Альтернативы эволюции-8: Морское Чудовище (36 миллионов лет назад)

Прогулкам с Животными посещается

На восточном краю океана Фетиды, там, где уже-великий материк Евразии почти сошёлся с мега-островом будущей Индии, ещё остаётся пролив между Фетидой и Индийским океаном, полный бурунов и морских утёсов, источенных дождём и морским прибоем.

Под поверхностью воды температура резко падает: конец Эоцена, этого тропического-жаркого рая для экзотических и невероятных животных, уже начался. Правда, пока об этом ещё никто не догадывается, а подводные холодные течения сейчас служат только во благо: они несут в себе множество фито- и зоопланктона, который служит кормом множеству планктонофагов, которые, в свою очередь, служат кормом более крупным и хищным животным. Подобная система существовала ещё с Кембрия, когда жизнь имела совсем уж экзотические формы, но каждый раз - в новом варианте. Данная версия позднего Эоцена зависит от холодных потоков с зарождающегося ледника Антарктиды, и если эти потоки изменят свои движения, то всю эту систему затрясёт - но пока этого ещё не видно: на скалах полно морских птерозавров новой формации, а воду прорезают плавники акул-планктонофагов.

Вот одна из этих морских владычиц насытила на время свою утробу, и отплыла в сторону, чтобы передохнуть и облегчиться. В отличие от других рыб, хрящевые рыбы не имеют столь совершенного рыбьего пузыря, и должны поддерживать сложное равновесие в своих телах, чтобы не утонуть - но данной акуле это уже не грозит. Со стороны открытого моря и гораздо быстрее чем любая акула на отдыхающую рыбу наплывает морской ящер.

Эта громадина, базилозавр, есть далёкий потомок амбулозавра раннего Эоцена. Прошло только 13 миллионов лет с той поры, но трёхметровые грозные ящеры выросли в пять-шесть раз, и стали настоящими грозами морей и океанов позднего Эоцена, особенно для более мелких животных, вроде акул-планктонофагов. Для данной особи этих рыб наступил полный конец: резкое движение веслообразного хвоста рептилии, распах длинной и сравнительно узкой пасти, блеск сравнительно тонких, но острых зубов, и акула исчезает практически целиком в глотке базилозавра.

Как и у его далёких предков, базилозавру нужно время, чтобы переварить добычу. Оставаясь холоднокровной рептилией, зависящей от окружающей среды, ему нужна тёплая наружная температура, чтобы полноценно существовать, поэтому он и поднимается из глубинного слоя холодных вод в более тёплый, поверхностный - а вынырнув, с шумом выдыхает старый воздух.

Пока базилозавриха плавает по волнам и переваривает свою добычу, её глаза всё же прикрыты полупрозрачной плёнкой против морских солей, и всё её тело практически неподвижно. Как и все другие морские рептилии, базилозавры и другие морские потомки ране-Эоценовых фитозавров передвигаются главным способом при помощи хвоста, используя лапы в основном для руля. Их ноздри находятся почти на голове, недалеко от глаз, и используются только для дыхания. Во вся и во всём базилозавр и его морские родичи напоминают только слегка изменённую био-модель позднего Триаса, чем, в сущности, только и являются - но есть и другие виды, которые пошли совсем другим путём, и теперь выглядят совершенно иначе...

Переварив акулу, базилозавриха ныряет под воду, в поисках новой добычи. При всех своих немаленьких размерах (они достигают 15 метров), базилозавры специализируются на акулах, кальмарах, и подобных морских животных среднего размера. Их челюсти обладают мощной мускулатурой (хотя мышцы, которые двигают их хвосты, ещё сильнее), но сами кости достаточно тонкие, как и собственно зубы, которые могут только располосовать свою добычу, но не раскусить её. Из-за этого базилозавры предпочитают не нападать на ту добычу, которую нельзя проглотить за один-два раза - это ограничение в выборе корма является слабой стороной базилозавров и их родни, и в конце концов обойдётся им очень дорого...

Тем временем, базилозавриха продолжает плыть на восток, вслед за течением. Несмотря на крупные размеры, у неё гораздо более медленный метаболизм, чем тот, который мог бы быть у млекопитающего одного с нею размеров. Это отчасти компенсирует зависимость базилозавров от размеров добычи, но недостаточно, ежели произойдут экстремальные условия (а они будут), но даже сейчас, в позднем Эоцене, климат ещё достаточно тёплый и стабильный, чтобы метаболизм базилозавров служил им как полное преимущество.

Тем временем, утренний туман окончательно расходится, и морской прилив освещается полномасштабным рассветом. Хотя мозг базилозаврихи является весьма сложным био-инструментом, он не "настроен" на то, чтобы любоваться красотами природы. Вместо этого базилозавриха наблюдает за кормлением своих более мелких (раза в 3) родичей - дорудонов. Как и базилозавры, дорудоны питаются более мелкими морскими животными, и иногда дело доходит даже до особенно густых стай криля и другого крупного планктона, что отражается на их зубах - они совершенно другой формы, чем у базилозавров. В любом случае на данный момент дорудоны полностью игнорируют базилозавриху - они всё равно ей "не по зубам" несмотря на разницу в размерах - и мирно продолжают кормится, пока та плывёт дальше, по своим делам.

Прошла неделя. Базилозавриха достигла северного берега Фетиды, и приобрела компанию - молодой самец, в полном рассвете сил, почуял её запах, означающий готовность к спариванию, и плывёт к ней на всех парах, переполненный энтузиазма и гормонов.

Но даже в жизни базилозавров не бывает добра без худа. Более старый самец, законный владелец местной акватории, тоже учуял самку, и не собирается отдавать её без борьбы. С не меньшей скоростью он плывёт наперерез сопернику, грозно "ухмыляясь" и посылая своим хвостом потоки воды. Младший самец немедленно забывает про самку и плывёт навстречу сопернику, посылая ему в ответ свои волны. Через несколько минут на поверхности воды образуется мини-водоворот, как два восемнадцатиметровых ящера крутятся как колесо вокруг невидимой оси, щёлкая зубами и махая хвостами. Самка плавает в отдалении, посматривая на соперников искоса: если победитель скоро не определится, то самка скорее всего достанется следующему самцу, а участники турнира будут не способны отстоять её - как и все рептилии, базилозавры выдыхаются достаточно быстро, даже в воде, даже в тёплой морской воде...

Наконец, зрелость всё-таки уступила молодости, и старший самец покидает поле боя, уплывая в сторону берега. Он проиграл битву за самку, и возможно, что скоро проиграет и битву за свою акваторию - природа безжалостна к проигравшим. Но пока победитель больше заинтересован в продолжении рода, чем в чём-либо ещё, и забыв про старого самца, подплывает к самке. Та слегка кокетничает, старается уплыть от него, и посылает в его сторону небольшие волны, проверяя его на силу, но победитель полон если не сил, то энтузиазма, а самка тоже не сопротивляется особенно сильно - инстинкт о продолжении рода бурлит и в её крови, выпуская соответствующие гормоны, и скоро морская вода просто вспенивается от спаривания двух огромных рептилий, пока пара делает свой, пусть немного неуклюжий, но очень бодрый подводный балет, размахивая одновременно своими мощными хвостами, и синхронично выныривая из воды, дабы вдохнуть-выдохнуть. Шум от этих прыжков-нырков разносится далеко по морю, и многие более мелкие морские животные плывут от этого места прочь, а вот крупные...

Очень скоро спаривание подходит к концу, но это ещё далеко не конец. Новая пара продержится ещё долго - молодой самец теперь должен охранять свою подругу, да и акваторию от новых ухажёров, задача не лёгкая, но она облегчается тем, что самка пока остаётся с ним, пока не кончится брачный период, а это ещё через несколько недель... В ближайшее время личная жизнь молодого самца обещает быть нелёгкой.

Пока базилозавры продолжают заниматься своей личной жизнью, мир продолжает меняться. Ушло то время, когда цветущие покрытосеменные растения были в своём зените, когда мир был покрыт сплошным тропическим лесом, и суша была представлена большей частью островами. Теперь на месте островов образуются новые настоящие материки; мир постепенно приобретает свой современный географический облик и климат. Стабильно-тропическая погода уже сменилась кое-где на резко изменчивую, континентальную, что начинает приводить к вымиранию более древних видов растений, что отзывается и в общепланетарном климате планеты, и в количестве видов мира позднего Эоцена.

Теперь-то и наступает настоящее время млекопитающих. Будучи марафонщиками, а не спринтерами, потенциально выносливыми, а не быстрыми созданиями, потомки пропалеотерия и других наземных млекопитающих оказались больше приспособленными к миру, где сплошные джунгли сменились на заросли пальм, и юкки, и других, более неприхотливых, растений. Наземные тероподы просто не смогли приспособиться к существованию в полуоткрытом ландшафте, где вместо внезапности нужно использовать выносливость, и практически вымерли, за исключением некоторых отделённых уголков света, вроде Австралии и Южной Америки...

В то же время, рептилии всё же смогли породить своих последних супротивников против млекопитающих, и эти супротивники так похожи на своих далёких экологических предшественников конца Триаса, что просто даешься диву - на экологическую сцену выходит эндрюзавр. Более чем пять метров в длину, он по крайней мере на полметра больше любого райзухида конца Триаса, но также вооружён мощными челюстями, которые способны расколоть кости и разорвать мясо даже таких крупных животных, как бронтотерии, чьё стадо сейчас пасется среди колючих кустов.

Как это ни странно, но бронтотерии и другие млекопитающие того времени изменились достаточно мало за последние 13 миллионов лет. Да, они стали гораздо более крупные и коренастые по сравнению со своими предками, масса их тел увеличилась во много раз, но пропорции и основные детали анатомии остались почти всё теми же. Как, скажем, тот же пропалеотерий, бронтотерии (и многие другие травоядные млекопитающие позднего Эоцена) являются животными, питающиеся только растительной пищей и передвигающиеся на всех четырёх ногах, которые не способны для других движений. Главное отличие бронтотериев скрывается в их голове: подобно некоторым травоядным динозаврам из Мелового периода, их челюстные кости оказались резко вытянутыми наверх, позволив бронтотериям выработать более мощную жевательную мускулатуру. Но, в отличие от тех же динозавров, у бронтотериев эта система обладает немалыми воздушными полостями, что не только уменьшает вес костей и позволяет им достигнуть (пропорционально) в много раз большего размера, чем у динозавров, но и создаёт природную охладительную систему для мозга, а также улучшает чувство обоняния бронтотериев - немаловажное преимущество для животных, которые обитают на равнинах, которые открыты для ветров со всех четырёх сторон.

Но есть и бронтотериев и другие отличие от своих предков - половой диморфизм. Есть он и у рептилий, как например того же базилозавра, но у бронтотериев он более заметен: у этого животного самцы больше самок приблизительно на треть, тогда как у базилозавров самцы больше самок не более чем на 20%. И эта разница в размерах бронтотериев играет достаточную важность в их жизни - например, эндрюзавр, который охотится за этими животными выбрал себе отошедшую в сторону самку, а не самца.

Как и базилозавр с дорудоном, эндрюзавр (и его родичи-мезонихиды) является потомком фитозавров, которые пережили массовое вымирание в конце Эоцена. Но в отличие от них, его предки постепенно перешли на полностью сухопутное существование, став экологическим аналогом райзухидов, и вполне успешным (эндрюзавр просуществует не меньше 5 миллионов лет), но, увы, в отличие от райзухидов, сухопутные фитозавры - это экологический тупик, они обречены на неизбежное вымирание, пусть это и случится ещё только через миллион лет после нынешних событий.

А нынешние события таковы, что данный обречённый эндрюзавр постепенно подкрадывается к самке бронтотерия. Ветра нет, и животное не может пока учуять хищника, чья пёстрая окраска вполне успешно сливается с окружающей их средой обитания; в отличие от обоняния и даже слуха, зрение у бронтотериев не очень хорошее, и пока животное просто не замечало хищника - но это положение быстро меняется.

Как и другие рептилии, эндрюзавр проигрывает млекопитающим в выносливости и больше зависит от перипетий климата. В прошлом, когда мировой климат был более-менее стабильным, рептилии и млекопитающие были на относительно равном уровне, но теперь климат начинает колебаться, эта разница начинает быть гораздо более важной - но не сейчас. Сейчас эндрюзавр наносит мощный укус или удар в одну из задних ног бронтотерихи, и крик последней слышит всё стадо - но для жертвы это уже поздно, она обречена, укус ящера разорвал ей кожу и мясо, и раздробил кость.

Идёт время. Труп животного лежит в луже своей крови, и над ним роятся разные крылатые насекомые, но эндрюзавра это не волнует: с жадностью он отрывает от трупа куски мяса и костей, и глотает, не разжёвывая. Как и другие рептилии, эндрюзавр является холоднокровным созданием с гораздо более медленным обменом веществ и более малой потребностью в еде: ему эта бронтотериха обеспечит неделю корма... если бы непредвидимые обстоятельства.

Пока огромный мезонихид пировал, забыв об окрестностях, затрещали кусты, и на опушке появился его сородич, одного с ним размера, но более голодный. С угрожающим рёвом он начинает наступать на удачливого охотника, громко ревя. Первый ящер не отступает и ревёт в ответ, громко щёлкая челюстями - в отличие от млекопитающих, рептилии не страдают от видового альтруизма, кто сумел тот и съел, и дело вполне может дойти до каннибализма.

Время идёт, и по небу плывут облака. В отличие от раннего Эоцена, климат позднего Эоцена идёт по гораздо менее цикличному расписанию, с гораздо меньшей регулярностью, но и с гораздо большей мощью. Пока мировое время идёт от Эоцена к Олигоцену, от прошлого к настоящему, устойчиво-влажная жара становится то просто сухой и иссушающей, то сменяется холодком - предвестником того, что настанет через миллионы лет, но уже сейчас, к примеру, почти невозможно найти наземных двуногих тероподов раннего Эоцена вроде лептиктидия или гасторниса: эти спринтеры-обитатели жарких и влажных тропических лесов исчезли практически вместе с ними, лишь кое-где сохранились мелкие виды. Разумеется, некоторые из этих видов ещё себя покажут, где-то через более чем 30 миллионов лет, но пока главные пресмыкающиеся хищники - это такие вот виды как эндрюзавр, анатомически более примитивные, но сравнительно более прочные, чем тероподы: в животном мире прогресс не всегда ведёт к успеху...

Но эндрюзавров не волнуют такие философические истины; для них главное то, что сытый ящер выносливей голодного, и перемена погоды приводит к тому, что проигравшее животное должно покинуть поле стычки, в поисках убежища от ветра и другого источника корма. Крупные размеры эндрюзавра делают его более устойчивым к небольшому похолоданию, чем более мелких рептилий, но это небольшое похолодание является только началом новой тенденции, которое приведёт эндрюзавров и других пресмыкающихся-великанов к окончательному концу.

Но кроме великанов есть рептилии и более скромных размеров, например, морские черепахи: когда голодный эндрюзавр укрылся среди приморских дюн, первые из этих небольших морских рептилий тоже выползают на берег, чтобы отложить свои яйца. К сожалению, вместо того, чтобы положить начало новому поколению, черепахи находят тут свой конец: голодный эндрюзавр резво начинает пожирать их, разламывая панцири и кости гораздо более мелких морских рептилий с жадностью - голод не тётка, а эндрюзавры, как и другие крупные хищники, не очень разборчивы в мясе...

Темнеет... Эндрюзавр наелся и заснул, частично закопавшись в песок: нагревшись за день, последний поможет мезонихиду сохранить больше тепла за ночь: хотя дни ещё тёплые, а то и просто жаркие, ночи уже становятся чувствительно прохладными по сравнению с прошлыми эпохами, и даже началом того же Эоцена. Поэтому, все крупные рептилии постепенно начинают чувствовать неудобство по сравнению с крупными млекопитающими, и уступать им доминантные позиции в экосистемах, пока не отдадут им почти все. Кайнозой, эпоха млекопитающих, продолжает наступать!

Проходят недели. Базилозавриха покинула акваторию своего бывшего кавалера и теперь продолжает плыть на полной скорости в западном направлении, в более мелкие, тёплые воды. Будучи пелагической хищницей, обычно она избегает рифы и подобные мели, но теперь, будучи беременной, ей надо менять свою диету и вообще весь образ жизни.

Достаточно скоро, находясь на северном берегу будущего африканского материка, базилозавриха находит дыру среди коралловых рифов, знак более холодного течения из океанских глубин. Прошло 13 миллионов лет со времён раннего Эоцена, но приливы и отливы до сих пор находятся во власти земле- и моретрясений, результатов перемен позиций тектонических пластин, так как последние всё время наползают друг на друга, трясут поверхность земли и всё время меняют и её лицо вообще, и морские течения в частности.

Проплыв сквозь дыру в рифе, базилозавриха оказывается в глубоком эстуарии, чьи берега оказываются густо заросшие манграми, и на чьём дне лежат кости очередного бронтотерия, почти ободранные от мяса разными поддонными падальщиками; осталось только несколько небольших донных акул, которые догрызают последние клочки плоти с костей.

Как было сказано раньше, базилозавры не едят падаль, особенно большего размера, чем их пасти - но вот небольшие донные акулы, это другое дело. Базилозавриха делает движение хвостом, резко ныряет ко дну - и вот уже старые кости разбросаны в разные стороны морскими донными течениями, а рептилия заглатывает очередную рыбу, и начинает вынюхивать следующую.

Тут на сцене появляются новые лица - стадо доисторических сиреневых, предков современных дюгоней и ламантинов, морских родичей хоботных млекопитающих. В отличие от других травоядных животных, предки сиреневых (и хоботных) "отделили" нос от челюстных костей, переделав его в мясистый хобот, при помощи которого можно дышать и не подниматься полностью на поверхность. Под хоботом же находятся пасть, в которой, несмотря на травоядность сиреневых, есть и бивни, которыми можно наносить особенно мощные укусы разным хищникам, включая базилозавров; морская рептилия оплывает млекопитающих стороной - на любую силу найдётся другая, ещё большая...

Тем временем за манграми начинается новый мир - мир тропических растений, заметный след эпохи раннего Эоцена. Папайя и яланг-яланг, ореховые деревья и пальмы - все эти деревья идут вслед за манграми, колонизируя ту сушу, которую мангры отвоевывают от моря. Между ними, вдоль русел рек растут различные камыши и водяные папоротники; среди крон деревьев растут разные фрукты, обильные растительными маслами и смолами. А между крон прыгают динозавры-тероподы.

Прошло 13 миллионов лет с тех пор как предтечи апидиев (так называется главный местный вид динозавров-тероподов), годиноши и подобные создания, прыгали с ветки на ветку во своем трёхмерном мире. С тех пор в этом мире мало что изменилось, но всё-таки...

Главная перемена в мире тероподов - это переход на дневной образ жизни. С уменьшением их исконной территории - крон тропических деревьев - тероподы должны были повысить свой срок активной деятельности, и часть их видов перешла сперва на сумеречный, а потом и на дневной образ жизни. Более того, по мере сокращения (пока ещё слабого, но опять-таки предвестника будущих обстоятельств жизни) их родной экосистемы, часть видов была оттеснена на самые её края - например сюда, в мангровые рощи, где ошибочный прыжок может привести к быстрой, но болезненной гибели в воде, а плохая память может привести к не менее болезненной, но более долгой гибели от голода. Поэтому мозг апидиев усложнился в несколько раз, как и их зрение и зрительная память: тероподы научились различать цвета, а также питаться растительной, а не только животной пищей. Тем не менее, много в их поведении осталось таким же, каким оно было во времена раннего Эоцена: как только апидии видят базилозавриху, которая поедает очередную небольшую акулу, они поднимают громкий, предупреждающий крик.

К сожалению, этот крик остаётся незамеченным, пока базилозавриха продолжает плыть среди мангров. Её цель - небольшие акулы и фитозавры, двоякодышащие рыбы и мелкие ракообразные, которых можно проглотить целиком. На этот раз судьба уготовила ей кое-что другое - вверх по речному течению, по которому она плывёт, пасётся стадо небольших хоботных животных, меритериев. Эти животные - одни из самых древних представителей настоящих хоботных животных. В отличие от тех же бронтотериев, (и подобно ранее упомянутым сиреневым), меритерии и другие хоботные частично отделили нос от верхней губы и челюстных костей, образовав хоботок, при помощи которого меритерии могут дышать над водой, оставаясь в то же время под её поверхностью. Будучи "земноводными", а не чисто водяными животными как их родичи-сиреновые, меритерии тем не менее проводят гораздо больше времени в воде: она даёт им защиту от сухопутных фитозавров вроде эндрюзавра (местные пресноводные виды неопасны для меритериев), от климатических перепадов (на данный момент), а также даёт им немалую толику корма в виде водорослей и речной травы.

Но теперь всё начинает меняться. Мировой климат становится всё больше и больше континентальным, всё более и более резким, и экосистемы по всей планете начинают ощущать перемены. Среди них и появление базилозаврихи среди мангровых рощ, и её намерение съесть на обед что-то существенно крупное. Достигая двух метров в длину, меритерий несколько отличается от её обычного корма, но всё же он достаточно мелкий, чтобы быть ей пищей. Поэтому, как и обычно, она использует движение морских приливов, чтобы добавить себе немного дополнительной скорости, и пойти в атаку.

Будучи только полуводными животными, меритерии уступают базилозаврихе в соревнованиях по плаванью, не говоря уже о силе и физических размерах. Когда она появляется в их общем поле зрения наплывая на них в своей полной манере, на более мелких животных находит медвежья болезнь и они резко облегчают свои желудки и кишки от их содержимого. В результате, образовавшаяся дымовая завеса несколько путает планы базилозаврихи, и та промахивается, врезаясь на полной скорости в мангровые рощи; образуемая волна просто смывает меритериев с отмели, и они расплываются-разбегаются кто куда, а базилозавриха резво вырывается из сети мангровых ветвей (по воде текут небольшие потоки её крови), и поворачивается в следующую атаку. Меритерии уже выбрались на другую отмель, но базилозавриха просто не успевает понять это, и делает новый бросок.

За последние 13 миллионов лет, когда амбулозавры эволюционировали в базилозавров, многое изменилось в их анатомии, стало более крупным, массивным, более приспособленным к обитанию в воде. Изменился и их мозг, став более сложным, с более широко развитыми инстинктами - но вот средний коэффициент интеллекта новых фитозавров выше не стал. Своим новым броском базилозавриху просто выбросило на сушу, где её челюсти сразу же нанесли новый укус одному из "спасшихся" меритериев; инстинктивный рывок в сторону сбрасывает кровоточащее животное обратно в воду, как и саму базилозавриху.

Зубы базилозавров острые и тонкие, они легко рассекают плоть и также легко ломаются - как и другие рептилии, базилозавры и их родичи отращивают свои зубы заново в течение всей своей жизни и не считаются с потерями. Меритерий может быть несколько другой телесной формы чем обычная добыча базилозаврихи, и с более твёрдыми костями, но это уже не важно: впервые за многие дни и километры, базилозавриха наелась вволю.

Проходит время. Беременность базилозаврихи продвигается по плану, но возникают неожиданные сложности с её здоровьем: некоторые из её ранок и царапин, полученных во время охоты в манграх, заразились и загноились. В будущем, у других морских животных образуется подкожный слой жира, а также утолщится общий слой кожи для предохранения от таких вот ранений, но базилозавры просто не успели выработать для себя такую вот защиту. В результате этого базилозавриха чувствует себя не очень хорошо, некоторые части её тела чешутся так, как только могут чесаться те чесотки, до которых не дотянуться, и базилозавриха решает принять меры.

Она набирает запас воздуха и ныряет на морское дно. В этом месте оно покрыто сравнительно длинными и острыми спиральными ракушками, как раз то, что нужно рептилии. Она набирает скорость и проносится буквально по самому дну, обдирая кожу, и особенно загноившиеся участки об острые раковины. Это происходит несколько раз, и базилозавриха, кажется, не страдает особенно от контакта с острыми раковинами моллюсков - так она обычно избавляет от паразитов и помогает себе линять в любом случае.

Так базилозавриха проплывает несколько раз, пока она не избавляется от всех закрывшихся, но загноившихся ран, и неведомо для себя избавляется от нескольких заноз - сувениров от мангровых зарослей. Теперь она снова полностью готова охотится для себя и для своих ещё не-рождённых потомков, и добыча не заставляет себя долго ждать.

Подобно морским черепахам и подобным рептилиям, морские фитозавры также откладывают свои яйца на берегу, с некоторыми исключениями. Со временем молодые дорудончики (с окрасом, более подходящим для мелководья, нежели для морских глубин) вылупляются из яиц и начинают жить на мелководье, пока не повзрослеют и не образуют собственные взрослые стаи - на это и рассчитывают разные морские хищники, акулы и кальмары, двоякодышащие рыбы и крупные мелководные ракообразные: все они поедают молодняк фитозавров, пока те не превратились в взрослых особей, которые едят уже их.

И на этом же рассчитан план базилозаврихи. Конечно, она с удовольствием поглотит молодняк более мелких фитозавров, но с не меньшим, а то и большим, удовольствием он поест тех остальных, более мелких, хищников, которые собрались здесь, чтобы поесть молодняк дорудонов. Нельзя сказать, что базилозавриха испытывает к дорудонам родственные чувства - её просто интересует более крупная добыча.

Через примерно полчаса план базилозаврихи оказывается полностью оправдан. Она поймала по крайней мере пару сравнительно больших акул и несколько головоногих моллюсков... а также нескольких молодых дорудончиков, которые оказались слишком медленными, и не смогли избежать ещё алчущей пасти - в мире рептилий мясо всегда есть мясо.

На самом западном краю своего мира, базилозавриха наконец-то родила своих детей. В отличие от тех же дорудонов, базилозавры слишком велики для долгого пребывания на голой суше, и поэтому они рождают своих детей живьём, прямо в воду. К сожалению, этим тождественного сходство морских фитозавров и млекопитающих и кончается: как и другие рептилии, базилозавры не чужды каннибализма, и новорождённые рептилии могут попасть на зуб даже своей матери - поэтому они покидают её общество ещё быстрее, чем они покинули её утробу...

Пока базилозавриха устало качается на волнах, а её немногочисленные малыши расплываются кто куда, её мир продолжает меняться. Дуют ветра перемены, и всё больше и больше островов срастается в материки, уменьшая количество тёплых, но не очень глубоких прибрежных морей - это конец Эоцена, это конец мира "обломков" Мезозоя. Когда-то это уже было, между Юрским и Меловым периодами Мезозоя, когда вымерли все старые династии морских рептилий: ихтиозавры, плезиозавры, мозазавры и другие. Теперь это повторяется вновь. Скоро, очень скоро мир фитозавров морей и суши исчезнет совсем, и планета полностью перейдёт под власть по-настоящему теплокровных животных Кайнозоя.