Я сидел на разложенном диване и смотрел на двух рыбок в большом аквариуме. Единственное, что излучает в квартире свет - это лампа, которая включена для рыб. У меня дома нет механических часов, у меня дома вообще нет часов, из крана не капает вода, поэтому единственное, что издает звук - фильтр в аквариуме. Дорогой фильтр, который по инструкции должен работать бесшумно. Тишину обеспечивает высокая скорость, с которой он прогоняет через себя воду, доставляя рыбам кислород. Причем система устроена таким образом, что не представляет опасности для рыб, которых может засосать в сложный механизм. И пока он чистый, по инструкции, он работает, не производя шумов. Когда он загрязнится, должна загореться красная лампочка. Горела зеленая, и он шумел. Наверное, следует позвонить в магазин. Гарантия на него месяц, а работает фильтр всего второй день. Я жму кнопку на сотовом, чтобы посмотреть время. В 2.54 ночи мне явно никто не ответит.
Уже к трем часам у меня накопилось еще два недовольства к магазину "Аквариумы и не только". В их "самом лучшем" грунте уже начинали увядать их "самые лучшие" растения. К определению того, что они мне продали, подходило только - самые дорогие. И последнее, что меня не устраивало - это рыбки. Я купил всего две небольшие рыбки для одного огромного аквариума. Это хищные создания. Продавец сказал:
- Эти два вида нельзя держать в одном аквариуме. Едва они почувствуют голод, как начнут пожирать друг друга.
Я купил абсолютно все, кроме еды. Приобрел даже камни "в дырочку". И что же я получаю через два дня: фильтр шумит, растения вянут, а эти животные мирно плавают друг с другом. Порой желтая догоняет оранжевую, и наоборот. Но погоня длится недолго, и они опять становятся вялыми. Сейчас же они и вовсе не перемещались по аквариуму. Если можно так выразиться - они плавали на одном месте, и смотрели через стекло на меня. Выходит, они чувствуют голод, а друг друга не едят. Испорченные рыбы, испорченный грунт, испорченный фильтр.
Бутылка пива в моей руке стала совсем теплой. Я сделал глоток, и телефон в другой руке завибрировал. На белом фоне дисплея черными буквами высветилось "Светлана".
- Да?
- Почему не спишь?
- Я сплю. Ты меня разбудила, - ее голос был вполне бодрым.
- Просто слишком быстро ответил.
Я сделал еще глоток.
- Ты что-то хотела?
- Не могу заснуть. Все думаю о тебе, - а она способна на романтику.
- Мне это льстит. Ну, и чего надумала?
- Ты самый сложный пациент, который у меня был.
- Сколько же всего у тебя было пациентов?
- Да, ты прав, - было слышно, как она улыбается. - Совсем немного. И ты мой первый самый сложный.
Светлана третий и последний психиатр, который должен в течение последующей недели определить, опасен я для общества или нет.
- Ты купил животное?
- Даже два.
- Хомячков каких-нибудь?
- Что-то вроде...
Рыбки по-прежнему плавали на одном месте. Видимо их чувство голода отражалось и на мне, потому что когда я на них смотрел, во мне просыпалось желание что-нибудь съесть. Приблизительно прикинув, во сколько трудов мне обойдется сварить напрочь замороженные пельмени, я закрыл глаза и сделал еще глоток теплого пива. Немного помолчав, она продолжила:
- Кстати, не забудь про понедельник. Я жду тебя в четыре часа.
- А сегодня какой день?
- Суббота. Точнее уже воскресенье. Так что завтра приходи.
- Хорошо.
- Ладно, извини, за поздний звонок. До завтра.
- Погоди, - я приподнялся на диване. - Ты не знаешь, сколько рыбы могут прожить без еды?
- Какие рыбы?
- Две небольшие рыбки.
- Не поняла.
- Ну, вот человек может дней восемь прожить, если у него будет доступ к воде. А рыбки сколько проживут? - не самый удачный пример.
- Не знаю. Ты кого купил? - ее тон сменился на беспокойный.
- Неважно. Ладно, до завтра.
- Накорми их чем-нибудь и ложись спать, живодер!
Я отключил телефон и постарался освободить голову от мыслей, допив пиво до конца.
Два психиатра уже вынесли свой вердикт, о котором я не знал. Через неделю мы снова соберемся в здании суда, и они поделятся впечатлением, которое я на них произвел за две недели общения. Хотя о впечатлении одного не трудно было догадаться. Борис Евгеньевич - второй психиатр, с кем мне нужно было провести очередные две недели. Он постоянно называл меня психом. В его задачу, наверное, входило вызвать у меня чувство страха, и когда Борис Евгеньевич видел, что мне абсолютно наплевать, он начинал орать, брызгать слюной и называть меня неуравновешенным и неадекватным типом. Из разговора с ним я могу вспомнить только один вопрос, который он мне задал:
- Ты за свою жизнь сделал что-нибудь хорошее?
Однажды я совершил поступок, в правильности которого я хоть и сомневаюсь, но все же считаю его хорошим. О нем я расскажу позднее. Борису Евгеньевичу я тогда ответил:
- Да. В восемь лет я достроил конуру для пса, спустя несколько дней, как отец его застрелил.
Отсутствие у моего надзирателя чувства юмора, привело к глобальным записям в его листах, после чего он попросил меня убраться.
Вторая бутылка пива находится в тумбочке под аквариумом, но как же лень за ней вставать. Жалостливо смотря на тумбочку, я заметил, как желтая рыбка подплыла к растению и отгрызла кусок от листа. Так вот в чем дело! Хищники вы мои. Надо будет купить вам завтра еды.
Время медленно приближалось к рассвету. Перебирая варианты исхода неминуемого судебного процесса, я пришел к выводу, что если кто и будет пытаться освободить меня от наказания, то только Света. Моя вина заключается в том, что я толкнул своего преподавателя физики, который ввиду своей неуклюжести умудрился разбить лысиной окно. С его иска началась череда заявлений от моих одногруппников. Оригинальность подачи текста и полнота раскрытия темы в их заявлениях вызвало у суда особое отношение к моей персоне. И ведь все обвинения приводились с доказательствами, да так, что не отобьешься. Мой адвокат аж плакал, и пару раз выходил в туалет проораться. Кстати сказать, здание суда обладает хорошей акустикой, поэтому все сорок человек нервно замирали, когда из туалета доносились истошные крики.
Одна Света сохранила оптимизм, и продолжает искать пути решения моей проблемы. Это она сказала мне купить животное, для положительной отметки в ее характеристике под названием: уход за домашними питомцами. Самое время собраться с силами для рывка за последней бутылкой пива, или попробовать заснуть... Спокойной ночи, мои хищники, завтра принесу покушать.
Год 2005-ый. Марина.
У меня на окнах нет штор. Их не было пять лет назад, когда я сюда переехала, их нет и сейчас. Я словно героиня запылившейся сказки - с утра встаю с первыми лучиками прекрасного жаркого солнышка, а ночью печальная луна со звездочками не дают уснуть. И, наверное, в продолжение такого образа жизни, мне следует одеться в прозрачную ночнушку и ждать своего принца. Вот только две проблемы: мое имя недостаточно красивое для сказки, и принца ждет большой облом, когда он узнает, что я больна спидом.
Вообще, отсутствие штор на окнах дико раздражает. Шторы я купила давно, дело в том, что мне не за что их повесить. Нет никакой проволоки, и в стену вокруг окна не вкручено ни одного шурупа. Я купила и шурупы, и проволоку. После пошла в магазин за отверткой. После пошла в магазин за отверткой, которая подходит к шурупам. К слову сказать, для меня стало некоторым открытием, что вворачивать шурупы в бетонную стену, не совсем простое занятие. Когда я выбирала молоток, видимо надеясь, что вбивать шурупы будет проще, продавец решил поинтересоваться:
- Похоже, что вы недавно переехали.
- Уже около года живу на новом месте.
- Когда мы переезжаем, мы часто забываем о вещах, которые напоминают о своей необходимости в самый неподходящий момент. Вчера вы покупали отвертки, теперь выбираете молоток, вы живете одна?
- А какое это имеет значение?
- Простите меня, за любопытство. Просто женщины такие вещи в нашем магазине не покупают.
- А какие вещи в вашем магазине покупают женщины?
- Разные. Шторы, например...
Не дает спокойно покупать, еще и издевается.
- Я купила у вас шторы. Но я не сразу заметила, что мне не за что их вешать.
- И что же вы собираетесь делать? Прибить их гвоздями к окну?
- Да. Покажите, кстати, где у вас гвозди.
Он мне сказал, что сначала необходимо просверлить отверстие в стене. По диаметру отверстия сделать небольшой брусок. Вбить его в стену, и уже после вкрутить в дерево шуруп. Но цена на электрическую дрель убила во мне всякое проявление строителя. Я еще пыталась прислонять к стене длинные доски, которые приносила с улицы, и за них зацеплять шторы. Естественно, доски часто падали, и часто выводили меня из себя. Так я и осталась без штор.
Я поняла, что проще привыкнуть, чем победить. Я же привыкла к спиду, и к отсутствию штор я в итоге приспособилась. Сделала перестановку в доме, а конкретнее, переставила ламповый телевизор со столом к другой стене, что позволило подвинуть матрас, который стал мне кроватью, подальше от окна. Сантиметров на двадцать, но все-таки. Вечером стараюсь не включать свет, чтобы не превращаться в рыбку в аквариуме для любого, кто даже случайно бросит взгляд на мои окна. Страшно представить: двадцатипятилетняя, взлохмаченная, одетая в удобные и бесформенные вещи, рыбка в аквариуме. Интересно, к какому виду меня отнесли бы рыбоведы. Или как называют людей, которые являются специалистами по вопросам рыб... В детстве мне мама пела песенку про рыбку в пруду. Говорила, что только под нее я засыпала. Быть может, врала. Я разучилась верить словам, даже тем, что мне говорили раньше. Еще мама часто говорила, что любит меня, а однажды, в порыве чувств, призналась, что я для нее дороже жизни. Тоже врала.
Когда меня на улице изнасиловали и заразили спидом, я пришла домой, и без единой мысли направилась в душ. В милиции я могла сказать только:
Два лейтенанта, записывающие мои показания, переглянулись и попросили в следующий раз прийти с более подробным описанием.
Это произошло в начале осени. Была суббота, двадцать три часа, я смотрела телевизор, и мне захотелось пить. Я решила дойти до магазина, который работал круглосуточно и находился через дорогу от моего дома. На обратном пути меня встретил человек в капюшоне с шарфом на лице. Он больно скрутил мне руки за спиной. Я пыталась ударить его ногами и затылком. Потом он одной рукой продолжал удерживать мои руки, а другой распорол джинсы по шву между ног. Как ни странно, но на мне почти не осталось следов. Только небольшая ссадина на щеке и на колене. Ах, да... Еще я заразилась спидом.
Родители не поверили в историю с изнасилованием. Они решили, будто я разыграла спектакль из того, что меня заразили неизлечимой болезнью, а в милицию я ходила лишь для отвода глаз. Они были полностью уверены в том, что я занималась сексом со всеми подряд. Прыгала из койки в койку. Провозгласили меня дворовой шлюхой. Хотя сразу же после этого определили область моих деяний далеко за пределы нашего двора. Весь вечер они мне доказывали мою вину. Вспомнили школьные годы, мое откровенное нежелание заниматься географией. Мать заявила, что уже тогда знала, чем все закончиться. Она преподавала раньше географию, и она как-то хитро умудрилась связать тройку по этому предмету с судьбой проститутки. Отец у меня военный, он не привык долго разговаривать. Ударив меня в правую скулу, он, спустя пару дней, приобрел мне однокомнатную квартиру, в которую на следующий день переселил. Оставив две последние сумки на полу моей новой квартиры, он сказал:
- Мы подарили тебе жизнь, а ты так небрежно обошлась с ней. Нам с матерью будет просто сделать вид, что тебя никогда не было.
По их словам, они бы мне поверили, если бы на мне были синяки или хотя бы ножевые раны, а так, это очень сильно походит на то, что меня трахнул под наркотиком какой-то новый спидозный знакомый на очередной нашей тусовке, и я попыталась прикрыть это изнасилованием. С их точки зрения, я заслужила такое отношение к себе.
Другими словами: "Ну, ни хера себе, сходила купить водички..."
Отец на своей честно заслуженной шестерочке привез еще матрас, кое-какую посуду и старый альбом с фотографиями, и вот уже пять лет я не видела ни его, ни матери. На счет квартиры он, конечно, постарался - два с половиной часа езды от их дома. В одной из сумок я обнаружила прозрачный пакетик, обмотанный резинкой, в котором было двенадцать тысяч семьсот рублей и записка, написанная маминым почерком:
"Отец не сказал твой новый адрес, заставил выбросить симку. Если ты приедешь, он тебя прогонит. Мне еще не приходилось видеть его таким огорченным. Устройся на работу и постарайся прожить достойно оставшееся время. А я всегда буду рада видеть тебя в школе. Заходи ко мне, дочка."
Ну, что, мам? Теперь я не дороже твоей жизни?
В школу я так и не зашла. Я, наверное, забыла родителей. Хотелось бы злиться на них все эти пять лет, но это невозможно. Столько времени жалеть себя я бы не смогла. Гораздо проще принять свою судьбу, как должное. Работаю я уборщицей в одном из близлежащих ночных клубов и веду довольно скучный образ жизни, который никак не подходит для сюжета даже самой запыленной сказки. Ну, вот... Я опять начала себя жалеть.
Сейчас конец июня. Солнце и луна по-прежнему мешают мне спать. В бессонные ночи я иногда спрашиваю себя, чего я хочу больше всего? Получилось так, что после пяти лет жизни со спидом, я хочу всего лишь секса. И я устала ждать смерти. Сейчас я лягу спать, а завтра вечером пойду на улицу и пересплю с первым, кого мне будет не жалко, на кого мне будет наплевать. Наплевать, что он заразиться, и его жизнь сломается, как и моя сломалась, что будет меня ненавидеть, и что умрет. Да и наплевать.
Год 2010-ый. Света.
Кого я обманываю? Он же еще ребенок, для него это не больше, чем прикол. Вот только над чем смеяться? Разбить голову преподавателя об стекло - смешно! Ударить одногруппника, когда тот протянул руку поздороваться - очень смешно! Как можно быть таким безответственным? Рассуждая на тему социальных преступлений, я не заметила, как ко мне в кабинет зашел виновник торжества.
- Привет, Свет.
- Привет. Заходи, садись.
На данном этапе жизни, его внешний вид и душевное состояние не изменялись по окончанию дня. Он уже вторую неделю приходит ко мне в этой рубашке, в которой был на последнем заседании суда, ходил на приемы к другим психиатрам, и, судя по всему, в ней же он спал и ел свои замерзшие пельмени все эти дни. Но, что интересно, он не вонял, или настала пора перестать доверять некоторым рецепторам.
- Сегодня передачу смотрела, там собаку показывали, - я не сдержала улыбку. - Такая умная. Живет с хозяином-инвалидом, тот ограничен в действиях. Собака ему все приносит, убирает за ним, чай готовит, - я засмеялась.
- Ну и что, - ответил он с невозмутимым выражением лица, - а у меня хищные рыбки травой питаются.
- Так это правда? Вот ты все-таки...
- Договаривай.
Я взяла в руки папку, которую на время мне дал адвокат.
- В пятницу я виделась с твоими предыдущими психиатрами. Они будут просить суд о наивысшем наказании, возможном при данном нарушении закона. Хотя в твоем случае - законов, - его выражение лица не изменилось, он как будто был готов к моим словам. - Кроме этого, я встречалась с твоим адвокатом, - Дима выдохнул смешок. - Он познакомил меня с твоими подвигами, - я покачала папкой. - Интересует?
- Я там все знаю. И если тебе любопытно, я ударил его, потому что он после посещения туалета не помыл руки и протянул ко мне свою раскрытую клешню. Мне было, как то неловко ему объяснять, что сначала руки нужно мыть.
- И ты решил его ударить? Ну, не важно, - я бросила папку на стол.
На секунду представив, какого это - быть им, на меня навалилось полнейшее одиночество в сочетании с еще большей неопределенностью. Нет ни единой цели, ни малейшего смысла в такой жизни.
- Не жди от меня поддержки, - я решила больше не ходить вокруг да около. - Ты не заслуживаешь и слога, высказанного в пользу твоего оправдания.
- Почему так категорично?
Это он зря... Я даже встала, чтобы яснее выразить свою мысль.
- А что ты сделал?! Ты чем-нибудь заслужил хорошее отношение к себе?! Ты же никто! - он перевел взгляд в сторону и сказал:
- Успокойся.
- Что?! Ты мне указываешь?!
- Перестань кричать и сядь, - он кивнул на стул. - Я расскажу.
Чуть помедлив, я села и перевела дыхание.
- Хорошо. Я успокоилась. Чем ты хочешь просветить мою жизнь?
Дима потер переносицу, убрав руку, он откинул голову назад. Его действиям недоставало барабанной дроби.
- Говори уже.
Он посмотрел на меня.
- Давно это было. Кажется, лет пять назад.
- Подожди, усядусь поудобнее, - поерзав на стуле, я приготовилась слушать.
Дима пододвинулся ко мне, оперся локтями о стол и начал говорить:
- Ее звали Марина...
- Почему звали? Она умерла?
- Ты слушай, - он в последний раз собрался с мыслями. - Наши отношения начались с секса, ей как будто не хватало этого. Мы всю ночь не спали. На окнах у нее не было штор, и когда солнце стало пристально светить в глаза, она попросила меня уйти.
Я вдруг вспомнила наше с ним знакомство. Первое впечатление, которое он произвел, сохранилось до сих пор - безразличный ко всему социально опасный молодой человек.
- Выйдя от нее, я испытал странное чувство. Ты же знаешь, у меня с чувствами беда, а тут... - его механизмы в мозгу сильно скрипели, подбирая нужные слова. - Мне показалось, она не хотела, чтобы я уходил. Как будто я нужен был ей.
- Что?! - я не удержалась от смеха. - Ты нужен?!
- В том то и дело. Я сам удивился. Как бы тебе объяснить... Она задерживалась в объятьях чуть дольше, чем я ожидал, даже когда мы просто лежали рядом, она смотрела на меня так... Как будто я родной для нее. А с утра попросила уйти.
- Вполне последовательно.
- Вечером я снова приехал к ней. Из-за закрытой двери она кричала, чтобы я шел домой, что она видеть меня не может. Я, дурак, понять никак не мог, откуда такое отношение.
- Тебя удивило, что ты можешь быть противен людям? Поверь мне...
- Не таким уж дерьмом я был! - он опять облокотился о стол. - По крайней мере, тогда. Едва увидев меня на улице, она разворачивалась, и шла в другую сторону. Не смотря на все это, я продолжал приезжать. Около двух недель прошло, прежде чем Марина согласилась поговорить, - он потер глаза. - Во второй раз я переступил порог ее дома. Жила она бедно, сесть можно было только на матрас. Марина же встала возле окна. Тогда-то она мне и сказала, что больна спидом, - я не сразу поняла его слова. - Расплакалась, села рядом со мной, и начала без конца извиняться. Всё твердила: "...прости, что воспользовалась тобой. Прости, пожалуйста..."
Странные ощущения испытываешь, когда тебе рассказывают подобные вещи. Ведь в этот момент ты должен поменять мнение о собеседнике, должен проникнуться его существованием, должен его жалеть, но со мной такого не произошло.
- Подождав пока она успокоиться, я спросил: "- В чем проблема? У нас же еще осталось время?", - он поднялся со стула и сделал пару шагов в сторону, повернувшись ко мне, он крикнул:
- А я не жалею! Нисколько! Да и о чем жалеть?! Марина мечтала стать переводчицей. Ну, ты знаешь, все эти путешествия и прочие бонусы. Когда мы уже были вместе, она рассказывала про острова возле Южной Америки, про доминиканские пляжи. Она рассказывала так, будто мы реально шли по этим пляжам, - он сделал глубокий вдох. - Родители не поверили, что ее изнасиловали и отказались от нее. Отец отвез на другую квартиру. С тех пор она их не видела.
- Когда она умерла?
- Было лето. Мы почти сразу уехали в деревню. Нам не хотелось думать о будущем, для нас каждый день был последним, поэтому спустя пару месяцев, мы совсем забыли о болезни. Как-то утром она просыпается, и говорит: "Как считаешь, я могу забеременеть? Мне кажется, у нас будет малыш". И так нежно гладила свой живот, а вечером умерла от разрыва прямой кишки, - он опустил голову. - Уж не знаю, какой микроб прогрыз в ней такие борозды, но если не это, умерла бы от насморка.
Дима улыбнулся, мне показалось, даже рассмеялся, и продолжил:
- Врачи сказали, что она должна была еще несколько месяцев назад умереть. Может быть, это и не связано с тем, что мы встретились, но я хочу верить, что свою жизнь я потратил не напрасно.
- Ты был в больнице?
- Зачем? - он перевел взгляд на меня. - Считаешь, мне необходимо документально подтвердить спид? Слушай, мне не нужно, чтобы об этом знал еще кто-нибудь, лишь бы ты не думала обо мне плохо. Я способен на хороший поступок, правда. Вот только мое понимание хорошего несколько отличается от твоего, - он улыбнулся. - На суде меня не будет. Я всё никак не мог найти возможности съездить к Марине, поеду сегодня, - он достал из кармана ключи и положил на стол. - Это ключи от моей квартиры, она мне больше не нужна. Купи покушать рыбкам, а то я вчера забыл, - Дима развернулся и пошел к выходу.
- Подожди, - я поднялась, хотя не знала, что сказать.
Он остановился возле двери.
- Дим, ты неплохой человек. Немного странный, но все мы со странностями. Захочешь вернуться, ты знаешь, где меня найти.
- Спасибо, Свет.
И он закрыл за собой дверь.
Что ж, у каждого есть выбор. Страшно подумать, как бы я поступила, оказавшись на его месте. Наверное, стоит обо всем этом забыть и пойти кормить бедных созданий. За одних только рыбок он уже не заслуживает прощения, живодер. Я убрала ключи в карман, и попыталась вспомнить, где записан его адрес. Я даже рада, что всё закончилось. По дороге куплю вермут и отмечу окончание дела в компании рыб, хотя пить в такой компании - это уже стадия. Придется записаться на прием к психиатру, а то такими темпами до социально опасных деяний недолог путь.