Она снова посмотрела в его серые, слегка прищуренные глаза, прикоснулась кончиками пальцев к подбородку. Опять словно какие-то железные тиски словно сжали ей горло, и опять сладко заныло где-то глубоко внутри. Стало невыносимо трудно дышать, хотелось то ли плакать, то ли смеяться, то ли прижаться к его плечу и долго-долго любить, то ли бежать и больше никогда не видеть его лица....
Боже, это все надо закончить... Сейчас, пока не поздно, пока не больно. То есть, конечно больно. Но если обрубить одним ударом, то с этим будет намного легче справиться, чем если дать волю...
-Ты моя сумасшедшая, - он провел рукой по ее белокурым волосам, поцеловал в затылок, притронулся губами к щекам.
Да, да, заканчивать,- снова пронеслось у нее в голове. Чем быстрее, тем лучше. Например завтра... Один день и одна ночь, а затем все...Она просто физически не может расстаться с ним сейчас, не видеть этих глаз - серых, слегка прищуренных.
Самое начало.
Они знают друг друга достаточно давно. Они работают вместе. Он начальник одного отделения, она в другом проходит практику. Иногда они сталкивались в коридорах, говорили "добрый день", "доброе утро" или "добрый вечер". Он называл ее "молодым поколением", ее это злило. "Самовлюбленный жлоб", так она для себя решила, хотя в глубине душе признавала, что он и в самом деле неплох. Подтянутый, плечистый, уверенный в себе. Пожалуй, не красавец, в прямом смысле, но в нем была та мужская притягательность, та сила, привлекающая женщин. Нет, пожалуй, все-таки красавец. Ему это было известно и доставляло видимое удовольствие. За плечами у него два брака - последней жене чуть больше тридцати, дети - старшая дочь заканчивает институт. Кроме того, все рассказывают какую-то жутко романтическую историю, подробности ее страшно запутаны и неизвестны, но все это лишь подогревает всеобщую к нему любовь.
Она совсем молода. Золотые волосы делают ее похожей на одуванчик. Нежное создание, маленькая смешинка. Да что она может по жизни? Хочет казаться взрослой и сильной. Холодно кивает головой и вся ее белокурость рассыпается по плечам. И такие огромные, странные глаза - то они пронзают насквозь, как угли, то глядят куда-то мимо.
День первый.
Она точно помнит день, когда вляпалась в эту дурацкую историю, так она ее называет. Было седьмое марта: дежурные поздравления : от всех мужчин - всем женщинам: "танцуют все". Собственно она никогда не любила этот праздник. Если хочешь сделать человеку приятное, совершенно необязательно дожидаться единственного дня в году. А если все сводится только к красивым словам, вручению тошнотворно пахнущей мимозы, а затем к возращению всего остального на круги своя, то зачем это вообще нужно?
Она шла проводить занятие в группе, вобщем-то в дурном расположении духа, планируя устроить студентам полный разгром. Он шел навстречу. На ходу поздравил, сказал пару дежурных комплиментов, вручил какой-то чахлый цветок. Наклонился и поцеловал ее в ямочки на щеках, как ребенка.
Вот так. В этот момент она перестала понимать где небо, где земля, где она находится, что делает. Единственной ее мыслью, ее желанием был этот мужчина. Прикоснуться к нему, услышать запах его кожи. Но самое главное - эти губы, такие мягкие, нежные. Это стало наваждением. Или сумасшествием?.. Целый день она придумывала повод, чтобы пройти мимо, сказать хоть одно слово, хоть взглянуть. А вечером включить любимый диск, слушать грустные серенады, курить и упоительно мечтать о губах, руках и таких бездонных серых глазах.
День шестой.
Все произошло внезапно. Она пошла к нему за консультацией. Впрочем, это был предлог. Можно было обсудить все по телефону, или вообще не обсуждать. Но безумно хотелось увидеть его. Она показывала ему документы, и старалась сделать вид, что ей на самом деле очень интересно его мнение. Получалось плохо. Взглядом она метнулась от груди к рукам, затем сосчитала пуговицы на костюме. Захотела спрятаться, но отвести от него глаз не могла. А он листал, листал страницы, возвращался к уже просмотренным, что-то повторял. Она говорила " да, да" и пялилась на его руки.
- Огромное спасибо. Я завтра загляну, Вы посмотрите еще раз?
- Да, конечно.
Встают, направляются к двери. А дальше... полное безумие, потеря ориентации в пространстве и времени, потеря стыда и страха. Бумаги рассыпались, страницы разлетелись - удастся ли все собрать? Они снова и снова прикасались друг к другу и шептали тихие слова. Эти слова были такие нежные, такие искренние, и оба они знали, что абсолютная неправда.
День десятый.
Сначала ей казалось, что это на два-три дня, а затем все закончится. Да какое в принципе может быть продолжение этой истории? На следующий день все повторилось, всеми мыслями, всеми клеточками своего тела она была там. Все горело вокруг, окрашивалось в радужные цвета, хотелось петь и лететь за горизонт. Он ей говорил : "ты маленькая хулиганка, ты просто прелесть. Ты - редкий цветок, поражающий красотой". Она продолжала называть его на вы, иногда говорила дерзости, а затем опять сгорала в объятьях.
Новый день не приносил облегчения. Снова и снова она просыпалась с мыслями о нем. Каждый день она говорила себе, что этот день последний. Завтра все закончится. В конце концов какой может быть итог ? У него семья, у нее тоже. Только в романах он обязательно бросит старую, дурную жену и женится на юной красавице. Только ей это для чего? Сейчас у них безумная любовь, страсть. Еще через 10 лет он одряхляет, он ей нужен сейчас, для любви пока в нем есть сила, ну не стариком же! Каждый день она повторяет эти доводы сама себе, трезвый рассудок обязательно одерживает верх. Только вечером, когда они в разных домах, спят в разных постелях. А утром опять - один взгляд, одно прикосновение и пожар невозможно остановить.
День тридцатый.
Он стал странный в последнее время. Озабочен делами, спешит, убегает. Ей не удается поймать его взгляд. Он говорит :
- Да, малышка, обязательно встретимся, давай попозже, может завтра?
Завтра опять все на бегу - котенок, зайду, когда будет время. Слушай , ну мы же не можем засветиться, ты же понимаешь. Она все понимала. Сердце сжималось от боли, но она понимала. Каждый день она надеялась. Может у него и правда много дел, он же руководит отделом... ждала, когда наступит завтра, и очередная мимолетная встреча. День проходил, она ждала. На следующий день опять прихорашивалась, только для него, строила глазки, день проходил, его не было. Что можно было сделать? У них разве что-то было? Они оба взрослые люди, ну встретились получили удовольствие, а чего , собственно еще?
Ну почему все мужики такие сволочи? Да ты сама хороша! Ты же хотела что бы все закончилось, как можно менее болезненно, ты не довольна? Довольна, довольна, повторяла себе и снова курила и скулы сводило от того, как хотелось плакать.
Все завтра она увидит его последний раз, решение принято
" Он меня не любит, я это переживу. Мы занимались любовью, подарили друг другу чудесные минуты этого достаточно. Больше ни одной попытки."
день последний.
Пришло завтра. На общем собрании он такой ледяной, что не сравнить даже с айсбергом. Она заходит к нему в кабинет, касается его плеча.
- А-А, это ты.. привет. Как жизнь?
Она видит, что он отстраняется. Пять минут бессмысленного разговора. Никто не говорит о главном. А что главное никто и не знает... Ладно, она тоже не дурочка.
-Ну давай, пока..
Все она закрыла дверь, больше не придет к нему, не коснется рукой волос, его такие мягкие губы не притронутся к коже. Она выбегает на улицу, там моросит сизый дождь. Она плачет, и слезы текут по щекам, их не видно. Больно, боже, как больно. За что, боже?
- А ты не знаешь ?-отвечает сама себе. -Ты считаешь себя ангелом в этой истории? Да ну не плачь, дурочка.
Все хорошо, а будет еще лучше. А слезы продолжают душить, и текут, и текут по щекам.
**
Когда она закрыла дверь, он обхватил голову руками, затем схватил тяжеленную пепельницу и швырнул ее на пол. Да почему же так больно? За что?..
Он много часов размышлял, мучился, сходил с ума. Но кто-то должен принять решение. Обдуманное, четкое. Взрослое решение.
Пусть она идет, пусть она живет, своей молодой красивой жизнью. У нее столько всего впереди, он для нее как игрушка на месяц, ну от силы на полгода. А потом она пойдет дальше, неминуемо оставив его позади. Просто он не хотел сделать ей больно. Не хотел, чтобы пришло время и она пожалела о своем чувстве. Пусть идет, его маленькая, нежная, златоволосая...
И одному богу было известно, как сильно он ее любил...