От пивной расходились в пору, когда солнце уже спряталось за верхушки крайних домов. Намаявшимся за день друзьям хотелось тишины и покоя, но по инерции компания продолжала дурачиться и веселиться. Стас, не соображавший уже ничего, божился устроить завтра все лучшим образом.
- И клей "момент" будет? - уточнил шедший рядом Панк.
- Все, - Стас обнял воздух руками.
После полутора литровой посиделки в его квартире, отбило мозги даже Максу. На простейший вопрос Стаса, "что это за мешок?", перегнувшегося через спинку дивана и проткнувшего пальцем бумажную упаковку, он похлопал глазами и ответил: "Забыл!". Максовское тело приближалось к такому состоянию, когда мелкие компоненты реальности уже не воспринимались.
- Сейчас спрошу у Сереги, он должен помнить.
Но здоровье последнего было истощено. Сидя на табуретке и наклонившись вперед, он спал.
- А ты-то хоть помнишь, что там? - вопрос адресовался крутившемуся возле письменного стола Панку.
- Конечно! - и он постучал себя по лбу, вызывая из памяти нужную информацию. - Там кокосовая крошка.
- И зачем она нам нужна? - Стас поднес палец с налипшим на него белым порошком к переносице Макса.
Тот свел глаза, пытаясь разглядеть цель с такого близкого расстояния. Но пальцев почему то сразу стало два. Чем ломать глаза, проще все было выяснить у Панка.
- Слышал, человек интересуется зачем?
- Ясное дело, продавать, мы же за этим его и свистнули, - доводы Панка выглядели логичными.
- Нужен клиент, чтобы взял все сразу, - Макс погладил разорванный мешок.
- Без вопросов, - Стас вытер палец о кожаную обивку.- У меня знакомый шеф-повар, спихнем ему.
- Годится! - набежавшей невидимой волной Макса качнуло в сторону, поднимая в нем муть обрывочных воспоминаний.- Но почему-то у меня такое ощущение, что этот мешок очень опасен.
- Верно, если Стас его съест целиком, то непременно загнется, так что смотри, много этой гадости не лопай, - предупредил приятеля все помнящий и прекрасно соображавший Панк.
- Коли обо всем поговорим, надо трогаться, - Макс настроил резкость на дверной проем.
Все опасения в нем успокоились.
Подняв в коридоре с пола ложечку для обуви, Панк попытался представить ее назначение. Вернулся в комнату, может там она к чему-нибудь подойдет. Ее серый беж был близок по цвету к пластиковой панели компьютера. На столе глаза Панка заинтересовали валявшиеся россыпью пакетики, такие маленькие и классные. Положив обувную ложечку на монитор, он сгреб чеки с героином в карман. Действия этого никто не заметил. Стас, отвернувшись к стене, спал на диване, Серега был занят тем же, правда, уже не на табуретке, а завалившись под нее. А Макс боролся с замком на входной двери, начисто позабыв, про существование второго нижнего. Сам Панк о том, что свершил позабыл тут же. И уже дома, вытаскивая по одному из кармана пакетики, удивлялся невиданной находке. Все прояснил сползший со шторы таракан.
- Хороший у тебя героин! - насекомое запустило усики в один из чеков.
- Вот здорово, а ты почем знаешь? - Панк засомневался в компетентности таракана.
- Ты меня что, не узнал, я же Чегевар! - насекомое вытянулось во весь рост, давая осмотреть себя подробнее. Теперь Панк разглядел бороду и повязку на голове.
- А чего ты сегодня такой маленький? - он пододвинул к таракану еще один пакетик.
- У тебя же закрыто, пришлось под дверью пролезать в щель. Да, кстати, я не один, со мной Лилька с Ксюхой, - на стол выползли еще два таракана.
- Привет Панк, какая у тебя квартирка миленькая, - насекомое с золотым колечком на губе и вправду походило на Лильку.
- Может, поживем у него немного? - Ксюха, перебирая всеми лапками, вскарабкалась по гофрированной трубке настольной лампы на плафон.- Нам этого порошка оттопыриваться на год хватит.
- А как же вы колоться будете? У вас не то, что вен, даже крови, наверное, нет, - Панк пожалел бедных тараканов.
- Ничего подобного, у нас все, как у людей, - Чегевар засучил рукава на четырех свободных верхних лапах.
Под покрытой жесткими волосками кожей, просматривались синие прожилки. Лилька сбегала под стол и приволокла снизу хитрое приспособление в половину ее роста. Прищурившись, Панк определил в нем керосинку. Подкачав устройство, Лилька, при помощи двух соринок выбила искру, и керосинка подхватила огонек красноватым пламенем. Ксюха, как настоящая хозяйка, достала из дамской сумочки кастрюлю и, насыпав в нее героина из чека, поставила вариться зелье на плиту. В минуту все сготовилось. Чегевар, набирая в шприц, поочередно вколол девчонкам, а затем и себе. Перевернувшись на спины, тараканы принялись подрыгивать лапками. При этом их размеры и облик стали меняться. Все увеличиваясь, они теснили друг друга со стола. Первым слетел на пол Чегевар, там и закончивший мутацию, а вот Ксюха спланировала удачнее. Прямо на колени к Панку.
- После такого ширева, я себя снова чувствую человеком! - она поцеловала Панка в макушку. Ксюхина грудь располагалась на уровне его лица, а вес, давивший на колени, превышал сотню килограммов. Лилька, оставшаяся на столе, помещалась теперь на нем частично. Голове и ногам места не хватало. При ширине комнаты в два с половиной метра, как следует потянуться ей не удалось, руки и ноги упирались в противоположные стены.
- Вы что, витамин роста приняли? - Панк спихнул ксюхин зад со своих расплющенных ног.
Тараканами троица студентов ему больше нравилась. А теперь эти здоровенные, как баскетболисты люди, могли его запросто затоптать.
- А ты сам попробуй и узнаешь! - Чегевар уселся по-турецки на ковралине.
- Алексей, с кем ты там разговариваешь? - за стеной послышался голос проснувшейся матери Панка.
- Тебе показалось! - чтобы не травмировать родительницу видом слоноподобных друзей, Панк стал их прятать по комнате. Лильке нашлось место за шторой. Чегевар еле влез под стол, а Ксюха оказалась в углу, за шкафом. Маскировка получилась мнимой, штора четко обрисовала лилькины формы, а за стулом, приставленным к столу, Чегевара мог не разглядеть только слепой. Лишь Ксюха, благодаря шкафным антресолям находилась в полной анонимности. Раиса Викторовна в платке, повязанном поверх бигудей, прикрывая рукой зевоту, зажгла верхний свет в комнате сына. Панк, сидя на краешке стола, создавал видимость чтения газеты. Развернутая во всю свою бумажную ширь, она прикрывала наиболее выделяющиеся мести лилькиного тела.
- Опять видения посещают? - Раиса Викторовна потрогала лоб Панка.
- Нет мам, просто решил вслух почитать.
Хулиганистая Лилька, незаметно высунув ногу из-за шторы, щекотала ему под коленкой.
- Может, таблеточку примешь? - мать достала из халата пузырек с транквилизаторами.
- Не хочу, - Панк помотал головой.
- Тогда, нечего портить глаза, ложись спать, - Раиса Викторовна, отобрав у сына газету, ушла в свою комнату.
- Прикинь, она считает, что мы глюки, - Чегевар тужился вылезти из-под стола.
- А что, из меня получилась бы неплохая фея, - Ксюха, достав с верхней полки фетровую шляпу с полями, кокетливо надела ее на голову.
- Да вы не обращайте на мать особого внимания, она думает, что я поехал по фазе, - Панк помог выбраться Чегевару из заточения.
- Кстати, мы уже с полчаса гостюем, а ты нас так ничем и не подчивал, - Лилька дунула в найденную на окне морскую раковину и, поднеся к уху, стала плавно покачиваться, слушая шелест волн.
- Сейчас гляну в холодильнике, - Панк прикинул, что эти втроем с большой голодухи слона с хоботом и копытами съедят. В утробе "стинола" ничего масштабного не нашлось. Выручила полная кастрюля голубцов, оставшаяся на плите. Прихватив также каравай черного хлеба и банку с клубничным засахарившимся прошлогодним вареньем, Панк еле удерживая всю эту снедь, на цыпочках пошел к себе.
Про ложки вилки и ножи он впопыхах забыл.
- Так даже лучше, будем есть по-восточному, руками, - Лилька, все также слушая мелодию морских просторов, изобразила танец живота, при этом задевая люстру головой.
- Чтобы все было по-настоящему, надо трапезничать на полу, - Ксюха села посреди комнаты, приглашая остальных последовать ее примеру.
Гости кушали весело, с аппетитом. Не делая различий между сладким и соленым. Голубцы заедались ломтями хлеба с густым слоем варенья сверху. Сытого хозяина девчонки стали подкармливать из своих рук. Панк не успевал пережевывать пищу, как новая порция голубцов или бутерброда с вареньем отправлялась к нему в рот. От заворота кишок его спасло то, что кастрюля была всего трехлитровая, а банка варенья - восемьсот граммовая. Будь эти емкости чуть побольше, он точно бы лопнул.
- Вы в институт еще ходите? - раздувшийся живот мешал Панку ползти к столу.
- Да, есть там еще кое-какие дела, - Чегевар слизывал остатки варенья с лилькиных губ.
- А как ты в отношении наладить небольшой бизнес? - Панк взял двумя пальцами чек со стола.
- Сейчас народу не то, что осенью, но попробовать можно, - язык Чегевара уже добрался до мочки лилькиного уха.
А та, в свою очередь, запустив ему руку под рубашку, прохаживалась ноготками по спине. Дабы потом не возникло разногласий, Панк составил бумагу, куда вписал количество человек, краткие данные о Чегеваре, сегодняшнее число, вплоть до минуты, расписался внизу сам и дал поставить закорючку новому компаньону.
- Надоело сидеть в четырех стенах, хочется полетать на облаках, - скучавшая до того без дела Ксюха, подойдя к окну, раздвинула занавески и устремила взор на звездное небо.
- Да тебе только пикировать с такими габаритами! - Панк просунул расписку между книгами на полке.
- Понимал бы чего, - Ксюха, глянув на него свысока, открыла оконную задвижку. - Тут самое главное выждать момент, когда облако проплывет мимо. Оттолкнуться посильнее и запрыгнуть на тучку.
- Сомневаюсь, чтобы облако тебя выдержало, - Панк с ногами залез на стол, ближе увидеть звезды, нет ли там какого подвоха. Лилька с Чегеваром настолько увлеклись кувырканием на полу, что окружающих просто не замечали.
Ксюха, встав на подоконник и взявшись рукой за фрамугу окна, высунулась на улицу. Весь день клубившиеся над городом облака к ночи как нарочно рассосались. На несколько минут Ксюха замерла в ожидании. И вот на желтом фоне луны показалось не одно, а сразу два облачка, небольшие вытянутой формы.
- Годятся? - спросил Панк, зыря в театральный бинокль.
- Пусть подойдут ближе, - Ксюха согнула ноги в коленях, приготовившись для прыжка.
Было удивительно наблюдать, как облака строго следовали к панковскому дому, будто намагниченные.
- Пора! - Ксюха взмыла вверх, рассекая перед собой воздух вытянутыми руками. Притяжение земли для нее перестало существовать. Подлетев к облаку, она ухватилась за волнистый край, подтянулась и, перевернувшись через голову в акробатическом прыжке, приземлилась в самый центр тучки.
- Эге-ге-гей! Там внизу, хватит спать, айда ко мне кататься! - Ксюха радостно размахивала руками. Этот призыв каким-то краем долетел к Лильке с Чегеваром. Перестав целоваться, они потянулись шеями с запрокинутыми головами к окну.
- А что там, собственно, происходит? - с перевернутым изображением мозги Чегевара не справлялись.
- По-моему, Ксюхе все-таки удалось стать феей, - Лилька упиралась в грудь Чегевара локтями.
- Ничего подобного, вы тоже так можете, - Ксюха перепрыгнула на второе облако.
- А куда они плывут? - расставаться с биноклем Панк наотрез отказывался, и Лильке пришлось скрутить из газеты далекое подобие подзорной трубы.
- Не знаю, может, на юг, а вообще, это не важно. Мне так здорово, что хочется петь! - Ксюха закружилась, порхая над барашками тумана, мурлыкая мелодию из оперетты.
Ее вращения передались облакам, и они по спирали пошли то подниматься ввысь, то опускаться к самым окнам. Проплывая совсем рядом, Ксюхе удалось ухватить Панка за рубаху и перетащить к себе на тучку. Для парня все произошло настолько стремительно, что он не успел даже пискнуть в знак неудовольствия. Прижавшись к Ксюхе как малое дитя и зажмурив глаза, Панк боялся вздохнуть. Казалось, если шелохнуться, то это хрупкое равновесие нарушится и тогда прощай жизнь. На асфальте от него не останется и котлеты. Ветер теребил волосы, проникал под рубашку, надувая ее парусом, играл штанинами брюк. Но любопытство сильнее страха, "что там внизу и как?". Сначала Панк краешком глаза посмотрел на облако, на котором находился. "Ничего, кажись жив!", и он приоткрыл вторую ресницу. Со всех сторон окружало темное небо, а звезды совсем радом, только протяни руку и можно потрогать. Осмелев, Панк по-пластунски подполз к краю облака и глянул вниз. Сверху микрорайон совсем другой. Кругом спичечные коробки, подсвеченные огоньками. Собственный дом он узнал только, когда заметил в одном из окон Чегевара и Лильку, изменившую конструкцию газетной трубы на рупор. Они что-то скандировали.
- Похоже на "спасите наши души!", - Панк вылепил из тумана подобие спинки кресла. Получилось очень удобно и мягко. Облака долго кружились у самой луны. Лилька, не дождавшись возращения летунов, выпорхнула из окна к ним навстречу. Но девушку подвел глазомер, промахнувшись, она пролетела в нескольких метрах правее от тучи. Постепенно движение замедлилось, и вот она, зависнув, пошла по дуге падать вниз. Панк, загребая руками воздух, направил облако наперехват. Лилька с шумом ушла в спасительный туман с головой. Тут же из клубов показалось ее озорное лицо.
- Не ждали гостей? - в волосах курился белый дымок.
- А предупредить заранее не могла? Я на этой каракатице еле успел тебя подхватить, - Панк выбрался из пилотского кресла. Ксюха дурачась, боднула их своим облаком. Удар получился мягким, но Панк все равно не удержался на ногах и клюнул носом золотистый от цвета луны барашек.
- Месть! - он погрозил кулаком Ксюхе, стремившейся спрятаться на облаке за домами. - Я тебя сейчас так приплюсну, что будешь у меня потом на стенке висеть, как календарик.
- Бе-бе-бе, - Ксюха, показав язык, вытянула средние пальцы на обеих руках.
- Нас еще и посылать! - Панк пульнул в нее куском тумана, но Ксюха уже укрылась за углом здания. И сгусток облака впечатался в стекло балкона. Подрагивая он собрал свою растекшуюся форму и, отпружинив, полетел обратно к своим сородичам. Спасаясь от такого бумеранга, Панк побежал в хвостовую часть тучи, но столкнувшись на ходу с хохотавшей Лилькой получил туманом в спину.
- Этим выстрелом меня прошило насквозь, - Панк держал Лильку за бедра.
Раиса Викторовна, откинув одеяло, прислушалась, из комнаты сына доносился противный скрип. Виктор Павлович, отец Панка, перевернувшись на спину, перекрыл храпом другие шумы.
- Так я точно не засну, - Раиса Викторовна достала одну таблетку из пузырька, выписанного доктором для сына, и положила на язык.
Вода в стакане на тумбочке кончилась. " В сухую не проглочу, придется идти на кухню". Налив из банки фильтрованной воды в кружку с нарисованными цыплятами, она запила лекарство. Ставившей на полку бокал Раисе Викторовне снова послышался скрип. "Какой неприятный звук, даже мурашки прошибает". Ветер, проникавший в открытое настежь окно телепал шторы. Панка в комнате не было, диван стоял не разобранный. "Опять его среди ночи к дружкам понесло! А может он ...!" Ее пронзила страшная догадка, Раиса Викторовна глянула вниз под окно. "Нет. Все в порядке!" Прожектор у подъезда освещал каждый кустик. Ни помятостей, ни сломанных веток, ни следов. И опять этот противный скрип справа. "Неужели, створка окна может издавать такие ужасные звуки?".
Панк махнул рукой с облака Чегеваре, "мол, прячься". Но тот все также продолжал раскачиваться на оконной раме. Раиса Викторовна взглянула в его сторону, но ничего с ее точки зрения странного не обнаружила, да и закрылась правая створка легко. Она хотела закрыть и вторую половину, но в последний момент передумала. "Совсем без свежего воздуха нельзя". При закрытии Чегеваре чуть не отдавили пальцы. Постояв на оцинкованном отливе окна, он начал вытанцовывать ламбаду. У Панка замерло сердце, когда он увидел, как прогибается тонкий слой металла под ногами этого исполина. "Чегевара нужно забирать, причем срочно, пока он все окно не разворотил". К счастью для Панка, когда студент-переросток стал приплясывать, Раиса Викторовна уже вышла из комнаты. Ксюха, убедившаяся, что наступил мир, выплыла из-за дома.
- Тащи к себе этого артиста, - получила она указание, от плававшего значительно выше Панка. Заставлять Чегевара не пришлось. Он с большой охотой перешел на облако. Так к нему близко подлетела Ксюха.
- А теперь давайте, кто выше поднимется, - Лилька уселось в подогнанное под Панка туманно пилотское кресло.
- Так не честно, у вас вон какое преимущество, - Ксюха вытянула руку, стараясь достать до верхнего облака. Но для этого ей надо было вырасти до размеров шестнадцатиэтажного здания. - Нам нужна фора в пять секунд.
- Согласны, только считать буду я, - показав растопыренную ладонь, Панк приготовился загибать пальцы. - Старт! - дав отмашку, он скороговоркой выпалил цифры одним большим неразборчивым словом и, пренебрегая очередностью, сжал сразу все пальцы, получив фигуру в просторечье называемую дулей.
За столь краткий миг Чегевар с Ксюхой не успели сравняться с коварно их обманувшими конкурентами. Чтобы еще больше увеличить отрыв, Лилька задрала нос тучи так круто, что Панку пришлось зарыться в туман, дабы не скатиться на землю. Несмотря на видимую пышность, облако совсем не согрело Панка. Первыми похолодание восприняли уши, за ними стало покалывать кожу на оголенных по локоть руках. Собачий холод с каждым метром подъема проникал все глубже под одежду. Разлепив заиндевевшие ресницы, он посмотрел, как там догоняющие. На второй туче наблюдались теже признаки обморожения. Чегевар растирался туманом, а Ксюха, похлопывая себя по плечам, делала подскоки на месте. Как были дела у Лильки, только по ее развивающимся волосам, Панк определить не мог. Попытка спросить не удалась. Голос сел так, что собственные уши его различали с трудом. Ко всему прочему, у воздуха появилась одна особенность: при обычном вдохе его уже не хватало. Перед глазами замелькали черные точки, а мысли о холоде из головы утекали вместе с остальными. Пока сообразиловка не замерзла окончательно, он стал карабкаться по выступам тумана к Лильке. Девчонку уже основательно припорошило изморозью. Пара изо рта не наблюдалось. "Уж не окочурилась?". Панк прикоснулся к шее в области сонной артерии, раз под его пальцами что-то колыхнулось. "Жизнь в Лильке еще теплиться". Облако без штурвала и рычагов, приняв мысленную команду Панка, не меняя наклона, полетело обратно к теплой и насыщенной кислородом поверхности. Чегевар с Ксюхой не стали доводить себя до такого плачевного состояния и, паря над крышами микрорайона, выглядели, скорее, победителями, чем побежденными. Кровь в сосудах у Лильки вновь приобретала жидкую форму. И ее стало трясти. Состыковав облака, Ксюха бросилась на помощь к подруге.
- Ее надо немедленно к доктору! - Ксюха старалась теплым дыханием отогреть обмороженное лицо Лильки.
- Дело-то пустяшное, девчонке всего только надо горяченького попить, - за диагностику больной взялся Чегевар. Он оттянул нижние веки, проверил реакцию зрачков, отдаляя и приближая палец, заглянул в рот.- Ну что, небо хорошее!
- Откуда ты это все знаешь? - Панк не сомневался, "Чегевар учился на кого угодно, только не на медика".
- Люди у нас нынче слабенькие пошли, так, что кое-какого опыта я успел поднабраться, починяя чужое здоровье.
Чегевар так уже и рисовался Панку в белом халате и шапочке с крестом, держащим в руках скальпель и градусник.
- Где же сейчас раздобыть горячего, - кругом Панка кроме далеких звезд и темного неба ничего не виднелось.
- Не туда смотришь, бери ниже, вон твое окно, там этого добра завались! - Чегевар провел ладонью над своей макушкой.
"Вот балда!", Панк позабыл совсем, что он человек, став за короткое время неотделимой частью неба. Подлетев к родимому окну, он отметил про себя: "Хорошо, что мать опять открыла все окно. Лучше будет забираться в комнату". Пригнув голову, чтобы не удариться лбом о бетонную балку, Панк сделал шаг с облака на подоконник, второй и третий на стол и спрыгнул на пол в комнате. Приземление получилось жестче запланированного, смягчающего ковролина под ногами не оказалось. Голый линолеум. "Кто же до такой степени мог оборзеть, чтобы среди ночи своровать напольное покрытие. Может мать с отцом? Им-то зачем, сами мне его полгода назад покупали. Тогда младший брат! Нет, он сейчас дрыхнет без задних ног, да у одного и силенок не хватит, шкаф с диваном двигать". Слабая ночная освещенность помешала Панку сразу заметить: шкаф развернут по-другому, лицом к окну, антресолей больше нет, а сам он стал шире и пузатее. Теперь очередь дошла до изменений, произошедших с диваном. Он натурально превратился в двуспальную кровать, а что самое парадоксальное, под простынями на ней спали двое. Панк оглядел первого: "Ага, мужик с лысиной, и не знакомый!". Он подошел к изголовью с другой стороны: "И баба тоже чужая! Может, дальние родственники из деревни приехали, пока он летал? Спрошу у родоков, к чему все эти перемены!". В большой комнате и коридоре все выглядело не так как обычно: "Кажись, начинаю догонять! Это не моя квартира". Панк прыснул от смеха: "Хренов Эскулап, все перепутал, привез меня не к тому окну". Панк проделал обратный путь, шаг на стул, два по столу, один на подоконник, и вот оно облако, "чтоб его неладное!".
- Тебя что, прогуляться послали? Где горячая вода? - Чегевар нетерпеливо протягивал руку.
- Видно зрение у тебя совсем сдало, раз ты уже не только чайник, дом разглядеть не можешь! - Панк подошел к лежавшей на боку, накрытой куском тумана, Лильке.
- Что ты мутишь, говори конкретно, - Чегевар отгородил от него пациентку плечом.
- Окно с домом не мое, - Панк стал указывать на панельные стены, и на здание в общем.
- Хороший ход, значит, я в таком доме живу?! Ты же первый согласился с координатами.
- Кто, я? - Панк с Чегеваром сгрудились.
Правда, это было не совсем верно. Панк упирался грудью в живот рослого оппонента.
- Хватит вам петушиться! - Ксюха сейчас одна пребывала в здравом уме и твердой памяти.- В этой квартире что, даже чайника нет?
- А я на кухне не смотрел! - Панк перестал пыжиться и упираться.
- Так сходи, видишь, Лилька все такая же синяя! - Надо сказать, что при лунном свете лицо у самой Ксюхи было приблизительно такого же цвета.
Панк снова нырнул в окно. План действий был ясен. Однако его занимало - за кого могут принять, ненароком проснувшиеся хозяева такого не званного визитера. "Может за грабителя? Да нет, я же нож к горлу не приставляю с требованием отдать все деньги. Тогда за воришку. Да, эта роль по мне! Мало ли, может, у меня дома чайника нет!" С такими раздумьями он выбрел на кухню. "На газу долго. Хорошо, что сюда дошла цивилизация. "Тефаль" - это сила". Панк залил в носик электрочайника воды из под крана под завязку так, что поплавок на шкале залип в верхней точке. Изрядно сжирая электричество, прибор, как работяга, зашумел, кипятя воду. Панк все боялся, что жидкость получится недостаточно теплой. Как и положено вышел перебор. "Тефаль" закипел. "Теперь я похож на соседа-пьяницу, у которого в собственной квартире даже кипятильника не осталось". Длинные руки Чегевара, просунутые в окно, заканчивались аккурат возле двери, в которую Панк внес дышащий жаром чайник. Обжигая ладони, Чегевар вытянул "тефаль" за бока наружу. Отпустить ручку Панк не успел и, проехавшись пузом по столу, затормозился в рыхлом тумане.
- Ксюха, подними ей голову, - Чегевар поднес носик к синюшным губам Лильки.
- Неужели ты будешь заливать в нее кипяток, - Панк потрогал свежую царапину на животе, полученную от железного крепления на подоконнике.
- Выжидать, еще хуже получится. А кипяток для нее сейчас в самый раз, все тело взбодрит, - разжав рот Лильки, Чегевар влил первую пробную порцию из "тефаля".
Водя ушла в глубь желудка без каких-либо протестов со стороны организма.
- Ну что ж, увеличим дозу! - студент-реаниматор, перевернув чайник кверху дном, опорожнил его больше, чем на половину и останавливаться до полного опустошения емкости он не собирался.
Но неожиданно вода с паром брызнула обратно из уст Лильки, обдав Панка с Чегеваром кипятком. Отбросив чайник эскулап заголосил, растирая глаза кулаками. Панку тоже досталось прилично. Обоженные лицо и шея запылали. С возгласом "У ё...!" он нырнул в глубь облака. Одна Ксюха, находившаяся за спиной подруги осталась целая и невредимая. Уже вся влитая в Лильку вода закончилась и она перешла на один пар.
- Оживили на свою голову! Она нас живьем изжарит! - Чегевар с растертыми до красноты глазами отползал боком подальше от эпицентра бедствия.
Исправляя положение, Панк, вынырнув из облака, нахлобучил на голову Лильке плотный сгусток тумана. Тут же пошло вскипание холодных паров. Лилька замотала головой в попытке скинуть с себя завесу, но та, словно прилипла. Борьба шла до той поры, пока под действием температуры комок тумана не расширился до размеров легковой машины и, соскользнув с лица Лильки, устремился в небеса. Теперь в ней закончился и пар. Температура тела пришла к положенным тридцать шесть и шесть.
- Зачем вы меня разбудили, я видела такой шикарный сон. Другую галактику. Там звезды не такие, как у нас. На них можно преспокойно жить. Еще немного и я бы установила контакт с тамошними жителями.
- Мы же не знали, что тебе там так хорошо! - Ксюха расчесывала пальцами спутанные волосы подруги.
- А ты координаты галактики запомнила? - сидя на тумане Чегевар обхватывал руками колени.
- Мне было как-то ни к чему, но от других галактик могу отличить сразу, хоть за миллион световых лет.
- В чем тогда дело, сейчас слетаем и найдем, - Чегевар произнес это так просто, словно речь шла о пяти рублях, затерявшихся в кармане, - Ксюха, ты как?
- Вообще-то я не любопытная, но походить своими ногами по живой звезде - это круто, я согласна!
- А ты что скажешь? - Чегевар перевел взгляд на Панка.
- Нет, я не могу, завтра на работу идти.
- Зачем ты врешь, какая может быть работа в субботу? - Ксюха достала из сумочки календарик.
- Так я имел в виду дачу, колодец надо копать, - отмазку Панк лепил прямо на ходу.
- Если хочешь знать, нам тоже завтра с утра в институт, - Лильке так хотелось, чтоб ту красоту из сна увидело как можно больше людей.
- Давайте лучше в другой раз, и вообще что-то спать охота, - Панк демонстративно зевнул.
Слетать, конечно, хотелось, но беспокоило то, что они могли элементарно заблудиться в бесконечной вселенной.
- Чего упрямца уговаривать, без лишнего груза мы быстрее долетим, - Чегевар двинул облако по микрорайону, высматривая дом Панка.
Они плыли так низко над крышами, что брюхами туч погнули не одну телевизионную антену.
- Вот этот теперь точно мой, - Панк прикоснулся к шершавой стене здания, - и как я мог с другим спутать, ведь всю жизнь в нем провел, даже если глаза завезать, по запаху сыщу.
- Этот и вправду накатался, видишь, как его на малую родину потянуло, - Чегевар спланировал к шестому этажу.
Обнявшись и попращавшись на прощание с девчонками и пожав руку бородатому потомку революционера, Панк перебрался в свою комнату.
- Чуть не забыл спросить, снова замерзнуть не боитесь?
- Нет, все-таки что-то хорошее в нем есть, - Чегевар прервал отчаливание от дома, - глянь у себя тепленькую одежонку.
Открыв шкаф, Панк посмотрел на ряд рубашек, брюк и другой всячины.
- Боюсь на ваш размерчик здесь ничего.
- А вот что такое красненькое на полке лежит? - Ксюха уже была рядом в комнате.
- Пуховое одеяло, - Панк с трудом вытянул, крупную, перевязанную для компактности постельную вещь.
- То, что надо, греет не хуже парной, - Ксюха, разорвав веревку, накинула одеяло на плечи, - И еще мы возьмем твой матрац, подушки от дивана и все шарфы.
На взгляд Ксюхи, в комнате больше ничего согревающего не нашлось. Сложив на облаке все пожитки, они еще раз попрощались с Панком.
- До скорого! - Чегевар за время стоянки водрузил второе облако над первым, скрепив их клубами тумана, получился странного вида катамаран.
Сделав неспешный круг почета над двором, облачная конструкция с удвоенной энергией устремилась ввысь. Панк провожал отважных путешественников взглядом. Облако становилось все меньше и меньше. Вот уже еле различимая точка. Прибегнув к помощи бинокля, он на короткое время укрупнил объект, но и оптика была не в силах сократить такое большое расстояние. "Если так дело пойдет, к утру точно долетят". Зевнув, теперь уже по-настоящему, Панк отошел от окна. "Придется приноравливаться спать на голом диване", он лег на обшитый тканью деревянный лежак, подбил поудобнее подушку и закрыл глаза, "а может, все-таки, стоило с ними махнуть!".
Выдавив из тюбика пасту на щетку Матвеев глядя в зеркало за правильностью происходящего процесса, принялся втирать "Блендомед" в зубную эмаль. Заглушаемые потоками воды из под крана, в ванную через открытую дверь все же доходили шумы работающего телевизора. Ухо уловило знакомые слова. С щеткой в зубах и ртом полным белой пены он вошел в спальню. По "филипсу", стоящему возле самого окна, молодой и нахальный корреспондент в коридоре больничного заведения вел свой репортаж. Его попытки заговорить с кем ни будь из врачей, были безуспешными. Медики, торопясь, проходили мимо, протягиваемого к ним микрофона. Только один на бегу повернул голову и сказал несколько слов настолько народных, что пришлось заглушать их писком. "Чего он здесь суетится?" Матвеев узнал парня, он вел репортаж о попытке подрыва банка. На следующем кадре корреспондент нашел хоть какого-то собеседника в белом халате. Словоохотливая и радушная не то нянечка, не то уборщица с ведром в руке отвечала на вопрос: "Поступал ли вчера вечером больной со множественными огнестрельными ранениями".
-Дай-ка я вспомню. Привезли, как ты говоришь, правильно, поздно. Кровь из него так и лилась. Я еще потом весь коридор перемывала.
- Сейчас он, в каком состоянии? - Камера взяла более общий план, в котором нашлось место и корреспонденту.
- В морг сегодня никого вроде не свозили, - бабулька потерла переносицу, - значит в реанимации. Да вы не волнуйтесь, у нас здесь хорошо лечат. На той неделе человека по кускам привезли, и то собрали, сшили как надо. Сейчас уже в общей палате поправляется.
Корреспондент сделал знак глазами оператору вырубать аппаратуру. В последнем кадре на фоне больничного корпуса журналист разобъяснил все, что он хотел показать.
- Как удалось выяснить, покушение было совершено на Баютдинова, занимающего один из ключевых постов в банке "СЛАВА". В котором двумя днями раньше было обезврежено взрывное устройство. По-видимому, это звенья одной цепи, в переделе сфер собственности. Мы будем и дальше держать телезрителей в курсе и проведем свое собственное журналистское расследование, о том кто это все совершил, и какие криминальные авторитеты, а может быть, даже, высокопоставленные чиновники стоят за этими преступлениями. И последнее, в ближайшие часы мы покажем фото робот одного из преступников. Сейчас его составляют очевидцы, находившиеся в момент покушения неподалеку, - Коротко стриженная худенькая блондинка-коментатор взяла эфир в свои руки. Поджимаемая временем, она бегло читала с листа новости, поднимая глаза в конце каждой фразы к объективу. Переварить такой поток информации мог разве что компьютер. Блондинка уложилась в аккурат под рекламу. А вот этот блок, напротив, был доходчив, навязчив, и нес всего одну мысль "купи меня, я лучший"!
Матвеев как завороженный смотрел на экран, в надежде услышать еще хоть слово о покушении. Выйдя из короткого транса, он схватил первые попавшиеся штаны из гардероба, впрыгнул в них на ходу, подобрал с дивана в каминном зале вязаный пуловер и, забыв совсем о существовании носок, надел кожаные мокасины на босу ногу. Уже в коридоре с барсеткой, документами и ключами от машины, он избавился от зубной щетки и, отерев рот от пены рукавом, стал запирать все четыре замка на входной двери. Ключи никак не хотели попадать в замочную скважину. Матвеев злился и еще больше нервничал, отчего руки перестали совсем слушаться. Изведя себя окончательно, он закрыл три замка. Ключ от четвертого погнулся. В такой утренней спешке все летело вверх тормашками, но оставалась одна программа в голове, "чертова дверь", и отменить ее, Матвеев был не в силах. Распрямив о стену ключ, он двумя руками провернул его в замке. "Теперь вниз, скорее! На дачу к Прорабу. Ну, надо же, эти двое стреляли в Баютдинова, и даже не удосужились позвонить мне после этого! Если бы телевизор не включил, так бы целый день ничего и не знал. Второе дело уже заваливают. Приеду, урою обоих!" Врубая передачу на "мэрседесе", и набирая скорость, он не почувствовал изменений в поведении машины. Да и не мудрено. Ночью над ней колдовали умельцы своего дела, определить причину аварии по развороченной груде железа не сможет даже специалист.
Гена уже так вжился в кухню, что в комнаты его особенно не тянуло. Здесь у него были все удобства под рукой, диван, холодильник, плита, телевизор, да и ванна с туалетом в двух шагах. Сомов на прокопченной чугунной сковороде жарил яичницу. Десяток желтков и белков шкварчали на среднем огне. Щепотка крупно помолотой соли сверху, и блюдо готово. Гена наблюдал за приготовлением завтрака, не вставая, положив руки под голову. Вытирая обветшавшим махровым полотенцем капли воды с груди и плечей, из ванны вышел Прораб.
- Пахнет съедобно, - потянул он носом, - еще бы кофейку растворимого.
- О чем ты говоришь, сейчас надо водки, опохмелиться, - Гена почесал небритую щеку
- Ладно, купим и того, и другого, - еще вчера вечером Прораб ознакомился с содержанием кухонных полок, и ничего кроме приправ и макарон не обнаружил.
- Давайте сначала пожрем, - Сомов поставил сковороду на сложенные на столе газеты.
Прораб надавил кнопку телевизора. Щелчка не последовало, попробовал еще раз, но получил от телевизора такую же вялую реакцию.
- Там что-то случилось, - Гена отер грязную вилку горбушкой черного хлеба.
- На ночь я его из сети вырубаю, чтобы спать не мешал.
Запитав телевизор Прораб стал переключать тумблер.
Виднелась одна программа, остальные от нехватки сигнала расплывались по экрану белым молоком.
- Да, крепкий гад, столько в него пуль вгрохал. А что за больница? - Прораб подошел поближе к черно-белому экрану.
- Знаю, эта та, что у стадиона, - Сомов указывал на корпус за корреспондентом.
- Нашли из-за чего с утра мозги парить, хрен с ним, с этим коммерсантом. Его же все равно убьют, - Гена был не в теме разговора. Но его последняя часть высказывания развеселила завтракающих.
- Какие плохие киллеры, будут добивать в больнице раненого человека, - саркастическим тоном покачивая головой, произнес Прораб.
- А может он сам того, все - таки в реанимации лежит, - Сомов соскребал со дна сковороды пригоревший слой.
- Слышал, что бабка сказала, у них не врачи, а просто кудесники. Так, что грохнут его при выписке, как пить дать! - Гена добрая душа встал на сторону Прораба.
Начавший было разгораться спор, потушили последние слова корреспондента.
- Все, теперь тебе на улицу выходить нельзя! - Сомов смахнул со лба неожиданно выступивший пот.
- А чего это, ты заболел что ли? - Гена повнимательнее пригляделся к застарелому шву на груди Прораба.
- Постой, не гони, еще не известно, что они там нарисуют. Если кто-то, что-то видел, то только из далека.
И действительно, под общие приметы Прораба можно было при желании подогнать миллион народа.
- И я с тобой полностью согласен, посмотри каких они уродов рисуют. Разве у живого человека может быть такое лицо! - Гена свою порцию яичницы разделил сначала пополам, потом еще на двое и еще раз. В виде восьми составных частей она выглядела ни чуть не лучше. Без водки аппетита не приходило.
- Ген, ты у нас просто клад. В милицию генералом бы устроить, - Прораб отхлебнул из чашки холодной, сильно хлорированной с ржавым привкусом водопроводной жидкости.
- А ты сходи, проветрись, продуктов купи. Я вчера заметил у вас рядом с милицией круглосуточный магазин.
- Да там и водку хорошую не паленую продают, - Гена прекрасно ориентировался в местных заведениях.- И бутылки пустые всегда принимают. Правда, в сером дают на пять копеек больше, но они работают только до обеда.
-Вот ведь как, - Прораб проникся в тонкости тарной коньюктуры, - Так что когда будешь там, провентилируй этот вопрос, "доколе на честных тружениках наживаться будут!" Только не перепутай, зайди куда надо, - Прораб намекал на отделение милиции.
- Может не надо с ними так круто, я же не жалуюсь, - Гена опасался, что Сомов во время ссоры мог упомянуть и его имя.
- Ну, как знаешь, можно и не шуметь. Пойдем, я тебя до дверей провожу, - Прораб накрыл сковороду крышкой, что бы у Сомова не осталось гастрономического повода задерживаться в квартире, - Сейчас дуй в милицию в баютдиновском районе, - Прораб прикрыл кухонную дверь, - Покрутись там, может, чего разведаешь.
- Я даже номера отделения не знаю! А если и найду. Безумие самому лезть в пекло. Скажи еще чистосердечное признание написать, - Сомов положил руки на шею.
- Чего кипятишься, тебя точно никто не видел. Придешь спокойно и заявишь, что украли кошелек или собаку к примеру.
Воспоминания в голове Панка о вчерашнем вечере заканчивались на визите к Стасу. Что было, потом и как он очутился дома, находилось во мраке. В комнате царил полный беспорядок. Подушки от дивана валялись на полу вместе с вещами из шкафа, а его любимое зимнее пуховое одеяло висело на оконной раме. "Эко мы вчера на радостях врезали! Надо пойти душ принять. А в комнате я потом разберусь".
Раиса Викторовна ничего не сказала проходившему мимо сыну. Принятая еще ночью таблетка продолжала вставлять, и она находилась все утро в полудремном состоянии. Вешая брюки в ванной на изогнутую трубу полотенце-сушителя, Панк обратил внимание на торчавшую из кармана смятую бумагу. Разгладив на коленке лист, он, с трудом разбирая слова, прочел содержание. "Какой скверный почерк у Чегевара, еще в институте учится. Что же получается, я ему вчера отдал на реализацию героин. Не помню! Да и когда я мог такое провернуть? Хотя одна подпись совершенно очевидно моя. А вторая экая загогулина Чегевара". Панк сел на краешек ванной, вставил затычку в сток и открыл кран с водой. "Хорошо хоть бумагу додумался составить. Надо будет теперь поступать так во всех случаях".
Стрелка спидометра не успев подползти к шестидесяти, снова упала до нуля. Гаишники останавливали Матвеева уже в четвертый раз. Представившись, инспектор в бронежилете с автоматом, попросил банкира выйти из машины. Весь запас ругани, и брани банкир израсходовал за предыдущие три шмона. Уже свыкшись, он смотрел, как его машину шерстили от и до.
- А с чего сегодня такие жесткие меры? - достав сигарету из пачки "Давыдофф", Матвеев предложил закурить и старшему лейтенанту.
- Усиление. Убийцу разыскиваем. Теперь такая свистопляска на неделю. Ни выходных не проходных тебе, - гаишник, прельщенный красивой упаковкой, угостился сигаретой.
- Сочувствую! - Матвеев обошел вокруг машины, закрывая двери.
- А куда ты едешь? - Лейтенант вернул все бумаги на "Мерседес" вместе с правами банкиру.
- В сторону Снегирей, - Матвеев рассовал документы по отделениям барсетки.
- Тогда сворачивай на Коммунистическую, а с нее на Свободу. Ехать получиться дальше, зато там наши сегодня не стоят. - Подтянув ремень автомата, лейтенант пошел к патрульной машине.
Следуя совету, Матвеев, с большим крюком, но без траты нервов на бесчисленные остановки выехал за черту города. "В прошлый раз на дороге к этой парочке три часа в пробке простоял и сейчас, из-за ничего уже час потерял". Держа одной рукой послушную баранку, он слегка подруливал в пологих поворотах. Издалека, с холма, навстречу сползала колонна фур. Ее по краю старался обойти лихач на "девятке". На пределе движка он проскакивал в зазоре между здоровенными колесами грузовиков и встречными машинами. Недовольные таким поведением, дальнобойщики засигналили лихачу, а одна из фур, чуть не поддала легковушку полуприцепом в крыло. "Парню явно жить надоело!" Матвеев приблизился к колонне настолько, что различал надпись "Вольво" на головной машине. Перед последним рывком девятка вклинилась между трейлерами. Банкир, предчувствуя неприятности со сторону лихача, принял вправо, поближе к обочине. Пропустив рейсовый автобус "Самара" вырвалась на встречную полосу. Ревя, машина шла лоб в лоб с "мерседесом". Покрепче перехватив руль, Матвеев весь напрягся, приготовившись к удару. До столкновения не хватило каких-то сантиметров, "девятке" удалось, перегнав головную машину колонны, уйти с линии атаки на свою полосу. Единственное, что успел разглядеть Матвеем в стремительно мчащамся водителе "самары", это глаза, устремленные в точку за линией горизонта. "Накурился, и за руль!" Банкир вытер взмокшие ладони о пластик на приборной панели.
"А вот и Снегири", на столбе висела металлическая табличка, указатель: "Осталось десять километров". В Матвееве уже не было настроя убивать Прораба с Сомовым. "Решать надо опять, как выкручиваться. Баютдинова пусть доделывают в больнице, а за ним на небеса отправят и Чевасова". Дремавшее до того в недрах машины адское устройство, вырубило у джипа рулевое управление. Матвеев попытался выправить "мерседес", но тщетно. Машину уводило влево, к деревьям на обочине. Банкир ударил по тормозам, но и они провалились. Предусмотрено было все, чтобы клиент разбился. Правым боком джип снес ствол молодой березы, тут же пошедший юзом задок впечатался в более массивное дерево. Все это происходило под скрежет рвущегося и мнущегося железа, и все еще продолжающую доноситься из динамиков танцевальную музыку. Высокая и неустойчивая машина упала на бок, потом на крышу. Так, сделав несколько полных переворотов, она замерла в поле некошеной травы. Бронированные стекла повылетали, толстенные листу железа деформировались до неузнаваемости, задние колеса продолжали беспомощно вращаться. Потерявший сознание при ударе о дверную стойку головой Матвеев потихоньку приходил в себя. Вися на ремне безопасности параллельно земле, он отстранил от лица надувную подушку. За окном колыхалась трава. Левая рука не гнулась, локоть был разбит, порванное ухо кровоточило. Воздух в салоне наполнялся смесью душистых трав и бензина с гарью.
"Коли цел, надо выбираться, пока железяка не рванула", вывернувшись, Матвеев отстегнул защелку ремня, странно, боли он сейчас не чувствовал. Да, рука не гнулась, а кровь текла по щеке и разодранным на голенях штанах, но их не жгло, и не пронзало иглами. По битому стеклу, на примятой траве, он выполз через лобовой проем на волю. Документы с деньгами из машины Матвеев не взял. Эта мысль появилась позже, когда бабахнул весь, объятый огнем, "мерседес". С первыми мыслями вернулась и боль, жгучая, нестерпимая. Теперь он полностью оценил все последствия аварии. Не пострадавшими остались, разве что, глаза. Досталось даже языку, прикушенный зубами, он распух, еле ворочаясь во рту. Найдя сломанную ветку, банкир соорудил подобие костыля. Хромая на обе ноги, Матвеев заковылял к дороге за помощью. "Что же могло случиться с машиной? Ведь совсем новая. Руль вместе с тормозами случайно отказали. Такого не может быть! Значит, Гарик не шутил на той встрече в кафе, и акционеры порешили убрать ненужного свидетеля. Хоть недельку бы подождали, посмотрели, а вдруг мне удастся дело исправить!" От березки остался один разлахмаченный пенек, а ствол второго дерева потерял треть своего массива. "Поймать машину и в город в больницу. Пусть лечат", - Матвеев вышел на проезжую часть, подняв правую руку, голосуя. "В палате на койке тебя и прихлопнут люди Гарика, а может и сам придет навестить". Внутри у банкира появился оппонент. До аварии Матвеев такого за собой не замечал. "А как же тогда? Без лекарств и ухода я пропаду!" - "Не скули, хочешь жить и не такое вытерпишь. Тебе надо на время для всех окружающих уйти из жизни" - "Не пойму, о чем ты?" - "Уходи с дороги и полем, чтобы не заметили, ковыляй на дачу к Прорабу с Сомовым. Напрямик здесь километров шесть, не больше. Там полежишь, оклемаешься. Этим гребанным акционерам в захолустном селе тебя ни за что не достать!" - "Ты прав". Матвеев пришел к договоренности с самим собой. Опираясь на палку и поочередно на больные ноги, он маленькими шажками, преодолел асфальтовую дорогу, кое-как перебрался через неглубокий овраг к начинавшемуся с этой стороны кукурузному полю. Растения вымахали выше человеческого роста, так что спрятаться здесь не составляло большого труда, а сбиться с пути, еще легче. Никаких ориентиров, одно солнце, неизменно ползущее по небосклону. "Десять минут назад оно находилось вон там. Значит надо взять чуть-чуть левее". Примерно через час он совсем сбился в расчетах, что к чему прибавлять и какого курса придерживаться. Грело лишь одно, поле не может быть бесконечным. И это пророчество сбылось где-то еще после часа блужданий. Перед Матвеевым открылся простор перепаханной земли. "Кукуруза деревенская либо колхозная". И банкир замер, прислушиваясь, не пройдет ли где трактор, но кроме стрекота кузнечиков и шелеста трав ничего. Сверху голову напекало прилично. "Не хватает только солнечный удар получить".
"Ноги в тапочках, чьи они? Может мои? Нет, мне так не вывернутся. Тогда другие, чужие". Утренний процесс нахождения себя в этом запутанном мире для Сереги протекал медленно. В свою очередь Стас не мог сообразить, кто лежит перед ним. "Надо проветриться до туалета и обратно".
За это время Сереге удалось сесть, оглядеться, и признать квартиру. - Какой у тебя жесткий пол, спать на нем совершенно неудобно.
- А остальные где? - Стас не обращал внимания на жалобу.
- Наверное, ушли. Со вчерашнего ничего не осталось? А то меня колбасит, - Вытянутая рука Сереги затряслась мелкой дрожью, - Пр.... стоять! - непокорную конечность пришлось засунуть подмышку.
- Будем искать, - Стас смотрел на просвет вчерашнюю и позавчерашнюю тару. Ни одной порадовавшей бы взгляд капельки водки не осталось.
- Кому-то идти в магазин? - Середа подразумевал, что это точно будет не он. Пошарив по карманам, бумажных денег набрали десять рублей.
- Даже до тютюновки с тараканами двух рублей не хватает.
- В вазе мелочевки рублей на пять, но пойло, что бомжи продают, в меня не полезет! - Стас сглотнул слюну.
- Тут еще нужно посчитать, - Серега высыпал из хрусталя железные деньги на стол, - Шесть тридцать, - он рассортировал монеты по столбикам. - А если еще бутылки сдать, сможем замахнуться на приличный продукт, например, "столичную". Ты знаешь, где пункт находиться?
- На горке! - тут минут двадцать пешедралом топать! - Стас такими силами не располагал, а Серега и подавно.
- Что же, будем искать спонсора, - ум в этом направлении у Сереги работал четко. Первым в списке оказался Макс, за него отвечала теща, - Обломись, на рынок с женой за продуктами пошел, - Серега уже набирал номер Панка.
Раиса Викторовна сообщила: "В данную минуту он занят, принимает ванну".
- Панк, что тюлень по три часа мыться! - положив трубку на рычаг, Серега призадумался, кого еще выцепить, одна кандидатура отметалась за другой.
- Выхода нет, придется звонить Дракулите.
- Кто она такая? - Стас не справлялся с молнией на джинсах.
- Худая, страшная, я ей как-то по пьяни засадил, главное денег может достать, - вынув из кармана бумажки с телефонами, Серега выбрал нужную. - Галь, это я, - ее имя он всегда забывал, для чего над цифрами написал его крупным подчерком, - Выручай, умираю!- Почему две недели не звонил? Так ведь работы было выше крыши, как я мог тебя забыть, конечно, помню. Да и про это тоже, ну хватит дуться, я не шучу, у меня суицидное настроение, спасут только пятьдесят рублей, вместе с ними буду должен сто пятьдесят. Конечно, отдам, ты же меня знаешь! Все, запоминай адрес, Кузнечный, дом 26, квартира 18, - продиктовал Серега с подсказки Стаса, - Пожрать не забудь, и умоляю, поскорей! И тебя с разбега, в самые десна. Это просто жуть! А что делать, поправляться нам как-то надо! - Серега оправдывался перед собой за телефонный звонок.
С бледным лицом на фоне темных, уложенных в причудливую прическу, волос, с широкой улыбкой, обнажающей ее острые клыки, (от чего она и получала такое прозвище), с двумя полными целлофановыми пакетами в руках, на пороге стояла Дракулита. Поцеловав Серегу, она прошла в комнату. Вытерев помаду с губ, встречающий представил хозяина квартиры, занятого выуживанием носка из-под дивана.
- Стас, мой товарищ по бизнесу.
- Ага - согласился тот, сравнивая черный носок на ноге с синим, из-под дивана. Колер явно не соответствовал. Но и зябнуть правой ступне не позволительно, к тому же с ослабленным здоровьем. - Проходи, садись, - проявил он гостеприимство, указывая на перевернутый табурет.
Дракулита поставила пакеты на компьютерный стол, где прошлым вечером Панк крутил чеки. Героин так и лежал возле клавиатуры открытым.
- Вишневый компот, котлеты с пюре еще теплые, салат с помидорами.
- Погоди ты с этим, нам, сначала, по сто грамм, а уж потом подкрепляться, - Серега сдвинул выставленную на обозрение сковороду с жареными кабачками.
- Сереж, не беспокойся, я обо всем подумала, - из второго пакета показалась бутылка калины на коньяке, - Продавщица мне сказала, что эта настойка очень полезна при недомоганиях, в ней куча витаминов.
- Нам их сейчас как раз и не хватает, - Серега посмотрел на все понимающее лицо Стаса.
- Глянь, этикетка приляпана ровно, штрих-код, родная небось, а если сложить проценты сахара и спирта, вообще получится как у водки сорок градусов. Дорогущее, небось, это лекарство? - Серега взболтнул, насыщено красную жидкость в бутылке.
- Двадцать пять. А что, может, надо было взять молодого вина? - Дракулина почувствовала, Серега ею доволен не полностью.
- Нет, нет, - нехорошие воспоминания незрелой молодости, когда Серега производил из бабушкиного варенья бражгу, побудили рвотные спазмы.
- Вполне то, что надо, - сорвав винтовую пробку, он плеснул в два стакана тягучей настойки. - Ты как, с нами?
- Вообще-то еще рано, Дракулина замялась, только если чуть-чуть.
Серега поднес горлышко к третьему стакану.
- Так он грязный, - от такого пренебрежительного отношения к микробам, голос у Дракулиты стал совсем тонюсеньким.
- Ничего страшного, чуть запылился, - Серега отер края губастого о занавеску, налил такую же, как себе, дозу и, взболтнув стакан, чтобы скрыть налет вчерашнего веселья, протянул Дракулите.
Стас встал для тоста.
- Чтобы все к нам вернулось! - каких-то разъяснительных добавлений с его стороны не последовало, он просто чокнулся и выпил.
- Да, это конечно, - Серега проникся глубиной фразы.
Дракулита, не поняв ничего, отхлебнула маленький глоточек.
- Ой, очень вкусно, правда, не обманули.
- Да! - на какую-то секунду Серега представил, что она пьет не калину на коньяке, а его кровь. - Брр, - он прогнал видение. - Давайте сразу еще по одной, чтобы лекарство подействовало уж точно, наверняка.
Дракулита все еще потягивала сладкую настойку, а Стас с Серегой перешли на купленную после долгих уговоров водку. Успешное закрепление белой, прервал появившийся Панк.
- Знал бы, что вы в таком шоколаде, не стал приносить вам гостинец, и он поставил к початой бутылке подружку.
- Близко не подходи, на тебя больно смотреть, так сияешь после мытья, - Серега зажмурил глаза, как от яркого солнца.
- Хорошо, сяду на диване, только наливать не забывайте, - Панк заинтересованно оглядел с ног до головы Дракулиту.
Та сделала смущенный вид, но скоро села с ним рядом.
- Почему Сергей называет тебя Панком, а не по имени?
- Так это оно и есть, даже в паспорте записано, - Панк пил водку на манер коктейля через соломинку, найденную между подушек дивана.
- Ты меня разыгрываешь, так не бывает, - Дракулита сделала ему на закуску бутерброд с котлетой и кабачком.
Постепенно общий разговор распался. Серега со Стасом возле стола обсуждали преимущества бензинового двигателя над дизельным в наших климатических условиях. А Панк демонстрировал Дракулите пластину в голове.
--
Да ты не бойся, потрогай, - настаивал Панк.
Дракулита тихонько прикоснулась к вмятине на черепе. - Нет, я боюсь, вдруг проломится, - она отняла руку.
--
Это же, как броня, от нее пули отскакивают, - но подтверждать слова действиями он не стал.
Уведя внимание Дракулиты на пейзаж за окном, Панк подлил незаметно в ее бокал водки. Напиток сразу порозовел и заимел горьковатый привкус.
--
К тому же этот дизель еще и тарахтит, - Перечисляя характеристики двигателя, Серега уже стал повторяться, но Стас воспринимал их как новые. Подошел, уже забытый ими Панк.
--
Прикольная девка, - он наливал себе водки с запасом.
- О ком ты? Где видел? - Переключение с лошадиных сил на человеческие у Сереги проходило не сразу.
--
А эта! Так мы ж вместе у нее месяц назад сотню занимали.