Что делать теперь? Неужели, мы так никуда и не пришли, и призраки просто издеваются над нами, пытаясь заставить сойти с ума? Нет, я не хочу в это верить, никогда, ни за что... Я же обязана найти Беатрис! Она там... внизу...Они забрали ее, и, кто знает, может быть издеваются над ней...
Обняв меня за плечи, Андреас попытался меня успокоить, но я резко сбросила его руки и отстранилась, негодуя на саму себя. Парень вздохнул, явно чувствуя себя не в своей тарелке, и уселся на пол, стараясь не облокачиваться на засаженную мухами стену. А эти мерзкие насекомые все жужжали, яростно, злобно...
Я обернулась к Андреасу спросить, что же нам делать дальше. С первого же взгляда стало понятно, что с журналистом что-то не так. Он завалился набок, закатив глаза, конечности дергались, будто его ударило током, дыхание превратилось в свистящий хрип. Я оцепенела, подумав, что в него вселился призрак. Надеясь снять одержимость, я кинулась к оставленной неподалеку на столе банке с солью, набрав полные горсти ее содержимого, уже не заполнявшего склянку и на половину, я рассыпала соль по груди и ногам Андреаса, но это не помогло - на его губах уже появилась белесая пена. Запаниковав, я схватила парня за руку и дернула на себя. Обмякшее тело подалось и я, надрываясь, зачем-то оттащила его от стены. Как ни странно, но именно это и помогло. Тело парня перестало дергаться, дыхание нормализовалось. Я окликнула Андреаса, и он открыл глаза.
И вот тут мне стало еще страшнее. На меня смотрели ужасные, воистину нечеловеческие глаза, с синеватым белком и черной радужной оболочкой, матовой, без бликов, казалось, будто это один огромный зрачок, наполненный непроглядной тьмой. Внутри них что-то двигалось, и, присмотревшись, я поняла, что это тонкие белые кольца. Они словно жили своей особой жизнью, сворачиваясь и распрямляясь, сужая свои бока или расширяя их на всю радужку, исполняя какой-то странный жуткий танец. Как завороженная, я уставилась в эти глаза, и их пульсация совпадала с ритмом моего сердца...
Андреас моргнул и зажмурился, грубо оттолкнув меня. Запнувшись о стол, я сильно ударилась бедром и согнулась от боли пополам, стиснув зубы.
Что... Что с ним, боже? Что же завладело им...
Опершись рукой об стену, Андреас медленно поднялся, не открывая глаз. Потер пальцами виски, словно у него разболелась голова, глубоко вздохнул... Веки дрогнули и приподнялись, открывая глаза, я в ужасе уставилась на них. Но на этот раз они выглядели вполне нормально, только покраснели немного.
Встревожено нахмурив брови, журналист подскочил ко мне, извиняясь за то, что толкнул меня, суетливо спрашивал, сильно ли я ударилась, не сломала ли чего... Я недоуменно смотрела на него, не понимая, что происходит. Впрочем, Андреас, убедившись в моей целости и сохранности, поспешил объясниться.
Это часть его дара... Глаза, способные видеть сквозь миры... Они у парня с рождения, но проявляться дар стал только после смерти его родителей, когда мальчику было всего двенадцать лет. Отец и мать Андреаса разбились в автокатастрофе, не справившись с управлением, машина врезалась в столб. Непристегнутую мать вышвырнуло в лобовое стекло, а поднявшимся от удара капотом, словно ножом, отрезало ей голову. Отец же еще оставался жив, даже умудрился вызвать скорую и объяснить ей, куда ехать, но когда те подъехали, он уже скончался.
Откуда мальчик знает эти подробности? Да очень просто. Побывав на том месте через пару месяцев после похорон, мальчик прикоснулся к забытому при отбуксовке машины с места аварии рулю, валяющемуся все это время в кустах. Тогда-то Андреаса впервые и затрясло, как в припадке...Много лет он мучился от этого, но ему никто, никто не верил... Детство кончилось быстрее, чем он думал, и мальчика окружили холод и одиночество. Ему приходилось часто переезжать из города в город, он сменил с десяток школ, но так нигде и не прижился, вечно чувствуя свою ненормальность...Как же я понимала его... Его боль...
Однако, что же случилось сейчас? А вот что. Андреас, сидя на полу, уперся руками в него, и тут его накрыло. Он видел людей в белых халатах, ведущих других людей, связанных, мычащих, пытающихся вырваться. Они шли по тускло освещенному коридору, подталкивая пленников сзади электрошокерами. Внезапно остановившись, один из людей в белом, видимо, санитар, нагнулся к полу, звякнув связкой ключей, и открыл люк. В помещении внизу тоже горел свет, и был виден край железной лестницы, по которой санитар стал спускаться...
Журналист сказал, что он видел глаза одного из них, в них было столько жестокости и зла... И ему показалось, что этот человек увидел его. Тогда Андреас почувствовал, что его засасывает куда-то в темноту, и вырваться он не может...
А потом он очнулся оттого, что я, утянув за собой, заставила его перестать соприкасаться того участка пола, на котором и были записаны эти воспоминания.
Мы сели на корточки около того места, где начало трясти журналиста. Не желая больше рисковать, он убрал руки в карманы, а я, наоборот, принялась шарить по полу. И очень быстро, под толстым слоем многолетней густой пыли мои пальцы нащупали зазор между половицами, щель. Поддев ее кочергой, я слегка приподняла крышку люка, но не смогла удержать, и та рухнула обратно, подняв облако едкой пыли. Закашлявшись, я подумала о том, что указующие знаки призраков вовсе не были издевательством... Мухи, стук, та девочка из зеркала... А мы, просто, искали совсем не там...Зачем-то обшаривали стены, забыв совершенно о том, что от психиатрической клиники их остаться не могло, здание было полностью снесено...Только в полу мог быть вход в подвал...
Только там...
***
- Лифт отпадает сразу. Мы все прекрасно знаем, что соваться туда - самоубийство. Значит, лестница.
- Да уж, хорошо, что здесь только семь этажей, а не двадцать, как в крупных гостиницах... - недовольно проворчал Арчер. - Давайте постараемся найти гнездо этих тварей, вычистить его и уже уйти отсюда. Мне здесь совсем не нравится.... И моей жене тоже.
- Все нормально, Арчи, - слабо улыбнулась Беатрис. - Я в порядке. Пойдемте, ребята.
- Закрой врата, Андреас, - кивнула я в сторону блестящей черной стены, из которой мы недавно вышли.
Блондин коснулся стены ладонью, и черная жидкость, покрывающая ореховые панели, принялась быстро бледнеть на глазах, и буквально уже через пару секунд исчезла, словно растворившись в воздухе, не оставив после себя и следа. Андреас довольно кивнул. Искусству закрывания врат он учился уже несколько лет, и его успехи в этом деле весьма радовали. По крайней мере, ни одна тварь не выскочит из этого измерения, пока мы здесь.
Осторожно, стараясь сильно не шуметь, мы прошли через весь холл к лестнице, как вдруг на стойке портье зазвонил телефон.
- Началось... - сквозь зубы прошипел Арчер. Беатрис нервно всхлипнула и прижалась к его плечу.
Ребята остановились, выжидающе уставившись на меня. А телефон все звонил, громко, требовательно. Сглотнув, я набрала полные легкие воздуха и медленно двинулась обратно к стойке.
- Лума... - окликнула было меня Беатрис.
- Лума, стой, - повторил за ней Андреас. - Не делай этого.
- Они нас уже обнаружили, - прошептала я, не сводя взгляда с дребезжащего телефона. - Если не ответим, они будут считать, что запугали нас и мы легкая добыча....
Арчер остановил рванувшуюся за мной Беатрис, она смутилась и опустила голову, тряхнув платиновыми локонами, безвольно упавшими ей на грудь.
Мои пальцы коснулись позолоченной резной трубки, пробежались по завиткам черного крученого шнура, прежде чем у меня хватило духу ответить на звонок. Поднеся трубку к уху, вслушалась в негромкое потрескивание эфира и спросила:
- Алло?
- Не стой столбом, Ида Лума.... - знакомый приглушенный голос наполнил мои уши. - Они вас давно уже заприметили...Хочешь остаться в живых - иди вперед, не оглядываясь, ибо мрак, который ты рассеешь, вновь сгустится за твоей спиной, и ты ничего с этим не сделаешь... Пока не сделаешь....
Я замерла, судорожно зажав трубку у уха. Облизав внезапно пересохшие губы, шепнула в ответ:
- Даркенво?
Тихий смех внезапно оборвался и вместо него из трубки раздался отвратительный скрежещущий звук, словно десяток челюстей лязгали мне в ухо. В омерзении отшвырнув телефон, обтерла руки о джинсовые шорты, будто испачкавшись. Телефонный аппарат упал на пол и разлетелся. Из треснувшей трубки стала вытекать густая алая жидкость, очень быстро образуя на потемневшем от времени паркете большую лужу. В ужасе отскочив назад, я запнулась о стоящее позади меня кресло и упала на пол. Чьи-то руки обхватили меня, я заорала и стала отбиваться.
- Ида! Успокойся, это я!
Узнав голос Андреаса, я перестала брыкаться, и он поднял меня на ноги. Схватив за плечи, развернул лицом к себе и его строгий нахмуренный взгляд заставил меня оробеть.
- Ида Лума. Если ты лидер, то и веди себя соответственно. Мы в стольких переделках бывали, и видели много вещей и пострашнее крови из телефона, - он довольно грубо встряхнул меня. - Обычное проявление полтергейста - скопления негативной энергии, ищущей выхода наружу. А здесь ее очень много... Будь так добра, возьми себя в руки. Не хотелось бы погибать из-за такой малости!
- Убери от нее руки! - за спиной Андреаса я увидела разгневанного Арчера. - Не смей ей указывать, что делать, понял?
Руки, удерживающие меня, ослабили свою хватку, и я мешком упала на пол, плюхнувшись во что-то мокрое. Подняв ладони к лицу, я увидела, что они покрыты свежей кровью...
Лужа крови, вытекающей из разбитой телефонной трубки, все расширялась, и, пока Андреас упрекал меня, подтекла уже к нашим кроссовкам. Вскочив на ноги, я подбежала к стойке портье, схватила наугад пачку бумаг и принялась оттирать от себя омерзительную жидкость. Сразу же замутило, и голова закружилась.
Кровь.
Ненавижу кровь....
А позади меня Арчер и Андреас громко выясняли отношения.
- Не смей никогда ее касаться, придурок! - толкнул рыжий Андреаса в грудь. Немного отшатнувшись, тот с вызовом взглянул на Арчера, упрямо поджав губы.
- Ты совсем ничего не соображаешь? Она - лидер, так всегда было, мы идем за ней. Но если она будет паниковать из-за каждой малости и ты, и я, и твоя жена - все мы подохнем тут! Ты так и не понял, где мы? Это тебе не ножичком поигрывать, Арчер!
- Такой умный, да? Ты только забыл, что Лума очень сильная и из-за всякой ерунды орать не станет! Откуда ты знаешь, что она услышала в телефоне? Может, ей сказали, что она умрет прямо сейчас! - не сдавался рыжий.
- Заткнись, Арчи! Она вообще не должна была снимать трубку! Какого хрена она это сделала?
- Значит, так было нужно! Кто тебе право дал ее осуждать?
В воздухе раздался звонкий шлепок пощечины, и Арчер замолк, схватившись за щеку и изумленно уставившись на Беатрис. Гневно сверкая глазами, она незаметно для спорщиков подошла к ним.
- Спасибо, Беатрис, его давно пора было пристру....
Закончить Андреасу не удалось - кончики пальчиков блондинки обожгли и его лицо. А затем она заговорила. Глухим, мрачным голосом.
- Да. Давайте еще подеритесь, болваны. Тогда мы точно здесь умрем... Вы меня не заметили, а уж темных сущностей увидите только когда они вам, тупоголовым, уже кишки рвать будут. Забыли, кто мы? Забыли, что выпутывались из неприятностей не благодаря нашим дарам, а именно командной работе? Немедленно пришли в себя и успокоились. Оба.
Парни смешались. Смущенно поглядывая друг на друга, замолчали, не зная, что и сказать. Шумно выдохнув, Арчер покраснел, и, робко улыбаясь, протянул Андреасу руку.
- Извиняй, друг. Беатрис дело говорит.... Не вовремя мы сцепились...
Бросив холодный взгляд на дружелюбно повернутую к нему ладонь, блондин молча отвернулся. Арчер застыл, шокированный увиденным. Улыбка сползла с его лица.
- Ах ты...
- Ребята.... - позвала я неровным дрожащим голосом. - Заканчивайте с этим, пора валить отсюда....
Дождавшись, пока они обернутся на мой голос, я указала им на лужу неподалеку. Она стремительно уменьшалась за счет того, что из нее что-то выползало, что-то красное, пока бесформенное, оно лоснилось на тусклом свету и хрипело в такт бульканью крови, из которой и поднималось. С боков этого нечто стекали влажные алые ошметки, с негромким плеском падающие обратно в лужу. Казалось, будто существо никак не может материализоваться, и разваливается по кускам, вытягиваясь снова вверх.
- Твою ж мать....
- Уходим. Не желаю знать, что это. Думаю, что вы тоже, - мой голос обрел былую твердость, и я побежала к лестнице. Ребята, недолго думая, поспешили за мной. Громко стуча подошвами кроссовок и каблуками по мраморным ступеням, мы преодолели пару пролетов и только когда перестали слышать позади противное хлюпание и причмокивание, с которым некая тварь выбиралась из крови, остановились немного отдышаться.
- А сюрпризы-то только начинаются... заметил Арчер, оглядываясь.
Мы стояли на лестничной площадке третьего этажа. Две лестницы слева от нас - одна вела вверх, по другой мы только что поднялись. И все.
Голые стены, покрытые все теми же темными ореховыми панелями с парой разбитых бра, стилизованных под подсвечники. Не было ни лифта, ни дверей на этаж. Я даже постучала по стене - но никаких пустот не наблюдалось. Таблички с цифрой, обычно висящих на всех этажах гостиниц, тоже не было. Прислонившись ухом к панели, я услышала под ней тихий шелестящий шепоток. Нервно сглотнув, отстранилась от стены.
- Как будто нас приглашают наверх... - глухо пробормотала Беатрис. - И не пускают больше никуда....
Арчер присел на перила и вздохнул.
- Смахивает на ловушку...Черт. Что нам делать? Идти туда опасно.... Нас явно ждут.
Покусав немного губу, подумав, я оглядела всех и изрекла:
- Выбора нет. Мы знали, куда шли. Глупо было надеяться, что нас не обнаружат. Идем наверх.
- Подожди... - Андреас положил руку мне на плечо. - Сначала скажи - что ты услышала в телефоне?
- Господи, Андреас, - вмешалась блондинка. - Какое это сейчас имеет значение? Нам нужно идти.
- Имеет, - глаза блондина были словно изо льда. У меня по спине пробежали мурашки.
- Кто с тобой говорил?
- Андреас, ты опять на нее давишь? - Арчер сорвался было с места, но вовремя обнявшая жена остановила его порыв и усадила обратно. Блондин отделался лишь неприязненным взглядом рыжего.
- Все нормально, Арчи, - мягко улыбнулась я и повернулась лицом к Андреасу. Нахмурилась. - Даркенво.
Арчер прыснул и тут же оказался под прицелом трех пар суровых глаз.
- Оу-оу-оу, ребята, не кипятитесь! - примирительно замахал он руками и заискивающе улыбнулся. - Просто показалось безумно забавным... Алле, привет, я черный ангел, что ты, Лума, делаешь сегодня вечером?
И он расхохотался, не обращая ни малейшего внимания на то, что кроме него никто не смеется.
- Идиот... - процедил сквозь зубы Андреас, закатив глаза. - Беатрис, как ты только за него замуж вышла?
- Как-то вышла, - холодно ответила девушка, сузив глаза. - Так что он сказал?
Я задумалась, вспоминая. В память врезался скрежет, кровь из трубки, чудовище, поднимающееся из лужи... А вот слов Даркенво я, как ни силилась, вспомнить не смогла. Только смех. Негромкий, почти нежный искрящийся смех... Но такой неестественный, ненатуральный. В нем не было веселья или насмешки. В нем не было вообще ничего, никаких чувств и эмоций... Я вздрогнула, будто что-то ледяное коснулось моего лба, махнула рукой перед глазами, но конечность ни на что не натолкнулась. Неудивительно, впрочем...
Ладно.
- Я не помню, - встретившись взглядом с глазами Андреаса, я поняла, что он не верит мне, и приготовилась к очередной словесной баталии с его стороны. Но он только улыбнулся самыми краешками губ и, ничего не ответив, стал подниматься вверх по лестнице.
Подавив тяжелый вздох, я пошла за ним, то и дело оборачиваясь на все еще сдавленно фыркающего Арчера. Впрочем, смеяться ему пришлось недолго - ровно до окончания терпения Беатрис, отвесившей ему еще пару затрещин. Обогнав Андреаса, я, по обыкновению, пошла первой.
Забавно... Еще пять лет назад это он вел меня....
***
Это пыль так разъела мои глаза, или же все кругом действительно начало расплываться?
Жарко-то как...
Андреас вскочил. С чего вдруг?
Он начал кричать о том, что с котельной что-то произошло. Если я правильно все поняла, котел нагрелся сверх нормы, уровень пара в нем ужасно высок, и долго он сдерживаться не станет. Уже полетели какие-то трубы, и горячий пар начал вырываться на свободу. О, замечательно. Только этого нам и не хватало. Зато понятно, отчего в воздухе такое марево.
Вытерев со лба пот, я с новыми силами принялась штурмовать люк, позвав журналиста, чтобы он помог мне. Но тот зачем-то кинулся к котлу, пытаясь понизить давление в нем. Мне пришлось оставить люк в покое и броситься вдогонку за парнем, уже исчезнувшим в туманном переплетении раскаленных труб. Воздух стал горячим и очень влажным, дышать было трудно. Задыхаясь и ежесекундно надрывно кашляя, я пробиралась почти на ощупь, хрипло зовя Андреаса. Впереди показалось смутное очертание его плеча, к которому я не замедлила прикоснуться...
Я сначала не поняла, откуда раздалось шипение, а вслед за ним - запах горелого мяса. Боль я тоже почувствовала далеко не сразу... В шоке осматривала я свою ладонь, которую, впотьмах, положила на красноватую от жара трубу. Рука прилипла к металлу, и чтобы освободить ее мне пришлось резко дернуть ее назад. Запах стал еще сильнее, и на поверхности трубы я увидела обгорелые куски собственной кожи с примесью мяса и спекшейся крови. Мне стало дурно, все звуки исчезли, а в висках громко забухала кровь. А потом пришла боль...
Как будто руку пронзила тысяча, нет, сотня тысяч острейших игл. Не помню, орала я или нет - мои собственные уши слышали только стук барабанов в голове...
Отшатнувшись, кое-как я выбралась обратно к люку, баюкая обожженную руку, на которой стали подниматься большие пузырчатые волдыри. Черт....
Из темноты спешно выбежал Андреас, схватив меня за здоровое запястье, потащил на пол. Все еще опасаясь прикасаться к люку голыми руками, приспустил рукава свитера и, обмотав ими кулаки, схватил выроненную мной кочергу. Спешно приподнял крышку люка, ругаясь сквозь зубы, пот струями тек с его лба - в котельной становилось совсем невыносимо жарко.
Он не смог понизить давление в котлах, и с минуты на минуты они должны были взорваться, разнеся на кусочки все старое крыло больницы...
Я уже говорила, что день не задался?
***
Настороженно вслушиваясь в тишину, неприятно давящую на мозг, мы медленно поднимались наверх - по-прежнему ни на одном из этажей не было дверей. Голые стены словно издевались над нами. Приложив к деревянной панели амулет, я почувствовала вибрацию, и в следующую минуту на стене появилась рябь, как на воде от брошенного в нее камня. Рябь усиливалась, принимая вид уже волн, бегущих от потолка к полу, вся поверхность стены пришла в движение.
Тонкие темные пальцы, вытянувшись из стены, схватили мой амулет. Отшатнувшись, я попыталась вырваться из захвата, пальцы-черви подтягивали шнурок пентаграммы к себе, утаскивая его в стену, а вслед за ним и меня. Еще несколько пар рук, неестественно длинных, хватанули воздух позади меня - это Арчер рванулся в сторону. Я не могла повернуть головы - уже мои волосы были заключены, но по крикам и возне поняла - стены нападали на всех нас....Мое лицо, несмотря на все мои отчаянные попытки выбраться, оказалось прижатым к сырым, покрытым плесенью, ореховым панелям, и, прямо перед моим носом в них открылись два глаза. Мертвые, безразличные, они пару раз моргнули, и из уголков потек желтоватый гной.
Хрипло заорав, я ткнула горящей белой свечой в эти глаза, и попала очень удачно - серебристое пламя, словно голодное, накинулось на них, и серый белок лопнул, окатив меня смердящей жидкостью. Что-то в стене завизжало от боли и пальцы, державшие меня, исчезли. С отвращением утираясь рукавом, я отпрянула назад, чуть не сбив с ног бледную Беатрис - ее плечи были оголены: полы синего вязаного кардигана торчали из противоположной стены, девушка еле успела выбраться из него. Андреас тоже воспользовался свечой, освобождая Арчера, но, в отличие от меня, он просто размахивал ею перед боязливо дергающимися пальцами монстра.
- Ого.... - произнес он, округлив глаза.
Проследив за его взглядом, я и сама чуть не села от удивления - стена, в которой появлялись страшные глаза того, что жило в ней, была полностью разрушена, открывая за собой черноту темного помещения. Сама дыра в панелях выглядела, как прожженные кислотой внутренности какого-то животного, с рваных краев капала слизь пополам с мелкими ошметками желтоватой плоти....
Арчер нервно сглотнул.
- Я, конечно, всякое видел.... Но, чтобы что-то из стен вылезало....
- Нет времени изумляться, Арчер, - нахмурилась я, поднося свечу к пролому. - Нам нужно идти дальше.
Вздохнув, пошла первой, пытаясь унять выпрыгивающее из груди сердце. Медленно, осторожничая, за мной потянулись остальные, Андреас замер на мгновение, осматривая внутреннюю сторону стены, противно лоснящуюся от бликов белой свечи. Беатрис окликнула его, и он с неохотой оторвался от своего занятия и догнал нас, не преминув ознакомить нас с результатами его беглого осмотра:
- Стены этой тут и не должно было быть....
- Неважно. Уже неважно, - шепнула я, проходя по узкому коридору. - Его мы прогнали...
- Надолго ли... - тоже понизил голос Арчер, судорожно вздохнув.
С обеих сторон от нас располагались двери номеров, около полудюжины. Толкнув самую ближнюю, Андреас покачал головой.
- Заперто, - и направился к следующей.
- Сюда, - окликнула нас Беатрис, провернув дверную ручку. Раздался негромкий скрип, и девушка отскочила назад, выставив перед собой свечу и амулет. Дверь медленно распахнулась, открывая небольшой номер с дешевой меблировкой. Ни одна тень не шарахнулась от серебристого света, и мы решили войти.
Парни направились в ванную, мы же с Беатрис, услышав странный шорох, прокрались в спальню. На широком потертом диване, спиной к нам, сидел худой темноволосый мужчина, и смотрел в старый черно-белый телевизор, на экране которого шла серая фигуристая заставка, показывающая отсутствие сигнала, и соответствующий писк наполнял комнату, неприятно действуя на слух. Именно его мы и услышали из прихожей.
- Эмм... Мистер? - неуверенно окликнула мужчину Беатрис, очень медленно сделав шаг вперед. Я же, стараясь как можно меньше шуметь, не спуская глаз с фигуры на диване, полезла рукой в сумку на поясе. Пальцы нащупали прохладную металлическую рукоять ножа и сжали ее.
- Нам нужна помощь, - продолжала Беатрис, тяжело дыша от напряжения. - Здесь очень много зла....
Она бросила на меня быстрый взгляд, я, вскинув блестящий ангельский клинок, приготовилась и кивнула ей. Блондинка стремительно рванулась вперед, сжала амулет в кулак и толкнула мужчину; я же, обогнув диван с другой стороны, прыгнула на один из подлокотников, со свистом взмахнула ножом над головой, намереваясь вонзить его в тело хозяина номера, если он вдруг окажется злом, в чем я нисколько не сомневалась, ведь наличие здесь, в этом месте, еще одного живого человека маловероятно...
Мужчина обмяк и свалился с дивана на пол, с глухим ударом, словно мешок с тряпьем, над ним тут же роем закружились зеленые мухи. Беатрис, выпустив амулет из пальцев, отчего он повис на ремешке, прижала ладонь ко рту, задыхаясь от страшной вони разложения. Толкнув ногой тело, я перевернула его, и у меня перехватило дыхание: это был старый ссохшийся труп с грязно-зелеными глазами и бурым, гниющим, отпадающим кусками и трухой лицом. В его скрюченной руке что-то сверкнуло. Что-то белое...
Посмотрев на блондинку, с ужасом наблюдавшую за мной, так и не отняв руки ото рта, и еле сдерживающуюся от того, чтобы не сбежать из комнаты, я, стараясь не дышать, полезла пальцами в кулак мертвеца, пытаясь не зацикливаться на том, что под ногтями теперь будут сухие частицы гнилой плоти. Нащупав клочок бумаги, развернула его и поднесла к глазам. На странно свежей бумажке было написано всего четыре слова:
"Три... два... один... СМЕРТЬ"
Как только я прочла последнее слово, труп дернулся, и из его брюха выплеснулись в воздух его сухие кишки, хлестнув, словно кнутами, обвились вокруг головы Беатрис, полностью обмотав ее лицо и горло. Все произошло так быстро, что я даже не успела прийти в себя от шока - раздался неприятный жуткий хруст. Мертвые путы сломали девушке шею. Тонкие руки задергались, пальцы заскребли в агонии грязный пол....
- Девчонки, а что мы обнаружили в ванной даже не предста...
Андреас, застыл на месте, созерцая всю эту ужасную картину, но среагировал быстрее меня, кинувшись с голыми руками на щупальца. Тут, словно кто-то включил питание, очнулась и я, бросившись к нему на подмогу. Блондин безуспешно пытался разорвать путы, узрив в моей ладони нож, вырвал его из моих сжатых пальцев - на пол закапала ярко-алая кровь...
Ангелы здесь не подкачали - клинок легко разрезал кишки, сдерживающие Беатрис, и она повалилась прямо в руки Андреаса. Тот, выронив свою свечу и нож, уложил девушку на землю, ощупывая пальцами ее шею с посиневшим, вздувшимся местом перелома. Труп, движимый только его не в меру разбушевавшимися внутренностями, попытался отползти в угол, обгаживая и без того десятилетиями немытый пол сгустками почти сухой слизи, капающими от перерубленных кишок.
Вдали раздался топот ног и в спальню ворвался привлеченный возней Арчер - весь мокрый с головы до пят.
- Что за.... Что здесь происходит? - его взгляд упал на спешно уползавшее под кровать чудовище, и рыжий раскрыл рот от изумления. Свою жену, недвижимо лежащую на полу, и склонившегося над ней Андреаса, он заметил не сразу.
- Чтоооо...С ней?!! Беатрис!!
Упав рядом с ней на колени, парень растерянно развел ладони, не понимая, что ему делать и что вообще случилось. Крепко сжав его в объятиях, не давая возможности вырваться, Андреас мрачно изрек:
- Пульса нет. Перелом шеи. Она мертва...
Все еще находясь в какой-то прострации, я повернула голову к кровати, под которую щупальца отчаянно пытались запихнуть тело, ломая ему высохшие кости. Не пытаясь встать с пола, я подняла оброненный нож, и, скользя окровавленной рукой по паркету, поползла к трупу. Ногу тут же обвили сухие щупальца, и сдавили, явно намереваясь сломать мне голень. Но у чудовища уже не было шансов - тускло сверкнув испачканным лезвием, клинок вонзился в брюхо мертвеца. Щупальца-кишки скрючились, съежились и моментально высохнув, разлетелись в пыль. А одна шестая ангельского клинка почернела.....
***
Схватив в охапку, Андреас прижал меня к себе и нырнул в темноту люка, ухватившись свободной рукой за холодные перекладины железной лестницы. Над головой грохнула крышка, и мы оказались в кромешной тьме. Парень пошуровал ногой и глухо засмеялся - пол был всего в паре ступенек под нами. Спрыгнув, он отпустил меня, и я поспешила осмотреться по мере возможности - глаза понемногу привыкали к отсутствию света.
Коридор.
Длинный узкий коридор с нависшим ободранным потолком. Сильно пахло сыростью и плесенью, а под ногами хрустнуло стекло. Где-то наверху сильно загрохотало - лопнул первый котел, и нас с Андреасом с силой швырнуло на пол. Вскочив, мы бросились вперед, наощупь, то и дело больно обдирая локти о шершавые стены, а позади начал рушиться и обваливаться потолок, намереваясь похоронить нас под собой. Земля под ногами тряслась, не то, что бежать - идти было невероятно трудно, я в очередной раз упала на колени, вцепившись в руку блондина. Рывком он поднял меня на ноги и толкнул вперед. Пробежав по инерции несколько метров, я пребольно ударилась плечом о преграду. Упершись в нее ладонями, нащупала дверную ручку, повернула и провалилась во тьму. Вслед за мной пулей влетел Андреас и захлопнул дверь. Привалившись к ней спинами, мы, закрыв глаза, пытались унять шумное дыхание, а по ту сторону рушился коридор, и доносились новые взрывы - лопались второй и третий котлы...
Когда наши глаза немного освоились, стало понятно, что здесь не так уж и темно - вдоль пола совсем тускло горели крохотные лампочки, давая совсем крошечное количество света. Однако, его хватило, чтобы различить пару столов, шкаф с медикаментами и упавшее кресло. Я пошарила возле двери и, нащупав выключатель, щелкнула им. Люминесцентные лампы на потолке загудели, ярко вспыхнули и лопнули, усеяв пол брызгами стекла.
Андреас подошел к столам и принялся шарить в ящиках. Через пару минут он выудил несколько свечей и коробку спичек. Уповая на то, что спички не испортились, мы попробовали зажечь хотя бы одну свечу. Удалось лишь с шестой попытки - сера со спичек почти вся осыпалась.
Стараясь не капать себе на пальцы горячим пыльным воском, я поднесла свечу к фотографии в рамке на одном из столов. На ней, на фоне заднего двора психиатрической клиники, были изображены двое людей. Лысый мужчина с жесткими водянистыми глазами, обнимал красивую блондинку лет сорока, в форме врача. Я перевернула рамку - сзади, мелким бисерным почерком было написано: " Мэри Сандерленд и Джеральд Кастнер. Навеки и навсегда".
Кастнер...Я уже слышала это имя. Ну, конечно же...Именно его называл старый мистер Кендалл. Дж. Ф. Кастнер. Главврач снесенной клиники. А женщина рядом, видимо, была его заместителем не только на работе...
Рядом хмыкнул Андреас, и я поспешила показать ему фотографию. Он пошутил, сказав, что теперь мы, хотя бы узнаем их, если встретим. А мне это смешным не показалось. Я положила рамку на стол изображением вниз.
Король и королева Ада. Уверена, встретить их мне бы совсем не хотелось. Но Андреас прав - тела ни той, ни другого найдены не были. Просто потому, что они где-то здесь. Навеки и навсегда.
Парень вытащил трухлявый ящик и вывалил передо мной целую кипу пожелтевших папок. Почему именно в подвале хранились личные дела всех служащих, я не понимала. Андреас тоже, а потому мы решили пролистать их, надеясь, что это нам чем-нибудь поможет.
Среди десятка лиц на черно-белых фотографиях, одно показалось мне знакомым, и я отложила его в сторону. Так и есть, это та самая девушка из зеркала. Однако, время и сырой воздух так сильно подпортили ее личное дело, что чернила расплылись, и невозможно было разобрать ни строчки. Как я ни старалась, я так и не узнала ее имени - оно кануло в лету...Как печально...
Больше ничего интересного мы не нашли, и журналист открыл шкаф. Пробежался пальцами по пыльным и затянутым паутиной склянкам, которые большей частью были пусты, пожал плечами и закрыл стеклянную дверцу.
Пора было идти дальше, но я все не решалась прикоснуться к железной двери, ведущей из этой маленькой приемной. Заметив мои колебания, блондин молча взял мою руку в свою и положил ее на железный вентиль, отпирающий дверь. Почувствовав подушечками пальцев обжигающе-холодное железо, я рванула вентиль на себя. Протяжно заскрипев, дверь медленно отворилась.
За ней была другая дверь, что нас несказанно удивило. И расстроило - вся она была завешана толстыми цепями и забита досками. Впрочем, деревяшки ссохлись и местами превратились в труху, поэтому отодрать их ломом не составило особого труда. А вот с цепями все было сложнее.
Изъеденный ржавчиной металл никак не поддавался усилиям Андреаса, увлеченно пыхтевшего у двери. Оставив его разбираться с этим, я прошла обратно в приемную. Нервно меряя шагами потрескавшийся плиточный пол, бросила взгляд на уже исследованный журналистом шкаф, и подошла к нему. Стеклянную дверцу немного заклинило, и я принялась дергать ее, не учтя, что шкаф был весьма неустойчив, и шатался. Разумеется, он практически тут же повалился на меня. Успев его оттолкнуть обратно к стене, я услышала звон - разбилась одна из стеклянных дверок, несколько банок и пара железных "уток" вылетели из шкафа, с грохотом приземлившись на пол. Кляня все на свете и мысленно чертыхаясь, я осторожно перешагнула через весь этот хлам, хмуро покосившись на шкаф - как бы ему не пришло в голову...вернее, в полки, снова на меня свалиться.
Внимание привлекло навязчивое шипение, похожее на змеиное, и я опустила глаза.
Одна из упавших склянок разбилась, и из нее вылилась светлая, похожая на воду, жидкость. Тоненькая струйка упала на две сложенных "утки", и прожгла их насквозь. Немного поозиравшись по сторонам, я схватила какую-то пластиковую трубку и осторожно перевернула осколки. На одном из них, соответствуя моим ожиданиям, красовалась крохотная бумажка с надписью " HCL сильн. конц."
В голову пришла бредовая мысль, и я принялась внимательно осматривать склянки в шкафу. Еще две бутылочки с соляной кислотой нашлись весьма быстро, одна была пуста, зато в другой жидкости было больше, чем наполовину. Удивившись, для чего психиатрической клинике, да еще и в подвале, столько сильноконцентрированного хлороводорода, я понесла добычу Андреасу.
Удивлялся вспотевший, раскрасневшийся и растрепанный Андреас недолго. Поблагодарив меня, он открыл склянку и, отойдя от двери подальше, плеснул наотмашь. Кислота, соприкасаясь с железом цепей и деревом двери, зашипела, вгрызаясь и разъедая. Взмахнув ломом, блондин сбил на пол цепи и пнул ногой дверь. Она не поддалась. Ударив в нее кроссовком еще пару раз, Андреас пришел к неутешительным и страшным выводам.