Надо сказать, мой верный друг, чёрный лабрадор Джеф, вполне себе спокойная и добрая собака. На дух не переносит только кошек, да и в этом у меня нет уверенности, потому как однажды он обнаружил в кустах маленького рыжего котенка, которого мне пришлось потом пару недель выхаживать, пока чужие добрые руки его не забрали. Это он настоял, чтобы мы его забрали. Наотрез отказывался двинуться в сторону дома. Но этот рассказ не о том.
Дом у меня расположен очень выгодно для прогулок, спальный район, резко обрывается границей многочисленных садовых участков, давным-давно покинутых своими хозяевами. Так что вся красота и аромат распустившихся вишен, сочность наливных яблок, слив и прочих фруктов, ягод целиком в нашем распоряжении. За многие годы у нас выработался определённый маршрут обхода тех или иных участков. Всё зависит от того, что расцветает или зреет в настоящий момент.
Прошлой осенью, в поисках "белого налива" пришлось искать брод через широкий ручей. Вдоль русла реки идёт тропинка, как я посчитал, к мосту, но ошибся. Дорожка тянется между разрушенным деревянным забором и всё круче поднимающимся берегом. Обрывается она ржавыми створками калитки, на петлях висят лишь поперечины, доски сгнили и осыпались трухой. Тропинка продолжает вилять сквозь поросшего бурьяном огорода и выходит к параллельному проходу. Тропка звериная, тонкая, но возвращаться назад я не привык, и мы двигаемся вглубь мимо превратившейся в беспролазные заросли вишни, к яблоневому дереву. Белый налив, то что я искал. Собака резко развернулась и встала в стойку по направлению к калитке. Больших размеров пёс, похожий на помесь дога с боксёром, обнюхивая землю и уже подозревая о нашем присутствии, осторожно забегает и поднимает голову в нашем направлении. Внутри меня тогда всё сжалось, нет мне не привыкать к нападению собак, не раз приходилось отбиваться и от шальных шавок, и от бродячей своры и от породистых домашних и цепных, но не было в их глазах такой непоколебимой решимости не отступать. Порой достаточно просто прикрикнуть на замаячившую метрах в тридцати псину и возможный конфликт чаще всего оборачивается бегством последней. Но этот встал каменным исполином и, не смотря на его помесь, в нём ощущалась порода. Я верю, что собаки прекрасно понимают человеческую речь, чувствуют уверенность, страх. Поэтому я начинаю с ним беседовать, между нами метров двадцать, поэтому начинаю потихоньку оттаскивать своего в сторону яблони к проходу между огородами. Не исключено, что мы просто встали на его пути и мешаем пройти. Дог не реагирует на нас и лишь изредка оглядывается за калитку, через мгновение в неё влетает не особо массивная лохматая дворняга, о нашем присутствии она не имеет ни малейшего понятия, поэтому забегает с недоумением на морде в сторону своего путника, типа 'чё ты встал?'. И тут же заливается громким лаем, как только в зоне её видимости обнаруживаются человек с чёрным зверем на поводке. Джеф не переносит, когда на него без повода кричат и начинает рычать, но пока ещё не срывается, все-таки умный он у меня и терпеливый, молодец. Да и понимает, что истеричка его внимания не достойна и опасаться нужно не её. Кобель стоит, не шелохнётся. Мы спокойно ретировались к проходу и уже собирались уходить, как парочка снялась с места и побежала в нашу сторону. Кобель был всё так же невозмутим, никакой агрессии не проявлял, только сука никак не могла успокоиться и заливалась, что есть мочи, скрываясь за массивным спутником. Они не добежали до нас каких-то метров пять и свернули под яблоню в сторону садового домика, пребывавшего в плачевном состоянии, хотя мог еще укрыть от ветра и дождя. Вот так мы и познакомились с 'молодоженами', как я их прозвал. Мы проложили новый маршрут, через этот огород, все-таки белый налив стоил такого риска. Только уже не лезли на рожон, входили со стороны яблони. И каждый раз из будки доносился истеричный лай, а Дог выходил на крыльцо и пристально следил за каждым нашим действием. Я здоровался, почему-то мне казалось, что он выходит именно для этого. Мой Джеф так же пристально следил за действиями кобеля, я набирал пакет яблок, и мы спокойно уходили, попрощавшись.
Осень приближалась к границе с зимой, её настроение ухудшалось с каждым днём, пронизывающие ветра и беспрестанные дожди развезли грязь в огородах. Поэтому пришлось отказаться до снегов от походов в огороды. Время от времени мне приходила мысль, как там поживают 'молодожёны', я лелеял надежду, что все у них в порядке и они просто перебазировались ближе к городу, чтобы добывать пропитание. Как только грязь замерзла, мы с Джефом первым дело пошли протаптывать тропинки по огородным маршрутам. Иначе все завалит снегом, а гулять по асфальту и рядом с домом чревато наездами от соседей, что моя 'псина всё засрала', пусть эти обвинения и не имеют никакой связи с действительностью - неприятно.
Джеф жадно втягивает морозный ноябрьский воздух, приближаемся к семейному гнёздышку, не знаю. Может и он проникся этой собачьей идиллией и ждёт встречи с нашими случайными друзьями. Подходим к яблоне, лая не слышно, для уверенности кричу: 'Дружище, надеюсь вы все-таки съехали?'. Послышалось недовольное ворчание из глубины домика, на пороге появился кобель и как всегда пристально уставился на нас. Ворчание из будки не прекращалось.
- Дружище, winter is coming, - кричу я кобелю, - Вам бы поближе к городу место найти, на помойках хоть пошариться, здесь нет еды.
Нет ответа, смотрит, вроде понимает. Из будки не прекращается недовольное ворчание.
- Подруга твоя по нам тоже соскучилась? Чё ворчит? Не отвечаешь. Ну ты всё ж подумай. Пусть она ворчит, не слушай её, хватай за шкирку и на новое место давайте. Лады?
Так мы до самого нового года старались периодически обновлять тропинку к 'молодожёнам'. Возле домика образовалась помойка, состоящая из мусорных пакетов, костей и прочего мусора. Значит проводят вылазки в город. Я то и дело закидывал через забор, что-нибудь покушать. Кобель все так же выходил здороваться, но не подавал никакого вида на мои угощения. Они, конечно, ими съедались, но при мне это была сама стать и невозмутимость. Сука все так же тихонько ворчала. Сниматься с места так не собирались.
Долгие новогодние праздники прошли за городом и были щедры на снегопад и метель. По возвращению в город в огороды было уже не пробиться. Попытки, конечно предпринимались, но не пройдя и 20 метров по глубоким сугробам, не то что я, но и мой Джеф валился от усталости. До самой весны я жил надеждой, что 'молодожёны' прислушались к моему совету и перебрались ближе к городу. До самой весны зима порошила и наметала всё больше снега, аномальные осадки для нашего региона сохранялись до марта месяца. Снег сошёл только к концу апреля, и, несмотря на бесчинствующую кругом грязь, мы пошли маршрутом к 'молодожёнам'. Нас встретили шелестом рваного полиэтилена мусорные пакеты и тишина. Джеф принюхался и одним мощным рывком рванул в сторону старого садового домика. Я не удержался на склизкой тропинке, плюхнулся коленом в грязь, поводок выскользнул из мокрых перчаток. И Джеф стремглав рванулся к семейному гнездышку. Я, насколько мог по хлюпающей грязи, рванул вслед за ним, ловить, чтоб не набедокурил. Джеф без раздумий вбежал в домик, я залетел следом. Еще не отдышавшись, горло сковал ком боли, негодования и горя. Дружище своим огромным телом обвил свою любимую и щенков. Отдал всего себя, всё свое тепло, но этого не хватило им, чтобы пережить зиму. Джеф не умеет выть, а я умею. Из садового домика раздался дикий вой, я не мог сдержать слёз.