Ну и чудак!.. Мистер Рассел заметил его, покидая собственный дом. Незнакомец стоял столбом на другой стороне улицы, никак не реагируя на повышенное внимание к своей персоне, и явно наблюдал за кем-то. Как позже выяснил мистер Рассел, наблюдал за ним. С противоположной стороны улицы, держась чуть позади, не скрываясь, но и не приближаясь слишком близко. Зачем? Кем послан? -- непонятно.
Выглядел преследователь странно. Насколько странным может выглядеть человек, одетый в жаркий летний день по-осеннему. Серая вязаная шапочка, черный свитер с высоким воротом, того же цвета брюки и ботинки -- и вся эта одежда зачем-то греет тело в то время, когда солнечные лучи и без того легко выдавливают испарину из прохожих.
Мистер Рассел вновь остановился и посмотрел через дорогу. Таинственный спутник все еще следовал за ним и по-прежнему словно бы не замечал отпущенные в свою сторону улыбки проходящих мимо людей; как будто на оживленной улице находились лишь он и объект его слежки, то есть сам мистер Рассел.
На журналиста незнакомец не походил; этого брата мистер Рассел навидался с лихвой за последнюю неделю. На бродягу, решившего ограбить добропорядочного гражданина в отнюдь не дорогих рубашке, брюках и туфлях, -- тоже; одежда на преследователе была хоть и совсем не по сезону, но с виду чистая и новая. И вряд ли столь бездарная слежка, понимал мистер Рассел, оплачивалась из кармана спецслужб. Тогда... Последствие ошибок прошлого? Крайне сомнительно, если только этот чудаковатый тип не пришел мстить за случайно сбитую собачку мисс Брэдли.
В общем, вариантов не было. И чем дольше мистер Рассел изучал незнакомца, тем больше убеждался, что раньше он его точно не видел. Лицо -- вполне обычное лицо мужчины тридцати, может быть, тридцати пяти лет, смуглое, выбритое и с ярко очерченными скулами; прямая походка, какая случается от военной муштры; широкие плечи и невысокий рост. И ни улыбки, ни нахмуренных бровей. Словом, ничего того, что позволило бы понять мотив преследования. С такой каменной рожей, подумал мистер Рассел, незнакомец вполне мог рассматривать пустоту. С точно парализованной физиономии, не мигая, смотрели холодные серые глаза, одновременно и на него и как будто мимо.
В который раз после десяти минут совместного похода возникла мысль, чтобы подойти и прямо спросить: чего увязался, придурок? И в который раз мистер Рассел идею отверг.
Опасно. Кто знает, что на уме у этого чудака. Возможно, он только и ждет, чтобы жертва сама приблизилась к нему. А что? С виду маньяк маньяком. Следит за добропорядочными гражданами, все делает для того, чтобы они замечали эту слежку, а потом...
Мистер Рассел вздрогнул. На невысокий голубой заборчик, тявкнув, прыгнул пес -- совсем еще юный тойтерьер, только что выпущенный хозяйкой на прогулку. Нужно было немедленно что-то делать, понимал мистер Рассел. Не позволить незнакомцу увидеть зародившийся страх. Первое, что пришло на ум -- улыбнуться; не широко, чтобы не выглядеть идиотом, но и не скромно, чтобы не выдать робость. Улыбка должна выйти естественной.
Медленно поднимая уголки губ, стараясь не показывать зубы, мистер Рассел наконец-то улыбнулся -- вернее, усмехнулся преследователю прямо в лицо. Мол, плевать мне на тебя, можешь хоть до ночи за мной бродить. Впрочем, лицезреть тебе меня осталось недолго. Дай только до автомастерской добраться. А уж там...
В ответ на улыбку незнакомец даже глазом не моргнул; его лицо, как и прежде, оставалось удивительно неподвижным.
Мистер Рассел еще немного постоял, отвернувшись от преследователя, а затем вновь зашагал мимо разноцветных заборчиков, за которыми зеленели стриженые газоны.
Плавился асфальт под ногами. По дороге неслись машины, сверкая в солнечных лучах. Загадочный незнакомец по-прежнему следовал тенью. Три, пять, семь...
Еще семь минут незнакомец шел за ним. Замирал, когда останавливался он. Ускорял шаг, когда он срывался почти на бег. Будто привязанный незримым тросом. Впрочем, мистер Рассел и не пытался сбежать, хотя возможностей было предостаточно. Справа частенько мелькали бреши между домами -- один рывок, и потом попробуй отыщи. Слева иногда ползли по дороге пустые такси -- взмах руки, нырок в салон, и гони, водитель. Не говоря уже о супермаркете, в котором затеряться -- раз плюнуть.
Но бежать мистеру Расселу совершенно не хотелось. Зачем, если в мастерской ему вернут свою машину. По словам механика, починенную так, что и от новой не отличишь. Как он сказал: "Будто только что с конвейера сошла". Хотелось бы в это верить.
До мастерской оставалось максимум двадцать шагов, когда мистер Рассел в очередной раз обернулся: преследователь, к сожалению, не исчез. Терпение заканчивалось, и пальцы дрогнули, складываясь в известный знак. Дрогнули и распрямились. Жутко хотелось послать незнакомца напоследок куда подальше, но кто даст гарантии, что он не окажется слишком ранимым и в тот же миг не бросится с воплем на обидчика.
Мистер Рассел вновь метнул гневный взгляд на преследователя и, демонстративно повернувшись, спешно зашагал к огромной вывеске "Автомастерская".
***
В мастерской было очень светло; лишь в конце помещения сгустился мрак, где владельцев дожидались три автомобиля. В нос бил запах бензина, а прохлада приятно остужала тело, секунду назад выплывшее из уличной жары. Двое механиков в форменных светло-серых комбинезонах вытаскивали движок из старого зеленого пикапа. Еще двое -- стояли у подъемника, который с ворчанием поднимал новенький черный внедорожник; вокруг них таяло облако сигаретного дыма. Пятый механик рассматривал с виду дорогую машину цвета апельсинового сока.
Появление мистера Рассела заметили сразу. Один из механиков, стоявших возле подъемника, направился в его сторону, предварительно затушив сигарету. Это был парень лет двадцати с трехдневной щетиной и несколько взъерошенными рыжеватыми волосами. Раньше его видеть мистеру Расселу не приходилось. Видимо, Брюс нанял нового работника.
-- Здравствуйте. Чем мы можем вам помочь?
-- Мне бы Брюса, -- ответил мистер Рассел, и парень бросил взгляд на кадиллак, стоящий шагах в сорока от них.
Под машиной цвета неба почти бесшумно кто-то возился. Похоже, Брюс Стоун собственной персоной, удивился мистер Рассел. И как он только туда забрался, учитывая его-то габариты.
-- Брюс! -- крикнул мистер Рассел.
Из-под машины почти сразу высунулась толстая рука, легла на дверцу, оставив на ней темные пятна, а следом, проталкивая заметное брюшко, показался и сам Брюс.
-- Майкл, этой ко мне, -- сказал он сразу, как распрямился.
Парень тотчас направился к подъемнику. А Брюс бодренько, на ходу вытирая руки о тряпку неопределенного цвета, подошел к мистеру Расселу. Они обменялись рукопожатием.
-- Отлично выглядишь, -- с улыбкой сказал Брюс. -- Значительно лучше, чем в больнице.
-- Спасибо, -- едва заметно усмехнулся мистер Рассел. -- Никогда бы не подумал, что так буду радоваться возращению домой.
-- Слышал, ты завтра даешь интервью.
-- Вечером, -- уточнил мистер Рассел и вздохнул: -- Жаль, Барбара -- мир ее праху -- не сможет увидеть.
-- Да, мир ее праху. -- Брюс немного помолчал. -- Представляешь, я когда-то хотел стать актером. Или хотя бы телеведущим. В общем, непременно появиться в ящике.
Мистер Рассел ухмыльнулся про себя. Сложно было вообразить этого толстячка с ранней плешью и красным лицом в рытвинах от прыщей в качестве телеведущего. А вот как герой, уплетающий спагетти в фильмах про итальянскую мафию, он, пожалуй, сошел бы.
-- Я все хотел узнать: как там? -- смущенно поинтересовался Брюс. -- Ну, после смерти?
-- Жить можно, -- ответил мистер Рассел. -- А остальное, извини, завтра. По договору я не могу раскрывать подробности до интервью, -- соврал он.
Не то чтобы соврал -- так, преувеличил. На самом деле ему поскорее хотелось выскочить отсюда на машине, чтобы оставить незнакомца с носом.
-- То есть она точно есть?
Мистер Рассел кивнул:
-- Либо это была самая реальная и удивительная галлюцинация, какая существует в мире.
Они засмеялись одновременно.
-- Тебе, наверное, не терпится ее увидеть?
-- Еще как! Год за рулем не сидел. Вчера она мне даже снилась.
-- Не боишься?
-- Нисколько. Жду -- не дождусь.
-- Да я не об этом.
Мистер Рассел вопросительно уставился на него.
-- Все-таки ты в ней чуть не погиб и... -- Брюс вдруг осекся. -- Барбара.
-- Не переживай. После года в коме, после того, что я видел там, меня мало что пугает.
-- Майкл! -- крикнул Брюс, и рыжеволосый парень у подъемника обернулся. -- Подгони темно-зеленый джип, "форд"...
Машина и впрямь выглядела как новенькая. Но стоило ей выползти из мрака, и тотчас буйными волнами нахлынули кошмарные воспоминания, как ни пытался их сдерживать мистер Рассел.
Как будто авария случилась вчера...
Солнце слепит глаза. Серая лента дороги убегает вдаль. Барбара сидит рядом, листая женский журнал. И вдруг ребенок. Мальчик лет десяти. Он появляется словно из ниоткуда и замирает, обездвиженный страхом. Беги, беги! -- так и хочется крикнуть ему. А потом... Вопль жены. Визг тормозов. Несущееся навстречу дерево. Удар, от которого, кажется, ломается каждая кость в теле. И тьма, долгая и бесшумная.
-- Нет, ты не думай, я вполне платежеспособен. Телевизионщики мне прилично заплатили.
-- Я же сказал: за счет заведения, -- менее уверенно произнес Брюс.
-- Ну, спасибо. Послушай, у меня к тебе еще одна просьба.
-- Не стесняйся.
-- Посмотри, там, через дорогу стоит человек в свитере.
-- Да, стоит. И смотрит сюда. Странный какой-то.
-- Страннее не бывает.
-- А он кто?
-- Никто, -- хмуро ответил мистер Рассел и сел за руль.
Незнакомец терпеливо дожидался возращения объекта слежки. Стоял почти не двигаясь, точно врос в асфальт. Настырный ублюдок, подумал мистер Рассел, перед тем как выехать из мастерской.
***
Пролетев с десяток кварталов, мистер Рассел решил остановить машину. Организм требовал подкрепиться, а рядом как раз находилась закусочная, втиснутая между продовольственным магазином и прачечной. Позади остались пять минут безумной гонки, три десятка поворотов, в которые не всегда удавалось вписаться, перспектива вновь очутиться на больничной койке или угодить за решетку.
На счастье мистера Рассела, полицейских в округе не оказалось. Иначе, понимал он, дело вряд ли ограничилось бы только штрафом. Проезд -- да какой проезд! -- на красный свет -- раз. Создание опасной ситуации на дороге -- два. Ну и, конечно, превышение скорости, причем превышение значительное, -- три.
Мистер Рассел сам не любил лихачей, но тут, соглашался он, убирая взмокшие ладони с руля, случай особый. Естественно, незнакомец потерял объект своей слежки, как только "форд" скрылся за первым поворотом. Естественно, была возможность услышать воющий глас патрульной машины. Естественно, риск угодить в аварию был велик. Но нужно было перестраховаться, заключил мистер Рассел.
Он просушил потные руки платком и покинул салон машины. Однако дверь решил сразу не закрывать, а вначале как следует осмотреться. Бред, конечно, не мог преследователь его нагнать. А может, он не один? Возможно, по городу ходят сотни таких вот чудиков. Нет, чушь, горько усмехнулся мистер Рассел. И опять завертел головой, надеясь не встретить знакомый взгляд холодных глаз.
На небе ни облачка; на другой стороне улицы забавляются детишки, поливая себя из шланга, и искрящиеся капли шумно падают на горячий асфальт; по улицам ходят абсолютно равнодушные к нему, мистеру Расселу, люди; а справа, в закусочной, его дожидается омлет с беконом. Прекрасный день. Если бы... Если бы не загадочный незнакомец, прилипший, как жвачка к подошве.
Мистер Рассел наконец-то захлопнул дверцу и вздохнул. На душе было неспокойно. Казалось, на спине по-прежнему лежит взгляд незнакомца, хотя -- мистер Рассел мог дать голову на отсечение -- что преследователя поблизости не было. Такого чудака трудно не заметить.
Мистер Рассел похлопал машину по капоту, точно всадник бок верного коня, и под приветливый звон колокольчика вошел в закусочную. Уже в дверях мистер Рассел хотел обернуться, чтобы еще раз оглядеть улицу, но подумал: чего это он, в самом деле? Черт с этим чудаком, слишком много чести. Ну, увязался какой-то псих? Мало ли у того причин. Так и параноиком стать не долго.
***
Закусочная пустовала. Неудивительно. Городок небольшой, до часа пик времени еще полным-полно, да и пекло располагает к посещению пляжа, а не забегаловки вроде этой, где старый кондиционер изо всех сил пытается разогнать сухой и теплый воздух. Не получается, подметил мистер Рассел, утирая платком пот со лба. Хотя, несомненно, тут все-таки значительно прохладнее, чем на улице.
В дальнем углу один-единственный посетитель, мужчина лет сорока, лениво ковырял вилкой горку картошки фри, залитую с одного бока кетчупом, и медленно, по одному, отправлял в рот золотистые кусочки, как будто каждый из них весил несколько фунтов. А затем пережевывал их с таким видом, словно в зубы ему сунули пучок соломы. Пожалуй, такими темпами, предположил мистер Рассел, посетитель закончит где-нибудь к полудню. Если, он усмехнулся, до того времени не изойдет потом.
Мужчина и вправду заметно потел. Даже отсюда, от входа, было видно, как легкая ткань светлой футболки липнет к худому телу; как пот обильно течет из-под короткой челки русых волос, блестит капельками на остром носу и, выбираясь из штанин серых шорт с многочисленными кармашками, струится по бледным ногам.
Мистер Рассел вдруг осознал, что уже с минуту зачем-то разглядывает потного незнакомца, и от досады тряхнул головой, поняв причину. Конечно, ей был таинственный преследователь, который остался ни с чем, когда "форд" мигнул ему задними фарами. По крайней мере, мистер Рассел на это наделся. Как только он вошел в закусочную, глаза как будто без его воли, инстинктивно, что ли, уставились на посетителя, чтобы изучить его, сравнить с преследователем и дать мозгу информацию, кто сидит в дальнем углу забегаловки.
-- Мистер Рассел!..
Он качнулся, словно уходя от удара, когда над ухом раздался звонкий, как звон колокольчика, голос.
-- Вы ведь мистер Рассел? -- спросила милая блондиночка, несколько смутившись.
Впрочем, не меньше самого мистера Рассела. Он смерил ее подозрительным взглядом и понял, что прежде не видел, разве только во сне. Круглое личико, на котором горит румянец; густая грива волос -- не крашенных, а настоящих светлых волос; на белом прямоугольнике бэйджика, пристегнутого к голубой блузке чуть повыше пышной груди, надпись: "Официант. Элен Кармак". Милая, очень милая. После психа с каменным лицом и мужика, истекающего потом, крайне приятно увидеть такую девушку. Островок спокойствия в океане мрачных дум.
-- А мы разве знакомы? -- наконец поинтересовался мистер Рассел, втягивая носом легкий аромат духов. Почти незаметный, если не вдыхать полной грудью. -- Я бы наверняка запомнил такую красавицу, -- с улыбкой сказал он.
-- Ох, нет, -- ответила она, словно извиняясь за что-то. -- Вас показывали по местному телевидению. Возвращение после года комы, и все такое. А вы вправду будете давать интервью?
-- Буду, -- гордо заявил он. -- Завтра еду в Нью-Йорк.
-- Как интересно, -- мечтательно сказала она и, немного помолчав, осведомилась: -- Что-нибудь будете заказывать?
-- Ну, иначе я бы сюда не зашел, -- улыбнулся он. -- Так... Омлет, жареный бекон, кусок яблочного пирога и, пожалуй, стакан прохладного апельсинового сока.
-- К сожалению, яблочного пирога нет, но есть вишневый.
-- Годится, -- ответил мистер Рассел, усаживаясь за стол.
Официантка ласково улыбнулась и удалилась, провожаемая двумя взглядами -- господина в дальнем углу и мистера Рассела, откинувшегося на спинку стула.
Что ни говори, трагедия изменила жизнь. Такой скряга, как Брюс, подлатал машину совершенно бесплатно; соседка, одинокая и на редкость вредная старушенция мисс Брэдли, приветливо помахала ему вчера из-за забора -- кажется, впервые с тех пор, как он переехал ее злого песика. Очаровательная девушка, которой он годится в отцы, обласкала его взглядом и одарила улыбкой. Посмотрела бы она на него прежде, до аварии? Вряд ли.
За спиной звякнул колокольчик. Почему-то внезапно повеяло таким жаром, будто рядом развели костер, а мужчина в дальнем углу зала неожиданно выпучил глаза, совсем оставив блюдо. Обжигающая волна -- не то прокравшегося сквозь открытую дверь зноя, не то еще чего -- яростно обрушилась с приближением нового посетителя; справа мелькнул рукав черного свитера.
Мистер Рассел на мгновение оцепенел. Невероятно. Это был незнакомец. Именно тот незнакомец, который молча следил за ним от самого дома. Именно тот незнакомец, который остался стоять там, возле мастерской Брюса. Тот самый незнакомец с холодным взглядом и неподвижным лицом.
Мысли начали путаться. Как?.. Как он смог выследить его так быстро? Прошло минут десять, не больше, с момента их расставания. Каким образом, он вообще смог его выследить? Что теперь делать? Бежать? Звать на помощь? Как вести себя, если незнакомец сядет напротив и начнет говорить? Послать его подальше или терпеливо выслушать?
Все тело незнакомца дышало жаром, нисколько не сравнимым с тем, что с утра затопил улочки города. За человеком в черном толстом свитере тянулся незримый, но ощутимый хвост, бьющий по лицу и ладоням раскаленными перьями. Казалось, еще секунда, и кожа покроется волдырями ожогов, а волосы вспыхнут. Но незнакомец тихо скользнул мимо, и обжигающая волна ушла вместе с ним. Внезапно, бесшумно и оставив влажные следы на лице и сорочке мистера Рассела.
Он взмок так, что теперь завидовал посетителю в дальнем углу закусочной. Взмок, однако, не только от мистического жара, который сопровождал незнакомца, но и от страха и томительной неопределенности.
Тем временем таинственный преследователь молча и бесцеремонно уселся напротив. Впрочем, мистер Рассел нисколько не удивился такому повороту событий. Он почему-то был уверен, что "ходящий камин" поступит именно так. Пройдет мимо и усядется по другую сторону широкого стола, разделяющего их полутора метрами синего пластика.
Впервые мистер Рассел увидел глаза своего преследователя настолько близко -- и испугался. Это были страшные глаза -- глубокие, как два омута. Глаза, пугающие куда больше таинственного жара, которым исходило тело преследователя.
-- Тут у вас очень холодно, -- вдруг пожаловался незнакомец.
И мистер Рассел отрешенно кивнул, как будто его о чем-то спросили. Пока он не знал, что сказать, да и не мог -- из-за кома, забившего горло. Более того, даже не сразу сообразил, чей голос тронул напряженную и горячую тишину закусочной.
Нет, и вправду это был голос незнакомца. Тихий, спокойный и уверенный. Мистер Рассел даже выдохнул от изумления, как будто прочищая горло. Он готовился услышать как минимум дьявольский смех с подвыванием, стоило только человеку в толстом свитере расположиться напротив. Мол, вот я пришел за тобой, я тебя нашел.
Мистер Рассел не верил собственным ушам. Он ожидал, был твердо уверен в том, что их знакомство начнется с небрежно брошенной фразы, вроде: "Не догадываетесь, кто я?" А тут...
От сердца немного отлегло. Однако незнакомец по-прежнему пугал -- взглядом, заставляющим холодок бегать вдоль позвоночника, жаром, выдавливающим испарину, и, наконец, просто своим появлением. И потом что значило это "у вас"? Где, спрашивается, "у вас"? В городе?.. На континенте?.. Или на планете Земля?..
-- Кто вы? -- робко спросил мистер Рассел.
-- Не "кто"? А "зачем"?
Беседу пришлось прервать. Как-то незаметно приблизилась официантка и остолбенела, уставившись на незнакомца. Поднос на ее пухленьких ручках чуть накренился. Еще бы! Что можно решить, увидев во время летнего пекла человека в свитере и вязаной шапочке? Прежде всего, посочувствовать, а затем срочно звонить "911". Дескать, здесь человек замерзает.
Незнакомец на мгновение скосил на симпатичную девушку глаза и... Мистер Рассел не поверил, что такая цыпочка заинтересовала его треклятого визави примерно настолько, насколько могла заинтересовать гея. Никаких эмоций. Опять преследователь, не желающий представляться, словно взглянул в пустоту. Как будто рядом с ними и не стояла соблазнительная девушка.
Незнакомец оглядел накренившийся поднос, шумно вдохнул и, к удивлению мистера Рассела, последовал совету.
-- Кружку кипятка, -- невозмутимо сказал преследователь, видимо, даже не понимая, что его заказ, тем более в такое время, звучал, мягко сказать, необычно.
Вновь повисла тишина, а поднос накренился еще больше; тарелка с желанным омлетом заскользила по нему, высокий пластиковый стакан -- благо, наглухо закрытый крышкой, -- завалился на бок. Из дальнего угла продолжал с интересом таращиться посетитель. Мистер Рассел подметил, что картошка теперь в его рту исчезает куда быстрее -- с той же скоростью, с какой исчезает попкорн во время просмотра крайне интересного фильма.
Конечно, официантка удивилась необычной просьбе незнакомца. А вот мистер Рассел предвидел что-нибудь в этом роде и понимал, что, наверное, даже не поразился бы, закажи вечно мерзнувший преследователь котел пылающих углей и стакан кипящей лавы. Хотя и надеялся на благоразумие собеседника. Все-таки человек, одетый совсем не по-летнему, да к тому же заказывающий лишь кружку кипятка, вызывает излишнее подозрение. Пришлось брать ситуацию в свои руки.
Официантка заторможено, как робот из старых кинокартин, шагнула к столу, поставила поднос, подняла стакан и, покачивая головой, удалилась.
-- Собственно, я по поводу интервью.
-- Интервью?..
-- Того, что вы даете завтра.
Похоже, едва ли не каждый житель знал, кто из их городка будет завтра давать интервью.
Слова незнакомца, однако, вновь озадачили мистера Рассела. Ну никак не мог сидеть перед ним представитель телекомпании, решившей перекупить права. Во-первых, потому что перекупка была практически невозможна; во-вторых, сложно было представить эту самую компанию, рискнувшую нанять человека, который предпочитал кипяток кофе.
-- А что не так с моим интервью?
-- Все не так. Мы ведь оба знаем, чем завтра вы собираетесь поразить избалованных зрителей.
-- Чем же? -- Мистер Рассел состроил невинную мину -- мол, и знать не знаю, даже не догадываюсь.
-- Да уж точно не байками о свете в конце тоннеля, -- впервые усмехнулся преследователь.
Надо же, "оно" умеет улыбаться, про себя отметил мистер Рассел. И помрачнел, с испугом осознав, что незнакомцу известно куда больше любого жителя. Но откуда?
Опять мелькнула беспокойная мысль относительно сущности незнакомца. Вернее сказать, мелькала она еще тогда, у дома. А теперь застряла в мозге, словно клещ в коже. Неужели?..
Стол потяжелел еще на один стакан кофе. В дальнем углу опять перестали царапать вилкой, как во время появления незнакомца, и мистер Рассел точно понял, что сейчас делает мужчина в серых шортах. Наверняка пялится в их сторону, надеясь увидеть продолжение спектакля, и уплетает картошку, хватая ее пальцами на манер попкорна. Официантка почему-то не спешила уходить.
Незнакомец кивнул ей в знак благодарности -- говорить, судя по всему, он не любил, будто каждое слово приносило ему боль, -- и весьма неумело открыл крышку. Томящийся в пластиковом стакане пар жидко заклубился напротив лица незнакомца. Тот не без любопытства заглянул внутрь, сморщил нос, принюхиваясь, и опустил кончик мизинца в кофе.
-- Горячо, -- с восторгом признался незнакомец, погружая мизинец все глубже. -- Очень горячо!
Наверное, прежде чем удалиться, официантка хотела повертеть указательным пальцем у виска, предположил мистер Рассел, удивленный не меньше ее. Правда, совсем по другой причине. К сожалению, совсем по другой причине, подумал он.
Несомненно, человек, писающий от восторга при виде стакана горячего кофе, любопытен. Но все-таки, что тот хотел от него? Какое отношение он имел к интервью? Был ли он тем, с кем пришлось ему столкнуться по ту сторону комы?
Незнакомец шумно отхлебнул, некоторое время погонял горячий кофе во рту, словно опытный дегустатор превосходное вино, и наконец-то проглотил. А затем осторожно, точно хрупкую святыню, поставил стакан на стол и сразу прикрыл крышкой, чтобы, понял мистер Рассел, напиток быстро не остыл.
-- Вам не нужно завтра давать интервью, -- сказал незнакомец и, оглянувшись, перешел на шепот: -- Точнее, завтра говорить вы можете что угодно. Скажем, нести ту чушь о тоннеле и свете в конце него... Нежелательно, но можете подтвердить факт существования загробной жизни. Однако ни в коем случае не упоминайте, что ныне в Рай пускают всех подряд, а Преисподняя, -- кажется, незнакомец взгрустнул, -- уничтожена три века назад. Даже думать не смейте об этом.
-- А она уничтожена? -- Мистер Рассел совершенно искренне выпучил глаза.
-- Можно подумать, за год, проведенный в Чистилище, вы ни разу не слышали историю о том, что она давно лежит в руинах? Как он, -- незнакомец стрельнул злобным взглядом в потолок, -- однажды осерчал, да и...
Мистер Рассел медленно покачал головой. Он действительно не знал. Нет, слышал как-то, что в Рай будто бы пускают всех подряд, но воспринимал информацию как слух, и только. А вот об уничтожении Преисподней -- ни сном ни духом.
-- Зато теперь точно знаете. И предупреждены.
-- Но почему? -- спросил мистер Рассел, не в силах понять странную просьбу.
-- Почему? -- опять усмехнулся незнакомец и немного помолчал. -- Ну, допустим, появится еще один мистер Рассел, а потом еще один. И все эти мистеры Расселы будут утверждать, что в Рай впускают кого угодно. Хочешь -- не хочешь, поверишь. Представляете, что тут начнется? Думаю, не стоит объяснять, что не только кривая преступности поползет вверх. Убивай, кради, насилуй, прелюбодействуй, сколько душе угодно. Чего терять, если в Раю окажешься. А фанатики? Им дай лишь повод, чтобы поскорее приблизиться к Богу. Начнут ведь, как пить дать начнут, лишать себя жизни. Чистилище, оно же не резиновое, рано или поздно выпускать придется. А куда? Верно, остается только Рай. Да и уже пускают, закрывая глаза на мелкие грешки. -- Он немного помолчал и, вернув голосу прежнюю силу, сказал: -- Поэтому пока мы отстраиваемся заново, никто не должен знать о происшествии.
-- А если...
Незнакомец вскинул указательный палец.
-- А если, -- задумчиво повторил незнакомец, рисуя в воздухе нечто вроде полумесяца.
Мистер Рассел почувствовал, как серповидный шрамик над бровью внезапно вспыхнул. Неприятно, но терпимо. Затем ноющая боль скатилась по щеке, ударила в зубы -- и столь же внезапно стихла. Что будет, если во время интервью вдруг откроются нежелательные тайны, мистер Рассел решил не уточнять. Собеседник объяснил все очень доходчиво.
-- Значит, я могу надеяться, что вы не сболтнете лишнего?
Незнакомец пристально посмотрел ему прямо в глаза, как будто отыскивая в них ответ, и мистер Рассел нехотя кивнул.
-- Хорошо, -- сказал преследователь, поднимаясь. -- Но учтите, я буду присматривать за вами. -- Он взял стакан и шагнул к выходу. Остановился. -- Прощайте, мистер Рассел и... спасибо за кофе.
За спиной знакомо звякнул колокольчик. В дальнем углу закусочной опять заскребли вилкой по тарелке. Мистер Рассел тоскливо посмотрел на остывший омлет, улыбающийся ему тонкими кусочками бекона, и вздохнул.
Только сейчас он понял, почему незнакомец не подошел к нему на улице, почему просто не постучал в дверь дома, чтобы поделиться своими намерениями. Чертов ублюдок выбирал подходящий момент. Момент, когда в спокойной обстановке можно будет доходчиво все разъяснить, продемонстрировать последствия отказа и, конечно, взглянуть в глаза собеседнику, убедиться в том, что тот не нарушит договоренности. Тонко спланировано, надо признать.
Мистер Рассел вновь вздохнул. А так хотелось рассказать людям правду...