В полевой лаборатории горит ровный синий свет, раскрашивая напряжённые лица людей в цвета смерти. Пластиковый пол усыпан осколками стекла от разбитой химической посуды и усеян лужицами пролитых реактивов, на приземистых стеллажах аккуратно разложена амуниция. Массивные столы придвинуты к серым стенам, и в чёрных экранах обесточенных мониторов отражаются несколько человек, неподвижно сидящих на выщербленном полу.
В центре тесного помещения стоит большой чёрный кофр, извлечённый погибшими учёными из недр древней шахты, к нему прислонён широкий дисплей, оставшийся от уничтоженного командного пункта. На него передаётся изображение с шести зондов, нарезающих круги над лабораторией в автоматическом режиме.
Высоко в космосе завис лёгкий крейсер "Рапира", доставивший нас на этот планетоид - как оказалось, прямо в лапы неведомой и ужасной смерти. За тонкими стенками лежат обломки научно-технического судна "Соната", разбившегося в напрасной попытке нас спасти.
Мы смирились с ожидавшей нас участью, и из всех вариантов я бы выбрал путь рядового Ли, прострелившего себе голову. Его обезглавленное тело лежит у стены в луже застывшей крови, в очередной раз напоминая о том, что конец неизбежен.
Военный транспортник бесшумно опустился на мрачный планетоид, обозначенный в звёздных картах как "Вулкан". Следуя традициям, командир первым ступил на поверхность, предваряя десантирование девяти отделений роты. Разделившись на группы, пехотинцы тщательно обследовали местность и не обнаружили ничего подозрительного. Выслушав их доклады, капитан удовлетворённо кивнул и дал сигнал на общую высадку.
Экспедиции предстояло работать в извилистой расщелине, глубоким шрамом рассекавшей каменистую равнину. Иссиня-чёрные склоны вздымались высоко вверх, нависая зазубренными краями над песчаным дном, усыпанным острыми обломками скал. Вокруг места посадки не было следов присутствия человека, но в нескольких километрах дальше по расщелине зонды обнаружили просторный туннель, ведущий вглубь одного из склонов, и несколько проходов поменьше, симметрично прорубленных в твёрдой скале. Явно искусственные, туннели указывали на наличие древних нейтрониевых шахт, заброшенных более тысячи лет назад, и недавно заново открытых независимым поисковым кораблём.
Нейтроний научились синтезировать, и древние истощённые рудники не представляли никакого интереса. Однако, ему всегда сопутствовал мифрал - ценное вещество, используемое в генераторах нулевых частот для мгновенной передачи зашифрованных сообщений на любые расстояния. У нас на крейсере всего два таких прибора - стационарный в боевой рубке, и переносной, у связиста пехоты. На изготовление каждого потребовалось около пяти грамм мифрала, на Вулкане же, согласно теоретическим расчётам, его можно было добыть свыше полутора тонн.
Чтобы проверить расчёты, на планетоид прибыло научно-исследовательское судно с эскортом всего из одного лёгкого крейсера, но в случае успеха нас готовы были поддержать все корабли эскадры, защищая от представителей длинного списка лиц и организаций, предпочитавших красть мифрал в ходе разбойных нападений на перерабатывающие заводы Федерации.
Разослав патрули и выставив часовых, командир обозначил периметр и вместе с группой контроля приступил к развёртыванию командного пункта, поручив остальным подготовку лётной площадки. Через десять минут на неё уже садился первый транспортник с крейсера, доставивший военное снаряжение, за ним последовали другие корабли, в несколько коротких рейсов перебросившие в лагерь две сотни человек персонала и тонны оборудования.
Спустя час на планетоиде уже вовсю кипела работа - инженеры возводили временные сооружения, химики проводили анализы свежих образцов, техники и археологи отправились в шахты. Пехотинцы занялись возведением защитного периметра, проклиная инструкции, предписывавшие занимать круговую оборону вне зависимости от степени опасности. Мы находились в отдалённом секторе космоса, где не было ни сепаратистов, ни пиратов, ни инопланетного присутствия - но, тем не менее, укреплялись точно так же, как при высадке на одну из ключевых вражеских планет.
Поглощённый работой, я не придал значения внезапному оживлению, охватившему весь персонал. Многие отложили дела и побежали в сторону центрального входа в шахты, откуда выходила первая группа археологов. Лихорадочно жестикулируя, они несли огромный чёрный кофр, что привело в неописуемый восторг их коллег, наперебой расспрашивавших о находке. Судя по всему, кофр больше тысячи лет ждал своего часа, и сейчас его содержимое вполне могло превратиться в десяток диссертаций и немалые научные премии.
- Командир, из-за этого ящика могут быть проблемы, - предупредил на ротной частоте десантник, сопровождавший археологов. - Он был частью неизвестной конструкции, сооружённой недалеко от входа в шахты. Чтобы извлечь кофр, учёные основательно её повредили плазменными горелками, датчики зафиксировали микроволновые импульсы неизвестной природы.
- Перешлите мне показания датчиков, - распорядился командир, поворачиваясь к телеметристу: - Отправь два зонда, заглянем в туннели поглубже.
Капрал поспешил выполнить приказ, но неприятности начались ещё раньше:
- Нас атакуют! - закричал один из десантников, до сих пор находившийся в шахтах. - Мы под огнём неизвестного противника!
- Отступайте! - приказал командир, мельком взглянув на полученную информацию. - Внимание, рота! При извлечении кофра были нарушены протоколы безопасности шахт. Отдыхающую смену на ноги, занять оборону, удвоить численность патрулей, текущие работы по обороне закончить, общие работы прекратить. Увеличить бдительность, готовится к бою.
Царившее среди археологов оживление передалось десантникам. Торопливо проверяя вооружение, они расходились по боевым постам, а капитан продолжил отдавать распоряжения, переходя с одной частоты на другую:
- Всем пехотинцам, сопровождающим персонал в шахтах, немедленно возвращаться. - Командир повернулся к связисту: - Связь с крейсером?
- Стабильна, - отозвался капрал, сверяясь с показаниями приборов.
- Крейсер, говорит командир десанта. Есть угроза, будьте готовы.
- Вас поняла, капитан, - раздался мягкий голос командира крейсера. - Корабль в боевой готовности.
- Всем гражданам Федерации! - После короткой паузы голос командира загремел на общей частоте с новой силой: - Мы подверглись нападению. В соответствии с директивами Флота принимаю на себя командование всей наземной экспедицией, приказываю прекратить любую деятельность, укрыться внутри защитного периметра и быть в готовности к немедленной эвакуации!
Инженеры и рабочие зароптали, озадаченно озираясь по сторонам, и неохотно потянулись к укреплениям. Приказы капитана у многих вызвали недовольство, и только безупречная репутация Флота, верного защитника граждан Федерации, вынуждала им подчиняться.
Персонал ещё не успел толком разместиться в транспортниках, как раздались первые выстрелы. В эфире послышалось тяжёлое дыхание бегущих людей, и спустя мгновение из центрального туннеля появилась группа учёных, бросившихся к лагерю. Их прикрывало четверо десантников, непрерывно стрелявших в темноту прохода .
- К бою! - рыкнул капитан. - Восьмое отделение, прикрыть!
- Есть! - мой ответ прозвучал в эфире раньше, чем в мыслях. Наши позиции располагались ближе всего к шахтам, в нескольких километрах от центрального входа. Выполняя приказ, мои солдаты кинулись навстречу бегущим в панике людям.
Вслед археологам из темноты туннеля вылетели две тяжёлые ракеты, тут же сбитые оружием четвёртого отделения. Длинная очередь устаревшего реактивного пулемёта взрыла песок перед входом в шахты, один из отступавших десантников упал, но уже через мгновение вновь стоял на ногах, держась за помятую нагрудную броню.
Сомкнувшись живым щитом за перепуганными учёными, мы приняли на себя следующий залп, и тут же открыли ураганный ответный огонь.
- Что там?! - прокричал я, меняя быстро опустевший магазин.
- Да кто его знает! - фыркнул раненый десантник, морщась от боли. - Боевые машины, похожи на шагающие танки. Только на картинках такие видел!
Отступавшие пехотинцы наконец поравнялись с нами, заняв места в строю отделения. Образовав широкий полукруг, мы начали медленно отходить к укреплённому периметру, ведя плотный огонь по выходу из туннеля. Краем глаза я следил за учёными, почти добежавшими до транспортников.
Неожиданно песок у нас под ногами взметнулся вверх, дно расщелины вздыбилось, открывая множество ям, из которых начали подниматься массивные орудийные башни. Растерявшись, мы на мгновение прекратили огонь, и тут же из центрального входа выскочила боевая машина, похожая на ржавого паука высотой в два человеческих роста. Очереди двух пулемётов, установленных по бокам головной части, прошили наш строй, стоявший рядом со мной капрал упал, зажимая насквозь пробитую ногу и пытаясь остановить кровь, алой коркой замерзающую на броне.
В верхней части склона открылись круглые отверстия, выпуская полчища крохотных летательных аппаратов, заполонивших всё пространство над нами. Выстроившись неровным квадратом, они ринулись на позиции роты, разбрасывая тысячи термических бомб. Расщелина мигом превратилась в кромешный ад, в центре которого оказались транспортники с перепуганными людьми.
- Огонь! - прикрикнул я на своих солдат, оттаскивая раненого за ближайший валун.
В прижавшего нас паука врезалось сразу четыре ракеты, разнеся его на куски. Ослепительно-белые сгустки плазмы слизывали миниатюрные бомбардировщики десятками, разрушая и оказавшиеся на пути бомбы. Мины, гранаты и зажигательные снаряды за несколько секунд концентрированного огня оставляли от орудийных башен лишь груды искорёженных обломков.
Но, несмотря на почти завершённый защитный периметр, внезапная атака оказалась слишком массированной для неполной пехотной роты. Из туннеля выскакивали новые пауки, и десять ракетчиков второго отделения физически не могли справиться сразу со всеми. Тяжёлое вооружение роты было занято на других участках обороны, так что в ближайшее время на помощь рассчитывать не приходилось. Оставленные мной десантники получили множество неприятных попаданий и вынужденно залегли, спасаясь от выстрелов в упор.
Повернувшись к раненому, я достал из аптечки герметик и принялся торопливо обрабатывать покорёженную броню скафандра.
- Сержант, позвольте мне, - спросил прорвавшийся к нам медик, расстёгивая контейнеры на поясе.
- Легко, - согласился я, похлопав раненого капрала по плечу. Тот вымученно улыбнулся посиневшими губами.
Оставив медика, я вернулся к своему отделению, потерявшему ещё одного десантника раненым. Дела обстояли неважно: к плотному огню реактивных пулемётов добавились частые ракетные залпы, которым не могла эффективно противостоять наша броня. Из узких отверстий в склоне выпрыгивали новые противники - небольшие механизмы, походившие на кузнечиков с гипертрофированными жвалами и плазменными резаками вместо передних лап. Молниеносно перемещаясь по расщелине, они наскакивали на пехотинцев, норовя отхватить пальцы или всю руку.
Оглянувшись назад в поисках спасения, я увидел сплошную полосу огня, превращавшего песок в расплавленные лужи. Термические бомбы поработали на славу, отрезав нас от роты, и движение в любом направлении не сулило ничего хорошего. Стиснув зубы, я срезал виброножом очередного кузнечика, тут же получив две реактивные пули в грудь.
Броня прогнулась, но выдержала. Не обращая внимания на стоящий перед глазами туман, я перехватил висевшую за спиной винтовку и дал длинную очередь по ближайшему пауку. Ускоренные в магнитном поле керамические пули со стальным сердечником прошивали ржавый корпус насквозь, но паук продолжал двигаться на нас, поливая пулемётным огнём. Облизнув внезапно пересохшие губы, я сменил магазин и сделал несколько прицельных выстрелов по тонким ногам паука, который вдруг взорвался, окатив нас волной ржавых осколков.
- А вот и кавалерия! - улыбнулся рядовой Ли, показывая пальцем вверх.
- Ты хоть знаешь, что такое кавалерия? - хмыкнул я, провожая взглядом звено штурмовиков с крейсера. Расчистив пространство перед нами, они разворачивались для новой атаки.
- Нет, сержант, - пожал плечами Ли. - Но в таких случаях все говорят именно это.
В наушниках раздался сигнал вызова от командира роты, и, подмигнув Ли, я переключился на нужную частоту.
- Сержант, есть работа, - сказал капитан. - Сейчас к тебе прорвётся корректировщик, вместе с ним спускайтесь в шахты через ближайший проход. Принимай данные, жди гостя.
- Есть! - отозвался я, нажав кнопку приёма данных и переключился на канал своего отделения. - Внимание, отделение! Чётным номерам обратный сектор, ждём бегущего и прикрываем.
Четверо десантников послушно развернулись и припали к прицелам. Штурмовики и миномётчики перепахали снарядами огненное поле, сделав узкую просеку. Спустя минуту по ней уже бежал десантник, длинными прыжками покрывая разделявшее нас расстояние. Вскоре он упал в песок рядом со мной, стряхивая вцепившихся в ногу кузнечиков.
- Привет сержант, - поздоровался корректировщик. - Не возражаешь, я пока поведу?
- Легко, - согласился я, пока не успев изучить переданные капитаном сведения.
Запросив у командира штурмовиков прикрытие, корректировщик пополз к шахтам, не обращая внимания на барабанящие по броне пули. Уцелевшие солдаты моего отделения и примкнувшие к нам десантники послушно поползли следом, беспрестанно отстреливая слишком настырных кузнечиков. Воспользовавшись моментом, я вывел полученную от капитана информацию на внутреннюю поверхность визора и принялся читать высветившийся текст.
После начала атаки командир связался с банками памяти крейсера и идентифицировал атаковавших нас пауков. Совместно с кузнечиками и другими боевыми машинами, они использовались военизированной сектой Алого Кулака, существовавшей более двенадцати веков назад. Несмотря на всё безумие своих доктрин, секта славилась разработками в области кибернетики, автоматизации и искусственного интеллекта. Благодаря этому малочисленным фанатикам удалось завоевать немало планет и основать межзвёздное правительство, державшееся на страхе перед верными и бесстрастными боевыми машинами. Однако, в ходе объединения человечества под Гегемонией Терры, правительство Алого Кулака было свергнуто, их войска разбиты, а планеты покорены и поглощены зарождавшейся Федерацией.
В то время впервые начали использовать нейтроний - чрезвычайно прочное вещество, образующееся при взрыве сверхновых звёзд с последующим резким остыванием расколовшегося ядра. Согласно историческим сведениям, наш планетоид был единственным месторождением нейтрония в подконтрольном Алому Кулаку пространстве, и потому здесь была сосредоточена огромная армия боевых машин, обеспечивающих защиту шахт.
В ходе войны с Террой сектанты вынуждено покинули рудники, надеясь в скором времени с триумфом вернуться, и потому оставив весь штат механической охраны. К счастью или к сожалению, их надеждам не суждено было сбыться. Алый Кулак пал, унося с собой секрет местонахождения нейтрониевых приисков.
Спустя тысячелетие планетоид был вновь открыт независимой экспедицией, обнаружившей истощённые месторождения нейтрония, которому всегда сопутствовал мифрал. Именно поэтому мы и оказались на Вулкане, где нас десять веков поджидали механические детища маньяков Алого Кулака, такие же верные и бесстрастные.
Из военных архивов капитан узнал, что все боевые механизмы получают команды от искусственного интеллекта, тщательно спрятанного и защищённого. Направленные вглубь шахты зонды обнаружили предполагаемый центр управления, разрушив который можно было разом покончить с древним наследием сектантов. Нам предстояло проверить данные зондов и, убедившись в их достоверности, сообщить координаты для завершающего удара.
Когда я закончил читать, корректировщик уже заполз в узкий проход и, привстал на колено, настороженно вглядываясь в темноту.
- Отсюда не так далеко, сержант, - прошептал он - Метров восемьсот, четыре поворота и два уровня вниз.
- Это радует, - кивнул я, поворачиваясь к своим солдатам: - Двое у выхода, двое в авангарде на десять метров, за ними гранатомёт. Снайпер и корректировщик со мной, остальные парами справа, дистанция два метра. Вперёд.
Осторожно ступая по острым камням и стараясь не задевать шлемами низкий потолок, мы медленно двинулись вперёд, повинуясь сигналам капрала. Несколько раз из темноты выскакивали стайки кузнечиков, но мы держали виброножи наготове, и, не сделав ни единого выстрела, быстро оказались у цели.
Спустившись на два уровня по наклонному пандусу, мы попали в обширную сводчатую пещеру, тускло освещённую жёлтым светом пыльных ламп. У дальней стены хищно блестели спаренные стволы орудийных башен, между ними настороженно застыли два десятка пауков. Включив оптику шлема, я рассмотрел остатки разрушенных защитниками зондов и небрежно замаскированный вход в бункер. Чуть дальше виднелась покосившаяся стальная дверь, ведущая в просторный шлюз.
- Ну что, оно? - я повернулся к корректировщику, прижавшемуся к стене рядом со мной.
- Сканирую, - отозвался он, поднимая руку с датчиками. - Две минуты, не меньше. Активное сканирование наверняка засекут.
- Кто бы сомневался, - вздохнул я, знаками приказывая десантникам рассредоточиться и готовиться к бою.
Уже через минуту пауки оживились, словно что-то учуяв, охранные башни синхронно повели стволами, наводясь в нашу сторону. Затаив дыхание, мы старались слиться со стенами, но это всё равно не спасло. Повинуясь невидимому командиру, пауки перестроились и пошли в атаку, дав по нам мощный ракетный залп.
- Ложись! - крикнул я, сбивая увлёкшегося корректировщика с ног. Своды пещеры содрогнулись, засыпав нас ливнем острых осколков.
- Есть цель! - радостно воскликнул капрал. - Сигнал паукам был послан отсюда!
- Работай, - кивнул я, перекатываясь в сторону. - Огонь по ближнему!
Залёгшие вдоль стены пехотинцы открыли беглый огонь, пули с хрустом входили в стальные бока ближайшего паука, вырывая из корпуса иззубренные клочки металла. Но боевые машины продолжали надвигаться, поддерживаемые ураганным огнём стационарных орудий. Устаревшая, но от этого не менее смертоносная кобальтовая пуля угодила мне в шлем, чуть не свернув шею. Наружный слой бронестекла визора покрылся сетью мелких трещин, но выдержал.
- Стреляй по ногам! - скомандовал я, вставляя очередной магазин.
Десантники послушно перенесли огонь на лапы подступившего почти вплотную паука. Лишившись опор, тот начал заваливаться вперёд, полосуя каменный пол длинными очередями. Поднырнув под пулемёты, я отхватил виброножом оба ствола и отскочил в сторону, чтобы стальная громада не рухнула на меня.
- Цель зафиксирована! - закричал корректировщик, поднимаясь на ноги. - Сержант, у нас пять минут!
- Отходим! - увернувшись от удара перебитой лапы, я бросил под поверженного врага оборонительную гранату, заслоняясь рукой от раздавшегося взрыва. Отстреливаясь, десантники стягивались к выходу из пещеры, унося троих раненых.
Выбежав последним, я бросил в проход все оставшиеся гранаты. От взрывов покрытый трещинами потолок рухнул, увлекая за собой тонны породы и отрезая нас от возможного преследования. Я поспешил догнать отходивших пехотинцев, и через пять минут мы уже были у выхода на поверхность.
- Сейчас будет трясти, - предупредил я, выковыривая застрявшие в броне осколки. - Пауза две минуты, проверить боезапас и обработать повреждения.
Пока мы бежали, артиллеристы крейсера навели орудия по зафиксированной корректировщиком цели и дали залп. Скалы содрогнулись, со сводов посыпалась мелкая каменная крошка, а из глубины туннеля пыхнуло жаром. Раздалась серия приглушённых взрывов и дрожь от рушащихся перекрытий. Спустя минуту сверху редким дождём посыпались уцелевшие стрекозы-бомбардировщики, а по всей расщелине потерявшие управление пауки неуклюже заваливались на бок, вяло перебирая лапами.
- Отлично сработано, сержант! - воскликнул капитан на ротной частоте. - С нас причитается.
- Без проблем, - отозвался я. - У меня трое раненых, нужен медик.
- Будет.
Десантники прекратили огонь и принялись подсчитывать потери, понесённые за несколько часов боя. Транспортники крейсера, спешно эвакуировавшие гражданский персонал, вновь садились на площадку в центре изрядно потрёпанных укреплений. Учёные и техники осторожно спускались на поверхность, с опаской оглядывая перепаханную взрывами расщелину. Их места занимали тяжелораненые пехотинцы, многие из которых были живы только благодаря медицинским модулям боевых скафандров, погружавшим критически повреждённое человеческое тело в кратковременный стазис. Старший сержант, командир медицинского отделения, торопил людей, стремясь максимально быстро перевезти умирающих на крейсер, располагавший обширным медицинским отсеком с массой стационарного оборудования.
Вскоре к нам подбежал отправленный капитаном медик и занялся неподвижно лежащими пехотинцами. К нему присоединились два техника, приступивших к полевому ремонту искорёженной брони. Сражение закончилось, и, несмотря на ужасающее численное превосходство войск Алого Кулака, пехота Федерации вновь одержала верх над древним врагом.
- Сержант, взгляните! - корректировщик вскочил на ноги, указывая на позиции роты. - Там что-то происходит!
Неохотно поднявшись, я включил оптику шлема и посмотрел на разрушенный лагерь. Один из транспортников медленно оседал, словно растворяясь в песке расщелины. Оказавшиеся рядом пехотинцы застыли вокруг корабля, изумлённо наблюдая, как исчезает несокрушимая нейтрониевая броня. Неожиданно песок у них под ногами вздыбился на несколько метров, пыльным облаком разбиваясь о скафандры.
Включив максимальное увеличение, я увидел руку стоявшего в нескольких километрах солдата как свою собственную. Бронированная перчатка быстро истончалась, рассыпаясь нейтрониевой пылью, зона разрушения увеличивалась с непостижимой скоростью, расползаясь вглубь и вверх по руке, разъедая герметичный бронированный комбинезон. Спустя несколько секунд удивление в глазах десантников сменилось ужасом, они закричали, пытаясь стряхнуть неведомую напасть и лихорадочно зажимая ширившиеся прорехи, сквозь которые вытекала дыхательная смесь.
Считанные минуты спустя на пехотинцах остались только хлопчатобумажные комбинезоны. На потрескавшейся от сухости и холода коже выступила кровь, посиневшие губы напрасно пытались вдохнуть воздух, которого не было. Задыхаясь, люди упали на песок, заваленный обрывками проводов, разбитыми противоперегрузочными креслами и энергетическими ячейками, ещё недавно бывшими частями внезапно исчезнувшего транспортника.
- К бою, собраться! - в голосе капитана звучала растерянность. - Прикрыть гражданских!
Ещё не придя в себя после сражения, пехотинцы беспорядочно разбежались по позициям, озираясь в поисках угрозы, которая была повсюду. Раздались одинокие выстрелы, но для них не было достойной цели. По всему лагерю вздымались столбы песка, оседая на мечущихся в панике людей и заставляя их кататься по земле в напрасных попытках остановить нечто, в считанные минуты разъедающее скафандры.
Услышав на общей частоте наполненные ужасом крики, мои солдаты подались вперёд, напряжённо следя за разворачивающимися в лагере событиями.
- Что же такое творится? - прошептал Ли, стискивая винтовку. - Мы должны помочь капитану!
- Всем стоять! - крикнул я, стряхивая оцепенение. Десантники не видели всего, что видел я, и им было не так страшно. - Приказа умирать не поступало! Мы ничего не можем сделать, нам даже стрелять некуда!
Пехотинцы остановились, бросая на меня яростные взгляды. Они видели во мне предателя, оставляющего роту и капитана на произвол судьбы, но я всё ещё был их командиром, и десантники вынужденно подчинились.
Дела в лагере обстояли всё хуже и хуже. Стандартные винтовки против неведомой угрозы оказались бесполезны, равно как мины и ракеты. Эффект был только от термических гранат, останавливающих на короткое время распыление скафандров, и от плазменных дробовиков штурмовых комплексов, сбивавших песчаные облака. Всё больше и больше людей лишались защиты и падали в песок, обречённые на мучительную смерть.
Ради спасения персонала капитан пошёл на крайние меры, вызвав с крейсера последний транспортник, заложивший крутой вираж над лагерем и севший в отдалении. Из него высадились десантники третьего взвода роты, до сих пор находившегося в резерве, и принялись торопливо выгружать ящики с термическими гранатами и огнемёты.
Всегда выручавшая пехоту "кавалерия" на этот раз оказалась бессильна. Две эскадрильи штурмовиков, примчавшихся на зов командира, за несколько минут кружения над расщелиной потеряли больше половины машин, настигнутых песчаными облаками и на лету развалившихся на части.
Пустив в ход огнемёты, третий взвод занялся эвакуацией уцелевшего персонала, но последний транспортник превратился в пыль, едва успев взлететь. Люди в ужасе попадали на песок, заходясь в беззвучных криках и корчась в агонии, оставшись без скафандров.
Пехотинцы сгрудились вокруг капитана, забрасывая лагерь термическими гранатами, но это почти не помогало. Выжигаемый песок всё новыми и новыми волнами накатывал на обречённых десантников, каждый раз неотвратимо истончая броню, и солдаты падали один за другим, раздирая ногтями горло в напрасных попытках вдохнуть хоть глоток живительного воздуха.
Командир роты, стоя в центре беспорядочно мечущихся солдат, бесстрастно наблюдал, как гибнут его люди, и ничего не мог с этим поделать. Откинув забрало шлема, он бросил последний взгляд на заваленную окровавленными телами расщелину, поднёс пистолет ко лбу и нажал на спуск. Его безжизненное тело упало на песок одним из последних.
Внезапное нападение неизвестного противника, закончившееся гибелью целой роты, продлилось не больше двадцати минут. Мои солдаты, подавленные развернувшимся на их глазах побоищем, повернулись ко мне. В их горящих глазах отражалось множество чувств, из которых я сейчас разделял только одно: страх.
- Что теперь с нами будет? - тихо прошептал Ли, выражая мучавший всех вопрос.
- Спокойно, - выдавил я из себя, пытаясь ободряюще улыбнуться. Получилось неважно.
- Сержант, у меня есть связь с крейсером, - оживился корректировщик. - Они вызывают командира десанта.
- Давай, - тяжело вздохнул я, переключаясь на корабельную частоту.
Капрал нажал несколько кнопок на запястье, и в наушниках раздался встревоженный голос капитана крейсера:
- Десант, я "Рапира". Что происходит, почему не отвечаете?
- Говорит командир восьмого отделения сержант Ярослав Пратт. - Я оглядел уцелевших пехотинцев и тихо продолжил: - Десанта больше нет. Рота уничтожена неизвестным противником, свыше восьмидесяти процентов личного состава погибло, включая командира и офицеров. На данный момент живы и боеспособны двенадцать пехотинцев, три человека тяжело ранены и находятся без сознания. Кроме нас на поверхности планетоида живых людей не осталось. Ситуация критическая, степень угрозы жизни максимальна, характер опасности и намерения противника неизвестны.
- Как такое могло случиться? - прошептала поражённая командир корабля.
- Загрузите информацию с телеметрических зондов, обработайте изображение с камер штурмовиков, посмотрите в телескопы. Они расскажут гораздо больше, чем могу рассказать я. Коммандер, не вижу смысла оставаться на планетоиде. Как старший по званию пехотинец запрашиваю срочную эвакуацию.
- У меня не осталось транспортников, чтобы забрать вас! - воскликнула коммандер, стараясь скрыть дрожь в голосе.
- В любом случае, у вас гораздо больше возможностей, чем у нас. Оставляя нас на планетоиде, вы подписываете остаткам десанта смертный приговор.
- Ждите, сержант, - холодно ответила коммандер после продолжительной паузы. - О гибели экспедиции уже известно эскадре и флоту, первые корабли начнут прибывать в район через сорок часов.
- Спасибо, коммандер, - я посмотрел на индикатор ампулы с дыхательной смесью. - Но воздуха у нас хватит лишь на двадцать.
- Мы с капитаном "Сонаты" постараемся спасти вас раньше. Конец связи, - отрезала капитан и отключилась.
- Сержант, смотрите! - испуганно закричал Ли, уставившись на мою ногу. Выщербленные бронепластины поножей рассыпались мелкой пылью, обнажая герметичный комбинезон. Нервно сглотнув, я почувствовал, как на лбу выступают крупные капли холодного пота.
- В лагерь, быстрее! - корректировщик закинул за спину винтовку и подхватил первого раненого. - Там могут быть изолированные помещения!
Со всей скоростью, которую позволяло слабое притяжение, мы бросились к лагерю, перепрыгивая через разбросанные по расщелине остовы пауков.
До начала атаки инженеры успели возвести несколько сооружений, из них герметичным казалось только одно - серый пластиковый куб, примостившийся у края разрушенной лётной площадки. Массивная нашлёпка двойного шлюза вместо двери и торчащие на крыше компрессоры оставляли приличные шансы на спасение, но наружная дверь оказалась заблокирована. В отчаянии расстреляв замок, я с трудом втиснулся в низкий тамбур. Со мной поместился только один человек, рядовой Ли, - остальные, настороженно озираясь, остались снаружи.
Затаив дыхание, я вдавил в стену кнопку входа и посмотрел на свои ноги. От бронепластин не осталось и следа, дыхательная смесь тонкими струйками сочилась наружу сквозь ровные дыры комбинезона, а вместо массивных наколенников и сапог на ногах осталась только тёмно-синяя ткань формы. От смерти в безвоздушном пространстве меня отделяли считанные минуты, но, к счастью, наконец-то сработавшая автоматика запустила насос, нагнетая в шлюз атмосферу. Дождавшись, пока выровняется давление и разблокируется внутренняя дверь, я с нетерпением шагнул внутрь.
За дверью меня ждал огромный плазменный пистолет, уставившийся восьмигранным дулом мне точно между глаз. Я рефлекторно присел, пытаясь уйти с линии огня, но пистолет оказался быстрее, извергнув яркий сгусток смертоносной плазмы. Голову резко дёрнуло назад и мир, сузившийся до размеров раскалённого дула, померк перед глазами.
Благодаря заботе медика, я пришёл в себя уже через час. Остававшийся на мне шлем защитил лицо, а силовое поле поглотило большую часть энергии выстрела. Оглядевшись вокруг, я увидел своих солдат, расположившихся прямо на полу. Ни на одном не было брони или герметичного комбинезона, хотя всё оружие и боеприпасы остались целы и были аккуратно сложены на стоявших вдоль стены стеллажах. В углу сидел тощий старик, вяло перебирая стягивающую запястья верёвку. Уставившись невидящим взглядом в стену, он неразборчиво бормотал себе под нос, едва заметно покачиваясь в такт словам.
Увидев, что я очнулся, корректировщик протянул мне канистру с водой и показал на старика:
- Один из гражданских уцелел, это профессор, глава группы археологов. Именно он стрелял в вас, испугавшись до полусмерти. На всякий случай мы его связали, хотя опасности он не представляет. - Корректировщик осторожно потёр обмороженную ладонь, покрытую коркой засохшей крови. - Я заходил последним, мой скафандр начал разрушаться с перчаток. Вся наша броня исчезла, включая визоры шлемов, датчики состояния и ампулы с дыхательной смесью.
- Где мы? - спросил я, припадая к канистре.
- Стандартная полевая лаборатория, неукреплённая, но герметичная. Профессор после первой атаки колдовал здесь над этим, - десантник ткнул пальцем в чёрный кофр, возвышавшийся в центре помещения. - Лаборатория, согласно ксенопротоколу, была опечатана, поэтому во время второй атаки никто не сумел ей воспользоваться. Инженеры не успели наладить систему рециркуляции, но здесь есть два аварийных баллона с дыхательной смесью, один из них уже открыт. Если помощи не будет в ближайшие шесть часов, мы задохнёмся.
- Новости с крейсера?
- Коммандер почти закончила планирование операции. Из всех кораблей, способных к посадке, у нас осталась только "Соната", её капитан согласен спуститься за нами.
- Что-нибудь прояснилось о противнике? - поморщившись, я потёр виски, стараясь унять стоявший в ушах звон.
- Все данные переданы в эскадру, на крейсере заниматься исследованиями сейчас некому, - корректировщик обречённо пожал плечами. - Рано или поздно Флот узнает, что погубило нашу роту. Хочется верить, что это не будет поздно для нас.
- А это что? - спросил я, показывая на стоящий у кофра широкий дисплей.
- Телеметрический монитор с командного пункта, подхватил снаружи, пока бежали сюда. Мы с техником поймали сигнал с оставшихся зондов и вывели на него картинку, осталось только включить питание. - Капрал потянулся к дисплею и нажал несколько кнопок, чёрный экран послушно ожил, показывая расщелину перед шахтами. - Зонды работают в автоматическом режиме, контролировать их без соответствующей аппаратуры невозможно.
- Ничего, и так неплохо, - ответил я, придвигаясь ближе. Изображение на мониторе было разделено на шесть частей, каждый зонд передавал отдельный сигнал. Вокруг лаборатории, служившей нам пристанищем, простиралась безжизненная пустыня, заваленная изуродованными человеческими телами и остовами потерявших управление пауков. Вдали чернел главный вход в шахту, освещённый слабыми отблесками звёзд.
Стоявшая в углу гражданская рация ожила, передавая искажённый помехами голос капитана крейсера:
- Капрал, как слышно меня?
- Слышу вас, коммандер. Сержант Пратт пришёл в сознание, передаю ему связь. - Корректировщик протянул мне тонкий провод гарнитуры.
- Сержант Пратт на связи, - отозвался я, одевая микрофон.
- Рада слышать, - холодно поприветствовала коммандер. - Мы до сих пор не знаем, что погубило экспедицию, поэтому будем действовать жёстко. Крейсер обработает огнём небольшую площадку рядом с вами, куда сразу же приземлится "Соната". Один из пилотов вынесет вам скафандры. Начинаем уже сейчас, будьте готовы.
В ту же минуту тонкие стены лаборатории содрогнулись от серии жёстких ударов, пластиковый пол заходил ходуном. Канониры крейсера навели орудия и открыли массированный огонь, расчищая пространство вокруг лаборатории.
Зонды показали быстро приближающуюся точку, вскоре превратившуюся в остроугольный корпус научно-исследовательского судна. Крейсер прекратил огонь, и "Соната", сбросив скорость, пошла на посадку. Затаив дыхание, мы следили за опускавшимся кораблём, несущим нам надежду.
Внезапно два ярко-красных сполоха прочертили небо и врезались в двигатели "Сонаты", рассыпаясь множеством крошечных искр. Корабль клюнул носом, задевая выжженный песок, но быстро выровнялся, зависая над лабораторией.
- Какого чёрта?! - раздался из динамика гневный голос. - Вы же сказали всё чисто!
- Уходи, уходи сейчас же! - закричал я, сжимая побелевшими пальцами микрофон. - Отбой, немедленно отбой!
Но для "Сонаты" и её экипажа было уже слишком поздно. Со стороны шахт вылетело ещё четыре сгустка огня, моментально догнавших запоздало ускорившийся корабль. Ничем не защищённое гражданское судно не имело шансов против допотопных зенитных ракет. Несколько минут спустя всё было кончено, и оплавленные осколки прилетевшего за нами корабля усеяли расчищенное крейсером пространство.
- Мы же уничтожили центр управления... - прошептал Ли, затравленно озираясь.
- Он мог восстановиться, или заработал резервный, или ракеты выпущены без его участия. Вариантов масса, и нам уже всё равно, какой верный. - Я бросил взгляд на часы: - Первый корабль эскадры прибудет через тридцать восемь часов. К тому времени мы уже больше суток будем мертвы.
- Только не я, - обречённо вздохнул Ли, выхватывая пистолет.
- Не делай глупостей! - закричал я, бросаясь к десантнику.
- Стоять! - Ли обвёл дулом подобравшихся десантников. - Шесть часов на четырнадцать человек, среди которых полоумный профессор. Я не собираюсь ждать такой смерти!
- Нет, Ли, нет!
Командир роты всегда был для Ли примером, но я никогда не думал, что таким. Молниеносно повернув ствол, рядовой приставил дуло к виску и нажал на спуск. Всё произошло слишком быстро, и никто не успел остановить обезумевшего от отчаяния солдата, чьё обезглавленное выстрелом тело рухнуло на колени, забрызгивая нас пузырящейся кровью.
Отчаявшиеся и подавленные, мы сидели в лаборатории, слушая сбивчивое бормотание обезумевшего профессора и ожидая нелёгкой смерти. С каждой минутой дышать становилось всё тяжелей, но пока никто не решался распечатать последний кислородный баллон.
- Он сделал свой выбор, подарив каждому из нас лишние двадцать минут. - Тихий голос корректировщика прервал царящее в лаборатории молчание. - Жаль, это нас не спасёт.
- Не спасёт, - согласился я, устало облокачиваясь на возвышавшийся в центре лаборатории кофр. Сухо щёлкнув, прорезанная плазменной горелкой крышка распалась на четыре части и с металлическим звоном упала на пол. Внутри кофр был разделён на две части, одну из которых занимал древний кристаллический дисплей с тремя рядами кнопок под ним, во второй лежала стопка потрёпанных бумажных книг, свёрток с одеждой, несколько статуэток и пачка шестиугольных пластинок, нанизанных на тонкую цепочку.
- Приведите профессора в чувство, - приказал я, боясь упустить мелькнувшую идею. - Чтобы через пять минут он соображал лучше, чем на выпускном экзамене!
Неохотно поднявшись, медик шагнул к профессору, доставая из аптечки разноцветные ампулы. Взяв наугад одну из книжек, я провёл рукой по шершавой обложке, но вытесненный алыми буквами текст не стал от этого более понятен.
- Где там профессор? - повернувшись, я наткнулся на ясный взгляд глубоко запавших глаз, внимательно смотревших на меня из-под седых кустистых бровей.
- Полагаю, среди вас есть только один профессор, - степенно проговорил старик, порозовев под воздействием препаратов. - Позвольте представиться...
- Нет времени, уважаемый, - нетерпеливо перебил я, протягивая профессору книгу. - Знакомый язык?
- Позвольте, позвольте, - прищурился археолог, разглядывая книгу. - Вне всякого сомнения, это хиндиш, одна из тем моей первой диссертации. Книга называется "Красная Доктрина" - очень интересный трактат, повествующий о...
- Стоп! - прервал я, бесцеремонно подтаскивая недоумевающего профессора к архаичному дисплею. - Сможете включить?
- О, да это легко, - старик нажал несколько кнопок, и на вспыхнувшем дисплее отобразился непонятный текст. - Перед нами типичное послание Предыдущего к Последующему, характерное для религиозных субкультур начала прошлого тысячелетия...
Спустя полчаса наши знания о секте Алого Кулака значительно расширились, пополнившись сакраментальными подробностями из личного дневника начальника шахт, погибшего в войне с Федерацией тысячу лет назад. Беспрестанно одёргивая дотошного профессора, мы наконец-то перешли к самому главному:
- Оказавшись перед угрозой уничтожения, Красная Ладонь была жизненно заинтересована в скорейшей добыче как можно большего количества нейтрония. Для этого их научно-технический корпус разработал специальный проект, получивший название "Вулкан", в честь почитаемого Красными бога-кузнеца... надо же, какое совпадение, - профессор увлеченно листал отображённый на мониторе текст. - Это искусственный интеллект, управляющий по микроволновой связи бесчисленным множеством нанороботов, каждый из которых собран всего из сорока атомов. Боюсь, нам это не под силу даже сейчас...
Пехотинцы переглянулись, поражённые внезапной догадкой, а профессор перешёл к следующей странице, рассеивая малейшие сомнения:
- Слуги Вулкана просачивались сквозь планетоид, извлекая из него всё связанное с нейтронием. В очистительном комплексе осуществлялась сортировка и обработка их крошечной добычи, затем полученный материал переправлялся на военные верфи и заводы.- Профессор удивлённо вскинул брови: - Степень автоматизации просто поразительна! Шахты обслуживало всего два десятка человек. Не дождавшись очередной смены, они были вынуждены покинуть планетоид, опасаясь пропустить какой-то очень важный религиозный обряд, без словаря сложно правильно перевести...
Осознав сказанное профессором, я горько усмехнулся: несокрушимая пехота Федерации одержала верх над легионами Алого Кулака, тысячу лет ожидавшими своего часа, и была повержена электронным шахтёром, созданным не ради войны, но благодаря ей.
- Ищите план шахт, на нём центр управления "Вулканом" и любую информацию, способную его отключить. - Я подошёл к панели управления регенерацией воздуха и достал из стойки последний баллон. Пехотинцы не сказали ни слова, прекрасно понимая, что в данном случае полчаса ничуть не меньше шести.
- Вот схема, - профессор отпрянул в сторону, показывая пестревший пиктограммами дисплей. - Боевой искусственный интеллект, контролирующий военные машины, активировался при извлечении кофра и автоматически пробудил "Вулкан". Противовоздушная оборона планетоида изначально настроена на противодействие любому кораблю Федерации, но боевые транспортники крейсера слишком технологичны, чтобы на них можно было навестись. Начальник шахт предусмотрительно оставил своему приемнику полный комплект карт доступа и паролей.
- Отлично, - я достал из кофра связку разноцветных пластинок и повернулся к медику: - Вколите мне и профессору полный безвоздушный набор.
- Сержант, профессор на грани коллапса, - осуждающе посмотрел на меня медик. - Инъектором я убью его так же надёжно, как и пистолетом.
- Хорошо, попробуем обойтись рацией, - тяжело вздохнул я, переводя взгляд на корректировщика. - Как только уйду, передавай на крейсер полученные данные. Если перестану отвечать, бери профессора и спускайся в шахты.
Капрал едва заметно кивнул и помог мне обмотаться винтовочными ремнями - единственным герметичным материалом, который у нас остался. Несколько минут спустя я стоял в тесном шлюзе, отрешённо наблюдая, как падает давление. В голове шумело от медицинских препаратов, ватные ноги почти не слушались, так и норовя подкоситься. Выйдя на поверхность, я побрёл к центральному туннелю, придерживая одной рукой дыхательный баллон с наспех приделанной медицинской маской и стараясь не потерять план шахт, торопливо перерисованный с дисплея.
Проглядывающие сквозь ремни незащищённые участки кожи на ладонях быстро иссохли и потрескались, покрываясь кровавой коркой. То же самое происходило и с лицом, но я ничего не чувствовал. Глядя затуманенным взором на двоящуюся схему, я с трудом находил нужные повороты, спотыкаясь и ударяясь о стены. Хриплый голос корректировщика настойчиво вёл меня к цели, о которой я уже почти забыл, и не давал потерять сознание от пронизывающего насквозь холода.
Переводя по описанию надписи и подсказывая, какой картой доступа следует воспользоваться, корректировщик и профессор вывели меня к массивному воздушному шлюзу. Из последних сил переключив тумблер, я тяжело привалился к стене и сполз на пол.
Механизмы шлюза не сработали, внутренняя дверь не открылась. Беззвучно рассмеявшись, я приготовился умирать, но настойчивый голос в заставил меня подняться и высадить в массивный люк полную обойму. Прошитый насквозь металл прогнулся и после нескольких слабых ударов приклада провалился внутрь.
Протиснувшись в отверстие, я оказался в некогда жилом помещении. Здесь было два выхода, один из которых вёл в пещеру с центром управления, обрушенную огнём крейсера. С трудом открыв один из стоящих у шлюза шкафов, я принялся вяло облачаться в древний тканевый скафандр, идеально сохранившийся в безвоздушном пространстве.
С наслаждением вдыхая затхлый воздух тысячелетней выдержки, я несколько минут переводил дух, но, подгоняемый корректировщиком, вынужденно принялся за работу. Быстро освоившись с незнакомым управлением, я с помощью карт доступа отключил противовоздушную оборону и остановил так некстати пробудившийся "Вулкан", услужливо сообщивший о том, что за последние три часа нейтрония добыто больше, чем за все предыдущие годы работы.
Действие препаратов заканчивалось, всё тело жгло невыносимой болью, онемевшие по локоть руки отказывались повиноваться. Стиснув зубы, я собрал все имевшиеся кислородные баллоны и, отобрав десяток скафандров, поспешил вернуться в лабораторию, где наконец-то позволил себе потерять сознание.
Спустя 28 часов к Вулкану прибыл линкор Федерации "Кронос". Спалив за сутки годовой резерв топлива, флагман эскадры первым пришёл отомстить за гибель нашей роты, уничтоженной плодами изощрённой деятельности человеческого разума. Мы до сих пор гадаем, куда так спешил командующий - спасать нас или обеспечивать добычу мифрала, которого на Вулкане оказалось гораздо больше, чем показывали самые смелые расчёты.