Капшина Мария : другие произведения.

Взгляд с обочины 2. Хисиломэ

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая книга, в которой Маэдрос по-прежнему в плену, а остальной дом Финвэ демонстрирует чудеса родственной любви и всепрощения.
    (1) Родственная паранойя, байки полярников и попытка переговоров
    (2) Выставка льда, урок политологии, перебежчики и много перьев
    (3) Порча имущества, вторсырьё, строительные инновации и парашютный спорт
    (4) Переселение народов, сбойнувшая мышеловка и диссиденты-агитаторы
    (5) Кадровые перестановки, рабочий и колхозница и разборки с оленями
    (6) Ветеринарная клиника, кандидатский минимум и внезапные ритуалы
    (7) Этюд в рыжих тонах, гуманитарная помощь и курс молодого бойца
    (8) Кабошоны, фонетика, дрессировка детей и наказуемость добра
    (9) Мерянье башенками, старая бижутерия и самозахват участков
    (10) Споры о граните, мусор на колёсиках и предвзятое начальство
    (11) Ночной наезд, великая битва и перемирие
    (12) Кратковременные осадки, возможны трупы и узники совести
    (15) Слежка, охота на кузнечиков, бунт и доставка на дом

  
  
  
  

Перейти к первой части

  
  
  
  
  
   (1) Родственная паранойя, байки полярников и попытка переговоров
   (2) Выставка льда, урок политологии, перебежчики и много перьев
   (3) Порча имущества, вторсырьё, строительные инновации и парашютный спорт
   (4) Переселение народов, сбойнувшая мышеловка и диссиденты-агитаторы
   (5) Кадровые перестановки, рабочий и колхозница и разборки с оленями
   (6) Ветеринарная клиника, кандидатский минимум и внезапные ритуалы
   (7) Этюд в рыжих тонах, гуманитарная помощь и курс молодого бойца
   (8) Кабошоны, фонетика, дрессировка детей и наказуемость добра
   (9) Мерянье башенками, старая бижутерия и самозахват участков
   (10) Споры о граните, мусор на колёсиках и предвзятое начальство
   (11) Ночной наезд, великая битва и перемирие
   (12) Кратковременные осадки, возможны трупы и узники совести
   (13) Живой уголок, нарушения визового режима и последствия
   (14) Депортация, птичьи ясли и методы сбора стратегической информации
   (15) Слежка, охота на кузнечиков, бунт и доставка на дом
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Феанор был ученым и оратором, Финголфин - храбрецом
и силачом, а Финарфин - красавцем и умником.
Все это впоследствии привело к неисчислимым бедам.
"Звирь"



На повестке дня два вопроса: строительство
сарая и строительство коммунизма

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
(1) Родственная паранойя, байки полярников и попытка переговоров
  
   - Турко, - Тэльво сел рядом со спящим, потряс за плечо.
   - Что? - охотник мгновенно проснулся и схватился за лежащий рядом меч, садясь на постели. - Что там?
   - Ты меч-то убери, - Тэльво хмыкнул. - К нам идут гости.
   - Какие гости? - Тьелкормо зевнул, потёр лицо ладонями и рухнул обратно в луч света, падающий под приоткрытый полог шатра. - Сколько, кто и откуда? И зачем?
   - Много, - принялся отвечать по порядку Тэльво. Эта игра ему понравилась. - Второй и третий дом. Из Амана. Угадай. - Подумал и добавил, ухмыляясь: - Я передумал, можешь меч не убирать.
   - Ах ты ж, моринготтова дырявая подошва, - Тьелкормо ярко представил сразу несколько картин грядущих событий. - Откуда сведения?
   - Наши верные встретили их у моря, - Тэльво стал серьёзнее. - Они подъезжают уже. Серкенаро прислал дозорного предупредить, так что Кано поехал им навстречу.
   - Замечательно просто. - Тьелкормо со вздохом сел, принялся натягивать сапоги.
   Тэльво пересел на другой край кровати, не мешая брату собираться. Свет от входа на пару секунд померк, по доскам зацокали когти. Тьелкормо, не глядя, протянул руку и погладил мохнатую голову Хуана.
   - Так что, они прямо все сюда идут? Как они сюда попали вообще?
   - Нет, не все пока. - Тэльво потянулся и тоже запустил пальцы в тёплую шерсть. - Разведка только. Они прошли через Хелькараксэ. Представляешь, как они рады нас видеть?
   - Представляю. - Тьелкормо встал, прошёл к стойке с одеждой и остановился, подбирая пояс. Хуан, притворявшийся спящим у входа, со вздохом поднялся и пошёл за ним, зацепив Тэльво по уху тяжёлым хвостом, который рыжий тут же поймал, хихикнув. Хвост подёргался в руке и утих, а Хуан обернулся, глядя укоризненно.
   - А смотри, куда идёшь, в следующий раз, - наставительно сообщил ему Тэльво, но хвост отпустил.
   Пока они возились, Тьелкормо уже застегнул пряжку и обернулся:
   - Что ещё передали ваши верные? Как они их встретили? В смысле, без кровопролития обошлось?
   - Ну, там Финдекано и Финдарато. - Рыжий пожал плечами. - Какое уж тут кровопролитие?
   Тьелкормо кивнул.
   - Хорошо. Морьо и Курво уже знают?
   - Да.
   - Да поможет нам Эру, - пробормотал Тьелкормо, надевая перевязь, поднял меч и пошёл к выходу.
  
   ***
   Как ни хотелось Куруфинвэ добраться быстрей, лошадей всё-таки приходилось беречь, и до лагеря он доехал уже немного на взводе. Спешившись, оставил коня верным и сразу же пошёл к шатру Макалаурэ. Тьелпэ пристроился следом, но на полпути Куруфинвэ его оставил, сказав держаться неподалёку, и к шатру старшего подошёл один. У входа почему-то опять никого не было - совсем распустились! - и он просто заглянул без церемоний.
   - Кано?
   - Алар, - Макалаурэ отозвался снаружи. Возвращался от шатра Карнистиро, как оказалось, когда Куруфинвэ обернулся.
   - Ну? Что происходит? - нетерпеливо спросил тот. - Питьо мне ничего толком не сказал.
   Старший шагнул в шатёр, жестом приглашая его следом, и переставил на жаровню кувшин со стола. Видно было, что он хоть и рад встрече, но всё равно немного напрягся. Заранее верит в терпение и благожелательность?
   Куруфинвэ зашёл следом, опустил за собой полог.
   - Второй и третий дом перешли Хелькараксэ, - начал рассказывать Макалаурэ, поворошив угли. Они успели подёрнуться серым, пока он гулял. - Теперь они в достаточно плачевном состоянии, но, тем не менее, отправили разведку в лице Финдекано, Турукано, Арельдэ и Финдарато с несколькими верными. На всех у наших охотников лошадей не хватило, так что пока приехали только лорды. Сейчас они здесь, их смотрят целители. А потом я намерен с ними поговорить.
   Куруфинвэ опустился на один из походных стульев, машинально разглядывая линию побережья на разложенной по столу карте со сделанными разными почерками пометками. Вот уж откуда угрозы они не ждали. И разъездов там почти нет. Просто счастливая случайность, что кто-то на них наткнулся. Или всё-таки нет? Он поднял голову:
   - Эта... разведка целенаправленно искала нас, или они случайно наткнулись?
   - Они целенаправленно искали нас и в процессе наткнулись на охотничий отряд.
   Да, похоже на то, учитывая состав отряда. Куруфинвэ задумчиво потёр подбородок. Подобрали как будто специально тех кузенов, которые могут рассчитывать на лучший приём в первом доме. Хотя почему как будто? Очень логичный состав, если не считать Турукано. Он-то тут зачем?
   Задавать этот вопрос брату, впрочем, было бессмысленно, так что Куруфинвэ просто кивнул.
   - Что-то они уже рассказали?
   Макалаурэ оставил в покое угли, повернулся, поправил немного растрепавшиеся на ветру волосы и принялся перечислять:
   - Рассказали, что им требуется помощь. У них почти нет еды и лекарств. Ну и не рассказали, но понятно само собой, что они весьма недовольны тем, что им пришлось идти пешком. Мы не слишком-то разговаривали. Они валятся с ног, я решил сначала покормить их и дать вымыться, а потом уж всё остальное. Но им уже успели сообщить про... отца и про пленение Майтимо.
   Куруфинвэ кивнул, сощурился.
   - И что ты собираешься делать?
   - Я собираюсь сделать так, чтобы мы не воевали ещё и с ними. Раз уж они сюда пришли, нам нужен союз. Мы должны сравнять Ангамандо с землёй. И для этого нам нужен мир между сородичами.
   Кувшин на жаровне напоминающе забулькал, плеснул пеной на обиженно зашипевшие угли, и Макалаурэ быстро переставил его на стол. Налил отвар в две чашки и протянул одну брату.
   - Ты правда считаешь, что они проделали весь этот путь, чтобы заключить с нами союз? - Куруфинвэ сел ближе к столу, убрав железную фигурку арфы, державшую край карты. Освобождённая бумага тут же сбежала к дальнему краю стола.
   - Нет. - Макалаурэ тоже сел, обойдя стол с другой стороны. - Более того, я полагаю, что, увидев сожжённые корабли, они окончательно потеряли желание договариваться. Но мы обязаны попытаться. Они нам нужны.
   - Верно, - хмыкнул Куруфинвэ, сделал глоток и поставил чашку на стол. - А мы им?
   - Мы им тоже. Хоть и намного меньше. Они найдут пропитание без нас, но это займёт у них время, а время дорого. Мы мало что можем им предложить, это так. Но что теперь уж, смириться и не предлагать вообще?
   - Я предлагаю взять с них клятву хотя бы нейтралитета сейчас. Пока мы ещё можем принять меры, если они откажутся.
   На мгновение повисла пауза. Макалаурэ поднял голову, неверяще и немного испуганно взглянул на брата, едва заметно качнул головой и поднялся, тяжело оттолкнувшись руками от столешницы.
   - Курво... - Обошёл стол и двинулся вдоль стенок шатра, нервно потирая ладонью запястье другой руки. - Как... Мы-то можем. Но как ты себе это представляешь? Принять меры... то-то Моринготто порадуется.
   - Мне это нравится не больше твоего. - Куруфинвэ сел на стул боком, чтобы не оказаться к брату спиной. И стараясь говорить спокойно и уверенно. - Но я хорошо помню характер Нолофинвэ. Да и остальные тоже, как ты сам говоришь, винят во всех своих бедах нас. Хотя, видит Эру, мы не заставляли их идти через льды! - Он отпил глоток и со стуком поставил чашку на стол. - Если они откажутся дать такую клятву... То разве это не будет однозначно указывать на их намерения? Я не прошу от них дружбы. Но хотя бы обещания не нападать.
   Сделав ещё несколько шагов, старший обернулся.
   - Если они наотрез откажутся помочь, то мы, конечно, потребуем поклясться в нейтралитете. Но сначала всё же попробуем договориться.
   Куруфинвэ усмехнулся. Как можно быть таким наивным?
   - Я тебе скажу, как это будет. Ты выразишь им сожаления за всё, что произошло... Они их примут. Ты им пообещаешь всю возможную помощь, и её они тоже примут. Как должное, как будто это мы виноваты и теперь чем-то им обязаны. - Он сложил руки на груди. - А потом ты предложишь союз, на что они тебе скажут, что не могут принимать решения, так что тебе нужно будет говорить с нашим дядюшкой. И не сейчас, а когда они отдохнут, вылечатся - восстановят боеспособность, то есть. С нашей же помощью. - Он хмыкнул. - Мне продолжать или ты понял, что будет дальше?
  
   ***
   Лорды ушли очень быстро, Тинто не успел даже завести лошадь в леваду. Потом пришлось её ещё и чистить, хотя надо было не стесняться, а просто оставить её конюхам и уйти с лордами, наверняка получилось бы. Но об этом Тинто подумал слишком поздно. Пришлось доделывать. Попутно быстро выяснилось, что конюхи о гостях знают только то, что те приехали и пошли отдыхать, так что едва закончив, Тинто кинулся искать Тьелперинкваро, даже не зайдя к маме.
   Поиски неожиданно оказались недолгими: лорд стоял возле шатра Макалаурэ, но не у входа, а сбоку, невидимый за краем полога. Тинто бы вообще мимо прошёл, если бы не свернул между шатрами, чтобы срезать дорогу. И столкнулся почти нос к носу.
   Когда он внезапно вынырнул из-за угла и удивлённо замер, Тьелперинкваро покосился без удовольствия - и приложил палец к губам, пока тот не начал разговаривать вслух, чего доброго.
   Тинто послушно не стал ничего говорить, тихо подошёл и стал рядом. Из шатра доносились приглушённые тканью голоса. Он что, подслушивает? Тинто посмотрел на лорда ещё удивлённей.
   Тот снова покосился недовольно и жестом показал: "Уходи". Тинто обиженно сморщил нос и с неохотой, но подчинился.
  
   ***
   Макалаурэ продолжал расхаживать взад-вперёд между столом и жаровней. Судя по чуть более тёмным доскам, это было его любимое место для размышлений. Куруфинвэ молча ждал, пока старший, наконец, не остановился:
   - С таким же успехом они и от договора о нейтралитете могут отказаться, заявив, что не уполномочены. И что, мы мгновенно, хм, примем меры? Нет, еду и целителя мы отправим туда в любом случае. Это наши родичи.
   - Если они так скажут, то отправить еду, нужно, безусловно, - кивнул Куруфинвэ. - Отвезти её туда лично. И заодно поговорить с дядюшкой. Пообещать, что за первой партией последуют ещё, но только после того, как они пообещают, что не будут пытаться мстить нам за своё упрямство. Если хочешь, туда с этой целью могу поехать я. Но повторяю, - добавил он с нажимом, - это нужно сделать сейчас. Потом всё будет гораздо сложнее.
   - Откладывать это я и так не собирался.
   "Знаю я, как ты не собирался. Они тебе живо на жалость надавят и вытянут всё, что захотят".
   Но вслух Куруфинвэ сказал другое.
   - Хорошо, Кано. Надеюсь на твоё благоразумие. Когда ты будешь с ними говорить?
   Макалаурэ прикрыл глаза, помолчал и сказал сухо:
   - Фраза о благоразумии была излишней.
   - Хорошо, если так.
   - С твоей стороны было бы любезным оставить этот назидательный тон. Я тебе не Тьелперинкваро.
   Куруфинвэ покачал головой.
   - Кано, мы сейчас будем думать о твоём самолюбии или о том, как нам быть в этой непростой ситуации? Или ты сомневаешься в том, что я пытаюсь помочь нам всем? Может быть, выясним отношения позже?
   - Отличная попытка, но пристыдить меня у тебя не получится. - Макалаурэ быстро вернулся к столу, убрал чашки на заставленный посудой столик у стены и принялся снова расстилать карту. - Ты хочешь присутствовать при разговоре?
   Куруфинвэ устало вздохнул и поднялся.
   - Да.
   - Часа через три. - Старший на него не смотрел. - Они как раз отдохнут и приведут себя в порядок.
   - Хорошо. Тогда я тоже успею переодеться. Турко здесь?
   - Да, он у себя.
   Куруфинвэ кивнул и вышел из шатра.
   Остановился, оглядываясь. Ну и где этот мальчишка? Сказано же было...
   Мальчишка, как подслушав, показался из-за шатра неподалёку. Ускорил шаг, заметив, что его уже высматривают, и остановился рядом.
   Как раз вовремя.
   - Сходи посмотри, где там гостей разместили. Посмотри, как они себя ведут. Особенно меня интересует Турукано. Но только осторожно. И... - окинул сына хмурым взглядом, усмехнулся. - Переодеться ты не успел, видимо?
   Тьелпэ кивнул, пообещал исправиться и пошёл исполнять обещание, а Куруфинвэ повернул в другую сторону, разглядывая на ходу горы на северо-востоке. Небо было на удивление чистым, чёрный дым клубился только на самом горизонте, скрывая Железные горы. На один из высоких пиков Эред-Ветрин, безымянный пока, нанизалось облако, круглое и плоское, как щит, белым пятном выделяясь на фоне дыма.
  
   Тьелкормо действительно нашёлся в своём шатре, где сосредоточенно чистил сапоги, не доверяя это ответственное дело верным. Свежая туника с растительным орнаментом была разложена на одеяле, да и внутреннее убранство шатра претерпело изменения. Оружие аккуратно сложено на стойку; с колоды, заменявшей стол, исчезла всякая мелочь вроде наконечников стрел, обрывков бумаги с набросками, каких-то камешков и прочего. У ног охотника на свежевымытых досках вольготно развалился Хуан, довольно постукивая по полу хвостом.
   Куруфинвэ остановился на пороге, скептически это всё оглядывая. У него самого сапоги были заляпаны грязью, а от одежды пахло лошадиным потом.
   - Готовишься к приёму гостей?
   - А что, переговоры состоятся в моём шатре?
   - Вот меня это тоже удивило.
   - Ну, готовлюсь, - Тьелкормо шагнул в угол с кувшином и небольшим тазом и вопросительно обернулся к брату: - Польёшь?
   - Угу, вижу. - Куруфинвэ кивнул, подходя. Подобрал кувшин, проверил, что вода в нём есть, и стал лить на подставленные руки тонкой струйкой. - Собираешься на переговоры или покажешь леди окрестности?
   - Если леди не захочет присутствовать.
   Кивнул.
   - Да, ты бы мог с ней прогуляться. Я вот не представляю, как они сумели перейти льды... Сам бы послушал с удовольствием, но мне точно надо быть на переговорах.
   Тьелкормо жестом показал "хватит" и выпрямился, стряхивая воду и вытирая руки висящим под потолком полотенцем.
   - Короче, ты не хочешь, чтобы я там был. Ну я и не горю желанием особо. А то некоторым лицам может достаться... по лицам. Нехорошо получится.
   Куруфинвэ улыбнулся.
   - Передавай леди Арельдэ моё искреннее почтение.
   - Я-то передам... Что ты собираешься им говорить?
   - Я? Говорить будет Кано.
   - О да. Ну разумеется.
   Куруфинвэ хмыкнул.
   - Он уже успел на меня обидеться за слишком назидательный тон.
   Тьелкормо вздохнул, пожал плечами и вернулся к постели, чтобы откопать в складках меха гребень. Причёска, очевидно, ещё не отвечала строгим требованиям к такой важной встрече.
   - В общем, я не очень собираюсь говорить, - продолжил Куруфинвэ, скептически наблюдая за приготовлениями от входа. Проходить дальше он не стал, поленившись снимать сапоги. - Я почти уверен, что наши кузены будут валить всё на дядюшку и говорить, что ничего не решают. Так что, в основном, я собираюсь слушать.
   - Расскажи потом.
   - Ты тоже. Меня правда интересует их переход. Я считал, это невозможно в принципе.
   - Сам знаешь, что слово "невозможно" очень относительно.
   - Знаю, - кивнул. - Но, в общем, жажду подробностей.
   - Хорошо. Ну, это в случае, если она не захочет присутствовать при разговоре. Если захочет, то я тоже тогда приду.
   - Хорошо. - Кивнул. - Ладно, пойду тоже переоденусь, а то мне прямо неловко рядом с таким принцем...
   - Переоденься. - Тьелкормо улыбнулся.
   Куруфинвэ кивнул и пошёл к себе.
  
   ***
   Весь лагерь только и говорил, что о втором и третьем домах, правда, до сих пор гостей почти никто не видел. Айраутэ тоже. Но, подходя к столовой, он заметил троих эльдар, сидевших отдельно под навесом, хотя ни дождя, ни снега не было. Видимо, этот стол они выбрали за близость к кострам и кухне. Столы вокруг были свободны, но троица всё равно настороженно поглядывала по сторонам, как будто не зная, какого приёма ожидать. На них тоже косились, но взглядом встречаться избегали, сразу отводили глаза и усаживались обедать подальше. И заговаривать никто не подходил.
   Айраутэ остановился, приглядываясь: одно из обветренных худых лиц показалось ему знакомым.
   Когда их взгляды пересеклись и гость едва заметно кивнул, Айраутэ понял, что не ошибся, и направился к ним.
   - Алассэ, Аламиро. Твои товарищи не будут возражать, если я к вам присоединюсь?
   - Конечно, присоединяйся, - кивнул тот, коротко взглянув на остальных.
   Приветственно кивнув им тоже, Айраутэ сходил зачерпнуть из котла каши и подсел к ним на свободное место. Интересно, они правда не против, или Аламиро постеснялся отказать? Но гости недовольными не выглядели. Встревоженными только. Парень, сидевший рядом с Аламиро, был на него похож и тоже показался смутно знаком. Ну да, брат. Как его...
   - Весь лагерь с обеда гудит, как только пошли слухи о вашем появлении, - сказал Айраутэ, принимаясь за еду.
   Аламиро хмыкнул.
   - Могу представить. Вы нас не ждали.
   - Не ждали. - Айраутэ покачал головой. - Никому и в голову не приходило, что кто-то может решиться на переход через Хелькараксэ. И тем более, дойти.
   - У нас не было выбора.
   - Мне жаль, что так вышло. - Айраутэ чуть наклонил голову и не стал спорить. - И многие здесь разделяют это чувство.
   Аламиро облизнул потрескавшиеся губы и собирался что-то сказать, но брат его опередил:
   - Так это правда?
   - Что? - Айраутэ перевёл взгляд на него. Винетуро, вспомнилось имя.
   - Твоя предыдущая фраза прозвучала почти как признание вины, - сказал вместо брата Аламиро. - Мы долго не хотели в это верить, и я не хочу и сейчас. Так что скажи мне ты, и я поверю твоему слову. Что случилось с кораблями? Почему вы не прислали их обратно?
   Все трое теперь смотрели на Айраутэ. То ли доверяли, то ли просто хотели услышать ответ - неважно уже от кого.
   Мимо прошли две девочки: постарше, даже девушка, - с подносом с чистой посудой, и следом совсем маленькая, сжимая охапку вымытых ложек и вилок. Обе остановились у большого стола рядом с кухней и старшая принялась расставлять по нему посуду, слишком уж старательно не глядя на гостей. Младшая со звоном вывалила приборы в корытце.
   Айраутэ сложил руки на столе, обвёл гостей взглядом, прежде чем отвечать.
   - Я хотел сказать только то, что сказал: я сожалею о том, через что вам пришлось пройти. Но если вы хотите найти виноватых, то я виноват не меньше других. - Он помолчал, заметив, что стук расставляемых мисок о дерево тоже прекратился. Хмыкнул и продолжил: - Когда мы сошли на берег, лорд Феанаро приказал сжечь корабли.
   Они как будто отшатнулись, хотя на самом деле никто не шевелился, только в их глазах что-то резко изменилось. Повисло молчание, разбитое через несколько мгновений громким смехом на несколько голосов откуда-то из-за кухни. Винетуро отвёл взгляд, а третий, чьего имени Айраутэ не знал, пожал плечами и снова зачерпнул ложкой кашу. Только Аламиро продолжал смотреть на товарища.
   - Но почему? - тихо спросил он, наконец.
   Айраутэ покачал головой.
   - Не знаю. Лорд Феанаро никогда не отличался привычкой объяснять свои действия. Не думаю, что и его сыновья знают.
   - Но они подчинились, - сказал, а не спросил Винетуро. - Все, вы все подчинились.
   - Да. Мы подчинились своему королю.
   - И куда вас это привело? - тот подался вперёд обвиняюще. - Ладно, Феанаро был безумен, но как это могло перекинуться на всех?!
   - Я смотрю, все любят ругать покойного лорда в последнее время, - Айраутэ смерил его взглядом, отставил почти не тронутую кашу. - Что-то не помню такого при его жизни.
   Винетуро замолчал, опустив взгляд, и вместо него снова спросил Аламиро:
   - А что, кто-то ещё его ругает?
   - Ну, теперь это сильно проще, чем когда он мог ответить.
   - Но ответить могут его сыновья, так ведь?
   - Могут. - Айраутэ кивнул. - Ваши лорды разве не за этим пришли? Высказать сыновьям, что думают об их отце.
   Аламиро качнул головой.
   - Они пришли говорить с Феанаро. Финдарато хотел предотвратить ещё одно кровопролитие, хотя мало кто верил, что у него получится. Если бы Нолофинвэ встретился с братом после всего, что случилось...
   - Неужели вы пошли через льды только ради встречи с Феанаро?
   - Нет. Но последние две их встречи заканчивались сам знаешь как. И вряд ли предательство и льды усилили братскую любовь.
   Айраутэ вздохнул. Что сказал бы король, знай он, что его сыновья всерьёз рассматривают возможность междоусобной войны? Пока он молчал, Винетуро молча встал, взял свою миску и миску брата и пошёл за добавкой. Слишком широкая куртка висела на нём мешком, и даже тяжёлые шерстяные штанины неплотно облегали ноги. Старшая из девочек посторонилась, пропуская его, а младшая удивлённо таращилась и потом тихо спросила что-то у сестры, и та быстро подхватила её на руки и вышла из-под навеса. Айраутэ снова обернулся к Аламиро:
   - А третий дом? Тоже жаждет войны с родичами?
   - От лица третьего дома говорит Финдарато. - Аламиро тоже проследил взглядом за братом и поплотнее запахнулся в свою куртку, тоже явно с чужого плеча. - Ни он, ни Нолофинвэ не хотят войны.
   - А остальные? Даже если лорды договорятся... - Айраутэ замолчал. Если Нолофинвэ действительно не хочет войны, к чему были слова про кровопролитие? И во втором доме, и в третьем наверняка найдутся желающие потребовать с кого-то ответ за переход через льды. С лордов его потребовать вряд ли получится, но первый дом состоит не только из лордов. И если все три дома разобьют общий лагерь...
   Аламиро помолчал, глядя в стол, поднял голову.
   - Скажу тебе честно, в нашем лагере есть те, кто поддерживал в себе силы идти вперёд мыслями о мести. Правда, виновником они считали Феанаро, и что решат делать теперь... - Он покачал головой.
   Айраутэ кивнул.
   - Что ж, будем надеяться на лучшее.
  
   ***
   Сегодня дыма почти не было, ветер отогнал его обратно к востоку, и солнце, хотя и низкое уже, плясало искрами на снегу и озёрном льду. В полном несоответствии с настроением обиженного Тинто. На горке, сбегавшей от кухни к озеру, он заметил знакомых, но от оклика только отмахнулся - не до них. И дальше уже совсем не смотрел по сторонам до самого маминого шатра.
   Внутри показалось темно после заснеженного дня снаружи, только в жаровне краснели угли. И никого не было. Пахло свежезаваренными травами.
   Тинто обиженно бросил за собой полог, обиженно прошёл к постели и обиженно уселся, подобрав ноги к краю. Снял куртку, поняв, что так сидеть жарко, и кинул рядом. А через несколько минут полог снова поднялся, впуская Хисайлин с мокрой чашкой в одной руке и котелком в другой. Она заулыбалась от входа.
   - Тинто! - переложила чашку в котелок и обняла за плечи, подойдя. - Вы давно приехали?
   - Только что, - хмуро отозвался Тинто. И, не поворачивая головы, следил искоса, как она убрала котелок под жаровню - пустой, оказывается, - а чашку поставила сверху, на деревянный край. И села на постель рядом.
   Посмотрела внимательно:
   - Что случилось?
   Тинто повёл плечами:
   - Ничего.
   Хисайлин улыбнулась чуть заметно и пошла разливать чай по чашкам. Тинто хмуро молчал. Но чашку взял, буркнул "спасибо".
   - Жалуйся уже, - сказала Хисайлин, садясь тоже с чашкой. - Это интересней, чем молча страдать до завтра.
   Тинто посидел ещё немного, хмурясь в курящуюся паром кружку, но потом всё-таки повернул голову:
   - Да ну что он! Как что интересное начинается, так я уже мешаю!
   - А что, началось что-то интересное? - поднесла чашку к губам, подула на пар, но передумала, опустила обратно. - Пора прятаться?
   - Ну там послы же приехали...
   - Это я знаю. И на что такое интересное тебя не пустили? На их разговор с лордом Макалаурэ?
   - Да никого не пустили! Но он там всё равно стоит и слушает, а меня прогнал! - Тинто говорил не слишком громко, но возмущение такой несправедливостью слышалось в голосе вполне отчётливо.
   - А ты хотел ему напомнить, что подслушивать нехорошо?
   Тинто посопел обиженно.
   - Почему ему можно, а мне нет?
   - Я бы обоим запретила. Сходить? Где он там стоит.
   И по интонациям, и по лицу ясно было, что Хисайлин не слишком близко к сердцу приняла его драму, и Тинто возмутился опять:
   - Не надо никуда ходить! Пусть стоит! И не очень-то интересно вообще! Пойду лучше с Арессэ с горки кататься!
   - Тоже хорошее дело. - Хисайлин улыбнулась немного шире, отпивая чай. - А Тьелперинкваро тебе расскажет, я думаю. Если там что-то интересное.
   - Обойдусь.
   Он встал и решительно подобрал куртку. Хисайлин осталась сидеть.
   - Мне тоже потом расскажи.
  
   Горку от задней стены кухонного навеса до озера, раскатали в лёд, так что сидя съезжать стало уже не очень удобно, и молодёжь развлекалась катанием на ногах. В перерывах редко появляющемуся в лагере Тинто пересказывали местные новости. Сначала, конечно, обсуждали гостей из младших домов, но о них знали настолько мало, что даже строить теории уже надоело. С появлением Тинто обсуждение оживилось, но ненадолго: друзья быстро выяснили, что он тоже ничего не знает. А Тинто от этого напоминания обиделся с новой силой и твёрдо решил Тьелперинкваро не искать. Ни сегодня, ни потом. Не хочет общаться - и не надо.
   И следующие полчаса он катался и обсуждал с друзьями другие новости. Где какие утеплённые постройки сделали, как верные Амбаруссар отбивались от волков по дороге с побережья, как Оролиндо всем уши прожужжал рассказами о какой-то девушке то ли из верных Тьелкормо, то ли просто из их компании... Настроение мало-помалу начало выправляться, но когда Тинто в очередной раз поднялся от озера, вполуха слушая разговор Арессэ и Нертейона, его ткнули локтем в бок: вон, смотри!
   Тьелперинкваро, оказывается, не стал дожидаться, пока его пойдут искать, и пришёл сам. Остановился немного в стороне от раскатанной ледяной дорожки, у деревца, сплошь заросшего густым инеем. Из кухонного окна рядом клубами вырывался тёплый влажный воздух, золотясь на просвет и оседая на ветках белыми иглами в палец длиной.
   Тинто пожал плечами - "ну и что?" Остальные покосились в ту сторону раз, другой, и пошли кататься дальше. А лорд подошёл и остановился уже рядом, наблюдать, как Тинто сосредоточенно стряхивает снег с коленок. Подождал реакции ещё немного, не дождался и заговорил сам:
   - У меня есть для тебя поручение. Или ты слишком занят?
   Тинто недовольно выпрямился и обернулся к нему.
   - А что, теперь мне можно подходить?
   - Куда? - непонимающе посмотрел Тьелперинкваро.
   - К тебе. Я думал, это только на карьерах можно. А тут ты слишком знатный, чтобы со мной общаться.
   Остальные тоже не спешили съезжать и поглядывали с интересом, не особенно скрываясь. Тьелперинкваро опять посмотрел непонимающе и опять продолжил, не дождавшись пояснений.
   - Ты неправильно думал. - И сразу, как будто это решило все недоразумения: - Так тебе интересно? Правда, это не связано с работой по камню или металлу.
   - Мне вот послушать тоже было интересно! И что?
   Лорд смотрел с тем же выражением: как будто не понимает, чего от него ждут, надо ли отвечать, и о чём вообще идёт речь.
   Издевается он, что ли? Тинто отвернулся и сердито махнул варежкой по штанине.
   Тьелперинкваро подумал ещё немного и начал без уверенности:
   - Ты решил, что я не хочу с тобой общаться, из-за того, что я не разрешил тебе подслушивать?
   - А что, только тебе можно что ли? - возмущённо повернулся Тинто.
   - Нет. - И серьёзно сообщил: - Амбаруссар ещё.
   Сзади громко засмеялись. Тинто сердито покосился за плечо и втянул воздух, разглядывая лорда исподлобья. Но тот смотрел так же спокойно, только недоумённо немного. Даже поругаться нормально не может!
   - Ну вот иди Амбаруссар и выдавай поручения!
   - Я не могу им выдавать поручения. Они старше.
   - Я тоже старше! - объявил Тинто и отвернуться от снова растерявшегося лорда. Сделал пару шагов к остальным и сердито обратиться уже к ним: - Ну чего?
   Друзья не ответили, продолжая улыбаться, зато слышно было, что Тьелперинкваро шагнул следом. Окликнул, и Тинто неохотно обернулся, всё ещё обиженный.
   - Ты обиделся? - спросил Тьелперинкваро. - Или ты правда хочешь общаться только по учёбе?
   Смотрел он уже не так растерянно, но говорил всё равно так, будто они уточняют планы на завтра, а не ссорятся. И как отвечать на такой вопрос?
   - Это ты хочешь общаться только по учёбе, по-моему, - буркнул Тинто.
   - Нет.
   - А непохоже.
   Опять повисла пауза, и Тинто отвернулся к горке, заметив краем глаза движение. Откуда-то появилась Калайнис с Мириэт на руках, и друзья сбились в тесную кучку и шушукались о чём-то.
   - Я не понимаю, - снова сообщил Тьелперинкваро, отвлекая от пейзажа. - Мне подождать, пока ты перестанешь обижаться, или больше не подходить с другими вопросами?
   - А как насчёт извиниться и больше так не делать?
   - Как?
   - Вот так! Мы или дружим, или ты меня прогоняешь, когда тебе вздумается!
   - Но тебе нельзя было там оставаться. Я же сказал.
   - А почему тебе можно, а мне нет? - Тинто обиженно потёр нос, снова оборачиваясь на друзей.
   Те всё ещё толпились у горки, но теперь Оролиндо, кажется, убеждал в чём-то остальных. Непонятно, убедил бы или нет, но кто-то, скатываясь по горке, зацепил стоявшего у края Арессэ, тот ойкнул, теряя равновесие и хватаясь за соседей, и все разноцветным клубком повалились на раскатанный склон и покатились вниз, сшибая тех, кто сначала удержался на ногах.
   - Мне тоже нельзя. - Тьелперинкваро происходящее вокруг игнорировал. - Просто они все думают, что со мной отец должен разбираться, а не они.
   Тинто передёрнул плечами. Логичные аргументы у него кончились. А обида - нет.
   - Я могу извиниться, - сообщил лорд, подумав, - но не могу пообещать больше так не делать. Это значит, что мы больше не дружим?
   Тинто посопел обиженно, косясь в сторону горки. Можно было сбежать, но просто так сдаваться не хотелось. Только что тут отвечать? Он, вон, ждёт. Точно издевается.
   - Это всё равно можно было сделать иначе. Не так обидно.
   - Что - всё? - Подумал и уточнил: - Я редко понимаю, что обидно.
   - Ну вот это. - Обида уже начала проходить, но продолжил Тинто всё равно возмущённо: - Можно было объяснить, почему мне нельзя там стоять! А ты просто прогнал и всё!
   - Нас услышали бы, если бы я начал объяснять.
   - Всё равно!
   Разноцветный клубок сполз к самому озеру, рассыпался там и теперь громко и радостно выпутывался из камышей, ослепительно золотых в вечернем солнце. Тинто поёжился. Неподвижно стоять на ветру было заметно холодней, чем мотаться по горке вверх-вниз.
   - Мне тоже обидно, когда прогоняют, - сказал Тьелперинкваро. - Но это потому, что обычно слушать можно. А если ты и так знаешь, что всегда нельзя, то почему это обидно?
   - Потому что ты сам остался! Значит, тебе можно, а мне нет? Чем ты лучше?
   - Почему лучше? - Снова посмотрел недоумённо. - Я вот умней Амбаруссар, но их на советы пускают, а меня нет. При чём тут личные качества?
   - Потому что это не совет был!
   - Тут тоже личные качества ни при чём. - Непонимающе. - Я же объяснил, почему мне за подслушивание ничего не будет.
   - То есть, ты меня прогнал потому, что боялся, что мне влетит? - скептически нахмурился Тинто.
   - Да.
   Тинто немного запнулся от неожиданности. Покосился подозрительно, но на издёвку опять было непохоже. Тьелперинкваро терпеливо ждал, будет ли продолжение. Но не может же быть, чтобы он это всерьёз?
   - И что они там говорили? - спросил всё ещё подозрительно.
   - Ничего интересного, - лорд пожал плечами. - Макалаурэ сказал, что гости пошли приводить себя в порядок и отдыхать, а официальная встреча будет позже.
   Тинто слушал, пристально следя за лицом. Врёт или нет? Как-то сложно поверить, что он беспокоился. С таким лицом. А не посчитал, что важные разговоры нечего слушать всяким там...
   - И всё?
   - Ещё обсудили немного, будет ли война между домами и что делать в таком случае. Но ни до чего не договорились. Я хотел предложить, чтобы ты с их верными пообщался. Может, станет понятней, как они к нам относятся после льдов.
   - А почему я?
   - Я заметней. А ты можешь с друзьями подойти, и они подумают, что вам просто интересно.
   Это и правда было интересно. Тинто помолчал. Желание пообижаться ещё не совсем прошло, но отказываться не хотелось. Так что пожал плечами: "Ладно", - хотя до конца он всё равно лорду не поверил.
   Тот кивнул и сухо перечислил, о чём стоит поспрашивать. Когда будут следующие переговоры, он не знал, кого туда пустят - тоже.
   - А ты правда считаешь, что умнее Амбаруссар? - спросил Тинто, когда он уже собрался уходить.
   - Конечно.
   Спокойно так, без малейшего сомнения. Тинто хмыкнул.
   - Ну ладно.
   - А ты думаешь, нет? - с лёгким любопытством спросил Тьелперинкваро. - Потому что я не понимаю, когда обижаются?
   - Я не думаю, что нет. Просто... Ну, они же старше.
   Ещё не договорив, Тинто уже начал думать, не слишком ли обтекаемый ответ, нужны ли пояснения. Но Тьелперинкваро этот ответ, очевидно, устроил. Он кивнул, сообщил, что видел гостей в столовой и ушёл.
   Остальные не стали возражать против идеи совместить ужин и разговор с верными младших домов, Калайнис даже подтвердила, что тоже их видела в столовой, но всем, кроме Тинто, она уже успела это пересказать, и за недолгий путь до навеса все говорили не про них, а про Тьелперинкваро. Он мириться приходил? А он правда такой или это шутит так? Как будто ему года два вообще. Аж странно.
   Тинто только отмахивался - да ну вас, - пока Арессэ не сказал в общем смехе "Ну зато ты всех убедил, что не присягал ему и что вы дружите".
   - Это как я вас убедил? - обернулся.
   - Ну, на формальные отношения это непохоже, - ответил за всех Арессэ, они опять рассмеялись, и некоторое время обсуждали между собой, не дожидаясь ответов Тинто.
   Тот отвечать и не рвался, его неожиданно захватила идея вытянуть из чужих верных побольше информации. Только как это сделать, чтобы не показаться навязчивым?
   А потом выхватил из разговора голос Арессэ: "...неудивительно вообще, что он ни с кем не общается", - и резко повернулся.
   - Вы ничего про него не знаете! Перестаньте!
   - А ты расскажи! - Арессэ охотно перестал.
   - Да про него никто ничего не знает, - фыркнула Калайнис.
   - Ну почему, мы теперь знаем, как он талантливо извиняется, - отозвался через её голову Нертейон, и они опять рассмеялись. Но перестали.
   Тинто отвернулся обратно, сердитый. Обойдутся без объяснений, нечего.
  
   Планы расспросов, которые он строил, обходя кухню, все не пригодились. Чужие верные действительно сидели под навесом: пятеро, все ужасно худые, двое с пугающей скоростью поглощали жидкую кашу, надоевшую всем в лагере ещё пару недель назад, а трое уже, видимо, успели наесться, так что жевали медленнее и как будто из чувства долга. Но как только они подтвердили, что не против пообщаться, их сразу же засыпали вопросами про переход через льды, насколько там было страшно и холодно, и как им удалось совершить невозможное.
   Гости отмалчивались, отвечали всё больше один-два, кто помладше. Но слушателям и так хватало пищи для обсуждения. Особенно, когда им описывали холодные зелёные огни в полнеба над льдами. И как торосы с первым восходом зажглись прозрачной синевой.
   Их слушали зачарованно и, кажется, не задавались вопросом, зачем младшие дома вообще пошли через льды, а не вернулись обратно. Друзья посмотрели на Тинто снисходительно, когда он спросил. Им непроходимость льдов сама по себе казалась достаточной причиной для того, чтобы попытаться их пройти. А возвращаться стыдно! Им и сейчас стыдно было, что они сидели в уютных каютах, пока другие шли через Хелькараксэ, через морозы и трудности.
   Про трудности перехода те как раз говорили менее охотно, чем про огни в полнеба. А про планы на будущее и переговоры лордов - и того меньше. И почти сразу засобирались к себе, когда Тинто спросил, кому теперь будут мстить те, кто винит в этом походе Феанаро. Ничего внятного ему не ответили, но Тинто поёжился и опустил голову. Оролиндо начал что-то на тему "да ладно, не будем же мы и в самом деле воевать!" - но разговор всё равно заглох.
   А скоро они и правда ушли: вечер уже, устали с дороги. Друзья тоже сбежали. Тинто пошёл искать Тьелперинкваро, думая по дороге, как странно и глупо: вот сидели сейчас, разговаривали, всё хорошо. А вдруг лорды поругаются? И что тогда, правда воевать? После Альквалондэ странно было говорить, что так не бывает, но в голове эта мысль всё равно не укладывалась.
  
   Уже возле шатра Тинто наткнулся на Куруфинвэ. Точней, вздрогнул от неожиданности, заметив его, и поспешно отступил в сторону. Прятаться было поздно, но Куруфинвэ только быстро прошёл мимо, даже не посмотрев на него. Спрашивать, там ли Тьелперинкваро, Тинто не решился. А через несколько минут тот и сам пришёл: повернул навстречу, показавшись из-за соседнего шатра и оглядевшись, и с ходу принялся задавать вопросы, не дав Тинто поделиться впечатлениями от страшного Куруфинвэ. Сбитый с мысли Тинто объяснял путано: что да, младшие дома прошли через льды, многие погибли...
   - Эленвэ погибла, ещё во льдах. Которая жена Турукано. - Он сначала уточнил, а потом уже догадался, что лорд и так знает родственников, и зачастил, смутившись: - А сейчас они стали лагерем у северного побережья, только-только из льдов вышли.
   Тьелперинкваро кивнул и дальше уже спрашивал сам, отчаявшись дождаться внятного рассказа: сколько их дошло до Эндорэ, собираются ли они воевать с первым домом, знают ли они, что первый дом сжёг корабли, почему они не стали возвращаться...
   Почти ни на какие вопросы Тинто ответов не знал.
   - О праве наследования не говорили?
   Тинто покачал головой.
   - По-моему, они не ожидали... Ну, что лорд Феанаро погиб.
   - Его брат мог почувствовать. - Тьелперинкваро помолчал ещё, обдумывая что-то, прежде чем продолжить расспросы. - Из лордов ещё кто-то вернулся в Аман? Кроме Арафинвэ.
   - Ну, я не спрашивал про всех. Но больше ни про кого не говорили.
   Он кивнул, уточнил, есть ли ещё информация, поблагодарил, а Тинто стоял молча, глядя вбок и думая, что как-то мало что узнал, в самом деле. Тьелперинкваро посмотрел в ту же сторону, ничего особенного там не увидел, кроме своего шатра. Растяжки, опушённые искристым от солнца инеем, терялись внизу в сугробах, где-то в глубине которых скрылись колышки. Только перед входом был частью вытоптан, частью вычищен проход.
   - Отец здесь?
   - Да, он недавно зашёл.
   - Мне надо ему рассказать. Завтра наши хотят говорить с гостями, я надеюсь тоже туда попасть. Это сразу с утра будет, наверно. Если кто-то из гостей на встречу не пойдёт, можешь посмотреть, что они будут делать?
   - А зачем тебе всё это? - посомневавшись, спросил Тинто.
   - Информация о гостях? Чтобы спланировать свои действия с учётом их.
   - Какие действия? Вы как будто за врагами следите!
   - А что, следить надо только за врагами? - как будто даже задумчиво. Раньше ему эта идея в голову не приходила?
   - А зачем следить за союзниками?
   - Чтобы знать, что они собираются делать, и планировать свои действия соответственно, - терпеливо повторил Тьелперинкваро.
   - Лорд, мне кажется, ты повторяешь заученные фразы, вместо того, чтобы подумать! Какие действия ты можешь сейчас планировать?
   - Я информацию собираю не для себя, а для отца. Но что тут думать? Им пришлось идти через льды из-за того, что мы сожгли корабли, хотя именно первый дом позвал всех за собой в Эндорэ. Разумеется, они недовольны. Поэтому нужно знать, сколько их, в каком они состоянии и так далее. Кроме того, Нолофинвэ сейчас старший из оставшихся в живых финвиони и может претендовать на корону. Тем более, что глава первого дома в плену.
   - То есть, вы всерьёз рассматриваете возможность войны с ними?
   - Я не всех мнение знаю. Но эту возможность в любом случае нужно рассматривать. И, разумеется, всерьёз. До тех пор, пока мы не будем точно знать планы Нолофинвэ. Даже если они не собираются воевать, всё равно важно знать, как они относятся сейчас к первому дому и претендует ли Нолофинвэ на корону. Потому что от этого зависит, как пойдут переговоры.
   - Они прошли через льды! Ты видел их? Они едва на ногах стоят! Как они могут собираться воевать с нами?
   - Я не утверждаю, что собираются. - Тьелперинкваро пожал плечами, ничуть не впечатлившись. - Ты спросил, зачем знать их планы. Я ответил.
   - Но мы же не станем на них нападать?
   - Я не могу сказать однозначно. Это не моё решение. - Подумал. - Макалаурэ вряд ли хочет нападать на кого бы то ни было. А что думают остальные, я не знаю. Я только с Амбаруссар говорил.
   Тинто моргнул пару раз. Да нет не может быть.
   - А если... - он замолчал, но лорд опять смотрел непонимающе, и пришлось развить мысль: - Если они так решат...
   - Если Макалаурэ и остальные решат нападать, то мы нападём.
   - И ты считаешь это правильным?
   - Что первый дом подчиняется Макалаурэ? - удивился Тьелперинкваро.
   - Нападать на квенди! - Тинто возмутился опять - этому удивлению и равнодушию.
   - Нет.
   - Но тебе всё равно? Ты будешь делать, если скажут?
   Тьелперинкваро глянул хмуро.
   - А ты не будешь? Ты был в Альквалондэ?
   - Был. Но больше не хочу.
   - Скорей всего, и не придётся. Я же сказал. Макалаурэ вряд ли хочет нападать на кого бы то ни было. Как ты из этого сделал вывод, что мы собираемся первыми напасть на второй и третий дом и что мне всё равно?
   - Потому что ты сказал, что мы нападём, если так решат!
   - Если. Я не говорил, что это оптимальный вариант или самый вероятный.
   - Но ты так равнодушно говоришь... Как так можно?! Ты что-то чувствуешь по этому поводу? Что тебе не хочется, например?
   - Разумеется, я не хочу войны. - Тьелперинкваро снова пожал плечами. Ему разговор уже надоел. - Но пока это только теоретическая возможность. Так ты согласен завтра последить за теми из гостей, кто не пойдёт на общую встречу?
   Тинто моргнул от неожиданности, тряхнул головой.
   - Ладно.
   - Тогда до завтра.
   Он кивнул ещё на прощанье и пошёл в шатёр, а Тинто остался негодовать и думать над пришедшим ему в голову планом. Нужно ещё раз поговорить с тамошними и самому всё выяснить. И сказать им, что первый дом, оказывается, всерьёз рассматривает возможность войны.
  
   ***
   Ночью ветер переменился, и лагерь опять накрыло дымом. Не слишком густым, но едким и удушливым, особенно, когда он не просто висит на горизонте, как это виделось с побережья, а опускается к самой земле. Турукано шёл последним, щурясь на этот дым, и молчал, соблюдая данное брату обещание. Только внимательно глядел по сторонам, оценивая количество шатров и временных построек, перебирая в памяти места встречи с разъездами первого дома, вооружение их охотников и дозорных и защиту их лагеря, с частоколом и дозорами на подступах. Вчера вечером их разместили у озера, поближе к целителям, и прогулка до шатра Макалаурэ оказалась достаточно долгой и познавательной, тем более, что накануне разглядеть ничего особенно не удалось: от усталости горячая ванна, горячая еда и тёплые одеяла казались неизмеримо привлекательней прогулок по лагерю. Хотя Турукано затем и решился оставить дочь со своим отцом и увязаться с отрядом разведчиков: Финдекано, Арельдэ и Финдарато прекрасно справятся с дипломатической частью, но кто-то должен и расстановку сил оценить, пока они будут обмениваться любезностями.
   Разведчики вышли из лагеря на северном побережье, разбитого недалеко от границы льдов, больше недели назад. Они не собирались так задерживаться: только осмотреться и поискать следы авари или врага - как повезёт. И, конечно, по возможности выяснить, что случилось с первым домом, почему не прислали корабли. Финдекано утверждал, что с родичами беда, на них могли напасть сразу после высадки, да мало ли, что ещё, и найдя на побережье следы старого пожарища, обгорелые доски и остовы кораблей, как китовые скелеты на обледенелом песке, он только убедился в этом мнении. С Майтимо он пытался поговорить ещё раньше, до разведки, как только стало ясно, что льды они прошли и уже в Эндорэ, но тот не отзывался. Турукано об этих попытках узнал позже - и от сестры, а не от брата, прекрасно знавшего, кто в семье как относится к кузенам и кто посочувствует, а не отчитает за неосмотрительность. В Эндорэ искажение ощущалось буквально всюду, и Турукано считал осанвэ в таких условиях верхом глупости, о чём не уставал повторять и брату с сестрой, и дочери и, на всякий случай, отцу. Не хватало ещё поднимать защиту под самым носом у врага!
   Ветер опять бросил едкий дым прямо в лицо, и Турукано с досадой прищурился, оберегая глаза. Они лишь несколько недель назад вышли из бесконечного льда на твёрдый камень, но первая радость быстро прошла. Предстояла война, здешние земли были куда суровей, чем привычный большинству центральный Аман, а тут ещё этот дым... Рилле только успела обрадоваться сначала одному светилу, потом другому - а дым закрывает их оба. Он повсюду сгущается, или здесь просто ближе к его источнику? Скорей всего, и то, и другое.
   Расстановка сил тоже не радовала. Перед выездом отец особо напоминал ему не лезть на рожон, даже если будут приглашать очень настоятельно, будто Турукано сам не понимал, что война между домами сейчас не нужна. Пусть второй дом один даже сейчас вдвое, если не втрое, превосходит первый по численности, но переход слишком тяжело всем дался, а первый дом успел обжиться, освоиться. О войне вслепую, не зная ничего ни о противнике, ни о местности, не могло быть и речи. И само собой, Турукано не собирался нападать на весь первый дом в одиночку - или даже с поддержкой отряда из десятка воинов.
   Включая брата с сестрой и кузена, из которых никто ни на кого нападать не думал.
   Турукано отвлёкся от хмурого рассматривания лагеря, чтобы хмуро посмотреть на своих попутчиков. Финдарато по привычке приветливо улыбался неприветливым встречным и думал о чём-то своём; Арельдэ, похоже, предвкушала дружескую встречу, хотя Тьелкормо забегал поприветствовать и накануне, и сегодня опять, некогда было соскучиться. Турукано поморщился. Один Финдекано ехал мрачный с самого залива, где они повстречали охотников первого дома и узнали от них, что Феанаро погиб, а его старший сын в плену. После того, как Майтимо не удалось дозваться, он подозревал неладное, но услышать подтверждение своих опасений был, оказывается, не готов. А Турукано новости, скорей, обрадовали. Во-первых, если за старшего в первом доме остался певец, то за старшего, считай, не осталось никого. Во-вторых, о том, что у первого дома тоже не обошлось без потерь, слышать было куда приятней, чем об их победах. Или чем разглядывать их лагерь: с чистыми, яркими шатрами, аккуратно расчищенными дорожками, нарядными одеждами, сытыми лицами, ледяными узорами в сугробах и лентами на деревьях. И сравнивать его с другим лагерем, северней, блеклым и жалким.
   Выступая с остальными в поход, Турукано, как и многие, предвкушал подвиги, встречу с авари и новые, незнакомые земли... Льды всё изменили.
   Не для всех. Многие по-прежнему рвались в бой, чтобы все страшные, бессмысленные смерти казались хоть немного менее напрасными.
   Турукано хватило одной. И мысли о том, что если что-то случится ещё и с ним, Рилле останется без обоих родителей. А если что-то случится с Рилле...
   Руки сами собой сжались в кулаки, и Турукано мрачно подумал, что правильно брат настоял оставить оружие в отведённом им шатре. В знак доверия, как он сказал. Угу, как же.
   К центральному шатру почти одновременно с ними подошёл Карнистиро и остановился, учтиво пропуская. Финдарато так же учтиво улыбнулся ему, проходя мимо, и Турукано аж передёрнуло от этой фальши и приторности. Кого они хотят обмануть?
   Внутри было пустовато. Дальнюю часть шатра отделял занавес, из-под которого на выстланный досками пол виднелся ковёр, а по эту сторону у занавеса стояла на подставке арфа. Ближе ко входу на жаровне подогревался большой кувшин, на блюде рядом выстроились кубки и пара тарелок с хлебом, сушёными фруктами и чем-то ещё. Большой стол из обструганной доски, почти всю поверхность которого занимала испещрённая разноцветными отметками карта, походные стулья вокруг. С одного из них как раз поднялся навстречу гостям Макалаурэ.
   - Прошу, - Макалаурэ указал на низкие сиденья.
   Финдарато и Финдекано почти одновременно шагнули к креслу напротив него и одновременно остановились, но потом Финдарато чуть улыбнулся и кивнул, уступая кузену. Он фактически возглавил третий дом, когда его отец остался в Амане, но Финдекано, очевидно, не успел привыкнуть к этой перемене статуса. До сих пор у них было немного поводов вспоминать об этикете.
   Феанариони эти танцы если и заметили, то оставили без комментариев. Старший, когда все расселись, принялся изображать гостеприимного хозяина: разлил из кувшина по кубкам горячее вино, сдвинул карту на край стола и переставил блюдо ближе к гостям.
   - Спасибо, - поблагодарил Финдекано, тронув кубок, но поднимать его не стал. - Давно мы не пили молодого вина. Но, думаю, пока стоит воздержаться. Кто-то ещё из твоих братьев будет присутствовать?
   - Куруфинвэ и Тьелкормо. Думаю, они сейчас придут.
   Словно в подтверждение его слов, откинулся полог и в шатёр зашёл сперва разряженный, как на праздник, Тьелкормо (тут же нашедший взглядом кузину и заулыбавшийся), а потом и Куруфинвэ, со звездой из чернёного серебра на удерживавшем волосы обруче и сыном за плечом. Этот-то тут зачем? Если даже близнецов не позвали.
   Пока они рассаживались, Турукано поморщился от внезапного обилия красного. Гостям выдали чистую одежду без гербов, которая, конечно, была гораздо лучше того, в чём они сюда пришли, но на фоне ярких - явно специально извлечённых из сундуков по такому случаю - одеяний феанариони смотрелась всё равно блёкло и невзрачно. Как и сами гости.
   - Я полагаю, можно начинать. - Макалаурэ сложил руки на столе, переплетя пальцы. - Я бы хотел знать, сколько вас. И скольким - хотя бы примерно - требуется срочная помощь целителей.
   Отвечать ему начал Финдарато, опередив Финдекано на этот раз. Турукано слушал вполуха благодарности и уверения в том, что второй и третий дома справятся и сами, хотя и будут благодарны за помощь на первых порах, и согласно кивал. Финдарато не так прост, несмотря на показную доброжелательность. Не нужно им знать, в каком мы на самом деле состоянии.
   Сам он тем временем разглядывал феанариони, пытаясь определить расстановку сил. Старший, похоже, не хочет ссоры. Тьелкормо больше думает об Арельдэ, чем об остальных вместе взятых. Да и она сидит довольная, как будто вернулась с романтической прогулки. Такая трогательная встреча любимых родственников, только Майтимо не хватает. Неужели они до сих пор верят, что им здесь рады? Казалось бы, последние события ясно показали, чего стоит дружба первого дома.
   Макалаурэ тем временем продолжал в том же духе. С готовностью окажем помощь, жаль, что между нами раздор, расстались не слишком хорошо, но порознь нам с врагом не справиться, нужно смотреть в будущее... Финдекано ему подпевал. Сообщил, про вестника, отправленного к отцу сразу после встречи с разъездом первого дома. Финдарато подтвердил, что может говорить от лица третьего дома со всей ответственностью, но военный союз обсуждать без Нолофинвэ тоже отказался.
   - Да, я полагаю, нам действительно надо встретиться, - кивнул Макалаурэ. И продолжил после паузы: - Безусловно, я не призываю прямо сейчас идти на Ангамандо. И вам, и нам надо подготовить некоторый тыл.
   - Дело, увы, не только в этом, - добавил Финдекано. - У нас есть ещё много вопросов - уверен, и у вас тоже. Почему мы не вернулись домой, когда увидели зарево, например...
   - Что значит "почему"? - Турукано недовольно покосился на брата и перевёл взгляд обратно на феанариони. - Разве кто-то из присутствующих не слышал слов Намо или забыл, как нас ждут обратно?
   - Это лишь одна из причин, - кивнул брату Финдекано. - У нас в лагере ещё немало тех, кто полагает, что вы просто не смогли вернуться за нами, потому что корабли сгорели во время битвы. Я сам так думал, пока не увидел побережье... И ещё. После громких слов, что были сказаны, возвращаться было стыдно. После Альквалондэ - невозможно.
   - В Альквалондэ был только ты, Финдекано, и твой отец, - скептически прищурился Куруфинвэ, до сих пор тоже молча слушавший. -Да и вас, думаю, валар бы простили. Свалили бы вину на Феанаро, не в первый раз. - Хмыкнул, обвёл гостей взглядом, игнорируя хмурого Макалаурэ. - Да, мы сожгли корабли. Но мы не заставляли вас идти через льды. Вы пошли сами, и сами несёте ответственность за всё, что там случилось!
   - Я думал, что вы сражались с врагом и что вам нужно подкрепление. - Финдекано спокойно встретил взгляд. - Я не винил Феанаро.
   - Достаточно, - уже решительней вмешался Макалаурэ. - Я считаю, нам надо думать о будущем. С прошлым уже ничего не поделаешь.
   - Мы от своей ответственности не отказываемся, - всё-таки добавил Турукано, глядя преимущественно на Куруфинвэ. - Но и про чужую не забудем. Или вы будете валить всё на Феанаро? Не в первый раз.
   Куруфинвэ заметно побледнел, сжимая кулаки.
   - Бери пример со старшего брата, - процедил он. - А то мы решим, что Феанаро был прав, оставляя вас на том берегу.
   - Турукано, Куруфинвэ, - увещевающе начал Финдарато. - Каждый из нас сейчас может наговорить другим столько оскорблений, что останется только вынуть оружие и устроить здесь вторую Лебяжью Гавань! Ты этого хочешь, Куруфинвэ? Ты за этим шёл через льды, Турукано?
   Турукано поджал губы и бросил на Куруфинвэ хмурый взгляд из-под бровей. Предложение прозвучало заманчиво, но оружие осталось в другом шатре, а сюда он действительно пришёл не за этим.
   - Братья, постойте, - подняла голову Арельдэ. - Может быть кому-то и понятно, а мне нет. Объясните мне, что сказал Феанаро, когда приказал жечь корабли. Я не верю, что такой пытливый исследователь отдал бы бессмысленный приказ. Неужели никто не спросил его, зачем?
   Турукано уже собрался пройтись по поводу "пытливого исследователя", но ему на плечо легла рука брата. Впрочем, заговорить никто из них не успел, потому что заговорил Карнистиро. Резко, цепляясь колючими глазами то за одного, то за другого.
   - Чтобы оставить вас на том берегу. Чтобы не тащить родственные распри сюда, в Эндорэ. Чтобы сохранить ваши жизни, потому что Эндорэ не для слабых. Отцу не нужна была обуза на этом берегу. И не его вина, что Нолофинвэ решил доказать обратное.
   - Слабые не добрались бы сюда через льды! - вдруг вспылил Тьелкормо. - Как ты можешь называть обузой тех, кто совершил такое?
   К нему обернулись все. Турукано хмыкнул. Надо же, как защищает. Где он был, когда это нужно было?
   - Спасибо, Карнистиро, - первым оправился Финдекано. - За то, что сказал наконец то, что должно было быть сказано. Я услышал тебя. Спасибо и тебе, Тьелкормо. Думаю, что теперь нам стоит уйти, чтобы спокойно обдумать всё.
   - Уйти куда? - уточнил Куруфинвэ.
   - К себе в шатер. Не за море же...
   Турукано пока никуда не собирался. По крайней мере, не раньше, чем заставит их увидеть то, на что так долго закрывали глаза. Он опёрся локтями о стол, нашёл взглядом охотника:
   - А мне всё-таки интересно. Когда жгли корабли, ты так же решительно нас защищал? Может, вместе с Майтимо? Сдаётся мне, Арельдэ и Финдекано это тоже интересно, хоть они и не спрашивают.
   - Да, мы не спрашиваем. - Финдекано снова сжал плечо брата. - Потому что кто-то должен остановить череду взаимных упрёков и обвинений. Идём, Турво. Прошу тебя.
   - Пусть ответит сначала.
   - Его ответ... никого не вернёт из Чертогов. Ни Феанаро, ни Эленвэ, никого! - впервые за весь разговор Финдекано чуть повысил голос. - И не повернёт время вспять.
   Турукано остро глянул на брата. Все мысли моментально вылетели из головы. Он что, специально бьёт по больному?
   Куруфинвэ подался вперёд, положив ладони на стол.
   - Майтимо, - тихо сказал он, глядя теперь прямо на Турукано, - сделал всё, что в той ситуации мог сделать. Если тебе надо обвинять кого-то, обвиняй нас. Но Майтимо не трогай.
   Турукано его ответ едва слышал. Слишком сильно хотелось вскочить и затеять драку. Неважно с кем.
   Он и вскочил, но первым всё-таки успел Тьелкормо:
   - Можешь меня обвинять, ты прав, я не защищал! И что тебе дал мой ответ? Раз ты хочешь ссоры, тебе должно быть безразлично, что я отвечу и как это объясню! Я ссоры не хочу, поэтому присутствовать при этом больше не намерен. Прости, Арельдэ. Кано, я не желал этого, ты знаешь.
   Он стремительно вышел из шатра, едва не зацепившись плащом за жаровню.
   Турукано проводил его взглядом, но кидаться с кулаками всё-таки не стал. Отвечать тоже, для этого нужно было думать головой, чего у него сейчас не получалось совсем. Он заметил ещё обеспокоенный взгляд сестры и тоже пошёл к выходу, раздражённо отмахнувшись и от неё, и от напрягшихся феанариони.
   - Я не за ним. Просто... к Моринготто эту вашу дипломатию!
  
  
  
  
  
  
  
(2) Выставка льда, урок политологии, перебежчики и много перьев
  
   Утром Тинто честно пришёл к шатру Макалаурэ проследить, кто из лордов придёт на переговоры, а за кем придётся присматривать. Пришли все. Феанариони - в парадной одежде, в сравнении с которой простые куртки гостей смотрелись серо и буднично.
   Когда они последний раз надевали парадное, Тинто даже не сразу вспомнил. Когда только выходили в поход, наверно? Хотя нет, в бой они тоже так одевались, если успевали. Но после всего времени на карьерах и стройке видеть Тьелперинкваро или даже Куруфинвэ не в рабочей одежде было странно. И в одинаковой одежде они неожиданно оказались похожи между собой не только цветом волос. Не так, чтобы спутать, конечно, но до сих пор Тинто вообще сходства не замечал.
   По дороге он ещё покосился на проход между шатрами, где вчера подслушивал Тьелперинкваро, но всё-таки прошёл мимо и отправился в исполнение вчерашнего плана искать чужих верных, которых за вчера прибавилось: подошли те, для кого у Серкенаро не хватило лошадей. Выезжая, как обычно, к морю бить тюленей, он как-то не рассчитывал встретить отряд из двух десятков эльдар.
   Найти гостей оказалось несложно: кто-то отсыпался в шатре, кто-то поселился в бане, как будто пытаясь отогреться на полгода вперёд, а остальные снова осели в столовой, радуясь горячей еде после тяжёлого перехода.
   Из тех, чьи имена Тинто выяснил накануне вечером, там был только Аламиро. С ним за столом сидели ещё трое: один похожий на него эльда, другой светловолосый и младше, оба незнакомые. И девушка, которую Тинто вчера не видел. Кажется, из свиты Арельдэ.
   Посомневавшись ещё немного, Тинто тряхнул головой и подошёл к ним. Вчера же общались, всё хорошо было.
   - Можно?
   На него оглянулись, молодой эльда глянул без особой симпатии. Но Аламиро кивнул, и Тинто принялся умащиваться с краю, думая с чего бы начать разговор. Так ничего путного и не придумав, спросил о главном:
   - Вы знаете, что там на переговорах? О чём говорят?
   - Отсюда не слышно, - хмыкнул Аламиро.
   Остальные непохоже что хотели общаться.
   - Но вы же зачем-то приехали! - прозвучало немного нервно. За последние дни Тинто здорово устал от чужих секретов и подозрений. На него покосились, девушка фыркнула негромко, но ответил опять Аламиро.
   - Наши лорды приехали осмотреться и договориться о встрече Нолофинвэ и Феанаро. Но это не значит, что мы знаем, что сейчас обсуждают на переговорах. Если тебе так интересно, может, тебе было бы проще узнать у кого-то из своих?
   Тинто опустил голову, зацепившись взглядом за царапины на досках столешницы. С каких пор нолдор начали делиться на "своих" и "чужих"? Или это ещё в Амане, а он просто не замечал? Но там ссорились лорды, а простых эльдар это сначала не задевало, а потом, когда Феанаро со своими верными ушёл в Форменос, замечать в Тирионе уж точно стало нечего.
   Но Аламиро был прав, что тут спорить? Зря Тьелперинкваро вообще его послал. Гости взялись снова за еду, никто из них говорить не рвался. Ни с Тинто, ни между собой. Послушав немного стук ложек, Тинто почти уже собрался уходить, но решил сказать всё-таки.
   - Они думают, что вы хотите на нас напасть.
   На него покосились. И стучать перестали.
   - Я думаю, все заинтересованы в том, чтобы этого избежать, - успокаивающе сказал Аламиро.
   - Что значит, избежать? Значит, такое вообще возможно?
   Молодой эльда громко отставил чашку.
   - Да чего ты с ним нянчишься? Он что, думает, мы им благодарны за прогулку через льды? - И повернулся уже к Тинто: - Зачем было сжигать корабли? Как вам вообще в голову пришло? Вам мало было Альквалондэ, хотели, чтобы ещё и мы погибли? Ладно, Феанаро обезумел, но не один же он всё это делал?
   - А зачем вы вообще пошли через эти льды? - Тинто вцепился в ни в чем не повинную столешницу до боли в пальцах. - Почему было не остаться в Амане?
   Девушка сказала себе под нос "Тебе же объясняли вчера", но парень её перебил:
   - То есть, мы сами виноваты, по-твоему?!
   - Я не говорю, что виноваты... - немного стушевался Тинто.
   - Вот и молчи вообще!
   Тинто открыл рот - и закрыл. Как разговаривать в таких случаях? Пока он раздумывал о том, что все сошли с ума, опять заговорил Аламиро, и опять успокаивающе, как с маленьким ребёнком.
   - Смерть Феанаро многое меняет. Я думаю, Нолофинвэ и Макалаурэ договорятся. Вот им это и оставь.
   Тинто кивнул. За стенкой кухни снова кто-то катался с горки, судя по радостным крикам и смеху. Как они могут просто веселиться, когда мир вокруг рушится?
   Гости снова взялись за ложки, и на этот раз Тинто отчётливо ощутил, насколько он чужой за этим столом. Он вздохнул, отставил полную чашку и встал.
   - Я надеюсь, что договорятся. Но я не знал, что эльдар хотя бы даже теоретически могут рассматривать и другие возможности.
   Отвечать ему не стали.
  
   К шатру Макалаурэ он подошёл как раз вовремя, чтобы увидеть, как оттуда выскочил сначала взвинченный Тьелкормо, потом такой же Турукано. Сразу видно, что переговоры тоже идут успешно.
   О поручении присмотреть за лордами младших домов, кто не пойдёт на переговоры, Тинто вспомнил, когда Турукано уже скрылся за шатрами. Пришлось догонять. Перед поворотом Тинто замедлился, осторожно выглянул из-за тяжёлой ткани с вышитыми птицами, и следующие шагов двести шёл следом, стараясь держаться непринуждённо и вне поля зрения. Это оказалось совсем легко.
   - Чего тебе надо? - резко осведомился Турукано лицом к лицу, едва он свернул за очередной шатёр.
   - Я... - Тинто отшатнулся от неожиданности и поморгал, собирая разлетевшиеся мысли. - Мне ничего...
   Турукано смерил его многообещающим взглядом, но пока только отвернулся и решительно пошёл дальше. Идти за ним Тинто не стал. Постоял ещё немного, обдумывая свою полную бесполезность: и в кузнице, и в расспросах, и в слежке вот... Вздохнул и повернул обратно.
  
  
   ***
   Турукано выкинул встречу из головы раньше, чем скрылся из виду. Он даже не был уверен, что мальчишка действительно за ним увязался - а если и увязался, то ничего удивительного, на гостей весь лагерь поглядывал, хотя и старался по большей части делать это не так навязчиво.
   Ещё немного он прошёл, куда глаза глядят, пока не уткнулся в довольно крутой склон с частоколом поверх и волей-неволей свернул вдоль. Тропинки вдоль не было, снега намело порядочно, но тонкий наст не держал веса, и выдёргивать ногу сквозь тонкую корку приходилось каждый раз с силой, так что о решении здесь прогуляться Турукано пожалел почти сразу, но упрямо добрёл аж до следующих ворот, обходя заснеженные до полной неузнаваемости кусты, и под недоумёнными взглядами стражей свернул обратно к центру лагеря. Злость поутихла, уступая место практическим интересам: с первого взгляда, когда они только приехали, Турукано мало что рассмотрел, а вот со второго, по дороге на переговоры, у него сложилось впечатление, что лагерь частично пустует, как будто шатров поставили больше, чем нужно, и площадь отгородили сильно с запасом.
   С третьего взгляда, хоть осмотру и мешал дым, это впечатление только окрепло. Шатров было больше, чем требовалось, складов тоже, а кое-где сквозь снег угадывались ровные площадки, расчищенные, но пустующие. Но самое главное, население лагеря или пряталось почему-то от любопытных глаз, или было заметно меньше, чем Турукано ожидал. Конечно, они воевали здесь, это ясно было ещё до встречи с их разъездом, следы сражений по дороге и так встречались. Но не могли же они потерять так многих?
   И Амбаруссар что-то не видно и не слышно. Уехали куда-то из лагеря?
   Шатры по сторонам отступили совсем уж широко, уступая деревьям, и тропа сбежала между ними в ложбину, петляя канавой среди сугробов, и вдруг оборвалась в лёд. Задумавшийся Турукано от неожиданности остановился, оглядываясь. Ноги вывели его почти что к гостевому шатру, он угадывался за большим шатром целителей слева. По правую руку, над склоном поднималась глухая стена, переходящая дальше в столбы навеса: кухня. А впереди широко раскинулось озеро. Огромное, пустое, в заводях укрытое поверх льда плотным настом. Над замёрзшим зеркалом ветер немного разогнал дым, но дальние берега всё равно терялись в едкой мгле. Дальше и левей угадывались следы, как будто там проходила прямо через озеро дорога или широкая тропа, явно выраженная у берега, но терявшаяся, впрочем, поодаль. Турукано вышел из рощи и свернул туда, намереваясь посмотреть ближе. От кухни опять доносились голоса, и по озеру тоже виднелись здесь и там разноцветные точки, кто ближе, кто дальше. Слева, на берегу, смутно слышалась какая-то возня и детский смех. А на "дороге" сейчас никого видно не было. Возят что-то с юга? Лёд хороший, прочный.
   Турукано поморщился, с вернувшимся раздражением оглядывая серый, курящийся рваным дымом простор. Больше полугода уже зима. Уж льда ему хватило на всю оставшуюся жизнь. Может, хотя бы на здешнем юге тепла больше, как и на юге Амана?
   Но о юге и тепле думалось плохо. Вместо этого думалось о том, как лёд, потрескивая, катится неспешной пологой волной, как будто кто-то огромный приподнимает его снизу, разгоняя по поверхности радужные новые трещины и кое-где выдавливая сквозь них воду. Мелкое неудобство, не в пример буранам и отвратительному свойству талой воды не утолять жажду. После первых двух дюжин раз никто не пугается, все привыкли, что волна быстро проходит, а крупных трещин от неё так и не было до самого конца пути.
   Кроме одного раза.
   В ухо врезалось что-то, выбивая приятные воспоминания, Турукано крутанулся на пятках - и... Обнаружил троих детей, глядящих на него, раскрыв рты. Ближняя девочка поспешно обтёрла снег с варежки об подол куртки и спрятала руки за спину. С другой стороны, на берегу, так же изумлённо выглядывали из-за сугроба ещё двое, не старше. Турукано стоял примерно на полпути от одних до других.
   Хмуро отвернулся, и пошёл дальше, не слушая извинений.
  
   Загадочные следы он всё-таки посмотрел - и убедился, что по берегу к ним действительно ведёт вполне наезженная дорога, полого спускаясь на лёд. По обе стороны от этого спуска было разбросано множество разномастных ледяных фигур: поставленные дыбом пластины с резьбой, раскрашенной цветными нитями, сосульки с вмороженными в них ягодами рябины и мелкими бусинами, целые ледяные скульптуры то в ладонь, а то в рост высотой.
   Почему-то снова разозлившие Турукано так, что он забыл даже о намерении спросить, куда ведёт дорога, и свернул сразу к гостевому шатру. Хватит, нагулялся.
  
   Когда до шатра оставалось уже совсем недалеко, из тени под соседним деревом вдруг выступила чья-то фигура. Такое ощущение, что кто-то стоял там какое-то время и ждал.
   Угрожающей фигура не казалась, но напрягся Турукано всё равно.
   - Тебя не так просто найти, - кивнул Куруфинвэ, подходя.
   - Ты меня искал? Зачем?
   - Поговорить.
   - Говори. - Турукано скрестил руки на груди.
   За время прогулки он достаточно успокоился, чтобы не слишком нарываться на драку, но любви к первому дому у него ничуть не прибавилось. Куруфинвэ, видимо, это понимал
   - Чего ты добиваешься?
   - Я? Я ничего не добиваюсь. Добиваться будут Финдекано и Финдарато. Они приехали на переговоры, а я просто гуляю и наслаждаюсь прекрасной погодой.
   Он слегка усмехался. Дым по-прежнему стелился между шатрами, скрывая озеро и дальние шатры.
   - Ты или считаешь дураком меня, или сам таким прикидываешься, - хмыкнул Куруфинвэ. - Зачем ты провоцируешь нас и настраиваешь своих против первого дома? Ты хочешь, чтобы мы таки передрались? Кому от этого станет лучше?
   - А мне казалось, я никого не провоцировал, потому что вовремя вышел. - Улыбнулся исподлобья. - Я не хочу войны с вами. Но вы предали нас один раз - значит, предадите снова.
   Куруфинвэ прикусил губу, явно сдерживаясь. К сожалению, успешно.
   - Про то, кто как реагировал на сожжение кораблей, ты тоже спрашивал, не провоцируя?
   - Я и так догадывался, как вы реагировали. Но Финдекано и Арельдэ считают, что в первом доме у них есть друзья. Разве они не вправе знать, чего стоит эта дружба?
   - Сейчас нам нужна эта дружба. Поводов разругаться у нас и так больше, чем достаточно.
   - Слушай, чего ты от меня хочешь? - нетерпеливо поморщился Турукано. - Иди и обсуждай дружбу с ними.
   - Я хочу, чтобы ты перестал провоцировать моих братьев и меня. В следующий раз, когда ты намеренно оскорбишь кого-то из первого дома, я отвечу.
   - Я пока никого из вас не оскорблял. А если ты считаешь оскорблением прямой вопрос, то отвечай, как тебе будет угодно.
   - Я тебя предупредил, Турукано.
   Он кивнул коротко, повернулся и зашагал куда-то к центру лагеря. Турукано немного проводил его взглядом и пошёл внутрь. Ему с самой встречи с разъездом первого дома хотелось сорвать на ком-то злость, а в лагере сразу нашлись вот отвечающие взаимностью. Отличный будет дипломатический успех: принцы катаются по земле и возвышенно дубасят друг друга.
   Нет, пусть лучше переговоры ведёт Финдекано.
  
   ***
   Финдекано успел раздобыть где-то новых перьев и моток ниток, и сидел теперь посреди всего этого прямо на застеленном шкурами полу, бросив рядом колчан, и сосредоточенно чинил истрепавшиеся стрелы.
   Турукано остановился рядом и слегка усмехнулся, дождавшись, пока брат обернётся:
   - Готовишься к миру, я смотрю?
   - Привожу мысли в порядок. - Финдекано хорошенько затянул узел и обрезал нитку прямо над ним. - А как твои?
   Турукано пожал плечами.
   - На встречных не кидаюсь, если ты об этом.
   - Не совсем. Но это радует. - Финдекано движением головы пригласил сесть рядом, и он послушался, наблюдая, как брат придирчиво разглядывает стрелу со всех сторон, проверяя, чтобы перья лежали ровно. Поправил ворсинки на одном, недовольно нахмурился, подобрал нож и срезал лишнее на другом.
   - Чем там всё закончилось? - спросил Турукано. - Договорились о чём-то?
   - Договорились, - вздохнул Финдекано, откладывая стрелу к другим, готовым. - Договорились перерыв сделать. Почти всем срочно понадобилось немного остыть. Потому что почти все здорово задели друг друга по больному.
   - Я никого не задевал, - передёрнул плечами Турукано. - Хотя очень хотелось.
   - Ты очень старался, - Финдекано кивнул. - Но иногда мы задеваем друг друга, даже не желая этого. А я... - Он посмотрел прямо. - Мне хотелось, чтобы ты понял, что мы все... в одной лодке, потому что каждый пережил свои потери. Прямо скажем, вышло глупо. И не вовремя. Прости меня.
   Турукано помолчал.
   - Невовремя да. Но я не обижен на тебя. И на тебя я никогда не буду зол так же сильно, как на первый дом, не надейся.
   - Это я уже понял, - чуть печально улыбнулся брат. Помолчал. - Не знаю, стоит ли тебе говорить с ними снова, по крайней мере сегодня.
   Турукано задумчиво постучал пальцами по бедру.
   - А что вы собираетесь обсуждать? Ты говорил об этом с Индолауро? Договориться о ненападении? Нужно уточнить, короновали ли они Макалаурэ. Если нет, то говорить о правах отца на корону бессмысленно, они на всё будут отвечать, что не могут принять решение без Майтимо.
   Финдекано зябко повёл плечами
   - Макалаурэ не коронован. Короновать его, это... это почти как похоронить Нэльо живым. Но он сейчас наместник Нэльо. Со всеми вытекающими полномочиями. А что касается права отца на корону, то о нем слишком много говорилось ещё в Амане. Рано или поздно нам придётся обсудить кандидатуру короля, которому одинаково доверяли бы все три дома. Отец, как ты понимаешь, не подходит. В любом случае, это разговор не для сегодняшнего дня. А сегодня... сегодня нужно договориться о ненападении и, возможно, как-то скоординировать действия при внезапной атаке с Севера. С Индолауро я об этом ещё поговорю.
   - Главное - договориться о ненападении на ближайшее время. Потом они сами остерегутся ссориться, нас больше. Это сейчас мы ослаблены переходом.
   - Повторение Альквалондэ не нужно ни нам, ни им, - уверенно сказал Финдекано. - Так что по этому вопросу трудностей я не вижу, по крайней мере сейчас. Они наступят позже.
   Между ними лежали уже разделённые на половинки и обрезанные по форме перья для других стрел, и Турукано задумчиво подобрал одно, провёл пальцами по упругим ворсинкам.
   - Если не поднимать вопрос о короне, то не нужна, конечно, - сказал он. - Но ты себе представляешь Макалаурэ в роли полководца?
   - Полководцами придётся стать нам всем. И Макалаурэ и Артаресто... всем. А поднимать разговор о короне пока рано. Нэльо, в конце концов, ещё жив, а значит ещё король!
   - Жив-то он, может, и жив. Но править сейчас точно никем не может. Жаль, что Моринготто не всех сыновей Феанаро поймал. Это решило бы кучу наших проблем.
   Финдекано глянул так, как будто сам сейчас кинется в драку. И ответил не сразу.
   - Он жив, - голос прозвучал глухо. - Я знаю. А если бы рядом с ним были другие, проблем было бы ещё больше. Ты так легко сбрасываешь со счетов их верных, словно их вовсе нет. А между тем, договориться с ними нам вряд ли было бы легче.
   - Прости. - Турукано с усилием прогнал из воображения картинку с развешанными по горе феанариони. В форме восьмиконечной звезды. - На самом деле, я тоже предпочёл бы договариваться с Майтимо. От его слова первый дом не смог бы отказаться в случае чего. Но что толку об этом думать сейчас? Короля нолдор на данный момент нет, Макалаурэ власть не удержит, я уверен. И планировать нам нужно соответственно, чтобы не полагаться на первый дом ни в чём, кроме их готовности сражаться с Моринготто.
   Финдекано вздохнул.
   - Макалаурэ... Ему очень трудно сейчас, тем более с непривычки. Но его так просто не сломаешь. И не думаю, чтобы его цели на этих переговорах сильно отличались от целей Нэльо. Так что наша задача сейчас не подтачивать его авторитет недоверием, а прислушаться к тому, что он скажет.
   Турукано задумчиво перебирал попавшие под руку перья, а Финдекано помолчал ещё немного и принялся собирать с пола стрелы, инструменты и тряпицу с обрезками.
   - А остальные где? - спросил Турукано, собрав перья букетом и протягивая брату. - Фаниэль, Индолауро?
   - Фаниэль после переговоров ушла искать Тьелкормо. А с Индолауро мы вместе вернулись сюда отдыхать, он вышел поесть. Но сейчас уже пора обратно, на вторую попытку переговоров.
   - Продолжать вы собираетесь вдвоём?
   Финдекано кивнул, вставая с колчаном в одной руке и перьями в другой:
   - Возможно, так проще будет найти общий язык.
   - Хорошо. - Турукано тоже поднялся, собрав остатки мусора с пола. - Я не против доверить вам переговоры, но хотел бы знать, чего вы решите добиваться.
   - Мы уже обсуждали это. Сейчас мы будем говорить о скорейшей встрече отца и Макалаурэ. И о том, что, несмотря на это, съезжаться в один лагерь не будем. Пока не будем.
   - Что ж, я согласен. - Кивнул. - И не вижу, зачем мне при этом присутствовать.
   - Хорошо, что мы с тобой опять в чём-то согласны, - улыбнулся Финдекано, вешая колчан на стойку и укладывая на край стола инструменты и перья. - А более важные вопросы сейчас обсуждать просто нет смысла.
  
   ***
   Сообщение о новых прогулках сестры с сомнительными друзьями из первого дома Турукано не обрадовало, но именно она принесла больше всего новостей. Тьелкормо охотно показал ей лагерь и окрестности, пересказал всё основные события с высадки в Эндрю, включая битвы, смерть Феанаро, пленение Майтимо, попытку близнецов его спасти, строительство новой крепости и редкие встречи с местными. Ещё и карту дал - с просьбой, правда, срисовать и вернуть.
   Можно было не сомневаться, что Арельдэ так же легко и без задней мысли пересказала ему настроения и плачевное состояние младших домов, но с этим Турукано смирился: о настроениях и плачевном состоянии любезные родичи наверняка могли догадаться и так, а рассказ сестры разом объяснил и незаметность Амбаруссар, и пустые шатры, и следы на льду через озеро.
   И карта. Малую часть Турукано узнал: узкая полоса между побережьем и горами, по которой они шли от льдов к югу, глубоко врезавшийся в сушу залив, где нашли обгорелые остовы кораблей, невысокий перевал, которым они перешли на эти каменистые равнины навстречу чужому разъезду. Озеро, раскинувшееся между трёх горных хребтов. Горы, озеро и равнина южней него были подписаны непривычными наполовину понятными словами, по-видимому, услышанными от мориквенди. На квенья всего два названия: Ангамандо на северо-востоке и равнина от залива до озера: "Хисиломэ", туманы и мгла. Встреченный разъезд ещё по дороге сказал, что дым пришёл недавно. Название тоже новое, или в здешних краях и без дыма не слишком радужно?
   Заодно ясно, как часто здесь бывают мориквенди и где именно.
  
  
   ***
   Выйдя из шатра Макалаурэ, Тьелпэ немного постоял, думая, что делать теперь. Все участники прерванных переговоров быстро разошлись, отец тоже, на следующее совещание попасть явно не выйдет, так что, вроде бы, можно идти переодеваться. Уже у шатра ему навстречу поднялся Тинтаэле, до тех пор почти незаметный в тени и успевшем снова наползти дыму. Тьелпэ подошёл сам, готовя список вопросов, и остановился рядом, но Тинтаэле молчал и смотрел куда-то в сторону. Пришлось поторопить развитие событий. На прямые вопросы он сознался, что говорил с чужими верными и пришёл к выводу, что будь Феанаро жив, они бы напали. Это пока вполне согласовывалось с виденным сегодня, - и отец тоже не удивился, раз просил проследить за Турукано ещё до переговоров. Тьелпэ ещё попытался выспросить, что Турукано делал после того, как ушёл с переговоров, но почему-то слова из Тинтаэле приходилось как клещами тянуть, и всё равно ничего интересного он не сказал. По его словам выходило, что Турукано бесцельно побродил по лагерю, а потом ушёл к себе.
   Убедившись, что больше ничего путного не узнать, даже после расспросов, Тьелпэ сходил переодеться и спрятался в мастерскую, рассчитывая потратить там остаток свободного времени. Тинтаэле увязался следом. Ну хоть молчал.
   В мастерской Тьелпэ остановился и задумчиво огляделся, прикидывая, чем заняться. Что-то сложное и долгое начинать не хотелось, да и голова занята другим. Покопавшись на полке со сломанными вещами, он выудил браслет со сломанной застёжкой, положил на рабочий стол и уже принялся подбирать нужные инструменты, как Тинтаэле всё-таки не выдержал:
   - А что решили на переговорах?
   - Встретиться ещё раз через несколько часов, - отозвался Тьелпэ, не оборачиваясь. - Без Тьелкормо и Турукано.
   - Почему?
   - Потому что они ругаются.
   - Друг с другом?
   - Друг с другом тоже.
   - А по поводу войны? - беспокойно спросил Тинтаэле.
   - Какой войны? - Тьелпэ аккуратно сложил вчетверо тряпицу, плеснул на неё обезжиривающего раствора и отжал лишнее в подставленную плошку, продолжая говорить. Обеспокоенного взгляда он не заметил. - Макалаурэ сразу предложил им помощь. А они прислали для первой встречи Финдекано, Артафиндэ и Арельдэ.
   - И что?
   - Финдекано дружит с Майтимо, - начал объяснять очевидное Тьелпэ. - Арельдэ дружит с Тьелкормо и отцом, Артафиндэ ровно общается почти со всеми. У них был бы шанс на мирные переговоры даже с Феанаро. Если бы младшие дома хотели войны, они прислали бы кого-нибудь другого. Если бы вообще начали с переговоров, а не с атаки.
   Тинтаэле помолчал, и Тьелпэ начал и закончил протирать застёжку влажной тряпицей, прежде чем он ответил:
   - Я не знал, кто из лордов с кем дружит.
   Он так и стоял посреди мастерской, в паре шагов от двери, опустив голову и вцепившись в полы куртки. Тьелпэ аккуратно сложил и убрал тряпицу, отложил работу, вернулся к полке с хламом, достал оттуда пару порванных цепочек и сунул ему.
   - Лучше делом займись, раз уж всё равно тут. Маленькие плоскогубцы там, - ткнул пальцем в нужную сторону. - Порванные колечки выпрями и пока сведи просто. Я потом покажу, что дальше.
   Тинтаэле взял цепочки осторожно, как будто даже опасливо, и принялся разглядывать кольца, хотя, по мнению Тьелпэ, смотреть там было особенно не на что, самое простое плетение из одинарных овальных звеньев. Так что он не стал ждать, пока Тинтаэле насмотрится, и вернулся к своей застёжке. Тоже ничего особенного: просто пластинка сложной формы, треснула и погнулась так, что не выпрямить без инструментов.
   - Но если вы с самого начала знали, что они хотят мира. - Тинтаэле, наконец, тоже подошёл к столу. - Зачем было следить за ними?
   - Чтобы планировать свои действия с учётом их, - так же терпеливо повторил Тьелпэ. Он ещё на карьере понял, что придётся смириться с дурацкими вопросами. - И мы не знали. Мы предполагали.
   - И что вы поняли по их действиям? - Плоскогубцы тихо стукнули, промазав мимо колечка и сойдясь вместе.
   - Они злятся на нас. Пока можно было злиться на Феанаро, было проще, а теперь им не очень понятно, с кого требовать ответа. Так что нам сложно будет ужиться. Нужно будет как-то гасить конфликты.
   Тинтаэле поднял голову.
   - Они обвиняют нас? Но мы же не виноваты!
   - Почему?
   - Ну... - Тинтаэле под его удивлённым взглядом стушевался и, ничего не ответив, принялся с удвоенным усердием разбирать колечки.
   Тьелпэ ещё подождал немного, пожал плечами и вернулся к браслету, придя к выводу, что разговор закончен. Тинтаэле тем временем пришёл к какому-то другому выводу и заговорил осторожно, как будто выбирая слова:
   - Я, например, так и не понял, почему Феанаро так приказал. И тогда не понимал, и сейчас тоже.
   - И что? - Тьелпэ снова поднял голову, придерживая браслет щипцами. Работа была несложной, можно было позволить себе отвлечься и выяснить, кого считают виноватыми в гибели кораблей в самом первом доме. - Ты считаешь, чтобы быть в чём-то виноватым, надо понимать причины?
   - Ну... - Тинтаэле снова замялся. - Это было его решение. Мы бы сами не стали этого делать. И не подчиниться тоже не могли.
   Тьелпэ пожал плечами.
   - Ты закончил?
   - Нет.
   - Доделывай. - Кивнул на цепочку, которую Тинтаэле продолжал теребить в руках, и снова склонился над браслетом. Стукнул ещё раз легонько, несколько раз открыл-закрыл, проверяя работу механизма, протёр ещё раз, прошёлся напоследок замшевым лоскутом, убеждаясь, что царапин и заусенцев нет, и отложил браслет. Взгляд упал на почти законченную брошку на соседней полке, и Тьелпэ бездумно взял её в руки. Ему нравилось, как получилась луна с облаком. Повертел, прикидывая, не прикрепить ли к ней булавку, превратив её в фибулу. Или можно не прикреплять, просто вдевать булавку в ажурное облако: здесь и здесь, отлично ляжет...
   - А ты считаешь, мы виноваты? - вдруг снова спросил Тинтаэле.
   Тьелпэ положил луну на место подошёл к нему и остановился рядом, наблюдая, как тот ловит щипцами мелкие разбегающиеся звенья. Тинтаэле покосился через плечо, и Тьелпэ ответил:
   - Я считаю, что второй и третий дом нам этого ещё долго не простят. Даже если сейчас удастся примириться. Сжигать корабли было неправильно, мы в этом участвовали. И скорей всего нам придётся за это отвечать.
   - Но мы не по своей воле участвовали.
   - Да, я понял, что по твоим представлениям это снимает с нас ответственность. Но от меня ты чего хочешь?
   Тинтаэле посмотрел ещё мгновение и тяжело вздохнул.
   - Наверное, ничего.
   - Тогда возьми вон тот кувшин и помой первую цепочку. Я пока доделаю вторую и потом покажу, как спаять звенья.
  
   Две цепочки, спаяв, они уже сложили отмокать в кислый раствор и как раз перешли к третьей, когда дверь в кузницу открылась, пропуская внутрь Куруфинвэ. Тьелпэ отложил инструменты, обернулся, и он не стал дожидаться вопроса.
   - Я иду на новые переговоры. Как долго это всё продлится, не знаю. Посмотри, чтобы Турукано и Тьелкормо не сцепились. И чтобы Турукано никого не спровоцировал на конфликт. Ему этого явно хочется.
   Тьелпэ снова кивнул, думая, кто из лордов вообще обратит на него внимание, если он попытается во что-то вмешаться. Куруфинвэ прошёлся по кузнице, не обращая внимания на замершего Тинтаэле. Тронул пальцем браслет, вздохнул и пошёл к выходу. Уже на пороге остановился, когда Тьелпэ всё-таки спросил:
   - Когда они собираются ехать обратно? Или это ещё неизвестно?
   - Думаю, послезавтра, - и вышел.
  
  
   ***
   Подслушивать вторые переговоры Тьелпэ не пошёл, рассудив, что Тинтаэле наблюдение за гостями поручать всё же не стоит. Конечно, задумай они скандалить всерьёз, Тьелпэ им тоже не помешал бы, но точно догадался бы вовремя позвать старших.
   Впрочем, ничего скандального гости не делали. Тьелкормо был надёжно обезврежен Арельдэ, а второй потенциальный скандалист и вовсе не показывался из шатра. Тьелпэ ещё немного погулял неподалёку и тоже пошёл домой. Заглянул по дороге в мастерскую, проверить, как там Тинтаэле справляется с заданием. Ужаснулся. Сделал вывод, что без присмотра его пока оставлять нельзя, и отправил ужинать.
   Оказалось, переговоры закончились быстрее, чем он думал: Куруфинвэ уже вернулся и теперь перебирал вещи из сундука. Обернулся на шорох полога.
   - Мы уезжаем.
   - Сейчас?
   - Завтра. Сюда больше не вернёмся.
   - Окончательно перебираемся на стройку? - Тьелпэ разулся и прошёл ближе, прикидывая список вещей. - Инструменты надо собрать из мастерской.
   Куруфинвэ кивнул, достал из сундука плащ, придирчиво осмотрел ворот и небрежно бросил под стенку. У его ног стоял уже наполовину полный вещевой мешок, в который без труда влезло бы всё содержимое сундука. Но, как видно, у отца были другие планы. Тьелпэ почти уже собрался спросить про итоги переговоров, но Куруфинвэ успел раньше:
   - Макалаурэ принял решение оставить этот лагерь младшим домам. Так что нам нужно как можно быстрее завершить строительство.
   Тьелпэ посмотрел на него удивлённо, гадая, действительно ли решение принял Макалаурэ и одобряет ли его отец. Особенно решение "завершить" едва начатое строительство.
   - Когда они собираются переезжать?
   - Им нужно ещё дойти сюда, а это довольно далеко. Несколько недель у нас точно есть до прихода передовых отрядов.
   - Нужно будет устроить на стройке временное жильё? Или просто выделить место под шатры? - Мимо пролетела старая куртка, и Тьелпэ отшагнул в сторону. - Этим мы будем заниматься или Карнистиро?
   - Этим будет занимать Линталле. У Карнистиро будет достаточно дел по сворачиванию лагеря. Амбаруссар планируют охрану и новые разъезды. - Куруфинвэ обернулся, держа в руках пару ремней. Поморщился. - Я поеду на стройку завтра утром. Ты задержишься здесь, соберёшь инструменты и кузницу.
   Тьелпэ кивнул. Он тоже считал, что остальные с этим сложным делом не справятся: половину потеряют, половину сломают и всё поперепутают.
   - Когда управишься, приезжай, - добавил Куруфинвэ, наклоняясь над сундуком и разглядывая оставшиеся на дне лёгкие туники.
   Тьелпэ снова кивнул. Помолчал, убеждаясь, что это все указания, и спросил:
   - О чём вы ещё говорили? Без Тьелкормо и Турукано всё прошло спокойно?
   - Да, гораздо продуктивней. - Выпрямился, сунул в мешок охапку рабочих рубашек и захлопнул крышку сундука. - В общем, договорились о нейтралитете пока. Они обещали не допускать конфликтов.
   - Остальные гости ничего интересного не делали, - подумав, решил всё-таки отчитаться Тьелпэ. - По-моему, они рады возможности отдохнуть. Тьелкормо с Арельдэ общается. Турукано изучал лагерь.
   - Хорошо. - Куруфинвэ кивнул, подошёл к столику и принялся собирать свитки и карты. - Мне показалось, он не хотел, чтобы мы договорились.
   - Почему?
   - Я у него не спрашивал, - хмыкнул Куруфинвэ. - Возможно, он хочет отомстить за смерть жены. Хоть кому-то. Надеюсь, на обратном пути он не переубедит брата.
   Жалко, Майтимо нет, подумал Тьелпэ. Тогда точно не переубедил бы. А вслух спросил:
   - Ты думаешь, Нолофинвэ поддержит такую идею? Даже если Финдекано переубедится.
   Куруфинвэ не стал отвечать. Вместо этого пробежал глазами последний свиток, скрутил его, сунул в тубус вместе с остальными отобранными и обернулся. На столике всё равно осталось лежать много бумажек, но, видимо, только ненужные уже черновики.
   - А ты сам как думаешь?
   Тьелпэ улыбнулся одними глазами. Он любил эту игру: отец задаёт каверзные вопросы и ловит на ошибках или указывает на неучтённые факторы и возможности. Правда, обычно в мастерской и на другие темы.
   Подумал немного и задумчиво начал:
   - Если они все в таком состоянии, как послы... Сейчас им точно не нужно воевать.
   - А потом? Когда оправятся? - Куруфинвэ придвинул к себе походный стул без спинки и сел, продолжая крутить в руках тубус.
   Тьелпэ опустился на постель напротив. Помолчал, раздумывая.
   - Я не думаю, что Нолофинвэ хочет войны. Ясно, что нам выгодней объединиться. Но я не знаю, насколько они злы на первый дом, и как это изменится, когда они отдохнут. И я не уверен, что ему понравится подчиняться Макалаурэ. Но о нейтралитете должно быть проще договориться. А когда они отдохнут, то, скорее всего, обозлятся сильней. Потому что сейчас у них на это просто нет сил.
   Куруфинвэ кивнул, то ли довольный ходом мыслей сына, то ли просто принимая ответ, и продолжил игру:
   - Мы можем как-то на это повлиять?
   Тьелпэ снова замолчал, глядя вниз и в сторону, где возле входа завернулся угол ковра, и сразу стало видно, что под ним доски гораздо светлее. Куруфинвэ его не торопил, давая подумать над ответом.
   - Макалаурэ уже пообещал помощь, - наконец, отозвался Тьелпэ. - Лучше всего и о нейтралитете договариваться сейчас, пока он им самим точно нужен. - Помолчал ещё и добавил: - Но мы все пришли сюда с одной целью, и им тоже нужен военный союз. Главное, чтобы с нами против Ангамандо они его заключили раньше, чем с авари против нас
   -Думаешь, нужно предпринять упреждающие шаги? Отправить кого-то к авари?
   - Я не понимаю, почему мы до сих пор этого не сделали.
   - Собирали информацию. И мы не знали, что нужно спешить.
   Тьелпэ кивнул, подумал ещё спросить, обсуждали ли уже эту мысль и пошлют ли всё-таки кого-то к синдар, но не успел. Куруфинвэ снова спросил, тем же небрежным тоном:
   - А может, стоит кого-то из гостей задержать здесь?
   - Зачем? Прямо сейчас они нападать не будут в любом случае. А потом - я думал, нам тоже не нужна война с ними.
   - Не нужна. Но, может, так они сговорчивей будут.
   - Может, - не стал спорить Тьелпэ. Он не верил, что отец серьёзно думает взять кого-то из гостей в заложники. Скорее уж, прорабатывает все возможные варианты. - Может и наоборот. Но обозлятся точно сильней. На короткий срок это ещё могло бы сработать, но мы здесь надолго.
   - А Макалаурэ к ним отпускать можно?
   - Не знаю. Но Нолофинвэ зол не на него, а на Феанаро. И я не вижу, зачем им его задерживать или как-то вредить. Чтобы потребовать от нас помощи и обещания не нападать? Но Макалаурэ и так уже им это предложил. А если его плохо примут, то мы можем и передумать.
   Куруфинвэ кивнул - кажется, довольно. Тьелпэ тоже улыбнулся. Ему нравилось угадывать правильно. Он уже собрался встать, но оказалось, что остались ещё не рассмотренные варианты:
   - А если оставить у нас Артафиндэ? - Куруфинвэ сцепил ладони, не выпуская тубуса и подался вперёд, с интересом глядя на сына. - В конце концов, глава третьего дома. Поможет нам, если они останутся без старшего?
   - Почему без старшего? Я думаю, третий дом подчинится Нолофинвэ.
   - А сейчас не подчиняется?
   Тьелпэ нахмурился. Может, он ошибся где-то в рассуждениях? Или отец его специально пытается запутать?
   - Я думал, подчиняется. Разве нет?
   - Ты сделал такой вывод, потому что Артафиндэ очень вежливый?
   - Нет, потому что после нашего переезда в Форменос Нолофинвэ правил обоими младшими домами. Об Артафиндэ я недостаточно знаю.
   Куруфинвэ кивнул и встал со стула.
   - У тебя будет время изучить их получше.
   - Ты думаешь, Артафиндэ его не поддержит? - Тьелпэ проводил его взглядом. - И с ним нужно будет договариваться отдельно?
   - Поддержать, может, и поддержит. Но подчиняться во всём не станет. Не затем он шёл в Эндорэ.
   Судя по тому, что он перестал спрашивать и начал отвечать, урок был закончен. Но теперь Тьелпэ самому было интересно узнать, где он ошибся. Он подождал, пока отец уберёт тубус в вещевой мешок и спросил:
   - А зачем?
   - Пока не знаю. - Куруфинвэ выпрямился, оглядывая шатёр. И продолжил задумчиво: - Но он сразу дал понять, что третий дом - это совершенно самостоятельная сила. И это, скорее, хорошо. Нолофинвэ тоже будет, над чем подумать.
   Тьелпэ кивнул: пока непонятно, как они относятся к первому дому, пусть лучше разбираются между собой. Куруфинвэ тем временем убедился, что в шатре не осталось ничего важного, завязал мешок и поставил его у входа.
   Тьелпэ встал.
   - Если я тебе здесь не нужен, то я пойду посмотрю, что нужно забирать из кузницы. И сколько лошадей для этого понадобится.
   - Иди. И да, - вспомнил Куруфинвэ, - лошадей мы тоже отдаём. Кроме тех, без которых обойтись не сможем никак. Так что считай экономно.
   - А лошадей почему?
   - Так решил Макалаурэ, - подчёркнуто спокойно пояснил он.
   - В порядке извинения? Так же, как и лагерь?
   - В порядке помощи.
   В том, что это поможет примирить дома, Тьелпэ крепко сомневался, но озвучивать сомнения не стал, переключаясь уже на планирование сборов. Надо Тинтаэле отправить на склад за ящиками и полотном, увязывать и укладывать вещи для перевозки.
   Он уже выходил, когда Куруфинвэ сказал вдогонку:
   - А к синдар поедет Айраутэ. Как только перевалы станут проходимыми.
   Тьелпэ кивнул и вышел из шатра.
  
  
   ***
   Следующие дни ушли на подготовку к переезду. Гости из младших домов уехали обратно, нагруженные припасами и прихватив с собой Макалаурэ, который твёрдо вознамерился поприветствовать родню лично, что бы ни думали об этом отдельные недоверчивые личности. Куруфинвэ в связи с этим уехал на стройку хмурый и недовольный, отправив со старшим Тьелкормо, а сына оставив собирать инструменты. Перевозку всего остального организовывал Карнистиро, и так серьёзно взялся за это дело, что его подчинённые только что постели из-под спящих не уносили. На стремительно пустеющих складах это было особенно заметно. Тинтаэле, замучившись составлять опись неизвестных железок, выпросил у Тьелпэ несколько книжек, хотя из развлекательной литературы у него были преимущественно справочники. Но другой развлекательной литературы всё равно не было, а непонятных слов в справочниках теперь встречалось гораздо меньше.
   Тьелпэ против такого отлынивания от работы не возражал. Он ещё на первых занятиях выяснил, что Тинтаэле не просто ничего не умеет, но и ничего не слышит, легко и непринуждённо ошибаясь с составом процентов на пять в любую сторону, а то и на десять. Но пока не терял надежды, что это не навсегда.
   В промежутке между отлыниванием и упаковкой инструментов Тинтаэле успел сбегать к Сулиндо и принёс неожиданную новость: лошадей не дадут. Все знали, конечно, что Макалаурэ щедрым жестом обещал оставить их младшим домам, но мало кто думал, что настолько всех.
   Тьелпэ на новость скучно кивнул и пошёл искать Карнистиро, сказав остальным продолжать погрузку.
   Карнистиро сводил два списка воедино, делая пометки в третьем, и к подошедшим даже не обернулся. Спросил, не глядя:
   - Тьелперинкваро, ты что-то хотел?
   - Да. - Тьелпэ подошёл ближе, оставив Тинтаэле неловко переминаться чуть в стороне. - Мне нужно везти инструменты на стройку, а Сулиндо отказывается выдавать лошадей. Ты не мог бы распорядиться?
   - У нас лошадей осталось считанное число, - так же не глядя и без эмоций сообщил Карнистиро. Перелистнул страницу. - Лошадей для стройки уже забрал Куруфинвэ.
   - Я знаю. Но строительство нужно ускорить, и мы не можем нести туда инструменты пешком. Если свободных совсем не осталось, можешь выделить несколько лошадей временно, мы их потом пришлём обратно. Но сейчас они нам всё равно нужны, - не унимался Тьелпэ. Не тащить же наковальню на себе.
   - Для перевозки вам дадут лошадей. - Он всё-таки поднял голову, устало. - Мы оставили лошадей по количеству телег.
   - Пешком мы будем добираться дольше. А нам нужно спешить. Не проще потом отправить лишних лошадей обратно? Патрули всё равно будут возвращаться.
   Карнистиро недовольно поморщился. Вникать ему было некогда, но он здорово подозревал, что Куруфинвэ если что и пришлет назад, то телеги за добавкой.
   - Если эти инструменты так нужны на стройке, почему они до сих пор здесь?
   Потому что нам не дают лошадей, подумал Тьелпэ, но вслух сказал:
   - На стройке нужен я. И мне было сказано привезти инструменты. А ты не можешь дать нам лошадей даже временно?
   - Я не уверен, что твой отец поймёт, что они вам выданы временно.
   - Я ему скажу, - обнадёжил его Тьелпэ.
   - Я не сомневаюсь, что скажешь. - Карнистиро усмехнулся. В том, что Куруфинвэ это сообщение проигнорирует, он тоже не сомневался, но внезапная щедрость старшего брата ему и самому была поперёк горла. С лошадьми возни было даже больше, чем с эльдар, которые всё-таки и сами могли о себе позаботиться. И после всех хлопот просто отдать их младшим домам? Хорошо хоть, запасы со складов Макалаурэ не догадался им подарить.
   Карнистиро перевёл взгляд со склада на терпеливо ждущего племянника и, наконец, кивнул.
   - Ладно, передай Сулиндо, что я разрешил.
   Поблагодарив, Тьелпэ направился теперь к конюшням, и Тинтаэле опять увязался следом, но теперь радостно, и через несколько шагов принялся этой радостью делиться:
   - Здорово, что он согласился! Хоть пешком идти не придётся. - И продолжил, дождавшись кивка и воодушевившись: - А лорд Куруфинвэ правда может не послушаться?
   - Наверное, - сознался Тьелпэ, подумав. - Если кто-то сразу поедет обратно, можно и лошадей сразу отдать.
   - А это ничего, что ты так споришь со старшими?
   - Я разве спорил? Я объяснил ситуацию. - Если он дал лошадей, хотя думает, что отец может их не вернуть, - наверное, его это устраивает.
   - Но это же лорд Макалаурэ решил...
   - Вряд ли он называл точное число лошадей, которых надо отдать и которых надо оставить.
   - То есть, каждый трактует его распоряжения по-своему?
   Про себя Тьелпэ так и думал, что это же Макалаурэ, мало ли, что он решил. Но здесь глянул косо, мигом вспомнив о необходимости воспитательной работы среди населения. Ничего не каждый, и вообще так нельзя. Нам можно, а всем нельзя.
   - Если он сам не определял точное количество лошадей, которых надо оставить, это не значит, что его приказы всем можно трактовать на свой вкус.
   Тинтаэле посмотрел с сомнением, но озвучивать сомнения не стал. Кивнул.
   - А ты правда так нужен на стройке?
   - На стройке сейчас нужны все, кто не занят на других работах. Чем больше, тем лучше. И я думаю, отец найдёт мне теперь ещё какое-то занятие, кроме учёбы.
   Главной причиной борьбы за лошадей было, на самом деле, нежелание Тьелпэ объяснять отцу, почему инструменты приехали позже, чем могли бы, но озвучивать эту причину он не стал.
   - А можно я возьму своего коня? - Тинтаэле всё равно уже перескочил на другую тему.
   - Можно, - легко разрешил Тьелпэ. Он тоже собирался брать знакомых лошадей, а расплывчатое разрешение от Карнистиро оставляло большой простор для творчества в разговоре с Сулиндо. Вот уж кто, наверное, никаких лошадей никому отдавать не хочет. И ещё больше, чем Карнистиро.
   Это подозрение полностью оправдалось, хотя и немного не так, как ожидал Тьелпэ. Давать им лошадей Сулиндо не хотел, но не стал упираться и спорить, что распоряжения Макалаурэ приоритетней распоряжений его младших братьев. Если он и думал что-то нелестное о лордах, которые между собой определиться не могут, то не вслух. Покачал головой только, попросил подтвердить, что на новом месте уже готовы тёплые конюшни, и отправил пару конюхов готовить лошадей. Пока их готовили, Сулиндо всё расспрашивал, как устроят лошадей на новом месте и неожиданно сообщил, что сам туда не поедет, ни сейчас, ни после приезда младших домов. Ещё несколько конюхов решили остаться с ним, как оказалось через несколько минут, когда они привели лошадей.
   - Вы собираетесь перейти во второй дом? - недоверчиво переспросил Тьелпэ, рассеянно гладя гриву. - И лорд Макалаурэ вас отпускает?
   - Отпустил уже, - кивнул Сулиндо. - Сам посуди, что мне делать на стройке, если все лошади здесь остаются?
   Тинтаэле смотрел по-прежнему удивлённо, но Тьелпэ только кивнул и не стал больше ничего спрашивать. И потом тоже молчал, пока они вели лошадей обратно к мастерской. На каком-то уровне слова Сулиндо звучали даже логично. Но как можно было всерьёз решиться выйти из первого дома? Тем более, сейчас. Когда неизвестно ещё, насколько мирно закончатся переговоры Макалаурэ и Нолофинвэ. Тьелпэ по-прежнему не думал, что три дома всерьёз развяжут междоусобную войну, но конфликты будут в любом случае. И Сулиндо решил в этих конфликтах принять чужую сторону.
   По крайней мере, так это поймут все или почти все. Даже если на самом деле он как раньше был на стороне лошадей, так и теперь останется.
   В голову лезла ещё мысль, что как бы теперь ещё кто-то не последовал его примеру, как эти конюхи. Но эту мысль Тьелпэ старательно отгонял.
  
  
   ***
   Тинто вернулся домой довольно поздно, но Хисайлин там ещё не было. Только на постели лежали вещи и рядом стоял открытый сундук. Позвали куда-то срочно? Тинто раздул угли в жаровне, достал дорожный мешок и огляделся, прикидывая, с чего начать. Неожиданно стало тоскливо и как-то боязно. Шатёр, конечно, не был настоящим домом, но всё-таки ставили его ещё вместе с отцом, и потом почти год Тинто тут прожил с мамой. Теперь в лагере он бывал редко, но, оказывается, успел привыкнуть и к самому шатру, и к вечно развешенным между столбами пахучим травам, и даже к сшитому из разноцветных лоскутков покрывалу на постели. Откуда взялось столько вещей? С корабля он сходил с одним мешком за плечами, в котором помещалось всё, включая одежду и книжки. Книжки и сейчас вместятся, конечно. Но ещё оставался собранный уже в Эндорэ гербарий, здоровенная шишка, открывшаяся, но всё равно красивая, с толстыми, в белых разводах чешуйками, сухая морская звезда, две розоватые витые ракушки, недоделанный кораблик, который они с Нертейоном собирались пустить по ручью весной. Ящичек из ароматных можжевеловых досок с бумагой и чернилами, его уж точно оставлять нельзя. И ещё... Тинто потянулся и вынул из пришитого к матерчатой стене шатра кармана огромное серое с тёмными полосками перо. Прозрачный, в палец толщиной очин привычно лёг в ладонь, Тинто слегка взмахнул рукой и заулыбался, почувствовав, как напряглось, ловя воздух, здоровенное опахало. Глянул неуверенно на вещевой мешок, прикидывая, поместится ли перо туда. И представляя, как Тьелперинкваро равнодушно спросит "Зачем?", если повезти в руках. И что ему сказать? Тинто не знал, будет ли достаточным основанием то, что перо нашли они с отцом на склонах Таникветиль, когда ходили смотреть на орлов Манвэ. Тогда оно было чуть ли не в рост Тинто. Строго говоря, его и в Эндорэ-то тащить было незачем. И отец тогда ещё был жив.
   Он и сейчас жив. Тинто сердито выдохнул и воткнул перо обратно в карман. Что за глупости вообще. Они доберутся до Ангамандо и спасут и лорда Майтимо, и отца, и вообще всех. Теперь, когда младшие дома тоже здесь, это будет ещё проще сделать.
  
  
  
(3) Порча имущества, вторсырьё, строительные инновации и парашютный спорт
  
   До стройки всё равно ехали дольше, чем Тьелпэ надеялся. У берегов лёд бугрился торосами, прикрытый снегом, а ближе к середине озера снега почти не было, только лёд и вмороженные в него красные вешки: верные близнецов ещё несколько недель назад разведали дорогу в обход пропарин и крупных трещин, и с тех пор несколько раз её проверяли. Сами Амбаруссар сейчас заново расставляли дозоры на востоке, а часть их верных сопровождала обозы - и заодно лишний раз проверяла вешки и помогала выбрать дорогу в сложных местах. На дороге живые трещины всё равно были, некоторые почти незаметные, если бы не кайма битого льда вдоль краёв и не манера при каждом шаге плескать на и без того скользкую поверхность водой, застывающей почти мгновенно. Телеги через такие трещины провозили по заранее припасённым доскам, а лошадей приходилось всё время успокаивать. Но эта дорога была почти впятеро короче, чем в объезд вокруг озера, и со всеми задержками они всё равно добрались до стройки засветло.
   Тьелпэ сходил доложиться о приезде и новостях и вместе с Тинтаэле раскладывал по местам инструменты в мастерской, когда к ним зашёл один из мастеров спросить, не привезли ли они, случайно новый нивелир.
   Тьелпэ поднял голову от почёрканного списка:
   - Нет. А зачем?
   - Ну, надо же перекрытия класть, - охотно пояснил мастер. - А нивелир... разбился.
   - Когда? - Тьелпэ нахмурился, отложил пергамент.
   - Вчера.
   - Отцу сообщили уже?
   - Ммм... - Мастер потёр шею, покосился на открытый ящик с напильниками. - Не знаю.
   - Как это получилось? - Тьелпэ решил собрать информацию, на случай если отец ещё не знает.
   Мастер поморщился.
   - Случайно. Леса задели, он скатился и упал.
   - Он что, на лесах лежал? - удивился Тьелпэ. Скатился, надо же. Тоже мне, нашли неустойчивый предмет. Они бы его ещё на дорогу положили.
   - Видимо, да, - легкомысленно пожал плечами мастер. - Закончили работать и положили.
   - Не надо так делать.
   - Это понятно. Ладно, я просто хотел узнать, не привезли ли новый. А это можно брать? - Кивнул на напильники, дождался ответного кивка, выбрал несколько побольше и вышел.
   Тьелпэ перелистнул списки, думая, что не надо больше доверять им ничего сложнее лопаты. Подошёл Тинтаэле, взялся за ящик одной рукой.
   - Они ему не сказали.
   Тьелпэ поднял голову.
   - Что?
   - Про нивелир.
   Смысла в его сообщении Тьелпэ не увидел, так что кивнул, сделал пометку в списке напильников и принялся раскладывать на полке пучки проволоки.
   - Сейчас закончим здесь, и я пойду поговорю. Достань девятую коробку.
   Тинтаэле тему развивать не стал, и Тьелпэ выбросил бессмысленные реплики из головы - Тинтаэле часто такие говорит, - и слегка недоумевал только, почему о разбившемся вчера нивелире не сказали вчера же. Надо было сразу начинать новый делать. Столько времени зря потеряли.
   А несколько ящиков спустя он снова пошёл к отцу, наивно полагая, что с оставшимися коробками Тинтаэле и без него справится.
  
   ***
   Когда он ушёл, Тинто честно попробовал поработать, но предположение жглось и требовало искать подтверждения и, при необходимости, справедливость, причём, искать всё это нужно было побыстрей, пока Фернион не сбежал. Так что и пары минут не прошло, как Тинто тоже высунул голову из мастерской. Огляделся, вышел целиком, тихонько прикрыл дверь и двинулся наугад, бдительно заглядывая за каждую груду земли, штабель гранита или досок. Ферниона он знал только по имени, но всё равно как-то сразу возникли разные предположения, почему он не спешил сообщать Куруфинвэ и дожидался Тьелперинкваро.
   Сбежал Фернион недалеко и преследования явно не ожидал: просто стоял за одним из поворотов, спокойно с кем-то разговаривая, так что подкравшегося Тинто не заметил.
   - А что он сказал-то? - стоявший рядом с Фернионом парень заметно нервничал.
   - Что не надо бить нивелиры, - Фернион довольно улыбнулся. - И что поговорит с Куруфинвэ.
   - И всё? - недоверчиво переспросил второй.
   - И всё. Слушай теперь, где орать будут. И не ходи туда.
   Оба рассмеялись.
   - А сами признаться побоялись, да? - с разбега налетел на них Тинто, возмущённо выскочив из-за угла. - Решили лорда подставить?
   Они обернулись, немного удивлённо, но Фернион тут же снова заулыбался, смерив его взглядом.
   - Надо же, какой герой выискался. Ты следишь за мной, что ли?
   Тинто возмущённо сложил руки на груди.
   - Я сразу подумал, что что-то тут не так. Но ещё сомневался, вдруг я зря плохо думаю. Оказывается, зря сомневался.
   - Ещё нотаций от мальчишек мне не хватало, - поморщился Фернион. - Ничего с твоим лордом не случится, успокойся. На него Куруфинвэ всяко меньше орать будет, чем на нас.
   - Но вы же виноваты!
   - А тебе какое дело? - шагнул к нему второй. - Тебя Тьелперинкваро прислал?
   - Да просто выслужиться хочет, - равнодушно ответил вместо него Фернион, отворачиваясь. - Пойдём.
   Молодой парень ещё оглянулся раз, подозрительно, и скрылся за недостроенной стеной вслед за ним, оставив Тинто молча хватать воздух от возмущения и беспомощности. И что с ними делать? Не драться же. И не ябедничать же. Ну как так можно! Он сердито пнул камешек - тот послушно подскочил, но оказался мёрзлым комком земли и развалился в полёте.
  
   ***
   Куруфинвэ предсказуемо обнаружился на самом сложном участке: у реки. Заметил Тьелпэ, остановившегося в нескольких шагах, и напомнил, без особого раздражения пока:
   - Я же сказал ждать у шатра.
   Испортить настроение ему ещё не успели.
   - Мне сообщили, что разбился нивелир. Я подумал, что лучше не затягивать с изготовлением нового. У нас есть свободные стеклодувы?
   - Что? - Куруфинвэ со стуком положил циркуль на гранитный блок. - Как то есть разбился? Когда?
   - Вчера. Его зачем-то положили на леса и оставили без присмотра. Он оттуда упал.
   Пока он объяснял, Куруфинвэ ещё сдерживался, только щурился зло. И взорвался почти сразу:
   - У нас со вчерашнего дня нет нивелира, а я только сейчас об этом узнаю?! Я думал, Фернион уже заканчивает с южной стеной!
   Рабочие вокруг притихли. Тьелпэ тоже молчал - ждал, пока можно будет переходить к конструктиву. Опыт показывал, что это может занять какое-то время.
   - И с чего вдруг они решили сообщить это тебе?! - продолжал бушевать Куруфинвэ.
   - Этого он не говорил. Только спросил, не привёз ли я новый нивелир. Так что я подумал, что тебя они не спрашивали.
   - Новый? Они совсем идиоты, что ли? У нас там их склад, что ли?
   - Я бы им всё равно новый не дал, - пожал плечами Тьелпэ. - Если они их бросают где попало.
   Переходить к конструктиву, по его прикидкам, было ещё рано.
   - Так, где эти деятели? - Куруфинвэ встал, всем видом показывая, что сейчас полетят головы, но его вдруг осторожно окликнул кто-то из рабочих:
   - Лорд, так что со сводом?
   Куруфин остановился резко, шумно втянул воздух. Прикрыл глаза и заговорил всё ещё сердито, но уже без надрыва:
   - Ладно, с ними потом. Да, новый нивелир нужен срочно, забирай любых мастеров, какие нужны. И потом сам сделаешь замеры. Раз тут никому нельзя давать технику в руки.
   Тьелпэ кивнул и пошёл искать Ферниона, думая по дороге, кто из занятых на стройке работает со стеклом и как они будут искать подходящее сырьё. Под снегом.
   Фернион нашёлся в утеплённом сарае, где, вопреки ожиданиям, не бездельничал, а замешивал в баке раствор. Рядом на простых нелакированных полках стояли склянки с придуманными Куруфинвэ морозоустойчивыми примесями. Тьелпэ закрыл за собой дверь, остановился рядом, подождал, пока он засыплет последнюю порцию, и спросил:
   - Кто работал с нивелиром до того, как его разбили? Ты?
   - Мы с Лорендилом, - легко сознался мастер. Очевидно понял, что отпираться уже бесполезно.
   Тьелпэ кивнул.
   - Мне нужны результаты ваших замеров, карты и остальные рабочие документы.
   Фернион не стал спорить, кивнул и пообещал сходить за ними в шатёр, как только закончит с раствором. Тьелпэ сказал приносить в мастерскую и прошёлся по мастерам с вопросами о стеклодувах. Быстро выяснилось, что самые опытные, как назло, были ещё в главном лагере, но умение выдувать ровные трубки к вершинам мастерства не относилось. Помочь вызвался Синтарено. Тьелпэ уточнил, нужно ли что-то подготовить, кроме источника тепла, и попросил зайти в мастерскую, как освободится. Ему и самому нужно было ещё закончить с разбором узлов и ящиков и заодно посмотреть нужное для выдува. Жаль, что Нинкветинко собирал остатки вещей Куруфинвэ в главном лагере и ещё не успел приехать. Сейчас бы помог с разбором.
   Мастерская приветствовала его грохотом: Тинтаэле так душевно припечатал к полке ящик с клещами, как будто хотел проломить её насквозь.
   - Аккуратней, - сказал Тьелпэ, закрывая дверь и направляясь прямиком к столу со списками.
   Тинтаэле тут же обернулся и возмущённо выпалил:
   - Они это специально сделали!
   - Разбили нивелир? - удивился Тьелпэ, быстро перебрав в голове другие варианты, ещё более странные.
   - Нет! Послали тебя сообщать об этом лорду!
   Тьелпэ взял со стола списки, но раскрывать тетрадь не спешил, непонимающе глядя на Тинтаэле и пытаясь придумать вопрос.
   - Ну, они сами не хотели к нему идти! - снизошёл до объяснений тот. - Вот и придумали тебе сказать!
   Подумав немного, Тьелпэ признал версию правдоподобной. С Куруфинвэ вообще мало кто любит разговаривать - а тем более, сознаваться в ошибках. Сознаваться в ошибках вообще никто не любит. Но грохот этой версией не объяснялся.
   - Ты поэтому бросаешь коробки вместо того, чтобы аккуратно ставить?
   - Но это нечестно! Это их вина, и они должны были её признать!
   Тьелпэ рассеянно кивнул и отвернулся к списку, потеряв интерес к разговору. Надо посмотреть, где лежит всё нужное для стеклодувов. И быстрей распаковываться, ужин уже скоро. Тинто ещё немного покипел праведным гневом и подошёл ближе, не дождавшись реакции.
   - Тебе всё равно?
   - Я думаю, отец не будет им больше доверять ничего ответственного.
   - А ты?
   Тьелпэ перелистнул страницу, огляделся и пошёл к очередной коробке.
   - И я не буду. - Присел там, развязывая бечёвку. - Не отвлекайся, нам надо быстрей всё разобрать. Нужно сделать новый нивелир.
   - Но они тебя подставили!
   Бечёвка не поддавалась, Тьелпэ дёрнул посильней и с неудовольствием обернулся к Тинтаэле.
   - И поэтому у нас мало времени. Я попросил Синтарено зайти и помочь со стеклом, а здесь ещё ничего не готово. Если хочешь, продолжай говорить, но это не повод прекращать работу. Или мне на тебя не рассчитывать, а позвать ещё кого-то?
   Тинтаэле растерянно замолчал, моргнул пару раз, вытер рукавом нос. И вернулся к работе. Правда, уже через несколько минут снова хлопнул очередную коробку на стол и обиженно спросил:
   - То есть, мне тоже не надо было ходить говорить лорду, что это я тогда виноват был? Тебе всё равно было?
   - Почему всё равно? - Тьелпэ выложил на стол щипцы с деревянными ручками и остановился, ладонью прижимая лежащую на столе тетрадь на нужной странице. - Я же говорю, им я не стал бы теперь доверять ничего важного. А ты просто умеешь пока мало, но это пройдёт.
   - Не станешь доверять, потому что разбили нивелир или потому что не признались? - Тинтаэле мельком сверился со списком и продолжил перекладывать свёртки из ящика на полку. Но продолжал коситься, явно дожидаясь ответа.
   - Потому что не признались. - Тьелпэ отметил, какую коробку закончили разбирать. - Разбили глупо, но это может быть случайность. А им, получается, ещё и всё равно, что мы тут построим, когда и насколько хорошо.
   Тинтаэле кивнул.
   - Может, и не всё равно. - Негромко. - Может, они подумали, что лорд их убьёт.
   Тьелпэ хмыкнул, взял гвоздодёр и пошёл вскрывать следующий ящик.
  
  
   ***
   Следующие полчаса прошли за таким спешным разбором ящиков, как будто от этого зависел исход войны. А потом от входа вежливо кашлянул Синтарено. Тьелперинкваро тоже обернулся, раскладывая по полке напильники, и кивнул ему, жестом приглашая заходить. Мастер не стал ждать второго приглашения и остановился уже у верстака, с любопытством оглядываясь.
   - Ты освободился? - спросил Тьелперинкваро.
   - Да, - кивнул Синтарено. - То есть, не совсем, но там без меня справятся. Вот с инструментами непонятно: я как-то не ожидал, что они потребуются. У моей сестры точно есть, но она в лагере.
   - Так что ещё нужно? Ты обещал объяснить подробней.
   Синтарено огляделся ещё раз.
   - Ну, печь тут есть, уже хорошо. Нужна будет металлическая трубка с выступами на одном конце и деревянным мундштуком на другом. Что-то вроде ковшика или лопатки. Пилку специальную, с неровным краем, чтобы царапала, а не резала... Ну и форму желательно. Нам же нужна ровная трубка?
   - Две трубки, прозрачные, соединённые накрест. Вот так...
   Лорд раскрыл тетрадь на свободной от записей странице, и они с подошедшим Синтарено склонились над верстаком, по очереди чёркая в тетради и тыкая в разные части рисунков с уточняющими вопросами. Тинто быстро разложил головки молотков по коробкам и подошёл к ним, вытирая ладони уже и без того грязной тряпкой и заглядывая через плечо Тьелперинкваро. Тот слегка подвинулся, не оборачиваясь, и дальнейшие объяснения слушали уже вдвоём.
   - Это всё? - спросил Тьелперинкваро, когда мастер выпрямился, откладывая карандаш.
   - Да.
   Тьелперинкваро кивнул и перелистнул страницу, просматривая рисунки ещё раз.
   - Хорошо, я понял. Тинтаэле? - обернулся к нему.
   Тинто вздрогнул от неожиданности, перевёл взгляд с тетради на него, потом на Синтарено, потом обратно на Тьелперинкваро.
   - У тебя есть вопросы? Инструменты будешь делать ты.
   - Я? - Моргнул неуверенно, заметив, что и Синтарено смотрит с интересом и как будто даже улыбается. Чему? Они что, правда, хотят, чтобы он сам сделал инструменты, которых раньше никогда даже не видел? Просто посмотрев на рисунки? Или это ещё один способ наглядно показать, как мало он умеет до сих пор? А откуда бы ему уметь, если в мастерской они были всего несколько раз! И тогда тоже получилось так себе.
   - Какие у тебя вопросы? - терпеливо повторил Тьелперинкваро над самым ухом.
   Тинто моргнул еще раз, прогоняя рой мыслей, глянул снова в тетрадку, теперь уже более внимательно, и почесал голову за ухом.
   - Ну... А что нужно спросить? Я вроде понял, что нужно...
   Со второго взгляда инструменты уже не выглядели так страшно. Лопатка какая-то, форма, пилка - это вообще не сложно. Можно готовую доработать. Но лорд смотрел так серьёзно, что Тинто запаниковал, пытаясь выискать вероятный подвох. Пока он судорожно разглядывал рисунки, Тьелперинкваро договорился с Синтарено начать работать со стеклом уже на следующий день (может, всё-таки нет подвоха, раз так быстро планирует управиться с инструментами?), а пока Синтарено вызвался поискать осколки старого нивелира и вообще любое битое стекло. Конечно, трубка получится не полностью прозрачной, но Тьелперинкваро согласился и на такую.
   Потом лорд ещё попросил прислать кого-то, чтобы помогли разгрузить остальные ящики, и Синтарено ушёл.
   Вдвоём они разожгли печь, и к тому времени Тинто надоело гадать, переоценивает ли лорд его таланты к металлургии или свои - к обучению. Даже если ничего из этой затеи с инструментами не выйдет, это точно интересней, чем раскладывать уже готовые инструменты по полкам и ящикам в соответствии со списками.
   Объяснение, впрочем, нашлось быстро: не только пилка, но и подобия остальных инструментов в мастерской и так были. Даже металлические трубки были, из разного металла и разных диаметров, нужно было всего-то подровнять кое-где, да ещё припаять к одному концу трубки мелкие детали, как нарисовал Синтарено, и наделать на пилке зазубрин.
   Тинто даже разочаровался: слишком уж скучно и просто; Тьелперинкваро и вовсе не стал прерывать работу, так и продолжал разбирать ящики, только подходил иногда посмотреть, как идёт работа. И объяснить, что зазубрины неправильные, бруски должны быть ровней, вот здесь не герметично, а эта часть криво припаяна.
   - Да какая разница, даже если немного неровная рукоятка будет! - возмутился Тинто, в третий раз подровняв брусок и в третий раз услышав, что надо переделать.
   - Синтарено просил прямые.
   Тинто глянул исподлобья и обиженно отвернулся. Ну как можно быть таким занудой? - думал он, сунув брусок обратно в печь. Он что, нарочно придирается, чтобы не отпускать раньше времени? Так ночь уже на носу, а тут всё равно ещё целую гору разбирать, не говоря уж про то, чтобы разгружать телегу... Нет, надо ему цепляться, что дурацкая железка для дурацкой рукоятки не идеально прямая. Можно подумать, это нож будет. И вообще, ножи тоже бывают кривые!
   Он сердито цапнул клещи, сердито достал нагревшийся брусок и сердито переложил его на наковальню. Тьелперинкваро, проходя мимо с каким-то ящиком в руках, только глянул мельком и опять забраковал:
   - Рано достал, пусть ещё погреется.
   - Ничего не рано, - буркнул Тинто, с неудовольствием глядя на брусок. - С чего ты взял?
   - Я же тебе объяснял, какая температура нужна. Ты не помнишь?
   - Помню... - Тинто со вздохом отложил молот и понёс брусок обратно в печь. Я и в первый раз запомнил, думал он, неприязненно щурясь на злополучный брусок. А толку?..
   Тьелперинкваро поставил ящик на полку и молча стал рядом. Тинто покосился, но тоже не стал ничего больше говорить. Достал брусок по команде через минуту.
   - Видишь?
   - Ну, вижу... Он красный. Минуту назад он тоже был красный.
   - Минуту назад он был темней. Ты не только на цвет смотри, ещё музыку слушай. Так проще.
   - Нет, - Тинто вздохнул, беря во вторую руку молот. - По музыке я вообще ничего не понимаю.
   На этот раз брусок, наконец-то, успешно прошёл инспекцию.
   С деревянными частями было проще: с деревом Тинто уже работал. Не то чтобы он мог похвастаться какими-то особыми успехами, но уж выточить ручку нужного размера и зачистить от зазубрин точно мог. Тьелперинкваро даже не стал следить за работой, кивнул только и пошёл к себе в шатёр разбирать какие-то чертежи. И сказал ещё закончить разгрузку, чтобы завтра сразу браться за нивелир. Только светильник на полке оставил, чтобы со списком сверяться удобнее. Тинто только успел доделать ручки и собрался отдохнуть, как в дверях опять кто-то возник. На этот раз Ондо. Сперва сунул голову, потом целиком нарисовался в проёме.
   - Алар! - Весело стянул шапку, звякнув чем-то в волосах. - Ух, как у вас тут жарко. - А Тьелперинкваро где? Синтарено сказал, вам надо помочь что-то разгрузить. Если уже не надо, то я не настаиваю.
  
  
   ***
   Из чего бы ни был сделан золотой свет, двигался он слишком быстро. Когда заходили в мастерскую с лордом, ещё было вполне светло, а теперь только маленькая полоска неба на западе чуть краснела, показывая, куда закатился золотой диск. А с востока всё небо уже обсыпало звёздами.
   Тинто придвинул к краю телеги очередной ящик, с тоской оглядел оставшуюся кучу и вздохнул:
   - Начинаю скучать по карьерам.
   Ондо тут же перестал набирать лопаты под мышку и обернулся.
   - А что там? Строгай, сверли да забивай. Судя по рассказам. Тоже разнообразие, конечно.
   - Ну, там интересно, если вникать. Куда именно забивать, почему. А тут вот что... - Тинто кивнул на телегу. Её подогнали почти к дверям мастерской, так что носить стало ближе, но от этого ничуть не приятнее. Ящиков, мешков и свёртков оставалась не то чтобы гора, но курган внушительный.
   - Ну, попросись обратно.
   - Нет, я один не пойду, - Тинто вытер рукавом лоб, поудобнее взялся за придвинутый ящик, но поднимать пока не стал. - Лорд Тьелперинкваро меня учит же с металлом работать. Может быть, скоро, начнут поручать и что-то посерьёзнее. И вообще, с лордами всегда интересно ездить.
   - Слушай, а что в лагере было? - оживился Ондо. - Тут такие теории строят...
   - Да? Какие?
   Ондо ещё раз глянул на приятеля, понял, что тот пока не собирается никуда тащить ящик, так что вывалил лопаты обратно в телегу и сам сел на край, поджав ногу и обхватив колено. Покосился на куртку, брошенную на бревно у входа, но, видимо, решил, что остыть и замёрзнуть не успеет, и принялся перечислять:
   - Ну, какие. Что они пришли мстить за корабли. Или что с ними мы быстро возьмём Ангамандо. Сначала все обсуждали, как они вообще прошли. Арессэ говорит, что не может быть, если кто и дошёл, то их совсем мало должно быть, почти все наверняка погибли.
   Тинто серьёзно кивнул:
   - Но их всё-таки много дошло. Мы же поэтому главный лагерь им отдали.
   - Как отдали?
   Вопрос прозвучал достаточно изумлённо, чтобы Тинто ощутил себя приятно информированным. И вспомнил про работу.
   - Так и отдали. И вообще, скоро ужин закончится. - Он взялся-таки за ящик. Ондо рядом соскочил с телеги и принялся заново сгребать в охапку лопаты. Тинто подождал, пока он закончит, и пошёл к мастерской, бросив через плечо небрежно и снисходительно: - А ты что, не знал?
   - Ты серьёзно про лагерь, что ли? - скептически спросил Ондо из-за спины.
   - Конечно, серьёзно. А ты думаешь, чего все бегают, как ужаленные? Сам увидишь. Через пару недель все наши переселяются сюда.
   Он поставил ящик на полку, отряхнул руки и пошёл обратно. Ондо нагнал уже у самой телеги. Глянул растерянно:
   - Куда - сюда? Тут же ничего не готово.
   Тинто уже ухватился за следующий ящик, побольше и потяжелее, и выразительно кивнул на другой его край.
   - Что? - Ондо послушно взялся. - Мы за две недели построим город? Или они переезжают, чтобы помочь со строительством? Отлично было бы.
   - Я так слышал, пока они будут жить где-то там, - Тинто мотнул головой в сторону. - Возле озера, где частокол сейчас новый ставят.
   - Тогда ладно, пусть живут. - Оба одновременно приподняли ящик, тяжеленный, так что разговоры стихли на какое-то время. Следующий вопрос Ондо задал уже на обратном пути из мастерской к телеге: - Но что там было-то? В лагере. Такое, что решили срочно переезжать сюда.
   - Ну... Ничего особенного. - Тинто оценивающе смотрел на оставшиеся ящики, выбирая, какой тащить следующим, и делая вид, что это занятие занимает его куда больше, чем ссоры лордов. - Пришли Финдекано, Артафиндэ и ещё некоторые с ними...
   Выбрал, наконец, ящик, длинный, но довольно лёгкий, так что рассказа прерывать не стал. Ондо, взявшийся за передний край ящика, внимательно слушал, то и дело оглядываясь через плечо.
   - Явно ожидали встретить лорда Феанаро, но... Яма под ноги, не споткнись! - И продолжил опять, когда Ондо благополучно переступил почти незаметную в темноте выбоину. - Поговорили с нашими, даже почти мирно получилось. Лорд Макалаурэ пообещал им оказать всю возможную помощь. Лагерь отдать в том числе. И лошадей тоже почти всех.
   В этот раз Ондо ничего переспрашивать не стал. Молча поставил ящик на пол в мастерской, так же молча закинул звякнувшие бубенцами косички за спину и в который раз уже пошёл обратно к телеге. Тинто оглянулся ещё на уже почти полные полки, прикидывая, куда ставить новые ящики, покосился с неудовольствием на снег на полу, налетевший в открытую дверь и принесённый на ногах, постучал сапогом о сапог, как будто это могло что-то изменить, и тоже вышел. Ондо обернулся на него от телеги, глянул встревоженно, и Тинто даже как будто понял, о чём приятель думает. Подошёл и сказал серьёзно:
   - Я не думаю, что они на нас нападут. Не мы же корабли сожгли. Но на всякий случай лучше крепость достроить побыстрее.
   - Кто-нибудь да нападёт. - Ондо хмыкнул. - Лично я, положим, кораблей не жёг. Но сомневаюсь, что их бы это остановило, если бы они решили отомстить первому дому.
   - Они сейчас не в том состоянии, чтобы мстить.
   - И хорошо. Но я так понимаю, работы теперь будет ещё больше. А еды меньше.
   - Правильно понимаешь. - Тинто вздохнул, глядя на всё ещё наполовину полную телегу. Мысль о еде вдруг показалась особенно печальной. - Вон, лорда Тьелперинкваро уже завалили работой, приехать не успели. Учиться теперь некогда будет, наверное.
   - Доучиться не успел, так что пусть сразу работает? Отличный подход. Ну ты мне скажи, какие башни он строит, чтобы я их подальше обходил.
   - Он не строит. - Тинто поёжился. Стоять на ветру было холодно, но таскать ящики на том же ветру было ещё менее приятно. Пальцы мёрзли даже в перчатках. - Лорд Тьелперинкваро будет проверять уже построенное. Чтобы никто тут не наделал ошибок, и перекрытия ровными получились.
   Ондо кивнул. Он тоже не спешил хвататься за ящики.
   - А, ну хорошо быть лордом. А ты занимайся любимым делом, погрузкой-выгрузкой.
   - Это я только пока здесь. - Тинто протянул руку, взялся за горловину мешка, пока просто примериваясь. - Лорд доделает нивелир, и я буду ему помогать с измерениями.
   - Но пока-то ты здесь, - так неожиданно сказал Синтарено с другой стороны телеги, что Тинто чуть не подпрыгнул. - Так что работайте, и желательно не только языками.
  
  
   ***
   Что-то неправильно. То есть, неправильного вокруг много, - тут же поправил себя Куруфинвэ, с раздражением оглядывая недоделанную дренажную канаву, через которую кто-то небрежно перекинул доску, вместо того, чтобы закончить работу и положить настил. Само по себе, конечно, это не тянуло даже на серьёзный выговор. Дневная смена уже закончилась, рабочие имели полное право на отдых, и всё же... Такого становилось слишком много.
   Куруфинвэ попробовал доску носком сапога, заметив заодно, что на гладкой коже откуда-то появилась глубокая царапина. Ещё вчера её не было. Или была? Вчера он тоже весь день прыгал по битому заледенелому камню, следил за постройкой свода восточной стены над рекой. Мог и садануться где-то, конечно. А завтра надо бы заняться южной башней. Правда, башней это до сих пор можно было назвать с большой натяжкой - всего по колено высотой. Но пол первого этажа уже можно класть.
   Только как это делать без нивелира? Мастер поёжился. Что происходит с эльдар? Одни бросают работу на середине, другие так вообще... С одной стороны, Куруфинвэ мог понять, почему никто из виновных не захотел идти к нему и рассказывать о случившемся. Он сам не очень-то любил сообщать отцу о внезапных сложностях в работе. Но одно дело не любить... А если бы Тьелпэ ещё на несколько дней задержался? Всё это время работа бы стояла? Неужели до этого никому нет дела?
   Во время строительства Форменоса такого не было. Может, всё дело в безоговорочном авторитете отца, которого самому Куруфинвэ негде было заработать. Почти все здешние мастера точно так же строили Форменос, как и он. Задания всем тогда давал Феанаро, и проверял работу тоже он. Так что вряд ли только у Рингвайрэ теперь есть своё мнение о том, что и как следует делать. Особенно в некоторых случаях.
   Говоря Макалаурэ, что вполне может продолжить строительство, несмотря на морозы, Куруфинвэ не уточнил, что раньше такого никто не делал. Даже отец в своё время отказался от этой мысли, тем более, что в изгнание они отправились весной и подождать оставалось совсем чуть-чуть. Куруфинвэ же был почти уверен, что новые смеси помогут решить проблему со смерзающейся водой в растворах. Но так это или нет, узнать можно будет только весной. И, кажется, не все мастера разделяли его оптимизм.
   Мимо прошло несколько эльдар, весело переговаривающихся. Тоже со смены, и в столовую, судя по целенаправленности и скорости движения. Куруфинвэ невольно проследил за ними взглядом, прежде чем двинуться дальше, вниз по склону холма к темнеющим в сумерках шатрам. Слева из-под потревоженного строителями льда шумно выбивалась река, а справа над деревьями всё выше поднималась Рана, протягивая неровные тени от изрытого холма. Здесь пока строительство не двинулось дальше фундаментов: решили сначала закончить со стеной, а потом уже браться за внутренние строения. Так что засыпанные щебнем ямы просто накрыли тканью, на которой уже успели нарасти сугробы. Когда-нибудь отсюда будет неплохой вид на спускающийся к озеру город, окружённый с востока и юга стеной, и рекой и озером - с запада и севера. Правда, до этого ещё далеко.
   И надо решить, что делать с Фернионом. Можно наказать за ошибку. Но как накажешь за равнодушие?
   Вдруг вспомнилось, как ещё на карьерах признаваться и требовать справедливости пришёл Тинтаэле. Вот что такого есть в этом мальчишке, чего нет в Фернионе? Уж точно не талант к строительству.
   Их с Тьелпэ шатёр стоял ближе всего к холму, так что идти далеко не пришлось. Полог ещё не был привязан на ночь, Куруфинвэ зашёл внутрь, быстро завязал узел и потянул замочек фибулы на плаще. Видимо, слишком сильно: с жалобным хрустом тот развалился на две части, одна осталась в руке мастера, вторая упала на доски вместе с плащом. Сидевший над какими-то бумажками Тьелпэ поднял голову. Куруфинвэ кивнул ему, перешагнул через плащ и заглянул сыну через плечо, узнавая чертежи, которые сам же и давал Ферниону для проверки. Хоть они не потерялись.
   - Ну что там с нивелиром?
   - Синтарено поможет. - Тьелпэ отложил документы и повернулся. - Но сегодня не успели, сделали только нужные инструменты. Нивелир будет завтра. Я пока разберусь, что уже сделано.
   Куруфинвэ кивнул, взял со стола гребень и принялся расплетать косу.
   - Как работать с ним, знаешь?
   - Да.
   Интересно, откуда? Куруфинвэ не помнил, чтобы учил сына этому, но расспрашивать поленился. Вместо этого несколько раз провёл гребнем по волосам, перекинул их за спину и, обходя брошенную между постелями шкуру, подошёл к жаровне, у которой стоял кувшинчик с тёплым чаем. Пока наливал и заплетал обратно косу, Тьелпэ успел вернуться к документам, так что на новый вопрос снова обернулся.
   - А Тинтаэле? Ты его ещё учишь?
   Тьелпэ как будто немного удивился, но кивнул.
   - Я как раз его беру вторым на замеры. И другому тоже учу. У него с теорией хорошо, только с практикой не очень.
   - Правильно, пусть учится держать линейку.
   Куруфинвэ усмехался, но сын оставался убийственно серьёзным:
   - До сих пор мастерской не было, так что с практикой было сложно. Думаю, сейчас лучше пойдёт.
   Следующего вопроса Куруфинвэ не собирался задавать. Он вообще про Тинтаэле говорить не думал, просто весь этот день, и эти мысли... Так что получилось почти само собой:
   - Он тебе присягнул?
   - Нет.
   - Жаль.
   Вот теперь Тьелпэ действительно удивился, даже во взгляде заметно стало:
   - Я думал, он тебе не нравится.
   Куруфинвэ пожал плечами. Он уже жалел, что начал этот разговор, но теперь отступать было поздно.
   - Крепость мы так или иначе достроим. И на этом жизнь не кончится. - И поспешил добавить, пока Тьелпэ не принялся уточнять, какая жизнь не кончится и при чём тут Тинтаэле: - Ладно. Завтра начинайте замеры. Если будут вопросы, я буду у реки снова.
   Тьелпэ уточнять не стал. Спросил только, с каких участков начать, отметил ответы на карте и снова уткнулся носом в документы. А Куруфинвэ опустился на постель, стянул сапоги, поковырял ногтём царапину, убеждаясь, что кожа разрезана не насквозь, и с удовольствием забрался под одеяло.
   Жаль, что Тьелпэ такой тихий. У таких не бывает много верных: незаметные они слишком. То ли дело Турко. Умом не блещет, а верными обзавёлся раньше всех братьев, даже старших опередил. Или вот рыжие...
   Рыжие вдруг потянули за собой полусонное воспоминание из Амана, когда только начинали строить Форменос. Конец весны, тёплый день, он поднимается на холм с отчётами, высматривая отца, а вместо этого видит нивелир на треноге, оставленный ушедшим на обед мастером, и рядом - Нэльо. И радостно машущего рукой Тьелпэ, которого добрый дядя согласился поднять, потому что сам он заглянуть в трубку не дотягивается. Хотя ему ясно было сказано сидеть в шатре и по стройке не лазить!
   - А что ты собираешься делать с Фернионом?
   Куруфинвэ моргнул, выныривая из уже начавших сонно путаться мыслей, и глянул на сына.
   - Учту на будущее.
   И закрыл глаза, подумав мимолётно: хотелось бы надеяться, что тот день в Форменосе - это не весь опыт работы Тьелпэ с нивелиром...
  
  
   ***
   Утром уже привычный дым поднялся высоко, так что сквозь него проглядывало грязно-серое небо, и по дороге к шатру лордов Тинто разглядывал облака и думал, что сегодня даже не против поработать больше положенного. Интересно же. Уж точно интересней, чем опять раствор таскать или долбить канавы в мёрзлой земле.
   Он никогда раньше не делал ничего из стекла и даже не думал об этом. Сложно работать, наверно, оно же хрупкое. И откуда его берут вообще? Его же как-то делают, не всё же добывают готовым, как обсидиан?
   В облаках ответов видно не было, зато под ноги неожиданно попалось что-то - да так, что Тинто споткнулся и чуть не упал, попытавшись пройти мимо доски, перекинутой через канаву. Пришлось опустить запрокинутую голову и смотреть, куда наступаешь.
   Когда только вырыть успели? Ещё вечером не было.
   В шатре негромко переговаривались, и он подождал немного, глядя по сторонам и смаргивая редкие крупные снежинки. С началом зимы работа замедлилась, но пейзаж всё равно менялся стремительно. Кое-где стены поднялись уже в рост, опутанные сетью лесов, в промежутках между ними появлялись и исчезали груды камня, досок, песка или земли. На ночь их укрывали, и сейчас они были припорошены тонким слоем снега. Если посмотреть в другую сторону, там склон плавными волнами сбегал к речке и дальше, к озеру. Почти в ту же сторону уходила дорога на карьер и к старому лагерю, но она скоро загибалась вправо, туда, где за слоем облаков угадывался рассвет. А к северу от неё убегала в лес развилка, по которой можно было дойти вдоль реки к самому Митриму и дальше, к дороге напрямик через лёд.
   Там же, ближе к реке и в стороне от дороги, стояли шатры. Сначала показалось, что землю вокруг них замело снегом, но белая пелена колыхалась слишком плавно и легко для позёмки. Это туман наползал от реки.
   Наверное, переезжающих из главного лагеря будут селить где-то там же, поближе к еде и подальше от стройки, чтобы не мешать друг другу.
   Интересно, мама там же поселится или сразу пойдёт искать место для садов где-нибудь в стороне? Она обещала перебраться сюда в числе первых, в главном лагере у неё всё равно никаких важных дел нет...
   Полог шатра за спиной колыхнулся и стукнул замёрзшим краем о колышек, и Тинто вздрогнул, оборачиваясь на звук. Но вышел Тьелперинкваро, можно было не дёргаться.
   Хотя в последнее время Тинто и к Куруфинвэ привык - достаточно, во всяком случае, чтобы не замирать испуганно каждый раз при его появлении. Сейчас, впрочем, это ценное умение не пригодилось: Куруфинвэ всё ещё не выходил, а ждать Тьелперинкваро не стал, сразу направившись к мастерской.
   Синтарено уже ждал их. Развернул полотенце, демонстрируя кучку стеклянных осколков, прозрачных и зеленоватых. В прозрачных, более крупных, ещё угадывались трубки нивелира: Синтарено сказал, что их принёс Фернион, не стал выкидывать, к счастью.
   - А зелёные я ещё до того насобирал. Я давно ещё попросил знакомых, чтобы приносили мне, если разобьют что-нибудь стеклянное.
   Он собирался заворачивать обратно, но остановился и посмотрел вопросительно, когда Тьелперинкваро попросил подождать.
   - Тинтаэле, тебе интересно было, из чего оно, - и отложил из общей кучки три небольших осколка: два прозрачных и один зеленоватый.
   Поколебавшись немного, Тинто потянулся туда, осторожно взял один из прозрачных осколков, небольшой, и прислушался, предвкушая головную боль. Но до этого не дошло: материал оказался настолько знакомым, что он почти сразу удивлённо открыл глаза и повернулся к Тьелперинкваро.
   - Кварц?
   Тот кивнул, улыбаясь:
   - Я сразу подумал про хрусталь, но здесь больше компонентов.
   Пока они развлекались таким образом, Синтарено прошёлся до верстака, уложил на металлическую пластину свёрнутое полотенце, взял небольшой молоток и прошёлся им в несколько ударов по кучке осколков внутри. Тинто удивлённо обернулся туда, а Тьелперинкваро только покосился и сразу же переключил внимание на отложенные осколки: взял прозрачный и тоже прислушался. Проверяя другие компоненты, видимо. Тинто последовал его примеру, но ничего внятного различить не удалось. В кварце, который он слушал ещё на карьерах, тоже наверняка были какие-то примеси. Как тут понять, чего там не должно быть в чистом?
   Синтарено перестал крушить стекло и теперь просто наблюдал. Как будто даже с интересом смотрел на Тьелперинкваро: угадает или нет?
   Тот повернул к нему голову через несколько секунд:
   - Кремния больше всего... Песок, известь и сода?
   Синтарено довольно хмыкнул и кивнул, откладывая молоток.
   - А пропорции ты тоже слышишь?
   - Шесть частей песка, извести и соды - по одной, - рассеянно ответил Тьелперинкваро. - Другие примеси - это прислушиваться надо.
   Он положил осколок обратно, и Тинто спохватился, что так и держит в руке свой. Привстал, исправляясь, а лорд пробежался пальцами теперь уже по зеленоватому осколку. И повернулся опять к Синтарено:
   - А здесь калий. Но у них же температура плавления разная получается. Это не помешает?
   - Ну, было бы лучше одинаковое стекло брать, конечно, - согласился мастер, осторожно ссыпая теперь уже мелкие осколки в широкую посудину с толстыми стенками. - И посудину лучше бы закрытую, и печь другой конструкции. Но пока придётся использовать, что есть. Перемешаем хорошенько, для наших целей пойдёт. Совсем бесцветное не получится, конечно, но вам ведь и не нужно.
   Кинув отложенные три осколка к остальным, они поставили горшок в огонь, и Синтарено занялся инспекцией приготовленных с вечера инструментов, охотно отвечая на вопросы, которых хватало у обоих мальчишек. Тинто ещё накануне заподозрил, что Тьелперинкваро тоже никогда не имел дела со стеклом, просто это приятное соображение подзабылось, пока лорд скромно демонстрировал умение различать примеси по музыке. Но всплыло снова, пока они под руководством Синтарено готовили рабочее место, сдвигали всё лишнее к стенам, освобождая пространство в центре, и разбивали лёд на застывшей за ночь воде в бочке, чтобы наполнить расставленные по мастерской ковш и бадейку. В кои-то веки оба оказались в мастерской практически на равных, и сознавать это было на удивление приятно.
   Наконец, всё было готово, печь разогрета, стекло разварено в янтарный мёд, и началось интересное. Синтарено набрал на металлический конец трубки немного расплавленного стекла и отвернул её от печи, вращая вокруг оси и поддувая с другой стороны. Бесформенная янтарная масса стала разбухать и светлеть, а ещё через пару секунд Синтарено вернул её в печь - снова нагреть и добрать стекла.
   Следующие минуты главной задачей помощников было не мешать, так что Тинто уселся на стол смотреть, как мастер равномерно вращает трубку вокруг оси, держа её горизонтально и иногда покачивая, как маятником. И дует в деревянный наконечник, следя, как на другом конце трубки растёт, перетекая и колыхаясь, светящийся янтарём неправильный цилиндр. Когда цилиндр вырос примерно до нужной длины, Синтарено в очередной раз отправил его греться в печь, а достав, всё так же вращая трубку и балансируя снова размягчившимся стеклом, поднёс её к мокрой деревянной форме, составленной из двух половинок. Аккуратно повернул трубку вертикально, опустил стекло в форму и продолжил дуть, пока её внутренние стенки не зашипели, исходя паром от прижавшегося горячего стекла.
   Тьелперинкваро был ближе, так что по знаку мастера половинки формы убрал он, но Тинто тоже спрыгнул со стола и подошёл, разглядывая ровный и уже почти остывший аккуратный цилиндр с ровным донышком. И удивлённо ойкнул, когда Синтарено ножом срезал его с трубки и положил опять в печь.
   - Зачем? Разве что-то не так получилось?
   - Да нет, всё так, - Синтарено обернулся. - Просто если оставить остывать снаружи, стекло будет слишком хрупким.
   - А можно вторую трубку я попробую сделать? - спросил Тьелперинкваро, положив деревянную форму в воду и вставая.
   Синтарено усмехнулся, но возражать не стал.
   - Ну, попробуй.
   Тинто снова стало обидно: вот опять он первый лезет. Другие, может, тоже хотят попробовать! Хотя, наверное, сам виноват, и нужно было вызываться раньше...
   Впрочем, и эти мысли быстро прошли, когда лорд действительно попробовал. Пока стекла было мало и оно облепляло стеклодувную трубку плотным комком, всё, казалось, шло хорошо. Но как только Тьелперинкваро раздул его в продолговатый пузырь, по пузырю сразу же побежали подозрительные складки, как будто его кто-то скручивает, несмотря на все подсказки Синтарено. А потом стекло трепыхнулось от неосторожного движения и сложилось вдвое.
   - Интересное искусство. - Тьелперинкваро провал, кажется, ничуть не смутил. Улыбался он так же довольно, как когда у Синтарено всё получилось легко и играючи.
   Тот кивнул, тоже улыбаясь и счищая ещё не застывшее стекло обратно в посудину в печи.
   - Да, с первого раза сложно.
   - Я тоже хочу! - Тинто решительно влез между ним и лордом. Спорить никто не стал, только пришлось подождать, пока стекло снова расплавится. Тинто взялся за ручку с трепетным предвкушением. С виду это вовсе не казалось таким уж сложным. Понятно, почему у Тьелперинкваро не получилось: он просто не привык к таким плавным движениям, это тебе не молотком стучать. Другое дело... Что именно "другое дело", он додумать не успел: жидкий ком качнулся в сторону, Тинто чуть шевельнул трубкой, поймал его, но ненадолго. От малейшего движения стекло колыхалось в самых непредсказуемых направлениях, реагируя как будто даже на биение жилки в запястье, и норовило то скрутиться в жгут, то лопнуть от слишком сильного выдоха. Какое-то время Тинто удавалось управлять этим танцем, поддерживая трепетную массу в равновесии, но потом он слишком сильно качнул рукой, и стекло, закрутившись, пошло складками и лопнуло. Тинто разочарованно вздохнул, глядя как в чашку стекают тонкие переливающиеся нити - совсем как от незастывшей конфеты из жжёного сахара. Даже захотелось набрать на палец и сунуть в рот.
   - Ничего, - довольно кивнул Синтарено, начиная заново замешивать массу в печи. - У тебя почти получилось.
   - Может ещё раз? - обрадовался похвале Тинто. Лорду такого не говорили, по крайней мере.
   Но Синтарено его надежд не оправдал.
   - Лучше в другой раз. Как я понял, нивелир нужен срочно. А когда я закончу, можем попробовать что-то попроще.
  
   "Попроще" тоже оказалось существенно сложней, чем можно было подумать. Когда нивелир отправили остывать в печку, Синтарено убедился, что стекла ещё немного осталось, и спросил, хочет ли кто-то попробовать сделать тюльпан. Они, конечно, хотели, и Синтарено быстро сделал пару небольших, в палец длиной трубочек, раздал каждому по одной и пошагово объяснял, как её держать щипцами, насколько разогреть свободный край, насколько раздуть, как резать ножом жёлтое, вязкое стекло, оставляя красные следы и разделяя цветок на лепестки, и как потом вытягивать и отгибать каждый лепесток, чтобы получился тюльпан. Вроде бы, ничего сложного - пока не попробуешь. "Как рисовать акварелью, - сказал Тьелперинкваро, когда с первой попытки у него вместо цветка получился невнятный ком. - Одна ошибка - и всё насмарку". Его, похоже, неудачи опять не смущали, улыбался даже. А Тинто просто расцвёл от счастья: что у него-то тюльпан получился ого-го, да ещё и с первого раза, и что наконец-то у него что-то получается лучше, чем у лорда. День определённо удался.
  
  
   ***
   После обеда, когда нивелир и цветы успели остыть, а новоявленные стеклодувы - поесть, Тьелпэ пошёл знакомить Тинто с картами и объяснять, как правильно держать линейку. По дороге пришлось сделать несколько остановок, и через стройку они шли, нагруженные, помимо нивелира, планшетом, треногой, сумками с разной мелочью.
   Здесь сугробы были ещё внушительней: утром рабочие расчищали площадки и подходы к ним, и теперь снег лежал по сторонам целыми горными хребтами по пояс высотой. Стены по большей части уже поднимались выше, и от снегопадов их заблаговременно закрывали, так что работе погода не мешала, хотя и усложняла её несколько. Так что Тьелпэ удивлённо и немного обеспокоенно повернул голову к группе рабочих, стоявших у лесов за очередным поворотом. От котелка у костра поднимался пар, рядом стояли вёдра с холодной водой и широкая бадья с сухой смесью, но раствор из неё разводить никто не спешил, вместо этого тихо переговариваясь и поглядывая куда-то вверх, где сквозь неплотно пригнанные доски виднелось какое-то шевеление и мелькало рыжее.
   Тьелпэ свернул туда же, и ждавший вместе с рабочими мастер - Халион, - обернулся на хруст снега под ногами. Поздоровался, убедившись, что лорд идёт к ним, а не просто проходит мимо.
   Тьелпэ кивнул, остановившись рядом. Посмотрел снова на костёр, на рыжих и повернулся к Халиону:
   - У вас перерыв, или они мешают?
   - Они обещали скоро завершить свои... исследования, - вежливо сообщил мастер.
   - Какие исследования? - Тьелпэ снова посмотрел наверх, теперь с интересом. Мало ли, вдруг он зря плохо думает о близнецах? В переносе лагеря они много помогали.
   Халион задумчиво посмотрел туда же, прикидывая, как бы объяснить, и навстречу взглядам высунулись две рыжие головы: обе лохматые, но Тэльво волосы хотя бы заплёл, а Питьо так и оставил отрастающие вихры торчать в разные стороны.
   Оба с радостным любопытством следили, как брошенный камень ухнул вниз, а потом привязанный к нему платок раскрылся, резко замедляя падение, и камень тихо спланировал до земли, закручиваясь в полёте, пока не утонул в снегу, оставив на поверхности бежевое пятно платка. Рядом виднелись следы прошлых опытов, которые Тьелпэ сначала не заметил.
   - В прошлый раз площади ткани не хватило для мягкой посадки, - задумчиво сказал Халион.
   "Ты видел, как?" - радостно обсуждали близнецы. - "Можно поменьше даже!" - "Да ну, а если ветер?" - "Если ветер, то тем более быстрее надо приземляться, пока не снесло!" - "Угу, тогда вообще без ткани прыгать можно. Очень быстро приземлишься, и ветром не снесёт!"
   Тьелпэ качнул головой, отдал сумку Тинтаэле, попросил подождать минутку и взобрался по лестнице на леса, где Амбаруссар ползали по расстеленному куску ткани, в четыре руки рисуя контур нового платка. Оглянулись на звук - Питьо тряхнул головой, отбрасывая прядь с глаз.
   - Алар, - кивнул им показавшийся из-за края настила Тьелпэ. - Работаете?
   - Ага. - Сарказма он не заметил. - Смотри, плотная ткань, если её привязать к грузу правильно и со всех сторон, замедляет падение!
   - Так что можно даже самим прыгать с какой угодно высоты! - поддержал Тэльво.
   - Главное, достаточно ткани взять!
   - Интересно, - признал Тьелпэ. - Вы можете прыгать в другом месте?
   - Да мы не прыгаем ещё, - снисходительно пояснил Питьо. - У нас столько ткани нет.
   Тьелпэ подошёл к ним, перешагивая через оставленные наверху инструменты, и остановился рядом, в полушаге от расстеленной ткани.
   - Здесь вы мешаете работе, - сообщил Тьелпэ.
   Близнецы переглянулись с таким видом, как будто эта мысль до сих пор не приходила им в голову.
   - Какой работе? - спросил Тэльво. - Тут же нет никого.
   - Они внизу ждут, когда вы наиграетесь. Вдвадцатером
   - Да ну? - Тэльво выглянул посмотреть на рабочих и пожал плечами. - Ну пусть поднимаются, мы отодвинемся.
   В подтверждение они оба слезли с расстеленной ткани, и Питьо потянул её дальше по лесам, но Тьелпэ это почему-то не устроило.
   - Давайте вы лучше пойдёте на берег озера, - предложил он. - Там ненамного ниже, и там вы никому мешать не будете.
   Тэльво хмуро угукнул, и Питьо пояснил:
   - Чего нам туда тащиться? Тут удобней.
   Уходить им совсем не хотелось, тем более, по указке племянника. Было бы кого слушать.
   - Ладно, - легко согласился тот. - Оставайтесь тут. Я скажу Карнистиро, что вам скучно и вы просили дать вам какое-нибудь полезное занятие. - И повернулся уходить, не глядя даже на удивлённые и негодующие лица. От него рыжие такой низости не ожидали.
   - Это что, шантаж? - возмутился Питьо.
   - Конечно, - кивнул Тьелпэ, начиная спускаться. Тэльво возмущённо его окликнул, и он послушно остановился с видом вежливого внимания.
   - Это подло! - обвиняюще набычился Питьо.
   Тэльво за его спиной зло складывал ткань пополам. Главное, чего Морьо сразу? Чего не Курво? Знает, кого выбрать для шантажа!
   Тьелпэ пожал плечами и продолжил спускаться.
  
   Внизу он сказал Халиону, что Амбаруссар уже уходят, забрал у заждавшегося Тинто сумку и попрощался кивком с мастером.
   - Они тебя послушались? - спросил Тинто, когда они отошли немного. Пока он стоял внизу с остальными, в способность Тьелперинкваро утихомирить близнецов никто особенно не верил.
   - Я им предложил два варианта на выбор. Они выбрали.
   - Какие варианты?
   - Уйти к озеру или подождать, пока я позову к ним Карнистиро, чтобы он дал им задание
   - Они, наверное, не обрадовались, - понимающе заулыбался Тинто. Но Тьелперинкваро только пожал плечами, и он спросил ещё: - Ты с ними дружишь, да?
   Тьелпэ честно задумался над вопросом на несколько секунд, но в конце концов покачал головой:
   - Не знаю. Наверное. С ними весело, когда они не мешают работать. Но им со мной скучно. Так что мы редко общаемся.
   - Ну да, ты же не убегаешь на Тангородрим в одиночку... - хмыкнул Тинто. - А раньше вы больше общались?
   Тьелперинкваро снова задумался и снова покачал головой:
   - Нет. Но они меня брали с собой иногда на охоту или просто гулять.
   - А тебе с ними тоже скучно?
   - Нет. Они забавные, за ними интересно наблюдать. - Улыбнулся слегка. - Главное, вовремя убрать всё бьющееся.
   - А ты их различаешь? А как?
   - Они разные. И у Питьо волосы темней. Сейчас ещё и короче.
   - А в чем разница? Кто-то чаще разбивает хрупкие вещи?
   - Не знаю, - снова улыбнулся Тьелперинкваро. - Я не смогу объяснить.
   Тинто кивнул, убедившись, что близнецы одинаковые, а Тьелперинкваро добавил ещё, подумав: "Питьо старше," - окончательно подтвердив эту теорию. Хорошо, если с ними не надо будет плотно общаться. Тинто видел их в лагере, но чего от них ждать, не понимал. К Куруфинвэ он только-только начал привыкать, Макалаурэ с самого начала не боялся, но остальные оставались для него загадкой. На что они резко реагируют? С Амбаруссар ясно только, что проблем они могут создать для всего лагеря. Но спокойней от этой ясности не становилось.
   Они прошли насквозь почти всю стройку, перешли по мосткам через незаконченную секцию стены, и стали подниматься на пологий холм, в южную часть будущего города.
   - А с кем ты в Форменосе дружил? - Тинто опять надоело молчать. - Вы же не совсем одни жили на севере.
   С детьми в Форменос мало кто тогда уехал, и Тинто подозревал, что Тьелперинкваро с его общительностью мог дружить по большей части с зубилом и наковальней, но услышать подтверждение или опровержение всё равно было интересно. Но вместо ответа Тьелперинкваро пожал плечами и тоже спросил:
   - А ты с кем дружил в Амане? С Росселе?
   - Нет, с ним я познакомился на корабле уже. А в Амане... Ну там много кто был. Вот с Калайнис и Нертейоном мы с детства дружили, они жили рядом. А с Оролиндо я познакомился уже в Тирионе, мы учиться к Румилу вместе ходили. А потом он меня познакомил с Арессэ, это его брат. А другие друзья, какие у меня в Тирионе были, там и остались. Не пошли в Эндорэ. Ну и тут ещё новенькие есть, с которыми уже тут дружить начали... - Тинто умолк, сообразив, что опять болтает сам, вместо того, чтобы добиваться ответа. И попробовал зайти с другой стороны: - А тебе никогда не хотелось ну... Погулять, вместо того, чтобы работать?
   - Наверное. - Тьелперинкваро снова пожал плечами. - Но обычно в мастерской интересней, чем гулять. Я лучше туда пойду, если время есть.
  
   ***
   На самом деле, быстро выяснилось, что от Тинто здесь не требуется никаких знаний вовсе, но бездумно носить линейку от одной указанной точки до другой было бы ещё скучней, и он был рад, что Тьелперинкваро уже привычно сопровождает все действия пояснениями. Как поставить треногу, регулируя высоту каждой ноги; как крепить на неё нивелир; как добиться, чтобы пузырьки воздуха в нивелире были точно в центре - это значит, что нивелир установлен точно горизонтально и можно теперь на эту горизонталь крепить трубку...
   Тинто кивал, и Тьелперинкваро продолжил показывать, где что покрутить, регулируя...
   - А это зачем всё? - спросил Тинто, заглянув в трубку и обнаружив, что дальний край перетянут поперёк тонкой горизонтальной проволокой.
   - Мы будем проверять высоту вон тех стен. - Тьелперинкваро указал на поднявшиеся выше роста стены какого-то здания. В южной части стройки таких уже хватало. - Там пора класть перекрытия, и они должны быть горизонтальными. Мы сейчас немного выше верхнего края этих стен. Так что тебе нужно будет пойти туда, подняться на леса и поставить на стену линейку. А я посмотрю, на какое деление приходится проволока. Потом перейдёшь к другой стене, и там то же самое. Если всё ровно, то можно строить дальше. Если нет, то надстроить одну из стен или, например, разобрать последние ряды и сложить заново, добавив раствора.
   Через пару часов стало ясно, что Тьелперинкваро проверяет точки выборочно. На вопрос он пояснил, что сначала проверял замеры, уже сделанные Фернионом, чтобы знать, можно ли их использовать в расчётах. И если можно, то проверять каждую точку необязательно, часть из них можно вычислить. Высота некоторых точек на карте уже известна, и поэтому, чтобы узнать высоту какой-то новой, можно мерить её либо относительно первой же реперной, которую приняли за ноль, либо относительно какой-то из более поздних, уже измеренных. И допустим, есть пять точек в разных частях стройки, высота которых известна относительно таких более поздних точек, а не относительно реперной и не относительно друг друга.
   Математику Тинто с удовольствием взял на себя: хоть и ерунда примитивная, но всё интересней, чем просто носить линейку с места на место.
  
   ***
   Так прошёл первый день. А на второй Тинто сидел довольный уже за завтраком, потому что после обеда с очередной группой переселенцев должна была приехать Хисайлин. И потому что Тьелперинкваро неожиданно засыпал вопросами об использовании нивелира, сообщив, что планирует использовать его не только в качестве подставки для линейки.
   В первый день они успели больше, чем ожидал Тьелперинкваро - допускавший, что за Фернионом придётся переделывать вообще всё, - и на второй день работа тоже пошла достаточно быстро, чтобы он решил доверить Тинто сначала установку и настройку, а потом и весь процесс полностью, от выбора места по документам до замеров. Правда, место он всё-таки поменял немного, но даже с линейкой пошёл сам, сказав Тинто перенести потом туда же всё остальное.
   Тинто три раза перепроверил результат, прежде, чем записывать, и, гордый донельзя, собрал инструменты и перенёс их к Тьелперинкваро. Тот просто кивнул, выслушав результат, и не стал его никуда его записывать.
   - Ты не запишешь? - нетерпеливо спросил Тинто, устав переминаться на месте.
   - Я уже посчитал то же самое по данным Ферниона, - рассеянно отозвался тот, не отвлекаясь от планшета. - Результат совпал с твоим, так что вряд ли вы оба ошиблись. - Он огляделся ещё раз, кивнул и указал на кочку. - Вот сюда ставим.
   Тинто моргнул, переваривая информацию.
   - То есть, ты уже знал?
   - По данным Ферниона. Их всё равно нужно было проверить.
   Радужные крылья с треском рассыпались. Тинто криво улыбнулся и буркнул "Ну да, конечно...", стараясь хотя бы не разреветься.
   И, видимо, достаточно безуспешно, чтобы заметил даже Тьелперинкваро. Посмотрел удивлённо:
   - Ты чего?
   - Я думал... - Тинто сглотнул, - ты мне доверил вот, а ты... - Отвернулся.
   Тьелперинкваро нахмурился непонимающе и немного досадливо. Возня с чужой тонкой душевной организацией его никогда не увлекала, а в рабочее время - особенно.
   - Первые несколько раз всё равно надо проверять. - Он взял сумку и треногу и до объяснений снизошёл уже на ходу. Тинто понуро поплёлся следом.
   - И результаты Ферниона тоже, - продолжал Тьелперинкваро. - Я пока не уверен, насколько они точные. Почему не совместить?
   По его представлениям такое объяснение моментально должно было утешить.
   - Первые несколько раз проверять? - Тинто обернулся. - А твои первые несколько раз кто проверял?
   - Я сам. Замерами с нескольких точек и расчётами. По своим данным и по чужим.
   Тинто посмотрел сердито: на всё у этого гада есть ответ! Гад, похоже, не заметил. Успел, пока он страдал, установить треногу, похоже, искренне полагая вопрос закрытым. Тинто зло потёр щеку и взялся за нивелир, взвесив его в руке, как дубинку.
   - Как ставить? - хмуро спросил он, глядя вбок. Укрепил трубку по указаниям Тьелперинкваро, так же, не глядя на него, но тот страданий либо не замечал, либо счёл, что так даже лучше: линейка молчит, отвечает односложно, работу делает - чего ещё желать.
   Остаток времени до обеда прошёл тихо и эффективно. Тьелперинкваро отправлял линейку в нужную точку, пока сам заканчивал настраивать нивелир, линейка молча страдала, по сигналу шла, куда скажут, пока Тьелперинкваро переносил треногу, и цикл повторялся.
   Через несколько циклов Тинто успокоился. Гад был прав, к сожалению.
   На очередной точке лорд сказал ему самому всё собирать - и уселся прямо в сугроб, развлекаться арифметикой, пока другие работают. Тинто молча покосился на расчеты и пошёл выполнять, Тьелперинкваро тоже молчал, только подошёл потом проверить, кивнул, и продолжили. Так же тихо и эффективно.
   За обедом Тьелперинкваро опять читал бумажки, заодно сверяя результаты, а Тинто опять гордо боролся с искушением подглядываешь в арифметику. Ему было обидно, что поучаствовать не предлагают, но не хотите - и не надо. Всегда можно просто обиженно жевать.
   Тьелперинкваро дождался, когда в обиженном жевании выдастся пауза, выдал стопочку документов проверить, везде ли сходится результат. О смертельной обиде он уже забыл, наверное. А вот Тинто заранее обиделся ещё раз. Спросил с вызовом, взяв документы:
   - Это ты тоже уже и так знаешь?
   Тьелпэ, уже вернувшийся к своим проверкам, поднял голову с тем же бессмысленным непонимающим взглядом, с которым встречал все попытки выяснить отношения. Развёрнуто ответил "Нет" и опустил голову обратно.
   Тинто подумал, развивать ли тему и стоит ли обидеться ещё раз, но решил, что на один день уже наобижался достаточно. И взялся считать всё-таки.
  
  
  
  
(4) Переселение народов, сбойнувшая мышеловка и диссиденты-агитаторы
  
   Последний раз Тьелкормо был на месте стройки почти пять недель назад. Тогда ещё никто не думал, что совсем скоро сюда придётся переселять весь лагерь. Узнали вот дней двадцать назад, и с тех пор Куруфинвэ даром времени не терял, судя по перегородившему привычную дорогу новому частоколу. Проезжая в ворота, Тьелкормо успел заметить белёсые места срубов - совсем свежие. Правда, тут же оказалось, что защищал частокол пустую расчищенную площадку аж до самого озера и только по левую руку у подножия холма темнели шатры и ароматно дымилась кухня. Малторнэ тоже обернулся в ту сторону и чуть придержал коня, всем своим видом демонстрируя готовность соблюдать этикет, несмотря на все искушения.
   Следом в ворота уже заезжали телеги, одна за одной, а к всадникам подбежал молодой парень, принять лошадей.
   - Лорд Тьелкормо... - он запоздало отшагнул в сторону, пропуская Хуана, и пёс мазнул хвостом ему по руке, обнюхивая истоптанный снег. - Мы не знали о твоём приезде.
   - Ничего, - бросил Тьелкормо, с интересом оглядываясь, - меня не обязательно встречать с арфами и жареными перепелками.
   - Отдай перепёлок мне, я не против, в общем-то, - хмыкнул Малторнэ, спрыгивая с коня рядом.
   Встречающий покосился на него, но ничего не сказал, раз лорд не одёргивает. Спросил только:
   - Доложить лорду Куруфинвэ?
   - Сам доложусь. Я умею. - Тьелкормо поправил сбившийся плащ. - Где он?
   Конюх улыбнулся.
   - Он везде, лорд. Последний раз я видел его у западной башни.
   Тьелкормо поблагодарил, кивнул Малторнэ ждать здесь (тот, конечно, трактовал "здесь" в свою пользу и тут же направился к кухне), оглянулся на Хуана - но пёс только помотал лохматой головой и потрусил на запахи следом за Малторнэ, а Тьелкормо один двинулся в указанном направлении. Которое ему пришлось ещё раз уточнить у рабочих, прежде чем выяснилось, что западной башней здесь называют одинокую стену примерно по пояс высотой, поднимающуюся на невысоком овальном холме над рекой. Рядом с ней лежали гранитные блоки, стояли лебёдки для подъёма, кто-то месил исходящий паром строительный раствор, а сам Куруфинвэ сидел на корточках и что-то выслушивал, гладя гранит ладонью и медленно продвигаясь вдоль стенки.
   - Алассэ, брат мой! - торжественно объявил Тьелкормо, останавливаясь рядом с ним.
   Куруфинвэ покосился, хмуро буркнул "Подожди" и вернулся к работе.
   Тьелкормо не стал язвить, разглядывая вместо этого башню. Оказывается, от неё стена спускалась по склону к реке, продолжаясь и на другом берегу. Сам берег уже расчистили и выровняли, а у кромки воды, маслянисто темневшей из-под взломанного у берега льда, в песок вбили несколько свай. Тьелкормо так и не понял, предполагалось их использовать дальше в строительстве или они просто отмечали место переправы. Стена тоже была странная: в паре шагов от неё параллельно шла вторая такая же, и Тьелкормо с любопытством заглянул в получившийся промежуток, но ничего кроме слежавшихся сугробов не нашёл.
   Наконец, Куруфинвэ поднял голову. Но смотрел не на брата, а на рабочих:
   - Здесь всё в порядке, можно класть второй уровень.
   Встал, отряхнул руки и обернулся уже к брату.
   - Турко, откуда ты взялся?
   - Приехал тебе мешать. - Тьелкормо отвлёкся от изучения стен.
   - У тебя получается, - улыбнулся Куруфинвэ. - Вы давно вернулись? Все?
   - Вчера приехали в лагерь, Кано там остался, по уши в переезде... А это что за комната такая странная? - Тьелкормо снова заглянул в промежуток между стенами. - Коридор? Такой узкий?
   Куруфинвэ недоумённо посмотрел туда же и недоверчиво - на брата. Покачал головой со смешком, убедившись, что тот не шутит.
   - Это стена, Турко. Засыпем в промежуток щебень с песком, добавим раствора. Ты где был, когда мы строили Форменос?
   - Охотился, - с достоинством ответил Тьелкормо.
   - На Арельдэ? - хмыкнул Куруфинвэ, и он тоже рассмеялся:
   - Брось, Курво, ты предпочёл бы, чтобы я вам и там мешал? Я могу здесь возместить, если ты сильно соскучился.
   - Спасибо, мне Амбаруссар хватает, - невольно заулыбался Куруфинвэ. - И кивнул головой в сторону: - Ну идём, я ещё не обедал.
   - Какое чудесное совпадение, я тоже.
   - Отлично. Кормят у нас вон там. - Он ткнул пальцем в сторону той самой кухни, запахи от которой слышно было ещё на подъезде, и первым пошёл по узкой тропинке вдоль берега. - Но ты рассказывай. Как всё прошло?
   - По-разному. - Тьелкормо двинулся за братом, больше глядя под ноги, чем по сторонам. Здесь высокий, в полтора роста, берег и сам по себе был крутой, а в ходе работ его, кажется, насыпали ещё выше. И щедро облили водой, так что теперь любой неверный шаг грозил закончиться на льду реки. Куруфинвэ по знакомой дороге шёл быстро и уверенно, и отставать Тьелкормо не позволяла гордость.
   Впрочем, саму тропинку водой не обливали, а утоптали хорошо, так что приноровился он быстро. И продолжил рассказ, пока брат не начал уточнять причины его неразговорчивости. Хотя как раз это можно было и не объяснять: они не успели доехать даже до моря, как одновременно вздрогнувшие нолофинвиони сообщили, что погиб Аракано. После отца и Майтимо странно было бы особенно убиваться по двоюродному брату, с которым толком и не общались никогда, но всё равно новость сразу выбила из колеи. И всю следующую неделю пути до лагеря младших домов Тьелкормо злился на всех подряд: на Макалаурэ, затеявшего это посольство, на Куруфинвэ, настоявшего на том, что брату нужно сопровождение, на Аракано, так невовремя подставившегося под орочий клинок. И заодно на всех остальных двоюродных родичей, от мрачных взглядов которых уже тошнило. А когда они всё-таки добрались до места, оказалось, что Нолофинвэ с отрядом погнался за убившими его сына орками, и вестей от него с тех пор не было.
   - Ему вслед отправили гонца, но мы всё равно прождали три дня, и мне всё время казалось, что в случае чего виноваты будем снова мы.
   Куруфинвэ хмыкнул понимающе. Тропинка, наконец, отвернула от берега и стала шире, позволяя идти рука об руку.
   - Но, я так понимаю, он вернулся.
   - Вернулся. Оказывается, дошёл до самого Ангамандо. - Тьелкормо поймал подозрительный взгляд брата и отмахнулся. - Безрезультатно. Что он с наскока сделает против таких стен?
   - Странно, что живым вернулся.
   Тьелкормо пожал плечами.
   - В общем, Кано наобещал им всего, на что хватило фантазии, как и договорились ещё перед поездкой. Помощь им и правда пригодится, они все выглядят, как... как будто прошли через Хелькараксэ, сам можешь себе представить. Тем более, послов их ты видел - ну так они ещё в хорошей форме, по сравнению с остальными
   - И всё же до Ангамандо дойти сил хватило. И как он вас принял?
   - Был счастлив видеть нас в добром здравии, конечно. Но воевать, кажется, и правда не думает.
   - По поводу старшинства речи не заходило? - остро глянул Куруфинвэ.
   Тьелкормо покачал головой.
   - Похоже, они это собираются оставить на сладкое. Но, знаешь, судя по тому, как почтительно Нолофинвэ держался... Нэльо, может, ещё поставил бы его на место.
   - А что Кано?
   - А ничего. Сделал вид, что не заметил. - Тьелкормо недовольно скривился и добавил, картинным жестом откинув волосы: - Можно подумать, мы им что-то должны из-за того, что их понесло через льды.
   - Ну, они так думают, судя по всему, - кивнул младший, тоже недовольно. - Но, кажется, мы и так им отдаем всё, что есть. Чего ещё они от нас хотят?
   - Построенный город, может? Который мы тоже им отдали бы. - Тьелкормо раздражённо пожал плечами. Не то чтобы ему не было жаль отощавшую Арельдэ, но он тоже полагал, что младшие дома и правда зарвались. - Я слышал, Турукано прохаживался на эту тему: мол, за столько времени ничего не сделали, только и успели, что шатры поставить.
   Турукано по-прежнему как нарочно нарывался на драку, и Тьелкормо считал своей личной заслугой, что так ни разу не поддался. Хотя очень хотелось.
   - Я посмотрю, как быстро он организует строительство! - пренебрежительно фыркнул Куруфинвэ.
   - Вообще такими темпами скоро уже можно будет крепость обживать, а не только шатры. - Тьелкормо выразительно кивнул на штабеля гранита и снующих между ними эльдар, с радостью переключаясь на более приятную тему.
   - Ну, сейчас я перекинул сюда всех, кого только мог. Но нам нужно ещё известняк найти и доставить его сюда. Это немного легче, чем гранит, но всё же...
   Чем ближе к столовой, тем больше попадалось навстречу рабочих, и скоро впереди уже показался навес. В прошлый визит Тьелкормо кухню здесь уже поставили, закрытую и отапливаемую, но небольшую - на небольшое тогда число строителей вполне хватало. Но с тех пор и строителей, и остальных в этом лагере сильно прибавилось, и к тёплому домику пристроили просторный навес, украшенный разноцветными лентами и бусами. Их развесили ещё осенью, за зиму они успели зарасти сосульками и теперь ярко просвечивали сквозь лёд. Проходя между не уместившимися под навес низкими столиками с ошкуренными брёвнами вместо скамеек, Тьелкормо обернулся к озеру: золотой диск ещё даже не касался воды. Дни становились всё длиннее, и это особенно стало заметно в последние пару недель. Звёзды при этом скорости вращения не меняли, так что сутки остались такими же короткими. Только соотношение светлого и тёмного времени менялось. Интересно, это что-то значит? Тёмное время совсем исчезнет?
   Обед уже почти закончился, и для лордов нашлось и по миске жирного мясного рагу с редкими вкраплениями мёрзлых овощей, и место - даже в помещении, а не под навесом. И хотя почти все столы пустовали, братья сразу же перестали обсуждать родственников и политические перспективы. Вместо этого Тьелкормо спросил про Тьелпэ, выслушал весьма сдержанный ответ об успехах в обучении и засобирался обратно в лагерь, помогать Макалаурэ с переездом.
   Куруфинвэ тряхнул головой задумчиво и неожиданно попросил:
   - Забери с собой близнецов, а?
   - Думаешь, без них мне скучно будет следить?
   - Без них мне будет чуть более скучно работать. Ну серьёзно. Они и так мне уже леса чуть не обрушили, перекосили свежую кладку... И я устал их сгонять со стен.
   - А что они здесь вообще делают? - удивился Тьелкормо. - Ну, кроме как рушат стены.
   - Дурью маются, - отмахнулся Куруфинвэ. Выскреб рагу со дна миски. - Дозоры и разъезды организовали, охоту тоже - вот и сидят теперь тут. Теоретически - охраняют стройку. Но от кого тут охранять? Орки сюда и близко не подходят, про хищников я и не говорю.
   - И ты хочешь, чтобы они от такой жизни не лезли на стены? - Тьелкормо трагически покачал головой, раз, другой, попробовал зачерпнуть остатки бульона ложкой, подумал и просто допил его прямо из миски. Признался, допив: - Я бы тоже полез.
   - Вот я и предлагаю. Забери их. У вас там всяко веселее.
   - Ладно. Хотя у нас тоже веселье сомнительное: первые пару раз они ещё покатаются туда-обратно, а потом точно начнут искать приключений. Но там хоть крушить нечего.
   - Главное, чтобы они не искали приключений возле второго дома.
   - Ясно, - серьёзно кивнул Тьелкормо, - только возле третьего. Так им и передам.
   - Спасибо. Буду должен. - Хмыкнул.
   - На самом деле, если обойдётся без больших накладок, мы переберёмся сюда до того, как приедут младшие дома.
   - Это было бы удачно. - Куруфинвэ помолчал, посидел с пустой миской, глядя сквозь столбы навеса, как блоки из штабеля начинают перегружать на телегу. Вздохнул: - Ладно, мне нужно работать дальше.
   - Давай. Ну я буду раз в пару дней показываться и отвлекать. Близнецов с собой привозить специально для этой цели.
   Куруфинвэ кивнул.
   - Через пару дней нужно будет выделить сопровождение к горам, на поиски известняка. Может, там близнецам будет веселее.
   - На новом-то месте? Точно будет. Ладно, иди работай. А я тогда их сам обрадую.
   - Спасибо. - Помолчал и добавил. - Заезжай ещё.
   - Заеду. Буду опять отвлекать от работы и задавать неудобные вопросы. Правда, весело?
  
  
   ***
   Шатров с каждым днём становилось всё больше. Большие - на двадцать постелей каждый - уже привезли из старого лагеря и поставили на самом берегу озера, остальное пространство оставили для маленьких, семейных. Одновременно увеличивалось и население нового лагеря. Селиться теперь приходилось плотней: часть шатров осталась на северном берегу. Привезённых только первым домом, разумеется, на все три дома не хватило бы, как ни уплотняйся, но этого и не требовалось: младшие дома тоже унесли из Амана не только одеяла, просто все их вещи слишком истрепались во льдах, а Макалаурэ обещал помощь. Тем более, несколько больших шатров, служившие раньше складами, освободились сама собой: на новом месте под склады были отведены постройки посерьёзней, а из старого лагеря Карнистиро уже почти всё вывез, и теперь разбирался, как это всё умудрилось перепутаться даже в пронумерованных и заколоченных ящиках.
   В числе первых приехала Хисайлин, поселилась чуть в стороне, у реки (Тинто улыбнулся перу на стене как старому другу, которого больше и не надеялся встретить), и сразу ушла изучать окрестности в поисках подходящих мест под будущие поля.
   Если судить по прошлым годам в Эндорэ, до настоящей весны было ещё далеко. Однако то ли постоянно прибывающие дни придавали оптимизма, то ли поставленные сроки строительства толкали на отчаянные шаги, но Куруфинвэ не стал дожидаться оттепели и поехал проверять известняковый карьер прямо так. Возможно, надеялся услышать что-то сквозь снег. Тьелпэ не удивился бы, если бы ему удалось.
   Сам он с утра сидел вместе с Тинтаэле под навесом над картами, отмечая результаты проверок нивелиром и выискивая пропущенные участки. Потом ещё надо будет составить для мастеров списки необходимых исправлений, проверить ещё раз - и начинать класть перекрытия. А там и известняк скоро понадобится.
   Через пару часов под навес заглянул Карнистиро, буркнул, что внезапно пропали все чернила, пьёт их кто-то, что ли, и попросил принести новых. Тьелпэ кивнул, выразительно посмотрел на Тинтаэле. Тот послушно встал, присыпал песком карту с новыми пометками и двинулся к мастерской, которую временно превратили в склад для быстрозамерзающих и легкобьющихся вещей. Всё равно ни у кого пока не было времени использовать её по назначению.
   Тьелпэ продолжил делать пометки, дублируя их сразу на отдельных картах для мастеров, и про канувшего в неизвестность Тинтаэле вспомнил не сразу. Точней, вообще не вспомнил, пока под навесом снова не возник Карнистиро, на этот раз раздражённо похлопывающий по бедру тяжёлым свитком, и не поинтересовался, куда запропастились его чернила. Тьелпэ с лёгким удивлением посмотрел на него - и на солнце, успевшее, оказывается, проползти солидный кусок неба от старой сосны у частокола до облаков над перекопанным и застроенным холмом. Действительно, где это Тинтаэле? Он что, новые чернила делать взялся?
   Заверив дядю, что не надо никуда лично идти, он сейчас сам всё принесёт, Тьелпэ заложил тетрадь карандашом и отправился к мастерской, привычно петляя сперва между грудами земли и штабелями на склоне, потом - между складами и навесами у подножия холма, и задумчиво хмурился, невольно ускоряя шаг: вдруг там и правда что-то случилось? Надо было раньше проверить.
   Мастерская стояла у северо-западного подножия холма, там, где берег реки не стал ещё слишком крутым, и к воде можно было при необходимости сбежать по вырытым в земле и проложенным досками ступеням. В этой части лагеря теснились почти все хозяйственные постройки, кроме поднятых на самый холм, позволяя не таскать материал через весь лагерь и не мешать всем, кто устроился теперь в шатрах между стройкой и озером. Здесь тоже шли работы, но гораздо меньше. Большинство строителей сосредоточились сейчас на цитадели, а понизу возвели несколько временных построек, с мастерскими вот, и тем ограничились. Вправо между оплавленными недавней оттепелью сугробами уходило ответвление к навесу с досками. Между штабелями шевельнулось что-то красноватое, но Тьелпэ туда посмотрел мельком, разглядывая уже близкую мастерскую, с которой было что-то не так.
   Со второго взгляда стало понятно, что. По обе стороны двери кто-то грубо, но надёжно приколотил пазы для засова - и запер этим самым засовом дверь снаружи. Прочный брусок, взятый, похоже, из-под ближайшего навеса - того самого, где теперь кто-то сидит, старательно не показываясь из-за штабеля.
   Тьелпэ остановился, убеждаясь, что засов ему не мерещится, и свернул прямиком к навесу. Если Тинтаэле уже час просидел взаперти, то и ещё две минуты просидит, ничего с ним не сделается. А виновных лучше ловить по горячим следам.
   Первые дни после той истории с "исследованиями" близнецов и шантажом он ходил опасно, ожидая мести, хотя вслух рыжие ничего такого и не обещали. Но в первые дни ничего не происходило, потом Амбаруссар снова уехали из лагеря проверять сначала разъезды, потом охотников - работы им здорово прибавилось, пока Тьелкормо гостил у родственников, - и вернулись они всего неделю назад, когда Тьелпэ уже и думать забыл про возможную месть. А они, оказывается, нет.
   И тоже перед Карнистиро решили подставить, конечно же. Всё это время придумывали план, а потом неделю ждали случая?
   Но почему они к Тинтаэле-то прицепились? Он-то здесь при чём?
   - Охотитесь? - поинтересовался Тьелпэ, обходя последний сугроб и заглядывая к ним в засаду через невысокий, по грудь, штабель, укрытый плотной мешковиной.
   Рыжие переглянулись, выпрямляясь яркими макушками выше укрытия, и Питьо пожал плечами. Необходимости отпираться они не видели: и так всё ясно, а бояться - было бы кого.
   - Мы думали, там ты.
   Тьелпэ кивнул, укладывая обе руки на край штабеля, и продолжил любопытствовать:
   - А смысл? Вы думали, если Карнистиро меня спросит, почему я задержался, я не скажу?
   - Если спросит, - пренебрежительно отмахнулся Тэльво.
   - Окна вы тоже закрыли?
   - Конечно, - кивнул Питьо. - Рамы забили.
   За последние полчаса они успели вволю налюбоваться, как запертая в мастерской добыча беспомощно трепыхает дверью, и вовсю предвкушали, как Карнистиро пойдёт разбираться. По плану предполагалось заметить его заранее, быстро снять засов и спрятаться обратно, чтобы не пропустить самое интересное.
   - Мы всё предусмотрели! - гордо сообщил Тэльво.
   Тьелпэ хмыкнул:
   - Да, я вижу.
   Рыжие немного смутились, одновременно зыркнув в сторону мастерской.
   - У вас просто плащи одинаковые, - пробурчал Питьо, перекидывая отросшие уже волосы на спину. - И капюшоны. И Морьо тебя посылал, а не его.
   С одеждой сейчас у всех было хуже, чем в Амане, и одинаковые - или, по крайней мере, похожие - плащи были у многих. Простые, серые. Но менее глупой ошибка от этого не становилась, хоть Тьелпэ и не стал заострять на этом внимание. Кивнул снова, оглянулся на мастерскую и задумчиво посмотрел на Амбаруссар:
   - Поможете, привести всё в порядок? Справимся быстрей, и мне не придётся говорить Карнистиро, кого благодарить за задержку.
   Близнецы с сомнением переглянулись. Вообще-то это планировалась месть, только жертва вела себя совсем неправильно. Ни тебе психануть, ни тебе поорать, ни побиться изнутри в стены мастерской. Но так рано сдаваться тоже не хотелось.
   - Потом как-нибудь отомстите, - предложил Тьелпэ, правильно истолковав сомнения. - Я никуда не ухожу.
   Рыжие переглянулись ещё раз, Питьо пожал плечами и первым вышел из-под навеса, рассудив, что Морьо всё равно спросит племянника, где его столько времени носило, так что отчасти план всё равно выполнится. А там, глядишь, и новый план нарисуется. К тому же, оставалась надежда, что запертый мальчишка - как там его? - будет реагировать если не интересно, то хотя бы менее скучно, чем Тьелпэ.
   Тьелпэ, в отличие от них, наполовину ожидал, что Тинтаэле уже открутил дверные петли и выйдет сам - самое простое решение и странно только, что за прошедшее время его ещё не реализовали: засов-то почти квадратный в сечении и в пазах лежит неплотно...
   Когда дверь открылась, запертый смирно сидел на столе в прорезанном лентами света полумраке, царившем в мастерской из-за закрытых окон, и страдал. Освободителям он обрадовался, живо спрыгнув со своего насеста им навстречу, но почти сразу перестал улыбаться и виновато подошёл к Тьелпэ, остановившемуся у входа убедиться, что петли не тронуты.
   - Я не знаю, что случилось, - повинился Тинтаэле. - Дверь не открывалась.
   Тьелпэ разочарованно отвернулся от двери, рассеянно кивнул ему и направился к полкам.
   - Амбаруссар на меня охотились, - отозвался он, роясь в свёртках. И вернулся ещё до того, как Тинтаэле перестал удивлённо моргать.
   - Амбаруссар? Это они меня заперли что ли? Но при чём тут... - Он вышел следом за Тьелпэ - и осёкся, увидев виновников торжества.
   Те разглядывали свой улов с живым интересом, который улову сразу не понравился. Но отступать было некуда: Тьелпэ уже закрыл дверь и молча сунул каждому по гвоздодёру. Питьо, собиравшийся было что-то сказать, пожал плечами и почесал гвоздодёром обросшую за зиму голову, игнорируя хмурый взгляд Тинтаэле.
   - Давайте отсюда начнём, - кивнул Тьелпэ на ближайшее окно, шагая туда, не дожидаясь остальных. - Или разделимся - и кто быстрей?
   - Да чего там делать-то, - пожал плечами Тэльво. - Три гвоздя.
   Справились и в самом деле быстро. Близнецы приуныли, разочарованные эффектом своего плана, но не слишком удивлённые: с племянником они схлестнулись не в первый раз, - он же постоянно своему отцу разбалтывал, где они были и что делали! - и на творческую месть всегда реагировал скучно. Несколько гвоздей спустя рыжие уже оправились от разочарования и принялись пересказывать, от каких прекрасных планов они отказались в пользу засова. Планы варьировались от давно опробованных на братьях улиток и чертополоха под одеялом до тонкой бечёвки у порога или ведра раствора над дверью. Или приклеенных к полкам инструментов. Рыжие пересказывали азартно, а Тинтаэле бросал на них обиженные и возмущённые взгляды. Ещё и Тьелпэ улыбался слегка, как ни в чём не бывало.
   Он и правда был доволен - что разрушительные последствия минимальны и легко исправляются, - и через несколько минут уже понёс Карнистиро долгожданные чернила. Тинтаэле молча пошёл следом, хмуро оглядываясь на близнецов, пока те не скрылись из виду за поворотом, а остаток пути предвкушая, как лорд расскажет обо всём старшему и рыжим хорошенько влетит.
   Но Тьелпэ разочаровал и его. На недовольный вопрос Карнистиро он только расплывчато сообщил, что в мастерской возникли некоторые проблемы, пришлось решать.
   - Некоторые проблемы? - нахмурился Карнистиро, мгновенно переполнившись мрачными предчувствиями. Что у них там творится без Курво?
   - Ничего серьёзного. Дверь заклинило.
   Что дверь заклинило рыжими, он уточнять не стал, к горькому разочарованию Тинтаэле. Карнистиро кивнул, окончательно потеряв интерес к инциденту, и Тьелпэ пошёл обратно под навес, по всей видимости, тоже считая тему закрытой. С полсотни шагов Тинтаэле честно сдерживался и негодовал про себя, молча сверля взглядом равнодушную спину, но наконец не выдержал:
   - Ты их прикрыл? - с плохо скрытым возмущением.
   - Да, - скучно отозвался Тьелпэ, не замечая возмущения.
   - Почему?! - Тинтаэле даже остановился. - Они меня заперли! А если бы что-то важное было?!
   Тьелпэ покосился на него с лёгким неудовольствием, но тоже остановился и терпеливо объяснил:
   - То исправлять пришлось бы дольше. Но если бы я сдал их Карнистиро, он просто отругал бы их и придумал бы какое-то бессмысленное наказание. А исправлять пришлось бы нам вдвоём.
   - То есть, они просто делают, что хотят?! Что, они лорды, так им теперь всё можно? Неудивительно тогда...
   - Думаешь, отругать их было бы полезней? - скептически спросил Тьелпэ. - Чем выдать гвоздодёры.
   - Да! - убеждённо кивнул Тинтаэле. - В следующий раз они бы подумали, прежде чем делать!
   Тьелпэ только хмыкнул безо всякого сочувствия, не мешая кипеть праведным гневом, но и не комментируя. Убедился, что продолжения не будет, и зашагал дальше. В его картине мира справедливость была уже восстановлена: рыжие сами окна испортили, сами починили и очень удачно продырявили только ставни, а не пузырь, иначе возни было бы гораздо больше.
   - Я расскажу про это лорду Карнистиро, - предупредил Тинтаэле, воинственно вытерев щёку рукавом, когда они уже подходили к навесу. - Что это не просто так дверь заклинило.
   - Они тогда ещё хуже что-нибудь придумают, - равнодушно отозвался Тьелпэ.
   - Значит, надо, чтобы им влетело так, чтобы они больше не придумывали ничего!
   - Так не бывает.
   - Потому что им всё сходит с рук!
   - Ты правда думаешь, что их никто не наказывал, пока ты не пришёл? - скептически покосился на него Тьелпэ. - До тебя никому мысль такая в голову не приходила?
   - Но неужели они сами не понимают, что так нельзя?
   - Понимали бы, наверное, - рассеянно отозвался Тьелпэ, заходя под навес. - Если бы думали о последствиях. Но они не думают.
   - И им всё равно, что они тормозят работу и обижают других?
   Тьелпэ пожал плечами, оглядываясь. Под навесом за время перерыва на гвоздодёры ничего не изменилось. Заложенная карандашом тетрадь так и лежала на столе, и Тьелпэ свернул туда же в обход ящиков, чтобы подобрать оставленные записи, убрать карандаш в пояс и взять приставленную к столу линейку и лежащую на мешке рядом сумку с картами и нивелиром. Тинтаэле правильно истолковал его действия, с демонстративным шумом подбирая и вскидывая под мышку треногу. По дороге от навеса до нужного склона холма он так трагично сопел, погромыхивая треногой, что Тьелпэ решил предпринять ещё одну попытку его успокоить. Не хватало ещё, чтобы они с близнецами продолжили общение в том же духе.
   - Я сказал им, что не сдам их Карнистиро, если они наведут порядок в мастерской. Если им теперь влетит, они мне это ещё лет двадцать припоминать будут. И разгребать последствия я поручу тебе.
   - И что, я должен просто проглотить это? - опять возмутился Тинтаэле. - Ты даже не спросил меня, когда обещал им что-то! Почему ты за меня решил?
   - Потому что ты глупость предлагаешь, - сухо отозвался Тьелпэ. - Так они исправили то, что напортили, и конфликт исчерпан. А по твоему плану они ещё несколько лет будут придумывать месть, вместо того, чтобы заниматься делом.
   - И что, пусть они и дальше так делают, а мы никак не будем реагировать?
   - Я реагирую. Сломали - пусть починят. А тебе главное, чтобы им стало плохо, потому что ты обиделся? И неважно, что это неэффективно, вредно и исправлять никто ничего не будет? Чем ты тогда от них отличаешься? Иди с ними ругайся, если хочешь. А мне работать надо.
   - Тем, что я первым это не начинал! А твои методы тоже неэффективные, раз они продолжают так делать!
   - Ага, - сказал Тьелпэ, поудобней перекидывая сумку за спину, забирая у него треногу, и начиная регулировать высоту ног с учётом неровного склона. По итогам разговора он понял, что первая версия оказалась правильной: Тинтаэле обиделся и хочет мести, а эффективность работы его не волнует. Этот подход всегда пользовался популярностью в первом доме, так что переубеждать его Тьелпэ не видел смысла. Нужно было продумать свои действия на будущее, когда Амбаруссар начнут мстить уже всерьёз, за нарушенное обещание.
  
   Тинто ещё посопел обиженно, наблюдая за его работой, снова вытер снег с лица рукавом и обиженно полез разбирать сумку. Непонятно было даже, что более обидно. Чувствовать себя бесправным и беспомощным - или сознавать, что остальные, значит, думают, что так и надо. У кого-то дурацкие развлечения, а ты утрись и молчи, так, что ли? Как так можно?
   Интересно, если бы это его заперли, он бы тоже был такой спокойный?!
   Остаток дня Тинто молчал, только возмущённо зыркал на Тьелперинкваро и в красках представлял себе разговор с Карнистиро, за которым последует суровое и справедливое возмездие.
   Лорд взглядов не замечал, методично записывая результаты замеров, и рот раскрывал только для того, чтобы указать следующую точку или сообщить мастерам, что нужно переложить верхние ряды кирпичей, потому что высота стен не совпадает. Обиженный Тинто тоже не лез с разговорами - до самого вечера.
   - Если ты волнуешься за себя, то не переживай, - великодушно сообщил он Тьелперинкваро перед расставанием. - Я им скажу, что это я на них пожаловался, а ты пытался меня отговорить.
   Великодушием тот не особенно впечатлился и ответил не о том, даже не поднимая головы от документов:
   - Я волнуюсь за скорость работы.
   - Ну, она не пострадает, - заверил его Тинто. - Ты же тут ни при чём.
   - Ты больше не будешь со мной работать?
   - Буду. Если останусь жив, - хмыкнул Тинто, неожиданно осознав, что эта шутка кажется ему вовсе не такой уж шуткой.
   Тьелперинкваро посмотрел на него тем же недоверчивым взглядом, каким смотрел обычно в мастерской, когда Тинто с пятой попытки и трёх подсказок не мог определить состав очередного сплава. Но вслух сказал только "До завтра" и отвернулся.
  
   Время шло к ужину, так что начать поиски Тинто решил с кухни - и не прогадал. Две рыжие головы обнаружились в шумной компании, смеявшейся и распевавшей под лютню у небольшого костра, разведённого больше для настроения, чем для тепла. Над головами у компании раскинулось какое-то дерево, неузнаваемое под снегом, и огонь бросал на заснеженные ветви яркие отблески.
   На Тинто никто не обратил внимания, даже когда он подошёл вплотную и остановился прямо за спинами у крайних певцов. Кто-то из сидевших напротив скользнул по нему взглядом, продолжая вдохновенно выводить мелодию.
   До конца куплета Тинто злился молча, репетируя в уме речь, а когда они допели и стали выбирать следующую, наперебой советуя лютнисту, Тинто глубоко вдохнул, протолкался к Амбаруссар, стал напротив и решительно объявил:
   - То, что вы сегодня сделали, было неправильно!
   Лютня протяжно и мелодично пропела что-то и умолкла, а неразличимые близнецы удивлённо повернулись к нему.
   - А, это ты. - Первым сориентировался тот, что справа. Оба убрали волосы назад, лишив Тинто возможности разобрать, который из них светлее.
   - Чего тебе? - спросил второй.
   По ту сторону костра лютня пропела что-то зловещее.
   - Мне ничего. - Тинто повысил голос, перекрывая смешки. - Я хотел сказать, что мне это не понравилось. Я сам не могу требовать от вас извинений, но могу просить справедливости у других лордов. И я так и поступлю. А сюда я пришёл, чтобы сказать, что лорд Тьелперинкваро тут ни при чём, он пытался меня отговорить.
   Теперь на него смотрели все. К сожалению, с весёлым недоумением. Тинто догадывался, что его угроза вряд ли ввергнет врага в панику, но не настолько же...
   - Какой справедливости? - ошарашено спросил кто-то из близнецов.
   - Какую они сочтут нужной, - туманно разъяснил Тинто, так же невнятно поводив рукой в воздухе в порядке иллюстрации. Конкретных очертаний его мечты о возмездии пока не приняли.
   Рыжий помотал головой ещё более ошарашено:
   - Кто "они"?
   - Ты чего лезешь вообще? - встрял второй. - Мы с Тьелпэ разбирались, ты вообще случайно попался.
   - Это ты так длинно сказал, что нажалуешься на нас? Ну, валяй.
   Вокруг костра снова пошли смешки, на этот раз гуще и продолжительней.
   Тинто строго оглянулся на смех, и один из зрителей доброжелательно посоветовал в ответ на строгий взгляд:
   - Поплакать не забудь, так жалобней.
   Рядом кто-то спросил, а что было-то, и близнецы охотно принялись рассказывать, как провели день.
   - Я не собираюсь плакать! - возмущённо объявил Тинто. - Но и просто так это не оставлю!
   Это уже плохо было слышно за голосами. Кто-то отпускал детские шуточки насчёт ябеды, Амбаруссар в красках пересказывали охоту. Какое у него было лицо, когда его выпустили из мастерской. Наверное, он уже думал, что остался там навечно. Готовился к голодной смерти, пробовал на вкус инструмент. Жевал кожу. При этом окна были замурованы пузырём и ставнями в три гвоздя. Непреодолимое препятствие. "Пузырь он пожевать не пробовал?" - "Вроде, нет. Ну или не прокусил просто..."
   Лютня бросила пару трелей и заиграла что-то напряжённое, подчёркивая драматизм истории.
   Тинто попробовал ещё перекричать всех, но его возражений никто не слушал за смехом, и в конце концов он позорно сбежал, чтобы и в самом деле не разреветься прямо там от злости и бессилия. Судя по тому, как они испугались, их братья ничего им не сделают.
  
   В конце концов он всё-таки разревелся - но не возле костра, а в узком проходе между каким-то шатром и деревянной стеной склада, где уселся, наконец, прямо в сугроб, чтобы никто не мешал.
   Помешали. Он не успел ещё вволю пострадать в одиночестве, когда сзади, со стороны тропы, надвинулась тень, и послышался голос:
   - Тинтаэле? Что ты тут делаешь?
   - Ничего. - Тинто шмыгнул носом, отворачиваясь, вытирая щеки и часто моргая под удивлённым взглядом подруги.
   - Что случилось? - обеспокоенно спросила Калайнис, приседая рядом.
   - Ничего особенного, как я теперь понимаю! - сердито глянул на неё Тинто.
   - Ничего себе "ничего особенного".
   Она покачала головой, разглядывая, и Тинто снова принялся сердито вытирать щёки, пока Калайнис не достала платок, молча, и не протянула ему. Тинто со вздохом взял, сдавшись и заново жалея себя. Что за день такой, даже спрятаться не удалось.
   - Спасибо.
   Он вытер щёки, глаза, помедлил секунду и высморкался, решив, что терять уже нечего. Калайнис тактично разглядывала стену сарая.
   - Так что случилось? - спросила она, убедившись, что гигиенические процедуры закончены.
   - Послушай, я не хочу об этом говорить, - поморщился Тинто. - Если интересно, сходи вон к костру. - Он кивнул в ту сторону. - Там перескажут в подробностях.
   Костров отсюда видно не было, но Калайнис послушно повернула голову, чтобы уткнуться взглядов в стену другого сарая. Но общее направление было ясно, и шумных компаний там сейчас сидело немного.
   - Мне интересно, кто тебя довёл. - Она повернулась обратно. - И остальным нашим тоже будет интересно, я уверена. Это какой костёр? Где Амбаруссар?
   Тинто кивнул. И поспешил добавить:
   - Только не надо ходить меня защищать.
   - Почему? Сейчас остальных позовём...
   - И что? Ну что вы сделаете? Подерётесь с ними?! - Тинто понял, что кричит, и осёкся, опуская голову. - Извини.
   Вздохнул снова, зачерпнул снега, умылся, не глядя на подругу.
   - Пойдём. - Она встала.
   Тинто понуро кивнул, поднимаясь тоже.
   - Идём домой.
   - Домой подождёт, - рассеянно отмахнулась Калайнис. - Дерутся они лучше, я думаю, но ничего, сейчас придумаем.
   - Ничего мы не придумаем. - Тинто передёрнул плечом. - А завтра вставать рано.
   - Ну, ты можешь не участвовать, - неожиданно азартно улыбнулась Калайнис. - Но остальным я скажу, никто пока спать не собирался.
   Остальные тоже не стали слушать вялых возражений Тинто, а скоро он и сам перехотел возражать. Верных у Амбаруссар было гораздо больше, они были старше и, в отличие от них шестерых, при оружии, так что вариант с ближним боем быстро отмели как самоубийственный, но у Калайнис ещё по дороге появились другие идеи. После короткого обсуждения их творчески переработали, дополнили - и пошли исполнять.
  
   ***
   У вражеского костра тем временем уже и думать забыли про недавнее объявление войны и в перерывах между песнями вовсю обсуждали прошлые выезды в дозор и предстоящий завтра очередной, когда в дерево над ними что-то глухо стукнуло.
   Дерево нервно передёрнуло ветками и гордо распрямилось, разом став выше и шире раза в полтора. Сошедшая с его ветвей лавина уютно укутала весёлую компанию.
   Костёр зашипел и погас.
   Обалдевших от неожиданности певцов обдало поверх лавины дымом и паром, песня оборвалась, с горестным воплем вскочил лютнист, спешно стряхивая снег с инструмента. За ним повскакивали другие. Кто-то громко отфыркивался, выгребая снег из-за шиворота на соседей, кто-то опять рассмеялся. Двое или трое кинулись было вслед нападающим, но те прыснули врассыпную сразу после обстрела и уже скрылись из виду, так что погоня завяла на корню.
   Они ещё посидели вокруг потухшего костра, сметая друг у друга снег с ушей, кидаясь снежками и утешая лютниста, что обязательно изловят наглую мелюзгу и утопят в ближайших сугробах, но становилось поздно, снег за шиворотами таял, напоминая о тёплых одеялах, а завтра предстоял ранний подъём. Компания понемногу начала расходиться.
   По дороге к своему шатру Амбаруссар ещё немного обсудили ситуацию и возможный план действий. Виновные, конечно, очевидны, но не ловить же их сейчас полночи по всему лагерю. Проще уж подождать, пока они все вернутся в общий шатёр с остальной такой же мелюзгой, и накрыть их там. Там, конечно, ещё кто-то живёт, но так им и надо, нечего жить с кем попало!
   Подходя к своему шатру, они как раз согласились подумать об этом после возвращения из дозора, когда Тэльво вдруг взмахнул рукой, поскользнувшись, поймал было равновесие, но перед этим одним точным движением выбил ноги из-под брата, и оба дружно ухнулись на лёд. Пятачок перед входом кто-то услужливо залил водой, и каток получился знатный, почти зеркальной гладкости.
   - И он на нас ещё жаловаться пойдёт... - задумчиво начал Питьо, укладывая голову поудобней. - Давай сами на него пожалуемся!
   - А потом утопим, - мечтательно добавил Тэльво, любуясь звёздами.
   Оба расхохотались и завозились снова, выбивая друг из-под друга конечности и разбрасывая снег вокруг наледи. Куда ты встаёшь мне на ногу? Не роняй меня! А ты не наступай! Убери руку из моего уха! Я думал, это моё...
   В шатёр они ввалились только через четверть часа, опять вытряхивая из ушей и капюшонов снег и устало хихикая. День удался.
  
  
   ***
   Недели текли спокойно и размеренно. Зима выдалась снежная и бессолнечная: небо постоянно было затянуто если не облаками, то дымом из Ангамандо, и эльдар радовались уже тому, что он не стелется понизу, мешая дышать.
   Лошадей сразу после возвращения Макалаурэ отправили навстречу младшим домам, к самому перевалу, и теперь они, растянувшиеся, кажется, по всему пути до Митрима, понемногу начали приходить в старый лагерь, пока первый дом так же понемногу перебирался на стройку. Первое время там с удивлением или с неодобрением обсуждали Сулиндо и других конюхов, решивших остаться вместе с лошадьми, но скоро переключились на обсуждение других тем.
   Нолофинвэ с большим войском оставался ещё на севере, прикрывать отход, опасаясь ответного визита из Ангамандо, и из лордов младших домов в лагерь у озера пока перебрались только некоторые, во главе с Финдекано. Остальные, по большей части, патрулировали восточную границу и дорогу от временного лагеря у перевала до Митрима.
   Разъезды, по общему молчаливому согласию, поделили Хисиломэ на две неравные части, и младшие дома не забирались южней озера, а первый - северней, но явной границы по карте никто не проводил, так что то разъезды, то охотники из обоих лагерей то и дело сталкивались - особенно, в восточных предгорьях. Теплотой и дружелюбием такие встречи не отличались. В самом начале года в первом доме многие думали, что благодарные родичи просто нападут сразу, а теперь - что сначала отдохнут и отъедятся немного. Но в обоих лагерях у многих были если не друзья, то хотя бы знакомые, и три дома хоть и косились друг на друга с недоверием, новостями и слухами обменивались исправно, так что все события последних лет уже знали и на обоих берегах озера, и в северном временном лагере, и на гранитном карьере.
   Гранитный карьер ещё до середины зимы перестал добывать новый камень, сосредоточившись на обработке уже заготовленного, но и этого дела с лихвой хватило на много недель. Всё это время рабочие понемногу перебирались оттуда на стройку, небольшими группами, вместе с обработанным гранитом, и до закрытия на карьере осталась хорошо если десятая часть. Рингвайрэ уезжал в числе последних.
   До сих пор он и не бывал на стройке: на карьер уезжал ещё из старого лагеря, а кататься в новый специально ради лишней встречи со своим бывшим лордом и не хотелось. Если выдавалось время, лучше уж съездить к озеру, повидаться с семьёй.
   Рингвайрэ улыбнулся, предвкушая встречу. С женой он обсуждал свой план, а вот для дочери это станет сюрпризом. Он снова улыбнулся. Интересно, как она примет новость. При прошлой встрече ей наоборот не терпелось поскорей перебраться на стройку.
   Всё никак не перестанет считать её маленькой, хотя пять ей исполнилось ещё в Амане. Они с женой уже начали подумывать о втором ребёнке, но теперь это уже будет нескоро.
   За зиму рядом со стройкой вырос новый город из шатров. Временный: в новом городе уже начинали строить жильё, хотя ещё даже стену доделать успели не везде, ограничившись частоколом. От походной жизни многие успели устать, и теперь хотели закрепиться хоть где-нибудь.
   Конечно, в городе останутся далеко не все, но какая-то определённость не помешает, даже тем, кому приятней жить в холмах, по примеру синдар.
   Гулять по окрестностям, вместо того чтобы сразу подойти к лорду с отчётом, было, пожалуй, невежливо, но Рингвайрэ не спешил. В конце концов, никаких срочных новостей он не привёз.
   На вопрос об Айраутэ ему сказали, что тот как раз на днях вернулся из дозора, и указали в сторону реки.
   Там он и обнаружился: сидел на бревне на берегу над излучиной, глядя вдаль. Поднявшийся к вечеру западный ветер разогнал дым, и в кои-то веки за ним проглянула не плотная пелена облаков, а безлунное небо, в котором зажглись над лесом первые звёзды.
   Услышав шаги, он повернул голову и кивнул приятелю на поваленное дерево рядом с собой. На открытом взгорке снег уже почти весь сошёл, а бревно успело уже даже подсохнуть.
   - Алар, - улыбнулся Рингвайрэ, расправляя плащ и садясь. - Кого высматриваешь?
   - Красивый пейзаж, - кивнул Айраутэ и взглядом указал на холмы за рекой и горы на горизонте. Добавил задумчиво: - И всё незнакомое, только звёзды не изменились. Небо вот не того цвета.
   Речка ещё не успела оттаять, по стремнине плыли, толкаясь, обломки льда, а в заводях он ещё держался сплошным щитом, только у самых берегов переходя сперва в тихо звенящее крошево и дальше в чистую воду. Рингвайрэ бездумно тронул сухую камышину с намёрзшими на ней каплями, и льдинки осыпались ему на ладонь.
   - Тебе тут нравилось? - спросил Рингвайрэ, стряхивая воду с пальцев.
   - Ну, именно тут я не был, - неспешно сказал Айраутэ, щурясь на горы. - Мы ходили довольно далеко на север, но ближе к побережью. И сложно сказать, насколько далеко, по нынешней карте.
   - Я не имею в виду именно эти места.
   Айраутэ кивнул и повернул к нему голову:
   - Ты давно вернулся?
   - Пару часов назад. Уже успел пройтись по стройке, послушать новости. Все уверены, что Куруфинвэ ждёт меня, чтобы отправить на новый карьер. Гранита хватит уже, а где-то южней нашли известняк.
   - Да, я тоже слышал, - кивнул Айраутэ. - А к нему ты не подходил ещё? Предпочитаешь собирать слухи?
   Рингвайрэ помолчал, смахнул снежинку с брови и покачал головой:
   - Я собираюсь отказаться.
   Айраутэ немного удивлённо скосил на него глаза. Хмыкнул:
   - Надоело работать?
   Формулировать оказалось неожиданно сложно, и Рингвайрэ помолчал ещё, следя за позёмкой на льду. Ветер гнал снежную пыль вдоль стремнины и вскидывал её вихрями, утыкаясь в поворот русла, или торчащую надо льдом корягу или валун. Айраутэ не торопил, разглядывая что-то вдали.
   - Я никогда не любил работать без цели, - наконец, определился Рингвайрэ.
   - Почему без цели? Уж на стройке и при добыче строительного камня цель очевидна, кажется.
   - А что потом?
   Теперь Айраутэ неопределённо повёл плечами и ответил вопросом:
   - В Амане тебя тоже огорчало отсутствие цели?
   - Там я верил, что цель найдётся. Лорд тоже не любил работать просто так.
   - Так он нам всем и оставил цель. Тебя она не устраивает?
   Айраутэ говорил ровно, так, чтобы по интонации нельзя было понять, устраивает ли эта цель его. Камни его вряд ли волновали так же сильно, как сыновей Феанаро. Но с королём Финвэ они были дружны, и месть даже без учёта камней была простой и понятной целью.
   - А ты видишь здесь кого-то, кто мог бы нас привести к ней? - спросил Рингвайрэ.
   Айраутэ разглядывал пейзаж, не спеша отвечать, и Рингвайрэ неожиданно подумал, что ему, должно быть, тоже не очень приятно подчиняться кому угодно из семерых мальчишек, которые даже между собой договориться не могут. На его взгляд и Нолофинвэ-то слишком молод, скорее всего...
   Наконец, Айраутэ обернулся, но вместо ответа спросил:
   - И что ты собираешься делать? Отдыхать пока и искать новую цель?
   - Цель меня устраивает. - Рингвайрэ не стал настаивать. - Я буду искать того, кто поведёт нас к ней.
   - Старший в роду сейчас Нолофинвэ.
   Рингвайрэ кивнул, внимательно глядя на друга, но тот опять говорил ровно, не спорил, но и соглашаться не спешил. Вряд ли потому, что хотел что-то скрыть. Скорее, он просто и сам ещё не додумал. Он вообще не любил торопиться с решениями - и поэтому не ошибался с выбором лорда, как некоторые.
   Рингвайрэ помолчал ещё, думая, не слишком ли необдуманно действует сам. Но в этот раз решение казалось взвешенным и очевидным...
   В войну домов за власть он, в отличие от множества паникёров с обеих сторон, не верил. По крайней мере, сейчас: с Макалаурэ бесполезно воевать ради короны, пока Нэльяфинвэ жив. Это и к лучшему, пожалуй.
   Он поднял камешек, покрутил в пальцах и бросил через реку. До другого берега не докинул, и камешек подпрыгнул на льду раз, другой, и канул в небольшой сугроб, накопившийся возле коряги.
   Рингвайрэ никогда не задумывался о порядке наследования. До смерти Финвэ об этом вообще никто не задумывался - зачем? Короля все знали, и он оставался королём, даже если не жил в столице и сколько бы ни ссорились его дети. После его смерти хватало тактических забот, а потом между возможными претендентами на корону лежал океан - никому в голову не приходило, что Нолофинвэ поведёт младшие дома через льды. Что кто угодно пойдёт через льды. Но если выбирать между Нолофинвэ и феанариони... Второй дом выигрывал даже в сравнении с Нэльяфинвэ.
   - Вчера мы встретили разъезд третьего дома, - так же ровно сообщил Айраутэ, и Рингвайрэ снова обернулся к другу. - Их пока немного добралось до лагеря, но разведку уже рассылают. Аламиро спрашивал, не собираюсь ли я перейти к Нолофинвэ.
   - Вот видишь, не только у меня возникла эта мысль.
   - Разумеется, - тот задумчиво наклонил голову. - Особенно, после Сулиндо.
   - Ты слышал, что кто-то ещё собирается уходить? - заинтересовался Рингвайрэ - но Айраутэ только покачал головой:
   - Я думаю, для многих переход означает признание вины. А они слишком гордые для этого.
   - Да, гордости тут на все три дома хватит. С запасом, - усмехнулся Рингвайрэ.
   (Эту тему Айраутэ уже обсуждал как раз с Аламиро, который заметил, что гордость, к сожалению, заменяет первому дому рассудок и порядочность. Айраутэ подумал тогда, что рассудок и порядочность им заменял Феанаро, но вслух этого ни тогда говорить не собирался - ни сейчас, зная отношение друга к его бывшему лорду.)
   - И что ты ответил Аламиро? - спросил Рингвайрэ, возвращаясь к главной теме.
   - Ничего. А ты уже решил?
   Рингвайрэ кивнул, вставая.
   - Буду рад, если ты последуешь за мной. Что тебе тут делать? Спасать лордов от кабанов?
   В первый момент Айраутэ глянул неодобрительно на такое неуважение к лордам и кабанам, но потом усмехнулся:
   - Что поделать. Это востребовано, оказывается. Ты уже говорил с Нолофинвэ?
   - Нет ещё. Но если он и откажется принять мою присягу, то помощь мастера им точно пригодится.
   Айраутэ кивнул задумчиво.
   - Когда ты собираешься туда?
   - Прямо сейчас. Только сообщу Куруфинвэ. Пусть ищет другого мастера на карьер.
   - Удачи, - снова кивнул Айраутэ.
   - Спасибо, - улыбнулся Рингвайрэ. - Ну, скоро увидимся.
   - Может, и нескоро, - задумчиво отозвался Айраутэ. И пояснил в ответ на вопросительный взгляд: - Макалаурэ предложил мне возглавить посольство к Кирдану. Когда снег сойдёт и дороги просохнут.
   - Посольство от чьего имени?
   - Если я поеду по поручению Макалаурэ, то короля Нэльяфинвэ Майтимо, разумеется.
   Рингвайрэ с сомнением качнул головой, но затевать политический диспут не стал. Нолофинвэ, конечно, тоже своё посольство зашлёт, и тоже от имени короля. Но Айраутэ и сам это прекрасно понимает. А может, через неделю-другую и сам послушает дружеских советов и поедет в то же посольство - но от Нолофинвэ, а не Макалаурэ. Зная его любовь к феанариони...
   Он тоже пожелал другу удачи - с выбором, в том числе, - и пошёл обратно в лагерь, искать Куруфинвэ. Удача им всем точно не помешает.
  
  
  
  
(5) Кадровые перестановки, рабочий и колхозница и разборки с оленями
  
   Своего бывшего лорда Рингвайрэ нашёл там, где и надеялся: под большим навесом, где за несколькими столами обычно собирались мастера посовещаться и нанести новые пометки на карты. Правда, Рингвайрэ никак не ожидал, что там окажутся сразу все. Свободного места под навесом почти не было: мастера сидели и стояли плотным полукругом, а у единственной стены тыкал линейкой в карту Тьелперинкваро. Сам Куруфинвэ сидел тут же, у сдвинутого в сторону стола, и так внимательно слушал, как будто мальчишка и вправду рассказывал что-то для него новое.
   Сперва Рингвайрэ думал подождать, но потом решил, что совещание может и затянуться, а откладывать разговор не хотелось. Да и чего теперь острожничать-то?
   Мастер быстро подошёл к навесу и легонько стукнул по одному из столбов, ненавязчиво привлекая внимание.
   Его услышали. Мастера заоборачивались, расступились, Тьелперинкваро даже замолчал.
   - Что там? - Куруфинвэ быстро взглянул в образовавшийся проём, увидел Рингвайрэ и кивнул. - Ты вовремя. Мы как раз обсуждаем, где использовать остатки гранита.
   Рингвайрэ чуть качнул головой, не спеша заходить под навес:
   - Я бы хотел поговорить с тобой. Это не займёт много времени.
   Куруфинвэ нахмурился удивлённо и недовольно одновременно, став настолько похож на Феанаро, что Рингвайрэ вдруг снова засомневался в принятом решении. Ненадолго, впрочем. Куруфинвэ шевельнулся, и сходство исчезло:
   - Думаю, это подождёт. Что бы это ни было.
   - Нет, не подождёт. - Рингвайрэ сам удивился, насколько легко оказалось спорить с лордом. Раньше если приходилось настаивать на своём, он всегда подолгу выбирал нужные формулировки, и всё равно потом в ладонях оставались следы от ногтей, независимо от исхода разговора. А тут вдруг такая лёгкость в голове. И всё равно: накричит лорд или согласится отойти и поговорить.
   Куруфинвэ не сделал ни того, ни другого. Махнул рукой раздражённо:
   - Тогда говори уже и садись. У нас нет времени на эти игры!
   Рингвайрэ оглядел собравшихся мастеров и пожал плечами. По крайней мере, он пытался.
   - Я хотел сказать, что работать на этой стройке больше не буду. Гранитный карьер закрыт, камня для строительства хватит. Отчёты тебе передадут. На новый карьер я не поеду.
   На него неверяще обернулись все, даже те, кто до сих пор перерисовывал пометки с карты за спиной Тьелперинкваро. Наверняка, до некоторых уже доходили слухи о возврате присяги, но это всё равно было слишком. Рингвайрэ чуть улыбнулся, думая, что ещё недавно и он сам не поверил бы, что решится на что-то подобное.
   Куруфинвэ, однако, молчал, и головы начали опасливо оборачиваться к нему. В полной тишине лорд поднялся, немного побледневший от ярости, отшвырнул карандаш:
   - Ну и катись отсюда! - карандаш жалобно стукнул о камень и отскочил в снег. - Вон из лагеря! Если я ещё раз тебя здесь увижу...
   - Я понимаю, - равнодушно кивнул Рингвайрэ. Развернулся и пошёл назад в уже успевшие сгуститься сумерки.
   Куруфинвэ шумно выдохнул, и некоторые из зрителей выдохнули вместе с ним. Остальные ещё не было уверены, что можно. Он прошёлся в одну сторону нервно, в другую. Резко развернулся ко всем:
   - Чего молчите?! Всё решили уже? Знаете, что делать?! Продолжаем!
   Тьелпэ кивнул и продолжил доклад, как ни в чём ни бывало. Куруфинвэ раздражённо ходил взад-вперед под опасливыми взглядами присутствующих. Слушали все явно очень внимательно. Хорошо хоть основное всё успел рассказать до инцидента. Наконец, Тьелпэ изложил всё, что собирался, подвёл итоги - мастера, на чью долю выпало забирать оставшийся гранит, даже записали - и замолчал. Куруфинвэ, как будто не заметив этого, продолжил мерить шагами навес, то сжимая кулаки, то принимаясь остервенело теребить кольцо на пальце.
   Дважды пропустив отца мимо себя, Тьелпэ наконец нарушил тишину:
   - У меня всё. Есть какие-нибудь вопросы?
   - Вопросы? - Куруфинвэ резко обернулся, и остальные тут же передумали что-то спрашивать. - Какие тут вопросы?! Это не последняя зима в Эндорэ! У нас теперь ещё и лагеря нет! А вы что творите?! Совсем строить разучились? Не можете несколько рядов камня ровно положить! Фундамент проседает, дефекты в камне пропускаете! Никак запомнить не можете, что раствор нужно держать тёплым! Мне что, самому все делать?! Или вам безразлично, где будут жить ваши семьи? И какие стены их защитят, когда однажды ночью придут орки! Почему я один об этом думаю?!
   - Лорд, мы понимаем... - опрометчиво попытался ответить за всех Халион, но Куруфинвэ не дал ему договорить:
   - А если понимаете, то когда начнёте работать?! - Подошёл к столу, скомкал разложенные там схемы, швырнул под ноги на доски настила. - Завтра с утра я жду только тех, кто будет работать! Остальные пусть катятся из лагеря хоть к Нолофинвэ, хоть к Моринготто! Терпеть разгильдяйство я больше не стану!
   Последовавшую тишину мастера справедливо истолковали как сигнал о завершении совещания и стали молча расходиться. Под навесом остался Тьелпэ, размышляя, можно ли уже подходить или лучше выждать подольше, пока отцу надоест пинать столы, и Куруфинвэ, который сперва сел за стол, потом вскочил, отшвырнул скомканный лист, прошёлся взад-вперёд, снова уселся, снова вскочил.
   Зыркнул на сына: "Тебе что, отдельное приглашение?!" - и Тьелпэ послушно испарился следом за остальными, придя к выводу, что конструктивных указаний на завтра пока что не будет.
   На безопасном расстоянии от навеса всё ещё толпилось несколько мастеров, возбуждённо переговариваясь и спрашивая друг друга, что теперь делать и будут ли утром более чёткие инструкции. Кто-то, видимо, из наименее опытных, осторожно возмущался огульностью обвинений, при том что виновные точно известны. Включаться в обсуждение Тьелпэ не стал, просто прошёл мимо, услышав ещё, как Вельвелоссэ философски предложил всем разойтись отдыхать до утра и дать расстроенному лорду успокоиться.
  
   ***
   Через пару часов в шатёр пришёл и Куруфинвэ. Молча зашёл, снял плащ, принялся стягивать сапоги. Тьелпэ обернулся только, говорить тоже ничего не стал. Молча долил воды в чайник на жаровне.
   Куруфинвэ бросил сапоги в угол, пересёк шатёр и сел на постель рядом с жаровней. Сказал мрачно, не глядя на сына:
   - Ложись спать.
   - Завтра с утра есть что-то срочное?
   - У нас куда ни глянь, всё срочное. А что, ты куда-то собрался?
   - Нет. Я хотел уточнить, что ещё нужно сделать. Потому что с нивелиром пока работы мало будет.
   Куруфинвэ потёр висок, морщась, и Тьелпэ хотел было добавить, что это терпит, по меньшей мере, до утра, но не успел.
   - Мало работы? - неприятно переспросил Куруфинвэ. - Ничего, займёшься координацией. На какой участок чего и сколько подвезти, куда переводить рабочих, где мне лично нужно проконтролировать. Завтра-послезавтра походишь со мной, потом мне окончательно некогда станет лично водить каждого за ручку. Тем более, когда новый карьер откроется.
   Тьелпэ помолчал, пытаясь уложить в голове внезапные новости. Нет, до какой-то степени он всё это представлял себе, и при проверках с нивелиром временами отвлекался на что-то подобное, но одно дело иногда и частично...
   За завтра-послезавтра будет время разобраться немного подробней.
   Он кивнул и спросил о другом:
   - Кого ты думаешь отправить на новый карьер?
   Куруфинвэ снова поморщился, ковыряя пальцами непослушную пуговицу, которая никак не хотела вылезать из тесной петли. В итоге просто рванул рубашку с силой, пуговица отлетела, стукнувшись где-то о доски. Остальные, устыдившись, в петли лезли покорно и быстро. Рубашка полетела куда-то в сторону корзины для грязной одежды, но чуть-чуть не дотянула и угнездилась на полу - ярким почти белым пятном. Тьелпэ проводил её взглядом, и снова обернулся к отцу. Тот помолчал ещё, потирая плечо с невесть откуда взявшимся синяком и ответил коротко:
   - Вельвелоссэ и Ингасиндэ.
   - Ингасиндэ? - удивился Тьелпэ.
   - А что, у тебя есть более подходящие кандидаты? - Куруфинвэ саркастично поднял бровь.
   На взгляд Тьелпэ, более подходящим кандидатом стал бы абсолютно кто угодно.
   - Мне показалось, он не очень ответственно относится к делу, - пояснил он. - Я чего-то не знаю?
   - Тебе показалось? - ядовито переспросил Куруфинвэ, вкладывая в интонацию всё своё глубочайшее уважение к этому ценному мнению и к его своевременности.
   - Потому что он тогда оставил Тинтаэле без присмотра. Но кроме этого я мало что о нём знаю.
   - Ты же говорил, это твоя была вина, - Куруфинвэ подозрительно сощурился.
   - Я его поставил на тот участок.
   - Даже не потрудившись ничего о нём выяснить. - Настроение у Куруфинвэ всё ещё было великолепное, и он с радостью ухватился за повод сорваться. - Прекрасно. Ты всех мастеров так расставлял? Тогда удивительно, что обвал был всего один.
   - Я ни о ком из них ничего не знал, - подчёркнуто ровно сообщил Тьелпэ. Можно подумать, это для кого-то новость. Сейчас - или тогда была.
   Пару мгновений они молча смотрели друг на друга, а потом Куруфинвэ тряхнул головой и принялся переплетать косы, бросив только зло и отрывисто:
   - Ложись спать и не лезь не в свое дело.
   Тьелпэ было что сказать про "не своё дело", которое ему только что поручили, так что лезть всё равно придётся. И про Ингасиндэ оставались ещё вопросы: хотелось, хотя бы, выяснить, когда именно его неправильно оценил: когда поставил на тот участок или когда решил, что зря. Но общаться с отцом в таком настроении было бессмысленно - и в данный момент совершенно не хотелось. Тьелпэ убрал чайник с жаровни, пока не выкипел, переложил брошенную рубашку в корзину и погасил лампу.
  
   ***
   Назавтра Тинто первым делом спросил, что вчера было. А то такие вещи рассказывают...
   - Какие? - рассеянно уточнил Тьелперинкваро, разворачивая карту и думая о своём. (Утром отец его снова разочаровал ещё до завтрака: завалил бумажной работой на всю первую половину дня, вместо того, чтобы взять с собой и объяснять новое поручение. Так что расспросить его, кому из мастеров что можно доверять, а что не стоит, Тьелпэ, во-первых, не успел, а во-вторых обиженно передумал.)
   - Ну, - он пожал плечами, - что Рингвайрэ отказался работать.
   - Я так понял, что он решил уйти из первого дома.
   - Совсем?
   - Видимо.
   Тинто помолчал, переваривая. Ссоры и разногласия это одно...
   - Это всё из-за тебя и карьеров?
   - Вряд ли, - отозвался Тьелперинкваро, куда сдержанней оценивавший значение себя в жизни других. - Отец не сказал, почему освободил его от присяги.
   Тинто кивнул, убеждаясь, что всё-таки из-за этого. Из-за чего же ещё.
   - И что теперь? - спросил он. - Кто поедет на карьер?
   - Вельвелоссэ и Ингасиндэ.
   - Ингасиндэ? - снова удивился Тинто.
   Тьелперинкваро кивнул и задумчиво зашуршал бумагами под недоумённое молчание Тинто, а через несколько минут сам спросил:
   - Не хочешь пойти с Вельвелоссэ поговорить об этом? Узнать, что именно кому из них поручили.
   - А почему я? - оживился Тинто, уже уставший молчать.
   Тьелперинкваро помолчал немного, думая о чём-то, но в конечном итоге просто пожал плечами.
   - Я не настаиваю.
   Тинто поёрзал беспокойно, протянул "Да ладно..." - и пошёл искать Вельвелоссэ. Обиженно думая, что Тьелперинкваро так ничего и не объяснил, только командует всё время. Сколько можно?
  
   ***
   Вельвелоссэ сидел на корточках перед полками на складе и перекладывал в очень знакомые ящики не менее знакомые инструменты. На приветствие оглянулся, кивнул и продолжил перебирать свои железки.
   - Я слышал, ты поедешь на новый карьер? - начал Тинто, останавливаясь у стола и с неприязнью глядя на ящики. Вот тот, длинный, они несли вдвоём с Ондо в прошлый раз.
   - Да, собираюсь вот. - Вельвелоссэ кивнул, поразглядывал молоток и положил на место. Взял другой, побольше.
   - А кто ещё?
   - Тебе всех перечислить? - усмехнулся мастер. - Росселе тут остаётся с Хелькасурэ.
   Тинто улыбнулся.
   - Но там ты будешь старшим?
   - Добыча камня будет на мне, да. Поиск и выбор мест - на Ингасиндэ. А что, на карьере тебе больше понравилось, чем на стройке?
   - Ну, если честно, да, - Тинто снова смущённо улыбнулся. - Но не с Ингасиндэ.
   - Да уж, - хмыкнул Вельвелоссэ. - Ладно, ты пришёл помочь с погрузкой? Вот эти ящики можно уже нести.
   Тинто так и знал, что этим всё закончится. Но понимая, что выбора нет, мужественно согласился:
   - Да, давай помогу.
   Взявшись за ящик, Тинто услышал знакомый звук бубенчиков и, обернувшись, обнаружил, что у входа уже показались остальные опытные грузчики, во главе с Ондо, который сначала приветливо помахал рукой, а потом возмущённо сказал "Эй!", когда Тинто всучил ему ящик, вместо того, чтобы тащить самостоятельно, и сбежал за следующим. Ондо глянул на него многообещающе, но развивать тему не стал, и быстро скрылся в снегопаде.
   - А Ингасиндэ ты зачем взял? - спросил Тинто, возвращаясь к Вельвелоссэ.
   - Я взял? - рассеянно переспросил Вельвелоссэ. - Это Куруфинвэ решил. - И повернулся к грузчикам: - Этот ящик аккуратней, не разбейте.
   - А он не знает разве? - не отставал Тинто. - Ну, что тогда случилось?
   - Иди у Тьелперинкваро спроси, - отмахнулся Вельвелоссэ. - Или он тебя прогнал, потому что ему тоже некогда?
   Тинто пожал плечами.
   - Он не хочет на эту тему говорить.
   Вельвелоссэ кивнул и ушёл в другой угол к другим ящикам. Между застывшим в задумчивости Тинто и штабелем стали протискиваться грузчики - один извинился, что толкнул, другой сказал "не стой на дороге!" Тинто посмотрел сердито, но отошёл, предпочитая мешать Вельвелоссэ, а не грузчикам. Предложил великодушно:
   - Хочешь, я лорду Куруфинвэ скажу.
   - Что? - непонимающе обернулся мастер.
   - Ну... Как что там было. Может, он тогда передумает?
   - Я думаю, он в курсе, и в любом случае вряд ли послушает твоего совета. Извини, но мне правда некогда. Так что если не хочешь помогать, то хотя бы не мешай.
   Тинто смущённо почесал ухо и пошёл помогать: отчасти устыдившись, отчасти - чтобы Вельвелоссэ не подумал, что его Тьелперинкваро подослал.
   Вельвелоссэ и не подумал. Он подумал, что Тинтаэле сначала путался под ногами у лордов, так что его выгнали, и он решил попутаться под ногами здесь.
   А Ондо - вслух - подумал, что Тинтаэле ленивый гад, и предложил устроить соревнование, кто больше ящиков перетащит. Считая те десять, что Ондо перетаскал, пока ленивый гад отлынивал.
   Сначала Тинто ещё надеялся дождаться перерыва и всё-таки расспросить Вельвелоссэ, но с перерывами не задалось. Куруфинвэ явился вчера к мастерам, злой, как валарауко, только что не дымился, и потребовал открыть новый карьер уже позавчера, так что собирались они по возможности побыстрей. Ингасиндэ и вовсе уехал вперёд, уточнять границы карьера и размечать участки.
   Часа через полтора разочарованный Тинто, наконец, сбежал, так ничего и не узнав и предвкушая, как приятно будет сообщать об этом лорду. Но тот только кивнул с обидным равнодушием, а потом и вовсе ушёл работать с отцом. Тинто посидел-посидел, повздыхал и отправился снова таскать ящики.
  
  
   ***
   - Вы что, не видите, сколько раствора разводить, чтобы он не успел замёрзнуть?! За всю зиму нельзя было запомнить?!
   Рабочие виновато смотрели на свежую кирпичную стену с тонкой наледью на краях кирпичей и молчали. Куруфинвэ собрался было продолжить разнос, но передумал, махнул рукой только и сел на корточки перед стеной. К тому времени, как он убедился в том, что раствор всё-таки не успел замёрзнуть окончательно и у стены есть шансы не перекоситься по весне, по ту сторону кирпичной кладки появилась ещё какая-то женщина с убранными в сложное плетение тёмными волосами. Куруфинвэ отряхнул руки и хмуро вынес вердикт:
   - Пока нормально.
   Строители облегчённо выдохнули, и один из них осторожно спросил:
   - Можно класть дальше?
   - Попробуйте, - кивнул Куруфинвэ, надевая перчатку. И кисло добавил: - Оттепель покажет, кому из вас нельзя доверять ничего сложней лопаты.
   Отвернулся и пошёл дальше, на ходу доставая из сумки планшет и начиная перелистывать в поисках нужной страницы.
   Женщина догнала его через несколько шагов.
   - Лорд, прошу прощения, можно тебя отвлечь на минуту?
   Останавливаться Куруфинвэ и не подумал. Покосился на нежданную попутчицу:
   - Чего тебе?
   - Меня зовут Хисайлин, я согласовывала с лордом Карнистиро посадки в лагере, в том числе, в крепости. Но пока только предварительно, и нужно уточнить все с учётом окончательного плана. Когда тебе будет удобно?
   - В следующем году, - буркнул Куруфинвэ, не отвлекаясь от чертежей.
   - Как насчёт завтра в обед? Или лучше вечером?
   Куруфинвэ нахмурился, разглядывая появившиеся над фундаментами зачатки стен внутрикрепостных строений, перелистнул на другую страницу и остановился, сверяя две схемы и хмурясь сильней. Поднял голову сверить ещё и с реальностью и снова наткнулся недовольным взглядом на Хисайлин.
   - Ты ещё здесь?
   - Я тут живу недалеко, - с вежливой улыбкой пояснила та. - Так что, завтра в обед?
   - Судя по количеству идиотов вокруг, завтра у меня обеда не будет.
   - Ну, тогда я вечером завтра подойду, - кивнула Хисайлин и сделала движение уходить.
   - Ты считаешь, мне больше нечем заняться?
   - Нет, но лорд Карнистиро сказал, что эти вопросы нужно согласовать с тобой.
   - Так это он считает, что мне нечем заняться? - Куруфинвэ усмехнулся, отпуская страницы, и они с шелестом улеглись. - У тебя есть время, пока я иду до южной стены. Что там?
   И действительно пошёл вверх по склону. Хисайлин поспешила следом, хотя одновременно доставать чертежи и не спотыкаться о штабели кирпичей было не слишком удобно, так что она вскоре оставила это занятие и принялась объяснять просто по памяти, видимо, понадеявшись, что и лорд достаточно хорошо помнит схему собственной крепости.
   - Аптекарский огород удобно устроить на южном склоне, но для этого нужно внести некоторые изменения. Каменная облицовка, например, будет некстати. Оставить чуть больше пространства между большим домом и стеной, а то слишком много тени. И лестницу на стену лучше передвинуть чуть левее.
   - Передвинуть? - Куруфинвэ аж остановился. - Ты что, думаешь, я чертежи как хочу, так и рисую? Ты вообще представляешь, сколько это заново просчитывать нужно?
   Хисайлин кивнула и развела руками:
   - Я сама только недавно узнала, что этим никто не занимается. Потому и предлагаю обсудить побыстрей, чтобы не терять ещё больше времени.
   - Да нечего тут обсуждать! Я не буду переделывать проект! - Куруфинвэ зашагал дальше, оставив собеседницу за спиной. Благо, по узкой тропинке идти рядом было невозможно.
   - А лорд Карнистиро считает, что будешь. - Голос из-за плеча звучал спокойно и возмутительно уверенно. - Предпочитаешь обсудить с ним? Мне тоже есть чем заняться, кроме как бегать за тобой месяц.
   Куруфинвэ стиснул зубы и раздражённо тряхнул головой, не оборачиваясь.
   - Вот и не мешай мне работать! А с Морьо я как-нибудь сам разберусь.
  
  
   ***
   По всем приметам близилась весна, в скором времени нужно будет начинать работу, не только же на помощь местных надеяться. Да и самим не помешало бы иметь возможность кому-то помочь: хотя бы свалившимся на голову родичам. Ловлей и сбором еды хватало, кому заняться, а вот с выращиванием оказалось сложней. Во-первых, как быстро выяснилось после высадки в Дренгисте, семян с собой взяли недостаточно. То ли потому что рассчитывали быстро устроиться на новом месте или договориться с местными, то ли забыли учесть, что лошади не могут питаться одной травой - особенно, под снегом. То ли понадеялись на долгое лето впереди, которое со здешней скоростью смены сезонов сменилось зимой едва ли не сразу после высадки. То ли не подумали, что в военном подходе до Ангамандо сложно будет останавливаться и ждать урожая.
   Уже в Митриме вдруг оказалось, что местных в здешних горах живёт недостаточно, чтобы снабжать едой таких многочисленных соседей, значительная часть семян уже ушла в еду, а оставшегося едва-едва хватает на прокорм внезапных родичей, которые и после льдов превосходили первый дом по численности больше, чем вдвое.
   И очень хотели есть.
   Тогда же и так же внезапно оказалось, что умеющих работать на земле - и выращивать при этом не только цветы и ароматные травы для собственного стола - в исход и сразу отправилось не так-то много, и не все они дошли до Митрима, несмотря на победоносность первой части марша, от побережья до смерти Феанаро.
   Откровенно говоря, Хисайлин тоже не слишком хорошо это умела, хоть и любила, и когда узнала от сестры, Линталле, что Карнистиро ищет кого-то, кто может помочь с посадками, то пришла предложить именно помощь - и выяснила, что под помощью подразумевалось начать с нуля - всё, от высаживания деревьев взамен срубленных и выбора места для полей до подготовки рассады для огородов и подкормки. И что у остальных, пришедших помогать, опыт ограничивается как раз цветами и травами.
   В отличие от Хисайлин.
   Если в старом лагере работы было всё-таки не так много и не такой спешной - еды всё-таки хватало, а переезд в едва начавшую строиться крепость казался делом относительно нескорым, - то с новостями о приходе младших домов всё завертелось стремительно. И еды сразу сделалось недостаточно, и выбранные места под поля и сады вдруг оказались на чужой земле, и стройка, вместо того, чтобы затихнуть на зиму, пошла с удвоенной скоростью, благодаря какой-то новой выдумке, позволившей класть стены даже в мороз.
   В чужие выдумки Хисайлин не вникала. Ей хватало и своих забот. Не в последнюю очередь, нужно было продумать и устроить небольшой огород в самой крепости, о чём с Карнистиро они говорили ещё в прошлом году, а строителям не сообщил никто до сих пор, как выяснилось в недавнем разговоре с Куруфинвэ. Если можно это назвать разговором.
   Тинто рассказывал, конечно, о своей работе с лордами. Но больше о Тьелперинкваро, с которым и сам он общался больше, и Хисайлин виделась иногда - чаще в последнее время, после переезда на стройку. Неизменно сдержанный и вежливый мальчик ей нравился. Ни несчастным, ни испуганным он не выглядел, но Хисайлин с первой встречи не могла отделаться от мысли, что нормальные дети такими вежливыми если и бывают, то не от хорошей жизни. Рассказы Тинто о его отце это подозрение подтверждали, и поводу поговорить с Куруфинвэ лично Хисайлин, скорей, обрадовалась: давно хотелось выяснить, с кем её сыну приходится работать, и не станет ли он тоже вежливым, чего доброго.
   Куруфинвэ с удовольствием оправдал все её опасения.
   Тинто утверждал, что не боится его ("Ну что он мне сделает? Ну поорёт."), а самой ей было, скорей, смешно и странно видеть такую детскую позу у взрослого мастера. Но ей этот мастер хотя бы не отдавал распоряжения...
   После неудачного разговора можно было, конечно, поспрашивать того же Тинто, подождать удачного момента, поискать правильный подход к Куруфинвэ и попытаться наладить отношения. Можно было - но всё это отняло бы слишком много времени и сил, а налаживать отношения Хисайлин после такого знакомства не хотела. И, к счастью, не имела необходимости.
   Карнистиро, выслушав её без удовольствия, но и без удивления, пообещал помочь, и Хисайлин с чистой совестью ушла заниматься делом, не отвлекаясь на воспитание буйных лордов.
   Остаток вечера и следующее утро она посвятила календарю.
   В Амане год делился на шесть сезонов и двенадцать месяцев - равных, но здесь количество дней в году не только отличалось от аманского, но и не делилось без остатка ни на продолжительность сезона или месяца, ни на шесть, ни на двенадцать. Ни даже на пять - а значит, неделя в этот год тоже не укладывается без остатка.
   Точную продолжительность местного года Хисайлин определила по звёздам ещё в старом лагере на северном берегу, а примерные границы сезонов и без специальных вычислений были очевидны. Но одно дело - примерные, а другое дело - определять с точностью, в какие дни что сажать и когда ждать урожая. Да считать дни без возможности ссылаться на сезон или месяц просто неудобно.
   А в середине этой зимы взошли два новых светила - старшее немного раньше, - ещё больше усложнив ситуацию. Старший, Исиль, сменялся раз в двадцать восемь дней, а отношение между золотым и серебряным светом медленно и неуклонно менялось в сторону золотого - и это тоже нужно будет учитывать в календаре...
   В обед приехала Линталле. Последний обоз с гранитного карьера пришёл уже несколько дней назад, но Линталле после этого ездила ещё в старый лагерь за оставшимися там вещами, и только теперь окончательно перебралась к старшей сестре.
   Хисайлин как раз помогала ей разбирать узлы и хвасталась стеклянным тюльпаном, подаренным Тинто, когда прибежал посыльный от Карнистиро и сказал зайти к нему, желательно поскорей.
  
   Тропинка шла вдоль длинной боковой стены склада, где кто-то вылепил снегом целую картину с солнцем, проглядывающим сквозь сосульки на карнизе, и цветами, распускающимися в траве под ним. Зимой эту траву постепенно подъедали снизу растущие сугробы, но в последние дни они заметно пошли на убыль, оставив за собой полосу наледи на стене шириной в пару ладоней, и снежные цветы и травы тоже то подтаивали днём, то схватывались ночными заморозками, переплавляясь из белых в голубовато-прозрачные.
   Хисайлин постучала, толкнула дверь и вошла, чтобы остановиться у порога, давая глазам привыкнуть: после яркого снежного дня в помещении казалось сумрачно, несмотря на лампы.
   Эта часть склада отличалась от остальных только тем, что мешки и ящики занимали только половину комнаты, а во второй стоял стол, в несколько слоёв застеленный картами, чертежами и списками, и рядом - стеллаж с точно таким же содержимым. Вообще Хисайлин не удивилась бы, увидев тут и постель: ей давно казалось, что Карнистиро со складов уходит только поесть. И то не всегда.
   Сам Карнистиро стоял у противоположной стены, рядом с дверью в следующую комнату, сложив руки на груди. На приветствие ответил только он, мрачно сидящий за столом Куруфинвэ не снизошёл даже до кивка.
   - Спасибо, что нашла время, - сказал Карнистиро, жестом приглашая к столу. - Мы готовы обсуждать проект.
   - Отлично, - улыбнулась она, проходя к столу и присаживаясь. - Думаю, много времени это не займёт.
   Куруфинвэ презрительно хмыкнул, а Карнистиро, проигнорировав его, снова коротко кивнул.
   - Хорошо. Напомни, где и что ты хотела разместить.
   Хисайлин приступила к объяснениям, показывая нужные места на схеме, Карнистиро строго надзирал из своего угла, и Куруфинвэ слушал молча, не перебивая, только кривился и сверлил её неприязненным взглядом. И продолжил не перебивать, когда она уже договорила и выжидательно повернулась к нему, вместе с Карнистиро.
   - Ну? - первым не выдержал Карнистиро.
   - Что "ну"? - поморщился Куруфинвэ. - Полный бред.
   - Что именно? - вежливо осведомилась Хисайлин.
   - Всё, - отрезал Куруфинвэ.
   - Курво, - Карнистиро многообещающе шагнул ближе. - Объясни, будь добр.
   - Объяснить? - Тот посмотрел зло, вскинув голову. - О чём можно вообще говорить, если вы не понимаете элементарных вещей!
   Несколько минут разговор продолжался в том же духе. Хисайлин подчёркнуто вежливо предлагала варианты и задавала вопросы - Куруфинвэ брезгливо отмахивался, не глядя, и все предложения называл принципиально неосуществимым бредом.
   Пока это представление не надоело Карнистиро окончательно.
   - Хватит уже! - рявкнул он, хлопнув ладонями об стол, и тяжело опёрся на руки, наклоняясь к брату. - Даже я вижу, что здесь достаточно перенести одну трубу на три шага! Её проложили уже? Нет? Тогда прекрати закатывать глаза и займись делом!
   - Ты видишь?! - Куруфинвэ вскочил. - Ну так и строил бы сам, раз всё лучше меня знаешь!
   Теперь за представлением наблюдала Хисайлин: с вежливым интересом, сложив руки на столе.
   - Надо будет - построю! - отрезал Карнистиро. - А тебя потом отправлю это чинить и оборонять! Сядь на место! Пока я тебя сам не усадил!
   Куруфин постоял, позыркал исподлобья и сел обратно, придвинув к себе схему и глядя на неё с ненавистью. Карнистиро выразительно приподнял брови.
   - Вот сюда. - Куруфинвэ страдальчески поджал губы. - Могу перенести трубу. Других вариантов нет, и можешь не орать.
   - Умница, - самым неласковым тоном похвалил Карнистиро. Повернулся к Хисайлин: - Возражения есть?
   Возражений не было. Они обсудили ещё пару вопросов, Карнистиро сказал, чтобы через три дня были готовы исправленные планы, и вышли одновременно. Куруфинвэ демонстративно смотрел вдаль.
   Хисайлин не настаивала. Вежливо общаться с Куруфинвэ ей нравилось ничуть не больше, чем ругаться.
  
  
   ***
   Рингвайрэ тронул бубенец на входе и приподнял полог, дождавшись отрывистого "Входи". Света в шатре не было, только тусклый солнечный сквозь стены и косые лучи, падавшие через дымоход наверху. Да от жаровни расходились красноватые отблески и тёплый запах какого-то варева. Кроме той самой жаровни, в шатре была ещё только постель из тёплых белых шкур, оружейная стойка и пара колод вместо стульев, разом напомнивших Рингвайрэ их первые дни на этом берегу океана. На одном таком возле жаровни сидел спиной ко входу Турукано с ложкой в одной руке и миской в другой, и пытался попасть ложкой в вертлявого ребёнка. Девочку он замотал в одеяло - видимо, чтобы пресечь сопротивление, - но эта мера помогла только частично, и процесс всё равно требовал полного внимания.
   - Поставь у входа, - так же отрывисто сказал Турукано, не оборачиваясь.
   Девочка, в отличие от него, разглядела незнакомца и открыла рот, чтобы что-то спросить, чем Турукано коварно воспользовался, скормив ей полную ложку рагу.
   Рингвайрэ кашлянул и отшагнул обратно ко входу.
   - Прошу прощения, лорд Турукано. Я зайду позже.
   На это Турукано удивлённо обернулся. Узнал гостя, удивился ещё больше и сразу же приветливо нахмурился, угрожающе держа ложку наизготовку:
   - Чего тебе надо?
   Рингвайрэ недовольно сжал губы - такое обнадёживающее начало разговора, - но ответил вежливо, хотя и сдержанно:
   - Меня прислал твой отец.
   - А кто это? - любопытно и бесцеремонно влезла Итарилле, начиная выпутываться из одеяла.
   - Подожди минутку, - сказал ей отец и обернулся к Рингвайрэ, отставляя пока миску и кладя ложку в неё: - Зачем?
   Итарилле радостно закопошилась ещё бодрее.
   - Чтобы помочь со стройкой, - сказал Рингвайрэ.
   - Мне? - переспросил Турукано. Обернулся к дочери, увидел, что она уже выпутала одну руку и вручил ложку ей: - Тогда сама ешь. И полностью не раскрывайся.
   Итарилле наморщила нос, но Турукано уже встал, приглашая гостя выйти. Рингвайрэ молча покосился на ребёнка, послушно вышел вслед за лордом и остановился там, заново привыкая к путь не яркому из-за дыма, но всё же дневному свету. В лагере весенняя грязь уже успела почти везде просохнуть, а у края шатра - там, где ходили меньше, - радостно зеленела молодая травка. Турукано прищурился от света и кивнул:
   - Давай по порядку.
   - Тут и рассказывать особенно нечего, - пожал плечами Рингвайрэ. - В первом доме я не видел никого, кому хотел бы служить. Поэтому поехал к твоему отцу. Пришлось его поискать, конечно, но в итоге мы встретились у перевала.
   Турукано скептически хмыкнул и уточнил недоверчиво:
   - И он согласился тебя принять?
   - Да. И отправил к тебе.
   - И в первом доме тебя ничего не держит? - так же скептически спросил Турукано, всем видом выражая радость от такого подарочка и благодарность за него.
   - Ничего. Я присягал Куруфинвэ Атаринкэ, - сказал Рингвайрэ, помедлив и решив, что скрывать всё-таки не стоит. - Но мы... не поладили.
   - И ты решил уйти во второй дом, нарушив присягу?
   - Нет. Он вернул мне присягу. Еще до того, как вы пришли. - Говорить на эту тему Рингвайрэ совершенно не хотелось, но Турукано смотрел всё так же подозрительно. Опасается, что это Куруфинвэ подсылает к нему шпионов, что ли? Повторил ещё раз: - Так что меня там ничто не держит.
   - Тогда почему ты решил перейти к нам только сейчас? - продолжал щуриться Турукано. - Мы уже не первую неделю здесь.
   - Я должен был закончить начатое там. Бросить и уехать означало бы всех подвести. Но мои жена и дочь живут здесь. Они не ушли с первым домом.
   Мимо одна за другой пролетели вперегонки две птички, весело чвиркая. Турукано проследил за ними взглядом и качнул головой, по-прежнему без особой симпатии.
   - Ладно. Посмотрим, что тебе поручить. Но стройки пока нет, мы ещё даже место не выбрали. Нужно осмотреться сначала. Можешь помочь пока с этим, ты здесь дольше, расскажешь, что ваши уже обследовали.
   Рингвайрэ кивнул.
   - Ты хочешь строить крепость? Тут или в горах?
   - В горах, - сказал Турукано, думая о своём. - На востоке. Здесь в этом нет особого смысла.
   - Я там не был ещё толком. Но могу показать, где есть гранит. Здесь хорошего камня мало, Куруфинвэ этот искал почти полгода.
   - Вот и обсудим над картой. - Турукано кивнул, не глядя протянул руку, ловя Итарилле, выскользнувшую из шатра у него за спиной, и добавил: - Возвращайся часа через полтора.
   - Хорошо.
   Итарилле тем временем поняла, что вырваться не получится, и переключилась на гостя.
   - А я вспомнила, что надо поздороваться! - серьёзно сообщила она. Чинно выпрямилась, стала ровно, поправила полинявшее вязаное платье и приветливо наклонила голову: - Звезда осияла нашу встречу!
   Она ещё дождалась вежливого ответа Рингвайрэ, но на этом запас серьёзности весь вышел, и девочка опять оживилась, только что не подпрыгивая, как будто стоять на месте было выше её сил.
   - А меня Итарилле зовут, а твою дочку как?
   - Нинвен, - улыбнулся Рингвайрэ. - Но она немного постарше тебя, принцесса.
   - А... Ну ладно, - кивнула Итарилле, теряя интерес к разговору, и снова попыталась вывернуться и сбежать. Турукано снова её перехватил. Кивнул гостю и повёл ребёнка обратно, к остывающему рагу.
  
  
   ***
   Весна здесь наступала стремительно, не накатывая неспешными волнами, одна за другой, как на юге, а разом выплеснув на холмы и перелески зелень, цветы, запахи и насекомых, едва только дни прогрелись достаточно. Над Хисиломэ по-прежнему дули холодные ветры, но снег сошёл уже почти всюду, кроме самых укромных оврагов, куда солнце не заглядывало круглый год. Дым, вот уже неделю упорно наползавший с северо-востока, висел высоко, плотной пеленой затягивая небо и меняя цвет от багрового в полдень до чернильно-чёрного по ночам. Только вдоль горизонта на западе и на юге оставалась чистая полоса, наколотая на снежные пики Эред-Ветрин и Митрима.
   Амбаруссар охотились.
   Весна - плохое время для охоты, и ещё хуже, когда этой охотой нужно прокормить такую уйму народа, что мелочью вроде птицы и зайцев не обойдёшься. Немного исправляло ситуацию то, что до прихода нолдор в эти края мало кто из охотников заглядывал, и зверьё до сих пор не всё усвоило, что двуногих нужно бояться. Что не мешало ему бояться на всякий случай всех - как этой семье оленей в дюжину голов - по большей части молодняк одного-двух лет во главе с матриархом, - замеченной охотниками в широкой влажной низине, где под берёзками поднялась густая и уже довольно высокая трава. Олени охотников тоже заметили и отбежали шагов на сто, сначала настороженно вытягивая шеи и оглядываясь, а потом снова принялись кормиться.
   Собак у охотников не было, поэтому небольшой отряд разделился: часть увёл Тэльво, загонять, а Питьо со второй частью уютно устроился на усыпанном валунами склоне холма, ожидая стука копыт.
   Стук послышался, даже немного быстрей, чем ожидали, и охотники удивлённо переглянулись. Звук приближался не с той стороны и напоминал вовсе не оленей, так что когда из-за леса показался его источник, охотники сначала вскинули луки - и почти сразу же опустили, немного даже смущённо. "Оленями" оказался чужой разъезд - кто-то один обернулся к охотникам, потом ещё, ещё, хватаясь за оружие, но тоже быстро сообразили и расслабились немного. Передовые всадники обменялись, похоже, несколькими словами, и весь отряд потрусил без лишней поспешности навстречу засаде.
   Отряды из разных домов не так уж редко встречались в последнее время: лагерь на северном берегу Митрима заселили уже почти исключительно младшие дома, хотя большая их часть ещё оставалась во временном лагере у перевала, да и перевалили не все, пережидая сперва зиму, а теперь - сезон лавин. Но некоторые уже поселились у озера, и Турукано решительно взялся за расширение и укрепление лагеря, разведку окрестностей и уточнение карт, а охотники и разведчики пришли в Митрим и Хисиломэ и того раньше, до передовых отрядов.
   Встретить их так далеко на северо-востоке и подавно было неудивительно, но Питьо аж подскочил на месте, возмущённо потрясая луком, и едва дождался, когда они подъедут ближе, чтобы подкрепить свои действия словами.
   - Ну вы что делаете?!
   Вперёд выехал на пританцовывающем ещё коне Ангарато, и Питьо шагнул ему навстречу.
   - У вас уши есть вообще? - с ходу напустился он на кузена. - Ладно, нас не заметили, но как можно было не заметить загонщиков?! Или вы специально всё портите?
   Остальная засада потянулась на прогалину следом за ним. Навстречу им рядом с Ангарато выехал Айканаро и высокомерно протянул:
   - А я-то думаю, кто это под копыта кидается. А это первый дом.
   Остальные чужаки остановились за ними, и один из них насмешливо переспросил:
   - Каких загонщиков? Тут на лиги кругом никого нет.
   - Угу, конечно. - Питьо раздосадовано кинул стрелу в колчан. - С такими навыками вы ещё долго у нас еду просить будете.
   - Как бы вам у нас не пришлось просить чего, - в тон ему отозвался Ангарато.
   Пока они сверлили друг друга глазами, из-за кустов как раз показались загонщики, заметившие, что впереди что-то происходит, и спешившие теперь успеть к месту событий. Внезапный чужой разъезд они не заметили, сосредоточившись на оленях, которые на полпути внезапно шарахнулись совсем в другую сторону, как будто их напугало что-то ещё. Загонщики кинулись им наперерез, но не успели догнать, а теперь вот выяснилось, кого за это благодарить.
   Лошади, спрятанные охотниками в низине неподалёку, заржали, почуяв знакомых, и из третьедомского разъезда им сразу же охотно откликнулись.
   - Можно подумать, у вас есть что-то! - снова возмутился Питьо. - Кроме нашего старого лагеря и наших лошадей.
   - Вашими стараниями, - Ангарато слегка поклонился с насмешливой благодарностью.
   Питьо зыркнул на него хмуро, думая, что зря Кано старался, пусть бы сами выкручивались. И сказал всё равно заготовленное:
   - Ездить вы так же хорошо умеете, как охотиться?
   - На беременных самок и молодняк? Нет, куда уж нам, - успокоил его Айканаро. - Это только вам могло в голову прийти.
   - Это ты по себе судишь? - возмутился Питьо. - Без вас знаем, кого можно убивать! Лучше бы спасибо сказали, что с вами вообще делятся. А не нравится, жрите мох.
   Пока они обменивались возвышенными любезностями, с другой стороны подоспели загонщики первого дома во главе с Тэльво, уже разглядевшие, что это не враги - по крайней мере, не такие враги, на которых нужно кидаться с оружием, не поздоровавшись.
   - Питьо, мы к вам других оленей гнали, - весело объявил он, останавливая коня в нескольких шагах от кузенов. - Откуда эти взялись?
   - С севера - охотно пояснил Питьо. - У них миграция. Сезонная.
   Теперь рассмеялись охотники первого дома.
   - Это вы, что ли, загонщики? - Ангарато скептически оглядел их, обернувшись. - Олени и не заметили, что на них охотятся. Паслись себе.
   - Так мы не на вас охотились, - пожал плечами Тэльво. - Вы могли бы спокойно пастись и дальше.
   - А вы нам не указывайте... - начал Айканаро, но Питьо его перебил:
   - Где пастись?
   Первый дом снова рассмеялся, и Айканаро возмущённо тронул коня пятками, направляя на Питьо:
   - Ещё я у феанорингов не спрашивал, что мне делать!
   Тот в преувеличенной панике отскочил вбок:
   - Ладно-ладно, паситесь где хотите. Только не на мне!
   Охотников было меньше, чем дозорных третьего дома, но не настолько, чтобы это остудило одним или другим боевой задор.
   Из группы загонщиков отделился Серкенаро, аккуратно оттеснив лошадью самую решительную молодёжь в первых рядах, и остановился рядом с Питьо, вежливо поприветствовав чужих лордов.
   - Как я понимаю, произошло недоразумение...
   - Да сами вы - одно сплошное недоразумение! - огрызнулся Айканаро.
   - А куда вы дальше собираетесь? - немного миролюбивей спросил Ангарато. - Чтобы избежать дальнейших недоразумений.
   Питьо брезгливо поморщился, всем видом демонстрируя, что не собирается отчитываться перед кем попало.
   - Догоним сбежавших оленей. - Тэльво привстал на спине коня, кивая в сторону стада. - И надеюсь, вас больше не увидим.
   - Оленей? - Айканаро скептически поднял бровь. - Это тех, от которых вы так отстали, что мы вас даже не заметили? Я знаю, кого вы больше не увидите.
   - Это у вас с глазами плохо! - возмутился Тэльво. - А мы этих оленей в два счёта догоним! Они ещё во-он до того леска добежать не успеют!
   Айканаро пренебрежительно фыркнул, и Тэльво не стал больше тратить время на пререкания, подняв Атью в галоп, так что он с места перемахнул кусты и помчался прямиком к дальнему холму, на котором остановились олени. До сих пор они и не собирались бежать до во-он того леска, вполне удовлетворившись тем, что погоня отстала, вокруг открытое безопасное поле, а под ногами хватает свежей травы.
   Айканаро сперва бездумно сдержал своего коня, рванувшегося было следом, но потом передумал и бросился вдогонку. За ним - Питьо, подозвавший Минью свистом и вскочивший на него на бегу.
   Отряды, растерявшиеся было от неожиданности, сначала потянулись на опушку, чтобы удобней было следить за гонками, а там и неспешно двинулись следом за лордами, далеко не разъезжаясь, но и не смешиваясь. Все знали, что орков тут обычно не бывает, а если и попадутся, то верхом от них всегда успеют удрать. Видно и так было неплохо: как четверо всадников во главе с Тэльво, мчатся друг за другом по каменистым холмам, застеленным брусникой и мхом между редкими перелесками, а поодаль сорвалось с места спугнутое ими стадо оленей и кинулось наутёк через долину, совершенно не в ту сторону, где стоял в бело-зелёной дымке пресловутый лесок.
   Сначала всё шло прекрасно для первого дома, рыжий всадник заметно вырвался вперёд, и нагнать его пока ни у кого не получалось.
   А потом его конь споткнулся и завизжал, теряя равновесие.
   Всадник спрыгнул с него и откатился по земле в сторону, а конь тяжело повалился на плечо, взбрыкнув задними ногами и неловко вытягивая шею. Сразу же вскочивший на ноги Тэльво кинулся обратно к коню, который так и остался лежать, не пытаясь подняться и беспокойно дрыгаясь.
   Айканаро проскакал дальше, просто по инерции, но уже через десяток шагов остановил коня и повернул обратно. Ехавшие позади Питьо и Ангарато успели к месту происшествия раньше, и всего на пару секунд отстали от Тэльво.
   Ангарато остановил лошадь чуть в стороне и спрыгнул тоже, подходя.
   Тэльво опустился на колени возле Атьи, погладил встрёпанную гриву и осторожно ощупал ногу, болезненно морщась и с переменным успехом пытаясь снять боль. Питьо сел рядом, тоже пытаясь снять боль и тоже без особого успеха. Атья уже не кричал, и теперь только постанывал жалобно и косился на эльдар и на Минью, ободряюще тыкающего его мордой.
   - Это всё из-за вас! - зло выкрикнул Тэльво, поднимая голову.
   - Из-за нас? - только что подъехавший Айканаро мигом сменил выражение лица с обеспокоенного на возмущённое. - Это мы гонку устроили?
   - А кто? Кто вас вообще просил вмешиваться в нашу охоту! - Тэльво вскочил и пошёл прямо на него, с каждым вопросом шагая всё ближе и говоря всё злей: - Кто вас звал сюда вообще?! Ваши патрули вон аж там ездить должны, что вас сюда принесло?!
   Атья жалобно заржал, подзывая его обратно, и снова попытался встать, но Тэльво в запале не заметил.
   - Сами разберёмся, где наши патрули должны ездить! - Айканаро шагнул ему навстречу.
   Охотники третьего дома зашевелились, стягиваясь к своим лордам, и толпа вокруг упавшего коня снова разделилась на две отчётливые враждебные половины. Но за оружие не хватался никто.
   - Вы уже разобрались! - не унимался Тэльво.
   - Да нечего тут патрулировать! - поддержал его подошедший Питьо. - Всех орков наши патрули ловят ещё на границе Ард-Гален! Лучше бы вы там были, чем чужую охоту портить!
   Айканаро хмуро покосился там на пострадавшего, вокруг которого уже обеспокоенно плясал Минья, мешая эльдар подойти, и отозвался резковато:
   - Мы не заставляли вас устраивать это глупое соревнование.
   - Ну да! - Тэльво шагнул к нему, сжимая кулаки. - Ещё скажи, и оленей не пугали!
   Серкенаро мягко взял его за плечо.
   - Лорд, это всё можно потом выяснить. Сейчас нужно помочь Атье. Как я слышал, в третьем доме отличные целители. - Он посмотрел выразительно на Ангарато. - ...Если не преувеличивают.
   - Да как же... - под нос себе сказал Тэльво, стряхивая его руку. - Доверь вам...
   Ангарато, не расслышавший бормотания, но прекрасно разглядевший потерянное выражение лица, тряхнул головой и тоже подошёл.
   - Да, думаю, мы сможем вылечить твою лошадь. Только нужно шину наложить, чтобы хуже не стало.
   - Сами знаем, - раздражённо скривился Питьо. - Лучше помогите боль снять.
   Тэльво вернулся к коню и снова уселся прямо на землю, бережно держа его голову в ладонях и что-то успокаивающе бормоча. Кто-то из верных третьего дома сел рядом и прикрыл глаза, осторожно трогая пострадавшую ногу. Атья поверил, что вставать пока не надо и брыкаться тоже, и только протяжно печально фыркал, положив голову на хозяйские колени. Минья обеспокоенно топтался вокруг, заглядывая через головы.
   Когда боль уже сняли, Серкенаро протолкался через толпу с палками для шины, ногу зафиксировали, потом всей толпой помогли больному встать, отпихивая Минью, очевидно, считавшего, что и сам справился бы, а чужая двуногая помощь им совершенно ни к чему.
   - Это мы долго ехать будем, - покачал головой Питьо, когда они совместными усилиями помогли Атье подняться и посмотрели, как он хромает в круге обеспокоенных эльдар, временно забывшись разбиваться на два враждебных отряда.
   - Ничего, потерпим. - хмуро глянул на брата Тэльво.
   - Не так уж и далеко, - возразил кто-то из третьего дома. - До лагеря всего пара часов шагом.
   Тэльво резко обернулся к нему:
   - До вашего лагеря!
   - Да, до нашего, - с нажимом повторил Ангарато. - Мы же обещали помочь с лечением.
   - В лагере? - переспросил Питьо, оглянувшись на брата. - Я думал, здесь, боль снять.
   - А ты считаешь, что этим лечение и ограничивается? - неприязненно сказал Айканаро.
   Вместо Питьо ему ответил Тэльво, гладя Атью по морде и не оборачиваясь:
   - Да разве ж вам можно его доверить...
   Айканаро пожал плечами.
   - Мы, во всяком случае, не заставляем коней скакать галопом по кустам, - заметил Ангарато.
   - Мы тоже не заставляем! - возмутился Питьо. - Где ты тут кусты видишь?
   - Да хватит с ними переругиваться! - одёрнул брата Айканаро. - Коня жалко, конечно, но не хватало ещё их уговаривать! Чтобы они соблаговолили принять нашу помощь.
   - Да это вы виноваты... - развернулся к ним Тэльво.
   - И поэтому будет только справедливо, - немного повысил голос Серкенаро, - если они помогут с лечением. К тому же, до старого лагеря действительно ближе. А Атье будет очень больно долго идти.
   Амбаруссар одновременно посмотрели на Атью, рядом с которым по-прежнему тёрся Минья, подставляя морду ему под шею.
   Тэльво погладил коню нос и сердито кивнул, сделал одолжение.
   - Хорошо.
   - Вот спасибо за высокую честь, - буркнул Айканаро, и через несколько минут оба отряда уже выдвинулись в сторону озера.
  
  
  
  
  
(6) Ветеринарная клиника, кандидатский минимум и внезапные ритуалы
  
   Ангарато отправил кого-то вперёд, предупредить лагерь о внезапных гостях, а остальной отряд, вьющийся вокруг пострадавшего Атьи, как обеспокоенные родители вокруг плачущего ребёнка, двигался медленно и осторожно. Хотя плакать ребёнок перестал почти сразу: как только ему сняли боль, успокоили, и убедили, что он вполне может подняться и даже идти - конечно, без всадника и не спеша. Пострадавшая нога, как тоже быстро выяснилось, пострадала меньше, чем опасались близнецы, уже успевшие и помаяться совестью и живо представить разговоры дома ("Слышали, рыжие ногу сломали." - "Опять?! Опять Питьо?" - "Нет, теперь Атья"). Но Атья, похоже, и сам больше напугался, чем всерьёз поранился. По крайней мере, шагал довольно бодро, хоть и избегал наступать на правую переднюю ногу всем весом, из-за чего походка получалась немного прыгающая, и Минья на неё неодобрительно фыркал.
   Эльдар по дороге до лагеря тоже успокоились - и сразу вспомнили про взаимное недоверие. Смешавшиеся было два отряда снова разделились и принялись недовольно коситься друг на друга. В отличие от лошадей, которые за одну весну, разумеется, не успели забыть товарищей по табуну, но успели соскучиться.
   Конюшню они тоже забыть не успели, и проезжая мимо высаженной в прошлом году рощи, где уже пахло влагой от озера, все четвероногие приободрились и, не дожидаясь команды, напрямую свернули к леваде, оглашая окраину лагеря приветственным ржанием. Атья захромал веселей и даже Тэльво, всю дорогу шагавший мрачнее тучи, наконец просветлел.
   Посыльных отправляли предупредить о гостях дозорных и лордов, а не Сулиндо, но тот всё равно вышел встречать смешанный отряд перед конюшнями - то ли ему тоже успели сообщить, то ли он просто узнавал лошадей по голосу.
   Он окинул процессию взглядом, махнул другим конюхам забирать лошадей и позвать целителя, сразу заметив в центре толпы пострадавшего и определив виновных, а сам направился прямиком к Атье, про себя жалея бедного коника, которому так не повезло с хозяевами. Лучше бы они ещё раз себе ногу сломали. Но гнать Тэльво, бережно бедного коника наглаживавшего, не стал. Питьо и Серкенаро бесполезно маячили рядом.
   Лошади по первому же приглашению охотно сбежали в стойла к еде, только Минья в нескольких шагах обиженно скалился на конюхов, не желая бросать всех в такой напряжённый момент. Наконец, ему окончательно надоело вытягивать морду поверх чужих голов, он вскинулся на дыбы, сплясал короткий, но выразительный танец, распугивая конюхов, и в два скачка махнул к брату и хозяевам, едва в них не врезавшись.
   - Его можно вылечить? - обеспокоенно спрашивал Тэльво, перебирая пальцами гриву. - Это всё из-за них! - Он решительно потыкал в сторону третьего дома, остановившегося плотной группой неподалёку. - И они должны помочь!
   - Можно. - Сулиндо едва взглянул на их развлечения, сосредоточившись на пострадавшей ноге Атьи. - Но легче было бы не травмировать. Оставь его здесь, у вас там всё равно нормальных целителей нет, которые с лошадьми умеют работать.
   - Мы и не хотели травмировать! - вскинулся Тэльво. - Это всё...
   - Ну да, - перебил его Айканаро, - это мы вас заставили за теми оленями гнаться!
   Тэльво резко крутнулся на пятках.
   - Нам бы гнаться не пришлось, если бы вы их не распугали!
   - Лорды. - Сулиндо очень уважительно смерил их всех взглядом. - Идите ругайтесь где-нибудь в другом месте.
   Подоспел целитель, и скоро двуногих и четвероногих рассортировали окончательно. Верных сразу выставили, сказав не толпиться, лошадей, даже пострадавших и их родственников, завели в стойла и выделили родственникам места рядом, сдавшись их настоятельным просьбам, а из двуногих внутри остались Сулиндо, целитель и четверо лордов. То есть, ровно втрое больше, чем нужно, на взгляд Сулиндо. Но зрители, по крайней мере, держались у стеночки и не лезли целителю под руку, так что гнать их вилами пока что казалось преждевременно.
   - Сколько времени понадобится? - спросил Тэльво, потоптавшись рядом и понуро разглядывая, как целитель трогает осторожными пальцами начавший отекать сустав.
   - Пара недель точно, - не глядя, ответил целитель. - Ничего непоправимого, просто связку потянул, но довольно сильно.
   Рыжие печально переглянулись и продолжили переминаться с ноги на ногу, и Сулиндо гостеприимно предложил, кивнув на лошадей в соседних стойлах:
   - Не хотите уходить, вон, займитесь делом. Где щётки, знаете?
   - Не приказывай нам, что делать! - Тэльво оскорблённо задрал нос, мигом включив лорда. Не хватало ещё для младших домов лошадей чистить! И слушаться перебежчиков!
   - Я бы с удовольствием приказал вам не портить лошадям ноги, - страшно смутился перебежчик. - Жаль, не подействует.
   - Тебе же сказали уже, это вот эти вот влезли! - огрызнулся Питьо, тыкая в недовольных "этих вот" пальцем. Но все четверо пока ещё сдерживались.
   - Боюсь, на них тоже не подействует, - задумчиво протянул Сулиндо, посмотрев в указанном направлении. Ему было совершенно всё равно, кто из столпившихся в конюшне оболтусов виноват в большей степени. Мало им этой глупой вражды, так ещё и лошадей обижают. Вот уж кто здесь точно ни при чём.
   Оболтусы сверлили друг друга одинаково тёплыми нераскаявшимися взглядами.
   - Пойдём лучше посмотрим, что они с лагерем сделали, - предложил Питьо, презрительно щурясь на Ангарато. - Всё уже сломали?
   - Да не хочу я смотреть! - передёрнул плечами Тэльво. - Мы что, оставим их тут? - кивнул на лошадей. - И уедем?
   Минья определённо не собирался оставлять здесь товарища одного, хотя оба коня то и дело посматривали на своих двуногих, проверяя, не собираются ли они сбежать.
   - Лучше бы спасибо сказали, - достаточно громко, чтобы услышали, буркнул Айканаро. - Что вам вообще разрешили его тут оставить.
   - Пока мы никого не оставляем, - заверил их всех Питьо. - Пойдём поговорим нормально, без этих.
   Тэльво снова покосился на "этих", на этот раз с сомнением, - они ответили такими же добрыми взглядами, - и сердито подбил сапогом солому на полу, но кивнул.
   - Я тоже не хочу тут Атью оставлять, - сказал Питьо уже на улице, когда они прошли немного вдоль левады и остановились у очередного столба ограждения. - Но что ты предлагаешь? Вести его к нам? Или самим тут остаться жить на две недели?
   - Если бы эти все не переметнулись...
   - Ну, что теперь. Сулиндо, конечно, хам и перебежчик, но лошадей любит. Так что Атью обижать не будут. Или останемся ненадолго? Пусть подлечат немного, а долечивать у нас будем.
   Тэльво пренебрежительно фыркнул. Оставаться в чужом лагере ему ничуть не хотелось.
   - Лучше вернёмся через пару дней.
   - Да, я тоже думал, - кивнул Питьо. - Только другая лошадь нужна.
   - Это они виноваты, вот пусть и дают лошадей
   - Конечно. - Снова кивнул. - Не знаю только, стоит ли ехать сейчас. Поздно уже, но просить у них разрешения остаться тоже как-то... Может, по дороге где-нибудь заночуем?
   Тэльво задумался на секунду, кинул брату картинку подходящего места, и через несколько минут они уже ругались с Сулиндо, требуя с него сменную лошадь взамен Атьи, хотя бы на пару дней, до следующего приезда.
  
   ***
   - Айкале! Алар! Как вы тут оказались?
   Верные Амбаруссар терпеливо скучали у самого берега, кидая в озеро камешки и разглядывая круги по воде, и стоявший в середине толпы Айкале сначала услышал знакомый голос, а потом уже заоглядывался и заулыбался, отделяясь от товарищей и подходя к Нинвен:
   - Алар! Да вот, Атья ногу повредил. - кивнул на конюшню.
   - Правда? - Нинвен оглянулась туда. - Жалко как! Ну его вылечат?
   - Ну, как-то точно вылечат. А сможет ли он после этого носить всадника... Это вот сейчас выясняют.
   Девушка сочувственно покивала, но приезду друзей обрадовалась больше, чем огорчилась за Атью.
   - А почему вы сюда пришли, а не к нашим? - спросила она.
   - Да эти, из третьего дома... - Айкале неопределённо кивнул в сторону лагеря. - Влезли в нашу охоту, оленей распугали, ну и из-за них так и получилось. В общем, они предложили помочь с лечением, и сюда ближе было.
   - А... Ну, хоть помочь предложили. - Нинвен помрачнела немного. - А то они тут все при одном упоминании первого дома зыркают исподлобья.
   - Это мы уже заметили. И как ты тут живёшь вообще?
   - Так и живу. - Она обиженно надулась. - Ты слышал уже?
   - Про твоего отца? Все слышали, - сочувственно кивнул Айкале. - Куруфинвэ рвёт и мечет.
   Нинвен посопела обиженно, глядя вбок, потом сердито подняла голову:
   - Ну как ему в голову пришло вообще?! Ещё и мне вот полчаса лекцию читал, что я зря не радуюсь!
   - Да кто его знает, - отмахнулся Айкале. - Может, с лордом поругался, теперь вот и...
   Нинвен невпопад кивнула.
   - Мы его ждали-ждали... Он же просил не переезжать без него, мол, вернусь и помогу. Вернулся вот.
   - Надо было самим переезжать, - наполовину в шутку сказал Айкале, но девушка даже не улыбнулась.
   - Вы уехали, и вообще наши все уехали, - продолжила она жаловаться. - Поговорить не с кем. А тут все смотрят на меня так... как будто я им что-то должна. С зимы спрашивали, чего это мы до сих пор тут и не собираемся ли остаться насовсем. Вот они теперь рады, что мы всё-таки остаёмся! - Нинвен решительно тряхнула копной тонких косичек, заплетённых цветными шнурками: - Ты знаешь, ещё немного - и я готова буду одна ехать.
   - Ну тогда я в следующий приезд захвачу запасную лошадь, - улыбнулся Айкале.
   - Договорились! - она наконец-то улыбнулась тоже. - О, а вот и Амбаруссар. Пойдём спросим, как там Атья!
   Амбаруссар действительно показались из сарая, но к верным пока не спешили, остановившись у коновязи и что-то обсуждая, а потом разом развернулись и пошли обратно. Подойти к ним с вопросами никто не успел.
   Нинвен безрадостно проводила их взглядом и снова повернулась к Айкале, глядя так скорбно, что впору утешительно гладить по голове.
   - Вы сейчас уедете сразу, да?
   - Да, скорее всего, - сочувственно кивнул парень. - Вряд ли они захотят тут оставаться.
   Она вздохнула и спросила ещё тоскливей:
   - Как там у вас дела?
   - Ну как... Обживаемся. Тут и то уютнее было, особенно под конец и подавно, - улыбнулся Айкале. - Там пройти нормально негде. Или каменюки кучами навалены, или ямы вырыты. Зимой всё ещё и в снегу, так что сразу и не поймёшь, что из этого перед тобой.
   - А поверх этого ходит злющий Куруфинвэ, - добавили у него из-за его спины, и все рассмеялись.
   Остальному отряду Амбаруссар быстро стало скучно просто так разглядывать лагерь и дожидаться, пока лорды про них вспомнят, и после короткого совещания они решили понадоедать сначала Айкале, а потом уже Амбаруссар.
   - А чего злющий? - заулыбалась Нинвен. - Всё ещё из-за отца, или он так, про запас?
   - Веришь, мы не спрашивали.
   Все снова рассмеялись.
   - Ты приедешь, можешь спросить, - предложил добрый Хельянвэ.
   - У него или у Тьелперинкваро, раз он тебе цветы дарит.
   - Да ну вас, - смутилась Нинвен. - Один раз поговорили. И вообще, он мальчишка совсем и зануда, с вами веселей. - И тут же перебила сама себя, показывая в сторону озера, откуда как раз показались лорды: - О, они договорили, кажется. Идём новости спрашивать. Может, вы тут ещё на пару дней останетесь?
   - Сейчас сами всё скажут.
   Судя по мрачным лицам и решительному шагу Амбаруссар, оставаться здесь они не собирались, а новости были не самые радужные, и поджидавшие их верные обеспокоенно зашевелились, переглядываясь.
   - Целитель говорит, пару недель лечить будут, - сообщил Питьо на вопросительные взгляды, подойдя. - Посмотрим, может, раньше забрать получится. Подождём только, пока его немного на ноги поставят.
   - Может, вы тут хоть на пару дней останетесь? - жалобно сказала Нинвен. - Пока его ставят на ноги.
   - Нет, - мотнул головой Тэльво. - Едем сейчас. - И пошёл к первой попавшейся лошади.
   - А когда вернётесь? - ещё жалобней спросила Нинвен.
   Рыжие переглянулись, Питьо пообещал вернуться через несколько дней, Айкале ободряюще улыбнулся, пожелал не скучать и собирать вещи - и они уехали, оставив Нинвен хмуро смотреть вслед и думать о несправедливости жизни.
  
  
   ***
   Тинто вытряхнул готовые пластины на стол, провёл рукой, разравнивая горку, достал с полки образец, вчера сделанный Тьелперинкваро, положил рядом со своими. Вздохнул и ссыпал их в ящик с отходами. Бесполезно. Тьелперинкваро, конечно, объяснит ещё раз, но последние раза три он пересказывал одно и то же. Значит, в теории не осталось ничего, чего Тинто бы не знал, и что могло бы помочь. Он просто не слышал различий, которые лорду казались очевидными. А вслепую работать невозможно: то с температурой ошибёшься, то легирующие добавки неправильно отмеришь, то примесь не заметишь...
   Если бы можно было определять всё это как-то иначе, не полагаясь только на музыку, всё было бы гораздо проще. Но что толку мечтать? С металлом хотя бы температуру можно примерно определять по цвету, но с остальным как быть?
   Когда Тьелперинкваро только назначили координатором, они почти перестали видеться. Лорд целыми днями ходил по стройке сперва за отцом, а потом уже сам - проверял и приводил в порядок чертежи и списки, вносил коррективы в работу. Тинто тогда снова пришлось перейти под начало к Синтарено - к немалой радости Ондо. Но потом пришла весна, с нового карьера начал поступать известняк, всё более-менее успокоилось, и снова нашлось время на занятия в мастерской. Разные, но все с неизменным печальным результатом.
   Пора, наверное, признать очевидное. В конце концов, работы на стройке хватает и неквалифицированной. Копать и таскать камень Тинто умел, а пользы от этого выходило куда больше, чем от сидения в кузнице. Тут только металл зря переводит. Если что-то путное и получается, то случайно, и повторить успех потом всё равно не выходит.
   Собрав инструмент, Тинто вышел наружу, прикрыл дверь. Рабочий день подходил к концу, Васа уже почти исчезла за озером, расчертив всё вокруг длинными тенями. Чуть дальше, за мастерскими стояла съехавшая с наезженной колеи телега, и трое рабочих снимали с неё каменные блоки.
   Вот, они же работают и не жалуются. И никто не считает их бесполезными.
   На этом участке параллельно с частоколом начинали класть настоящую стену и прилагающуюся к ней башню. Нижний гранитный уровень был почти готов и с внешней стороны башни поднялся уже вровень с крышами мастерских. Правда, внутренняя часть башни ещё торчала уступами, окружённая лесами. Собственно, рядом с ними блоки и выгружали.
   Как раз когда Тинто подошёл ближе, один из грузчиков поставил на землю блок и любовно похлопал по стене ладонью: "Ну вот, стоит. Не остыл-то раствор за те две минуты. И чего было орать?" Уточнять, кто орал и за что, Тинто не стал: достаточно наслушался за зиму. Просто поддёрнул рукава обратно к локтям и молча взялся за работу. Рабочие покосились, но от помощи отказываться не стали.
   Работа помогла отвлечься от невесёлых мыслей. Да и от всех мыслей вообще. Через несколько блоков Тинто вспотел, а ещё через несколько начал невольно прикидывать, сколько их там может оставаться, в телеге.
   Выбрав минуту для отдыха, Тинто прогулялся к стене, подныривая под лесами, мысленно вписал башню в квадрат, померил шагами его сторону. И, перетаскивая следующие блоки, развлекался тем, что прикидывал длину окружности и количество блоков, которое пойдёт на новый уровень...
   Выходило, что вторую телегу подвозить не нужно, так что на ужин они как раз успевают.
   Возле телеги, куда он подошёл за новым блоком, как раз обсуждали, нужно ли ехать за следующей порцией блоков, или хватит этих. Конюх утверждал, что хватит. Один из рабочих предлагал поискать мастера, а другой - забраться на леса и посчитать количество блоков в предыдущих уровнях. Правда, лезть сам не вызывался.
   Тинто остановился рядом, вытер лоб рукавом. Немного послушал разговор, убеждаясь, что понял всё правильно.
   - Зачем мерить? Можно же так посчитать. - Он быстро посмотрел, сколько блоков ещё лежало на телеге. - На первый уровень хватит, даже с запасом.
   - И я говорю, что хватит! - тут же поддержал конюх. - Ужинать пора.
   - Откуда ты знаешь? - недоверчиво покосился рабочий на новичка.
   Тинто пожал плечами.
   - Посчитал.
   - Как? - Рабочий смотрел уже менее недоверчиво. Скорее, удивлённо. - Чертежи видел?
   Тинто пожал плечами снова. Чертежей он видел много, но не мог сказать наверняка, какие из них относились именно к этой башне.
   - Может, и видел, не знаю. Но вообще я так, примерно прикинул.
   - Ну, примерно и я могу, - хмыкнул второй рабочий, тоже вернувшийся за блоком. - Особенно когда ужинать охота.
   - Можно точно померить, - Тинто кивнул на оставленную на лесах верёвку с навязанными через равные промежутки узлами.
   - Ты предлагаешь ею всю башню обмотать? - Первый выпрямился, уперев руки в бока и глядя на обкусанную башню и примыкающую к ней с двух сторон стену. - Так стена мешает же.
   - Зачем обматывать? - теперь удивился Тинто. - Диаметр померить.
   Рабочие переглянулись.
   - При чём тут диаметр?.. - начал было один из них, но второй быстро мотнул головой:
   - Проще найти мастера.
   - Ну ищите, - Тинто пожал плечами, примериваясь к следующему блоку. И задумался.
   Пока выгружали остатки блоков, нашёлся мастер. А с ним и чертежи этого участка стены. Тинто оказался прав, блоков уже с запасом хватало на первый уровень, но в этом он и так не сомневался. И за ужином задумчиво молчал, вопреки обыкновению. Ему как-то в голову не приходило, что даже такие элементарные расчёты умеют делать не все.
  
   В столовой Тинто молча положил на стол тряпочку с двумя пирожками и, дождавшись, пока Тьелперинкваро подвинется, сел рядом с миской супа.
   - Это тебе. Вчерашняя порция. Ты так и не пришёл.
   Тьелперинкваро кивнул, взял один из пирожков и придвинул обратно второй.
   - Спасибо.
   Линталле уехала на новый карьер почти сразу же, даже, кажется, не успев достать вещи из походного мешка. Так что Хисайлин теперь снова жила одна, и Тинто старался бывать дома почаще. Не всегда получалось, конечно: идти до большого общего шатра было всё-таки ближе, но по контрасту с его вечным гамом домашняя тишина казалась какой-то особенно тоскливой. Хотя Хисайлин вроде бы на скуку не жаловалась, но и не протестовала, когда сын приводил на ужин всех друзей, включая маленькую Мириэт и незаметно влившегося в компанию Ондо. Тьелперинкваро тоже время от времени удавалось затащить. Правда, обычно он больше молчал и слушал. А вчера вот вообще не пришёл. Тинто вообще думал спросить, почему (вдруг что интересное), но недавние упражнения сбили мысли совсем в другую сторону. Так что Тинто молча ковырялся в тарелке, пока Тьелперинкваро вдруг сам не спросил:
   - У тебя опять не получилось?
   - Что? А... - Тинто, уже почти забывший о кузнице, теперь вспомнил и вздохнул. - Наверное, это всё-таки не моё.
   Лорд отвлёкся на еду ненадолго, потом опять повернул голову:
   - Я плохо объясняю? Надо подумать, как ещё объяснить.
   - Ты хорошо объясняешь. Я всё понимаю, что нужно услышать. Просто не слышу. Я о другом думаю. - Тинто дождался вопросительного взгляда и продолжил. - Я тут выяснил, что не все рабочие умеют решать простые математические задачи. Как посчитать длину окружности, если знаешь диаметр, сколько блоков взять...
   - И?
   - А у меня это получается гораздо лучше, чем сплавы. Может, так я принесу больше пользы?
   - Помогая с расчётами? - Тьелперинкваро тоже задумался, собрал хлебом остатки соуса. - Может быть. Правда, там обычно недостаточно одной только математики.
   - А что ещё нужно? - Тинто поёрзал. Ну вот, сейчас ему снова скажут, что он бесполезен.
   - Механику знать, как минимум. Свойства разных материалов, как они реагируют на холод и жару, как ведут себя под нагрузкой... Но это всё решаемо. Ты же не будешь сразу сам проектировать. Ну и зависит от того, насколько ты знаешь ту же математику. Разделить длину окружности на длину блока, я думаю, всё-таки все сумеют.
   Тинто пожал плечами, опустил голову.
   - Механику я тоже читал...
   - Ну давай посмотрим, в каких пределах. А там видно будет.
   - Хорошо. - Тинто уже жалел, что вообще заговорил об этом. Надо было спросить Синтарено. Хотя бы не позорился перед лордом.
   Но опозориться не удалось. Они быстро выяснили, что простыми Тинто считает абсолютно все задачи из единственного нашедшегося в сундуке с книгами учебника, и закончилась проверка тем, что они вернулись в шатёр к лорду и сели у маленького стола параллельно рассчитывать максимальную нагрузку на арочный свод, которую Тьелперинкваро всё равно нужно было посчитать как-нибудь на днях.
   Закончив подсчёты, Тинто обернулся к лорду и удивлённо замер. Тот ещё только заканчивал предварительные вычисления.
   На всякий случай Тинто присмотрелся внимательнее. Вдруг это уже новая задача?
   Тьелперинкваро покосился в ответ. Хмыкнул:
   - Подглядываешь?
   - Вообще-то, я уже закончил, - чуть даже обиделся Тинто.
   Лорд глянул теперь удивлённо.
   - Уже? - дождался обиженного кивка и качнул головой недоверчиво. - Тогда подожди, я доделаю и сверим.
   Тинто пожал плечами и отодвинулся. Вот ещё. Подглядывать. Задачи он всегда любил, как своеобразные головоломки. И подглядывать решение ему бы никогда в голову не пришло. Какой смысл тогда вообще начинать решать?
   В приоткрытый полог виднелись только молоденькие веточки черники и битый камень, а внутри шатра смотреть и вовсе было не на что. Кроме, разве что, оружейной стойки, на которой висело несколько ножей и два меча в ножнах. Один, богаче украшенный и висевший поближе, наверное, принадлежал Куруфинвэ. Тинто слышал, что Феанаро сам сделал мечи своим сыновьям, но вблизи их особенно не рассматривал - лорды почему-то не выстраивались в очередь, чтобы похвастаться перед ним своим имуществом. Но по слухам, мечи были красивые. Этот, на стойке, ничем таким уж особенным не выделялся. Три прозрачных камешка с фацетной восьмигранной огранкой - что именно это за камни, Тинто отсюда не разобрал и виновато покосился на Тьелперинкваро, но тот продолжал шуршать карандашом по листу и очередного провала, разумеется, не заметил, так что Тинто вернулся к разглядыванию. Рукоять совсем скучная, обмотанная кожаным шнурком, ножны тоже ничего особенного. Гарда вот украшена: звезда травлением в центре и концы гарды в форме языков пламени. Хорошая работа, мастерская, но Тинто ожидал чего-то ярче и интересней и немного даже разочаровался. В Амане он видел мечи, украшенные гораздо богаче. И с камнями на рукояти, и с гардой сложной формы, и каких только не было. Фехтовать, правда, ему никогда не случалось. А жаль, интересно было бы попробовать. И вообще, не всё же в тылу отсиживаться, как до сих пор. Как маленький.
   Тьелперинкваро отложил карандаш и обернулся к нему со своим блокнотом. Ответ сошёлся - только у Тинто ушло на решение ощутимо меньше времени. Оба переглянулись растерянно, а потом Тьелперинкваро усмехнулся:
   - Да, тут точно у тебя получается лучше, чем в кузнице.
   Тинто неуверенно улыбнулся.
   - Так что, это может пригодиться? Или вам считать только на первом этапе нужно?
   "И уже всё посчитано"
   - Считать много чего нужно. - Лорд улыбнулся тоже. - Главное, Карнистиро про тебя не говорить, ему на складах тоже счетоводы нужны. И там как раз чистая арифметика.
  
   Назавтра они пошли к Куруфинвэ - в обед, когда дел поменьше. Тьелперинкваро сказал, что с утра предупредил уже, и что Куруфинвэ не против поручить ему расчёты, а не порчу металла, но сначала хочет сам посмотреть, что именно можно поручать и насколько пристально нужно следить.
   Тинто молча кивнул, и всё утро предвкушал. Решить-то он решит, в этом он не сомневался. Но вдруг лорд будет задавать вопросы? Связно разговаривать с Куруфинвэ он до сих пор не научился.
   Эта мысль донимала его весь день, и к обеду Тинто уже настолько изнервничался, что кусок в горло не лез. Так что он сел рядом с жующим Тьелперинкваро, обреченно глядя в свою миску и мысленно прощаясь с новыми перспективами.
   - Спроси чего другого, если кашу не хочешь, - сказал Тьелперинкваро через пару минут.
   - Да я вообще не хочу есть, - Тинто поковырял ложкой в каше, выловил утопившегося в ней комара.
   - Что-то случилось?
   - Нет, - Тинто вздохнул и поднял голову. - Просто я боюсь твоего отца.
   - Если бы все, кто его боится, отказывались обедать, мы бы сильно экономили на еде.
   - Некоторые от нервов наоборот больше есть начинают, - Тинто невольно улыбнулся. - Так что оно компенсируется.
   Он стряхнул комара в траву и снова стал задумчиво ковырять ложкой в миске. Но по-прежнему не ел. Тьелперинкваро понаблюдал немного за этим искоса, доедая свою порцию. Потом отложил ложку и взял по куску хлеба и сыра.
   - Если ты есть не будешь, тогда пойдём сейчас. Или ты хочешь подольше побояться?
   Тинто обречённо вздохнул и отставил остывшую кашу.
  
   - А чего ты боишься? - спросил Тьелперинкваро по дороге. - Ты же знаешь, что делать.
   - Он же спрашивать начнёт... - Тинто повёл плечами
   - И что? Про расчёты ты ответишь. А что ты проектировать не умеешь, он и так знает.
   - Ну да, наверное.
   Объяснять Тьелперинкваро, что при виде Куруфинвэ ему до сих пор вспоминается тот обрыв, как-то совсем не хотелось.
   (Тьелпэ из этого сделал вывод, что он сам не знает, чего боится. И не стал настаивать.)
   Когда они подошли к рабочему навесу, оттуда как раз уходил Халион, а Куруфинвэ листал очередную стопку чертежей. Поднял голову, заметив подошедших, кивнул.
   Тинто послушно подошёл и остановился рядом, глядя в землю.
   - На, - Куруфинвэ выудил откуда-то два листка с наскоро набросанными простенькими чертежами с пометками и протянул ему. - Посчитай вот это.
   Тинто молча кивнул, радуясь, что хотя бы пока никаких вопросов не задают, и пристроился с листками и карандашом у дальнего края стола. Вес и прочие характеристики всех материалов были предусмотрительно указаны на полях: не иначе, Тьелперинкваро предупредил.
   Он тоже не стал никуда уходить, унёс свой недоеденный обед на ошкуренное бревно чуть в стороне и остался там дожидаться результатов. А Куруфинвэ вернулся к работе.
   Сначала Тинто просто сидел, успокаиваясь, потом всё-таки вчитался в задачи. Стало немного легче: ничего сложного там не было. Куруфинвэ тоже написал ему и формулу и значение переменных, даже несколько необязательных параметров указано, Тинто и так бы мог рассчитать.
   Он поднял голову, обрадованно взглянул на Тьелперинкваро и принялся быстро писать.
   Какое-то время все трое сидели тихо. Куруфинвэ занимался своими документами, Тинто считал, а Тьелперинкваро доедал сыр и разглядывал склоны холмов за рекой. Преимущественно лысые, заросшие по весне травой и кустиками черники и можжевельника. Деревья всё больше прятались по ложбинам, где больше влаги.
   Вдруг по траве поперёк ветра побежала волна: кто-то спускался к реке. Много кого-то. Волна влилась в густо заросший кривыми деревцами распадок, и оттуда взметнулись испуганные птицы. Покружили над ветками и одна за другой сели обратно.
   Когда стройка только началась, местные обитатели эльдар не боялись, ни крылатые, ни четвероногие, как будто раньше никогда не сталкивались с квенди, хотя на самом деле до нолдор сюда и охотники заглядывали, а в горах Митрим даже жили какие-то синдар. Но, видимо, охотники были слишком редки, а горные жители - слишком малочислены, и зверьё ни их, ни пришлых не боялось. Весной у берега реки даже медвежьи следы видели. Больше не видят. Видимо, скоро так будет по всему Хисиломэ.
   От пейзажа его отвлёк шорох, когда Тинто встал, молча подошёл и протянул листки Куруфинвэ. Тот поднял голову, удивлённо посмотрел.
   - Ты всё решил?
   (Тьелпэ стряхнул с ладоней крошки, вставая и подходя ближе. Судя по удивлению, отец не обратил особого внимания, когда он говорил, что Тинтаэле считает быстро. Или не подумал, что настолько.)
   Тинто кивнул, чувствуя, как внутри становится холодно.
   Не может быть так просто, там был какой-то подвох. Он чего-то не учёл. Лишние детали, они же значили что-то! И сейчас это вскроется.
   Как он мог так легко поверить? Почему не перепроверил?
   Уверенность была настолько полной, что он с трудом подавил желание уйти прямо сейчас и никогда больше и близко к чертежам не подходить
   Куруфинвэ, тем временем, с интересом просмотрел один лист, потом второй. И поднял голову.
   - Интересно. А эту формулу ты где взял?
   Тинто сглотнул. Формулу он вывел сам, давно ещё, когда от скуки читал все подряд книги в библиотеке в Тирионе. До сих пор, правда, она его ни разу не подводила. Но говорить об этом Куруфинвэ...
   - Из книги...
   - Из какой? - Куруфинвэ заинтересованно поднял бровь. - Я такой раньше не видел.
   Тинто молчал, только покраснел густо. Куруфинвэ ещё немного подождал ответа, потом пожал плечами и отложил листки в сторону.
   Обернулся к сыну:
   - У нас где-то были справочники по материалам.
   Тот кивнул:
   - Я уже смотрел, с чего можно начать.
   - Выдай Тинтаэле, пусть почитает. Не могу же я следить, чтобы всё всегда было прописано.
   Он кивнул ещё раз.
   - А потом включайтесь в работу. - Куруфинвэ усмехнулся, уже ни к кому не обращаясь: - Интересно, сколько таких счетоводов у нас ещё лопатами машут?
   Тьелперинкваро улыбнулся тоже.
   - Ну, нам ещё много строить. Успеют признаться. - И добавил, как будто даже с гордостью. - Но таких, я думаю, немного.
   Подождал ещё секунду, убеждаясь, что разговор окончен, и, когда отец отвернулся к документам, тронул Тинто за руку: идём.
   Сказал через несколько шагов, улыбаясь:
   - Видишь, как удачно, что ты успел побояться заранее?
   Тинто машинально послушался. Последние несколько реплик он даже осознать не успел, так колотилось сердце. Сейчас вот начал приходить в себя.
   - Думаешь, я правильно решил?
   - Про ошибки он сказал бы.
   - Тогда чего про формулу спрашивал?
   - Он же сказал, что не видел такой. А почему ты не ответил, из какой книги?
   Тинто обернулся быстро, словно хотел убедиться, что Куруфинвэ их не слышит. Тьелперинкваро машинально тоже обернулся, но сзади никого не было. А Тинто виновато посопел и ответил:
   - Потому что это не из книги. Я её сам вывел.
   - А зачем сказал, что из книги? - Тьелперинкваро смотрел на него непонимающе.
   Тинто пожал плечами, снова краснея.
   - Не знаю...
   - Ты всегда не знаешь, почему что-то сделал? - Теперь в голосе лорда появился интерес.
   - Нет, не всегда, - усмехнулся Тинто. - Обычно как раз знаю. Ну и... Стыдно стало. Если неправильно вдруг. Он бы тогда...
   Тинто осёкся, поняв, что не знает, что Куруфинвэ бы тогда сделал. Скорее всего, ничего.
   - Тогда тебя ждало бы гораздо меньше работы, - хмыкнул Тьелперинкваро, совсем по-отцовски: - И гораздо меньше справочников.
  
  
   ***
   Проведать оставленного во вражеском лагере Атью они приехали уже через два дня. Близнецы пошли беседовать с целителями, остальные устроились у восточного входа в лагерь, а Айкале попросил никуда без него не уезжать и пошёл внутрь, за частокол, оглядываясь, как всё поменялось. В прошлый раз они гостили недолго, а теперь вот выдалось время осмотреться. Вроде те же шатры, но эльдар другие. И всё какое-то... притихшее, что ли. Как будто из шатров все выходят редко и только по необходимости, а ни на что большее сил ни у кого нет. Разве что посидеть на весеннем солнышке. В дозоры, видимо, нарочно брали тех, кому переход дался не так тяжело, потому что при встречах с чужими дозорными Айкале таких разительных отличий не замечал.
   Вот смотрят здесь так же неприязненно, как дозорные. Ещё и провожают взглядами: куда пошёл? Что ему тут надо? Брр. Правильно Нинвен говорила, мерзкое ощущение.
   Бело-голубые флаги над центральным шатром тоже смотрелись странно и чужеродно.
   Подолгу гулять под приветливыми взглядами Айкале не захотел, решив вместо этого срезать дорогу между складами и шатрами, пусть даже там не очень удобно ходить из-за луж, не просыхающих с половодья до самых осенних дождей.
   Из-за шатра он вывалился прямо нос к носу с Рингвайрэ, с целой охапкой нарубленных поленьев в руках. Но не успел поздороваться и изобразить радость встречи, как тот уже неприязненно спросил:
   - Что тебе тут нужно?
   Айкале стукнул носком сапога о колышек растяжки, стряхивая грязную воду, и выпрямился. Ответил с вызовом:
   - Да уж не то, что тебе. Надолго не задержусь.
   - Задержись где-то в другом месте.
   - Когда мне потребуется твоё мнение, я его спрошу, - нахально продолжил Айкале. - Хотя это крайне маловероятно. Мнение предателей меня обычно не интересует.
   Рингвайрэ шагнул вплотную, многообещающе высвобождая правую руку.
   - Ещё покривляйся, и ты уже никогда ничего ни у кого не сможешь спросить!
   Но выполнить обещание не успел: к ним как раз подошла Нинвен. Айкале при виде неё не стал поддерживать беседу, и Рингвайрэ обернулся к дочери:
   - Где ты ходишь? Мы с матерью тебя с утра не можем найти!
   - Уже пришла. - Кивнула привет приятелю. - Вы где сейчас? Ещё не уезжаете?
   - Иди домой, - распорядился Рингвайрэ, но его все проигнорировали.
   - Только приехали, - сказал Айкале. - Но скоро обратно. Я как раз тебя искал.
   Нинвен покивала, пообещала скоро прийти, и отец всё-таки утащил её в шатёр. Через полчаса она действительно пришла, надутая и взмыленная.
   - Что, совсем плохо? - сочувственно приветствовал её Айкале.
   - Да ну их всех! - хмуро отозвалась она, подходя к леваде. Решительно оперлась на забор и принялась сердито смотреть на лошадей. - И маму, главное, всё устраивает! А меня никто спросить и не собирался! Хочу я тут оставаться, не хочу...
   - Зачем оставаться? Поехали с нами!
   - Поехали! Давайте украдём мне лошадь!
   Айкале рассмеялся её решимости и охотно поддержал:
   - Поедешь со мной? Мой конь выдержит, ты лёгкая.
   - Поеду! - упрямо тряхнула головой Нинвен. - Хоть пообщаемся, пока они меня искать будут. - И сразу же помрачнела опять.
   - Ну и пусть ищут! А ты насовсем перебирайся!
   - Хорошо бы, - печально отозвалась девушка, снова отворачиваясь к лошадям.
   - Ну а что? - Айкале тоже положил руки на плетень, лихорадочно соображая. - А знаешь что? Ты можешь присягнуть Амбаруссар! И тогда никто уже тебе ничего не сможет приказывать! Кроме них, но они точно тебя обратно не отправят.
   - Да ладно... - неуверенно покосилась на него Нинвен. - А они меня возьмут? Там вон целая очередь, и вы только смеётесь над ними над всеми.
   - Возьмут! Мы объясним! Идём! - Айкале схватил её за руку и решительно потащил куда-то к краю лагеря.
  
   Амбаруссар обнаружились неподалёку от левады, степенно выгуливающие Атью на относительно ровном и довольно густо заросшем заливном лугу. Соскучившийся по брату Минья активно участвовал в прогулке, то с одной стороны забегая, то с другой, подбадривая его и приглашая присоединиться к скачкам. Атья ещё при встрече попробовал попрыгать от радости, но быстро понял, что пока рано, и теперь на провокации не поддавался.
   На обрывистом склоне, куда весенняя вода уже не забиралась, торчала одинокая сосна, и в неубедительной клочковатой тени устроился небольшой отряд, приехавший с лордами, - всё знакомые. Их лошади тоже бродили в траве, но не липли так уж старательно к страдающему Атье. Зато одна из них заинтересовалась показавшимися из-за частокола Айкале и Нинвен, радостно потрусила поздороваться, оббежала их по кругу и умчалась обратно, к остальным.
   - Вы должны принять присягу у Нинвен! - сходу заявил Айкале, едва они приблизились к лордам достаточно, чтобы для разговора не нужно было кричать.
   Нинвен неуверенно переводила взгляд с одного на другого. Дурацкая затея вдруг обрела вполне конкретные черты, а она даже не подумала, что надо тогда уж выбрать кого-то из рыжих. И как тут выбирать?
   - Должны? - недовольно переспросил Тэльво. Это слово ему никогда не нравилось.
   - Да! - решительно кивнул Айкале. - Иначе её отец оставит здесь! А ей нужно вернуться к нам!
   - Ничего не должны. - Нинвен дёрнула его за руку и просяще уставилась на Тэльво: - Можно я с вами сбегу, хотя бы временно? - перевела глаза на Питьо: - Я не хочу во второй дом!
   - Она не виновата, что у неё отец Рингвайрэ! - поддержал Айкале.
   Близнецы переглянулись, немного опешив, как и все остальные, от такого напора. Питьо посмотрел на Нинвен. Ту стремительное развитие событий убедило в том, что план отличный, обдумывать нечего, и на Амбаруссар она смотрела так жалобно и умоляюще, как только могла.
   Близнецы снова переглянулись, думая, что, во-первых, ситуация весёлая. Чего этот второй дом обнаглел совсем! Третий вон лошадь сломал, второй тоже гады, конечно, Нинвен правильно думает, что лучше оставаться в первом.
   - Ну хорошо, - царственно кивнул Питьо на правах старшего. - Раз такое дело... А к кому из нас ты хочешь?
   Нинвен растерялась. Внезапный вопрос вдруг заставил её остро осознать, как тщательно и всесторонне она обдумала своё решение. Какая разница, к кому? Они разве отдельно?
   Нет, она знала, конечно, что присягают всегда какому-то одному лорду, но это же Амбаруссар...
   Оба рыжих смотрели одинаково весело и, в общем, доброжелательно. Нинвен и без всякой присяги давно крутилась в их компании, и возражений это никаких не вызывало. Удивление у них тоже быстро прошло - близнецы вообще не особо умели подолгу переживать какое-то одно настроение.
   - Ко мне! - тут же предложил Тэльво, заметив, что девушка сомневается. И напомнил брату: - В прошлый раз тебе присягали!
   - Зато Айкале у меня, - возразил Питьо. - Это он её привёл.
   - Она сама пришла!
   Айкале ткнул её локтем в бок: мол, присягай уже кому-нибудь, а то спор затянется до вечера. Нинвен посомневалась ещё немного для порядка, делая вид, что обдумывает и давая возможность Амбаруссар ещё за неё поспорить, но потом всё-таки вклинилась в паузу.
   - Ну... А я могу сказать "лорд Амбарусса". Чтобы не спорить.
   Рыжие посмотрели заинтересованно, оценивая творческую идею, а потом переглянулись и заулыбались. Ещё бы: лишний повод отличиться, никто больше так не делает.
   - Ну давай, - кивнул Питьо, принимая позу поторжественней.
   Нинвен немного растерянно огляделась, как будто то ли боялась увидеть толпу зрителей, то ли надеялась на это. Но потом кивнула сама себе и решительно опустилась коленями на утоптанную землю. Как-то очень близко сразу оказались высокие голенища сапог лорда, с ползущей по одному из них божьей коровкой. Всё это настолько не сочеталось с красивыми рисунками в книжках, которые ей приходилось видеть, что все слова как-то вдруг разом выветрились из головы. Она стояла на коленях и смотрела на букашку, та всё ползла и ползла вверх по нагретой солнцем потрескавшейся коже, и вокруг было совсем-совсем тихо. Наконец, Амбарусса переступил с ноги на ногу, чуть слышно кашлянул, и божья коровка, не удержавшись, сорвалась и канула в траву. Нинвен облизнула разом пересохшие губы, глубоко вдохнула, прикрыла глаза и заговорила, тихо и почти без выражения:
   - Лорд Амбарусса, перед лицом Единого я вручаю тебе свою верность. Клянусь верно служить тебе и следовать за тобой повсюду. Выбирай свой путь, и я пройду его вместе с тобой.
   На последних словах она всё-таки вспомнила сложить ладони вместе и протянуть руки куда-то вперёд и вверх. И почти сразу поверх них легли другие - тёплые и шершавые, и на удивление серьёзный торжественный голос отозвался:
   - Я принимаю твою верность, Нинвен. Я поведу тебя за собой и никогда не отдам тебе приказа, которого не выполнил бы сам. Пусть звёзды и Намо будут мне свидетелями.
   Нинвен даже захотелось открыть глаза, чтобы проверить, точно ли это говорит Амбарусса, настолько по-взрослому это всё звучало и так не вязалось с растрёпанным рыжим парнем, который минуту назад стоял перед ней. Но девушка всё же удержалась, дождалась, пока руки лорда переместились ей на плечи и потянули вверх, намекая подняться. Она встала, немного потрясённо моргая и первым делом посмотрела почему-то на сапоги. Новых божьих коровок там не было.
   По правилам лорд должен был теперь подарить ей что-нибудь - неважно, что именно. В поисках этого неважно чего Питьо как раз сосредоточенно рылся в сумке, а закончив, смущённо улыбнулся и пожал плечами, глядя на выуженный платок, покрытый подозрительными пятнами, будто ими вытирали те самые сапоги.
   - Ну, мы как-то не готовились...
   - Убери! - тут же влез его Тэльво, забрал платок, сунул обратно и легко сдёрнул с косы брата ленту. - Хотя бы так. Держи.
   - Эй! - Питьо схватился за косу. - Как я теперь домой поеду?
   Торжественность снова куда-то исчезла, рыжие снова стали просто рыжими, и Нина, радостно улыбнувшись, быстро перекинула свои косы вперёд и начала вытаскивать из плетения кожаный шнурок.
   - Сейчас, лорд. Возьми мою.
   - Вот, - довольно кивнул Тэльво. - Не бросит лорда в трудную минуту. Всё как надо.
   Нинвен смущённо улыбнулась, но насладиться моментом ей помешал Айкале, влезший с вопросом:
   - Тебе вещи нужно взять какие-то?
   - А? - оглянулась на него. - А, ну да...
   - Ну так идём!
   - Ой, что мне сейчас дома устроят... - протянула Нинвен, но снова заулыбалась.
   - Вы только быстро, - напомнил Тэльво, - мы скоро уезжаем.
   - Идём. - Она кивнула Айкале и обернулась заверить лордов: - Я быстро!
   - Да и пусть устраивают, - беспечно сказал Айкале уже на ходу. - Ты же не можешь не последовать за лордом. За лордами.
   Нинвен кивнула, немного неуверенно, только теперь начав думать, что это было и что она сделала, и он снова заулыбался:
   - Это ты здорово придумала вообще.
   - Да я вообще-то не думала... То есть, думала, но как-то так...
  
   До шатра друзья дойти не успели. Нинвен исчезла не так давно, но её отсутствие уже успели заметить, Рингвайрэ отправился искать пропажу - и нашёл как раз на полпути от ворот к дому.
   При виде отца Нинвен немного растеряла уверенность в себе и светлом будущем, малодушно подумав, что хорошо было бы хоть предупредить родителей. Хотя отец тоже никого не предупреждал, ничего!
   Рингвайрэ поморщился, во второй раз за день натыкаясь на Айкале. Снова этот. Как попала девочка в дурную компанию, так никак не выпадет.
   - Я так и знал, что тебя туда понесло, - суховато обронил он. - Иди домой, вечером поговорим.
   - А меня вечером тут не будет, - сообщила Нинвен как можно небрежней. Получилось всё равно не очень.
   - Что значит, не будет? - нахмурился Рингвайрэ.
   Айкале покосился на подругу: пора вступаться или нет? Но она уже отвечала сама, упрямо выпятив подбородок:
   - Я присягнула Амбаруссар и еду с ними. Только вещи заберу вот.
   - Ты - что? - переспросил опешивший Рингвайрэ, искренне надеясь, что ослышался.
   - Я им присягнула! - немного сбавила тон Нинвен. - Ну я же говорила, что не хочу во второй дом, тут все зануды и смотрят на меня косо! - И уже почти оправдываясь: - Я буду к вам в гости приходить. То есть, приезжать.
   - Как присягнула? - с тем же неверящим видом переспросил Рингвайрэ. - Когда? Что за глупости?
   - Сейчас. Вот только что.
   Она замолчала, смутившись всё-таки под взглядом отца, и паузой воспользовался Айкале:
   - И если ты не собираешься предложить Нинвен продолжить семейную традицию и отказаться от присяги, то нам нужно поторопиться.
   Нинвен дёрнула его за рукав, но слишком поздно и слишком слабо - и Рингвайрэ резко обернулся к нахалу, сжимая кулаки.
   Нинвен быстро шагнула между ними. Кивнул Айкале:
   - Иди скажи им, что я скоро приду.
   - А тебе помочь? - напомнил тот, воинственно поглядывая через её плечо на застывшего Рингвайрэ.
   - Ничего, донесу.
   - Хорошо. Но ты недолго.
   - Недолго, - кивнула Нинвен, и Айкале пошёл всё-таки обратно, оборачиваясь через каждые несколько шагов.
   Она тоже повернулась к отцу, с виноватым видом.
   - Извини. Ты же знаешь, какой он всегда вежливый...
   Рингвайрэ качнул головой, не желая обсуждать малолетних дураков, и спросил:
   - Зачем ты это сделала?
   - Ну я же объясняла уже сколько! Мне тут не нравится, все друзья уехали, а тут даже поговорить не с кем. Что мне тут одной делать? - И добавила совсем тихо: - Не сердись на меня, пожалуйста.
   - Да ты понимаешь, что это не игрушки?! Это на всю жизнь! Это тебе не только гулять с ними, но и сражаться, и... Куда бы они ни пошли! Что бы ни стали делать!
   - Ну и хорошо!
   - Хорошо? Хорошо?! Не сегодня-завтра они новую войну затеют! И ты им помогать будешь?
   - Ничего они не затеют!
   - Откуда ты знаешь?!
   - Оттуда! Я их давно знаю! И уж точно лучше, чем ты!
   - Можно подумать, они там что-то решают!
   - Ну да, а что войну затеет Макалаурэ, поверить гораздо проще!
   Рингвайрэ уважительно фыркнул, открыл было рот, чтобы продолжить спор, но передумал. Махнул рукой безнадёжно:
   - Ладно, что теперь-то? Раз ты уже всё решила. Ну иди, скажи матери. Она будет очень рада, я уверен.
   Аргумент подействовал. Нинвен как-то сразу стушевалась: пусть не настолько, чтобы идти на попятную, но достаточно, чтобы попросить негромко и почти жалобно:
   - Пойдём вместе.
   - Зачем? Моё мнение ты всё равно ни во что не ставишь. - Мастер сложил руки на груди.
   - Неправда! Но ты нас тоже не спрашивал, когда решил всё бросить и уйти во второй дом.
   - У меня были причины!
   - А у меня не было. Мне с Амбаруссар нравится, зачем мне Нолофинвэ?
   - Потому что ты будешь не только с Амбаруссар, а со всеми их сумасшедшими братьями! А Нолофинвэ... Нолофинвэ хотя бы не бросает своих.
   Само собой, Амбаруссар он тоже не считал образцом вменяемости среди сумасшедших братьев, но они хотя бы безобидные.
   Нинвен помолчала. Спорить и ссориться окончательно ей тоже не хотелось.
   - Ты сильно сердишься?
   - Конечно. - Рингвайрэ тоже помолчал, вздохнул и притянул бестолкового ребёнка к себе, обнимая. - Вот и что мне теперь делать, а?
   - Ну я приеду скоро, - утешительно пообещала Нинвен ему в плечо. - И вообще буду часто приезжать. Тут же близко. И я же соскучусь быстро.
   Рингвайрэ с сомнением покачал головой, но в конечном итоге просто кивнул, отстраняясь.
   - Идём уж. А то уедут без тебя.
   Предстоящий разговор с женой его тоже не радовал. Мало ему было недавних новостей от Айраутэ, который вопреки здравому смыслу и своему отношению к феанариони решил всё же остаться с ними - и на днях уехал к морю с охапкой писем для Кирдана. Теперь и дочка туда же. Хотя ей-то ни посольских полномочий, ни чего ещё это рыжее дурачьё уж точно обещать не могло.
  
  
  
  
(7) Этюд в рыжих тонах, гуманитарная помощь и курс молодого бойца
  
   Незадолго до заката Тинто начал беспокойно ёрзать, то и дело тяжко вздыхая и с тоской глядя то в окошко, на волю, то на Тьелперинкваро, продолжавшего работать, ничего не замечая. После того, как Куруфинвэ одобрил его математические таланты, Тинто несколько дней раздувался от гордости, но интересную ответственную работу, которую ему теперь поручат, представлял себе немного иначе. Нет, вычислять, сколько материалов потребуется на новые участки, да ещё и учитывать всякие непредвиденные детали (вроде того, что часть раствора всё равно просто падает на землю, как ни старайся махать мастерком поаккуратней) было действительно интересней, чем складская арифметика по готовым данным. И одной арифметики для этого было мало, так что приходилось по ходу дела запоминать много нового, иногда вместе с Тьелперинкваро, который, оказывается, в строительстве разбирался гораздо хуже, чем в камне. И ходить с ним по стройке с проверками тоже было интересно. Но не круглосуточно же! После целого дня на ногах сидеть ещё над бумажками по нескольку часов было просто обидно. Особенно, когда снаружи наконец-то установилось почти настоящее лето, пусть и прохладней тирионского, но зато солнечное, даже дым в последние дни разошёлся...
   Тинто снова тяжко вздохнул, отложил карандаш и принялся растирать оставленную им вмятину на пальце, поглядывая в раскрытое окно. В хорошую погоду они обычно сидели за другим столом, под навесом, но сначала шёл дождь, а потом Тьелперинкваро отказался перетаскивать все бумажки на новое место.
   Мимо окна вдруг порхнула ласточка с тростинкой в клюве. Подлетела к шершавой стене и так и уселась, зацепившись коготками за неровности камня. Посмотрела на Тинто одним глазом, потом вторым и взлетела ещё выше, под крышу. Тинто высунулся чуть сильнее, задрал голову, глядя, как птица пристраивает палочку к уже почти готовому грязно-бурому бугорку гнезда. Оттуда немедленно высунулся второй клюв, забрал веточку и принялся перекладывать её на свой вкус.
   Налюбовавшись на птичий труд, Тинто сел обратно, к наполовину сделанному чертежу. Основные линии уже были, оставалось добавить мелкие детали и пометки с размерами и прочей крайне важной и такой же скучной информацией.
   Снаружи прошла к реке какая-то шумная компания, потом ещё кто-то остановился прямо под окном. Видно было только макушки, но Тинто узнал голоса: Арессэ, Калайнис... Лорд по-прежнему ничего не замечал, только вопросительно поднял голову, когда кто-то вдруг заглянул в дверь, - но не успел заметить, кто. И, к возмущению Тинто, даже не заинтересовался. Решил, что ли, что кто-то дверью ошибся?
   Голоса за стеной продолжали переговариваться, не расходясь, а когда постучали второй раз, Тьелперинкваро заметил, наконец, и отложил карандаш.
   - Ты видишь, кто это?
   - Не вижу, но догадываюсь. - Тинто с облегчением отложил измеритель. Предложил жалобно: - Может, завтра доделаем?
   - Сходи узнай, что им нужно, - предложил в ответ Тьелперинкваро.
   - Да я знаю, что им нужно. - Тинто перелистнул блокнот и поводил плечами, разминаясь. Сидеть на одном месте ему надоело ещё часа три назад. - Смена закончилась, а мы на озеро собирались... Там пол-лагеря будет, костры, музыка, поиграем во что-нибудь. Идём с нами.
   - Скажи им, что мы ещё не закончили. - Тьелперинкваро равнодушно продолжал что-то сверять в двух тетрадях. - И что они мешают.
   - Ну тут ещё работы на пару часов, - уныло протянул Тинто и неприязненно смахнул пальцем соринку с чертежа. Соринка оказалась кусочком грифеля и радостно размазалась по бумаге. Тинто поспешно отдёрнул палец и попытался незаметно вытереть его об штанину, но снова только размазал. - Давай завтра с утра доделаем!
   - Завтра другое уже начинать надо будет.
   - Ну смена же закончилась! Сколько можно работать?
   - Ещё пару часов. Ты хочешь завтра вставать до рассвета?
   - Я хочу пойти отдохнуть, - объявил Тинто, решительно вставая. - Что в этом плохого? Почему мы вообще должны работать больше всех? Есть смена вот. Мы же не отлынивали, работали, как все. Смена закончилась, все пошли отдыхать. Почему мы так не можем?
   - Потому что копию нужно доделать до завтра. Ты не будешь доделывать?
   - А почему её должны доделывать именно мы? Почему нельзя передать следующей смене?
   В окно снова поскреблись, переговариваясь и хихикая.
   - Какой следующей смене? - переспросил Тьелперинкваро.
   - Кому-то. - Тинто пожал плечами. - Халиону.
   - У него своя работа есть. - Но разговор лорду явно надоел, и он добавил, откладывая проверенный лист и беря из стопки следующий. - Можешь идти. Только скажи сначала, доделаешь ли ты свою часть до завтрака.
   - Доделаю. - Тинто недовольно поджал губы.
   Тьелперинкваро кивнул "Хорошо", и даже не посмотрел на него, когда он встал и обиженно вышел, думая, что и не будет тогда звать с собой больше, обойдётся.
  
   Стоило выйти за дверь, как навстречу тут же кинулись Калайнис и Арессэ.
   - Ну ты куда пропал? Смена уже давно кончилась!
   - Для лорда это не причина прекращать работу, - недовольно буркнул Тинто, оглядываясь. - А остальные где?
   - Уже к озеру пошли. Мы вообще думали, может, ты тоже уже там. Зашли проверить на всякий случай. Идём уже! - Калайнис схватила друга за руку и почти потащила за собой.
   - А что лорд? - Арессэ тут же догнал их и пошёл с другой стороны от Тинто. - Взял бы его с собой. Ты ещё когда грозился. Или ему не по статусу с нами гулять?
   - Ему сейчас даже спать не по статусу, - отмахнулся Тинто, хмуро глядя под ноги. Хоть и ходил тут постоянно, но каждый день всё равно появлялось что-то новое - то яма, то груда щебня.
   - Как тяжело быть лордом, - хмыкнул Арессэ и приотстал: тропинка стала совсем узкой, пробираясь между кучей строительного мусора и глубокой прямоугольной ямой с выложенным камнем дном, из которого ровными рядами торчали невысокие столбики.
   - Он всегда так? - обернулась Калайнис. - Или только сейчас?
   Тинто подумал немного и мотнул головой. Злиться на Тьелперинкваро ему надоело.
   - Да нет, не всегда. Только он гулять всё равно не особенно любит. Он в свободное время в кузнице работает, - улыбнулся.
   - Жуть. - Калайнис весело рассмеялась. - Ну ничего, мы тебя спасём.
   - А это что? - Из-за спины снова вынырнул Арессэ и ткнул пальцем в яму со столбиками. Ни к кому особенно он не обращался, но Тинто не упустил возможности небрежно блеснуть знаниями:
   - Баню строят.
   - Ну наконец! Надоело уже вёдрами воду греть! К осени-то достроят?
   Тинто пожал плечами, график работ ему не показывали. Но Калайнис уже влезла с более интересным вопросом:
   - А как она работает? Столбики зачем?
   - Между ними горячий воздух проходить будет и пол нагревать.
   - Так пол же вон, ниже.
   - Нет. - Тинто снисходительно улыбнулся. - Пол выше будет, на этих столбиках.
   Объяснений принципа работы будущей бани, а заодно водопровода и отопления как раз хватило на дорогу до озера. Быть в центре внимания и в роли знатока Тинто нравилось - и неважно, что всё это он сам узнал не так давно. Узнал же. А объём горячего воздуха для обогрева бани даже помогал рассчитывать.
   Они решили спуститься к озеру напрямик - и заодно проверить, созрела ли ежевика. Проверка показала, что ежевика не созрела, но разрослась, так что времени отняла всё равно много. Хорошо хоть, идти до озера было не так уж далеко, и до начала праздника они успели. На берегу складывали большой костёр из белых, потрескавшихся от сухости брёвен, принесённых половодьем по весне. А живые деревья по опушке поляны украшали крупными шарами из выкрашенных сухих стеблей, похожими на гнёзда диковинных ярких птиц, только вместо пернатых обитателей внутри каждого поместилась небольшая свеча. Когда окончательно стемнеет, их зажгут, и шары превратятся в яркие разноцветные фонарики. Правда, в это время года темнело здесь очень поздно, и пока Васа ещё полого катилась к тонкой линии деревьев на дальнем берегу и заливала озеро рыжими лучами, заставляя его, вопреки названию, гореть красным золотом.
   Левее берег поднимался довольно высоко и там как раз какая-то девушка, разбежавшись, подскочила несколько раз и, вскинув над головой руки, порхнула в воду, оставив после себя на поверхности только стайку бурлящих белых пузырьков.
   Чуть поодаль, где старая берёза наклонялась почти к самой воде, двое рыбаков проверяли снасти. Сидевшая рядом с ними женщина с ребёнком помахала рукой, Калайнис ответила, и от взрослых отделилась и подбежала к сестре Мириэт.
   С обрыва плюхнулся в воду кто-то ещё, наверху засмеялись, требуя отплывать подальше и не мешать остальным. Мириэт проводила очередного прыгуна взглядом и сильнее сжала руку Калайнис и осторожно спросила:
   - А мы купаться будем?
   Калайнис обернулась к друзьям, но Арессэ решительно отмёл идею, предложив вместо этого пройтись вдоль берега и поискать остальных.
   Первым нашёлся Оролиндо. Увидев друзей, он неохотно отделился от компании, устроившейся под соснами в ожидании праздника. Кто-то тихо играл на флейте, какая-то девушка плела венок из веток можжевельника и кувшинок. Она что-то спросила, подняв глаза, Оролиндо ответил и быстро подошёл к друзьям, но только затем, чтобы через несколько минут сбежать обратно. Тинто попытался было его удержать, но Арессэ закатил глаза и объявил, что новых жалоб на разлуку с любимой не вынесет, и влюблённого отпустили с миром, а сами направились по тропе вдоль воды, в красках пересказывая Тинто, как Оролиндо всем уши насквозь уже проговорил своей романтикой.
   - О, ты глянь, кто тут!
   Обернувшись на голос, Тинто с неудовольствием узнал вышедшего, похоже, из воды лорда Амбаруссу - правда, непонятно, которого. Рыжий с радостной улыбкой дёрнул сразу за несколько тонких косичек такую же мокрую девушку, которая вылезла из воды сразу за ним.
   - А я думал, они от нас до сих пор прячутся.
   Девушка тоже заулыбалась, ничуть не стесняясь того, что "они" стоят совсем рядом и смотрят.
   - Это те, что на вас сугроб уронили? Вы разве не отомстили?
   - Неа, - ухмыльнулся лорд. - Мы тогда в дозор уехали, а потом как-то уже... Хотя, может, это мы просто затаили обиду и ждали, пока они расслабятся.
   - Тогда ты зря раскрыл планы.
   Оба рассмеялись и побежали вверх по склону, оставив Тинто сердито смотреть вслед.
   - Жалко, сугробы кончились, - сообщил Арессэ пространству.
   - Ничего, - отмахнулась Калайнис. - Мы ещё что-нибудь придумаем, если они снова полезут.
   Всерьёз угрозу никто не принял. Даже с прошлого раза неприятные воспоминания были только у Тинто, с друзьями он ими не делился, а тем планировать и реализовывать месть было только весело. К тому же, сейчас их было даже больше: в следующие четверть часа у озера нашёлся и Ондо, и Нертейон, Калайнис зазвала подруг, одна из которых вдруг оказалась сестрой Росселе и объявила, загадочно улыбаясь, что интересное на празднике будет ещё до заката, до огней и музыкантов с танцами, и Тинто окончательно выбросил Амбаруссар из головы.
   До тех пор, пока снова на них не наткнулся - на этот раз, возле столов с едой. Рыжие его сначала не заметили, а заметив, снова принялись громко, напоказ, обсуждать. Парень с лютней спросил, как его зовут вообще, потом переспросил недоверчиво и со смехом: "Тинталле?" - и кто-то из Амбаруссар, снова неразличимый с мокрыми волосами, охотно поправил: "Да нет, Тантаэле, он же с Тьелпэ постоянно бумажки считает, легко запомнить", - и вся компания рассмеялась, поглядывая в его сторону.
   Долго страдать Тинто не дали. Ничего особенно обидного рыжие и не говорили, о чём друзья не замедлили ему напомнить, а потом от костров прибежал пахнущий можжевеловым дымом Росселе, и они с сестрой потащили остальных вдоль озера, сквозь ту же черёмуху, молодой ельник и заросли ежевики за ним, загадочно улыбаясь уже вдвоём и отказываясь объяснить, в чём дело. Но видно было, как через лес туда же стягиваются и другие, группами и по одиночке, останавливаясь на прогалинах набрать земляники под недовольный стрёкот сорок.
   Лес стал редеть и окончательно сменился каменистым берегом, обрывающимся круто, но невысоко. Озеро здесь залило распадок между двумя заросшими ельником холмами, образуя просторную, очень спокойную заводь, сшитую с большой водой парой узких проток и сплошь жёлтую от пыльцы. Недалеко от того места, куда их вывела тропа, в заводь вливался ручей, сминая пыльцу складками.
   - Вот! - с гордостью объявил Росселе, указывая дальше по тропе, туда, где берег был почти сплошь занят эльдар.
   Как выяснилось из объяснений, пока компания шла туда же, кто-то из любителей рисовать ещё накануне нашёл эту заводь и решил, что пыльца на воде - великолепный холст для создания узоров. А сегодня идею подхватили, и некоторые мастера могли похвастаться уже целыми картинами, придумывая всё новые инструменты и уходя всё дальше вдоль берега по мере того, как вблизи заканчивалось свободное место. Некоторые пробовали рисовать и на большой воде, но там волны и ветер разбивали картины слишком быстро, узоры исчезали раньше, чем успевали оформиться. А самое главное, пыльцы там скопилось гораздо меньше.
   На заводи она лежала плотным непрозрачным слоем, почти однородным, путаясь в зарослях хвоща и змеясь широкими лентами разных оттенков жёлтого там, где ветер создавал хотя бы намёк на волнение.
   Рукотворные узоры начали встречаться сразу после того, как они перешли по камням ручей. По большей части - именно узоры, а не рисунки чего-то определённого. Для определённости пыльца не очень подходила. Но и просто чертить прутиками по воде художникам быстро надоело, и узоры были самые разные. Кто-то ронял в воду мелкие камешки, чтобы получить ажурное кружево на поверхности. Кто-то гнал ладонью рябь и мелкие волны, создавая складчатые узоры, похожие на рисунок в устье ручья. На плоском валуне, поднимающемся из воды чуть в стороне от берега, лежала какая-то девушка и выкладывала, свесившись, почти невидимый отсюда рисунок листьями ивы и мелкими цветами.
   Росселе с сестрой утверждали, что самое интересное дальше, и махали куда-то за поворот, на дальний берег, скрытый от взгляда нагромождением коряг. Но остальные увлеклись идеей, так что пришлось сделать пару остановок на незанятых местах, чтобы помакать в воду ветки и полюбоваться растекающимися от листьев и капель узорами.
   Тинто это развлечение быстро наскучило, зато неожиданно напомнило Тьелперинкваро. Сам виноват, что не пошёл. Любит же рисовать, ему было бы интересно.
   - Ой, что там? - вскрикнула Мириэт, показывая рукой почти в центр заводи напротив старой сосны, нависшей над водой, растопырив корни. На этих корнях уместилась целая компания зрителей, смотревших как раз туда, куда указала девочка. Там сквозь пыльцу двигались две полоски коры, как будто их держал кто-то под водой, очерчивая два не слишком ровных, но отчётливых круга под одобрительные возгласы зрителей под сосной. Круги замкнулись, кора исчезла. Пару секунд ничего не происходило. Потом в центре каждого круга поднялось из глубины несколько пузырьков, вода лениво всколыхнулась, и вслед за пузырьками сквозь пыльцу проросло одновременно по рыжей голове, довольно ухмыляющейся и смаргивающей пыльцу с ресниц.
   Сосна взорвалась восторгом, рыжие охотно помахали благодарной публике и снова исчезли под водой, чтобы вынырнуть в стороне, не портя своих и чужих рисунков.
   - Интересно, почему их зовут Амбаруссар, а не Амбаруссат? - задумчиво сказала Калайнис. - Их же всего двое.
   - Тогда уж Амбаруссу, - фыркнул Ондо. - Их же всегда двое.
   - Обычно кажется, что больше, - недовольно отозвался Тинто. - Пойдёмте лучше дальше посмотрим. Где там интересное, говорите...
   Как выяснилось, Росселе с сестрой просто хотели похвастаться работой своей матери, но это оказалось и в самом деле интересней. За поворотом художников было меньше, но вместо маленьких и простых рисунков на воде лежали целые картины. Пейзажи с пологими холмами и вьющимися по долинам реками, горные хребты, позёмка среди кустов, туман над озером, животные и лица... Они пришли слишком поздно, картины были уже закончены, и зрители медленно гуляли вдоль берега, переходя от одного пейзажа к другому. Кое-где ветер и течение, хоть и слабые, уже начали плавить и размывать очертания. С прогалины на холме слышалась арфа: кто-то из музыкантов решил не дожидаться заката и начать уже сейчас.
   С Амбаруссар они больше не сталкивались. Ни у заводи, пока любовались картинами, ни на пляже, ни после заката, когда зажгли огни и праздник переместился к кострам, где можно было поесть, спеть или послушать музыкантов. Рыжие головы мелькали временами то там, то сям, но общаться не лезли, им своей компании хватало. И к тому времени, когда Тинто поднимался по склону рядом с утёсом, с которого днём прыгали в воду, про Амбаруссар он попросту забыл за обилием других впечатлений и думал, главным образом, о том, что стоило уйти раньше, раз уж пообещал Тьелперинкваро доделать злополучные расчёты завтра ещё до завтрака. Но он и так ушёл одним из первых. Даже вспомнил про ежевику и решил не лезть через заросли в темноте, а обойти по хорошей тропинке над обрывом.
   Слева причудливо изогнулось мёртвое дерево, протягивая толстый обломок ветки вдоль тропы. Сверху вдоль ствола кора совсем сошла, древесина под ней тоже разрушалась от дождя и времени, в получившейся обомшелой канаве проросла целая грядка травы и цветов, и Тинто замедлил шаг, разглядывая, когда кусты с другой стороны беззвучно колыхнулись и торжествующе гаркнули "Ага!" над самым ухом.
   Вздрогнув от неожиданности, он крутнулся на пятках - и оказался нос к носу с... кем-то из Амбаруссар, которых сегодня никак не получалось различать. Хотя и незачем.
   - Ну сколько можно! - возмутился Тинто, наступая. За кустами отчётливо виднелся просвет, и оттуда смеялись. Весело им. - Чего вам надо?
   - Да ладно, не пугайся так, - улыбался Амбарусса во все зубы.
   - Мы маленьких не обижаем, - поддержал его второй такой же, возникая чуть дальше по тропе.
   Сейчас Тинто даже не пытался их различать.
   - Смотрите, как бы вас не обидели! - пригрозил он. Мелькнуло сожаление, что друзей рядом нет, но возмущение было сильней, и он гордо и решительно направился дальше, зыркнув только на обоих лордов.
   Рыжих, похоже, угроза больше рассмешила, чем раззадорила, но заграждать дорогу они не стали, вместо этого провожая Тинто на прогалину. Прогалина оказалась как раз та, с которой они прыгали днём. Сейчас здесь сидело с полдюжины эльдар с лютней и флейтой, но никто не играл, с интересом наблюдая за развитием событий.
   - Не бойся, о путник, здесь тебя никто не обидит! - торжественно объявил сидевший рядом с флейтисткой парень, вызвав новую волну смешков.
   - С обрыва кидать не будем, - успокаивающе заверил из-за плеча Амбарусса, и Тинто снова возмущённо обернулся. Рыжие счастливо улыбались, а остальные снова рассмеялись в голос. Но понять, знают ли они славную историю знакомства с Куруфинвэ, Тинто не успел, второй Амбарусса продолжил его успокаивать:
   - Обрыв большой, маленьким страшно, мы понимаем. - И уточнил заботливо: - Домой дорогу сам найдёшь или подождёшь старших?
   - И пусть звёзды осияют твой путь! - вновь встрял торжественный парень рядом с флейтой, кто-то фыркнул, а лютнист вдруг взял аккорд, другой, и с самым возвышенным лицом исполнил пару фраз из гимна Элберет. Остальные сперва притихли, узнавая мелодию, потом расхохотались громче прежнего.
   - Да ну вас всех! - Тинто неожиданно для себя оказался уже не на тропе, а прямо посреди прогалины. Лицо так и горело от возмущения. - Чего вы прицепились? Ничего я не боюсь! Ни обрывов, ни вообще!
   Он дёрнул пояс, в два счёта сбрасывая одежду под малость опешившими взглядами, и с разбега нырнул куда-то в темноту, едва не поскользнувшись на неожиданно скользком камне у самого края.
   Вспомнив уже в полёте, он судорожно выпрямился, выставляя руки в одну линию с корпусом, панически вспомнил, что не заметил место, куда нырять, и не знает, везде ли тут безопасно, распахнул зажмуренные глаза - в этот момент вода с силой ударила по рукам, раздвигая, Тинто напрягся, сопротивляясь, но вошёл всё равно не чисто, с плеском и брызгами.
   Дна поблизости не оказалось, вода приятно холодила кожу, щекоча пузырьками, и Тинто вынырнул, глотая воздух, вытирая лицо и обалдело думая, что на него нашло. Впереди лежало озеро, поблёскивая маслянистыми бликами, а вокруг было темно, в непроглядно-чёрной тени от скалы и прибрежных деревьев. В отдалении ещё горели на берегу костры, и оттуда доносились по воде голоса и пение.
   С утёса тоже доносились голоса, как будто даже обеспокоенные. Тинто обернулся, задирая голову. На краю обрыва показался силуэт, присел, вглядываясь. С прогалины его окликнули вопросительно, силуэт колыхнулся и ответил голосом Амбаруссар, со смешком:
   - Неа. Не мерцает. - И тут же, громче: - Эй, пацан! Ты там как?
   "А не твоё дело, - обиженно подумал Тинто, разворачиваясь плыть к берегу. - Сами прицепились, а теперь заботливые такие." Но грести беззвучно не получалось, и Амбарусса, похоже, услышал, потому что обернулся к остальным, вставая, и сообщил, что пацан по-прежнему не мерцает, зато плещется. Крикнул вниз:
   - Там слева есть ещё тропа, удобней, - махнул рукой, указывая направление, и исчез за краем обрыва.
   Совет Тинто сначала думал гордо проигнорировать, но до пляжа нужно было ещё доплыть, а указанная тропа даже отсюда казалась удобней, и лень взяла верх над гордостью. Гордости, похоже, хватило уже того, что удаль доказана, бесстрашие тоже, и противник признал его моральное превосходство. Во всяком случае, так трактовать ситуацию было приятней всего.
   По удобной тропе поднялся он быстро. На утёсе его снова приветствовали смехом и подначками, теперь о том, что летать легко, а приземляться больно, но обидно почему-то не было. Флейтистка предложила вина, Тинто великодушно пригубил, оделся и ушёл, довольный собой и праздником донельзя и предвкушая, как перескажет приключение друзьям. Немного омрачало победу правое запястье, начавшее почему-то ныть, когда он укладывался спать, но на общем праздничном фоне это была совершенная ерунда, и Тинто не сомневался, что к утру всё пройдёт.
   Не прошло.
  
  
   ***
   Под "рабочим" навесом Тинто появился только после завтрака, с повязкой на руке и страданием во взоре. Тьелперинкваро кивнул ему, подняв голову на звук шагов, и спросил, увидев руку:
   - Чертить сможешь?
   Тинто попробовал шевельнуть пальцами, поморщился и покачал головой.
   - К целителям ходил?
   - Зачем? Мама посмотрела, перелома нет. И писать я всё равно могу. Только неудобно левой.
   - Иди отдыхай, - и лорд снова уткнулся в бумаги.
   Тинто прошёлся вокруг стола, заглянул ему через плечо и присел рядом на скамью, посидел молча, баюкая руку и разглядывая облака и парящую в них без движения большую птицу. Судя по белому короткому хвосту, орлана. Было немного совестно за то, что проспал и нарушил обещание, и немного обидно, что Тьелперинкваро совершенно не проникся чужой бедой. Мог бы хоть посочувствовать, так нет, едва взглянул вообще, а теперь вообще нос от чертежа не отрывает, чёркает там что-то.
   Интересно, давно он тут сидит? И на завтраке не был.
   - Я могу что-то посчитать, - предложил Тинто. - Где линейку держать не нужно.
   - Расчёты я уже сделал.
   - Извини, - пожал плечами Тинто.
   Тьелперинкваро молча черкнул по листу, записал что-то в блокнот и спросил, не глядя на него:
   - Почему ты вечером не сказал?
   - Ну это же поздно было. - Совесть успокоилась, окончательно уступая место обиде: - И у меня рука знаешь как болела! Я что, должен был идти тебя будить?
   Тьелперинкваро глянул на него косо, потом - на чертёж, покачал карандаш в пальцах, отложил его и развернулся лицом.
   - Представь себе, я не люблю, когда на меня орут. Особенно - за чужие ошибки.
   - А кто на тебя орёт? - удивился Тинто. Не тому, что на него орут, а тому, что он, оказывается, ещё не привык.
   - Сегодня, надеюсь, никто. Потому что я так и думал, что ты проспишь, и пришёл заранее.
   - Я не проспал бы! - Тинто снова обиделся. - Просто я всё равно чертить не могу.
   - Но ты знал, что чертёж нужно доделать до завтрака, и что это пообещал сделать ты. Надо было сказать, что ты не сможешь.
   - Да ну что изменится, если его доделать позже, - пробурчал Тинто. - Вот видишь, завтрак уже прошёл, а никто ещё не пришёл забирать.
   - Я его уже отдал.
   Тинто с независимым видом пожал плечами и обиженно сказал:
   - Я вообще мог не приходить. Пойти к целителям, они точно сказали б дома посидеть.
   Это замечание лорд вообще как будто проигнорировал. Проводил взглядом проходивших мимо рабочих с мешком сухого раствора и вёдрами и снова обернулся к Тинто:
   - Мне нужно знать, рассчитывать на тебя или нет при планировании работы. Если ты считаешь, что это неважно, то я попрошу кого-то другого мне помогать. Тебе буду документы на расчёт относить. В остальное время делай, что хочешь.
   - Так тебе всё равно, с кем работать, да? И остальному тебе ведь не поручали меня учить?
   - Мне не всё равно, рассчитывать на тебя или нет.
   - А ты хочешь, чтобы я с тобой работал?
   - Да. Если ты больше не будешь меня подставлять.
   Тинто помолчал, глядя в дощатый пол, ковырнул сапогом присохший листик и кивнул.
   - Извини.
   - Иди отдыхай, - заключил Тьелперинкваро, снова берясь за карандаш и явно считая тему исчерпанной.
   Тинто посопел немного, глядя, как он молчит, и протянул:
   - Ну я же извинился!
   - Я слышал, - отозвался лорд, не поворачивая головы.
   - Тогда чего дуешься?
   - Я не дуюсь. Я работаю.
   - Ну я же вижу.
   Тьелперинкваро отвлёкся от чертежа и уставился на него совершенно пустым взглядом, и Тинто тут же заизвинялся ещё старательней, пока лорд не прервал этот поток совершенно внезапным вопросом:
   - Почему ты решил, что я обижаюсь?
   Тинто осёкся на середине извинительной речи, пожал плечами:
   - Ну ты ведёшь себя так.
   - Как? По-моему, я всегда себя одинаково веду.
   - И ты вот сейчас не обиделся? - спросил Тинто всё ещё недоверчиво, пытаясь понять, издеваются над ним или нет.
   - Нет. Я же сказал уже. Два раза, - лорд моргнул недоумённо.
   Тинто посмотрел в ответ с тем же выражением, начиная подозревать, что всё-таки не издеваются. И спросил уже с любопытством:
   - А ты вообще когда-нибудь обижаешься?
   - Иногда. Но сейчас мне некогда это обсуждать.
   - Может, я всё-таки могу как-то помочь? - Тинто виновато поёрзал.
   - Помолчать, например, было бы неплохо.
   Тинто вздохнул. Оглядел стол и потянулся к чернильному камню с лежащим рядом тёмным бруском. Хоть что-то полезное сделать. Правда, стоило взяться за брусок, как Тьелперинкваро снова поднял голову.
   - Не надо, засохнут. На вот лучше, - и двинул по столу стопку исписанных расчетами листков. - Найдёшь ошибки, откладывай отдельно.
  
  
   ***
   Смена закончилась давно, но упрямая Васа никак не хотела уходить за горизонт, зависнув над лесом на дальнем берегу озера. Как-то так вдруг оказалось, что срочной работы не осталось, даже обоз с карьера почему-то задержался, так что в несрочной тоже пришлось сделать перерыв. Отчасти в этом была заслуга и Тинтаэле, с которым все расчёты стали легче и быстрее. Особенно когда у него зажила рука. Правда, от пристрастия к бессмысленным репликам отучить его пока не получалось, но Тьелпэ не терял надежды.
   - Ты сильно занят?
   - Не очень. - Сидевший на траве Тьелпэ поднял голову от планшета, держа кисть на весу. Он как раз решил воспользоваться затишьем и отвлечься на приятное. - Что-то срочное? Камень привезли?
   Тинтаэле покачал головой и уселся рядом, заглядывая в рисунок, но эскизами оправ не заинтересовался. Вытянул на траве ноги и спросил внезапно:
   - А ты умеешь с оружием обращаться?
   - Ну... - От неожиданности Тьелпэ задумался над ответом. - Я пробовал немного с мечом и щитом. Ещё в Амане. Но у меня очень плохо получается.
   - А я вообще не пробовал, - пожаловался Тинтаэле. - Давай завтра сходим к Серкенаро? Он учит.
   Тьелпэ удивился ещё раз и хотел было спросить "зачем", но подумал, что в сложившейся обстановке навык пригодится, конечно. И спросил другое:
   - Кого?
   - Всех, кто хочет научиться.
   - И ты хочешь? - Тьелпэ посмотрел с любопытством. Если у него и был какой интерес к дракам, то после сгоревшего Форменоса он пропал вовсе.
   - Конечно, хочу. - Тинтаэле передёрнул плечами и отвернулся к реке. - Мы же теперь не в Амане живём. Вдруг орки, и что тогда? Прятаться?
   - Да, ты прав, - признал Тьелпэ, думая, что прятаться - отличный выход. Жаль, что работает не всегда. - Хорошо, давай сходим.
   Обрадованный Тинтаэле пообещал зайти за ним завтра и убежал, а вечером, уже в шатре, Тьелпэ предупредил отца, что с утра его два часа не будет. Против уроков тот возражать не стал, только посоветовал взять вместо меча молоток. "С ним у тебя хорошо получается."
  
   Серкенаро собирал учеников недалеко от восточных ворот: работы здесь почти завершили и уже расчистили ровную площадку под стеной от строительного мусора, только оставленные в черте крепости деревья засыпали траву поздней листвой: ржавой на зелени - там, где на неё падало солнце, - и белёсой в тени стен, где ночная изморось ещё не успела оттаять. Границу между светом и тенью окаймляла искристая полоса инея, уже оказавшегося на солнце, но ещё не стаявшего. Короткое северное лето стремительно заканчивалось.
   У ступеней, ведущих на стену, поверх травы и палых листьев лежал чей-то старый плащ. На плаще громоздились деревянные тренировочные мечи, а рядом сидел Серкенаро, улыбаясь своим мыслям и рассеянно приглядывая, как собираются будущие ученики. Занятие ещё не началось, и желающих было не так много, всего с десяток, но некоторые особенно азартные уже успели похватать с плаща деревяшки и теперь с довольными выкриками гонялись друг за другом по двору. На сложенные рядом щиты никто из них почему-то не обращал внимания.
   Заметив Тьелперинкваро и Тинтаэле, Серкенаро поднялся.
   - Алар, лорд, - кивнул он, сделав несколько шагов навстречу. - Ты искал меня?
   - Алар. Тинтаэле сказал, что ты учишь новичков. Я согласен, что это хорошая идея в нашей ситуации. Я хотел бы поучаствовать. Я занимался в Амане, но совсем немного и почти ничего не умею.
   - Хорошо. И не волнуйся, тут никто не умеет, а кто умеет, те тоже недавно научились.
   Тьелпэ кивнул. Это всегда было проще, чем объяснять, что не волнуется. А Тинто, поблагодарив и не желая терять времени, сразу взял курс на деревяшки и к друзьям, успевшим сюда раньше. Он со вчерашнего дня предвкушал, как быстро всему научится и заслужит уважение и преклонение всех. И как на тренировке над ним будут гораздо меньше смеяться, если он приведёт за компанию с собой лорда. Над тем-то и так вряд ли будут. Наверное.
   Но вволю наиграться ему не дали: уже через несколько минут Серкенаро, убедившись, что все любопытные уже собрались, попросил всех сложить "оружие" и подойти ближе. Сказал несколько слов о том, что рад всех видеть, хотя и жаль, что искусству поединка приходится теперь учиться для войны, а не для удовольствия, как в Амане, но все знали, на что идут, собираясь в Эндорэ. А потому давайте начинать.
   Начали они, к лёгкому разочарованию собравшихся, не с выбора оружия, а с самого обычного бега, где-то на четверть часа по окрестностям крепости. После чего, к крепнувшему разочарованию собравшихся, им снова поручили не выбирать оружие, а делать всякие дурацкие упражнения, как детям дают для ловкости и силы, разве что тяжелей немного.
   Серкенаро их недовольства решительно не замечал, придумывая то одно задание, то другое и охотно объясняя, кто что делает неправильно. "Спину ровней! Бёдра параллельно земле! Ещё полминуты! Теперь отдых и отрабатываем перемещения. Кто танцует хорошо? Отлично, вам будет легче."
   Публика оживилась, но на деле загадочные "перемещения" оказались ходьбой взад-вперёд и вбок и поворотами на месте, разочаровав всех в воинском искусстве окончательно.
   - Когда мы будем учиться драться-то?! - не выдержал Нертейон после двадцатого повторения.
   - Когда я увижу, что вы хотя бы без оружия перестали в ногах путаться, - невозмутимо отозвался Серкенаро. - Много ты навоюешь, если посреди поединка будешь спотыкаться и терять равновесие?
   - Не спотыкаться просто так я умею! - обиделся Нертейон. - С оружием, наверное, сложнее?
   - Важно не только не спотыкаться, но ещё и двигаться максимально точно и экономно. Потому что иначе никакое оружие тебе не поможет наверстать скорость. Но с оружием вы тоже сегодня попробуете.
   Это обещание немного примирило учеников с суровой действительностью, и следующие полчаса они честно выполняли, что скажут. Большинство явно было согласно с Нертейоном насчёт умения не спотыкаться, но повторного бунта никто не устраивал.
   К этому времени урок приманил ещё и зрителей, удобно разместившихся на стене - поверху и на лестницах, - количеством едва не превосходя участников. Прямо над Серкенаро устроилась целая стайка верных Амбаруссар, пересмеиваясь о чём-то и вполголоса предлагая ему разогнать бесталанную мелюзгу и заняться чем-то менее безнадёжным. Серкенаро их игнорировал, продолжая обучать мелюзгу стоять и ходить, а вскоре разрешил, наконец, взять деревяшки. Стал показывать, за какой край их хватать и какими пальцами, где держать щит. Показал пару ударов и пару блоков, и пока новички отрабатывали их на месте, Серкенаро ходил между ними и говорил не оттопыривать локоть, опираться на обе ноги, не заваливать деревяшку вбок и вообще, удар должен быть лезвием, а не плоскостью, даже если это деревяшка.
   На этом этапе у всех всё отлично получалось - пока не подходил Серкенаро и не начинал объяснять, где локоть оттопырен, а где удар идёт плоскостью, ты что, не видишь?
   А потом поставил отрабатывать те же удары и блоки в парах, и получаться стало ещё отличней.
   Верные Амбаруссар веселились вовсю, только состав понемногу менялся. На работу в парах пришли уже и сами рыжие, и веселье немедленно стало громче, потому что лорды, не стали, как нормальные зрители, взбираться на стену и оттуда давать советы Серкенаро, а пристроились в последний ряд с прутиками и принялись старательно и карикатурно отрабатывать те же удары, до обидного похоже повторяя позы и движения соседей и поминутно дёргая Серкенаро. А мы, а мы правильно локоть держим?
   Новички поглядывали на них с раздражением под смех со стены, пока один парень, размахнувшись с досады слишком широко, не выронил меч, спровоцировав новый приступ веселья у зрителей и вдохновив рыжих на творческую миниатюру "метание прутика на дальность".
   Просьбы помолчать они настойчиво игнорировали, предлагая зато пригнать десятка два орков, пусть мелюзга на практике учится, так гораздо эффективней.
   Наконец, Серкенаро это надоело окончательно, и он, выдав новичкам очередное задание, подошёл к рыжим негромко сказать несколько слов. Они переглянулись, Питьо величественно кивнул, и близнецы направились к воротам, попытавшись напоследок зазвать с собой племянника: мол, чего тебе тут делать, давай лучше с нами, мы лучше научим! Тьелперинкваро серьёзно объяснил, что за полчаса научиться не успеет, а дольше им самим надоест, после чего близнецы посмеялись и всё-таки ушли, уводя за собой добрую половину зрителей.
   Воодушевлённые тишиной ученики сначала взбодрились, но повторять одно и то же быстро надоело, и теперь уже они принялись надоедать Серкенаро. У всех же отлично получается, зачем повторять одни и те же простые движения столько раз? Когда будут поединки?
   Тинто вполголоса спросил у Тьелперинкваро, было ли так же скучно в Амане, когда он в прошлый раз учился, но лорд только плечами пожал. Ему не скучно, конечно. Ему вообще бывает скучно?
   Впрочем, Серкенаро вскоре сдался на уговоры. То ли уговаривали убедительно, то ли он сам решил, что не помешает новичков снова заинтересовать и воодушевить, чтобы на следующее занятие хоть кто-то пришёл. Так или иначе, он махнул рукой: ладно, поединки так поединки, только поменяйте пары и используйте только те движения, которые отрабатывали.
   Поединок дался Тинто гораздо веселей скучных повторов и на удивление легко. Пары ещё трижды сменились, прежде чем все окончательно выдохлись, и из этих четырёх раз Тинто выиграл все, и на заминке вместо отдыха между подходами радостно делился впечатлениями со всеми, кто готов был слушать. У Тьелперинкваро с победами было хуже, но проигрывал он с таким же сосредоточенным видом, с каким делал всё остальное, как будто они опять расчёты сверяют, а не дерутся. Совсем у него азарта не бывает, что ли?
   Когда Серкенаро их отпустил, сначала все так и пошли с площадки всей группой, обсуждая, только лорд, как обычно, молчал. И когда группа понемногу рассеялась, Тинто пристал с разговором уже персонально к нему.
   - Ну как?
   - Что?
   - Ну, тренировка! - Тинто сиял, как солнце в луже. - Вначале скучно, правда, было, но потом здорово. И я попробовал так вот уворачиваться, как мы вначале делали, у меня получилось!
   Тьелперинкваро кивнул.
   - Да, мне тоже показалось, что у тебя неплохо получается.
   - А я даже не заметил, с кем ты дрался, - сообщил Тинто, заулыбавшись ещё радостней. - Ты пробовал все удары?
   - Нет. Только те два, которые Серкенаро показывал.
   - Ну я про них и говорю! И блоки ещё.
   - Их я тоже пробовал. У меня по-прежнему плохо получается.
   - Плохо? Там же совсем просто! Вот так берёшь...
   Тинто подхватил с земли первую попавшуюся палку и вдохновенно запрыгал по дорожке, размахивая грозным оружием. Тьелперинкваро поворачивался за ним следом, улыбаясь, но вместо восхищённых аплодисментов ограничился пожатием плеч.
   - А ты как делаешь? - Тинто остановился отдышаться. - Покажи!
   Лорд взял протянутую палку, показал, на секунду задумавшись, и вернул "оружие" владельцу, пояснив:
   - Я не знаю, что именно не так. Если отдельные блоки отрабатывать, всё хорошо, по-моему. А в поединке я почти всегда проигрываю.
   Тинто покачал палкой задумчиво, размахнулся и забросил её в кусты, всколыхнув бурьян.
   - А как вы от орков тогда отбились? - спросил он, когда они пошли дальше. - Когда вы ещё первый раз поехали искать гранит.
   - Главным образом от них Тьелкормо отбился с Хуаном.
   - Но они же на вас напали, а Тьелкормо позже подошёл, да?
   - Мы наткнулись на двоих орков, - неохотно ответил Тьелперинкваро. - А потом убегали, пока не привели их в засаду к Тьелкормо.
   - Всего на двоих? - разочарованно протянул Тинто.
   - Да. Одного убил отец, другого я. - Гордости в его голосе почему-то не было. Как будто ему не нравилось вспоминать. - Но я не фехтовал, я испугался просто.
   - Ну ты правильно испугался. - Тинто заулыбался за двоих. - То есть, с правильным результатом.
   Тьелперинкваро опять пожал плечами, и какое-то время они шли молча, разгоняя зависшие над тропинкой стайки мошкары, пока опять не заговорил Тинто:
   - А завтра ещё пойдём?
   - Да. Всем придётся учиться рано или поздно.
   - А тебя не учили? Ну, в Форменосе.
   - Учили немного. Я же говорил.
   - Ну, я думал, "немного" - это ты скромничаешь
   - Думаю, хорошо я и не научусь, - спокойно признался лорд. - Но как-то уметь всё равно нужно.
   - Почему не научишься?
   - Работе с камнем и металлом мне сразу было интересней и легче учиться. А фехтовать мне и в Форменосе не очень нравилось. Даже когда ещё не думали, что это для того, чтобы убивать.
   Тинто покосился на него, но промолчал. Через несколько шагов подобрал ещё один прутик и теперь помахивал им на ходу, думая, что а вот другим нравилось, видать. И теперь-то убивать нужно будет только орков, не квенди же. И фехтование - это весело; Тьелперинкваро не понравилось, просто потому что у него не получается. А некоторым, может, в мастерской не интересно.
   Вопреки обыкновению, говорить вслух ничего из этого не хотелось, а лорд и не спрашивал. Как обычно.
  
  
   ***
   Загадочным Кирданом оказался Новэ, которого Айраутэ ещё до разделения и великого похода не близко, но знал как одного из родичей Ольвэ. Прозвище тоже стало понятным, когда слух привык к синдарину: кирьятано, корабелом, его назвали уже после переселения в западный Белерианд, когда Ольвэ с большей частью народа отправился в Валинор, а Кирдан остался ждать его старшего брата и заодно увлёкся кораблестроением.
   Обо всём этом послам охотно рассказали ещё по дороге от границы к городу. Весь Фалас синдар не укрепляли, только держали дозоры на границе - главным образом, северной, - да города были окружены стенами. Самыми простыми, хоть и высокими и крепкими. Немногим сложней того частокола, что защищал сейчас оба лагеря на берегах Митрима, только что каменные.
   На северной границе и сейчас видны были следы недавней войны. Пожарища, обломки оружия на местах сражений. Те же провожатые сказали, что орки и сейчас время от времени приходят в Западным Белерианд через ущелье Сириона, но обычно не уходят далеко от Эред-Ветрин, к охраняемым границам и вооружённым отрядам не лезут и сами держатся маленькими группами, а не целыми армиями, так что гоняют их без особого рвения, следя только, чтобы сильно далеко не заходили. Видимо, поэтому до границы Фаласа посольство добралось без всяких происшествий, вопреки предупреждениям местных, живших небольшим поселением в отрогах митримских гор.
   О прибытии нолдор в Фаласе знали уже давно, и посольство было только вопросом времени, поэтому встретили его с любопытством, но доброжелательно и без удивления. Информацией провожатые делились охотно - и охотно расспрашивали сами: о новостях на севере, о Валиноре, о тамошних телери...
   Обходить молчанием бой в Альквалондэ было ещё неприятней, чем представлялось заранее.
   Ещё перед отъездом Айраутэ стоически вытерпел напутствия сначала Макалаурэ, а потом ещё и Куруфинвэ. Но если Макалаурэ ограничился общими фразами и выдал для официальности одного из своих верных (которому было поручено вручить Кирдану подарок, а в остальном молчать и слушаться Айраутэ), то Куруфинвэ честно попытался подробно разъяснить, что послу следует и что не следует делать во всех возможных ситуациях. Что говорить, как, что не говорить, на кого ссылаться как на короля нолдор... Нет, говорил он дело, но настолько очевидные вещи и с такой трогательной серьёзностью, что Айраутэ стоило заметного труда не хамить лорду, а просто кивать, с таким же серьёзным видом.
   Похоже, труд оказался достаточно заметным, чтобы лорд что-то всё-таки заподозрил, потому что ушёл он в итоге злой и дёрганый, хотя вслух и не высказал ничего на эту тему. А что и как говорить, Айраутэ и без него знал. Обдумывать поездку он начал ещё в конце зимы, когда Макалаурэ только предложил ему возглавить посольство, и особенно - после того, как окончательно решил остаться.
   Решение Рингвайрэ было понятным: Нолофинвэ и в Амане пользовался куда большей поддержкой, чем Феанаро. Но у Нолофинвэ и так есть кому думать головой. А этих мальчишек на кого оставить? На Макалаурэ? И кого они тогда отправят к Кирдану? Кого-то из верных певца, порадовать соседей приятной музыкой? Или кого-нибудь из особо дипломатичных феанариони, вроде Карнистиро или Куруфинвэ?
   К тому же, Айраутэ прекрасно помнил, кого считал своим наследником его король. Странно, что Рингвайрэ об этом соображении не вспомнил, уходя из первого дома к любимому брату своего любимого лорда.
   Так или иначе, Айраутэ остался, принял поручение Макалаурэ и отправился на юг в качестве посла Нельяфинвэ Майтимо, короля нолдор, от имени и по поручению его брата. И в этом качестве с порога заявлять местным телери о тёплом прощании первого дома с аманскими было, разумеется, невозможно.
   Айраутэ и не заявлял. Остальное скрывать не имело смысла: слишком много у синдар возможностей всё это узнать и помимо официальных послов первого дома. Но острые углы, похоже, удалось сгладить. Да, корабли сожгли - по приказу Феанаро, причин он подробно не объяснял. Да, старший и средний сыновья Финвэ не слишком ладили. Но отомстить за смерть отца хотят оба и надеются, что в этом желании разбить Моргота жители Эндорэ с ними едины.
   Конкретных условий военного союза они не обсуждали. Посольство было, скорей, визитом вежливости: поприветствовать соседа, заверить в дружбе и предложить помощь в войне против общего врага. И попросить, в свою очередь, помощи в завязывании контактов с Элу Тинголом. Помощь зерном, тканями и некоторыми другими товарами Кирдан предложил сверх этого сам. Спросил, не нужно ли чего в обмен или на продажу - Айраутэ честно пересказал. Синдар жили и ближе от их лагеря, чем Фалас, но в горах Митрима их было слишком мало, чтобы помогать едой десяткам тысяч нежданных соседей.
   Вместе с помощью, Кирдан отправил и своих послов с ответным визитом: жаль было бы упустить такой удобный подвод. Для скорости и безопасности он даже выделил на обратный путь корабль, который через пару недель уже благополучно стал на рейде в Дренгисте. Дальше к северу верные близнецов устроили сезонный охотничий домик для забоя тюленей в конце осени и начале зимы, но туда корабль не пошёл, свернув сразу на восток и поднявшись почти до самой реки.
   Айраутэ без удовольствия поглядывал на северный берег залива, где несколько лет назад сгорели корабли, но то ли обгорелые остовы растащил прибой и шторма, то ли их скрывал зарядивший ливень, но видно ничего не было - к счастью.
   Пристать к самому берегу ни здесь, ни на севере большой корабль не мог, и первый день ушёл на то, чтобы переправить с него на берег лошадей, отряд Айраутэ, посольство Кирдана и самые необходимые вещи. Лошади и корабль-то не одобряли, не то что маленькую лодку, опасно колыхавшуюся под копытами, но не сопротивлялись, видя сквозь туман близкий берег, и только опасливо прядали ушами и жались к двуногим. При других обстоятельствах Айраутэ мог бы просто оставить лошадей в Фаласе, но у первого дома их и так осталось немного.
   Вперёд отправили гонца за телегами и сообщить о прибытии послов, а остальные поехали следом, с интересом разглядывая окрестности. Большинство гостей из Фаласа в этих краях не бывали - или заглядывали ненадолго и главным образом на побережье.
   Снова пошёл дождь. Лето выдалось по местным меркам засушливое, и с начала осени дожди навёрстывали упущенное, то заливая холмы сплошными потоками воды, то окутывая моросью и туманом, и по тёмному клубящемуся небу не понять было: тучи это или дым, или того и другого поровну. По гребням холмов дорога была каменистой и только влажно блестела под дождём, а в низинах скопились целые болотца, поросшие не по сезону яркой травой, и Айраутэ, в очередной раз выбирая дорогу в обход, с неудовольствием представлял, как через всё это будут пробираться гружёные телеги.
   Телеги - с небольшим отрядом и Куруфинвэ - встретили их недалеко от северной оконечности отрога Митрим.
   Пока лорд общался с послами, заверяя их в радости встречи и на правах гостеприимного хозяина приветствуя их в Хисиломэ, на лысой верхушке холма устроили короткий привал: посмотреть друг на друга, стряхнуть воду с одежды и немного перекусить, не разводя костров. Большинство с интересом прислушивалось к ответам Куруфинвэ, который на расспросы отвечал вежливо, но сдержанно и расплывчато, напирая на то, что главное обсуждение будет в лагере и с Макалаурэ.
   Они как раз успели закончить взаимные расшаркивания и перекусить орехами и сушёными фруктами, когда снова полил дождь, настойчиво намекая, что идти лучше, чем стоять.
   Дорога здесь разделялась в кустарнике на два рукава, и телеги вереницей потянулись дальше на запад по широкому, а Куруфинвэ с Айраутэ и послами, уже севшие на коней, но ещё не тронувшиеся к лагерю, свернули на второй, поуже, по которому параллельно телегам потянулись мимо них одиночные всадники.
   Айраутэ посторонился, пропуская первого, вполуха слушая, как лорд продолжает светское общение.
   Следующая всадница как раз свернула на тропу, когда лошадь Куруфинвэ заинтересовалась кустами напротив и шагнула ближе, оттеснив всадницу в мокрые заросли.
   Куруфинвэ механически придержал лошадь и только потом повернул голову извиниться, но вместо этого только досадливо поморщился, узнав женщину. Она ответила таким же тёплым взглядом и послала свою лошадь вперёд, оставив Айраутэ недоумённо гадать, что это было. В лицо женщина ему была знакома, занимается посадками, кажется, и сюда поехала, значит, встречать семена - а то мало ли, вдруг их будут прямо в телеги насыпать. Под дождём. Но странной реакции это не объясняло.
   Остальные телеги проехали без происшествий и вскоре скрылись за кустами и дождём. Куруфинвэ дипломатично предложил гостям ехать следом за собой и двинулся на восток, указывая дорогу. Айраутэ ещё вскоре его догнал, и вдвоём с лордом они чуть оторвались от остальной группы: не так далеко, чтобы это казалось невежливым, но и недостаточно близко, чтобы кто-то мог услышать негромкий разговор. Послы, видимо, поняли их правильно, так что догонять не пытались, о чём-то вежливо разговаривая с сопровождающими их нолдор. Выждав немного и убедившись, что мешать им никто не собирается, Куруфинвэ затребовал доклад, и Айраутэ коротко изложил итоги переговоров, напоследок упомянув о некой завесе, которая, по слухам, теперь ограждала лесное королевство Эльвэ.
   Последнее особенно заинтересовало Куруфинвэ:
   - Ты уверен? - Он недоверчиво покосился на докладчика. - Эндир ничего подобного не упоминал.
   Айраутэ кивнул, решив не обижаться на сомнения в своих словах:
   - Как я понял, её поставили недавно. Эндир мог и не знать о ней.
   - Поставили как раз, когда мы высадились? - уточнил Куруфинвэ. И хмыкнул: - Интересно, от кого закрылись?
   - По словам Кирдана выходит, что примерно тогда.
   Уточнять, кого именно синдар считают главным врагом, Айраутэ не стал.
   - Так ты, говоришь, знаешь этого Кирдана? - с интересом спросил Куруфинвэ, прикидывая, по-видимому, можно ли извлечь из этого стратегическую пользу.
   - Немного, - разочаровал его Айраутэ. - Мы здоровались при встрече.
   Куруфинвэ кивнул:
   - Но он родич Эльвэ и Ольвэ, так?
   - Да. Ольвэ.
   Он точно не знал всех родственных связей телери, но помнил, что Новэ всегда упоминали именно как родича одного из братьев. Может быть, со стороны жены? Уточнять Айраутэ не стал, а Куруфинвэ спросил о другом, подозрительно оглянувшись через плечо:
   - Зачем он прислал послов? Что-то заподозрил?
   - Не думаю. - Айраутэ спокойно смотрел вперёд, на желтеющие холмы под пасмурным небом. - Скорее, просто заинтересовался и решил нанести ответный визит вежливости. Я не скрывал, что у нас несколько отдельных поселений, так что два лагеря на разных берегах их не удивят. И вряд ли они отправятся осматривать все наши поселения. Они же едут к Макалаурэ. Если их ничего не насторожит уже здесь, конечно.
   - Они знают, что второй дом шёл через льды?
   - Пока нет.
   Куруфинвэ молчал, в задумчивости перебирая пальцами по лошадиной шее, и Айраутэ продолжил, после паузы:
   - Рано или поздно они узнают. И про льды, и про Альквалондэ. И скорее рано, чем поздно.
   Мысли легко угадывались. Во всяком случае, Айраутэ надеялся, что думают они примерно об одном: в самом начале знакомства говорить об этом не хотелось бы, но ещё больше не хотелось бы, чтобы потом их обвинили во лжи.
   - Узнают. - Куруфинвэ нехотя кивнул. - Но лучше бы, чтобы к тому времени мы так или иначе договорились с младшими домами. Или хотя бы знали, чего ждать.
   - Поговорите с Нолофинвэ. Может, удастся решить хотя бы вопрос со льдами. Он тоже заинтересован в союзе с местными, а для этого лучше, если три дома будут действовать заодно. Думаю, он тоже это понимает.
   Лорд скользнул по нему взглядом, но не стал сходу отказываться от советов. Кивнул ещё раз:
   - Поговорим. Но сейчас уже не успеем, как видишь.
   "Сейчас" они не успеют, - недовольно думал Айраутэ. А чем весь год занимались? Нолофинвэ ещё когда пришёл - надо было сразу и договариваться, а не непонятно чем заниматься. Макалаурэ к нему ещё когда ездил. Зачем? Спеть приветственную песню?
   Лошадь чуть споткнулась на мокром камне, шарахнулась в сторону, но удержалась на ногах. Айраутэ успокаивающе погладил её по шее и сказал, постаравшись ничем не выдавать накопившегося раздражения:
   - Если не давать им причин слишком заинтересоваться вторым лагерем, прямо сейчас это и не потребуется.
   Кажется, получилось. Куруфинвэ снова не возмутился:
   - Будем надеяться, что их разъезды не видели корабль в заливе.
   Айраутэ качнул головой:
   - Почти все их разъезды на северо-востоке. Но они узнают о корабле в любом случае. Иначе как вы будете объяснять, откуда столько зерна?
   - Если они узнают после того, как корабль уйдёт, то я не против, - Куруфинвэ задумчиво пожал плечами.
   Видимо, думал он о чём-то другом. Айраутэ сам тоже пытался прикинуть варианты дальнейших действий сразу за три стороны - и ни один ему не нравился. А ещё ему не нравилось не знать, что там напридумывает любимый сын Феанаро:
   - Ты понимаешь, что это не последнее посольство Кирдана? С Нолофинвэ договариваться придётся в любом случае. И чем раньше, тем лучше.
   - Конечно, я понимаю! - вскинулся Куруфинвэ. - Что за вопросы?
   - Тогда почему вы все ведёте себя так, как будто для вас важнее обыграть Нолофинвэ, чем договориться, объединить дом Финвэ и победить в войне?
   Куруфинвэ резко обернулся. Видимо, на этот раз уважения в голосе Айраутэ было особенно много. Пару секунд казалось, что Куруфинвэ возмущённо объяснит, в каком тоне следует разговаривать с лордом, и Айраутэ уже приготовился извиниться, но Куруфинвэ снова промолчал. Прищурился только:
   - Объединить дом Финвэ? - Усмехнулся зло. - Мы только за.
   Айраутэ посмотрел на него скептически, но продолжать тему не стал. Что с них взять, с мальчишек. Феанаро вот и вовсе ничего объединять не хотел, не считая детей Индис достойными дома Финвэ.
   За разговором они выехали из-за склона, и тут же снова налетел ветер, швыряя в лицо капли дождя. Айраутэ поплотнее запахнулся в плащ, хотя толку от этого было немного. Дальше дорога шла немного под уклон, и по наезженной колее вниз стекала вода, накапливаясь в большой глинистой луже. Интересно, как тут проехали телеги?
   - Проводишь послов обратно до корабля, - через плечо бросил Куруфинвэ. - Кстати, они надолго тут?
   - Они обещали Кирдану вернуться до штормов, так что надолго гостить не останутся. - Айраутэ пропустил лорда вперёд и поехал следом. Лужа оказалась неглубокой, а дальше дорога снова пошла вверх, на холм, с вершины которого впереди вдруг заблестело озеро под пробивающимися сквозь тучи золотыми лучами. На дальнем берегу дождя не было. Айраутэ тронул лошадь, нагоняя лорда, и спросил, кивнув вперёд:
   - Когда вы собираетесь отправить зерно на северный берег? Проще сразу послать туда хотя бы половину, чтобы не гонять лошадей туда-обратно вокруг озера.
   Куруфинвэ пожал плечами под плащом.
   - Я еще не знаю, сколько там того зерна, чтобы сходу обещать половину.
   - Их больше, и им оно больше нужно, - сообщил ему Айраутэ тоном, каким объяснял ещё детям короля, что вода обычно мокрая, небо высоко, а камень твёрдый.
   Куруфинвэ взглянул хмуро из-под капюшона и чуть заметно улыбнулся одними губами:
   - А это будет решать король.
  
  
  
(8) Кабошоны, фонетика, дрессировка детей и наказуемость добра
   Переговоры пошли не так с самого начала. Макалаурэ встретил послов почти у ворот и с ходу принялся разыгрывать любезного хозяина. Проводил к шатру - внутренние постройки в крепости пока были не готовы принимать столь высоких гостей, - принял подарки и попытался завести вежливую беседу. Как и опасался Куруфинвэ, долго обсуждать погоду и нападения орков синдар не стали и быстренько перевели разговор на состояние дел у хозяев. Достаточно ли привезли семян и провизии? Такие мощные укрепления в каждом лагере или в остальных попроще? Кто из лордов поедет весной в Фалас по приглашению Кирдана?
   Несколько раз к неприятным темам подходили опасно близко и приходилось вмешиваться и уводить разговор в нужную сторону. Это было бы терпимо, если бы не Макалаурэ, который в порыве вежливости рассказывал больше, чем стоило бы, а на попытки вмешаться возмущённо зыркал и обижался. Когда Куруфинвэ в очередной раз прервал его полный драматических подробностей рассказ о первых столкновениях с орками ещё до организации регулярных дозоров, Макалаурэ по осанвэ довольно резко напомнил брату о старшинстве и заверил, что способен сам провести переговоры без чужих подсказок. После этого Куруфинвэ окончательно надоело воевать на два фронта, так что он сослался на усталость после дороги и вышел, оставив старшего разбираться самостоятельно.
   Снаружи всё ещё капало. Куруфинвэ накинул капюшон и пошёл к жилым шатрам, сперва пытаясь обходить лужи, но быстро осознав бесполезность этого занятия. На дорожках сапоги утопали по щиколотки в мутной коричневатой воде, а стоило с них сойти - увязали в грязи и на возврате громко ей чавкали. Ну, зато не видно никого: по такой погоде строителей отправили отдыхать.
   Правда, как скоро выяснилось, не всех. Стоило только отойти от шатра Макалаурэ, как рядом пристроился невесть откуда вынырнувший Халион (караулил что ли?) и принялся прямо на ходу жаловаться, что в последней партии известняка почти половина блоков оказалась с трещинами, и непонятно, это на карьере кто-то брак проглядел или в дороге побили. А из того, что было целое, всё забрали на южную стену, так что с восточной башней сильно выбились из графика, а пока её не закончат, нельзя начинать класть прилегающие оружейные. Куруфинвэ, устало вздохнув, спросил, сообщили ли Тьелперинкваро.
   - Зачем? - искренне удивился Халион. - Он всё равно не смог бы решить проблему.
   Сперва Куруфинвэ хотел ответить. Объяснить, что для того и существуют мастера и помощники, что один лорд не в состоянии решать все проблемы одновременно. Особенно когда некоторые этому активно мешают. Но потом вдруг понял, что слишком устал за этот бесконечный день. Так что просто махнул рукой:
   - Уйди.
   - Что? - опешил Халион.
   - Я что, неясно выражаюсь? - Куруфинвэ вдруг подумал, что на ещё одного идиота сил может и хватить. - Отстань от меня, разберёмся завтра.
   Халион моргнул пару раз, смахивая дождь с брови, молча кивнул и свернул в проход между недостроенными коробками домов. Остальные мастера предусмотрительно не высовывались и Куруфинвэ по дороге не попадались, так что можно было, наконец, зайти в сухое и отдохнуть, но пока он добрался до шатра, неожиданно появилась другая идея. Так что в шатёр Куруфинвэ просто заглянул, кивнул поднявшему голову от книги Тьелпэ и предложил:
   - У нас там где-то был звёздчатый сапфир неогранённый. Идём.
   Тьелпэ, кажется, удивился, но книгу отложил с готовностью. Натянул сапоги с ещё не успевшими высохнуть пятнами той же глинистой грязи и быстро вышел, привязав полог шатра.
   Мастерская располагалась всё в той же деревянной сараюшке с затянутыми пузырём окнами. Идти до него было недалеко, но вдоль склона холма, с которого теперь бежали целые ручьи, впадая в разлившееся на месте будущей бани прямоугольное море со множеством островков. Через раскатанную телегами дорогу кто-то догадался перебросить доски, но к порогу сарая всё равно пришлось брести по воде. Так что, когда уже внутри вешали плащи на гвозди в стене, лило с них так, как будто в мастерской тоже прошёл небольшой, но очень грязный дождь.
   Всю дорогу Тьелпэ молчал, но сейчас, перевязывая заново намокшие даже под капюшоном волосы, всё-таки спросил:
   - О чём вы договорились?
   Куруфинвэ недовольно передёрнул плечами.
   - Ни о чём пока. - И вытряхнул из мешочка сапфиры. - Ты знаешь, почему такие звёзды образуются?
   Говорить про переговоры и упрямство Макалаурэ не хотелось. Не нужна ему помощь? Ну и прекрасно. Можно заняться тем, на что никак не находилось времени, и пусть братец сам разбирается.
   Мысль о том, кому придётся разгребать последствия, Куруфинвэ старательно гнал.
   Тьелпэ, видимо, понял, что время для вопросов не лучшее, и тему развивать не стал. Кивнул, глядя на сероватые бесформенные камни на столе.
   - В общих чертах. Включения преломляют свет таким образом, что получается звезда. В некоторых камнях - под прямым светом, в других - только если просвечивать насквозь. - Тронул звёздчатый камень, по форме чем-то напоминающий шишку или неровный конус со срезанной верхушкой, и добавил: - Только я не понимаю, как в шестигранной призме может получиться восьмилучевая звезда. Это странно.
   Куруфинвэ улыбнулся, взял камень, погладил пальцем шершавую поверхность и протянул сыну:
   - Звезда всегда ориентирована по оптической оси. Найти её сможешь?
   С ответом Тьелпэ не спешил. Подержал сапфир в руке, покрутил, поискал грани, почти неразличимые в продолговатом обломке. За это время Куруфинвэ успел достать инструменты с полок и выбрать диски для разрезания и обточки камней. Положил их на верстак возле шлифовального станка, чтобы недалеко тянуться. А когда вернулся к столу, Тьелпэ провёл пальцем линию вдоль короткой грани кристалла и сказал:
   - Где-то здесь. Уточнять осанвэ?
   - Когда начнём гранить. Пока пусть так. - Куруфинвэ положил на стол стержень с зажимами для камня и мешочек с абразивом, окинул взглядом рабочее место, кивнул довольно и отступил на пару шагов, демонстративно сложив руки на груди. - Гранить будем кабошоном. При этом верхняя точка купола должна совпасть с центром звезды и, значит, с осью симметрии. Кабошоны делать я тебя учил.
   Тьелпэ кивнул, взял инструменты, воду, абразив и пошёл к станку. Выбрал самый тонкий стальной отрезной диск, укрепил в станке, поправил ремни, поставил ноги на подножки и раскрутил пилу. Пока он обрезал лишнюю породу, Куруфинвэ не вмешивался. Когда Тьелпэ снова осмотрел со всех сторон получившийся неровный кусок и наметил будущее дно кабошона и верх купола, Куруфинвэ проверил, одобрил и отпустил сына назад к станку, а сам взялся за остальные сапфиры. Звёздчатых среди них больше не было, зато нашёлся довольно большой камень красивого сине-зелёного цвета. Правда, рутила в нём было ещё больше, и тут он не образовывал никаких оптических фигур, а просто прорастал сквозь сапфир множеством беспорядочных нитей. Можно было, конечно, попробовать нагреть камень и надеяться, что рутил разрушится, но это почти наверняка убьёт прозрачность сапфира. Хотя и сделает цвет более насыщенным, конечно. Куруфинвэ повертел камень в руках, улыбнулся неожиданно пришедшей мысли и принялся потуже переплетать косу. Не нужно нагревать. Есть другая идея.
   Он уже почти закончил размечать будущие срезы, когда к столу вернулся Тьелпэ со своей заготовкой: плоской с одной стороны и с наметившимся куполом - с другой. Куруфинвэ глянул коротко, прищурился и, наконец, кивнул.
   - Тут правильно. Но вообще, если есть сомнения, иногда можно сделать проще. Можно сделать шар. Тогда на нём проявятся две звезды с разных сторон. И потом просто разрезать перпендикулярно оси.
   - А здесь так нельзя?
   - Тут камень видишь, какой формы? Какого размера получится шар? И какого можно сделать кабошон.
   Тьелпэ кивнул снова, сосредоточенно глядя на заготовку. Призма была неправильной, сплюснутой, и вместо шара из неё можно было вырезать разве что продолговатое яйцо.
   - А если двояковыпуклый? - И тут же объяснил: - Я просто подумал, что так может быть интересней, чтобы получилось по звезде с каждой стороны.
   - Послушай внимательнее примеси.
   Объяснять подробнее Куруфинвэ не стал, считая, что по-настоящему научиться чему-то можно только самостоятельно. Феанаро тоже всегда придерживался этой точки зрения - может, иногда даже чересчур.
   Оставив Тьелпэ снова задумчиво морщить лоб, Куруфинвэ вернулся к своему камню, взял измеритель. Вот этот кусок с трещиной придётся убрать, но всё равно камня должно хватить на несколько бусин.
   - Так она была бы двенадцатилучевая, да? Если бы призма была правильной и включения - равномерными.
   Куруфинвэ обернулся к улыбающемуся Тьелпэ. Кивнул:
   - Да. - Поколебался, но положил сапфир на стол рядом с инструментами и вернулся к сыну. Взял его заготовку. - Смотри, чем выше будет купол, тем ярче звезда. Но и тем меньше. Поэтому будем делать примерно так, - он показал пальцами высоту.
   Тьелпэ посмотрел с сомнением:
   - Я в Форменосе видел почти плоские кабошоны со звёздами. Яркими.
   - Тёмные?
   - Да, почти чёрные.
   - На таком фоне звезду видно всегда. А светлый или прозрачный камень нужно делать глубже, чтобы цвет был насыщенней.
   Пока он говорил, Тьелпэ успел глянуть ему за плечо, заметить камень на столе.
   - А это что будет?
   - Тебе своей работы мало? - Куруфинвэ недовольно нахмурился. - Или мои объяснения не нужны? Не отвлекайся.
   Тьелпэ кивнул и собирался уйти обратно к станку, как дверь в мастерскую открылась, пропуская холодный ветер, дождь и Тинтаэле, который так и замер на пороге, оглядывая мастерскую из-под капюшона. Этому-то что надо? Кто-то из мастеров послал? Снова какое-то сверхважное дело, которое никак не ждёт хотя бы до конца ливня? Тинтаэле молчал, и Куруфинвэ уже собрался его окликнуть, но Тьелпэ успел раньше:
   - Что ты хотел?
   - Ничего вообще, - Тинтаэле, наконец, сообразил закрыть дверь, вытер мокрое лицо мокрым же рукавом. - Ты же сам сказал прийти после ужина, а в шатре тебя нет, и... А можно посмотреть, как вы камни граните?
   - Нельзя.
   К Куруфинвэ обернулись оба. Тинтаэле - удивлённо, а Тьелпэ... Со своим любимым каменным выражением. Ну вот ещё только детских капризов не хватало сегодня.
   - Я сказал, нельзя, - ещё резче повторил Куруфинвэ. - Значит, выйди отсюда и закрой дверь! Свою работу сделать не могут, зато на чужую надо посмотреть?
   Последнюю фразу он адресовал уже закрывшейся двери. Обернулся, натолкнувшись на бесстрастную физиономию Тьелпэ и рявкнул:
   - Что? Ты уже закончил?
   - Нет.
   Тьелпэ молча вернулся к станку, сменил диск, и какое-то время Куруфинвэ смотрел, как он обтачивает пояс за поясом на будущем куполе кабошона, думая, надо ли что-то сказать. Но сын всё делал правильно, привычными движениями подставляя камень к диску то одним боком, то другим и смачивая водой с абразивом. Придраться было не к чему, так что мастер просто вернулся к своему столу.
   Покрутил в руках камень. Уже можно было бы резать на бусины в первом приближении, но ножовкой это долго, а станок они собрали всего один, и до сих пор не было повода думать, что этого окажется недостаточно. Так что камень Куруфинвэ отложил и достал из ящичка таблицы, в которые ещё Феанаро заносил готовые данные по углам преломления света в разных минералах и рекомендуемые углы схождения граней. Обычно они сильно упрощали работу мастера, но Куруфинвэ только пролистал их и положил на место. В этот раз он не гнался за блеском и игрой света. Скорее, наоборот, хотел позволить свету проходить насквозь беспрепятственно, насколько это возможно. И проследить, чтобы цвет получился равномерным. Так что вместо таблиц мастер придвинул к себе восковую табличку, несколькими штрихами набросал будущую форму бусин и принялся подсчитывать углы, подумав мельком, что, может, и зря прогнал Тинтаэле. Но не звать же теперь обратно.
   Какое-то время работали молча. Как всегда, работа вытеснила из головы лишние мысли, а вместе с ними и раздражение. У Тьелпэ, видимо, тоже - обижаться он передумал, если и собирался. В очередной раз поменял диск на новый, мягче, а когда надоело размеренно водить по нему камнем, спросил:
   - Это всё для правителей синдар будет?
   - Для Эльвэ. - Куруфинвэ поднял голову от таблички, погрыз палочку для письма. - Когда-нибудь к нему нужно будет ехать.
   - А почему до сих пор не поехали?
   - Потому что пока рано. Там слишком много неизвестных, а ошибиться мы не имеем права. - Вздохнул, дописал ещё пару цифр. - Но и тянуть слишком долго не следует...
   Про себя он додумал, что иначе эта же светлая мысль может прийти в голову другим, но Тьелпэ, видимо, думал о том же самом.
   - Разве нам не нужно успеть к нему раньше, чем Нолофинвэ?
   - Успеем. - Куруфинвэ отложил табличку с готовыми уже расчётами и обернулся. - Кстати, они подарили карту. Побольше той, что оставил Эндир.
   - Подробную? - Тьелпэ тоже поднял голову от круга. - Есть что-то неожиданное?
   - Да. Нет. - Улыбнулся. - То есть, я ещё не рассматривал подробно. И ещё несколько книг, так что теперь можно серьёзно заняться их языком. Хотя кое-что я уже и так понял. Можно проследить определённые закономерности, они почти всегда соблюдаются. И зная, как меняются слоги, можно предположить, как будет звучать слово на их языке.
   Некоторые, самые очевидные соответствия Тьелпэ тоже успел заметить, оказывается, - вроде того, что местные моментально переиначили "Хисиломэ" в "Хитлум", - но с ходу он закономерностей не видел. Однако шлифовка хотя и требует внимания, но голову обычно оставляет свободной: нижний пояс оставить вертикально, остальное срезать под 45 градусов, следующий пояс - опять срезать вдвое, и так пока не выйдешь на плоскость на макушке. Потом сменить стальной круг на оловянный, сточить грани между поясами и начать зашлифовывать в купол, ничего не пропуская и нигде не задерживаясь, чтобы на кабошоне не получилось бугров или плоских участков. При должном навыке мысли это занятие особо не занимало, и через несколько минут Тьелпэ опрометчиво спросил, почему "лаурэ", золото, на синдарине внезапно "глаур" - и Куруфинвэ охотно принялся объяснять, что в старом квенья, ещё у Куйвиэнен, это "г" в начале было, просто в современном квенья оно утратилось, а в телерине и синдарине, оказывается, - нет. Так что "Макалаурэ", например, на синдарин должно переводиться как "маг" (от "мака") + "глор" (от "лаурэ"), но авари, похоже, тоже не любят удвоенных заднеязычных и выбрасывают одну для благозвучия.
   А в имени "Тьелперинкваро" и вовсе на редкость удачное сочетание звуков, от которого в синдарине почти ничего не остаётся. Вот смотри: окончания выпадают, долгое "а" в "кварэ" переходит сначала в "ау", а потом в "о", как в слове "лаурэ"; "кв" в синдарине переходит в "п", но в данном случае ещё озвончается, потому что стоит после сонорного, а "н" переходит в "м" перед губным...
   Участвовать в обсуждении Тьелпэ, разумеется, не стал. Кивнул только, дослушав, и Куруфинвэ с лёгким разочарованием подумал, что действительно, лучше уж с Макалаурэ о языках поговорить. Посетовал только вслух, что материала пока недостаточно, сложно определять закономерности.
   - Можно послов расспросить, - неожиданно ожил Тьелпэ.
   - О чём? Ты думаешь, мне повезло, и кто-то из них интересовался чередованием гласных? - Выразительно хмыкнул, показывая всю свою веру в подобные совпадения. - Лучше я книги их почитаю.
   Тьелпэ не стал спорить.
   - Они у нас надолго?
   Куруфинвэ пожал плечами.
   - Надеюсь, нет. Как я понял, скоро шторма начнутся на море, и они хотят успеть уплыть.
   - После того, как съездят к Нолофинвэ?
   Вопрос разом напомнил о приятном. Куруфинвэ положил табличку с проверенными уже три раза расчётами, отвернулся к окну, слушая, как дождь барабанит по пузырю. Качнул головой.
   - Нет, к Нолофинвэ они не поедут. Я надеюсь, у Макалаурэ хватит ума хотя бы в этом их убедить!
   - А они туда собирались? - осторожно спросил Тьелпэ, приостанавливая работу. Пока непонятно было, насколько это безопасная тема для разговора, а портить отцу настроение он как-то не собирался.
   - Пока нет, - Куруфинвэ нахмурился, разом представив, сколько всего мог успеть наговорить старший, пока они тут с камнями забавлялись. Может, стоило сдержаться и потерпеть Макалаурэ ещё пару часов? Он быстро глянул на ждущего ответа сына и продолжил: - Про Нолофинвэ они спрашивали, но вроде бы удалось дать им понять, что он просто контролирует другой лагерь, а не отгораживается там от нас. Но потом я ушёл, и что там говорили дальше, не знаю.
   Тьелпэ кивнул, но Куруфинвэ на него уже не смотрел, рассеянно поглаживая камень. Пока станок не освободился, делать всё равно было больше нечего, да и мысли уже снова вернулись к Кирдану с его послами. И как теперь выяснить, чем всё закончилось? Не у них самих же. А Макалаурэ вопрос услышит, а смысла его не поймёт, толку его спрашивать?
   - Я могу узнать, - вдруг снова подал голос Тьелпэ.
   Куруфинвэ сперва взглянул удивлённо, но потом понял и покачал головой.
   - Если что-то пошло не так, мы и так узнаем. И очень быстро. Тебе надоело заниматься сапфиром? Тогда уйди от инструмента.
   Шлифовальный круг тут же завертелся снова. Впрочем, как быстро выяснилось, вопросы у Тьелпэ не кончились. Правда, в этот раз он работу не прерывал, только голову повернул.
   - Мне просто интересно, с чем приехало это посольство. И что ты собираешься делать дальше.
   - Что я собираюсь делать? При чем тут я? У нас Макалаурэ старший, он сам все проблемы решит. - Куруфинвэ, вздохнул, встал, положил камень на стол и достал с полки мешочек с незаконченными застёжками. Если не получается делать то, что хочется, можно заняться хотя бы тем, что нужно.
   Возвращаясь к стеллажу за инструментами, Куруфинвэ поймал скептический взгляд Тьелпэ. Что, неужели сын не поверил в способность Макалаурэ решать проблемы? Мастер хмыкнул, разложил по столу застёжки и всё-таки пояснил:
   - Я думаю, Кирдан их прислал просто посмотреть на нас. Без конкретных целей. Собрать информацию, ну и... По ситуации. И если Макалаурэ ничего не напортачит, - Куруфинвэ поймал себя на том, что снова начинает заводиться, глубоко вдохнул, потёр бровь тыльной стороной ладони. - В общем, ситуация с двумя лагерями не должна им показаться настолько странной, чтобы ехать туда, рискуя не успеть до штормов. А когда они уплывут, нам останется, передать зерно Нолофинвэ. Вместе с сердечными приветствиями и искренними сожалениями, что непогода не позволила им увидеться лично.
   Тьелпэ помолчал, видимо, прикидывая варианты, и кивнул.
   - Весной, конечно, всё повторится. - Куруфинвэ выбрал пластинку с уже намеченным узором, выбрал резец, примерился и начал осторожно постукивать по нему молотком. - Но к тому времени надо будет уже что-то решить.
   Легко сказать, конечно. Пока что у него ни одного здравого плана на этот счёт не было, и Тьелпэ, видимо, это понял, потому что спросил немного о другом:
   - А Эльвэ не удивится, что первое посольство мы отправили не к нему? Если он здесь верховный король.
   Куруфинвэ пожал плечами:
   - К нему теперь ещё так просто и не попадёшь.
   - Интересно, почему они раньше эту завесу не поставили, - задумчиво сказал Тьелпэ. Успел, значит, откуда-то узнать основные новости. - Вряд ли до нашего прихода тут было безопасней.
   - Хороший вопрос. - Мастер хмыкнул, не поднимая головы. Чеканка - это совсем не так интересно, как камни, но не абразив же толочь. Это хоть и полезней сейчас, но знаний и опыта совсем уж не требует. - Надеюсь, потому, что мы большую войну затеваем, а не отсиживаемся по лесам и окраинам.
   - Получается, к Эльвэ мы тоже не раньше весны отправим посольство? Или пока неизвестно, когда?
   - Зимой точно не отправим. И это всё-таки придётся согласовывать с дядей.
  
  
   ***
   Во второй лагерь послы всё же не поехали, но Куруфинвэ не спешил ставить это в заслугу Макалаурэ. Может быть, действительно шторма уже совсем скоро.
   Старший изъявил желание проводить гостей до корабля, младшие спорить не стали и занялись делёжкой подарков Кирдана. Вопреки опасениям Айраутэ, младшим домам тоже выделили часть. Правда, не пропорционально численности домов, а ровно половину: для Карнистиро Куруфинвэ мотивировал это тем, что сколько можно всё им отдавать, как будто лошадей и лагеря мало было, а для Макалаурэ - обещанием решить этот вопрос с Карнистиро.
   Отвозить зерно в северный лагерь Куруфинвэ тоже отправился сам, веря в подозрительность дяди и не доверяя другим её усыплять.
   Официальная версия звучала просто: Кирдан узнал о появлении в Митриме нолдор и об их затруднениях и прислал посольство с предложением дружбы, подкреплённым подарком. Посольство передало предложение и подарок, но задержаться из-за штормов не смогло.
   Официальная версия Нолофинвэ не удовлетворила. Выслушав и покивав, он, конечно, первым же вопросом оправдал ожидания Куруфинвэ, поинтересовавшись, точно ли Кирдан сам решил завязать отношения или же первый дом уже с ним общался. Куруфинвэ искренне удивился: первый дом здесь уже давно, конечно же, им уже случалось встречаться с синдар. Они и в Митриме живут, совсем близко. А о сгоревших кораблях Кирдан и вовсе узнал почти сразу.
   Вряд ли Нолофинвэ до конца ему поверил, но опасных вопросов больше не задавал, хотя и щурился скептически, и Куруфинвэ поспешил откланяться, не смея больше отнимать время любезного дядюшки.
  
   Остаток осени и почти вся зима прошли спокойно. Строительство с наступлением холодов замедлилось, но не остановилось, и на этот раз в чудесной способности нового раствора скреплять камень даже в мороз, никто уже не сомневался и не бесил лорда лишний раз, замешивая слишком много раствора и давая ему остыть. Рабочие, может, не все, но мастера правила работы усвоили.
   Макалаурэ, вооружившись картами и докладами близнецов и Тьелкормо, съездил ещё несколько раз к дяде и договорился с ним в общих чертах, какие участки будут объезжать дозоры первого дома, а какие - младших.
   Серкенаро продолжал обучать новичков, как правильно махать мечами и колоть копьями, а его лордам уже через пару занятий надоело дразнить неумех, и дело пошло на лад быстрей. Тинтаэле, правда, немного огорчался тому, что на пятнадцатом занятии у него не всё получается с такой же лёгкостью, как на первом, но не терял надежды в ближайшее время стать великим воином и насовершать подвигов, начиная со штурма Ангамандо и освобождения всех тамошних пленников, отца в первую очередь.
   Помогать Тьелперинкваро с документами, изучать механику и свойства разных материалов и высчитывать допустимую нагрузку на свод было на этом фоне не то чтобы совсем скучно, но как-то мелко. А ничем интересным лорд заниматься, похоже, и не собирался, вовсе не выезжая из лагеря. Он и в лагере-то никуда особенно от документов не отходил, только по работе или в мастерскую, да изредка (и без всякого азарта) на уроки к Серкенаро, хотя Тинто честно пробовал его вытащить то к озеру, то покататься, то просто в гости - особенно зимой, когда у Хисайлин вдруг снова оказалось много свободного времени, позволяющего собирать бестолковую молодёжь в гости и откармливать сладостями впрок. Тьелперинкваро на такие сборища ходил - в тех редких случаях, если вдруг не оказывалось срочной работы, и обычно сидел где-нибудь в углу, наблюдая за остальными вроде бы с интересом, но молча. Один на один он общался живей - и даже не только с Тинто, но и с Хисайлин, Ондо и Калайнис понемногу.
  
   К середине зимы, когда дни перестали убывать и начали снова расти, подтверждая, что прошлой зимой это была не случайная ошибка нового светила, а обычный теперь цикл, последние отряды младших домов окончательно устроились на северном берегу Митрима и начали понемногу выезжать оттуда всё дальше, то ли не доверяя чужим картам, то ли полагая, что лучше один раз увидеть собственными глазами. Отряды из разных домов время от времени сталкивались, но ограничивались обменом парой фраз.
   Разведку и охоту по-прежнему делили между собой верные и подчинённые Амбаруссар и Тьелкормо, но сами они, что бы ни полагали скучающие в лагере математики, своё занятие интересным не считали. Вначале изучать новые земли было увлекательно, но в последнее время ничего неожиданного больше не попадалось, а во второй половине зимы и вовсе стало уныло. Синдар в это время сюда не заглядывали, зверьё привыкло к квенди и на рожон не лезло, орки тоже усвоили, куда лучше не соваться, и рыжие с нетерпением ждали весны, надеясь хоть на какое-то оживление.
   Но весна задерживалась. Вроде бы, в прошлом году в это время всё уже стаяло, и выезжая в очередную разведку Амбаруссар вовсю обсуждали, что возвращаться придётся вплавь. Но к пятому дню в предгорьях стало ясно, что оттепель обманула.
   Снег, валивший без перерыва почти сутки, укрыл всё пуховым одеялом, лёгким и пышным, не успевшим ещё осесть и слежаться, и следы в нём были видны отлично - но непонятно, чьи. Какие бы лесные жители ни пересекали тропу, за ними оставались только разной ширины канавы с осыпистыми краями. Одна такая как раз протянулась справа от тропы, по которой ехали Амбаруссар. Питьо первым заметил след и не поленился пролезть по сугробам ближе, оставив коня на тропе. Отряд за ним остановился, оглядываясь и не понимая пока, что его заинтересовало. След тянулся от одних кустов к другим через прогалину, проложенный каким-то небольшим животным, и терялся обоими концами в зарослях.
   - Кто-то тут недавно прошёл, - объявил Питьо, обернувшись и заметив недоумённые взгляды.
   - Кто-то? - неуверенно переспросил Хельянвэ. - Я подумал, заяц. Кусты низкие, не на корточках же под них идти.
   - Да нет, на зверя непохоже, - откликнулся Тэльво, спрыгивая с коня следом за братом, который уже присел на корточки, заглядывая в получившуюся нору под ветками. Шагов через пять нора заворачивала влево и терялась в сугробах. Пролезть туда действительно можно было только на четвереньках, но лезть близнецы пока и не собирались, слушая вместо этого музыку. В музыке след оставался отчётливей, и отчётливо указывал на квенди. На ребёнка. Который успел уже куда-то деться, но был здесь ещё недавно.
   Да и без музыки ясно было, что нора свежая - раз не успела осыпаться.
   Тэльво нагнулся заглянуть ему через плечо и спросил с сомнением, налюбовавшись и выпрямляясь:
   - Полезешь? По-моему, нора тебе не по размеру.
   Оба коня тоже подошли тем временем и остановились позади него, любопытно вытягивая шеи: что там нашли такое интересное?
   - А незачем. Хозяина дома нет. - Питьо встал, оглядываясь. Всего в десятке шагов заросли стекали в обрыв, где нора наверняка обрывалась.
   - Это синдар так сурово детей воспитывают? - фыркнул Тэльво. - Или ребёнок одичал и сам тут живёт? На охоту отсюда ходит...
   Покосился ещё в сторону обрыва и направился обходить кусты слева. Судя по видневшемуся в просветах между деревьями небу, там к обрыву подойти было проще. Атья двинулся следом, высоко поднимая ноги по сугробам.
   Питьо отпихнул морду Миньи, загородившую дорогу, и направился наоборот обходить справа.
   Верные с шутками и прибаутками тоже поделились примерно пополам, но потом притихли, а через несколько минут слева снова послышались голоса: дорога с той стороны оказалась неудобная. С этой зато оказалось немного дальше обходить, так что к относительно крутому обрыву обе группы вышли с двух сторон кустов почти одновременно. И снега в сапоги набрали примерно поровну.
   Почти на самом краю, в зарослях над промоиной, глубоко врезавшейся в склон, Питьо остановился, разглядывая кусты, оставшиеся по левую руку, и второй выход из той же, видимо, норы. С этой стороны гораздо менее аккуратный, чем со входа. Мелкие веточки по краям обломаны, снег с них обсыпался, и нора плавно переходила в канаву - пошире и поглубже. Как будто там кто-то то ли съехал, то ли скатился кубарем в извилистый овраг, по дну которого под сугробами угадывался ручеёк.
   Питьо удивлённо посмотрел на брата, тоже пешего, остановившегося примерно на таком же расстоянии от выхода, но с другой стороны, - Тэльво движением головы указал ему дальше, за поворот оврага: след глубокой канавой уходил куда-то вдоль ручья. Питьо кивнул и начал спускаться, оставив коня и верных наверху. Ступать он старался ровно и медленно, но из-за снега, с хрустом ползущего под ногами, получалось не очень. С краями ручья он тоже не угадал, с разбегу пробив неожиданно тонкий лёд и влетев сапогом в воду. Выругался от счастья и сделал ещё пару шагов, теперь уже на звук: за поворотом слышно стало, как впереди плачут.
   Тэльво скатился вниз ещё раньше: решив не нащупывать землю под снегом, а сесть поудобней и съехать до самого низа. Но ему было дальше идти до источника звука.
   Который обнаружился почти сразу за поворотом. След там обрывался тупиком, и в тупике горько рыдала девочка в ярком синем плаще, расшитом серебряной нитью. Спущенную близнецами лавину она заметила, но только ненадолго отвлеклась от своего важного занятия. Судя по следам, она несколько раз пробовала подняться по склону в разных местах, но всё неудачно, пока не устала пробираться сквозь сугробы по грудь и не села отдохнуть и поплакать.
   Питьо дрыгнул ногой, стряхивая воду, и присел напротив девочки, стараясь выглядеть дружелюбно.
   - Алар.
   Она безутешно всхлипнула ещё разок и выглянула из-за варежки, оценивая: надо ли ещё пореветь или слушатель уже всё понял. А потом удивлённо уставилась мимо него. Питьо обернулся на всякий случай, но ничего неожиданного там не оказалось, только Тэльво, отставший всего на пару шагов.
   Девочка удивлённо переводила глаза с одного на другого.
   - Это мой брат, - сообщил Питьо, мотнув в его сторону головой. И добавил, убирая рыжую прядь в капюшон. - Нас зовут Амбаруссар. А тебя как?
   - Итарилле. - Шмыгнула носом об варежку: - А я и так знаю, вы из первого дома, папа говорит, это из-за вас мы через льды шли. Шли-шли-шли, а тут всё равно то и дело зима, только тёплая. Но персики всё равно не растут.
   - О, так ты нолдиэ. А мы уж подумали...
   - Я принцесса, - гордо объявила Рилле, задирая нос. - Так что вы должны мне помочь отсюда вылезти, и тогда мой папа не будет вас сильно ругать.
   Питьо фыркнул и с галантным поклоном протянул даме руку:
   - Ну раз так, позволь предложить тебе помощь.
   Дама величественно её приняла, но ноги опять предательски поехали при попытке встать, и она скатилась бы опять до самого ручья, если бы Питьо не успел подхватить её на руки. Встал, оглядывая склон в поисках удобного выхода. В нескольких местах уже виднелись следы борьбы с гравитацией. Тэльво тем временем прошёлся вдоль ручья и махнул брату подходить.
   - А тебе папа не говорил, что первый дом чужих принцесс ворует и ест? - спросил Питьо, направляясь туда же. Подъём там действительно выглядел если не пологим, то хотя бы удобней, с уступами из корней, угадывавшимися даже под снегом.
   Рилле фыркнула презрительно:
   - Принцесс никто не ест. Моринготто, может быть. - Она почесала нос варежкой и обеспокоенно добавила: - А ты точно сможешь вылезти? Я сюда тоже быстро свалилась, а обратно не получается.
   - Не знаю, посмотрим. А то придётся нам тут остаться жить до весны.
   - А весна скоро? - Рилле поёрзала, умащиваясь и мешая держать равновесие на скользких камнях.
   - Лорд, с ней всё в порядке? - послышался сверху озабоченный голос Серкенаро, когда Питьо подошёл к брату и собрался уже подниматься.
   Хороший вопрос.
   Оба рыжих разом обернулись к девочке, и Питьо спросил:
   - Ты в порядке? Не болит ничего?
   Рилле помотала головой и скомандовала, цепляясь за его шею:
   - Давай лезть уже. А то меня искать будут.
   Амбаруссар одновременно зафыркали, но подчинились.
   Питьо начал потихоньку подниматься, боком к склону, чтобы удобней ставить ноги и не скатиться обратно. Ушибиться в таких сугробах сложно, но не хватало ещё перед этой малявкой свалиться на ровном месте. Ну, не совсем ровном, но всё равно.
   - А ты давно тут гуляешь? - Тэльво поднимался рядом, борясь с искушением уронить обоих и скатиться ещё пару раз.
   - Не знаю. Кушать хочется уже.
   Корни и правда сильно облегчали подъём, а через несколько шагов им уже верные помогли выбраться на ровное, наперебой протягивая руки.
   - А как ты тут оказалась вообще? - спросил Тэльво, отходя от края и отряхиваясь снег со штанины.
   - Упала, - снисходительно пояснила дураку Рилле. И показала на следы сквозь кусты: - Вон там.
   Вокруг полукругом столпились эльдар, верхом и пешие, и Минья тут же полез проверять, что там такое хозяин держит в руках. Питьо повернулся ребёнком к нему, показывая:
   - Это принцесса второго дома, между прочим.
   Минья обнюхал принцессу, принцесса хихикнула и радостно вцепилась в гриву, когда её подсадили коню на спину. Конь косился, но стоял смирно, головой не крутил и не переступал даже. Не иначе, проникся уважением.
   Серкенаро тоже кивнул серьёзно:
   - Как ты оказалась так далеко от вашего лагеря?
   - Я не далеко, я даже не заблудилась! - гордо сообщила девочка. - Мы вон там живём. - Она помахала рукой куда-то на юг и повернулась к Питьо: - А можно я сама на лошадке поеду? Я не ездила на такой большой ни разу.
   Вместо него недоверчиво отозвался Тэльво:
   - Да ну, ваш лагерь у озера, это вообще в другую сторону!
   В указанной стороне видно не было ничего, кроме заснеженного леса и предгорий за ним.
   - А мы тут крепость строим.
   - Крепость? - заинтересовался Питьо. - Надо же.
   Рыжие переглянулись, думая, что Курво будет интересно, но Рилле опять потребовала внимания:
   - Ага. Ну поехали. - Наклонилась вперёд, поближе к уху Миньи: - Вон туда нужно!
   Он подрыгала ногами и снова показала рукой, но Минья по-прежнему стоял смирно, только шевелил ушами, как будто стряхивал с них что-то. Атья подошёл сбоку, покосился на незнакомый довесок и потянулся понюхать. Рилле счастливо рассмеялась ему в нос. Повернулась к рыжим:
   - А как его зовут? Он незнакомых возить не хочет, да?
   - Минья, Атья, - показал Тэльво. - Они тоже братья.
   - А твой отец знает, что ты тут? - поинтересовался Питьо, с другой стороны, пеший. Он хлопнул Минью по крупу, и конь неторопливо пошёл вперёд рядом с ним. - Только держись крепче.
   - Неа. - Девочка радостно вертела головой, держась за гриву и наверняка её дёргая, но Минья терпеливо фыркал и ступал очень аккуратно. - Он занят, а я гулять пошла.
   - И тебя пускают одну гулять? - недоверчиво спросил Тэльво. Их в таком возрасте и в Амане не очень-то отпускали одних.
   - Неа. Меня с дядей Артаресто оставили, но он не знает, что я ушла, или теперь уже может знает, наверно.
   - То есть, ты сбежала, - кивнул Тэльво с некоторым даже одобрением.
   - Я пошла исследовать территорию, - важно поправила его Рилле, болтая ногами.
   Питьо рассмеялся:
   - Ну, с поиском посторонних ты справилась лучше ваших дозорных. Или у вас их нет?
   - Есть наверно, если надо.
   - И теперь они все ищут тебя?
   - Не знаю. - Рилле беспечно пожала плечами и затараторила на одном дыхании: - А лошадка очень тёплая такая, аж прямо горячая, даже через одежду, а мне вот совсем не жарко уже стало, особенно носу, так что я думала папу позвать, когда упала и не смогла вылезти, но папа говорит, что если осанвэ пользоваться, то Моринготто может в голову залезть и сделать там чего-нибудь, а нам этого не нужно, ещё чего, а вы в гости к нам шли?
   - Нет, мы ехали орков гонять. Ты орков видела когда-нибудь?
   Девочка решительно помотала головой.
   - А чего вы их тут ищете? Папа говорит, что они далеко живут, на востоке, а к нам сюда не ходят, потому что боятся, и что вы тут четыре года ничего не делали. Даже не знаете, где орки живут?
   - Пффф. Твой папа сам ничего не знает!
   - Неправда! - возмутилась Рилле. - Он всё знает!
   Рыжие рассмеялись, она обиделась и продолжила тараторить, не умолкая, про зиму, лошадей, крепость и всё, что попадалось на глаза.
   Сначала Питьо шёл, держа руку на холке Миньи, чтобы тот не дурил - а то вдруг ребёнок не удержится, - но конь шагал мягко и осторожно, понимая, что везёт хрупкий груз, крепко держаться не способный.
   Хрупкий груз тем временем освоился окончательно, с важным видом объяснил дорогу до крепости, заскучал и принялся вертеться, то вытягивая ногу вперёд, почти дотягиваясь до гривы, то ложась назад, но равновесие в целом держал отлично, вопреки всем опасениям. Тэльво на всякий случай держался поближе.
   - Ты ещё встань, - хмыкнул Питьо, обернувшись и с интересом глядя на копошение. А через пару шагов и вовсе повернулся спиной вперёд, чтобы удобней смотреть было.
   - А можно? - оживилась Рилле.
   Амбаруссар переглянулись, и Тэльво пожал плечами.
   - Тогда держись давай, - сказал Питьо девочке. - Тэльво тебе руку даст.
   Рилле охотно вцепилась в протянутую ладонь, закопошилась, подбирая ноги, под неодобрительным взглядом Серкенаро и одобрительными - остальных. Питьо приобнял коня за морду, и тот шёл по-прежнему ровно, медленно и не оборачиваясь на происходящее на спине.
   Девочка приподнялась на коленках, ловя равновесие, потом осторожно переставила одну ногу, вторую, замерла - и медленно выпрямилась, убеждаясь, что равновесие держать по-прежнему получается с восторгом оглядываясь.
   - Ух! Высоко! - она рассмеялась, тут же ойкнула, потеряв равновесие и только что не повиснув на руке Тэльво, и рассмеялась снова.
   Рыжие тоже рассмеялись, и Тэльво собирался предложить ещё одно развлечение: погулять на ходу с одного коня на другого, раз так хорошо получается, - когда из-за поворота тропы, совсем уже явной и хоженой, показался другой отряд, с Турукано в первых рядах.
   Которого вид болтающейся в воздухе девочки почему-то обрадовал гораздо меньше.
   - Рилле! - он мигом вырвался вперёд.
   Остальные чуть приотстали, удивлённо разглядывая близнецов и Итарилле. Её как-то не ожидали увидеть во главе соседской делегации.
   - А мне лошадку подарили! - радостно похвасталась Рилле, усаженная уже обратно.
   - Чего-о? - опешил Тэльво. - Никаких подарили! Мы вам и так кучу лошадей подарили, выбирай из них!
   - Ваша пропажа? - спросил Питьо у Турукано, почти бегом кинувшегося к ним с таким видом, как будто не определился ещё, с чего начать: хватать ребёнка или бить кого-нибудь в глаз. Питьо решил эту дилемму за него, решительно сняв Рилле с лошади. Ишь чего. Минью она захотела.
   Турукано выхватил девочку у него из рук и мрачно нахмурился на похитителей:
   - Что вы тут делаете?! Уже детей воруете?
   - Чего? - возмутился Тэльво. - Спасибо б сказал!
   - Да это ж второй дом, - сощурился Питьо. - Им вечно кто-то виноват.
   - Угу, - буркнул Тэльво. - За ребенком уследить не могут, а туда же.
   Турукано смерил их брезгливым взглядом и повернулся к дочке:
   - Где ты их нашла?
   - Там! - Рилле помахала рукой куда-то за деревья. - Возле ручья, я там упала.
   Турукано опять зыркнул на них мрачно.
   - Что вы тут делаете?
   - Дочку твою спасаем, разве не видно?
   - Специально за этим сюда приехали?
   - А твоё какое дело вообще? - огрызнулся Питьо. - С каких пор мы должны тебе отчитываться?
   - С тех пор, как приехали к нам что-то вынюхивать!
   - А вы подерётесь? - с любопытством спросила Рилле, оглядываясь на рыжих. - Дедушка говорит...
   - Не подерёмся. - Турукано опустил её на землю и легонько подтолкнул в сторону своего отряда. - Иди теперь там на лошадке посиди.
   Девочка с сомнением посмотрела на Минью, помахала ему рукой и пошла к своим.
   - Откуда вы узнали, что мы тут? - Турукано неприязненно развернулся к кузенам.
   - Да эту вашу стройку наши разъезды уже давно видели! - возмущённо объявил Питьо. - Или ты думал, мы горы не патрулируем, а орки сюда просто так не заходят?
   - Я думал, вы патрулируете юго-восток, как договорились. А не шпионите, где у нас какие стройки!
   За его спиной капризничала Рилле, требуя, чтобы дали покататься, папа разрешил, а Амбаруссар вообще пустили одну ехать, и даже никто Минью не держал. Почти.
   Её уже посадили на другую лошадь и, во избежание неприятных сюрпризов, окружили, дожидаясь, чем кончится родственное общение. Судя по выражению оружия, в серьёзную драку никто особо не верил. Хотя смотрели хмуро.
   - Вот и думай дальше! - посоветовал Тэльво. - Тебя спросить забыли, где нам ездить! - Развернулся к брату: - Поехали отсюда.
   Питьо кивнул:
   - А остальных детей пусть сами ищут.
   - Езжайте, - великодушно разрешил Турукано и предупредил, прежде чем направиться к дочери: - И в другой раз смотрите осторожней. Как бы наши патрули вас с орками не спутали.
   - Ты нам угрожаешь? - Тэльво прищурился, положил руку на меч.
   Верные Амбаруссар зашевелились.
   - Нет, желаю вам счастливого пути, - через плечо бросил Турукано. На близнецов он уже не смотрел. Вскочил на лошадь, усаживая перед собой дочь, и махнул своим уходить.
   Отряды разъехались, и Амбаруссар ещё долго кипели и только что не дымились на обратной дороге. Надо же, сволочи какие. Нет бы спасибо сказать.
   Просто так уезжать было обидно, но в гости их не звали, а незамеченными теперь-то точно посмотреть не получится. Да и что там смотреть? И вообще, это Курво надо, пусть сам и смотрит.
  
  
   ***
   Тинто сидел на неструганых досках ящика и копался в содержимом большого, окованного по краям металлом сундука. Рядом, на ещё одном ящике, на списке этого самого содержимого лежал огрызок грифеля и стояла масляная лампа. Без её света в небольшой комнате без окон, почти до потолка заставленной ящиками и сундуками, вообще бы было ничего не разглядеть. А разглядывать было надо: сразу после переезда разобрали только самые необходимые вещи вроде инструментов, оружия и запасов еды, а всё остальное стащили в только что достроенные подвалы и оставили до лучших времён. А теперь эти самые времена наступили.
   Разгребать эти залежи они начинали ещё вместе с Тьелперинкваро, но того пару часов назад позвали на очередное совещание мастеров, где Тинто делать было решительно нечего. Так что он остался в подвале, и результатами его труда уже стал ворох разномастной одежды, небольшой тюк выделанных кож, дюжина книг, россыпь пряжек и пуговиц, и вот теперь к списку присоединились явно уже не новые детские игрушки. Тинто крутанул колёсико деревянной трещалки, полюбовался, как разноцветные палочки то сливаются от скорости в один белый круг, то снова распадаются на разные цвета, и положил игрушку к остальным. Странно, откуда это всё здесь? На кораблях было не так уж много маленьких детей, а если и были, то зачем везти игрушки с собой, а потом убирать в сундук и не прикасаться к ним несколько месяцев?
   Следующим из сундука Тинто достал завёрнутый в тряпочку небольшой цветок. И стебель, и лепестки были вырезаны из цельного куска светлого малахита и тонкостью работы не отличались. Слишком крупные, без деталей, - цветок явно не тянул на украшение, а никакого другого предназначения у него тоже не угадывалось. Тинто повертел его в руках и закрыл глаза, прислушиваясь к музыке цветка и пытаясь понять, кто и зачем его сделал. Такие опыты до сих пор давались ему с трудом, хотя Тьелперинкваро и утверждал, что со временем должно стать проще. Правда, Тинто то забывал, то просто ленился тренироваться, так что не исключено, что лорд не так уж и не ошибался.
   В этот раз тоже получилось не сразу, Тинто долго сидел, зажмурившись и поглаживая пальцами отполированный камень. В музыке слышалось что-то знакомое, дразнилось и никак не давалось в руки - как будто пытаешься вспомнить песню, слышанную когда-то давно, но с тех пор слышал много похожих, и все они перепутались в голове и наскакивают друг на друга, и никак не получается вычленить из обрывков нужные. Тинто уже почти собрался бросить, как вдруг в голове сложилась картинка, да так ясно, что он широко распахнул глаза, покачнувшись и чуть не выронив цветок.
   Музыка действительно оказалась знакомой. Цветок делал Куруфинвэ. Только тогда мастеру было никак не больше двух лет, и он то и дело шмыгал носом и вытирал кулаком заплаканные глаза. Тинто ошарашено заозирался, как будто надеялся увидеть этого ребёнка наяву, потом перевёл удивлённый взгляд на цветок. Его музыка не была совсем такой уж печальной, как должно бы быть, если... Тинто прислушался ещё раз, заулыбался, соскочил с ящика и опрометью кинулся по лестнице вверх.
  
   Тьелперинкваро нашёлся в комнате для совещаний, и Тинто сперва влетел туда, и потом уже сообразил, что прерывать совещание даже ради такой новости было бы не слишком разумным поступком. К счастью, мастера уже успели разойтись - включая самого Куруфинвэ, - и Тьелперинкваро теперь переносил пометки с больших рабочих чертежей в свой планшет. Обернулся на звук шагов.
   - Тьелперинкваро, смотри, что я нашёл! - Тинто тут же сунул цветок ему под нос и по удивлённому взгляду понял, что что-то забыл. Тут же вспомнил и стушевался: - То есть... Лорд Тьелперинкваро, извини.
   - Ничего, - рассеянно отозвался тот, сосредоточившись уже на цветке. - Можно без титула.
   Не успел Тинто подумать что-то об этой новости, как Тьелперинкваро тоже заулыбался и снова поднял взгляд. - Это ты где нашёл?
   - В том сундуке, до которого мы с тобой не дошли. Я сперва подумал, мне показалось.
   - Ну да, не очень на него похоже. Он совсем маленький ещё был, наверное.
   - Что значит, наверно? - удивился Тинто. - Ты не видишь, что ли?
   - Чего не вижу? Я вижу, что музыка отличается.
   - Да при чём тут музыка? - Тинто даже разозлился немного. Ткнул пальцем в цветок. - Куруфинвэ видишь? Маленький, заплаканный, смешной такой.
   Тьелперинкваро поднял на него недоумённый взгляд. Посмотрел снова на цветок, прикрыл глаза. Тинто стоял рядом, затаив дыхания и ждал, когда лорд снова начнёт улыбаться. Он как-то не сомневался в том, что Тьелперинкваро легко всё увидит. Раз уж ему удалось... Но улыбка всё не появлялась. А потом Тьелперинкваро открыл глаза, качнул головой разочарованно.
   - У меня так не получается. - И спросил с интересом: - А что ты там увидел?
   Тинто несколько удивился, но уточнять, как так может быть, не стал. Потом как-нибудь.
   - Ну... Куруфинвэ... Ну то есть, лорда Куруфинвэ, - Тинто улыбнулся, вспомнив картинку. - Правда, ему там года два, не больше. Он пытается делать цветочек, а лорд Майтимо ему помогает.
   Тьелперинкваро кивнул.
   - Это я услышал, что там ещё Майтимо. Но совсем немного.
   - Ну да, по-моему, он подсказывает, в основном, куда резец направлять. И, - не выдержав, снова расплылся в улыбке, - утешает. Только я не понял, что там случилось...
   - Может, просто не получилось что-то? - Тьелперинкваро как будто не удивился. И добавил с любопытством, протянув цветок обратно: - А ты можешь посмотреть, что было перед этим?
   Тинто потёр лоб с сомнением. Раньше он никогда не пробовал смотреть что-то специально, только отдельные моменты, и их он тоже не выбирал. Что музыка показывала, то и видел. Но тут уж очень интересно было попробовать. Так что он снова закрыл глаза и прислушался. Тьелперинкваро отошёл на шаг и снова взялся за чертежи.
   Через минуту Тинто шумно выдохнул и открыл глаза. Правда, улыбка вышла кривоватой.
   - Получилось. Ему этот камень дал отец.
   Тьелперинкваро молча смотрел, так что Тинто продолжил почти сразу:
   - Ну то есть как дал... - Почесал затылок. - Он злой почему-то был. Дал камень вот и сказал не возвращаться, пока не сделает хорошо. И Куруфинвэ... Ну, расплакался.
   Он запнулся, не зная, как описать охватывающее ребёнка отчаяние, когда обожаемый отец теряет терпение и выгоняет вон. И какой ужас накатывает, когда понимаешь, что подвёл, не оправдал, и больше никогда... А потом Тинто стало стыдно. Как будто он влез в чужую жизнь, подсмотрел что-то личное через замочную скважину. Не стоило, наверное, вообще трогать этот цветок...
   - А как ты это увидел? - совершенно спокойно спросил Тьелперинкваро. - Я думал, ты только работу над вещью видеть можешь.
   Тинто вскинул голову, всё ещё пытаясь прийти в себя. Пару раз моргнул, осмысливая вопрос. Он что, ничего не понял? Но лорд молчал и явно ждал ответа, так что Тинто рассеянно кивнул.
   - Ну обычно да. Но... Не знаю, это же тоже часть работы, наверное. - Нахмурился. - Вот что раньше или позже было, не вижу.
   - Удобно. - Тьелперинкваро протянул ему цветок. - Сразу весь процесс понятен.
   Тинто почти выхватил его из руки и быстро завернул в тряпочку.
   - Угу. Пойду положу на место.
  
  
   ***
   Две рыжих головы сквозь деревья Куруфинвэ заметил по дороге мимо столовой, подумал, и свернул к ним. Тэльво первым его увидел и помахал рукой.
   - А, Курво! - Питьо тоже обернулся. Судя по походной одежде и пустым тарелкам, они успели только поесть, но не вымыться и переодеться. - Надоело работать?
   - Ничего, - отмахнулся. - Обойдутся без меня немного. Давно приехали?
   - Ну... - рыжие переглянулись, и ответил Тэльво: - Полчаса назад. Или больше.
   - И как там? - Куруфинвэ кивнул в горы, садясь рядом с ним. Тэльво охотно подвинулся. - Орки близко ходят?
   - Да нет. - Питьо довольно улыбался. - Запомнили уже, что к нам лучше не соваться, не наглеют.
   - Второй дом зато наглеет, - хмуро добавил Тэльво.
   - Сами за своей мелюзгой не следят, а нам хоть бы спасибо сказали!
   - Второй дом? - Куруфинвэ вытащил из-за пояса варежки и принялся их надевать. Весной, конечно, уже пахло, но пока она проявлялась только в промозглой сырости, и сидеть без движения было не жарко.
   - Ну, мы там в лесу на Итарилле наткнулись.
   - Турукано там что-то строит, оказывается.
   - Выудили из сугроба, привезли, сдали с рук на руки, а он ещё и нахамил!
   - Где Турукано что-то строит? - насторожился Куруфинвэ, мгновенно вычленив главное. Кто из этой тройки признанных дипломатов кому нахамил первым, его не интересовало.
   - Ну, там. - Тэльво неопределённо махнул рукой. - На восточном хребте.
   - Где перевал, знаешь? - уточнил Питьо. - Ближний к нам.
   Куруфинвэ поморщился, вспоминая перевал в верховьях одной из рек, впадавших в Митрим. Они с Тьелкормо ездили туда осенью, когда выбирали места для застав.
   - Вот тут? - он бросил картинку рыжим, не задумываясь особенно, кому именно. Они всё равно, кажется, осанвэ не разрывали с рождения. Рыжие одновременно кивнули, подтверждая его подозрение.
   - Это они удачно место выбрали, - сообщил Питьо. - Там как раз орками ходить удобно было, надо перекрыть дорогу.
   - Удачно, говоришь? - Куруфинвэ медленно закипал. - Вы Кано говорили об этом?
   - Нет.
   - Мы к нему ещё не ходили.
   Рыжие смотрели немного удивлённо и с интересом: они не ожидали такой бурной реакции и теперь предвкушали развлечение.
   - Понятно... - протянул Куруфинвэ, потирая правое запястье сквозь варежку. - Тогда пойду поговорю я.
   - Главное, ногами не бей, он у нас один всё-таки, - заботливо напомнил Питьо, впечатлённый его добрыми интонациями.
   Куруфинвэ хмыкнул:
   - Постараюсь, - и встал.
   Амбаруссар ещё раз заинтригованно переглянулись - и пошли следом за ним.
  
   Макалаурэ в кои-то веки обнаружился не в своём шатре, а в сосняке над озером: несколько музыкантов бросили на снег оленьи шкуры и натягивали струны на новую арфу - под вино, сыр и сушёные фрукты. Сидевшая рядом с Макалаурэ девушка что-то ему рассказывала и первой заметила показавшуюся в просвете между кустов троицу, негромко сообщила об этом, похоже, - и к ним заоборачивались. Макалаурэ приветливо улыбнулся братьям. На полянке хватало места ещё для нескольких слушателей.
   Близнецы ещё были в нескольких шагах, когда шедший первым Куруфинвэ остановился и крайне одобрительно посмотрел на арфу. И сразу же на арфиста:
   - Почему второй дом строит крепости в горах?
   Макалаурэ как раз собирался сказать, что инструменты ещё не настроены, так что если кто-то хочет послушать, то лучше вернуться через полчаса, и от неожиданного вопроса так и застыл на пару секунд.
   - Что?..
   - Плохо слышишь? - ласково переспросил Куруфинвэ. Музыканты вокруг, как по команде, отодвинулись. - Близнецы говорят, Турукано строит крепость там, где мы собирались это делать! Почему ты это допустил?
   Макалаурэ встал, глядя на него сверху вниз.
   - Во-первых, будь добр умерить тон. Во-вторых, если ты полагаешь, что Нолофинвэ отчитывается мне в действиях всех своих эльдар, то придётся тебя разочаровать.
   - Но вы же как-то согласовываете свои действия! Или нет? - умерять Куруфинвэ ничего не собирался. - Или он делает всё, что ему заблагорассудится, а мы так, подстраиваемся?!
   - Согласовываем. Но ни про какие крепости в горах он мне не говорил. Я полагал, они вообще не планируют начинать никакого строительства до тех пор, пока не сойдёт снег.
   - Ну так ты неправильно полагал! - Куруфинвэ так выразительно рвался в бой, что музыканты сочли за лучшее в братских разговорах не участвовать и тихо раствориться в подлеске. - И что теперь? Они будут держать первый рубеж, а мы в тылу отсиживаться? Тебя это устраивает, надо думать?!
   - Что значит "первый рубеж"? Они в Железных горах строятся?
   - К сожалению, брат мой, первый рубеж нашей обороны сейчас проходит гораздо ближе! Я понимаю, что тебе об этом знать неоткуда...
   - Конечно, неоткуда! - не выдержал Макалаурэ, тоже повышая голос. - Если мне собственные братья не сообщают новости, что уж говорить про Нолофинвэ! - Он обвиняюще развернулся к Амбаруссар: - Почему я обо всём узнаю последним? Потрудитесь объяснить хотя бы, о какой крепости речь и где она находится.
   Близнецы от неожиданности опешили и немного обиделись.
   - Да мы вообще только приехали! - возмутился Питьо.
   - Так что успели зайти с отчётом только к Курво, а не ко мне?
   - Да мы не заходили! Он сам...
   - Не переводи тему, Кано, - хмуро сказал Куруфинвэ.
   - Ничего я не перевожу, - недовольно глянул на него старший. По его представлениям они как начали обсуждать тему его недостаточного авторитета, так и продолжали. - Но я хотел бы узнать, по меньшей мере, что они узнали и успели сообщить. - Добавил ядовито: - Может быть, кто-нибудь из вас соизволит сообщить это ещё и мне?
   - Да ничего мы не узнали! - огрызнулся Питьо. - Мы даже не видели эту крепость толком! И ссорьтесь тут сами!
   Рыжие одновременно развернулись уходить, но Макалаурэ грозно окликнул:
   - Амбаруссар! Я никого не отпускал! Докладывайте всё по порядку, раз уж пришли.
   - Хотя бы то, что видели! - поддержал его Куруфинвэ.
   - Да ну вас, - буркнул Тэльво, понуро оборачиваясь. - Второй дом наглеет, вы ругаетесь, а крайние мы?
   - Нечего там докладывать, - буркнул Питьо, но принялся нудным голосом излагать, какие дозоры они проверили, где видели орков, в каком овраге нашли Итарилле и как сдали её Турукано, который нахамил. Тэльво громко думал в сторону близнеца, что всё было хорошо, пока кто-то не разболтал кое-кому про крепость.
   Кое-кто не замедлил спросить подробностей: на какой стадии строительство, видны ли рядом вырубки, карьеры, ещё что...
   - Не видели, - хмуро сообщил Питьо, переглянувшись с братом. - Наверно, они недавно начали. Или там всей крепости - один сарай.
   - У Рингвайрэ лучше спроси, он там как раз, - обиженно зыркнул Тэльво. - Наверняка все подробности знает.
   Куруфинвэ зыркнул на него в ответ и сказал старшему:
   - Если только начали, то и остановить могут!
   - Если. Это что, единственный перевал на весь Хисиломэ? Поправь меня, если я ошибаюсь, но одной крепостью мы всю границу не закроем. - Макалаурэ заложил руки за спину, прошёлся вдоль скамьи и снова развернулся к нему. - Разумеется, я собираюсь поговорить с Нолофинвэ и согласовать наши действия. Чтобы в дальнейшем таких ситуаций не возникало. Но требовать от них, чтобы они сносили уже начатые постройки, я не буду. Нам всем и без того есть чем заняться.
   Пользуясь моментом, рыжие по примеру музыкантов тихо растворились в зарослях, пока о них снова не вспомнили, а старшие помолчали ещё немного: привычно переживая один - за свой недостаточный авторитет, а другой - как его угораздило родиться пятым, а не первым.
   - Если ты не против, я сам поговорю с Нолофинвэ, - сказал наконец Куруфинвэ. И добавил, чтобы его вера в чужие способности к переговорам не сквозила так явно: - Уверен, мне проще будет объяснить наши планы по строительству укреплений.
   - Не сомневаюсь в твоих познаниях, - царственно кивнул Макалаурэ. - И я рассчитываю, что хотя бы впредь ты будешь держать меня в курсе дела.
  
  
   ***
   Небольшой отряд встретили ещё на подъезде к старому лагерю. Трое часовых бесшумно появились из-за кустов и без напускного дружелюбия поинтересовались, что лорду первого дома здесь понадобилось. Куруфинвэ холодно сообщил, что приехал переговорить с Нолофинвэ, и согласился подождать, пока ему доложат. Ждать, правда, пришлось довольно долго: то ли дядя был занят чем-то неотложным, то ли просто решил показать, кто старший, а кто приехал просить аудиенции. Задержка была вполне ожидаема, но от этого ничуть не более приятна. Куруфинвэ прохаживался вдоль озера, посматривая на южный берег. Это было приятнее, чем ловить на себе неприязненные взгляды спускающихся за водой жителей лагеря или высматривать, что они успели здесь переделать.
   Наконец, за ним пришёл молодой страж в белом плаще с синими гербами. Новом, видимо, потому что цвет прошедшей через Хелькараксэ одежды угадать было практически невозможно, а здесь синий определённо был именно синим.
   Дорогу до большого шатра Куруфинвэ легко мог бы найти и сам, но от сопровождения отказываться не стал. Хотят соблюдать формальности - пусть. Даже подождал, пока конвоир доложит о госте и получит разрешение впустить. Как будто его потащили бы через весь лагерь, только чтобы сообщить, что Нолофинвэ никого не принимает. Провожатый как будто хотел ещё что-то сказать, но встретился взглядом с Куруфинвэ и передумал. Отступил на шаг, пропуская.
   Внутри мало что поменялось, как Куруфинвэ отметил даже с удовлетворением. Тот же простой стол, походные стулья, и тот же занавес, отделяющий жилую часть шатра от рабочей. Только арфы не хватало.
   Куруфинвэ пару мгновений поколебался, думая, как приветствовать дядю, но в итоге ограничился простым кивком. Нолофинвэ тоже не стал вставать из-за стола, только поднял взгляд от лежавшей перед ним карты и царственно склонил голову:
   - Мне сказали, ты просил встречи. Макалаурэ хочет что-то обсудить?
   - Да. - Куруфинвэ огляделся, но других стульев в шатре не было. Так что пришлось стоять. - Лорд Макалаурэ прислал меня, потому что речь пойдёт о таких вещах, которыми всё равно занимаюсь я. О строительстве укреплений.
   Нолофинвэ спокойно и даже слегка равнодушно кивнул:
   - Тогда, возможно, тебе будет лучше обсудить эти вопросы с Турукано, потому что во втором доме этим занимается он. Но я готов тебя выслушать, если речь пойдёт об общей стратегии, а не о деталях.
   - Так и есть. Он строит укрепления без согласования с нами и на тех участках, которые мы наметили для себя. Я бы хотел, чтобы любые работы согласовывались, раз уж мы выступаем союзниками.
   - Здравое предложение. - Нолофинвэ чуть откинулся назад, глядя по-прежнему спокойно и как будто даже благожелательно. - Но лучше будет просто разделить сферы ответственности, чтобы один раз утвердить границы, а не согласовывать каждый раз каждый шаг. Так же, как мы сделали с патрулями.
   - Именно за этим я и приехал, - согласно кивнул Куруфинвэ. Хочешь поиграть в вежливость? Пожалуйста, можно и так. - Мой брат наделил меня соответствующими полномочиями.
   - Хорошо.
   Нолофинвэ легко оттолкнулся ладонями от столешницы, поднялся, провёл пальцем по линии гор и остановил его как раз на спорном перевале.
   Куруфинвэ молча смотрел, но не на карту, а на тонкий, почти прозрачный палец с простым ободком обручального кольца. Пока он молчал, Нолофинвэ легонько стукнул по карте ногтем и поднял голову.
   - Этот участок границы патрулируем мы. И разумно ожидать, что стройку там тоже будем вести мы.
   Куруфинвэ встряхнулся, заставил себя перевести взгляд на карту, и усмехнулся:
   - Мы тоже его патрулируем. Именно наш патруль и принёс новости о готовящемся строительстве. Это наш участок.
   - Хм. - Нолофинвэ скептически потёр подбородок. - Почему - ваш? Мы договаривались, что горы северней Митрима патрулируем мы.
   - Вот именно, северней. А это прямо на восток, эту часть патрулируем мы. Мы осматривали эти горы задолго до вас. И место тоже выбрали давно.
   Нолофинвэ насмешливо поднял бровь.
   - С Макалаурэ мы говорили о том, чтобы поделить восточный хребет: северней озера патрулируем мы, южней - вы. Ты полагаешь, участок прямо к востоку патрулировать не нужно вовсе? Не говоря уж о том, что этот перевал отсюда к северо-востоку.
   "Северо" он выделил голосом, и от этого тона, этой насмешки и покровительственных взглядов Куруфинвэ снова начал закипать.
   - Этот участок контролируем мы, - резче, чем собирался, сказал он. - И будем продолжать это делать. Так что можете убирать оттуда свои патрули и строителей.
   - Я полагал, тебя прислал Макалаурэ. - Нолофинвэ нахмурился теперь уже раздражённо. - И он точно имеет представление о том, что мы с ним обсуждали. Ты не подумал начать с разговора с ним?
   - Раз я здесь, значит мой брат и лорд согласен с моим мнением. - Сдерживаться было уже трудно, но Куруфинвэ старался.
   - Он отказывается от наших договорённостей? - вежливо удивился Нолофинвэ.
   - Он не заключал никаких договорённостей, которые бы включали передачу вам этого перевала для строительства!
   На самом деле такой уверенности он не испытывал. Это же Кано. Он понятия не имеет, на что подписывается, и с него сталось бы договориться на словах, витиевато и обтекаемо, а Нолофинвэ теперь трактует в свою пользу!
   - Заключал, - повторил Нолофинвэ, тоже понемногу теряя терпение. - Вы между собой договориться не можете, и хотите сделать это нашей проблемой?
   Куруфинвэ выдержал паузу, чтобы не переходить всё-таки на повышенные тона, и хмуро спросил:
   - Чего ты хочешь? Обязательно настоять на своём - или чтобы линия крепостей была единой и надёжной?
   - Я хочу, чтобы вы разобрались, кто из вас что говорит и от чьего имени! О каком единстве и надёжности может идти речь, если ты сам не знаешь, о чём мы договорились с твоим братом, но пытаешься оспаривать это решение? - Нолофинвэ прищурился: - Он хотя бы знает, что ты сюда приехал?
   - Знает, - хмыкнул Куруфинвэ. - И поручил мне договориться о строительстве.
   - И не сказал тебе при этом, о чём мы уже договорились?
   - Он плохо разбирается в тонкостях такого рода работ.
   - Я тоже не строитель, но пока что ты пытался пересматривать границы, а не обсуждать строительство. Я не собираюсь договариваться лично с каждым из вас о противоречащих вещах. И менять договорённости раз в пару недель.
   Куруфинвэ упрямо двинул подбородком.
   - Ты хочешь, чтобы я сейчас уехал и вернулся завтра с Макалаурэ? А Турукано ещё один день будет продолжать делать ненужную работу?
   - Что значит ненужную?
   - Это значит, что строительство на этом перевале ведём мы. И Макалаурэ это подтвердит, если потребуется.
   - На данный момент на этом перевале строительство ведёт Турукано. И с Макалаурэ мы договаривались, что это наша территория. В следующий раз нам нужно договариваться с клятвами, чтобы вы не отказывались от своих слов?
   - В следующий раз нужно чётче оговаривать, что включает в себя понятия "наша" и "территория"! И где именно проходит граница.
   - Я это учту, - холодно заверил Нолофинвэ. - Спасибо, можешь идти.
   Куруфинвэ сверлил его глазами пару секунд, борясь с желанием двинуть нахалу в челюсть и мысленно обещая, что он ещё пожалеет.
   Нахал смотрел в ответ не менее твёрдо, откровенно полагая собеседника дураком и малолеткой. Намекающе глянул на дверь - Куруфинвэ развернулся и молча вышел.
  
  
  
(9) Мерянье башенками, старая бижутерия и самозахват участков
  
   Мороз и снегопады, пришедшие на смену оттепели, продержались недолго, и через пару недель установилась уже несомненная весна, за считанные дни спрессовавшая снег в лёд, который скоро окончательно стаял, заливая ложбины и с журчанием сбегая в озеро, затопившее, разлившись, низкий берег, на котором летом устраивали праздник. Там вода ещё стояла, хотя выше, у ворот, всё уже давно высохло.
   Сейчас в эти ворота как раз неспешно втягивался обоз с камнем с нового карьера. Вильвелоссэ и Ингасиндэ забрали туда часть мастеров ещё прошлой весной, и работа шла быстро, но известняка теперь требовалось гораздо больше, чем гранита на один только фундамент, так что похоже было, что добыча продолжится по меньшей мере до конца этого года.
   Колесо тяжело перевалило с мостков, переброшенных через канаву, на грунт дороги. Уложенный на телегу камень с виду не шелохнулся, но доски под ним заметно скрипнули, заставив Хесталассэ поморщиться - а его спутника досадливо усмехнуться.
   - Да не побьётся ничего, сколько тебе повторять. Не стекло везём. А если от такой ерунды и побьётся, то даже к лучшему: пусть так, чем развалится уже в готовой стене.
   Хесталассэ посмотрел на него мрачно и отвернулся, не желая в который уж раз заводить тот же самый разговор. Когда несколько дней назад его обрадовали сообщением, что на стройке какой-то камень с его участка потрескался чуть ли не без причин, он сначала возмутился, не поверив, но потом всё же засомневался и очередную партию перепроверил дважды. Куруфинвэ, судя по всему, ничего внятного не говорил, распорядившись только (громко), чтобы проблему нашли и такое больше не повторялось, и Хесталассэ решил оставить вместо себя Ристэ, а сам съездить с камнем: объяснить, что проблема не на карьере, и либо это была одна случайная трещина - либо блоки бьют при перевозке. В этом состояла вторая причина, по которой он поехал лично: проследить и, возможно, сообщить лорду о своих подозрениях, если они подтвердятся.
   Хельянвэ, командир отряда сопровождения, его присутствием, впрочем, ничуть не смущался, только посмеивался, в полной уверенности, что ничего крамольного непрошеный проверяющий не найдёт.
   Строго говоря, в этой своей уверенности он был прав: сколько Хесталассэ ни всматривался всю дорогу, камень на ней не подстерегало никаких опасностей серьёзней нескольких колдобин, и в их способность расколоть известняковую глыбу верилось с трудом. Но перед камень проверяли несколько раз: и при разметке, и при добыче, и при обтёсывании, и перед отправкой... Не может же быть, чтобы на всех этих этапах трещину не заметили?..
   На подъезде к складам к обозу пристроилось несколько встречающих - он заметил Синтарено и Халиона, - подошедших поздороваться с приятелями и обменяться новостями. По большей части, новости сводились к тому, что с едой наконец-то стало получше - мастера как раз шли с обеда, так что могли говорить по свежайшим впечатлениям, - а после того, как достроили баню, жизнь окончательно наладилась. С ответным пересказом новостей карьера прекрасно справлялся Раванелле, пока Хесталассэ продумывал предстоящий разговор с лордом, краем уха отметив, что второй дом тоже начал что-то строить, и только на последней новости вынырнул из своих мыслей.
   - Куруфинвэ нет в лагере? Куда он уехал?
   Неудачно, если как раз на карьер за объяснениями.
   - Мне он не отчитывался, - усмехнулся Синтарено и вопросительно посмотрел на Халиона, но тот тоже только пожал плечами, не спеша развеивать опасения Хесталассэ.
   - Вроде бы, куда-то в горы. Завтра должен вернуться. Но камень вы и так сможете сдать, он оставил Тьелперинкваро за старшего.
   - Тьелперинкваро? - неверяще переспросил Хесталассэ, поворачиваясь к нему.
   - Ну да.
   - Да ладно, - скептически протянул один из сопровождавших обоз дозорных, Фернион. В дозоры он перешёл недавно, и Хесталассэ познакомился с ним уже в дороге. - Ни за что не поверю, чтобы Куруфинвэ бросил стройку непонятно на кого.
   - Почему непонятно? - пожал плечами Синтарено. - Координацией он давно уже занимается - ну и в отсутствие отца какие-то текущие вопросы решает.
   - Да, я помню, у вас там, на старом карьере, под его управлением скалы рушились. Тут, конечно, скал нет, зато стены скоро будут.
   - Непонятно, как он там управлял вообще, - кивнул Хельянвэ. И добавил с улыбкой: - Я за всё время, кажется, ни разу голоса его не слышал.
   - Да бросьте, - вклинился теперь Халион. - Конечно, в первое время на стройке он смотрел и учился по большей части, ничего удивительного.
   - И за несколько месяцев научился? - усмехнулся Фернион. - И строить, и разговаривать без подсказки? - И сразу повернулся к остальным, не дожидаясь ответа Халиона. - Может, он просто отца спрашивает о каждой мелочи? Тоже удобно, конечно, когда лорда здесь нет, а решать что-то нужно.
   - Да-да, - охотно поддержал его Раванелле, - конечно, как же. Мы вот ещё на том карьере насмотрелись, как он не умеет сам принимать решения. И как его легко переубедить. Хесталассэ сейчас расскажет, как он признаёт авторитеты.
   Все повернулись к Хесталассэ, но тот рассказывать ничего не спешил, хмуро глядя вместо этого на Раванелле, ободряюще пихнувшего его локтем в бок.
   - Жалко вот, что Рингвайрэ ушёл, - продолжил Раванелле, ничуть не смутившись. - Он бы много рассказал тоже.
   - Помолчи уже! - не выдержал Хесталассэ. - Если б знал, приехал бы со следующим обозом. Или хоть тебя на карьере оставил.
   - Что, совсем с ним невозможно? - заулыбался Хельянвэ.
   - Да хватит нагнетать, - отмахнулся Синтарено. - Я с ним работал, нормально всё было. А вам-то что? Оставите камень - да и обратно.
   - Нормально? - усомнился Фернион. - А я вот слышал, что он на карьерах так поругался с Рингвайрэ, что в итоге выжил его аж во второй дом.
   - Неправда это, - сказал Халион. -Рингвайрэ ушёл, потому что ему Куруфинвэ присягу вернул.
   - Безо всяких причин, конечно же, - снова поддакнул Раванелле, со значением улыбаясь.
   - А что за история с Хесталассэ? - спросил Фернион. - Он тоже рад был бы с ним опять работать, как я вижу. Ты же был на том карьере как раз?
   Обращался он, главным образом, к Хесталассэ, но вместо того, по-прежнему неразговорчивого, опять встрял Раванелле, со свойственной ему тактичностью объяснивший всем, что Хесталассэ просто злится, что облажался. Лорд его младше раз в десять, а в деле разбирается во столько же раз лучше. Конечно, ему обидно.
   Хесталассэ посмотрел на него с глубокой благодарностью, но опускаться до спора не стал. Тем более, первая телега уже въехала под навес, и разговор увял сам собой. Одним нужно было организовывать выгрузку, другие ушли работать дальше, третьи - перекусить с дороги.
   А Хесталассэ пошёл искать лорда, в глубине души надеясь, что всё это окажется недоразумением и либо Куруфинвэ найдётся, либо за старшего оставлен кто-то другой.
   Надежда не оправдалась. Но и разговор с Тьелперинкваро на деле прошёл одновременно и лучше, и хуже, чем он ожидал.
   Тьелперинкваро ни его появлению, ни разговору про дефекты не удивился, внимательно выслушал, как и что на карьерах проверяли, кивнул как будто даже одобрительно, но подтвердить вину перевозчиков отказался. Только пообещал передать всё отцу и "успокоил", что теперь весь камень проверяют ещё и здесь, при приёмке, так что новых инцидентов быть не должно, даже если на карьерах пропускают дефекты. Хесталассэ язвительно поинтересовался, не слишком ли легко он признает некомпетентными сразу всех мастеров на карьере, Тьелперинкваро с непроницаемым лицом заверил, что не признаёт, пожелал удачи, и на этом разговор кончился.
  
  
   ***
   От родни Куруфинвэ приехал в таком прекрасном настроении, что его ещё неделю было слышно со всех концов стройки одновременно, а когда он вдруг успокоился и начал загадочно усмехаться, что навело Тьелпэ на некоторые подозрения. Которые только усилились, когда ещё через пару дней Куруфинвэ собрался посмотреть найденную близнецами крепость. Огрызаться на вопросы он не стал, но и отвечать тоже. "С чего ты взял, что я придумал какой-то план? Я просто прокачусь с Турко." - "Потом хоть расскажешь?" - "Поумничай мне тут."
   Тьелкормо, которого Куруфинвэ позвал прогуляться до гор, вообще ничего не спрашивал, а Макалаурэ временного отсутствия брата и вовсе не заметил.
   На границу отряды обычно ездили вдоль речки, так что Куруфинвэ несколько удивился, когда брат повёл его повыше, холмами. И удивлялся до тех пор, пока не увидел с каменистой вершины ту самую реку. Точнее, разлившееся на её месте озеро с заводями оврагов и торчащими из воды под разными углами силуэтами деревьев. Хьярнен, "южная", как незатейливо назвали речку у крепости, конечно, тоже вздулась и перекрасилась в грязно-коричневый, но всё-таки не настолько. Даже достроенный за зиму мост не заливала. А тут... В разливах отражалось пасмурное небо, по цвету неотличимое от ещё не везде стаявшего рыхлого снега, и казалось, что это водное царство простирается до самых гор, если не озёрами, то лужами уж точно.
   Суше стало только ближе к перевалу, когда горы замаячили над головой ещё нестаявшими белыми шапками, а под копытами лошадей появилась едва заметная, но всё-таки тропинка, в обрамлении торчащих прямо из земли жёлтых цветочков на тонких ножках. По ней поднялись до перевала и двинулись вниз.
   Прятаться от чужих дозоров они не собирались, хотя Турко предлагал шутки ради подобраться по кустам и посмотреть, что да как, но Куруфинвэ план отверг. Правда, через полчаса появились сомнения, а есть ли вообще часовые с этой стороны. Может, только с востока и выставили, с младших домов станется. Но часовые всё-таки были, и к самой стройке феанариони подъехать не дали. Почти вежливо попросили подождать, пока о прибытии гостей доложат Турукано.
   Первый дом, очевидно, решил проявить все имеющиеся дружеские чувства за один раз, так что спорить не стали. Спешились, отдали коней верным и уселись ждать на камнях, спрятавшись под скалой от ветра. Тут спуск с перевала был достаточно широкий, окружённый высокими скалами, отвесными с одной стороны и доходящими почти до верха осыпями с другой. Дальше вниз осыпи исчезали, а скалы подходили ближе, и как раз там и копошились рабочие. Куруфинвэ, прищурившись, разглядывал наметившиеся кое-где насыпи и блоки строительного камня. Подробности с такого расстояния разглядеть было сложно, но тут они и не требовались. И так всё понятно.
   Ждать пришлось долго. Турко уже пару раз предложил уехать или хотя бы пообедать, но тут как раз подошёл Турукано, на ходу убирая в сумку тетрадь с записями и не поинтересовался, что им тут понадобилось. Несмотря на самый неласковый тон, Куруфинвэ в ответ кивнул и хмуро ответил, старательно делая вид, что вся эта стройка его бесит:
   - Как ты, наверное, уже знаешь, мне не удалось убедить дядюшку в том, что здесь должны быть построены наши укрепления.
   - Да, две крепости на один перевал он считает излишеством, - кивнул Турукано.
   Куруфинвэ поморщился и продолжил в том же тоне:
   - Но так как мы в некотором роде тоже зависим от этих укреплений, я предлагаю сотрудничество. В конце концов, у нас уже есть кое-какой опыт. Может быть, вместе мы сделаем лучше, чем каждый по отдельности.
   Теперь на него удивлённо посмотрели все, даже Тьелкормо, по дороге на восток перебравший в голове все возможные причины поездки к перевалу, но до такой никогда бы не додумался. А вот Турукано с каждым словом смотрел всё подозрительней, так что Куруфинвэ счёл нужным добавить:
   - Макалаурэ считает, что это поспособствует сближению наших народов.
   - Какое именно сотрудничество ты предлагаешь? - скептически уточнил Турукано, не поверив то ли в дружелюбие старшего кузена, то ли в его способности повлиять на остальных феанариони.
   Куруфинвэ пожал плечами.
   - Я осматривал это место ещё прошлой весной. Как ты решил проблему с осыпями на гребне? - он кивнул за спину кузену и чуть левее, но Турукано туда даже не посмотрел.
   - У нас нет такой проблемы. Мы строим ниже.
   - А где тогда ты будешь ставить выносные посты?
   - Какие посты?
   - Да... - Куруфинвэ сокрушённо покачал головой. - Много вы так навоюете. Идём покажу.
   Он кивнул Турко ждать тут и, игнорируя возмущенные взгляды строителей, полез вверх по каменистому склону. Турукано тоже зыркнул на Тьелкормо - предупредительно - и пошёл следом, всем видом показывая, что послушать может, и не послушает, но спуститься в случае чего поможет.
   Добравшись до гребня, они ещё постояли, придерживая плащи от ветра. Куруфинвэ тыкал пальцем вниз, показывая, как удобно будет отсюда стрелять: или эльфам по нападающим, или оркам - по защитникам. И объясняя, что первое предпочтительней. Турукано морщился, но слушал. В то, что первый дом будет специально мешать в строительстве, он всё-таки не верил. Да и оценить удачную идею он мог - на что Куруфинвэ и рассчитывал. Так что, когда спустились, разговор пошёл уже предметный, с картами и схемами.
   Тьелкормо оставили скучать под скалой, а сами перешли к маленькому столу под навесом, и Куруфинвэ наскоро набросал предварительную схему укреплений. Где пробить в скале ступеньки, как позиции для лучников оборудовать, чтобы и стрелять, и прятаться от ответных выстрелов было можно. И куда разнести по склонам дозорные точки. В паре мест предложил сделать восточные склоны более отвесными, убрав лишние живые осыпи. Хмыкнул: "У меня как раз в лагере специалист по обвалам бездельничает. Прислать?" Турукано, конечно, шутки не понял. За объяснениями он следил с кислой миной, но внимательно. И не перебивал. Воодушевившись успехом, Куруфинвэ потыкал в нарисованные стены.
   - А почему ты башни не вынес вперёд?
   - Куда? - заинтригованный Турукано забыл притвориться, что и так всё знает.
   - Ну хотя бы вот тут и вот тут, - показал Куруфинвэ. - Как раз обеспечит перекрёстный обстрел штурмующих. И склон там достаточно прочный.
   - А выносить зачем? - скептически. - Перекрёстный обстрел и так обеспечен, с разных башен.
   - Угу. - Куруфинвэ снисходительно усмехнулся. - Пока они не оказались под самыми стенами, в мёртвой зоне.
   Турукано мрачно следил. Можно было бы сказать, что никто нападающих в мёртвую зону пропускать не собирается, но дураку ясно, что не всё всегда идёт по плану, а идея с выносными башнями действительно здравая. Только почему-то никому в голову не приходила.
   - Откуда такие познания? - ядовито осведомился он у кузена. - Вы где-то тут уже обороняли крепости, но из скромности об этом молчите?
   - Нет. - Тот хмуро пожал плечами. - Но мы пытались взять одну такую.
   Турукано тоже смотрел безрадостно.
   - Спасибо, я обдумаю твои идеи, - кисло поблагодарил он. И заботливо осведомился: - Тебе не пора обратно? Своя крепость не достроена, что ж ты на чужую время тратишь?
   - Я трачу время не на чужую крепость, а на оборудование защитного рубежа, - серьёзно пояснил Куруфинвэ, возвращая карандаш. - Я тоже не заинтересован в том, чтобы орки обошли твою крепость по неукреплённому склону, знаешь ли. И я бы с радостью занялся бы строительством сам, да вот не выходит. Так что лучше я помогу тебе сейчас, чем потом оба будем локти кусать. Или твоя гордость важнее?
   - Не беспокойся, - сухо отозвался Турукано, - никто мою крепость не обойдёт и без твоих нравоучений. За помощь спасибо, если она мне ещё понадобится, я сообщу.
   - Хорошо. - Куруфинвэ кивнул, отложил чертежи, и обернулся, уже собравшись уходить. - Кстати, про колодец внутри стен помнишь?
   - А ты - дорогу до выхода? - мрачно прищурился Турукано.
   Куруфинвэ радостно улыбнулся:
   - Я так понимаю, помнишь.
  
   Тьелкормо еле дождался, пока провожающие скроются за поворотом тропы, и накинулся с вопросами:
   - Ну и что это было? Что за приступ родственной взаимовыручки?
   - А ты как думаешь? - Куруфинвэ наконец позволил себе довольно заулыбаться, смакуя торжество.
   - Я лучше послушаю твою версию. Давай, ты же сам хочешь поделиться.
   - А на что это похоже? Мне не дают строить тут крепость? Отлично. Пусть мою крепость построит Турукано. Выполнять мои распоряжения у него умения хватит, я надеюсь.
   Тьелкормо хмыкнул недоверчиво:
   - Думаешь, он правда будет строить по твоим советам?
   - А куда ему деваться? - ещё шире заулыбался Куруфинвэ. - Игнорировать он не сможет, мои идеи и правда хороши. А если он заупрямится, я поговорю об обороноспособности укреплений с дядюшкой. Правда, это не так весело, так что постараемся обойтись без его вмешательства.
   Нужно будет заехать ещё раз попозже, посмотреть, как идут работы.
   - Проконтролировать? - теперь Тьелкормо тоже заулыбался, к вящему удовольствию брата.
   - Именно.
   - Смотри, как бы он в следующий раз не проводил до выхода. И дальше, чтобы наверняка. - И добавил весело: - Меня с собой возьми.
  
  
   ***
   Через пару недель после приятного визита племянника у Нолофинвэ выдался свободный день, и он решил съездить на перевал: посмотреть на строящуюся крепость и заодно убедиться, что недовольство первого дома ограничивается возмущёнными криками. Не то чтобы он всерьёз опасался, что сомнительные союзники начнут мешать укреплять границы, но полной уверенности в их разумности у него не было и до последней беседы с Куруфинвэ. Тот явно рассчитывал на другой исход разговора, а о его тёплом общении с Турукано во время давешнего посольства Нолофинвэ рассказали ещё тогда.
   За зиму на перевале многое успело измениться. После седловины Нолофинвэ замедлил шаг, оглядываясь. Дорога, местами теряясь в мелком кустарнике, почти напрямик сбегала между штабелями камня и брёвен к частоколу, закрывшему самую узкую часть ущелья. Большая часть работы, похоже, кипела там, а ниже по склону пока поставили только несколько домиков. Правей, у скал, поднимался дым: кухня. На левом, более пологом склоне тоже виднелось какое-то движение, но что именно там происходило, снизу было не разобрать.
   Мимо него, обгоняя, прошли двое, обсуждая переменчивое начальство, которое командует сперва копать, потом закапывать то же самое, будто без этого работы мало.
   А потом из-за навеса впереди показалось и само начальство, пытаясь поймать Рилле, со счастливым смехом уворачивающуюся от его рук.
   Нолофинвэ остановился, улыбаясь. У него не особенно было время об этом думать, но при виде внучки он сразу осознал, что соскучился. Рилле попыталась радостно помахать ему чем-то, металлическим блеснувшим на солнце, но Турукано удачно её поймал и отобрал игрушку, воспользовавшись тем, что девочка отвлеклась.
   - Вижу, вам тут весело, - поприветствовал их Нолофинвэ, подходя и попутно подхватив на руки подбежавшую Рилле.
   - Не то слово. - Турукано тоже улыбался. - Рилле тут гораздо больше нравится, чем в лагере. Гораздо больше возможностей нырнуть в какую-нибудь канаву и измазаться по уши.
   - Он на тебя наговаривает, так ведь? - Нолофинвэ повернулся к девочке.
   - Он мне ножницы не даёт, - наябедничала она. - И молоток, и гвозди, и гвоздодёр, и лопату, и лазить на скалу, а дяде Артаресто почему можно, а мне ничего вообще?! И я знаю, что такое штан-ген-циркуль!
   Нолофинвэ рассмеялся и опустил её на землю:
   - Сбегай к лошадям. Там тебе Арельдэ передала вкусного.
   - Правда? - обрадовалась. - А лошадкам не передала? - и продолжила тараторить, не дожидаясь ответа: - А папа мне запретил кататься самой! А Амбаруссар мне разрешали, хоть и из первого дома!
   - Тут были Амбаруссар? - девочка сбежала, и Нолофинвэ перевёл взгляд на сына.
   - Были, - нахмурился тот, втыкая отобранный штангенциркуль за пояс. - Пойдём, присядем и попросим чаю.
   Нолофинвэ кивнул.
   - То есть, прямо на стройке они не были, конечно, - продолжил Турукано, пока они огибали скалу, спускаясь в небольшой кулуар, где за прошедшие месяцы поставили временные хозяйственные постройки, начиная с кухни. - Но мимо проезжали, успели вот произвести на Рилле впечатление своей безголовостью.
   - А Рилле там как оказалась?
   - Как обычно. - Турукано неопределённо махнул рукой. - Я же не могу постоянно за ней ходить, а от нянек она тем более сбегает. Но она не уходит далеко, обычно до ручья, вы его должны были видеть справа от дороги.
   Нолофинвэ кивнул.
   - Давно это было?
   - Недели две назад.
   Нолофинвэ задумчиво потёр подбородок.
   - Ко мне как раз приезжал Куруфинвэ. Нахамил, требовал выгнать тебя с перевала.
   - Даже требовал? - усмехнулся Турукано. - С какой стати?
   - Я тоже его об этом спросил. Ничего убедительного он не ответил.
   Турукано заглянул под навес за чаем - кипяток был, так что налили им сразу же, - и они направились к скамье из свежих, ещё не потемневших досок, стоящей отдельно под скалой в окружении кривого кустарника, подёрнутого зелёной весенней дымкой.
   - Ничего не понимаю, - признался Турукано, смахнув с досок мелкий сухой мусор и садясь. - Сюда он тоже приезжал, но я не понимаю, чего он добивается.
   - Приезжал? - Нолофинвэ сел тоже, осторожно умащивая горячую чашку рядом с собой. - Когда?
   - Недавно. Вскоре после визита к тебе, я думаю. Во всяком случае, гнать меня с перевала он не пытался, наоборот, рассказывал, как нам важно объединить усилия, как первый дом заинтересован в сотрудничестве. И как без его бесценной помощи я всё равно ничего путного не построю.
   Нолофинвэ удивлённо посмотрел на него и хмыкнул, покачав головой.
   - А это так? Тебе нужна помощь?
   - Нет, конечно! - Турукано даже обиделся такому предположению.
   Нолофинвэ, другого ответа не ждавший, с довольной улыбкой кивнул.
   - По-моему, он просто не может смириться с тем, что крепость в стратегически важном месте строим мы, а не они.
   - Таких стратегических мест здесь - несколько горных хребтов, - отмахнулся Турукано. Попробовал пригубить чая, подул на слишком горячую жидкость и поставил обратно на скамью. - Им просто досадно, что мы всё-таки сюда пришли.
   - Это тоже, да. - Нолофинвэ снова потёр подбородок. - И они боятся.
   - Что мы в ближайшие дни не забудем о предательстве? Раньше надо было думать.
   - Но сейчас они и в самом деле наши союзники. Феанаро мёртв, а выбирая между его детьми и Моринготто, я выберу их. Невзирая на все недостатки воспитания.
   - Неудивительно, зная, кто их воспитывал.
   Турукано усмехался, и Нолофинвэ согласно качнул головой.
   - Я уже говорил: в войне против Моринготто я готов положиться на таких союзников. Но не в остальном.
   - В остальном и не нужно. Если снова будет приезжать, посылай ко мне. Я с ним поговорю.
   - Не думаю, что это действительно нужно, - поморщился Турукано. - Он даже не скандалил, по-моему, он просто рассчитывал показать, что лучше меня разбирается в деле. Я и сам могу поставить его на место, не вмешивая тебя.
   - И не ухудшая отношений ещё больше? - уточнил Нолофинвэ, не первый день знакомый с сыном.
   - Куда ж больше, - усмехнулся Турукано, но под неодобрительным взглядом посерьёзнел: - Разумеется, я не буду провоцировать конфликт.
   Нолофинвэ кивнул, роняя с волос сухую почку. Поднял немного остывшую, но ещё сочащуюся паром чашку, пригубил.
   - Ладно, а в остальном как тут дела? Орки не мешают?
   Турукано покачал головой.
   - Мы их видели на юге, но всего пару раз, и они даже не пытались приближаться. Да и зачем им? Тут другие перевалы есть. Пока что неохраняемые. Может быть, и вовсе на восток переберутся, если так дело пойдёт. Подальше от нас, поближе к Ангамандо.
   - Хорошо. - Встал. - А, кстати. Что это у тебя здесь строители странными вещами заняты? То копают, то закапывают вырытое...
   Турукано тоже встал, рассчитывая проводить отца и поймать Рилле, и на последний вопрос снова поморщился:
   - Я внёс небольшие коррективы в проект.
   Хвастаться он не хотел, но Нолофинвэ так выразительно удивился, что отмалчиваться было бы невежливо. Турукано передёрнул плечами и пояснил без удовольствия:
   - Куруфинвэ действительно умеет строить. И они пытались штурмовать Ангамандо, почерпнули оттуда несколько мыслей.
   Нолофинвэ поморщился. Сами по себе эти детские ссоры не опасны, но как бы они на фоне всего остального не вылились во что-нибудь посерьёзней.
   - Ладно, - сказал он, помолчал. - Он, конечно, сделал это специально, но если идеи полезные, то лучше их использовать.
   Турукано кивнул:
   - Я не думаю, что он станет специально вредить. Всё-таки они и правда тоже заинтересованы в союзе.
   - Не станет. Но сделает все, чтобы все вокруг видели, кто из вас умнее и искуснее. - Хмыкнул. - Весь в отца.
   - Это мы ещё посмотрим! - вскинулся Турукано, так живо, что Нолофинвэ опять заулыбался.
   - Я в тебе не сомневаюсь. - Он коротко обнял сына и отстранился, вставая. - Но мне пора. Дел в лагере невпроворот, а Финдарато снова куда-то завеялся.
   - Счастливо доехать. Я провожу до лошадей, а то как бы Рилле не последовала его примеру.
   - Может, забрать её в лагерь?
   Турукано помолчал пару шагов, задумчиво загребая ногами траву по краям тропы, и покачал головой.
   - Нет. Даже если бы ты её уговорил... Мне спокойней, когда я знаю, что она здесь рядом, даже если не получается совсем не выпускать её из виду.
   Нолофинвэ подумал поуговаривать ещё, но в конце концов ограничился кивком.
  
  
   ***
   - Тьелперинкваро!
   Тинтаэле замахал ему рукой и довольно заулыбался, убедившись, что махание замечено и лорд повернул в их сторону. Арессэ и Калайнис смотрели с лёгким удивлением. Тинто им хвастался, конечно, официальным разрешением обращаться без титула, но продемонстрировать пока всё как-то не было повода. Только Мириэт ничего не заметила, слишком увлечённая изобретением идеального банта для ленты на косичке. Они вчетвером устроились пообедать на солнечном травянистом склоне чуть в стороне от кухни.
   - Что, пора уже идти работать? - спросил Тинто, когда лорд подошёл и приветственно кивнул остальным.
   - Чертежи ещё не готовы, - качнул головой Тьелпэ. - Отец обещал зайти, как закончит. - Он мельком посмотрел в сторону главного здания, но ни Куруфинвэ, ни кого-то из его верных там видно не было. - Ты доел уже?
   - Почти, - Тинтаэле небрежно ткнул в брошенную рядом миску, на донышке которой действительно оставалось немного рагу с желтоватыми пятнышками давно остывшего жира. И сразу переключился на лежащий в траве листок: - А мы тут... Мама же доделала календарь, видел? Смотри, вот. Получается, сейчас у нас последний месяц лета...
   - И у меня день рождения скоро! - перебила его Мириэт, мигом отвлекаясь от банта.
   - Ну тебе же объяснили уже, - закатила глаза Калайнис. - Ничего не скоро, а только через три года.
   - Почему через три года? У меня день рождения каждый год!
   Спор тянулся уже давно, и Тинтаэле первым воспользовался возможностью пропустить его мимо ушей, решительно отвернувшись к Тьелпэ:
   - А до твоего дня рождения сколько осталось? Ты говорил, тебе четыре с половиной. Сколько прошло с последнего? Полгода аманских?
   - Я не считал. Примерно четыре с половиной мне было, когда мы из Амана уходили. Потом я не знаю, как считать.
   - Подожди немножко... - Тинтаэле уткнулся обратно в свои расчёты, но почти сразу снова поднял к нему голову: - А когда у тебя в Амане день рождения был?
   - В середине осени.
   - Осени? Девяностого года? Это получается... - Ещё немного шуршания грифелем, и Тинтаэле торжествующе объявил: - У тебя день рождения в этом году! И здесь тоже осенью! Надо же, как совпало!
   Он уставился на Тьелпэ, радостно улыбаясь, но тот только скучно кивнул, не понимая, почему этот простой факт вызывает столько эмоций.
   - Скоро уже, - немного недоумённо пояснил Тинтаэле, не видя ожидаемого восторга. - Через два месяца.
   - Ого, и правда скоро, - позавидовал Арессэ, дёрнув Мириэт за косичку и старательно делая вид, что это не он. - У меня только через два здешних года.
   Надутая Мириэт подозрительно переводила взгляд с одного лица на другое, но интереса к своим косичкам ни на одном не обнаружила, отчего надулась ещё сильней.
   Тьелпэ кивнул, ни к кому из них конкретно не обращаясь. Оглянулся, не показался ли отец, и уселся рядом на траву, ничего не высмотрев.
   Остальные снова уткнулись в листок, Тинтаэле выспросил ещё точную дату и при активном, но бесполезном участии друзей высчитал точный день уже по новому календарю.
   - Так это у нас скоро праздник будет? - весело поинтересовалась Калайнис.
   - Какой? - вежливо поинтересовался Тьелпэ, решив, что надо всё же обозначить своё участие в диалоге. Обозначить удалось даже лучше, чем он надеялся: к нему обернулись все, немного даже недоверчиво.
   - Ну, твой день рождения, - с таким же недоверчивым взглядом объяснила Калайнис. - Как празднуют совершеннолетие принца первого дома?
   - Не знаю. При мне ни разу не праздновали.
   - Сюрприз готовят, наверно! - со знанием дела объявила Мириэт.
   Тьелпэ пожал плечами и вместо ответа спросил у Тинтаэле:
   - А у тебя когда день рождения? Ты будешь праздновать?
   Все рассмеялись, а Тинтаэле обиженно надулся не хуже, чем Мириэт недавно.
   - Надо было раньше считать! В прошлом году был, весной. Теперь вот десять лет ждать...
   - Ничего, - Калайнис сочувственно положила руку ему на плечо. - Уже не десять, уже всего девять.
   - Да ну тебя!
   Они ещё немного развили эту тему, хоть Тинтаэле и отмахивался, только Тьелпэ молча улыбался, наблюдая за ними, пока не заметил показавшегося из-за угла Куруфинвэ. Тот оглядывался, высматривая кого-то, и Тьелпэ встал уходить.
   - Подожди, - подорвался ему вслед Тинтаэле, - тебе вот мама передала.
   Тьелпэ удивлённо повертел в руках протянутую сумку. Похожую на его старую, но без дыр и потёртостей и немного другого цвета.
   - Это не моя.
   - Теперь твоя. Старую мама зашивать не стала. Сказала, проще выбросить и новую сшить.
   Тьелпэ ещё удивлённо покрутил сумку в руках, но спорить было некогда, потому что отец закончил оглядываться и пошёл в их сторону, так что Тьелпэ поблагодарил, попрощался и пошёл навстречу.
   Дождавшись, пока он подойдёт, Куруфинвэ удивлённо кивнул на сумку.
   - Что это?
   - Мама Тинтаэле передала, - ответил Тьелпэ, закидывая сумку на плечо.
   В подарке, на самом деле, ничего особенного не было - Хисайлин ещё с гранитного карьера повадилась передавать все гостинцы в двойном количестве, чтобы хватило обоим мальчишкам. Но говорить об этом отцу Тьелпэ не видел необходимости, а сам он то ли не замечал, то ли не обращал внимания - до сих пор.
   Зато теперь подозрительно нахмурился так, как будто ему сообщили о просевшем грунте под уже достроенной башней.
   - И давно ты к ней за помощью стал обращаться?
   - Я не обращаюсь, - с лёгким недоумением отозвался Тьелпэ. - Она заметила, что у меня сумка совсем истрепалась и предложила помочь. - Он сделал паузу, тема исчерпана, и перешёл к следующей: - Что с чертежами? Ты всё уточнил?
   Куруфинвэ всё с той же непонятной мрачностью посмотрел на сына, на Тинтаэле, на сумку, отрывисто сказал, что пока не уточнил и чтобы он приходил за чертежами через час - и ушёл, ничего больше не объясняя и оставив Тьелпэ в полной растерянности.
  
   Через час он был уже у входа в кабинет, рассчитывая получить обещанные чертежи. Стукнул два раза по косяку и сразу зашёл, не дожидаясь ответа. Обстановка в комнате мало отличалась от обстановки в шатре, из которого сюда просто перенесли походную постель, пару сумок с вещами и кувшин и таз для умывания. Единственным настоящим предметом мебели был стол, да ещё походное складное кресло: планки каркаса и сиденье из натянутой холстины.
   Куруфинвэ сидел у стола, но спиной к стене, опираясь на неё вместо спинки кресла. Резко выпрямился, услышав стук, и обернулся к сыну. На столе, поверх разномастных чертежей лежал кулон из тёмно-зелёного камня в потемневшей от времени оправе.
   Кулон показался смутно знакомым. Верделит, ничего особенного, хотя форма интересная: как будто плотный неровный пучок прозрачных трубочек в серебряной оправе.
   Куруфинвэ проследил за его взглядом и как будто дёрнулся убрать кулон, но в последний момент передумал.
   - Ты что-то хотел?
   - Ты говорил прийти через час за чертежами, - сказал Тьелпэ, переведя взгляд с кулона на него.
   Куруфинвэ несколько раз моргнул, прежде чем повернуться к столу, словно уже успел забыть и о чертежах, и о недавнем разговоре.
   - Да, я... - Он сдвинул кулон в сторону, вытащил несколько листов бумаги, пролистал.
   Тьелпэ снова посмотрел на кулон. Камень довольно обычный, работа посредственная. Было бы что хранить.
   Куруфинвэ покачал головой и убрал прядь волос за ухо.
   - Я ещё не доделал.
   Голос отца звучал сухо и резковато, как будто Тьелпэ оторвал его от какого-то дела или вызвал на неприятный разговор. Но тогда он просто сказал бы замолчать или уйти. И не закрывался бы так плотно, что даже отзвуков эмоций не слышно.
   Вдруг вспомнилось, откуда кулон знаком: отец носил его когда-то давно, в Амане, ещё до Форменоса. А всё это время, выходит, хранил, во всех переездах? Но не носил, а прятал почему-то?
   - Тебе помочь? Если не успеваешь. - Спросил Тьелпэ. - Синтарено уже спрашивал, когда можно начать.
   - Сам справлюсь.
   Тьелпэ с сомнением покосился на чертежи, на которых за два часа не появилось никаких новых отметок, кивнул и собрался уходить, но решил спросить всё-таки:
   - А что это за кулон? Я с Амана не видел, чтобы ты его носил.
   Куруфинвэ нахмурился, потёр висок и сказал наконец:
   - Это просто кулон. - Нарочито небрежно бросил листы на стол, накрыв камень. - И вообще. С какой стати к тебе лезут с непрошенной помощью? Они думают, тебе обратиться не к кому?
   От неожиданно обвиняющего тона Тьелпэ опешил, а пока он обдумывал возможные варианты ответа (или хотя бы уточняющие вопросы), Куруфинвэ досадливо поморщился и махнул рукой.
   - Сходи пока к Карнистиро, он хотел какие-то запасы сверить. Чертежи я принесу сразу Синтарено.
   Тьелпэ кивнул ещё раз и вышел.
  
  
   ***
   Всё началось с того, что один из разведчиков вроде бы нашёл, наконец, в горах на юго-востоке железную руду. Искали её уже давно, валинорские запасы подошли к концу, а новых всё никак не находилось. Несколько раз что-то похожее видели, но качество руды всё время оставляло желать лучшего. Куруфинвэ желал. Поэтому, выслушав доклад, немедленно собрался проверить информацию на месте и лично.
   Как и в прошлые несколько раз, глины в составе руды оказалось куда больше, чем собственно железа, так что, походив немного по склону и послушав в нескольких местах для очистки совести, мастер засобирался назад. Объезжать по тропам разъездов было далеко, да и уж озеро-то точно не боялись пропустить, так что поехали напрямик. О чём Куруфинвэ даже пожалел, когда по пути стали попадаться смутно знакомые места. Само бегство от орков он помнил не очень хорошо, но вот скала, за которой прятался Турко, почему-то в память врезалась. Правда, со спины лошади она смотрелась чуть иначе, чем с земли и на носилках, но приятных чувств всё равно не вызывала и настроения не улучшила. Ну хоть гранит тогда нашли.
   Куруфинвэ раздражённо свернул напрямую к бывшему карьеру. По крайней мере, от него до стройки ведёт накатанная дорога, которая вряд ли успела зарасти за год.
   Правда, ещё не добравшись до дороги, они успели понять, что за год измениться может многое. Карьера больше не было. То есть, осталось несколько наименее перспективных и оттого почти не тронутых участков, а всё остальное заполнила вольготно разлившаяся по весне речушка, из которой в своё время брали техническую воду. Почувствовав свободу, она бросила давно надоевшее тесное русло и заняла истоптанные низины, появившиеся на месте выбранного камня. Вода доходила прямо до отвесных гранитных стен, закрывая оставшиеся понизу уступы, где брали камень, а из неё вырастал в небо рыжеватый с разводами камень. Он ещё не успел потерять яркость и покрыться лишайником и теперь отражался в неподвижной воде, мешаясь в ней с облаками и просвечивающими сквозь чистую воду затопленными глыбами. Не сговариваясь, отряд остановился на берегу новоявленного озера.
   - Это...? - начал спрашивать кто-то и не закончил.
   По воде с чаячьим криком скользнула тень - Куруфинвэ поднял голову, но в облаках птицы не увидел.
   - Она там, - тихо подсказал Нинкветинко, показывая пальцем. - Аж воды касается.
   Круги расходились в паре метров над той точкой, где, как только что казалось Куруфинвэ, камень переходил в собственное отражение. Он тряхнул головой, круги затихли, и граница снова пропала. Зато вернулись чайки, сразу с полдюжины, - вынырнули из пятна на воде, неожиданно оказавшегося облаком, и заметались, отбрасывая тени на воду и на гранит, и тени на граните тоже отражались в воде и неслись рядом с настоящими птицами, и от всего этого мельтешения Куруфинвэ вдруг показалось, что границы и вовсе нет никакой, и воды никакой нет, и только гранитная стена уходит куда-то далеко, бесконечно вниз.
   Он зажмурился, прогоняя наваждение, и тронул лошадь.
   - Поехали.
   И тут он услышал. До сих пор мешали чаячьи крики, а может, край карьера мешал, но теперь, двинувшись вперёд, он чётко услышал звуки, которые невозможно было с чем-то спутать. Стук молотков, забивающих клинья в камень, перекликающихся мастеров, шорох оседающих обломков - обычный шум работающего карьера.
   - Это ещё что такое?
   Всё очарование последних минут мигом испарилось, Куруфинвэ дважды с силой ударил Талью пятками по бокам. Та удивилась, но ходу прибавила, и скоро всадники уже выскочили на поляну перед ещё сухими участками, где действительно какие-то эльдар вовсю размечали будущие блоки.
   - Что здесь происходит? - Куруфинвэ резко остановил Талью, и та обиженно заржала, не привыкшая к такому обращению.
   Рабочие заоборачивались, кто-то отложил инструменты, но идти объясняться с лордом не спешили. Но пришлось. Один из мастеров скрутил карту в трубочку, тихо что-то сказал остальным и подошёл к всадникам.
   - Алассэ, лорд Куруфинвэ.
   Феанарион, до того разглядывавший карьер и результаты работы, обернулся и поморщился как от укуса.
   - Рингвайрэ. Я должен был догадаться.
   - Догадаться о чём? - холодно поинтересовался бывший верный.
   - Что ты притащишься сюда! И этих приведёшь! Другого камня найти не смогли, как я понимаю?
   - Мы не искали, - так же спокойно сообщил Рингвайрэ. - Зачем тратить время, если уже есть карьер?
   - Затем, что этот карьер наш! - взвился Куруфинвэ. "Тратить время" они не хотят.
   - Вам в крепости камень больше не нужен, насколько я знаю.
   - А насколько ты знаешь? Ты что, часто бываешь у нас в крепости? Знаешь, как идёт строительство? Знаешь, что и где мы будем строить дальше? Или ты просто решил "не тратить время" и не рисковать наткнуться на орков во время поиска камня?
   - Я не думаю...
   - Это заметно.
   Рингвайрэ замолчал, не делая больше попыток перекричать лорда, а Куруфинвэ привстал на лошади, хозяйским взглядом обвёл карьер и подытожил:
   - Завтра я приеду сюда с отрядом. И если вы всё ещё будете здесь...
   Он не договорил. Просто развернул недовольную Талью в сторону действительно не успевшей зарасти дороги и поехал вперёд, не оглядываясь.
  
  
   ***
   На подъезде всё прошло мирно. Высокого гостя, разумеется, узнали, и когда он сообщил, что хочет поговорить со старшим, без особых вопросов, хотя и без лишней сердечности выделили ему пару провожатых до лагеря, чтобы он ненароком не сбился с дороги. Дорога шла ровная и хорошая, без крупных развилок, пока не вливалась в ворота между двумя башнями. По восточному краю лагеря первый дом выстроил уже высокую каменную стену, которая выглядела бы куда неприступней, если бы ворота в ней не были распахнуты настежь, а дозорные у ворот смотрели хоть немного менее беспечно.
   Впрочем, узнав подъезжающих, они потрудились принять более официальный вид.
   - Я хочу поговорить с лордом Макалаурэ! - объявил Нолофинвэ, придерживая коня у самых ворот.
   Дозорные переглянулись, и один из них ответил:
   - Лорда Макалаурэ сейчас нет в лагере. Но вы можете его подождать и заодно пока передохнуть с дороги и пообедать.
   Нолофинвэ нахмурился, но с ответом его опередил кто-то из услужливых верных:
   - А вы можете позвать своего лорда! Хватит того, что король сам приехал сюда, а не вызвал его к себе!
   По группе дозорных пробежал недобрый шепоток, и гостеприимство, и без того хиленькое, с лиц окончательно исчезло.
   - Если бы к нам вернулся король, всех его братьев позвали бы сразу, не сомневайтесь, - заверили нахала. И кто-то из прохожих добавил:
   - А вам не мешало бы научиться вежливости, прежде чем вламываться в чужой лагерь!
   Другие любопытные тоже принялись останавливаться, и вокруг гостей быстро образовалось кольцо зрителей, ещё не замкнутое, но уже недружелюбное.
   - Прекратите свару! - Нолофинвэ недовольно оглядел собравшихся и соскочил на землю, оставляя коня ближайшему дозорному. - Если Макалаурэ нет, я поговорю с кем-то из его братьев. Ждать у меня нет времени.
   С кем именно из феанариони общаться, ему было решительно всё равно: их ум и опыт он оценивал примерно одинаково.
   Ругаться с лордом, пусть и чужим, встречающие не стали. Лошадей увели, один из дозорных предложил показать дорогу, а зрители ещё немного постояли, обсуждая наглость младших домов достаточно громко, чтобы младшие дома могли уловить общий смысл, но недостаточно для того, чтобы разобрать в точности.
   Часть отряда Нолофинвэ оставил ждать (и по возможности не подогревать конфликт), а сам с парой сопровождающих направился вслед за местным провожатым, разглядывая уже построенные и строящиеся стены.
   Периметр, по-видимому, закрыли уже весь и теперь застраивали внутреннее пространство. В южной части крепости, на холме, поднималось главное здание, верхние этажи которого ещё строились, но нижние, похоже, уже отвели под жильё для строителей - включая лордов. Главным образом, в западном крыле, построенном уже достаточно, чтобы крыши над головой хватило для всех. Отделкой пока не озаботились, но в здании всё равно было суше и теплей, чем снаружи, и не нужно было беспокоиться о том, выдержат ли шатры внезапный град или ураган.
   Внутренние двери тоже пока не поставили, и жилые комнаты от коридоров отделялись занавесами.
   Перед одним из таких занавесов оказалось, что провожатый имел в виду показать дорогу не к тому из лордов, кто остался за старшего, а к Макалаурэ, чтобы выяснить, когда он вернётся. Нолофинвэ не стал выяснять, бестолковость это или родственная готовность помочь, и напустился на скучавшего у входа Луиннаро. Тот от неожиданности совсем растерялся, бессмысленно хлопая глазами на внезапную делегацию, но смог объяснить, что лорд Макалаурэ ушёл ненадолго, просто погулять недалеко от крепости, и вернётся скоро, но когда именно - неизвестно.
   - Кто сейчас в лагере старший? - сурово осведомился Нолофинвэ, про себя моля Эру, чтобы не близнецы. Хотя на них лагерь не оставили бы...
   - Лорд Карнистиро, - ответил парень.
   - Отлично. Показывай дорогу, - скомандовал Нолофинвэ, размышляя, нужно ли рявкнуть, чтобы ускорить мыслительный процесс. Раз уж ничего другого в первом доме не понимают.
   Луиннаро заоглядывался было в поисках спасения, но других добровольцев рядом не было, так что он кивнул "Да, лорд", смирившись, и повёл его куда-то вокруг здания, витиевато объясняя, что внутренние помещения не все ещё закончены и проще обойти снаружи, хотя комнаты лордов разместили в одном и том же крыле...
   Идти, тем не менее, пришлось недалеко. Уже пару минут и три поворота спустя Луиннаро остановился у очередного входа, для разнообразия закрытого даже дверью, а не занавесью, и первым туда заглянул. Но успел только сказать "Лорд...", как его оттеснили в сторону и дверь распахнулась шире, пропуская решительного Нолофинвэ.
   - Я сам о себе доложу, спасибо.
   Карнистиро поднял голову от заваленного бумагами стола, оценивающе оглядел вежливого гостя и растерянно хлопающего глазами Луиннаро, и кивнул, убирая перо в подставку:
   - Луиннаро, спасибо, можешь идти.
   Парень с облегчением сбежал - вероятно, искать своего лорда.
   - Лорд Нолофинвэ. - В отличие от дозорных, Карнистиро не давал себе труда изобразить гостеприимство. - Чем обязаны?
   - Алассэ, - кивнул Нолофинвэ и добавил в порядке извинения за то, что вломился без предупреждения: - Я хотел поговорить с Макалаурэ, но его нет, а дело не терпит отлагательств. И я надеюсь, что ты сможешь приструнить своего младшего брата.
   - Я очень рад слышать, что ты пытаешься избежать конфликта, - сообщил Карнистиро, выразительно взглянув на дверь, которую Луиннаро впопыхах забыл закрыть за вломившимся гостем. - А в чём именно тебе нужна наша помощь?
   - Не помощь. - Нолофинвэ поморщился. - Вполне достаточно, если нам просто не будут мешать.
   - Полностью разделяю такое отношение, - кивнул Карнистиро, укладывая руки на раскрытую тетрадь.
   - А раз разделяешь, то втолкуй своему брату, что гранит нам нужен для строительства укреплений. В постройке которых он сам так любезно вызвался помочь Турукано!
   - Боюсь, я недостаточно разбираюсь в граните и укреплениях, чтобы давать Куруфинвэ указания в этом отношении, - сварливо откликнулся Карнистиро, которому окончательно надоело играть в вежливость. - Возможно для тебя это новость, но строительством укреплений занимаетесь не только вы. И если Куруфинвэ полагает, что не может снабжать камнем ещё и вас, то, я думаю, у него есть на это основания.
   - Основания? - Нолофинвэ шагнул вперёд и оперся руками на стол. - Какие основания? Вы уже не добываете камень на этом карьере и новых крепостей не строите! Что вам ещё нужно?
   - Я не знаю, зачем ему нужен гранит, - огрызнулся Карнистиро. - Но раз он отказывается вам его отдавать, то, очевидно, нужен. Или просто его ты просил так же вежливо, как меня?
   - А почему я вообще должен просить?!
   - Чтобы у собеседника не так быстро возникало желание выставить тебя за дверь!
   Дверь снова открылась, пропуская на этот раз Макалаурэ с заранее прокисшим выражением лица.
   - Что здесь происходит?
   Оба спорщика резко обернулись.
   - Ну наконец-то! - поприветствовал племянника Нолофинвэ.
   Карнистиро охотно пояснил:
   - Второй дом возмущён, что Курво отказывается снабжать их гранитом.
   - Помолчи, пожалуйста, - бросил ему Нолофинвэ и снова обернулся к старшему: - Я прошу тебя угомонить своих братьев, или это придётся сделать мне.
   Макалаурэ скорбно поморщился и сообщил ледяным тоном:
   - А я тебя попросил бы угомонить своих верных. И не оставлять их без присмотра, если они не умеют себя вести. Я одёрнул их, но не могу гарантировать, что они не пытаются сейчас снова затеять драку.
   - Я уверен, что если кто и пытается затеять драку, так это первый дом! Не впервой! - возмутился Нолофинвэ и хотел было продолжить, но у него за спиной вдруг что-то так громко хлопнуло по столу, что они оба обернулись на звук.
   - Это что, первый дом сейчас ввалился к вам без приглашения с идиотскими требованиями? - вкрадчиво спросил Карнистиро, разглаживая разворот толстой тетради.
   - Хватит! - возмутился теперь уже Макалаурэ. - Давайте сначала разберёмся с ситуацией снаружи, а после этого продолжим обсуждение в более конструктивном ключе!
   - Нечего тут обсуждать! - резко развернулся к нему Нолофинвэ. - Раз остался за старшего, наведи здесь порядок, в конце концов! А то я перестаю понимать, на чьей стороне вы в этой войне.
   - На чьей мы стороне? - вспылил Макалаурэ, бросая попытки найти изящный и политически правильный ответ в такие сжатые сроки. - Мы уже не первый день здесь воюем, можно было бы и разобраться!
   - Мы-то ходили к Ангамандо не затем, чтобы постучаться и поздороваться! - добавил Карнистиро.
   Нолофинвэ обвёл их взглядом.
   - Только вот Ангамандо как стоял, так и стоит. И будет стоять, пока мы здесь камень делим. - Развернулся и вышел, хлопнув дверью.
   А на другом конце лагеря обнаружил, что пока он состязался в красноречии с племянниками, его свиту выставили за ворота. Очевидно, чтобы сохранить дружеские отношения.
  
  
  
(10) Споры о граните, мусор на колёсиках и предвзятое начальство
   Обоз с кирпичами где-то задерживался - такое бывало, особенно по половодью, когда берега рек менялись буквально на глазах и то и дело приходилось искать обходные маршруты. Так что Тьелпэ с утра сидел в мастерской, просматривая чертежи для укрепления склона и заодно полируя сапфировые бусины. Отец успел их вырезать из большого куска с кучей трещин и примесей и огранить, оставив нижнюю часть плоской, а верхнюю нарезав крупными гранями, и сапфир не искрился, а казался застывшей каплей голубоватой морской воды с золотыми ниточками водорослей, тянущихся к свету. В какое украшение их вставлять, пока ещё не думали, но Тьелпэ они нравились и сами по себе. Хотелось надеяться, что и синдар оценят - и бусины, и звездчатый кабошон.
   Он монотонно тёр бусину мягкой тряпочкой, раздумывая ещё, позвать отца по осанвэ и спросить, что там на старом карьере, или пока не стоит, как дверь в мастерскую открылась.
   - Там лорд Нолофинвэ приехал! Они чуть не подрались! - чётко и обстоятельно доложил Тинтаэле.
   - Кто с кем? - переспросил непонятливый Тьелпэ, обернувшись.
   - Ну, верные. - Тинтаэле воодушевился интересом и продолжил, так же обстоятельно: - А потом ещё и лорды поругались. Так что он уехал уже.
   - С кем он говорил? С Карнистиро?
   - Да. А потом ещё лорд Макалаурэ приехал.
   Тьелпэ кивнул, расстилая тряпочку на столе и в ряд выкладывая на неё бусины.
   - Они договорились о чём-то?
   - Не знаю. Но уезжал лорд Нолофинвэ очень недовольным.
   - А верные из-за чего чуть не подрались?
   - Они его королём называют, - отвёл взгляд.
   Тьелпэ снова кивнул без особого удивления и спросил, не меняя интонации:
   - Кирпич привезли?
   Тинтаэле растерянно поморгал, видимо, ожидая какой-то другой реакции, и ответил не сразу, хотя посылали его именно за этим.
   - Ммм... Я не знаю, я не успел спросить.
   - Иди спроси, - тем же ровным тоном сказал Тьелпэ. - Если привезли, пусть часть не на склад везут, а сразу к новой башне. И начинают сортировать.
   Тинто ещё поморгал, разочарованно протянул "Ну ладно..." и отправился к кирпичу.
   А Тьелпэ вернулся к столу и снова взялся полировать, вспоминая теперь подробнее, в каком настроении был отец, когда уезжал, и соображая, чем это всё может закончиться. Правда, не успел закончить ни то, ни другое, как дверь снова открылась, и снова без стука, так что он сперва спросил: "Ну что там?" - и только потом обернулся, увидев на пороге Макалаурэ.
   - Алассэ. - Тьелпэ положил бусины и встал ему навстречу. - Ты ищешь отца? Боюсь, его сейчас нет в лагере.
   - Да, как раз об этом я и хотел поговорить. - Макалаурэ прошёлся от стены к стене, озабоченно хмурясь. - Ты знаешь, куда он уехал?
   Что отец не ставил старшего в известность о своих планах, Тьелпэ знал. Точней, догадался, когда он вернулся из обычной разведки в ярости - только что мечом не размахивал, - и тут же умчался обратно, наскоро собрав отряд из тех верных, кто лучше владел оружием. Тьелпэ осторожно спросил, когда они вернутся и нужно ли что-то передать Макалаурэ, Куруфинвэ резко пообещал, что сам разберётся, уверенный, судя по тону, что карьеры - это не его певческое дело.
   Возможно, конечно, он потом сообщил брату по осанвэ...
   - Знаю. Он уехал на старый гранитный карьер.
   - Опять? - Макалаурэ меривший шагами не укрытую ковром часть комнаты, остановился, остро глянув на племянника. - Зачем на этот раз?
   - Насколько я понимаю, - начал тот, подбирая слова, - проследить, чтобы второй дом прекратил там работы.
   Вопрос о том, как именно отец собирается следить, ввиду вооружённого отряда, мелькнул у Тьелпэ, ещё когда отряд уезжал, но тогда он быстро отогнал эту мысль. Но если отец действительно не согласовал поездку ни с кем из старших... Нет, само по себе это, конечно, ничего не значит. Он вообще часто так делает.
   Пока он думал, Макалаурэ, проходя в очередной раз мимо стола, машинально подобрал с него образец - небольшой продолговатый обломок бурого железняка, - и принялся крутить его в пальцах, продолжая шагать.
   - Он кого-то взял с собой?
   Тьелпэ помолчал. Больше всего ему хотелось отобрать у собеседника камень, а не отчитываться перед ним за каждый шаг отца. Можно сказать, что отец взял с собой отряд сопровождения - разумеется, поодиночке уже давно никто не ездит, даже внутри охраняемых границ. Но что если на карьере и правда возникнут проблемы?..
   - Взял, - сказал он, когда Макалаурэ уже открыл рот поторопить. - Тьелкормо и довольно большой отряд. Хорошо вооружённый.
   Макалаурэ сначала уставился на него, перестав даже крутить в руках камень, а потом возмущённо хлопнул им по ладони.
   - И никто мне ничего не сказал!
   Тьелпэ слегка наклонил голову, надеясь, что молчание выходит сочувственное. Ему тоже никто ничего не говорил обычно, но Макалаурэ ещё и подслушивать было не по статусу. А делегировать это полезное занятие он, очевидно, не догадался.
   - В следующий раз... - начал Макалаурэ - и осёкся, оставив Тьелпэ гадать, что именно в следующий раз нужно делать. Докладывать о перемещениях отца? Макалаурэ, видимо, тоже перебрал возможные варианты и отверг сразу все, спросив вместо этого о другом, напряжённо глядя на племянника: - Давно они уехали?
   - Часа три назад.
   Макалаурэ кивнул с видимым облегчением и сосредоточенно уставился в стену, бездумно ощупывая захваченный образец. Тьелпэ внимательно следил. Образец не отличался прочностью. Его, конечно, давно прослушали и описали, но жалко было всё равно.
   Разговор, видимо, не задался, потому что Макалаурэ сначала зловеще шевелил бровями, потом резко свёл их к переносице - и слишком сильно скрутил образец. Край сухо хрупнул и обломился, рассыпаясь ржавой глинистой крошкой, а Макалаурэ наконец-то вернулся в реальность. Рассеянно огляделся, стряхнул остатки образца на стол.
   - В следующий раз я должен узнавать о таких вещах до того, как они произойдут.
   Тьелпэ кивнул, печально проводив крошки взглядом.
   - Вы об этом сейчас с ним говорили?
   - Об этом тоже. И с тобой я тоже об этом говорю. Раз уж твой отец... забывает мне сообщить.
   - Он очень спешил, - снова кивнул Тьелпэ, честными глазами глядя на старшего.
   - Но ты ведь не спешишь никуда! - он снова заходил по комнате. - Или тебе не пришло в голову, что вооруженный отряд - это уже как-то слишком? И что если бы я не узнал совершенно случайно... К чему это могло привести?
   - Прошу прощения, я не подумал, - сказал Тьелпэ, следя за его перемещениями. И предпринял ещё одну попытку оправдания: - Но я уверен, что отец в любом случае не стал бы совершать ничего необдуманного.
   Попытка подействовала ровно наоборот.
   - О да, он это очень хорошо обдумал! - провозгласил Макалаурэ, махнув рукой куда-то к потолку. - Я уверен! И какой отряд с собой взять, и как мне ничего не сказать!
   Тьелпэ молчал. Под его молчание Макалаурэ в очередной раз дошёл до жаровни, развернулся.
   - Если он снова забудет ко мне зайти, когда приедет, напомни ему, что я жду.
   - Обязательно напомню, - наклонил голову Тьелпэ. Думая, что нужно было ограничиться извинением, тогда бессмысленный разговор закончился бы ещё немного раньше.
   Макалаурэ рассеянно взял с жаровни щипцы, покрутил в руках, положил обратно, ещё раз пересёк комнату, собрался было заложить руки за спину, но передумал. Кивнул племяннику и направился, наконец, к выходу.
   И уже от двери обернулся, вспомнив:
   - Карнистиро спрашивал насчёт кирпичей. Разберитесь с ним.
   Тьелпэ кивнул, и он вышел.
  
   ***
   За окном продолжал лить дождь, стуча каплями по ещё мутноватому - достаточно чистого песка так пока и не нашли, - но уже стеклу. Правда, света в комнате было мало, и не только потому, что небо затянули низкие тучи, а растянувшийся день всё-таки заканчивался. Просто у рабочего кабинета пока ещё не было потолка, а помещения на первом этаже, одно из которых как раз занял Макалаурэ, слишком светлыми делать и не предполагалось. Когда дом достроят, тут будет какая-нибудь кладовая. Или, может, мастерская для чего-то, где не нужно много света. Пока же Макалаурэ просто достал из ящика ещё две свечи, поморщившись на следы мышиных зубов на блестящей поверхности. Сальные свечи, конечно, и на вкус лучше, и коптят сильнее восковых, но тюленьего жира у нолдор пока было существенно больше, чем пчелиных ульев.
   Запалив свечи от их почти догоревших товарок, Макалаурэ сел обратно к столу, обмакнул перо в красные чернила и провёл по карте тонкую стрелку с запада на восток. Цепочка таких стрелок уже вела от Лосгара почти до самого Митрима. Чернил оказалось чуть больше, чем нужно, новая стрелка припухла, но растекаться передумала. Макалаурэ стряхнул лишние чернила и обвёл кружком точку на северном берегу озера как раз там, где остался их бывший лагерь.
   Чертить он взялся, чтобы отвлечься, но выходило не очень. Мысли всё равно то и дело возвращались к неожиданному визиту Нолофинвэ и этой дурацкой ситуации с гранитом. Братья снова "забывают" сообщать ему такие маловажные вещи, как, например, назревающий конфликт со вторым домом. Что, разумеется, говорит о безграничном уважении к нему как правителю. Снова вспомнился Нолофинвэ. Может, и правильнее было бы признать его королём, ведь управлял же он всеми нолдор ещё там, в Амане. Там, конечно, не было войны, орков, крепостей... Но, кажется, Нолофинвэ уже знает об этом всём больше него. Если бы только точно знать, что Нэльо...
   - Звал?
   Задумавшись, он, оказывается, не заметил открывшейся двери и обернулся только на голос.
   - Да. - Макалаурэ вздохнул, отложил перо и повернулся к брату. - Присаживайся.
   Вообще-то разговор с Куруфинвэ он собирался начать совсем в другом тоне, но вся злость уже куда-то успела выветриться.
   Он помолчал, собираясь с мыслями, и Куруфинвэ под это молчание расстегнул круглую серебряную фибулу, снял плащ и сел, хмуро глядя в сторону. Макалаурэ ещё помолчал, разглядывая, как с края плаща на пол падают тяжёлые капли, постепенно замедляя темп, и сообщил почти равнодушно:
   - Днём приезжал Нолофинвэ. - И продолжил, когда Куруфинвэ хмыкнул, переводя взгляд на брата и упрямо двинув челюстью. - Требовал разобраться, что происходит вокруг карьера, почему ты запрещаешь им добывать там камень. Ты можешь объяснить, что там происходит?
   - Потому что это наш карьер, - хмуро начал Куруфинвэ, явно сам себя накручивая. - Мы его нашли и разработали. С какой стати теперь отдавать его им? Мы и так уже им лошадей отдали, лагерь отдали! Мы теперь до третьей музыки будем им всё на тарелочке готовенькое подавать?
   Макалаурэ сделал строгое лицо.
   - Курво, нам не нужно сейчас обострение отношений с младшими домами. Они и так уже обострены более, чем достаточно. Нам нужен этот гранит, или ты отказываешься просто назло им?
   - В горах полно гранита! А у них есть те, кто может его найти. Пусть приложат усилия и сделают сами хоть что-то!
   Значит, всё-таки назло. Ну как ему объяснить? И что бы сделал в этой ситуации Нэльо? Макалаурэ немного поискал решение, глядя на расстёгнутую фибулу на плаще брата. Красивая работа: Рана, скользящая между рваными облаками. И когда только сделать успели?
   Он провёл ладонью по волосам, то ли потирая висок, то ли проверяя, не распалось ли сложное плетение кос, вздохнул.
   - Ты думаешь, я так хочу делать им подарки? Но нам нужно искать точки соприкосновения, а не провоцировать друг друга.
   - То есть, ты просто стерпишь это? - По его лицу мелькнуло что-то такое, от чего Макалаурэ вдруг снова вспомнил, из-за кого ему пришлось вытерпеть обвинения дядюшки, а потом ещё и ссору с Карнистиро, которому он сразу попытался предъявить обвинения, но который, конечно не мог знать ни о ситуации с карьером, ни о поступках младшего брата.
   Макалаурэ вскочил и нервно зашагал по комнате.
   - А что ты предлагаешь? Развязать войну? Из-за выработанного гранитного карьера?
   - А что, подчиниться? - Куруфинвэ тоже поднялся. - Может, ещё и корону ему отдадим? И присягу принесём? Прояви твёрдость, в конце концов! Заставь их считаться с нашим мнением!
   Нога чуть поехала, наступив в натёкшую с плаща лужицу. Макалаурэ дёрнулся, отшагивая, и обернулся:
   - И как я должен их заставить, если с моим мнением мои же братья не считаются? Почему я должен бегать за каждым из вас и каждый раз напоминать, чтобы вы держали меня в курсе своих действий? Почему я по-прежнему все новости узнаю случайно?
   - Просто скажи ему, что камень нам нужен. Тем более, что это правда.
   Макалаурэ машинально кивнул и снова заходил по комнате. Последняя новость немного успокаивала, хотя и означала, что договориться со вторым домом, скорее всего, не получится. Зато, по крайней мере, братья ещё держат себя в руках. Он кивнул ещё раз, уже увереннее:
   - Нолофинвэ уже уехал, примерно с таким ответом. Но я буду очень благодарен, если в дальнейшем я буду узнавать новости вовремя и не от второго дома.
   - Конечно, - легко согласился Куруфинвэ. - В этот раз я сорвался слишком быстро.
   - Очень на это рассчитываю, - за неимением лучшего Макалаурэ решил принять это за извинение. - Не буду тебя больше задерживать.
   Куруфинвэ кивнул, снял с крючка плащ, разбрызгав воду дальше по полу, но надевать не стал, обернулся и сказал уверенно:
   - Мы справимся.
   Макалаурэ, уже было вернувшийся к столу, поднял взгляд и после паузы покачал головой:
   - В последнее время я начинаю в этом сомневаться. Мы даже Нэльо спасти не можем.
   - Нам нужно время на подготовку, да. - Куруфинвэ поджал губы. - Но мы справимся.
   - Я очень на это надеюсь, - на этот раз искренне кивнул Макалаурэ. - И, Курво, постарайся всё-таки их не провоцировать. Ты же понимаешь, что нам действительно совсем не нужна вражда с младшими домами.
   Куруфинвэ склонил голову, изобразив нечто среднее между кивком и поклоном, и вышел. Окончательно решив, что никакого гранита родственнички не заслуживают. Разве что на надгробие.
  
   В полутёмной комнате, которую они с Тьелпэ приспособили пока для жилья, горела одна лампа, освещая заваленный документами стол и сидящего за ним сына.
   - Алар, - он поднял голову, откладывая грифель.
   Куруфинвэ кивнул, кидая плащ на вешалку, и подошёл к сыну. Стол делали с тем расчётом, чтобы можно было работать вдвоём, да и большая часть работы делалась не здесь, а в кабинете, но они оба то и дело брали какие-то документы просмотреть перед сном, и на одном столе быстро стало тесно. Не говоря уж о том, что некоторые чертежи проще было уместить на полу, чем на столе, даже пустом.
   Он спросил, подходя, как дела, и Тьелпэ принялся отчитываться, что накладок никаких не было, работа движется, кирпич вот привезли...
   На листе бумаги перед ним оказался вовсе не чертёж, а рисунок: те же холмы над озером, та же крепость, но уже достроенная, с дорогой, ведущей к воротам, и рощами вместо строительного мусора.
   - Так она у тебя долго не простоит, - сказал Куруфинвэ, подбирая грифель, чтобы поправить надвратную башню и объяснить заинтересовавшемуся сыну, почему строение неминуемо завалится внутрь крепости при таких пропорциях.
   - Ясно, - кивнул Тьелпэ пару уточняющих вопросов спустя. - Я просто так рисовал, не считал ничего.
   - Ну и что, что рисовал. Рисовать тоже надо правильно. - Куруфинвэ ещё раз оценивающе окинул рисунок взглядом. - Ещё можно сделать стены тоньше и заменить часть камня кирпичом, если сделать так...
   Он зачёркал теперь на свободной части листа, и какое-то время они обсуждали распределение нагрузки, боковой распор и нерадивых художников, пренебрегающих всеми мыслимыми законами природы.
   - Я думал, ты позже вернёшься, - сказал Тьелпэ потом, когда тема достаточно исчерпала себя, чтобы Куруфинвэ решил хотя бы снять сапоги, раз уж дома. - Макалаурэ тебя позвал из-за приезда Нолофинвэ?
   - Ты видел его? - остро взглянул Куруфинвэ, отставляя сапоги и садясь на постели ровно.
   - Нет. Я был возле южной стены, и узнал, когда он уже уехал. Тинтаэле сказал, там чуть не дошло до драки между нашими и его свитой.
   Куруфинвэ посмотрел скептически и хмыкнул:
   - Ну хоть не дошло.
   - Если они и правда называли его королём, то могло и дойти, - сказал Тьелпэ, помолчав. Задумчиво покачал грифель в пальцах и отвернулся от стола к отцу. - Что происходит? Он из-за гранита приехал?
   - Да, Кано мне сказал об этом. - Куруфинвэ потёр переносицу. - И вопрос тут не в граните.
   - Тогда что они обсуждали?
   - Обсуждали они гранит, конечно. Но ты должен понимать, что это просто повод. Не гранит, так что-то другое бы всплыло.
   Тьелпэ кивнул. Причины начались ещё в Амане и были известны всем.
   - Они договорились до чего-то?
   Куруфинвэ оперся локтями на колени, опустил лицо в ладони, устало потирая лоб и скулы. Вздохнул. Думая, что эту моральную войну первый дом проиграет. Потому что Макалаурэ не сможет её выиграть.
   Тьелпэ молча крутил грифель в пальцах, тихо шелестя бумажной обёрткой, и, похоже, не сомневался, что у отца есть план. Или скоро будет. В войну между домами из-за такой ерунды верить никому не хотелось.
   - Нет, не договорились, - сказал Куруфинвэ наконец.
   - И что теперь?
   - Ничего теперь! - Куруфинвэ резко поднял голову. - Как жили, так и жить будем. А они себе другой камень найдут, у них есть специалисты!
   - Другой повод тоже найдётся. Чего они хотят от нас?
   Куруфинвэ хотел огрызнуться, но сдержался.
   - Он хочет поквитаться с Феанаро.
   Тьелпэ кивнул, но, похоже, догадывался, что вернуть Феанаро специально для второго дома будет затруднительно. Спросил:
   - Но как тогда решать эту ситуацию?
   - Ну, мы можем подчиниться, например, - сказал Куруфинвэ. Тьелпэ посмотрел недоверчиво, и он хмыкнул: - Тогда он хотя бы заочно его превзойдёт.
   - Вы на это согласитесь? - осторожно переспросил Тьелпэ.
   - Ты спросил, как решать ситуацию, а не что мы будем делать.
   Он послушно переформулировал:
   - Что вы будете делать?
   - Я уже сказал. Ничего. То же, что и делали. Если ему это не нравится, это его дело.
   Если Тьелпэ и сомневался, что война между домами - не их дело, то переспрашивать не стал. Убедившись, что готового плана ещё нет, а за пять минут его сейчас не придумать.
   Куруфинвэ отставил сапоги и пошёл переодеваться.
   - Завтра покажешь, как положили перекрытия.
  
  
   ***
   Ондо и Арессэ занимались сложной, требующей большого умственного напряжения работой: собирали на стене строительный мусор и возили его в тачках к дальнему от башни краю, где мусор предполагалось сбрасывать вниз, в одну общую кучу, площадку вокруг которой с большим запасом обвели натянутой верёвкой, чтобы никто не зашёл ненароком.
   Ближе к обеду пришла Калайнис, которой на стройке, вообще говоря, делать было нечего, сообщила, что в бумажной мастерской её помощь тоже пока не нужна, но там сейчас пусто и ещё скучней, чем здесь.
   - Да у нас тут тоже то ещё веселье, - отмахнулся Ондо. - Катай себе отсюда туда и обратно.
   - Хочешь? - щедро предложил Арессэ, разворачивая рукоятью к ней тачку с наваленными на неё кусками кирпича, поломанными досками, обрывками верёвок и прочим сором. - Очень увлекательно.
   - Спасибо, - фыркнула Калайнис. - У меня перерыв, я лучше посмотрю, как вы работаете. - И в подтверждение своих слов уселась на свежеоструганные, пахнущие деревом перила.
   Пока она умащивалась, парни уныло взялись за тачки, и посмотрели вдоль стены, примериваясь, оценивая расстояние. Почти всю стену они уже очистили, так что катить нужно было довольно далеко, за поворот, громыхая колесом по плитам между высоким парапетом с бойницами по внешнему краю и деревянными перилами по внутреннему. Зато лавировать между завалами уже не приходилось, только у самого поворота, у лестницы вниз, стояло ещё корыто, наполовину заполненное мутной от остатков раствора дождевой водой.
   Ондо почесал за ухом, звякнув бубенцами в косах, и вдруг весело глянул сперва на Калайнис, а потом на Арессэ:
   - Наперегонки?
   Арессэ сперва ответил непонимающим взглядом, а потом тоже заулыбался, упираясь поудобней для удобного старта.
   - А давай!
   Так возить мусор оказалось гораздо интересней. На третий раз даже Калайнис объявила, что готова помочь и пришла к финишу вровень с Арессэ.
   Четвёртый забег был решающим. В первых двух Арессэ и Ондо успели по разу выиграть, и проиграть теперь не хотелось особенно. Они даже поспорили немного, чья тачка нагружена сильней и не нужно ли сравнять вес - пришлось привлекать арбитра в лице Калайнис, которая торжественно возложила на тачку Ондо рваную рукавицу и объявила начало забега.
   Сначала вперёд вырвался Арессэ, но перед поворотом, объезжая корыто, промахнулся ногой мимо верхней ступени и подзадержался, немного - но позволяя себя обойти.
   Ондо ещё поднажал, воодушевившись, - да так удачно, что когда он замедлился, останавливая тачку перед краем стены, рукоять выскользнула из вспотевших ладоней, разогнавшаяся тачка скрипнула краем о перила, задумалась о чём-то на секунду и медленно и величественно перевалила через край.
   - Эй! - возмущённо крикнули снизу почти одновременно с глухим ударом и треском. - Осторожней там!
   Сбавивший скорость при виде аварии Арессэ благоразумно остановил свою тачку подальше - ещё и прислонил к парапету на всякий случай - и они с Ондо осторожно глянули вниз, ожидая худшего.
   И выдохнули с облегчением. Тачка, на удивление, не развалилась и даже не попала никому по голове, просто прилегла на бок на самой вершине мусорного холма, селевым потоком выплеснув своё содержимое к его подножию. Рваная рукавица трепетала на обтянувшей опасное место верёвке, как победный флаг.
   С другой стороны верёвки стояли, глядя на них снизу вверх, двое из компании Амбаруссар: парень, на чью лютню они тогда опрокинули сугроб, и девушка с мелкими косичками, заплетёнными цветной ниткой. При виде знакомых лиц они сперва заухмылялись, а потом разом стали преувеличенно серьёзными и строгими.
   - Осторожней надо! - сообщил парень, укоризненно качая головой. - Что же вы так. Вдруг бы кто-то проходил, а вы тут тачками швыряетесь. Стройка всё-таки, тут нужна ответственность и осмотрительность.
   - А нечего тут ходить! - звонко откликнулась Калайнис, успевшая, оказывается, подойти, пока они любовались мусором. - Вон, верёвкой обтянуто специально для таких как вы. Стройка всё-таки.
   Снизу зафыркали, и продолжили ещё обмен любезностями, пока трое тачкометателей выковыривали свой снаряд из образовавшегося кратера, вытряхивали оставшийся внутри мусор и тащили к лестнице, убедившись, что снаряд действительно не пострадал.
   Когда Арессэ подныривал под верёвку, девушка с косичками заботливо протянула ему снятый с верёвки подарок:
   - Варежку свою не забудь.
   Арессэ отмахнулся в сторону приятеля: "Это его", - Калайнис подтверждающе закивала, и все трое рассмеялись.
   - Оставь себе, - великодушно предложил Ондо. - На память.
   - И в знак того, что мы больше не будем на вас ничего сбрасывать, - добавила Калайнис, и они опять рассмеялись - теперь уже впятером. На стену эти двое тоже за ними увязались.
   - По рассказам похоже, что у вас это добрая традиция, - сказала девушка с косичками, пока они поднимались по лестнице. - Заложенная этим вашим... звездочётом ещё на первом карьере.
   - Он наверху прячется? - спросил лютнист.
   - Нет, внизу, - Арессэ махнул в сторону озера. -Что-то там считает как раз. А что? Скучаете?
   - Вообще да, - хмыкнула девушка, помахивая рукавицей. - Мы уезжать собирались, но Карнистиро потерял один мешок зерна из десяти тысяч и считает, что это достаточный повод лично расспросить всех и каждого.
   - А вы тут при чём? - удивлённо поднял голову Ондо, поднимавшийся спиной вперёд, волоча за собой тачку.
   - Вот и мы не понимаем. - Верные Амбаруссар как-то подозрительно хитро переглянулись, но тем и ограничились.
   Убирать на стене было почти уже нечего, оставшегося хлама едва хватило ещё на одну тачку (которую к краю подвезли медленно и аккуратно, как по весеннему льду), но все пятеро просидели там ещё добрых полчаса, обсуждая последние новости. Девушка с косичками назвалась Нинвен, лютнист - Хельянвэ, и про визит Нолофинвэ они знали из первых рук, но главным образом не о результатах его разговора с лордами, а о том, как именно в это время чуть не подрались верные. Это они охотно рассказали в красках, а потом перешли на байки из разъездов и с охоты, которые и продолжали травить, пока заглянувший на стену Халион не разогнал весёлую компанию работать по разным углам.
  
  
   ***
   У Тинто второй день работа не задалась. Вчера Тьелперинкваро вытирал пыль с камней в мастерской и в помощниках не нуждался, Тинто принёс ему обед, а на обратном пути опрометчиво прошёл мимо участка Синтарено, который тут же его поймал, рассказал, как ужасно они отстают от графика из-за задержавшегося кирпича, и спросил, готов ли Тинто помочь исправить эту трагическую ситуацию. От телег с кирпичом уже смотрел Ондо, с такой надеждой, что Тинто дрогнул и со вздохом согласился. Сортировать кирпич и раскладывать в отдельные штабеля - сюда целый, сюда битый, ровные половинки... - оказалось на редкость увлекательно, и уже через полчаса Тинто горько пожалел о своём великодушном порыве, но сбегать было поздно. Оставалось слушать болтовню Ондо о блестящем героическом будущем и переживать, чем закончится история с гранитом. Куруфинвэ с отрядом вернулся к вечеру и вроде бы оружие им не пригодилось, - это вселяло некоторую надежду на мирное разрешение конфликта, но Тинто всё равно было неспокойно.
   Когда завтра наступило, то оказалось, что Тьелперинкваро с утра водит отца по стройке и показывает свежеуложенные перекрытия, так что вместо расспросов пришлось заняться подсчетами материалов по новым участкам. Правда, считалось тоже плохо, потому что Тинто то и дело отвлекался и проверял, не появился ли лорд. И когда тот, наконец, прошёл мимо с блокнотом наперевес, Тинто тут же бросил карандаш и увязался следом. Прошёл немного молча и уточнил:
   - Как там с гранитом дела?
   Тьелперинкваро только покосился, не сбавляя шага, и ответил, когда Тинто уже решил, что его игнорируют.
   - Как обычно.
   - Как обычно - что? - Тинто любопытно повернул голову. - Мы поделимся с ними гранитом?
   - Нет. Мы, как обычно, не ладим.
   - Но теперь-то почему?
   - Потому же, почему и всегда. - Лорд пожал плечами. - Они и в Амане нас не любили, а после всего, что случилось, - тем более. Повод для ссоры всегда найдётся.
   - Поэтому им нельзя брать гранит, который нам не нужен уже? Потому что Феанаро с Нолофинвэ не ладили?
   - Если бы он нам не был нужен, отец не стал бы с ними ругаться.
   Тинто посмотрел на него внимательно - но тот говорил спокойно и, вроде бы, уверенно, хотя с его выразительным лицом всегда оставалось место для сомнений. Он помолчал, представляя последствия, и вновь заговорил, только когда они уже заходили в кабинет, первым толкнув дверь и выжидательно глядя на Тьелперинкваро.
   - Но мы же не будем воевать?
   Лорд, заходя, задумался, как будто всерьёз рассматривал такую возможность, но всё-таки покачал головой и закрыл за собой дверь, разом отрезая половину света, и без того тусклого из-за туч и дыма.
   - Не думаю, что этого кто-то хочет. Значит, решение найдётся.
   (Чего там искать-то, то решение? - думал про себя Тинто, пока они выбирали по щеке из горки дров рядом с горном, зажигали её от ещё теплившихся в горне углей и пошли зажигать лампы. - Младшие дома тоже не дураки и не будут настаивать, если гранит и здесь нужен.)
   - А им это объяснили хоть? Ну, что нам и самим гранит тоже нужен? - спросил он вслух, вспомнив, что тем могли просто не сказать ничего нормальным языком. Ему Арессэ в красках пересказал с чьих-то слов, как тут мирно общались с Нолофинвэ...
   - Меня там не было, - пожал плечами Тьелперинкваро, как будто думая о чём-то другом. - Объяснили, наверное.
   - Они что, не поверили, что ли?
   - Я не знаю. Видимо, нет, - Тьелперинкваро откликнулся так же рассеянно. Лампа перед ним вспыхнула фитильком, он убедился, что огонёк держится прочно, бросил щепку обратно в печь и пошёл к столу. Тинто механически пошёл следом и чуть не ткнулся ему в плечо носом, когда Тьелперинкваро вдруг остановился, не доходя до стола, чтобы взять что-то с полки.
   - Извини, - Тинто отскочил.
   Тьелперинкваро кивнул, оборачиваясь и улыбаясь.
   - Я вообще о другом хотел поговорить.
   - А о чём?
   - Ну... Ты недавно жалел, что твой день рождения пропустили. Так что я подумал... - Он ещё поискал слова, но в итоге просто протянул что-то в закрытом кулаке, разочаровавшись в своём красноречии. - Вот.
   - Что это? - Тинто удивлённо протянул руку, и Тьелперинкваро раскрыл кулак, высыпая ему на ладонь тонко зазвеневшие мелкие пушистые звёздочки на тонких цепочках.
   - Заколки, - объяснил он. Подумал, решил улыбнуться. - Поздравляю.
   - Это мне? - Тинто поднёс ладонь поближе к лицу, разглядывая. - Серьёзно?
   Звёздочки мягко мерцали в свете ламп, собранные на несколько нитей в каждой заколке.
   - Да. - И серьёзно добавил: - Можно было ещё обвал изобразить, но гранитные глыбы не очень хорошо смотрятся в причёске.
   - Ну ты мне это ещё долго припоминать будешь? - обиженно засопел Тинто. Но долго обижаться не получилось: - И когда ты их успел вообще?
   Подумалось, что заколки, может, не специально сделаны, а валялись уже готовые. Тинто даже успел немного огорчиться от этой мысли, но Тьелперинкваро быстро её опроверг:
   - Иногда у меня всё-таки бывает свободное время, - улыбнулся он. - Тут немного, там немного...
   - Спасибо, - счастливо вздохнул Тинто. И тут же заулыбался: - Теперь главное Мириэт не показывать, а то отберёт.
   - То есть, носить их ты не будешь? - снова улыбнулся Тьелперинкваро.
   - Буду. Но осторожно. - Он аккуратно ссыпал звёздочки в карман, стараясь не помять и не перепутать нити.
   - В крайнем случае скажи ей, что можно в мастерской есть специальная коробка, из которой можно забирать понравившееся.
   - Для этого ей пришлось бы в мастерскую прийти. - Тинто живо вспомнил, как сам пытался попасть в мастерскую, пока там камни гранили.
   - Не хочет - не надо, - рассеянно отозвался Тьелперинкваро, думая уже явно о другом. Повернулся к столу, листая документы. - Ты сверку закончил?
  
  
   ***
   Пару недель спустя опять шёл дождь, Куруфинвэ опять уехал, а Тьелперинкваро опять остался вместо него. Последних двух обстоятельств только что вернувшиеся с гор Хелькасурэ и Ингасиндэ, разумеется, не знали, а встречные, на вопрос, где лорд, указавшие в сторону кабинета, тоже не дали никаких причин задуматься.
   Хелькасурэ вошла первой и остановилась, оглядывая полки бумаг и образцов по стенам и Тинтаэле, стоящего между дальним шкафом и раскрытым настежь окном. Куруфинвэ ни в шкафах, ни под заваленным документами столом не было, только Тьелперинкваро сидел над какой-то тетрадью. Входить в ответ на стук в дверь разрешил он, но само по себе это тоже не означало, что его отца здесь и вовсе нет.
   - Лорд? - удивлённо поприветствовала Хелькасурэ. - Алассэ. Прости, мы искали лорда Куруфинвэ.
   - Он вернётся не раньше послезавтра, - сообщил Тьелперинкваро, кивнув в ответ. - Вас мы тоже ждали позже. Что-то случилось?
   Ингасиндэ остался стоять в дверях, брезгливо кривя губы. После того, как известняковый карьер окончательно разметили, Ингасиндэ оттуда уехал и следующие месяцы то возвращался ненадолго на стройку, то исчезал на несколько недель, разведывая другие месторождения и дополняя карты. Это был первый его выезд в этом году - и первый совместно с Хелькасурэ. По итогам он в очередной раз остался глубоко убеждён, что один справился бы быстрей.
   Сейчас они оба были мокрыми от заставшего их в дороге дождя: Ингасиндэ настоял на том, чтобы идти с докладом сразу же.
   - Нет, ничего не случилось, - ответила лорду Хелькасурэ, коротко взглянув на своего спутника. - Просто у нас возникли некоторые разногласия, и Ингасиндэ настоял...
   - Кто сейчас руководит строительством в отсутствие лорда? - недовольно перебил её Ингасиндэ. - Ты?
   - Да. - Тьелперинкваро спокойно кивнул. - Какие разногласия?
   - Мы нашли... - без особой уверенности начала Хелькасурэ. - Вернее, нам показалось, что мы нашли железо.
   На слове "нам" она снова посмотрела на Ингасиндэ, который с нажимом, тоном "сколько можно повторять" повторил:
   - Не показалось.
   Хелькасурэ едва заметно развела руками - мол, сами видите, - и продолжила:
   - Ингасиндэ уверен, что там богатые залежи, которые нужно обязательно разрабатывать. Я не разделяю его оптимизм.
   - Давайте подробней. - Тьелперинкваро отложил карандаш. - Что показали пробы, где это находится. Карта есть?
   Ингасиндэ гордо сложил руки на груди, привалившись плечом к стене и капая дождевой водой с потемневших до русого волос. Насчёт чужих способностей он много чего мог бы сказать - чем и развлекался всю дорогу, не видя смысла теперь повторяться перед неблагодарными зрителями.
   Хелькасурэ тем временем вовсю раскладывала карты и образцы на столе, наскоро сдвинув другие бумаги к краю, и объясняла, что именно разведка нашла и где. Из объяснений следовало, что никаких указаний на присутствие железа они не видели, и пробы тоже ничего не показали.
   - За исключением вот этого обломка, - показала она, - который мы нашли в аллювии. Но он мог попасть туда случайно, из верховий реки, оползнем, возможно, или при половодье.
   - Ну да, - пренебрежительно хмыкнул Ингасиндэ. - И музыку туда тоже принесло.
   Хелькасурэ поморщилась.
   - В музыке я ничего подобного не услышала.
   - Ты и серебро не слышала, пока я тебя носом не ткнул, - охотно напомнил Ингасиндэ. - А тут глубоко, нос не достаёт.
   - Ты уверена, что там ничего нет? - спросил Тьелперинкваро, пробежавшись пальцами по образцам и подняв голову.
   - Что-то там, возможно, и есть. Но ничего в таких объёмах, о которых говорит Ингасиндэ.
   - Подтверждений у тебя никаких нет? - Тьелперинкваро повернулся теперь к нему.
   - Подтверждений чему? Тому, что я слышал? - И насмешливо предложил: - Могу проводить тебя туда, сам послушаешь.
   - Я не буду делать за тебя твою работу, - сухо отозвался Тьелперинкваро. - Вас отправили с ясным поручением. Если однозначных результатов ещё нет, то почему вы вернулись раньше времени?
   - Потому что мы нашли то, что искали, - раздражённо повторил Ингасиндэ. - И не моя вина в том, что не все способны это понять!
   Хелькасурэ молча смотрела в карту.
   - Тогда почему ты не задержался ещё немного, чтобы найти однозначные подтверждения? Пока что всё, - Тьелперинкваро широким жестом показал на стол с картой и образцами, - указывает на то, что ты ошибся. После тебя каждый раз нужно отправлять ещё один отряд, с проверкой?
   - Найти подтверждения? - он даже отлип от стены, выпрямляясь, для пущей убедительности. - Как? Я должен был собственноручно выкопать шахту? На поверхности не было таких подтверждений, чтобы убедили даже тебя или её, - кивнул на Хелькасурэ. - Надо собрать рабочих и выдвигаться, будем присылать подтверждения раз в неделю!
   Тьелперинкваро недовольно поморщился и принялся нудно перечислять, что входит в обязанности начальника геологоразведки, как именно нужно брать пробы, по каким косвенным признакам можно заметить присутствие в породе железа и для чего нужны отчёты и другие документы в любом проекте, над которым работает больше трёх мастеров одновременно.
   Ингасиндэ только что не зевал, слушая, и всем видом давал понять, что он думает о дурацких формальных требованиях.
   - Тебе что нужно? - нетерпеливо сказал он, едва дождавшись паузы. - Руда или правильно оформленный отчёт? Или это только ко мне такие требования?
   - Требования для всех общие, - так же сухо сказал Тьелперинкваро. - Я не буду отправлять через пол-Хисиломэ целую экспедицию с полным снаряжением, полагаясь на твоё слово. Я вижу, как хорошо ты знаешь свои обязанности и как ответственно к ним относишься.
   Ингасиндэ даже опешил. Мысль, что его слова может оказаться недостаточно, как-то не приходила ему в голову. Правда, раньше он и на разведку один не ездил, только под руководством какого-нибудь старого зануды вроде Вильвелоссэ, но это совершенно не казалось ему достаточным поводом применять к себе глупые формальности.
   - Что ты видишь? - резко спросил Ингасиндэ. - Ты хоть раз видел, как я работаю? Или я теперь должен отвечать за всех идиотов, кто оказался на моём участке?
   Упомянутый идиот, до сих пор успешно сливавшийся со стеной у дальнего шкафа, по-прежнему молчал, глядя вбок. Только Хелькасурэ подняла голову.
   - Было бы неплохо, - ровно ответил Тьелперинкваро. - Особенно, когда тебя ставят туда ответственным.
   - Обойдусь без такой ответственности!
   - Как хочешь. У нас хватает работы, где не нужно ни за что отвечать. Спасибо, можете идти.
   Хелькасурэ кивнула и начала собираться, а Ингасиндэ уставился на него неверяще и возмущённо.
   - И всё что ли? Мне ты, значит, на слово не веришь, но веришь - ей? - Он пренебрежительно ткнул пальцем в Хелькасурэ. - Никак не можешь отделить личные отношения от работы?
   Тьелперинкваро с лёгким недоумением посмотрел в указанном направлении. Видимо, в поисках личных отношений.
   - Я верю собранным материалам, - сказал он, вновь переводя взгляд на Ингасиндэ. - Даже если там действительно что-то есть, для подтверждения потребовалась бы ещё одна экспедиция. Без тебя.
   - Без меня? Может, мне вообще больше не ездить в разведки? Раз мне всё равно не верят!
   - Может быть. Раз ты отказываешься работать добросовестно.
   - Это мы ещё посмотрим!
   Ингасиндэ хлопнул по косяку ладонью и вышел.
  
   Когда дверь за ним закрылась, Хелькасурэ виновато посмотрела на Тьелпэ, убирая в сумку образцы.
   - Прости, лорд. Он... просто очень эмоциональный.
   Тьелпэ, думавший не о вежливости мастера, а о халатности, равнодушно пожал плечами.
   - Тесты вы вообще не делали?
   Хелькасурэ покачала головой:
   - После того, как первые пробы дали отрицательный результат... Я не хотела терять время, а Ингасиндэ настаивал на том, что и так всё понятно.
   - Хорошо, спасибо.
   Хелькасурэ помолчала, закрывая сумку, но потом опять заговорила:
   - Прости, я не смогла с ним договориться сама. Он не желал ничего слушать и настаивал на возвращении. Если бы я не согласилась, он уехал бы один.
   - Может быть, так и нужно было сделать. Отпустить с ним часть отряда, а остальные закончили бы брать пробы.
   - Лорд, - она облизнула губы. - Там много мест, где можно остановиться и брать пробы. Если мы каждое будем проверять по всем возможным признакам, разведка затянется до холодов. И, мне казалось, если залежи действительно большие, они должны выявляться по всем признакам.
   - Не обязательно, - рассеянно сказал Тьелпэ и спросил прямо: - Кто из вас лучше слышит камень?
   Хелькасурэ шумно вдохнула.
   - Ингасиндэ.
   Тьелпэ кивнул, немного разочарованный, но не слишком удивлённый ответом, и Хелькасурэ вышла, оставив его обдумывать дальнейшие действия.
   Хотелось, конечно, проигнорировать мнение безответственного хама...
   Тинтаэле переступил с ноги на ногу, всем своим видом поддерживая мысль о хаме.
   Тьелпэ кивнул ему возвращаться к столу и чертежам, а сам нашёл осанвэ отца и стал пересказывать, что геологи вернулись рано, образцы привезли неубедительные, никаких признаков месторождения нет, остальные мастера ничего не видели, но Ингасиндэ утверждает, что месторождение богатое. У нас все мастера пренебрегают отчётностью? Или только Ингасиндэ?
   (о) И что он хочет?
   (о) Чтобы туда немедленно отправили отряд начинать разработку. Я хотел узнать, действительно ли ты веришь ему на слово в таких вопросах.
   Куруфинвэ задумался.
   (о) Он уверен в том, что слышал? Не просит перепроверить?
   (о) Думаю, уверен. Раз решил вернуться раньше времени.
   (о) Тогда выдели ему рабочих.
   Тьелпэ помолчал. Он готов был, скрепя сердце, поверить, что Ингасиндэ хорошо слышит музыку. Но в то, что он хороший организатор, поверить не получалось никак.
   (о) Можно я хотя бы организацию поручу кому-то другому?
   (о) Почему?
   (о) Потому что он может опять поставить кого-то вроде Тинтаэле на опасный участок.
   (о) У тебя есть свободный мастер, которому нечего делать на стройке?
   (о) Найду.
   (о) Если найдёшь, поручай.
   Тьелпэ по привычке кивнул, и только когда связь прервалась, сообразил, что стоило ещё как-то выразить согласие. Но отца, видимо, и так всё устроило. Верит в его способность принять правильное решение или просто слишком занят?
   На столе остался лежать один образец: тот самый, который нашли в реке и в котором металл слышался явственно, даже трогать необязательно. Тьелпэ подобрал камень, взвесил в ладони, пробежался пальцами по окатанной водой поверхности.
   Обещая найти мастера, он имел в виду Халиона, но теперь начал сомневаться. Халион хорошо справляется на стройке - и вряд ли обрадуется необходимости передавать дела. А Хелькасурэ и одна справится и с организацией, и с добычей, опыт есть. И в строительстве не занята. И не надо отправлять двух мастеров на одну работу.
   Из задумчивости его вывел осторожный вопрос Тинтаэле:
   - Что он сказал?
   Тьелпэ перестал вертеть камень в руках, положил обратно на карту.
   - Что если Ингасиндэ говорит, что там хорошее месторождение, то ему можно верить.
   Тинтаэле, надеявшийся на другой ответ, немного помолчал и спросил разочарованно:
   - И что ты будешь делать?
   - Надо ещё раз поговорить с Хелькасурэ, - отозвался Тьелпэ, задумчиво сворачивая карту.
   - С Хелькасурэ? - непонимающе переспросил Тинтаэле.
   - Одного Ингасиндэ я туда не пущу. - Тьелпэ поднял голову. - Даже если музыку он слышит, с организацией у него ещё хуже, чем у меня было на гранитном карьере. А отправлять туда сразу двух мастеров нерационально.
   Тинтаэле вздохнул, вспоминая свой славный опыт.
   - А он согласится?
   - Это не его решение. Сегодня пусть отдохнут, мне и без них есть чем заняться. А вечером поговорим ещё раз, чтобы с утра уже начали сборы.
  
   ***
   Разговор с Хелькасурэ прошёл быстро и без неожиданностей. Нужно начинать разработку, рабочих взять с наименее загруженных участков, завтра с утра начинайте сборы - инструменты, еду, шатры...
   А вторым пришёл Ингасиндэ.
   - Хм, я думал, вернулся лорд, - сообщил он с порога, убедившись, что число и состав лордов в кабинете не изменились.
   - Найденное тобой месторождение будет разрабатывать Хелькасурэ, - сообщил в ответ Тьелпэ. - Ты остаёшься пока на стройке. Образцы и карта у неё; если у тебя есть ещё какие-то документы о результатах разведки, будь добр передать. И помоги ей ввести в курс дела других мастеров. Он замолчал на секунду под ошарашенным взглядом Ингасиндэ и подытожил: - Спасибо, это всё.
   Хелькасурэ встала, собираясь выходить, а Ингасиндэ помолчал ещё, укладывая в голове, что пацан не шутит, и с вызовом объявил:
   - Нет.
   Хелькасурэ посмотрела не него недоверчиво и села обратно.
   - Можешь подождать два дня, пока они собираются, - согласился Тьелпэ. - Это не должно сказаться ни на чём-то.
   - Объяснишь это отцу, когда он приедет.
   - Разумеется. И объясню, что причина задержки в твоём отказе выполнять приказ.
   - Твои приказы я, в любом случае, выполнять не обязан, - пожал плечами Ингасиндэ. - Особенно такие. Подожду два дня, уговорил.
   Он вышел, на этот раз, хлопнув дверью, а Хелькасурэ снова осталась, чтобы выслушать, что сроки отъезда вот отодвинулись, спасибо, хорошего дня.
   Кивнув, она встала и сказала, поколебавшись:
   - Лорд, позволишь сказать?
   - Да, в чём дело?
   - От Ингасиндэ действительно не будет прока на стройке, - начала Хелькасурэ, подбирая слова. - Он этого не умеет. Поручи ему продолжать геологоразведку.
   - Спасибо, я это учту. - Тьелпэ легко кивнул. Он и так собирался оставлять Ингасиндэ на стройке не насовсем, а только до следующего задания, но искать сейчас вежливого мастера и успокаивать его на этот счёт совершенно не собирался.
  
   ***
   Следующие два дня пролетели быстро - для всех, кроме демонстративно бездельничавшего Ингасиндэ. У Тьелпэ было слишком много дел, чтобы беспокоиться о правильности принятого решения; Хелькасурэ собирала всё нужное для временного лагеря. А накануне их выезда вернулся Куруфинвэ.
   Он ездил проверять другие месторождения - камня для мостовой, олова, - как подозревал Тьелпэ, не столько не доверяя это кому-то ещё, сколько отвлечься от неприятной ситуации с гранитом. А может, и лишний раз прокатиться мимо старого карьера, убеждаясь, что все посторонние оттуда убрались.
   Дождь, зарядивший почти сразу после его отъезда и не прекращавшийся с тех пор дольше, чем на несколько часов, в очередной раз взял паузу, оставив за себя крупные капли, срывающиеся с деревьев и крыш и дробящие свинцовое небо в лужах под ногами и на макушках выставленных вдоль склада бочек.
   Пройдя через кабинет, кивнув радостно улыбнувшемуся сыну и привычно проигнорировав Тинтаэле, Куруфинвэ сразу ушёл в жилую комнату, вытирать волосы и переодеваться, а когда вернулся в сухом, на ходу завязывая пояс, в кабинете был уже только вскипевший чайник и готовый отчитываться Тьелпэ. Так сразу думать о делах и что-то решать не хотелось, и Куруфинвэ вместо этого взял чашку и сел к столу - рассказывать, что олово оказалось пшиком, зато камень неплохой; что в дороге видели интересное угловое несогласие, а брод из-за бесконечных дождей поднялся чуть ли не до брюха лошадям. Одну сумку чуть не утопили, ещё и поплавали в ливень. Тьелпэ, в свою очередь, рассказал, с чем закончили, где возникли сложности, каких материалов не хватает, что когда должны подвезти... Что для отправки на найденное Ингасиндэ месторождение всё готово, как раз вот собираются выезжать с утра.
   - Я назначил руководителем Хелькасурэ.
   - А Ингасиндэ?
   - Оскорбился и отказался вводить её в курс дела. Я считаю, что он безответственно относится к безопасности и организацию ему доверять нельзя. А отправлять двух мастеров туда, где может справиться один, нерационально.
   Куруфинвэ медленно втянул воздух, отставляя чашку. Настроение испортилось.
   - Тьелперинкваро, он хороший мастер. Что бы ты ни думал по этому поводу.
   - Я не говорю, что он плохой мастер. Я говорю, что он безответственный.
   - И поэтому ты с ним поругался так, что он вообще отказался работать?
   Тьелпэ помолчал.
   - Сначала он отказался здороваться. Потом - отчитаться о результатах экспедиции. Потом - объяснял, что собирать пробы и делать всё остальное ему не нужно, он и так всё знает. Требовал прямо сейчас выдать ему отряд и заявил, что не обязан выполнять мои приказы. Так что я с ним поругался, да. Или это должно было меня убедить, что я зря считаю его безответственным?
   Куруфинвэ снова шумно вздохнул, двинул челюстью. Спрашивается, что он делает неправильно? Почему от него разбегаются те, кто с Феанаро работать почитал за счастье? Орать надо больше? Тьелпэ, вон, вообще не орёт. Может, в этом проблема?
   Он раздражённо поморщился, искоса глянув на спокойное, как всегда, лицо сына. Перестать оставлять его за главного, раз у него авторитета не хватает? Но с какой стати? Чай, не телери с морской пеной вместо мозгов. Кого назначили, того и должны слушаться!
   Куруфинвэ недовольно нахмурился.
   - С другими мастерами у тебя есть проблемы?
   - Нет.
   - Точно? - сварливо переспросил Куруфинвэ. - Ни с кем из них? Они тебя слушаются, и ты им доверяешь?
   - Да.
   Куруфинвэ раздражённо поднял чашку, но в ней было уже пусто и запить раздражение не получилось. Он жахнул чашкой об стол, толкнул её от себя, чуть не сбив стопку отчётов.
   - Ну и что я должен сейчас сделать, по-твоему?! Вот зачем ты меня ждал?
   - По этому вопросу тебя ждал не столько я, сколько Ингасиндэ, - ровно сказал Тьелпэ. Опустил глаза на секунду и добавил, так же ровно: - Если я неправ, ты можешь отменить моё решение. А раньше завтрашнего утра они бы всё равно не выехали. Нужно было всё подготовить.
   - Даже если ты и неправ, твоё решение я отменять не буду, и ты должен сам это понимать. - Хмуро. - Удивительно, что Ингасиндэ не понимает.
   - Я неправ?
   - Да какая... - Хлопнул по столу ладонью. Чуть помолчал и ответил раздражённо, но серьёзно: - Ты прав. Да. Ты это хотел услышать?
   Тьелпэ кивнул.
  
   ***
   Из-за всей этой ситуации Куруфинвэ хотелось не с бумажками возиться, а наорать на кого-нибудь, так что работа не шла. Ещё хотелось расспросить остальных мастеров - поопытнее, - правда ли претензии к Тьелпэ есть только у Ингасиндэ, но обсуждать сына с кем бы то ни было Куруфинвэ не собирался. А как иначе получить информацию, он придумать пока не успел.
   Скоро явился Ингасиндэ, даже звать не пришлось, он и сам, оказывается, спешил засвидетельствовать радость от возвращения начальства и сообщить результаты геологоразведки, которые если и доложили уже, то наверняка недостаточно подробно. Куруфинвэ подтвердил, что недостаточно, потому что перед его сыном почему-то не все согласны отчитываться, увы. Кстати, с какой стати?
   Ничуть не смутившийся Ингасиндэ пожал плечами и сказал, что ни о каких подробностях его и не спрашивали. И он вообще был удивлён, увидев, кого снова оставляют за старшего.
   - Тебе-то какое дело? - прищурился Куруфинвэ. - Кого я назначу, тот и будет за старшего. А не выбирать, перед кем ты согласен отчитываться, а перед кем нет!
   - Что значит, какое дело? - обиделся Ингасиндэ. - Мне же с ним работать. А Тьелперинкваро меня терпеть не может, и это не даёт ему быть объективным.
   - Даже если так, - нахмурился Куруфинвэ, с неудовольствием отметив отсутствие титула. - Это не даёт тебе права саботировать работы. О том, что в камне ты разбираешься, Тьелперинкваро знает. А для сомнений в твоей способности безопасно организовать добычу у него есть некоторые основания.
   - Я ничего не саботирую! Я только отказался делать то, чего не умею. Или нужно было согласиться?
   - Ты не умеешь отчитываться о результатах геологоразведки? - Куруфинвэ приподнял бровь, укладывая руки на стол и подаваясь немного вперёд. Ингасиндэ непроизвольно отодвинулся и сел ровнее. - Или вводить других мастеров в курс дела?
   - Я не понимаю, что ему от меня было нужно? Мы отчитались о результатах. Показали месторождение на карте. Что ещё я должен был сделать? Как я могу объяснить, что я слышал там, тому, кто не способен этого услышать? Ну ты-то должен меня понять!
   - Ему нужно было, чтобы ты помог Хелькасурэ с подготовкой, прежде чем уезжать в следующую разведку.
   - Только мне он об этом не сказал, - хмыкнул Ингасиндэ.
   - О том, что тебе нужно помочь Хелькасурэ с подготовкой?
   - О том, что после этого я поеду в следующую экспедицию, а не останусь на стройке.
   - Я допускаю, - ласково посмотрел Куруфинвэ из-под бровей, - что он к тебе относится предвзято, но у него нет привычки преувеличивать. И если ты действительно говорил с ним так, как он сказал, я бы не удивился, если бы он послал тебя не в следующую экспедицию, а к Моринготто.
   Он побуравил собеседника взглядом - вдруг вздумает спорить, - но тот сидел смирно, усмешка благополучно скисла. Куруфинвэ откинулся на спинку кресла и холодно добавил:
   - Ещё одна такая выходка - с ним или с любым другим мастером, которому ты должен подчиняться, - и я сам исправлю это упущение. Доступно?
   - Да, лорд, - послушно кивнул Ингасиндэ. И тут же испортил впечатление, обиженно добавив: - Но не ставь меня больше в подчинение к Тьелперинкваро. По крайней мере, пока он не научится отделять эмоции от работы.
   - Спасибо, - усмехнулся Куруфинвэ, - я как-нибудь без твоих указаний разберусь, кого мне куда ставить. Я тебя предупредил.
   Ингасиндэ посмотрел ещё недовольно, но снова заартачиться не рискнул. Уточнил только, куда теперь ехать, и тихонько закрыл за собой дверь.
  
  
  
(11) Ночной наезд, великая битва и перемирие
  
   О днях рождения Тьелпэ снова напомнили осенью: друзья Тинтаэле, как оказалось, всерьёз рассчитывали на лишний праздник и немного разочаровались, узнав, что грандиозных торжеств не планируется. Что никто, скорее всего, и вовсе не планирует отмечать, Тьелпэ не уточнял. В конце концов, после гибели Деревьев праздники вообще не очень-то отмечали, даже общие. Отчасти из-за путаницы с датами, отчасти из-за войны... А дни рождения и до того не считались поводами для каких-то особенных торжеств. С отцом он вообще на эту тему не говорил, но если за всё это время ни про чей день рождения ни разу не вспомнили - из восьми, считая с отсутствующим Майтимо, - как-то странно было ожидать, что сейчас вдруг озаботятся поздравлениями. Он и сам только после того разговора о календарях ненадолго задумался на эту тему и даже попросил Тинтаэле посчитать заодно и даты для отца и его братьев. Но это было ещё весной, и когда однажды в конце осени Тинтаэле в очередной раз позвал его в гости к своей матери на ужин, он уже и думать об этом забыл, так что при виде праздничного стола и подарков даже не сразу сообразил, в чём дело.
  
   Домой он вернулся через пару часов после заката, с двумя свёртками, побольше и поменьше. Молча кивнул, когда Куруфинвэ поднял на него взгляд от тетради, чтобы сразу же уткнуться обратно. Повесил плащ, Тьелпэ подошёл убедиться, что прямо сейчас отцу помощь не требуется, положил на стол рядом с ним кусок пирога в платке и понёс второй свёрток в жилую комнату, оставив дверь открытой.
   Куруфинвэ автоматически подобрал угощение и спросил без особого интереса, прожевав первый кусок:
   - Это откуда?
   Что сын был не на стройке и не в мастерской, Куруфинвэ знал и так, а больше он никуда и не ходил, кроме как к Тинтаэле.
   - Я у Тинтаэле был, - сквозь дверь подтвердил очевидное Тьелпэ. - Вот, Хисайлин угощала. Они меня с днём рождения поздравили. И подарок ещё дали.
   Куруфинвэ резко обернулся, мигом передумав кусать второй раз:
   - Ты сказал, Хисайлин?
   Второй свёрток при ближайшем рассмотрении оказался рубашкой, Тьелпэ её как раз разворачивал.
   - Да. - Он немного удивлённо посмотрел на замершую руку с надкушенным пирогом. - Вы же знакомы. Это мама Тинтаэле, я у них был в гостях несколько раз. А в чём дело?
   Обычно отец не возражал против таких походов в гости, даже если Тьелпэ там задерживался дольше, чем просто на ужин. Но в этот раз что-то явно было не так. Куруфинвэ свёл брови к переносице и переспросил зло:
   - Мать Тинтаэле, значит?
   - Да.
   Тьелпэ смотрел непонимающе и немного настороженно, но дурацких вопросов не задавал. Куруфинвэ отложил пирог с таким видом, как будто опасался, что пирог цапнет его в ответ. Мотнул головой:
   - Тем более! У неё есть свой сын! Ты тут при чём? Она что, думает, тебе носить нечего?
   Тьелпэ посмотрел совсем уж растерянно, не понимая, как отвечать ни на один из этих вопросов, и признался на всякий случай ещё и вслух:
   - Я не понимаю.
   - Да нечего тут понимать! Что они знают вообще?! Я не виноват, что твоя мать... - Осёкся. Вскочил: - Дай сюда!
   Он выхватил рубашку из рук у опешившего Тьелпэ и выскочил за дверь, прежде чем тот успел что-то сообразить.
  
   ***
   Вниз по холму Куруфинвэ спустился почти бегом. Промчался мимо кухни, где дежурные составляли на полки вымытую после ужина посуду, и, чуть не дойдя до озера, свернул правее, петляя между жилыми шатрами. За последнее время их стало меньше: часть нолдор уже переселилась в полуготовые каменные постройки, и на земле всё чаще попадались вытоптанные пустые круги. Зато не пришлось спрашивать дорогу: теперь в этой стороне, над заросшим ежевикой оврагом, только этот шатёр и оставался. Стучаться Куруфинвэ не стал, несмотря на поздний час. Резко откинул полог и, чуть пригнувшись, шагнул внутрь.
  
   После ухода Тьелперинкваро они ещё допили чай, говоря о пустяках, потом Тинто убрал со стола, а Хисайлин достала швейные принадлежности. Она так делала почти каждый вечер, так что Тинто не обращал внимания, пока не заметил у неё в руках длинный плащ из тёплой свалянной шерсти. Последний раз этот плащ он видел в сундуке, а до того - на плечах отца.
   Тинто моргнул немного удивлённо и посмотрел на мать вопросительно. Хисайлин вздохнула и тихо сказала, расправляя плащ на коленях:
   - Сколько можно лежать без дела? Зима скоро, а его только в плечах немного сузить, и тебе подойдёт. А если что - второй такой ещё есть.
   Тинто молча кивнул, не зная, что сказать. Опустил голову и наткнулся взглядом на восьмиконечную звезду, вышитую на спине плаща.
   - Что? - Хисайлин чуть улыбнулась. - Оставить?
   Ответить Тинто не успел: полог резко распахнулся, пропуская Куруфинвэ. На него удивлённо уставились две пары глаз, но сказать никто ничего не успел, потому что Куруфинвэ поудобнее перехватил в руке скомканную рубашку и швырнул на освещённый подвесной лампой стол. Огонёк заплясал от порыва воздуха, и тени в шатре заколыхались в такт.
   - Это что ещё такое?! - рявкнул Куруфинвэ, адресуясь преимущественно Хисайлин.
   Та ответила скептическим взглядом, но отложила плащ, подобрала рубашку и уложила на столе. Расправила складки и снова повернулась к гостю:
   - Это рубашка. - Начала аккуратно складывать. - Зачем ты так обращаешься с чужими вещами?
   - Я ещё и не так буду обращаться, если ещё раз что-то подобное увижу! - Куруфинвэ тяжело опёрся на стол руками. - Я не знаю, что ты там придумала, и знать не хочу. Но чтобы я тебя возле Тьелпэ больше не видел!
   - Ты не имеешь права с нами так говорить! - вскочил до сих пор растерянно моргавший Тинто. - Мы ничего не сделали!
   - А ты вообще рта не раскрывай, пока не попросят! - прикрикнул Куруфинвэ, едва повернув голову в его сторону.
   - Не ори на него. - Хисайлин положила рубашку сверху на плащ и медленно встала. Хотя смотрела всё ещё спокойно и голос пока не повышала. Куруфинвэ резко двинул рукой, сбивая со стола катушки ниток, со стуком покатившиеся по прикрытым ковром доскам, выпрямился, снова став выше Хисайлин и уже собирался ответить, как опять влез Тинто:
   - Это мой дом! И я буду говорить, когда захочу!
   Он вскочил тоже, кажется, даже кулаки сжал. Сам не понял, не то от злости, не то от страха. Куруфин посмотрел на него даже удивлённо, но ответом не удостоил, сразу обернувшись к Хисайлин. Сказал, правда, немного спокойнее:
   - В общем, ты меня услышала. Отстань от моего сына!
   Хисайлин пожала плечами:
   - Это просто подарок. - И добавила заботливо: - В дни рождения они случаются, не переживай так.
   - День рождения у него не сегодня, - мрачно бросил Куруфинвэ и вышел, бросив полог так, что закачалась вся стенка.
   Хисайлин удивлённо покачала головой, задумчиво постукивая пальцами по столу, и села, взяла плащ обратно на колени, поискала воткнутую в ткань иголку. Тинто постоял ещё немного, сам в шоке от своей наглости, быстро поднял укатившиеся нитки, вернулся к столу, смотал и положил их на место. Потом взял ножницы, покрутил в руках, положил к ниткам. Переставил катушки по цвету. Поднял взгляд:
   - Мам?
   Хисайлин покачала головой.
   - Ты уверен, что он бывает вменяемым? А то по моему опыту...
   - Иногда бывает. - Тинто нервно передёрнул плечами. - Правда, не знаю, как теперь... Я завтра Тьелперинкваро спрошу.
   Хисайлин задумчиво расправила плащ, провела пальцами по звезде. Улыбнулась немного печально:
   - Так что, оставлять звезду?
   Тинто посмотрел в ответ тоскливо, отмахнулся: "Спарывай", - взял чан с грязной посудой и пошёл к озеру мыть. Ему без шуток было страшно идти на работу после того, как накричал на лорда. Завтра он его убьёт.
  
   ***
   Ближе к полуночи, когда Тьелпэ уже начал сомневаться, ждать ли его ночевать, Куруфинвэ всё-таки вернулся - мрачный, пропахший палой листвой и мокрым осенним лесом. Тьелпэ уже забрался в постель с очередным отчётом, и только слышал в приоткрытую дверь, как он рывком сдёрнул с себя плащ и пнул сапоги в сторону, прежде чем зайти в комнату и хмуро пройти к умывальнику, не глядя на сына. Тьелпэ, наоборот, заложив тетрадь пальцем, смотрел, как он плещет в лицо водой. Пока Куруфинвэ не было, он успел несколько раз прокрутить в голове последние события и даже найти в них какую-то логику. Против подарков Тинтаэле отец ничего не имел. Но когда Тьелпэ задумался, на какие ещё он реагировал так резко, то вспомнил подаренную ещё в конце весны сумку - а заодно и кулон, с которым застал тогда отца. Что это за кулон, Тьелпэ не знал, но в памяти он был прочно связан с мамой и тем недолгим временем, когда они жили ещё не в Форменосе, а в Тирионе - и втроём, отдельно от остальных. Очевидно, не только в его памяти.
   До конца мысль так и не оформилась, но, по крайней мере, ясно было, какие подарки отца задевают.
   - Я завтра верну сумку, - сказал Тьелпэ, когда он закончил плескаться и потянулся к полотенцу.
   - Зачем? - Куруфинвэ обернулся, отняв полотенце от лица.
   Тьелпэ пожал плечами.
   - Раз тебе это настолько неприятно.
   - Оставь. - Он гордо отвернулся. - Мне всё равно.
   "Да, я вижу", - подумал Тьелпэ. Но вслух сказал другое.
   - А мне нет. - Он выждал несколько мгновений, не слишком рассчитывая на ответ, и добавил, убрав тетрадь на сундук у изголовья: - Спокойной ночи.
   Куруфинвэ ещё раз ткнулся в полотенце, небрежно бросил его на крючок, ничего не говоря. Тьелпэ, тоже молча, потушил лампу и лёг, отмечая краем глаза, что отец уселся на свою постель, облокотившись на колени и глядя в стену. Хмуро, но, кажется, всё-таки спокойней. Разумеется, ему не всё равно, - но что здесь ещё можно сделать, Тьелпэ не представлял. Он даже не был уверен, что правильно всё понял и правильно выбрал решение. Прекращать общение с Тинтаэле он не собирался, конечно, а подарки ему и в самом деле не слишком нужны были, просто приятно и немного странно получать их от кого-то, кроме родни. Но рубашки лучше носить без вышивки, раз уж на вышивку отец так вскидывается.
   Куруфинвэ посидел ещё немного и тоже лёг, погасив последнюю свечу.
  
   ***
   Утром Тинто старательно боялся, и, как ни пытался скрыть это от Хисайлин, та, конечно, заметила и с преувеличенным беспокойством предложила проводить сына до стройки: "Я его отвлеку, а ты успеешь сбежать на безопасное расстояние". Тогда стало смешно и немножко легче, так что Тинто по дороге даже здоровался с мастерами, как обычно, и ни один из них даже не спросил, что произошло и почему он такой бледный. А потом появились лорды - как обычно утром, одновременно, - и сердце снова гулко заколотилось, а ладони мгновенно вспотели, так что пришлось даже чертежи бросить, чтобы не размазывать грифель. Тинто молча пропустил обоих к рабочему столу и стал в сторонке, с беспокойством вглядываясь то в одного, то в другого, пытаясь понять, не пора ли убегать и прятаться, и знает ли Тьелпэ о вчерашнем.
   Но Куруфинвэ его надежд не оправдал.
   В кабинет он зашёл только взять новые расчёты, и в сторону Тинто даже не смотрел особо, а по Тьелперинкваро, как обычно, ничего понятно не было. Вроде, не хмурый. Потом следить стало некогда: начали приходить мастера за свежей порцией чертежей и правок, а потом Тьелперинкваро вдруг спросил, будет ли вечером дома Хисайлин. Пока Тинто лихорадочно соображал, кому нужна эта информация, и не вломится ли домой снова кто-то из лордов, лорду, видимо, надоело ждать, и он вернулся к работе. На осторожное "Да, а ты зайдёшь?" только кивнул и больше на вопросы не отвечал. К обеду Тинто набрался смелости спросить про вчерашний вечер, но Тьелперинкваро только посмотрел непонимающе и сообщил, что ничего особенного не произошло. Да, Куруфинвэ забрал рубашку, но ни почему, ни что вообще случилось, не объяснил. Тинто, в общем, не слишком удивился и отстал с расспросами.
   Вечером уже на пороге кабинета Тинто вдруг поймал Синтарено, которому не понравилось, что на его участок отправили только треть новой партии кирпичей. Пришлось объяснять, что Куруфинвэ считает более приоритетным строительство настоящей кузни под высокотемпературную печь, а закончить второй этаж главного дома можно будет и зимой. Доводы Синтарено, в итоге, убедили, но когда Тинто подходил к шатру Хисайлин, оттуда как раз вышел Тьелперинкваро. На вопросительный взгляд кивнул и пошёл дальше, а Тинто, поколебавшись немного, всё-таки заглянул внутрь - проверить как дела. Хисайлин действительно была дома. Помешивала на жаровне отвар из брусники и чего-то ещё, к чему Тинто не успел принюхаться, и задумчиво смотрела на лежащую на столе сумку.
   - Что это? - Тинто так и остановился на пороге, не закрыв полог.
   Хисайлин пожала плечами:
   - Это Тьелперинкваро принёс. Сказал, что его отцу не нравится, когда я дарю ему подарки.
   - А ты?
   - А я сказала, что заметила. - Хисайлин зачерпнула ложкой тёмную воду, поднесла к лицу, принюхалась, и бросила в чан немного земляничных листьев.
   Тинто нетерпеливо переступил с ноги на ногу:
   - Ну мам!
   - Подай, пожалуйста, шиповник. - Хисайлин ткнула ложкой в сторону нужного мешочка, дождалась, пока Тинто положит его перед ней, выбрала несколько ягод покрупнее и продолжила: - Он говорит, что Куруфинвэ не требовал, чтобы он больше не брал подарков. Что это он сам решил.
   - А почему, не сказал?
   Хисайлин качнула головой, и Тинто вдруг понял, что делать. Схватил со стола пустую сумку, бросил через плечо: "Я сейчас" - и выбежал из шатра догонять лорда.
  
   Далеко уйти Тьелперинкваро не успел. Только начал подниматься к главному дому, но услышал топот сапог по дорожке, обернулся и остановился у недостроенных кладовых подождать Тинто. Тот быстро догнал и с ходу ткнул сумку лорду под нос:
   - Ты всё ещё будешь говорить, что не знаешь, что происходит?
   - Да.
   - Что ты врёшь-то? - Так обидно Тинто давно не было. Совсем за идиота держат что ли? - Иначе зачем сумку принёс?
   - Я не вру, - Тьелперинкваро даже чуть улыбнулся. - Я правда буду говорить, что не знаю.
   Тинто посопел, вытер лоб рукавом. Снова было обидно, но теперь по другому поводу.
   - Что, даже объяснить нельзя?
   Лорд снова стал серьёзным.
   - Я не думаю, что отец захотел бы перед тобой объясняться. Но можешь спросить его, если хочешь.
   Тинто отступил на шаг, насупился.
   - И что, теперь тебе с нами нельзя общаться?
   - Можно. Ты тут вообще ни при чём.
   - А мама?
   Тьелперинкваро помолчал, глядя куда-то вниз по склону. Может, как раз на знакомый шатёр. Но всё-таки ответил:
   - В некотором смысле. Но дело не в вас, на самом деле. Ему не нравится, что я беру у Хисайлин подарки. Причину я тебе объяснять не буду. Но и прекращать общение тоже. Если ты сам не решил, что не хочешь больше с нами работать.
   - Это из-за того случая? Из-за того, что мама с ним поссорилась?
   - Нет.
   - Точно?
   Таких вопросов Тинто уже давно лорду не задавал - привык, что тот всегда отвечает точно, и ответов не меняет, сколько ни переспрашивай. Но тут не удержался.
   - Думаешь, он запрещает мне общаться со всеми, с кем ссорится? - Тьелперинкваро ответил с обычным непроницаемым лицом, но Тинто всё равно хмыкнул. Не будь вопрос настолько риторическим, это как раз объяснило бы отсутствие у Тьелперинкваро друзей.
   Он глянул наверх, где мягко светились два окна в большом доме. Левее - это кабинет Макалаурэ. А справа - Куруфинвэ, в котором, на самом деле давно работает Тьелперинкваро. Ну и Тинто заодно. В жилой комнате окно не светилось. Тинто заставил себя отвести взгляд от окон, пока лорд, чего доброго, не решил, что разговор окончен.
   - То есть, если бы ты брал подарки у кого-то другого, ему бы тоже не понравилось? - спросил он, вешая сумку на плечо.
   - Твои его не раздражают.
   - А чьи ещё раздражают?
   - Больше мне никто их не дарит. Дяди иногда. - Тьелперинкваро рассеянно пожал плечами, зачем-то поковырял ногтём кирпичную кладку, выудил крошку раствора и недовольно нахмурился на неё, прежде чем щелчком отправить в ближайшую канаву. Повернул голову. - Тебе Хисайлин не запрещала с нами работать?
   Тинто покачал головой, вздохнул:
   - Я боюсь, что лорд Куруфинвэ меня прогонит теперь.
   - Посмотрим. Я попрошу, чтобы не гнал, если нужно будет.
   - Правда? - Несмотря на всю ситуацию, Тинто улыбнулся радостно. - Спасибо.
   Лорд пожал плечами.
   - Я думал, тебе не очень нравится с ним работать.
   - Мне нравится с тобой работать.
   Тьелперинкваро кивнул, оставив у Тинто смутное, но назойливое впечатление, что понял эту реплику как-то неправильно. Ну там, решил, что считать интересней, чем копать, или ещё что-то такое.
  
  
   ***
   Несколько дней спустя как-то вдруг оказалось, что проектные работы на этот год все кончились, а с подсчётом кирпичей прекрасно справляются и без Тинто: не в последнюю очередь из-за того, что на дороге распутица и мокрый снег чередовалась с гололёдом, и новая партия известняка задерживалась, а предыдущие уже кончились. Тьелперинкваро, воспользовавшись случаем, тут же переселился в мастерскую, и у Тинто появилась замечательная возможность проявлять свою бесталанность в этом деле каждый день по нескольку часов. О том, что кому-то такое развлечение может быть неинтересно, он, кажется, искренне не догадывался. Или очень умело догадки скрывал.
   То Ондо, то Калайнис с остальными, заметив перемену графика, пытались выманить из мастерской, если не обоих, то хотя бы Тинто, но тому мешала совесть, а Тьелперинкваро на попытки выманить ещё и его смотрел недоуменно и с лёгким раздражением. Только на тренировки выманивался, но и то не из любви к тренировкам, похоже, а из чувства долга. (когда Серкенаро в лагере не было, их вели охотники из верных Тьелкормо и Амбаруссар по очереди.)
   А потом Хельянвэ вдруг позвал их к побережью за тюленями. То есть, не их, конечно, а Ондо, но остальных тоже никто не гнал: обычно мясо с собой привозила отработавшая смена охотников, на привезённых новой сменой телегах, но сейчас они из-за погоды опасались застрять где-нибудь, так что против лишних рук не возражали.
   Лишние руки тоже не возражали, но время на поездки оказалось не у всех, а только у Ондо, Арессэ и Оролиндо. Тьелперинкваро, разумеется, от приглашения отказался под предлогом работы, но Тинто отпустил, хоть и удивился желанию месить мокрый снег по межсезонью.
   Остальная компания поездке обрадовалась, как празднику, хотя на поверку всё оказалось скучней, чем подумалось вначале: позвали их не на охоту, а просто забрать накопившиеся разделанные туши. Но из всей компании только Тинто и выбирался из лагеря до сих пор: на гранитный карьер, - а остальные из всего Эндорэ видели только старый лагерь и стройку, да ещё те места, мимо которых ехали от побережья.
   Сейчас дорога пролегала примерно в том же направлении. По словам Хельянвэ, домик для охотников и временный склад устроили к северу от залива, в котором корабли тогда пристали к берегу, в нескольких часах езды оттуда вдоль побережья. Там был ещё один небольшой залив, без крупных рек, мешающих льду установиться, и на этом льду собиралось множество тюленей - и охотников на них, четвероногих и двуногих.
   Но дотуда нужно было ещё доехать, а пока небольшой отряд в дюжину охотников и примкнувших новичков спокойно ехал сквозь однообразные пейзажи, ничего не происходило, и приятели привычно подначивали Тинто, мол тайком сбежал, наверно? Разве ж тебя к морю отпустили бы, если на стройке заставляют работать в две смены?
   - Да он не заставляет... - Тинто помолчал. - Только если я уйду, он один будет работать до утра.
   - Ну, пусть работает, если ему так хочется. - Оролиндо пожал плечами. - Ты же говорил, что он всё равно что с тобой, что без тебя работает постоянно. И отдыхать ходит в мастерскую. Ну так это его дело.
   - Ну он же отдыхать ходит не бумажки писать.
   Ондо повернул голову что-то сказать - и поперхнулся снежком, ткнувшимся ему в щёку и развалившимся влажными комьями по плечу. Арессэ с другой стороны телеги рассмеялся, пригибаясь, и прицельно метнул ещё парочку.
   Мокрый снег лепился отлично, и Арессэ охотно мстили общими усилиями с полчаса. Только двое или трое провожатых постарше честно следили одним глазом за баталией, а вторым - за окрестностями, но веселиться не мешали. Дорога была долгой, давно привычной и достаточно безопасной, чтобы не портить окриками настроение себе и другим. Тем более, в сторону никто не отбегал и не задерживал остальных.
   После снежного поединка разговор сам собой зашёл про настоящие. Оролиндо снова завёл было про свою девушку: какая она замечательная и как он скоро докажет свой героизм, и остальные чтобы подтвердили, когда вернутся и он будет пересказывать подвиги. Ну, это если повезёт с орками встретиться. Или вообще с валараукар, или драконами.
   - Да-да, все просто мечтаем о парочке валараукар, - фыркнул Арессэ.
   - Холодно же, - откликнулся Ондо. - Как тут не мечтать.
   - Хорош глупости говорить! - неожиданно мрачно вклинился в их разговор Серкенаро, ехавший рядом и подслушивавший, оказывается. - Накликаете ещё.
   Они притихли, но скоро снова начали переговариваться - теперь о походе на север. У Тинто тоже мысли ушли от валараукар прямиком туда. Драконов не надо, а вот Ангамандо было бы здорово взять штурмом. Очень приятно представлять, как туда врывается войско, и стены рушатся. И всех спасти.
   - Странно вообще всё, - говорил тем временем Оролиндо. - Уже и младшие дома здесь. Почему мы не договариваемся с ними об атаке Ангамандо?
   - Да, непонятно. То все кричали, что лорды переругаются между собой и не станут договариваться, но вон, договорились же. Чего тянут?
   - Может, следующей весны ждём? - предположил Арессэ. - Младшие дома как раз оправились после перехода, осталось зиму переждать, чтобы не лезть в горы по морозу. Может, они уже планы строят вовсю, просто не объявляли пока всем?
   - Может, - кивнул Оролиндо. - Тут же сезоны быстро меняются, а в зелени проще спрятаться, чем в снегу.
   - Подойдём поближе незаметно, и как нападём! - Ондо воинственно взмахнул рукой.
   - Да ладно, - небрежно протянул Тинто. - Планы строят без Куруфинвэ? Скорее уж, готовят тогда поездку к местным, чтобы союзников набрать. Вон, как к этому вот Кирдану ездили.
   - Или Куруфинвэ перед тобой не обо всём отчитывается, - вкрадчиво предположил Ондо, и все рассмеялись.
   - Что им мешает одновременно строить планы атаки и готовить посольство к местным? - спросил Арессэ, когда смех поутих.
   - То, что он постоянно торчит в мастерской? - Тинто не хотелось признавать, что ему не обо всём отчитываются.
   - Ну они могли и раньше планы составить, - рассудительно сказал Оролиндо. - А сейчас готовят посольство и ждут весны.
   - Но всё равно непонятно, - задумчиво продолжил Ондо. - С Кирданом этим ещё когда разговаривали - а военной помощи от него так никакой и нет. Хоть бы к другим правителям уже отправили, раз этот помогать не хочет.
   - А ты что, думаешь, они не хотят освободить Майтимо? - спросил Оролиндо, непонятно к кому обращаясь.
   Тинто пожал плечами. Как-то непохоже было, что Тьелперинкваро беспокоится за дядю. По нему, конечно, мало что поймёшь, но за близнецов, вон, он переживал. Вроде.
   Может, тогда просто не успел привыкнуть к мысли? Близнецов быстро спасли, а если так, сколько раз уже сезоны сменились... Тинто неуютно передёрнул плечами. Он и сам редко думал об отце. Никто и не напоминал, даже мама старалась лишний раз не заговаривать. Только когда плащ вот перешивала...
   Остальные продолжали обсуждать планы захвата Ангамандо, но Тинто всё больше молчал, кутаясь в плащ. Только угукал рассеянно, когда Оролиндо опять завёл свой бесконечный рассказ про Илинлотэ, под который они и пришли к первому месту стоянки - привычному и утоптанному, как и дорога. Да и по действиям охотников сразу понятно было, что они здесь как дома: кто-то сразу повёл впряжённую лошадь на расчищенную площадку, где как раз уместилась телега, кто-то нырнул за кусты под невысокой скалой и вернулся с охапкой сухих дров...
   Там же, под скалой, лежали жерди для навеса, но ни дождём, ни снегом не пахло, и новичкам сообщили, что спать можно просто на телегах. Это на обратной дороге нужно будет озаботиться лежанками, чтобы не отморозить бока, а пока что и лежанки на колёсах никем не заняты.
  
   Ночь прошла спокойно. Остальной путь до побережья - тоже, и ознаменовался всего одним событием: когда отряд уже подъезжал к Дренгисту, повалил снег, и временами в этом снегу не то мерещились, не то и правда маячили на горизонте какие-то тени. Охотники подтвердили, что здесь изредка всё же попадаются орки - или их следы. Но нападать не рискуют, так что нечего подпрыгивать и лошадей пугать.
   Подпрыгивать новички перестали, но головами завертели ещё старательней, уже чувствуя себя героями - ещё бы, опасность на каждом шагу! - и охотники с удовольствием развили тему, специально для неопытной и потому благодарной публики.
   - Сейчас ещё ладно, а ближе к весне тут скорей уж впору волков бояться, чем орков. Они с голодухи тоже в стаи сбиваются, так и вьются вокруг забойщиков и при перевозке туш обратно к лагерю.
   - Кстати, я вот пару смен назад видел следы: там волки что-то поймали и съели, а поверх орочьих следов полно, объедки утаскивали, похоже.
   - Эти, скорее всего, одиночные дикие охотники, - со знанием дела сообщил Хельянвэ. - Отряды из Ангамандо сюда не доходят, а за этими гоняться - никаких дозоров не хватит. Да и зачем?
   - Как это зачем? - аж подскочил Арессэ. - Это же враги!
   - Тэлуфинвэ запрещает, - весело отозвался кто-то из охотников у него за спиной, и все старшие расхохотались, как привычной шутке.
  
  
   ***
   На побережье их встретили удивлённо. Что, в лагере совсем всё так плохо. что детей уже присылают? Хельянвэ хмыкнул в варежку и развёл руками: мол, куда деваться. Работы много, добровольцев мало. Какие есть - сами видите. Ондо, веди вон туда под крышу, лошади тоже нужно согреться.
   На что Тинто, как обычно, обиделся и вызвался ехать назад прямо сейчас, даже чаю не дожидаться.
   - Кстати, чай - это отличная мысль, - оживился Хельянвэ. - Хотя и от добровольца. Пошли греться.
   - А мы разве не торопимся?
   - Конечно торопимся, - обернулся Хельянвэ на ходу. - Арессэ, тебя же попросили выпрячь. Чего ждёшь? - и тоже пошёл на запах дыма.
   Тинто возмущённо посопел им вслед (в той стороне виднелся деревянный дом - достаточно большой, чтобы уместить и охотников, и телеги) и назло неуважительным охотникам пошёл не греться, а смотреть море. Оролиндо увязался за ним, вслух поддерживая товарища: мол, ничего эти охотники не понимают в жизни и подвигах.
   От поляны перед домом вдоль берега уже угадывалась ветвистая тропа: самые мощные ветки тянулись к навесу с распяленными в рамах шкурами, к дому поменьше, почему-то без трубы, и к совсем маленькому домику - судя по запаху, коптильне.
   Они прошли ещё вдоль берега, посматривая на запад, куда уходит Васа. И куда им теперь уже дорога закрыта. Построек здесь уже не было, только снег на скользких камнях и холодный ветер над снегом.
   Оролиндо остановился, тоже глядя на бледно-жёлтую дорожку, пляшущую по воде, и Тинто обернулся:
   - Ничего. Мы ещё возьмём Ангамандо, и здесь будет не хуже, чем в Амане.
   - Конечно! - энергично кивнул Оролиндо. - Жалко, что у Амбаруссар не получилось Майтимо спасти. Тогда мы точно не ждали бы так непонятно чего! И младшие дома не наглели бы.
   Налетел ветер, и он кинулся ловить капюшон обеими руками. Затянул завязки так, чтобы из меха только нос торчал, и спрятал руки в рукава поглубже.
   - Не знаю... - пожал плечами Тинто. - Вдруг Майтимо за это время... Ну... Вряд ли ему там хорошо пришлось.
   Оролиндо нахмурился, утыкаясь носом в мех.
   - Ну, лорды поняли бы, если бы он погиб, правильно? А раз он жив, значит, мы его ещё спасём! И тогда уже точно победим, с союзниками-то. Я думаю, Арессэ правильно говорил: они просто весны ждут, чтобы в зелени проще было подкрасться. И в горы проще подниматься будет, чем в такой мороз. Чтобы уж наверняка.
   Тинто согласно кивнул:
   - Ну и если бы Моринготто мог нас победить, он напал бы сейчас. Пока у нас крепости не готовы, и пока холодно так.
   - Да ну, он нас боится! Мы его и сами разбили вон несколько раз, только крепость взять не смогли с первой попытки. А теперь нас вон сколько! А про посольство к авари ты ничего не знаешь? Что там лорды думают?
   - Они подарки для их правителей готовят. Я видел камни, которые лорд Куруфинвэ огранил. Очень красивые. В каждой вкрапления такие, как водоросли сквозь воду.
   - Здорово...
   Оролиндо потоптался на месте, ёжась и старательно избегая смотреть на дым над домиком. В ледяном здешнем море сейчас никаких водорослей даже представить было нельзя. Как только младшие дома его перешли? Это же ещё северней...
   - А потом вы сможете пожениться, - напомнил Тинто.
   - Да! - оживился Оролиндо. - Мы говорили уже... Ну, не совсем про то, чтобы жениться, но вообще, что дальше будет, и что мы будем делать, и всё такое... Скорей бы уже! Победим Моринготто, а там...
   Он временно забыл, что холодно, под свой вдохновенный монолог. Тинто молча улыбался его восторгу: портить его своими сомнениями совсем не хотелось. Да и вспоминать их тоже.
   Они постояли ещё над прибоем, пока не замёрзли окончательно, и Тинто предложил всё-таки идти в тепло. Оролиндо кивнул, вдруг вспоминая, что холодно, и снова спрятался в капюшон поглубже, но по дороге продолжил вдохновенно вещать.
   - Оролиндо, ну имей совесть, - поприветствовал их Арессэ с закатыванием глаз, как только они открыли дверь, впуская внутрь клубы холодного воздуха. - Зачем ты опять начал? Тинтаэле, уведи его обратно!
   - Да ну вас, - отмахнулся Тинто. - А что, про орков говорить только?
   - Давайте лучше говорить про еду, - предложил Ондо из дальнего угла, приподнимая ложку. - Тут для вас ещё осталось, суп очень вкусный. С ореховой мукой.
  
  
   ***
   На следующее утро Хельянвэ сдал новичков Айкале, и они отправились обратно, оставив на побережье весь остальной отряд и забрав взамен предыдущую смену забойщиков. Из других знакомых в ней была только Нинвен, но и остальные к новичкам присматривались, скорей, снисходительно, чем со злым умыслом. Рассказывали про забой, жаловались на скуку, на обилие других претендентов на мясо: от птиц до лис с волками и медведей, - и в целом несколько разочаровали Оролиндо обыденностью своих баек.
   Нинвен вполголоса обсуждала что-то с одним из охотников, приотстав от остальных, но по сторонам, тоже смотрели, как оказалось, когда Нинвен обернулась и вдруг приподнялась на лошади вглядываясь в туманную дымку над холмами, и показала куда-то. Собеседник что-то ответил, и они поехали дальше, не передавая ничего вперёд.
   Тинто тоже обернулся, вглядываясь, но ничего подозрительного или хотя бы интересного позади видно не было, всё те же холмы и туман, стелющийся над грязноватым снегом. А потом оказалось, что смотрел он немного не в ту сторону. На гребне позади и слева показался один теряющийся в дымке силуэт, потом второй, третий - волки.
   - Да, там целая стая, - спокойно подтвердил Айкале, когда Тинто решил поднять тревогу. - Они давно за нами идут. Мы же мясом пахнем, вот они провожают нас на обратной дороге.
   - А мы орков видели по дороге сюда, - сообщил Ондо. - Всего двоих, правда, и далеко.
   - И Серкенаро запретил за ними гнаться! - пожаловался Арессэ.
   Забойщики их энтузиазма тоже не разделили. Отмахнулись только - мол, сколько можно за ними гоняться. Правда, тут больше нет ничего, только орки изредка и волки вот. И что они тут едят? Друг друга, наверно.
  
   Заночевали на одной из уже знакомых стоянок, назначив часовых: волки так и шли за ними весь день, и охотники опасались, что ночью они могут осмелеть и подойти ближе.
   Проснулся Тинто ещё затемно от странного тянущего ощущения в лице. Сел, моргая и ощупываясь пальцами. Пока он спал, попавшие на лицо волосы от влажного дыхания сперва схватились инеем, а потом смерзлись и теперь липли к коже. Надо было с головой укутываться.
   Небо ещё даже не начало светлеть, но звёзд, чтобы определить время, тоже видно не было за облаками. Спать уже не хотелось. Тинто поднялся, зашуршав лапником, и на звук поднял голову Айкале, сидевший у костра спиной к огню. Тинто прошёлся по полянке из конца в конец, вернулся и сел с ним рядом, но говорить ни тому, ни другому не хотелось, и скоро Тинто снова задремал под потрескивание углей.
   Второй раз он проснулся, вскакивая на ноги. Над поляной висел туман, заглушая едва-едва наметившийся рассвет, и в этом тумане испуганно визжали лошади. Тинто обернулся на шум, просыпаясь окончательно, и краем уха отметив возглас Айкале. Лошадь понесла.
   Точней, понесли сразу все лошади, дружно кинувшиеся куда-то к югу. Просто одна из них, зажатая между своими товарками и телегой, шарахнулась не в ту сторону, да так смачно, что Тинто невольно сморщился, ожидая услышать треск сломанной доски. Обошлось.
   Туман оказался не таким густым, как померещилось спросонья, и удирающих куда-то вниз по склону лошадей различить в нём было можно. А разобраться в происходящем - нет.
   Через несколько секунд проснулись уже все, но это только добавило суматохи. Откуда-то вынырнул счастливый Ондо, сообщил, что лошадей напугали волки, их видели вон там, с наветренной стороны, - и канул обратно в туман. Кто-то кинулся к волкам, хватаясь за копья и луки, кто-то свистел, подзывая лошадь, другие, во главе с Айкале, кинулись ловить и успокаивать тех, кто на свист подзываться не желал. Тинто рыпнулся в одну сторону, в другую - и намертво залип в неразрешимый выбор: с какой стороны обойти тлеющий сквозь туман костёр, чтобы получилось побыстрее?
   Когда он отчаялся выбрать и просто перемахнул угли, волков не было ни видно, ни слышно, а ржание и беготня сместились по большей части ниже, в ложбину, и Тинто побежал туда, оставляя по левую руку тёмный сгусток телег у дальнего края поляны, уронивших безлошадные оглобли в снег.
   В дальней телеге что-то шевельнулось.
   Сперва Тинто не обратил внимания, думая больше о том, как бы не влететь в промоину, замеченную в склоне ещё накануне и куда хуже заметную в тумане, но потом из телеги тяжело вывалилось что-то большое и тёмное и глухо ткнулось в землю. Что бы это ни было, это точно не квенди.
   Тинто крутанулся в ту сторону, так быстро и чётко выхватывая меч, что аж сам собой залюбовался на мгновение, и побежал через поляну обратно к телегам, готовый лично разогнать хоть целую стаю волков.
   Из зарослей, чёрных от сумрака и тумана, отделились ещё какие-то тени, кинулись к упавшему предмету и шустро поволокли его в неизвестность. Тинто на бегу нахмурился несообразности: двигались они как-то не очень похоже на волков.
   С другой стороны туда же бежал Оролиндо, и успели они к телегам почти одновременно, остановившись у дальней плечом к плечу. Сразу стало ясно, в чём несообразность. Двигались тени хоть и пригибаясь, но на двух ногах, а не четырёх, а при виде подоспевших врагов замерли на мгновение, скалясь на них в четыре пасти и вцепившись в тюленью тушу, которую пытались тихо отволочь в заросли. Как будто задумались: драпать быстрей или хвататься за ятаганы и нарубить ещё мяса, вдобавок к тюленьему.
   - Орки!! - оглушительно завопил Оролиндо, выставляя меч перед собой, и так принялся им размахивать, что Тинто счёл за лучшее отступить на шаг...
   И вместе с охнувшим Оролиндо повалился в снег под тяжестью ещё двух тюленьих туш, мигом лишивших их шанса узнать, примут ли орки неравный бой. И весомо напомнивших, что первый орк, замеченный Тинто на телеге, никуда оттуда не делся.
   Пока они барахтались под тушами - тяжеленными и сладковато пахнущими мороженым мясом, - орки ушуршали куда-то сквозь кусты, а на поляну вернулись выкрики и торопливые шаги эльдар. Тинто первым вырвался из мясного плена и помог освободиться Оролиндо - до того, как к ним подоспели спасатели.
   Вторая половина сражения оказалась примерно такой же героической. Половина отряда убежала в одну сторону, ловить и успокаивать недопойманных лошадей, а остальные - в другую, за орками, чтобы отогнать подальше и убедить, что повторение попытки на следующую ночь - плохая идея.
   Когда они вернулись, хмурые и разочарованные, уже почти рассвело, туман, редея, пополз вверх, и в рассеянном белом свете выяснилось, что оставлять стоянку без присмотра - идея тоже не блестящая. Орки утащили не так много: несколько маленьких свёртков, не слишком замедляющих бег. Зато волчьих следов по всей поляне за время погони прибавилось впятеро. И четвероногие грабители, вместо того, чтобы вежливо позаимствовать одну тушу, порвали и попортили сразу несколько, в обеих телегах. А из трёх сброшенных орками одну всё-таки уволокли, а две другие растащили клочьями на половину поляны.
   - Нда, - констатировал Айкале, оглядев пейзаж, и на этом первое обсуждение событий кончилось.
   Второе началось позже, после того, как они позавтракали, пообрезали испорченное мясо и завернули оставшееся, поляну худо-бедно привели в порядок и начали готовиться к отъезду. Арессэ взахлёб рассказывал, как он дрался с волком и даже, кажется, ранил, а в пятом пересказе и вовсе убил с одного удара. Остальные тоже делились впечатлениями. Тинто пришлось отдуваться за двоих: Оролиндо трагически сопел, но молчал.
   А Тинто посреди пересказа запоздало ударило в голову пониманием, что пока они барахтались, придавленные, орки запросто могли их убить - и эта бредовая битва закончилась бы очень окончательно и совсем не смешно.
   - Оролиндо, а ты что молчишь? - Ондо положил руку ему на плечо, проникновенно заглядывая в лицо. - Доволен подвигами? Мы дома всё расскажем в подробностях, как ты просил. Правда, Тинтаэле?
  
  
   ***
   Тинто задумчиво погрыз кончик пера. Перо было неудобное - из правого крыла, так что если писать правой рукой, всё время норовило ткнуться в нос, а писать левой Тинто не любил, так что неправильное перо раздражало. А ещё раздражало никак не сходящееся количество кирпичей. Если считать поэтажно, выходило почти на две сотни больше, чем по общему плану здания. Тинто всё утро пытался найти ошибку, не нашёл и напросился пройтись по стройке вместе с Тьелперинкваро. Голову проветрить и заодно посмотреть на упрямую задачку воочию. Правда, пока это помогало мало: здание было на месте, первый этаж готов, даже перекрытия положены, а второй пока класть не начинали - ждали этих самых расчётов.
   С возвращения с побережья прошло всего два дня, но бестолковое приключение уже казалось далёким - и ещё более бестолковым, чем показалось сразу. Айкале и остальные из компании Амбаруссар обещали подначивать героев ещё лет пять, не меньше, но эта угроза напугала только Оролиндо и то ненадолго. А Тинто моментально нагрузили работой, хорошо хоть переодеться дали - как будто Тьелперинкваро специально копил задания всё это время, чтобы потом выдать стопкой.
   Может, и правда копил...
   Его снова вызвали к Карнистиро, что-то было не в порядке с досками - то ли слишком сухие, то ли слишком мокрые, - но дойти до дяди он ещё не успел: по дороге на лорда наткнулся кто-то из мастеров, решивший воспользоваться случаем и объяснить несоответствие поставленных сроков и объёмов работ. Тьелперинкваро с ним не согласился, и выяснение ситуации длилось уже четверть часа. Иногда подходили другие мастера, с более простыми вопросами, тогда обсуждение замирало ненадолго, и, кажется, лорду уже начало надоедать.
   Тинто ещё раз тоскливо сверил ровную кирпичную кладку с чертежом, снова не обнаружив расхождений, и тяжело вздохнул. По снегу заскрипели шаги, и он поднял голову, рассчитывая увидеть Тьелперинкваро, и уткнулся взглядом в белые клыки, каждый толщиной в палец. Судорожно выдохнув, он сперва отшатнулся в сугроб, роняя перо, и только потом заметил собачьи лапы и качающийся из стороны в сторону толстый мохнатый хвост.
   Хуан улыбнулся и пошёл здороваться к обернувшемуся Тьелперинкваро. Обстучал хвостом, сунул морду в руки, подставляя уши. Тьелпэ послушно чесал, оглядываясь в поисках Тьелкормо. Не один же пёс пришёл. Назойливый собеседник, видимо, решил продолжить разговор в другой раз и быстро пропал.
   - А, вон вы где! - объявил Тьелкормо, выходя из-за угла. - Тьелперинкваро, ала.
   - Алассэ. Ты отца ищешь? Он там.
   Тьелпэ показал рукой, но Тьелкормо только отмахнулся:
   - Ну его я буду не против увидеть. Но вообще-то я к тебе тоже.
   Хуан уже вернулся под бок к хозяину, и тот машинально положил руку ему на голову.
   - Ко мне? - Тьелпэ немного удивился.
   - Ну я так слышал, ты у нас совсем взрослый стал. Вот, держи, - вытащил из сумки свёрток.
   - Спасибо.
   Тьелпэ бережно принял подарок, но удивлённое выражение с лица не убрал. Тьелкормо и не стал дожидаться, сразу попросил показать, где Куруфинвэ, а заодно - что здесь поменялось с прошлого его приезда. Тьелпэ с сомнением взглянул на тетрадь в руках и кивнул: "Да, конечно", - оборачиваясь к отряхивающему снег со штанов Тинтаэле и предлагая ему дойти до Карнистиро и узнать всё-таки, что там с досками.
   Тьелкормо дождался, пока он закончит и пойдёт показывать дорогу, и двинулся следом, с интересом оглядываясь.
   - Ну что, так, глядишь, остаток зимы уже не в шатрах?
   - Да, похоже. Отделку закончить не успеем, конечно, и строительных работ ещё много, но, по меньшей мере, временного жилья достаточно для всех.
   - Отличная новость. Себе-то уже выбрали комнаты?
   Тьелпэ пожал плечами:
   - Временно. Второй этаж большого дома пока только на плане есть.
   - Ну на плане тоже можно выбирать. С балконом там, чтобы вид красивый, - заулыбался. - Кстати, как тебе подарок отцовский? Понравился?
   - Какой подарок?
   - Как какой? - удивлённо обернулся Тьелкормо. - Светильник. Я, правда, только недоделанный видел, но уже тогда он выглядел многообещающе.
   - Я не видел. Эти склады ты ещё не видел. В прошлый раз их ещё не было. А ближе к реке здание - это кузница.
   Тьелпэ послушно принялся объяснять, что изменилось на стройке за осень, но Тьелкормо тут же перебил:
   - Постой, я же ничего не перепутал? День рождения уже был?
   - Был. Но отец мне ничего не дарил.
   - Странно. - Тьелкормо нахмурился. - Будет обидно, если я сюрприз испортил.
   - Ничего. Я не люблю сюрпризы.
   - Но ты меня всё равно не выдавай.
   - Хорошо, - легко согласился Тьелпэ.
   Он вообще не собирался об этом ни с кем говорить. Тем более, что впереди как раз показался Куруфинвэ, обсуждающий что-то с Синтарено. Тьелпэ догадывался, что: для окон каждого вновь построенного здания требовалось стекло, а подходящего песка за лето так и не нашли, а теперь уже точно придётся ждать весны. Тьелпэ бы с интересом послушал, к какому решению они пришли, но Хуан уже радостно побежал к любимому брату хозяина. Подскочил, ткнулся носом в поясницу.
   - Турко! - Куруфинвэ заулыбался, отпихнулся от Хуана. - Неужели ты решил уделить и нам какую-то часть своего драгоценного времени? Или уже все горы облазил?
   Он оставил Синтарено и пошёл навстречу гостю. Братья обнялись.
   - Все не все, но ближайшие уже неплохо изучили, - похвастался Тьелкормо. - А вы тут, я смотрю, скоро окончательно переселитесь из шатров? Тьелперинкваро мне показал, что новенького. Быстро дело идёт.
   - Медленнее, чем хотелось бы, - хмыкнул Куруфинвэ. - Но полчаса перерыва я сделаю. Идём.
   Он кивнул сыну и повёл Тьелкормо к столовой. Тьелпэ понятливо остался на месте. Тем более, говорить с Синтарено было интереснее, чем слушать про дозоры и перевалы. Хуан ещё обернулся на него, махнул хвостом и потрусил за хозяином.
   По дороге в столовую братья немного обсудили новости, а потом Тьелкормо вспомнил ещё одну:
   - Кстати, я небольшой подарок для Тьелперинкваро привёз, а он сказал, что ты его ещё не поздравлял. Я же не перепутал месяц?
   - Нет, не перепутал, - нахмурился Куруфинвэ.
   - И что случилось? Ты же с лета с этим фонариком возился. Не успел?
   Куруфинвэ недовольно покосился на него и передёрнул плечами:
   - Так получилось. Тебе поговорить больше не о чем?
   Тьелкормо скептически покосился и фыркнул, убеждаясь, что простого объяснения нет, какая-то муха брата всё-таки укусила. Но настаивать не стал.
   - Ладно, давай поговорим о другом. Вы кирпич делать будете ещё? Мне охранные отряды забирать на границу или погодить пока?
   - Ну, до весны точно не будем. А что там патрули? С младшими домами больше не сталкивались?
   - Да нет, вроде не сталкивались пока. Видно иногда, что они недалеко ошиваются, но не наглеют. На нашу сторону не лезут. Орки тоже, берут с них пример.
  
  
   ***
   Куруфинвэ молча поставил на стол что-то, завёрнутое в чистую тряпочку, и Тьелпэ удивлённо поднял голову от чертежа.
   - Что это?
   - Подарок ко дню рождения, - Куруфинвэ пожал плечами и сел с другой стороны стола, прислонившись плечом к стене и с лёгким интересом глядя на сына. - Хоть он и прошёл уже.
   Тьелпэ довольно улыбнулся.
   - Спасибо.
   Он быстро развернул тряпочку, под которой оказался небольшой настольный светильник. Ножки и каркас были металлическими, а все стенки - сложены, как витраж, из тонких пластин камня, так плотно подогнанных друг к другу, что границы между ними едва угадывались, напоминая, скорее, трещинки в цельной поверхности. Если бы не разные цвета камня, иллюзия была бы ещё более полной. К тому же, камни были подобраны не случайно, а складывались в пейзаж, покрывавший все стенки светильника: зеленоватые холмы из гелиотропа с разбросанными по ним яркими красными пятнами - как цветущие маки, и над ними - яшмовые очертания гор, из-за которых едва показался яркий кружок сердолика. Холмы и небо с горами продолжались и на других стенках, но вместо Васы на каждом таком пейзаже была какая-то другая яркая деталь: раскидистое дерево с листвой разных оттенков от малахита до нефрита, бирюзовое озеро с искрящимся водопадом над ним, тингуаитовые обрывы скал, прячущие верхушки в туманном агатовом облаке.
   Тьелпэ завороженно повернул светильник несколько раз, вглядываясь в каждую из картинок, потом догадался зажечь стоящую в светильнике свечу, и пейзажи тут же преобразились. Толщина каждой пластины камня была подобрана так, чтобы пропускать точное количество света, так что холмы оказались почти тёмными и лишь чуть-чуть зеленели изнутри, а небо наоборот засияло - голубое ярче, сероватые облака - тусклее. А сильнее всего светилась Васа, пластины для которой, казалось, были тоньше яичной скорлупы.
   Тьелпэ восторженно выдохнул и обернулся к отцу, счастливо улыбаясь:
   - А как ты в кианите пазы делал? Он же в этом направлении расслаивается.
   Куруфинвэ усмехнулся:
   - Осторожно и неторопливо. Будет время - покажу.
   Тьелпэ кивнул и снова принялся разглядывать светильник. Осторожно потрогал переливы рисунка, понимая, что определить, где сходятся разные пластины, а где меняет цвет сам камень, почти невозможно. Слушать разве только. Куруфинвэ к тому времени надоело сидеть без дела, так что он придвинул к себе забытый чертёж. Тьелпэ покосился, оценивая количество работы и думая, не нужно ли помочь, но светильник был интереснее, и он не все камни ещё разглядел. А отец вроде бы против отлынивания не возражал.
  
  
   ***
   День был хороший, яркий, что редко здесь бывало зимой, и не холодный. С начала недели валил снег, и каждое утро приходилось заново откапывать двери и дорожки, зато теперь всё кругом сияло и искрилось, так что глаза резало даже сквозь прикрытые веки.
   Куруфинвэ сидел на корточках у входа в большой дом, чуть в стороне от тропинки, разложив по снегу ковёр, и чистил его жёсткой щёткой. Вокруг очищенной половины притоптанный снег уже покрылся тонким сероватым налётом пыли. В этих краях он иногда и выпадал уже такой, грязный: если с Ангамандо нагоняло слишком много дыма, так что он мешался с тучами и падал потом в снегопаде. Но сейчас лежал чистый.
   - Алассэ, лорд.
   На руки упала тень. Куруфинвэ поднял голову, увидел приветливо улыбающуюся Хисайлин и кивнул, откладывая щётку.
   - Ты решила поменять местами ромашки и фиалки, и нужно срочно менять план строительства?
   - Спасибо за предложение, - снова улыбнулась Хисайлин, - но меня и этот вполне устраивает. - Она вопросительно шевельнула рукой в сторону ступенек, ведущих ко входу в дом. По бокам от тропинки снег сейчас лежал почти вровень с верхней: - Можно?
   Куруфинвэ с равнодушным видом пожал плечами, возвращаясь к своему занятию и не обращая внимания на Хисайлин, пока она усаживалась на ступеньку и расправляла подбитый тюленьим мехом плащ. Начало разговора её тоже вполне устроило: всё-таки слухи не врут и Куруфинвэ не всегда начинает общение с безумных воплей. Может, и удастся как-то уладить ситуацию. Она помолчала ещё немного, глядя, как ходят мышцы на спине Куруфинвэ под тонкой тканью туники. Его плащ валялся на снегу чуть в стороне.
   - Мне жаль, что наше общение так неудачно началось, - заговорила она наконец. - Но пока наши дети дружат, мы всё равно будем сталкиваться время от времени. Что нужно сделать, чтобы обойтись при этом без серьёзных разрушений?
   - Ты меня об этом спрашиваешь? - Уточнил до сих пор игнорировавший её Куруфинвэ.
   - А кого мне спрашивать? - Хисайлин пожала плечами и добавила спокойно: - Родители других друзей моего сына пока не вламывались ко мне в дом и не швыряли в лицо подарки.
   - А ты, значит, всех друзей Тинтаэле пытаешься усыновить? - хмыкнул мастер. - Это что, от избытка материнских чувств? Так может, завести второго ребёнка и оставить чужих в покое?
   Хисайлин зачерпнула ладонью пушистый снег, размяла, так что между пальцами засочилась вода, и ответила:
   - Мой муж в плену. Сложно заводить детей в таких условиях.
   Куруфинвэ закусил губу, посмотрел из-под бровей, как будто даже виновато. Но сказать ничего не успел, хотя, похоже собирался. Хисайлин отряхнула руку, вытерла ладонь о край плаща и продолжила:
   - Я не пытаюсь никого усыновить. Мне казалось, это просто вежливость. Неужели ты думаешь, что твоего сына можно сманить парой пирожков и одним поздравлением? Хорошего ты о нём мнения.
   - Я о нём такого мнения, какого он заслуживает, - Куруфинвэ пару раз провёл щёткой по ковру. - А он пока не научился различать жалость и вежливость.
   Хисайлин покачала головой.
   - Я просто помогла Тинтаэле с подарком другу. Мне жаль, что у тебя сложилось другое впечатление.
   Куруфинвэ смахнул скатавшиеся пыльные колбаски с ковра, и выпрямился, положив руки на колени:
   - Чего ты хочешь?
   - Я хочу знать, обязательно ли нам ругаться и дальше. Потому что единственная ситуация, при которой я не буду видеться с твоим сыном - это если они с Тинтаэле перестанут общаться.
   - Мне достаточно будет, если ты перестанешь вмешиваться в его жизнь. А наши отношения тут вообще ни при чём.
   - Хорошо, - Хисайлин кивнула, вставая. - Спасибо, что выслушал.
   Почему ужины не считаются вмешательством в жизнь, а подарок на день рождения - считается, она по-прежнему не очень понимала, но главное было ясно. По-видимому, достаточно просто не лезть на глаза.
   Она подождала, давая собеседнику возможность принять участие в разговоре, но тот возможностью не воспользовался.
   - Хорошего дня, - сказала на прощание.
   Куруфинвэ кивнул было, но так и остался сидеть, с щёткой в руках. А когда она отошла на несколько шагов, окликнул:
   - Хисайлин.
   Она обернулась.
   - Как зовут твоего мужа?
   - Элесорно.
   Куруфинвэ встал, зябко повёл плечами и кивнул:
   - Да, я помню его. Он пропал вместе с Майтимо, так?
   - Раньше.
   - Мы доберёмся до Ангамандо, - пообещал Куруфинвэ.
   Хисайлин вежливо поблагодарила за участие и пошла дальше.
  
  
  
(12) Кратковременные осадки, возможны трупы и узники совести
  
   Эльдар были странными. И дело даже не в том, что они одевались иначе или что их женщины охотились наравне с мужчинами. К таким вещам как раз можно привыкнуть, их можно понять. Сложнее разобраться в их мыслях, поступках, - и том, что за ними кроется. Вот сейчас, например. Охотники они хорошие и уже не первый год изучают перевалы и в Эред-Митрим, и в Эред-Ветрин. Эмлинор видел их карты, даже помогал исправлять неточности. И вот теперь приезжают другие нолдор и говорят, что хотят осмотреть всё то же самое. Зачем, разве у них нет карты? Есть, но посмотреть всё равно хотят. И отряд тоже подобран необычно. Парень и девушка, что идут сразу позади (оба без мечей, только с луками и кинжалами) понимают лес, - Эмлинор был вынужден это признать, - даже лучше него самого. Пожалуй, и без проводника бы обошлись. Зато третий, самый высокий, с каменным выражением лица, как будто чаще по коврам ходил, чем по лесу. И больше спрашивает о предыдущих охотниках, с южного берега Митрима, чем о лесе и перевалах. Можно было б даже решить, что они из разных народов, так ведь нет. И те, и эти твердят, что все вместе - нолдор, и вместе с Моринготто воевать собираются. Хоть одни на кораблях приплыли, а другие пешком пришли. Вот и попробуй пойми их.
   Всего от посёлка в Эред-Митрим пошло через перевал на юг шестеро нолдор. Лорд Турукано хотел взять больше, но Эмлинор сумел его убедить, что лишний десяток воинов от большого орочьего отряда не спасёт, а внимание лишнее привлечёт точно. Да и не видно тех орков последнее время: сидят за рекой и на эту сторону не заходят. Так что двигался отряд быстро, ещё и повезло, что дождь начался, когда уже спустились почти к реке, не пришлось скользить по мокрым склонам.
   Лордов особенно интересовало ущелье Сириона, так что туда они и шли вдоль южных склонов Эред- Ветрин, постепенно спускаясь, пока мох и кривой кустарник не уступили место обычным здесь сосенкам, берёзам и зарослям малины между ними. Местность тут стала ровнее, хотя всё равно приходилось петлять, обходя то давний обвал с покорёженными сухими деревьями и замшелыми валунами, то овраги, поросшие колючими кустами так густо, что земли вовсе не видно - сплошная зелень, курчавая, как шерсть маленьких ягнят.
   Оставили по левую руку ещё один перевал - повыше и неудобней, с одного каменного бока сыпался блестящими искрами водопад, сбивался снова в ручей, и бежал вокруг скалы на восток. Дальше он свернёт на юг, разрастётся и превратится в западный приток могучего Сириона, но пока что воды в нём едва набиралось по колено. По крайней мере, сейчас, когда весеннее половодье уже прошло. Глубже всего было прямо под скалой, а дальше русло мелело, из воды всё чаще проступали лысины камней, пока не вытесняли её полностью, оставляя только мелкие лужицы, к которым из подступающего малинника уже тянулись жадные зелёные руки. Глубже в лес берег ещё и поднимался, но склон так зарос кустами, что казалось, это они становятся всё выше, вырастая в итоге выше головы.
   Как раз по оголённой после половодья части русла идти было удобнее всего: и в ледяную воду не надо лезть, и в колючие заросли тоже. Только в одном месте пришлось вскарабкаться на колючий склон, оставляя на ветках нитки из заботливо накрученных на руки плащей, и отойти глубже в лес. Лет двадцать назад от отвесной скалы во время сильной грозы отвалился зуб и рухнул вниз, рассыпавшись острыми осколками с лошадь размером. Ручей быстро пробил себе путь между ними, а вот эльдар пришлось сделать крюк, протискиваясь через кусты. Пришлось бы и дальше идти, но Эмлинор знал, где поднырнуть под поваленный ствол и, протиснувшись между двух плоских наклонных плит, выбраться на уже слежавшуюся и поросшую травой часть обвала, а оттуда опять вниз - к новому руслу. Эмлинор поднялся первым и смотрел, как один за другим выбираются из расщелины нолдор, внимательно выбирая, куда ступать на зазмеившемся ручейками склоне. Наконец, показался последний, со светлыми рыжеватыми волосами, опираясь на копьё, как на посох. Эмлинор уже шагнул было дальше, но обернулся на смех позади.
   У кривой сосны возле расщелины стояла леди Арельдэ и показывала одному из нолдор - всё тому же лучнику с ярко-синим оперением стрел, немного потемневшим от дождя, - медвежий след в мягкой глине и шерстинки, застрявшие в трещинах сосновой коры. Высоко, здоровая зверюга должна быть.
   Парень озадаченно нахмурился сперва на след, потом на шерсть, леди Арельдэ сказала ему что-то, и они оба рассмеялись.
   - Ну что там? - окликнул их тоже заинтересовавшийся лорд.
   - Ты смотри, как забрался, - охотно показала ему сестра, показывая на влажно блестящий валун между вздыбленными корнями сосны. - Специально ведь на камень влез, чтобы почесаться повыше. Чтобы прохожие считали его большим и страшным.
   Лорд без особого восторга смотрел на коричневый клок в руках сестры, но стратегией заинтересовался:
   - А не догадаются? Высоковато, даже для медведя.
   - Да, но не все звери умеют определять рост по следам, - с широкой улыбкой объяснил ему лучник. - На всякий случай стороной обходить будут.
   - Понятно, - лорд отряхнул руки, как будто сам держал шерсть, убрал намокшие волосы со лба и обернулся к Эмлинору. - Прости, мы готовы идти.
   Эмлинор кивнул и двинулся дальше. Ничего против таких задержек он не имел: Сирион не убежит, попасть под снегопад тоже можно уже не опасаться, а повадки у зверей и впрямь забавные бывают.
   Когда рядом снова зажурчал ручей, он даже чуть замедлил шаг, дожидаясь леди Арельдэ, и спросил:
   - Неужели в Амане звери такие же, как здесь?
   - Ну за всех не поручусь, - охотница отступила чуть глубже в ручей и пошла рядом с Эмлинором, - но те, кого мы встречали, не особенно отличаются. Кроме срока жизни. Но, может быть, в Амане теперь тоже так. А почему тебя это удивляет?
   - Я не знаю, как это объяснить, - Эмлинор нахмурился и потёр переносицу. - И я не был в благословенном крае. Но и ваши лошади, которых привезли оттуда, и вы сами какие-то другие. Квенди, как и мы, но всё равно иные.
   - Ты прав, я не понимаю, о чём ты, - девушка улыбнулась. - В чём мы другие?
   Эмлинор задумался, слушая, как журчит о камни ручей, постепенно становясь всё говорливее. За кустами уже шумел перекат, заглушая даже теньканье вездесущих пеночек. Эмлинор обернулся к собеседнице:
   - Не сочти за обиду, леди. Вы многое знаете и умеете, такое, чему нам ещё долго учиться. И в то же время вы не знаете самых простых вещей. Когда ваше первое войско шло от залива ещё до восходов, мы подошли посмотреть, кто это прибыл в наши земли. И мы подходили близко, очень близко, но не встретили ни одного дозора или разъезда. Будь мы орки, мы легко могли бы подкрасться ночью. Да ведь они так и напали потом.
   - Ну, мы так больше не делаем, - она нахмурилась, и Эмлинор кивнул:
   - Я знаю. Но сейчас вы делаете другое.
   Он замолчал, раздумывая, спросить ли её, почему одни нолдор не делятся важными сведениями с другими, но ни спросить, ни хотя бы решиться не успел. Перед перекатом малинник разросся особенно сильно, так что пришлось спуститься в ручей выше колена, обходя кусты. Ручей заглушал разговор и даже на такой глубине взбаламученная дождём ледяная вода сильно толкалась в ноги, заставляя оскальзываться на круглых неровных камнях, так что Эмлинор опустил голову на мгновение, выискивая путь поудобнее, а когда поднял, в лоб ему летел камень.
   Турукано эта часть пути не понравилась с самого начала. Пока с тропы открывался хороший обзор, ему было куда спокойней, но прогулка по руслу, из которого видно только густо заросший склон справа и голую скалу слева, да ещё и под дождём, так что луки бесполезны, сразу заставила беспокойно оглядываться по сторонам. Но начало стычки он всё равно пропустил. Позади него что-то глухо стукнуло, кто-то вскрикнул - он обернулся, балансируя в течении, и получил камень в спину, успев заметить, что вскрикнул их проводник, поднимая одну руку к рассечённому лбу, а второй одновременно выхватывая меч. Остальные последовали его примеру, вразнобой кидаясь к малиннику, где врага пока видно не было, но откуда свистели сквозь дождь камни - судя по скорости, из пращей.
   Справа кто-то пошатнулся и упал в воду на колено, звякнув обнажённым мечом по дну. Турукано тоже оскользнулся, получив очередной камень в грудь, но устоял - и полез на мокрый, скользкий склон, хватаясь свободной рукой за кусты. Рядом карабкался ещё кто-то, но Турукано смотрел не туда, вглядываясь в тени сквозь листву и ливень.
   Слева хрустнуло, мелькнуло что-то тёмное - Турукано выбросил руку сквозь сплетение веток и рывком вернул её обратно, сжимая мокрую насквозь и скользкую от грязи щиколотку. Вслед за ногой сквозь заросли сполз остальной орк, хрустя ветками, отчаянно скалясь и размахивая ятаганом. Турукано пригнулся, пряча голову, отмахнулся мечом в ответ и дёрнул ещё, помогая орку окончательно потерять равновесие и улететь вниз, в ручей.
   И зацепился взглядом за затылок Арельдэ, неподвижно лежащей на боку в воде. Мутное течение вытягивало из-под её головы спутанную нитку крови.
   Турукано замер на мгновение, прежде чем кинуться со склона обратно в ручей, но пружинистого прыжка не получилось: пока он замирал, с валуна над плечом на него сиганул орк, и они вместе рухнули в воду, рассыпав веера брызг. Острые ледяные камни впечатались в спину, вышибая дух, так что нечем было даже откашляться от посыпавшихся на лицо капель. Зато орк приземлился мягко, на чужой живот, и уже замахивался воткнуть широкий кинжал ему в горло, когда Турукано бросил попытки подняться или хотя бы вдохнуть и вместо этого всадил меч орку между рёбер. Тонкое лезвие даже без замаха вошло легко и ровно, хлюпнув чем-то на полпути, пока не ткнулось в лопатку. Орк булькнул, дёрнулся пару раз и обмяк, разом потяжелев вдвое и пятная меч, руку и рукав неожиданно тёмной кровью.
   Наконец оправившийся от удара спиной Турукано тяжело уронил его в сторону, жадно глотая воздух. И тут же вскочил, выдёргивая меч и разворачиваясь в ту сторону, где видел сестру. Арельдэ там уже не было, а мгновение спустя Турукано обнаружил её совсем в другой стороне, очень даже живо отбивающейся от ещё одного орка. Рядом с ней на рыжеволосого охотника наседали сразу двое.
   На этом и на самого Турукано тоже накинулись с двух сторон одновременно, и оглядываться стало некогда.
   Пока он купался, обратно в ручей успели ссыпаться почти все - и квенди, и орки, камней сверху уже не летело, - и баланс сил быстро сместился в сторону первых. Скользкие камни, быстрое течение и неудобное дно играли им на руку. Орки в ручье слишком часто скользили и теряли равновесие, так что полученное было за счёт неожиданности преимущество сошло на нет в первые же минуты, и скоро нападавшие сочли за лучшее пуститься наутёк, бросая своих погибших товарищей.
   Преследовать их не стали. Только одного Эмлинор скрутил и немного потыкал мордой в воду, пока орк не перестал барахтаться и, понурившись, не дал себя связать. ("Допросим", - лаконично пояснил синда.)
   Турукано угрюмо кивнул и скомандовал сходиться поближе и считать ранения. Пока охотники по одному - по два подтягивались к нему, Турукано понемногу успокаивался. Растёр было мокрое лицо ладонями - и поморщился. В левой ладони (а теперь и в левой щеке) оказалось полно мелких острых заноз: пока он карабкался через малинник, колючек на стеблях в запале не замечал, зато теперь они зазудели все разом.
   Серьёзных ранений оказалось мало, как выяснил Турукано, выбирая из руки занозы. Большинство отделалось синяками и ссадинами от камней или лёгкими ранами, которые могли потерпеть до берега, только рыжего парня пришлось перевязывать прямо здесь: ему сильно подрубили руку ниже плеча и кровь нужно было останавливать срочно. Арельдэ, как выяснилось, упала от неудачно прилетевшего камня в голову. Или наоборот, удачно: угоди он чуть выше, так быстро отлежаться она не успела бы. А так отделалась разбитой скулой, кровившей сильно, но неопасно. И небольшим порезом на бедре.
   От обеспокоенного брата она только отмахнулась, оглядываясь вместо этого в поисках Файриона - лучника с синими стрелами, с которым они обсуждали медведя. Все, кто начали уже было переговариваться и пересмеиваться оттого, что легко отделались, заоглядывались тоже - и смешки быстро сошли на нет.
   Файрион обнаружился чуть ниже по течению, в небольшой заводи там, где ручей на излучине подмыл один из берегов, и розоватая от крови вода казалась ещё темнее в тени свисающих веток и вымытых из склона корней. Между плечом и шеей у лучника темнела широкая зарубка.
   Как он погиб, никто не видел.
   Четверть часа спустя они в подавленном молчании выбрались из ручья наверх, перевязали остальных раненых, уложили Файриона в сторонку, убедились, что больше врагов поблизости нет, и Турукано задумался о том, способны ли орки к планированию и если да, то насколько детальному. Спросил у синдар, кто умеет понимать их язык, Эмлинор вызвался помочь, и отряд собрался теперь уже вокруг пленного.
   Дождь кончился, только с веток продолжало капать.
   Арельдэ мрачно молчала, стараясь поменьше шевелить головой и то и дело отводя глаза от погибшего лучника, укрытого плащом на краю прогалины.
   - Спроси, они специально устроили на нас засаду? Кто им приказал? - Турукано смотрел на пленного презрительно, не веря в его способность планировать засады. Что он может знать вообще? Удивительно, что хоть говорить умеет.
   - Говорит, засада на рыжих эльфов, - перевёл Эмлинор, непонимающе хмурясь, и тут же потянулся к ссадине на лбу.
   - Именно рыжих? - уточнила Арельдэ. - Не на рыжего?
   Эмлинор посмотрел на рыжего, гадая, какие такие у него могут быть тайны, но рыжий всем заоглядывавшимся отвечал таким же растерянным взглядом.
   - Говорит, двое, - сказал Эмлинор, переспросив. - Одинаковые. А, это лорды-близнецы что ли? - спросил он уже у нолдор, вспомнив.
   - И что про них? - подозрительно поинтересовался Турукано.
   На этот раз Эмлинор говорил с орком дольше, понемногу мрачнея, и сообщил в конце концов, что пленный рассказывает охотно и даже с гордостью, но странное: что племя затеяло совершить великий подвиг, поймать рыжего демона с двумя одинаковыми лицами, которого хочет заполучить Владыка Севера. Они хорошо всё продумали и даже заручились через шаманку поддержкой бога грозы, но магия демонов оказалась сильнее.
   - Моринготто приказал им поймать рыжих близнецов? - переспросил Турукано.
   - Вряд ли Моргот лично им приказал, - заметил Эмлинор. - Скорее, объявил награду.
   - А почему они ждали их именно здесь? Или они вдоль всего хребта такие засады устраивают?
   Они ещё подождали, напряжённо следя за выражением лица Эмлинора и пытаясь угадать по нему значение гортанной орочьей речи.
   - Он опять странное говорит, - осторожно сказал Эмлинор, наконец. - Сказал бы, что врёт, но у них такой фантазии не бывает.
   - Так что врёт-то?
   - Говорит, эти рыжие близнецы сюда ходят иногда зимой и мясо оставляют для соседнего племени. Бред какой-то.
   Турукано уставился сначала на переводчика, потом на орка и спросил вкрадчиво:
   - Это что за племя такое?
   Эмлинор только руками развел. Он сам не понимал, что происходит.
   - Да не может такого быть, - сказала Арельдэ, оглядываясь на брата. - Они тут сколько уже с орками воюют, только кормить не хватало!
   - Ну так спроси, - поторопил переводчика Турукано, у которого были другие представления о возможном. Во всяком случае, от сестры он отмахнулся.
   - Обычное племя, - ответил Эмлинор, спросив. - Дети рыси.
   - И давно их так подкармливают?
   - Говорит, этой зимой видели точно. А про прошлые не знает.
   - И с чего это о нём так заботятся?
   О более удачных подвигах орк тоже не возражал рассказать, и дальнейшие расспросы прошли быстро. С его слов выходило, что племя было самое обычное, маленькое и слабое, но несколько зим назад почему-то начало якшаться с демонами. А эта зима выдалась тяжёлая, и в начале весны соседи не выдержали такой несправедливости, когда одни ирчи жрать хотят всю зиму напролёт, а другие не брезгуют у демонов еду брать. Без этой еды они сдохли бы зимой, и лучше бы так и сделали. А так соседям пришлось сходить дорезать.
   Несколько мгновений все молчали, потрясённо переводя взгляд с Эмлинора на орка и обратно. Вся эта история настолько не укладывалась в голове, что непонятно было даже, на что реагировать в первую очередь.
   - Они иногда воют между собой, - уточнил на всякий случай Эмлинор. Мало ли, вдруг нолдор всё ещё недостаточно знакомы с орками.
   - Этого не может быть! - уверенно объявила Арельдэ. Остановилась взглядом на скептически хмурящемся брате. - Турво, неужели ты ему веришь? Он просто хочет поссорить нас с первым домом! Не может быть, чтобы Амбаруссар... Мы все пришли сюда ради войны с врагом! Уж в этом они нам точно союзники! Сколько они нам помогли уже - обустроиться, запасами поделились...
   - Ха! А что перед этим они уплыли с нашими вещами на кораблях, ты уже забыла? Поделились они.
   - Я всё равно не верю. - Арельдэ упрямо покачала головой. - Эмлинор, будь добр, спроси его, может ли он как-то подтвердить свои слова?
   Орк и сам уже по лицам и интонациям понял, что ему не верят, но ничуть этому не огорчился, только наблюдал с интересом, поводя ушами. А в подтверждение своих слов предложил показать злополучный посёлок.
   - Он говорит, - пересказывал Эмлинор, - что там к изображению рыси добавили ещё изображение двух рыжих лис. А у рыжего двоящегося демона есть защитный амулет из медвежьих клыков.
   (Сильный демон, подтвердил орк. Шаманов не боится, и магия амулета ему нипочём).
   Разорённый посёлок, по словам пленного, был совсем близко отсюда, только ручей перейти. Они посовещались немного, гадая, не может ли это быть ловушкой и что делать с ранеными и погибшим, но большинство соглашалось, что если пленный не врёт, то знать об этом следует. Так что погибшего уложили на носилки из двух жердей и плаща и отправились переходить, подозрительно оглядываясь на случай засады. Но удобных мест для засады по пути не попадалось, дождь тоже больше не начинался, и четверть часа спустя они без приключений вышли на ровную просторную поляну над ручьём. Не так давно здесь и правда был посёлок, но теперь от него мало что осталось. На местах бывших построек громоздились обугленные обломки досок, отмечая контур сгоревших стен вокруг углублённых в пол и обложенных закопчёнными камнями очагов. В этих контурах пепелища, размытые дождями, ещё оставались голыми и угольно-чёрными, а по остальной поляне поросли свежей зеленью, особенно светлой и яркой на фоне обугленной земли. По-видимому, пожар разошёлся тогда на всю поляну, выжигая прошлогоднюю сухую траву, но на мокрые от снега и половодья кусты с деревьями его уже не хватило.
   Орк оглядывал пейзаж с гордостью. Эльфы - мрачно, даже разговоры снова утихли. Хоть это и вражеский посёлок, но разрушенные дома, черепки, обломки инструментов и прочей утвари производили гнетущее впечатление.
   Посреди поляны, возле изрубленных и обугленных кусков бывшего столба, выделялось ещё одно обложенное камнем кострище. Постройки здесь, похоже, не было, но земля вокруг была вытоптана так же плотно, как в домах, и ни зола, ни весенние дожди не смогли выманить из неё даже травы. В кострище и рядом с ним виднелись птичьи и звериные следы посреди разбросанных угольев, веток и, кажется, костей. Турукано первым свернул, обходя кострище, чтобы подобраться к остаткам столба. Арельдэ шла следом. Под ногой у неё что-то хрустнуло и задетый камень, брякнул и перекатился на другой бок, выронив два мелких осколка. И оказался черепом. Орочьим, похоже. От толчка он отделился от нижней челюсти, которая так и осталась торчать в чёрной от сажи земле. Арельдэ нахмурилась, отшагивая, но потом удивлённо подняла брови и села рядом на корточки, вглядываясь. Турукано обернулся, и сестра ответила ему таким растерянным взглядом, что он тоже остановился посмотреть.
   Торчащая из земли челюсть была частично закрыта от огня, и сажи на ней было меньше, так что сквозь тонкий чёрный налёт отчётливо видны были тонкие царапины в кости. Какие остаются, если срезать с кости мясо ножом.
   Брат с сестрой переглянулись, и Арельдэ медленно встала, невольно вытирая ладони о штаны. Пленный, заметив взгляд, улыбнулся, показывая клыки, и облизнулся - то ли угадав её мысли, то ли случайно, но она нервно передёрнула плечами и резко отвернулась.
   После этого осмотр пожарища пошёл быстрей и небрежней. Но на остатках столба, как и обещал пленный, можно ещё было различить вырезанных и выкрашенных алым лис - точней, половину туловища одной и голову другой, с висящим на шее амулетом из клыков. Под другим обрубком столба обнаружился обугленный по краям лоскут вышитой ленты, явно нолдорской работы. Арельдэ тихо сказала, что это ничего не доказывает, Турукано фыркнул, но вволю поспорить им помешали.
   Воспользовавшись тем, что все отвлеклись, орк, оказывается, тихо перетирал верёвки об найденный в золе нож, и, улучив момент, кинулся наутёк. Но поймал стрелу ещё до того, как успел нырнуть в заросли.
   ***
   - Так вы шли по южному склону, получается? А зачем?
   Турукано вынырнул из своих мыслей, обернулся к другу, но какое-то время молчал, обдумывая. Сейчас они ехали вокруг Митрима к лагерю первого дома. Нолофинвэ - впереди, а Финдарато с Турукано немного отстали. Остальной отряд держался позади, не мешая лордам разговаривать.
   - Там дальше на восток есть ущелье, по которому река течёт с Ард-Гален в Белерианд. Хотели посмотреть. Посмотрели.
   - Так, а орки за вами следили? - уточнил Финдарато, пытаясь представить успешно подкрадывающихся к Арельдэ орков.
   Турукано раздражённо передёрнул плечами.
   - Пойманный сказал, что они не нас ловили, а Амбаруссар. Нам просто повезло, что с нами один рыжий был.
   - Он так и сказал - Амбаруссар? Знал их имена?
   - Что он сказал, я не знаю. А переводчик сказал "рыжий демон, который умеет двоиться".
   - Ну да, вполне логично, что вы подумали на них... - задумчиво протянул Финдарато.
   Турукано косо глянул на него.
   - А ты ещё таких знаешь? Демонами они квенди называют, как я понял.
   Финдарато не слышал, как всё случившееся пересказывали Нолофинвэ. К тому времени, как он успел проверить состояние Арельдэ и добраться до шатра Нолофинвэ, тот уже собирался выезжать, так что расспросить толком не получилось. Он успел только понять, что Турукано обвиняет первый дом в попытке сговора с орками и что в этот раз дело может не ограничиться просто ссорой - так что увязался следом, не успев даже переодеться во что-то, приличествующее официальному визиту к пусть и спорному, но по некоторым мнениям королю. И всю дорогу последовательно выспрашивал у Турукано подробности случившегося, пытаясь выискать в них правдоподобное объяснение.
   Сейчас он неопределённо качнул головой, всё ещё не убеждённый.
   - И ты правда веришь, что первый дом станет связываться с орками? Их много в чём можно обвинить, но в этом?
   Турукано повернулся к нему, сгибая ногу так, чтобы сесть почти боком, и мрачно сдвигая брови.
   - Слушай, мне очень жаль, что мы не довезли живым этого орка. Но ты же не думаешь, что мы его выдумали? И этот посёлок, который он показал. Да, портрета Амбаруссар там не было. Но как-то многовато совпадений.
   - Я уверен, что вы всё это видели, - кивнул Финдарато. - Но согласись, это странно. И прямых доказательств нет: лисы и лента ещё ни о чём не говорят. Ленту они и вовсе могли захватить в каком-нибудь посёлке, например.
   - Странно? - Турукано раздражённо рубанул рукой воздух. - Это в голове не укладывается! Это кем надо быть?!
   - Вот и у меня не укладывается. - Финдарато помолчал, глядя вперёд, на падающие сквозь листву столбы солнечного света: плотные, почти осязаемые. - А не может это быть подстроено?
   - Орками? - фыркнул Турукано.
   - У них есть командиры поумнее.
   Турукано поморщился, но сдаться пока не был готов, хоть и сложно спорить с тем, что доказательства все хлипкие - просто очень уж много их.
   - Это мог бы быть отличный план, - задумчиво продолжал Финдарато, - с целью поссорить нас ещё сильнее. И он почти удался.
   - Ты думаешь, для этого нужны отличные планы? - скептически покосился Турукано. - Они и сами прекрасно справятся. Не надо придумывать сложных объяснений там, где есть простое. Амбаруссар идиоты.
   Финдарато хмыкнул, вспомнил своих младших. Злиться на чужих при этом получалось как-то не очень убедительно. Но он кивнул:
   - Возможно. Это объяснение меня тоже устраивает больше, чем возможные попытки первого дома заключить союз с орками.
   Турукано поморщился и сел нормально. В союз первого дома с орками ему тоже не очень верилось, просто вслух признаваться в этом он по-прежнему не хотел. Но и обвинял он не первый дом в союзе с орками, а Амбаруссар в идиотизме, и в этом его Финдарато не переубедил.
   - Такое ощущение, что всё чем дальше, тем больше запутывается, - заговорил он, наконец, уже другим тоном. - Кому можно верить, кому нельзя. Я как-то ожидал, что после льдов будет проще, а не наоборот.
   Финдарато кивнул, радуясь про себя, что удалось если не погасить его злость, то хотя бы убедить не бить сгоряча, не слушая объяснений. Он обернулся к другу и улыбнулся ободряюще:
   - Во льдах мы шли дальше. И здесь будем идти.
   - Главное, не зайти опять в засаду, - усмехнулся Турукано. - А то мне не понравилось.
   Финдарато снова улыбнулся и дальше ехал молча.
   А Турукано снова задумался на приятные темы о том, из-за кого они заехали в засаду и с кем ходить не по пути. И о том, надолго ли хватит ответственности у Рилле, оставленной помогать больной тёте. Если нет, то Артаресто за ней опять не уследит...
   ***
   Макалаурэ принял их на улице. Вероятней всего, он предпочёл бы принять гостей где-то в другом месте, но ему не оставили выбора. На воротах Нолофинвэ пропустили, для порядка спросив только, к кому он, а через пару минут гости уже заметили Макалаурэ среди свежевысаженных у подножия холма деревьев и успели к нему раньше дозорного, отправленного от ворот предупредить лорда об их приезде.
   - Макалаурэ, нам нужно обсудить важные вещи, - вместо приветствия объявил Нолофинвэ, первым подходя к племяннику.
   - Да, конечно. - Растерявшийся на мгновение Макалаурэ быстро взял себя в руки. - Прошу прощения, мы вас не ждали и не имели возможности подготовить достойную встречу. - Он жестом отправил Луиннаро исправлять это упущение и озабоченно спросил: - Что стряслось?
   - Ничего, мы обойдёмся без формальностей, - успокоил его Нолофинвэ. - И без долгих вступлений тоже. Нам сообщили, что твои младшие братья помогают оркам. Ты что-то знаешь об этом?
   - Что?.. - опешил Макалаурэ.
   - Орки, - услужливо повторил Турукано. - Там, на юге.
   От мастерской подошёл Куруфинвэ, на ходу снимая кожаный фартук с подпалинами.
   - Что здесь происходит?
   Макалаурэ оглянулся на него, немного оправившись от неожиданности и опешив теперь по другой причине.
   - Мне _послышалось_, что второй дом обвиняет нас в сговоре с орками.
   - Нас? - Теперь опешил Куруфинвэ. Обернулся к обвинителям, сдвигая брови. - С орками?
   Макалаурэ тоже смотрел на них - на Нолофинвэ:
   - Потрудись объясниться.
   - Мы никого не обвиняем. Но наш разъезд привёз с юга странные новости, которые вам тоже стоит знать. И прокомментировать. - Он кивнул сыну: - Расскажи им.
   - Это мы должны объясняться? - Турукано с куда большей охотой затеял бы драку, а не объяснения, и ничуть этого не скрывал. - Файрион убит, Арельдэ чуть не погибла из-за того, что ваши рыжие идиоты якшаются с орками! Или ты будешь утверждать, что не знаешь, что вытворяют твои братья?!
   Пока он говорил, откуда-то из-за деревьев возникли ещё двое феанариони. Карнистиро молча остановился рядом, а Тьелкормо немедленно вычленил из рассказа главное:
   - Арельдэ? Что произошло?
   Кинуться к гостям вытрясать подробности ему не позволил Куруфинвэ, положив руку на плечо.
   - Я не понимаю, как связаны Арельдэ, орки и Амбаруссар, - сказал он, обращаясь главным образом к Нолофинвэ. - На вас что, напали?
   Турукано набрал воздуха, но высказаться не успел: Финдарато ненавязчиво оттеснил его, шагнув вперёд.
   - Похоже, что одно из орочьих племён на юге считает двух рыжих демонов своими покровителями. Вы действительно ничего об этом не знаете?
   Макалаурэ так и стоял растерянно, уже почти отчаявшись найти какую-то логику в происходящем.
   - Да что произошло с Арельдэ? - нетерпеливо переспросил Тьелкормо. - Она правда пострадала?
   - А почему мы должны что-то знать? - перебил его Куруфинвэ: - Мало ли, что они там считают! Мы не интересуемся, во что верят орки!
   - Она ранена, но жива, Тьелкормо, - сказал Финдарато. - Спасибо за беспокойство.
   - То есть, вы сами не знаете, чем развлекаются Амбаруссар? - не унимался Турукано.
   - Где они сейчас? - спросил Нолофинвэ. - Давайте спросим у них.
   - Их нет в лагере, - отрезал Куруфинвэ. - И спрашивать их не о чем. Это бред.
   - А я сразу говорил, что они будут всё отрицать! - сказал отцу Турукано. - Нечего их спрашивать, действительно! - Повернулся к Куруфинвэ: - И куда они исчезли так вовремя? Проведать своих союзников?
   - Турукано, я хочу услышать ответ, - негромко сказал Нолофинвэ. И выжидательно посмотрел на старшего племянника. - Макалаурэ?
   - Куруфинвэ уже ответил, - сухо сказал Макалаурэ. - Хотя я выбрал бы несколько другие выражения. Мне жаль, если ваш отряд пострадал в стычке с орками, но мы с ними сталкивались несколько дольше - и серьёзней. Куруфинвэ сам едва не погиб в одном таком столкновении. А многие и погибли - в первых битвах и потом на границах. Ты и сам прекрасно об этом знаешь. И после этого можешь всерьёз спрашивать, заключаем ли мы союз с орками? Потрудитесь хотя бы объяснить, на чём основаны такие обвинения!
   - Я пока никого не обвиняю, - спокойно сказал Нолофинвэ. - Но орки, напавшие на моих детей, охотились на двух рыжих эльфов. Одинаковых эльфов. Которые приносят еду им туда уже не первую зиму. Разумеется, я хочу разобраться в этой ситуации. А вы нет?
   - Не первую зиму? - Куруфинвэ непонимающе хмурился. - Еду оркам? Вы ничего правдоподобней выдумать не смогли?
   - С чего вы это взяли? - спросил Макалаурэ. - Их кто-то видел там?
   Он смотрел на Нолофинвэ, но тот снова повернулся к сыну, и Турукано, помедлив, хмуро начал рассказывать. Признаваться в том, что информацию им сообщил орк, не хотелось, но деваться некуда.
   - Мы взяли пленного, он рассказал, что два рыжих эльфа помогают соседнему посёлку. Что они вырезали этот посёлок за дружбу с "демонами". Что именно поэтому они надеялись поймать рыжих эльфов рядом с этим посёлком. Он показал нам место - там было что-то вроде украшенного столба в центре, с рисунком двух лис. И несколько предметов нолдорской работы.
   Турукано сделал паузу, внимательно следя за реакцией кузенов, но реакция по большей части сводилась к оторопи. Тьелкормо громогласно фыркнул.
   - Да мало ли, откуда у них нолдорские вещи, - презрительно поморщился он. - Идёт война, если вы не заметили. А слушать орочьи сказки - это просто смешно.
   - Смешно, говоришь? У ваших близнецов нет, случайно, орочьего амулета? - спросил Турукано, внимательно оглядывая кузенов. - Такого, - пошевелил пальцам, - из клыков.
   - Амулета? - Тьелкормо вопросительно обернулся на своих, и Турукано, тут же приняв это за признание вины, злорадно улыбнулся.
   - Всё это очень занимательно, - кисло объявил Карнистиро. - Но, как по мне, тут интересней другое. Слуги Моринготто охотились на двух одинаковых рыжих эльфов? Как раз тогда, когда Майтимо в плену у Моринготто. Какое удивительное и необъяснимое совпадение.
   - Это вполне может быть продуманным планом тёмных, - негромко отозвался Финдарато.
   - Вот! - тут же поддержал его Куруфинвэ. - Хоть кто-то у вас соображает лучше, чем Турукано!
   - Да они знают про амулет! - возмущённо обернулся тот к Финдарато. Перевёл взгляд на отца: - Вы же видели!
   - Видели, - кивнул Нолофинвэ, жестом намекая ему умерить громкость. - Сами по себе лисы и ленты ничего не значат, безусловно, - продолжил Нолофинвэ. - Но совпадений слишком много, чтобы просто отмахнуться и даже не обсудить с вами эту странную ситуацию.
   Макалаурэ скорбно кивнул:
   - В такое трудное время бдительность, конечно, нужна. Только мне очень прискорбно видеть, что вам достаточно слов одного орка, чтобы обвинять нас в союзе с врагом. Какие бы у нас ни были разногласия. Неужели вам так легко поверить, что мы забудем о смерти отца и клятве?
   - Я не понимаю, чего вы хотите от нас? - раздражённо бросил Куруфинвэ. - Если вы верите оркам больше, чем нам, то зачем приехали? Даже если бы это была правда, вы ждали, что мы признаемся?
   - Мне казалось, - сказал Нолофинвэ, - что лучше вам знать о том, что происходит на юге. И о том, что орки устраивают засады на ваших братьев.
   - Мы благодарны вам за предупреждение, - величественно кивнул Макалаурэ.
   - А за обвинения - не очень, - негромко, но отчётливо добавил Карнистиро, брюзгливо поджимая губы.
   Нолофинвэ его проигнорировал.
   - Нет, Макалаурэ, нам нелегко в это поверить. И поэтому, Куруфинвэ, мы приехали. Чтобы дать вам возможность опровергнуть их слова и пресечь нездоровые слухи.
   - Было бы что опровергать! - фыркнул Тьелкормо. - Вы же ничего внятного не сказали!
   - Что вы вообще делали на юге? - перешёл в наступление Куруфинвэ.
   - Рушили ваши стратегические союзы, конечно, - сразу ощетинился Турукано.
   - Да, мы который раз уже замечаем ваши разъезды на своей территории! - Тьелкормо шагнул вперёд.
   - Теперь ещё и Белерианд ваша территория? - резко обернулся к нему Турукано. - А синдар об этом знают?
   - Достаточно, что знаем мы! - огрызнулся Куруфинвэ. - И вы тоже знали бы, если бы вспомнили договорённости! А не вынюхивали, что бы ещё вывезти тайком с нашей территории!
   Из гостей бушевал, главным образом, Турукано - ещё и потому, что остальные двое, похоже, верили в серьёзность обвинений не так прочно, как ему хотелось бы, а Тьелкормо и Куруфинвэ охотно огрызались в ответ, и утихомиривать их у остальных получалось плохо. Ругань грозила зайти на второй круг, а то и на третий, и Нолофинвэ уже начал прикидывать, кого удобней затыкать в первую очередь, когда молча кусавший губы Макалаурэ страдальчески поморщился и отмер. И вдруг рявкнул так, что даже черепица, кажется, подпрыгнула на ближайших крышах:
   - ТИХО!
   На него оторопело уставились все, от спорщиков до верных второго дома, оставшихся у ворот поодаль. Макалаурэ застенчиво поправил манжеты.
   - Нолофинвэ, Артафиндэ, примите мои извинения за несдержанность моих братьев. Но могу я узнать официальную позицию младших домов? Вы нас в чём-то обвиняете, основываясь на словах одного пленного орка?
   - Не обвиняем, - решительно опередил сына Нолофинвэ. - Но если орки распускают такие слухи и охотятся на твои братьев, тебе следует об этом знать. И разобраться в ситуации.
   - Благодарю за предупреждение, - Макалаурэ наклонил голову. - Я обязательно разберусь.
   Тьелкормо и Куруфинвэ обменялись с Турукано многообещающими взглядами, но продолжать скандал никто не стал. Нолофинвэ кивнул, полагая разговор законченным, но Макалаурэ его остановил:
   - И ещё один момент, Нолофинвэ. Раз ты уже здесь, то я хотел бы воспользоваться возможностью и обсудить с тобой некоторые другие вопросы - если у тебя есть немного времени, конечно. А остальному отряду как раз не помешает немного отдохнуть и подкрепиться.
   Нолофинвэ заверил, что время есть, и попросил Турукано и Финдарато подождать, пока они разберутся с делами.
   Турукано ответил скептическим взглядом, в котором явно читалась вера в способности Макалаурэ разобраться в чём бы то ни было, но промолчал и кивнул. Нолофинвэ, впрочем, отвернулся ещё раньше, уверенный, что повторять не придётся.
   Макалаурэ хмуро кивнул идти за ним и повёл вверх по склону к дому на вершине. Дом всё ещё не достроили, о чём недвусмысленно свидетельствовали два плавно изогнутых лестничных всхода, ведущих пока что просто на крышу первого этажа. Очевидно, там должна будет располагаться терраса и парадный вход. Скорее всего, двумя этажами строители не собирались ограничиваться, но пока было незаметно, чтобы там велись какие-то работы. По склону и без того оказалось натыкано много недостроя. Нолофинвэ, привыкшему к буйству форм и деталей Тириона, эти излишне строгие и неприветливые здания неприятно напоминали Ангамандо. Чего стоит уже эта толстенная стена вокруг! Стены слишком толстые, окон слишком мало, никаких открытых веранд и галерей... Строители уже начали украшать эти голые красноватые стены: росписью, глиняными барельефами или просто лентами дикого вьюнка, но с Тирионом, над которым тысячелетиями трудились тысячи мастеров, всё это нельзя было спутать даже туманной ночью. На большом доме, впрочем, и того не было: только голый камень стен и несколько дверей, одну из который Макалаурэ и толкнул. Соседнюю с той, в которую Нолофинвэ стучался в прошлый раз, когда говорил с Карнистиро.
   Внутри оказался кабинет, вдоль одной из стен которого тянулись полки с книгами, арфой и запасными струнами. На большом столе ровными рядами лежали кисти, несколько баночек краски и две или три карты Хисиломэ - одинаковых, только с разными пометками. Макалаурэ, впрочем, быстро всё это убрал на свободную полку, раздул успевшие посереть угли в жаровне и разлил по кубкам подогретое вино.
   - Спасибо, - поблагодарил Нолофинвэ, принимая кубок. - Что ты хотел обсудить?
   Макалаурэ покосился на только что убранные карты, кивнул:
   - Определить границы. Этим давно следовало заняться, чтобы избежать неприятных ситуаций вроде сегодняшней или недавней с гранитом. - Он сделал паузу, поставил свой кубок на стол и медленно прошёлся по комнате, заложив руки за спину. Нолофинвэ пригубил вино, узнавая терпкий вкус рябины. Торопить племянника он не стал, и тот, пройдя ещё пару раз вперёд-назад, действительно продолжил: - Но дело не только в границах, и я думаю, ты тоже это прекрасно понимаешь. Если бы между домами не было ссоры, мы легко обошлись бы без этих формальностей, но в нынешней ситуации обходиться получается не очень. Значит, нужно ясно определить, как мы делим территорию, ресурсы и сферы ответственности. Не говоря уж о том, что неплохо было бы узнать у синдар, как они относятся к тому, что мы делим эту территорию и эти ресурсы. И с ними общаться тоже стоило бы согласованно, а не так, что один дом не знает, что делают остальные.
   - Вот с последним особенно согласен.
   Нолофинвэ хмыкнул, прекрасно понимая, что это можно расценить как упрёк и что феанарион ждёт от него более развёрнутого ответа, но всё равно не спеша его давать. Сама мысль проводить границы между нолдор ему не нравилась. Они по-прежнему один народ, и никакой правитель не вправе думать лишь об одной его части, как бы заманчиво это ни выглядело. И что бы по этому поводу ни думала вторая часть.
   Макалаурэ покосился на гостя, ожидая продолжения, но, так его и не услышав, высказался сам:
   - Но по моим представлениям, прежде чем решать что-то об отношениях с соседями, неплохо было бы разобраться в своих собственных делах. Не надеешься же ты, что конфликты утихнут сами собой, если просто подождать?
   - Да, было бы неплохо, - не стал возражать Нолофинвэ. - Я как раз хотел узнать, понимаешь ли ты, что мы ждём от первого дома шагов по примирению.
   Макалаурэ как раз шёл в сторону двери, и на этих словах его точёные пальцы заметно дрогнули. Но он всё же сдержался, и когда обернулся, только чуть сжатые губы выдавали его возмущение. Нолофинвэ это понравилось. По крайней мере, он умеет вести переговоры, даже неприятные, чего очень не достаёт некоторым его братьям. Впрочем, тому же Турукано тоже было бы неплохо поучиться этому искусству. Задумавшись, Нолофинвэ едва не прослушал ответ племянника.
   - Возможно, ты не задумывался об этом, - прохладно начал он, возвращаясь от двери к окну, - но сложно делать шаги к примирению, когда на каждый свой шаг мы слышим только обвинения. Я понимаю, что у вас есть причины для неприязни. Но мы уже принесли извинения и всем, чем только можно было, помогали вам обустроиться здесь, и это всё равно не принесло никаких плодов. Прошлое мы изменить не можем, а ничто другое младшие дома, по-видимому, не удовлетворит. По крайней мере, у меня складывается такое впечатление.
   - Мы благодарны вам за помощь. Это правда. - Нолофинвэ отпил ещё вина и сделал паузу, чтобы не сразу портить картину добавлением "но...". Которое, тем не менее, отчётливо провисело в воздухе всю паузу. - Но вот извинений мы так и не услышали. Вы много чего говорили, но никогда - о том, что сожалеете о содеянном и раскаиваетесь.
   - Я говорил, что мы сожалеем о случившемся, ещё когда в первый раз приезжал в ваш лагерь. - На этот раз выдержка феанариону едва не изменила: слишком быстро и слишком резко он начал отвечать, но вовремя спохватился. Сделал пару шагов и махнул рукой. - Но сейчас речь не о том. Если даже мы не можем ни о чём договориться, скатываясь на перечисление обид, то чего ждать от остальных?
   - Невозможно простить того, кто не считает себя виноватым и не просит о прощении. - Нолофинвэ тоже нахмурился. - Один этот шаг избавил бы нас от необходимости делить наш народ и устанавливать границы. Они ведь злятся на вас не за то, что сделал мой брат, а за то, что вы его продолжаете поддерживать. Покажите, что это не так, и конфликты угаснут. Со временем.
   Макалаурэ развернулся, не дойдя до стены, и замер на месте, глядя мрачно и немного удивлённо:
   - Неужели ты действительно в это веришь? В то, что мы станем публично осуждать Феанаро, едва успев его похоронить, несмотря на клятву продолжить его дело? И в то, что нескольких слов достаточно, чтобы решить все проблемы, а не только потешить твою гордость?
   - Осуждать то, как он поступил с нами, - да. И после этого мы можем продолжить мстить Моринготто уже вместе. Я уверен, что смогу убедить остальных не держать зла на вас.
   - А я не уверен! Более того, я начинаю сомневаться, что ты хотя бы попытался бы их убедить. И верно ли я понимаю, что без нашего публичного покаяния в определённой тобой форме ты отказываешься даже обсуждать другие вопросы? В таком случае извини, что зря отнимаю твоё время.
   - Нет, не отказываюсь, - вздохнул Нолофинвэ. - Раз нет другого выхода, лучше прочертить границы, чем допустить ещё одно кровопролитие. Что бы ты ни думал, Макалаурэ, я считаю нолдор одним народом и ничья смерть в этом случае меня не порадует.
   Макалаурэ помолчал немного, но продолжать эту неприятную тему не стал. Кивнул коротко, подошёл к столу и всё-таки сел, взял кубок с уже остывшим вином, но пить не стал, покрутил его в пальцах, поглаживая завитки чеканки, словно пытаясь их расправить. И перешёл к другой теме:
   - Помимо этого, как я уже сказал, нам нужно обсудить отношения с синдар. Ты думал о посольстве к Эльвэ или кому-то ещё из местных правителей?
   - Думал. Но пока не отправлял, - Нолофинвэ постарался сказать это так, чтобы во фразе не слышалось "в отличие от вас", но, кажется, получилось не слишком. По крайней мере, Макалаурэ нахмурился, и он поспешил добавить: - Я думаю поручить это третьему дому.
   Макалаурэ остро взглянул на него:
   - Мы общались с Кирданом, как ты знаешь. О наших внутренних разногласиях мы ему не рассказывали, и представляется разумным делать так и в будущем... Особенно, если ты и действительно считаешь нолдор одним народом.
   Нолофинвэ выдержал паузу и весомо кивнул. Феанарион тоже. Оба при этом молчали, и Макалаурэ продолжал теребить кубок. Казалось, ему очень хотелось вскочить и снова заходить по комнате, но он пока сдерживался:
   - Об Альквалондэ тоже не знает ни он, ни Эльвэ. Если ты думал о посольстве, ты наверняка думал и об этом. Ты планируешь сообщать синдар о происшедшем? И о том, кто в этом участвовал, а кто нет.
   В последней фразе послышался намёк, и Нолофинвэ чётко понимал, на что. Скрыть собственное участие тоже не удастся. И вряд ли для Эльвэ имеет значение, кто был зачинщиком, а кто думал, что помогает брату отбиваться от врага. Так что он просто кивнул:
   - Рано или поздно они узнают.
   - Да. Вопрос в том, как, когда и от кого.
   - Будет лучше, если они узнают от виновных. - Нолофинвэ внимательно взглянул на собеседника, прежде чем произнести следующую фразу: - Я готов принести извинения за случившееся. Готовы ли вы?
   Макалаурэ ответил не сразу. Судя по сжавшимся на ножке кубка пальцам, мысли его занимали не самые приятные. Нолофинвэ только не мог понять, вспоминает ли он прошлое или тревожится о будущем. Наконец, он отставил кубок, так и не притронувшись к вину, снова встал, подошёл к окну, сквозь мутную поверхность которого едва пробивались слабые лучи. Обернулся и сказал уже оттуда:
   - Я думаю, не следует начинать знакомство с Эльвэ с таких новостей. Но и затягивать, разумеется, не стоит. Третий дом разделяет твоё мнение по этому вопросу?
   - Третий дом готов содействовать мирным переговорам. Всех со всеми. - Нолофинвэ хмыкнул. - Тем более, что Эльвэ их родич. Будет лучше, если именно они и поедут в Эгладор.
   Макалаурэ кивнул и снова принялся вышагивать.
   - И ещё один момент. Насколько я могу судить по опыту последних двух лет, - он остановился, глядя хмуро, - королём младшие дома называют тебя. И между собой, и демонстративно в присутствии первого дома. В подтверждение того, что ваша ссора с Феанаро возникла не на пустом месте.
   - Они привыкли доверять мне, пока мы шли через льды, и пока не видят альтернативы, - как можно спокойнее ответил Нолофинвэ.
   - Разумеется, коронованного короля заметить гораздо сложней - особенно, пока он в плену у Моринготто.
   Нолофинвэ пожал плечами, не желая спорить. Особенно на такую тему. Особенно с феанариони в их лагере. Макалаурэ немного подождал ответа, но развивать опасную тему тоже не стал. Вернулся к предыдущей:
   - План военных действий нам тоже следовало бы обсудить, но к этому мы ещё вернёмся. Насколько я понимаю, вы тоже полагаете, что с наскока Ангамандо не взять, и придётся сначала подготовиться. И, вероятно, заручиться поддержкой синдар. Что возвращает нас к вопросу о посольстве. Нам нужно согласовать, какую официальную позицию будут излагать послы к синдар. От чьего имени они будут говорить? От твоего? От имени третьего дома? Или от имени всех нолдор?
   Тут думать было не о чем.
   - Мы будем договариваться с ними от имени нолдор, как единого народа, - уверенно сказал Нолофинвэ. - И отправлять посольство тоже будем вместе.
   - Что ж, хорошо уже, что мы хоть в чём-то сходимся во мнениях, - вздохнул Макалаурэ. - Тогда можно определиться со сроками и с тем, куда послы поедут. Сразу к Эльвэ или всё-таки к Кирдану за посредничеством?
   - Нужно говорить с Финдарато. Может ли он или кто-то из его братьев сейчас отправиться в Эгладор.
   Дальше всё пошло проще. Быстро появился Финдарато, подтвердил готовность третьего дома взять на себя все дипломатические сложности, и следующие полчаса решали, к кому ехать сначала: к Кирдану или сразу к Эльвэ, - и что везти в качестве подарков. В конце концов, сошлись на том, что будет лучше начать с Фаласа и попросить Кирдана о посредничестве в переговорах с Эльвэ, к которому, согласно последним слухам, без предварительного разрешения даже не попасть. Финдарато пообещал отправить Артаресто с посольством, Макалаурэ согласился и тут же предложил включить в его состав Айраутэ, на правах уже бывавшего в Фаласе, и, неожиданно, Арельдэ. По одному представителю от каждого дома. В точности следуя утверждению о единстве народа.
   Нолофинвэ вздохнул и согласился. Оставалось ещё проложить по карте границу, и никаких приятных чувств он по этому поводу не испытывал.
   ***
   Пока Макалаурэ и Нолофинвэ общались, у остальных разговор не клеился, несмотря на накрытый стол и украшенную цветами новую обеденную залу. В самом начале Тьелкормо немного разрядил обстановку десятком обеспокоенных вопросов про Арельдэ, Куруфинвэ тоже слушал внимательно, а не лез с язвительными репликами, и скандала не получилось. Но эта тема довольно быстро исчерпала себя, а обсуждать остальные по пятому кругу не хотелось, и все вздохнули с облегчением, когда совещание, к которому под конец присоединился Финдарато, кончилось и гости убрались восвояси. А им на смену пришёл Макалаурэ. Отмахнулся от вопросов про переговоры - потом обсудим, - и хмуро оглядел братьев.
   - Так где, говорите, Амбаруссар сейчас?
   - Их счастье, что их сейчас нет в лагере, - буркнул Тьелкормо.
   - Да брось, ты же не веришь в это, - обернулся к нему Куруфинвэ. - Даже Амбаруссар не настолько идиоты.
   - Не настолько? - Тьелкормо с трудом сдерживался. - Малторнэ видел у них этот амулет! Они его на Атью нацепили, когда попёрлись штурмовать Тангородрим! Ты что, не слышал, как они полгода шутили про орочью "невесту" Тэльво?
   Все обернулись к нему.
   - Не слышал, - медленно сказал Куруфинвэ. - Какую ещё невесту?!
   - Ну, эти недоумки ушли тогда за орком шпионить, пока ты раненый лежал, - возмущённо махнул рукой Тьелкормо. - И с кем-то там умудрились поговорить.
   Макалаурэ неохотно кивнул:
   - После этого Тэльво мне два дня рассказывал, что орки не хотят воевать.
   - И пленных выпускал направо и налево, - хмуро добавил Карнистиро. - Но ведь это было несколько сезонов назад.
   - Всё сходится, - снова кивнул Макалаурэ, - они так и сказали, что несколько зим.
   - Надо думать, не вся дурь успела выветриться! - тряхнул головой Тьелкормо.
   - Таааак, - Куруфинвэ многообещающе двинул челюстью и мрачно осведомился: - Что ещё вы мне не рассказали? Что ещё я тогда пропустил, пока валялся раненый?
   - А тебе мало? - спросил Тьелкормо.
   Куруфинвэ зыркнул на него, но вслух сказал только:
   - Ну пусть только появятся!
   - Турко, - обернулся к нему Макалаурэ, - я правильно помню, что Амбаруссар возвращаются послезавтра? - и продолжил, дождавшись кивка. - Распорядись на воротах, чтобы они сразу зашли ко мне.
   Когда Макалаурэ уже собрался уходить, его остановили вопросом теперь уже о разговоре с Нолофинвэ, и пришлось пересказать обсуждение. Куруфинвэ подозрительно спрашивал, на что он там насоглашался, не отдал ли ещё чего такого же ненужного, как лошади. Тьелкормо спрашивал, как можно отправлять Арельдэ, она же ранена. Словом, кратким пересказом ограничиться не удалось, а долгие расспросы первым надоели Карнистиро, который заявил, что это всё прекрасно, но его ждёт работа, и предложил наказание для Амбаруссар обсудить позже. Например, за ужином.
   На этом и разошлись. Обдумывать наказание.
   ***
   Небо снова затянуло облаками. Не дождевыми, похожими на клочья тёмного пуха, а ровным слоем от края до края, как будто разлили краску. Правда уже когда подъезжали к лагерю, на западе вдруг четким золотым контуром проступило небольшое облако, и казалось, что ещё немного, и из-за него всё-таки выглянет край Васы, но тут отряд въехал под деревья, а когда снова выехал, вместо облака снова осталась одна равномерная серость. Ну, хоть не капало.
   Прямо от ворот Амбаруссар позвали к Макалаурэ. Они, конечно, удивились, но не настолько, чтобы заподозрить неладное. Странно, что не дали даже переодеться или поесть с дороги, но, может, правда что-то срочное - их всё-таки несколько дней в лагере не было, мало ли. Хотя если бы действительно срочное, могли и позвать раньше.
   - Проходите, - Макалаурэ поднял голову от размеченной непонятными стрелочками карты. - Луиннаро, будь добр, позови Тьелкормо, Карнистиро и Куруфинвэ.
   Амбаруссар переглянулись. Спросили, что происходит, но Макалаурэ только попросил дождаться остальных. Они переглянулись ещё раз, приняли решение молчать и всё отрицать и приступили к его выполнению.
   Братья собрались на удивление быстро. И тоже не спешили делиться информацией. Карнистиро так и остался стоять у входа, подпирая плечом косяк и ненавязчиво перекрывая пусть к спасению. Куруфинвэ даже не улыбнулся в ответ на "Алар", и только Тьелкормо, отпихнув за дверь уже просунувшегося было Хуана, хмыкнул многообещающе:
   - Явились, герои?
   - Ну теперь-то скажете, что такое? - нетерпеливо спросил Тэльво, переводя взгляд с одного старшего на другого.
   На удивление, ни Куруфинвэ, ни даже Тьелкормо не кинулись отвечать и на взгляды тоже не отреагировали, подкрепляя появившуюся было мысль, что между собой старшие уже всё обсудили.
   - Ну? - Питьо глянул на Макалаурэ. - Хватит тянуть уже.
   - Дорогие братья. - Макалаурэ, наконец, счел паузу достаточно выдержанной, отложил перо и поднялся из-за стола. - Недавно сюда приезжала целая делегация во главе с Нолофинвэ, чтобы любезно сообщить нам, что на юге орки устраивают засады на двух одинаковых рыжих эльфов.
   - Спасибо, конечно, что предупредили... - протянул Питьо, переглянувшись с братом.
   - Вы за этим нас позвали? - с сомнением спросил Тэльво.
   - За этим, - ласково кивнул Макалаурэ. - А вы не хотите нам сообщить, почему засады на вас устраивают именно там? Недалеко от ущелья Сириона.
   - Разве только там? - невинно переспросил Питьо.
   - Да хватит уже рассусоливать! - раздражённо бросил Карнистиро. И решительно обернулся к рыжим: - Что за орков вы там кормите?
   - Орков? - Амбаруссар удивились, но не настолько искренне, насколько стоило бы.
   - Отряд второго дома попал в засаду где-то в тех местах, - печально поведал Макалаурэ. - И пленный орк им рассказал, что вы кормили какое-то соседнее племя, пока они их не перерезали за дружбу с "демонами".
   - Перерезали? Всех? - вскинул голову Тэльво.
   - Идиоты, - констатировал Карнистиро. - Даром, что две головы - ума и на одну нет.
   - Амбаруссар, это что, правда? - всё ещё неверяще переспросил Куруфинвэ.
   - Они убили Файриона и ранили Арельдэ! - Тьелкормо опасно шагнул к близнецам.
   - Это не они! - взмахнул рукой Тэльво. - Ты же говоришь, их самих...
   - Жаль, что не раньше, - заметил Карнистиро. Тэльво обернулся к нему, зло сжав кулаки, но Карнистиро продолжил, ничуть не впечатлившись: - Может, тогда нам не пришлось бы выслушивать от Нолофинвэ обвинения в союзе с врагом!
   - С каким ещё врагом?! - не унимался Тэльво. - Я же объяснял, они не служат Моринготто!
   - Теперь уже точно, - буркнул Карнистиро. - И нечего на меня тут смотреть волком. Я теперь понимаю, куда у меня мешки с зерном пропадали. - Он обернулся к старшему: - Кано, так я их запру? Или мы ещё надеемся на раскаяние?
   - Раскаяние в чём? Они не воевали с нами!
   - Довольно! - прервал их Макалаурэ. - Амбаруссар, мы действительно надеялись, что вы и сами поймёте недопустимость таких действий. Здесь не Аман, и мы на войне. И вам пора бы привыкать к этой мысли. Если к вашему разуму взывать бесполезно, придётся воспитывать испытанными методами.
   Амбаруссар мрачно молчали. Даже Тэльво понял бесполезность призывов к состраданию и мрачно кусал губы.
   Макалаурэ кивнул:
   - Вашими разъездами и снабжением временно займётся Турко, потому что вы будете заняты заточкой стрел. Неделю. Каждому из вас для этого будет выделено по комнате, чтобы никакие искушения не отвлекали.
   - За что?! - возмутился Тэльво.
   - Мы ничего не сделали! - с жаром поддержал его Питьо.
   - Две недели, - покладисто исправился Макалаурэ. - Это из расчёта по сто наконечников в день. Если не успеете - то дольше.
   Тэльво глянул на него с ненавистью и гордо отвернулся.
  
  
  
  
(13) Живой уголок, нарушения визового режима и последствия
  
   После установления границ ситуация немного успокоилась. Ресурсов более-менее хватало для всех - благо, незанятых земель в Митриме, Хисиломэ и окрестностях хватало, да и гор тоже, так что ни в полях, ни в строительном камне большого недостатка не было. Конечно, разъезды разных домов, встречаясь где-нибудь в холмах или предгорьях, по-прежнему переглядывались с неприязнью, но какое-никакое равновесие установилось. А когда немного набравшиеся сил младшие дома тоже взялись за активную стройку, и времени на ссоры с соседями сразу же стало меньше.
   Следующий год не ознаменовался ничем примечательным, кроме одного посольства к Кирдану, которое, впрочем, тоже не привезло особых результатов. Кирдан ещё раз подтвердил желание поддерживать дружеские отношения и ещё раз пообещал при случае передать Элу Тинголу о желании нолдор с ним встретиться. Но, как поняли послы, его собственные отношения с Дориатом (как в последние годы стали называть Эгладор, после появления вокруг него завесы) были не настолько тесными, чтобы ездить в гости запросто и без предупреждения. Да и завеса прозрачно намекала, как сильно дориатрим жаждут общения с внешним миром.
  
   Стройка на южном берегу Митрима шла быстро, и ещё через год практически завершилась. В шатрах к этому времени жили уже немногие, по большей части те, кто не хотел селиться в самой крепости, предпочитая более уединённые места где-нибудь неподалёку. Вокруг крепости поэтому тоже начали вырастать дома, хотя и не так быстро, как внутри.
   Работы у Тинто поэтому не то чтобы сильно уменьшилось, но за столько времени он успел к ней привыкнуть, так что со свободным временем лучше определённо стало.
   Как-то в конце весны они гуляли вдоль озера всей компанией, когда Мириэт, убежавшая с тропинки искать землянику, отказываясь поверить, что для ягод ещё слишком рано, вдруг ойкнула где-то за буреломом и закричала всем скорей идти сюда.
   Кричала она взбудоражено, но не испугано, так что остальные на крик хоть и поспешили, но не сломя голову.
   Мириэт, устав дожидаться, неловко бежала к ним навстречу, обеими руками держа в горсти что-то слабо пищащее. Остановилась отдышаться, чуть-чуть приоткрыв ладони и заглядывая внутрь, и когда все столпились вокруг неё, то в щель между ладошками высунулась крошечная голова в редком пуху и раззявила жёлтый клюв. Тинто от неожиданности отдёрнул протянутый палец.
   - Где ты его взяла? Он же маленький ещё!
   - Там валялся! - девочка мотнула головой в сторону видневшейся за соснами прогалины.
   - Из гнезда выпал? - предположил Тинто.
   - Не знаю. Он там лежал и плакал, под дубом, отсюда не видно.
   Арессэ предложил сходить туда, и остальные поддержали: если птенец просто выпал из гнезда, то лучше всего туда его и положить.
   - Подожди, дай-ка, - Тинто нагнулся посмотреть ближе, и Мириэт послушно раскрыла ладони. Птенец закопошился, открывая и закрывая жёлтый рот и поднимая бесполезные лысые крылышки, укрытые пеньками будущих перьев.
   - У него лапа сломана, - сообщил Тинто, выпрямляясь, почти одновременно с возгласом Мириэт:
   - Ой, это что? - она растопырила выпачканные пальцы, брезгливо пошевелила ими. - Фууу! - и сунула свою находку первому попавшемуся. Первым попался Тинто.
   - А ты что думала? Это игрушка? - сердито сказал он, бережно забирая птенца. - Дай сюда.
   - А зачем он меня обкакал? - обиженно отозвалась Мириэт, сразу кинувшаяся вытирать руки об траву. - Я его спасла, а он вон чего!
   Смеющиеся Арессэ и Оролиндо её охотно поддержали: совсем неблагодарный попался, и пугливый, - а Калайнис подошла ещё посмотреть на птенца. Достала откуда-то платок, протянула.
   - И правда сломана, - с сожалением сказала она, пока Тинто устраивал птенца в платке поудобней. - А она сама заживёт, если его обратно в гнездо посадить?
   - Не знаю. - Тинто покачал головой. - Может. А может, у него ещё какие-то травмы есть, он же с дерева упал. - Огляделся. - И родителей не видно. Он есть, наверное, хочет.
   - И что с ним делать? - спросил Оролиндо. - Целителям отнести?
   - Угу, у них других дел нет, - пожал плечами Тинто, подняв птенца к лицу. Совсем крошечный, в пуху ещё... - Сами вылечим.
   Мириэт дулась на всех чуть в стороне. Трава не помогла, просто руки теперь были выпачканы ещё и зелёным.
   Пару минут все обсуждали, что делать с птенцом. Кто может знать, как его лечить, где его держать, чем кормить, не лучше ли всё-таки положить обратно в гнездо, сможет ли он сам охотиться, когда оперится и вылечится, можно ли вернуть его родителям, вылечив ногу, или они улетят раньше...
   - Чего вы там решаете? - подала голос обиженная Мириэт. - Это моя птичка! Пусть только не какает больше!
   Пока все смеялись, Тинто опять с сомнением разглядывал птенца.
   - Со сломанной лапой он всё равно не выживет, - сказал он. - А так... Ну если не научится охотиться, будем его кормить. Не так уж много они едят.
   - Давай, может, я заберу? - предложила Калайнис. - Когда ты с ним возиться будешь?
   - А ты когда?
   - Ну, я хоть не в две смены работаю, в отличие от некоторых, - хмыкнула она, но настаивать не стала.
   Они ещё пообсуждали и пошли всё-таки смотреть гнездо. Тинто по дороге гадал, где держать птенца. Обида Мириэт прошла после первого же ручья, и подходя к тому самому дереву она уже радостно спрашивала у всех сразу, что птички едят, как часто, и нужно ли им еду готовить. Отвечал ей преимущественно Тинто, заодно вспоминая всё, что знает про соек. Вспоминалось не так уж много.
   Птичек, как оказалось, и самих с удовольствием едят. Гнездо на дереве было видно ясно, а отправленный наверх с разведкой Арессэ сообщил, что внутри остались только объедки от чьего-то неопрятного завтрака из четырёх менее удачливых птенцов. После этого возвращать найдёныша в гнездо уже никто не предлагал, только переспросили, точно ли Тинто хочет и может с ним возиться. Калайнис предлагала забрать себе, Мириэт её радостно поддержала, напирая на то, что это её птичка, но Тинто упёрся.
   - Я хотя бы знаю, как за ним ухаживать. И я же сейчас с документами, в основном, работаю, так что могу присматривать одновременно.
   - А тебе разрешат? - с сомнением переспросил Арессэ. - Вить гнездо из документов.
   - Почему из документов? Можно шапку старую взять или ещё что-нибудь. И я аккуратно. Всё лучше, чем таскать по всему лагерю.
  
  
   ***
   Весь следующий день Тьелпэ был на ногах. Хотя основные строительные работы уже почти все закончились, отделки оставалось ещё много - а возиться с ней приходилось чуть ли не больше, чем со строительством. То на участок принесли витражное стекло вместо обычного, то краска оказалась не того оттенка, то чей-то творческий порыв потребовал расписать мокрую штукатурку картинами во всю стену, и художник ругался теперь с резчиками по дереву, планировавшими закрыть часть этой стены узорными панелями. Координировать строительство было даже проще. Там как-то никто не считал, что творческие порывы не нужно согласовывать с руководством.
   Впрочем, кое-где строительство продолжалось, так что и бумажная работа не вся сводилась к пересчёту материалов и площадей с Карнистиро на складах и мастерами на участках.
   Когда он впервые за день зашёл в кабинет, там было подозрительно тихо. Так тихо, что сначала Тьелпэ подумал, что там никого нет, - а потом обнаружил Тинтаэле, спящего прямо за столом щекой на стопке документов. Рядом с ним на столе зачем-то лежала старая шапка с чем-то комковатым и непонятным внутри. Тряпки, что ли?
   Тьелпэ подошёл ближе. Тряпки в шапке действительно были, но самый крупный комок оказался птенцом - маленьким, ни на какую ещё взрослую птицу непохожим, с лысыми крошечными крыльями. Тьелпэ осторожно тронул пальцем тёплую спинку - птенец мгновенно выпучил глаза, закопошился и требовательно запищал, вытягивая шею.
   Тинтаэле встряхнулся в сел ровно, потирая глаза.
   - Ты доделал чертёж? - спросил Тьелпэ, оборачиваясь.
   - Чертёж? - Тинтаэле зевнул. - А, да, почти. Осталось вот... Сейчас доделаю.
   - Тебе там что-то непонятно?
   - Нет, всё понятно... - Он поспешно зашуршал бумагами. - Просто я вот... Его кормить надо часто.
   - И поэтому ты поселил его на столе с документами?
   - Да. Чтобы ходить недалеко. И тут теплее.
   - Тут документы. Их нельзя пачкать.
   - Я ничего не пачкаю.
   Тьелпэ придирчиво обошёл стол и, выразительно глядя на Тинтаэле, остановился над дурно пахнущими кляксами с чёрным сгустком по центру каждой. Не пачкает он. Хорошо, хоть документы догадался убрать на другой край.
   - Сейчас вытру, - хмуро сказал тот, поднимаясь, и пошёл за тряпкой, зевая на ходу. Птичка зашевелилась, пискнула.
   - Зачем тебе сойка?
   - Низачем. - Тинтаэле вернулся с тряпкой и принялся вытирать стол. - Я её потом выпущу.
   Услышав его, птица снова завозилась и открыла рот, жёлтый и огромный по сравнению с остальной головой.
   - А зачем поймал, если не нужна?
   - Я не поймал, а нашёл. Точней, её Мириэт нашла. Она из гнезда выпала, лапку сломала, - объяснил Тинтаэле, взяв с полки укрытую полотенцем чашку и запуская в неё пальцы. - Каша кончилась, - сообщил он, поднимая голову и вытирая пальцы об другой угол той же тряпки, которой вытирал стол. - Побудешь тут, пока я сбегаю?
   Тьелпэ только головой покачал.
   - Иди.
   - Ага, - обрадовался Тинтаэле. - Я до кухни только. - И сбежал с чашкой и грязной тряпкой, оставив Тьелпэ листать чертежи.
   Нужный чертёж, который он ждал сегодня утром, был сделан только наполовину, и Тьелпэ с неудовольствием покосился на виновника такой задержки, снова пищавшего и неловко топорщившего крылышки в своей шапке. Еда должна была скоро прийти, а лечить соек Тьелпэ не умел, так что зарылся в документы, не обращая больше на писк внимания. А минут через десять вернулся Тинтаэле с кашей, куском варёного мяса, овощами и чистой тряпкой, и Тьелпэ встал, забирая с собой рассортированные стопки документов, готовое и неначатое.
   - Когда чертёж будет готов?
   - А когда нужно? - рассеянно отозвался Тинтаэле, выкладывая еду на стол под нетерпеливый ор птенца. - Завтра?
   - Нужно было сегодня.
   - Извини. - Тинтаэле виновато обернулся. - Я к вечеру сделаю. - Тьелпэ кивнул, поворачиваясь к выходу, и он торопливо продолжил оправдываться: - Просто её кормить нужно каждые три часа, и ещё у неё лапа сломана, а она всё встать порывается. Вообще, лучше было бы кузнечиков наловить, но мне некогда, а ребята тоже не успели ещё новых принести, так что приходится вот с кухни таскать... А она и плюётся ещё, не привыкла.
   - Я понял.
   Тьелпэ поудобней перехватил стопку, и Тинтаэле заметил, присмотревшись:
   - А это я ещё не делал.
   - Я вижу. - Он снова кивнул. - Я кому-то другому поручу. Заканчивай чертёж и скажи мне, когда разберёшься с сойкой.
  
   Пока Тинто думал, спорить ли, дверь уже закрылась, оставив его гадать, обиделся лорд или нет. Можно было бы подумать, что обиделся, но он же всегда такой...
   Птенец продолжал орать - и Тинто решил разобраться с проблемами в порядке важности. И начать с кормёжки.
   Через пару часов вернулся Тьелперинкваро. Посмотрел почти законченный чертёж, разложил на свободной половине стола свои документы и тоже сел работать, молча. Тинто виновато покосился раз, другой, потом спросил, ужинал ли он, и сообщил, что сейчас принесёт еды. Тьелперинкваро кивнул и сказал потом спасибо, когда он вернулся с бутербродами, но тем разговор и ограничился.
   - Ну не мог же я её бросить просто так! - не выдержал Тинто полбутерброда спустя.
   Тьелперинкваро опять кивнул, и он снова начал настороженно приглядываться. Обиделся-таки?
   - Больше некому было. - Тинто предпринял ещё одну попытку объясниться. - Это только я вот с документами работаю, а остальные же на ногах постоянно, - сел рядом, ем. - И отдельных комнат ни у кого нет. Так что пришлось мне вот. И я ещё знаю немного про птиц, у меня папа их любит...
   Тьелперинкваро снова ограничился кивком, особенно и не слушая, кажется, деля всё внимание между едой и работой.
   - Ну чего ты обижаешься? - жалобно спросил Тинто, исчерпав все объяснения.
   - Я не обижаюсь, - спокойно отозвался Тьелперинкваро.
   - Правда? - Тинто облегчённо улыбнулся.
   - Правда. Я разочарован, что ты опять срываешь сроки без предупреждения. Но не обижен.
   - Ну откуда я знал, что так случится? - Тинто уже и сам готов был обидеться. - И я всего на полдня задержал чертёж!
   Тьелперинкваро посмотрел на него с лёгким любопытством, как будто опять не понимал, о чём идёт разговор и с какой цель. Кивнул и спросил о другом:
   - Ты его дальше собираешься выхаживать? - он кивнул в сторону птенца.
   - Ну... Когда начнёт есть сам, станет проще.
   - Через месяц?
   - Я не знаю точно, тут же ещё всё не так, как в Амане было. И я никогда не выкармливал соек. А ты?
   - Я тоже.
   Он снова замолчал, сосредоточившись на работе, так что оставалось только вздохнуть и последовать его примеру. Через полчаса чертёж был всё-таки готов, о чём Тинто радостно объявил, получил взамен пару страниц расчётов для проверки и указание не держать сойку и документы на одном столе, пообещал исправиться завтра же с утра, и утащил гнездо домой: ночью птенец, конечно, спал, но оставлять его одного всё равно было немного неспокойно.
  
  
   ***
   После завтрака Тинтаэле задержался, набрать каши для птенца. Тьелпэ не стал спорить, вернулся в кабинет и принялся просматривать стопку документов, которые собирался поручить Тинтаэле, выбирая, что ещё можно оттуда забрать. А потом в дверь постучали, и в кабинет заглянул Вильвелоссэ.
   - Лорд, у меня есть вопрос по новым чертежам. Ты не занят?
   - Заходи. Я слушаю.
   Вильвелоссэ прошёл к столу и развернул на нём чертёж:
   - Вот здесь, - показал он. - Мне кажется, тут что-то не сходится.
   Тьелпэ посмотрел сначала с сомнением, узнав чертёж, порученный Тинтаэле, потом взял измеритель, листок бумаги, перепроверил... Действительно ошибка, и глупая: расчёты для удобства в двенадцатеричной системе, а цифры по привычке отчёркнуты сверху, как для десятеричной. Просто от невнимательности.
   Интересно, сколько ещё таких ошибок ушло в работу?
   Он поднял взгляд на терпеливо ждущего Вильвелоссэ.
   - Ты пересчитывал?
   - Да, - кивнул мастер. - Ошибка только на этом чертеже.
   - Хорошо, спасибо.
   Чертёж переделывать не стали, просто внесли на скорую руку нужные поправки, и Вильвелоссэ ушёл, поблагодарив, а Тьелпэ остался думать, сколько ещё документов нужно отзывать и перепроверять. Все, какие делал Тинтаэле за время возни с птенцом? Или вообще все?
   Не хватало ещё, чтобы он устроил ещё один обвал, теперь на стройке, из-за поставленной не в том месте запятой.
   От мысли стало неуютно, но Тьелпэ успокоил себя: большую часть его расчётов он всё-таки перепроверял, и ошибок там не было. Это только в последнее время расслабился и перестал следить за каждым шагом. Зря.
   Следующую четверть часа Тьелпэ потратил на составление списка документов, которые нужно отозвать и перепроверить. Мастера на местах тоже должны просматривать документы, и не один только Вильвелоссэ способен заметить ошибку. Но есть же ещё исполнительные, вроде Хесталассэ...
  
   Когда Тинто вернулся с новой порцией каши и тряпок для гнезда, Тьелперинкваро вручил ему уже готовый список, дождавшись только, чтобы он уложил принесённое.
   - Что это? - непонимающе уставился на список Тинто.
   - Пройди по стройке и скажи пока приостановить работу по этим документам. И принеси их сюда.
   Тинто уже осмысленно пробежал список глазами, узнавая свою работу. Поднял голову:
   - Почему?
   - Там могут быть ошибки.
   - С чего ты взял? - обиделся Тинто. - Я их пересчитывал.
   - Вильвелоссэ нашёл ошибку в последнем чертеже. Остальное лучше тоже перепроверить. И побыстрей. - Тьелперинкваро намекающе кивнул к выходу и опустил взгляд на свою работу, но Тинто ещё не закончил обижаться.
   - Ошибку? В том большом чертеже? Ты уверен? Может, это он ошибся сам? - с вызовом предположил Тинто. - Или просто не понял, по какой формуле я считал? Я не расписывал подробно расчеты, времени не было.
   - Уверен. Я перепроверил. Ты идёшь или мне самому сходить?
   - Хорошо, сейчас.
   Тинто посопел возмущённо и всё-таки вышел, обиженно попинывая камешки под ногами. Ошибку он нашёл. Нет там никаких ошибок. Он просто ничего не понимает в математике. Небось, формулу увидел незнакомую, вот и паникует. То сроки я ему срываю, то полдня вот ерундой заниматься теперь. Пока собрать, пока пересчитать, пока обратно раздать...
   Документы Тинто собирал молча и хмуро, представляя, как вернётся к Тьелперинкваро, потрясая безошибочным чертежом, и потребует извинений.
   Вильвелоссэ он оставил напоследок.
   Тот обнаружился не на том участке, где должна была строиться злополучная арка, а в небольшом дворике рядом, где строительство уже закончили, и теперь выкладывали мозаичную плитку под ногами. Вильвелоссэ стоял чуть в стороне от размеченной под мозаику площадки, следя за работой, и не спешил замечать Тинто со стопкой документов в руке. Пришлось покашлять, привлекая внимание.
   - Да, Тинтаэле, что такое? - кивнул Вильвелоссэ обернувшись.
   - Тьелперинкваро сказал, ты нашёл ошибку в чертеже. Что за ошибка?
   Мастер усмехнулся, но кивнул. Отвёл Тинто в беседку по другую сторону от будущей арки и показал нужное место, с правками, на расстеленном по столу чертеже.
   - Это ты считал, получается? - спросил он, пока Тинто внимательно вчитывался в одну и ту же строчку, как будто надеялся, что ошибка опомнится и исчезнет. Или почерк изменится с его собственного на неизвестного злопыхателя.
   Но почерк не менялся, ошибка не исчезала и не переставала быть менее глупой.
   Тинто вздохнул, разочарованно выпрямляясь. Настроение окончательно испортилось.
   - А как ты заметил? - спросил он, не глядя на Вильвелоссэ.
   - Я все документы просматриваю, прежде чем начинать работу по ним.
   - И все расчёты пересчитываешь?
   - По-хорошему надо все или хотя бы ключевые. Время от времени все ошибаются, потому такие документы и проверяют по нескольку раз. Но тут просто очень явно.
   Тинто со вздохом кивнул:
   - Извини, это я виноват.
   - Да, я уже понял. Ничего страшного, бывает.
   Вильвелоссэ кивнул и направился обратно на балкон, а Тинто подумал мимолётно, не попросить ли его не говорить Куруфинвэ. Этот не ошибается, наверняка. Или ему просто сказать боятся.
   Подумал, что Тьелперинкваро всё равно ведь наверняка скажет, и, понурившись, пошёл назад.
  
   В кабинете ничего не изменилось. Тьелперинкваро взял документы, поблагодарил и сел проверять, как обычно, не видя темы для обсуждения. Он, похоже, вообще ничего не считал темой для обсуждения. Зато птенец, снова успевший проголодаться, разговаривал за троих. Тинто его мрачно покормил и молча сел к столу, придвинув к себе пару листков проверять и подозрительно косясь на Тьелперинкваро: не будет ли отбирать?
   Отбирать он не стал, но когда Тинто отложил первый проверенный документ, переложил его к себе, чтобы проверить ещё раз.
   - Я просто линию не там провёл, - сказал насупленный Тинто.
   - Я видел, - кивнул Тьелперинкваро, перелистывая страницу.
   - Ты из-за этого мне больше не доверяешь?
   Тьелперинкваро вздохнул, громко думая, как жаль, что не все умеют работать молча, но всё-таки отвлёкся и посмотрел на собеседника.
   - Я зря перестал проверять расчёты за тобой. А сейчас ты ещё и думаешь не о том.
   - Это и называется "не доверять", - хмуро сказал Тинто, помолчав.
   - Это называется ответственное отношение к ключевым расчётам. Перепроверять нужно в любом случае, я зря ленился.
   - За Куруфинвэ ты бы тоже перепроверял?
   Тинто считал вопрос риторическим, но Тьелперинкваро над ним неожиданно задумался.
   - Я не был в такой ситуации, - сказал он наконец. - До этого строительства я никогда проектированием не занимался, а сейчас он считает только сложные элементы, которые я не могу. Но перепроверять всё равно нужно. И, наверное, он мне это поручал бы, если бы у него не было времени проверять самому.
   А представить никак, да? - подумал Тинто. Но хорошо уже, что он хотя бы задумался.
   - Ты раньше никогда этим не занимался, а теперь сам строишь крепость? - недоверчиво спросил Тинто.
   - Как это сам? Я помогаю отцу. И проектированием я почти не занимаюсь, на самом деле.
   Тинто хмыкнул и решил сейчас не спорить, но Тьелперинкваро и сам продолжил:
   - Когда мы здесь закончим, мне было бы интересно попробовать самому спроектировать здание. Но до этого ещё далеко.
   Тинто кивнул хмуро и принялся уже просматривать первый документ, но заметил, что лорд смотрит на гнездо задумчиво и недовольно.
   - Что? - Спрашивать ему не хотелось, чтобы не слышать ответа. Но не спросить он не мог.
   Тьелперинкваро обернулся:
   - Убери птицу отсюда.
   - Куда? - Тинто на всякий случай отодвинул документы ещё дальше от гнезда. Он-то боялся, что вместо птицы из кабинета уберут его самого. Причём насовсем. Так что несколько даже расслабился.
   - Не знаю, - пожал плечами Тьелперинкваро. - Но здесь её держать нельзя.
   - Почему? Она же сидит в гнезде, не вылезает, не пачкает, только на тряпку. Чем она тебе мешает?
   - Она уже два раза пачкала стол. На котором и так места мало.
   - Я туда тряпку положил. Давай я переложу её... - Тинто покрутил головой, оглядываясь, и ткнул в дальнюю полку: - Туда.
   Тьелперинкваро туда едва взглянул.
   - Нет.
   - Там-то она чем помешает? - обиженно и удивлённо обернулся Тинто.
   Тьелперинкваро посмотрел недовольно, но начал перечислять:
   - Во-первых, здесь и для документов места не хватает. Во-вторых, если ты держишь здесь птенца и еду для него, то с большой вероятностью документы будут пачкаться. В-третьих, ты всё равно не можешь сосредоточиться на работе, так что здесь и тебе сидеть незачем. Когда будешь готов вернуться к работе, скажи мне, - заключил он, разворачивая следующий чертёж.
   Тинто сглотнул. Всё-таки, так.
   - Ты меня выгоняешь? - неверяще переспросил он. - Из-за той описки? Тьелперинкваро, я столько расчетов сделал, а ты из-за одной запятой...
   - Я объяснил, из-за чего. И я не выгоняю, просто от тебя с птенцом здесь больше беспорядка, чем пользы. Через месяц он оперится, я надеюсь.
   Тинто хмуро молчал, и Тьелперинкваро принялся вышагивать по чертежу измерителем, решив, что вопросов больше нет.
   - Ну она же маленькая совсем! - не выдержал Тинто. - Она одна не выживет! Неужели, тебе не жалко совсем?
   - Ну почему. Мне жалко. Я просто считаю, что она не должна гадить на документы.
   Тинто воодушевился и предпринял ещё одну попытку.
   - Её скоро не нужно будет кормить каждые три часа.
   - Хорошо. - Тьелперинкваро кивнул, не отвлекаясь.
   - Давай я хоть что-то несрочное возьму, - жалобно предложил Тинто, посопев. - Дома сделаю.
   Тьелперинкваро кивнул и показал на небольшую стопку с краю, явно отложенную заранее. Тинто встал, прошёлся по комнате, собирая тряпки, гнездо, горшок с едой. Посмотрел ещё с надеждой, вдруг лорд передумает.
   - Приноси по мере готовности, - сказал Тьелперинкваро и окончательно уткнулся в работу.
   Тинто обиженно зыркнул на него, обиженно сгрёб указанную стопку документов, водрузил на неё сверху шапку-гнездо с птенцом и обиженно вышел.
  
   Ближе к вечеру в кабинет ещё заглядывали по очереди Мириэт, Ондо и Калайнис - с коробочками, в которых что-то прыгало, глухо стукаясь об стенки и крышку, - удивлялись отсутствию сначала Тинто, потом птенца, и уходили искать их в более гостеприимных местах. Видимо, нашли, потому что работать Тьелпэ больше не мешали. Смущаться его друзья Тинто давно перестали, но в слухи о том, что он ещё и шутить умеет, до сих пор верили с трудом - не то что в привычку работать круглосуточно, - так что с собой если и звали иногда, то не слишком настойчиво.
   А после заката вернулся всё ещё обиженный Тинто. С вызовом сообщил, что птенец спит, а в его комнате без стола работать неудобно. Тьелпэ кивнул и подвинулся - и на этом обсуждение закончилось.
  
  
   ***
   Арельдэ доплела венок, покрутила его в руках, разглядывая со всех сторон, и умостила кузену на голову, покрасивей расправляя нежно-розовые цветы в светлых волосах. Один листок упал слишком низко, задевая ресницы, и Тьелкормо подул вверх и заморгал, заставляя его подпрыгивать на лбу.
   Они сидели на небольшом пригорке у реки, рядом с заплетёнными вьюнком зарослями можжевельника - где Арельдэ и надёргала гибких прядей для венка.
   Отсюда было совсем недалеко до лагеря младших домов, но Тьелкормо туда не заглядывал. Границы, конечно, давно установили, но по-настоящему всерьёз их принимали только те - с обеих сторон, - кто соседству был совсем не рад и в любом случае не хотел лишний раз с соседями встречаться. Другие иногда и в гости ходили, обменяться новостями и притвориться, что ничего особенного за последние годы не произошло и здесь всё может быть по-старому, как в Амане.
   Так и Тьелкормо, оставивший небольшой отряд своих верных на подъездах, чтобы не мозолить лишний раз глаза чужим дозорам, а Хуана отпустивший охотиться.
   Из-за деревьев послышались голоса, зовущие Арельдэ, и Тьелкормо с лёгким интересом привстал на локте посреди смятого клевера. А Арельдэ живо вскочила:
   - Это, наверное, разъезд. - И сделала несколько шагов им навстречу, из-за кустов: - Я здесь. Что случилось?
   На целый разъезд эти трое не тянули, но остальные наверняка ненамного отстали.
   Высокая девушка, ехавшая впереди, первой спешилась.
   - Леди, прости, но мы заметили следы крупного волка неподалёку. Свежие. Возможно, тебе не стоит гулять здесь одной.
   Невидимый для них Тьелкормо сел, прислушиваясь к разговору, жуя травинку. Ему было даже интересно, сколько времени потребуется этим горе-охотникам, чтобы заметить, что их леди и так не одна.
   - Спасибо за беспокойство, Верьялле, - кивнула Арельдэ, - но я не одна.
   Один из спутников Верьялле тронул её за плечо, указывая на нужный пригорок, и Тьелкормо встал одновременно с тем, как к нему обернулись все. Приветливо кивнул, следя за тем, чтобы не уронить венок, и лениво пошёл навстречу, по-прежнему с травинкой в зубах.
   - Вам не о чем волноваться, - заверил он опешивших дозорных, останавливаясь рядом с подругой и картинно опираясь вытянутой рукой о ствол дерева. - Леди Арельдэ есть кому защитить.
   - Туркафинвэ? - Верьялле, нахмурившись, обернулась к Арельдэ: - Что он здесь делает?
   - Они у вас все такие вежливые? - миролюбиво спросил Тьелкормо. Ругаться в такое хорошее утро ему было лень. Пока что.
   Вместо него строго нахмурилась Арельдэ:
   - Перестань. И мы не обязаны тебе отчитываться в своих действиях.
   - Мне - не обязаны. - Верьялле прищурилась. - Но, я надеюсь, король знает, с кем ты проводишь время.
   Арельдэ глянула на неё сердито и быстро обернулась к кузену, ещё надеясь успеть погасить явно назревающую ссору. Тьелкормо выплюнул травинку и стал поудобней, разом вспомнив последние политические события. Лень как рукой сняло. Смерил взглядом нахалку.
   - Король? - угрожающе переспросил он.
   Верьялле ответила таким же приветливым взглядом.
   - Со своим отцом я разберусь сама, - попыталась сгладить впечатление Арельдэ, но результат получился обратный. Тьелкормо глянул недоверчиво теперь уже на неё: мол, ты что, тоже его королём считаешь?..
   Объяснить, что имела в виду не это, Арельдэ не успела.
   - Король, - с вызовом повторила Верьялле. - Он и так слишком мягко с вами обошёлся.
   - Это отец с вами слишком мягко обошёлся! - возмутился Тьелкормо, решительно шагая вперёд, чуть ли не вплотную к ней. - Правильно он второй дом подозревал! Чего вам в Амане не сиделось?
   - Действительно. Слишком мягко. Мы не все погибли. Представляю, как вас это огорчает!
   - Чем дальше, тем больше!
   - Так может, попробуешь исправить?
   - Да перестаньте вы оба! - одёрнула их Арельдэ. Но остальные наблюдатели смотрели на феанариона немногим теплей, чем Верьялле.
   - Я и не начинал! Но если кто-то думает, что смерть Феанаро что-то изменила и теперь первый дом можно безнаказанно оскорблять...
   - Что ж вы его скормили валараукар, если во всём с ним согласны? - язвительно перебила его Верьялле.
   Тьелкормо уставился на неё ошарашено, и она продолжила, довольная произведённым эффектом:
   - В чём-то ошиблась? Или это были орки, как с Нэльяфинвэ? Его-то вы за что? Думали, с ним сладить проще, но не вышло? Или он единственный среди вас, у кого совесть есть, а вы к такому не привыкли?
   На мгновение опешивший ещё сильней Тьелкормо кинулся к ней, не очень, впрочем, представляя, что он собирается делать. Верьялле не замедлила этим воспользоваться. Отскочила на полшага, уклоняясь, - и впечатала кулак ему прямо в нос.
   После чего опомнились все остальные и кинулись к ним сразу с трёх сторон, растаскивая.
   С четвёртой стороны вдруг материализовался Хуан, ненавязчиво загораживая хозяина и показывая клыки. При виде таких аргументов - с палец длиной, влажно блестящих, - схватившие Тьелкормо охотники не стали возражать, когда он встряхнулся, высвобождаясь, и принялся гордо поправлять рубашку. Верьялле тоже несколько поубавила пыл.
   - Что, смелости только впятером на одного хватает? - довольно заулыбался Тьелкормо.
   Вместо ответа она опять шагнула вперёд, дёргая меч из ножен.
   - Верьялле! Прекрати сейчас же! - резко развернулась к ней Арельдэ.
   Тьелкормо шагнул тоже, тоже кладя руку на оружие, и Хуан низко, угрожающе зарычал.
   - Вы с ума посходили? - Арельдэ решительно стала рядом с Хуаном, разделяя скандалистов. - Уберите оружие! Все! Никто ни с кем не будет драться. Если ты так настаиваешь, - это Верьялле, - мы поедем в лагерь и поговорим с отцом. Немедленно.
   - Он будет очень рад, - буркнула Верьялле, переводя взгляд с Тьелкормо на Хуана. Пёс перегородил подходы к нему и теперь доброжелательно скалился - пока без угрозы, предупреждающе, приподнимая верхнюю губу на каждое движение чужих охотников в их сторону. Только Арельдэ пустил стать рядом.
   - А что, давай поговорим. - Тьелкормо зло кинул меч обратно. - Если его устраивает такое поведение дозорных, то нам об этом в любом случае стоит знать. Чтобы в следующий раз приезжать в гости в полном боевом порядке!
   На этом споры временно утихли, и разъезд в хмуром молчании повернул в лагерь, отведя дорогому гостю место в центре, чтобы не заблудился. Дорогой гость (по-прежнему красуясь венком на голове) с видом оскорблённой невинности промокал платком разбитый нос, гордо игнорируя обеспокоенные взгляды Арельдэ и неприветливые - всех остальных. Звать собственное оставленное на границе сопровождение он, поразмыслив не стал. Он рассчитывал быстро поговорить с Нолофинвэ, быстро добиться наказания для Верьялле и быстро вернуться обратно, ещё до того, как братья успеют заинтересоваться, куда он пропал и вернётся ли к ужину.
   А потом можно обойтись разговором с Малторнэ: верные хватятся его куда раньше, чем братья.
   (о) Эти младшие дома последние мозги растеряли! - принялся бушевать Тьелкормо, как только он отозвался и спросил, когда ждать возвращения. - Ну если они так настойчиво просят ссоры, то скоро допросятся!
   (о) Эй, эй, что случилось-то? - Малторнэ спрашивал пока что спокойно и немного рассеянно, слыша, что лорд ранен и ни от кого не отбивается. Только немного кипит праведным гневом, но это не так опасно. - Ты поругался с Арельдэ?
   (о) Арельдэ? - удивился. - Да нет, при чём тут она. Просто их дозорные идиоты. Налетели и сходу начали оскорблять!
   Малторнэ сочувственно покивал и деловито осведомился:
   (о) Тебе нужна помощь?
   (о) Да ну, ещё не хватало в самом деле драку устроить. Я с Нолофинвэ поговорю, пусть он приструнит своих безголовых подчинённых. И поеду обратно.
   (о) Ну хорошо, - с сомнением протянул Малторнэ. - Мы подождём.
   Тьелкормо бездумно кивнул и вернулся в реальность.
   Убедившись, что он смирно разговаривает с кем-то и скандалить не рвётся, Арельдэ приотстала вместе с Верьялле, сначала выспрашивая у неё что-то, а потом сердито ей выговаривая. Спорить та не спорила, но бросала на Тьелкормо взгляды, далёкие от раскаяния.
   Остаток дороги прошёл спокойно, а вот в лагере младших домов всё пошло совсем не так гладко, как представлялось Тьелкормо.
   Во-первых, вместо Нолофинвэ его встретил Турукано с требованиями объяснить, что феанарион делает по эту сторону границы, и вместо обещаний приструнить зарвавшихся дозорных Тьелкормо получил только ещё один скандал. Урезонить их, несмотря на попытки, Арельдэ не удалось, и всё кончилось тем, что она утащила гостя перекусить и отдохнуть, пока вернётся Нолофинвэ. Тьелкормо всё ещё надеялся добиться от него справедливости, так что не возражал, а Хуан и вовсе не против был пособирать новые запахи на старом месте. Громкие споры двуногих его беспокоили гораздо меньше, чем недавняя неудавшаяся драка. Двуногие всегда спорили, он привык.
  
   А пару часов спустя, поняв, что порядком надоевшее ожидание затягивается, Тьелкормо решил всё-таки сообщить братьям - и сказать верным, чтобы встречали отряд с южного берега.
   Куруфинвэ мигом оценил его настроение и отозвался в тон:
   (о) Выкладывай.
   (о) Второй дом меня не отпускает! - возмущённо пожаловался Тьелкормо. - Сказали ждать Нолофинвэ и даже не говорят, когда он вернётся!
   (о) Что ты делаешь во втором доме?
   (о) Ну что я тут делаю? Я поехал к Арельдэ!
   (о) Что?.. Мог бы мне сказать!
   (о) Зачем? Позвать с собой? Слушай, они вконец обнаглели! Дозорные на меня накинулись, как будто они с нами воюют, а не с Моринготто! Я что, шпионить за ними приехал, что ли? Требовали оружие сдать, представляешь?
   (о) И чего они хотят от тебя?
   (о) Чтоб я знал! Я сказал, что поговорю с Нолофинвэ и они все по шее получат за такое хамство. А Нолофинвэ нет в лагере, зато есть Турукано!
   (о) Понятно, - многообещающе заключил Куруфинвэ. - Мы скоро будем.
   (о) Давайте быстрей!
  
   Через четверть часа Куруфинвэ уже говорил с Макалаурэ, а через час они с отрядом выехали из лагеря.
  
  
   ***
   На ужин давали холодную кашу с не менее холодным мясом, от которого опоздавшим остались самые костлявые и жилистые куски. Ещё каких-нибудь полтора часа назад всё это было вполне горячим и, вероятно, даже вкусным, но Тьелперинкваро, как обычно, посчитал, что заканчивать эскизы не на пустой желудок - дурной тон и пустые капризы. И неважно, что дело вроде бы не сильно срочное, а Куруфинвэ так и вовсе уехал куда-то без объяснений, да так и не вернулся до сих пор.
   Тинто подозревал, что Тьелперинкваро как-то раз знает, куда его отец сорвался и когда вернётся, но осторожных наводящих вопросов он упрямо не понимал, а на прямой ответил, что всех подробностей не знает и сказать ему нечего.
   Это было ещё днём. Теперь уже стемнело, и время ужина тоже, на самом деле, прошло. Тинто без энтузиазма поковырялся в котелке большой деревянной ложкой, потыкал ножом мясо с застывшим и уже твёрдым жиром и обернулся к лорду:
   - А знаешь что? Давай к маме зайдём? Я уже дня три не заглядывал, и тебя она давно не видела.
   Тьелперинкваро покосился с сомнением, явно догадываясь об истинных причинах внезапно нахлынувших родственных чувств, и спросил:
   - А ничего, что мы без приглашения? Она только на себя готовила, наверно.
   Тинто посмотрел на него снисходительно:
   - Мама всегда как-то умудряется достать ещё еды, когда нужно. По-моему, это такая особая магия.
   Тьелперинкваро улыбнулся и поставил тарелку обратно на стеллаж:
   - Ладно, идём.
   Они заглянули ещё к Тинто, по его настоянию: убедиться, что птенец благополучно спит, а остаток дороги Тинто радостно пересказывал все многочисленные случаи, когда к ним домой, ещё в Амане, внезапно забредали гости - по одному и компаниями - и какие вкусности Хисайлин создавала за считанные минуты буквально из ничего. Тьелперинкваро кивал и ничьи способности под сомнения не ставил. Задержался только снять сапоги перед входом в шатёр, и не споткнуться о стоящее тут же неприятно пахнущее ведро, накрытое крышкой от дождя. С неба капать уже перестало, но на крышке всё ещё блестели лужицы.
   А Тинто уже откинул полог и заглянул внутрь:
   - Мам, ты тут?
   И сразу же понял, что на пироги они, возможно, уже опоздали. У стола на скамейке, скрестив ноги, сидел незнакомый блондин, в рубашке и закатанных до колена штанах, босой. Высокие сапоги из мягкой кожи сохли у жаровни, у которой сама Хисайлин разливала по деревянным кружкам чай. Увидев новых гостей, она заулыбалась:
   - Какой приятный сюрприз. Заходите, ужин ещё не остыл. Тинто, захвати от входа стул, а то тесно будет.
   Наличию другого гостя Тинто, в общем, не удивился. Немного странно было, что раньше этого эльда ему видеть не приходилось, но у Хисайлин за последнее время появилось много новых знакомых - по большей части, работающих с Карнистиро, - так что всех знать Тинто и не мог. Так что он просто кивнул незнакомцу и обернулся к Тьелперинкваро:
   - Заходи.
   Вот лорд удивился куда сильнее, или просто застеснялся, как обычно при незнакомых. Замер, как швабру проглотил, с пустым взглядом. Но на повторное приглашение среагировал, сделал пару шагов и наклонил голову: "Алассэ".
   Гость тоже кивнул:
   - Алассэ, Тьелперинкваро.
   А Хисайлин добавила:
   - Проходи, не стесняйся. Осторожней только, там ведро. - И кивнула гостю: - А это мой сын, Тинтаэле.
   Блондин взял со стола дымящуюся кружку и улыбнулся:
   - Он похож на тебя.
   Хисайлин набрала в чайник свежей воды из бочки, поставила его на жаровню и кивнула Тинто:
   - Ты бы хоть поздоровался с лордом Артафиндэ.
   Тинто обернулся к блондину, ещё раз его оглядывая его от макушки до голых пяток, словно пытаясь высмотреть какие-то ранее незамеченные признаки "лорда".
   - Я... Извини, лорд. Я не знал, - слегка поклонился, продолжая подозрительно коситься то на гостя, то на Хисайлин, как будто проверяя, не разыгрывают ли. Но судя по Тьелперинкваро, всё было всерьёз.
   Артафиндэ двинул плечами, сбрасывая с них золотые и ещё влажные кудряшки:
   - Перестань, Хисайлин. Они голодные, наверное.
   - Конечно, голодные. Ты видел, чем их кормят?
   - Пока не довелось. Кстати, Тьелперинкваро, как продвигается строительство?
   - Стул можно поставить сюда. - Хисайлин ткнула в пространство между скамьёй и жаровне.
   Тьелперинкваро послушно угнездил там стул, сел сверху, сложив руки на коленях, и послушно принялся рассказывать о том, что почти всё уже закончено, осталось несколько вспомогательных строений и общая отделка. Тинто сел рядом, глядя всё ещё недоверчиво, но, судя по реакции Тьелперинкваро, арафинвион был всё-таки настоящий.
   - А это что? - Артафиндэ потянулся и взял со стеллажа листок, один из стопки предварительных чертежей какой-то башни, которую Куруфинвэ сказал просмотреть на досуге. Во время рабочих смен никакого досуга обычно не появлялось, так что Тинто принёс всю стопку сюда и так на столе и оставил. А теперь её кто-то предусмотрительно переложил на стеллаж, перед тем, как разливать чай.
   Тьелперинкваро бросил быстрый взгляд на чертёж и сердитый - на Тинто. Тот посмотрел в ответ удивлённо. Как будто они собирались строить какие-то укрепления втайне от младших домов.
   Пока они переглядывались, Артафиндэ уточнил:
   - Это какая-то отдельно стоящая башня? Я так и не научился как следует читать чертежи, несмотря на все усилия Турукано, - он чуть виновато улыбнулся.
   - Да, - Тьелперинкваро кивнул, снова убрав с лица всякое выражение.
   Артафиндэ покрутил чертёж.
   - Вы собираетесь ставить её где-то в горах? На одном из перевалов?
   Тинто в этом сильно сомневался. Судя по фундаменту, который Куруфинвэ собирался заложить, рассчитывал он, скорее, на мягкий и, возможно, даже неустойчивый грунт, вроде песка. Но высказывать своё мнение вслух он не стал. Мало ли, может, это тоже тайна, и младшие дома не знают, какие фундаменты где нужно делать. И по какой-то причине им не нужно подсказывать. Думать о возможных причинах Тинто не хотелось, так что он взял кусок лепешки и уткнулся в тепло пахнущую миску с супом.
   Такую же Хисайлин как раз поставила перед Тьелперинкваро. Тот кивнул "спасибо" и ответил:
   - Мы её нигде ставить не собираемся. Это пока просто расчёты. Они даже не проверены ещё.
   Артафиндэ кивнул, и Тинто не понял, поверил он или просто ему не особенно было интересно, а спрашивал он из вежливости. Но чертёж он вернул на стеллаж и взялся за уже порядком остывший чай. Тьелперинкваро тоже взял ложку, но есть не стал, спросил вместо этого:
   - Прости, а ты давно приехал? Я не знал, что у нас гости из третьего дома. Макалаурэ уже сообщили? Странно, что он заставляет гостей ждать. Непохоже на него.
   - Я с ним уже говорил, - кивнул Артафиндэ, утаскивая с блюда ещё кусок пирога. - У него и так хватает дел, меня необязательно водить везде за руку.
   - Кстати, календарь готов, - сообщила Хисайлин.
   - Спасибо, - Артафиндэ допил чай и, легко соскочив со скамьи, запрокинул голову, пригладил волосы и быстро связал их бечевкой, болтавшейся до сих пор на запястье. Потом откинул полог шатра, высунулся наружу, убедился в отсутствии дождя, снял крышку с ведра, присел рядом и пошерудил в нём палкой.
   Хисайлин улыбнулась и спросила через порог:
   - Что, это интересней, чем пироги и календарь?
   - Спасибо, больше в меня не влезет. - Через приоткрытый полог было видно только руки и часть спины лорда. И ведро. - А при посадках это нам тоже пригодится. Скажи лучше, это ты какую-то траву туда добавляешь? - Он продемонстрировал свисающие с конца палки длинные тёмные прожилки.
   Хисайлин хмыкнула:
   - Нет, она там изначально. Не вся же переваривается. Я только золу добавляю.
   - А золу зачем?
   - Тоже хорошая подкормка. Там калия и фосфора много.
   Тинто задумчиво жевал лепешку. Тьелперинкваро тем временем взялся за еду и смотрел чаще на стеллаж, чем на арафинвиона.
   Артафиндэ, тем временем, продолжал изыскания:
   - А для всех растений одинаковую подкормку делаешь?
   - Нет, конечно. - Хисайлин сняла с жаровни вскипевший чайник, бросила в него щепотку сухих листьев, и ко всему многообразию ароматов в шатре добавился ещё и брусничный. - Зола уменьшает кислотность почвы, это не все растения любят. А конским навозом сейчас мало что можно удобрять, его осенью лучше. Сейчас только жидком виде вот.
   - А чем тогда?
   - Ну, жидким можно. Там просто непереваренных растений много, семена тоже могут быть. Если не разводить в воде, они прорастут, сорняков потом не оберёшься. А так его в теплицах удобно использовать в конце зимы, чтобы прогрел почву, пока перепреет.
   Артафиндэ снова кивнул, подёргал плечом, пытаясь убрать за ухо выбившуюся из хвоста прядь, а когда ничего не получилось, заправил её рукой. Тинто не стал приглядываться, остался на волосах лорда тёмный след или нет.
   - Надо было раньше к тебе обратиться за советом.
   - Обращайся. - Хисайлин ненавязчиво плеснула обоим жующим по черпаку добавки. Из-за набитых ртов возразить никто не успел, а потом она снова обернулась к старшему лорду: - Но неужели в третьем доме нет своих огородников?
   - Ты здесь живёшь дольше. Вот я и подумал, что успела изучить эти земли лучше. Или это тоже секрет первого дома, не подлежащий разглашению? - По голосу Тинто показалось, что он улыбается.
   - Ну что ты, какие секреты. - Хисайлин рассмеялась. - Но эти земли я тоже не успела ещё изучить. До Митрима мы нигде не оставались достаточно долго, чтобы можно было задуматься о саде.
   Артафиндэ, наконец, высмотрел всё, что хотел, воткнул палочку обратно в ведро, поднялся, зашёл обратно в шатёр и пощупал сапоги у жаровни.
   - Прожарились? - Уточнила Хисайлин. - Или ещё сыроваты?
   - Кажется, высохли. - Обернулся. - Спасибо за советы. Мне пора возвращаться.
   Возражать никто не стал. Хисайлин только предложила обращаться за советами, если понадобится, и проводила гостя до выхода. А когда вернулась, Тинто отставил пустую миску и спросил:
   - Мам, откуда тут лорд Артафиндэ?
   - За календарём приехал, - охотно объяснила Хисайлин, разливая чай и выставляя на стол горшочки с мёдом и рыжими шариками пыльцы.
   - Я не знал, что вы знакомы.
   - А мы как раз и познакомились. Он попросил отметить сроки посадок.
   - Он разве тоже растения выращивать умеет?
   - Нет, пока не очень.
   Тинто хмыкнул. По сравнению с Хисайлин вообще мало кто умеет.
   - А он всегда такой?... Ну...
   Он глянул на всё ещё жующего лорда. Тот, наверняка, видел родственника чаще, но Тьелперинкваро надежд не оправдал и просто пожал плечами.
   - Какой? - переспросила Хисайлин. - По-моему, он любопытный просто. Не думаю, что он всерьёз увлёкся садоводством. К тому же, в третьем доме и без него садоводов хватает.
   Тинто кивнул, наклонил миску, дочёрпывая ложкой остатки супа. Почему-то стало обидно. Он прекрасно помнил, как они только обустраивались тут, в обоих лагерях. И сколько работы тогда было, у всех, включая лордов. У лордов, может, даже больше всего. А у этих даже гвоздей нет. Лагерь им почти готовый оставили, а они его даже не думают укреплять. Конечно, откуда у них время, если они по гостям ездят и удобрения нюхают?
   Тинто покосился на Тьелперинкваро, гадая, разделяет ли тот его негодование, но лорд жевал с особенно непроницаемым лицом и отвлёкся только на вопрос Хисайлин:
   - Ну и отлично. Вы опять к общему ужину опоздали?
   - Немного.
   - Что там такое срочное на этот раз?
   - Там всё срочное. - Тьелперинкваро зачерпнул ложкой мёд и теперь ждал, пока с ложки перестанет сочиться вязкая струйка. - Мы рассчитывали ещё зимой всех поселить под крышу. И отец считает, что нельзя, чтобы второй дом закончил строительство быстрей нас, когда мы настолько раньше начали.
   - Они точно быстрее нас не закончат, если они по гостям ходят вместо работы, - Тинто сунул в рот пол-ложки пыльцы.
   Тьелперинкваро покосился на него и наставительно сказал:
   - Лорд Артафиндэ из третьего дома, а не из второго.
   - А третьему дому кто построит укрытия? Или они считают, что зимы больше не будет?
   Пока они говорили, Хисайлин убрала миски в чан с грязной посудой, тоже взяла чашку и села к столу.
   - Ну, сезоны здесь меняются гораздо быстрей, чем в Валиноре. Так что зима будет довольно скоро. Но почему бы не сходить вечером в гости. Чем он хуже вас двоих?
   - Третий дом - больше телери, чем нолдор. - "Что с них взять" Тинто вслух не сказал, но подумал громко.
   - Уж простите, господа нолдор, - Хисайлин вежливо улыбнулась, - что из-за меня вам пришлось терпеть такую сомнительную компанию. Может, у вас ещё какие-то есть замечания к моим гостям?
   Тинто засопел и опустил голову, а Тьелперинкваро наоборот поднял:
   - Извини. Мы ничего такого не имели в виду.
   - Ну тогда можете на чай остаться. Только посуду потом помойте.
   Они выпили ещё по чашке и пошли назад, к большому дому. Но как только отошли от шатра, Тьелперинкваро строго поинтересовался:
   - Что эти чертежи здесь делают?
   - Как что? - Удивился Тинто. Про башню он уже почти забыл. - Мне их проверить дали. Лорд Куруфинвэ.
   - И ты их оставил у Хисайлин, к которой уже три дня не заходил?
   - Я не успел ещё ими заняться. И никто не говорил, что это срочно. Наоборот, лорд сказал, когда будет время.
   - Всё равно не надо бросать документы где попало.
   - Да что такого-то? - возмутился Тинто. - Это что, тайна что ли?
   Тьелперинкваро несколько шагов молчал. Хотя ужин давно уже убрали и большинство рабочих легли спать, Васа всё ещё висела над озером, и вверх по изрытому склону вместе с ними поднимались две длинные тени. Тинто вдруг стало интересно, что это за башню Куруфинвэ попросил рассчитать и где в окрестностях может быть такой мягкий грунт. У озера разве что. Но зачем она тут? Он уже почти собрался спросить, но Тьелперинкваро как раз придумал ответ:
   - Нет. Не тайна. Но документами лучше не разбрасываться.
   - Я и не разбрасываюсь, - обиделся Тинто. - Они аккуратно лежат.
   - Они должны аккуратно лежать в кабинете или у тебя. А не по всему лагерю.
   - Это и есть у меня. У мамы в шатре даже меньше гостей бывает, чем в нашей общей комнате!
   Тьелперинкваро посмотрел ещё недовольно, но говорить больше ничего не стал. А Тинто окончательно обиделся и про башню спрашивать передумал. Лучше потом у Куруфинвэ спросить. Сказать, что для расчётов нужно.
  
  
   ***
   Ждать Тьелкормо пришлось несколько часов: Нолофинвэ то ли действительно не было в лагере, то ли он выдерживал царственную паузу. Правда, принесли кусок хлеба и миску с мясом и кашей. Тьелкормо хмыкнул, вспомнив, как делились зерном, но отказываться от еды не стал. Про нагулявшегося по лагерю Хуана тоже не забыли, так что можно было даже сказать, ожидание было вполне комфортным. Арельдэ заходила ещё пару раз: убедиться, что гостей не обижают, и убедить их тоже никого не обижать. Хотя бы до возвращения Нолофинвэ. А потом зашёл кто-то из караульных и подчеркнуто вежливо сообщил, что Нолофинвэ готов его принять. Хорошо хоть королём дядю не назвал.
   За тем и приехавший Тьелкормо упираться не стал. Только венок вспомнил снять и бросить на стол, а к шатру Нолофинвэ наоборот, порывался идти вперёд провожатых, репетируя в голове обвинительную речь. Хуан трусил рядом, деловито поводя носом, но не отвлекаясь.
   У входа в шатёр охранники попытались намекнуть, что с лошадьми входить нельзя, даже если они притворяются собаками, но Хуан их гордо проигнорировал, вваливаясь в шатёр следом за хозяином. В шатре сразу стало тесно.
   - Ну наконец-то! - поприветствовал дядю Тьелкормо, но потом вспомнил всё-таки про вежливость, остановился и коротко поклонился.
   - Алассэ, Туркафинвэ. - Нолофинвэ неторопливо приподнялся навстречу и жестом указал на свободное кресло. - Присаживайся.
   Кресло было складное походное, стоявшее здесь, кажется, ещё когда это был шатёр Макалаурэ.
   - Алассэ. - Тьелкормо с вызовом огляделся, прошёл к креслу, сел - и сразу же подался вперёд, исчерпав запас вежливости. - Твои подчинённые тебе уже рассказали о своих подвигах? Они что, союзника от врага не отличают?
   - Союзники приходят открыто, а не прячутся по кустам, - хмуро напомнил Нолофинвэ. - Особенно теперь.
   - Я не прятался! - возмутился Тьелкормо. - Да если бы я прятался, они бы меня никогда в жизни не нашли! Мы спокойно разговаривали, тут эти вываливаются из кустов, как стадо орков, - и сразу на меня накинулись! С какой стати? Ладно, они первый дом ни во что не ставят, но они и Арельдэ не слушали!
   - Осади коней! - приказал Нолофинвэ, не повышая голоса, но Тьелкормо к собственному удивлению послушался. Дождавшись тишины, дядя кивнул и продолжил: - Почему ты вообще решил, что можешь заходить на нашу территорию, не поставив никого в известность?
   Тьелкормо на секунду замялся, растерянно соображая, как так получается, что он оправдывается, вместо того, чтобы обвинять, но тут же гордо выпрямился, садясь нога на ногу. За спиной зевнул Хуан, умащиваясь поперёк входа.
   - Прошу прощения, я не знал, что за визит в гости теперь бьют.
   - Теперь знаешь. - Упрёк Нолофинвэ до обидного легко проигнорировал. Сложил руки перед собой и сказал доверительно: - Не пытайся казаться глупее, чем ты есть, Туркафинвэ. И не делай вид, что не знаешь, что отношения между нашими домами сейчас далеки от идеальных. К чему, надо сказать, вся твоя семья приложила немалые усилия. Ничего удивительного в том, что вас здесь не слишком любят. - Тьелкормо молчал, и он продолжил развивать успех: - Так что приходить сюда в одиночку, а потом ещё и провоцировать дозорных - это было верхом глупости. Многие из них по вашей вине потеряли любимых и горят желанием отомстить. Пока нам удаётся их сдерживать, но всему есть пределы! И даже я не могу гарантировать, что в следующий раз тебе просто не пустят стрелу в глаз. Подумай хотя бы об этом!
   - Спасибо за заботу о моей безопасности, - язвительно отозвался Тьелкормо, - но после такого приёма в следующий раз я лучше приглашу Арельдэ к нам. По крайней мере, ей там стрела в глаз не грозит.
   - Об этом мы поговорим в другой раз, - пообещал Нолофинвэ. - Я забочусь не только о твоей безопасности. В отличие от тебя, я думаю не только о своих желаниях и осознаю ответственность, которую несу. Если бы твоя выходка завершилась так, как я только что сказал, пострадал бы не только ты, а много, много больше эльдар. Это хоть ты понимаешь?
   - Я понимаю, что вам очень хочется обвинить во всех бедах нас, даже когда в конфликте виноваты вы сами! Вся моя "выходка" сводится к тому, что я просто забыл об этом ненадолго. Теперь уже не забуду, после такого напоминания.
   - Я не буду с тобой пререкаться относительно того, кто виноват. Мне достаточно того, что ты осознал и, я надеюсь, запомнил. А твои братья, как я понимаю, уже едут сюда?
   - Едут, - обиженно буркнул Тьелкормо.
   - Тогда скоро будут здесь. И с ними ты уедешь.
   Отправлять его одного Нолофинвэ полагал неразумным. Без конвоя он может столкнуться ещё с кем-то из любителей первого дома, а с конвоем... Неизвестно, как на это посмотрят его братья. Нет, пусть лучше всё пройдёт в лагере, под присмотром.
   Тьелкормо сидел, задравши нос, с видом невинного мученика и трагично смотрел в пространство. Нолофинвэ охотно принял это за утвердительный ответ. Кивнул в сторону выхода:
   - А теперь извини, у меня много работы.
   Тьелкормо обиженно вытер всё ещё саднивший нос, встал и вышел с высоко поднятой головой, гордо и трагично перешагнув через хвост Хуана.
  
  
  
(14) Депортация, птичьи ясли и методы сбора стратегической информации
  
   Выпроводив племянника, Нолофинвэ встал, прошёлся по шатру, обдумывая не столько дальнейшие действия, с которыми, в общем, и так было всё ясно, сколько следующий разговор. То, насколько верно он подберёт тон и слова сейчас, имело значение гораздо большее, чем эта глупая ссора на границе. Так что Нолофинвэ не торопился. Позволил себе всё взвесить, допил чай и только потом попросил часовых у входа позвать Турукано и Арельдэ. Те появились довольно быстро, как будто догадывались, что без разговора не обойдётся.
   - Заходите. - Нолофинвэ кивнул сдержанно, отложив недочитанный список. - Финдекано ещё не вернулся?
   - Нет, - хмуро отозвался Турукано, видимо, понимая, что хвалить их отец не станет.
   - Тогда теперь рассказывайте подробно, что тут произошло.
   Арельдэ посмотрела на брата: мол, хочешь что-то сказать? Как старший и скандалист.
   - Нечего особенно рассказывать, - передёрнул плечами Турукано. - Как я понимаю, Тьелкормо приехал к Арельдэ, и когда на него наткнулись дозорные, сделал вид, что о напряжённых отношениях между домами не знает, а о границах не слышал. Дозорные привезли его в лагерь, тем более, он и сам хотел с тобой поговорить, потому что полагал, что его недостаточно тепло встретили. А здесь уже я объяснил, что тебя в лагере нет, и предложил подождать.
   - Предложил, значит? - хмыкнул Нолофинвэ.
   - Они налетели на него, как будто он пытался меня похитить! - всё-таки влезла Арельдэ. - Попытались разоружить! Какой реакции от Туркафинвэ они ждали?
   - А какой он реакции ждал, явившись сюда, как будто с Амана ничего не поменялось? - неодобрительно покосился на сестру Турукано. - Ты вообще уверена, что он приехал именно пообщаться, а не посмотреть, не появилось ли тут новых укреплений?
   - Вы со своими укреплениями уже и не видите ничего больше! - огрызнулась она. - Как будто все только и думают, как бы в твою крепость недостроенную забраться!
   - Хватит уже, - чуть повысил голос Нолофинвэ, и они замолчали. Выразительно. - Вы оба повели себя крайне безответственно. Ладно Верьялле, она простой воин. Но вы-то! Принц и принцесса. Когда вы начнёте думать о тех, кто доверился вам, а не о своих капризах, - он кивнул Арельдэ, - и обидах?
   Последнее он адресовал Турукано, но добился только недовольного взгляда.
   - Я им говорила, что так всё закончится, - снова начала Арельдэ, но Нолофинвэ перебил.
   - Лучше бы ты это сказала Туркафинвэ, когда вы договаривались о встрече.
   Турукано согласно кивнул, а Арельдэ с вызовом спросила:
   - Ты предлагаешь нам вообще не общаться?
   - Да. Именно, - подтвердил Нолофинвэ. - По крайней мере, пока мы не научимся общаться без драк.
   - Интересно, как это мы должны научиться чему-то, если не будем этого делать? - буркнула Арельдэ.
   Нолофинвэ её проигнорировал, обернувшись к сыну:
   - Тебя это тоже касается.
   - Я и не думаю ни с кем из них общаться, - легко согласился Турукано. - Но они лезут и лезут.
   - Что ты не думаешь, я вижу. И это меня не слишком радует.
   - Я не понимаю, что я-то сделал не так? Тьелкормо требовал разговора с тобой, официальных извинений и невесть чего ещё. Что я должен был сделать? Выставить его из лагеря? Или просить у него прощения за то, что он нарушил границу?
   - Ты не должен был задирать его ещё больше. Неужели это непонятно?
   Турукано глянул сердито, но наткнулся на не менее твёрдый взгляд и играть в гляделки с отцом всё-таки не стал. Кивнул неохотно:
   - Сейчас понятно. А при встрече было не очень.
   Нолофинвэ вздохнул:
   - Как бы нам всем ни было... - Он запнулся, подбирая слова, сложил руки на столе, переплёл пальцы и начал заново. - Феанаро погиб. Всё, что он натворил, погибло вместе с ним. А первый дом - это часть нашего народа, и вы, как лорды, тоже несёте за них ответственность. Что бы вы - и они! - ни думали на этот счёт. Попробуйте поразмышлять об этом на досуге.
   Он немного подождал возражений, но дети молчали. Арельдэ опустила голову, Турукано подчёркнуто вежливо наблюдал, как по центральному столбу вверх ползёт какая-то букашка. Нолофинвэ вздохнул и сокрушённо качнул головой:
   - Идите. Скоро приедет Макалаурэ и, возможно, не один. Надеюсь, в этот раз всё пройдёт спокойно.
   Они одинаково наклонили головы и повернулись уходить, но когда Арельдэ уже приподняла полог, Нолофинвэ окликнул, вспомнив:
   - Турукано!
   Тот остановился, оборачиваясь.
   - Третий дом знает о случившемся?
   - Да. Артаресто сообщил брату.
   - И? Как-то отреагировали?
   - Как обычно. Финдарато передал, что третий дом очень не хочет ни с кем ссориться.
   Дождался кивка и вышел из шатра вслед за сестрой.
  
   ***
   Приехавших часа за три до заката Макалаурэ и Куруфинвэ встретили предсказуемо - неприветливо. Макалаурэ сразу же потребовал проводить его к Нолофинвэ, оставив брата с отрядом обозревать окрестности и сравнивать их с воспоминаниями. За прошедшее время лагерь сильно изменился: каменных построек здесь, в отличие от южного берега, не ставили (здешний песчаный грунт этого и не позволил бы), но тем не менее, пейзаж и здесь теперь больше походил на город, а не на походный лагерь. Кое-где даже деревья успели приняться и раскинуть ветви - частью посаженные ещё первым домом, частью новые.
   И конечно, символика младших домов повсюду, окончательно стирая сходство с прежним лагерем. Отряд первого дома смотрелся чужеродно на этом фоне - слишком большой, к тому же, для обычной поездки: к сопровождению Макалаурэ и Куруфинвэ присоединился ещё и отряд во главе с Малторнэ, оставленный Тьелкормо на подъездах к лагерю. На них поглядывали - кто-то с откровенной неприязнью, кто-то сразу же гордо отворачивался, не желая видеть таких гостей. Впрочем, дальше взглядов дело не шло.
   А потом Куруфинвэ громко окликнули по имени.
   Обернувшись на голос, он увидел решительно идущую к ним со стороны озера Арельдэ, кивнул своим, спрыгнул с лошади и пошёл навстречу. Полагая, что скользкие темы лучше обсуждать без лишних ушей - чтобы удобней было потом объявлять официальную версию.
   - Алар. - Арельдэ остановилась рядом, всё ещё в охотничьей одежде и всё ещё бурля негодованием. - Хорошо, что вы быстро приехали! - Она огляделась, но других кузенов не было видно, только отряд сопровождения с примкнувшими верными Тьелкормо. - Макалаурэ уже пошёл к отцу?
   - Да, - кивнул Куруфинвэ и сразу поморщился: - Почему-то Нолофинвэ настоял на приватной беседе.
   - Ерунда какая-то! Тьелкормо тебе рассказал, что случилось? Можно подумать, у нас война не с Моринготто, а друг с другом!
   Куруфинвэ снова поморщился, с неудовольствием вспомнив давешние слухи. Но ответил на вопрос, а не на воспоминания:
   - Тьелкормо изложил свою версию, и состояла она, в основном, из несвязанных возмущений. Что тут произошло?
   - Да я сама не понимаю! - Арельдэ недовольно тряхнула головой. - Мы спокойно разговаривали, пока на нас не наткнулись дозорные. И сразу накинулись на Тьелкормо. Что он тут делает, кто его сюда пустил...
   - Но Турко же не на это так вскинулся? - нахмурился Куруфинвэ. По осанвэ брат только что слюной не брызгал.
   - Сначала они просто ругались. Он возмутился, конечно, я пыталась их урезонить, но не очень получалось. А потом Верьялле начала говорить совсем уж...
   Куруфинвэ обернулся на своих, не подслушивают ли, а она закончила:
   - А теперь говорит, что это Тьелкормо на них напал!
   - А он не нападал?
   - Ну... Вообще-то напал, да, - неохотно подтвердила Арельдэ. - Но, по-моему, его явно провоцировали.
   - Неудивительно. - Куруфинвэ хмыкнул. - Но что такого нового она могла сказать? Неужели есть что-то, в чем нас ещё не обвиняли?
   - Да ну, ерунду она говорила, - отмахнулась девушка. И обиженно пожаловалась: - А отец теперь ведёт себя так, как будто это мы с Тьелкормо в чём-то виноваты.
   - Но, получается, эту ерунду про нас тут говорят. Мне интересно, что это. Ну, чтобы в следующий раз быть готовым.
   - Не знаю, кто это говорит. Я не слышала. - Обсуждать эту тему она явно не хотела. - И что бы ни говорили, я не представляю, чтобы кто-то всерьёз так думал. Они просто злятся на первый дом. Но что же нам, вообще теперь не общаться?
   - Арельдэ, ну Турко же мне всё равно скажет. Но только свою версию.
   - Ну и зачем тебе лишний раз выслушивать?
   - Лучше я услышу это от тебя. По крайней мере, у меня не возникнет желания хвататься за оружие.
   Арельдэ посмотрела на вымогателя укоризненно, вздохнула.
   - Вот я не уверена, что не возникнет. - Помялась ещё. - В общем, она намекнула, что и Феанаро с валараукар один на один не случайно остался, и Нэльяфинвэ потом...
   - Не случайно? - непонимающе нахмурился Куруфинвэ. - В каком смысле неслучайно?
   - Ну... - Арельдэ опять вздохнула. -Будто бы это Нэльяфинвэ решил после кораблей, что сам лучше справится. А вы сначала его поддержали, потому что думали, что с ним будет легче договориться, а потом оказалось, что не легче. Так что...
   Чётко формулировать ей тоже явно не хотелось, но этого уже и не требовалось. Куруфинвэ зло двинул челюстью, сжал-распрямил пальцы на руке. Арельдэ смотрела то ли виновато, то ли сочувственно.
   - Вот значит, что второй дом про нас думает? - тихо и зло сказал Куруфинвэ. - Ну что ж, этого можно было ожидать. Для этих же, - мотнул головой неопределённо, - предательство в порядке вещей...
   - Я уверена, что если кто-то так и думает, то их немного, - постаралась сгладить впечатление Арельдэ. И с нажимом добавила: - И я не знаю здесь никого, для кого предательство было бы в порядке вещей.
   Куруфинвэ покосился раздражённо, но промолчал, растирая левое запястье.
   - Значит, это мы отца оставили одного, да? А потом и Нэльо. Может, мы ещё и Моринготто подсказали, где он будет? А сами в сторонку отошли, чтобы не мешать?
   С каждым отрывистым вопросом он повышал тон, и Арельдэ тоже недовольно нахмурилась:
   - Я что, по-твоему, тоже так думаю? Давай ещё мы поругаемся, а то мало сегодня скандалов было!
   Куруфинвэ глубоко вдохнул, успокаиваясь и давя желание кого-нибудь ударить. Ругаться с кузиной он не собирался, просто забыл, что не все привыкли молча выслушивать чужие возмущения, пусть даже ни на кого конкретно не направленные. Кивнул:
   - Да, извини. Просто это... Немыслимо. И они ещё удивились, что Турко вскинулся?!
   - Они не удивились, - хмуро заверила его Арельдэ. - По-моему, они того и добивались. Я не говорю, что все наши вас любят, мы слишком многих потеряли во льдах и слишком многие винят в этом вас. Но не воевать же нам, в самом деле?
   - А ты? - Куруфинвэ резко повернул голову. - Тоже винишь нас?
   - Да сколько можно! - возмутилась Арельдэ. - Ты бы хоть спросил, где Тьелкормо и всё ли в порядке! Нет, всем лишь бы поцапаться с кем-то! Ну так продолжайте без меня. - Она раздражённо отмахнулась от возражений и быстро пошла прочь.
   Но уже через пару шагов Куруфинвэ её нагнал, ловя за руку:
   - Постой.
   Она обернулась, сердито высвобождаясь. Несколько прохожих, из числа наиболее приветливых, остановились при этом, с интересом следя за развитием событий и отчётливо раздумывая, нужно ли подойти и объяснить зарвавшемуся гостю, кого ему можно хватать, а кого не очень. Арельдэ досадливо от них отмахнулась, прежде чем снова хмуро повернуться к Куруфинвэ.
   - Прости, не сдержался. - Он остановился рядом. - Просто придумать такое...
   Арельдэ кивнула, помедлив, но смотрела по-прежнему недовольно.
   - Это не повод ещё и ко мне цепляться. Я и так весь день сегодня ругаюсь - только тебя не хватало.
   - Я уже извинился, - упрямо сжал губы Куруфинвэ.
   - Ну я слушаю. Что ты ещё хотел?
   Куруфинвэ помолчал, кивнул.
   - Где Турко?
   - Наконец-то хоть один правильный вопрос. - Арельдэ смотрела ещё хмуро, но кивнула в нужном направлении: - Ну пойдём. Он у меня. Ещё не хватало держать его взаперти.
   ***
   Тем временем Макалаурэ обсуждал с дядей не менее приятные темы. Тот принял его со всей возможной официальностью, но всё-таки в шатре и наедине, а не в одном из новых домов и со свитой, что внушало некоторую надежду на то, что договориться всё же удастся. Нолофинвэ кивнул ему на кресло:
   - Нам нужно поговорить.
   - Определённо нужно, - важно кивнул Макалаурэ, садясь. - Что происходит? По какому праву ты задержал моего брата?
   - Арестовали его за ссору с патрулём. А задержал я его для его же безопасности. Ехать обратно одному ему явно не стоило.
   - Что значит "для его же безопасности"? - Макалаурэ недовольно вскинул голову. - Не разумней было задержать дозорных, которые встречают союзников оскорблениями и угрозами?
   - Вот что касается оскорблений, - нахмурился Нолофинвэ, - то твой брат в долгу не остался, можешь мне поверить. Но поговорить я хотел не об этом. Своего брата вы получите в целости и даже с собакой, так что хватит об этом.
   - Хватит? - вспылил Макалаурэ. Сомнительного юмора ему вполне хватало и в собственном лагере. - Я не сомневаюсь, если бы это мы себе такое позволили в отношении кого-то из младших домов, нам это припоминали бы ещё не один год! А мы должны молча стерпеть, не говоря уже о том, чтобы требовать извинений? Не сомневаюсь, что Тьелкормо не оставил обвинения без ответа, но при всей своей вспыльчивости он не стал бы один кидаться на целый отряд. Даже с Хуаном.
   Нолофинвэ поморщился, явно думая нелестное о воспитании племянников, но Макалаурэ ничуть не впечатлился. С того момента, как он выслушал новости, настроение у него всё мрачнело и мрачнело. Мало того, что Куруфинвэ всю дорогу распространялся о том, как младшие дома недостаточно их уважают - будто это для кого-то секрет, - так они ещё и извиняться за нападение на Тьелкормо не собираются? Ещё бы благодарность потребовали за то, что возвращают его братьям!
   Нолофинвэ, тем временем, уже начал отвечать на его тираду.
   - Если кто-то из наших, оказавшись в непосредственной близости от вашего лагеря, на вопросы вашего патруля начнёт вслух сожалеть, что валараукар не убили вас всех... Можешь его тоже арестовать, я возражать не буду. И хватит уже об этом. У меня нет времени с тобой пререкаться.
   Образное сравнение возымело эффект: Макалаурэ удивлённо молчал, невольно гадая, чего же такого Турко им наговорил и с какой стати.
   Нолофинвэ удовлетворённо кивнул, выдержав небольшую паузу:
   - Хорошо. Очевидно, неприязнь между нашими домами остаётся гораздо сильнее, чем мы надеялись. Мы можем сколько угодно объяснять всем потерявшим родных и близких, что вы всего лишь выполняли приказы, но это помогает мало. За всеми мы, увы, уследить не можем. Сегодня дело не дошло до боя лишь чудом, а я не хочу ещё раз увидеть, как эльдар убивают эльдар. Ты со мной согласен?
   - Разумеется, я не хочу кровопролития, - заговорил Макалаурэ после паузы. - Последнее, что нам нужно, это война между домами. У нас и так есть с кем враждовать.
   Нолофинвэ кивнул:
   - Поэтому мне представляется, что нужно по возможности свести к минимуму как переходы через границу, так и общение между отрядами разных домов. Пока они не сцепились из-за какого-нибудь очередного месторождения камня.
   Макалаурэ ненадолго задумался, борясь с желанием встать и пройтись по шатру. Предложение звучало достаточно разумно, хотя снова поднимать вопрос с границей не хотелось. Когда её только проводили, это уже возмутило многих: всех, старательно помнящих, кто пришёл сюда раньше и что младшие дома сюда никто не звал.
   - Возможно, со временем вражда поутихнет, и тогда мы станем по-настоящему соседями и союзниками, - Нолофинвэ правильно истолковал его молчание. - Пока же нужно просто не допустить нового кровопролития. Безусловно, мы не можем полностью разорвать отношения. Но мы можем рекомендовать эльдар воздержаться от поездок в гости - и от общения через границу без согласования с нами.
   - Да, это может уменьшить напряжение, - кивнул, наконец, Макалаурэ. - Но я не думаю, что нам нужно закрываться наглухо, это тоже вряд ли поспособствует примирению. Скорей, договориться о том, где и как именно можно будет пересекать границу и что пограничные разъезды должны и не должны делать в каждом случае. Во избежание новых инцидентов.
   - Конечно. Мы это обсудим.
  
   По итогам обсуждения Макалаурэ вежливо проводили к шатру Арельдэ, где он, кроме кузины, нашёл Хуана и обоих своих братьев - все они оживлённо беседовали, как ни в чём ни бывало. Хуан постукивал хвостом по полу в такт словам. Даже жаль было нарушать такую идиллию.
   Первым делом Тьелкормо спросил, достаточно ли убедительно Нолофинвэ извинялся.
   На обратной дороге всё было совсем не так безоблачно. Самые обычные, не метафорические облака тоже набежали, пополам с дымом, затягивая небо уже привычной пеленой, после заката быстро сгустившейся до черноты. Пересказ разговора с Нолофинвэ братья выслушали не перебивая, но с нетерпением, особенно Тьелкормо, который никак не мог смириться с тем, что младшим домам такое хамство сойдёт с рук, потому что кто-то не смог настоять на своём и добиться от Нолофинвэ если не примерного наказания зачинщиков, то хотя бы официальных извинений. Куруфинвэ, по-видимому, был с ним согласен, хотя вслух своего возмущения не излагал, только смотрел мрачно и недовольно. Зато верные Тьелкормо в выражениях не стеснялись. Напрямую Макалаурэ они, конечно, претензий тоже не предъявляли, но сразу окружили возмущённой толпой своего обиженного лорда (Тьелкормо ехал, высоко задрав подбитый нос) и продолжали бурлить.
   Рассказ Куруфинвэ о том, что именно наговорили Тьелкормо наглые чужие дозорные, тоже не помог успокоить ситуацию. Он рассказывал, конечно, не чужим верным, а Макалаурэ, но с верными охотно поделился и сам Тьелкормо, вызвав новый взрыв возмущения.
   - Да с такими союзниками никаких врагов не надо! - подливал масла в огонь Малторнэ. - Что это за союзники, если они так себя ведут? Они бы ещё с тёмными сговорились, раз уж что одни, что другие одинаково сильно ненавидят первый дом!
   Макалаурэ обернулся и наградил его тяжёлым взглядом, но охотник только вызывающе подбоченился.
   - Что?
   Тьелкормо сказал ему что-то вполголоса, почти виновато глянул на старшего, и разговоры поутихли уже до самой крепости.
  
   ***
   Вернулись они глубокой ночью. Куруфинвэ молча разделся и лёг спать, глянув так, что всякое желание задавать не связанные с работой вопросы мигом пропало. Утром отец также не лучился счастьем, но на пожелания доброго утро отвечал без лишнего яда, так что по дороге к завтраку Тьелпэ решился спросить, что вчера случилось. Уезжая, отец сказал ему только, что скоро вернётся и что "Турко опять вляпался", без подробностей.
   - Ничего, - сухо ответил Куруфинвэ. Судя по тону, "ничего" его вчера не порадовало. - Попался слишком обиженный на нас разъезд.
   Тьелпэ кивнул.
   - Но вы всё уладили?
   - В этот раз - да.
   Тьелпэ кивнул ещё раз и дальше молчал. Думая, что отец по-прежнему не расположен пересказывать подробности, зато Тьелкормо в такую прогулку наверняка брал с собой проверенное сопровождение. И по удачному стечению обстоятельств - разговорчивое. Можно будет позже поговорить с Малторнэ...
   Из-за угла навстречу вдруг вывернул Вильвелоссэ. В крепости за последнее время вообще существенно добавилось углов, и это не всегда было удобно.
   - Алар, - мастер кивнул сразу обоим. - Лорд, у меня есть вопросы по поводу водостоков, ты можешь подойти после завтрака?
   - Каких водостоков?.. - начал спрашивать Куруфинвэ и с некоторым удивлением взглянул на сына. Который тоже понял - так же удивлённо, - что обращался Вильвелоссэ к нему: они обсуждали вчера ливневые стоки с крыши одного из зданий, которые нужно было расширить, но вчера не успели договориться, насколько. Ощущение было несколько странным, но Тьелпэ быстро кивнул:
   - Да, я подойду.
   - Спасибо. - Вильвелоссэ кивнул ещё раз и пошёл дальше.
   - Стоки, значит, - хмыкнул Куруфинвэ, но ничего спрашивать не стал.
   Следующие два поворота прошли молча, а потом Тьелпэ вспомнил, что хотел сказать ещё вчера:
   - Вчера здесь был Артафиндэ. Он сказал, что договаривался о визите с Макалаурэ и Карнистиро.
   Куруфинвэ остро посмотрел на него после первой же фразы, подтверждая, что старшие ему ничего об этом не говорили:
   - Что ему было нужно тут?
   - Официально - календарь. Неофициально - он гулял по лагерю один и заглядывал в лежащие на виду чертежи.
   - В какие чертежи? - Куруфинвэ мигом подобрался ещё больше.
   - При мне только в один, наброски для сторожевой башни.
   Наброски, как честно сказал тогда Тьелпэ, действительно были просто набросками - без размеров, материалов и большинства расчётов. Он и сам не знал, что это за башня и где её предполагается ставить.
   - А что он делал у нас в кабинете?
   - Не в кабинете. Тинтаэле взял их к себе, чтобы вечером поработать.
   Что эти чертежи были у Тинтаэле, Куруфинвэ знал и без него. А вот Хисайлин Тьелпэ упоминать совсем не хотел, помня, что отец на неё слишком остро реагирует. Так что расплывчатое "к себе" вполне можно было истолковать и как "в большую комнату", их несколько было в отведённом для молодёжи крыле, для тех, что ещё не успели обзавестись ни семьёй, ни отдельным домом. Тинтаэле тоже жил там, когда не ночевал у матери.
   Куруфинвэ понял всё правильно, кивнул, заходя под кухонный навес и снимая со стеллажа поднос. Тьелпэ пристроился рядом, уточнив для порядка:
   - Я ему сказал больше так не делать.
   Куруфинвэ задумчиво постучал пальцами по подносу, просчитывая, видимо, насколько вообще вероятна война между домами, с учетом всех новостей.
   - Ты думаешь, он это делал намеренно? Искал информацию по укреплениям.
   - Не знаю, - признался Тьелпэ, помолчав. - Если намеренно, то он искал её в очень неочевидном месте.
   Куруфинвэ кивнул, обернулся в сторону очереди и снова нахмурился. Тьелпэ глянул туда же - стоящий уже почти у самых котлов Тинтаэле радостно помахал ему, - и снова повернулся к отцу:
   - Вон там есть свободное место. Я сейчас всё принесу.
   - Хорошо.
   Куруфинвэ не стал спорить, поставил свой поднос обратно и уселся за свободный стол, тоже считая, что время можно провести и с большей пользой, чем вдвоём выстаивая очередь. А Тьелпэ быстро подошёл к Тинтаэле и так же быстро сказал:
   - Сядь где-нибудь вон в том углу. По-моему, я там Нертейона видел.
   - Почему? - Тот явно удивился. - Я хотел спросить про башню.
   Тьелпэ быстро глянул на отца - тот уже что-то сердито выговаривал Халиону, - и неожиданно задумался. Первой мыслью при виде Тинтаэле было спровадить его пока подальше, чтобы он не вздумал лезть к отцу и говорить что-нибудь не то про злополучные чертежи. Но вчера было как-то не похоже, что он понял свою ошибку и собирается больше её не повторять. Справедливости ради стоило уточнить.
   - Ты больше не будешь оставлять документы где попало?
   Сзади кто-то недовольно заворчал, что они задерживают очередь, и Тинтаэле, чтобы не спорить, отошёл в сторонку, уступая своё место.
   - Да в чём проблема с этими документами? - недовольно спросил он. - Ты думаешь, они пропасть могут?
   - Ладно, - кивнул Тьелпэ. - Тогда спрашивай.
   - Тьелперинкваро! - Тинтаэле раздражённо схватил его за рукав. - Ты скажешь или нет, что не так?
   Тьелпэ обернулся и смотрел молча, пока Тинтаэле не отпустил руку смущённо, а потом терпеливо объяснил:
   - Я уже говорил, что не так. Во-первых, это просто неудобно, когда документы по одному и тому же проекту лежат в двадцати разных местах. Во-вторых, в кабинете гораздо меньше шансов, что они пропадут или испортятся почему-то. В-третьих, у тебя их то животные пачкают, то гости смотрят. Ты не замечал, насколько у нас тёплые отношения с младшими домами? Если будешь с моим отцом говорить об этом, скажи ему ещё, что дело было не в общежитии, как он сейчас думает, а у Хисайлин. Для наибольшего эффекта. Он подробней объяснит.
   Тинтаэле посмотрел на него хмуро.
   - А им нельзя видеть наши укрепления? Потому что, возможно, они будут их штурмовать?
   - А ты абсолютно уверен, что этого не случится?
   Тинтаэле шумно выдохнул, хотел сказать что-то, но передумал и вообще не стал отвечать. Мрачно забрал пустой поднос и мрачно ушёл к Нертейону. А Тьелпэ снова стал в конец очереди.
   Когда он вернулся к столу с едой, Халиона там уже не было, а Куруфинвэ что-то быстро чертил в тетради.
   - А что это за башня, действительно? - спросил Тьелпэ, ставя на стол поднос. - Где мы её будем ставить?
   Куруфинвэ подвинулся, давая сыну сесть, придвинул к себе миску и пожал плечами:
   - Мы - нигде не будем. Нам она не слишком нужна. Она нужна синдар, и я удивлён, что они до сих пор не поставили её в том ущелье.
   - Ты собираешься им это предложить?
   Куруфинвэ зачерпнул ложкой дымящуюся кашу:
   - Если они согласятся помогать нам не только зерном. Мы можем помочь со строительством, но гарнизон должен быть их. С этого может начаться реальная военная помощь. Я думаю, они просто не понимают, что с Моринготто можно сражаться, а не только прятаться. И мы можем показать им, как это делать.
   Тьелпэ кивнул, думая, что было бы действительно неплохо. И что место тоже вполне подходящее.
   Куруфинвэ взял с подноса кусок хлеба и заключил:
   - Ну сперва нужно посмотреть грунт. Может, он и не выдержит.
   - Нагрузку на грунт мы уже посчитали, - тут же отозвался Тьелпэ. Обсуждать технические моменты было приятно и просто. Сложных тем и так хватило за это утро.
  
  
   ***
   - Птичка! - Мириэт первой подбежала здороваться, обгоняя Калайнис на пару шагов.
   Птичка жила в светлом углу у окна, всё в том же гнезде из шапки, лежащем на одной из полок в шкафу, засыпанной чистой стружкой, от которых шёл приятный запах, сухой и немного смолистый.
   - Ну как он? - спросила Калайнис, в отличие от сестры, останавливаясь сначала рядом с Тинто. Арессэ и Нертейон зашли следом.
   - Это не он, это она! - возмутилась Мириэт.
   - Откуда ты знаешь?
   - Тинтаэле, скажи ей!
   - Мы сначала к Тьелперинкваро заходили, а он сказал, что ты опять дома, - сообщил Нертейон, выкладывая на полку рядом с птенцом очередную коробочку с - судя по стуку изнутри - кузнечиками. За прошедшие три или четыре дня опытным путём выяснилось, что их птенец ест особенно охотно, да и ловить их легко.
   "Домом" была просторная комната на пятерых, в которой теперь с лёгкой руки Тинто поселился ещё птенец - и охапка документов. Хотя и менее внушительная, чем в кабинете, но небольшой здешний стол она заняла полностью к неудовольствию соседей.
   - Я не знаю, он это или она. - Тинто отложил чертежи. - Но зато ему уже лучше. Ест столько, что на кухне уже спрашивают, точно ли у меня птица, а не кабан.
   Напоминание о еде подействовало: компания без приглашения разбрелась по комнате, собирая на стол. Калайнис отправила сестру за чашками, пока сама пошла набирать в чайник воды из бочки и ставить его на огонь. Арессэ распотрошил сумку и через пару минут уже поставил на стол первую порцию бутербродов.
   - А почему у него лапа так согнута? - спросил Нертейон, заглядывая в гнездо. - У него же, вроде другая была больная.
   - Не у него, а у неё! - тут же откликнулась Мириэт из шкафа с заваркой.
   - Ему так сидеть удобнее. - Тинто поправил пальцем лапу, схлопотав от птенца недовольный взгляд искоса. - Ну или ей.
   - А со сломанной что? - Калайнис вернулась от жаровни. - Ты узнал, как лечить?
   - Или пока только едой лечишь? - Арессэ уже уселся над бутербродами, явно примериваясь, как бы тоже начать лечиться.
   - Я вот палочку привязал, - показал Тинто, - чтобы ровно срослось. К целителям сходил, они что-то там с лапкой поделали и сказали зафиксировать и ждать теперь. Что тут ещё сделаешь?
   Мириэт, выудившая из сумки охапку салфеток, кучей бросила их на стол и сразу вернулась к "гнезду", с интересом разглядывая привязанную к ноге палочку.
   - А я маму спросила, и она сказала, что если птенцы из гнезда сами прыгают, то их спасать не надо, - важно сказала она. Чтобы заглянуть в шапку к сойчонку, ей приходилось вставать на цыпочки и тянуть шею, точно как птенец. - Они так летать учатся, только не умеют и поэтому падают.
   - Ну тебе ведь уже объяснили, что это не слёток, - напомнила Калайнис.
   - Почему? Она же выпрыгнула!
   Калайнис закатила глаза и сунула сестре стопку тарелок в руки.
   - На. Расставь лучше.
   Тинто, в отличие от неё, объяснять ещё не надоело:
   - Это она от страха, - сказал он, гладя птенца пальцем по крылу, устланному жёсткими иссиня-чёрными трубочками будущих перьев. Накормленный минуту назад птенец только молча жмурился. - А летать ей пока нечем. Видишь, перья ещё не вылезли.
   - Да у неё вообще вместо перьев какие-то палочки, - поморщилась Мириэт. И обернулась уже от стола, со стуком двигая по нему тарелки. - Может, она вообще летать не научится?
   - А тебя всё-таки выгнали? - спросил Арессэ. - Из-за птенца?
   - Не выгнали, - гордо сообщил Тинто. - Просто там документы, а она пачкается. А тут места больше, так что я тут работаю. - Он кивнул на стопку чертежей, поворачиваясь от птицы к бутербродам и переводя разговор на новости в лагере, и ему охотно рассказали на три голоса, что на северо-востоке опять столкнулись дозоры, а вернувшиеся с юга охотники говорят, что отряды Турукано пускают среди встречных синдар всякие слухи про первый дом.
   - А ты что-нибудь знаешь про эти стычки? - спросил Нертейон. - Тебе не объясняли, прежде чем выгнать?
   Тинто, услышавший про эти стычки только что, сделал глубокомысленное лицо и сказал, что лорды не приветствуют такие разговоры. Намекая важностью тона, что он-то, конечно, всё знает, но нечего слухи множить.
   Переспросить его не успели. В дверь постучали, Арессэ крикнул "Можно!", и в проёме показался Тьелперинкваро. Остановился на пороге, поздоровался, обводя взглядом присутствующих, пока не нашёл Тинто. Компания поздоровалась в ответ, но без особого восторга: все ждали Ондо, а не зануду.
   - Привет. - Тинто вскочил, готовый оправдываться за гостей и за то, что не работает, но всё-таки вспомнил, что у себя дома и сроков никаких не срывает. - Ты за чертежами?
   - Да. Ты доделал?
   Тинто обошёл стол, доставая с верхней полки небольшую стопку, пролистал её и протянул лорду:
   - Вот эти да. Проверил два раза.
   Тьелперинкваро кивнул и, прежде чем уходить, снова оглядел комнату, остановившись взглядом на шапке с птенцом.
   - Ты выяснил, через сколько дней он оправится?
   - У неё перьев нет, она летать никогда не сможет! - тут же звонко заверила его Мириэт, вызвав новый приступ веселья у соседей по столу. Калайнис опять принялась негромко объяснять, что это за трубочки у птенца на крыльях, почему они сегодня темней и больше, чем были два дня назад, и как они превратятся в перья.
   - Настолько оправится, чтобы я мог её на весь день оставлять? - уточнил Тинто.
   - Да.
   Тинто замялся, судорожно соображая, что бы сказать, чтобы все его обязанности не поручили кому-то другому уже навсегда. Оперится-то птенец быстро, он есть сам нескоро начнёт. Да и потом, как его оставишь на весь день? Ему же скучно станет, собирай потом пух от подушек и шерсть от одеял по всему дому...
   - Недели через две, - пожал он плечами, наконец. Решив, что опериться до того времени найдёныш точно успеет, а с остальным можно будет что-то придумать.
   - А мама говорила, таких птенцов аж до осени кормят, они уже больше родителей делаются и летать умеют, а их ещё кормят, - охотно блеснула знаниями Мириэт. - А осень не через две недели!
   Мириэт смотрела гордо, довольная своим превосходством и не смущаясь тем, как сердито на неё оглянулся Тинто. Остальные зафыркали. Тинто виновато посмотрел на Тьелперинкваро, но тот тоже улыбался, отчего Тинто смутился ещё больше. И в ответ на новый вопрос послушно принялся рассказывать, через сколько дней у птенца появятся перья, как он начнёт выбираться из гнезда и исследовать окрестности, что ему тогда жёрдочки нужно будет делать, а то на ровном сидеть неудобно. И надолго оставлять без присмотра опасно, они от скуки много чего придумать могут, разгребай потом. ("Как Амбаруссар", - громко прошептал Арессэ, и все снова зафыркали.) Тьелперинкваро слушал как будто и с интересом, даже вопросы задавал, и Тинто снова приободрился.
   - И ты его здесь держать собираешься? - недоверчиво спросила Калайнис, давно скинувшая туфли и забравшаяся с ногами на чью-то постель рядом со столом. - Когда он летать начнёт и много чего придумывать.
   - Ну... - Тинто неуверенно обвёл комнату взглядом. Если бы здесь были только его вещи, с птенцом ещё можно было бы как-то ужиться. Что-то спрятать, что-то оставить на растерзание... Но вряд ли все соседи любят птиц так же сильно. Тьелперинкваро вон как косится на свои документы уже, предвкушает, видно. Да и самой сойке здесь будет скучно и тесно... Можно, правда, выносить птенца на прогулки, когда он подрастёт, но гнездо у него всё равно должно где-то быть. И лучше бы не здесь.
   - Там есть ещё пустые комнаты, рядом с той, где мы сделали кабинет, - неожиданно заговорил Тьелперинкваро. - В ближайшее время отделку там не начнут.
   - И можно одну занять? - живо обернулся к нему Тинто. Комнаты он помнил, по большей части они были отмечены на плане как кладовки, но две или три были довольно светлыми, окнами на юг
   - Пока да.
   - Если там сделать разных игрушек, то я только буду тогда еду приносить и выносить его на прогулку утром и в обед... - тут же начал воодушевлённо планировать Тинто. - И я тогда смогу вернуться к работе.
   - Возвращайся.
   Не успел Тинто толком порадоваться, как в разговор встряла Калайнис: ей - да и остальным тоже, - было интересно, что Тинто собирается делать с птенцом потом. И следующую четверть часа ни обсуждали, можно ли будет его просто выпустить, когда вырастет, и если да, то чему его нужно до этого научить. Что есть, как петь, кого бояться... Тинто обеспокоенно рассказывал, что сойки - птицы умные, и поэтому не рождаются сразу со всеми знаниями, как пернатая мелюзга попроще, а учатся у родителей и друг у друга...
   Когда стало ясно, что обсуждение затягивается, Тьелперинкваро забрал всё-таки проверенные чертежи и собрался уходить. Но уже от двери его вдруг окликнул Нертейон, последнюю четверть часа подозрительно молчавший, думая о чём-то своём:
   - Лорд, - осторожно, - а что с младшими домами? Ты можешь сказать?
   Тьелперинкваро остановился, поворачиваясь к нему с таким вежливым и пустым лицом, что Тинто сразу ясно стало: ничего интересного он не скажет.
   - А что с младшими домами? - поинтересовался лорд.
   - Ну... - Нертейон немного замялся, но идти на попятную было поздно. - Говорят, они против нас сговариваются с синдар и Моринготто.
   - Да? - вежливо заинтересовался Тьелперинкваро. - И многие так говорят?
   - Ну, я уже от нескольких слышал. Так это правда? Или вы не знаете? - Он покосился выразительно на стопку документов на столе, намекая, чем заняты лорды вместо сбора актуальной информации.
   Лорда это не впечатлило.
   - Разумеется, неправда. То есть, с синдар мы, конечно, ведём переговоры, но не друг против друга, а для подготовки к войне против Моринготто. Кто-то, видимо, считает, что у нас недостаточно напряжённые отношения с младшими домами.
   - Ну, Малторнэ говорил, они орков через перевалы пускают.
   - Малторнэ обижен на второй дом.
   - За что?
   Тьелперинкваро изобразил сдержанное удивление его неосведомлённостью.
   - За недавний инцидент с Тьелкормо. Обиженных сейчас хватает во всех трёх домах. Но раз до сих пор серьёзных столкновений не было, значит, и в будущем не будет
   - Думаешь, он врёт? - спросил вместо Нертейона Арессэ.
   Тьелперинкваро повернулся к нему с тем же официальным выражением лица.
   - Думаю, он считает, что мы должны были более резко отреагировать.
   - Может, и должны были, - уверенно сказал Арессэ. - Мы же их лордов не ловим и не бьём. Хотя они у нас тоже бывают.
   - Ты хочешь воевать с младшими домами? - уточнил Тьелперинкваро.
   - По-моему, это они хотят, - пожал плечами Нертейон, и Арессэ кивнул.
   - Перебить друг друга, чтобы Моринготто потом добил оставшихся? - лорд смерил их взглядом, так что Нертейон невольно оглянулся к остальным за поддержкой. - Сомневаюсь. Но чем больше эльдар будет повторять беспочвенные слухи, тем сложней нам будет договориться.
   - Если они беспочвенные, то конечно, - скептически поддакнул Арессэ.
   - Если у тебя есть доказательства, я их обязательно передам Макалаурэ, - заверил его Тьелперинкваро и замолчал, глядя выжидательно. Только что бумагу для заметок не приготовил.
   Тот молчал, а Нертейон снова пожал плечами:
   - Мы не хотим тебя убеждать, лорд. Я наоборот спросил, что вы знаете об этом.
   - Это неправда, - повторил Тьелперинкваро.
   - Хорошо, - кивнул Нертейон, но прозвучало это не согласием, а немного обиженно.
   Тьелперинкваро кивнул тоже, ещё раз попрощался со всеми и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
   - Ну и какой смысл был его спрашивать? - ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Арессэ, когда лорд ушёл. - Ты бы ещё к Макалаурэ сходил. Будто и так непонятно, что они нам скажут.
   - Не станет же он обманывать? - с сомнением протянул Нертейон.
   Арессэ пожал плечами, всем видом показывая, что тут даже сомнений быть не может. Тинто отмалчивался.
   - Надо было к нему отдельно Тинтаэле подослать, - рассеянно отозвалась Калайнис из-за стола, на котором шуршала чем-то бумажным.
   - Думаешь, ему он иначе ответил бы? - заинтересовался Арессэ, оценивающе оглядываясь на приятеля.
   - Мало ли. - Калайнис подняла голову, перекидывая волосы на спину. - С ним он, вроде, лучше общается, чем в компании. По слухам, шутить даже умеет. Может в компании стесняется?
   - Ничего он не стесняется, - неохотно откликнулся Тинто. - Он просто болтать не любит, а уж на такие темы - особенно. А ты что, любила бы на его месте?
   - Не, ну что я, - пожала плечами Калайнис, улыбаясь и крутя в руках старый черновик, подобранный тут же на столе. - Я на любом месте болтать люблю. - Она показала Тинто исчёрканный листок: - Это что-то нужное?
   - Нет, не особенно, - покачал головой Тинто. - И я посмотрел бы, как ты бы болтала... если бы жила с лордом Куруфинвэ.
   - А что такого? - легкомысленно откликнулась Калайнис, быстро и ловко складывая листок в какую-то сложную фигуру. Подняла голову, задорно улыбаясь: - Спорим? Что поболтать можно с кем угодно, включая наших лордов.
   - А пирог ещё есть? - напомнил о вечных ценностях Арессэ.
   Тинто кивнул на второй шкаф, дальше от окна и ближе к жаровне:
   - Там должен быть. - И снова повернулся к Калайнис. - Ну давай. Спорим. На что?
   - Не знаю, - задумчиво протянула та, разглаживая складку на бумажной фигурке. - На желание?
   - На чистку рыбы для кухни, - предложил от шкафа Арессэ.
   - На птичку! - предложила от гнезда Мириэт.
   - Давай на рыбу, - поддержал Тинто.
   - Я не люблю рыбу! - снова встряла Мириэт. - Спорьте на птичку!
   - А птичку любишь? - спросил Тинто под общий смех.
   - Конечно, - убеждённо закивала девочка. - Особенно, когда она не какает.
   Тинто тоже рассмеялся и повернулся к старшей:
   - Ну так что?
   - Да легко! - Калайнис весело тряхнула головой и помахала сестре рукой с законченной фигуркой птицы. - Мириэт, держи!
   - Договорились! - решительно кивнул Тинто, пока мелкая подбежала забрать подарок.
   - А ты ей имя не придумал? - спросил его Нертейон. - Сойке.
   Никто из присутствовавших не принял всерьёз их с Калайнис спор.
   - Ну... - Тинто задумчиво оглянулся на гнездо. Птенец перестал пока тянуть желторотую голову вверх, бестолково копошась в гнезде. Больную лапку он, похоже, берёг, опираясь вместо этого на крылья. - Не знаю, я как-то не думал ещё.
   - Но нельзя же звать её просто сойкой, - сказала Калайнис. - Если ты её хотя бы до конца лета держать собираешься.
   - Почему нельзя? - отозвался Арессэ. - У него же всего одна сойка.
   Они рассмеялись и ещё немного пообсуждали имена для птиц, но ничего интересного так и не придумали. Разве что Хирина, найдёныш.
   Мириэт тем временем утащила подарок к гнезду и увлечённо общалась с птенцом:
   - Смотри, у меня теперь есть ещё одна птичка. - Потыкала бумажной птичкой ему под нос. - Вы будете дружить.
   Сойчонок внимания не оценил, недовольно отворачиваясь, но Мириэт была настойчива.
   Калайнис притихла, продолжая переводить бумагу и думая, во что она только что по собственной инициативе встряла. Итогом раздумий стал небольшой выводок бумажных насекомых, которых она щедрым жестом рассыпала рядом с гнездом, прежде чем уходить и утаскивать с собой сестру, давая птенцу отдохнуть от восторженного внимания. И поесть: съеденные недавно кузнечики уже успели, похоже, раствориться бесследно, потому что птенец снова завозился, вытягивая шею и демонстрируя всем голодный жёлтый рот.
  
   ***
   Первые дни птенец ел и вовсе почти непрерывно - но и рос с невероятной скоростью. На следующий же день заняться подготовкой комнаты Тинто не успел - и немного поленился, поддавшись общему убеждению, что такой мелкий птенец из гнезда выбираться начнёт ещё не скоро. А через день у него прорезались первые пёрышки - на крыльях, маховые, чёрные в зелень, - намекая, что дольше откладывать всё-таки не стоит.
   Намёк был понят, и в подготовке жилья для сойки охотно приняли участие все, таская туда ветки (половину которых Тинто сразу забраковал как слишком тонкие) и всё, что могло сгодиться на роль игрушки.
   Дней через пятнадцать после того, как его нашла Мириэт, почти лысый писклявый комок превратился уже вполне себе в птицу, размером почти со взрослую сойку. Летать ещё, положим, не умевшую, но охотно бродившую по комнате и перепархивавшую с жёрдочки на жёрдочку и проверявшую на прочность всё, до чего удавалось дотянуться.
   Особенно удачно получилось с забытым на окне ковшиком, в котором оставалось на дне ещё немного воды. Вес у ковшика из-за этого был уже небольшой, и когда сойка подскочила, помогая себе крыльями, и попробовала устроиться на удобной деревянной ручке, то ручка предательски под ней провалилась, роняя заверещавшего птенца на стол, а ковшик с остатками воды наоборот вскидывая в воздух - и щедро окатив сойку крупными брызгами.
   Когда коварная посудина перестала стучать сначала по подоконнику, а потом по полу, и успокоилась, птенец тоже успокоился и принялся нахохленно чистить подмоченные пёрышки. Правда, если этот случай и подал ему какую-то мысль, то разве что мысль о купании. И когда Тинто третий раз нашёл миску с водой перевёрнутой, а птенца довольно гуляющим в луже, то решено было наливать ему иногда миску побольше для купания. В первый раз, впрочем, пришлось объяснять, что это такое, поплескав в воде ладонью, но после этого дело пошло веселей, с уймой брызг, хлопаньем крыльями и радостным писком.
  
  
   ***
   После случая с Тьелкормо переходить границу запретили ещё раз, теперь уже серьёзнее. Но разъезды всё равно продолжали встречаться, просто в силу необходимости следить за соблюдением этого распоряжения. Подразумевалось, что вдоль границы они ездят, чтобы предотвращать вероятные конфликты, но сами патрульные часто придерживались другого мнения. Так что наткнувшись на очередную ругающуюся группу, Финдекано не удивился, но от этого не менее жёстко цыкнул на своих, заставляя замолчать и недовольно ретироваться. Поле пока ещё словесного боя осталось за первым домом, и те провожали отступающих торжествующими выкриками и более или менее оригинальными советами, кому следует жаловаться на притеснения. Выехавшие чуть вперёд Амбаруссар не только не пытались конфликт пресечь, но как будто даже жалели, что всё так быстро закончилось.
   Условия для разговора были, прямо сказать, не идеальные, но Финдекано всё равно решил попробовать. И так уже долго откладывал, а лучше всё равно не станет. Так что он направил коня прямо к кузенам. Едва успевшие скрыться за кустами патрульные дёрнулись было обратно, не желая оставлять лорда наедине с вероятным противником, но Финдекано остановил их резким жестом. Совсем, впрочем, они всё равно не исчезли, так замерли на опушке, хмуро приглядывая за происходящим.
   А Финдекано кивнул Амбаруссар, уже тоже обернувшимся ему навстречу:
   - Алассэ. Прошу прощения за этот инцидент. - Он слегка улыбнулся, извиняясь. - Вижу, Атья уже совсем здоров? Сулиндо будет рад это слышать.
   Близнецы переглянулись и подозрительно насупились.
   - А тебе-то что до Атьи? - Спросил один из них. Очевидно, Телуфинвэ.
   - Ничего. Просто красивый конь.
   - Конечно, красивый. А ты не завидуй, Кано и так вам уже всё поотдавал. Хватит.
   Что ж, у рыжих было одно явное достоинство: в отличие их старших братьев, с этими не нужно было гадать, действительно ли они думают так же, как говорят.
   - Я не завидую, Телуфинвэ, - Финдекано снова улыбнулся. - Мой Рокко не хуже. - Он потрепал коня по шее в подтверждение и выпрямился. - Вы очень торопитесь? Я бы хотел спросить вас кое о чём. Давно хотел, но всё как-то не получалось.
   Телуфинвэ быстро и вроде бы немного растерянно взглянул на брата. Тот едва заметно пожал плечами. Верные позади них тоже молчали, так же непонимающе глядя на неожиданно мирного нолофинвиона.
   - Ну, спрашивай, - разрешил младший из Амбаруссар, подозрительно хмурясь.
   Финдекано покосился на их верных, даже не думавших оставлять лордов одних, но решил не настаивать, предвидя новую волну возмущений и обвинений. Кивнул.
   - Когда вы ездили к Тангородриму... Вы видели там Майтимо?
   Рыжие оторопело уставились на него от такого плавного перехода на приятную тему, но быстро оправились.
   - Тебе поговорить не с кем? - огрызнулся Телуфинвэ.
   - Не твоё дело, куда мы ездили и что видели! - С той же интонацией добавил Питьяфинвэ.
   От такой реакции Финдекано слегка опешил, лихорадочно соображая, что сказал не так и как теперь сдать назад. И быстро поднял обе ладони, примиряюще:
   - Я не лезу в ваши дела. Я просто хочу знать, правда ли... то, что говорят.
   - Вот сам езжай и проверь, если интересно!
   - Мы же к вам не лезем с тупыми вопросами, кого и как вы во льдах угробили? - Фыркнул Питьяфинвэ, и на него тут же хмуро обернулся брат. Видимо, ему не понравилось сравнение Майтимо с погибшими.
   Финдекано, впрочем, снова решил не заострять внимание и посчитал это положительным ответом.
   - Если вам интересно, я могу рассказать.
   - Обойдёмся. - Телуфинвэ хмуро тронул коня коленями, разворачивая его.
   - Ваши и так на каждом углу это пересказывают, - добавил Питьяфинвэ.
   - Амбаруссар! - слегка поднял руку Финдекано. - Как вы туда добирались? Там есть какие-то тропы? Можно пройти незамеченным?
   Видимо, по голосу было достаточно ясно, что он не издевается, а спрашивает всерьёз: пересказывать все тропинки никто не кинулся, но по крайней мере, близнецы остановились. Глядя на него двумя парами одинаково недоверчивых глаз. Тема разговора им всё равно не нравилась, независимо от искренности собеседника.
   - Ты правда дурак или притворяешься? - исподлобья спросил Питьяфинвэ. - Ты что, думаешь, это приятная прогулка, отличный способ развеять скуку?
   - Не думаю. Но я не учился у Оромэ.
   - Вот именно, - огрызнулся Тэлуфинвэ.
   - Тропами там ходят орки, - кисло сообщил Питьяфинвэ. - Но и мимо троп пройти можно. Туда - вообще легко. До скалы.
   Тэлуфинвэ кивнул:
   - А потом взлетать. Потренируйся заранее.
   - А лошадей вы там оставляли? - спросил Финдекано, хмуро перебирая гриву.
   - В предгорьях, - сказал Питьяфинвэ.
   Оба рыжих по-прежнему смотрели скептически, но немного иначе. Мол, неужели это всерьёз?
   - Если что, там в самом начале лета ещё лавины, а в самом конце - уже снегопады, - неожиданно добавил Тэлуфинвэ. - И мы всё продумали, но всё равно не пролезли.
   - И мы знаем, кто опять окажется виноват, если ты там убьёшься, - буркнул Питьяфинвэ. - Кого вы всегда во всём вините.
   - Спасибо, - благодарно кивнул Финдекано. - Жаль, что у вас не получилось. - Помолчал немного и добавил: - Я слышал, Моринготто предлагал вам отпустить его.
   - Предлагал, - хмыкнул Тэлуфинвэ. - Он бы и Валакирку с неба предложил.
   На их лица вдруг снова вернулось неприветливое и подозрительное выражение, как будто оба одновременно вспомнили о чём-то неприятном.
   - Только нам, в отличие от некоторых, хватает ума с врагом не договариваться, - с непонятной язвительностью сказал Питьяфинвэ.
   - В отличие от кого? - непонимающе переспросил Финдекано.
   - А то ты сам не знаешь!
   - Не знаю.
   - Хватит уже! - неожиданно раздражённо одёрнул его Питьяфинвэ. - Будто кто-то не знает про послов и про переговоры! Зачем тебе тропы искать? Езжай прямиком к Ангамандо, постучись в ворота. Дорогу знаешь.
   И, не дожидаясь ответа, двинулся прочь. Телуфинвэ посмотрел на кузена хмуро и поехал за братом.
  
  
  
(15) Слежка, охота на кузнечиков, бунт и доставка на дом
  
   У ручья не было ни эльдар, ни даже свежих следов. Это значило, что патруль тут не проезжал уже несколько дней, и это было странно. Айраутэ рассчитывал если не застать разъезд здесь, то вскоре нагнать, а так, получается, их ещё искать надо. И непонятно, почему они отклонились от маршрута и не случилось ли чего.
   Айраутэ встревоженно поднял голову, прислушиваясь к пению птиц, но ничего подозрительного не заметил. Отряда, впрочем, тоже. Так что махнул сопровождению и двинулся вперёд по уже проторенной регулярными разъездами узкой тропке между холмов. Остальные эльдар, тоже заметив уже неладное, бросили рассказ о поездке к синдар на середине и тоже заоглядывались. Сложно было представить, чтобы так далеко от перевалов с вооружённым отрядом что-то стряслось, но лучше быть настороже. Несколько местных сезонов их уже к этому приучили.
   В этот раз, впрочем, всё обошлось, и отряд нашёлся. Могли бы и мимо проехать, но разъезд выдали пасущиеся на дальнем склоне холма лошади. Оттуда уже несложно оказалось найти следы, и скоро Айраутэ выехал к реке, где в прибрежной рощице удобно расположились дозорные, высматривающие что-то на том берегу. Айраутэ остановил коня, пригляделся, а, не увидев ничего, кроме спокойно едущего вдоль реки дозора второго дома, сперва удивился, потом нахмурился и быстро двинул коня вперёд.
   - Малторнэ! - строго окликнул он дозорных, мигом высмотрев старшего. - Что здесь происходит?
   На той стороне реки его тоже услышали, замыкающий обернулся, прикрывая глаза от солнца.
   - А ты ещё громче не мог объявиться? - недовольно проворчал Малторнэ, приподнимаясь в траве на локтях и оборачиваясь. - Видно же, как мы внимание привлечь стараемся.
   - Могу и громче, - заверил его Айраутэ, недовольно оглядывая сливающихся с кустарником дозорных. - Что вы здесь делаете? Ты опять решил, что выполнять обязательства слишком скучно и нужно придумать развлечение?
   На той стороне уже заоборачивались все, с острым и явно неприязненным интересом, и Айраутэ приветственно поднял руку, чтобы немного эту неприязнь унять. Мимолётно пожалев, что Рингвайрэ в чужом разъезде нет. Оно и понятно, мастеру наверняка нашлось занятие и поинтересней патрулирования, но увидеться было бы приятно. Давно уже не удавалось.
   Тем временем, Малторнэ раздражённо выплюнул травинку и поднялся уже во весь рост, понимая, что прятаться больше не имеет смысла. Ответил хмуро:
   - Мы охраняем границу, - В голосе отчётливо слышалось обещание при случае отыграться. - Разве не в этом наши обязательства?
   - Я вижу, как вы её охраняете, и обязательно сообщу лордам. Хватит любоваться пейзажем. Возвращайтесь на тропу.
   Не то чтобы Айраутэ кто-то назначал старшим над дозорами, но по оставшейся со свиты Финвэ привычке он ничуть не сомневался в своём праве распоряжаться младшим хотя бы по возрасту. А такими в первом доме были почти все. Обычно в этом праве не сомневались и младшие. Но не в этот раз.
   Малторнэ только хмыкнул презрительно:
   - Валяй. Тьелкормо с интересом послушает.
   В этом Айраутэ был с ним согласен.
   - Разъездами руководит не только он, - напомнил он наставительно. - И он не старший из феанариони. А вам всем не терпится снова устроить братоубийство? - последнее он адресовал уже всему отряду, не только Малторнэ.
   - Это им не терпится, - обвиняющим тоном сообщил спустившийся с дерева Тарьендил. - Так, что аж с орками сговариваются.
   Айраутэ посмотрел на него с неприкрытым удивлением, и Малторнэ не преминул сочувственно спросить:
   - Что, ты снова всё пропустил?
   Этим тоном Малторнэ ещё в Амане сочувствовал ему, что вот, неприятно, наверное, что твой лорд погиб, а ты в это время был вообще в Тирионе, а не рядом с ним. Айраутэ недовольно поморщился:
   - Было бы что пропускать. Хоть бы новое что придумали. - Представить Нолофинвэ, договаривающегося с орками, у него не получалось даже в шутку. - Я уж не говорю - правдоподобное.
   - Если б ты держал глаза открытыми, то и сам бы всё видел.
   - Что, например?
   Спорить дальше он не стал. Понятно же, что логика тут ни при чём, но хоть узнать, что за слухи бродят среди дозорных. Может, и правда, что новое?
   Малторнэ замялся, то ли не желая делиться информацией, то ли не веря, что она убедит собеседника, и вместо него ответил Тарьендил:
   - Вчера они орков отводили в лагерь. Троих. И это только то, что мы видели
   - С почётным караулом и подарочными верёвками на руках? - уточнил Айраутэ. И со значением кивнул: - Да, крайне подозрительно.
   - С Тьелкормо они так же поступили! - набычился Малторнэ. - Разницы не видят?
   - И тогда почему у наших перевалов орков не осталось, а на их стороне они постоянно появляются? - снова поддержал его Тарьендил. - Тоже случайно?
   Айраутэ покачал головой, в который раз поражаясь, как эльдар умудряются вырастать, заводить семьи, присягать лордам и при этом оставаться толпой малолетних идиотов.
   - Если вы сами не понимаете даже, чьи перевалы ближе к Ангамандо, то я не вижу смысла обсуждать с вами политику. - Он повернулся к Малторнэ, полностью игнорируя недовольного Тарьендила. - Вы вернётесь на тропу? Или мне прислать другой отряд?
   Малторнэ с сожалением взглянул через реку, где чужого разъезда уже давно не было видно, поднял с земли флягу и небрежно отозвался:
   - Не переживай, мы справимся.
   - Должен же кто-то переживать, раз вас такие мелочи не волнуют.
   - Езжай уже. - Малторнэ сумрачно прицепил флягу к поясу и пошёл к лошадям. - Всё равно они нас уже видели.
   - Да, это я удачно вас нашёл, - кивнул Айраутэ и развернул коня прочь.
   Остаток дня он жалел, что разъездами занимаются Амбаруссар и Тьелкормо, и думал, что и кому можно сказать, чтобы это подействовало, и самых враждебно настроенных дозорных убрали куда-нибудь подальше от возможных столкновений. С Тьелкормо говорить действительно бесполезно, Айраутэ не удивился бы, если бы он и вовсе одобрял и поддерживал поведение своих верных. Особенно после недавнего случая в чужом лагере. Разве что с Макалаурэ поговорить, действительно. Отчитаться по итогам проверки - а потом объяснить ситуацию и предложить перебросить смутьянов куда-нибудь, где они будут больше видеться с орками, чем с соседскими разъездами. Главное, не столкнуться при этом с Малторнэ. Этот может упереться просто потому, что идею предложил Айраутэ.
   История их тёплых отношений была старая, дурацкая, и вспоминать её Айраутэ был не в настроении.
  
  
   ***
   Всё утро Тьелпэ мотался из одного конца стройки в другой, оценивая, где, что и насколько готово, и поминутно отвлекаясь то на мастеров со срочными вопросами, то на лекции о том, какую роль на крыше играет обрешётка и почему её нельзя делать с шагом три метра, даже если досок подвезли мало, то на выяснение, почему досок подвезли мало и когда подвезут достаточно...
   В кабинете Тинтаэле не было. На столе - там, где можно было ожидать тетрадь с расчётами, - лежал поверх плотной ткани увесистый кусок доски, которому Тьелпэ сперва удивился, а потом вспомнил прошлые расчёты, опрометчиво оставленные Тинтаэле просто на столе, когда сойка только-только научилась выбираться из гнезда. Тогда же у неё обнаружилась любовь прятать лишнюю еду в разные неожиданные места, вроде ботинка или пустой чернильницы, а однажды, оставленная без присмотра на полдня, она наковыряла раствора из щелей между камнями прямо в стене своей комнаты, разложила кашу в получившиеся ямки и законопатила их сверху злополучными расчётами. Тинтаэле, конечно, предпочёл бы скрыть от начальства такие подвиги своей подопечной, но на его беду в комнату они тогда зашли одновременно и одновременно могли полюбоваться торчащими из стены клочьями документов.
   Доска в этом контексте была разумным решением. И слишком тяжёлым даже для самой бодрой и решительной сойки.
   Тьелпэ аккуратно переложил доску вместе с подложенной тканью на стул, бегло просмотрел действительно оказавшиеся под ней расчёты, положил на их место новые листы, принесённые с собой, так же придавил их доской, а готовые убрал в сумку. И на всякий случай заглянул в соседнюю комнату, хотя и так догадывался уже, что Тинтаэле там не окажется.
   Там не оказалось ещё и сойки. Тьелпэ огляделся от входа, убеждаясь, что в комнате действительно пусто. Небольшая колода, притащенная на роль пенька, кажется, от кухни. Даже след от колуна остался с одного края - в этой трещине сейчас красовалась смятый обрезок алой ленты. Шишки, веточки, жёлто-бордовые чешуйки сосновой коры и блестящая мелочь на полу россыпью. В углу - разлапистая коряга с кривыми ветками, повязанная ленточками и одним обмусоленным шнурком. Ещё вчера на шнурке висел бубенчик, которым откупился от сойки Ондо: Хирина при первой же встрече очень заинтересовалась громкой и блескучей игрушкой и пыталась выдернуть её у Ондо из головы вместе с волосами. Пришлось отдать. Впрочем, сойка не теряла надежды лишить его и остальных бубенцов, очень радуясь каждому его появлению. А Ондо её, как следствие, не очень.
   Пока они всей компанией обставляли жильё для сойки, Тьелпэ заглядывал к ним иногда и даже немного поучаствовал, помогая закреплять жёрдочки и устроить поилку так, чтобы вынуть-помыть её можно было, но только двуногим, а не крылатым. Все остальные, включая Мириэт и саму сойку, возились с обустройством долго и со вкусом, перешучиваясь и смеясь почему-то при каждом упоминании рыбы. Когда Тьелпэ спросил почему, Арессэ начал было говорить что-то про Калайнис, но быстро замолчал от тычка в бок, и уже Тинтаэле объяснил, что они с Калайнис поспорили, и проигравший будет месяц чистить рыбу. "О чём поспорили?" - "Да так, глупость." Тьелпэ такое объяснение устроило. Он поверил, что глупость. Спросил только, будут ли ломать стены, а то Амбаруссар хватает для этих целей, если что. Его заверили, что не будут, и разговор вернулся к птичьим развлечениям.
   Хотя самые главные развлечения начались немного позже, когда сойку уже поселили в этой комнате, а Тинтаэле по привычке ещё не боялся оставлять её без присмотра на час-другой, не закрывая дверь между сойкой и документами. За что тогда и поплатился расчётами.
   Тьелпэ прикрыл дверь, убедился, что документы в кабинете надёжно закрыты доской, прикрыл входную дверь тоже и задумчиво постоял на веранде перед входом, краем глаза отмечая мельтешение ласточек под крышей и рассеянно думая, искать ли Тинтаэле или понадеяться, что он и так заглянет под доску и найдёт новое поручение. А если искать, то где.
   Так ничего и не надумав, он зашагал с холма к реке, решив ещё заглянуть в кабинет после обеда.
   Дойти до моста он не успел. Во влажной низине на подходах, где после дождя земля под ногами болотисто хлюпала, а сейчас выше колена зеленело разнотравье между островками низкого ольшаника, он услышал смех в зарослях справа, потом заметил какое-то движение, а потом на тропинку прямо перед ним выскочил большой кузнечик - и сразу же Мириэт, с довольным "Ага!" накрывшая его обеими ладошками.
   Следом за ней из-за куста показались Ондо и Арессэ.
   - Что вы делаете? - осторожно спросил Тьелпэ, придерживая одной рукой сумку на боку.
   - Охотимся! - радостно объявила Мириэт и с гордостью предъявила голенастую зелёно-коричневую добычу, недовольно поводящую усами.
   - Сколько можно одно и то же есть! Вот, разбавим кашу, - поддержал её Ондо, тряхнул головой, звякнув бубенцами, и они с Арессэ рассмеялись и ушли охотиться на другую сторону тропинки. Мириэт, размахивая кузнечиком, побежала обратно. Туда, где под огромной, понизу почерневшей от старости берёзой сидел Тинтаэле, собирая добычу в коробочку и приглядывая за бродящей рядом сойкой. Обернулся, услышав Мириэт, заметил подходящего следом за ней Тьелпэ и махнул ему рукой.
   - Нога уже вылечилась? - спросил Тьелпэ, останавливаясь рядом и глядя, как сойка прыгает в траве и любопытно наклоняет голову. Заметила его, повернула блеснувший глаз и неуверенно приподняла чёрный хохолок. Рядом с сойкой прыгала Мириэт, уже скормившая ей своего кузнечика.
   Птенец выглядел уже вполне бодрым - и крупным, совсем не похожим на тот почти лысый кожистый комок, который умел только раскрывать клюв и тонко пищать. Клюв почернел, спина и грудка оперилась густыми коричневыми перьями, золотисто блестевшими на солнце. Крылья и хвост отливали иссиня-чёрным, с синим и белым зеркальцем на маховых перьях.
   - Вылечилась, - кивнул Тинтаэле, опуская глаза, и со вздохом добавил в ответ на выразительное молчание: - Я не знаю, что с ней делать. Её нельзя оставить, она везде лезет и всё пытается украсть или порвать.
   - А зачем её оставлять, если она уже здорова?
   - Ну, она ещё летать толком не умеет. Её съедят сразу же.
   - А когда научится? Ты её отпустишь или себе оставишь?
   - Он мне отдаст! - сразу же объявила Мириэт, но Тьелпэ смотрел почему-то не на неё.
   - Ну... Как она захочет, - сказал Тинтаэле, смотревший как раз на Мириэт. - Ты же не будешь заставлять птичку с тобой дружить, если она не захочет?
   Девочка не удостоила его ответом. Она только что поймала очередного кузнечика и теперь тыкала им в нос сойке.
   - Если ты хочешь её отпустить, - сказал Тьелпэ, - то ей лучше бы самой научиться еду ловить, а не рассчитывать только на вас.
   Сойка скептически разглядывала кузнечика правым глазом. Мириэт перенесла его к клюву, сойка опять повернула голову посмотреть, девочка опять перенесла... Цикл повторялся уже пятый или шестой раз.
   - Ну она учится вот. Уже прямо в рот запихивать не надо. Вчера одного даже из коробочки взяла, а не из пальцев. Он, правда, квёлый был...
   В подтверждение его слов сойка наконец-то согласилась цапнуть угощение, и Мириэт уселась рядом зачарованно следить, как кузнечик исчезает у неё в клюве: сначала торчит наполовину, потом только ноги, потом птица заглотила его целиком.
   Из-за дерева показалась Калайнис со свежим уловом, и Тинтаэле достал коробку со стучащимися изнутри пленниками.
   - В общем, я не знаю, - сказал он, цепляя ногтями тугую крышку. - Но пока что её всё равно отпускать нельзя. Родители их и осенью кормят.
   Занятый разговором Тинтаэле открыл крышку слишком широко, и один из стучавших выскочил сразу же, как будто того и ждал, под возмущённый окрик Калайнис. Не ожидавший атаки Тьелпэ удивлённо дёрнулся, и кузнечик перескочил ему с живота на плечо.
   - Извини, - Тинтаэле быстро захлопнул крышку и кинулся ловить беглеца, от чего Тьелпэ опешил ещё больше. Но сделать ничего не успел: за последние недели Тинтаэле здорово набил руку на ловле мелкой прыгучей еды, и дальше плеча еда упрыгать не успела.
   Удивлённый взгляд он заметил только после того, как утрамбовал добычу обратно в коробку, и, смутившись, не глядя сунул коробку Калайнис, всем видом изображая внимание и готовность продолжать беседу. С другой стороны к ним подошёл Оролиндо, неся ещё одного кузнечика за лапу, и Калайнис сразу отвлеклась на него: как ты его держишь, он же оторвётся сейчас, давай сюда, да не так, чуть-чуть приоткрой узенько...
   - Получается, работать ты не будешь, пока сойка не научится летать? - продолжил Тьелпэ. - А если она не захочет улетать после этого, то вообще не будешь?
   - Ну я же работаю! - снова обиделся Тинтаэле. - Я там оставил расчёты, ты же видел? А сейчас обед вообще, и не держать же её всё время в комнате.
   - Зачем держать? Бери с собой просто, - предложил Оролиндо, прилаживая крышку обратно, стараясь не прищемить никого из упорных, но недостаточно быстрых беглецов. - Приучи сидеть на плече.
   Тьелпэ посмотрел на него выразительно.
   - Мы не будем строить крепость по чертежам, отредактированным птицей.
   - Я их прячу! - обиделся Тинтаэле. - И не будет же она сидеть на плече целый день. Да и я замучаюсь одежду стирать.
   - Ну, пока она не научится летать, - не смутился Оролиндо. - А потом можно будет её на улице оставлять.
   - Перед этим не мешало бы научить её охотиться, - сказала Калайнис, отобрав у него коробку и закрыв её, наконец. - И объяснить, чего на улице обязательно нужно бояться.
   - А нельзя ей объяснить, какие вещи нельзя трогать? - спросил Оролиндо.
   - А какие ей можно трогать? - Тинтаэле обернулся к нему.
   - Ну вот на улице можно, а в доме нельзя.
   Развить ни ту, ни другую идею они не успели, отвлёкшись на Ондо и Арессэ, подошедших к остальным, загадочно ухмыляясь. Ондо шёл первым, держа что-то в ладонях.
   - А что это вы все тут стоите? - спросил Арессэ.
   - Ничего, тем лучше! - объявил Ондо. Покопошился и предъявил публике саранчу, держа её за бока двумя пальцами. Саранча была жёлто-чёрная, огромная, в ладонь длиной, и шевелила усищами, короткими по сравнению с телом, но всё равно внушительными. Ондо дёрнулся с обалделым видом, а Мириэт оглушительно завизжала, к полному восторгу саранчедобытчиков.
   - Она в неё не влезет, - укоризненно сказал Тинтаэле.
   - Вот и проверим, кто кого съест! - обнадёжил его Арессэ, а Ондо тем временем присел и стал нападать саранчой на птичку. Птичка вела себя в точности, как Мириэт, только что не визжала, перепархивая подальше от страшного монстра, которым Ондо радостно наскакивал на неё снова. Поскакал вокруг, легонько протаранил крыло, попрыгал ещё и поставил прямо перед левым глазом, от чего сойка отчаянно пискнула и кинулась куда-то, не разбирая дороги, то и дело подскакивая, чтобы пролететь несколько шагов на ненадёжных пока крыльях.
   Довольный Ондо поднял голову:
   - Тинтаэле, ты уверен, что она хищник?
   - Перестаньте, - недовольно нахмурился Тинтаэле, подбирая птенца и накрывая второй ладонью. - Таких даже взрослые не жрут.
   - Почему? - Ондо встал, предлагая остальным полюбоваться: - Смотрите, какая красавица!
   - Вкусная? - скептически поинтересовался Тинтаэле.
   - Я такое тоже не ем, - отмахнулась Калайнис, когда Ондо полез тыкать саранчой теперь в неё. - Сам поймал - сам и жуй.
   Разочарованный Ондо отстал и пошёл приставать к мелкой, которая как раз перестала было визжать и прятаться за сестрой, но теперь опять начала, к огромному его удовольствию. Мириэт с визгом бегала вокруг старших, Ондо с радостными выкриками бегал за ней, пока не вмешалась Калайнис. Поймала сестру, спрятала за себя и принялась отчитывать Ондо. Судя по мимике, обещала накормить саранчой прямо сейчас.
  
  
   ***
   У костра снова пели. На этот раз основную линию вёл Луиннаро, а Макалаурэ вступал только вместе со всеми, почти не повышая голоса, так что его было едва слышно. Но Куруфинвэ знал, что это ненадолго. Брат слишком любит петь и слишком давно у него не было повода об этом вспомнить. К тому же все собравшиеся на поляне нолдор тоже явно этого ждут. Будет неправильно лишать их праздника.
   Снова полились звуки арфы. Куруфинвэ с лёгким интересом посмотрел на музыкантов: и откуда только вдруг взялось столько инструментов? Привезли с собой или успели сделать новые уже здесь? Конечно, успели, - поправил сам себя мастер. В конце концов, они тут уже больше половины аманского года. Крепость достраивают. Чего уж про арфы говорить?
   Песня тоже была новой. По крайней мере, в Амане он таких не слышал. Там всё больше пели о звёздах и о валар, сейчас же певец рассказывал о красоте утра над озером и туманах, из которых сплетаются таинственные манящие за собой фигуры. Куруфинвэ, правда, никогда никаких фигур в тумане не замечал. Может, это просто слишком богатая фантазия у кого-то? Но образ и правда красивый.
   Пока Куруфинвэ думал о туманах и о лежавшем на полке в мастерской кусочке агата с как раз похожим рисунком, у костра появилось свободное пространство, и несколько фигур уже закружились в танце. Остальные потихоньку расступались, освобождая место танцующим, и Куруфинвэ тоже огляделся, прикидывая, не отойти ли подальше. Но вроде бы тут, у самой опушки, куда едва достигал свет костра, он никому не мешал. И, что тоже хорошо, никто не мешал ему.
   Вообще-то на праздник его притащил Турко, но почти сразу умчался к кострам, и теперь его светлая шевелюра мелькала среди танцующих.
   Заметив Турко, Куруфинвэ вспомнил и про остальных братьев и потянулся осанвэ к младшим. Те не ответили, всё ещё обиженные за то, что праздник вынуждены справлять в дозоре на Эред-Ветрин. Но с ними всё было в порядке, и уже это было неплохо.
   Опустив аванирэ, Куруфинвэ поискал глазами сына. Тот маячил такой же неподвижной фигурой чуть в стороне и ближе к костру. Правда, не один: кроме Тинтаэле, мастер заметил рядом с ним ещё нескольких молодых эльдар. Кажется, друзья Тинтаэле. По крайней мере, попадаются на глаза обычно вместе с ним. Странно, Куруфинвэ ожидал, что они присоединятся к танцующим, но молодежь топталась на месте, тихо переговариваясь и поглядывая в его сторону. Мастер тоже невольно огляделся и зацепился взглядом за фигуру Вильвелоссэ. Тот шёл через поляну в его сторону, и Куруфинвэ уже начал было вспоминать, что такого важного и срочного они не успели обговорить днём, раз Вильвелоссэ решил продолжить во время праздника. Правда, додумать не успел: Вильвелоссэ остановился возле украшенной лентами и светильниками рябины, с поклоном протянул руку одной из стоявших там девушке и повёл за собой в круг танцующих. Куруфинвэ пригляделся внимательнее и усмехнулся. Надо же, Линталле. Интересно, они на карьере познакомились или знали друг друга и раньше?
   Музыка доиграла и стихла, танцующие пары распались, и всё вокруг как будто замерло. Обернувшись к костру, Куруфинвэ увидел, как Макалаурэ устраивает арфу на коленях. На мгновение повисла тишина, а потом над поляной пронёсся ветерок, потрогал листву, припугнул пламя в костре и зацепился за струны. По крайней мере, показалось, что звук родился сам собой, а пальцы Макалаурэ оказались рядом со струнами совсем случайно. Куруфинвэ прикрыл глаза, слушая, как музыка продолжает играть с ветром, то догоняет его и бежит рядом, то отступает, почти смолкая, и тогда шелест листьев сам становится музыкой. Его всегда удивляло, как Макалаурэ удаётся превращать в часть песни всё вокруг: стук капель дождя, треск крыльев летучей мыши, крик ночной птицы. В Амане многие музыканты, пытаясь перещеголять друг друга, придумывали какие-то усовершенствования для своих инструментов: второй ряд струн на арфе, клапаны на флейте... Но Макалаурэ никогда не использовал все эти хитрости. Ему это было не нужно. Вместе с ним пела вся Арда. Поэтому Макалаурэ никогда не повторял уже однажды сыгранное. И поэтому же он никогда не ошибался с выбором нужного настроения для своей музыки. Куруфинвэ закрыл глаза, вспоминая, как в Тирионе - на последнем празднике в Тирионе, на котором они были, - под одну из таких песен плакала Лериэль. Она так и не объяснила, что ей привиделось, а Куруфинвэ особенно не расспрашивал, просто обняв жену и нашёптывая ей на ухо какие-то глупости. Тогда он решил, что это просто от избытка чувств. Макалаурэ был невероятно хорош в тот вечер, а беременность всегда делала женщин особенно чувствительными к музыке Арды. Может быть, стоило тогда настоять, заставить её рассказать? Вдруг это было предвидение? Вдруг она уже тогда знала?..
   Сейчас мысль о жене почему-то не вызывала привычного уже чувства горечи, и Куруфинвэ чуть улыбался всплывающим в памяти слишком хорошо знакомым деталям. Тонкая рука с гладким кольцом на пальце тонет в его ладони, ноздри щекочет запах ландышей из маленького фиала на шее, тёмные кудри рассыпались по его груди, и сквозь них звёздами мерцают хрустальные лепестки цветов на заколках. Он сам сделал их для неё - в новой кузнице, рядом с их маленьким домом в Тирионе.
   В какой-то момент видение стало до того реальным, что Куруфинвэ почти почувствовал биение сердца прижавшейся к его груди женщины, показалось, что ещё чуть-чуть, и она поднимает голову, увидит его, откликнется...
   - Ой!
   Куруфинвэ вздрогнул и протянул руку - как раз вовремя, чтобы поймать споткнувшуюся о корень девушку. Что б этому Кано, умеет же! Куруфинвэ тряхнул головой, разгоняя остатки тумана в мыслях. Наваждение прошло, он снова был в Эндорэ, снова вспомнил всё, что успело случиться. Только где-то на краю сознания осталось тепло той ночи в Тирионе и музыка... Впрочем, музыка звучала и здесь.
   Девушка улыбнулась открыто и радостно.
   - Спасибо! Прощу прощения, лорд. Заслушалась.
   Куруфинвэ слегка кивнул, отпуская её руку.
   - Да, он давно не пел.
   - Жалко, - задумчиво протянула девушка и осталась стоять рядом, глядя на музыкантов.
   Стояла молча, слушать не мешала, так что Куруфинвэ не стал уходить. А вскоре песня закончилась и Макалаурэ, поклонившись, снова отступил в тень.
   - Ну вот. - Девушка вздохнула. - Интересно, он ещё будет сегодня петь?
   Куруфинвэ повёл тем плечом, которым не опирался на ствол дерева, и озвучил недавние мысли:
   - Думаю, будет.
   - Это хорошо. - Она снова заулыбалась. - Я музыку люблю, правда, сама пою не очень хорошо, хотя пробовала научиться. А лорда Макалаурэ кто-то учил или он сразу так умел?
   - Я не присутствовал. Но, думаю, он брал у кого-то уроки поначалу.
   - Жалко, что так редко праздники бывают. Тут год такой короткий, а мы даже смену сезонов не отмечаем...
   На этот раз Куруфинвэ покосился в её сторону удивлённо. С ним вообще редко заговаривали незнакомые эльдар. Хотя, присмотревшись внимательнее, он понял, что совсем незнакомой девушка не была. Но выбор собеседника всё равно был странным. Тем более, что она продолжила, как будто не заметив его взгляда:
   - А лорда Макалаурэ я вообще всего пару раз слышала, и давно совсем, ещё в Тирионе... Может, нужно его почаще просить петь? Тем более, что синдар его ещё не слышали ведь. Интересно, поймут ли они то, что он поёт об Амане? Они ведь не были там. Или они услышат Эндорэ в...
   - Калайнис, верно? - вклинился в поток слов Куруфинвэ.
   Она тут же осеклась, обернулась удивлённо.
   - Верно.
   - Что тебе нужно? Почему ты решила поговорить о музыке со мной?
   - Ну... - Калайнис опустила взгляд, щёки слегка порозовели. Но через несколько секунд она уже достаточно справилась со смущением, чтобы ответить: - Я поспорила. С друзьями.
   Куруфинвэ ожидал услышать просьбу что-то починить или сделать и уже приготовился отчитать девчонку за то, что она думает о всяких глупостях в то время как ещё не готовы укрепления, но её ответ выбил все мысли из головы. Мастер растерянно моргнул.
   - Что? О чём поспорила?
   - Ну... Что могу поговорить ни о чём с кем угодно. - А теперь она говорила совсем как рыжие, когда те объясняли, почему в мастерской снова не хватает инструментов. - А все знают, что ты всё время занят и вообще... Ну и вот.
   - Ты поспорила, что сможешь поговорить о музыке со мной? - всё ещё непонимающе уточнил Куруфинвэ.
   - Необязательно о музыке. Просто не по делу. Ну и про камни и стройку я всё равно ничего сказать не могу. - Калайнис слегка приободрилась. Видимо, потому что он не стал откусывать ей голову прямо на месте. Мда, хорошая у него репутация среди детей.
   Хмыкнув, мастер снова повернулся к костру. Теперь там играли сразу две арфы, то догоняя одна другую, то сливаясь в унисон. Девушка всё ещё стояла рядом и ждала какого-то ответа, так что он сменил позу, выпрямившись, и теперь пожал сразу обоими плечами.
   - Ну вы зря меня выбрали.
   - Почему? Я сильно мешаю?
   - Потому что если хотели задание посложней, надо было на Карнистиро спорить.
   - Да? - Девушка обвела взглядом поляну. Наверное, искала Карнистиро. А Куруфинвэ снова заметил друзей Тинтаэле, теперь уже глазеющих совершенно открыто. - Ну, значит, мне повезло. Но он тоже не очень любит музыку, наверно, так что сейчас скучает.
   - Он не очень любит скучать, так что ушёл уже.
   - А почему ты не ушёл?
   Рассказывать ей о том, какие чувства на него навевала музыка Макалаурэ, он не собирался, но и врать не хотелось. Так что Куруфинвэ снова пожал плечами. Калайнис не настаивала, и какое-то время оба стояли молча. Макалаурэ больше не появлялся у костра, Турко тоже куда-то исчез, а слушать арфы Куруфинвэ скоро стало скучно, так что он принялся разглядывать светильники, развешенные по ветвям деревьев вокруг поляны. Лёгкий ветерок шевелил листву, из-за чего казалось, что свет в них мерцает. Перед глазами снова возникли хрустальные лепестки, рассыпавшиеся в тёмных локонах, и мастер тряхнул головой, отгоняя наваждение. Светильники слишком большие. Если их сделать совсем маленькими, они походили бы на упавшие с небес и запутавшиеся в ветвях звёзды. Или на светлячков, если бы они водились так далеко на севере. Можно к следующему празднику выковать несколько и рассадить по ветвям. Куруфинвэ улыбнулся, представив, с каким удивлением эльдар будут разглядывать эти игрушки. Только как сделать светильник таким маленьким?
   Из задумчивости его вывел новый вопрос:
   - Лорд... А почему ты и правда всё время работаешь? Ну и он тоже. Разве совсем некому больше? Или тебе ничего больше не интересно?
   Теперь это уже начинало раздражать. Видимо, Калайнис это как-то поняла, потому что тут же поправилась:
   - Хотя да, глупый вопрос, наверно. Если так рассуждать, то мы бы ещё не одну зиму в шатрах жили. А тут ещё война... Не ждать же, что младшие дома за нас все крепости поставят.
   Поставят они, как же. Куруфинвэ усмехнулся и спросил:
   - Так тебе надо со мной поговорить или чтобы я тебя послушал?
   - А неважно. - Она легкомысленно отмахнулась. - Но я пойду уже, наверное, не буду больше надоедать. Хорошего вечера.
   Её улыбка оказалась неожиданно красивой. И волосы у неё тоже падали на спину крупными волнами. Раздражение ушло так же быстро, как и появилось.
   Мастер кивнул.
   - И скажи Тинтаэле, что расчёт опор я завтра утром всё же надеюсь получить.
   Калайнис заулыбалась ещё шире.
   - Скажу.
   И пошла прямо к остальной компании. Куруфинвэ проводил её взглядом и снова обернулся к светильникам. Можно было бы использовать отцовские лампы. Правда, их не так много осталось, и они тоже крупноваты. Нужно бы попробовать сделать новые. Когда будет время.
  
   *
   Калайнис гордо прошагала через поляну к друзьям и остановилась рядом, одарив всех торжествующей улыбкой.
   - И о чём вы там говорили? - тут же прицепился Арессэ. Остальные ещё поглядывали на Куруфинвэ, который снова стоял один, глядя не в костёр, а на соседнее дерево.
   Калайнис тоже глянула в ту сторону и сообщила делано небрежно:
   - Да о всякой ерунду. О музыке вот.
   - Да ладно заливать-то! - озвучил общее мнение Оролиндо, когда поутих смех.
   - Делать мне больше нечего! - фыркнула Калайнис. - Не верите - сами у него спросите.
   Друзья, как по команде, снова обернулись к задумчивому лорду, но с вопросами никто не пошёл. Тьелперинкваро недоумённо переводил взгляд с одного на другого.
   - И что он сказал? - всё ещё недоверчиво спросил Тинто. - Как ему праздник?
   - Хорошо. - Калайнис отбросила волосы с плеча на спину. - Не настолько скучно, чтобы убегать уже сейчас
   - Ты говорила с моим отцом о музыке? - непонимающе спросил Тьелперинкваро. - Зачем? Он в ней мало разбирается.
   Все снова рассмеялись, а Калайнис его успокоила:
   - Это ничего, я тоже.
   - Зато я знаю, кто теперь начнёт разбираться не только в птицах, но и в рыбе! - радостно подхватил Арессэ.
   Калайнис сочувственно положила руку Тинто на плечо:
   - Это сложное искусство, но с практикой и усердием оно тебе покорится, мы верим!
   - Вам потом это есть! - пригрозил Тинто, уворачиваясь от руки, и чуть не наткнулся на Тьелперинкваро, смотревшего растерянно и явно готового добиваться объяснений.
   - Тинтаэле, при чём тут мой отец и музыка?
   Компания немного притихла, и Тинто тоже вдруг пришло в голову, что не очень-то вежливо было спорить на отца Тьелперинкваро. А вдруг он обидится?
   - Ну... - смутился. - Мы поспорили, что с ним можно поговорить на отвлечённые темы, не имеющие отношения к работе.
   - Зачем? - продолжал недоумевать лорд.
   - Ну... - Тинто неловко повёл плечом. - Так, просто.
   - Просто это и так ясно.
   - А я говорила! - торжествующе объявила Калайнис. - А вообще, он сказал, что надо было не про него спорить, а про Карнистиро. Это было бы сложней.
   - Ну не знаю, я вот ни разу не слышал от него ничего не по работе. - Убедившись, что Тьелперинкваро не обижается, Тинто приободрился.
   - Ты ему сказала, что ли, что мы поспорили? - спросил Арессэ.
   - Ну да, а что? Чувство юмора у него есть. Кстати, Тинтаэле, он сказал, что ждёт от тебя чертежи.
   Тинто кивнул, ещё раз покосился на Тьелперинкваро, но тот уже снова слушал музыку, видимо, посчитав вопрос решенным. Всё-таки хорошо, что он так легко относится к некоторым вещам. Жалко, не всегда понятно, к каким.
  
   *
   В мастерской было тихо и почти темно. Небольшое застеклённое окно сейчас было ещё и завешено плотной тканью. Светился только небольшой шарик на рабочем столе - голубоватым светом, от чего разложенные вокруг инструменты казались ледяными, а Куруфинвэ - и вовсе призраком, зачем-то явившимся сюда из Чертогов Ожидания. На самом деле, мастер как раз был бы не против пообщаться с таким вот призраком. Может, тогда дело сдвинулось бы с такой же мёртвой, как те самые призраки, точки.
   Ещё утром он верил, что разгадать секрет светящихся шариков будет несложно. Их называли ниллеранами - блуждающими звёздами. А ещё, и даже чаще, - лампами Феанаро. Потому что их ещё в Амане научился делать отец. Заинтересовавшемуся принципом их работы сыну он сказал, что всё дело в люминесценции, и тогда этот ответ Куруфинвэ вполне удовлетворил: он как раз постигал искусство выращивания драгоценных камней в печи, и люминесценцию отложил на неопределённое "потом". Которое наступило внезапно, и теперь мастер сидел у стола, подперев голову кулаком и растерянно глядя на голубой огонёк.
   В шарике не чувствовалось ровным счётом ничего, что могло светиться само по себе. Ни флюорита, ни фосфора, ничего. Только какое-то соединение довольно редкого хрупкого металла, который Куруфинвэ, конечно, видел у отца в мастерской, но никогда им особенно не интересовался. Для работы этот металл не годился: плавился буквально в руках, пятная ладонь тёмно-серыми следами, и к тому же его пары могли вызвать сильное отравление. И, разумеется, он не светился.
   Феанаро никогда не делал секрета из своих открытий. Ему важно было решить задачу, понять принцип, а когда это было сделано, он обычно терял к предмету всякий интерес. В его мастерской всё время скапливалась груда незавершённых работ, из которых он доводил до конца только самые сложные, те, где до последнего момента было неясно, получится или нет. А когда получалось, ему уже было неважно, сможет ли кто-то ещё повторить за ним. Так было всегда и во всём, кроме, разве что, сильмарилов. Так что Куруфинвэ не мог представить себе, зачем отец стал бы скрывать от него принцип работы ниллеранов. Как и не мог представить, чтобы отец ошибся.
   И это противоречие между словами отца и тем, что он чувствовал в музыке светящегося шарика, вызывало полное недоумение.
   С одной стороны, Куруфинвэ жалел, что не расспросил отца подробнее, когда была такая возможность. С другой, он понимал, что, скорее всего, это бы не помогло. Объяснять способ решения отец любил ещё меньше, чем доводить его до конца. Обычно он ограничивался указанием общего направления действий, а дальше приходилось думать самому. И обычно Куруфинвэ это вполне устраивало.
   Что же отец имел в виду в этот раз?
   Может быть, он недостаточно внимательно слушает? И металл внутри всё-таки покрыт тонким слоем чего-то люминесцентного? Или отцу как-то удалось заставить светиться обычно серовато-голубой металл? Кажется, отец упоминал, что некоторые минералы начинают светиться при особых условиях. Но тогда он вроде бы имел в виду изменение температуры и воздействие другими химическими соединениями.
   Можно было, конечно, посмотреть поближе. Разбить шарик, вытряхнуть содержимое, проверить реагентами... Тем более, что шарик не последний, запас ещё остался. Но что-то не давало Куруфинвэ вот так взять и разбить творение рук отца. Пусть даже такое рядовое.
   И потом, раз отец ничего больше не сказал, значит, он считал, что подсказок достаточно. Разочаровывать его не хотелось. Пусть даже он об этом и не узнает.
   Куруфинвэ потянулся к шарику, но тронуть не успел. Замер, чуть не донеся руку, потом резко встал и подошёл к окну, сдёрнул ткань. Гул голосов во внутреннем дворе крепости стал громче. Принадлежали они явно многим эльдар, и те были чем-то очень сильно встревожены. А потом среди неодобрительного ропота раздался голос Макалаурэ.
   Что там происходит?
   Мастер развернулся и быстро вышел из мастерской, даже не взглянув на всё ещё лежащий на столе шарик.
  
   Куруфинвэ открыл дверь, ведущую в коридор, но там было тихо. Голоса доносились снаружи дворца. Можно было, конечно, дойти до центрального зала и оттуда спуститься во двор по большой лестнице. По всей видимости, именно там Макалаурэ и стоял. Но Куруфинвэ хотел посмотреть, что происходит, по возможности, не привлекая внимания. Так что он пошёл в обратную сторону, спустился по ступенькам и, толкнув простую деревянную дверь, вышел на задний двор. Здесь тоже было тихо, углы здания скрадывали любой шум. Только ветер играл листьями, уже начавшими опадать с недавно высаженных берёз. Куруфинвэ быстро пошёл вдоль стены, дважды повернул налево, обходя углы, и остановился, едва обогнув третий. Отсюда как раз видно было весь внутренний двор, выложенный остатками гранита и обычно пустой, если не считать изогнувшихся под самыми немыслимыми углами каменных глыб, расставленных по обе стороны от ступеней в качестве своеобразных украшений. Сейчас сколько хватало места двор заполняли нолдор. Многие были одеты по-походному и при оружии, и все встревоженно смотрели на лестницу, где Макалаурэ, стоя на пару ступеней выше, говорил с Малторнэ и Тарьендилом. Куруфинвэ несколько удивлённо огляделся в поисках Тьелкормо, но заметил его далеко не сразу. Брат стоял далеко от ступеней, в толпе, и отстранённо наблюдал, как его верные спорят с другим лордом.
   Решив пока не влезать в непонятную ситуацию, Куруфинвэ тихо прошёл к каменной фигуре с гладкими, как будто подтаявшими краями, чёрной с белыми прожилками, и остановился рядом, прислушиваясь. Несколько эльдар обернулись на него, но никто ничего не сказал. Все смотрели на ступени, где Малторнэ продолжал наступать на Макалаурэ.
   - Мы видели их, лорд! Не только я, весь разъезд! Каких ещё доказательств тебе нужно?
   - Если ты и прав, и в лагерь младших домов действительно прибыл посланник Моринготто, это ещё не означает, что они заключили союз, - голос брата звучал довольно уверенно, но Куруфинвэ знал его достаточно, чтобы слышать, что уверенность эта напускная. - К нам ведь тоже приезжал посланник, разве вы не знаете?
   - Не значит? Тогда почему они пытались скрыть это от нас? Да они напрямую говорили, что ненавидят нас хуже орков, верно? - Малторнэ обернулся в поисках поддержки, хотя толпа за его спиной уже и так гудела.
   - Они за этим и пришли!
   - Только и ждут момента!
   - Орки через их перевалы как к себе домой ходят!
   - Нолофинвэ не клялся ведь!
   Выкрики следовали отовсюду, Куруфинвэ даже не пытался уследить, кто что говорит. И так понятно, что они просто озвучивают то, что давно обсуждалось у костров.
   - Перестаньте! - У Макалаурэ, как всегда неожиданно, прорезался командный голос. Не иначе, жест отчаяния. - Нолдор, что с вами стало? Вы подозреваете эльдар...
   На этот раз Малторнэ даже не дал ему закончить:
   - Да, подозреваем! И ты должен бы подозревать, если совсем не перестал смотреть вокруг!
   За спиной Макалаурэ на ступенях показался Тьелпэ и следом вечный Тинтаэле с птицей на плече. Странно, что она не улетает от такого шума. Или наоборот, от страха сильнее вцепилась в хозяина? На них глянули мельком, и тут же отвернулись. Куруфинвэ зато поймал взгляд сына и чуть кивнул. Тьелпэ нахмурился и принялся проталкиваться сквозь толпу в его сторону.
   - Что я должен, я решу сам! - тем временем, предпринял новую отчаянную попытку Макалаурэ, хотя, кажется, и сам уже понимал безнадёжность ситуации.
   - Тогда не мешай и нам делать то же!
   - Делать что? - раздался насмешливый голос, и все разом обернулись к отделившемуся от толпы Карнистиро.
   Он немного помолчал, оглядывая спорщиков и, быстро взбежав по ступенькам, стал рядом со старшим, заложив большие пальцы за пояс с ножнами. Вот это интересно. Когда последний раз Морьо брал в руки оружие?
   - Не мешать вам делать что? - повторил Карнистиро. - Нападать на своих братьев?
   - Вам они, может быть, и братья! - Тарьендил если и смутился, то ненадолго. - И может, считают, что раз за вас всё решал отец, то и спроса с вас нет. И вам не приходится каждый раз выслушивать от их дозорных, сколько они натерпелись и как мы во всём виноваты...
   Наконец, из-за спин вынырнул Тьелпэ, где-то по дороге потеряв Тинтаэле. Стал рядом. Куруфинвэ кивнул, снова взглянул на ступени. Карнистиро хмурился, Макалаурэ закусил губу и шарил взглядом по толпе, наверняка, выискивая остальных братьев. Было непонятно, видит ли он Турко, и непонятно, почему тот до сих пор молчит. Куруфинвэ обернулся к сыну, сказал коротко: "Будь здесь" - и пошёл сквозь толпу к Тьелкормо. Нужно убедить его вмешаться, пока не слишком поздно.
   Со ступеней снова раздался голос Карнистиро.
   - Мы разберёмся со всем этим.
   - Я тебе не верю.
   Тут замолчали все. Куруфинвэ тоже остановился и обернулся к лестнице.
   Тарьендил вдохнул поглубже и продолжил:
   - Я не верю, что вы разберётесь! Мы ждали довольно! Вы или не хотите, или не можете. А может, вы просто боитесь принять решение!
   Толпа вокруг снова одобрительно загудела, кто-то из дальних рядов пытался пролезть вперёд. Куруфинвэ не стал слушать, удастся ли Карнистиро поставить на место зарвавшихся чужих верных, и принялся пропихиваться дальше к тому месту, где в последний раз видел светлую голову Турко. Вокруг повсюду слышались обрывки разговоров, всё более и более громких. Кто-то вспоминал встречу с патрулём второго дома, в красках пересказывая, как и что было сказано друг другу, ещё через несколько шагов уже вовсю обсуждали количественное соотношение домов и удобные подходы к старому лагерю. Никто из них не счел нужным замолчать при появлении лорда. А потом Куруфинвэ внезапно вынырнул на небольшой пятачок свободного пространства, в центре которого стоял Тьелкормо, так же молча и хмуро глядя на ступеньки.
   - И чего ты ждёшь? - Куруфинвэ остановился рядом с ним. - Ты правда готов воевать с младшими домами?
   Тьелкормо слегка покосился на брата. Хмыкнул.
   - А ты считаешь, это зависит от меня?
   - То, что происходит сейчас, точно зависит от тебя.
   - Не сейчас, так завтра. Или через неделю. Я тоже был в этом патруле. - Теперь он обернулся. - И тоже видел тёмного. Мы должны что-то предпринять.
   - Что?
   - Откуда мне знать? Макалаурэ старший. Пусть он и решает.
   - А если он ничего не решит, то следующий по старшинству ты. Отлично придумано, брат.
   - Смотри.
   Куруфинвэ обернулся к лестнице, где Макалаурэ, собравшись с духом за плечами Карнистиро, снова вышел вперёд.
   - Мы не обязаны перед тобой отчитываться, - в его голос снова вернулась твёрдость, правда, непонятно, надолго ли. - И я могу просто запретить тебе и всем, кто тоже жаждет войны, покидать лагерь на то время, пока...
   - Не можешь! - Тарьендил даже не дослушал. - Ты не мой лорд, я не приносил тебе присяги! Ты даже не король! Королём себя называет Нолофинвэ, и вы ему это позволяете. Почему мы вообще должны тебя слушаться?
   Макалаурэ побледнел - это было заметно даже отсюда. Но силы на ответ нашёл:
   - Может быть, тогда ты послушаешь своего лорда?
   - Послушаю. Мой лорд с нами согласен.
   Тарьендил посмотрел в их сторону, следом за ним туда же обернулся Макалаурэ, Карнистиро, а потом всё больше и больше эльдар молча оборачивались и расступались, освобождая дорожку от ступенек до того места, где стояли два лорда. Скоро на них смотрела вся площадь. Тьелкормо пока молчал, словно дожидаясь всеобщего внимания.
   "Не делай этого".
   "Поздно".
   Тьелкормо тряхнул головой, собираясь ответить, но тут понял, что эльдар вокруг смотрят уже не на него, а куда-то дальше, за их с Куруфинвэ спины. И сразу по толпе пошёл шёпоток, заозирались даже те, кто стоял позади лордов, приглушённые голоса позади сменились удивлёнными выкриками. Куруфинвэ тоже не выдержал и обернулся, пытаясь за чужими головами и спинами увидеть, что там происходит. Но так и не успел ничего толком высмотреть, когда рядом раздался возглас:
   - Нэльяфинвэ Майтимо! Он жив!
   Куруфинвэ ещё успел подумать, что если это чья-то шутка, он убьёт шутника, не задумываясь. А потом всё-таки увидел стоящего посреди уже набежавшей со всего лагеря толпы Финдекано с худым бледным телом на руках.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"