Глядя на семейный портрет Василя Аргироса, византийского агента, начинаешь лучше понимать дух той эпохи, 14 века от рождества христова. Тогда казалось, что Византийская империя состоялась, что она будет навечно тождественна с Грецией, и что все её предстоящие метаморфозы не случатся. Но прошло лишь 150 - 200 лет, и вся эта непоколебимая тождественность изменилась в корне, Византийская империя стала означать не столько Грецию, а Италию, Испанию, Северную Африку, пока Греции там не стало вообще, а центром империи стал итальянский город Рим - достойный центр нового юго-западного европейского государства.
А как это произошло? Постепенно, мало по малу, и.... Василь Аргирос сыграл в этом - если верить полуофициальным источникам - не последнюю роль. Но обо всём по порядку.
Во-первых, откуда родом этот достойный муж? В отличие от записок его современников, он не был греком, но (правда, сильно обгреченным) южным болгаром-фракийцем, волосы имел тёмно-русые, почти чёрные, глаза коричневые, телосложение лёгкое и ноги проворные - самый раз для воина-разведчика, привыкшего сражается и конным, и пешим. Волосы эти, он кстати, стриг согласно уставу, не ниже плеч, а то и гораздо короче, бороду тоже имел короткую и простую - клинышком. Не гололицый актёр, но и не столичный щёголь, не представитель высшей знати - так, простой военный.
И вот этот простой военный внезапно оказывается замешан в военной разведке, да ещё как! Его начальники, Гермониак и Дукас (один - коренной грек, другой выходец из итальянского юга, где у Византийской империи всегда было сильное влияние) разругались из-за ряда поражений, нанесённых ромейскому войску кочевниками-журженями. Нельзя с полной уверенностью сказать, что это была первая ласточка будущего полево-военного превосходства этих кочевников, но с другой стороны, их войско довольно сильно потрепало ромейское, что для гордых имперцев было невыносимо.
И что же сделали Дукас с Гермониаком и ко.? Вместо того, чтобы пытаться придумать что-то новое, они начали разборки между собой - а Аргирос, поддержав Дукаса, поплатился разжалованием. Нельзя сказать, что этот выбор определил будущую судьбу Аргироса, личную и политическую, но, тем не менее, прецедент был создан: для болгарина, особенно южного, поддержать итальянца супротив грека - дело редкое...
В любом случае, Аргироса разжаловали из командира разведки в простые разведчики. Он не стал долго раздумывать и дезертировал к журженям, где, проведя некоторое время, вернулся с находкой - первой в западном мире подзорной трубой, с которой-де журжени и побеждали ромеев.
Разумеется, такое объяснение годится только для полководцев, которые страдают излишними самоуверенностью и непогрешимостью - свойствами весьма вредными для подобного рода занятий... но в случае с Дукасом, Гермониаком и ко. это объяснение прошло на ура: Аргироса восстановили в звании... и немедленно перевели в военную разведку в столице, т.к. бывшие подчинённые Аргироса отказывались служит под таким начальником - беспринципным дезертиром и карьеристом. Их решимость достигла таких размеров, что верховное командование армии, не имевшее привычки выслушивать простых солдат, решило не рисковать со скандалом, а перевело Агрироса в Константинополь, как и было сказано.
Разумеется, "мятежный" отряд поплатился за собственное мнение - его расформировали и бывших его членов переслали на другие фронты, а на этот прислали новый, более покладистый командирской воле и потому ещё менее бое- и дееспособный: всего лишь одна из ступенек на пути к тому, что старая византийская армия становилась всё менее и менее боеспособна. Аргирос же начинал всё более и более штатскую карьеру, и никогда уже больше не встречался со своими старыми начальникам и сослуживцами - к счастью для него: он забыл обрубить свои "хвосты" среди кочевников, оставил им "образцы" этой самой трубы, и в результате его дар обернулся лишь шансом сводить битвы с журженями к "почётным ничьим", причём почёт был, понятно, исключительно у кочевников, а для ромейских полководцев не очень, что им регулярно и объясняли в Византии.
Но Аргироса такое развитие сюжета не волновало - это была одна из черт его характера: он просто не думал о долгосрочных последствиях своих действий, концентрируясь на "сейчас и теперь". В Константинополе это быстро поняли... и ничего не предприняли, решив, что верность Аргироса к империи и басилею вполне искупает эту черту характера...запомним и эту деталь в карьере Аргироса, эту черту всего имперского бюрократизма Византии, и пойдём дальше.
И вот прошло несколько лет, и Аргирос ничем не проявлял себя на службе: женился на знатной девушке, стал отцом малыша - ну, банальный чиновный служака, воплощённая серость с разрешённой дозой амбиций, ничем себя не проявляющий... Всё изменилось, когда в Константинополе разразилась оспа и семья Аргироса её подхватила.
В отличие от своей жены и сына, сам Аргирос выжил, такое бывало, но вынес из всёго этого несколько выводов (если можно так сказать): во первых, у него появилась резкая "нелюбовь" к Алексию Мосхосу - своему бывшему тестю - и его сословию, т.е. к бюрократам и небогатой знати, одной из основных политических сил византийской Греции; а во вторых, он подружился с Джианом Риарио и другими выходцами из итальянских колоний империи, что и определило его личную политику в будущем...
Ну кто, нет, ну кто же мог знать что простой чиновник так резко пойдёт вверх в личном влиянии на общество и обзаведётся такими связями? Ну конечно, в Константинополе в частности и в империи в общем подобные взлёты-падения не были полной неожиданностью, тут бывало всякое, но...
Так, тут надо идти по порядку. Прошло - со смерти Елены и Сергия Аргиросов - пара лет, и Василия послали в Египет. А надо заметить, что ещё со времен первого Цезаря, Египет был не самой слабой головной болью у империи, тогда ещё римской. С той поры утекло немало воды, Рим "усох" до Византии, и это только прибавило гонору египтянам. Приплюсуйте к этому ещё среднестатичную коррупцию и бюрократизм, и поймёте, что, работая с египтянами, нужно было применять силу просто бы для того, чтобы пробить своё решение, а Аргирос этого конкретно и не сделал - наоборот, он вовсю отдался бюрократической волоките, и хуже того, задался вопросом о компромиссе.
Ещё раз, и побольше деталей. По всей империи - не только в Египте - крестьяне, рабочие, ремесленники, купцы, словом всё третье сословие начинало подниматься, ворочаться как пробуждающийся после долгой зимней спячки медведь, начинающий осознавать свою силу в виду пропорционально растущей слабости и коррупции, бюрократизма власти, это был факт. То, что в Египте ситуация была, возможно, особенно тяжкой - это тоже факт. Но то, что именно Аргирос открыл египтянам глаза на слабость Константинополя - это уже другой (третий) факт. В течении поколений египтяне верили, что вот придут боевые корабли из Константинополя - и конец всех их вольностям или бедам, а вместо этого, далёкая имперская столица прислала банального чиновника, который "вошёл в положение", а иначе говоря так прогнулся, что местные чиновники не прогибались - и этот тип лицо Константинополя? Далёкой и могучей столицы?
И вдобавок Аргирос ничего толком не решил. Он не приструнил и не встряхнул рыхлых продажных чиновников Египта, он не сбил спесь со своевольных ремесленников, он не сделал ничего - только то, что тот злополучный маяк, из-за которого его в Египет и послали, и начал строится. Ах да, он ещё наставил рога главе одной из местных гильдий - ну невероятное достижение, право слово - и благополучно уплыл. Разумеется, это не имело большого значение - так, только ещё одно бревно в топку злобы Александрии к Константинополю, но тот факт, что за эту "шалость" Василия даже не обратили внимание, говорит, что та злоба со стороны египтян... была полностью заслуженной!
Ну хорошо, как было сказано выше, Аргирос мог воспринимать задачи только на уровне "сейчас и теперь", и тогда эта задача была ориентирована только на маяк - как только она вышла на другой уровень, вне постижения Аргироса, он нашёл её решённой... а его начальники?
И они тоже. Из Константинополя, увы, было далеко до Александрии и Египта, и они смотрели в "искажающие очки", так сказать. Они послали Аргироса, тот вернулся и сообщил, что стройка на маяке возобновилась, инцидент исчерпан - и они удовлетворились, даже не решив его сведенья перепроверить: ну как же, Аргирос ведь был одним из них. Эта социально-политическая близорукость в конце концов обошлась Константинополю очень дорого.
Зато вот в Египте, и особенно в Александрии, этот случай был осмотрен и оценён гораздо тщательней и внимательней, причём не столько бюрократами и не только озлоблёнными мастеровыми, но и другими сословиями, например духовенством, и со временем это принесло Константинополю немалую головную боль - но об этом ниже. А пока...
А пока Аргироса послали в совершенно другую часть империи - на иберийско-галльскую границу, где галлы, изобретя новое и грозное оружие, начали наступать на империю. Вот Аргироса и послали, так как это вроде бы был его профиль, приобрести это самое оружие для Византии, как когда-то он добыл для неё подзорную трубу. Вот Аргирос и выполнил это - добыл для империи порох, как когда-то он добыл для неё подзорную трубу, вплоть до деталей. Как когда-то он не позаботился добыть монополию на трубу истребив её след у кочевников, так и теперь секрет пороха по-прежнему остался у галлов и их сторонников, что означало - "почётная ничья". А что значила эта "почётная ничья" в данной случае? Да сохранение статуса-кво, когда армия имперцев побеждала врагов в поле, но теряла разные замки и города. С появлением пороха на обоих сторонах ситуация сравнялась, старая галло-иберская граница вернулась на старые места, но и только; а вдобавок Аргирос ещё и устроил дипломатический ляп с великобританским королевством - имея прекрасный шанс наладить там, пускай пока и неофициальный союз против франков, он настроил англичан против имперцев, чем, со временем, привёл их к союзу с франками, что на пользу империи совсем не пришло.
Разумеется, со временем это открылось: Аргиросу сделали втык, что иностранки - это всё-таки не византийские городские шлюхи и не безвольные египетские пейзанки, и что надо общатся с ними иначе... и на этом было всё. Прямое начальство Аргироса по-прежнему считало - в отличие от имперских дипломатов - что самое лучше и необходимое в Византию, что самые лучшие и цивилизованные люди - опять-таки в Византии, а все остальные слова доброго не заслуживают... в лучшем случае. Со временем, конечно, это положение дел изменилось, союз англов и франков против имперцев ослабел, да и Аргирос тогда уже получил свой втык и несколько изменил своё отношение к северянам, но на всё это понадобилось время, а пока...
А пока, после столь "успешных" действий Аргироса на северо-западном и дипломатическом фронтах империи, его снова послали на восток, в Иерусалим - иудеи, при поддержке персов, запланировали мятеж. Хотя прошёл уже год после истории на северо-западе, и начинала всплывать история с трубой, но Георгий Лаконодракон решил всё же послать Аргироса опять: к тому времени Аргирос уже сумел завоевать распоряжение начальника, и тот решил дать ему шанс искупить свой грех, тем более что оный и не был таким уж ужасным по меркам византийского общества того времени... и вон там-то Аргирос и встретился с Мирран.
Мирран, как теперь же известно, была персидской шпионкой местного значения, изобретательница печатного станка. Обладая - судя по её поздним портретам - некой "толикой" иудейской крови, она начала баламутить воду на востоке империи по приказу шаха, и тут-то её Аргирос и раскрыл. А раскрыв, поступил в своей привычной манере: устроил разгром, оставил его на совести и ответственности местных властей, и вернулся в Византию, неся "в клюве" новую техно-новинку.
За кадром же на этот раз осталось нарастающее неудовольствие местных жителей, закипающий котёл противоречий несториан и православных греков... который со временем привёл к настоящему мятежу против басилея, в котором участвовали даже кое-какие члены местного гарнизона. Но на этот раз Аргирос не засветил никакие собственные грехи, а власти списали все последующие проблемы на происки персов, и на том и успокоились.
А тем временем снова зашевелились египтяне. То, что влияние персов там было - это факт. Но то, что они уже были готовы сами попробовать Константинополь на прочность из-за визита Аргироса - это тоже факт. Сам патриарх александрийский прибыл в столицу империи... чтобы доказать, что поклонение иконам есть идолопоклонничество.
Определённую толику в буйность будущего диспута внёс и печатный станок, изобретение Мирран, привезённое в Константинополь, а оттуда - и в остальную империю Аргиросом. К чему тонкие диспуты, если можно напечатать краткий текст, или ещё лучше - яркую картинку, много и дёшево, и выпустить её по всей империи?
Египтяне так и поступили, а ромеи им точно также и ответили, и в результате... статус-кво был сохранён: Константинополь по-прежнему давил Египет своей массой (хотя тот религиозный спор уже начал раздирать его надвое), а тот точно также шёл своим путём и распространял "крамолу"... разве что благодаря информации низведённой в категорию ширпотреба, которое уверяло общественное мнение, что они "всё знают" противостояние стало лишь ещё более кровавым... но связать это с Аргиросом было невозможно. Разумеется, ходили слухи, что он что-то выполнял по приказу Лаконодракона в связи с вопросом по иконам, но конкретных доказательств по этому делу нет - и на том спасибо. Хоть в чём-то он оказался не замешан.
А каша на этот раз заварилась большая. Хотя доводы египтян были задавлены массой, в восточных провинциях империи сочувствовали явно им, а не Константинополю. Роль персидских денег тут, конечно, была, но было тут и то, что Константинополь слабел в военном, бюрократическом и моральном смысле как лидер. Добавим к этому усиливающуюся - как следствие - позицию западников в Константинополе, и становится более понятным, почему Византия пала на востоке.
Даже в Египет пробрались персидские агенты, та же Мирран. Персы были не прочь поддерживать египтян - времена фараонов, когда те сами били парсов-персов давно прошли - а те после проигрыша в Константинополе были не прочь принять эту помощь, ну и приняли! После этого вопрос падения Константинополя, ставшего ненавистным - гораздо более чем далёкий Ктесифон - стало только вопросом времени.
...Говорят, что идею о том, что православие станет силой только тогда, когда оно овладеет толпой, бросил сам Лаконодракон в идеологической борьбе с египтянами. Ну, ежели так, то дивится тут особенно нечему - чего и ожидать от далёкого от жизни столичного вельможи кроме как такой людоедской идеологии? Ничего другого, и только.
Но жизнь всё расставила по полочкам, и на этот раз Аргирос был точно в центре всех событий, и на этот раз, на злополучном северо-востоке, и вопрос снова стоял о кочевниках.
На этот раз ситуация назревала на Кавказе, в княжестве Алании, где местный князь, устав от традиционной византийско-персидской политики, стал сдруживаться с некоторыми кочевыми племенами, чтобы стать независимой силой. "Не по чину мечты!" решили в Византии, и послали туда Аргироса, чтобы тот жестоко ослушника покарал.
Но Аргирос не был бы "лучшим агентом Византии", если бы не в нёс в эту карательную экспедицию свои коррективы. Он сдружился с одним трактирщиком, который придумал новый способ добывания вина, и начал эту идею активно продвигать в определённых кругах (что принесло ему новую популярность и кое-какой политический вес). Взял он это вино и на Кавказ.
Там же, на Кавказе, он снова встретился с Мирран, опять-таки в роли танцовщицы-агентки влияния: в отличие от популярного мнения, её дела не шли слишком блестяще, даже если считать, что провальное турне египтян в Константинополь было её работой только по словам Аргироса, то всё равно Мирран была не суперагенткой, а обычной шпионкой царя царей, пускай и с изобретательской жилкой.
Так вот, очень быстро Мирран удалось убедить Аргироса, что владыка Дарьялский, Гоарий, для поддержки своих доводов скорешился с киргизами - и за персидские деньги, а поэтому его надо кончать. Кончина эта, однако, растянулась надолго - сперва "новое, уникальное" вино Аргироса вызвало настоящий пьяный бунт в Дарьяле, причём под шумок кто-то, (скорее перс, нежели ромей), Гоария и удушил. Главный союзник Гоария, киргизский хан Дайр, спешил из всех своих сил на помощь уже погибшему Гоарию, но сам попал в ловушку, и практически там и оставил и большую часть своих воинов, и большую часть своего авторитета. Аргирос вернулся в Константинополь с разгромом киргизов, с разгромом Дарьяла, и женой - персиянкой-огнепоклонницей.
Последствия же этих результатов были таковы: разгром киргизов послужил на руку журженям, которые никуда не делись, а наоборот, укрепляли свой авторитет между другими кочевыми племенами при помощи всё тех же подзорных труб и других придумок, о которых Аргирос в своё время не разузнал и не рассказал. А поражение Дайра сыграло им на руку, так как авторитет кочевников-"консерваторов" поколебался настолько, сколько понадобилось журженям, чтобы создать свой союз, против империи, а также против Персии - ну, против тех, кого можно удачно пограбить. А поскольку византийцы могли только сражаться с ними на ничьей, то...
Разгром Дарьяла и гибель Гоария же привели к тому, что силы, которая могла бы изначально остановить кочевников при переходе через Кавказ не существовало, и они с удовольствием хлынули через него, начиная переводить планы в жизнь и этого хватило населению азиатских провинций - а также Египта - империи, чтобы поднять бунты и мятежи, Византийскую империю банально выгнали из Азии и Египта... а персам тоже сильно дали по рукам в этом районе.
Жена же персиянка привела к тому - вкупе с тем, что кое-какие факты из его биографии стали более общеизвестны - что Аргироса наконец-то выперли в отставку, а его покровителю Лаконодракону тоже хорошо дали по рукам и мозгам. Но Аргироса же это не расстроило - он переехал в Италию, занялся бизнесом и очень скоро вернул себе былое влияние, особенно среди западников, когда столицу Византии пришлось перенести на запад, в Рим, о чём уже было сказано.
И вот тут-то начинается самое любопытное в жизни Аргироса, точнее - в его биографии. Осев в южной Италии, он занялся бизнесом, торговал в основном вином, покровительствовал некоторым врачам (вроде вышеупомянутого Риарио) ... и всё. Активно он в политику не лез, ну совершенно. Возможно его удерживал страх перед вышестоящими? Может быть, но в Италии власть Константинополя всегда была довольно слабой, репутация у Византии там была не та, что в Египте, и вообще, казалось бы, что бывшему разведчику, нюхнувшему греческого огня и вражеских стрел, было бы стремно бояться каких-нибудь столичных бумагомарак... Но он не пытался! В смысле не пытался заняться активной политикой, предпочитая быть приличным дельцом и семьянином.
Последнее получилось плохо: несмотря на якобы свою любовь к Мирран, у Аргироса были свои любовницы, были и внебрачные дети. Мирран, впрочем, об этом не очень волновалась: как настоящая женщина востока, она считала, что мужчина - это глава семьи, и что он хочет делать, то и делает... в мужнин бизнес она не вмешивалась.
Вот только ходили слухи, что Мирран не только иудейка, перешедшая в своё время ради карьеры в огнепоклонничество, но и иудейка, которая сохранила связи со своим прошлым, т.е. иудейской общиной Византии, в том числе и византийских колоний в Италии, и те деньги, которые водились в семействе Аргиросов - это результат ещё и её тайного ростовщичества...
Вообще-то, это может быть напраслиной, возникшей от вопроса, а почему Аргирос с ней не разведётся? В отличие от своего мужа, мадам Аргирос с возрастом плохо сохранилась (в том числе и от пяти удачных родов), внешне она никогда не была привлекательной, её восточные одежды тоже были весьма специфичными, т.ч. их семейные портреты - Василь, который 50 выглядел чуть ли не на 30, и Мирран, которая была гораздо старше своих 45 лет - были довольно гротескными.
И однако Василь её не бросил! Несмотря на различные семейные измены! Наоборот, различные его походы налево окончились ничем, а вот с некоторыми из его любовниц, которые были более активны в попытках добыть себе Василя в мужья от его толстой уродины-жены, бывали разные неприятности... Всё это только добавляло масла в огонь, и порождало мысль: а не держит ли Мирран своего мужа в тесном финансовом кулаке, и позволяет ему ходить налево, потому что ей самой, после пяти удачных родов, общаться с ним в этом плане уже и не очень хочется...
Ну, а где же тогда тут находится бравый экс-разведчик и его жена - перебежчица-персиянка? А нигде! Перед нами - лихая огнепоклонница, перешедшая туда из веры иудеевой (или из бедуинских язычеств, между арабами-бедуинами и их близкими родичами иудеями всегда было много сходства, разве что бедуины были ещё более решительными во всём и считали, что произошли от старшего сына Авраама, Исмаила, а не от младшего Исаака), которая нашла себе мужа, христианина-болгара, и осела в Риме, подальше от персов. Разведкой, хоть политической, хоть военной, тут и не пахнет!
Зато Василь, что было то было, действительно прекрасно знал все перипетии византийской столичной политики, и часто мог обсуждать и, как и про столичную жизнь вообще. Вот про военную службу на границе он слова наоборот, цедил: ему было веселее обсуждать дела "Пхерис против Схерио", чем про кочевников.
Это, конечно, объяснимо: ведь с кочевниками он прокололся по крупному, из-за них ему пришлось под конец выйти в отставку, но тем не менее, у многих собеседников появлялось мнение, что Аргирос был типичным выдвиженцем из низов, выдвиженцем по чиновечьей части, а все эти военные и шпионские подвиги были им придуманы потом, для красивости.
Или наоборот, были придуманы Мирран, которая была не лишена романтики в молодости, как и определённой привлекательности (всем известно, что с возрастом восточные женщины превращаются в фурий из гурий), и которой хотелось, чтобы прошлое семьи Аргирос было более романтичным, чем рассказ о выдвиженце-чиновнике, который обзавёлся богатой женой, или рассказ о перебежчице-ростовщице, которая обзавелась мужем для продолжения собственного рода.
Но даже если так, то почему эти рассказы оказались востребованы? Посмотрим тогда на Византию Аргиросов снова. После гибели Гоария и краха Дарьяла Ближний Восток банально рухнул под набегом орд разных кочевников. Позиции и Византийской, и Персидской империи оказались полностью потерянными. Более того, персы через некоторое время после этого рухнули совсем, и на месте их империй образовались разные лоскутные княжества и царства, включая царство иудейское..., впрочем, то уже было после Византии.
Византийская же империя технически уцелела, хотя бы потому, что основной удар кочевников пришёлся на персов, как было сказано выше, а не на византийцев. Те, более того, смогли бы и вообще от них отбиться, если бы египтяне не использовали подходящий момент, чтобы взбунтоваться... успешно. Византия и заколебалась: времена славы фараонов, конечно, прошли, но и Византия была уже не та, что при Константине - и она пала.
Точнее - она развалилась. Слишком много там оказалось Лаконодраконов, Дукасов, Аргиросов и подобных им горе-вояк и бюрократов. Задыхаясь под их весом, пытаясь справиться и с мятежом, и с кочевниками, Константинополь буквально взорвался, и его ошметки разлетелись кто куда. Аргирос с супругой осели аж в Риме... где они и зажили вполне уютно. Впрочем, это не удивительно: ведь погиб только Константинополь - не Византия.
Нет, Василий Аргирос не был злым гением Константинополя - он был, скорее, симптомом всего того зла, которое привело старую империю к переменам - менталитет "сегодня и теперь" социально-политическая близорукость, коррупция и карьеризм политиков и военных... всё это привело к краху, и Аргирос был одним из её симптомов... если он действительно был разведчиком, а не чиновником-куратором. Так-то!