в начало

к главе 13

Глава 14

Старые знакомые

Мириэль поднималась по лестнице, на этот раз с факелом и мечом, и думала, что надо было принять помощь Тима. Испытание, по ее мнению, оказалось не столь опасным, но книги были тяжелы, а сил оставалось мало.

- Я думал, что потерял тебя, - голос, а еще больше его обладатель, заставили принцессу вздрогнуть, и вялость как ветром сдуло. Посреди пещеры, прямо перед ней, стоял человек в маске.

- Охотник, - у Мириэль подкосились ноги. Если бы она поддалась соблазну открыть доступ к сокровенным формулам Мелкора, то смогла бы сейчас уничтожить это чудовище. Не это ли имели в виду книги, когда убеждали ее поторопиться? Такие предложения бывают раз в жизни, и она, похоже, упустила свой шанс.

- Рад тебя видеть, ты, наверное, помнишь, меня зовут Ярон, - в голосе прозвучала угроза.

Он не спешил. Ярон долго бродил в подземных лабиринтах, видел мертвых орков в верхнем ярусе и старался понять, что за катастрофа произошла здесь. Почему погибло многочисленное племя агнегеров, как случилось, что океан захлестнул горы, проник в самые недра? Еще он видел, что, в отличие от орков, гномы и хоббиты уцелели, и принцесса Нуменора тоже осталась жива. Ее магические способности оказались сильнее, чем он предполагал, она стала интересна ему.

- Это ты очистила горы от орчьего племени?

- Мне очень жаль, что я не очистила их от тебя. Почему ты не оставишь меня в покое?

- Я буду вечно преследовать тебя, - обнадежил Ярон, наслаждаясь ее напряженным вниманием.

Она готовилась отразить любой его выпад.

- Что? Хочешь испытать новый меч? Ты же знаешь мою реакцию.

Он медленно наступал, и Мириэль пятилась назад, в коридор, из которого недавно вышла.

- Пронзи меня! - Ярон развел руки в стороны, подставляя грудь принцессе, уверенный, что легко отразит любой натиск. Но тут случилось что-то неожиданное, со словами: 'Душа, покинь это тело!' - Мириэль сделала молниеносный выпад. Враг отпрянул, но меч слегка оцарапал руку. Впервые в жизни Ярон испытал страх, но не потому, что его ранили, и он увидел свою кровь, а потому, что в груди что-то сжалось, горячим вихрем пронеслось через сердце и легкие к голове, и вырвалось прочь. Мириэль видела, как завибрировало его тело, дернулась назад голова, закатились глаза, и скрюченные руки хватали воздух, как будто пытаясь удержать что-то ускользающее. Слабое розовое сияние кругами расходилось над головой Ярона, а сам он стал меняться на глазах, принимая поочередно обличья ягуара, оленя, полоза. Мириэль не могла пошевелиться, пораженная увиденным. Он как будто истончался, таял, исчезал. Но вот Ярон напрягся, собрал всю свою волю, и Мириэль вновь увидела противника во плоти. Обезумевший взор вперился в нее из-под маски. Охотник поднес к лицу пальцы, липкие от крови, и вдохнул ее запах. Он вложил всю свою ненависть в магическую формулу, и меч Дуккума раскололся в руках принцессы. Орудие, едва не отправившее его в могилу, было уничтожено.

- А теперь беги! - приказал он хриплым голосом, и Мириэль помчалась по ступеням вниз, так как иные пути были отрезаны. Легкой магией помогала она себе переноситься через небольшие расщелины и подземные реки и бежать быстрее. А позади, то отставая, то приближаясь, преследовал ее ненавистный охотник, испытавший страх смерти, раздраженный запахом своей крови. Не раз он мог настигнуть ее и уничтожить, принцессе некуда было деться, но эта погоня доставляла ему наслаждение, будоражила кровь и пьянила дух.

Загнанная принцесса мечтала только о том, чтобы спасти жизнь. Ей необходимо было жить, с магией книг Моргота, брошенных в кожаном мешке в пещере, она смогла бы повернуть судьбу мира, уничтожить врагов и никогда больше не убегать от противников. Мириэль потеряла счет времени. Когда в очередной раз мерзкий колдун дал ей передышку, она уловила слабое дуновение ветра и жадно вдохнула бодрящую свежесть.

Определив направление ветра, принцесса побежала к выходу из пещеры, стараясь не шуметь. Ярон некоторое время не подавал признаков жизни, и Мириэль втайне надеялась, что он провалился в какую-нибудь трещину и сломал себе ноги. Желанный свет был совсем близко. Осторожно, тихо-тихо, неслышная даже самой себе, пробиралась она к выходу из пещеры. Синее небо сияло в гранитной раме и неудержимо влекло к себе несчастную беглянку. Как же долго не видела она небо! Потеряв осторожность, Мириэль выбралась на волю и зажмурилась от яркого света. Внизу простиралось любимое море, а соленый ветер целовал ее щеки. Она вдруг явственно представила Нуменор своей юности. Тогда мир был так добр к ней.

Тяжелая рука опустилась ей на плечо, темная тень накрыла счастливый пейзаж. Страх парализовал ее до колен, и она подумала, что не в силах выдержать последнее сражение, но постарается достойно умереть. Она обернулась обреченно и обомлела. Крик неудержимой радости и удивления рванулся ввысь. Все эти годы душа ее носила ледяной панцирь, но волна былой, и поныне не утихшей страсти, расплавила лед в единый миг. Юниэр стоял перед нею, страстный майский жених, ее муж и любовь на всю жизнь. В черных глазах отражались облака. Она кинулась ему на шею, простив все обиды. Как же пылки были ее объятья, как жарки и требовательны поцелуи!

- Ты не в своем уме! Что ты делаешь? - он отшвырнул ее в сторону, с недоумением касаясь своих губ, на которых горели поцелуи. - К чему ведет эта новая тактика?

- Какая тактика? - Что-то было не так. Повеяло холодом, уносящим мгновения счастья. - Ты что, не помнишь меня?

- Не помню? Да я гоняюсь за тобой уже много дней! С чего ты решила вдруг кидаться мне на шею? Чьим именем ты меня называешь?

- Это нелепо, Юниэр, как мог ты меня забыть?

- По-моему, ты сама забываешься! Не прикидывайся дурочкой. За кого ты меня принимаешь?

- Ты мой муж. Пропади все пропадом! Я бросила Нуменор ради тебя, а ты даже не помнишь, кто я.

- Остуди свои угли, женщина! И не смей мне лгать! Ты мой враг, и я поклялся убить тебя. Я тот, от которого ты убегаешь и прячешься. Ты знала, что я иду за тобой по пятам, так чего ради заявляешь, что я твой муж?

Ярон был искренне возмущен. Она выкинула нечто такое, чего он никак не ожидал, и не притворялась, а действительно принимала его за кого-то другого. Это смущало и даже пугало его.

Мириэль такого удара не ожидала, отчаянье пронзило ее.

- Так ты Ярон, тот, кто меняет обличья? И все обо мне знаешь? О, видят Валары, как это низко! Ты принял облик моего мужа, чтобы меня измучить? Лучше бы, просто, убил!

Он впился ногтями ей в плечи, прожигая насквозь возмущенным взглядом.

- Я не принимал чужого обличья, - заскрежетал он зубами. - Меня зовут Ярон, и никогда я не был твоим мужем!

Увидев это когда-то родное лицо, искаженное яростью и ненавистью, Мириэль разрыдалась, как девочка, слезы застлали все, они шли от самого сердца и болью застревали в горле.

- Ты просто не помнишь! Тебя изменили в Стране Вечных Льдов!

К её слезам он тоже не был готов, у него разболелась голова.

- Я не был в стране Вечных Льдов! - воскликнул он.

- Это косоглазая ведьма все подстроила, - продолжала рыдать Мириэль. Она упала на пол пещеры, обнимая мокрыми от слез пальцами разбитые в кровь колени.

- Ты меня ненавидишь, ненавидишь! Вот, что они сделали.

Ярон подошел к выходу из пещеры и задумался. Он не был в Стране Вечных Льдов, но много слышал о ней от своих наставников и иногда представлял так ясно, как будто прожил там целую жизнь. Более того, если верить им, ему предназначено было властвовать в Ориене. Но что она могла знать об этом?! Ярон был не на шутку взволнован. Он взглянул на Мириэль, и тут же в нем снова вспыхнула ненависть. 'Убийца! - пронеслось в мозгу, но к знакомому чувству ненависти примешивалось так много новых переживаний, что Ярон отложил исполнение мести. Надо выяснить, что за человек так похож на него, и каким образом они связаны. А потом уничтожить ее.

Ярон привязал 'добычу' веревкой к своей руке, она отнеслась к этому безразлично и безвольно поплелась следом за ним, не разбирая дороги. Его раздражали всхлипывания девушки, но он сдерживал себя. Мириэль ничего не чувствовала, словно утонув в обидных и печальных мыслях. Она столько лет прятала в сердце память об их любви, горячем и нежном чувстве, самом прекрасном в жизни, а для него ее просто не существует. Нет прошлого, нет смысла жить.

Между тем, они вышли на простор, узкая коса кончилась, и спутники оказались на берегу сверкающей на солнце бухты. Песок был сухой и теплый, и они присели отдохнуть.

- Почему ты хотел меня убить? - спросила Мириэль.

- Что ж тут непонятного?! - черные глаза сузились от ненависти. - Ты убила моих родителей!

- Что?! - даже в таком состоянии Мириэль удивилась.

Он сильно сжал ее виски, и она почувствовала, как проваливается в черную дыру, в прошлое, которое улетучилось из ее памяти. 'Мне нужно твое любящее сердечко для навара, и будет готов напиток власти, который вернет мне сына'! - Вэнили - серебряная садовница и страшный Рубозавр предстали перед ее взором.

- Этого не может быть! Я знала тебя до того как встретилась с ними, и ты никогда не упоминал о них. О! Все это тебе внушили люди-птицы: и то, что они твои родители, и то, что ты должен мне мстить. Они вторглись в твое сознание и изменили прошлое!

- Вот как! - злорадно ухмыльнулся Ярон. Ее слова возмутили его. Как она посмела предположить, что им могли управлять! Когда-то у него возникли подобные опасения, но он сумел доказать людям-птицам, что его невозможно сделать пешкой в чужой игре, и отомстил им. Но Рубозавр и Вэнили любили его, а эта ничтожная самозванка пытается очернить даже память о них!

Его пальцы скользнули к ее горлу.

- Если ты так много обо мне знаешь, то скажи, кто были мои настоящие родители?

Лицо исказила страшная гримаса, из черных глаз струился мрак. Ей вдруг показалось, что когда-то все это уже было с ней.

- Ты..., - прошептала она, - никто не знал точно, откуда ты родом. Тебя нашли возле Андуина, а вырастил тебя Эреб - нуменорский рыцарь.

- Какая чушь - выдохнул Ярон с отвращением, - или от страха не можешь сочинить что-нибудь умнее?

- Это правда! Эреб и его сыновья могут подтвердить мои слова. Ты просто во власти чар и не веришь мне.

- Бездарная ложь, меня нельзя запутать, ты никогда не была моей женой. Я знаю только одно: ты убила мою мать и загубила отца! А я больше никого не любил!

- Но... у меня не было другого выхода. Они заманили меня в ловушку и чуть было не сварили! Эта... женщина... в ней не осталось ничего человеческого. Ты знал, что она пила кровь?

- Не важно. Она знала, как устроен мир, могла создавать новые виды цветов, птиц, зверей, могла наделять необыкновенными качествами уже существующие в природе вещи. Ее искусство погибло вместе с ней... из-за тебя.

- Не знаю, какое это искусство требует варева из крови, да еще с моим сердцем. Может я не обладала такими талантами, как она, но умереть таким образом не собиралась.

- Тогда ты застала Вэнили в припадке сумасшествия, такое с ней бывало. Подождала бы немного, и она бы пришла в себя.

- Там была смерть, и я думала только о бегстве. Рубозавр гнался за мной по пятам, он едва не рассек меня топором. Не знаю, что его остановило.

- Я знаю. По воле злого рока отец попал в сады Горудуна. Он сказал мне, что нашел звезду, и она привела его туда. Но как могла пропасть звезда из зачарованного места, трудно представить.

- Сам ее оттуда вынес! - устало напомнила Мириэль. - С этого все и началось. Эта звезда, да белая колдунья сделали тебя другим человеком. Ты потерял ее потом и сошел с ума, оскорбил меня, и я сбежала. Талисман оказался губительным.

- Он спас тебе жизнь и погубил Рубозавра. А ведь отец был очень мягким человеком. Души не чаял в Вэнили. И когда увидел, что ты с ней сделала, конечно, озверел от горя. А так он никого не обижал.

- Ну да, - усомнилась принцесса, - жаль, что тебя не было в их премилом домике. Ты бы все так красиво объяснил.

- И, правда, жаль. - Ярон был непроницаем.

- Я не хотела никого убивать. Если можешь, прости, - вздохнула Мириэль.

- Замолчи, я устал. - Ярон, привыкший к одиноким скитаниям, не хотел больше слов. Он задумался и сидел, не двигаясь, устремив неподвижный взор в морскую даль, и Мириэль чувствовала, что лучше не прерывать его молчания.

Ей было тяжело и больно, хотелось остаться здесь навсегда. Странно, этот совершенно чужой человек был Юниэром. Почему же это так растревожило ее? Разве не поклялась она много лет тому назад забыть его навсегда? Разве не было у нее великой цели: избавить мир от Саурона и Фаразона? Ей ли с таким важным предназначением раскисать по поводу умерших страстей?! Видимо, все эти годы в самом сокровенном уголке души она, все-таки, лелеяла надежду на встречу, ждала, что дорожки их пересекутся, верила, что любовь в нем жива и вспыхнет с новой силой, как только он увидит ее, мудрую, гордую, искусную в магии. А что получилось на самом деле? Он забыл о ней совершенно, а она кинулась к нему, едва увидев. Это Юниэр стал магом-воителем, с которым ей невозможно тягаться в искусстве. Полное поражение и унижение. Столько лет она не давала себе быть слабой. И снова удар, от которого не оправиться. Так стоит ли жить?

На безоблачном небе появилась маленькая черная точка. Она быстро росла, приближаясь к берегу. Это было живое существо, и оно неслось прямо на них, разрастаясь и заполняя собой пространство. 'Вот и конец', - подумала Мириэль с облегчением и упала на песок, закрыв голову обеими руками. Но умереть снова не удалось. На песке перед ними приземлился дымящийся от перегрева дракон, Мириэль прежде не доводилось встречаться с такими тварями, и она смотрела во все глаза на это чудо.

- Чтоб ты ободрал себе хвост! Неужели нельзя было изящнее спикировать? - выговаривал Ярон приятелю, поднимаясь и вытряхивая песок из темных кудрей.

- Не серчай, подумаешь песок! Зато я так рад тебя видеть!

Мириэль показалось, что дракон улыбается. Его можно было сравнить с Гребнем славы - шестиэтажным кораблем, созданием Дил Эланда. Корабль этот затонул в первом же плавании, ухнув в бездонные владения Улмо. Это многотонное туловище еще и летало! Дракон пританцовывал, и от этого земля ходила ходуном.

- Бируз, перестань плясать, ты - создание не из самых легких.

- Слушаюсь. А кто это с тобой? Твоя новая возлюбленная?

- И все-то тебе надо знать! Мне надо разобраться с ней. Перевези нас на остров.

- Боюсь, что не подниму такую тяжесть. Хотя, ладно, но только ради нашей дружбы.

Энергия молодого дракона пронизывала пространство вокруг. Насыщенно яркой была его расцветка: снежно-серебристый снизу он сверкал изумрудной зеленью на спине и шее, а на хвосте зеленые тона плавно переходили в бирюзовые. Он носил дорогие браслеты на всех четырех лапах, и очень любил себя.

- Мой питомец, - кивнул на него Ярон, обращаясь к принцессе, - пойдем.

Мириэль ощутила легкое покалывание возле сердца: ее бывший возлюбленный в дополнение к прочим талантам водил дружбу с драконами и предлагал ей ни много, ни мало лететь на нем куда-то. Впрочем, не предлагал - приказывал.

- Куда мы полетим? - спросила она.

- К другу, - уклончиво ответил Ярон.

продолжение

в начало главы

в начало романа