Аннотация: О непростой, но бьющей ключом жизни в Украине.
Ото не надо мне рассказывать за Гитлера. Адольфа Алоизыча мы все уважаем, бо он был против москалей. И сейчас в каждой украинской квартире висят его портреты. Правда, с ними тоже бывают накладки. То киевская хунта прикажет, шоб он был 9Х12, то 12Х18, то чёрно-белый в фуражке, то цветной с Евой Браун и собакой.
А какая гадина эти распоряжения не выполняет, може и на гыляку попасть.
У меня в диване 28 портретов Гитлера трубочкой свёрнуты. Меняем, когда выйдет очередной приказ.
Но это так, присказка.
А зимы, они, граждане, бывают холодными. И, поскольку газ из бывшей братской Блинолопатии мы на Майдане проскакали, сейчас вымерзаем. Конечно, у всех есть буржуйки, но их же ж чем-то топить надо.
Нам вот с соседями сверху подвезло. Ещё в начале войны мать семейства сказала как-то в очереди за керосином, шо соловьинои мовы она не разумеет. Я тогда себе закладку в памяти поставил. Знал, шо пригодится мне эта информация. А как настала зима, вошёл я к ним, интеллигентно переступив через вывороченную гранатой дверь, да как гаркну:
- Слава Украине !
А у них вся квартира в дыму и пыли, побелка осыпается, сидят, кашляют. На меня сразу давай орать, типа, что за беспредел, да мы пожалуемся; и правду, видать, говорит Киселёв в русском зомбоящике про таких, как я.
Не знаю, може и правду, но в подвалах СБУ их живо научили и мове, и как надо на приветствия отвечать.
А в квартире у них и мебель, и книги, и двери межкомнатные, и плинтуса, и линолеум-паркет. Мы тогда на радостях даже шашлык из снегирей сделали, на целый месяц топить хватило.
Однако же соседи - они разные бывают.
Сидим как-то все вокруг буржуйки, греемся, донецкая с луганской чай мастырят из вишнёвых веточек. Тут - стук в дверь. Я автомат взял и спрашиваю:
- Хто ?
А они отвечают:
- Заготконтора. Принимаем уши москалей.
Я, конечно, обрадовался. Наш-то приёмный пункт закрылся, а у меня эти уши висят на балконе, сквозь суровую нитку продеты. Выкинуть жалко, куда девать - не знаю.
Открываю, а мне три автоматных ствола в морду. И приговаривают:
- СБУ. Почему не уважаем героев Украины ?
- Да как так ?- отвечаю.- Вон же у меня херр Адольф висит в лучшем виде над кроватью.
- А это,- суют мне под нос приказ,- видал ?
Приказ новый, краска ещё мажется. И выходит по нему, что портрет Гитлера у нас не такой висит, а с нашей стороны это вроде как надругательство.
- Ладно,- отвечаю.- Виноваты. Хабар возьмёте ?
Хабар не взяли. Отвезли меня на подвал. Я надеялся, шо изобьют и отпустят. И поначалу надежда моя оправдывалась, потому как действительно избили. Попинали ногами всласть, аж захекались.
А вот отпускать не разбежались.
Отвезли меня эти сволочи на вокзал и закинули в колонну москалей, коих отправляли в АТО окопы копать.
Да оно-то и ничего. Копать окопы для наших карателей я завжды готовый.
Но почему ж с москалями-то ?!!!
Сосед мой придвинулся и шепчет мне на ухо:
- Вас-то хунта за что невзлюбила ?
Дал я ему в рыло, он с копыт. Тут же набежала охрана; солдаты матерятся, стволами тычут, собаки гавкают.
И вдруг гляжу - мой побратим, с которым мы вместе беженцев под Луганском грабили. Идёт, в бушлат кутается. Узнал меня. Говорит:
- Подь сюда.
Охрана меня вытащила к нему. Отошли мы в сторонку, а он и говорит:
- Никогда не забуду, как по нам кацапы стреляют, а мы с трупов кольца и серьги срезаем вместе с ушами и пальцами. Ты мне теперь навроде брата. Так шо уходи. Видишь, склады заброшенные ? Беги туда, а погоня в другую сторону побежит.
- Дякую, брате !- только и сказал я.- Слава Украине !
- Героям слава ! Стой, сука !
Рванул я к складам. Сзади орут, стреляют. Я с полчаса метался по этим складам, среди голых трупов убитых русскоязычных.
Потом через канализацию выбрался в город. Прячась за мусорными баками, добрался домой. Поднимаюсь, вижу - дверь нашей квартиры открыта; слышу - голос соседки через стену:
- Иван, сколько ты их будешь мурыжить ? На все патриотические вопросы они уже три часа отвечают правильно. Надо шо-то другое придумать.
- Придумай,- отвечает сосед.- Не можем же мы их просто так пристрелить, без уважительной причины.
- Мебель спалим, буржуйку поставим в детскую, а вот рабыни ихние мне не нравятся,- продолжает соседка.- В расход их.
Вот это меня и взбесило. Допустим, они мне тоже не очень, но это мои рабыни, а тебя, курву, кто спрашивал ?
Шагнул я в квартиру, у ихнего старшего сына-балбеса нежно так автомат из рук вынул, да как дам ему прикладом !
- Шо, шо такое !- завизжали соседи, и тут уж я им показал.
Руки чесались пристрелить, но сдержался. Отпинал всю эту семейку ногами, а жена моя дополнительно соседке добрых полскальпа выдрала.
Убежали они к себе.
- Гитлера заменить !- распорядился я.- Там на обороте карандашом все портреты подписаны. Вешайте на стену номер четырнадцать.
Рабыни забегали, засуетились.
- Откуда ж эти сволочи узнали ?- спрашивает жена.
- Если сильно перегнуться через балконные перила, то можно заглянуть в соседскую квартиру,- объясняю я.- Много, конечно, не увидишь, но им как раз стена наша видна с портретом. А я сейчас вспомнил, шо утром мелькала над перилами рожа их старшего малого.
- Что же нам теперь делать ?- спрашивает жена.
- А ничего,- отвечаю.- Портрет заменили ? Теперь ждём.
СБУ приехала через десять минут. По подъезду затопали вооружённые бойцы в балаклавах.
Я вышел, показываю им на соседскую дверь и говорю:
- Вам сюда.
Они дверь вывалили, в квартиру ворвались. Соседи визжат:
- Это провокация ! Мы ни в чём не виноваты !
Ну, с теми не сильно-то и подискутируешь. Выволокли они соседей из квартиры, а шлюха эта орёт:
- Да в чём дело ?! Не для того мы на Майдане скакали !
Не знаю, для чего она там скакала, но эти ей так влепили каблуком по рёбрам, шо в ней аж переломилось что-то. Сволокли наших соседей, как кульки, по лестнице; больше мы их не видели.
Рабы, кстати, у них оказались так себе, я их продал за бесценок.
А чего к ним СБУ ворвалось ?
Так это вы не у меня, это вы у них спросите, почему на перилах ихнего балкона колорадка висела, трепыхаясь на ветру. Если, конечно, есть ещё у кого спрашивать.
Ну а я почём знаю ? Може у них путин был в гостях да прицепил.
А портретов в диване у меня вскоре стало 33, но это уже совсем другая история.