Лин повстречал Коннора в двадцать один год. Он был достаточно взрослым, чтобы понимать, что не стоит приглашать к себе незнакомого парня, но достаточно молодым, чтобы все равно это сделать.
Элизабет Джуэлл
Восход солнца
Лин повстречал Коннора в двадцать один год. Он был достаточно взрослым, чтобы понимать, что не стоит приглашать к себе незнакомого парня, но достаточно молодым, чтобы все равно это сделать.
Они почти не разговаривали, сразу повалились на кровать: Коннор сверху, а Лин молча, если не считать вопросов о смазке и презервативах, снизу, хотя раньше он всегда был активом.
Сейчас это не имело значения. Коннор был внутри, скользкий и горячий, обжигающий болью и удовольствием. Лин сложился под ним пополам, впившись пальцами в широкие плечи и поскуливая от каждого толчка. Это совсем не походило на то, что раньше, он чувствовал себя так, словно сам Бог был внутри него, словно в раю. От движений длинного, толстого члена Коннора кружилась голова, Лина окутывало черно-красное облако жажды. Он выгнулся, скользнув грудью по мокрой от пота груди Коннора, и кончил тому на живот. Послышался тихий смешок, а затем низкий стон, и Коннор последовал за ним.
Позже Лин сидел на кровати и смотрел, как Коннор надевает футболку, жалея, что в мае бросил курить.
- Тебе не обязательно уходить, - сказал он и об этом тоже тотчас пожалел.
Коннор обернулся и посмотрел на него, потом протянул руку и коснулся его лица.
- Прости. Мне нужно вернуться до восхода солнца. - Он печально улыбнулся. В его глазах застыло какое-то странное выражение.
- До восхода? - Лин потер затылок. - А не то ты превратишься в тыкву?
- Что-то вроде того. - Он замер на мгновение, а потом наклонился и поцеловал Лина.
- Мы с тобой еще увидимся? - выпалил Лин.
Коннор приложил большой палец к его губам и покачал головой.
- Нет.
- Но почему?
Коннор не ответил. Он натянул джинсы, обулся, схватил куртку и вышел за дверь.
* * *
На свой двадцать пятый день рождения Лин трахнул парня с работы. Тот давно ему нравился: высокий, стройный, с широкими плечами и плавной походкой - можно было кончить от одного только его вида. Еще во время секса, когда член Джо был у него во рту, а мышцы и мошонка подрагивали в преддверии оргазма, Лин понял, что продолжения не будет. Вот так, сразу.
Ночью, выпроваживая Джо за дверь, он был уже пьян и не сразу понял, что именно увидел. Он всмотрелся в темноту, но, ничего так и не разглядев, захлопнул дверь и плюхнулся на кровать.
Когда он проснулся, Коннор сидел на его постели.
Лин готов был поспорить на что угодно, что он совсем не изменился: те же черные волосы и серо-зеленые глаза, та же ленивая улыбка, когда тот протянул руку и сжал его ногу.
- Коннор? - спросил Лин.
- Да. Прости, что так долго.
Лин выпрямился, уставившись на него.
- Прошло четыре года.
- Правда? - Он выглядел искренне удивленным. - Так много?
- Да. Как ты сюда попал?
- Собираешься задавать глупые вопросы или трахаться?
Лин не удосужился ответить. Он просто схватил того за руку и потянул на себя.
На этот раз он сам трахал Коннора: жестко и долго, прижимаясь к его спине, чувствуя, как тот расслабляется, чтобы принять его. Коннор расставил ноги, пока Лин смазывал член, пальцами разминая тугие мышцы, хотя чужое тело подавалось с такой готовностью, что вряд ли это было необходимо.
Лин задыхался, спешил с каким-то почти отчаянием, как будто этот раз был последним. Он впивался пальцами в плечи Коннора, гладил выгнутую спину. Его член с легкостью входил в послушное тело. От этого ощущения вдруг захотелось плакать.
В последнюю секунду, поняв, что не может больше выносить эту близость, он вышел из Коннора, зачарованно смотря, как густая сперма выплескивается на бледную кожу. Он погладил большим пальцем головку и передернулся.
Коннор перекатился на спину и, прежде чем Лин сообразил, что происходит, вошел в него снизу. Твердый член одним толчком проник до боли глубоко.
Лин ахнул, ухватившись за Коннора, чтобы не упасть, от каждого выпада перед глазами вспыхивали искры. Снова обретя равновесие, он попытался просто расслабиться, пока Коннор трахал его, стискивая тонкими длинными бледными пальцами его талию. Толстый член поршнем врывался в тело Лина, и Боже, это было так здорово! Тело начало ныть, гореть, ощущения казались одновременно сладкими, болезненными и острыми. Коннор кончил в него, широко распахнув ставшие совсем серыми глаза, а Лин протянул руку и коснулся его приоткрытых губ.
Душ они принимали вместе, стоя в заполненной паром кабинке, прижавшись друг к другу, руки Лина намыливали стройное тело Коннора, ладони того скользили по груди Лина.
Когда они вышли из ванной, Лин накинул на плечи Коннора покрывало.
- Снова надо вернуться до восхода солнца?
- Ага.
- Расскажи, - попросил Лин. - Расскажи почему. Скажи, кто ты и откуда.
Коннор мрачно посмотрел на него, а потом медленно кивнул.
- Сначала оденься. У меня есть несколько часов. Я расскажу, что смогу.
* * *
В мире много вещей, незнакомых человечеству, вещей, о которых людям лучше не знать. Например, невидимые земли, что скрываются совсем рядом, в сумерках. Бывает, что существа оттуда попадают сюда. Иногда они остаются, а иногда нет. Их называют фэйри или Сидхами, они сплетены из магии, и магия течет в их жилах вместо крови.
И Коннор - один из них.
- Я могу приходить только по ночам, - сказал он, наблюдая за тем, как Лин прихлебывает черный кофе из кружки с отбитым краем. - Если я не вернусь до восхода солнца, то не смогу вернуться никогда.
- Значит, ты из волшебного народца? - Лин не понимал, почему ему было так легко в это поверить. Может, все дело в том, что он на какую-то часть ирландец - именно из-за этого зимой он часто насвистывал, а летом покрывался веснушками, именно из-за этого происходящее казалось чем-то обыденным.
- Да, - решительно кивнул Коннор, словно говоря: "Я тот, кто я есть, и этого не изменишь".
- Так ты... бессмертный?
- Да.
Лин задумался, вспоминая старые истории, легенды и песни.
- Я мог бы пойти с тобой.
- Мог бы. Но ты никогда не сможешь вернуться. Поэтому я не стану просить тебя об этом.
- А я никогда не стану просить тебя остаться.
Он заглянул в серые глаза Коннора, грудь сдавило. Лин сглотнул.
- Скоро рассветет, - сказал он.
- Да. - Коннор слабо улыбнулся, затем встал, поцеловал его и скрылся за дверью.
* * *
Осенью, когда ему исполнилось тридцать два, Лин расстался с Джошем. Они пять лет прожили вместе в маленькой квартирке на Йорк-Стрит, недалеко от его работы. Теперь Лин стал районным менеджером, и эта должность отнимала слишком много времени. Джош старался мириться с этим, но в конце концов понял, что ему нужно больше, чем Лин может ему дать. А Лин, несмотря на то что ему нравилось допоздна сидеть с Джошем в гостиной, разговаривать и обниматься или просто молчать, несмотря на то что он хотел это стройное тело, так и не смог полюбить его.
- Ничего, - сказал Джош в тот вечер, собирая вещи и договариваясь с грузчиками. - Нам было хорошо вместе, но ничто не длится вечно.
- Да, ничто, - отозвался Лин. Ему хотелось, чтобы было больно, но внутри все словно занемело, как будто на самом деле он находился не здесь. - Наверное.
А следующей ночью на пороге возник Коннор, высокий, стройный и за семь лет ни капельки не постаревший.
Лин уставился на него, замерев в проеме двери, а потом развернулся и ушел вглубь квартиры.
- Давно тебя не было.
Коннор, напряженный и настороженный, шагнул в прихожую.
- Сколько?
Лин не обернулся.
- Семь лет.
- Боже... - Он услышал, как Коннор подошел сзади, но не шелохнулся, когда чужие руки обняли его со спины. - На другой стороне прошло совсем не так много времени.
- Я догадался.
Он стоял, не говоря ни слова, позволяя Коннору обнимать себя, молча прося прощения. Но притворяться, что теперь все изменится, не было смысла. Лин взял Коннора за руку и потащил в спальню, где простыни все еще пахли Джошем и надвигающимся одиночеством.
Даже спустя семь лет они все еще не забыли, как нужно дотрагиваться друг до друга, чтобы из горла рвались стоны или прерывистые вздохи. За семь лет Лин ни разу не испытывал подобного. Его тело просто вспыхивало от прикосновений Коннора, невнятные звуки слетали с губ, пока тот сжимал и выкручивал его соски, гладил грудь, живот, ягодицы. Кожа Коннора под ладонями напоминала горячий бархат или шелк.
Когда Лин вспомнил почти каждый дюйм тела своего случайного любовника, Коннор толкнул его на спину, опустился на колени у кровати, обхватил его член губами и скользнул пальцами внутрь.
Хватая ртом воздух, Лин вцепился в волосы Коннора. Хотя Джош делал это нередко, ощущения никогда не были такими сильными. Жар, огонь, жажда скручивались спиралью внизу живота, сжимая тисками. Коннор согнул пальцы, и Лин внезапно застонал и кончил ему в рот, слишком быстро, слишком скоро, смутившись оттого, что настолько потерял контроль.
Но Коннор усмехнулся, вобрал его еще глубже, вылизал, а потом поднялся и прислонился к краю кровати. Он перевернул Лина, заставив встать на четвереньки. Скользкие от смазки пальцы толкнулись в него, и Коннор нежно зашептал что-то успокаивающее на языке, которого Лин не узнавал.
Когда Коннор наконец вошел в него, Лин лишь приглашающе раздвинул ноги и прогнулся. Его тело послушно приняло чужой член, радуясь тому, какой он большой и как глубоко проникает. Лин наклонился вперед, зарывшись лицом в подушки. Коннор вбивал его в матрас, а он плакал, пока тот не видит.
* * *
- Ты любил его? - позже спросил Коннор, обнимая его, лежа на широкой кровати среди сбитых простыней.
- Наверное, недостаточно, иначе он бы все еще был здесь. - Поначалу смутившись из-за такого взрыва эмоций, сейчас Лин чувствовал себя странно уютно в объятиях Коннора. Словно они никогда и не расставались.
Какое-то время они лежали молча. Коннор гладил Лина по волосам, прижимая к себе.
- Семь лет - это долго, - сказал он, в голосе его слышалось сожаление. - Расскажи мне обо всем. Расскажи о нем.
И Лин рассказал ему о Джоше: о первой встрече, о сумасшедшем сексе, о страсти, которая горела слишком ярко и слишком быстро перегорела. Коннор кивал и шептал что-то в нужных местах, не выпуская его из рук - время летело незаметно.
За несколько часов до рассвета Коннор сказал:
- Пойдем со мной.
Лин застыл от изумления и желания согласиться, а потом от невозможности это сделать.
- Я... я не могу.
- Конечно, можешь. - Его ладонь скользнула на грудь Лина.
- Как?
- Просто идем со мной. Оставь все и выйди со мной за дверь.
Лин сглотнул. Лучик надежды вспыхнул и так же быстро погас.
- Оставить все?
- Да. - Большой палец Коннора задел сосок Лина, и он вздрогнул и закрыл глаза, потому что внутри опять беспомощно встрепенулась надежда. - Ты не можешь ничего взять с собой.
- Не могу.
- Да, ты... - Он замолчал, поняв, что последние слова Лина и были его ответом.
- Я не могу, - повторил Лин не столько для Коннора, сколько для себя. - У меня... у меня здесь вся жизнь.
Ладони Коннора остановились на груди Лина, прямо над солнечным сплетением, больше не соблазняя и не уговаривая. Внутри что-то кольнуло, но Лин подавил это чувство, не желая признавать его.
- И что это, Лин? - спросил Коннор. - Что такое эта твоя жизнь?
- У меня есть работа. Семья. Друзья. - Правда они с семьей отдалились друг от друга с тех пор, как он признался, что гей, хотя родители и сестра и говорили, что любят и поддерживают его. С друзьями он виделся нечасто - работа отнимала слишком много времени и сил. Работа - это же так безопасно. Сколько вкладываешь, столько и получаешь. Никаких сомнений, никакой растерянности или недопонимания. Он отдавал компании то, что ей было нужно, а взамен получал место, где можно спрятаться от всех.
Коннор мягко заставил его повернуться и заглянул в лицо. Лин не мог поднять на него взгляд. Коннор приподнял его за подбородок и посмотрел в глаза.
- Ты не готов. - В нежной улыбке читалась печаль, но не упрек. - Это нормально.
- Нет. - От сожаления внутри все скрутилось узлом. - Нет, ненормально. - Он помедлил и закрыл глаза. Ему хотелось говорить, но он не мог. Лин открыл рот, опять закрыл и вдруг спросил: - Какое оно? Место, откуда ты?
Коннор погладил пальцем его подбородок. Его улыбка смягчилась, став задумчивой.
- Оно прекрасно. Там все кругом зеленое и очень тепло, а небо такое синее, что захватывает дух. - Все люди там высокие, стройные и красивые: темноволосые и сероглазые, как я, или золотоволосые и с голубыми глазами. - Его тон изменился, в нем появился какой-то мелодичный акцент: уэльский или, может, ирландский. Лин закрыл глаза, слушая и представляя себе место, которое описывал Коннор.
- Звучит здорово. - Он почти видел это: зеленые холмы и сапфирово-синее небо, и ему хотелось туда.
Он почувствовал нежное прикосновение губ ко лбу, и сердце заныло еще сильнее, в самой глубине.
- Ты не готов. - Коннор говорил мягко, теплое дыхание щекотало кожу Лина. - Это нормально. Я понимаю.
- Я бы не смог вернуться. - Так говорилось во всех историях. Бессмертные Сидхи могли покидать свой мир, попадая в мир смертных, если следовали правилам, но смертный, попавший в земли фэйри, больше не мог вернуться домой.
- Да, не смог бы.
- Прости, - прошептал Лин. - Мне очень жаль.
- Не надо жалеть.
Прежде чем Лин успел снова возразить, Коннор заткнул ему рот поцелуем и повалил на кровать. Теплые, умелые руки и горячий жадный рот на его члене - почти заставили его забыть обо всем.
* * *
Опухоль заметили слишком поздно. С раком всегда так, но Лин понимал, что и сам тоже виноват. Он постоянно откладывал визит к врачу, даже хотя чувствовал себя все хуже, все сильнее уставал, понимая, что что-то не так. К тому времени когда он соизволил обратить внимание на свое здоровье, было слишком поздно.
Дверь за доктором, который принес злую весть, захлопнулась, и Лин остался в кабинете один.
"Это неправда, - думал он. - Не может быть. Мне всего тридцать пять".
Он медленно поднялся на ноги, подошел к окну и посмотрел на город внизу, сейчас он казался мертвым, стерильным, бесплодным как пустыня, каким-то... бессмысленным.
Коннор.
* * *
Жидкий свет течет сквозь окно больничной палаты, приобретая грязно-голубой оттенок. Падая на ладони Лина, он напоминает воду в аквариуме, который давно не мыли.
Тихий, мерный писк приборов вторит биению сердца. Первые несколько дней здесь Лин просыпался под него с облегчением, потому что этот звук означал, что он все еще жив. Теперь он для Лина ничего не значит.
Стало трудно дышать. Он смотрит на странный серый свет на своих руках и чувствует, как грудь поднимается и опадает. Это больно.
Больше ничего не остается. Он помирился с родителями, с сестрой, с Джошем. Но единственный, кого он действительно хочет сейчас видеть, так и не пришел.
Он спит. И проснувшись, как всегда удивляется. Хотя облегчения нет. Он хочет, чтобы все закончилось.
- Лин.
Голос едва слышен, и поначалу он думает, что ему показалось. Он открывает глаза и видит только потолок. Лин сглатывает, и от трубки саднит горло.
- Лин. - На этот раз он совершенно уверен; на этот раз знакомые длинные пальцы сплетаются с его, знакомые губы касаются его лба. Лин моргает, тщетно пытаясь повернуть голову. Перед глазами возникает лицо Коннора, он улыбается, но на щеках его слезы. Он совсем не изменился.
- Ты готов? - спрашивает он нежно, его голос дрожит.
Лин улыбается в ответ, его вдруг наполняет спокойствие. Он кивает.
Рука Коннора крепче сжимает его ладонь. Лин снова улыбается. Боль прошла. Коннор целует его, и серый свет становится золотым.
Коннор ведет его к двери. За ней зеленый мир и синее небо.