Под бой курантов, возвещающих о начале нового дня, давно уже не нужных свидетелей стали отпускать. Хмельные пары успели выветриться, а радость веселого сабантуя подвинулась на задний план, уступив место неприятному чувству страха и беззащитности.
Начальник службы охраны банка "СЛАВЫ" Лапин, выразив устную благодарность Максу, Панку и Сереге, лично ознакомился с взрывным устройством, записав его тип и возможное происхождение.
- Мы со своей стороны тоже проведем расследование, - пообещал он Чевасову, и стоявшему рядом с ним полковнику.
Мешки, с взрывчаткой погрузив в фургон, увезли к себе специалисты из управления. Попытка закрыть разломанную в вдребезги подвальную дверь, оказалась не удачной. Пришлось оклеивать весь проем липкой лентой. Уже в пору самых сладких снов, собрав все, что только было, можно увезти, машины по мере старшинства отчалили от банка. На прощание Чевасов крепко пожал руки нашим охранникам.
- И дальше проявляйте такую же бдительность. А ты их не забудь поощрить материально, - обратился он к Лапину.
- Непременно, в тройном размере. - Начальник охраны предупредительно открыл перед шефом дверь Мерседеса.
Студенты, замордованные несколько часовыми допросами, совсем сникли. Гулять им больше не хотелось.
- Чего вы такие кислые? - Панк пытался растормошить друзей, - сейчас оттопыримся героинчиком. У нас есть!
- Ломает, домой пора, - Чегевар ловил тачку.
Так и не подбив студентов на отрыв, Панк из своих заработанных выделил на такси.
- Что же, пойдемте и мы спать укладываться, - Серега сделал ручкой на прощание отъезжавшей волге.
В офисе фуршетные столы опустели, бутылки с закуской исчезли.
- Даже колбасу как вещ-доки забрали, - Макс поцарапал пальцем пустую тарелку.
- Ну не все так плохо, - Серега достал из-за шкафчика две бутылки коньяка и кусок карбоната, - делал запас на далекое будущее, а он вон как скоро пригодился.
Наконьячившись, Панк поинтересовался: "А где же парашек?"
- Где, где, у меня, - Макс извлек из трусов пакет, - опера с фсбешниками так шмонали, что ни где тут и не спрячешь. Одно только место оставалось, куда менты не добрались. Но скажу вам, стремно было ходить. Особенно мимо этой овчарки. Она все принюхивалась, не могла ни как сообразить в чем дело.
- Это понятно, - Серега отклонился на стуле, заложив руки за голову. - А на тебя чего псина лаяла?
Панк малость смутился: Ну, это самое, так получилось. Когда меня оставили сторожить бомбу. Гляжу, а мешков там навалом. Я подумал, чего всем пропадать, взял, да и парочку припрятал.
- Ну, и на какой хрен они нам сдались? - Серега схватился за ножку стола, чтобы не упасть со стула.
- Взрывчатку можно хорошо продать, а может и так сгодиться.
- Да, фейерверков наделаем, ракеты пускать будем, - Макс попытался пошутить, но из-за панковской хозяйственности возникла угроза вляпаться почище, чем с наркотиками.
- Он хочет сделать из нас террористов, - Серега зажмурил глаза. В темноте сразу померещились менты, подслушивающие разговор.
- От сюда до подвала метров двести не меньше, - Макс осветил фонариком мусорные контейнеры. - Тебя оставили одного всего минуты на три, и как только удалось за это время спереть пятьдесят килограмм?
- Я и сам поражаюсь, как будто бес в меня вселился, закинул два мешка на плечи и сюда, - Панк выгребал отходы из мусорного ящика на землю, - посвети ниже, кажись они.
Узкий луч фонарика выхватил угол плотного бумажного мешка. Панк потянул упаковку на себя, но она уперлась, не желая выходить из контейнера. Макс с Серегой только наблюдали, придерживаясь мнения "хватило дури запихнуть, хватит и чтобы вытащить!" Пришлось Панку залезать в контейнер с ногами. Перекидывая мешки через бортик, он сам увяз в отходах по колено.
- Кажется, теперь я застрял, - Панк протягивал руки для спасения.
- Может, оставим его так, хороший памятник получиться. "Мы вышли из грязи!",- Серега посмотрел на завязшего приятеля в профиль.
На издевавшись вволю, Макс с Серегой, ухватив Панка за бока, вытянули бедолагу из плена.
- Есть предложение, оттащить их к Стасу, - Панк поочередно снимал ботинки, вытряхивая из них всякую гадость.
- Шевелиться сейчас без мазы. Милицейские патрули на каждом углу бомбы ищут, - Макс стряхнул со спины приятеля колбасную очистку.- Потащим на себе, сразу зажопят, а машину можно ловить до утра.
- Придется того, инкогнито. - Панк уже взламывал дверь дворницкой каптерки. Для перевоплощения была позаимствована рабочая куртка с кепкой, тележка, два пластиковых бачка и метла.
- Похож, - Макс надвинул козырек Панку на глаза, - сразу видно человек нашел свое призвание!
Взрывчатку рассовали по бакам, закидав сверху мусором. Серега на всякий случай остался в банке, а Макс с Панком отправились разными маршрутами к Стасу. Налегке, ни чего не опасаясь, первый пошел кротчайшим путем. Притормаживая в темных переулках посмотреть, как продвигается Панк. А тот совершенно натурально катил перед собой телегу с бачками и метлой, с одной улицы на другую. Патрульные машины проезжали мимо чумазого труженика безо всякого внимания. До стасовского дома оставалось совсем ничего, когда милицейский форд все- таки тормознул Панка. Скрытый тенью дома, Макс весь напрягся, пытаясь разобрать разговор. Приложив минимум усилий, Панк придал лицу выражение полного идиотизма. Стражи правопорядка поинтересовались у убогого дворника, не видел ли он каких подозрительных людей. Сильно заикаясь, Панк попытался рассказать все, что знал.
Не дожидаясь конца истории, милиция поехала дальше. Плохо смазанные колеса телеги вымотали из Панка за краткое путешествие добрую половину всех сил. Заносить мешки на этаж Максу пришлось одному. На долгие противные звонки за запертой дверью не последовало никакой реакции. Свалив взрывчатку на половой коврик, Макс уселся сверху. "Атак все хорошо начиналось и на тебе, приплыли!"
Не много отдышавшийся Панк тоже поднялся на этаж.
- Че-че-че-го си-си-сидим?
- Хорош, придуряться, Стас сволочь, не открывает, - Макс еще раз нажал на звонок.
- Не трезвонь ты, может ключом попробовать?
- Да, может быть, только я его здесь не вижу, - раздраженно заметил Макс.
- А как ты его можешь разглядеть в моем кармане, когда мы в последний раз от сюда выходили днем, я его на всякий случай прихватил, - Панк повернул ключ в замочной скважине. На полу в ванной осталась коробка с порошком, а самого Стаса не было.
- Ушел, зараза! - Макс присел на край ванны.
- Нет, он здесь, в одеяле зарылся, - Панк пытался растормошить лежавшего на диване Стаса.
- Дохлый номер, у него наступила фаза спячки, - Максу, с таким поведением хозяина квартиры приходилось сталкиваться.
Попив чайку на кухне, друзья, оставив мешки с взрывчаткой за диваном и написав записку "не влезай, убьет!", закрыли Стаса на два оборота замка и, уже общим маршрутом, весело переругиваясь, покатили тележку обратно к каптерке, дворнику и тараканам.
Почти сутки, проведенные в руках правосудия, сильно попортили внешний вид Артема. Заплывший правый глаз так и не открылся, распухший нос смотрел градусов на тридцать в сторону, а запекшаяся рана на губе мешала нормально разговаривать. До вчера его прессовал усатый майор, требуя назвать подельников и адреса. К утру бы Артема дожали, но что-то у них произошло и толстый сорвался в город. Артема вернули в камеру, но не успел он здесь еще обжиться и познакомиться с местными обитателями, как приехали следователи из главного управления и забрали его к себе. Скоротав ночь в подвальном изоляторе, с утра Артема вызвал следователь. Вежливый улыбчивый оперативник предложил кофе и сигарету. Поинтересовался здоровьем и задал еще несколько вопросов для проформы. Убрав протокол в стол, он положил перед Артемом другую бумажку.
- Распишись.
- А что это такое? - Одним слезящимся глазом братку тяжело было читать.
- Подписка о не выезде.
- Вы меня отпускаете? - Артем боялся скрытого подвоха. "А может все правильно. Те ребята из КПЗ позвонили Гарику, он устроил мой перевод сюда к нужному следователю. Быстро у шефа все получилось. Видать, я еще нужный кадр!"
Расписавшись, Артем получил назад личные вещи. Следователь проводил его до дверей управления.
- Еще раз попадешь, просись сразу ко мне.
За синим решетчатым забором возле "Тайоты Ланкрузер", Артема встречал Бита. Своими здоровенными ручищами он схватил вышедшего на свободу приятеля и оторвал от земли.
- Поставь на землю, а то еще доломаешь мои больные кости. - Артем одновременно и радовался виду громилы и побаивался его неуемной радости.
- Гарик сам не смог тебя встретить, у него дела, - Бита открыл пассажирскую дверь машины для Артема. - А вчера как про тебя услышали, так все побросали и в город. Стали выяснять. Говорят глухо и деньги не помогут. Тогда мы через депутата. И он нормально все сделал, без вопросов. Жаль, менты тебя помяли немного, но это ничего. Через пару недель будешь как новенький. Вот помнишь, когда меня с трупом приняли, менты прямо озверели, хотели на месте забить. Но фигня, я крепкий пацан, за месяц оклемался, только несколько шрамов на теле осталось, - Бита показал темный рубец на руке.
- Интересно, кто меня сдал? - Артем отхлебнул из пластиковой бутылки минералки без газов, производимой ихнем же не легальным заводом.
- Узнали типа Волчек, на ментов похоже не работает, - Бита щелкал кнопками кондиционера, выставляя более низкую температуру.
- Надо будет с ним поближе познакомиться, посмотреть, чей он человек, - Артем направил струю прохладного воздуха прямо в лицо.
День только начинался, но утренняя свежесть уже сменилась на знойное марево дня.
Трехчасовой сон ни сколько не освежил вид Макса с Серегой, напротив их лица стали одутловатыми, а глаза покраснели как у вурдалаков. Панк, которому предстояло провести в банке еще целый день, компенсируя свое ночное участие в антитеррорестическом мероприятии во всю дрых в служебной комнате. Новая смена охраны, прохаживаясь по офису, слушала удивительный рассказ о вечерних событиях, кивала и соглашалась, но по ходу ни во что не верила. Ожидая реакции на все это со стороны банковских сотрудников. Раньше всех появилась уборщица, баба Надя, не большая, худенькая, очень живая. Увидев все безобразие, творящееся в помещениях, ей чуть не подурнело. Иногда после гуляний этой смены бывал беспорядок, но такое она себе не могла представить даже в самом страшном сне. Намотав половую тряпку на швабру, баба Надя решила пройтись ею по спинам гуляк. Макс, с Серегой защищаясь стульями, бегали от уборщицы, пока не пришла Галина Игоревна. Только после ее уверений баба Надя сложила свое грязное оружие. Даже из этой бестолковой беготни друзья умудрились извлечь выгоду. Поддетая шваброй, из потаенного угла на свет выкатилась не допитая бутылка "Мартини". Тем самым снимался вопрос, чем поправить здоровье. В офисе назревала большая уборка с привлечением всех сотрудников. Не желая попасть в их число, Макс с Серегой тихо собрали вещи и, не с кем не прощаясь, слиняли из банка. Расположившись с ногами на бульварной скамейке, приятели, поглядывая за спешащими на работу прохожими, попивали непривычный для их желудков "Мартини" (Предпочитавших с утра пиво а к вечеру, что ни будь в районе сорока градусов). Разговора как такового не было. Серега подкалывал всех проходивших мимо симпатичных девчонок. "Бросить все и поехать с ними покупаться", а Макс боролся с засевшей в голове мыслью о том, что они ни кому, ни чего не должны и еще при этом имеют товар, за который можно выручить хорошие деньги. Но все это на столько геморройно, что аж заворачивает мозги.
- Может, еще раз Стаса навестим? - Серега прислонил, пустую бутылку к ножке скамейки.
Дядька в разодранном пиджаке и замотанном скотчем кроссовке, с матерчатой сумкой, из которой всеми углами выпирала пустая тара, прогуливаясь от лавки к лавке, не довольно буркнул: "Такую нестандартную не примут".
Дома у Стаса наблюдалось все то же сонное царство. Правда, когда хозяина квартиры тормошили, он начинал ругаться и дрыгать ногой.
- Уже оживает, - поставил Макс свой диагноз, - к завтрашнему дню должен прийти в себя.
В большом кабинете Чевасова тихо шелестели кондиционеры, поддерживая температуру на пятнадцати градусах. Многие, побывав здесь с минуту, начинали мерзнуть, а хозяин любил эту прохладу. Только так ему думалось хорошо. Чуть приоткрытые вертикальные жалюзи пропускали малую часть дневного света, остальное добавляли потолочные лампы. За столом из красного дерева сидели начальник охраны, Костик и Чевасов. Перед Лапиным лежали дела сотрудников и видео, аудио записи их разговоров и перемещений по банку.
- Какое дашь заключение? Это кто-то из своих пытался сделать или все неприятности связаны с нашим последним кредитом? - Чевасов встал из-за стола и подошел к окну.
- Пока сказать сложно. В банке такого рода разговоры не велись, - в советскую бытность Лапин работал в ЧК и вылавливал врагов народа. Времена изменились, теперь с этой мразью надо было вести осторожную игру, чтобы самому не пострадать здоровьем.
- Правда желающих занять ваше место хватает. Баютдинов контактирует с вором в законе Ханаевым. Авторитет в основном занимается нефтяным бизнесом, но в последнее время активно стал внедряться и в банковскую сферу. - Лапин передал Чевасову несколько фотографий из папки Баютдинова.
- Росинский представляет интересы левобережных. Их главный метит в депутаты, не исключено, что ему необходимы дополнительные финансовые вливания.
Разговоры в кабинете велись серьезные не только сегодня. Поиски жучков в помещении являлись каждодневным ритуалом для охраны. Чевасов был уверен, что не один секрет не может выйти за пределы этих стен. Но не все сотрудники придерживались этого мнения. Так Баютдинов в свое время, заказавший кондиционеры для шефа, внес в них усовершенствования и получал теперь свежие новости незамедлительно. Упомянутый Росинский пользовался услугами Чевасовской секретарши, подслушивавшей возле двери патрона и получавшей за дословный пересказ вторую зарплату. А Матвеев, так любивший шефа, подарил ему на юбилей роскошный аквариум с морскими рыбками. Хвостато-чешуйчатые конечно ни чего не могли поведать банкиру, но сам аквариум был с секретом и Матвеев, как и двое других (кто знает, может их и больше), считал себя единственным владельцем секретов Чевасова.
-И третий Матвеев, - Лапин продолжал свой доклад, - общается с некоторыми акционерами. С тремя из них встречался не задолго до инцидента.
- Что же получается, и акционеры хотят меня сковырнуть, - раздвинув жалюзи, Чевасов посмотрел вниз на проезжую часть.
- Точно не скажу, но направление такое есть. - Лапин закрыл еще одну папку.
- А ты чего помалкиваешь? Может все проблемы в твоем филиале? - Чевасов подошел сзади к Костику.
- По нашей линии вряд ли, налика у нас нет, да и дела тихие, институт да фабрика. Решаем все спокойно по согласию. - Костик был прав, не могли же это сделать в самом деле не получающие по несколько месяцев зарплаты и стипендии рабочие и студенты.
Со списком покупок на двух страницах, выданных женой, Макс шел по центральной улице в толпе демонстрантов. Над головами развивались российский, американский, английский флаги и белый череп с костями на черном фоне "веселого роджера".
Прилично одетых, в костюмы с галстуками, в колонне не было ни одного. Кто шел в телогрейке и резиновых сапогах, кто в рыцарских доспехах, а сам Макс, как и ближнее окружение, был одет настоящим пиратом. Один глаз закрывала повязка, а вместо ноги он опирался на деревянный костыль. Толпа поравнялась с центральным рынком и Макс, покинув ряды демонстрантов, направился к центральному входу. Прямо в воротах расположилась цистерна, в которой обычно развозят молоко. Но, приглядевшись, Макс прочел на ее борту совсем другое слово "самогон". Заведовала этой бочкой многоуважаемая теща. Всех заходивших на рынок она потчевала губастым стаканом первача. Возражающих не было, все с радостью выпивали, целовались с тещей и приходили за покупками. Приметив зятька, она подбоченилась: "Максим, а ты тут что делаешь?"
- Маргарита Тихоновна, я вообще-то по делам сюда иду, - он так заробел перед тещей, позабыв даже, что на рынок его снарядила жена Наташка.
- Какие у тебя могут быть дела, не свисти! - Потерев о рукав пивную кружку, теща наполнила ее до краев самогоном и протянула зятю.
Первач оказался теплым, совершенно безвкусным, и что характерно, Макс в нем не ощутил ни единого градуса. Не дав продохнуть, теща поцеловала его взасос. Еле отклеившись от губ Маргариты Тихоновны, Макс проскользнул на рынок. Народу везде было битком. Покупатели шумно торговались с продавцами из-за каждой копейки. И только сейчас Макс вспомнил, что денег то у него нет. Покумекав над этой проблемой, он пришел к выводу, что надо торговаться до тех пор, пока товар не отдадут даром. Потолкавшись между рядами, Макс застопорился возле одного продавца. В заляпанном грязными руками фартуке, Панк громко созывал покупателей.
- Не спим и не зеваем, а подходим, покупаем, - товар на витрине у него лежал вполне колхозный: сало, маринованные огурцы, картошка и молоко в бутылях. На весах была прикреплена картонная табличка с черными ровными буквами "героин свежий - 1кг десять рублей". Первым в очереди стоял толстый усатый майор.
- Что будем брать? - Панк в наглую подкручивал весы, что бы те еще больше врали.
- Мне пол кило сала и пять килограммов героина.
Длинный людской хвост за майором заволновался. здесь были одни милиционеры и фсбешники.
- Мужик, имей совесть. Героина бери поменьше, а то нам не достанется. Максу стало интересно, зачем им всем понадобился порошок. Полковник ФСБ все тут же разъяснил.
- На работе совсем беда. Вещ. Доков не хватает, вот и приходится в выходной на рынке за собственные деньги покупать.
- А без улик ни как? - Макс посочувствовал тяжелому положению работников спецслужб.
- Да ты что, выгонят на следующий день! - Полковник пустил скупую слезу.
- Виш, народ возмущается, так что дам тебе толстый только два килограмма героина. Пакет то хоть приготовил? - Панк поставил на весы килограммовую гирю.
- Да вот, только не много дырявый, - майор протянул целлофановый мешок с подвязанным углом.
Из большого напольного мешка Панк пластиковым совком насыпал в пакет героина.
- Я сейчас все продам, а потом купим машину и сгоняем на море? - Панк улыбнувшись, подмигнул приятелю. Но людской поток, подхватив, понес Макса дальше по проходу, и через несколько секунд Панка уже не было видно. Чуть не вырвали костыль, сумки со списком потерялись. Выбросив растерзанного Макса на мостовую, толпа потекла дальше.
На площади, обтянутая красной материей возвышалась трибуна. Поочередно на нее поднимались ораторы, сбрасывая на головы не многочисленных слушателей лозунги, призывы и обещания. Макс подошел поближе, в надежде разобрать, о чем говорят. Но та словесная каша, что летела сверху, ни как в его мозгу не могла сложиться в предложения. Закончилось выступление последнего оратора и, его уход проводили жиденькие аплодисменты. Новым докладчиком оказался Стас. Он выпил воды прямо из графина, не прибегая к услугам стакана, откашлялся и вместо речи затянул колыбельную песню. Слушатели подхватили знакомые слова, раскачиваясь в такт мелодии. Глаза у них постепенно стали закрываться. Люди поочередно опускались на брусчатку площади, сворачивались клубками и засыпали. Подпевающих становилось все меньше и меньше и вот, Макс оказался последним и единственным, кто еще держался на ногах. Но он уже был близок к анабиозу. Пересиливая эту сладкую дремоту, Макс спустился прочь от Стасовского пения. Чуть не сбив на бешеной скорости, мимо пронеслись три черных "шевроле". Решив высказать все, что о них думает, Макс двинулся по следу. И через два квартала началось летное поле.
На бетонной полосе в небольшой двухмоторный старенький самолет проходили посадку пассажиры. В комбинезоне со шлемом Серега проверял билеты и рассаживал по местам людей. Охранники, открыв багажный люк планера, переносили из джипов всякие коробки и мешки. Последние показались Максу на удивление знакомыми. Мучительные размышления оказались не долгими - это была взрывчатка. Руководивший погрузкой Чевасов установил на фюзеляже детонатор.
"Значит, он только прикидывается банкиром, а на самом деле форменный террорист. Надо предупредить Серегу, чтобы не взлетал". Но тут у Макса пропал голос. Попытка объясниться на пальцах привела к тому, что и его усадили в самолет, пристегнув ремнями к креслу.
- Что ты так волнуешься, полетим не хуже птиц, - Серега подбадривал Макса с той стороны иллюминатора, заливая из ведра горючее в бак. Оставшимся на дне топливом, он заправился сам. - Мы с крылатым как родственники, что ему хорошо, то и мне не плохо.
В ужасе Макс мычал, мотал головой и руками, но ни кто на это не обращал внимания. Закрыв люк, Серега уселся на место пилота, и завел моторы. Капли крупного пота стали застилать Максу глаза. Судорожно хватив ртом воздух, он перевернулся на живот и увидел перед собой почему-то белую подушку. Пассажирский салон растворился. Кругом стены с обоями.
"Я дома! А где же бомба, террористы? Это был сон". От духоты, в двенадцатиметровой комнате, одежда прилипала к телу. "Во как я на работе наковырялся, даже заснул не раздеваясь!". Макс открыл окно, проветрить скисший от собственного дыхания воздух. Сухой горячий ветерок пробрался под рубашку, обжигая кожу. "Надо пивка посмотреть, может, бутылка осталась!". Двухкамерный холодильник отделял детскую кровать, стоявшую возле двери от ихнего с Наташкой дивана. Открыв прохладное нутро, Макс порылся среди разнокалиберных кастрюль и банок. "Обломись, пиво кончилось!". Отхлебнув борща, он включил телевизор. В полутора метрах от Макса экран высветил ведущего новостей. Рассказ шел о предстоящем учебном сезоне. Учителям не хватало не только маленьких зарплат, но и учебников с тетрадями. Макс уже хотел переключиться на другой канал, но пришедший на смену сюжет заставил его сделать звук погромче. Корреспондент на фоне филиала банка "СЛАВА" рассказывал об очередной попытке терракта. в городе. Следующий кадр был уже из местного отделения милиции. Толстый усатый майор подтверждал, что действительно было найдено и обезврежено взрывное устройство. Сейчас проводятся оперативно розыскные работы. Снова действие вернулось к банку. Корреспондент попытался зайти внутрь, но Панк, по видимому только что проснувшийся, их туда не пускал. Камера взяла лицо охранника крупным планом.
- Что происходит в банке? Были какие-нибудь угрозы? Кто и когда обнаружил взрывчатку? - корреспондент сунул под нос Панку микрофон.
Тот уже собрался рассказать, какой он герой, но промелькнувшее лицо Галины Игоревны успело ему что-то шепнуть. Сделав хитрющую мину, Панк произнес: "Без комментариев!", - и выпроводил съемщиков из банка. В отсутствие новых сведений корреспондент поделился своими доводами. В комнату вошла Наташка, держа в руках луковицу и длинный острый нож. По-видимому, маленький кухонный телевизор, работающий целый день без передыха, был настроен на тот же канал с новостями.
- У вас такие события происходят, а ты мне ничего не рассказываешь!
- Да собственно, ничего и не было, - Макс скрестил руки на груди, - Панк нашел в подвале несколько пыльных мешков, а телевизионщики теперь целую историю раздувают.
- И в этих мешках совсем ничего не было? - вместе с внуком подошла вездесущая теща.
- Я не в курсе, их повезли на экспертизу, - Макс поманил Никиту плюшевой собакой.
- Наташа, он тебе врет, а ты уши развесила, - теща взялась учить уму-разуму дочь, - этот тип вчера днем по всяким сомнительным домам разгуливал. Его там чуть милиция не схватила. А вечером в банке случайно бомба появилась. Понятно, чьих это рук дело!
- Если уж на то пошло, вы, Маргарита Тихоновна, в том доме тоже находились. Может, это вас милиция и разыскивала, - Усадив сына рядом, Макс отдал ему игрушку.
- Слышишь, твой муж меня порядочную женщину, зашедшую вчера к подруге, на пять минут, террористкой обзывает, - теща демонстративно повернулась и пошла в свою комнату.
- Мама, он ничего такого не хотел сказать, - Наташка вышла из комнаты вслед за ней, - видишь Никита, наша бабушка совсем из ума выжила. Стала глупенькая-глупенькая.
Сын еще не умел разговаривать, и до всего происходящего ему было далеко. Он просто улыбался, развлекавшему его отцу, молочными зубами. Наташка вернулась с заплаканными глазами. Теща умудрилась довести даже собственную дочь.
- Зачем ты так маму обидел, у нее же сердце.
- Она бы пила поменьше, тогда и со здоровьем проблем возникать не будет, - Макс уже давно не поражался, как теще удавалось полностью властвовать над Наташкиным умом.
- Перестань меня доводить! - нижняя губа у нее задрожала. Еще что-то добавить она не успела, на кухне зашипела кастрюля.
- И мама у нас расстроилась, - Макс с Никитой остались вдвоем. - У нее сегодня тоже голова бобо, - сын соглашался, пытаясь оторвать зубами ухо у плюшевой собаки.
Деревенька из тридцати домов, с выгнутой дугой улицей и тремя фонарями, из которых по вечерам горели только два, освещая крайние дворы, а между ними темнота и стрекот сверчков. У подножья холма протекала речка, которую нельзя сыскать ни на одной карте, а за ней простирался лес. Жителей было не много, несколько домов сдавались на лето, а нашлись и такие, по продававшие хибары дачникам. Как только Прораб получил заказ на банкира, он снял здесь дом. Чтобы переждать на природе шумиху после взрыва. Дело сорвалось, но спрятаться и посмотреть, что будет дальше, стоило. Сомов увязался с ним. В городе ему было страшно оставаться: "Я боюсь, что меня выследят!" Дом подрывникам достался старый добротный бревенчатый, крайний на улице. Приехав в деревню ночью они до рассвета пили водку, в надежде разогнать свои страхи, но так и заснули, не найдя покоя, тревожным сном. Только к обеду, трезвонивший без роздуху мобильник, пробудил Сомова. Это был Матвеев. Сказал, что надо встретиться, и Сомов, а башка то еще не прохмеленная, не соображала, назвал координаты села. Когда Прораб проснулся, Сомов стал аккуратно из-за забора намекать, что вот, мол, если заказчик придет, тогда придется его как-то встречать.
- А зачем ему приезжать? - Прораб не въезжал в россказни подельника, - о Снегирях кроме нас ни одна живая душа не знает.
- Вот если бы кто-то случайно об этом рассказал, - сквозь изгородь Сомов наблюдал за реакцией Прораба.
- Я бы этого гада собственными руками задушил, - главный с подозрением посмотрел на своего помощника. - Вообще к чему ты все это завел? Не иначе успел уже все растрепать! - Прораб выдернул из земли подпиравшую куст рогатину.
- Я не хотел, но этот Матвеев как черт все из меня выпытал, - Сомов припустил по деревенской улице в сторону речки. С матерным ревом, пробив брешь в заборе, Прораб погнался за ним.
- Не надо, давай поговорим спокойно! - Сомов споткнулся, перепрыгивая через канаву, и тут же получил дубиной по спине от набежавшего подельника. Удар получился тугой, тяжелый. Из зашибленного тела с шипением вырвался воздух. Прораб снова занес рогатину, но Сомов, держась за поясницу и охая, уже сбегал к воде.
Сидя на крыльце дома в одних шортах Серега ел арбуз, плюясь косточками в ближайшую грядку с помидорами. "Глядишь, какой новый гибрид вырастет". В соломенной шляпе, купальнике и полотенцем на плече появилась в сенях Серегина младшая сестра, проводившая в деревне летние каникулы.
- Анюта, ты куды? - главная по всему приусадебному хозяйству, бабушка оторвалась от грядки и окинула внучку взором, - картошку надо окучивать.
- Ну не сейчас же, в такую жару, - Аня указала на виновное во всем палящее солнце на синем без единого облачка небе, - я покупаюсь, а потом все сделаю.
- Это как вчера? - Клавдия Семеновна поправила сползшие с переносицы очки. - До шести загорала, потом оделась и упорхнула до ночи со своими подружками. Сережка, хоть ты ей втолкуй, чтоб она мне помогала, а то я одна на этом огороде и загнусь.
- Ба, ну что ты говоришь, с твоим здоровьем еще жить лет сто, не меньше. Анька, сейчас же давай клятву, что прополешь грядки, - Серега подмигнул сестре.
- Обязуюсь все сделать! Да чтоб ко мне загар не пристал, - Аня выставила перед собой ладонь, как в суде.
- Вот все и уладилось, - Серега вытер рукой подбородок, с которого арбузный сок стекал на живот, - посиди ба, я тебе кусок арбуза отрежу.
Истошный крик за калиткой нарушил дачную тишину, вдоль ограды бежал мужик весь скрюченный и перекошенный. И почти сразу же второй, размахивающий дубиной.
- Я тебя отучу по телефону разговаривать! Ты у меня враз алфавит с цифрами позабудешь!
Ни Прораба, ни Сомова до этого Сереге встречать не доводилось, поэтому он, как и вся деревня, с непредвзятым любопытством прильнул к забору.
- Что это за хронь у вас появилась? - Серега специально вышел за калитку, чтобы лучше разглядеть дебош.
- Да, это Маша сдала дом. Пол лета никого не было, а теперь вот нате, пожаловали. Спокойно без пьянства отдыхать не могут. Не иначе как самогон в соседней деревне покупали, а там отродясь хорошего не гнали. Стоит его только пол литра выпить и все, сразу дуреешь К ним в село и милиция часто приезжает, народ утихомиривать. Клавдия Семеновна в соседних Стрижах не бывала уже лет тридцать, но раз сложившегося представления о них не меняла.
Через речку, шириной в три человеческих роста, были перекинуты два березовых бревна. Раньше имелся и поручень, но от времени и сырости он сгнил и, его трухлявые останки валялись по разным берегам. Смотреть под ноги и думать, как лучше ступать по мостку у Сомова не было и секунды. До середины он долетел по инерции, но с каждым следующим шагом его центр тяжести уходил все больше в сторону от бревен. И вот крен достиг такого уровня, что Сомов боком с большим количеством брызг ушел вводу. Глубина свалившемуся оказалась по нос, а если стоять на цыпочках и подгребать руками, чтобы не снесло течением, то по шею. Прораб попытался достать голову провинившегося рогатиной с берега, но расстояние явно было больше. Пришлось ступить на шаткие бревна босыми ногами. Да и вообще с момента пробуждения кроме спортивных штанов с майкой он ничего одеть не успел. Попасть по Сомову оказалось совсем не простой задачей. Каждый раз, когда рогатина подлетала к голове, наказуемый нырял под воду, спасаясь от увечий. Прораб решил ударить резче, чтобы этот гад не успел спрятаться, но на помощь Сомову пришло бревно, чуть крутанувшееся под ногой Прораба и тот, соскользнув, полетел вслед за рогатиной в реку. Противники схватились врукопашную, норовя окунуть друг друга поглубже. На поверхности воды попеременно появлялись разные части тел обоих бойцов. Течением их снесло в заросли камыша. Запутавшись в листьях со стеблями, они совсем выбились из сил. Серега с еще одним мужиком вытянули драчунов из воды. Весь синий с выбивавшими мелкую дробь зубами Прораб, кажется, смирился с приездом Матвеева. Сомов освобождался от стягивавших его камышовых пут. Первая фраза на суше не удалась. Рот оказался забит тиной и песком, он только махнул рукой Прорабу в сторону деревни. Не разговаривая и оставляя за собой мокрые следы, вчерашние террористы побрели в горку.
- Да вода у нас в речке знатная. Каким бывало дурным в нее не зайдешь, а поплаваешь и на берег уже выходишь как будто заново родившимся, - мужик, принимавший участие с Серегой в спасательных работах, отжимал на себе штаны - а чуть повыше рыба клюет вот такая, - и он показал ее фантастические размеры.
Телевизионщики не спешили уезжать от банка. В поисках малейших подробностей происшествия они пошли по дворам. Люди охотно соглашались поделиться впечатлениями перед камерой. Но дальше большого скопления милиции разговор не шел. Уже на третьем интервью все понявший оператор держал камеру выключенной.
Сидеть безвылазно в офисе Панку стало невмоготу. "За пределами здания накопилось столько дел, а я здесь маюсь" Панк провел обследование улицы из всех окон банка. "Никого, похоже, телевидение сняло осаду. Можно спокойно выбираться". В магазинчике Ленку сменила совершенно новая и не знакомая продавщица. На дружеский контакт с Панком она идти не захотела. Взяв пару пива, он скучный побрел к институту. Нагулявшиеся по дворам телевизионщики вернулись к служебной "четверке", после часа, потраченного впустую. Но охотничий азарт в них еще теплился. Наметанный глаз оператора выхватил лицо Панка возле дверей института.
- Не тот ли это охранник, что нас в банк не пускал? - он показал рукой в направлении взгляда.
- Точно, он! Надо посмотреть за ним, что он там делает, - корреспондент завернул обратно в бумагу надкусанный бутерброд с сыром.
Предмет интереса Панка в среде студенчества был связан с героином, конкретнее, кто толкает и по какой цене.
- Может он здесь по совместительству учиться? - оператор вскинул камеру на плечо.
Панк поднялся по ступенькам ВУЗа и смешался с группой студентов.
- Подождем на улице, внутри нам его не взять, - корреспондент окончательно потерял объект из виду.
У потолкавшегося и по теревшегося в студенческой среде, Панка вырисовывалась радужная картина. Понемногу в ВУЗе приторговывают героином, но налаженного сбыта нет, и большая часть абитуриентов сидит на голодном пайке. "Пора их осчастливить нашим товаром. Самому, конечно, чеки продавать не стоит, лучше доверить это местной молодежи. Может Чегивару, он парень свойский". С отголосками этих мыслей на лице Панка возле вестибюля встретила включенная камера.
- Что вы ко мне привязались, никаких новостей у меня нет! - дабы не посрамить перед телезрителями честь охранника, бутылку с пивом он спрятал за спину.
- Мы все понимаем, начальство запретило разглашать информацию, - корреспондент прикрыл объектив рукой, - может пятьдесят долларов тебе пригодится?
- Не пятьдесят, а сто, и мне надо замаскироваться, чтобы террористы не узнали, - "лишние деньги никогда не повредят, а что рассказать, сейчас придумаю по дороге".
Полуденная ссора перешла в скрытую форму. Теща, заявив: "В этом доме мне не разрешают даже дышать" - пошла, разносить склоку по знакомым. Наташка продолжала заниматься домашним хозяйством, но в разговор с мужем не вступала, объявив ему молчаливый бойкот. К такой фронтовой обстановке Максу было не привыкать. "Ничего, к вечеру отойдет". Разогнав со стола деловито сующих между посудой тараканов (которых по заверению приезжавшего неделю назад морильщика "не должного остаться в принципе"), Макс поставил перед собой подостывшую сковородку с котлетами. По телеку снова показывали новости. Сюжеты были все те же, ничего нового. Макс убрал звук, чтобы не портить аппетит этим занудством. Корреспондент и усатый майор как рыбы беззвучно открывали рты. Но вместо сюжета как Панк не пускает в банк телевизионщиков, пошел другой материал. Камера, показав опечатанную дверь подвала, остановилась на крупном плане лица в черной маске с прорезями для глаз и рта.
- Интересно где они этого клоуна раскопали? - Макс вернул звук.
Измененный до неузнаваемости голос стал метталически-скрипучим. Представитель спецслужбы, как он сам представился, стал рассказывать, что вчера вечером охраной банка были обезврежены пятьсот килограммов взрывчатки.
- А зачем так много заложили? - задал нормальным голосом свой вопрос корреспондент.
- По-видимому, планировался крупномасштабный терракт с подрывом нескольких близлежащих зданий.
Дальнейшую байду о группах экстремистов, нарушающих спокойную жизнь города, Макс уже слушал в пол уха. Эта черная голова казалась почему-то очень знакомой, но кто это? Вошедшая на кухню с тазом постиранного белья Наташка, бросив взгляд на экран, не удержалась от восклицания.
- Ну, твой Панк точно двинутый, чтобы второй раз по телеку показали, чулок на голову напялил, а завтра к утру, наверное, вообще голый снимется!
И как он сам не догадался, и эта форма черепа, и тот уверенный, деловой, обстоятельный бред, вещаемый с экрана, мог принадлежать только Панку.
Вошедший в роль тот уже обещал в ближайшие недели арестовать исполнителей и даже заказчиков. На этом сюжет закончился, и дальнейший разгул безумства Панка остался за кадром.
- Этот идиот готов плести любую ерунду, а телевизионщики и рады! - Макс отодвинул сковороду, аппетит ему все-таки испортили.
- Так значит, взрывчатки никакой нету? - Наташка пришпилила полотенце на веревке, прищепкой.
- Есть, но Панку этого мало, взял и приплел международный заговор. Его же, дурака, теперь вычислят в два счета. Что будет! Нам с Серегой тоже не поздоровится. Наташ, дай, что ль, твоей от нервов, - жена сходила за литровой бутылкой из-под спирта, в которой сейчас плескалась настойка на травах. Сорок нацеженных капель наполнили рот и пищевод Макса нестерпимой горечью.
- Эта зараза сожжет не только нервы, но и все внутренности, - Макс потянулся закусить котлетой, но получил по руке мокрой тряпкой.
- Не в коем случае, а то эффект пропадет.
В такой жаркий день создавалось впечатление, что все стремятся покинуть город и устроиться возле воды в теньке деревьев. К границе города поток машин становился все плотнее. Матвеев ерзал от нетерпения на вентилируемом кожаном сидении Мерседеса. Так, сдавливаемый со всех сторон раскаленными машинами черепашьим шагом с остановками через каждые пятьдесят метров, он выбрался на простор. За городом дело пошло веселее. После каждой развилки, колонна редела где-то на половину. И километров через двадцать ни спереди, ни по бокам у Матвеева попутчиков не осталось. Музыка FM станции наполняя ритмами салон, заглушала свист встречного ветра. Очередные получасовые новости (штуки три он уже успел прослушать, это точно), вещали краткую информацию обо всем. Вскользь упоминая о неудавшейся попытке террористического акта в центре города.
- Хороший план сорвался. Получись все как задумано, на меня не в жизнь не вышли бы. А теперь Чевасов всю землю перероет. Чтобы шеф не надорвался и лишнего не накопал, надо ему посодействовать. - Сверившись с картой, Матвеев свернул на проселочную дорогу. Убитая гусеничными тракторами и грузовиками пыльная колея вытрясала из ездока всю душу. Разогнав стаю гусей не довольно вытянувших шеи, Матвеев въехал в село. Калитка на замке, а в большом потемневшем от времени доме тишина и ни единого шороха. Через пролом в заборе Матвеев проник на участок. В покосившемся сарае, забросанный травой, прятался "Опель".
- Живой-то кто есть? - банкир постучался в окно.
- Да ты не шуми, заходи внутрь, - сзади, откуда - то с верху раздался голос Прораба.
Тот сидел в густой листве дуба по середине толстой ветки, придерживая у пояса пистолет.
- В партизанов решили проиграться? - Матвеев потянул на себя скрипучую дверь.
- Кто его знает, может и так, - Прораб, сложившись пополам, прыгнул в рыхлую землю и как кот приземлился на четыре конечности.
Заслышав голоса из-за сарая, показался Сомов с двуствольным обрезом.
- Чисто, один приехал, - он помог подняться Прорабу с колен.
- Бдительность проявляете, молодцы, - Матвеев задвинул тюлевую занавеску на террасе. - А вот то, что дело провалили - плохо! Ни куда не годиться! Объясните, как случайные люди могли оказаться именно в этом подвале, где полно взрывчатки, а не в каком - то другом?
- Народ у нас такой, где закрыто, туда и прут, - Прораб в отличие от Матвеева говорил спокойно и не громко. - А может, кто про ваши дела прознал в банке и побеспокоился о людях?
- Ты свои домыслы держи при себе, - Матвеев хрустнул костяшками пальцев.
- До вчерашнего вечера об этом ни одна живая душа кроме вас не знала! - Тревожные сомнения банкир высказывать побоялся.
- Ну, ладно, хватит об этом, - Матвеев уселся на топчан в углу. - Дело теперь осложнилось, но выпутываться из него надо! Здесь кое-какие бумаги, - Банкир достал из портфеля фотографии, и несколько сшитых листов. - Это Баютдинов и Росинский, приглядитесь к ним. На одного из них надо повесить убийство Чавасова, которое никто не отменял. Действуйте аккуратно, за ними могут наблюдать.
- Я так понимаю, теперь надо убирать не одного, а двоих, и возможно нас будут пасти? - Прораб мыском ботинка поддел валявшуюся на полу пустую бутылку. - Очень сложное дело, и стоит оно намного дороже.
Разбираясь на чердаке с разным хламом, Серега нашел самодельную удочку, с гайкой вместо грузила и поплавком из бутылочной пробки. С рыбным промыслом он был знаком слабо, но желание поймать здоровенного сома или щуку, о которых рассказывал местный удильщик, в нем разыгралось не на шутку. Перевернув с половину плит, которыми была вымощена дорожка на участке, Серега разжился парочкой приличных червей. Создав им в банке из под сгущенного молока условия, приближенные к природным, новоявленный рыбак пристроил консервную жестянку на дне авоськи. Туда же попала добавочная приманка, в виде пол батона белого хлеба и три бутылки пива в качестве спецоборудования. После обеда все спали и сопровождающих у Сереги, кроме Джека, не нашлось. Небольшая пушистая и абсолютно добродушная псина сновала возле авоськи, норовя слямзить кусок хлеба. Одев соломенную шляпу общего пользования, Серега пристроил удочку с вещами на плече. Джек прокладывал дорогу в высокой траве, отвлекаясь, по всяким пустякам и сбивался с курса. Выбрав место лова, Серега решил сначала опробовать его сам. Даже в такую погоду вода в речке оставалась холодная. Он сделал небольшой круговой заплыв, с наслаждением отфыркивая воду. Слегка подсушившись, Серега выложил из авоськи все не нужное и опустил пиво охлаждаться. Нарезвившийся Джек, нашедший хозяина по следу стал радостно, лая, облизывать ему руки и лицо. Насадив червяка на крючок, Серега собрался прикормить место хлебным мякишем, но пес его опередил, схватив батон зубами хитрая бестия, побежала опять прятаться в траву. Пришлось закидывать так. Снасть ушла под воду вместе с поплавком, потом вынырнула пробка, слегка покачиваясь на волнах. Минут десять Серега добросовестно следил за ловом, возвращая на прежнее место сносимый течением поплавок. Была одна вялая поклевка, но и та сорвалась. "Пиво, наверное, уже охладилось!" Серега достал из воды бутылку и, отерев бока, открыл пробку зубами. "Теперь рыба должна пойти". И действительно, ему удалось поймать размером с палец не то бычка, не то ратана, заглотившего крючок до самых кишок. Без хирургического вмешательства, извлечь снасть не получалось. "Так тянуть, леска порвется. Пущу его в воду, будет наживкой как раз на щуку". Отметив новый этап второй бутылкой, Серега воткнул удочку в берег. "Чего ее постоянно держать, вот будет клевать, тогда и схвачу!" Улегшись набок возле воды, Серега все глубже проникался прелестью рыбной ловли. "Покой, тишина!" Наклоненные к реке ветки, завороты струй возле берега, сухая трава, по листу ползет муравей, а на встречу ему другой, приветствуя собрата усиками. Веки опускаются, Серега встряхнул головой. "Так можно и улов проспать!" Сев по-турецки, он откупорил последнюю бутылку. "Марку пива теперь не определить". Разбухшую этикетку себе на память оставила вода. Поплавок, ведомый наживкой, стремился затеряться в камышах. Поддернув леску, Серега улегся на другой бок, "На правом уж не засну!" Шелест листьев становился все мелодичнее. Снова привлекли к себе внимание работяги муравьи, тянувшие целой артелью здоровенную стрекозу. Мимо них на бреющем полете прошел шмель, "В направлении поля, будет там заправляться нектаром". Муравьи принялись за изучение одежды. Листья пели "шшпи... шшпи... шшпии.. ". Шея, уставшая держать голову, расслабилась и опустилась на плечо. Взгляду предстало небо высокое и спокойное, по которому неспешно плыло облачко. "Похоже на карету, только без лошадей. Кто на ней скачет и куда?" Коварный сон незаметно сморил Серегу. Почувствовав, что на него больше не сердятся, вышел из зарослей Джек. Потянувшись и зевнув во всю пасть, он улегся Сереге под бок. Лов рыбы уже проходил сам по себе. Пробуждение вышло тревожным. Правая рука совсем онемела, Серега стал интенсивно разминать затекшую конечность еще работающей рукой. В плече закололо, кровь пошла к пальцам. Потихоньку, рука становилась послушной как раньше. "Сколько ж я проспал? Пора собираться". Почесал Джеку пузо, собака перевернулась на спину, сложила лапы и захрюкала от удовольствия.
-Ах ты, свинтус! - Серега потянул удочку, леска напряглась и ослабла, сворачиваясь колечками. Вся снасть, включая поплавок, осталась в камышах. Серега нашел этому свое объяснение. "Видно щука таки клюнула на моего ратанчика, а леска слабая, не выдержала, в следующий раз куплю по толше, чтоб не сорвалась". Путь в горку получился на легке. Пустая авоська свисала из заднего кармана шорт, а не полноценная удочка служила посохом при подъеме. Джек, бросив хозяина "здесь близко, сам доберется", через подкоп под забором пролез на соседний участок, устроить очередную пакость. В начале улицы неуклюже разворачивался синий джип. "У него что, глаз нет? Сейчас же весь забор соберет". Серега решил помочь вырулить, но, не дожидаясь чужой подсказки, машина, чиркнув по штакетнику вывернула на дорогу. Пыль от провернувшихся задних колес поползла в Серегину сторону, засоряя глаза и мешая дыханию. Закашлявшись, он повернул обратно. "А номер у "мерседеса" похож на наш банковский, и чего такая машина могла позабыть в этой дыре?" Язык от налипшей пыли стал шершавым.