Великий писатель Федор Михайлович Достоевский был беден, поэтому все время писал по ночам, чтоб быстрее заработать деньги.
А еще он очень любил лошадей. Об этой любви знал петербургский извозчик Силантий Федоров. Вот они и договорились. Силантий, окончив работу, приезжал к Федору Михайловичу часов в 12 ночи и оставлял у подъезда кобылу. Федор Михайлович выходил из квартиры с буханкой хлеба и скармливал ее лошади.
Достоевский частенько переезжал с одной квартиры на другую, а Силантий Федоров всегда следовал за ним со своей кобылой.
Достоевский вообще был жалостлив и имел большое сердце, поэтому он любил животных и детей и жалел их. Все, бывало, стоит у окна и жалеет, а по ночам пишет свои романы, жалеет и даже плачет.
Но, кобыла у Силантия Федорова сдохла, несмотря на еженощную буханку хлеба, от старости. А сам Силантий запил с горя и новой кобылы не приобрел, наоборот, все нажитое в кабаке оставил, вплоть до исподнего белья.
Федор же Михайлович по привычке каждую ночь буханку хлеба на улицу выносил, но никто той буханки не ел, кобыла, как мы знаем, сдохла. Однако животных Достоевский жалел по-прежнему и каждую ночь плакал.
А жена Федора Михайловича была женщина чуткая. Вот она однажды ночью проснулась, слышит, кто-то ржет, и кто-то плачет. Выходит в прихожую, а там Федор Михайлович стоит. Поржет немножко, копытом землю пороет, потом хлеб зажует и плачет.
Ну, жена все поняла сразу (она знала, что муж жалостлив). "Федя, - говорит, - кобыла-то поела, а ты все плачешь, иди-ка роман писать, денег в доме совсем нет, буханки скармливать".
Федор Михайлович послушался, пошел романы писать. Пишет и плачет. А жена буханку на кухню отнесла и Федора Михайловича на ключ заперла.
Так у них и повелось. С утра она его отопрет, день он по редакциям бегает, романы продает, вечером у окна постоит, людей и животных пожалеет, а на ночь она его опять запирает, он ржет, плачет, а роман пишет.
Достоевский он много романов написал. Жалостливые романы.
+++
Оноре де Бальзак много курил, ему еще мать говорила: "Погубишь ты себя, Онурик, особенно, если пить не бросишь".
Ну, пил то, в основном, Дюма, который отец. Они поэтому так и писали: один - реалистично, а второй - нет.
Александр Дюма - отец узнал, что у него сын родился, когда тому двадцать лет исполнилось. Дюма - старший обрадовался, накупил ползунков, погремушек, приехал, а сын ему говорит: "Вы, папа, опоздали".
Дюма - отец видит, что опоздал, но не сознается. "Это, - говорит, - я для внука привез, а ты собирайся, и поехали ко мне шампанское пить". Сын поломался, поломался, да у самого ни гроша, а шампанского хочется. Поехали.
Дюма сына напоил, подсунул ему какую-то даму с камелиями, ползунки спрятал и давай романы писать. Утром к сыну приходит, приносит ему пять романов про трех мушкетеров. "Это, - говорит, - тебе ко дню рождения, сынок!" А тот плачет, от него дама с камелиями сбежала.
Дюма - отец рассердился, пошел "Графа Монтекристо" писать, всех своих героев поубивал.
А сын тем временем пожаловался на горькую судьбу Джузеппе Верди. Несколько дней прошло, Верди сочинил "Травиату". Дюма - сын возгордился, что по его рассказу оперу сочинили, прибежал к отцу хвастаться. Видит папаша в одних панталонах в спальне сидит, "Графиню де Монсоро" пишет. Вокруг пустые бутылки стоят, а из шкафа платяного какая-то тряпка торчит. Сын решил эту тряпку на место положить. Открыл шкаф, а там его дама с камелиями и более на ней нет ничего.
Ну, тут, понятное дело, отец с сыном подрались немного, пока дама одевалась.
+++
Бунин с Куприным выпить любили и Короленко звали с собой, чтоб на троих. Но Короленко им так сказал: "Вы, - говорит, - не писатели, потому что нет для вас нужды народа. Вот, например, Бунина взять: какая у него нужда?"
Бунин ему прямо и отвечает какая.
А Короленко: "В Куприне-то, вообще нужды нет".
- Ну, - говорит Куприн, - это вы, Валентин Галактионович, загнули. Есть у меня нужда и даже их две.
На том они и разошлись с Короленко, ибо у Короленко была нужда, но одна.
+++
Маяковский со Шкловским бороться любили, и Маяковский Шкловского все время борол.
Тогда Шкловский наголо постригся, да как боднет Маяковского головой в живот. Тот кричит: "Это не по правилам! У тебя волос нет, хватать не за что!" Ну, Шкловский его и поборол.
Тогда Маяковский тоже побрил голову. А Лиле Брик сказал, что оно без волос лучше: вши не заводятся и гигиена.
Лиля об этом мужу рассказала. Осип Брик плакатик выпустил: "Советский человек должен быть гол!"
+++
Иван Сергеевич Тургенев очень охоту любил. У него три охотничьих собаки было: Догоняй, Мурзик и Свищ.
Вот Иван Сергеевич на охоту идет, а собаки сзади плетутся. Они не особо любили по полям слоняться. А следом за Иван Сергеевичем дворовой его человек Касьян снедь тащит, боеприпасы и прочее. Так Свищ, он от Касьяна ни на шаг. Свищ старая была собака, опытная, знала, что без Касьяна никакой охоты нет.
Мурзик - молоденький песик, он побегает, порезвится, глядишь, перепелку какую-нибудь спугнет. Иван Сергеевич шарахнет по перепелке, сядет под куст и свои впечатления о любви к охоте записывает. А Догоняй с Мурзиком ту перепелку сожрут и делают вид, что не нашли куда упала.
Тем временем и Касьян со Свищем подтянутся. Иван Сергеевич говорит, что привал. Сядут они впятером, поедят маленько. Тургенев коньячка французского выпьет (ему Полина Виардо из Парижа присылала) и давай Касьяну про заячью охоту.
Он, Тургенев, в Париже, в основном, жил, в Россию охотится ездил. Оно и понятно, в Париже разве что на крыс охотится.
Полина Виардо много ему крови попила. Из-за этого он и женат не был, и писал штуки тоскливые: о розах.
Лев Толстой ему так и говорил: "Ты, Ваня, воли не имеешь, хотя, в целом, я тебя уважаю, потому что ты не противишься злу".