Ведро ли полно иль корыто,
Иль полон может быть стакан
И пьёт ли с них верблюд открыто
И был ли он на пойло зван.

Была ль вода в его горбах
И кораблём ли был в пустыне,
Его б использовать в горах,
Дойти на нём верхом к вершине.

На нём на самом на гору,
Верхом на третьем горбе,
По типу как не в том миру,
По типу мир как в торбе.

По типу вьючная скотина,
Тропой идущей только вверх,
Когда горб жёсткий все ж перина,
А торба полная орех.

Орехи леса с крепкой шкуркой,
Орех по типу как фундук,
Погонщик их грызёт под скукой,
Помногу тысяч за день штук.

Сидит, грызёт, за борт швыряет 
Остатки твёрдой скорлупы,
В чужом погонщик идёт крае,
Верблюды все его слепы.

Слепы верблюды от рожденья,
Слепы верблюды с верблюжат,
Верблюды это просто звенья,
А звенья ведь всегда дрожат.

В гору тянулись эти звенья,
В гору тянулись со степи
И потому возникли тренья,
На стыке замкнутой цепи.

На стыке двух скрещенных точек,
На стыке пика всех дорог,
Находишь жизни уголочек
И отдых для уставших ног.

Туда, туда ведут верблюды,
Держась в пути в одной цепи,
Разделен путь тот на периоды,
Один период пройдён в степи.

Другой период прошёл на склоне,
Витком верблюжиной тропы,
Мираж всё грезился в короне
И трон большой в кругу толпы.

В кругу большой и пёстрой свиты,
На центре круга во свету,
В кругу не фуги, а центристы,
Закрутят в сторону не ту.

Когда всё против, против стрелки
Компаса или часовой,
Когда один с одной тарелки,
В пути обедать не в первой.

Пути на тысячи тарелок,
Но всё равно всегда с одной,
Уж очень путь подобный терпок
И цели нет в пути другой.

И нет в пути больших привалов,
Коротких тоже по чуть-чуть
И остановок очень мало
И труден очень этот путь.

И труден путь в гору к вершине
И в связке меньше верблюдов,
Ведь степь была мираж мгновений,
Двух трёх томительных годов.

Двух трёх томительных мгновений,
Двух трёх годичности витков,
Когда вся цепь сомкнувших звений,
Расцепит все замки оков.
30.05.05.