Что такое любовь? Это когда Бог берет одной рукой женщину, другой - мужчину и ставит их друг перед другом лицом к лицу, глаза в глаза. Внезапно. И они сразу попадают в какой-то другой мир, потому что мир, в котором они пребывали до этого момента, перестает существовать. Происходит метаморфоза бытия, сознания и чувств. Даже времени. Все меняется. Все! И они стоят друг перед другом не в силах сказать что-либо, как будто парализованы какой-то силой извне, которой они не могут сопротивляться. Это состояние может длиться всего лишь мгновение или чуть больше, но это - мгновение открытия нового мира, название которому любовь.
Потом, постепенно у этих двух человек включается в работу и мышление, и речь, и физическое притяжение, и интерес друг к другу, но с этого мгновения каждый из них как бы раздваивается: снаружи он продолжает двигаться, работать, общаться, а внутри происходит постоянная, какая-то паническая эмоциональная работа, работа души. Идет поиск ответов на возникающие все новые и новые вопросы. И нет на них определенного ответа... И почва уходит из-под ног...
Поехать в Египет я решила после необычного сна. Мне приснилось, что какой-то друг по имени Рафис (в жизни не было такого знакомого, не то что друга) прислал мне письмо и посылку. В письме он сообщил, что сейчас живет в Египте и приглашает меня к себе в гости. Указал номер своего телефона. Затем мне снилось, что я открываю посылку. Это была коробка размером метр на метр, большая. И вижу там игрушки! Начинаю их доставать и расставлять по комнате. Игрушки все абсолютно разные - и пушистые, и заводные, и как роботы. Есть и маленькие, и большие. Но самое интересное, что я заставила этими игрушками всю комнату, нет больше места, а игрушки в коробке не кончаются, она опять почти полная! Я в смятении! Начинаю звонить по указанному в письме телефону. Трубку берет девушка. Я в панике спрашиваю, что все это значит, кто этот человек, назвавшийся мне другом, и каким образом я поеду к нему в Египет? Девушка, как будто ждавшая моего звонка, невозмутимо отвечает: "Вы не должны ни о чем беспокоиться, потому что Его Величество уже обо всем позаботилось". И кладет трубку. Я начинаю думать, кто сейчас у власти в Египте, и почему девушка назвала его так странно. Вспоминаю, что Египтом управляет президент Хосни Мубарак и его не называют Величеством. "Что же это такое!" - кричу я в панике, сажусь на кровать и просыпаюсь!
Постепенно успокаиваюсь, но сон кажется мне настолько странным, что я не перестаю о нем думать. И тут меня осеняет - ведь перед сном я дала своему подсознанию найти ответ на вопрос, куда мне поехать в путешествие в следующий раз, так как я только что под прекрасным впечатлением прибыла из поездки во Францию, в Париж. Путешествие в Европу (мы побывали в четырех странах) было первым моим путешествием по миру, и я, конечно, мечтала о следующем. И этот сон был ответом на поставленный вопрос.
Но в письме меня поразила не только волшебная коробка с игрушками и титул "Его Величество", но и стоявшая в конце письма подпись - "твой друг Рафис". Меня поразило имя. Откуда оно взялось, и что оно означает? На следующий день я пошла в городской ЗАГС и попросила помочь мне. Сотрудницы ЗАГСа открыли какую-то толстую черную, бархатную, мусульманскую или татарскую книгу со значениями имен и прочитали, что Рафис означает "всем известный", "каждый его знает". Я логически поразмыслила и решила, что это может быть только Бог. Поэтому, может, и девушка по телефону назвала его Величеством. Именно Бог указывает мне дальнейший путь и приглашает меня в Египет, решила я. Хорошо, казалось бы, все понятно. Но тут меня охватило какое-то беспокойство. Именно то обстоятельство в этом странном сне, что игрушки в коробке не заканчивались, сколько бы я их не доставала. Тогда я подумала, что значение данного обстоятельства я, видимо, пойму позже.
Итак, направление следующего путешествия было выбрано, и через полгода я полетела в Египет. Ещё собираясь в дорогу, я уже чувствовала притяжение этой страны. Было ощущение, что я как-то связана с ней. Или в прошлых жизнях я жила в Египте, или кто-то из предков был родом оттуда. Ведь мой дед по линии отца считался пришлым человеком, причем пришлым из дальних краев, чужим. Да и я родилась совершенно смуглой с черными курчавыми волосами. В отца. Лишь к семи годам моя кожа начала светлеть. Сказались гены моей матери-блондинки с голубыми глазами.
Я ехала в Египет, имея множество желаний. Хотелось попытаться почувствовать, действительно ли что-то меня лично связывает с этой страной. Хотелось прикоснуться к истории и культуре этой древней цивилизации. Хотелось увидеть, как сейчас живут там люди, какие они, в отличие от европейцев.
Это была моя первая поездка в Египет и, как оказалось, далеко не последняя. Еще до поездки я обнаружила в интернете сайт "Египтомания". Потом на себе я ощутила точность этого определения. Ведь не существует сайтов "Турциямания", "Франциямания" и т.д. Многие туристы, попав в Египет, уже в первый же день бывают им покорены. В их числе оказалась и я, так как являюсь впечатлительной особой. Я не обладаю рациональным мышлением, и именно это обстоятельство позволяет мне в жизни быть счастливой, восхищаться многообразием мира, влюбляться, совершать ошибки, т.е. жить полной, порой кипучей и непредсказуемой жизнью. Живя такой жизнью, чувствуешь ее вкус!
Лечу в самолете и в первый раз вижу, как за окном одна картина сменяет другую, и все они совершенно разные! То облака в виде огромных снежных глыб причудливой формы обступили нас со всех сторон. То, поднявшись выше этих "снежных айсбергов", вижу их тени, разбросанные по земле. То пустыня, пески, барханы, островки маленьких селений. И следы высохших огромных рек с притоками и дельтами. То летим над Красным морем. Вот оно, все шире и шире, окружено пустыней красного цвета и горами из песка. Вижу коралловые рифы - зеленые и перламутровые. По всему морю идет рябь. Облака в Египте другие, как серая однородная масса. В них почти нет влаги. Я сижу у крыла. Вот поднялись закрылки, большой разворот и мы пошли на снижение. Слева - высокие горы и солнце уже садится в них. Семь часов вечера. Приземляемся, все хлопают в ладоши, радостные, в предвкушении отличного отдыха. Закрылки и подкрылки въезжают с шумом на место, самолет останавливается, и нас приглашают к выходу.
Выйдя на трап самолета, я сразу ощутила, как волна горячего и какого-то плотного воздуха ударила по мне, и я поняла, что попала в другой мир.
Прибыла в отель. Размещение. Иду в свой номер. У дверей вижу ящерицу, светло-розовую, сантиметров 15. Она юркнула в мою комнату! Захожу, включаю свет и вижу еще и двух ее детенышей размером по 3-4 сантиметра. Да, думаю, а вдруг змеи еще заползут ко мне? Но, устав до такой степени, что чувствуя, как силы вот-вот покинут меня, быстро принимаю душ и, не разбирая вещей, падаю на кровать и отключаюсь, не успев подрожать от страха, что ящерицы и змеи заползут в мою постель.
На следующее утро я спросила у гида об этих ящерицах. Он объяснил, что это милые создания и не принесут вреда, но на них нельзя кричать и топать. И я стала с ними дружить и разговаривать, когда они вновь появились у меня в номере.
Раннее утро. Первый раз на Красном море. Какая прозрачная вода! И яркие, пестрые рыбки окружают меня в надежде покушать, совсем как наши воробьи и голуби. Солнечные блики так и переливаются в воде, создавая ощущение праздника, веселья! На берегу прогуливается бедуин, ведущий верблюда для желающих на нем покататься. Недалеко покачиваются на волнах яхты, ожидающие туристов - любителей дайвинга и морской рыбалки. Целебный морской воздух, размеренный шум легкого прибоя, ласковое солнце вызывают состояние безмятежности, расслабления и сплошного удовольствия.
Потом я еще несколько раз приезжала в Египет и замечательно проводила время, путешествуя по стране, изучая историю и традиции Египта, занимаясь дайвингом и снорклингом, несколько раз бывая в пустыне у бедуинов, катаясь на квадрициклах и верблюдах. Экзотика, арабская музыка, громкое распевание Корана, доносящееся из мечетей, запах моря, знакомства с египетскими людьми и иностранными туристами - все это меня очень привлекало и радовало.
Но уже после первой поездки, влюбившись в этот край и, конечно же, в одного красивого египтянина, почувствовала, что домой возвратилось только мое бренное тело, а душа осталась там, за тысячи километров!
И потом, каждый раз приезжая в Египет вновь, я чувствовала, что я - дома, моя душа находится в том месте, где она должна быть. Ведь ничего подобного я не испытывала, когда была в Европе, в самом Париже. Конечно, меня поразила красота Парижа и других городов. Но желания вновь поехать туда не возникло. Наверное, потому, что жизнь в Европе мне показалась слишком рафинированной, подчиненной порядку и законам, все определено и известно заранее. Но лично у меня такая жизнь вызывает чувство безысходности. Конечно, человеку, который стремится к стабильности, будет там хорошо. Для меня же наоборот, если каждый день будет похож на предыдущий, равносильно ощущению приближающейся смерти. Я начинаю задыхаться. Ведь для меня жизнь - это не прожитые дни, а события, которые со мной случились.
В Египте я как раз и увидела не удобную, регламентированную, красиво оформленную, но искусственную жизнь, а яркую, цветную, непредсказуемую, и, главное, живую жизнь.
За три года я три раза побывала в Хургаде и один раз в Шарм-Эль-Шейхе.
Но вот, наконец, когда моя дочь закончила учебу в колледже, и я ее трудоустроила, то решила, что могу на время уехать в Египет, попробовать устроиться на работу и пожить там какое-то время. Мне хотелось изменить свою жизнь, хотелось чего-то нового, новых приключений. Тем более что у меня в Шарме остался молодой человек, который ждал меня. Его звали Арафа.
Когда я вышла из самолета на трап, и жаркий воздух вновь ворвался в мои легкие, я ощутила радость и уверенность, что я найду работу и жилье.
Мне, конечно, нравился Арафа, но что-то мне подсказывало, что продолжения романа не будет. И, действительно, когда я пришла в гости к нему в отель, где он работал вместе со своим братом Сальваторе, то узнала, что он четыре дня назад уехал в отпуск домой в Александрию. Сальваторе позвонил ему и передал мне трубку. Арафа начал перечислять заранее заготовленный список "неотложных" проблем, которые якобы вдруг свалились на его голову дома, поэтому он приехать сейчас не сможет. Я не стала дослушивать до конца, выключила телефон. Достала из сумочки наши с ним фотографии, порвала их и бросила в мусорную корзину. И сказала Сальваторе: "Прекрасно! Но я приехала сюда, чтобы жить и работать. Помоги мне, пожалуйста, найти жилье".
Сальваторе извинился за поведение брата и сказал, что поможет. Еще я попросила его купить мне сим-карту к телефону.
Я дала ему деньги, свой телефон и сказала, что приду завтра. У меня были большие планы. И море, и экскурсии, и поиск костюма для арабских танцев! Я отлично отдыхала! На следующий день Сальваторе отдал мне готовый к использованию телефон, пообещал найти 3-4 варианта жилья. Я купила очень красивое платье-костюм и пояс из монист. Ушила его по себе, постирала, погладила и повесила в шифоньер. Познакомилась с русской женщиной Верой из Питера, работавшей гестрелейшн в нашем отеле. Все было отлично.
В море я вновь заплывала очень далеко, чтобы увидеть красивейшие коралловые заросли на пляже Фанара. Страх, возникший в предыдущий приезд от столкновения с гигантской муреной исчез, хотя теперь я плавала всегда настороже и почаще поглядывала по сторонам и вперед, и вглубь.
Плавая в Красном море, я много раз была удивлена и даже шокирована увиденным. Однажды бордовая большая змея высунулась из коралловой норы прямо на меня, но, увидев меня, замерла на месте. Раздвоенного языка, как у наземных змей у нее не было, но глаза ее вращались, оценивая меня. Я бешено начала загребать в сторону. Немного испугалась. В другой раз, плывя к глубоким местам по мелководью, заметила, как стайки рыб, спокойно плавая до того, начали молниеносно исчезать в разные стороны. Тут я увидела огромную рыбину метр в длину и сантиметров 60 в ширину с толстенными губами и раскрытым ртом. Она двигалась с большой скоростью и все время меняла направление какими-то рывками. Я быстро навела на нее фотоаппарат и стала следить за ней. Вдруг она ринулась ко дну, и со дна поднялся огромный вихрь песка. Рыбина сцепилась с большущим скатом. Они дрались несколько секунд, затем кинулись в разные стороны, оставив после себя целое облако песка под водой. Я-то была от них метрах в 10-12. А вот какому-то туристу не повезло. Он проплывал как раз в метре от них, наверное. Он встал на дно, как-то качаясь. Сразу видно, он находился в шоке от увиденного. Потому что размеры и рыбины и ската были очень большими.
Приходилось и прорываться через целый полк медуз, но они меня никогда не жгли. Много было разных впечатлений, но одно останется на всю жизнь как шокирующее. Это было в последний день моей последней поездки в Египет.
В отеле я познакомилась с двумя московскими художниками Мишей и Женей. Интереснейшие люди, все время прикалывали друг друга, шутили, да и на серьезные темы с ними было здорово поговорить.
Они с утра уходили в грот в скале, ставили мольберты и принимались за работу. Устав, они плавали. Ну и мы встретились с ними в море, поплавали немного вместе, перекинулись парой фраз. Простились. Я поплыла к берегу. Недалеко начинались коралловые островки. Все они абсолютно разные, разноцветные, необыкновенной красоты. Вдруг, я увидела, что в глубине метров 6-7 от меня что-то плывет, очень большое. Я вылупила глаза, мысленно начиная произносить фразу: "Вот это ры..." Наступил секундный шок, так как я поняла, что это какое-то чудовище метра 4 в длину. Похоже на мурену, но разве они бывают такие гигантские!? В ужасе я сорвала маску, повернулась в направлении к ребятам и закричала: "Около меня мурена!!! Мурена!!! А-а-а!" Женя услышал и увидел меня. Мне повезло. Он с огромной скоростью поплыл ко мне. Я зажмурилась, сжалась в клубок, ожидая, что сию минуту ее зубы вонзятся в меня. Женя, достигнув меня, как бы "закинул" меня за себя и "встал" грудью на "врага". Я нахлобучила кое-как маску на один глаз и пыталась разглядеть мурену. Тут подплыл и Миша. Ребята держали меня за руки с двух сторон. Мы распластались на поверхности. Мурена замерла и разглядывала нас. Голова ее с огромным гребнем была сантиметров 70-80, не меньше. Я слышала, что если мурена видит объект, превосходящий себя по размеру, она не нападает. И мы втроем были больше, чем она. Подумав немного, не меняя направления, она поплыла дальше. Мы доплыли до кораллов, встали на них, я была без обуви, поэтому встала ребятам на ласты. Честно говоря, всех нас трясло. Затем я, надев маску и трубку, с большой скоростью поплыла к берегу. И больше в этот день я в море не зашла даже сполоснуть ноги от песка. Вспомнила, как с самого начала я все твердила вот бы увидеть мурену, вот бы увидеть... Один мужчина на берегу спросил: "Вы что, женщина, с ума сошли?" Да, теперь сбылась мечта идиота, думала я про себя.
Но за несколько месяцев страх улетучился. И я опять одна плавала абсолютно везде и в том же месте, где встретила мурену.
В отеле я также познакомилась с двумя туристками из Питера Леной и Ингой. Я рассказала им свою историю, что хочу остаться здесь и поработать. Через день позвонил Сальваторе и сказал, что можем ехать смотреть жилье. Поехали мы на какую-то виллу, она стояла в ряд с учреждениями и офисами и была удалена от других жилых кварталов. Виллу окружал сад весь в зелени и цветах. Она представляла собой двухэтажное здание, красивое, белое, с парадным входом в офис босса, владельца этой виллы. С двух сторон на первом этаже виллы располагались по две квартиры-студии. А наверху были апартаменты босса. Всю виллу окружал каменный забор высотой 3 метра. Слева за виллой располагался хоз.двор, гараж, справа к вилле была пристроена комната для прислуги.
Все четыре квартиры хозяин, как правило, сдавал внаем. Мне предложили одну из них, уютную, нормальную квартирку. Мне понравился и сад с качелью. Я согласилась. И еще через день, когда у меня закончился срок поездки, я, предупредив туроператора о том, что остаюсь, не улетаю, с Леной и Ингой поехала на мое новое местожительство справлять новоселье. Мы захватили с собой еды, напитков. Отпраздновали мое новоселье, нафотографировались, накачались на качелях и я проводила девчонок до такси. Они пожелали мне счастья и удачи.
Я вернулась в комнату, меня ждал менеджер. Я расплатилась за 1 месяц вперед, и он позвал рабочих устанавливать газовый баллон к плите. Подключил холодильник, проверил всю сантехнику. Пока они все это делали, я тоже не теряла времени даром - сразу начала влажную уборку. Бегала с тряпкой туда-сюда. Менеджер удивленно следил за мной. Почему, я поняла потом. Египетские женщины очень ленивы. И убираться, бегать дома, как электровеники, они не способны.
Затем менеджер, его звали Али, принес телевизор, подключил, оказалось, что антенна на вилле принимает только арабские каналы. Очень жаль, подумала я, как же раньше-то я об этом не спросила?
Ближе к вечеру пришел проведать меня Сальваторе. Я поблагодарила его за помощь, подарила заранее купленную красивую фирменную футболку. Попили чай, поболтали. Тут он неожиданно сказал, что я очень понравилась менеджеру Али, и он хочет со мной поговорить. Я удивилась - о чем? Торик ушел. Часов в 9 вечера раздался стук в дверь. На пороге стоял Али с полными руками. Он принес кастрюли, сковороду, ложки, вилки, тарелки, таз, ведро и даже затем затащил два ковра и постелил их на пол в обеих комнатах. Затем присел и поговорил со мной о моих планах, о моей семье и т.д. Сказал, что если у меня будут какие-то просьбы, я могу обратиться к нему. Я попросила его съездить со мной завтра в магазины и помочь купить все необходимое - продукты, моющие средства.
На следующий день я помчалась на пляж, все рассказала девчонкам, а под вечер мы с Али поехали в старый город. Он взял такси, заплатил. Затем сначала пригласил меня в кафе, и потом мы пошли по магазинам. Я вручила Али список необходимого и деньги. Он водил меня по магазинам, все купил, страшно торговался, я смеялась, и с полными руками мы приехали на виллу. Он предложил мне разобрать покупки, отдохнуть и попросил встречи и разговора. Я сказала, хорошо, приходи, поговорим. Через час он пришел и сделал мне предложение! Сказал, что поможет мне во всем, найдет мне работу. Я знала, что о настоящем браке через консульство речь не идет. Здесь многие заключают брак по контракту через адвоката. Этот документ позволяет проживать вместе и появляться в общественных местах. Если мужчина и женщина где-то появляются вместе, они должны быть мужем и женой, не иначе. Полиция всегда остановит их, заставит предъявить документы, иначе нельзя. Вот речь и шла о таком меридж-контракте. Я сказала, что конечно, я подумаю над его предложением. Но его активность и быстрота действий чем-то меня приятно удивили. На прощание он сделал один поступок, который удивил меня еще больше. Мы прощались у двери, и он поправил рукой вырез моего халата на груди, запахнув его побольше, хотя он и так был небольшой. И ушел. На следующий день я подумала, что мне Али нравится все больше и больше, может правда, попробовать? В случае чего, я же могу уехать через месяц, когда туристическая виза закончится. А может он и вправду найдет мне хорошую работу. Да здесь и на работу берут, только если имеешь визу. А ее как раз можно оформить, заключив меридж-контракт. Я думала, что всегда потом легко смогу изменить ситуацию, как я это делала в своей жизни, но в этот раз я не учла, что я была в чужой стране и законы здесь свои, и изменить свою жизнь легко, как в России, я не смогу.
Я привыкла очень быстро принимать решения в своей жизни, т.к. я играю со своей жизнью, меня не страшит будущее, чем больше закручиваются события, чем они более непредсказуемы, тем для меня интересней. Так же получилось и в этот раз. Я думала над предложением Али один день и вечером дала согласие. Вновь игра! Весело! Прикольно! Не зная ничего о человеке и, главное, не любя его, мгновенно приняла решение выйти за него замуж! Хотелось приключений!
Он, конечно, очень обрадовался и повел меня к его хозяину - мистеру Хусэму, он занимал весь второй этаж. Босс, огромный здоровый мужчина лет сорока, возлежал на матрасах на балконе. Пол был устелен коврами. Балкон был где-то метров десять на десять с белыми каменными резными перилами. С него открывался вид на всю округу. Около босса стояли огромные металлические круглые подносы с фруктами и сладостями, напитками. С ним жила молодая девушка приятной внешности, египтянка. Оказалось, она была наложницей и прислуживала ему одновременно, иногда выезжая с ним на какие-либо встречи. Отлучаться с виллы она не могла. Ее паспорт был у мистера Хусэма, и он был ее полновластным хозяином. Но это я узнала позже. Звали ее Имеен.
Меня усадили на кресло напротив босса, Али стоял рядом. Через Али мистер Хусэм задал мне несколько вопросов, так как не знал английского. Все улыбались, шутили, хотя Али был сильно напряжен, я это заметила. Но настроение у меня было отличным, я считала что все складывается удачно, прямо как по маслу. Босс дал "добро" на то, чтобы Али женился на мне, и мы пошли в мою комнату. Здесь Али первый раз поцеловал меня. Было классно! Он сказал, что завтра идем оформлять меридж-контракт у адвоката. (Сам он жил в комнате с другой стороны виллы, она была менее благоустроена, чем моя и поменьше). Спросил, люблю ли я его. Я ответила, что пока нет, но надеюсь, что потом я его полюблю. Сказала, что он мне очень нравится. Он попросил меня переехать в мою комнату уже сегодня. Я поупиралась немного, но поняла, что назад пути уже нет, да я и не хотела что-то останавливать, я вся была устремлена вперед, ожидая все новых "игрушек из волшебной коробки". Али перебрался ко мне, и мы устроили торжественный ужин, уже семейный. Он был очень нежен и заботлив, а ночью он показал мне всю страсть, какую он ко мне испытывает. И сразу начал признаваться в любви. Потом уже позже, я много раз была свидетелем того, что он обладает даром убеждения и красноречия. Он может уговорить любого на что угодно, не только женщину, но и любого мужчину, или какое-либо ответственное лицо, достигая при этом всегда договоренности, какая нужна именно ему.
В эти дни в мусульманском мире шел месяц Рамадан. Али был мусульманином. Он предупредил, что днем он не будет ни подходить ко мне, ни дотрагиваться до меня.
На следующий день мы зарегистрировали брак у адвоката при двух свидетелях. Днем было очень жарко, и я все время была как вареная и даже спала, хотя обычно я спать днем вообще не могу. Но вечерами я чувствовала себя отлично. Все эти дни я находилась в слегка шоковом состоянии. Я чувствовала, что меня несет по жизни какая-то неведомая сила, и она управляет мной. Мы сходили в гости к двоюродному брату Али, который жил в Шарме с женой и двумя сыновьями трех и пяти лет. Дети у египтян все без исключения очень красивые - с кудряшками и большущими глазами и огромными ресницами. И еще они все какие-то гуттаперчивые, очень легкие и гибкие от природы. Мы принесли им целый пакет гостинцев, но они нас угостили голым чаем. В квартире было неуютно, можно сказать грязно, посуда не вымыта. Посидев с часок, поиграв с детьми, мы ушли. На следующий день мы пошли в гости к другу Али Мустафе. Он был женат на немке Марлис и жили они уже два года вместе. Марлис тоже была старше мужа, как и я лет на 15. Она работала няней на дому. Иностранцы, работавшие в Шарме, оставляли у нее детей. У них в квартире была идеальная чистота, ковры, красивые детские игрушки и книги, хорошая посуда. Мы тоже с ними пофотографировались, поболтали о том, о сем, пригласили в гости к себе. В один из первых же вечеров мы пригласили к себе Веру, мы стали с ней дружить и общаться, я часто ходила к ней в отель, на работу, и она уделяла мне минут 10-15. Я, конечно, начала скучать по своей родной речи и по русским людям, поэтому меня так тянуло к ней. Она свободно говорила по-английски, и для Али общаться с ней было очень легко, т.к. я тогда еще испытывала трудности в общении на английском. А русского языка Али не знал вообще.
Домой я позвонила сразу после того, как первый раз мы с Сальваторе съездили на виллу. Я сказала, что нашла жилье и остаюсь на месяц в Египте. Но огорошила я родных, когда через два дня сообщила им, что уже выхожу замуж. Но так как мама и дочь знали о моем намерении остаться пожить здесь и раньше, пожелали мне удачи и счастья. К неординарным поступкам в моей жизни они уже привыкли.
Первые дни совместной жизни Али водил меня к друзьям, в развлекательный центр Ольфлейла - О Лейла. Вместе ходили на море. Но плавать, оказалось, он не любит. Многие египтяне, работающие в Хургаде и Шарме, никогда не ходят на море. Я думаю, что те, кто как раз и любит водную стихию, и устраивается работать в дайвинг центры и т.д. Али водил меня и в сауну, и к массажисту, т.к. у меня болела спина.
Все это было по вечерам, почти ночью. Но целыми днями я была предоставлена самой себе. Али спал, т.к. босс и все работающие на вилле, да и вообще, в Шарме утром и днем спят, в жару, а вечером и ночью у них кипит активная жизнь.
За несколько дней на вилле я переделала все, что можно. Взрыхлила весь сад, клумбы. Подрезала кусты. Мистер Хусэм и Имеен махали мне с балкона, кричали: "Браво!" Потом принялась за многочисленные горшки с чахлыми растениями, расставленными по всей территории виллы на первом и втором этажах. Также и в своей квартире перемыла и перестирала все.
Я поднималась в гости к Имеен, рисовала, слушала арабскую музыку, ходила на море, но уже к концу второй недели я не знала, куда себя деть и попросила Али найти мне работу.
Месяц Рамадан закончился. Этот праздник мы отметили здорово! На вилле жили и работали двое молодых мужчин Имет и Ахмад. Мы накрыли стол в саду, включили музыку, и ребята принялись петь, плясать и выполнять физические упражнения. Сначала они отжимались, кто больше. Победил Ахмад. Потом прыгали через высокую скамейку. Потом принесли трехметровый шест и по очереди ставили его на лоб и считали, кто больше времени его продержит. Я тоже выполнила эти и другие упражнения, каталась на площадке на велосипеде. Никаких спиртных напитков, и даже пива не было. Но было очень весело!
В обычные дни Имет и Ахмад по очереди дежурили у входа на виллу, так как к мистеру Хусэму постоянно прибывали какие-то люди. Иногда он устраивал совещания в офисе, тогда подъезжало сразу несколько машин. Частенько наведывался какой-то чиновник из полиции. Ахмад и Имет убирались на территории виллы, в саду. Поливали растения. И выполняли любые мелкие поручения босса. Али же был как бы управляющим на вилле. Он везде сопровождал мистера Хусэма, так как владел английским, вел его бухгалтерию, нес ответственность за порядок на вилле, обеспечение водой, работу рабочих.
Но мы с Али мечтали вскоре уехать отсюда, снять квартиру и начать совместно какой-нибудь бизнес. Я думала о небольшом магазинчике для начала. Али сказал, что у него есть счет в банке, но небольшой. Назвал сумму. Тогда я предложила свою помощь. Чтобы мы могли арендовать помещение и закупить товар. Мы даже ходили смотреть два магазинчика в Олд-Маркете, или как его называют русские, Старом Городе, которые сдавались в аренду.
Я позвонила домой маме, она отдала мои деньги подруге, которая работала в туристическом агентстве. Та переправила их с туристами, едущими в Шарм, мне.
После того, как я поселилась на вилле, недели через две в квартире с другой стороны виллы появились новые жильцы. Трое мужчин из города Танта. Знакомые мистера Хусэма. Они торговали золотом и серебром. Главный из них мистер Симон арендовал магазин в Старом городе. Тогда Хусэм попросил Али, который здесь все знал, помочь им закупить в магазин стеллажи, полки, мебель и все необходимое. На это Али был мастер.
И вот, вечером, они все поехали в магазин обустраиваться, и Али предложил прокатиться с ним и мне. Мы приехали в магазин. Тут подошла машина с оборудованием. Мужчины все перенесли внутрь и установили. Я тоже подключилась к работе. Я трудоголик. Меня хлебом не корми, дай поработать. Я протирала полки, витрины. Расставляла сувениры. С золотом и серебром они возились сами.
Мужчин я даже не пыталась рассмотреть, общалась в основном с Али, который тоже помогал. Но в этот же вечер мистер Симон попросил Али передать мне, что они предлагают мне поработать у них и помочь с переводом, т.к. большинство туристов из России, Украины, Польши, Эстонии и т.д., а русским языком у них не владеет никто.
Я сказала, хорошо, три дня я поработаю и, если не получится, уйду. Договорились.
Отношения с Али за эти две недели совместной жизни были разными. То он удивлял и радовал меня, то огорчал. Сразу после Рамадана мы должны были поехать в Каир, чтобы оформить мне визу на полгода. Но прошло несколько дней, а мы все не ехали. Многие обещания, которые давал мне вначале, он не выполнил. Но в Египте это в порядке вещей. Если у нас человек что-либо не может или не хочет делать, он так и говорит. В Египте же все улыбаются, никогда ни в чем тебе не откажут, даже назначат срок и время выполнения, но не подумают этого сделать! Сначала меня это шокировало. Ведь это в масштабе всей страны, снизу до верху! Не только при личном общении, но при ведении любых дел, бизнеса эти законы действуют всегда. Эта их безответственность, много слов на пустом месте русских людей, да и вообще европейцев, просто удивляет и неприятно разочаровывает. Но, тем не менее, все же медленно и кое-как, но дела там "ползут". Хотя, наверное, поэтому народ живет бедно и бестолково. Хотя счастливых людей там неизмеримо больше, чем у нас. Они радуются малому, тому, что у них есть. Не амбициозны и, главное, не агрессивны. Таким образом, поняв, что я в чужой стране, у египтян свой менталитет и я изменить что-либо не в силах, набралась терпения, хотя по жизни именно этого качества мне как раз и не хватает. Стала учиться терпеть и ждать. И Али много раз преподносил мне сюрпризы. То придет с подарком - игрушкой, украшением. То один раз я пришла с пляжа и начала быстро убираться, что-то готовить, чтобы идти на работу, бегаю туда-сюда. Входит Али, я продолжаю бегать. Он спрашивает: "А тебе что, не понравились мои цветы?" Тут я окидываю взглядом квартиру - везде стоят цветы, вазочек 6-7. Я ахнула! Рассмеялась! Говорю: "Я их не заметила!" Кинулась к нему на шею. Вообще, конечно, с ним было легко и весело.
Сразу же он дал мне египетское имя Нисма. Что значит ветерок. Сначала я не откликалась, а потом привыкла, потому что все уже звали меня именно так.
Когда мне привезли деньги, я отложила на билет на самолет и еще немного, чтобы в случае чего сразу вылететь в Россию, остальные решила отдать Али на развитие бизнеса. Я спросила свою интуицию, правильно ли я поступаю. Ничто не вызвало у меня опасений. И я отдала все деньги мужу. Он сразу развернул деятельность. Но меня в свои планы не посвящал. Он знал, как мне нравятся арабские танцы, и готовил для меня сюрприз.
Тем временем, я приступила к работе в магазине. До этого я уже несколько лет проработала на рынке, продавая женскую молодежную одежду. Уезжая в Египет, я оставила все свои торговые точки дочери. В принципе, изменился ассортимент товара, а суть работы осталась прежней. Хотя, конечно, срочно мне пришлось разбираться в названиях камней, в символике египетских украшений. Заранее нужно знать, что девушке, женщине - одно, мужчине - другое. Что и кому лучше купить в подарок. Я ближе познакомилась с владельцем магазина мистером Симоном, бухгалтером и мастером на все руки Мехиром и молодым продавцом Сэмахом. Только последний владел английским языком, поэтому все общение в магазине происходило через него. С покупателями, владеющими английским, общался он сам, а вот с преобладающими по количеству русскими туристами приходилось работать мне. Надо отметить, что торговля сразу заладилась, все шло удачно, настроение у всех было хорошим, и через три дня я решила здесь остаться, т.к. для более лучшей работы я не была готова из-за слабого английского. С Сэмахом мы сразу договорились, что он учит меня английскому и арабскому, а я его - русскому. Мы завели блокноты и в свободное от посетителей время начали взаимное обучение.
Конечно же, все туристы, особенно русские, очень удивлялись, что я здесь работаю. Вкратце я им объясняла, как здесь оказалась. Многие спрашивали, и как только я не боюсь жить среди арабов. На что я отвечала, что жить здесь в тысячу раз безопасней, чем у нас в стране. Где-то, примерно, на пятый день работы в магазине, я решила протереть все полки, потому что они были стеклянными, и на них была видна пыль. Я протирала полки, переставляла сувениры друг за другом. Вдруг, мельком взглянув на Сэмаха и отвернувшись, я услышала прозвучавший откуда-то сверху голос : "Этот человек прибыл сюда для тебя". Я вздрогнула. "Что это? Зачем? Не хочу, ничего не нужно! Мне и так хорошо". Я уже стала скучать днем на работе по Али, привыкая к нему все больше и больше. Я отогнала от себя все мысли и стала думать о работе. Тем более что торговля не заладилась в этот день, и мистер Симон проявил в первый раз свой недобрый характер. Он сказал, что если торговли нет, то воды, чая, сахара для нас не будет. До этого он закупал все это, и мы заваривали чай, кофе, кто что хотел. Вот это номер! Видимо так он решил нас простимулировать. Реакция получилась противоположной. Я вообще не переношу, когда на меня давят. Сэмаху и Мехиру было стыдно за него, но он был хозяин. Я ушла с работы очень рано и сказала, что скоро мы с Али уезжаем в Каир.
Я работала за небольшую зарплату, так как моя работа в основном сводилась к переводу. Решено было, что я ее получать буду в конце недели. Я и рта не успела раскрыть, как в конце недели прибыл Али и, пересчитав с Симоном все деньги, которые я заработала, забрал всю мою зарплату себе. При всех я это обсуждать не стала, но дома я сказала, что теперь зарплату я буду получать сама. Али сказал, что ему очень нужны деньги, так как он решил начать новый бизнес, и что завтра он меня познакомит с его компаньонами по бизнесу.
На следующий день вечером он позвал меня в сад, где на скамейке уже сидели два молодых человека, высоких и стройных, Омер и Темер. Али представил нас друг другу и объяснил мне, что с ними он намерен заключить контракт о создании танцевальной группы. Оба они танцоры.Вкладывая вместе с Али деньги в проект, они будут его компаньонами. Завтра они вместе намерены ехать в город Тур, где расположены все адвокатские конторы.. Там они заключат соглашение, оговорив все условия предстоящего бизнеса. Я спросила, а как же магазин? Али сказал, что думал, что я очень обрадуюсь, ведь я так люблю арабские танцы. Что он это делает для меня. Ну, хорошо, согласилась я, пусть будет так.
На следующий день мы поехали в Тур подписывать все бумаги и продлять заодно мне визу на второй месяц. Паспортно-визовая служба тоже была в Туре. Мы там пробыли весь день. Пока ждали адвоката, пока они подписывали бумаги, как всегда много жестикулируя и быстро и эмоционально обсуждая на арабском, я прогулялась по магазинчикам, купила тетрадь, ручку и принялась писать, так как все, что уже произошло со мной за этот месяц, показалось мне интересным, необычным. Но главное, что я чувствовала, события только начинают разворачиваться.
Я спросила Бога, что же со мной будет дальше. Ответ был: "Все что на пока должно было случиться, уже случилось, теперь сиди и жди". Ладно. Будем ждать. Кто-то сказал, если ты разговариваешь с Богом, то это - вера, если Бог разговаривает с тобой, это - шизофрения. Но, так или иначе, иногда, именно иногда, в моей жизни были периоды, когда открывался какой-то канал в космос, и я могла задавать вопросы и получать на них ответы. Но, гораздо более длительными были периоды в жизни, когда этот канал был закрыт, и я не получала никаких ответов, сколько бы ни спрашивала. Впервые я услышала голос как раз перед семнадцатилетием, наверное за день. Среди ночи, спящая, я вдруг неожиданно села как от внутреннего толчка, открыла глаза и услышала голос: "Детство кончилось". Все, больше ничего. Но что это за голос, причем мужской голос? Я не понимала тогда.
Наконец, адвокат предложил всем сторонам начать подписывать контракт. С нами еще был двоюродный брат Али Шахят. Он был старше всех и тоже принимал активное участие в обсуждении, но бумаги не подписывал. Али потом сказал, что Шахят решил помочь Али проконтролировать процесс. У него было два кафе в Шарме, и он занимался бизнесом уже много лет, в том числе и в Каире.
В этот день я не работала. Когда на следующий день я пришла на работу, все сказали, что без меня они ничего продать не могут. Симон уже вовсю, угощал чаем, улыбался. Но я-то чувствовала, что он не очень добрый человек и на уме у него совсем не то, что на языке.
Мы много в этот день говорили с Сэмахом о Боге, о религиях. В Египте около десяти процентов населения христиане. Копты. Эта церковь наиболее близка к православию. И все трое работников магазина были христианами. Оказывается, Сэмах приехал из другого города - Загазиг. Это дальше Каира, по направлению к Александрии. Его отец был знаком с нашим боссом когда-то. Хорошо знаком, вот Хусэм и пригласил Сэмаха поработать в магазине. Оказывается, Хусэм имел личный интерес в открытии магазина, поэтому Симон со всеми и жил у него на вилле .И в начале Хусэм приезжал в магазин через день, и все указывал, как и что делать.
Сэмах в возрасте 19 лет около года преподавал в церкви у себя в городе мальчикам лет 13-14, но потом его жизнь резко изменилась. Он попробовал марихуану, и у него был первый секс. И он понял, что не может больше ничего сказать этим ребятам, он исповедовался перед батюшкой и ушел из церкви. Мальчики плакали, когда он с ними прощался.
Сэмах был очень красивым. Такого красивого египтянина я встретила, пожалуй, впервые. Он очень хорошо одевался, был воспитан и умен. Ему было двадцать пять лет. Внутренне он казался старше своих лет. Мне с ним было интересно. У нас находились все новые и новые темы для разговоров. И именно с ним я начала все лучше говорить по-английски.
Тогда же я отметила для себя - а почему мы с Али вообще не общаемся, не рассуждаем вместе? Он все время занят, у него очень много проблем. Ну, хорошо, для духовного общения можно и не иметь много времени, главное - у нас не было обоюдного желания общаться по душам. Да, Али почти каждый день говорил мне о любви, рассказывал, что любовь ко мне живет прямо в центре его сердца, что раньше он не испытывал ни к одной женщине таких чувств. Говорил, что очень хочет жить со мной всегда, что не сможет жить без меня и даже иногда хлюпал при этом носом от чувств. Что он и новым бизнесом решил заняться только ради меня. И мне казалось, что и я уже начинаю любить его. Но духовного общения и родства душ у нас не было, это я понимала. Но жить с ним под одной крышей было очень легко, он совершенно не давил на меня. И очень много шутил и разыгрывал какие-то сценки так, что я все время хохотала. Я говорила ему, что его место в театре, что он - настоящий артист. Али готовил, в основном, сам, я только помогала ему. Очень любил, когда мы сидим друг напротив друга, кушаем и смеемся. И с нами сидит медвежонок Джо, которого он мне подарил. Это наш сынок. И он его кормил тоже. Казалось бы, все хорошо, но такое общение, даже веселое и милое, было построено только на основе быта и секса, душу же и ум оно не затрагивало.
Поэтому свою страсть к психологическим и философским рассуждениям я начала удовлетворять с Сэмахом, он тоже был склонен к этому. Мы осознали, что интересны друг другу, и стали тянуться друг к другу.
И я все больше стала думать о тех словах, раздавшихся откуда-то сверху, что он прибыл сюда ради меня. Что они значат? Да, и самое главное, когда я услышала эти слова, в моем сердце, я увидела это, вспыхнула лампочка. Я снова и снова отгоняла от себя эти воспоминания, но глядя на Сэмаха, я ловила себя на мысли, что хочу всегда смотреть на него, всегда... Хочу, чтобы он был рядом. Что это? Неужели любовь?
Я очень испугалась. Что же со мной будет? Я знала свою натуру. И начала бороться с собой.
Наконец, Али сказал, что послезавтра уезжаем в Каир на неделю. Оформлять мне визу на полгода и улаживать дела с танцевальной группой.
Когда на следующий день я пришла на работу, Сэмах был мрачнее тучи. Что случилось? Наконец, он сказал, что не хочет, чтобы я уезжала. Почему? "Как мы без тебя будем работать?" - спросил он. И я поняла, что и он влюбился в меня. Мы поняли это оба. Понимали и то, что наша любовь невозможна. И я надеялась, что поездка в Каир позволит мне заглушить чувство, вспыхнувшее во мне.
Когда я думала о поездке в Каир, меня несколько раз охватывало нехорошее предчувствие. Как подумаю - так сердце сжимается. Я сказала Сэмаху, что чувствую, что в Каире что-то случится нехорошее.
Симон поехал с нами в Каир, нужно было привезти новый товар с Каирских фабрик. С Сэмахом не удалось попрощаться, может это к лучшему. Я все еще пыталась отогнать от себя все мысли о нем.
Выехали мы вечером, а утром должны были быть в Каире. Али сказал мне, что мы едем в особо комфортабельном автобусе, т.к. он джентльмен. И он взял всю одежду с собой, что меня очень удивило, т.к. хочет менять одежду каждый день, как джентльмен. Мне все это было просто смешно. А на самом деле, он уже начал меняться. Только не в лучшую сторону. Получив мои деньги в руки, он почувствовал себя важно персоной. Не сделав пока реально ничего.
Поездка представляла для мня интерес, прежде всего потому, что я буду жить не в отеле, а в обычной арабской семье, в самой глубине Каира, этого огромного, прежде всего по количеству жителей, города.
Выйдя на автостанции из автобуса, мы попрощались с Симоном и пересели в обычное такси. Было раннее утро, часов пять. Затем мы спустились в метро. Скромные станции, устаревшие вагоны. Против московского и парижского метро, каирское не произвело никакого впечатления. Другое дело - люди. В основном мужчины. Лишь изредка в метро попадались женщины. Наверное потому, что было раннее утро. На тот момент в Каире проживало около 25 миллионов человек, да 3 миллиона ежедневно приезжали на работу. Конечно, большую часть населения составляли дети и подростки. В их количестве я убедилась вечером, когда дети заканчивали учебу и выходили на улицу погулять. Для меня знакомство с обычной жизнью в Египте было очень интересно.
Из метро мы пересели в такси, но уже другое, как наша "Газель". Только салон - это просто крытый тентом кузов, по периметру которого прибиты скамейки для сидения. Заскакиваешь на подножку сзади кузова и - в салон. Держаться не за что. Едем. Асфальта нет, просто укатанная, вся в ухабах дорога. Движение по улицам в глубине Каира представляет собой просто цирковое шоу! Особенно в часы пик. Едут на машинах, такси, ослах все одновременно, во всех направлениях, кто куда хочет, поворачивая где и куда вздумается, и запросто навстречу друг другу! Причем, арабы кричат друг на друга, отчаянно жестикулируя и изображая на лице массу эмоций.
Наконец мы приехали. Вошли в пятиэтажный дом, поднялись на 4 этаж. Дверь открыли хозяева. Все были дома и ждали нас. Старший брат Али Ашраф, его жена Фадия, сын Ихаб семнадцати лет, дочери Хода и Маруа, шестнадцати и четырнадцати лет. Все, конечно, разглядывали меня с большим интересом. Улыбались. Мы сели пить чай. Все шутили, Али мне переводил. Нам отвели отдельную комнату. Брат Али раньше работал на каком-то военном объекте в Каире. На фотографиях он был в военной форме. Но после инфаркта, случившегося три года назад, работал на мебельной мини-фабрике, которая находилась в большом помещении на первом этаже их же дома. Сын, закончив учебу в школе, не пошел учиться дальше и работал вместе с отцом. Он зарабатывал себе на строительство собственной квартиры, на шестом этаже в их же подъезде. Почти все дома в Каире не достроены. Везде в крышах торчит арматура и ведется строительство. У Ашрафа была большая легковая машина с кузовом для перевозки сделанной ими мебели. В основном они делали мебель для кухонь, небольшие шкафы, полки и т.д. Фадия не работала никогда. Девочки учились в школе. Хода - старшая дочь, красавица и младшая толстушка Маруа, она болтала и хохотала, не переставая ни на минуту. Маруа сразу привязалась ко мне, и с этого дня ходила за мной по пятам.
После знакомства, беседы и чая мы легли отдохнуть, т.к. в автобусе спали мало.
Вечером началось что-то интересное: двери на замок ни в их семье, ни в других семьях никогда не закрывались. Дверь постоянно открывалась и вбегали то соседки, то их дети, то люди с мебельной фабрики. Я перезнакомилась со всеми соседями. И уже часов в 9 вечера все нарядились и пошли большой толпой гулять. До этого детишки любого возраста бегали босиком в каких-то футболках, теперь на них надели кроссовки и костюмчики. Женщины, почти все мусульманки, надели платки, длинные платья. Нарядились Фадия, Хода и Маруа. Мать проследила, чтобы у девушек не было видно волос и, главное, оголенной шеи. Оделись они довольно красиво. У Ходы был оранжево-черный комплект и красивые оранжевые босоножки. У Маруа - соответственно салатово-черный наряд. Еще в Шарме Али предупредил меня, что в Каире я буду носить одежду только с длинными рукавами, и застегнута буду до шеи. Естественно только брюки, а не шорты и капри.
И вот табором мы все высыпали на улицу. И тут я увидела, как Али подал Ходе руку, она подхватила его, и они, улыбаясь, двинулись вперед, а все за ними. В меня, конечно, вцепилась Маруа. Рядом шли соседки, Фадия. Они мне все время что-то показывали, объясняли что-то по-арабски. Ну, я решила не придавать этому факту большого значения, т.к. вечер ведь длинный. Вот мы дошли до детского городка, где было много качелей, аттракционов и автодром. Все решили покататься на машинах. Али уже собрался сесть в машину с Ходой, но увидев удивление на моем лице, понял, что делает что-то не то. Сел в машину со мной. Хода с Маруа. Мы катались, фотографировались, потом пошли дальше.
Али вновь подхватил Ходу под руку, и они двинулись вперед. Я помрачнела.
Но решила понаблюдать до какого предела дойдет его наглость. Так что же из себя представляет мой египетский муж? Посмотрим. Мы пошли по магазинам. Али купил себе несколько вещей и пару обуви. Я спросила: "А что мы мне купим?" "Да, нам нужно купить одеяло и полотенца". Я подумала, что это нам, а не мне. Купили. И он так же везде шествовал с Ходой, мило болтая.
Я решила положить этому конец. Зайдя в магазин, я выбрала себе кофточку. Она была дешевая. Но Али, спросив цену у продавца, сделал округленные глаза и сказал, что она дорогая. Не будем брать.
Я сказала: "Первое - ты покупаешь вещи только себе, второе - ты везде ходишь с Ходой, как будто она твоя жена, а не я. И я не могу общаться с ними, так как ты мне не переводишь, ничего не показываешь и не объясняешь. А ведь я здесь впервые. Что я вообще здесь делаю? Пойдем обратно и завтра же уезжаем обратно в Шарм!" Резко развернулась и вышла из магазина. И пошла, хотя не знала, в какую сторону идти.
Али догнал меня уже с кофточкой в руках. Заведя меня в обувной магазин, купил мне две пары обуви. Магазин был дешевый, и обувь тоже. Мы двинулись домой. Под руку он держал уже меня.
Но я окаменела внутри. Видя мое состояние, он расхохотался: "О, как ты меня ревнуешь! Но к кому? Это же моя племянница!" Я сказала, что это не ревность. Так взять под руку и идти ты мог только с матерью. Я бы это поняла. Но матери не было, значит, ты мог идти только со мной. И не важно, кто был рядом - Хода, Фадия, Маруа или кто-то еще. Ты вонзил нож в мое сердце.
Когда мы пришли домой, он сказал, что пойдет к соседу, тот хорошо стрижет. И пропал на два с половиной часа. Я сидела с его семьей, смотрела телевизор, но общаться не могла. Языковой барьер. Я попросила Ашрафа позвонить Али. Он обещал прийти, но прошло еще много времени. Когда он явился, я встретила его молчанием и полным игнорированием.
В спальне мы начали выяснять отношения. Точнее, я. Но он был дома, чувствовал себя на все 100 и, лишь издеваясь, повторял: "Ревнуешь, ревнуешь!" Ему было выгодно так говорить, вот и говорил. Он быстро уснул, довольный абсолютно всем. Я не сомкнула глаз. Я абсолютно не страдаю бессонницей, но нервный срыв был очень сильным. Скоро забрезжил рассвет. Я дождалась, когда Фадия разбудила младшую дочь в школу, отправила ее в семь часов, и снова в доме все стихло.
Я встала, забрала из сумки Али все деньги, что у него остались (хотя там было немного), свои документы, кое-что из вещей, очень мало и вышла из квартиры. Пошла по улицам, стараясь запомнить ориентиры - мечеть, мост, парк. Зашла в кафе, выпила кофе. Прошла в небольшое поле, расположенное между районами, села на сваленную пальму. Достала телефон, он все еще молчал, я удивилась, что Али ни разу не позвонил. Но, оказывается, села батарея. Я начала писать. Чтобы совладать со своими чувствами и мыслями. Еще до кафе за мной увязался какой-то парень. Он все время шел сзади, метров на пять. Я сидела на пальме, он сидел подальше от меня метра 3 и молчал. Когда я закончила анализировать этот момент моей жизни, я встала и пошла. Спросила у парня по-арабски, как его зовут. И не сомневалась в ответе - Мухаммад. Так, общаясь с ним, я дошла до дома Ашрафа. У меня, конечно, была мысль уехать в Шарм и взорвать эту ситуацию, но что-то остановило меня, я все еще пыталась сохранить семью и остаться жить вместе. Потому что, если бы мы не оформили визу, мне почти сразу же надо было уезжать домой. Но уезжать домой я не хотела. Я знала, что Али своим, может непреднамеренным поступком, унизил меня, погасив в моем сердце ту маленькую любовь, которую я испытывала к нему. Но все же, я решила остаться и оформить визу. А там видно будет.
Когда я вошла в дом (а гуляла я три часа), Али схватил меня за плечи и начал трясти: "Где ты была? Я был на автостанции, бегал по улицам, везде искал тебя!" Я ему ответила: "Вчера ты забыл меня, сегодня - я тебя! Я вообще хотела уехать в Шэш. Когда мы пойдем оформлять визу?" Ашраф и Фадия тоже стояли рядом. Фадия зло поглядывала на Ходу, считая, что та в чем-то виновата. Я специально подошла к Ходе, погладила ее по голове, по спине, и сказала по-арабски "Хода - хорошая, Али - плохой". Я улыбнулась Ашрафау и Фадие. С этого момента я решила успокоиться и посмотреть Каир, пожить в этой семье, узнать об их жизни побольше. Когда мне еще в жизни представится такой случай?
Я и раньше говорила Али, что я ничего не боюсь, и я всегда могу поступить так, как я хочу. И сейчас, хоть я вернулась, но смотрела на него с вызовом, глядя ему прямо в глаза. И в моих глазах он не видел ни чувства вины, что ушла, ни тем более, страха. И это видели и его родные. Хода ушла в школу.
Я сказала, что не спала ни минуты и буду сейчас спать. Али сказал, что у нас назначена встреча сегодня с его братом по поводу моей визы. Я тут же уснула. Али разбудил меня через два часа, и мы поехали на встречу с его двоюродным братом, адвокатом. Его звали Хусама. Встретились с ним в центре Каира, у здания консульства. Охрана проверила все документы, мою сумочку, и мы вошли в здание. Там было довольно много народу, причем большинство иностранцев. Также много было работников данного учреждения. Они отличались формой. На одних были черные кители, на других - черные джемпера (у всех одинаковые) поверх рубашки с галстуком, и береты с ленточкой сзади. Нас встретил молодой человек в форме, он уже нас ждал. И повел нас в соответствующий кабинет. Там мы просидели в очереди немного. Заполнили анкету. Затем вошли в кабинет к какому-то чиновнику. Мне предложили присесть около окна. Пожилой чиновник, все время бросая на меня быстрые взгляды, стал задавать Али вопросы. Тот ловко и уверенно на них отвечал, даже пытался как-то рассмешить начальника. Я уже тогда видела, что Али за словом в карман не полезет. И дело было сделано. Босс дал добро, и мы вышли. Хусама сказал, что сейчас нужно будет обойти ряд инстанций, чтобы оформить все бумаги.
Меня опять усадили на стул в коридоре, а сами в сопровождении служащего начали обходить кабинеты. Я очень хотела спать. Поэтому начала писать. Потом начала рассматривать посетителей. Кого здесь только не было! Люди всех национальностей! В национальной одежде. Разного цвета кожи. Все бегали туда-сюда. Стоял шум. Отдельные служащие носили на подносиках напитки и сладости. Али купил мне фанту и шоколад. На оформление визы ушло более часа. Наконец мы вышли из здания, и пошли обедать в ресторанчик. Шутили и смеялись. Потом Али предложил покататься по Нилу. Нил был рядом. Мы пришли на набережную. Здесь стояло множество ботиков. Экскурсионных. Так как был день, народу вообще не было, видимо туристы, да и сами каирцы, катаются по Нилу больше вечером. Мы арендовали один ботик, и штурман отчалил от берега. Над Нилом стоял туман, поэтому вдали не было видно ничего. Мы фотографировались. Настроение у меня улучшилось.
Домой приехали под вечер, и я пораньше легла спать. На следующий день с утра к нам в гости прибыла старшая сестра Али Гамила. Это была огромная, очень толстая женщина с больными ногами. Каждый шаг отдавался болью в коленях. Она все время охала от боли и, войдя, сразу села около дивана на пол и, вытянув ноги, стала растирать колени. Дорога была не близкая, она выбилась из сил, и ей стало плохо. Я дала ей валидол. Через некоторое время ей полегчало. Гамила пригласила нас к себе в гости на следующий день. Потом приехал еще один брат Али. Они с Али были очень похожи. Его звали Заки. Как их отца. Отец семейства умер, когда Али было восемнадцать лет. А в их семье было восемь детей. Одна из сестер умерла при родах. Ее дочке сейчас было семнадцать лет. Мы посмотрели видеофильм о свадьбе старшей дочери Гамилы.
Интересное зрелище - арабская свадьба. Хотя ничем, в принципе, не отличается от нашей. То же огромное застолье, зачастую на воздухе. Также невеста в белом, а жених - в черном костюме. Красочности добавляет то, что новобрачные сидят на очень красиво оформленном цветами троне с пологом отдельно от гостей и наблюдают оттуда все действие. И главное отличие от европейской свадьбы - это выступление наездника с лошадью. Наездник с помощью хлыста заставляет лошадь выделывать настоящие трюки, прыжки, танцевать. Меня до глубины души поразило то, что он исхлестывает лошадь до крови. И мучает ее около часа. Я очень возмутилась увиденным. Я сказала Али, что лично я бы не выдержала этого издевательства, выхватила бы хлыст из рук всадника и сама бы избила его до крови. Али сказал, что так положено. На всех свадьбах. И только зажиточные египтяне позволяют себе пригласить на свадьбу наездника, т.к. это дорого стоит. Я тогда подумала, что этим танцем возможно арабы хотят показать власть мужчины над женщиной.
В остальном, свадьба как свадьба, выступления танцоров, танцы и песни гостей, веселье, застолье, радостные лица всех родственников. И, конечно же, красивые наряды женщин. Арабские женщины похожи на бутоны цветов - яркие, разнообразнейших расцветок. От них невозможно оторвать взгляда. Как бы красиво ни оделась европейская женщина, но если с ней рядом встанет арабская, красиво одетая женщина, все взгляды, не только мужчин, но и женщин будут прикованы к ней.
На следующий день мы поехали к Гамиле в гости. Повез нас Ашраф на своей машине. Меня усадили в кабину с Ашрафом, а все остальные сели в кузов на скамеечки, предварительно укрывшись куртками, т.к. тента в машине не было. В Каире допускается на дорогах все, у нас бы такая перевозка людей на оживленной трассе была бы невозможна. Ехали очень долго, так как нужно было ехать по окружной трассе, это было проще, чем петлять по улицам Каира. Но, наконец, приехали. Похоже, это был один из новых районов Каира, чем-то напоминающий наши города и дома. К моему удивлению, нас встретил муж Гамилы. Это был маленький, худенький мужчина, который уместился бы у Гамилы на одном колене. В квартире было довольно красиво. Везде были ковры, на стенах висели разнообразные красиво оформленные суры из Корана. Муж Гамилы читал намаз, ходил в мечеть. Фотографироваться он отказался. Хозяева постелили на пол чистое покрывало, внесли огромный металлический поднос диаметром 1,5 м и поставили его на пол. Он был заставлен блюдами с кушаньями. Чего здесь только не было! Все уселись на ковер вокруг этого подноса. И, весело болтая и смеясь, вспоминая прикольные случаи из жизни их семьи, стали ужинать. Ни грамма спиртного, никакого гашиша или курения не было. Все подшучивали над младшей дочерью хозяев, которой было всего 7 лет. Их сын был в армии, старшая дочь была замужем, жила в семье мужа. Муж Гамилы подарил нам с Али старинные четки и металлическую табличку с молитвой из Корана. Мы играли в игры, смотрели фотографии, через Али задавали друг другу вопросы. Мне очень понравились все взрослые родственники Али. А уж дети - тем более.
За все время пребывания в Каире я ни разу не поймала на себе косой или недоброжелательный взгляд. К нам приходили и другие родственники Али, чтобы посмотреть на меня. И все было хорошо. А отношение ко мне Гамилы меня вообще тронуло. Она все время обнимала и целовала меня.
На следующий день я сказала, что хочу обязательно куда-нибудь сходить, что Али очень много обещал, но что-то ничего не выполняет. Поехали в зоопарк. Там было множество животных и птиц, большой террариум. Я видела бой гигантских черепах. Они поднимались на задние лапы, занося тело как можно выше и дальше назад, а затем с силой ударяли друг друга грудью, пытаясь затем укусить друг друга. Ударившись так несколько раз, они определили, кто сильнее и свирепее, и одна черепаха бросилась удирать от другой. В зоопарке стоял неприятный запах.
После полудня в зоопарк стали прибывать целые отряды детей. Дети помладше шли с учителями. А постарше - гуляли по зоопарку группами самостоятельно. Вот одна группа девушек и парней лет 15-16-ти забрались с ногами на скамейку, уселись на ее спинку (совсем как у нас) и начали выкрикивать какие-то слова и прихлопывать в такт какой-то мелодии. Они смеялись. Я уселась между ними и тоже хлопала, стараясь попасть в их ритм. Али меня фотографировал.
В зоопарке отдыхали и гуляли арабские семьи. Несколько взрослых и множество детей в каждой семье. Видимо это были приезжие на отдых из других городов. Египтяне часто ездят друг к другу в гости. В разные города или на моря - Красное или Средиземное. Здесь же, в зоопарке, чтобы перекусить и отдохнуть, они усаживались прямо на траву под деревья, постелив что-нибудь.
Дальше мы поехали на встречу с другим двоюродным братом Али, который должен был провести нас к пирамидам. Я, конечно, уже раньше была на пирамидах и у сфинкса. Помню, как мы ехали в туристическом автобусе по Каиру, и вдруг совершенно неожиданно из-за высотных домов вынырнула прямо на нас вся в солнечном свете эта громадина - пирамида Хеопса! Весь автобус как ахнет! Я так и осталась сидеть с открытым ртом, завороженная этим зрелищем.
Встретив брата Али в условленном месте, мы поехали вместе. Выйдя из такси, мы увидели на площади множество людей и верблюдов, специально разряженных, как в цирке - в попонах, с красочными сбруями. Многие туристы брали их в аренду и ехали верхом к пирамидам. Мы последовали их примеру. Взяли трех лошадей. Но мою лошадь и лошадь Али вели сначала погонщики, едущие впереди на ишаках, тоже симпатичных и украшенных. Проехав по узким улочкам жилого квартала, мы выехали на окраину и поехали уже по пустыне к пирамидам. Али с братом здесь уже отпустили погонщиков и скакали то вперед, то назад ко мне, а моя лошадь неспешно тащилась за ишаком. Сначала я не знала, что нужно упираться ногами в стремена, ведь я села на лошадь впервые, но когда поняла, было уже поздно. Я успела отбить мягкое место, так, что потом 3 дня не могла сидеть, и все смеялись надо мной. Когда мы прибыли к пирамидам, мы спешились, пофотографировались, поговорили о пирамидах и отправились обратно. Я сказала Али, что сбылась моя мечта покататься на лошади. Он сказал, какие у меня еще есть мечты? Он готов выполнить и их. Да, он якобы такой! А на самом деле, когда мы только договорились об аренде лошадей, узнав цену, сразу решил отказаться. Я сказала, что хочу поехать на лошади, и все тут! Он сказал, что я слишком многого хочу. Тогда я сказала, что это мои деньги, которые он держит сейчас в руках.
На следующий день Али утром съездил куда-то и приехал через 1,5 часа. Уставший. Сказал, чтобы я вымыла ему ноги. Это при Ашрафе и Фадии! Я опешила! Отказалась. Он прикрикнул на меня. Я спросила, а что Фадия тоже моет Ашрафу ноги? Они засмеялись, но подтвердили, что да. Ладно, хорошо. Вымою. Я мыла ноги Али в тазу и при этом говорила ему на английском, что никогда не прощу ему этого унижения. Он мог зайти в спальню, и там меня тихонечко попросить. Но ему нужно было показать своей семье свое превосходство надо мной.
И эти выходки были, видимо, его второй натурой. Поэтому вечером я, вспомнив и Ходу, и мытье ног, и нежелание платить за дорогую экскурсию отказала ему в близости. Надо отметить, что сексуальные отношения с египетским мужчиной доставляют одно удовольствие. Когда я впервые встретилась года четыре назад с одним парнем в Хургаде, то я воскликнула - так вот он какой, секс! А раньше я и не знала, что он может быть такой. Хотя мужчин в России у меня было достаточно, чтобы приобрести опыт. Причем, главное, не в самом сексе, а в игре! Египетские мужчины играют! Играют с женщиной и добиваются не собственного наслаждения, а чтобы женщина могла насладиться с ним и сказала - что счастлива до безумия. Они все время смотрят в глаза женщине, реагируя на малейшие изменения в ее чувствах и ощущениях.
Али не был исключением в этом плане. Каждый раз он спрашивал: "Тебе хорошо? Ты счастлива?" Когда начали вместе жить, дня через три он принес на ужин и приготовил тушку какой-то птицы. И сказал, что это полезно для секса. Затем принес и приготовил яйца барана. Я недоумевала: что это за мясо? Он хохотал. Потом объяснил, что это и опять сказал, что это для секса. Тогда я воскликнула, а ты не можешь принести что-нибудь против секса! Нет, сказал он, только для.
Помню, как часто я отказывала в близости русским мужьям, какие только предлоги не находила. А здесь не хочется отказывать никогда. Только если возникают какие-то психологически сложные обстоятельства, как в этот раз.
На следующий день мы поехали на переговоры с продавцами танцевальной одежды. Встретились с ними в кафе в центре Каира. Два часа Али пытался в чем-то убедить двух арабов, приехавших на встречу, но безуспешно. Сделка не состоялась.
Приехали Омер с Темером. Али кричал на них, что они опоздали. Стемнело.
Я сказала Али, что я не сомневаюсь, что у него ничего не получится, потому что он сделал мне много плохого. Все вместе мы поехали домой. Там Али с ребятами и Ашрафом долго спорили о чем-то, затем все они уехали.
Маруа притащила старый большой магнитофон и включила арабскую музыку. Начала танцевать. Так классно, как профессиональная танцовщица. У нее определенно был талант. У Ходы так не получалось. Тут к нам пришли все соседки с детьми, и мы все вместе стали танцевать. Даже Фадия чуть-чуть попробовала. Я старалась изо всех сил, но так хорошо и, главное, легко у меня не получалось. Откровенно говоря, они все надрывались от хохота, когда я пыталась им подражать. Но зато, когда включили какую-то европейскую музыку, тут уж Маруа попросила меня поучить ее. Было весело! Потом я показала Маруе несколько упражнений для похудения. Ей 14, и она начала задумываться о своем весе, особенно глядя на мою талию. Ихаб тоже повеселился с нами, а потом ушел помогать отцу на фабрику.
На следующий день Али уехал к матери. Она жила с семьей средней дочери в ее доме, где родились все ее дети. Городок этот располагался в трех часах езды от Каира и назывался Мануфея. А к нам с утра приехала Гамила, и мы стали готовиться к праздничному ужину в честь нашего отъезда.
Два раза мы сходили на рынок, принесли фруктов и овощей нам в дорогу, т.к. в Каире все намного дешевле, чем в курортных городах. А также купили огромную капусту и много всего. Капусту отварили и разделили на 200 маленьких пластиков. Затем отварили рис в специальном соусе со всякими приправами и болгарским перцем. Затем в каждый листик капусты завернули рис, наподобие маленьких голубцов и поставили обжаривать и дотушиваться. Это блюдо называется махща. К нему отварили много кусочков курицы, это - мберех. А также приготовили и другие блюда.
Али вновь отмочил номер, мы ждали его до вечера, а должен был приехать в пять часов. Он проспал у матери. Мать в принципе должна была приехать на этот ужин, чтобы со мной познакомиться, но она не приехала. И как сказал потом Али, она против, что он на мне женился, и не желает меня видеть.
Но потом все мы быстро поужинали и пошли провожать Гамилу до метро. Она обнимала меня и плакала. И сказала, что чувствует, что никогда больше меня не увидит. Я подумала, что может она болеет и боится умереть? Она желала нам счастья. По пути мы зашли в фотосалон и сделали фото. Мое отдельно, Али - отдельно, и еще мы вчетвером - дочка Гамилы Амаль, Хода, Маруа и я.
На следующий день мы тепло попрощались с семейством Ашрафа, и он отвез нас на вокзал к автобусу на своей машине.
В автобусе я вспоминала мою поездку в Каир. Небогатую, но уютную квартиру Ашрафа и Фадии. Теплоту и радушие этой семьи и семьи Гамилы. Интересно было наблюдать, как они воспитывают своих детей. Строго. Ихаб по первому слову отца или матери срывается с места и бежит в магазин или еще куда-нибудь. Это его обязанности. Он и мне принес что-то по моей просьбе из магазина. Но когда я хотела ему оставить сдачу, он наотрез отказался. Девочки все выполняют по дому, не скажу, что с большим рвением, но с матерью они не пререкаются, спорят только между собой. Интересно было наблюдать, как Ашраф, входя в квартиру и видя, что у девочек оголена шея сзади, и они не успели поправить свою одежду, он хлопал обеих по шее сзади, довольно сильно. Девчонки мгновенно натягивали одежду до ушей. Дома они ходили или в длинных с рукавами хлопчатобумажных платьях или пижамах. В школу ходили в темных длинных юбках, белых блузках и белых платках. Маруа все дни учила уроки, лежа рядом со мной на кровати. Ходила за мной везде, поправляла мою прическу, причесывала меня. Учила меня арабскому языку, играла. И все время хохотала. Толстушка-хохотушка. Фадия целыми днями смотрела телевизор, грызла семечки, возложив свою работу на детей. Только по утрам закидывала грязное белье в машинку-автомат и потом развешивала его полусухое на балконе. Мне они не давали ничего делать, но я, конечно, помогала, и готовить, и посуду мыть, и белье гладить. Прямо влилась в эту семью. В ней мне не нравился только один человек - Али. Он все время что-нибудь делал не так.
Понравились все соседи. Я поднималась и спускалась к ним, смотрела, как они живут. В одной молодой семье был компьютер, и многие могли просто зайти к ним и поиграть в игру или поработать на нем. Мужья у всех работали, а женщины сидели дома, с детьми, но до замужества многие работали, и у них были профессии. Детишки у них были - просто прелесть.
Но сам Каир не может нравиться ни одному иностранцу. Такое количество крыс я видела впервые. Например, в комнате, где мы спали с Али, было окно, выходящее в простенок за домами шириной метра три. Приходилось его держать закрытым, потому что прямо по стенам до верхнего этажа забирались крысы, часто они останавливались около окна и заглядывали внутрь, скребли лапами. В подъезде они бегали с этажа на этаж в темное время суток. А уж на улице вдоль всех дорог лежали свалки мусора, по которым бегали одновременно кошки, собаки и крысы. Я считаю, что президента Египта Хосни Мубарака давно нужно наградить медалью, сделанной из крысы и присвоить ему звание "Первый помойщик Земли". А ведь египтяне очень послушные и боязливые люди, и организовать ежедневную уборку улиц и вывоз мусора не составило бы труда. И даже не таких уж огромных денег это бы стоило.
Конечно, меня поразило и огромное количество детей в Каире. И все дети очень красивые. И особенно маленькие. Как ангелочки.
Чем дальше мы ехали, тем больше я думала о том, как мы будем жить с Али после поездки. Он обещал снять квартиру в городе. Наконец-то мы уедем с этой виллы. Ведь перед нашим отъездом мистер Хусэм отмочил такой номер! Где-то в четыре утра он взревел как бешеный ишак. И начал гонять всех, кто работал на вилле. Он ударил Имета наотмашь по лицу. Он бушевал. Все это рассказал мне Али, но не назвал причину. Имет ушел с виллы и больше не вернулся. Потом Хусэм ездил на машине по городу и искал его, но так и не нашел. А ведь Имет должен был занять место Али после увольнения. В этот день Хусэм заставил всех работников (у него были и временные работники) вымыть виллу снизу доверху. Они мыли все подряд, даже стены снаружи и внутри. Тогда Али сказал мне, чтоб я не придавала этому значения, все равно мы скоро уедем отсюда.
Все эти дни я думала и вспоминала Сэмаха. Но я совершенно не знала, думает ли он обо мне. И старалась отвлекаться от этих мыслей как могла. Заставляла себя думать о том, как помочь Али в бизнесе, что я смогу делать. Наверное, я уйду из магазина и буду во всем помогать танцорам. Может коллектив будет большой. Он предполагал снять большую квартиру, и мы все вместе там будем жить. На первых порах я кое-как согласилась жить вместе, но в разных комнатах, но надеялась, что потом уже мы будем жить отдельно. Почему вместе? Потому что нужно репетировать, и Али должен это постоянно контролировать.
Приехав из Каира, мы обрнаружили, что наши вещи перенесены в комнату, в которой раньше жил Али. То есть месяц моей аренды закончился, Али не заплатил за второй, тем более, практически уволился от Хусэма. Я думала, что мы сразу поедем искать новую квартиру. Но вместо этого мы поехали в какое-то кафе на берегу моря, там уже ждали нас Шахят и незнакомая египтянка. Битых два часа Али и Шахят о чем-то говорили с этой девушкой, часто переходя на крик. Она плакала почти все время. Мне Али упорно не рассказывал, в чем суть дела. Я гуляла по берегу подальше от них. Наконец, это закончилось. Мы уже без девушки поехали к Шахяту. Неплохая квартира из двух комнат, но накурено и грязно. Шахят с кем-то час говорил по телефону. Я еле выдерживала это все. Египтяне умудряются одну мысль уложить в тысячу слов. И в этом им нет равных. Вся их энергия уходит на болтовню. На то, чтобы подумать, поразмыслить и принять какое-то конкретное решение, у них мозг не рассчитан. Они не знают, что такое сначала подумать, а потом сказать.
Наступил вечер, мы поехали в Олд Маркет за продуктами. По дороге я спросила, а как же новая квартира, ведь, по сути, нам жить негде. Али сказал, что Шахят искал нам квартиру, но для Али все квартиры оказались дорогими. Потом он сказал, что у него вообще уже закончились все деньги. Вот это да! Я была в шоке. Как это нет денег? Где мы будем жить? Он сказал, что пока поживем там, где сейчас наши вещи.
В Олд Маркете, пока Али покупал продукты, я пошла в свой магазин. В нем были Мехир и Сэмах. Сэмах начал сиять от счастья. И сразу сказал, что очень скучал без меня. Но тут же добавил, что и Мехир скучал тоже. Я сказала, что завтра выйду на работу. И пожаловалась, что Али не выполнил обещания, и мы остаемся жить на вилле. Сказала, что я ужасно расстроена. Потом подошел Али, поздоровался со всеми, и мы поехали домой.
Дома я не хотела ни на что смотреть. Эта комната была неуютной, и, главное, рядом располагалась пристройка для работников, они без конца входили, выходили и шумели.
Али ушел по делам. Мне ничего не оставалось, как начинать убираться и создавать хоть какой-то уют.
Я решила, что подожду месяц, а потом, если Али так и дальше не сможет ничего изменить к лучшему, я разведусь, и пусть мои деньги останутся у него.
Когда я увидела Сэмаха, я сразу вспомнила услышанные слова о нем и вспыхнувшую лампочку в сердце. Неужели это правда? Неужели этот человек для меня? И предчувствие, что события начинают закручиваться все сильнее, овладело мной. Ведь сегодня в его глазах, в его голосе я увидела и услышала любовь. Наверное, он еще не отдает себе отчета в своих чувствах, и я стараюсь отогнать мысли о нем, но себя-то я знаю, и понимаю, что я вступила уже одной ногой в океан любви. Я ощущаю какую-то силу, которая действует на меня свыше, и я не могу ей сопротивляться.
На следующий день я вышла на работу и удивилась появлению в нашем магазине еще одного продавца - мистера Джексона. Вот это был фрукт! Во-первых, он был просто двойником моего отца (царствие ему небесное), чуть помоложе. И тоже был большим любителем выпить. Когда-то у него было пять золотых магазинов, но он пропил все! И сейчас он подрабатывал в магазинах временно. Там, где его возьмут, потому что имел большой опыт в этой сфере и знал несколько языков, кроме русского. Его взяли в мое отсутствие, так как Мехир и Сэмах испытывали большие трудности в общении с туристами. Продав что-нибудь, Джексон бежал опохмеляться. Одет он был очень плохо, и от него разило виски. Это был первый пьющий египтянин, которого я увидела за несколько лет.
Я порывалась поговорить с Сэмахом о поездке, о поведении Али со мной, но все время были покупатели, а также Джексон и Мехир. Сэмах был очень грустный сегодня и вечером сказал, что собирается бросить эту работу и уехать домой. Дома у него хорошие условия для жизни. Их семья имеет золотой магазин. Управляет им старший брат, а он и младший брат работают по очереди в нем. Что сюда он приехал набраться опыта. Но условия оплаты и место проживания его не удовлетворяют. Но потом сказал, что подумает. Я забеспокоилась, но ему сказала, что конечно, если он считает, что так будет лучше - надо уехать.
Вернулся Симон с новым товаром. Он привез не только золото, серебро, но и очень много сувениров. Рядом с нами располагался большой магазин сувениров. И постоянный наплыв покупателей в этот магазин не давал Симону покоя. Чего он только не привез - слоны и верблюды всех размеров, жирафы, ослики, змеи... А сколько сувениров! Изображения всех богов, фараонов, Нефертити и Клеопатры. Массу декоративных тарелок разного калибра с красивыми картинами из древнеегипетской истории. Барабаны, бубны, гитары. Даже ласты, маски с трубками, подводные фотоаппараты и т.д. Один фотоаппарат он подарил мне.
Сэмах был в ужасе от всего этого. Сказал, вместо того, чтобы привести хорошее золото и серебро, он привез это барахло. Я должен работать в зоопарке!
Но делать нечего, мы начали все это размещать в магазине и, конечно, на улице у входа в магазин, так как места в магазине не хватало. Много сувениров было китайского производства с огромным количеством брака. Лишь позже Симон понял, что самый большой слон стоил дешевле самой маленькой золотой вещи.
Симон приказал перемыть и пересчитать золото, то есть взвесить каждое изделие и внести запись в журнал. Мы занимались этим два дня. Вот здесь, пожалуй, и зародилась наша любовь, против которой мы уже не могли потом ничего сделать. Сэмах пролез в витрину магазина, а я подавала каждое изделие, вымытое Мехиром. Невольно наши пальцы касались друг друга. И каждое прикосновение начало отдаваться в моем сердце какой-то истомой, каким-то необыкновенным, тонким наслаждением. Мы едва касались друг друга, но взгляды и голоса наши выдавали зарождающееся в нас чувство.
И я поняла, что происходит со мной это впервые. Я поняла разницу в прикосновениях. Сколько их было в моей жизни! Но всегда с началом, а затем развитием прикосновений, которые становились все настойчивей и сильней со стороны мужчин, я чувствовалась, что сдаюсь мужчине и опускаюсь вниз, а здесь я поднималась все выше и выше. У меня все больше и больше захватывало дух и уносило в какой-то волшебный нереальный мир.
Я думаю, почему Сэмах начал вызывать во мне такие возвышенные чувства? Может, потому что мы знали, что не можем принадлежать друг другу? Нет, здесь что-то другое. Может, потому что он был не похож на других. Все египтяне очень много говорят, он говорил очень мало. Порой выражая свое отношение или мысль лишь взглядом, жестом или одним словом. Он в целом был очень изящным, двигался медленно, не совершая ни одного лишнего движения.
Я видела, как прикосновения ко мне вызывали и в нем те же чувства, что и во мне. Мы уже стали иногда играть - на мгновение задерживать эти прикосновения пальцев при передаче золота. Но мы знали, что никто этого не должен был видеть.
Через пять дней после приезда из Каира Али резко засобирался обратно. И выпросил у меня последние деньги, отложенные мной на случай внезапного отъезда в Россию. Он сказал, что очень нужно для работы. Все эти дни, оставаясь со мной жить на вилле, и не заплатив за квартиру, он старался изо всех сил угодить боссу, выполняя каждое его приказание. Мистер Хусэм часто приезжал в магазин, продолжая командовать. В один из вечеров он привез всю свою семью. Оказывается, его жена, работавшая адвокатом, и трое детей жили в Туре. Они уже несколько лет не проживали вместе. Его жена, очень красивая женщина лет тридцати пяти, передвигалась с палкой, сильно хромая. Как-то она вела машину и перевернулась в кювет. Полгода пролежала в больнице. Тяжелые травмы оставили след навсегда. Детям было 11, 9 лет и 4 года. Хусэм распорядился, чтобы Мехир и Симон помогли жене и детям подобрать золото. Они примерили несколько вещиц и выбрали. Затем взвесили и долго, как всегда эмоционально, что-то обсуждали на арабском. Когда они ушли, я спросила, заплатил ли Хусэм за золото? Конечно, нет, вскрикнул Мехир. Он тоже вложил свои деньги в магазин и возмутился действиями Хусэма. Я тогда сказала, что здесь все под колпаком у мистера Хусэма. Все его боятся. Мехир запротестовал, прямо вскипятился. Но это было так.
Али уехал, взяв с собой всю новую одежду. Я очень удивилась, ведь он сказал, что вернется через два дня. Как я была рада, что хотя бы несколько дней не увижу его. После Каира мой моральный ограничитель, который очень силен во мне, позволил мне снизить свою ответственность перед Али. Если он так пренебрегает мной, я в ответ могу поступать так же.
Али не приехал ни через два, ни через три, ни через пять дней. И, главное, он перестал звонить мне, и его телефон был отключен. Я, конечно, недоумевала, но сердце мое радовалось. Чувство к Сэмаху все разрасталось, и я знала, что скоро оно накроет меня с головой. Мы с ним много говорили обо всем и обучали друг друга. Каждый день давали новые слова друг другу для заучивания. На следующий день проверяли. Торговля шла неплохо. Когда Али уехал, Сэмах повеселел и передумал увольняться. Симон уехал, а Джексон приходил на работу, когда хотел, продав что-нибудь, получив бакшиш, убегал за виски. Перед покупателями было очень стыдно за него. Он начинал плясать, петь, приставать ко всем, не давал нам работать. Зачем он совался к русским? Не зная ни одного слова. Он отбивал клиентов у меня, а сам их упускал. Я пожаловалась Хусэму. Он его выгнал. Все были рады. Мы втроем спокойно и дружно работали. Мехир все время приставал ко мне, но в шутку.
Когда Али не позвонил мне в течение трех дней, я сказала об этом Хусэму. Он спросил, сколько я дала ему денег. Я ответила, что три тысячи долларов раньше, а так же триста с небольшим последние, перед отъездом. И всю зарплату, которую я заработала в эти дни. Он сам стал дозваниваться до него. Дозвонился. Что-то кричал в трубку. Потом сказал мне, что Али мне перезвонит. Но он и не подумал мне звонить. Только потом я поняла, что Али, видимо, решил бросить меня на произвол судьбы. И он сделал бы это, но вмешался Хусэм, ведь я жила на его вилле, а ему неприятности с иностранкой были ни к чему. Он, видимо, пригрозил ему, т.к. у Хусэма в Каире имелись большие связи. Но, тем не менее, все говорили обо мне с каким-то сожалением. Я не понимала, но чувствовала.
Я почти каждый день ходила на море. А также рисовала картины. Шестого декабря я также была на пляже. Утром погода была отличная, как и в предыдущий день, но вдруг поднялся ветер, какой-то ледяной. Все начали кутаться в полотенца, не заходили в море. Я посмотрела в небо, потому что хотела знать, с чем связано резкое изменение погоды, и увидела потрясающее зрелище! Вокруг солнца было широкое коричневое кольцо, а вокруг этого кольца - радуга! Круглая! Я закричала: "Смотрите, смотрите!" Все встали со своих мест и долго смотрели на небо. Затем все улеглись обратно на шезлонги. Остались стоять только двое - я и один мужчина лет 35-40. Мы не могли оторваться от этого зрелища. Оказалось, он был начинающим писателем из России. Алексей, так его звали, сказал, что здесь ему очень хорошо пишется и он, завершив дома кое-какие дела, вновь хочет вернуться сюда.
Вечером я начала писать маслом картину об этом странном для меня явлении на небе.
Чувство любви к Сэмаху в эти дни просто оглушило меня. Я была счастлива, что он рядом. И в один из дней, уходя домой, а уходила я раньше на два часа, чем мужчины, я подошла к Сэмаху и сказала, что я люблю его. Его лицо засияло счастьем, и он сказал, что тоже любит меня. Но я не продолжая разговор, вышла из магазина и пошла домой. На следующий день мы все время были вместе на работе. Даже вместе ходили в магазин, и он покупал мне необходимые продукты. За ночь он поразмышлял над ситуацией и сказал, что тоже любит меня, но он думает об Али, ведь я же замужем. Спросил, зачем я вышла замуж, если не любила Али. Я рассказала, какая у меня была ситуация в те дни и я надеялась, что Али поможет мне с работой, и что я смогу его потом полюбить. Но этого не произошло.
Сэмах сказал, что Али не любит меня, он знает это. Я согласилась, я это знала лучше его. И сказал, что сейчас он решил, что лучше ему уехать, чтобы не мешать нам. У меня сжалось сердце. Я сказала, что уже не смогу без него жить. Он сказал: "Не играй моим сердцем!" Какая уж тут игра, если у меня сердце болит от любви и от безнадежности. Сэмах сказал, что не сможет жениться на мне, ведь он христианин. Это мусульманам можно жениться и разводиться сколько угодно, а им - нет. Только один раз.
На следующий день Сэмах принес кассету группы "Back street boys". И включил одну песню с прекрасной мелодией. И обратил внимание на следующие слова: "Я не знаю, кто ты и откуда. И мне все равно, что ты делала до меня. Мне важно одно, лишь бы ты любила меня так же, как я тебя". Он включил еще раз и пропел мне эти слова сам. И этот свет и огонь в его глазах! Я была счастлива! И чувствовала, что схожу с ума.
Что же делать мне в этой ситуации? Тогда я спросила у Бога, что мне делать? В ответ я услышала вопрос: "Что ты выбираешь? Семью или любовь!" Ответ был один. Только - любовь.
С этого времени Бог стал все более и более разрушать мои отношения с Али, но дал мне, моему сердцу такую любовь, о силе которой я и не догадывалась ранее, потому что вообще оказывается, прежде я не знала, что такое любовь.
Али не звонил. Сэмах думал, как и все, что он, возможно, вообще не вернется. И боролся со своими чувствами. Не знал, что предпринять.
В этот день произошло многое. Неожиданно позвонил Али, причем, всем сказал, что у него удачно завершились все дела по созданию танцевальной команды, и он возвращается. Причем, он позвонил всем, и Хусэму, и в магазин, и все начали обсуждать это. Сэмах заявил Симону, Мехиру и Хусэму, что он увольняется и уезжает домой. Он весь помрачнел и ко мне не приближался.
Тут в наш магазин вошла русская покупательница и спросила, а почему наверху над витриной висит портрет Исуса Христа. Я ответила, что здесь работают христиане. Она была очень верующим человеком и подробно расспросила о жизни христиан в Египте. Мой рассказ ее тронул, и она достала из сумки маленькую иконку и решила подарить ее Мехиру. Мехир показал ей свои иконы, книги, которые он читал в магазине. Много аудиозаписей (с христианской музыкой и песнопениями), которые они слушали, придя на работу. Он тоже подарил ей на память иконки, открытки.
Я это приняла как знак свыше, что это Бог говорит мне, что он рядом, он со мной. Я расплакалась. Сэмах спросил, что со мной? Я вообще начала рыдать. Чувства переполнились через край и хлынули наружу. На самом деле я рыдала только из-за его отъезда. В сердце уже воткнулся не нож, а лом, и оно не просто болело, его ломило от боли. Я ответила Сэмаху, что плачу только из-за него. Но тоже думаю, что лучше ему уехать, иначе мое сердце просто разорвется. И я не знала, как я завтра встречу Али. Я не хотела его ни видеть, ни слышать.
Я не могла уснуть этой ночью. Потом все же уснула, и мне приснился сон о Сэмахе. Что он дарит мне огромный цилиндр высотой полтора метра, шириной полметра, и он весь украшен узорами, фигурами. Какой-то волшебный или из цирка. И сам стоит рядом голый и сильно возбужден как мужчина. Я ужаснулась, потому что поняла, что означает этот сон - значит, у нас будет близость. Хотя до этого такие мысли мне даже не приходили в голову, как нереальные.
На следующий день утром позвонил Али и сказал, что задерживается, не приедет. Бог услышал меня! Спасибо! Он выполняет все мои желания или хотя бы сильные и необходимые. И я поняла, что события начинают развиваться уже по новому плану. Бог отодвигает от меня Али все дальше, а Сэмаха приближает ко мне!
Перед работой я решила исследовать одно строение недалеко от виллы. Это было даже не строение, а огороженное высоким забором большое пространство - несколько сот квадратных метров. Я вообще очень любопытная, до этого я уже исследовала все строения вдоль нашей улицы. Это были в основном офисы компаний и какие-то учреждения. Я дошла до проходной. Здесь стояла охрана. Я спросила, что это за строение, и почему оттуда раздаются голоса животных и птиц. Охранник заулыбался, слава Богу, он говорил по-английски, и сказал, что это будет зоопарк, но пока завезли только птиц и мартышек. А больших животных пока нет. Он даже пропустил меня на территорию, но я мало кого увидела, потому что начиналась жара, полдень, и многие клетки специально закрывали, чтобы в них оставалась прохлада. Я поблагодарила охранника и пошла на остановку автобуса. Тут меня догнали Мехир и Сэмах, они тоже шли на работу. Я попросила Сэмаха сфотографировать меня. Я специально взяла фотоаппарат на работу, чтобы сфотографировать его. Но одного боялась фотографировать, это у Али вызвало бы сразу подозрение. Мы попросили продавца из соседнего магазина часов Ваела сфотографировать нас троих в магазине. Потом все же я рискнула и сфоткала отдельно Сэмаха и на всякий случай Мехира и Ваела. Получив на следующий день фотографии, я сразу написала письмо подруге Лилии, вложила туда фотографии и отправила с туристами в Россию. Попросила ее сохранить для меня эти фото.
Эти два дня я была очень счастлива. Ведь Сэмах был рядом! Али задерживался, и Сэмах немного успокоился. Мы слушали нашу песню, посылая друг другу полные любви взгляды. Но, конечно, для других мы не показывали вида, что у нас какие-то отношения. Несколько раз приходил Шахят, спрашивал меня, не нуждаюсь ли я в чем-нибудь, ведь он - дядя Али и должен заботиться обо мне. Он сказал, что Али занял и у него много денег, поэтому он очень заинтересован в бизнесе Али и будет нам помогать. Он сказал, что Али возвращается завтра. Но я подумала, может, это опять неправда. Но Али вскоре позвонил сам и подтвердил, что возвращается. Мне не хотелось в это верить. Сэмаху я ничего не сказала.
У меня было ощущение, что сегодня закончился один этап жизни, а завтра начнется новая жизнь, но это было никак не связано с Али.
Иногда мне хотелось быть здесь одной и без Али, и без Сэмаха, просто работать и ни от кого не зависеть. Если бы владела арабским и английским хорошо, я бы смогла открыть курсы по обучению русскому языку, например. Ведь теперь у меня была виза. Но все упиралось в деньги, которых у меня не было, чтобы снять квартиру. Решить такие задачи в чужой стране, где ты на птичьих правах, очень сложно, поэтому это были только мои мечты.
Сегодня покупателей было немного. У нас было хорошее настроение, если это можно было назвать так. И мы с Сэмахом решили сыграть партию в шахматы. Он был уверен, что выиграет, но я оказала сопротивление, и игра затянулась. Мы стали подолгу думать перед каждым ходом. Так как мы играли первый раз, и наши глаза были полны любви, мы частенько помогали друг другу, чтобы не сделать неосторожного шага в игре. Мехир вышел на улицу, покупателей не было. Сделав ход, я встала, устав долго сидеть на стуле. Прошлась по магазину, подошла к его стулу и оперлась на спинку. Стала разглядывать шахматную доску с его стороны. Наконец, он принял решение, сделал ход и откинулся на спинку стула. От неожиданности я не успела убрать руку, и он прижал ее своей спиной. У меня захватило дыхание. Я не нашла в себе сил убрать руку. Он понял это и уже намеренно удерживал мою руку, слегка прижав ее. Мы оба первый раз были так близко друг к другу, и это было нашим первым сознательным прикосновением. И что оно сотворило! Сэмах поднял на меня глаза и спросил: "Ты хочешь встретиться со мной?" Горло его было пересохшим. Он все еще удерживал мою руку. Я ответила: "Очень хочу" У меня все задрожало внутри. В голове появился туман. Он спросил: "Но как? Как?" Я ответила: "Не знаю". Но этот вопрос хотя бы привел меня в чувство. Я отошла от его стула, вышла из магазина, затем, взяв себя в руки, вошла, села на свое место, и мы продолжили игру. С этого момента начались наши отношения. Теперь я и он соединились в "мы".
Я подумала, какая же разная реакция у мужчины и женщины на первые прикосновения. Я чуть не потеряла сознание, отдалась чувствам. А его оно заставило сразу начать думать и действовать. И еще я сумела взять себя в руки, тем более, что Мехир зашел в магазин, заглядывали покупатели. И я выиграла партию в шахматы. А он, видимо, не смог отстраниться от мыслей и проиграл. На следующий день он, кстати, легко обыграл меня.
Уже под конец рабочего дня мне пришла идея. Я купила пятилитровую бутыль воды (в Шарм-Эль-Шейхе вся питьевая вода покупная) и в присутствии всех попросила Сэмаха принести ее мне, т.к. мне еще нужно нести продукты, а от остановки до виллы идти далеко. Это была обычная просьба. Вот так я нашла выход и повод зайти ему ко мне. Идя домой, я лихорадочно думала о нашей встрече. Ведь она - все равно, что подписание мне смертного приговора в случае, если муж узнает. А до того, как он узнает, до его приезда, я представляла, что будет твориться на вилле, если нас застанут вместе! Но я чувствовала такое сильное желание быть с ним вместе, что решила - ну, убьют, так убьют! Любовь гораздо сильнее чувства страха. И еще я спросила Бога: "Ты мне поможешь?" "Помогу" услышала я в ответ и мгновенно успокоилась. Начала прибираться в квартире, готовить ужин. Но потом опять волнение стало расти и переросло в лихорадку. Тут раздался телефонный звонок. Сэмах сказал, что мистер Мехир уснул, и он скоро придет, просил открыть дверь. Я стояла у двери и ждала. Раздались легкие шаги и слабый стук. Открыла дверь. Стоит с водой и улыбается. "Тебя никто не видел?" "Нет". "Слава Богу". Если бы кто-нибудь даже мельком увидел его, ему пришлось бы отдать мне воду и уйти. Но все было хорошо.
В окно светила луна, и этого света нам было достаточно, чтобы видеть лица друг друга. Мы впервые были наедине, рядом и это меня так взволновало, что я села на кровать, закрыла глаза и стала повторять: не верю, не верю. Затем замерла и оцепенела. Он сел рядом, дотронулся до меня и прошептал "Наталья, очнись, я здесь, с тобой". Я открыла глаза, увидела его улыбающееся лицо и рассмеялась. Он медленно раздел меня, потому что я все равно оставалась как во сне и не шевелилась. Когда мы легли на кровать, то удивительным образом сплелись как две лианы, превратившись в одно целое. Но самое интересное, что впервые я чувствовала мужчину в своих объятиях, а ведь всегда было наоборот, я чувствовала себя в объятиях мужчин. Я держала его в своих руках как какое - то чудо, благоухающий нежный цветок! Прекрасный чувственный и желанный. Он был во мне и вокруг меня. С этого дня я так и стала его звать "мой нежный цветок".
Наше первое свидание было очень робким, ведь мы только-только начали узнавать друг друга. Мы вздрагивали и замирали, когда в окно слышали голоса и шаги. Потом он покурил, взглянул на часы.Мы удивились, что прошло уже два часа. Семах попросил спрятать окурок. Затем я вышла на крыльцо, посмотрела, нет ли кого. Мы поцеловались, и он ушел.
Бог выполнил свое обещание помочь нам. Хотя все же я опасалась, что кто-нибудь мог видеть Семаха со второго этажа. Теперь я радовалась, что нас с Али заставили переехать в эту квартиру, ведь если бы мы остались жить на другой стороне виллы, он не смог бы пройти ко мне незамеченным. Неужели все предопределено?
На следующее утро я проснулась с ощущением эйфории. Встав с постели, я обнаружила, что у меня нет веса. Да, я касалась пола ногами, но не чувствовала силы гравитации. Что это? Взглянув на себя в зеркало, я увидела, что глаза мои сияют. Как спрятать этот свет, это сияние?
И я, конечно же, поехала на море, чтобы поделиться с ним моим счастьем. Не прошло и двух часов, как раздался звонок Али. "Ты где? Почему не дома?" Приехал, значит. Я ответила, что не знала, когда он приедет, он же не сообщил точно. Но меня поразили злые и требовательные нотки в его голосе. Он приказал быстро ехать домой. Я испугалось, вдруг кто-то видел нас и сейчас сообщил Али и он ждет меня для расправы. И я опять спросила Бога: "Что будет?". "Не бойся". И я успокоилась. Поехала на виллу.
Али был чем-то очень озабочен, ему было не до меня. Он был всецело поглощен заботами о бизнесе и собственной персоне. А я была ему нужна, чтобы распаковать чемодан, приготовить завтрак и т.д. Поэтому он и не заметил изменений во мне.
Пробыв в Каире 10 дней, он, оказывается, потратил мои последние деньги на два смокинга в комплекте с рубашками и галстуками, а также на большой фотопортрет себя любимого в деревянной рамке под стеклом. Но, достав портрет из чемодана, он обнаружил, что рамка треснула, осколки посыпались на пол. Я сразу поняла, что это плохой знак, вся его жизнь будет разбита. Он расстроился, видимо почувствовав то же самое.
Затем к нам пришли гости. Оказывается, Али привез танцоров - девушку Мону и ее брата Мухаммеда. А также с ним вернулся Омер. Завтра- послезавтра должны прибыть остальные танцоры. Али долго пробыл в Каире, так как не мог решить вопросы по поводу приобретения костюмов для танцев. Это очень большой комплект одежды, всего 60 костюмов, а также атрибуты, украшения и т.д.
В танцевальном шоу должны быть представлены несколько групповых танцев, индивидуальный женский, мужской танец Танура, и обязательно танец-аттракцион с лошадью. Все эти сумки и баулы с атрибутами занесли к нам в комнату. Лошадь мы в шутку положили " отдыхать" на кровать.
Я приготовила чай для всех, показала им свой костюм для арабского танца, очень красивый. Мы смотрели наши фотографии, шутили. Затем поехали в Олд-Маркет обедать. В кафе Али заказал все необходимое. Пока ожидали, играли во всякие игры, шутили, смеялись. Пообедав, я простилась с танцорами и пошла на работу
Увидев Сэмаха, я только успела сказать два слова: "я летаю, я не чувствую веса!" Он вдруг резко оборвал меня и запретил говорить о любви. "Все кончено, у тебя вернулся муж!" Может быть, он надеялся, что Али навсегда исчезнет с моими деньгами и готовился предпринять какие-либо действия в отношении меня. Но Али вернулся, удачно завершив все дела, добившись поставленный цели, полный надежд на успешное начало бизнеса. И Сэмах, увидев это, решил отступить.
Но мое сердце ныло от любви. Как же я хочу быть с ним! Я потеряла голову. Мозг отключился. Когда эта "счетная машина", которая считает и решает что хорошо, что плохо, что выгодно, что не выгодно, что нужно делать, что не нужно отключается, ты становишься другим человеком, настоящим, таким, какой ты есть. Чистым, первозданным. И я верила, что все еще впереди. Что впереди будет что-то прекрасное. Не может не быть. Ведь, я люблю его!
Жизнь в Египте течет медленно, однообразно, но только не около меня. Со мной все у всех закручивается, развивается, падает, поднимается, переворачивается. Я вспомнила, как я сильно хотела изменить свою жизнь, хотела каких-то потрясений, событий и я получаю их по полной программе!
Всего несколько часов назад я была безмерно счастлива после встречи с Сэмахом, но вот мгновенно все перевернулась!
В магазин пришел Джон, с которым утром я познакомилась на пляже. Он из Британии. Коллекционирует музыкальные диски. Их у него несколько чемоданов. Влюблен в музыку. Сэмах тоже очень любит музыку и создал в интернете сайт поклонников Хулио Иглесиаса. Я их познакомила, и они долго разговаривали на близкую им тему. Джон даже принялся плясать рок-н-ролл в магазине, кричать и подкидывать вверх ноги. Он был немножко под градусом. Но затем, разговаривая со мной, сказал, что видит печаль в моих глазах, чувствует, что я несчастлива здесь. Как могла, объяснила ему, почему я расстроена. Как человек безумно любящий музыку он, видимо, имеет обостренное восприятие и видит многое, что не видят и не чувствуют другие. Или же я, испытывая боль, не могла скрыть этого. Хотя я очень старалась это сделать.
Ведь даже, когда Сэмах просто рядом, я наслаждаюсь жизнью. И Бог нас не наказывает сегодня, а наоборот помогает. У нас много покупателей, и мы все время заняты делом. Это позволяет немного отвлечься от мучающих мыслей. Тем более что сейчас он здесь, со мной, я вижу его, ощущаю его запах и я счастлива.
Присев отдохнуть, вновь вспомнила, как вчера, вот здесь мы играли в шахматы, и было только одно прикосновение и что оно сделало! В Сэмахе начала действовать мужская сила, мужское активное начало. Ведь когда я оперлась рукой о спинку стула, он сидел, склонившись над доской, и выпрямился он резко и неожиданно для меня, и также неожиданно для себя он почувствовал мою руку. И мы, я убеждена, хотели изменить это обстоятельство, но что-то остановило и его, и меня, и мы за долю секунды осознали, как же мы хотели быть вместе! Какими же рецепторами души ощущается и передается друг другу это стремление, этот внутренний восторг, этот трепет? Первое прикосновение было настолько сильным ощущением, что мы замерли на мгновение и почувствовали, как энергия любви переливается через точку соприкосновения от него ко мне, от меня к нему...
Но надо было создавать вид, что я довольна, ведь Али вернулся. И я, как могла, создавала. Мои реальные чувства видел в моих глазах только Сэмах. Мы сели играть в шахматы. И он без труда выиграл партию. Потому что сегодня я была в более сложной ситуации.
Но, несмотря ни на какие обстоятельства, я знала, что теперь я смогу преодолеть все трудности, потому что я люблю и любима! У меня теперь есть сила. И я счастлива. Я не переставала удивляться своему физическому состоянию, до сих пор я "летала". А ведь ни с одним мужчиной я не испытывала ничего подобного раньше. Почему? Может я никогда не любила?
Вечером, когда я пришла с работы, у нас на полу сидел целый табор. Все как раз начали ужин и ждали меня. Пришел еще один танцор, который жил в Шарме. Мону поселили в нашу бывшую квартиру с другой стороны виллы. Вскоре к ней должны присоединиться другие девушки. А Омер, Темер и другие танцоры будут жить в соседней с ними квартире.
Ночью мне пришлось принять близость Али. Но в ответ на все его признания в любви я молчала, как рыба. Язык не поворачивался ничего говорить.
Утром Али достал из шифоньера смокинги. Сначала надел один, потом второй, прохаживаясь передо мной как на подиуме. Он любовался на себя в зеркало и начал пыжиться у меня на глазах. Он раздувался все больше и больше. И еще он гордился своим большим художественным фото в рамке, стоявшем на тумбочке и бросавшимся в глаза. Также он вывел свое фото и на дисплее телефона. Он думал, что я просто упаду от восхищения, но я спросила: "А что ты привез мне? Ведь все это ты купил на мои последние деньги! А где мне хоть что-то?" Его лицо скисло, что его персону совсем не оценили, и он начал выкручиваться. Всячески переводя тему разговора. Быстро разделся, повесил все обратно. И сразу пошел по делам, сказав, что сегодня вечером мы пойдем в развлекательный центр, все вместе, ведь я так люблю арабские танцы!
На работу я летела как на крыльях. Но Сэмах держался отстраненно. Хорошо, я подожду.
Вечером мы с танцорами пошли в Ольфлейлу-Олейлу. Все увиденные танцы они активно обсуждали. По окончании концерта мы вышли на сцену и начали танцевать. Когда зрители разошлись, конечно. К нам присоединилась русская девушка Юля. Ее сюда пригласил Али. Она отлично танцевала брейк, но с арабскими танцами она была незнакома. Али сказал, что он хочет взять ее в команду. Так как у них всего будет две девушки, и это недостаточно. Я сказала, что у нее очень большой рост и угловатая мужская фигура. Для арабского танца это совершенно не подходит. Я поговорила с Юлей. Оказалось, что Али уже наобещал ей с три короба. И работу, и жилье, и зарплату. Я рассказала ей об истинном положении дел. Что на вилле мы живем на птичьих правах, т.к. у Али нет денег платить за жилье. Что команду мы кормим на деньги, которые я зарабатываю в магазине. Что у Али нет денег даже на такси и на телефон. Поэтому она, конечно, может присоединиться к нам, но в свободное от работы время. Пусть ищет хорошую работу. А у нас пока реально ничего не определено. И когда это произойдет - неизвестно. Египтяне не могут решать проблемы. Они ждут, когда они сами решатся.
Натанцевались мы от души. Все ребята учили меня арабским движениям. Хохотали. Али стоял в стороне и смеялся. Он вообще не может танцевать. Я удивлялась, почему эти молодые люди так хотят общаться со мной, ведь я вдвое старше их. Они все старались как-то угодить мне. Наверное, потому, что иностранка. Хотя над Юлей они почему-то смеялись. Может, потому что она танцевала одна, к нам не присоединялась и не общалась.
Али заплатил последние деньги за такси для Юли, а мы пошли на виллу пешком. После того, как мы вернулись на виллу, ребята сразу приступили к занятиям, к разработке своего шоу. Хороший опыт имели Омер и Туту. Мона танцевала неплохо, Мухаммад вообще приехал сопровождать сестру, не хотел работать танцором, хотя танцевал неплохо. Я же сразу пошла спать.
После часового отсутствия Али пришел домой и упал на кровать. Сказал, что очень болит в груди. Действительно, все последнее время, когда вплотную занялся бизнесом, он испытывал большие эмоциональные перегрузки. И сердце дало сбой. Я сказала, что это от нервов, дала таблетки. Ведь он занимается новым делом, это очень трудно.
Но он спросил меня, почему я так изменилась? Почему ни разу не сказала, что люблю его после приезда? Сказал, что не сможет жить без меня. Что этот бизнес он начал только ради меня. Я сказала, что он все время забывает обо мне, почему он не привез ничего из Каира для меня? Если бы любил, так никогда бы не поступил. И я все еще не могу забыть, как он ходил под руку с Ходой, а не со мной. Каждый получает то, что заслуживает. А он хочет получить больше, чем дает.
Но на работе душа моя продолжала страдать и ликовать одновременно. Когда же мы будем вместе, думала я, неужели я дождусь этого? В разлуке быть нет больше сил. Ведь каждое движение Сэмаха врезается в душу. Не могу оторвать от него взгляда. Быть рядом с ним в магазине одновременно и мука, и наслаждение. Мозги кипят и отслаиваются. Душа болит. Как я хочу разорвать все цепи, которые меня держат! Как я хочу, чтобы мои мечты сбылись!
В магазин приехал мистер Хусэм. Проверил, как идет работа. Все суетились, бегали вокруг него, предлагали чай, кофе. Потом он на улице около входа спросил меня, счастлива ли я. Я сказала, нет. Почему? Я ответила, что с Али жить трудно, он не может решать проблемы, все время злой, забывает обо мне. Хусэм вдруг сказал, что может быть потом я буду счастлива, потому что я красивая. И при этом опустил глаза и покраснел. Я была в шоке. Я думала, что он просто ишак после случая с Иметом. Но он, видимо, бывает разный. Что он вообще обо мне думает? Интересно было бы заглянуть в его мысли.
Али приехал в магазин неожиданно, без звонка. Мы как раз сидели рядом с Сэмахом. Хорошо, что у нас в руках были блокноты и ручки. Али знал, что мы с Сэмахом обучаем друг друга языкам, и видел, как я по блокноту дома учу слова. Но я испугалась от неожиданности. Али что-то почувствовал, и сразу после того, что он увидел, сказал мне, что поедет сейчас же искать мне другую работу. Я рассказала потом об этом Сэмаху. Он сказал, что было сильно заметно, как я испугалась. "Не надо бояться. Не бойся. Твой муж хороший человек, он ничего тебе не сделает".
Меня удивили эти слова. Али - хороший? "Да, подтвердил он, - он только недостаточно умный. Ему не надо было начинать этот бизнес. У него ничего не получится. Мы все отговаривали его от этого шага, но он нас не послушал. Хусэм тоже так считает". Я возразила, что новое дело всегда трудно. Пусть попробует. Тем более теперь уже поздно что-то менять.
На следующее утро Али повез меня в русский дайвинг центр. Познакомил меня с его директором Сергеем. Им нужен был бухгалтер, свободно владеющий компьютером и английским языком. Я для этой работы не подходила. Пришлось вернуться ни с чем. Али сказал мне, что хочет забрать меня из магазина, потому что ревнует ко всем - к Хусэму, к Симону, Мехиру и Сэмаху. Ко всем. Он был очень злой и нервный все последнее время. Но перед командой изображал из себя любящего мужа. Его дядя Шахят все это время был с ним и у нас дома. Мы с ним очень сдружились. Если бы не он, Али убил бы меня, наверное. Потому что отношения наши совсем испортились. Близости у нас не было, и очень странно, но Али не настаивал.
На следующий день Сэмах сказал мне, что должен сказать неприятную вещь об Али. Али рассказал им, что якобы я перенесла операцию, и у меня нет матки. Я сразу поняла, почему он это сделал. Чтобы никто из мужчин не захотел каких-либо отношений со мной. Но Сэмах предупредил, чтобы я не проговорилась, иначе Али поймет, что у нас с Сэмахом не просто рабочие отношения. После этого мне Али стал еще противнее. Я поняла, что он может быть коварным и грязным.
После работы, дождавшись Али, я сказала ему, что не хочу с ним больше жить, он сделал мне много плохого, хочу развестись. Что он сам убил мою зарождавшуюся любовь. И что моя жизнь рядом с ним не такая, о которой я мечтала. Я хочу интересной жизни, а мы все время отдельно. И вообще не общаемся. Только на уровне быта, но главное, что мы разные люди. Мы должны расстаться. Но что я желаю ему удачи в бизнесе.
Он вскипел. Начал кричать, что он работает и все делает только для меня. Я сказала, что это - слова, реально я не чувствую никакой заботы о себе. Что он забирает все мои заработанные деньги, я даже не могу купить себе ничего. Началась перепалка, причем очень злая.
Но тут пришел Шахят, и он, увидев эту сцену, увел Али с собой.
Утром Али весь переменился. Он начал реветь. Говорил: "Я никогда не встречу девушку или женщину, похожую на тебя. Ты - ангел, ты не человек. Я не хочу жить без тебя, не смогу". Но я сказала, что он уже потерял меня. Он начал обещать, что всегда будет со мной теперь. И он хотел ребенка очень. Это он говорил с самого начала. Как мне хотелось спросить, а как же я забеременею, если у меня нет матки? Он впервые начал меня раздражать. У меня появилось желание бежать, куда глаза глядят.
Но Али уверял меня, что все будет хорошо. Что он скоро стартует. Что сегодня приезжают Темер и вторая девушка танцовщица.
Да, действительно, вечером приехали Темер и девушка по имени Маляк. Обе девушки были чрезвычайно красивы. Под неусыпным руководством Али группа приступила к репетициям. Парни и девушки жили в соседних квартирах на вилле и репетировали на площадке у входа в офис босса. Гремела музыка. Темер, оказывается, закончил 6-тимесячные курсы балета в Каире, которые вела русская балерина. Он продемонстрировал мне несколько па. Да, действительно, впечатляет.
На работе тоже произошли большие изменения. Приехал Симон, привез золото и опять сувениры. И, главное, он привез брата Жоржа. И сказал, что теперь Жорж будет его замещать. Но пока мы начали работать вшестером, т.к. Джексон снова у нас подрабатывал. Магазин был маленький, и работать стало невыносимо.
Но главное было не в этом. Главное, что нельзя было дотронуться до Сэмаха, и все время необходимо было скрывать свои чувства. И я не знала, что он думает обо всем, что произошло. Что он чувствует по отношению ко мне. Но вот через день Симон приказал перемыть и перечистить все золото т.к. должен был все сдать брату для отчетности. Мы с Сэмахом опять начали нашу игру прикосновений. И уже вечером Сэмах, улучив минуту, когда в магазине никого не было, вдруг неожиданно погладил меня по груди и по бедрам и тихо засмеялся, глядя мне в глаза, Это было первое его проявление чувств после приезда Али. А ведь я уже совсем потеряла надежду. Я была счастлива.
Ведь даже дома, когда я брала в руки блокнот, чтобы учить английские и арабские слова, которые мы с ним записывали на работе, я мысленно сразу попадала в его объятия. Я закрывала глаза и плыла. Моя душа погружалась в какой-то теплый и светлый океан наслаждения. Душа все время распускалась как бутон цветка. Я и раньше испытывала чувства к мужчинам, но такое со мной творилось впервые в жизни!
Почему именно этот молодой человек вызвал во мне столь сильное чувство? Я все еще всячески пыталась справиться с ним, ведь я знала, что он не хочет быть со мной вместе, жениться на мне как Али. Не только не может, но и не хочет. По гороскопу он Весы. Он все время взвешивает и взвешивает правильность своих поступков. А точнее выгодность. У меня же натура другая. Я способна на почти любые авантюрные поступки, если чем-то сильно воодушевлена. И я могу достичь любой цели, если достижение ее зависит только от меня.
Но, если еще от кого-нибудь или группы людей, то планы часто рушатся. Вот так и сейчас. Я не знала реальных мыслей Сэмаха, его чувств. А требовать что-либо или просить о чем-либо кого-либо не в моих правилах, сам он был очень закрытом человеком.
Приближался Новый год, я думала о том, как я его встречу? И с кем?
Вот уже несколько дней мы работали в магазине в количестве шести человек. Вдруг неожиданно пропали две золотые вещи - браслет, довольно массивный и цепочка, тоже не маленькая. Причем не с полок в магазине, на которых располагались украшения, и где их легко можно было взять незаметно любому вошедшему, а с витрины, которую открывали только мы. И покупатели туда доступа не имели. Мы все конечно подумали на Джексона. Но доказать это было невозможно. И в целом обстановка даже без этой кражи была сложная. Мне платили очень мало. Я потребовала, чтобы меня перевели на процентную оплату. Все начали обсуждать это. Я также выступила против работы Джексона в магазине. Он всем мешает работать. Джексон начал что-то кричать, показывая на меня. Началась какая-то неразбериха. Каждого как прорвало. Спорили и кричали все, и обо всем - и о краже, и о зарплате каждого. Симону хотелось расправиться с нами со всеми. Мне он сказал, что ничего вообще не заплатит. Я еле удержалась, чтобы не схватить гитару и не треснуть Симона по башке. Самое главное, что разошелся Мехир. До этого он был самым спокойным из всех. В конце все же Симон перевел меня на процентную оплату, но процент был очень низкий.
Проработав так два-три дня, я поняла, что ничего ни изменилось, а стало еще хуже. Мы - Мехир, Сэмах и я решили уволиться. Я сказала Симону, что нас слишком много и с Джексоном рядом я больше работать не могу. И ушла посреди рабочего дня. Мехир ушел тоже, но его закрыли в комнате на вилле не дали уехать домой, обвиняя в воровстве. Сэмаха уговорили остаться до прихода нового продавца.
Два дня я просидела дома. На третий день поехала в Олдмаркет, чтобы отправить с туристами домой письмо, открытки к Новому году.
Подошла к своему магазину. Из него вышли Симон и Сэмах. Поздоровались. Я сказала, что постою здесь, чтобы найти туристов, которые согласятся взять с собой в Россию мои письма и там уже отправить их по почте. Не каждый согласится. Многие боятся неприятностей. Хотя я специально не запечатывала конверты, чтобы они могли проверить содержимое сами. В этот день было очень холодно, и туристов было очень мало.
Сэмах остался стоять со мной. Не знаю почему, но он не закрывал рта. Таким я его видела впервые. Он начал меня учить жить. Почему я сперва делаю, а потом думаю? Зачем я вышла замуж за Али? Зачем ушла из магазина? Вдруг начал спрашивать о нашем сексе с Али. Не требует ли он от меня каких-либо извращений? Я сказала, что нет. Потом он сказал, что я имею хорошего мужа. Али. Что здесь вообще нет нормальных мужчин. Сюда, в Шарм и Хургаду, едут работать только те египтяне, которым в жизни нужны только деньги и ничего больше. Что Али лучше. И так далее.
Я удивилась, что это с ним? Он говорил и говорил, как будто я сейчас уйду, и он уже никогда не сможет мне ничего сказать. Но о нас с ним он не обмолвился и словом, как будто ничего между нами не было.
Наконец, я договорилась с одной русской парой о письмах и засобиралась домой. Сэмах спросил, может, я вернусь обратно в магазин? Я сказала, что мне нужно вернуться на работу, потому что у Али нет денег, и нечем кормить танцоров. Сэмах зашел в магазин и переговорил с Симоном. Симон вышел, заулыбался и сказал, чтобы я завтра выходила на работу. Я заметила, что ни Жоржа, ни Джексона нет. Оказывается, Джексон куда-то уехал, а Жорж попал в больницу.
Уже на вилле я узнала от Али неприятную весть. Жорж был наркоманом. И попал в госпиталь от передозировки. Симон после работы остался с братом в госпитале, так как у того было тяжелое состояние.
Я сидела в комнате, описывала последние события в дневнике. Думала о Сэмахе, что завтра опять смогу быть с ним рядом, вдыхать его запах. А в это время Али готовил мне ужин.
С самого начала, когда мы стали вместе жить, он не стал есть нашу русскую еду, которую я пыталась ему приготовить. И так как он до работы у Хусэма работал в ресторане поваром, он прекрасно готовил. И взял эту обязанность на себя. А я, быстро убравшись и выстирав белье, садилась или рисовать, или писать. А он готовил. В целом, если бы не множество проблем, свалившихся на наши головы, то с Али было бы очень легко жить, даже без любви. На бытовом житейском уровне. Но без духовного общения я бы все равно долго не выдержала. Хотя для другой женщины жить с ним было бы просто здорово. Но для меня всегда нужны острые ощущения и глобальные события, иначе я закисаю и задыхаюсь. Так было и в России.
За эти три дня, пока я не работала, я ездила в Наама-бей. Это центр Шарм Эль Шейха. Здесь проходят выступления популярных певцов, оркестра, здесь вечером полно туристов из всех стран мира. Они прохаживаются по двум улицам, вдоль которых располагается масса магазинов, кафе и ресторанов. На пересечении этих улиц стоит огромное круглое здание торгово-развлекательного центра. На цокольном этаже в просторном холле работают художники. Они могут при вас написать для вас картину. И можно постоять, посмотреть, как они работают, и полюбоваться на их шедевры. Здесь же находится выставка самотканых египетских ковров. И масса бутиков, расположенных на двух этажах выше. Сколько здесь сувениров! Ведь почти все они несут смысл, что-то означают, используются как амулеты для разных целей. Их можно носить на себе, с собой и купить для дома. Много и исторических сувениров. Ведь история Египта, пожалуй, одна из самых интересных в истории человеческой цивилизации.
Особенное внимание я обратила на золотые магазины. Здесь, конечно, работали более продвинутые торговцы золотом, судя по хорошему оформлению витрин и расположению товара в самом магазине. Хотя принцип их работы не отличался от работы нашего магазина. Например, покупатель спрашивает, сколько стоит то или иное колечко. Продавец никогда не скажет цену. Он говорит, что это нужно взвесить. Хотя он не раз взвешивал это кольцо и знает, сколько оно весит. Но продавцу нужно определить, что за человек перед ним, и насколько он сможет обмануть его, завысив цену. Причем египтяне с европейцами и русскими действуют по-разному. Они знают, что англичане, немцы и т.д. почти не торгуются, а также знают хорошо, сколько может примерно стоить то или иное украшение. Поэтому продавец взвешивает, недолго считает на калькуляторе и называет цену, приблизительно отражающую реальную стоимость товара. С русскими же, которые страшно торгуются, пытаясь уломать продавца, как например, привыкли уламывать китайских торговцев на рынках Москвы и других городов, египтяне ведут себя по-другому. Они, взвесив вещь, начинают что-то долго высчитывать на калькуляторе. Тянут время, пытаясь придать себе вес. И называют огромную цену! Русский турист впадает в шок. Но потом, или сразу уходит, говоря, что в России золото намного дешевле. Продавец, пытаясь его остановить, кричит: "Дискаунт!" - скидки. Но турист решительно уходит. Или русский покупатель, не моргнув глазом, сразу называет свою цену, ровно в два или три раза дешевле. Тут наступает шок у продавца. Сколько-сколько? Русский стоит на своем, глядя продавцу прямо в глаза. И они начинают торговаться! Кто кого! В этом случае, как правило, все заканчивается большой дружбой, объятием, нахождением компромисса, чаепитием, или даже распитием водочки, которую таскают с собой русские туристы, да и у египтян она тоже имеется. Или виски. Не важно. Важен эмоциональный обмен! Русские, обладающие чувством юмора, находят в Египте кайф во всем. Не обладающие видят только грязь, желание продавцов обмануть и их наглую приставучесть. Первые же легко переиграют любого продавца и останутся при своих интересах, в выигрыше и приятно проведут время!
В эти дни было холодно, поэтому расслабиться на море я не могла. Но так как тяжело было все время думать о своей жизни в Египте и пытаться найти выход, я все время старалась куда-нибудь ходить и что-нибудь смотреть. Обожаю что-нибудь изучать и удивляться находкам и открытиям. Сходила в ботанический сад. Скорее, это был просто огромный магазин под открытым небом. Здесь в основном продавали цветы и растения, молодые деревца. Они были посажены в горшки с землей и вкопаны в песок. Весь сад был разделен на участки, каждый из которых был засажен одной породой деревьев или кустарников, или определенным видом цветов. Недалеко располагалась площадка с огромным количеством горшков и ваз из глины, от маленьких до огромных, высотой полтора метра. Все они были разнообразной формы, многие с орнаментом, или покрыты глазурью. Сюда приезжали работники отелей и покупали все это для оформления.
В центре сада был питомник с животными и птицами. Их тоже покупали для пятизвездочных отелей.
Напротив сада через дорогу стоял цветочный павильон. Здесь продавали уже готовые оформленные букеты и цветочные композиции. Какая тут была красота! Я полюбовалась ими и довольная пошла домой.
Танцоры на вилле репетировали целым днями, готовились к выступлению. Но у Али появилась новая проблема. Что не удивительно. Он обошел массу отелей, но никто не хотел заключать с ним контракт на выступления его команды. У него не было опыта, не было рекомендаций, но, главное, не было лицензии. Лицензию должны были дать через два месяца. Так он сказал. Он не находил себе места. Был весь на нервах, у него не было денег, и я теперь не работала. Мы ругались каждый день. Да вдобавок, Хусэм отключил в наших трех квартирах воду. Это был ужас! Он сказал Али, пока тот не заплатит за воду и за жилье, он не включит воду. Мы потихоньку, когда хозяина не было на вилле, приносили воду в бутылях из квартиры Сэмаха. Но это был не выход. Мы проклинали Хусэма. И неожиданно ему стало плохо, и его отвезли в больницу, прооперировали. Что-то с кишечником. Теперь в больнице лежали и Хусэм, и Жорж.
Все эти обстоятельства вызывали нервное переживание у меня, а уж об Али и говорить не приходится. Ведь он заварил всю эту кашу, не просчитав и не продумав все как следует. Он даже не собрал информацию об этом бизнесе, но самое главное - он потратил все деньги свои, мои, Шахята, Темера и Омера и у него не было ни копейки. Отношения наши были ужасными. Я хотела развестись с ним, уйти от него, кричала ему об этом. Зачем он потратил столько денег в Каире на родственников, ведь я просила его сразу уехать после оформления документов, но мы пробыли там неделю, и он просто сорил деньгами, пытаясь пустить пыль в глаза родственникам. Зачем купил эти смокинги, новый телефон и т.д.? Я сказала, что да, он изменился внешне, а внутри как был слугой Хусэма, так им и остался. Я сказала ему, что завтра возвращаюсь в магазин. Он сказал: "Нет, больше ты туда не пойдешь!" "А что мы завтра будем есть?" - спросила я его.
Затем у меня поднялось давление, случился сердечный приступ. Али в это время в квартире не было. Я еле вышла на крыльцо и попросила работника сбегать за ним. И услышала, как он бежит. Он несся с огромной скоростью, с испуганным лицом. Видимо, работник, увидев меня, решил, что я умираю и сказал об этом Али. Присутствие Али, его объятия, слова принесли мне облегчение. Отношения стали теплее.
На следующий день я молила Бога, чтобы в магазине никого не было, и мы с Сэмахом были одни. Бог услышал мои молитвы. Сэмах был один. Симон был у Жоржа в больнице. Мехир уехал домой. Джексона тоже не было.
Я отсутствовала три дня. И думала уже, что между нами все кончено. Но вот мы опять вместе! Я начала наводить порядок в магазине. На полках скопилось много пыли. Мы, в принципе, молчали, лишь перекинулись парой слов. Я протерла пыль на всех полках с одной стороны и перешла на ту сторону, где сидел Сэмах.
Когда я приблизилась к нему, он вдруг взял меня за руку, притянул к себе, посадил меня на колени и прижался ко мне. Я вскочила, боясь, что нас кто-нибудь увидит, ведь дверь на улицу была открыта, и вся витрина магазина была стеклянной. Но он встал, шагнул ко мне, и мы кинулись друг другу в объятия. Он покрывал мое лицо, шею поцелуями, страстно прижимая к себе. Мы сошли с ума! Я вдруг почувствовала, что не ощущаю своих рук. Я сказала: "Мои руки!" "Что случилось?" "Посмотри - они белые!" От чувств у меня отнялись и побелели руки до локтей. Он стал их растирать и целовать. Постепенно все прошло. У меня пересохло во рту. И я увидела, что он тоже очень побледнел, он дрожит, и губы его дрожат.
Мы оба этого не ожидали. Свои-то чувства к нему я осознавала, но в то, что он так же хочет быть со мной, как я с ним, я не верила. Потому что он ничего мне не говорил о своих чувствах. Да и сейчас тоже молчал. Только смотрел на меня каким-то сумасшедшим взглядом. Для него, как и для меня этот порыв был неожиданностью.
Что же это? Любовь?
Я увидела в дверях Ваела, продавца из соседнего магазина. Не знаю, успел ли он что-либо заметить. Но он был другом Сэмаха. Не страшно. Я быстро продолжила свою работу, отвечая на вопросы Ваела обо мне, об Али, о его бизнесе. Это был прекрасный день! Хотя мы больше не приближались друг к другу, но проговорили весь день. Мы говорили обо всем. Очень интересно. Я даже забыла о времени, об Али, обо всем на свете. И ничего не продали. Действительно, или везет в деньгах, или в любви. Вечером мы поехали на такси домой. Но он вышел у госпиталя, потому что ему нужно было навестить Жоржа и Хусэма, а я поехала на виллу. Он только погладил меня по руке, когда выходил из такси.
Я не могла забыть это наше сумасшествие в магазине. Мы просто потеряли головы, на несколько минут какой-то бешеный вихрь схватил нас, бросил друг к другу, полностью отняв у нас контроль над собой. Мы просто были оглушены и ослеплены порывом чувств. Причем абсолютно не было физического сексуального желания, ни с его, ни с моей стороны. Как будто две души, необходимые друг другу встретились во времени и в пространстве огромной Вселенной и соединились в одно целое!
До Нового года осталось три дня. На вилле я узнала, что Али наконец-то договорился о первом выступлении его команды тридцатого декабря в отеле, где работал Мухаммед, его друг. Он и помог ему. Али сказал, что я обязательно поеду с ними на выступление. Ребята репетировали день и ночь, готовили костюмы. Все свои заработанные деньги я отдавала, чтобы накормить их. Они готовили себе сами. Самую простую пищу. Причем, готовили всегда все вместе - и парни, и девушки. Кто что делал, и затем садились на пол, постелив покрывало. Кушали не спеша, все время болтая и дурачась. У Моны и Омера возникли отношения. Их взгляды друг на друга и желание быть рядом (они все время о чем-то перешептывались) говорили сами за себя.
На следующий день Симон вышел на работу и сказал, что Жоржа уже выписывают. Я предложила Симону переоформить витрину, потому что там все было нагромождено до ужаса. Это постарался Жорж. Не было ни какой гармонии. А Симону было вообще все равно, поэтому он и навез столько несовместимых с золотом товаров в свой магазин. Я просила их всех съездить в Наама-бей, посмотреть, как там великолепно оформлены витрины магазинов, и как все устроено внутри. Нет, они жители глубинки Египта, хотя и крупных городов, но все же, не желали учиться чему-то новому, и хотели работать так, как привыкли. И работу с покупателями строили на тех же принципах, что и со своими соотечественниками, не понимая, что перед ними европейцы с другим менталитетом.
От этого зависел успех, точнее неуспех их бизнеса, но перестраиваться они не хотели. Симон сказал, что завтра уезжает домой, и за него остается Жорж.
Когда мы с Сэмахом оформляли витрину, он поласкал меня. Погладил грудь, живот, бедра. Я сказала, что очень хочу быть с ним вместе. Он улыбнулся, засмеялся и погладил по щечке. Естественно, не сказав ничего в ответ. Я чувствовала себя очень счастливой, хотя проблем было невпроворот. Но я люблю, душа расцвела всеми красками, она и сверкает, и заходится от желания и любви.
На следующий день я работала недолго, так как нужно было ехать на выступление команды к 10 часам вечера. Жорж вышел на работу, хотя выглядел очень плохо.