Как-то в полночь, в час угрюмый,
Оторвавшись от экрана,
Я отправился на кухню,
Чтоб достать бутылку пива.

Только свет включил на кухне - 
Разбежались тараканы,
Шесть под мойку побежало,
Семь по стенке ломанулись.

Я задумался глубоко
И, задумавшись, заплакал, - 
Как постыдно и противно
Жить на свете тараканом.

Коль пошла такая карма - 
Народиться в этом теле
И объедками питаться
Под столом во мраке ночи

Я на их бы месте сразу
прекратил существованье,
Смело бросился в пучину
Труб канализационных,
Иль забрался в холодильник
и почил в анабиозе,

Чтобы заново родиться
Буревестником отважным,
Над седой равниной моря
Рассекать, как гордый Карлсон,

Много разных вариантов -
Можно было б стать индейцем
И в стране Оджибуэев
Бегать с перьями на скальпе,
Воевать Дакотов диких;

Или быть, к примеру, бардом
На Карельском перешейке,
Молча кантеле настроить,
Возложить персты на струны
И завыть блатную песню.

Иль родиться певчей птицей
Или даже птицеловом
И шататься по дорогам 
По Саксонии сосновой.

Но абстракции такие,
как души переселенье,
тараканам недоступны.

И они живут как прежде,
Опасаясь дихлофоса,
И, усов своих стесняясь,
робко прячутся под стулья,
пресмыкаются в потемках
и крадут остатки пищи.

И, рыдая что есть силы
Над несчастной их судьбою,
Снял я тапок и в минуту
от страданий их избавил.