Аннотация: Вбоквел к повести "Как Гарри Поттер с друзьями сдавали анимагию".
Как-то рано, по утру, когда на улице пропели нарглы, Луна Лавгуд встала с кровати и задумалась:
- А чем мне сегодня заняться?
Её подруга, Джиневра "Джинни" Уизли ("но скоро я буду Поттер, да-да!"), собиралась пойти с друзьями в министерство, сдавать экзамен на анимагию. Мистер Лавгуд (отец Луны), узнав про это, тоже пробил Луне направление в данном филиале министерства - он с чего-то решил, что Луна тоже будет сдавать анимагию, и Луна решила не разубеждать его. Другое дело, что и идти в министерство, по вопросу анимагии или по чему другому, ей не хотелось - после войны с Волдемортом (желательно, последней), семья Лавгуд не была особенно популярной в магическом приличном обществе. Нет, Гарри Поттер сделал всё, что обещал, рассказав, что мистер Лавгуд работал на Волдеморта насильно, т.к. Луна сидела у УпСов в плену в подвале, но даже это толком не помогло. У семьи Лавгуд никогда не было особенно хорошей репутации, а уж когда во время войны с Гриндельвальдом тётушка Вертэ убежала в Европу, чтобы воевать на его стороне против Дамблдора, то и подавно. Нет, после войны тётушка Вертэ оказалась в Ст. Мунго (и оттуда, скорее всего, никогда и не выйдет), но всё равно - лыко в плохую строку, как и эта история с Волдемортом и подвалом Малфоев.
...И не то, чтобы Луну это по-настоящему волновало - её вообще мало что по-настоящему волновало. Просто, мысль о том, что ей придётся встретиться, скорее всего, и с Невиллом Лонгботтомом, была ей не комфортна.
- ... Ты слишком холеричен, Невилл, - сказала она ему вскоре после окончания второй войны с Волдемортом, когда стало ясно, что главные герои - это Золотое Трио, а не кто-то там ещё. - Тебе надо успокоиться-
- Луна, не надо, - Невилл совершенно не собирался успокаеваться. - То, что Джиневра поддержала, Гарри со товарищи, это одно. Тут и семейные узы, и её интерес к тому, чтобы стать Женой Героя...понятно, это можно понять, но не простить. Но ты, ты... да тебе было всё равно, кто окажется победителем, кто прав-
- Невилл, ты слишком волнуешься, - Луна пожала плечами и подула ему на нос, чтобы успокоиться. - В тебе слишком много стихии огня - тебе надо сделать кровопущение, и тогда всё придёт в порядок.
Невилл покраснел, и нехорошим образом, тоже.
- Знаешь, Луна, - оттолкнул он её довольно твёрдо, - не надо. Вы, женщины, любите делать из меня дурака - то Джинни изображает из себя самостоятельную женщину, а как только Гарри к себе позвал, то она к нему и побежала, изображая на этот раз, что она без него - ноль без палочки. То Ханна изображала из себя мою девушку, чтобы я, не дай Мерлин, не сговорился с Джинни, а сама шушукалась о чём-то о своём со Сьюзен Боунс, да так, что надо мной пол-школы смеялось. Но у них хоть были какие-то цели, а ты просто так, плыла в форваторе, ну как медуза какая-то. Андреналину у тебя в жизни и в крови не хватает, чувства самосохранения нет!.. Вот почему тебя Полумной на Рэйвенкло и прозвали, а я не знал. И потому, что тебе всё равно, откуда будет этот андреналин идти, тоже.
- Ну да, - Луна пожала плечами, и посмотрела на него своими широко раскрытыми, ну как совинными, глазами. - А что?
- Ничего, - Невилл как-то сдулся. - Только пока со мной не связывайся - я сам с тобой свяжусь. Ну, или, можешь писать - но только тогда не удивляйся, если я тебе не отвечу...
- Я и не удивлюсь, - пообещала Луна - ей такое положение дел было как раз не в новинку, но Невилл уже повернулся и ушёл, как-то сгорбившись.
Это было тогда; теперь Луна собиралась заниматься как раз анимагией, тем более, что Невилл ей с тех пор действительно не написал... и она ей занялась: взяла с полки ещё раз список инструкций, зажгла святильники, и сконцентрировалась на облике своего внутреннего животного.
Получалось так себе, серединка на половинку: вроде бы некий облик и стал выплывать из-под сознания девушки: жужжащее насекомое, с прозрачными и перепончатыми крыльями, чёрно-жёлтого цвета, ну как Луна его себе и представляла.
Только не совсем - и краски окраски были слишком яркими, и талия слишком узкой, и тело вообще - слишком гладким: не пчела, как хотелось Луне, но оса. Непорядок!
- Непорядок! - сказала сама себе Луна и открыла глаза, прервав концентрацию, и посмотрев на свои аксессуары. - Ага, ну да, точно, - сказала она сама себе: - в светильниках смола не лиственных деревьев, но хвойных - а надо наоборот. Или нет?
Будь на месте Луны хоть кто-то более рациональный, то он (или она) наверняка бы призадумались: а стоит ли продолжать? Может, лучше сделать перерыв на несколько часов (или даже на день), и продолжить, когда будет больше уверенности в том, что ты делаешь?
Разумеется, Луне это в голову и не пришло - наоборот, она встала, взяла светильники, вытряхнула их, и посмотрела на себя в зеркало.
В зеркале ей отразилась совершенно незнакомая женщина - с тонкими чертами лица, большими глазами, несколькими мелкими и простыми глазками на лбу, и парой усиков (как у насекомых) над глазами.
Ниже лица метаморфозы продолжались: тело Луны резко изменило форму, образовав осинную талию, "выжжав" большую часть органов Луны ниже талии, и сместив её ноги выше, к рукам, образовав что-то вроде торакса насекомых. Две пары прозрачных крыльев дополняли этот эффект.
- Нет, так не пойдёт! - решила Луна. Решив так, она взяла скляннку, где было полиморфное зелье, сделанное под неё: Луна была умной, как и все члены её факультета, и была готова к любым сюрпризам - что, например, ей придётся восстанавливать собственный облик...что и произошло.
Восстановление же облика прошло более-менее гладко, пускай и со всякими побочными звуками и ощущениями, причём не очень приятными. Но Луна была привычна к неприятным ощущениям, и поэтому даже не поморщилась.
- Так, что дальше? - спросила она сама у себя, и подумав, решила продолжить свои занятия.
Снова села. Снова зажгла новые светильники с новым содержимым. Снова сконцентрировалась, и стала вызывать у себя в подсознании облик животного.
И он всплыл - облик, значит. Могучей, доисторической рептилии, покрытой тёмной бронёй с головы и до пят, от широких и крепких челюстей, усаженных зубами-костоломами, до сильного, сплющенного с боков хвоста, не весла, но руля...
- Нет! - решительно сказала себе Луна, оборвав сеанс. - Причём тут аллигатор? Почему аллигатор? На крокодила я бы была ещё согласна... а, ну да, я кажется спутала орлиные перья с соколиными. Непорядок! - И она решительно встала, чтобы заменить аксессуары. По пути, она посмотрела в зеркало, и то, кого она там увидела, ей резко непонравилась, большая, мощная женщина, с фигурой профессионального атлета-тяжеловеса, почти без волос, но с клоками панцирных пластин тёмного цвета на коже: ну и уродка!
- Опять - двадцать пять! - сказала себе Луна и снова выпила своё зелье; на этот раз, неприятных ощущений было меньше, но что-то противно засосало у Луны в животе. Может быть, нарглы?
- Может быть - хватит? - Луна прислушалась к своему животу и задумалась. - Ладно. Третья попытка за всё платит. Попробую в последний раз, и если и в этот раз ничего не получится, то всё - с анимагией на этот месяц закончено. Баста!
И она уселась в третий раз и снова сконцентрировалась на облике зверя, который стал всплывать у неё из глубин сознания... Но на этот раз этот облик был каким-то мутным; не то лев, не то медведь, не то ещё какой-то зверь; и чем больше Луна пыталась его выявить, тем более становился он расплывчатым: всё время изменялся и оплывал - а Луна лезла-налезала на него всё ближе, а Луна лезла-залезала в своё подсознание всё глубже...
* * *
- Мистер Лавгуд?
-Я, - отозвался Ксенофил Лавгуд без всякой охоты, когда увидел у себя в доме какого-то аврора. - Чем могу быть полезен?
Ксенофил Лавгуд авроров не любил, ещё с той поры, когда ему пришлось рассказывать про то, как Гарри Поттер с друзьями у него гостил, а потом как-то к УпСам и Волдеморту попал. Вроде бы Ксенофил был и не виноват, вроде бы его дочка и сама была у Тёмных сил в заложниках, а только дела у него с той поры шли как-то не очень: никто не приглашал его и его дочку обедать, а кое-кто практически с ним даже не здоровался. На работе дела тоже шли... ну, как шли? Газета Лавгудов писала про заговоры багбуров, про болотных боггартов и про похожие вещи - но как Ксенофилу казалось, что без прежнего огонька.
И тут ему снова, ещё и дома, очередной аврор под нос. Для поднятия настроения, видать.
- Чем могу быть полезен? - повторил вопрос Ксенофил, намекая, что на самом деле гость дорогой мог провалиться отсюда как можно быстрее.
- Минут 40 назад, - как не в чём не бывало продолжил аврор, - наши приборы засекли мощный выброс стихийной магии из вашего дома. Этот выброс был ступенчатым, т.ч. что-то тут было неладно, и поэтому меня отправили сюда к вам разбираться. Прибыв к вам, я обнаружил вашу дочь, Луну Лавгуд, в очень скверном состоянии и вызвал вас... вы поэтому и прибыли сюда, ведь так?
- Угу, - дипломатично ответил Ксенофил, умолчав, что ничего он не от каких авроров не получил, а просто прибыл домой, чтобы съесть кусок торта с чаем... ну, и с дочкой поговорить, если получится. - Что с ней?
Вместо ответа аврор указал, что Ксенофилу лучше пройти в дом - тот и прошёл. А пройдя, увидел на полу свою дочь: её облик постоянно оплывал и вибрировал, наглядно демонстрировал, что под кожей у Луны проходят какие- то процессы; судя по её аксессуарам, разбросанными вокруг в живописном беспорядке в виду судорог Луны же, то анимагические.
- Ай-яй-яй-яй-яй! - воскликнул Ксенофил, увидев это зрелище. Не теряя не минуты, он выхватил свою палочку, и произнёс не то четыре заклинания (скороговоркой), не то одно, но очень длинное; в любом случае, Луна стабилизовалась, её состояние - тоже. Она перестала дёргаться, снова стала напоминать обычного человека (с закрытыми глазами), и выдохнула, открыв глаза.
- Девушка, что вы делаете сегодня вечером? - машинально спросил аврор, ибо глаза Луны изменились (хотя он об этом не знал). Из прежних - пустых, даже немного лупоглазых, светло-синих, как и у её отца, они стали тёмными, непроницаемыми, как два горных озера, на чъём дне притаилась тайна...
Бравый аврор про это не знал, зато Ксенофил Лавгуд, отец Луны, это прекрасно понял - и это ему не понравилось. Его чувство самосохранения, развитое так же хорошо, как и у большинства других его родственников (в отличие от Луны, кстати), подсказывало ему, что он прибыл на место слишком поздно, и надо что-то делать...
- Зачем вечером, для чего вечером? - сказал он как не в чём не бывало, умело изображая из себя хлопотливого отца. - Давайте прямо сейчас - репорт составим, чай попьём, торт поедим... вы любите торт с орехами?
Молодой аврор торт любил, от орехов тоже не отказывался, а вот про амортенцию, которую Ксенофил Лавгуд тоже в торт добавил, он просто не знал - вот и попал в историю, и это была уже другая история, про то, как Ральф Скамандр (аврор) и Луна Лавгуд (наследница процветающей газеты, гм-гм) обвенчались и поженились - но про это действительно другой рассказ будет.