"Я никогда не страдала. Никогда. Особенно, делая выбор. А сейчас мне больно. Ведь это так паршиво быть мухой... Но, как Паук могу смело сказать - мух жрать еще паршивей."
Игры юродивых.
День первый.
Чем дольше я живу, тем больше склоняюсь к мысли о том, что в солнечной системе Земля играет роль сумасшедшего дома.
Джордж Бернард Шоу
Франция. Париж. Аэропорт Шарль де Голль.
До вылета час тридцать семь минут и тридцать две секунды.
Вообще-то... Нет, честно. Даже не знаю, как начать? О чем эта история? Наверное, обо мне. Но, я все же не уверена. Надо смотреть правде в глаза. Чаще всего мои истории о ком угодно, кроме меня самой. И я не думаю, что проблема во мне. Скорее, это доказывает, что у меня-то и нет никаких проблем. Ну, я имею ввиду, неразрешимых проблем. Тех, вы знаете, о которых стыдно говорить и проще написать. Мне не проще. Я знаю, что рукописи не горят. И вышел бы нехилый компромат, возьмись я за написание мемуаров. Конечно, ничего подобного я делать не собираюсь...
Господи, перед кем я оправдываюсь? Перед дневником? Серьезно? Я даже не о себе собираюсь в нем писать. Черт! Так и знала, что скачусь до примитивного спора с бумагой. Иначе, увы, никак. Мне просто не с кем поговорить, что уже о спорах мечтать? Нет, я 'за' уединение. Но, последнее время, мне кажется, что я начинаю путать уединение с одиночеством. И чтобы было проще, стараюсь поменьше уделять этому факту внимания.
Просто я уже очень давно руководствуюсь принципом одного своего ныне покойного недруга. А он любил повторять, особенно напившись до слезливых соплей, что доверять в этой жизни никому нельзя. Никому и никогда. Даже своему духовнику. Да и к чему он, духовник то есть, нужен? Разве со своим воображаемым другом не принято общаться наедине? И потому, единственный, кто предаст с меньшей вероятностью это ты сам, но и тут не всегда можно быть уверенным. В общем, обычный бред параноика... Но, я этому бреду доверяю все же больше, чем людям.
Ах, да к чему я все это? Сегодня у меня наметились изменения в жизни, которыми я бы хотела поделиться. К сожалению, делиться не с кем и потому, я столь примитивно прибегла к помощи бумаги и чернил. К тому же, изображая занятость написанием этой ерунды, я привлекаю меньше внимания. Не сказать, что я способна сильно отсвечивать на фоне присутствующих масс, но привычка сливаться с местностью похоже стала неискоренимой проблемой.
По сути, дело не только в моей псевдо заметности. Просто, я нервничаю. Все-таки это впервые, когда я решилась организовать себе отпуск. Никогда прежде в нем не была. И потому это несколько волнующе и необычно. Я тщательно выбирала место, ответственно отнеслась к сбору вещей и конечно, внутренне настроилась на приключения совершенно иного толка, нежели привыкла.
Мне даже нравится, что приходится нервничать в ожидании чего-то большего, чего-то непривычного. Новые, неизведанные места манят и кружат голову, а еще впервые не хочется скрывать свои чувства. Проще говоря, я настроилась на ленивый, тропический отдых с морским воздухом. И у меня впервые нет особого плана. Я не продумывала это рандеву до мелочей.
Хотя... Готова поспорить, что половина ожидающих того же рейса, что и я тоже не особо планировали поездку. Взять хотя бы ту парочку в углу. Явно кто-то весьма известный в узких кругах и рядом с ним не дочка и уж точно не жена. Готова спорить на что угодно, что эта рыжеволоса кукла его личная помощница или что-то типа того. Скорее всего, дядечка объявил недельную командировку и решил устроить себе праздник тела за счет этой молоденькой дурочки. А чтобы отдыхать не мешали, решил укрыться на экзотическом острове.
Правда, не все так плохо. Среди присутствующих есть молодожены. Этих ни с кем не спутаешь. Присутствую несколько весьма серьезных личностей. Не иначе, как бизнесмены. Пятерка явно заклятых подруг. Несколько серферов и простых туристов. А также группа музыкантов. Известных или же не очень судить не берусь. С современной музыкой я не то, чтобы не дружу, но предпочитаю без особой надобности не связываться.
Писать мне надоело, поскольку я опять скатилась к стенографии. Ну, вот что мне стоило просто понаблюдать исподтишка, а не скатываться к очередным характеристикам?
Мысленно послав свою мнительность куда подальше, я надвинула платок сильнее на лоб, стараясь прикрыть им глаза, поерзала в некомфортном кресле с железными поручнями и неизменно скользким сиденьем и попыталась подремать перед вылетом. Все равно ничего толкового сделать не удается.
Франция. Париж. Аэропорт Шарль де Голль.
До вылета сорок минут, двадцать шесть секунд.
Каин.
-Я не могу успокоиться. Такое чувство, что ничего хорошего не выйдет.
-Да? И с чего ты выводы сделал? Курт, я сразу предупреждал, что пути назад не будет. Мы уже подписались на это и потому, сиди тихо и не отсвечивай.
Меня откровенно бесят его дерганные движения и поганый настрой. Но, сейчас, действительно уже ничего не изменишь. Как говориться, замену игроку команда предоставить не в состоянии. И вообще, сколько можно повторять, что именно его поведение выдает нас.
Я снова оглядел будущих пассажиров. И опять никакой угрозы не заметил. Самая подозрительная та девчонка у окна. Впрочем, не столько подозрительная, сколько приметная. Она выбивается из общей картины. Красивая. Даже слишком. Знает об этом. И не столько скрыть пытается, сколько не выпячивать. В целом, такую можно не заметить, когда есть занятие поинтересней, чем разглядывать толпу. Мне вдруг нестерпимо захотелось, чтобы она не попала на этот рейс. Нечего ей там делать.
Она, кажется, уснула. А что, если проспит? Ведь, возможно такое?..
-Каин, нам пора на посадку - надо же, так засмотрелся на нее, что не услышал объявление. Впору самому опоздать.
Сильвер и Джош первыми прошли к выходу. Я весьма недвусмысленно глянул на Курта. Услышав в ответ обреченный вздох и звук скрипящих ручек футляра, немного расслабился и двинулся следом за своими. Уже у самых дверей не сдержался и обернулся, выискивая ее взглядом. Она сонно терла глаза, и оставаться на Земле Обетованной никак не собиралась. Ну, что ж, все мы делаем выбор, и она свой тоже сделала. Я сочувствую тебе, девочка.
Взлет.
До прибытия: двенадцать часов, тридцать пять минут.
Сочувствую я тем, кто сейчас смотрит на меня, так недолго и самим взяться за рвотный пакет. Разволновалась я все-таки не на шутку и итог не заставил себя ждать - меня мучительно выворачивает наизнанку. С вестибулярным аппаратом у меня все прекрасно, но вот нервишки - ни к черту, а потому у желудка разгрузочный день наступил. Я за три года тихой и мирной жизни подзабыла, каково это - менять привычный уклад.
Впрочем, я преувеличила. Если на меня кто и смотрел, то только с жалостью. Да и салон был полупустой. Почти все пассажиры летели первым классом. Экономными оказались молодожены, серферы и парочка туристов. И если первые были заняты только друг другом, вторые бурно обсуждали предстоящий отдых, то последние и составили мою группу поддержки.
Стоило только самолету набрать высоту, я рванула к туалету. Никогда раньше не чувствовала себя настолько глупо, но ничего не поделаешь, даже у таких железных людей, каковой я считала себя, случаются промашки. Хорошо, что я все же взяла с собой противорвотные таблетки, ну и успокоительное, иначе пришлось бы еще не меньше часа провести на коленях у унитаза.
Самолет качнуло, когда я уже разблокировала дверь туалета и собиралась выходить. Я не смогла удержать себя в вертикальном положении и умудрилась удариться обо что-то виском. Однозначно, не так я представляла себе начало отдыха. Пронеслась мысль в голове, прежде чем я ощутила, как сознание покидает меня.
Я уверена, что провела в этом скрюченном и унизительном состоянии не больше получаса. Но, шея затекла, локоть ноет, а при взгляде в зеркало у раковины, о которую я, опираясь и кряхтя, поднялась, виднелась внушительная шишка у уха.
Правда, сейчас меня это заботило меньше всего. Бывает у меня такое, не знаю, как назвать. Это не предчувствие и даже не мнительность. Хуже. Как правило, начинается с маленькой, возможной, но невероятной неправильности. Вот, как сейчас. Я ударилась. Упала. Отключилась. Мои ноги торчали из-за двери. Лежала я около получаса, если не больше. И что? Неужели никто и ничего не заметил? Допустим. Но, в туалет непременно кто-нибудь бы захотел. А еще прохладительные напитки. Те, которые всегда приносят, стоит только самолету набрать высоту. Их несут из хвостовой части самолета, то есть - этой.
Как бы мне не хотелось признавать, но что-то случилось. Однозначно. Что-то такое, что мне не понравится, хотя нет - уже не нравится.
Чертыхаясь, я очень осторожно прикрыла дверь, но закрывать на щеколду поостереглась. В раковину полетело содержимое сумки. Плойка. Разбирать ее времени не было, пришлось разломать. Из полости в руки скользнул нож. Конечно, не самое великое оружие, но и это что-то. В волосах спицы проверять не стала, чувствовала, что с ними все в порядке. Вытащила из-под блузы кулон, в виде небольшого кувшина, откупорила миниатюрную пробку. Взялась за помаду, стержень с трудом, но поддался. На дне плескалась прозрачная жидкость. Этот яд я приобрела на всякий случай, для своего успокоения, впрочем, как и кулон. Видимо, наступило время использовать приобретения по назначению. Содержимое помады теперь плескалось в кувшинчике.
А теперь мое любимое. Румяна. Разноцветные шарики безжалостно были высыпаны в унитаз, а их место заняли металлические пульки, некогда служившие ниткой бус обмотанных вокруг моего запястья. Эти кругляшки одним метким броском могли лишить глаза, сломать нос и даже заставить согнуться пополам, угоди они в живот. Влажные салфетки, пропитанные хлороформом, трогать не стала, они итак под рукой и выглядят безобидно.
Кажется, все. Я готова. И не дай Бог, если это всего лишь мое разыгравшееся воображение. Плойка и румяна были совсем новыми.
До прибытия: двенадцать часов, две минуты.
Каин.
Этого стоило ожидать. Курт. Он так дико нервничал, что у Сильвера лопнуло терпение. Самолет пришлось брать на час раньше, чем мы планировали. Сильвер просто встал в проходе, открыл свой футляр из-под контрабаса и вытащил автомат. Меня неудержимо тянуло похлопать ему. 'Замечательно' придумал. Никакой аргументации не понадобилось.
И, конечно, нам не поверили, и естественно, Сильвер не упустил возможность покрасоваться, пристрелив одного из стюардов. Как умелый снайпер он без проблем сделал в парне дырку, при этом, не дав пуле пройти на вылет.
-Господа - поднялся я со своего места и обвел взглядом шокированную публику - поздравляю вас, это похищение, ограбление и террористическая атака вкупе с остальным.
Так и думал, мои слова восприняли неоднозначно. Даже пытались сопротивляться. Но, довольно быстро (после пары пуль в каких-то идиотов, вроде серферов) , пассажиры осознали, что никто шутить не собирается.
Курт пришел в себя и наконец, занялся делом. А точнее подключился к спутнику и принялся пеленговать сети. Джош ушел в кабину пилотов. Сильвер после того, как согнал всех в первом классе, встал в углу, недвусмысленно показывая, что держит всех на мушке. Я же 'прогуливаясь' по салону, не сразу, но понял, что кое-кого не хватает.
-Здесь не все.
-Больше никого не было, я проверял.
-Хреново проверял! Еще должна быть одна девка , в эконом классе.
-Раз такой умный иди и сам найди там какую-то мифическую девку - огрызнулся Сильвер, ни за что бы, не взял его, будь у меня на примете другой снайпер.
Чертыхнувшись, решил последовать 'совету'. Я не стал выяснять кто из нас круче, только потому, что и без того знал, что пока у Сильвера есть 'пушка' и патроны, он вне конкуренции.
В салоне было пусто. Зато лампа со значком дамского туалета призывно горела красным. А вот пропажа. Спряталась в туалете, а этот идиот не обратил внимания. С кем только приходится работать?
Подойдя к двери, я решил для начала вежливо попросить и потому, деликатно постучал в дверь. И чего никак не ожидал, так это распахнувшейся двери напротив. Похоже, била она эту дверку с ноги и максимально сильно. Я успел увернуться, но меня все же задело. А следом, полетел рулон туалетной бумаги, флакон жидкого мыла и какие-то шарики, от которых уклониться мне все же не удалось. Пользоваться пистолетом в подобной ситуации было смерти подобно, одна пуля в обшивку и начнется разгерметизация. Я бы мог заорать, но на крик прибежит Сильвер и окончательно увериться, что я далеко не главный.
Поэтому, я не особо старался отбиться. Пусть только приблизиться и тогда... Что тогда додумать не успел, паршивка попала мне в коленную чашечку. Я повалился на бок, хватая ртом воздух. Она приблизилась быстро, реально быстро. Пинок по печени, лучше бы и дальше ртом дышал, сейчас я просто задохнулся от боли. Как она это делает? Ведь я привычный к боли, слишком привычный.
-Даже не думала, что на свете еще есть люди, ведущиеся на подобное, это я про сортир - совершенно спокойный голос никак не вязался с задорной улыбкой этой 'веселой' девушки.
Она вынула из моего кармана пистолет. Поцокала языком и покачала головой:
-Никуда не годиться, ковбой, такие штучки детям не игрушка, поэтому я вынуждена конфисковать его, кстати, а что это за игры ты со своими приятелями затеял? И стоит ли мне вмешиваться?
-Запоздалая мысль, малышка - я же упоминал, что устойчив к боли?
Видимо, она не ожидала. Я схватил ее за ногу и дернул резко вправо, не удержалась, упала. Попыталась дернуться, ну нет, снова у нее этот фокус не пройдет. Ребром ладони дотянулся до ее шеи. Бил я щедяще, но все же достаточно сильно, поэтому совершенно не удивился, когда она перестала сопротивляться и затихла на полу.
-Даже не думал, что на свете есть еще девочки, верящие, что они сильнее плохих дядей с пушками, кстати, я конфискую ее у тебя, такие штучки детям не игрушка - хмыкнул я, тут же сморщившись, колено ныло не по-детски.
Было дикое желание схватить ее за растрепавшуюся косу и протащить до салона первого класса, но портить такие волосы рука не поднялась, поэтому я проявил благородство и, взвалив ее на плечо, решил отыграться на Сильвере. Именно он проглядел эту проблемную пассажирку.
-Вот твоя 'мифическая девка' - неласково бросил бессознательное тельце на пустое сиденье усмехнулся я.
-И где ты ее нашел?
-В туалете.
-А помятый такой, чего?
-Девочка оказалась с секретиками. Курт, пробей мне ее по базе.
-Сделаю.
Я же достал наручники из своего футляра, брал их на всякий случай, даже не думал, что пригодятся. Как оказалось, пригодились. Защелкнув один на весьма хрупкой запястье, а второй пристегнув к подлокотнику кресла, я немного расслабился, хотя пока у меня не будет на нее полной информации, бдительности ослаблять не стоит.
До прибытия: одиннадцать часов, семнадцать минут.
И он реально повелся? Нет, правда, от такого удара, разве что ребенка можно было бы свалить. Впрочем, сейчас меня никак нельзя было назвать взрослой. Повела я себя, как бестолковый ребенок. Хватило же мозгов на сопротивление. С другой стороны, если не сейчас, то когда? Начни я тут Брюса Уиллиса разыгрывать, могли бы и пристрелить. А так, вроде и сопротивление оказала, а вроде и не особо удачно. Зато, начни они выяснять мою подноготную, а я уверена, что без этого не обойдется, придраться будет не к чему.
Петит Матиль была крайне дисциплинированной молодой женщиной, если бы не лейкоз, думаю, ее жизни позавидовал любой порядочный миссионер. Она родилась тридцать два года назад. Ее мать Марсели Матиль воспитанница католического приюта и будущая монахиня была изнасилована в возрасте восемнадцати лет группой прихожан церкви Святого Луарка, куда ей не посчастливилось попасть послушницей. Возможно, все бы разрешилось иначе, но девушка забеременела. На аборт не пошла. Дитя отдавать в 'хорошие руки' не пожелала. Из церкви ее выставили. Марсели стоит отдать должное, веры в Бога она не потеряла. Тяжело, с горем и отчаянием она поднялась на ноги. С улыбкой встретила приход в этот мир своей дочери и назвала ее Петит - малышка в переводе с французкого.
Марсели воспитывала дочь в строгости, но с любовью, помощь в этом нелегком деле ей оказывали две сестры - старые девы, у которых Марсели работала в магазинчике садоводства. Семьей, а точней мужчиной Марсели так и не обзавелась, после случившегося с ней в юном возрасте женщина просто физически не могла выносить присутствие рядом противоположного пола.
Петит росла и вскоре после своего шестнадцатилетия 'обрадовала' родительницу сообщив, что решила поступать в военную академию. Марсели была в ужасе, но Петит, такая послушная и никогда не перечащая матери, проявила стойкость на этот раз. Сдав экзамены на 'отлично' и получив стипендию, девушка покинула родной дом, вместе с ним и мать.
Петит была лучшей во всем. Учеба, спорт, военная подготовка, психологические тесты. Она всегда шла впереди остальных. Неудивительно, что очень скоро ее заметили. Успешная и стремительная военная карьера. Она попала в штат министра обороны в возрасте двадцати пяти лет. Даже Марсели пришлось смириться и со временем, она о профессии дочери стала отзываться с гордостью.
Мир для этой семьи, казалось, заиграл новыми красками счастья. Но, так только казалось. У Марсели обнаружили Альцгеймера. Петит была в шоке. Она тяжело перенесла этот удар. Маму пришлось определить в пансионат, лучший, но все равно пансионат для страдающих схожими заболеваниями.
Кошмар на этом не закончился. На очередной закрытой проверки у Петит обнаружили затемнение в области желудка. Петит последнее время страдала приступами боли, но думала, что все от неправильного питания и не исключала язвы желудка. Все оказалось хуже. Лейкоз в острой форме. Пересадка стволовых клеток костного мозга. У кого взять эти клетки? Марсели - сирота. Биологического отца Петит не знала и знать не хотела. Своими детьми так и не обзавелась. Игра, была проиграна, еще не начавшись.
Петит понимала, что жить осталось недолго. На руках больная мать, не за горами увольнение и отставка. Пенсия ей не полагалась, не так выслуга. Ужас волнами накатывал и Петит ощущала, как захлебывается. А еще начались боли. Морфий не спасал. Оставался хоспис и Бог, которого Петит молила позаботиться о матери, когда ее самой не станет.
Я не Бог. Увы, даже не Дьявол. Но, молитвы Петит были мной услышаны. Совершенно случайно, вот это как раз можно воспринять, как волю... Божью. Петит была женщиной не из разговорчивых, но видимо, у меня тогда вид был настолько несчастный, что она решила подбодрить меня своей, на ее взгляд, куда хуже жизненной ситуацией.
И подбодрила. Я предложила ей спокойный и незаметный уход, она мне - Петит Матиль и все ее проблемы. О нюансах мы договорились уже за чашкой чая в кафе.
Вот так, почти четыре года назад я стала свободной парижанкой, с военным прошлым, больной матерью на содержании и бумажной работой в офисе. Мой лейкоз сам по себе рассосался, впрочем, для неверующих, я даже отыскала биологического отца Петит и 'мило' пообщалась. Поверьте, стать кастратом, даже в пятьдесят с небольшим. Для мужчины - нет худшего конца. Но, вернемся к легенде, так вот. Если бы Петит была не настолько брезглива, возможно, ее жизнь не кончилась бы так быстро. Ее отец и правда, оказался идеальным донором. А жаль. После этой информации я даже всплакнула.
Но, что не делается - к лучшему. Мне понравилось быть Петит. Мне нравилась ее мать. Петит была для нее центром вселенной. Она любила свою малышку. В мои нечастые, но постоянный визиты, Марсели говорила о ней. Подолгу. Пока еще могла говорить. Болезнь брала свое, и со временем становилось тяжелее. Она почти не узнавала никого. Путалась в годах. И много плакала. Я понимала, что уже очень скоро Марсели не станет. И последний член маленькой семьи - Матиль прекратит свое существование.
-Вот, нашел, посмотрим, что эта за птичка - говорившего я не видела, он сидел позади, а я изображала обморок, но итак понятно, что это их технарь, вообще-то они неплохо подготовились. Лидер, боевик, снайпер и технарь. Такие вполне успешно могут совершить вооруженный налет и не важно на земле или в воздухе.
-Не томи, Курт - по голосу поняла, что нетерпелив тот, которому я врезала. Лидер.
-Петит Матиль, возраст тридцать два года, а по ней не скажешь, офицер, входила в оперативный штаб быстрого реагирования QG. Четыре года, как в отставке, сейчас работает при посольстве. Семьи нет, из родственников только больная мать. Ни в чем не была замечена, ни к чему не привлекалась, образцово - показательная. Сейчас в отпуске. Да, не повезло. Видимо, хотела на пляже поваляться, а тут такой облом.
-Зато теперь понятно, откуда такие навыки.
-Просто, ты даже с бабой справиться не способен - третий голос, снайпер.
-Да пошел ты!
Самое время приходить в себя. Пора познакомиться с теми, кто испортил мне долгожданный отдых.
До прибытия: десять часов, сорок четыре минуты.
Знаете, это чувство - дежавю, вроде где-то что-то такое прежде было, но никак не можешь вспомнить, где и когда? Именно, это чувство сейчас не отпускало меня. Я знала их. Не конкретно этих людей, а вот таких ребят. Даже могла бы сказать, кем они был до того, как решились на подобную глупость. Такие парни встречаются в соседнем дворе, на футбольной площадке, обычно они там 'гоняют' мяч. А еще, вот эти ребята бывают неразлучными друзьями, со школьной скамьи и до гробовой доски. И еще, кое-что. Такие вот парни чаще всего затевают аферы. Крупные, смертельно опасные, до нелепости непродуманные - аферы.
Да, мне знакомы такие парни. На первый взгляд. Но, стоит приглядеться. И станет ясно, что это не соседские мальчишки, не бывшие одноклассники и уж точно не глупые авантюристы. Да и вообще, они никакие не парни. Эти мужчины - убийцы. Профессионалы, которые в команде относительно недавно и это их первое дело. Потому и стараются вести себя вот так. Они играют не столько на публику, сколько для своих напарников.
К примеру, Лидер. У него вид очаровательного мерзавца, не способного обидеть женщину. Ключевое здесь - 'вид'. В нашем 'неравном' поединке я успела заметить тату. Семиствольный светильник - менора на боку. Конечно, можно предположить, что он - слишком верующий еврей. Но, как-то не выходит.
Менора - эмблема Моссада. И легче поверить, что Лидер у нас в прошлом один из Мецадавцев, спецподразделение, отвечающее за силовые акции. Проще говоря - боевик Моссада. Маска 'простого парня' крушится, как яичная скорлупа. Ну и еще кое-что, поскольку во мне течет кровь редких фашистов, могу, не стесняясь сказать, что евреем от него за милю несет. И внешности это тоже касается, одни горчичного цвета кудри чего стоят, да и светлые, словно в полдень небесные глаза. Не классический красавец, но все же, чеканный профиль заставляет задуматься, почему такие идут в убийцы, а не в натурщики? Ну да, ладно пойдем дальше.
Техник. Тоже весьма незаурядная личность. Скорее всего, британец. И тоже - разведка. Аналитик, основы рукопашного боя, может и знает, но вряд ли доводилось применять. В общем, кабинетная крыса, но не мышь. А именно - крыса. Такие, как правило, участвуют только в крупных операциях и опять же, как правило, никогда не меняют места работы, разве что посмертно. А этот сменил. И о чем подобное может говорить? Уж точно, не о том, что начальство у него было из самаритян.
Этот, больше всего похожий на музыканта парень (русые волосы до плеч, смазливое личико и красивая почти женская фигура, а главное узкие ладони с музыкальными пальцами), не такой слабак, как хочет себя показать. Одно то, что он успевает, помимо своей прямой обязанности - шариться в сети, наблюдать за всем в зоне допустимой ему, сильно удивляет. Правда, техник всего лишь, вершина айсберга.
Снайпер. Вот, кто меня нервировал с первой минуты. Нет, он меня вряд ли вспомнит. А вот я его - сразу. При первой нашей встречи он был снайпером моего бывшего врага. Я его узнала, стоило только увидеть медные локоны. Рыжий. Такого рыжего запомнить особого труда не составит. У Снайпера яркие не только волосы, но и светлые, серые глаза, хищный и пристальный взгляд. Будь я моложе, подобрала бы этим глазам более поэтичное сравнение. А так - глаза настоящего убийцы. Канадец, кстати и бывший спецназовец. Он не привык думать, только слушать приказы и действовать. Редкая машина для убийств и оттого особо ценная.
С Боевиком было сложней. Его я не видела. Точнее, не могла пока увидеть. Он был с пилотами. Впрочем, я не сомневалась, что он ничем не хуже своих товарищей. А значит, толку пока от его присутствия - ноль.
Больше тянуть я не стала и решила заявить о себе. Подергав наручники. На шум среагировали. Особенно Снайпер, дуло винтовки направлено мне в голову. Банально. Он так уже делал, хотя и не помнит. Это не его вина. Тогда я была платиновой блондинкой с роскошной внешностью. А сейчас всего лишь скромная француженка.
-Смотрите-ка, кто пришел в себя. Ну, что малышка, больше не тянет на подвиги? - наверное, это должно было прозвучать угрожающе.
Демонстративно поморщившись, я обвила взглядом салон, словно впервые смогла оценить ситуацию. Так и тянуло поцокать языком. Но, манеры не позволяли. Куда же я, все-таки вляпалась и как теперь отмыться? И говорю я сейчас вовсе не о плотской чистоте. Правы были некоторые из моих родственничков, стоило меня еще во младенчестве утопить, чтобы не мучилась.
Как я еще в аэропорту подумала? 'Явно кто-то весьма известный в узких кругах' - слабо сказано, это же глава Сюртэ. Проще говоря, начальник контрразведывательного управления Франции. Даже не знаю, что хуже - то, что я его узнала или то, что я до этого и не подозревала? Наверное, первое. Все равно этим знанием воспользоваться не представляет возможным.
-Чего молчишь? - Лидер не выдержал паузы и нетерпеливо подался вперед.
-А что надо сказать? - будучи под впечатлением от открывающихся перспектив, я как-то подзабыла роль трусишки.
Ухмыльнулся он поганенько, но ничего сделать или ответить не успел. Стайка девушек жавшихся друг к другу по правую руку от меня оживилась. Одна из них, неприметная брюнетка, закашлялась и выгнувшись дугой, начала хрипеть. Астматичка. И судя по паники ее подружек, ингалятор не помог.
Лидер нахмурился и переключил внимание с меня на Техника:
-Курт, что с ней?
-Скорее всего, астма - не отрываясь от компа, просветил тот.
-И что делать? Кажется, она собралась помереть - а вот и первые нотки паники в голосе.
-Ничего, если у тебя нет ингалятора под рукой - равнодушно пожал плечами Техник.
-Можно пристрелить - внес свое предложение Снайпер.
-Идиоты? Мы итак нескольких уже пристрелили, если продолжим в том же духе, заложников не останется!
-Я могу помочь - кажется, не стоило вмешиваться.
Лидер на мои слова среагировал моментально, а это очень плохо. Он не выпускает меня из поля зрения ни на секунду. Значит, оценивает, как опасного противника? Но, почему? Я все сделала, чтобы таковой не казаться. Или же перестаралась?
-И каким образом, ты можешь помочь, малышка?
-Показать, пока она окончательно не посинела или еще поговорим? - а, что я теряю? Лучше провокация, чем невмешательство.
Лидер приблизился, демонстративно вынул ключ из ширинки и отстегнул наручник с моей руки, давая понять тем самым, что после моей помощи, браслет вернется на прежнее место. Я еле удержалась, чтобы не фыркнуть и попыталась встать, именно что - попыталась. Он не двинулся с места, поэтому, когда мое тело выпрямилось, нос уперся в черный шелк, обтягивающий мужскую грудь.
-Без резких движений, малышка - прошипел у меня над головой.
-Эй, Каин, ты мне цель загораживаешь, сдвинь свою задницу - тон Снайпера ему не понравился, но Лидер все же отодвинулся, чуть-чуть.
Девчонка и правда, уже начала синеть. Приступ был сильным. Очень сильным, если откровенно. Ее подружки только мешали, потому пришлось на них шикнуть, заставляя отойти. Первым делом при приступе астмы, нужен воздух, поэтому никаких препятствий для дыхания. Блузку с высоким воротом пришлось рвать. Дальше положение, я оставляя синяки не плечах вынудила ее выпрямиться и оттого задышать ровнее, Ну и последнее, три точки, за ухом, на ладони и под грудью. Цвет лица начал меняться, она задышала носом. Готово.
-И что ты мне про это можешь сказать, Курт - послышался голос позади меня, в паре сантиметров.
-Курсы акупунктуры занятия по оказанию первой помощи, есть в ее личном деле.
-А раньше ты сказать не мог?
-А раньше тебя отдельные мелочи не интересовали.
И где справедливость? Разозлил его Техник, а на мне отыгрался. Буквально, швырнул меня в кресло и пристигнул наручниками. Самое интересное, что сам уселся рядом.
-Когда мы уже сможем связаться со штабом и выдвинуть требования? - говорит с Техником, а смотрит на меня так, будто это я решаю вопрос со связью.
-Еще несколько минут.
-Жду.
И я жду, когда он уже переключит внимание на более достойные проблемы, чем я. А то, так и тянет проверить содержимое его паха. Все-таки я терпеть не могу, когда мои запястья что-то удерживает. Будь то наручники или руки. Так и тянет сломать. Все.
До прибытия: девять часов, пятьдесят три минуты.
Самолет. Багажное отделение.
Интересное кино. К чему я это? Все просто - никогда такого еще не было, чтобы особа голубых кровей летела не то что эконом классом, а в багажном отделении. Как-то это не по регламенту. С другой стороны, уже удивительно, что я лечу в самолете. Недавно, даже мысли такой не было, а сейчас понимаю, что судьба никогда не ошибается. Впрочем, касательно себя уверенности нет.
Ладно, про себя еще успею. А вот, о своей драгоценной стоит в первую очередь. Женщина покорившее сердце женщин и мужчин. Сумевшая показать и доказать, что люди не только могут жить и умирать, они еще и способны удивлять. О таких стоит мечтать, вспоминать и... ненавидеть. В моем случае - мечты и ненависть слегка перемешались, а воспоминания всегда со мной.
Помню первые мгновения, когда что-то глубоко внутри меня осознало, что без нее теряется смысл.
Это было на ярмарке. Нет, нет ничего удивительного, та ярмарка посвященная инвалидам была созданная для нас и я вручаю ей свое сердце на шоу поцелуев. Конечно, она не принимает его, более тог прокусывает мне язык, выплевывает мою кровь. Кто не знает наших особых отношений подумает, что она спятила, но это не так, она не мало моей крови попила, в прямом смысле. Еще больше этой крови она выплюнула. Но, я продолжаю ее любить и все, что не делаю, ради нее - нас.
Та ярмарка - только эпизод. Но, именно тогда я понял, что люблю ее больше себя. Тогда началась эта история любви моя и моей Детки.
