Ты желал увидеть меня,
Но не чувствовал призраков.
Да, я недавно умерла от огня,
Раненная большим чудаком.

Наверное, пытался ты мстить,
За смерть такую скоропостижную.
Выслеживал, носился во всю прыть,
Пытаясь разобраться с этим бешенством. 

Однажды, ты кого-то порезал,
Взяв нож, в бреду, растеряв весь контроль.
В крови истекая, человек выжил, 
А тебя, агонией истязаемого, взяли на психа роль.

Ты бился о стены, в психушке сгорая,
Тебе всегда снилось, что я умираю.
Ты ждал, и надеялся, что я вернусь,
Одной из медсестёр обернусь. 

Однако - всё ложь.
Свет хитрых люстр зажигался,
Разрывая убийственную темноту,
И ты в страхе из сна вырывался
И бросался на медсестру,

Что так глупо мной притворялась,
Совсем неумело... Она боялась,
Что хладнокровно отнимешь жизнь. 
В тебе прогрессировала болезнь.

Врач со шприцем и два санитара,
Скрутили тебя, привязав жгутами,
Они ввели жидкость, под кожу в разгаре,
Своей ярости, пульсирующей огнями.

Болезнь - дура.
Она ничего не понимает,
Ты прокажен был стрелами Амура,
Еще тогда, когда я была тут.

Тут - то есть - здесь, с тобой,
Ты вспомнил, как мы гуляли за рекой,
Как ты обещал поклеить обои,
А я смеялась, говоря, что нужны не в цветочек. 

Гадкое лекарство обязано действовать,
Сознание начинало давать сбой...
Мы на нитках - марионетки повешенные,
И ты вырубился, потрясенный, отчаянный, злой.

Каждый день ты просыпался, бредил, 
Кричал, ругался словами, 
Которых не сыщешь в советской энциклопедии.
Изводился, колотил себя руками.

Ты боялся, сжимался в комок,
Плакал часами, вспоминая меня,
Ты хотел застрелиться из ружья,
Но откуда оно в психиатрической клинике?

Не позволено нести возмездие,
Никто не выпустит отсюда пациента,
Ты чувствовал себя самым лакомым блюдом
Психиатра, который всегда ждал момента. 

Ты бредил, плакал, закатывал истерики,
Ведь знал, что убийца мой не наказан.
Как-будто он редкий лось в заповеднике,
Который невидимой краской замазан. 

Когда просыпалась в голове твоей ясность,
Ненадолго, но ты понимал,
Что жизнь дальше не будет прекрасна,
Нас размазал кривой карнавал. 

Каждый день, издавая жалкий стон,
Выплевывая отвратительные таблетки,
Ты раздумывал лишь об одном - 
Как птице-душе выбраться из истерзанной клетки. 

Каждую ночь, засыпая, в мучительной сетке,
Ты молился богам, проклиная тот день моей смерти.
Закрывая глаза, ты просил, 
Чтобы сердце кто-нибудь остановил.

А на утро ты просыпался,
Не понимая, как так оказалось,
Что смерть опять от тебя отказалась,
Призывать её: единственная цель, что осталась. 

Смерть - глупая дама,
Забирает всех, без разбора,
Крадет у Жизни тех, кто еще мог существовать,
Ей в радость подлые махинации совершать. 

А ты до сих пор мучаешься, 
Рыдаешь, ночами изводишь себя, 
Пытаясь докричаться до меня. 
Стыдясь того, что не отомстил этому чёртову разводчику огня. 

Пару раз пытался покончить с собой,
Но санитары следят за тобой. 
И лежишь, хандришь в кровати,
Медленно умираешь, погрузившись в сплошную апатию... 

Если бы тогда вернулся домой раньше,
Не задерживаясь на корпоративе, 
Ты бы спас меня от поджигателя,
И сейчас был бы намного счастливее... 

Но нет, я мертва, а ты, забывшись в горе, 
Став психически нездоровым человеком, с поломанной душою,
Умираешь, глядя в потолок и шепча моё имя.
Ты - как бабочка в нафталине.