Аннотация: Рассказ был написан специально для конкурса Коза Ностра. По сравнению с конкурсом данная версия еще отредактирована.
Девушка и тень
В комнате царит полумрак. Единственный источник света - настольная лампа, которая сейчас стоит на полу рядом со мной. По стенам и потолку гуляют тени, колеблясь как на ветру, они то исчезают, то появляются вновь. И в этом нет ничего удивительного, ведь сегодня ко мне придет любимый.
Я складываю руки, оттопыриваю большие пальцы, и на стене появляется жуткий монстр с совершенно нереальной пастью. Я начинаю играться с тенями. В детстве, когда родители делали на стене таких чудовищ, я пугалась, сейчас же это стало одним из моих излюбленных занятий.
Мои пальцы переплетаются, складываясь в еще более интересную фигуру. Потом в еще одну, и еще одну. Потом я плюю на все эти замысловатые фигуры и делаю обычную "собачку", вспоминая день нашей первой встречи. Не знаю, что на меня нашло, но я начинаю скулить. Наверное, это выглядит очень глупо.
Но что это?
В углу комнаты, там, где пролегла граница между светом и тьмой, появилось черное пятно. Видя его, я начинаю скулить громче. Собака на стене беззвучно повторяет за мной. Пятно дергается и двигается ко мне. Мой пес заигрывает с этой тенью, облизывает ее и радостно скачет по обоям. Сгусток тьмы чуть светлеет, приобретая более серый цвет, затем растет и меняет форму, пока не становится похожим на человека. И он сходит со стены.
Я все еще сижу на полу, тень подходит ко мне. Сквозь него видно дверь в комнату. Он протягивает мне руку, но я поднимаюсь сама и, как девчонка, навсегда влюбившаяся в соседского мальчика, крепко обнимаю его. Настолько крепко, что мои руки проходят через уплотненный воздух - его телесную оболочку - и встречаются.
- Но-но, не так же сильно, - шепчет Кзефа.
- Я тебя ждала. Я так рада! - сообщаю ему.
- Я тоже рад, но...
- Не надо слов, - говорю я и целую любимого.
Его поцелуй, легкий и нежный, как дуновение ветра, слегка чувствуется, но это именно то, что мне сейчас нужно. Кзефа заигрывает с моими губами, ласкает их, слегка щекоча.
Я люблю эту тень, а больше мне ничего и не надо.
- Чем займемся? - спрашивает тень.
Достаю из-под подушки фонарик и кручу им перед носом Кзефы.
- Вспомним наш первый раз, - объясняю я, выбегая из комнаты.
Тогда я была девушкой, склонной к самоубийству, и пристрастием к легким наркотикам. Я сидела на крыше, свесив ноги вниз, и, как сегодня, игралась с тенями. Позади меня висел мощный прожектор, освещавший всю крышу, поэтому создаваемые мной монстры прилипли к стене соседнего дома и были чуть ли не с него величиной. Тогда и пришел Кзефа...
Я бегу вверх по лестнице, любимый парит рядом. Хорошо, что в подъезде еще не выбили все лампочки, иначе пришлось бы использовать фонарик. Ведь тени существуют только там, где есть хоть капля света.
Добираемся до люка, который ведет на крышу. Он заперт на замок, но для нас это не препятствие - ключ я сделала на заказ в ближайшей мастерской еще неделю назад.
На улице тихо и промозгло, осень все-таки. Спасибо, что хоть дождя нет. Я уверенно шагаю к краю крыши, опираюсь о поручни и смотрю вниз. Все застелила тьма, которую своим неверным светом пытается пробить неуютно висящий в небе месяц. Двор внизу выглядит, как игрушечный макет, поставленный в чулан. И ни души. Даже на игрушечных лавочках не лежат игрушечные алкоголики.
Я оборачиваюсь и вижу Кзефу. Он прозрачнее, чем в комнате.
Ах да! Я забыла включить фонарь.
Немедленно исправляю ошибку. Тень снова приобретает густой серый цвет.
- Давай повеселимся? - спрашивает он.
Я киваю.
Помню, как в первый раз бегала от него по всей крыше. Тогда я оступилась и чуть было не рухнула на асфальт с высоты десяти этажей. Кзефа бросился ко мне в попытке спасти, хотя этого он не мог, потому что его оболочка - всего лишь ветер. К счастью, все обошлось, я жива, а мы влюбились друг в друга. С тех пор тень и приходит ко мне...
- До того края и обратно? - указываю в сторону большой спутниковой антенны.
Кзефа взметается в воздух, становится плоским, каким-то двухмерным, и летит вперед. Я свечу ему фонарем вслед, бегу за ним. Подбежав к тощей разлапистой железяке, говорю:
- Похулиганим?
Лицо тени слегка колышется. Я знаю, что он так смеется. Его рука удлиняется и касается верхушки антенны. В этот момент он может изменить сигнал, как пожелает. Я кладу фонарь на крышу, так, чтобы он освещал Кзефу, и подбегаю к поручням. Переваливаюсь через них, стараясь увидеть как можно больше окон. Мне крайне интересна реакция людей, а еще мне интересно, что именно передает им Кзефа.
Я жду. Наконец, кто-то кричит. Улыбка растягивается по моему лицу. Кто-то кричит опять. До меня доносится плач ребенка. И от удовольствия я вскрикиваю:
- Есть!
Меня нежно обволакивает ветерок. Я поворачиваюсь и целую подошедшего ко мне Кзефу.
- Что ты сделал? - интересуюсь я.
- Я вклинился во все каналы сразу с экстренным выпуском новостей. Я передал, что началась война.
Заливисто смеюсь.
Смотрю на крышу, освещенную фонариком. Вижу свою тень, обнимающую любимого. Мне кажется или она темнеет на глазах?
- Да, это весело, - соглашается Кзефа.
- Я знаю кое-что повеселее! - говорю я, подбирая фонарь.
- Что? - интересуется он.
- Беги за мной, как в первый раз!
Я кидаюсь вперед и, крича, убегаю от любимого. Фонарик в моих руках, как цветомузыка на дискотеках, беспорядочно разбрасывается лучами. Мерцая в них, тень плывет за мной следом.
Я беснуюсь, отрываюсь, выплескиваю энергию. А когда выдыхаюсь, ветер легонько подхватывает меня, и мы с Кзефой танцуем под открытым небом, где лишь месяц нам свидетель...
Когда я общаюсь с ним, энергия так и бурлит во мне.
Я отворачиваюсь и кокетливо спрашиваю:
- Побегаем еще?
Делаю несколько шагов вприпрыжку, бросаюсь вперед, все еще смотря на Кзефу. И тут мир переворачивается...
Я падаю, раздираю руку, ударяюсь головой об угол. Успеваю зацепиться за водосточную трубу, съезжаю по ней немного вниз и останавливаюсь, зацепившись ногой за узкий парапет. Я тяжело дышу, сердце колотится как бешеное. Мной овладевает ощущение, что кто-то выключил все мои органы чувств. Я как будто вижу, как будто слышу, как будто живу. На самом деле я просто отделилась от всего мира. Существую только я, водосточная труба, парапет, и, конечно, жуткая пульсация в висках.
Только сейчас полностью осознаю то, что со мной произошло. Я свалилась с крыши. И если бы не водосток, то мое мертвое тело уже лежало бы внизу, в игрушечном дворике.
Шок еще не прошел, но мне становится легче. Я крепче вцепляюсь в трубу, ставлю вторую ногу на парапет и смотрю вверх. Там в луче выроненного мной фонаря стоит Кзефа.
- Вытащи меня! - кричу ему.
- Не могу, я всего лишь тень!
- Тогда позови кого-нибудь на помощь!
- Тоже не могу. Тогда люди узнают о моем существовании! Мои наставники и так недовольны, что я встречаюсь с тобой. Они думают ты моя игрушка.
- Ну, сделай же что-нибудь! - кричу ему.
Кзефа подергивается рябью, словно сомневается в чем-то.
- Я не могу так рисковать собой, - говорит тень. - Это поставит под угрозу весь наш вид.
- Да наплюй ты на свой на вид. Вытащи меня отсюда! - я плачу. Крупные слезинки скатываются по носу, попадают в рот.
Кзефа смотрит на мою тень. Он делает неуверенный шаг назад, отдаляясь от меня, потом все же останавливается и бросает:
- Я что-нибудь придумаю. Потерпи... - он заминается, подбирая слова, - любимая.
И он уходит прочь. Почему-то именно в этот момент я ощущаю себя его игрушкой. Я смотрю вниз.
Мне представляется игрушечная девушка-самоубийца, распластавшаяся на асфальте игрушечного дворика. "Наверное, это прикольно", - думаю я.
Через десять минут слышу визг сирены. Нарастает гул человеческих голосов. Я вижу пожарные машины. Это и есть обещанная помощь? Я дико воплю:
- СНИМИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА!!!
Похоже, кто-то из пожарников обращает на меня внимание и, подозвав своего коллегу, заходит в подъезд.
Вскоре на крыше появляются два человека. Один из них - молодой, симпатичный - обращается ко мне:
- Девушка, как вас угораздило?
Своему товарищу он бросает:
- Закрепи меня, я полезу.
Наверняка, этот парень не раз спасал, таких как я. Вот и сейчас он ловко спрыгивает вниз и прыжками, отталкиваясь от стены, спускается ко мне. Я уже прилично замерзла, мои зубы стучат. Пожарный обматывает вокруг меня спасательный трос, обнимает меня, чтобы как-то успокоить. На самом деле он обнимает меня, как женщину. Наверное, у него нет подружки.
Внизу всего две "пожарки" и одна "скорая". Я вижу, как из окна на пятом этаже валит густой дым. "Это работа Кзефы", - догадываюсь я. Меня бережно, как любимую игрушку, проводят к машине с красным крестом. Любого самоубийцу увозят на скорой помощи. Для них я - самоубийца.
Пока меня не увезли, паренек-пожарный пытается со мной заговорить:
- Извините. - Видимо, дела у него в личной жизни совсем не клеятся, раз он решает познакомиться со мной. - А как вы туда попали? - Он указывает на крышу, надеется, что я скажу про несчастный случай, про что угодно, лишь бы не про то, что я сама спрыгнула вниз.
Я не обманываю его ожидания и говорю про "что угодно":
- Я развлекалась там со своим парнем. Он - тень. Существо параллельного мира, ну или что-то вроде того... Его Кзефа зовут. Вон он, - Тыкаю пальцем в направлении бесформенного пятна, притаившегося на боку "пожарки".
На самом деле все это я сказала специально. Отомстила Кзефе, рассказав про него, хотя он и просил этого не делать, а еще подразнила моего спасителя, который действительно на что-то надеялся.
Дальше пожарный не дослушивает. Он сам захлопывает дверь "скорой" и, чуть погодя, машина трогается. Отлично, теперь паренек думает, что я ненормальная! Ну, и ладно. Моя собственная тень на стене наливается тьмой. В последний момент я замечаю, как в машину юркает Кзефа. Он решил поехать со мной.
Машину трясет на ухабах. Молодой медбрат сидит напротив меня, расспрашивает о моем самочувствии. Второй полулежит, облокотившись о стенку, рядом. Вдруг сзади них вырастает человеческий силуэт, и они мгновенно засыпают. Я знаю, что это сделал Кзефа.
- Я хочу поговорить, - Он серьезен.
- Я тоже, - перебиваю его. - Почему ты не сразу вытащил меня с парапета, а начал искать глупые отговорки, вроде той, что можешь поставить свой вид под угрозу? - я продолжаю, - В первый день, когда ты меня полюбил, ты открылся мне, наплевав на весь свой вид. Почему тебя это так взволновало в более опасной ситуации? И огонь-то ты наверняка разжег тайком, чтобы никто не увидел, - говорю с укором.
И тут я все понимаю и спрашиваю:
- Ты все еще любишь меня?
- Тебя - нет. Твою тень - да.
Мир переворачивается второй раз за день. Игрушечный дворик вынимают из темного чулана забытья.
- Но к чему тогда были все эти слова, признания в любви? Ты обманывал меня! - Я хочу вцепиться в Кзефу и исцарапать его в кровь. Впервые сожалею, что у него нет настоящего тела.
- Типичный любовный треугольник, - усмехается Кзефа. - Ты, я и твоя тень.
Во мне возникает глупое ощущение ревности к своей тени.
- Зачем ты пришел? Чтобы разозлить меня, смешать с грязью? - на глаза накатывают слезы.
- Я пришел предложить тебе сделку.
- Пошел к черту! - бросаю в сердцах.
Он смеется. Я впервые слышу, как он хохочет вслух. Я обращаю внимание на свою тень. Она на глазах чернеет!
- Я - инкуб, - говорит Кзефа.
- Но ведь инкубы совращают девушек, чтобы забрать их души! - От осознания этого я холодею.
- Я тебя и совратил. Насчет души... - тень вздыхает. - Я предлагаю тебе альтернативу. Вместо одного я заберу другое.
Он хочет забрать что-то вместо моей души?
- Что ты хочешь взять? - спрашиваю его.
- Твою тень, конечно. - Кзефа обнимает ее. - Мы с ней прекрасно ладим. Но мне обязательно нужно твое согласие, таков дурацкий порядок.
Мое решение глупое, но я не понимаю и не хочу понимать этого.
- Да подавись! Забирай свою сучку! - Я говорю так, будто моя тень - вполне живая подруга, которая отбила моего парня.
Вдруг она начинает растворяться и пропадает.
- Спасибо, - благодарит меня Кзефа. - Спасибо за то, что помогла выполнить мое задание. Твоя душа у меня.
- Но я не отдавала тебе душу!
- Для человека душа то, во что он ее вкладывает.
- Ты обманул меня! - кричу я, понимая, к чему клонит Кзефа.
- Я же все-таки демон. Чего ты еще ожидала?
И тут я начинаю рыдать. Я бью по воздуху руками, избиваю тени на стенках, кричу, бью аппаратуру. Кзефа исчез, даже не попрощавшись.
Два медбрата просыпаются моментально, и я почти так же моментально оказываюсь в их железных объятиях. Я чувствую, как игла шприца с успокоительным вонзается мне в руку.
В такой позе я въезжаю в новую жизнь. Жизнь игрушки, которую бросили...
***
- Ну, что ж. Сегодня у тебя юбилей. Год с того дня, когда больная оказалась действительно больна, - усмехается доктор Фридман. Он - главврач в этой лечебнице для душевнобольных.
- У меня украли душу, - повторяю я, наверное, сотый раз. - Мне заменили тень! Это не моя тень на стене! Это чужая!
Доктор записывает что-то в свой блокнот и уходит, оставляя меня один на один со своей кукольной комнаткой. Врач щелкает переключателем с другой стороны, и свет гаснет. Лишь из маленького окна, что висит почти под самым потолком, еще пробиваются лучи закатного солнца. Тени гуляют по стенам, зовя меня за собой. И я боюсь их зова. Меня пугает возможность еще одной встречи с Кзефой.
Каждый день я всматриваюсь в них, наблюдаю. И каждый день мне кажется, что инкуб возвращается.
Но что это? Очередная галлюцинация? Или...
В комнате начинает твориться что-то странное - тени сбиваются в кучки и расходятся по углам. Только моя собственная тень, та, которую мне оставил Кзефа взамен настоящей, осталась на месте. Она чуть шелохнулась, вздернулась и, сойдя со стены, превратилась в женский силуэт.
- Наконец-то наставник Кзефа меня отпустил. - Она отряхивается, будто действительно в чем-то запачкалась и обращается ко мне:
- Я всегда мечтала посмотреть на тебя со стороны. Знаешь, с каждым грешком я чернела все больше и больше, пока не стала тенью. Тогда любимый забрал меня и сделал суккубом.
Я вжимаюсь глубже в постель. Сердце колотится, готовое в любой момент выпрыгнуть из груди. На лбу выступают капли пота.
Суккуб изучает меня, потом достает из тени плюшевого мишку и протягивает мне.