Аннотация: Первая глава. Этакий платформенный боевичок, который больше в книге не встретится.
ГЛАВА 1. ПЕРВЫЙ ОГОНЬ
Я открыл глаза, моя голова отголоском боли пожелала мне доброго утра. Но вставать я не собирался: после вчерашнего вечера грех не понежиться часок-другой в кровати. Энни лежала рядом, хотя обычно в это время она уже была на ногах и хлопотала по своим делам. Кстати, а сколько времени? Я нащупал будильник и посмотрел. Примерно так я и думал - половина девятого.
Перевернувшись с правого бока на спину, я вспомнил вчерашний вечер. О, это был великолепный вечер! Хоть я человек и не романтичный, но это было действительно чудесно. Земной диск освещал пустую черноту неба, а мы танцевали под старые мелодии, и нам было хорошо, как никогда. Да, на Земле такого не испытаешь. По сути, я и Энни первый раз отмечали нашу годовщину, да и то только потому, что на спутнике исключительно нечего делать.
А больше всего мне запомнилась ночь. Страсть овладела нами, чего не было очень давно. За годы, проведенные в браке, наши чувства, как и у любой супружеской пары, достаточно долго прожившей в союзе, охладели, их заменило чувство близкого родства и долга друг перед другом. Но теперь здесь, на Луне, мы будто начинаем все заново. Я вновь узнал, что такое любовь, и вспомнил, что когда-то в юности был-таки романтиком. Собственно говоря, одним из подтекстов моего с Энни прибытия на спутник было именно восстановление утерянных ощущений.
Тут, пискнув, включился монитор, и по экрану поплыли облака. Спустив ноги вниз, я выполз из-под тоненького, но теплого одеяла и сел, задумавшись о предстоящем дне.
Итак, понедельник, начало второй недели пребывания на Луне, и сегодня - мой первый выезд на базу "Кеплер". Как только я об этом вспомнил, в области желудка начало покалывать - нервы.
Энни шевельнулась и перевернулась на бок. Ее рука автоматически начала шарить по кровати в поисках мужа. Не найдя ничего похожего, жена поднялась и осмотрела комнату. Обнаружив меня погруженным в собственные мысли, Энни, сообразив, в чем дело, начала мягко успокаивать:
- Пауль, да не беспокойся ты об этом "Кеплере". Тебя же готовили на Земле. Ты должен быть в себе уверен.
Нашу группу действительно долго тренировали. Как себя вести в непредвиденных ситуациях; как водить луноход; как управлять системой защиты баз - всему этому и многому другому пришлось обучаться полгода. Что странно, нас тренировали скорее как солдат, чем как астронавтов, работающих в лунных условиях. Хотя кто знает, какая должна быть тренировка у лунных астронавтов? Но за время подготовки я узнал, что довольно неплохо стреляю из винтовки и могу свободно подтянуться четырнадцать раз на силу, что для меня было большим сюрпризом, так как я думал, что мой максимум намного меньше. И даже несмотря на это мои коленки тряслись. Как бы не умереть тут до выезда!
Группа собирается сразу после завтрака, в ангаре. Я проведу перекличку, и мы двинемся на "Кеплер", благо он находится не так далеко. А сейчас надо бы умыться и одеться. До визита на строящуюся базу осталось каких-то два часа. При мысли об этом мой желудок нервно заурчал.
Натянув свой черный комбинезон, я на всякий случай подобрал со столика карту доступа и сунул ее в карман (хотя вряд ли она мне пригодится на "Кеплере"), а затем пошел в столовую. Энни уже должна быть там, так как вышла раньше меня минут на двадцать, чтобы успеть зайти за Эрикой. Я двинул знакомым до тошноты маршрутом, и вскоре передо мной возвысилась металлическая арка-дверь, ведущая в ресторан (так гордо в свое время проектировщики назвали этот отсек).
За нашим столиком, как я и предполагал, сидели Энни, Эрика и... Ильин. Он-то что тут забыл? Обычно он ест у себя в комнате. Я подошел к столу и уселся на последний незанятый стул.
- Евгений, ты же вроде не любишь есть при всех, или как? - съехидничал я, однако, никто этого не заметил, и мой вопрос был воспринят как вполне серьезный.
- Ну, во-первых, хоть иногда надо выходить в свет, - Евгений усмехнулся, - Во-вторых, я пришел разделить с тобой последнюю трапезу перед отъездом, - с этими словами русский ученый целиком запихнул блинчик себе в рот и начал самодовольно жевать.
- Мда, - отозвался я, - Не стоило тебе выходить из своей комнаты... - снова неудачно пошутил я. На этот раз шутка с рук мне не сошла - и Ильин, и Эрика, и Энни с укором посмотрели на меня. Я приумолк.
Решив разрядить замешательство, вызванное мною, Евгений сменил тему беседы:
- А вы слышали про платформу "Орбита"?
Я слышал. Мы пролетали мимо нее, когда летели сюда. Эта недостроенная платформа болтается между Землей и Луной. Она должна служить своеобразной остановкой, где можно будет дозаправиться, исправить неполадки, пополнить запасы воздуха или провианта (не знаю, как собираются реализовывать эту идею). Также "Орбита" несет на себе огромное количество передатчиков, благодаря которым связь спутника и планеты должна стать бесперебойной и четкой (обещают, что заработают телевизоры). Но пока платформа представляет собой ненужный кусок железа, висящий в космосе. Я видел ее в толстый мутный иллюминатор челнока, когда летел сюда.
- А что с ней? - спросил я.
- Достроили ее, вот что. Теперь освоение Луны будет идти еще быстрее. - Евгений тяжело вздохнул.
Ему было приятно являться одним из избранных, одним из той небольшой кучки, которая в данный момент живет на лунных базах. Тем более, что он был начальником "Коперника", то есть входил в шестерку больших людей, управляющих, по сути, всем спутником. А увеличение количества баз, которое ожидается после постройки "Орбиты", ведет к сплочению лунного сообщества, и, как следствие, к появлению единого аппарата управления, в котором для русского могло попросту не найтись места. Сейчас он как король сидит в своем замке и мечтает занимать свой трон как можно дольше, ибо рано или поздно единое правительство все равно появится.
- Ну, мне уже не грозит увидеть платформу в действии, по крайней мере, в ближайший месяц, - произнес я и, закинув руки за затылок, откинулся на спинку стула.
- Пауль, - неодобрительно обратилась ко мне Энни. - Не прилично. Сядь нормально. В самом деле, как маленькое дитя.
- Ладно, ладно, - поспешил я успокоить ее, - Просто я так меньше нервничаю.
- Какие еще новости? - спросил я. Все же разговор успокаивает, заставляет отвлечься от переживаний.
- Ну, - вступила Эрика, - на "Акме", наконец, достроили жилой блок, и я завтра же выезжаю к Дирку, - женщина вздохнула. Каким-то особенно тяжелым получается этот завтрак, как будто мы больше никогда не увидимся. От этой мысли я занервничал еще больше.
Тут я подумал про бедную Энни. Ей будет совершенно одиноко; муж и подруга уезжают, оставляя ее один на один со скукой. Довольно подло получается.
- Энни, может тебе стоит улететь? - предложил я здравую мысль. Зачем просиживать штаны в этой консервной банке, когда можно уехать домой, где все же веселее, да и дети рядом, не придется постоянно волноваться за них.
- Что? - вспылила она, - Я тебе не нужна? - нахмурив брови, Энни хмыкнула и отвернулась.
- Нет, ты не понимаешь, - попытался я объяснить ей свою здравую, как мне кажется, идею, - Смотри: тебе в ближайшее время совершенно нечего будет делать. А дома ты сможешь развлечься, отдохнуть от Луны. Через месяц прилетишь ко мне уже на "Кеплер". Разумно?
- Я подумаю. У меня есть время, чтобы подумать... А тебе, кстати, уже пора, - сказала Энни, посмотрев на часы.
Я вскочил как ошпаренный и чуть не рухнул, так как ноги были ватные. Время пришло! Я бросился к дверям, слыша, как мне кричат вдогонку "Прощай!", "Счастливо!" и "Удачи!". Уже через пару секунд я был в центральном зале, откуда прямиком побежал к ангарам.
Вскоре передо мной вырос огромный отсек с чередой массивных плотно закрытых ворот, которые отделяли ангар от безвоздушной пустыни Луны. Он состоял из двух частей: внутренней и внешней. Внешняя часть была посадочной площадкой, где прилунялись немногочисленные челноки с пассажирами и ценным грузом. Во внутренней части сейчас, матюгаясь, ходили члены моего отряда, ожидающие меня, их начальника. Вдоль по стенкам стояли здоровые пластиковые ящики, стандартные контейнеры для перевозки любых вещей. В центре на расстоянии трех метров друг от друга располагалось шесть борозд, полого уходящих вниз, к воротам. На площадках, возвышающихся над этими бороздами, стояли шестиколесные, похожие на пауков, луноходы. На них-то мы и поедем.
Я рявкнул на команду и приказал им построиться передо мной. Через пару секунд образовалась ругающаяся людская линейка, длиной в двадцать четыре человека.
- Закрыть пасть! - гаркнул я. Не зря меня специально обучали быть командиром. Во время своей тренировки, я даже был отправлен в настоящую военную часть, где целый месяц был главным.
Несмотря на это даже я удивился, когда мой приказ был исполнен быстро и беспрекословно.
- Так, задание все знают? - вопрос был риторическим, это поняли все. Но я на всякий случай окинул людей взглядом.
- Все здесь? - спросил я у команды.
- Все, - уверенно и жестко ответил стройный загорелый мужчина.
Это был Павел Алексин, человек с огромным авторитетом среди этих людей, еще один русский, который был одним из руководителей на "Копернике". Этот мужчина с круглыми темными глазами и вечно сломанным носом был опытным военным техником. На его совести лежит настройка многих компьютерных систем, как на Земле, так и на Луне. В нашем небольшом отряде он занимал место моего первого заместителя, так что, скорее всего, исполнять мои приказы приказал он (ну не верю я, что вот так ни с того, ни с сего меня начнут слушаться). Это было видно по его взгляду - взгляду вожака. На самом деле именно он должен был стать главным на "Кеплере", но Россия урезала финансирование этой базы и уже не могла ставить своего человека в качестве начальника. В спешке назначили меня, но половина команды по привычке (а заодно и назло мне) подчинялась Павлу. Меня недолюбливали, считая за чужого. Стоит ли говорить, что и сам Алексин, меня не очень жаловал, но как большой профессионал считал своим начальником.
- Вперед, - сказал я, и люди рассыпались по ангару в поисках своих луноходов.
Когда все расселись по транспортным средствам, я еще раз осмотрел команду и крикнул технику открыть ворота. Железные заслоны тут же с грохотом утонули в полу, и мы тронулись. Чуть впереди ехал экипаж Павла, лишний раз показывая кто тут действительно главный. За воротами базы находилась специальная изолированная камера, что-то вроде шлюза, который должен был не допускать утечки кислорода. После того как все шесть луноходов спустились в шлюз, створки сзади поехали вверх и отсекли нас от "Коперника". Теперь настал черед распахиваться небольшим дверкам воздушной камеры. За ними нас ожидала голая Луна.
Въехав в темноту, мы оказались на взлетной площадке, покрытой неким подобием асфальта. Слева крутился радар, а справа возвышалась турель антиметеоритной защиты. Мы проехали точно между ними, и оказались в узком неровном ущелье, которое должно вывести нас на плато, откуда мы и двинемся прямиком к кратеру Кеплер.
Колеса лунохода прыгали и петляли, но амортизаторы, сконструированные специально для непроходимой местности, помогали кабине оставаться почти всегда на одном и том же уровне, чувствовалась мягкость хода. Кабина была похожа на вытянутое яйцо, внутри размещалось четыре места. Передние два предназначались для водителя и штурмана, поэтому впереди располагалась вся необходимая аппаратура и техника. Два задних были отведены для пассажиров. Лобовое стекло представляло собой узкую щелочку, как в танке, в которую было сложно что-либо разглядеть.
В экипаж, помимо меня, входили инженер Василий Берко и двое простых рабочих: немец Карл Клейне и баск Иньяки Эспозито. Я довольно неплохо их знал, как, впрочем, и любого члена нашей команды, и мог с уверенностью сказать, что это люди умные и грамотные.
Тут из радио донесся отдаленный, ехидно-довольный голос Павла Алексина. Мигающая зеленая лампочка на приборной доске предупредила меня о том, что русский пользуется приватной частотой, чтобы никто нас не услышал.
- Рванем? - спросил он.
- Ч-чего? - притворился, будто не понял, я.
- Прокатимся до конца ущелья. Кто быстрее. Докажешь, что ты крутой командир, - человек на другом конце смеялся надо мной, втаптывая своими словами меня глубоко в чертову лунную грязь.
Промолчав, я просто потянул на себя рычаг скорости, и луноход, подбросив в безвоздушную атмосферу мириады маленьких камешков, убыстрил ход. Я злился, метал искры, мною овладело непреодолимое желание обогнать луноход, управляемый Алексиным. Как я ненавижу его! Я ничем не хуже этого русского! Приказав по радио всем остальным экипажам поторопиться, я установил рычаг в самое крайнее положение, на максимальную скорость, отчего машину немного дернуло, и она как конь, прыгая на кочках, галопом понеслась по воображаемой трассе. Павел заметил мои настойчивые попытки обогнать его (в узком ущелье это было сложно сделать) и незамедлительно прибавил ходу. Мы оторвались далеко вперед от остальной команды, и уже ничто не мешало совершать нам самые невообразимые маневры. Я ушел резко влево, и в кабине раздался противный скрежет - луноход чиркнул бортом по скале. Корпус не получил повреждений, нарушить его целостность таким образом практически невозможно, однако, я от греха подальше решил больше таких рискованных трюков не проделывать. Я как ребенок втянулся в эту глупую, придуманную Павлом игру, азарт захватил меня. Я не мог проиграть! Машина Алексина маячила перед моими глазами. Она ехала плавно, постоянно смещаясь то влево, то вправо, препятствуя обгону. Этим я и решил воспользоваться. Дождавшись, когда в очередной раз Павел ушел в сторону от меня, я включил ускоритель и, заскочив правой тройкой колес на стену ущелья, проехал впритирку к вернувшемуся на прежнее место луноходу моего соперника. При этом моя машина ехала почти диагонально. Я быстро крутанул штурвал, и она вернулась на место уже лидером, встав точно в центр лунной расщелины, перекрывая возможные пути контратаки. Вскоре чернота начала разрастаться, вытесняя коричнево-серые краски скал - впереди лежала равнина. Словно гигантские ворота, ущелье распахивалось, и нам открывалось голое плато, напичканное ухабами и провалами. Еще сильнее вцепившись в штурвал, я погнал машину прямо к центру выхода. Пара секунд - и луноход на полной скорости вылетел на открытое пространство. Я злорадно засмеялся.
Выиграл! Выиграл! Ну, кто теперь главный!? Тут я увидел лица членов своего экипажа. Они смотрели на меня, как на полного идиота, при этом в их чертах отчетливо сквозили следы только что пережитого страха. Моя ухмылка тут же улетучилась. Что это на меня нашло? Как ребенок, в самом деле...
- Эй, ребята, ведь это было здорово! - попытался я их немного подбодрить.
- Ты лучше за дорогой следи! - крикнул Берко, и я повернул голову.
Вдруг луноход подбросило, перевернуло, он медленно оторвался от поверхности и, повинуясь инерции, полетел вверх, уносясь в открытый космос. Слишком велика скорость, поэтому гравитация может и не удержать машину, а это означает только одно - смерть. На мгновение мною завладел ужас, но я моментально взял себя в руки и, вспомнив азы управления этой лунной колымагой, схватил ручку джойстика, которая управляла гарпуном. Направив ручку вперед, я тем самым послал гарпун вертикально вниз по направлению к поверхности. Большой палец со всей силы нажал красную кнопку, венчавшую черный ствол джойстика, и с глухим "бумом" стрела, ускоренная мощнейшим вакуумным толчком, вылетела из дула. Картинка-схема на экране бортового компьютера показала, что стрела воткнулась в скальную породу. Я включил лебедку, отчего кабину дернуло, и грунт начал не торопясь приближаться к луноходу. Наконец, гравитация взяла верх над пустотой космоса, луноход ухнул вниз. Сконструированный как неваляшка, он, покачнувшись пару раз, встал на колеса.
В щелку лобового стекла я разглядел машину Алексина, ждавшую нас. Гарпун был нацелен вверх. Значит, Павел мог спасти нас в случае чего, но не хотел торопиться, иначе бы повредил нашу обшивку, и тогда пришлось бы возвращаться на "Коперник". В этот момент из ущелья по одному выехали отставшие луноходы. Когда все собрались плотнее, я отдал приказ двигаться дальше.
Равнина скучно устилала Луну, простираясь на многие мили. Местность была очень неровная, похожая на пустыню с ее барханами и песчаными холмами. Наши машины оставляли на рыхлом, похожем на мокрый песок, грунте следы, тянущиеся к камням все удалявшегося ущелья. Множество звезд, словно гирлянда на елке, украшали небо, делая его блестящим. Однако, света они не прибавляли, и мы ехали в серо-седом сумраке, видя перед собой лишь черные очертания горизонта. Луноход мягко потряхивало, отчего он больше стал походить на колыбель, в которой качают младенца, чем на высокотехнологичное средство передвижения. Вот и Карл с Иньяки уснули, посапывая на заднем сиденье. До "Кеплера" еще довольно далеко, так что они могут отдохнуть.
- Неплохо покатались, - с укором сказал Берко, который, похоже, только-только отошел от гонки.
- Мда, извините.
- За что? - искренне удивился Василий. - За то, что тебя Павел спровоцировал? Ты знаешь, он же на Земле участвовал в гонках раз в месяц. Для него это было неплохой разрядкой. Он даже иногда фотографии своих недругов на стекло приклеивал, чтобы быть злее, - Берко усмехнулся, - Я у него иногда штурманом был.
- Теперь ты был штурманом у меня, - заметил я.
- Да уж. Ты не держи не него зла, он человек-то не плохой. Просто характер у него взрывной, как динамит: горит-горит, а потом "БАБАХ!", и выплескивает все свои эмоции. Такой он. Ты знаешь, Павел был ужасно зол, когда Россия урезала финансирование. Он грезил своей базой, строил планы об экспансии новых владений, мечтал о первом лунном мегаполисе под его правлением.
- Я бы тоже не отказался от мегаполиса под моим правлением, - улыбнулся я.
- У каждого из нас есть своя небольшая мечта, и у Павла она есть, пусть и не такая маленькая. А назначив тебя начальником, наше руководство разрушило его фантазии о несбыточном, отчего он поначалу пришел в ярость, а потом затаил злобу. Естественно на тебя. И эта злость, как фитиль в чертовой динамитной шашке, накапливалась, пока он не выплеснул ее в этой гонке. Вот увидишь, на "Кеплере" это будет совсем другой человек.
На горизонте все четче и четче начали вырисовываться расплывчатые очертания кратера Кеплер. Словно огромное блюдце вырастал он и вскоре превратился в очередную приплюснутую гору. В отличие от остальных баз, "Кеплер" располагался точно в центре кратера, каменные стенки которого защищали от неведомой, как скрытно отвечали некоторые, опасности. На самом деле опасность была вполне заурядная - враги. Дело в том, что "Кеплер" был европейской военной базой, своеобразным ответом американскому "Виету". Никто прямо не говорил, что "Кеплер" - военный объект, он считался научно-исследовательским комплексом с улучшенной защитой от метеоритных атак. На самом деле в недрах кратера располагались хранилища новейших ядерных ракет.
Ракеты эти были последней разработкой в области военных технологий. Кодовое название - Страж. Эти крылатые носители смерти могли долететь до любой точки Земли, причем точность поражения цели была практически стопроцентной. Конечно, когда мощность составляет несколько тысяч мегатонн, плюс-минус пара миль значения не имеет! Ученые долго работали над этим проектом, а когда закончили - первым делом построили пусковые платформы на Луне, на "Кеплере". За счет большой скорости, набираемой при разгоне, и новейшего тритийного двигателя, ракета достигала планеты всего за несколько часов. А благодаря системе защиты, Стража было почти невозможно сбить средствами современной противоракетной обороны. А как вы думали еще можно использовать Луну? Нечего на японцев смотреть с их развлекательными центрами - им ловить нечего... кроме Стражей.
Въезд на кратер много времени не отобрал, но меня, несмотря на хваленые амортизаторы, протрясло так, что голова до сих пор пульсирует. Въехав на самый верх, я увидел ее, базу, на которой мне (не Павлу!) предстояло стать царем. Три закрытых жерла ракетных тоннелей, словно заплатки, лежали на грунте. Чуть дальше располагалась сама база, окруженная четырьмя турелями антиметеоритной защиты. Верхушки пушек, как радары, монотонно вращались, отслеживая врага. Внутри своеобразного периметра из земли торчало пять вытянутых, похожих на червей, куполов, которые принадлежали оранжереям, в центре располагался шарообразный купол центрального отсека. Солнечные батареи беспорядочно располагались между всеми постройками, с самой их установки они начали аккумулировать солнечную энергию, преобразуя ее в электрический ток.
Отдохнув немного на скосе кратера, мы поехали вниз. Опять хорошо протрясло, но, выдержав эти безумные скачки, я увел луноход со спуска на равнинную часть Кеплера и уже преспокойно ехал к базе. Примерно в двухстах метрах от цели компьютер запиликал, требуя ввести опознавательные знаки, - такая здесь была система защиты. Я остановил машину, остальные экипажи сделали то же самое. Так, пароль... 2818KB-zeta17. Я сам придумал его. Первые две цифры - год рождения младшего сына, вторые две - старшего; K - Кевин и B - Бобби - соответственно их имена; Zeta17 - мои позывные. Все просто. Пять секунд - и на мониторе появилась надпись "Принято". Луноход двинулся дальше.
Вскоре мы подъехали к растянувшейся на несколько метров треугольной постройке, входу на базу. Приблизившись на достаточное расстояние, я нажал на кнопку открывания ворот. Стальные блоки ушли под землю, открыв шлюзовую камеру. Оставшийся со времени консервирования базы воздух облаком пара улетел в космос.
Прошел час с момента нашего прибытия на "Кеплер". Я раздал приказы ребятам, и сейчас осматривал базу. Действующих отсеков (я имею в виду жилые отсеки, а не технические) было всего пять, так что жить на первых порах придется в очень суровых условиях. Внутри база была похожа на все остальные, ведь - что скрывать? - я активно использовал наработки прошлых инженеров-проектировщиков. Поэтому-то центральный, самый большой зал, в котором я нахожусь в данный момент, не отличался от аналогичного отсека на "Копернике". Сводчатый потолок, висевший очень высоко, имел форму обрубленного шара. Из-под балок, соединяющих белые пластины потолка, пробивался очень тусклый свет, так как Вилли, финн, которого я послал включить основные генераторы на полную мощность, свое задание еще не выполнил. Судя по спертому, застоявшемуся воздуху мой приказ не выполнил и Валерий, которому надо было настроить систему воздухоснабжения. Что ж, первый день уйдет только на восстановление всех функций базы, и только потом можно будет приступить к настройке систем и подготовке "Кеплера" к продолжению строительства.
Походив еще немного по темному залу, я направился в ангар. Там трое суетились возле луноходов, разгружая их. С собой мы привезли провиант (в том числе некоторые запасы воды), необходимые инструменты и несколько мелких бытовых предметов, вроде зубных щеток и фотографий семей. Черт меня дери, я даже как следует не попрощался с Энни, это было подло с моей стороны, особенно после такого чудного вечера. Что она теперь выберет? Вялую и неспешную жизнь (если это можно назвать жизнью) на "Копернике" или быструю, без передышки жизнь на Земле? Даже и не знаю, скорее всего улетит (я бы улетел). Задумавшись, я не заметил, как меня в спину кто-то толкнул. Только второй тычок в область лопаток пробудил меня от мыслей, и я отстраненно повернулся. Надо мной возвышалась кислая мина Павла, который умудрился перекрестить руки на груди, даже будучи в объемном скафандре, которые мы в целях безопасности не снимали.
- Поговорить надо, - грубо бросил Павел и, картинно повернувшись ко мне спиной, удалился в техническую комнату.
Я пожал плечами и двинул за ним. Внутри комната была напичкана светящимися лампочками, которые в кромешной тьме, наполнявшей помещение, походили на светлячков. Хотя какие на Луне светлячки? Павел как призрак стоял в углу, опершись кулаками о компьютер, на котором попеременно мигали две точки. В них-то Алексин и уставился, он стоял, не двигаясь, отчего у меня по спине организованной группой пробежали мурашки.
- Что ты хотел? - робко спросил я.
Вздох Павла ужасающим гулом прошел по комнате. Судя по всему, русский был чем-то очень взволнован и более того... испуган.
- Извиниться, - низко и тихо ответил он.
- Что-о? - мой тон получился несколько издевательским. От неожиданного заявления Павла я не совладал со своей речью.
- Извини меня за эти безумные гонки, это был просто выплеск негативной энергии.
- Мне про тебя Берко все рассказал. И ты еще в машине извинился, так? Я понимаю тебя и прощаю. Ты все-таки мой помощник, - я уже хотел выйти из комнаты, но Алексин продолжал ошеломлять меня, доказывая что он человек далеко не простой.
- Подожди, - остановил он меня. - Давай договоримся кое о чем.
- Ну? - скептически хмыкнул я.
- У меня есть мечта. Я хочу дожить до того момента, когда на Луне появится первый мегаполис, в котором будет царствовать справедливость, а граждане будут жить по законам чести. Этот город должен быть сказкой, лунным чудом.
- Мне Василий рассказывал про твою мечту. Знаешь, мы сошлись во мнении, что это неосуществимо. Зачем ты мне рассказываешь об этом?
- Пойми, это не просто мечта, это цель, к которой я стремлюсь. Это осуществимо.
- Тебе так кажется, - четко выговаривая каждую букву, перебил я Павла.
- Ладно, пускай мне кажется, но, - Алексин выждал паузу, - я хочу взять с тебя слово, - русский подождал, ожидая моих вопросов, но их не последовало, поэтому он продолжил, - исполни мою мечту, построй этот мегаполис.
- А ты романтик! Знаешь, я просто буду управлять этой базой и все. Никакой экспансии, просто четкое и правильное руководство.
- Послушай, я не шучу! - Павел начал повышать свой голос. - Просто обещай мне! Обещай! - он уже кричал.
- Слушай, у тебя, по-моему, не все в порядке с головой! Я, пожалуй, освобожу тебя от занимаемой должности. Теперь ты простой рабочий, - хладнокровно заявил я, - Разговор окончен, - жестко, даже грубо сказал я и решительно направился к двери.
Во мне начинают просыпаться навыки, наработанные во время тренировок на Земле. Но я не ожидал, что будет так тяжело. Первый день на базе - и уже первая неприятность. И еще неизвестно, как отреагируют на это остальные члены команды.
- Стой, скотина, - прорычал Павел и бросился на меня.
Его кулак, очертив дугу, врезался левым хуком мне прямо в челюсть, отчего я пошатнулся и сделал шаг назад. Короткий прямой удар правой врезался в переносицу. Раздался глухой хруст, и кровь прыснула из сломанного носа, я упал. На мое счастье русский не стал добивать меня, он презрительно посмотрел сверху вниз и уже собирался уйти, но я, помогая себе рукой, приподнялся и сказал:
- Я не буду распространяться насчет этого случая, хотя замолчать его вряд ли удастся - посмотри на мое лицо. Ты все равно остаешься простым рабочим. Здесь тебе не тренировка, здесь я главный. И не важно, кто пользуется большим авторитетом, надо мной закон, который, я думаю, ни один из рабочих не захочет нарушать, ибо нарушение внутренней субординации ведет за собой оч-чень неприятные последствия. Они могли позволить себе вольности на Земле, но не здесь... И главное: ты это знаешь, поэтому и бесишься. Знаешь, Павел, я удивляюсь, как ты прошел тест на моральную устойчивость. Иди, работай, - снисходительно закончил я свой монолог.
Что удивительно, Алексин внимательно меня слушал, как ученик, провинившийся перед учителем. Я полностью встал и механически отряхнулся. Павел виновно опустил взгляд и бесшумно, как кот, вышел из комнаты. Потрогав нос, я скривился - болело жутко; кровь осталась на руке.
В ангаре я подошел к Игорю, который копался в бесформенном тюке, лежавшем рядом с одним из луноходов.
- Игорь, - обратился я к нему, подойдя, - Где аптечка?
Тот скривил гримасу, увидев мое лицо, и своим низким хриплым голосом на ломанном английском спросил:
- Что это с вами? Как будто вас били!
- Упал, - лаконично отозвался я.
Игорь указал мне на желто-черный ящик с характерной змеей и чашей. Это был стандартный медицинский контейнер, оснащенный панелью быстрого доступа к нужным предметам. Пара нажатий на клавиатуре - и узкий поднос выдвинулся вперед на несколько миллиметров. Рукой я потянул его на себя. Внутри находились бинты и антисептики. Взяв нужные перевязки и лекарства, я пошел в жилой отсек, где должна быть вода (если мой приказ выполнил Юрий, ответственный за нормализацию подачи воды).
Отсек представлял собой все тот же круглый коридор, как на "Копернике", по бокам которого будто прислоненные стояли двери. Я вошел в свою комнату, которая располагалась точь-в-точь на том месте, где на старой базе находилась квартира Ильина. Внутри комната была пуста, похожа на железобетонную коробку, в которой гуляло эхо от моих шагов. Я направился в ванную.
Что я ставлю себе в заслугу, так это создание нормальных ванных, комфортных и больших. Здесь было все как на Земле: раковина, душевая кабинка, асбестовая ванна цвета морской волны. Несмотря на домашнюю обстановку меня ждало разочарование, которое лишний раз напоминало о месте, где мы находимся, - в кране не было воды, так что умыться не получилось. Оставив кран открытым, я пошел и прилег на каркас кровати, на которой явно не хватало матраца. Я так устал за эти несколько часов, что тут же вырубился, заснув на какое-то время. Меня разбудил звук льющейся воды. С самого начала я не сообразил в чем дело и даже подумал, что это в душевой кабинке моется Энни, но потом мысли вернулись ко мне, и я пошел умываться.
Смыв спекшуюся кровь, я толстым слоем накрутил на голову бинт, став тем самым похожим на живую мумию. Ну, не медик я, не медик, как получилось, так и перевязал! Затем я вернулся в ангар, где собралась почти вся команда. По ветерку, можно даже сказать сквозняку, гуляющему по большому отсеку, я догадался о том, что Валерий настроил-таки воздушную систему.
Я раздал приказы, постоянно запинаясь из-за кислых мин членов команды, вылупившихся на мое лицо (вид у меня все же был сильно вызывающим). Затем рабочие сгребли большие тюки и растащили их по комнатам. Вскоре моя квартира обросла техникой, на стенах повисли фотографии и плакаты, которые я развесил лично, а шкаф наполнился порцией отборных комбинезонов. Когда работы по обустройству были закончены, я объявил об отдыхе и ушел к себе спать.
В комнате я первым делом снял свою рабочую одежду и повесил в шкафу, одно из отделений которого было предназначено специально для содержания скафандра, которые в наших условиях должны постоянно находиться под рукой. Я уже хотел ложиться спать, когда вспомнил о картах доступа от "Коперника" и от "Кеплера". Пришлось пошарить по вещам и переложить карты в ящик стола. С виду они не отличались друг от друга, хотя карта "Коперника" по уровню доступа была ниже, поэтому я положил их в разные ящики: одну - в верхний, другую - в нижний. Затем я улегся и моментально отключился.
Наутро я перво-наперво снял эту жуткую повязку с лица. А так, начало нового дня ничем не отличалось от конца предыдущего. Команда в полном составе собралась в ангаре, ожидая моих приказов. Единственное, что резко бросалось в глаза - отсутствие скафандров, на смену которым пришла легкая рабочая одежда. Заметив меня, кто-то зычно гаркнул, и люди построились в одну шеренгу. Я взял в руки большой журнал, который принес с собой. На первой странице был расчерчен график, в левой части которого значились фамилии, а сверху - даты календаря. Теперь каждый день я буду отмечать людей, присутствующих на построении, а, следовательно, способных работать. Встав в паре шагов от команды, я достал из нагрудного кармана карандаш, и, послюнявив стержень (глупая привычка), начал перекличку.
- Все здесь? - спросил я, не желая уделять слишком много времени простой формальности (куда в конце концов могут деться рабочие?).
По гулу, который прошел по толпе, я понял что кого-то не хватает.
- Ну и кого нет?
- Алексина, - через какое-то время ответил мне Берко, лицо которого выглядело несколько озадаченным.
- А что с ним?
Судя по непонимающим взглядам и перешептываниям, никто этого не знает. Придется наведаться к нему в комнату. Рабочие помнили о своих задачах, поэтому лишний раз брифинг я решил не проводить, и, распустив команду (пускай делают свою работу), направился прямиком к Павлу.
Дверь, естественно, была закрыта. Я позвонил, подождал, потом снова позвонил. Никто не открыл. Смутные мысли пронеслись у меня в голове, не случилось ли чего с Павлом? Я вспомнил универсальный пароль и нажал соответствующие кнопки на замке. Замок немного подумал, а потом на нем загорелась зеленая лампочка, что означало "Входи!". Я так и поступил. Свет внутри слабо мерцал (электроснабжение еще не было налажено должным образом), метался в капкане четырех стен небольшой комнаты. Из ванной доносился монотонный звук льющейся воды, я решил пройти туда. Представшая передо мной картина была омерзительна. Павел, раздетый по пояс, сидел на полу, облокотившись правым боком о ванну. Его лицо исказила страшная гримаса боли и счастья одновременно: из глаз текли слезы, губы растянулись в жутком подобии улыбки, а остекленевшие глаза смотрели в видимую только Павлу точку на потолке. Но больше всего меня поразил бардак на раковине. Точнее не сам бардак, а его составляющие - наркотики. Судя по небольшим маркированным колбочкам, это был метафенилон, сильнейший наркотик, стимулятор, влияющий на ментальную и физическую деятельность человека. Он появился совсем недавно, и использовался в основном военными и учеными. При передозировке наблюдались те же симптомы, что у Павла сейчас. От смерти в таком случае человека мог спасти только укол эрфетамина в вену. Я знал это, потому что метафенилон был довольно популярен в узких кругах, где мне всегда были рады, но я никогда его не употреблял.
Павел не хотел умирать, он колебался, ибо в его руке лежал шприц, наполненный светло-голубой жидкостью - эрфетамином. Противоядие надо колоть в ближайшие полчаса с момента ухудшения состояния, а, судя по тому, что русский был жив, полчаса еще не прошло, и у меня есть время его спасти. Выбросив ко всем чертям журнал учета, я выхватил шприц и впрыснул содержимое в выпуклую вену Павла. Видимых изменений в его состоянии не произошло, но я был спокоен, потому что знал, что сейчас спас жизнь человека. Я хлопнул Алексина по щеке, чтобы тот очухался. Остекленевшие глаза с точки на потолке переместились в точку у меня на лбу, губу зашевелились, и Павел заговорил:
- Это не то, что ты думаешь, - сказал он хриплым, отстраненным голосом.
- Угу, - процедил я, - И давно?
Павел крутанул головой, пытаясь придти в себя, потом все тем же остекленевшим взглядом уставился на меня.
- Давно ты "дурью" маешься? - переспросил я.
- Это помогает, - коротко ответил он.
- Заметь: сейчас я тебе помог.
- Спасибо, - Алексин попытался изобразить подобие улыбки. Эта натянутая, словно приколотая прищепками, ухмылка ужаснула меня. Будто говорю с живым трупом, бррр...
- Не за что, - я подошел к раковине и начал одну за другой выливать колбочки с наркотиком. Они больше не понадобятся Павлу, потому что метафенилон не вызывает привыкания, разве что психологическое. Переживет, я думаю.
- Я начал принимать наркотики три года назад, - русский выглядел живее, я не ожидал, что эрфетамин подействует так быстро. - Все началось с гонок, в которых, как ты уже знаешь, я постоянно участвовал. Мет, - (так на жаргоне назывался метафенилон.) - обострял внимание, увеличивал реакцию. Можно было ездить на машине на максимальной скорости, не боясь врезаться, не боясь умереть. Знаешь, мы делали потрясающие трюки, мы были богами трассы. Тогда я совсем немного принимал, а год назад совсем бросил, вместе с гонками. Меня ведь назначили главным на "Кеплере". Тренировки, проекты, постоянная работа, кругом только компьютеры, сплошь и рядом... Какие могут быть наркотики при таком бешеном ритме!? Но правду говорят: раз попробовал наркотик - попадаешь в ловушку, рано или поздно вернешься, нужен лишь толчок, как правило, это безысходная ситуация. У меня таким толчком стал ты. Когда тебя назначили вместо меня, нахлынула страшная депрессия, и я снова вернулся к мету. Считай, что только что была кульминация моих отношений с наркотиками. Первая передозировка. Я думал, что смогу сам себе вколоть эрфетамин, но боязнь смерти пропала. Я вдруг стал похож на дерево, стоящее посреди пустыне, а поблизости гулял смерч, медленно, корень за корнем, выдергивающий меня из земли. Еще раз спасибо, что ты пришел, Пауль, - чем больше говорил Алексин, тем легче ему становилось.
- Что будем делать дальше? - прервал я минутную тишину, образовавшуюся после монолога Павла.
- Работать, я думаю.
- Работать? - повторил я себе под нос, - Ладно, сегодня можешь отдыхать, и не дай Бог кто-нибудь увидит тебя в таком состоянии. Кстати, скажи: много ли таких...
- Как я? - перебил меня Павел, - Вся "Акме". У них там годовой запас, - он улыбнулся, нормально улыбнулся.
- Черт меня дери, - обратился я к неведомым силам, - Как вас только на Луну взяли. Вы же, мать вашу, наркоманы. А тебя еще на руководящую должность поставили. Как!?
- Про меня никто не знал, я принимал мало, до этого момента, - Алексин совестливо потупил взгляд, - А эрфетамин полностью выводит из организма мет, а через год полностью исчезает и сам. Поэтому-то я и бросил, как только пошли первые слухи о моем возможном назначении.
- Ну хорошо, а что насчет остальных?
- Ты думаешь, медики и военные, которые проверяли нас, не принимают? О нет, метафенилон в малых количествах благотворно влияет на умственную деятельность, поэтому для ученых он является своеобразным усилителем. Побочных эффектов, которые волновали бы земные правительства, нет. Только смерть с каждой дозой приближается на несколько месяцев, а то и лет, но это никого, даже самих ученых и военных, поверь мне, не волнует. Лишь бы делали свою работу, и желательно быстрее... - Павел встал с пола и, отпихнув меня в сторону, вышел из ванной. Из комнаты послышался звук скрипящей кровати. Я прошел следом, предварительно подобрав с пола журнал, и хотел продолжить беседу, но Павел усталым голосом выпроводил меня: - Уходи, Пауль, мне действительно сейчас лучше отдохнуть.
Я ушел, оставив Алексина наедине со своими наверняка безрадостными мыслями. Выйдя из жилого отсека, я попал в центральный зал, где в данный момент находилось два человека. Одним из них был Иньяки Эспозито, другим - тощий великан Нордберг, скандинав (не знаю точно из какой страны). Оба рабочих разбирались с огромными ящиками, набитыми инструментами, которые, судя по маркировке на контейнерах, предназначались для технического отсека D3. В данную минуту они о чем-то спорили, бросаясь громкими ругательствами на смеси английского и родного языков. Картина меня позабавила: Иньяки и Нордберг словно не понимают друг друга и при этом каждый тянет одеяло на себя. Я облокотился об дверной проем жилого отсека, перекрестил руки на груди, обняв свой журнал, и с хохотом начал наблюдать за рабочими, которые меня не замечали.
Неожиданно раздался громкий грохот, меня подбросило и перевернуло, книга учета отлетела на другой конец зала. Огонь застелил высокий свод зала, распускаясь смертельным бутоном, от которого словно мошкара разлетались мириады металлических осколков. Все произошло мгновенно, я лежал на животе, дыхание перебило. В этот момент огромная часть каркаса со скрежетом отделилась от потолка и рухнула прямо на рабочих, накрыв их облаком пыли и обломков. В крыше образовалась больших размеров дыра, куда стремительно убегал кислород. Первая моя мысль: метеорит, ракетная оборона не сработала. Вторая: надо помочь Иньяки и Нордбергу. Очень скоро активируется система экстренной защиты и перекроет все двери в центральный зал, тогда мы окажемся отрезанными от других отсеков. Совсем близко послышался еще один взрыв, откуда-то донеслись истошные вопли. Только теперь я понял, что это кричал Иньяки. Я поспешил к нему, но через завалы было сложно пробраться, да еще и страшные порывы воздуха, уносящегося прочь в космос, сбивали с ног. Но, все же, продравшись сквозь груду металлолома, я добрался-таки до баска, ноги которого были перебиты и придавлены к полу тяжеленной балкой, которая когда-то служила опорой для всей конструкции. Иньяки то стонал, то истошно вопил. Он увидел меня и быстро заговорил:
- Помоги, помоги, помоги, помоги... - с каждым словом его голос все больше и больше слабел.
- Сейчас, сейчас все будет хорошо, - старался я успокоить его, не веря самому себе. - Ты видел Нордберга? Ты знаешь, где он?
Иньяки ничего мне не ответил, но, оглядевшись, я нашел тело скандива. Та же балка, что придавила Эспозито, размозжила череп Нордберга. Было жутко смотреть на туловище, торчащее из-под огромного куска металла в луже крови, кусках черепа и каких-то ошметках. Меня чуть не вырвало. Двери уже начали закрываться, а массивную балку не представлялось возможным поднять. Я отвернулся от двух рабочих и припустил к дверям в жилой отсек. Проскочив в проход, я рухнул на пол, слезы текли по моим щекам. Из зала доносился звонкий свист ветра и душераздирающие вопли погибающего Иньяки. Дверь закрылась полностью, укрыв меня от ужасного шума. Придется посидеть на этом месте несколько минут из-за особенностей системы безопасности. При разгерметизации или иной сопоставимой поломки отсек моментально перекрывался первичными дверями, которые находились в нескольких метрах от самого отсека, а вторичные двери закрывались медленно, чтобы оставшиеся люди могли успеть вбежать в коридор и спастись. Сейчас я нахожусь как раз в таком куске коридора. Скоро откроется первичная дверь. Как только я подумал об этом, она со звуком въехала в стену. Я побежал прямиком к Павлу.
Темный коридор петлял из стороны в сторону, ведя к большому жилому отсеку, который тоже представлял собой коридор. Когда я уже приближался к цели, базу сильно тряхануло, раздался громкий грохот. Еще один метеорит, подумал я. Чертовы синоптики! Почему нельзя предсказать погоду нормально!?
Ворвавшись в комнату Павла, я первым делом отдышался. Русский лежал на кровати и - что самое удивительное - спал! Грохот, создаваемый метеоритами, врезающимися в базу, мог разбудить и мертвеца, а этот спит! Я растолкал Алексина, тот нехотя встал.
- Бежим! - закричал я.
- Стой, что случилось? - непонимающе спросил Павел.
- Метеориты упали. Центральный зал вдребезги. Двое умерли, - я не мог совладать со своим голосом, захлебываясь в своем крике.
- ЧТО!? - похоже, до русского начало доходить положение вещей. - Давай быстрее, бежим, - он сорвался с места и метнулся к выходу. Я не долго думая бросился следом за ним.
Я знал, куда бежит Павел - в галерею, большой отсек, чем-то похожий на центральный зал, но в отличие от последнего он находился полностью под землей, то есть метеориты его задеть никак не могли. Коридор делился, разветвлялся, а Павел просто бежал, не обращая ни на что внимания. Пока не столкнулся с заблокированной дверью, ведущей как раз в галерею. Видимо, от взрывов сработали защитные механизмы по всей базе. Для того, чтобы разблокировать дверь, нужна карта доступа. Придется возвращаться в свою комнату. Алексин тоже понял это и, раздраженно врезав кулаком по стене, помчался за мной.
Сбегав туда и обратно, я упал у двери и отдышался. Павлу было полегче, он стоял на ногах, опершись о колени. В эту минуту я ничего не соображал, кровь отхлынула от мозга, и сложилось впечатление, будто он прилип к черепу, при этом жар бил меня изнутри. Который раз за сегодня я совершаю пробежку?
- Слышишь, - обратился ко мне Павел.
- А? - не понял я, - Чего?
- По ту сторону кто-то есть. Сейчас что-то ударило по двери, и, хотя звук был очень глухой, я услышал это.
- Да? - переспросил я, все еще слабо соображая, - Тогда, пожалуй, надо к ним присоединиться.
Я поднялся с пола и вставил в замок карту доступа. Датчик пискнул, но дверь не открылась. Я попробовал еще, а потом еще несколько раз, - ничего не выходило. Мы с Павлом сошлись на мысли, что случилась какая-то поломка в оборудовании базы, поэтому карта не действует. Но потом я вспомнил, что при подобном сбое в системе, замки начинают вместо карты требовать пароль, который я тут же и ввел, но никакой реакции со стороны гадкого механизма не последовало. И тогда до меня (до идиота!) дошло, что я залез в верхний ящик стола, где лежала карта от "Коперника". Твою мать! Я рванул обратно к себе в комнату, Павел, не будь дурак, остался ждать меня на месте.
Когда я, наконец, разблокировал чертов замок и дверь открылась, мы увидели странную картину. Трое неизвестных мне человек о чем-то громко спорили возле аляповатого монумента. В их экипировке мне очень не понравилось присутствие винтовок. Судя по одежде, вернее сказать форме, это были военные. Нашивок с такого расстояния я не разглядел, но наверняка ничего интересного собой они не представляют. На лица у этих людей был надет пластиковый респиратор, от которого отходил узкий шланг, присоединяющийся к миниатюрному баллону с воздухом на поясе. Увидев все это, мы с Павлом тут же юркнули обратно. Нас чудом не заметили, наверное, спор был действительно слишком горячим. Я не знаю, что было бы, если нас все-таки увидели, но думать об этом мне сейчас совершенно не хотелось. Мы прислонились к стене, дверь была открыта, и обзор открывался довольно неплохой. Спор закончился, и тогда я узнал его причину. Тело мертвого рабочего (отсюда не разобрать чье) лежало слева от монумента, и один из солдат, судя по всему проигравший, склонился над трупом. Он достал из коробки на боку какие-то инструменты и изъял что-то очень маленькое из тела, потом еще одно такое же. Закончив работу, солдат взял труп под руки и потащил к противоположному выходу из галереи. Остальные последовали за ним - отсек стал чист.
И тут мне пришла мысль: а если бы я НЕ перепутал карты доступа? Тогда бы мы попали в гостеприимные объятия этих убийц! Меня передернуло. А потом я испугался. Вдруг они разбежались по всей базе! И вообще, кто это такие и что здесь делают? Надо двигать...
- Побежали в третью техничку! - предложил здравую мысль Павел. - У меня складывается впечатление, что далеко не метеориты упали на базу.
До третьей технички идти (а сейчас мы именно шли) не очень далеко. Там есть система видеонаблюдения за базой, а главное - там можно подумать и там нас сложно будет достать из-за хорошей защиты помещения. По пути нам не встретилось ни души, в технической комнате тоже никого не было. Я использовал карту доступа и одновременно ввел универсальный пароль; тяжелая дверь отомкнулась, после чего мы вошли внутрь и тут же поспешили запереться.
Эта комната была аналогична той, в которой меня вчера нокаутировал Павел. Те же светящиеся в темноте датчики, мигающие дисплеи и угловатые корпуса компьютеров. Нашарив на стене выступ, я нажал на него, и включился яркий свет.
- Что теперь? - нервно спросил я, Алексин в это время копался в компьютере, на мониторе которого мелькали панорамы базы - это и была система видеонаблюдения.
- Вот! - вдруг вскрикнул Павел.
- Что!? Что ты видел!?
- Марко! Марко Риччи! Вот он крадется к ангару по пятому коридору!
Действительно, приземистый итальянец с орлиным лицом осторожно шел к ангарам. По его неуверенным шагам было видно, что он боится. А кто сейчас не боится!?
- Переключи на ангар, - попросил я.
- Не получается, у них там, наверное, стоит какой-то ретранслятор, заглушающий сигналы.
- Другие отсеки?
- Они ищут нас в левой части базы. Там большое скопление солдат. Знаешь, - Павел о чем-то задумался, - скорее всего, к ангару нам не подобраться. Но нам надо как-то убраться подальше от этой чертовой консервной банки! Есть мысль выйти на открытую Луну и попробовать что-нибудь сделать там. Тут нас обязательно найдут, и эту дверь, будь уверен, если очень понадобится, они вскроют. Сейчас нам надо бежать за скафандрами.
- Я думаю, стоит попробовать, - немного подумав, ответил я.
Никаких других идей у меня не возникло, а сидеть на одном месте равносильно самоубийству. Вне базы нас будут искать в последнюю очередь, успеем что-нибудь придумать. А, может, и вообще получиться отсидеться! Ведь, судя по масштабам разрушений, должна была активироваться система автовызова спасательной бригады с "Коперника". И эта бригада хорошо вооружена, так по инструкции положено! Есть шанс спастись!
Выйдя из технички, я вставил карту доступа в замок, чтобы снова заблокировать дверь, будто нас тут и не было. Но - сюрприз! - не сработало! Ни карта доступа, ни пароль! Я многозначительно посмотрел на Павла.
- Теперь база полностью в их власти, - угрюмо сказал Алексин. - Оставляй, как есть. Бежим!
И мы побежали. На пути, слава Богу, нам никто не встретился. Видно, этих головорезов не так много, иначе, они, как тараканы, сидели бы на каждом углу. Добравшись до развилки, мы остановились, так как Павлу надо было налево, в отсек Б, а мне направо.
- Разделимся, - предложил я. - Встретимся здесь через пять, нет десять минут.
Алексин мне ничего не ответил, он просто скрылся за поворотом, убегая к себе в комнату. Я последовал его примеру и метнулся в противоположный коридор. Уже через пару минут двери моей комнаты предстали передо мной. Введя личный код, я начал молиться на тот случай, если эти сволочи сменили не только номера карт доступа и универсальный пароль, но и вообще сломали всю систему защиты. Но удача опять была на моей стороне - личный код был принят, и я вбежал в комнату. Все-таки захватчикам было лень менять такое количество цифр.
Скафандр, как и положено, находился на своем месте, на перезарядке баллонов с кислородом. Я старался как можно быстрее натянуть его на себя, но из-за спешки и нервов руки мои тряслись, мешая быстро и четко одеться. Но все же я сумел совладать с собой, и скафандр оказался на мне. В последний момент, когда моя нога уже заступила за порог комнаты, мне в голову пришла идея забрать карту доступа "Коперника" (на всякий случай, чтобы врагам не досталась), что я быстренько и сделал.
Бежать в моем нынешнем одеянии было утомительно и трудно, но ноги, подкармливаемые адреналином, двигались достаточно резво. Миновав коридор, я вылетел на ту развилку, где должен был встретиться с Павлом, но вместо него на полной скорости налетел на ошалевшего вояку, который под моей тяжестью свалился с ног. Не долго думая, я начал бить его кулаками по лицу, пока оно не превратилось в кровавое месиво. Солдат, захлебываясь кровью, выкрикнул что-то нечленораздельное и потерял сознание. Я поднял его винтовку и выстрелил в голову. Раздался звук, похожий на удар хлыстом, из дула винтовки вылетел дымок. На лбу у мертвеца появилась совсем маленькая дырочка, на характерная для стандартных пуль. Это подозрительно! Я кое-как вытащил магазин (устройство у винтовки было странное) и осмотрел его содержимое. Ампулы! Узкие пулеобразные ампулы с тоненькой иглой на конце были заряжены вместо обычных патронов. Что за гадость!? Но раз он мертв, значит, с помощью этого можно убить. Поэтому я не стал выбрасывать винтовку, а, наоборот, перехватил ее поудобнее и сел у стены в ожидании Павла. Что-то долго не идет... Надо бы сбегать за ним, все-таки теперь у меня есть оружие!
Я нырнул в коридор, ведущий к комнате Павла. Когда оставалась половина пути, до меня донесся сердитый голос: "Стоять!". Фраза предназначалась не мне. Я сразу понял что к чему и поспешил на выручку Алексину. Завернув за угол, я увидел Павла, стоящего возле стены, и накачанного молодого солдата, направившего на него дуло винтовки. Малый, не спуская глаз с Алексина, не теряя мнимой бдительности, продолжал свой допрос:
- Имя, фамилия! Должность! Быстро! - он характерно потряс оружием, наводя больше страху.
- Павел Алексин. Заместитель начальника, - судорожно ответил Павел и в этот момент увидел меня.
- Пойдешь со мной, - ответил солдат.
Я направил оружие ему прямо в голову и окликнул. Тот повернулся и, увидев ствол перед своим носом, выбросил свою винтовку, и поднял руки на уровне груди.
- Спокойно, - сказал он, пытаясь отвлечь меня.
- Кто вы? Ваша задача? - задал я вопрос.
Вояка кисло улыбнулся.
- Уильям Шекспир, - произнес солдат.
- Чего? - не понял я.
Это была моя ошибка. Неуверенность и замешательство перед неожиданным ответом бойца стоила мне дорогого - он тут же тыльной стороной ладони отвел винтовку в сторону, затем с носка ударил мне под колено, развернулся, одновременно перехватывая мое оружие обеими руками, и пяткой ткнул меня в пах. Я скорчился от боли, а боец завладел винтовкой и прицелился в Павла. Но я тут же навалился на убийцу и сбил его с ног. Он все же выстрелил, но - слава Богу! - промахнулся. Тут Алексин отошел от шока и тоже набросился на бойца, выбив у него оружие. Образовалась этакая куча мала. Я, вложив всю силу в кулак, бил по почкам, в том время, как Павел держал головореза за голову, пытаясь свернуть ему шею. Малый, оказавшийся опытным бойцом, вовсю сопротивлялся, не стыдясь никаких приемов. Он кусал Павла за руку, из которой сочилось несколько струек крови, плевался, хотел еще раз ударить меня в пах (хорошо, что у него это не получалось)... В этой борьбе у нас была одна цель: не дать этому гаду дотянуться до одной из винтовок, и, по возможности, дотянуться до них самим, что мы боялись сделать, так как рисковали дать скотине шанс действовать свободнее, а этого нам очень не хотелось, мы видели насколько это хорошо подготовленный боец. После очередного моего удара, солдат взвыл, потом исхитрился и ударил меня локтем в грудь. Воздух моментально покинул легкие, я стал задыхаться и хватать кислород ртом. Головорез, как песчинку, снял со своей шеи далеко не слабого Павла и взял в руки винтовку. Все, нам конец! Адреналин полностью заполонил мои вены, инстинкты вырвались наружу, я бросился ко второй винтовке. Когда я прыгнул за оружием, что-то чиркнуло о стену в сантиметре от меня и на светло-серой поверхности расплылось небольшое пятно; жидкость, судя по всему, вытекла из ампулы. Промахнулся! Такой боец промахнулся! Подобрав-таки винтовку, я неуклюже развернулся и, выстрелив во врага, чуть не попал в Павла, который, вцепившись обеими руками, пытался вырвать оружие, в то же время пиная беднягу ногами. Я промахнулся, но второй выстрел попал точно в лоб, сделав там очаровательную дырочку. Уже второй, цинично подумал я. Вот так-то, человек кого хочешь уничтожит, чтобы спасти свою шкуру. За какие-то пять минут я узнал, что смогу убить. А внутри - ничего, ни сострадания, ни жалости, видно, это я осознаю позже, когда отойду от шокового состояния, в котором сейчас нахожусь.
- Ты как? - спросил я Павла, лежащего на полу.
- Хо-хорошо, - заикаясь, ответил тот. Ну вот, спортсмен-экстремал, военный человек, пусть и техник, а тоже боится! - С-спасибо, что не стал ж-ждать меня на развилке.
- Ладно, успокойся, надо бежать. По пути я убил еще одного, оттуда и винтовка. И ничего хорошего в этом нет: есть двое, будут и еще, тем более что тот, первый, был довольно крикливым, - сказал я, с содроганием вспомнив случай у развилки. Значит, мои чувства еще не окончательно атрофировались. - Идем!
Я подал Павлу руку, он встал и подобрал винтовку. Теперь мы оба вооружены!
- Так, теперь давай через галерею двинем к недостроенной оранжерее, там на поверхность вылезем, - на ходу, задыхаясь, бросил русский.
Добрались до места мы без проблем, которые наверняка начнутся впереди, когда убийцы найдут трупы своих товарищей. Помещение, в котором мы сейчас находились, являлось шлюзом, и оно было очень тесное и темное. Уже успев набросить на голову шлем-капюшон, я ждал, когда Павел сделает тоже самое.
Дело в том, что наши скафандры были воплощением последних разработок: мягкие, эластичные, с отличной системой теплооборота... Вместо стандартных громоздких шлемов, которые использовались в старых моделях, здесь был капюшон, сделанный из того же материала, что и весь скафандр, со вставкой "гибкого стекла". При этом применялась технология специальной изоляции, то есть даже микробу проблематично пробраться сквозь пласты костюма. Еще одним плюсом являлось наличие великолепного комплекта лунного ковбоя, как мы его называли. Туда входили: мощная переносная радиостанция, то есть рация, долгоиграющий фонарик, дополнительная трубка, по которой можно передавать кислород кому-то еще, и наспинный рюкзак, который предназначался для всякого мусора, найденного на Луне. Были, правда, в скафандре и недостатки: из-за особенностей ткани, он напоминал большой мешок, а улучшенные баллоны с воздухом утяжеляли это и так нелегкое одеяние.
Наконец, Павел справился и одел шлем-капюшон. Теперь проблем с выходом на поверхность быть не должно. Никаких паролей, ключ-карт, сканирований сетчатки глаза и прочего в том же духе: просто одна здоровая красная кнопка на стене. На нее-то я и нажал со всей яростью, накопившейся к этому времени. Загорелись предупредительные огни, своим красным светом зловеще освещая темноту, и дверь с лязгом ушла в стену. Один за другим мы шагнули в пустоту, тут же почувствовав изменение гравитации...
Впрочем, пустотой тут и не пахло. Торчащие, как будто из ниоткуда, балки, каркасы каких-то конструкций, частично замощенный пол... Все это в совокупности со скучным лунным пейзажем наводило на мысль о руинах внеземных цивилизаций, хотя с последними никто еще не встречался, а, значит, и развалин их никто не видел. Точно такая же, как и в шлюзе, кнопка висела и с этой стороны, на сей раз Павел ударил кулаком в самую ее середину. Нас отсекло от базы. Я жестом показал Павлу на радио, висевшее у него с правого бока. Тот кивнул и щелкнул включателем. Тут же где-то сбоку раздался ломаный звук, через динамик заговорил Алексин.
- Все о'кей, что дальше?
- Давай пройдем по периметру и глянем на посадочную площадку.
- Зачем? Давай отсидимся здесь!
- Нет! Нам надо двигаться! Прочесав всю базу вдоль и поперек, они первым делом осмотрят все снаружи!
- Ладно, идем. Но почему именно на посадочную?
- Не знаю, просто мне так хочется. Просто посмотрим, издалека!
- Хорошо, - отозвался Павел и завершил сеанс связи, о чем я догадался по всхлипу в динамике.
Мелкими прыжками, как нас учили на военных сборах, мы начали медленно продвигаться к выходу из оранжереи. Когда она осталась позади, мы по безжизненной земле двинули к разрушенному куполу центрального отсека. Он походил на скорлупу яйца, которое нечаянно уронили на пол. Из адской трещины все еще слабо струился пар выходящего воздуха. И тут у меня возникла идея. Надо проверить Иньяки, вдруг он еще жив! Да, балку нам не сместить, но я мог бы дать ему подышать воздухом через запасную трубку. Может, так мы спасем!
- Двигаем внутрь, - указал я на купол.
- С ума сошел!? Камеры наблюдения все еще работают!
- Света нет! - сказал я. Он действительно не исходил из пролома, значит, электричество отключилось автоматически.
- Камеры на автономном питании. Ты же должен знать это!
Действительно, как я мог забыть? Все эта хваленая система защиты. Камеры не отключаются, они продолжают посылать информацию о состоянии отсека, значит, если мы попробуем сунуться в центральный зал, то нас тут же засекут и пиши пропало. По стеночке мы обогнули купол, и перед нами открылся замечательный вид на стартовую площадку. Все выглядело так, словно ничего и не произошло, однако, крыши отсеков, находившихся рядом, были ничем не лучше центрального. Как будто, неведомый гигант швырял а них здоровенными валунами. На самой площадке я заметил луноход неизвестной модели, а в нем сидел одетый в легкий, облегающий скафандр человек. Он не шевелился, голова его была наклонена вниз и чуть набок. Спит, вдруг дошло до меня!
- Видишь ЭТО! - обратился я к Павлу.
- Ну?
- Убьем? - все-таки со мной не все в порядке, раз я так просто говорю о таких вещах.
- А если у него под рукой сигнализация, тогда что? Здравствуй пятьдесят стволов?
- Попытаемся, - бросил я и попрыгал к луноходу.
Это был открытый луноход, похожий на джип, воздух подавался в скафандр через гигантские баллоны, прикрепленные сзади, тепло также регулировалось одним из шнуров, приделанных к костюму. Человек действительно спал, однако, начищенная винтовка зияла своей чернотой рядом с сидением. Поэтому я поувереннее схватил свое оружие и, направив его в сторону солдата, еще тише стал подбираться к нему. Если нам удастся захватить транспортное средство, то мы спасены! Ближе, еще ближе... Вдруг в кабине заиграли огни, человек вскинулся, схватил винтовку и посмотрел на нас.
- Датчик движения, - объяснил мне Павел.
О, черт! Я дал очередь, мужчина свалился, как подкошенный, так и не успев понять в чем дело.
- Садимся, - крикнул я и побежал к луноходу. Не успел я запрыгнуть, как двери шлюза начали открываться, и оттуда выбежали четверо в аналогичных убитому скафандрах.
Я не смог завести машину, Павел, схватив меня за руку, силой выкинул вон из кабины, и гигантскими прыжками направился к раскуроченным оранжереям. Что странно, по нам не стреляли. Наверное, у них приказ доставить нас живыми, мы же тут главные! Этим надо воспользоваться! Я отцепился от Павла, который меня буквально тащил за собой, и поскакал в другую сторону. Если мы разделимся, нас будет сложнее поймать. Допрыгав до разбитой оранжереи, я упал в пролом и засел за высокой клумбой, винтовка была наготове, дуло направлено в дыру на крыше. Нащупав одной рукой рацию, я начал сеанс связи с Павлом.
- Ты где?
После долгого шипения голос Алексина, наконец-то, заговорил в динамике:
- Я в... хрен знает где! В руинах солнечной батареи, ко мне скоро гости заглянут! Что будем делать? - из-за нервов русский кричал, так его мозг подсознательно разряжался.
- Я в оранжерее. Первой, по-моему. Надо бы положить эту четверку!
- Как? - истерично завопил Павел, - Как ты хочешь их убить? Стой, связь прерываю, - последнее, что сказал Алексин.
Так, похоже, к нему уже пришли. Сидеть здесь, или идти на помощь? А, какая разница, без него меня они быстро схватят! Я вылез из своего импровизированного укрытия и выпрыгнул на поверхность. Ты четверка не стала размениваться, а решила уничтожить нас по одному. Я смутно видел отсюда, как двое с винтовками дежурят на поверхности возле кратера, в котором плавали обломки солнечной батареи, переливаясь словно алмазы. Павел где-то там, там же двое оставшихся солдат. После очередной проверки связи (на всякий случай) я решил идти ва-банк и осторожно стал приближаться к дежурившим бойцам, для которых их задание было рутиной. Поэтому они просто стояли, активно жестикулируя, разговаривая друг с другом по рации и не обращая ни на что внимание. Когда до них осталось всего пара метров, я выдал короткую очередь по обоим и... патроны кончились. Хорошо, что попал, а то сейчас лежал бы с этими чертовыми ампулами внутри меня.
Я выбросил свое оружие за ненадобностью и вприпрыжку (на Луне по другому нельзя), но очень аккуратно добрался до зияющей дыры. Подобрав винтовку у одного из трупов, я глянул в пролом. Внутри было смертельно темно - глаз выколи! - никакого видимого движения я не заметил, поэтому слез вниз. Фонарик включить я побоялся, шел вслепую, часто спотыкаясь и натыкаясь на выступающие вперед балки. Нет, без фонаря здесь не обойтись. Я включил фонарь, закрыв лампочку ладонью, чтобы свет распространялся только вблизи меня. С помощью такого скудного освещения, я добрался-таки до крестообразной комнаты, напичканной электроникой и всякого рода преобразователями энергии. Она была не такая темная из-за мигающих диодов и мерцающих лампочек, установленных на всю эту аппаратуру. Где-то здесь находится Павел и, что самое страшное, двое вооруженных, обученных и опытных бойцов, которые, возможно, хотят нас убить.
Медленно, шаг за шагом, я прошел насквозь левое крыло. На паре компьютеров явственно различались мокрые пятна - следы выстрелов. Значит, они все-таки здесь. Душа у меня давно ушла в пятки, руки тряслись, голова соображала слабо, но я шел на автопилоте, движимый каким-то непонятным чувством, желанием спасти человека. Теперь я пошел в правое крыло. Пройдя аппараты размером со шкаф, увешанные разноцветными лампочками, я споткнулся и, чертыхнувшись про себя, ужаснулся: мои ноги заплелись не об очередную балку, а об распластавшегося на полу человека. Павел убил его, причем очень неаккуратно, я бы даже сказал судорожно, о чем можно было судить по сильнопорванному от выстрелов скафандру и по многочисленным красным пятнам, проступавшим через изодранную ткань. Меня очень насторожило отсутствие винтовки. Кто-то ее забрал. А если это был не Павел? Еще более осторожно, я двинулся дальше, приглядываясь ко всем темным углам, ко всем небольшим закоулкам. Пройдя очередную серию больших преобразователей, я остановился, увидев кусок чьей-то спины, торчащей из-за стены. Фигура тут же исчезла. Я не спешил идти следом, выстрел между глаз мне никак не хотелось получить. Согнувшись и выставив перед собой винтовку, я решился и нырнул за стену. Там меня ожидала та самая фигура с направленным в мою голову дулом. Все, это конец...
Мимо! Промахнулся! В упор - и промахнулся! Стоп, это не тот скафандр. Это Павел! Павел спас меня! Я обернулся и увидел осевшего солдата, закрывающего ладонью совсем маленькую дырочку, след от попадания адской ампулы. Алексин демонстративно включил рацию, и я услышал его голос. С души моментально отлегло.
- Ты как? - говорил он.
- Уже лучше. Как ты ухитрился завалить того, в коридоре?
- Я засел за этими гробами, - Павел указал на преобразователи энергии, - В этом углублении, - показал он на место, где я его нашел, - Один, тот что в коридоре, получил всю обойму. Я не мог остановиться, страх пожрал меня целиком! Потом я забросил подальше свою винтовку и подобрал винтовку убитого, - связь временно прервалась, так как Павел задел кнопку рации, и она выключилась. Он тут же поспешил включить ее обратно и продолжил: - Извини, нечаянно... Так вот, оружие подобрал, а тут этот, - Алексин кивнул на второй труп, - вылез. Он с другой стороны аппаратуру обходил, они хотели меня в тиски зажать. Согласованности им не хватило, салаги, наверное. В общем, я со всех ног бросился в другое крыло, но тут смотрю: откуда-то свет такой приглушенный идет. Я назад, по тому же маршруту, каким второй солдат шел и снова сюда. А он, гад, наверное, следом побежал.
- А я просто мешался, - подытожил я.
- Можно и так сказать, - снисходительно ответил Павел. - Ты лучше скажи, что дальше делать будем?
- Нас будут искать снаружи. Основы стратегии: если враг знает где ты, будь в другом месте. Мы вернемся на базу и попробуем вентиляционными коридорами пробраться к ангару. Может получится перестрелять там всех к такой-то матери? - скрываемый шлем-капюшоном, я улыбнулся. Алексин этого, естественно, не видел, поэтому решил, что я говорю на полном серьезе. А пусть так считает, все же это не такая плохая идея.
Обратно до недостроенной оранжереи мы добрались без сюрпризов, никого в помощь нашим предполагаемым убийцам не выслали, думали, что они справятся. Ха, теперь и мы кое-чего стоим!
Вот мы и снова внутри "Кеплера". Та же темная комната, из которой мы начинали наш побег, который и не был побегом вовсе. Скафандры мы решили оставить на себе, сняв лишь шлемы с головы и поставив воздушные баллоны на режим всасывания кислорода. Все дороги ведут в галерею, где мы через некоторое время и оказались. По дороге нам встретился небольшой патруль из двух человек, но мы переждали, пока они пройдут, и, таким образом, сохранили себе шкуры. До воздушных коридоров, которые на самом деле были обыкновенными вентиляционными шахтами, надо было еще добраться. Просто вход находился в нескольких метрах от пола. Павел оторвал железяку от поручней, которые опоясывали галерею по периметру, при этом он произвел слишком много шума, что меня сильно испугало. Этой кочергой Алексин зацепил закрывающую вход решетку, находившуюся практически под самым потолком на стене, и с силой дернул на себя. Решетка отлетела, я подсадил Павла, и тот кое-как, кряхтя и чертыхаясь, залез в вентиляцию, прежде кинув туда свою железку. Я подтянулся и, перевалившись через край, оказался в широком коридоре. Это действительно был коридор, в котором завывали настоящие ветры (было даже несколько прохладно), а не какая-то там шахта. Голова, конечно, скреблась о потолок, но в целом два человека спокойно и комфортно могли перемещаться по этому чуду инженерного искусства.
Вентиляционная система оказалась запутаннее некуда: множество поворотов, перекрестков, пару раз пол уходил из под ног, пару раз, наоборот, взмывал вверх, но мы несмотря ни на что упорно шли к своей цели. В который раз повернув налево, мы оказались возле огромного вентилятора, нехотя вращавшего лопастями, распространяя вокруг себя слабый ветерок. Помня наизусть карту вентиляции (сколько времени за чертежами провел!), я знал, что за вентилятором нас ждет развилка, где с правой стороны будет вход в венткамеру ангара. Если мы хотим туда попасть, придется преодолеть этот угрожающего вида, чертов пропеллер.
- Давай свою палку! - крикнул я Павлу, и он протянул мне свою кривую кочергу (не зря он ее взял!).
Я вставил палку в паз вентилятора и зафиксировал ее там как мог надежно. Лопасти остановились, издавая жуткий жужжащий звук.
- Быстро! - скомандовал я и сильно стукнул Алексина по спине.
Тот прыгнул, подтянул ноги и оказался по ту сторону. Его перемещение не заняло и десяти секунд. Я был более скован, вместо того, чтобы в два движения преодолеть препятствие, начал медленно ползти. Когда я уже всем телом пересек воображаемую границу в виде паза, нечаянно задел ногой палку. Та шелохнулась, немного сдвинулась, но осталась на прежнем месте, хотя лопасти вентилятора теперь дергались куда свободнее. Я сглотнул и вопреки логике почему-то застыл, не двигаясь дальше, ожидая дальнейшего развития событий. Павел схватил меня за ворот скафандра и вытянул к себе. Немного придя в себя, я встал и более уверенно направился направо. Там мы с Павлом отомкнули защелки, державшие решетку-дверь, и, удерживая тяжелую пластину, аккуратно, без шума положили ее на пол и вошли внутрь комнаты.
Посередине стоял огромный насос, он же очиститель воздуха, сбоку от него висела дверь, а прямо перед нами находилось тонкое, как у лунохода, смотровое стекло, которое выходило в ангар. Мы тут же прильнули к нему, наблюдая за происходящим. А происходящее мне нравилось не очень: Марко Риччи, тот рабочий, что пытался пробраться к этому отсеку ранее, стоял точно в центре и со страдальческим видом что-то доказывал окружающим его солдатам. Но самым плохим было то, что часть вояк неожиданно встревожилась, они стали посматривать в нашу сторону. Я окинул комнату взглядом и нашел источник их волнения: темненький объектив видеокамеры глядел на нас из-за насоса. Твою мать! Павел тоже заметил это и задал немой вопрос: "Что дальше-то?", а потом спросил вслух:
- Убьем?
- Нет, - отрезал я. - Их слишком много и, - я запнулся, потому что солдаты побежали к лестнице, которая вела прямо к этой комнате. На поясе у них висели гранаты, что особенно встревожило меня: - И у них есть гранаты, - продолжил я, констатируя только что увиденное.
Звук шагов по металлической лестнице все нарастал, приближаясь; мы рванулись обратно в вентиляционную систему. Когда дверь глухо ударилась о пол и раздались крики солдат, мы уже находились возле статичного вентилятора,. Павел еще быстрее, чем в прошлый раз, нырнул между лопастями, теперь и я последовал его примеру, в два счета оказавшись на той стороне. Когда мы забежали за угол, шаги слышались уже в шахте. Кто-то раздавал команды, приказывая следовать за нами.
- Вентилятор! - крикнул я.
- Что? - Павел явно не понял моей близкой к гениальности мысли.
Я высунулся из-за угла, и пару раз выстрелил из винтовки, на что последовал аналогичный ответ, произнесенный, правда, большим количеством стволов. Все мимо. Я хотел дать еще пару залпов, но патроны кончились. Тогда я кинул винтовку, целясь ей в металлический штырь, фиксирующий вентилятор, но не попал. Солдат, который сейчас находился между лопастями, замялся, поняв, что я хочу сделать, и нехотя пополз назад. Павел решился, и, произведя несколько очередей, метко метнул оружие прямо в палку. Та от удара накренилась и сдалась на милость мощному вентилятору. В тот момент, когда лопасти сорвались с места, солдат еще не успел вылезти. Его шею перебило, она с хрустом сломалась, оставив голову немощно болтаться. Адский пропеллер поднял обмякшее тело бойца к верху, откуда оно свалилось, испугав даже опытных солдат.
Без лишних слов я и Павел побежали обратно к галерее. На полпути я остановился, решив, что там нас уже будут ждать, поэтому, жестом приказав Алексину следовать за мной, направился к комнате управления ядерными ракетами.
Эта комната была в принципе сердцем военной базы "Кеплер", именно там осуществлялся контроль за Стражами. Мы, команда "Кеплера", шутливо называли ее ядерным чемоданчиком. Самое жуткое во всей этой истории с захватом базы - полное рабочее состояние всех ракет. Ну почему нельзя было дождаться окончания строительства? Почему нельзя было потом привезти сюда Стражей? Складывается впечатление, что не просто так первой (и полностью!) была построена именно ракетная система, не просто так Стражей завезли сюда так рано, ведь все это следствие чьей-то директивы. Теперь я не уверен, что коды доступа, смогут сдержать захватчиков, если они захотят воспользоваться смертоносным оружием. Ладно, все, видимо, уже давно решено. Мы всего лишь букашки. Вдруг мне стало понятно мое неожиданное назначение. Я хороший - чего скрывать? - инженер, но руководитель из меня никакой. Я просто не такая большая потеря, какой является, например, Павел...
- Скажи, - на бегу обратился я к Павлу, - тебя ведь отговаривали идти на "Кеплер"?
Алексин от моего вопроса замешкался и чуть было не встал, как вкопанный, но продолжил бег:
- Откуда ты знаешь?
- Расскажи!
- Я сам заменил другого руководителя. Самым первым был Олег Стеблов.