Аллах был Богом. Муххамед - был пророком. Так оно бы и оставалось, если бы на следующее утро Солнце не взошло с Запада. Утренняя роса не появилась на растениях. Люди просыпались кто под кроватью, кто в шкафу, а кто и вовсе на карнизе. Печки дымили, а трубы горели. В то утро мало кто заметил, что чистит зубной щеткой не зубы - а уши. Сонный медведь вдруг обнаружил у себя во рту не лапу, а ногу, и к тому же - не свою. Мыши в это утро бегали за собаками, а бомжей в то утро не было. Евреи окучивали Гитлера, а тот весь такой довольный распевал гаммы на иврите. Путин завтракал с Хаттабом, а Буш играл в гольф с Усамой. Гусинский, Березовский и Карла Дель Понта наслаждались пивом на даче у Садама Хусейна. Королева Мать охотилась с Ясиром Арафатом. Паваротти спел дуэтом с Децлом - "Донскую Балладу". Рыцари бились на щитах, а защищались мечами. Дантес в то утро промазал. Тамара Гверцетели, Нонна Мордюкова и Бритни Спирс исполнили танец диких лебедей на Бродвее. Птицы летали задом, а раки свистели во все горло. Брились топорами, а бритвами кололи дрова. Кукушки мычали, а дрова тонули. Дети рвали на себе памперсы, и обматывались портянками. Альберт в то утро был сильно удивлен, когда вместо кролика, в капкане оказался червяк. А червяк был к тому времени уже дохлый. Все эти малосвязанные между собой события указывали на некую неординарность происходящего - и, в сущности, они были правы. Если и могло происходить такое - то уж, наверное - не просто так, или - во всяком случае, это точно не соседский мальчик из Багдада слишком долго тер лампу. Дело все в том, что в одном мало кому известном пророчестве, говорилось -
"Раз в пять тыщ лет, на восьмой день после рождения дочери вождя племени Хамма - при, параде планет и извержении вулканов, в ночь, при великом переселении диких тараконов-самородков - просыпается армия темных, ночных заселенцев, или просто темных. Далее следует их неминуемое перезаполонение всех пространств Земли обетованной. При этом случаются неописуемой красоты сероводородные всплески и стихийные умерщвления местных живчиков. Коварные отряды иноземных чужеродцев будут кощунственно переплетать своими намерениями людские притоны и насильственно обязывать их к благосклонному уважению. И будет зло твориться вечно, если только в нужном месте не произнести правильно - заклинание..."
Пять тыщ лет спустя ночь опять сменила день, и наступило - время. Где-то в переулке сгустки дыма начали перемешиваться с ночной пылью улиц - образуя его; зловещие звуки воздушных потоков сопровождали его очередное появление, а полумертвая луна, завидев это все сверху, передумала совсем вылезать из своего облака. Образовавшись окончательно, он свернул за переулок и потянулся к улицам... к людям... Дневные люди постепенно сменялись ночными - более агрессивными, вывески типа "открыто" таинственным образом сменялись на - "пошел ты" и на - "закрыто СОВСЕМ". Вот идет он по улице, мимо проносится со страшной скоростью лимузин - из окна звучит "Эй ты!", лимузин исчезает за поворотом. Он все так же идет туда. Какие-то туристы - видимо не местные, и зверь с ними какой-то непонятный: посмотришь - лошадь! ... а голова то где? ... нету. Зубы одни. Из мусора донесся голос, как бы повелевая - "Я вам тут кто?!" Вдруг - музыка! Где? Кто? Кто посмел?! А, вот! Дом напротив, окно... Одним броском почти попал... Музыка затихла. Опять лимузин, из окна - "Эй ты муж!", лимузин скрывается в тумане улицы. Идет дальше. Что-то капнуло, еще, еще; он остановился: бабуля цветочки поливает. За поворотом раздался звук ломающегося позвоночника - и на него стали сбегаться обеспокоенные ночные люди. Их становилось всё больше и больше, вскоре они заполнили собою поворот, улицы, и вообще всё. Он всё шел туда. Тот же лимузин, окно - "Эй ты мужик!"... дверь: выбросился пакет с чем-то, лимузин уехал. Постепенно затухали последние огоньки, и город погружался в тишину пространства, а облака, окутавшие верховья домов - угнетали все сущее. В пакете, что из лимузина - обитал виниловый пингвин, но поскольку никого этот факт не интересовал - он временно спал. Улица - то сужалась, то вновь пухла. По переулкам, кромсающим ту улицу, быстро перемещались темные. Страшные люди. Все их боялись. Во тьме ночной только белый зуб мог выдать темного. Черная икра знала свое место. Бесконечные потоки перемещающихся создавали гул. Город звучал движением - недоступным простому, дневному человеку. В разных его частях свершались таинственные обряды жертвоприношения и жертвопринимания. Пластилиновые удавы приносились в дар с той же легкостью, с которой - туман поглощает видимое. Домашние животные - в тайне от своих хозяев, в ту ночь устраивали светские беседы, где иной раз, опустошив свои усталые души - предавались порочному песнопению, гармонируя увядающему звуку ветхого органа. Повсюду вспыхивали огни костров и магических превращений, превращались все - даже те, кто неумел. Ветрище разбрасывал темных по разным кучам скоплений так, что все в итоге оставались довольными. Он все так же спокойно направлялся к месту. За тысячелетия это место не раз, и заметьте даже не два - перемещалось по Земле, но на этот раз оно было как раз в том самом городке. Тем временем икра заканчивалась, и таинственно белые отблески, сверкающие то тут - то там, усугубляли и не без того неприятное положение вещей. Пройдя, еще сколько-то он понял - вот тут то тому и быть. Перед ним возвышалась и всячески преграждала ему дорогу, неописуемых размеров черная, как тьма - стена. Казалось - она простирается в обе стороны на бесконечность - так оно и было. Подойдя к ней и прижавшись всем телом, а особенно ухом, прислушиваясь, он хотел было спросить - "Is there anybody out there?", но ситуация не терпела ожидания. Развернувшись, он раскинул руки и, упав на колени - взвыл - "Умрите же галимые чудовища! За-кли-на-ни-е!!!". Неземной силой его отнесло в сторону, а темных и ночных принесло к стене. Его подняло вверх, их же - опустило на колени. На секунду все затихло, эхом пронеслось тяжелое дыхание верхнего и, еще через мгновение, обрушившись - стена похоронила под собой полчища тех-самых, а заодно - и первые ростки всеобщего равноправия и безграничной власти справедливости и милосердия
.