Булатные лучи полной луны неутомимо пробивались сквозь редкие облака, заливая все вокруг таинственным светом. Этот свет неуловимо менял очертания окружающего мира так, что все оживало или превращалось в нечто потустороннее и пугающее. Казалось, что из-за любого дерева выскочит леший и преградит путникам дорогу огромными завалами и буреломами, что он изменит направление тропинки и заведет в гибельное болото, из которого нет выхода кроме как на дно к кикиморам. И даже кони представлялись какими-то сказочными и немного хищными, а всадники--бесами.
--Полнолуние--время чудес,--раздался, казалось с небес голос воеводы Радивоя.
--Солнце мертвых,--отозвался гридень.--Не хватало еще, что бы упыри и прочая нежить полезла.
Гридня звали Торопка, и было это скорее прозвище, чем имя, ибо был он во всем поспешен и не усидчив. Вот и сейчас он все время елозил в седле и хватался за висевший на шее оберег, чем вызывал осуждающие взгляды воеводы, который как и полагается истинному воину ни в сон, ни в чёх не верил.
--Скоро замок?--спросила Сола.
Обывательские разговоры о нежити и прочей ерунде всегда раздражали ее. Она не верила в сказки и даже, столкнувшись с ними, нос к носу не поверит в их существование и, быстро объяснив все с рациональной точки зрения пойдет дальше. Только вод сказки от этого могут и не выжить. Крестьяне одушевляли природу и наделяли ее добрыми или злыми качествами, а Сола могла ею только восхищаться, когда замечала что-то необычное.
--Да, княжна, он в получасе езды, -- отозвался воевода.--Ты устала?
--Нет, но я боюсь за рассудок молодого воина, как бы он не лишился его от ужаса перед упырями.
Даже при слабом лунном свете было видно, как побагровел от стыда Торопка, но промолчал. Норов княгини был ему хорошо известен. Сола улыбнулась и слегка пришпорила коня. "Приедем в замок я для тебя придумаю что-нибудь веселенькое" -- подумала княжна и по хищному приподняла губу. Торопка влез в светлый витраж мечтаний княжны и разрушил его своей крестьянской грубостью, а это просто так никому еще не прощалось.
За очередным изгибом дороги открылся изумительный вид на долину, залитую лунным светом и от того казавшейся зеркально ровной. На огромном холме возвышался величественный замок, огибаемый с двух сторон рекой. Во всех двенадцати башнях горел свет, и ворота были открыты. Здесь давно ждали появления племянницы светлого князя Всеволода--княгини Солы и ворота, не смотря на поздний час, были открыты. Из них на вороном как ночь коне выехал сам светлый князь, что бы поскорее обнять любимую племянницу. Подъехав поближе Всеволод раскинул руки и из его мощной глотки раздалось радостное уханье.
--Милая моя Солин, я так рад, что ты вспомнила про старика и решила навестить его и скрасить одиночество своей красотой и радостью. Скорее же войди в мой замок и наполни его счастьем.
Копыта дробно простучали по мосту и под торжественную музыку путники въехали на широкий двор. Все вокруг выглядели радостными и нарядными. Все славили княжну и светлого князя.
--Отдохните с дороги, а завтра я устрою в твою честь пир и созову лучших сказателей и скоморохов.
Княгиня спешилась и бросила Торопке поводья.
--Присмотри за лошадьми.
Князь с несвойственной для его размеров легкостью соскочил на землю, сверкнув красным плащом, и еще раз обнял племянницу, которая, свернувшись калачиком легко бы поместилась на его груди. Сола обняла Всеволода за шею и чмокнула в нос, это было единственное место свободное от бороды, и негромко сказала:
--Я рада, что вижу тебя в добром здравии и хорошем настроении и с радостью бы поговорила с тобой, но путь был не близким и я очень устала.
--Для тебя приготовлены лучшие покои в серебряной башне. Там тебя ждет горячая вода и свежей белье. Отдыхай, а завтра обо всем поговорим.
Всеволод поручил ее заботам нянек и пошел говорить с Радивоем.
Войдя в серебряную башню, Сола увидела огромную картину, на которой была изображена молодая красивая девушка. У нее было круглое лицо. Его обрамляли непослушные светлые волосы, которые все время пытались закрутится. Тонкие брови казалось, были выведены рукой самого творца. Глаза были раздвоенной луной, отразившейся в тихом горном озере. Кругленькие щечки соединяла лучезарная улыбка, рядом с которой стыдно встать даже солнцу. Маленький носик предавал ей вид детский и наивный, однако, за этой внешней наивностью стояла зрелая не по годам женщина, за любовь которой готова была сражаться и знать, и чернь, и боги, увидь они такую красоту. Когда Соле было еще пятнадцать лет дядя чуть ли не силком заставлял ее сидеть перед художником, и видимо не зря. Сола подмигнула своему портрету и пошла дальше. Портрет лишь помахал ей ручкой.
Княжна умылась и переоделась в чистое белье, легла на согретые служанками шкуры, однако сон долго не шел. Тогда она встала и подошла к окну. Зачем она это сделала в тот момент не играло ни какой роли. Нечто сильное и теплое подтолкнуло ее к окну, и она увидела огромного серебристого (или это из-за такой яркой луны) волка. Он медленно шел по долине, не пригибая травы. Вот он внезапно остановился и завыл на луну. Ноги Солы стали ватными, а сердце казалось вот-вот сломает ребра. В этом вое было все. Весь мир, все звезды, вся земля. Все. Кроме злобы. Это был не вой--это была песня, красивее которой княжна еще не слышала. Волк замолчал, но его песня продолжала звучать в воздухе, в каждой травинке, в каждом дереве, в каждом живом существе услышавшем его. Волк повернулся к Соле и посмотрел ей в глаза. Непослушные ноги подогнулись, и девушка упала на пол. "Почему у него такие зеленые кошачьи глаза?"--подумала Сола, прежде чем доползти до кровати и крепко заснуть.
Утро было пропитано предстоящим празднеством, и даже обыденная работа казалось не такой тяжелой и опостылевшей. Сола встала со смутным воспоминанием какого-то загадочного и прекрасного сна, но что именно ей приснилось она вспомнить не могла. Служанки принесли воду и ширинку. Со двора доносился зычный голос светлого князя, раздававшего распоряжения на право и налево, не разбирая уже приказывает ли он смерду сосчитать привезенный хлеб или разгрузить подводу с дровами боярину. Сон Сола так и не вспомнила, но чувство предстоящих чудес не пропало. Огромное зеркало отразило прекрасную обнаженную девушку. Казалось она не просто смотрит на свое отражение, а проверяет все ли на месте. Небольшая головка в окружении золотистых волос, тонкая лебяжья шейка, ровные плечи, изящные руки, небольшая высокая грудь уверенно занимавшая свое место, венчалась затвердевшими от холода сосками, тонкая талия плавно перетекала в идеальной формы бедра. Все это великолепие и совершенство природы крепко держалось на стройных ногах заканчивающихся розовыми пальчиками. Это богиня сказал бы человек и ошибся бы. Это человек сказали бы боги, но не перестали бы завидовать этому венцу творения, созданного самим Родом. Девушка еще раз осмотрела себя с какой-то излишней деловитостью, но веселый блеск в ее глазах говорил о том, что она всего-лишь дурачится. Сола засмеялась, а в месте с ней и ее отражение, и служанки, которые пришли помочь ей одеться.
--Узнав о твоем приезде, в замок слетелись все окрестные князья и бояре, и сейчас выхаживают друг перед другом петухами,--сказала одна из служанок.
--Двое уже успели повздорить, чьей женой ты будешь. Еле утихомирили,--сказала вторая.
--А боярин Довлат, похоже, привез всю свою мошну и...
Служанки рассказывали последние новости и сплетни, но на обычную охотницу до этих разговоров Солу, это не производило почему-то ни какого впечатления. Она вырвалась из рук служанок и принялась швырять в них пригоршнями воду из рукомойника и заливисто хохотать.
На дворе было полно народу, и все были чем-то заняты, даже те, кто ничего не делал бурно имитировали какую-то деятельность. Найти светлого князя среди всего этого сброда было очень легко. Он возвышался над людьми как скала, а его громоподобный голос, заставлявший пригибаться к земле людей, и испугано храпеть лошадей, делал его похожим на маяк в тихой ночи, который заметен на десятки миль.
--А, Сола, девочка моя, как спалось?--заревел Всеволод.
--Спасибо, дядя, хорошо,--почти прокричала Сола, так как на дворе стоял ужасный шум.
--Эти бездельники ничего не могут сделать правильно, словно руки всем им приставили не к тому месту, а не то место прикрутили на место голов.
--Здесь так шумно, дядя!--взмолилась Сола.
--Тогда можно пока съездить на прогулку.--сказал светлый князь.--Эй, Радивой, останься за меня и собери нас на прогулку.
--Это было бы замечательно,--сказала Сола.
--Вот и отлично! А пока все готовиться ты можешь позавтракать.
Покинув праздничную суету замка, светлый князь с княжной в сопровождении свиты вскоре въехали под сень соснового бора. Бор был чист и величествен своей мощью. Каждое дерево соревновалось с другими своей красотой и статью. Внезапно люди выехали на залитую солнцем поляну, на которой вальяжно развалился огромный серебристый волк. Он приподнял голову и не громко рыкнул. Люди схватились за оружие, а Сола, вспомнила вчерашний вечер и поняла, что он приветствует ее.
--Стойте, не убивайте его,--закричала Сола.
--Но я не могу позволить чтобы в моих владениях разгуливало такое чудовище,--возразил князь.
--Тогда поймайте,--сказала Сола.
В добровольцы вызвалось несколько женихов со своими слугами и сам светлый князь. Люди стали медленно приближаться, цепко держа волка на острие стрел. По мере приближения людей волк не проявил никакой заинтересованности ими. Он только пристально смотрел в глаза внезапно взволнованной Солы. "Что хотят сделать эти люди",--спрашивали глаза волка. "Не двигайся,--ответили глаза Солы,--дай себя связать. Иначе они тебя убьют". Ее руки прижались к груди и теребили какую-то непослушную застежку. "За что меня убивать ведь я не сделал им ничего дурного". "Они боятся тебя". "Но почему?". "Они видят в тебе зверя" "Каждый видит то, что хочет увидеть, и это...". Но Сола не успела понять последнюю фразу, потому что в этот момент на волка накинули сеть и поволокли к лошадям. Волк попытался укусить ближайшую ногу, но как только он открыл рот, на него тут же навалился светлый князь и, вставив в пасть, кинжал в ножнах крепко обмотал голову веревкой. Волка погрузили на коня и повезли в замок. Появление в замке такого зверя вызвало большой переполох. Люди боялись, что это не единственный такой зверь. А что если сюда целая стая этих волков пришла? Тут уж никакого житья не будет. Связанный по всем лапам волк беспомощно лежал в углу двора и непонимающе смотрел на людей, которые непонятно зачем тыкали в него палками, кидали камни и стравливали собак.
Народ в страхе разбежался, однако продолжал зло и недоверчиво поглядывать на волка исподлобья. На шум подошел светлый князь Всеволод.
--Что здесь происходит?
--Дядя, я хочу, чтобы этот волк жил у меня в башне,--сказала Сола.
--Хорошо, я распоряжусь на счет клетки,--недовольно буркнул Всеволод.
Эта идея ему явно не понравилась, но спорить он не стал.
Кузня без устали громыхала весь день, и к вечеру клетку установили в покоях княжны и перенесли туда волка. Княжна закрыла дверь и подошла к клетки. На нее смотрели зеленые кошачьи глаза серебристого волка, которые могли принадлежать только человеку.
--Зачем меня заперли в эту клетку?--спросил взгляд волка.
--Это для твоего же блага,--ответила Сола.
--Я не просил для себя такого блага.
--Как ты оказался в этих местах?
--Я пришел к тебе.
--Зачем?
--Я люблю тебя,--просто ответил волк.
--Но когда ты успел полюбить меня?--удивилась Сола.
--Вчера ночью луна была очень близко к Земле, и я смог увидеть тебя и прийти.
--Как тебя зовут?
--Систвал.
"Систвал"--мысленно произнесла Сола. Она смотрела в глаза волка по имени Систвал и видела за ними человека и понимала, что любит его. Но за этим человеком скрывался зверь и не понятно чего в нем было больше, от зверя или от человека. Она понимала, что любит его, но в тоже время она понимала, что не сможет любить в нем только человека. Зверь будет отравлять ее любовь, постепенно превращая и ее в зверя.
--Почему ты носишь эту личину. Личину зверя.
--Я прожил в ней очень долгое время и мне трудно от нее отказаться.
--Это как пьянство у людей?--спросила Сола.
--Да,--нехотя ответил Систвал.
--Как ты пришел с луны?
--По лунной дороге. Наше племя умеет это делать. Пойдем со мной и ты увидишь все сама.
--Я люблю тебя, но я не могу идти с тобой пока в тебе зверь. Я не могу тебе доверять или зверю, что в тебе. Это не важно.
--Но ради любви нужно чем-то жертвовать?--сказал волк.
--Я готова пожертвовать чем угодно, но только не нашей любовью, которую убьет твой зверь.
--Пойдем со мной, Сола,--сказал Систвал.
--Нет,--тихо, но твердо ответила Сола.--Пусть наша любовь останется для меня сказкой, веру в которые ты во мне возродил. Победи зверя и я пойду с тобой.
--Я не могу,--еле выдавил из себя волк.
Сола молча открыла клетку и отвернулась, а когда повернулась его уже не было. Горячие жгучие слезы катились по щекам, падая на грудь. Сола подошла к окну, закрыла ставни и задернула занавески, как она думала навсегда.
Когда созрела новая луна, ставни неожиданно распахнулись, и упали сорванные шторы. В княжеские палаты ворвался ослепительный серебристый цвет. Он залил всю комнату, не оставив места для тени. Этот свет обволакивал и приятно успокаивал. Из этого света возник обнаженный молодой человек с зелеными чуть кошачьими глазами. Он подошел к Сола и взял ее за руку.
--Здравствуй, Сола.
--здравствуй, Систвал.
Они вышли в окно и вступили на твердую полоску света, уходившую к луне. Они шли молча, взявшись за руки. Систвал посмотрел в глаза Соле и спросил:
--Ты готова?
--Да.
Они оттолкнулись от лунной дорожки и полетели.
В полнолуние, когда Сола спала, Систвал вставал и уходил как можно дальше от людей и выл, повернувшись к Земле. И все волки вторили этому вою, полному злобы. Злобы зверя запертого человеком.