Аннотация: Порой ещё ходит близ наших селений нечистый. Да не просто ходит, а всё душу у православного населения схитить норовит, используя приёмы карточных шулеров. Жуткое дело.
Июльская ночь
Темна и тиха июльская ночь на Волге. Слышно, как на дальнем подворье тоскливо воет пес на выглянувшую из-за облака луну, как шуршит крыльями сыч, пролетая над крышами деревенских изб. Даже комариный писк слышен звонче обычного. Воздух прохладен и чист, каждый вдох легок и приятен.
Терентий выбрался на крыльцо, закурил цыгарку, выпустил струю серого дыма в ночное небо. Звезды перемигивались меж собой о чем-то своем, о звездном. Бледнолицая, чуть щербатая луна таинственно улыбалась -- поди, угадай, почему? Необычная была ночь...
Глубоко вздохнув, решил Терентий, что пора домой возвращаться. В тот вечер погулял он на славу. И выпил знатно, и закусил как следует - даже, пожалуй, маху дал: не надо было до темна в корчме засиживаться. Ох и взъестся на него за это жена! А все Васька-кум: сманил родственника к столу, новые сапоги обмывать, да угостил по-царски, полкорчмы, верно, на стол выставил. И ведь не откажешь куму в компании -- как-никак радость у мужика редкая.
В голове у Терентия уже было мутно от доброй бражки, поэтому он зачерпнул из кадки дождевой воды, ополоснул лицо, чтоб протрезветь маленько. Помогло не слишком, но все-таки освежило.
Путь домой лежал через темный лес, всего верст семь. Но бывалого мужика это не страшило -- сколько уж лет этим путем хожено-езжено. Тут ведь вот какая штука: Корчма -- кумова родная деревня, которая звалась так, потому что много лет стояла там настоящая корчма, привечавшая окрестных мужиков, -- располагалась по соседству с Пановкой, Терентьевой деревенькой. Жители обеих деревень вместе рыбачили, вместе в поле работали, ну и сообща наведывались к здешнему корчмарю по всякому подходящему поводу. Так и в этот раз получилось. Только времени Терентий не рассчитал. Теперь придется до дому добираться на своих двоих -- ни попутной кибитки, ни сопроводителя в этот час не сыскать. Кум порывался было гостя хотя бы до полдороги проводить, да куда там -- умаялся за вечер так, что спит теперь за столом, уткнувшись лицом в локоть. Делать нечего -- придется одному в Пановку отправляться.
Пошел он лесом, петляя меж деревьями по тропинке. Даже рад был, что в такую ночь погулять выпало. Где-то вдалеке ухает филин, деревья шуршат листвой, мягко струится ветерок - красота... Но зайдя уже прилично вглубь чащобы, насторожился Терентий. Смотрит -- а лес как будто и не тот вовсе! Деревья, казалось, стали больше, кронами небо затеняют, тянут к самому горлу свои корявые ветви. Тропинка, давным-давно протоптанная, папоротником поросла, точно сто лет по ней не ходили. Даже ночные птичьи голоса -- и те зазвучали иначе...
Никак Леший удумал сбить мужика с панталыку, запутать, заморочить, чтобы тот до дому не добрался. Поворотился Терентий назад -- тоже дороги не разобрать, одна темень кругом: даже луна со звездами пропали невесть куда. Тут-то сердце у мужика и ёкнуло: не сталкивался он еще с нечистой силой и встречаться с ней никакого желания не имел.
Раз уж обратной дороги не разглядеть, решил Терентий все-таки вперед продвигаться, на "авось". Тряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение, перекрестился -- и дальше пошел.
Сначала двигался почти наощупь, потом глаза его малость попривыкли к темноте и видеть стали лучше. И вот видит он вдали между деревьями огонек одинокий: костер, а может окно какой-нибудь землянки. Направился туда.
Подходит ближе -- и правда костер горит, а рядом расположились две фигуры -- сидят и бойко разговаривают или спорят о чем-то меж собой.
Терентий обрадовался, что, сам того не ожидая, на безлюдной дороге душу живую встретил. Аж целых две. Заспешил к ним на огонек. Вышел, наконец, на прогалину. Видит: в самом деле двое, сидят у костра и в карты играют. Одеты не поймешь как -- вроде не господа, но и не простые крестьяне, да и лиц не разглядеть в свете костра.
- Здраствуй, дядя, - первым поздоровался с ним один из игроков. - Как зовут? Куда в такую темень путь держишь?
- Из селян я, ребята. Терентием звать. В Пановку мне надо, да заплутал чуток -- уж больно потемнело нынче. Пустите у костра погреться?
- Отчего же не пустить - присаживайся, - сказал второй, шлепнув карту поверх подкинутой его товарищем. - В компании-то оно веселее!
Присел Терентий на корточки поближе к огню, протянул ладони, стал греться.
- Стало быть, заблудился ты, дядя Терентий? - проговорил, оторвавшись ненадолго от игры, один из незнакомых мужичков. - Хочешь, дорогу подскажем?
- Тогда, чтобы интересней было, сыграй-ка, дядя, с нами в "дурака", хотя бы один кон: выиграешь -- покажем тебе дорогу, ну а коли нам повезет -- картуз свой отдашь. Согласен?
Не рад был Терентий с незнакомцами в карты Госпожу Удачу испытывать, ох не рад! Да делать нечего -- сел играть. Уж больно хотелось домой до утра добраться. Хмель переходил уже в похмелье, в горле пересохло, а голова не соображала толком - оттого, наверное, и согласился.
Не повезло Терентию: самые старшие карты, что попали к нему в руки, были валетами. Немудрено, что проиграл мужик свой картуз.
- А ну, давай еще кон! - раздухарился тут Терентий. - Кафтан ставлю против вашей помощи!
- Лады, дядя, раздавай! - проговорили мужички почти одновременно.
Новая игра пошла ничуть не лучше первой. Хотя сам тасовал колоду и карты раздавал, остался Терентий без кафтана и, поежившись от ночного холода, сел еще ближе к огню. Он уже явственно понимал, что нечисто играют незнакомцы, но ничего не мог поделать, так как был в меньшинстве. Решил он тогда их обман разгадать. И даже не заметил, как разгорался в нем все больше азарт, как он вновь и вновь требовал у этих двоих реваншу, и как продувал одну вещь за другой: кисет с табаком, рубаху, сапоги. А тем временем уже светать начинало.
Наконец, когда остался Терентий в одном исподнем, сказали ему довольные обманщики:
- Ну вот, дядя, больше нечего тебе на кон ставить... кроме собственной души. Так сыграем на душу твою!
- Это как же на душу? - вздрогнув, переспросил Терентий и невольно отпрянул от них назад, будто от гадюк ядовитых. Глаза его полезли на лоб от изумления: всякого он ожидал от этих мужичков -- ну шулеры, плуты карточные, ну воры, ну грабители -- но чтобы нечистью оказались!
Тут, только заря поднялась, увидел он, что на головах у игроков в кудрях рожки прячутся, а вместо человечьих лиц - рыла свиные! Попятился он, крестясь, а черти уж тянули к нему свои руки с длинными когтями, ухмылялись криво.
- Отдавай, - говорят, - нам свою душу, не отстанем!
Да пока играл с ними Терентий, уж и ночь прошла: забрезжил Божий рассвет и поляну осветил, а вдали на сельском подворье кочет заголосил - и поплыли, потекли черти под солнечными лучами, визжа точно ошпаренные.
Мужик даже глаза свои зажмурил. А как открыл - увидел возле костра две большие кучи навоза, а рядом - свой картуз, сапоги и прочую одежду, которую чертям в карты проиграл.
Только не стал он забирать своих вещей, - не до того было - а пошел, как был, в одном исподнем назад к лесной дороге, которая вывела его при дневном свете прямиком к родной деревне.
Долго мужик объяснял жене, что с ним приключилось, да она не поверила - сначала крепко отходила его скалкою, а потом уж простила.
С тех самых пор Терентий почти не пил, а если выпивал - то знал меру и до глубокой ночи в корчме не засиживался. А уж к картам и вовсе больше ни разу не прикасался.