|
|
||
Заключение моих альтернативых "прогулок с динозаврами". Был рад выложить. Не серчайте, если не понравилось - всё было задумано как шутка! | ||
Песни поддатого Пегаса - 6
Прогулкам с динозаврами посвящается...
Гибель династии (конец Мелового периода, 65 миллионов лет назад)
На западном побережье Ларамидии наступает сухое время года, и с морского пути Пьера расчистились туманы - картина для этого времени и места более чем типичная. В другое время, эти тёплые и влажные дымки лежат по нескольку дней в каждой низине, застряв между более сухим воздухом высокогорья и собственно тем мелким морем, которое их и породило. Леса, соответственно, тут почти уникальные для ботанической истории планеты - они все обросли растениями, которые впитывают эту влагу прямо из воздуха. Стволы могучих араукарий покрыты светло-зелёными лишайниками, которые растут на их коре. Густые бороды мха свешиваются с ветвей тепло-любящей осины, а также с других, более невысоких кустарников, как магнолии и лавры. Там, где и почва влажная и болотистая, эта эпифитическая зелень ещё более обильная, покрывающая такие деревья, как болотный кипарис, почти целиком. С высоты полёта птерозавра всё это может казаться одним сплошным, темно-зеленым одеялом - так называемым Лесом-Одеялом.
И этот лес идёт всё дальше и дальше, от одного края будущего материка Северной Америки до другого. С каждым годом мелководье всё растёт и растёт - ибо растёт и количество растительности, которое забирает всё большее и большее количество воды, и постепенно меняет в воду в природном круговороте с жидкого вещества на газообразное. Такая ситуация - не уникальна. Она уже была в Палеозое, во время Каменноугольного периода, когда все земли планеты сходились в один - а точнее в одно - мировое болото, такое почти произошло и в Юрском периоде, когда распадающаяся Пангея была почти полностью покрыта хвойными лесами и болотами. Но если в Юрском периоде до того не дошло отчасти из-за распада Пангеи и вымирания мега-флоры и фауны, то в Палеозое эта ситуация дошла до высшей точки, и привела сперва к массовым пожарам, а потом - к первому в истории планеты ледниковому периоду. И сейчас мир на Ларамидии, да и на других материках мезозойской земли, идёт по такому же сценарию, в ледяной ад через зелёный рай.
Тем временем, не зная о таких высших материях, небольшое стадо самок анкилозавров пасётся в редколесье, обдирая с деревьев мхи и лишайники. Они являются одними из самых странных динозавров, представляя собой кульминацию эволюции суреофор, одних из самых консервативных и странных динозавров-зауроподов. Подобно давно вымершему полакантусу, они покрыты бронёй, но гораздо более плотной, чем у него. Уплотнились и потяжелели также их кости, а на хвосте образовалась палица, вроде той, которая была у стегозавров юрского периода - но в отличие от стегозавров, эта палица состоит не из шипов, но напоминает молот, которым можно сокрушить кости любого другого животного из экосистемы анкилозавров, да и дереву, если по нему стукнуть таким хвостом, мало не покажется.
Но пока эти ужасающие молоты находятся в бездействии - на данный момент суреофоры кормятся сами, в гордой компании друг друга. Их клювоподобные челюсти обдирают все мхи, лишайники и ветки, до которых они могут дотянутся. Некоторым это кажется мало, и они "бодают" своими бронированными боками деревья поменьше, со временем ломая их полностью надвое. Достигая размера и веса того же стегозавра, их улучшенная броня позволят им делать то, что стегозавры никогда не могли бы добиться - да и мир, в котором они живут, с ботанической точки зрения тоже отличается от мира стегозавров.
Но даже такая биологическая машина как анкилозавр имеет свои лимиты, и в этом уголке леса этот лимит наступил - анкилозавры съели всю растительность, которую они могли достать и съесть, оставив после себя изрядно потрёпанную и прорежённую опушку. Такие опушки, а также просеки - частое явление в этом лесу: благодаря своей броне анкилозавры могут не опасаться большинства хищников и бродить там, где им вздумается, поедая всю растительность на своём пути, оставляя за собой лишь самые большие, крепкие и старые деревья...
Но вот на их пути появляется другая опушка, в чьей середине лежит куча мха, лишайника, и веток кустарников - гнездо-инкубатор какого-то динозавра...или другой крупной наземной рептилии. Анкилозавры немедленно останавливаются, принюхиваются, и резко поворачиваются почти на 180 градусов, бойко удаляясь в совершенно другом направлении, чем в котором они шли раньше. Это гнездо - гнездо хищных рептилий, и его родители будут стоять на его защите насмерть.
Более того, это гнездо - гнездо райзухида-тираннозуха, а эта опушка-полянка в лесу - его логово. Соответственно, и запах этого хищника и его супруги провоняло в округе вся и всё, и это означает, что они тут давно, и, возможно, прячутся где-то неподалёку. Поэтому анкилозавры не желают идти этим путём, и идут куда подальше отсюда.
Но вот на опушке появляется другое живое существо, которое как раз хочет попробовать "на прочность" гнездо этого плотоядного великана. Когда-то этим занимались родичи его далёких предков, мелкие древесные динозавры вроде орнитолестеса и целюруса, но теперь их потомки либо сильно измельчали и просто физически не могут разорить гнездо этих ящеров, либо перешли жить на землю...и вымерли уже пять миллионов лет назад. Пока существуют райзухиды и другие хищники, вроде плиозавров, динозаврам-тероподам на земле делать нечего! Зато млекопитающие, потомки таких зверозубов как тринаходон, вполне процветают, и даже перешли в последнее время к живородящему образу родов - на Земле появились уже первые млекопитающие сумчатые. Один из их самых крупных представителей является такой вот дидельфодон, размером и весом превосходящий своих предков раза в два-три. И всё равно, на фоне динозавров и других рептилий он почти и не заметен.
Тем временем, дидельфодон высовывает свою мордочку из норы и тщательно прислушивается. Точно, из глубины гнезда достаётся тихий писк - это значит, что из яиц вылупились архозаврики, и их родители где-то неподалёку. Соответственно, лучше в это гнездо уже не лезть, а не то съедят, да за милую душу. И точно - на его морду падает тень, и массивная самка тираннозуха проходит мимо него, к счастью, не обратив на него внимание, и начинает выкапывать своих малышей. Разочарованно пискнув на прощание, дидельфодон исчезает в кустах.
А тем временем самка райзухида продолжает копать. К счастью для анкилозавров, она была на противоположной стороне опушки, и просто не успела среагировать на их появление... к счастью для неё. Как и все суреофоры, анкилозавры - грозные противники в бою, и чтобы нападать в едином числе на небольшое стадо надо быть камикадзе, не смотря на свой биологический вид.
Но теперь этот эпизод давно позади, и детёныши уже вылезли из своих скорлупок и обнюхивают свою гигантскую маму. Ничего уже не держит счастливую семью на этой опушке, и они покидают её, оставив за собой лишь кучу растительного сора да несколько скорлупок, на радость дидельфодону или другим падальщикам.
Тем временем, недалеко от опушки раздается протяжный рёв - это грозный глава семейства, тираннозух-самец, неудачного упустил добычу: отставшего от стада гадрозавра - далёкого потомка уже вымершего игуанодона. Эти ящеры составляют важную часть диеты этих грозных хищников, а райзухиду уже надо кормить не только себя с супругой, но и ещё беспомощную детвору. Самка это тоже понимает и ревёт в ответ.
В этом и состоит одно из главных различий в поведении меловых и юрских райзухидов. Последние, хотя и терпели на своей территории присутствие сородичей другого пола, и даже охотились сообща, но не образовывали настоящих пар, и могли даже закусить собственными детёнышами, если находили их в гордом одиночестве или в подростковом возрасте. Теперь же семейные узы несколько окрепли, и оба родителя заботятся о детях, на манер мелких древесных динозавров, чьи тонкие и протяжные голоса раздаются чуть ли не из всех деревьев и кустарников в округе. Мир рептилий-Мезозой неизбежно усложнился, и, возможно, достиг зенита своего разнообразия и процветания.
А на самом пике этого процветания конечно стоят тираннозухи и другие райзухиды. Потомки самых разных архозавров Юра и Триаса, они сильно изменились, перейдя на задние лапы, и адаптировав передние в дополнительное оружие к их мощным пастям. Теперь они даже отчасти напоминают некоторых динозавров, например, потомков брахиозавридов, теринозавров, которые, правда, уже вымерли 5 миллионов лет назад..., впрочем, не они одни. Хотя видов динозавров становится всё больше и больше, особей в этих видах становится всё меньше и меньше. Несмотря на всё зелёное великолепие вокруг них, динозавры - за исключением некоторых видов - вымирают всё чаще и чаще, и вместе с ними вымирают другие представители мегафауны Мезозоя - архозавры, плиозавры, птерозавры. Причин почему это много, но основная в том, что им просто не хватает места для жизни: в мире появилось слишком много зелени, а динозавры мелового периода уже слишком малы и малочисленны по сравнению со своими юрскими визави, чтобы успешно обитать в них. Есть и другие причины, например, развитие разных млекопитающих и других "малышей", которые успешно конкурируют с молодняком разных видов за пропитание, а порой губят и сам молодняк, не говоря уже о яйцах.
Тем временем, неожиданно и приятно солнечный день продолжается. За заболоченным берегом морского пути Пьера лежит равнина, вся покрытая голубыми озёрами и рощами сухостоя, напоминая опять-таки редколесье Юра. Но вместо различных зауроподов-суреофор, тут водятся другие динозавры, которых не было в том же Юре - гадрозавры. Они - динозавры открытых пространств, а не леса, но с райзухидами они тоже встречаются.
Гадрозавры - дальние родичи мюттабюррозавра из Австралии, и дальние потомки игуанодона, пошедшие, правда, другим путём. В то время как морды мюттабюррозавра вытянулись кверху и стали напоминать настоящие кусачки для веток и листвы, морды гадрозавров вытянулись вперёд и сплющились, а их резцы срослись вместе и образовали длинный и плоский клюв с режущей кромкой, которые могут отсечь любую ветку или даже молодой саженец. В задней же части клюва расположены ряды коренных и прекоренных зубов, которые перемелют и листву, и древесину, и другую зелень в силос, который так легко переварить, и камни-гальку глотать не надо. Гадрозавры - это пик эволюции травоядных динозавров, и стада их различных видов можно встретить почти в любой точке мира Мезозоя, но вот средств защиты от хищников у этих прожорливых ящеров почти нет.
Тем не менее, гадрозавры не совсем беззащитны от агрессии со стороны райзухидов. Хотя они и обитают в редколесье, которое и создают, выедая самую обильную растительность первой своими клювастыми челюстями, но это редколесье гораздо более влажно, чем то, какое было 190 миллионов лет назад. Тут есть немало скрытых болот и заболоченных озёр, а приближающихся хищников можно увидеть издалека, и скрыться. Передвигаясь на всех четырёх ногах, гадрозавры двигаются быстрее своих врагов-райзухидов, которые, с переходом на ходьбу только на двух лапах твёрдо перешли в категорию спринтёров, тогда как на открытых пространствах лучше быть марафонщиком...
Тем временем, это стадо гадрозавров-анатотитанов заметило самца тираннозуха, который вышел из леса, и начало гнусаво гудеть, предупреждая своих соседей об опасности, прежде чем пустится наутёк. Но те, будучи динозаврами совсем другого толка, не обратили внимание на панические сигналы и бегство гадрозавров, и продолжают бороться за самок.
Соседи анатозавров называются торозавры, и, хотя их родословная начинается от одного корня с гадрозаврами, их эволюция пошла совсем другим путём. Эти травоядные динозавры тоже обладают клювами, а не пастями, но в отличие от гадрозавров их клювы не плоские листорезы, а вертикально вытянутые кусачки. Более того, их образец устроен ещё лучше и мощнее чем у мюттабюррозавров: их мускулатура крепится не только к вытянутым наверх костям верхней челюсти, которые даже образуют небольшой рог, но и к задним костям черепа, которые образовали длинный нашейный гребень, который ещё и защищает шею от укусов хищников, а также сигналит сородичам этих ящеров о их здоровье и настроении. В довершении всего, на надбровных костях этих рептилий выросла ещё одна пара рогов, гораздо длиннее и массивнее рога на носу. Таскать же всю эту кость и мускулатуру на голове и шее не очень легко, и потому торозавры и другие ящеры-цератопиды тоже вернулись полностью к хождению на всех четырёх лапах. Другое дело, что в отличие от гадрозавров, они двигаются медленно, а не быстро - но со всем этим природным вооружением на голове, даже самый крупный райзухид не рискнёт атаковать рогатого динозавра лоб-в-лоб, а в крупном стаде подкрасться из-за спины не так и легко...
Но так вот получилось, что сейчас у торозавров брачный сезон, и практически всё стадо не следит по сторонам, а надо бы - лес слишком близко. Увы, вместо наблюдения за округой всё стадо наблюдает друг за другом: матёрые, да и молодые, самцы-торозавры протяжно мычат и кивают своими гребенчатыми головами, демонстрируя самкам свою силу, здоровье, и готовность к спариванию. Последние смотрят критическим оком на всю эту показуху, и в ответ на неё либо отвечают согласием, либо стараются затеряться в стаде от слишком нежеланного, но настойчивого кавалера.
Между собой самцы торозавров тоже пытаются выяснить отношения демонстрацией гребней и протяжным мычанием, но как это было у других вооружённых рептилий - двузубых плацериев, которые обитали почти 160 миллионов лет назад, иногда им просто не удаётся договорится по мирному, и тогда в ход идут рога. Вот, к примеру, недалеко от леса столкнулось два равных по силам самца. Один из них - ветеран многих сражений, весь покрытый в шрамах от укусов хищников и от рогов соперников. Другой - помоложе, не такой опытный, но не менее сильный. Не добившись друг от друга понятия своими демонстрациями, один из них бросился на другого, а тот лишь едва пошатнулся, сцепившись с первым буквально лицом к лицу.
Торозавры, как и их сородичи - коротконогие, коренастые ящеры, сбитые плотно, что камни. Их центр тяжести сдвинут вниз и вперёд, к плечам и шее, на которые опирается их голова и гребень. Сдвинуть такого динозавра с места, пускай и другому ящеру того же вида, очень нелегко, но сцепившиеся соперники рогами и мордами соперники пытаются сделать это из всех своих сил, лишь их бока спадают и опадают, как кузнечные мехи. Но нечто не длится вечно под солнцем: внезапно, старший самец, до этого постепенно отступавший под напором более молодого противника, делает резкое движение головой, шеей и передними лапами начиная от плеч, и практически отбрасывает его прочь от себя. Разумеется, этот бросок длится только несколько шагов торозавра, меньше чем полтора метра, но для торозавров это решает дело: молодой самец понуро поворачивается и покидает площадку битвы, унося на своей рогатой морде новый шрам - он слишком устал, чтобы продолжать бой, не говоря уже о том, чтобы следить по сторонам, куда он идёт.
Этого-то и ждал тираннозух. Всё это время он тихонько подкрадывался к борющимся и спаривающимся динозаврам, и теперь, когда проигравший самец подошёл совсем близко, он наносит удар уставшему травоядному. Тираннозух, по меркам гигантских рептилий Мезозоя, слишком легко построен по сравнению со своими юрскими предками, чтобы наносить их таранные удары пастью и лапами и сбивать свою добычу ударов в бок, но меловой райзухид и не пытается это сделать - наоборот, он вытягивается вперёд ещё больше, и вцепляется торозавру в шею сразу за гребнём травоядного, немедленно смыкая на ней пасть.
Это страшный и смертельный удар. Зубы райзухида напоминают огромные гвозди, способные расколоть даже толстые кости шеи торозавра. А ведь там не только кость, но и артерии, а также дыхательное горло. Торозавру даже не удаётся прокричать предсмертный крик - он почти сразу захлёбывается в своей крови, и когда тираннозавр наконец выпускает его шею из своей пасти, динозавр падает к его ногам мёртвым грузом.
Разумеется, это не проходит незамеченным для остального стада торозавров - взрослые ящеры, как самцы, так и самки, поворачиваются в сторону нападающего и предупреждающее мычат. Тираннозух ревёт в ответ, а его супруга, вышедшая из леса вместе с детьми, подхватывает его вызов и ревёт вместе с ним. Даже их молодняк присоединяется к своим родителям и пищит на травоядных великанов. Это решает ситуацию - стадо торозавров дружно поворачивается и покидает труп своего сородича: за своих детей тираннозухи будут стоять крепко!
Прошло полчаса. Торозавры давно покинули столь негостеприимную опушку леса и ушли оттуда подальше. В свою очередь, тираннозухи с жадностью рвут кожу и мясо, периодически отбрасывая кусочки понежнее своим крошечным малышам. Те жадно пищат и рвут мясо не хуже своих родителей - только в миниатюре. Не смотря на такую прожорливость, павшего динозавра хватит этой семье на несколько дней, может быть - почти на неделю, но в этом и была идея: завалить настолько большого динозавра, что его мяса хватит на несколько дней без всякого риска для жизни и здоровья, которое возникает при охоте на столь хорошо защищённых динозавров.
В то время пока райзухиды кормятся, они переговариваются между собой - молодняк протяжным писком, родители глухим ворчанием. Этим они тоже отличаются от своих юрских предков - те были гораздо менее разговорчивые, да и мозги у них были несколько поменьше. Но это - опять не предтеча к появлению разума, а результат усложнения инстинктов в связи к переходу на две лапы: более сложная жизнь привела к более сложным инстинктам, и не более того.
Проходит время. Райзухиды от мала до велика насытились мясом и теперь дремлют около неё, отдыхая и отпугивая возможных падальщиков. Начинает дуть ветер - первый ветер в жизни этого выводка архозавров, и молодых ящеры прижимаются поближе к родителям. Этот ветер дует от архозавров, а не к ним, и это пугает и раздражает торозавров, которые ещё полны гормонов от своего токования. Поэтому, один молодой и глупый ящер идёт в сторону гадрозавров, которые уже образовали свои пары и делают свои гнёзда. Он не знает - да и откуда ему знать - что гадрозавры выводят своих детей в местах труднодоступных для других крупных рептилий; но вот теперь он узнает, так как когда он подходит слишком близко к другим динозаврам, болотистая почва расходится под одной из его передних ног, и он делает неуклюжий кувырок мордой вперёд в болотную воду. Строение его тела такого, что ему очень трудно подняться даже когда он ложится спать в обычной позе, а тут, ногами вверх в болотной воде, это становится невозможным, и он тонет за считанные минуты. Остальные торозавры провожают его последний путь ничем не выражающими взглядами - каждый год несколько ящеров этого вида тонет в болотах, не меньше, чем от зубов хищников, так что гибель этого ящера есть дело житейское, и они его переживут...
Проходит три дня и к полдню начинается очередной ливень. Тираннозухи почуяли его приближение уже с утра и покинули остатки торозавра, предпочитая переждать его в лесу - там гораздо безопаснее для их малышей. Торозавры, видя уход хищных ящеров, следуют за ними, на окраину леса, где под почвой нет скрытых бочагов. Лишь гадрозавры остаются у своих гнёзд, и когда начинается новый дождь и уровень воды повышается...их гнёзда превращаются в небольшие кораблики и плывут в след за течением - взрослым рептилиям остаётся лишь следовать за ними. Гадрозавры прекрасно приспособлены для своей окружающей среды, но, как и рыбоящеры-ихтиозавры в давно прошедшем юрском периоде, иногда окружающая среда просто превышает способности адаптации животных, и они вымирают, что динозавры на данный момент и демонстрируют.
Тем временем, в почти 500 километрах от этой драмы происходит другая, ещё более великая - в горах недалеко от Леса-Одеяла начинается обвал - но какой. Целые глыбы начинают опадать со старых гор, наконец расшатанные водой и ветром. Поскольку один только камешек может вызвать цепную реакцию, то изначальные массы камней вызывают обвалы в квадрате. К следующему утру горы уже заметно сократились, и за ними можно видеть солнце. Впрочем, это и следовало ожидать - эти горы уже довольно стары, и при увеличении водно-воздушной эрозии они просто не могут не уступить, и они падают, меняя лик Ларамидии. С исчезновением этих гор, однако, изменится экология и климат жизни местной флоры и фауны. Высокогорья сменятся на низины, тучи будут проливаться дождём в других местах, и реки будут течь по-иному. Животные и растения, конечно, в целом приспособятся к новой экологии, но все сделают это по-разному.
На севере гор больше не существует. Огромный обвал прорвал их гряду и превратил часть этих костей земли в банальный порошок - мелкую гальку и каменную пыль. Это образовало прорыв в когда-то неприступной горной гряде длиной чуть больше 200 километров и почти 100 километров в ширину. Последующие дожди нанесли туда песка, земли и даже речного ила, и теперь на месте горной гряды растет редколесье. Десятки сотен животных стремятся туда, разведать и разнюхать - а нельзя ли тут жить? Особенно этим интересуются эдмонтозавры, ещё одни представители семейства гадрозавров. Будучи кочевыми животными, они не очень любят густой лес, где райзухиды любят делать засады на них, но вот редколесье - это самое то. До 35% эдмонтозавров Ларамидии начинает менять пути своих миграций в сторону нового прохода, часто передвигаясь в стада по 40-60 голов. Это очень важно для экологии всего материка, так как немало других животных зависит от популяции эдмонтозавров, например, райзухиды, которые охотятся на них.
К югу местная фауна ещё не осознала толком, что произошло, но уже начинает понимать. Так, несколько стад эдмонтозавров уже проникло на территорию леса, и они уже начали конфликтовать с местными гадрозаврами-анатозаврами. Те вполне уживаются с другими травоядными динозаврами как торозавры и анкилозавры, но новоприбывшие гадрозавры слишком экологически, да и биологически, схожи с ними, чтобы их терпеть, поэтому динозавры обоих видов при встрече друг с другом встают на задние лапы и хрипло ревут, требуя, чтобы противная сторона покинула равнину.
К сожалению, обоим видам уже некуда идти. Для анатозавров эта равнина является домом, тогда как эдмонтозавры уже дошли до края - позади них густой лес, впереди их море, им нет ходу ни вперёд, ни назад, и дело становится просто неизбежным. Самцы обоих видов становятся на задние лапы, гнусаво ревут, и начинают наносить удары хвостами. А хвосты у гадрозавров большие и тяжёлые, способны сбить с ног соперника при схватках за самку - или за территорию, что они сейчас и делают.
Сила, правда, на стороне анатозавров - они сражаются даже не за территорию, а за своих детей, которые уже вылупились и хотят есть. Еды, конечно, много, но её не хватит и на старожилов, и на новосёлов, поэтому они начинают теснить эдмонтозавров прочь. Те продолжаются отбиваться, но уже понятно, что они проиграли - анатозавры всё же побольше и тяжелее своих сородичей, да и сил у них побольше...
Теснимые таким образом, эдмонтозавры постепенно оказываются оттеснены на территорию торозавров. Те тоже уже почти готовы откладывать яйца, и их совершенно не устраивает появление каких-то гадрозавров, которые ещё и ведут себя по необычному активно и нагло для таких обычно робких рептилий. Торозавры же ведут себя вполне предсказуемое для рогатых ящеров - угрожающе урчат и наступают вперёд, совсем позабыв о том, что впереди них болото, а позади лес с райзухидами. И в результате, они внезапно для себя оказываются на краю бочагов, отчаянно вопя, пока гадрозавры игнорируют их совсем.
Внезапно раздавшийся и оборвавшийся визг одного из торозавров меняет всю эту схему. Дети тираннозухов уже подросли и окрепли настолько, что оба родителя уже могут охотится, оставляя своих детей одних. В результате, действуя быстро и слаженно, они уже заломили одну из молодых торозаврих, и неторопливо оттаскивают её в лес, к своим детям. Вид своих заклятых хищников как-бы отрезвляет всех травоядных динозавров, и те, с различными воплями паники, бросаются наутёк от леса.
Следующее утро показывает новую, идеалистическую картину - анатозавры и эдмонтозавры пасутся на одной равнине, правда по разные стороны от гнездовых территорий, игнорируя друг друга. Торозавров же нет вообще, и вряд ли они когда-нибудь ещё здесь будут - вчерашняя паника привела их к безумно-отчаянному бегу в темноте, и теперь они отдыхают на прибрежной полосе на несколько километров к югу. Тут несколько посуше и еды поменьше, но также нет ни хищников-архозавров, ни соперников-гадрозавров, поэтому, отдышавшись и отдохнув после волнений прошедшей ночи, торозавры остаются здесь - это место вполне подходит для их жилья. Ареалы и образа жизни разных динозавров и других рептилий неизбежно меняются - такова суровая проза жизни.
Большая рыжевато-зелёная туша выползает на прибрежный песок и начинает греться на солнышке. Это пресноводное чудище - не фитозавр, которые ещё водятся кое-где в южном полушарии, и не архозавр-райзухид, а член семейства плиозавров - дейноплюродон.
А дела у плиозавров очень хороши. Будучи изначально морскими ящерами эпохи Юра, в начале Мелового периода они иммигрировали в пресноводные водоёмы, вытеснив оттуда фитозавров, и за последние 62 миллиона лет они стали одними из главных пресноводных хищников Мезозоя; в Южной Америке саркоплюродон достигал шесть метров в длину и мог утопить добычу раз в два больше и тяжелее его. Но это было давно, и этот подводный ужас вымер уже 28 миллионов лет назад, а вот дейноплюродон, хоть и немного уступает своему грозному родичу, существует по-прежнему, и является одним из самых грозных хищников конца Мелового периода, способного дать отпор даже тираннозухам, если дело происходит недалеко от воды.
Тем временем, пока плиозавр греется на солнышке, на него падает большая тень. Это морской птерозавр-кветзалкоатлус, один из вечных странников воздушного океана, и вместе с ним летит его супруга. Что они делают тут? Ищут новое пристанище, так как их старое гнездо в горах исчезло вместе с самими горами. И поэтому, два бездомных, летающих гиганта, следуя за знакомыми стадами, оказались тут, гораздо дальше по другую сторону гор, чем когда-нибудь.
Как и вымершие теперь орнитокайрусы, кветзалкоатлусы мастера воздушных потоков, они покрывают почти 100 километров за несколько часов лишь иногда взмахнув крылом. Но им также хочется перекусить... а под ними территория, где спят плиозавры, да гадрозавры пасутся среди болотного редколесья...рядом со своими гнёздами. Последнее привлекает внимание птерозавров, и они медленно опускаются пониже, высматривая, что там плохо лежит.
Тем временем, дела местных жителей шли неплохо. Хотя стычки между старожилами и новожилами происходят всё ещё нередко, всё понемногу приходит в порядок, и разные динозавры уже не косятся друг на друга, и те же стычки происходят всё реже. Соответственно, и жизнь возвращается в нормальную колею, и вот уже непослушная детвора анатозавров, ещё не совсем взрослых размеров, отбегает от взрослых и ищет приключений на свою голову - и находит их в зубах плиозавров. Их останки нередко белеют вдоль берегов озёр и речек, которые так обильны в этом редколесье, и нередко на костях остаётся некоторое количество мяса, вокруг которого роятся жучки и мухи и прочие падальщики. К последним относятся и птерозавры-кветзалкоатлусы - их длинные и мощные клювы вполне могут и расколоть тонкую косточку, и оборвать с неё мясо, и прорвать засохшую кожу, а луженные желудки всё это переварят, не важно, как это плохо пахнет. Недавно убитый и недоеденный молодой гадрозавр - это как раз то, что надо.
Пока два птерозавра пируют у берега озера, другие животные продолжают жить своим путём. Вот мимо них полетела бабочка - насекомое новой формации, так сказать. Насекомые появились в мире как потребители листвы и хвои, а также как хищники - но с эволюцией покрытосеменных растений с их цветками, полного питательного нектара, некоторые из них приспособились питаться как раз им. Разумеется, цветы производят нектар не просто так, а в совокупности с пыльцой, которая и разносится, с целью осеменения, с цветка на цветок такими вот насекомыми. Вот только тут, на болотистом берегу реки, где цветов почти и нет, бабочкам делать нечего - по-видимому, насекомое залетело сюда случайно или было занесено ветром.
Тем временем, птерозавры насытились и покидают свой обед с пронзительно-тоскливыми криками. Им надо найти удобное место для их гнезда и яиц, где безопасно и легко слетать и приземлятся. Такое место может быть далеко отсюда, но у птерозавров есть прекрасно развитый летательный аппарат и очень хорошая память. Кто знает, может, они ещё вернутся сюда с целью найти что-то съедобное... Змея, которая свернулась под кустом и смотрит на окружающую её среду не мигающим взглядом, долго смотрит им вослед, прежде чем вернуться к охоте на мелких млекопитающих и ящериц.
Солнце заходит над двумя морями - воды и зелени. Вдоль всей юго-западной части морского пути Пьера растут новые леса, кустарниковые саванны и болота. С падением части горной гряды с севера пришли не только новые виды животных (а также растений), но и тучи с обильным дождём, которые щедро полили и вырастили новые поколения обновлённой флоры. Всё вокруг свежо, зелено и красочно, а также полно шума от летающих насекомых, которые теперь ищут не только разнообразную пищу, от нектара цветов до крови динозавров или млекопитающих, но и партнёров для продолжения рода. Некоторые позвоночные, например, лягушки или маленькие древесные динозаврики, не отстают от них, и поэтому назвать эту ночь безмолвной было бы соврать.
Более крупные создания, например, динозавры, пока не зачинают новых детей, а выращивают тех, которые у них уже есть, и тем не менее они тоже не спят в такую ночь. Вон на болотистой равнине пасётся стадо гадрозавров - скорее анатозавров, чем эдмонтозавров. Обычно дневные животные, при такой ясной луне и обильном корме они решили устроить себе поздний ужин, набивая свой живот свежей зеленью. При их усовершенствованных челюстях добыть себе съестное проще всего - просто принюхайся по сторонам, да и хватай своими челюстями ту флору, какая тебе больше нравится.
Пока анатозавры пируют при восходящей луне, они всё же обходят стороной один участок речного берега. Несколько дней назад один из молодых ящеров умудрился наступить на змею, и ядовитый укус более мелкой рептилии свалил его этим утром. Змеи являются сравнительно новыми членами фауны мелового периода Мезозоя, но уже при своём появлении они доказывают свою опасность.
Тем временем в лесу раздаётся рык райзухидов, но анатотитаны не обращают на него внимания - архозавры находятся слишком далеко, и это значит, что они пока не опасны для стада. Напротив, резкое шипение из-под кустов заставляет динозавров резко переменить свой путь и пойти в другом направлении - они помнят, что такое шипение раздалось незадолго до того, прежде чем один из членов их стада внезапно умер. Таким образом, небольшие, но ядовитые змеи добиваются для себя уважения.
Правда, этот образ действует не для всех. Птерозавры-кветзалькоатлусы стали обычными гостями в этих местах, и несколько молодых особей этого вида задержалось позже чем обычно поедая мертвого гадрозавра. Увидев небольшую, но громко шипящую неподалёку от них змею, птерозавр убил её одним точным ударом своего клюва, прежде чем заглотить её головой вперёд. Даже яд не всегда может защитить своего владельца.
Пока птерозавры наконец покидают столь приятное место для ужина и улетают на ночлег, семья тираннозухов тоже нашла себя подходящий ужин - одинокого анкилозавра. В то время как самки этого вида суреофор обычно пасутся небольшими стадами, самцы являются убеждёнными одиночками и обладают сварливым нравом. Вкупе с мощным молотом на хвосте это делает их опасными противниками, но райзухиды не идут на попятый.
Атака начинается более бойкими подростками, которые начинают наскакивать на бронированного динозавра, издавая воинственные крики. Естественно, анкилозавр поворачивается боком и готовится нанести им смертельные удары своим хвостом. Но вместо этого вперёд выскакивает отец и хватает хвост анкилозавра своей пастью.
Хвост анкилозавра - это самая бронированная часть его тела, даже пасть тираннозуха не может нанести там опасный удар - там просто кость и кожа. Но хватки самца хватает, чтобы молодые архозавры подскочили и вырвали большие куски кожи и мяса из колен и бедер динозавра, резко ограничив его скорость, а самка подскочила к его морде, и вцепилась ему в шею. Всё это длится не дольше нескольких минут, а потом все хищники отскакивают в стороны, оставляя анкилозавра стоять в гордом одиночестве - но недолго. Внезапно анкилозавр кашляет кровью, его прокушенные ноги подгибаются, и он падает - сперва набок, а потом и на спину, подставляя тираннозухам своё голое брюхо и прокушенное насквозь самкой тираннозуха нижнее горло. Анкилозавр мёртв, и хищные райзухиды теперь съедят его до костей.
Пока жизнь на планете Земля идёт своим чередом, в небе происходят любопытные изменения - там мелькают метеоры, предвестники гигантского метеорита. Эта ночь оказалась последней для старого травоядного ящера, но и его убийцы, а также его сородичи и просто знакомые-незнакомые соседи не переживут его особенно долго. Одна из самых величайших трагедий в истории жизни этой планеты началась.
В то время, пока над трупом суреофора только начинают роиться первые мухи, вся планета содрогнулась от полу-метафорической полу-реальной раны. Это огромный метеорит, достигающий девять с половиной метров в ширину, путешествующий со скоростью почти в 30 километров в час и весь раскаленный от входа в земную атмосферу, врезался в мезозойское море на расстоянии больше чем тридцать тысяч километров от Леса-Одеяла. От соприкосновения с холодной морской водой метеорит взорвался с силой в 100 миллионов мегатонн, создал кратер чуть больше 200 километров в диаметре и шестнадцать в глубине, и выбросил в атмосферу почти такую же массу всё ещё раскаленных камешков и водяного пара.
Попав же в верхние и холодные слои земной атмосферы, вся эта смесь тут же обрушилась вниз на планету в виде смертельного дождя, который немедленно сокрушил своей массой и скоростью всё животное, растительное или минеральное, что попалось на его пути в воздухе, в воде и на земле. Птерозавры, райзухиды и гадрозавры просто не успели среагировать, прежде чем их накрыло и буквально впечатало в землю вместе с деревьями, кустарниками и папоротниками, которые росли вокруг них. Такое резкое сокращение членов растительного мира немедленно сказалось на климате Земли - освобождённая из "лиственного" круговорота вода немедленно сосредоточилась в атмосфере планеты как пар и тоже обрушилась на землю как великий потоп, смывая в воды океанов всё, что осталось после сокрушительного последствия метеорита. В какой-то момент Земля казалась такой же голой и безжизненной, какой она была в Палезое, в Силуре. Но это уже был не Палеозой.
За считанные десятилетия, а то и годы, из земли стали прорезается ростки и саженцы кустов и деревьев, папоротников и хвощей. Вслед за ними стали пробуждаться к активности разные членистоногие и брюхоногие беспозвоночные, которые поедали ту зелень, а также друг друга. Вслед за ними пришёл черёд и позвоночных созданий, опять-таки сравнительно маленьких по Мезозойских меркам зверьков и рептилий, древесных динозавриков и лесных птерозавров. Все они были лишь немногим больше своей добычи, и самыми крупными из них были самые мелкие виды фитозавров и хищных, но специализированных архозавров-райзухидов, которые смогли пережить этот катаклизм в спячке в укромных местах. Все другие животные и растительные существа, которые не обладали способностью пережидать непогоду в укромном месте либо были недостаточно малы, чтобы в этом месте поместится, были уничтожены совсем, всеми родами и видами, и больше уже никогда не могли вернутся в мир.
Но сам мир продолжал жить. Удачно уцелевшие старые виды животных и растений дали начало своим потомкам, новым видам, которые уже никогда не принадлежали к миру Мезозоя, к эре рептилий. Вместо этого, буквально на костях старого мира начинался Кайнозой, эра животных, которая тоже дала начало множеству замечательных и необычных животных. Но прежние династии, райзухидов и зауроподов, ихтиозавров и псведочелюстных костных рыб были уничтожены навеки. Время власти рептилий в летописи мира было окончено.
Конец
|