Коледин Василий Александрович : другие произведения.

Апологеты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   АПОЛОГЕТЫ ВЕРЫ
  
  
  "...Однажды нам предстанет без обмана Его лицо, и каждый, как от дыма, от бесполезной боли отмахнется"
   Umberto Saba
  
  
  
  Она пришла с дождем. Но не с тем дождем, который проливается на землю толстыми струями весь, без остатка, за какой-нибудь час, и вскоре, после ухода, от него не остается никаких следов. А с тем, который начинается незаметно, несколькими каплями, и поначалу долго моросит, будто поливает тебя мелкими брызгами фонтана. Он как бы проверяет готовность людей к своему приходу. Предупреждает заранее о своем визите, предлагая раскрыть зонты или встать под навес. "Внимание! - говорит он. - Я пока только на подходе. Вы еще можете успеть добежать до подъезда!" Пугая всех, он, тем не менее, все никак не пойдет по-настоящему, сильно и мощно, а продолжает нехотя рисовать темные, маленькие капли на сером асфальте.
   Как только небо затянуло тучами и в воздухе запахло дождем, я вышел из душного номера отеля на улицу. Люди спешили укрыться от медленно надвигающегося природного явления. Редкие прохожие, раскрыв зонты, ускоряли шаги. На ступеньках отеля, еще не покинув козырек, нависающий над массивными стеклянными дверями, я вдохнул медленно остывающий после дневной жары воздух, и шагнул на тротуар.
   С некоторых пор я стал радоваться дождю, всем его проявлениям, любые осадки для меня стали значить очень многое. Дождь, снег, даже туман превратились для меня и в любовное свидание после долгой разлуки, во встречу со старым добрым другом, в блаженные воспоминания. Любые осадки для меня - это ласки падающих капель, любовный шепот порывов ветра, нежно задувающих в уши мое имя. В шуме ветра я слышу "люблююю", "скучаююю". В его порывах - легкое поглаживание, а в каплях дождя - слезы любви. В то время, когда все нормальные люди бегут по домам, прячась от непогоды, я наоборот стремлюсь оказаться под открытым небом, чтобы мокнуть под каплями, падающими с неба.
  Стало быстро темнеть. Вечер, подгоняемый серыми тучами, опускался над городом ускоренным темпом. Зажглись фонари, тускло озарив сумеречный город, и совсем скоро стало темно, только желтые пятна городского освещения размазывали наступающую ночь. Я шел не задумываясь над тем куда иду и каким будет конечный пункт моей экстремальной прогулки. Для меня существовал только дождь, порывы ветра и воспоминания. Через минут двадцать моя рубашка и джинсы окончательно промокли, мокасины хлюпали водой и я уже не разбирал куда наступать, в лужу или на бугорок, выступающий над ней. Я шел и шел вперед. Вокруг никого и ничего, только я и мои воспоминания.
  - Вы любите гулять под дождем? - вдруг послышался сзади женский голос. Обернувшись, я едва различил приближающийся тонкий силуэт в светлом платье, таком же мокром, как и вся моя одежда. Я остановился, и через короткое мгновение меня догнала невысокая худенькая девушка. Она была без зонта и ее мокрые темные волосы сосульками свисали на лицо. Остановившись передо мной, она рукой небрежно откинула волосы, а вместе с ними и струйки дождя назад, и посмотрела на меня темными огромными глазами, цвет которых я при ночном освещении ни как не мог различить.
  - Да. А вы, почему без зонта и не прячетесь? - в свою очередь спросил я ее.
  - Я его не взяла. Погода была хорошей и ни что не предвещало дождь. Пошла гулять и заблудилась, потом ни с того, ни с его пошел этот дождь... А мы с Вами живем в одном отеле. Я видела Вас, Вы живете на третьем этаже, мы сталкивались пару раз в лифте! Я стояла под деревом и мне хотелось реветь, как какой-нибудь глупой девчонке. И вдруг, о чудо! Я увидела Вас, идущего под дождем. Я так обрадовалась, что, не задумываясь, побежала за Вами. Вы шли и о чем-то думали, не замечая ничего и никого вокруг. Я надеялась, что Вы меня заметите, но напрасно. Поэтому мне пришлось Вас окликнуть.
   Она стояла передо мной вся открытая, простая, веселая и немного глупо улыбалась. Весь ее вид говорил о доверчивости и доброжелательности. Невольно мои губы растянулись в улыбке.
  - Что ж мы стоим!? Давайте хоть встанем под дерево!
  - Это бесполезно! Поверьте! Я уже это проверила! Вы куда-то идете по делам?
  - Нет, просто гуляю...
  - Под дождем?- удивилась она.
  - Да! А что тут удивительного?
  - Хм... странно... все прячутся, а Вы...гуляете...
  - Просто я люблю дождь, тем более летний, такой теплый. После душного дня он действует как освежающий душ.
  - ... я, наверное, соглашусь с Вами... - задумчиво произнесла она, после непродолжительного молчания и потом добавила, немного помявшись. - Извините, а как Вас зовут?
  Простой вопрос! Но я замолчал, будто выбирая свое имя из огромного списка. Черт! Я уже запутался в своих именах! Как меня только не звали! Про детство лучше не вспоминать! Так только в последние годы я был и просто Красновым и Метром, и безымянным братом францисканцем, и братом Алексом и гражданином Сергеевым, и синьором Домиани.
  - Александр... - наконец ответил я.
  - А меня зовут Женя. Очень приятно! - и она протянула мне свою тонкую мокрую ручку, которую я постарался как можно нежнее пожать.
   Она все еще стояла передо мной с протянутой правой рукой, которую я еще держал. Ее левая рука в это время теребила подол мокрого платья. Когда, наконец, я отпустил ее ручку, она весело рассмеялась.
  - Смотрите! А дождь то кончился!
   Я вытянул руки перед собой, чтобы почувствовать на них падающие капли дождя. Но ни одна капля не замочила моих ладоней. Да! Дождя больше не было.
  - Вы проводите меня до отеля? - умоляюще спросила Женя.
  - Да, идемте.
   Девушка сама просунула свою руку так, что оказалось, будто я ее уже веду под ручку. Мы зашагали обратно к отелю.
  - Саша, у Вас такой красивый перстень! Видимо очень старинный? - Женя приостановилась под фонарным столбом, чтобы внимательнее рассмотреть золотое кольцо на моем пальце.
  - Да. Это очень старинное кольцо, подарок друга.
   Мы шли в темноте, не выбирая дороги. Вернее мы не скакали через лужи, которые попадались на пути довольно часто. То и дело мои ноги чувствовали погружение воду. Женя тоже не особенно расстраивалась, когда ее ножки в тонких плетеных босоножках оказывались по щиколотку, а то и выше, в воде. Она только задорно хихикала. Лето!
  - Вы давно здесь? - спросила девушка.
  - Уже второй день.
  - А надолго?
  - Еще не знаю, наверное, на недельку.
  - А я тоже на неделю. У Вас здесь какая-та работа? Сделаете и уедите?
  - Да! Вы угадали.
   Странное чувство тронуло меня. Я шел с незнакомым мне человеком, которого увидел впервые, встретившегося мне на темных улицах чужого города, а мне довольно приятно и спокойно. От Жени исходила добрая энергия, если так можно сказать. Я еще не мог точно понять, насколько она красива, но был уверен, что она обаятельна сверх возможного. Знаете, есть люди, с которыми приятно быть рядом, даже не видя их. Вообще, я думаю, что внешность человека это не самое главное. За его внешностью прячется Истина, черты характера или индивидуальные качества личности, или что там еще, что больше влияет на окружающих, может этому название харизма. Неважно как это назвать. Но обратите внимание, иной раз человек внешне очень красив, а нам неприятно с ним быть рядом. А бывает совсем наоборот. Вроде и неказист, и невзрачен, плюгав и кривоног, но вокруг него толпы поклонников и друзей. Конечно, лучше всего, когда внешность и внутренняя красота идут рядом. Вот и Женя, она была красивой, я был уверен в этом, и в то же время она обладала еще и этими скрытыми притягательными силами.
   Путь обратно занял, конечно, такое же время, но в приятной компании, как можно догадаться, показался короче. Мы зашли в холл отеля и, кивнув головами дежурному администратору, проплыли к лифтам. Постояльцев отеля я не заметил, хотя до ночи было еще далеко. На третьем этаже механизм раздвинул двери, выпуская меня в коридор к номеру.
  - До свидания, я очень рада нашей встрече и знакомству, - уже серьезно сказала девушка, прощаясь со мной.
  - Спасибо. Мне очень приятно и я тоже рад. До свидания!
   Она непринужденно подошла, вернее, просто немного придвинулась ко мне и поцеловала в щеку. Это у нее получилось так просто и естественно, что у меня не возникло никаких дурных мыслей. Так прощаются добрые друзья. Я вышел в свой коридор и двери лифта за мной закрылись, оставив у себя мою новую знакомую.
   В номере я сменил свою совершенно промокшую одежду на сухие широкие штаны и хлопковую рубашку с длинным рукавом. Заглянув в мини бар и окончательно убедившись, что там пусто, я решил спуститься в бар отеля, что находился у спа-центра. Тот работал круглосуточно и в это время точно мог предложить мне и горячий кофе, и горячительные напитки, которые смогли бы согреть и развлечь до сна. Заменив хлюпающие мокасины матерчато-резиновыми кедами, я спустился к стойке, за которой одиноко возвышался человек в белой рубашке и черной бабочке.
  - Что будете пить? - безучастно спросил он.
  - Кофе и пятьдесят грамм коньяка.
  - Сею минуту, - бармен, не отходя от стойки, налил мне в широкий стакан коричневой жидкости и уже потом отправился к кофемашине. Вскоре она загудела и выплеснула в маленькую чашечку ароматный напиток.
   Я удобно устроился на диване глубоко в углу бара. Полумрак и тихая музыка окутала меня умиротворением и какой-то несвойственной мне расслабленностью. Коньяк был французским, это чувствовалось в его мягкости и совсем светлом цвете. Я осушил стакан в два приема и приступил к кофе.
   В этот-то момент в бар вошла Женя. Она тоже поменяла свою одежду. На сей раз она была в джинсах, плотно облегающих и замечательно подчеркивающих ее красивую фигуру и в светлой майке с надписью "I Love Sex". В полумраке бара цвет майки определить было невозможно. Но вот размер и форму груди - легко. Девушка огляделась и сразу меня заметила. Она помахала мне пальчиками руки и махнула головой в сторону стойки, давая понять, что закажет выпивку, а потом подойдет. Я кивнул ей головой в знак того, что все понял и жду.
  - Давно сидите? - спросила девушка, нагнувшись к невысокому столику и ставя на него большой бокал с каким-то коктейлем.
  - Да нет. Успел только выпить один коньяк.
  - Не возражаете против компании?
  - О! Нет! С большим удовольствием!
  - Я что-то промокла и решила погреться! - будто извиняясь, улыбнулась моя знакомая.
  - Как ни странно, но я так же себя почувствовал и тоже решил погреться!
  - То есть мы чувствуем с Вами одно и то же!
   - О да! Мыслим одинаково, - согласился я, делая маленький глоток.
  - В этом отношении - одинаково, - уточнила она, - но вот уверена не во всех других.
  - Почему Вы так говорите? Ведь Вы совсем меня не знаете. Может мы и во всех других отношениях мыслим одинаково?!
  - Нет, нет, нет! Я знаю, что говорю! И если мы с Вами узнаем друг друга чуточку лучше, то вы поймете, о чем я говорю!
  - Что ж! Мне не терпеться в этом убедиться!
  - Саша, не торопитесь! - засмеялась девушка. - Хотя, признаться мне этого хочется не меньше, чем Вам.
   Я заказал еще сто грамм коньяка. Вечер явно на этом не заканчивался. Он продолжался! К сожалению, в моей жизни хорошее длилось недолго и когда оно, это приятное и хорошее не прерывалось внезапно, как всегда, то одно это уже было большой удачей!
   Уже поздней ночью, когда моя голова коснулась подушки, и в ней закружились вертолеты, я вспомнил о завтрашнем дне. Он был важным, и мне надлежало быть трезвым и здоровым. Но вспомнив на секунду о работе, я отогнал эту неприятную мысли. Губы растянулись в глупой улыбке, когда воспоминания о прошедшем вечере вернулись. Я вспомнил долгий и волнующий Женин поцелуй. Какие прекрасные и соблазнительные у нее губы! А какая фигура! Ручки маленькие, но ловкие и сексуальные! Очень красивая девушка!
  
   * * *
  
   На следующий день мне предстояло встретиться с человеком, ради которого я и прибыл в Софию. Именно сюда прилетел один из влиятельнейших людей нашего ордена. Официально его визит был приурочен к юбилею открытия представительства ордена. Он должен был открывать торжественные мероприятия, выступить с речью и принимать представителей различных организаций и даже служителей местной православной церкви и правительства. Но истинная цель его приезда не была известна общественности и тщательно скрывалась от прессы.
  Несколько дней назад меня вызвал к себе мой московский настоятель и попросил срочно собираться, чтобы лететь в Софию для встречи с монсеньером Джулианом. Именно там решено было собрать нескольких членов ордена, живущих за тысячи километров друг от друга, для консультаций по возникшим неотлагательным проблемам мирового значения. Видимо произошло что-то из ряда вон выходящее, потому что встреча организовывалась скоропалительно и конспирировалась так, как никогда. Орден давно вызывал живейший интерес, как у журналистов, так и у спецслужб различных государств и если бы данный слет произошел в резиденции магистра, то это явно стало бы известно всем и имело бы непредсказуемые последствия. Видимо из-за серьезности проблемы и решено было организовать встречу в Софии и именно таким образом. Что произошло и каковы последствия случившегося? Ни мне, ни моему падре это известно не было. Оставалось только либо гадать, либо немного подождать.
  Утром я проснулся как обычно. Солнце не пробивалось сквозь неплотно задернутые шторы. Значит, было пасмурно. Умывшись и окончательно проснувшись, я спустился в ресторан, где постарался плотно позавтракать - день обещал быть трудным. В ресторане я, невольно, смотрел по сторонам, ожидая и, где-то в глубине души надеясь, увидеть Женю. Но ее не было. Либо она приходила до меня, либо еще спала.
  У подъезда отеля меня ждал черный автомобиль. Его любезно предоставила миссия. Водитель, неразговорчивый болгарин, завидев меня, вышел из машины и открыл мне заднюю дверцу. Закрыв ее за мной, он сел на свое рабочее место, и мы тронулись к представительству ордена. То ли в то утро было мало машин на улицах города, то ли в городе так хорошо организовано движение, то ли отель располагался недалеко, но на весь путь у нас ушло около пятнадцати минут. Не успел я задремать, как автомобиль вкатился, шурша колесами, через открытые железные ворота, которые сразу же закрылись, во двор старинного особняка. Во дворе уже стояли четыре точно таких же "ауди".
  У открытых дверей особняка меня встретил монах в рясе, подпоясанный толстой веревкой, и попросил следовать за ним. Мы поднялись на второй этаж, где в коридоре перед двойной дверью он оставил меня, попросив подождать, а сам вошел в кабинет. Буквально через минуту монах вновь появился и, молча, но многозначительно открыл двери, как бы предлагая войти. Двери пропустили меня в большой старинный зал и неслышно закрылись за мной.
   Не успел я оглядеться, как ко мне подошел отец Джулиан, который при моем появлении встал из-за стола и с протянутой для рукопожатия рукой устремился ко мне.
  - Оh! Buon giorno, брат Александр! Я очень рад Вас видеть здесь! Как добрались? Как устроились? - засыпал вопросами маленький человечек. Он был в мирском костюме, довольно дорогом, но без излишней роскоши. Отца Джулиана я видел всего несколько раз в жизни. Первая наша встреча состоялась пару лет назад, когда я был откомандирован на несколько месяцев в Испанию. Именно там мы впервые мимоходом встретились. Мы познакомились, но не узнали друг друга близко. Однако о самом "сером правителе ордена" я слышал очень многое. Это был незаурядный человек. Ну, во-первых, он свободно говорил на восьми языках. Итальянский, испанский, французский, португальский, английский, греческий, русский и арабский были для него почти родными. Хуже, в пределах сносного понимания, он знал немецкий, шведский и совсем немного японский. Во-вторых, отец Джулиан имел степень доктора права, являлся профессором Сорбонского университета, преподавал историю древнего мира. Во Франции, Италии, Испании большими тиражами выходили его труды по философии оккультных наук. Его хорошо знали мировые религиозные лидеры. Именно благодаря ему орден не испытывал трудностей в приобретении недвижимости во всем мире. Стоило только отцу Джулиану появиться в той или иной точке мира, как все вопросы и проблемы решались в одночасье. При всем при этом это был очень скромный человек. Отцу Джулиану в прошлом году исполнилось семьдесят лет.
  - Buon giorno, Padre! Grazie! Tutto bene, padre! - поклонившись старичку, ответил я.
  - Вчера был дождь, а сегодня с утра так душно! Спасибо в особняке есть кондиционеры! - он взял меня под локоть и проводил к огромному столу, где усадил в удобное кресло, а сам сел напротив. - Что Вы хотите выпить? Бокал вина? Или чашечку кофе?
  - Благодарю, padre, если можно холодной воды с газом, - отец Джулиан нажал кнопку звонка и попросил явившегося на вызов человека принести нам воды и бокал красного вина.
  - А я с Вашего позволения выпью немного вина, - слегка извиняющимся тоном сказал мой высокопоставленный начальник.
   Когда все заказанное принесли и поставили перед нами, когда человек удалился, тихонько прикрыв за собой дверь, старик посмотрел на меня внимательно, изучая мои черты лица и стараясь понять, как они отзовутся на ту или иную информацию.
  - Я попросил встречи с Вами по очень важному делу, - начал он после того как пригубил рубинового вина из бокала. - Произошли такие события, о которых, признаться, я надеялся не узнать за всю свою жизнь! Но я дожил до них и нам предстоит теперь жить в ужасные времена! Скажите, брат Александр, Вы верите в то, о чем поведал миру, мягко говоря, странный человек, проживший замкнуто и одиноко в пещере на необитаемом греческом острове? Я имею ввиду Иоанна Богослова и его Апокалипсис.
  - ...Гм... я...- замялся я, пытаясь сформулировать сложный ответ.
  - Этого довольно, - прервал мои потуги отец Джулиан. - Если бы Вы ответили сразу, не задумываясь, то, возможно, у нас бы не состоялся дальнейший откровенный разговор... Давайте определимся, что же такое на самом деле Апокалипсис. Что Вы думаете по этому поводу?
  - В моем понимании это времена перед концом света, когда начнутся страшные беды и явится антихрист.... - начал я, но высокопоставленный служитель Господа прервал меня.
  - Слово "Апокалипсис", дорогой мой друг, греческое и означает оно буквально Откровение, то есть открытие того, что до сих пор было сокрыто, было неведомой тайной, известной только Богу Творцу. Да, часто в наше время слова "апокалипсис, апокалипсический" вызывают у людей чувство страха. Сразу представляются какие-то ужасы и катастрофы. Все это оттого происходит, что люди, читая евангелие, обращают внимание далеко не на самое основное в ее содержании. Их настолько поражает и устрашает описание Судов Божьих, что они не обращают внимания на торжествующий и даже радостный характер того, что, в конечном счете, открывается нам от Бога. Содержание же открываемой нам тайны можно предельно кратко охарактеризовать как ответ на прошение молитвы Господней. Мы же молимся: "Да святится Имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя яко на небеси и на земли". На небе Имя Божие святится, воля Божия исполняется, там - Царствие Божие. На земле мы этого не видим: Имя Божие подвергается поруганию, воля Божия не осуществляется и царствует сатана. Вот о том, кaк осуществится то, о чем мы просим в молитве Отче наш, и о том, какое участие в осуществлении этого мы сами можем и должны принять, - об этом и повествует нам святой Иоанн Богослов.
  - Но приход царства Божия связан с "концом света" и соответственно с приходом Антихриста?!
  - Да!
  - И все равно это благо?
  - Да.
  - И, если я правильно чувствую, дело именно в этом?! В приходе Антихриста?! Так, padre?! - у меня сильно заколотилось сердце. Неужели моя догадка верна? Неужели он пришел?! Кто он?!
  - Не волнуйтесь так! Мы подойдем к ответу на Ваш вопрос, но сначала я хочу, чтоб Вас покинул страх и Вы поняли суть происходящего!
  - Да, padre! Я постараюсь успокоиться! - усилием воли я заставил сердце вернуться к обычному режиму работы и стал внимательно слушать.
  - Во-первых, друг мой, святые отцы и сам апостол Иоанн в своих посланиях, не в "Апокалипсисе", говорили, что антихристов много. В этом смысле антихрист с маленькой буквы - это любой человек, который находится в состоянии активной борьбы с Церковью. Во-вторых, собственно Антихрист - это зеркальное отражение Христа. Вообще, для античной и средневековой культуры зеркало - очень странный предмет, в котором есть что-то такое неправильное. Я вспоминаю одну средневековую фреску. Эта фреска эпохи Возрождения, изображает Антихриста, стоящего посредине толпы. Этот антихрист внешне очень похож на Христа: у него одежда Христа, волосы Христа, прическа Христа, и лицо, в общем-то, Христа. Различается лишь одна деталь - у него злые-злые глаза...Вы знаете, приставка "анти" в греческом языке означает не только "против", а еще и "вместо". Антихрист приходит ВМЕСТО Христа, он подменяет собой Христа. Апокалипсис Иоанна говорит, что три с половиной года будет длиться земное владычество Антихриста. У Христа были чудеса, несомненно, и антихрист будет "творить чудеса". У Христа были свои ученики, была своя Церковь, конечно же и у Антихриста нечто такое будет. Христос был универсально открыт, несомненно, Антихрист тоже будет универсально открыт, и тоже будет готов вобрать в себя и подчинить своей власти, своему "евангелию" все культурные, национальные и религиозные традиции, каждую из них перетолковав по-своему, конечно.
  - Padre! Значит, Антихрист - это конкретный человек, обладающий, к тому же, еще и огромной мирской властью?
  - Да. Я полагаю, что Антихриста можно описать с помощью отрицательного богословия. Мы знаем, что было с Христом, и от этого можно заключить, что произойдет с Антихристом. У Христа было три искушения - искушение хлебом, искушение властью, искушение чудом. Вот эти три искушения, которые отверг Христос, их, очевидно, Антихрист и примет. Он примет власть над человеческими душами через чудеса, власть над человеческими отношениями через принятие рычагов земного управления, власть над телами через контролирование механизмов распределения земных благ.
  - Означают ли Ваши слова то, что царство Антихриста будет представлять собой нечто вроде мирового правительства?
  - Да, безусловно. И если Вы следите за событиями в мире, то должны были заметить, оно, это правительство, фактически уже существует! Давос, восьмерки, двадцатки и тому подобные формирования. Но это только верхняя, видимая часть айсберга! Оно, больше тайное, неброское правительство и осуществляет контроль над жизнью ХРИСТИАН всего мира. Кроме того, сейчас идет процесс маргинализации христианства с последующим его выпариванием и уничтожением. Мы пытаемся противостоять этим тайным силам, но, увы, наши силы слабы и немногочисленны. Жалкие выступления антиглобалистов и зеленых, - это все, на что у нас хватает сил!
  - Что ж, в конечном итоге, нужно Антихристу?
  - Конечно власть! Власть, друг мой! Власть над душами, собственно власть религиозная, это будет, естественно, власть синкретическая, которая попытается создать некий суррогат реальных исторических религий через их замену другими, лжерелигиями. Некоторые внешние формы, конечно, останутся, но придет совершенно другое содержание. Вообще, если человек ищет общий знаменатель разных философских систем, то в результате он получает ноль.
  - И все же, отец Джулиан, мне, признаться, не по себе, когда я думаю об апокалипсисе. Что-то пугающее в нем звучит... какой-то карающий меч...
  - Может быть... - старик замолчал, задумавшись. - Хм...может быть это и меч. Хотя я вижу здесь совершенно другое сравнение ...- таран. Да! Таран, который пробивает крепостные ворота. Пробивает врата ада. А врата ада, как известно, заперты изнутри. Не Бог нас запирает в некий концлагерь вечных мук, вечного полубытия, а мы сами запираемся от Него изнутри. Так мы понемногу привыкаем к нашей темнице, и когда окончательно привыкнем, когда совсем наш мирок окажется изолированным и замкнутым, вот тогда извне и раздастся этот стук тарана. Но Бог никогда не будет взламывать дверь той души, которая сознательно не хотела Его принимать. В этом смысле говорят, что Христос - джентльмен: Он никогда не войдет без стука и без согласия хозяина. Такого рода запоры Господь силою не может разрушать. Эти запоры, подчеркну, не социально-исторические, а то, что внутри человека, сам человек. Здесь Христос отказывается от своего всемогущества и избирает путь бессилия. Исходя из этого люди добровольно создают такое общество, в котором они теряют главную свободу - свободу быть с Богом... И вот тогда приходят антихристы. И люди добровольно идут за ними...
  - Padre, и все-таки ужасно тягостно думать о конце света... - грустно вздохнул я, перебив старика.
  - А почему Вас так пугает это понятие конца? Ведь конец - thelos - по-гречески "цель" - имеет смысл не только окончания, но это еще и некая завершенность, исполненность, целедостижение. Поэтому если получается, что у истории есть конец, то значит, у нее есть и СМЫСЛ. Вот если бы у нее не существовало конца, она воспринималась бы, по словам вашего Достоевского, как "дьяволов водевиль". Такое бесконечное стремление, которое никуда не ведет, потому что ему некуда вести. Тем, что христианство утверждает конец истории, оно СПАСАЕТ идею истории, утверждая наличие в ней смысла. Поэтому, когда мы говорим о конце света, мы предполагаем позитивность истории. Это не нигилизм исторический...- он замолчал, давая мне время все осмыслить. Взяв бокал с остатками вина, которое он нет-нет да потягивал, Джулиан допил его. И через пару минут обратился ко мне. -Итак, брат мой, теперь Вы готовы спокойно выслушать то, что предстоит Вам сделать?
  - Да, рadre! Я слушаю и клянусь, что не дрогну и не испугаюсь предстоящего...
  - Надеюсь Вам этого не предстоит испытать!
  
   * * *
  
   Из представительства я вышел самостоятельно, и отправился в свой отель без помощи предоставленного транспорта. Во дворе уже скопилось с десяток автомобилей. В основном это были микроавтобусы прессы. Разрисованные и расписанные, они стояли, прижавшись друг к другу, и из открытых дверей журналисты доставали свою аппаратуру. Стояла суета, какая, видимо, бывает на съемочных площадках. Кабели, софиты, огромные волосатые микрофоны... Я постарался проскользнуть мимо них незамеченным. Уже на улице, шагая бодрым шагом по направлению к отелю, я задумался над услышанным. Да! Мне предстояла тяжелая работа! С чего мне начинать?! Куда направить первые шаги?! Неужели все, что я услышал и узнал - правда!? Конечно, это правда! У меня не было оснований не доверять ордену. Боже! Неужели я живу в это страшное время?! Неужели все так близко?! Хотя никто не сказал, что осталось три года! Никто не знает сколько осталось! Ибо сказано, что не дано нам знать конца нашего! Да и правление Антихриста явно еще не наступило! Идет только подготовка к его восхождению на мировой престол! Основная масса людей еще даже не догадывается об этом! Люди живут, не задумываясь о грядущем. Сколько еще нам отпущено времени? Неизвестно. Но кто он?! Почему отец Джулиан не назвал его?! Видимо, на то были веские причины. Да, силы наших противников растут с каждым годом. А мы? Как мы, сторонники Христа, готовимся к предстоящей битве?! Что мы сделали для Него, для себя?! Мы не готовы! Всем нам надо объединяться! Вот стратегическая цель! А тактические задачи мне не поставлены. Я, как командир части, получивший боевую задачу. Есть приказ, а как его выполнить - это моя проблема!
   Я шел по улицам города, жители которого в большинстве своем были христианами. То там, то здесь взгляд цеплялся за купола церквей. На моем пути несколько раз встретились бородатые мужики в серых рясах и шапочках. Они спешили в храмы, чтобы стать ближе к Богу. Они посвятили свою жизнь Ему. Весь смысл их жизней заключался в Нем. В полдень город окутал звон колоколов. Этот бархатный гул рождал в душе чувство спокойствия и умиротворения. Мне показалось, что на свете есть только Бог и взаимная любовь. Все, что я услышал и узнал этим утром, было сметено этими звуками, как метлой дворника, куда-то далеко-далеко на задворки моего сознания. Я шел, не останавливаясь, но не спеша, и мне хотелось креститься и славить Его имя. Внезапно меня осенило, я понял, как называлось то чувство, которое мной овладело. На меня спустилась божья благодать. С этим чувством мне стали не страшны ни предстоящие битвы, ни возможные потери, ни даже неминуемый конец света.
   Ярко засветило солнце, вырвавшись из плотного объятия кучевых облаков. От луж, которые еще вчера мочили мне ноги, не осталось и следа. Легкий ветерок приятно обдувал вспотевшее тело и помогал переносить уже ставшей изнуряющей жару. Я пожалел, что не одел утром что-нибудь легкое, а вырядился в темный костюм с галстуком. Но что поделаешь, этикет. Возле магазинчика, где купил бутылку минералки, я снял пиджак и, оставшись в белой рубашке с коротким рукавом, продолжил путь.
   Женю я заметил издалека. Она сидела на скамеечке возле отеля. Тень раскидистого клена прятала ее от прямых солнечных лучей. Хотя ей не нужно было прятаться от солнца. Девушка была одета в тонкий сарафан и светлые босоножки на голую ногу. При таком одеянии в тени она могла даже замерзнуть. Так я подумал, завидуя ее одежде, соответствующей температуре воздуха. Хорошо ей! Странно, но Женю я узнал сразу. Что-то внутри меня зашевелилось, и я понял, что грустная девушка на скамейке - это Женя. Меня же она заметила не сразу. Шагов за двадцать девушка подняла голову и посмотрела в мою сторону, будто не узнавая вчерашнего спутника и вечернего собутыльника. Только когда я подошел совсем близко, ее лицо озарила улыбка. Она вскочила и направилась мне навстречу.
  - Здравствуйте! Я так рада, что увидела Вас! Я почему-то подумала, что Вы уже уехали, и мне стало грустно. Вот, думаю, не успели познакомиться, как он уехал. Значит, Вы еще не уезжаете?! - весело защебетала она.
  - Здравствуйте, Женя! Я тоже рад, что встретил Вас. Признаться, я вспоминал вчерашний день. Что это Вы читаете? - спросил я, заметив у нее в руках небольшую книжку.
  - Ой! - она смущенно рассмеялась. - А я читаю стихи. Правда они итальянского автора, и отличаются своеобразием, но мне они нравятся!
  - Можно? - я взял из ее рук книжечку стихов и прочитал, - Umberto Saba?! Хорошие стихи, мне они тоже нравятся.
   Сборник стихов был на русском языке. Полистав книжку, я нашел те, что искал. Открыв на нужной странице, прочитал одно стихотворение по-итальянски почти наизусть:
  FELICITA
  La giovanezza cupida di pesi porge spontanea al carico le spalle. Non regge. Piange di malinconia.
  Vagabondaggio, evasione, poesia,
  cari prodigi sul tardi! Sul tardi
  l'aria si affina ed i passi si fanno
  leggeri.
  Oggi e il meglio di ieri,
  se non e ancora la felicita.
  Assumeremo un giorno la bonta
  del suo volto, vedremo alcuno sciogliere
  come un fumo il suo inutile dolore.
  СЧАСТЬЕ
   О трудностях мечтающая юность с готовностью им подставляет плечи. Не выдержав, мы плачем в эти годы.
  Поэзия, скитальчество, исходы - отрада в поздний вечер. В поздний вечер теряет воздух плотность, и шагается легко и споро.
  Сегодня - лучше, чем вчера, коль скоро еще о полном счастье думать рано.
  Однажды нам предстанет без обмана его лицо, и каждый, как от дыма, от бесполезной боли отмахнется.
  Прочитав потом эти же стихи на русском, я закрыл томик и вернул его своей собеседнице. Она молча приняла книжку.
  - Я почти не спала всю ночь. Не хотелось спать, - Женя внимательно посмотрела на меня. Ее взгляд говорил, что она очень удивлена моим поступком и не знает какое ему дать объяснение. Затем девушка взяла себя в руки, отмахнулась от набежавших мыслей и выронила: - Вы ходили по делам?
  - Вы о моем странном наряде в такую жару?! Да! Пришлось вырядиться. Но в майке на работу не ходят!
  - Вы все? Я в смысле у Вас работа закончилась или Вы только на обед?
  - Я все... Хочу переодеться и принять душ. А потом - свободен!
  - Если я предложу Вам провести время со мной, Вы не откажитесь?! - спросила Женя.
  - Я буду даже очень рад!
  - Тогда я жду Вас! Идите, переодевайтесь, принимайте душ и спускайтесь! Пойдем гулять по Софии!
   Я оставил девушку на скамеечке, а сам быстрым шагом направился в отель. Все подъемники были заняты, и перед ними скопилась большая группа людей с чемоданами. Постояв немного и не дождавшись лифта, я побежал по лестнице на свой этаж, переставляя ноги через две-три ступеньки. Переодевание и смывание пота заняло минут пятнадцать. Не высушив волосы, а только причесавшись, я натянул футболку и джинсы. Посмотрев на себя в зеркало, и придя к выводу, что хорош, я вышел из номера и спустился в холл.
  - Как Вы быстро! - удивилась Женя, когда я тихонько подошел к ней и положил руку на ее плечо. Она не вздрогнула. Я только почувствовал, как ее грудь сильнее стала подниматься и опускаться, сбивая до этого ровное дыхание.
  - Я старался! Ну, Женя, куда мы пойдем? Где Вы были, а где не были? Вы уже изучили Софию?
  - Я пока плохо знаю этот город. А Вы?
  - Я тоже не могу похвастаться тем, что изучил его хорошо. Так что давайте приступим к этому занятию вместе, - я подставил ей руку, и мы вместе пошли в сторону центра. - Этот город - один из древнейших городов Европы. Где-то в четвертом-третьем веке до нашей эры на месте существовавшей здесь ранее неолитовой стоянки возник фракийский город. Захватившие его в первом веке нашей эры римляне дали ему название Сердика по имени населявшего эту местность фракийского племени. И с этого времени Сердика стала столицей римской провинции Фракия. Этот город, говорят историки, был любимым городом императора Константина I Великого. Именно этот император принял христианство! Императорский двор долгие годы находился здесь и отсюда управлял империей. История сохранила слова императора: "Сердика это мой Рим". Сначала он хотел устроить здесь столицу Римской империи - "Новый Рим", но стратегическое место Византий все-таки победило. В результате религиозной реформы императора Константина I, Сердика стала и местом пребывания епископа. Здесь в середине четвертого века в соборе святой Софии состоялся Сердикийский собор, который церковь рассматривает как продолжение Никейского собора. В эти же годы один римский историк определил город как "большой и неприступный". Во время Великого переселения народов город переживает нашествия гуннов, готов и других варварских племен. В середине шестого века, во время правления императора Юстиниана I Великого, Сердика возрождается как важный административный центр Византийской империи под именем Триадица. Только в религиозном отношении город был подчинен архиепископству, центром в городе Охриде, где родился сам император Юстиниан.
  С начала девятого века город входит в состав болгарского государства под названием Средец. После восстановления болгарского государства в двенадцатом веке епископ Средеца возводится в сан митрополита. С конца четырнадцатого века по 1870-е годы город, как и вся страна, он находится под османским владычеством. Еще в тринадцатом веке город в общении уже называли Софией, по имени главного храма - кафедральной святой Софии. Однако в официальных документах под этим названием появляется лишь в конце четырнадцатого века.
  Во время османского владычества город был важным центром империи. Здесь находилась резиденция бейлербея Румелии, правящего европейской территорией Османской империи и, таким образом, город стал важнейшим, после Константинополя, османским городом в Европе. Вместе с тем в Софии развивалась культурная деятельность болгар - Софийская литературная школа, "Малая святая гора" - вокруг города было кольцо из более чем пятидесяти монастырей, из которых свыше двадцати существуют до сих пор! Это - еще и важный центр освободительного движения болгар.
  В 1873 году, после судебного процесса, прошедшего здесь же, в окрестностях Софии был казнен болгарский национальный герой Васил Левский. Был такой национальный герой, монах.
  После освобождения от турецкого ига и возрождения болгарского государства София становится столицей. Первоочередная заслуга в этом принадлежит профессору Харьковского университета болгарскому историку Марину Дринову, принимавшему деятельное участие в создании нового государства. В результате этого количество жителей Софии выросло очень быстро по сравнению с другими болгарскими городами, в основном из-за внутренней миграции.
  Я замолчал, переводя дыхание. Об этом я прочитал в различного рода источниках, в том числе и в исторических документах, хранящихся в библиотеке при ордене.
  - Вы так интересно рассказываете! - воскликнула в восхищении девушка.
   - Спасибо! Но давайте на этом остановимся, истории должно быть ровно столько, чтобы не устать от цифр и фактов. Давайте о Вас! Женя, я совсем ничего не знаю о Вас! Вам известно, что я здесь по работе. А Вы? Как Вы оказались в Софии?
  - Я путешествую. Никогда не была в Болгарии! Видела почти всю Европу, летала в Штаты, Мексику, отдыхала на Мальдивах... Но никогда не была здесь, куда лететь всего два часа! Я была замужем за богатым человеком. Но полгода назад он погиб, оставив мне все, что имел. Сидеть и тосковать я больше не смогла. Собралась и полетела, туда, куда глаза глядят. Вернее куда мне указал телевизор. Мне понравилась передача на одном из каналов. Я загорелась Болгарией и решила слетать. И вот я здесь уже пятый день. Скучаю...до вчерашнего вечера...
   Мы шли, то и дело, спотыкаясь из-за неровно лежащих плит, по бульвару княгини Марии Луизы. Невысокие дома, возведенные в позапрошлом веке, украшенные лепкой балконы, раскидистые клены. Вскоре нашу дорогу пересекли сначала бульвар Сливницы, с мостом львов, а затем и одноименная улица. Прошли мы и мечеть, и старую баню, построенную еще турками и обогреваемую горячими источниками, и сами источники горячей минеральной воды. Потом мы свернули налево, и вышли на бульвар Царя Освободителя, дойдя по нему до Русской православной церкви. Солнце припекало, но невыносимо жарко пока не было. Вчерашний дождь немного остудил улицы.
  - Женя, Вы не голодны?
  - Если честно, то не отказалась бы от чего-нибудь легкого, - улыбнулась девушка.
  - Договорились! Как увидим ресторанчик, который понравиться - зайдем!
   Но в самом историческом центре города, в Сердике - старинном названии Софии, ресторанчик нам не повстречался. После церкви мы повернули направо на бульвар Васила Левски, по нему дошли до Графа Игнатиева и уже там, на еще какой-то узенькой улочке зашли в маленький ресторанчик болгарской кухни.
   Удобно устроившись в уголке за дубовым столом, я заказал две болгарских окрошки, мясное блюдо в национальном горшке, несколько баничек и бутылку розового карнобатского вина. Все заказанное принесли не сразу, но довольно быстро. Часы показывали шесть, поэтому сами того не ожидая, мы молча набросились на еду.
   Слегка "заморив червячка", я налил вино в бокалы и откинулся на спинку стула. Женя тоже, взяла бокал и чокнулась им со мной.
  - За приятное времяпровождение, - огласила она свой тост.
  - За Вас Женя! Давайте на "ты"!
  - С большим удовольствием!
   Мы сделали по глотку и аккуратно коснулись друг друга губами. Сегодня они не были такими сладкими как вчера! Девушка как-то повернулась, и я заметил на ее груди странное украшение. Оно представляло собой изображение трех совмещенных треугольников, внешние углы которых были вписаны в окружность. Если вы представляете звезду Давида, то знаете, что там два совмещенных треугольника. Здесь же было их три. Видимо, этот кулон был изготовлен из серебра или даже белого золота. Цепочка на шее отсутствовала. Ее заменял черный кожаный шнурок на застежке. На загорелой коже треугольники ярко сверкнули.
  - Какое интересное украшение, - сказал я, не скрывая своей заинтересованности.
  - Вы об этом, - она коснулась пальцами окружности, - это не украшение. Это тоже самое, что для вас нательный крестик.
  - Женя! Мы же договорились на "ты"! Хм...и какую веру оно символизирует?
  - Прости!...славянских богов...
  - В смысле язычество!
  - Нет! Именно славянских богов! Язычество! Это слово пришло к нам извне. Язычник, - говорящий на другом языке, чужой, инородный. Вот что такое язычник! А я говорю о религии древних славян - наших предков! Язычеством скорее можно назвать православие! Оно пришло к нам извне, из Израиля, далекого от нас как по расстоянию, так и по духовности, вере и культуре. Хотя, конечно его носителями были греки. Народ, который много раз был покорен нашими предками!
  - Интересно! То есть ты не веришь в Иисуса Христа, в его заповеди, а веришь в идолов, в гром, молнии и другие силы природы?
  - Во-первых, я верю в Иисуса, в его учение, только он не был евреем. Он был славянином, а евреи уже потом обернули все дело так, что мы должны поклоняться их богам. И дело тут не столько в учении Иисуса, сколько в том, что все боги, по их мнению, принадлежат только их национальности! Только евреи избранный народ! А мы все должны им поклоняться! Так как поклоняемся их же еврейским богам!
  - Интересно послушать! - я подался вперед, положил подбородок на руки и внимательно посмотрел на свою собеседницу. - Продолжай! Только представь, что я ничего не знаю, и попытайся обратить меня в свою веру! Договорились?!
  - Договорились! - и она продолжила. - Среди богов, коим поклонялись славяне, особое место занимает Бог Коляда.
  - Весьма возможно, - улыбнулся я, продолжив внимательно ее слушать.
  - Считается, что это древний языческий бог и его именем назван праздник. Во время этого праздника молодые люди и дети пели песни, переходя от дома к дому, поздравляли людей, славили бога. Но, почему этот праздник совпадает с Рождеством? Что такое колядование? Благодаря прекрасным книгам, изданным в последнее время можно ответить на эти вопросы вполне определенно. Один из текстов "Розовых огней", записанных Софией Волохвянской, назван Коляда. В нем повествуется о рождении Сына Бога.
  Явился Бог на Землю человеком.
  Венца на нем не видела и мать.
  У сердца матери любовь была пригрета.
  Рожденье Сына как мне описать?
  Звезда Любви на небе засияла.
  Ее заметили волхвы со всех сторон.
  Она рождение Царя Царей вещала,
  Но был не царский у младенца трон.
   Кстати у болгар, жителей этой страны дед мороз зовется дядо Коледа.
  Другая книга, "Славянские веды", создана из народных песен болгар-примаков. Книга без перевода впервые была опубликована в России еще в конце девятнадцатого века. Александр Асов открыл для нас эту необыкновенную книгу, сделав ее перевод на русский язык. Низкий ему поклон. В "Славянских ведах" много песен посвящено рождению Христа. Но в этих песнях и сказаниях все подстроено под образы поэзии славянских мифов и легенд. В каждой песне рассказ ведется от имени волхвов. В этих песнях Христос становится Богом Колядой. Волхвы знали, что произойдет особое событие. Они первыми сообщили о нем миру. Грешил народ на Земле, и волхвы просили Всевышнего, прислать "Коляду Бога, молодого, пресвятого".
  
  И чудо тогда свершилось.
  На небе диво явилось.
  И зрели люди по всей Земле
  В заоблачной звездной мгле
  Звезда горит и ярится -
  Ясная звезда Зарница.
  
  Помнишь, что сказано, как сказано в Евангелие о рождении Христа?- она внимательно посмотрела на меня, особо не ожидая ответа, полагая, что я не отвечу ей. Но я немного напрягся и процитировал:
  - "Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с Востока и говорят: Где родившийся Царь Иудейский? Ибо мы видели звезду Его на Востоке, и пришли поклониться Ему".
  - Ого! Да ты лихо цитируешь! - удивилась Женя и немного смущенно продолжила. - В "Славянских ведах" это событие описано подробнее.
  "Мы пришли от края земли, и от края земли, от моря,
  где нет ныне скорби и горя, где звезда три года сияла,
  что нам путь в ночи указал.
  Мы же сами - тридцать царей, тридцать королей.
  Тридцать нас звездочетов и чародеев,
  Тридцать ворожеев...
  Мы и книгу Ясную зрели, мы читали ее и пели
  о рождении Млада Бога, млада Коляды пресвятого...
  Богу славу мы вознесли. Мы по звездам Его нашли...
  И люди тогда дивились, постичь же никто не мог,
  Что если звезда явилась, то значит родился Бог.
  Но это постигли те тридцать царей".
  Так в повествовании волхвов Христос был назван Колядой.
  В пещере родила Мария младенца.
  "И тогда сама Злата Майя
  Родили Молодого Бога,
  Млада Коляду пресвятого".
  Различие между Евангелием и Ведами состоит в том, что Богородица названа не Марией, а злато Майей. Наверное, существует связь между этими именами.
  Время меняло диалекты. Имя Марии Девы и Иисуса, ее Сына по-разному звучит. Народный дух все исказил по моде - так сказано в "Розовых огнях". Каждый народ давал Деве Марии свое имя. Например, в Китае, когда узнали при императоре Тай - Цзун о рождении Иисуса, то говорили, что Дева по имени Мо Янь родила Его. История о воскресении Иисуса Христа передана Словом Святого Духа всем народам - "Всем дано слово о Боге Всевышнем, Источнике Света и Сил".
  В Евангелие еще сказано: "И вошедши в дом, увидели Младенца с Марией, Матерью Его, и, падши, поклонились Ему; и, открывши сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и мирну". Я права? - Женя вновь обратилась ко мне, теперь уже, будучи уверена, что я знаю текст.
  - Да. Именно так там сказано.
  - Об этом также рассказали волхвы в своих сказаниях, продолжала она.
  
  "И в пещеру ту мы вступили,
  Коляде дары возлагали - красно золото,
  бело серебро и холсты - все холсты из лыка, льняные,
  свечи белые, восковые.
  Мы те свечи зажигали, чтоб они в пещере сияли"
  
  По приходе с Востока волхвы вначале рассказали царю Ироду, которого в песне зовут Черным царем о том, что видели звезду. Они сказали, родился Царь Царей. Свидетельство Евангелия об этом: "Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов". Волхвы же и это событие описали подробнее и ярче. Народ запомнил это и стал петь об этом в своих песнях.
  
  "Рассердился тут Черный царь, рассердился, разлютовал,
  приказал он старшей дружине, прочь идти от града Великого,
  всюду рыскать днями-ночами и рубить младенцев мечами...
  закололи нм мало ни много - три тысячи. Так заклали они детей,
  все три тысячи малышей"
  В других песнях называются другие цифры погибших малышей, но в основном сказано почти одно и то же. Не забыть тот огромный грех царя Ирода. По легенде эти убитые дети взошли к небесам и были приняты Всевышним. Потом Бог посылал их с небес вновь на Землю, "Чтоб те дети колядовали, чтоб в сочельник песни колядные распевали:
  Коляде мы дары дарили
  Книгу Богу мы приносили, Золотую ту Книгу Вещую.
  Как страницы ее раскрывались
  Славы Богу провозглашались,
  и перед Богом мы преклонялись
  И с тех пор мы поем всегда:
  Коляда - наш Бог! Коляда!" Вот откуда преклонение славян перед Колядой. Это вера в рождение Христа, о котором они узнали раньше всех, и пришли поклониться Младому Богу. Первыми они пророчествовали, первыми узнали о рождении богочеловека.
  В "Велесовой книге" тоже сказано, что знали славяне о рождении Младого Бога на Земле. "Вот грядет Он между нами, и должны мы пасть ниц, ибо Ясного почитаем. Тут бог Велес пришел, неся Ему дитя. Придем же к Богу нашему и Ему речем хвалу! Благославен всегда, ныне, присно и вовеки веков. Сказано это кудесниками". Стали праздновать на Руси рождение Бога Коляды, только за века забыли, что Христос и Коляда это один Бог, - моя собеседница замолчала. Ее глаза, выглядывая из-за бокала вина, который она взяла, чтоб сделать глоток, внимательно изучали мое лицо.
  - Ты знаешь, я впервые слышу такой взгляд на христианство! Это что-то вроде нео-православия?
  - Нет. Это что-то вроде религии славян, Русов...
  - Русов?!... Русских?
  - Да.
  - Но ведь славяне верили в иных богов. У них не было монотеизма. Сварог, Перун...те же Велес и Коляда... Я что-то не улавливаю связь между ними и Христом, - мне было интересно, но не более. Она не смогла этим коротким разговором поколебать моей веры.
  - О! это обычный прием так называемых христиан! А я отвечу Вам так,- она немного разгорячилась, видя мое спокойствие и уверенность в своей правоте. - Да, славяне верили в силы природы. Для каждой стихии были подобраны свои силы, боги. В десятом веке, когда христиане огнем и мечом вытеснили славянство, им, этим богам стихий были найдены заместители в лице апостолов и святых! Георгий Победоносец, Николай Угодник, другие святые, отвечающие за свое направление. А праздники?! Про Рождество я говорила. Масленица, Ивана Купала, да много их! Вы же не будете отрицать очевидные вещи?! Очевидные - видимые глазами, очами!
  - Нет, не буду! Женя, давайте оставим этот разговор на потом. У меня сегодня был трудный день, и я хочу просто отдохнуть.
  - О да! Конечно! - воскликнула девушка, почувствовав себя виноватой. - Извини! Но ты сам спросил про символ моей веры!
  - Да, конечно. А что, кстати, означает этот ваш символ?
  - Это звезда Инглии. Она является основным символом Старой Веры, как это было изначально с древности и как это есть в наши дни Звезда Инглии - девятиконечная звезда. Она не только символизирует Изначальный Чистый Свет - Первичный Огонь Божественного Творения и Сияющий Свет Ярилы Солнца Нашего, но и белого гармоничного человека, потомка Древних Светлых Богов. Смотри, видишь треугольники?
  - Да. Три.
  -Три треугольника, символизирующие божественные начала, означают одного из Великих Треглавов, который покровительствует Божьему Миру. Яви, Нави, Прави, Слави то есть либо это треглав мира Яви, либо треглав мира Нави, либо триглав Прави, либо триглав Слави. Поэтому и говорится, что одного из треглавов. Обрамляющий Великий триглав внешний круг означает Единую Жизнь родящую Инглию, а внешние за кругом бесконечное пространство говорит нам об Едином Творце - Созидателе, имя которому - Великий Рамха. Видишь, - трехруник: руна "Ра" - это чистый Свет, сияние, руна "ЭМ" - это материализованная Вселенная, руна "ХА" - положительная сила. В "Книге Света" сказано следующее: "Некогда, вернее, когда не было пространств и измерений нами, людьми, воспринимаемых, был, не воплощаясь, один только Великий Рамха. Он появился в Новую Действительность и от восприятия новой бескрайней бесконечности озарился Великим Светом Радости". Вот радость у нас до сих пор выражается и звуком и понятием "ХА" т.е. радостное восклицание. Великий РА-М-ХА. Это я объяснила, как этот символ рассматривается с точки зрения Божественного начала.
   Три треугольника, символизирующие человеческое начало, означают: Здоровое Тело, Крепкий Дух, Светлую Душу, а обрамляющий их внешний круг - Чистую Совесть. Внешнее за кругом бесконечное пространство символизирует Божий многогранный мир, в котором живет и созидает потомок Древних Светлых Богов - Белый Человек.
   Но заметь, помимо Божественного и человеческого, есть еще одна главная ипостась, без которой ничего бы и не было. Поэтому
  три треугольника, символизируют еще и природное начало или Мать - Природу, - Землю, Воду и Огонь, а обрамляющий их внешний круг - Воздух. Внешнее за кругом бесконечное пространство символизирует Сваргу Пречистую или Небеса. Небеса, это там, где нет беса. Таким образом, данный символ Старой Веры имеет и Божественное начало, и Природное начало, и Человеческое начало и все это Творение жизни. Поэтому это наш самый главный символ. Утомила опять?
  - Нет! Интересно! Мне нравиться узнавать что-то новое! Тем более так неожиданно услышать все это от молодой и красивой девушки! Ну, а теперь давай выпьем.
  - Давай! С удовольствием! - я был рад окончить этот разговор. Он был довольно утомительным.
  
   * * *
  Я посмотрел на часы. Странно. Всего только три часа ночи. А я уже выспался. Сон куда-то улетучился и не хотел возвращаться, будто уже пришло утро, я полон сил, хорошо отдохнул и готов снова встретить день. Но оказывается до утра еще очень далеко, а я один на один со своими мыслями. Я беззащитен и хрупок как венецианское стекло. Как обычно в такие минуты на меня стали накатывать воспоминания. Недавние и далекие, приятные и грустные. Туманные образы, картинки прошлого, слова, шепот, - все нескончаемым потоком проносилось в памяти. Вот номер гостиницы. Сколько их было в моей жизни, но я вспомнил именно этот! Все в номере напоминает о недавнем пребывании в нем девушки, моей любимой. На кровати валяются ее джинсы, она спешила в тот день и, примерив их, передумала одевать, поэтому небрежно бросила, чтоб убрать вечером. Пройдя мысленно в ванную комнату, я увидел трусики, висевшие на сушилке, постиранные и уже высохшие. На умывальнике лежит ее косметика, кремы, жидкость для снятия лака. Ее зубная щетка стоит рядом с моей. Одиночество. Чувство жалости к себе. Горе утраты любимого мной человека. Как в старинном кино, снятом на черно-белую пленку я вижу на потертом временем экране сцены из старого, выученного наизусть фильма. Красивая итальянка лежит рядом со мной. "Мне очень страшно", - шепчет она и прижимается сильнее ко мне. Под одеялом очень жарко, она вспотела, я это чувствую, будто все это происходит именно сейчас, в сею минуту. - "Я видела сон. Любимый, скоро мы расстанемся. Мне страшно даже подумать о том, что больше тебя не увижу. А во сне я видела все как на яву. Ты уходил, не оглядываясь, навечно, навсегда. Я это знала точно. А я оставалась, и слезы не давали мне дышать, я задыхалась, мне хотелось разорвать себе грудь. Я пыталась схватить тебя за руку и удержать, но мои руки не слушались меня. Я хотела крикнуть тебе, но в горле скопилась много слез и я только смогла прохрипеть". "Поверь мне, я никогда, слышишь, никогда не расстанусь с тобой! - шепчу ей в ответ, гладя ее по спине. - Мы всю оставшуюся жизнь будем вместе. А сон? Что ж он всего лишь сон. Он не может быть правдой. Он только дает понять человеку, что тот чувствует. Как можно предсказать самому себе свое будущее? Нет, сон не может быть вещим. Нам только кажется, что сны сбываются. Мы просто не можем объяснить происходящее, поэтому выдумываем толкование сновидений, гадание на картах, кофейной гуще, у нас у русских гадание на всем и всегда. Мы ничего не знаем, и нам только кажется, что мы это видели во сне или нам это нагадали. Спи и ничего не бойся. Я рядом. Буду тебя крепко-крепко прижимать к себе и никуда не отпущу, даже если ты сама захочешь уйти от меня. Спи, мы рядом и никто не сможет нас разлучить. Никакие бандиты, никакие мои клиенты не помешают нам быть счастливыми". "Когда я была маленькой, - продолжает шептать девушка, - мне часто снились всякие страшные сны. Я очень пугалась и, проснувшись среди ночи, брала свое одеяло, подушку и шла к родителям досыпать. Мама очень была недовольна моими ночными гуляниями и пыталась меня отучать. А отец всегда потакал мне и, когда я тихонько приходила к ним в очередной раз, он аккуратно двигался к маме, оставляя мне место рядом с собой. Когда я ложилась с ним, он крепко меня обнимал, я мгновенно засыпала, и уже ничего меня больше не пугало". "Я обниму тебя так же как обнимал тебя твой отец, а ты засыпай и ничего не бойся", - я целую, обнимаю ее, и крепко прижимаю к себе. "Я люблю тебя", - говорит она, потягиваясь и засыпая.
  Я чувствую, как комок подступает к моему горлу и из глаз струятся ручейки горячих слез. Сон и не думает приходить. В голове звучат выстрелы, крики прохожих. Мои руки затыкают подушками уши, будто все это происходит здесь и сейчас. Но это просто воспоминание, это просто непроизвольные движения. Я собираю всю свою волю в кулак и заставляю себя больше не вспоминать. Растерев соленую влагу подушкой и ладонями по лицу, сажусь на кровати и смотрю в полутемное, не задернутое шторой окно номера. Свет с улицы тихонько проникает в номер и от него все вокруг плывет, словно в тумане. Будто прошлое протекает из разбитой банки и заливает бесконечным кошмаром действительность. Вспомнив, что в минибаре стоит початая бутылка Кадарки, я встаю и иду к холодильнику. Там, при тусклом свете маленькой лампочки, нахожу бутылку и вынимаю ее в ночную темноту. Темно-зеленое стекло кажется в темноте черным, а красное вино волшебной загадочной жидкостью, похожей на густую кровь дракона.
  На балконе при свете уличных фонарей вытаскиваю с тихим хлопком пробку и прикладываюсь губами к еще холодному горлышку. Сладкая жидкость наполняет рот ароматом лета. Тишина. Желтые фонарные столбы. Редкие, очень редкие автомобили и совсем нет прохожих. София в отличие от Москвы ночью спит. Один! Совсем один! Скорее бы утро!
  
   * * *
  
  - Давай возьмем вот этот "фиатик"! - сказала Женя, садясь в маленький автомобиль красного цвета. - Он вполне удобный и бензина не должен много есть.
   Мы стояли на стоянке арендных авто, куда пришли минут двадцать назад чтобы взять авто для поездки к морю. Эту идею предложила Женя. На следующий день после совместного обеда или скорее ужина в софийском ресторане мы увиделись с ней у дверей моего номера. Я торопился идти на завтрак, так как было уже почти десять часов. Промучившись бессонницей полночи, я уснул с первыми лучами солнца. Проснувшись от легкого чувства голода, я, взглянув на часы, вскочил и, умывшись, быстро оделся.
   Открыв дверь номера, я вздрогнул от неожиданности, - Привет! - на пороге стояла Женя.
  - Привет. Ты напугала меня! Не ожидал! - объяснил я свой непроизвольный грубый возглас.
  - Да я и сама напугалась! Только хотела постучать, как ты отворил дверь! Ты на завтрак или уже поел?
  - Проспал. На завтрак.
  - Пойдем вместе, я хоть и не проспала, но еще не завтракала!
   В ресторане при отеле завтракало несколько таких же, как и мы опоздавших. Попивая крепкий ароматный кофе, Женя спросила у меня:
  - У тебя есть на сегодня какие-нибудь дела?
  - Вроде пока нет.
  - И не предвидятся?
  - Нет.
  - Хочешь съездить к морю? Сегодня так жарко!
   Я задумался. Лето есть лето. Солнце светило сегодня с безоблачного голубого как море неба. В отеле жары не чувствовалось из-за работающих кондиционеров, но в городе по всему видать укрыться от его палящих лучей будет проблематично.
  - Возьмем машину. Плачу я! До Бургаса триста семьдесят километров, около четырех часов езды! Дороги хорошие! - продолжила убеждать меня девушка.
  - Мысль неплохая, - я отпил свежевыжатого апельсинового сока. - Надо подумать!
  - Да зачем думать! Надо ехать!
  - А собственно, что нам мешает?! - наконец решился я. - Но платить буду я!
  - Пополам!
  - Договорились!
  - Ура! - он вскочила из-за стола. - Я бегу собираться! Встретимся на ресепшн!
   Через полчаса мы примчались на ближайшую стоянку, которая была замечена мной у отеля в ста метрах. Машин, правда, было мало. Поэтому много времени на выбор мы не затратили. Выбирать особенно было не из чего.
  - Все разобрали! Лето! - пожал плечами хозяин стоянки.
   И уже еще через полчаса маленькая красная машинка неслась со скоростью сто километров в час на восток, к морю. В открытые окна врывался теплый, почти горячий ветер, разметая волосы, гудя в ушах и заглушая включенную на все громкость Анну Татанджело. Италия! Ее мелодии и ритмы! Они как нельзя подходили к открывающимся вокруг нас видам. Справа высокие горы Стара Планина. Они тянутся высокой грядой то, вздымая круто вверх, то немного прижимаясь. Горы, такие же, как там! Слева ряды виноградников, зелеными расчесанными рядами, покрывающие долину. И они почти такие же, как там! Впереди ровная дорога, без выбоин и трещин. Сзади осталась столичная София, лежащая в котловине как на сковородке. Я за рулем, постукиваю пальцами левой руки по рулю, отбивая ритм песни. Рядом сидит молодая и красивая женщина. Она увлеченно подпевает Анне, забыв скромность и приличие. Ее волосы иногда бьют меня по щекам, особенно когда она в имитации пения резко мотает головой в разные стороны. Ее согнутые руки периодически взрываются вверх.
  Di noi
  vedo a terra i pezzi di un amore
  che hai buttato via
  sono resti di emozioni forti della vita mia
  caramelle troppo amare adesso
  da mandare giu
  Lo sai
  m'hai lasciato un grande vuoto
  dentro che non va piu via
  per andare avanti devo dire e solo colpa mia
  qualche volta ti diventa amica pure una bugia..
  
  Quando due si lasciano
  vivi senza regole
  quanti giorni inutili
  che schiacciano i perche
  non si dorme piu
  quando due si lasciano
  cambi le abitudini
  scrivi mille lettere
  segreti che nessuno leggera
  ormai
  il convivere con lo star male
  non mi pesa piu
  sei arrivato proprio a tutto quello che volevi tu
  tu che spingi sopra questo cuore
  per buttarlo giu
  
  quando due si lasciano
  vivi senza regole
  quanti giorni inutili
  che schiacciano i perche
  non si dorme piu
  quando due si lasciano
  cambi le abitudini
  scrivi mille lettere
  segreti che nessuno leggera
  ma quando passera
  per credere che esiste ancora
  un sogno nella vita mia
  quando due si lasciano
  gli altri non ti ascoltano
  si diventa fragili
  e si piange subito
  quando due si lasciano
  in fondo non si lasceranno mai..
  "О нас"
  Я вижу на земле куски любви
  Которую ты выбросил
  Остались только сильные чувства в моей жизни
  Как конфеты, слишком горькие,
  чтоб их проглотить
  Ты знаешь
  Ты оставил огромную пустоту во мне
  И чтоб идти дальше я должна признать,
  что это только моя вина
  Иногда ложь становится твоим другом..
  
  Когда двое расстаются
  Ты живешь без правил
  И сколько бесполезных дней
  Которые сминают все "почему"
  И больше не спится.
  Когда двое расстаются
  Ты меняешь привычки,
  Пишешь тысячи тайных писем
  Которые никто не прочитает
  Теперь
  Жизнь с плохим настроением меня
  больше не угнетает
  Ты получил практически все, что ты хотел
  Ты оттолкнул это сердце
  Чтоб его разбить.
  
  Когда двое расстаются
  Ты живешь без правил
  И сколько бесполезных дней
  Которые сминают все "почему"
  И больше не спится.
  Когда двое расстаются
  Ты меняешь привычки,
  Пишешь тысячи тайных писем
  Которые никто не прочитает
  Но когда все пройдет
  Я буду верить, что еще существует
  Мечта в моей жизни
  Когда двое расстаются
  Другие тебя не слушают
  И ты становишься уязвимым
  И плачешь
  Когда двое расстаются
  На самом деле они не расстаются никогда..
   Анна завораживала нас своим голосом, мелодичностью песен, заражала какой-то совсем не грустной энергией. Дорога летит под колесами назад, туда, где, кажется, осталась жизнь. Та жизнь, которая вызывает слезы, та, которая совсем не радостна. Но я знаю, что впереди жизнь иная, счастливая и беззаботная! Впереди нас ждет море! Минуты летят как километры, складываясь в десятки, превращаясь в часы. Редкие машины нас обгоняют. Хотя болгары любят быструю езду. Об этом мне подсказали валявшиеся справа в траве "опель" и "рено". Невольно я сбросил скорость до девяноста, но уже через пять минут стрелка спидометра поползла вправо.
   И вот, спустя чуть более трех часов, дорога взлетела на пригорок и впереди, в нескольких километрах от нас небо слилось с землей, упав в голубизну моря. Трасса начала путаться как моток ниток и ее один конец, по которому мы мчались, побежал вдоль лазури Черного моря. Раскидистые невысокие акации свисали над нами, пытаясь укрыть от прямых лучей южного солнца. Бегущих автомобилей прибавилось и нам пришлось снизить скорость да шестидесяти километров. Обгонять впереди идущий транспорт не было никакого смысла. На очередном изгибе мы увидели впереди себя длинную вереницу легковушек. Я обратил внимание на номера машин. Венгрия, Румыния, Польша, Словакия, Греция, Англия, Италия и Франция. Вот это разнообразие!
   Слева впереди деревья исчезли, уступив место выгоревшей траве, и я увидел живописную бухту. Она была небольшой, но очень соблазнительной. К ней вел удобный съезд, на берегу виднелось множество следов колес, что подсказывало о популярности этого места и о его удобствах. Поравнявшись с ним, я поморгал поворотником и, как только появилась возможность, нырнул влево.
  - Смотри, как красиво! - воскликнула восторженно Женя.
  - Поэтому и повернул!
   Бросив машину, мы, как дети, выскочили из нее и побежали к морю. Небольшие волны аккуратно разбивались о бетонный берег. Соленые брызги освежали воздух, и жара у воды чувствовалась не так сильно. Было около четырех часов после полудня. Солнце еще и не думало опускаться. Под его лучами вода при взрыве волн искрилась, и иногда я даже видел маленькие радуги. Лето всегда бесподобно. Стоя на берегу, я почувствовал себя ребенком. Мной овладело сильное желание сбросить одежду и прыгнуть тот час же с пирса в воду.
  - Здорово, что мы выбрались! - весело сказала моя спутница, смотря в морскую даль и, так же как я, по-детски улыбаясь.
  - Тебе спасибо! Если бы не ты, я сам бы не собрался! - согласился я с ней.
  - Сколько ты можешь здесь задержаться? - спросила Женя.
  - Думаю пару дней, точно!
  - Может, поищем тогда место для ночлега?!
  - Давай! Мне кажется, далеко не поедем, нет смысла. Здесь очень хорошо! Смотри, бухта, море, а вон там, - я кивнул в сторону маленьких домиков,- деревушка и там мы точно найдем место для ночлега!
  - Я согласна, я согласна, - захлопала в ладоши моя спутница.
  - Едем! - мы вернулись в "фиатик" и, выехав вновь на трассу, поехали в деревушку. Искать, где переночевать, нам долго не пришлось. На всех столбах висели объявления о сдаче в наем комнат. "Свободни стаи" - кричали бумажки и картонки, рядом криво разбегались номера телефонов и адреса. Однако я не стал полагаться на заочный выбор места. На первом же регулируемом перекрестке мы свернули все так же влево и поехали по узенькой улочке в сторону моря. В самом ее конце стоял трехэтажный дом, на первом этаже которого располагалось маленькое стеклянное кафе, а над козырьком входа мы прочитали "ХОТЕЛ КУБАНЬ".
  - Как тебе нравиться "хотел Кубань"? - спросил я сидящую рядом девушку.
  - Давай выйдем и посмотрим. Может и остановимся. Если понравиться.
   Припарковав машину на стоянке у отеля, мы вошли внутрь дома. За стойкой администрации нас встретила жгучая черноволосая болгарская девушка. Открыто улыбаясь, она приветствовала новых гостей на английском языке.
  - Здрасти. Но давайте или по-русски, или по-български. Добре?
  - О! Вы русские! Конечно, добро пожаловать! - совсем не расстроилась администраторша. - Вы хотите у нас остановиться? Очень приятно! Хотите посмотреть номера и нашу территорию? У нас есть номера люкс. Все номера с кондиционерами. На территории отеля есть бассейн. До моря около ста метров.
  - Да! Мы бы хотели все посмотреть, - за меня сказала Женя.
  - Минутку! - администраторша набрала на своем мобильном чей-то номер и, вскоре в холе появился молодой турок, который поздоровавшись с нами, заменил девушку у стойки. Она же, взяв связку ключей, пригласила нас следовать за ней. Девушка сначала показала нам два номера. Они были вполне приличными, а затем провела во двор, где голубая вода небольшого бассейна убедила нас больше не искать другое место для нашей короткой остановки.
  - На какое время хотите остановиться в нашем хотеле? - спросила меня девушка, заполняя форму в компьютере.
  - Дня на два, может три, там видно будет, - она не поняла меня, и вопросительно посмотрела на меня, ожидая пояснений, на какой же все-таки срок мы хотим остановиться.
  - С сегодняшнего дня и до вторника, - девушка, наконец, кивнула и продолжила что-то печатать.
   Вскоре я взял у нее ключи от номера 302, и мы с моей спутницей поднялись на третий этаж. Черное море, безоблачное небо, видневшиеся через открытые двери балкона, окончательно убедили меня в правильности нашего выбора.
  
   * * *
  
   Солнце еще не село, но оно уже не так сильно припекало как днем. Его косые лучи то и дело прятались за росшие на берегу деревья и кактусоподобные кустарники. Теплый песок под полотенцами уже не обжигал, а только приятно грел спину и живот. Мы успели два раза искупаться в теплом море и теперь лежали, принимая солнечные ванны.
   Женя оказалась неплохой плавчихой. Она с разбегу кидалась в воду и, по-мужски, ныряя и выныривая, заплывала довольно далеко. Порой я с трудом ее догонял. Ее фигура оказалась даже более соблазнительней чем в одежде. Тело было упругим, спортивным, загорелым и без следов вторичных половых признаков. Лежа после плавания, я всеми клетками ощущал рядом с собой красивое тело свой спутницы.
  - Ты больше сегодня не будешь плавать? - спросила она меня, когда выйдя из моря я, отфыркиваясь, бросился на песок.
  - Думаю, что на сегодня хватит! И так все здорово!
  - Я тоже думаю, что больше не буду, - согласилась со мной Женя.
  - Ты никогда не снимаешь свой крестик и кольцо. Почему? - спросила меня девушка.
  - Привык. А ты, я смотрю, не расстаешься со своей звездой.
  - Да. Тоже привыкла.
   Некоторое время мы лежали и молчали, думая каждый о своем. Мне пришло на ум, что вот рядом со мной женщина, красивая, стройная и умная. Но в голове у нее непонятные мне мысли. О какой-то языческой вере, каких-то славянах. А ей бы влюбиться, нарожать детей и посвятить себя выполнению основного своего предназначения. И ведь она уже не девочка! За тридцать! Ладно я. Бобыль поневоле. Потерявший свою любовь и так не встретивший другую. Посвятивший себя служению богу. А кому она посвятила себя?
  - О чем ты думаешь? - спросила Женя.
  - Да так... в общем ни о чем...
  - А все-таки?
  - О тебе...
  - Обо мне?! - она повернулась на живот и привстала на локтях. - И что же ты думаешь обо мне? Постой! Не говори! Я сама догадаюсь! Ты думаешь, что вот я такая уже взрослая, а детей нет, и я всю свою жизнь занимаюсь всякой ерундой?! Так?! Ведь так!
  - Ну, что-то в этом роде...
  - А что ты понимаешь под ерундой? Мою веру в славянство? Да? - немного распаляясь, продолжала она.
  - Жень, да что такое это славянство?! Новая российская идея?! Новый способ развалить православие?!
  - Ты так говоришь, потому что тебе вбили в голову их истины и ты, как зашоренная лошадь, не можешь увидеть ничего ни справа, ни слева!
  - Славянство! Кто они, - эти славяне?! Полудикие племена! Только с крещением Россия обрела свое величие!
  - Оооо! Да ты и вправду кроме вбитых в тебя знаний ничего знать не хочешь! А подумать, сопоставить некоторые еще известные факты? Слабо?!
  - Нет! Ну, раз ты так уверена в своей правоте, то давай побеседуем!
  - Давай! Я согласна! Итак, ты согласен, что прошлое нашего Отечества таит в себе много загадок? - я в знак согласия кивнул головой. А она продолжила. - И это несмотря на огромное, казалось бы, количество исторических исследований. Более или менее изученным можно считать период со времен Петра I. История доромановской Руси во многом нам неизвестна в силу нехватки достоверных письменных источников. Копии древних рукописей при каждом новом правителе, вплоть до большевиков подвергались переписыванию и правке, и за их достоверность ручаться сложно. Согласен?
  - В целом, да!
  - Для интересующихся людей не секрет, что почти все источники, датируемые периодом до начала семнадцатого века, на самом деле имеются сегодня только в редакциях как минимум восемнадцатого века. Немало древних документов сгинуло в огне пожаров и в период военных конфликтов, которыми изобилует вся наша история.
  Свой огромный так сказать "вклад" в сохранение исторической памяти внесли преступные Романовы. Уже первый из царей этой династии - Михаил распорядился собрать имеющиеся старые книги с целью их "исправления". Так, по-моему, в 1616 году братия Троицкого монастыря получила царскую грамоту, в которой им предписывалось переписывать все документы с учетом мнения царя. Последующие Романовы также не раз проявляли своеобразный интерес к книгохранилищам и древним рукописям. Старший брат Петра I, - Федор Алексеевич, например, приказал собрать все разрядные книги и сжечь их в сенях передней царской палаты. Ты знаешь, что такое разряды?
  - Гм.. разрядами, по-моему, назывались росписи назначений на высшие должности. Они хранили немало ценной информации о деяниях наших предков.
  - Вот, так вот! Но наиболее фрагментарна и малоизвестна картина отечественной истории периода до возникновения централизованного государства со столицей в Москве. Как ты сказал история диких племен славян! Здесь такое раздолье для художественного вымысла писателей, художников и кинематографистов! Впрочем, что мы и наблюдаем сегодня. Грешат "сочинительством" и ученые мужи, с легкостью реконструирующие сражения и иные события далекого прошлого, располагая, по сути, лишь разрозненными крупицами подлинных исторических знаний. Тем не менее, не все так плохо, и историческая память нашего народа до конца еще не стерта. Как сейчас выясняется, о прошлом Руси сведений сохранилось, возможно, даже больше, чем это предполагалось еще лет двадцать назад. И пусть уцелевшие сведения не всегда подкреплены письменными источниками, но и в такой форме они заслуживают внимания в качестве основы для новых гипотез истории славян! Так, в Омской области и Краснодарском крае, существуют общины приверженцев славянской веры, о которой я тебе говорила и которая существовала задолго до появления христианства. Они, эти истинно русские люди, именуют себя православными староверами-инглингами. Их представители утверждают, что сумели сохранить в тайниках летописи, содержащие сведения о многих далеких событиях на территории древней Руси. По их словам, имеющиеся исторические знания охватывают период, уходящий вглубь веков не менее чем на 600 тысяч лет.
  Свои источники они именуют Ведами, которые делятся по материалу, на котором были первоначально записаны, на три основные группы. Сантии - пластины из золота и иного благородного металла, не поддающегося коррозии, на которых тексты нанесены путем чеканки знаков и заполнения их краской. Эти пластины скреплены тремя кольцами в виде книг либо оформлены в дубовый оклад. Затем - харатьи - листы или свитки из высококачественного пергамента с текстами. Логично предположить, что харатьи периодически переписываются, ибо пергамент с годами приходит в ветхость. И волхвари - деревянные дощечки с написанными или вырезанными текстами.
  Самые древние из документов - это сантии. Первоначально Ведами назывались "Сантии Веды Перуна", но в них есть упоминания о других Ведах, которые ныне либо утеряны, либо по каким-либо причинам не оглашаются их хранителями. Индийские веды считаются, кстати, производными от славяно-арийских Вед, переданных ариями в Индии около 5000 лет тому назад.
  Харатьи были, как правило, копиями сантий или, возможно, выписками из них, предназначенными для более широкого пользования. Самые древние харатьи - это "Харатьи Света" или "Книги Мудрости", которые, по утверждениям староверов, были записаны более 28 тысяч лет назад!
  Не ухмыляйся! Конечно, эти цифры на первый взгляд сомнительны, - она заметила усмешку на моем лице. - Но в принципе исключать возможности сохранения каких-то архидревних текстов ведь нельзя, так как подобные находки время от времени имеют место в других странах. По-моему где-то в 2007 году сообщалось, что в Румынии в 1875 году во время возведения хозяйственных построек для монастыря, построенного в то ли в шестнадцатом, то ли в семнадцатом веке на месте древнего ведического капища, было обнаружено около четырехсот золотых пластин с древними письменами, которые получили название Сантии Даков. Тогдашний румынский король приказал переплавить большую часть этих пластин для пополнения пустой казны. К счастью, перед переплавкой он приказал сделать свинцовые копии золотых страниц. Эти копии, как и несколько избежавших переплавки золотых пластин, дошли до наших дней. Примечательно, что записи сделаны, видимо, древними арийскими рунами... Конечно, то, о чем я говорю, не является научным исследованием в сегодняшнем понимании этого слова. Сегодняшняя наука, особенно исТОРическая, лжет изо всех сил! - она буквально на секундочку замолчала и, переведя дух, продолжила с новым напором.
  - А что такое история?! ТОРА - еврейская книга! История - сказки из ТОРЫ! Из ТОРЫ и Я - вот перевод этого понятия! Наше прошлое - совсем не такое, о каком все время твердят наши враги и их услужливые помощники.
  - Слушай! А по поводу истории, значения этого слова, довольно интересная версия! - задумавшись, проронил я.
  - Ну, что, продолжать дальше?
  - Несомненно! Только давай продолжим наш диспут в отеле.
   Солнце уже опустилось совсем низко. Взглянув на часы, я понял, что проголодался. Было уже половина восьмого. Как по команде мы встали, собрали полотенца в сумку, предварительно отряхнув их от прилипшего песка, и побрели в номер. Пока мы возвращались о теме разговора не вспоминали.
   Приняв душ вторым, после Жени, я вышел из ванны обернутый в полотенце. Девушка стояла возле зеркала и причесывалась. Из одежды на ней были только тоненькие белые трусики. Завидев меня в отражении, Женя нисколько не смутилась. Она спокойно продолжила расчесываться. Невольно я вновь обратил внимание на ее чудесное стройное тело.
  - Я тебя не смущаю? - весело спросила она меня.
  - Немного. Красивые женщины, находясь рядом с мужчинами, могут серьезно повлиять на них и стереть азы воспитания... Ты очень красивая...
  - Спасибо! Тогда ...- девушка закончила расчесываться. Положив расческу на комод, она подошла к стулу, на котором висела ее футболка. Быстрым движение девушка оказалась в ней, тем самым исправив некоторое неудобство, возникшее у меня. - Так лучше?! Твое воспитание остается в рамках благочестия?
  - Так привычнее. Твой вид может разбудить во мне мужчину, забывшего о рамках приличия.
  - А я не против того, чтоб рядом со мной находился настоящий мужчина! - Женя подошла ко мне и, обняв меня одной рукой, прижалась всем телом. Ее губы коснулись моих, но этот мимолетный поцелуй, однако, не перерос в долгий. Она будто играла со мной.
  - Одеваемся на ужин?! - спросил я.
  - Ну, если вы больше ничего не хотите... - рассмеялась красотка, пародируя персонаж кролика из известного мультика.
  - Ты же не собираешься в ближайшее время уезжать? Вроде мы остаемся вдвоем на несколько дней? И даже номер у нас один на двоих.
  - Да! - она опять рассмеялась и ушла в ванную комнату, откуда вскоре послышался шум воды, вырывающейся из десятка маленьких дырочек.
  - Ты что, собралась второй раз принимать душ!? - крикнул я из комнаты.
  - Ага, испачкалась! - отозвалась Женя. Но когда она вышла из ванной, то была суха.
  - А почему не вытираешься? - удивился я. - Что ты там делала?
  - Не много ли вопросов? Не пытайся все контролировать! - отшутилась девушка.
  
   * * *
  
  Вкусно поев, мы вернулись из ресторана. Было уже темно. В нашем отеле гостей было мало, отчего он казался уже спящим. Я и Женя поприветствовали нового администратора, молодого парня то ли турка, то ли болгарина и поднялись в свой номер. Здесь Женя сбросила пиджак, который надевала поверх майки и достала из своей сумки планшет.
  - Смотри! - она выложила на кровать планшетник, включила его, и открыла какой-то файл.
   Я сел на кровать и взялся за ее компьютер. Девушка пристроилась рядом.
  - Итак, еще в восемнадцатом веке всем было хорошо известно, что Славяно-Арийская Империя, которую на западе называли Великой Тартарией, существовала многие тысячелетия и являлась наиболее развитой страной на планете. Иначе она просто не могла бы сохраниться в виде такой огромной Империи в течение длительного времени! А продажные исТОРики неустанно твердят нам со школьной скамьи, что мы - славяне - дескать, только перед самым крещением якобы поспрыгивали с деревьев и повылазили из своих ям. Но одно дело - пустые разговоры, хоть и весьма настойчивые. А другое дело - факты, от которых уже не отмахнуться.
   Файл был текстовый с изображениями, рисунками, фотографиями и картами. Я прочел следующий текст: "Тартария, громадная страна в северной части Азии, граничащая с Сибирью на севере и западе, которая называется Великая Тартария. Тартары, живущие южнее Московии и Сибири, называются Астраханскими, Черкасскими и Дагестанскими, живущие на северо-западе от Каспийского моря, называются Калмыкскими Тартарами и которые занимают территорию между Сибирью и Каспийским морем; Узбекскими Тартарами и Монголами, которые обитают севернее Персии и Индии и, наконец, Тибетскими, живущие на северо-запад от Китая". Энциклопедия "Британика", первое издание, Том 3, Эдинбург, 1771 г., с. 88.
  Как следует из Британской энциклопедии 1771 года, существовала громадная страна Тартария, провинции которой имели разные размеры. Самая большая провинция этой империи называлась Великой Тартарией и охватывала собой земли Западной Сибири, Восточной Сибири и Дальнего Востока. На юго-востоке к ней примыкала Китайская Тартария (Сhinese Tartary) (просьба не путать с Китаем (China). На юге от Великой Тартарии была, так называемая, Независимая Тартария (Independent Tartary) Средняя Азия. Тибетская Тартария (Tibet) располагалась на северо-запад от Китая и на юго-запад от Китайской Тартарии. На севере Индии находилась Монгольская Тартария (Mogul Empire) (современный Пакистан). Узбекская Тартария (Bukaria) была зажата между Независимой Тартарией на севере; Китайской Тартарией на северо-востоке; Тибетской Тартарией на юго-востоке; Монгольской Тартарией на юге и Персией (Persia) на юго-западе. В Европе тоже было несколько Тартарий: Московия или Московская Тартария (Muscovite Tartary), Кубанская Тартария (Kuban Tartars) и Маленькая Тартария (Little Tartary).
  Как следует из значения этого слова ТАРТАРИЯ, никакого отношения к современным татарам не имеет, точно так, как и Монгольская Империя никакого отношения не имеет к современной Монголии. Монгольская Тартария (Mogul Empire) находится на месте современного Пакистана, в то время, как современная Монголия находится на севере современного Китая или между Великой Тартарией и Китайской Тартарией".
  Сведения о Великой Тартарии также сохранились в 6-томной испанской энциклопедии Diccionario Geografico Universal 1795 года издания, и, уже в несколько измененном виде, в более поздних изданиях испанских энциклопедий.
  О том, что европейцы были весьма осведомлены о существовании различных Тартарий, свидетельствуют и многочисленные средневековые географические карты. Одной из первых таких карт является карта России, Московии и Тартарии, составленная английским дипломатом Энтони Дженкинсоном (Anthony Jenkinson), который был первым полномочным послом Англии в Московии с 1557 по 1571 г., и по совместительству представителем Московской компании (Muscovy Company) - английской торговой компании, основанной лондонскими купцами в 1555 г. Дженкинсон оказался первым западноевропейским путешественником, описавшим побережье Каспийского моря и Среднюю Азию во время своей экспедиции в Бухару в 1558-1560 гг. Результатом этих наблюдений стали не только официальные отчеты, но и самая подробная на тот момент карта областей, практически недоступных до того момента для европейцев.
  Тартария есть и в солидном всемирном Атласе Меркатора-Хондиуса начала XVII века. Йодокус Хондиус (Jodocus Hondius, 1563-1612) - фламандский гравер, картограф и издатель атласов и карт в 1604 году купил печатные формы всемирного атласа Меркатора, добавил к атласу около сорока собственных карт и опубликовал расширенное издание в 1606 г. под авторством Меркатора, а себя указал в качестве издателя.
  Абрахам Ортелий (Abraham Ortelius, 1527-1598) - фламандский картограф, составил первый в мире географический атлас, состоящий из 53 карт большого формата с подробными пояснительными географическими текстами, который был напечатан в Антверпене 20 мая 1570 г. Атлас был назван Theatrum Orbis Terrarum (лат. Зрелище шара земного) и отражал состояние географических знаний на тот момент времени.
  Тартария имеется и на голландской карте Азии 1595 года, и на карте 1626 года Джона Спида (John Speed, 1552-1629) английского историка и картографа, который издал первый в мире британский картографический атлас мира "Обозрение самых известных мест мира" (A Prospect of the Most Famous Parts of the World). Обратите внимание, что на многих картах хорошо видна китайская стена, и собственно Китай находится за ней, а до нее располагалась территория Китайской Тартарии (Сhinese Tartary)".
  Пробежав глазами этот небольшой текст, я стал внимательно изучать множество карт, представленных в данном файле. Тексты на них были как на кириллице, так и на латинице. На всех картах огромная территории Азии была выделена либо особым цветом, либо имелась раскрашенная граница. И на всех картах без исключения была надпись "ТАРТАРИЯ". Иногда карты немного напоминали альбом с рисунками. На них изображались люди европейской внешности, сидящие возле елей, стоящие и разговаривающие между собой. Кое-где рядом лежали верблюды. По бокам некоторых карт красовались все те же европейцы в совершенно разных нарядах, скорее похожих на древнерусские одеяния, чем на монгольские и китайские.
  - Поверь, это всего лишь некоторые из множества карт, которые недвусмысленно указывают на существование страны, название которой невозможно встретить ни в одном современном учебнике по истории нашей страны. Как невозможно там встретить никаких сведений о людях, ее населявших. О тартарах, которых сейчас все, кому не лень, называют татарами и относят к монголоидам. В этой связи очень интересно тебе будет посмотреть на старинные изображения этих "татар". - Женя открыла другой файл, и я увидел старинные гравюры, цветные рисунки, фотографии посуды с изображением людей. - Это все те же европейские источники. Очень показательна в этом случае известная книга "Путешествия Марко Поло" - так ее называли в Англии. Во Франции она называлась "Книгой Великого хана", в других странах "Книгой о многообразии мира" или просто "Книгой". Сам итальянский купец и путешественник озаглавил свой манускрипт - "Описание мира". Написанный на старофранцузском, а не на латыни, он стал популярным во всей Европе.
  В это книге Марко Поло подробно описывает историю своего путешествия по Азии и семнадцатилетнее пребывание при дворе "монгольского" хана Хубилая. Так вот, из нее явно следует, что "монголы" никакого отношения к монголоидной расе не имели! Это Славяне! И язык у них был старославянский!
  Я внимательно стал разглядывать рисунки и иллюстрации к старинным книгам, фотографии которые имелись в открытом файле.
  - Обрати внимание, как европейцы изображали "монголов" в средние века. Видишь во внешности "монгольского" Великого Хана Хубилая нет ничего монгольского. Напротив, он и его окружение выглядит вполне по-русски, можно даже сказать - по-европейски. Как ни странно, традиция изображать монголов и татар в таком сугубо европейском виде сохранилась и дальше. И в семнадцатом, и в восемнадцатом, и в девятнадцатом веках европейцы упорно продолжали изображать "татар" из Тартарии со всеми признаками людей Белой Расы. Посмотри, например, как изображает "татар" и "монголов" француз Мале. Эти рисунки были напечатаны во Франкфурте в 1719 году. Или вот, смотри, гравюра 1700 года. Она изображает тартарскую принцессу и тартарского принца!
  - Да, но может просто так рисовали всех азиатов?! - робко возразил я.
  - Отнюдь! Вспомни рисунки, изображающие японцев и китайцев!
   Я отложил планшет. Все увиденное и услышанное не вызывало ощущения обмана. Как раз наоборот! Эти крупицы новых знаний начинали разжигать во мне огонек интереса. Обладая противоречивым складом ума, я пытался найти объяснение такого рода фактам. Просто так отмахнуться от них не получалось. Наиболее серьезным звеном в озвученной мне теории были карты. Именно многочисленные изображения на них огромной территории с названием Великая Тартария, сбивала меня с толку, я не мог найти этому очевидному факту простого и традиционного объяснения.
   Я посмотрел на сидящую рядом со мной на кровати Женю. Она улыбалась. Наши взгляды встретились.
  - Что скажешь теперь?
  - Пока не знаю. Мой мозг должен спокойно переварить все эту информацию. Попытаться найти объяснения исходя из известных мне со школы фактов.
  - Ну-ну! Подожду твоего умозаключения.
  - Давай пока выпьем вина.
  - С удовольствием!
   Я подошел к маленькому холодильнику и достал из него принесенную нами из ресторана бутылку "монастырской избы". Конечно, она не сильно остыла, но и не нагрелась. Открыв бутылку, я наполнил бокалы светлой прохладной жидкостью почти до краев.
  - Пойдем на балкон! Смотри, какая ночь! - взяв бокалы в обе руки, а бутылку подмышку, я вышел на широкий балкон. Здесь стояли два пластиковых стула и стол, на который я поставил все содержимое рук. Девушка последовала за мной.
   Прозрачный воздух, нагретый за день, стал остывать, и я почувствовал запах свежей кинзы. Ночь как-то внезапно повисла над маленькой болгарской деревушкой. Сон стал окутывать деревья, которые нехотя шевелили листочками под легкими дуновениями воздуха. Он закрался в высокие камыши в озере в ста метрах от отеля. Усталость дня заставила погаснуть окна в домах напротив. Лягушки, громко поющие по утрам, уснули и только некоторые из них, наиболее чувствительные и нервные разговаривали во сне. Откуда-то справа все еще доносилась цыганско-балканская мелодия Горана Бреговича. Несчетные звезды на бескрайнем небосводе то открывали, то закрывали глаза. Где-то там далеко-далеко от нас, в миллионах и миллиардах световых лет, на таком же балконе сидела Франческа и пила местное белое вино. Так мне казалось. Так я чувствовал в тот вечер.
  
   * * *
  
  - Что ты говорил по-итальянски?
  - Когда?
  - Ну, когда мы были близки?
  - Ну, я говорил, что мне очень хорошо с тобой.
  - Это правда?! А мне кажется, что я не вызываю у тебя никаких сильных чувств, - задумчиво сказала она.
  - Нет, тебе это только кажется. Ты на самом деле очень красивая, сексуальная и милая девушка, - я не соврал ей. Она действительно такой и была. Я так думал и даже был в этом уверен.
  - Это все? Все что ты можешь обо мне сказать?! Я надеялась услышать больше! - обиделась она.
  - Женя, милая, я не могу так быстро понять свои чувства. Ты требуешь от меня слишком много. Мне очень хорошо с тобой. Это правда. Но мы знаем друг друга всего несколько дней!
  - Знаешь, а мне хватило этих "всего несколько дней" влюбиться в тебя по уши! Я уже не могу и подумать, что нам когда-нибудь придется расстаться! - Она прижалась ко мне и накинула сверху простыню. Ветерок обдувал наши вспотевшие тела и ей стало прохладно. Ее подбородок уткнулся мне в шею, и при выдохе ее дыхание щекотало мое ухо. Она это поняла, и я почувствовал, что ее губы разлетелись в улыбке.
  - Прости меня, но я так быстро не умею, - я встал, влез в джинсы и, оставив ее на кровати, вышел на открытый балкон.
   Было около двух часов ночи. Кое-где горели тусклыми прикроватными ночниками окна соседних домов. Вся живность, которая еще совсем недавно жила полной и осмысленной жизнью, в это время уже спала. Все звуки, слышные еще несколько часов назад смолкли. Стояла кромешная тишина. Тихо как в барокамере. Я невольно слышал биение собственного сердца и свое дыхание. Сзади послышался легких шорох. Это встала Женя. Она вышла на балкон завернутая в простыню и с голыми, необутыми ногами, словно древнеримская патрицианка.
  - Знаешь, у Анны Татанджело есть песня, в одном из куплетов которой, поется о наших с тобой отношениях, - прошептала девушка, встав рядом со мной у перил и положив руку на мои плечи, укрыв их частью своего покрывала.
   Я вопросительно молчал, ожидая, когда она продолжит. И она, не дождавшись моего вопроса, продолжила:
  - Per me non finiranno mai quegli anni amari Ci sono giorni dentro te da ricordare
  Ci sara sempre il tuo passato nel futuro Che non potro capire Se a te quel vecchio amore non ti fa piu male A me mi fa soffrire. Надеюсь, тебе не нужен перевод?
  - Нет... Для меня никогда не закончатся эти горькие годы. Внутри тебя ты помнишь эти дни Твое прошлое всегда будет в твоем будущем,
  Которое я не смогу понять. Если тебе эта старая любовь больше не причиняет боли, То меня она заставляет страдать.
  - Я хочу вина! - сказала Женя. - Ты будешь?
  - Да.
   Бутылка так и осталась стоять там, где мы ее оставили вечером - на пластиковом столике. Рядом остались и бокалы. Дождавшись, когда вино заполнило прозрачное дешевое стекло наполовину, девушка взяла свой бокал и разом его осушила. Я долил ей еще. Второй бокал она стало пить небольшими глотками.
  - Я была замужем, - начала внезапно девушка.
  - Я знаю, ты говорила. Он погиб... - она грустно улыбнулась и покачала головой.
   - Мой муж был на пятнадцать лет старше меня, - после короткого молчания и глотка вина она продолжила. - Он влюбился в меня с первого взгляда. Ушел из семьи, бросил жену и детей. Все только ради меня. Но вот беда, я его не любила! Вернее я не знала, что такое любовь. Мне нравилось, что мне все мужчины оказывают знаки внимания. Мне нравилось, когда я училась еще в школе, что влюбленный мальчишка караулил меня у подъезда, льстило, когда он ходил за мной попятам, как собачонка. Но мне было наплевать на его чувства. Я не задумывалась над тем, что он чувствовал. Потом институт, работа. Везде были молодые люди, которые влюблялись в меня до безумия. А я всегда получала от этого только все возрастающее чувство собственного достоинства. Я понимала, что я стою того. И чем больше мужчин признавались или даже вернее влюблялись в меня, тем большего мнения я была о себе. Тем больше я сама влюблялась в себя.
   Она замолчала и задумчиво уставилась в ночь. Я не стал ее торопить с рассказом. Не могу сказать, что мне было очень интересно, скорее я привык давать человеку высказаться, излить душу. Вот и тогда, я молчал, терпеливо ожидая продолжения, но не думая ни о чем.
  - Ты не будешь против, если я закурю?
  - Нет...но я думал ты не куришь...
  - Я хочу закурить "голландские"...
  - Пожалуйста... - я не сразу понял, о чем идет речь, но когда она вернулась из комнаты на балкон и принесла с собой приспособление для курения анаши, останавливать ее было уже поздно, да и бессмысленно. Приготовив тоненькую папироску, она предложила сначала ее мне, а потом, когда я отказался, то прикурила ее сама, и на балконе запахло чем-то напоминающим жженую бумагу или сухую листву.
  - Я из довольно бедной семьи. Отец и мать не имеют высшего образования. Отец работал прорабом, а мать в торговой сфере. Они до сих пор живут в маленькой двухкомнатной квартирке с моим младшим братом. Хотя как сказать, бедная ли была семья? Бывают, конечно, и намного беднее. У нас была машина - "жигули", была дача - огород в садовом товариществе, где задницы соседей свисали над нашим участком. Но мне всегда хотелось красивой жизни. Я видела, как живут другие! Они катались в богатстве, как сыр в масле. Я тоже хотела так жить. Институт я закончила посредственно, учеба давалась мне с трудом, да и не хотела я учиться. Зачем?! Зачем, когда можно удачно выйти замуж! И вот когда мы встретились с будущим мужем, я решила, что вот он шанс! Муж казался мне и всем моим подружкам богачом, перспективным бизнесменом, он то и даст мне все, что только пожелаю. Была ли у меня ответная любовь?! - она замолчала, как будто сама еще не ответила на этот вопрос и сейчас старалась на него ответить. - Не знаю! Возможно поговорка "стерпится - слюбится" верна. Возможно, я полюбила его... сначала..., а может потом это была ревность...Со временем муж, поначалу такой влюбленный и внимательный, щедрый и даже расточительный, стал меняться. Все меньше и меньше стал уделять мне своего внимания. Его подарки стали редкостью и цена у них резко стала снижаться. Я не дождалась от него, ни квартиры, ни машины, ни даже жалких бриллиантов! Я как была нищей так ею и осталась.
   Сидя рядом с ней и вдыхая дым соцветий конопли, я почувствовал, как у меня начала кружиться голова. Ночь была тихой и совсем безветренной, отчего облако дыма не улетучивалось, а все больше росло в размерах и окутывало меня с головы до ног. Голос молодой и привлекательной женщины казался мне все приятнее и нежнее. Ее история стала вызывать у меня сильные эмоции. Вдруг меня окутало облако жалости и сочувствия. Рядом со мной оказалась несчастная и такая красивая молодая женщина. Весь мир заслуживал порицания, он не отдал должного этой женщине!
   Я встал и подошел к Жене. Она, заметив мое желание, поднялась мне навстречу. Наши губы слились в горячем и безумном поцелуе. Тела слились в желании страсти. Страсти страшной, извращенной, какой может быть только страсть под наркотическим опьянением. Она кричала на балконе, забыв о каком-либо приличии, забыв, что была глубокая ночь, забыв, что балкон не место для страсти. Потом изодрав колени о шершавую плитку, мы ушли в комнату. И там, на широкой кровати и на мягком ковролине, оставляя следы крови, пота, слюны и еще всяких других человеческих выделений, мы страстно овладевали друг другом, пока усталые и изможденные не упали и не заснули.
  
   * * *
  
  Утром я долго не мог отделаться от ощущения, что все немногочисленные гости отеля и его персонал искоса и даже с усмешкой смотрят на нас. Позавтракав и переодевшись, я - в плавки, Женя - в купальник, мы не пошли на море, а остались у маленького бассейна под тенью большого зонта и пахучей акации. На низеньком столике между шезлонгами стояли две кружки холодного пива.
  - Как твои колени? - таинственно улыбаясь, спросила Женя. Она смотрела на мои ноги укрытые полотенцем.
  - Ничего, только приходится их прятать от посторонних глаз!
  - Не надо стесняться! Пусть думают, что ты провел ночь в молитвах! - засмеялась она.
  - Ага! Пел псалмы, а ты мне подпевала!
  - Ну, псалмы я не помогала петь и даже не подпевала тебе. А вот дань уважения славянской богине любви мы отдали!
  - Так вчера у нас был ритуал поклонения богу любви?! - теперь уже улыбнулся я.
  - Будем так считать. А теперь скажи, кто у славян бог любви? Знаешь ли это, ты, который много знает о христианстве?
  - Нет, этого я не знаю, - пожал я плечами.
  - Славянская богиня любви и красоты носит имя Лада. Именем Лада древние славяне называли не только богиню любви, но и весь строй жизни - лад, где все должно было ладно, то есть хорошо. Все люди должны уметь ладить друг с другом. Жена называла любимого ладо, а он ее - ладушкой. "Лады", - говорят люди, когда решили какое-то важное дело, а в древности ладником называли уговор о приданом: лады - помолвка, ладило - сват, ладканя - свадебная песня. И даже оладьи, которые пекут сейчас без определенного времени, а раньше только по весне, названы в честь возрождающейся жизни, от того же корня и в честь все той же богини. Но так как любовь порою бывает и причиною горя, то Лада олицетворяла и несчастную любовь. О человеке, который женился без любви, говорили: "Не с Ладою женился!" Чтобы избегнуть таких бед, каждая пара молодоженов приносила богине цветы, живых птиц, мед и ягоды. Великолепный храм Лады стоял в Киеве, а в том храме - статуя несравненной красавицы в розовом венке. Ее золотые волосы были убраны жемчугами, платье изукрашено богатым шитьем и драгоценностями. Она держала за руку крылатого младенца, своего сына и бога любви Леля. Она покровительствовала также матерям и детям. Ее любил весь народ, женщины приносили в жертву вышивки, платки, кольца, которые чаще, чем идолу, оставляли на деревьях в священных рощах. Не напоминает ли тебе это что-то из христианских традиций? - я кивнул головой, потому что вспомнил об украшении в православных церквях иконы Богоматери, на которую, видимо, невольно перенеслась прежняя любовь к богине Ладе.
  - А вообще, - продолжила Женя, - славяне более охотно обращались с просьбами к богиням, а не к богам. Богов чествовали, их боялись, а богинь, особенно Ладу, просили, все-таки женское сердце более мягко и отзывчиво, - в благодарность им приносили подарки, устраивали в их честь празднества.
  Так в честь Лады пелись песни, восхвалявшие согласие и мир, любовь к людям. Пробивали на замерзших озерах и реках проруби, чтобы "Лада дышала". В эти проруби бросали дары Ладе: пироги, зерно, оладьи, - а лед украшали разноцветными лоскутками и поливали разноцветными отварами трав в знак скорого наступления весны. Затем начинались пированья и гулянья. Не из этого ли праздника родилась потом Масленица, которую называют еще Блинная и Оладина? Ладу, между прочим, олицетворяла еще и береза, ветви на которой кое-где и по сию пору завивают на Троицу, как будто заплетают богине косы. Неудивительно, что кое в чем это совпадает с почитанием русалок: ведь русалки - это девушки, погибшие от небесной любви, а Лада была именно богиней любви. Именно она вместе со своим мужем Перуном разгоняла зимние туманы и открывала путь Весне.
   Женя встала, завязала лямки купальника и, прервав на этом наш разговор, подошла к кромке бассейна, а потом красиво нырнула в него. Я остался сидеть в шезлонге и пить уже немного нагретое пиво. Странно, - думал я, - как много знает эта девчонка. В ней уживаются и жажда познания и стремление к саморазрушению. Какая-то древнеславянская целомудренность и крайняя развратность нашего времени. Каждую минуту, каждый час, каждый день с ней приносил мне новые знания, новые ощущения и новые чувства. Я еще не покорился ей, но уже стал задумываться над ее верой. Те неоспоримые факты, которые мне были известны до нее, начали видеться мной уже под другим углом, отчего их смысл стал меняться. Я почувствовал, именно почувствовал, а не понял, что любой факт можно объяснить так, как тебе нужно. Почему-то вспомнились скифы. Эти "дикие племена", в курганах которых, были найдены замечательные золотые украшения. Эти клады по своей художественной ценности не могут сравниться ни с чем. Животные мотивы выполнены с мастерством, перед которым преклоняются даже современные ювелиры. Эти племена жили на территории от Черного моря до Великой китайской стены. Часом, не русы ли они? Не жители Великой империи Тартарии? Не дети ли они Тарха и Тары?
   Я поймал себя на мысли, что меня все больше интересует Женя и ее теория Славянства. Мне все интересней и интересней об этом говорить. Мое задание, важное, секретное и полученное всего два дня назад, обдуманное мной в мелочах, не зовет меня его исполнить тот час же. Его выполнение почему-то откладывается мной же! Я не тороплюсь покинуть эту гостеприимную страну. В мое мировоззрение, в мои рассуждения, наконец, в мою веру вкрался червь сомнения. Надо ли так спешить? Не знаю. Не знаю или не хочу? Наконец, после угрызений совести, во мне утвердилось чувство долга. Я должен выполнить задание, несмотря ни на что! Завтра мы возвращаемся в Софию, и затем меня ждет Иерусалим!
  
   * * *
  
  - Где был Христос с 12 до 30 лет? Почему ни в одном евангелие нет ответа? Что Вы думаете об этом? - спрашивал меня молодой человек лет тридцати. Вернее он спрашивал не меня. Его вопрос, как он сам считал, был риторическим. Этот молодой мужчина сидел со мной рядом в самолете, летящим по маршруту София - Тель-Авив. За час полета он изрядно мне надоел. Мужчина громко называл себя русским и славянином, но его побритая наголо голова, оранжевое одеяние говорили об обратном.
  - Так Вы славянин или индус? - спросил я его, в общем не ожидая ответа.
  - Я славянин, верующий в индуизм и величие человека! Человек - сам бог!
  - Все понятно, - поспешил я его прервать, чтоб не слушать весь полет чушь доморощенных воззрений.
  Однако он продолжал что-то болтать о своем понимании индуизма. Поэтому, не выдержав, я прервал его. На мой вопрос о цели его посещения святых мест, мужчина отвечал очень уклончиво. Я понял, что, несмотря на веру в индуистских богов он, тем не менее, не отрицает божественности Христа.
  Продолжая делать вид, что слушаю своего соседа, я задумался. Признаться, вопрос, так часто муссируемый бульварной литературой, возникал и у меня ни раз, но всегда кто-то или что-то отвлекало меня от поисков ответа на него. Как часто в суете современного мира мы задумываемся над святым писанием? Как часто анализируем то, что там написано? Наша православная Вера скорее обрядная, нежели философская. Как часто наши люди вспоминают о православии? Несколько раз в году! Это на Рождество, Крещение, Прощенное воскресение, Пасху. Тогда же они идут толпой в церковь набрать "святой воды", осветить яйца. В таком случае, когда народу остается время думать о боге? В те часы, когда они на работе или дома?! Да я и сам недалеко ушел от народа. Если бы не мое служение, то мог бы я считать себя истинным православным?
  - Христос похоронен в Индии? - отвлек сосед от нахлынувших на меня размышлений. - Чем занимался Иисус после двенадцати лет? В Библии говорится о его чудесном рождении и приводится эпизод, который произошел в храме, когда Иисусу было двенадцать. Затем он предстает уже тридцатилетним, принимающим крещение в реке Иордан. О восемнадцати же годах его жизни ничего не известно! - продолжал задаваться вопросами мой собеседник. Он задавал вопрос и, не дожидаясь моей реакции, мгновенно продолжал. - В то время, как ваши теологи расходятся во мнениях относительно того, бывал ли Иисус на Востоке или нет, еще более пяти тысяч лет назад вайшнавское писание "Бхавишья Пурана" предсказало, что Иисус посетит Индию. Однажды император по имени Шаливахин, говорится там, спросил странствующего аскета, как его зовут. Исса, ответил тот, то есть Иисус в индийском произношении, и рассказал, что он Сын Божий, был рожден от девственницы и явился как Мессия своему народу. В древних манускриптах на языке пали также говорится о "святом Иссе" и его пребывании на земле Ганги. Позднее европейские и русские путешественники обнаружили аналогичные документы, свидетельствующие о том, что Иисус бывал на Востоке. Отличные по своим убеждениям авторы утверждают, что Иисус восемнадцать лет своей жизни, о которых ничего не известно, провел в Индии, а также был там после распятия. В 1894 году русский журналист Николай Нотович опубликовал великую книгу под названием "Неизвестная жизнь Иисуса Христа", в которой изложил содержание древней рукописи, хранившейся в буддийском монастыре неподалеку от Кашмира. Книга повествует о том, что в возрасте тринадцати лет Иисус покинул дом Марии и Иосифа в Назарете. Он путешествовал с купеческим караваном по святым городам Индии, доходя даже до Ганга. Потом он отправился в Египет, чтобы проникнуть в тайны великих пирамид. На обратном пути он изучал разнообразные философские учения в Афинах и Персеполисе и вернулся в Израиль, в возрасте двадцати девяти лет. Из рукописи явствует, что Иисус в течение шести лет изучал Веды, а также учил других в Джаганатха Пури. Вы знаете, в Индии тогда существовала жесткая кастовая система, согласно которой шудры, выполнявшие самую тяжелую и грязную работу, не имели права изучать священные писания. Иисус же стал распространять ведические знания среди простых людей. Брахманы не могли этого допустить и организовали заговор против Иисуса. Было совершено несколько покушений на его жизнь, после чего он покинул Джаганатха Пури, чтобы никогда туда не возвращаться. Затем Иисус совершил путешествие в Непал. Там, высоко в Гималаях, он провел еще шесть лет, преподавая духовную науку. Потом отправился в Персию, где учил, что есть только один Бог и это Отец наш Небесный. А вы читали книгу "Иисус умер в Кашмире", в которой говорится о том, что после распятия, Иисус воскрес и отправился на Восток под именем Юз Азаф. Поселившись в Кашмире, Иисус женился, прожил долгую жизнь и умер своей смертью в преклонном возрасте. Еврейская община в Шранагаре, столице Кашмира, из поколения в поколение сохраняет благоговейное отношение к склепу, считая, что в нем захоронен Иисус. Автор этой замечательной книги ссылается на древнюю "Бхавишйа Пурану", которая была написана на санскрите пять тысяч лет назад мудрецом Вйасадевой. Как священное писание, содержащее пророчество, она находится на одном уровне с Библией. Но даже среди индусов были те, кто сомневался в индийском паломничестве Иисуса. Свами Абхедананда как ученый, сам хотел во всем разобраться, и в 1922 году начал путешествие в Северные Гималаи. Результаты его путешествий были ошеломляющими! Вернувшись, он опубликовал книгу о своих путешествиях, озаглавленную "Кашмири о Тибетти". В ней он рассказал о своем посещении буддийского монастыря, где ему прочитали рукопись, переводя на его родной язык. Вскоре Абхедананда понял, что у него почти тот же текст, что и у Нотовича. Так он стал его сторонником. Поразительно, что независимо от Нотовича и Абхедананды, и Николай Рерих обнаружил рукопись об Иссе в ходе гималайской экспедиции. Его сын Юрий был знатоком различных индийских диалектов, в том числе пали, и сам прочитал рукопись, найденную в буддийском монастыре. Рерих писал, что их поразило, насколько широко распространена история Иссы. Оставаясь загадкой для Запада, Исса живет в сердцах индийцев. Это реальность, которую нельзя игнорировать!
  - Для чего же, по-вашему, Иисус ходил в Индию? Христос, который проповедовал любовь к ближнему? - наконец, я вставил свой вопрос в его нескончаемый монолог.
  - Он искал страну, поглощенную духовными интересами. Иудеи хотели иметь все и сразу. Иисус же, в отличие от большинства иудейских учителей, утверждал, что царство его не в материальном мире. Учения Индии, о которых иудеи с пренебрежением говорили, что они "не от мира сего", видимо, были ближе Иисусу. Иисус демонстрировал мистические силы, необычайные для Запада, но хорошо известные йогам в Индии. Например, нам известно, что Иисус ходил по воде. Но йоги также обладали и обладают способностью становиться легче воздуха и, следовательно, могли и могут ходить по воде. Иисус умножал хлеб и рыбу так же, как йоги могли дублировать любой предмет или перенести с далекого расстояния с помощью камавасайита и прапти ссиддхи. Иисус исчез из гроба, закрытой огромным валуном, йоги тоже способны были уменьшаться до самых маленьких размеров, чтобы спастись от демонов. Это не было редкостью для Древней Индии, и деяния Иисуса, слишком похожи на чудеса индийских йогов. Таким образом, это совсем не означает, что Иисус сам искал мудрости и единства. Как сын Божий, он действительно был совершенным от рождения. Но как Мессия, боговдохновенный учитель, Иисус указывал путь. Те, кто ищет Абсолютную Истину, издавна стремились на Восток. Солнце восходит на Востоке, и восточный свет возвращается к тем, кто терпеливо ждет на западе!
  - По-вашему выходит святыми являются те кто что-то умеет делать очень хорошо. Так любой йог - это бог. Фокусники, такие как скажем Гуддини или современный Дэвид Копперфильд тоже боги! Они ведь могут исчезать из замкнутого пространства! Ну, а ученые клонировавшие овечку Долли боги вдвойне!? Вся божественность сводится к совершению чудес?
   Он замолчал и уже все оставшееся время до посадки меня не беспокоил.
   Все это я вспомнил в Иерусалиме в доме отца Георгиуса, нашего представителя на священной земле. Почтенный священник с седой окладистой бородой принимал меня у себя как любимого сына. Невольно и я к нему испытывал какие-то родственные чувства.
   Днем следующего дня после моего прибытия, мы сидели в небольшом дворике его дома, и пили вино, разбавляя его прохладной водой. Я ему рассказал о своей беседе в самолете. Отец Георгиус улыбнулся в бороду и, подумав всего с минуту, ответил мне спокойно, как добрый учитель любимому ученику.
  - Все древние и позднейшие христианские экзегеты едины во мнении, что весь период от возвращения из Египта до начало общественного служения Иисус Христос прожил в Назарете. Указания на это имеются в святом Евангелии: "И пришел в Назарет, где был воспитан". Жители Назарета хорошо помнили Его: "и дивились словам благодати, исходившим из уст Его, и говорили: не Иосифов ли это сын?"; "Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли, между нами, Его сестры?". Последний приведенный стих содержит еще одно важное свидетельство - Иисус назван плотником. Этому ремеслу Он мог обучиться не в Тибете, а у отчима святого Иосифа, для которого плотницкое дело было профессией. Спаситель не родился в Назарете, но провел там большую часть своей земной жизни, поэтому его называли: пророк из Назарета, назарянин, назорей. Это же было указано на Его кресте.
  Легенда о пребывании Иисуса в возрасте с тринадцати до двадцати девяти лет в Тибете действительно впервые появилась в книге некого Нотовича в Париже. Востоковед Макс Мюллер в том же году доказал, что опубликованный Нотовичем текст, подделка. Профессор Дуглас в свое время посетил тибетский монастырь в Ладакхе, о котором писал Нотович, и не нашел там никаких следов посещения его русским путешественником. О "манускриптах" там тоже ничего не было слышно. Дуглас, как и Мюллер, пришел к выводу, что публикация Нотовича - фальшивка.
  Дорогой мой брат, нужно иметь полное отсутствие самых элементарных представлений о библейской жизни, чтобы поверить в эту выдумку! В ней явственно проступают штампы сознания расцерковленного интеллигента. Тринадцатилетний отрок, воспитанный на Законе и пророках, никогда ни в какой страну, живущую идолопоклонством, не поедет. То, что для европейца, отпавшего от великой христианской традиции, представляется духовной экзотикой и особой мудростью, для библейского религиозного сознания является не более, как нечестие, о различных видах которого много написано в Пятикнижии Моисея, псалмах и пророческих книгах. Евреи, конечно, иногда селились вне Палестины, однако всегда целыми семьями и только в тех городах, где были еврейские общины с синагогами. Как правило, это были страны Средиземноморья. Закон Моисея требовал полного послушания детей родителям. Невозможно, чтобы отрок тайно ушел из дома. Сами благочестивые родители Иисуса на такой уход никогда бы не согласились. Совершенно определенно написано о двенадцатилетнем отроке: "И Он пошел с ними и пришел в Назарет; и был в повиновении у них".
  Нетрудно увидеть в той подделке, о которой мы говорим, антихристианскую настроенность - отрицание искупительной крестной смерти и победительного воскресения. Христианином может быть только тот, кто верит в евангельского исторического Иисуса Христа, "который предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего". - Отец Георгиус немного помолчал. Пауза затянулась, и я подумал, что он забыл то, о чем мы говорили. Но спустя некоторое время, после того, как он осушил стакан с красным разбавленным вином и крякнул от удовольствия в бороду, священник продолжил. - "Кем был Иисус?" - задают все больше и больше такой вопрос нынешние христиане. Многие деятели, в том числе и сам Папа Римский спорят с историками, которые утверждают, что "в сознании христианского мира укоренилось мнение, будто мы не располагаем надежными сведениями об Иисусе". Понтифик считает - "это пагубно для веры".
  Вы знаете архиепископа Паоло Пецци? - я кивнул в знак того, что знаю. - Так вот, как-то в одном из своих выступлений он напомнил своим слушателям слова Достоевского: "Может ли образованный европеец в наши дни верить в Христа?" Ответ, по мнению его преосвященства, дает книга Папы - ее автор образованный европеец. Это совершенно бесспорно! "Вера не боится науки". Отвечая на вопросы, отец Паоло признался, что более всего его поразила глава, посвященная дискуссии между раввином Якобом Нойснером и автором книги "Раввин беседует с Иисусом. Еврейско-христианский диалог". "Его глубокое уважение к христианской вере и верность иудаизму побудили искать разговора с Иисусом, а исполненный почтения диспут помог мне более, чем все другие известные толкования, ибо открыл глаза на величие Слова Иисуса" - так отзывается Бенедикт XVI о своем оппоненте. Он подробно разбирает споры о субботе и заповеди почитания родителей. И самое главное, о чем часто говорят иудеи: что, собственно, дал Иисус? Ведь он не принес вселенского мира и благоденствия, стало быть, не настоящий Мессия? "Он принес народам Бога Израиля... Всеобщность веры в Единого Бога Авраама, Исаака и Иакова в лоне новой семьи Иисуса, охватывающей все народы... " - объясняет понтифик...
  
   * * *
  
  Иерусалим, Иерусалим,
  Горькая моя мечта.
  Иерусалим, Иерусалим,
  Город моего Христа.
  Иерусалим, не познал свой час,
  Чая паче Истины ложь,
  Коль Царя царей тернием венчал,
  Так кого ж теперь ждешь?
  Иерусалим, Иерусалим,
  Горькая моя мечта.
  Иерусалим, Иерусалим,
  Город моего Христа.
  Ночь зажгла огни, шум затих почти,
  В ожиданье дремлют холмы...
  Он к тебе грядет, он уже в пути,
  Богоборный князь тьмы.
  Иерусалим, Иерусалим,
  Горькая моя мечта.
  Иерусалим, Иерусалим,
  Город моего Христа.
  Иерусалим, Город городов,
  Колыбель былых слав,
  Припади к Христу, Он принять готов,
  Не помянет язв, зла.
  Иерусалим, Иерусалим,
  Горькая моя мечта.
  Иерусалим, Иерусалим,
  Город моего Христа.
  
  Я стою на смотровой площадке Масляничной горы. Передо мной золотые купола Иерусалима. Смотрю на часы. Без минуты полдень. Вдруг, над городом всплывают из неоткуда мусульманские песнопения. Они призывают правоверных к молитве. Рядом сидит на камне хитрый араб в древних одеждах. Он держит под уздечку беленького грязного ослика. Палестинец не падает ниц и не начинает молиться. Он ждет туристов. Через минуту, другую пение смолкает и на нас опускается тишина. Но не успела тишина овладеть всеми моими чувствами, не успели затихнуть звуки мусульманских молитв, как со всех сторон уже звучат колокола христианских храмов. Их перезвон вселяет в меня чувство божественного величия.
  Не порадовав араба желанием прокатиться на осле и почувствовать себя словно спаситель, я ухожу и спускаюсь с горы к Святому городу.
  Громадные "Золотые ворота" в восточной стене Старого города, через которые Христос вошел в город на роковую Пасху, уже много столетий не действуют. Поэтому я вошел в Старый город через расположенные немного правее Львиные ворота. Свое название они получили из-за украшающих их барельефов с изображениями львов. Здесь расположен вход в мусульманский квартал. У входа меня встречают несколько израильских солдат с автоматами наперевес. Рукава их рубашек закатаны по локти, береты как-то хищно покрывают их черноволосые головы. И я невольно сравниваю этих вояк с солдатами вермахта. Среди них две девушки. Их задача оберегать меня и других. Случаи проникновения палестинских террористов-камикадзе из Старого города, отнюдь не редкость. Осмотрев меня цепкими взглядами, еврейские воины посторонились, от меня угрозы не исходило, я миновал массивные деревянные двери.
  За ними оказалась мощеная улица, заполненная арабами, торговцами сувенирами, туристами, китайцами с японцами. Ободрать "неверного" как липку для мусульманского продавца здесь - знак особой доблести. Один из них подбегает ко мне и сует какие-то предметы. Если этому смуглому торговцу с золотым зубом и намотанным на голову платком не удастся всучить какого-нибудь деревянного верблюда или набор открыток с видами Святой Земли по цене как минимум в пять раз превышающую реальную, то соседи его уважать перестанут. Однако я отказываю ему и иду дальше.
  Здесь в толкотне восточного рынка, зазывных криков торговцев, внешне скорее напоминающих разбойников из сказки про Али Бабу, начинается знаменитая Виа Долороза, Скорбный путь. Им Сын Божий шел через бичевание, плевки и насмешки к месту своей казни - на Голгофу. На своих израненных плечах Спаситель нес крест, который есть ничто иное, как наши грехи. Иисус искупил их своей праведной кровью.
  Сразу за воротами виднеется здание католического монастыря святой Анны - матери Девы Марии, основанного во времена крестоносцев на месте рождения Богородицы.
  Я иду дальше, невольно погружаясь в странное ощущение нереальности происходящего. Словно все вокруг меня теряет реальность, и через меня, мое тело и душу проходит Виа Долороза. На всем протяжении, по библейским преданиям, происходили различные события, при каждом таком событии мой путь прерывается. Канонизировано четырнадцать таких остановок. Каждая из них отмечена церквями, часовнями, мемориальными досками. Медленно поднимаясь вверх по улице, выхожу к школе Эль-Омария. Здесь первая остановка на Скорбном пути Христа. Собственно, отсюда и начинается Виа Долороза.
  Теперь здесь, на территории бывшего римского претория стоит женский католический монастырь Сестер Сиона. Нижняя ступень мраморного крыльца, ведущего в монастырские ворота, сохранилась со времен римлян. Своды монастырских помещений включают в себя остатки скульптурных украшений и колонн времен первых веков нашей эры. Стены монастырской церкви украшены мозаичными картинами современной работы. Темой этих картин является библейская легенда о суде над Иисусом. В глубине церкви в нише над алтарем стоит беломраморная статуя Христа в терновом венце и со связанными руками. Внизу надпись: "Экце хомо" - "се человек". От монастыря через улицу Виа Долороза перекинута арка с крытой галереей. Предание гласит, что отсюда Пилат показал толпе осужденного Христа, воскликнув при этом: "Се человек". В память этого события арка и носит латинское название "Экце хомо".
  Справа - часовня Бичевания отмечает место, где Христос был подвергнут бичеванию. Она примечательна искусно выполненным витражом, расположенным за алтарем. В подвале монастыря находится "Литостратос", что с греческого переводится как "мощеное место". Это был внешний двор претории. Здесь Христос был публично допрошен. По преданию, присутствующие при этом солдаты преторианской гвардии грубо издевались над Ним, называя лжепророком. На плитах пола еще сохранились насечки для предотвращения скольжения лошадей по мостовой, и грубо вычерченные римской солдатней круги для игры в кости. Дальше мой путь круто сворачивает влево у здания Армянского патриархата. Здесь находится третья станция. На этом месте Христос упал в первый раз. Это событие отмечено маленькой католической часовней, построенной на деньги польских солдат. Над входом в часовню - рельеф известного польского скульптора, который изображает Христа, изнемогающего под тяжестью креста. Прохожу еще немного по булыжной мостовой и вижу в стене дверь часовни. Часовня отмечает место, где Христос, по преданиям, встретил свою мать. Над входом - картина, изображающую встречу. Здесь она бросается нему, с растрепанными волосами и вся в слезах. Сцена рисуется в голове. Я вижу ее воочию. Невольно к горлу подкатывает комок, и взгляд застилает пелена слез.
  На углу Эль-Вад и Виа Долороза стоит францисканская часовня в память о пятой остановке Христа на Крестном пути. Здесь Симон Киринеянин взвалил себе на плечи и понес дальше крест, под тяжестью которого изнемогал Христос. В стене около входа в часовню справа заметна глубокая впадина. По преданию, это отпечаток руки Христа, устало опершегося о стену. Подхожу к нему и притрагиваюсь рукой. Он гладкий. Отполирован веками миллионами верующих. Узкая петляющая улочка ведет меня в направлении храма Гроба Господня. Пересекаю улицу Эль-Бейрам, которая уходит влево от Виа Долороза, и оказываюсь у часовни святой Вероники. На этом месте блудница по имени Вероника утерла пот и кровь с чела Христа. Церковь причислила ее к лику святых.
  Иду по Виа Долороза до ее пересечения с улицей Сукхан эз Зайн. Здесь на углу вход во францисканскую часовню. У входа слева находится остаток колонны, отмечающей место, где Христос упал во второй раз. Многие из расположенных вдоль этой улицы домов и лавок носят на себе печать далеких римских времен - лепнина, каменные монолиты в стенах. По этой улице мой путь лежит к широкой лестнице. Поднимаюсь по ней и поворачиваю направо. Дорога приводит меня к воротам коптского монастыря. У входа в монастырь в неглубокой нише - покосившаяся колонна. Она отмечает место, где Христос упал в третий раз. Дальше меня ждет Храм Гроба Господня. Остальные пять станций находятся в нем.
  В Страстную Пятницу на православную Пасху уже с раннего утра паломники собираются в расположенной на территории бывшей Антониевой крепости Претории - месту, где Господь Иисус Христос провел ночь перед распятием. Здесь над Ним совершился беззаконный суд, здесь над Спасителем издевались. Тут собственно, и начинался крестный путь Христа. Сегодня здесь не так многолюдно. Я вижу, как группа паломников с деревянными крестиками в руках направляются к Голгофе по кривым узким улочкам старого Иерусалима. Место распятия Спасителя находится под сводами храма Гроба Господня. Они медленно бредут. Кто молча, кто - с молитвенным пением: по-славянски, по-гречески, по-сербски, по-румынски - на разных языках. Возглавляет крестный ход греческий монах в черной рясе, он несет на своих плечах крест размером с человеческий рост, который и донесет до Голгофы - места распятия Христа.
  Я вхожу в храм. Меня окружают тысячи паломников и простых туристов. Негры, арабы, китайцы и японцы, европейцы, славяне. Здесь нет национальностей, здесь все просто люди. Они все в религиозном экстазе. Кто-то бросается на колени и передвигается только так, кто-то освещает маленькие иконки, свечи, крестики, кто-то плачет. К месту омовения тела господня очередь. Не меньшая очередь и в кувуклию. Здесь везде народ, везде очереди. Я склоняюсь на колени, искренне и самозабвенно молюсь.
  
   * * *
  
   В среду утром я посетил "Конгресс последователей христианского учения", который проводился в Иерусалиме уже второй год. Посетить его и встретиться с представителями различных христианских течений, было одно из многих запланированных мероприятий.
   Я сидел в небольшом помещении иерусалимской гостиницы, предоставившей свой конференц-зал для проведения конгресса. Присутствовавших было не очень много и в зале имелись свободные места. Тихонько устроившись на задних рядах, я ждал окончания выступлений делегатов, чтобы поговорить с некоторыми из них. Над трибуной возвышался греческий монах огромного роста. Это был крайний выступающий. Его доклад посвящался апологету христианской веры.
  - Под апологетической деятельностью, - басил монах, - многие христиане понимают исключительно искусство полемизировать с противниками исторического христианства. Между тем, роль апологетики в истории и повседневной жизни Церкви гораздо значительнее - можно выделить четыре основные ее функции:
  Апологетика как защита истины. Необходимость отстаивать целостность учения Христова возникла уже в первом столетии нашей эры, когда еретики и лжеучителя начали проповедовать свои собственные фантазии, выдавая их за Слово Божье. Господь прямо призывает нас "подвизаться за веру однажды преданную святым" и "всегда быть готовыми дать отчет в своем уповании". Апологетика как обличие заблуждений. Защита истины должна быть не только пассивной, но и активной. По сути дела, все основные новозаветные послания представляют собой заочную полемику с иудействующими, антиномистами и гностиками. Господь призывает нас не только "не участвовать в бесплодных делах тьмы, но и обличать".
  Апологетика как проповедь истины. Данный аспект апологетики приобретает особое значение в наши дни, в эпоху религиозного плюрализма и постмодернизма. Сегодня, проповедуя людям Евангелие, как никогда важно показать им, что христианство - не один из возможных путей, а единственный Путь, что они должны последовать за Христом и отказаться от всех прочих религий.
   Апологетика как стимул к познанию мира. Христианское богословие, по сути, формировалось в полемике с еретиками. Как справедливо писал блаженный Августин, "если бы не было гордости, не было бы ни еретиков, ни раскольников, ни образованных плотью, ни почитателей твари и кумиров; но с другой стороны, если бы не было подобных людей прежде обетованного народу совершенства, то истина исследовалась бы с гораздо большей леностью". Да и сегодня, как показывает практика, многие люди впервые начинают всерьез задумываться о сути своего вероисповедания, лишь когда сталкиваются с иными убеждениями и взглядами. Ян Гус говорил нам: "Ищи истину, слушай истину, проповедуй истину, люби истину, пребывай в истине и защищай истину до самой смерти".
  Нужно ли заниматься апологетикой? Как ни странно, но многие христиане до сих пор задаются этим вопросом. Некоторые искренне полагают, что долгие и тяжелые дискуссии с инакомыслящими - напрасная трата времени. Зачем переубеждать людей, которые уже утвердились в своих заблуждениях, если вокруг нас гораздо больше тех, кто еще не знаком с Писанием и не слышал Благую Весть?
  Мы говорим о необходимости апологетики вовсе не для того, чтобы как-то принизить значение простой, бесхитростной проповеди. Действительно, возвещать миру спасительное Евангелие благодати - это первая и главная задача христианской Церкви. Вот только проповедовать мы должны всем без исключения. Апостол Павел пишет: "...будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести... Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых". С точки зрения Павла, в число этих "всех" входят и люди, сознательно противящиеся Богу: "...рабу же Господа не должно ссориться, но... с кротостью наставлять противников, не даст ли им Бог покаяния к познанию истины, чтобы они освободились от сети диавола, который уловил их в свою волю".
  Главная причина того, что мы готовы "тратить" время на беседы с культистами, - любовь. Любовь к Богу побуждает нас вставать на защиту христианской веры, когда ее попирают или извращают лжеучителя. Любовь к людям не позволяет нам отвернуться и пройти мимо обманутого и погибающего человека. У христиан еще одно миссионерское поле - оно само стучится в наши двери.
  Я осмелюсь напомнить слова Мартина Лютера: "Если я самым громким голосом и самым ясным образом проповедую каждую часть Божьего Слова за исключением именно той маленькой части, на которую в тот момент нападают мир и сатана, я не исповедую Христа, как бы смело я Его ни проповедовал. Верность солдата проверяется там, где идет бой; и если он отступает на этом участке, то вся его твердость и упорство на остальном поле сражения - лишь позорное бегство".
  Если же эти доводы почему-либо вас не убеждают, я могу назвать вам три объективные причины, которые должны побудить нас заниматься апологетикой.
  Первая и самая главная причина - Сам Господь призывает нас "подвизаться за веру" и быть готовыми дать ответ "всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании.
  Во-вторых, человек - разумное существо, и Господь хочет, чтобы мы любили Его - в том числе и "всем разумением своим". Ввиду этого обстоятельства не только первые христиане, но и сам Господь постоянно апеллировали к разуму человека. Как раз в обращении к разуму человека и заключается суть апологетики.
  В-третьих, апологетика помогает нам познавать Бога. Как писал апостол Павел, и как свидетельствует сама жизнь, чтобы "и себя спасти и слушающих тебя", нам приходится "постоянно вникать в себя и в учение".
  "В святой Церкви есть много мужей, искусных пред Богом, но они не бывают явлены в нас, пока, услаждаясь мраком своего невежества, мы предпочитаем предаваться сну, а не созерцать свет истины. Поэтому многие пробуждаются ото сна благодаря еретикам, дабы видеть день Господень и возрадоваться. Итак, будем пользоваться и еретиками, не с тем, чтобы одобрять их заблуждения, а чтобы самим быть более бодрствующими и осторожными, защищая кафолическое учение от их козней, хотя бы самих их и не могли мы призвать к спасению". Так учил блаженный Августин.
  Помимо стихов, призывающих христиан защищать свою веру, в Писании есть целый ряд отрывков, описывающих суть и масштабы опасности, от которой эту веру нужно защищать. Я упомяну три таких отрывка - все они представляют собой последние слова, своего рода "завещания" апостолов.
  В 20-й главе Деяний Павел "по влечению Духа" идет в Иерусалим. Апостол не знает точно, какая участь ожидает его в конце пути, но уверен, что его ждут "узы и скорби". По пути Павел ненадолго останавливается в Милите и призывает к себе пресвитеров эфесской церкви, которых в свое время "три года день и ночь непрестанно со слезами учил". Апостол горячо любит этих людей и хочет преподать им последнее наставление, зная, что "уже не увидите лица моего все вы, между которыми ходил я, проповедуя Царствие Божие".
  2-е Послание к Тимофею апостол Павел пишет из римской тюрьмы, где ожидает смертного приговора. Павел знает, что его земной путь завершен, и обращается к своему любимому ученику с последним письмом ободрения и наставления.
  Свое 2-е Послание, посвященное проблеме ложных учений, апостол Петр пишет, зная о своей близкой кончине. Он понимает, что его читатели уже не раз слышали от него все, о чем он собирается им написать, но все же пишет об этом снова и снова, "чтобы вы и после моего отшествия всегда приводили это на память".
  Как правило, для последней минуты люди сберегают самые важные слова, чтобы они врезались в память слушателей и никогда не забылись. И уже по тому, что в своих последних словах и посланиях апостолы предостерегали братьев о неминуемой опасности лжеучений, мы можем понять, насколько серьезной они считали эту опасность.
  Павел: Деяния 20
  Ибо я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою.
  Прежде всего, Павел абсолютно уверен, что его предостережение вскоре сбудется: "Я знаю...". Первые ереси - иудействующие и гностики - появились уже во времена апостолов, и сам Павел всю жизнь с ними боролся. Появление "лютых волков", лжеучителей, было только вопросом времени. Однако Павел предсказывает нечто гораздо более страшное. По его словам, из среды самих эфесских христиан, которых он три года учил словом и примером, "не пропустив ничего полезного", восстанут ложные учителя, которые будут соблазнять молодых верующих нехристианскими идеями.
  Павел: 2 Тимофею 4
  Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням.
  Опять же, обратите внимание: Павел пишет с уверенностью: "Будет время...". Апостол предсказывает, что люди, движимые своими прихотями (греч. epithumia, "похоть"), отвернутся от здравого учения, но жить совсем без веры не смогут. И тогда они выберут себе учителей, которые будут рассказывать сказки - льстящие человеческому самолюбию, но не имеющие ничего общего с истиной. В этом отрывке мы находим, пожалуй, самое лучшее объяснение причин популярности культов: для того, чтобы человек отказался от всего и пошел за вами на край света, его не нужно пичкать психотропными препаратами и подвергать гипнозу - достаточно просто доходчиво и правдоподобно изложить ему то, что он хочет услышать.
  Петр: 2 Петра 2
  Были и лжепророки в народе, как и у вас будут лжеучители, которые введут пагубные ереси и, отвергаясь искупившего их Господа, навлекут сами на себя скорую погибель. И многие последуют их разврату, и через них путь истины будет в поношении. И из любостяжания будут уловлять вас льстивыми словами; суд им давно готов, и погибель их не дремлет.
  Апостол Петр также пишет с уверенностью: "У вас будут лжеучители...". В израильском народе были лжепророки - почему же эта участь должна миновать Церковь?
  Петр говорит о том, что ложные учителя предложат христианам пагубные ереси, т.е. губительные, смертельно опасные альтернативы истинному Евангелию, и сами же вскоре падут первой жертвой собственной лжи. Но страшная участь этих людей - не повод для злорадства. На самом деле, нам следует оплакивать их, потому что Господь Своей крестной смертью искупил и их, но они пренебрегли Его благодатью.
  Однако если бы жертвами лжеучений становились только сами лжеучителя, это было бы полбеды. Но апостол Петр предсказывает, что "многие последуют их разврату". И действительно, счет погубленных еретиками душ идет на десятки и сотни миллионов. Но даже это еще не самый страшный плод лжеучений - сам "путь истины", само истинное учение Христа "будет в поношении" из-за людей, которые под именем христианства проповедуют собственные выдумки. Да, лжеучителя губят миллионы людей, вовлекая их в свои организации, - а сколько еще людей они губят, убивая в них всякое желание искать истину?
  Но зачем кому-то нужно извращать истину? Зачем обманывать себя и других? Иногда лжеучителя - это просто больные или одержимые люди, не способные обуздать свое безумие. В некоторых случаях это могут быть искренне заблуждающиеся люди. Но так бывает далеко не всегда. Гораздо чаще лжеучителями движут более простые мотивы: любостяжание, т.е. любовь к наживе, жадность, корыстолюбие, ненасытность.
  Почему лжеучителя находят отклик в сердце людей? Потому что в последние времена, как пишет Павел, люди "будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху". На каждое ухо, жаждущее лести, найдется свой льстивый язык - и Петр говорит, что лжеучителя, будут обольщать слушателей "льстивыми" словами. Иными словами, они будут поступать, как хитрые торговцы, желающие сбыть залежалый товар, - завлекать покупателей умело составленной рекламой.
  Но Петр также предлагает нам утешение. Он говорит, что участь этих людей - вечная погибель - уже предрешена. Господь однажды взыщет с них за гибель всех, ими обманутых. Но не стоит забывать о том, что, пока Божий суд еще не совершился, на нас лежит ответственность проповедовать этим людям истинное Евангелие и отвращать их от злых путей, призывая к покаянию.
  Что же нам, служителям Церкви делать?
  Звучат несколько направлений или принципов. Во-первых: "Принцип Гамалиила".В 5-й главе Деяний мы читаем, что влиятельные саддукеи из зависти арестовали апостолов за проповедь Христа, и апостолы второй раз были приведены на суд синедриона. После того, как Петр второй раз теми же словами отказался повиноваться иудейским старейшинам, судьи "разрывались от гнева и умышляли умертвить апостолов". И в этот момент фарисей по имени Гамалиил, "законоучитель, уважаемый всем народом", неожиданно предложил оставить христиан в покое. Со ссылками на недавнюю историю Израиля он показал, что все ложные мессианские движения быстро разваливались после смерти вождей.
  Говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело - от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками.
  Сегодня многие христиане полагают, что этот принцип применим и к ложным учениям, извращающим Божье Слово в наши дни. Споря с инакомыслящими, можно по неосторожности и греховной человеческой ограниченности невольно осудить какое-нибудь дело Божье, ведь общеизвестно, что "Его пути - не наши пути, а Его мысли - не наши мысли". Так зачем рисковать? С другой стороны, Бог ясно обещает разрушить все, что идет вразрез с Его волей. Зачем же торопиться и забегать вперед Него? Так или иначе, проблема решится сама собой, без нашего участия.
  Все это, возможно, звучит красиво и логично. Проблема в том, что Бог смотрит на ситуацию совсем иначе. Как мы уже убедились, Он прямо и недвусмысленно призывает нас защищать вверенную нам истину и призывать противников Евангелия к покаянию.
  Никто не будет спорить с тем, что Господь однажды осудит и накажет тех, кто отступил от истины и последовал за ложью: "И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду". Это не наша ответственность, мы - не полицейские, не прокуроры и не судьи. Наше дело - проповедовать чистое Божье Слово всем, чтобы горькая участь постигла как можно меньше людей.
  Неправоту Гамалиила доказывает уже тот факт, что многие культы, возникшие в девятнадцатом веке, существуют до сих пор, а некоторые из них - например, мормоны - сегодня сильнее, чем когда-либо прежде. Более того, многие ереси, осужденные Церковью еще в первые столетия христианской истории, сегодня вновь возрождаются под новыми именами. Наша ответственность.
  Писание ясно говорит, что всем, кого Господь призвал на служение, Он дал особое поручение - заботиться о духовном здоровье Церкви. Апостол Павел говорил эфесским пресвитерам:
  Итак внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею. Ибо я знаю, что по отшествии моем войдут к вам лютые волки...
  Каким же образом мы можем выполнить это поручение? Для этого нам необходимо постоянно совершенствоваться в четырех областях:
  Бодрствовать.
  Для того, чтобы наше внимание "к себе и всему стаду" не ослабевало, нам необходимо постоянно бодрствовать, не позволять своему здравому смыслу заснуть. К сожалению, если наша вера слишком долго не подвергается испытаниям, мы расслабляемся, наше внимание рассеивается, переключается на мелкие, суетные дела. И если в такой момент от нас потребуется действовать быстро и решительно, мы можем промедлить и опоздать - а иногда и вовсе не замечаем подкравшейся опасности. Мы просто засыпаем, как апостолы в Гефсиманском саду.
  Именно поэтому апостол Павел постоянно призывает нас бодрствовать и "быть бдительными во всем". А апостол Петр пишет: "...будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением".
  Что вы спите? Встаньте и молитесь, чтобы не впасть в искушение.
  Мы должны безусловно знать Писание!
  В 6-й главе Послания к ефесянам апостол Павел дает нам список духовного "всеоружия". Большая часть этого оружия - броня, щит, шлем - нужна для защиты. И во всем списке есть только один предмет, который можно использовать для нападения - это "меч духовный", Божье Слово. Если в реальности солдат идет в бой с ржавым, не заточенным мечом, или просто не умеет им пользоваться, то на поле битвы он, в лучшем случае, будет безответной мишенью для вражеских копий и стрел. То же самое происходит и в христианской жизни - если мы не учимся пользоваться Божьим Словом, если мы не знаем его и не умеем его правильно толковать, то в духовной схватке мы останемся безоружными, и нас попросту затопчут.
  Именно поэтому Павел пишет: "Вникай в себя и в учение; занимайся сим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя". А эфесским пресвитерам он говорит следующее: я три года учил вас день и ночь и возвещал вам волю Божью, ничего не упуская, но теперь я ухожу и оставляю вам Божье Слово, которое может "назидать вас еще более и дать вам наследие со всеми освященными".
  Служитель Церкви должен знать историю.
  К сожалению, многие современные христиане живут так, словно история христианства началась в момент их личного обращения. Но это неправда - до нас Церковь существовала без малого две тысячи лет! За это время она распознала, обличила и отвергла множество ересей и вырастила не одно поколение мужественных и мудрых апологетов. И если мы сегодня пренебрегаем этим великим наследием, этим неисчерпаемым кладезем опыта и знаний, то мы сами напрашиваемся на неприятности, которых легко могли бы избежать.
  В основу многих современных лжеучений легли идеи Нестора, Монтана, Савеллия, Ария, Аполлинария и других ересиархов древности. А потому сочинения раннехристианских апологетов и богословов - например, Иустина Мученика против язычников и иудеев, Иринея Лионского против гностиков, Афанасия Александрийского и каппадокийцев против ариан, Блаженного Августина против пелагиан - до сих пор не потеряли своей актуальности. Многие страницы этих сочинений без всякой редакции можно перепечатывать и раздавать современным культистам, и зачастую такие публикации будут гораздо эффективнее, чем работы современных авторов.
  Важно знать современные культы. Речь идет вовсе не о том, что вы должны тратить все свое время на чтение еретической литературы. Однако для того, чтобы помочь человеку, попавшему в ловушку лжеучения, вы должны понимать, во что он верит, чем он живет, и что привело его в культ. Более того, поскольку современные культы зачастую используют христианскую терминологию такие как "спасение", "Троица", "благодать", вкладывая в эти слова совершенно иной, новый смысл, очень важно понимать суть их учения, чтобы увидеть за фасадом из знакомых и привычных слов разглядеть совершенно чуждое, небиблейское содержание. Я закончил братья! Спаси нас Господь!
   Наконец то! Нельзя сказать, что мне не понравилось его выступление. Но оно было довольно банальным и не поддерживало конечных целей моего задания. Отчасти все, что было сказано, было верно и соответствовало моим вчерашним воззрениям. Но сегодня, когда я знал о надвигающейся поистине вселенской беде, в его докладе я не нашел ничего ценного.
   Делегаты конгресса стали собирать вещи и покидать свои места, потихоньку направляясь к выходу. Некоторые из них, те с которыми мы были знакомы, а также те, кто знал меня в лицо, подходили ко мне с приветствиями. Мы перебрасывались словами, кратко оценивали выступления, вспоминали прошлые встречи и говорили о будущем. Некоторым из них, тем, кто входил в круг моего интереса и влияния ордена, я вручал приглашения на встречу запланированную у отца Джулиана, другим же желал здоровья, и мы расходились. Таким образом, все, кого я планировал пригласить на встречу, были приглашены. Выполнив миссию здесь, на Святой земле, я вышел из конференц-зала и вернулся в свой отель. Нужно было собирать вещи. На завтра меня ждал Лиссабон.
  
   * * *
  
   Впервые за последние годы я стал скучать по конкретному живому человеку. Номер отеля был пустым и довольно мрачным. Балконы у здания отеля отсутствовали, но из окна моего номера можно было увидеть и старый город, и немного древней стены, и кварталы нового Иерусалима. Лежа на широкой, старой кровати и почему-то совсем не мягкой, я вспоминал Женю, нашу поездку к морю. Передо мной оживали моменты, на которые я раньше совсем не обращал внимание. Вспомнилось теплое море, полуденный зной, когда возвращаясь в деревушку, мы, истекая потом, пили теплое пиво, недопитое утром. Я вспомнил тот воздух, наполненный запахом кинзы или чего-то напоминающего ее запах, который накрывал вечером всех и вся. Закрыв глаза и отрешившись от действительности, мне хотелось еще и еще ощутить нежные прикосновения молодой женщины, совершенно голой и от того очень соблазнительной, лежащей на мне, и гладящей мои лицо, шею и грудь.
   Я вспомнил обратную дорогу. Когда мы уже возвращались в Софию. Женя была грустна и задумчива.
  - Тебе обязательно надо уезжать так скоро?
  - К сожалению, да.
  - Как жаль, что все хорошее так быстро заканчивается!
  - А почему ты решила, что все уже закончилось? Мы что, больше не увидимся? - забеспокоился я.
  - Ты не хочешь этого? Ты хочешь продолжить наше знакомство?
  - Да! Я хочу!
  - Я тоже не хочу тебя терять.
   Потом мы долго ехали молча. Каждый думал о своем. Мне лезли в голову мысли о предстоящем задании, о чем думала она, я не знаю.
   Уже в Софии, вечером за ужином она призналась мне в странных снах, которые стали ее беспокоить сразу же после нашей первой встречи.
  - Знаешь, я никогда не была в Италии. Хотя была и в Испании, и Франции, и Англии. Все вокруг удивлялись такому факту. А меня просто не тянуло туда! Париж, Лондон, Мадрид - вот города, где я отрывалась, - она замолчала, будто бы решая говорить ли мне, что-то очень важное или нет. Ее взгляд пронзал меня, словно бур геологов, изучающих залежи ископаемых. Наконец, после выпитого бокала Женя осмелилась. - Последнее время я почти каждую ночь вижу во сне Неаполь. Не зная, что это за город, я понимаю это. Понимаю это, слыша итальянскую речь, чувствуя жару, зной и аромат города, наконец, видя Везувий. Вижу узенькие улочки, обшарпанные, невысокие дома, сохнущее на балконах белье. Но, что самое странное у меня такое ощущение, будто прожила в нем всю жизнь! Я знаю, что вон там живет Розалия, а здесь Пепе, - старик, играющий на площадях на аккордеоне и тем зарабатывающий на хлеб. Каждую ночь я узнаю, вернее, вспоминаю все больше и больше. Вот только, как ни стараюсь, не могу вспомнить, кто я и как меня зовут. Это смешно, по-твоему, или страшно? У меня случаем крыша не едет?
  - Думаю, это не страшно. Бывают же такие сны, когда ты видишь места или события, о которых раньше не знал. Но потом их забываешь, проходит время и, вдруг, ты наяву видишь, то, что было во сне. Разве с тобой такого никогда не было?
  - Было. Но не так. Здесь все во стократ правдоподобнее. Все как живое и все настоящее!
  - Бывает и такое, успокойся. Не будет же это сниться вечно! Может уже сегодня эти сны не повторятся, - попытался я ее успокоить и перевел тему разговора.
   Вечером того же дня мы лежали у нее в номере на кровати, подняв и поставив под спину все имеющиеся подушки. Голубой свет экрана телевизора тускло освещал окружавшие нас предметы. То появлялись, то исчезали на стене наши тени. Звук совсем не раздражал, потому что я его убрал до минимума. Женя прижалась ко мне и тихонько спала. Ее рука обнимала мой живот и изредка чуть-чуть подергивалась. Мы очень устали от долгой дороги, от еженощных оргий, устраиваемых на море, от выпитого в большом количестве вина. Завтра утром я вылетал в Тель-Авив, поэтому будильник поставил на шесть утра. Вспоминая эту картину, мне стало очень грустно, невольно я ее сравнил с вечером в Фуншале тем вечером, когда мы вернулись на Мадейру после смерти моего друга...
   Вдруг зазвонил мой мобильный. Он вернул меня из страны воспоминаний в действительный мир. Я не ждал ни от кого звонка, поэтому вздрогнул и вернулся в действительность.
  - Але! Привет, милый! - раздался у уха радостный голос Жени.
  - Здравствуй, здравствуй, Женечка! Я очень рад тебя услышать! - сердце мое от радости застучало сильнее.
  - Как ты? Как твои дела?
  - Спасибо, все хорошо! Я пока в Иерусалиме, но завтра собираюсь в Лиссабон. Там постараюсь пробыть дня два-три. А потом освобожусь на несколько дней! Как ты?
  - Скачаю! Очень хочу к тебе! Ты где остановишься в Лиссабоне?
  - Планировал в "Four Seasons", если ничего не помешает. Это в центре, очень удобно. А что?
  - Просто так! Созвонимся!
  - Да, конечно!
  - Вот услышала твой голос, и стало легче, как будто побывала рядом! Как там у вас погода? Жарко?
  - Да, но терпеть можно. Градусов тридцать. Везде евреи с пейсами и в черных шляпах. Нас христиан почти не видно.
  - Тебя плохо слышно!...Але! Але!... Прости ... созвонимся...- разговор прервался. Я не стал перезванивать. Мало ли какие причины могли повлиять на окончание разговора.
  
   * * *
  
  ...Тихая тенистая улочка неподалеку от центра городка. Я в получасе езды от Лиссабона. Необычный в другом месте, но типичный для Синтры дом, фасад которого украшает арабская вязь. Напротив него - глухой высокий забор. Ничего примечательного. Но за этим забором - усадьба, которая до сих пор хранит загадку для непосвященных. Я вхожу. За оградой по склону горы террасами поднимается парк. Среди его буйной растительности немного в отдалении, на возвышенности, белеют башенки и шпили дворца. Кроме меня в парке, кажется, ни души. Сегодня выходной и все музеи закрыты.
  Передо мной внезапно вырастает мужчина. Он не сотрудник музея, но чувствуется, что он тут не посторонний. Я представляюсь, и он кивает головой в знак того, что предупрежден о моем визите. Взмахом руки человек предлагает мне следовать за ним.
  Усадьба, зовущаяся "Кинта да Регалейра", ведет свою историю с конца семнадцатого века. Не раз меняя хозяев, в середине девятнадцатого века она была приобретена дочерью богатого купца из города Порту, которая позже получила титул баронессы Регалейра. Так у поместья и появилось его нынешнее имя.
  Но теперешний вид усадьба стала приобретать лишь в самом конце девятнадцатого века, когда бароны продали ее доктору Антониу Аугушту Карвалью Монтейру. Известный всем под прозвищем Монтейру-Миллионщик, он родился в самой середине прошлого века в Рио-де-Жанейро.
  Наследник колоссального семейного состояния, умноженного в Бразилии благодаря монополии на торговлю кофе и драгоценными камнями, он получил диплом юриста в университете Коимбры и был, вне сомнения, человеком культурным и очень образованным.
  Монтейру-Миллионщик слыл большим знатоком оперы, собирателем музыкальных инструментов, часов, ракушек, различных древностей. А его библиотека считалась одной из лучших в Португалии и самым полным собранием произведений Луиса Камоэнса. Ныне она отдельным фондом хранится в Библиотеке Конгресса США...
  Он решил приступить к реализации замысла, в котором не только присутствовал размах, опиравшийся на огромный капитал, но и воплощались удивительные и порой даже необъяснимые на первый взгляд пристрастия нового хозяина Регалейры. Это должен был быть некий дворец философии, причем философии, исповедуемой Карвалью Монтейру.
  Синтра великолепно подходила для воплощения его замысла. Во-первых, там жили многие представители знати, включая королевскую семью, которых можно было приглашать в гости в свою усадьбу.
  Во-вторых, только природные условия Синтры позволяли неподалеку от Лиссабона создать тот романтический многоярусный парк, по дорожкам которого мы вместе с моим сопровождающим шли в направлении дворца.
  Здание дворца меня, видавшего разные дворцы, поразило. Оно поистине было прекрасным - потемневший от времени и влаги белый камень особенно романтично смотрелся на фоне яркой тропической зелени.
  Архитектор явно неплохо изучил особенности мануэлино, включающего обилие резьбы по камню, изображения растений, маленькие витые колонны. Но дополнил его изваяниями животных и антропоморфных существ, в том числе фигурами фантастических монстров, напоминающих гигантских кроликов, поместив их на крыше дворца.
   Однако во дворец мы не идем. Он закрыт, да и никто в нем сегодня не живет. Это музей. Мой проводник вдруг останавливается, и я почти упираюсь ему в спину.
   - Господин Карлош попросил меня провести Вас по парку. Вы не возражаете?
  - Нет. Я с удовольствием пройдусь. Тем более, здесь так красиво!
  - Тогда прошу следовать за мной.
  И мы, покинув площадку перед дворцом, отправляемся в путешествие по террасам парка. Именно путешествие, потому что каждая остановка в нем - это открытие, каждый его этап имеет свою логику, последовательность, и, как хорошая пьеса, - свою драматургию.
  Парк Регалейры задумывался как Эдем - райский сад. А разбросанные по нему на разных уровнях балконы, бельведеры, беседки, гроты, скульптуры и крошечные озера имеют свой смысл.
  Даже экзотические растения собраны здесь с определенным умыслом: привезенные из Бразилии, они включают едва ли не все виды из тех, что упоминает Камоэнс.
  От египетского домика с мозаичным изображением священного ибиса, символизирующего древние культы, мы переходим к античным персонажам.
  У входа в один из гротов - скульптуры Леды, держащей в руке голубя, и Зевса на краю крошечного озерка в облике лебедя, щиплющего ее за ногу, как бы воплощают собой языческое видение непорочного зачатия.
  Переход с одной террасы парка на другой - сродни кругам в "Божественной комедии": ад, чистилище, рай. Вот грот с каменной скамейкой. Он украшен статуей Беатриче, а по краям скамьи, на которой высечено число "515", восседают две гончих...
  "Пятьсот пятнадцать, вестник Бога..." - это из последней песни "Чистилища". А гончая - символ вестника Бога, который объявляет о пришествии Святого Духа и спасении христианства.
  Но в то же время знатоки Данте говорят, что "515", загадочное обозначение грядущего избавителя церкви, имеет и другой смысл: если в DXV переставить местами знаки, получится DVX, что означает "вождь".
  Именно к таким сложным символам, использующим каббалистику, активно прибегали алхимики. И чтобы все понять в Регалейре, надо прекрасно разбираться в философии, мифологии, поэзии и португальской истории, которым придана еще и театральность.
  Но даже если и не знать всего скрытого смысла таинственных символов, все равно невольно осознаешь, что здесь ничто не появилось случайно или из чисто эстетических соображений, а все выстроено именно в какой-то зависимости.
  В парке действительно есть своя драматургия. Я ее ощущаю всем своим разумом, встроенным в тело. По мере продвижения по кругам ада и чистилища к раю, чувствую, как мне передается какое-то неясное напряжение, заставляющее отбросить все посторонние мысли и сосредоточиться.
  Вот у склона горы пруд, в который со скал сбегает вода. Посреди него брошены плоские камни - ступая по ним, можно попасть к входу в грот, скрытый изгибом склона и падающей сверху водой. Но не все так просто - камни положены так, что лишь зная, с какой ноги начать по ним шагать, можно добраться до входа...
  - Здесь, в подземном гроте, гнездятся летучие мыши. Сейчас у них брачный сезон, и лучше их не тревожить, - говорит мой путеводитель. - Мы попадем в подземелье немного позже...
  На одной из террас стоит часовня - тоже творение в стиле неомануэлино. Внутри все изящно и в общем-то похоже на другие португальские часовни. Только вот крест ордена тамплиеров, канувшего в Лету века назад, нарушают это сходство. Колодец посвящения.
  Справа от входа - неприметный проход к потайной винтовой лестнице: если бы мой гид не свернул туда, я прошел бы мимо.
  Спускаемся в склеп. В отличие от верхней часовни он очень аскетичен, не идет ни в какое сравнение со всеми кружевами в камне, что я видел минуту назад.
  - В этом заключен дуализм Регалейры, - объясняет мне мужчина, будто читая сои мысли. - Здесь все построено на единстве противоположностей: небо - преисподняя, ад - рай, этот мир - мир потусторонний...
  На стене склепа замечаю знак "дельта луминозо" - "сияющий треугольник", символ масонства.
  И тут же вспоминаю, что на потолке одного из дворца, виденного мной в Португалии, были изображены три масонских добродетели - Сила, Мудрость, Красота. Совпадение? Вряд ли...
  Если вспомнить, алхимия, масонство, обряды ордена тамплиеров - все они были построены на таинствах и символах. При этом считают, что раннее масонство многое позаимствовало у тамплиеров. А их орден, запрещенный во всех странах, в Португалии практически был просто переименован в орден Христа, и именно под его эгидой осуществлялись знаменитые португальские открытия, породившие тот самый имперский дух, которые, по-видимому, и разделял владелец Регалейры.
  Наконец, мы выходим на самую верхнюю террасу. Дорожка подводит к стоящим вертикально камням - менгирам. Заглядываем в проход между глыбами.
  - Проходите, - таинственно говорит мужчина.
  - Куда? Перед нами монолитная стена.
  Мой гид касается камня, и вдруг глыба начинает двигаться, поворачивается, открывая проход внутрь. В "мир иной", "преисподнюю", "потусторонний мир", который соседствует с райским садом Карвалью Монтейру. Несколько шагов - и мы оказываемся на самом верхнем ярусе тридцатиметрового колодца, уходящего в недра горы. Он напоминает некую перевернутую и вывернутую наизнанку башню.
  Спиральная галерея, идущая вокруг него, имеет девять уровней, поддерживаемых резными каменными колоннами. В каждом пролете - пятнадцать ступеней. Эти девять уровней, по которым либо поднимаешься к небесам, либо, наоборот, сходишь в преисподнюю, символизируют девять кругов ада, девять кругов чистилища и девять кругов рая, описанных Данте.
  Все тот же дуализм: небо - преисподняя, рай - ад, а между ними - путь посвящения. Выложенный на дне колодца огромный крест тамплиеров, вписанный в восьмиконечную звезду, - герб Карвалью Монтейру, - тоже подтверждение значимости всех этих символов. Это - "Колодец посвящения", самая загадочная из всех диковинок Регалейры.
  Медленно спускаемся вниз. От влаги колонны и стены покрылись зелеными мхами и лишайниками. Круг неба над головой все меньше, а тамплиерский крест - ближе. Но на одном из уровней мой провожатый останавливается и сворачивает в сторону, и я вслед за ним оказываюсь в подземной пещере. Все стихает вокруг. И только тут я понимаю предназначение того странного предмета, который мужчина держал все это время в руке. Это была газовая лампа.
  Конечно, наверное, можно было воспользоваться и обычным электрическим фонариком, но свет такой лампы, немного шипящей в тишине, создавал совершенно иную атмосферу - все той же загадочности и таинственности. В пещере не было никаких монстров и ужасов или даже летучих мышей, но хотелось поскорее увидеть свет, выбраться из этого потустороннего мира в мир реальный...
  Когда был сооружен колодец - никто не знает. Об этом не говорится ни в каких бумагах, оставшихся от Карвалью Монтейру. Возможно, он существовал уже при прежних хозяевах Регалейры. И потому-то миллионеру-философу, склонному к мистике, так и приглянулась усадьба. Кто, зачем и когда выполнил всю эту титаническую работу? Кого приводил с собой Карвалью Монтейру в этот колодец, входы в который он так скрывал и оберегал? Какие обряды и ритуалы проводились в нем, какие мистерии разворачивались?
  Или он спускался в него один, а значит, какова была сила убеждений и веры хозяина Регалейры во все эти мистические символы, чтобы заставить вгрызаться в недра скалы... Или было у этого колодца какое-то другое предназначение, не ведомое ныне никому? Масоны умели и умеют хранить свои секреты.
  И вот наше путешествие подошло к концу. Мне навстречу шел, широко улыбаясь и протягивая руку для крепкого рукопожатия, сам сеньор Карлош.
  - Здравствуйте, мой друг! Как Вам понравилось путешествие между адом и раем? - спросил меня он, пожимая руку. - Кстати, Вы знаете, кто первыми стали жать руки для приветствия? Конечно же, тамплиеры! Правда, злые языки утверждают, что они были сплошь все гомосексуалисты и этот палец означал эрегированный фаллос, а само пожатие вроде как даже половой акт! Смешно?! Не правда ли?!
  - Возможно... Сеньор Карлош, я приехал к Вам, чтобы передать приглашение.
  - Я в курсе, брат. И с удовольствием принимаю его!
  
   * * *
   Вечером я возвратился в Лиссабон, усталый, голодный и вспотевший. Весь день был очень насыщен событиями. Прилетев около двенадцати часов местного времени из Тель-Авива, бросив вещи, на бегу переодевшись, я выехал в Синтру. Именно там меня ждал господин Карлош. Конечно, его настоящее имя было не Карлош. А как? Я и сам не знал. Но мне было известно, что это очень влиятельный человек в кругах мировой элиты. Отец Джулиан шепнул мне, что Карлош имеет непосредственное отношение к масонству и, возможно, не последний человек в их иерархии. Для наших целей было важно заручиться поддержкой этого все еще очень сильного и могущественного ордена. Я позвонил по данному мне номеру и договорился о встрече на этот же день. Хотя Синтра и находится рядом с Лиссабоном, но на путь туда и обратно я затратил не час, а целых три. Во-первых, я был там впервые и тем более сам за рулем. А во-вторых, на обратном пути простоял в большой пробке.
   Я торопливо поднялся к себе, бросил документы и ключи от арендованного авто на комод, и, на ходу раздеваясь, побежал в душ. Сначала горячая, а потом постепенно остывающая, вода приятно снимала усталость. Боже мой! За один день я побывал во стольких местах! Еще утром я чистил зубы в Иерусалиме, потом был Тель-Авив, с его несравненным аэропортом Бенгурион, в полдень я проходил паспортный контроль в Лиссабоне, а за ним была Синтра! И это все в один день! Не мудрено, что я смертельно устал.
   Мне было слышно, как звонил мобильный телефон. Но навалившаяся усталость, приятная вода и внезапно вросшая лень не позволили бежать к нему. Звонок долго звал меня к телефону и, не дождавшись, замолчал. Только минут через двадцать я подошел к нему. О! Звонила Женя! Я набрал ее номер.
  - Привет! Извини, был в душе и не смог взять трубку. Как твои дела?
  -Здравствуй, дорогой! У меня все нормально. Как ты? Как Лиссабон? Как погода? Остановился там же, где и планировал?
  - Да. Погода хорошая, солнечно и жарко. Лиссабон встретил без сюрпризов. Остановился в "Four Seasons ".
  - А в каком номере?
  - Стандартном.
  - А на каком этаже? Вид из окна красивый?
  - Этаж десятый, окна выходят на парк.
  - Номер комнаты красивый?
  - ...очень...1011..
  - Понятно... Ну, ладно, пока! - и она отключилась.
   Пожав плечами, удивляясь странному звонку, я, не снимая махрового халата, бросился на кровать. Глаза сами собой закрылись, и сон мгновенно овладел мной.
   Среди ночи, как мне показалось спросонья, ко мне в номер кто-то настойчиво стучал. Полежав несколько секунд и придя в себя, я был вынужден встать и открыть дверь. С порога мне на шею бросилась Женя.
  - О! Любимый! Как я соскучилась! - шептала она в те короткие моменты, когда ее губы не были заняты поцелуями.
   Через час мы лежали довольные и счастливые после бурного проявления наших чувств. По всему номеру были раскиданы Женины вещи и одежда. Прямо перед моими глазами, на плоском телевизоре висели ее трусики "танго". Она тяжело дышала мне в грудь, то и дело, покрывая ее поцелуями.
  - Как ты оказалась у меня?
  - Так я же все выведала! Всю информацию я получила от тебя!
  - О! Конечно же! А я и не обратил на это внимание! - вспомнил я все наши телефонные разговоры.
  - Я очень скучала без тебя! А поскольку я человек очень свободный и довольно состоятельный, то очертя голову бросилась за тобой. В Израиле я бы тебя не нашла, поэтому прямиком вылетела сюда. Я здесь уже второй день. Догадываясь, что ты будешь сначала занят, я отложила нашу встречу на вечер!
  - Какая ты вероломная! Все продумала, набралась терпения и на тебе, как снег на голову! Я бы не выдержал...Я рад тебя видеть. Мне очень приятно, что ты со мной!
   Она сильно прижалась ко мне, давая понять без лишних слов, что чувствует. В ответ мои руки еще сильнее сдавили ее в кольце объятий.
  - Милый, не так сильно! - вскрикнула девушка.
  - Прости, я показываю свои чувства.
  - Я знаю о них...но у меня они сильнее! - она замолчала на минуту, а потом вдруг сказала, - мне так хочется закурить...
  - Иди! Балкон тут есть.
  - Извини! Мне нужен допинг. Мне, кажется, я подсела...- она встала, накинула мой халат и подошла к своей сумочке. Порывшись в ней, Женя достала уже знакомый мне набор и, виновато оглянувшись на меня, вышла на балкон.
   Я лежал один и боролся со своими чувствами. Нужно ли мне вмешаться в ее жизнь? Или просто пока не имею права? Минут через десять курильщица вернулась. Скинув накидку, она упала рядом со мной:
  - Хочу спать...
  - Так спи! Я буду оберегать твой сон, - мне совсем не хотелось спать. И это понятно. Выспавшись за шесть часов до прихода Жени, я вполне отдохнул и набрался сил и мне, конечно, не хотелось спать.
   Она потянулась всем своим красивым телом, зевнула и, повернувшись ко мне спиной, сразу задремала. Ко мне же сон не приходил долго. Я нежно гладил, лежащую рядом девушку, и думал обо всем, что приключилось в тот день. Взвешивал и оценивал свои слова и поступки. Однако, несмотря на возбужденное состояние, в конце концов, все-таки уснул. Сколько я проспал, сказать трудно, но когда мои глаза открылись, уже начинало светать. И на этот раз меня опять разбудила ночная гостья. Женя металась по кровати и что-то бормотала во сне. Прислушавшись к ее несвязной речи, я окаменел.
  - ...милый...не бойся...все будет хорошо... я не умру... Как же мало я была с тобой... как коротка жизнь... если бы... я бы не оставляла тебя ни на минуту... perche... perche la vita corta?! (почему жизнь коротка)...
   Я не мог поверить своим ушам! Женя шептала последние слова умирающей у меня на руках Франчески! Значит и все ее сны про Неаполь не простые выдумки?! Господи!!! Что это?!
   Странное дело, но это событие не смогло меня разбудить окончательно. Думая о Жене, которая после моих поцелуев замолкла и тихонько сопела у меня на плече, я вновь крепко уснул.
  
   * * *
   Ярко светило солнце. Я очнулся ото сна. Часы показывали половину десятого. Город давно не спал. Он уже работал и куда-то спешил. Шум машин проснувшегося города разбудил меня. Рядом лежала красивая молодая женщина и мирно спала. Моя рука, на которой та лежала, затекла и онемела. Стараясь не разбудить спящую, я осторожно вытащил свою руку. Кровь сразу же стала поступать и оживила конечность. Пальцы окрепли и свободно зашевелились.
   Внимательно изучая лицо девушки, я пытался увидеть в ней хоть какие-нибудь сходные черты с лицом Франчески. Но нет! Они совершенно разные. Так что это было ночью? Неужели я выдаю желаемое за действительное? И желаемое ли это?! Можно ли желать воскрешения мертвой?!
  - Ты хочешь меня загипнотизировать? Не смотри на меня так, я после сна некрасивая! Не смотри! Противный! - Женя, улыбаясь и потягиваясь, как кошка проснулась. Она перевернулась на живот и спрятала голову в подушки.
  - Не буду! Не буду! Иди, умывайся и становись вновь красивой, если ты так плохо думаешь о себе. По мне, так ты всегда красивая!
  - Приятно это слышать! Тем более от тебя, - она выпрыгнула из кровати и побежала в ванную комнату.
   Вскоре моя ночная гостья вернулась. Свежая, умытая и совсем еще не подкрашенная. Настроение у Жени было превосходным. По ее виду никогда бы не подумал, что она плохо спала ночью. Девушка села возле комода напротив зеркала и, достав из косметички, которая оказалась в ее сумочке, важные женские приборы, приступила к утренней молитве - стала краситься. Я лежал, и меня подмывало задать ей несколько мучавших вопросов.
  - Солнце мое, скажи мне как знаток славянства знатоку, кто в пантеоне славянских богов отвечает за царство мертвых?
  - Скорее всего, - она задумалась буквально на секунду и ее рука с кисточкой замерла в воздухе, - это...это Велес. Конечно Велес! Но он отвечает не только за мертвых, у него много других обязанностей.
  - Ну, и какие именно? Расскажи мне о нем!
  - Хорошо! Но я буду одновременно говорить и краситься. Ладно? - я махнул головой. - В "Повести временных лет" летописец Нестор называет Велеса "скотьим богом", покровителем домашних животных. Возможно, этот монах плохо знал дохристианскую мифологию Руси или постарался приуменьшить значение сына Рода, брата Сварога. Велес - один из величайших богов древнего мира. Его главным деянием стало то, что Велес привел сотворенный Родом и Сварогом мир в движение. День стал сменять ночь; за зимой неизбежно следовали весна, лето и осень; за выдохом - вдох, после печали - радость. Это было не однообразное повторение одних и тех же циклов, а обучение основам жизни. Люди учились преодолевать трудности и ценить счастье. Коловращение происходит по высшему закону Прави вслед за движением Солнца по небу - Посолонь. Направляющей силой является Великая Любовь, помогающая в испытаниях.
  Именно об этой силе написал Данте в "Божественной комедии". Что-то вроде: "Любовь, что движет Солнце и светила". Не могу ручаться за каждую букву. Символом этого движения от Тьмы к Свету, от Нави через Явь к Прави, является знак солнцеворота, или на санскрите - свастика. При этом очень важно знать, куда направлены изогнутые лучи солнцеворота: если верхний луч смотрит влево, то движение будет идти "по часовой стрелке" - Посолонь - слева направо, к Прави. Если же верхний конец свастики повернут вправо, то движение жизни пойдет вспять - Осолонь, "против часовой стрелки", от мира богов - Прави, к черной Нави, обители Чернобога, Седуни и Дыя. Такой символ является "гербом" сил Тьмы. Человек, следующий от Добра ко Злу, будет все больше озлобляться, чернеть душой. Не зря же и в наши дни, мы трижды плюем через левое плечо, за которым стоит злая сила, а о хорошем деле говорим, что оно правое, то есть правильное. Этот закон правильности движения дал миру Велес. Он записан в священной "Книге Велеса". А напоминали о нем и толковали людям волхвы, служители великого, это слово образовано от имени Велес, бога. Таким образом, Велес был не только помощником в практической жизни, но и изначальным, вечно живущим мудрецом, а также учителем Закона.
  Обширные, богато украшенные храмы Велеса были во многих местах русской земли: вблизи Новгорода, в других местах Русского Севера, в Ростове и Киеве. В христианскую эпоху культ Велеса был заменен почитанием покровителя скота Святого Власия. В Новгороде на месте былого храма проложена Волосовая улица. В Ростове воздвигнут храм Святого Власия. На Украине на зимние Святки и Масленицу можно встретить ряженых - людей в "волосатых", мехом наружу, тулупах и в рогатых масках. Это все, что осталось от праздников Велеса.
  С большой долей вероятности можно говорить, что Велес - водчий и пастырь мертвых как его балтийские аналоги, между прочим, и, как и святой Николай.
  Бог-оборотень, хозяин магии и сокровенного, властитель перекрестков.
  День Велеса - среда, камень - опал или обсидиан, металл - свинец или ртуть, дерево - ель, сосна, орех или ясень, именно из них следует делать обереги, посохи, кумиров и прочие предметы, связанные с культом Велеса. Мифический образ северного бога-волшебника, конечно, несколько иной, чем в Южной Традиции. Местами устройства жертв Велесу и посвящений ему являются густые хвойные леса. Зачастую непролазные с поломанными, старыми деревьями и валежником, Велес волосат и любит мхи да лишайники, а также грибы. Три вечнозеленых дерева, часто это были сосны - были ему святилищем - отсюда и "заблудиться в трех соснах" и муравейники - тоже знаки Велесовы. Если на равнинной местности - то те же перекрестки, но с одиноким деревом или камнем на них. На капищах Велеса могли висеть не только грамоты с письменами, как в легенде, а также скотьи черепа или рога. Вероятно, и сам кумир Велесу увенчивали рогами - еще и отсюда его отождествление с Сатаной, или кривой палкой. Велесу жертвовали медью, ибо он - бог благополучия и достатка, шерстью и мехом, а также возливали пивом и квасом - теми напитками, которые он научил людей готовить по одной из легенд. Изображения кумиров Велеса могут содержать изображения того же рога или быть рогатыми, а также мертвую человечью голову в руке бога. Кумиры Велесу, согласно реконструкции, ставили не на вершине холмов, а на склоне или в низине, ближе к водам. Его, Велесовы, дни праздновали особо торжественно 22-24 декабря, 31 декабря, 2 и 6 января - в дни Николы Зимнего, 24 февраля просили бога сшибить рога с Зимы.
  Ну, и вдобавок, я считаю, его самым великим богом и являюсь его большой почитательницей!
  - Ну, очень подробно и исчерпывающе...
  - Только не исчерпывающе! - девушка ходила по номеру, собирала свою одежду и одевалась. - О славянских богах можно говорить очень много и долго. Я тебе даю выжимку, - она замолкла буквально на секунду, а затем призналась. - Вообще я написала книгу и она издана. Не читал? Называется "Апологетика славянства". А сейчас на подходе вторая - "Преодоление христианства".
  - Нет, не читал.
  - У меня с собой их нет. Потом дам почитать.
  - Ладно.
  - Я готова! Пойдем завтракать! - Женя встала передо мной. - Иди, умывайся, негодный мальчишка! Лежит он тут, сказки слушает!
  
   * * *
   Мы прожили в Лиссабоне шесть дней. Ровно столько, сколько я мог позволить себе. Встреча духовных лиц, представителей различных христианских течений, всех тех, с кем я по заданию отца Джулиана встретился, была назначена на двенадцатое число, то есть через семь дней после моего приезда в этот город. Уже на следующий день мы с моей подругой распланировали отведенное для совместного отдыха время. По окончании моего короткого отпуска я должен был вылетать в Грецию, а Женя собиралась вернуться ненадолго в Москву. Ей нужно было "проконтролировать выход новой книги". Что значит, "проконтролировать" я не понял, но разъяснений не потребовал.
   По утрам мы вставали поздно, часто тогда, когда завтрак в отеле уже заканчивался. Но я не расстраивался, потому что мне не очень нравилось завтракать в респектабельном ресторане, когда за спиной стоял человек и, казалось, следил, сколько мы съели. Мне вообще не травятся помпезные места. В одном фильме про Коломбо, детектива из Лос-Анджелеса, этот самый детектив отказывается от приглашения богатого итальянского мафиози отужинать вместе с ним в дорогом ресторане. Он говорит такую фразу "... нет, спасибо! Вы любите все самое лучшее, а я, что попроще..." Вот и я соглашусь с ним. Мне не нравятся дорогие места для еды. Там мне не вкусно!
   Если мы опаздывали на завтрак, то одевались и выходили на улицу. Рядом, в двух шагах от отеля был чудесный семейный ресторанчик. Утром там давали такие свежие и вкуснейшие круасаны, а кофе был настолько ароматен, что их запахи, мы ощущали, еще только выйдя на улицу.
   В один день мы катались на знаменитых лиссабонских трамвайчиках. Мы посвятили этому целый день! На следующий - обошли весь центр города, заглядывая в такие переулки, которые малоизвестны даже самим португальцам. В эти же дни я не удержался и свозил Женю в Синтру. Она была в восторге. Съездили мы на мыс Рока. Стоя на самом краю Европы, я и моя подруга всеми клеточками организма чувствовали значимость этого места.
   Вечерами я и моя спутница заходили в какой-нибудь маленький "храм Фадо", кушали, слушали красивые завывания мужчин и женщин. Сказать, что эти места как-то отличались своей кухней нельзя. Кормили там очень даже посредственно. Но атмосфера всеобщего поклонения этому музыкальному направлению завораживала, она звала к себе непринужденно, но настойчиво. В этих ресторанчиках посетители пили "порто" или "мадеру". Причем не одну бутылку. Уже через час другой, пьяные, как и все окружающие нас, мы радовались жизни и любили эту чудную страну.
   В первые дни моего "отпуска" повторений той странной ночи не случалось. Правда Женя больше и не курила. Возможно, поэтому я не слышал ее разговоров во сне, и она не жаловалась на странные сновидения. Я, было, стал связывать эти ночные проявления загадочного поведения девушки с ее наркотическим опьянением. Но оказался не прав.
   Как-то мы сидели на балконе и любовались ночным Лиссабоном. Рядом с нами, на полу стояла пустая бутылка портвейна, еще одна наполовину полная стояла перед нами. После выпитого крепкого и сладкого вина нам было хорошо и спокойно.
  - Я хочу слетать в Неаполь, - вдруг ни с того ни с сего произнесла моя собутыльница.
  - А почему именно Неаполь? Ни Рим, ни Флоренция, наконец, ни Венеция?
  - Не знаю... Неаполь прямо таки тянет меня к себе. Я вижу и чувствую его настолько сильно, что, мне кажется, знаю его не хуже местных жителей. Что-то или кто-то во мне сидит и говорит "поехали, поехали!" Я и сама хочу туда поехать. Еще этот кто-то тянет меня к тебе. Нет! Не то чтобы я не хочу этого! Нет, я жажду жить с тобой. Но помимо меня во мне живет еще кто-то, кто знает тебя, стремиться быть с тобой, он проел мне все мозги, они у меня набекрень! Этот кто-то старается управлять моим телом вместо меня. Как только я отвлекусь, задумаюсь о чем-то или погружусь в дела, он захватывает управление моим телом и, только усилием воли, я возвращаю контроль над ним. Не смотри на меня так! Я понимаю, что это бред! Просто захотелось поделиться с тобой своими ощущениями. Прости!
  - ...Нет, все нормально! Бывает..., - мне нечего было сказать ей в ответ. Я был поражен услышанным.
  
  
   * * *
   Я сидел тихонько в самом темном углу небольшого зала в католическом храме. Вверх устремлялись колоны, поддерживающие готические потолки западной церкви. Скамейки почти полностью были заняты делегатами тайной "сходки" христианских движений. Здесь присутствовали монахи почти всех известных мне монашеских орденов, представители всех христианских религий, начиная от армянской церкви и заканчивая баптистами. Все на равных правах обсуждали сложившееся печальное положение христианства. Многие из выступивших открыто призывали к возрождению былого величия Христа. Часто слышался призыв к возрождению, правда, уже на новом уровне, Святого Трибунала Инквизиции.
   Я слушал всех внимательно. Во многих выступлениях звучали резкие оценки нынешнего времени, но никто пока не сказал самого главного и не предложил никаких конкретных мер.
   Наконец, на месте за трибуной появился отец Джулиан. Он выглядел очень маленьким и иссохшим, но его голос зазвучал железными нотками.
  - Закончились времена, когда истосковавшийся о Боге народ, утоляя свою духовную жажду, без рассуждения, с восторгом, умилением и трепетом принимал все, хоть каким-то образом связанно с церковной жизнью. Такого безоговорочного авторитета среди всех слоев населения, людей самого различного социального положения и политических убеждений, как раньше, те же двадцать - тридцать лет назад, увы, у Церкви уже нет. Причины на то разные. Одни люди не получили в ней ожидаемого утешения... Других смутило несоответствие внутрицерковных отношений Евангельскому духу... Третьи искусились различием между словом пастырей и их жизнью и делами... Четвертые устремились в познание лжерелигий, уверовали в сатану.
  Сегодняшняя церковь - это крепко сплоченная организация клириков, выросших на компромиссах.
  Молчаливое соучастие во всякого рода преступлениях и беззакониях, больших и маленьких - это мощное объединяющее начало. Церковную власть, вернее некоторых ее представителей такое положение вещей вполне устраивает и с точки зрения управляемости церковными кадрами и с точки зрения стабильности власти. Те, кто пытался что-то исправить, как, например, святой Нил Сорский, всегда оставались в немилости. Так сама церковная организация часто противостоит своему народу - телу церковному.
  Давно утеряно канонически правильное устройство Церкви. Не только народ, сама история забыла уже те времена, когда церковная община выбирала себе пастырей. Церковные власти боятся собирать даже Поместные Соборы, не говоря уже о возрождении канонически нормального церковного суда. Со времен "перестройки" ничего не сделано для того, чтобы преодолеть огромную дистанцию, или, лучше сказать, пропасть между епископатом и народом. Люди успокаиваются на том, что есть, ибо не видят перед собой высокого Евангельского идеала, не видят тех, кто его достиг.
  Теперь уже и достойные пастыри не могут спасти положения, ибо мы привыкли отделять себя от них. Народ истосковался за истинными пастырями, но даже если увидит кого достойного, то сразу называет его святым, то есть, исключает из своей среды, поставляет над собой - и пропало дело. Пока хорошие люди между нами - их облик налагает на нас обязанность быть такими же, подражать им. Но сделаем из человека "святого" и люди снимают с себя эту обязанность и заменяют ее поклонением. "Великого" старца - на пьедестал, под пьедестал - кружку, а в назидание издается житие, чтобы еще выше поставить святого. И забывается, что и он из их же среды, и что каждый может быть таким же, как он.
  Что-то страшное совершилось с христианством. Евангелие говорит, что стоит только проявить веру и можно горы переставлять, народ упорно твердит: нельзя, не можем. Придумали новый догмат - о недостижимости Евангельского идеала. Недостижим идеал - и со спокойной совестью раскатывают на дорогих машинах мимо нищих и убогих преемники апостолов - епископы. Недостижим идеал - и можно в церкви читать Евангельскую заповедь: "не собирайте себе сокровищ на земле" - и в то же время класть евро за евро на свой счет в банке, по мере обогащения постепенно из служителя превращаясь в управителя и, наконец, в хозяина.
  Прежде за таковые противоречия между словом и делом - народ гнал с кафедры своего епископа. Теперь же, даже когда слышат, что епископ совершает дела, за которые подлежит немедленному извержению из сана, спокойно мирятся с этим и даже продолжает принимать священников, поставляемых таким епископом. И не замечаем уже, что сами мы успешно помогаем выполнять здесь адский план диавола, задумавшего погубить христианство. И чувствуем инстинктивно, что в погибели нашей виновны не только мы, но и духовные отцы наши, породившие нас святым крещением, но отправляющие своих чад на тот свет духовными недоносками.
  В современном мире наблюдается парадоксальная ситуация. С одной стороны мы говорим о важности Церкви: строятся храмы и золотятся купола, внешнюю, обрядовую сторону в той или иной мере соблюдают многие, поддержкой Церкви стремится заручиться государство... С другой же - налицо все признаки приближения царства антихриста и кончины века: доселе небывалое падение нравов, участие в глобализационных процессах, планомерное и часто насильственное внедрение всеобщей системы электронного учета и контроля. Появление и укрепление неязыческих верований, сатанистских сект, переосмысление и, причем извращенное переосмысления учения Христа и, наконец, появление самого Антихриста!
  В этой ситуации многие предпочитают "смиряться" и "терпеть", пока не заражаются одной общей болезнью: думать одно, говорить другое, а делать совершенно противоположное. В итоге люди постепенно начинают верить в свою собственную ложь, что является свидетельством страшной, ведущей к гибели души болезни. Особенно опасно, когда такой самообман происходит в духовной жизни.
  Постараемся вдумчиво разобраться в этой проблеме. Закрыть глаза, ни о чем не думать и успокаивать себя видимым благоденствием, казалось бы, проще всего. Но так поступают только те, кому легче себя обмануть, чем смотреть правде в глаза, искать в жизни истинный путь, ведущий к спасению, и понести все связанные с этим трудности и неизбежные искушения. К сожалению, у многих считающих себя христианами, даже монахов и клириков, долговременная привычка лгать самому себе вошла в природу.
   "Выносить сор из избы" - дело неблагодарное и небезопасное. А без этого не обойтись, если хочешь содержать что-то в чистоте - помещение, человеческое сообщество или собственную душу. Если сор слишком долго держать в избе, то там скоро будет дурно пахнуть. Слава Богу, ищущие Истины и чистоты веры в нашей Церкви еще остались, они передо мной, и это залог того, что настоящий труд будет не бесполезен для искренних и открытых сердец.
  Многих из нас волнуют "вечные" вопросы. И это понятно. Время сейчас тревожное. В мире нарушен экономический и военный баланс. Но самое страшное - духовный. Создана настоящая индустрия зла. Эта "машина адова" работает на полную мощность, и остановить ее никто не в силах. Она наполняет мир ложью. Она набирает обороты. Она проникла во все структуры нашей цивилизации!
   Ложь, как известно, самое страшное зло в мире. Ложь насаждается, она культивируется, она в чести. Сказать себе правду для многих равносильно самоубийству. Отказаться от пышного банкета, длиною в жизнь и думать о том, что он когда-нибудь закончится? Нет, высокие материи - это не для нас, - отвечают "простые смертные". Они не могут быть до конца честными перед собой, ибо ежедневная ложь самим себе убила их души.
  Ложь - это причина и источник вечной смерти, ибо она связывает нас с виновником лжи - диаволом. Поэтому и приходится убеждать себя в вещах самоочевидных. Смешно и страшно, но ведь все сводится к мелочам: соседи покупают дорогие дома и машины, ездят на дорогие курорты, а мы чем хуже? Мы тоже будем биться за эту "полноценную" жизнь, чего бы нам это ни стоило. А стоит это дорого. Стоит времени. Он лучше всех понимает, что времени отпущено нам немного, что наша жизнь всего лишь миг между прошлым и будущим и если мы начнем хотя бы смутно о нем догадываться - все его усилия могут быть сведены к нулю.
  Зачем этот разговор? Зачем вся наша встреча? Ведь, кажется, и так все и все понимают. Но если понимают, то почему же не делают? К сожалению, между знанием и делом существует величайшая пропасть, преодолеть которую не каждому под силу. Не каждый имеет мужество сказать себе как Алеша Карамазов у Достоевского: "Если я убедился, что Бог и бессмертие существуют, хочу жить для бессмертия, а половинного компромисса не принимаю".
   Но что делать тем, для кого компромисс стал жизненной необходимостью? Многие пожилые люди не могут обойтись, к примеру, без телевизора или радио. Пустота души пугает их. А что сказать о молодых, увлекшихся "сексуальной революцией" или культом женщины, или славянством, неоязычеством? Ведь у них этот компромисс со злом считается чуть ли не достоинством. "Страстный мужчина", "страстная женщина", это так здорово и привлекательно, не правда ли? А отсутствие этого - чуть ли не порок. А у тех, кто увлекается вкусной и здоровой пищей, разве останется время и место для пищи духовной? Спросим у них: зачем вам здоровое тело, если "сердце" погибло? К сожалению, людям нравится себя обманывать и что тут поделать? Красивые слова не сильны побороть равнодушие, "...Ибо в слове силы слишком мало, чтоб заставить вздрогнуть каменную грудь".
   Однако не все дороги ведут к смерти. Есть одна узенькая тропинка и она ведет к жизни и освобождению. Ее нам показали святые отцы. Святой Симеон говорит: "Душа, подчинившая себя диаволу не может ничего сделать..., но призывать имя Иисусово - может". Но с другой стороны, может ли человек, утопающий в довольстве и сытости осознать свое рабство диаволу и свое "бедственное положение"? И будет ли он призывать на помощь Спасителя? "Нормальным" и "благополучным" людям Спаситель, в принципе, не нужен. Чего нас спасать, если нам и так неплохо живется?
   Страшно не то, когда человек падает, а то, когда он не подымается. Человек гибнет не тогда, когда он голодает, страдает и умирает, а тогда, когда он слабеет духовно и выбирает зло, сам того не сознавая. Осознать в чем заключается подлинное зло и подлинное добро - задача посильная для каждого. И наша задача помочь людям! Помочь всем заблудшим, обманутым вернуться в лоно Церкви, обрести вновь бессмертие души. Как нам это сделать, что для этого требуется, какие жертвы? Именно в этом нам надо с вами разобраться и решить, что мы должны сделать! - докладчик поклонился, перекрестился и, выйдя из-за трибуны, направился на свое место в "партере".
  Отец Джулиан не сказал ничего из того, что поведал мне ранее. Общие фразы. Пугающий тон, но никакой конкретики. Из всего этого я сделал вывод, что ведется какая-то тайная игра, о которой мне не полагается знать. Что ж, я хоть присутствую здесь. Многие религиозные лидеры, включая Папу, Каталикоса, Патриарха не знают об этом съезде ничего. Они - официальные лица и им нельзя доверять важную и тайную информацию.
  По завершении всех выступлений делегаты стали живо обсуждать пути выхода из создавшегося положения. Некоторые вновь поднимались за трибуну, предлагая свое видение проблемы, другие выкрикивали с места, не утруждая себя столь ненужной формальностью, как выступление с трибуны.
  Жаркая дискуссия продолжалась до обеденного перерыва, с наступлением которого все дружно покинули зал и отправились в столовую храма.
  Во время трапезы отец Джулиан сидел со мной за одним столом.
  - Слушайте, слушайте, друг мой, это еще не конец, - шепнул он мне, немного наклоняясь над столом в мою сторону, - самое интересно еще впереди!
   После обеда прения продолжились, но ничего интересного в тот день я так и не услышал. Только на следующий день, после долгих споров и размышлений делегаты пришли к согласованным заключениям, и уже на их основе было принято единогласное решение.
   Этим решением устанавливалось необходимость создания современного аналога Святой инквизиции. Были разработаны и предложены принципы ее деятельности, которые впоследствии юристы должны были облечь в приемлемую форму. Вот то, о чем договорился съезд, продумали юристы и в итоге довольно быстро заработало.
  Был создан "Совет христианских движений", который объединял все христианские религии и монашеские ордена различного толка, включая даже масонов. По всему миру создавались инквизиторские трибуналы. В каждой стране их должно было быть столько, сколько считал нужным "Совет".
  Инквизиторы рекрутировались из членов монашеских орденов, прежде всего францисканцев, и подчинялись непосредственно "Совету христианских движений". Для них был установлен возрастной ценз в сорок пять лет. Каждый трибунал возглавлялся двумя судьями с равными правами. При трибуналах состояли квалификаторы, определявшие "еретичность" и враждебность христианству деяний и высказываний обвиняемых. Квалификаторы в свою очередь имели возможность возбуждать дела самостоятельно, при обнаружении ереси, сатанизма, враждебных высказываний в адрес Церкви. У них же предполагался большой штат осведомителей и аналитиков. Кроме перечисленных, в число служащих трибунала входили нотариус, заверявший показания, понятые, присутствовавшие при допросах, прокурор, адвокат, врач, следивший за состоянием здоровья обвиняемого во время пыток, и палач. Инквизиторам устанавливалось годовое жалование или часть конфискованного у "еретиков" имущества, предположительно одна треть. В своей деятельности трибуналы руководствовались как постановлениями "Съезда", так и специальными пособиями, которые разрабатывались отдельно.
  Оговаривалось два типа инквизиционной процедуры - очное и заочное расследование. В первом процесс велся с согласия и с участием подозреваемого, обвиняемого, во втором - если вызванный не являлся, его подвергали отлучению, и либо доставляли насильно, либо приговор после рассмотрения трибуналом выносился без его участия. Явившийся давал клятву чистосердечно рассказать все, что ему известно о "ереси", хранить все в тайне и не разглашать случившееся с ним, иначе его ждала смерть. Сам ход разбирательства тоже хранился в глубокой тайне. Для достижения цели инквизиторы могли использовать пытки, разрешенные к применению "Советом". Обвиняемому не сообщались имена свидетелей. Свидетелями могли быть даже отлученные от церкви, воры, убийцы и другие преступники. Однако обвиняемый не был лишен возможности иметь адвоката. Единственным шансом для приговоренного к смерти была апелляция к "Совету". Человек, некогда осужденный инквизицией, в любой момент мог быть вновь привлечен к судебной ответственности. Даже смерть не прекращала процедуру расследования: в случае признания виновным уже умершего его прах извлекали из могилы и сжигали.
  Также была установлена система наказаний. Осужденные инквизицией не передавались гражданским властям, а подвергались наказаниям непосредственно палачами трибунала. "Еретику", "раскаявшемуся" уже в ходе процесса, полагалось пожизненное заключение, которое инквизиционный трибунал имел право сокращать. Узники должны были содержаться в тесных камерах с отверстием в потолке, питаться лишь хлебом и водой, иногда они могли заковываться в кандалы и цепи. Заключение могло быть заменено на исправительные работы на благо Церкви. Упорствующий "еретик" или вновь "впавший в ересь" приговаривался к сожжению на костре. Приговоренный к смерти заочно, подвергался умерщвлению любым способом, возможным для палача, но предпочтение отдавалось все же сожжению. Осуждение влекло за собой конфискацию имущества в пользу "Совета", которое возмещало расходы инквизиционного трибунала.
  
   * * *
  
   Неоинквизиция начала действовать быстро, но очень осторожно. Времена были несколько иными, отличавшимися от времен средневековья. Врагами Церкви и приспешниками дьявола поначалу признавались наиболее одиозные личности, те, кто не оглядываясь и не прячась открыто поливали христианство грязью, уличали священников в разврате, стремились к тому, чтобы верующие отвернулись от Христа. Таких людей в каждой стране было довольно много. Спустя несколько месяцев после начала работы трибуналов они исчезли с экранов телевизоров, а потом и из своих домов. Их друзья, семьи, ученики и последователи напрасно искали своих близких и кумиров. Напрасно работали и правоохранительные органы, разыскивая без вести пропавших. Люди словно в воду канули. Ни следов, ни трупов.
   Честно говоря, полиция практически и не искала их. Благодаря верным христианству чиновникам разного уровня "Совет" работал незаметно. Работа органов, ответственных за соблюдение законов и установленных порядков велась формально и спустя рукава. Информация в прессу также не просачивалась. Здесь помогали другие христиане. Далекий от всех этих событий человек даже не догадывался о происходящем.
   Покончив с "открытыми еретиками", "Совет" приступил к ликвидации многочисленных сект сатанистов. Здесь работы было невпроворот. За последние годы этих отморозков развелось очень много в каждой стране. Их сборища приносили массу хлопот простым обывателям и все тем же правоохранительным структурам. Множество возбужденных уголовных дел, так и не доведенных до конца, тайно предоставлялись следователям "Совета". После их изучения и опроса свидетелей эти нелюди находились членами трибунала и пачками уничтожались. Полиция вздохнула с облегчением. Стали исчезать такие преступления, как убийства в ритуальных целях. Люди, простые обыватели с удовольствием рассказывали о своих подозрениях в отношении соседей и знакомых. Информация проверялась и в случае малейшего ее подтверждения человек, заподозренный в религиозном преступлении, исчезал. Его имущество продавалось, а о нем все забывали.
   Все это и многое другое было мне известно благодаря воле отца Джулиана.
  - Сын мой, Вы раньше были адвокатом, а в свое время и следователем? - спросил меня спустя две недели после первого исторического съезда благодушный старичок. Мы сидели в его кабинете, в который он вызвал меня из Москвы.
  - Да, падре, - поклонился я в знак подтверждения.
  - "Совету" нужны Ваши навыки. В конце концов, мы не преступники и не просто палачи. Нам нужно действовать в рамках объективности и ммм...законности. А в таком деле сами понимаете, святая ненависть может застлать разум. Я хочу предложить Вам заняться проверкой дел "Совета". Возьмите пока какое-нибудь направление и посмотрите бумаги. Потом я попрошу Вас присутствовать при непосредственном рассмотрении дел. Посмотрите, оцените, потом мне все расскажите и изложите свое мнение. Хорошо?
  - Да, падре!
  
   * * *
  
   Девушка сидела рядом со мной на крутом скалистом берегу. Волны солеными брызгами умывали наши лица. Вся лазурная поверхность моря была покрыта белыми барашками. Дул сильный ветер, поэтому мы не решились купаться. Довольно высокие волны мешали безопасно войти в воду в этом месте. Искать более подходящий пляж Женя отказалась. Поэтому мы удобно устроились на большом камне.
  - И надолго ты здесь? - не глядя на меня, спросила девушка.
  - Думаю на несколько дней. У меня очень много работы. Я и так вырвался на свой страх и риск. Очень хотел тебя увидеть. Соскучился!
  - Что ж, это объясняет твое долгое отсутствие, - она продолжала грустно смотреть на бушующие волны, и ее голос ничуть не дрогнул и не изменил интонацию. - Радует, что ты все еще помнишь меня. Но разве нельзя было позвонить мне, как-то связаться и сообщить, что ты жив и здоров?! Разве я не человек?! Разве я не могу волноваться?!
  - Прости меня! Но я не имел права связываться с кем-либо. Есть моменты, когда лучше пропасть... Прости... я несу всякую чушь! Я хочу только одного - услышать от тебя слова прощения!
  - Ты же знаешь, что я давно тебя простила! Зачем тебе еще и слова?! - Она повернулась ко мне. Ее лицо было мокрое то ли от слез, то ли от морских брызг. Мои губы, прикоснувшиеся к ее лицу, не смогли определить этого. Соленая влага и только!
  - Я чувствую себя виноватым, хотя разумом понимаю, что не виноват.
  - Почему ты уехал так внезапно?!
  - Меня срочно вызвали.
  - Но ведь ты мог мне об этом сказать! Есть, наконец, телефон!
  - Не всегда можно ему довериться! - вздохнул я, давая понять, что телефоны прослушиваются.
   Действительно в Москве получилось очень не хорошо. Спустя несколько недель после создания "Совета" мы с Женей, как и договаривались, встретились в России. Два дня пролетели как несколько часов. Первый день - в кровати, второй - на широком диване. Мы соскучились. Вечером второго дня я уехал к себе, обещая вернуться утром. Но не вернулся. Утром я срочно улетел по вызову отца Джулиана. Это произошло внезапно. Звонок. Разговор. Заказ билетов. Сбор вещей. Такси. Аэропорт. Я не позвонил, так как была ночь. Впрочем, я не позвонил бы и днем. Нам запрещалось кого-либо извещать заранее о своих планах.
   Думал ли я в тот момент о Жене? Да. Жалел ли, что все так получилось? Да, конечно. Но ничего не мог поделать с правилами, установленными не мной. Эти правила и требования утверждены самим магистром. В такси, в аэропорту, в самолете я думал о Жене. Меня волновало ее эмоциональное состояние. Можно понять как человек, ожидающий прихода другого, любимого человека будет беспокоиться, не дождавшись его. Я предвидел ее беспокойство, ее ожидание моего хотя бы звонка. Совесть моя кричала, разрывая сердце. Но ни она, ни мое чувство сострадания не могли повлиять на мои поступки. В глубине души я надеялся на то, что при следующей встрече я все объясню, и Женя поймет, а поняв, простит.
   Позавчера у нас состоялся разговор. У меня появилось несколько свободных дней. Набирая номер ее телефона, мое сердце бешено стучало. Признаться, я беспокоился, простит ли меня Женя.
  - Я простила тебя уже в тот же день, когда ты позвонил, - она нежно отстранила меня, посмотрела в глаза, стараясь увидеть в них все мое нутро, и грустно улыбнулась. - Ни я, ни моя вторая половинка не можем долго на тебя сердиться... Пойдем в номер, что-то стало прохладно.
  - Пойдем, - я обнял ее за талию, Женя прижалась ко мне и мы аккуратно спустились с камня на ровный берег.
   Опять комната в отеле. Неужели вся моя жизнь будут связана с чужими углами? Когда я, наконец, обрету покой и уют собственного дома? Случиться ли это когда-нибудь?
   Номер у Жени оказался на удивление большим, хотя он считался стандартным. Широкая двуспальная кровать. Плоский телевизор на стене. Задернутый шторой, балкон. Все, как и везде. Мой номер был таким же, только чуть меньше размером.
  - Я привезла тебе сигнальный экземпляр, - проронила девушка, проходя мимо кровати, на которой валялась довольно толстая книга, - как ты и просил. Если тебе еще это интересно...
  - Мне все интересно, что связано с тобой!
  - Врунишка...
  - Нет! Я говорю правду... - подойдя к Жене, я притянул ее к себе, взяв за руку чуть выше локтя. Она вздрогнула будто бы от боли. Взглянув на ее руку, я увидел огромный синяк. Неужели?! О боже! Она кололась?! - Женя, что это?!
  - Синяки...
  - Откуда?!
  - Оттуда...
  - Девочка моя! Зачем ты так издеваешься над собой? - мои руки и голос дрожали от смеси чувств, охвативших меня. В этом коктейле было все: жалость, сострадание, любовь, гнев, страх потери, желание помочь.
  - Солнце мое! Мне очень плохо! Я страдаю! Даже больным прописывают обезболивающие средства, а я болею! Мне страшно! Я боюсь!
  - Чего ты боишься?!
  - Я боюсь тебя вновь потерять! После того, как нашла тебя! Я не сплю ночами, я схожу с ума! Иногда я проклинаю тот день, когда мы встретились! А потом я проклинаю себя за то, что могла так подумать... Помоги мне! - это был крик души. Я сжал ее в своих руках, стараясь, врасти в нее.
  - Успокойся, успокойся...все будет хорошо... все образуется...- я понимал, что несу полный бред, но надеялся, что мои чувства не нуждаются в каких-то словах. Девушка, прижавшись ко мне, тихонько плакала. Ее слезы текли по моей щеке, стекали по рубашке, капали мне за воротник.
  
   * * *
  - Я счастлива! Ты рядом! Неужели свершилось то, о чем я мечтала?! - она лежала на моей спине, положив голову на то место спины, где сходились лопатки. Ее волосы приятно щекотали мне спину. - Наконец-то я не одна. Долгие, долгие годы моя жизнь была пуста, пока не настал тот дождливый день. У меня иногда возникает такое ощущение, будто и жизни то прошлой не было. Ночь, мрак, иногда полумрак и вдруг, свет. Свет, изливающийся на меня отовсюду, сверху, снизу из щелей...
   Я лежал под этой молодой женщиной, которая удобно устроившись на мне, шептала слова, которые стали мне понятны совсем недавно. Совсем недавно я сам ожил. Совсем недавно я проснулся после глубокого сна. Я тоже благодарил бога за то, что он подарил мне тот дождливый день. В тот день ко мне вернулась любовь! Именно вернулась. Она не родилась, она не появилась, а именно вернулась. В этой девушке, повстречавшейся мне на ночных улицах Софии, я почувствовал то, о чем старался не думать. И сейчас я стараюсь не говорить об этом. Просто мне не вериться, что такое возможно. Поэтому я, не задумываясь, постепенно отдался давно забытому чувству. Я слушал себя и объяснял свои порывы всем, только не прошлым. С каждым днем у меня крепло ощущение, что я никого не терял. А то, что произошло, было лишь страшным сном.
   Женя, как довольная сытая кошка потянулась.
  - Не упади...
  - Я крепко держусь! Никуда от меня не денешься теперь!
  - И не собираюсь! Ты вернула меня к жизни, так зачем мне теперь от нее отказываться!
  - Это ты так только говоришь! А послезавтра опять от меня удерешь куда-то, куда меня не допускаешь!
  - Поедем со мной...
  - Ты правду так хочешь? - она приподнялась на руках, уперев их в матрац, и, ногами призывая меня перевернуться и лечь на спину.
  - Да, хотел бы, - я повернулся к ней лицом, - если ты не будешь скучать. Ведь мы будем вместе почти постоянно, и я могу тебе надоесть.
  - Дурашек! Если бы я боялась, что ты мне надоешь, то не ревела бы и тайно в подушку, и открыто у тебя на глазах. Я готова променять свою опостылевшую свободу на постоянство и "скуку" рядом с тобой!
  - Ты обещаешь не спрашивать меня о моей работе?
  - Клянусь! Пусть даже ты тайный маньяк, убивающий по ночам диких кошек! - Я в свою очередь обещаю тебе, что как только тебе надоест жить рядом со мной, ты можешь, не объясняя причины, уехать!
  - Договорились!
  
   * * *
  
   Следующим утром я проснулся первым. Женя тихонько посапывала, отвернувшись от меня. Прикоснувшись к ее открытой руке, я понял, что ей холодно, поэтому поверх простыни накрыл ее еще и теплым одеялом.
   Спать мне уже не хотелось. Часы показывали без четверти десять. Перед моими глазами на тумбочке лежала новая, недавно вышедшая, еще ни разу не открытая книга Жени. Страницы пахли краской. Взяв книгу в руки, я покрутил ее. Твердая глянцевая обложка, на которой изображены фрагменты религиозных картин средневековых художников. Крупными готическими буквами вверху было написано "Христианство. Религия рабов?" Внизу, под названием стояли имя и фамилия автора. У Жени оказалась довольно простая фамилия - Ленская.
   Я открыл книгу. Пролистав несколько первых страниц, мне в глаза бросилось следующее:
  "Библия - это ОДНА книга, составленная из ДВУХ религиозных систем. Библия - это всемирный план построения рабовладельческого строя. Во всяком рабовладельческом строе есть класс рабов, которые являются вещью, и класс рабовладельцев, которые имеют рабов и делают с ними, что захотят. Иудаизм - это религия для рабовладельцев (евреев). Христианство - это религия для рабов (неевреев). Вот и вся библия. Главная суть христианства - выпестовать побольше презренных рабов. Иудаизм и христианство формируют два противоположных психотипа. Иудаизм формирует мышление рабовладельца. Христианство формирует мышление раба. Вот и все еврейские игры в христианство. Именно по этой причине в современных христианских странах у руля управления стоят одни жиды. Куда ни плюнь - всюду и везде жидовская лавочка.
  Иудаизм поднимает самооценку еврея на высоту духа. Жиду говорят: "Ты - избран богом. Все остальные народы - это нечеловеки, служебный скот. Ты должен управлять другими людьми. Тебе надо пробиваться везде и тянуть своих. Собственность гоя - это твоя собственность, которая пока что временно находится у него. Око за око, зуб за зуб". Поэтому евреи идут не сталь варить и не уголь в шахтах добывать и не лифты ремонтировать, а идут в банки, в СМИ, в руководители, в коммерческие структуры, где везде есть свои.
  Христианство же учит человека противоположному: "Ты - раб божий. Ты человек маленький, грешный. Тебе надо покаяться, смирись, гордость - это грех, интерес к женщинам - это грех, полнокровная жизнь - это грех. Мысль о грехе - тоже грех. Не заботься о дне завтрашнем, так говорил Иисус. Терпи, ибо бог терпел и нам велел. Дали в морду - подставь другую щеку. Отнимают верхнюю одежду - отдай и рубашку. Насилуют жену - предложи еще и дочь. Раздай свое имение нищим, бери свой крест и вперед. И снизойдет на тебя благодать Его. А будешь своевольничать - загремишь в ад". В итоге самооценка христианина заземляется на ноль. Истинно верующий христианин живет как убогое, тупое и забитое существо, внешне похожее на человека, но без мозгов. По "святым" местам паломничества устраивает. Живет в дерьме и ему это нравится! Взгляните на службу в христианской церкви - Вы увидите там стадо безмозглых дураков. Кстати, христианские иерархи и не стесняются открыто называть христиан агнцами (овцами), которых надо пасти. А те, кто пасет, прямо называются пастухами (пастырями). И христианин с этим соглашается. Христиан зовут рабами божьими, они и сами себя так называют. Такое обращение с собой они считают нормальным. Для них это естественно".
  Хорошее начало, ничего не скажешь! Впечатляет! Я стал листать книгу дальше, страницу за страницей. Смысл текста не только не изменился, он стал еще жестче, аргументировано жестким.
  "Чтобы с чего-то начать, предположим, что у каждого человека, будь то русский или человек другой национальности, имеется: обычная реакция и реакция христианская. С обычной (животной) реакцией в деталях разбираются психологи, и тут нам добавить нечего. С христианской реакцией дело обстоит сложнее. Во-первых, современным цивилизованным человеком она крайне редко осознается как таковая (что не означает ее отсутствия). Крещения не понадобится, и так уже все - христиане (даже если никогда ничего христианского в своем юном возрасте не читали). Во-вторых, она рождается на фоне несогласия с животной реакцией, их целеполагающие вектора направлены по-разному. Поэтому, даже если не прошедший христианский тренинг пытливый человек осознает возникшую христианскую реакцию, то скорей всего через несогласие с ней. Дальнейшее будет зависеть от его положения относительно некой точки устойчивости. Либо он решит убрать несогласие и пройти для этого христианский тренинг, либо оставит несогласие и постарается убрать христианскую реакцию, например, путем опровержения (неважно, с каких позиций) христианского взгляда на затронутую тему. Как раз последнего делать и не следует, и далее мы объясним, почему.
  Рассмотрим крайние варианты, предполагая существование промежуточных, т.е. некую шкалу. Если ваше опровержение несостоятельно (вы - малолетний сатанист, атеист и т.п.), то на этом рассмотрение можно сразу завершить, оставив вас вашей жалкой участи. Если ваше опровержение состоятельно, ситуация становится интереснее. Состоятельность мысли подразумевает вдумчивое согласие с позицией противника, поскольку такую мысль интересует не чья-либо правота, а открывающаяся в процессе рассмотрения структура конструкции, ее силовые линии и детали. Если мысль противника упущена, будет упущена и значительная часть этой структуры. Проводя такое рассуждение, следует априори исходить из того, что контекст противной стороны безошибочен (если же он все еще кажется в чем-то ошибочным, наоборот, ошибку следует искать у себя). Казалось бы, такой подход противоречит стремлению убрать христианскую реакцию, заявленному вначале. Но он и есть единственно возможный, поскольку убрать (негативировать) совсем предустановленное нельзя, возможно только преодолеть, приняв.
  И вот, когда мы, изучив основы христианской богословской мысли, труды отцов церкви и жития, приступаем к христианству с подозрениями относительно некоторых деталей структуры, чем же оно отвечает нам? Правильно! Оно отвечает нам не такой же вдумчивой мыслью, как наша, оно не принимает в ответ нашу позицию, совсем нет, оно отвечает апологетикой и только ей. На вопрос "почему" есть ответ - без "любви", потому что приступали. Эта Апологетика уже отточена веками существования христианства. Она способна ответить на все вопросы, поскольку за столько времени все вопросы, могущие возникнуть у наивного или не очень пользователя, были рассмотрены христианством и исчерпаны им. И пусть вас не обольщает та легкость, с которой можно показывать несостоятельность утверждений апологетики, на нее попались многие критики христианства в начале его существования. За несостоятельными встанут новые и новые ее утверждения, и рана на "звере" затянется сама собой.
  Почему так происходит? Потому что апологетика, начиная прямо с притч Иисуса (к несчастью, ставших образцом всяческого подражания, буквально пропитавших культуру насквозь), говорит языком, который всем понятен, другими словами, обращается к некому ядру, смысловому комплексу, который, будучи предустановленным во всех, не ставится под реальное сомнение, возможен только несостоятельный протест. Например, разговор с христианином может закончиться его репликой: "Посмотрите, у меня мир в душе со Христом, а вы злобны и подозрительны. И кто из нас на правильном пути в жизни?" Данный ход апологетики подразумевает, что по жизни быть злобным и подозрительным - плохо, а иметь мир в душе - хорошо. Формально можно с этим не согласиться, но будет ли это реальным несогласием?
  Интересен тот момент, что вся христианская апологетика так или иначе опирается на подобную животную реакцию, а точнее - всегда отталкивается от нее, продолжает ее в своих незамысловатых спекуляциях. Таким образом, христианская апологетика структурно выглядит трансценденцией животной реакции - не отрицанием, но принятием и продолжением. Предъявляемое в ней это всегда культурно-инстинктивное дважды-два-четыре, доступное на уровне понимания клинических идиотов (в этой среде "чистых душ", кстати, христианство особенно популярно) и совершенно лишенное сакрального измерения per se, хотя сакральное незримо присутствует, наблюдая из-за зеркального стекла, как человеческая лягушка бьется под эмоциональным электротоком.
  Скажем, ранняя буддистская апологетика, в отличие от христианской, пытается быть рациональной и обращается к рассудку, а не к инстинктам, автоматически ограничиваясь немногими, но этот недостаток будет исправлен впоследствии. Почему к инстинктам? Возможные варианты ответов: чтобы спасти всех без исключения, потенциально (ибо много званых, а мало избранных), чтобы успешнее внедриться в существующий культурный контекст, потому что с точки зрения сакрального больше у человека ничего и нет и т.д.
  Стало быть, разделение-противопоставление животной и христианской реакций, обозначенное вначале, было только кажущимся. Мы имеем полную гармонию этих начал, но гармонию трудноразличимую без предварительного христианского тренинга. Другое дело, что возможны иные варианты гармоний продолжения животного, или варианты гармоний без животного вообще. Но если бы они были в наличии, тогда сама первоначальная задача звучала бы по-другому. Все дело в том, что для пользователя с родным только русским их нет, как бы он не пыжился и не увлекался буддизмом или вуду.
  Христианство как совершенный гладкий неуязвимый шар - будучи честным и последовательным до конца пользователем, не за что там зацепиться и некуда там подкопаться, потому что внутри так устроенного сообщества это сделать нечем. В отличие от некоторых других систем, христианство закрыто для воли (если она направлена не на тренинг) и для пристального взгляда. Мистический опыт в нем не может быть вербализован, не став при этом сразу одной из ересей (которых тоже накопилось достаточно на все случаи), но зато оно открыто для некоторых эмоционально-чувственных переживаний. Среди них доминируют умиление и вина. А если вам и не надо их вовсе, тогда ожидайте проблем с принятием в родном сообществе. Читая жития, практически всегда мы видим, как христианство мучит хороших, возможно, лучших русских людей, как пропускает их через свою мясорубку, заставляя при этом натужно радоваться или печалиться, поспешно закрывать глаза или обличать.
  Смыслы сообщества кончаются на его границе. Рассматривая все глубже и глубже поведение волка в стае, мы рано или поздно упираемся в вопрос - зачем вообще нужны волки? На этот вопрос нет ответа, особенно изнутри, если вы - волк. Зачем нужны русские? Точно так же нет ответа (если у вас есть ответ, он несостоятелен). Однако в отличие от ваших мизерных претензий и подозрений, христианство одним своим существованием в веках доказало, что оно, в отличие от вас, прекрасно вписывается в программу "Зачем нужны русские" и удачно соответствует ей. Народы - мысли бога. Предатель князь Владимир будет вечно гореть в аду (в очередной раз видим, что бывает, когда кшатрий принимает решение в области компетенции брахманов). Вам никак не удастся трансцендировать христианство в себе, просто потому что вы по самому своему рождению не были уполномочены на это. А значит, и нечего пытаться. Следуя нашему описанию ситуации, вы вовлеклись в ее "статус кво", а зря. Не стоило этого делать, мы же вас предупреждали. И вот, объяснили, почему, как и обещали. Теперь идите и займитесь каким-нибудь замещающим невротическим отреагированием. Когда голубь не может победить соперника, он бьет клювом землю".
  Я закрыл, вернее, захлопнул книгу. О, Боже! Неужели все это было написано Женей?! Неужели она так думает на самом деле?! Лежа рядом с девушкой, такой слабой и беззащитной еще вчера, плачущей у меня на груди, я не мог собрать мысли в кулак. Так жестко и зло высказываться в адрес христианства способен как минимум крепкий и храбрый мужчина, за спиной которого стоят большие силы! Боже! Книга уже опубликована! Значит, несомненно, она попадет в руки квалификаторов. Ее издание обязательно будет ими замечено и ей будет дана оценка. Холодок пробежал по всему телу. Книга не просто ересь, она воинствующая ересь! Что полагается автору? Вопрос риторический!
  - Ты уже проснулся... - Женя, потягиваясь, смотрела на меня еще совсем сонными глазами.
  - Да. Просыпайся. Нам нужно серьезно поговорить!
  - Что случилось? - насторожилась девушка.
  - Просыпайся, потом поговорим.
  - Ладно... - она еще раз потянулась, зевнула и, наконец, встала, накинула на себя мою рубашку, после чего убежала в ванную комнату.
   Пока ее не было, я пытался найти нужные слова для предстоящего разговора. Как назло мой мозг отдыхал и никак не хотел работать. В задумчивости мои руки блуждали по кровати, трогая и гладя одеяло, подушки, ненавистную книгу.
  - Я слушаю тебя, - моя писательница вошла в комнату и села возле меня. Она была обворожительна, ее коленки сексуально выглядывали из-под рубашки, не застегнутые пуговицы, лишь немножко прикрывали небольшие, но упругие груди.
  - Солнышко, я пролистал твою книгу...
  - Пролистал, не означает, что прочитал, - прервала она меня.
  - Да, но мне хватило тех нескольких страниц, которые мне попались на глаза...
  - И... - Женя ждала продолжения.
  - Только не восприми все, что я скажу в штыки...
  - Я постараюсь.
  - Мне очень трудно подобрать нужные слова. Постарайся не придираться к ним... . Я уважаю твои взгляды, твою веру, наконец, твой труд. Но эта книга, как бы это правильнее сказать... она... она очень резкая и обижает людей верящих в своего бога. Бога отличного от славянских богов. Есть люди, которые родились и прожили с верой в Иисуса Христа. Эти люди не совершили ничего плохого, они точно такие же, как и те, что верят в твоих богов. Все их отличие только в искренней вере в другого бога! Заслуживают ли они оскорблений в свой адрес? Мне кажется, что нет!
  - Я не оскорбляла их!
  - Это тебе так кажется!
  - Ладно! Я поняла, что тебе книга не понравилась. Что дальше? Не понравилась - не читай! А есть люди, которые с ней согласны! У нас свобода слова! Каждый имеет право на свое мнение, имеет право высказаться публично!
  - Да, есть такое право. Но ты помнишь, когда несколько лет назад какой-то журналист опубликовал пародии на пророка Мохаммеда? Что было потом? Помнишь?
  - Нет...
  - Мусульмане его приговорили к смерти. И таких случаев, только известных, десятки!
  - Уж не хочешь ли ты сказать, что христиане могут поступить так же?! - она еще не поверила, но сомнение уже закралось ей в голову.
  - ... хочу... именно это тебе и сказать...
  - Этого не может быть! У нас законы охраняют личность, свободу вероисповедания! И любое убийство - преступление, которое подлежит строгому наказанию!
  - Да. И здесь ты права. Вот только давай задумаемся, кто следователи? Простые люди. А они по вероисповеданию кто? Язычники или христиане? Угу, православные. Потом, ты не обращала внимание, как в последнее время люди стали трепетно относиться к христианству? Стали ходить в церковь, превратились в очень набожных, от них не услышишь хулу в адрес Христа. Разве ты этого не заметила? Не заметила, как уверенно стала чувствовать себя Церковь?! Не обратила внимание на появившиеся случаи отречения некоторых людей от церкви? А если обратила, то не знаешь, куда они все подевались?! Что-то не слышно об их дальнейшей судьбе! Смотри, как стали часто появляться на всевозможных церковных службах политики, даже первые лица государств! Как ни посмотришь новости, так они со свечами в храме! И, наконец, поверь мне на слово, мне человеку, близкому к Церкви...
   Женя как сидела передо мной, так и застыла. Что-то, какое-то сильное чувство сковало ее тело, девушка не могла пошевелиться.
  - Неужели вернулись времена средневековья? - с трудом выдавила она из себя.
  - Я об этом не говорил... Но времена становятся опасными... Я не хочу, чтоб ты возвращалась в Москву, - постарался сказать я спокойно, но эффект был противоположный. Женя напугалась еще больше.
  - Я думала это слухи, глупые выдумки...
  - О чем ты?
  - Я слышала, что во многих городах стали исчезать сатанисты и другие отморозки. Говорили, что это делают какие-то религиозные организации. Но думала, что это выдумки бабок.
  - Я не знаю, что ты слышала, но прошу тебя в Москву не возвращаться! Давай уедем куда-нибудь, где нас никто не знает! Пусть это будет любая страна, любой городишко, даже самый маленький!
  
   * * *
   Читая мою историю, хотя не хочу употреблять это слово, скорее мой рассказ или даже исповедь, вы можете задуматься над очевидным вопросом, почему я с самого начала согласился, а потом и непосредственно участвовал в работе Совета. Признаться, иногда я и сам задаю себе этот же вопрос. Но подумав, а времени у меня было достаточно, я отвечу так. Добровольно, считая этот процесс необходимым и важным. Прежде чем началась эта сложная, психологически тяжелая работа, десятки людей изучили документы, дошедшие до нас со времен средневековья. Посмотрите, что творится в мире? Разгул наихудшего вида демократии. Разврат во всем, начиная с секса и заканчивая верой в бога. Безнравственность и все пороки современности. Нижайший уровень культуры. Нами были подняты сотни, тысячи уголовных дел, в которых фигурировали различные преступники, объединившиеся в одном - слепой ненависти к христианству. Теологи, величайшие умы христианства, оценивая современный мир, приветствовали нашу организацию. Да, Совет был создан по образу и подобию Инквизиции. Но разве это негатив? Если разобраться, то инквизиция была осознанной необходимостью, впрочем, так же как и Совет. Я уверен, что и та инквизиция не была тем злом, которым она рисуется современными лживыми историками. Как говорится, не так страшен черт, как его малюют!
   То, что осталось в истории об инквизиции настолько лживо, что совершенно извращает ее истинное предназначение. Ее методы, судебные процессы оболганы и облиты грязью, превращены в небылицы, страшные сказки.
  Пытки инквизиции, ее методы работы, организация инквизиционного судебного процесса долгие годы служили предметом разного рода около исторических спекуляций. Мощный, хорошо отлаженный механизм церкви вызывал и вызывает поныне ненависть всяческих церковных реформаторов и ненавистников Христа. Поэтому нетерпимость к инквизиции - карающему мечу католицизма - сторонников беспредельного либерализма и светских литераторов хорошо объяснима и понятна. Но если отвлечься от демагогии всеобщего равенства людей, народов и вероисповеданий и попытаться узнать правду без купюр, то многие традиционные представления и штампы окажутся всего лишь вздорными мифами. Поверьте, я в этом убедился.
  Инквизиция создала четкую и хорошо продуманную концепцию ведения следствия и судебного процесса. Во всех уголках мира, где инквизиция занималась своей деятельностью, она это делала единообразно, логично и последовательно, сводя к минимуму - возможность ошибок и злоупотреблений собственных работников. Организацию процесса вообще можно назвать образцовой не только для тринадцатого столетия. Хочу напомнить, что инквизиция была создана в 1208 году и получила повсеместное распространение в католическом мире после Латеранского собора 1215 года. А вспомните, что еще в начале двадцатого века "суд Линча" в CША признавался почти официальным. Группа благонадежных граждан вполне могла явиться в городскую тюрьму, чтобы казнить подозреваемого и это не считалось ни самосудом, ни массовыми беспорядками, ни попранием закона. Американская история сплошь пестрит подобного рода происшествиями. История же инквизиции не знает ничего похожего.
  Пытки - вот что осталось от инквизиции в короткой памяти потомков. Но пытки эти не были беспределом маньяков - мучителей. Само применение пытки требовало совместного постановления инквизитора и епископа, в чьей епархии слушалось дело. Отнюдь не каждого обвиняемого пытали, при весомости собранных улик обвинение не предлагало прибегнуть к пытке. Также регламент предписывал не начинать пытку в случае признания обвиняемого предъявленного обвинения. И история знает массу примеров, когда негодяи и заклятые враги католической церкви лицемерным раскаянием не только избегали пытки, но и вообще наказания, в привычном нам понимании. Так, непримиримый враг церкви, глава альбигойского движения Раймонд Четвертый, граф Тулузский, принес церковное покаяние и с наложенной епитимией вышел на свободу, после чего приказал зверски замучить папского легата Пьера де Кастельно.
  Инквизиционный процесс имел даже несколько довольно прогрессивных правовых норм, призванных оградить невинных от оговора. Так, например, аннулировались все долговые обязательства обвиняемого, то есть донос не мог служить способом взыскания кредитором денег! Обвиняемый имел право отвода свидетелей. Он не знал фамилии свидетельствовавших против него, но ему предлагали назвать своих врагов, способных его оговорить. Если среди упомянутых им врагов называлось лицо, давшее показания против обвиняемого, то эти показания из дела устранялись. О праве на адвоката, на подачу кассационной жалобы и наказании за ложный донос даже и говорить много не надо - эти правовые нормы появились именно в инквизиционном процессе, а ныне они действуют по всему миру в юриспруденции!
  Говоря об условиях проведения пытки, следует сказать, что она немедленно останавливалась в случае ранения обвиняемого или повреждения его суставов. При допросе с пристрастием обязательно присутствовал врач. Пытка проводилась один раз. Этот момент можно сравнить с тем, как пытали чекисты в Советской России.
  Всего регламент инквизиции допускал применение последовательно трех пыток - веревкой, водой и огнем. Тяжесть их возрастала от первой к последней, поэтому нельзя было начинать пытать сразу, скажем, с третьей. Если сознание обвиняемого было получено на первой же пытке, очередь последующих уже не наступала. Нельзя было применить все три пытки в течение одного дня. Никаких "железных баб", "испанских сапог", раскаленных щипцов, плетей и кнутов инквизиция никогда не использовала. Ее палачи никогда не пинали обвиняемых ногами, не рвали крюками и не сдирали с них кожу. В арсенале инквизиции было всего три пытки, каждую из которых применяли к обвиняемому один раз.
  В библиотеке отца Джулиана я нашел дневники некоего испанского историка Хуана Льоренте, который сам на протяжении четырех лет был комиссаром инквизиционного трибунала и видел изнанку следственных процедур своими глазами. Вот что он пишет: "Никогда не доводили дела до аутодафе не попробовав в течение долгого времени обратить его (обвиняемого) и привести к единению с католической Церковью всеми средствами, которые могла внушить опытность в этом деле. Обеспечив надежность его тюремного заключения, позволяли и даже в некотором роде побуждали его родных, друзей, соотечественников, духовных лиц и всех людей, известных своим образованием, посещать его в тюрьме и беседовать с ним. Сам епископ или инквизитор приходили к обвиняемому и убеждали его вернуться в лоно Церкви. Хотя он выражал в своем упорстве самое сильное желание быть поскорее сожженным (что случалось часто, потому что эти люди считали себя мучениками и выказывали свойственную им твердость), инквизитор на это никогда не соглашался; наоборот, он удваивал доброту и кротость, удалял все, что осужденному могло внушать ужас, и старался уверить его, что обратившись, он избегнет смерти, лишь бы только он снова не впал в ересь, что и бывало в действительности...".
  Хочу заметить, что Хуан Льоренте - историк светский, отнюдь не склонный обелять Церковь и Инквизицию. Но как человек честный, он писал о том, подтверждение чему находил в архивах и окружающей жизни. Когда в большевики взялись публиковать его "Историю испанской инквизиции" они бессовестно изуродовали оригинал, исказили перевод и без тени смущения выбросили из текста все фрагменты, подобные приведенному мной. Знаете, я не люблю статистику. Мне кажется, она может служить всем, кто заплатит. Но надо отдать ей должное, когда речь идет о фактах. Факты, как известно упрямы, а лучшие из фактов - цифры. Приведу несколько циферок. В Испании с 1481 по 1820 годы на кострах были сожжены 34658 человек, скончались во время следствия, в том числе под пыткой, 18049, приговорены к каторге - 288214. А вот цифры для сравнения: 14 месяцев власти Максимилиана Робеспьера стоили Франции по разным оценкам 800тысяч человек. Чего стоили России несколько лет власти Ленина - Сталина определению не поддается.
  За все последние века на инквизицию "навешены" грехи, к которым она не имела ни малейшего отношения! Так, чудовищная охота на ведьм, которая и в самом деле имела место в германских землях в средневековье, приписывается инквизиции. Но историческая правда такова, что в этих землях не существовало инквизиционных трибуналов и приговоры сотням мнимых ведьм выносили суды епископальные, не имевшие никакого отношения к инквизиционным. Еще одним историческим штампом является утверждение, что будто бы именно инквизиция осудила на костер Жанну д'Арк. Но и это неправда! Французская инквизиция устранилась от подготовки и участия в судебном процессе над "Орлеанской Девой". Генеральный Инквизитор Франции отклонил два приглашения на участие в процессе. Вместо себя он послал чиновника, который специально задержался в дороге, пропустил допрос обвиняемой и на этом основании заявил, что не может иметь суждений по сути дела. Кстати, этот опоздавший инквизитор, которого звали его Жан Леметр, выразил удивление отсутствием у Жанны д'Арк адвоката. Суду пришлось такового ей предложить. Согласитесь, подобные нюансы полностью переворачивают картину событий.
  Такого рода шулерских "передергиваний" исторических фактов великое множество. Они наполняют собой школьный курс истории, они постоянно повторяются массой популярных псевдоисторических изданий.
   Другим искажением исторической правды является приписывание инквизиции преступлений, совершенных по постановлению церковных судов протестантских конфессий. Нужно ясно понимать, что инквизиция был католический институт, построенный на базе монашеского ордена доминиканцев. У протестантов не было инквизиции, более того, инквизиция была их заклятым врагом. Но самые ужасные преступления против здравого смысла и человечности были совершены именно протестантскими церковными судами. По их постановлениям устраивались массовые казни, перед размахом которыми меркнут даже самые масштабные испанские autо de fe. Самое массовое в истории сожжение живых людей устроили отнюдь не инквизиторы! В 1589 году по постановлению епархиального суда города Кведлинбург в ходе одной казни были сожжены заживо 133 человека. В то время Саксония была территорией, отколовшейся в ходе Реформации от католического лагеря. Так что люди эти погибли отнюдь не по вине инквизиции. Псевдо историки взахлеб называют огромные цифры человеческих потерь, но при этом всячески избегают пояснять, какая именно конфессия обрекала этих людей на гибель. И потому неосведомленный человек приходит к выводу, что во всех этих ужасах виновата инквизиция. Кстати, сами цифры погибших очень часто являются оценочными и могут быть оспорены.
  Но это, что касается прошлой инквизиции. Почему все же в наши дни Совет? Почему я так много работал в нем?
   Потому, что я служил в известном, уважаемом всеми ордене, который был, по сути, инициатором возрождения инквизиции, потому что я христианин, потому что верю во Христа и не могу терпеть его поругание. И, наконец, потому что только Совет, построенный на основе инквизиции, с проверенной веками процедурой мог навести порядок в этом безумном, безумном, безумном мире!
  
   * * *
   Мы поселились в отеле, который находился поблизости от моей временной работы. Оформив номер на супружескую чету, Женя превратилась в синьеру Домиани. Трудно представить, но мое нынешнее занятие вскоре превратилось в скучную и серую работу. Конечно, звучит несколько странно, но со временем любая, будь то творческая или интеллектуальная работа, становится обыденным ремеслом. И если вы в первое время еще с восторгом, трепетом или с желанием перевернуть мир идете в храм искусства, музей, "лабораторию разума", наслаждаетесь плодами своего труда, то потом, спустя год, два, неважно какой промежуток времени, у каждого он свой, ваш труд превращается в работу. Кстати, Женя обратила мое внимание на слова труд и работа. Я никогда не задумывался над смыслами этих слов. Впрочем, как и над смыслом многих других слов. Так вот, труд - это что-то благородное, свободное, зовущее к созиданию. Труженик - созидатель. Он рождает произведения, творит чудеса, воплощает в жизнь мечты. Работа же - это совсем противоположное по значению слово. Оно происходит от слова раб. Раб - подневольный работник. В древности рабы использовались на наиболее тяжелых и простых работах. Работник происходит все от того же слова раб. То есть когда мы говорим работа, то имеем ввиду простой рабский труд.
   Утром, проснувшись всегда в семь часов, я умывался, одевался и, поцеловав еще спящую "супругу Домиани", шел на завтрак. После, не возвращаясь в номер, садился в арендованный фиат "Пунто", и ехал в монастырь францисканцев. Этот огороженный высокой стеной замок служил местному отделению Совета чем-то вроде офиса. Сюда по распоряжению отца Джулиана стекались материалы уже завершенных дел. Здесь же, иногда, проходили заседания судов, выносившие заочные приговоры.
   Моя работа заключалась в том, чтобы изучить уже оконченные дела, дать оценку так сказать законности их возбуждения, проведения следствия и обоснованности вынесенного наказания. По завершению изучения материалов я готовил краткую справку, отражавшую мое мнение по делу. Если в деле были значительные нарушения, я включал его в список, который прикладывал к ежемесячному докладу отцу Джулиану. Последний всегда очень внимательно относился к мои оценкам. С учетом моего мнения он часто вносил уточнения в порядок работы судов.
   Так вот, уже через месяц мой труд превратился в обычную рутинную работу. Стопка дел на столе с каждым днем не только не уменьшалась, а наоборот, она увеличивалась. Суды работали исправно и на совесть.
   Изучив в течение дня два-три дела, я как обычный клерк, складывал оставшиеся дела в стопку, наводил порядок на рабочем столе и уходил в отель, где меня ждала Женя. Чем она занималась целыми днями, мне не было известно, но каждый вечер я незаметно проверял все ее тело в поисках новых синяков. К счастью они не появлялись. Кроме того, каждый раз я тайно осматривал номер и вещи девушки, но никаких наркотиков кроме анаши не находил. К ее курению я относился более-менее спокойно. Это все же был не сильный наркотик. Вначале я и его попытался запретить, но отвратительное настроение, ненависть во взгляде и другие виды ломок дорогой мне девушки моя душа не вынесла. Я сдался и, сжав зубы, терпел запах тлеющей конопли и последующую депрессию Жени.
  - Чем ты занимаешься днями напролет? - в один из дней не сдержав своего любопытства, спросила меня "синьера Домиани". - Чем можно таким заниматься, что приходится каждый день ездить с утра в старый монастырь и до вечера проводить там время?!
  - А откуда ты знаешь про монастырь? - ее вопрос заставил меня насторожиться. Значит, она следила за мной?!
  - Ты не подумай, что я специально слежу за тобой! Просто три дня назад я проснулась рано, тебя уже не было. Спать не хотелось. Страшный сон не выходил из головы. Я видела, будто меня убили. Какой-то мотоциклист стрелял в меня из автомата. Ты был рядом, и я умирала у тебя на руках. Настроение было мерзопакостным. Я не находила себе места, не знала чем бы заняться, поэтому взяла велосипед и поехала кататься. Совершенно случайно я стала крутить педали в сторону монастыря, что находится совсем рядом с нашим отелем, там-то, совершенно случайно я и увидела твою машину, въезжающую в монастырь. Мне стало по-женски любопытно, и я дождалась момента, когда ты выезжал. Был уже вечер! Ты провел целый день в монастыре! Мое любопытство разгорелось с удвоенной силой, и вот уже, как сыщик, вчера и сегодня я специально каталась возле монастыря. Сам понимаешь, я видела тебя. Так если это не страшная тайна, то не объяснишь ли ты мне, что ты там делаешь? И в чем заключается твоя работа?
   Я растерялся и не знал, что ей ответить. Говорить правду? Но, во-первых, как она к ней отнесется? Поймет или отторгнет, не разбираясь. Во-вторых, в ордене действовал запрет на разглашение конфиденциальной информации. В-третьих, Совет вообще под страхом смерти запрещал разглашать любую информацию. Но, не сказав правды, я становлюсь лжецом. Женя моментально разберется в том, что я лгу. А жить с вруном никто не захочет. Молчание затянулось. Она смотрела мне в глаза и ждала ответа на свои вопросы. Я смотрел ей в глаза и молчал, обдумывая свои слова. Так и не решив, что ответить, я сказал банальную фразу.
  - Знаешь, я не могу тебе сказать всю правду, не имею права, а врать не хочу! Что мне делать?
  - Тогда лучше ничего не говори! Не хочу уличать тебя во лжи! Хотя... - она села мне на колени и обняла, - я все равно тебя очень сильно люблю!
  
   * * *
  - Друг мой, извините, что я прошу именно Вас! Я прекрасно понимаю, как Вы устали. Хотя за последнее время мы все смертельно устали! Но, поверьте, это дело я не могу доверить никому кроме Вас! - старик был очень убедителен. Не столько его слова, сколько тон сказанного, его мимика и жесты заставили меня беспрекословно согласиться с его просьбами и все-таки принять участие в рассмотрении этого дела.
  - Да, падре! Я возьмусь за это дело. Мне необходимо присутствовать на нем в качестве адвоката?
  - Да, да. Хотя я боюсь, что с Вашей помощью подсудимый может избежать наказания. Но это дело настолько важно для последующей практики, что все требования наших регламентов, все буквы инструкций и формуляров должны быть неукоснительно соблюдены!
   Отец Джулиан подошел ко мне для того, чтобы благословить. В тот день он был в монашеской рясе францисканского ордена, с большим крестом на груди. Его исторически безупречный наряд, да и вся окружающая обстановка: мрачные каменные стены его кабинета, расположенного в старинном замке, узкие и высокие окна, каменный пол с лежащими на нем древними коврами, мебель эпохи Возрождения, - все это создавало атмосферу нереальности происходящего. На мгновение я почувствовал себя в средневековье, и только тиканье швейцарских наручных часов отца Джулиана вернуло меня в действительность.
  - Когда мне выезжать? - спросил я, целуя его руку.
  - Не торопитесь, сегодня отдохните, думаю, что завтра будет самый раз. Да поможет нам Бог! - он перекрестил меня и я с поклоном вышел.
   По дороге в отель мне в голову лезли всяческие дурные мысли. Почему именно меня он направляет? Я уверен, что не являюсь каким-то особо талантливым юристом, семи пядей во лбу. Есть в Совете и более грамотные адвокаты. Какова истинная цель моего участия в рассмотрении дела? Что тогда означала его фраза о том, что с моей помощью вероотступник может избежать наказания? Если это дело так важно для Совета, то почему, в конце концов, не принять в нем участие самому отцу Джулиану? Вопросам не видно было конца, отсутствовали только ответы на них.
   Женя меня встретила в прекрасном расположении духа. Она была веселой, даже смешливой. По запаху волос, который я уловил, когда целовал ее, мне стала понятна причина ее прекрасного настроения. Видимо совсем недавно она выкурила свою "голландскую сигарету"
  - Как дела, милый? - после поцелуя спросила девушка.
  - Не очень. Завтра мне надо будет уехать на несколько дней.
  - А как же работа здесь? Разве здесь ты все переделал?
  - Почти все. Но чтоб окончить здесь, мне нужно вылететь в другое место.
  - А что делать мне? Куда мне уехать?! - воскликнула Женя, мгновенно входя в раж.
  - А тебя прошу оставаться здесь и никуда не уезжать. Я скоро вернусь!
   Как было уже ни раз раньше, я вновь стал свидетелем быстрой смены настроения моей девушки-наркоманки. Ее глаза внезапно заблестели слезами и наполнились гневом. Она резко развернулась и бросилась к своим вещам. Достав из-под кровати свой чемодан и открыв его, Женя стала кидать в него со злостью все, что попадалось под руку. Полетели майки, джинсы, висевшие до этого момента на стуле, косметика, бутылочка с жидкостью для снятия лака, расческа. Потом она подбежала к дверям встроенного шкафа и, раздвинув их, стала срывать с вешалок свои наряды. Участь последних была предрешена - они то же полетели в чемодан.
   Как бывало уже и раньше, я кинулся к ней. Поймав девушку у шкафа, я крепко обнял, сковав ее движения, и стал медленно сдавливать тиски объятий. Женя сначала вырывалась, старалась меня укусить за руки, шипела разные страшные ругательства, пытаясь вывернуться и ударить меня. Но, несмотря на это дикое сопротивление, я хватку не ослабевал. Наша борьба продолжалась еще несколько минут. Вскоре я почувствовал, что девушка устает и ее сопротивление ослабевает, тогда я подтащил ее к кровати, и мы рухнули на пружинящий матрац. Наши взгляды встретились. В тот момент ее раскрасневшееся лицо показалось мне очень красивым. Впрочем, оно всегда было красивым. Внезапно меня захлестнула волна нежности, и я стал целовать Женю в щеки, в брови, в лоб, в шею но, тем не менее, пока не ослабевая своей хватки и не выпуская ее из объятий. Постепенно она престала отбиваться, расслабилась и стала отвечать на мои поцелуи. В итоге наши губы вскоре слились, и нас накрыла волна любви.
  - Я люблю тебя! Я очень тебя люблю! - через полчаса произнесла еще совсем недавно ненавидящая меня женщина. Она лежала, раскинув руки в разные стороны, и тяжело дышала, будто только что пробежала несколько километров. Ее упругая грудь бесстыдно выглядывала из расстегнутой блузки. Задранная на талию юбка уже не скрывала ее женскую прелесть. Маленькие тоненькие трусики, в чьи обязанности входило сокрытие ее женской тайны, валялись где-то на полу.
  - Прости меня, солнышко, но мне очень надо уехать, - также тяжело дыша, произнес я.
  - Я все понимаю. Моя участь ждать!
  - Поверь, скоро все это закончится! Через несколько дней я вернусь, и мы встретим вместе Новый год.
  - Мне иногда кажется, что мы никогда не будем вместе...
  - Мы уже вместе!
  - Нет! Это только мы так думаем. На самом деле мы далеко друг от друга, в разных мирах. Ты в одном, я - в другом. Лишь иногда мы встречаемся, и когда это происходит, наши тела сливаются в одно. Так, как было сейчас, так как было раньше в минуты занятия любовью.
   Женя села на кровати, поправила на себе одежду, - застегнула блузку, опустила юбку и убрала волосы назад в пучок. Я последовал ее примеру и натянул на себя, валявшиеся на полу джинсы.
  - Пойдем со мной на балкон, я хочу курить.
  - "Голландские"?
  - Нет!
  - Пойдем, - мы вышли на небольшой балкон. Было уже темно. Странно, но в это время года здесь было еще по-летнему тепло. Не жарко, но тепло.
  - Ты хочешь встречать Новый год? - грустно и устало спросила Женя, затягиваясь сигаретой.
  - Я хотел бы его встретить вместе с тобой...
  - Именно Новый год встретить вместе? Почему ни любой другой день? Почему именно этот день?
  - Ну, иногда ты меня вводишь в ступор! Потому что праздник! Потому что, как встретишь, так и проведешь год! Потому что с ним всегда были связаны сказки, чудеса, любовь! Потому что это единственный праздник, оставшийся с детства!
  - А что такое Новый год? Что за праздник такой? Ты можешь мне объяснить?
  - Хм...по всей видимости, нет. Наверное, ты мне его объяснишь с точки зрения славянства, - пожал я плечами, а она улыбнулась и, выпустив клуб дыма, поцеловала меня.
  - Если ты хочешь...
  - Я внимательно тебя слушаю.
   Женя положила свои ноги мне на колени и немного откинулась на спинку стула. Тыкая длинным ногтем большого пальца в фильтр сигареты, она молчала, собираясь с мыслями. Я тоже молчал, ожидая как всегда пространной лекции на тему славянства.
   - На Руси, до внедрения иудо-христианства, - при первых же ее словах я поморщился, а она, не обращая на меня никакого внимания, продолжала, - счет времени вели по летоисчислению, которое происходило от слова "лето", то есть "лет", "лета" - как символ времени. Современное слово "Год", точнее романские God или Gott, что обозначает "Бог", пришло к нам с запада. Хотя на том же Западе употребляются слова, соответствующие летоисчислению, новому Солнцу или так называемому новому Яру - Year, Jahr и т.д. Новолетие испокон веков шло от нового Солнца - нового Яра. Так, что когда мы говорим "С Новым Годом" - это равнозначно "С Новым обрезанным Богом".
  - Даже так! - ее слова заставили меня улыбнуться.
  - Не улыбайся так скептически! Тебе известно, что Петр I в Лето 7208 от Сотворения - подписания Мира с аримами-китайцами в лето Звездного Храма после окончания Великой Мировой войны, своим указом - вместо Новолетия, которое тогда праздновали в осеннее равноденствие в честь давней Победы над аримами, повелел отмечать новый 1700 Год в день символического Обрезания Иисуса. Тем самым он обрезал и Летопись Руси...
  За многие века этот праздник Обрезания или Новый Бог-Год очень многим вбили в голову с детства. Кстати, ты сам это только что признал! Еще бы! Все так красочно - наряженные елки, подарки, веселье, салюты-фейерверки, гулянье-посиделки. Но почему-то никогда не говориться об истинной сути этого праздника. Если не ошибаюсь, еще в начале двадцатого века русский философ Василий Розанов писал: "Много лет назад я с удивлением узнал, что обычай рождественской елки не принадлежит к числу коренных русских обыкновений. Елка в настоящее время так твердо привилась в русском обществе, что никому в голову не придет, что она не русская".
  Ваши пастухи-пастыри иудо-христианства называют Новый год "квазирелигиозным праздником", однако именно Новый год для всего христианского мира, живущего по Григорианскому календарю, несет в себе самый, что ни на есть религиозный смысл иудо-христианской религии и являет собой один из самых главнейших иудейских обрядов - Обрезание Господне.
  Но даже если большинство граждан в нашем обществе и в обществах Западных стран считают себя светскими людьми и равнодушны к христианским праздникам, они все равно встречают Новый год. Вот хитрость евреев! Даже сквозь века они увидели и спрогнозировали поведение людей. Перестав праздновать религиозный праздник, люди продолжают сами того не понимая его праздновать, но теперь уже поклоняясь еврейскому богу! - она посмотрела на меня и, видимо, что-то на нем прочитав и поняв сказала. - Я могу пояснить, если ты еще так и не понял, о чем я говорю! По древнему иудейскому закону и обычаям "необрезанный" младенец является никем иным, как язычником, обрезанный же почитается Божиим и становиться как бы новым иудеем для еврейского бога. Таким образом, все светское общество Запада и поныне продолжает поздравлять друг друга с Новым Богом, в день его обрезания. А вот славянский Новый год правильно назывался Новолетием, и он приходится на Коляду - 25 декабря. Исконно славянский календарь, или Коляды Даръ, запретил Петр Первый в 1700 году: в Лето 7208 он издал указ, об упразднении всех старых календарей, которые одновременно существовали на Русских землях, и ввел западно-европейский календарь от рождества Христова и, по сути, украл у славян более пяти тысяч лет их Великого Наследия.
  "Боже! - думал я, слушая ее неторопливую лекцию, - горбатого исправит только могила! Как же она ненавидит христианство"!
  
   * * *
  - Итак, вы утверждаете, что верите в Иисуса Христа, и никогда не порочили нашу Веру, что даже в мыслях такого не могло произойти?
  - Да, святой отец! Это происки моих врагов! Они хотят меня оболгать и завладеть моим имуществом! - человек стоял посреди подвального зала перед огромным столом, за которым восседал святой трибунал. В центре заседавших возвышались на двух стульях с огромными спинками непосредственно двое судей, ведущих заседание. Справа, у края стола пристроился обвинитель или квалификатор. Он готовил дело к рассмотрению и поддерживал свое обвинение в суде. Адвокат находился по левую руку от председательствующих. Этим адвокатом был я.
   Председательствующий, тот, что был ближе ко мне, помолчал после ответа обвиняемого, листая страницы сшитого дела. Другой судья смотрел на подсудимого в упор. Потом ближний ко мне поднял глаза и тоже внимательно посмотрел на подсудимого.
  - Можете ли Вы назвать фамилии своих врагов, тех людей, которые могли бы Вас оклеветать? - спросил он.
  - Конечно, святой отец! - мужчина испуганно стал вспоминать имена врагов и, заикаясь, перечислять их фамилии.
  - Это все? - спросил судья, после того как мужчина замолчал.
  - Да, святой отец!
   Председатели трибунала наклонились друг к другу, затем о чем-то пошептались. Договорившись между собой о процессуальных действиях, один из них подался корпусом в сторону квалификатора, а тот в свою очередь пододвинулся в сторону судьи. После чего последний тихонько произнес:
  - Голубчик, уберите из обвинения тех, кто, по мнению подсудимого, мог его оклеветать.
  - Уже сделано, падре!
  - Что ж! Тогда приступим к рассмотрению дела! - судья устроился поудобнее на высоком стуле, и обратился к подсудимому. Второй же стал устало смотреть на сводчатый потолок. - Мне очень жаль, что пришлось применить к Вам такую меру как принудительное доставление в суд. Но Вы отказались явиться добровольно. Мало того, Вы начали скрываться от трибунала! И Вы хотите сказать, что не испытываете ненависти к христианству? Тогда почему отказались от добровольной явки? Она является смягчающим обстоятельством! Это Вам известно? Если Вы не совершали тех страшных преступлений, о которых говориться в обвинении, то Вам нечего было бояться! Но Вы решили спрятаться от суда и проявили неуважение к высокому суду!
  - Ваша честь, святой отец, я могу все объяснить!
  - Конечно, конечно! Для того мы здесь и собрались! - активный председательствующий повернулся в сторону пассивного и квалификатора и предложил обвинителю зачитать список прегрешений и религиозных преступлений.
   Подсудимый обвинялся в ненависти к христианской религии, попрании ее основ, уничтожении реликвий Церкви, подстрекательстве и других менее значимых преступлениях. Доказательства его вины были представлены многочисленными свидетельскими показаниями, несмотря на то, что по просьбе судьи нескольким свидетелям был дан отвод. Кроме того, в распоряжении суда имелась газетная статья, в которой автор излагал свою точку зрения на зарождение христианства, его иудейскую сущность и вред, который оно нанесло развитию цивилизации. Автором статьи, по предположению квалификатора был сам подсудимый, хотя подписана она была под авторским псевдонимом. Имелись еще и диктофонная запись, а так же Аудизапись с мобильного телефона.
  Зачитав обвинение, квалификатор, молодой еще человек, закрыл папку и сел на свое место, ожидая слов судей. Пассивный судья покряхтел что-то себе под нос, а активный обратился к стоящему перед ними человеку.
  - Что Вы можете сказать по поводу заслушанного нами обвинения?
  - Ваша Честь! Я совершенно не имею отношения ко всему ранее услышанному! Я истинный христианин, православный, крещенный еще в детстве, когда и крестить-то было не безопасно. Мои родители были благоверными христианами. Я верю в Христа и его миссию! Единственное мое прегрешение - это то, что я редко бываю в храме. Но я каюсь и молюсь каждый день дома! Все те прегрешения, которые сейчас прозвучали, я полностью отвергаю!
   Далее в процессе были зачтены и заслушаны три протокола показаний свидетелей, из которых следовало, что подсудимый неоднократно публично высказывался против христианства. Так в марте прошлого года, в университете, выступая перед студентами с лекцией по истории христианства, он негативно отзывался об учении Христа. Текст лекции был записан на диктофон одним из свидетелей.
  - Поставьте имеющуюся запись и давайте ее прослушаем, - обратился судья к монаху, ведущему протокол. Тот встал что-то покрутил возле маленького столика у стены, на котором стояла аппаратура. И через мгновение в подвале мы услышали отрывок чьего-то выступления.
  "... Давайте для начала разберемся, что такое "христианин", и кого можно отнести к христианам, - из динамиков послышался голос очень похожий на голос подсудимого. Чувствовалось, что он выступает перед большой аудиторией. Изредка на втором плане слышался шорох, шепот, скрип стульев. - В настоящее время понятие "христианин" стало употребляться в широком смысле. Например, некоторые люди считают, что христианами являются все русские по - месту проживания люди. Очень часто можно встретить такие словосочетания: "Русь - православная", "я русский, следовательно, я - православный", "история России началась с православия" и прочее, и прочее. Таким людям следует напомнить две вещи:
  - Россия приняла христианство в 988 году. До этого, на Руси исповедовалась другая вера - язычество. И язычество на Руси исповедовалось неизмеримо дольше, чем христианство. Неужели вы и вправду думаете, что до принятия христианства князем Владимиром, Руси не существовало на свете?
  - Российская Федерация многоконфессиональная страна. На территории страны проживает двадцать миллионов мусульман, сотни тысяч буддистов, есть иудеи, кришнаиты и представители многих и многих религий. Диктатура православия была свергнута в 1918 году. Согласно законам гражданин России вправе сам выбирать свою веру.
  Так кто же такой христианин? По каким критериям определяется принадлежность человека к христианской доктрине?
  Во - первых, чтобы быть христианином человек должен верить в то, что Иисус Христос реально существовал, как историческая личность. Но этого мало.
  Во - вторых, человек должен признавать, что Христос был сыном бога. Не пророком, не великим целителем и кудесником, а именно - сыном бога Иеговы (Яхве) - первого лица святой Троицы.
  В - третьих, человек должен принимать все догматы христианской церкви: о всемогуществе божьем, о бессмертии человеческой души, о посмертном воздаянии и прочие. Человек должен соглашаться со ВСЕМИ христианскими догмами. Поясню: если, к примеру, человек верит в божественность Иисуса Христа, но при этом верит в реинкарнацию, отрицает догматы о Рае и Аде и о посмертном воздаянии, то такой человек уже не будет христианином.
  В - четвертых, человек должен быть на стороне Иисуса Христа, а не находиться с ним по разные стороны баррикад. Ибо, если человек верит в Иисуса, верит в догматы, но не любит, а ненавидит господа, то такой человек не христианин, а противник христианства.
  Если все описанные выше условия соблюдены, то человек, безусловно, является христианином.
  Я верю в то, что Иисус Христос существовал, как личность. Я верю в его божественное происхождение. Но я в корне не согласен с его учением, а так же со многим в его поведении. Сейчас поясню. Начну издалека, и покажу, что многие самые настоящие, всамделишные христиане не исполняют заветов своего бога: "А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду". Эти слова - не изобретение Христа. Лао-цзы и Будда говорили эти слова за пятьсот лет до рождения Иисуса. Но подумайте: применяют ли этот принцип христиане в реальной жизни, на практике?
  Давайте понаблюдаем за жизнью обычных христиан: как часто конфликты между христианами заканчиваются подставлением другой щеки? Да практически никогда! Мордобой, часто переходящий в поножовщину - вот традиционный итог христианских конфликтов.
  Следующая мысль Христа, на которой я хотел бы заострить ваше внимание: "Не судите, да не судимы будете". А пользовался ли этот принцип популярностью в судах христианских стран? Не думаю, чтобы вам удалось это обнаружить. Думаю, в мире существует немало судей, которые являются ревностными христианами. Я уверен, что ни одному из них даже в голову не приходит, что он поступает вопреки христианским принципам.
  У Иисуса есть еще одна прекрасная заповедь: "...если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим...". Заповедь - то прекрасная, но следуют ли ей христиане? Да что там - христиане. Следуют ли ей сами священники? Посмотрите, на каких машинах въезжают батюшки на подземную автостоянку под Храмом Христа Спасителя в Москве!!!
  Теперь, как и обещал, перехожу к словам Иисуса, за которые я сначала перестал его уважать, а когда более внимательно изучил Новый Завет, стал Христа просто ненавидеть!
  Первое: Иисус - лжец. Христиане называют Дьявола - отцом лжи, но был ли честен с людьми Христос? Иисус обращался к своим ученикам, напутствуя их на проповедь своего учения: "Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой. Ибо истинно говорю вам: не успеете обойти городов Израилевых, как приидет Сын Человеческий". Еще Христос сказал: "...есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят сына человеческого, грядущего в царствии своем". Подобных мест в евангелиях множество. Иисус намеренно лгал людям, утверждая, что второе его пришествие случится еще при жизни окружавших его людей. Что это еще, как не наглая ложь? И чья ложь? Ложь "спасителя человечества" - Иисуса Христа!!!
  Второе: Иисус, этот проповедник любви ко всем в целом, и к своим врагам в частности, ненавидел всякое проявление инакомыслия. Христос говорил, обращаясь к служителям иудейской веры - фарисеям и книжникам: "Змии, порождения ехидины! как убежите вы от осуждения в геенну?". Иисус говорил о всепрощении, но, когда речь зашла о Святом духе - третьем лице святой Троице, Иисус сказал: "...если же кто скажет на духа святаго, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем". В этих словах мы видим проявлении типичной двойной морали Иисуса Христа: все, что касается людей: любовь и всепрощение, но, если речь идет о боге - то вечная ненависть.
  Вот еще перлы Христа на эту тему: "Пошлет сын человеческий ангелов своих, и соберут из царства его все соблазны и делающих беззаконие и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов". Для читателя библии становится совершенно очевидным, что Христос предвещает плач и скрежет зубовный не без некоторого удовольствия, иначе он не заводил бы об этом разговор так часто. Затем он сравнивает людей с овцами - праведники и козлами - грешники: как он в свое второе пришествие собирается отделить овец от козлов и сказать козлам: "...идите от меня, проклятые, в огонь вечный...". А далее он снова говорит: "И если соблазняет тебя рука твоя, отсеки ее: лучше тебе увечному войти в жизнь, нежели с двумя руками идти в геенну, в огонь неугасимый, где червь их не умирает и огонь не угасает". Полагаю, что тут спаситель имеет ввиду отнюдь не руку, а другой член человеческого организма.
  Третье: было бы шуткой, если бы не было правдой! Вспомним известный случай со смоковницей: "и, увидев издалека смоковницу, покрытую листьями, пошел, не найдет ли чего на ней; но, придя к ней, ничего не нашел, кроме листьев, ибо еще не время было собирания смокв. И сказал ей Иисус: отныне да не вкушает никто от тебя плода вовек! И слышали то ученики Его. Пришли в Иерусалим. Иисус, войдя в храм, начал выгонять продающих и покупающих в храме; и столы меновщиков и скамьи продающих голубей опрокинул; и не позволял, чтобы кто пронес через храм какую-либо вещь. И учил их, говоря: не написано ли: дом Мой домом молитвы наречется для всех народов? а вы сделали его вертепом разбойников. Услышали это книжники и первосвященники, и искали, как бы погубить Его, ибо боялись Его, потому что весь народ удивлялся учению Его. Когда же стало поздно, Он вышел вон из города. Поутру, проходя мимо, увидели, что смоковница засохла до корня. И, вспомнив, Петр говорит Ему: Равви! посмотри, смоковница, которую Ты проклял, засохла". Очень примечательный в этом рассказе случай с торговцами в храме. Знал бы Иисус, как сейчас в наши дни храмы превратили в торговые лавки... Но вернемся к смоковнице: Иисус проклял дерево за то, что на нем не было плодов, но, ведь в тексте сказано: "ибо еще не время было собирания смокв". Дело происходило в такое время года, когда смоквы еще не созревают, и дерево было совершенно неповинным. Что это, как неоправданное проявление жестокости? Как бы прокомментировал это деяние Христа - "Гринпис"? Эх, жалко, что в те далекие времена не было "зеленых"....
  Запись закончилась, но лекция, по всей видимости, продолжалась дальше. Просто по каким-то причинам свидетель перестал вести запись.
  - Что Вы скажете по поводу прослушанного отрывка? - обратился судья к стоящему перед ним человеку.
  - Я впервые слышу то, о чем сейчас шла речь!
  - Это не вы говорили?
  - Нет! Голос несколько похож на мой, но не мой!
  -Допустим..., а как Вы относитесь к тем тезисам, что услышали? - продолжал допрос судья.
  - Святой отец! Если кто-то говорит такие глупости, то я не должен отвечать за весь мир, который сошел с ума! Все услышанное бред и я совершенно с ним не согласен!
  - И это допустим.
  - Брат Герман, - обратился ведущий процесс судья к квалификатору, - что там у нас есть еще? Какие доказательства?
  - Есть еще трое свидетелей.
  - Огласите их показания, голубчик.
   Обвинитель зачитал все показания, из которых явствовало, что подсудимый неоднократно и публично попирал Христа, смущал умы несовершеннолетних сатанистскими речами. Свидетели утверждали, что лично слышали, как подсудимый призывал бороться с Церковью и Верой.
   Подсудимый вновь назвал все показания выдумкой и не сознался в предъявленных обвинениях в вероотступничестве. В связи с тем, что суд зашел в тупик, перед сторонами встал вопрос о возможности применения пыток.
  - Что скажет обвинение? - обратился судья к квалификатору.
  - Святой отец, хоть я и считаю пытки суровым и бесчеловечным испытанием, но у нас нет другого выхода. Я настаиваю на их применении. Подсудимый упорствует. Наша же задача помочь ему сознаться во всем, просить прощение и вернуться в лоно Церкви!
  - Что скажите Вы, уважаемый защитник?
  - Я против применения насилия! Если мой подзащитный отрицает свою вину, то нельзя исключить, что его слова правдивы. Свидетели - люди, они так же слабы, как и подсудимый. Они также могут чистосердечно ошибаться, преследовать свои греховные цели. У нас нет доказательств, что прослушанная запись, вернее голос на ней принадлежит подсудимому! Для того, чтобы сказать это точно необходимо провести фоноскопическую экспертизу, которая широко применяется в обычных судах, исключая недоказанность тех или иных обвинений. В нашем случае квалификаторы не потрудились этого сделать, полагаясь на достаточность простых свидетельских показаний. Но, святой отец, мы живем не во времена средневековья! Поэтому, мне кажется, мой подзащитный не должен отвечать за недоработки обвинения!
   Судья опять обратился к своему напарнику. Они пошептались. Затем ведущий, задумавшись на минуту, все же согласился с квалификатором и вынес решение о применении пытки веревкой.
  - Святой отец! Пожалейте! Будьте милостивы! Ради Христа! - заплакал как ребенок седовласый мужчина.
  К тщедушному, трясущемуся от страха, человечку подошли двое палачей. Они сняли с него рубашку, оголив худосочный торс. Тот даже не сопротивлялся. Страх сковал в нем силу сопротивления и инстинкт самосохранения. Перед судом был уже не человек. Это было просто его тело. Внутри которого жил животный страх.
  Обвиняемому медленно, со знанием дела связали руки за спиной веревкой, пропущенной через закрепленный под потолком металлический блок. Блок, крюки разного размера, кольца на стене, - все это, мне кажется, осталось еще со времен средневековья. "Вот и пригодились" - подумал я, тихонько, чтоб никто не заметил, вытирая вспотевшие руки о свои штаны. Палачи стали плавно подтягивать что-то шепчущего себе под нос мужчину как можно выше к потолку. Приглядевшись и прислушавшись к его шепоту, я понял, что мужчина молился. Некоторое время он оставался спокойно висеть под потолком, после чего один из палачей резко отпустил веревку настолько, что пытаемый упал до высоты полуметра над полом и, завис, не касаясь его. Толчок, остановивший падение, травмировал весь его костно-мышечный аппарат верхней части тела; я думаю, плечевые суставы выбились из суставных сумок и теперьтребовали вправления, веревка впилась в руки настолько, что разрезала кожу и мясо. Ужасающий вопль страдающего человека прокатился по залу. Кровь постепенно окрасила запястья и заструилась на каменный пол. Вероотступник потерял сознание.
  
   * * *
   Я вышел из здания аэропорта и сразу сел в такси. Ждать машину совсем не пришлось. Мое душевное состояние приближалось к тихому бешенству. Уже второй день из головы не выходил процесс, участником которого я стал. Стоило мне только закрыть глаза, как передо мной возникал мой подзащитный. Он, грустно улыбаясь, смотрел на меня. Смотрел без злости, без укоризны. Я видел его истерзанное тело, висячие плетьми руки, опухшее лицо с заплывшими от пыток глазами. Зажаренные в масле ноги, видимо, сильно болели и от того оо с трудом держался на них, то и дело меняя их, чередуя опорную. Чувствовалось, что даже простое стояние вызывает у него нечеловеческую боль. Мой слух, обманывая меня, терзали вчерашние звуки его изможденного дыхания. Я слышал кашель, вырывающийся из опухшего горла, который приносил страдание и мне.
  - Вы все еще упорствуете? - в мозгу моем слышался строгий голос судьи.
  - Я не виновен... - шепотом хрипел человечек.
  - Покайтесь, признайтесь, и Вы будете прощены! - уговаривает голос судьи.
  - ...я признаю все обвинения...
  - Признаете?! - радостно кричит судья.
  -...Да!... помилуйте...
   К подсудимому подносят стул, он бессильно не садится, а валится на него в ожидании приговора. Ему подносят воду, которую он отказывается пить - он совсем недавно выпил очень много жидкости. Доктор, подошедший к нему, пытается облегчить его страдания. Но тому уже все безразлично.
   В зале стоит тишина. В ожидании окончания процесса, тихонько переговаривается квалификатор со своим помощником. Через полчаса за столом появляются судьи и один из них оглашает приговор.
  -...виновен...сжигание на костре...
   Вот оно правосудие! Восторжествовало! Не важно, гражданский это суд или церковный! Прав всегда судья!
  - Куда ехать?- вывел меня из задумчивости голос таксиста. Я назвал отель, и автомобиль плавно покатил на встречу к Жене. Пока мы ехали, я вспомнил телефонный разговор с отцом Джулианом. Он позвонил мне почти сразу после процесса.
  - Как все прошло, друг мой? - спросил старик уставшим спокойным голосом.
  - Зря Вы беспокоились. Мои усилия не привели к неминуемому освобождению подсудимого, - довольно зло ответил я. Моя злость чувствовалась в том, каким тоном это было сказано.
  - Что, процесс не доставил Вам удовольствия? Вы с чем-то не согласны?
  - Падре, я не знаю, виновен ли он или нет, но в заседании его вина доказана не была! Мне трудно судить, что он за человек, но можно ли казнить его только за то, что он не дружил со своими врагами?!
  - Друг мой, отдохните пару дней и приезжайте ко мне, мы обсудим это дело. А сейчас постарайтесь не казнить себя. Вы бы ничего не смогли сделать. Отец Бенедикт, председательствующий, выполнил указание свыше. Отдыхайте, после поговорим, - он положил трубку.
   "Указание свыше"? Чье? Господа бога? Папы Римского? Митрополита? Или Ваше, отец Джулиан?!
   Выйдя из такси, я прямиком направился в наш номер. Краем глаза заметил, что знакомый администратор попытался что-то мне сказать, но не успел, так как я почти пробежал стойку ресепшен.
   В номере Жени не было. "Пошла погулять" - подумал я и стал распаковывать свои вещи. Достав из чемодана несколько документов, я подошел к комоду и положил их на его поверхность. Здесь мне и попался на глаза конверт, на котором аккуратным женским почерком было написано "моему милому Человеку". Распечатав и достав из него листок бумаги с реквизитами отеля, я прочел следующее: "Милый, я срочно уезжаю в Москву! Мне звонили из больницы. Маме плохо. Требуется операция. Тебе не стала звонить, так как знаю, что ты очень занят. Постараюсь вернуться быстрее. Может даже до твоего возвращения! Очень тебя люблю! Целую! Твоя вся".
   О Боже! Она собралась возвращаться в Москву! Срочно?! Когда она это написала?! Не захлопнув дверь, не взяв ключ, я кинулся вниз на ресепшен.
  - Антонио! Когда уехала госпожа Домиани?!
  - Сегодня... часа полтора назад... я хотел Вам об этом сказать раньше... - его слова повисли в воздухе, потому что меня уже не было рядом. Я бежал опять в номер. Дверь так и осталась открытой. Вбежав в комнату, схватил наличные деньги, какие были документы, ключ и на этот раз уже захлопнув дверь, я выскочил из отеля. Слава Богу, такси дежурили у подъезда.
  - Аэропорт, - услышал короткую фразу таксист, - и пожалуйста, побыстрее!
  - Спешите?
  - Да!
  - Какой рейс?
  - На Москву...
  - Успеем! Сегодня только один летит, по расписанию - он взглянул на часы, - через полтора часа. Ехать минут тридцать! Успеете! - подытожил все знающий водитель.
   "Только бы успеть! Только бы найти ее!" - молился я мысленно. Что произошло, мне стало ясно в ту же минуту, как только прочел текст письма. Таких совпадений не бывает! Звонили из больницы! Не отец, не брат, а из больницы! Может и врачи звонили?! Нет! Но может тогда и в самом деле брат или отец?! Нет! Если бы они звонили, она бы написала, что звонили родственники, а тут из больницы! Ее уже ищут! Она на очереди! Боже! Только бы успеть! Только бы найти!
   Народу в здании аэропорта в зале вылетов оказалось совсем немного. Это вселило в меня небольшую уверенность. Взглянув на табло вылетов, я нашел нужный мне рейс. Регистрация на него еще не закончилась, но у стойки уже никого не было. Как проникнуть на посадку?! Я рванул к кассам.
  - Один до Москвы на этот рейс! Можно живее все это делать, девушка!
  - Успеете! Посадка только начинается! - второй раз за последний час меня успокаивают совершенно посторонние люди.
   Мгновенно зарегистрировавшись и успешно пройдя через рамки службы безопасности, я побежал к указанным в посадочном талоне воротам. Вот он, нужный выход! Талон девушке, она отрывает корешок, я мчусь по рукаву на борт самолета. Полукруглый салон с кожаными креслами. "Добрый день!" - приветствуют стюардессы, указывая мне, что если знаю куда идти, то могу пройти. Пассажиров немного. Парочка пенсионеров. Толстая тетка... Слава тебе Господи! Женя сидит в семнадцатом ряду и удивленно смотрит на меня.
  
   * * *
   Солнце светило ярко и даже грело. Зима, но, глядя на зеленые елки и сосны, не верилось, что была еще зима. Поздняя, уходящая, но все-таки еще зима. Странное дело эти горы. Снег лежит толстым слоем, он везде, он искрится, играет, преломляя солнечные лучи во все цвета радуги. Голубое до безумия небо, высокое и безоблачное. Яркий слепящий глаза диск солнца, размывает эту голубизну. А какой в горах воздух! Если вы когда-нибудь были в горах зимой, то поймете меня! Воздух там особый, какой-то густой и тягучий, как карамель, теплый на солнце и холодный в тени, ароматный, пахнущий даже зимой летними травами и еловыми иголками.
  Два дня назад мы приехали на местный горнолыжный курорт. Время для отдыха у меня было. Отец Джулиан, при последней встречи, посмотрев на мой изможденный вид, дал мне пару недель отпуска.
  - Друг мой, я прошу Вас, отдохните! Возьмите пару неделек и поезжайте куда-нибудь. Хотите на море, а лучше в горы. Вы были в горах? Катались на лыжах когда-нибудь?
  - Нет. Ни разу не пробовал. Горы это не моя стихия.
  - И, тем не менее, попробуйте! Вы получите огромное удовольствие!
  - Спасибо, падре, я уже получил огромное удовольствие! - вспомнил я процесс.
  - Вы о чем? А, Вы все еще об этом деле?! А что Вас смущает в нем? Враг церкви наказан! Справедливость восторжествовала!
  - Я о жестокости, которая сопутствует почти всем нашим судебным процессам! - воскликнул я.
  - А! Так вот Вы о чем! О Жестокости! А что такое Жестокость?! Вы можете объяснить?! Нет?! Тогда я постараюсь это сделать! Жестокость это резкость взгляда и воли, защищающая свою и чужую жизнь. Жестокость оправдана необходимостью борьбы с иллюзиями. Поэтому жестокость уместна и необходима в отношениях с властью - самой мощной иллюзией мира сего. Поэтому же жестокость неуместна и недопустима в отношениях с больным, с порабощенным, с нуждающимся. Больные, порабощенные, нуждающиеся, впрочем, не возражают против жестокости. Против нее возражают сильные. Вообще "жестокость" обычно - последнее прибежище сильного человека, который чувствует, что защищает неправое дело. "Вы жестоки", - скажет он победителю. Сатана обвиняет Бога в жестокости. Тьма обвиняет свет в жесткости, в чрезмерной яркости, светскости. Конечно, доброта несвободы есть фикция, абстракция. Жестокость оправдана именно необходимостью противостоять тени, которая заняла место хозяина. Поэтому жестокость недопустима в отношении живого человека. В борьбе идей жесткость обязательна, в защите от дурных идей жестокость благодетельна. Жестокость противостоит не доброте. Жестокость противостоит злу. Жестокости боятся не добрые, а добренькие!
  У жестокости есть своя тень - насилие. Удивительно, как много врагов у жестокости и как мало врагов у насилия. Отличить насилие от жестокости нетрудно - достаточно поглядеть на хладнокровных, а иногда прямо-таки и добрых, но не добреньких палачей. Насилие одевается в жестокость как гулящая женщина в короткое платье, но все же короткое платье создано не для гулящих женщин.
  Жестокость становится насилием, когда обращается против личности, когда защищает абстракции от людей, когда выступает на стороне сильных, богатых, властных. Впрочем, на этой, темной стороне мира даже доброта превращается в насилие.
  Отличить жестокость от насилия можно только вдвоем. Насилие это не только жестокость с силой, это жестокость с ложью, жестокость во имя лжи. Но ложь или правду не дано познать одиночке. Правда открывается лишь там, где люди открываются друг другу, а ложь растет, где люди закрываются друг от друга. В этом и есть неправда насилия, пусть даже обращенного в защиту правды. Нельзя защитить жизнь, убивая жизнь. Нельзя спасти человека, залив его мир формалином!
  Я долго пытался осмыслить сказанное тогда стариком. Оправдана ли жестокость, с которой я столкнулся? Насилие это или только жестокость?
   Утром мы с Женей оделись в теплые спортивные одеяния, купленные прямо в отеле и, взяв напрокат сани, отправились кататься. Взять сноуборды мы не рискнули. Очень страшно было смотреть на мастеров, катающихся на таких снарядах.
  Через два часа настоящего детского веселья, почувствовав усталость, мы уселись в шезлонгах у маленького ресторанчика, излучавшего ароматы жаренного на углях поросенка на вертеле. Оставив свою девушку на минутку одну, я удалился в туалет. Там я пробыл совсем недолго, но возвратившись, Женю на нашем месте не обнаружил. Сердце сильно заколотилось от очередного приступа беспокойства. Куда она могла деться?! Я стал метаться в поисках своей спутницы. В туалет она не могла пойти, я проверил, в помещении ресторана ее не было. Постепенно круг моих поисков стал увеличиваться. Но ее нигде так и не было видно.
   Я обнаружил ее только у подъемников. Она стояла и весело болтала с незнакомой мне парочкой молодых и крепких парней. Приглядевшись к ним издалека, мое беспокойство не пропало, а только лишь возросло. По жестам собеседников, их мимике и обрывкам фраз, доносившихся до меня, я понял, что моего доверчивого друга куда-то настойчиво приглашают, а она пока вежливо отказывается. Когда приглашения стали более настойчивыми, когда незнакомые молодые люди взяли девушку под руки и почти насильно попытались повести к подъемникам, я не выдержал и бросился ей на помощь.
  - Вот ты где! А я тебя ищу! - крикнул я Жене, стремительно приближаясь к группе людей. Подойдя к ним вплотную, я продолжил, тяжело дыша от быстрого бега. . - Что ж ты оставила меня одного!
  Женя немного испуганно посмотрела на меня. В ее глазах читалась растерянность, и даже страх. Но она была явно рада моему появлению.
  - Милый, мы просто гуляли, я показывала пункт проката этим молодым людям, - постаралась сказать девушка спокойно, но ее вид говорил о противоположном.
  - Ты опять за старое!? - в моем голосе прозвучали ноты ревности. - Опять тебе мало нашего разговора?! Давай будем разводиться! - уже почти кричал я.
  - Прости, дорогой! Ничего страшного не произошло! Я впервые вижу этих людей! - Женя быстро догадалась о моей игре и мгновенно ее поддержала.
   Шум, поднятый нами, стал привлекать внимание окружающих, и вскоре около нас стала собираться толпа. Я схватил "провинившуюся" девушку за руку, стараясь произвести впечатление агрессивного ревнивца, и потащил ее к нашим местам у ресторана. Она упиралась и громко оправдывалась. Сцена ревности удалась на славу и спасла нас, молодые люди быстро ретировались, а мы благополучно вернулись к своим шезлонгам.
  - Ты сильно испугался? - Женя поправила солнцезащитные очки.
  - Ну, а как ты думаешь?! Если бы не испугался, то разве бросился бы за тобой?! - вспоминая произошедшее, я заерзал в шезлонге. - Пойми, это становится очень опасным! Сначала звонки с выманиванием тебя в Москву, теперь эти подозрительные люди! У меня такое впечатление, что на тебя ведется охота. Что вообще они хотели от тебя?
  - Они подошли ко мне сразу же после твоего ухода, будто ждали его. Один из них попросил показать пункт проката сноубордов, а второй стоял и молчал. Когда же я им показала магазинчик, второй человек предложил спуститься с ними в городок, якобы у них там девушки и те боятся подниматься на подъемнике, и я могла бы их уговорить это сделать.
  - Тебе не кажется это полным бредом?
  - Похоже на то! Поэтому я стала упираться. И тут подоспел ты. Ты думаешь, что это были "они"?
  - Не знаю. Может и не они, но что-то слишком много совпадений.
  - Знаешь, может это глупо, но мне так приятно! Кругом опасность! А у меня есть защитник! - Женя поставила бокал с красным вином на столик и, притянув мою руку к себе, поцеловала ее.
  - Руки мне еще не целовали.
  - Да? Странно. Мне кажется, я готова целовать каждую клеточку твоего тела, не заморачиваясь где она расположена, и все равно этого мне будет мало. Даже этим я не смогу выразить всю свою любовь к тебе. Она больше физического прикосновения! Когда любишь, пытаешься прикоснуться к любимому не только телом, но и душой.
  - Я понимаю тебя...
  - Только понимаешь или тоже самое чувствуешь? - продолжая ласкать руку, спросила девушка.
  - И понимаю, и чувствую...
  - Почему ты мне мало об этом говоришь?
  - Разве слова могут передать чувства? Разве придуманы слова, которые передадут все самые сильные и яркие чувства?! Не поэтому ли, не из-за скудности ли языка, не из-за малого ли количества слов люди используют мат, жесты, мимику?! И все равно даже сочетание этих дополнений к словам не передает необходимого накала чувств!
  - Но мне хватит даже малого! Если ты будешь чаще говорить, что просто любишь меня, уже этого мне будет хватать!
   Я встал, подошел к ее шезлонгу и нежно прижал Женю к себе, поцеловав волосы, пахнущие розовым шампунем. Она вся затрепетала и замерла от удовольствия, как замирают кошки, когда гладишь их по эрогенным зонам.
  - Я действительно люблю тебя.
  - Пойдем кататься? - предложила девушка, наласкавшись.
  - Пойдем, но повторяю, из меня лыжник никакой!
  - Пойдем, пойдем, буду тебя держать!
   Оставив нагретые места, мы побежали к пологому спуску, везя за собой большие сани. Но беззаботный отдых уже кончился! На следующее утро мы уехали.
  
   * * *
  Мы на мальте! О, остров, который так близок к Италии! Он совсем рядом с Сицилией, но это уже совсем другое государство. Мы приехали сюда, чтобы во-первых немного погреться, а во-вторых сбить ищеек Совета со взятого ими следа. До конца моего отпуска оставалась еще неделя, поэтому никто из ордена не мог знать, где мы находимся. Отцу Джулиану я тоже звонить пока не стал.
  На Мальте мы были впервые. Странно, но она не произвела на нас такого уж сильного впечатления. Возможно, потому что и Женя, и я уже многое повидали в мире и ожидать чудес от трех сухих как урюк островов - глупо. За первые несколько дней мы не заметили описанного многими туристическими буклетами мальтийского радушия и гостеприимства, отношение к нам, как впрочем, и к другим туристам было скорее равнодушное. Мальтийцы улыбались и любезничали только те, кому это положено по долгу службы - торговцы, персонал отеля. Остальным было глубоко наплевать на нас, они жили своей обычной, размеренной жизнью.
  Коренные жители Мальты почти все темные, разговаривают громко, жестикулируют, внешностью и базарным темпераментом напоминают даже не итальянцев, а скорее обычных турок или арабов. Между собой они в основном общаются на своем родном "тарабаском" языке. Этот язык нечто среднее между арабским, итальянским и английским. Хотя официальных языка у них два: мальтийский и английский.
  Типичного молодого мальтийца можно охарактеризовать как человека пижонистого, трусоватого, не спортивного, они все довольно толстые и рыхлые, и где-то немножко расисты. Хотя последнее даже странно. Гремучая смесь разных кровей и арабских, и еврейских, и испанских, и итальянских не позволяла бы им считать себя исторически культурным народом. Позже, ознакомившись с историей островов, у меня сложилось даже скорее отрицательное отношение к этому малому народу. Кто бы ни завоевал острова, местное население всегда служило поработителям верой и правдой! Будучи исторически рабами, их предков привозили на острова в качестве рабов, они честно служили всем своим хозяевам - сначала арабам, потом рыцарям, затем и англичанам. Возможно это не худшее качество народа, но мне оно не нравится. Хотя может просто во мне говорит непокорная славянская кровь, чуждая любому насилию, непокоренная никем, бунтарская, страшная во хмелю, не уважающая никакие законы, даже свои собственные?
  Почти все машины здесь с правым рулем, правый руль на европейских машинах смотрится непривычно. Ощущаешь себя словно в Англии. Из-за правостороннего движения переходя дорогу сначала надо смотреть налево, и только потом направо, к этому тоже привыкаешь не сразу.
  Здесь у машин непонятная система регистрационных знаков. Так, авто эконом класса имеют знаки с тремя цифрами и тремя буквами. У автомобилей классом выше цифры и буквы чаще встречаются в красивых сочетаниях (EVA 001 JMS 007). На номерах дорогих спортивных и представительских машин может быть написано все что угодно, так например, попадались номера (RED TOY - красное Ferrary...) Позже я узнал что "блатные" номера можно официально купить. Номер, на котором можно написать все, что захочешь, стоит порядка 1000 евро.
  Мы обратили внимание, что водители автобусов вместо плакатов с голыми женщинами, часто украшают кабину изображениями библейских персонажей, выглядит довольно необычно. И вообще народ очень набожный, что неприятно поразило мою спутницу.
  Местные девушки не красавицы, но и не особо страшные, многие слишком полные, наверное, это из-за особенностей местного рациона питания. Оказывается, Мальта занимает первое место среди стран, в которых наибольший процент детей страдает ожирением. Традиционные блюда здесь макароны, пицца, морепродукты. А еще мальтийцы больше всех в мире едят крольчатину. Блюда из кролика здесь считаются национальными. Мне они не понравились. Уж очень напоминали курицу.
  Растительность всех островов довольно скудная, деревья растут там, где за ними ухаживают, то есть там, где их просто поливают. Живности мало, в основном кошки. Но именно поэтому их здесь все очень любят. Много раз мы видели специальные кошачьи приюты, где у каждой есть своя будка и матрас. Сочувствующие люди приносят кошкам еду. А вот бродячих собак и бомжей совсем нет. Вообще бродягам на Мальте должно быть хорошо, зимы нет, народ набожный, несъеденный за день хлеб часто кладут в специальный пакет и оставляют за дверью. Благодать!
  Первые дни на Мальте были для нас несколько утомительными. В отеле мы не сидели, а разъезжали по острову на автобусах. Машину в прокате я испугался брать, так как боялся перепутать правую сторону с левой. На острове левостороннее движение. Весь остров мы могли проехать за пару часов. Но растянули это занятие на несколько дней.
  Сначала мы посетили Валетту. Так как наш отель находился в городке Сент-Джулиан, то до столицы острова и государства приходилось добираться минут двадцать. Сама Валетта - не очень большой город и расположена внутри, за крепостными стенами. Обойти ее пешком, не торопясь, займет около четырех часов.
  В Валетте имеется Кафедральный собор Святого Иоанна, одновременно являющийся местом захоронения Великих Магистров и рыцарей Мальтийского Ордена. Крайне необычное место. Это воплощенный гимн смерти. Пол собора вымощен инкрустированными плитами, являющимися погребальными. По бокам собора расположены усыпальницы магистров. Кругом изображения черепов и прочие кладбищенские аксессуары. Вся лепнина, покрывающая большую часть стен, росписи потолка, все золотые и серебряные украшения сделаны на редкость скрупулезно. Общее ощущение - как будто побывал ночью в склепе. Посетили мы и дворец Великих Магистров. Там находятся чрезвычайно красивые рыцарские залы. В детстве я именно так представлял жилище рыцарей, их замки.
  Великолепный вид на город и море открывался с форта Сент-Эльмо. Рядом с фортом Сент-Эльмо находится кинозал. Там показывают фильм о семи тысячелетней истории Мальты. Туда мы тоже сходили. Сказать, что очень понравился фильм не могу. Так, туристический набор фактов.
  Набродившись по Валетте, на следующий день я и Женя отправились в Мдину. Это бывшая столица Мальты. Сейчас ее называют молчаливым городом, правда, когда нет туристов. Узкие улочки, старые резные дома. Приятно было медленно прогуляться по этим тихим улочкам, зайти в собор Святого Павла, построенный в семнадцатом веке. Мы поднялись на крепостные стены, откуда открывался вид на большую часть острова. Только здесь я почувствовал насколько он мал!
  Съездили мы и в Моста. Сам по себе городок Моста ничем не интересен, если бы не церковь. Ее купол один из крупнейших в Европе по размеру. И в него, 9 апреля 1942года во время мессы угодила бомба с немецкого бомбардировщика и... не разорвалась. Это вошло в историю под названием "чудо Мосты". Церковь интересна еще и тем, что являет собой эмоциональную противоположность соборам в Валетте. Она вся светлая, под полом никто не захоронен. Местные жители приходят туда помолиться вслух, мужчины и женщины отдельно. Это создает очень необычный полушепот и полу-гул, эхом отдающийся от купола и углов церкви.
  Однако самым туристическим местом на Мальте мне показалась Буджиба. Масса лавочек, магазинчиков, баров и ресторанов. Есть прекрасная набережная, проходящая по самому мысу, устланная, как на Арбате, красным кирпичом. Украшенная резными фонарями с одной стороны, и пальмами - с другой. В хорошую погоду на вечерний променад высыпали не только туристы, но и местные жители. В тот же день, перед Буджибой, мы проехали через городок под названием Марсашлок. Большая гавань полная лодок, небольшой базарчик на берегу, обычная церковь Помпейской Богоматери...
   На изучение острова у нас ушло пять дней. По истечении которых пришла усталость и нам остро захотелось побыть в номере и никуда не идти. Удобно устроившись на широком балконе, мы грелись на солнышке, пили мальтийское вино и дышали морским воздухом. Это были те короткие дни, которые запоминаешь на всю жизнь. В них нет особого драйва, не важных событий, нет каких-то ярких озарений. Но ты их потом долго вспоминаешь, мило улыбаясь себе под нос. Они всплывают в памяти при любых обстоятельствах, будь эти обстоятельства хорошие или плохие. Я и сейчас вспоминаю теплое солнце, чашку горячего кофе на пластмассовом столике, легкое дуновение морского бриза и Женю, закрывшую глаза и подставившую свое лицо активному солнцу для первого загара. Еще жизнь прекрасна и ты радуешься любому доброму ее проявлению. Еще не надо открывать ворота для бед и несчастий. Еще не знаешь, что тебе приготовила жизнь!
  
   * * *
  - Милый, та не мог бы мне принести косметичку?! Она лежит в сумке на комоде! - крикнула с балкона моя красавица. Я лежал на кровати и переключал кнопки телевизионного пульта. Мне хотелось найти музыкальный канал и оставить его для тихого фона. Утро, как и вся неделя, выдалось солнечным и теплым. Мы собирались пойти прогуляться по набережной, а затем, возможно съездить в Валетту.
   Встав и подойдя к комоду, я открыл ее сумку. На первый взгляд косметички там не было. Тогда я стал искать ее и руками, запустив их в кожаное нутро женской души. Не знаю зачем, но я расстегнул боковой карман сумки и покопался там. То, что я нашел, потрясло меня и окатило холодным ужасом. Минуту мне не удавалось прийти в себя.
  - Ну, что ты там? Нашел?! - вывел меня из оцепенения голос Жени.
  - Нашел...
   Я вышел на балкон и, молча, посмотрел на девушку. Она ничего не поняла, но, почувствовав что-то неладное, насторожилась.
  - Что это?! - у меня в руках был маленький полиэтиленовый пакетик с белым порошком внутри.
  - ...так баловство... - наркоманка поняла, что ее уличили, и тянула время, пытаясь найти выход из создавшегося положения.
  - Я же просил, умолял...ты обещала...
  - Да я и не пользовалась им совсем, он лежит так, на всякий случай! - попыталась оправдаться Женя.
  - Зачем тебе он "на всякий случай"?! На какой это случай?! Не зря я подозревал что-то! И настроение у тебя было прекрасным, и почти не курила!
  - Ладно! Все! Положи его туда, откуда взял, и забудем! - ее голос зазвенел железом, она начинала раздражаться и терять контроль над собой.
  - Я его лучше высыплю в унитаз! - сжав пакетик в кулаке, я резко развернулся, вышел с балкона и направился в ванную комнату. Женя мгновенно вскочила со своего стула и бросилась за мной. В комнате она догнала меня и прыгнула мне на спину. Ее неожиданный прыжок сбил меня с ног, и мы повалились на кровать. На этом все не закончилось. Мы катались по широкой двуспальной кровати. Девушка пыталась разжать мои пальцы и вырвать злополучный пакетик. Я сопротивлялся. Ее длинные ногти расцарапали мою руку до крови. Было довольно больно, раны щипали, но в пылу борьбы я не обращал на них внимание. Наконец, каким-то образом она ухватилась за уголок полиэтилена и с силой рванула его. Мягкий материал поддался, в ее руке осталась часть полиэтилена, а порошок посыпался у меня из кулака на кровать, словно песок сквозь пальцы.
  - Что ты наделал! - вскрикнула Женя и попыталась его собрать.
  - Нет, не дам! - я начал смахивать порошок с кровати, разметая по покрывалу, сдувая его и отбивая трясущиеся руки, пытавшиеся собирать его по крупицам. Облако кокаина поднялось над кроватью, а затем мелкая наркотическая пыль стала выпадать на нас в виде белых осадков.
   Моя горемыка расплакалась. Ей не удалось ничего собрать и спасти даже миллиграмма. Она ревела от досады, злости и ненависти ко мне.
  - Вот и все. Теперь я спокоен, - я погладил ее по спине.
  - Ты спокоен!? Да?! Спокоен?! Гад! - новый приступ гнева охватил девушку, и она накинулась на меня с кулаками. - Скотина! Скотина! Гадина! - всхлипывала Женя, нанося по мне удары.
   Я перехватил ее кулаки, подмял противника под себя и стал удерживать девушку до тех пор, пока она не успокоилась. Продолжая тихонько плакать и ругаться, Женя пронзительно посмотрела мне в глаза. Во мне что-то перевернулось, сердце сжалось от жалости и любви, я поймал ее губы своими. Она больше не сопротивлялась, а отдалась мне, отвечая взаимными ласками. И как это у нас часто бывало, приступ ненависти и злобы перерос в совершенно противоположное чувство. Накаленные до предела нервы, доведенные негативными эмоциями до пика своих возможностей, поменяли минус на плюс. Черное превратилось в белое, злость - в доброту, сопротивление - в согласие, ненависть - в страстную любовь. Мы отдались этому чувству без остатка. Всепоглощающая любовь проглотила нас.
  
   * * *
  
  - Ты еще веришь в христианские чудеса?! - Женя сидела на балконе и ловила теплые лучи весеннего солнца. Оно еще не пекло, но уже приятно грело, поэтому не было необходимости прятаться от него в тень.
  - Любой верующий христианин должен верить в чудеса. Вся Вера состоит из веры в чудеса! - нехотя отозвался я.
  - Ну, назови мне хотя бы парочку чудес, которым ты был свидетелем. Или хотя бы те, о которых ты знаешь.
  - Ммм...хотя бы...мироточение икон, ммм... нисхождение благодатного огня, он происходит каждый год! - вспоминал я.
  - Благодатный огонь? Ты о том, о пасхальном огне?
  - Да, о том, который выносят из Гроба Господня в Великую субботу, накануне православной Пасхи в храме Воскресения Христова в Иерусалиме. Этот вынос Святого Света символизирует воскресшего Иисуса Христа.
  - И конечно, ты веришь в чудо этого огня!? - она довольно зло улыбнулась.
  - Не только я, Все православные верят, что Благодатный огонь имеет чудесное происхождение. Еще в средние века существовали описания этого действа. Его особенностью является то, что народ находится вне храма, а лампады зажигаются в храме. Зажженные от них свечи появляются из окошек Кувуклии. Их подают греческий Патриарх и армянский архимандрит.
  - Как ни странно, но исторические свидетельства такого "чуда" начинаются почему-то только с девятого века! - возразила девушка.
  - К этому времени относятся первые упоминания об этом чуде! Но это не значит, что его не было раньше. Одно из самых старых оставил для нас латинский паломник. Он писал что-то вроде: "В Великую Субботу, накануне Пасхи, на утреннем церковном служении во храме Гроба Господня, Ангел нисходит и возжигает лампады, висящие над Гробом Господним. Патриарх передает этот Огонь епископу и, наконец, всему народу, чтобы всякий мог засветить этот Огонь в своем доме. Нынешнего Патриарха зовут Феодосием".
  - Хорошо, хорошо... - Женя встала и вышла с балкона, - я сейчас! Подожди минутку! - бросила она на ходу.
   Буквально через минуту девушка вернулась, держа в руках свою первую изданную книгу. Сев на прежнее место, девушка открыла книжку и стала листать ее в поисках чего-то. Найдя искомое, она прочитала:
  "Самый ранний из документов, содержащих греческую версию предания, - это записи московского священника-старообрядца Иоанна Лукьянова: "В Иерусалиме ... в Великую Субботу вышел огонь из церкви тем столпом, так он от того и разселся... Тогда весь народ из церкви выбегоша на тот позор смотреть таковаго чуда, где огнь пойдет, и смотреша: и огнь пошел по мосту, что вне церкви слано камением; и дошед до того места, где митрополит стоит с христианы и на коем месте стоит кандило с маслом без огня, только фитиль плавает, и пришед огнь к столпу и опалил весь столп, потом загореся кандило. И когда Турчин увидел такое чудо, (а в те поры турчин сидел у великой церкви у великих врат), кой дань собирает с Турка, закричал величайшим гласом: "Велик Бог христианский!" Тогда ухватили его, стали мучить и по многом мучении, видя его непокоряшагося, потом склаша великий огнь противу того столпа, где кандило с маслом загорелося, а тут его спалиша".
  В этом повествовании очень интересным является тот факт, что даже у Гроба Господня, в момент такого великого "чуда" христиане умудрились не только замучить турка, но и сжечь его! Вот оно знаменитое христианское человеколюбие!
  Один из очевидцев Благодатного Огня, араб или палестинец, напрямую свидетельствует о фальсификации: "Я жил в Иерусалиме десять лет и ходил в храм Воскресения на их пасху и в другие дни. Я исследовал, как зажигается лампада в воскресение - праздник света. ... Когда же солнце заходит и делается темно, один из священников пользуется невнимательностью, открывает нишу в углу часовни, где его никто не видит, зажигает свою свечу от одной из лампад и восклицает: "Сошел свет и смилостивился Христос"...".
  Некий Осипов, ранее бывший протоиереем и магистром богословия, профессором ленинградских духовных школ, а впоследствии отлученный от Церкви и ставший одним из видных атеистов и критиков религии, писал: "Изучив древние рукописи и тексты, книги и свидетельства паломников, он доказал с исчерпывающей точностью, что никакого "чуда" никогда не было, а был и есть древний символический обряд возжигания самими церковнослужителями Лампады над гробом".
  Та-та-та, ля-ля-ля... Вот! Итак, что же явилось прообразом для "нового" христианского праздника-обряда? Ответ, как всегда, лежит в предыдущих религиозных пластах, которые до прихода христиан были исконно русскими или славянскими.
  У древних славян есть исконный праздник - ГРОМНИЦА. Это особый обряд освящения и чествования так называемой громничной свечи. В его основе лежит древнеславянский ритуал почитания огня, связанный с культом Перуна.
  Этот обряд сохранился вплоть до начала двадцатого века и в наиболее чистом виде - в Белоруссии, где имел величайшее значение для всего народного обихода на весь год и даже на всю жизнь. Тот же самый обряд существовал и в украинских землях.
  В деревнях по нескольку дворов (обычно восемь - десять) топили воск и крутили большие и толстые свечи, которые хранились в хате. Приготовляли эти свечи к урочному праздничному дню обыкновенно на Ярилу зимнего, или на Маланьицу, на Купалу. Воск для свечи не покупали, а приносили из своих бортей.
  В праздничную ночь обетную свечу носили из дома в дом. Нес свечу тот хозяин, чей дом был на очереди. Общим хором пели величанья, продолжая и оканчивая их в каждой деревенской хате. Здесь обетную свечу ставили среди жилища, вместо подсвечника - в чашку, наполненную овсом. После обетную свечу переносили на "куть" - передний угол, и гости принимались за угощение.
  Громничная свеча отличалась от всех прочих тем, что ей приписывали наиболее чудодейственную силу. В громничной свече заключается именно та скрытая благодеющая сила, которая оберегает всякий дом, где хранится свеча. Как и все другие, она сучилась толсто и грубо, кое-как, и, раз заделанная, свеча ежегодно увеличивалась прибавкою нового воска. Когда свеча доходила до одного пуда весом, ее сдавали в деревенский языческий храм, откуда и брали на дом по мере надобности и с соблюдением строгой очереди. Находящуюся в храме свечу иногда, по большим праздникам, просили зажигать.
  Пришедший домой спешил огнем громницы подпалить себе вдоль и поперек волосы. Потушенная свеча разламывалась на кусочки, которые раскладывались по клетям и в хлевах, чтобы спасти скотину от падежа и чумной заразы. Свечу брали на поля при начале сева и жатвы. Она охраняла межи, предотвращала заломы в хлебе, истребляла вредителей в нивах. Громницу давали в руки покойнику в минуты кончины и зажигали ее.
  С приходом христианства громничный обычай послужил прекрасной основой для нового христианского "чуда". Это "чудо" было перенесено в Иерусалим, где не знали древнерусских ритуалов. А в самой России священники постарались сделать так, чтобы о громничных свечах забыли".
  - Что скажешь? Ты не согласен с моими изысканиями? Ты опять скажешь, что я клевещу на христианство? Тогда просто верь своему богу, не задумываясь, не глядя на очевидные вещи! Просто закрой глаза, уши, нос и верь, верь в то, что боится вопросов, в то, что захватило умы и заморозило их!
  - Тебя послушаешь, так перестанешь верить не только в Христа! Перестанешь верить сам себе!
  
   * * *
  
  Две недели отпуска закончились очень быстро. Не успел я оглянуться, как настало время возвращаться на свою работу. Признаться, она порядком мне надоела. Звонить отцу Джулиану необходимости не было. Тот последнее время обитал в своей неофициальной резиденции. Об этом все знали. Знали все и о том, что старик принимает любого без исключения. Знал об этом и я. Поэтому до возобновления своего рабского труда, решил повидаться с мудрым старшим товарищем. Тем более до своего краткосрочного отпуска отец Джулиан приглашал меня в гости.
  Он принял меня радушно, обнял и долго тряс мою руку. Потом пригласил в кабинет, где нас ждали бокалы с красным вином и сырная тарелка. Только после двух выпитых бокалов и разговора ни о чем, я осмелился задать ему вопросы, которые не давали мне покоя.
  - Падре, простите меня... за...мое ммм...сомнение...
  - Смелее, друг мой! Сомнение это двигатель познания. Господь не осуждал сомнения. Говорите, говорите!
  - ...вообще я о нашей борьбе, - правильные слова никак не находились.
  - Так! И... - терпеливо ждал старик.
  - Знаете, у русских есть поговорка: Господь терпел и нам велел. Я нисколько не сомневаюсь в правильности конечных целей Совета! Но возможно в некоторых случаях нам не хватает большего...ммм... снисхождения что ли? Может и нам стоит иногда более терпеливо относиться к заблудшим душам? Возможно, нам не хватает простого терпения, так сказать некой толерантности?
  - Терпеть грешников нельзя, их нужно любить! - возразил он и пояснил свои слова. - Откройте медицинский словарь, друг мой, и там вы найдете толкование термину "толерантность" - это неспособность организма противостоять вирусам. Иными словами, СПИД - самый яркий пример толерантности! Христианство всегда было нетерпимым, боле того, скандальным по отношению к другим религиям. Дело в том, что перевод Библии на русский язык, сделанный в девятнадцатом веке, очень сильно смягчен - а между тем, в речах, например, апостола Павла нет ни намека на терпимость, - в этом, между прочим, и кроется причина преследований ранних христиан.
  - Да, но мне казалось, что Бог прощает! Что Христос понимает заблудших и принимает в свое лоно раскаявшихся грешников!
  Теолог на мгновение задумался, а потом продолжил: - В какой-то мере Вы правы. Но это не касается врагов веры. Их терпеть нельзя! Толерантность как таковая, в ее понимании, то есть готовность принять веру других, характерна скорее для язычества. Там не требуется вера, все объясняется простой логикой - если в одной деревне есть свое божество, то в другой, естественно, свое. Поэтому язычникам легко принять новых небесных покровителей. Именно так обстояли дела в Древнем Риме - достаточно вспомнить построенный там храм всех богов - Пантеон. Христиане же, в свою очередь, не принимали участия в религиозных праздниках язычества, чем вызывали недовольство своих соседей. В древнем мире с его толерантностью было многое дозволено, даже высмеивание богов - достаточно вспомнить античные комедии. Но в ситуации нестабильного мира пренебрежение к небожителям, с точки зрения древних, было источником бед. И "виновников" неприятностей вынуждали приносить жертвы общим богам - хотя бы за счет государства.
  Нечто подобное, мы наблюдаем и сегодня. В начале нашей эры христианам говорили что-то вроде: "Не верьте нашим богам, но принесите им в жертву хотя бы ладан, который мы вам раздадим. Нрав олимпийских богов крут и, если откажетесь, накроют ковровыми бомбардировками города". Теперь нам говорят: "Терпите чужих проповедников, а мы вам за это грамоту ООН дадим, из фондов денег подбросим". В такой политике заключается и угроза христианству. Иудеям говорили: "Ваш бог слаб, он даже самого себя не смог защитить", теперь нам говорят о том, что мы живем плохо от того, что у нас неправильная религия! Так что история повторяется, и под лозунгом толерантности народу пытаются навязать иную идеологию, при которой христианству не будет места в новом мире.
  Сила веры и стойкость христиан, как раз и проявляется в трудные времена. Невероятным кажется стойкость древних, которые следовали своим путем, несмотря на угрозы, вопреки логике. И единственным правильным ответом на вопрос: "Почему христианство лучше других?" для верующего есть один: "оно лучше, потому что я его люблю"!
  - Но так же может сказать и язычник! Я люблю своих богов, космос и, что там еще! И разве он не будет прав в своей вере? - робко возразил я.
  - Давайте разберемся, в чем различие между христианством и язычеством? Главное различие будет в следующем: в христианстве, в Библии Бог - это не космос! Вот есть такая черта, по которой довольно безошибочно можно распознать, кто к вам обращается - это человек, у которого действительно есть культура религиозной мысли, кто стоит на библейских позициях, или же это человек со свободным полетом религиозно-философствующей фантазии. Если в речи некоего педагога, проповедника, публициста встречаются выражения: "Бог - то есть космос; то есть космос - то есть Бог; природа или Бог" - то это признак языческого, не христианского, не библейского сознания. Соотношения Бога и космоса в христианской традиции подобно соотношению автора и написанной им книги. Автор не живет в книге. Как бы вы ни листали книгу, не заглядывали бы под обложку и так далее - вы там автора не найдете. Эта книга может вам что-то сказать об авторе - конечно, это так. Но, в то же время, автор не живет в своей книге. Он свободен по отношению к ней. Любой пишущий человек знает, что такое авторская свобода.
   Итак, у автора есть право взять и начать все с начала. Переписать. И вот Бог по отношению к космосу является тоже таким автором. И в этом надежда для человека, надежда для христианина - на то, что Бог не подчинен законам космоса и поэтому Он может все переиграть! Переиграть ради человека. Ради его спасения. Его блага. И, поэтому возможна молитва - поэтому возможна молитва, которая надеется на чудо. Как Иван Тургенев замечательно писал, что каждый религиозный человек не делает ничего другого, как только молится о том, что "Господи, сделай так, чтобы дважды два не было четыре, но стало хотя бы пять". Это - правда, это и есть вот молитва о чуде. И чудо возможно только в том случае, если знакомый нам с Вами мир не замкнут в себе, не самодостаточен. А есть иное бытие, свободное от этого более низкого уровня. Вот это и есть библейская идея. Соответственно там, где обожествление космоса начинается - это уже не христианство! В этом мире, для человека, который однажды "пил холодный горный воздух" в современном мире для такого человека становится душно, он задыхается. Потому, что в мире космоса все слепо! Ничто и никого не видит!
  Я тут недавно прочел книгу одной убежденной язычницы и ярой антихристианки, - я сильно напрягся. Неужели книгу Жени? Но, не назвав автора, он продолжил. - Она говорит, что высшие там духи, правящие ее космосом - они испытывают не больше интереса к нам, их творениям, нежели солнце интересуется подсолнухом, который здесь, на земле обращается в сторону солнышка. Так вот, или весь мир - это огромный и слепой Левиафан, огромное слепое чудище, которое нас "имеет" по разным закоулкам вселенной, и "мочит" нас в них. Или же есть не слепая Фемида, не слепой рок, а есть зрячий взор - Того, Кто через космос смотрит на нас и призывает нас из космоса выйти к Нему. Вот это уже монотеистическая идея. Язычество, которое растворяет человека в космосе, не может обосновать принцип свободы человека! Если я - это только часть космоса, часть природы - откуда тогда целое может дать своей части независимость от своей собственной совокупности? Если я растворен в мире, растворен в природе - то тогда я не могу быть от этого свободен. А вот если я, в самом деле, лишь частично живу в мире природы, я частично только принадлежу космосу. А что-то самое важное во мне - не от мира сего, является образом Творца, а не космоса - вот тогда у человека есть надежда! Разве это не является важным доказательством превосходства христианства над язычеством!?
  Языческий мир всегда - от гностиков до Рерихов - пытался навязать христианству свою космологию, заполнить пространство между Богом и человеком всевозможными зонами, сефиротами, планетами и тому подобным. Через космологическую фантастику язычество всегда пыталось внедриться и навязать поклонение какой-нибудь твари. Есть...пока еще, популярнейший пропагандист кармического неоязычества, некий Лазарев, так вот он, что говорит: "Вы можете не верить в Бога, но должны любить Вселенную"!
  Слишком много религиозных катастроф, происходивших с почитателями Космоса, видели древние христиане! Они звали бесами языческих богов, и были правы. Какова бы ни была поначалу религия древних, теперь только злые духи обитают в опустевших святилищах. Пан стал только паникой, Венера - только венериным грехом.
  Видя множество подобных сюжетов, народ Библии предпочел иной выбор. "Кто мне на небе? и с Тобою ничего не хочу на земле. Изнемогает плоть моя и сердце мое: Бог твердыня сердца моего и часть моя вовек. Ибо вот, удаляющиейся от Тебя погибнут. А мне благо приближаться к Богу". И хотя христианами признается существование некоего мира между человеком и Богом, но чтобы наше религиозное стремление сбылось - оно должно пройти мимо или сквозь всех посредников, чтобы припасть к престолу Творца неба и земли. И даже если промежуточный между Богом и человеком духовный мир вполне благ и чист, все равно религиозный импульс не должен застревать в нем.
  Христиане - это люди, которых, подобно блаженному Августину, спросили: "что ты желаешь знать?". И они ответили - "Бога и душу". - "И ничего больше?" - "Ничего". Христианский мир променял фантастику космогоний на познание души и ее спасение. Мы обретаем - Бога. Каким жалким кажется после этого весь теософский зоопарк с его астралами, эонами, эгрегорами и прочей нечистью!
  В конце концов, если бы теософия лишь живописала путешествия по разным уголкам своего космоса - ее можно было бы считать обычной фантастикой. Но человеку, вовлеченному теософией в космические странствия, она предлагает конечный вывод: вне мира ничего и никого нет; идея Бога, отличного от мира - это бред; а значит, весь религиозный импульс направь на почитание космических владык.
  С библейской точки же зрения, поиск конечного спасения в инстанциях иных, чем Творец, просто опасен. Бог - "единый, имеющий бессмертие". А потому поиск бессмертия в иных источниках бессмыслен. Буддисты говорят: зачем, индуист, ты желаешь вселиться в мир богов, если даже сам Брама смертен? Неужели еще раз ты хочешь умереть? Из совершенно иных оснований христиане могут задать подобный же вопрос: Зачем, о язычник, ты желаешь отождествить себя с космосом, с тем миром, в котором все подлежит распаду и который просто не вечен? Ты желаешь умереть вместе с ним?
  Апостол Павел видит суть язычества в служении "пустым и суетным стихиям мира сего": "для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите еще снова поработить себя им?" - вразумляет он галатов. В греческом тексте "начала" - это "stoiheia", "стихии", то есть, на языке греческой мысли, те первоначала, из которых сложен космос. "Стихии мира" - это "stoiheia tou kosmou". От сообщения с космическими стихиями надо уклоняться - ибо "вы со Христом умерли для стихий"!
  Есть две серьезнейшие причины, по которым нельзя играть с этими силами в "кошки-мышки". Во-первых, они не вечны. Однажды созданные, "разгоревшиеся стихии растают". Значит, душа, пропитанная их энергиями и принявшая их вместо силы Божией, сгорит вместе с ними. Для стяжания бессмертия души надо прорваться сквозь легионы космических "энергий" и причаститься Единому Бессмертному! Так что для того, чтобы избежать печального будущего, надо в настоящем строить свою религиозную жизнь не по влечениям космоса.
  Но, кроме "эсхатологического мотива", воздерживаться от заигрывания со стихиями и их князем имеет смысл и в силу одного происшествия, имевшего место в прошлом.
  Дело в том, что начало человеческой истории было озарено космической катастрофой. Через грех в мир вошла смерть. Можно сказать, что в мире взорвался Чернобыль. Суть не в том, что Бог злится на нас и наказывает поколение за поколением за проступок Адама. Просто мы сами сотворили смерть. Мы - виновники тому, что весь мир, весь космос стал подчиняться законам распада и тления.
  Бог, напротив, ищет - как спасти нас от радиации смерти. Так часто христиан называют жестокими людьми - за их свидетельство о том, что вне Христа нет спасения. Что ж, представьте, что включается служба оповещения гражданской обороны и объявляет: "Граждане, тревога! По нашему городу нанесен ракетно-ядерный удар. Через десять минут ракеты будут над нами. В вашем районе ближайшее убежище находится там-то... Кто успеет до него добежать - у того есть шанс спастись"... Скажите, кто жесток в этой ситуации: диктор гражданской обороны или тот, кто нанес ядерный удар по городу?
  Святой Иоанн Златоуст однажды обратился с увещанием к родителям, которые возмущались проповедью монахов. Мол, подросшие дети, вместо того, чтобы помогать отцам в торговле или ремесле, собираются в храмы, слушают монахов и даже уходят в монастыри... Златоуст предлагает сравнение: если кто-то ночью поджег ваш дом, и проходивший мимо человек вбегает в него, стучит во все двери, будит людей и понуждает их выбежать из огня - кого вы назовете виновником ночного беспокойства? Поджигателя или спасителя? Так вот, если бы в наших городах, в ваших городах можно было бы защитить свою душу от огня грехов - не было бы нужды в монастырях. Не монахи подожгли грехами ваши города. И если они учат ваших детей защите от греха - в чем же их вина?
  Так и христиане говорят: в мире и космосе разлита смерть. Мы сами ничего не сделали для ее преодоления. Но нам дано лекарство от смерти, "лекарство бессмертия", противоядие. Вечный Бог стал человеком, чтобы привлечь нас к Себе и Собою защитить нас от последствий наших же беззаконий. Вот - Чаша с бессмертием! Вот - Чаша Жизни! Придите и вкусите... Жесток ли врач, уверяющий больных, что без принесенного им лекарства им не выжить? Жесток ли проповедник, говорящий, что вне Причастия человек не найдет Жизни?..
  И в этой ситуации никак не очевидно, что разницей между христианством и язычеством можно пренебречь. Ведь главное различие между ними в том, что христианство говорит миру и человеку: "ты болен", а язычество уверяет - "ты здоров". Нет разницы? Но если у меня аппендицит, а вместо болезненной операции мне говорят: "ты прими снотворное или аспирин - и все пройдет"? Христианство говорит: пройди через боль покаяния и устремись к Богу. Язычество уверяет, что не надо ни того ни другого, а нужно лишь "расширить свое сознание". А если и нужно встречаться с кем-либо, то отнюдь не с Богом, а просто кое с кем из космических жителей...
  Давай теперь вернемся к Чернобылю. Внешне там все спокойно. Но человек, пьющий тамошнее молоко - пьет смерть. Он дышит лесным воздухом - он вдыхает смерть. Он собирает грибы - он собирает смерть... Почему нельзя заниматься бегом в центре какого-нибудь крупного мегаполиса? - Потому что чем интенсивнее здесь дыхание, чем больше воздуха будет человек прогонять здесь через свои легкие - тем больше грязи будет осаждаться в них. Так и в мире после грехопадения: чем больше "космических энергий" человек пропустит через себя - тем больше продуктов распада будет оседать в его душе... Так все "космические откровения" и "экстрасенсорные пассы", все подключения к "энергии космоса" и к "неизведанным ресурсам человечества" чреваты энергиями разрушения...
  После всего, что я сказал понятно, как для христианина видится визитная карточка того духа, который общается с Рерихами! И если человек помнит эти новозаветные свидетельства о "князе власти воздушной", и о духах, которые желают разлучить Христа и человека, он не может не обратить внимания на такое, например, заявление Николая Рериха: ммм... "Множество населяющих межпланетные пространства подтвердят охотно мощь мысленного сотрудничества. Не пройдет мимо внимания человека, помнящего Писание, или еще более интересное "откровение" Рериха: "Явлю сказание об Отважном Духе. Давний дух решил принести людям три дара. Первый - единение и очищение религий. Второй - средину величия Женского Начала. Третий - вооружение человека мощью воздуха... Дух давний, скоро дойдешь!".
  Я не буду распространяться по поводу теорий, которые можно было бы в общем сформулировать относительно двойного смысла символов, но скажу только, что смешение светового и теневого аспектов и составляет в сущности "сатанизм". И именно это смешение приводит к появлению тех, кто, несомненно, невольно и по простому неведению полагает, что открыл значение в имени "Царь Мира".
  Скажу только, что оккультные науки принимают за аксиому мысль о том, что "все едино" и что добро и зло взаиморастворены, что это лишь "функциональные" проявления одной и той же субстанции. Евангелие считает иначе: "Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы".
  Кроме того, после того, как Каббала противопоставила "демона Солнца" архангелу Михаилу, а Рене Генон назвал "число Зверя" "солнечным числом", особо обращает на себя внимание рериховская фраза "Шамбалы Владыка живет и дышит в Сердце Солнца". Я говорю об этом, потому что это важно, потому что миф Генона, Рерихов и Каббалы - это в принципе единый миф, он использует один и тот же символический ряд.
  То, что внушают Рерихам "Владыка Шамбалы" и "космократоры", ничего не говорит человеку именно о Боге. Зато перед воображением рисуются картины многоуровневой Вселенной. Такой Вселенной, в которой много "обителей", много "планов", много разумов и духов... И только для Личного Бога, для Творца не находится места. "Нет Божества вне Вселенной" - говорят они.
  Отрицая нашего Бога, теософы готовы конкретизировать место обитания своего "господа" в "Сердце Солнца". "Конечно, солнце насыщает всю вселенную, так Космос посылает свои сокровища". "Лучи нашего Светила готовят человечеству лучшую ступень. Лучи, собирающие новую расу...".
  Хочу заметить, правда уверен, что вы знаете, об аналогичной точке зрения, которая действительно была известна уже в древности, в Египте. Ее придерживался Аменхотеп, простите, не помню его порядкового номера. Египетская религия, которую он попробовал реформировать, воспринимала Солнце лишь как символ божества. Аменхотеп же стал обоготворять астрономическое Солнце. При этом, естественно, он утверждал себя как единственного бога-человека, как единственного представителя "божественной иерархии" на земле. Египтяне второго тысячелетия до нашей эры смогли распознать в "реформаторе" люциферского богоборца. После смерти этого фараона его столица была заброшена, его реформы были отвергнуты. Затем подобные идеи посещали Джордано Бруно, чей гелиоцентризм вдохновлялся отнюдь не научными, а скорее чисто оккультными мотивами! И вот теософы вновь взошли на эту вершину философской мысли. Обвинив христианство в слишком антропоморфном представлении о Боге, они заменили евангельское "Бог есть Дух" на почитание некоего обитателя Солнца.
  Наконец, для полноты сказанного и характеристики того духа, что именует себя "владыкой Шамбалы" или "Владыкой Космоса", стоит сказать, что именно он собирается прийти в качестве "Христа второго пришествия", то есть в качестве "Майтрейи". "Майтрейя и нынешний Владыка Шамбалы - Единая Индивидуальность", - раскрывает заблудшим мирянам эту тайну Рерих. Иисус из Назарета не придет! Вместо Него придет некто другой... И уже сейчас он вербует своих адептов на земле!
  - Вот мы и пришли к тому с чего начинали!? - сказал я, когда старик замолчал.
  - Да! Мы вернулись к тому, о чем я говорил раньше, еще до создания Совета, - отец Джулиан долил остатки вина в наши бокалы и, взяв свой, сделал большой глоток. Я сидел и обдумывал услышанное.
  - А сейчас возвращайтесь назад и приступайте к своему делу. У нас есть пара важных и неоднозначных еретиков. Мне хотелось, чтобы именно Вы приняли участие в предстоящих процессах.
  - Хорошо, падре!
  
   * * *
   Прошло уже около трех часов. Стало темно. Женя так и не вернулась. Ни записки, ни звонка! Я обыскал всю округу, спрашивал на ресепшен, спрашивал у всех встреченных мной людей вне отеля, никто ее не видел. Уехать она не могла. Все имущество было на месте. Ее чемодан лежал под кроватью, в шкафу висели на вешалках и лежали на полках женские предметы одежды. В ванной комнате осталась косметика, зубная щетка, косметичка. Все это говорило о том, что девушка не собиралась никуда уезжать. В таком случае она должна быть где-то рядом! Но где?! Я ждал и от волнения не находил себе места. Что-то случилось! Иначе она бы уже была в номере. Завтра утром я должен был ехать в монастырь, тот самый, в котором принимал участие в предыдущем процессе. Именно в том же монастыре предстояло участвовать в двух процессах, о которых просил меня отец Джулиан.
   Как мне быть?! Видимо, Женя уже не вернется! Что-то случилось! Но что могло произойти?! Срочно уехала? Куда? В Москву? Но вещи оставила!? Уехала так срочно, что не стала их собирать? Ммм...возможно, но маловероятно...Выкрали квалификаторы? Но тогда она пошла с ними добровольно. Тоже маловероятно! Возможно, ее выманили из номера и похитили? Возможно... Я "гадал на кофейной гуще"! Что случилось, узнаю только после встречи с Женей! А будет ли эта встреча?! Сообщить в полицию? Нет! Ни к чему! Во-первых, она - женщина, а я - мужчина, во-вторых, она иностранка, в третьих следов сопротивления или насилия нет! К чему такие проблемы полиции?! Они под любым предлогом откажут, либо просто не будут заниматься этим делом, ожидая, что девушка сама даст о себе знать! А я буду терять время. А оно мне очень дорого! К тому же еще и меня могут подозревать в ее исчезновении! Легко! Тогда, что делать?! Уехать одному? Или ждать?
   Весь вечер и всю ночь я провел в ожидании. Достав из наших запасников бутылку красного вина, я устроился на балконе. Здесь легкий ветерок и бодрящий воздух пытались меня успокоить. В комнате тихонько говорил и пел телевизор, мерцая в ночи голубым светом экрана. Поздно ночью или рано утром, наконец, выключив телевизор, оставив на полу пустую бутылку каберне, я лег, надеясь хоть немного подремать. Сон. Он приходит, когда захочет. Бывает, засыпаешь там и тогда, где и когда это делать нельзя. Но чаще он не приходит вообще. Как бы сильно ты его не ждал! Порой кажется, что стоит только прикоснуться щекой к подушке, и ты уснешь мертвецким сном, но как только ты это делаешь, он улетучивается. И вот ты уже ворочаешься, стараясь устроиться поудобнее, но все напрасно! Сон сняло, как рукой! В голову лезут всякие мысли, воспоминания, начинаешь обдумывать те или иные свои поступки и ждешь, когда же, наконец, уснешь.
   Промучившись таким образом несколько часов, я встретил рассвет. Ночь прошла. Ее сменила другая часть земных суток.
  Утром я собрал свой чемодан, сложив в него все самое необходимое, учитывая при этом, что жить буду в стенах монастыря, монахи которого известны своей спартанской жизнью. Возвращаться каждый вечер в пустой номер отеля мне не хотелось. Заплатив за номер и продлив его за собой еще на один месяц, я сел в арендованную машину и уехал. Все Женины вещи остались в номере. В глубине души, я еще надеялся, что она вернется. Как же я был наивен!
  
   * * *
  - Так значит вот какая у тебя на самом деле работа?! - она грустно улыбнулась. - А я ведь могла проанализировать и сделать вывод! Ведь если поразмыслить, то все было ясно, но только сейчас все становится на свои места! Глубокие знания евангелий, философские размышления на тему Бога и Церкви. Твои поездки, частые посещения монастырей! Дура я была и дурой осталась!
  - Прошу тебя, не будем говорить сейчас обо мне! Нам нужно поговорить о более важном!
  - Да? А что может быть важнее предательства?!
  - Я не предавал никого, тем более тебя! Я тебя люблю!
  - Слова...только слова! Люблю и отправляю тебя на смерть!?
  - Вот об этом я и хочу сейчас говорить! Это сейчас самое важное! - она замолчала, давая понять, что готова слушать. Выждав минуту, я продолжил. - Мы оказались в серьезном положении! Я тебе раньше уже намекал и даже открыто говорил о том, что твориться в мире! И вот эта беда добралась теперь и до нас.
  - До меня, - вставила Женя.
  - До нас! - возразил я. - Нам с тобой нужно найти выход. Веришь ли ты мне, как своему защитнику? Веришь ли ты, что я не плохой адвокат?
  - ...да... - прошептала девушка.
  - Веришь ли ты, что я готов на все ради твоего спасения?
  - Хочу в это верить! Но не могу! Как?! Почему я должна тебе верить?! Тебе?! После того, что я узнала о тебе?!
  - Да оставь ты придираться к этой ерунде! - не выдержал я.
  - Ерунде?!
  - Прошу тебя! Давай не будем разбираться сейчас в причинах. Давай говорить о последствиях! Что случилось, то случилось. Этого уже не изменить. Но нужно думать, как выбраться из этого!
   Женя молчала. По движению мышц ее лица я заметил, что она согласна с такой постановкой. Девушка посмотрела мне в глаза, ожидая услышать что-нибудь обнадеживающее.
  - Тогда позволь мне сделать все ради твоего спасения! - отозвался я.
  - Я даже буду тебе помогать, - грустно улыбнулась она.
   Мы сидели в довольно просторной келье монастыря. Сюда меня проводили монахи, охранявшие подсудимых еретиков. В прошлый раз я встречался со своим подзащитным в отдельном кабинете. Мне старичка приводили в кабинет, как будто это был какой-нибудь обычный следственный изолятор в Москве. Нынче же мне разрешили встретиться с моей новой подзащитной прямо в ее камере.
   Келья, как я уже сказал, была просторной, метров двадцать площадью. Стены и потолок удивляли ровной штукатуркой, окрашенной в белый цвет. Тяжелая и, наверное, древняя дверь, казалось, вытесанная из цельного дуба несколько сотен лет назад. Она служила надежным охранником для проживающих в келье "гостей". Справа от входа стояла деревянная кровать, собранная тоже явно не вчера. Часть каменного пола скрывал потертый домотканый коврик, с веселенькой полосатой раскраской. Там где должно находиться окну, была глухая стена. Окно в помещении вообще отсутствовало. И не мудрено! Помещение находилось глубоко в подвале. Солнечный свет в ней заменял довольно яркий светильник, как раньше говорили "дневного света". Интерьер камеры, между прочим, камера с итальянского переводиться как комната, дополнял стол и два стула с высокими спинками. Один из них был придвинут к столу, а второй стоял у кровати. На втором то я и сидел. Рядом с кроватью, на маленькой тумбочке лежали сигареты, зажигалка, какие-то таблетки, стояли графин с водой и стакан. Женя сидела на кровати напротив меня, сложив руки на коленях, сгорбившись и опустив плечи. Я с трудом узнал в ней совсем недавно красивую и жизнерадостную женщину. Она за эти несколько дней сильно изменилась. Сказать повзрослела не сказать ничего! Она постарела! Может из-за теней, падающих на ее лицо, может из-за слез, наворачивающихся то и дело у меня на глазах, мне показалось, что она поседела и осунулась. Ее как будто придавливало к земле. Красивое некогда и стройное тело, бодрое, крепкое и здоровое, теперь обмякло и потеряло жизненный тонус. Вся ее внешность, движения рук, головы, мимика, голос: - все говорило о том, что женщина смирилась с мыслью погибнуть не сопротивляясь. Она уже приготовилась к смерти.
  - Солнце мое, в нашем с тобой случае, как это ни грустно, отрицать любая глупая защита, основанная на простом отрицании фактов бесполезна! Книги твои говорят сами за тебя! В них столько ереси, что хватило бы на несколько костров!
  - Может тогда мне все отрицать? Давай я буду говорить, что это не мои книги? И вышла ошибочка, - неуверенно предложила она.
   - Нет. Ты не слушаешь меня! Это не выход! Тогда тебя могут пытать! Поверь это страшно!
  - Пытать?!
  - Да!
  - И какие пытки применяют твои преданные защитники человеколюбивого Христа?
  - Не надо так! Не уничтожай меня! Не я придумал и не я пытаю! Совет считает, что иногда пытки нужны!
  - И какие пытки применяются...ммм...ими...
  - Разрешено три вида пыток. Это пытка веревкой, водой и огнем. Пытка веревкой, это когда человеку связывают руки за спиной веревкой, пропущенной через закрепленный под потолком блок. Еретика подтягивают как можно выше к потолку. Какое-то время он остается спокойно висеть под потолком, после чего палач резко отпускает веревку настолько, чтобы человек упал до высоты полуметра над полом и завис, не касаясь его. Толчок, останавливающий падение, травмирует весь костно-мышечный аппарат верхней части тела. Плечевые суставы выбиваются и требуют медицинского вмешательства, вправления, веревка впивается в руки настолько, что режет кожу и мясо как острым ножом. Пытка приводит к болезненной контузии суставов рук и верхнего отдела позвоночника, оставляя о себе память на многие месяцы болями даже при обычных попытках поднести ложку ко рту. Другая пытка называется
  пытка водой. Обвиняемый укладывается на спину на специальные деревянные козлы с желобом для человеческого тела. Действием механизма козел ноги поднимается много выше головы и фиксируется в таком положении. Обвиняемому вводят в рот и горло мокрую тряпку, прикрывая другим ее концом ноздри. Потом крайне медленно, но беспрерывно, начинают лить на нее воду. Набухающая от влаги тряпка закрывает носоглотку, сильно затрудняя дыхание и вызывая рефлекторное желание сглотнуть подтекающую воду. Пытка продолжается несколько часов. Расход воды не должен превышать литра в час. Участники пыток, адвокаты и даже судьи рассказывают, что часто после прекращения пытки тряпку вынимают изо рта окровавленной. Очевидно, что происходит это из - за разрыва легочных альвеол. Мои знакомые медики говорят, что затяжная пытка очень плохо отражается на состоянии сердца и работе мозга, особенно пожилых людей, вследствие сильного подъема кровяного давления. И третья пытка - пытка огнем. Еретика связанного по рукам и ногам укладывают на спину, смазывают лодыжки и ступни маслом, салом или иным каким-нибудь жиром, под ногами его помещают жаровню с углями. Расстояние до жаровни не более полуметра. Если ты хоть раз видела, как на углях жарится шашлык, то ты легко поймешь смысл этой пытки!
   Женя смотрела на меня широко раскрытыми от ужаса глазами. Она не могла поверить, что такое возможно в двадцать первом веке!
  - Не надо так шутить! - прошептала девушка, понимая, однако, что это не шутки и вряд ли я все выдумываю.
  - Да какие уж теперь шутки! Не до шуток мне!
  
   * * *
   Женя сидела на стуле, склонив голову. Ее руки безжизненно болтались чуть-чуть не касаясь каменного пола. Волосы, растрепанные и грязные, сосульками висели на ее лбу. Взгляд, еще совсем недавно испуганный, сейчас был смелым и даже дерзким. Она открыто и с вызовом смотрела на судей и квалификатора.
   Состав суда был прежним, за исключением судьи. Новый председательствующий, назначенный вчера Советом вместо отца Бенедикта, не стал возвращаться к началу процесса, а продолжил с прерванного момента. Это было явным нарушением, на которое мной было незамедлительно обращено внимание суда. Оно не осталось без внимания. Судьи отклонили мое ходатайство и продолжили рассмотрение дела с того момента, когда один из предыдущих судей устранился от своих обязанностей якобы по состоянию здоровья.
  - Как давно вы приобщились к язычеству? Как это произошло, кто или что подтолкнуло к этому шагу? Исповедовали ли какую-то религию до этого? - задавал свои вопросы монах, исполняющий обязанности ведущего судьи.
  - Я крещена родителями в православии. Языческое видение мира я имела с раннего детства. У меня всегда было особое отношение к камням, деревьям, холмам, рекам. Помню, как бабка в деревне учила меня говорить с огромными соснами, в два-три обхвата, какие сейчас я видела только в Румынии. В начальных классах школы у меня было место, с которого я наблюдала закаты солнца, и отмечала, как точка заката всякий раз меняется относительно крон дальнего леса. При этом я говорила с солнцем.
  Может быть, все могло бы и не пойти дальше такого поэтическо-романтического восприятия Природы. Но по не ясным причинам, мне вдруг захотелось познать русскую древность и выразить ее, насколько возможно, художественными средствами. Года за три до этого, я внимательно прочла "Повесть временных лет".
  Живописание церквей и крепостных башен скоро надоело, и через год я поняла, что наше знание и ощущение древности как-то нелепо обрывается на предметах, порожденных христианством или государством. Вопрос - а где же, собственно, история народа? Где его исторический дух и культура? - повисал в воздухе. С этого и началось мое сознательное постижение язычества. Но сперва я изучала славянство как предмет. И только когда я осознала всю его глубину, то прониклась благоговением перед великой духовной картиной видения мира нашими предками.
  С этого момента я начала чувствовать себя живущей в язычестве. В своей первой книге я пыталась рассматривать свое языческое видение мира с чисто эстетической позиции. И наконец, примерно лет пять назад, я осознала, что хватит врать перед самой собой. Я имею в себе не просто эстетические понятия, а древнюю веру, и значит нужно говорить от ее имени!
  - Так... Еще вопрос. Во что или в Кого верят Ваши язычники? Каков основной принцип Вашей традиционной веры? - проскрипел монах.
  - Когда меня так спрашивают, я показываю на небо и говорю, видят ли люди Небо над головой? Видят ли Солнце, дающее им свет? Понимают ли, что держит и кормит их Мать-Сыра-Земля? От них приходит нам свет, воля и пища. Потому должно почитать их, как первых наших дарителей и хранителей. Что касается принципа, то это принцип единства Мироздания. Человек включен в Мироздание, у него есть в нем свое место, и право на это место. Человек не должен брать больше. Это может привести к нарушению мировых процессов. Но не должен быть и обделен, обездолен. И потому, если мы чувствуем, что обездоленны, и не можем ничем себе помочь, то можем обратиться к Богам с просьбой, и от них должна прийти помощь. Так устроен Мир.
  - Если вы отвергаете Иисуса Христа, то кто у вас верховный бог? - сухо продолжал опрашивать ведущий.
  - Вопрос поставлен некорректно и по форме и по содержанию. Я не отвергаю Иисуса Христа, допускаю его существование и считаю, что он дал этические основы христианства. Для меня Иисус Христос никак не отождествляется с понятием "верховный бог". Для меня Верховным является Бог-творец, Бог-прародитель, что заключено в его имени: Род.
  Мы относимся к Христу, как к человеку, одному из многих пророков, которые приходят в мир с той или иной периодичностью. Мы не отдаем предпочтение Христу перед тем же Заратустрой, Буддой, Махаммадом и другими пророками. Естественно не почитаем мы его и как Бога.
  Говорят, что он - "сын божий", но каждый родянин - потомок Богов. Русичи издревле именовались внуками Даждьбожьими, стоит только обратиться к гениальному языческому произведению - "Слово о полку Игореве".
  - А чем Вы руководствуетесь в вере своей? Христиане руководствуются, к примеру, Библией. Что у вас ее заменяет?
  - Если положить Библию на вершину горы, то, скоро, солнце, ветер и дождь разрушат бумагу, на которой написаны ваши тексты. Наша Библия - это Солнце, Ветер и Дождь. Я руководствуюсь совестью и здравым смыслом, опытом, переданным мне предками и разумом, чтоб осмыслить все это.
  - А как Вы считаете, не является ли возвращение к язычеству предательством веры и достижений наших христианских предков?
  - Я считаю, что предательством является как раз насаждение у наших предков чуждой им христианской веры! Было много попыток внедрить на Руси, несовместимое с нашим менталитетом, нашей нордической предрасположенностью, рабское учение. Так, у славян сначала это попробовали сделать Аскольд и Дир, потом кровавая княгиня Ольга насаждала его по Руси, но помешал сын Святослав. Внуку кровавой княгини - Владимиру - не меньшей кровью удалось крестить жителей ряда городов. Но в целом наша Русская Земля всегда оставалась по сути своей языческой. Лучшим тому доказательством служат многочисленные церковные поучения против язычества, начиная с четырнадцатого века и вплоть до Алексея Михайловича. Мы не отвергаем достижения никаких наших предков, мы чтим всех наших предков, потому что это наш род, а язычники - родяне, и культ предков для нас первооснова. Но мы не считаем, что подавляющее число этих достижений как-то связано особо с Христовой верой. И если какая-то церковь приписывает себе достижения всего русского народа - она слишком плохо думает о нашем народе!
  - Хорошо... - монах уже с нескрываемым интересом, а может и ненавистью смотрел на Женю. - А как, по-вашему, стоит ли отказываться от той христианской морали, на которой держится современный мир? Как совмещаются в язычестве кровавые жертвы богам и употребление в пищу живого с обожествлением Жизни?
  - Христианской морали?! - допрашиваемая аж вскрикнула. Потом, собравшись с мыслями, продолжила. - Да, мир крепко держится на христианской морали! Христианская мораль! Ха-ха-ха! Как-то я была свидетелем одной сцены. У музея Революции, в Москве торговал нашей литературой один мужчина. Подошли к нему два казака - "христианина". Взяли пальчиками брошюру "Дарна, или учение о жизни в природе", потряхивают ею, и говорят. "Брошюрка эта напечатана на иностранном оборудовании, за границей. Такой полиграфии у нас нет. Язычество специально враги возрождают, чтобы оно русский народ разлагало. Сам-то ты читал, что тут написано?"
  Мужик молчит. Я, ведь, читала эту книгу и знаю, что она издавалась в подмосковном Троицке. А они продолжают. "А ежели мы тебя сейчас здесь уделаем вот за продажу такой литературы?" И оба агрессивно наступают. Кругом народ, продавцы. Они тоже разную нестандартную литературу продают. Может, это казачков и остановило. Только погрозили они и ушли, а я подумала. Какую заповедь христианскую казачки нарушили, чтобы вот так себя вести? Сказано в христианстве "не угрожай"? Сказано "не унижай"? Сказано "не бей"? Не сказано! Можно, значит, все это делать сколько угодно. Не нарушили казачки заповедей Христовых. Чисты, значит, их души?
  Вот в этом и мораль христианская: во лжи жить, лжи верить и зло творить. И это им очень даже легко.
  А что до резаной животины, или битой дичи, то вопрос этот в традиционной культуре решен. Охотники издревле знают, что бог дал животных человеку на жертву. И в прошлые эпохи, были времена, когда только так и удавалось выжить. Таков уж у нас климат, что надо мясо и сало есть. Есть в них незаменимые аминокислоты. Стало быть, в употреблении мяса - мудрость жизни. В тех же краях, где без мяса веками обходятся, там эти аминокислоты есть в растительных культурах. Там другой мир и другая жизнь. Нам не следует ее копировать. Это не Северная Традиция.
  И каждый христианин, поедая свежее мясо, должен помнить, что это животное для него зарезали. Просто он этого не видал. Потому что язычники приводят на праздник барана, режут его, готовят и съедают на трапезе, то не надо делать ханжеский вид, что это ужасно. Это естественно. Это дар Велеса. И восславим его за это. Между прочим, мусульмане делают так же, но их за это никто не шельмует.
  - Ответьте мне еще на несколько вопросов, которые нас волнуют, и на этом закончим. Итак, может ли христианин стать язычником-родновером?
  - Волевой и честный человек, волею судьбы оказавшийся христианином, без каких-либо внутренних проблем может прейти в языческую веру. Для этого, с благословения или в присутствии уважаемого волхва, нужно омыть себя на Купалу в чистой реке и обтереться руками в воде со словами: "Ты, вода, древнейшая стихия, явившаяся в начале творения Мира, смой с меня все нечистое и вредное, дабы вернулся я в чистоте и ясности помыслов к нашей истинной вере".
  Человек должен сделать свое обращение к богам и волхвам, хотя присутствие его во время этого обряда не обязательно. Но необходимо сильное желание самого человека.
  В результате смывается крещение, и человек более ничего христианской церкви не должен. После этого идут обряды принятия в общину.
  Если человек порочен и безволен. Если он всю жизнь лгал, воровал, лжесвидетельствовал, совершал всякие преступления и замаливал потом грехи у церкви. Особенно, если жертвовал монастырям. То, очнувшись, он едва ли сможет смыть с себя крещение. К таким людям оно прилипает очень крепко. Ощущение присутствия крещения не даст им покоя. В связи с этим они иногда переходят к сатанизму: начинают уничтожать иконы и Библии, и злословить на христианство. Но все это напрасно. Христос цепко держит такого человека, пока он праведной традиционной жизнью не искупит своих грехов. Тогда человек обретет покой, и сможет вернуться к своей истинной вере.
  - Веруете ли вы в существования рая и ада?
  - Гмм...Все это есть в принципе. Но подробности во многих религиях несколько надуманы и поэтому противоречивы. Существуют, наверное, и мир "страданий", и "чистилище", и "рай". Но они не похожи на человеческие страдания или радости. Единственное, что испытывает человек там в "аду" ли, пекле ли, аиде - сожаление о бездарно прожитой жизни. У славян, как и у всех прочих народов, существовали похожие понятия, но все дело в том, что посмертное существование никогда не было довлеющим над данным богами рождением. Для меня важнее, что я творю в моем мире, чем то, куда я попаду в после смерти.
  - А являлись ли к вам во сне или наяву ваши языческие боги? Известно же "явление святых"? - это уже спросил второй судья, который, слушая допрос подсудимой, что-то помечал в своем еженедельнике.
  - Я не исключаю, что при вхождении в определенные состояния человеческому сознанию, особенно если это искренне верующий человек, могут предъявляться в образной, в том числе и антропоморфной, форме некоторые Силы. Потому что так человеку понятнее, так доходчивей.
  К примеру, однажды я слышала голос Матери-Земли. И однажды, в результате камлания, мне посчастливилось предстать перед Мореной. Никак не соберусь написать ее сидящей на троне Кощея, как оно тогда было... С помощью маятника люблю обращаться к Ладе с различными вопросами. Она отвечает мне...
  - Ну, что ж, довольно! На этом и закончим! Суду все ясно! - он встал, и его примеру последовали все кроме Жени. - Суд удаляется для вынесения приговора.
   * * *
  
  - Падре, я прошу Вас, измените приговор! Пусть будет все, что угодно только ни смертная казнь! - я держал руку отца Джулиана, стоя на коленях. Мы находились в церкви Непорочного зачатия девы Марии. В этот раз мой шеф был в кардинальской мантии и вполне соответствовал своему высокому сану.
  - Встаньте, друг мой! Встаньте! Вы просите меня о том, что я не в силах изменить. На все воля господа! И в Вашем случае причина столь сурового приговора кроется ни в строгости судьи, ни в Вас, ни во мне, и даже не в справедливости господа. Видимо так было угодно ни господу, а дьяволу! Хотя и господь, и дьявол здесь ни при чем! Мы, прежде всего мы, выбираем свой путь. От нас зависит, как мы его пройдем, и каким он будет! Ваша подзащитная сама избрала свой путь. Я уверен, что признай она свои прегрешения, суд был бы милостивым и, простив раскаявшуюся душу, вынес бы более легкое наказание. Но она упорствовала, оскорбляла Суд, оскорбляла нашу Святую Веру. Она тем самым оскорбляла и Вас, и себя!
  - Падре, она не понимала, что делала! Ее разум затуманен, а сердце разорвано. Разве мы, служители Христа не должны прощать заблудшие души и помогать им найти верный путь, нашего любящего Христа?!
  - Да. Только если они сами того желают! Если ж они упорствуют, не признают Христа, смеются и издеваются над нашей Верой, над тем, что нам дорого, то никакое человеколюбие, никакое всепрощение, никакие уговоры, никакая Любовь не помогут им спастись!
  - А если они искренне заблуждаются?! Если они от всего сердца верят в своих богов? Заслуживают ли тогда они наказание за свою Веру? Разве мы имеем право выносить им приговор? Кто мы? Истина в последней инстанции?! Разве мы -боги?!
  - Брат мой во Христе! Послушай свое сердце, коль разум твой молчит! Что оно тебе говорит?
  - Оно говорит мне, что нужно простить!
  - Прекрасно! Значит, ты простил! И Бог тебе судья! Но разве вправе ты решать это за меня, за него, за всех других христиан?! Разве религия твоей подзащитной не говорит, что люди свободны в своем выборе? Разве не ее последователи кричат о свободе, независимости, уважении к праву человека решать все важное самостоятельно, при этом черня христианство, Веру мою, твою миллионов других людей, называя ее рабской верой? Но сейчас я имею мнение отличное от их мнения! Я сам выбрал для себя Бога! Мне никто не указывал. Что мне, по-вашему, делать? Отказаться от всего, во что я искренне верю? Или мне принять их Веру, их взгляды? Тогда чем их вера будет отличаться от той, которую они называют рабской и несвободной?! - он замолчал, ожидая, что я буду возражать. Не дождавшись ни звука из моих сжатых уст, старик продолжил. - Ты был свидетелем создания Совета. Ты принимал самое живое участие в его создании. Ты видел, сколько людей считают так же, как и я. Сколько истинно верующих требуют покончить с еретиками и сатанистами. Ты, мой брат, знаешь, что миллионы людей благодарны нам за тот мир, который теперь пришел на землю и торжествует в душах христиан! Не проси у меня невозможного... Я не могу пойти против себя и Бога! И поверь мне, со временем ты, мой брат, скажешь нам спасибо! Встань, встань с колен! Ступай. Ты можешь ее повидать, но мне кажется этого не стоит делать.
  
   * * *
  - Мы же, мне кажется, договорились?! - от осознания того, что эта встреча последняя мой голос сорвался на крик.
  - О чем мы договорились? - удивилась Женя, она в отличие от меня была спокойной и уравновешенной.
  - О том, что ты покаешься и отречешься от своего славянизма! Почему ты не послушала меня и сделала все по-своему?! - девушка сидела напротив и смотрела прямо мне в глаза. От ее взгляда у меня побежали по телу мурашки.
  - Я не захотела быть Галилеем...
  - Боже! Какое сравнение! Отчего же не захотела?! - я никак не мог успокоится, и от злости на себя, на Женю, на весь Совет сарказм фонтанировал из меня.
  - От того, что Джордано Бруно для меня выглядит более привлекательным, хотя и сгорел. А Галилей предал себя и сдох, как собака! Я хочу умереть как Бруно, за свою Веру!
  - То есть она настолько велика, что за нее можно и умереть?
  - Она не хуже христианства, а за поклонение Христу в свое время люди отдавали жизни!
  - Это было очень давно! Тысячи лет назад! Тогда были совсем иные времена! Другие люди!
  - Времена и люди всегда одинаковы...
  - Сейчас двадцать первый век! Мы можем приспособиться.
  - Нет, это не моя стезя...
  - Неужели ты не боишься смерти?
  - ...Боюсь?... Не знаю...Мне кажется, что я уже умирала ни раз... может это звучит как бред, но у меня такое ощущение, что смерть приключалась уже ни раз со мной. И я чувствую, что коли так, то она не так уж и страшна! Собственно говоря, все мы когда-нибудь умрем! Одни проживут долго, другие коротко, но у всех конец один. И никто не смог его изменить. Тогда почему мы так боимся смерти? Неужели жизнь так прекрасна, что с ней тяжело расставаться? Неужели калекам, больным, мучающимся от ужасных болей, истязаемым пленным, заключенным и прочим страдающим жизнь приносит одно удовольствие? Неужели она всем людям так привлекательна?! Я знаю, что рано или поздно я умру, но страшусь того часа и откладываю его как могу! Осознавая при этом, что это ненадолго! У Ремарка есть такая мысль: жизнь - это отсрочка от смерти. Все в жизни отсрочка! Сейчас я уже не жду и не прошу отсрочки, я готова к своему неминуемому концу. Поэтому я не боюсь его. Может даже, я в глубине души жду его с нетерпением и любопытством. Что дальше?!
  - Прости меня!
  - За что?! - вскрикнула девушка. - За что ты просишь прощение?! Ты не должен извиняться! Ты не виноват в том, что произошло! Наоборот! Я хочу сказать тебе спасибо за то, что ты встретился на моем пути! За то, что ты был в моей жизни! За то, что именно тебя я ждала всю жизнь, и Она подарила мне тебя!
  - Но я не принес тебе счастья! А только страдание и смерть!
  - О! Не говори так! Только из-за тебя я прожила лишних несколько месяцев! Ты отсрочил мою гибель! Только с твоим появлением в моей жизни она приобрела хоть какую-то осмысленность! Благодаря тебе я поняла, что Любовь - это главное в жизни! Ради Любви можно жить, ради Любви можно умереть, ради Любви и существует сама жизнь! Завтра меня не станет, вернее не станет моего тела, но я останусь! Останется моя Любовь к тебе! А у тебя останутся воспоминания обо мне. Наконец, останется наша Любовь, как она уже оставалась в тебе! Придет время, и мы встретимся вновь! Может, пройдет год, может десять, может даже все тридцать, но ты не думай об этом сроке. Ты просто жди нашей встречи! Она обязательно состоится! Возможно даже и не в этом мире...
  
   * * *
   На казни я не присутствовал. Мне было страшно. Не знаю, что меня сильнее пугало. То ли я боялся увидеть смерть любимого человека, то ли выдать себя и показать всем, что я сволочь и собственноручно сжигаю свою любовь, то ли страх умереть там же на месте казни от разрыва сердца. Скорее было все это и что-то еще!
   Я закрылся в номере отеля и пил коньяк бутылку за бутылкой. Слезы вперемежку с коньяком не очень благородный напиток. Я вливал его в себя сначала с помощью стакана, потом, уже не утруждая себя переливанием жидкости из одного сосуда в другой, я пил его прямо из горлышка красивых бутылок. Периодически мне становилось плохо и я, шатаясь, брел в ванную комнату, где меня выворачивало наизнанку. Затем я умывался холодной водой и шел обратно как на работу. Я ждал, когда же упаду в беспамятстве, но этот момент долго не приходил ко мне. Но всему наступает конец! Вот и моему безудержному пьянству он тоже пришел. В какую-то минуту мой перегруженный мозг пожалел меня и отключился. Я упал на пол и уснул мертвецким сном.
   Что это было, я не знаю, но я слышал чьи-то слова, кто-то говорил со мной, жалея меня и одновременно любя меня и весь мир, такой разный, но больше суровый и жестокий. Голос сначала был тихим и еле слышным, я попытался отмахнуться от него, но он стал настойчивым и исходил отовсюду. И я стал слушать то, о чем он говорил мне.
  - Возможно, ты Меня не знаешь, но Я знаю о тебе все. Знаю час, когда ты садишься и когда встаешь. Мне известны все твои пути. Даже все волосы на голове твоей сочтены. Ибо ты был сотворен по образу Моему. Мною ты живешь, и движешься, и существуешь. Ибо ты род Мой. Прежде, нежели ты был зачат, Я познал тебя. Я избрал тебя прежде сотворения мира. Ты был создан не случайно. Все дни твои записаны в книге Моей. Я определил время твоего рождения и место твоего обитания. Чудно и дивно ты устроен.
  Я соткал тебя во чреве матери твоей. И извел тебя из утробы ее в день рождения твоего. Обо Мне говорят неправду те, кто не познали Меня. Я, Отец твой, недалеко от тебя и вовсе не сержусь на тебя, Я - совершенная любовь. Мое желание - излить Свою любовь на тебя. Просто потому, что ты Мое дитя, а Я твой Отец. Я даю тебе больше, чем может дать тебе отец твой земной. Ибо Я - совершенный Отец. Всякое благое даяние исходит из руки Моей. Ибо Я - твой кормилец и восполняю все нужды твои. Твоя будущность всегда полна надежды. Ибо любовью вечною Я возлюбил тебя. Помышления Мои о тебе многочисленнее песка морского. Радостью о тебе Я веселюсь.
  Вовеки не отвращусь от тебя, чтобы благотворить тебе. Ибо ты драгоценный удел Мой. От всего сердца и души Моей желаю утвердить тебя. И хочу показать тебе великое и недоступное. Если будешь искать Меня всем сердцем твоим, то найдешь. Утешайся Мною, и исполню желание сердца твоего. Ибо Я вкладываю в тебя все благие желания.
  Я могу делать для тебя больше, чем ты можешь себе представить. Ибо Я - твой великий вдохновитель. Я - также Отец твой, утешающий тебя в скорбях твоих. Когда ты сокрушен сердцем, Я близок к тебе. Как пастырь носит ягненка, так близко носил Я тебя у сердца Своего. Однажды Я отру всякую слезу с очей твоих. И уберу всякую боль, приносившую тебе страдание на земле. Я - Отец твой, и люблю тебя так же, как и Сына Своего Иисуса. Ибо в Иисусе Моя любовь к тебе явлена. Он - образ сущности Моей. Он пришел, чтобы показать, что Я за тебя, а не против тебя. И сказать тебе, что Я не вменяю тебе грехов твоих и преступлений. Иисус умер, чтобы ты примирился со Мною. Его смерть была совершенным выражением Моей любви к тебе. Я отдал все самое драгоценное, чтобы завоевать твою любовь. Если ты принимаешь дар - Сына Моего Иисуса, ты принимаешь Меня. И ничто не сможет отлучить тебя от Моей любви. Возвращайся домой, и Я устрою огромный пир. Я всегда был твоим Отцом, и останусь им навсегда. Теперь спрошу тебя ...будешь ли ты Моим дитем? Я жду тебя...
  - Да, отец мой! Я твое дитя и я иду к тебе! Только путь мой долог и тернист, извилист и труден.
  - Тем он ценнее, сын мой любимый! Тем любовь крепче, а убеждения ценнее!
  
   * * *
  
  - Жизнь - это праздник каждый день без всяких выдуманных и надуманных поводов и причин. Нам не надо хлопотать и заботиться, нам вообще ничего не надо делать, а только праздновать жизнь. Но, понимаю, принять эту идею можно, однако, впустить ее в себя - сложнее. Ведь вон вокруг сколько проблем!
   Седенький старичок смотрел на меня из-под густых бровей, свисавших на глаза. Почему я его слушал? Трудно сказать. Ведь в последние дни я мало кого слушал. Знаете, бывает, нападет такая апатия и усталость от жизни, когда надоедает слушать людей. Их мысли, поступки, мировоззрение, да и сама их жизнь неинтересна тебе. Есть я и мои мысли, все остальное не существует. Но то ли почтенный возраст мужчины, то ли какое-то внутренне обаяние, а может даже его скрытая сила духа вопреки моему желанию заставили слушать и даже понимать смысл сказанных им слов.
  - Я понимаю, но не согласен с такими воззрениями. Жизнь не может быть вечным праздником! Творец создал мир не для всеобщего и вечного праздника! Жизнь на земле дана нам в наказание. Господь выселил Адама из рая и тот столкнулся с трудностями - голодом, холодом, болезнями. Только преодолев все трудности с достоинством человек готов вернуться в рай! - я на самом деле так думаю, поэтому сказал это несколько эмоционально.
  - Я тоже верю в Творца, - старичок поднял взор к небу, оно голубело над всеми нами независимо от наших религий. Убедившись в этом, он улыбнулся мне и продолжал разговор как будто даже не со мной. - Но в творца не в форме предлагаемой нам традиционной религией, а в другой, своей. И не важно, как мы будем Его называть: Бог, Высший разум, Вселенская Энергия, Иисус, Будда... Неважно, как называть то, во что веришь. Важнее то, что тебе дает твоя вера. Вообще слово "вера" вызывает у многих людей стойкое неприятие, потому что ассоциируется с религией. Но суть слова "вера" не обязательно заключает в себе Бога. Верить можно в себя, в свое дело, в друга, в ребенка. Мы, так или иначе, верим во что-нибудь. Даже тот, кто говорит, что он не верит ни во что, верит в то, что он ни во что не верит. Это тоже вера.
  Мы не можем не верить, в таком случае мы перестали бы существовать. Ведь вера говорит нам, что есть правда, а что - ложь, что существует в мире, а чего нет. Вера диктует нам, как относиться к людям и к себе. Если человек верит в то, что есть какой-то Бог на небе, который иногда наказывает его, а иногда помогает, то в трудный момент своей жизни он будет обращаться куда-то наверх, как в высшую инстанцию и просить помощи.
  И вера в то, что тот, у кого он просит - существует, даст ему силы для борьбы. Другой человек верит, что он одно из воплощений себя, и эта вера позволяет ему не бояться смерти и не сильно заботиться из-за того, что он в этой жизни живет не очень хорошо. А какая разница, если в следующей жизни у него все будет хорошо.
  Если вера в Бога где-то там лишает нас ответственности за свою жизнь и убеждает нас в том, что у нас самих не хватит сил, чтобы быть победителем, то вера в реинкарнацию лишает нас жизненного успеха, потому что смысла в нем нет, гораздо важнее жить по правилам. И таким образом человек живет не в этой жизни, а в следующей, и все радости здесь он оставляет ради иллюзорных радостей там.
  - В таком случае, о какой вере Вы говорите?! Зачем тогда вера?! Во что верить? В безграничное счастье?! Вера в людей?! Все это подмена понятия Вера в бога! - не выдержал я его опасных рассуждений. Я стал бояться всех этих философий. Легкий ветерок пробежался по нашим головам и растрепал наши прически.
  - Для чего я говорю о вере? Мы все верующие, но каждый верит в свое. А раз мы верим, значит нам это для чего-то нужно. Требуется нам знать, что есть кто-то всемогущий и всесильный и он нас любит или полюбит, если мы его любовь заслужим. На мой взгляд, это не самая лучшая вера.
  Вера нужна каждому человеку. И здесь я согласен с пастырями от Христа. Вера - это стержень, который держит нас. Если человек разуверяется во всем, он умирает, так как смысла жить - нет. Однако вряд ли стоит бездумно принимать веками проверенные принципы, которые писали и переписывали такие же люди, как и мы с Вами.
  Даже если изначальный посыл был идеальный, была идеальная, подходящая для всех и освобождающая вера, то потом ее извратили так, чтобы она стала порабощающей верой. Государству требовалась послушная паства, а может ли быть послушным человек, который верит в "Бога в нем"? Нет. Послушен тот, кто боится наказания Бога вовне. Поэтому стоит осознать те принципы веры, которые формируют нашу жизнь и очистить их от налета веков, тем самым возвращая первоосновную, истинную веру.Так вот, когда Бог создал Землю, он так же из ничего создал Человека.
  - Из глины? - автоматически, не задумываясь над тем, что говорю, произнес я.
  - Глина и лепка - это, конечно же, метафора, используемая для образности. И вдохнул Бог в Человека жизнь. А задумайтесь над одной простой идеей: что нужно вдыхать, чтобы выдыхать жизнь? Вдыхать нужно Не-жизнь. А еще Бог мог вообще не дышать, то есть не вдыхать и не выдыхать. Все это может быть лишь метафора, чем она, конечно же, и является.
  - Бог создал Человека по образу и подобию своему, - продолжал я поддерживать беседу. Но все еще я был далек от того места, где мы сидели. Мысли мои были далеко.
  - А что означает эта фраза? Образ - это живое, наглядное представление о ком-либо, чем-либо. Подобие - это что-либо сходное с чем-либо другим, содержащее образ, вид чего-либо. Бог создал еще одного себя в форме Человека? Вот суть моей религии, мы - это Бог в таком воплощении. И эта идея полностью переворачивает всю ту извращенную веру, которую нам до сих пор предлагаете Вы и ваши умные церковные книги. И даже библия искажена самими веками и людьми, переписывающими ее. Ведь если Ты, Бог, то просто абсурдно просить чего-то у кого-то выше. Там, выше, то же Ты. Ты Бог, поэтому проси чего-либо только у себя, а не у кого-то вне себя.
  В эту идею трудно поверить, а скорее трудно принять. Просто мы привыкли верить и обращаться к кому-то вне себя. Вся культура построена на том, что Бог - это не мы. Бог вне нас. Но Бог в нас. Бог - это мы.
  Вот Вам еще факт для осознания: в раю человек занимался тем, что выдумывал и создавал разных животных. Ты можешь, старик был намного старше меня и поэтому он то и дело в разговоре со мной переходил на "ты", - вот так, легко, выдумать животное, создав которое одним своим желанием, ты будешь уверен, что оно будет живым? Ведь придумать животное, означает мысленно создать все его органы, все взаимосвязи между этими органами, и все взаимосвязи животного с окружающей средой.
  Ты представляешь, какой масштаб воображения был у Адама, если сейчас ученные до сих пор не могут разобраться - как же все-таки устроен живой организм. Нет, они вроде бы понимают, как работают части, но вот создать из частей целое: чего-то им не хватает. Ну да ладно, оставим в сторону высокие материи, и вернемся к нашим "баранам".
  Кстати, а ты осознаешь, как ты думаешь, когда думаешь о Боге? Ты думаешь о ком-то вне себя, я тоже себя на этом ловлю. Но это неправильно. Если ты Бог, то думая о Боге, о его силе и могуществе, прося у него помощи или благодаря за те подарки, которые он тебе дарит, тебе надо обращаться к самому себе. Любую молитву ты можешь обращать к самому себе, а приходя в церковь, ты можешь заменять собой любую икону, потому что на ней изображен ты. Не слабая идея, а?!
  Поэтому, с этих слов, когда я буду говорить о Боге, я буду говорить о тебе. И когда я буду говорить о тебе, я буду говорить о Боге. Вот так и поговорим друг с другом, на равных, Бог с Богом, а по сути получается, что я разговаривая с тобой, говорю с самим собой, потому что ядро в нас одно - Бог. У нас много тел, но мы один во многом, а не многое в одном. Ты и Я - Боги, но: мы забыли о том, что это так.
  В своем ядре мы Боги, но у нас есть одно отличие, которое ограничивает нас. Я пока не буду говорить что это, а подойду к этому постепенно.
  Бог создал Адама по образу своему и подобию своему, вложил в него часть себя и сделал Адама Богом, но у Адама есть еще и тело, которого нет у Бога. Тело нужно Адаму для того, чтобы жить в этом мире и быть частью его. Бестелесных существ в нашем мире нет.
  Как ты думаешь, Бог создал себя в теле для того, чтобы жить в проблемном мире или в счастливом мире? Неужели ты и впрямь так думаешь!?
  - Да!
  - Не торопись. Сначала ответь на этот вопрос. Стоп! Пусть дальше будет белая страница, чтобы ты остановился и начал осознавать ответ на вопрос: Бог создал этот мир проблемным или счастливым?
  Осознай, ты Всесилен, ты можешь все, что захочешь. У тебя же нет врагов! Ты живешь в мире, который создаешь сам. И создаешь ты его только одним своим желанием: Хочу, чтобы был свет! Хочу, чтобы была Земля! Хочу, чтобы на ней была вода! Хочу, чтобы на Земле была суша! Хочу, чтобы на суше была жизнь. И все это, сразу, мгновенно, претворяется в жизнь.
  Чтобы ты создавал в своей жизни? Вернее не что, а для чего бы ты создавал то, что создаешь? Для того, чтобы доставить себе проблем? Нет. Зачем тебе это? Это развлечение для извращенцев. Ты бы украшал свою жизнь, чтобы тебе было жить радостнее. Вот и все. Ты украшаешь свой мир и делаешь это просто потому, что тебе нравится это делать. И нет других причин. Просто нравится и все.
  Вот и тело для себя Бог создал, чтобы радоваться жизни в такой форме: чувственной. Для того, чтобы можно было реальными пальцами что-то потрогать, носом понюхать, языком попробовать. Только и всего. Земля и все сущее на ней, создано для того, чтобы Бог мог здесь жить и радоваться жизни. Простая мысль? А зачем все усложнять? Все гениальное просто - это Бог сказал.
  И вот ты, Бог, находишься в тебе, существуешь. С его помощью получаешь новые ощущения. Вся жизнь тебе в кайф. Но, происходит одна интересная вещь. Тело - это сосуд, в котором находится Бог. Сам сосуд состоит из множества частей, задача которых поддерживать работоспособность этого биологического организма, через который Ты получаешь удовольствие от жизни. Работоспособность поддерживается инстинктами и биовыживательными программами. А они в свою очередь представляют собой простейший компьютер, который одновременно следит за множеством процессов и дает команды органам на выполнение определенных действий. Так же этот компьютер может давать программы и всему телу, чтобы оно выполнило какие-то действия. Например, тело скушало ягоду, а ты, через вкусовые рецепторы, получаешь кайф!
  Каким бы совершенным компьютер ни был, он когда-то дает сбой. И вот твой компьютер сбой дал, он может быть гладил какое-то животное и чуть сильнее, чем нужно сжал его руками и оно умерло. Смерть от твоей руки. И компьютер начал себя тестировать, в целях обнаружения неполадок, и в какой-то момент у него родился вопрос: А кто Я?
  У него появился разум, который ему потребовался, чтобы в процессе тестирования обобщать информацию. Кто Я? - спросил разум, и с этого момента Ты попал в тюрьму. Тюрьма образовалась в твоем разуме, потому что, как только он начал задавать вопросы, он сразу начинал искать на них ответы. А так как он был далеко не таким совершенным, как ты, то он начал искать причины явлений. Так появилась логика, так появился Ум, и так ты попал в тюрьму.
  Бог никуда не делся в тебе, но просто погрузился в глубину. Когда человек слышит в себе тихий шепот Бога, он знает кто он. Он Бог. Когда человек слышит вопрос Ума: кто Я? - человек перестает слышать голос Бога. Голос Ума громче, потому что ум может говорить, используя тело. А тело - это инстинкты. А инстинкты - это то, что отвечает за наше выживание, а выживание - это базовая программа биомеханизма, которое есть наше тело.
  Когда нам хочется есть, остановимся ли мы перед убийством, если другого выхода нет? Нет. Если убить человека для того, чтобы забрать еду это единственный способ выжить, мы его убьем. Но чтобы создать ситуацию, когда пищи нет, надо забыть что ты Бог, и можешь создавать пищу из ничего. Это Ум боится, что он умрет с голода, но не Бог. Поэтому Ум говорит инстинктам: мы умрем, и включается механизм выживания, и мы начинаем выживать, убивая ближних.
  Но если бы в такой же ситуации оказался Бог, разве стал бы он уничтожать все то, что сам создал? Нет. Он просто накормил бы всех голодных, сотворив еду из ничего, одним своим желанием. Для Бога нет опасности. Кто может угрожать Богу? Он один! Других нет!
  Ум заточил нас в тюрьму, но не потому, что он вероломный предатель, а потому что он не знал, что есть какой-то Бог. Ведь это был маленький Ум, только родившийся. Может ли новорожденный младенец знать, что такое мир, в котором он живет? Нет.
  Так же и Ум: он родился и начал этот мир исследовать, а пока он был маленьким, его опекали инстинкты, вот почему во всей истории развития человечества так много насилия. Это следствие инстинктов. А Ум, как ребенок, объясняет себе, почему это насилие правильно. Ведь он не хочет чувствовать себя виноватым, это ведь неприятно.
  Поэтому любая война для каждой из сторон - это борьба за правое дело. Любое преступление можно оправдать. Это все проказы Ума, он до сих пор еще ребенок и навсегда им останется, как бы он не старался казаться взрослым. Ребенок он потому, что всей мощи умов на всей планете не хватит для того, чтобы одним своим желанием из ничего создать что-то без помощи чего-либо. А Бог это может. Разница между Взрослыми и Детьми в возможностях.
  Но самая главная разница в том, что для Бога нет ограничений, которые накладывают причинно-следственные связи на Ум. Ночь сменяет день, день сменяет ночь. День сменяет день. День сменяет день. День сменят день и все хорошо, ничего не портится. Не правильно?
  Это для Ума не правильно, а Бог, если захочет, сделает так, чтобы это было правильно и никакие причины-следствия для него не будут иметь значение. Ум умный, Бог - безумный. Мы все Безумные Боги, которые забыли про это и стараемся быть умными людьми. Я не призываю прямо сейчас отказаться от Ума, это было бы глупо. Вновь стать Богом - вот в чем наша задача.Что дает эта идея?
  Теперь о том, что дает такая вера, истинная вера, не побоюсь этого слова. Если мы верим, что мы Боги, мы можем задать себе вопрос: Как себя освободить? Как стать самим собой, стать Богом? Ведь в контексте всего вышесказанного фраза "стать самим собой" означает "стать Богом". Не слабо? Чем выше цель, тем выше промежуточные результаты.
  Ответ не просто прост, а очень прост: убрать все преграды, мешающие Божественному. Какие эти преграды? Ум. Наша задача выйти из-под власти Ума и стать Безумным. Вернуться в свое первоначальное состояние - Безумную Божественность. Это значит - вернуться в рай. Вот в чем суть веры: не вознестись на небо, чтобы найти там рай, не ждать следующую и послеследующую жизнь, чтобы жить в раю, а вернуться к себе, чтобы там, где ты есть, был рай.
  Ведь Ум - это собрание различных жизненных принципов и стереотипов, которые объясняют нам, как надо жить. Ум - это набор жизненных правил, которые говорят что возможно, а что нет, что можно, а что нельзя. И именно эти правила, принципы и стереотипы и являются той клеткой, которая не пускает нас на волю.
  Если ты не веришь полностью, всем своим существом, безоговорочно в то, что ты можешь одним своим желанием сделать ночь днем, ты не сделаешь этого. Но не веришь в это не ты, а твой Ум, потому что в его жизненном опыте не было фактов, которые подтверждают возможность такого деяния. И в этом вся беда. Ум опирается на факты, подтверждающие его веру, Бог нет. Осознай сам, какие факты нужны были бы богу, когда он создавал этот мир? Другой созданный мир? А какие факты подтверждали бы его уверенность в том, что он может создать мир, когда он создавал первый мир?
  Это глупость. Богу не нужны факты, которые подтверждали бы возможность. Зачем? Он знает, что он может. Тут даже не стоит вопрос, верит ли он в это. Он просто это может. Для бога нет сомнений. Он может все, так же, как и ты. Ты Бог, а значит, ты можешь все, что захочешь, главное захотеть и захотеть естественно ни на миг, не сомневаясь в возможности своего желания и то, что ты хочешь - произойдет.
  Ты можешь писать? Просто, обычно, написать, например, слово Бог на своем языке ручкой на листе? Конечно, можешь, ты это сделаешь легко и просто. Вот так и Бог легко и просто создал этот мир. Он не пыжился, не дулся, не готовился, не собирался силами и не убеждал себя в том, что у него получится. Ему не кого было убеждать. Он один, ему не требуется кому-то доказывать, что он может сделать то, что хочет. А тебе требуется. У тебя есть Ум, и вот он-то как раз и сомневается в твоих возможностях. И когда ты доказываешь: я смогу!, ты доказываешь это своему Уму. Ты споришь с ним и пытаешься его убедить.
  Ты борешься с ним. В тебе идет борьба, война. А знаешь, с кем ты воюешь? Это Диавол. Дьявол в тебе, и он не с рогами и хвостом.
  Борьба с Дьяволом, которой так пронизана христианская, да и не только христианская, религия, это борьба нашей Божественной Сути с Умом. Наше тело, вот объект борьбы. Кто будет им управлять: Бог или Дьявол, вот суть борьбы.
  Но слово "борьба" не совсем верно передает суть происходящего. Богу не нужно драться и бороться. Зачем бороться с тем, кто слабее тебя, если ты Всесилен? Но как же относится Бог к тому, кто нападает на него? С Любовью. Ведь пытается нападать на него его же создание, к тому же младое и неразумное. Вы разозлитесь на своего двухлетнего сынишку, если он будет пытаться вас ударить? Нет. Вы будете его вразумлять и делать будете это с любовью. Как можно злиться на ребенка? Ребенка можно только любить.
  Ум возник в Человеке, а Человек - творение Бога. Ум это не что-то инородное, он естественное составляющее человека. Просто Ум еще младой, как я уже писал, и он еще развивается. И именно на этом этапе развития он такой, как он есть - бунтарь. И этот его бунт против Бога и делает его Дьяволом. Как только Ум перестанет бороться, он сразу станет Богом, сольется с ним и станет одним целым и опять будет жить в раю и с помощью божественного тела получать удовольствие и радость от жизни, для чего тело и предназначено.
  Ведь разделение на мужчин и женщин имеет не только функцию воспроизводства потомства, а и цель получения удовольствия и плотского и духовного. Все в нас для удовольствия. Нос - чтобы вдыхать запахи цветов и леса. Кожа - чтобы ощущать дуновение ветерка и брызги дождя. Язык, чтобы наслаждаться чистой водой и сочными ягодами. Все наше тело предназначено для получения удовольствия и только наше воспитание мешает нам его получать. Ум, мешает нам его получать, потому что он и есть объект воспитания.
  Бог мог бы, конечно, и не ждать, а в одно мгновение подавить Ум и завладеть телом, но это борьба и насилие, а насилием красоту не создашь. Красота появляется из ненасильственного акта Творения. Поэтому Бог ждет, когда Ум станет Богом и только. Бог может ждать. Ведь он был, есть и будет всегда, поэтому для него несколько тысяч лет, что для нас одна минута.
  Почему бы ему не подождать. Может быть, когда-то в будущем он уже существует в теле, где Ум - его верный спутник и поэтому не борется с Умом сейчас, так как знает, что этот естественный путь развития приведет к естественному своему завершению - единению Бога и Дьявола.
  Бог любит Дьявола. Поэтому борьба есть со стороны Ума: он пытается разрушить любовь, которую ему дает Бог. Это не битва, потому что Ум не может ударить Бога. Это не сражение, потому что нет противоборствующей стороны. Это попытки создать видимость борьбы со стороны Ума, и больше ничего.
  Ты веришь в то, что у тебя нет власти и борешься за нее, тем самым еще больше лишая себя власти. А надо просто остановиться и поверить, осознать, что ты наделен Всевластием и Всемогуществом и ты можешь все. Ведь ты Бог. Забыл?
  Поэтому можно сказать, что ты не порабощен Умом, а просто находишься сейчас на таком этапе развития, когда твой незрелый Ум борется за иллюзию власти. И твоя задача перестать бороться, а открыть свою Божественную суть и показать Уму что власть у вас есть. И тогда вы сольетесь в одно целое, и исчезнет внутренний разрыв, который каждый миг тревожит тебя, осознаешь ты это или нет. Как стать Богом?
  До тех пор, пока Ум не осознал, что отказ от борьбы сделает его Богом, он борется, он остается Дьяволом. Нет никакого другого Дьявола, кроме того, что находится в наших головах. И все истории о том, как Иисус встречался с дьяволом, который искушал его, это все истории про искушение Умом. Это ум показывал Иисусу соблазны, рисуя картинки в его мозгу. Иисус галлюцинировал.
  Нет никакого Дьявола, которого можно было бы пощупать. Есть Дьявол, который всегда с нами - наш Ум и он каждую минуту искушает нас, ставя себе задачей не допустить того, чтобы мы осознали что мы - Боги. Эта борьба внутри нас и до тех пор, пока мы не освободим свою Божественную Суть, мир не наступит в наших душах. И не наступит мир на Земле, потому что все войны от Ума, а не от Любви, которая есть Бог.
  Бог по сути своей - есть любовь. Он создал Землю не потому что так было надо, и не потому что так захотелось. Он создал Землю для украшения сущего. Бог занимается своим любимым делом - он живет. Его мир изобилен бесконечно, потому что Бог есть этот мир. Он может все что угодно создать из ничего. Поэтому для него в мире нет недостатка. В мире Бога, в нашем мире, есть все. Просто Бог помнит о том, что он Бог, а мы нет.
  И Бог создавал Землю, потому что хотел создать Красоту и создавал он Красоту с Любовью. А вы сможете без любви сделать что-то красивое? Нет. Красота создается с любовью и Бог - это любовь. Его любовь - совершенна. Он состоит из любви и любовь излучает. Все Сущее он создает с помощью любви и человека он создал так же - из любви. Во что он вдохнул жизнь создавая Человека: в глину или в пустоту, не важно. Важно именно то, что он вдохнул. Это Любовь. Она наша составляющая, а не глина. Мы не глина. Мы - Любовь. А Любовь создает Красоту. И именно красота является мерилом мира, а не добро и зло.
  Добро и зло - очень коварные понятия. Рассуждая о добре и зле, любой факт можно вывернуть наизнанку и создать такую головоломку, где добро становится злом и наоборот. Но вот представить красоту там, где ее нет, нельзя. Для этого надо иметь извращенный Ум. Но красота оценивается не Умом, а сердцем. Красоту мы чувствуем, а не говорим себе - это красиво. Говорить - это от ума, чувствовать - от сердца.
  Когда вы любуетесь красивой картиной, не надо говорить себе: как красиво нарисовано. Надо чувствовать красоту в своей душе. В этом суть любования красотой. Красота находится внутри нас, а не вовне. Ведь все вовне создано нами, но источник создания - внутри. Он знает, что красиво, а что нет. И именно красота является тем высшим мерилом жизни, которое существует в мире.
  Убийство - не красиво, исчезает красивый человек, значит это плохо. Рождение ребенка приносит в мир красоту, значит это хорошо. Любую ситуацию можно оценить с позиций красоты, и если она ведет к увеличению красоты, то эта ситуация хорошая, верная. Если финалом будет не красота, а дисгармония, ситуация плохая, не верная. Если отношения между людьми гармоничны, красивы, они верны. Если отношения между людьми некрасивы, они негармоничны, они неверны. Только красота, а не добро и зло - высшая мера оценки в мире. Только красота... И Любовь!
  Красота и любовь не могут рушить что-то. Поэтому в войне со злом они не стараются разрушить зло, потому что разрушение некрасиво. Гармонично будет, если зло станет красотой, станет любовью. Это будет красиво. Зло же наоборот, хочет красоту и любовь разрушить, уничтожить. Это суть зла - уничтожение.
  Как может красота бороться со злом? Она мягко покрывает зло тепло-розовым покрывалом, а зло это покрывало рвет и жжет. Как может победить красота и любовь в этом сражении? Только количеством. Если красоты и любви будет столько, что зло не сможет больше их уничтожать, зло скроется под покровом красоты и постепенно пропитается любовью и изменится. Только объем любви сможет победить зло.
  Зло, дьявол находится в нас - это наш Ум. И в нас же находится Любовь - это Бог.
  Вот сейчас хотел начать предложение с вопроса: "Как победить в этой схватке?" и остановился. Победа - это успех в битве, войне, борьбе за что-либо, осуществление, достижение чего-либо в результате преодоления чего-либо. Наш язык не имеет слов и выражений, которые бы передали идею о том, что мы победим без победы, не преодолевая препятствий, потому что их нет.
  Мы просто станем самими собой без насилия и агрессии, ведь это все порождение Дьявола. Мы станем самими собой естественно, легко, радостно и с любовью. Это будет - Слияние, а слияние даст Гармонию. Разве не к этому стремится каждый человек? Разве не к этому стремишься и ты?
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"