"На дело" нас вывезли в сумерках, в режиме строжайшей секретности. Фургон въехал на территорию порта и там в какой-то ангар. Мы вылезли, проверили в очередной раз снаряжение и упаковали его в герметичные мешки. Потом открыли люк в полу. Запашок оттуда мне сразу не понравился. Но приказы не обсуждают, их исполняют. Надели спасательные жилеты. Полезли вниз. Блин, ну точно канализация! Вот что-то, принесённое слабым течением, коснулось ноги и поплыло дальше. Пошли сначала по колено в воде, дальше глубина увеличивалась, по пояс, по грудь, вот уже и плыть приходится, касаясь стены в темноте. Фонари запрещено зажигать, ибо секретность.
Впереди забрезжило светлое пятно, это глаза, уже привыкшие к темноте, разглядели выход стока в акваторию порта. Нда, выходит, порт в Береговом не только "нефтянкой" загаживается, а ещё и канализацией. На поверхности воды тут обычное дело нефтяная плёнка, ведь основное назначение порта, это вывоз нефти и нефтепродуктов. На дне во многих местах нефтяной ил из тяжёлых фракций, в других местах сплошная твёрдая корка наподобие асфальта. "Издержки перелива".
Современных химических или биолгических средств борьбы с разлившейся нефтью тут нет. Используется тонко перемолотый уголь, к которому прилипают частички нефти, норовящей разлиться тончайшей плёнкой по поверхности воды. Потом получившуюся смесь собирают и используют где-нибудь как топливо.
Осторожно, чтобы не плескать водой, выбрались наружу. У отвесной стенки причала нас не видно с суши. Слышно, как прогуливающиеся граждане болтают о своём, любуясь закатом над степью с одной стороны и появившимися звёзами над морем с другой, нас-же не слышно и не видно. Крадёмся вплавь.
Поблизости портовый буксир, он-же сторожевик. Может вести зенитную и противоминную стрельбу из своей артустановки. Из длиннющих ПТР собрали вращающийся блок стволов, приделали электродвигатель. Собрали РЛС наведения и вот получилась боевая единица, подобную которой невозможно получить через телепорт из-за санкций.
Этот кораблик и есть один из этапов нашего пути. Незаметно взбираемся на него и маскируемся от береговой публики. Сторожевик отчаливает, ничего подозрительного при внешнем наблюдении, выходим в открытое море. Почти штиль.
Идём спокойно в сторону наступающей ночи, лёгкий бриз от берега. Мозг, расслабившись, прокручивает воспоминания нескольких последних дней. Сосед по участку, казак Сергей, предложил мне временно занять место запившего пулемётчика в их боевой группе, которой надо срочно выходить на боевое задание, в анти-пиратский рейд. Один из арабских принцев, коих насчитывается десятки тысяч, поняв, что ему не дождаться королевского венца там, задумал стать монархом тут. Ну и заодно, как у них положено по правилам хорошего тона, побороться с неверными. Другие тысячи членов королевской фамилии были, естественно, только рады такой инициативе, и всемерно ему помогали. Принц купил у одного из чёрных полу-мусульманских царьков подходящую бухту-порт, примерно на границе "территории ислама" с "территорией войны", и начал джихад-работорговлю. Впрочем, не сам лично, а сидя на месте,являясь лишь посредником, как у здешних арабов принято. Сложилась ситуация, похожая на ту, что была к 19 веку в Восточной Африке. На побережье Индийского океана города-государства арабских царьков, дальше вглубь континента исламизированные племена суахили, совершающие дальние рейды через саванну к лесам за рабами и слоновой костью. Там рабы шли в основном на плантации Занзибара, здесь-же на поля Евфрата. А потом англичане начали бороться с работорговлей. Это было экономическое решение: Индия, "жемчужина британской короны", давала много дешёвой рабочей силы для плантаций, и конкуренция была нежелательной.
И всё-бы ничего, таких, как этот принц, тут много по побережью, да начал наш герой на английское судоходство засматриваться. Вернее, на любые проходящие вблизи суда неверных, но поскольку большинство грузоперевозок в английских руках, то и обеспокоились они больше других. Да и Орден тоже проявил беспокойство, ибо порт-крепость принца, это одна из ближайших к курорту для "самых-самых" Нью-Хейвен точек побережья. Принц королевской семьи уже успел проявить себя по-жизни полным отморозком, ибо деградация власти, поэтому все вокруг обеспокоились. Есть у социологов такое понятие, "закон Будденброков", это по названию романа Томаса Манна "Будденброки". Первое поколение создаёт какое-либо важное предприятие, второе его усиливает, третье уже в основном меценатствует, а четвёртое разваливает. Вот наш персонаж как-раз, примерно, из последнего поколения, безмозглый, безнаказанный, развращённый.
А крепость себе принц отстроил на славу. И набрал большую, по местным меркам, "армию джихада". Обладая не только огромными денежными средствами, но и доступом к вооружениям своей родины, он много чего смог сюда перетащить. Чего, впрочем, не особо трудно делать, ведь обыска при телепортации обычно не производят. Шмонают только тех, кто под санкциями.
Саудовская Аравия крупнейший экспортёр оружия в мире, принц и урвал себе, что протащить сюда можно было. Правда, самых крутых образцов ему всё-же не позволили взять, современных танков, самолётов. Да и зачем такие самолёты без современного аэродрома? А вот вертолёты есть. Да только тоже не впрок пошли. Их обслуживать трудней, чем самолёты, квалифицированные специалисты нужны, а с ними проблемы. Вот и стоят не летающие, недавно поставленные в Саудовскую Аравию американцами AH-6i и МН-60. Ударный и многоцелевой, как явствует из буквенных сокращений. Attack Helicopter и Multimission Helicopter. Американские армейские обозначения вертолётов состоят из букв, обозначающих тип аппарата, и цифр, обозначающих номер модели. Часто на базе одной модели снаряжаются разные типы машин, например, EH-60, это вертолёт РЭБ (радио-электронной борьбы), Electronic. SH-60 противолодочный, submarine. Эти вертолёты созданы на базе начальной модели конца 70-х Sikorsky UH-60 Black Hawk, где буква U означает "Utility", то-есть "вспомогательный". Если в начале буква O, значит это разведчик, Observation. А если С, то значит "Cargo", грузовой.
Ещё тут у принца куча современной электроники, радары, системы наблюдения. Китайская 155-мм самоходка PLZ-45, поставляемая в СА по цене $7,4 млн за штуку. Старая американская гаубица M114. И ещё много чего менее "увесистого", состоящего на вооружении покинутой родины. Броневиков изрядно, самых разнообразных, от алюминиевых M113 до поставляемых из Грузии "Дидгори".
Сергей объясняет мне, что все эти оружейные ценности, их захват в виде трофеев, пожалуй, даже и более главная цель нашего рейда, чем объявленная формально борьба с пиратским гнездом.
-Возьмём себе таких крутых трофеев?
-Кто возьмёт, а кто только слюной покапает. Договор такой, что англичане всё себе забирают, мы только за зарплату идём.
-А сколько платят?
-Да не особо много. Полторы тысячи экю за операцию. Ежели кого из тех отморозков на берегу завалишь, то премию тут тоже не получишь, и вообще болтать об этом нельзя.
Дальше следует объяснение, что такие полу-секретные операции проводятся не так-уж и редко, осаживая совсем-уж зарвавшихся отморозков. Англичане выступают как организаторы и транспортное обеспечение, мы-же просто пехота. На межгосударственном уровне это укрепляет наши отношения, впрочем, англичане всё-равно остаются лояльны Ордену, не рискуют нарушать санкции.
-Так-что, мы в первую очередь боевое государственное задание выполняем, а заработок лишь приятная добавка. Полторы тысячи, ещё боекомплект получим, что не расстреляем, себе оставим, мелочиться не будут. Или, если со своим боекомплектом, то тебе его оплатят. Бывает, конечно, что ребята на ходу что-нибудь прихватят, ну тогда потом по-чесноку на всех делим. Ну и премия бывает, если всё отлично проходит, почётные подарки, например.
-Подарки?
-Да. Вот мы в прошлом году вызволяли непутёвого сынка одного лорда. Полез тот сынок к брутальным чёрным самцам на южный берег залива голубиться, ну те его в оборот:давай выкуп на джихад, а не то по шариату, как положено, за такой харам камнями забьём. Ну вот и подарки получили.
Сергей показывает серебрянную фляжку с вензелем, украшенную полудрагоценными самоцветами. Я соглашаюсь на это предприятие, надо мне настоящий боевой опыт получить, ну и прочее. И вот теперь выходим на буксирчике в море.
Выйдя в открытое море, надуваем и спускаем на воду в темноте каркасные скоростные лодки. Дальше идём на них, к точке рандеву, буксир-сторожевик возвращается в порт.
Механик-водитель Ильин за свои "подвиги" с запоем и дебошем в борделе получил наказание в виде десяти суток принудительных работ с отсрочкой исполнения ввиду подготовки к разведывательному походу на запад. Ильин по-поводу этого сказал:
-Опять солярить отправят. Я уже там бывал.
-Солярить?
-Ну да. Уголь на соль нажигать. Тут в некоторых местах растения подходящие есть, названные по-простому "солянки", их рубят, потом жгут, получившийся уголь с высоким содержанием соли везут на промывку, очистку. Получают поваренную соль вполне приемлемого качества.
Помянули "гранатомётчика" Гнуса. Ильин говорит про него-"весьма мутный гандон".
-Чего-ж ты с ним дружишь?
-Нууу, он мне бывает нужен, когда вот так, как недавно, нахлынет. Ты пойми, это-ж вообще временное психическое заболевание у меня случается, меня не наказывать надо, если по-уму, а лечить. Только командованию не говори, а-то комиссуют. Уж-лучше очередные десять суток отработаю потом. А-то может и отменят наказание, если нормально в поход сходим. А с Гнусом по ещё одной причине многие дружить хотят. У него родня в ментовке, через которую можно что-нибудь купить.
-В ментовке? В полиции?
-Ну, не в нашей только, а в москальской. Там продажных хватает, можно что-нибудь прикупить мимо санкций, ребята омоновские "Винторезы" брали и тому-подобное. Дорого, конечно. Вот у Гнуса там родственник в Одессе, то-ли укро-мент, то-ли нью-москаль, сам знаешь, какие там сейчас изменения начались. Он то одно говорит, то другое, ещё и "запутька".
А в Московском протекторате сейчас большие изменения. Орден сделал очередной шаг в холодной войне: "вспомнил", что Одесса это Украина, а не Россия. Всем хороша для Ордена московская ментовская власть: послушна, продажна, вот только с анти-русскостью у неё не очень. А надо. Вот и стали организовывать, то-ли Украину, то-ли Укрию, споры идут, как правильно называть. Новое государство с анти-русской идеологией должно территориально разделить протектораты Московский и армейский надёжным барьером.
Стали перенаправлять людские потоки. Вообще подозреваю, что украинская эмиграция сейчас больше, чем российская. Эмигрирующие "в Америку", "на Запад", попадали в Нью-Одессу. Тем, кто уже давно живёт в тех краях, предложено подтвердить свою "украинскость". Дело идёт к выборам президента. Им будет то-ли бывший губернатор земной Одессы, то-ли Барак Обама-мама.
Прошли традиционные шествия под пение "Путин хуйло! Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!". Тут, правда,идеология опять сбойнула. Новосоздаваемое государство направлено против РА, а культ Образа Путина культивируется в Нью-Москве. И вообще, тут есть, в этой теме, большая доля госшизофрении. В отношении к таким образам, как Ленин и Путин, у укров всё перевёрнуто вверх ногами. Ленин впервые "нарисовал" Украину на политической карте, а укры ему памятники загаживают. А Путин (вернее, тот крысиный консенсус, фасадом которого он является) пускает украинцев жить и работать в Россию, массово, в ущерб вымирающему русскому населению, его за это "хуйлом" дразнят.
Было выдвинуто первое политическое требование: построить нефтепровод через территорию Нью-Украины.
После того как, поговорив с Ильиным, разошлись каждый по своим делам, удалось, наконец-то, познакомиться с таинственным доселе, шестым членом нашего экипажа. С тем самым, единственным, как предупредили, в нашей компании курящим, с кем предстоит отправиться в западный поход.
Один из наших кураторов завёл меня в ангар, и говорит, показывая:
-Вон он сидит.
Смотрю. Сидит. Сидит, причём, в клетке. Обезьянище. Сидит и курит. И не только курит, а ещё и жуёт что-то одновременно с курением. Пожуёт, пожуёт, а потом выдвигает на длинной нижней губе нажёванное, посмотрит, скосив глаза, задвигает губу и дальше жуёт.
-Это что, шутка какая-то?
-Нет, не шутка. Одной из ваших основных исследовательских задач будет выявление местных съедобных растений. Вы будете отслеживать, что ест обезьяна, и отсылать образцы нам в лабораторию. Это местная обезьяна, ядовитых растений она есть не станет.
-Она-же убежит!
-Если убежит, то ненадолго. Потом сама вернётся. Её специально для этого курить научили. Вот ради того, чтобы сигаретку стрельнуть, и вернётся. И за полынью.
-За полынью? Так ведь полынь местная фауна очень не любит.
-Специально приучили. Вы ведь на ночёвках будете вокруг стоянки развёртывать защитные пугала, пропитанные полынью, что отпугнёт ночных хищников. Да и в случае нападения предусмотрено быстрое разбрызгивание полынного экстракта. Вот и обезьяну приучили, чтоб не нервировать в походе. Ей иногда положено специальные таблетки давать, "колёса", как наркоману, чтоб настроение поправить, если депрессия. Ну, туда подмешали чутка полыни, в эти таблетки. Обезьяна теперь от полыни тащится.
-Она нам в бронетранспортёре что-нибудь испортит.
-Чтоб не испортила, будете на цепочке держать, чтоб до пулемёта не дотянулась и тому-подобное.
Смотрю на обезьяну. Она всё жуёт. Это ей дали апельсин, и она его вприкуску с листиком полыни жуёт. Жевать она, видать, горазда. Мощные жевательные мышцы идут по бокам черепа и крепятся к специально для этого созданному природой сильно выступающему гребню вдоль черепа, покрытому редким, но торчащим достаточно высоко прямо-таки панковским коком. Куратор объясняет, что ещё придётся следить, чтоб много полыни не сожрала, иначе может отравиться и сдохнуть.
-Это, кстати, не "она", а "он". Самец.
-Самец? Понятно. А так вроде сразу не разглядеть.
-Начнёт дрочить, тогда разглядите.
Уй,блин. Вот-уж удружили. В комплекте к обезьяне идут всякие для неё штуки, радиомаячёк, видеокамера "третий глаз", крепящаяся к её башке ремнями, это чтобы можно было видеть, что она жрёт. Набор "колёс" от депрессии и памперс с "поясом верности", чтоб снять не могла. Памперс для того, чтобы можно было по сохранённому калу узнать, что жрала. Уй блин, дали задание, ещё и в обезьяньем дерьме ковыряться.
Вообще, обезьяна интересная. Что-то вроде раннего австралопитека, ардипитека или кто там ещё был. Не особо сутулая, спина прямая. Обезьяна прямоходящая. Прямоходящая, но палец на ноге отставлен для захвата за ветки. То, что прямоходящая (бипедализм), ничего особенного не значит. Иногда желают считать, что это признак "человечности", но это не так. Род прямоходящих обезьян на Земле был весьма значительный, но весь вымер, и лишь от австралопитеков пошёл позже род человеческий. Были и гигантские прямоходящие гигантопитеки, по 3-4 метра ростом и в пол-тонны весом, некоторые из них конкурировали с древними пандами в поедании бамбука и конкуренции не выдержали.
Есть две основные теории антропогенеза (происхождения человека), "теория саванны" и акватическая. Более старая, теория саванны, предполагает, что человек выпрямился, стал ходить на двух ногах ради того, чтобы смотреть поверх высокой травы в степи. Так-же, как делают в аналогичных условиях современные антилопы и гепарды, правда, не начавшие от этого ходить на задних лапах всё время. Есть и другие косвенные подтверждения этой теории. Например то, что поднявшись на задние лапы, обезьяна стала меньше перегреваться от солнечных лучей, особенно в полдень, когда наше светило в зените прямо сверху. Появилась конкурентная возможность догонять добычу в самую жару, чему способствовало и удаление шерсти с тела. Интенсивное потоотделение охлаждало, и можно было настичь остановившуюся измождённую дичь.
Позже стала развиваться "водная теория", акватическая. Она предполагает, что человек поднялся на ноги бродя по мелководью и собирая мелкую питательную живность. О "водности" человека косвенно говорит и расположение ноздрей таким образом, что вода не попадает в нос при погружении. А развитое потоотделение, вернее, сальные железы, в этом случае защищает от воды. Так-же пот может очищать кожу от соли морской воды после выхода на сушу. Человек легко задерживает дыхание, может специально "набить" в лёгкие воздух, другие человекообразные обезьяны так не могут. Теорию развили до таких крайностей, что самка "гидропитека" вырастила выдающуюся далеко от тела грудь ради того, чтобы кормить ребёнка плавая на спине, и ещё ребёнок может держаться за длинные материнские волосы, будучи буксируемым ею на плаву, когда мать не может держать его занятыми плаваньем руками. А набухшая от влаги кожа на кончиках пальцев позволяет лучше хватать твёрдых моллюсков и крабов, чувствительность-же пальцев позволяет нашарить еду в мутной воде.
Из более-менее вменяемых теорий есть и ещё одна, достаточно мрачная. Согласно ей, наш предок-падальщик вынужден был переносить в руках к найденной еде камни, с помощью которых приходилось разделывать тушу, дробить кости для извлечения костного мозга, так как ни когтей, ни мощных клыков для разрывания не было. Так и привык ходить на задних,с занятыми руками.
Археологические находки последних времён, если я правильно их понимаю, указывают на то, что наш предок был прямоходящим ещё при жизни в лесу. При этом он сохранял возможность хорошо лазить по деревьям, хоть и делал это не так "круто", как это могут многие другие обезьяны, прямо "перепархивающие" с ветки на ветку (брахиация). А с дерева спускался, предполагаю, не ради суши, а ради воды. И не только ради водопоя. Ибо там, в воде, в мелких ручьях и болотцах, хватает всякой питательной белковой живности. Даже в современной земной средней полосе, ежели придётся заниматься выживанием без запаса консервов, надо идти к воде и ловить там лягушек, собирать ракушки, и не умрёшь от голода. Спускаясь попить водички, обезьяны, конечно, находили всякую живность, и им это понравилось.
В саванну, на опушки, видимо, тоже выходили, как это делают многие современные обезьяны. Ибо известно, что продуктивность гектара степи в растительной пище намного выше, чем гектара леса. Там много всяких клубней, корешков и злаков, а в лесу дерево с созревшими плодами не всегда легко найти. Но всё-таки выходящие в степи обезьяны не испытывают потребности всё время ходить на задних лапах.
А вот в речке без этого никак. Преимущество мелкой лесной речки перед крупной-в ней нет больших хищников, крокодилов. Зато лесной хищник может незаметно приблизиться, прячась за деревьями. Выход-отдалиться от леса по реке. Сухопутному хищнику теперь труднее подкрасться незамеченным, особенно при наличии специальных наблюдателей, которые есть у обезьяньих стаек. Наши предки уплывали от них и, может быть, ещё и кидались чем-нибудь в головы плывущих за ними врагов. Но для этого уже нужна река побольше, чем лесной ручей.
В большой реке, соответственно, большие крокодилы. От них уже надо удирать на сушу. В таких примерно условиях, в прыжках туда-сюда, думается, и продолжилось дальнейшее развитие человечества. В постоянном стрессе, в частой смене места обитания, что требует быстроадаптирующегося мышления. "Что нас не убивает, то нас развивает".
В древних саваннах и находят в основном археологи останки древнейших человекообезьян, не в лесу. Вылезать из реки в степь стоило как ради спасения от крокодилов, так и ради богатой растительной пищи, а так-же для ночёвки на отдельно стоящих деревьях. Из-за таких деревьев, может быть, происходили первые древние сражения вооружённых примитивным оружием обезьянолюдей с самым опасным врагом-с клыкастыми ископаемыми гигантскими павианами. И с себе подобными из другой стаи.
Надо как-то назвать нашего. А как? На ардипитека похож? Ну так пусть будет Арди!
Воспоминания прерываются постепенно нарастающим посторонним звуком. Это явно какой-то двигатель. Вскоре в темноте со стороны открытого моря начинает различаться движущийся нам навстречу объект. Сейчас, после "зимних холодов", в прибрежных водах тоже начинается своего рода весна, свечение моря. Микроорганизмы окрашивают поверхность моря то в серебристые, то в фиолетовые, то в багряные флюоресцирующие цвета, и вот теперь видны мерцающие буруны у корпуса приближающегося объекта. Это идёт по воде прибывший за нами английский гидросамолёт. Вернее, он только по сегодняшней принадлежности английский. А по производству канадский, переоборудованный из противопожарного Бомбардье 415. Грузимся, затаскиваем лодки и мешки со снарягой. Взлетаем. Тут есть оборудование для ночных полётов.
Стараюсь сохранять расслабленное состояние, чему способствует равномерное гудение двигателей. Мыслями стараюсь "растечься", оставаться спокойным в начавшемся приключении с неизвестным финалом.
Дома полно своих приключений. Некоторые летающие падальщики, став временно хищными стервятниками, так разожрались за сезон дождей на жабах и им подобных, что уже стали совсем не летающими. А зачем им было летать? Пища легко доступна в грязи, всегда вблизи, зачем было летать по мешающему дождю? Так и разучиться летать недолго.
Вот один такой и приковылял к нам на участок. Причём умудрился сделать это незаметно. А потом набросился на гуляющего мимо беспечного котёнка. На его беду (ящера,а не котёнка), вблизи старшая из девочек, Нина, тренировалась со своим мечём. Меч, хоть и не заточенный специально, благодаря хорошо поставленному удару нанёс глубокую, смертельную рану, так что незадачливого хищника и добивать не пришлось. Основной удар катаной, маки-учи, позволяет сильно ударить мечом или короткой палкой, когда знаешь как. Рукоятка у меча такая, что на ней хватает места как-бы для трёх хватов, умещается три кулака.Правая рука держит меч возле гарды, а левая возле края рукоятки, при этом в некоторых японских фехтовальных школах даже настаивают, чтобы мизинец левой руки сползал на пятку рукояти. В результате такого хвата получается короткий рычаг.
В конце удара левая кисть движется не в направлении к цели удара, как можно было-бы подумать, а наоборот от неё, к себе. В правой-же кисти образуется дополнительная ось вращения, что значительно усиливает удар.
Этот-же принцип используется и при ударах снизу вверх (о-гасуми\ко-гасуми), рассчитанных на подрубание запястий противника, занёсшего своё оружие для удара. Подозреваю, что и в ранне-средневековой Европе что-то подобное наметилось, но не развилось. Германский скрамасакс и его аналоги других народов часто имели длинную рукоять и слегка схожий с катаной клинок. А кольчуги тех времён имели короткие рукава, что хорошо видно на часто приводимом в пример "гобелене из Байо".
На шум от происшествия сбегаются остальные домочадцы, котёнок, наоборот-удирает. У Нины начинается "отходняк" после боя, ещё-бы, раньше никого крупнее комара не убивала. Бледная, руки трясутся. Остальные девочки, наоборот, в восторге. Хороним незадачливого хищника. Его могила будет органично вписана в наш усадебный комплекс.
После похорон младшие начинают просить меня и Нину учить их фехтованию и вообще боевым искусствам, чтобы тоже сражаться при случае с возможными местными чудовищами. Ну, что делать. Старшей я тоже кое-что могу показать, чего она не знает, из других японских школ, чего не учат в Катори. Например, как создавать мощный ударный рычаг, удерживая меч одной рукой. Для этого ручка упирается в туловище, или-же на неё воздействуют бедром, опуская или поднимая.
Иай-катана у нас одна, и Нина не желает передавать её в неумелые руки, и тренировочных деревянных боккенов, естественно, тоже нет. Значит, будут пока учиться фехтовать ручками от швабр. Из них получается уэсибовское, айкидошное дзё почти канонической длины
Фехтование этими палками-дзё штука, конечно, интересная, как система, но в слабых детских или женских руках дзё не кажется опасным оружием. Нормальный мужик может взять в руки лом или обрезок металлической трубы и, используя обильный набор техник, поломать кости врагу, а вот у кого слабые руки тот, кажется, что нет. Но всё меняется в понимании, если знаешь, что к этой безобидной, на первый взгляд, "ручке от швабры", можно привязать первое-же попавшееся под руку "перо", любую подходящую железку, просто вбить гвоздь. Фехтование внезапно становится смертельным. Получается оружие намного более опасное, чем нож в руке. Правда, следует помнить, что юридически это будет считаться специально изготовленным оружием.
Вот и пусть пока так, безопасно потренируются. И насчёт карате ещё пристали, подавай им только карате, больше ни о чём и слышать не хотят. Ну, пускай. По тому-же принципу, что и с дзё, кстати, получается. Слабые руки не могут нанести полноценную травму ударом, так, чтобы сразу победа, "иккен кесацу", одним ударом наповал. Но опять, как и в случае с дзё, на выручку приходит зажатый в кулак гвоздь. Хорошо поставленными ударами, даже при слабых руках, этот гвоздь легко вбивается в сердце, в горло и тому-подобное. Секция детей-убийц, блин.
А, вспомнил! У меня-же текстолитовый боккен есть, подарили когда-то. Пожалел оставить его в прошлой жизни, сунул в будку, там и лежит где-то, искать сейчас долго, ну значит потом. Прочная штука, кстати, таким боккеном для тренировки силы сучья рубят.
Притомились, сели пить чай во дворике. Идиллия. Вот ещё-бы самовар для полного колорита. Надо будет просить Пронина, пожалуй, чтобы сделал, он-то сможет. Запас высококлассного чая только, увы, не безграничен. Надо будет опять постараться купить, как в Береговой придёт чайный клипер. Впрочем, можно и ещё много всяких штук, трав и специй, заваривать. Самовары, или их предшественники, кстати, на Руси распространились раньше, чем чай. Использовалось военными. Калорийное устройство, требующее мало топлива, в сравнении с костром, что особенно важно в безлесной местности, так-же не выдавало дозор ночью отблесками огня. В прохладном климате важно пить много воды, ибо обмен веществ ускорен, и согреваться тёплым питьём, для чего и заваривались всякие "взвары" из трав, мёда и т.п.
Вдруг замечаю, как что-то блеснуло на соседском участке. Как-будто блик от какой-нибудь оптики. Вот чёрт! Да здесь у всех есть приборы наблюдения, как того требует инспектор береговой обороны! Это значит, что сейчас кто-то может посмотреть на наше чаепитие. И что тогда тот потенциальный наблюдатель увидит? А увидит он сидящую вместе со всеми, среди детей, куклу Памелу с большой голой грудью, заляпанной вареньем, коим дети её пытаются кормить.
-Так, дети! Сейчас немного переставим наши домики, чтобы соседи не очень на нас глазели. А потом пойдём купаться!
Вскакиваю в "шишигу", подцепив один из наших модулей. Начинаю осторожно сдвигать "домик", уменьшая этим обзор с соседнего участка. Жестами отгоняю детей подальше, чтоб ненароком не зацепить. Кукла валится со стула на траву. Редкостная удача! Совсем рядом! Будто-бы нечаянно придавливаю супостатку. Раздаётся громкий "чпок", а потом громкий визг и плач. От неожиданности меня за рулём аж подбросило. Первая мысль была, будто Памела в агонии визжит и плачет. Настолько она уже восприниматься стала, как живой член семьи. Но плакала, конечно, не она, а девочки.
Как-бы у них психотравмы не случилось. Вылезаю, начинаю успокаивать. Внутренне ликуя при этом. Наконец-то удалось избавиться от этого позорища. Теперь можно не бояться, что соседи увидят и невесть-что нехорошее подумают. Вот сейчас устроим ей торжественные похороны возле могилки зарубленного стервятника, пусть там будет мемориал, и заживём счастливо. А дети ноют на все лады:
-Ты убил Памелу! Спаси её! Она ещё живая!
Ну-уж, нет, ни фига! Умерла так умерла! Под придавившей её тяжестью роковая кукла должна была превратиться в рваную клеёнку. Склоняюсь над предполагаемой покойницей. Вот зараза! Тот громкий "чпок", который, как мне подумалось, означает окончательную и бесповоротную кончину моей давней преследовательницы, на самом деле означал совсем другое. С этим громким звуком кукла лишь вытаращила глаза и, главное, кое-что ещё изо рта. Жуткая раздувшаяся голова торчит снаружи, и всё это видно. Адское чудовище! А дети уже почти в истерике.
-Она ещё жива! Спаси её скорей!
Некоторое время просто стою столбом. Борясь с желанием кинуться за своим пулемётом и расстрелять длинными очередями дразнящуюся гадину, бесстыже глядящую на меня выпученными глазами с распухшей морды. Вот ведь какая прочная! Качественно сделали. Помнится, и стоила она на складе дорого, потому её и подсунули в общую кучу товаров, топовая модель. Делать нечего, приходится освободить её от гнёта. Раздувшаяся голова Памелы принимает прежнюю форму, глаза становятся нормальными, а вот рот не очень. Младшие опять начинают плакать. Говорю им:
-Вот сейчас искупаем её и она выздоровеет!
Купание очень популярно, под разговоры о нём и обещание идти купаться многого удаётся достичь. Постепенно успокаиваются. Идём к морю.
Осматриваюсь с берегового обрыва. Никаких крупных животных не видать. Я тут ни разу опасных не видел, но всё-равно надо быть начеку. Мало-ли. Автомат взял с собой на всякий случай, чтоб под рукой был.
Побултыхавшись в лагуне, залезаем на риф. Тут у нас уже есть слегка оборудованное место отдыха, предшествующее задуманной на будущее беседке. Складные стульчики, старый ящик вместо столика, дети на нём рисуют.
-А у Памелы ротик ещё не выздоровел! Надо вылечить!
Ну придётся, а что-ж делать. Вытаскиваю из-под ствола автомата шомпол и начинаю вправлять кукле то, что у неё вытаращилось, обратно. Борясь с желанием со всего размаху воткнуть шомпол ей в лоб. Ну, "вылечил". Всё сделал, как раньше было. Пора и домой собираться, начинает темнеть. Попробовать, что-ли, снова фокус с ночным бризом, который утянет адскую куклу в сторону моря? Мышление лихорадочно работает. Возникает дополнительная идея. Оставляю шомпол торчать во рту куклы.
-Ну-ка, дети, нарисуйте солнышко, у кого лучше получится.
Младшие усаживаются рисовать. Тут у них под ящиком прижаты, чтобы ветром не унесло, листы бумаги, лежат карандаши. Вскоре выбираем, у кого рисунок получился лучше, на листе примерно формата А4. Беру этот рисунок и, проколов с двух сторон шомполом, пристраиваю торчать торжественным флагом изо рта злосчастной куклы. Младшие весело кудахчут, заходясь смехом. Им невдомёк, что это не флаг, а парус. Кукла сейчас полощется на еле-заметной волне ногами к берегу, скоро потянет ветерок в море, и её утащит, надеюсь, что далеко. К утру бриз стихнет, а потом подует в обратную сторону. Вот тут слабо закреплённый шомпол и упадёт. Памела больше не вернётся! Шомпол, правда, жалко, да ничего, найду взамен другой.
-Так, пора купаться! Все в воду!
Команда "купаться" действует надёжно, самая популярная, под неё можно многое провернуть. Дети прыгают в воду, естественно, в лагуну, на другую сторону от куклы. Потом, после купания, говорится выбираться на пляж. И домой. Начинают говорить о кукле за рифом, но объясняю, что всё "как обычно", потом заберём. Ура!
Поутру они, естественно, вспоминают о Памеле, берём с собой потребное для завтрака и идём к морю, совмещать утреннее купание с приёмом пищи. Вскакиваю первый на риф. С замиранием сердца заглядываю на ту сторону, вниз. Вдруг супостатка никуда не делась и всё-таки тут бултыхается? Нету. И вдали на волнах не видать. Ура!
-А где Памела?
-Нету. Утонула!
Детские глаза копят слёзы. Сейчас они обильно польются скорбящим по утопленнице Памеле дождём, придётся пережить немало тяжёлых минут. Потом всё постепенно успокоится, сделаем тут у беседки памятник-кенотаф, и заживём счастливо. Ну, давайте, начинайте реветь.
Но они не начинают реветь. И глядят не на меня, а мимо, куда-то мне за спину, в сторону открытого моря. Сердце ёкает нехорошим предчувствием.
-Смотрите! Дельфины!
Презанятнейшее это, блин, зрелище: стайка здешних полуручных дельфинов, толкающая к берегу надувную "утопленницу" Памелу. Ууу, гадина! Что она их, своими прелестями, что-ли, завлекла? Помнится, писали в новостях, что какая-то немка по имени Инге Поль соблазняет дельфинов и занимается с ними любовью. Может, и эта такая-же? Ууу, развратница!
И вот они уже рядом, у рифа. Дети в восторге прыгают к ним. С тревогой осматриваюсь, нет-ли поблизости опасных хищников. Но нет, дельфины чуткие, они-бы заметили и забеспокоились. Одни дельфины осторожничают,не приближаются близко к детям, но есть и такие, которые позволяют до себя дотронуться. Нет удержу восторгу!
Вот-же преследует меня это мистическое чудовище! Что-же сделать с Памелой? Мысли от досады несутся вскачь. Сжечь! Сжечь на яростном огне, раз она не тонет!
Внезапно дельфинов как подменили. Они вдруг стали нервно метаться, одни помчались в открытое море, другие закрутились возле рифа, стараясь нам что-то сообщить.
-Ну-ка все живо на берег!
Дети уже надрессированы на быстрое выполнение команд, ибо тут по другому нельзя, выскакивают на риф, куклу, заразу, не забывают с собой прихватить, блин. Пока они лезут вверх, сам стою с автоматом на изготовку.
И вот вдалеке, вижу, приподнимается из воды некий бурый бугор, большой глаз внимательно обводит окрестности нечеловечески-серьёзным взглядом. Молодцы дельфины, на большом расстоянии замечают.
Всё, идём домой. Надо ещё важное дело сделать: в школе удалось разжиться рассадой помидоров, надо сажать. Важный пищевой продукт, положено часто есть такие вещи, как помидоры и киви, так-как в них много полезных веществ, постоянно нужных организму. Киви пока нету, значит, займёмся помидорами. Грядка уже сформирована, теперь надо проливать её марганцовкой перед посадкой. Это для обеззараживания почвы и минеральной подкормки будущих растений.
За сырьём для марганцовки, пиролюзитом, ездил сам на карьер на своей "шишиге" и потом отвёз в электролитический цех в Береговой. Общественное мероприятие. Соседи проплатили, а я съездил, на всех привёз. Пытался подобную инициативу и раньше, в Москве, проявлять, но не находил поддержки. А ведь можно было на оптовке закупать продукты и распределять потом между соседями по себестоимости или с минимальной наценкой. При желании, наладив и развив такую систему, можно даже на выборы идти беспроигрышно. При наличии честных выборов, конечно.
Переехал по "своему" мосту через Амазонку. Дальше в сторону гор, к карьеру. Когда-то здесь было мелководное море. До того, как Амазонка натащила свои гигантские по площади наносы, создавшие равнину, на которой теперь наша страна. Реки, стекая с гор и размыв древние месторождения, тащили в своих водах соединения марганца в виде взвеси (коллоидные растворы). Оказываясь на прибрежном мелководье, взвеси, встречаясь с солями морской воды, укрупнялись (коагуляция) и выпадали в осадок. И вот теперь мы их раскапываем. Рудные слои мощностью в несколько десятков сантиметров перемежаются слоями других осадочных пород.
В современной России марганец, столь нужный в больших количествах промышленности, стал дефицитным, месторождения остались за границей. Самое большое в мире месторождение, Никопольский бассейн, теперь принадлежит Украине.
Пиролюзит, смешанный тут и с другими видами руды, выгребают из карьеров и везут на фабрику, делать батарейки и многое другое. Например, дополнительные гопкалитовые патроны к противогазам, защищающие от угарного газа. И, конечно, много марганца понадобится восстанавливаемой металлургии.
Рядом с карьерами обогатительный комбинат. Собственно, там и набирал сырья. Поглядел заодно, что там и как. Всё оборудование под открытым небом, лишь на сезон дождей кое-где собирают навесы. Поневоле, глядя на это, вспоминается "библия" Паршева "Почему Россия не Америка". Северные страны не могут конкурировать с южными в условиях свободного рынка, ибо их промышленная продукция окажется со слишком дорогой себестоимостью. Завод, фабрика на юге, это лишь навес от дождя, на севере приходится строить капитальные здания, утеплять их, делать отопление, всякие тепловые завесы и пушки. Рабочему на юге можно меньше платить, при этом он всё-равно будет лучше жить, чем северный. Ему надо банально меньше еды, не нужна тёплая одежда и обувь, не нужно тёплое жильё. Капиталист не вложит свой капитал в производство в северной стране, если можно сделать это в южной. В случае с Россией добавляются ещё и проблемы с транспортной логистикой, слишком большие расстояния и проблемы климата.
На комбинате куски чёрной руды, прежде чем попасть для просеивания на сито (грохот), проходят аж через три дробилки. Сначала через щековую, крушащую породу сжатием плит-щёк. Потом дробилка среднего дробления, ворочащая прочным конусом в бункере. И дальше через центробежно-ударную, в которой камни сыпятся на вращающийся ускоритель, швыряющий их о другие такие-же камни.
Грохот сортирует получившиеся камешки, крупные отправляет на повторное дробление, а трёх-миллиметровые идут в магнитный сепаратор, отделяющий магнитящийся металл от "отвальных хвостов".
Хорошо, что сохранилось не пострадавшее во время войны производство алюминия, совместное с бразильцами. Шихту (порошок), содержащую алюминий и прокалённый пиролюзит, поджигают и таким образом восстанавливают марганец алюминотермическим методом.
Значительная часть добытого пока не идёт в дело, а складируется в надежде на скорое полноценное восстановление нашей чёрной металлургии. Надо будет в первую очередь много рельсовой стали, для которой так нужна добавка марганца. Старые, довоенные рельсы, снимаемые со ставших не главными направлений и укладываемые на новые пути, кончаются. Надо делать новые и тянуть дороги к новоосваиваемым районам. И алюминиевая промышленность тоже будет помогать в прокладке этих путей. Термитная смесь, запасённая для войны как всепрожигающее оружие, здесь будет использована для сварки рельсов, для получения из них бесстыковых плетей, "бархатного пути". Алюминотермитная сварка рельсов хорошо проработана и не требует сложного оборудования. Из-за отсутствия стыковых соединений экономится несколько тонн металла на километр пути, уменьшается сопротивление движению поездов, износ.
Жаль только, что нельзя сделать сплошной путь, совсем без регулирующих стыков, так как его в таком случае покорёжит при перепаде температур. Из отдельных стандартных рельсов свариваются "плети" в несколько сотен метров длиной.
Не только на рельсы нужен металл с добавкой марганца, он нужен на траки гусениц и многое другое. Сталь Гатфильда хорошо наклёпывается при ударах, чем больше она ударяется, тем прочнее становится. В тюрьмах было принято делать "садистские" решётки из такой стали, чем больше её стараются перепилить, тем она становится крепче, в конце-концов прочней пилы.
Ну а нам пока нужна марганцовка для томатов.
Помнится, в прошлой жизни наловчился засаливать помидоры в банке с цветами бархатцами. Вкус оригинальный, хоть и достаточно тонкий, не для огрубевшего языка. Главное, никаких других пряностей, кроме соли и сахара не добавлять. И выглядит шикарно, эффектно уложенные по краям банки цветы отлично,подарочно смотрятся. Вкус, правда, не столько сами соцветия дают, сколько зелёная часть растения.
Вяленые томаты тоже здорово, и хранятся долго. А-уж готовить их на здешнем солнце проще-простого. Главное, сочетание специй правильно подобрать, на свой вкус.
Под эти воспоминания наш Бомбардье долетает, куда положено, и приводняется. Пока летели,вникали ещё в детали операции,получали дополнительное снаряжение, к той снаряге и бк, что выдали раньше, на учениях.
Дали четыре английские гранаты, причём лишь две из них одинаковые. Граната Миллса, оборонительная, похожая на Ф-1 своим корпусом, но менее технологичная в производстве. Оружие-долгожитель, самая массовая граната Первой Мировой войны, изготовлялась в Англии до 1972 года, пока её не заменили на L-2. В конце двадцатого века таких гранат было ещё полно на складах разных стран. В отличии от Ф-1, запал вставляется снизу, и, пройдя сквозь всю гранату, фиксируется сверху предохранительной скобой, которая, в свою очередь, фиксируется чекой. С небольшими изменениями использовалась и как винтовочная.
В 1952 году появилась новая система маркировки, и название каждой гранаты стало начинаться с "L".
L2A2 дали парочку. По происхождению это американская M26, принятая на вооружении во многих странах. Овальный корпус собран из двух половинок, внутри для создания осколков витки проволоки диаметром 2,4 мм с насечкой через 3,2 мм.
Новая Е105 в цилиндрическом корпусе. У неё 2000 готовых стальных осколков и электромеханческий запал с батарейкой.
Среди того, что надавали, не только изготовленные в Великобритании вещи. Для питания дали российские рационы, картонные коробки в водонепроницаемых пакетах маскировочной окраски. Видно, купили дёшево в современной земной России, эти ИРПы и в коммерческой продаже не дороги, легко найти в Интернете, и их пищевая ценность выигрышна относительно магазинных цен. Внутри на удивление много всего вкусного, правда, консервные банки по-старинке, в современных зарубежных вместо металлических банок мягкие пакеты.
Вообще, сейчас можно много неплохих вещей купить недорого с армейских складов. От военных кроссовок до лыж. Лыжи собрался-было купить такие незадолго до того, как сюда попал, да так и не собрался, эх. Ностальгия по зиме начала появляться, хоть и не был особенным фанатом зимних видов спорта. А лыжи те очень нравились, с хорошо выдержанными размерами и весом, в меру широкие, не беговые, чтоб по целине ходить, вдали от толпы, как я люблю. Крепления универсальные, на любую обувь, с забавной металлической пружиной, охватывающей каблук. В носах дырочки, это чтобы делать можно было сани-волокуши и всякие-другие штуки, иногда за привязанные верёвки лыжи руками подтягивают вверх, это когда по всякому бурелому лезть приходится, или даже резинку затылком натягивают. Посередине на нижней поверхности насечки, их на многих моделях лыж делают, чтоб назад отдачей меньше откатывались. Правда, помогают эти насечки на лыжах часто плохо, известный способ помочь-наматывать верёвку, что легко регулировать по-потребности. Эти современные лыжи уже совсем не те, что были в армии раньше, они хоть и деревянные внутри, но сверху полностью покрыты пластиком.
Волнения практически нет, всё спланировано грамотно. Опять грузимся в наши надувные лодки. Опять инструктаж, повтор. Мы тут не одни. Здесь место встречи нескольких транспортных средств. И судов, и гидросамолётов.
Не все корабли приплыли сюда прямо сейчас. В староземной Германии в 2017 году стали вводить во флоте концепцию "двух экипажей". Корабль находится на дежурстве в выделенном для этого секторе постоянно, а экипажи сменяют на нём, не загоняя в порт. Для своих четырёх новейших фрегатов типа "Баден-Вюртемберг" немцы формируют восемь экипажей, которые даже не закреплены за одним конкретным кораблём. Предполагается несение ими службы на корабле по 120 суток. Вот и у нас англичане перенимают эту схему, и тут, в предположительно опасном пиратском районе теперь постоянно находится один из стерегущих кораблей. Лишь в период зимних штормов он будет укрываться в какой-нибудь дружественной бухте поблизости.
И мы понеслись! Загоризонтная высадка десанта. На нескольких наших передовых укреплённых каркасом надувнушках экипажи десанта из РА. Расходимся веером от места рандеву, каждая лодка к своему объекту атаки. Вскоре я без ПНВ (а ПНВ лишь у рулевых) вижу только фосфоресцирующие буруны от соседних бортов, постепенно и они теряются из виду. Мы идём в паре со следующей за нами ещё одной лодкой. Звук движка тихий, специальная конструкция, выхлоп в воду.
Земной шар (и здешний шар тоже) имеет естественный изгиб, поэтому береговые радары не могут заметить то, что находится за этим-самым изгибом. То-есть, наши большие посудины и гидросамолёты. Наши лодки малозаметные. Во всяком случае, надеюсь на это, как и на то, что планировщики операции всё учли и правильно просчитали.
Приблизившись во тьме к берегу, выключаем топливные движки и включаем электромоторы. Звук становится ещё тише,а буруны из-за снижения скорости ниже, малозаметней. Вскоре и эти двигатели выключаем. Садимся на вёсла. Слышу тихий рокот низких валов прибоя, гладящих прибрежный риф. Глянув через плечо, вижу и белые с фиолетовым мерцанием планктона барашки мелких волн.
Этот риф прикрывает нас от взоров с берега, ежели кому-нибудь захочется понаблюдать. На самом рифе нет постов, его мы просмотрели при подходе в тепловизионную камеру. Правда, можно и замаскироваться так, что тепло человеческого тела не будет выделяться на общем фоне, но надеюсь, что здешние работорговцы не настолько насторожены.
Нам предстоит перелезть через этот риф, чтобы добраться до цели атаки нашей группы. Мы крайние с фланга, поэтому полезем по прямой, а вторая лодка сначала пойдёт под прикрытием рифа к центру, к своему объекту. На риф взбирается наблюдатель с приборами. Всё спокойно, всё идёт по плану. Переползаем риф по-пластунски, через удобную, маскирующую расселину в пол-метра глубиной. Соскальзываем в воду со стороны берега. Лодка останется с той стороны, а мы натягиваем ласты. Гидрокостюмы обеспечивают положительную плавучесть, гермомешки с оружием тоже не тянут на дно. Бултыхаем так потихоньку, стараясь не плеснуть громко. Неуютно так. Неуютно, потому-что вдалеке сбоку на фоне неба просматривается смертельно опасная для нас вышка. Это там установлена автоматическая пушка, простреливающая бухту, вход в бухту, небо над бухтой и морской простор на подходе к бухте. И местность, прилегающую к бухте.
Ежели у сидящих там есть хорошие ночные приборы (а они наверняка у них есть) и они посмотрят внимательно сюда, вдаль, нам крышка. Для такого риска и нужна англичанам плывущая, аки дерьмо в ластах, русская пехота.