Кара-басов Максим Викторович : другие произведения.

Полвека тому вперёд (Мир Мути #1)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Жить или не жить? Если всё, что осталось у тебя - обойма патронов, приказ из далёкого прошлого и жажда мести? Каждый решает за себя сам. Я решил, что чувство долга важнее всего остального. И, пусть мир вокруг кишит мутантами, радиацией и изменёнными людьми! Несмотря на смерть, любовь, предательство - я выполню свой долг до конца! Книга также доступна на странице автора в ЛитНет: https://litnet.com/ru/book/polveka-tomu-vpered-b344225
  Предисловие
  
  Моей любимой жене Юлии, с благодарностью за
  бесконечные любовь, терпение и веру.
  
  
  Все события и персонажи данной книги не имеют отношения к реальности и являются плодом воображения автора. Все возможные совпадения случайны.
  
  
  
  
  "Люди, которые... признают войну не только неизбежной, но и полезной и потому желательной, - эти люди страшны, ужасны своей нравственной извращенностью."
  Лев Николаевич Толствой, "Царство Божие внутри нас".
  
  ***
  - Федя, проснись. Федя, ты меня слышишь?
  Голос мамы с трудом пробивался через гулкие, ритмичные удары. Бум-бум-бум.
  - Федя. Федя, ты меня слышишь?
  "Слышу, мама. Сейчас, ещё минутку, а потом буду на службу собираться."
  - Федя, проснись.
  Удары молота стали громче, от их настойчивого уханья заболело в ушах, потом пузырь лопнул, и я открыл глаза.
  Красный свет везде. Словно в проявочной комнате. Мамы рядом нет. Зато рядом, рукой дотянешься - мокрая стена дьюара. Первым делом вспомнилось, как в присутствии высших лиц государства отправился в длительный сон для проверки капсулы межпланетного корабля. Президент страны был последним человеком, которого я видел перед тем, как заснул - и мамы моей рядом не было. Строго говоря, её рядом не было с момента рождения и появления меня в бэбибоксе подмосковного роддома. Странные мысли в голову лезут... Но, надо выбираться отсюда самому, раз никто не открывает.
  Тело болело, словно только что выдержал пару тренировочных поединков против противника-каратиста. Для начала, отработанным до автоматизма движением сорвал датчики кардиомонитора с груди и плеча, вытащил катетеры. С трудом дотянулся до рукоятки люка, провернул 2 раза против часовой стрелки и выпал наружу.
  "Как выйдешь, станет немного холодно." - предупреждал Григорьев. Немного - это очень слабо сказано. Изо рта чуть не льдинки посыпались. Я прошлёпал к шкафчику, рывком открыл его. Полотенце, вытереться, бросить на пол. Нижнее бельё, термокостюм, военный комбинезон пилота. Фух, теплее. Теперь можно оглядеться.
  Никто меня не встретил. В помещении "Альфа-3-1" было пусто и холодно. Вместо ламп светятся только полосы флюоресцента на полу и на стенах; постанывает в углу блок РИТЭГа, около него жужжит и гудит запылённым фильтром вытяжной вентилятор. Сзади - объемный шкаф с капсулой дьюара. На полу - приличный слой пыли, да пару обрывков какой-то бумаги. У закрытой двери - стол со стулом, на нём компьютер, ящик и флэшка.
  "Эксперимент рассчитан на 3 года. Цель - отработка камеры криосна для будущих межпланетных полётов. Курсант Фёдор Панфилов, вы выбраны для прохождения этого эксперимента как наиболее подходящий кандидат. Имейте ввиду, что по решению руководства, сон может быть продлён на некоторое время в том случае, если Ваше самочувствие это позволит. Наша задача - отработка комплекса криосна на длительном этапе. Ваши коллеги тоже будут спать, но разное время, меньшее, чем Вы. С ними будем отрабатывать другие задачи по той же теме", - глава ФСО генерал Серов был немногословен и суховат в обращении.
  "Тебе, Фёдор, предстоит первым войти в историю человечества как космонавту, проведшему в криосне такой долгий срок. И, когда ты выйдешь из этого ящика, ты станешь таким же знаменитым, как Юрий Гагарин. Береги себя там!"
  Слова Президента, его крепкое рукопожатие и вспышки фотокамер молнией пролетели в памяти. А я стоял и тупил на экран РИТЭГа, где шёл обратный отсчёт времени с момента начала Эксперимента. "54 года, 231 день..." и состояние реактора: "...осталось 11% энергии, выходное напряжение 9.9 вольта, подача энергии на дьюар остановлена..."
  Всемирная слава, говорите? Я снова огляделся, попробовал открыть дверь. Она была заперта, обычный механический кодовый замок был заклеен куском пластыря, на котором небрежно выведено: "Включи комп, воткни флэшку".
  А где оркестр, вспышки камер и улыбки девушек у красной дорожки? Что за нахрен?
  ***
  Пыльный, с мёртвой паутиной по углам дисплей замигал и, всё же, засветился логотипом "НИИ ПКТ". Я воткнул флешку, и единственный видеофайл загрузился сам.
  На меня с экрана смотрел доктор Григорьев. Он же Доктор, или просто - Док. Усталыми, подёрнутыми тёмными кругами недосыпа, глазами.
  - Привет, солдатик. Давно не виделись.
  Я откинулся в кресле, старая, иссохшая кожа которого протестующе заскрипела.
  - Ты, наверное, сейчас рассматриваешь дверь, которая закрыта и не откроется, пока ты не провернешь кодовый замок на ней. Код в самом конце видео, я специально так задумал, - Григорьев захихикал, схватил карандаш со стола и почесал за ухом:
  - Знаешь, солдатик, многое изменилось. Пока ты спал. Как там говорится, "чем дольше в койке спит десантник, тем меньше может навредить?". Хе-хе. Ты вон дрых там, в своём дьюаре, видел сны. Про баб скорее всего. Или про что там Вас учат сны видеть? А пока ты спал, многое изменилось.
  Я подумал, что снов у меня не было. Док в очередной раз ошибся.
  - У нас тут, понимаешь, войнушка произошла. Когда тебя в сон уложили, сам Президент приехал, кнопки нажимал, пароль свой личный ввёл, чтобы у нас соблазн не возник тебя раньше времени вытащить. Ну, как ты понимаешь, твой дьюар имеет эффективность 99,95% изоляции, плюс радиоизотопный реактор на 20 лет минимум - в общем, как тогда Сам пошутил, в случае чего ты останешься последним живым существом на планете. Ты и тараканы.
  Григорьев внезапно воткнул карандаш в стол, карандаш жалобно треснул и развалился на части. Я от неожиданности вздрогнул, а доктор привстал и заорал с экрана так, что старые динамики выбросили целую тучу пыли:
  - СУКА! БЛЯТЬ! Шутник! Он небось в бункере своём отсиживается, надеется выползти из него, когда радиация спадёт! А нам что делать? На улице больше пятидесяти рентген в час! А запасов в бункере на две недели! НА 2 СРАНЫХ НЕДЕЛИ!
  Вспышка ярости прошла так же внезапно, как началась. Доктор поправил камеру, расстегнул верхнюю пуговицу грязного халата и захихикал:
  - Вот ты сейчас наверное прифигел, да, солдатик? Ты, небось, думал, что дверца откроется, а тут красная дорожка и военно-полевой оркестр тебя встречает? А тут бац - никого. Только грязь, пустота и я тут с экрана вещаю. Просто мечта для героя, верно, чувак?
  Григорьев отпил из кружки, снова почесал ухо обломком карандаша:
  - В общем, ты понял. Кто начал бомбы бросать, я не знаю. Мы здесь с лаборантами и охраной уже вторую неделю сидим. Сначала связь перестала работать, одновременно вся - от мобильников до ВЧ. Затем накрыло ударной волной. Хорошо, что Михалыч, начальник охраны, нас сразу же под колпак загнал и всё привёл в рабочее положение. Так что, радиации внутри нет. Пока нет. Воздуха хватит надолго, воды тоже, а вот жратвы не густо. Поэтому, солдатик, тебя и твоих коллег в бочках мы не выпускаем. Тебя, впрочем, никто при всём желании вытащить не сможет - ЭКСПЕРИМЕНТ, понимаешь! А вот остальные трое, которые в соседних помещениях спят... А их мы не выпустим, потому что иначе жрать совсем не останется. Пусть лучше спят. До поры, до времени.
  Доктор снова отпил из кружки, достал сбоку какую-то тетрадь и, перелистывая страницы, сообщил:
  - В общем, я не знаю, выберешься самостоятельно ты или нет. Будет у тебя воздух, или не будет. Хватит у тебя силы добраться до экрана или нет. Свой долг я выполню до конца. Слушай внимательно и запоминай. Первое. Самое главное, не позднее чем через сутки после пробуждения, вколи себе дестабилизатор А-86, вот ампула и шприц. Кладу их в самый верх ящика.
  Григорьев продемонстрировал ампулу с бесцветной жидкостью и шприц в пластиковом конверте, сложил их вместе в чехол, завязал и положил рядом с собой:
  - Дестабилизатор необходим, чтобы вывести из твоего тела остатки консервирующей жидкости. Если этого не сделать, ты медленно умрёшь от прогрессирующего паралича и остановки дыхания. Поэтому, будь так добр, нащупай вену и введи полный шприц, без остатка. Затем сутки минимум отлёживайся в кровати, не ходи и не перенапрягайся. Оставляю тебе 2 литра воды, в этом же ящике. Пей и сблёвывай. Много пей и ещё больше сблёвывай.
  Григорьев уложил в ящик пару бутылок воды, затем достал какую-то банку и пару упаковок таблеток:
  - Тут тебе кило тушняка и витамины. Сразу всё не сожри. Прости, что так мало, это мой 3-х дневный рацион. Мы тут немного голодаем, если ты ещё не понял. Рекомендую растянуть на пару суток. А там или к людям выйдешь, или... В общем, как повезёт. Далее. Кладу тебе комплект выживания для пилотов-космонавтов. Ну ты в курсе: нитка, иголка, пистолет Макарова, две обоймы, нож, компас и ручной фонарик. Шоколада нет, уж извини.
  Сложив всё перечисленное в ящик, Док защёлкнул его, повесил цифровой замок:
  - Код первые 4 цифры от входной двери.
  Надсадно прокашлялся и продолжил:
  - Теперь самое главное. Основной вход заблокирован. Энергии закрыть шлюз хватило, а вот открыть... Видимо, здание получило серьёзные повреждения, моторы не могут раздвинуть двери. В общем, выход запасной через воздушную шахту на уровне "минус 3".
  Григорьев помолчал немного, затем с жалостью посмотрел в камеру:
  - Если ты останешься жив, для тебя будет ещё одно важное задание. И поверь, выполнение его даст тебе куда больше шансов выжить, чем уклонение от него. Я не могу тебе его сейчас дать. Во-первых, я не знаю, насколько ты боеспособен. Во-вторых, кто-то другой может добраться до записи раньше тебя. Ну и самое главное - исполнение может подождать довольно много времени. Единственное, что могу сказать - если захочешь выжить в нашем погибшем мире, то это задание тебе понравится.
  Доктор поднялся, отряхнул свой замызганный халат:
  - Мы уходим в резервный бункер ФСО, координаты тоже сейчас не дам. По пути мы остановимся у армяна, ты знаешь это место, до войны мы там с тобой пару раз шашлык жрали. От заднего входа в кафешку 30 метров на северо-восток, там закладка под камнем будет. Если камня не найдём, то просто в землю закопаем. На выходе в шлюзе костюм химзащиты со сменными фильтрами и лопатка. Специально о тебе позаботились, цени. Да! Чуть не забыл. В пирамиде дозиметр и батарейки. Код такой же, как у замка на ящике.
  Григорьев помахал рукой и сказал напоследок:
  - Код на двери 1922-1991.... Найди нас в бункере. Обязательно найди. Ты - наша последняя надежда. Не только на возмездие... Иначе, зачем мы все жили? Просто так небо коптили, а потом - раз, и всё? Нет уж! Мы ещё побарахтаемся, солдатик!
  Изображение мигнуло, от флешки пошёл слабый дымок.
  ***
  Экран компьютера потемнел и я увидел своё лицо в его черном зеркале. "Что, Федя, попал ты под раздачу, как кур в ощип...". Набрал код, открыл ящик. Пыль умудрилась попасть даже вовнутрь него; я вытащил ПМ, провёл быструю разборку-сборку, протёр, как смог, поверхности бумажками. Вставил обойму, дослал, посмотрел в зрачок ствола.
  "А может..."
  Секундная слабость прихватила горло, я подавил жалобный хрип, вытер лицо. "Нет уж, мы ещё побарахтаемся!".
  Однако, пора было искать кровать и теплое место для проведения медицинских процедур. Забрав ящик, я провернул код на двери и осторожно приоткрыл её. В коридоре никого не было.
  Зато были холод и темнота. Те же флуоресцентные полосы давали немного ядовито-зелёного света; на стенах коридора поблескивала изморозь, а грязный, весь в пепле и мусоре пол местами светился лужицами замерзшего льда.
  Оставляя за плечом облачка выдыхаемого пара, я прошёл к двери комплекса "Альфа", открыл её ногой и вышел в продольный коридор подвала. Справа была дверь операционной. Внутри немного теплее - всё же, здесь стоял свой собственный РИТЭГ. Ожидаемо, он подмигивал красным светодиодом: "Всё, пацаны, мой срок службы вышел". Но, поверхность его всё же оставалась немного тёплой на ощупь. Хоть какой-то источник тепла! Подкатив кровать, я вколол себе содержимое шприца, подтащил пустое судно, открыл бутылку воды и стал ждать.
  Вокруг царила абсолютная, до скрипа в ушах, тишина. Давила странная усталость, тело стало болеть сильнее. Я прилёг на кушетку и задремал, вспоминая свой жизненный путь.
  А какой жизненный путь у сироты? После трудного и не всегда сытого детства в интернате - Суворовское училище. Закончил его с отличием, плюс "апостол" Кадочникова на занятиях по физподготовке воспитал из нас настоящих рукопашников. Детские мечты поступить в отряд космонавтов были жёстко приземлены комиссией: "Нам нужны пилоты, а ты - пехота". Но мечта осталась, стал искать какие-то коны по службе, благо суворовцам все двери открыты. "Апостол" свёл со служивыми из Ясенево, оттуда, оттрубив подготовку и обязательные полубоевые в Мумба-Юмбе, попал в ФСО. Странный извилистый путь объяснялся очень просто: страна наконец изготовилась к размещению постоянной лунной базы, а там нужны были не просто космонавты-пилоты, но и безопасники, и инженеры, и просто здоровые молодые люди, фанатеющие от звёздного неба над головой.
  Под "крышей" ФСО был создан небольшой отдел, в котором преподавали не только специалисты по государственной охране, но и профессора из Звёздного городка, из МГУ и МАИ. Группа слушателей все, как один - молодые, до 25 лет, спортивные юноши и девушки, имеющие за плечами реальный боевой опыт. Получали как минимум две профессии - кроме собственно функций охраны космического объекта совмещали должность помощника инженера по энергосистемам, пилота челнока, инженера по СЖО, специалистов-геологов, инженеров по строительным работам, монтажу систем связи и т.п. Проект получил название "Альфа-Космос", под него было построено небольшое снаружи и довольно приличное под землёй здание, получившее название НИИ ПКТ - "Научно-исследовательский институт перспективных космических технологий".
  В моей группе, под названием "Альфа-3", учились всего 4 студента. Фёдор Панфилов, то бишь - я. Алексей Говоров - добродушный гигант с позывным "Громозека". И пара девушек: Алиса Мокшина и Светлана Плотникова. Группа позиционировалась как силовая, обеспечение специальных операций на будущей лунной базе Луноград, возведение которой должно было начаться к окончанию нашего курса, или - через 3 года.
  Вторая профессия, которую мы осваивали на курсе, была связана с космическими перелётами. Два вторых пилота - Алексей и Света, и два вторых бортинженера - я и Алиса.
  Кроме нашей, было ещё несколько групп, с которыми мы пересекались в столовой и во время личного времени. Биологи, физиологи, химики, физики, инженеры, даже агрономы! В общей сложности, в Институте учились почти три десятка студентов для будущей лунной базы.
  После выпускных, однако, оказалось, что строительство базы затягивается. Из-за всё время растущей напряжённости в мире, Россия и её партнёры по будущему Лунограду, вынуждены были немного притормозить график постройки сверхтяжелых "Амуров" - основных ракет для отправки грузов и роботов на Луну. Чтобы не терять подготовленных специалистов, группы отправились работать по своему второму направлению в центр подготовки космонавтов. А наша группа, "Альфа-3", была перенаправлена на перспективный проект изучения криосна. Научники посчитали, что для будущей экспедиции на Марс значительно проще организовать криомодуль со спящим экипажем, чем защищать от радиации весь корабль и тащить припасы на лишние месяцы путешествия.
  - Ну вот посудите сами, товарищи. Куда проще защитить от радиации десять кубических метров с дьюарами на шесть человек, чем пятьдесят кубов на четверых! Да и реактор ядерного буксира сам по себе излучает неслабо. Так что, автоматика нежно выведет буксир на орбиту Марса, отцепит спускаемый модуль от опасного источника излучения - и только потом разбудит экипаж, - седой академик оглядел тогда нашу группу, задерживаясь на каждом взглядом, осознали ли мы всю важность нашей миссии?
  Начали нас тестировать, и так уж оказалось, что мой организм лучше других подошёл к длительному пребыванию в "консервной банке" дьюара.
  Тогда-то меня и выбрали для самого амбициозного эксперимента - 3-х летнего непрерывного сна.
  "Этот опыт необычайно важен для будущих перелётов, Федя. Представь себе, - говорил мне тогда куратор проекта доктор медицинских наук Александр Иванович Григорьев, - если вдруг что-то случится с кораблём и нам придётся высылать спасательную экспедицию, необходимо будет точно знать, сколько времени возможно максимально продержать экипаж в криосне. Какие последствия для организма произойдут в случае, если человек будет спать не один год, а, скажем, два? А три года? А если - больше? Ты нам подходишь как никто другой - у тебя все показатели организма, все его параметры очень близки к средним показателям по группе космонавтов, которая уже сейчас начинает обучаться по программе освоения Марса. И этот опыт куда более важен, чем непосредственная работа на Луне - тем более, что подготовить специалиста вместо тебя мы успеем, пока ты будешь спать. Ну как, согласен?"
  А как тут не согласиться?
  Подготовка ко сну, тем не менее, сильно отличалась от обычной учёбы в Институте. Прежде всего, часто приходилось посещать спецклинику при Кремле - там находилось, как мне сказал Док, уникальное оборудование для погружения в криосон на короткие периоды времени. Странно, почему именно там? Ну, наверное какой-то медицинский резон в том был, мне об этом ничего не говорили.
  После нескольких десятков кратких "нырков" в криокамерах Кремлёвки, началась подготовка к длительному сну уже в самом Институте. Наша группа получила 4 новых дьюара - огромных термоса с системой охлаждения жидким азотом, с новенькими автономными электроустановками на базе радиоизотопных генераторов - РИТЭГов. Сама установка, как сказал Григорьев, тоже экспериментальная и в каждой из 4-х использованы различные материалы и механизмы. Почти полгода нашу группу мучали тем, что обучали всем хитростям быстрого ремонта этих установок и самих РИТЭГов практически подручными материалами. Впрочем, ЗИП* к ним у нас тоже был. Каждый из нас к началу "сна" мог с закрытыми глазами разобрать и собрать основные узлы своих "саркофагов".
  В день, когда я отправился в свой 3-х летний "полёт", в Институт прибыл сам Президент. Крепко пожав мне руку, он сказал буквально следующее:
  "Тебе, Фёдор, предстоит первым войти в историю человечества как космонавту, проведшему в криосне такой долгий срок. И, когда ты выйдешь из этого ящика, ты станешь таким же знаменитым, как Юрий Гагарин. Береги себя там!"
  Президент подмигнул, махнул рукой и отошёл в сторону. Меня тут же засунули в дьюар, воткнули в руку шприц с какой-то жидкостью, после чего я быстро заснул.
  И только эхом в голове отдавалось: "Береги себя там!". Я успел ещё подумать: "Это самое глупое напутствие, которое я слышал в своей жизни..."
  
  Глава 1. Москва 50 лет спустя
  
  Муть. Явление, известное с первых дней
  после ядерной войны и начала Ядерной Эры.
  Представляет собой плотный, зелёного цвета,
  туман, в котором появляются Зёрна Силы.
  Муть обладает выраженным мутагенным эффектом.
  Замечен эффект поглощения туманом радиоактивного
  излучения всех типов. Известные два явления Мути:
  Весенний Гримуар и Холодное Солнце. Муть делится на
  Пограничную, Ближнюю и Центральную (Глубокую).
  
  (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное.
  Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
  
  Доктор Григорьев опять ошибся. И суток не прошло, как я снова был на ногах. Что бы там ни было залито в шприце, самочувствие улучшилось до нормы. Прямо у кушетки я сделал несколько разминочных комплексов в русском стиле, используя вместо посоха подвернувшуюся под руку стойку для переливания крови. Переснарядил обоймы, позавтракал глотком воды и вышел из палаты. Стоило озаботиться поисками еды, поскольку банка тушенки зашла в меня вчера без остатка.
  Подвал насчитывал пять уровней. По крайней мере, столько уровней было на пульте лифта, и столько же этажей нужно было пробежать с самого низа на поверхность во время учебной пожарной тревоги. Площадь его была примерно равна площади здания наверху, то есть около 500 кв. м.
  На самом нижнем уровне находились склады, системы очистки воды и воздуха и различные коммунальные службы. Я неплохо знал уровень "минус 5", поскольку на второй месяц обучения получил два наряда вне очереди за... неважно за что, в общем - провёл там на посту со шваброй наперевес почти сутки. За это время облазил всё, что было открыто. Кстати, где-то там осталась моя счастливая заначка - пачка сигарет "Космос", которую я спрятал перед уходом в сон, с целью ритуально выкурить её в компании своих друзей одногруппников после триумфального возвращения... Пачку заберу, а вот как дальше пойдёт... Будем оптимистами!
  В почти полной темноте, подсвечивая себе фонариком, я спустился по лестнице на самый нижний уровень подвала. Здесь также царил беспорядок, на полу застыли грязные лужи натёкшей откуда-то воды. Коридор привёл меня к противоположному концу уровня, где была ещё одна лестница, уже без лифта. Здесь, за трубой воздуховода, я нащупал полиэтиленовый пакет со своим счастливым "Космосом", сунул его в карман и обернулся на резкий звук. Что-то упало за дверью склада.
  Аккуратно открыл её, подсветил фонариком. На пустом стеллаже, рядом с банкой из-под кофе сидел довольно упитанный мышонок.
  - Значит, я не один живой на этой планете!
  Мышонок осуждающе посмотрел на меня, прыгнул в сторону и скрылся во тьме.
  - А ну-ка посмотрим, чем ты тут питаешься?
  Еды не было. Тот стеллаж, на котором сидела мышь, был пуст. Банка из-под кофе использовалась явно не по назначению, имея следы пепла и гари внутри. Соседние стеллажи были аккуратно заставлены какими-то моющими средствами, мылом, стройматериалами и различными механизмами. Обойдя весь уровень, я убедился - еды здесь нет и, наверное, не было никогда. Единственным помещением, в которое мне не удалось зайти, была комната с распределительными щитами и насосами для артезианской воды. Ну и не беда! Электроэнергии все равно не было, а воду я надеялся найти выше.
  На минус-четвёртом этаже располагалось само убежище. Оно представляло собой полностью открытое пространство с колоннами там и сям, разделённое только пластиковыми перегородками высотой в человеческий рост. По обе стороны центрального прохода в образованных этими стенками коридорах были комнаты для сотрудников института и курсантов. В центре пространство было более свободным, здесь находилась небольшая площадка для приёма пищи и просмотра телевизора. Десятка полтора столов сейчас были сдвинуты в сторону, лишь несколько стояли рядом. Я подошёл и пересчитал стулья: получалось, что в момент изоляции убежища здесь оставалось всего 15 человек. По крайней мере, столько немытых тарелок и вилок с таким же количеством стульев я насчитал. Было видно, что уходили они второпях, не законсервировав толком этаж и бросив всё пылиться в полном беспорядке. Никаких следов еды и воды я здесь также не нашёл, большинство кубриков были пусты, не было даже матрасов. На одной тумбочке, впрочем, я нашёл ветхий журнал "Вестник ядерной физики", который взял с собой. Под соседней кроватью нашёлся старый, но всё ещё крепкий армейский рюкзак. Переложил в него содержимое коробки - совсем другое дело!
  Санузел находился у выхода на лестницу. Запах там стоял довольно поганый, а воды тоже не было, так что я направился дальше.
  Минус-третий этаж - вотчина научников. Он разделён на несколько блоков, большинство из которых оказались закрыты. Безрезультатно попробовав свой код на остальных дверях, я вернулся в больничку. Здесь, при внимательном осмотре, я нашёл только пару эластичных бинтов в надорванной упаковке и неведомо как забытый древний набор металлических шприцов и игл для инъекций. Остальные медикаменты и инструменты исчезли.
  Блок "Альфа", в котором я очнулся сутки назад, так и стоял открытым. Все помещения были пусты, дьюары открыты, РИТЭГи заглушены. Я вернулся в свою комнату, ещё раз обыскал её на предмет вещей и воды, но ничего не нашёл. Затем потратил пару минут на заглушку своего РИТЭГа. Пусть он почти выработал свой ресурс, но негоже оставлять его активным.
  Лестничных пролётов между минус-четвёртым и минус-вторым было целых четыре штуки. Высокий третий уровень! На минус-втором располагались помещения для хранения научных материалов, учебный полигон для будущих космонавтов и - цель моих поисков. Склад скафандров и учебных пособий для будущих жителей Луны. Дверь в него была опечатана, но замка как такового не было.
  - Ну вот, мои дорогие товарищи, сейчас будем Вас исследовать!, - обратился я к ряду висящих на стене склада белых скафандров с надписью "Сокол-5М" на шлеме и флагом России на рукаве.
  В каждом скафандре, пусть и учебном, обязательно заправляется так называемый "кэмелбэк" - небольшая навороченная ёмкость с водой, трубочка которой выходит в район рта. Скафандр предназначен не только для путешествий или работы на поверхности Луны. Он является также основным средством спасения своего обитателя на случай нередких в космосе чрезвычайных происшествий. Потому, в каждом скафандре есть небольшой контейнер на пару литров воды. Он герметично закрыт, открывается непосредственно перед употреблением и часто находится внутри скафандра в закрытом состоянии целые годы. Конечно же, его необходимо менять - и на складе должны быть сотни бутылей с водой для этих целей!
  Поиски были удачными. Почти сразу я наткнулся на упаковки с лавсановыми бутылками и надписью "Вода питьевая слабо минерализованная". Срок хранения давно истёк, но вода внутри была вполне себя хороша. Поиски еды, впрочем, успехом не увенчались - в учебных скафандрах её нет. Зато она должна быть уровнем выше.
  Минус-первый был единственным уровнем, на который могли попасть люди, не имеющие отношения непосредственно к проекту. Перед выходом на него мне пришлось повозиться с замком КПП - небольшой комнатки сразу перед лестницей. Почему-то она была заперта снаружи. Замок, впрочем, также был простой, лепесток легко поддался на манипуляцию с кусочком пластика. Открыв его, я прошёл в административную часть подвала Института.
  Кабинеты с обеих сторон коридора были пусты. В некоторых был настоящий бедлам - такое ощущение, что там подралась рота пьяных дембелей. В паре мест в ведрах для бумаги остались следы пепла - при эвакуации явно сжигались какие-то бумаги. Но, меня не интересовали эти кабинеты, мне нужно было дальше.
  После пары поворотов я вышел в довольно крупное и высокое помещение. Здесь был свой небольшой музей космонавтики - и в витринах его лежали тюбики с космической едой. Я сам разгружал коробки с экспонатами, которые приехали прямо с фабрики питания в Звёздном городке. Впрочем, экспонатами они стали только после того, как их уложили на бархат витрин и поместили рядом с ними краткое описание каждого тюбика. Теперь здесь не осталось ни одного целого стекла, а фальшпотолок местами обвалился прямо на мебель, забросав всё вокруг кусками битого гипсокартона. Пришлось освобождать разбитые витрины от его остатков, рискуя сильно порезаться о битое стекло.
  - Ну и обжоры!, - разочарованно произнёс я, глядя на пустые полки с этикетками, - "Борщ мясной, 250 гр.". Где ж ты, мой борщ!
  Очистив кое-как витрины с образцами космических инструментов, я забрал универсальный складной нож, специально разработанный для Лунограда. По крайней мере, так гласила табличка около него. Отличная сталь, не хуже чем на ноже десантника, титановые щёчки плюс пара инструментов и, главное - открывалка для консервов!
  Оставалась надежда только на столовую, которая находилась выше, на первом этаже собственно здания НИИ. А для того, чтобы попасть туда, нужно было снова спуститься на минус третий, пройти резервный шлюз вентиляционной шахты. Основная дверь шлюза наверх была передо мною. Но, рукоятки открывания были повреждены ломом, валяющимся неподалёку, и, подёргав их, я направился обратно.
  Вентиляционную шахту нашёл быстро. Она притулилась к входу в блок "Д" и замок её массивной двери был открыт. Миновав небольшой тамбур, я вышел к шлюзу. Перед ним, на стене, покоилась пустая пирамида для оружия, несколько костюмов ОЗК, ящик с противогазами и пакет из универмага. В последнем я нашёл потертый китайский детектор радиации, пару фильтров и батарейки для детектора. Батарейки оказались полностью севшими аккумуляторами. Не беда, вытащил такие же из ручного фонарика, вставил старые, покрутил ручку. Через пару минут лампа фонарика неуверенно загорелась. Значит, батарейки живы, надо только заряжать.
  Неприятный сюрприз ждал меня после включения детектора. ОЗК, уныло притулившийся прямо у шлюза, чувствительно фонил с одной стороны. У второго костюма фонили штаны. И только третий, самый крайний, костюм оказался полностью чист от радиации.
  Никогда не любил эти костюмы. Зимой холодно, летом - жарко. Отсутствует необходимая для боя гибкость, почти ничего не видно в противогазе, слышимость тоже на уровне аквариума. Но, делать нечего. Детектор просто так щелкать не будет...
  Глубоко выдохнув, я напялил на себя воняющий старой резиной костюм, противогаз и, открыв гермодверь внешнего ходка, шагнул в тёмный коридор...
  ***
  Бункер нашего НИИ (теперь уже называть его просто подвалом язык не поворачивался) был построен вместе со зданием на поверхности за несколько лет до начала моего сна. О важности проекта говорит хотя бы то, что под его строительство выделили небольшой участок на Воробьевых горах, со стороны МГУ. Не помогли ни вопли экологов, ни явное противодействие мэрии столицы: "Это место, где будут исследоваться передовые технологии по освоению всей Солнечной Системы! Где быть этому новому институту, как не около МГУ?",- сказал тогда, как отрезал, всесильный генерал Серов.
  В основном здании было четыре этажа, что для Москвы просто карликовые размеры новостройки. Построено было оно в том же стиле, что и МГУ - сталинский ампир, только в миниатюре. Архитектору удалось каким-то образом подчеркнуть монументальность той эпохи, приблизив это здание эстетически к возвышавшемуся неподалеку главному корпусу университета. А с другой стороны - здание явно было суперсовременным, с ажурными окнами, стекла которых изменяли свою прозрачность под воздействием солнечного света, с вертолетной площадкой, вписанной в небольшой парк и с комплексом спецсвязи на крыше здания.
  Выбравшись из вентиляционного люка, я понял, что архитектор старался зря. Здание было на месте. Но не полностью. Со стороны фасада, который выходил на МГУ. Тыльная же сторона здания отсутствовала совсем. Возможно, кучи снега скрывали как раз то, что осталось от него.
  Снег. И ветер. И холод. По моим расчётам, если атомные часы РИТЭГа не соврали, сейчас должен был быть апрель. Но, вместо весенних трелей птиц первое, что я услышал - лютый свист ветра. С трудом расчистив снег над люком, я по пояс вылез из шахты и только потом увидел небо. Оно было затянуто низкими тёмными тучами, и с него сыпал мелкий сухой снежок.
  Детектор щелкал чуть чаще обычного, возвещая о безопасности мира снаружи. Я полностью выбрался из люка, тщательно задраил его и поскрипел по плотно слежавшемуся насту к тому, что раньше было НИИ Перспективных Космических Технологий. Пустые окна без единого стеклышка были засыпаны по первый этаж. Обогнув развалины, я увидел панораму Москвы.
  - Мать моя женщина...
  Города не было. Вместо него до горизонта возвышались горы снега, местами очертаниями напоминавшие какие-то постройки. Иногда это были просто курганы с изредка чернеющими бесформенными остовами того, что раньше было зданиями. Иногда, там где ветер был занят борьбой с особо высокими курганами, по их основаниям внезапно прорывались отдельные скелеты деревьев, обгорелые спички столбов и обломков некогда стройных стен.
  Выше же скелетов зданий стоял плотный, с зеленоватым оттенком, туман. Сгоревшие спички небоскрёбов утопали в его языках, словно скелет кита в пене прибоя. Туман лениво колыхался в переулках, скрывая панораму города в своём молоке.
  Холодея от ужаса, я обернулся. Здания МГУ больше не было. Бульвар, который когда-то вёл прямо к центральному зданию превратился в скопление небольших холмов, из которых торчали обломки колонн, арматуры и мраморных блоков. Не осталось ничего целого, ни единого камня или дерева. И, словно напоминание о прошлом, в нескольких сотнях метров от того, что раньше было бульваром, торчал вверх тормашками, ногами к тусклому небу, металлический торс Михайло Ломоносова.
  Только сейчас я осознал, что здесь прошла война. Постоянно отодвигаемая на задний план мысль о реальности происходящего накрыла меня. Я сел прямо в сугроб. Внезапно стало очень душно. Сорвав противогаз, я захрипел горлом. Воздух не шёл в лёгкие.
  От свалившегося горя, от ужаса увиденного, моё сердце перестало биться. Из последних сил, задыхаясь, я несколько раз ударил себя в грудь, пытаясь протолкнуть ледяной воздух вовнутрь. С кашлем, с хрипом, с десятого раза это наконец получилось.
  Я лежал под снежным небом Москвы и не находил сил пошевелиться. Лютый воздух зимы пробирался через одежду, ледяной ветер завывал по-волчьи, хозяйничал в развалинах моего мира. И только потёртый детектор продолжал скупо пощелкивать в моей руке, считая микрорентгены...
  ***
  Я не помню, как оказался под крышей. Вроде бы, это была какая-то древняя, чудом уцелевшая остановка примерно в километре от НИИ. А может быть, это были останки какого-то древнего животного, выброшенные на поверхность земли чудовищной силой атома. Я не знаю. Не помню.
  Я просто сидел, обхватив руками колени и пытался согреться. Растопить холод, закравшийся в сердце за те несколько минут, пока я учился заново дышать.
  Мне никогда не было так страшно. Даже в мумба-юмбах, в которых каждый день можно было схватить пулю. Ни в первом прыжке с парашютом, когда после рывка крик застрял в лёгких и не хотел выходить. Ни тогда, когда старый дырявый Ан-24 потерял один из моторов после касания ВПП в далёком Мозамбике.
  Там страх был мгновенный, мобилизирующий. Там я знал, что пусть сейчас сложно и тяжело, но скоро я снова увижу родное небо Москвы, пройдусь по её шумным, наполненным светом улицам, увижу смеющиеся и грустные лица своих.
  Но теперь, сидя в промёрзшей остановке посреди развалин своего мира, я не понимал, куда мне возвращаться. Безумная мысль вернуться в бункер, собрать из нескольких комплектов один работающий дьюар и отправиться в сон на следующие десятилетия - эта мысль уже не казалась неосуществимой и безумной.
  Я не знаю, чтобы со мной случилось, если бы не пачка старого "Космоса" в кармане. Я машинально вытащил сигарету, чиркнул колёсиком зажигалки и в надвигающихся сумерках вдруг увидел того самого мышонка, который встретился в подвале Института. Он внимательно и с укором смотрел на меня, сидя на пеньке в паре метров. Я протянул к нему руку и он, недоверчиво обнюхав пальцы, вдруг шустро забрался по ним под рукав костюма. Потом выглянул оттуда, словно спрашивая разрешения.
  - Забирайся, забирайся. Живое существо... Единственный друг...
  Мышонок повёл носом, умостился внутри рукава и, кажется, захрапел. Я аккуратно, чтобы не потревожить его сон, вместился в сугроб, немного нагреб снега вокруг для тепла и тоже заснул, забыв потушить так и не выкуренную сигарету...
  
  Глава 2. Выжившие
  
  Тотемы - система власти, религиозного поклонения
  и совместного проживания в послевоенных Княжествах.
  Фактически, это вертикальная структура племенного
  сообщества, внизу которого находятся рабы,
  вверху - княжеские рода.
  Благодаря неуклонной заботе руководства СПД, в последние
  годы высшие жрецы Тотемов проходят обязательное
  обучение в Семинарии Святоча. Благодаря повышению уровня
  образования жрецов, ушли в прошлое культы человеческих
  жертвоприношений своему Тотему, земенённые на
  символическое сжигание святых даров.
  
  (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное.
  Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
  
  Наутро ветер стих.
  Небо было по-прежнему серым, но однородно-зимним, без вчерашних грозовых туч. Я выбрался из своего гостеприимного сугроба, отряхнулся. Достал детектор. Он ушёл в режим сна, но после включения ничего страшного не показал. Да, уровень радиации был повышенным. В несколько раз более высоким, чем обычный. Но зато не было тех страшных десятков рентген, о которых рассказал Григорьев.
  Спохватившись, я раскрыл рукав. Мышонка не было. Нечёткая, мелкая цепочка следов обнаружилась в нескольких метрах от сугроба; мышонок явно ушёл по-английски, не прощаясь. А может быть, не смог меня добудиться. Следы вели к огромному сильно разрушенному зданию примерно в сотне метрах от меня. Но я не стал туда идти. В конце-концов, встретились дважды - авось и в третий раз встретимся. Жаль, не познакомились, не знаю имени. Прости, мышонок.
  - Так, лейтенант Панфилов. Смир-н-на! Похоже, у тебя конкретно придавило крышу. А между тем, уже утро, а мы со вчера не жрамши.
  Тут же вспомнился Григорьев с его заданием. Может быть, заодно и покушать удастся? Мда... Что говорить, а отсутствием оптимизма я никогда не страдал.
  - Прорвёмся!, - я решительно перехватил рюкзак и потопал по свежему снегу.
  Кафешка Арама находилась примерно в 10 минутах неспешной прогулки от НИИ, в небольшом сквере у бульвара. Раньше.
  Теперь мне пришлось пробираться сквозь груды камней и поваленных деревьев и столбов, которые, словно пасти капканов, ждали ногу неосторожного путника. Часто они таились под ровным, обманчиво плотным на вид снегом. После первых провалов по колено, я остановился и из подручных средств соорудил снегоступы. Идти сразу стало легче.
  Мой путь вдоль бульвара напоминал петли испуганного зайца. Вот здесь я уткнулся в полностью выгоревший остов автобуса, слева и справа от которого перемешались в невероятном хаосе старые провода, столбы и стволы. Пришлось возвращаться с сотню метров, выискивая безопасный обход среди развалин. В другом месте я чуть было не упал в огромный провал прямо посреди улицы, который поглотил добрый десяток автомобилей. В конце-концов, мне пришлось обходить настоящий кратер того, что раньше было станцией метрополитена. На соседних улицах было ещё хуже - десятки скелетов разваленных зданий, балки перекрытий, листы полусгоревшего шифера превратили улицы в непроходимое минное поле.
  А ещё, слева, по направлению к центру города, в воздухе постоянно висела зелёная пелена тумана. Видимость его менялась от пары метров до полукилометра, и иногда я чувствовал, что из него за мной кто-то следит. Ощущение было неприятным и, хотя ни разу я не смог разглядеть ничего живого, движущегося внутри этой пелены, предпочитал держаться от неё подальше.
  Пару раз мне казалось, что в снегу лежит книга или какой-то журнал. Я бросался туда, но каждый раз вместо них обнаруживался какой-то обгоревший мусор.
  В детстве я очень много читал. В интернате была неплохая детская библиотека, которой почти никто не пользовался. Для меня же чтение стало отдушиной, настоящим убежищем для маленького человека, ежедневно вынужденного драться за место под солнцем. Вот и сейчас, остро захотелось оказаться в тиши мягкого солнечного света, между полками немного пыльных книг. Только где сейчас найти уцелевшую библиотеку?
  Пожары неразборчивы. Они едят всё. Но первыми они жадно, почти без копоти, сжирают именно бумагу. За те несколько часов, пока я осторожно пробирался к своей цели, я не увидел ни одной книги, ни обрывка газетного листа. Даже деревья были обожжены, многие - до самой сердцевины. Некоторые стволы ещё стояли, сопротивляясь ветрам. Тем ужаснее выглядели их раны.
  Когда до кафешки оставалось буквально несколько десятков метров, дозиметр взвыл. Щелчки превратились в непрерывный стрекот. Я рванул обратно, через несколько шагов детектор успокоился.
  Осторожно, шаг за шагом я снова начал приближаться к тому месту, где цепочка моих следов развернулась обратно. Это место сильно отличалось от того, что мне пришлось видеть ранее. Справа, за грудой очередных развалин, зиял огромный кратер. Даже толстый слой снега не смог скрыть его размеры. Раньше бульвар здесь отворачивал в сторону; теперь на месте городских кварталов не было в прямом смысле ничего. Если я не сбился с пути, то как раз за этой самой воронкой должен был быть виден стадион Лужники; однако, до самого горизонта протянулась такая же холмообразная снежная пустыня. Вчерашний зелёный туман немного рассеялся, открывая леденящий душу вид на развалины столицы. И лишь в паре километров, прорывая вершинами мутное облако, решетчатыми скелетами пестрели башни того, что раньше было Москва-Сити. Обернувшись, я понял что уже несколько минут незаметно для себя поднимался вверх, и стоял сейчас практически на краю вала из обломков земли, кирпича и металлоконструкций. Вытянув в руке детектор, я нащупал ту зону, за которую заходить не стоило. Это был край обвала, начало кратера.
  "Чтобы там не взорвалось, это была жуткая дрянь, если и через полвека продолжает так фонить", - подумал я.
  Сверху я увидел, что цель моего путешествия стерта с лица земли. Несколько небольших холмиков на месте, где раньше стояли 9-ти этажки. Кафешка была между ними, на входе в сквер. Арам очень гордился своим пробивным характером: мол, даже когда затеяли реконструкцию и вместо гаражного кооператива устроили этот самый сквер, он сумел подтвердить своё право на ларёк с мангалом. Только пришлось сменить дрова на газ.
  - Кажется, приплыли. Ладно, пойдём посмотрим, товарищ лейтенант, может быть что-то и найдём.
  Осторожно, шаг за шагом, я полчаса потратил на то, чтобы проползти к этим самым развалинам. Местами довольно сильно фонило; пытаясь обойти такие места, я раз за разом утыкался в непроходимые завалы. Наконец, обойдя, кажется, в пятый раз небольшой перекрёсток по полукругу, я вышел к цели своего похода.
  Слой снега покрывал всё. "Минимум полметра". Сверху он был лежалый, достаточно твёрдый. Я вытащил лопатку, начал копать. Довольно скоро выяснилось, что копаю верно - лопатка уткнулась в металлический лист ярко-оранжевого цвета. Вернее, он когда-то был таким. Под ярко-оранжевыми лохмотьями проступал пятнами небесно-синий цвет - до ремонта именно такой цвет и был у кафешки. Я обкопал лист, вытащил его из-под снега. Пусто. Копаю дальше.
  В этот момент почувствовал чье-то присутствие. Мышонок! Сидит напротив, в паре метров и заинтересованно наблюдает за полоумным лейтенантом, который зачем-то роет снег.
  - Ну привет. Давай познакомимся? Я - Фёдор, - снял руковицу и протянул к нему руку.
  Мышонок фыркнул, пробежал пару шагов и стал вылизываться.
  - Ага. Тебя звать Лизун?
  Мышонок отрицательно качнул головой, снова фыркнул.
  - Фыр? Тебя звать Фыр?
  Пару раз подпрыгнув, мышонок забрался на руку и уставился на меня.
  - Отлично. Будем знакомы, Фыр. Жрать хочешь?
  Фыр сморщил физиономию, мол, кто ж не хочет.
  - Я вот копаю тут. Раньше тут вкусно кормили. Шашлык-машлык от Арама, не слыхал?
  Мышонок спрыгнул с руки, и стал принюхиваться. Потом отрицательно мотнул головой и снова начала вылизываться.
  - Вот ты мне не веришь, а зря. Ты наверное, просто ещё очень молодой и не помнишь то славное время. Арам знал толк в мясе. Умел и любил его мариновать. Однажды даже сказал, что мясо должен полностью готовить один человек, от разделки туши до подачи на стол. Только где он тут настоящего барана теперь найдёт?
  Я сокрушенно показал Фыру рукой на развалины, обвёл их. Тот, не мигая, наблюдал за мной.
  - Ну, что толку мечтать о несбыточном! Давай лучше подумаем, где мне могли тут хорошие люди посылочку оставить. Ты ничего странного не видел?
  Мышонок побегал на месте, потом, как заправская ищейка бросился к развалинам. Я поспешил за ним.
  - Ох ты, мой хороший!
  Груда камней в нескольких метрах от меня явно была заново сложена. Я быстро очистил её от налипшего снега и в основании увидел небольшую выемку. Там, в нескольких слоях истлевшего полиэтилена я нашёл кубик-рубик Дока.
  Старый, выцветший кубик-рубик. Григорьев никогда с ним не расставался. Я помню, что он всегда таскал его с собой и выкладывал на стол около себя, часто хрустел им, не обращая внимания на недовольные взгляды коллег. Собирал часто Рубика и на приёме экзаменов. Однажды он хрустел им даже на выпускных, прямо около генерала Серова. Тот, кстати, не обращал на хруст никакого внимания.
  - Фыр, какой ты молодец! Ай, молодец!
  - Руки вверх!
  Я медленно повернулся. Это был не Фыр. За спиной, наставив на меня оружие, стоял человек.
  - Руки вверх, я сказал!
  ***
  Вниз-вверх. Тук-тук. Тук-Тук. Вниз-Вверх.
  Человек, с ног до головы укутанный в тряпьё, не сводил с меня обрез. Я сидел к нему лицом, спиной к движению, и ритмично качал рычаг дрезины. Я уже несколько раз говорил ему, что очень рад встретить хотя бы одного живого в этом мёртвом городе, но он никак не реагировал. Положил меня на снег, нашёл ПМ и забрал его, не тронув, впрочем, ничего другого. Затем мы долго шли по цепочке уже его следов, пару раз зачем-то замирая в развалинах. Он внимательно прислушивался, принюхивался к воздуху, после чего мы снова поднимались и шли дальше. Однажды он просто толкнул меня в снег, прижал палец к губам и прилёг рядом, изготовившись к стрельбе. Я сначала ничего не заметил, но покорно ждал команды этого странного субъекта.
  Наконец, он подманил меня пальцем:
  - Не твои ли соратники?
  Между домами впереди показалась группа людей в белых маскхалатах. Они шли след в след, внимательно контролируя окружающее пространство. В руках у впереди идущего был длинный щуп, с помощью которого он проверял снег впереди себя. Каждые несколько метров группа останавливалась, ожидая, пока впереди идущий осторожно прощупает землю под толстым слоем снега.
  На головах у них были металлические шлемы с полукруглыми забралами, которые, впрочем, были подняты. Когда цепочка приблизилась, стало понятно, что вооружены они однотипными и незнакомыми мне толстыми короткоствольными автоматами, а у одного из них на плече висел "Вал".
  Под белыми накидками стала видна и форма: странного мышиного цвета, с оранжевой вставкой на средней пуговице. Передвигались эти солдаты на спортивных лужах. У впереди идущего на шлеме красовался металлический череп с крыльями.
  В целом, всё это производило впечатление какой-то фантасмагорической реконструкции "фашисты в Антарктиде". Картину дополнял пленник в медвежьей шкуре, с трудом переставлявший ноги и поминутно отхаркивающийся кровью из разбитого рта.
  Странная группа свернула за руины многоэтажного дома. Мой спутник отполз обратно и, переведя на меня обрез, тихо спросил:
  - Ну? Твои друзья?
  Я отрицательно покачал головой:
  - Первый раз вижу.
  - Ну-ну... Ладно, потом разберёмся.
  
  И мы снова двинулись вперёд.
  Минута проходила за минутой. Я мог бы уже несколько раз спокойно обезоружить его... Но не стал этого делать. Пусть он приведёт меня куда угодно, но к людям. А там уже разберёмся. Так я думал, пока мы шли по развалинам Москвы, быстро отступающими перед заснеженным лесом.
  Через пару часов такого передвижения мы вышли к старой станции. Множество запорошенных снегом путей, среди которых чистыми рельсами отличался только один. На нём стояла двухместная дрезина.
  - Садись.
  Я занял место спиной к движению, человек уселся напротив меня и сказал.
  - Дави рычаг.
  Выполнил то, что он требовал. Очень медленно, скрипя всеми сочленениями, дрезина покатила по дороге.
  Уже начало смеркаться. Человек не проявлял никаких эмоций. Ни нервов, ни торопиливости. Я видел только его глаза и переносицу. Он цепко следил за мной, иногда осматривал окружающий нас пейзаж. Но в целом, стрелок уже не нервничал так, как в то время, когда мы шли по развалинам. Он не менял положения тела - ему явно было удобно сидеть на короткой и узкой лавке нашего средства передвижения.
  - Притормози.
  Я уже начал дремать, не переставая одновременно качать ручку дрезины. Его команда пробудила меня от полудрёмы.
  - Тормози, говорю!
  - Как?
  Человек привстал, дернул какую-то деревяшку под ногами. Дрезина заскрипела и начала останавливаться.
  - Подойди к стрелке и переведи.
  Ну, это понятно. Старая стрелка в паре метрах от стоящий дрезины нехотя задрожала, щелкнула рельсой.
  - Вперёд.
  Мы проехали ещё немного, и я затылком почувствовал, а потом увидел свет факелов. В стылом воздухе они давали совсем немного тепла, но какое это было тепло!
  Человек снова остановил дрезину, соскочил с нее и, не оборачиваясь, пошёл к источнику света. Я подхватил рюкзак и направился вслед за ним.
  Натоптанная тропка вывела нас к высокой, сложенной из хвороста и деревьев, изгороди. Человек постучал в неё, приоткрылась щель.
  - Скажи Маляру, пришёл Филин. С добычей.
  - Он не Маляр, он Малер!
  - Какая разница...
  Щель закрылась. Через пару минут послышались шаги нескольких человек, и внезапно часть изгороди отъехала в сторону. Яркий свет от нескольких фонарей ослепил меня, кто-то подхватил меня за руки и втащил вовнутрь.
  ***
  В почти полной темноте, быстро упавшей на землю, раздавался только скрип шагов нескольких человек. Я покрутил головой, но различил лишь какие-то строения, темными пятнами выделявшиеся на чуть светлеющем на горизонте закате. Люди довели меня до одного из них, запихнули вовнутрь. Свет нескольких свечей заставил зажмуриться.
  - От Филина, добыча. Вот.
  Человек выложил на стол ПМ, сноровисто обыскал меня, вытащил из карманов нож и кубик Рубика, вытряхнул содержимое рюкзака на дощатый стол и вышел.
  В помещении были двое. Мужчина, с чёрной повязкой на глазу, сидел за столом в старом драном кресле-качалке и курил самосад. Рядом с ним, на ржавом велотренажёре, вращала педали какая-то девушка в длинном чёрном плаще и чёрном же обруче на голове. Белым мёртвым светом горела небольшая газовая лампа под потолком, шуршал генератор велосипеда и в углу негромко шелестел проигрыватель. Из колонки доносилась классическая музыка, едва перекрывая треск сгорающего воска.
  Мужчина встал, подошёл к проигрывателю, выключил его.
  - Свободна.
  Девушка обернулась, и я увидел на её щеке татуировку в виде орла, сидевшего на дубовой ветви. Она вышла из комнаты, а мужчина подошёл ко мне, задрал рукава ОЗК и внимательно осмотрел запястья. После чего вернулся за стол и начал перекладывать мои вещи.
  - Как звать.
  - Меня?
  - Как звать меня, я знаю. Тебя, тебя.
  - Фёдор.
  Одноглазый повертел в руках ПМ, вытащил обойму, перещёлкнул, выронив патрон. Затем повертел кубик Рубика, дозиметр и, открыв бутылку, выпил остатки воды.
  - Меня звать Малер. Я здесь главный. Я вот не пойму, ты чей вообще?
  - В смысле, чей?
  - Знаков на тебе нет. Пояса нет. Ножен нет. Тавро - тоже нет. Кожа чистая, руки чистые. Ты из Альянса?
  Он резко вскочил на ноги, выхватил нож с пояса и наклонился ко мне. Я инстинктивно схватил его за кисть, выкрутил руку, заставив одноглазого рухнуть на стол и зашипеть от боли. Сзади хлопнула дверь, я перелетел через стол и, прижав Малера к себе, приставил его нож к его же горлу:
  - А ну, не двигаться!
  В дверь ворвались трое - девушка в плаще, Филин и ещё один мужик, которого я раньше не видел.
  - Спокойнее, спокойнее. Выйдите отсюда, - прохрипел одноглазый, пытаясь отодвинуться от лезвия.
  Люди медленно вышли, убирая оружие и зло поглядывая на меня.
  - Вижу, что парень ты не промах. Отпусти, давай поговорим.
  Я одной рукой вернул ПМ, откинул одноглазого к стене, вставил обойму обратно и навёл ствол на него.
  - Тихо, говорю. За дверью мои воины, а за ними ещё бойцы. Деваться тебе некуда, а поговорить нам есть о чём, - Малер поправил повязку, поднял руки, попятился к столу и уселся в своё кресло.
  Я спиной отошёл к окну, контролируя дверь:
  - Хорошо же вы гостей привечаете!
  Одноглазый внезапно захохотал, стукнув кулаком по столу:
  - Жрать хочешь? Не бойся, во время приёма пищи у нас никого не обижают.
  Я засунул ПМ за ремень, присел на топчан у окна:
  - Не откажусь.
  - Вот и славно. Эй, там! Повара зовите, пусть разогреет кашу!
  ***
  После ужина, который принесла Ворона (так, оказывается, звали девушку с тату на щеке), Малер закурил самокрутку, откинулся в кресле и протянул ноги к импровизированному камину, который был врезан в угол комнаты. Раньше этот камин был, по всей вероятности, бочкой для перевозки топлива.
  - Ну и откуда ты такой красивый нарисовался?
  Я помолчал. В моей жизни было несколько девизов, которые редко подводили. Один из них звучит так: "Помолчи, за умного сойдешь".
  - Зовут Фёдором, жил в убежище.
  - В каком убежище?
  - Не помню. Память отшибло.
  Малер подымил самокруткой, затем вытащил из стола гусиное перо, лист желтой бумаги и чернильницу:
  - Давай по порядку. Ещё раз. Имя, фамилия, к какому роду принадлежишь.
  Что мне оставалось ответить?
  - Фёдор, фамилия Панфилов, род не помню.
  Малер, сщурив свой единственный глаз, начал скрипеть пером, не забывая задавать вопросы:
  - Откуда в Мути оказался?
  - В Мути? А что такое Муть?
  - Это вон то место, где тебя Филин встретил. Ты, кстати, ему должен сказать спасибо. Он тебя вытащил из очень плохого места, пару часов бы там провёл и окочурился бы. Ладно... Потом вспомнишь. Это что?
  Одноглазый поднял детектор радиации и показал мне:
  - Это... Показывает, где есть радиация.
  - Что показывает?
  - Ну, радиация... Ты не знаешь, что такое радиация?
  Малер потушил самокрутку:
  - Первый раз слышу.
  - А что такое Муть?
  - Муть - это плохие места, проклятые места. Там если долго находиться, можно мутом стать.
  Ясно, что ничего не ясно.
  Я вздохнул, всем своим видом показывая, что ничего не понял.
  - Ладно. А откуда у тебя довоенный пистолет?
  - В убежище взял.
  - В убежище... А где оно?
  - Не помню...
  Вот таким образом мы и провели несколько часов. Допрос был похож на разговор глухого со слепым, но главное, похоже, одноглазый выяснил - перед ним сидит молодой парень с частично отбитыми мозгами.
  - В общем, так. Я, как десятник этого посёлка, сейчас здесь главный, до приезда боярина Мичурина. Потому, давай сделаем так. Сейчас я поставлю тебя на довольствие в десяток, выделим тебе койку и завтра с утра продолжим. Главное запомни - мы тебе не враги, и ты у меня, скажем так, в гостях. За пределы периметра не выходить, разговоры ни с кем не вести. Ворона! Проводи его.
  Вот и поговорили.
  ***
  Отступление. Там же, через какое-то время.
  Одноглазый десятник курил самокрутки одну за другой. Камин уже почти потух, да и бережливая Ворона прикрутила лампу. В жилище десятника царил полумрак. Только клубы острого табачного дыма, словно облака, плавали по всему помещению.
  - Ну и накурено у тебя, хоть топор вешай.
  Филин поплотнее закрыл дверь, стряхнул с капюшона снег, присел у камина и протянул к огню руки.
  - Ну как, разместили?
  - Да, во втором бараке, рядом с койкой Соломона.
  - Что скажешь о новичке?
  Филин помолчал, достал кисет и начал сворачивать свою самокрутку:
  - Ты уверен, что он не из Альянса? По пути к станции наткнулись на их разведгруппу.
  Малер достал из стола небольшую карту, развернул её:
  - Где именно?
  Филин ткнул пальцем:
  - Вот здесь, у поворота.
  - Близко от Мути... Вас не заметили? Впрочем, если бы заметили, там бы тебя и закопали.
  - Так может быть, он из них?
  - Они что, идиоты, одинокого разведчика посылать? Мы же их в плен не берём, дураков среди них нет. Кстати, откуда он пришёл, не разобрал?
  - Прошёл по его следам от Вверхтормашки. Дальше следов нет. Он там в старой остановке ночевал, прямо в снегу. А ночью вьюга была.
  Малер почесал повязку, щёлкнул зажигалкой. Филин покачал головой, взял веточку и сунул её в огонь:
  - Странный парень. По следам если посмотреть, ходить по Мути не умеет вообще. Но ни разу в опасные места не совался. Пару раз, наоборот, обходил самую Муть. Выловил я его у Мышиной Ямы, он там снег копал.
  - Снег?
  - Ну да. Искал что-то. Может быть, эти свои довоенные вещички он там выкопал?
  Малер отрицательно качнул головой:
  - Он в резине был?
  - Ну да.
  - Она почти новая. В смысле, не надёванная до него. Уж ты мне поверь, я на эти костюмы насмотрелся на складе воеводы. И ещё, сюда смотри.
  Десятник выложил один из фильтров от противогаза:
  - Я у него из рюкзака стащил, он даже не заметил. А ведь это большая редкость! И на дату изготовления посмотри.
  Филин пожал плечами:
  - Довоенный выпуск, и что?
  - А то... Фильтр целый. Значит, что? Значит, провалялся всё время в закрытом помещении. Выходит, не врёт пацан насчёт убежища. Рабского клейма на нём нет, но и метки рода нет тоже... То ли сбежал от своих, то ли Изгой. Но странный какой-то Изгой. Много чего не знает, или не помнит.
  - Или не хочет говорить...
  - Или так... Заметил, как лихо он меня скрутил? Меня, опоясанного княжеского Воина? Явно не из рабов он...
  Филин закурил самокрутку:
  - А может, к Костоправу его?
  - Нет. Костоправ его сломает, но всё ли он нам расскажет? А вдруг, он действительно память потерял? Погубим парня почем зря. И вот ещё... Соломон и его тройка патрулируют солнцевский кордон. Ворона со своими здесь, в Луче. Твоя тройка, считай, небоеспособна. Костоправ с головой после того случая не дружит, Копчик ранен в руку. Парниша же резкий. Нет,ты видал, как он меня скрутил? Похоже на довоенную подготовку. Мы так не бьёмся. Значит, он действительно нездешний. Оставлять его здесь? Слишком опасно. Если те же Дикие навалятся, не удержим точку. Да и с Мути могут полезть.
  - Что предлагаешь?
  Малер выбросил в камин остатки самокрутки:
  - Боярин приказывал найти парочку новиков для воеводы в Мясухе. У них там очередная буза намечается, и воевода собирает ополчение. С Луча пойдут пара новиков. Давай может с Вороной и парнишу этого отправим? У воеводы не забалует, там за малостью сотня бойцов. А здесь мы с тобой останемся, Соломона дожидаться.
  Филин поковырял в камине веточкой:
  - А рабы не разбегутся? Их тут считай полсотни... А у нас несколько слуг боярина да пара увечных останется. Поднимут бузу, порежут нас.
  - Ха! Да эту полсотню мы с тобой порежем на лоскуты, не вынимая мечей! Один Костоправ чего стоит! Хоть и на голову двинутый...
  - Так-то да... Убытки одни...
  Тут одноглазый притянул к себе Филина и на ухо ему сказал:
  - Ты мне поверь. Чуйка у меня. Этот Федя гораздо больше стоит и знает. Но не нашего полёта этот вопрос. Пусть пока у воеводы поучится копьём тыкать... Я доклад уже боярину составил, пусть сам с ним разбирается!
  
  Глава 3. Жизнь в Луче
  
  Источники Силы - артефакты Старого Времени,
  излучающие сырую Силу (кси-энергию). В зависимости
  от происхождения, могут или не могут быть использованы
  в Тотемах. Как правило, Источник Силы соответствует
  своему племени. Так, Орлы предпочитают детали старых
  летающих устройств, Медведи - куски металла от
  армейской техники, а Олени - запчасти от мотоциклов.
  Впрочем, для малых источников Силы это правило не действует.
  (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное.
  Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
  
  Жух-жух. Жух-жух.
  - Давай, забирай, не задерживай!
  В мутное окно барака неслась стружка. Мужики, одетые в жуткое тряпьё, в каких-то лаптях вместо нормальной обуви, подтаскивали к козлам стволы. Там два мужика покрупнее тягали двуручную пилу, сноровисто распиливая очередное бревно.
  Рядом с ними колол дрова статный воин в кожаной куртке.
  - Костоправ!
  Воин оглянулся, и я увидел на его лице жуткий шрам от левого глаза до правого уголка рта. Он обнажил часть зубов, в плохо сросшейся ране был виден клык.
  - Шо тебе?
  Ворона, болтая ногами, сидела на поленнице:
  - Улыбнись, Костоправ. Мне так нравится твоя улыбка!
  - Хошешь, пошалую? Ид-ди ко мне, крашавиша!
  Костоправ метнул в Ворону колун, та успела спрыгнуть в сторону, вытащила меч и зашипела:
  - Щас я тебе! Остатки твоей улыбки-то подрежу!
  - А ну, разошлись!, - это Малер нарисовался на крыльце своего домика: - Ворона, новичка приведи.
  Ну вот, это за мной.
  Я скоренько подхватил рюкзак, проверил ПМ, направился к выходу. Открылась дверь и я нос к носу столкнулся с Вороной.
  Не сказать, что она красавица. Ростом немного пониже меня, худая, с русыми волосами. Всё время ходит в чёрном. И, как в своё время готы, красит губы чёрным. На щеке тату, на боку нехилый такой клинок, с волнистыми линиями лезвий. За спиной у девушки - ствол, причём охотничий, калибра где-то шестнадцатого. Стройную фигурку перетягивал цветастый широкий пояс с богато украшенными ножнами. Картину дополнял патронташ через левое плечо, да сапоги с подковками на носках. Валькирия, блин.
  - Десятник зовёт. Иди.
  Вдобавок, разговаривает она очень мало. Короткими, односложными фразами.
  - У вас здесь нет ли ресторана, красавица? Что ты делаешь вечером?
  Ворона недоумённо посмотрела на меня, подтолкнула в спину:
  - Иди уже. Красавец...
  Посёлок Луч, в который меня привёл вчера Филин, представлял собой одну улицу, вытянутую с юга на север. Когда-то давно здесь было больше улиц, останки домов были видны за засекой, которая проходила вплотную к жилому району этого поселения. У большинства домов были сняты крыши, частично разобраны стены - эти материалы и пошли на укрепление двух ворот в посёлке.
  Сам посёлок не пострадал во время Войны. Насколько может не пострадать посёлок, в котором нет электроэнергии, центрального отопления и воды. Ударные волны от бомб или обошли его стороной, или были приняты на себя небольшим лесопарком. Сейчас на его месте уже успел вырасти новый густой лес. С южной стороны к посёлку подходила одноколейка, по которой мы и приехали с Филином. С восточной стороны, насколько я смог рассмотреть, выходила обычная дорога, за полвека превратившаяся в тропу с редкими кусками оплавленного асфальта.
  С южной стороны торчали несколько старых складских строений. Два из них были выделены под казармы: в одной жили работяги, во второй - воины тотема Лесного Орла, у которых в гостях я и находился. Среди примерно десятка оставшихся зданий выделялся небольшой деревянный дом, в котором жил собственно Малер - десятник рода, один из дружинников боярина Мичурина.
  - Заходи.
  Ворона открыла мне дверь, заглянула:
  - Десятник, я на южный пост. Сменю Копчика.
  В кабинете Малера стоял привычный табачный смог. "Он не ложился спать, что-ли?". Сам десятник разжигал свой камин, махнул мне рукой:
  - Присаживайся, Фёдор. Есть разговор.
  Камин не поддавался, дымил. Одноглазый при этом и сам коптил своим самосадом, так что я открыл окно и, наконец, перевёл дух.
  - О! Разгорелся.
  Малер вернулся за стол и, опершись об него обеими руками, обратился ко мне:
  - Я не знаю, как у тебя там в убежище твоём было, Федя, но у нас все работают. Или воюют. Работают рабы, мы - воюем.
  - Кто это - "мы"?
  - После Войны здесь творился полный беспредел. Мало того, что в один миг бомбы стёрли с лица земли Москву. Так ещё и зараза всякая развелась. До сих пор большая часть города - проклятое место. Там живут только мутные, да иногда набеги совершают совсем уж отмороженные Дикие и вольные из разных княжеств. И ещё, Рой то и дело нападает на наши посёлки. Да Альянс шарится... В общем, весело здесь. Потому те, кто чувствует Силу, Одарённые, взяли в руки оружие и вместе противостоят врагам. А те, кто ничего не умеет - находятся у нас под защитой.
  Я промолчал. "За умного сойду... Под защитой, конечно... Припоминаю я, что раньше это называлось рэкетом. А теперь вон и рабство у них. Под защитой..."
  Малер воспринял моё молчание как знак согласия и продолжил:
  - И нам постоянно нужны новые бойцы. Я не знаю, что ты умеешь в плане воинских искусств, или Силе, которой наделены мы, Одарённые... Я предлагаю тебе это выяснить.
  - И как это можно выяснить?
  - Воевода собирает ополчение. Из Луча на его базу завтра отправится небольшое пополнение. Два новика, тройка Вороны и, если захочешь, ты. Я решил, что тебе нужно поехать с ними, поскольку здесь небезопасно - из второй тройки боеспособным остался только Филин, остальных пришлось отправить на отдых после не совсем удачной вылазки в Муть неделю назад. Я разрешу тебе взять с собой все твои вещи, и напишу сопроводительное письмо воеводе Кокошкину, в крепость "Мясуха".
  - Как я понимаю, выбора у меня нет?
  - По большому счёту, нет. Или идёшь с ними, или - на лесозаготовки. Зима никак не закончится, а печи надо всем топить.
  Колебался я недолго:
  - Я согласен.
  Десятник поднялся, поправил свой широкий пояс зелено-красного цвета, вытащил меч, развернул его рукоятью ко мне. На его навершии была небольшая печать с изображением орла, сидящего на дубовой ветви. Затем, вытащил из стола потёртую жестяную коробку из-под конфет, вытащил из неё простое железное кольцо, после чего прижал его навершием меча.
  - Надевай на руку. Правую.
  Я взял теплое кольцо, натянул на палец. И лишь сейчас заметил, что оно немного светится.
  - Твой временный оберег. Добро пожаловать в новики!, - хлопнул меня по плечу Малер.
  ***
  Между домом Малера и длинным складом находилась небольшая площадь. Раньше здесь был сквер со старинным колодцем, который когда-то превратили в памятник народных промыслов. Теперь колодец снова действовал, а около него была сложена своеобразная кухня: навес, печь и пара длинных лавок.
  Заправлял на этой кухне местный вольняшка - слуга рода Лесного Орла по прозвищу Бутыль. Как я заметил, местные вообще не заморачивались с именами, предпочитая прозвища. Как мне сказал Бутылёк, веселый и упитанный парень лет двадцати, настоящее имя знает только отец, мать и ребенок. Чтобы не сглазили, говорит:
  - Вот у нас в роду с фамилиями - только благородные. А остальные, воины или слуги - только по прозвищам. Удобно!
  Я не стал с ним спорить. Удобно - и Бог с ним. Значительно интереснее было то, что сегодня в меню на завтрак.
  - Варёная картошка, жареная репа и луковица!
  Я заметил, что местные ели очень мало мяса. Вчера, к примеру, на ужин нам принесли ту же варёную картошку с сырой же луковицей, немного квашеной капусты и пару тонко нарезанных кусочков жареного мяса. "Свинина". С мясом здесь было туго. Своего мяса не было, возили откуда-то с бывшей Калуги. Вообще говоря, продуктов своих в княжестве выращивали немного - даже спустя пятьдесят лет чистые места оставались редкостью.
  - Мути полно вокруг. Пару километров к реке - и сплошная Муть, считай. На юг - там, где огромное поле с железными птицами - тоже. Говорят, раньше они летали. Сано-лётами называли их, - болтал повар, накладывая мне на тарелку парящую на морозе горячую картошку, - А в первый же день войны как жахнули туда, да разбросало железных птиц так, что одна даже вот прямо у околицы крайнего дома валяется, вся лесом заросла. А на само поле теперь ходить опасно - Муть, проклятое место!
  Рядом за стол присел Филин, толкнул свою тарелку Бутыльку:
  - Заканчивай уже трепаться. Ты заявку Вороне составил?
  - А как же!...
  Пока местные решали свои насущные проблемы с запасами, я молча закидал в себя порцию, налил себе горячей воды из чайника и, похлебывая травяной настой, развернулся лицом к посёлку. Рабы продолжали подтаскивать неошкуренные стволы к пиле, летала стружка, а Костоправ всё так же махал своим колуном.
  Необычное строение находилось в нескольких метрах от восточных ворот. Там на посту маячил ещё один человек. Само здание было явным новоделом. Небольшое, похожее на будку обходчика, но в 3 этажа. Сложено было оно из крупных камней без цементного раствора, но очень аккуратно и ровно. Между камнями тут и там высовывались деревянные балки. В здании не было окон, но и крыши не было тоже. Вообще, оно напоминало прямоугольную башню маяка, но без верхней надстройки.
  - Что там?, - спросил я Филина.
  - Источник Силы.
  - Можно посмотреть?
  Филин потыкал вилкой в картошку, отодвинул тарелку от себя:
  - Все равно надоело это жрать. Как свинью кормишь, Бутыль! Когда нормальная каша будет?
  Повар сокрушённо развёл руками:
  - Закончилась, господин сержант.
  - Закончилась у него..., - Филин ловко перемахнул скамью, - Пошли, новик, поглядим.
  Внутри здание оказалось пустым. На верхние площадки башни вела крутая лестница, выложенная из камня вдоль стен. В центре же стояла деталь от крыла самолета, от которой явно несло радиацией - по крайней мере, мирно лежавший в кармане дозиметр тут же защелкал. По граням старого металла лениво ползло синее сияние, своей аурой освещая комнату .
  - Слабый Источник Силы, как раз для такого посёлка, - Филин подошёл вплотную к железяке, вытянул обе руки и замер. Татуировки на его запястьях вдруг засветились синим пламенем, он удовлетворённо заурчал. Я протянул руку к алюминию и почувствовал, что палец с кольцом словно онемел, на нём появилось такое же сияние, только значительно меньше и не такое плотное.
  - Утренняя зарядка!, - Филин наконец отдёрнул руки, помахал ими немного, - куда приятнее, чем стрепня Бутылька, верно?
  Дозиметр продолжал верещать. "Сколько же я рентген схватил"?
  - Ладно. Хорошего понемногу. Пойдём, пройдёмся.
  ***
  Ворона стояла на небольшой вышке у южных ворот, то и дело посматривая в сторону железной дороги.
  - Всё спокойно?
  - Слышала пару лошадей. Со стороны станции.
  Филин подтянул красно-зелёный пояс с патронташем, переломил обрез и скомандовал:
  - Пойдём посмотрим, Федя. Нас ждут великие дела.
  По той же тропке, что и вчера, мы прошли к тупику железки. Там всё так же стояла вчерашняя дрезина. На этот раз Филин сел ко мне спиной, ну а я, изготовив ПМ к стрельбе, принялся качать рычаг. Через несколько сот метров Филин притормозил, мы спустились на землю и направились к стрелке.
  - Тихо. Вот тут стой, я пойду посмотрю.
  Сержант нырнул куда-то под соседнее дерево и я внезапно перестал его видеть. "Во даёт!".
  Через несколько секунд послышался топот коней, они приближались к нам на полном скаку. И ещё через мгновение я их увидел.
  Кони были довольно крупные. Желтоватого окраса, они ярко выделялись на фоне заснеженного леса. На головах коней - три глаза! Всадники с копьями лихо настёгивали своих скакунов, направляясь в нашу сторону с явно недобрыми намерениями.
  - Хей! Хей!
  Наездники опустили копья.
  - Стреляй!
  Бахнул выстрел из обреза, Филин оказался немного дальше меня, в паре метров от стрелки. Дым его выстрела окутал облаком и его самого, и ёлку, под которой он засел. Я прицелился и выстрелил несколько раз. Мне показалось, что перед всадниками возникла какая-то пелена, и в ней вспыхнуло пару раз, словно золотом.
  Всадники пролетели мимо, оба копья бросив в Филина. Тот, не пригибаясь, перезарядил обрез ещё раз. Копья влетели в него, каким-то чудом обогнули воина и упали рядом со стрелкой. Он снова успел выстрелить, плюнул:
  - Вот твари!
  Всадники ускакали, только снежная пыль стояла вслед за ними. Сержант подобрал гильзы, засунул их в карман:
  - Попал?
  - Вроде бы да. Пару раз. Они что, в бронежилетах?
  - Сила защищает лучше брони.
  - А кто это вообще был?
  Филин сел в дрезину, потёр подбородок:
  - Дикие какие-то. Нахрапом хотели взять. Твари, почти всю Силу у меня обнулили!
  Я подошёл к копью. Оно было деревянным с обычным гвоздём, вбитым в навершие.
  - Ценная вещь?
  - Брось. У Диких ценных вещей не бывает, разве что их кони-циклопы. Возвращаемся, сегодня они больше не сунутся.
  Я достал новую обойму, сменил начатую в ПМ. Филин поморщился:
  - Пистолет, конечно, антикварный, дорого можешь продать коллекционеру. Но как оружие - говно.
  - Что так?
  - Ты говоришь, попал два раза? Пойдём.
  Сержант подошёл к железной дороге, потыкал сапогом в снег:
  - Твои?
  Я присвистнул. На щебне у рельсы лежали обе пули, сплющенные почти что до состояния монеты.
  - Это как?
  - А вот так. Любой воин носит вот такое, - Филин задрал рукава куртки и показал запястья, - Видишь знак Тотема? У воинов он называется "Щит силы". У нас, "Орлов", он отводит пули и вообще всё, что в тебя летит. У "Медведей" он просто останавливает снаряд, вот примерно как у этих упырков.
  - А кто такие "Медведи"?
  - Крупный Тотем. Сам Великий Князь под ним ходит.
  - Так это были люди Великого Князя?
  Филин засмеялся:
  - Откуда тебя только вынули, парень. Нет. Тотем Медведя. Воины их опоясанные должны быть, значит - Одарённые. Под Медведем Великое Княжество, а также пара князей поменьше со своими воеводами и боярами... А есть ещё несметное множество всякого безродного быдла, шатающегося по всей Руси. Эти вот как раз такие - Дикие. Они на юге живут, но иногда и сюда добираются. Хоть и не тотемные они, но сильные - две твои пули, да горсть моего свинца их только отогнать смогли.
  - А чем тебе мой пистолет не угодил? У меня же побольше свинца в обойме, чем у тебя в обрезе?
  Сержант покачал головой:
  - Всё равно ты дурень. Если бы ты был один, эти два выстрела - всё, чтобы ты успел сделать. Они на меня-то почему набросились? Старая рваная куртка, обрез да ушанка. А на тебе - новенький костюм, да ещё и пистолет. Вот они и решили, что я - слуга, а ты - одарённый-аристократ. Им хоть бы кого завалить, а в одиночку с ними и аристократ не всякий справится. Кстати, продал бы ты свою резину мне, больно ты в ней приметен...
  - А, то есть ты меня на живца типа решил взять?, - нахмурился я.
  - А ты сейчас больше ни на что и не пригоден. Вот отучишься у воеводы - там посмотрим, чего ты стоишь на самом деле, - хлопнул меня по плечу Филин, - Ладно, давай обратно. Так уж и быть, я дрезину поведу.
  А гильзы-то от ПМа он тоже поднял.
  ***
  - Подъём, соня.
  Неприятно, когда тебя будят ни свет, ни заря. Да ещё и толкают в плечо так, что останется синяк. Машинально ткнул кулаком в ответ, и свалился с кровати. Кулак улетел в пустоту.
  - Не ушибся, валенок?
  Ворона. Что может быть лучше с утра?
  Молча оделся, нацепил рюкзак и вышел вслед за ней. "Часов шесть утра, не больше". Резкий порыв ледяного, колючего ветра мгновенно выветрил остатки тепла из-под капюшона.
  Ворона проводила меня к штабу Малера, вслед за нами вошли ещё несколько парней, закутанных в шубы из какой-то пушнины.
  - Всем доброго утра!, - вежливо поздоровался я. Малер недовольно покосился на меня, Филин кивнул, парни у стены шумно сбросили шубы и я присвистнул:
  - Пацаны, вы где такие железяки нашли?
  У обоих мужчин на цветастых поясах висели топоры с длинными ручками и по паре метательных клинков. В руках они держали небольшие луки, собираясь натягивать тетиву. "Похоже, близнецы".
  - Где взяли, там больше нет. Верно, Сивый?
  - И не говори, Рябой. Самим мало.
  - Так, тишина. Слушайте план выхода. Ворона, за старшую. Филин, проводишь до Минки, и обратно. Проследи, чтобы на переходе им никто не хвост не упал. Новики берут санки со шкурками, выдашь им дубьё.
  Филин поманил меня пальцем и выложил на стол две гильзы от ПМ, снаряжённые какими-то странными, с синевой, пулями:
  - Снаряди в обойму. Заряжены дымным порохом, потому скорее всего выстрелить сможешь только раз. Дальше - как повезёт. Снаряжай крайними потому. Усёк? Да, и костюм свой снимай, надень вот это, - показал мне на ворох какого-то тряпья.
  Малер кивнул мне:
  - Не торгуйся, сильные патроны под твой калибр дорого стоят.
  Молча снял костюм, отдал Малеру. Тот бросил мне драные меховые штаны и ватник:
  - Размер твой. Универсальный, - хохотнул одноглазый, наблюдая, как я с трудом натягиваю одежду, - Патроны не забудь.
   Я принялся выщёлкивать патроны.
  - Ворона, предупреждаю сразу. Твоя задача - просто пройти до "Мясухи", сопроводить новиков. И давай без твоих обычных художеств!
  - А я что!
  - Смотри, за молодых головой отвечаешь. Если потеряешь их или, не дай Бог, помрут - будешь Муть патрулировать весь год без продыху!
  Ворона неопределённо хмыкнула, дескать, нашёл чем пугать.
  - Филин. Краткий инструктаж новикам, и распорядись, пусть возьмут трёхдневный НЗ. Мало ли. Вроде бы на метель погода поменялась. И палатку хорошую дай, а не как в прошлый раз.
  Одноглазый закурил самокрутку, закашлялся:
  - В общем... Кхм, маршрут такой. Смотрите на карту.
  Он ткнул пальцем в изрядно потёртую двухсотметровку на столе и провёл пальцем:
  - Минка, переход, потом вдоль шоссе до Момона. Там уходите по зелёнке на объездную. Ворона, помни про высотки - в них месяц назад заметили гнёзда селеков, втроём можете не справиться. В общем, к высоткам и не суётесь, не ленись обойти. После объездной уходите на кольцевую и по зелёнке до Дружбы. А там до крепости уже рукой подать.
  Филин осмотрел парней с ног до головы и повернул голову ко мне:
  - Ты выглядишь парнем подготовленным, потому слушай внимательно и запоминай. Через кольцевую ни в коем случае не переходить. Очень мутно там. Можете напороться на такое, что там все и ляжете. От группы не отходить! Ворона с пацанами вас прикроет, но! Идти след в след, не шуметь, голову из-за дороги не показывать.
  Потом мы выпили по чекушке какого-то самогона, крякнули, и Малер скомандовал выход.
  
  
  Глава 4. Селеки
  
  Муть и радиация - две самые большие угрозы в постъядерной Руси.
  Муть не убивает, но заживо изменяет тела живых существ так,
  что они сами становятся смертью о двух ногах или четырёх лапах.
  Радиация же убивает, но не сразу, а тихо и подспудно.
  А если же живое существо выжило, то потомки его
  становятся уродливыми и слабыми.
  Однако, на грани этих двух зол живут и процветают сотни
  новых живых видов, среди которых наиболее известны такие,
  как селеки, радовепри, гиганты-осорки и человьи...
  
  (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное.
  Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
  
  Несмотря на упряжь и немаленькие санки сзади, идти было легко. Новики оказались крупными молодыми парнями, Ворона поставила их впереди меня и они споро торили путь по снежной целине. Тройка Вороны и Филин бодро катили на лыжах, а вот нам достались обычные снегоступы.
  По сторонам от старой дороги стоял молодой, покрытый шапками свежего снега, лес. Небо светлело, и я впервые за все эти дни увидел его синюю глубину и десятки звёзд с Луной на горизонте. Настроение сразу улучшилось, а вот Ворона то и дело с опаской поглядывала на чистый небосвод.
  - Как бы не занялось...
  Филин подкатил к нам:
  - Если и займётся, то ближе к ночи. А к тому времени вы уже до "Мясухи" доберётесь.
  - По-всякому бывает.
  Командиры покатили дальше. Близнецов, Сивого и Рябого, я вообще видел лишь мельком - они то и дело появлялись то впереди нашей группы, то по сторонам - вели боковой дозор.
  Довольно скоро Филин поднял руку вверх, снял лыжи. Группа остановилась. Филин надел снегоступы и исчез под пологом леса. Тройка Вороны комфортно расположилась у саней, вытащила из-под покрывала сушёную рыбу и Рябой раздал всем по паре кусков:
  - Приятного аппетита, молодёжь!
  Пока мы завтракали, Филин успел разведать подступы к нашей следующей цели - остаткам Минского шоссе. Близнецы отправились в дозор, а сержант присел к Вороне, получил свой завтрак и, отрывая лоскуты мёрзлого филея, сказал:
  - Всё тихо.
  - Следов не было?, - воительница сосредоточено обсасывала сухую рыбью голову.
  - Нет, только новые сугробы. И потом, ты же знаешь, я селеков за километр учую.
  Ворона кивнула, выбросила кости в сугруб:
  - Хватит жрать. Фёдор. Ты первым идёшь, новики за тобой. Тихо, вслед за мной. Дышать через раз.
  Пригнувшись, мы отправились дальше. За поворотом просветлело, и сквозь покрытые инеем лапы елей я увидел длинную змею старого широкого шоссе, с сотнями ржавых автомобилей на нём.
  Группа бодро подобралась к кювету, спряталась за брошенным когда-то грузовиком неопределённого цвета. Близнецы были уже здесь, один из них предостерегающе махнул рукой и показал на развалины заправки:
  - Тихо. Радовепри!
  Ворона выхватила свой обрез, близнецы сноровисто разложили колчаны. Филин зашептал что-то Вороне, она кивнула:
  - Рябой, с Филином. Направо пойдёте. Через высотку.
  - Там же гнездо селеков!
  - Всяко лучше. Чем стадо вепрей.
  Я осторожно выглянул из-под грузовика. Огромная туша чего-то, что раньше было кабаном, чавкала под завалившимися конструкциями крыши автозаправки. В холке достигая роста человека, это чудовище имело два бивня, сильно выступающих по бокам морды, а на его неожиданно длинном хвосте болтался нехилый такой нарост размером с молот.
  - А где стадо-то? Я только одного вижу!
  Ворона ткнула пальцем несколько раз в заправку, потом куда-то левее и показала четыре пальца. Я присмотрелся и увидел ещё несколько тварей поменьше, без бивней и молотов.
  - Молодняк. А ещё свинья должна быть. Не вижу.
  Сивый махнул рукой, показал на развалины неподалёку. Со второго этажа, с окна, кто-то пустил солнечные зайчики.
  - Вперёд. Головы пониже. Не высовывайтесь.
  Мы медленно, на коленях потащились вдоль того, что раньше было придорожным забором. То и дело матерясь через зубы, натыкаясь на обломки каких-то конструкций и детали от ржавых легковушек.
  Путь к высотке занял четверть часа. В конце-концов мы встретили Рябого, который загорал у километрового столбика:
  - Через сотню метров поворот, там можно перейти!
  Добравшись до поворота, который скрыл от нас старую заправку, Ворона поодиночке отправила на ту сторону шоссе сначала близнецов, затем новиков, а потом, невежливо отпустив мне поджопник, и меня:
  - Быстрее шевелись!
  Ползти среди груд автометаллолома, протаскивая между ними ещё и волокуши, было довольно трудно. Стараясь не шуметь, я пару раз довольно чувствительно приложился о сани, не давая им скрежетать по старому исковерканному металлу. Ворона ползла следом, шипя какие-то ругательства и не забывая то и дело тыкать меня прикладом по пяткам:
  - Жопу пригни. Откусят... Не шуми...
  Наконец, я втащил сани под остатки какого-то блокпоста, на котором остались неразборчивая надпись и выщербины от "крупняка". Рядом сгрудились остальные члены группы.
  - Где Филин?
  Рябой кивнул на высотку:
  - На втором этаже отличная позиция. Можно выпрыгнуть с тыльной стороны, если что. Сугроб чистый. Один нормальный вход, легко охранять.
  Ворона зашипела:
  - А если селеки в подвале?
  - Подвал завален. Филин предложил нам пересидеть до вечера здесь, чтобы стадо ушло.
  Ворона осмотрела округу, кивнула:
  - Веди.
  ***
  "Нормальный вход... Для ненормальных придурков типа этого Рябого...". Что нормального может быть в том, чтобы пробираться по лестнице, от которой словно болгаркой отрезали две трети ширины ступеней? Ладно ещё в одиночку, но с тяжёлыми волокушами за плечами?! С меня, тренированного мужика, сошло семь потов и даже ледяной зев давно покинутой квартиры не сразу выстудил пот под одеждой. На новиков же, двух крепких увальней, вообще без слёз не взглянешь. Последние метры их сани затаскивали всем кагалом, шёпотом матерясь и поминая каких-то неведомых мне Повелителей.
  - А жильё-то ничего-так, я бы тут остался!, - Рябой, едва отдышавшись, начал балагурить.
  - Запросто. Могу прямо сейчас прирезать, чтобы не мучался долго. Заодно и заткнёшься, - это Филин, оторвавшись от пролома в стене, ответил шёпотом из другой комнаты.
  Если на улице солнце хоть как-то согревало своими лучами, то в разгромленной квартире могильный холод от стен моментально морозил дыхание, выстуживал до глубины рёбер. Ворона приказала всем располагаться в небольшом помещении, когда-то бывшей спальне. Мы затащили сани на площадку, выложили ими баррикаду и без сил рухнули на истлевшие матрасы.
  Но не тут-то было. Ворона распорядилась согреть на спиртовке воду, заварить чай в котелке. Меня отозвала в сторону:
  - Филин зовёт.
  Сержант всё так же, чуть высунув лицо из комнаты, оглядывал округу. Я подполз с другой стороны пролома. Вид открывался ещё тот.
  Эта высотка была единственной уцелевшей среди множества своих сестёр. Даже многодневные сугробы снега не смогли полностью похоронить под собой развалины когда-то однотипных жилых свечек. С другой стороны виднелись развалины частного сектора, через множество фундаментов которых успели прорасти рощи молодых деревьев.
  - Филин, а почему мы не пошли вдоль шоссе?
  Он подполз к противоположной стенке, за которой начинался провал. Оттуда открывался вид на шоссе и, в теории, на МКАД:
  - Вон там, - он показал на довольно крупное замёрзшее озеро в паре километров от нас, - раньше был район противоракетной обороны. Как нам воевода рассказывал, не теперешний, а его дед... Так вот, первым делом туда упали бомбы. И хотя большую часть вроде бы удалось сбить, второй волной с небес сбросили что-то по-настоящему сильное. Даже сейчас там люди не ходят, и даже мутные обходят стороной. А уж опасная зона для нас с тобой до самого шоссе тянется. С той стороны шоссе не пройти. Сам посмотри. Вон там.
  Там действительно было на что посмотреть. Словно океанской волной смытые на берег, навалены грудой были десятки металлоконструкций, оплавленный бетон нависал над оврагом со старой железной дорогой. И над всем этим хаосом висела, подёргиваясь, полупрозрачная зеленоватая пелена. "Муть!" Меня пробила испарина:
  - Подожди, мы же вчера с тобой там на дрезине...
  - Ну да. Ветер в другую сторону дул. Подул бы с города - я туда бы и не сунулся. Просто не доехали бы. Хорошо, что там железка по низине идёт. Вернее, теперь по низине. С одним обрывом, как видишь. И, самое смешное, что там много чего водится. Вот только с заходом солнца всё это уползает подальше в свои норы.
  Филин помолчал немного и продолжил:
  - Там сейчас где-то Соломон со своими парнями ползает. Очень рискует. Попадётся солнцевским Изгоям - и конец. Но разведать тот край тоже нужно. Иначе навалится всякая нечисть и не станет посёлка под названием Луч.
  Филин отполз обратно к двери, потянул меня за собой:
  - Ладно, поглазели на красоты и будет. Сейчас посты выставите, и я...
  Он не успел закончить, в этот момент раздался истошный рёв за стеной. Сотни глоток завыли, замяукали так, что у меня заложило уши. Филин рванул к проёму, на ходу запихивая патрон в свой обрез. Я на карачках прополз за ним.
  - Селеки. Нарвались, мля.
  Мимо высотки к недалёкой заправке прыгали, бежали и прорывались сквозь сугробы десятки странных существ. Вверху это почти обычные люди, только очень маленькие и тёмные, словно папуасы. Ниже пупка же у них было по три пары ног, росших из длинного продолжения тела, как у гусениц. Быстро перебирая своими конечностями, они вращали в руках что-то похожее на пращи, а у многих на нижней спине болтались ещё и какие-то палки и куски арматуры.
  - Жопа, - прокомментировала подобравшаяся к нам Ворона.
  - Смотри, они не к нам. Вепрей почуяли.
  Селеки бежали прямо на стадо грозных радовепрей. Самец с бивнями зарычал и бросился вперёд. Вслед за ним рванулась крупная туша, размерами как бы не больше самца.
  - А вот и барыня пожаловала, - Филин повернулся к Вороне, - посты выставила?
  Та кивнула, завороженно глядя на битву у заправки. Селеки, а их было явно больше сотни особей, начали бросать свои камни из пращей, продолжая двигаться вдоль шоссе. Первые камни только успели долететь до стада, а впереди бежавшие людопауки уже повыхватывали арматуры и бесстрашно бросились на кабана. Тот, разогнавшись, порвал своими бивнями нескольких самых отмороженых. Конечности и части их туловищ разлетелись вокруг него, измазав вепря в крови по самую холку. Рядом с кабаном ударила в толпу селеков и самка, разбросав ещё нескольких. Кабанята, каждый размером с хорошего алабая, яростно добивали копытами слабо шевелящиеся останки первой волны.
  Тем не менее, людопауки не отступили. Воспользовавшись тем, что кабаны остановились, селеки начали буквально расстреливать их из своих пращей. Вепрь грозно зарычал было, но получил сразу с десяток камней в тушу, рванул в сторону. Кабаниха попятилась, защищая корпусом своих отпрысков. В этот момент несколько самых отчаянных охотников вместе рванули вперёд и начали лупить обрезками труб и арматуры крайнего кабанчика. Самка развернулась к ним, побежала - и тут же получила в филей дюжину крупных камней. Настолько мощно брошенных, что они, пожалуй, поломали бы в состояние металлолома и средний грузовик.
  Кабан снова начал разгон. Но на этот раз селеки встретили его по-другому.
  - Ты смотри, что творят!
  - Ага, фаланга прямо, - я, офигев, разглядывал группу из примерно десятка людопауков, которые стали стенкой, подняли перед собой каждый по одной остро отточеной арматуре в ожидании кабана. Тот не заставил себя долго ждать.
  Удар его был страшен. Боднув головой перед строем, он разбросал половину стенки. Причем так, что несколько селеков буквально взорвались в воздухе, разрезанные на части чудовищным ударом бивней. Их внутренности дождём хлынули на остальных охотников.
  - Они вообще страха не имеют, что ли?
  Оставшиеся в строю успели таки ткнуть своими арматурами кабана. Он, по инерции, пролетел ещё метров двадцать и впечатался в стенку, подняв кучу снежной пыли. Брюхо его, распоротое в нескольких местах, извергнуло кишки прямо под копыта. Сделав ещё пару шагов, вепрь жалобно прорычал и замертво рухнул в собственное дерьмо.
  - ААААААААХХХАААААР!, - вторая группа людопауков насела на кабаниху. У той не было настолько крупных бивней, просто клыки. Она ещё успела порезать одного селека и боднуть пару других, но сразу же скрылась под кучей-малой из людопауков. Вслед за ней довольно быстро были забиты насмерть и все кабанята.
  Затем началось нечто неописуемое. Селеки голыми руками рвали кабаньи туши, отпихивая друг друга и яростно пожирая кусками плоть. За считанные минуты кабанята были сожраны целиком, за их головы начались драки один на один. Туши кабана и его благоверной продержались немногим дольше.
  - Какая мерзость, - прокомментировала эту картину Ворона.
  - И не говори, - Филин отсел подальше от пролома, вытащил самокрутку.
  - Ты с ума сошёл? Дымом привлечёшь!
  - Не гони волну, птица. Во-первых, ветер от них. Чувствуешь вонь? Во-вторых, там сейчас такие ароматы, что можно мимо пройти - и никто и башки своей не повернёт. Ты же видишь, они заняты.
  - Долго заняты не будут. Вепрей почти сожрали.
  Сержант чиркнул огнивом, прикурил от ветоши, притоптал её:
  - Ну да. Только затем они начнут жрать свои же трупы. А если кому послабее не достанется пищи, они сожрут ещё и раненых. Своих же раненых. Поверь мне, я такое не раз наблюдал.
  - И что нам делать?
  - Благодарить судьбу, что повезло. Если бы не это стадо радовепрей, мы бы сейчас уже костями проторили бы тропинку отсюда до Момона. Кстати, судя по численности, это орда. И идёт она с Момона к себе домой.
  - А где у них дом?, - это новики, сгрудились в проёме дверей, внимательно слушая рассказ Филина.
  - Селеки появились впервые сразу же после Падения Небес. Из одного недалёкого отсюда места. Говорят, что раньше там ставили опыты над насекомыми и растениями. И добились больших успехов... Настолько больших, что когда бомбы упали, их собственные творения расползлись из клеток и принялись кусать учёных. Многие из них померли сразу, а кое-кто остался жив. Ненадолго. Чтобы послужить пристанищем для потомков несчастных существ. Муть накинула на них свой полог, и почти все яйца погибли. Но те, кто выжил, стали быстро изменяться, превратившись в нечто среднее между людьми и насекомыми: пауками, как эти; человьями, как другие. И теперь каждый год, с наступлением весны, они ползут в то место, откуда вышли их предки. А каждой осенью они расползаются по развалинам в поисках пищи, потому что пищи становится у них дома мало и всем им уже не хватает. Теперь снова весна. И они начали возвращаться в свои подземелья.
  Я спросил:
  - Филин, а почему ты нас сюда повёл, зная, что весна началась?
  Сержант недоумённо посмотрел в ответ, потом кивнул, махнул самокруткой:
  - Ну да, ты же не местный... Никто не знает, когда начнётся весна. Иногда целый год холодно, вроде бы уже и лето должно быть - а солнца нет, и метёт без конца... Вот как эти самые селеки и их подобия начинают свой гон домой - вот, значит, и весна скоро. Они всё чуят.
  ***
  - Придётся здесь задержаться. До вечера. Потом я вернусь в Луч, а вы дождётесь утра и продолжите свой путь.
  Филин неторопливо жевал очередной кусок рыбы, Ворона потягивала травяной чай. Новики храпели на матрасах. Близнецы стояли на постах у баррикады и пролома. За стеной высотки подвывал свежий ветерок. А я чистил свой ПМ:
  - Филин, объясни мне такую вещь. Вот все мы здесь принадлежим к тотему Орла...
  Сержант остановил меня:
  - Не все. Ты и вот эти два молодца пока что только новики. А Сивый и Рябой - не кровные орлята, а пришлые. Приняты в слуги рода пару лет назад.
  - Погоди. А как же это?, - я поднял палец и показал ему кольцо, слабо светящееся в полумраке, - Малер поставил мне её вчера! Сказал, что это оберег... Тотема!
  - Верно. Но оберег может поставить любой дружинник или боярин, своей волей и силой. Потому, что оберег хранит тебя только несколько дней. И он не ставится навсегда, как мой, - Сержант задрал оба рукава, - Смотри!
  Печати на его запястьях светились значительно ярче, их аура была видна даже при дневном свете. Затем он стал сводить запястья вместе.
  - Смотри внимательно, Федя.
  Два орла на дубовых ветвях сближались. Сияние усилилось, завибрировало гулко. Затем ауры слились в одну, и на сомкнутых запястьях появилось плотное линзообразное облачко. Филин с натугой развёл руки, шумно вздохнул сквозь зубы:
  - Ты видел Силу. И Умение.
  - А что это такое?
  - Сила - это то, что тебе даётся в особых местах. У каждого Тотема есть свои места силы, разные по возможностям. То место, что в Луче - слабое. Оно подходит любому воину, и даже пришлые близнецы или ты могут получать оттуда Силу. Но, немного. И не каждый день.
  - А что такое Умение?
  - Ворона, покажи.
  Она свела свои запястья, запрокинула голову вверх. Тонко захрипела что-то, совсем неразборчиво.
  - Что она делает?
  - Ворона - единственный Глаз Небес в нашем десятке. Она может с помощью Силы видеть сверху место, где находится. Недалеко, в паре полётов стрелы.
  Девушка устало опрокинулась на пол, развела руки:
  - Селеки почти ушли. Как ты и говорил. На закат.
  Филин обернулся ко мне:
  - У каждого Воина или Дружинника есть своё умение. И есть сила. Её немного у нас, но она часто спасает в бою. У всех воинов тотема Орла есть ещё и умение, которое им даёт Князь рода при посвящении в воины. Оно у всех одинаково и даётся на всю жизнь.
  - И что это за умение?
  - "Щит Силы". Ты видел, отводит копья и стрелы... И даже пули, но только если выстрелили издали. Вблизи от пули помогает слабо.
  - Так. А почему тогда вы носите луки, ножи и мечи?
  - Сила довольно быстро заканчивается, а с ней уходят и умения. В бою лучше запастись силой для того, чтобы отвести стрелу или пулю. Но в бою на мечах такая способность помогает слабо.
  - То есть, если я возьму в руки пулемёт...
  Ворона дёрнулась и вцепилась в мой рукав:
  - У тебя есть пулемёт?
  Я отрицательно качнул головой:
  - Я к примеру сказал.
  Филин выдохнул облачко дыма:
  - Пулемёт - это страшно для нас с Вороной. Боярина им уже сложнее убить, у него Силы куда больше. Воеводу можно из него расстрелять, если только заранее оглушить. А уж против Князя и пулемёт не поможет.
  - А как раскрыть в себе это умение?
  Сержант затушил самокрутку, потянулся:
  - Это тебе расскажут и покажут у Воеводы. Ладно, я пошёл обратно. Ворона, через пару часов начнётся метель. Переночуйте здесь, утром выдвигайтесь.
  
  
  Глава 5. Оползень
  
  Существа Мути - самые опасные противники человека.
  Описаны по меньшей мере четыре вида: два неразумных
  (Оползни и Ледяные Слизни) и два полуразумных (Зелёные
  Осорки и Гончие Тумана). Рождаются внутри Весеннего
  Гримуара, после чего уходят в Муть. На месте гибели этих
  существ часто обнаруживаются редкие предметы Силы.
  Удивительно, но Изгои и Пчёлы научились успешно охотиться
  на самых ужасных созданий Мути...
  
  (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное.
  Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
  
  Вечером погода резко испортилась. Поднялся сильный ветер. Снег повалил сплошной стеной, то и дело с порывами ветра влетая в наше временное убежище.
  Мы сгрудились в бывшей спальне, санками перегородив вход в квартиру. Ворона разрешила развести нормальный костер:
  - Всё равно никто не учует. Все твари по норам. Как и мы.
  Она внезапно рассмеялась - за эти дни это был первый раз, когда я увидел, как она смеётся. Смеялась она, запрокидывая голову и подкаркивая.
  - Ого. Откуда это?, - один из новиков, увалень по кличке Март, увидел длинный рваный шрам на горле воительницы. Она резко смолкла, оттолкнула парня:
  - Не твоё шакалье дело! За огнём следи!
  Другой новик, имени которого я до сих пор не узнал, спал у стены. А рядом с ним, засаленной колодой, играли в подкидного оба близнеца:
  - Опять! Да чтоб тебя!
  - Давай лоб, братиша! Щас леща отпущу такого, какого и ты не едал!
  Я вышел в соседнюю комнату, снял ватник и начал разминку РРБ*. Мягкие, кошачьи движения, чем-то напоминающие у-шу. Остро не хватало лесной опушки и мягкой травы под ногами - только свирепо завывал ветер, и почти севшее зимнее солнце матово освещало развалины вокруг.
  Уход в сторону, отвод удара воображаемого противника, снова уход, кувырок. Чуть не загремел в кучу какого-то мусора.
  - Осторожнее. Внизу арматуры торчат. Улетишь - не поднимешься.
  Ворона. Подкралась неслышно.
  Я молча поднялся, отряхнулся. Она прошла мимо, села у самого пролома, спиной к покрывалу падающего снега:
  - Куришь?
  Я отрицательно помотал головой.
  - Я видела сигареты. Покажешь?
  Протянул ей "Космос". Пачка немного помялась, но сигареты были целы. Ворона вытащила одну, протянула под носом и принюхалась:
  - Откуда у тебя ? Хороший табачок!
  В своём черном одеянии, нахохлившаяся, она действительно напоминала ворону. Особенно на фоне белой, подсвеченной закатным солнцем, пелены снегопада.
  - Оттуда.
  Я присел напротив неё, вытащил Кубик Рубика. Пощёлкал. Ворона, не отрываясь, наблюдала за мной.
  Щёлк-щёлк. Кубик не был закончен, да я и не силён в этом. Но руки, словно зачарованные, продолжали сами щёлкать гранями. Пока я не собрал красную сторону.
  Яркий свет залил мир вокруг. Время остановилось.
  " - Он готов, Валентин Павлович.
  - Спасибо. Фёдор, ты меня слышишь? Хорошо. Слушай внимательно. Я обращаюсь к тебе из твоего прошлого. Не удивляйся ничему, просто верь мне. Ты должен запомнить - всё, что я тебе сейчас скажу, является абсолютной правдой. Когда бы ты не очнулся, кто бы тебя не окружал - ты по-прежнему на службе. Ты - по-прежнему офицер, лейтенант ФСО Фёдор Панфилов.
  - Одна минута, Валентин Павлович. Осталась минута.
  - Хорошо, товарищ Григорьев. Фёдор, слушай свою задачу. Ты должен найти "Вереск-3".Это помещение под..."
  Удар наотмашь выбросил меня из сна. Напротив сидела Ворона, озабоченно рассматривающая моё лицо:
  - Эй, ты! Не вздумай заболеть! Никто тебя не понесёт! Слышишь?
  Она снова замахнулась, я перехватил её руку:
  - Не смей!
  Ворона отодвинулась, внимательно осмотрела меня, пожала плечами и закурила сигарету:
  - Что с тобой?
  Я схватил пригоршню снега, с силой протёр лицо. "Что со мной?"
  Кубик Рубика валялся рядом. Я с опаской подобрал его, осмотрел.
  - У тебя такое часто?
  - Что - часто?
  Ворона выпустила дымок:
  - Вот так. Сидишь как камень. Не отвечаешь. Как заснул. Только уставился в игрушку. И сидишь. Как камень.
  - Нет. Просто устал.
  - Тогда иди спать.
  В спальне всё было по-прежнему, только теперь в карты играли трое. Я примостился к спящему новику, закрыл глаза.
  "Что со мной было? Я слышал голос Григорьева... Я видел Серова. Он со мной говорил... Пятьдесят четыре года прошло... Это бред, они давно мертвы... Какая служба, какая ФСО... Вокруг развалины, мутанты, Муть какая-то... Тот мир тоже мёртв... А я.... Я жив... Но что это было?"
  Я снова достал кубик. Красная сторона собрана, остальные - нет. В неровных отблесках огня кубик просто лежал в моей руке. Никаких видений, никакого волшебства. Просто кубик.
  "Что мне хотел сказать Серов?"
  ***
  - Кто-нибудь из вас слышал про "Вереск"?
  Утром пурга ослабла, но снег продолжал валить сплошной стеной. Рябой, вышедший на разведку пути, быстро вернулся, покачал головой и присел к огню. Там новики сооружали какую-то похлебку.
  - Так что насчёт "Вереска"?
  Отозвался второй новик:
  - Наш боярин как-то сильно избил одного раба. Тот случайно сломал ему какую-то курительную трубку из корня вереска, вроде бы... Боярин орал, что трубка в пять раз дороже раба стоит...
  - Нет, не то.
  Ворона дунула на ложку, попробовала:
  - Нет. Не слышала. Крюк, посоли. Немного.
  Второй новик аккуратно вытащил мешочек, взял щепотку и посолил по кругу.
  - Хватит! Соли на вас не напасёшься.
  Близнецы вытащили свои миски, деревянные ложки. Новики вытащили свои, Ворона вопросительно посмотрела на меня. Я развёл руками.
  - Ну что за дурень!
  Она полезла в свою котомку, вытащила запасную, свежую ложку, дала мне:
  - Владей.
  Мы с новиками хлебали прямо из котелка, Ворона со своими - из личных мисок. Сивый, выбирая похлёбку по краям, заявил нам:
  - Вот на службу поступите, присягу дадите - так и получите свои миски. Дорогая вещь, не чета нашим лукам! В самой Коммуне делают, а Воевода их там покупает за золото. А вам, дурни, пока что не положено.
  Мы молча хлебали варево. За стенами всё так же шёл снегопад. Огонь потрескивал между старыми кирпичами, и мне на мгновение показалось, что мы все внутри чрева какого-то кита - так неестественно тихо и сумрачно было вокруг нас.
  Близнецы почти одновременно закончили трапезу, спрятали свои миски:
  - Сколько же этому снегопаду ещё идти!
  - А кто ж его знает! Помнишь, Филин со своими месяц назад к Провалу ходил? Так на обратном пути на них пурга налетела - неделю сидели в яме, посреди Мути!
  - Да иди ты! А как выбрались?
  - Хорошо, что во время пурги Муть исчезает. НЗ на три дня, а сидели неделю. Слопали, говорят, всех крыс и мышей вокруг.
  - И что?
  - А что! Крыс и мышей Муть не трогает. Нормально. Потолстели даже. На жопе неделю сидеть-то!
  Близнецы заржали, Март толкнул меня в бок:
  - Брешут. Дядька говорил, что в Мути никого есть нельзя.
  Сивый приподнялся, двинул кулаком новика:
  - Слушай и на ус мотай, что тебе бывалые говорят! Мы хоть и не Воины, Слуги всего лишь - но повидали много чего! Запомни - в Мути ничего нельзя есть и пить. Кроме мышей и крыс. Они всегда чистые. Как-то чуят, твари, когда надо спрятаться, а когда можно убежать.
  Ворона рыгнула, убрала свою посуду в котомку:
  - Рябой, объясни им.
  - Вы пока что сопли зелёные, никто и звать вас никак. Пока Воевода присягу не примет - вы даже не рабы для нас, а хуже. Рабы хоть работу какую выполняют. А вы, что собаки безголосые - только расходы на вас, а толку ни на жевелку. Понятно?
  Рябой обвёл нас взглядом. Март с Крюком спрятали глаза, а я спокойно и ровно ответил ему:
  - Непонятно. Что такое жевелка?
  - Да откуда ты свалился на мою голову!, - Рябой вытащил из кармана мешочек, потряс им у моих глаз:
  - Жевелки. Деньги. Покупать еду. Ням-ням! Понимать?
  Он высыпал на ладонь медные цилиндрики, в которых я опознал стандартный капсюль "Жевело".
  - Много ли можно купить на них?
  Рябой спрятал все капсюли обратно, кроме одного:
  - Вот на это можешь купить курицу. Здесь, в княжестве. У торговцев в Крысятнике цены повыше будут. Только ты не разевай рот, сначала стань хотя бы Слугой. И Князь за каждый день службы щедро заплатит.
  При слове "щедро" Ворона фыркнула:
  - Ага. Три жевелки в день. Щедро.
  - Зато жратва бесплатно, и проживание. Вон, в Крысятнике в день сотня жевелок улетает на постой и еду!
  - Так уж и сотня!
  - Вот сама считай: хату надо снять? Надо! Полсотни жевелок в день! Поесть надо? В рыгаловке еда - десять жевелок за раз! Два раза в день! Пешком даже если ходить, без извозчика, всё равно - много ли останется?
  - Тише!
  Ворона как-то перетекла вбок от костра, выхватила свой волнистый меч. Близнецы выхватили метательные ножи, и рванулись к лукам.
  И тут что-то белое упало сверху на Рябого.
  - ААААА! Суууук....
  Я вытащил ПМ и прицелился в бесформенную груду снега, облепившую близнеца. Ворона начала рубить её, Сивый метнул нож. Снег уплотнялся там, где в него попадала сталь.
  - Стреляй! СТРЕЛЯЯЯЙ!
  Я выстрелил в снег. Потом ещё. И ещё раз. Сугроб медленно развернулся, Рябой безвольной куклой стёк на пол. Из сугроба на меня смотрели сотни глаз. Потом глаза разошлись в сторону и на их месте открылся рот, усеяный десятками острых сосулек.
  Я выпустил в него всю обойму. Крайний выстрел выдал облако дыма, и из сугроба послышался обиженный звук, наподобие того, что издают кошки. Трясущимися руками я вытащил обойму, вставил следующую, дослал, нажал на спуск. "Осечка!" - холодный пот прошиб меня.
  Облако рассеялось, но никого передо мной уже не было. Рябой, часто подрагивая берцами, вытолкнул из разорванной гортани хрип пополам со сгустками крови и затих.
  - Брат! Брат, очнись!
  - Оставь его. Ему конец, - Ворона вытащила ружьё, поводила стволом вверх, - Вот тварь. По потолку пробрался.
  Я увидел на потолке длинную толстую линию инея, от оконного проёма до нашего костра.
  - Что это было?, - Март, отпихиваясь ногами, на заднице отползал к выходу из комнаты.
  Сивый, оставив голову брата, сквозь слёзы ответил:
  - Оползень. Это был Оползень.
  ***
  Словно почувствовав скорбь момента, прекратился снегопад. Мгновенно, словно кто-то раскрыл над миром зонтик. Кажется, я даже услышал хлопок его полотняной ткани.
  - Берите его. Потащили.
  Мы похоронили Рябого у стены высотки, аккуратно прикрыв его тело плащом и засыпав обломками. Мрачный близнец нанёс на стену косой крест угольком, вздохнул и побрёл за вещами наверх. Только сейчас я разглядел, что оба они ещё, фактически, мальчишки. Лет шестнадцати от силы.
  Ворона молча отдала нам с новиками ножи, колчан и лук Рябого. Мне достались пара ножей, из довольно качественной стали, с деревянной и очень твердой короткой рукоятью. Формы они были ромбовидной, с хорошо заточенными лезвиями. Я вложил их в поясные ножны, также доставшиеся от убитого.
  - На базе вернёте.
  С чего это Ворона решила, что я умею ими пользоваться? Да, умею. И неплохо умею. Но откуда ей-то знать?
  - Выходим. Я впереди. Сивый, бери новенького, боковой дозор.
  А ещё, они почему-то избегали называть меня по имени.
  - Сивый!
  Близнец хмуро кивнул, перехватил вещмешок. Мои сани подцепили к Марту, как более крупному.
   И мы двинулись в путь.
  
  --- примечания ---
  *РРБ - русский рукопашный бой.
  
  
  Глава 6. Огнищане
  
  Все жители, обладающие какими-либо умениями,
  полезными или Сильными, называются в Княжествах "свободными".
  Все жители, не обладающие умениями и ли Силой, называются рабами.
  Исключение - дворовые, которые не могут уйти из Рода,
  но в остальном, благодаря полезным навыкам, освобождены от
  общих и тяжелых работ, характерных для рабов.
  Все жители, обладающие неуправляемыми или вредными умениями,
  называются мутами или мутными.
  Равными друг другу являются граждане МосТорга и Коммуны,
  поскольку они не подверглись изначально влиянию Мути и управлять
  Силой напрямую не умеют.
  Они используют артефакторику для управления Силой.
  (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное.
  Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
  
  Нас осталось пятеро. Сивый снова потерялся в бесконечных сугробах и развалинах, то и дело мелькая на грани видимости то слева, то справа. Я едва успевал держаться по его следам. Боковой дозор, как же... "Слуга" Сивый передвигался неслышно, под его снегоступами не скрипело, его следы были лёгкими, словно он не шёл по насту, а летел над ним, едва касаясь свежих снежинок.
  Я пёр буром, на всякий случай не выпуская из руки ножа.
  Остальная группа шла позади, и я даже порадовался, что мне не придётся тащить пару санок, как это делали сейчас новики позади меня.
  Через час такого передвижения мы вышли к очередной группе строений. По правую руку открылось ровное поле, на котором не было ни одного дерева. Впрочем, всего в паре сотен метров на нём начинался зелёный туман Мути, сквозь границы которого виднелись стены когда-то монументальных сооружений.
  - Ск...сколь... Скол..., - бормотал рядом Март, силясь прочитать буквы на проржавевшей стелле у дороги.
  - Сколково, - прочитал я вслух, помогаю новику.
  - Мутное место, - Ворона перехватила своё ружьё, почесала лоб под капюшоном, - Одно из тех, от которых стоит держаться подальше. Много мутов, встречаются такие твари, которых и опытные воины типа Филина в жизни не встречали.
  Мы дружно посмотрели на стоячий туман неподалёку. Потом повернули налево и продолжили свой путь.
  Воительница повела нас сквозь узкую лесополосу и мы оказались у заброшенной железной дороги. Посреди путей уныло ржавел брошенный товарный вагон.
  Сивый внезапно нарисовался под ним, приложил палец к губам: "Тихо!". Мы упали на землю и затаились.
  Ничего не происходило. Вокруг была та же снежная тишина.
  Ворона, выждав минуту, поползла к нему, мы за ней.
  - Что?
  Сивый показал пальцем на лес впереди:
  - Чую дым. Горит что-то.
  Присмотревшись, я заметил небольшой дымок впереди, в километре от нас. Здесь дорога чувствительно поднималась в гору, и слева, за многочисленными заброшенными домами, начинался мощный лес.
  - Дым и дым, - пожал я плечами, - Живёт кто-то там?
  - Там огнище Трофима, - ответила Ворона, - Но пахнет плохо.
  - Надо посмотреть, - Сивый посмотрел на Ворону, - Можешь Глазом Небес глянуть?
  Воительница прикрыла глаза, словно прислушиваясь к себе. Потом покачала головой:
  - Силы мало, надо беречь.
  - Тогда я сам гляну?, - слуга дождался кивка воительницы и метнулся под вагоном, только его и видели.
  - Давайте за мной, - Ворона прокралась мимо вагона обратно, забирая в развалины. Мы, чертыхаясь, поползли за ней.
  Снова на карачках. Набирая снег в рукава и морщась от его ледяных прикосновений, наша группа битый час добиралась до границы елового леса. Наконец, выбрав ель погуще, Ворона заползла под неё и запустила нас, приподняв аккуратно лапу лесной красавицы:
  - Ждите здесь.
  Новики без сил привалились к своим волокушам. Я вытащил своё оружие, проверил пистолет, ножи.
  Через пару минут чуть слышно зашуршал снег: вернулись Ворона с Сивым.
  - Плохо дело, ребята, - Сивый положил на снег обломок стрелы, - солнцевская.
  - А что с Трофимом и его домашними?
  - Непонятно. Ворота снесены, амбар сгорел. Дом вроде целый, но мёртво всё. Собачек кто-то порезал. Вот, нашёл у ворот, - парень кивнул на стрелу.
  Ворона шумно втянула воздух, обнюхивая наконечник:
  - Свежая.
  Затем обвела нас взглядом:
  - Нас всего пятеро. Да и то... Новики. Считай, двое нас.
  Сивый хмуро покачал головой:
  - Трофим под защитой у нашего князя. Вольный огнищанин, бывший слуга мичуринский. Выкупился пару лет назад, огнище своё здесь поставил. Удобное место, караваны останавливаются. Нельзя мимо проходить, не поймут нас.
  - Да знаю я..., - досадливо ответила воительница, - Но нас считай двое.
  - Скажут, что нас было пятеро, - быстро ответил я.
  Ворона вздохнула, сняла с себя ружьё и протянула его Марту:
  - Умеешь?
  Тот отшатнулся.
  - Крюк?
  Второй новик легко принял ружьё, осмотрел его, выщелкнул патрон, поставил обратно:
  - Справлюсь.
  Я осторожно дослал патрон в ПМ, переложил в верхний карман пустую обойму:
  - Прорвёмся!
  Ворона проверила, что меч выходит свободно:
  - Сивый. Прикрываешь нас у ворот. Март, дубину в руки, и смотри в оба. Поможешь Сивому.
  Воительница поправила капюшон и махнула нам:
  - Остальные за мной.
  ***
  Вместо забора была длинная и широкая засека, высотой по плечи. Быстро не пройти, неслышно не перебраться.
  Груды наваленных веток закончились частоколом с разбитыми воротами. Пара капель крови, застывший труп пса у калитки. Ворона снова втянула воздух, принюхалась:
  - Недавно убили.
  За частоколом весело догорали останки амбара. Дыма было немного, и он в основном стелился под недалёкий полог леса. Левее - большая изба с навесом, где валялась ещё одна мёртвая псина. И тищина.
  Воительница дождалась, пока Сивый с новиком устроятся у ворот, вытащила меч и скомандовала:
  - За мной!
  И побежала прямо в ворота! Крюк рванул за ней, а потом я.
  Мы забежали на подворье, рванули к избе. И в этот момент на крыльцо вышел какой-то мужик в длинном меховом прикиде до самых пят. Я не успел даже поднять руку, как над головой прожужжала стрела и вонзилась мужику в грудь. Он схватился за древко, другой рукой поднимая нож и... Упал на колени, захрипел.
  Ворона прыгнула к нему, рубанула по шее и локтем оттолкнула уже дохлого противника в сторону:
  - Крюк, дверь!
  Тот ударил ногой в неё, от живота выстрелил в избу:
  БАХ!
  Всё затянуло плотным белым дымом. Из которого прямо на нас повалили враги!
  Новик прыгнул обратно ко мне, на ходу выбрасывая стреляную гильзу. За ним выскочил прямо на меня мохнатый невысокий парень с копьём наперевес:
  - Убью, сука!
  Я, не целясь, выпустил в него все патроны. Первые сплющились о матовый шар, который с ног до головы прикрыл мохнатого. Зато остальные пробили шубу и вошли в грудина кучно, словно в тире. Ноги его подломились и он удивлённо уставился на свою грудь, где мех пропитался уже кровью:
  - Сукааа....
  Послышался стук мечей. Ворона отвлекала на себя сразу двух "мохнатых". А ещё трое рванули на нас. Впрочем, один из них тут же поймал стрелу в живот и отвалил в сторону. Однако оставшиеся двое оказались серьёзными парнями.
  Первый вскинул арбалет и выстрелил, как показалось, в меня, в упор. На деле, болт просвистел мимо и где-то сзади вскрикнул Сивый.
  Второй, с надетым на лицо лошадиным черепом, махнул алебардой и почти дотянулся до меня:
  - Х-ха!
  Я выронил пустой ствол на землю, отпрыгнул в сторону. Через мгновение метнул в алебардщика ножом, но тот ловко отбил его противоходом, развернулся и чуть не подсёк мне ноги.
  БАХ!
  Снова облако дыма, Крюк шарахнул почти в упор в арбалетчика. Увы, опять вспышка синего цвета, дробь посыпалась в снег. А тот просто бросил арбалет в голову Крюка и выхватил меч:
  - Конец тебе, падла!
  Я снова отпрыгнул в сторону, стараясь держаться подальше от алебарды. У меня остался только боевой нож в левой руке и другой, метательный, в правой. Шансы невелики.
  Спас снова Сивый. Стрела воткнулась в плечо мохнатому. То заревел, вырвал её, лизнул наконечник и захохотал. Писец! Они тут все на голову больные!
  - Держитесь, я иду!
  Это Март заорал, размахивая дубиной так, что чуть не падал по инерции. Арбалетчик сплюнул и набросился на Крюка, который судорожно пытался всунуть новый патрон.
  Р-раз! Новик только успел поднять ружьё двумя руками перед собой, защищаясь от мощного удара. Противник же добавил сапогом в грудь и на развороте пропустил мимо Марта, пнув его напоследок под жопу. Отчего тот головой вперед улетел в пожарище.
  Я воспользовался ситуацией и метнул второй нож в спину мохнатого. Увы, он снова оказался быстрее и мечом отбил его в сторону. Тем временем, алебардщик снова набросился на меня, оставалось только уклоняться от бешеного натиска. Удар за ударом, я успевал каким-то чудом уклоняться от его секиры, шаг за шагом отступая к воротам.
  Ситуация была хуже не придумаешь. Март вопит, пытаясь сбить пламя с одежды. Крюк схватил какую-то палку и тщетно пытается отбиться от играющего с ним врага. Ворона отчаянно рубится с двумя мечниками сразу, и видно, что одолеть самостоятельно их не сможет. А передо мной высокий мохнатый воин с лошадиным черепом на башке бешено орудует секирой на длинной рукояти.
  Сивый снова выстрелил, но алебардщик опять отбил стрелу, как до того увёл в сторону мой нож. Впрочем, натиск его слегка ослаб. Теперь он не просто наступал на меня, но внимательно смотрел мне за спину, пытаясь одновременно прикрыться мной от нашего лучника.
  И в этот миг ситуация резко поменялась.
  Из дома вышел окровавленный старик в одной рубахе. Он поднял руку с пистолетом, шатаясь, передёрнул затвор и, как куропаток, экономными выстрелами завалил сначала алебардщика, затем арбалетчика. Бах-бах-бах! Потом подошёл в упор к двум увлечённо наседающим на Ворону мечникам и просто пристрелил их, по выстрелу каждому в башку. Бах! Бах!
  После чего как-то стёк на снег, роняя пустое оружие.
  Ещё не успели упасть враги, а Ворона, воткнув в каждого по разу мечом, рванула к старику, подхватывая его на руки.
  Я опустил нож, оглядываясь. У ворот, прислонившись к ним и держась за пробитую болтом ногу, стоял Сивый. Крюк пытался выползти из-под навалившегося на него мёртвого арбалетчика, а Март выл у избы, нянча обожжённые руки.
  - Нихера себе! Повоевали!, - ошарашенно пробормотал я.
  ---
  Старик отошёл к обеду. Он вложил в те выстрелы все свои силы. Но, даже умирая, он остался настоящим бойцом.
  Ворона положила его у дверей. И, пока мы выносили тела его замученных дочерей и молодого раба, которых перед смертью долго и умело пытали бандиты-изуверы, старик не мигая смотрел на них. И, лишь когда мы уложили в снег и аккуратно накрыли простынями его родных, он испустил последний выдох. Так и отошёл, молча глядя своими белыми глазами в затянутое тучами небо.
  Крюк молча поднял со снега воронённый пистолет, отдалённо напоминающий ТТ, передал его воительнице:
  - Смотри, оружие непростое.
  На рукоятке сверкнул металлическими крылышками череп.
  - "Застава М57". Оружие Альянса.
  - Да, непростой дед был. Ты его знала?
  Ворона пожала плечами:
  - Пару раз ночевали здесь во время патруля. Жаль, что помер. И не спросишь теперь. Откуда у него оружие этих тварей.
  Рядом с глухим стоном привалился к бревну близнец. Крюк ловко схватил его за ногу, выдернул стрелку, что торчала в бедре у Сивого. Тот глухо выматерился, оттолкнул новика в сторону и забрал у него стрелку:
  - Солнцевские. Далеко забрались, суки, - Сивый отбросил окровавленный болт в сторону, - Повезло, что наконечник броневой. Если бы охотничьим выстрелил, я уже бы кровью истёк.
  Ворона молча перевязала его, угрюмо посмотрела на обломки своего ружья:
  - Если бы не огнищанин, все бы тут лежали.
  - Ты не виновата. Это не простые разбойники, вон того я знаю, - Сивый мотнул головой на труп алебардщика в лошадином черепе, - Это Буйвол из рода Пустельги, опасный рубака. Из авторитетных в Солнцево. Что вот только они тут делали?
  Воительница вздохнула:
  - Теперь уже не узнаешь.
  - У него, кстати, рог на лбу растёт. Март, сними с него маску.
  Действительно, под лошадиным черепом, чуть выше переносицы, рост натуральный рог.
  - Все они там, под Мутью, ненормальные, - Крюк сплюнул трупу на живот, - У нас в деревне как-то пастуха поймали. Вот такие же, солнцевские. Вытащили кишку, прибили к дереву и заставили вокруг ходить. Говорят, парнишка орал так, что аж в Луче слышно было.
  Сивый покивал головой:
  - Жертву своему богу, Одину, приносили.
  - Одину?, - повторил я, - они что, типа викинги?
  - Хрен его знает...
  - Я ж говорю, ненормальные, - повторил новик, собирая разбросанное оружие в кучу.
  Ворона тяжело поднялась, всунула меч в ножны:
  - Крюк, Март. Всё ценное грузите на волокуши. Сивый, ты как, дойти сможешь? Тут совсем ничего осталось.
  - Тяжко, командир!
  Ворона вздохнула, наложила руки на кровоточащую повязку. Из-под рук появилось синеватое сияние, а воительница запела едва слышно, словно баюкая младенца. Кровь тут же остановилась.
  - Ну всё, вставай давай.
  Близнец легко поднялся на ноги.
  Новики ахнули, а Сивый в обалдении уставился на Ворону:
  - Как же... Третье умение! Ты что же, боярыня? А носишь пояс воина...
  - Тссс, - приложила она палец к его губам, - Ни слова никому. Обещаете?
  Ребята закивали. Что это значит-то?
  Воительница посмотрела на меня, загадочно улыбнулась:
  - А мы пока отойдем с тобой, Федя. Тут недалеко...
  ***
  Скрипел снег под нашими ногами. Изредка с веток падал ворох намокшего от оттепели снега. Тонкая фигура девушки в черном, с мечом за плечами, то и дело скрывалась за очередным сугробом.
  - Пришли.
  Перед нами была небольшая поляна. С цветущими одуванчиками, несколькими кустами очень колючего кустарника, которые местный называли радивикой. Они благоухали крупными соцветиями нежно-розового оттенка.
  По центра поляны стоял небольшой прямоугольный камень. Его поверхность слабо светилась голубовато-металлическим сиянием, а от земли вокруг него шёл слабый гул.
  Ворона подошла к камню и махнула мне рукой:
  - Подходи, не бойся.
  Я шагнул вовнутрь растаявшего снега и почувствовал, как от странного монумента во все стороны расходится слабое тепло. Дозиметр в рюкзаке внезапно затрещал, но уже через пару секунд успокоился, щелчки совсем прекратились.
  Вокруг камня в траве были раскиданы сотни небольших камушков. На многих из них были какие-то рисунки и надписи, но со временем они поблекли и стёрлись.
  Воительница показала рукой рядом с собой:
  - Стань на колени...
  
  Глава 7. "Мясуха"
  
  Прилив Мути - явление, наблюдающееся при сильном
  ветре от центра Москвы к окраинам. Туман почти не
  рассеивается, сильно уплотняется и быстро, со скоростью
  бегущего человека, захватывает огромные территории.
  Наблюдается на Востоке и Юго-Востоке Москвы.
  
  (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное.
  Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
  
  - Пли!
  Нестройная серия щелчков из однозарядок, шеренга новиков в одинаковых льняных рубахах, штанах и беретах неопределённого серого цвета. Уже неделю мы отрабатываем курс молодого бойца, как его понимает наш новый сержант - лупоголазый качок с позывным Топор.
  - Вынуть патрон, перезарядить!
  Получается у нас не очень дружно, и совсем не одновременно. Старые, изношенные до предела "копья" - однозарядные переделки столетних винтовок Мосина с неотъёмным штыком - постоянно клинят, заедают и расшатываются даже на учебных патронах. А что будет, когда начнём из них стрелять по-настоящему?
  - Противник - Две сотни шагов! Целик установить! Целик на два, я сказал! Тупые животные!
  Мне досталась совсем уже убитая винтовка, ремонтом которой пришлось заняться в первый же день. Благо, на бывшей военной автобазе нашлась неплохая мастерская. Подтянул цевьё, подивился варварски заклёпанной магазинной коробке, смазал затвор и отрегулировал прицельные приспособы. Даже штык привёл в порядок. Но всё равно, стрелять из такого раритета я бы не решился.
  - Готовсь! Пли!
  Топор, наш бравый и довольно громкий начальник, за эту неделю успел своими кулаками (а иногда, и ногами), отметелить практически всех новиков из нашей учебной полусотни. Доставалось за любую провинность; сержант не использовал шагистику или отжимания для вразумления новичков, но дубасил с удовольствием и умело. Всего лишь четверо избежали этой доли - наша тройка и Батыр. Этот молодой и туповатый, но очень крупный и добрый парень с какого-то удалённого посёлка внешним видом и дубовыми кулаками показывал, что с ним лучше не связываться. Топор же, будучи садистом, дураком отнюдь не был. И дубасил слабых, кто не мог дать ему отпора - что совсем не добавляло ему уважения в солдатской среде.
  - Молчун! Молчун, мать твою так! Выйти из строя!
  О, это он мне. Посмотрим, что ему приспичило на этот раз.
  Лупоглазый сержант подскочил ко мне и начал орать:
  - Почему тупишь? Почему нечётко выполняешь приказы?
  "Молчуном" назвали меня не зря. Стою как образцовый солдатик, ружьё к ноге, грудь колесом, взгляд лихой и туповатый, как принято по уставу.
  Топор выхватил у меня "копьё", проверил целик, планку, вернул обратно.
  - Так, показывай снова упражнение.
  Я как на автомате показал вращение ружьём, привёл его в боевое положение, вставил старый патрон в ремень-патронташ, дослал новый учебный патрон, прицелился и "выстрелил". Топор хмуро проследил за моими действиями:
  - Встать в строй.
  И по новой принялся орать. И как только не охрипнет? Я давно заметил - хорошие преподаватели говорят тихо, но всё равно голос у них постоянно севший. А такие вот тупорезы типа нашего сержанта орут постоянно до ломоты в ушах, но хоть бы раз голос сорвали!
  - Вы все - тупые животные! Корова моего соседа стоит дороже, чем вся ваша ватага уродов и криворуких придурков! Посмотрите на себя - вас одевают, кормят и поят, живёте вы в теплой казарме из милости нашего князя - и чего вы добились за эти дни неустанной заботы о вас? Мерзко смотреть на ваши тупые рожи! Марш на завтрак!
  Бывшая военная автобаза занимала периметр примерно в триста на двести метров. Окруженная со всех сторон трёх-пяти этажными строениями, внешние стены которых уже после Войны были превращены в неподступный глухой периметр, база стала главным опорным поселением Орловского Княжества на его восточных пределах. Рядом с ней, в хорошо сохранившихся многоэтажках, жили местные рабы, обрабатывавшие поля и фермы на запад от стен крепости. В общем, это было самое крупное поселение, которое мне довелось здесь увидеть. Жаль, девушек здесь совсем не было. За такого рода утехами нужно было идти в соседнее Архангельское поселение.
  - Оружие - в пирамиду!
  Из руководства "Мясухи" новики видели пока что только двух бояр: боярина Перовского, как я понял - заместителя воеводы, по совместительству местного "молчи-молчи". И боярина Баранова, из соседнего Архангельского поселения, командовавшего дежурной полусотней базы, по совместительству дальнего родственника Топора. На самой базе в данный момент находилось две полусотни: собственно боевая полусотня Баранова и учебная полусотня под временным командованием Перовского. Остальная полусотня, включая десяток Малера, находилась в поселениях Восточного Предела Великого Княжества Орловского, охраняя их от нападения врагов и нечисти.
  - К принятию пищи приступить!
  Несмотря на холод и мелкий снежок, пищу принимали под навесом на плацу. В столовой ели командиры и бойцы боевой сотни, а нам, новикам, было положено испытывать неудобства и черпать похлебку ложками из общего котелка, по одному на каждую тройку. При этом, есть приходилось на улице, под пронизывающим ледяным ветром.
  Жили мы на последнем, третьем этаже восточного корпуса, из внешних окон которого днём и ночью была видна слабо светящаяся Пограничная Муть. Если ветер дул от нас, её неплотная пелена отступала, обнажая заснеженный лесопарк. Если же ветер дул с города, то Муть подступала своими призрачными щупальцами к самому краю полосы отчуждения. И тогда восточная арка с основными воротами наглухо запечатывалась жрецом, и связь с внешним миром происходила через небольшие северные ворота.
  Каждый день на базе начинался с побудки. В зимнее время побудку свистели в 7 утра, летом обещали поднимать ещё на час раньше. После обязательного построения и пения гимна Тотему, следовали зарядка, пробежка и час стрелковой подготовки. Затем - завтрак (пустая похлёбка), новое построение, опять гимн Тотему и отправка на хозработы. За час до обеда новиков запускали в учебные классы, где десятники обучали нас азам рукопашного боя, грамоты, практическим навыками работы с холодным оружием.
   - Везёт тебе всё же, Молчун. Нас с Крюком каждый день на овощной склад посылают, лук перебирать. Вон, уже глаза как у рака варёного стали!, - Март, сноровисто подцепив из котелка кусок картофельной кожуры, с трудом запихнул содержимое ложки в рот.
  - Слушай, Молчун, ты там её случаем не того?, - это Крюк решил в очередной раз блеснуть остроумием, - а то вы с ней у святого камня считай час наедине...
  Я пожал плечами, сосредоточенно пережевывая кусочек чего-то, напоминающего кочан капусты.
  - Ага, нехороший он человек, Крюк. Не хочет поделиться с друзьями подробностями так называемого "посвящения в оруженосцы воительницы". Кто там кого девственности лишил, а, Молчун?
  Ворона удивила, так удивила. Подозвала к себе, показала место у того гудящего камня:
  - На колени!
  Вытащив свой меч, она окунула его в синее сияние, положила его на моё плечо и торжественно прокаркала:
  - За спасение товарищей, за умелое использование оружия, новик Фёдор посвящается мной, Воительницей рода Орлов, в личные оруженосцы и нарекается священным позывным Молчун! Целуй меч!
  Всё это я уже пару раз пересказал неугомонным товарищам, но они всё никак не успокаивались. Наверное, из зависти. Ведь Ворона договорилась с боярином об освобождении меня от хозработ. Для того, чтобы я бегал, исполняя обязанности её оруженосца.
  Так что, жизнь потихоньку налаживалась. Вот только видений у меня больше не было. Я крутил-вертел кубик каждую свободную минутку, пока Ворона не отобрала его у меня и не бросила в рюкзак, погрозив кулаком...
  - Приём пищи закончить! К гимну - в две шеренги становись!
  На плац неспешно подтягивались бойцы полусотни Баранова. Вот и он сам, толстый, низенький и старый, с лысиной во всю голову и неизменной трубкой в зубах. За ним - статный, подтянутый Перовский, Ворона и жрец Тотема - боевой диакон Трубадур.
  - К знамени, равняйсь!
  Ритуал поднятия знамени прошёл с утра, полотнище красного цвета с чёрно-жёлтым орлом на зеленой ветке трепыхалось на свежем ветру.
  Наконец, обе полусотни построились, Трубадур выступил вперед и затянул:
  - От восхода и до заката,
  Протянулись по небу Орлы,
  Мы подхватили гимн:
  Так орлиные дети-солдаты,
  Охраняют границы страны!
  И так далее. Все 7 куплетов, про славных орлов, которые победили последовательно нечисть, многочисленных врагов и самого Последнего Повелителя. Довольно заунывный гимн, за неделю уже набил мне оскомину. Но глаза бойцов и новиков сверкают, многие поют с воодушевлением.
  После исполнения песни строй распался на части, каждый отправился куда послали командиры. Ворона же подошла ко мне:
  - Сегодня пойдёшь в библиотеку. Принесёшь мне почитать книгу. Название "Мастер Клинка", автор иеромонах Власий. Запомнил?
  - Слушаюсь. Ещё будут распоряжения?
  Ворона смерила меня с ног до головы:
  - Свободен.
  Библиотека Мясухи была на удивление крупным помещением на втором этаже южного корпуса базы. Книг там было немного - довоенных изданий от силы десять штук, основательно потрёпанных и местами обгоревших. Довоенные книги здесь ценились. Впрочем, как и обычные книги - рукописные Княжеского издания, эстампы МосТорга и тонкие переплетёнки Свидетелей Последних Дней стоили за штуку как хороший меч или целый год заработка сержанта Городской Стражи.
  В основном же немногочисленные полки занимали берестяные грамотки и желтые картонные свитки, на которых местные аристократы хранили служебные журналы, личные дела и наставления для личного состава крепости.
  Трубадур, наш боевой диакон, жил рядом с библиотекой. Он и был библиотекарем, строго проверяя допуск к литературе и наличие свежих пятен внутри каждой выдаваемой и принимаемой им книги.
  - Здравия желаю, Ваше Благородие!
  Трубадур благосклонно кивнул мне, не отрываясь от какого-то фолианта на своем столе.
  - Могу ли я ознакомиться с новой газетой?
  Взмах руки, мол, "не отвлекай, читай, что хочешь". Несомненным плюсом службы ордуженосцем было наличие большого свободного времени в процессе выполнения приказа начальника. Книгу сказали доставить к вечеру? Значит, процесс доставки книги может растянуться отсель и... до окончании времени хозяйственных работ. И значит, есть время ознакомиться с последними новостями, вывешенными под стеклом в виде рукописной стенгазеты столичного издания. Называлась она банально: "Орлиные вести". На сей раз выпуск носил номер 3, от 54-го года Ядерной Эры.
  "Его Высочество князь Родион Васильевич Орловский посетил агроферму Ново-Петровского поселения. Его сопровождали ближники князя и супруга, Алевтина Михайловна Орловская-Лесная. Князь лично запустил в работу новое рыбное хозяйство, которое обеспечит выпуск до 120 тонн рыбной продукции в год..."
  Рисунок изображал статного усатого человека, разодетого в меховую шубу с золотыми украшениями и высокую шапку, вышитую золотой вязью в виде десятка птиц. Перед ним почтительно склонилась толпа, а за ним, почти не видная на рисунке, находилась женщина, чей профиль художник не стал передавать с большой художественной точностью.
  Рядом, занимая центральную часть листа, красовался официальный герб Великого Княжества, а под ним ещё один, поменьше. Следовала новость:
  "По официальному совместному сообщению домов Князей Врановых и Князей Орловых, подтверждается помолвка между её Высочеством княжной Анастасией Врановой и его Высочеством княжичем Игорем Орловским, старшим сыном нашего Великого князя! Прибытие невесты ожидается с первыми весенними днями, да будут благосклонны к тому наши тотемы!"
  Ниже, куда меньшими буквами:
  "Как сообщают слухи, между кланом Белокрашенных и кланом Южных Копий снова вспыхнул конфликт. Причина, по слухам, всё та же - кровная месть за убийство сводного прадеда племянника жены главы Белокрашенных дедом троюродного кузена главы Южных Копий. Ожесточенная резня произошла у Варварина Городища. Стороны в очередной раз не оставили поле битвы но, из-за крайнего истощения сил обеих сторон, одновременно покинули поле боя утром. Это уже 7-я битва этих двух кланов, подогреваемая жаждой кровной мести. Общий счёт на сегодня 2:3 в пользу Южных Копий, а ставки на следующую битву можно сделать в любом отделении ОФС! Как всегда, мы и впредь будем внимательно следить за слухами и новостями из тех далёких краёв и своевременно информировать наших читателей!"
  На правой стороне листа, как обычно, располагались сначала указы Князя и Воевод, а ниже шли платные объявления:
  "Указ от 21 марта 54 года, Его Высочества, владыки Орловского и Орлово-Лесного княжеств, Родиона Васильевича.
  О даровании боярского чина храброму воину, знакомому всем по прозвищу "Петрович". За большие заслуги в деле защиты Северного Предела от посягательств со стороны наших неспокойных Медвежьих соседей, повысить его чин с Воинского до Боярского-личного, с наделением его фамилией Рузский и передачи ему земли и податных поселения Рузского. Церемония и ритуал посвящения пройдут через 14 дней с момента подписания сего указа, в храме Силы Орлово-Лесного."
  Ниже указа шли объявления:
  "Продам лом оружейный, чистый, месяц как с мутных земель. Лом на запчасти и в переплавку. Орлово-Лесное, Западная Линия, дом 3, комната 10. Спросить Вегана."
  "Куплю пару грузовых циклопов, не дороже 800 Ж. за штуку. Пос. Архангельское, спросить Кузьму Ранова."
  "Дрова сосновые, чистые, из Луча. Полжевелки вязанка. Возможна доставка за дополнительную плату. Поселение Луч, спросить Малера"
  "Нашел Зерно Силы? Малое или Большое? Купим Зерна Силы с комиссией всего в одну пятину! Легально, надёжно, бесплатная охрана до ближайшего отделения банка! Золотом, серебром, жевелками! Принимаем также жетоны МосТорга и бумажки Коммуны!
  Орловский Фонд Силы, в любом крупном поселении."
  Я спросил у Трубадура:
  - Разрешите обратиться, Ваш Благородие? А что, в Мясухе тоже есть отделение ОФС?
  Трубадур почесал подбородок, с интересом посмотрел на меня:
  - А у тебя есть, чем их заинтересовать? Или ставку сделать?
  - Нет, увы... Просто интересно, может быть в будущем...
  Жрец хмыкнул:
  - В Архангельском есть. Но Зёрна Силы водятся только в Мути, а ты, скорее всего, судя по почти нулевому отклику Силы от тебя, попадёшь в лучшем случае в Городскую Стражу. На ведуна ты никак не тянешь.
  - А что такое вообще - Зёрна Силы? И кто такие ведуны?
  - Эх, деревня... Смотри сюда.
  Жрец снял с шеи кулон в форме часов, который постоянно носил на себе. Открыл его, под крышкой не было часов - зато, переливаясь бледно-голубым сиянием, блестело матово, металлом, маленькое зёрнышко. Оно было аккуратно вложено в сложную оправу из какого-то темного сплава, и едва слышно гудело, словно где-то далеко летел неутомимый шмель.
  - Это и есть Зерно Силы. Вам их выдадут только после поступления на службу, после Присяги и церемонии Крови Рода. Да и то, получать его будете с "копьём" в караулке и сдавать после смены. Если окажетесь достаточны умелыми, чтобы с Зерном управляться.
  - А почему оно гудит?
  - Силой переполнено, оттого и гудит. А когда весна начинается, и снег кое-где в Мути сходит, порой бывает так, гул со всех сторон несётся. Вот и бегают, рискуя жизнью и посмертием, по Мути специально обученные люди - ведуны. Они такие Зёрна за пару десятков саженей видят.
  - А дорого ли стоит такое зерно?
  Трубадур защелкнул кулон, повесил обратно на шею:
  - Дорого. Это вот малое зерно, и то стоит пустое три тысячи Жевелок. А если большое, то ещё дороже. Но тебе Силой самому пользоваться не получится - пустой ты, аки моё брюхо с утра. Сбегай-ка ты на кухню, отрок, и принеси уставшему служителю веры истинной кружку пива да блюдце рыбоньки сушённой...
  - Сей момент, Ваше Благородие. Можно ещё вопрос?
  - Ну чего ещё?, - недовольно промолвил тот.
  - Не слыхали ли Вы про такое растение, как вереск?
  Трубадур почесал нос пером:
  - В книжице какой-то встречал, но там не про растение было, а про названия городков вокруг Москвы. Но не вспомню сейчас, что именно было там написано, книжицу сию у меня перед носом увёл один премерзкий тип - коллекционер-книжник из МосТорга, некий Абрам Соловьёв. Помнится, в прошлом году было, в Крысятнике.
  - А где бы мне эту книжицу почитать?
  - Так где ж теперь её найдёшь-то! Если только этого торгаша найти, да умыкнуть у него?
  - А как эта книжка называлась?
  - Не помню точно, она у меня в руках-то всего-то несколько минут была... Кажется, "Список воинских частей Московского округа"... Ладно, не заговаривай мне зубы, давай тащи пиво и рыбку!
  ***
  Отступление. Кабинет боярина Перовского.
  Боярин сидел за массивным, довоенной работы, столом с зелёным сукном и пил чай. Напротив него стояла Ворона, изучая потолок кабинета.
  Перовский отставил стакан, упёрся взглядом в воительницу:
  - Итак, сколько ты говоришь осталось бойцов в Луче?
  - Малер, десятник. Филин, сержант первой тройки. Остальные в первой тройке ранены. Но передвигаться могут. И ещё Соломон и его тройка, они на патруле.
  - А от твоей тройки, стало быть, только ты да Сивый остались... Понятно. Слушай мой приказ. Сивого я перевожу в Архангельское, там в одной тройке вакансия появилась, по убытии на пенсию. А тебя я оставлю на базе как инструктора по мечу и метательным ножам. Справишься?
  - Я бы в Луч вернулась...
  - Нечего тебе там делать. Малера все равно через пару дней боярин Мичурин отзовёт в усадьбу, и новый десяток пришлёт. Весна начинается, пора ведунов засылать. А как подготовишь новиков, поговорим о твоей дальнейшей судьбе. Хотя и славная ты Воительница, но командовать даже тройкой тебе пока рановато...
  Ворона расстроенно вздохнула:
  - Могу идти, ваше Благородие?
  - Свободна. И распорядись, чтобы чаю принесли. Этот совсем уж остыл....
  
  
  
   Глава 8. Скоро в путь
  
  Сила - необъяснимая способность использовать
  энергию Зёрен, для атаки, нападения, иных надобностей
  и в качестве источника механической энергии
  (см. "Двигатель Панина"). По уровню способности
  накапливать и отдавать Силу, люди делятся на две
  категории - Одарённые и рабы. Чем больше силы может
  накапливать Одарённый - тем мощность каждого из его Умений.
  Чем больше Силы он может отдавать в каждый момент времени -
  тем больше одновременных Умений он может использовать,
  и тем выше его аристократический ранг.
  Однако, Силой обладают лишь родившиеся от тех, кто подвергся
  сильному воздействию Мути в первые дни её появления, как и их потомки.
  Среди них: Одарённые (аристократия Княжеств), Пчёлы, священники СПД,
  Дикие и некоторые Изгои.
  Жители МосТорга, граждане Коммуны, Вольные и большая часть населения
  остального известного мира данной способности не имеют.
  
  (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное.
  Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
  
  Через две недели закапала капель, снег как-то быстро стаял и постоянно висевшие низкие тучи на небе сменились солнышком и безветрием. Сразу же потянуло запахами весны: тонкий аромат первоцветов и навоза с полей смешивался с запахом полуразложившегося трупа.
  - Ближняя Муть воняет, - пояснил нам на очередном занятии боярин Петровский, - хотя отсюда до неё около пяти верст, аромат доносится - будь здоров! Теперь вы понимаете, почему некоторых ведунов мы называем "вонючками"?
  Класс заржал, кроме сидевших на передней парте Вилки и Ярика. Вилка - единственная девчонка в нашем "потоке" новиков, прибыла в Мясуху неделю назад. Как сказал Трубадур, "сильный врожденный дар ведуньи". А Ярик, парнишка из столицы княжества, открыл свои способности буквально неделю назад, во время очередного "подзаряда" Силой в воинском храме. Эти двое уже знали свою судьбу - курсы ведунов в столице, затем - полная опасностей жизнь, вылазки в Муть под охраной лучших воинов-Орлов, безбедное существование себе и детям под боком у Князя. Зёрна Силы были главным товаром Орлиного Княжества, от них зависело буквально всё - что будет кушать население Княжества, будет ли вдоволь железа, пороха и свинца, золота и серебра для аристократии... Я удивился, когда услышал пару дней назад от Трубадура, что Великое Орлиное Княжество поставляет каждое третье Зерно Силы в МосТорг.
  - Итак, на сегодня мы рассмотрим карту центральных земель Руси, посмотрим на положение нашего княжества и на его многочисленных врагов.
  Он повернулся к карте, которую повесили на доске. Бывшая Московская область, заново вычерченная с помощью красок, была похожа на голову пуделя, которую кто-то разделал на небольшие участки. Внутри МКАДа - почти сплошное зелёное пятно-пятерня, сильно вытянувшееся на север и северо-запад с одной стороны, и на восток, северо-восток и юго-восток - с другой. Вокруг оно было заштриховано тонкими оранжевыми полосками. И, словно растопыренными пальцами, области его отрывались от основного следа и уходили кое-где даже за границы бывшей Московской Области.
  - Главное, что вы должны себе уяснить раз и навсегда - заходить внутрь вот этого зелёного пятна категорически нельзя. Это - центральная Муть. Если вам повезёт, и ветер будет дуть от вас, если вас не встретят селеки, человьи, оползни или десятки видов других мутных существ, Изгои-муты, если вас не застанет под открытым небом Холодное Солнце и Весенний Гримуар - общем, если несмотря на все эти неприятности вы сможете-таки выбраться обратно - можете считать себя родившимися второй раз. Соваться в Муть без сильного ведуна и хорошо подготовленного отряда Воинов - значит, быть полным идиотом и самоубийцей. Спрашивай, Крюк!
  - А зачем нам соваться в Муть?
  Перовский усмехнулся:
  - Каждый год новики, вообразившие себя непобедимыми воинами, то и дело уходят в самоволки в столь близкую к нашей базе Пограничную Муть, - он ткнул указкой в заштрихованную оранжевым область на карте, - Уходят в поисках Зёрен Силы. Могу сказать, что за годы моего пребывания на базе в качестве помощника воеводы, в Муть ушли семеро новиков. Не вернулся ни один.
  В классе повисло молчание.
  - А как можно войти в группу поиска Зерён Силы?
  - Для этого нужно стать Воином. Но сначала - принять присягу, поручительство своего боярина и доказать Трубадуру, что твоего дара достаточно, чтобы принять, кроме оберега, хотя бы одно родовое умение. Об этом вам расскажет наш Жрец, а пока что оборотите свои очи вот сюда.
  Боярин обвёл указкой три территории на западе и северо-западе, разделённые тонкими чёрточками и обведённые сплошной двойной красной линией:
  - Это - наша родина, Великое Княжество Орлиное. В него входит три княжества: наше, Орловское-Лесное по центру, Враново на северо-западе и Орлово-Старое на юго-западе. Два из них - наше и Враново - имеют границы с Центральной Мутью, в которой группы наших славных ведунов и находят главное богатство Руси - Зёрна Силы.
  Перовский обвёл указкой три территории, выделенные светло-зелёным цветом. Затем он переместил указку на южное замкадье:
  - Здесь, как нетрудно заметить, находится один из двух крупных городов торговцев, именуемых себя Московским Торговым Братством, или просто - МосТоргом. Здесь находится крупнейший рынок известного нам мира, Крысятник. Туда вы будете часто ездить, если станете Слугами или Воинами нашего Тотема. Каждую неделю, кроме самых тёмных месяцев зимы, туда отправляется наш зерновой караван. И каждую неделю оттуда приходит караван МосТорга. Этот путь проходит через Оленевское Княжество, - боярин обвёл отмеченную светло-коричневым цветом территорию между Орловским-Лесным Княжеством и Крысятником.
  Затем его внимание переключилось на территории западнее Великого Княжества Орлиного:
  - Смотрите, вот здесь находится один из наших недругов. Великое княжество Медвежье-Кабанье, которое раньше часто нападало на нас и Вранов. Оно очень богатое - после Войны именно там оказался золотой запас погибшей России, и оно жаждет пробиться к нашим границам центральной Мути, чтобы принять участие в поиске Зёрен. Последние десятилетия между нами мир, но он не будет длиться вечно.
  Его указка пошла дальше на север и упёрлась в самое маленькое, круглое границами, княжество. Оно было окрашено в жёлтый цвет.
  - Это - самые опасные, кроме Альянса, наши враги. Когда-то Пчёлы были сильным и достойным княжеством людей, но сразу после Войны Повелителей его столица, Рой, оказалась внутри внезапно расширившихся границ Мути. Наши княжества предлагали помощь Пчёлам, но те гордо отказались покидать свои дома. И теперь это княжество полно Мути, и люди, которые населяли его раньше, перестали быть... просто людьми. Опасайтесь Пчёл, не ведите с ними никаких дел и сообщайте старшим о их появлении у границ ваших поселений!
  Перовский посмотрел на песочные часы:
  - Что же, время урока подходит к концу... Есть ли у кого вопросы? Да, Март.
  - Ваше Благородие, а чем отличаются Одарённые? Ну, слуга от воина, воин от боярина...
  - Хороший вопрос. Всё дело в том, может ли одарённый накапливать Силу, и сколько её он может одновременно расходовать. Каждое Умение, будь то боевое или бытовое, требует Силы на поддержания его... горения, что ли... , - Перовский задумался, - Да, это хорошее слово. Горения! Слуга имеет Силы лишь чтобы поддерживать оберег. Он может быть полезен, если его научат жрецы Тотема использовать хоть толику Силы для того, чтобы, к примеру, быстро разжечь очаг или высушить постель хозяина. У некоторых Слуг хватает Силы для того, чтобы даже ненадолго запустить родовое умение, ну, такое как "Щит Силы". Воин же имеет достаточно Силы, чтобы принять родовое умение и поддерживать его постоянно.
  - А боярин?
  - Боярин умеет одновременно поддерживать горение нескольких умений, обычно двух. Понятное дело, родового умения, которое у него значительно сильнее, чем у Воина. И, кроме того, умение личное, передаваемое ему от предков. Кстати, часто это умение хранится им в тайне от чужих.
  Март стрельнул глазами в Крюка, мол я же говорил!:
  - А воевода и князь?
  - О, воевода, кроме всего прочего, может получать одно Умение в дар от Князя. А Князь, соответственно, может наделять этим Умением всех одарённых из своего рода. Потому такое умение и называется "даровым".
  - А чем великий Князь отличается от обычного?
  - Главное: Великий Князь может скреплять клятвы верности остальных одарённых и следить за их исполнением. Раньше Великих Князей было около десятка, но после Войны Повелителей их осталось всего двое. А скоро останется, скорее всего, только один...
  На улице кто-то забил в колокол под навесом и Перовский вернулся к своему столу:
  - На сегодня урок закончен. Завтра я расскажу вам о других территориях и княжествах. А теперь - отправляйтесь на плац, время учиться ходить строем!
  Мы гурьбой спустились на плац, где уже слонялась одинокая фигура сержанта. Топор радостно оскалился:
  - О, мои ненаглядные девочки пожаловали! Сейчас посмотрим, кто из вас первым начнёт скулить! В колонну по-трое становись!
  Внезапно, от входных ворот раздались звуки горна, протрубившего общее построение. Топор с раздражением сплюнул:
  - В колонну по-двое! Равнение на флаг!
  Из казарм выбегали бойцы полусотни, строились рядом с нами. Тут же строй возглавили бояре, ворота открыли и на плац, колонной по-двое, въехала кавалькада с развёрнутыми знамёнами:
  - Равнение на знамя!
  Впереди колонны в пару десятков воинов, на вороном боевом циклопе, вальяжно проехал грузный мужчина в дорогой накидке из зелёного песца. Под накидкой на нём сверкал сотнями чешуек анатомический доспех, на плечах которого, вплетённые в тонкой работы чеканные погоны, блестело по одному малому Зерна Силы:
  - Воевода! Воевода приехал!
  Топор скомандовал:
  - Новики! На колено!
  Мы опустились на правое колено, по уставу поставив "копья" штыками вверх. Загремел барабан, служки бросились забирать коней у прибывших.
  - Здравы будьте, орлы и орлята!
  - Здравия желаем Вашему Высокоблагородию!, - более-менее ровно проорал строй.
  - Вольно!
  Мы поднялись на ноги, барановские же немного расслабились.
  Воевода Кокошкин, а это был именно он, прошёлся вдоль нашего строя, подозвал жестом Трубадура:
  - Хороши ли новики?
  Жрец зашептал на ухо что-то, видимо, поднявшее настроение аристократу. Он похлопал Трубадура по плечу, отошёл немного назад и гаркнул:
  - Завтра я буду принимать у вас присягу. Надеюсь, что вы не посрамите чести и славы своих отцов и дедов, оборонивших от нечисти родные дома и землю орловскую!
  - Уррраааа!, - заорали мы дружно, как и полагается по уставу.
  - Разойтись!
  Воевода со своими воинами прошествовал в столовую, полусотня Баранова - в казармы, а Топор проорал:
  - Смиирна! Новики, напраа-во! В конюшню! Шаагом - марш!
  В этот момент к Топору подошла Ворона:
  - Соратник, разреши забрать Молчуна. Он плохо исполняет мои задания и будет мной наказан.
  Топор радостно заржал:
  - Дай ему плетей, Ворона! Такого тупого олуха можно научить только ими! Молчун, выйти из строя!
  ***
  Ворона рывком сдёрнула с плеч свой плащ, бросила его на стул, уселась прямо на рабочий стол и кивнула мне на кресло:
  - Садись.
  Перед креслом, на небольшом круглом столике изящной работы, лежал небольшой конверт и мой потрёпанный рюкзак с барахлом из Института. Я перевёл взгляд на воительницу:
  - И что это значит?
  Ворона, в волнении сжимая кулаки, подошла к затянутому пылью окну, налила себе из графина воды и обернулась:
  - Есть задание.
  - Чьё?
  - Не положено знать. Для нас с тобой. Больше никто знать не должен.
  Я потянулся было к конверту, но Ворона резко подскочила и ударила по моей руке, пригвоздив её своей ладонью к столешнице. Затем наклонилась к уху и прошептала:
  - Княжье слово и дело.
  Я недоверчиво посмотрел прямо в её подёрнутые усталостью глаза. "Княжье слово и дело" - так представляются воины Ближнего Круга княжеской дружины, попутно исполняющие обязанности внешней разведки и контрразведки при руководстве княжества. Боярин Перовский, к примеру, не входил в этот Круг. По крайней мере, нам ничего про это не говорили на занятиях.
  Ворона села за стол, вытащила потёртое гусиное перо, показала мне. На пере был ювелирно выточен символ орла на ветке, с двумя лавровыми ветвями вокруг:
  - Убедился?
  Ну что тут сказать!
  Ворона спрятала свой "вездеход":
  - Теперь слушай внимательно. Задача. Завтра - Присяга. Мы выходим послезавтра. С этого момента никакого общения. Ни с кем. Только исполнение приказов. Сейчас заберёшь мешок. Спрячешь у Источника у Трофимова огнища, после Присяги. Там же послезавтра, после гимна, встретимся. Вопросы?
  - Что в конверте?
  - То, что нужно доставить.
  - Куда?
  - Скажу, когда выйдем. Твоя задача проста. Идёшь по тропе и привлекаешь внимание. Я охраняю.
  Чушь какая-то.
  - Никого способнее меня нет?
  Ворона вздохнула:
  - Есть способнее. Но никому не доверяю. Рябой погиб. Его брат в Архангельском. Новики - что бычки на закланье. Ты - надёжный. Справишься и не предашь.
  Я открыл мешок, выложил из него все свои вещи. Всё было на месте. Даже ПМ, с пустыми магазинами в кармашке. Вопросительно посмотрел на Ворону:
  - Патроны дашь? Я пустой.
  Та подошла к сейфу в углу кабинета, вытащила из него коробку:
  - Держи. Вся твоя.
  На коробке наискосок было напечатано: "Патрон 9х18 ПС / ППО усил., 24 штуки". Сбоку - стилизованное изображение фабрики с дымящимися трубами, серп и молот, вписанные в шестерёнку и надпись: "Завод Коммунар, партия 52г.-17". Дорогая штука - каждый такой патрон стоил как половина месячного жалованья рядового стражника, а здесь вообще было, считай, годовое его содержание.
  Я принялся сразу же защёлкивать патроны в магазин, а Ворона порылась в сейфе и достала какой-то медальон на крепкой плетёной веревке:
  - Это - артефакт "Верный глаз". Надень.
  Я накинул его на шею. Ничего не изменилось.
  - Что это?
  - Наведи ствол пистолета. Не на меня.
  Я поднял ПМ, и вдруг заметил яркое пятнышко красного цвета на стене. Ворона хихикнула:
  - Ну и рожа.
  Она подошла ко мне, показала на кнопку на медальоне:
  - Включаешь так. И выключаешь. Никто кроме тебя. Не видит пятно прицеливания. Понял?
  Я попробовал сам. Пятно появлялось и исчезало. Следовало, словно привязанное, за прицелом пистолета.
  - Круто!
  - А то! Не потеряй! Восемь тысяч стоит.
  Я поигрался ещё немного, затем сложил все вещи обратно в мешок:
  - Спасибо, Ворона.
  - Отработаешь.
  Она забрала у меня рюкзак:
  - Будет пока у меня. После присяги заберёшь.
  
  
  Глава 9. Присяга и арест
  
  Зёрна как источники энергии. Главным потребителем энергии
  Зёрен является Коммуна, которая широко использует двигатель
  Панина на своих фабриках и для генерации электроэнергии.
  Хотя Коммуна не имеет собственных источников Зерен и Силы,
  она постоянно обменивает готовую продукцию своих предприятий
  и сельхозугодий на аренду Зёрен с накопленной внутри их энергией.
  К сожалению, при использовании Зерна в двигателях Панина они
  постепенно "изнашиваются", теряя способность к накоплению
  больших объемов энергии. Такие зерна называют при попытке зарядки
  просто распадаются, а будучи хоть немного заряжены, могут вызвать
  взрыв. Известны 4 вида Зёрен силы: Малое, Большое, Шипастое и Золотое.
  (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное.
  Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
  
  Утро выдалось жарким. Солнце немилосердно палило с ярко-синего, ни облачка, неба.
  Снег полностью сошёл с земли, и с третьего этажа нашей казармы было видно, что по всей округе пышным цветом зазеленели леса, поля и холмы вокруг. Муть совсем отступила, лишь по утрам напоминая о своём присутствии злобным горчичным отсветом в лучах восходящего солнца.
  По дорогам, обходя Мясуху, двинулись многочисленные телеги с рабами и огнищанами, пастухи то и дело прогоняли мимо крепости стада коров и овец, крестьяне перевозили хрюкающих свиней и голосящую домашнюю птицу.
  А у нас - Присяга. С утра Топор, кажется, сорвал-таки свой визгливый голос. И теперь в основном отдавал приказы тумаками, заставляя новиков тщательно подготовить новую форму, на которую сегодня будут нанесены знаки различия.
  - Эх, хоть бы у нас с тобой одно Умение оказалось! Тогда вместе и дальше служить будем!
  Крюк сосредоточенно подшивал воротничок к новой, темно-синего цвета, гимнастёрке. Март толкнул его в плечо:
  - Слышь, чего говорю?
  - Мать твою!, - прошипел его сосед, уколовшись пальцем об иголку: - Ты что, уже всё сделал? Смотри, достанется и тебе от Топора напоследок!
  - Молчун, а ты что думаешь?
  Я пожал плечами, надевая ремень:
  
  - Прорвёмся!
  Радовало, что форма была действительно новая, чистая, с запахом лаванды и хорошо подобранная по размеру. Сапоги тоже выдали новые, добротные - похожие на яловые, которые я видел в музеях на манекенах командиров ещё Советской Армии.
  Наконец, Ворона зашла в казарму, скомандовала "на выход" и мы, топая сотней каблуков, вывалились на чистый, прогретый и просушенный жарким солнцем, плац.
  - Слушай, а ведь Ворона даже не сержант... А её Топор слушает...
  Это Март решил продолжить рассуждения вслух.
  
  - Кто она по чину-то? Видно - Воительница. А вот знаков различия-то и нет?
  - Дурак ты, Март. Это для Стражи - знаки различия и чины важны. А для настоящих Воинов есть только братство, да назначенные князьями десятники, сотники и воеводы, - это Сопля, тощий и высокий новик из Калужского поселения, в очередной раз сумничал.
  - Молчать! Равнение! Сми-и-рна!
  Мы построились в колонну по-двое, напротив нас, на другой стороне плаца, выстроилась полусотня стражников под командованием боярина Баранова. Слева от нас стояли десятки воинов воеводы - с боевыми конями-циклопами в поводу, грозные и пропахшие потом своих коней, с боевыми мечами на цветастых широких поясах и зачарованными копьями в руках.
  Слева же, за невысоким столом, сидели Перовский, воевода Кокошкин и жрец Трубадур. На столе лежала ритуальная посуда и какое-то крупное перо неведомой мне птицы.
  Воевода поднялся, вслед за ним встали остальные. Затрубил горн, и из штаба два статных воина вынесли знамя Княжества. Они прошествовали в центр построения, после чего воевода объявил:
  - К знамени, равняйсь! По-одному, к знамени, присягать - выходи!
  Выходили один за другим. Пав на одно колено, целуя краешек знамени, приносили нехитрые слова присяги, называя едва слышно свое настоящее имя и - громко - прозвище и откуда они родом.
  Затем, по-одному, нас начали вызывать из строя к столу. Сначала выходили те, кто был ближе к начальству. На каждого уходило всего по несколько секунд, и скоро остались только мы, небольшая группа с левого края строя.
  - Курок из Мичурина!
  Воевода навёл на новика перо, оно полыхнуло ярким синим пламенем над его головой. Жрец возвестил:
  - Прирождённый Воин! Умение Рода! Средняя Сила!
  - В строй к воинам, новик!
  Довольный, с улыбкой до ушей, Курок пропечатал шаг влево. Строй разошёлся, и Курок прошёл к безлошадным пока ещё остальным воинам-новикам.
  - Сопля из Калужского поселения!
  Вспышка зелёного цвета.
  - Стражник! Умение Рода! Сила незначительна!
  Он, соответственно, прошагал к строю барановских бойцов.
  - Март из Луча!
  Вспышка зелёного цвета.
  - Стражник! Умение Рода! Сила незначительна!
  - Крюк из Луча!
  Вспышка желтого цвета.
  - Слуга рода! Умения нет! Сила средняя!
  Крюк подавленно вздохнул, виновато глянул на друга и отправился за спины слуг, сгрудившихся вне плаца.
  - Вилка из Архангельского поселения!
  Вспышка изумрудного цвета.
  - Ведунья! Умения нет! Сила большая!
  Осталось всего несколько новиков в нашем строю.
  - Молчун из Луча!
  Я прошагал к воеводе. Он привычно взмахнул пером над моей головой.
  Ударил гром. Перо вспыхнуло от невесть откуда прилетевшей молнии. Небо помрачнело, тучи налетели со всех сторон, знамя вырвало из рук знаменосца и оно накрыло собой и стол, и упавшего навзничь воеводу.
  - Что такое?!
  - Держите знамя!
  - Ваше Высокоблагородие!
  - Всем смирн-а-а!
  Меня слегка оглушило, бросило на землю. Поднимаясь, я увидел ошалевшего Трубадура, наставившего на меня свой посох, бегущих к нам воинов и стражников, слуг, которые первыми подоспели к воеводе и теперь поднимали его с плаца, стараясь не повредить знамя.
  И только один человек сохранил железное спокойствие. Перовский, скрестив руки на груди, хмуро смотрел мне в глаза:
  - Взять его! На гаупвахту и выставить усиленный караул!
  ***
  Топор наконец-то оторвался на мне. Пока двое дюжих молодцов тащили меня, пересчитав моими коленями все ступеньки в подвал, Топор ещё вёл себя прилично. Но, подведя меня к двери камеры, он развернул к себе лицом:
  - Ну-ка, подождите-ка, ребята, - прохрипел.
  Он вывернул мне правую руку и ловко стянул с пальца моё кольцо новика. И молча начал бить.
  Кулак прилетел сначала в печень, меня согнуло втрое. Топор добавил по холке, потом, втолкнув меня в камеру, продолжил месить ногами. Воины воеводы повисли на его плечах, оттащили от меня:
  - Хватит, остановись!
  Топор сплюнул под ноги:
  - Ничего, не один день тебе здесь сидеть, урод!
  Дверь захлопнулась и я, кое-как дополз до нар и свалился на них. За какую-то минуту сержант умудрился избить меня до состояния полутрупа. Хорошо, что он был не один, остановили - мог ведь и до смерти забить.
  Камера была невелика. Когда-то она была частью общего подвального помещения, судя по низким потолкам и каким-то трубам вдоль наружной кирпичной стены. Остальные стены были выложены грубым камнем на глине, и очевидно, уже совсем недавно. Под самим потолком было небольшое слуховое окно с вбитыми в него парой арматур. Дверь, явно с какого-то старого фургона, тем не менее была довольно прочна. Нары, старый растрескавшийся унитаз в углу без бачка, откуда прилично несло канализацией. И всё.
  Я заснул... И проснулся лишь тогда, когда лучик рассветного солнца пробился через муть слухового оконца.
  Соседняя камера пустовала недолго. Судя по звукам, в неё тоже кого-то затащили, там забубнили голоса, раздался вскрик и затем наступила тишина.
  Ненадолго.
  Я услышал за стеной какое-то шуршание, затем кусочек глины между камней вывалился на моих глазах и упал на нары.
  - Эй, Молчун!, - прошептали в дырке.
  
  - Ворона!, - я с трудом подполз ухом к отверстию, - А ты как здесь? Что происходит?
  - Это ты мне скажи. Перовский, гнида. Приказал меня схватить.
  - Ну и дела, - я закашлялся, скорчившись от боли и пытаясь понять, не сломаны ли рёбра, - И что теперь делать будем?
  Ворона помолчала немного, потом спросила:
  - Кто ты?
  - В смысле? Я Фёдор, ты меня сама в оруженосцы принимала!
  - Нет. Кто ты? Ты - человек?, - прошептала она ещё тише.
  - Конечно же, я человек! К чему вопросы?
  Она снова помолчала и начала свой рассказ. А я слушал и скрипел зубами, переводя её историю на понятный мне язык.
  Оказывается, княжества произошли не сами по себе. Когда началась война, когда упали первые бомбы, люди ни о чем не подозревая, занимались своими обычными делами. Лишь за несколько минут до первых взрывов зазвучали редкие сирены тревоги, и те, кто знал, что и как делать, бросились в бомбоубежища.
  Таких было мало, очень мало. Большинство просто озирались вокруг, не понимая, что значат эти надрывные сирены - пожар где-то, или что-то другое происходит? В Москве было недостаточно домов с оборудованными убежищами, а в метро давно сняли всю систему радиационной и химической защиты.
  Отреагировали только те, кто в силу своей специальности и подготовки знал, что нужно делать в этом случае. Это были военные, врачи, работники спецслужб и государственных оборонных предприятий. Но и среди них мало кто успел забрать свои семьи в убежища, это сделали только те, кто жил непосредственно около места работы. Были, разумеется, и те, кто в силу своего влияния и богатства тоже знал, что нужно делать и куда бежать - в личные бункеры, заблаговременно вырытые в частных усадьбах и под офисными зданиями. Но, таковых было ещё меньше.
  А потом - упали бомбы. Хотя ПРО и ПВО столицы до последнего выпускали противоракеты, бомб было слишком много и сопротивление было подавлено почти мгновенно.
  Те, кто остался на поверхности, умерли очень быстро. Сразу сгорели и задохнулись и те, кто был на улицах и в автомобилях. За ними - в страшных мучениях, сдирая с себя кожу и мясо, умерли в течении нескольких часов несчастные, которых атака застала внутри помещений. Было много и таких, кто остался внутри испарившихся в первых взрывах зданиях. А волны огня сжигали все на своем пути, перемещаясь по разрушенным кварталам Москвы со скоростью звука.
  Я слушал все это, чувствуя, как волосы шевелятся от ужаса, а зубы сводит в дикой ненависти к тем, кто устроил этот кошмар...
  Счастливчики, жившие далеко за пределами центра города в районах, которые не подверглись первому удару, в панике начали покидать горящий город. Кто-то из них успел добраться до известных им укрытий - таковых выживших было много, очень много, если сравнить их число с количеством мест в таких убежищах. Именно они смогли выжить в первые недели этого кошмара.
  Умирать они стали позже.
  Отсутствие еды, воды, чистого воздуха, медицинской помощи. Страх за близких, ужас пережитого - всё это добивало тех немногих, кто спасся в первые дни войны.
  И ещё одно - появилась Муть.
  Кто-то говорил, что видел Муть, её первые облака, сразу в момент ядерных взрывов. Кто-то - что она появилась спустя несколько часов или даже дней после того, как упали последние бомбы. Важно ли это? Не думаю.
  Откуда бы она не появилась, Муть оказалась куда страшнее. Страшнее всего того, что произошло до неё. Смерть, взрывы, пожары - они закончились. Мгновенная смерть первых минут оказалась куда легче, чем жизнь в Мути. Достаточно было пройти через облако зелёного цвета - и человек начинал заживо меняться, мутировать. Он превращался в какую-то странную живую субстанцию, которая довольно скоро начинала атаковать всё вокруг. Так, очевидно, появились все эти радовепри, селеки, оползни, человьи и прочие существа, которые теперь живут внутри разрушенной столицы.
  И - одновременно с ними появились Зёрна Силы.
  Неизвестно, кто первым обнаружил их странные свойства. Известно другое - только с помощью Зёрен последние из выживших смогли защититься против порождений Мути. Те же, кто умел управлять этой чудовищной энергией, сразу же стали особенными. Они собирали отряды, путем проб и ошибок учились управлять этим новым даром. И, довольно быстро, Князья и Воеводы, Воины и Слуги научились выживать около Мути.
  Так появились первые Тотемы - влияние Зёрен воздействовало на людей странно, многие из них сошли с ума, называясь и чувствуя себя птицами, животными, рыбами, насекомыми. Но те, кто смог вернуться в сознание, становились истовыми поклонниками своих Тотемов. И, как только они находили себе подобных, увидевших такие же видения - образовывались первые Рода.
  То было страшное время. Еды почти не было. Люди научились очищать землю от грязи с помощью Зёрен, обогревать ими в страшную ядерную зиму свои поля. Вóды были загрязнены - выжившие научились делать их пригодными для питья. Из тех, кто спустился в убежища, выжил в лучшем случае каждый десятый - но среди них почти все так или иначе стали использовать энергию, заключённую внутри Зёрен. Они стали Одарёнными, новой аристократией почти мёртвой Земли...
  И так продолжалось несколько лет. Люди организовали новые поселения, защищая их от Мути с помощью Зёрен. Они снова начали торговать, меняться излишками. Время было жестокое - те, кто не умел управляться с Зёрнами, стали зависимы от тех, кто умел это делать. Так и получилось, что самые сильные маги стали Князьями, под ними - Воеводы, ниже Бояре, еще ниже - Воины и, наконец, Слуги Рода.
  Остальные стали рабами, поскольку они не умели направлять потоки энергии ни в себе, ни в Зёрнах. Таких было примерно втрое больше, чем одаренных аристократов - но, со временем, рабов стало значительно больше, потому что одарённые постоянно расширяли чистые земли и воды, а работников на них все время не хватало. Их стали завозить из других районов.
  - Это всё интересно, но причём здесь я?
  Ворона перевела дыхание и прошептала:
  - А потом пришли другие... Их назвали - Повелители...
  Повелителей было немного. Говорят, что среди них были и те, кто правил страной до Войны. Они умели уничтожать Зёрна и блокировать их Силу без вреда для себя.
  Неизвестно, кто начал ту войну. Ворона утверждала, что это были именно Повелители - но это ведь версия Князей, как победившей стороны!
  Как бы там ни было, Повелители и Одарённые сошлись друг против друга. Убивать Повелителей с помощью Зёрен маги не могли - но, у них было и обычное оружие. Оказалось, что если Зерно поместить внутри тела Повелителя - он становится таким же уязвимым, как и обычный человек. Князья придумали специальное оружие - стрелы и копья, пули и болты, с Зёрнами внутри. Да не просто с Зёрнами - а с готовыми артефактами, которые, попадая вовнутрь Повелителей, разрывали тех на части или отравляли их. Это было обоюдострое оружие - таким же образом маги могли убивать и друг друга.
  К началу Войны насчитывалось более полусотни тысяч Одарённых, двух тысяч Родов и почти сотня Княжеств, под тремя десятками Тотемов. Повелителей никто не считал, но говорят, что их было не более ста человек - и тем не менее, маги почти проиграли. Через несколько лет история одарённых почти прекратилась. Ибо погибли две трети Одарённых, от всех Родов остались чуть больше двух сотен, десяток княжеств и всего несколько Тотемов.
  Но и Повелители сильно пострадали. В битве на Поле Великанов (в последней битве той войны) сошлись всего полтора десятка Повелителей и почти пять тысяч Одарённых. Когда же, через несколько часов, битва закончилась, со стороны магов всё ещё было около сотни выживших. У врага - никого, ни одного живого Повелителя.
  С тех пор никто о Повелителях не слышал. Ходили слухи, что ловили то одного, то другого Повелителя - как правило, маленьких детей, якобы сыновей и дочерей погибших властелинов. Но на деле, никто не мог доказать, что это именно Повелители - по крайней мере, ни одного официального суда над ними не было.
  - Но я-то здесь при чём?, - закричал я, - Я к этому какое имею отношение?
  Ворона помолчала и сказала тихо:
  - Ты отринул Дар. Ты сжёг Тотемный Знак. Ты - Повелитель.
  
  
  Глава 10. Повелитель
  
  Повелители - легендарные существа, которые
  появились сразу же после катастрофы. Как правило,
  обладали особым даром - "берсерком".
  Последние Повелители погибли в битве на Поле Великанов
  в 24-м году ядерной эры.
  Повелители не имеели ограничений на тотемные или
  внетотемные практики, ни на ёмкость умений. Они могли
  безо всякого ущерба для себя владеть и использовать любое
  количество Зерна Силы (Великий Князь, к примеру, без ущерба
  для своего здоровья может использовать не более
  десяти-двенадцати Зёрен одновременно, а обычный
  Князь - в несколько раз меньше). Кроме того, на него не
  действуют правила общих законов магии (ОЗМ).
  Обращение: Сын Грома, Громоподобный, Берсерк.
  (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное.
  Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
  
  - Нет, нет! НЕТ! Какого хрена! Что за бред!, - я метался по камере, разбивая и без того немногочисленные предметы ногами, - Я сплю! Я сошёл с ума и сплю! Разбудите меня!
  Ворона молчала. Затем дверь открылась и в неё протиснулись несколько воинов в полном доспехе, прикрывая своими щитами бояр Перовского и Баранова. Баранов был пьян, а Перовский бледен, словно мел.
  - Итак, Фёдор, по прозвищу Молчун, мы слушаем тебя, - Перовский приказал воинам опуститься на колено и сомкнуть щиты на земле.
  - Это я слушаю вас!, - крикнул ему, - Что за бред!
  Воцарилось молчание. Я смотрел на них, а они - на меня. Я заметил, что воины испуганы и бледны, бояре же держатся внешне спокойно, но как дрожат в их руках крупнокалиберные однозарядные пистолеты! Баранов при этом ещё и чувствительно покачивался.
  - Воевода тяжело ранен молнией, которую ты в него выпустил!, - заорал он, с трудом удерживая меня на мушке своего карамультука, - Ты есть враг наш, и тебя следует казнить! На колени!
  Я с трудом, но взял себя в руки. Сказалась подготовка в космическом центре. Там нас учили приходить в уравновешенное состояние, что бы с тобой не случилось в полёте. Прикрыл глаза, ровно вдохнул-выдохнул несколько раз. И посмотрел на бояр.
  - Я клянусь, что в первый раз услышал о Повелителях только что, от Вороны, которая сидит в соседней камере. Я клянусь, что не имею никакого представления о том, в чём меня обвиняют. Я не покушался на воеводу, я не понимаю, что произошло. Я - не Повелитель!
  Услышав эти слова, боярин Баранов заревел, попытался прицелиться и выстрелил. Пуля взвизгнула за моим плечом, сзади что-то взорвалось и меня мягко толкнуло на копья воинов. В ушах зашумело, словно их закрыло ватой. Перовский отпихнул боярина, что-то крикнул ему. Воины поднялись и, прикрывая хозяев, вышли из камеры. Я рухнул на колени.
  Крови не было. Ни на спине, ни из ушей. Слух быстро возвращался. Я оглянулся - на кирпичной кладке позади меня, в центре обугленного круга, торчало довольно крупное Зерно. Я с трудом вытащил его из трещины. Вокруг него расплескался жидкий свинец. Несмотря на горячий ожог на стене, Зерно было холодным и успокаивающе, по-кошачьи, урчало.
  - Ну, ну, - я положил его на ладонь и успокаивающе погладил его, - Не волнуйся. Как тебя звать, кошечка?
  Я был в шоке. Да, был напуган до смерти. Но, понимание того, что я был на волоске от смерти, придёт позже. Когда-нибудь. Я это усвоил после Мумба-Юмбы, после того полёта на падающем транспортнике, после того, как несколько раз смотрел в глаза смерти ТАМ.
  ЗДЕСЬ же я в первый раз был так близко от конца, и моё сознание словно раздвоилось. С одной стороны, я был испуган, избит, оглушён и жалок. С другой - я был совершенно спокоен, собран и удивлён. Удивлён тем, как мурчит у меня на руках Зерно, которое только что едва не убило меня.
  - Слушай, давай дружить?, - спросил я его, поглаживая по граням, по ребрам, по остриям, - Меня Фёдором зовут, а тебя - как?
  Зерно никак не ответило, но было заметно, что поглаживания постепенно снижают его урчание, и теперь оно просто гудело, словно шмель. И вслед за этим ровным гудением, я вдруг стал ощущать, видеть, какое-то странное свечение, что исходило из самого центра Зерна. Оно превратилось для меня в какую-то своеобразную шкатулочку, в которой горит маленький серебристо-синий фонарик. Его лучи, странным образом изгибаясь, расходились в стороны. Как будто гало на плохой фотографии, сделанной против Солнца. Я стал различать оттенки всех цветов радуги, которыми был наполнен узор его лучей. Они проходили сквозь мои пальцы, сквозь мою кожу и кости - и я вдруг почувствовал их живое биение, словно теплые, нежные потоки солнечного света. Боль от избитого тела ушла, как не бывало!
  - Нет, так не пойдёт. Может быть, ты радиоактивно?, - спросил я у Зерна.
  Оно опять мне не ответило. И я, на всякий случай, положил его на нары, а сам сел на корточки в противоположный угол и, не отрываясь, принялся смотреть на него.
  ***
  Отступление. В кабинете Перовского.
  - Я выстрелил в него, я попал в него, но он отвёл пулю!, - Баранов качался на стуле, уставившись пустым взглядом в стену, - Я выстрелил в него, я попал в него, но...
  - Да заткнитесь уже!, - Перовский хлопнул кулаком по столу и скомандовал охране, - выведете его, пусть Трубадур займётся им, накапает покой-корня или ещё чего...
  Воины вывели неадекватного боярина из кабинета, а Перовский, обхватив голову руками, сел за стол и уставился на белый лист бумаги.
  - Он не врёт.
  Боярин поднял глаза и посмотрел на Ворону так, словно увидев её в первый раз в жизни. Она сидела на подоконнике и спокойно курила самокрутку.
  - Что? Как...?
  - Он не врёт, - спокойно повторила она, выпуская кольцо за кольцом, - Он не знает. Что он - Повелитель. Он вообще не наш.
  - Что значит - не наш?, - Перовский откинулся на кресло, - Послушай, Ворона. Я и так пошёл у тебя на поводу. Ты не должна была с ним говорить. Что ты ему рассказала?
  Ворона спокойно докурила самосад, затушила окурок в пепельнице из черепа химеры:
  - Он ничего не знает. Ни про Войну. Ни про Муть. Ни про нас. Ни. Че. Го.
  Боярин поднялся, налил в стакан воды, залпом выпил и ладонью потёр залысину:
  - Так не бывает. Он что, потерял память?
  - Не знаю. Но он не врёт. Повелитель ли он? Он сам не знает. Я уверена.
  Перовский походил по кабинету, затем подошёл вплотную к Вороне и почти что прорычал:
  - Что ты от меня скрываешь?, - он схватил её за подбородок и насильно поднял лицо на уровень своих глаз.
  - Руки. Убрал!
  И Перовский почувствовал, что в его печень уперся какой-то острый предмет. Он аккуратно отпустил девушку, отошёл на один шаг и выдохнул. Воительница спокойно убрала нож обратно в ножны и принялась закручивать следующую самокрутку.
  - Я жду ответа, - Перовский вернулся на своё место и на всякий случай переложил пистолет, заряженный "Рыком Вепря", из ящика стола на колено.
  - Да успокойтесь вы!, - Ворона чиркнула спичкой, закурила и задумчиво почесала тату на щеке, - Надо отправить его. В Святоч. Под охраной. Патриарх разберётся.
  Боярин поцокал языком:
  - А как же воевода?
  - А что - Воевода? Ваш воевода, - внезапно зло процедила воительница, - Слизняк! Сам подставился! Почему он был без щита? Почему он сам? Почему не Трубадур? Лощёный дурак!
  Перовский задумался. Да, в словах Вороны был резон. Воевода не должен был сам управлять знаком Тотема - для этого есть маг-священник, который имеет естественную защиту от удара Повелителей, называемого "Зеркалом Власти". Именно этот эффект, одно из базовых умений Повелителей, и отразил энергию амулета от Молчуна, направив её в Воеводу, обратно на источник. Именно потому и не должен был Воевода сам проверять новиков - но он пренебрёг этим правилом, и теперь лежит без сознания в больничке, с обожжённой дырой вместо ключицы. И Трубадур, который неотлучно сидит возле раненого, не даёт никаких гарантий, что тот вообще выживет. И, даже если выживет, правая рука одарённого вряд ли будет работать снова.
  - Ладно. Будем отправлять в Святоч. Но есть ещё одна проблема, - Перовский вытащил небольшой свиток и протянул его Вороне, - только что телепат-связист принял. Ознакомься.
  Ворона прочитала короткое послание и очень пространно, в четыре слова, грязно выругалась.
  ***
  Снова в камере.
  Я не помню, сколько я так просидел, уставившись на свечение Зерна. Меня вернули в чувство только какая-то суета, какой-то шум на дворе. Дотянуться до окошка было невозможно, но я отчётливо слышал топот десятков копыт, множество голосов и видел сполохи теней на стене, которые то и дело пробегали мимо оконца.
  ".. Приехали!...Да где они? Вон же, вон!... Ра-а-азойдись!... ... Так точно-с!..." - то и дело раздавалось за стеной. Вот, подумалось мне, там бурлит жизнь. А здесь, в этом холодном склепе, только я да эта мурлыка магическая...
  Суета, впрочем, быстро улеглась. И тут я вспомнил, что последний раз ел более суток назад. Воды тоже не помешало бы!
  - Эй, там! Кто-нибудь!
  За дверью раздались шаги, там кто-то испуганно завозился. Дверь, впрочем, так и осталась закрыта.
  - Послушайте! Я голоден. Слышите? Принесите что-нибудь поесть! И пить!
  Шаги удалились. Что же, будем надеяться, что я буду услышан и меня не заморят голодом!
  Когда сидишь в камере, особенно в холодной и без хорошего окна, чувство времени притупляется. Я не могу сказать, сколько пришлось мне ждать, но, когда солнце уже клонилось к закату и окрасило в красный цвет потолок над дверью, кто-то зашёл в камеру. И внёс с собой изумительный аромат жареного мяса.
  Я обернулся и вскочил с нар. Это был наш жрец, Трубадур. За ним пара служек вкатили небольшой столик-этажерку, на котором дымилась целая запеченная курица, пара вареных картофелин и свежие овощи. Венчала это великолепие запотевшая бутыль с неизвестным мне содержимым.
  -Пир Богов!, - крикнул я и направился к гостю, отчего жрец попятился обратно, - Нет, нет! Я не нападу на Вас, клянусь!
  - Ну, если только клянёшься, - неуверенно пробормотал Трубадур, закрывая за собой дверь.
  С той стороны громко лязгнул запор, но мне было не до таких условностей. Жрец подтолкнул ко мне столик и подпёр собой дверь:
  - Приятного аппетита!
  - А Вы, Ваше Благородие, разделите ли Вы со мной трапезу?
  - Нет, спасибо. Я не голоден. Кушай!, - ответил мне тот, не двинувшись с места.
  Нужно ли говорить, что я накинулся на еду, разрывая курицу, словно лев? Я расправился с её половиной за считанные секунды, затем, немного устыдившись своих амбиций, вытер руки о полотенце и принюхался к горлышку бутылки.
  - Пиво, вкусное свежее пиво, - прокомментировал жрец, - Пей!
  Я не заставил упрашивать себя дважды. Пиво было словно божественный нектар, и я остановился только тогда, когда в бутыли оставалось всего несколько глотков. Отдуваясь, я вдруг рыгнул и стыдливо прикрыл рот. Как не странно, именно в этот момент жрец немного расслабился и, не отрывая впрочем взгляда от меня и лежащего рядом со мной Зерна, прошёл к нарам:
  - Ты позволишь присесть?
  - Угу-м!, - ответил я, жестикулируя куриным бедром.
  Следующие несколько минут прошли в молчании. Я, немного снизив обороты, слопал картошку и зелень, после чего тщательно обглодал кости от курицы и, подняв бутыль вверх, продекламировал:
  - Что за вина, что за явства!
  Унести бы всё с собой!
  Пусть казнят меня не часто, -
  Кормят просто на убой!*
  И допил остатки пива одним залпом.
  Трубадур за все это время не промолвил ни слова, хотя стихи, вроде бы, тронули его, и он решился:
  - Ну что, утолил голод?
  - О да! Благодарю! Чувствую, что жизнь налаживается!
  Жрец, сам будучи непрочь выпить, покивал:
  - Ничего нет лучше, если ты голоден - и тебя покормили, ты жаждал - а тебя напоили.
  Мы немного помолчали, затем жрец осторожно коснулся Зерна пальцем и спросил:
  - Могу ли я забрать его?
  - И опять оставите меня в полном одиночестве?, - сокрушенно спросил я.
  - Мне сказали... Что ты с ним разговаривал?
  - Ну, а с кем же мне ещё здесь разговаривать?, - демонстративно разведя руки, ответил ему.
  Трубадур немного помолчал, после чего придвинулся ко мне и зашептал:
  - Если Вам что-нибудь понадобится, зовите сразу меня. Требуйте пива - пусть это станет условным словом, хорошо, мой Повелитель?
  - Хорошо, - немного обалдевший от резкой смены настроения, ответил ему я.
  И тут жрец внезапно схватил меня за руку, поцеловал её и так же быстро отодвинулся обратно, громко крикнув:
  - Ты - исчадие ада, и пусть тебя сожрут Небесные Орлы!
  С этими словами он решительно вскочил и, толкая перед собой опустошенный стол, подошёл к двери и забарабанил в неё. И, уже выходя из камеры, он краем губы улыбнулся мне и подмигнул, после чего с оскорбленной физиономией вышел вон, забрав с собой охранников.
  Что за дурдом!
  
  --- примечания---
  * - слова из "Застольной песни Дона Сезара", М.Донской
  
  
  Глава 11. Бойня в Мясухе
  
  Рой. Единственное Княжество, находящееся посреди
  Мути, район бывшей Дубны. Сильно измененные
  генетически люди. Исторически одно из Первых Княжеств.
  В отличие от других мутных, сохранили человеческий облик,
  хотя и абсолютно лысые. Делятся на Рабов, Рабочих,
  Лампасников, Шершней, Трутней.
  Последние - сильные психотехники. Используют Силу для
  гипноза, телекинеза и психоманипуляций.
  Пчёлы не имеют известных чистых территорий,
  соединяющих их с другими княжествами.
  Девиз: "Едины в целом". Правит Великая Мать.
  (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное.
  Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
  
  Мне снился странный сон. Словно мы с парнями опять держим оборону у посольства России в Мумба-Юмбе. Опять хлопают подствольники, глухо стучит КПВТ с бэтэхи, звонко огрызаются АКа-шки... С той стороны - разноголосый стрекот автоматов и винтовок, щелчки пуль, метящих стенку моего укрепления... Но, тяжелого вооружения у исламистов нет. И это радует.
  И вдруг, глухие плюхи откуда-то из-за построек, и характерный свист мин. Базилио орёт: "В укрытие! Минометы!". И я снова, как в замедленной съёмке, вижу. Как под ним рвётся мина, как его поломанное тело по инерции подбрасывает немного вверх и вот он летит прямо на мой бруствер. И падает, снова и снова. И смотрит недоумённо в мои глаза, шепчет что-то, но я его не слышу. Не могу услышать. Потому что опять и опять - свист и взрывы...
  Я с трудом выдернул себя из этого кошмара. Война не оставляет, она всё время напоминает о себе.
  Я проснулся.
  А вокруг - глухие удары, свист мин и сполохи от близких разрывов. С потолка сыпется крошка, нары ходуном ходят. Взрыв! Рама окна влетела вовнутрь, и я почувствовал запах гари, пыли и пороха. Запах Войны.
  Я ещё ничего не успел осознать, спросонья. А тело уже отреагировало. Единственное укрытие - нары. Забрался под них, нащупал Зерно, заложил его в отворот рукава - всяко надежнее. И вот тут - грохнуло по-настоящему.
  Посыпались камни, один из них чувствительно приложил меня по бедру. Пыль накрыла полностью, стало трудно дышать и ничего не видать. Впрочем, и звуки боя стали куда сильнее.
  Я, чихая и кашляя, выполз из-под нар. Со стороны коридора виднелся неяркий зеленоватый свет - и я пополз туда, на ощупь преодолевая завал. Там, где была дверь камеры, теперь зияла дыра. Что-то пробило внешнюю стену и разворотило коридор.
  Снова рвануло, на этот раз где-то за спиной и подальше. Не мешкая, ужом ввернулся между куч битого кирпича, прополз ещё несколько метров и понял - дальше хода нет. Там, где был коридор подвала, теперь был сплошной завал из камней. Плита перекрытия и балки, словно кости, белели над моей головой.
  Подтянуться, зашвырнуть тело на первый этаж - дело пары секунд. Освещения нет, всё в дыму. Огляделся. Сзади - пролом метра четыре, половину цоколя и первого этажа снесло, словно молотом долбанули. А в небе над головой - несколько зелёных метеоров лениво несутся к земле. Ба-бах! Вот один из них встретился с блок-постом на восточных воротах Мясухи. Яркая зелёная вспышка - и я едва успел втянуть голову. Ошметки бетона, шифера и дерева разлетелись на десяток метров вокруг, застучали по спине, рукам и неприкрытой голове. Больно!
   Кто напал, что делать?
  Прополз немного дальше по этажу. Упёрся в чье-то обезглавленное тело, судя по "копью" в руках - из недавних новобранцев. Освободил труп от винтовки, нашел десяток целых патронов россыпью в подсумке, фляжку с водой, нож и старую каску, которую немедленно натянул на себя. Немного очистились уши после взрыва - и я услышал, как на этаже выше кто-то матом ругается, командует. Дальше по коридору начали отвечать по врагам из чего-то тяжелого! Бум-с! Трассер ушёл в сторону леса, и я, наконец, увидел нападающих.
  Неясные силуэты отбрасывали тени на снег у полосы отчуждения. До них было не более полутора сотен метров - на самой кромке леса, прикрытые зелёным туманом, передвигались и стреляли в сторону Мясухи несколько десятков силуэтов. Откуда-то за ними, из более густого тумана доносились хлопки, похожие на выстрелы из миномётов. После каждого такого хлопка в небо поднимался трассер, который по очень крутой дуге падал на нашу военную базу. И, нужно сказать, что обстрел был эффективным: я увидел в противоположное окно, как очередным взрывом разметало в пыль нашу столовку у противоположной стороны плаца.
  Прополз ещё немного, скоро будет поворот коридора и укрепленный пункт напротив восточных ворот. Голоса и вопли усилились, как и стрельба - кто бы не нападал, насколько это нападение не было бы внезапным, отпор они получают. Вроде бы опознал голос Марта, а потом - и сам его увидел. Он подавал патроны крупного калибра к какому-то самодельному карамультуку. За щитом сидел и стрелял воин, из прибывших с воеводой, незнакомый мне.
  Снова серия странных мин, несколько близких разрывов. Я переполз к лестничной клетке и решил подняться выше, чтобы оценить обстановку.
  На лестнице оказалось несколько слуг, вместе с Крюком. Он увидел меня, и застыл, открыв рот:
  - А? Ты как здесь?
  - А что мне, сидеть внизу? Камеру разворотило взрывом. Кто напал?
  - Не знаю!, - громко ответил тот, - как стрельба началась, мы из казармы побежали, многих накрыло взрывами. Многих...
  Крюк зажал голову руками и только теперь я заметил, что у него из носа и с макушки течёт кровь. Остальные вроде были целые, но ни у кого нет оружия.
  Оружейка находилась в противоположном корпусе, до которого можно было бы добраться или через коридор третьего этажа, или через подвал. Подвал завален, остаётся только третий этаж. Я полез дальше, распихав совершенно деморализованных пацанов на лестнице.
  На следующем этаже людей оказалось больше. Передо мной, пригибаясь, пробежала пара стражников с "копьями" в руках, за ними служка протащил на плащ-палатке пару цинков с патронами для крупнокалиберного ружья. У оконных проемов, покрытые пеплом и битым стеклом, сидели воины, изредка постреливавшие из своих "копий" в сторону противника. Я не стал задерживаться и пополз дальше.
  Третий этаж. Местами превратившийся в крышу - живого места от него не осталось. Везде битый кирпич, поломанные в спички и труху балки перекрытия и разорванные стропилины. Хорошо, что пожара нет. Отверстия от попаданий вроде фугасных, так, словно кто-то долбанул снарядами особо большого калибра, но сделанными из черепицы - осколков мало, но всё перебито ударной волной. Е-моё, летит прямо на меня!
  Я прыгнул обратно в проем лестничного прохода. Взрыв! Дверь пролетела над головой и разломала перила, обрушила их в пролет ниже. Уши заложило, но каска спасла - вроде бы, без контузии обошлось. Нет, ну не твою жеж мать?
  Уши очистились: звуки выстрелов, мат, стоны раненых. Я упрямо пополз наверх.
  Взрыв смёл остатки перекрытий и очистил вид на предполье. С нашей стороны по-прежнему редкий огонь, в основном из бывших мосинок. Иногда - трассер крупного калибра, одиночный. За ним - вспышка света, гулкий взрыв. Противник по-прежнему в зелёнке, на предполье не лезет - хотя тут и там скорченные тела на предполье валяются, видно, хотели по-тихому подойти, но пост обнаружил их и эффективно отработал.
  Но, теперь блок-поста больше нет, остался только укрепленный пункт за ним, на первом этаже. С него опять бухнули в лес, и, вроде-бы, в кого-то попали. Оттуда снова - шквал огня и медленные падающие на здания зелёные трассеры мин.
  Пополз дальше. Решил, что с такой винтовкой здесь делать нечего. Нужно добраться до оружейки и найти что-нибудь посерьёзнее. А потом попытаюсь всё же разыскать Ворону. Кто знает, может быть удастся вернуть свой рюкзак. А что вы хотели, последняя ниточка, которая связывает меня с моим миром - кубик-Рубика доктора Григорьева!
  Едва добрался до северного корпуса, со стороны леса раздался слитный рёв, и я увидел, как через предполье побежали до сотни врагов в белых маскхалатах. Упал на живот, схватил "копьё", воткнул патрон. Выставил на сто метров, прицелился. Всё, первые фигуры уже в зоне уверенного поражения. Ну, где же команда на стрельбу?
  Наконец, снизу кто-то проорал: "Огонь!"
  Лопнул нестройный залп из пары десятков стволов. Бумкнул крупняк с поста. Ветер шибанул дым вверх, совершенно перекрыв видимость. "Твою ж мать!". Я всё же нажал на крючок, но выстрела не последовало. Поменял патрон, снова нажал, не целясь. Опять тишина!
  Отбросил винтовку, матеря командование и предыдущего владельца. Откатился назад, под крышу. И тут со стороны леса заработало что-то совсем непонятное.
  Очередь прошла под ногами. Зелёные трассеры, значительно медленнее летящие, чем обычные. Эффект же был... Как будто меня в мясорубку запихнули. Бросало из стороны в сторону, зубы крошились от мелких частых ударов.
  Едва удержался на самом краю того, что раньше было полом нашей казармы. Глянул на предполье - враг почти у стен, а наши-то не стреляют! Только крики дикие снизу, несколько разорванных надвое фигур из окон свисают, да кое-где пожар занимается. Вот и всё сопротивление!
  Отполз обратно, пока не заметили - и ходу, ходу!
  С северной стороны здание пострадало значительно меньше, и я припустил бегом по пустым коридорам. Третий этаж почти не использовался, казармы, гостиница и хозпомещения были на первом, библиотека и комнаты командования - на втором. В подвале - гауптвахта, оружейка, склады, генераторы и больничка. Когда-то "Мясуха" была расположением автобатальона, приписанного к Кантемировской Дивизии - и здесь располагалось под четыре сотни человек. А сейчас - в лучшем случае полторы сотни. И это - крупная военная база Великого Княжества!
  Стоп. Опять завал. Прополз между перекрытиями и - чуть не упал в десятиметровый пролом. Сюда, видно, подряд влепили несколько мин - обрушили здание до фундамента, дальше не пройти. Впрочем, подтягиваясь на руках, я смог спуститься на землю, снова выбрался по битому камню на твердый пол и сразу же упёрся в ещё несколько тел, раздавленных упавшими плитами. Кто-то жутко выл за полузавалившейся стеной, но добраться туда я не смогу - поднять плиту перекрытия мне не в силах.
  Я уже в западном корпусе. Где-то метров через двадцать будет выход на плац и там же - вход в оружейку. Никогда не был на этом этаже западного корпуса. Здесь, говорят, расположены комнаты начальства и гостевые ВИП-номера, но теперь вряд-ли в них снова заиграет музыка и подадут шампанское. Блин, о чем я думаю? Вперёд!
  Опять тела. Ого, какие доспехи! Так, дружок, что тут у нас? Превосходно, может быть и в оружейку не спешить теперь-то?
  Воин удачно упал на собственное оружие. Голову ему оторвало напрочь, но ружьё осталось целым. Я без труда опознал снайперскую винтовку АВ, в Африке пару раз такая в трофеях попадалась. Считай, автоматическая Мосинка под такой же патрон, с неплохим оптическим прицелом для стрельбы до 300 метров. А, вот и прицел висит - боец не успел прикрутить, и вообще непонятно куда стрелять с ним винтовочка-то будет. В любом случае, это уже вещь, а не варварски заклёпанное однозарядное "копьё".
  Прислушиваясь к шуму боя, я стащил с павшего разгрузку, запихнул в кармашек оптику и вставил патроны. Они были немного странные, с синеватым отливом, напоминающие те, которые мне в Луче отдал Малер. Ну, ничего - у меня и стандартные есть, теперь повоюем!
  Прошёл по пустому коридору и - очередной завал. Но в этот раз - баррикада из мебели, перекрывающая коридор в обе стороны. И надежно блокирующая дверь в одну из ВИП-комнат.
  - Эй, служивый!, - раздался хрип из-за баррикады, - Помоги.
  Через щель между мебелью на меня смотрел кровоточащий глаз.
  - Обзовись?, - потребовал я, наставляя на глаз винтовку.
  - Боярин Чернов... из княжества Врановского...
  - Новик Молчун, из Луча, - ответил я, опуская винтовку.
  - Новик..., - несколько разочарованно ответил боярин, - Ну хоть новик... Разбирай мебель.
  Я повесил винтовку на плечо и быстро раскидал рухлядь в разные стороны. Вошёл в комнату и присвистнул.
  В помещении не осталось ни одного целого предмета. Заложенное раньше камнем внешнее окно - разбито, огромная дыра в кладке. Тут и там валялись трупы, частично порубленные, частично пострелянные, частично... избитые о стены и потолок? В основном - какие-то варяги в белом камуфляже, с нанесенными несколькими черными и желтыми полосками на штанах, подобно лампасам. Их было не меньше десятка.
  Кроме них, в небольшой комнате обнаружились ещё три тела - воины в полном боевом, черные с белым плащи полностью заляпаны кровищей. Все - мёртвые. Судя по всему, лампасники налетели на Одарённых-бояр, но последние сражались исключительно холодняком - времени и пространства на свою ворожбу у них не хватило.
  - Новик... Как там тебя...
  Боярин. Пока я разбирал баррикаду, он успел отползти в шкаф-купе с выдранной дверью, и теперь бессильно валялся в нём. А как иначе ты будешь валяться, если у тебя нету половины черепа и в правой грудине заточка длиной с руку?
  - Слушай, - просипел он из последних сил, сплевывая пузырящуюся кровь, - Денег хочешь?
  - А кто ж их не хочет?, - отозвался я, осматриваясь вокруг.
  
  - Клянись, что исполнишь, что скажу.
  - Дядя, да ты не опух?, - я присел к умирающему, - Как я могу поклясться в том, чего не знаю?
  Он попытался усмехнуться, но у него ничего не получилось. Вернее, он усмехнулся, и это было последнее что боярин Чернов успел сделать в этой жизни. Его голова упала на грудь и он затих.
  - Обещал денег дать... И не дал!, - констатировал я, обыскивая храброго воина.
  
  - Новик!, - голос из-за спины заставил меня отпрыгнуть в сторону, выхватывая нож.
   Передо мной стояла невысокая девочка, лет десяти. Миловидное лицо с высокими татарскими скулами было измазано засыхающей кровью, голубые глаза смотрели прямо и без страха. Её простое тёплое платье было всё в порезах и саже:
  - В печи пряталась, - ответила она на мой недоуменный взгляд, - Денег хочешь?
  - Да что ж такое!, - пробурчал я, убирая нож, - Задолбали со своими деньгами. Тут пойди пойми как выбраться из этого блудняка.
  - Не ругайся, новик, - почти пропела она, - Поклянись, что выведешь меня живой и невредимой к родне!
  - Ну, это всегда пожалуйста. Если только родня твоя не на Луне живёт.
  - Нет, гораздо ближе. И я помогу нам отсюда выйти, я вижу путь, - загадочно заявила девчушка.
  - Я, вообще-то, собирался оборонять эту базу. Всяко лучше, чем против врага в открытом поле стоять!
  - Эта крепость не устоит, воин. Видишь, - она показала рукой на гору трупов вокруг, - На нас напал Рой, здесь без малого Пчёлы из трёх Ульев лежат. Значит, это нападение всего Роя, и там их ещё очень много.
  Словно в подтверждении её слов, за окнами разорвались сразу несколько снарядов и пролетела вниз дымящаяся стропилина. А из построек напротив корпуса снова показались силуэты в белых маскхалатах. Да, паршивое дело - Мясуху с этой стороны никто не прикрывает, пара минут - и враги будут здесь.
  Я покачал головой:
  - Собирайся. Я вот только припасы найду. И в одно ещё место по пути заглянем, если получится.
  - Подожди. Самое главное, - девочка показала на небольшой мешок, что лежал у её ног, - Тут деньги и украшения. Бери и уходим.
  Ну что же, уходим так уходим. Я огляделся вокруг, разбил об окно бутыль с самогоном, поднёс свечу к тому, что раньше было сшкафом и скомандовал:
  - Вперёд!
  ***
  Пока я разбирался с посольскими, эти самые "Пчёлы" успели выбить остатки защитников из восточного укреп-пункта и теперь бой переместился непосредственно во двор. Весь корпус занялся пожарами. Восточные ворота - единственный въезд для транспорта, и главная цель нападающих. Падут они - на крепости можно ставить крест.
  На южной стороне базы был ещё металлический забор, застроенный теперь дровяными складами. Между ними был небольшой парк и там же находился местный Источник Силы - кабина УАЗа-"Буханки", обложенная с трёх сторон кирпичами. Внутри - колесо от какого-то истребителя.
  Источник этот - на редкость мощный.Чуть ли не ежедневно местные выстраивались к нему за "подзарядкой" своих умений. Даже входить вовнутрь не было нужды - просовываешь руки через проём лобового стекла - и через пару секунд батарейка полная.
  Шучу.
  Сразу за Источником и до забора валялись другие останки автомобилей довоенной базы, не имеющие никакой ценности. Вытаскивать их отсюда, очевидно, было не с руки, потому они и врастали в землю тут, некоторые уже по крышу успели уйти...
  Моей целью было пробраться в правый дровяной склад. Там был "хитрый ход", который устроили пацаны из предыдущего набора новиков, когда укладывали дрова. Достаточно было отогнуть пару досок, и можно было незамеченным выбраться наружу. Теперь, когда Восточные ворота вот-вот будут захвачены врагом, а с северных подходят лампасники в маскхалатах, это был единственный доступный вариант спасения.
  Мы добежали по коридору до самого конца западного корпуса. Дальше - через окно на плац, мимо пары свежих воронок и нескольких трупов местных вояк. Ещё метров сто по открытому пространству - и мы на месте. Ну, а там будем посмотреть.
  Однако, беглый взгляд в окно моментально скорректировал планы. Я сразу же отшатнулся обратно, прижал к себе девчонку и сказал ей "Тсссс!".
  Перед источником образовался очаг обороны. Кто-то (похожий на Перовского), довольно толково приказал перетаскивать старые машины вперёд, складывать их баррикадой перед Источником.
  И теперь с два десятка воинов и слуг, среди которых мелькала и Ворона, активно отстреливались от пытающихся ворваться на плац из ворот Пчёл. Уже с десяток врагов валялись в створе ворот, остальные же не рисковали больше. Они умело прятались за упавшими воротами и столбами, метко отвечая защитникам баррикады.
  - Ну что, малая, не сбываются твои предсказания?, - я снял с плеча АВ-шку и, тщательно прицелившись, выбил с края ворот зазевавшегося лампасника.
  - Идёт Трутень, - сказала она печально, - а у ваших нет никого, кто бы ему смог противостоять.
  Стрельба со стороны противника прекратилась. Там показалось зеленоватое свечение, быстро заполнившее створ ворот. И вышла на плац одинокая фигура, в черно-золотистом полупрозрачном плаще и с зеленым.. брюхом?
  Это был не человек. Вернее, фигура был человеческая, уродливо-толстая, с короткими ножками и провисающим над ними животом. Голову венчали пара выростов с полметра длиной, на концах которых светились... глаза? Ушей не было вовсе, вместо носа - вертикальная щель.
  - Трутень, - спокойно прокомментировала девочка, - Теперь вашим - всё.
  Ворона заорала что-то, выскочила вперёд и, вращая своим клинком над головой, бросилась к уроду. "Стоять! Не стрелять!" - это Перовский заорал, отбивая в сторону винтовку у зазевавшегося служки, - "В неё попадёшь!".
  Трутень зажужжал, завибрировал своим "носом", его плащ внезапно раскрылся, оказавшись огромными, почти в полтора метра высотой, перепончатыми крыльями. Он опустился на передние конечности и, дёргая телом, плюнул в воительницу.
  Ворона перекатилась в сторону, пропустив мимо сгусток зелени. Плевок влетел в баррикаду, с чавканьем прожёг в ней здоровенную дыру и брызгами накрыл ближайших стрелков.
  - А-а-а!, - донёсся до нас чудовищный вопль сгорающих заживо людей. Они, словно факелы, с криками разбегались в стороны и, сделав несколько шагов падали в корчах на землю.
  Я прицелился и выстрелил в урода. Клянусь, я попал в него. Что такое сотня метров для такой винтовки? Но пуля, пробив крыло, ушла вертикально вверх и медленно истлела зелёным мотыльком. Как он отвёл её, как?
  Но дальше - больше.
  Когда Вороне оставалось всего ничего, трутень просто присел и хлопнул своими крыльями перед собой. Раздался громкий хлопок, словно истребитель преодолел звуковой барьер. Видимая глазу волна воздуха сшибла девушку в сторону. Она чёрной куклой подлетела на пару метров вверх, в сторону, ударилась о стену и исчезла в проломе.
  - Чёрт!, - я начал выстрел за выстрелом выпускать в гада свинец.
  Я не промахнулся ни разу, но все пули ушли, как и первая, вертикально вверх и медленно сгорели. От баррикады тоже стреляли, и почаще меня. С таким же успехом.
  - Всё, здесь ничем не поможешь, - дёрнула меня за рукав девчушка, - Если сейчас не уйдём, Трутень меня почует и нам конец.
  Только уходить - куда? Наружные окна здесь плотно заложены камнем. Обратно? Там Пчёлы уже наверняка пролезли через дыры в проемах, а никого живого из местных там не было. Некому оказать сопротивление. А если?...
  - Ты как, кушать хочешь?, - я протащил девочку за собой к крайнему окну. Прямо под ним был резервный вход в подвал, в кухню.
  Мы спрыгнули вниз, сразу спрятавшись за кучей нерастаявшего снега. Прикладом и ногой выбил небольшую дверцу, которую повара использовали для вентиляции. Помог забраться девочке, сбросил свои пожитки туда, спустился сам... И, в последний раз выглянул на плац.
  Перовский уже остался один. Остальные защитники бросили оружие на землю и задрали руки вверх. Урод, а следом за ним ещё пара десятков лампасников, полукругом приблизились к последним защитникам Мясухи.
  Трутню тоже досталось. Пули всё же попадали в него, крылья твари были похожи на решето, а на зелёном брюхе тут и там сочилась оранжевая жижа. Он приблизился вплотную к боярину, осматривая того своими антеннами со всех сторон.
  - ГДЕ?, - прогремел голос из его "носа-рта".
  - Пошёл в жопу!, - гордо ответил безопасник, выхватил свой карамультук и выстрелил уроду в грудь в упор.
  Взрыв был такой силы, что меня буквально зашвырнуло в окно кухни. Я закашлялся, пару раз ударил себя в солнышко, чтобы снова запустить сердце. Девочка что-то говорила, тащила меня за собой сквозь туман, сквозь биение пульса в заложенных ушах.
  - Стой!, - я дико кашляя, с трудом очистил глаза и нос от пыли, - Пока Ворону не заберу - никуда не пойду!
  - Ты же обещал!, - стукнула ножкой девчонка.
  - А я и не отказываюсь. Но без неё - никуда не пойду!
  То и дело спотыкаясь и покачиваясь от контузии, я всё же добрёл до выхода на плац. Сюда тоже нехило прилетело, и я с трудом опознал обеденный стол, за которым раньше помещалась считай вся учебная полусотня. Теперь обломки мебели и навеса забили намертво вход, а за ними чадили останки какого-то УАЗика, заброшенного сюда взрывом.
  - Пошевеливайся, новик!, - Каким-то образом девчонка оказалась впереди меня.
  Ворона лежала на обломках стены. Её бледное лицо было спокойно и прекрасно, словно воительница решила забыться крепким сном. Полностью усыпанная цементной пылью, измазанная грязью и местами сильно побитая, с тонкой струйкой крови из носа, она всё равно выглядела очень привлекательно... Чёрт возьми, что со мной? Романтика - так и прёт! Контузия!
  - Жива?, - прохрипел я.
  - Жива, - подтвердила девчонка, нащупав тонкую жилку пульса на шее Вороны.
  - Тащим, - я с трудом наклонился, схватил раненую подмышки и чуть сам не упал, - Нет, так не пойдёт. Нужны носилки или волокуши...
  - Сейчас, - девчонка рванула по коридору.
  Я прислонился к стене, прикрыв глаза. Бляха-муха, утро ещё толком-то и не началось, а я уже как-то утомился!
  Внезапно раздался тонкий писк. Я выхватил нож и, едва успев открыть глаза, метнул его в белую фигуру, которая возникла в коридоре. Лампасник заскрёб пальцами у гарды ножа, по ручку зашедшего в грудину.
  - ШШШШААШШ!
  За первым лампасником вылез ещё один, на этот раз в желто-черном доспехе с высоким шлемом, полностью закрывающим лицо. Глазницы его светились призрачным зелёным светом. Он вытащил длинный меч и стал в стойку.
  - Фехтование не мой конёк, так что как-нибудь в другой раз, - крикнул я, выдергивая винтовку из-за плеча, - Иди в жопу!
  Выстрел! Ещё один! И ещё! И ещё!
  Первые пара пуль ушли в сторону от мутанта, третья зацепила его налокотник, но четвёртая вошла в шлем чуть выше правого глаза. Мечник зашипел, рухнул на колени и распластался передо мной, мелко подергивая конечностями.
  - Иди в жопу, тварь!, - сплюнул на него.
  Девочка стояла за ним, сжимая в руках занавеску.
  - Прости! Давай притворимся, что ты не слышала этого. Нехорошее слово, - я запихнул новую обойму.
  Она просто кивнула и показала сверток в руках:
  - Это сгодится за волокушу?
  - Да, вполне...
  Мы переложили Ворону на ткань, она тихо застонала.
  - Ничего, родная, - поправил я ей прядь белых волос, - Потерпи.
  Под плащом у неё оказался мой рюкзак. Девочка спросила:
  - Может, бросим это? И так тяжело будет.
  Я покачал головой, заглянул вовнутрь. Мои вещи были на месте. Но вот только... Твою же мать! Кубик Рубика был разломан в хлам, видно, принял на себя удар...
  ... Мы выползли из разрушенного подвала у северной стены. Где-то за развалинами уже поднималось солнце. Нам в лицо неслись капли холодного весеннего дождя. За спиной - разгоралась пожарами разрушенная база.
  Прогудела труба, и белые фигурки побежали обратно в лес, в мерцающий зелёный туман.
  - Пчёлы не любят солнечного света, потому никто нас сейчас преследовать не станет, - заявила девочка, - Главное - уйти подальше отсюда. Если у них есть ещё один Трутень, оставаться мне здесь опасно.
  Ворона так и не очнулась, и её длинные волосы то и дело касались рыхлого снега, свисая с волокуши...
  
  Глава 12. Неожиданная встреча
  
  Несмотря на кажущуюся простоту иерархии Одарённых,
  внутри Княжеств нет какой-то единой системы власти.
  Где-то, как у Орлов, процветает позднефеодальная
  вассальная система.
  Где-то, как у Медведей, правят триумвират князей,
  где постоянно каждый пытается вырвать себе
  больше власти и влияния.
  А где-то, как у Оленей, правит боярская дума,
  совершенно отстранив князя от власти.
  Тем не менее, все княжества объединяет один закон:
  правит тот, у кого больше Силы и Зерна.
  
  (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное.
  Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
  
  - Всё, баста. Отдыхаем.
  Девочка молча кивнула, встряхнулась, словно собака. Брызги воды облачком осели на мёртвом лапнике. Я, аккуратно втащив за собой Ворону, в изнеможении прилёг к стволу.
  Ель была огромная, довоенная. Лапища нижние её росли на высоте роста человека, прогибаясь под тяжестью мокрого снега почти до земли. Длинные и пушистые, ветки создавали естественный полог, непродуваемый и сухой.
   - Как она?, - спросила меня девочка.
   - Дышит, в остальном - без изменений, - ответил я и раскрыл рюкзак, - Кушать хочешь?
  Девчонка кивнула:
   - И пить.
  Ожидания оправдались. Ворона явно готовилась к выходу в одиночку, но не успела покинуть Мясуху до нападения Роя. Я последовательно вытащил из рюкзака: свёрток с сушённым пеммиканом*, небольшой мешочек сухарей и флягу примерно на литр. "Водка", - закрутил крышку обратно, отложил в сторону. Чуть ниже обнаружились мои вещи, которые Ворона почему-то решила взять с собой. Все они, за исключением Кубика-Рубика, оказались целы. Вот только "Макаров" нуждался в чистке. И даже коробка с патронами присутствовала!
  А вот и бутылка с водой. Я передал её девочке, которая с жадностью выпила половина залпом и нехотя вернула обратно:
   - Надо бы снега натопить.
   - Надо. Но не во что, - развел я руками, - так что, пьем воду, напихаем снега в бутылку, и пока будем идти, он сам растает.
  На самом дне рюкзака я обнаружил новую заплатку. Немного прощупал её и понял, что внутри лежит перо и какая-то бумага. "Письмо! Вскрывать или нет?".
  Мои размышления прервались шорохом в кустах неподалёку. Схватил винтовку, передёрнул затвор и прицелился туда:
   - Кто там? Выходи! Стрелять буду!
   - Не стреляй, Молчун! Выходим!
  Из кустов, подняв руки, выползли на свет Божий два знакомых мне лица: Крюк и Март. Крюк нянчил перевязанную кое-как руку, а его подельник вроде бы целый... Но во что превратилась его телогрейка!
   - Март, тебя что, на вертеле медленно поджаривали?, - я опустил ствол.
  Он махнул рукой с досадой, поправил "копьё" на плече и спросил:
   - Мы можем к вам присоединиться?
   - Сколько вас? Ещё есть кто-нибудь?
   - Нет, нас всего двое, - ответил Крюк, с гримасой поправляя повязку на руке.
  Даже раненый, он, тем не менее, тащил на себе приличных размеров баул, сбоку которого был приторочен помятый медный котелок. Живём!
  Я жестом пригласил их под ель:
   - С водой у нас плохо, а вот еды немного есть.
  Парни забрались в укрытие, а я начал нарезать тонкими ломтиками сушеное мясо и раздавать его всем по очереди. На какое-то время воцарилось молчание.
  Доев нехитрый завтрак, передал по кругу флягу. Парни выпили, крякнули.
   - Рассказывайте.
  Перебивая друг друга и горячо жестикулируя, бывшие новики начали свое повествование...
  Оба они держали оборону в восточном корпусе. После того, как я забрался на крышу, Крюк решил раздобыть себе оружие и попёрся к окнам. Март в это время продолжал подавать патроны к карамультуку, и так получилось, что они с того момента оказались вместе.
  Когда лампасники ринулись в атаку, ребята находились за щитом карамультука, помогая стрелку наводить его на быстро приближающуюся цепь.
   - Эх, вот это пушка!, - с восхищением сказал Март, - Представляешь - с первого раза пробила сразу двух уродов! И личная защита им не помогла! Бах-бах-бах! И куча трупов!
   - Если бы куча, - перебил того Крюк, - Я тоже там был. Ну да, первым выстрелом он удачно двоих разорвал. А остальные просто залегли.
   - Всё равно... Эх, было бы у нас ещё несколько таких пушек!
  Ну, а затем произошло то, что я и сам видел. Из леса ответили чем-то очень основательным. Да так, что одной очереди хватило для того, чтобы развалить весь этаж.
  Парней спас случай. Крюк оказался плотно прикрыт щитом ружья. А Март как раз в эту секунду наклонился за новым ящиком с боеприпасами.
  Когда в карамультук попал снаряд противника, щит просто сорвало с креплений и он вместе с Крюком улетел в соседнее помещение, где впечатался спиной в стену. Он почти не пострадал при взрыве, только был оглушён и получил ушиб всей руки.
  Марту досталось куда сильнее. Брызги зелёного огня попали на его телогрейку, быстро прожгли её и он начал метаться среди обломков, в попытке потушить горящую одежду. Крюк, несмотря на контузию, спас друга, вылив на него ведро воды и стащив всё ещё горящую одежду.
   - Представляешь, стоим у ружья! Да и не слышим ничего, едва на ногах держимся. А вокруг - обломки и трупы. На целом этаже только мы и остались живы. Да ещё куски стены обвалились вниз. И по нам опять начали стрелять!
  Пробравшись под обстрелом через завалы к тому месту, где раньше была гауптвахта, друзья обнаружили то же, что и я - та часть корпуса была разрушена почти полностью. Возвращаться же было некуда - позади вовсю разгорался пожар.
   - Тогда нас спас Март, - тщательно пережёвывая пеммикан, промямлил Крюк, - он вспомнил про старую дыру сквозь этажи, через которую они на крышу поднимали стропила.
   - Шахта лифта! - кивнул я.
   - Чего? Ну, в общем, она осталась целая, только щиты с неё повырывало. Так что мы спустились в подвал и начали выбираться под крепостью. А везде - завалы, дым. Окна - то заколочены, то завалены...
  Проблудив в полутьме и дыму порядочно времени, они выбрались наконец в больницу:
   - ... А там уже пожар. Люди горят, кричат. Мы попытались помочь, вытащили наверх несколько ребят. До воеводы было уже не добраться, - со слезами рассказывал Март.
   - А потом...
  Потом в коридор прорвались Пчёлы.
   - Я схватил "копьё", вот это, - потряс своей винтовкой Март, - а внутри - всего один патрон! И нет больше патронов. Я выстрелил, а на меня сразу трое.
   - Да... , - угрюмо бросил Крюк, - Я уж было подумал: "всё, конец!".
   - И тут...Взрыв! Обваливается потолок! Прямо на Пчёл! Ну, и на ребят наших раненых..., - всхлипнул Март и отвернулся.
  Помолчав, Крюк вернулся к рассказу.
   - Очухались... Ну, Марта я кое-как вытащил наружу. Смотрим вокруг - всё горит. А по полю - вы уходите. А вокруг - только мёртвые, да Пчёлы шастают. Ну мы по-тихому и свинтили в лес... А потом уж старались не терять вас из виду.
   - Следы оставили?, - это девочка наконец прервала молчание.
  Крюк помотал головой:
   - Нет, какой-там! Дождь начался, собаки не унюхают, а поле позади всё залило водой.
   - Ну, хоть одна хорошая новость.
   - Это ещё не всё, Молчун..., - Март посмотрел на друга и нарисовал веточкой на снегу, - Тебе вот этот стяг о чем-то говорит?
  Довольно коряво нарисованный, на нас смотрел Ворон, Падающий с Небес.
   - Враны**! Они и в крепости были..., - узнал я родовой герб, - А что такое?
   - Мы когда за вами ползли, увидели колонну пехоты с такими стягами. Они по дороге, что соединяет Мясуху с Орлиным Гнездом***, шли. Ветер от нас дул, едва не вляпались...
   - Постой, а что же Гнездо? Они так просто пропустили их?
   - Так союзники же! Вассалы князя!
  Ворона вдруг дернулась, хватанула воздух ртом и закашлялась. Мы кинулись к ней.
  Она открыла глаза и увидев меня, сначала улыбнулась. И, вдруг на её лице выступила гримаса такой ненависти, что я отшатнулся от неё:
   - Молчун..., - прохрипела воительница, - Предатель! Взять его!
  Март застыл в нерешительности, затем дёрнул с плеча винтовку, Крюк оставался где-то за спиной, и я отпрыгнул в сторону и выхватил сдёрнул с плеча АВ-шку:
   - Стоять!
  Крюк не шевелился и просто в недоумении переводил взгляд с меня на Ворону. Затем он вроде как сообразил что-то и дернул правую руку к ножу, но тут же поморщился от боли:
   - Проклятье! Моя рука!
  Я наставил ствол на Марта:
   - У тебя же нет патронов. А у меня - есть. Опусти оружие и положи рядом, вон туда.
  Март выдохнул с шумом воздух и медленно опустил ствол в снег. Я посмотрел на Ворону:
   - Давайте просто сядем и спокойно поговорим.
  Ворона, с трудом привстала, опёрлась на ель:
   - О чём с тобой говорить, Повелитель?, - она снова закашлялась, из прокушенной губы показалась струйка крови, - Из-за тебя воевода без памяти лежал в больничке, пока нас резал Рой. Из-за тебя, сволочь!, - крикнула она.
   - Я не виноват, сколько раз тебе уже повторять!
   - А вправду, Молчун, - медленно отходя к Марту, сказал Крюк, - Что ты с воеводой-то сделал?
   - Ничего я не делал, - я внимательно наблюдал за ребятами, сопровождая каждое их движение стволом винтовки.
  Март посмотрел на ружье, потом на меня, Я покачал головой:
   - Не надо. Я не хочу в тебя стрелять.
  Тут подала голос девчонка:
   - Молчун хороший! Он меня спас от Пчёл! Двух пчёл убил и Трутня ранил!
  Ворона дернулась на голос, увидела девочку и ошарашенно выдохнула:
  
   - Княжна! А ты как - здесь?
  ***
  Отступление. Встреча на пожарище
  Едва солнце показало свой красный диск над горизонтом, как со стороны того, что когда-то было посёлком Дружба, вышла конная лава под красным вымпелом с орлом на ветви. При виде горящих развалин крепости, лава разделилась надвое, обошла место битвы с двух сторон. Часть воинов спешилась и с оружием наголо бросилась вовнутрь развалин.
  От группы всадников отделились несколько полностью закованных в броню латников. Они неспешной рысью приблизились к восточным воротам и остановились перед ними.
  - Ваша Высочество, - подскакал к ним один из разведчиков, - Враг покинул место битвы.
  Крупный, статный воин в позолоченных доспехах кивнул сопровождающим и они въехали на разгромленный плац. Вокруг суетилась охрана, разведчики вытаскивали из обломков тела защитников крепости. Одно тело привлекло внимание спутника князя, он показал рукой:
  - Боярин Чернов, Ваша Высочество! Голова посольства!
  Князь спешился, подошёл к телу. Один из разведчиков выдернул из раны узкий и очень длинный предмет и почтительно протянул его своему господину. Тот, не обращая внимания на кровь, взял железо в свои руки и обернулся к спешившейся свите:
  - Стрела-жало! Рой!
  Из толпы сопровождающих выделился хмурый седовласый мужчина в доспехах и плаще воеводы. Он взял в руки железо, понюхал его, осмотрел лезвие:
  - Красный Улей, Ваша Высочество!
  - И вот ещё, смотрите, - к ним подбежал другой разведчик, в его руке болталась голова Трутня, - Этот из Чёрного улья, Ваша Высочество!
  - Там ещё много, и Красные, и Чёрные, и Мёрзлые, и Стальные Пчёлы, - крикнули с развалин.
  Князь помрачнел:
  - Нашли княжну?
  От ворот к ним проследовал ещё один воин, в плаще разведчиков:
  - Следов княжны нет. Выживших пока не обнаружили, но это и понятно...
  - Да, Пчёлы выживших с собой уводят..., - пробормотал седой воевода, - Дозволите организовать преследование?
  - А что, есть шансы их догнать? Сколько отсюда до границы Мути? Рукой подать?, - прорычал князь, - А нас сколько? Полторы сотни? А пехота наша - где она?
  Воевода склонил голову, и князь начал бить его по затылку, отпуская затрещины:
  - Сколько! Раз! Я! Приказывал! Усилить! Мясуху! А?
  К ним подошёл ещё один мужчина, одетый в богато расшитый тегиляй, осторожно поклонился:
  - Государь, прикажете ставить шатры?
  - Выжившие есть?, - прорычал на него владетель, - Нет? Тогда зачем? Отправить сюда сотню из Николино, и объявляйте общий сбор войск! Прямо здесь, чтобы далеко не ходить! А нам - возвращаться в столицу...
  Князь обернулся к воеводе:
  - А ты, раз уж наблудил, то и разгребать тебе здесь самому. И выяснить, где княжна! Мне ещё и с Вранами войны не хватает!
  Из-за леса вдруг появилась колонна панцирной пехоты, со знамёнами чёрного цвета и белым вороном, падающим с неба в атаке.
  - Ну вот, помянёшь лихо..., - пробормотал князь, - Ставьте шатры, объясняться с родственниками будем...
  Вокруг завертелась суета. А Великий Князь Орловский, Родион Васильевич, всё бормотал в свои великолепные усы:
  - Так всё же - родственники или недруги? Недруги - или родственники?
  
  ---примечания---
  * пеммикан - высушенное с ягодами и специями мясо.
  ** Враны - Враново Княжество, давние союзники и вассалы Великого Княжества Орловского.
  *** "Орлиное Гнездо" - наблюдательная пограничная крепость княжества Орловского-Лесного, Построена на остатках дорожной развязки на МКАДе, пересечение с началом Новорижского Шоссе.
  
  Глава 13. После битвы
  
  Несмотря на свою странную и извращённую жизнь
  внутри Мути, Пчёлы - слабейшие из Одарённых
  людских созданий. Их высший аристократ рода -
  Трутень - едва ли соответствует по Силе и Умениям
  заштатному боярину. Но, безусловной опасностью
  пчелиной аристократии является их выдающееся Умение
  психических манипуляций и создания нечто того, что наши
  отцы-основатели называли "программируемым конструктом"
  Силы. Эти знания, вкупе с редкой жестокостью нравов,
  коллективным мышлением и неустрашимостью в битве,
  делают Рой особо опасным противником.
  
  (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное.
  Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
  
  - Иди, не задерживай!, - в спину снова прилетел чувствительный удар прикладом и Топор, прихрамывая, прибавил шагу.
  Колонна пленных, человек двадцать, с трудом пробивала рыхлый мокрый снег, в изобилии насыпанный на речном льду того, что раньше было каналом имени Москвы. Сначала их было больше, но... самых израненных и отстающих лампасники без лишних слов оттаскивали в сторону и, махнул клинком по горлу, оставляли остывать прямо у берега. Теперь их почти вдвое меньше, чем утром, но идут теперь все. Всем хочется жить.
   - Господин сержант, - услышал он тихое бормотание справа, - Господин сержант, куда нас ведут?
  Обожженный и избитый, рядом с ним хромал новик-ведун Ярик. Так уж получилось, что молодой одарённый был единственным среди пленных, кто имел понятие о медицинской помощи. И вот теперь он шёл рядом позади телеги, на которой с комфортом ехал единственный уцелевший офицер крепости - боярин Баранов. Он был ранен в ногу, его придавило упавшей балкой и слегка оглушило. Боярин лежал на тюке с сеном и всё время молчал, уткнувшись бессмысленным взглядом в небо.
  Топор поднял покрытое синяками лицо. Посмотрел в затянутый тучами небосклон, слизнул каплю дождя с губы и ответил:
   - На северо-восток вроде.
   - Но там же Ближняя Муть!, - ужаснулся парень.
   - Прекратить разговоры!, - обжёг обоих мастерски направленный удар хлыста.
  Оба замолчали надолго.
  Топор продолжил разговор только после того, как охрана остановила колонну под остатками моста, переброшенного когда-то через канал. Они уже примерно час шли через пустоты в сплошной пелене Мути. Проплешины открывались, словно по волшебству. Топор заметил, что теперь впереди отряда на огненно-рыжем циклопе постоянно едет воин с зелёным светом внутри шлема. Он то и дело тыкал в Муть длинным копьём с каким-то блестящим артефактом на конце. Туман, нехотя и медленно, рассыпался на несколько метров в ширину, чтобы затем сомкнуться через какое-то время позади колонны.
   - Воин-Шершень, - чуть слышно прошептал Топор и легонько толкнул спящего Ярика, - Слышь, ведун. Тебя учили использовать такое копьё?
  Ярик подобрался, присмотрелся к артефакту:
   - "Дыхание Неба"*. Только читал о таком.
   - Сможешь провести нас сквозь Муть, если я тебе такое достану?
   - Думаю, смогу. Ничего сложного в этом нет.
  Топор лениво огляделся на отдыхающих вдоль тропы лампасников:
   - Всё время будь рядом со мной. Как крикну - хватай копьё и ходу в лес.
   - А этот, - подросток кивнул на зеленоголового всадника.
   - А этот - мой, - процедил Топор сквозь зубы.
  В этот миг он увидел прямо перед носом пылающий зелёным пламенем наконечник копья. Зловонное дыхание циклопа пробежало по лицу, и Топор поморщился. Копьё уперлось в глотку, переместилось под подбородок и сержант с трудом сдержал стон от обжигающей боли.
  "Ты что это задумал, червь?", - отчетливо проступили в голове чужие мысли, - "Я тебе кишки вырву и заставлю их сожрать!".
  Наконечник отошёл в сторону и Топор рухнул на колени. Шершень гортанно засмеялся, затем махнул копьём в воздухе, показывая направление на зелёный туман.
  - Поднимайтесь, скоты!, - заорал надсмотрщик, шлёпнув в воздухе кнутом, - Пора в путь!
  ***
  
  Отступление. Развалины Мясухи.
  
  Великий Князь Орловский, с воеводами и дружиной, встал в сотне саженей перед воротами того, что раньше называлось крепостью Мясуха. Позади суетились немногочисленные слуги, разбивая временный лагерь внутри дымящихся развалин.
  Впереди, с поднятыми стягами, разворачивалась вышедшая с дороги колонна тяжёлой панцирной пехоты.
   - Вижу значок Южного Полка, - проговорил седой воевода, - Стало быть, сам воевода Чернов-Кобылин пожаловал.
   - А этот боярин...?
   - Чернов? Племянник его, вроде бы.
  Князь ещё больше поморщился:
   - Невместно мне с ним первым говорить. Никита Михалыч, выезжай вперёд.
  Седой воевода и два боярина вслед за ним выдвинулись вперёд на полсотни шагов. Навстречу им выехала тройка всадников на чёрных циклопах, с белыми и зелёными лентами в гривах.
  Всадники сблизились, тот, что ехал посередине, необычайной грузный и мощный воин, снял шлем и поклонился седой головой своему виз-а-ви**:
   - Рад видеть тебя, воевода Пестов. Здоров ли твой Род, счастлив ли твой Князь?
   - И я рад видеть тебя в здравии, Григорий Иваныч! Слава Тотему, все живы-здоровы!
  Выдержав приличия, врановский воевода махнул рукой своим сопровождающим и те немедля развернулись и неторопливо отправились назад. Воевода спрыгнул с циклопа и, взяв того в повод, спросил Пестова:
   - Могу ли я пройти к князю?
  Тот, зеркально повторив маневр Врана, показал место рядом с собой:
   - Пройдёмся, Григорий Иваныч!
  Они, не спеша, не роняя чести, поскрипели пешком к ожидающему неподалёку князю. Пестов, немного склонив голову к коллеге, тихо произнёс:
   - Рой. Боярин Чернов и все сопровождающие мертвы.
  Чернов-Кобылин сбился с шага и посмурел лицом:
   - Княжна?
   - Не нашли. Нет ли у тебя Следа Крови***?
   - Нет... И быть не может, то княжье дело!
  Они приблизились к князю и припали на одно колено перед ним. Князь жестом отослал своего воеводу обратно в строй, обратившись к воеводе Вранов:
   - Встань, верный слуга брата моего!
  Тот поднялся на ноги, уперев тяжелый взгляд в князя. Орловский вернул такой же и, не отводя глаза, сказал:
   - Скорблю о потере в твоем Роду, воевода! Мы прибыли слишком поздно. Он погиб, как достойно умереть честному воину, от железа в грудь, с железом в руке!
  Воевода повторно склонил голову. Князь спросил:
   - Как так случилось, что княжна путешествовала с таким небольшим сопровождением?
   - Ваше Высочество, мы должны были сопровождать её, но кто-то сжёг мост у Бутаковской Башни, и княжна конно,с ближней свитой, отправилась в объезд, пока мы настилали новый. С ней было десяток воинов, из них трое бояр и один ведун...
   - Ладно. Будем ставить лагерь пока что, - князь кивком указал на шатры внутри развалин, - Разбивайте свои палатки у ворот. Мои разведчики отправились на поиски Пчёл. Может быть, успеем вернуть полон...
  
  ---примечания---
  *"Дыхание Неба" - артефакт природного происхождения, используется для бесконтактных манипуляций с Мутью.
  **фр. vis-à-vis - "лицом к лицу"
  ***След Крови - артефакт поиска конкретного человека, представляет собой небольшое двойное кольцо, которое начинает вращаться на пальце внешним кольцом, когда он оказывается в направлении нахождения владельца крови. Чем быстрее вращение - тем ближе пропавший.
  
  Глава 14. Весенний Гримуар
  
  Падение Небес, Апокалипсис, Судный День, -
  у того страшного Дня много названий.
  Но суть одна - в мгновение ока сгорели сотни
  тысяч человек. От голода, холода и болезней
  умерли миллионы. До сих пор самые отчаянные
  разведчики не рискуют уходить за границы известных
  нам территорий. Мы знаем, что бывшее Подмосковье
  обитаемо, благодаря (и вопреки) радиации и Мути -
  но насколько плотен туман ужаса за теми границами!
  Дикие земли на юге, Северный след до мёртвого Новгорода,
  сильно загрязненные берега Волги... На западе, до бывшей Калуги,
  как и на севере, много относительно чистых мест,
  но Медведи и Кабаны плотно прикрыли там свои границы.
  (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное.
  Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
  
  Под елью воцарилось молчание. Парни, насупившись переводили взгляды с моего пистолета на Ворону. А она, не отрываясь, смотрела на княжну.
  Девочка изысканно присела:
   - Простите мне нарушение приличий. Хоть нас и не представили друг другу раньше, - прощебетала она с самым милым выражением лица, - я представлюсь сама: Анастасия Алексеевна, вторая княжна Врановская, к вашим услугам.
  Ворона привстала, побледнев от боли:
   - Воительница Тотема Лесных Орлов, Ольга Воронова, известная как Ворона.
  Мы молчали. Я не знал, как представляться, а ребята по статусу не вышли.
  Ворона, тем не менее, быстро взяла руководство в свои руки:
   - Крюк, на тебе дрова и обед. Март - возьми у Молчуна патроны к ружью и стань на дозор, вон там бугорок небольшой и поляна, смотри в оба. Молчун...
  Она продолжала сверлить меня взглядом своих прелестных глаз. В них бушевала ярость и злость, и я внезапно почувствовал комок в горле.
   - Пока что убери своё оружие и помоги мне.
  Что со мной происходило? Почему она внезапно получила такую власть надо мной? Я дернул головой, поднял горсть снега и тщательно протёр лицо. Наваждение немного ушло.
   - Мне долго ждать?
  Я повесил винтовку на спину и помог ей удобнее сесть к стволу.
   - Теперь иди, помоги Крюку с дровами.
  Я кивнул и вышел из-под полога, а за спиной Ворона обратилась к девочке:
   - Простите меня княжна за мой вид, я никак не ожидала нашей встречи...
  ***
  В результате, я остался поддерживать огонь. Крюк отобрал у меня винтовку, буркнув что-то про барчуков безруких, и уже через полчаса вернулся из леса, притащив пару страшноватых зайцев и какую-то приличную тушу, в которой я определил разжиревшего до размеров небольшого кабана тушканчика. Оба зайца были заколоты с помощью самодельного копья с обожжённым наконечником, которое Крюк буквально за пару минут смастерил из подручных средств. А тушкан был застрелен одной пулей в голову:
   - Держи. Хорошая винтовка!, - отдал мне АВ-шку охотник, и принялся сноровисто свежевать туши.
  Мне осталось только расстелить платок и тщательно обиходить оружие. Особенно это касалось "макарова", который я нормально не мог почистить с того памятного дня, когда из него отпугнул оползня. Переснярядил оба магазина, проверил, как работают оба. Крюк рядом крутил импровизированный вертел с тушканом, приговаривая:
   - Эх, мне бы сковороду бы сюда, какую-никакую... Да перчика, да кореньев...
  Так прошло ещё с час. Солнце уже встало в зенит, и начало чувствительно пригревать. Вокруг закапало, посыпалось мокрым снегом с соседних деревьев.
   - Молчун, смени Марта.
  Есть, товарищ женщина! Сменить так сменить.
  Оставляя позади умопомрачительный запах шашлыка, я нырнул под лесной полог. Без труда нашёл Марта, который уютно обустроился в снежной лёжке под зелёной соседкой нашей ели-красавицы:
   - Принимай пост. Вон оттуда мы пришли, видишь, немного натоптали? Это единственный удобный проход от дороги. И вон ещё, справа - там небольшой овражек, в полроста глубиной. Могут и оттуда к нам подобраться. Бди.
  Он уполз по моим следам, а я прилёг на теплый лапник и принялся через оптику осматривать окрестности.
  Ясный день вступал в свои права. Тут и там, сквозь молодой лес проступали в утренней дымке невидимые ещё пару минут назад останки строений. Недалеко от нашей "лёжки" торчали в небо обгоревшими скелетами строгинские высотки. Прямо за полянкой - несколько холмиков обозначали богатые когда-то усадьбы частного сектора...
  Довольно скоро мне наскучило глазеть на бывшие пепелища. И, лениво оглядывая недвижимые заросли на том краю полянки, я принялся раздумывать о ситуации, в которой оказался.
  До сего момента меня вела по жизни неизменная связка - Присяга и Долг. Эти два слова для меня означали очень многое, если не всё. Интересная, редкая и желанная работа в космическом проекте... Мундир летчика-космонавта, который на нередких увольнительных обеспечивал веселое времяпровождение среди весёлых московичек... Студенток-спортсменок-активисток... Танцы, дискотеки, рестораны - а зарплата капала неплохая, тратить некуда. Ведь родных нет, а семьёй так и не обзавёлся.
  Страна заботилась обо мне, растила меня с младых лет, надеялась на меня... Ну а я - целиком и полностью выкладывался на тренировках, в освоении новой техники и новой специальности. Присяга и Долг - эти два понятия заменили мне большую часть моей жизни.
  И вот теперь - я словно в космическом вакууме очутился. Никого из друзей, знакомых. Новый мир, изуродованный, злобный и опасный. И только наметившаяся определённость была в клочья разорвана самым нелепым случаем с воеводой.
  Да, теперь я понимаю. Будь воевода... дееспособен, вряд ли Рою удалось так легко захватить крепость. Мы бы продержались до прихода подмоги - уже утро наступило, ещё пару часов - и со стороны Орловского-Лесного подошла бы дружина. А так, получается, во всех этих смертях косвенно виновен я сам.
   - Да, неудобно как-то получилось..., - пробормотал я.
  И что же теперь?
  Из связей со старым миром у меня остался только один след. Некий объект "Вереск-3". Последний приказ с того света, отданный доктором Григорьевым. Эх, если бы тогда Ворона не вывела меня из гипноза! А теперь - как мне выполнить мой последний приказ? Нужно идти в этот Крысятник, искать книгу, искать следы этого самого Вереска, чем бы он ни был. Получается, так. Как бы там ни было, генерал Серов прав. Я всё ещё офицер вооруженных сил России, пусть и на временно потерянной территории, в тылу врага.
  Я покрепче сжал винтовку, повторяя слова Присяги:
  "Я, Панфилов Фёдор Иванович, торжественно присягаю на верность своему Отечеству - Российской Федерации. Клянусь свято соблюдать Конституцию Российской Федерации, строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников. Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество..."
   - Не бубни, не на параде, - сзади дёрнули меня за сапог и я чуть не выстрелил из винтовки от неожиданности, - Иди, пожри.
  Крюк заступил на пост с "копьём".
  Под елью всё было как прежде. Мерно потрескивали сучья в костерке, Март подрёмывал, вращая вертел с тушканом. Я отрезал себе сочащегося соком горячего мяса и, дуя на ладони, принялся рвать зубами ароматный кусок. Боже, как же я замёрз!
   - Молчун, иди к нам, - махнула рукой княжна.
  Я забрался под ель и присел на лапник. Ворона внимательно смотрела на меня, словно изучая.
   - Звала?, - спросил я её, прислушиваясь к себе. Ну вот, опять! Почему я чувствую такое тепло от неё? Словно заколдовала!
   - Молчун, княжна рассказала мне. О твоих геройствах. Я в затруднении.
  Она снова вернулась к своим коротким, рубленным фразам. Хороший знак. Идёт, значит, на поправку.
   - В отсутствии других командиров... Я принимаю на себя обязанности сержанта. В составе четвёрки понятно кто. Задача. Охранять любой ценой жизнь и достоинство Княжны, - Ворона мотнула головой в сторону девочки, - И довести её до ближайшего посёлка Вранов.
   - А почему не в Орлиное княжество?, - осведомился я.
   - Мы считаем, что кто-то среди бояр Великого Княжества Орловского желает смерти мне. Кто-то, кто знал о моём скором приезде, организовал нападение на меня. Он знал, что воевода Кокошкин при смерти. Он сумел в кратчайшие сроки подстроить дело так, что на крепость было организовано нападение. И именно тогда, когда я находилась там без большей части своей охраны, - пояснила девочка, ловко штопая своё пальтишко.
   - Довериться мы можем только двоим. Князю Орловскому и жениху княжны Игорю, княжичу Орловскому-Лесному, - Ворона перевела взгляд на меня, - Посему, выхода у нас нет. До князя не добраться. Столица охраняется плотно. Остаётся - двигаться на север.
   - А что с пехотой, что прошла утром к Мясухе?, - спросил я.
  Ворона покачала головой:
   - Там тоже могут быть предатели. Мы не знаем. Не уверены. Кто-то же сообщал с пути?
  Я поднял палочку, поковырял в снегу:
   - И что теперь? Какие планы?
  Под полог заскочил Март:
   - Ворона, беда!
  Он отодвинул ветку в сторону. С неба на землю падал мелкий, светло-зелёный град. Ворона смертельно побледнела:
   - Гримуар! Боги, начался Весенний Гримуар!
  - Надо уходить, надо искать подземное укрытие!, - это Крюк, выпучив глаза, заметался на поляне, - Быстро рвём когти!
  Только я и княжна, мы двое сохраняли спокойствие. Девочка, не торопясь, натянула своё пальто и показала пальцем куда-то за свою спину:
  - У нас один путь - через реку! По рассказам ведунов, в паре вёрст отсюда есть старые убежища. И там почти не бывает Мути!
  Ворона понимающе кивнула:
  - Серебряный бор!
  
  ***
  Мы споро собрались, забросали костёр снегом и, как смогли, убрали следы своего пребывания. Уже через десять минут, под стремительно зеленеющим небом, наша группа вытянулась в лес. Верховодила нами Ворона. Она удивительно быстро шла на поправку, и теперь ковыляла впереди, опираясь на палку. За ней шлёпал Крюк с моей винтовкой наперевес. Дальше - я и княжна, замыкающим поскрипывал по снегу Март.
  Через несколько минут мы вышли к реке. Крюк осмотрел через оптику противоположный берег:
   - Чисто. Следов нет.
   - Вперёд!
  Лёд был всё ещё плотным, без проталин. Наш отряд быстро пересёк ровную белую гладь и, пробравшись по замерзшему песку пляжа, углубился в Серебряный бор.
  С реки нам в спину дул холодный ветер. Густой подлесок цеплялся за ноги, над головой скрипели голые ветви деревьев.
  Ворона подняла руку:
   - Стой!
  Впереди нас сквозь чащу кто-то ломился, словно бульдозер. Мелькнули крупные туши радовепрей, за ними почти впритирку протоптался мелкий медведь с рогами на голове. Следом за ним - с дюжину двухвостых оленей, затем бурундуки-переростки. Толпа разношерстного зверья в панике убегала от наступающего града.
   - Вперёд!
  Передвигаться стало легче. Впереди, там и сям, стоял треск сминаемого подлеска. Животные покидали лес, метаясь в поисках укрытий. Я оглянулся. С севера на нас заходил настоящий грозовой фронт, только тучи были насыщенного бирюзового цвета.
   - Сюда, не отставайте!
  Мы выбрались на старую, с растрескавшимся до земли асфальтом, дорогу. Слева и справа от неё стояли полуразрушенные, с провалившимися вовнутрь крышами, частные усадьбы. По верху голых крон летели облачка зелёного тумана, ветер усилился до почти ураганного.
   - Ищем дом с хорошим подвалом, тут таких полно!, - крикнула Ворона, - Март и Крюк! Посмотрите вот этот! Остальные, за мной!
  Мы двинулись к трёхэтажному особняку, перед въездом в который застыл на вечной стоянке ржавый Майбах. Ударом приклада сбил прогнивший замок, распахнул ажурные чугунные ворота. И мы, хрустя ветками, пробежали к крыльцу хорошо сохранившегося особняка.
   - Туки-тук, есть кто дома?, - крикнул я в мутные стекла входной двери.
  Только завывания ветра сквозь битые стекла были нам ответом. Ударил ногой в двери, вошёл с винтовкой наперевес. Никого. Полутьма, пыль, да снег на мраморном полу.
   - Заходим. Ищем вход в подвал!
  Пробежав по большому холлу и миновав лестницу на второй этаж, мы затормозили около массивной металлической двери.
   - Проклятье Повелителей! Заперто!, - пнула Ворона дверь.
   - Погоди, тут что-то есть!, - княжна показала на тускло светящийся прямоугольник на колонне справа.
  Это оказался стандартный цифровой замок. Я скинул рюкзак, достал оттуда свою луноградскую складуху и, дуя на плохо сгибающиеся на холоде пальцы, принялся выкручивать шестигранные винты.
  Сзади послышался шум, Ворона выхватила меч. Это оказались ребята:
   - Тот дом не подходит, завален весь, непонятно, где подвал!, - задыхаясь от бега, сообщил Март, - А у вас что?
   - Да, Молчун! Что у нас?, - спросила Ворона.
   - Замок односторонний, то есть механизм блокировки снаружи. Должен быть, - ответил я, - Сейчас доберусь до контактов и попробую открыть.
   - Быстрее! Иначе все здесь и останемся!
  На улице громыхнуло, зелёная вспышка осветила наши лица. Я кивнул и продолжил работу.
  Замок оказался китайским (и тут "оптимизировали"!), и, слава Богу, с идущим прямо от схемы силовым кабелем. Найти основной провод питания было дело минуты, я перекусил два провода и кусачками соединил их. Неслабо сверкнуло искрой, дверь щелкнула и начала отъезжать. И, увы - на этом энергия в моторах двери закончилась.
   - Навались!, - скомандовал я, и парни помогли отодвинуть дверь еще сантиметров на тридцать.
   - Вперёд!, - скомандовала Ворона.
   - Стоп!, - спускаться в темный коридор мне было не по нраву и, пошарив по стене, ладонью нажал на выключатель. Светодиодные панели тускло загорелись, осветив лестницу вниз.
  Когда все зашли вовнутрь, мы с парнями дотолкали дверь в состояние "закрыто". Я провернул несколько раз рукоять центрального засова, который надежно фиксировал дверь изнутри:
   - Вот, теперь сюда никто не залезет!
  Вниз! Через пару пролетов лестницы - ещё одна дверь. Тяжёлая, сантиметров в тридцать толщиной. Она откатилась в сторону без каких-либо ухищрений. За ней - небольшой ходок-коридор. Шкаф, наполненный новенькими, но очень пыльными плащ-палатками из полиэтилена, пара ящиков с противогазами и даже полноценный "скафандр" полной изоляции с надписью "МЧС России".
   - Богато!, - прокомментировал Крюк.
   - То ли ещё будет, - пробормотал я, колдуя с внутренним замком шлюза.
  Здесь ситуация оказалась сложнее. Дверь была закрыта изнутри.
   - Мы можем переждать гримуар и здесь, сообщила Ворона, осмотрев шлюз, - Только костёр я бы не стала разводить.
   - Нет таких крепостей, которые не смогли бы взять большевики!, - ответил я, вытаскивая из шкафа кривой ключ с шестигранником на конце.
  "Кочерга" со стуком зашла в отверстие в центре двери, и я принялся с усилием крутить её. С той стороны двери пришли в движение старые шестерни, их визг был слышен даже здесь. Через пару мгновений послышалось шипение спускаемой атмосферы, и гермодверь немного подалась назад.
   - Вэлком ин!, - прокомментировал я.
   - Молодец. Март, Крюк - вы первые!
  Ребята, пригнувшись, пролезли в круглый лаз. "Ого, похоже на шлюз с космической станции!", подумал я, прикинув на глаз толщину металла.
  Наконец, все были внутри.
  Тусклый свет гудящих плафонов освещал небольшое помещение с арочным бетонным потолком. Ширина примерно 5 метров, длина около 9-ти. Пара дверей, судя по внутренней площади комнат - система ЖО и туалет. Справа - длинная барная стойка с плитой и раковиной, слева - двухэтажная кровать, диван, кресло, пара столиков и телевизионная стойка. По центру у дальней стены - несколько платяных шкафов и... книги! Много книг!
   - А где же очаг?, - удивлённо спросил Март, - Откуда тепло?
  Тут и там на стенах висели радиаторы. Я пощупал один из них - едва тёплый. Но тёплый!
   - Скорее всего, РИТЭГ.
  Остальные непонимающе уставились на меня.
   - Так. Давайте я пока осмотрюсь, что к чему. А вы располагайтесь. И не разводите огонь - если я прав, мы сейчас приготовим еду на электричестве.
  Дверь в помещение побольше была открыта. За ней - большой резервуар из нержавейки, система фильтрации воздуха, воды, насосы и в конце - металлическая колонна высотой в 3 метра, диаметром в полтора. Реактор, и светодиоды на нём горят, сигнализируя о наличии энергии.
  РИТЭГ оказался японский, Тошиба Электрик Корпорэйшн. Индикаторы состояния топлива показывали на остаток в пять процентов топливной кассеты, батареи в основном вышли из строя, но всё ещё оставался резерв мощности на самом реакторе. Запас топлива позволял вытащить пару киловатт в час, и я, проверив соединения и щитовую, потихоньку, опустил рукоятку. Вентиляторы загудели, выбросив тучу мелкой пыли. Индикаторы с красных поднялись до желтых, загорелась надпись:
  "Питание системы восстановлено!".
  Жизнерадостно запищал проснувшийся "Родник"*, загудели воздушные фильтры. Свет в плафонах стал ярче, гул прекратился.
   - Молчун, ты что там сделал?
  Я вышел к остальным. На телевизоре загорелся экран, и через толстый слой пыли засветился логотип корпорации "ГорПром".
   - Всё хорошо, энергия ещё осталось. Доставайте мясо, будем готовить ужин.
  ***
  Бункер оказался хорошо оборудован. Большой запас консервов (впрочем, половина вздулась). Большое количество сухпайков, в которых в съедобном состоянии оказались сухие супы и сгущенка с джемом. Даже микроволновка нашлась. Споро накидали на стол и сели, не раздеваясь, обедать.
  Быстро перекусив, я поднялся из-за стола и начал осматривать планшет, который Март обнаружил под стойкой:
   - Смотри-ка, тут и сеть есть! А ну-ка!
  На планшете вылезло лого "ГосТех - Умный бункер!". Несколько иконок, быстрая диагностика систем.
   - Так, почти всё обесточено или не работает, но вот тут камера вроде бы ответила..., - задумчиво пробурчал я и ткнул в иконку "Внешняя Камера, Стоянка".
  Крюк как раз протирал экран телевизора, когда динамики выдавили из него пыль и до нас долетел грохот, свист и ужасные визги. Парень метнулся за диван, выхватывая засапожник:
   - А? Что это?!!!!
  Камера добросовестно показывала, что там творится снаружи.
   - Мать моя женщина!, - прошептал я.
  Мы, не отрываясь, смотрели на экран.
  Редкий мелкий град превратился в плотный поток зелёного холодного огня. Градины плясали по земле, настилая слой битого льда. Лёд этот жил своей жизнью. Двигался, плавился и дрожал.
  Словно локомотив, неудержимо и неотвратимо, плотный поток с неба наехал на нас с экрана. Эффект был такой, что Ворона выхватила свой меч, а княжна пискнула и спряталась за стойку. Там же укрылись и Март с Крюком. Экран накрыл мрак, камера перешла в ночной режим.
  Тут и там, словно ртуть, кусочки льда перетекали друг в друга, передвигаясь на подтаявшей жиже. Сотни причудливых созданий поднимались из него, рычали друг на друга и пожирали друг друга, превращаясь в ещё большие по габаритам туши. Но пожирали они не только сами себя.
   - Смотрите!, - крикнула девочка, - вон там, в углу!
  Там, внутри старой беседки, пытались укрыться от стихии несколько огромных муравьёв. Один держал в руке примитивный топор и отмахивался им от ледяных чудищ. Корявые руки-наросты пытались добраться до парочки муравьёв поменьше, которые жутко шипели и плевались в агрессоров какой-то светящейся жидкостью. Жидкость проедала на ледяных монстрах огромные дыры, но те и не думали останавливаться.
   - Семья человьёв, - прокомментировала Ворона, - Не повезло им.
  С другой стороны беседки к сражению присоединилась ледяная куча огромных размеров. Она размахнулась своей "рукой" и вогнула металлическую колонну беседки вовнутрь. Конечность от этого удара развалилась на сотни мелких фрагментов, но на её месте очень быстро появилась новая.
   Человьи отчаянно сопротивлялись. "Лесоруб" ловко отрубил у нового врага очередной нарост, его соратники отплевались ещё от нескольких. Так продолжалось пару минут и, казалось, что мураши всё же одержат победу.
  Но, в этот момент времени на беседку сверху прыгнуло что-то совсем уже невообразимое. Повреждённая крыша просто лопнула пополам и на человьёв упал какой-то сгусток желе.
  Человьи заверещали, расползаясь по углам. Но, было поздно.
  "Лесоруб" погиб первым. "Желе" просто обволокло его туловище, и мураш, запрокинув голову в небо, дико заверещал. Сквозь полупрозрачную ткань монстра было видно, как его тело быстро растворяется, пузырится внутри гада. Его дикий вопль продолжался почти минуту, пока "желе" не пожрало несчастного целиком.
  Двое оставшихся человьев обнялись и... Перекусили друг другу тонкие шеи! Их головы, исторгая фонтанчики крови, покатились по полу беседки.
  Ледяные кучи мгновенно потеряли интерес к своим жертвам и снова принялись пожирать друг друга. А "желе", споро переварив мурашей, вдруг замерло... И резко развернувшись, посмотрело прямо в камеру!
   - Так это Оползень!, - ошарашенно прошептал Март.
  
  - Да, - Ворона спрятала меч, - Вот именно так они и рождаются.
   - Жуть какая... Это такой же гад убил Рябого, помнишь, Молчун?, - взгляды парней пересеклись на кармане моей шинели, - Ты его из своего пистолета отпугнул...
   - Тот был старый. Они всего год живут, от Гримуара до Гримуара, - прокомментировала Ворона, укладываясь прямо в одежде на койку.
  Я почесал затылок:
   - А что это такое вообще - Гримуар?
  Крюк поперхнулся мясом:
   - А ты что, не знаешь? Хотя да, понятно..., - он показал вокруг заячьей ногой, - Ты, наверное, в таком вот месте же родился, мало что о мире снаружи знаешь...
   - Ну, да... , - пожал я плечами, ёжась от цепкого взгляда воительницы:, - Примерно так...
  Март присел рядом с другом, оторвал вторую ножку и начал рассказывать...
  ... Каждый год, как раз в то же время года, когда полсотни лет назад упали бомбы, начинается вот такой ужас. Каждый раз - весной, перед началом потепления. Сначала, несколько часов идёт сплошной град из зелёного льда. Когда его накапливается очень много, поднимается буря и начинается сам Гримуар - бессмысленное, жестокое и беспощадное уничтожение разумным льдом всего живого.
   - Не всего! Растения не страдают, да и рыба в реке тоже. А люди и животные вынуждены прятаться в убежищах, норах..., - княжна продолжила своё вышивание.
   - Ну да, только животные и люди страдают...
  Длится всё это безумие до тех пор, пока не рассеется бирюзовое облако и солнце не начнёт растапливать ледяных монстров. Тогда они истаивают, исчезают в земле. И на земле остаются только следы темного цвета и...
   - Артефакты., - зевнула Ворона, - много артефактов.
   - Зёрна?
   - Нет. Оплавленные кости, куски железа, даже иногда целые машины доядерного мира. И все они - источники Силы. Большинство - очень слабые и недолговечные. Их покупают жрецы и торговцы на амулеты. Немного - средние по силе, их уже можно использовать для небольших поселений. И очень, очень редко попадаются сильные источники, как у нас в Мясухе. Они служат годы... Без них мы бы превратились в обычных смертных, не смогли бы заряжать Зёрна и пополнять наши умения.
  Крюк перевёл взгляд на экран. Там продолжали бесноваться ледяные фигуры:
   - А это что?
  На стене, под самой крышей, скрючился в комочек мышонок по имени Фыр. Я вскочил:
   - Мне нужно туда!
   - Стой! Я приказываю, остановись!, - Воительница поднялась с кровати.
  
  - Прости, но там мой друг!, - Я вытащил "Макарова" и передёрнул затвор.
  Ворона посмотрела на экран, затем на княжну. Та безмятежно зевнула:
  - Всё будет хорошо. Я вижу...
  Воительница помолчала секунду, затем прислушалась к чему-то и кивнула:
   - Ладно. Пойдём вместе. Крюк, за старшего остаёшься.
  ---примечания---
  * "Родник" - система автономной очистки воды.
  
  Глава 15. Фыр
  
  Весенний Гримуар - ядовитый шторм, появляющийся
  в весенние дни. После Гримуара начинается теплый
  период года. Явление характерно для пограничных
  районов Мути, сильно слабеет к границе МКАДа и
  практически неизвестно в Ближней Мути.
  Характеризуется массовым формированием Существ
  Мути: Оползней, Ледяных Слизней, Зелёных Осорков
  и Гончих Тумана. Большинство из них погибает сразу
  после окончания Гримуара, небольшое число молодых
  особей успевает скрыться в Ближней Мути.
  После Гримуара от погибших существ Мути остаются
  артефакты, т.н. "Источники Силы".
  
  (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное.
  Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
  Снаружи нас встретил тёмно-зелёный мрак. Ощущение, словно прибор ночного видения надел. Мы осторожно выползли из подвала и, полусогнувшись, пробежали к задней двери.
   - Здесь где-то камера стоит, - Я осторожно выглянул в разбитое окно, - Наверное, на соседней стене.
  Шум стоял дикий, ветер пытался сломать непрерывно хлопающие входные двери. Через многочисленные окна без стёкол вовнутрь лились потоки града, у внешних стен непрерывно колыхалась плотная зеленовато-серая масса живого снега.
   - Назад!, - Ворона раскрутилась, словно пружина, сильно ударив своим мечом у меня над головой. Что-то завопило, словно коту наступили на хвост. Я на автомате перекувыркнулся в сторону. На место, где я стоял, рухнул небольшой оползень. Он источал из свежего разреза светящуюся зеленоватую кровь.
   - Стреляй!, - крикнула Ворона.
  Я выпустил пару пуль. Обе вошли в конвульсивно сжимающийся сугроб, отчего он снова заверещал и со скоростью черепахи попытался отползти к шевелящейся на выходе луже живого льда. Воительница подскочила к нему и снова ловко ударила мечом по горбу оползня. На этот раз удар был удачным, во все стороны полетели капли жидкости, мут пару раз дёрнулся и затих.
   - Не давай им добраться до льда, - перекричала шум Ворона.
   - Ловко ты его, - поднял я большой палец кверху и осмотрелся, - Нам туда.
  Когда-то здесь был каминный зал. Размером в половину здания, высотой во все три этажа. Он выходил в крытую террасу, заставленную горшками для цветов, с высохшим бассейном посередине. Сквозь мутные стёкла я увидел ту самую беседку, где героически сражались муравьи-переростки.
  К счастью, стекла здесь были целые. Дверь тщательно заперта на обычный засов и я рывком распахнул её:
   - Фыр!
  Мышонок радостно запищал, пробежался по потолку и прыгнул на моё плечо.
   - Назад! Блять, назад!, - закричала Ворона, скинув с плеча АВ-шку и выпустив подряд оба заряда за дверь.
   - Я закрою, - с натугой надавив на заржавевшие скобы, я почти запер дверь, как тут в неё что-то ударило.
  Сила толчка была такой, что дверь вогнуло вовнутрь, перекосило в коробке. Меня отбросило назад на пару метров, Фыр в панике забрался под воротник. Стёкла задрожали от разочарованного рёва снаружи.
   - Гончая Тумана!, - крикнула Ворона, трясущимися руками запихивая меняя винтовку на меч, - Уходим, быстро!
  Настолько испуганной Ворону я не видел ещё никогда. И так быстро в жизни ещё не бегал. Мы буквально влетели в проём двери подвала и вместе закрыли её металлическую створу. Когда я зашлюзил дверь, снаружи что-то в неё заколотило, и на крепком металлическом листе появилось несколько вмятин.
   - Надеюсь, оно того стоило, - прохрипела воительница, стирая липкий пот со лба.
  Я выдохнул:
   - Спасибо!
  И, поддавшись внезапному порыву, обнял её и впился своими губами в её тёплые и ароматные губы. Время остановилось на пару мгновений. Затем она оттолкнула меня, сощурила в улыбке глаза:
   - Должен будешь...
  ***
  Мерно шуршали вентиляторы, гудел за стеной реактор, батареи давали живительное тепло. Группа устроилась на ночлег. Княжна забралась на верхнюю кровать, Ворона - осталась на нижней. Я смог разложить диван, и Крюк с Мартом, не раздеваясь, устроились на нём. Первый же дозор достался мне.
  Фыр мгновенно освоился в убежище. Нашёл упаковку подозрительного сыра и заверещал от восторга, когда я вскрыл ножом толстый полиэтилен. По комнате пополз запах старых портянок, но никто не проснулся, только Ворона что-то спросонья прошептала и перевернулась на другой бок.
   - Лопай, дружок, - я порубал заплесневелый кусок на части, двинул к нему. Мышонок заработал мелкими зубками, словно напильником.
  А я, скинув шинель на стол, принялся изучать убежище. Туалет и раковина работали, даже удалось привести себя в относительный порядок. Впервые за долгое время.
  Полазив по книжному шкафу, я поумерил свой первоначальный аппетит к чтению. На первых полках почти вся литература касалась каких-то биржевых игр, менеджмента крупных предприятий и маркетинга. Нижняя полка была заставлена коллекцией детских комиксов - их с удовольствием набрали себе, сколько было места в заплечных мешках, княжна с парнями. В левой антресоли оказались женские иронические детективы, на них не позарился никто. Кроме Анастасии, сносно читать из местных никто не умел, а мне они были не интересны.
  Фыр прискакал ко мне, внимательно обнюхав обложки почти новых книг. Не найдя ничего интересного, он презрительно задрал лапку на фоторамку, в которой стояло фамильное фото владельцев бункера.
   - Но-но!, - погрозил я пальцем хулигану.
  После чего принялся рассматривать изображение. На фоне дорогого авто (возможно, именно того, что сейчас ржавело перед въездом на территорию особняка) стояла группа людей. Седой старик в строгом костюме, вокруг него двое молодых мужчин (сыновья?), пара миловидных дам лет двадцати (дочери? внучки?) и, с края группы, стройная темноволосая женщина с роскошным бюстом, почему-то одетая в костюм наездницы. На обратной стороне рамки была надпись: "Сочи, летний отдых".
   - Что такое, малыш. Ты их знаешь?
  Мышонок снова презрительно фыркнул и прыгнул обратно в рюкзак.
  Я вздохнул, поставил рамку на место и принялся осматривать ящики.
  Через примерно полчаса я подошёл к кухонной стойке и задумчиво выпил стакан чистой воды. Найденные в ящиках предметы слегка обескураживали.
  Во-первых, несмотря на прекрасное состояние бункера, непохоже было, чтобы им воспользовались по назначению. Запасы энергии оказались невостребованными, все механизмы и поверхности - новыми. Пыль, неизбежная при жизни людей, здесь была лишь в минимальных количествах. И самое главное - не было вообще никаких личных вещей, типа зубных щёток, одежды, записных книжек, авторучек и тому подобной мелочи.
  Во-вторых, в бункере были запасы воды и еды, рассчитанные на несколько человек всего на пару недель. Но и эти запасы оказались нетронутыми. Это было странно, учитывая тот факт, что места для хранения больших объемов припасов наличествовали - но, при этом, ёмкости были пусты. Была даже комната-морозильник в несколько квадратных метров. Новенькая, с сохранившимся запахом заводского полиэтилена. И тоже - абсолютно пустая.
  В третьих, все предметы, которые лежали сейчас передо мной, касались лишь запасных частей работающего в бункере оборудования: несколько сменных лампочек, универсальный механизм запора двери, маслёнка, ремонтный набор прокладок и стяжек для водяных и воздушных труб, большой набор инструментов, груша для отсоса жидкости, пара канистр дистиллированной воды и кожаный футляр - набор для чистки короткоствольного оружия (единственное, что я с удовольствием запихнул в свой уже основательно заполненный рюкзак).
   - И что же это получается, Фыр?, - обратился я к мышаку, который неспешно хлебал водичку прямо из раковины, - никому это укрытие не пригодилось?
  Я вспомнил рассказ Вороны о жутких днях сразу после Падения Небес. О том, что многие из спасшихся выжили только потому, что ели своих менее удачливых соседей. О том, как люди сходили с ума, задыхаясь в закупоренных помещениях без какой-либо вентиляции и освещения. А здесь...
  Здесь имеется подготовленный к спасению бункер на несколько человек. Полностью исправный, с дорогим иностранным оборудованием высочайшего класса. И - не использованный по назначению, пустой.
  Я вернулся к полкам и снова взял в руки фотографию. И, только сейчас увидел бейджик на одном из молодых парней. Приставив фото поближе к глазам, я с трудом прочитал смазанные буквы:
  "А.В. Горянов. "Марс-10000". Исполнительный Директор Проекта"
  И ниже, логотип с надписью "GorProm Inc.".
  Со стуком поставил на место фоторамку. Фыр вопросительно уставился на меня.
   - Горяновы. Одна из богатейших промышленных групп в России.
  Я знал этих людей. Не лично, разумеется. Пару раз они присутствовали при "нырках" в криокамеры. На одной из них, кстати, красовался логотип "ГорПрома" и проекта "Марс-10000". Именно на той, в которой я проснулся несколько недель назад.
  Загадка на загадке.
  Сев к люку и прислонив винтовку к стене, я порылся в рюкзаке с целью попробовать отремонтировать Кубик Рубика. И наткнулся на журнал, найденный мною ещё в бункере Института. "Вестник ядерной физики". Посмотрим! Может быть, хоть ядерная физика развлечёт попаданца в постъядерный мир...
  ***
  От редакции.
  
  Дорогие друзья!
  
  В нашем сегодняшнем выпуске мы хотели бы обратиться к теме популяризации ядерной физики. И потому, в этом номере вы не найдёте специфических материалов для нашей обычной аудитории.
  
  Данный выпуск выпущен на средства и при поддержке Государственного Агентства по Атомной Энергии, а прибыль от его распространения пойдёт на проведение физико-математического конкурса для школ и средних специальных учреждений.
  
  Главная статья нашего выпуска: О прорыве российских физиков-ядерщиков к третьему Острову Стабильности и о пике этого острова стабильности - уникальном сверхтяжёлом химическом элементе с атомной массой 360. У нас в гостях - руководитель исследовательской группы канд. физ.-мат. наук Евгений Максимович Ипатьев!
  (фото импозантно одетого пожилого мужчины)
  
  Готовы? Поехали!
  
  
  
  Прежде всего, разрешите поблагодарить вас за быстрый отклик на наше письмо и сразу же - первый вопрос:
  Сложно ли было прорваться так далеко в неизведанное?
  Ипатьев:
  Очень. Потребовалось восстанавливать советскую инфраструктуру, трижды перестраивать с нуля ускоритель и оборудование, искать старые и новые кадры. Начали мы работать над проектом еще в 2010-е, так что, считайте сами, сколько времени ушло...
  
  
  Ого! Три раза? И что, финансирование шло без задержек? К примеру, проект "Прорыв"* до сих пор недополучает нормальное финансирование, хотя работы над ним начались куда раньше...
  Ипатьев:
  Скажем так - наши исследования получили высочайший приоритет финансирования с первых дней.
  
  
  Так-так. Неужели сразу же, в 2010-м, правительство готовилось к такому амбициозному проекту, как полёт на Марс?
  Ипатьев:
  Без комментариев.
  ( снова фото - на этот раз эскиз корабля "Владимир Джанибеков," на котором планировалось полететь на Марс)
  ---примечания---
  *"Прорыв" - комплекс проектов по созданию замкнутого цикла производства и многократного использования ядерного топлива на основе бридер-реакторов, отработанного топлива урана и плутония.
  
  
  
  Ну, хорошо. Для чего же было выделено столько ресурсов? Неужели обычные средства радиационной защиты не справятся с полётом на Марс?
  Ипатьев:
  В том-то и дело, что не справляются. Полёт на Марс, даже с использованием перспективного ЯРД** и ЭУ*** на его основе - дело нескольких месяцев. При такой длительности космического путешествия, наши космонавты прибудут к точке назначения в виде подвяленных радиацией инвалидов... Это в случае, если использовать обычные средства защиты. А если сильно утяжелить корабль толстыми противорадиационными экранами - такое путешествие вообще оказывается невозможным из-за слишком крупных габаритов и большой массы корабля...
  
  
  В чём же вы видите решение?
  
  
  Решение - в создании новой защиты на принципиально иных физических принципах: или с помощью направленного потока излучения для отвода космических лучей от корабля, или более эффективного поглощения этих лучей с помощью направленного более сильного встречного радиационного воздействия. Именно по второму пути мы и пошли...
  
  
  ---примечания---
  ** ЯРД - ядерный ракетный двигатель.
  ***ЭУ - энергетическая установка.
  
  
  
  Глава 16. Последний свидетель
  
  Легенды гласят, что первые Одарённые были
  куда сильнее теперешних. Сильнее, и одновременно
  безумнее. И свидетельствуют, что многие из первых
  Князей были настолько безумны, что могли в порыве
  гнева уничтожить весь свой Род без остатка.
  Как бы там ни было, но отпрыски Орлиного Гнезда безумием не отличаются...
  
  (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное.
  Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
  
  Топор болезненно скривился и потуже затянул повязку на руке. Его взгляд опустился на тяжело дышащего, истекающего кровью ведуна. Эх, как же неудачно получилось...
  Как только упали первые градины с неба, возвещая о скорой буре, Пчёлы резко усилили активность. Под шипящие приказы своего командира, они выстроили колонну и почти бегом погнали её вослед основному обозу по льду реки. Через несколько сот метров, резко остановившись, всадник показал копьём направо и колонна поднялась мимо истлевших корпусов лодок на берег. Измученные пленники были вынуждены заталкивать телеги с военным имуществом своих похитителей на подъем в гору, разбивая ноги в кровь о многочисленные обломки зданий и корни огромных деревьев.
  Когда же за спиной уже вовсю громыхал Гримуар, охранники загнали пленных и телеги в подвал полуразрушенного круглого здания и закрыли сдвижные двери. Это была стоянка старых, довоенных автомобилей. Когда-то дорогие, сверкающие механизмы превратились в мумии, покрытые многолетней грязью...
  Парковка едва вместила многочисленный обоз Пчёл. Шершень прошипел что-то, большая часть лампасников прошла с ним обратно и выстроила из десятка ближайших автомобилей высокую баррикаду, перегородив вход. И тут же, со стороны улицы в подвал начали просачиваться потоки грязного зелёного льда. Послышался треск, ледяные уроды стали подниматься прямо из-под металлолома, распихивая его своими телами. Шершень снова приказал что-то, ударив сияющим копьем-артефактом в ближайшего голема. Тот с треском рассыпался в пыль, но на его месте выросло сразу двое новых. Пчёлы принялись дружно отмахиваться от жутких творений Гримуара.
  Колонну же пленных, подталкиваемых ударами плетей, переместили в самый дальний угол парковки. С десяток Пчёл распределились вокруг, вздрагивая от дикого шума и ударов грома над головой.
  Пара сохранивших стекла окошек были единственным источником света. Под полыхающие на стенах всполохи молний, усталые пленные, кто где мог, растянулись на полу. Топор толкнул ведуна в бок:
   - Ну как, готов?
   - Боязно, дядя!
   - Ну так, а кому не боязно, - сержант аккуратно вытащил из сапога тонкое лезвие финки, - Пора нам, загостились мы здесь.
  Топор встретился взглядом с одним, затем с другим пленником. Они кивнули друг другу. Сержант вскочил на ноги, выхватил засапожник и молча бросился на ближайшего охранника. Тот только начал поворачиваться на шум, когда пленный подскочил к нему вплотную, схватил одной рукой за алебарду, другой же воткнул узкое лезвие в незащищённую шею.
   - За Орла! Эррау!
   Сразу с десяток оборванных пленников набросились на охрану. Завязалась жестокая драка, изредка освещаемая вспышками зелёных молний и грохотом молний снаружи.
  Топор вырвал алебарду из холодеющих пальцев пчелы, второй рукой перехватил окровавленный нож за лезвие и метнул в следующего врага. Тот оказался ловчее, легким поворотом своей алебарды отбил клинок в сторону и зарычал:
   - Тебе конец, петушара!
  Сержант сплюнул, перехватил древко и молча рванул вперёд. Противник, более крупный и закованный в латы, принял первый удар вскользь, на дерево, ловко подцепил крюком за топорище и едва не вырвал алебарду из рук сержанта.
  Разошлись, покружили. Топор оглянулся: вокруг шёл бой, но Пчёлы явно оправились от первого удара и теперь его соратники, один за другим, падали замертво на бетонный пол. Те же, кто от трусости не встал на ноги, были попросту перерезаны лампасниками, словно скот. Не тронули только боярина, который сразу лёг на пол, лицом вниз и положил руки на затылок.
  "Трус ты, дядька!", скривился сержант.
   - Что, петушара, обосрался?, - захохотал латник, - Не боись, буду рубить тебя медленно, по частям!
  Топор снова бросился в атаку. Без изысков, размахнулся и ударил топорищем, целясь в голову. Лампасник опять легко отбил атаку, встретил сержанта ловким и хлёстким ударом пятки древка в зубы.
  Сержант рухнул, едва не выронив алебарду. Воин-Пчёла стряхнул кровь с древка, покрутил оружием над головой и шагнул к упавшему, с явной целью добить его.
   - А-а-а-а!, - раздалось за спиной врага и тот, вздрогнув, с грохотом упал на колени, сложился набок. В его затылке торчал кусок арматуры, который воткнул очнувшийся от оцепенения Ярик.
  Топор, покачиваясь, поднялся, выдернул железку из лампасника, вернул пареньку. Подобрал свою финку, огляделся.
  Его соратники, всего трое выживших, отступали в другую часть стоянки. Старые авто помогали не подпускать Пчёл вплотную, а на расстоянии бывалые воины-орлы неплохо держали строй.
   - Надо бы к ним, - шепнул побледневший ведун.
   - Нет. Всё кончено, - покачал головой сержант и показал пальцем на строй арбалетчиков. Те прибежали от входа, и уже вставляли болты в натянутые тетивы.
  Залп! Почти в упор, хлестнула дюжина хлопков. Двоих восставших тут же смело, словно кегли. Пчёлы с криком бросились на последнего врага, израненного воина в сюрко черного цвета...
   - Хватай алебарду и пошли отсюда.
  Они ползком отдалились от основной колонны. Стоял дикий шум: перегородки и стены автостоянки не смогли полностью защитить от происходящего снаружи хаоса. Да и лязг клинков и крики умирающих добавляли остроты звуковой какофонии. Но, этот хаос позволил двум "орлам" добраться до противоположного выхода из подвала. Старый знак пешеходного перехода со стрелкой вверх изредка отражал тусклые зеленые всполохи.
  На страже здесь стоял, то и дело нервно перехватывая копьё и посматривая в сторону бучи, одинокий молодой воин-Пчела. Этим не преминули воспользоваться беглецы. Топор как-то буднично поднялся, спокойно подошёл к нему вплотную со спины и засунул финку под мышку. В диком шуме никто и не услышал, как воин, поскрёбывая ногами, испустил дух.
   - Давай, пошевеливайся, - Топор огляделся, подобрал копьё и мешок убитого и рванул наверх.
  Он уже был почти у следующей двери, когда сзади, в спину бегущего за ним Ярика, прилетело узкое темное острие. Топор развернулся, перехватил копьё, и одновременно со следующим выстрелом лучника-пчёлы, метнул его. Пчелиная стрела отклонилась от вспыхнувшего Щита Силы, лишь мазнув сержанта по плечу, а копьё пронзило грудь врага навылет. Лучник выронил своё оружие, схватился за древко и с раззявленным в крике ртом упал на бетон.
  - Повелитель тебя забери!, - выругался Топор, кое-как перемотал надрез на мышце и наклонился к Ярику, - Ну как так-то, ведун?!
  Тот в шоке потерял сознание. Сержант подхватил его, вынес на руках на первый этаж и огляделся.
  Со всех сторон бушевал хаос. Зелёный, тускло блестящий лёд уже заполнил собой большую часть нулевого уровня и подбирался почти что к ногам. Топор сплюнул на грязный пол и направился выше по лестнице.
  Второй этаж, третий, четвёртый... Наконец, сержант плечом толкнул дверь какого-то закутка без окон и втащил туда теряющего кровь товарища. После чего сам прислонился к двери, своим телом заблокировав её...
  ***
  Отступление . Развалины крепости.
  Дружинник ногой выбил грубо сколоченный щит и выпрыгнул из подвала. Огляделся, подал знак остальным:
   - Можно выходить!
  Из подвала разрушенной Мясухи потянулись воины Великого Княжества Орловского, вперемешку с пехотой Вранов. Они споро заняли оборону по развалинам крепости. И только после этого на заваленную мусором площадь вышло руководство.
  Князь осмотрел останки разорванных в клочья шатров и палаток, поцокал языком и обратился к врановскому воеводе:
   - Эку нас потрепало! Ну что же, Григорий Иваныч, придётся Вам, хошь - не хошь, гостем в моих чертогах побыть!
  Чернов-Кобылин не успел даже ответить, как со стороны леса галопом подлетели несколько всадников. Они спешились, и через толпу княжеской свиты протолкался мрачный, высокий и лысый старик в красном сюрко* с вышитым на нём коронованным орлом:
   - Государь, дозволь обратиться!
   - Говори, Платон Фёдорович... Кстати, выражаю тебе соболезнования в связи с гибелью твоего храброго брата...
  Воевода Пестов наклонился и прошептал на ухо Чернову-Кобылину:
   - Это Воевода Платон Перовский, старший брат боярина, который погиб при обороне крепости... Глава малого совета при князе...
  Перовский-старший хлопнул в ладони, пара служек быстро поставили складную доску с картой, и главный разведчик княжества показал кортиком на пару точек на ней:
   - Ещё до Гримуара, мои ползуны нашли следы Роя. Они уходили вот так, - острие прошло по водной артерии, - Затем пересекли канал, вот здесь... Дальше разведчики не успели пройти, но нам и так известно, что безопасное место для укрытия там только одно.
  Меч старика уткнулся в символ пары круглых башен. Пестов кивнул:
   - Ты прав, кроме Северного Парка, других больших укрытий там нет. Сколько их?
   - Около сотни рабочих пчёл, десяток повозок, пара десятков пленных и минимум один верховой...
   - Шершень, значит..., - задумчиво покрутил усы князь, - А нас почти сотня кавалерии и...
   - Полторы сотни пехоты, Ваша Высочество, - подсказал ему Чернов-Кобылин.
  Орловский немного постоял, кивнул своим мыслям и крикнул:
   - Трубить общий сбор!
  
  ---примечания---
  * сюрко - длинный и широкий дорожный рыцарский плащ с гербом сюзерена.
  
  Глава 17. Снова на север
  
  Гончие Тумана - самые опасные существа Мути.
  Представляют из себя черно-синие сгустки тумана,
  передвигающиеся с очень высокой скоростью.
  Почти нечувствительны к любому виду оружия,
  остерегаются только чистой Силы. Полуразумны,
  живут стаями в Глубокой Мути. Не подтверждено,
  но по слухам после смерти Гончей на месте её гибели
  находят самый дорогой и редкий артефакт - Золотое Зерно,
  обладающее способностью защищать своего владельца от
  любых существ Мути и от самой Мути. На сегодняшний день
  достоверно известно всего о двух таких артефактах -
  Панагия Патриарха (хранится в Святоче, принадлежит
  Патриарху Свидетелей Последних Дней) и Шлем Трёхрукого
  (боевой шлем легендарного вождя Диких, утерян в битве на Поле Великанов).
  
  (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное.
  Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
  
  К утру буря окончательно стихла. Ворона растолкала Марта, сладко спящего на посту у двери, влепила пару тумаков:
  - Три наряда вне очереди. Как вернёмся в расположение, - процедила воительница, с презрением глядя на стонущего от побоев новика.
  Проходя мимо меня, Ворона невозмутимо поправила ремень винтовки. От тёплого аромата её тела я даже немного покачнулся, и, кажется, сильно покраснел. Она легко кивнула, удовлетворённо улыбнулась произведённому эффекту и скомандовала:
  - На выход!
  Я выкрутил рычаг шлюза и мы выбрались наружу. За дверьми особняка царил полный хаос, освещенный прозрачными лучами утреннего солнышка. Фыр выглянул из рюкзака, понюхал зябкий воздух, зевнул и нырнул обратно в тепло.
  - Крюк, на охрану ворот. Март, найди какие-нибудь мешки. Княжна, попрошу Вас остаться с Мартом. Молчун, за мной.
  Бурелома прибавилось. Пришлось посвятить несколько минут расчистке дорожки к воротам. Ворона, подняв палку, принялась копошиться в завалах веток и прошлогодней листвы.
  - Что ищем, - спросил я?
  - Вот, смотри.
  Ворона протянула руку к ближайшей кучке мусора, и, внезапно, внутри появилось небольшое зеленоватое свечение. Девушка раскидала ветки и листву, и перед нашим взором оказался старый гаечный ключ. По его поверхности паутинкой пробегали волны яркого зелёного цвета, складывались в геометрические узоры и снова исчезали. Воительница аккуратно подвинула железку палкой и приказала:
  - Приложи руку.
  Я выполнил приказ. Железо было слегка тёплым на ощупь, но более ничего я не почувствовал. Ворона убрала мою руку, положила свою. Рябь паутинок замедлилась, свечение немного уменьшилось. Воительница удовлетворённо крякнула:
  - Хороший Источник, на пару сотен жевелок потянет.
  - У меня вот есть что, - я вытащил из кармашка рюкзака Зерно Силы, - мне говорили, его можно подзарядить?
  Ворона приподняла мою кисть, не прикасаясь к Зерну, осмотрела его и округлила глаза:
  - "Рык Вепря!". Откуда?
  - Да так... Боярин Баранов... подарил...
  - И ты вот так просто держишь его в руке?
  - А что такого?
  Воительница отстранилась от меня:
  - Попробуй положить Зерно у Источника Силы.
  Зерно при приближении к железке начало гулко вибрировать. Я оставил его в паре сантиметров от сияния. Железка тоже загудела, и словно туман потёк от неё к Зерну. Через минуту Ворона палкой аккуратно отодвинула гаечный ключ:
  - Всё, хватит. Амулет полон.
  Я поднял его. Теперь на острие капли едва заметно светился недобрый красный огонёк, а само Зерно заметно потяжелело.
  - Ищем дальше.
  - А можно, я попробую дозиметром поискать?
  - Ну, попробуй, - пожала плечами Ворона.
  Дозиметр мгновенно откликнулся весёлым щёлканьем. От железки прилично фонило. "Примерно нуль-два зиверта" - прикинул я.
  Зерно же оказалось полностью чистым. Я недоверчиво поводил по нему прибором, прислонил вплотную. Ничего! Воительница хмыкнула и показала на следующую кучу мусора.
  Дальше дело пошло споро. Март притащил нам пару ржавых металлических корзинок, в которых раньше хранили какую-то шерсть. Пряжа давно истлела, но корзинки оказались весьма вместительными. Под внимательными взглядами княжны, мы спиралью обошли подворье.
  Дозиметр просыпался ещё несколько раз. Я сложил в корзинку: один кусок битой черепицы, ржавую модельку "Феррари" без колёс и сильно изгрызанную собачью миску. Март нашёл столовый нож, а Ворона - навершие каменного топора, при виде которой княжна захлопала в ладоши:
  - Малый Источник! Мощный!
  Воительница нашла его прямо на том месте, где тварь сожрала крупного человья:
  - Да, так оно и бывает. Там, где кто-то умер жуткой смертью. От сильного мута.
  Мы сложили добычу вместе в одну корзинку. Март поднялся с колен, отряхивая ладони:
  - Да тут добычи на десять лет жалованья!
  - Так и есть. Но продать сейчас некому. Зароем.
  Мы с Мартом выкопали небольшую ямку у беседки, уложили артефакты в большой мешок и прикопали. Новик покачал головой:
  - Когда ещё вернёмся!
  Затем он сменил Крюка на воротах, а тот занялся завтраком.
  - Ворона, - негромко позвал я.
  - Чего тебе?
  - Разговор есть. С глазу на глаз.
  Мы отошли к беседке. Воительница присела на остатки лавочки, вытащила свой меч и тряпку, начала его полировать:
  - Говори.
  Я выдохнул:
  - Мне надо уйти.
  - Куда, - не поднимая глаз спросила она.
  - Есть одно дело... в Крысятнике.
  Рука её дернулась, затем продолжила полировку:
  - И что за дело?
  - Не могу сказать. Секрет. Не мой секрет.
  Воительница подняла меч остриём к небу, повертела его. Солнечные зайчики искрами разбежались вокруг:
  - Мне нужны подробности.
  Я присел напротив, тронул её за руку:
  - Оля... Я не могу сказать... Знай только, что надо мной висят присяга и долг. Другая присяга, другому флагу.
  - Твой тотем - враг Орлам?, - медленно произнесла та, убирая меч в ножны.
  - Нет. Мой тотем очень далеко отсюда.
  Ворона откинулась назад, с прищуром заглянула мне в глаза:
  - Не пойму я тебя, Молчун. Посмотришь - вроде свой. А как вспомнишь, что натворил...? Герой и предатель. Одновременно. В укрытии - всё знаешь. В Мути - как дитё. Вещи из прошлого. КТО ТЫ?
  Я вздохнул, взял её руку в свою. Она не отстранилась, но кисть напряглась. Я осторожно развернул её небольшую тёплую ладошку и слегка погладил её:
  - Ворона, я не Повелитель. не герой и не предатель. Я издалёка пришёл. Отсюда не увидишь.
  - Я жду ответа.
  - Не могу рассказать тебе всего. Но я могу поклясться, что не причиню вреда ни твоему Тотему, ни тебе самой. Даже наоборот... Мне кажется, что ты мне нравишься...
  Воительница выдернула руку, поднялась и повернулась ко мне спиной. Воцарилось молчание. Ветерок шевелил её русые волосы с седой прядью. Обнажённые ветки клёна скрипели над нами, а в синем небе пролетело лёгкое белое облачко.
  - Хорошо. Я не держу тебя, - ответила мне она, не оборачиваясь, - Я обещаю, что отпущу тебя. Когда мы доведём княжну. Когда она будет в безопасности.
  Затем резко повернулась ко мне, наклонилась к уху и прошептала:
  - Ты загадочный парень. Но... Я люблю разгадывать загадки.
  И вышла из беседки, ровно неся себя. Только листья хрустели под её сапожками.
  ***
  После завтрака, пока Крюк собирал наши нехитрые пожитки, Ворона мечом на земле начертала схему и показала нам:
  - Мы вот здесь. А здесь - начинается Северо-Западная Пустошь. Множество очагов Мути, сильные разрушения. Много там и мутов, включая самых опасных. Мы обойдём вдоль старой Кольцевой. Вот так. И по зелёнке. Цель - "Бутаковская Башня". Пограничная крепость Вранов. Всё ясно? Вперёд.
   Мы выдвинулись. Впереди опять Ворона. За ней - я, с винтовкой наперевес. Сзади шла княжна, за ней тащился Крюк и, замыкая нашу колонну, последним топал Март.
  - После Гримуара тихо. Сутки можно не опасаться ничего. Вся живность спит, а Муть сильно истончилась, - Ворона негромко комментировала происходящее.
  Изредка на дорожку выползали прозрачные языки Мути, и мы просто обходили их стороной.
  - А почему мы не ищем ещё артефакты?
  - Некогда. На обратном пути посмотрим. Никуда не денутся.
  Серебряный бор за полсотни лет стал непролазной чащобой. Вчерашняя буря увеличила завалы и в парке, и на небольшой дороге, по которой мы пробирались теперь. Княжна нагнала меня и прокомментировала:
  - Мы идём по старой караванной тропе, от Бутаковской башни до Щукинского Форта. Раньше здесь с весны до осени каждый день проходил караван из нашего княжества в Мосторг.
  - А сейчас почему не ходят?
  - Несколько лет назад что-то случилось с тоннелями. Говорят, подземные пути с конкой, что от Щукинского уходили в Мосторг, обвалились. А другие говорят, что кто-то специально их взорвал, чтобы от нас не было прямых караванов. Так что, пешком или с конём можно пройти, а телега уже не пройдёт.
  - А как теперь торговцы ходят?
  - По Кольцевой, через Бутаково, Орлиное Гнездо, Мясуху и дальше - на Форт Победы. Приходится таможню теперь на границе Оленевского Княжества проходить..., - рассеянно осматриваясь, сказала девочка.
  - А ты ходила с караванами?
  - Да, как раз до Форта Победы.
  - А дальше куда они идут?
  - Дальше - под землю спускаются, и в Мосторг.
  "Понятно, что ничего не понятно".
  Мы перелезли через крупное дерево, поваленное бурей на тропу.
  - А что, торговать можно только в этом Мосторге?, - спросил я.
  - Нет, торговать можно много где. Но, только в Крысятнике и Центре есть товары со всей Руси.
  - Со всей Руси?
  Княжна вздохнула ("Ну что с простолюдина-то взять!") и принялась рассказывать...
  После произошедшей катастрофы населения Москвы и области сильно уменьшилось, многие территории были брошены, а люди, жившие на них, сильно изменились.
  Если на Западных и Северных окраинах Подмосковья люди выживали в основном благодаря невесть откуда взявшимся способностям к Силе, в других известных современной "науке" местах ситуация была иной.
  Враново Княжество граничило на своих западных и северных границах с Великим Северным Следом. Это была вторая крупная агломерация Мути после Глубокой мути центра Москвы. Словно гигантский согнутый палец, След накрыл собой огромные территории. Он тянулся почти от самого МКАДа в направлении Череповца и Новгорода. Где-то там, в самом эпицентре Следа, в развалинах бывшей Дубны, находился Рой. Оттуда они совершали набеги на Княжества, туда уводили пленных, тащили награбленное имущество и Зёрна Силы.
  - Мы, Враны, вот уже два десятка лет сдерживаем этих тварей, - с гордостью сказала девочка, - Мы - главный щит людей от зелёной чумы!
  Весь центр бывшей Москвы так или иначе покрывала Глубокая Муть. Зимой она разрасталась так, что часто перехлёстывала границы МКАДа. Весной и летом Муть скукоживалась: уходила обратно, даже внутри Садового кольца частенько рвалась, отступая с Кольцевой аж, бывало, до самого Кремлевского Пепелища. Кое-где, тем не менее, она оставалась довольно опасной даже в самые теплые дни. Северная Пустошь тоже изобиловала такими местами, и очень много очагов Мути сохранялось на Востоке и Юго-Востоке.
  - Потому-то там люди и не живут. Как ветерок подул - тучка набежала. До десяти не успеешь досчитать - а зелёный туман уж верст пять как пролетел. Много народу там сгинуло, сейчас туда и не ходит никто. Даже сильные ведуны побаиваются.
  Югу и Юго-Западу бывшего Подмосковья повезло больше. То ли противоракетная оборона там сработала как надо, то ли ракеты противника промахнулись - в общем, опасных мест там было немного даже самой лютой зимой. Населены были юг Оленевского княжества, Княжество Псов, Вольные Земли, Красная Коммуна Тулы и за ней на юг - Дикие Земли.
  - Дикие Земли, - романтично вздохнула девочка, - Что там происходит - никому не известно. Иногда редкие торговцы приходят оттуда, рассказывая самые удивительные истории. Дикие Земли тянутся, говорят, от границ Коммуны до самого южного моря.
  Ворона приказала нам остановиться, раздвинула заросли заснеженной ежевики.
  - "Троица". Здесь переправа на тот берег.
  Мы поочередно скатились на всё ещё крепкий лёд. Прошли мимо обугленных столбов бывшего деревянного моста. Быстро пересекли реку и продолжили путь по заснеженному лесу.
  Княжна перевела дух после быстрого подъема и продолжила рассказ:
  - Мосторг - это самое богатое государство известного Мира. Те люди, которые успели закрыться в глубоком Метро, переждали там и ядерный апокалипсис, и самые страшные годы Мути, и Войну Повелителей. Шаг за шагом, отвоёвывая у развалин и зелёного тумана станции и тоннели подземки, они создали настоящую торговую республику. Со своими подземными городами, производствами и... Караванными путями. Главное, за счёт чего выживает республика МосТорга - это перевозка грузов из Княжеств в Коммуну и Вольные Земли, Диким и обратно. Из Княжеств туда идут Зёрна Силы, золото, соль, меха и сырой металл. Обратно везут готовые изделия мануфактур Мосторга и заводов Тулы, продукты питания с Вольных Земель.
  - Погоди, а как они перевозят-то людей и грузы в метро, если весь центр Москвы покрыт Мутью?
  - Восстановили тоннели метро, заделали дыры и входы... И наладили конные телеги на рельсах. А коммунары вроде бы помогли восстановить несколько старых поездов!, - ответила княжна.
  Мосторг имеет свою собственную наёмную армию, которая охраняет входы в их подземную сеть городов и тоннелей - так называемые Форты. Их известно более десятка, а два самых крупных стали главными торговыми городами.
  На юге это - Крысятник. Крупнейший город известного мира, находится на пересечении важнейших торговых путей. К сожалению, путь туда по земле, напрямую, закрыт.
  - Почему? Муть мешает пройти?
  - Если бы!, - фыркнула её Светлость, - Псы!
  Когда началась Война Повелителей, почти все Княжества встали против этих самых Повелителей (Ворона внимательно посмотрела на меня, отвернулась и продолжила торить путь). Драка шла страшная - Повелители успели основать несколько поселений на дальнем Северо-Западе и даже почти полностью покорили те земли, где сейчас обретается Тотем Кабанов.
  - Все встали против Повелителей, - повторила девочка, - Даже Пчёлы. Впрочем, они тогда ещё нормальными были, не мутными... А вот Псы с самого начала отказались сражаться, а позже - так и вообще стали под знамёна Повелителей. Сеча тогда пошла страшная. На Вольных Землях тогда тоже свои княжества были, Тотемы Змей, Волков, Лис, Рысей, Оленей, Львов... Остались сейчас там только князья Оленевские. Лисы и Рыси тоже вроде бы как княжества, но у них земли меньше, чем у некоторых бояр в наших краях. Так, название одно...
  Как я смог понять из путанного рассказа княжны, спаслись Псы благодаря Мосторгу и Коммуне. После Битвы на Поле Великанов, когда были убиты последние Повелители, остатки княжеских полков пошли на Псиное княжество. Через пару месяцев непрерывных боёв, объединённая армия магов осадила столицу Псов - крепость Алексин.
  И вот, когда уже пали ворота Алексина и ратники бросились жечь город, с юга подошли отряды наёмников Мосторга и самодвижущиеся "бочки" коммунаров.
  - Когда на помощь Псам пришли коммунары с торгашами, - сообщила Ворона, - Битва приняла другой оборот. Союз князей почти победил Псов! Но противостоять натиску торгашей и коммунаров не смог... Мой отец в том сражении отличился. Подставив грудь под удар копья. Предназначавшегося Князю Орловскому.
  - Княжествам пришлось отступить. А затем - объявить войну и Коммуне. Но, война продолжалась всего несколько месяцев. Коммунары добили остатки войск Змеиного, Волчьего, Львиного княжеств. Остальные отступили аж до городка Боровска, где дали последнее сражение Коммунальной войны, - это Март подошёл поближе.
  - А мой дед тогда принял первый бой плечом к плечу с Великим Князем Медвежьим, - с гордостью сообщила девочка, - В те времена все князья ещё были настоящими братьями друг другу, а не то, что теперь....
  Мы перебрались через небольшой ручеек, берега которого были усеяны огромными подснежниками. Княжна сорвала один из них, понюхала цветок и закрепила его на отвороте пальтишка:
  - Чтобы начать переговоры, пришлось обращаться к самому Патриарху, что живёт в Святоче. Был подписан Боровский мирный договор, который в общем сохраняется до сих пор. По его условиям, земли к юго-востоку от бывшей Киевской дороги до Волжского Тракта объявлялись независимыми от Княжеств, и все поселения на них смогли определиться со своей дальнейшей судьбой. Патриарх лично скрепил клятвы всех замирившихся сторон с помощью Панагии, а Великие Князья провели обряд кровных печатей.
  Так, Псиное Княжество сохранило свои территории почти полностью и стало Царством. Рысиное и Лисье княжества сильно сократились в размерах, а остальные просто прекратили своё существование. На их территории образовались Вольные Земли, а Мосторг - основал Крысятник на стыке границ Оленевского княжества, Вольных Земель и Псиного Царства. Коммуна сильно приросла землями. Оленевские потеряли почти половину территории, но - смогли восстать из пепла благодаря поддержке Мосторга, который вообще в этой войне не участвовал (кроме эпизода битвы при Алексине).
  - Носатые торгаши! Опять всех обвели вокруг пальца, - хмыкнула Ворона, услышав последние слова княжны.
  - Почему носатые?
  - Войдешь в Крысятник - поймёшь, - туманно сообщила воительница.
  - Ха! Псы и их надурили! Несколько лет назад псиный царь отказался пропускать караваны бесплатно, стал взымать с них большую дань. И пришлось торгашам под землю снова уходить, восстанавливать пути, - заявила княжна.
  - Это ещё неизвестно. Кто кого надурил. Торгаши всегда в выигрыши. Попомните мои слова!, - усмехнулась воительница.
  И, вот уже добрые тридцать лет мира... Границы удельных государств Руси почти не меняются. Великие Князья - а их осталось всего двое, Медведевский и Орловский - постоянно грызутся между собой, выясняя права на соседние малые государства. Медведи на северо-западе подгребли под себя остатки земель Повелителей и Кабанье княжество. Лесные Орлы - Староорловское и Врановское княжества. И те и другие присматриваются к ничейным землям между Вранами и Орлами, узкой полосе земли вдоль сильно разрушенного Пятницкого шоссе. Последние годы Пограничная Муть там стала мельчать, иногда и в январскую стужу можно пройти беспрепятственно. А Медведям крайне необходим доступ к Ближней и Глубокой Мути. Только там можно добыть Зёрна Силы, которые сейчас Медведи вынуждены покупать за золото.
  - Я вот только не пойму, почему одни князья Великие, а другие нет?
  Княжна грустно вздохнула:
  - Только Великий Князь может брать клятву с других князей. Только его присутствие делает договор между княжествами нерушимым, путём нанесения на договор кровной печати...
  Тут Ворона вскинула руку вверх, и мы остановились. Она зашипела "Тихо!", показала жестом на кусты впереди и мы услышали приглушенный звук множества голосов и топот ног совсем недалеко от нас.
  - Там - протока. За ней - Волок-Ламский Тракт. Там кто-то есть.
  Ползком подобравшись к границе зарослей, Ворона осторожно раздвинула их. В полукилометре к северу, по сильно разрушенному шоссе, мимо сотен ржавых остовов автомобилей, шли колонны пехоты в звериных шкурах. Подул ветер, и над дорогой развернулся коричневый стяг с белой оскаленной медвежьей мордой по центру.
  
  Глава 18. Тревожный телеграф
  
  Несмотря на отсутствие каких-либо навыков
  к манипуляции Силой, жители Мосторга и граждане
  Коммуны славятся умением изготавливать артефакты
  и использовать хитроумные механизмы для приручения
  кси-энергии для собственных нужд. Одним из ярких примеров
  таких изобретений является светотелеграф, в котором
  вместо телепатии используется обычный яркий свет,
  получаемый, однако, из заряженного Зерна Силы.
  (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное.
  Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
  
  Кержак лениво зевнул, потянулся... Поправил съехавшую на плечо "светку"*. Привычно сделал пару шагов в сторону, развернулся лицом на солнце и зажмурился. Приятный ветерок обдувал его бородатое, покрытое оспинами и шрамами, лицо. "Эх, ещё пару дней - и домой! Давно уже женского духа не нюхал!", подумал старый наёмник, в который раз прикидывая, сколько звонких монет он получит за двухмесячную службу от своего капитана. А может быть, это будут пластиковые жетоны "МосМетро"? Без разницы: и золотые берки, и пластик, и жевелки, и даже коммунарские бумажки** - всё принимается в притонах Крысятника, всё покупается и продаётся! "Домой!... Хотя... Ну какой у наёмника дом, койка в казарме да сундук в коридоре", - с грустью подумал Кержак, привычно осматривая набивший оскомину пейзаж, - "Я уж и лицо матери успел позабыл, за долгие-то годы скитаний"...
  Он снова, как положено по Уставу Наёмной Службы, оглядел вверенное ему пространство, и отошёл к третьему углу сторожевой башенки. Отсюда открывался широкий вид на плотное облако Глубокой Мути, окутывающее бывший центр Москвы.
  В небольшой роще, недалеко от стен Форта, успокаивающе гудел священный камень. Кержак округлил пальцем солнечное сплетение, пробормотал благодарность Спящим. После чего вернулся обратно к своим приятным мыслям.
  "Так, сколько же у меня в Собанке-то скопилось? С этой получки ещё сотню закину, не стоит всё на блядей тратить", - прикидывал наёмник, - "Кормёжка и казарма потянет на полсотни жевелок, надо бы кирасу подлатать, пусть ещё двадцать уйдёт. Значит, на баб и выпивку ещё почти две сотни останется. Живём!", - повеселел он. Перехватил снова винтовку, сделал два шага вбок, взглянул на лес... И замер. Затем подскочил к колоколу и истошно заколотил в него. "Тревога!"
  Внизу, из караулки у заложенного наглухо бывшего вестибюля станции метро, раздался заковыристый мат. Оттуда, застёгивая на ходу мундир, выскочил толстый капрал по имени Бидон:
  - Ты чего, ёбнулся?, - заорал он на Кержака, - Мы только первую пульку расписали!
  - Слышь, не рамси. Давай поднимайся лучше!
  Бидон, трёхэтажно матерясь, ввинтил своё бочкообразное тело в лестницу и через пару секунд выскочил на башенку.
  - Что там?
  Из леса, со стороны разрушенного Строгинского моста, выходили колонны пехоты, за ними - приличное количество латной конницы. Капрал хлопнул Кержака по плечу:
  - Дуй за лейтенантом.
  Кержак скатился с лестницы, поправил шлем и бросился к четырёхэтажному кирпичному зданию Форта. Навстречу ему уже выскакивала тревожная группа, надёжные ребята из его же десятка. Мотнув головой в ответ на вопросительные взгляды, наёмник протиснулся в двери, пролетел через коридор и вломился в штаб.
  Лейтенант был уже полностью собран, засовывал штатный ТТ в кобуру:
  - Что случилось, Кержак?
  - Осмелюсь доложить, со стороны реки войско в нашем направлении!
  - Чьи стяги?
  - Пока не видать!
  Командир накинул на шею бинокль, пристегнул планшет и выбежал в двери.
  На небольшом плацу за дверьми уже построился весь десяток. Лейтенант оглядел строй, погрозил кулаком вечно неопрятному Быку, кивнул хмурому сержанту и скомандовал:
  - Боевая тревога! Получить боекомплекты в тройном количестве! Занять места по штатному расписанию! Исполнять!
  Убедившись, что его приказ выполняется, он бросился на башенку, оттеснил оттуда капрала и вскинул к глазам бинокль:
  - Так... Сидящий на зелёной ветви дуба орёл... Штандарт Великого Князя. Ага, а вот и он, собственной персоной. С ним примерно полторы сотни вранов, панцирники, штандарт Южного полка... И до сотни тяжёлой конницы, личная дружина ВКО... Капрал! Общая тревога, связь с постом на Баррикадах, живо!
  Прекрасное, спокойное утро было окончательно взорвано топотом десятков сапог, свистками капралов, стуком дверей, щелчками затворов. Кержак увидел, как на крыше Форта перетащили на угрожаемое направление единственное тяжелое оружие их взвода - крепостное ружьё типа "Кувалда", заряжаемое артефактными стрелами.
  - Ну, теперь и сам князь нам не страшен!, - сплюнул на землю рядовой Бык.
  - А ты чего здесь?
  - Сержант сказал к митральезе снаряды подносить, вот я тут и остался.
  Действительно, напротив основных ворот уже расчехлили монстрообразную 10-ти ствольную картечницу, за её щитом уже сидел сам Громила - взводный сержант. Пара наводчиков и заряжающий споро грузили в стволы заряды с наконечниками синеватого отлива.
  Мимо них, согнувшись от тяжелого гелиографа, прохромал пожилой связист. Кержак помог ему подняться по крутой лестнице, сам вослед старику забрался на башенку.
  Лейтенант нетерпеливо перестукивал пальцами по биноклю:
  - Связь, живо!
  Гелиограф был водружён в специальный крепёж, связист прильнул к окуляру, повращал коробкой и, не отрываясь, сообщил:
  - Наведение на приёмное зеркало выполнено!
  Лейтенант снял с шеи значок с малым Зёрном внутри, вставил его в аппарат и, мазнув пальцем по пластине, активировал амулет. Внутри коробки загудел яркий зеленоватый огонь, и связист начал отправлять короткие сообщения.
  - Не отвечают, командир.
  - Повторяй вызов, пока не ответят! Уроды...
  Лейтенант вернулся к наблюдению, проговорил сквозь зубы:
  - Если через десять минут не свернут на железку, значит - на нас. Больше идти здесь некуда.
  Кержак снял с плеча винтовку, деловито отстегнул магазин, посмотрел на тускло блеснувшие медью гильзы, воткнул обратно, дослал патрон. "А боевая-то премия, считай, двойная!", - пришла в голову почему-то радостная мысль.
  - Есть связь!
  - Сообщай. Наблюдаю до трёх сотен воинов, ВКО и Враны, князь лично. Идут от реки в восточном направлении. До контакта десять минут. Объявлена общая тревога, заряды подрыва готовы. Передать в Центр.
  - Подтвердили получение, контрольное слово совпало.
  - Отлично, ждём.
  От колонны всадников отделился одинокий воин, вытащил белый платок, привязал его к копью и неспешно поскакал к воротам Форта.
  - Не стрелять, парламентёр!, - крикнул вниз лейтенант.
  Через минуту статный, закованный в латы дружинник со шевроном Боярских Орлят на шлеме, притормозил у ворот. С усмешкой оглядев напряженные лица наёмников, выглядывающие из амбразур, крикнул:
  - Слышь, торгаши. Расслабьте булки, не по ваши души! Где командир?
  - Здесь я, - выглянул с башенки лейтенант.
  - Дворянин Зотов, к вашим услугам.
  - Лейтенант Баркас, к вашим...
  - Служивый, вчера утром или днём Пчёлы тут не мелькали?
  Лейтенант покачал головой:
  - Слышали позавчера гром, всполохи видели у Мясухи, но здесь тихо было... Вчера мимо Гримуар прошёл... А что случилось?
  - Да вот, на крепость напали. Рой. Идём им жопу на глаз натягивать.
  - Ну, успехов. А с нами всё ровно?
  Всадник рассмеялся:
  - Ровно, ровно, расслабься... Кстати, планирую в отпуск в Крысятник сходить. Тарифы не изменились?
  - Сам или с лошадью?
  - Сам, сам. Коня здесь на конюшне оставлю, на пару недель.
  - Ну, тогда как обычно. За проход сотня жевелок, воротный сбор с человека десять жевелок, лошадь по четыре жевелки в сутки на корм и обиход.
  Дружинник хмыкнул:
  - Да, цены у вас конечно адские... Ладно, бывай.
  - Здравия желаю...
  Всадник поскакал обратно. Головная колонна уже достигла старой железной дороги и начала переваливаться за неё. Лейтенант снял со вспотевшей головы берет и пригладил мокрые волосы:
  - Вроде обошлось... Сообщай: "Колонна ВКО и Вранов прошла мимо, в направлении Северного Парка, по заявлению парламентёра ищут Рой, якобы два дня назад было нападение на Мясуху. Объявлен отбой с усилением постов".
  - Готово, отправлено! ...Подтверждение пришло!
  - Свободен.
  Через пару минут Кержак снова остался на башне один. Внизу, не спеша и балагуря, бойцы разбирали обратно баррикаду у ворот, разряжали картечницу. Расслаблено неслись смешки и подначки: "Глянь-ка, опять Бык навоза наложил!" - "Да не, это не я - это твоя мамка!".
  Сзади из люка показалась голова Бидона:
  - Через полчаса сменим тебя. Лейтенант расщедрился, приказал поросёнка забить, на обед зажарят и бочонок пива на всех.
  - О, это дело!, - повеселел Кержак, - А то у меня уже кишка на кишку наматывается.
  - Пиво - это от стресса спасение!, - важно поднял палец вверх капрал.
  - Ну да, ну да...
  
  ---примечания---
  * "светка" - "СВТК-5", самозарядная винтовка Токарева Коммунальная, 5-го года Я.Э.. 10-ти зарядная автоматическая винтовка, разработанная для вооружения Народной Армии Коммуны (НАК) после ядерного апокалипсиса. После окончания Коммунальной войны (25-й год Я.Э.) снята с вооружения как устаревшая, продается в оружейных магазинах Коммуны. Прекрасный бой, надёжность и низкая цена боеприпасов при большом боезапасе сделали её бестселлером среди наёмников.
  ** и золотые берки, и пластик, и жевелки, и даже коммунарские бумажки - перечисляет основные деньги Ядерной Эры.
  
  ***
   Отступление. Северный Парк, Топор.
  Ведун перестал дышать к утру. Кровь вроде бы остановилась, но пацан не выдюжил. Он так и не пришёл больше в сознание. Топор осторожно положил его на пол, закрыл ладонью остекленевшие глаза, прочитал шёпотом отходную молитву.
  Затем снял с тонкой бледной шеи маленькое орлиное перо на верёвочке, согнул его вдвое, подошёл к окну и выбросил в воздух. "Лети, дух, лети! Вернись в оперение Великого Орла!".
  Горевать времени не было. Топор вообще горевать не привык. Сколько таких было, сколько таких ещё будет... Ежели по всем тризны справлять - никакого пива не хватит! Главное, сам живой и почти целый...
  Уходя, сержант подчистил свои следы, с сожалением оставив свой верный нож в руке умершего. Тогда подумают, может быть, что это всё мёртвый и сотворил. Хотя, если просто пересчитают пленных по головам, все равно пропажу найдут... Впрочем, ни разу не считали, а уж сколько там их в лёд вмёрзло...
  Топор аккуратно вылез через окно, прошёлся по карнизу до пожарной лестницы, ловко соскользнул вниз и мягко, по-кошачьи, спрыгнул на землю. Затем, сильно согнувшись, побежал в лес, подальше от глыбы полуразрушенной стоянки, в подвале которой только закончился длинный ночной бой...
  
  
  Глава 19. Стяг на небе, кровь на земле
  
  Оползень - опасное Существо Мути. Похож на
  огромную ледяную медузу, обладает несколькими
  рядами мелких зубов. Передвигается почти бесшумно,
  частично игнорируя гравитацию. Его ранения смертельны,
  как и любые иные прикосновения существ Тумана.
  Чувствителен к оружию Силы, которое и при небольших
  повреждениях причиняет сильную боль и даже способно убить.
  После смерти, взрослая особь оставляет после себя несколько мелких Зёрен Силы.
  (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное.
  Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
  
  Мы просидели в кустах у затона почти час. Напротив нас, по небольшой тропке вдоль бывшего шоссе, шагали, по трое в ряд, колонны медвежьей пехоты. Ворона, нервно покусывая губы, считала их, попросив меня записывать:
  - Ещё одна полусотня, род Сломанного Когтя... За ней кирасиры Кабанов, два десятка, род неизвестен мне, запиши: на щите два жёлудя, молния красная на синем фоне... Ещё полусотня медведей, род Кровного Ручья... Три телеги с "Кувалдами"... Ещё полусотня пехоты, "Бешеные"...
  Наконец, воительница осторожно подалась обратно, позвала парней и назначила их в дозоры. Затем повернулась ко мне:
  - Сколько всего получается?
  - Четыре сотни пехоты, из них три сотни родовой, сотня "Бешеных". Полторы сотни конницы, из них полсотни кирасиров и сотня лёгкой, которую ты назвала "Вольными". Сотня наёмников, "компания атамана Щирого". Четыре телеги с кувалдами и пять десятков телег обоза, четыре крытых фургона. Командует вроде бы княжич Мирон Бероев.
  - Да, всё сходится... Целое войско поместное пожаловало. Это война!
  Ворона закусила губу до крови, напряжённо размышляя. Затем обернулась к княжне:
  - Выждем ещё немного и двинемся дальше. Нужно как можно скорее передать весть о этом отряде. На Бутаковской Башне есть связист-телепат?
  - Да, и хороший. Двести слов в день может передать.
  - Нам хватит... Выдвигаемся!
  Мы ползком, перебежками, один за другим, скатились на ровный лёд затона. По правую руку вмёрзли в лёд разбитые паводком останки деревянного моста. Под их прикрытием, мы медленно и осторожно добрались до противоположного берега и пересекли сильно утоптанный тракт.
  Не имеет смысла рассказывать наш следующий путь. Для меня он сложился в постоянные рывки, падения в сугробы, удары коленями по многочисленным кирпичам и блокам развалившихся зданий, спрятавшихся в толстом снежном покрове...
  Через несколько часов наш отряд, изрядно вымотавшись, приблизился к поваленной на бок старой металлической стелле.
  - ...имки, - прочитал я вслух, мысленно добавив одну пропавшую букву.
  В этот миг где-то позади вдруг загрохотало. Где-то на юго-востоке от нас в небе появились знакомые зелёные светляки-мины. К их полёту присоединились какие-то ярко-красные точки, словно птицы падавшие куда-то вниз. Каждое такое падение сопровождалось заревом яркой красной вспышки и гулкими ударами такой силы, что со соседних деревьев осыпался снег.
  - "Крылья Феникса"! Сам Великий Князь там!, - прошептала девочка, - Мне нужно туда!
  - Опасно, княжна, - покачала головой Ворона, - там битва идёт. Настиг-таки князь недруга. А Бутаковская Башня - вот она!
  Мы посмотрели на спиралевидную высотку, которая одинокой спичкой протыкала синее небо в паре сотен метров от нас. На её вершине колыхался черный флаг с белым атакующим вороном.
  - Вперёд, - скомандовала воительница.
  Довольно быстро мы пробрались к хорошо сохранившемуся виадуку. Он был перегорожен бетонными блоками, а между мешков с песком на входе был небрежно нарисован "атакующий ворон". Между крайними кустами и блок-постом оставалось не больше полусотни шагов.
  Ворона хмуро рассмотрела пост в оптику, передала винтовку княжне:
  - У вас всегда так службу несут?
  Та посмотрела немного, фыркнула и передала винтовку дальше. Я прицелился и увидел, что охранник спит, удобно примостившись между мешками с песком.
  - Ладно, в кустах сидеть нельзя, выходим открыто, а то с башни могут в нас гостинцы отправить, - Ворона легко поднялась на ноги, проверила меч и вышла на дорогу. Мы пошли за ней.
  - Март, у тебя случайно родных среди Вранов нет?, - насмешливо поинтересовался Крюк, - Храпит на посту, прямо как ты!
  Март фыркнул, показал товарищу кулак и перевесил "копьё" на другое плечо.
  Мы подошли почти вплотную к воротам, и тут Ворона резко ускорилась и в мгновение ока спряталась за стену. Мы последовали за ней.
  - Тссс..., - воительница вытащила меч и показала на часового.
  - Твою ж мать...
  Постовой спал. Но только спал он вечным сном. Кто-то ловко разбил ему голову, затем натянул поглубже шлем и развернул, чтобы было не сильно заметно.
  - Крюк, помоги.
  Ворона влезла на ставшего на четвереньки под стеной слугу, осторожно высунула голову в щель между бетонными блоками сверху и так же медленно опустила обратно:
  - Чтоб вы издохли, твари. Медведи!
  Я прокрался к углу ворот и медленно выглянул наружу.
  За мостом, на втором блок-посту, прохаживалась пара грузных воинов в коричневых шкурах. И в этот миг черный стяг сбросили вниз, и над башней взвился коричневый флаг с медвежьим оскалом в центре.
  - Крепость захвачена, - прошептала Ворона, - надо уходить.
  - Только куда?, - Март кивнул на дорогу, по которой мы только что прошли. Со стороны разрушенного города топал десяток воинов в кожаных черных косухах с рыжими разгрузками поверху.
  - Кабаны! Повелитель их побери, - ругнулась воительница, растерянно оглядываясь вокруг, - и куда теперь? Сейчас они поближе подойдут и увидят нас.
  Княжна подёргала Ворону за рукав:
  - Здесь есть ход. Мне показывали дети воинов с Башни. Ведёт под землю, в старое депо.
  - Где именно?
  Между двумя крупными каменными блоками притулилась небольшая будка охраны. Княжна проползла в неё, вскрикнула. Я залез следом. Прямо на меня пустой окровавленной глазницей смотрел ещё один убитый стражник.
  - Лаз прямо под ним...
  Оттащили тело убитого, с трудом открыли старый канализационный люк. Снизу дохнуло холодом.
  - Март и Молчун, вперёд. Мы за вами.
  Внизу оказался довольно узкий и насквозь промороженный тоннель. Выручил ручной фонарик, под его жужжание мы осмотрелись вокруг и Март махнул рукой:
  - Никого нет, спускайтесь.
  Последней по лестнице соскользнула Ворона, осторожно закрыв проход.
  - Едва не попались. Кабаны уже наверху.
  Над нами протопталась пара ног, кто-то что-то глухо буркнул, в ответ донеслось жизнерадостное ржание. Ворона приложила палец к губам и мы, едва дыша, метр за метром, медленно отползли в темноту тоннеля.
  - Где мы?
  - Воины говорили, что этот ход идёт в старое депо метро.
  - Далеко?
  - Минут пять идти.
  - Вперёд.
  
  
  Глава 20. Первая Битва в Северном Парке
  
  Хотя основным товаром, который поставляется
  Княжествами другим государствам Руси, являются
  Зёрна Силы и заготовки для амулетов, важной статьёй
  доходов являются также ценные травы Мути, из которых
  наиболее известны морозника и радивика. Из первой
  изготавливают лечебные снадобья от кровотечения из
  открытых ран и от бесплодия, а ягоды второй идут на
  приготовление знаменитого светящегося вина "Туманная ночь"...
  (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное.
  Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
  
  Одинокая птаха робко перелетела с ветки на ветку. Словно не веря яркому теплому весеннему солнцу, синица раз за разом пересаживалась с дерева на дерево. И, наконец, раскрыла своё оперение.. Пару раз, на пробу, тихонько пропела. Где-то недалеко откликнулась ещё одна, затем ещё и ещё... И весь мрачный лес занялся птичьими трелями.
  Едва слышно раздвинулись заросли травы-морозники, и из них на подернутую инеем дорогу вышли два воина в лёгких кожаных доспехах.
  - За поворотом - убежище. Каменная стоянка в пять этажей. И ещё подвал. Там и сидят Пчёлы, Ваше благородие.
  Воины уступили дорогу седовласому боярину. Тот осторожно пробрался к крайнему кусту у поворота и достал подзорную трубу:
  - Вижу. Так что, говорите, днём они спят?
  - Не то, чтобы спят. Но на солнце стараются не выходить. Обжигает их, если облаков нет, - негромко ответил одноглазый десятник-разведчик.
  - Так, Малер. Слушай приказ. Выстави здесь в кустах пост и возвращай своих людей. Незачем глаза тут мозолить. Я к князю на доклад.
  Старый парк основательно зарос. Благо, асфальтовая дорога, хоть и сузилась до ширины одной телеги, всё ещё держалась под непрерывными атаками корней деревьев-великанов. Густой подлесок создавал полумрак, в котором тут и там из-за деревьев поднимались облачка пара от дыхания разведчиков Малера.
  За поворотом воины вскочили на коней и галопом поскакали по дороге. Всего через несколько минут они выскочили на поляну перед высоким, полностью поросшим колючей радивикой, холмом. На вершине его, в изрядно проржавевшей беседке, разбил свой штаб Великий Князь Орловский.
  Вокруг спешно сооружался полевой лагерь. Горели костры, кипели чаны, тут и там десятки воинов отдыхали прямо на молодой зелёной травке, лишь с утра окончательно избавившейся от многомесячного снега.
  За небольшим раскладным столиком собралась вся немногочисленная свита князя. Немного поодаль, поставив временного истукана в виде украшенной перьями головы орла, жрецы споро свежевали огромного тушканчика, сливая кровь в кипящую на жервеннике чашу.
  - Господин воевода, дозвольте обратиться к Его Высочеству, - упал на колено седовласый боярин.
  - Дозволяю. Государь, боярин Мичурин, из младшей ветви, - Воевода Пестов махнул рукой, в которой была зажата основательно обкусанная жареная перепёлка.
  - Ваше Высочество! Пчёлы обнаружены. Сидят в стоянке Северного Парка, видели несколько патрулей через окна строения.
  - Не выходят?, - Великий князь залпом допил кубок с мёдом.
  - Нет, внутри сидят. Солнце их обжигает, Ваше Высочество. Вряд ли до ночи двинутся с места.
  - Благодарю, боярин. Отдыхай.
  Глядя вослед удаляющемуся воину, набольший воевода Пестов отбросил недоеденную перепёлку собакам, что сидели у его ног:
  - Ну что, или ночи ждать и ловить их на дороге. Или атаковать сейчас - но это означает бить в лоб в сильную крепость, там стены хорошие. Да, кстати! У них и тяжелое оружие имеется, государь. Кровью умоемся.
  - А почему такое хорошее укрепление - и без нашего гарнизона?, - обратился князь к подошедшему Перовскому-старшему.
  - Так воды там нет, да и по полгода стоит туман. Хоть и Пограничная Муть, но укрыться особо негде. А высотки рядом разрушены, только вот эта стоянка и осталась. Да и она вся открытая внутри. От Гримуара ещё можно, с трудом, отбиться. А вот зимой здесь совсем плохо, государь. Муть повсюду.
  Князь задумчиво разломил краюху хлеба, не глядя, скормил её голубю в золотой клетке, что с поклоном преподнёс разряженный слуга.
  - У нас не будет преимущества конной атаки в таких условиях, - почтительно добавил воевода.
  - Но и ждать мы не можем, - парировал глава секретной службы, - в войске припасов всего на пару дней, а ночью Пчёлы куда лучше нас воюют. Ещё не известно, когда потерь будет больше.
  - Вы забываете про меня, судари, - Великий князь величаво поднялся, распахнул своё одеяние и окружающие увидели на его груди большое навесное украшение с несколькими крупными Зернами Силы, - Я сам по себе и ваша защита, и ваша артиллерия. Перовский! Насколько крепка там крыша?
  - Это бывшая автостоянка, Ваше Высочество, - поклонился безопасник, - Но полсотни лет... Ничто не вечно!
  - Дозвольте обратиться, Ваше Высочество, - встал вслед за всеми остальными врановский воевода, - А как же княжна? А как же ваши люди?
  - Сколько этажей в укреплении, Перовский?, - Князь вышел из-за стола.
  - Пять, государь.
  - Ну, значит буду бить только по верхним. Аккуратно, но сильно!
  
  ***
  Преимуществом Пчёл всегда считалось их превосходное владение метательным оружием. Говорят, что каждый маленький отрок пчелиного рода с детства учится метать пращу, а как только он становится в силах натянуть тетиву, Великая Мать лично вручает каждому пчелёнку хороший детский лук.
  Известно также, что Рой славится и прекрасными мастерами-арбалетчиками. Каждой весной в Рое устраиваются состязания по стрелковому мастерству, на которые приглашаются иноземные гости - духовенство из Святоча и загадочные представители Альянса. Не один раз и не дважды лучшими стрелками в известном мире назывались именно пчелиные мастера стрелы и болта, а творения известных мастеров-арбалетчиков из Роя пользуются неизменным спросом на всех землях постъядерного мира.
  Но, насколько хороши Пчёлы в стрельбе, настолько же слабы они в рукопашном бою. Если десяток лучников или арбалетчиков может остановить сотню легкой пехоты, находясь в укрытии за укреплениями... То в чистом поле десяток легких пехотинцев может искромсать сотню лампасников за пару минут.
  Потому, Пчелы никогда не атаковали врага без серьёзного дальнобойного прикрытия. И потому так не по себе сейчас сотням орловских и врановских воинов, изготовившихся по приказу князя подняться в атаку против убежища Северного Парка.
  ... Синица же продолжала петь свою бесконечную песню. Она нашла себе пару, и счастливым птицам не было никакого дела до разворачивающегося внизу, под их крыльями, сражения...
  - Вперёд! Щиты сомкнуть!
  И вот, сотни вышли из леса. Мгновение на выравнивание строя - и передние ряды панцирной пехоты смыкают щиты. Задний ряд поднимает свои щиты над головами. И неуязвимая стена медленно, шаг за шагом, начинает своё движение.
  - Почему Вы не хотите отправить дружину конно, Ваше Высочество?, - Перовский-старший опустил подзорную трубу и вопросительно посмотрел на князя.
  - Нет никакого смысла в том, Платон Фёдорович. Только коней потеряем попусту. Пусть лучше за щитами панцирной пехоты идут. Нам бы только к входу прорваться, а там лампасникам и конец.
  Тишина со стороны круглого строения наконец прервалась. Из многочисленных проёмов второго и третьего этажа полетели первые стрелы и болты. Щиты наступающих шеренг сомкнулись ещё теснее, приняли на себя гулкие удары. Со звоном и хрустом воткнулись снаряды в них, но тут в дело вступили Одарённые.
  Воевода Чернов-Кобылин закричал что-то, взмахнул посохом-топором и требовательно провёл навершием по земле.
  - А врановский воевода хорош!, - отметил Пестов, наблюдая за иссиня-чёрным маревом, что поднялось из земли и прикрыло левый фланг наступающих, - Чем же наш ответит?
  Центральную и правую шеренги накрыло серебристым туманом, послышалось громкое щёлканье. Воевода орлов тоже поднял свой посох и громко пел что-то в его навершие. Поднялся купол из невесть откуда прилетевшего птичьего пуха, и нём начали увязать многочисленные стрелы, что Пчёлы с удвоенной скоростью принялись выпускать из крепости.
  - "Клёкот Орла". Силён Мичурин-старший, силён.
  В этот момент Перовский показал на крышу здания:
  - Государь, "личинки" сверху!
  - Так, а ну-ка, судари, в сторону!
  Князь Родион сбросил с себя плащ, уселся на него, скрестив ноги. Поднял подвеску с Зёрнами Силы перед собой:
  - Пестов, корректируй!
  И крикнул гортанно: "Эррау!"
  Подвеска вспухла, и с каждой серебряной цепи сорвалось вперёд и вверх Зёрно, переполненное красным свечением. Цепочки удержали ярко горящие камни. Запели сочленения, напряглись до предела. Шесть Зёрен загудели слитно, словно осиное гнездо.
  - Первая... Эррау!
  Из центрального Зерна вырвалась вверх яркая красная точка. Со свистом и хлопаньем она взмыла вверх, пролетела пару сотен метров и раскрылась в огненную птицу.
  И в этот момент Пчёлы открыли огонь зелеными "минами".
  - Только вперёд, только вперёд, не останавливайтесь!, - шептал Перовский, до крови закусив губу.
  - Сброс!, - крикнул князь и дернул центральную цепочку.
  Яркая птица пошла вертикально вниз. Взрыв!
  - Перелёт, государь. Десяток аршин ближе и десяток левее!, - крикнул Воевода.
  - Пчёлы тоже промахнулись, слава Орлу!, - выдохнул безопасник.
  Несколько разрывов почти у кромки леса, никто из воинов Орла не упал, даже строй не покачнулся. И тут - новый залп.
  - Государь!, - обеспокоенно вскричал Перовский.
  - Вижу, - прохрипел князь, - Эррау!
  С подвески сорвались ещё пять птиц. Они вертикально ушли вверх, а к князю бросились жрецы с сияющими источниками Силы. Тот отрицательно качнул головой:
  - Рано! Я сам справлюсь! Силы ещё много!
  Пять птиц, покружив немного над крепостью пошли вниз. И ударили в крышу стоянки.
  Здание заволокло огнем и дымом. Воевода опустил подзорную трубу, потёр глаза:
  - Страшная сила в твоих "Фениксах", государь!
  - Нет, проклятье! Нет!, - Старый жрец завороженно следил за зелёными росчерками, которые неумолимо приближались к шеренгам пехоты. Один, второй взрыв на границе защитных куполов. И с треском разрываемой ткани, защитные щиты исчезли!
  Безопасник отвёл глаза. Затем с усилием поднял трубу и посмотрел на поле:
  - Центр смят. Половина пехоты на земле, государь.
  - Что с флангами?
  - Почти целые.
  - Государь, зато у лампасников больше нет артиллерии!, - торжествующе крикнул Пестов, - Вся крыша в огне, занялись также третий и четвёртый этажи!
  Князь провёл рукой над напряжёнными Зёрнами подвески. Те, словно живые, огрызаясь друг на друга, неохотно вернулись обратно в кольчугу. Родион Васильевич легко встал на ноги, подождал, пока слуги наденут на него плащ:
  - По коням! Пора надрать этим жёлтым уродам задницы!
  
  ***
  "Десяток" Малера оказался в гуще событий совершенно случайно. Во-первых, их осталось всего семеро. Во-вторых, в Орлово-Лесное они приехали как сопровождение их временного начальства, боярина Мичурина-старшего. И, не успели как следует отдохнуть после полугодовой вахты на границе, как под утро были подняты по тревоге. Вестовой распугал девок в борделе, пытаясь найти в нём одноглазого десятника, и полусонные бойцы скоренько смылись из него, даже не заплатив за услуги.
  - Где?, - буркнул Малер, с неудовольствием натягивая не успевшую высохнуть чистую рубаху.
  - Нападение на Мясуху, через час выступаем.
  - И чего гнали-то так нас, мы, получается, первые в строю, - привстав на стременах, прокомментировал Соломон, оглядывая бурлящий плац перед княжеским дворцом.
  - Скажи спасибо, что коней мичуринских не успели сдать в конюшню, не придётся грязь ногами месить, - хмыкнул Филин, дожёвывая кусок холодной ветчины.
  Через пару часов они уже рыскали в поисках следов по всему приграничному лесу. Именно Филин первым увидел следы ушедшей в Муть колонны, а Соломон нашёл место, где враг поднимался с реки.
  - Ненавишу этих тварей, шкорей бы уш в бой!, - Костоправ с треском сжал рукоять верного боевого топора.
  Воины с бессильной злобой смотрели на ещё теплые тела соратников, тут и там валяющиеся у берегов реки. Малер похлопал своего жеребца по крупу:
  - Потерпи. Недолго осталось ждать.
  Гримуар застал десяток в добротном каменном ангаре для моторных лодок. Тщательно закупорившись в нём, воины Малера с комфортом поужинали и завалились спать, не обращая внимания на бушующий снаружи хаос.
  Найдя стоянку Роя, они ждали в лесу полдня, ожидая подхода войск.
  И вот, теперь, они шли на штурм. Шли спешившись, как и все остальные.
  Перед боем, воевода осмотрел разношёрстно вооружённую компанию, развёл только руками и поставил сбоку от основного отряда:
  - Сразу выдвигаетесь вперёд, под стены. Прикрыть вас нечем, а в строю ходить вы не обучены, мешать только будете.
  Они успели до первых выстрелов, пробежав эту сотню метров с результатом, близким к мировому рекорду. Так, по крайней мере утверждал Соломон, большой любитель истории:
  - Прямо как негры в комиксах!, - задыхаясь, сбалагурил он.
  - Пригнись, комик!, - Филин засунул обрез в окно и нажал на скобу.
  Оттуда охнуло дымом, кто-то заорал истошно.
  - Пошло вешелье, братва!, - Костоправ поджёг гранату, подул на фитиль и с хэканьем забросил её в проём второго этажа. Под грохот взрыва они ворвались на первый этаж укрепления.
  Прикрываясь ржавыми корпусами авто, "десяток" из семи воинов мигом снёс нескольких алебардщиков, добрался до середины стоянки и тут застрял. От окон в них полетел град стрел, и только чудом Костоправ, шедший первым, успел увернуться от медленно летящего в голову зелёного сгустка.
  - "Лишинка", впереди "лишинка"!
  Малер выхватил длинноствольный пистолет и двумя выстрелами сбил артиллеристов оземь, оставив пушку без обслуги.
  - Стоим здесь! Головы не высовывать, не подставляться!
  Снаружи охнули ещё несколько стволов. Противник активно отстреливался, создалась патовая ситуация. Вперёд не пройти, но и назад не отступить. Только и враг не осмеливался подойти ближе - Малер, Филин и Соломон постреливали на любое движение в полутьме бывшей стоянки.
  И тут, прямо у входа что-то сильно грохнуло, осветив ярко-красным всполохом всё помещение. Филин оглянулся:
  - Что это?
  - "Феникс" клюнул. Князь вступил в битву. За мной, быстро! Соломон, прикрывай!
  Малер побежал к выходу, за ним бросились остальные. Уже у ворот, командир развернулся и принялся садить по врагу:
  - Соломон, ко мне! Ходу, ходу!
  И вот тут рвануло по-настоящему. Изнутри дохнуло жаром, перемешанным с вонью горящей плоти. Невидимая воздушная рука нежно приподняла разведчиков и со всей силы ударила о ставшую такой твёрдой землю. Филин и сам не понял, как он оказался в десятке метров от входа.
  - Кха-ха..., - с трудом выкашляв пыль, сержант поднялся на колено. Все рядом, только Соломона нет.
  - Едрить твою кочерыжку, - ошеломлённо бил себя в ухо командир, - Вот это прилетело.
  Укрепление перед ними пылало. Вернее, пылали верхние этажи, крыши не было видно вовсе. С первого этажа клубился дым, из него вышли, качаясь и кашляя, несколько лампасников. За ними с воем выбежал наполовину обугленный лучник.
  - Не добивайте его, - Малер плюнул на врага, в агонии катающегося по земле, - Пошли Соломона искать.
  Костоправ подскочил к оглушённым алебардщикам и в два удара срубил с них головы:
  - Горите в аду!
  Внутри разгорался пожар. Автомобили чадили, нехотя занимаясь весёлым оранжевым пламенем. Шестерка бойцов рассредоточилась. Костоправ первым бросился в дым, и тут же выскочил с товарищем на руках.
  Соломон уже не дышал.
  - Машиной придавило его...
  - Положите у входа, позже заберём. Здесь нам делать уже нечего.
  Снова вышли из здания. Один за другим обогнули его и наткнулись на немного потрёпанного воеводу отряда левой руки. Он собирал своих людей на штурм.
  - Первый этаж горит, прохода там нет, но и пчёл теперь тоже нет, - сообщил ему Малер.
  - Зык, бери свой десяток и охраняй выход с первого! Остальные... и твои тоже... За мной!
  Основной отряд Роя по прежнему был боеспособен и отчаянно отстреливался по подходящей пехоте. После удара "личинками", Силы в воинах не осталось, и стрелы с болтами постоянно находили свои цели. Особенно досталось центральной полусотне. Панцирники легли почти все, да и дружинников осталось вполовину прежнего. Был тяжело ранен и вынесен с поля боя и воевода центрального отряда.
  Сунувшихся было вперёд бойцов-вранов угостили болтами в упор. Несколько тел, утыканных словно ежи, валялись на спуске в подвал.
  - Бьём окна, огонь из всего, что стреляет!, - крикнул Чернов-Кобылин.
  Послышались редкие хлопки из крупнокалиберных пистолетов. Дружинники неохотно брали их в бой, считая ненадёжным оружием. А панцирникам они не были положены по уставу.
  И тут показал себя в полной мере "десяток" Малера.
  - Страхуйте! Работаем каруселью!
  Выстрел, перезарядка. Костоправ бросает гранату. Копчик стреляет из своего обреза, отпрыгивает к следующему окну. Малер стреляет затем, тоже смещается. Пара бойцов Соломона поочерёдно выпускают вовнутрь картечь из одноствольных обрезов. И так - по кругу.
  На выстрелы прилетали в ответ стрелы, но всегда - слишком поздно. Филин уже записал на свой счет с десяток врагов, когда пальцы перестали находить патроны в кармашках пояса.
  - Командир, боезапас закончился!, - Филин потряс опустевшим патронташем.
  - Я тоже пустой..., - Сплюнул Малер.
  - И я, у меня тоже нет..., - остальные повесили за спины дымящиеся стволы и выхватили холодняк.
  Тут мимо них проскакал десяток всадников в латной броне. Князь!
  - Ну что, зададим жара уродам?, - не обращая внимания на стрелы, крикнул он.
  - Гааааа!
  Великий князь, сбросив плащ, сотворил заклинание и создал защитный щит перед собой. Об него плющились болты и ломались стрелы. Щит был небольшой, всего несколько метров в диаметре, но за ним укрылся весь немногочисленный отряд его личной гвардии - Боевых Орлят.
  Воевода удержал шагнувших было вперёд панцирников:
  - Погодите, не мешайте государю...
  Князь шагнул в темноту и оттуда послышались дикие крики умирающих врагов. Разведчики убрали холодняк. Малер вынул самокрутку из наплечного кармана, Филин принялся тщательно распихивать пустые гильзы в патронташ, Копчик перевязывал ногу, из которой сквозь штанину по капле сочилась кровь.
  - Вперёд, за князем! Эррау!
  И тут вдруг земля выгнулась от сильного взрыва...
  
  Вместо эпилога.
  
  Они шли по горящей, дымящейся земле.
  Пепел падал вокруг них, покрывая весь мир вокруг черным, жирным снегом. Иногда ветер напоминал о своём существовании, и под его порывами с опалённых стен срывались целые листопады копоти.
  Их было семеро. В одинаковых костюмах химической защиты, в одинаковых армейских противогазах-"слониках", с одинаковыми АКМ за плечами. Один шёл впереди, тыкая посохом перед собой, в поисках надёжной опоры под слоем чёрного пепла. За ним, след в след, шли остальные.
  Изредка они останавливались, и ведущий группы терпеливо ждал, пока его товарищи отдохнут. Каждый нёс по одному прямоугольному камню в бауле на спине, и через каждые несколько минут они останавливались ненадолго, переводя дух.
  Наконец, они вышли туда, где высокая насыпь МКАДа преградила им путь. Проводник долго искал место, где можно подняться и, наконец, нажал тангенту на радиостанции:
  - Товарищи, здесь есть подъём.
  Они вышли на относительно пустое место, где останки догорающих автомобилей были разбросаны ударной волной в разные стороны. Стали рядом и несколько минут смотрели на плотный грязно-зелёный полог Мути, что сплошной стеной возвышался перед ними.
  - Готовы?
  Они по-очереди кивнули.
  - Антон, ты первый.
  Одна из фигур осторожно сняла баул с плеч, вытащила из него груз. После чего без страха вошла в Муть.
  Прошло несколько минут в полном молчании.
  Вдруг, сквозь пелену грязной зелёной взвеси прошла волна чистого воздуха. Атмосфера быстро очистилась, словно впереди кто-то нажал кнопку на мощном и бесшумном пылесосе. В паре десятков метров от МКАДа, среди обугленных остатков детского парка, засветился ровным голубоватым светом камень. Человек махнул рукой:
  - Накопитель установлен!
  Проводник махнул в ответ и повернулся к остальным соратникам:
  - Помните, товарищи! Не менее километра между накопителями! Ближе нельзя, немного дальше - можно!
  Люди разошлись в стороны. А старший подошёл к Антону и стал рядом с ним. Затем снял противогаз с головы и с наслаждением втянул в себя воздух:
  - Хорошо!
  Второй повторил его движение:
  - Но, здесь воняет всё же чудовищно.
  - Ничего. Главное, что накопитель заработал.
  - А надолго ли его хватит?
  Старший группы пожал плечами:
  - Док говорит, что пока не испарится элемент... Лет шестьдесят точно есть.
  Они стояли посреди истончающегося тумана и смотрели туда, где раньше возвышалась Москва. Над руинами горящего города собирались грязно-зелёные, искрящиеся молниями, тучи...
  
  Конец первой книги.
  
  Продолжение следует....
  
  (С) Максим Викторович Кара-Басов, 2019-2021
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"