Аннотация: Мы видим мир таким, каким нам позволяют видеть наши рефлекторно-сенсорные системы. Мы живем здесь и сейчас. Но... Оказывается, возможны варианты...
. Тишкины вплетения.
- Почему человечество ни как не может
обнаружить разумную жизнь в нашей
вселенной?
- Не там ищут.
ЧАСТЬ 1.
ИЗ ЖИЗНИ БУРАТИН.
ИНВЕРСИВ.
Сиреневый звон начал истончаться, медленно, но неуклонно переходя в Багровые блики. Это было не правильно. Мир, в котором нет Сиреневого звона Цирцеллы, Рисующей Спирали, обречён, ибо только она может указать место Прорыва. Слышать Багровые блики было больно. Конечно, если Цирцелла будет звучать так достаточно долго, я привыкну, потому что выбора у меня нет. Только я вижу, как и где Она движется. Резонанс Сиреневого звона, честно говоря, мне нравился гораздо больше. Окинув внутренним взором всё пространство своего Дола, я с трудом нашёл там раскручивающуюся спираль Багровых бликов и понял, что изменение гармоник не случайно. Цирцелла не могла больше звучать Сиренью, она втрое увеличила скорость и к моему первозданному ужасу, продолжала увеличивать её ещё больше. Багровые блики неотвратимо перерастали в Чёрные вихри, раздирая меня на части своей безжалостной Силой, калеча и уродуя Гармонию веками создаваемого Мира. На самой высокой ноте ревущего вихря, звук внезапно оборвался, и наступила Тишина....
... Оправившись от боли, я судорожно начал прочёсывать Дол в поисках Той, ради которой стоит жить, но увы.... Как не страшно было осознавать случившееся, Цирцелла, Рисующая Спирали покинула мой Дол. Почему и куда Она ушла ни кто не знает, но без Неё невозможно. Жизнь умерла. Ни кто в Долу ещё не знал об этом и всё шло как всегда.... Великое Будило продолжало свой бесконечный путь по небесному кругу, Лесовики деловито суетились у поскрипывающих от избытка заботы Перворождённых, Луговики бережно вели маленького Ключевечёнка на работу в Сухой Лог, Болотник сердито пузырил, нещадно бранясь с молодым Водяным, забирающим болотную воду для своей речушки, Лесной Народец шустро сновал туда-сюда, Нелюди исполняли непонятные в своей неестественности обряды, не обращая внимания на Закон и Границы. Скорее всего, они были слепы и не видели очевидного, но это не мешало жить всем остальным. Пока звучал Сиреневый звон, гармония Дола поглощала все мелкие несуразности. Теперь всё изменилось. С уходом Цирцеллы Дол потерял то, без чего жизнь не возможно - Душу. Тело Дола ещё жило, привычно исполняя свои функции. Ещё некоторое время, оно сможет существовать, но скоро начнёт дряхлеть и, в конце концов, умрёт, даже не заметив этого. Трансформировалась сама Суть бытия. Бессмертие Возрождения, сменилось на бессмысленность доживания. Это страшно. Но я знаю, что нужно делать. Чтобы возродить Гармонию и вернуть Суть бытия в первоначальное состояние, необходимо изменить настоящее, а для этого нужно в первую очередь измениться самому. Только тогда, появится малюсенький, ничтожный шанс на Жизнь. Ибо так гласит Закон: "Хочешь, что бы изменилось окружающее тебя - меняйся сам".
Изменение себя, для нас, для Леших - это всегда риск, этакая маленькая смерть. Никто не знает как, когда и где мы возродимся. Может это произойдёт в Иных Мирах, а может и нет. Кто знает? Предания гласят, что все Лешие, которым пришлось измениться в прошлые времена, ни когда не возвращались назад в свой Дол. Правда, последнее превращение произошло так давно, что даже самые старые из Древних, с трудом вспоминают об этом. Говорят, что Леший Западного Дола пытался пройти трансформацию, и всё вроде бы у него получалось, но в самом конце, в точке Излома произошло Нечто, и Леший исчез. Кто знает, так ли должно было быть? Или ему не хватило выдержки и спокойствия? Кто знает.... Может, ему вообще не надо было меняться? Древние говорят, что его Цирцелла, Рисующая Спирали оставалась в Долу, ещё долго после его ухода.... Её ни кто не видел, но все знали, что она здесь. Зачем ему, отвечающему за равновесие Мира, понадобилось нарушать его? Он знал, что Дол без него умрет, и всё равно ушёл.... Не понятно. Хотя все знают, если Леший что-то делает, это не спроста. Значит так нужно. Не зная истинных целей невозможно судить о поступках. Случилось то, что должно было случиться. Западный Дол исчез. Но ему не дали умереть своей смертью. Очень скоро Дол был захвачен Нелюдьми и убит в угоду их обрядам и Богам. Мог ли, Леший, почувствовав гибель Дола, стать одним из Нелюдей, пытаясь предотвратить неизбежное? Ответа нет. Каждый решает за себя сам.
Очень страшно уходить в неизвестность, но тянуть с изменениями нельзя. Нет сил способных остановить движение Великого Будило, и каждый Круг его ещё на шаг приближает Дол к Забвению.... Надо спешить, но и начинать что-либо на завершении Круга не гоже. Всякое дело требует правильного подхода и понимания. Особенно такое серьёзное, как Трансформация. Отточенность стремлений проверить можно только в состоянии покоя, когда затихнет шум и суета. Когда над Долом, вместо Будило сияет свет его сестры Ланеи. Мне тоже нелишне будет привести в порядок мысли и стремления. Попытаться увидеть путь, по которому пойду, и повторить картины Трансформаций. Ну а на новом Круге нашего Будило начать меняться и под его присмотром пройти хотя бы часть Пути. ...Я должен сделать то, что должен сделать и пусть всё будет так, как должно быть....
АВЕРС
Всю ночь шел дождь. Потрепанное лоскутное одеяло, лет восемь-девять назад по случаю купленное тогда ещё не пьющей матерью, постоянно сползало с наскоро сколоченного отчимом топчана. Утренняя прохлада, изрядно сдобренная ночной, промозглой сыростью, неудержимо лезла во все щели полуразвалившейся хибары, стоящей на краю небольшого, дворов десять-пятнадцать, таёжного посёлка. Тишка привычно натянул засаленное одеяло на себя и, прижав его спиной к печи, постарался снова забыться. К его огромному сожалению, ни чего не вышло. Сладкие видения дедушки Морфея испарились, оставив тоску и щемящее чувство несправедливости. Почему именно с ним происходит вся эта несуразица? Почему они с матерью не смогли остаться, в том самом городке, где он родился.... Пока был жив отец.... Его, Тишка вспоминал часто. Каждый день. Для него, отец навсегда остался огромным, добрым великаном, в необъятных карманах которого всегда найдётся масса интересных вещей и пара-тройка сладких сюрпризов. Вспомнив про сладкое, Тишка сглотнул слюну. После трагической смерти отца, сладкое ему доставалось очень редко. Мать, так ни разу не заплакав во время похорон, на поминках, впервые сильно напилась. Когда гости расходились, скорбно покачивая головами и притворно вздыхая от якобы переполняющего их сочувствия, она твёрдо стояла, прислонившись к косяку входной двери и тупо глядя перед собой, бормотала что-то непонятное. На следующий день она снова напилась и долго билась в истерике, проклиная всё и всех, бога, отца и его, Тишку, за то, что они поломали её жизнь и теперь, из-за них у неё впереди только мрак и полная безнадёга. Тогда, впервые, восьмилетний Тишка испугался по настоящему. Глядя на пьяную мать, огромными голубыми глазами, он отчётливо понял, что детство кончилось. Через два дня, мать вышла из запоя, и всё вроде бы наладилось, но это была только видимость. В ближайшие выходные, она снова напилась, и это стало повторяться с завидной периодичностью. Первое время на работе её жалели и старались не замечать пьянства, но всему приходит конец.... Однажды ей предложили уволиться и поискать другое место работы. Довольно быстро, она нашла другую работу, но и там продержалась не долго. Потом ещё, ещё, и ещё, до тех пор, пока в их доме не появился чужой мужчина. Тишка к этому времени с отличием заканчивал третий класс и старательно увлекался внеклассной жизнью: самбо, рисование, кружок авиомоделирования и даже хор, пытаясь попадать, домой только на ночлег. Был он ребёнком сообразительным и самостоятельным, особых хлопот ни кому не доставлял и даже когда был дома, старался вести себя тихо. Сидел в своём уголке, читал или мастерил что-нибудь из подручных материалов. С приходом чужака, мать отдалилась от него ещё больше. Она продолжала давать ему деньги, (когда они у неё появлялись), иногда штопала и стирала одежду, но относилась к нему, как к сожителю, с которым вынуждена делить свою жилплощадь. Все материнские чувства умерли вместе с отцом, а то, что осталось было вытравлено не проходящим алкогольным дурманом. Новый мамин сожитель ни где не работал, но деньги у него были. К Тишке он относился равнодушно, как к кошке или собаке, которая живёт вместе с его новой знакомой, не больше. Почти всю весну они жили за его счёт. Мать на работу не брали, а лечиться, она принципиально не хотела. К началу каникул деньги кончились, и мать впервые поменяла квартиру на меньшую, с доплатой. Денег хватило надолго. Не смотря на свою неуёмную страсть к спиртному, хозяйствовала мать очень экономно. По осени сожитель уехал куда-то в Сибирь на заработки. В начале зимы он вернулся, и почти до середины весны они жили на его деньги. Потом, повторилась история с обменом. В результате всех этих пертурбаций, мать продала квартиру в городе, и они переехали сюда, в тайгу. Здесь отчим шабашил каждую осень и заготавливал кедровые орехи. Тайгу он знал, работал всегда в одиночку, но быстро сообразил, что вдвоём с матерью, дело пойдёт гораздо лучше. С тех пор так и повелось. Уходя в тайгу, они оставляли Тишку присматривать за домом, а когда возвращались, пьянствовали до следующего орехового сезона. В школу Тишка ходил в соседнее село, километров за семь, учился хорошо, много читал, особенно любил фантастику и приключения. Он с нетерпением ждал, того времени, когда, наконец-то, сможет уйти от вечно пьяных предков и начать самостоятельную жизнь. Будучи не по годам крепким и высоким, физической работы он не боялся. Отцовские гены немало способствовали телесной крепости, но, не смотря на это, Тишка ни когда не пренебрегал, ни гимнастикой, ни силовыми упражнениями. Директор школы, зная его семейное положение, пообещал посодействовать в устройстве на работу, но сделать это, благодаря нашим гуманным законам, было возможно только после того как будущему работнику исполниться шестнадцать лет. Две недели назад, это случилось. Теперь ждать ему оставалось не долго, до первого сентября. Как только начнётся учебный год, выйдет из отпуска секретарша Сельсовета, тётя Маша (она же, по совместительству и паспортистка), тогда он, наконец-то, сможет получить так необходимый ему документ и начать самостоятельную жизнь. А пока, надо терпеть и ждать....
Сбросив с себя одеяло, Тишка, зябко передёрнув плечами, сел. Откинув назад отросшие за лето и выгоревшие почти до белизны волосы, он быстро-быстро потёр лицо, прогоняя остатки сна. Он знал, если не удалось подольше поваляться, лучше сразу избавляться от ленивой сонливости, а иначе, будешь целый день ходить как варёный. В доме никого не было. Предки уехали. Теперь он мог наслаждаться тишиной и одиночеством ещё месяца два. Разогрев воды, Тишка приготовил себе не хитрый завтрак и стал обдумывать планы на сегодняшний день. Можно было сходить в школьную библиотеку, поменять дочитанную накануне книгу, а на обратном пути, зайти к Петру Семёнычу, учителю труда, полистать старые подшивки "Науки и жизни" или "Техники молодёжи". Журналы пусть и старые, но интересных идей, практического направления, в них было много. К тому же можно посоветоваться насчёт ремонта хибары. Предкам не до неё, они пьют, а придёт зима? Тут надо заранее побеспокоиться.... Немного поразмыслив, Тишка решил в село не ходить, а заняться запасами на зиму. Тайга, слава богу, на подарки щедра, особенно по осени. И гриб и ягода в ней в изобилии, только знай куда идти, да не ленись заготавливать. Лениться Тишка не хотел, потому как знал, без осеннего запаса им с предками придётся несладко. Ладно, если они муки да крупы прикупят, пока трезвые, орехов ещё мешка три-четыре притащат и всё. Остальное на водку, будь она не ладна.... Надев старые материны сапоги и накинув на плечи побелевшую от времени штормовку, он вышел в сени. Пошарив по полкам, он прихватил с собой пластмассовое ведро и мешок, судя по форме сшитый из поношенных галифе. В лесу было сыро. Дождевая вода, вперемешку с росой, как будто специально выжидала, когда Тишка появится в зоне досягаемости для того что бы, коварно сорвавшись с очередной ветки, угодить ему за шиворот или, в крайнем случае, на лицо. Причём не просто так, а прихватив по дороге рассыпающиеся от старости иглы и обрывки противно липкой паутины, увешанной трупами насекомых. Побродив немного в ближайшем березняке, Тишка нашёл несколько приличных красноголовиков, но решил срезать их на обратном пути. Деваться им было некуда, а таскать с собой лишний груз ему не хотелось, тем более, что сегодня он собирался сходить до Седой Гати. Это место пользовалось у местных жителей недоброй славой. Старожилы говаривали, что там живёт Лесной Дух, который не переносит присутствия человека на его территории, и если оказаться у него на пути, когда он обходит свои владения, быть беде. Бабка Фёкла, говорят, даже видела этого Духа. Давненько правда, лет тридцать назад, когда ещё молодой была. Времена тогда были Совдеповские, и верить во всякую чушь, кроме победы коммунизма, было не то что бы запрещено, а так.... Не рекомендовалось.... Вот она никому, кроме мужа да детей и не рассказывала о своей встрече. Муж благоразумно молчал о случившемся, зато дочери, Светка с Машкой тараторили об этом без умолку. Селяне снисходительно улыбались, но, по старой российской привычке, мотали себе на ус. Никому не хотелось встретиться в лесу с трёхметровым, волосатым чудовищем, к тому же - Духом. В глубине души каждый знал: власть - властью, а тайга - тайгой.... Тишка же, в силу своего малолетства или городского воспитания, этим слухам верил с трудом. Рассказы о Лесном Духе у него в сознании располагались где-то между похождениями Конана - Варвара и сказкой о трёх медведях. Но, именно в Седой Гати, были самые грибные, во всех окрестностях места. Гриб там рос исключительно белый, крепкий и не червивый. Собирать его было легко. К тому же, в грибной сезон, Тишка, уже два года подряд ходил туда почти ежедневно и так ни разу, никакого духа не встретил. В прошлый год он приволок оттуда столько грибов, что даже высушенные, они заняли два здоровенных мешка, и в этом году надеялся заготовить не меньше. Судя по приметам, время сбора урожая подошло, и белый гриб должен был быть в изобилии. Запомнив место с красноголовиками, Тишка огляделся и, весело насвистывая, потопал в сторону Гати. Минут через сорок, он вышел на небольшую поляну, с которой обычно и начинал свою грибную охоту. С неё, как в сказке, можно было войти в чащу тремя путями. Особой разницы с какого направления начинать не было, так как, в конце концов, Тишка всё равно возвращался на то же место, с которого начал. Несмотря на это, каждый раз, оказываясь на этой поляне, он некоторое время сидел на замшелом берёзовом пне, мучительно решая в какую сторону пойти. Сегодня он решил пойти прямо. Протиснувшись под ветвями стоящих в несколько рядов ёлок, он попал в березняк. Обычно, первые два-три гриба он находил прямо здесь. Внимательно осмотревшись, но, не заметив ни одной шляпки, Тишка немного удивился. Начинать сбор без хорошего почина было обидно, хорошее настроение улетучивалось и, грибная охота превращалась в обычную, рутинную работу.
- Ах, вот вы как? - Шаря взглядом по земле, спросил он у грибов. - В прятки со мной играть вздумали? Хорошо. Посмотрим, кто кого! А ну-ка, вылазьте наружу!
Тишка подобрал с земли тонкую, длинную ветку и, сделав несколько первых шагов, раздвинул молодую поросль, жавшуюся к стволу ближайшей берёзы. Грибов там не было, но зато валялся замшелый обломок ствола. Оглядевшись, Тишка не увидел вблизи ничего, что могло бы объяснить, как этот обломок здесь оказался. Ни пней, ни трухлявых деревьев в зоне видимости не было. Желая убедиться, что коварные грибы не спрятались от него за этим старым куском неизвестно откуда взявшегося дерева, Тишка опустился на одно колено и, заглянув за него, так и остался сидеть в этой неудобной позе. Грибов там не оказалось, но зато само бревно внезапно открыло два больших, круглых глаза! Тишка потряс головой, не веря увиденному. Несмотря на эту процедуру, глаза у бревна не исчезали, а продолжали бессмысленно таращиться над крючковатым сучком, изредка моргая или затягиваясь желтовато-бежевой плёнкой. В бедной Тишкиной голове пугающе быстро всплыли все известные ему истории про лесную нечисть. Выйдя из ступора, он рванулся назад, но оступился, нелепо взмахнул руками и, крепко приложившись лбом о собственное ведро, позорно растянулся на траве в пол шаге от загадочного объекта. Инстинктивно схватившись за ушибленное место, Тишка зажмурился и замер в ожидании чего-то ужасного.... Шли минуты, но ничего не происходило. Набравшись духу, Тишка приоткрыл глаза: бревно всё так же лежало на своём месте, не собираясь ни превращаться в злобного монстра, ни рвать его на части, ни забирать в своё жилище в качестве зимнего припаса. Собрав всю свою смелость, он осторожно прикоснулся к бревну. Ничего особенного он не почувствовал. Дерево как дерево. Мох длинноват, а так всё как обычно. Поняв, что опасности нет, Тишка перекатил бревно глазами к себе и, внимательно разглядывая необычный феномен, стал думать, что с ним делать? Оставлять его в лесу было глупо, но и брать с собой тоже не хотелось. Кто знает, чего можно ожидать от бревна с глазами? К тому же, Тишку не оставляла мысль, что он где-то уже видел нечто похожее, но вот где именно, он вспомнить не мог. Несколько минут внутренне пометавшись между страхом перед необычным явлением и страстным желанием заиметь новую игрушку, он с детской непосредственностью выбрал то, чего в его жизни так не хватало. Оставалось решить, как дотащить это бревно до дому. Попробовав приподнять его за один конец, Тишка с удивлением понял, что оно не такое уж и тяжёлое! Судя по весу, это было очень, очень хорошо просушенное дерево, да к тому же из тех пород, которые сами по себе не являются тяжёлыми. Затолкав бревно в мешок, Тишку осенило, он вдруг понял, кого оно ему напоминает! Буратино!!! Да, да! Того самого Буратино, только очень сильно постаревшего и неухоженного! Те же самые глаза, тот же нос и тоже деревянный! Пускай от старости у этого Буратино вырос мох, и прямой нос превратился в изогнутый крючок! Пускай. Это ничего не меняет. Так и должно быть. Время не жалеет никого, ни людей, ни Буратин....
ИНВЕРСИВ.
Момент потери восприятия собственного "Я" мне уловить не удалось. Привычный мир, окружающий меня всю жизнь, сложился сам в себя, мягко выталкивая моё сознание из своей реальности. Скорлупа отчуждённости медленно, но неуклонно нарастала, лишая меня ощущения причастности к родному Долу, отнимая способности видеть и чувствовать биение его жизни. Обволакивающее меня "бесчувствие", плотно упаковав то, что раньше было мной, в твёрдый кокон, вырвало его из родных реалий и вынесло за пределы бытия. Не чувствуя ничего и никак, осознание сознания истончилось до полного исчезновения, и..., меня не стало....
Новые Чувства приходили постепенно.... Сначала мне удалось понять, что я есть. Потом мне удалось осознать, что этот "Я" был совсем не такой, как "Я" бывший и ещё то, что Переход завершён, и мир вокруг меня тоже стал другим. Охваченный любопытством я попытался окинуть новое место существования внутренним взором и с ужасом понял, что не могу этого сделать! Внутри меня отражались лишь жалкие отголоски былого видения, теряющиеся на границе сознания и подсознания. Чувство общности с Миром исчезло, вытесненное совершенно новым ощущением своей собственной личности. Я внезапно осознал, что я - сам по себе! Не внутри некого конгломерата, связанного в моём сознании с понятием Дол или Мир, а отдельно! По сути, я сам стал Долом, индивидуальным и самодостаточным! Осознание себя как личности послужило толчком к познанию себя как индивидуума.
- Какой я? - Этот вопрос был краеугольным камнем всего, потому что, только познав себя, и только через себя, можно познать окружающий мир. - Но как это сделать?
Единственная возможность совершить необходимое, это попытаться почувствовать себя в себе, тем более, что на данном этапе ничего кроме чувств у меня и не было. Я максимально освободил сознание, с робкой надеждой прислушиваясь к собственным ощущениям....
... Первым раздражителем, который я почувствовал, был тихий шелест, перемежающийся с загадочными скрипами и множественным стрекотанием. Я понял, что научился слышать.... Мир звуков был интересен и своеобразен. За время жизни в Долу мне ни разу не доводилось так слышать.... Впрочем, если здраво поразмыслить, Дол, как таковой, никуда не делся, и по большому счёту я никуда из него не ушёл. Всего-навсего сменилось моё восприятие реальности. Правда, восприятие это было довольно куцым.... Будучи в своём мире, я чувствовал окружающее гораздо полнее, объёмней и красочней. Следующим открытием, потрясшим меня до глубины души, было то, что я стал материален! Полевая структура всепроникающего, неотделимого от сознания тела, в моём бывшем мире, сменилась на многократно уплотнённое нечто, несоизмеримое по своим размерам с окружающей реальностью. Я не чувствовал всего мира, но то, что происходило рядом, удавалось воспринимать гораздо чётче и глубже чем раньше, в Долу. Через некоторое время мне удалось ощутить периодически сменяющуюся разницу температур и посредством этих ощущений, точнее прочувствовать наличие своей материальной субстанции. Немного погодя в моём восприятии появилось понятие запаха. Он почему-то тоже был связан со сменой температуры окружающей меня среды. Благодаря этому изменению мне удалось сравнить и почувствовать разницу, то есть осознать присутствие запахов, как одной из красок этого мира! Сообразив, что только путём сравнения можно что-либо понять и классифицировать, я с энтузиазмом взялся сравнивать всё и вся, старательно ассоциируя это с остаточными отражениями образов Дола. Очень скоро до меня дошло, что для построения более-менее полной картины восприятия, тех чувств, которыми я обладаю сейчас, катастрофически не хватает и, все мои старания закончились полным провалом. Обескураженный неудачей, я прекратил бесплодные попытки самореализации и снова принялся размышлять, в ожидании подсказки. Тем более, что больше ничего мне и не оставалось...
Подсказка пришла спустя один температурный цикл в такой форме, о которой я даже не мог и предположить. Меня передвинули!!! Шок от этого действия был настолько силён, что мой разум отключился от сознания и, в дело вступило что-то другое, отсутствующее в моей прошлой ипостаси. Мой организм сам, без участия разума среагировал на раздражитель! Это было ново и немного странно. Живя в Долу, я всегда полностью контролировал все свои действия, но здесь, благодаря этой необычной способности, я приобрёл так не достающее мне умение в осознании действительности! У меня открылись глаза, и я стал видеть! Очень скоро я понял, что сам могу контролировать эту новую способность. Органы, с помощью которых мне открылась способность видеть, без особых усилий с моей стороны закрывались движущимися наростами, расположенными прямо над ними! Это породило во мне бурю эмоций, и в моём арсенале появилось новое ощущение - движение. Я мог двигать отдельной частью своего тела. Если бы я знал об этой своей способности раньше, разве стал бы я столько циклов бездарно ограничивать рвущийся ко мне поток информации? Конечно же, нет! Картина этого Мира приобрела объём и некоторую законченность, но понятнее от этого не стала. Раз начатые передвижения моей твёрдой оболочки, через некоторое время возобновились с невиданной для меня интенсивностью! Меня перемещали одновременно в стольких плоскостях, так что информация о ракурсах окружающего пространства, своим обилием, буквально взрывала мой мозг! В таком положении, ни о каком анализе ситуации не могло быть и речи. Воспринимаемое мной пространство было невелико по своим размерам, но изменялось с такой интенсивностью, что приученный к созерцанию разум мог работать только в режиме восприятия. И даже в этом режиме удавалось ухватить и сохранить в памяти лишь малую толику общей картины! Было очевидно, что перемещение и информационный поток взаимосвязаны, но ассоциировать эту информацию с чем-либо знакомым не удавалось, хотя само по себе ощущение перемещения в пространстве были потрясающими!
АВЕРС.
Притащив странное бревно домой, Тишка долго решал, где его хранить. Все познания о Буратинах, для него ограничивались прочитанной в детстве книжкой. Но, тот Буратино был молод и активен, а этот, судя по внешности, лет на двести старше и калека. Ни рук, ни ног, ни одежды.... Сейчас, глядя на необычное существо, Тишка подумал, что зря, принёс его к себе? А вдруг этот Буратино специально в лес ушёл? Может, он умирать собрался? Тишка поставил бревно на скамейку возле окна и снова стал разглядывать свою находку. Всё в ней говорило о старости и древности, всё, кроме глаз. Огромные глаза, с большими чёрными зрачками, смотрели на мир с искренним любопытством и восторгом. Внутри дряхлого на вид бревна, кипела странная, дикая энергетика. Тишка не понимал, что именно это было, но чувствовал её всеми фибрами своей души. Он провёл рукой по серо-зелёному мху и ласково произнёс:
- Ты не бойся, Буратино, я тебя в обиду не дам. Я тебя поливать буду. Глядишь, через месяц-другой, руки-ноги и вырастут. Ты снова станешь нормальным, мы подружимся, а когда паспорт получу, в посёлок уйдём.... Хорошо? Ты, главное не умирай до тех пор.... Если тебе чего надо, ты только скажи! Я в лепёшку расшибусь, но достану! А если и не вырастет ничего, тоже не беда. Я тебя на себе утащу. Ты не смотри, что я худощавый, зато я сильный и выносливый. Мне сам физрук, Владимир Анатольевич так сказал. И вообще, сила - не главное.... Была бы голова....
Тишка забрался с ногами на лежанку и, не отрывая взгляда от молчаливого собеседника, прислонился к стене. Сейчас, ему было очень хорошо. Улыбка не сходила с его губ, глубоко изнутри поднималась волна радостного тепла, безжалостно взламывая лёд одиночества, рождая странное свербение в носу и увлажняя глаза. Внешне, вроде бы ни чего не изменилось, но Тишка точно знал, больше он не одинок! Наивная восторженность заполонила всю его истосковавшуюся по взаимопониманию душу, рождая прекрасные картины будущей жизни.
Когда старинные часы с кукушкой пробили три часа дня, Тишка нехотя вынырнул из розового тумана мечтаний. Реалии жизни требовали к себе неотступного внимания. Желудок угрюмо бурчал, ноги и спина затекли от многочасовой неподвижности, и ещё начался дождь, что само по себе вело к монотонному беганью на двор и обратно. Благодаря прохудившейся крыше, все тазы и вёдра в доме были уже переполнены и, если их срочно не освободить, к вечеру придётся собирать дождевую воду тряпкой по всему полу. Мало того, вода может попасть в овощную яму, сделанную прямо в доме и тогда придётся доставать её и оттуда. Допускать затопления ямы нельзя ни в коем случае, это Тишка знал точно. Она играла стратегически важную роль в процессе выживания всей их семьи. Если во время не позаботиться о её сухости, картофельная "диета", так популярная в их доме зимой, может превратиться в серию голодных обмороков. Ясно же, что доставать воду из подвала гораздо утомительнее, чем выносить заполненные водой ёмкости. Быстро справившись с водяными излишествами, Тишка наскоро перекусил, а когда в желудке удовлетворённо заурчало, хлопнул себя по лбу.
- Как же я сразу не сообразил?!
Он схватил старого Буратино и аккуратно поставил его в самый большой таз, под просачивающиеся сквозь крышу, монотонно падающие капли. Сделав это, он довольно потёр руки.
- Вот видишь, Буратино, как можно автоматизировать процесс твоей поливки, если включить соображалку! Правда, здорово?
Немного полюбовавшись на то, как его молчаливый собеседник мокнет, Тишка ещё раз мысленно похвалил себя за сообразительность и вновь занялся хозяйствованием. Всё приготовленное позавчера он уже съел и, необходимо было позаботиться об относительно сытном существовании в последующие два-три дня. Разносолами он себя не баловал. Всех его кулинарных способностей хватало на приготовление одного универсального блюда, являющимся сразу и первым и вторым. Для этого Тишка брал кастрюлю, кипятил в ней воду и складывал туда все съедобные продукты, попавшиеся ему под руку, кроме тех, которые можно было кушать сырыми. По собственному опыту он знал, что некоторые из них имеют коварную способность многократно увеличиваться в объеме и, как рачительный хозяин старательно использовал это. Благодаря врождённой сообразительности и развитому глазомеру, ему почти всегда удавалось удержать приготовленное варево внутри кастрюли. До предела прибавив громкость у старенького приёмника висевшего над кухонным столом, он почистил немного картошки и зачерпнул из мешка чашку вермишели. В честь удачной находки, Тишка решил устроить себе праздничный ужин. Порывшись в сенях, он вытащил припрятанную ещё с весны банку шпрот. Дождавшись, когда вода закипит, он сложил в неё все ингредиенты и, изредка помешивая, стал ждать результата. Минут через сорок варево было готово. Поставив кастрюлю на стол, Тишка, поглядев на молчаливо стоящее бревно, занялся своим любимым развлечением. В старой коробке из-под обуви у него были собраны разные мелкие вещи. В основном, это были небольшие палочки, обструганные и высушенные им ещё год назад. Вперемешку с палочками лежали старые пуговицы, несколько пробок, пара стальных шариков и ещё куча всякого хлама, который он использовал для своих "секретных" занятий. Вывалив содержимое коробки на стол, Тишка начал планомерно выбирать из общей кучи нужные ему части и складывать из них замысловатый рисунок. Однажды, зайдя к Петру Семёнычу за очередной порцией журналов, он увидел по телевизору, как наш знаменитый разведчик Штирлиц, сидя в камере, выкладывал из спичек фигурки животных. Идея "рисовать" предметами ему понравилась, и он со свойственной ему серьезностью и методичностью стал готовить себе "материал" для творчества. Через неделю его заветная коробочка была уже достаточно заполнена. Над первой своей "картиной" Тишка просидел четыре часа, но всех его стараний хватило только на создание монстра, отдалённо напоминающего динозавра, мечущегося по клетке. На самом же деле, должна была получиться мирная сценка, пасущейся у плетня коровы. Сгрудив в кучу неудавшуюся "картину", Тишка разочарованно повздыхал и начал всё снова...
Сейчас, приобретя достаточный опыт, он творил гораздо быстрей, не допуская дурацких ошибок. Картинки у него выходили интересные, многоуровневые, с прорисовкой, а вернее "прокладкой" мелких деталей. Если на "картине" рядом стояли два дома, один большой, а другой в пять раз меньше, было понятно, что второй дом стоит в отдалении и до него ещё идти и идти.... Сам процесс Тишке нравился. Он очень часто выкладывал на своих картинах те места, где хотел бы жить в будущем. Иногда это были большие города, а иногда, просто берег моря и хижина. Единственное, что ни когда не менялось в его картинах, это то, что на них не было других людей. Всегда и везде Тишка рисовал своё будущее в одиноком, изолированном от остальных мирке, куда не сможет добраться ни пьяная мать, ни равнодушный отчим, и вообще никто-никто из тех, чьё присутствие он вынужден терпеть столько лет. Сегодня он впервые складывал рисунок, в котором кроме него было ещё одно существо, принадлежащее к расе разумных. Это был его новый знакомый, добрый и честный Буратино, такой же мохнатый и глазастый, только с руками, ногами и в бескозырке.
- Видишь? - Поинтересовался Тишка у своего молчаливого друга, старательно выкладывая палочки в сложный рисунок. - Это палуба нашего корабля. Когда я вырасту и начну работать, мы обязательно накопим денег и купим себе парусник. Это будет самое лучшее судно на свете! Ты станешь матросом, я - капитаном, и поплывём мы с тобой в дальние страны искать сокровища. По дороге нам могут встретиться кровожадные пираты или акулы, но это не страшно! Мы их обязательно победим! Потом, мы попадём в шторм, наш корабль разобьётся о рифы и, ты меня спасёшь от неминуемой гибели. Я начну тонуть и схвачусь за тебя, а ты же деревянный и поэтому не тонешь! Вместе мы доплывём до ближайшего, необитаемого острова и останемся там жить. Робинзон и Пятница, навсегда вместе... Ты не думай, я знаю, как выжить на необитаемом острове, я книжку читал! Днём мы будем ловить рыбу, и вялить её на солнце, а долгими дождливыми вечерами сидеть у камина, придумывая красивые истории про сказочные королевства. Только без этих полудурочных принцев, что всю дорогу хотят жениться на взбалмошных принцессах. В тех королевствах есть феи и эльфы. Там живут громадные драконы, охраняющие сокровища. Они спят в пещерах, а когда проголодаются - выбираются наружу, охотиться на диких быков. А в это время коварные гномы будут вылезать из своих подземных жилищ, и воровать сокровища. Ты не против? Гномы - они, в общем-то, хорошие.... Трудолюбивые, дружные, только мелкие и очень не красивые. Им и золото нужно лишь для того, что бы делать из него украшения. Они, почему-то решили, что блеск украшений может затмить внешнее уродство. Глупенькие.... Разве внешность так важна? Был бы человек хороший.... А ещё мы заведём собаку. Она будет выслеживать дичь и приносить тапочки.
Тишка аккуратно положил последнюю палочку и, довольно оглядев своё творение, спросил:
- Нравится? - Увидев как "бревно" моргнуло, он счастливо улыбнулся. - Мне тоже....
Дождь на улице закончился. Порывистый ветер, безжалостно раздирая в клочья монолиты туч, гнал плачущую, серую громадину куда-то на север. Заметив, что на улице заметно посветлело, Тишка глянул на небо и предложил:
- Пошли, погуляем?
Вытащив "бревно" на улицу, он поставил его на траву, а сам забрался на жердь изгороди, ограждающей небольшой дворик.
- Смотри, Буратино, вон там, - Тишка махнул рукой, - за этим лесом, течёт река. На её берегу стоит посёлок. Если сесть на катер, то часа через три доберешься до райцентра, а там есть настоящий аэродром. Целых два кукурузника и вертолёт! По выходным, если есть горючка, они летают в город. Ты был когда-нибудь в городе? - Тишка хлопнул себя по лбу. - Что я спрашиваю? Конечно, был! Я же читал! Правда, этот город находился не у нас, а где-то в другой стране.... То ли в Испании, то ли в Италии.... Точно не помню, да это и не важно. Интересно другое, как ты до нас добрался? Тебя же ни в один самолёт не взяли бы! И зачем тебе в тайгу?
Тишка замолчал, пытаясь придумать хоть одну причину, оправдывающую появление Буратино. Шло время, но ни чего путного в голову не приходило. Наконец, его осенило:
- Я понял! - Тишка широко улыбнулся, довольный своей сообразительностью. - Ты родственников приехал навестить! На самом деле, ты местный, в том смысле, что дерево, из которого тебя сделали, привезли из нашего леса. У нас давно всякие заграницы лес покупают, вот и тебя тоже продали.... Вернее не тебя, а бревно, в котором ты жил, а там, за границей, всё уже и закрутилось: папа Карло, Мальвина и всё остальное! И в самолёт тебя посадили без разговоров, потому что ты иностранец! А ноги-руки ты поломал, когда из самолёта катапультировался, а парашют не раскрылся. Вот ты и грохнулся так, что сознание потерял. Я думаю, ты на дерево упал, и ветки падение замедлили. Ноги-руки потерял, зато жив остался. А если бы сразу на землю? Разлетелся бы в щепки и поминай, как звали.... Правда, хорошо, что я тебя нашёл?
Тишка недовольно отмахнулся от надоедливого слепня, упорно жужжащего у его шеи.
- У-у разлетались, - проворчал он, напряжённо следя за привязчивым насекомым. - Я то хоть отмахнуться могу, а тебе каково.... Послушай, Буратино, если ты иностранец, то, как ты язык наш понимаешь? Или..., не понимаешь...? Точно! Какой я дурак! Ты же по-нашему ни бельмеса не лакшишь! То-то я смотрю, ты на меня как на инопланетянина пялишься.... Как же мы с тобой разговаривать будем? Я и по-итальянски и по-испански ни как.... Мы в школе английский проходим. Были бы у тебя руки, можно было бы жестами попробовать, а так... Я даже и не знаю... Может ты тоже английский изучал?
Тишка сосредоточился, вспоминая школьную программу и, выдал несколько фраз на английском языке. Судя по реакции бревна, результат был то же самый, как и на русском - ноль в квадрате. Тишке стало немного грустно. Наконец-то появилось живое существо, с которым очень хотелось пообщаться, но как раз этого оно делать и не могло. Он перетащил Буратино назад в дом и снова занялся своими картинами, попутно рассказывая ему про свою жизнь, про школу, про отца и вообще, про всё-всё что вспоминалось или приходило в голову. Ответить его собеседник не мог, но слушатель из него получался идеальный. Вечер пролетел незаметно. На улице стемнело, небо снова затянули тучи. Вволю наговорившись и разобрав четвёртую картину, Тишка забрался на свою лежанку.
- Спокойной ночи, Буратино. - Глядя на живое бревно сквозь слипающиеся веки, прошептал он. - Отдыхай.... Всё будет хорошо.... Я знаю....
Тишка блаженно закрыл глаза и погрузился в сон.
На утро всё действительно стало хорошо. Тучи, портившие погоду весь вчерашний день, рассеялись, солнышко палило нещадно, что для этих мест было большой редкостью. Мошкара со слепнями и мухами исчезла. Видимо улетела завтракать в село на ферму. День обещал быть светлым и радостным. Проболтав со своим Буратино до полудня, Тишка хотел пообедать, но с сожалением вспомнил, что у него закончился хлеб. Хочешь-нехочешь, а придётся ему оставить своего нового друга одного, а самому переться в посёлок за провизией. А раз он попадёт в село, то надо будет зайти и в библиотеку и к трудовику и к бабке Софье. Она за травку, что он в лесу собирает, когда за грибами ходит, деньги даёт. Сезон сбора, ещё не кончился, но у него было несколько редких экземпляров, которые вполне могут её заинтересовать. Уходить надолго не хотелось, но лучше сегодня чуть подольше там задержаться и сделать всё необходимое сразу, чем потом из-за какой-нибудь мелочи тащиться туда ещё раз. Что бы Буратино не скучал, Тишка включил ему радио погромче, а сам полез на чердак за травой. Собрав всё что нужно, он ещё раз заглянул в комнату и, весело насвистывая, отправился по делам. Денег ему предки не оставили, но в магазине его знали и давали в долг. Правда, только хлеб. Продавщица знала, что его родители всё равно всю свою зарплату принесут к ней в магазин и, по этому аккуратно записывала, сколько хлеба взял Тихон. Какими бы запойными они не были, долги они отдавали всегда...
Сегодня Тишке пришлось проболтаться в посёлке до самого вечера. К библиотекарше приехала племянница с мужем, и она закрыла библиотеку сразу после обеда. Тишка целый час напрасно ждал её возле клуба, пока пробегавший мимо одноклассник не сказал ему, в чём дело. Пришлось Тишке идти к ней на квартиру и возвращать взятые книги на дому. Но была в этом и положительная сторона. Его усадили за стол и накормили сладкими плюшками с чаем. После библиотекарши он забежал к бабке Софье. Она возилась в своём маленьком палисаднике. Та долго ворчала и придиралась, но травки купила. С вырученными деньгами, он сразу побежал в магазин. Там он долго рассматривал витрины в поисках, какой нибудь минеральной подкормки для роста Буратин. Не найдя ни чего подходящего, Тишка, купил на все деньги конфет. У трудовика он долго копался в журналах, выбирая номера, в которых говорилось про строительство судов. Там его снова напоили чаем, так что домой Тишка вернулся хотя и поздно, зато сытый. Весь вечер он рассматривал модели судов, объясняя молчащему собеседнику преимущества одних моделей над другими. В результате жаркого монолога, все модели были забракованы и принято решение о создании своей собственной. К сожалению, дальше теоретических разработок дело не пошло. Часы показывали второй час ночи. Тишка, отчаянно зевая, справедливо решил, что дальнейшее проектирование вполне может подождать до утра....
Утром садиться за расчёты и чертежи ему расхотелось. Немного поболтав с Буратино, он решил прогуляться до Седой Гати, тайно надеясь обнаружить там еще что-нибудь интересное. Вдруг Буратино не один прилетел? Вдруг у него там еще, какая родственница с переломанными ногами валяется? Надо было это срочно проверить. Перед уходом, он снова прибавил громкость в радиоприёмнике, что бы Буратино ни было скучно его дожидаться.
Взяв с собой ведро и мешок, мало ли, если ни кого не найдёт, то грибов насобирает, Тишка вышел из дома. В результате этого похода, найти ему ни кого не удалось, но грибами он запасся основательно. Так дальше и пошло.... Тишка занимался своими делами, не забывая при этом о загадочном госте. Часто вытаскивал его на улицу, и если идти было не далеко, иногда, даже брал в лес. Эта идиллия продолжалась целых пять дней. Утром шестого дня, Тишку посетили загадочные сны. Они повторялись три утра подряд, а на четвёртое, находясь на грани сна и утренней дрёмы, он услышал неясные голоса ....
ИНВЕРСИВ.
Постепенно, интенсивность информационного потока уменьшилась, и моё тело в нём стабилизировалось. Я оказался внутри непонятного Нечто, сложенного из мёртвой плоти существ, в окружении которых я провёл первые циклы своего существования в этом Мире. Всё, что находилось рядом со мной в этом Нечто, тоже было по сути своей мертво, кроме одного существа, подвижного и беспокойного. С того самого времени, как мой поток информации обогатился способностью видеть, оно постоянно находилось рядом. Скорее всего, именно оно и было исполнителем недостающей мне подсказки осознания себя, указав на способность движения. Судя по его поведению, созерцание здесь было не в почёте. Видимо этот мир был для тех, кто предпочитает действие. Не успел закончиться один Цикл жизненной вербальности, а меня уже не однократно переместили внутри этого Нечто. Помимо визуального изменения пространства, все эти перемещения вели к изменениям слышимого фона, а так же, чувственного восприятия. Обилие мёртвой субстанции натолкнуло меня на ужасную мысль. Я понял, куда меня занесла трансформация! Более того, я узнал существо, рядом с которым находился. Как ни прискорбно было осознавать случившееся, но это был Мир Нелюдей! Мир, который находился рядом с моим и иногда соприкасался с ним! Не смотря на это, он оставался совершенно непонятен, как для меня, так и для всех остальных жителей Дола. Нелюди были слепы, глухи и беспримерно жестоки по отношению к Пробуждённым. Не знаю почему, но это суетящееся существо показалось мне немного другим. В нём не чувствовалось агрессивности, присущей этому племени. Его энергетика была гораздо мягче и добрее основной массы виденного мной до встречи с ним. Этот Нелюдь, зачем-то поместил меня в емкость с водой, совершенно не понимая, что я Леший, а не Водяной, к тому же, он постоянно создавал дополнительные гармоники в звуковом диапазоне информационного потока! Через несколько Циклов, судя по тому, что интенсивность этой информации не уменьшалась, я предположил, что это существо пытается войти со мной в контакт. Меня чрезвычайно поразил выбор способа общения. Я не понимал, зачем создавать фоновую завесу из системы упорядоченных звуков, если гораздо проще передавать мысли сразу целиком, единым мыслеобразом? К счастью способности к восприятию и созданию таких ментальных конструкций, у этого Нелюдя была, и я начал старательно стимулировать их проявления. Сначала у меня ничего не выходило. Имея врождённые способности к такому общению, существо не умело элементарного - слушать. Его мозг кишел создаваемыми картинами. Он образовывал их с такой скоростью, что большинство из них не успевало выйти за пределы поля создателя! Один мыслеобраз накладывался на другой, поверх их, ложился третий, четвёртый и так до бесконечности! Это происходило с такой скоростью, что я просто не успевал воспринимать эту мешанину. А вставить туда что-то своё, я и вовсе не мог. Созданный мной мыслеобраз, просто подминался множеством мыслеобразов Нелюдя. Он ни как не мог мысленно замолчать! К счастью, его существование, чётко делилась на Циклы. Когда интенсивность светового потока истончалась, Нелюдь прекращал свою активность. Он занимал определённое положение внутри своего Нечто и впадал в странное оцепенение. Несмотря на внешнюю неподвижность, мозг его продолжал интенсивно работать. Стоило только последнему мыслеобразу истончиться, как мозг его тут же отключался. Единственным временем, когда я имел возможность предложить свой мыслеобраз к восприятию Нелюдем, были несколько мгновений, после того как мозг его начинал работать снова. Перехватив инициативу, мне удалось показать Нелюдю картину моего восприятия Мира и предложить начать общение в приемлемой для меня манере. Он спокойно просмотрел всё показанное и отнёс это к собственным способностям создания мыслеобразов! Поняв, что таким образом ни чего не добиться, я решил добавить в свои мыслеобразы звуковое сопровождение. За время пребывания внутри мёртвого Нечто, помимо Нелюдя звуковой ряд активно использовал небольшой тёмный предмет, неподвижно висевший над световым проёмом. Благодаря вынужденному постоянному восприятию его звукового ряда и сравнению звуков издаваемых Нелюдем, а так же образов рождающихся в его мозгу, мне удалось создать первичный звуковой набор, способный облегчить начало нашего общения. Я искренне считал, что засорение чистого мыслеобраза звуковой шелухой, искажает его картину, но несколько неудачных попыток войти в контакт, привели меня к мысли о необходимости объяснения того, что для таких как я, очевидно с самого начала. И вот однажды, поймав сигнал пробуждения мозга, я наложил на его воспринимающую часть свой мыслеобраз и мысленно, проговорил приготовленную фразу....
АВЕРС-КОНТАКТ.
Тишка блаженно тянул последние мгновения, досматривая странный, повторяющийся четвёртую ночь подряд сон, когда в мозгу отчётливо прозвучала фраза:
- Нелюдь. Помощь. Контакт.
Картина сна сразу смазалась, рассыпаясь на множество осколков. Тишка резко сел и протёр глаза. В голове снова настойчиво прозвучали те же слова.
- Нелюдь. Помощь. Контакт.
Последние остатки сна улетучились, уступая место радостному возбуждению. Он спрыгнул с лежанки и присев на корточки перед тазиком с Буратино, спросил:
- Это твой голос у меня в голове?
В ответ в мозгу опять прозвучало. - Нелюдь. Помощь. Контакт.
- Да перестань ты талдычить одно и тоже! - Отмахнулся Тишка, усаживаясь на пол. - Я всё понял. Ты из расы Нелюдь, тебе нужна помощь, и ты хочешь вступить со мной в контакт. Правильно?
- Нелюдь, нелюдь, нелюдь....- Монотонно забилось в голове непонятное слово. Тишка потёр лоб, пытаясь понять, что хочет сказать его собеседник и как с ним разговаривать дальше. Он слегка прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться и вдруг, на фоне повторяющегося слова возникло его собственное изображение!
- Ты что, думаешь это я - нелюдь?! - Возмутился он, сообразив, что именно ему хочет сказать Буратино. - Какой же я тебе нелюдь?! Я самый, что ни на есть людь! Ты лучше на себя посмотри! Бревно с глазами, а туда же....
Голос в голове замолчал. Тишка, обиженно шмыгнув носом, отвернулся. Минуты две он мужественно молчал, всем своим видом показывая полное равнодушие к собеседнику, но потом не выдержал и угрюмо поинтересовался:
- Ты что обзываешься? Сам поговорить хочешь, а сам обзываешься.... Подумаешь, велика важность. Думаешь, если научился мысли читать, то тебе уже и всё можно...? Я тоже, может быть, не хуже тебя всё это умею.... Только не научился пока...
В голове опять зазвучал голос.
- Контакт. Помощь.
- Это другое дело. - Улыбнулся Тишка. - Это мы завсегда.... Кстати, меня зовут Тихон. Понятно? Если да, то медленно закрой и открой глаза.
Глаза на бревне медленно закрылись, открылись и, вновь зазвучал голос.
- Тихон. Контакт.
- Правильно! Молодец! - Обрадовался мальчишка. - А ты кто?
- Леший.
- Ни фига себе! - Удивился Тишка. - Леший! Я думал Лешие не такие, хотя..., если подумать, очень даже может быть.... Слушай, Леший, а почему у тебя ни рук, ни ног нет?
- Рук? Ног? Неконтакт.
- В каком смысле неконтакт? - Не понял Тишка. - Не понимаешь, что ли о чём речь? Это же элементарно! Вот руки, вот ноги!
Мальчишка, сидя на полу, вытянул в сторону Лешего и то и другое.
- Неконтакт. Тихон. Глаза закрыть. Смотреть внутрь.
- Чего-чего? Куда смотреть?
- Взгляд внутрь.
Тишка старательно начал вращать глазами, стараясь развернуть их так, что бы они смотрели не наружу, а внутрь. Через минуту, так ни чего не добившись, он бросил это занятие.
- Не выходит у меня ни фига! Не может человек так глаза вывернуть!
- Тихон. Глаза закрыть. Смотреть.
- Куда смотреть?! - Возмутился мальчишка. - Я же с закрытыми глазами ни чего не увижу!
- Покой. Сон. Мыслеобраз.
- А-а! Врубился. - Тишка довольно кивнул. - Я закрою глаза, а ты мне будешь сон показывать? Прикольно.
- Леший. Сон. Тихон. Тихон. Сон. Леший.
- Погоди-погоди... - Тишка удивлённо уставился на бревно. - Ты что, предлагаешь во сне общаться?
- Неконтакт.
- Тогда что?
- Леший. Сон. Тихон. Тихон. Сон. Леший.
- Говорить снами? - Предположил Тишка, первое, что пришло в голову.
- Контакт. Сны. Мыслеобразы.
- Но я же не умею! - Развёл руками он.
- Глаза закрыть. Покой.
Тишка прилёг, расслабился и закрыл глаза. В мозгу сразу же возникла объёмная картинка странного леса. Это точно был лес, но он был не такой, каким его видел Тихон. Первое, что поразило его в этом лесу, деревья в нём были живые! Мало того, весь лес, буквально кишел диковинными существами и вообще, всё там было странно....
- Дол. - Прозвучало в Тишкиной голове. - Леший. Дол.
- Ага, - кивнул Тишка, не открывая глаз, - я понял, ты из другого мира и это твой дом.
Картинка диковинного леса исчезла, и на её месте появилось изображение Тишкиной комнаты. Посредине её Тишка увидел себя. Его изображение приобрело какую-то особенную выпуклость, и в голове опять прозвучало:
- Тихон.
- Точно! - Обрадовано вскрикнул мальчишка, своим криком буквально сметая изображение мысленного видения. - Ой, а куда всё делось?
Тишка растерянно замолчал и открыл глаза.
- Леший. Ты зачем картинки убрал? Я же там себя видел! Представляешь?
- Покой. Звуковые вибрации есть. Неконтакт.
- Понял.- Кивнул Тишка. - Разговаривать нельзя. А как тогда общаться?
- Взгляд внутрь. Звук внутрь. Покой. Мыслеобраз.
- Ладно.... - Тяжело вздохнул Тишка. - Я попробую.... Включай изображение.
В мозгу снова возникла картинка комнаты с его выпуклым изображением посередине.
- Тихон.
Картинка слегка изменилось, отводя изображение мальчишки на второй план и выпячивая саму комнату.
- Нечто.
Картинка снова поменялась. Выпуклость изображения исчезла, и на ровном фоне, в том месте, где находился необычный гость, появилось размытое, серое пятно.
- Леший?
- Не-е, ты не такой, - начал было объяснять Тишка, но, спохватившись, прекратил разговаривать вслух, старательно произнося слова про себя. - Ты другой.... Небольшой, деревянный, покрыт мхом и ещё с глазами!
- Тихон. Мыслеобраз. Леший.
- Показать тебе как ты выглядишь? - Неуверенно предположил Тишка. - Ты что, не знаешь? Дурдом.... Может я чего не понял? Ну, неконтакт, понимаешь?
- Тихон. Мыслеобраз. Леший. Контакт.
- Ясненько. - Тишка почесал затылок. - Я должен создать твой мыслеобраз и запихать его в твой сон, который ты мне показываешь, пока я не сплю. Весело...
Внезапно его осенила простая до гениальности идея. Он соскочил с пола и через минуту приволок снятое со стены умывальной комнатки зеркало. Поставив его перед Лешим, он небрежно предложил:
- Смотри. Это ты. И ни чего создавать не надо!
Тишка медленно приподнял зеркало, затем приспустил, провёл им слева на право. В голове опять зазвучало.
- Леший?
- Леший, Леший. - Улыбаясь, кивнул мальчишка.
- Неконтакт. Тихон объём. Леший нет?
- Почему нет? - Не понял Тишка. - Ты тоже объём....
- Неконтакт.
- А-а-а, - Тишка хлопнул себя по лбу. - Сейчас всё будет.
Он снова сбегал в закуток с рукомойником и притащил второе зеркало, перед которым отчим иногда брился. С помощью системы зеркал он показывал Лешему его изображение со всех ракурсов до тех пор, пока не услышал, долгожданное слово:
- Контакт.
- Врубился? - Переспросил Тишка, гордясь своей сообразительностью. - Что ещё изволите?
- Помощь.
- Пожалуйста. - Он пожал плечами. - Что делать надо?
- Дался тебе этот мыслеобраз.... - Про себя проворчал Тишка.- Ну, давай, попробую, раз тебе это так важно....
Он закрыл глаза и расслабился. В мозгу возникла знакомая картинка, только на месте серого пятна появилось карикатурное изображение Лешего. Тельце его оказалось не круглым, а шестиугольным, один глаз, чуть ли не в два раза больше другого, рост на треть меньше настоящего, а сучкообразных носов, оказалось и вовсе три!
- Леший? - Требовательно прозвучало в голове.
- В общем, и целом - да, но....
Тишка старательно стал представлять себе того Лешего, которого он видел уже столько времени. К его удивлению, сделать это оказалось вовсе не так трудно, как думалось. Приведя изображение в относительный порядок, он мысленно потёр руки и предложил:
- Принимай работу.
- Леший? - Снова зазвучал внутри знакомый уже голос.
- Леший. - Подтвердил Тишка. - Точная копия.
Рядом с изображением Лешего в общей картине комнаты, появилось изображение Тишки потирающего руки
- Тихон. Зачем?
- Что, зачем? - Не понял мальчишка.
Его изображение повторило движение руками.
- Зачем? - Переспросил Леший.
- Ну, я не знаю... - Растерянно пожал плечами Тишка. - Так получилось.... А что?
- Неконтакт. Тихон. Это есть. Леший. Это нет.
- Это вовсе не это, а просто руки. - Мысленно ответил Тишка. - Они у всех людей есть, как и ноги. Если конечно человек не калека....
- Леший. Это нет?
- Вроде бы нет.... - Неуверенно ответил мальчишка, открыв глаза и вплотную приближаясь к Лешему. После того, как он решил, что это Буратино, обломавший свои конечности об ветки деревьев, ему как-то в голову не приходило осмотреть странного гостя более внимательно. Решив исправить свою оплошность, он вытащил Лешего из тазика и, поставив на стол, стал внимательно изучать. Судя по всему, долгое сидение в тазу с водой, не пошло гостю на пользу. Его сухое, лёгкое тельце отяжелело и разбухло.
- Слушай, Леший, - негромко поинтересовался Тишка, - ты как в воде..., ничего?
- Вода. Водяной. Озёрник. Ключевёнок.... Леший. Дол.
- Ага. - Мальчишка кивнул. - Ты извини, я же не знал. Я думал, если тебя в воде держать, у тебя руки и ноги вырастут.
- Руки. Ноги. Хорошо.
- Ясно, что хорошо. Так ты не обижаешься?
- Тихон. Леший. Контакт.
Облегчённо вздохнув, Тишка снова стал обследовать гостя.
- Странный ты какой-то. - Продолжил он. - То, что ты ни чего не знаешь про наш мир, это понятно. Инопланетянин и мутант. Но ты же и про себя ничего не знаешь! Даже как выглядишь! Это неестественно.... Почему я должен говорить тебе, что у тебя есть, а чего нет! Я могу ещё понять, когда тебе хочется узнать, какого цвета у тебя мох на спине, но есть ли у тебя руки и ноги.... Это ты сам должен знать, изначально. С детства.
- Дол. Леший. Тела нет.
- Как нет? - Изумился Тишка. - Как же без тела? Ты что, у себя там, в дому, привидение?
- Приведение. Неконтакт. Леший. Дол. Поле. Энергетика.
- Экстрасенс что ли?
- Экстрасенс. Неконтакт. Леший. Тело. Энергетика.
- А-а-а, понял. - Кивнул Тишка. - В твоём мире нет тел. У тебя там что-то энергетическое?
- Контакт.... Леший. Твёрдое тело. Неконтакт.
- Почему?
- Ни когда не быть. Знания нет.
- Ну, ты даёшь! - Изумился Тишка. - Перед тем, как идти в другие миры, нормальные путешественники всегда готовятся. Изучают карты, обычаи жителей, оборудование всякое берут.... Как же ты такой неподготовленный к нам попал?
- Ищешь, эту..., Цирцеллу? - Уточнил Тишка. - А она кто?
- Цирцелла, Рисующая Спирали. - Благоговейно прозвучал в голове у мальчишки голос Лешего.
- Понятно. Любовь-морковь.... - Усмехнулся Тишка. В силу своего юношеского максимализма и страха перед осознанием возникающей в последнее время непонятной притягательности к противоположному полу, пытающийся, на всякий случай, игнорировать женскую половину человечества как класс. - Та ещё штучка, видать, раз ты сломя голову за ней кинулся....
- Цирцелла. Дол. Жизнь.
- Да понял я, понял.... - Мысленно отмахнулся Тишка. - Не до неё. По-моему, я что-то нашёл....
Тишка, прилежно прощупывая мох на теле Лешего, наткнулся на какое-то утолщение. Обхватив это место пальцами, он попытался сдвинуть его с места, и это ему удалось!
После недолгого молчания в мозгах прозвучало изумлённое:
- Я, движение! Сам!
На Тишкиных глазах, обнаруженное им место зашевелилось, постепенно расширяя амплитуду движения. Спутавшийся мох, плотно укрывающий движущуюся часть тела Лешего, очень сильно сковывал движения. Быстро сообразив, как можно помочь гостю, Тишка схватил старые ножницы и аккуратно освободил его конечность. Из густой растительности показалось что-то среднее между человеческой рукой и звериной лапой. Вся покрытая мхом, словно шерстью, она складывалась втрое, оканчиваясь маленькой, толстой, четырехпалой ладошкой. Когда первое впечатление от неожиданной находки слегка рассеялось, Леший спросил:
- Это что?
- Судя по месту, - неуверенно ответил Тишка, - должна быть рука.... Немного низковато расположена..., но на ногу не тянет вовсе.... До земли же не достаёт....
С остальными конечностями друзья разобрались в течение последующих двадцати минут. Их оказалось четыре. Верхние - длинные, трехсоставные, почти достигающие земли, и нижние - обычные, похожие на человеческие ноги, только очень короткие. Пока Тишка наводил в комнате порядок и завтракал, Леший старательно осваивал конечности, пытаясь научиться передвигаться. Выходило не очень. Попытка ходить прямо, подобно человеку, потерпела фиаско сразу же. Как удерживать равновесие, стоя только на двух ногах, для жителя Дола оказалась загадкой совершенно не разрешимой, даже не смотря на всю возможную помощь с Тишкиной стороны. В результате был приведён в исполнение альтернативный вариант. К полудню Леший уже сносно передвигался на четырёх лапах и даже научился бегать. Для этого пришлось вывести его во двор, так как неподдельный энтузиазм, помноженный на огромное желание скорее освоить новый вид деятельности, поделённый на глаза, расположенные так, что на бегу, Леший не мог видеть, куда несётся, а также его полное равнодушие к боли при столкновении, представляли серьёзную опасность всему внутреннему убранству дома. Во дворе места было гораздо больше и освоение двигательных навыков пошло гораздо быстрее. Часа три, Леший как угорелый носился по двору, периодически натыкаясь на всё, что попадалось ему по дороге, пока, не свалился у приоткрытой калитки, обессиленный, но гордый. За это время, совместными усилиями, друзьям удалось выработать уникальную технику передвижения для Лешего. Что бы обезопасить себя и окружающие предметы, Тишка предложил гостю периодически вставать на задние конечности и осматриваться, причём делать это, не останавливаясь. В результате их совместных стараний, "походка" Лешего стала представлять собой серию дёрганых движений, позволяющих ему систематически поглядывать на дорогу впереди себя. Не сильно оттолкнувшись передними конечностями, он приподнимал своё тело в почти вертикальное положение с небольшим перевесом вперёд и, стараясь сохранить его максимально долго, нёсся вперёд. Если на пути попадался предмет или живое существо, которое необходимо было обойти, Леший менял направление и снова приподнявшись на задние конечности, мчался вперёд. Кончилось столь безудержное метание по двору тем, что Леший совершенно выдохся и растянулся на траве!
- Тихон! Движение. Конец!! - Прозвучал в голове у Тишки полный ужаса голос гостя.
- Конечно конец. - Подтвердил он. - Носишься как угорелый полдня, вот и выдохся. Машины, и те не могут круглосуточно ездить, а ты же не железный, а деревянный.
- Тихон.... Леший двигаться всё?.... Никогда?
- Почему никогда? - Пожал плечами мальчишка. - Отдохнешь немного и снова сможешь носиться....
- Отдохнёшь, это что?
- Не что, а как. - Поправил гостя Тишка. - Это значит надо поваляться немного, ни чего не делая.
- Совсем ничего? - Испуганно уточнил Леший. - Даже думать?
- Думать можно. - Успокоил его Тишка. - Шевелиться надо поменьше.
- Обмен информации можно?
- Болтай, сколько влезет. - Махнул рукой мальчишка. - Это ничего, даже полезно. Давай-ка я тебя в дом занесу? Мне там похозяйствовать надо, а тебя на улице одного оставлять боязно.... Там, между делом, и поболтаем?