Аннотация: Глава 5, новогоднее обновление от 01.01.11. Прямо из-под ёлочки. Ниразу не бечено, из проверок только вордовский спеллчекер. Типа кульминация. Заshitникам жывотных просьба не читать, ибо присутствует одна невинноубиенная курица. Комментарии открыты, оценки выключены.
Утро преподнесло очередную неожиданность. Петушиный крик, который обычно и не замечаешь, просто зная, что пришло время вставать, на этот раз точно молотом ударил по голове. Вскинувшись, я чуть с печи не свалилась от такой внезапной побудки.
Вопль дурной птицы словно прорвал плотину: на меня мощной волной обрушились звуки, до этого настолько тихие, что я различала их, лишь если сильно прислушивалась. Шум просыпающейся деревни, скрипы и шорохи старого дома, тихое размеренное дыхание Виггора... Нахлынувшая мешанина раздражала, хотелось закрыть уши ладонями, чтобы хоть как-то остановить этот поток. Что я и сделала. Помогло мало, звуки только стали чуть глуше, превратившись из оглушительного хора в глухое бубнение.
- Что-то случилось? - Прикорнувший на лавке наемник в ответ на мои судорожные попытки сохранить душевное равновесие лишь удивленно приподнял бровь. Чуть-чуть. Немного совсем - не знаешь, не догадаешься. А в голосе сна - ни капли, словно и не лежал только что, сомкнув глаза.
Отчего-то при виде бесстрастного лица парня нахлынула злость. На него, который день морочащего мне голову, на себя, на беспомощные попытки разобраться, что происходит и взять события под контроль, на этот шумный многоголосый мир вокруг...
- Петух, вот пакость... - морщась от гула в голове и пытаясь подавить нарастающее раздражение, ответила я. - Заорал, сволочь, будто над самым ухом. И вообще, все как-то шумно, так что голова трещит...
Виг пригляделся к моему перекошенному лицу, на мгновение о чем-то задумался, и произнес всего одно слово:
- Привыкай...
Одно слово. Опять - как обычно - кратко и ни демона не понятно. И сказано со всегдашним тихим равнодушием. Одно слово. Перышко, упавшее на чашу весов. Ничего не значащий груз. Но не тогда, когда чаши застыли в неустойчивом равновесии.
Одно слово. Достаточно для того, чтобы лед самоконтроля, которым я пыталась сковать свое раздражение, треснул и распался на куски.
- Ах, значит, "привыкай"! - Я и не заметила, как очутилась рядом с Вигом, нависла над не успевшим встать с лавки наемником. Так досаждавший мне шум исчез, казалось, весь мир затих, вслушиваясь в мой голос. - Какого демона я должна привыкать незнамо к чему?! Ах, да, потому что некоторые никак не могут объяснить внятно, что за срань со мной творится! Они же у нас такие все из себя загадочные, аж целый наемник из Гильдии с медальоном, и даже камень владетельский в башке торчит! Да лучше бы тебя этим камнем по башке треснули со всей силы - больше толку было бы!..
Впоследствии я с улыбкой вспоминала этот момент. Думаю, со стороны выглядело все достаточно забавно - словно вытянувшийся в струнку цыпленок-подросток, гордо выпятив тощую грудку, наскакивает на вальяжно расположившегося на лавке поджарого кота. И, как и описанная сцена, устроенная мной истерика не могла закончиться тихо и мирно, сама собой.
Удар обжег лицо, заставил попятиться и, потеряв равновесие, приложиться спиной о печь, выбивая дыхание из легких. Вторая пощечина ошпарила другую щеку. Я тряхнула головой, пытаясь прийти в себя. Как бы то ни было, но послуживший причиной всему гул просыпающейся деревни стих до всегдашних отдельных звуков, время от времени доносившихся из окон.
- Ты не дослушала. - Голос парня остался абсолютно бесстрастным, словно ничего и не произошло. - Тебе придется терпеть, пока твое тело приспосабливается к новым способностям. Твои чувства и так были совершеннее человеческих, а сейчас они еще и усиливаются. Организм начинает использовать энергетические потоки, порожденные твоим даром, и пока в нем не установится равновесие, тебя ожидают различные сюрпризы подобного толка. Такое объяснение тебя устраивает?
Мне оставалось только кивнуть.
- И еще, - продолжил наемник. - Уши, глаза, руки-ноги - все это мелочи. Главное, что сейчас приспосабливается твой мозг, а это гарантирует, как минимум, перепады настроения. И чтобы больше не случалось таких истерик, как сейчас, - парень повысил голос, но говорил все так же размеренно, словно вколачивая мне в голову слово за словом, - постоянно - повторяю, постоянно! - делай упражнения, которые я тебе показал. Выпало свободное время - делаешь, чувствуешь, что начинаешь срываться - делаешь, перед сном и после пробуждения - делаешь обязательно... Понятно?
Я действительно поняла. Пусть смысл некоторых слов был не знаком, но главное дошло: я опять изменяюсь, и если намереваюсь остаться в здравом уме, то нужно научиться управлять своим Даром раньше, чем он начнет командовать мной.
Теперь мне очень хотелось найти своего отца и не просто посмотреть в бесстыжие кошачьи глаза, чего я желала раньше, а плюнуть на уважение к старшим и надавать тумаков, пользуясь как руками, так и проявившимися благодаря моему происхождению возможностями, демоны б их забрали...
- Вижу, прониклась, - подвел Виггор итог моим размышлениям. - Так что полезай обратно на печь заниматься.
Завтракали в молчании. Уничтожая пережившие ночь в печи остатки вчерашнего ужина, каждый думал о чем-то своем.
После того, как на столе не осталось ничего съедобного, кроме немногочисленных крошек, Виг обратился ко мне:
- Слушай внимательно. Все решится сегодня. Ваш староста воспользовался тем, что я ношу владетельский камень, и назначил на этот день несколько свадеб. Это мне на руку, но точно так же на руку и убийце. Я постарался сделать так, чтобы трогать тебя сейчас было невыгодно, но мало ли что, вдруг нелюбовь к тебе окажется уж слишком сильной... Поэтому будь осторожна и доживи до вечера. Убийца - одиночка, поэтому не отрывайся от компаний, рядом с тобой всегда должно быть самое меньшее, двое. На всякий случай старайся есть и пить только то, что уже кто-то попробовал. И, главное, держи себя в руках. Что бы ни происходило.
По спине словно льдинка скользнула. Сначала вчерашнее "спиной ни к кому не поворачивайся", теперь это - "доживи до вечера". Непохоже, чтобы парень просто пугал, незачем это ему.
Значит, свадьбы... Дядька Улхон - тот еще жук, как и положено хорошему старосте - постарался все, что только можно, обернуть к пользе поселения. Обладатель владетельского камня задержался в деревне? Прекрасно, значит, благословение Хранителя, без которого, по общему убеждению, невозможна настоящая свадьба, молодожены получат на месте, им не придется ехать к владетелю или в ближайший храм. А что убивец среди людей ходит, так это уже не старосты забота, пусть наемник и злодея ищет и благословения раздает. И все это совершенно бесплатно.
Убийце праздник в деревне тоже шел впрок. Даже мне было понятно, что в веселой суете, при обилии подвыпившего народа, много чего можно натворить.
Вот только какая польза в празднике Виггору? Я ни мгновения не сомневалась, что заставить наемника проводить свадебный обряд староста не смог бы. Значит, или все происходило с молчаливого согласия парня, или... Или он сам подсказал дядьке Улхону, что и как надо делать, чем эльфы не шутят.
В любом случае, от меня теперь мало что зависело.
- Так! - хлопнул в ладоши парень, прерывая мои раздумья. Похоже, его внезапно обуяла жажда действия. - Что сидим? Чего ждем? Я сейчас выйду ненадолго, а ты переодевайся. Оставить тебя здесь одну я не могу. Надеюсь, - спохватился он, - то, в чем я тебя увидел три дня назад, не было твоей праздничной одеждой?
Мужчины... Интересно, есть ли хотя бы один представитель этого племени, который не считает, что женщина, только что узнавшая о своем участии в торжестве, должна собираться со скоростью поднятого по тревоге воина? Да, конечно, можно и так, но потом на результат просьба не жаловаться...
Вытащив из ларя праздничное платье, я только что и смогла, что вздохнуть. Последний раз я надевала его на так печально для меня закончившийся праздник уборки урожая и, сняв, уложила не слишком аккуратно. Думала, что позже расправлю, переложу пряными листьями для свежего запаха и чтобы не завелось никого из многоногих любителей проедать дыры в ткани, но, как оказалось, не судьба... Конечно, в тряпку от этого одежда не превратилась, только легче от этого не стало: времени выглаживать образовавшиеся складки у меня уже не было.
Хотя... Я залезла в ларь еще глубже и вытащила невзрачный сверток. Развернула холстину, и на пол хлынула насыщенно-синяя волна...
Мое наследство.
Длинное платье с изящным золотистым узором по подолу, рукавам и вороту, оно было единственным, что осталось у меня от моей настоящей матери. Телосложением, видимо, я пошла в нее - перешивать почти ничего не пришлось. Шейана отдала мне его давным-давно, когда моя фигура еще представляла собой подобие двух палок, на которые крепится неказистая одежка огородного пугала. Тогда надевать это великолепие из струящейся, шелковистой на ощупь и совершенно не мнущейся ткани, такой же, из какой сшит был приснопамятный Шейанин поясок, не имело никакого смысла. Позже, когда я, наконец, стала выглядеть как девушка, а не подросток неопределенного пола, и платье после совершенно незаметной переделки оказалось мне впору, я так и не смогла найти повод, чтобы надеть такую обновку.
И вот теперь повод нашелся. Правда, как я ни отнекивалась, но снова и снова одна и та же мысль возвращалась мне в голову, смущая и раздражая одновременно. "А настолько ли сильно испорчена выходная одежда, что ты вытащила из сундука эту? Не ради ли одного странного парня ты намерена так вырядиться?"
Прохладная ткань скользнула по коже. Я надела и разгладила руками короткое облегающее нижнее платье, запутавшись с непривычки в рукавах, натянула верхнее, завязала золотистые шнурки-застежки, скреплявшие материю ближе к левому плечу, затянула витой шнур украшенного кистями пояска, одернула и тщательно расправила складки. Конечно, пусть ткань и не мялась, все равно надо было хотя бы дать одежде отвиснуть, но время, время... Я, казалось, кожей ощущала, как затихшая деревня лихорадочно готовилась к празднику. Что вот-вот веселье сначала чинно выйдет на улицы, а потом покатится по округе, постепенно набирая скорость, песнями взлетая в небо, расплескиваясь пьяными потасовками (свадьба, куда же без них!) о заборы и стены домов. И все, что я могла - это надеяться, что ничего не пропустила, и за время лежания в сундуке никакой вредитель не подточил нити швов и не проделал в ткани случайно пропущенную мной дырку.
Стук в дверь заставил меня вздрогнуть, но раздавшийся следом голос Вига, спрашивавшего разрешения войти, несколько успокоил.
- Заходи, я почти готова! - мне оставалось только переплести чуть разлохматившуюся косу и натянуть башмаки.
Парень вошел и замер на пороге.
- Что такое? - подняла я голову, отвлекаясь от плетения.
- Не думал, что это платье так сильно тебя изменит.
- В какую сторону? - я была удивлена. Как мне казалось, уж до чего наемнику нет никакого дела, так это до моего облика. Но ответ словно ударил меня молотом, выбивая из головы мелочное беспокойство о собственной внешности.
- Ты стала очень похожа на своего отца.
- А что, он предпочитает женские платья и косы? - я не смогла удержаться от искушения съязвить по поводу своего неведомого папаши.
- Какие бы сплетни ни ходили про ваше племя, - приподнял в легкой усмешке уголки губ парень, - но наклонности у твоего отца исключительно нормальные. Просто платье, как и церемониальная туника, подчеркивают тонкую в кости фигуру, а что до косы, так для длинных волос не слишком много вариантов причесок.
Врет - с удивлением поняла я, - врет и не краснеет. На отца я, может быть, и похожа, но напомнила я Вигу явно не его, а какую-то кошкоглазую знакомую. О которой он, - и я вдруг ощутила странное раздражение, - рассказывать почему-то не хочет.
Недомолвки, умолчания, и в довершение всего - наглое вранье. Все это только запутывало меня. Какие отношения связывали наемника и моих предполагаемых родичей, почему нельзя рассказать все сразу, а требуется громоздить одну несуразность на другую, что за планы у парня в отношении меня, и кого я ему так сильно напомнила?.. Вопросы множились, а вот ответов в ближайшее время не предвиделось.
Тем временем, пока голова шла кругом от обилия мыслей, руки принялись было переплетать косу, но у Виггора оказалось свое мнение по поводу моей прически.
- Тебе сегодня понадобится выглядеть по-другому, - коса мягко выскользнула из пальцев, в несколько неуловимых движений оказалась расплетена на множество прядей. Детали того, что происходило дальше, понять было довольно сложно. Попытки вертеть головой или хотя бы принять более удобное положение, чтобы хоть краем глаза разглядеть себя в лежащем на столе бронзовом зеркальце, мягко, но непреклонно пресекались. Смирившись с этим произволом и прикрыв глаза, я прислушивалась к своим ощущениям и пыталась уразуметь, что творит с моей прической неугомонный наемник.
- Готово. - Я взглянула в поднесенное к лицу тусклое зеркальце и остолбенела. Из глубины заключенного в незатейливую рамку озерца бронзового полумрака на меня смотрела странная незнакомка. Заплетенные множеством косичек волосы лежали на голове подобно массе свившихся в своем логове затейливыми узлами змей, удерживаемые воткнутыми в прическу неведомо откуда взятыми деревянными палочками-заколками. Часть "змеиных" хвостов и колец спускались к шее с боков и сзади, тем не менее, оставляя ее открытой для взгляда. Чуть заострившиеся за время моего отсутствия в белой пустоте черты лица лишь подчеркивали его чуждость. И - как вершина всего - горели широко раскрытые золотые кошачьи глаза.
Виг отодвинул зеркало чуть подальше, позволяя не только оценить прическу, но и увидеть, как она сочетается с остальной одеждой. Это было... непередаваемо. Весь мой облик словно кричал: "Да, я не такая как все - ну и эльфы с вами, со всеми!"
Повернувшись к парню, я попыталась увидеть на его лице хоть какую-то реакцию на мой теперешний облик - безрезультатно. Если что-то и пробило броню его всегдашнего безучастия, то после того, как Виг замер в дверях, это успешно скрывалось.
- Ты ничего не хочешь сказать? - сделала я последнюю попытку.
- Это платье досталось тебе от матери. Настоящей матери. - Наемник не спрашивал, он утверждал. - Похоже, она была... интересным человеком. Паучий шелк стоит дорого, а хорошая работа только увеличивает цену. Даже за пояс, которым задушили Ижону, у знающих людей можно получить достаточно, чтобы купить себе запас простой одежды на год. Что же до целого платья... Да, интересная была судьба у этой женщины...
И опять я ничего не добилась. Конечно, занимательно оказалось узнать о своей матери, что она таскала с собой такое сокровище, но Хранитель свидетель, как же бесила манера моего гостя отвечать на заданные вопросы, оставляя спрашивающего в еще более запутанном состоянии, чем он был до этого.
На улице я появилась вовремя. Судя по звукам, раздававшимся с разных концов деревни, выкуп невест где-то только начался, а где-то был в самом разгаре. Любопытная детвора воробьиными стайками сновала от одной свадьбы к другой, то и дело вспугивая воробьев настоящих. Любители выпить на дармовщину, не принадлежащие ни к одному из участвующих в торжествах семейств, тоже перемещались от одного действа к другому, чтобы успеть в числе родичей и соседей загородить свадебному шествию дорогу и получить свою порцию хмельного.
Мы же с Виггором направились к стоявшему чуть в стороне от центра деревни дому старосты Улхона, где должна была состояться основная часть торжества - благословение владетелем (пусть и без владения, но все равно с настоящим камнем!) молодых пар.
При нашем приближении в сторону новых гостей повернулось сначала только несколько голов, но затем оханье и восхищенный присвист привлекли внимание всех. И неудивительно. Виг пока я переодевалась, успел в сенях сменить свой наряд на выходные штаны с рубахой без удобных, но не слишком красивых кожаных накладок, из более дорогой ткани и даже украшенные вышивкой. Теперь парень горделиво выступал, пуская солнечных зайчиков начищенными пряжками на ремнях и гильдейским символом. Меня он поддерживал под локоть, чтобы я не упала, запутавшись в непривычно длинной юбке, да и шли мы медленно по той же причине - жутко красивая и дорогая ткань была еще и не менее жутко скользкой, и подобрать подол у меня не получалось: синий шелк тут же выскальзывал из неловких пальцев, вызывая злобное шипение сквозь стиснутые зубы.
Так или иначе, когда мы добрались до праздничного стола, я уже сотню раз пожалела, что мне пришла в голову мысль надеть материно наследство. По лицам присутствовавших мужчин было понятно, что к отгоняемым дрекольем ухажерам присоединится немалая часть тех, у кого в штанах уже (или еще) что-то шевелится. Люди, как я впоследствии неоднократно убеждалась, падки на все необычное, а уж если это "необычное" еще и было долгое время у них перед глазами, кутаясь в повседневные серые одежки, желание пощупать открывшееся им чудо, попробовать его на зуб, становится и вовсе неудержимым... Ну а переведя взгляд на женщин, я осознала: убийца может на сегодняшнем празднике спокойно веселиться, не обращая на меня внимания. Ничего делать ему не придется, сами задушат и в укромном уголке прикопают.
Эти же мысли, по-видимому, посетили и Виггора, иначе с чего бы ему усаживать меня рядом с собой вместо того, чтобы, как договаривались, оставить в дальней части общего стола? Чтобы смогла дожить до окончания торжества и оглашения имени убийцы, не иначе.
- Ох, Таичка, какая же ты красивая! - слащаво улыбаясь, пролепетала одна из свежеиспеченных супружниц. Уже добрались со всех концов деревни до места празднования свадебные процессии, уже призвал все мыслимые и немыслимые блага на головы молодоженов Виг, уже успели и выпить, и закусить, и снова выпить... Пьяный дурман уже замутил головы достаточно сильно, чтобы на язык просилось то, что обычно до него не доходит, но до драк дело еще не докатилось. - Вы с Виггором так хорошо выглядите вдвоем, ну точно жених и невеста. Жаль только, - голос молодой жены так и сочился притворным сочувствием, - он сам себя повенчать не может.
Сидя за столом, я не проглотила ни капли хмельного. Уцепила попавший под руку кувшин с ягодным настоем и подливала себе из него. Но, тем не менее, чувствовала себя, как будто выпила много больше положенного или верчусь на громадной карусели. Происходящее вокруг сливалось в многоцветный гомонящий ком, временами распадаясь вдруг на череду удивительно четких, словно при вспышках молний, но столь же неподвижных картин. Устремленные на меня взгляды - масляные, ненавидящие, любопытные, равнодушные - то жгли кожу, проводя по телу концами раскаленных прутьев, то щекотали, ползая мохнатыми лапками проворных жучков. И лишь серые высверки из-под ресниц Вига, направляемые изредка в мою сторону, приносили ненадолго облегчение, как приносит его гудящей голове приложенное плашмя к горящему лбу прохладное стальное лезвие.
- Знаешь, - происходящее со мной не способствовало хорошему расположению духа. Я была настроена язвить, кусаться и царапаться, поэтому все, что мне оставалось - это вспомнить одну фразу наемника, которая очень подходила к случаю, и произнести ее с нужным тоном. - Я обдумаю этот вопрос позже. А тебе что-то делать по этому поводу все равно уже поздно.
- Ш-ш-ш, тише, не заводись, - легла на плечо рука Виггора. - Лучше налей мне какого отвара или сока, а то здесь вокруг сплошная брага и медовуха.
Я перевернула свой кувшин над глиняной кружкой наемника, но оттуда вытекло едва ли пара ложек настоя. Судорожно оглядевшись, сквозь плававший перед глазами туман обнаружила возникшую рядом с моей пустой еще одну посудину - видимо, какая-то добрая душа услышала просьбу и переставила полную корчажку, чтобы я смогла дотянуться. Обхватив ладонями прохладные глиняные бока, я качнула сосуд, проверяя, на всякий случай, есть ли там что, поднесла нос к горлышку и, не услышав хмельного аромата, плеснула парню.
То, что с напитком, а точнее, с его запахом что-то не так, до меня дошло слишком поздно. И слова предупреждения замерли на губах, потому что едва хлебнувший из кружки Виг схватился за горло и с хрипом рухнул на землю, сбивая руками со стола посуду и снедь.
Раздавшийся рядом истошный визг, завершившийся смачным звуком пощечины, привел меня в чувство, и я рухнула на колени рядом с телом парня. Встретилась глазами со склонившимся над наемником старостой - и лишь покачала головой. Дыхания не было, жилка на шее не билась, приоткрытые глаза слепо смотрели в никуда.
- Отравили... - холодным ветром прошелся по сгрудившейся вокруг толпе шепот.
- А ну цыц! - повысил голос Улхон, перекрикивая нарастающий гомон. - Что застыла? Куру тащи, быстро! - придал он подзатыльником резвости одной из подвернувшихся под руку дочерей. То, что она щеголяла в свадебном наряде и, если по чести, уже ушла из его семьи в мужнюю, старосту не смутило.
Спешно принесенная хохлатка склевала кусочек недоеденного пирога с тарелки Вига - без последствий. Заозиравшийся, что бы еще скормить птице для проверки, дядька Улхон остановил взгляд на мне.
- Дай ей это, - я подсунула старосте под руку кружку наемника. - Этот настой неправильно пахнет, вполне возможно, что после него он... - я так и не смогла выговорить слово "умер".
Пить ягодную воду курица не пожелала, поэтому сопротивляющейся птице влили в клюв несколько капель и запрокинули голову. Глоток, хрип, несколько судорожных взмахов крыльями... Теперь на земле лежало два мертвых тела.
- Кто и откуда наливал? - хмуро буркнул в пространство дядька Улхон.
- Я... - не знаю, слышен ли был кому-то мой потрясенный шепот. Только после этого вопроса до меня дошло, что я сама, своими руками, налила Вигу в кружку яд. И насмешкой Темного Хранителя выглядела нечаянная забота парня о жителях деревни: уже умирая, он последним взмахом руки сбил со стола кувшин с отравленным напитком, поэтому больше никто даже случайно, в суматохе не мог бы сделать ни глотка смертельно опасного настоя.
- Тайка наливала, я видела... - прозвучал чей-то неуверенный голос. - Да, точно, она... Она... Она... - голоса сельчан гасли в наползающем со всех сторон тумане. Я чувствовала, что когда он скроет все вокруг, я окажусь в уже знакомой мне заполненной голосами белой бесконечности. Только на этот раз уже не найдется никого, чтобы вернуть меня из того странного мира, и только Темный Хранитель знает, что сотворит со сгрудившимися вокруг деревенскими мое оставшееся без хозяйки тело. И потому я отчаянно цеплялась за собранный под ложечкой огненный клубок, лихорадочно переплетая горячие нити, безжалостно рассеивая в никуда колдовское тепло.
- Тихо всем! - пробился через наползающий на мой разум туман крик старосты. - Сейчас не время что-то решать и кого-то наказывать...
"Решать? Наказывать?" - удивилась я, немного приходя в себя. - "И сколько же важного я пропустила?" Туман в голове рассеялся окончательно, и я обнаружила себя по-прежнему стоящей на коленях возле двух тел - человека и птицы - окруженной недобро смотрящими на меня односельчанами.
- ...Потому приказываю тело отнести в мой амбар, просто отнести, слышишь, Хорин? Куру травленную в помойную яму выкиньте кто-нибудь. Вилана, Иллина - Тайку-знахарку заприте пока в том же амбаре, завтра на трезвую голову разберемся. Понятно? Сам чуть позже подойду, проверю...
Снова откуда-то наполз туман, закрывая лица и тулова присутствовавших. Только ноги и руки были видны, ноги, выстроившиеся вокруг меня неодолимым частоколом и руки, утащившие куда-то безвинно погибшую курицу, ухватившие подмышки неподвижное тело Вига... Мне почему-то все казалось, что это шутка, обман, что сейчас Виггор пошевелится, откроет глаза и со своей всегдашней еле заметной улыбкой одними уголками рта заявит что-нибудь эдакое, неожиданное.
Но наемник молчал. Руки потянули, и тело поползло по земле сквозь мой недвижимо замерший взгляд. Вот минуло как обычно равнодушно-спокойное лицо, по которому я все-таки научилась угадывать настроение его обладателя, пробороздили пальцами дорожки в пыли ладони, так уверенно и ловко разминавшие мою напряженную спину... Память, словно издеваясь, помимо воли вспышками разворачивала в голове звуки, образы и ощущения, снова и снова.
"Старайся есть и пить только то, что уже кто-то попробовал... Держи себя в руках... Что бы ни происходило..." Отчего-то вдруг это воспоминание показалось мне очень смешным, и я захохотала, откинув голову. Глаза вдруг заволокло - слезы? Почему? Ведь это так смешно: заботиться обо мне, трястись, словно наседка над единственным цыпленком, и - умереть самому. От моей руки. За полшага до разгадки тайны. Так смешно...