Ты, приятель, закован льдом. Голос этот лишь бред сугубый.
Сколько дней, как лицо твое мне с насмешкою скалит зубы.
Может хочешь меня поддержать ты в смертельную непогоду
Средь кромешной холодной тьмы погубившего нас похода.

Бьется в стену лихой буран, все белесую мглу взметая 
В дневниках лишь одних зовет нас священная радость мая
И задавлена насмерть во льдах наша шхуна - ковчег пропащий
Вся прошедшая наша  жизнь так бессильна пред настоящим.

Нету сил, что б тебя волочить прочь в снега от чужого порога
Нам с тобой, это я затвердил, будет верной, как смерть дорога.
Будем мы в темноте лежать, бок о бок, словно в люльке дети
И сиянье холодных звезд примет нас в хоровод столетий 

Я пожалуй тебе расскажу, ты, прошу я, с почтеньем слушай
Ты не смей, как случалось порой, зажимать насмехаясь уши.
И услышишь сквозь вечный сон ты о  роскоши нашей могилы
Жаль одно: не узнать во век над крестами нам голос милых.

Саван наш, он на тысячи верст выткан яркой жемчужною ниткой
Ну, скажи, из монархов кого хоронили с таким убытком
Пусть на страже над нами стоят не архангелы в бронзе тусклой
А суровые глыбы скал сохранят нас всей мощью грузной. 

Вместо козьей оградки в тиши, где скворец на закате свищет  
Здесь стена многолетних льдов и любой нам покойник - нищий.
Нам священник не скажет слов и вдова здесь не рухнет навзничь
Только злая метель споет тихим голосом всех скорбящих.