Колонок : другие произведения.

Чего же ты хочешь?

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рядовой житель города по собственной воле впутывается в криминальное расследование, начатое погибшим другом. Неожиданное знакомство задает ему и другую загадку, а заодно проверяет на прочность жизненные установки.

   Чего же ты хочешь?
  
  
   Экспозиция
  
   Суббота.
   Орлик захромал, и Оскар велел дать мне гнедого. Он красивый, как шоколадная фигурка, но злой. Его все боятся - укусить может ни с того, ни с сего, или копытом ударить, и любит всадников сбрасывать, на "свечку" ни с того ни с сего встает. Конюх возразил, что я не справлюсь, но Оскар засмеялся, сказал, хватит из меня воспитывать девчонку - довольно уже матушка постаралась. Поначалу я справлялся, и жалел, что никто не смотрит, кроме конюха. А потом гнедой меня скинул и больше не подпустил. Конюху я соврал, что все в порядке. Хотя сильно ударился и еле мог на ногу ступить за обедом, боялся, что Оскар заметит. Но он, кажется, даже не слышал, что ему сказали о том, как я грохнулся. Сразу после обеда уехал, и до завтрака не появлялся. Так и лучше, наверное, я уже смог нормально ходить. А то стыдно было.
  
   Понедельник.
   Тетя похожа на сушеную сливу, но голос у нее - вроде и не кричит, а на другом конце дома слышно. На самом-то деле она тетя не мне, а отцу, но я тоже так называю. Велела, чтобы я вел дневник: писал, что произошло за день, вспоминал, как я себя вел, подводил итоги. А она проверяет.
   А то, что я уже писал и раньше, не знает, только я не уверен, сколько еще получится прятать тетрадку. С родителями было проще, там никого не интересовало, что у меня и где, а тут горничная тети все вынюхивает. Если найдет дневник, то прочитает, что я ее втайне Подливкой зову - такая же липкая и текучая.
   Я хотел бы вернуться к Оскару, но тетя обмолвилась - он плохо на меня влияет.
   А я боюсь, что попросту ему надоел...
  
   Вторник
   Сегодня хорошо - у тети какие-то важные гости, а я для верности притворился больным. Могу сидеть взаперти и новую книгу читать; про оружие - оно нравится мне. А тетя его ненавидит. Повезло, что тетя занята, иначе мне бы не отдали подарок. Пока про меня забыли, самое лучшее перерисовываю. В тетрадках хоть роются, но все-таки могут и не найти. Рисую я хорошо, так что похоже получается.
   А у тети там поздний ужин. И как не давятся... Если приходится так вот сидеть, за столом со взрослыми, то рот еле получается открыть - вдруг сперва не за ту вилку возьмешься! Дома куда проще было. А уж у Оскара!
   Я давно не ошибаюсь, но есть на людях все равно не могу. А приходится.
  
   Среда
   Отец брал на остров, там все как раньше, только у него другая жена. Я, когда над кораллами плавал, заметил крылатку, подумал - сейчас уколет, и я умру. Родители тогда снова поссорятся, выясняя, кто виноват, меня уже похоронить успеют без них, а они все будут ссориться.
  
   Суббота.
   Пораньше встал, встретить почтальона - думал, может, от меня прячут письма родителей. Но опять ничего не было. Вчера у тети на столике видел конверт. Узнал мамин почерк. Прочел - адресовано тетке...
   А Оскар про меня все-таки позабыл.
  
   Понедельник
   Надо же... сто лет прошло. Даже не думал, что уцелела тетрадка. Не зря я ее в книгу засунул.
   В школе на редкость муторно. Чувствуешь себя так, словно краской лицо замазывают, чтобы поверх нарисовать то, что годится для выставочного буклета. Пустота, присыпанная сахаром вперемешку с умением подавать себя в обществе и отыскивать удобных друзей. А ведь и у нас есть те, кому все здешнее по душе. И они вроде как искренни. Не знаю. Тошно мне здесь...
   Вчера где-то потерял часы, давний мамин подарок. Странно, что не нашли и не принесли до сих пор - наверное, я очень хотел с ними расстаться...
  
  
   **
  
   "Промышленная столица" Карлу не нравилась. Красивый город, но чересчур вылизанный. Будто заботясь о чистоте, удобстве домов и улиц архитекторы заодно вытравили из города саму жизнь, оставив подобие стерильного бокса. И вытянутые дома - стекло и белый металл, будто инструменты в операционной. Машины сновали по магистралям кровяными клетками, удлиненными и приплюснутыми.
   На вокзале никто не встретил - людской поток огибал его, распадаясь на отдельные фигуры, и снова сливался в струйки. Карл невольно поискал глазами Анну - почти увидел, высокую, гибкую, в алом платье. Мысленно себя обругал: Анна далеко...
  
   Прямо с вокзала он зашел за пакетом, оставленным Кейси. Место надежное - ящик, код от которого известен только владельцу или его доверенным лицам. Плати - и пользуйся.
   Вся середина стены была заполнена серебристыми дверцами автоматических камер хранения. Карлу почудилось, что на него смотрит многоглазое чудище, бесстрастное и недоброе. Прикоснешься не к той ячейке - и все, поминай, как звали. Только багрово-рыжие канны в горшках, расставленных по углам зала, придавали помещению более-менее уютный вид. Маленькие костерки на высоких стеблях - как факелы.
   Карл достал из ячейки небольшой сверток из оберточной бумаги, перетянутой клейкой лентой, сунул его в чемодан.
   На душе было муторно.
   ...Если взять средней успешности адвоката по гражданским делам, вручить ему письмо от приятеля детства, в котором тот, журналист по профессии и призванию, делится подробностями очередной авантюры, а после известить о смерти этого самого друга детства - ничего интересного в подобном сценарии не будет. А если приятель в последнем письме упомянет о неких уликах, которые ни в коем случае нельзя выпускать из рук, и наследником своих поисков сделает именно незадачливого адвоката, тут судьбе уже есть на что посмотреть с интересом. Потому что как минимум несколько вариантов выбора ситуация предполагает.
   И один из них Карл Эвен, тридцати восьми лет, уже сделал. Даже два - приехав сюда и забрав сверток из камеры. И собирался сделать как минимум еще один, а именно сверток этот распаковать. Но уж никак не на привокзальной или парковой скамейке.
  
   Друг Карла, у которого он намерен был остановиться, жил на окраине, в одном из кварталов, не тронутых цивилизацией, и крайне привлекательных для любителей простора и тишины. Взгляд гостя отмечал детали, не слишком характерные для промышленного центра - приземистые домики, крохотный магазин между ними, древнего вида водонапорная башня, на которой восседала стая голубей. Красным пятном мелькнула телефонная будка.
   Небольшой белый дом располагался в конце улочки, на отшибе - такой же приземистый, как и остальные, он казался ипохондриком неподалеку от собравшихся в круг болтливых тетушек...
   Рафаэль воздвигся в дверях и смотрел на гостя с видом, который стороннему наблюдателю показался бы недоброжелательным. Но Карл давно уже научился различать не только краски, но даже оттенки настроения друга.
   - Привет, зануда, - обронил адвокат, поднимаясь по лестнице и ставя чемодан на верхнюю ступеньку. Хозяин молча пожал протянутую руку и только тут позволил себе кривоватую усмешку, означавшую у него дружескую улыбку. Рафаэль, коренастый крепыш, выглядел сделанным из гранита, и, несмотря на небольшой рост, производил внушительное впечатление. Но сторонний наблюдатель ошибся бы, решив, что перед ним человек медлительный и малоподвижный. В случае нужды Рафаэль Вара умел быть на диво проворным.
   - Как девочки? - поинтересовался Карл, оставив вещи в комнате для гостей и открывая привезенную бутылку вина.
   - Учатся помаленьку. Не так давно был на концерте младшей.
   Дочерей Вары, кудрявых хохотушек, адвокат знал лично. Когда Рафаэль еще не развелся с женой, бывало, наведывался к ним всем. Дочери Вары, ныне десяти и двенадцати лет от роду, не унаследовали от отца ничего, кроме округлых лиц и черных глаз - ни мрачноватой натуры, ни приземистости, ни даже цвета волос: обе уродились блондинками.
   А жена его порой пугающе походила на Анну, такая же стройная и светловолосая. Только вот Анна раскатывает по саванне и малярийным городкам, делая репортажи, а не довольствуется работой в небольшом банке.
   Рафаэль пять лет как оставил службу в полиции. Переехал из провинции сюда, в одно из средоточий жизни, в попытке спасти свой брак. Но развелся полтора года спустя, и теперь работал охранником в супермаркете, и даже казался довольным жизнью.
   С Карлом их познакомила Анна, они приходились друг другу какой-то дальней родней. Степень родства запомнить не могли ни тот, ни другая.
   - Говори уже, не тяни, - обронил Вара, разливая по стаканам темное, ленивое вино. На стене громко тикали часы - когда-то жившая в них кукушка окончила свою механическую жизнь, но стрелки по-прежнему показывали верное время.
   Качался маятник, и блики на его желтом круге дробились, создавая иллюзию сыплющегося песка.
  
  
   - Вот таким образом, - окончил рассказ Карл, глядя в горлышко наполовину пустой бутылки, словно пытаясь найти там совет, что делать дальше. Не сомневался, что рано или поздно совет прозвучит - не от бутылки, конечно, а от Рафаэля, который пока молчал, то ли действительно огорченный смертью человека, которого хоть и мало, но знал, то ли отдавая дань вежливости.
   Кейси... Отважный, хотя и не слишком дальновидный, он часто влезал в авантюры, которые других привели бы к краху - но оставался в выигрыше. Его материалы изобиловали подробностями, но никогда не отдавали "желтизной".
   Обычно он писал о проблемах общественных, в последнее время занялся расследованием финансовых махинаций. Его предупреждали друзья и коллеги - ты доиграешься, но судьба была благосклонна к мальчишески-озорному журналисту, к тому же ничего по-настоящему важного он так и не раскопал. До недавнего времени.
   Воспоминания перебили ход мыслей. Вот Кейси женится и выбирает на свадьбу самый уродливый галстук, виденный Карлом, и друг долго мучается, отговаривать радостного жениха или промолчать. А вот он же в ранней юности: посеял ключи от квартиры, где оставался восьмилетний брат, и вместо того, чтобы позвонить соседям, кидает снежки в собственное окно...
   На Кейси напали неизвестные, у самого его дома. Несколько раз ударили арматурой по голове. Умер он там же, на месте. Полиция завела дело, но, похоже, этим и ограничилась. Жена Кейси рассказала по телефону - ей намекнули в открытую, что хулиганов, напавших на человека ночью, отыскать будет довольно трудно. Это значило - не больно-то их будут разыскивать.
   Но Карл, получивший письмо друга, не сомневался - то были не просто хулиганы, напавшие ради желания позабавиться и нескольких мелких купюр в кошельке.
   В письме Кейси рассказывал, что нашарил интересную ниточку. Один из людей довольно крупного торговца оружием некоторое время назад отошел от дел, а теперь и вовсе решил сдаться, готов предоставить доказательства, сдать бывших подельников. Загвоздка одна - он боится людей, в первую очередь полиции, поскольку подозревает там всех и каждого.
   Кейси, обычно легкомысленный донельзя, в письме был серьезен. Видимо, уже опасался за свою жизнь, но, как обычно, положился на волю случая. А случаю надоело быть благоприятным...
  
  
   Разложив бумаги по столу, Карл изучал их. Тут не было только имен, но указывались места и даты, когда партии оружия переходили из рук в руки. Эти документы Кейси получил от кого-то, неведомого Карлу, но где-то неподалеку находился свидетель, который мог подтвердить немалую часть, если не все... а может, прибавить кое-что от себя.
   Еще в пакете было несколько фотографий. Места, люди, оружие. Одно лицо вырезано и, видимо, увеличено. На фото фломастером был нарисован восклицательный знак. Карл узнал почерк друга - тот всегда изображал палочку восклицательного знака загнутой вправо.
   Несмотря на плохое качество фото, человека можно было как следует рассмотреть. Ровесник Карла, или года на три-четыре моложе.
   Точеное резкое лицо, среди предков явно были кочевники из восточных пустынь - темнолицые, с надменным профилем. У этого кожа светлая, нос с легкой горбинкой, копна буйно вьющихся волос. Красивый, яркий мужчина; на лбу чуть ли не светится надпись "плевать я на вас хотел!". Губы скорее женские, длинные ресницы, опять же, волосы длинные - если бы чуть больше томности, получился бы отвратительный тип, из самодовольных бабников. Но у этого прищур слишком опасный.
   Если бы такого показывали в кино, Карл бы точно решил, что доверять этому персонажу не следует. А Кейси отдельно отметил его...
   Собрав документы, адвокат сунул их в тот же самый пакет, обмотал клейкой лентой. В комнате, отведенной ему как гостю, было всего одно место, куда можно было положить документы - ящик письменного стола. Ключа не было, но другу Карл доверял.
   Пока можно было отдохнуть и подумать, что делать дальше. Но оставалось еще одно место, куда надо было зайти обязательно.
  
  
  
   Записную книжку погибшего друга Карл получил без труда. Удивился, что полиция ей не заинтересовалась, но жена Кейси, миниатюрная пухленькая шатенка, объяснила, что по ошибке накануне сунула ее себе в сумочку, перепутав с собственной. Муж и жена, они, словно близнецы, обожали покупать одинаковые свитера, канцелярские принадлежности, даже расписывались похоже.
   Посреди разговора молодая женщина расплакалась, и, оставив Карла в комнате одного, ушла варить кофе. Теплый пряный запах поплыл по дому, создавая атмосферу уюта, он это было всего лишь иллюзией, такой же, как многое в этом мире...
   Таким ж уютным и непрочным был свет, исходивший от большой уродливой лампы из пятнистого стекла. Вспомнилось, как приятель волок в метро это хрупкое незавернутое страшилище, купленное у какого-то древнего деда... Теперь лампа бросала желто-оранжевые отсветы на бумагу, испещренные заметками.
   Аккуратностью в записях Кейси не отличался. Обрывки фраз, корявый почерк - то на страничку была втиснута едва ли не целая статья, то одно слово красовалось посредине листа. Карла заинтересовали последние записи, под грифом "проверить".
   Дален - и вопросительный знак. Точно такой же, тем же фломастером, что и на фото... Фамилия этого неприятного типа?
   "Проверить..."
   И еще два слова, в той же связи, похоже, написанные: ангел, Белый кот. Что за сказки еще? Второе название, впрочем, показалось знакомым. Кажется, так называется один из столичных баров. Таких... с яркими шоу не для самой разборчивой публики. Вероятно, "ангел" - тоже название. Хм. В голову, помимо религии, лезли только тонкие дамские сигареты, но это явно было не то. Еще, кажется, так называлась парикмахерская, мимо которой проехал недавно...
   Карл снова перелистал книжку, вглядываясь в последние страницы, в каждую букву, каждый значок на них.
   Да, маловато... материал для расследования, не для публикации.
   В письме, адресованном Карлу, приятель детства только рассказывал о документах и не высказывал никаких пожеланий. Так что даже последней просьбы не было, и адвокат с чистой совестью мог хранить документы у себя, отнести в газету или полицию или выбросить в реку. Против полиции, по крайней мере тут, в этом городе, предостерегал Кейси. Мысль о газете казалась соблазнительной... если бы не тот факт, что в редакции друга не слишком-то хотели браться за этот материал, и закончилась история наихудшим образом.
   Отдать сверток в другое издание значило подвергать опасности жизни людей.
   Если некие преступные шишки и впрямь держат под колпаком часть местной полиции, идти туда смысла нет. У бандитов там свои люди, в лучшем случае они просто спустят все на тормозах. Если же направить бумаги в столицу, шанс хоть какой-то. Хотя возьмутся ли, документов-то - с гулькин нос. Для преданного своему делу сыщика более чем достаточно, для рядового служаки - проще забыть.
   В мыслях вертелось - Кейси вроде как удалось нашарить еще одну тропку. Только вот убили его.
   Карл знал, что вести расследование самому крайне глупо. Юридическое образование - это одно, столкновение с реальным преступным миром - другое. Но конверт, лежащий на столике, и косоватые буквы в записной книжке притягивали, заставляя подумать о прелести запретного плода. Карл принял решение: хотя бы проверить имена и названия, указанные другом, и разыскать человека, о котором тот писал... А потом вернуться в столицу и на месте решить, кому передать это дело.
   Вара заметил колебания друга:
   - Не хочешь дождаться Анны? У нее...
   - Нет!
   Рафаэль даже вздрогнул, настолько резко прозвучал голос друга.
   - Анну я сюда впутывать не хочу!
   - Понимаю, - помолчав, ответил Вара. - Правда твоя... И она все-таки женщина.
   Карл мог бы порассказать, как эта женщина раскатывает в одиночку по экваториальной стране, чтобы собрать материал для соцрепортажей, но сдержался. В конце концов, к чему горячие речи, если сам он против участия подруги в сомнительном предприятии?
  
  
   **
  
   Дома напоминали консервные банки, приземистые и глухие. Окна, грязные, занавешенные дешевыми шторами - декорации к фильму об одиночестве человеческом. Следом за Карлом с улочки на улочку брела облезлая пятнистая собачонка, она словно надеялась, что человек выведет ее в лучший мир. Печальный, уставленный в спину взгляд раз за разом побуждал оглянуться. Со стороны это, скорее всего, выглядело странно и подозрительно...
   Согласно указаниям Кейси, именно здесь жил некто Осси, служивший "мостиком" между ним и преступником, согласившимся поведать о прошлом. Карл знал имя его, приметы и адрес - друг постарался ничего не забыть.
   С трудом разыскав нужный дом среди одинаковых, без табличек с номерами, Карл облегченно вздохнул. И собака, словно поняв, что до нее человеку нет дела, наконец-то отстала. Карл еще раз сверился с адресом и стал подниматься по обшарпанной лестнице к самому верху, к нужной квартире.
   Однако Осси адвокат здесь не нашел. Соседи пожали плечами - на днях съехал из-за долгов, и не нашлось желающих узнавать новый адрес.
   Забулдыга, что с него взять... Безобидный, но никчемный даже для непритязательных жителей захолустья.
   В небольшом ресторанчике, где Осси раньше работал, с Карлом и вовсе едва пожелали разговаривать, сославшись на занятость. Известие о том, что человек, которого он разыскивал, чуть больше полгода назад получил условный срок, явилось для Карла неожиданностью. Кейси про это не упоминал.
   Срок этот недавно закончился, и Осси, избавленный от постоянного надзора полиции, исчез. Растворился в огромном городе. В океане мегаполиса можно найти кита, но не крохотную невзрачную рыбку.
   Оставалась надежда зайти с другой стороны. До этого ресторанчика Осси работал в другом, расположенном в сверкающем огнями и пороком Лаки-Амара. Пролистав справочник, адвокат выяснил - "Белым котом" именовался один из баров, расположенных в том же квартале...
   Кейси отдельно выписал два названия и фамилию, но заметки эти явно были связаны с одной и той же конечной целью. Если же нет, если Карл ошибся, придется выдумывать что-то еще.
  
  
  
   Всякому было известно, что Лаки-Амара - квартал развлечений, скопище злачных мест на любой вкус. Есть улочки с заведениями для респектабельных посетителей, есть и такие, куда соваться опасно: карманные воришки - самое меньшее, что поджидает там зазевавшегося гуляку. Зато излишнее внимание полицейских не омрачает ночную жизнь.
   Карлу приходилось бывать в подобных местах, но они выглядели - и являлись - и благонравней, и проще.
   Тут собрано было все, что могла представить дизайнерская фантазия - от радующего глаз безупречной гармонией до откровенно китчевых вывесок и фигур. Вроде этого лупоглазого льва в натуральную величину, созданного из обрезков металла и каменных блоков. Лев таращился на прохожих, и, похоже, был изрядно напугал человеческой лавиной, рад был бы спрыгнуть с гранитной тумбы и, поджав хвост, нырнуть в первую попавшуюся подворотню.
   Карл особо не оглядывался по сторонам - искал нужное заведение, но глаз-таки отмечал прихотливые особенности Лаки-Амара.
   Дорожка фонтанов: заканчивался один, и узкий канал, украшенный подсвеченной скульптурой, а то и целой галереей фигур, вел к другому. Вода переливалась зеленым, голубым, фиолетовым. Со всех сторон сияли вывески и витрины. Одна из витрин сделана была на манер аквариума, рядом с прохожими плавно разворачивались, помахивали хвостами огромные океанские рыбы...
   Настоящие деревья соседствовали с растениями из металла, по краю листьев украшенными сотней крохотных лампочек.
   И свет, и толпа, и звуки текли, смешивались, ни на минуту не оставаясь неизменными. Здесь и в самом деле можно было забыться, даже просто бродя и глядя по сторонам. Слишком много сияющей пестроты - для мыслей попросту не оставалось времени.
  
   Карл быстро нашел то, что искал - еще не успев прочесть вывеску, обратил внимание на выложенную мерцающими лампочками фигуру кота. Казалось, что он потягивается, так переливались огни.
   Внутри оказалось малолюдно - сейчас, в пять часов пополудни, основные посетители еще спали, скорее всего. Небольшая сцена тоже пустовала. Стены были разрисованы контурами - кошками и котами в разных, зачастую фривольных позах. Но изобразил их художник мастерски, роспись придавала помещению вид неожиданно уютный. Разноцветные блики от медленно вращавшихся светильников мешали рассмотреть любого, кто находился дальше чем на несколько шагов.
   Карл подошел к бармену, монохромным пятном выделявшимся среди ярко-пестрого великолепия. Поздоровавшись, дал понять, что хотел бы задать несколько вопросов; бармен не удивился, видно, ему нередко приходилось удовлетворять любопытство гостей. Он только смерил Карла внимательным взглядом, и, видимо, нашел его достаточно безобидным и платежеспособным, после чего изобразил на лице живейшую готовность помочь.
   - Вам известен кто-нибудь по фамилии Дален?
   - Мы обычно не спрашиваем фамилий посетителей, - пожал тот плечами. - А вам он на что сдался?
   - Возможно, и не на что. А вот этот человек вам известен? - Карл положил перед барменом фото сомнительного красавца.
   - Видел, - ухмыльнулся бармен, и выразительно поднял глаза к потолку. Придвинутую купюру словно и не заметил, однако она сама собой исчезла с полированной поверхности.
   - Джейк его зовут, Сангера фамилия. Да, тут уж я знаю...
   - Знакомое имя, - пробормотал Карл, разглядывая фото. - Хотя не вспомню, откуда...
   - Темная личность... Появлялся тут раза два-три, и слава Богу, что не чаще. Он хорошо воспитан и хорошо платит, только мне неприятности с законом ни к чему, - голос бармена снизился до едва различимого шепота. - Он вам нужен?
   - Не отказался бы свести знакомство с кем-то из его знакомых, скажем так. Ну и еще кое-кого разыскиваю... - Карл описал ему приметы Осси, но бармен развел руками.
   - Не знаю такого. А тогда вот что... есть тут один, про прозвищу "Ангел". Если тот, кого вы ищете, бывал в Лаки-Амара, он с шансами разыщет нужного вам человека. Оставите свой номер, чтобы он мог позвонить? Нет? Тогда ближе к вечеру его поищите в... хм, нет, лучше в "Эпицентр" зайдите, там поприличней будет, - завершил бармен, оглядев Карла с ног до головы. - Хотя в последнее время он что-то сократил свои визиты. Ну, если сегодня и не появится, на неделе обязательно будет, так что заглядывайте и туда, и сюда...
   Бармена отвлекли, и Карл рассеянно огляделся, дожидаясь - уходить, не выспросив, кого, собственно, искать, было нелепо. Приметы хотя бы.
   - Кого-то ищете, или так, любопытство? - раздалось над ухом. Доброжелательность была в голосе, и легкое поддразнивание.
   Карл поднял глаза - и брови невольно поднялись следом. На стойке устроился эльф, настоящий, но явно выбравший вместо сказочной свирели и порхания в небесной лазури вещи чересчур земные. Нарочито растрепанная, длинная, асимметричная челка, темная сама по себе, отливала в свете барных огней то синим, то красным; нестертая полоса от помады на щеке, штаны, по идиотской моде продранные на коленях, белая рубашка с небрежно закатанными рукавами. Чуть удлиненный тонкий нос, немного заниженная переносица, миндалевидные, прищуренные глаза, подведенные как для карнавала, широкими стрелками к вискам, и блестки на веках и губах - так выпендривались поклонники пары-тройки скандальных групп.
   - Ищу, - отозвался Карл, почувствовав себя выставленным в стеклянной банке перед зрителями. - Одного человека.
   - Я не гожусь на замену? - улыбнулся тот, скользнул вниз, едва опираясь о стойку - будто слетел - и снова вспорхнул вверх, почти не коснувшись пола.
   - Ты... кто?
   - Меня зовут Дэни.
   - Очень приятно.
   Тот ответил короткой улыбкой, в которой яснее ясного читалась, что он думает о показной вежливости, прикрывающей откровенную ложь.
   - Вы тут новичок, к гадалке не ходи. Могу помочь освоиться...
   - Нет, спасибо.
   - Не против, если я закурю? - стрельнул шальными глазами. Карл удивился, увидев в его пальцах самую обычную сигарету, хоть и не из дешевых. Ему больше подошла бы экзотика - сигара, там, или скорее, тонкие дамские, в тон манерному облику.
   - М? - протянул Карлу пачку.
   - Спасибо. Я бросил.
   - В очередной раз? Ну, не хмурьтесь же! Сюда приходят развеяться, а не наоборот, - существо покачало ногой, повело плечами. У него был безукоризненный выговор и грация лесного духа-танцора.
   Он спрыгнул со стойки, и на сей раз нормально стал на ноги, неожиданно оказавшись довольно высоким - ниже Карла всего на два пальца. При легкости движений и тонкой кости хрупким он не казался, в нем ощущалась молодая сила. И было ему чуть больше, чем показалось вначале - восемнадцать точно, может, и девятнадцать. И верно: вряд ли хозяин "Белого кота" пускает сюда несовершеннолетних.
   - Вот скажи, ты-то чего от меня хочешь?
   - Помочь.
   - В чем? Насчет моего настроения вроде все уже выяснили...
   - Я, видимо, не с того начал, - рассмеялся парнишка. У него был странный тембр голоса - грудной и звонкий одновременно. - Тут шумно, но кое-что я сумел разобрать. Вы кого-то ищете, так? Я знаю многих. Пожалуй, больше, чем этот теленок, - он скривился в сторону бармена, который только что вышел из двери в задней стене и смотрел на них вытаращенными глазами.
   - Пойдемте, - ухватив Карла за локоть, подтолкнул к столику. Брр... вот пристал!
   - Ты знаешь кого-то по кличке "Ангел"? - спросил, раз уж все равно разговор завязался. Может, и вправду подскажет...
   - Фи, грубо как! "Кличка"! Словно бобик цепной! А он вам зачем?
   - Возможно, помочь разыскать еще одного человека...
   - Кого же?
   Заметив колебания собеседника, добавил:
   - Меня тут каждая крыса знает, если предпочитаете такие определения. Ну и я - каждую крысу...
   - Верю. Ну что же...
   Карл помедлил, подбирая слова, и, как мог тщательней, второй раз за полчаса описал Осси, упомянув его прежние место жительства и работы. Дэни слушал с непроницаемым видом; дождавшись конца рассказа, отвел прикрывшую глаз челку, потянул сигарету из пачки. Спросил:
   - Ну, и?
   - Знаешь такого?
   - За бесплатно могу посоветовать воспользоваться услугами справочной, - нахально улыбнулся тот, и махнул рукой, подзывая официанта. Заказал "Ракету" - эту гремучую смесь из четырех крепких напитков, лимона и перечной мяты Карл знал не понаслышке. Как-то имел несчастье попробовать...
   Заметив удивленный взгляд Карла, расхохотался:
   - Ага, к моей мордашке не катит, верно? Ничего, пока я еще могу нажираться в стельку каждую ночь, если хочу. Пока даже с большого бодуна имею товарный вид, так с хрена ли отказывать себе в удовольствиях?
   Речь его в этом сомнительном месте чуть ли не резала ухо неуместностью. Карлу доводилось слышать подобный выговор. Отчетливо, округло, самую малость растягивая гласные. Так учат говорить в школах для детей аристократов. Только ни одного аристократа не учат столь густо пересыпать нормальные слова слэнгом и низовой лексикой. И пальцы его - длинные, нервные, созданы были для клавишей или смычка, а не для неприличных жестов и идиотского черного маникюра...
   - Твои родители из состоятельной семьи? Или...
   Парнишка лишь покосился на Карла.
   - "Не твое собачье дело", - перевел тот.
   - Ну, снова... зачем настолько грубо? - задорно спросил Дэни. - Хотя верно по сути. С чего вы взяли, что у меня вообще были родители - не в смысле банальной физиологии, а в значении более общем?
   - Ну, так другая родня. Мне приходилось видеть молодежь из рабочих районов, ты строишь фразы иначе, произношение также иное. И манеры у тебя... омерзительные, но что-то проглядывает.
   Дэни рассмеялся:
   - Это все же только мое дело. Но в общем вы правы. Я собачка породистая, - он скорчил кисло-пафосную рожу. - Ну их, - махнул рукой. - Мечтаю порой, чтобы глянули на меня в баре "Мартиника". Чтоб их кондрашка хватила!
   Адвокат испытал тошноту. Название бара он слышал. Там собирались... в общем, это не лезло уже ни в какие ворота. А создание напротив поглядывает изучающее-лукаво и, кажется, гордится собой.
   Более чем. Все в его облике говорит о том, что ценит он себя весьма высоко. Нарочитая небрежность, наклон головы, прищур этот многозначительный... Карлу подумалось - и прическа-одежда его, слегка расхристанные, но при этом удивительно гармоничные, являются таковыми лишь для пущего эффекта. Каждая прядка располагалась выверенно, и пуговица эта расстегнутая, и даже помада со щеки не стерта специально. Захотелось уйти.
   - Послушай, я смогу хорошо заплатить, если ты мне поможешь.
   - Не уверен, - мягко ответил тот. И пояснил после короткой паузы: - Посмотрите на меня и на вас. Только честно. Как думаете, кто больше нуждается в средствах?
   - Где я найду деньги, тебя не касается.
   - Хорошо, - ответил Дэни, когда Карл уже устал ждать. Назвал сумму. Адвокат подивился - то ли случайность была, то ли наметанный глаз собеседника, но он коснулся самой верхней планки, которую Карл был готов заплатить.
   - У завсегдатаев и сотрудников ресторанов, баров и клубов много точек пересечения - если не напрямую, то через третьи руки человека всегда можно найти. Тот, кто вам нужен, хоть недолго, да работал в Лаки-Амара - значит, его след не затеряется, - уверенно сказал юноша.
   - Я не сумел узнать ничего, - Карлу было трудно скрыть скептицизм.
   - Во-первых, вы чужой. Во-вторых, спрашивать нужно не только работников. Этого Осси я вам разыщу, как договорились. Не думаю, что мне понадобится много времени. Вряд ли больше недели, - парнишка выглядел уверенным в себе. Даже самоуверенным; смягчалось это лишь улыбкой, легкой, как солнечный зайчик.
  
   Сразу по окончании разговора Дэни как ветром сдуло - материализовался он уже за другим столиком в компании двух новоприбывших, эпатажного вида парней. За "Ракету" пришлось платить Карлу, а цены в этом заведении были немаленькие.
   Бросив взгляд на бокал, отметил, что гремучей жидкости в нем больше половины. А ведь поклялся бы, что собеседник все время прихлебывал, и остаться могло разве на донышке. Что ж, по крайней мере он был трезвым во время разговора. И вряд ли забудет сказанное.
  
  
  
   - Ну, поздравляю, только по сомнительным барам и осталось шататься, - подытожил Рафаэль рассказ Карла. - Хорошенькое же "наследство" тебе оставил приятель-журналист! Что ты знаешь об этом парнишке?
   - Да в общем-то ничего.
   - Я так и думал. Ладно, скажи спасибо, что у меня еще остались кое-какие связи, - с кривоватой ухмылкой заявил Вара. - Так и быть, не стану упоминать, что понадобился он моему другу - еще заподозрят что! И про типа этого с фото попробую разузнать, не вдаваясь в подробности.
   - Осторожней с Сангерой, - предупредил Карл. - Кейси говорил - у них там свои люди...
   - Не учи ученого. Я всего лишь узнаю то, что любому олуху доступно. Может, тебе и не придется деньги выкладывать.
  
   Рафаэль как следует пообедал, уселся в такую же приземистую, как сам, машину, уехал и отсутствовал до самого вечера. Вернувшись, плюхнулся в глубокое кресло, вооружился бутылкой пива и поднял руку с двумя загнутыми пальцами. Это означало - есть, оба.
   - С третьим, увы, тебе не повезло. Человечка, описанного Кейси, навскидку найти не удалось. Похоже, совсем уж неприметная личность. Про Сангеру почти ничего нет. Видно, проходит под другими именами. Известен как совладелец сети кафе. Под него не копают. Дальше лезть я не стал. Если и впрямь темная личность - опасно светиться. Что до второго... Так, на скорую руку, нарыть почти ничего не удалось, но типчик этот появился в Лаки-Амара полтора года назад, раньше его вроде как видели тут с каким-то парнем из более-менее "здешних", но нечасто. Тот исчез, кажется, умер, а мальчишка обосновался в "Мартинике", "Белом коте" и "Эпицентре", и как-то умудряется торчать всюду одновременно, и еще шляться по всяким сомнительным вечеринкам. Прозвище - Ангел.
   - Что?!
   - А, он не представился! - расплылся в ухмылке Вара. - И я его даже могу понять. Его тут многие знают, и не уверен, что с самой лучшей стороны.
   - Наркотики, воровство?
   - Да вроде как нет, - поморщился Вара. - Насчет приводов он чист. Но личность, похоже, довольно-таки неприятная.
   - Странно, на меня он произвел совсем иное впечатление.
   - Дурак ты, Карл. Это ж профессиональное. Не хлопай глазами - такие, как он, умеют найти подход. Но в целом он вроде ни в чем не замешан. Хотя я бы не связывался... Типчик, похоже, из молодых да ранних. Довольно и мест, где он пасется, чтобы понять...
   - Ты готов и младенца за опрокинутую тарелку с манной кашей в преступники записать. Да не кривись ты, знаю - для тебя все, кто не примерный семьянин, потенциальные убийцы и доброго слова не стоят! Это же ниточка, Рафаэль. Не знаю, насколько верная, но было бы, из чего выбирать... Что до скрытности его, посмотрим, как поведет себя - при встрече я не стану играть в неведение.
  
   Прозвище - Ангел. Да, напоминает... подрастерявшего святость, набравшегося дурных манер, но что-то в себе сохранившего. Впрочем, неверно подобное уточнение - вызывает ассоциацию с человеком, потрепанным жизнью. А этот - сияет... Ладно, зовись ты серафимом, эльфом, хоть гремлином, только помоги выйти на след Джейка Сангеры.
  
  
   **
  
   Следующая их встреча состоялась на другой день. На том, чтобы увидеться в парке, настоял Карл. Посещение Лаки-Амара до сих пор отзывалось в нем, как отзывается в памяти навязчивый запах, и невольно ловишь его в свежайшем потоке воздуха.
   Встретились возле пруда, у лесенки, ведущей к воде. Когда Карл подошел к назначенному месту, парнишка уже был там. Присев у самой воды, подманивал доверчивых уток кусочками хлеба.
   - Любишь животных? - спросил Карл, остановившись рядом.
   - Многих. В детстве любил плавать с дельфинами в дельфинарии, мечтал, чтобы моими родственниками были они, а не люди, - Дэни наконец обернулся, встал.
   - Почему ты скрыл, как твое прозвище? Нравилось подсмеиваться над простофилей? - скупо улыбнулся Карл, ответив на приветствие.
   - Это вы зря, - юноша ничуть не удивился тому, что его "вычислили". - Я же согласился вам помогать. А прозвище... мало ли кто меня ищет! Есть причины не открываться перед каждым встречным. Да вы бы и сами так поступили.
   На сей раз в его внешности не было ничего вызывающего - обычные, но явно весьма дорогие джинсы, такая же курточка, черная майка, лицо чистое, без капли краски. Стрижка довольно-таки броская - неровная челка, удлиненные волосы сзади - а в остальном просто пай-мальчик. И говорил без употребления всяких словечек. Ну да, сигарета, конечно... он с ними не расстается, похоже. Стоило отвлечься от уток, сразу вытянул из кармана пачку.
   - Только вот что. Я договорился о встрече с вами, но теперь сомневаюсь, стоило ли обещать помощь. Нет, я пока никого не расспрашивал, - пояснил он, предупреждая вопрос.
   - Почему? Что случилось?
   - После вашего ухода я поговорил с барменом - и он рассказал мне, чье фото вы ему показали. Мне доводилось слышать про этого человека, и я, пожалуй, предпочту отказаться от лишнего заработка, неважно, враг вам Сангера или приятель.
   - С чего ты взял, что мой нынешний поиск связан с ним?
   - Только дурак не поймет. Не прямо, так косвенно.
   - Ну так что, поможешь или откажешься?
   - Я не против помочь...
   Он задумчиво прикусил нижнюю губу:
   - Только вот... Если ваши дороги пересекутся и дадите хотя бы намек, от кого поступила информация, меня же в блин раскатают. В таких кругах очень не любят наводчиков.
   - Не бойся, тебя я не выдам, с кем бы ни говорил.
   - Да я не то что боюсь... - он вздохнул еле слышно. - Деньги, это, конечно, прекрасно, только не настолько они мне нужны, говорил же об этом в "Белом коте". Своя голова дороже...
   - Но все-таки выбрал деньги? Иначе уже отказался бы.
   - Я вам доверяю... Может, и зря. А, ладно, я за это возьмусь.
   Никаким аристократом, тем паче обитателем "дна" он сейчас не казался. Просто мальчишка, слегка испуганный и не особо в себе уверенный. А в собеседнике и тем паче.
   Карл дал ему свой номер телефона.
   Уже став на вторую ступеньку, оглянулся. Дэни смотрел ему вслед напряженно, чуть приоткрыв рот, словно о чем-то хотел спросить, но не решался. Потом, словно устыдившись собственной неуверенности, вновь повернулся к уткам, и рассмеялся, когда одна закрякала, отгоняя другую от хлебных крошек. Карл ощутил прилив теплой волны к сердцу - вот вся шелуха и слетела, и манерность, и насмешечки эти. Второе ощущение было куда менее приятным - если и вправду он выйдет на след, задание может оказаться опасным. Мужчина едва не вернулся, не отменил свою просьбу, но внутренним чутьем угадал - Дэни теперь ни за что не пойдет на попятную, неважно, чего уж тут больше - опасения признать свою слабость или обыкновенного азарта.
   Оставалось положиться на волю всемогущего случая, того самого, что так долго помогал Кейси, и в конце концов подставил ему ножку на дороге, утыканной битым стеклом.
  
  
  
   Интермедия. Школа.
  
  
   Он вбегает последним, вынимает тетрадь, кладет на учительский стол. Садится, и краем глаза видит, едва успевает увидеть гаденькую такую улыбку на губах Адэра. Тот сразу же отворачивается.
   - Это... что?!
   Повышает голос учитель, делая два шага вперед. Потом еще два шага, и останавливается подле него. Бросает на стол тетрадь.
   Он наклоняется посмотреть. Сразу после выполненной работы красуется портрет стоящего перед ним педагога, гротескный, но в целом мастерски исполненный. И подпись - "Кретин".
   - Твои таланты художника несомненны, - сухо говорит учитель, едва разжимая губы.
   - Но...
   Не оглядывается. Рука сжата в кулак, ногти впиваются в кожу.
   Говорит нарочито виноватым тоном, ни в коем случае не переигрывая:
   - Слово - это же была подпись... автора.
   Класс хохочет, несмотря на то, что большинство не видели рисунка. Хохочут и те, кто знал о задумке, и невольно смотрят при этом на зачинщика.
   Учитель замечает повороты голов, внимательно оглядывает обоих, произносит:
   - После урока поговорим.
   И вот теперь он переводит взгляд на Адэра. И отвечает усмешкой, достаточной для того, чтобы Адэр понял: нет, ябедничать не будет никто. Но ответ последует.
  
  
   Горничная убирает комнату Адэра и находит на тумбочке позабытые сигареты, наполовину пустую пачку. Ученика тут же призывают к ответу.
   - Это что? - говорит старший по корпусу, указывая на доказательства проступка. Адэр мнется, не зная, что сказать, а в голове крутится одно: "Как же я, дурак, позабыл убрать сигареты в тайник!"
   На территории школы курение запрещено, а уж тринадцатилетнего уличить в этом...
   Строжайшее взыскание. Усилившийся контроль за каждым свободным часом.
   За проступок Адэра на месяц приставляют помогать садовым рабочим. Сгребать сухие листья, подбирать мусор, уносить обрезанные ветки, перекапывать клумбы.
   Адэр ругает себя, пока не замечает улыбку того, кого недавно подставил на уроке. Дружескую такую улыбку, даже вовсе не торжествующую.
  
  
   - Слушай, если еще хоть раз... Мы в расчете, так уж и быть! Но на будущее - попробуешь выкинуть что-нибудь в этом роде, зубов не соберешь. Я выражаюсь достаточно ясно?
   - В расчете, Адэр, - улыбается он. - Идем, прогуляемся, поболтаем...
   - С чего еще?
   - Перестань. Чем больше мы будем крыситься друг на друга, тем выше шансы, что все это покатится, как снежный ком... Мы же способны разговаривать, как люди, разве не так?
   Они бок о бок идут по дорожке, поднимаются на мостик, перекинутый через искусственное озерцо. Справа, совсем рядом - поле, где играют в мяч ребята постарше. Среди них Лас: давно известно, кто для него свет в окошке... Вот и сейчас - заметил их, даже пропустил мяч.
   Внезапно соученик Адэра делает шаг к перилам, на миг скрывая от взглядов собеседника своего - и с коротким вскриком сгибается пополам. Крик услышали; игра прервалась, а Лас, распознав, кто стоит возле мостика, бежит к ним со всех ног.
   Растерянный Адэр смотрит, как на него несется разъяренный бык.
   - Ты! Что ты сделал...
   Оба в ужасе застывают, видя, как темноволосый мальчик отнимает ладонь ото рта и с изумлением смотрит на нее, полную красной жидкости.
   - Ах ты...!
   - Нет, Лас, он ни при чем, - слабо звучит голос. - Пожалуйста, Лас... Честное слово!
   Но старшеклассник улавливает фальшь в этих попытках защиты, и всю ненависть вкладывает в удар. Адэр стукается лицом о перила.
  
  
   **
  
   Карл думал, юноша позвонит, как найдет нужного человека, в лучшем случае разок сообщит о том, как идет дело, но он просил о личной встрече, словно ему нравилось давать отчет о поисках. В первый раз Карлу было немного неловко соглашаться на встречу, однако парнишка и выглядел, и вел себя образцово.
   Разговаривали не на улице - в кафе. Дэни выбирал себе только безалкогольный коктейль или морс, ничего даже близкого к адской смеси, "Ракете", заказать не пытался. И ничего не брал из еды. Платил за себя сам, даже в такой мелочи - не то что в "Белом коте". Хотя своя логика в этом определенно была.
   С ним оказалось легко вести то, что называют светской беседой - немного о городе, чуть-чуть о политике, самую малость о взглядах на мир. Он заговаривал всегда сам, и Карл, только ответив, понимал, что его снова втянули в ни к чему не обязывающий обмен репликами. Не более получаса; потом вспархивал, солнечно улыбался, только в этот миг выпуская из пальцев очередную сигарету, прощался и исчезал. На столике оставалась бумажная салфетка, сложенная в несколько раз вдоль и поперек, словно Дэни пытался создать фигурку, но забывал, как именно это делается.
   Странное создание, думал адвокат. Зачем я ему?
   Но приходил, наполовину опасаясь, что иначе мальчишка не захочет делиться сведениями, наполовину из любопытства. Ему уже не казалось, как в "Белом коте", что все таращатся на них - да и не с чего было. Так можно было разговаривать с соседом, или с младшим братом друга, или с его сыном.
   Иногда Дэни говорил о себе - понемногу, словно размышляя, и Карл пытался понять, для чего? В этом сверкающем болоте стосковался по нормальному, понимающему собеседнику?
  
   - У меня все было. Разве что налички долго не полагалось, а помимо нее - все, что угодно. Но - только положенного, того, что требуется хорошим мальчикам. Даже когда меня начали передавать из рук в руки, все было. Я много читал... в раннем детстве меня возили по разным странам, тем более городам. Показывали то, что входило "в программу для образованного туриста", остального не полагалось. Если останавливались в номере с видом на город, любил сидеть на подоконниках и смотреть. Думал - вырасту, и приеду один, посмотрю все, что хочу, узнаю, каково же тут на самом деле. Города ведь совсем не как люди - те разные с виду, но внутри одинаковые, а здесь наоборот: многое сходно, везде дома, магазины, машины, но разная душа, и нет лицемерия.
  
   - Что мать, что отец устраивали свою личную жизнь... Со старшим поколением - бабушек-дедушек - не ладили ни родители, ни я; меня передали сперва младшему брату матери, паршивой овце в семействе, надо сказать... Ему было плевать на семилетнего мальчишку, обо мне заботилась прислуга - но он хоть не был чопорной жердью, разрешал мне все, чего душа пожелает. Вот где жилось свободно. Я бы мог его полюбить... помню, как он смеется - ему тогда и тридцати не было, куда уж воспитывать племянничка.
   Потом родители решили, что дядя плохо на меня влияет, и передали тетке с отцовской стороны. Хоть в этом они были единодушны... Там оказалось сродни тюремному заключению - не так стал, не так посмотрел... изволь носить то, что велят, держаться так, как велят, не смей читать, заниматься, говорить что хочешь, если именно на это нет высочайшего соизволения. Что за плебейские интересы, что за дикие вопли... Да, таковыми она считала любое повышение голоса, отличное от шепота. Спасибо хоть мои сны она не могла контролировать, хотя в этом я не уверен. Я был счастлив, когда меня отдали наконец в пансионат.
   А там - каждый за себя... я правда хотел поначалу найти друзей. Потом понял - если не научусь защищаться, мне попросту шею свернут. В прямом или переносном смысле, неважно. Ясно же было - семье безразлично, что со мной станется, если это не выйдет за рамки принятого в обществе. Если же выйдет - сумеют замолчать истинную причину. И я научился... довольно быстро.
  
  
   Карл был склонен считать, что парень изрядно присочиняет - здесь, в Лаки-Амара, легко мечтать об отелях и чеках с крупными суммами, об элитных торговых марках и всемогуществе. Однако доля правды в его словах явно была. Особенность, царапнувшая еще при первой встрече, а сейчас проявлявшаяся все ярче. Манера держаться и речь. Он говорил правильным языком, очень правильным, но иногда словно спохватывался - и начинал использовать словечки самого низкого пошиба. Правда, какой бы вульгарной и грязной ни становилась его речь, все равно она оставалась грамотной, и выговор был безупречным.
   То ли и впрямь есть врожденная аристократичность, то ли ее вбивают годами с самого детства - но у него было все, за чем так старательно гоняются нувориши. В любом, самом вульгарном жесте. А Дэни, похоже, напротив, старательно пытался отделаться от собственной ауры "пятнадцать поколений знатных предков", и столь же безуспешно, сколь недавно поднявшийся из низов делец корчит из себя "голубую кровь".
  
   После двух бессмысленных, но в целом приятных встреч он позвонил снова и рассказал, что адрес нужного человека найден. Снова встретившись с Карлом в кафе, передал бумажку, где четким летящим почерком записаны были улица, номер дома, квартиры, имя и фамилия человека, хотя имя Осси юноша знал от Карла.
   - Что ж, спасибо. Теперь, как обещано...
   - Погодите. Сначала поговорите с ним, я хочу знать, не ошибся ли. Потом рассчитаетесь.
   Это было разумно, хоть и неожиданно ответственно для такого юного и вроде бы легкомысленного существа, и Карл согласился.
  
  
  
   Описание и вполовину не передавало облика забавного человечка, которого Карл отыскал с помощью Дэни. Еще не старый, но потрепанный жизнью, Осси напоминал гномика из детского парка, доброго и наивного до крайности. Известие о смерти Кейси огорчило его; Карл не стал говорить про бандитов, соврал про несчастный случай. Не похоже было, что Осси заподозрил неладное - и столь доверчиво согласился беседовать с Карлом, что адвокату стало неловко. Вспомнил собаку, что шла за ним у бывшего дома Осси, в надежде на человеческое тепло...
   Сутулый, в вязаной детской шапочке, тот постоянно шмыгал носом и нервно поглядывал через плечо, и улыбался, все время улыбался, нерешительно и виновато.
   - Знаю, говорите о ком. Он хотел встретиться с вашим приятелем, но вот, не успел, выходит. Это Эшер. Его так зовут. А может, не так, в паспорт я не заглядывал. Но долго ли его сменить, документ? Я вот и вовсе обхожусь без бумажки. При пожаре сгорели все, что у меня были. Пожар однажды случился, да... Едва не сгорели мы с кошкой. Кто-то бросил окурок, а вспыхнули мы.
  
   - В Лаки-Амара меня кое-кто еще помнит. Были приятели, да... пока деньги водились, были и приятели. А потом все враз позабыли. Казалось бы, прописные истины, а поди ты, всяк ожидает, что его минует чаша сия! Но я пытался устроиться на работу, честно пытался. Еще год назад казалось, что все наладится. Если б не Дален... а ведь поначалу я думал, он мне поможет. Зачем ему понадобилось толкать на меня эту аферу, ума не приложу. Я ведь и пить почти бросил, думал - получу это место, и заживу, как раньше... А теперь, хоть судимость условная, поди найди хоть сколько приличную работу! Мусорщиком и то не стремятся брать. Но я бы не полез в это, если б не Дален... Он мне пообещал... - улыбка стала язвительно горькой. - А мне бы пора перестать верить в добрых фей, да...
   - Кто это? - спросил Карл, услышав знакомое имя - хотя все мысли сейчас занимал Джейк Сангера.
   - Ох, нет, и не спрашивайте. Боюсь я его. Скорпион...
  
   - Я ни на одном месте не засиживаюсь подолгу, такие дела... Как лист, гонимый ветерком. Подвал, где жил раньше, опечатали - вот и пришлось обживаться на новом месте.
  
   - Я помогу вам связаться с Эшером. Он мне однажды помог... Только не напугайте его, он человек подозрительный. И солидный - хозяин прачечной.
  
   Карл, выслушав все, поблагодарил его - и протянул несколько купюр. Осси деньги взял, но взглянул такими преданными глазами, что адвокату стало неловко. "А ведь пропьет", - подумал он с сожалением, заметив, как дрожит рука смешного человечка. Но тут сделать ничего было нельзя, и он ушел, вновь вспомнив о собачонке и досадуя на себя самого.
  
  
   Убедившись, что Осси и впрямь был тем, кто нужен, Карл позвонил Дэни, встретился с ним - расплатиться, как было обещано. Ждал в кафе, как было уже привычно, на сей раз за столиком снаружи - насладиться солнечным днем, выпавшим в череде пасмурных. Привыкнув к "городскому" облику Дэни, узнал его лишь по летящей походке и манере держаться, как в бальном зале, где на него впридачу обращены все взоры.
   Словно устав играть роль примерного мальчика, он надел легкую куртку с вызывающей надписью на спине, глаза были подкрашены, неровная челка лохматилась, явно уложена с помощью лака, запястье оковывал тяжелый с виду наборный браслет из металла, а на шее болтался большой кулон с какими-то рогатыми черепами.
   Но это все равно не шло в сравнение с тем, как он выглядел при первой встрече.
   Во всем этом эпатаже Карлу чудилась мальчишеская забава, по сути невинная. Так детишки из благополучных семей радостно окунаются в море сомнительных удовольствий, зная, что дома их ждет свежезастеленная постель, ужин и любящие глаза родственников. Юнцы эти считают великим подвигом в одиночку пройтись по району с дурной славой, нагрубить блюстителю порядка, и рассказывают о собственных свершениях с гордостью, будто повествуют о подъеме на самую высокую гору или хоть о поединке с пятью крепкими противниками.
   Дэни, похоже, подуставший от светских бесед, развеял его теории одним щелчком пальцев. "Когда я был там-то и делал то-то..." Это вовсе не походило на благопристойные рассказы о денежном прошлом. Ему явно доставляло удовольствие вышибать у собеседника почву под ногами, причем невинный вид, с которым юноша делился малоприятными подробностями, Карла окончательно сбивал с толку.
   Но, верный привычке видеть в людях лучшее, к тому же испытывая к этому существу ощутимую симпатию, он не спешил сдаваться и опускать руки:
   - Что ты делаешь в злачных местах? Ты же умен - что заставляет выбирать такой способ существования? С твоими данными, как мне кажется...
   - Благодаря им я прекрасно живу. А с внешностью мне повезло особо. Привлекательный человек всегда имеет преимущество, даже в обычной жизни, - теперь он слегка рисовался, и в голосе появились не слышанные ранее нотки, эдакое грудное шелковое мурлыканье. Словно электричество заискрило в воздухе, и Карлу захотелось отстраниться.
   - Есть и другие пути. Даже для... привлекательных.
   - Упаси Боже стать моделью или там кинозвездой. Ну их всех... Чтобы таращились, как на гориллу в зоопарке? Нет.
   - И для тебя совсем ничего не значит окружение, способы, цель, наконец?
   - Ну почему же... получать удовольствие - вполне себе цель.
   - Скоротечны подобные удовольствия.
   - Какие вы все... одинаковые! Обычно подобные вам любят вспоминать про стрекозу и муравья. И стрекозу выставляют дурой, не способной предвидеть наступление холодов. А что бы сказали вы, узнай, что за каждый перелет с травинки на травинку она получает солидную сумму? И так, не сильно напрягаясь, живя себе в радость, собрала достаточно, чтобы перезимовать в теплых странах? Муравей ваш сразу покажется полным кретином, способным только читать мораль из зависти, и таскать бревна!
   - Ты не слишком-то уважаешь людей, сдается мне.
   - Каких? Этих, что ли? - он повел кистью, словно заключая себя в круг.
   - Считаешь себя выше других?
   Дэни лениво посмотрел на него из-под длинных ресниц.
   - А разве не так? Я стою выше уже по факту рождения. Ну и стою дороже, по совокупности прочих факторов.
   - А вот еще мне скажи. С чего тогда порой выражаешься, как последнее быдло?
   - Душа просит, - ухмыльнулся нахально, однако дружески, и голос уже стал обычным. - Ну, прощайте... Вряд ли еще заглянете к нам.
   - Уж как получится...
   Карл напоследок хотел обнять его, притянуть к себе - как сына, как младшего брата - но вспомнил, кто перед ним, и рука отдернулась прежде, чем сообразил.
   Дэни, похоже, заметил, но удержался от реплики.
   Нарочито принялся разглядывать вывеску, давая возможность Карлу уйти без попыток придумать прощальную фразу.
  
  
   Интермедия. Школа.
  
  
   Время идет. Через год новый ученик, Кэйл, поступает в школу, и вместе с Лори-Мартышкой они солируют среди ровесников. Кэйл красив, как спелое яблоко. Золотые волосы, румянец во всю щеку. Отличный спортсмен, заводила, обаятельный зубоскал. В темноволосом изящном мальчике он чует соперника, хотя тот не лезет, не нарывается на конфликт, и только неприятно улыбается при встрече, мастерски подмечая то случайно завернувшийся воротничок, то полосу пыли на безупречно-белом рукаве школьной рубашки, то проступившее красное пятно на носу.
   Мелочи, которые ни в коей мере не портили бы светлый облик Кэйла, если б не преподносились настолько актерски-выдержанно и прилюдно, с полным осознанием того, что именно они-то являются очень болезненными. Кэйл теряется, и никак не может привыкнуть к этой улыбочке, и короткому хмыканью, сопровождающему ее, и к смеху окружающих.
   И принимает вызов. Остротами пытается унизить противника, но тот опытнее и быстрее в этой дуэли, и только зарабатывает себе очки.
   Лори, лучший друг, рассказывает все, что слышал об этом субъекте, и по школе ползут сплетни. Тот, кто стал их мишенью, держится так спокойно и весело, что интерес угасает.
  
   Школьная премьера классической пьесы, поставленная силами учеников средней ступени. Кэйл и друг его Лори, правдами и неправдами отвоевавший себе вторую главную роль, вместе с остальными членами школьной труппы репетировали до упаду и готовы к заслуженному триумфу. Зал полон и настроен благожелательно, хотя Кэйла и Лори любят отнюдь не все. Но все идет без сучка, без задоринки - старания не прошли даром.
   Впервые за спектакль двое главных героев выходят на авансцену. Трагический диалог. Мизансцена, отрепетированная до жеста, расстояние, выверенное до волоска.
   Пол под ботинком скользит. Кэйл спотыкается, не может устоять на ногах и валится прямо на Лори, обхватывая его в попытках сохранить равновесие.
   - Ооо! - доносится восторженный выдох из зала, и есть в нем что-то настолько двусмысленное и одновременно делано-восторженное, что смеяться начинают все, кроме двоих виновников торжества.
   Сжав зубы, осмеянные актеры продолжают пьесу.
   Несколько дней им припоминают спектакль: "ну зачем же прямо на сцене...", или "понятно, почему вы все время вдвоем!". Триумф обернулся насмешками. Все знают, кому принадлежал первый, совсем безобидный возглас, спровоцировавший всеобщий хохот. Кэйл рвется собственноручно макнуть обидчика головой в лужу, а то и в туалет, лучше всего прилюдно. Его пытаются подстеречь в парке, но он ускользает, словно тень, чует, на какой из дорожек его ждут.
   Однажды оба подкарауливают его в раздевалке перед душевой и брызгают в лицо из контрабандой добытого баллончика со слезоточивым газом. Человек десять успевают спросить: "Что случилось? Почему ты плачешь?", прежде чем ему удается укрыться от взоров. Об этих слезах говорят многие - ведь еще никто не видел его таким.
   Кэйл ждет доноса, но его нет. Нет и прежних выпадов - противник присмирел.
   Расслабившись, он почти перестает обращать внимание на побежденного.
   Один раз в присутствии одноклассников бросает небрежно:
   - Я рад, что ты наконец образумился и перестал строить из себя невесть что.
   - Просто я понял причины твоей агрессии и стремления выделиться. Сочувствую тебе, Кэйл. Тяжело сохранять адекватность, когда мать пьет.
   Кэйл застывает, не в силах вдохнуть. Сказанное - правда. Позорный, тщательно охраняемый секрет такой с виду дружной семьи.
   Вечером он с приятелями подкарауливают врага в коридоре, прижимают к стене. Кэйл наносит удар в солнечное сплетение. Пусть тоже почувствует, каково это - быть не в состоянии сделать вдох. Жертву спасает случайность - шаги случайно зашедшего в крыло старшего по этажу.
   Неделю спустя Кэйла на занятии верховой ездой понесет доселе смирная лошадь. В больницу увезут с проломленной головой.
  
  
   **
  
   - Нет ли при вас камеры или записывающего устройства? Позвольте проверить.
   У Эшера, бывшего подручного Сангеры, была бульдожья челюсть и круглые детские глаза. Он говорил полушепотом - простудился, но Карл не мог отделаться от ощущения, что это страх заставляет собеседника постоянно понижать голос.
   - Он крупный торговец оружием, - говорил, постукивая пальцами по фотографии, словно выбивал текст с помощью азбуки Морзе. - По слухам, он же курирует один из наркоканалов по поставке опиатов. Доказательств этого у меня нет. Его прикрывает добрая половина здешних правоохранителей. Нет, это не самая крупная шишка, за ним стоят ребята покруче, но они Джейком довольны. Так что... я слишком хорошо знаю, сколь велики шансы нарваться на купленного полицейского. Я могу предоставить то, что не понравится Джейку, но я не хотел бы проснуться с пулей в голове. Вы можете предоставить мне гарантии безопасности?
   - Нет. Но я могу гарантировать, что не упомяну нигде ваше имя.
   - Мне надо подумать. Я сижу, как собака на сене, не решаясь сделать ни шага, потому что боюсь. Пока меня оставили в покое, но, если узнают, что я пошел против них... вы меня понимаете. Я сижу тут под колпаком, не могу даже уехать в отпуск. Опасаюсь, что они сочтут это бегством.
  
   Говорить с ним было - все равно что ворочать бетонные блоки: подозрительный, он давно уже решился поведать о прошлом, но, похоже, отчаянно нуждался в уговорах и постоянном подтверждении, что ему благодарны. С каждой минутой лед таял, Эшер, похоже, и сам старался избавиться от опасных улик, удерживала только привычка не доверять никому.
  
   - Взгляните на это фото. Можете его забрать. Вот он, Джейк, тут еще совсем молодой. А это - один из крупнейших наркодельцов Побережья... Сангера ходил у него в подручных. А вот рядом с ними маячит фигура - этого человека Сангера устранит собственноручно пару лет спустя. Он опасный, Джейк, и обаятельный - в этом ему не откажешь. Женщины вешались на него табунами... Он же привык ни в чем себе не отказывать.
  
   На подоконнике у Эшера стояла картинка в раме, похоже, вырезанная из журнала. Карл разглядел грубо нарисованное женское лицо, полуприкрытое белым покрывалом. Что-то он слышал про святую заступницу, покровительства которой искали те, чья жизнь полна риска...
  
   - Я могу сказать откровенно - чихал я на нравственность. За свою шкуру боюсь. Сейчас они устраняют всех, кто связан был с Полосатым... давнишний конкурент Джейка. Когда-то я работал на него. Я потому и сижу тихо, стараюсь показать им, что безобиден. Но не знаю, сколько еще будет продолжаться подобное благодушие с его стороны. Я назову вам пару имен, пишите, а лучше обойдитесь собственной памятью. И отдам вам пленку - там Джейк в обществе другого торговца оружием, момент "передачи товара". Мне здорово пришлось потрудиться, чтобы заполучить эту пленку. Отснявший ее давно отправился на дно океана...
  
   Карл слушал и невольно все косился на картинку, в которой вроде не было ничего неприятного. Но черные глаза женщины смотрели чересчур пристально и всезнающе.
  
   - Что ж, приходите послезавтра под вечер, я еще кое-что раздобуду. Обойдется вам это недешево, но, будь у меня уверенность, что оно обезопасит меня от Джейка, я и сам бы еще приплатил.
  
  
   Выходя от Эшера, Карл испытывал одновременно триумф и беспокойство. Он подхватил эстафетную палочку, оброненную Кейси, и подхватил удачно. Только вот сколь долго будет ему везти? Ясно одно: собрав доказательства, здесь нельзя оставаться. Надо везти документы в столицу. Здесь же... вот и Рафаэль говорит, что все насквозь куплено.
  
   Кофе был слишком горьким, с привкусом морской соли.
   - Как ты ухитряешься варить такую гадость? - полюбопытствовал Карл, расположившись на кухне друга. Вара обиделся.
   - Что бы ты понимал!
   - Ладно, ладно, допускаю, что привкус горечи - это своеобразный шлейф, оставшийся от общения с уголовником. В отличие от тебя, я больше привык к честно делящим наследство обиженным родственникам, чем к ворам и убийцам.
   - Что думаешь делать со всем этим барахлом? - спросил Рафаэль, имея в виду улики, полученные от Кейси и Эшера.
   - Положу на прежнее место. Там хранились раньше, там пусть лежат и сейчас. Безопасней, чем в доме.
   - Ну-ну...
  
   Небольшой чемоданчик с письмами, газетными вырезками, пленками и готовыми снимками Карл отвез в ту же платную камеру хранения. По дороге домой купил подарок для Анны - смешного плюшевого енота.
   Рафаэль встретил друга с лицом, достойным владельца похоронной конторы, едва ли не на пороге протянул утреннюю газету.
   В колонке криминальных новостей Карл увидел заметку "Застрелен мелкий предприниматель, владелец прачечной по такому-то адресу. Его подозревали в связи с преступным миром..."
   Карл отложил газету, сел на диван. Достал енота, повертел в руках. Нажал ему на нос - игрушка сказала "Привет!"
   - Ты все еще намерен лезть в это дело? - спросил Рафаэль. - Возможно, тебя засекли?
   - Сомневаюсь. Он и так опасался за свою жизнь.
   Задумчиво сказал, ставя енота на полку:
   - Он не все успел мне отдать. Только это фото, пленку, и пару фамилий.
   - С паршивой овцы... Хотя прекрасно знаешь и сам - ты уже раздобыл больше, чем мог рассчитывать. Благодари святых заступников за удачу, а не ной по несбывшемуся.
   - Что ж, раз он убит, больше я ничего не смогу от него получить. Стоит вернуться в столицу - и с тем, что есть на руках, идти к людям более компетентным. По крайней мере я сделал хоть что-то.
   Енот проводил Карла, выходящего из комнаты, стеклянным внимательным взглядом. Он был мудрой игрушкой - спокойно сидел на полке и не лез в сомнительные авантюры.
  
  
   Звонок раздался после полудня. Карл видел, как снявший трубку Рафаэль внезапно насторожился и сделал движение рукой, словно подзывая друга.
   - Если это меня, то дай, - тихо сказал Карл. Он не столько догадался, сколько почуял, что речь идет о нем - понял, что с самого утра, после того, как прочел газету, подсознательно ждал неприятностей.
   - Лучше бы ты попробовал найти меня напрямую, чем использовать всякую шушеру. Может, договорились бы?
   Голос звучал неестественно из-за прибора, искажающего звук.
   - У меня тут парнишка, с которым вы познакомились в "Белом коте". У него, к сожалению, слишком длинный язык. Предлагаю - ты привезешь документы, оставленные Эшером, а я отпущу пацана. Иначе придется ему прогуляться на дно канала, он этого очень не хочет.
   - Ты настолько уверен, что жизнь случайного знакомого имеет для меня ценность?
   - Я немного наслышан о твоих моральных качествах. Впрочем, я ж не настаиваю. Просто предлагаю решить дело миром. А то в погоне за бумагами тебя, к примеру, могут подстрелить, а парню все равно в реку. Так он останется жив, а ты избавлен от угроз в будущем. На слово тебе все равно никто не поверит.
   - Хорошо, - сказал Карл, превратившись в наблюдателя и слыша себя со стороны - ровный голос, такой же механический, как и тот, что по капле падал из трубки.
   - Я знаю, где ты хранишь сверток. Не вздумай выкинуть финт, мы будем следить. То же касается и полиции. Сверток положишь... - голос назвал место и время. - Потом, если угодно, поезжай к фонтану на Сэвээн. Мальчишку мы привезем туда.
   - Живого? - "наблюдатель" на миг слился с адвокатом, и Карл не сдержал сарказма.
   - Святые силы! Только дурак потащит труп в центр города! Обещаю, он будет в полном порядке.
   - И как я могу быть уверен, что вы сдержите слово?
   - Никак. Тем не менее я-таки его сдержу.
  
   Если Карл на время беседы как раздвоился, то Рафаэль напротив, собрался в одну точку, и даже словно бы похудел. Он не сводил с друга напряженного взгляда, а складка у губ красноречиво заявляла: "Ну и влип ты, придурок!"
   Объяснять ему ничего не понадобилось.
   Карл только спросил скорее для вида:
   - Думаешь, они и впрямь столь опасны?
   Вара указал на газету. Больше не было сказано ничего, еще полчаса оба сидели и медленно, молча пили одну бутылку пива на двоих. Затем Карл поднялся. Вара хотел было двинуться следом, но адвокат сделал запрещающий жест рукой. Сказал виновато:
   - Если что-то случится, я ж вовек себе не прощу. Давай уж лучше следовать инструкциям.
  
   Стоило выйти из дома, как душа снова раздвоилась: одна ее половина находилась в теле и следовала сначала к автоматической камере хранения, затем к пустынному скверику возле дороги, другая часть летела сверху, разглядывая сначала многоглазое чудище - стену с дверцами камер, потом серый асфальтовый поток дороги. И, когда первая половина опустила на обочину сверток, вторая отметила, как серая река изогнулась волной, вынесла на себе мотоциклиста в скрывающем лицо шлеме, и через миг схлынула вместе с ним и документами, оставляя безжизненную тусклую гладь.
   Карл спустился в метро - среди людей чувствовал себя в большей безопасности - и поехал на Сэвээн. Воображение упорно подсовывало статичную картинку с Дэни - не бар, не кафе, а парк, маленький пруд, где парень кормил уток. Виделось, как те, коричневые, с широкими плоскими клювами, отпихивали друг друга, едва не тыкались в ладонь, бросающую перед ними кусочки хлеба.
   Перед входом на площадь Карл замедлил шаг, глянул на часы. Очень не хотелось идти, как всеми силами стараешься избежать неприятной обязанности или разочарования.
   Высокая мраморная арка, мерцающая слюдяными бликами, за ней, среди рыжих осенних деревьев - гуляющие парочки и группки; навстречу попалась свадьба, и адвокат вздрогнул, глянув на молодую женщину в белом покрывале. Нет, показалось...
   Карл шел вперед, по-прежнему всему чужой, и невидимая часть его самого летела сверху, ловя то, что сознание отследить не успело. Эта часть-наблюдатель первой заметила Дэни.
   Тот сидел на краю фонтана, - как всегда, держа белую палочку сигареты, - в джинсах и такой же курточке, в черной водолазке; будь чуть больше народу, он затерялся бы среди людей, настолько обыкновенным выглядел. Рассеянно-любопытным взглядом обводил окрестности, а то принимался рассматривать голубей, бродивших у самых его ног.
   И снова - птицы, мелькнуло в голове Карла.
   Дэни заметил его не сразу, только когда тот, убедившись, что с виду все в порядке, шагнул на площадку из-за ствола паркового дуба.
   Шагнул - и остановился. Чутье, порой подводившее, во весь голос заявило - не торопись. Но чего ожидать здесь, в людном месте, и не в толпе, где, несмотря на ощущение безопасности якобы случайный прохожий может ударить ножом в бок?
   В какого-нибудь снайпера на крыше Карл не верил. Это годится для детективных романов или первых лиц государства. И если б так уж хотели убить, что мешало выстрелить подобравшему сверток мотоциклисту?
   Смущала неуловимая неправильность происходящего.
   Потом он понял, что так смутило. Сидевший на краю фонтана вовсе не выглядел испуганным или хотя бы напряженным. Раскованность уверенного в себе человека.
   Заметив Карла, Дэни кивнул ему - и улыбнулся. Встал. Пару секунд они глядели друг другу в глаза, потом юноша повернулся к высокому мужчине, подходившему со стороны машин у обочины. Вьющиеся черные волосы, до плеч длиной, фигура атлета, неприятная, броская красота. Он бросил взгляд на Карла, обменялся с юношей пару слов, приобнял его и повел к машине. Тот шел спокойно и добровольно; уже садясь, обернулся и вновь просиял солнечной, открытой улыбкой, махнув рукой, словно расставаясь с добрым знакомым.
   Машины тронулись с места, покинули Сэвээн.
  
  
   Интермедия
  
  
   - Этот мальчишка из "Мартиники"... надолго он тут?
   - А, уже донесли.
   - Я же помощник. Обязан быть в курсе дела!
   - Помогать обязан, а не совать нос в чужие дела.
   - Любопытную выбрал игрушку, - Иниго затянулся. - Как всегда. Я видел - он хорош, как ангел...
   - Его так и прозвали, не один ты такой романтичный умник. Ненавижу банальность, - с легким зевком Джейк откинулся на спинку дивана. - Но в этот раз подходит, по крайней мере. Правда, характерец у него... хм. Полагаю, ты уже вызнал, кто он?
   - Само собой. И свое отудивлялся уже. Но понимаю причины твоего выбора, а то поначалу, признаться, сильно недоумевал. Не боишься ему доверять?
   - Ничего особо тайного он не знает. Да и вместе нас мало кто видел. А в остальном... он мой. Дай зажигалку, - закурив, Джейк снова выщелкнул пламя и пальцем провел по нему.
   - Еще бы. Скупостью ты не отличался никогда.
   - Плевал он на деньги. И, кстати, имеет в банке не самый маленький счет. Полагаю, так от него откупилась родня.
   - И чем же тогда ты его держишь?
   - Это уж мое дело. Да он и сам не стремится расправить крылышки, дабы упорхнуть к новым победам.
  
   **
  
   "Аманда в полиции, да еще по такой глупости - напилась и устроила сцену в ресторане! Поверить не могу! - саркастичный тон противоречил словам, но Джейк, похоже, и вправду был удивлен.
   Одна из ведущих сотрудниц крупной турфирмы, Аманда была полезна, сама не зная того. За это всего лишь требовалось немного лицемерия, впрочем, не такого уж сильного - рыженькая, с пикантной мордочкой, она была весьма привлекательна. Но в последнее время стала много себе позволять, устраивать сцены ревности и грозиться устроить Джейку какую-нибудь неприятность. Знать она ничего не знала, и он терпел, решая, как поступить... и вот ее неожиданно вышвырнули с денежной и престижной работы, с горя она напилась и теперь арестована. Просто чудесно.
   - Силы небесные! Я знал, что она дура, но чтобы настолько...
   - Неужто ты, Джейк, ее не узнал за все это время?- юноша оторвался от книги. Так, лежа на ковре, с медицинским атласом в руках, в бирюзовой рубашке и джинсах, он напоминал прилежного студента, слишком занятого учебой, чтобы обращать внимание на окружающий мир. Как ни странно, он действительно любил и умел учиться самому разному... в свободное время.
   - Что? Ну-ка... посмотри на меня. Не отсюда ли дует ветер?
   - Какой еще ветер?
   - Ты вряд ли сможешь меня обмануть. Убери это добродетельное выражение, мне оно хорошо знакомо. И что же сделала тебе Аманда?
   - Мне - ничего. Но, кажется, ты был ею недоволен в последнее время?
   - Какой альтруизм!
   - И она не переносила меня.
   - Это ближе к истине. Странно, не все ли тебе равно? Хм... и как же тебе удалось?
   - "Зануда Аркелл", которому принадлежит турфирма. Я часто видел его среди знакомых тетки. Он тщательно оберегает свою репутацию. Еще бы! А ему есть, что скрывать. Я предоставил ему доказательства иной его жизни... на пленке.
   - А на доказательствах - ты?
   Дэни рассмеялся.
   - Это не ревность? Но нет, не я. Вот еще! И зачем мне светиться? Он даже не знает, с кем говорил. Все чисто. Ну и... он сделал то, что я ему предложил. В расчете на жадных дур. Аманда попалась.
   - Так... Послушай, ты умный парень. Это сделано хорошо. Но не забывай: ты игрок, но ты новичок. По крайней мере, в этой игре.
   - Новичкам везет.
   - Ты можешь подставить меня или подставиться сам, если будешь продолжать в том же духе. Больше не лезь в подобные истории, не посоветовавшись со мной. Даже если речь идет о такой дуре.
   - Да неужто? Может, еще прикупишь для меня поводок и намордник? Я не твоя собственность!
   - Тогда уходи. Если лезешь в дела, то либо ты мой, целиком, с потрохами, либо чужой. И поступать я буду соответственно. Ты сейчас знаешь мало. Пока ты еще можешь уйти.
   - ...! - Дэни через полкомнаты швырнул книгу на диван, - Я сделал это для тебя! Аманда вознамерилась тянуть с тебя деньги! Сам будто не знаешь!
   - Даже если бы ты собственным высочеством был на той пленке, это бы ничего не меняло. Ни признания, что ты принес великую жертву, ни благодарности - не дождался бы, - сказал мужчина, поднимая пострадавшую книгу - обложка надорвалась от удара.
   - Катись к черту! - Дэни пружинисто поднялся на ноги, в два шага перелетел комнату, схватился за ручку двери. - Ты, как моя семейка! Диктовать, что мне делать? Как же, провалитесь вы все!
   - Стой, - ледяные пальцы сжали его плечо. Джейк отшвырнул юношу на диван, следом за книгой. Залпом выпил оставшийся в бокале коньяк, ставя бокал на место, с силой стукнул им по столу.
   - ...! - вскинулся Дэни. - Если не дошло, повторяю - я не твоя вещь!
   - Пока нет. Я еще подумаю, нужен ли ты мне.
   - Ах ты...
   - Хватит! Ребенок. Ты можешь так вляпаться... я не хочу найти тебя с дыркой в башке, и не хочу сам загреметь по твоей милости. Можешь уйти, но спокойным. Иначе наделаешь глупостей.
   - Да неужто поверишь, что я уйду просто так, и не попытаюсь воспользоваться тем, что знаю?
   - Как уже говорил, ты умный парень. Хоть и редкая дрянь.
   Дэни не отозвался. Покусывал нижнюю губу, разглядывал шелковые стебли на обоях.
   - Ты все еще толком не вырос. Ты любишь власть, и частично имеешь ее. Но ты не знаешь настоящих хозяев жизни. Тебя не предавали, особенно любимые люди. И как часто тебе было больно? Не душевные муки, а простая физическая боль? Случай, о котором я знаю, мелочь перед тем...
   Тонкие брови сошлись на переносице. Но голос звучал хоть и глухо, однако уже почти мирно:
   - Какого черта?! Чем ты пытаешься меня напугать?
   - Не пытаюсь. Как ни странно, ты дорог мне. Да, такая вот беспринципная, наглая, истеричная тварюшка мне дорога... Ты принимаешь мои условия?
   - А что взамен?
   - Ничего, кроме того, что у тебя уже есть. Или тебе придется уйти отсюда. Всерьез хочешь остаться один?
   - Ты мне не доверяешь?
   - Доверяю... насколько могу верить я и насколько верить можно тебе. Но ты еще мальчик. Кусаешься, но клыки пока так себе. И знаешь меньше, чем нужно для выживания там, куда пытаешься заглянуть. Поэтому решать буду я.
   Дэни отвернулся, царапал ногтем кожаную обивку дивана. Джейк понял, что мальчишка готов уступить, и не стал нажимать.
   - Почему меня тянет к тебе? - произнес задумчиво. - Ты слишком капризный, малыш, слишком любишь себя...
   Дэни рассмеялся, наконец подняв голову.
   - Есть за что, разве нет? Но я знаю меру. Я не самовлюбленный осел.
   - Конечно, - Джейк привлек его к себе. - Конечно...
  
  
   **
  
   Дожидаясь друга, Карл включил телевизор и рассеянно шарил по каналам. Душа напоминала канализационный отстойник. Думать не хотелось, да мыслей и не было. Яркие рекламные ролики пестрили в глазах, словно запускали их на ускоренной перемотке - или так медленно работала голова. Только на городских новостях удалось самую малость очнуться. Помимо воли ритм города, стеклянно-бетонного термитника, начинал шуметь в крови, заставляя прислушаться.
   На рубрике "происшествия" Карл хотел было выключить телевизор - довольно уже происшествий, острых ощущений и всего остального. Но сразу за фотографией пропавшего человека мелькнуло другое фото. Найден неопознанный труп в лесопарке, срок давности смерти около двух дней... если кто-нибудь узнал человека, просьба сообщить...
   Дурацкая вязаная шапочка, длинная царапина на лице.
   Осси.
   Адвокат выключил телевизор и долгое время сидел неподвижно; подступавшие сумерки были единственно возможным освещением для этого мира.
   Вот так. Если б Карл не повел себя, как последний кретин, человек мог бы жить. Он всего лишь устроил встречу... А что было делать? Что? Поверил... повелся на невинную внешность. Да хрена с два она была невинной! Видел же все, и предпочел розовые очки. Воспитатель ясельной группы... отцовские инстинкты взыграли, надо же!
   Перед глазами возникла Анна. Светлокожая, чуть ниже его самого, она любит красное самых разных оттенков - и даже вина предпочитает красные. Сухие. А духи ее пахнут морозным утром - легкий ледяной запах.
   Права она, не желая заводить ребенка. Он бы уж навоспитывал...
   И Эшер... Впрочем, толку винить себя в смерти Эшера - никто не мог знать, с кем и зачем встретится Карл. Бывшие сообщники, похоже, убили его вне связи с этой встречей, скорее всего, в момент передачи бумаг он был уже мертв.
   Рафаэль выглядел довольно-таки бодро. Карл держался, стараясь не сорваться на друга, только одним оправдывал - переживал, а теперь позади опасность. Другие же - что до них?
   - А они, однако, в себе уверены. Думаю, им ничего не стоило спрятать труп этого алкоголика, вряд ли кто-то хватился бы. При желании полиция запросто может связать два убийства. Но не сделает этого... Демонстрация, думаю, - заявил Вара.
   - Кому, нам?
   - У них и помимо нас хватает знакомых. Ты здорово лоханулся, мой друг. Но я тоже хорош, старый склеротик.
   - Что еще? - огрызнулся Карл.
   - Я и забыл совсем про листочек из блокнота Кейси, ты ж мне ее показал мельком и больше не упоминал... А ведь когда я узнавал про твоего Дэни, тоже выяснил. Фамилия этого парнишки, по крайней мере на документе, который у него сейчас - Дален.
   - Черт!
   - То-то и оно, - буднично отозвался Рафаэль.
   - Да... я редкостный идиот. "Ангел"... Решил, что Кейси указал того, кто поможет выйти на эту шайку, а он указывал того, с кем связываться нельзя ни в коем случае! На человека Сангеры... Все бумаги пропали...
   - Не все. Кое-что я утянул и припрятал, - круглое лицо Вары светилось самодовольством.
   - Как?! И зачем?
   - Повозишься с ворами, выучишь все их приемчики. По крайней мере, у тебя осталось хоть что-то. Иначе смерть Кейси и вовсе напрасна.
   - Слабое утешение.
   - Думаю, на Эшера они-таки вышли через этого твоего алкаша. Много ли ему надо было, чтобы расколоться?
   - Помолчи, наконец! Дай мне хотя бы обдумать все это.
   - Думать тут больше нечего. Тебя удостоили завершающей части спектакля. Ты понимаешь, что это значит?
  
  
  
   Интермедия
  
  
   Очередной бокал крепленого вина едва не опрокинулся на ковер - пальцы разжались сами. Джейк едва успел перехватить, а то бы не миновать испорченной вещи.
   - Хватит с тебя, пожалуй.
   - Нет, - юноша протянул руку. - Надо все доводить до конца.
   - Тогда держи крепче! Что ж, доведем до конца и разговор. И как же ты начал?
   Дэни рассмеялся, перевернулся на спину.
   - Довольно рано. Сначала - кретин из нашей школы, двумя годами старше. До чертиков надоел. Надо было видеть, как он бегал за мной, как готов был на все. Он бы пошел и повесился, стоило лишь намекнуть понастойчивей. Его побаивались, из-за кулаков. Потом он ушел от нас, не выдержал. Представляю, как убеждал свою мамочку, не называя настоящей причины! А всего-то стоило бы - сказать, и в яблочко! Но это так, несерьезно... ничего особого я ему не позволил.
   - А по-настоящему?
   - Инструктор по общей физподготовке и теннису.
   Брови Джейка поползли вверх.
   - Ничего себе нравы в школах для отпрысков лучших семей! И он тебя...
   - Я его, - Дэни лукаво взглянул на Джейка. - Он, бедный, так ничего и не понял, считал себя виноватым. А сам следил за каждым моим жестом, будто голодный за поварами. Если бы знал, что я о нем думал... но он работал хорошим щитом. Все началось проще некуда. Знаешь, как вышло? Шоу, достойное премии... я помогал ему перетаскивать инвентарь, имитировал травму. Он испугался, что едва не покалечил меня. Жаль, не было зрителей! Ну, а потом...
   - Зачем ты это сделал?
   - Он был племянником директора школы. Любимым племянником.
   - Тебе нужна была закулисная власть?
   - Ну конечно! Иначе не выжить в таком гадюшнике, - юноша помрачнел на секунду, но сделал еще глоток, и тень исчезла с лица. - С учителями было не намного трудней. Все совершают промахи, нужно лишь отследить, запомнить и сделать выводы. А за кое-кем водилось такое, что они предпочитали скрывать. Нет, никакого шантажа напрямую - только однажды... Но меня опасались и так. Или обожали, это тоже было нетрудно устроить.
   - Приятно вытирать ноги о слабых? - усмехнулся Джейк, подливая еще вина. - Особенно из роли "жертвы"?
   - О! Я многое с этого получил! - Дэни мечтательно уставился в потолок. - И довольно со многих...
   - Ты циничная, наглая маленькая тварь, - медленно сказал Джейк, склоняясь к нему. Медальон с образом святой заступницы выпал из-под ворота рубашки, повис, покачиваясь, будто гипнотизируя. Дэни поднял блестящие глаза.
   - До чего же ты похож на ангела сейчас, - Джейк покачал головой. - Но я, к счастью, знаю, что за сердце бьется под этой великолепной шкуркой.
   - Ха! Зачем тебе понадобилось меня поить?
   - Чтобы получить тебя целиком.
   Дэни вновь одарил его протяжным взглядом, изогнулся на манер кошки:
   - Кажется, я ни разу тебе не отказал...
   - Сейчас ты другой. Послушный, - сильная рука подняла Дэни, - Доверчивый, - Джейк притянул его к себе. - Моя собственность...
   Юноша рассмеялся, откидывая голову, словно подставлял горло вампиру:
   - Зачем я тебе, ну скажи? Я - не лучший подарок.
   - Ты нравишься мне. Пожалуй, я даже тебя люблю, Ангелочек.
   Дэни смотрел на него распахнутыми глазами, дыхание было неровным и частым, губы полураскрыты в откровенном призыве.
   - Ну-ну, - тихо проговорил Джейка, забирая у Дэни пустой бокал. Бросил беглый взгляд на бутылку - осталось там разве на донышке. А ведь это уже вторая, и сам Джейк выпил всего ничего... Довольно, пожалуй. Мальчишка уже позволил себе гораздо большее, обычно, и сам это знает. Сегодня он действительно выпил много, а не изображал потерю контроля за два глотка, как виртуозно умеет. Знает, что здесь и сейчас ему нечего опасаться.
   - Отродье ты бесово, - еле слышно обронил Джейк, наклоняясь к Дэни и пальцем проводя по его щеке.
   Выключил верхний свет.
  
  
   Едва рассветало, все еще было серым, и Карлу, которого разбудил звонок, подумалось, что заря сейчас передумает и покатится обратно к темноте. Черт бы побрал осенние ночи... и дни заодно.
   - Алло?
   - Карл? - голос в трубке был настолько серьезным, что мужчина не сразу узнал его.
   - Ты? Что тебе нужно?
   - На двери вашего дома установлено взрывное устройство. По вашу душу. И скоро позвонят, чтобы выманить именно вас.
   - Парень, с какой стати я должен тебе верить? - спокойно спросил адвокат. Голос Дэни оставался таким же серьезным.
   - Я на многое могу пойти, но быть замешанным в убийстве не хочу. Счастливо, - он положил трубку.
   Карл задумался. Накинул плащ и, вооружившись фонариком, выбрался из дома через окно. К ручке входной двери была прикреплена небольшая коробка; Карл заметил торчащие из нее провода. Затем Карл проверил "черный ход", то есть выход через примыкающий к дому гараж - там было чисто.
  
   - Парень сказал правду, Вара. Если б не он, летать бы мне в виде кусочков под небесами.
   - Да брось. Веришь этой швали? - Рафаэль картинно взмахнул руками, поморщился. - Заманит тебя в очередную ловушку.
   - Возможно. Хотя что с меня взять-то теперь? Убрать - понимаю, ловить и морочить незачем.
   - Это ты думаешь. Ниточек много, мало ли с какой намерены связать твою. А может им интересно смотреть, как ты будешь метаться и совершать глупости. Сдается мне, эта парочка, Сангера и "ангелочек", любят эффектные жесты. Так что... очередная игра, кошки-мышки, причем кошка абсолютно в себе уверена, - предположил Вара.
   - А если Дэни все же не врет, и попросту не захотел убийства? Он умный парень, и не похож на преступника.
   - Умный, уж это точно! В отличие от тебя. Ты все еще веришь в человеческую порядочность? Ну-ну. Сколько еще раз тебя должны кинуть, чтобы ты наконец понял, на каком свете живешь?
   Карл вздохнул, выслушав эту тираду.
   - Просто позвонив в полицию, мы подставимся оба. Даже если это муляж, нас проще простого будет там задержать.
   - Предлагаешь мою дверь так и оставить с бомбой? Дом, конечно, застрахован, однако...
   По улочке медленно, словно присматриваясь, ехала полицейская машина. Проводив ее взглядом, Карл ответил:
   - Нет, разумеется. Но соседи к тебе не ломятся, пару-тройку часов побудет так, козырек защитит от дождя, ежели такой соберется; а потом звонить бывшим полицейским знакомым и разбираться придется тебе. Сам сообрази, кого привлечь безопасней. А я пока подыщу себе иное место жительства. Твоя машина сейчас в гараже, из оттуда-то выезд свободный. Могу я ее взять?
  
  
   **
  
   Интермедия
  
   Склон небольшого холма, наверху ограниченный парапетом. Внизу - широкая полоса канала. Площадка, выложенная светло-серыми плитами: здесь любят фотографироваться молодожены, и просто любители высоты и простора сидят на парапете, смотрят на воду, на коробки складов на другой стороне. Отсюда и эти приземистые, поблескивающие металлом здания выглядят привлекательно, словно наследие некой иной культуры...
   Белая машина - за рулем явно пьяный болван - рискуя потерять колеса, вылетает на площадку; водитель едва успевает повернуть руль, чтобы не врезаться в каменное ограждение - и стоящих рядом людей.
  
   ...Тормоза взвизгнули, а Дэни прыжком, достойным даже не кошки, а кенгуру оказался на парапете, и качнулся назад, от машины. Джейк ухватил его за локоть в самый последний момент. Сдернул вниз.
   - Идиот!! Кретин безмозглый! Мог шею сломать!
   Дэни, похоже, видит только машину, и не слышит вообще ничего.
   - И чего ты молчишь? Э, да ты весь дрожишь! Ну-ка, в чем дело, дружок?
   Так и не ответив, Дэни отстраняется, и, благо, Джейк отпустил его, садится прямо на асфальт, спиной к парапету.
   - Ладно... Поехали. Ну, успокойся. Не знал, что ты нервный, как барышня.
  
   "Привет, Мэтти! Знакомьтесь! Это - Мэтти, он работает здесь..."
   "Моя сестра живет у Каньона. Я ей часто пишу".
   "Если постоим тут еще хоть немного, превратимся в сосульки. Ты, кажется, живешь наподалеку?"
   "Тут, в Лаки-Амара, каждый ищет свое..."
   "Через неделю отметим мой день рождения. Чего бы ты хотел на мой праздник?"
   Чего бы ты хотел...
   Через неделю...
   Нет, раньше.
  
  
   **
  
   Иниго, полукровка, узкие непроницаемые глаза, смуглая кожа и сдержанность, обходительность... Костюмы с иголочки, ненавязчивый запах дорогой туалетной воды, в отличие от патрона, любящего броское и не признающего классику - сама респектабельность. Он умел казаться безобидным и незаметным, хотя с двенадцати лет имел проблемы с законом, а в пятнадцать едва не сел за убийство. А сейчас он - сама озабоченность, конечно, прикрытая вежливым пониманием своего места - всегда второй. Но это всего лишь часть представления. Друг друга соратники давно понимают без слов.
   - Я не знаю, Джейк. Адвокат и его приятель не выходили из дома, за ними следили. Гостей не было. Вышел законник, уже зная, что к чему. Как именно выбрался, не отследили. Осматривал дверь. Вероятно, ему позвонили - не глас же с неба. Подозреваю, теперь он побыстрее смотает удочки, пока цел.
   - Знали только мы трое.
   - За Долеса я ручаюсь, парнишка надежный. Да и смысл ему предупреждать?
   - Когда мы говорили с тобой, подслушать нас не могли, разве что жучок установлен в машине. А инструкции, что и куда прикреплять, Долесу ты давал тут, в этом кабинете. Значит, был четвертый, и он услышал тебя.
   - Здесь, в доме?
   - Здесь.
   - Но кто? За прислугу ты, Джейк, можешь поручиться и без моего заступничества. Кто еще был в доме? Айка и Стэки я проверял лично и отвечаю за них. Кто-нибудь из охранников, мелкая сошка? Вряд ли они могли незаметно отлучиться...
   - Звонок был отсюда. Тот, кто звонил, должен был достаточно свободно передвигаться по дому, чтобы подслушать. Случайный охранник сюда не зайдет, да еще так вовремя.
   - Я знаю, кто это. И телефон адвоката он наверняка знал.
   - Я тоже полагаю, что не стоит плодить сущности, - улыбнулся Джейк, и Иниго, видевший много его улыбок, эту не назвал бы приятной.
   - Возьми пару ребят, и идем к нему. Он в своей комнате.
   - А не сбежал?
   - Шутишь. Этот дом и мышь не покинет без моего - или твоего разрешения.
   Уже в коридоре, появившись в сопровождении двоих подручных, Иниго поморщился:
   - Представляю, как он начнет отпираться...
   - Не начнет. Гордость у мальчишки есть, хоть и своеобразная. А если он невиновен, я пойму.
   - В противном случае?
   Джейк с шутовским сожалением развел руками, но Иниго видел, чувствовал исходящую от него злость.
   - Почему же щенок не ушел? - буркнул Иниго себе под нос, по давней, дозволенной привычке размышляя вслух.
   - Потому что дурак! - резко ответил Джейк. Показное благодушие его покинуло. - Дурак - и слишком самонадеян. Вот и доигрался. Предупреди лодочника, пусть избавится ото всех посетителей на станции. Скоро приедем.
  
  
   Иниго сопровождал Джейка, когда тот вошел- в этом не было ничего необычного, хотя происходило такое нечасто. Дэни сидел на подоконнике, головой и плечом прильнув к стеклу, смотрел прямо в оконную раму. Рядом лежала закрытая книга - высказывания философов. Джинсы, футболка с двусмысленным лозунгом... нет, бежать он не собирался, в таком виде на улице попросту холодно.
   - Привет. Как погода?
   Джейк выглядел благодушным, и благодушие это было сродни пирожному со стрихнином - Иниго прекрасно знал этот тон и это доброжелательное выражение. На месте парня он бы выбил своим телом окно и попытался уйти, пока можно. Так то Иниго, этот же только покалечится, хотя в целом неплох. Если он виновен, конечно, в чем у опытного помощника сомнений не было...
   Двое других сопровождающих остались за дверью, но Дэни, видимо, слышал шаги, и насторожился. Подобрался, словно кошка перед прыжком.
   Этим и выдал себя, с сожалением подумал Иниго, заметив, что в глазах Джейка растаяли последние крупицы сомнения.
   - Не хочешь еще раз поработать приманкой, Дэни?
   - С меня довольно, - поморщился тот. Второго мужчину он игнорировал.
   - Твоя шкурка дорого стоит. Уж я это знаю. Во сколько ты сейчас оценишь ее? - вкрадчивым тоном произнес Сангера, приближаясь к Дэни.
   - Что случилось? - у того хватило выдержки остаться на месте и не сделать ни одного лишнего жеста.
  
  
   "Сошло бы за полную невиновность, сошло... если б я так хорошо не изучил тебя", - Джейк подхватил лежащую на столе перьевую речку, покрутил в пальцах.
   Ухватил Дэни за локоть, прижал перо к предплечью, слегка царапнул:
   - Если нажать сильнее, шрам останется навсегда...
   - Ты с ума сошел! - он попытался отдернуть руку. Джейк отпустил его и спросил ласково:
   - Ты звонил утром в город, не так ли? Пока все в доме спали?
   Дэни выдержал взгляд спокойно:
   - Я очень надеялся, что ты не догадаешься. Ведь у меня не было причин. Знаю, глупо - надо было бы все сделать иначе, но я не смог... Ты все время был рядом, я и так едва успел позвонить.
   - Решил начать беспорочную жизнь?
   Дэни покачал головой, не отводя взгляда.
   - Тогда ты совершил большую ошибку. Знаешь ведь, как называется твой поступок?
   - Ошибку едва не совершил ты, Джейк. Часть улик по-прежнему у него, у Карла. Он отдал тебе не все.
   - Вот как? Что ж, хорошо, что ты успел сказать еще и это, почему-то в последний момент, и даже после него. Сведения мне пригодятся. Но все-таки ты поступил весьма неразумно, малыш.
   - Я всего лишь вернул долг, - уголок рта юноши дернулся в усмешке. Пальцы впились в подоконник, словно Дэни опасался упасть.
   - Что ж... теперь, возможно, долг будет платить тебе этот адвокат-неудачник. Времена рыцарей не миновали, согласен?
   И, повысив голос, окликнул двоих, стоявших в коридоре.
   - Давайте, доставьте его в тренажерный. Хочешь умереть молодым и красивым, Дэни-Ангел?
  
  
   **
  
   Интермедия. Из ненаписанного. Колледж.
  
  
   Сестра не позвонила мне, как обещала, после возвращения из-за границы. Не то чтобы повод для тревоги, мало ли что случается, но Соня всегда была обязательной. Так что в колледж я направился в слегка испорченном настроении.
   Я числился там в штате садовых рабочих, также помогал приводить в порядок бассейны и спортплощадки. Работа не сильно денежная, но в эти стены меня тянуло, и пока я готов был получать ерундовые суммы, лишь бы считать своими кирпичные здания, украшенные смешными башенками, дорожки и даже аудитории, в которые я не заходил.
   О том, чтобы учиться здесь, я и мечтать не мог - дорого. Особо отличившихся освобождали от платы, и даже могли без платы зачислить; но я к их числу не принадлежал, хотя в классе был среди первых. Однако после обязательной школы благодаря знакомым я устроился сюда на работу. Поначалу чувствовал себя в некой иной реальности - я действительно очутился в столь желанном месте, но в совершенно другой роли. Потом привык. И все тут меня принимало...
   У меня появились друзья среди учеников, и порой казалось, что я такой, как они. Мы же были, по сути, ровесниками. Пока был в школе, учиться мне нравилось, но как следует посвящать время урокам не получалось. Приятелям из колледжа я не завидовал - многие из них вкалывали, как лоси, отметки доставались им не за здорово живешь. Я бы не потянул.
  
   В тот день, я помню, было пасмурно и тепло. Коридоры спорткомплекса казались серыми. Я стоял у окна, смотрел, как на газоне друг перед другом расхаживают голуби. Рядом пионы росли, розовые и бордовые. В строгий квадрат клумбы они не вписывались лохматостью лепестков. Так и я - сюда...
   Мимо прошла стайка ребят из второй группы. Там было несколько новичков: учились в других местах, на последнюю ступень поступили сюда. Их я не знал.
   - Привет, Мэтти!
   Я обернулся, рукой помахал.
   Лучше б не оборачивался, потому что его увидел. Впрочем, все равно бы столкнулись рано или поздно. Понял, что больше себе не принадлежу.
   - Это - Мэтти, он работает здесь...
   Он смеялся, и лицо чистым было, и солнечным. А у меня вся кровь превратилась в стекловату.
   Потом они ушли. Но он - оглянулся.
   Уголки губ вздрогнули, как крылья мотылька.
  
   На другой день я его разыскал. Мы поговорили. Он был веселым, подвижным, свободным. И слишком красивым - такие рождаются, чтобы нести боль окружающим одним своим существованием. Он принадлежал к сливкам общества, а значит, у меня было всего два года, пока он не закончит учиться здесь. И время это я упускать не собирался.
   Мы всего полчаса побеседовали, а я уже без него не мог. Боялся сказать или сделать что-то не так. Если уйдет, отвернется - все же пропало.
   Каким-то чудом мне удалось вести себя так, как надо... вскоре мы стали приятелями, по крайней мере, встречались то на площадках, то в коридоре, болтали, смеялись... Я держался изо всех сил, чтобы не выдать себя. В колледже он был яркой фигурой, хоть поступил недавно совсем.
   Потом начались дожди, потом заморозки. Но в этот раз я не замечал ноября, не чувствовал холода. Либо ждал, либо чувствовал, что живу, ярко и остро, до боли - когда мы в очередной раз встречались и разговаривали. Один из лучших учеников, золотой мальчик... но я знал, что мой жизненный опыт больше. И от этого никуда не уйти.
  
   А тогда он не пошел на какие-то из своих занятий, не знаю, как это устроил. У меня же был выходной. Мы вместе ушли в город, благо, от колледжа легко было добраться даже до центра. Шли по мосту, потом через парк - в мелкой снежной мороси.
   - Странный ты сегодня, Мэтти, - смеялся он. - Смотришь так, будто вот-вот убежишь.
   Мне некуда было убегать. Это ему надо было бежать от меня.
   Мы стояли у озера в парке, смотрели на черных лебедей. Он был похож на них, только свободный, живой, а не величаво-медлительный... Поднялись на изогнутый мостик. Я нес какую-то чушь, старался казаться веселым. Понимал, что нельзя себя выдавать, надо сперва приручить, стать другом, чтобы хоть рядом остаться, если ничего не получится.
   Его рука лежала на перилах. Я не успел ничего осознать - моя ладонь накрыла ее. Я больше не мог... я не удержался. Наклонился к нему...
   ...Боже мой. Я стиснул перила, был готов броситься туда, в озеро. Не мог смотреть на него. Теперь-то что делать?!
   Он заговорил первым.
   - Если тут постою еще хотя бы немного, стану сосулькой. Ты, кажется, живешь тут неподалеку? Может быть, заглянем к тебе?
   Длинная неровная челка падала ему на глаза.
   ...Он не был новичком. Я быстро это понял. А потом понял кое-что еще, и благодарил судьбу за весь предыдущий жизненный опыт.
   Он знал, насколько хорош, используя себя, как наркотик. Господи... я уже стал его жертвой - мне оставалось только всеми силами держать в неведении его.
   Обворожительный хищник. С тех пор, как мы стали близки, я много узнал о нем. Прекрасный актер с внешностью ангела, он любил власть над людьми...
  
  
   **
  
   Раздался телефонный звонок. Трубку снял Рафаэль, и сразу включил громкую связь.
   Вежливый голос, явно искаженный звуковым фильтром, заполнил комнату.
   - Карл?
   - Это я, - ответил адвокат, подходя ближе. Несмотря на фильтр, он понял, что на сей раз говорит не Сангера. Голос был по-прежнему неузнаваем, и речь крайне скупа, но другие паузы в словах, другое ощущение от собеседника: не холодное-колючее, а что-то плотное и мажущее, как тяжелый мед или деготь.
   - Я знаю, что в доме только вы и ваш друг. Не уходите из дома - речь идет о человеческой жизни. Скоро вам в ящик бросят запись, просмотрите ее. Об остальном после поговорим.
   Он отключился.
   - Черт... проследить бы звонок! - с сожалением сказал Рафаэль.
  
   Не прошло и получаса, как мотоциклист - точная копия того, перед Сэвээн - промчался по улочке, разбрызгивая из мелких луж дождевую пыль. Он бросил перед ящиком плоскую коробочку; отправился за ней Вара, опасаясь очередного взрывного устройства или его имитации. Но это и вправду была обещанная запись, на которой они снова увидели Дэни.
  
   Его привязали к стойкам турника, завязали глаза. Двое, лиц которых не показывали, встали спереди и сзади. То подряд, то поочередно они наносили то укол ножом, то порез. Уколы порой следовали и в лицо. Камера фиксировала это обстоятельно и бесстрастно, в основном крупным планом, не скрывая деталей.
   Серьезного вреда подобное причинить не могло, но можно было не напрягать фантазию, дабы представить, что ощущает человек в таком положении, не столько от собственно боли, сколько от полной беспомощности и невозможности сообразить, с какой стороны этой боли ожидать.
   Скрепя сердце, Рафаэль признал, что это не театральное представление.
   Минут пятнадцать, пока длилась запись, Карл не отрывал взгляд от происходящего на экране. Потом потянулись серые полосы, но он все еще смотрел, словно пытаясь разглядеть что-то, скрытое за ними.
   Вскоре раздался звонок; Рафаэль высказался себе под нос о сидении с часами в руках. Карл включил громкую связь. Говорил тот же человек, что и недавно; звук, раздающийся на всю комнату, делал его присутствие здесь почти осязаемым.
   - Отдайте нам то, что сумели утаить. Никаких больше фокусов.
   - О как, - сказал Рафаэль, пораженный и оскорбленный тем, что его уловка не удалась. Если собеседник и слышал его, виду не подал.
   - На сей раз никаких посыльных, все привезете сами. Потом катитесь на все четыре стороны. Все вместе, если угодно.
   - С какой стати нам ехать в ловушку?
   - Да что вы. Кажется, в первый раз никто вас не тронул.
   - Неужто? А как же коробочка, прикрепленная ко входной двери?
   - Муляж.
   - И запись тоже?
   - Нет, это подлинник. История со звонком всего лишь проверка - насколько мальчишка нам верен на самом деле. Испытание он не прошел. Вы зря сомневаетесь. Согласитесь, захоти мы убить и вас, и всех, кто находится в доме, сделать это было бы совсем не трудно.
   "Ага, они просто насторожились", - пробормотал Рафаэль, не особо заботясь, донесется ли до чужого слуха это высказывание. А говорящий, видимо, счел молчание Карла знаком согласия.
   - Приезжайте на лодочную станцию возле излучины. Второй поворот после кольца.
   - Я настаиваю на встрече в людном месте.
   - Там достаточно много отдыхающих, чтобы вы чувствовали себя в безопасности. Встреча в городе не устраивает уже нас. Неужели вы думаете, что мы повезем мальчишку туда, где полно полиции и зевак? А вариант сначала отдать нам пленки, а после забрать его откуда-нибудь, думаю, вам тоже не подойдет.
   - Хорошо, - ответил Карл после короткой паузы. "Так уже было", - включился внутренний наблюдатель с неуместным замечанием.
   - Насчет полиции, думаю, нет резона предупреждать. "Хвост" мы отследим.
   Карл заметил, что Рафаэль делает ему знаки, указывая на себя, сообразил:
   - Но приеду я не один, а с другом.
   - Да ради Бога. Раз так вам спокойней.
   Короткие гудки прозвучали в унисон с тиканьем часов.
  
  
   - Им, конечно, выгоднее не поднимать шум. Они имеют возможность ворваться прямо сюда, увезти нас, выбить пленку. Но предпочитают придать всему видимость дипломатичности, - Вара следил, как бы пивная пена не перелилась через край, и больше, похоже, его ничто не занимало.
   - Они согласились, что мы приедем вдвоем.
   - Еще бы. Сразу двоих и ухлопают.
  
   Карл еще раз включил запись, посмотрел секунд пять. Потом начал собираться.
   - Я на твоем месте подумал бы еще как следует. У нас два варианта: это правда и это очередной финт...
   - Финт? - Карл, держащий в руке поясной ремень, обернулся так быстро, что Рафаэль чуть подался назад.
   - За неделю от этих царапин следа не останется. Ну, может, чуть дольше. Не смотри волком, я не говорю о том, что это опять задумал твой "ангелочек". Ну а если Сангера и впрямь на него рассердился, уберет его так же, как и тебя.
   - Что ты предлагаешь? Давай обратимся в полицию. Молчишь?
   - Молчу, - неохотно сказал Рафаэль. - Этим ребятам я не доверяю, даже тем, что помогли узнать фамилию пацана.
   - Им я бы не доверял в первую очередь. А Дэни пострадал из-за меня. Не хмыкай, как идиот! Я знаю, что он собой представляет...
   - Но радостно полезешь в бочку с порохом, держа в руке зажигалку.
   - Не вздумай мне помешать, - предупредил Карл, заподозрив, что Вара способен применить силу, согласившись только для вида.
   - Я-таки поеду с тобой... По крайней мере, умею за себя постоять - приходилось бывать в таких паршивых местах и переделках, о которых ты даже не слышал.
   С этими словами Рафаэль застегнул кобуру пистолета.
  
  
   **
  
   - Думаешь, он явится?
   - Буду очень удивлен, если нет.
   - На месте адвоката я позволил бы парню благополучно сдохнуть, после того как он меня выставил дураком.
   - Нет, Иниго. Я эту породу знаю. Честный служитель правосудия наверняка еще и благодарен ему за звонок, и будет платить за это, сообразуясь со своими принципами. Можно подумать, звонок тот - защита на будущее!
   - Ему же хуже.
   - Он мне надоел.
   - Понятно. А парня?
   - Оставлю.
   - Зачем? Он уже предал нас. И дважды, молчав о неотданных уликах. Эта маленькая тварь...
   - Полегче, Иниго, - Джейк чуть нахмурился, - Моего доверия он лишился...
   - Тогда зачем?
   - Подержу при себе еще какое-то время. Не вышло соратника - будет домашней кошкой, и только. Надеюсь, то, что сделали в тренажерном, вправило ему мозги.
   Иниго пожал плечами.
   Расплачиваются и за куда меньшее... Даже если парень и впрямь все понял, проявлять милосердие не слишком-то умно.
   - Подготовь ребят и машины. Сейчас едем.
  
  
   Оставшись в одиночестве, наконец смог не продумать - уже все решено, а прочувствовать то, что случилось сегодня.
   Дикий взгляд Дэни, когда принесли камеру. Когда понял: все, что произойдет, будут еще и снимать...
   Его умоляющий голос. Он просил не пощады - всего лишь не делать съемку.
   И голос самого Джейка Сангеры.
   "Дурак ты, Дэни. Умный, но дурак. Ты так и не понял, где живешь. Заигрался в месть своей родне. А им наплевать на тебя".
   Аккуратно стряхнул пепел с погасшей сигареты. Задумался.
   "Ты и вправду кретин, Дэни. И ты, и твой Карл, и полицейский этот недоношенный... Да и я, кажется, тоже".
   - Я ошибся в тебе, ангелочек. Или, скорее, в себе. Ты же - просто испорченный мальчишка, самоуверенный, двуличный и наглый. Чего еще от тебя ждать.
   "И все же... ты сделал этот звонок просто в глупом порыве или желая иметь собственную карту в игре? В самом деле не успел мне все рассказать, или и впрямь выбрал другую сторону? Если ты вообще способен стоять на чьей-то стороне".
   "Джейк! Прекрати это!"
   А нервы у него-таки сдали. Он привык держать под контролем все, начиная с себя, а его лишили опоры...
   "Черт... Я и сам не знаю, чего хочу от этой уличной дряни. Хотя, пожалуй, насчет "уличной" я перегнул палку. У парня аристократизм в каждом жесте".
   Пора.
  
  
   С тех пор, как вернули в комнату, прошло больше часа, но Дэни, похоже, так и просидел все время в углу, закутавшись в покрывало. Местами на ткани проступили пятна крови, и лицо было все в красно-бурых застывших потеках и пятнах. Надлом - или эффектная поза? Кто же тебя разберет...
   - Одевайся! - бросил Джейк.
   - Что? - Дэни очнулся, дернулся, будто Сангера занес над ним хлыст.
   - Живо! И умойся! - швырнул на край покрывала упаковку влажных салфеток. Смотрел, как тонкая волокнистая ткань частично убирает следы его недовольства.
   Его окликнули, и он вышел в коридор, оставив дверь открытой. Уже из коридора обронил:
   - У тебя полторы минуты.
   Непослушными руками Дэни кое-как натянул водолазку, она сразу прилипла к открывшимся порезам. Джинсовую куртку только набросил - больно было влезать в рукава.
   - Идем!
   У выхода из дома, заметив ожидающую машину, вцепился в плечо Сангеры.
   - Джейк! Что ты будешь делать?!
   Тот не ответил, но смерил юношу внимательным взглядом.
   - Ты едешь на встречу с ними? Сам, лично - зачем? И я-то тебе для чего на сей раз?!
   - Садись.
   - Я же знаю, зачем так вот увозят. Чтобы убить не в доме, верно, Джейк?
   - Верно.
   - Я не сяду туда!
   Джейк как-то даже скорбно поглядел на него.
   - Господи, и этот ребенок... - и подал знак Иниго. Тот с подручным подхватили Дэни и подтащили к машине.
   - Пусти, - прошипел он, едва не уткнувшись носом в черную блестящую поверхность. Джейк кивнул, и его отпустили. Дэни выпрямился, как молодое деревце, смерил обоих ненавидящим взглядом и нырнул вглубь салона.
   Сангера расхохотался.
   - Вот так, и добровольно! - весело сказал он, и уселся в другую машину.
   - Поехали!
  
  
  
   По дороге Карл включил в машине веселую музыку. Хрустальное чириканье певички, чуждое заботам и тяготам, заполнило салон. Вара, сидевший за рулем, скептически послушал первые такты, но оставил все как есть.
   В отличие от положившегося на судьбу Карла он был занят более практичными мыслями и не собирался от них отказываться.
   - Лодочная станция, значит... Думаю, в назначенном месте одна из их баз. Своя пристань - легко привозить товар, и прятать концы в воду, ежели что. Посетителей тут и летом вряд ли особо много.
   - Почему именно туда?
   - Чтоб сразу и спрятать трупы.
   - Знаешь что... Останови. Я все же поеду один.
   - Они про меня знают. Все равно уберут. А я... - он выразительно хлопнул себя по боку с кобурой.
   - Думаешь, Сангера сам явится? - спросил Рафаэль немного погодя. Машина уже свернула с главного шоссе и катилась по одной из проселочных дорог.
   - Полагаю, да. Не захочет отдавать улики кому-то еще.
   - Но на мотоцикле был кто-то другой...
   - Так ведь и меня убивать прямо там не собирались. А сейчас отпускать нас не следует. Так что либо он прибудет собственной персоной, либо нас доставят по нужному адресу.
   - Ну уж нет, - усмехнулся Вара. - Так просто у них не получится.
   - Пока парень у них, у нас связаны руки...
   - У тебя связаны. Я не собираюсь разыгрывать глупую и благородную мишень.
   - Останови машину и убирайся.
   - И не подумаю!
   - Думаю, с таким агрессивным упрямцем, как ты, шанс у нас есть, - сказал Карл, глядя на толпящиеся по обочинам деревья. Несмотря на сырость, они пламенели - казалось, машина едет в разгорающийся костер.
   - При благополучном исходе... Когда все закончится, вряд ли я смогу просто так его бросить. Конечно, если он сам не захочет прекратить наше знакомство. Но и тогда... Помочь бы ему стать на ноги, вот о чем думаю.
   - Мало он выставлял тебя дураком.
   - Ммм... как бы тебе сказать. Я больше не собираюсь доверять безоглядно. Похоже, о своем детстве он говорил чистую правду. Если учесть, что ни имен, ни мест не назвал, а мальчик явно хорошо образован. А там... посмотрим. Надеюсь, что все утрясется. И не выкидывать же его на улицу!
   - Да ему восемнадцать, Карл, ты спятил совсем! Если не девятнадцать! Пусть идет работать, хоть бумажки перекладывать, если такой умный! Нет, ему надо сладкой жизни и пострадать напоказ! А потом вытереть ноги о доброжелателей. В чем ты собрался ему помогать? Таскать на собственной шее? Впрочем, мечтай, если хочешь. Сомневаюсь, что нам удастся отсюда уйти.
  
  
   Лодочная база располагалась на берегу озера, в которое впадала небольшая речушка. Где-то речушка эта, в свою очередь, соединялась с широкой судоходной рекой, но здесь было тихо и безлюдно. Неподалеку виднелись крыши коттеджей, не больше десятка - наверное, летом здесь достаточно оживленно, чтобы не создавать подозрений, приходится принимать гостей, однако сейчас вряд ли кто посторонний остался тут.
   Много народу... как бы не так!
   К ботинкам прилипали мокрые листья, буро-желтые. Всего на секунду время остановилось - и дало Карлу возможность увидеть осень, промозглую, ветреную, но удивительно уютную для него сейчас. Она была спокойной жизнью, готовящейся к зиме, ко сну, за которым последует пробуждение.
   А они просто шли умирать.
  
   Их ждали - Карл заметил две машины возле главного здания. Водитель был один, и смерил их лениво-любопытным взглядом человека, не знающего, что происходит; второй водитель, похоже, зашел внутрь.
   Рафаэль наметанным взглядом оценил дом: небольшой, прямоугольный, узкой стороной обращен был к лесенке, поднимавшейся от воды. Видимо, сюда и завозили "товар"...Шагнул в сторону, убедиться, что с этой стороны выход, помимо центрального.
   Внутри было не многим теплей, чем снаружи - открытые окна давали возможность следить за всем, что происходит снаружи, а в случае чего быстрее уйти.
   Джейк и его подручные ждали в холле; Карлу бросились в глаза такие же канны, как и в камере хранения. Огненно-красные, они горели тревожными флажками. Вздрогнул, разглядев за ними грубовато намалеванную картинку, вроде той, что видел в доме Эшера. Женщина под белым покрывалом...
   Но в следующий миг позабыл про нее, встретив недобро-веселый взгляд Джейка Сангеры. Он и его подручные походили на больших сытых котов, которым лень гоняться за мышью. Ну, а глупые мыши прибыли сами.
   Дэни затерялся в углу, на него почти не обращали внимания. Выглядел юноша плохо - бледный в зелень, круги под глазами, едва подсохшие ранки на лице, разбитая губа. Следил за всем с напряженным вниманием звереныша, которого только что пинком отшвырнули к стене, а теперь он не знает, последует ли новая боль.
  
   Джейк приветствовал обоих коротким кивком, словно приятелей, с которыми давно нет церемоний. Заметив, что спутник Карла вооружен, велел ему бросить пистолет, что тот проделал, не моргнув глазом.
   То, как спокойно Рафаэль расстался с оружием, вызвало у Карла подозрение - друг всегда являлся чемоданом с двойным дном. Но, если Вару устраивала перспектива прихватить одного-двух с собой на тот свет, Карлу она казалась бессмысленной. Уж лучше попасть в мир иной с чистыми руками. Что до него самого, то, видимо, на нем мерцала неоновая надпись: "стрелять не умеет, боевыми искусствами не владеет".
   - Стэки, покарауль тот выход, чтоб не подплыла какая-нибудь любопытная выдра, - распорядился Джейк, явно имея в виду дверь, к которой вела лестница от озера. Говорил он, как и выглядел - слегка небрежно, роняя слова-льдинки, блестящие и колючие.
   - Порядок! - донеслось от входа.
   - Погода сегодня самая подходящая, к счастью, дождя, похоже, не будет. Надеюсь, добрались вы хорошо. На этом предлагаю обмен светскими любезностями закончить. Не против?
   Здесь, среди полыхающих тревожных цветов, в компании вооруженных людей, Сангера был удивительно ярок - и на своем месте. Представитель безжалостного мира, существующего параллельно с миром "обычных людей", джунглей, незримо растущих прямо среди городских улиц.
   От него исходила веселая сила, и Карл с грустью понял, что такие всегда будут привлекать к себе наживку - души послабее.
  
   - Ты вел нечестную игру. Отдал не все; а ведь ты целым ушел тогда из парка.
   - Кто тебе сказал про все остальное?
   - Он, - Джейк кивнул в сторону Дэни, и юноша невольно подался назад, словно Сангера хлыстом махнул. - Малыш-таки сослужил мне службу, исправляя оплошность. Ну ладно, давай с этим заканчивать. Ты же не будешь отпираться или вилять, что все нужное не при тебе?
   Это было бы глупо, подумал Карл. Тут хватает бандитов, перевес достаточный, чтобы условия диктовали они. Но признаваться - еще глупей.
   - Я слышал, что даже у преступников есть свои понятия о чести. Сперва дай слово...
   - О, святые силы. Еще и торгуется, - Джейка явно забавляла игра, в которой невозможен был его проигрыш, - Мое обещание ты уже слышал... - "Не твое - звонил не ты", подумал Карл, но не перебил, поскольку тот продолжал:
   - Но кое-что в своих планах я изменил. Дэни вернется со мной; пока не подыщу замену, глупо выбрасывать годную вещь, - Джейк смерил провинившегося подручного насмешливым взглядом, не оставлявшим сомнений, к чему отныне сведется роль Дэни. - А на память вам останутся снятые кадры... как после и мне.
   - Сволочь!!
   Вскинутую руку Карл заметил уже после того, как прогремел выстрел. А потом увидел на лице осевшего к стене Джейка маленькую дырку над переносицей.
  
  
   Будь Карл один, этот день стал бы для него последним. Рафаэль соображал куда быстрее. Когда люди Сангеры невольно отвлеклись, он выхватил спрятанный пистолет и ранил двоих, успевших открыть огонь, а еще двоих держал под прицелом Дэни...
   Рафаэль скомандовал им бросить оружие, и они подчинились.
   С тем, кто остался у запасного выхода, тоже справился Вара. И он, и оставшийся у машин водитель ожидали выстрелов, поэтому ничего не поняли поначалу.
   Мотор завелся с полоборота.
   Погони не было.
  
  
   **
  
   Интермедия. Из ненаписанного. Джейк.
  
  
   "Ему нравится изображать из себя эдакого демона-искусителя. Наверное, если бы кто-то в самом деле начал считать его высшим существом, ему бы тоже понравилось. Но это все игры, порой жестокие, порой совершенно детские, порой и то, и другое вместе. Он сам не знает, чего хочет.
   Каждый раз хочет разного, а по сути не может разобраться в себе.
   Такие, как я, ходят рука об руку со смертью, и умеем видеть тех, кто вызвал ее интерес, в чем бы это ни выражалось. И в его глазах я порой ловлю ее движение. Именно она струится в его крови, а вовсе не святость и не порок, и с каждым днем подчиняет себе все больше.
   Те, на кого она положила глаз, могут прожить до девяноста, могут порезать себе вены в пятнадцать, быть несчастны и одиноки или разрушать жизни других, но именно через их глаза, как через окна, она смотрит на деяния человеческие.
   Он считает себя причастным к моему миру, и действительно со временем может туда войти, благо, умен, порою весьма хладнокровен, способен импровизировать и не обременен излишней моралью. Только не знаю, найдет он себя в этом - или не выдержит.
   Вчера зашли в маленький храм. Я поставил свечку... Он смотрел растерянно, не соображая, выказать цинизм, или равнодушие, или понимание. Как это, я - и со свечой в храме! Воистину, мир вверх тормашками!
   Смотрел на дрожащий огонек, желтые блики отражались в глазах, трепетали, скрывали цвет радужки.
   Воистину, стоило зайти сюда, чтобы увидеть его растерянность!
   Я говорить не хотел - кому надо, и так все поймут. О нас обоих, обо всех остальных. Там, наверху - поймут. Пока горит свечка...
   Он так и не придумал, что бы сказать. Когда возвращались, ухватился за рекламу новой комедии, начал обсуждать дурацкий сюжет. Боялся молчания. Бездны, той, что в душе.
   Я поддержал разговор. Бездне я его не отдам...
  
  
  
   Дэни не в состоянии был идти быстро - да и вообще передвигался с трудом. Его трясло, из горла вырывались судорожные рыдания. Карлу до сих пор не удалось уложить в голове, как он мог только что с совершенно холодным лицом держать на мушке бандитов, и те ни на секунду не усомнились в его способности выстрелить, и выстрелить метко.
   Недалеко от машины он вовсе остановился, закрыв лицо руками, и, похоже, потерял всякое соображение, зашелся в сухом неудержимом плаче. Карл, развернувшись, выругался, повернулся к Дэни, оторвал его ладони от лица и чувствительно надавал по щекам.
   - Кончай истерику! - схватил за плечи и потащил за собой, чуть не пинком загнал в машину. Дэни завязался в угол на заднем сиденьи, постепенно сползая на пол. Плечи вздрагивали, но звуков парень не издавал. И то хорошо, все меньше внимания привлечет. Вместо потерянной джинсовой куртки Карл бросил ему ветровку - чтобы не пугать встречных и полицию, ежели в недобрый час встретится. Дэни зарылся в нее лицом, вместо того, чтобы накинуть. У него вырвался протяжный полустон, полувой.
   - Да уймись ты! - рявкнул Карл, заводя машину - и сразу включил третью скорость. Вара всю дорогу молчал, обалдело глядя на друга. Таким его никогда не видел.
   Ехали к пустому дому троюродной сестры Вары. Добрались без помех. Уже во дворе Рафаэль начал было говорить, но Карл отпихнул его, выволок Дэни из машины, затащил в дом и дальше - в ванную. Сейчас он очень походил на маньяка, который волочет за собой беспомощную жертву. Мальчишка не сопротивлялся, он по-прежнему ничего не соображал.
   - Быстро! Снимай, что на тебе осталось!
   Реакции ноль.
   - Ну?!
   Дэни мутным взглядом лунатика посмотрел на него, и прислонился к стене, выложенной белым кафелем. Похоже, до него доходили какие-то звуки, но не смысл сказанного, и Карл не винил его за это. Для шока были все основания, и это не считая потери крови.
   - Раздевайся! Тебе помочь?!
   Что-то поняв, Дэни поднял руку к груди, прикрытой черной, ссохшейся от крови водолазкой, провел по ней пару раз, словно пытаясь найти пуговицу несуществующей рубашки.
   Тугая струя воды на миг привела его в чувство. Он глянул на Карла почти осознанно. Тот повесил шланг душа на место, вышел, оставив Дэни одного. Прислушивался; если парень не попытается постучаться головой о стены, больше причинить себе вред он не сможет - нечем. Минут через пять шум воды прекратился.
   Карл зашел, накинул на плечи Дэни подвернувшуюся под руку хламиду, вытащенную из шкафчика в ванной. Испорчена будет, да ладно. Заставил дойти до спальни. Осмотрел многочисленные порезы. Кровь из ранок почти не текла, теперь окончательно ясно было, что серьезных повреждений парень не получил.
   Вооружился бинтами и антисептиком. Следы недовольства Джейка Сангеры долго пришлось обрабатывать, но все они и впрямь оказались поверхностными. И наверняка болезненными.
   Лицо Дэни было зеленоватым, сил явно осталась малая капля, говорить он не мог по-прежнему, но слезы текли, не переставая, и все это грозило обернуться новой истерикой.
   Карл выругался сквозь зубы, порылся в аптечке, потом на прикроватной полочке. Повезло найти, что искал. Высыпал на ладонь сразу три таблетки снотворного. Заставил Дэни выпить их все, набросил на него покрывало.
   - Всё! Слез довольно! Силы тебе еще пригодятся! А за то, что сделал... - Карл отступил назад, не решившись поблагодарить. Потом. Благодарность сейчас будет хуже любого издевательства.
   Глаза Дэни были уже затуманены. Карл вышел, затворив за собой дверь.
  
  
   Вара ждал его в кухне.
   - Ну, как он? - спросил хмуро, вертя в руках стакан. Опорожненная бутылка пива стояла рядом.
   - Как бы ты себя чувствовал, впервые убив человека, да еще своего любовника? Да еще после того, как из тебя сделали брусок для заточки ножей?
   - С чего ты взял, что раньше стрелять в людей ему не приходилось? Пистолет он держал весьма уверенно.
   - Тогда, по телефону, он сказал, что замешанным в убийстве быть не желает.
   - Дорогой мой, наивный Карл! - печально и торжественно заявил Рафаэль. - По его наводке недавно убили двоих, и если смерть одного я скорее поддерживаю, то расправу с несчастным алкоголиком, не сделавшим в жизни зла даже кошке, одобрить никак не могу.
   - Вопрос, знал ли об этом он сам, думаю, останется открытым, - Карл пытался быть справедливым. Но сам понимал, что звучит это неубедительно.
   - Ну ладно, ладно... Конечно, он нас здорово выручил, но, черт побери, Карл, не считаешь ли ты, что он думал о нас? Черта с два! Щенку прищемили хвост, вот он и свел счеты.
   - Да мне все равно. Или нужно было бросить его? Кстати, парень расплачивался за звонок, которым спас мою жизнь. Так что полегче, Вара.
   - Эта птичка еще сдаст тебя с потрохами в благодарность за то, что возишься с ней, помяни мое слов. И на кой он тебе сдался, в голову не возьму! Двуличный, нахальный, да еще и...
   - Замолкни, Вара! Мне есть, за что быть благодарным. А ты... вороти нос, если совесть позволит.
   - И что ты намерен делать с ним дальше?
   - Сложный вопрос. Не знаю, что будут делать люди Джейка. Поднимать шум им в целом не выгодно. Привлечь Дэни к суду - это подставить себя. Так что труп прикопают по тихому, я полагаю. А вот мальчишку, скорее всего, попытаются просто убить. Нас, разумеется, тоже. Ну или - если нам совсем повезет - затаятся по разным углам. В конце концов, до нас могут не дойти руки при переделе власти, а он... не думаю, что этого мальчика кто-то всерьез опасается.
   - Вспомни того бедолагу-алкаша, - хмыкнул Рафаэль, открывая очередную бутылку.
   - Так что пока подержим его под присмотром, и сами будем еще осторожней... чего ты ржешь, как конь?
   - О да, осторожность у нас на высшем уровне, - выдавил Вара, вытирая слезы, выступившие на глазах от припадка смеха.
   Карл невольно прислушался, но наверху было тихо.
   - Спит...
   - Еще бы. Ты его не отравил, часом? - спросил Вара с надеждой.
   - Иди ты! Ничего, справится, не маленький. А я вот подумал... вряд ли он хоть в какой-то значительной мере знал темные дела своего покровителя, но кое-какие детали знать вполне себе мог....
   - Вряд ли Сангера его посвящал...
   - Полагаю, Дэни никакое "посвящение" не требуется. У него дар находить информацию. Он мог узнать многое, не ставя в известность Джейка.
   - Теперь ты начинаешь снова походить на себя. Деловая хватка, ага! А то я уже испугался, на месте ли твоя ориентация...
   - Заткнись, а то твои мозги покинут нынешнее место и переместятся на стену!
  
  
   **
  
   Интермедия. Из ненаписанного. Колледж
  
  
   Центр мира - только он сам. Эгоистичный, неискренний, и при этом очень ранимый. Его душа была скрыта от всех, не то что моя - белье, развешанное для просушки.
   Со мной он был честен, почему - не знаю. А я... его боготворил. Вряд ли он этого так и не понял. И все же почему-то не трогал меня. Старался ничем не задеть. Обычно старался... а если и попадал, то ненамеренно. Дикобраз не виноват, что у него колючки.
   С другими же... цинично-жестокий, нежный и беззащитный - мог быть тем, кем хотел. То в открытую, агрессивно и зло, то прекрасно играя роль солнечного мальчика или жертвы и нанося удар исподтишка...
   Я доверял ему, несмотря ни на что. Он мне, кажется, тоже. Мне казалось, доверие это - снежинка на ладони, вот-вот и растает. Станешь чуть горячей, раскроешься - и растает; надо холодней быть, соблюдать расстояние, - тогда, может быть... Но я раскрывался, а она все не таяла.
   Я показал ему мир, какого он раньше не знал. И ночную жизнь, о которой открыто не говорят в семьях таких, как он. Часть ее - самую безобидную. Ему все это понравилось, он кинулся в огненно-золотую бездну, как ребенок бросается к карусели. Тогда я испугался того, что делаю. Что с ним станет? Но во мне крепла уверенность, что мы не расстанемся, даже когда он закончит учиться, а значит, Лаки-Амара останется только игрой. Или, по крайней мере, оттуда взята будет лучшая сторона, благо, он не нуждался в средствах. Ведь рано или поздно он открыл бы для себя именно эту сторону мира.
   Когда он был рядом, я был им, меня самого не существовало. Я привел его в свою жизнь затем, чтобы он хоть немножко стал мной...
  
   Только раз между нами возникло настоящее напряжение - когда я в кои-то веки собрался сам проведать сестру. К известию, что я уезжаю дня на три-четыре он отнесся равнодушно и весело. Сказал - наконец-то я от тебя отдохну!
   Но вскоре упорно начал пытаться завязать ссору. То я некстати загородил ему свет, то затащил поужинать в какую-то дурацкую забегаловку, где он чуть не отравился и зуб не сломал, то музыка на улице звучит идиотская, и в этом, опять же, виноват я.
   Поначалу он собирался остаться, и я надеялся - побудет со мной до завтрашнего утра, до самого поезда, но вдруг заявил, что устал, чувствует себя отвратительно и я ему надоел.
   И ушел.
   Кажется, сильно был недоволен тем, что не удалось поругаться - я же молчал все время, или с ним соглашался. Только до той поры соглашался, пока не ощущал - сейчас уже и к согласию моему прицепится, и тогда старался разговор на другое перевести.
   Утром я ему позвонил, спросил, придет ли на вокзал, он ответил, что у него еще не разошлись ночные гости, и вообще он прекрасно проводит время, пожелал счастливой дороги и бросил трубку.
   Я понял, что он смертельно боится остаться один.
  
  
   **
  
   - Все хуже некуда, Карл. Да ты и сам понимаешь. Этот дом, конечно, пока неплохое укрытие, но все же он принадлежит моей сестрице, а значит, найти нас вполне реально. У меня же к дверной ручке примотан то ли муляж, то ли настоящая взрывчатка, и я могу только молиться о том, чтобы она не рванула. Благо, дома соседей расположены не так уж и близко. Позвонив в полицию, мы тут же спровоцируем собственные поиски. Неважно, честные за них возьмутся или продажные, искать нас будут усиленно - и найдут. Люди Джейка тоже вряд ли закроют глаза на наше существование. Только вопрос времени, когда они решат нами заняться. А у нас на руках - пара пленок и фотографий, участие в перестрелке и труп.
   - Что предлагаешь?
   - Положиться на милость судьбы и явиться в участок. Альтернативы не вижу. Так нам хотя бы можно надеяться на благополучный исход.
   - Это значит - потерять все, что удалось сохранить.
   - Карл, ты идиот.
   - Я подумаю над твоими словами. Не ухмыляйся - ты знаешь, над какими именно. Я думаю не только о нас - о мальчишке.
   - Вот уж о ком... Не волнуйся, этот-то в любую щель без мыла пролезет, а в сегодняшней истории он в первую очередь жертва.
   - Дай мне собраться с мыслями, Рафаэль. Обещаю, что на это уйдет не так много времени...
  
  
   К вечеру ему стало хуже. Поднялась температура, глаза блеском напоминали мутную слюду. Карла, подошедшего проведать его, Дэни ухватил за рукав, сел на кровати, заговорил быстро, словно опасаясь, что перебьют.
   - Не ходите в полицию, слышите? Никуда не ходите. Нет? Что вы будете делать тогда, уедете? Подождите немного, сейчас опасно, вас могут искать. А потом я могу быть полезен вам. Я кое-что знаю. У меня тоже имеются кое-какие улики. Помогите мне сейчас, и я все отдам, больше мне ни к чему. Вы меня не оставите?
   - Успокойся, - Карл с трудом освободил рукав из судорожно сжатых пальцев. Спустился вниз за жаропонижающим и водой.
   . Когда Карл вернулся с графином, Дэни уже был иным. Вспышка, похоже, сожрала у него все силы: теперь он сидел безучастно, вертя в пальцах пустую сигаретную пачку. Лицо было мокрым от слез.
   - Кончай это дело! Я понимаю, каково это - убить человека... Но таких сволочей, как Сангера, надо еще поискать!
   - Он как-то сказал, что любит меня. Я помню.
   - Очнись! Такие следы от большой любви оставляют?!
   - Это все ерунда. Но он бы меня не тронул. Он сказал...
   - Да, сказал, для чего и на сколько хочет тебя оставить! И тебе, помнится, это совсем не понравилось!
   - При вас он бы заявил и не такое. Для вас...
   - Да очнись наконец! Ты, конечно, редкая штучка, но Джейк мать родную мог бы продать за свою мелкую прихоть! Еще утопиться попробуй из-за раскаяния, что одним подонком стало меньше!
   - Нет... Если б я мог. Я как-то пытался уйти из жизни - даже два раза. Наверное, я трус. Я не могу.
   - Ты всерьез думаешь, что он не причинил бы тебе вреда по-настоящему?
   - Не знаю.
   - Послушай, с теми, кем дорожат, не поступают так.
   - Да ну? И какое вам дело? Я его уже убил.
  
  
   Ночью спустился плотный туман, создавая иллюзию, что дом отрезан от всего мира. Если бы это могло быть реальностью, думал Карл.
   - Он рассказал мне, что, опасаясь за собственную жизнь, следил за Сангерой и кое-что насобирал. Все это спрятано. Парень готов отдать нам все документы, если мы пока не обратимся в полицию. Думаю, он просто хочет сбежать.
   - Ты веришь в существование этого мифического тайника?
   - Верю. И ты бы должен поверить - сам называл парня изворотливой дрянью. Вполне естественно, что, общаясь с бандитами, он позаботился о собственной безопасности.
   - Доверчив ты, как последний дурак. В этом я в кои-то веки соглашусь с уличной кошкой, что находится вот там в спальне. Давай-ка я с ним поговорю. Живо выбью всю дурь, и сведения заодно. С какой стати он ставит тебе условия, а не ты ему?
   - Рафаэль, успокойся! Хочешь быть таким, как бандиты Джейка?! Мы все в одной лодке. Он не ставит условий, а просит, и понять я его могу. А тебя я к нему не пущу. Он и так натерпелся.
   Поутру Карл, нацепив уродующие лицо очки в роговой пятнистой оправе, зашел в магазин и запасся продуктами. Потом, вернувшись, какое-то время не мог видеть нормально - найденные в доме, очки были с диоптриями.
   Предстояло затаиться на несколько дней; что до соседей, то Вара заверил: в свое отсутствие сестра порой пускала гостей.
  
  
   **
  
   - Не меньше недели, Карл. Мир не сошелся на вас. После смерти такой фигуры что-нибудь да всплывет. Кто-то может совершить глупость, раскрыться. И тогда вы будете в куда меньшей опасности. Вас примут с распростертыми объятьями как свидетелей, а не придушат втихую.
   Дэни, которому стало получше, сидел на постели; на нем были только узкие плавки.
   - Не могу же ходить в таком виде, а то, что на мне было раньше, боюсь, надеть не сумею.
   Карл с удовлетворением отметил, что новых слез не предвидится. Дэни выглядел собранным, пружину напоминал, и губы кривились в неприятной усмешке.
   - Тут найдется какая-нибудь одежда? А то Вара, взглянув на меня в таком виде, пойдет и повесится от скромности.
   - Помолчи.
   - Это я уже слышал. Но вам ведь нужна моя помощь, так? Взамен оставляю за собой право говорить, что мне вздумается.
   Карл молча спустился, и принес предусмотрительно купленные джинсы, футболку, куртку и разные мелочи. Дэни, увидев покупки, положенные на кровать, с презрительным видом провел над ними пальцем, словно брезгуя коснуться.
   - Какая дешевка...
   - Придется пока потерпеть.
   - На каком складе они валялись? Даже на вид пыльные и слежавшиеся.
   - Не выдумывай.
   - Ну конечно, вы же не видите разницы.
   Улыбнувшись, Карл дал ему понять, что провокация в цель не попала:
   - Когда выходил за продуктами, в магазине я услышал разговор покупателя и продавца, они упоминали каких-то Даленов, живущих возле канала. Это не твои родственники?
   - Еще предположите мое родство с каким-нибудь ангелом только потому, что слышали - меня так назвали.
   - Разве Дален - не твоя фамилия?
   - В некотором роде... сейчас.
   - Ясно. Сменил, чтобы не трепать всуе? - сухо усмехнулся Карл.
   - Да что вы! Я бы с радостью возвестил всему свету, как именно я живу! Может, подавятся! Но тогда меня точно не оставили бы в покое. Я же не хочу иметь со своими родственничками ничего общего.
   - Откуда у тебя взялся пистолет?
   - Мой. Когда одевался, Джейк на минуту оставил меня одного, и я успел прихватить. Спрятал в штанах. Он маленький, не заметили.
   - Боже. Зачем?
   - Беззащитной овечкой я побыл уже, хватит.
   - Ты умеешь стрелять?
   - В школе я брал призы. С детства любил посещать тир.
   - Джейк знал?
   - Я не говорил, - он закурил очередную сигарету.
   - Завязывай с этим. Легкие посадишь.
   - А вам-то что? И какого хрена понадобилось возиться со мной? Сейчас-то понятно, я же полезный, как же. А раньше? На хрена потащились на эту базу? Мало вам было облома в первый-то раз...
   - Совесть замучила бы. Ты-то меня спас.
   - А если я и пристроил взрывчатку к вашей машине?
   - Не верю, - спокойно ответил Карл. - Раньше думал о такой возможности, сейчас - нет. Так что извини, но ты мне именно что помог. Возможно, по глупости.
   - Ахх, - протянул Дэни, затягиваясь. - Все так скучно и пресно. Романтика чувства долга... А я-то подумал, что наконец приглянулся вам.
   - Заткнись.
   - Не собираюсь. Но непонятно. Вот Вара на дух меня не переносит, и это забавно. А вы... носитесь со мной, как хомяк с куском хлеба. Так что я должен думать, как полагаете?
   - Да плевать мне, что ты там думаешь, - не сдержался-таки Карл. - Оставляй это при себе!
   Помедлив, спросил о том, что не давало покоя последние несколько часов:
   - Дэни... я уже верю, что ты на все способен, но скажи, ради всего святого, КАК ты узнал, что спрятана часть документов? Я и сам-то узнал только после...
   - А я понятия не имел, - рассеянно отозвался юноша.
   - То есть?
   - Испугался, что Джейка и впрямь занесет, и от балды сказал про бумаги, чтоб задобрить его. Потом меня здорово позабавило, что я, оказывается, попал в точку. Не смотрите такими глазами, я ведь тоже просчитался. Думал, он просто организует вам что-нибудь вроде той взрывчатки на двери, а он решил отыграться по полной. На мне. Скотина...
   Карл ощутил прилив тошноты. Получил? Вот тебе еще раз, на будущее.
   - Я снова ошибся, - сказал он, будто признание могло что-то изменить. - У тебя все основания гордиться собой - дурак ухитрился дважды попасть на одну удочку, поверить, что ты...
   - Вы же адвокат. Адвокат обязан быть добрым и человеколюбивым, иначе хрен у него что выйдет. А меня вы будете защищать, Карл?
   - О чем это ты?
   - Ну, я же убийца. При известном усердии, пожалуй, выбьете мне лет десять, а не высшую меру, м? Спишем на состояние аффекта... Если, конечно, прочие мои дела не всплывут. Не самый большой криминал, но присяжные такое не любят. Ну, вы же не допустите, Карл? Хорошо иметь среди судейских своего человека...
   - Дэни, по-моему, ты просто напрашиваешься на пощечину.
   - А где я не прав? Или недостаточно вежлив? Всего лишь следую вашим советам. Задумался наконец о будущем... А может, я плохо прошу? Я умею и лучше...
   Ответом ему была хлопнувшая дверь.
   Карл закурил прямо на лестнице.
  
  
   **
  
   Интермедия
  
   ...Загородная вилла - два этажа, стены белые, тяжеловатая крыша, будто срезанная сверху. Длинное окно на выступающей части фасада. Вокруг дома - померанцы, амариллисы с глянцевыми упругими листьями, пионы...
   Морской залив, похожий на оторванный хвост голубой ящерицы.
   Райское место.
   В доме - бильярдная, закрытый бассейн, зимний сад - точнее, галерея. Из нее ведет лестница.
   Сидит на дубовых перилах - лестница широкая, чисто вымытая, дерево поблескивает от воска. Напротив картина, парадный портрет - женщина в алом платье, с высокой прической, прищурясь надменно, разглядывает мальчишку. Наверху спорят родители. Всегда, когда оказываются вместе, ссорятся либо молчат, подчеркнуто холодно и равнодушно. И только на людях улыбаются друг другу и ему - в первую очередь.
   Потом и вовсе расстанутся, и каждый будет подчеркивать, что всеми худшими качествами сын обязан второй половине - но при этом стараться перещеголять другого в том, чтобы дать ребенку по максимуму. Недопустимы сплетни, что мать или отец забросили сына, создавая новые семьи.
   Ему платят за то, чтобы он отлично учился, безукоризненно себя вел, не требовал любви и внимания - и молчал. Всю жизнь. Чтобы ни одна собака не сказала, что благовоспитанные родственники ладят между собой не больше, чем тюремщики и заключенные, что за радужными улыбками для светской хроники скрываются бессонные ночи, таблетки от нервов, ультиматумы, ревность и одиночество. Что даже в новых семьях родителей не все гладко, потому что они умеют только требовать и казаться, но не быть самими собой.
  
   Калейдоскоп, раскрученный лотерейный барабанчик, из которого выкатываются картинки прошлого.
   ...Светло-красное пятно расплывается на повязке, а думалось - кровь темно-алая.
   Упругость спортивных матов под лопатками, запах дорогого одеколона от человека рядом, руки его - и разъедающее горло чувство собственной победы.
   Волнение, уже постфактум - стоило ли запивать минералкой таблетки снотворного? - красиво лопаются пузырьки в дешевом граненом стакане.
   Нельзя переходить дорогу на красный свет, никогда нельзя, может сбить машина. Всегда стоять и ждать зеленого, а потом идти по темным улицам, замедляя шаг возле пьяной компании - и вновь ничего.
  
   Шелуха лука - одна за другой сходят шкурки, заново вырастают, а сердцевины все нет, нет, нет...
   Самая верхняя - золотая.
  
   ...Вилла "Солнечный дом" - отца, вилла "Мраморная" - матери, еще одна вилла, "Можжевеловый лог".
   Четыре языка, навыки управления яхтой, теннис, картинг, подводная охота. Тир.
   Огромная библиотека, картины величайших художников.
   Льняная рубашка, ценой в двухнедельный заработок среднего офисного служащего. Оливковое масло из личной рощи отца...
   Прекрасная частная школа - точные и естественные науки, история, философия, верховая езда. Для общего развития - шахматы, риторика, искусства, актерское мастерство. Прямая дорога в один из лучших университетов, куда поступить - уже повод для гордости. Возможности, о которых...
  
   - Без меня, - он уронил голову на подушку. - И катитесь вы в...
  
  
   **
  
   Рафаэль резал мясо, от души нажимая ножом на доску, словно расправлялся не с куском говядины, а с врагом.
   На экране телевизора блондинка в купальнике отдыхала на банановых островах, призывая желающих присоединиться. Карл не отказался бы там, только лесом рекламных блондинок - никого, кроме Анны... Чем дальше, тем сильнее ее не хватает, и тем больше он благодарит всех святых заступников, что ее нет здесь.
   Рафаэлю было не до рекламы. И не до мечтаний - с момента, как бывший подручный бандитов шагнул под этот кров, время, свободное от поиска выхода, Вара посвящал раздражению.
   - Это кошмар какой-то. По-моему, он не верит, что Сангера мог на самом деле отправить его на тот свет.
   - Да ладно тебе. Верит, и еще восхищается наверняка. И не может взять в толк, почему успел первым - Сангера стоял в его мозгах чересчур высоко. Это он должен был прихлопнуть щенка, подтвердить свою крутость. А вместо этого взял и помер.
   - Мне кажется, ты куда циничней их обоих, вместе взятых.
   - Но прав же.
   - Не знаю. Если так, как он живет, с такими вывихнутыми мозгами?
   - Проще простого. Не заморачивается.
   Вара высыпал остатки поверженной говядины в миску и с видом убийцы сунул ее в
   электропечь.
   - Я знаю эту породу "золотых мальчиков", неважно, есть у них настоящие деньги или один только гонор и самолюбование. Если они и способны считаться с чем-то, это будет только сила, способная их самих раскатать в тонкий блин. Думаю, если на том свете нам зачтется не только добрый поступок, но и терпение. Помяни мои слова, Карл, оно нам очень и очень понадобится.
  
  
   **
  
   - Каждая смерть - это капля в огромный океан. Только тот океан неподвижен, с его поверхности ничего не испаряется. Он хранит в себе все, что принял, не выпускает, подступая все ближе и ближе. И так, капля за каплей, океан становится больше. Однажды он хлынет на сушу и затопит ее целиком, - Дэни застыл, позволяя сигарете догорать прямо в пальцах, а Карл следил за чахнущим огоньком.
   На языке вертелся вопрос, который мучил давно. Причастен ли "Ангел" к убийству Кейси? Не он ли навел? Однако адвокат понимал - проверить, правду ли скажет Дэни, попросту невозможно, и вне зависимости от ответа смотреть на него без подозрений во лжи он сам уже не сумеет.
   И вместо этого задал другой вопрос.
   - Зачем ты так поступил с тем беднягой, Осси? Я понимаю игры с сильным противником, но это совсем уж мелко. Вытирать ноги о того, кто и так несчастен...
   - Да что вы! - Дэни словно очнулся, заговорил совсем иным тоном. - Даром он мне не сдался. Мелким пакостником никогда не был и не буду. Я и не знал про Осси раньше. Сделал то, чего хотел Джейк, только и всего.
   - Но для чего?
   - Не знаю. Думаю, Осси имел касательство к чему-то, возможно, как раз к делу, которым заняты вы, а Джейк это подозревал; не настолько, чтобы убрать свидетеля или упрятать его за решетку надолго. Но судимость не помешает - на человека в случае нужды можно с легкостью повесить что-то еще, да и перед присяжными аферист уже не будет смотреться невинным младенцем. Недотепе еще повезло - его осудили условно.
   - Этого "недотепу" убили, - жестко сказал Карл. Он ждал оправданий, вроде того: "Осси все равно кончил бы плохо", но юноша молча играл с зажигалкой, высекая огонь и давая ему погаснуть.
   - Вы и впрямь работаете по призванию. Стараетесь оправдать всех, обиженных жизнью, сделать каждому хорошо. Хотя не знаю, как бы у вас сложилось уголовная практика - там мало безобидных овечек. Не удивляйтесь - я помню, что занимаетесь вы делами гражданскими, а вчера говорил, просто желая позлить. Да, жаль - впрочем, вы все равно не смогли бы меня защищать. Вы же свидетель, - заглянул в глаза Карла. - Или возьмете вину на себя, из чистого благородства? Не выйдет, - он поднялся, шагнул прочь из комнаты.
   Почти ощутимо вокруг него возникло некое поле, дистанция, преодолеть которую дозволяется только избранным - а прочие должны знать свое место.
   Обронил, на миг застыв на пороге:
   - Меня зовут Дэвид Килиан. Все остальное - так, для "Белого кота" и "Мартиники". У вас есть шанс заставить о себе говорить, Карл. На судебном процессе, если вдруг мне позволят дожить до него. Из-за меня он тихим не будет. Надеюсь, родне понравится новость о том, что я еще и убийца.
  
  
   Возможности обратиться к внешним источникам не существовало, и Карлу пришлось довольствоваться справочником "Кто есть кто" десятилетней давности, найденным в книжном шкафу. Однако хватило и его. Если бы хоть немного интересовался именно этой прослойкой общества, фамилия была бы на слуху.
   Филипп Килиан, первая жена - Гизела...Их сын. Да уж. Не королевская кровь, на том спасибо, но весьма и весьма... Вот парадоксы души человеческой - давно уже не имеют значения титулы, да и среди самых богатых людей числятся другие, поднявшиеся из низов, а до сих пор отзывается что-то. У одних - желанием подняться на эту ступень, у других - желанием сбросить, хотя бы замарав репутацию...
   Адвокат, хотя и не слишком желал снова заговаривать с юношей, поднялся к нему, постучал в дверь. Получив разрешение войти, отворил дверь, но остался на пороге. Невольный гость этого дома сидел за столом, держа в руке карандаш, на белых листах Карл увидел бегло нарисованные очертания чьего-то лица.
   Подробностей отсюда было не разглядеть.
   - Ты соврал насчет имени?
   - Нет, - усмехнулся юноша, но на сей раз криво и бледно. - Чистая правда.
   - Дэвид...
   - Хватит!! - ударив по столу ладонью, он вскочил. - Потерпите немного, ладно? Слышать этого не хочу!
   Схватил листок с рисунком, собираясь скомкать его или разорвать, повинуясь вспышке ярости, но неожиданно для Карла вновь опустил на стол, провел пальцами, разглаживая, и опять поднял взгляд. Словно нацелил в голову пистолет во время дуэли.
  
  
   Еще несколько дней они провели, ожидая чего угодно, а заодно давая Дэни возможность оправиться от издевательств. В газетах конкретики не появилось. Только "по слухам, в результате передела сфер влияния или по причине мести убит один из лидеров крупной преступной группы..." Более ничего. Назывались дела, к которым Джейк, возможно, был причастен, и высказывались догадки о возможности его смерти, далекие от истины.
   Дэни эти дни был совершенно непонятен для Карла. Час от часу с ним становилось трудней. Он то впадал в чернейшую меланхолию, то принимался вести себя вызывающе-нагло, и в выражениях не стеснялся. Словно из запаса своих бесконечных личин извлек самую худшую. Вытряхнул на пол содержимое шкафа в спальне, и пинком вышвырнул в коридор, заявив, что не собирается жить в комнате с чужим старьем. Тарелкой с завтраком швырнул в Рафаэля, когда тот сделал ему замечание насчет смахивания пепла от сигареты прямо на стол.
   Принимался хохотать без причины, а то и вовсе клеиться к Рафаэлю, и тогда Карл всерьез опасался за целость зубов Дэни.
   Иногда же безоговорочно выполнял все распоряжения, был серьезным и сдержанным, даже обед приготовил, хоть Вара согласился есть только после просьбы друга.
   - Я не боюсь, что подсыплет чего-нибудь, хотя может. А просто противно хоть что-то от него взять, - говорил он.
   Как выяснилось, готовить Дэни тоже умеет. Но больше что-то делать на кухне не пытался, к облегчению Рафаэля.
   На улицу его не выпускали, впрочем, тот и не рвался. Листал имевшиеся в доме книги, не останавливаясь ни на одной - у сестры Вары библиотека оказалась весьма заурядной, дешевые женские детективы и книги по домоводству Дэни были нужны, как прошлогодний снег. Перерыл домашнюю фонотеку - выбрал немного музыки, как оказалось, резкой и малоприятной. Оба мужчины прокляли свою прежнюю доброту, ибо мальчишка врубал записи на полную мощность. Будто этим диким ревом старался заглушить некие внутренние голоса. На просьбы убавить звук отвечал нецензурным посылом - а при попытке выключить силой повторил свой ультиматум об оказании помощи.
   Мало того, что этот аудиокошмар бил по ушам - приходилось еще удерживать друга, чтобы тот не шарахнул по плееру молотком. Наконец Карл, не выдержав, вышел из дома, купил в том же универмаге наушники, и, зайдя в комнату, стены которой тряслись от грохота, швырнул покупку на кровать.
   Как ни странно, подействовало. Правда, из комнаты Дэни и вовсе перестал выходить, даже до туалета с ванной добирался так, чтобы ни с кем не столкнуться.
   Один раз все же не повезло. Карл заметил парня стоящим на лестнице, неподвижно. В опущенной руке догорал окурок, а сам он будто заснул. Пальцы разжались, и сигарета полетела на паркет. Карл поспешно поднял окурок, с сожалением глядя на черное пятно на паркете. Бедная сестра Вары! Ну, по крайней мере не будет пожара...
   - Ты осторожней бы, - только это сказал. В ответ услышал поток бранных слов; юноша рванулся к себе в комнату. Там не было замка на двери; адвокат услышал стук придвигаемой мебели. На полную громкость врубилась музыка.
   "И как не оглохнет", - подумал Карл, мечтая, чтобы все это наконец закончилось. "Ангел" мог достать даже святого.
   Терпение Рафаэля на глазах истончалось.
   - Я не доверяю этой швали, - твердил он, стоило Карлу заикнуться про "он обещал..."
   А тот невольно признавался себе: "Я тоже ему не доверяю".
   Но Джейк Сангера мертв, и смерть его, похоже, многих в преступном мире обрадовала, конкурентов уж точно... А Дэни под надежным присмотром.
  
   В один из этих бесконечных, чудовищно напряженных дней Карл рискнул зайти на почту, где получил письмо "до востребования". Анна писала, что все хорошо, она скоро вернется. Карл подумал - если судьба по-прежнему будет к ним благосклонна, может, успеет встретить ее. Милая, нежная Анна - луч надежды в этом дурдоме.
   Скоро все кончится, по крайней мере это выматывающее душу сидение в четырех стенах - Дэни обещал, что завтра...
   А уже сумерки. Осталось недолго.
   Мелькнула мысль зайти, проведать его. Но, постояв у двери, Карл передумал. Приятней заходить в комнату, полную змей и лягушек, чем к этому милому существу - тому, каким он себя показал, сняв наконец маску. К тому же он в одиночестве не скучает... наверняка надел наушники и слушает свой музыкальный кошмар.
   Карл уже повернулся, чтобы уйти, но голос из-за двери его окликнул.
  
  
   Он сидел на краешке кровати, с неизменной сигаретой, и смотрел в сумеречное окно. Хрупкий, тихий и очень уставший. Карл жестко одернул себя, напоминая, что это очередная маска. Сколько уже "ангелочек" вид из него веревки, показывая себя трогательным и беззащитным!
   - Чего ты хочешь?
   - Помогите мне, Карл.
   Голос его звучал хрипло, словно после бурной истерики. Мужчина зажег настенный светильник, вгляделся в лицо Дэни: в глазах его не было не слезинки. Ощутил удовлетворение: не прошел на сей раз номер!
   - О какой помощи ты говоришь?
   - Погасите свет. Пожалуйста.
   - Я предпочту хорошо тебя видеть.
   - Ладно...
   Неожиданная кротость сбила с толку, и вновь пришлось себя жестко одергивать. Карл заходил по комнате.
   - Я не знаю, как мне теперь быть, - заговорил Дэни.
   - Ты боишься полиции... или... его и вправду любил?
   - Не знаю. Вряд ли... на оба вопроса. Но Джейк... с ним было легко, как ни с кем. Он хорошо знал меня. Принимал любым. И защищал.
   - Это от таких, как Сангера, тебя надо было защищать! - не удержался Карл. - А насчет принятия любым... он же играл с тобой, как с домашним зверьком. Поэтому все вздорные взбрыки и выходки лишь развлекали его.
   Дэни усмехнулся. Продолжил - голос бесцветным был, серым:
   - Зверьком? Вы плохо представляете нас обоих. Вы неплохой человек, Карл, наверное, даже хороший, но видите мир однобоко. Джейк правильным не был, но людей он знал. И понимал, кто и что собой представляет. Поэтому если уж принимал, то целиком, с потрохами, а не пытаясь в своем представлении перекроить под икону. А вы... возитесь со мной, как сестра милосердия, из одного человеколюбия. Даже не будь я полезен вам, все равно бы возились. Но я для вас - никто, в общем-то. И я это знаю. Так к чему вся эта забота? И каково испытывать... такое?
   "И тем не менее ты принимаешь мою "милосердную заботу", как само собой разумеющееся, а вот издевательства от "любящего" тебя Джейка что-то не принял", - хотел было сказать Карл, но сумел промолчать.
   Дэни заговорил первым.
   - После школы меня отправили в колледж. Там у меня появился друг, Мэтти, парой лет старше. Мне шестнадцать было, ему восемнадцать. Около года у меня не было никого ближе. Вам бы он не понравился, - Дэни грустно усмехнулся. - Это он показал мне ту жизнь, какой я не видел в школе. Денег у него почти не было, он устраивался, как умел. Нет, не за мой счет. Ни разу. Мэтти... он был очень веселым и добрым. Любовь и теплый свет - не думал, что существуют такие люди. Я намного хуже его, всегда был. Впрочем, для вас мы оба - из тех, о ком в приличном обществе не говорят.
   Дэни замолчал, потянулся за очередной сигаретой.
   - В колледже у меня была девушка, для отвода глаз, сестра одного парня из нашей группы. Ее звали Фелисьена... бедняжка, не повезло с именем! Ничего, милая куколка, но взгляды на мир... монахини самого строгого монастыря и то себя свободней вели. Мне она подходила. Не требовала ничего, кроме вежливого внимания, и то не особо часто - еще подумают плохо! Еще и гордилась, что я уважаю ее, как порядочную недотрогу. Мы с Мэтти смеялись над ней и ее благовоспитанным братцем. Тут, по счастью, была не школа, где ученики были как в клетке. Но прикрытием Фелисьена была замечательным. Особенно когда случилась та история с преподавателем философии...
   "Какая история?" - чуть было не спросил Карл, но вовремя передумал. Ему и так хватало подробностей. В горле першило, то ли от дыма, то ли от подобных откровений.
   Дэни глядел в стену, держа в неподвижных пальцах догорающую сигарету.
   - А потом Мэтти сбила машина. Когда мне сказали, я впервые пошел в "Мартинику". Один. Не помню, кого я там встретил, мне было все равно. Я пытался думать, что это он, Мэтти. Потом, когда понял, что же я делаю, попытался порезать вены - не смог. Глядите, - он поднял руку. - Вот эта ниточка - все, на что меня хватило. Даже нормального шрама нет, все зажило. Это был первый раз из тех двух, о которых я говорил... Потом я порвал с Фелисьеной. А потом... я закончил колледж. С отличием. Родственники пытались засунуть меня в престижный университет, не сомневаюсь, я сдал бы экзамены. Но я объяснил им, кто они и кто я. Они придумали, как объяснить мое исчезновение, потом организовали изгнание грешника из Эдема... Спасибо хоть не упекли куда-нибудь в закрытую клинику для душевнобольных, чтобы точно избежать слухов. И я ушел в Лаки-Амара. Там встретил Джейка. Не сразу - и он был далеко не единственным. Его это устраивало. Он... понимал, что и как. Видно, мне на роду написано терять всех, кто меня понимает.
   Такой растерянности Карл давно не испытывал. Дэни по-прежнему не смотрел на него, уставился в оконный проем, словно что-то мог разглядеть в отраженных бликах светильника. Смертельно уставшим выглядел. Неровная длинная челка, новая сигаретная пачка в руке - словно сил не хватает открыть. И что с ним прикажете делать?
   "А ему не так просто пришлось, - некстати подумал Карл. - Если все и впрямь так... это значит все время плыть против течения. Жаль парня", - и вздрогнул, поймав себя на этой мысли.
   Юноша еще говорил, но Карл отключился - он пытался понять.
   "Зачем, Дэни? Для чего ты сейчас откровенничаешь, даже если не врешь, в чем я никак не могу быть уверен? Ты прекрасно владеешь собой, ты это доказал уже тем, как скоро оправился после этого клятого выстрела, и того, что испытал несколько раньше. В искренность твоих истерик я не слишком-то верю. Каждое твое слово - это расчет. Чего ты хочешь добиться сейчас?"
   - Ты просишь помощи, Дэни. Но... я искренне хотел бы тебя понять, и помочь. Но хоть намекни, что тебе нужно. Прости, но иначе я не знаю, что делать.
   - Ничего не выйдет, Карл, - грустно сказал юноша. - Уже не вышло. По жизни не так-то много подсказок раскидано. И забудьте всю эту лирику. К черту все это...
   Карл недоуменно сдвинул брови. Ну вот, начинается... Только понадеялся по-человечески поговорить!
   - Парень, может, попробуешь объяснить? Я не самый глупый человек на земле. Чего ты желаешь, все-таки?
   - Нет, ничего. Можно мне побыть одному?
   Тихая просьба исходила от человека, который два часа назад нецензурно объяснял Рафаэлю, как такие, как Вара, появляются на свет, а вчера устроил бурную сцену с придвиганием мебели к двери!
   "Ну и характер!" - в тысячный уже раз подумал Карл, впервые ощущая нечто вроде сочувствия к Сангере. Или в его руках мальчик был шелковым? Что-то не верится.
   - Как хочешь, - коротко сказал адвокат. - Извини, если я что-то сделал не так.
   - Не извиняйтесь. Не роняйте свое достоинство апостола праведной жизни, - откликнулся юноша, по-прежнему глядя в окно.
   Карл махнул рукой и вышел.
  
  
  
   Маленькая станция на отшибе, лет пять-семь как заброшенная... Карл только слышал про это место, Рафаэль знал его достаточно хорошо. С тех пор, как из-за подземных пустот дорога здесь начала разрушаться, построили новую ветку - а станция в окружении подсобных помещений осталась. Туда не наведывался никто, разве что бродяги, если заносила судьба, могли там переночевать, укрыться от дождя.
   Доехать прямо до места не получилось бы - дорогу, когда-то ведшую к станции, перекопали, а боковую проселочную размыло. Предстояло идти через поле, и Карл ощутил, что испытывает растерянность - словно птицу из клетки вдруг вынули и подняли на ладони к небу, насладиться простором. Да, неделя взаперти, под постоянным прессингом дала о себе знать...
   Поля было столь много, что это почти пугало. Ни одной стены, свобода и бесконечность. Ступишь - и беги, скрывайся от врагов, только от себя самого бежать бесполезно. Но пока они еще ехали, и не могли ощутить простор в полной мере.
   Посеревшие колоски пырея смотрели вслед пролетавшим машинам. Окна в салоне были закрыты, но горьковатый, холодный запах осенней сырости ощущался и здесь, подсознание само достраивало его.
   Дэни сидел, не шевелясь, и с непонятным Карлу жадным вниманием смотрел в окно. Словно узника перевозили из одной тюрьмы в другую. Рафаэль же выглядел, словно бойцовый пес, чуящий противника через стену или дверь, но не могущий до него добраться. Он управлял машиной, не думая о ней и дороге, естественно, как дышал. Лицо оставалось малоподвижным, однако адвокат чувствовал буквально исходящее от Вары электричество.
   Карла не покидало чувство нереальности происходящего - словно негатив наблюдал. Обычно Дэни, напротив, искрился эмоциями, даже когда молчал - не считая совсем уж упадка сил, Рафаэль же и в минуты бушевания выглядел уравновешенным. Сейчас юноша только смотрел - и принимал, все увиденное оставляя в себе.
   А Карлу неожиданно было все равно. Он оставался сторонним наблюдателем и был готов ко всему - чувства кончились.
   В голове звучали голоса, тихо и отдаленно, словно те, кому они принадлежали, не сидели с ним рядом.
  
   - Девичья фамилия ее - Гэллети. Гизела Гэллети... звучит, словно музыкальный отрывок! Она и сейчас красивая. А в юности... Только на месте отца я бы каменную статую предпочел, честное слово. Темперамент примерно такой же, зато гонору меньше. Правда, они друг друга стоили. У отца единственный пунктик был - да и остался, наверное - "делай, как правильно, чтобы о тебе хорошо говорили". Ей-Богу, тетку я уважаю больше - она на "правильно" совсем потеряла разум, но ее хотя бы не волновало мнение окружающих. Решит, что с утра все должны ходить на голове, потому что так предписывает этикет и расположились звезды - и все, не дернешься, будешь ходить, как миленький, даже бегать научишься! Вот и я научился...Только в школе мне это не слишком-то помогало.
  
   - Будет ложью, если скажу, что я всегда только защищался. Нападал тоже. Иногда это кончалось не так, как было задумано, для меня или кого-то еще. Ненавидел себя за это. На ошибку я прав не имел...
  
   **
  
   - Карл, он не только обожает быть правым и первым. Он попросту никогда не слушает других. Ни в грош никого не ставит.
   - Но согласись, с чего ему считать правым, к примеру, тебя, если в споре он дает тебе сто очков вперед?
   - У меня язык не так лихо подвешен! Но завидовать нечему! Молоть чушь мало ли кто умеет... Щенок этот жизни не видел, а что видел, так - тьфу, было б чем гордиться!
   - Откуда тебе знать, что именно есть в его жизненном багаже?
   - Знаю! Богатенькие родители, шмотки за бешеные деньги, любая прихоть - а помимо, на сладкое...
   - Хватит, довольно.
   - Нет уж, договорю. Тебе ведь его иногда жаль. Только подумай, что имел он при жизненном старте - и что другие. И для чего? Псу под хвост. "Кому много дано, с того многое спросится", я так считаю! Другие из кожи вон лезут, чтобы хоть прокормиться, так почему я должен быть снисходителен к избалованной дряни?
  
   **
  
   - Джейк был со мной колючим, как постель из кактусов. Ласковым тоже бывал, что колючек не отменяло. Ну и правильно... Может, я его и поэтому уважал. Он был умнее всех, кого я встречал... Вы скажете - какой это ум, если направлен на преступные цели, верно?
  
   - Я один раз нарвался на психопата. Против своего обыкновения поехал к нему, он казался щедрым и восторженным. Да... Еле вырвался - думал, он меня убьет. Хуже, чем просто садист... псих натуральный, - затяжка, и струйка дыма. - Он напился, и мне удалось сбежать. Вид у меня был... ночью сошло с рук; я остановил машину, деньги водителю рот заткнули. Дома сутки лежал пластом, потом позвонил Джейку. Тогда мы знакомы были всего ничего. Он приехал минут через пять - это по пробкам, да... Наорал на меня. А с тем придурком больше уже ничего не случится... Об этом я не просил, но все равно спасибо Джейку за помощь. Потом он увез меня к себе в загородный дом, впервые, и позволил уйти, только когда я был совсем здоров.
  
   **
  
   - Карл, это существо, испорченное до мозга костей. Он даже не скрывает, что сегодня говорит одно, завтра - другое... Может, и сам не понимает уже, когда врет, учитывая, что делает это с утра до ночи! Ты со своим родительским инстинктом вляпаешься, вот помяни мое слово!
  
   **
  
   - Мэтти... не повезло ему, Карл. Представьте - в семье все верующие, добропорядочные мещане... а сыночек преподносит подарок! Пьяницей, бабником, драчуном быть разрешено, поощряется даже, а так... Не знали они, конечно. Скрывал. Ну, может, догадывались. А по мне, зря скрывал. Если те, кто рядом, не принимают тебя, они - чужие. Лучше признать это, чем создавать иллюзию близости и родства. Тем более все равно почти не общались. А сестра у него хорошая была, все понимала. Соня... Она изредка приезжала. Порой мы сидели втроем в кафе, у нас было любимое. За окном дождь или снег, а внутри мигают фонарики теплые, а стены бархатистые на ощупь и все в разводах, словно маляр забавлялся. Смешное такое кафе.
  
   - Я у него иногда ночевал. Квартира, конечно, не слишком уютная, довольно-таки обшарпанная - это не Мэтти вина, денег-то не было на ремонт. У него было спокойно, как в аквариуме. Словно ты рыба, и за толстым стеклом в неподвижной воде. Не раздражало, я ведь совсем не привык к такому - чтобы спокойно и при том никому ничего не должен, не требуют соответствия некой веками установленной норме. Я же в глазах родных всегда был обязан служить эдакой вывеской, которую можно прибить над входом и гордиться тем, как исполнили родительский долг, несмотря на собственные разногласия. А что я за человек, зачем я вообще - мало кого волновало. Они даже не скрывали, насколько я им не нужен.
  
   **
  
   - Дурак ты, Карл. И более ничего. Надо было не церемониться, а всыпать ему как следует. Жаль, нельзя его просто так сдать в полицейский участок. Но помяни мое слово: если выкрутимся, он тебя еще шантажировать будет, дай срок. И трудно будет тогда отмазаться, что это не ты убил Джейка Сангеру. А за убийство, даже такого типа, увы, не благодарят. Ну ничего, этот узелок мы распутаем, только не лезь, вот чего я прошу!
  
  
   Вот теперь они шли через поле, и стебли травы цеплялись за ткань одежды, одновременно прогоняя и удерживая. Холодно было, и сыро. Серые домики, видневшиеся в отдалении, казалось, собрали в себя всю осеннюю влагу.
   Чем ближе подходили к постройкам, тем больше подбирался Рафаэль, он был уже, как звонкий лист металла.
   Ничего не говорил, но Карлу казалось - сам он читает мысли друга, уже неоднократно высказанные, а сейчас ставших почти материальными. "Зачем он потащил нас сюда на самом деле?", крутилось в голове Вары. Не желая отправиться сюда раньше, парень словно выжидал чего-то... соблюдая некие договоренности? Что, если там, у речушки, они стали свидетелями очередного спектакля, только на сей раз кровавого? Что, если Джейк сам невольно оказался марионеткой? Но тогда... слишком мелки фигуры и Рафаэля, и Карла, чтобы устранять их таким сложным путем. Но если им поручена какая-то иная роль?
   Сырые дома-подсобки с пятнами на стенах слепо смотрели на троих людей. В большинстве зданий уцелели стекла, но время отняло у них блеск и прозрачность. Воробьи сновали туда и сюда; когда они слетали с подоконника, казалось, что дома моргают.
   Обшарпанное здание вокзала было уже близко. Что оно, что остальные постройки хорошо сохранились - время и непогода "съели" краску на стенах и рамах, накидали грязи и мусора, предоставили траве и кустарнику расти, где им хочется, но при желании станцию можно было восстановить. Она напоминала еще молодую женщину, опустившуюся, переставшую следить за собой, однако достаточно сильную и здоровую, чтобы, как следует постаравшись, вновь стать красивой.
   Здесь вполне могли сохраниться камеры хранения, запирающиеся надежно.
  
   За ними тремя следили - и дома, и воробьи, и кто-то, остававшийся незримым. То ли бродяги, то ли собаки, то ли призраки здешних мест. В бродяг, животных и даже призраков поверил бы Карл, но не Рафаэль - он слышал едва уловимый стук от камешка, отброшенного чьей-то ногой, видел мелькание тени, которой в пасмурный день быть не могло. Слишком живая тишина для заброшенного места, слишком тихо для тех, кто не таится. Карлу почудилось - шевельнулось что-то белое, вспомнилась фигура в покрывале - но иллюзия отошла, оставив вместо себя зацепившуюся за гвоздь тряпку, бывшую когда-то медицинским халатом.
   Раздался смешок.
   Карл и Рафаэль обернулись одновременно. Дэни стоял неподвижно, и на губах играла непонятная и неприятная улыбка; сейчас он никак не походил на ангела или эльфа, скорее, на одержимого или наркомана, обкурившегося травы.
   - А ведь вас так ничему и не удалось научить, Карл. Наивный вы человек, - Вару он игнорировал.
   - Что ты...
   - Я был человеком Джейка. Я им и остался. А вам не стоило снова клевать на приманку. Счастливо, Карл. Увидимся в лучшем мире.
   Он начал поднимать руку, и оба мужчины слишком хорошо поняли, что значит этот жест. Сигнал кому-то, кто нажмет на спусковой крючок или, быть может, включит взрывное устройство.
   Тогда Рафаэль отпрянул в сторону, отталкивая с места Карла - и выстрелил.
  
   Ничего не произошло - ни звука больше, ни движения. Только воробей, вспугнутый громким звуком, а потом падением тела, снова запрыгал по разрушенной каменной кладке.
  
   Дэни пришел в себя, когда Карл донес его до машины.
   - Зачем?! Эх, да что с тебя взять... - приговаривал адвокат, вытряхивая на сиденье содержимое автомобильной аптечки. Растерянно посмотрел на парня, которого кое-как пристроил на заднем сиденьи. Тот был очень бледным, но больше сознания не терял и в целом выглядел не так плохо. Насколько серьезно он ранен? Левый бок, снизу...
   - Обмануть нас дважды за пять минут, - пробормотал Рафаэль, глядя, как под руками Карла понемногу проступает кровь на сооруженной наспех повязке.
   - Черт! - Карл извлек из куртки Дэни тот самый небольшой пистолет. А ведь Рафаэль закрыл его в ящике и не оставлял на виду ключ!
   - Так вот что ты задумал, - голос Вары стал похож на тихий львиный рык.
   - Я всего лишь не хотел выходить из дома безоружным, - с трудом ответил юноша, морщась от боли.
   - Что ж... возвращаемся.
   - Нет же! Идите... на станцию. Ящик там, - проговорил Дэни высоким, неожиданно звонким голосом. - Если поймут, куда мы уехали... Хотите, чтобы уничтожили и эти улики?
   - Бьюсь об заклад, если ящик и есть, к дверце прикручена бомба, - хмуро сказал Рафаэль. - Впрочем, пошли, проверим.
   - Но...
   - Здесь два шага, Карл! Ну, оставайся с ним, если хочешь.
   - Одного тебя не отпущу. Это пятнадцать минут, - быстро проговорил, обращаясь уже к Дэни, но, глядя в сторону. И повторил: - Зачем ты...?
   Ответа не дождался, впрочем, и ждал недолго.
   - Сейчас мы вернемся.
  
  
   Дверь открылась, и кто-то сел на место водителя.
   - Джейк?
   - Я, - мужчина не поворачивался. - Какой же ты кретин, Дэни.
   - Джейк... помоги мне...
   - Вот как? После того, что ты сделал?
   - Но ведь... у меня не было выбора.
   - Был, ангелочек мой. И не один.
   - Пожалуйста, - прошептал юноша.
   Непостижимым образом Джейк переместился на сиденье, где полулежал Дэни. Присел на самый краешек, прикрыл его руку своей.
   - Ничего, все пройдет. Как тогда, со скотом этим, помнишь? Пройдет. Тебе ведь уже легче?
   И правда, боль чуть-чуть отступила. Но голова все сильнее кружилась, было трудно дышать, и хотелось пить.
   Дэни заметил, что спереди, в кресле рядом с водительским, сидит кто-то еще. Светлые волосы - роскошный "хвост" на затылке, крупная прядь над ухом закачалась, когда человек наклонил голову.
   - Мэтти?
   Симпатичное неправильное лицо парня было грустным.
   - Что же ты... - тихо проговорил он.
   - Ты... чувствовал боль, Мэтти? Тогда...
   - Нет. Я и понять-то ничего не успел... как и Джейк.
   "Откуда ты знаешь Джейка?", - хотел спросить Дэни, но дыхания не хватило.
   - Не надо бы еще и тебе, - печально сказал Мэтти, избегая смотреть на друга.
   Джейк стиснул пальцы юноши.
   - Я учил тебя не быть идиотом. Странный ты сделал выбор, - и мрачно усмехнулся:
   - Чертов святоша... и этот, приятель его недоношенный! Они, похоже, решили не связываться с больницей, не пятнать свое имя...
   - Продержись еще, Дэйв, - умоляюще сказал Мэтти. - Попробуй...
   Машина покачивалась, будто ехала куда-то.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"