тепло распрощавшись с Борисом Эдуардовичем Аксинья как на крыльях летела к такси. Почти испугав водителя своим восторгом. Переодевшись и наспех обработав ладонь, Княжина поспешила на встречу со Злобиным. Она ворвалась в пустой зал кафе, а Боис привычно поймал девушку в объятия, словно порыв ветра и поцеловал в макушку.
  -Привет, моя хорошая! У нас минут 15-20 не больше. Рассказывай! А то глаза горят так, что можно осветить весь квартал. Что ты задумала и почему это так срочно?
  -Опять сбежал с совещания?
  Злобин притворно нахмурился.
  -Нет, дорогая, поставил задачи для самостоятельного решения!
  -Крестный...
  Аксинья улыбнулась. Так легко сорвалось с губ 'Я хочу купить дом'. Ей никогда не хотелось купить что-то такое, что привязало бы ее к определенному месту.
  ...он маленький, но такой уютный...
  ...там необыкновенная библиотека...
  ...камин и пушистые ковры...
  ...забавный чердак с паутиной...
  ...подъездная дорожка и место на один кар...
  ...и фигурки в саду...
  - Это тут в старом районе Новотеро. - Княжина сидела, обняв двумя руками чашку, и хмурилась. - Нет, я не хочу брать у тебя денег, даже в долг не хочу. Ты же попечитель моего трастового фонда, ты можешь помочь!
  Злобин растеряно смотрел на свои ладони и молчал.
  -Ксюнечка, ты же никогда не интересовалась фондом. Там вполне хватит денег на этот дом. Даже на несколько таких домов. И я вполне могу помочь тебе, не трогая фонд...
  -Нет, я не хочу так. По правилам еще 3 года я не могу распоряжаться этими деньгами, без твоего попечительства, но если ты согласен, то я сегодня вечером внесу залог со своего счета, это примерно треть суммы, а остальное из фонда. Если ты согласен...
  Злобин потянулся к рукам девушки и накрыл их поверх чашки.
  -Маленькая моя, ты первый раз за столько лет, попросила моей помощи. Попросила сама, - глаза мужчины светились неподдельным счастьем, - сделаем так, как ты хочешь, хотя, солнышко, я предпочел бы подарить тебе этот дом.
  Аксинья улыбнулась, и ее руки соскользнули с чашки, поймали ладони крестного и сжали их.
  -Нет, и ты же понимаешь все. Я хочу заплатить. Сама. Это будет МОЙ дом.
  
  Княжина уже унеслась в шум проливного дождя, а Злобин все еще сидел за столиком, хотя его ждали в конторе. Сохраняя в памяти тепло рук не его, его девочки. Как он тогда смеялся над сумасшедшей радостью Павла, который орал и прыгал по улице, рассказывая, что у него будет ребенок. Не понимал нежного умиления и возни с пищащим младенцем, снисходительно смотрел, как друг откладывает все дела, чтобы посмотреть мультфильм с дочерью и злился на Княжина, когда тот все чаще забрасывал их посиделки. Крестный? Пусть будет. Дарить подарки маленькой девочке совсем не сложно. Это не было чем-то серьезным, до того дня как он увидел эти сухие, не карие - почти черные - глаза на заседании комиссии.
  Девочка не плакала, не одергивала кофточку, не смотрела по сторонам... Она просто сидела, положив руки на колени, а потом совершенно спокойным голосом заявила всесильным Мамонтовым, что не пойдет к ним. Ни к ним, ни к кому другому. А потом встала и подошла к социальному работнику, засунув ладошки в карманы джинсов, проигнорировав протянутую руку инспектора. И никакие уговоры, никакие крики не изменили трех слов, которые она спокойно повторяла сухими губами раз за разом.
  Только три слова.
  -Я теперь сама.
  Комиссия собралась рассмотреть документы и получить номинальное согласие 10 летней девочки. Никто не ожидал категоричности ее отказа. Более того, для ребенка даже не подбирали интернат, все казалось таким понятным - крестные, богатый дом...
  В ту ночь она ему приснилась впервые. С огромной раной на бедре, которую девочка обрабатывала, сидя на ярко-зеленой траве. Он бросился к ней на помощь... но Аксинья покачала головой 'Я сама' и убрала его руки, оставляя на белой рубашке следы окровавленных пальчиков. У нее было такое знакомое ему упрямое выражение лица Павла...
  Его мир перевернулся. В тот раз. Перевернулся, и навсегда изменил приоритеты.
  
  ***
  Вчера вечером она перевела предоплату за дом, но оказалось, что это уже окончательный расчет. Злобин внес недостающую часть из трастового фонда почти сразу же, как только девушка перекинула ему счет. Это утро последнее в гостинице. Ночевать она будет в СВОЕМ ДОМЕ.
  Борис Эдуардович просил подъехать на Дивную к восьми. Как же она хохотала увидев адрес. Дивная, 31. Такое говорящее название и номер... день ее рождения.
  Еще вчера Аксинья отказалась от помощи в избавлении от лишних вещей. Не было там лишних. Ей казалось, что дом идеален...А разобраться с мелочами можно и потом.
  У кованной ограды стоял неизвестный молодой человек.
  -Аксинья Павловна?
  Княжина едва успела выйти из такси.
  -Да. С кем, извините...
  -Прошу меня простить, но у меня всего несколько минут. Я помощник Бориса Эдуардовича. У него срочным образом изменились обстоятельства. Он просил вам передать.
  Небольшой бумажный пакет. Ничего кроме ключей.
  -Спасибо.
  Мужчина кивнул и стремительно направился к кару.
  Аксинья достала ключи. Всего пару мгновений, чтобы избавиться от соблазна... Нет! Входить она не будет.
  Откинувшись на сидении по пути в Кошево, она не могла думать ни о чем другом... Дом. Ее дом. Только ее. Через много лет после того как не стало мамы и папы... ее дом. По-настоящему ее!
  
  ***
  
  Сводка на ее планшете смотрелась странно. Словно кто-то слегка маскировал ошибки и просчеты, а на самом деле выставлял работу ОСО в совершенно неприглядном свете. Кто мог свести такую странную таблицу? Давать в ленту такие данные, все равно что громко заявить - мы выбрасываем ваши деньги в мусор. И ведь надо постараться, чтобы так сгруппировать. Источником она займется чуть позже, а сейчас перепроверить цифры и привести в порядок.
  Княжина поморщилась и стала перекидывать данные сводки по другим колонкам, форматируя новую таблицу. Несколько движений и все становится понятным, и доступным. Никаких новых цифр или замены информации, просто порядок построения. Азбука же. И ее знает не только она. А в ОСО дураков она не заметила. Значит...
  Рука привычно потянулась к принтеру, когда дверь резко распахнулась, и в кабинет Аксиньи вошел Лазовски.
  Поздороваться девушка не успела.
  - Скажи мне, ты элементарные вещи понимаешь?
  Повисла тишина.
  - Чего ты молчишь, - голос Геннори был бесстрастен, контрастируя с тем, о чем он говорил, - я задал тебе вопрос.
  Принтер выплюнул листы со сводной таблицей. Княжина молча отвернулась от мужчины, забрала распечатку, положила перед собой и стала проверять колонки.
  -Не понял.
  Девушка подняла глаза.
  -Я тоже. Но в любом случае, в таком тоне разговор продолжать не собираюсь.
  Два длинных острых ногтя указательных пальцев скользили по колонкам, на мгновение останавливаясь.
  Лазовски громко вздохнул. Подошел к столу и присел в кресло.
  -Аксинья.
  Девушка вновь подняла глаза.
  -Аксинья!
  Княжина дернулась. Что-то было в голосе.
  Молчание затягивалось. Потом она улыбнулась и откинулась на кресле.
  -Скажу по секрету, что воспитательные меры на меня действуют гораздо лучше, если я понимаю, о чем идет речь. Просто постарайся быть немного более информативным. На данный момент я поняла только то, что имя мое ты помнишь, и что по твоему мнению я совершила что-то не особо умное.
  Лазовски прищурился и тоже откинулся в кресле.
  -Я дважды видел, как тебя пытались убить. Но что делаешь ты? Мотаешься на такси и берешь бумажные пакеты из рук непонятно кого...
  -Стоп!
  -А я никуда не спешу. Если ты не идиотка, и если не хочешь умирать, а раз купила недвижимость, то по логике пока не хочешь, то почему не соблюдаешь элементарных мер предосторожности?
  -Ты за мной следишь?!
  -Я?!! Шутишь?! Конечно, нет. За тобой ходят ребята из сопровождения. И это как раз вполне логично.
  -Я не просила!
  -Зато я приказал. И перестань вести себя как маленькая девочка. Ты работаешь в системе, у тебя доступ к информации, которая имеет цену не только в денежном эквиваленте. Что за ребячество?! Аксинья! Такси! В чем проблема взять служебный кар?!
  Девушка озадаченно посмотрела на Лазовски.
  -А что не так с такси?
  Геннори встал с кресла, подошел к окну. Разговаривать с его спиной девушка не стала, поэтому вернулась к таблице перед собой.
  -Ставлю тебя в известность, - голос Лазовски был бесстрастно холодным, - что за тобой ходили, ходят и будут ходить. С этого утра за госпожой Княженой закреплен кар и я бы настоял еще и на водителе, но это уже на твое усмотрение. Дом на Дивной, 31 подключен к сети наблюдения...
  -Вы не смеете!..
  -Мы, - Лазовски сделал ударение на этом слове, - смеем много чего. Госпожа Княжина, либо играйте по правилам, либо не играйте вообще. Это не песочница и не ваши компьютерные танки. Если вам завтра кто-то сделает небольшую инъекцию, то, несмотря на всю вашу браваду, вы будете семафорить в эфир, как прилежная девочка.
  Лазовски не поворачивался, и Аксинья не видела его лица, но спина совершенно не передавала напряжения.
  -Думаю, что в течение часа придет согласование с вашим непосредственным начальством, и после обеда вас будут ждать в лаборатории. Полный комплекс ботов и не только их...
  -Не только...
  -Боты и чип полевого интерфейса на висок... нейродатчики...
  Аксинья сжала кулаки.
  -Что-то еще господин Лазовски?
  -Ничего, кроме того, что с Борисом я только что поговорил, и он полностью одобрил это решение.
  Мужчина развернулся и пошел к двери, даже не глядя на застывшую от бешенства девушку:
  - И еще, ваш информационный пакет я получил, откорректировал. В течение 15 минут его дополнят и скинут вам. Так что по части ОСО мы к пресс-конференции готовы. Всего доброго.
  
  ***
  
  Последние 22 года своей жизни Аксинья Павловна Княжина усиленно доказывала, что ей никто не нужен. Ну разве что с перерывом на обучение в академии. И то... Жизнь научила, что утопить тебя могут и другие, а вот спасать... спасать придется себя самой. И не потому что рядом нет никого, а потому что так легче.
  Она не могла не признаться себе, как ей дорого внимание и любовь крестного. Как она иногда забывалась и про себя называла Злобина папой. Как тяжело было объяснять Эдуарду и Вере, что она отказывается от их помощи не потому, что не любит, а потому что важно доказать себе самой, что она может.
  Себе самой и папе с мамой...
  Папе с мамой...
  Княжина сидела на полу перед камином, в котором ласково трещал огонь. Поленья были уже заботливо уложены, но с розжигом пришлось повозиться.
  Это было странное ощущение. Первый вечер в ее доме.
  Девушка отпила небольшой глоток кофе и улыбнулась, глядя как Бу, рядом с ее ногами, усиленно отмывала шерстку от придуманной грязи.
  Что-то подсказывало, что уснуть все равно не получится. Снова и снова Аксинья обходила дом. Прикасалась к мебели и вещам. Ноги давно замерзли, но она шлепала босиком по паркету, коврам, плитке... словно оставляя свой отпечаток...
  Тихая трель звонка напугала Бурю. Малышка вскочила, выгнула спину. Подхватив котенка на руки, девушка пошла открывать дверь.
  -Привет, моя маленькая, ну хвастайся!
  Злобин попытался через множество свертков дотянуться до щеки Аксиньи.
  -Ой, - они рассмеялись, а пакеты, пакетики и коробочки посыпались по полу.
  -Что это?
  -Наш с тобой ужин, твой завтрак, мои подарки.
  -Крестный еще не Новый год!
  -Ксю, будь человеком, не мешай мне радоваться! Собирай, пошли открывать все это. И не наступи на пирожные!
  Злобин вдохнул приятный аромат свежесваренного кофе с кардамоном. Они молчали, пока Аксинья варила для себя. Бориса умиляло, как истово девушка игнорировала кофе-машины и продолжала варить напиток в турке. Маленькие медные, они были везде, где она бывала: у него, у Мамонтовых... Эдуард называл это 'княжескими метками'.
  Разрывая тишину, снова прозвенела трель.
  -Я открою, и знаешь, Ксю, это такое ретро... звонок.
  Не дав сказать ни слова, Борис вышел из кухни. Не долгий разговор и шорох упаковки в гостиной.
  -Аксюша, выйди на минутку.
  В неярком огне камина... Горло перехватило... На полотне были изображены три человека. Женщина сидела в кресле и смотрела на девочку стоящую рядом, которую держала за руку. Мужчина опирался на кресло и смотрел на них. И только девочка задорно смотрела с картины карими глазами.
  Мамины волосы. Папины глаза. Аксинья помнила эту фотографию. Они тогда собрались большой компанией, отмечая как-то праздник и все фотографировались, подражая старинным семейным портретам.
  Мама.
  Папа.
  И она.
  Княжина поставила чашку на столик и, обойдя диван, села на него, не отрывая взгляда от картины.
  -Когда ты училась в академии, я случайно наткнулся на эту фотографию и попросил найти художника, который смог бы нарисовать, - голос Злобина был очень тихим. - Когда ты сказала про камин... мне пришло вот в голову...
  Они помолчали.
  -Ксюш, давай повесим?
  Девушка кивнула и вышла из комнаты.
  На улице сегодня было холодно, лавочка - просто ледяная. Злобин посмотрел на босые ноги девушки, нахмурился, но промолчал, набросил на плечи девушки шаль.
  -Я знаю, что ты меня не послушаешь, но у тебя завтра тяжелый день...
  Аксинья порывисто обняла и спрятала лицо на его груди.
  -Я хочу, чтобы ты со мной сходил в хранилище. Ты ведь сходишь?
  Злобин улыбнулся и обнял дрожащие плечи. Потом подхватил на руки и понес в дом.
  Хранилище. Как хорошо. Значит оттаяла. Значит можно будет поговорить... Значит ожила...
  
  ***
  
  -Княжна?
  Аксинья запнулась на полувздохе. В горле резко пересохло, и ее рука дернулась, прикрывая губы, которые едва смогли удержать крик. Девушка медленно повернулась. Мужчина стоял, прислонившись к стене, и улыбался. Нежно. Очень нежно.
  -Кот?
  Сначала одними губами на выдохе... А потом громче, срывающимся голосом:
  -Кот!
  -Я, Княжна, я.
  Он сделал шаг от стены и раскрыл руки для объятий.
  Девушка инстинктивно подалась вперед, но замерла. Сощурившись, отбросила волосы за плечи.
  -А мы уже не в ссоре? Мы уже разговариваем? Я уже не вздорная помеха? Не угроза? Я уже 'есть для тебя'?
  -Ты никогда не была помехой, но всегда будешь вздорной и всегда будешь угрозой моему спокойствию. А мы не только разговариваем, но даже обнимашкаемся, если ты перестанешь изображать столб и все-таки сделаешь пару шагов ко мне. - Он закрыл и открыл ладони, еще шире разведя руки. - Свои шаги я тебе обещаю. Как и то, что их будет больше чем твоих.
  Мужчина, улыбаясь, шагнул вперед и порывисто почти полностью преодолел разделяющее их расстояние.
  Княжина сорвалась с места и с громким 'Кот!!!' повисла у него на шее. Крепко прижав к себе девушку, мужчина покружил ее по залу.
  Аксинья подняла сияющее лицо:
  -Мишка, как же я по тебе соскучилась!
  Он поцеловал ее в кончик носа и поставил на пол, но рук не убрал.
  -Ксюнь, я ОЧЕНЬ скучал. Я скучал, каждый чертов день, каждого чертового года.
  Они затихли, глядя друг другу в глаза.
  -Оно того не стоило. Я понял это почти сразу, как только догорели мосты между нами, а ты ушла не оглядываясь. Я не Кот, а ты не Княжна, мы два осла.
  Они тихонько засмеялись, и она потерлась щекой о ткань его пиджака.
  -Мишкааа...
  - Эм... кхм... госпожа Княжина, вы просили предупредить вас, когда прибудет представитель от Штаба Объединенного флота Союза, - девушка не сводила с них любопытного взгляда, а потом кивнула на ее спутника, - так вот он, прибыл. Михаил Гусаров, советник по экономике.
  Аксинья застонала, но Михаил объятий не разжимал. Он тихо смеялся ей в волосы.
  -Спасибо, Юлия, дальше я разберусь сама.
  Девушка, не скрывая любопытства, еще раз осмотрела их, и покинула зал, в котором висела почти совершенная тишина. А за спиной возле стола стояли Лазовски, Шторм и Валев.
  Княжина пискнула и попробовала освободиться, но объятия стали еще крепче.
  -Ты не сказала последнего слова.
  -Кот, отпусти меня, - почти шепотом, или почти шипение.
  -И не подумаю. Так что ты решила? Мир?!
  -И мир! И дружба! И жвачка! Отпусти, говорю!
  -Ксю, больше чем мы уже шокировали их, мы все равно не сможем, так что давай закруглим. Мир?
  -Кот, я...
  -Просто скажи. Это чертово слово!
  Она улыбнулась.
  -Мир.
  Он отпустил ее, а затем убрал выбившуюся прядь волос за ухо. Поправил на ней взъерошенное платье, поймал руку и переплел свои пальцы с ее.
  -Ну, рассказывай, куда ты меня опять втягиваешь? И можешь не говорить, что это не ты. Не поверю.
  -Она. Больше не кому. Добрый день, Михаил рад тебя снова видеть.
  Шторм, улыбаясь, протянул руку для приветствия.
  -Взаимно, Вячеслав. И я знаю, на что способно это неугомонное создание. - Он поднял их переплетенные руки и поцеловал ее кисть. - Княжна всегда отличалась своеобразными проделками. В нашей академии кое-какие легенды ходят до сих пор.
  -Только не забудь уточнить, бесценный, что в этих легендах твое имя рядом с моим.
  Они рассмеялись и посмотрели друг на друга.
  -Сегодня сможешь?
  -Как обычно, пиццерия?
  -Еще чего! Мы теперь большие девочка и мальчик! Ресторан, никак не меньше!
  
  ***
  
  До начала пресс-конференции оставалось всего несколько минут, и в зале уже было шумно. Кто-то здоровался, кто-то жаловался на редактора. Княжина переходила от одной группы к другой, останавливалась, улыбалась, выслушивала, кивала, отвечала. Серое платье, собранные в жгут волосы. Своя среди своих. Чужая среди чужих.
  Лазовски проследил за взглядом Гусарова и наклонился к нему:
  -Одна академия?
  Михаил улыбнулся.
  -Да, не считая последнего курса. У нее факультет журналистики, у меня экономическое отделение. Но я на несколько курсов старше.
  -Шалили?
  Михаил снова рассмеялся.
  -Давно я столько не улыбался. Отвык. Без нее отвык. - Он помолчал. - Да, мы шалили, это именно то слово. А потом тех, кого не могла уболтать она, покупал я. Это было веселое время. Когда мы сначала делали, а потом думали. Но ни разу не ошибались. Все на нерве и на интуиции. Вернее ошиблись мы только раз. Глупо.
  Гусаров достал из внутреннего кармана черную ручку. Перьевую. Неожиданный и необычный предмет.
  -Она очень любит бумагу, ручки, карандаши. Ее слабость книги, блокноты. Даже когда работает с электронными базами и данными, все равно норовит распечатать и разложить по полу, а не раскидывать по внешкам. Мы часто сидели у отца в кабинете и лазили в его файлы. Не закрытые, а его личные досье с наблюдениями. Мы не думали о проблемах: мне было просто любопытно, Княж... то есть Аксинья, уже тогда формировала свои папочки и наработки. Кто есть кто, какие походы, интересные стороны. Что-то вроде любимого блюда, любимого автора, темы, которые неприемлемы при общении. Обычно она записывала, а тут мы спешили и распечатали страницу из досье. И нас с этой бумажкой застал мой отец...
  Михаил сжал губы, перевел взгляд с ручки на девушку, как раз кому-то пожимающую руку.
  -Отец ее долго проверял потом, не смотря на крестного Аксиньи и мои уверения. Он поставил наши забавы в вину именно ей. Мы с ним ссорились, он отказал ей от нашего дома, за ней велось плотное наблюдение, как и за мной. Отец настаивал на том, чтобы мы не виделись и не общались и в какой-то момент добился своего. Я сорвался на нее.
  Гусаров положил ручку перед собой и с обеих сторон от нее руки, ладонями вниз.
  -У нас дни рождения рядом. В тот раз я был с отцом в командировке и мы увиделись уже после ее дня рождения. Обменялись подарками... и там оказались одинаковые ручки. Это последние подарки, которыми мы обменялись. Они очень старые, их две, и они из одного набора, мы купили их на интернет аукционе друг для друга. Не сговариваясь. Для меня пустяк, для нее большие деньги заработанные вечерами после академии. Менее чем через месяц все это произошло, и я ушел с последнего курса академии.Вернее перевелся.
  Лазовски молча поднял бровь.
  -Я это рассказываю потому, что в курсе, что вы собираете о ней информацию. И скоро все это и так узнаете, как и многое другое. И ваш интерес уже не секрет для Бориса. Княжна, об этом тоже скоро узнает. Если не хотите упереться в нее как в сейф, который закроется перед вами крепко накрепко, советую быть осторожным...
  Княжина дала знак к началу и на комах всех четверых открылись файлы с краткими тезисами.
  
  ***
  
  Аксинья стояла у окна и смотрела на своих бывших коллег. Кто-то спешил уехать, кто-то болтал в ожидании транспорта. Особые оптимисты прохаживались перед зданием в надежде высмотреть что-нибудь интересное. Обычная суета внутреннего мира.
  -Устала?
  Гусаров остановился за ее спиной и тоже выглянул в окно через ее плечо.
  -Немного.
  Девушка прислонилась к нему спиной, правая рука Михаила обвила ее талию.
  -Скучаешь? Ведь тебе же этого должно очень не хватать.
  Аксинья усмехнулась и поправила выбившийся локон.
  -Миш, скучать у меня тут не получается. Потому как тут и сложно и интересно. Один разговор со Штормом стоит трех месяцев полевой практики, - девушка положила ладони поверх его. - А не хватает...Ты же знаешь, что я научилась отпускать.
  -Да, я знаю. - Он засмеялся ей в волосы. - Заеду за тобой в шесть.
  -В семь. Мне надо закончить отчет и переслать информ-блоки, а они еще не готовы.
  -Хорошо. В семь. И надень джинсы и теплый свитер.
  -В ресторан? - Княжина удивленно повернулась к Гусарову. - Или ты передумал, и у на все таки старая добрая пиццерия?
  Михаил отпустил девушку и сделал шаг назад.
  -Сюрприз.
  Аксинья рассмеялась и ткнула в грудь мужчины указательным пальцем.
  -У Гусаровых всегда все под контролем. Да, я помню.
  Михаил поймал ее палец и спрятал тонкую кисть в своих ладонях.
  -О да, я в курсе этой твоей встречи с моим отцом. Она меня позабавила. Знаешь, ты ведь тогда ошарашила старика. Ведь он решил, что ты его боишься, раз отступила, впервые столкнувшись с его гневом. Мне доставило удовольствие, рассказывать ему о тебе. Объяснять твои поступки. Думаю, тебе интересно узнать, что теперь он так бы не поступил...
  -Рассказывать обо мне?
  Гусаров обошел девушку и встал перед окном спиной к Аксинье.
  -Княжна, я ведь не сдержал слово, которое дал сам и взял у тебя.
  -Слово?
  Спина Михаила была напряжена.
  -'С этой минуты тебя нет для меня, а меня для тебя'... Ась, у меня не получилось. Я часто встречался с Борисом, мы много говорили о тебе. Я и сам приглядывал, насколько мог, не попадаясь тебе на глаза... И я знаю, что согласившись тогда со мной, ты свое слово держала. И говорю все это я тебе для того, чтобы получить еще один шанс...
  -Кот!
  -До вечера, Княжна.
  Он резко развернулся и быстро пошел по холлу в сторону лестницы.
  
  ***
  
  Темно-синие джинсы, теплый черный свитер с высоким горлом, черные сапожки на низком каблуке. Аксинья смотрела в зеркало, заплетая косу. Навеяло. Порывшись в шкатулке, она нашла широкую изумрудную ленту, которой часто повязывала волосы в академии и вплела ее. А еще надела серьги стилизованные под хвост жар-птицы с зелеными камушками разного оттенка - один из первых подарков Михаила на ее день рождения.
  Она сегодняшняя и она вчерашняя встретились у этого зеркала. Чтобы посмотреть в глаза. Чтобы уточнить... а простила ли она ему? А правда ли 'мир'? А было то, что нужно простить?
  Как давно это было?
  Кот Княжны.
  И Княжна Кота.
  В те редкие случаи, когда ловили, их даже преподаватели так и называли: Два К. Не так грозно как О-два, но репутация еще та.
  За спиной раздался стук.
  -Открыто.
  Михаил остановился в дверях, отражаясь в зеркале за ее спиной. Темно-синие джинсы, теплый черный свитер с высоким горлом, черные ботинки.
  -Ты знал, какие джинсы я надену?
  -Вообще-то мы мило смотримся, но я понятие не имел, какие у тебя джинсы. И не вздумай переодеваться!
  Он осмотрел маленькую прихожую, в которой кроме зеркала в полный рост стоял еще маленький диванчик и изящный комод, деревянная подставка для зонтов. На стенах ярко горели стилизованные под канделябры со свечами лампы.
  -У тебя тут очень уютно. Ну, по крайней мере, в коридоре.
  Они рассмеялись. Аксинья взяла с комода небольшую джинсовую сумочку, и заглянула в комнату, убедиться, что Бу спит, когда смех Михаила резко оборвался. Девушка вскинула голову. Гусаров смотрел на серьги.
  -Ты их сохранила...
  Голос прозвучал хрипло.
  -Не имею привычки выбрасывать подарки. Хотя, признаюсь, не носила их очень долго.
  Он улыбнулся... робко...
  -Так ведь это стекло. Дешевая побрякушка.
  Княжина закатила глаза.
  -Это, господин Гусаров, подарок моего друга. Хотя для вас, это вполне возможно и дешевая побрякушка. Слушай, а ты стал снобом? Да? Может мне к джинсам надеть бриллианты или кротос размером с голубиное яйцо? Нет, - она на мгновение задумалась, - все же лучше бриллианты!
  Михаил поднял руки, показывается, что сдается.
  -Княжна, а у тебя есть бриллианты?
  -Нет.
  Он усмехнулся.
  -Будут!
  Она ему ответила такой же улыбкой.
  -Конечно, будут. Я уже присмотрела себе серьги, куплю к Новому году.
  -Ты не исправима! - Гусаров снова рассмеялся.
  
  ***
  
  Княжина затравленно посмотрела на огни самого дорого в городе ресторана 'Мечта Мэри', а потом на свои ковбойские сапоги и вцепилась одной рукой в свою косу, а другой в сидение умопомрачительного спорткара, на котором они со скоростью приехали в центр.
  -Кот, ты что, издеваешься?
  Рядом из роскошного кара вышла пара. Мужчина в костюме, женщина в вечернем платье и драгоценностях.
  -Знаешь, Ксю, я не помню, когда я столько смеялся. Вот скажи, тебя, правда, волнуют эти условности?
  -Условности? Да я себе не представляю, как войду в этот зал в таком виде! Ой, да я и представлять не буду! Поехали в пиццерию, тут есть очень милая всего в двух кварталах.
  -Выпадай. Мы приехали и никуда больше не поедим.
  Гусаров обошел кар и встал с ее стороны.
  -Рехнулся? Или это фишка, что с тобой сюда придет Золушка в ее допринцесном состоянии? Ты кому-то проиграл в карты? Проспорил? Это какой-то розыгрыш? Давай ты мне все сейчас расскажешь...
  Гусаров взял ее за руку и потащил из кара.
  -Княжина не бузи, вылазь!
  -Я туда не пойду!
  Он рывком вытащил ее и перебросил через плечо. Аксинья замерла.
  -Не посмеешь!
  -Не шипи! - Гусаров поставил ее на ноги и поправил свитер.- Я и не собирался туда тащить тебя на себе, не дюймовочка. Просто доверься. Я же сказал, что это сюрприз.
  -Я...
  -Тихо!
  Михаил заглянул в кар, забрал ее сумочку и, обойдя девушку, не оглядываясь пошел к ресторану, но не к центральному входу, а обходя его справа.
  -Если ты все еще голодная, то иди за мной. Ну а если нет, просто постой рядом с каром, я быстренько перекушу и вернусь.
  
  ***
  
  Терраса 'Мечты Мэри' была как всегда очень красива, но... пуста. Ну, не абсолютно пуста. Первый и последний раз, когда Аксинья была тут, на террасе теснились столики и сновали официанты. А теперь посредине стоял стол и два кресла. Горели свечи. Рядом несколько жаровен и большие клетчатые пледы на спинках кресел.
  -Кот, это понты и позерство чистой воды!
  Гусаров подошел к креслу и, отодвинув его, сделал приглашающий жест.
  -Да ну?! И тебе не нравится?
  Аксинья рассмеялась.
  -Мне нравится, но понтов и позерства это не отменяет, - девушка села в кресло.
  -Сейчас принесут глинтвейн, а я отлучусь на пару минут.
  'Мечта Мэри' не зря считалось очень дорогим заведением. Терраса выходила на обширный сад, который в центре города могли себе позволить только сказочно богатые люди. Хозяин этого ресторана мог.
  С деревьев уже почти облетели листья, глаза цеплялись за задержавшиеся на ветках красные яблоки и полуголый ярко-желтый клен, который не понятно как затесался среди фруктовых деревьев. Начал накрапывать дождь.
  Действительно почти сразу же принесли глинтвейн. В белоснежной умопомрачительной чашке. Ладони сами собой легли на теплые бока, а ноздри затрепетали от пряного запаха. Княжина выбралась с чашкой из кресла, подошла к ступенькам, ведущим в сад, но присесть на них не успела. Тут же рядом оказался официант и бросил на пол сложенный плед.
  -Спасибо вам. Тут невероятно уютно.
  Молодой человек кивнул, улыбнулся и молча вышел с террасы. Аксинья присела, еще раз вдохнула запах и сделала первый глоток.
  
  Сердце стучало. Стучало как тогда, когда они задумывали свои проделки. Было даже немного больно видеть ее так близко. Не листать голографию на внешке, не смотреть ролики с Борисом... а вот так, всего в нескольких шагах.
  Михаил медлил и не выходил на террасу. Сложив руки на груди он смотрел на ленту в ее волосах и вспоминал... Вспоминал как встретились впервые...
  
  Несмотря на то, что он учился на третьем, получить приглашение на закрытый бал первокурсников ему труда не составило. Ему и его друзьям. Гордость академии - студенты из влиятельных семей. Юноши не только обеспеченные, но и талантливые...
  Играла музыка. Один из его спутников привлек внимание к стайке весело щебечущих первокурсниц, которые словно яркие птички, влетели в зал. Девушки осматривались по сторонам, смеялись, что-то задорно обсуждали. Он уже решил последовать примеру друзей и отправиться на 'охоту' ловить одну из птичек, когда заметил, как в зал входит девушка с огненными волосами. Довольно строгое черное платье-футляр, черные туфли и никаких украшений. Девушка вела себя так, будто ей все это не интересно. Кот улыбнулся, когда понял, что сделал несколько шагов навстречу незнакомке, прежде чем осознал, что подходит к ней.
  -Добрый вечер, я Михаил, но друзья зовут просто Кот.
  Девушка повернулась к нему:
  -Аксинья.
  И улыбнулась.
  Михаил протянул ей стакан с апельсиновым соком.
  -Я учусь на экономическом. Вижу, что тебе здесь не очень интересно, но может... потанцуем, пока не ушла? Ты ведь не собираешься уйти прямо сейчас?
  Аксинья отрицательно покачала головой и заинтересованно посмотрела на собеседника.
  -Пока не собираюсь, но действительно буду недолго.
  -Тогда подожди минутку.
  Он исчез в толпе, быстрые ритмы музыки вдруг оборвались и, через мгновение, им на смену пришла медленная нежная мелодия. А потом другая.
  Они кружились по залу и болтали о разных мелочах.
  -Ты все время смотришь на часы. Со мной скучно?
  -С тобой интересно, но мне скоро нужно быть в офисе. Я не брала выходной.
  -Ты работаешь? Подожди! Давай по порядку, - Кот рассмеялся, - на какой факультет поступила? А уже потом где работаешь.
  -Михаил...
  -Кот, пожалуйста, Кот.
  -А мы уже друзья?
  -Мы ими непременно станем!
  Им было легко. Легко и действительно интересно.
  -Факультет журналистики. А работаю в маленьком филиале союзного информ-агенства.
  -Интересно?
  -Очень, - она склонила голову к правому плечу. - Мне очень интересно,что ты тут делаешь, ты же не первокурсник.
  -С чего ты взяла?
  -Третий, может даже четвертый курс.- Девушка улыбнулась.- Охотитесь?
  Аксинья кивнула на первокурсниц, которые улыбались явно не одногодкам.
  -Если честно, то пришли потанцевать. Тут всегда весело и беззаботно...
  Мелодия затихла и Аксинья еще раз взглянула на часы.
  -Тебе уже пора?
  -Время еще есть...
  -А давай тихонько сбежим и немного прогуляемся?
  Девушка подняла бровь и задумчиво склонила голову к плечу.
  -Прогуляемся?
  -По набережной, я знаю там замечательное место.
  Аксинья вздохнула:
  -Прости, я тогда не успею на работу.
  -Я подвезу. Ну, пожалуйста!
  На стоянке они подошли к синему кару последней модели, а за спиой тут же материлизовался крепко сложенный мужчина.
  -Михаил, домой?
  - Нет, можете ехать сами. Я вернусь позже.
  -Но господин Гусаров сказал, чтобы мы не оставляли вас одного.
  -А я говорю, что вернусь сам!
  -Ваш отец, - мужчина помялся, - ваш отец особо...
  -Сергей, просто дайте мне несколько часов. Мы поедем на набережную, я не буду выезжать за территорию охраняемой зоны. Даю слово.
  Он помог ей сесть на переднее пассажирское сидение и сел за руль.
  -Значит господин Гусаров?
  -Да. А что?
  - Алексей Гусаров - глава концерна 'Скайлайн'?
  -Ну да. Хочешь, познакомлю?
  -Да нет, не стоит. А мне теперь в твоем присутствии дышать через раз и быть очень вежливой?
  -О! Как заманчиво!
  Он улыбнулся ей, она ему.
  Кар был превосходным, всего через несколько минут они уже находились на пустынной набережной недалеко от пирса, где в неярких сигнальных огнях покачивались яхты.
  
  Он помог ей выбраться.
  -Подожди минутку, у меня тут есть плед.
  -Ты всегда такой запасливый? Может у тебя и шампанское с клубникой припасено? - Аксинья устроилась на пледе, обняв плечи.
  Он улыбнулся и снял свой пиджак.
  -Вот, возьми. Ветер прохладный. А шампанского и клубники нет. Есть пару бутылок минеральной воды и шоколадные батончики. Хочешь?
  -Нет, спасибо.
  Он присел рядом. Море шумело, иногда брызги долетали почти до их ног. Вдруг Аксинья схватила его за руку и поддалась вперед.
  -Смотри! Смотри! Дельфины!
  -Да, я знаю. Это мое любимое место. Я часто приезжаю сюда, посидеть в одиночестве подумать. А дельфины ночью не редко играют, и их хорошо видно. - Михаил опять улыбнулся.
  -Подумать? О судьбах миров?
  Он повернулся к ней и прищурился.
  -У тебя какие-то проблемы с моим отцом?
  Она отрицательно покачала головой и отвернулась к морю.
  -Со мной?
  Не поворачиваясь, девушка снова покачала головой.
  -Тогда что?
  -Михиал...
  -Кот!
  -Михаил, - она повернулась и очень серьезно посмотрела ему в лицо,- я не хочу тебя обижать, но я не дам в обиду и себя. Мы из разных миров. Сыновья владельцев корпораций не дружат с девушками из интерната.
  Он удивленно смотрел в ее лицо. Очень сосредоточенное и строгое. Лицо милое, но какое-то неуловимо серьезное.
  -Я не говорю, что ты плохой. Давай просто посидим тут полчасика, а завтра ты не вспомнишь, как меня зовут и все пойдет своим чередом.
  Его просто залила волна ярости.
  -То есть ты даже не дашь нам шанса подружиться? Только потому, что я Гусаров?
  Она улыбнулась и снова отвернулась к морю.
  -Тебе не нужен шанс. Если ты захочешь...
  Он резко встал и присел перед девушкой на корточки.
  -Мне нужен шанс!
  Повисла тишина. Липкая. Сквозь нее не пробивалось других звуков. Это была их тишина. Которую разорвал ее вздох.
  -Знаешь, Миш, я что-то замерзла. Отвези меня к студенческому городку.
  -Конечно.
  Он рывком поднялся, молча протянул ей руку, помогая подняться. Так же, молча, он открыл дверь кара, и помог ей сесть. Закинул плед в багажник. Вернувшись, так не слова и не сказав, включил обогрев, похоже, заметив, что она съежилась, пытаясь согреться. Подняв кар на нижний уровень, резко развернул, словно срывая зло, и кинул машину вперед. Они гнали с ошеломительной скоростью. Пейзаж за окном практически слился в неразличимую реку образов и огней.
  -Может, ты знаешь какое-нибудь кафе или пиццерию по дороге? Есть хочется. А я Флайсити совершенно не знаю, так что выбор за тобой.
  Он улыбнулся.
  -Это мой шанс?
  -Это желание выпить кофе. И лучше с вафлями, - она отвернулась к окну со своей стороны, - И еще лучше чего-нибудь перед этим съесть, я сегодня ничего кроме 2 чашек кофе еще не видела.
  -Кондитерская подойдет? Там делают отличный кофе. Они мелят зерна прямо при тебе и варят его в маленькой турке. Еще у них всевозможная свежая выпечка. У них также очень много сортов мороженного. Едем?
  Аксинья повернулась к нему.
  -Ты даже не знаешь, насколько попал в точку. Интуитивщик? - девушка тихонько засмеялась.- Я уже хочу попробовать этот кофе. Едем!!!
  Он опять улыбнулся и кар полетел еще быстрее.
  -А ты всегда так водишь? Я, конечно, люблю скорость, но это уже почти безумие.
  -Разве это скорость, - наигранно удивленно спросил он, - и потом, ты же сама сказала, что у нас мало времени. Не будем тратить его на дорогу.
  Они подъехали к одноэтажному зданию, когда начал накрапывать дождь. Вокруг кондитерской, по всему фасаду, тянулась терраса, на которой стояли деревянные столики, накрытые белыми накрахмаленными скатертями с деревянными же стульями. На каждом стуле лежал плед. Между столиками сновали 'черно-белые' официанты, в черных брюках и фартуках и белых рубашках.
  -Ты где хочешь сесть: внутри или на свежем воздухе?
  -Я действительно замерзла на набережной, не хочу простудиться, давай сядем внутри.
  -Заходи, я сейчас вернусь, дай мне буквально пару минут.
  - Вообще то не хорошо оставлять девушку одну в незнакомом ей месте, господин Гусаров.
  -Пара минут!
  Он смотрел, как Аксинья вошла внутрь и, улыбнувшись, зажмурилась. А затем метнулся в знакомый по многим проделкам сад.
  
  -Ну что, как тебе? - он остановился в паре шагов от нее, спрятав руки за спиной.
  Она не прошла в зал. Стояла возле витрины с выпечкой и рассматривала пирожные.
  -Ты чего такой взъерошенный?
  -Там настоящий ливень пошел, - он улыбнулся и стряхнул с волос холодные капли, - так что скажешь?
  -Пока ничего. Запах кофе действительно чудесный, но его надо еще попробовать, как и эти заварные пирожные.
  -А ты что такой эксперт кофе?
  -Нет, я просто люблю кофе. Люблю его готовить. Люблю его пить. Но не всегда получается побаловаться настоящим кофе, чаще приходится пить сублимированную гадость.
  Он посмотрел в ее глаза.
  -Это тебе.
  Букет из множества разноцветных хризантем. Таких же мокрых как он сам, наследник огромной корпорации, только что обнесший клумбу муниципального сада...
  -Где ты их взял?! - Аксинья взяла цветы и опустила к ним лицо.
  Он улыбался, как нашкодивший мальчишка. На ее щеках остались капли дождя, от букета, а его рубашка прилипла к спине... и вообще он ощущал себя, как промокший щенок после удачной шалости.
  
  Его руки коснулся мокрый нос и Гусаров вздрогнул, возвращаясь в здесь и сейчас. Большой пес, сидящий возле его ноги внимательно смотрел на хозяина.
  -Пошли, друг, сейчас мы будем знакомиться с этой рыжей девушкой.
  Аксинья обернулась на звук голоса и увидела собаку.
  -Черный! Ой! Черный!
  Княжина вскочила на ноги и сделала несколько шагов вперед. Пес вильнул хвостом.
  -Миш, это же Черный?
  Гусаров потрепал собаку по голове.
  -Это его сын, но тоже Черный. Знакомиться будете?
  Девушка присела на корточки и протянула к собаке руки.
  -Миш, от меня же кошкой, наверное, пахнет. Он мне чего-нибудь важное не откусит?
  -Кошкой? Какой кошкой? И вообще, обижаешь. Обоих. И вообще, давайте вы быстренько пообщаетесь и пошли есть. И ты мне расскажешь про кошку!
  Гусаров как бы между прочим достал из-за спины большой букет разноцветных хризантем.
  
  Они сидели на лавочке в ее саду.
  - Может, все же зайдешь на кофе?
  -На молоко бы зашел, но у тебя его, как всегда, нет. К тебе на молоко надо ходить со своим молоком. - Гусаров улыбнулся и дернул ее за косу. - И не нужно говорить, что не успела забежать в магазин. Ты там покупаешь все что угодно, кроме молока.
  Аксинья рассмеялась, и положила голову на плечо Кота, наблюдая, как на аллею падают листья.
  -Молока у меня действительно нет. Но не потому, что не покупаю - закончилось. У меня же теперь есть Бу, а она молоко любит. Мне его каждое утро привозят. Знаешь, -Аксинья встала и потянулась, - тут необычный район. Тут привозят молоко и хлеб. Можно заказать булочнику ватрушек.
  Михаил поймал ее руки и спрятал в своих.
  -Ты, наконец-то дама? Да? По-настоящему дома?
  Они переплели пальцы.
  -Миш, ты... ты будешь приезжать?
  Гусаров улыбнулся.
  -Мы будем приезжать. Я и Черный. Обязательно.
  Они немного помолчали. Ему на голову приземлился резной лист клена, и Аксинья рассмеялась.
  -До завтра Кот. Вы со Штормом улетаете вечером?
  -Скорее ночью, так что еще увидимся.
  
  ***
  
  Аксинья почувствовала, как ей закрыли рот, и сверху навалилось тяжелое тело. Рывок, но совершенно без смысла. Укол в шею.
  Волна тошноты. Вернее волны. Одна за другой. Ужин чудом остался на своем месте, но продолжал недовольно шевелиться в желудке. Дыхание перехватило, и по телу прошел озноб.
  В спальне включился свет. В дверях стоял, прислонившись к стене, немолодой мужчина и язвительно улыбался, по комнате рассредоточились ребята из боевой группы.
  Движения девушки были очень медленными, но ей с трудом удалось натянуть простыню на обнаженную грудь.
  -Интересно вы спите, госпожа, Княжина. - судя по нашивкам, майор, хмыкнул, подошел, сел на край кровати. - Вчера я получил интересную информацию о том, почему ты на базе, девочка. И сегодня самое время ее проверить, пока тебя не нашпиговали ботами по самую макушку.
  Аксинья вздохнула. Тело начинало слушаться, но очень медленно. Она пыталась завернуться в простынь плотнее, получалось не очень хорошо. И это злило. Своя нагота, его наглость...
  -Эта инъекция развязывает язык. Так что ты мне сейчас быстро и, главное очень честно, ответишь на несколько вопросов. Двигаться, если захочешь, сможешь уже через несколько минут, но очень не советую, а вот языком даже без желания помашешь от души.
  Мужчина посмеялся и похлопал девушку по обнаженной ноге.
  Аксинья прищурилась и сжала губы. Она не знала этого человека лично, но она его несколько раз видела в Кошево, хоть она и не могла вспомнить его имя.
  -Это я сделал так, что боты тебе введут только завтра, вернее уже сегодня, утром. - майор повернулся к стене и не глядя на Княжину спросил, - ты спала с Далиным?
  -Нет.
  -Ты вообще знакома с ним?
  -Нет. Кто это?
  Он почесал кончик носа.
  -Ты передаешь информацию...
  -Я никому не передаю никакой информации! Я работаю в рамках своей компетенции.
  -Расслабься милая... Итак, ты передавала информацию о...
  Следующие полчаса Княжина четко и внятно отвечала почти все время 'нет!'.
  Майор встал с кровати и развернулся к Аксинье.
  -Кажется...
  В одно мгновение девушка оказалась рядом с ним и со всей силы ударила его по лицу. Простынь отлетела в сторону, волосы разметались по плечам. Его взгляд прошелся по чуть загорелой коже, остановился на единственном маленьком черном кусочке шелка на бедрах.
  Рука взлетела снова, но мужчина перехватил ее не далеко от своего лица.
  -Слушай, детка...
  -Сволочь! Тварь! Вы должны были просто позвать меня и спросить. Я не только позволила бы сделать себе инъекцию. Я предложила бы это сама. Не нужно искать проблем там, где их нет. Но я вам обещаю, что вы их нашли. Комары тоже приносят неудобства.
  Майор посмотрел в почти черные глаза и ехидно усмехнулся.
  -Ты спала со Штормом?
  -Нет!
  -Ты спала с Лазовски?
  -Нет!
  Ты спала с Гусаровым?
  -Нет!
  -Ты...
  -Пошел вон!
  -Стоять! Какого хрена тут происходит?!
  Аксинья наклонилась, подняла простынь и закуталась в нее. И только после этого встретилась взглядом с глазами Лазовски, голос которого, ровный и какой-то безжизненный, полностью заполнил ее спальню. Голос, который очень контрастировал со словами, которые он произносил. В них равнодушия не было.
  -Я спрашиваю, какого хрена тут происходит? Фокс. Какого. Хрена. Тут. Происходит.
  -Операция службы собственной безопасности.
  - Княжина?! - Выражение лица надменное, без малейшего намека на эмоции. - С генералом Орловым согласовано?
  - Господин полковник, - прозвучало в ответ, - я могу узнать, а как вы здесь оказались?
  Лазовски поднял бровь и насмешливо посмотрел майору в глаза:
  - Считайте, как жест доброй воли.... Дом госпожи Княжиной после двух покушений стоит на спецконтроле.
  - Двух покушений? - нахмурился майор, кажется, только сейчас сообразив... что... крупно попал.
  - Или удачно использовали... - словно услышав его мысли, брезгливо произнес Лазовски.
  -Ребята, а не пошли бы вы к черту. Оба. И мальчиков заберите. Натоптали тут.
  Лазовски подошел к кровати.
  -Как ты?..
  -*****,****ь!
  Полковник замер, бесстрастно глядя в ее лицо. Княжина оскалилась:
  -Я сейчас могу честно и откровенно сказать как мне. Могу каждому тут отдельно сказать. Мне хватит словарного запаса.
  Майор усмехнулся.
  -Побочка, агрессивность. Господин полковник, это пройдет в течение суток. Ничего страшного.
  Аксинья громко вдохнула.
  -Ничего... Я сказала, уйдите отсюда! ВСЕ!
  Фокс махнул рукой и сам направился к двери.
  В комнате повисла тишина. Лазовски сделал несколько шагов. Подошел к стене. Оперся на нее, сложил руки на груди.
  -И все-таки как ты себя чувствуешь? Судя по тому, как ты себя ведешь, я понял что ввели, откат будет очень болезненным.
  -Тогда дай мне тубу с обезболивающим и просто уйди.
  -В твоем организме уже должны были быть боты и...
  -И давай ты поговоришь об этом с этим замечательным человеком, который только что ушел. Не со мной. А я просто лягу спать и буду смотреть сны с единорожеками.
  Аксинья в один шаг подскочила к Лазовски, лицо которого закаменело. Они всего мгновение играли в гляделки, а затем она повернулась спиной, одной рукой собрала волосы и приподняла, словно просила застегнуть цепочку.
  -Обезболивающее. Я жду.
  После недолгого замешательства Лазовски чуть слышно облегченно выдохнул, оттолкнулся от стены, а в комнату проскользнул тенью один из его ребят, вытащил тубу, уколол.
  Не поворачиваясь, девушка пошла к кровати, забралась на нее и свернулась клубочком.
  -Выключите свет. И закройте входную дверь. Если они знали, как ее открыть, то вы обязательно закроете. Вы военные, ребята талантливые.
  Еще мгновение и в спальне стало темно и спокойно.
  
  ***
  
  Княжину разбудил запах кофе. Вкусный запах. Но хотелось не кофе, а кого-то ударить. Может просто стоит поменять замок? Хотя все равно войдут, если надо. Аксинья села на кровати на секунду задумалась одеваться ли... Не стала. Замоталась в простыню и вышла в гостиную. В камине ярко метались хвосты пламени.
  -У меня день открытых дверей?
  -А ты думала, что я не узнаю о твоих ночных приключениях?
  -Оперативно ты. И приключения не мои. Что ты тут делаешь?
  -Пью кофе и жду, пока ты проснешься. А у тебя как всегда очень хороший кофе. Молоко у порога я забрал, оно в холодильнике. Булочника еще не было.
  -Кот...
  Раздался громкий стук в дверь.
  Гусаров поставил чашку на столик и пошел открывать.
  -Ксю!
  В гостиную ворвался Злобин.
  -Ты как, моя маленькая?!
  Княжина сцепила зубы и застонала...
  Гусаров вошел в комнату, улыбнулся, приобнял Злобина за плечи.
  -Борь, пойдем на кухню я сварю кофе. И тебе и ей. А ты ее пока не трогай, а то покусает. У нее еще откат не прошел. Она сейчас как волновая граната после сброса низкотемпературной оболочки.
  Аксинья развернулась в сторону спальни и, не оглядываясь, спросила.
  -Кот, а может ты мне сам булочек испечешь?
  -Вообще-то я тебе пирожных привез. Так что булочки как-нибудь в следующий раз.
  Княжина выглянула из спальни.
  -Заварных?
  -Заварных-заварных. Ты, конечно, теперь крутая и все такое, но может все-таки оденешься, и не будешь смущать двух мужиков?
  Девушка хихикнула и снова скрылась в спальне.
  Гусаров варил кофе. Злобин молча мял в руках салфетку. Михаил поставил перед Борисом чашку и вернулся к плите.
  -Я ему руки повыдергаю!
  -Борь, сначала подожди, пока они у него в норму придут. А потом встань в очередь. И тебя сейчас к нему в госпиталь все равно не пропустят.
  -То есть...
  -То есть он сначала схватил по роже от Лазовски, когда тот уточнял у него, почему Ксю не получила свою порцию ботов. А когда полковник приказал Валеву увезти Фокса на базу, то еще и от Николая, которому все ребята из наружки рассказали. В подробностях. Но до Кошево они не доехали, - Михаил улыбнулся, - потому что информация дошла до меня и я, кажется, сломал ему руку и ребро...И теперь его там не столько лечат в этом госпитале, сколько прячут. Потому что на мне очередь, кажется, не закончилась...
  -Что ей вкололи?
  -Синюю тубу с двумя полосками.
  -С двумя?! - Борис вскинулся, - Фокс что охренел?!
  Гусаров поставил на стол тарелку с пирожными, стакан с молоком и оперся на два кулака, нависнув над Злобиным.
  -Борь, очень прошу, тише. Ты же знаешь, как это работает и знаешь, что она пьет много кофе. И ты знаешь, как это работает именно с кофе.
  Злобин побледнел...
  -Он ей...
  -Нет, Геннори сказал, что приехал, когда еще шел допрос. Он оставался рядом с ней ровно столько, чтобы понять, что все в порядке. Более того, она попросила обезболивающее и уснула. Так что ничего не произошло.
  Злобин спрятал лицо в ладонях.
  Но через мгновение за столом уже сидел собранный и спокойный человек.
  
  ***
  
  Утро началось с кофе. День - с лаборатории. Куда ее сопровождали два широкоплечих парня сразу от ворот базы. Прямо как конвой. Молча и сосредоточенно.
  Княжиной показалось, что в нее всадили не просто ботов, а на всякий случай тройную их дозу. Уколы. Уколы. Уколы...шея, руки, спина... Виски, ладони...Было ощущение, что ее не осматривают, а вешают на кожу маячки, микрофоны, камеры.
  Здравствуй, паранойя!
  Чип полевого интерфейса на висок... нейродатчики... на подушечки пальцев. Для гражданской она была неприлично круто упакована. Но гражданская ли теперь она?
  Все злило. Белые халаты. Стук опустевших туб о стол. Синий цвет кресла...
  Аксинья поймала себя на том, что скрипит зубами.
  От того, что плохо, от того, что в голове не свои мысли.
  Казалось, что болят даже ресницы, зубы и ногти...
  Когда оказалась у себя в кабинете, сбросила туфли и залезла на подоконник. Уткнулась лбом в прохладное стекло...
  Как необычно чувствовать себя кем-то другим. Потому что эта женщина, была не ею. Кем угодно, только не Аксиньей Павловной Княжиной 32 лет от роду. Она в этом уверена.
  Накрутив волосы на руку, с силой дернула себя за хвост, чтобы привести мысли в порядок. От боли выступили слезы на глазах, но в голове не прояснилось.
  -Фигово выглядишь, героиня этой ночи.
  Шторм стоял в дверях.
  -Привет. Пока. Хорошего пути. До встречи.
  Он хмыкнул и подошел к окну.
  -Расскажешь, почему всегда забираешься на подоконник?
  Аксинья поморщилась.
  -А мы перешли на 'ты'?
  Шторм шутовски поклонился.
  -Изволите, Княжна?
  Аксинья снова поморщилась и отвернулась к окну.
  -Привычка.
  -Просто привычка?
  -Просто. Но многолетняя. Когда растешь в интернате в окружении большого количества таких же как ты, не всегда есть возможность оказаться наедине со своими мыслями. Поэтому мне до сих пор хорошо думается, на подоконнике, на дереве... Там, где я в свое время искала уединение.
  -Занятно.
  -Что именно?
  -Ты. - Шторм усмехнулся. - Ладно, проехали. Я на минутку, не скажу, что было очень приятно работать вместе, но занимательно. Я так понимаю, что скоро тебя перекинут из ОСО?
  -Ну, до Службы внешних границ я доберусь еще не скоро. Насколько я в курсе, после ОСО и Координационного совета оперативного реагирования, планировалось О-два.
  Шторм ударил себя по бокам.
  -То-то пацаны обрадуются!
  Девушка повернулась и зло выплюнула:
  -Прямо пожелание удачи и удобных тапочек!
  Его лицо стало серьезным.
  -Как ты?
  -Плохо.
  -Боты и откат. Пройдет.
  -Угу. Про...
  Ей на встречу резко понеслись ботинки Шторма. Где-то далеко послышалась его ругань. И на самом краю сознания Аксинья поняла, что падает с подоконника на пол, под ноги генерала, но удара уже не почувствовала...
  
  ***
  
  -Слушай, Нори, У этой бабы талант! Я тебе говорю!
  -Не кричи. Что сказали?
  -Говорят, что после того, как Лазовски принес ее к себе домой как принцессу, теперь еще и Шторм на руках тащил в медблок! Черт, Нори, ржут в голос! Так ненароком и репутацию потерять не долго.
  -Вячек!
  Голоса были где-то рядом и где-то далеко. А еще опять было больно. Везде. Дышать. Лежать. Быть...
  Уже без шутливых интонаций и гораздо тише голос Шторма продолжил:
  -Почки отказали. Интоксикация организма. Она кофе, оказывается, ведрами пьет. И крепкий.
  -И что? Должны же были быть другие последствия. Ладно бы она рвала на себе одежду...
  -А то, что она вас там всех не разложила тогда на ковре, это именно из-за кофе. Вернее его ненормального количества. Препарат не рассчитан на такое. Чашка-две. В общем содержимое тубы оказалось связанным и не вывелось из организма. А тут еще боты обживались. Они там с нее на радостях, из-за этих несоответствий, столько анализов взяли...
  
  ...-Боря, успокойся! Не надо тут шуметь! От того, что ты разнесешь медблок ей лучше не станет.
  -Но у нее все еще не работают почки! Ребенок лежит на экстренном поддержании!
  -Злобин, это не ребенок, а взрослая женщина!
  -Да пошел ты!..
  
  ...-Господин Гусаров, вы не можете тут находиться. Я нарушаю уже тем, что просто запустила вас в модуль.
  -Просто оставьте меня на несколько минут.
  -Я не могу. Простите, правда, не могу.
  -Нужна какая-то помощь? Медикаменты, оборудование, специалисты?
  -Все что можно сделано. Если в ближайшие три часа ситуация не изменится, выведем ботов. И попробуем другую схему... Как вариант скайловский...
  
  ...Тихий голос Лазовски и легкое прикосновение к руке...
  -Иллюзии странная штука. Иллюзии, они поддерживают в тебе жизнь и отбирают разум. Стоит протянуть руку, и ты коснешься мечты, но уже никогда не станешь прежней. Ксю, не прикасайся к мечте...
  
  ...- Ей лучше?
  -Ей не хуже. Слушайте, я устал вас всех выгонять отсюда по очереди только за последний час! Вы издеваетесь?
  -Но я...
  -Борис Николаевич, от того, что вы маячите тут как грустное приведение, от того, что господин полковник сначала застыл как каменное изваяние, а теперь требует отчета каждые 15 минут, что господин Гусаров поднял на уши всех кого только можно, легче ей не станет. Мы поддерживаем...
  
  ...Прерывистое дыхание Кота у щеки...
  -Ксю, ты меня слышишь?
  -Да что же это такое! Покиньте модуль немедленно!..
  
  Пахло кофе, булочками и корицей.
  Аксинья открыла глаза и покосилась на тумбочку возле кровати. Так и есть. Чашка и булочка.
  -Знаешь, а я ведь с ними поспорил, на то, что ты очнешься именно на кофе. Привет, кофейная наркоманка!
  Гусаров сидел в кресле, закинув ногу на ногу.
  -Поспорил на какую-то дорогую штуку, то ли сканер, то ли лазер. Но я им его все равно куплю, хоть и оказался прав. С возвращением, Княжна.
  Ее губы попробовали сложиться в улыбку, но не получилось. В глазах защипало от непрошенных слез.
  -Вот только не надо реветь!
  Княжина судорожно вздохнула.
  -Предлагаю тебе собой гордиться. Озадачила ученых, поставила на уши базу, довела Бориса до капельницы...
  Сказать ничего не получилось. Губы разлепились, словно разорвались и вместо слов - хрип.
  -Ой, вот только не надо умирать! - Кот засмеялся и поддался вперед, поставив локти на колени. - Уже докторами доказано, что жить будешь. Может не долго, но будешь.
  Девушка попробовала снова заговорить.
  Гусаров покачал головой.
  -Почему не долго? Потому что, как только Бориса выпустят из соседнего модуля, он тебя затискает до смерти.
  Гусаров встал и подошел к Аксинье. Аккуратно взял ее за руку, стараясь не потревожить трубок и датчиков.
  -Знаешь, Княжна, а ведь ты тут несколько часов, но жизни у нас отняла...
  Она закрыла глаза и все-таки не удержала слез. Они не покатились по щекам, так и остались на ресницах. Почувствовала движение.
  Аксинья повернула голову и приоткрыла глаза, наткнувшись взглядом на его почти темно серые... Близко-близко. А куда из них подевалась зелень?
  -Встань,- прохрипела-прокаркала.
  Гусаров не сдвинулся. Внимательно глядя в ее лицо
  -Встань с колен, - уже более уверено, но все еще хрипло.
  -Не кричи.
  Она улыбнулась, ловя смех, потому что смеяться было совсем больно.
  -Миш, ну встань.
  Он потянулся и поцеловал ее в кончик носа. А потом порывисто встал и отошел к двери, что-то взял из кресла и повернулся к ней, говоря через плечо:
  -У меня вылет через полтора часа, но к выходным я буду. С тебя молоко, Княжна, за вредность. В общем будешь отрабатывать.
  И не дав больше сказать ни слова, быстро вышел из модуля.
  
  ***
  
  Княжина устроилась поудобнее, подняв подушку под спиной.
  -Станислав Егорович, ну отпустите вы меня домой. И количество посетителей уменьшится!
  -Милочка, домой? Да вас только от трубок отключили. А судя по вам, - седовласый мужчина пожурил девушку пальчиком, - оказавшись дома вы первым делом кофе будете пить.
  Княжина сделала страшные глаза:
  -А что, мне теперь нельзя кофе? Совсем-совсем?
  Доктор рассмеялся.
  -Можно, но не раньше понедельника. А пока только микстурки, и таблеточки.
  Он отложил планшет и сел в кресло.
  -А теперь серьезно. Я попрошу перед выпиской сдать еще раз кровь. И через какое-то время еще, с неравными промежутками. Мы сейчас вплотную занялись исследованием, подключили специалистов. Вы же нас всех озадачили, голубушка. Сейчас столько умных голов задействовано, чтобы разобраться с препаратом, кофе и последствиями. Вполне может быть, что это ваша личная реакция...
  В модуль заглянула медсестра
  -Станислав Егорович, они не уходят. Там много. С цветами...
  -София, я сам сейчас разберусь с этими ходоками.
  Доктор нахмурился, что-то беззвучно сказал, откинулся на спинку кресла.
  -Аксинья Павловна, вы же пройдете тестирование? Ответите на вопросы?
  Княжина засмеялась.
  -Дядь Стан, будь человеком, не нервируй крестного, - Аксинья провела рукой по покрывалу, разглаживая складки, - сегодня четверг, обещаю, что до понедельника буду дома. Я заполню твои тесты, и не буду пить кофе... И раньше ты был куда добрее! Где моя большая конфета с орехами?!
  Они рассмеялись.
  -Ксюнечка, торжественно клянешься?
  -Ну, дядь Ста-а-ан! Приходите с крестным в субботу меня страшно контролировать, только отпусти!
  -И блинчиков мне испечешь?
  -Так я же больная и мне нельзя... Но если это шантаж и выкуп...
  Станислав Егорович подошел к девушке и похлопал ее по руке.
  -Выпишу я тебя после обеда, а к вечеру и Борю отпущу. Но домой ты поедешь в спецкаре и на следующие 10 дней к тебе приставлена сиделка и наденешь диагност, - он заправил ее локон за ухо.- И я серьезно, девочка, никакого кофе пока, а также шоколада, какао... В общем лучше и чаю не пить...
  Аксинья села, оторвавшись от подушек, не скрывая настоящего удивления.
  -А что тогда? Воду?
  Доктор снова рассмеялся.
  -Молоко, кефирчик, воду, сок. А вообще, голубушка, у тебя редкий дар с самого детства. Люди рядом с тобой все время смеются. - он взял планшет с тумбочки. - Спасибо тебе за это. Словно волшебной воды глоток выпил.
  -Живой воды, - автоматически поправила Аксинья.
  Станислав Егорович взъерошил ей волосы и пошел к двери.
  -Пусть будет живая, сейчас поешь и сдашь анализы и отпускаю тебя. Но в субботу, я приеду проверить. Даже не сомневайся. Адрес уточню у Бори.
  
  ***
  
  -Это сиделка?! Ксю, это сиделка?! Прострелите мне ногу, и я себе хочу сиделку!
  -Валенси!
  Аксинья попыталась встать с дивана, но Шуэр, махнула ей оставаться на месте, передавая пакеты стоящему рядом парню.
  -Высокий голубоглазый блондин? Нет, правда? - громким театральным шепотом, лукаво косясь, на улыбнувшегося юношу, продолжила гостья. - Княжина, кому ты заплатила, чтобы тебе выделили такую сиделку? Пономарев теперь берет ТАКИЕ взятки?
  Они рассмеялись и Валенсии плюхнулась на диван.
  -Подозреваю, что это не Станислав Егорович, а господин полковник.
  -Лазовски?
  -Ну очень подозреваю.
  -Слушай, а он тебе кофе в постель подает? На руках носит?
  Княжина закатила глаза.
  -Господин полковник?
  Валенсии почти захлебнулась от хохота.
  -Сиделка!
  -Не кофе, молоко. Кофе мне не дадут еще 2 дня. Хоть на стенку лезь и умоляй со слезами на глазах. А на руках... ну на улицу выносил.
  Шуэр сделала страшные глаза.
  -Господин полковник?
  В нее полетела подушка.
  -Сиделка! Хотя господин полковник на руках носил, дело было. Но он это переживает не столь сильно, как Шторм. Думаю, что господин генерал не простит мне личную транспортировку обморочной тушки...
  -Тебя? На руках? Шторм?! О-о-о!!! - Валенсии уткнулась в подушку.- Княжина, у меня уже все болит от хохота!
  Датчик на руке Аксиньи пискнул, ему ответил другой из кухни.
  -Это что? - Шуэр посмотрела на руку девушки.
  -Это мне сейчас Роман будет делать очередной укол, - поморщилась Аксинья и виновато улыбнулась медбрату, вышедшему из кухни с тубой в руках, - сил уже нет. Чувствую себя подушечкой для уколов и донором у стаи вампиров.
  Девушка подставила плечо для инъекции, после чего откинулась на подушках с громким вздохом. Валенсии достала из сумочки зеркало, поправила прическу. Дождалась пока Роман снова вернется на кухню и, убрав зеркальце, прежде чем закрыть сумочку, достала оттуда слот. Княжина приподнялась на локте.
  -Это то, о чем я думаю?
  -Это твоя мелкая утечка.
  -Кто? - Аксинья поморщилась и помассировала плечо, - кто-то близкий?
  -Стандартно до безобразия. Кто-то незаметный. Официантка из буфета. Та, которая доставляет еду в кабинеты.
  Княжина снова откинулась на подушках, и спрятали лицо в руках.
  -Богини, это же так просто! Ну почему я искала совершенно в другим месте! Вселенские заговоры!!! Уверенность в том, что поднос заносит только дежурный...
  -А все потому, - усмехнулась Валенсии, положив слот на столик, - что ты переобщалась с теми, кто эти заговоры штампует вместо завтрака обеда и ужина.
  Валенси закинула ногу на ногу.
  -Я же тебе говорила, самая страшная штука, это когда ты уже не думаешь как мы, но еще и не думаешь как они. Так что считай, что это мой тебе щелчок по носу. Ведь лежало настолько сверху, что даже копать не надо было.
  Аксинья застонала, не отнимая рук от лица.
  -Стыдно? И правильно! У этой официантки недавно появился новый парень. Очень заботливый, очень внимательный. И слушать умеет. Вот редкий мужчина так слушать умеет...
  Аксинья убрала руки от пылающих щек.
  -Я твоя должница.
  -А то. И рассчитаешься прямо сейчас!
  -Одолжить тебе свою сиделку? - Княжина рассмеялась.
  -Ну-ну. Безобразница. Нет уж. У тебя говорят сегодня тут вечеринка, барбекю и милая компашка. Отдохнуть хочу. Так что жду приглашения!
  -Что у меня?
  -О! - Валенсии рассмеялась, - так я сдала контору?
  Шуэр захлопала в ладоши.
  -Вали, ты чего?
  Аксинья растеряно посмотрела на женщину на другом конце дивана.
  -В общем сдавать так сдавать. Скоро тут будет куча народу, - начала та загибать пальцы, - с кучей вкусностей, с настроением и... надеюсь временим на все это. Дорогая у тебя на заднем дворе будет пикник. Слушай, а у тебя есть задний двор?
  -Небольшой, - кивнула Княжина.
  -С бассейном?
  -Без...
  -Нет задний двор должен быть с бассейном!
  Княжина прищурилась.
  -Валенси, ты же шутишь? Да?
  Шуэр встала с дивана, бросила сумочку на столик
  -Пойду посмотрю, где мы будем веселиться. Может покажешь?
  Из кухни выглянул Роман и вопросительно поднял бровь.
  -Нет, - Княжина рассмеялась, - сама, все сама.
  
  Остановившись возле кованой ограды, обвивавшей дом и двор по периметру, Шуэр вздохнула.
  -Все так плохо? Ну, рассказывай. Я же понимаю, что твое письмо было не просто милой шуткой над... кем? Сиделкой? Лазовски? Злобиным?
  -Вали, я знаю практически все имена, которые он называл. С кем-то действительно знакома, с кем-то дружу, пересекалась по работе, в доме крестного... Но Валенсии, 'спала'? Четко и конкретно. - Княжина сжала кулаки и переплела руки на груди. - Ни встречалась?! Ни какие отношения?! Без разницы на возраст и должность... Военные, штатские... Почему я должна с кем-то из них именно спать? Почему не продавать? Не проболтаться по глупости...
  Шуэр не поворачиваясь пожала плечами.
  -А почему ты не можешь? Милая девушка, одинокая...
  -Дело не в том, почему не могу! А в том, что был сразу принят именно этот вариант. Или он был выбран из остальных. Но удар шел именно в эту точку. Мне не задавали других вопросов. Двего два. Спала ли и передавала ли информацию. И так по списку.
  -Ксю, а ты не думаешь, что это все не для тебя, придумано, а для Злобина. К слову у тебя про него спрашивали?
  -Конечно, думала и, конечно, спрашивали. Но вот не о том, передавала ли, а о том спала ли. При чем мило уточнили 'ни разу'? И о Мамонтове. И о Лазовски. И о Шторме. Вали, тебе список огласить, я многих помню. Словно нащупывали...
  -Ты думаешь...
  -Чувствую просто! От кончиков ногтей, до кончиков волос! И этот Рома... Вали, он не от Лазовски. И не от Пономарева на самом деле. До вчерашнего вечера он не давал мне выходить из комнаты. Мне полностью ограничили встречи и контакты. В шутку и с заботой, но до того момента, пока не подтвердили окончательно, что я уже контролирую собственные ответы на вопросы, я была полностью под надзором. Хорошо, хоть были силы принять самой душ, боюсь, мне бы не удалось от него и там отвязаться.
  -Ксю...
  -Вали, прошу. Проверь Арину. Ну не верю я в такие совпадения!
  Валенсии склонила голову, но сказать ничего не успела. Взгляд скользнул чуть в сторону, и она участливо улыбнулась.
  -Вот так постоянно берут кровь? И отказаться нельзя?
  Княжина улыбнулась и обиженным голосом пожаловалась
  -Да я для них словно лабораторная мышка!
  За ее спиной раздались негромкие шаги.
  -Аксинья Павловна, там куча народу с коробками и пакетами. Говорят, что у вас сегодня тут вечеринка. Но у вас режим...
  Аксинья покачала головой и развернулась к дому.
  -Не будем расстраивать кучу народу, просто поставим тут для меня кресло и возьмем много пледов.
  
  Запах дыма и жарящегося мяса. Такой невероятно мирный запах. Ощущая его, хочется слышать радостный детский смех и задорный собачий лай. Смех был. Задорный. Мужской. Небольшой задний двор выглядел переполненным от большого количества рослых мужчин, их передвижения.
  Взгляд Княжиной постоянно цеплялся за чьи-то ловкие, выверенные движения.
  -Вали, кто все эти люди? Я не знаю и половины...
  Валенсии рассмеялась. Шуэр стояла сзади плетеного кресла, в котором сидела Аксинья, облокотившись на его высокую спинку. Лица подруги Княжине не видела, но была практически уверена, что на нем загадочная легкая улыбка.
  -Дорогая расслабься, ты же понимаешь, что они сюда не за мясом с томатным соком пришли. Откинься на спинку и получай удовольствие - ты присутствуешь на очередной жутко серьезной операции.
  - О да! - Княжина рассмеялась. - Моя маленькая лужайка самое место для серьезной секретной операции!
  Улыбка действительно просилась сама собой. Серьезные и сосредоточенные лица преобразились. Кто-то играл в мяч, кто-то весело болтал и смеялся.
  Роман подошел к Аксинье и протянул горячее молоко. Девушка поморщилась, но чашку взяла.
  -Молоко? Ты пьешь молоко?
  -Вали...
  -Ну, надо же ей что-то пить, пока нельзя кофе.
  Княжина оглянулась. Всего в двух шагах за ее креслом, улыбаясь, стоял Гусаров.
  -Смотрю ты не скучаешь,- он указал подбородком на лужайку, - приветствую Валенси. Как поживаете?
  Шуэр улыбнулась и кивнула.
  -Княжна, молоко мне? - Гусаров подошел и забрал чашку. Сделал глоток. - Спасибо. Вот прямо с порога отрабытывать начала. Жаль, что горячее.
  Валенси еще раз кивнула Михаилу, и отошла от них.
  Гусаров присел перед креслом на корточки.
  -Как ты? Все еще плохо?
  -Все еще нервно, когда слышу этот вопрос.
  Аксинья вдруг порывисто потянулась и провела указательным пальцем по его переносице к кончику носа. Михаил вздрогнул и на мгновение прикрыл глаза.
  -Ксю...
  -Мишка, ты когда едешь?
  -Завтра ближе к обеду рейс, - Гусаров прищурился, чуть склонив голову, - а что?
  -Миш, я...
  Он улыбнулся и отпил уже холодного молока. Немного наклонился вперед, пряча лицо, но трясущиеся плечи выдали неслышный смех.
  -Ксюша, как ты относишься к тому, что я останусь этой ночью у тебя на диванчике в гостиной?
  Княжина судорожно, облегченно вздохнула.
  -На диванчике не надо, в гостевой вполне удобная кровать.
  Гусаров поднял совершенно серьезные, внимательные глаза.
  -Княжна, чего ты боишься?
  -Не знаю, просто. - Аксинья сжала зубы и посмотрела в небо и поежилась.- Кот просто панически, если честно...
  -Борис...
  -Нет! Не надо ничего говорить крестному! Ему и так сейчас не весело. Мишка, - Княжина потянулась за чашкой, но Гусаров убрал руку и, поставив молоко на землю, поймал ладонь девушки в свои, - Мишка, панически...
  -Княжна, удиви меня: ты трусишь? Ты?
  Она вздохнула и убрала руку, закутавшись снова в плед, передернула плечами.
  -Считай, что я параноик, или у меня остатки отката, или еще что-то... но да, я боюсь.
  Гусаров взял чашку и встал.
  -Пожалуй, пойду налью себе еще молока. Нормального, холодного. Как можно пить горячее молоко? Не понимаю.
  -Мишка!
  -Я же сказал, что останусь. Перестань. - он отвернулся и сделал шаг в сторону дома. - Княжна, это все глупости, и ты это знаешь. Но я останусь.
  Он сделал еще шаг и обернулся, улыбаясь.
  -Как же я могу уйти, если такая женщина просит. Сама.
  -Кот, иди... - она проглотила смешок, - пей молоко.
  
  Вали подставила тарелку, в которую положили кусочки сочного мяса, дольки помидора и белый хлеб.
  -Очень не здоровая пища, но очень вкусная, - Роман откинул с глаз челку и улыбнулся Валенси, а потом отклонился посмотреть на Княжину.
  Шуэр покачала головой.
  - Не стоит этим вечером беспокоиться о своей подопечной. Она в надежных руках. Тут сегодня просто нет ненадежных рук.
  Не отрывая взгляда от Аксиньи, он пожал плечами.
  -У нее скоро очередная инъекция. И желательно не перенапрягаться...
  -Что вы! Смотрите сами, она же греется в лучах внимания, какое напряжение?
  Княжина зябко куталась в плед, но смеялась, слушая Валева, который что-то рассказывал в лицах, размахивая руками, и уморительно строил рожицы, явно перепрыгивая с одного персонажа на другого.
  Роман кивнул собеседнице и, подхватив полено, вернулся к мангалу, у которого продолжали суетиться и шуметь ребята-оперативники.
  Валенсии не оглядываясь сделала небольшой шажок в сторону, освобождая место на дорожке рядом с собой. Злобин заглянул в ее тарелку и, подхватив дольку помидора, кивнул.
  -Борь, я присматриваю, но она же у тебя непоседа.
  -Кто?
  -Пока не скажу. Но если пройтись по пунктам нашего прошлого разговора, то ты прав, - Шуэр помахала в воздухе кусочком хлеба, - копают под тебя, жалеть ее не будут. К тому же она последнее время их удивляла...
  Злобин задумчиво посмотрел на помидор, покрутил и сунул в рот.
  -Сам понимаешь, та история с Антуаном сыграла свою роль. Она ее спасла... Ведь если не вдаваться в подробности, о которых мало кто знает, то перед тобой глупая девочка, которая не смогла удержаться даже на месте ассистента редактора.
  Они почти синхронно взяли по кусочку мяса с тарелки, помолчали.
  -Я тоже так и не понял, зачем она тогда это сделала...
  -Сделала что?
  -Слила свою карьеру, - чуть громче, чем стоило, сказал Злобин.
  -Давай подумаем... юношеский максимализм? Запретная любовь?..
  Борис поморщился.
  -Вали, не любила она его. Увлеклась - да. Увлеклась, как и работой. Куражом, скоростью и доступностью информации... Быть в струе - это то, чем она дышит, - Злобин говорил и улыбался, даже не глядя на крестницу.
  Женщина удивленно приподняла бровь.
  -Даже можешь ничего не спрашивать. Просто как-нибудь посмотри, как общаются Ася и Кот. Посмотри, как они двигаются, когда рядом...
  -Гусаров? Да ну?! Ты хочешь сказать, что Ксю любит Михаила?
  Злобин вздохнул и посмотрел на Аксинью, которая, закрыв глаза, подставила лицо легкому ветру.
  - Не любит.
  Валенсии рассмеялась и погрозила ему долькой помидора.
  -Злобин, не темни!
  -Вали, все просто. Если бы тогда не случилось той глупости с распечаткой, я уверен, что сейчас мы не наблюдали бы ее в пледе и подставляющей шею для укола, а все эти ребята так бы и не случились в ее жизни. Это был бы милый семейный пикник в окружении парочки детишек. Мы бы с тобой знали ее, как сильного и гражданского журналиста. Но что-то мне подсказывает, что не как Аксинью Княжину, а как госпожу Гусарову.
  -Но если она не любит...
  -Не любит.
  Валенсии оглянулась на Княжину, которая морщилась, глядя, как у нее берут кровь.
  -А он?
  -А он, не переставая, использует любую возможность, чтобы быть рядом.
  -Борь, до меня тут дошли слухи, да и я сама...
  -Лазовски?
  Валенсии протянула ему свою тарелку и Злобин взял еще дольку помидора.
  -Лазовски.
  -Знаешь, Вали, я не полезу к ней с советами, но... Не знаю, что видим мы, что происходит между ними, - Злобин посмотрел под ноги и вздохнул, - но Ровер и Элизабет...
  Каждый смотрел в свою строну, делая выводы, подыскивая слова.
  -Ты не хочешь?..
  -Я хочу. Хочу Асе счастья и спокойствия. А еще у меня ощущение, что она вырывает его у жизни зубами, словно кому-то что-то должна...
  -Легок на помине! - Валенсии кивнула, показывая Злобину за спину.
  Кивая собравшимся быстрым шагом к ним спешил Лазовски
  - Добрый день, Валенси, Борис. - Мужчины обменялись рукопожатием. - Вали, я украду твоего собеседника на несколько минут?
  Женщина кивнула и, выбросив пустую тарелку в пакет, пошла в сторону опустевших кресел.
  
  ***
  
  'Хризантемы, капли дождя, кофе...
  Горячие вафли, нежность в глазах...
  Словно время вернуло тебя и меня,
  На несколько долгих жизней назад...
  
  Этот вечер не стал переломным или открытием... Он был теплым. Я бы многое отдала, чтобы у нас было много таких вечеров, чтобы тогда...'
  
  -Кот! Да я тебя за это!..
  Михаил обернулся, прижав раскрытый блокнот к груди, и посмотрел на Аксинью.
  -Что ты себе позволяешь!
  -Княжна, дневник? Ты ведешь дневник?
  -Не заговаривай мне зубы, ты... ты...
  -Ты бросила его открытым на столе.
  -Он был в моей спальне!
  -Княжна, ори на меня до посинения, но он лежал открытым на этом столе!
  Аксинья вырвала из рук Михаила дневник.
  -Я...
  -Не делай поспешных выводов. И не говори того, о чем пожалеешь, - Гусаров сделал шаг назад и прислонился к дверце холодильника.
  Повисла тяжелая тишина. Девушка молча развернулась и вышла из кухни
  -Не повторяй моих ошибок, Княжна. Прошу. - Раздалось едва слышно вслед.
  И только закрыв за собой дверь спальни она замерла, словно наткнувшись на пришедшую мысль... Она сама сегодня утром положила дневник в ящик стола в кабинете. Не в спальне. В кабинете. И больше его не трогала. Вот это она помнила отлично. А вот как блокнот мог оказаться на кухне и открытым...
  -Как занятно, - прошептала Книжина и забралась на кровать, положив блокнот рядом с собой.
  В то, что Кот ковырялся в ее столе она не поверила бы и в более чумном состоянии. Как и тому, что Рома мог быть таким невнимательным и не замести за собой следы. Не держат в собственной безопасности глупых мальчиков. А то, что Рома числится именно там, даже проверять не нужно - уверена во весь свой рост.
  Значит либо оставил специально... либо... да сколько ж их тут!
  Княжина поморщилась, усталость накатила совсем незаметно и, когда через несколько минут раздался тихий стук в дверь, Аксинья уже спала.
  -Княжна, по... - Михаил замер не до конца открыв дверь.
  Гусаров смотрел, как во сне у Аксиньи вдруг залегла морщинка между бровей, как напряженно сжались до белого пальцы, она тревожно вздохнула.
  Мужчина стоял на пороге, не переступая границы комнаты и не отрывая взгляда от девушки.
  -Кот, я... - Аксинья перевернулась на бок и свернулась калачиком, продолжая что-то неразборчиво бормотать во сне.
  Гусаров порывисто, словно на что-то решился, шагнул в комнату. Он подошел к кровати и накинул на Княжину покрывало, на котором она лежала, поправил, аккуратно подоткнув. И отошел к стене, сам того не подозревая, повторив то, что совсем недавно сделал Лазовски.
  Напряжение не сходило с лица Аксиньи. Сон явно не был добрым. Гусаров отлично понимал, что нужно уйти, но с места не сходил.
  -Ей стало плохо? Почему вы меня не позвали? - тихо, но настойчиво прозвучало со стороны двери.
  На пороге замер Роман, напряженно вглядываясь в свернувшуюся клубком девушку.
  -Просто устала и заснула.
  -А что вы здесь делаете?
  Гусаров весь подобрался, прищурился и недобро посмотрел на собеседника.
  -Давай ты в эти игры будешь играть с другими? Хотя этим вечером тут вряд ли есть хоть кто-то, кто в это поверит.
  Роман вдруг улыбнулся, коротко кивнул и тихо закрыл дверь, так и не войдя в комнату. В тишине было отлично слышно, как он пошел в сторону кухни.
  Гусаров оттолкнулся от стены, подошел к кровати, аккуратно убрал упавший на лицо локон. А потом грустно спросил, обращаясь то ли к пустоте, то ли к самому себе:
  -Кот Княжны?
  
  ***
  
  Лазовски и Злобин стояли перед книжными полками в кабинете Княжиной.
  -Мы успели перехватить информ-пакет.
  -А я все-таки надеялся на этот сброс информации, - Злобин потянул за корешок книгу и раскрыл ее примерно на середине.
  -Борь, убрать тебя раз и навсегда все же надежнее, тем более подводя под трибунал, чем постоянно подставлять или опять пытаться достать через нее. К слову, ты знаешь Арину Брежную?
  Злобин на мгновение задумался и кивнул.
  -Ася училась с ней в одной академии, и потом они работали вместе в информ-агентстве.
  Лазовски провел пальцем по корешку 'Мастера и Маргариты', но доставать не стал. Отвернулся от книг, подошел к креслу.
  - Тогда тебе будет интересно, что именно по ее наводке Фокс получил указание из Штаба. Эта барышня теперь тоже в Пресс-Центре Союза. Неожиданное повышение и довольно быстрое продвижение.
  Злобин хмыкнул, но Лазовски не дал сбить себя с мысли.
  -А что за история с ошибкой в ленте новостей?
  Злобин улыбнулся.
  -Так это и не она. Еще не раскопал?
  Лазовски сел в кресло и, перекинув ногу на ногу, посмотрел на Злобина.
  -Знаешь, Геннори, иногда мне нужно напоминать себе, что ты не памятник.
  Борис подошел и сел во второе кресло.
  -Что ты хочешь узнать?
  Лазовски продолжил молчать, лишь слегка вскинув бровь.
  Злобин рассмеялся и откинулся в кресле.
  -Это важно?
  -Да.
  Только одно слово и снова совершенно без эмоций, лишь только проблеск в глазах.
  -Ася была лучшей на потоке. И ей прямо на защите предложили идти в одно из крупнейших информ-агентств, кроме того, когда еще училась, она работала в одном из его филиалов, так что рекомендации были блестящими.
  -'Вордлайн'?
  -Центральный офис, но сначала что-то незначительное. Антуан ее приметил практически сразу, и до ассистента главного редактора она взлетела за несколько месяцев, и до конца года ей пророчили выпускающего редактора направления. - Борис поерзал, удобнее устраиваясь в кресле. - Это сногсшибательный подъем. А потом случился глупый, но бурный роман с Антуаном.
  Бровь Лазовски взлетела чуть выше.
  Злобин нахмурился, и посмотрел в окно, словно вспоминая то, что ему совсем не нравится.
  - Роман, который перерос в треугольник, с той самой Ариной, и который Ася разорвала, мало заботясь о всех троих и не скрывая ничего. Скандала не было, но к работе она явно охладела. - Борис снова откинулся на кресло и посмотрел в лицо Лазовски. - Увы, Антуан начал метаться, не приняв решение одной уйти и настойчивость второй удержать. В общем, в один из вечеров он прямо на работе напился и выдал лажу в ленту. Информация ушла ночью, в дежурство Ксю. Практически сразу Ася ее отследила, дала опровержение и взяла вину на себя. И, как результат ушла из агентства во фрилансеры.
  -Зачем?
  Злобин негромко рассмеялся.
  -Не хочешь сам спросить у нее?
  Губы Лазовски чуть обозначили улыбку, и он отрицательно покачал головой.
  -Геннори, если серьезно, то Антун бы вылетел. Вылетел бы с ошеломляющим скандалом. Я до сих пор уверен, что через пару лет Ася сменила бы его на посту редактора, слишком легко и уверенно она шла вперед... А так, она просто отрезала себе путь в этом направлении.
  -Зачем?
  В этот раз, Злобин даже не улыбнулся.
  -Когда я спросил то же самое, меня просто послали лесом.
  -Она загубила свою карьеру.
  Злобин потер лицо руками.
  -Знаешь, ведь Антуан пытался исправить, но она не дала. Запретила любые объяснения, это была грандиозная ссора... Правда, он все равно, сделал по-своему. Валенсии, Пирогов, Ратнер, главы инфрм-анентств знают правду. Но для того, чтобы знать, надо быть вхожим в этот круг.
  Лазовски нахмурился.
  -Не понимаю...
  -Чего? Ее эмоциональности и импульсивности? Я скоро заработаю себе инфаркт, но я не пошевелю даже пальцем, чтобы ее переделать и умру, только за то, что она появилась лучиком в моей жизни. Геннори, даже если я ее к хренам не понимаю, и она не хочет объяснять, для меня это не важно. Она есть. И все!
  Лазовски поднялся с кресла и с верху вниз посмотрел на Злобина.
  -Как в тот раз с Матусом?
  Борис хлопнул руками по подлокотнику и рассмеялся от души.
  -Таки откопал!
  -Борь, она смогла меня удивить...
  Злобин смеялся не переставая.
  -О да, Геннори. С ней это случается. - а потом Борис резко стал серьезным. - Ты останешься?
  Полковник отрицательно покачал головой.
  -Хотя бы ненадолго. Мне нужно обдумать твои слова. Нужно согласовать ключевые точки и вывести ее из-под удара.
  -И ее, Боря, и тебя...
  -В идеале, - Злобин встал и подошел к окну, продолжил, не поворачиваясь к Лазовски, - но если это будет невозможно - значит ее!
  Лазовски смотрел на напряженную спину собеседника и его губы вдруг сложились в подобие улыбки.
  -Час?
  -Думаю, что часа мне будет достаточно.
  
  ***
  
  Злобин прошел через дом и вышел на задний двор. Прислонившись к стене, он смотрел, как усиленно изображают беспечность те, что всегда начеку. Даже когда спят или занимаются любовью, когда мажут хлеб маслом или, как сейчас, играют во фризби.
  Маленький двор напоминал муравейник. Борис знал не всех, кому-то кивал, кто-то пожал ему руку при встрече... У каждого своя роль. Как жаль, что он не может переписать этот сценарий. Как жаль, что его девочке все равно придется пройти по углям...
  Злобин вздохнул и направился к шезлонгам, там было не особо людно. Там можно было подумать.
  
  Лазовски подошел к полке потянул одну из книг за корешок, провел рукой по обложке, словно запоминая шероховатость и неровности. Почему 'Мастер и Маргарита'? Почему ладонь тянется именно к ней? Вдруг послышалось, как кто-то осторожно открыл дверь явно, стараясь двигаться очень тихо. Лазовски стремительно переместился к дверям библиотеки...
  Гусаров вышел из спальни Княжиной и аккуратно прикрыл за собой дверь. Словно почувствовав взгляд, медленно обернулся.
  -Добрый вечер, Геннори.
  -Приветствую, Михаил.
  Они постояли молча, а потом как-то нерешительно, но вместе, кивнули в сторону кухни.
  Роман сидел за столом и, помешивая ложечкой остывающий чай, читал книгу. Бумажную, из хозяйской библиотеки и... детскую, судя по обложке с изображением малька в очках. Читал и улыбался своим мыслям. Но как только Лазовски и Гусаров вошли, поднял голову - лицо сразу же стало серьезным..
  -Не буду вам мешать.
  Подхватив чашку и книгу, беззвучной тенью проскользнув между Котом и стеной.
  Михаил, подошел к холодильнику и достал графин с молоком. Кивнул в сторону чайника.
  -Чего-нибудь горячего? - но спустя секунду кивнул в сторону шкафчика: - Или горячительного?
  Лазовски покачал головой.
  -Пожалуй, тоже молока.
  Каждый захватил свой стакан, они присели. На разных сторонах стола.
  -Как она?- тихо, и как всегда бесстрастно.
  -Устала и уснула. А еще она боится. - Гусаров вздохнул, сделал глоток и отвернулся к окну. - Княжна может неправильно сложить цифры, она может забыть код доступа, но интуиция у нее всегда работала хорошо...
  - И раз она биться, ты уверен, что ей есть чего опасаться?
  Гусаров медленно поднес стакан к губам, но глоток не сделал, а посмотрел в глаза Лазовски.
  -Она попросила меня остаться. Зная, что ее охраняют, до конца не простив мне прошлое, она попросила меня остаться.
  Лазовски кивнул и залпом выпил молоко.
  -Когда твой рейс?
  -Должен был ехать около полудня, но перенес на полночь, так что завтра я буду тут допоздна...
  -А в понедельник мы ее переведем на базу....
  -Удачи, - Гусаров грустно рассмеялся,- но не верю. Даже если Борис устроит истерику. Она не уедет отсюда. Хотя можно под конвоем.
  Михаил встал из-за стола. Поставил стакан в посудомоечную машину, достал из шкафа пакет с булочками и протянул его Лазовски, тот отрицательно покачал головой. Кот выловил одну, с поджарым боком, и спрятал пакет обратно в шкаф.
  - Это трудно понять, но для нее это не просто стены, - откусив небольшой кусочек, он помахал булочкой перед собой. - Я буду здесь завтра. Я постараюсь ее успокоить. Но я впервые в своей жизни до смерти хочу нарушить слово и послать Шторма с его аналитическим отделом, и никуда не поехать.
  -Ты же сам знаешь, что нужен в секторе демонов...
  -Я даже знаю, что завтра ты сделаешь все, чтобы провести ее по высшему протоколу безопасности. Но когда она боится, я просто теряюсь. Потому что она умеет опасаться, умеет быть осторожной... но реального страха в ее глазах я не помню.
  Они снова замолчали. Так и не произнеся больше ни слова, Лазовски кивнул и вышел из кухни.
  Гусаров усмехнулся ему вслед и, поставив в посудомойку второй стакан, пошел в библиотеку за книгой. Было что-то невероятно странное, листать книги, которые прожили больше, чем ты.
  
  ***
  Пахло булочками и кофе. Княжина спросонья потянулась и поняла, что ее голова лежит не на подушке. Аксинья замерла, пытаясь сосредоточиться и решить, что делать дальше.
  -Если ты собираешься изображать спящую красавицу, то кофе мне придется варить второй раз.
  Аксинья подняла голову.
  -Кот, что ты делаешь в моей постели?
  -Читаю и слушаю, как ты сопишь. Сразу уточню, что читаю женское фентези и это занимательно, не менее, чем то, как ты сопишь. Так ты будешь кофе? Пока твой цербер ушел за покупками. - Михаил рассмеялся, - а потом мы ему скажем, что кофе пил я.
  -Кот, ты в моей постели! - Княжина прижала простыню к груди.
  -И что? Кровать довольно большая, тут хватит места еще нескольким котам, но мы их пускать не будем. - он придержал ее за руку, предупреждая движение, - И не маши ногами, там Бу, столкнешь ребенка на пол.
  Аксинья недоверчиво посмотрела в лицо Михаила.
  -Ты считаешь это нормально?
  Гусаров сделал большие глаза.
  -То есть Бу можно, а мне нельзя? - и немного помедлив.- Мяу, что ли.
  Княжина, выхватила подушку, но Гусаров перехватил ее руку и кивнул на прикроватный столик.
  -Разольешь кофе. - он нежно коснулся кончика ее носа, - доброе утро, Княжна. Завтракай, я пока поработаю с документами в твоем кабинете., - Гусаров встал с кровати и, не оглядываясь, пошел к выходу из спальни. - Удивительная комната, этот твой кабинет, там так хорошо думается. Ты не представляешь, сколько всего я там надумал этой ночью.
  -Ты не спал?
  -Спал, - уже за пределами комнаты, - в гостиной на диване. Потому что радушная хозяйка дрыхла и не сказала, где же все-таки могу спать я.
  Кофе был уже не очень горячим, но крепким и ароматным. С кардамоном и капелькой ванильного сахара. Так она себе не варила. Булочки с корицей. Княжина улыбнулась. Завтра на работу, но сегодня...
  Этот день был странным и очень спокойным. Роман вернулся из магазина и, прихватив книгу и пакет с печеньем, ушел во двор читать. Это был его последний день в ее доме и уже завтра утром, проводив ее на работу, он покинет свой пост.
  Кот что-то писал и с кем-то тихо разговаривал, она смотрела старые голографии и... спала.
  Уже было хорошо за полдень, когда Аксинья стояла перед зеркалом и смотрела на свое бледное лицо, на котором ярче чем обычно проявились веснушки - дар последних теплых дней. Улыбнувшись своему отражению, она начала заплетать волосы в косу.
  -Княжна, а твой нянь вкусно готовит! Если ты не выйдешь, то оставить тебе этого супа с фрикадельками я не обещаю.
  Она поправила зеленую футболку с длинным рукавом, перекинула косу за спину и вышла к обеду.
  А потом они вместе читали. Вернее Кот сидел на диване, она лежала, положив голову ему на колени, и слушала, как он в лицах читает ей о приключениях рыжей и вредной магички и ее необыкновенной черной лошади, о любви к вампиру и настоящих друзьях. Они смеялись, и она просила перечитывать некоторые моменты, а потом опять уснула.
  В комнате было сумрачно, только свет от камина, в котором звонко потрескивал огонь. Ощущение уюта и спокойствия было настолько необычным и щемящим, что казалось болезненным. Аксинья пошевелилась и поняла... Поняла, что уже второй раз просыпается не на подушке. В это раз она спала, уютно устроившись в кольце его рук и положив голову на грудь.
  -Кот?
  -М-м-м?
  -Ну, Кот!
  -Что?! Ты мне все коленки отлежала. И потом, ты, значит, лежишь, а мне сиди и не шевелись?
  Аксинья не удержала смех.
  -Кот, это вообще-то не прилично.
  -С чего? Мы совершенно одетые, взрослые люди, спящие под присмотром твоего няня. Это он нас пледом укрыл.
  Княжина уже начала сползать с дивана от смеха, но Гусаров крепче прижал ее к себе и зарылся носом в волосы.
  -Ась, пообещей, что не будешь ругаться.
  Девушка напряглась, и, поднявшись на локте, прищурилась, она смотрела в его лицо, пытаясь отгадать, что еще от него ждать.
  -Никуда я отсюда...
  -Нет.
  -Что 'нет'?
  -Не надо никуда переезжать, - он вздохнул и снова попытался положить ее голову себе на грудь, но Аксинья отстранилась. - Княжна, обещай.
  -Не буду. Сначала говори.
  -Ну..
  -Нет!
  Гусаров перевел взгляд на потолок.
  -У тебя в гараже мой кар, - и не дав ей ничего сказать - это не подарок! Просто мне будет спокойнее, если ты сама, а не на такси будешь добираться на работу.
  -Я не приму!
  -А я и не дарю, я даю покататься. Потом вернешь.
  -Я плохо управляю каром!
  -Вот и подучишься.
  -А если разобью?
  -Значит, не вернешь и будешь отрабатывать блинчиками. Княжна, пожалуйста. Я уже узнал, что ты, несмотря на приказ, не пользуешься ведомственным каром. Будь человеком, перестань наматывать всем нервы на забор! Возьми кар.
  -Я подумаю.
  -Угу, а пока пошли во двор, только кутайся в плед, там холодно. Твой нянь в углях печет картофель и жарит хлеб с салом. Сказал, что это очень вкусно.
  
  
  Роман играл на гитаре. Они вышли как раз в тот момент, когда вступление перешло в первые слова песни.
  
  Сиянье на небе. Полярная ночь.
  Лапландии снег. У колдуньи есть дочь.
  Она просто дьявольски хороша.
  Там тело прекрасно и чУдна душа.
  И локоны вьются, искрясь, словно наст...
  Колдунья её никому не отдаст.
  
  У него был чуть хриплый, но очень красивый голос. Роман, не отрываясь, смотрел в огонь.
  
  Но так уж случилось - Он в дверь постучал.
  Сказал, что продрог и смертельно устал.
  Вошёл в клубах пара. Пил терпкий отвар.
  Охотник. Не молод, но вовсе не стар.
  Плечистый и рослый, синь неба в глазах.
  Колдуньи дочь видела всё это в снах.
  
  Аксинья сделала шаг вперед, но Кот поймал ее за плед и потянул назад. Отрицательно покачал головой.
  
  Огонь в очаге. Он на шкуру прилёг.
  Пёс верный заснул у его сильных ног.
  А девушка мечется - сон не идёт.
  В лесу волки воют. За окнами - лёд.
  Очаг угасает... Шаг девичий тих...
  Она оказалась в объятьях мужских.
  ...Решили бежать, пока мать злая спит.
  Оленья упряжка по лесу летит.
  Колдуньи проклятье несётся им вслед...
  Случилось назад это тысячу лет.
  
  Два, мохом поросших, лежат валуна.
  В Лапландии знают: то Он и Она.*
  
  *Стихотворение А. Дмитриева
  
  Роман поставил гитару рядом и, не оглядываясь, махнул рукой на два шезлонга, застеленных пледами.
  -Садитесь, уже все готово, как раз хотел идти за вами.
  -Красиво, - Аксинья скользнула в тот, что ближе к огню.
  Гусаров поправил плед и прикрыл ее ноги.
  -Может что-то еще?- ее голос был почти не слышен.
  Мужчина рассмеялся.
  -Простите, но нет. Я просто не удержался, когда нашел гитару у себя в комнате в шкафу. Настроить настроил, но вот все руки не доходили. Я верну инструмент на место. Хорошая гитара, ручная работа.
  Вечер был гораздо холоднее предыдущих. Уже явно ощущался запоздавший приход поздней осени. Этот ноябрь был куда более похожим на себя, чем почти сентябрьские дни позавчера.
  Наверное, скоро упадет первый снег.
  -Княжна, мне пора.
  Роман подхватил гитару и пошел в дом.
  -Через полчаса за мной придет кар.
  Девушка кивнула и молча встав, пошла в сторону дома.
  Сбросив на кровать пледы, она натянула свитер, теплые брюки, куртку и вышла из дома к калитке.
  Кар уже ждал. Большой черный, немного агрессивный.
  Не услышав, ощутив, что он стоит сзади нее, Аксинья прислонилась к Коту спиной.
  -Спасибо.
  -Было бы за что.
  -Спасибо за этот день. За его размеренность, за его легкость.
  -Ась, нам всем бывает нужен отдых, ты же не робот. Нельзя быть все время правильной и полезной.
  Она рассмеялась.
  -Ну да, когда ты не правильная и не полезная, то это запоминается надолго, но ты лучше без крайностей.
  Аксинья снова рассмеялась и повернулась к Михаилу.
  Слова споткнувшись, разлетелись от того, что было в его глазах. От лица, которое было совсем рядом. От губ, которые не спешили ей на встречу, но были рядом... стоит только потянутся.
  Она закрыла глаза и уткнулась в его грудь.
  Его горячие губы оказались рядом с ухом и теплое дыханье, почти обожгло словами, которые падали как кристаллы на мраморный пол.
  
  Если душа исцарапана кошками,
  Не торопись обращаться к врачу.
  Ты позови... Из далекого прошлого
  Я, как на крыльях, к тебе прилечу.
  
  Кажется жизнь неудавшейся вроде как?
  Прямо с утра и до вечера бой?
  Не обещаю ни чуда, ни подвига -
  Просто немножко побуду с тобой.
  
  Если себя вдруг почувствуешь брошенной,
  А гороскоп напророчит беду -
  Ты позови... И слезинкой непрошенной
  Я на ладошку твою упаду.
  
  Ну почему ты такая пугливая?
  Это не сон и не призрак, а - Я.
  Сделать тебя хоть на миг, но счастливою -
  Вот основная задача моя.
  
  Ты на судьбу не ропщи и не жалуйся -
  Просто зажги под иконой свечу
  И позови... А не хочешь, пожалуйста -
  Можешь не звать... Я и так прилечу...*
  
  *Стихотворение А. Дмитриева
  
  -Кот...
  Она сделал шаг назад.
  -Это была длинная ночь, Княжна, и у тебя интересная библиотека.
  Он подхватил сумку и, обойдя девушку, пошел в сторону кара.
  Секунды падали теми же кристаллами. Это уже была настоящая лужа из кристаллов. Княжина повернулась. Увидела, как Гусаров передал сумку водителю. Как тот кивнул и, убрав ее в багажник, занял свое место. Как Михаил остановился, не поворачиваясь, и его плечи опустились.
  Аксинья сделала шаг к ограде, а потом еще один и еще...
  Он не поворачивался, она стояла, держась за кованные навершия.
  -Я не отправлю кар в твой гараж. Но я попрошу водителя.
  Он развернулся и всего в один удар сердца оказался рядом с ней. Шальные, словно пьяные глаза блуждали по ее лицу. Он вдохнул, но сказать она ему не позволила
  -Не смей со мной прощаться!
  Кот выдохнул, улыбнулся и потянулся ней. Не смело, робко, словно школьник.
  -Ася...
  Он обхватил ее лицо руками и провел пальцем по контуру губ. Потом еще раз. Словно не веря тому, что делает это.
  Она совсем не дышала, он - судорожно.
  -Ася...
  Кот притянул ее к себе и нежно прикоснулся губами к ее губам.
  -Ася...
  Уже ловя ее дыхание...
  Он остановился первым и сделал шаг назад.
  Она облизала губы и, не открывая глаз, улыбнулась.
  -Кот, тебя сегодня было, кажется, слишком много для меня.
  Он фыркнул.
  -Только не говори, что тебе не понравилось.
  И не дожидаясь ответной реплики, сел в кар.
  
  ***
  
  Эти две недели пролетели почти незаметно. Много бумаг, много нервов и постоянное желание уснуть там, где просто присела. А еще изматывающее внимание и предупредительность. Хотелось спрятаться под одеяло или орать непечатно, но и то, и другое позволить Княжина себе не могла. Оставалось одно - улыбаться.
  Водителя она попросила уже утром в понедельник и сразу же его получила. Невысокий, коренастый, очень подвижный и молчаливый. В первый день она от него услышала всего пять слов. 'Игорь Грим. Рад' при знакомстве и 'Доброй ночи' на прощание. И это стало радостной отдушиной. Не нужно было ничего говорить, придумывать, можно было просто молчать, а иногда и дремать в пути.
  Было холодно, сумрачно и почему-то тревожно. Как всегда кивнув Игорю и, получив кивок-близнец в ответ, Аксинья не спеша пошла к дому. Этим вечером все было не спеша, есть не хотелось, зато хотелось уюта. Повозившись с камином и выбрав книгу, Княжина укуталась пледом, устроившись на диване.
  Книгу взяла ту, которую ей читал Кот.
  Кот... улыбка не прошено тронула губы.
  Уже погружаясь в приключения, Аксинья подумала о магии. Разве не магия, когда у тебя на виске есть маленькая штука, которая отличает тебя от соседей... Штука...
  
  -Акси, просто подумай о том, что кому-то другому за этот стилет, я бы сам отрубил руку.
  Она держала его в руках, поворачивала, не могла отвести взгляда от гарды. Маленькие красные глаза, словно манили, словно привязывали к себе. У нее в руках было сокровище. Причем и в плане стоимости, и в плане древности, и... отношения к нему бывшего хозяина. Уже бывшего...
  С трудом оторвав взгляд от клинка, она посмотрела в другие глаза, Сейчас было непонятно, зеленые они или серые. Алекс смотрел на нее и улыбался.
  -Акси, я сказал, он твой. Талисман твой.
  -Еще раз скажи, как его зовут.
  Алекс рассмеялся.
  -Талисман Кровавой Тени. У каждой вещи есть свое конкретное предназначение. Этот клинок создан специально для того, чтобы убивать людей.
  Глаза Алекса смеялись. Он кивнул на простые кожаные ножны.
  -Не забудь. - и отошел к окну, повернувшись к ней спиной, его голос стал тише... в нем появилась почти нежность. - Необычная форма и устрашающий вид лишь скрывает истинную смертоносность. Акси, ты этого не понимаешь, но один вид этого оружия вселяет страх.
  Она крутила его в руках. Рассматривала. Сложно принять такой подарок. Такой сумасшедшее дорогой подарок. Алекс не поворачивался к ней, он словно разговаривал сам с собой.
  -Изящный клинок, утонченный и смертельно опасный. Я узнал его историю, как только увидел в коллекции деда. Этот стилет всегда меня притягивал. Знаешь, клинок был изготовлен из прочного и лёгкого металла, а рукоять выполнена из драгоценных сплавов.
  Он повернулся к ней, в глазах поволока, на губах улыбка... улыбка сумасшедшего.
  -Я помню о нем все: клинок около 35 см., длина лезвия составляла 17,79 см. Даже закрыв глаза, я тебе расскажу, о сошедшемся звездой тройном лезвии с винтовым профилем. Закрученное лезвие предназначается для легкого проникновения в тело и нанесения максимального урона. Благодаря такой форме лезвия, он отлично сбалансирован. Посмотри на рукоять, она очень удобная, выполнена сплетением семи металлических змей. Исходящих от торца рукояти к небольшой гарде. - Алекс закрыл глаза и начал рисовать в воздухе пальцем узор, - Меня всегда привлекала эта гарда в виде ужасного демона с горящими глазами и множеством рогов.
  -Это же не стекло?
  Матус рассмелся.
  -Акси, расслабься и перестань мяться, - а потом продолжил тоном лектора, - Эти кроваво-красные глаза выполнены из безупречно обработанных рубинов. Торец рукояти слегка расширен, для удобства упора руки. На нём располагаются переплетенные головы змей, инкрустированные изумрудами.
  Он смеялся.
  -Акси, если верить легендам, он теперь просто обязан спасти тебе жизнь...
  
  Княжина рывком села на диване. Матус? Талисман?
  Сердце колотилось, во рту пересохло. Отбросив плед и книгу, она почти бегом влетела в спальню.
  Шкатулка, где шкатулка?!
  И только когда в руке оказалась рукоять стилета, она начала успокаиваться...
  
  
  ***
  
  Уснуть не получилось. Княжина стояла в кухне со стаканом молока и смотрела, как постепенно сереет небо. Мысли путались, цеплялись друг за друга и... не останавливаясь уносились прочь. Хватать их за хвост просто не было смысла, они уворачивались и неслись по только им ведомому маршруту.
  Это тревога? Предчувствие? Сказать, что раньше такое было... она не могла. Словно вчерашний сон что-то изменил. Куда-то сдвинул. Но ведь это всего лишь воспоминания. Забавное, смешное, неправильное приключение...
  Она вздохнула. Посмотрела на молоко.
  Хватит!
  Хотя бы еще час сна...
  ...Серое марево влажного тумана холодными ладонями касалось лица. Именно ладонями, с длинными тонкими пальцами. Они приближались, гладили по щекам, опускались на шею, плечи, скользили по рукам.
  А где-то там далеко звучал голос... Знакомый...
  -...если верить легендам, он теперь просто обязан спасти тебе жизнь...
  Два огромных красных глаза, пылающих, манящих, нереальных...
  -...жизнь маленькой девочки на кончиках пальцев старого демона. Девочка подари мне поцелуй...
  Холодные пальцы прикоснулись к ее губам, почти обжигая.
  -... я поцелую тебя в плечико, у тебя такое сладкое плечико, девочка...
  Серое марево уже не было туманом, перед ней огромная морда дракона. Дракона... который улыбался. Он наклонился к ее плечу, скользнул холодным раздвоенным языком, очертив одному ему понятную руну и губы, как клеймом, прикоснулись болью...
  
  Аксинья подлетела, почти слетев с кровати. Плечо болело, горло горело, губы, словно разбиты.
  Опять...
  Княжина закрыла глаза и глубоко вздохнула.
  -Бред!
  В тишине дома голос почти сорвался. В нем не было слез, но была паника.
  Нужно умыться.
  В зеркале ванной на нее посмотрели черные, глаза. В них потерялся зрачок: не расширился, потерялся в цвете. Грудь вздымалась, словно после бега, на плече... порез. Не глубокий, но длинный. Он по косой перечеркивал светлую кожу. Края раны широко разошлись... а крови то сколько... Мурашки пробежали по спине и к горлу подступил ком. С чего? Она никогда не боялась крови.
  Аксинья, приложила салфетку к ране и вернулась в спальню. На белой простыне четко виднелись алые пятна... и кончик стилета, испачканный кровью. Взять опять в постель клинок без ножен! Порезаться во сне! Шрам же останется. Глупо.
  Аксинья обработала и закрыла порез. Повязка стягивала руку, рана ныла и тревожила.
  Пожалуй, стоит собираться, чтобы эта ночь, наконец, закончилась! Выбрала платье... и...
  -Акси, если верить легендам, он теперь просто обязан спасти тебе жизнь...
  Девушка смотрела в зеркало...
  -Ну бред же?
  Бред разговаривать самой с собой, но рука уже потянулась к удобному костюму, в котором она смогла бы спрятать клинок, там есть специальный кармашек. Аксинья улыбнулась своему отражению в зеркале, всего несколько лет назад, она таскала Талисман Кровавой Тени не отпуская от себя. Удобные кармашки в голенище сапога, приспособы на одежде... Как в этом костюме, сшитом на заказ не только по ее меркам, но и по меркам клинка. И как сегодня ночью: вытащив из ножен клинок, просто рядом с телом. Так не правильно... как и каждая из минут рядом с Матусом. Но ее крови клинок попробовал впервые.
  Попробовал крови... Мурашки снова пробежали по телу.
  День пролетел почти незаметно: документы, встречи. Она немного задержалась, расписывая сценарий небольшого новогоднего банкета, который собиралась сделать для представителей информагентств, когда пришла идея праздничной вечеринки для работников ОСО. Тем более, что практически в первых числах января ее должны будут перебросить в особый отряд военной разведки. Что предстоит делать там, было совершенно не понятно... ну не пресс-конференции же с ребятами устраивать... но думать пока об этом не хотелось, все равно вызовут для получения инструкций в штаб.
  В голове, как утром, роились и убегали мысли, Аксинья вышла из кара на автомате. Кивок Игорю, открыть калитку, дорожка к дому, замок...
  ...Когда утром Лазовски просил повторить еще раз, что произошло, Аксинья в очередной раз задумалась о своем душевном здоровье. Потому что подвернуть ногу на ровном месте так неловко, чтобы снова напороться на клинок, а потом не просто достать его из внутреннего кармана, а зачем-то взмахнуть им... Зачем? С какой целью? Почему?
  Как ответить на простые вопросы, если сама не понимаешь своих действий?..
  
  Когда металл ударился о металл, стилет вывернулся из рук, увлекая за собой соперника, и полетел на пол. В доме зажегся свет, Аксинья оказалась лицом к лицу с невысоким мужчиной. Коренастый кареглазый...Он в то же мгновение отвел от нее глаза и уставился на клинок.
  -Талисман Матуса?!
  Кричащим шепотом. А затем, прищурившись снова в ее глаза.
  -Сильно. Ну, удачи тебе.
  Он говорил, прикасаясь к своей шее, и потом кулем свалился ей под ноги. Ребята из сопровождения были рядом уже через несколько секунд. Спокойно и уверенно 'рассыпались' по контрольным точкам, оттеснили в глубь дома.
  -Что с ним?- она обхватила себя руками. Стало зябко 'Удачи? Мне?'
  -Он мертв. А вам лучше зайти в дом.
  Где-то чуть дальше были слышны переговоры, кто-то кому-то докладывал. Голос Игоря и еще чьи-то смутно знакомые...
  Аксинья покачала головой, обошла стоящего перед ней парня и присела, подобрала стилет, покрутила его в руках и под молчаливыми взглядами ребят спрятала клинок на теле. Затем потянулась к тонкой металлической 'указке', лежавшей рядом.
  -Не трогайте!
  Она вскинула голову и удивленно подняла бровь.
  -Вообще-то это медицинский прибор для анестезии, - он присел и аккуратно взял за более темный конец указки, который был ближе к нему - для работы в полевых условиях. Не редкая штука, но и в магазине просто так не купить. А то, что он вот такой белый на конце, говорит о том, что он стоит на максимальном режиме. Вы могли прикоснуться к рабочему острию.
  Парень улыбнулся и на что-то нажав, помахал указкой в воздухе, и только потом протянул ее Аксинье.
  -Госпожа Княжина, при вашем телосложении и выставленном режиме... у вас бы просто остановилось сердце. И боюсь, что запустить его без медицинского оборудования не получилось бы...
  Предмет был совсем легким и холодным на ощупь и не нагревался от тепла руки. Аксинья перевела взгляд на мужчину, лежавшего на ее пороге. Снова покушение.
  -Он вам что-то сказал?
  Аксинья кивнула:
  -Да. Он узнал мой стилет. Назвал имя клинка и фамилию прежнего владельца.
  Ребята переглянулись. Тот, который подавал ей прибор, забрал указку, а потом снова протянул руку.
  -Разрешите?
  Аксинья немного помялась, но подала клинок.
  -Кто его прежний владелец? Это же дорогая вещь?
  -Это важно?
  Он кивнул, не отводя взгляда.
  -Это важно.
  Княжина вздохнула, подошла к стене и оперлась о нее спиной.
  -Дорогая. Скорее даже ОЧЕНЬ дорогая. Это коллекционный старинный клинок. Его прежним владельцем был Алекс Матус. Это подарок.
  Оперативники снова переглянулись, девушка понимающе улыбнулась.
  -Госпожа Княжина, я заберу...
  -Нет! - даже не крик, истерический возглас.
  Он поднял бровь.
  -Я сама завтра приду с ним куда нужно, покажу, кому будет необходимо, но сейчас стилет я не отдам. Простите.
  Она забрала клинок. Погладила лезвие и спрятала в одежде.
  Повисла неловкая пауза. Которую разорвал один из подошедших ребят, кивнув на тело:
  -Я могу?..
  Вот теперь ей тут точно не место. Аксинья пошла на кухню. Простые движения. Поставить чайник, достать чашку.
  - Госпожа Княжина, сегодня у вас тут...
  Она махнула рукой, делая глоток.
  -Я положу пледы на диване в гостиной и заварю чаю. Пусть ребята не стесняются, в холодильнике бутерброды, на столе печенье. Только очень прошу, не трогайте меня сейчас. Хочу быть одна.
  Он кивнул и вышел из кухни.
  Она стояла у окна. Глаза были сухими. Руки не дрожали. Аксинья достала клинок, погладила лезвие и слегка оцарапала себе палец. Поймала капельку крови и размазала по лезвию.
  -Спасибо, Талисман, а утром мы позвоним Алексу.
  
  
  Утром не сложилось. Не сложилось даже пятиминутной передышки. Всего несколько шагов к кровати, а планшет взорвался экстренным вызовом. Аксинья вздохнула и подвесила внешку.
  -Крестный я жива, здорова и даже не напугана! - не дав сказать ему даже слова.
  Злобин смотрел на нее. Глубоко вдохнув, шарил глазами, пытаясь найти то, за что можно зацепиться...
  -Крестный ну...
  -Ксю, вот скажи, ты можешь...
  Княжина отбросила клинок на постель и начала, отвернувшись, доставать шпильки из волос.
  -Могу что? Сидеть тихо и никуда не лезть? - она резко повернулась к нему, остатки адреналина дали о себе знать.- Как я могу влиять на то, в чем я совершенно не разбираюсь! Как я могу что-то объяснить, если не вижу нити событий! Я вообще ничего не понимаю!
  Злобин отшатнулся, поднимая руки перед собой, показывая открытые ладони.
  -Ася...
  -Все! Я хочу принять душ и забраться под одеяло. Хорошего вечера, крестный.
  Он вздохнул.
  -Аксюша, просто помни, что я тебя люблю.
  Она кивнула и молча прервала вызов. Незаслуженно грубо, но хотелось тишины. Уже через мгновение - второй входящий.
  -Демоны их дери!
  Глубокий вдох. Принять
  -Княжна, давай я сам тебя прибью к фигам собачьим, а то раньше времени помру от переживаний и поседею к демонам!..
  Аксинья молча отключила звонок.
  Развернулась и пошла в ванную. Принимать душ под непрекращающуюся трель входящего было до извращенного приятно. Она завернулась в огромное полотенце. Вышла в комнату и приняла голосовой вызов.
  -Почему только звук,- после короткой паузы срывающийся голос Гусарова.
  -Потому что я вышла из душа.
  Было слышно, как прервалось дыхание.
  -Княжна ты как? Вот тебя просто ни на минуту нельзя оставить одну! Как ты умудряешься находить приключения на свою...
  Княжина снова отключила вызов и пошла одеваться.
  Уже застегнув пуговички на рубашке и пояс на джинсах, взяла любимые полосатые носки и подвесила внешку визжащего планшета.
  -Еще раз отключишься, я завтра же приеду и...
  -Если и дальше будешь орать, я не только отключусь, но и заблокирую номер.
  Повисла тяжелая пауза.
  -И зачем ты так?
  -Кот, я до четырех обмороков подряд хочу тишины, спокойствия и подумать, а вы с крестным...
  Гусаров тихо рассмеялся.
  -Княжна, как ты?
  -Я нормально. На мне ни царапины, я даже не успела испугаться. Крестному можешь не перезванивать, показания сойдутся до слова. Так вот: я нормально! Повторяю для протокола, просто хочу подумать.
  -Мне приехать?
  -Ты же знаешь сам, что там ты гораздо нужнее. Ничего не случилось.
  -Я хочу быть рядом.
  -А я сейчас очень хочу побыть одна. Пожалуйста.
  Он кивнул и отключился.
  Носки надеть она успела. И даже собрать волосы хвост.
  -Тебе что-нибудь нужно? - лицо Лазовски было спокойным, поза расслабленной. Было видно, что он сидит за столом, и рядом с рукой пристроилась чашка с кофе.
  -Пирожных. Заварных. Пришлешь?
  На лице подполковника не дрогнул ни один мускул. Он кивнул и отключился.
  Пирожные, действительно, доставили уже минут через десять. Княжина как раз успела заварить ребятам чай и сварить для себя чашку кофе. Оставив в гостиной сервированный чайный столик, Аксинья с коробкой пирожных и кофе забралась на постель.
  Вызов был не долгим, без таблиц шифрования, ставших привычными последнее время.
  -Акси? Точно Акси! Что случилось? Демоны, ведь у тебя что-то случилось?! Ты ко мне или я к тебе? Ром брать?
  Княжина рассмеялась.
  -Алекс, только ром. Потому как у меня тут серьезные ребята, все остальное из тебя вытрясут и еще дадут по шее.
  Он прищурился и перекинул длинные волосы за спину. Время шло, а он все еще оставался верен своим дредам.
  -Акси, мне? По шее? Кто у тебя там такой смелый?
  -И аккуратнее с клинками. Я серьезно.
  -Диктуй адрес, давай повеселимся.
  Повеселимся... а с ним скучно никогда и не бывало...
  
  Шум. Смех. Звуки то ли потасовки, то ли дружеских похлопываний...
  Алекс появился в дверях кухни... С ним словно ворвался поток свежего ветра... и запах чего-то сладкого и пряного.
  -Никак не успокоишься?
  -А ты решила повзрослеть?
  Они рассмеялись, он поставил бутылку темного стекла на стол и поймал Княжину, обнимая.
  Аксинья схватила несколько дредов и дернула, на ее смех в кухню заглянул один из ребят сопровождения.
  -Спасибо, все хорошо.
  Матус подхватил девушку, усадил на стол и развернулся к шкафам.
  -Ну и где у тебя тут стаканы?
  Княжина поболтала бокалом, и вдохнула запах рома.
  Запах рома...
  Алекс пристально посмотрел в ее глаза, подошел ближе, поставил свой стакан на стол, рядом с Аксиньей.
  Запах рома...
  
  Разговора не получилось. Антуан благодарил, прятал глаза, уговаривал переиграть и пытался взять за руку, отдергивал свою. Он судорожно что-то говорил о будущем и желании все изменить, любви, преданности, ошибках. Клялся, что хочет быть рядом, что поможет и поддержит. А внутри было пусто и темно.
  Не от того, что взяла на себя, не от того, что перечеркнула путь вперед, а просто пусто... Смотреть в его опять нетрезвые глаза, на руки, которые дрожали, комкая бумагу. На галстук, сбившийся набок... Хотелось уйти. Уйти!
  Кар такси подхватил ее под зданием информагентства уже через несколько минут. Еще пару занял вопрос 'куда'...
  -Вас подождать? Тут редко бывают люди...
  -Если что, я вызову, спасибо.
  Она посмотрела в след удаляющемуся кару, присела на камень, сняла туфли и чулки и, наслаждаясь каждым шагом, пошла к воде.
  Дикий пляж небольшой реки. Песчаный, с разбросанными тут и там камнями, поросшие травой склоны, пение птиц, шорох деревьев.
  Тут они были с ребятами, когда еще проходили стажировку. Уютно, тихо, укромно. Как раз то, что нужно именно сейчас.
  Остановилась в полушаге от воды, подняла лицо к небу.
  Высоко, но вполне различимо, в синеве парила какая-то птица. Она кружила, раскрыв большие сильные крылья...
  Хотелось плакать, но слез не было.
  Хотелось кричать, но не получалось.
  Но если быть до конца честной не хотелось вообще ничего. Нет, не так, чтобы зайти в эту реку и не выйти, для этого она сильно любила жизнь. Но думать над тем, 'что дальше' и 'как теперь' не хотелось совершенно.
  -Топиться будешь или искупаться приехала?
  Княжина подскочила на месте и развернулась на голос.
  Он сидел, оперевшись спиной на большой камень в тени дерева.
  -Ух ты! У тебя сейчас глаза изменили цвет! Прямо вот так взяли и потемнели. Знаешь, они почти черные!
  Он встал и подошел к ней, переложил бутылку из одной руки в другую, пристально вглядываясь в ее лицо.
  -Прикинь, я тоже так умею! Когда я злюсь, они стального цвета, когда радуюсь, ну так, от души - они голубые. Прикинь, вот берут и раз - голубые. Сами, прикинь, без линз или химии! А вот когда я слегка выпью они зелёные, но зелёные они иногда просто так... Сейчас, кстати, какие?
  Аксинья ошарашено уставилась в глаза непонятного цвета.
  -Не знаю... они и серые, и зеленые, и голубые сразу...
  Мужчина хмыкнул, посмотрел на странную сигарету в своих руках, затянулся, блаженно улыбнулся и пошел обратно, на свое место в тени.
  Княжина молча смотрела ему вслед.
  -Детка, загорать будешь или сюда, в тень?
  Странность ситуации не казалась ей неестественной. На ум вдруг пришел образ хранителя дороги, когда ты с одной, на перекрестке, сворачиваешь на другую. Она подошла, но садиться на песок не стала - не удобно в платье. Он посмотрел на нее снизу вверх, улыбнулся и протянул сигарету, которая пахла чем-то сладким и пряным. Будоражащим.
  -Давай, детка, отвлекись, кажется тебе надо.
  -Что это?
  -Совершенно натуральная штуковина, никакой химии. Поверь, вещь первоклассная!
  Он потянулся к бутылке, которая стояла у его ног, и сделал большой глоток.
  -Мне, почему-то кажется, что кто-то через чур давит на тормоза. Давай, детка, отпусти. - Он рассмеялся и сделал еще глоток.
  Если ты пришла на край мира, с целью сделать шаг за грань, то смысл думать о высоте и времени полета? Надо делать шаг. Иначе зачем вообще приходить?
  Аксинья взяла сигарету.
  -Я не умею, - Княжина покрутила ее в пальцах, принюхиваясь к пряному запаху.
  Мужчина рассмеялся.
  -Там нечего уметь...
  
  Матус стоял рядом, смотрел, слегка прищурившись. Такой совершенно чужой для этой кухни. Настолько чужой, на сколько Кот казался тут совершенно естественно своим.
  -Акси, ты собралась прыгать? Или ты расслабишься?
  -А ты мне сделаешь массаж?
  -Нет, я тебя напою ромом и прослежу, чтобы ты буянила в рамках твоих же собственных приличий. А то, если ты будешь в рамках моих, тебе опять скажут, что ты плохая девочка и будут пытаться набить попу. К слову, она у тебя очень даже...
  -Тогда бери бутылку и пошли в спальню.
  -Думаешь, я откажусь?
  Она рассмеялась:
  -Думаю, ты возьмешь бутылку, и мы пойдем в спальню.
  Княжина спрыгнула со стола и, не оглядываясь, пошла к выходу из кухни.
  
  
  Матус развалился на кровати, поставив бутылку на прикроватную тумбочку.
  -Покажешь мне его? Я соскучился.
  Аксинья подошла ближе и кивнула на тумбочку.
  -Не только покажу, когда все закончится - верну. Он твой, свою миссию при мне выполнил, пора ему возвращаться домой, - девушка развернулась и пошла в сторону ванной комнаты, - я скоро, а вы пообщайтесь пока. Он в верхнем ящике.
  Дверь за ней еще не зарылась, а Алекс уже нежно гладил рукоять стилета.
  
  Ощущения были странные. Голова не кружилась, но была совершенно пустой. Хотелось летать и смеяться над тем, что так могут только птицы. Она стояла в воде и та нежно гладила ее колени. Мешало платье, мешали заколки в волосах, ком на руке... Мешало все, что сковывало или возвращало в реальность.
  Он встал сзади, но довольно далеко.
  -Детка, не замерзнешь?
  -Аксинья.
  -Детка, не грузи. Я говорю, не замерзнешь? А то курить и чихать не удобно. - Она повернулась к нему, он протянул ей бутылку.
  -Ты же понимаешь, что это слабость и глупость? Что это не решение проблемы, а попытка трусливо от нее сбежать?
  Она взяла, и, погладив пухлый бок, сделала небольшой глоток. Горло обожгло. Внутри стало тепло.
  Мужчина встал рядом. Брюки он не закатывал, так и стоял, в мокрых до колена.
  Она отдала ему бутылку.
  -А у тебя, Аксинья, сейчас глаза золотые. Это хорошо или плохо?
  Княжина улыбнулась.
  Крестный всегда говорил, что убегать от проблемы глупо, потому что если она тебя догонит, то дальше игра пойдет по ее правилам, а не по твоим. И что, она всегда догоняет. Без вариантов. Поэтому нужно быть готовой, предугадывать... И она, Аксинья, была с крестным согласна. С каждым его словом. Тогда почему сейчас делала то, что сама всегда считала недопустимым и... да, и трусостью чистой воды? Что сама отрицала...
  -Алекс.
  Она кивнула, зачерпнула воды, умылась. Вода была прохладной, шелковистой, бархатной... Он подхватил ее под руку, и только тогда Княжина поняла, что ее повело.
  -О, детка, если топиться ты все еще не решила, то пошли на берег, - он рассмеялся, - и лучше в тень.
  Но сделать шаг не получилось, ноги, словно ватные, просто подвернулись. Он подхватил ее на руки.
  -Знаешь, Акси, я сюда приехал отдохнуть от мыслей...
  -От мыслей отдохнуть нельзя, как и сбежать от них.
  -О! Да тебя уже торкнуло! Тебе, случаем, не плохо?
  -Мне, случаем, странно...
  
  Она отвернулась от назойливого солнечного луча и почувствовала, что поза, в которой лежит, очень не удобная. Все затекло, и тело требовало как можно быстрее исправить это недоразумение. Аксинья открыла глаза, потянулась и осмотрелась. Она лежала, свернувшись клубком, на кресле, завернутая в простыню. Напротив, в таком же самом сидел вчерашний знакомец и вертел в руках кинжал.
  -Где мы?
  -У меня дома.
  -Почему я в простыне?
  -Скорее всего, потому, что мы не стали одеваться, после того, как изображали на крыше кораблик.
  Аксинья втянула голову в плечи.
  -Кораблик?
  -Ага, но перед тем, я точно помню, что нес тебя на руках через речку... я так понимаю, речкой у нас стал ковер в холле...
  Княжина выпрямилась в кресле и плотнее завернулась в простынь, под которой все острее ощущалось отсутствие какой-либо одежды.
  -Пошли?
  -Куда?!- она вжалась в кресло.
  -Девушка, не кричи! Голова болит. Я обещал показать тебе свою коллекцию. Обещал - покажу.
  -Аксинья.
  Он хмыкнул.
  -Я помню, но сейчас это для меня долго и сложно. И на всякий случай - Алекс, раз у тебя провалы в памяти... Хотя я на твоем месте предпочел вспомнить вчерашний вечер и эту ночь.
  -Ночь?! - девушка понимала, что от паники ее отделяет всего один шаг.
  -Где моя одежда?
  Он улыбнулся, встал, неуловимым движением спрятав кинжал... (Куда?! на нем только шорты!) и подал ей руку.
  -Сложно сказать. Платье, скорее всего в холле, как и твой ком, белье, думаю, все еще на крыше. Туфли ты точно оставила в каре. - он склонил голову к плечу, - Пошли. Я тебе покажу то, что видели далеко не многие люди. А потом ты сваришь кофе. Это уже обещала ты.
  
  Аксинья подставила лицо под струи теплой воды. В комнате опять пискнул ком. Пискнул и замолк. Кто-то нерешительный...
  Она ни разу, даже в мыслях, не назвала Алекса Сашкой. Александр Матус, единственный сын очень богатых и очень обеспеченных родителей. Она из старинного рода. Он военный, в несчесть каком поколении. Уважаемая семья. Аксинья видела портрет его родителей в гостиной. Было что-то такое в глазах этих людей, что заставило остановиться и смотреть. Смотреть. Смотреть пристально на чуть соприкасающиеся руки, на сетку смешливых морщинок... Спокойствие, уверенность, традиции, устои.
  Честь.
  И он... Длинные (до пояса) волосы, дредами змеящиеся по спине, балахоны, туники, ром из старых запасов семьи. Странный. Близкий и далекий. Простой и непонятный. Не мажор, а искатель. Скорее даже Ценитель. Именно с большой буквы. Слегка? Нет, скорее на всю голову повёрнут на семейном увлечении. Сам в себе? Или весь для всех?
  Разговоры до крика о свободе, о вреде и падении системы. Об уникальности человека и границах его восприятия.
  Бунтарь? Революционер?
  Нет. Еще тогда она назвала его 'дитя природы'. Естественный как ветер и дождь, как вздох...
  
  Он не отпустил ее руки, когда помог встать с кресла. Так и вел по лестнице и через комнаты и залы. Они шлепали босиком. Молча. Второй рукой, она придерживала на груди, норовящую соскользнуть простынь...
  А потом он остановился и, отпустив руку ее руку, толчком раскрыл большую двустворчатую дверь и отошел в сторону.
  Это было красиво. Даже она, ничего не понимающая в холодном оружии, остановилась глубоко вдохнув.
  Просто закрепленные на стене, спрятанные в витрины, на тросах свисающие с потолка... Их было очень много. Больших и маленьких клинков. Страшных и красивых. Глаза разбегались... сложно было остановиться на каком-то одном. И их хотелось потрогать. Не взять в руку, а именно потрогать.
  Аксинья оглянулась на мужчину и кивнула на комнату.
  -Расскажешь мне о них?
  Он шагнул за ней.
  -Только расскажи мне о самых любимых. Я все равно все не запомню. Пусть это будут те, которые тебе по настоящему дороги.
  Он обошел ее и остановился перед большой витриной, в которой на подушке лежал только один клинок.
  -Эго имя Сияние рассвета. Этот меч выкован с большой примесью золота.
  Мужчина замолчал затем, не поворачиваясь, спросил:
  -Тебе, правда, интересно? Я ведь могу говорить о них вечно.
  -Мне до одури хочется прикоснуться ко многим из них. И, пожалуй, не вечно, но прямо сейчас я с удовольствием послушаю.
  -То есть тебе не скучно слышать, что длина лезвия этого клинка 159 см и при проникновении в плоть, вырывает куски мяса?
  -Особенно про мясо ни капельки не скучно. - она рассмеялась и подошла ближе к витрине.
  Он мгновение молчал, затем встал прямо за ее спиной. Она чувствовала его дыхание на обнаженном плече.
  -Этот клинок приобрел мой дед. Его заинтересовала гарда, в центре которой вплавлен камень, очень похожий на янтарь, но он постоянно излучает свет, а в руке клинок через какое-то время становится легче, свет камня начинает пульсировать в такт с биением сердца. Эти свойства проявляются в светлое время суток и даже под землёй. А вот ночью, он ведет себя как самый обыкновенный клинок.
  Он склонился к ее плечу, и она почувствовала прикосновение его губ, а затем он хрипло прошептпл:
  -Обоюдоострое лезвие идеально подходит как для наступления, так и для обороны. Рукоять изготовлена из твёрдого камня с полосками золота, пронизывающего его. Имеет на конце лезвия расширение, с двумя маленькими шипами, направленными в сторону рукояти, расширение на конце которой имеет печать солнца.
  Аксинья вздрогнула от мурашек, пробежавших по спине.
  -Но прикоснуться к нему я тебе не разрешу. Дед говорил, что этот клинок питается силой того, кто держит его в руке. А так как, его в руки давно никто не брал... будем считать, что он очень голоден и может тебя съесть!
  Аксинья закрыла глаза и улыбнулась. За спиной раздались шаги.
  -А вот это мой любимец. Ритуальный меч, посмотри, поистине красивая вещь.
  В этом зале на полу был не паркет, а мрамор. Ее ступни уже замерзли, но шлепать босыми ногами было забавно. Этот клинок был просто закреплен на стене и не выглядел столь необычно, как предыдущий.
  -Глянь на лезвие, оно заточено с одной стороны, с применением алмазного напыления, это сделало его почти не подверженным коррозии. - Алекс снял со стены клинок и повернул его для лучшего обзора, - Видишь, обратная сторона имеет зубцы у самой рукояти. Гарда выполнена из переплетения тонких, металлических, инкрустированных драгоценными камнями, фигурных прутьев.
  Он повернул клинок так, что лезвие отразило свет и Аксинье показалось, что по нему словно уж, что-то проскользнуло. Знаки.
  -Его привез отец, сравнительно недавно из длительной командировки. А мама этот клинок почему-то не любит. При чем с самого первого взгляда. А вот меня он завораживает.
  Аксинья провела подушечками пальцев по клинку. Тот полностью был покрыт символами древних. Они пересекались, словно соединялись и отталкивались одновременно и были будто вдавлены в металл.
  Алекс поудобнее перехватил клинок.
  -Как видишь, рукоять достаточно длинная, что бы взяться двумя руками, что не маловажно, потому что он весит почти 25 кг. Поэтому тебе я его подержать тоже не дам. - раздался щелчок и словно по волшебству у Алекса в руках появился кинжал. - А вот секрет, скрытый в рукояти - вполне.
  Он не был легким, и от него веяло опасностью. Четырёхгранный, небольшой, но... в этот момент, Аксинья поняла, что вполне разделяет мнение неизвестной ей женщины. Ни клинок, ни кинжал ей не нравились.
  Алекс улыбнулся, забрал кинжал и вернул своего любимца на место.
  -Мама тоже не может объяснить, что ей не нравится. Так что не стоит переживать, пойдем в тот зал.
  Только сейчас Княжина заметила небольшую дверь в углу комнаты. Она была искусно вписана в общий интерьер. Не скрыта, но и не на виду.
  -Этот клинок невероятная редкость. Кто и когда принес его в нашу семью, уже не известно. Но ни дед, ни отец не соглашались его продать, сколько я себя помню. Хотя за него предлагали столько кредитов, что хватило бы небольшой личный флот, оснащенный по последнему слову техники.
  -Это катана?
  - Да, и это невероятно старый клинок. На вид - обычный, но я с трепетом преклоню голову и колено перед мастером, приложившим руку к созданию этого предмета. Отлично сбалансирован. Идеальная заточка, он совершенно не требует ухода. И в нем нет ни чего лишнего.- Алекс приложил ладонь к стеклу витрины и, через мгновение, взял в руки клинок. - Дед в конце-концов нашел его историю. Пусть и не всю.
  Он развернул катану к девушке, и Аксинья прикоснулась к лезвию.
  -Это же не металл!
  Алекс улыбнулся.
  -А почему должен быть только металл? Этот клинок изготовлен из осколка метеорита, он как масло режет сталь. - перевернул, позволил девушке взять в руку рукоять, - Приятное ощущение? Она изготовлена из дуба, пролежавшего более1000 лет под водой. Он хранился сотни лет в недосягаемом горном храме, который был позже разграблен.
  Мужчина вернул клинок в витрину и снова активировал защиту.
  -Почему-то для меня всегда меч или кинжал ассоциировались со словом 'холодное оружие', а значит - металлом.
  -Акси, - Алекс задорно рассмеялся,- я хотел закончить экскурсию возле этой витрины, но после твоих слов, думаю тебе стоит увидеть еще одну вещицу. И ее я дам подержать в руках. Давай вернемся в тот зал.
  Почти у выхода он снял со стены клинок и протянул Аксинье.
  -Кость?! - с восторгом выдохнула девушка.
  -Ага, прикинь, костяной клинок. Между прочим демонский. Выполнен из целой кости какой-то их местной животины. Все 162 см без склеек - монолит. Не тронь!
  -Ты чего?! - Чуть не выронив клинок, Аксинья шарахнулась в сторону от возгласа, едва не выронив край простыни.
  -Ну, трупов мне тут только не хватало! Видишь костяные шипы? Они полые внутри и заполнены ядом. Необыкновенно прочная штука, хотя достаточно и простого ранения, любая царапина практически гарантирует смерть. Хотя с нынешними ботами могут и спасти. Но не у всех же есть боты.
  Она рассмеялась, возвращая клинок.
  -Ты маньяк, Алекс.
  
  Она стояла в дверях, мокрые волосы откинуты за спину. Майка плотно обтянула влажную кожу, короткие шорты.
  Он, не оборачиваясь, протянул ей бутылку, перед этим отпив глоток.
  -Не вкусно из стаканов.
  Его спина практически полностью загораживала оконный проем.
  Аксинья подошла, встала рядом, покосившись на Бу в его руках, и взяла бутылку, сделала глоток.
  -Все равно без толку, с моими то ботами.
  Он поморщился, продолжая гладить мурлыкающую кошку.
  -Теперь, как и мой отец, ты потерянный для мира человек. - а потом без перехода. - Что случилось? Ты обо мне не вспоминала несколько лет. И у тебя полный дом серьезных парней. Акси опять куда-то влезла?
  -Акси всегда куда-то влазит.
  -В общем, не новость. Колись!
  Княжина села на пол и откинувшись спиной на кровать медленно, передавая свои чувства и ощущения, подбирая слова...
  -То есть, он точно узнал Талисман?
  -Более того, помнишь, ты мне рассказывал об ордене таинственных убийц?
  -И?
  -И этот самый прибор у него был закреплен именно так, как они это делают со своими клинками. Я специально пригляделась, пальцы у него были все на месте, но кольцо на мизинце и механизм был как раз такие, как ты тогда описывал! И указка шла четко вдоль ладони. Шла активированной, но его не задела.
  -А вот это, детка, действительно интересно.
  Он присел рядом и снова подал бутылку.
  -Не жалко переводить?
  -Ну, хоть на сколько-то хватит?
  -Минут на 15-20 не больше.
  -Вот и украду тебя у твоих мыслей на эти минуты.
  
  
  Варить кофе ей не пришлось, за нее это сделала кофе машина, а вот сделать бутерброды, было делом всего нескольких минут и... истинного наслаждения. Есть хотелось просто зверски.
  Княжина отошла к окну и обхватила себя руками, оставив на столе свою чашку с горячим напитком и так не тронутый бутерброд.
  -Акси?
  -Знаешь это так страшно... ты и не ты одновременно. Легкость и простота, но при этом забвение и бегство.
  Она обернулась к мужчине, сидящему на столе и с аппетитом уминающему нехитрый завтрак. Он поднял бровь.
  -А ты вообще была, скажем так, необычна. Особенно, когда сбросила остатки одежды и взлетела, нет - взвилась на бортик, раскинув руки словно крылья. - он встал, налил себе еще кофе и, подхватив ее чашку другой рукой, тоже подошел к окну. - Ведь до ужаса напоминала галеонную фигуру. Статую. Ледяное изваяние. Да что угодно, только не живого человека! До дрожи. Меня торкнуло. Ты замерла, как на грани.
  Он передал ей чашку. Она закрыла глаза и сдала глоток.
  -Я плохо помню подробности.
  -Зато я очень хорошо! - он как-то затравленно хихикнул. - Женщина, я резко протрезвел! И когда потом нес тебя спящую назад, мне уже коврик речкой совсем не казался. Хотя на крышу... на крышу мы через него пробираясь прыгая 'по камушкам', а через 'глубокие' места я тебя на руках переносил.
  Поставил чашку на подоконник, развернулся и оперевшись на него и тихо заговорил.
  -Мы вывалились туда уже не то что веселые - в хлам. Я говорил о корсарах, пиратах и роме. - Алекс повернул руку и провел пальцем по небольшой цветной татуировке: черное, зеленое и желтое - флаг Ямайки. - Кричал, что мы сейчас поднимем паруса и пойдем в Эгейское море, искать затерянный галеон с золотом, размахивал простыней, которую мы притащили с собой, как же парус нашего корабля...
  Аксинья сделала еще один глоток и пожала плечами.
  -Я помню, был ветер.
  -Да, а потом ночью еще и дождь, но тогда только ветер. Сильный и порывистый. И тут ты...
  
  Она стояла на узком бортике, а ветер подталкивал ее в спину. Шаг назад - в укрытие. Шаг вперед - полет. Бывают моменты в жизни, когда надо остановиться и подумать. О себе, о любви и свободе. О своем выборе, о своем предназначение, о своей судьбе... Иногда нужно смириться и отступить. Иногда - бороться до последнего. А когда-то просто жить, радуясь каждому дню.
  Откуда пришли эти слова? Почему ей казалось, что она стоит на этом бортике не одна? Она не знала, кто это и сколько их... но рядом кто-то точно был. Дышал этим же воздухом, заправлял за ухо рвущиеся на ветру пряди. Они не призывали спрятаться, не уговаривали прыгнуть... они просили тут и сейчас, просто смотреть и видеть... И ответить, потому что это важно.
  
  О себе... Не нужно врать! Хотя бы в свои глаза. Ты не одна и никогда не была одна. Каждый пришедший в твою жизнь, оставляет там кусочек себя. И эта мозаика создает именно тебя, такую обыкновенную и такую не похожую на других. Тебе есть за кого умереть и для кого жить. Благодари за каждого, кто окажется на твоем пути, пусть даже мимолетно...
  О любви... Была ли она? Глаза и кураж Кота, с которым не случилось, но который продолжает приходить во снах. Губы и объятия Антуана, который убегал от себя к тебе. Чувство, которое еще не родилось, но уже бьется в тебе птицей, готовой ринуться в небо, издав победный клич...
  О свободе... Она иллюзорна. Есть и нет. И так было всегда. И будет. И не тебе менять устои. Да и не получится...
  О выборе... Ты его делаешь каждый день и каждое мгновение. Бежевые туфли или белые? Лечь спать или почитать? Вступиться за слабого или пройти мимо? Отстоять свое мнение или отступить? Жить дальше или уйти за грань. В каждом твоем вздохе есть 'или'. Только не ошибись...
  О предназначении... Оно у тебя есть? Оно есть у всех. Глупо умереть. Изобрести вакцину от смертельной болезни. Родить ребенка. Убить человека. Не оглядывайся, не сожалей, иди к нему...
  О судьбе... Девочка, твоя судьба не жалость, не прощение - шанс. Неучтенный фактор. Надежда. Приговор. Шанс - штука редкая и необыкновенно капризная. Второй, последний, первый, чаще - единственный... Сколько отмеряно человеку шансов на его веку? Не отпустить, не отдать другому. Взвесить все за и против и принести жертвы... Но так, чтобы то, что положишь к ногам, не стало дороже того, что получишь взамен... Ты и есть этот шанс. Не жертва. Не мера разумности. Не путеводная звезда. Просто шанс. Не для кого-то, а как вероятность. Которая может случиться, а может и нет. Которая может изменить, а может позволить остаться на выбранном курсе, избежав проблем... Просто не откажись. Не измени себе. Просто будь... Шансом.
  
  Рывок. Руку пронзила боль. И практически до бесцветного серые глаза... не в душу, не в сердце, а как привязка к реальности. Он не прижал ее к себе. Держа на вытянутых руках, пытаясь найти ответ на ее лице, хриплым шепотом:
  -Да ты рехнулась, детка?!
  
  -...и тут ты с лицом, застывшим как у каменной статуи. Смыты грани и цвета, на белой коже яркими точками веснушки и огромные золотые глаза. Знаешь, а ведь мне стало страшно. По настоящему. И не от того, что я думал о трупе, размазавшемся на тротуаре у моего крыльца в луже крови. А просто проняло. До дрожи и до костей.
  Он оттолкнулся от подоконника.
  -Я вообще предпочитаю после таких развлечений старый добрый секс, а не мистическую хрень, от которой потом спать страшно. Вот я и не спал потом. Смотрел киношку и за тобой приглядывал.
  -Алекс, последнее, что я помню, перед тем как проснуться, что мы вышли на крышу. Ветер, тучи... и все.
  Он недоверчиво уставился не нее, Аксинья продолжила:
  -Никаких простыней, бортиков...Никах прыжков и статуй.
  Алекс какое-то время смотрел на нее молча, а потом глубоко вздохнул.
  -Ты вчера вырубила ком. Никому не надо сообщить, что ты жива и относительно здорова? В чем я серьезно сомневаюсь, особенно по части головы.
  Княжина застонала... Крестный!!!
  
  ***
  Они болтали до утра. Вспоминая, эти сумасшедшие 11 суток в его загородном замке. Как она забавно выглядела в его тунике, которая заменила платье, как гуляли, купались, как она отказалась от дури и рома, а он пытался научить ее держать в руках клинок, не бросая косяка. Как не говорила с крестным, просто каждый раз отсылала ему 'я в порядке' на все без исключения вызовы.
  Как у них много чего было... и как ничего не было.
  Как одним из вечеров приехали его родители и застали их за игрой в карты на раздевание в каминном зале на ковре, под кофе, печеньки и вопли о том, что каждый из них мухлюет. Как он передал ей клинок. Как она уезжала от него на такси. Как они обещали встретиться... и не встретились... Ни разу. До этого вечера.
  Уже ближе к утру их разговор прервал звонок.
  -Ты как?
  Лицо Злобина было помятым.
  -Кажется, мне стоит вернуть тебе твой вопрос?
  Он поморщился.
  -Ничего не удалось выяснить.
  Княжина ему улыбнулась.
  -Более того, я уверена, что если что-то и найдут - мне не скажут. - она посмотрела в глаза Злобина. - Не надо мне говорить, чтобы я была аккуратнее и берегла себя. Я все хорошо понимаю и на рожон лезть не буду. Но в который раз прошу: дай мне информацию. Да, я не аналитик, но пока тыкаюсь, как слепой котенок, по углам, становлюсь все более уязвима.
  Губы генерала побелели. Но он продолжал молча смотреть на нее.
  Аксинья улыбнулась.
  -Хорошего дня, крестный. - и сама сбросила вызов.
  
  Стилет вернули уже на следующий день. Да и говорили с ней на удивление аккуратно и мало. Что вызывало куда больше вопросов, чем, если бы давили по-взрослому. Никто не лез старательно в душу, не ворошили (по крайней мере, перед ней) прошлого. Это даже нельзя было назвать стандартной процедурой. Так, отвод глаз. Княжина, напрягалась по этому поводу еще несколько дней, а потом плюнула и занялась подготовкой двух предновогодних мероприятий. На них она разрешение получила тоже без всякого сопротивления. Не думать о дальнейших неприятностях не получалось: когда слишком гладко, потом бывает слишком гадко. Аксинья это знала не понаслышке.
  
   ***
  
  Злобин сложил руки на груди, прислонился к стене и улыбнулся.
  -Геннори, у вас тут модно ходить с синяками на пол лица?
  Лазовски оторвался от внешки и слегка приподнял бровь.
  -Ты себя в зеркале видел? - Борис сделал шаг в кабинет, - Ты вообще спишь?
  Геннори вздохнул, переместил текст на внешке, перекинул несколько абзацев с другого экрана, пару таблиц и отправил ее в сторону Злобина.
  Экран завис перед лицом Бориса. Сводки расшифровки, пояснения... Злобин нахмурился.
  -Как обнаружили и сколько случаев?
  Лазовски переплел пальцы, потянувшись, и глубоко вздохнул.
  -Ценой жизни одного экипажа. Доказан пока только этот.
  В кабинете повисла тяжелая пауза.
  -Шторм прислал?
  -Прислал Шторм, но обнаружил Гусаров.
  -Кот?!
  Лазовски потер виски и опять потянулся.
  - В том экипаже был его друг. Один из лучших ребят выпуска. Потому Михаил и полез в дебри, не поверив отчету. Так и выплыло, - Лазовски встал и пошел к кофе-машине, - ИИ просто повел разведчик на астероид и размазал ребят по нему, как масло по горячему хлебу.
  -Ящики, кристаллы?
  -Все чисто. Никаких поломок, никаких сбоев или взломов. Но... согласно всем данным не было этого астероида на их пути.- Лазовски оперся на стол и помотал головой, - И не говори, что так не бывает! Программеры Славы не смогли ничего найти. Просто разведчик вдруг ослеп и самоубился!
  Злобин подошел к креслу и пристроился на подлокотнике.
  -То есть ты хочешь сказать, что какая-то непотребная хрень может проснуться где угодно и когда угодно, и размазать кого угодно по чему угодно?
  Лазовски обернулся, губы слегка наметили улыбку.
  -Боле того, Борь, сколько раз это уже было, кто может отследить? - Лазовски протянул чашку Злобину, - Будешь?
  Борис покачал головой и постучал пальцем по груди.
  -Сердце. Сдаю я. Пономарев вообще орал, что не пропустить по медицине. С него станется. - Злобин поморщился, - Ну это все к демонам, что там дальше?
  Геннори сделал глоток и отошел к окну.
  -Начата массовая проверка ИИ, которая как ты понимаешь, все равно ничего не показала и не покажет, я думаю. Нет даже направления поиска.
  Мужчины помолчали, Лазовски допил кофе одним глотком, поставил чашку на подоконник. За окном было темно, фонари ровным теплым светом вырисовывали круги на аллеях. Срывались снежинки, неспешно падали, лениво кружась. Геннори, словно очнувшись, повернулся к Злобину.
  -Ты по делу заскочил или к крестнице?
  Борис улыбнулся.
  -А я за тобой, там же скоро все начнется. Не стоит опаздывать.
  Лазовски нахмурился.
  -Начнется?
  -Сегодня 31, - Борис улыбнулся, - Сегодня Новый год.
  Новый год.
  Два дня назад в зале для пресс-конференций уже шалил пул. Княжина организовала вечеринку без галстуков и высшего руководства. Вторые лица, без речей и официоза сделали посиделки почти дружескими. Почти. Ребята Воронова, Орлова, а также Валев и Мельников в очередной раз доказывали журналистской братии на сколько они открыты и милы. Стол, уставленный закусками и алкоголем, огромная ледяная снежинка и даже танцы...
  Кто кого обманывает?
  На следующее утро Лазовски наткнулся на выпуск новостей. Ведущая хорошо поставленным голосом говорила о тех, кто не спит, охраняя небо над головами, кто делает безопасным путь от планеты к планете, кто олицетворяет мощь Союза. А потом Княжина, наметив улыбку, рассказывала, что к этому важному делу, причастны все и каждый.
  От этого оптимизма гнилью несло войной. Необъявленной. Не начатой. Не той, что на пороге. Той, что уже идет. У них под носом. Внутри.
  Новый год.
  25 декабря Аксинья притащила в его кабинет ёлку. Точнее она притащила много ёлок. На его висели синие шары, маленькие кары, оранжевые солнца и крупные бусы. У айтишников ёлка истерично мигала, утопая в разноцветной гирлянде, приводя парней в жуткий восторг. Самую большую и забавную ёлку поставили в буфете: морковка, яблоки, настоящие мандарины и конфеты...
  Совершенно не нужная суета, которая отзвуками гражданской жизни ворвалась к ним в кабинеты и в настроение, так не свойственная их укладу неожиданно успокаивала и настраивала на работу, объединяла.
  А сегодня с утра дежурный со смехом разносил по кабинетам 'подарки от Снегурочки'. Маленькие приятности: конфеты, фрукты, статуэтки, магниты, чашки. Ему досталась упаковка кофе. Не очень дорогого, но довольно редкого сорта. Зачем Аксинья устроила этот маленький кавардак? Маленький приятный кавардак...
  А после обеда Лазовски получил уведомление, что 5 января госпожа Княжина будет переведена в расположение тренировочной базы О-два.
  -Геннори, я думаю, нам стоит уже выдвигаться. Через пару минут ребята начнут.
  
  ***
  
  В зале для пресс-конференций царил полумрак, только ярко в углу горела теплыми желтыми огнями елка. На столах мерцали кристаллы, похожие на куски льда, уютно примостившиеся среди закусок и миниатюрных бутербродов-пирожков. Недалеко от елки ловко орудуя бутылками, что-то смешивал бармен. Тихая музыка, приглушенные смешки.
  Беспредел.
  Лазовски и Злобин присели за один из свободных столов.
  Борис ловко наковырял фруктов на тарелку и принялся рассматривать зал. На стенах закрепили большие экраны, которые все до одного показывали звездное небо.
  Внезапно в зале стало совершенно темно и экраны ожили. Сквозь звезды все ярче и ярче проступала фигура ребенка.
  -Офигеть! Это же я! - Валев засмеялся и, поднявшись, подошел к экрану.
  На каждом из них улыбался мальчик в шортах и лихо сдвинутой панаме. В руках у него были совок и ведерко. Как только изображение стало ярким и четким, буквально через несколько секунд, оно свернулось в виде бумажного самолетика и улетело, а на его месте появилась очень серьезная девочка с короткой стрижкой и надкушенным яблоком в руке. Кто-то из девчонок секретариата пискнул и кокетливо захихикал.
  Брови Лазовски полезли вверх. Он узнал этого мальчугана, сидящего на пони и от души смеявшегося, глядя на того, кто делал голографию. Глаза горели неподдельным восторгом, в них плескалась жизнь и... и это был он сам.
  Его изображение сменила девчушка в костюме белки и обиженно надутыми губами, и зал грохнул от смеха.
  Лазовски взял яблоко и покрутил в руках, улыбнулся и, с хрустом, откусил.
  С каждой следующей деткой фотографией в противоположенном углу от елки начал проявляться женский силуэт в облегающем платье в пол. Потом экраны резко потухли и на них появились множество желтых, как елка, огоньков-светлячков, которые оторвались от поверхности, устремились к незнакомке. Они словно вьюга закружились вокруг нее и осели, став платьем. Девушка медленно повернулась и открыла глаза, горящие цветом расплавленного золота.
  -Поиграем, девочки и мальчики? - Тихо, но так, что по спинам пробежали мурашки, проговорила Княжина и хлопнула в ладоши.
  И они поиграли. Действительно не думая о возрасте и должностях. Отгадывали загадки, пели песни про зиму, собирали на скорость пазлы, разыгрывали лотерею огромное мороженное, плюшевого мишку и упаковку бенгальских огней. Носились между столами в догонялки, передавали эстафетой большую снежинку...
  Загляни сюда кто-то из тех, кто привык к будням собранных в Кошево служб, он не поверил своим глазам. Генрих раздал огни, и они взорвали зал разноцветным шипением, мороженное было встречено звонким девчачьим визгом и только плюшевый медведь так и не смог смутить невозмутимого Лазовски.
  Княжина присела за их стол с бокалом чего-то разноцветного, когда первые пары потянулись на танцплощадку. Коктейль был совершенно необычным: жидкость перемещалась в бокале, не останавливаясь, это было заметно даже в той паре глотков, что осталась в бокале.
  -Что это?- Лазовски кивнул на бока.
  -'Сверхновая', - рассмеялась Аксинья, - первый раз пробую.
  -Вкусно?- с сомнением уточнил Злобин.
  -Очень! Но он алкогольный и все время меняет вкус! Это так интересно! - Княжина протянула бокал крестному.
  Злобин в притворном ужасе отшатнулся, и они рассмеялись, потом не громко уточнил:
  -Ась, не боишься оставить вечер без присмотра?
  Княжина улыбнулась, и кивнула себе за плечо на танцующие пары и небольшие группы болтающих людей.
  -Всегда наступает момент, когда хозяйка вечеру уже не нужна.
  Злобин кивнул на бокал.
  -Хочешь еще?
  Аксинья склонила голову к плечу и посмотрела на Лазовски.
  -Попробуешь?
  Геннори обозначил улыбку и начал подниматься.
  -Э нет! Я пойду и возьму себе человеческий мохито, а по пути, так и быть, захвачу вам этой дряни. - Злобин встал и, прихватив ее пустой бокал, пошел к барной стойке.
  Лазовски проследил взглядом за Борисом и опустил глаза на свои руки, а потом протянул Княжиной свой лотерейный трофей. Аксинья засмеялась, взяла мишку и прижала его к себе, потискала. Лазовски отвел взгляд, поймав себя на том, что где-то там... щемит.
  
  
  -Как ты это все сюда приволокла?
  -Вообще-то, судя по всему, и Деда Мороза со Снегуркой могла и ряженных и оркестр. Мне подозрительно легко все подписывают. Даже алкогольный корпоратив на закрытой базе, причем в кратчайшие сроки. Самой себе завидовать начинаю.- Княжина провела пальцем на столе, вырисовывая замысловатый узор, - Я в понедельник...
  -Я знаю. - Лазовски следил за ее пальцем, - но твой кабинет просили не трогать.
  Она кивнула.
  -Если все останется в прежних планах, то по окончании 'вояжа' меня вернут на эту базу для дальнейшего взаимодействия уже со всеми службами и прессой. - Плечи Княжиной чуть ссутулились.
  -Устала?
  -И это тоже, но больше не физически. - Она потерла виски. - Я все меньше и меньше понимаю. Переводить меня туда - откровенная глупость. Что я могу? Нельзя проводить открытых встреч, нельзя вообще ничего толком.
  Она откинулась на спинку стула.
  -Я получила распоряжение, в котором указано, расширение моего допуска и то, что я должна присутствовать на оперативных совещаниях, - Княжина сложила руки на груди, от этого движения огоньки на платье гасли и снова зажигались - Это же форменный идиотизм! Зачем мне знать оперативку и текучку подробно? Писать об этом мне даже в голову не придет... Или что, потом сопровождать их на полевых заданиях, засунув Буу в рюкзак.
  Она поморщилась.
  -И я не знаю, что делать с Буу...
  Лазовски молча смотрел на девушку.
  -Геннори, я знаю, что пешка, понимаю, что разыгрывают, но в чем засада никак не разберусь...
  -Я присмотрю.
  Она непонимающе посмотрела на него.
  -Что?
  -Я присмотрю за кошкой.
  Княжина недоверчиво уставилась на Лазовски.
  -Правда?
  Перед ними на стол Злобин поставил бокалы, а Лазовски молча ей кивнул.
  -Шушукаетесь?
  Княжина посмотрела на бокал.
  -Это...
  -Да-да, другой, но похожий. 'Взрыв Сверхновой'. Сказали, что не менее вкусно, но пробовать эту фиготень я не буду все равно.- ком Злобина отрывисто пискнул вызовом. Борис прочитал сообщение и нахмурился. - Кажется, я нагулялся.
  Он поцеловал Аксинью в щеку.
  -Спасибо за этот милый безобразь, родная, было забавно. Я заскочу завтра к тебе после обеда. У тебя же выходной?
  Княжина с улыбкой кивнула и подняла бокал, Лазовски последовал ее примеру и они пригубили.
  Жидкость была сразу и холодной и горячей, соленой, сладкой, пряной, кислой, терпкой... первый глоток опустился во внутрь бодрящими струйками и просто невозможно было сделать второй... третий...
  
  ***
  
  Они шли по пустому холлу, держались за руки и молчали. Она прижимала к себе мишку, он нес ее туфли. Внизу затихла музыка и первыми аккордами начало рождаться танго. Они посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, бросили на пол ношу, делая первое па. Она послушно скользнула, изгибаясь в его руках, он чувствовал, как сбилось ее дыхание. Поворот... и он отбрасывает ее к стене, прижимается к ней, его руки упираются в стену с двух сторон от ее лица.
  -Геннори, какого демона происходит?
  Холл плывет в ее глазах. А боты?! Почему не действуют боты?!! Или это именно они?!!
  Она видит его лицо... Оно то ближе, то совсем далеко... Где-то там, далеко на краешке сознания, она замечает, как гаснут и зажигаются огни платья под его руками.
  -Асенька, я сверну твоему Злобину шею за это, - тихо и хрипло прошептал Лазовски, склоняясь к ее губам...
  Она хмыкнула, поерзав в кольце его рук.
  -Моему Злобину и твоему Шторму. Я готова год не пить кофе, если это неправда. -Она потянулась к нему навстречу.
  Он остановился. Закрыл глаза, резко вздохнул, словно перед тем, как нырнуть.
  -Ася...
  -К демонам! - она подняла на него горящие в темноте глаза, - К де-мо-нам! - тихо, зло и по слогам.
  Он чуть слышно рассмеялся и... они встретились где-то посередине...
  
  Отпустило резко. В один момент голова стала ясной. Он понял, что его руки скользят по ее обнаженной спине, прикасаются к волосам, что нужно перевести дыхание и оторваться от ее губ...
  ... Всего несколько шагов и они оказались в чьем-то кабинете, он рывком посадил ее на подоконник и прижал к себе, опять нашел горячие, что-то шептавшие губы. Это было... как пить солнце большими глотками! Ловить ее дыхание, отдавать свое. Нежно, но пряно, как ее терпкие духи с ноткой полыни... Полыни?! Не важно! Целовать шею, спуститься по ней к плечу... Потом снова поймать ее вдох и... Резко понять, что происходит!
  Сработали боты?
  Закончилось действие?
  Со всей неотвратимостью его догнала хрень этой ситуации. Он замер. Она улыбалась чуть припухшими губами.
  Лазовски скосил глаза, но понять в чьем они кабинете не смог. Еще пару минут, и ее платье оказалось бы на полу!
  Аксинья вздрогнула и отшатнулась.
  Глаза в глаза. В темноте. Ее радужка все еще светилась, но уже не так ярко.
  -Ты как? - Лазовски не узнал своего голоса. Хриплый, взволнованный. Чужой.
  Она немного подумала.
  Потом уперлась лбом в его плечо, пряча лицо.
  -Забавно, - приглушенно и не менее взволнованно.
  Там, внизу, звучало что-то ритмичное и задорное, был слышен смех.
  -И любопытно.
  -Любопытно?!
  Она посмотрела ему в глаза и пожала плечами.
  -Как ты считаешь, на каком этапе мы должны были остановиться? - Княжина заправила выбившуюся из прически прядь за ухо. - И мы вообще должны были?
  Лазовски закрыл глаза, медленно досчитал до семи и сделал шаг назад, подавая Аксинье руку. Княжина не приняла ее, спрыгнула с подоконника и, обойдя его, пошла к выходу. Геннори молча шагнул за ней. Закрыв двери кабинета, он подобрал ее туфли и игрушку, только потом посмотрел на девушку.
  -К тебе? Ко мне?
  Она осмотрелась и кивнула на дверь его кабинета, которая оказалась всего в нескольких метрах.
  -К тебе.
  Лазовски послал вызов и пошел к кофе-машине. Они успели допить по одной чашке и приступить ко второй, когда таблицы сменились уставшим лицом Шторма.
  -Привет, господа кролики.
  Княжина поставила чашку на подлокотник кресла и обняла себя за плечи.
  -В смысле подопытные, или в том самом смысле?
  Шторм оторопело уставился на нее, потом в глазах мелькнула искорка... и он заржал. Откинулся на кресле и ударил ладонью по столу.
  -Ай да Боря! Ай да проказник! Таки решился?!
  Княжина смотрела на смеющегося Шторма и пыталась, очень пыталась, не заплакать.
  -Что это за хрень?!
  -Наша разработка. Маленькая таблеточка. Если без подробностей, то антибот. Совершенно новая вещь, даже скайловских шалунов обезвреживает. - Шторм снова подался к внешке, - В зависимости от набора элементов и с небольшим количеством алкоголя полностью, но на время, вырубает все известные боты и дает ту или иную команду организму.
  Аксинья вскочила, шагнула к шарахнувшейся от ее резкого движения внешке.
  -Тварь! - и вылетела из кабинета.
  Шторм вздохнул, повернулся к Лазовски.
  -Нори, мне нужно тебе объяснить...
  Так и не проронив ни слова, Лазовски оборвал связь, перевел ком в спящий режим и, подхватив со стола туфли и игрушку, вышел в холл. Он догнал ее уже через несколько метров.
  -Я отвезу тебя домой.
  Она покачала головой и забрала у него туфли.
  -Прости. Сама.
  И быстрым шагом пошла к лифтам.
  
  ***
  
  Полутемная комната. Где-то под потолком бабочка звонко билась о плафон. В углу шипел старый патефон. Плотно закрытые тяжелые портьеры и пыльный ковер неопределенного цвета. Присмотреться? Зеленые? Синие? Не понять...
  За круглым столом, накрытым серой скатертью играли в карты 4 человека.
  -Бита, - молодая женщина обернулась и поманила к себе, - Акси, не стой в дверях, проходи.
  -Таши, твой ход...
  Княжина открыла глаза и посмотрела на потолок.
  Шторм, Наталья Орлова, Злобин и Элизабет Лазовски...
  Еще раз, более громко, запищал разбудивший ее ком. Аксинья, вздохнула и, натянув повыше простынь, ответила.
  -Княжна! С добрым утром! С Новым годом! - Гусаров нахмурился. - Не понял!
  Мужчина подался вперед и театрально всплеснул руками.
  -Второй час, день поет и радуется полным ходом, а ты в постели?!
  -Коооот! С утром! С годом! Сплю!- Аксинья сладко зевнула, прикрыв рот ладонью. - И не бурчи, словно ты не знаешь, что я так всегда встаю.
  Они оба не громко рассмеялись.
  Княжина, прижав простынь к груди, подвинула подушку и удобно устроилась.
  -Хорошо выглядишь, Кот.
  Рука Гусарова дернулась поправить галстук, но на полпути остановилась, он склонил голову и прищурился.
  -Будешь должна!
  Княжина натянула простынь на голову, пряча хохот.
  Ничего не менялось... или изменилось все...
  Буквально мгновение, но перед глазами пронеслись их проказы... почему с легким оттенком тоски? Потому что выросли и не повторят?..
  -Будешь должна! - уже со смехом в голосе. - И будешь старательно отрабатывать, Княжна! И не смей мне перечить!
  Аксинья 'вынырнула' из-под простыни и прищурилась в ответ.
  -Ну, давай посмотрим, чего же ты хочешь?
  Лицо Гусарова стало совсем серьезным, и Аксинья прижала простынь к губам.
  -Ксюнь, давай ты молча примешь новогодний подарок? Ну... - он ухватился за подбородок, - можешь сказать 'спасибо'.
  -Остров? Планета?
  -Я серьезно!
  Княжина покачала головой.
  -Не приму я твой кар!
  -А это не кар!
  -О, - Аксинья склонила голову к плечу, - то есть ты собрался удивить?
  -Я собрался подарить подарок и твой, я уже получил. Спасибо. - Гусаров провел ладонью по галстуку.
  -Скажи, что это не бешено дорого.
  -Скажи, что ты не отошлешь коробку!
  -Кот!
  Гусаров вздохнул и посмотрел куда-то выше внешки.
  -Это для меня совершенно не дорого. И, - он немного помолчал, - давай зачтем этим те праздники, когда я очень хотел, но не мог поздравить? Пожалуйста!
  -Большая коробка?
  Он ухмыльнулся.
  -Не-а, совсем не большая и курьер стоит у твоих дверей. - Гусаров приподнял бровь, - будем смущать его твоей простыней?
  -Я тебя наберу!
  Аксинья свернула внешку и метнулась к шкафу.
  Надо было вернуть...
  Рука застыла над тканью.
  Но как же хотелось оставить его себе!
  Тонкое, как вторая кожа, длинное в пол, платье легло, словно выросло прямо на ней.
  Если черный может быть ярким, то это был именно ярко черный цвет, который словно жил, переливаясь пылью кротоса. Закрывающее шею спереди и на три четверти руки, оно дерзко открывало полностью всю спину, расширяясь чуть ниже колен, и заканчивалось небольшим шлейфом.
  Сказочное платье.
  Сказочно дорогое платье!
  Княжина собрала волосы в хвост и встала перед зеркалом.
  На фоне белоснежных простыней, она казалась самой себе кем-то совсем не здешним...
  Глубоко вздохнув, она надела длинные серьги-подвески и браслет из кристаллов кротоса, завершая образ.
  Коробочка в коробке.
  Это надо вернуть...
  Но как же хотелось оставить...
  Ком пискнул и выдал всего два слова.
  'Не смей!'
  
  ***
  
  Смотреть на себя было... так необычно. И то, что она видела, ей нравилось! Вдохнуть, отбросить все сомнения к демонам и решиться?
  Звонок оторвал от мыслей. Аксинья улыбнулась своему отражению, и метнулась открывать дверь.
  Бровь Лазовски взлетела, обозначая такие редкие эмоции.
  -Я помешал?
  Босиком, в вечернем платье... Она улыбнулась, представляя, как это выглядит со стороны. Аксинья покачала головой и отступила, приглашая в дом.
  -Нет, я как раз собиралась сварить себе кофе. - Она поймала себя за хвост и немного склонила голову. - Будешь?
  Бровь Лазовски еще немного сдвинулась, хотя, казалось бы, куда уж выше.
  -А ты каждое утро варишь в таком виде кофе? - он так и сдвинулся с места.
  -Войдешь? Или подождешь на скамейке и мне кофе принести в сад? - она сделал очень серьезное лицо и показательно, обняла, словно озябшие плечи.
  Лазовски шагнул, обдавая запахом морозного утра, чего-то едва уловимого и... пирожных! Не спрашивая, прошел на кухню. Оттуда раздался щелчок включенного чайника. Аксинья хмыкнула и, закрыв дверь, пошла переодеваться.
  Узкие темно синие джинсы, ярко оранжевая майка... носки полетели назад в шкаф. Аксинья подошла к окну и прижалась лбом к холодному стеклу. Странное состояние... Взрослые люди... почему же так? Почему она не знает как себя вести? Куда деть руки... о чем говорить?! Если бы Злобин стоял сейчас рядом, она бы вцепилась ему в лицо!
  Выйти на кухню было... сложно! Княжина фыркнула, наткнувшись на эту мысль. Если враг известен, с ним проще бороться.
  На столе стояли открытая коробка с заварными пирожными, вчерашний плюшевый мишка, вызвавший волну мурашек, и... еще коробка.
  Ну да, сегодня день коробок. Больших и маленьких.
  -Как ты себя чувствуешь? - Не оборачиваясь, спросил Лазовски.
  Княжина взобралась на подоконник и, не прислоняясь спиной к холодному стеклу, скрестила ноги, поджав их под себя.
  -Нормально, - со спиной говорить было вполне комфортно, - а как ты?
  -Тоже.
  Он повернулся, держа в руке турку. Аксинья спрыгнула, достала из шкафчика чашки, поставила на стол перед ним и вернулась на подоконник.
  - Единственное, Геннори, у тебя новая туалетная вода?
  Он налил кофе в чашки, переставил на стол, ближе к ней одну из них.
  -Полынь?
  Княжина кивнула, с подоконника не слезла, протянула руки к чашке и просительно улыбнулась.
  -Полынь.
  -Это, - Лазовски почти улыбнулся, подал ей кофе - мы с тобой так ощущаем, что оба приняли этот препарат.
  Аксинья тихонько вздохнула, почувствовав привычный аромат, который успокаивал.
  -Кроме нас с тобой запах полыни никто не чувствует.
  Они почти пригубили кофе, но одновременно вкинули головы, потревоженные звонком в дверь.
  -Я открою, это пицца. - Лазовски не спеша пошел открывать.
  Аксинья сморщила нос, улыбнулась ему вслед, и тихонько прошептала:
  -Только потом не забудь ее заказать.
  
  Надо отдать ему должное, объяснять и оправдываться он не пытался. В общем, как и вообще что-то говорить. Они просто стояли и молчали, глядя друг на друга. Пауза затягивалась, тяжелела.
  Всем троим было понятно, что сейчас происходит. Всем троим это было, более чем, неприятно. Лазовски загораживал собой дверной проем. Злобин и не пытался пройти вовнутрь. Княжина... делала вид, что верит в 'пиццу'
  В какой-то момент, Борис дернув плечом, протянул Лазовски коробку.
  -Асе.
  Геннори не двинулся.
  -Передай Асе.
  Немного лениво полковник потянулся и взял подарок. Не двигаясь с места, развернулся и положил его на комод, повернулся к Злобину. Секунды не успели сложиться в минуту...
  Лазовски вдохнул, резко выбрасывая руку. Удар заставил Бориса отступить на несколько шагов, его рука метнулась к челюсти и вдруг... он улыбнулся.
  -Пожалуй, я, все таки извиняться не буду, - сказал Злобин, прищурившись, глядя на Лазовски, - и даже согласен еще на парочку таких же. Хотя ошибку признаю.
  Он склонил голову, еще раз потер челюсть.
  -И подозреваю, что дальше лучше вам самим.
  Борис развернулся и пошел в сторону распахнутой калитки.
  Также не спеша, Лазовски вышел из дома, присел на скамейку и послал вызов.
  -Добрый день, будьте любезны, пиццу...
  
  ***
  
  Встать с первыми лучами солнца в январе - это проспать на работу, первая мысль, которая посетила Княжину этим утром. Благо второй мыслью была куда более приятная: все, что ей сегодня предстояло, было запланировано на после обеда.
  Вылезать из-под одеяла откровенно не хотелось, тем более, что Бу, которая лежала на ее ногах, на первые же сонные шевеления отреагировала бурным мурлыканием и запросила порцию ласки.
  Можно было бы подумать о бренности жизни, о сложности предстоящей работы с О-два, о крестном, которому все еще хотелось сказать что-то гадкое... Можно было, но она не стала.
  За окном медленно падал снег, искрясь в утренних лучах. Аксинья такую погоду называла 'небо с дырками'. Наверное, самая любимая погода зимой. Бу расшалилась и довольно сильно укусила за руку, Аксинья зашипела, но шлепок безобразницу догнать не успел. Все же надо было вставать.
  Звонок в дверь застал ее над тарелкой с яичницей и маринованными зелеными помидорами, в компании книги. Еще не было одиннадцати, и гостей она не ждала, а вот Буря понеслась к входной двери, высоко подняв хвост.
  Княжина на мгновение закрыла глаза, поняв, что испугалась. Последнее время, научило ее опасаться, еще не научило оглядываться и осторожничать, но опасаться - да.
  Мысленно отвесив себе подзатыльник Аксинья пошла открывать дверь.
  -Доброе утро, извините, что раньше, чем было запланировано, но немного изменились обстоятельства. Меня зовут Олег Мельников, я...
  - ...заместитель адмирала Ежова, главы сектора О-два, проходите, Олег Петрович, рада более близкому знакомству.
  -Хм...
  Аксинья уже сделала шаг, чтобы пропустить в дом, но потом повернулась.
  -Мы пересекались с вами, Олег Петрович, на вечеринке для журналистов по поводу Нового года, но не удалось лично пообщаться. Или лучше 'господин вице-адмирал'?
  Мельников улыбнулся, и вошел.
  -Лучше, Аксинья Павловна, просто Олег.
  -Ответите мне взаимностью?
  Мельников кивнул и остановился, пропуская Княжину вперед.
  -Мы спешим? - она в нерешительности остановилась между спальней и кухней.
  Олег глубоко вдохнул.
  -Яичницу доесть вы успеете.
  Они рассмеялись.
  -Вам приготовить?
  -Спасибо, я завтракал.
  -Сок?
  -Сок? - удивленно переспросил Мельников.
  -Персиковый, если не ошибаюсь, но мороженного у меня нет.
  -Ничего себе! Аксинья, я так вас начну бояться!
  -Не виновата я, - Княжина все-таки зашла на кухню, открыла холодильник, - вас сдали на вечеринке по поводу Нового года, кто-то говорил, что с удовольствием выпил бы ваш коктейль.
  Поела и собралась она быстро, тем более надеялась, что скоро вернется
  
  ***
  
  Думать о том, будет ли тут сложнее, чем в ОСО, не приходилось, это было на ладони с самых первых секунд. Будет! Ощущение, что об Ежова она ударилась и отскочила, замерзнув на лету, разбудило стаю мурашек, бегавших по спине. Это адски мешало, плюс ко всему, хотелось сидеть с ровной спиной, сложив руки на коленях...
  Мельников стоял у окна, смотрел на улицу и в беседу не вмешивался. Очевидно свою миссию считал выполненной представив их друг другу и отодвинув для нее стул.
  -Госпожа Княжина, я повторяю, мне это не нравится, - спокойно, даже безразлично.
  -Господин Ежов...
  -Евгений.
  Княжина едва смогла удержать дрожь. Боялась? Нет. Не понимала. Отстраненность, закрытость, даже изолированность. Человек-сейф. А значит человек-проблема. Как работать? Как объяснять и доказывать, когда лишь только сказав, под его взглядом начинаешь сомневаться в правильности собственных выводов?
  -Евгений, вы же понимаете, что это наименьшее зло.
  -Олег? - Ежов повернулся к окну.
  -Почему нет? - не поворачиваясь, Мельников пожал плечами, - Попробовать можно.
  -Тогда и займешься, а мне больше сказать нечего.
  Ежов поднялся, совершенно определенно давая понять, что беседа окончена.
  -Было приятно познакомиться, госпожа Княжина.
  -Аксинья, - она встала вместе с адмиралом.
  -Было приятно познакомиться, Аксинья, - абсолютно ничего не выражающим голосом повторил, с оговоркой, Ежов.
  Княжина кивнула и вышла из кабинета адмирала. Вышла чуть более поспешно, чем было нужно. А теперь бы согреться!
  -Кофе? - Мельников едва заметно улыбнулся.
  -С удовольствием!
  -Ну, удовольствия не обещаю, а вот печенье, сливки и сахар есть, - хохотнул зам 'ледяного адмирала'.
  -Просто черный кофе, спасибо, - Аксинья улыбнулась, почувствовав, как по капле отпускает напряжение.
  Кабинет Мельникова оказался... старомодным. Это нельзя было назвать 'ретро', именно старомодно. Не нарочито подобранно по стилю, а совершенно естественно.
  Пластиковый стакан для карандашей, пара из которых была не наточена, а один и вовсе сломан, несколько блокнотов, старое кресло, деревянные рамочки на столе... коврик на полу. Возле кофе-машины стояли небольшие белые глиняные чашки на овальных блюдечках, а не привычные одноразовые стаканчики.
  -Просто черный? Крепкий? - сразу с порога Олег подошел к кофе-машине, - присаживайтесь.
  Диванчик! Небольшой серо-синий, абсолютно не офисный и явно видавший виды диванчик.
  Глядя на него, захотелось сбросить туфли и с ногами забраться, уютно устроивщись.
  Такое разительное отличие одного от другого, Мельникова от Ежова, сбивало с настроя.
  -Да, пожалуйста. - Княжина присела и положила рядом с собой папку и сумочку и ежедневник, в котором так и не прибавилось ни одного слова.
  Внезапно открылась дверь, и в Мельникова полетел... апельсин, который тот ловко поймал.
  -С Днем рождения, дружище! Колись... - мужчина наткнулся взглядом на Княжину и сделал шаг назад, - упс, прости!
  Дверь столь же проворно как открылась, захлопнулась.
  
  ***
  
  Лёнэл Агрим недоверчиво смотрел на экран, пытаясь понять, что именно его напрягает.
  -Ась, ты же шутишь?
  -Не-а, - Княжина откусила довольно большой кусок зеленого яблока и помахала им перед экраном, прожевывая, - я серьезна как твой папочка! А твой папочка из тех, что серьезнее уже только топор! Лён, соглашайся, блин!
  -Княжина, ты меня напрягаешь! И это именно то самое слово, которое может охарактеризовать сейчас мое состояние! И не буквой другое!
  Она засмеялась и чуть сдвинулась, внешка дернулась за ней, открывая вид из окна.
  -Твою! - Он подскочил, хлопнув себя по бедрам, - Аська, ты не шутишь?!!
  -Не-а, - повторила, довольно улыбаясь, - Лён бери свою опу в руки, хватай аппаратуру и тебе отсюда не захочется уезжать!
  -Это же подписки? - Он поморщился. - Княжина, подписки будут?
  Она снова кивнула, кусая яблоко
  -Лён, ну разве это не такая мелочь, когда тебя допустят туда, где еще фиг кто будет?!! И не просто допустят, а дадут снять и даже пощупать... Хочешь я для тебя попрошу 'Мираж'?
  -Ха! А что мне за это будет? - он прищурился, склонив голову набок.
  -Неправильно вопрос ставите, юноша! Что за это будет мне? - она резко наклонилась к экрану, чуть 'испугав' внешку, - хотя если ты не хочешь...
  -Хочу! Хочу, зараза такая, ты же меня потрохами!
  Они оба засмеялись.
  -Ась, когда придут документы?
  -Думаю, через пару часов. Было бы идеально, если бы ты завтра к утру был тут.
  -Значит, сделаем идеально, детка!
  Она махнула ему на прощание и свернула внешку.
  -Почему именно он? - Мельников, оттолкнулся от стены, где все это время стоял, наблюдая за перепалкой, и шагнул к креслу у окна. Аккуратно, словно кресло было хрупким, сел в него, поддернув брюки, и закинул ногу на ногу.
  -Потому что он, как никто, подходит для того, что я задумала. Ну, кроме того, что он просто один из лучших. Не самый , но один из.
  -Что мешает нам взять самого лучшего? - бровь Мельникова чуть дернулась вверх
  -То, что он тут будет совершенно не к месту. Самый лучший, вернее самая лучшая, скорее будет мешать и портить, не ее это. А вот Лёнэл, который с детства бредил службой, но пошел по стопам отца...
  Олег поднял руки, признавая поражение.
  -С чего мы начнем?
  Княжина вздохнула, встала с кресла и босиком пошла к своей сумке.
  -Начнем мы с самого простого, - подцепив блокнот и ручку, развернулась, глядя прямо в глаза вице-адмиралу, - постараемся понять, чего от нас хотят и как этого избежать. А еще пообедаем!
  
  Ее комната была маленькой, совершенно казенной и неуютной. Несмотря на то, что все необходимое для жизни было в наличии. Даже абсолютно неуставные ярко-оранжевые полотенца в гигиенической комнате, и совсем неожиданная ваза с желтыми герберами на столе.
  Угнетало. А еще где-то внутри было холодно, словно что-то где-то или случилось или вот-вот... Может набрать крестного? Отбросив волосы за спину, как и не нужные мысли, Аксинья стащила покрывало и подушку на пол, у нее оставалось примерно полчаса до обеда, как раз достаточно времени, чтобы еще раз пробежаться по заметкам.
  Идею превратить шутку в ряд репортажей она гнала от себя несколько дней, а потом смерилась и приняла ее как должное. Раз пришло, нужно обнять двумя руками и крепко держать.
  Тем более это позволит не просто обойтись сухими отчетами, а даст красивую картинку, причастность, позволит 'прикоснуться'. Аксинья улыбнулась, представив себя скачущей в 'Мираже' по площадке...
  А теперь по пунктам. Интервью с Мельниковым, экскурсия по базе (четко продумать маршрут и проверить, чтобы ничего лишнего), рассказ о костюме и... хм... а ведь это вариант! Она сделала несколько пометок по тексту. И на завершение ряд репортажей непосредственно с тренировочной площадки.
  Вызов на ком оторвал, от прорисовывания картинки.
  -Добрый день! - Мужчина с экрана кома улыбнулся и кивнул, - Аксинья Павловна, мы получили ваш запрос на изменение статуса ложи, хотел уточнить нюансы.
  Аксинья в ответ улыбнулась.
  -Иван Игоревич, Михаил говорил, что я могу пользоваться его ложей по своему усмотрению...
  На экране кивнули и еще раз улыбнулись. Она иногда думала, что распорядитель... киборг.
  -Абсолютно верно, господин Гусаров внес вас как равного пользователя абонента. Так чем я могу помочь?
  -Сегодня у моего знакомого день рождения и я хотела бы сделать небольшой сюрприз.
  -Вы о завтрашнем представлении? - не двинувшись, лишь вежливая мимика лица.
  -Да, если ложа свободна...
  -Она не может быть занята, без согласованием с господином Гусаровым и вами. Аксинья Павловна, не 'или', а именно 'и'. То есть вы обязательно узнаете, если ложа будет оставлена за кем-то. Если вы подтверждаете завтрашнее посещение, то я отправлю Михаилу Алексеевичу об этом информпакет.
  -Это было бы чудесно.
  -Я все сделаю, мне только необходимо узнать, на чье имя оставлена ложа.
  -Олег Мельников.
  -Я вас понял и удачного дня.
  
  ***
  -Доброго времени суток, меня зовут Аксинья Княжина и я рада стать вашим гидом в этом путешествии.
  Она улыбнулась и чуть сдвинулась, открывая обзор на базу. Суфлер замер отмеряя паузу в несколько секунд для картинки, и снова неспешно двинулся, показывая, что пора говорить.
  -Я вас предупреждаю, - она кокетливо улыбнулась, - впечатлительным и слабонервным не стоит долго находиться у экрана, сегодня будет много мужчин в форме.
  Княжина заправила выбившийся локон за ухо, и камера отъехала, вбирая в кадр стоящего рядом мужчину.
  -С одним из них мы познакомимся прямо сейчас. Вице-адмирал Олег Петрович Мельников, любезно согласился рассказать о том, чем же занимается Особый отдел военной разведки, частенько именуемый О-два, и даже открыть несколько секретов!
  -Вам сложно отказать, - с улыбкой проговорил Мельников, - но только это будут не самые страшные секреты.
  Медленно прогуливаясь и беседуя, они направились вниз по дорожке, ведущей к спальным корпусам и столовой. Лёнэл с улыбкой плавно двигался в нескольких шагах от них, управляя также и голографическим суфлером, который показывал, где задержаться, и где идти быстрее, тем самым выстраивая ряд, а также подсказывая, на что еще нужно обратить внимание в беседе.
  Вводный получился то, что называется милым. Практически никакой информации, много воздуха и картинки. Именно так, как и задумывалось.
  Лёнэл отсмотрел материал и прямо без монтажа сбросил ей на ком.
  -Можно было вообще идти прямым эфиром, все же зря ты перестраховалась.
  -Не балуйся, - оторвалась от быстрого просмотра вдвоем с Мельниковым, - не тот вариант, когда можно ошибиться. Спорим, и так с руками отхватят?
  -В очередь встанут! - Лёнэл погасил суфлер. - Ребят, я к себе и баиньки. С вашими ранними побудками, мой творческий организм чувствует себя несчастным.
  -Встретимся на обеде. - он развернулся и остановился, - О! Аська, а это не шишка из ОСО с которым ты работала?
  -ОСО?- Княжина медленно, словно даже аккуратно, развернулась.
  Лазовски стоял в нескольких шагах от них, засунув руки в карманы. Прямая спина, расстегнутый китель. И ведь ни слова... просто взгляд.
  Взгляд...
  -Кто?! - хрипло, не узнавая свой голос, прокаркала. - Кот?! Крестный?! Кто?!!
  Все равно по лицу ничего не прочитать, только мелькнуло в глазах. Всего одно мгновение.
  -Злобин.
  -Он?..- ноги подкосились, она бы рухнула на снег, если бы Мельников не успел подхватить под руку.
  Пустота.
  Звенящая.
  Стало жутко холодно внутри. И ведь хотела позвонить...
  Всего один звонок...
  Что простила...
  Что любит...
  -Жив, но в ментальной коме. С Гусаровым, насколько я знаю, все в порядке.
  Агрим удивленно переводил взгляд с лишенного эмоций, почти ледяного лица подполковника, на перекошенное - Княжиной.
  -Ась? Ась ты чего?! - бросив кофр на землю, он подскочил к Аксинье и подхватил ее на руки. - Тшшш. Ты чего, Ты чего?!
  Прижал к себе, сделал несколько шагов к спальному корпусу, бережно удерживая, трясущееся в сухом плаче тело.
  
  -Ась? - Агрим аккуратно положил ее на кровать, укрыл покрывалом. - Не молчи, а?
  -Лён, не сейчас. Я просто хочу подумать. - Она свернулась клубком.
  -Давай я с тобой посижу?
  -Нет.
  -Аська...
  -Нет!!!
  Дверь тихонько всхлипнула, открывшись.
  Крестный...
   Дверь тихонько всхлипнула, закрывшись.
   Крестный...
   Крестный!
   Темно? Зябко. И страшно!
   Так страшно не было даже тогда, на заседании комиссии, когда стало понятно, что потеряла, что одна. Может потому что была слишком мала, чтобы полностью осознать всю величину потери. Или потому, что тут еще оставалась слабая надежда не потерять.
   Нет, она все еще была зла. Она не простила. Но потерять? Нет! Не готова!
   Мысли метались, ударялись друг о друга, рассыпались колкими осколками.
   Пусто. Словно никогда не было света. Словно... вот какой он, панический, всеобъемлющий страх. А мир сжался до этой небольшой комнаты. Потом до этой койки.
   Аксинья металась по кровати не находя себе места. Образы. Отрывочные картинки: бантики, тихое кафе, улыбка, глаза полные заботы. Боль скрутила спазмом и Княжина снова свернулась клубком, со стоном пытаясь дышать, хоть рвано, через боль. В ушах зашумело, наверное, это боты.
   Где-то там, на грани ускользающего сознания, она услышала шаги, которые вернули ее назад. Кровать прогнулась, кто-то сел в ногах.
   -Он жив и для него делают все, что только возможно.
   Паника. Большая, теплая как одеяло, удушливая... Накрыла с головой. Нежно, заботливо, липко.
   -Почему?
   Лазовски вздохнул.
   -Ну, ты же сама знаешь, что никто из нас не застрахован, все мы ходим по тому самому пресловутому краю. - Он немного помолчал. - Все мы, даже ты.
   Она заставила себя лечь на спину и попробовала дышать более ровно. Открыть глаза сил не было, да и желания, впрочем, тоже.
   -Строгой, сосредоточенной, смеющейся, даже злой, я мог представить тебя любой, но только не такой. Не потерянной...
   Лазовски всматривался в это лицо, понимая, что вот так, именно так выглядел он сам многие годы. Маска. Стена. Пустота. Это больно, видеть кого-то таким.
   -Ася...
   Как-то неуловимо ее лицо изменилось. Мгновение между там и тут. Она повернула к нему голову и открыла глаза.
   -Найди меня.
   ***
  -Сама.
  Тихо, но очень четко. Как щелчок. Лазовски встал, не оборачиваясь, подошел к окну. Аксинья смотрела на его напряженную спину и думала об этом 'сама'. Тоне, голосе. О том, что в этих четырех буквах резко очертилась ее жизнь. И вздрогнула, когда он продолжил.
  -Найти себя ты сможешь только сама. Никто и никогда не укажет путь. Да, ты можешь стремиться к кому-то, но пройти... - Он повернулся и прислонился к подоконнику, - Тебе можно сказать много приятного и утешительного, но это не поможет. От того, что я совру, что все будет хорошо - жизнь не станет светлее. Он не поправится, а ты разве перестанешь плакать? Хочешь? Я совру.
  -Геннори?
  -Только сама. - Он печально улыбнулся. - Но вся странность ситуации в том, что как только ты станешь сильнее и жестче, как только ты научишься держать удар профессионально - это будешь уже чуточку не ты. А мне бы этого не хотелось. И, думаю, не только мне.
  Он вернулся к кровати и снова сел в ногах.
  -Тебя сейчас к нему не пустят. Даже не пытайся. Может через несколько дней. Но если ты спросишь меня, я бы на твоем месте вернулся в Новотерро и побыл там немного, все равно завтра пятница. - Он не глядя нашел ее руку и сжал холодные пальцы. - Я привезу тебе на эти дни кошку, вам обеим это пойдет на пользу.
  Лазовски неожиданно улыбнулся.
  -Она уже устроила черт знает что у меня в кабинете.
  Порывисто встал.
  -Я еще несколько часов тут, если надумаешь - заберу тебя с собой.
  Он быстро вышел, не давая ей сказать ни слова.
  Аксинья снова свернулась клубком, перекатывая на языке это маленькое слово.
  'Сама'.
  
  Дорогу в Новотерро она не помнила - спала. Как только оказалась на заднем сидении кара, мгновенно уснула. Скорость Княжину никогда не смущала, если доверяешь тому, кто за рулем. Глаза открылись сами собой, когда кар остановился. Лазовски обернулся назад и улыбнулся краешком губ.
  -Забавно то, что ты говоришь во сне. Ты там работаешь, судя по всему.
  -На месте?- она не стала поддерживать тему.
  Он молча кивнул.
  Кофе пили в полной тишине. Княжина, усевшись на подоконник, Лазовски - стоя в дверях ее кухни.
  -У меня ощущение, словно мир стал отрывочным, - она поставила чашку рядом с собой и обняла себя за плечи, - словно отдельные куски пропадают. Стираются. Выпадают.
  -Боишься. Боишься потерять то, что научилась ценить.
  -Заботу? То что он всегда рядом?
  -Любовь. - Геннори поставил чашку на стол. - До вечера. Чуть позже заеду и завезу Бурю.
  
  Дом, почему-то казался пустым. Тут очень редко был Злобин, вообще кто-то кроме нее - редко. Но сегодня он казался забытым, пустым и не жилым. Аксинья встряхнула головой и, подхватив со стола ежедневник, пошла в библиотеку. Попробовать тебя организовать хотя бы местом, чтобы поработать и не думать. Удобно устроившись в кресле, подняла внешку, запустила материал для отсмотра. Маркеры по линии, где нужно будет вырезать, что переместить. Другие для закадрового текста и вставки 'воды'. Еще раз пересмотреть, кое-что сместить и переставить. Кое-что убрать... Вот этот кусочек вернуть - поспешила, он как раз нужен, выстраивает линию между видом и текстом...
  Карандаш порхал по блокноту набрасывая текст... Княжина откинулась на спинку кресла и в ту же секунду пошел вызов на ком.
  -Как ты? Мне приехать? Ты была у него?
  Не возможно было не улыбнуться. Гусаров был необычно растрепан, разговаривал на ходу, куда-то явно торопясь.
  -Кот, тебе неделя дороги сюда и неделя - обратно. Ну вот как ты приедешь? - она рассмеялась, на мгновение отпустив все то, что сворачивалось тугим узлом внутри. - И привет.
  -Привет! - он остановился и пристально посмотрел в ее лицо, кажется, ожидая найти там панику или истерику. - Я только что узнал. Буквально пару минут назад. Княжна, как ты?
  -Фигово, но это логично. - она бросила карандаш на стол, - к нему еще не ездила. Лазовски сказал, что стоит немного подождать. Сейчас не пустят, но могут вообще не пустить, если буду настаивать.
  -Хочешь я...
  -Не нужно. Завтра поеду сама и аккуратно попробую все разузнать.
  -Ты спать как обычно?
  -Да, поздно.
  -Ксю, - Кот посмотрел куда-то в сторону и вздохнул, - я наберу тебя тогда позже?
  -Хорошо. Ты же знаешь, я тебе всегда рада, даже когда хочется придушить.
  Он рассмеялись и экран погас.
  В наступившей тишине стало трудно дышать, и улыбка сама собой сползла с лица.
  Княжина резко встала и почти бегом бросилась в гостиную, к камину, к портрету... мама, папа, она...
  
  
  ***
  
  Бегать по комнатам было откровенно глупо. Княжина остановилась перед окном. Там, в другом мире, за стеклом, падал снег. Большими хлопьями. Словно снежинки решили вдруг взять друг друга за руки и пуститься в неспешный хоровод. Завтра будет красиво.
  Ее морозило. Не простуда - нервы. Все тело колотило мелкой дрожью и требовало выхода эмоций. Хотелось обязательно что-то делать, непременно куда-то бежать... и забиться в угол, притихнуть ожидая хороших новостей... Хороших. Надежду на которые терять было нельзя.
  Она резко развернулась и быстро пошла в спальню. Теплый толстый свитер, который она сама себе вязала на спор и любила, полетел на кровать вслед за водолазкой и джинсами. Одеться пара минут, собрать волосы в хвост и на воздух, просто обжечься морозом, подставить лицо под снег. Княжина потянулась за перчатками и вздрогнула от звонка в дверь. Бросив взгляд на ком - 23:12 она развернулась к двери. Может это и есть новости?
  Лазовски улыбнулся, демонстративно осмотрев ее от босых ног до головы.
  -Чувствовала? Или решила сама штурмовать?
  Она пожала плечами и бросила перчатки на тумбочку.
  -А толку? Все равно не пустят. Просто хотела выйти в сад и посидеть на улице. Зайдешь? - она отступила пропуская его в дом, - А где Бу, ты хотел ее привезти.
  -Разве что на пару минут, пока ты обуешься и возьмешь все что нужно, - он прислонился к стене, закрыв за собой дверь, - а Бу в моем кабинете, если она его не распотрошила окончательно.
  Он кивнул на ее босые ноги.
  -Давай быстрее, не так много времени. В бокс к нему тебя не пустят, но увидеть его ты сможешь.
  Короткие сапожки без каблука, теплая куртка с капюшоном, всего одно мгновение и она летела к его кару, кинув ребятам из сопровождения.
  Большое стекло, с которого специально для нее сняли затемнение было границей между ними. Аксинья положила руки на подоконник и уткнулась носом в прозрачную преграду. Как в детстве...
  
  
  Что ей дало то, что она его увидела? Он дышал. Сейчас остро понималось, что когда-то прочитанное: только смерть окончательна, как никогда правда. Обиды забудутся, разногласия уйдут в прошлое... потому что его вытянут. Как? Она этого даже знать не желала. Просто вытянут. Просто вернут. И все! И точка!
  Лазовски провел ее через посты, открывая путь своим уровнем доступа, и оставил у этого стекла. Наверное, чувствовал, что именно сейчас ей рядом никто не нужен, кроме крестного.
  -Вы же ему не дочь? - спокойный, безэмоциональный голос заставил ее вздрогнуть.
  Княжина поймала себя на том, что почти подскочила. Глубоко вдохнула, возвращая самообладание и повернулась.
  -Здравствуйте, - ее голос еще дрожал.
  Он кивнул и встал рядом с ней у стекла, в шаг преодолев разделявшее их расстояние.
  -Не дочь и даже не кровный родственник. Кто вы ему? Ваше горе настолько фонит, что это отвлекает.
  Находиться рядом с ним было не комфортно. А еще показалось, что в чашу упала последняя капля и черное, мрачное, безнадежное перелилось через край.
  -Кто вы? - голос скрипел и не слушался. Безумно хотелось разреветься. Упасть на колени, спрятать лицо в ладонях и по-детски плакать.
  Княжина дернулась и, не рассчитав движение, больно ударилась о стекло, которое ответило ей глухим гудением. В глазах потемнело, зато стало легче думать. Плечи сами собой расправились, и она подняла к нему лицо. Высокий, выше ее на голову, светловолосый. Спрашивать ничего не стала, только взлетела бровь. Мужчина кивнул и, уже поворачиваясь уходить, все также бесстрастно обронил.
  -Приходите к нему. Вы так ярко фоните, что сложно не откликнуться на этот крик, - и после небольшой паузы, - Я внесу вас в список тех, кому разрешено посещение, чтобы господин Лазовски не занимался контрабандой.
  -Контрабандой?
  -Вас в этот медотсек.
  Княжина посмотрела на свои руки, их хотелось вымыть. И вообще принять душ, словно окунулась во что-то неприятное.
  
  ***
  Они молчали всю дорогу до ее дома. Ее предложение вернуться на такси Лазовски просто проигнорировал. Аксинья понимала, что время уходит. Очень дорогое время, и он нужен совсем в другом месте, но сил еще раз сказать 'я сама' - не было.
  Первым делом, переступив порог, она все-таки бросилась в душ. Ничего не объясняя, не попросив подождать. Словно так можно было смыть наваждение.
  Горячие струи хлестали по телу, по лицу, которое она отфыркиваясь подставляла раз за разом.
  Укутав волосы полотенцем, она пошла на кухню. На столе две чашки... чая с лимоном. Неожиданно. Подцепив печенье с тарелки и свою чашку, она привычно забралась на подоконник. В кабинете приглушенно звучали голоса. Хрустнув засохшим бисквитом она повернулась к окну. Скоро рассвет. Снег уже не падал. Было тихо и сонно. Спокойно. Спокойно? Еще раз попробовала разобраться, что в голове и в сердце. Спокойно. Уверенно.
  Она улыбнулась и, отхлебнув чаю, закрыла глаза...
  На улице было солнечно и ясно. Это трудно было не заметить, хотя бы потому, что лучи настойчиво ее будили. Чтобы солнце стояло так высоко в это время года, должно было быть хорошо за полдень. Княжина села на кровати. Футболка, домашние брюки... Из кухни пахло кофе и раздавались тихие голоса. А потом кто-то громко рассмеялся и на него зашикали. Она улыбнулась и пошла на шум.
  -Доброе утро, Аксинья Павловна, как здоровье, как спалось? - Шторм опять заржал, глядя на ее с поднятой внешки.
  Лазовски обернулся, легким движением сворачивая несколько экранов на которых были таблицы.
  -Как ты?
  Она пожала плечами и прошла мимо него к холодильнику, звонко шлепая босиком.
  Хотелось есть. Очень.
  
  На завтра запланированы съемки и нужно поработать с информацией для ребят из информагентств. Но, это будет потом. Все что можно отложить и даже то, что откладывать нельзя... Она переступила, чтобы вспомнить потом, чтобы злиться на саму себя за потерянное время и самой себе устроенные проблемы...
  -Помнишь, как я в первый раз варила кофе на твоей кухне? Как извазюкала всю плиту, а ты смеялся, глядя на мои ошарашенные глаза? Как я боролась с вредной пенкой, убегавшей из турки, а она меня побеждала?
  Княжина стояла прислонившись лбом к стеклу. Раз за разом вспоминая какие-то только их приключения, только их мелочи, их победы и их беды. То, что связывало, что приковывало и делало счастливыми.
  -Крестный, я люблю тебя, - даже не шепотом, одними губами.
  Ее дыхание затуманило, словно слезы, стекло. Но грустно не было, становилось немного легче.
  -А помнишь, как я вырезала снежинки, чтобы порадовать тебя к Новому году? Такие абсолютно замечательные снежинки из распечатанной секретной аналитической справки?
  Перед глазами вновь возник его образ: кучи разрезанной на мелкие кусочки важной бумаги и невероятно ажурные, с таким старанием вырезанные снежинки...
  Стоило только потянуть за ниточку и воспоминания каскадом нахлынули и понесли вперед.
  Подаренный им плюшевый мишка и отвратительная ссора из-за мальчика, который ее поцеловал...
  Аксинья обернулась, он сидел в нескольких шагах от нее в простом кресле, закрыв глаза и слегка откинув голову. Она кивнула ему, словно он мог ее видеть сквозь опущенные веки, и тихонько скользнула по коридору к выходу.
  
  Она присела на лавочку, и устало откинулась на спинку. Аксинья глубоко вздохнула. Сейчас бы кофе. Хотя бы глоток. Горячего, горького, без примесей и сладостей.
  -Из автомата у входа. Невесть какой вкус, но немного охоту собьет. - Он присел рядом и протянул ей маленький стаканчик, отхлебнув из своего глоток.
  Княжина молча кивнула, и взяла кофе.
  -Вы хотели что-то спросить. Сейчас у меня небольшой перерыв и я готов попробовать ответить на ваши вопросы.
  -Как это происходит? Как вы это делаете? Ну... на что похоже?
  Он также откинулся на спинку лавочки и, поставив стаканчик на синение покрутил его.
  -Давайте представим, что то, что было нарушено у господина Злобина - это бусы. Некое ожерелье из бусин разной формы, и не одинакового состава. - Он остановился и взглянул на нее.
  Княжина кивнула, давая понять, что образ она приняла.
  -Сейчас я выискиваю эти бусины и снова нанизываю их на нитку. Одни сами прыгают в руки, другие разлетелись. Нет, они не потеряны, но их нужно найти и вернуть.
  -А...
  -Нет, это не будет то самое украшение. Нитка другая, бусины могут быть нанизаны не в том порядке, как были изначально
  Аксинья закрыла глаза, перевела дыхание перед следующим вопросом.
  -Если все получится, и вы его вернете, он станет другим человеком?
  То ли доктор, то ли ювелир, то ли мозгоправ рассмеялся. Неожиданно задорно.
  -Нет, он останется самим собой. Но эмоции его будут нарушены. Привязанности, предпочтения...
  -Разве все это не делает нас именно нами?
  Он встал, не обращая внимания на позабытый стаканчик, и посмотрел на нее сверху вниз.
  -Нас самими собой делают не в последнюю очередь те, кто нам дорог и кто нас любит. Ваши эмоциональные вопли там, у стекла, иногда на уровне истерики, иногда немеющего отчаянья, а иногда трепетные и нежные словно крылья бабочки - они словно магнит помогают вытянуть то, что 'закатилось под шкаф'.
  -То есть я...
  -То есть вы делаете возможным его возвращение в наиболее приближенном к первоначальному виде. Да, вы помогаете, хоть я и вижу как сильно вас это изматывает. Думаю несколько дней передышки будет именно то, что вам нужно. - он встал и сделал несколько шагов возвращаясь к корпусу госпиталя. - И мне тоже. Должен признаться то, что вы делаете удивляет и впечатляет, но утомляет, уж простите.
  Говорить этой женщине, что его пациент видит во сне-коме ее стоящей на краю крыши почти голышом, он не стал. Как и то, что в этом сне она улыбается, кутается в простынь и танцует на парапете, а еще поет песенку о маленькой девочке и надежде, о том, что иногда начинать все с начала бывает сложно, но именно в этом может быть Шанс.
  Все-таки он устал.
  
  
  Время решило зло пошутить. Когда ей хотелось, чтобы часы неслись вскачь, тянулись даже секунды. Когда хотелось остановить мгновение, оно ускользало сквозь пальцы. Наверное, жаловаться было грех, но хотелось. Особенно оставшись одной в сонном полумраке комнаты, в объятиях затихающей после отбоя базы. Потом, когда все наладится, когда будут позади тревоги и постоянное ожидание неприятностей, потом можно будет назвать себя глупой и улыбнуться.
  Княжина подошла к столу и посмотрела на исписанные ею бумаги. На сегодня все. И даже чуть больше - кое-что из намеченного на завтра уже набросано, чтобы потом свежим взглядом... вызов на ком. По спине побежали мурашки.
  -Привет, Княжна.
  -Привет, Кот.
  Аксинья вернулась к кровати и прилегла, подложив под спину подушку. Внешка послушно юркнула за ней.
  -Ты как?
  -А ты как?
  Они улыбнулись друг другу.
  -Жаль, что я сейчас не могу приехать.
  Она молча кивнула. Он потянулся куда-то за границу экрана.
  -Ложись нормально, я тебе почитаю перед сном.
  Это было так по их... так правильно.
  Он откинулся на кресле.
  -Я чувствовала, что вполне могу позволить себе еще немного подремать... Могу или... могла бы? Беззаботно спать что-то мешало.
  Не сказать, чтобы мысль гуляла по краешку сознания, напоминая о чем-то катастрофически забытом. Нет, в голове было пусто и тихо. Настолько пусто, что вызывало ассоциации с забытым на чердаке древним сундуком, затянутым паутиной.
  Княжина улыбнулась, соглашаясь с выбором книжки. Перечитывать, как и переслушивать она любила. Потому забралась под одеяло и вернулась в клубок.
  -...чтобы согласиться на его предложение, необходимо было сначала проснуться. А вот это... было лень: мягкая постель, невесомое одеяло, постоянный подогрев спины, намекающий на то, что там должен находиться кто-то живой и по этой причине теплый...
  Это была первая ночь, когда ей снились эльфы и тигры, бабочки и реки в горах, а не бесконечно длинный коридор больничного госпиталя.
  
  ***
  
  Она вертелась перед камерой. Перебросила волосы через плечо. Рыжие на черном, они смотрелись хорошо, она это знала.
  -Вам, он идет, думаю, что выскажу мнение не только свое, но и наших зрителей. - Мельников улыбнулся и подал пояс с какими-то приспособлениями. - Сейчас мы добавим кое-какие интересные приборчики, и тогда можно будет рассказать подробнее.
  Аксинья защелкнула пояс на талии, потом еще один на бедре и попрыгала. Повернулась боком, задом и снова вернулась к Мельникову.
  -Итак, это тот самый 'Мираж' о котором слышали многие из нас и сегодня я удостоилась чести, о которой мечтают мальчишки и девчонки всего Союза...
  -Ну не все же мальчишки и девчонки! - Мельников тихо рассмеялся.
  -Хорошо, тогда скажем ПОЧТИ все мальчишки и девчонки!
  Оператор показал ей большой палец и взволнованно добавил, так чтобы его было слышно на записи:
  -Вне зависимости от возраста! Это не честно, вылазь и дай другим прикоснуться к легенде!
  -Кажется вашему оператору тоже интересно.
  -Адски! - Лёнэл откровенно потешался над аттракционом, в который они превратили знакомство с костюмом.
  -Это действительно 'Мираж'. Извините, дорогая Аксинья, но это далеко не последняя модель, как и договаривались, страшными секретами делиться мы со зрителями не будем. Сейчас уже есть тактические костюмы, которые уверенно выигрывают по мощности и другим параметрам. Как вы себя в нем ощущаете?
  -Он очень мягкий, приятный на ощупь и вообще в нем возникает ощущение, что я, простите, вовсе не одета! Но его довольно сложно надевать.
  Мельников кивнул.
  -Что же вам рассказать о нем? - последовала небольшая пауза, он несколько раз коснулся небольшого планшета, который держал в руках. - В этой модели нет режима ускорения, но зато вы можете не бояться, что вам будет жарко или вы замерзнете. Костюм реагирует на изменение пульса и любых параметров организма. А сейчас мы попросим Аксинью надеть капюшон и подойти к стене.
  Пока девушка собрала волосы и надела капюшон, оператор показал ближе стену, которая была оформлена в виде панно с лесным пейзажем. Затем камера отъехала, поймав крупным планом лицо Мельникова.
  -Именно эта модель оснащена очень полезным режимом 'хамелеон', - Олег Петрович указал на стену, - предлагаю вам самим постараться и найти Аксинью на фоне панно.
  Камера снова показала стену. Полностью от пола до потолка. Девушки видно не было.
  -Аксинья, будьте любезны, повернитесь к нам.
  Мгновение и на фоне деревьев появилось улыбающееся лицо девушки. Оно словно висело в воздухе. Даже в повороте костюм продолжал сливаться с фоном.
  -Мы специально не стали включать режим костюма полностью, чтобы вы смогли обнаружить нашу модель.
  -И меня бы не увидели, если бы я вот так тихонечко стояла возле стены? - Аксинья отбросила капюшон, и подошла к Мельникову, который нажал несколько кнопок на планшете и костюм стал снова черным.
  -Только если бы с вами кто-то столкнулся. Потому что даже для приборов 'Мираж' абсолютно не виден.
  -Ой, нет, мне бы не хотелось, чтобы кто-то умер от разрыва сердца! - встревожено сказала девушка, делая большие глаза
  -Красота, страшная сила!
  Все рассмеялись
  -А сейчас мы перейдем к тренажерам, и вы сделаете несколько упражнений, и мы сможем показать зрителям изменение ваших параметров.
  -Но тогда все будут знать, как бьется мое сердце!
  -Конечно! И все будут на 300% уверены, что оно не разбито! Итак, начнем с беговой дорожки. Аксинья, прошу.
  
  Сюжет получился забавный, рассчитанный как раз на мальчишек и девчонок. О том, что рейтинг ее репортажей был заоблачным, она уже знала. Список из того, что хотели бы, и можно было бы, показать был солидным. Это хорошо. Все пока шло по плану. От этого становилось немного тревожно, но Княжина улыбалась отсматривая материал. 'Резать' почти ничего не нужно было. Она поставила свою подпись рядом с росчерком Мельникова, а это значит, что через несколько минут Лёнэл сделает рассылку по всем заинтересованным адресам и можно будет немного передохнуть.
  Аксинья нащупала чашку, в которой уже не было кофе. Она улыбнулась и, не удержавшись, отослала ролик Лазовски и Гусарову. А затем поняла, что автоматом указала не два, а три адреса. Письмо ушло и крестному...
  
  ***
  
  Пятница началась странно. Скажем так, не удачно она началась. Во всех отношениях. И то, что Мельников не вышел к завтраку, хотя они с вечера договаривались обсудить несколько моментов в будущей съемке, стало только началом. Ну, занят человек, с кем не бывает, только почему не предупредил? Потом оказалось, что ночью Лёнэл загремел к медикам. Что-то несерьезное, но хлопотное с желудком. А еще она где-то поранилась. Не сильно, маленькая ранки на нескольких пальцах, которые она увидела, только оставив след на планшете. То ли царапина, то ли порез, вот только где и когда? Кровь, почему-то не спешила сворачиваться, и все время выступала из ранки. Девушка слизнула несколько новых капель.
  И вот теперь глаза. Княжина стояла перед зеркалом. Нет, ну у нее часто глаза меняли цвет, и золотистыми бывали и почти черными. Но сейчас радужку просто 'проглотил' зрачок.
  День не должен был быть загруженным. Ничего особого не планировалось. Потому прихватив книжку, она легла немного почитать... а может поспать?
  Какой бы продвинутой не была больница, она всегда имела свой запах. И это даже не медикаменты, какая-то смесь страха и надежды...
  -В этот раз блинами ты не обойдешься. Думаю, это будет шарфик или даже два.
  Княжина повернула голову на звук голоса, хотя это было сложно и даже больно.
  Пономарев не улыбался, смотрел хмуро и напряженно.
  -Знаешь, солнышко мое, купи тем умникам, которые таки решили тебя накачать ботами, хоть и насильно, по большой бутылке водки в подарок. И бантики на них повесь. Большие и яркие.
  -Дядя Стан? - даже не получилось шепотом, голоса просто не было. И в горле сухость до боли.
  -Не пытайся даже. Связки у тебя пока в нерабочем состоянии. Так что лучше молчать, а то потом всю жизнь каркать будешь. А вот зрение и слух, как я понимаю, уже вернулись. Но в организме такая карусель. В идеале все выбросить и вырастить заново, - он грустно улыбнулся.
  Аксинья сделала над собой гигантское усилие и попыталась встать.
  -Экая ты оптимистка, солнышко мое ненаглядное. Живая, вот и ладушки. Вот и радуемся. А теперь спи. Поговорим потом, надо же понять...
  Дверь открылась и в бокс вошла девушка с большим букетом розовых роз.
  -Это что такое? - Пономарев с подозрением уставился на цветы.
  -Господин Мельников просил передать госпоже Княжиной.
  -А если я правильно помню, она розовые цветы не особо любит. Ей бы красненьких или оранжевеньких, ну еще можно желтеньких.
  Девушка растеряно замерла с вазой.
  -Ставь, чего уж, потом сами разберутся. Запаха она все равно не услышит, но хоть посмотрит. А я пока пошел успокаивать эту нервную толпу. Ой, доча, как я тебя люблю, как же ты вечно вовремя!
  Уже перед самой дверью он оглянулся.
  -Поспишь, потом тебе Ирина, - он кивнул на девушку пристаивающую цветы на столике, - принесет мой планшет, и поговоришь со всеми своими чудовищами, пока мне нужное и ненужное в организме не отъели. Но не раньше, чем поспишь, и только шепотом!
  Но спать не хотелось. Рядом жужжали и пищали приборы, что-то постоянно щелкало и переключалось. Дверь тихонечко открылась.
  -Я знаю, что ты не дохлая белка, а полудохлая Аська, и мне доктор надерет зад, но не мог не заглянуть, думаю, хоть палочкой потыкаю, проверю как ты.- Лёнэл проскользнул в бокс и нетвердым шагом подошел к кровати. - Знаешь, Княжина, а ведь я таки чуть не отбросил тапки, когда нашел тебя на полу сине-зеленого цвета, хрипящую и с пеной у рта. Вот скажи, как у загибающегося и хрипящего человека может быть совершенно спокойное, без мимики, лицо?
  Он накрыл ее руку своей и слегка пожал теплые тонкие пальцы.
  -Честно, я давно так не пугался. Вот как дурак, стоял и смотрел на тебя. Ни закричать, ни с места сдвинуться. Даже материться не получилось. А первая мысль знаешь какая была?
  Княжина через силу улыбнулась и подняла бровь.
  -Можешь бросаться подушкой, вазой, тапком... но первое, что я подумал было: 'орка'! Расцветка уж больно похожа на ту орочку, которой я недавно играл. У нее правда много косичек было...
Оценка: 8.47*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"