...И построил Ной в назначенный срок свой ковчег, и стал он призывать туда всех зверей, птиц, и прочих гадов ползучих. И пришли они - от божьих коровок до собак, от свиней до голубей, от носорогов до тигров. Все пришли они по паре, всех принял на свой ковчег Ной и его семья. Но люди - даже соседи и знакомые Ноя, кого он и его клан просили покаятся и прийти на ковчег, не пришли.
Услыхал про это сам Сатана в своей преисподне, обеспокоился. Собрал всех своих падших ангелов и говорит:
- Беда нам! Насылает окаянный супостат на землю великий потоп, дыба всех грешников истребить. Коль сгинут грешники, сгинем и мы, ибо наше пекло не нужным тоже будет!
Испугались падшие ангелы, взмолились своему вождю и учителю:
- Что же делать нам тогда, Лучезарный? За Ноем проклятым Сила Сверху стоит, нам её не преодолеть!
- Сила не возмёт - возмёт хитрость, - отвечает Сатана, и ткнул пальцем в одного из своих подданых. - Ты! Иди на землю и попади на ковчег! Коль на ковчег попадёшь, всё наше царство спасёшь! А ну ступай!
Падшему ангелу деваться было некуда, пошёл - прямо на ковчег. А там, у его входа, Ной суровый стоит, с бородой и посохом наперевес:
- Ты куда, окаяный? - спрашивает он у падшего ангела.
- На ковчег, - отвечает тот смущённо.
- На мой ковчег всякой твари только по паре, а ты один! - говорит Ной, и посохом так многозначительно помахивает. - Ступай отсюда прочь, покуда цель!
Ох, как хотелось падшему ангелу ноев посох об самого праведника обломать, да куда - за Ноем Сила Сверху стоит, не попрыгаешь. Пошёл падший ангел прочь. А поскольку он был из тех павших, которые пали из-за излишней любви к дочерям человеческим, то он туда и пошёл - к этим дочерям, благо что у соседа своего Ноя была такая дочь, рыжая и доступная.
Сам сосед, надо сразу сказать, не только виноград ростил и вино варил, он и сам с падшими знался - на то он и грешник, т.ч. этого падшего ангела он принял очень любезно, на красное место усадил, вопросы нужные спросил:
- Что, гость дорогой, невесел? Что головушку повесил?
Рассказал падший ангел пожилому, скажем так, грешнику (в те годы люди-то жили по сотни лет и не старели), про потоп, а тот только в усы ухмыляется:
- Э-э, гость, то ещё не беда! Я вот с Князем нашим договор по этому поводу сделал... а вот дочку мою, у которой до этого мозги не дошли, всё бы ей пятой точкой вертеть, жалко. Что ж, у тебя сложности, у меня решение. Эй, Дина, ко мне! Будем тебя спасать да женихом обзоводить!
Подошла к старому Бецалелю его дочь - рыжевласая Дина, волю отцовскую выслушала без споров, и пошла с падшим ангелом обратно на ковчег.
И старый Бецалель - с ними.
Приходят снова к ковчегу. Как назло, Ноя не было, караул и контроль тварей проводил его сын Хам. Увидал он падшего ангела, нахмурился:
- Ты зачем сюда вернулся? Мне отец про тебя рассказал - тут тебе нет места, ты без пары-
- С парой он! Я - его пара! - отвечает рыжеволосая Дина глядя на Хама своими зелёными глазищами.
Хам в затылке трёт. - Вроде не похожи! - говорит он им, но скорее жалобно, чем строго.
- Так и кура на петуха не совсем похожа, и оленуха на оленя тоже, - отвечает ему Дина. - А так, всё правильно: он павший ангел и я - павшая женщина. Ну, мы пошли.
И они прошли во внутрь.
А тут и сам Ной идёт, злой всех падших ангелов и женщин, наверное. Увидел Хама, говорит ему, просто так, чтобы поделится:
- Нет, ты слышал? Повстречал я вот только что нашего соседа Бецалеля, стал ему про спасение говорить, а он мне в ответ:
"За своё спасение от потопа, сосед, я спокоен: мне суждено быть повешеным, я не утону! Ты лучше о себе побеспокойся: гадал я на тебя, и вышло мне, что как бы ты не был духовно силён, а зелёный змий и тебя сильнее будет!" Сказал он мне это и пошёл, а я до сих пор отойти не могу. Вот скверный человек, прости меня Господи! А у тебя, Хам, что было?
Помялся Хам, помялся, да и рассказал про то, как падший ангел, про какого Ной его предупреждал, нашёл себе-таки пару да и прошёл на ковчег.
Ничего не сказал, не ответил сыну Ной, сказал только - Простота, бывает, хуже воровства, - и пошёл тоже на ковчег.
А тут и дождь полился, потоп начался, ковчег и поплыл, и все его пассажиры тоже. Плывут мирно, плывут тихо. Ноева жена и невестки на Дину порой искоса смотрят, но та их собственно и в упор не видит (хотя с женской работой порой помогает), всё больше в ковчеговы иллюминаторы смотрит - видно отца своего вспоминает, женской ссоры вот и не получается.
На мужской половине тоже не поймёшь что: падший ангел судьбу свою решил не исскушать - спрятался куда-то, его и найдёшь. Ссоры с ним тоже не получается... но тут сам павший исхитрился: обернулся (не иначе как от великого ума) мышью и айда прогрызать в ковчеге дыру. Другим пассажирам ковчега тонуть было не охота, они бузотёра и поймали. Поймали и выдали Ною, естественно.
Взял Ной с сыновьями павшего ангела, повели его на борт ковчега, выбрасывать его с концами, а у самого него настроение тоже не ахти. С Диной-то особых проблем не было, его жена и дочери и раньше со соседкой дружили, а теперь-то, в ковчеге, и подавно не разлей вода (тьфу-тьфу, чтобы с водой не сглазить!). Короче, вышли Ной и ко. на палубу ковчега, Ной и выдохнул:
- Ну Бецалель, ну негодяй - сам утоп, так всё равно на душе смутный осадок оставил: "кому суждено быть повешеным, тот не утонет!" Ну и где же ты теперь?
Только сказал, вспенилось море пуще прежнего, высунулась на поверхность голова огромного морского змея.
- Тут я, - прошелестело над волнами, - я же сказал: я договор заключил с Лучезарным князем, а тот своё слово держит крепко, иначе прощай мне пекло! Ну, а пока я ковчег твой по волнам буксую, чтобы с ним ничего не случилось, а то дочку с зятем мне жалко. Какой у тебя страховой полис, кстати?
Только спросил про страховку, как в небесах что-то гулко громыхнуло и ярко блеснуло.
- Ага, понял, - ответил морской змей-чертознай и нырнул обратно под воду. А Ной пошёл обратно во внутрь ковчега, но настроение у него было уже не то.
Прошёл один день, потом другой, а там и потоп закончился. Выпустил Ной ворона - тот вернулся ни с чем. Выпустил голубя - тот вернулся с листом оливы. - Скоро потопу конец! - обрадовался Ной, пришвартовал ковчег к верхушке горы Арарат, и стал ждать.
Ждал он с семейством этого события может долго, а может и нет, но спали воды, вышли из ковчега все птицы, звери и прочие гады, и падший ангел с Диной своей тоже, пока Ной про них не вспомнил. (А Ной в то время со Всевышним договор заключал, ему не до Дины с супругом и так было.)
Ну, что? Вся живность кто куда (но в основном от ковчега подальше), а падший ангел (со своей парой) в полной растерянности: дальше-то что? Ничего ему Сатана по этому поводу не говорил!
И тут глядь! Сам Бецалель идёт, как будто он свыше месяца напролёт в облике морского змея не плавал.
Дина отцу на шею:
- Пап, ты откуда?
- Да вот, когда я пришвартовал это чудо рук... ну, понятно каких, я обернулся листом оливы, голубь - вот ведь тупая птица - меня на ковчег и принёс, я там остольное время и провёл. А вы совсем приуныли? Вот ведь молодо-зелено! Засучить рукава и айда начинать всё с начала: вы меня поняли? Пока мы своим трудом да умом живы, то мы непобедимы!
И стали они жить по прежнему: виноград ростить, вино делать да соседей угощать. Соседи тоже времени зря не теряют, скотоводством в основном занялись, всё кругом тихо, мирно...
Ну, и нарушил это сам Ной. Долго он крепился - полгода, год, а потом не утерпел. Взял и пошёл к соседу-Бецалелю в гости по старой памяти (они ж ещё до потопа регулярно друг к другу в гости ходили, а потом как-то перестали). Ну и выпил стаканчик-другой вина по старой памяти тоже.
Вернувшись же домой, он разделся наголо и лёг спать. Хам, от невеликого ума, рассказал об этом Симу и Йапету. Те - отвернувшись, чтобы не видеть отцовского позора - Ноя прикрыли, а потом всё ему же и рассказали.
Рассердился Ной:
- Ну и негодный же ты сын, Хам! Быть тебе у братьев твоих в услужении!
Хам от этого тоже рассердился:
- Чтобы я позволил своим же братьям смотреть на меня свысока? Не дождётесь!
Взял и пошёл к Бецалелю - в поденщики наниматься, с виноградными лозами работать - всё лучше, чем у Сима с Йафетом.
Симу с Йафетом такое не по нутру, но не драться же с Хамом, в самом деле? Он же здоровый такой, ещё им самим по шеям надаёт. Жена самого Ноя от этого тоже не в восторге, но в первую очередь - из-за самого Ноя.
- И не стыдно тебе, пророк ты наш патриархальный? И до потопа, как напьёшься да загуляешь весь дом вверх дном, и теперь тоже? Тьфу!
Жена Хама не утерпела, пошла к своему благоверному порядок наводить, а навстречу ей спешит сам старый Бецалель.
- Уф! А я как раз к вам! Моя дочь на сносях, а у нас никто в доме в женских делах не ухом, не рылом! Помоги, и её, и ребёнка спаси!
А жена Хама (до потопа, значит) была одной из лучших повитух (числилось за ней, по слухам, ещё и аборты, но эти сплетни утонули вместе со сплетниками) - она и не удержалась вспомнить старые навыки. Пришла к Бецалелю, помогла Дине разродится сыном.
Стал Бецалель и его семья жену Хама хвалить, стали благодарить, а та и рада-радёшенька, о том, что изначально сюда пошла, чтобы мужа в лоно семьи вернуть, напрочь забыла - наоборот, с Хамом осталась, как служанка домашняя.
Услышала об этом жена Ноя, послала невестке письмо: мол, не стыдно? Не забыла, кто у тебя свёкр? Отвечает ей жена Хама: нет, не забыла, но общество после потопа стало новым, в нём сын за отца не отвечает.
Ничего больше не написала невестке жена Ноя, но другие их сыновья, Сим и Йафет, узнали про то, и подумали:
"Видно, кончилась сила и власть отцова, настало и впрям новое время. Будем же мы и теперь оказывает уважение к его сединам, но жить всё же будем своим умом!"
Подумали так, да и отогнали свои стада подальше от стад Ноя, (виноградник Бетзалеля и его семьи и так был от всех них вдалеке) стали жить своим умом - когда по правде, а когда и по кривде, и не было уже и впрям сил и власти у Ноя, чтобы образумить их. Лишь когда пришлось им, увы, проводить отца их Ноя в последний путь: тогда и встретились три брата друг с другом в последний раз, но это, увы, им счастья не принесло - но это была уже совершенно другая история.