Аннотация: Добавил глав в Капа и небольшая правка. Планирую ещё править.
Кап 1
Швеция
Небольшая площадь. Кафе. Около кафе на площади стоит несколько столов и стульев. Три или четыре человека изображают из себя посетителей кафе. Рядом с кафе расположился свободный художник с принадлежностями для рисования. Он одет в оборванные одежды и весьма грязен. Опытный глаз легко заметит театральность постановки, тем более господин капитан почти каждый день наведывался в это кафе. Обстановка, окружающая кафе сильно изменилась с прошлого посещения, подумал капитан. Этот бомж плохой артист, да и костюмер у него никудышный. Один из посетителей поднимается и идёт навстречу капитану. Капитан выбирает место среди столиков и останавливается.
-Господин Кап?
-С кем имею?
-Моё имя Вам ничего не скажет.
-Но, Вы, видимо, знаете кто я, раз решили обратиться именно ко мне, а не вон к тому свободному художнику, изображающего из себя бомжа...
-Я, Вас уверяю...
-Мне насрать на Ваши уверения, мне нужно Ваше имя. Желательно подтверждённое соответствующими документами. Не хочу Вас пугать, но если у Вас не окажется убедительных доказательств...
-Минуточку, господин Кап, хорощо, что Вы обратили внимание на...
Капитан, которого все сокращённо называли Кап, не стал дожидаться продолжения разговора и резко ударил ногой по стулу, находящемуся напротив. Как и следовало ожидать стул полетел в сторону неизвестного собеседника. Будь ты супер, пупер агент 007, пожелаешь уклониться от летящего стула или как минимум примешь стул на грудь. Внимание не может раздваиваться. Если следишь за летящим стулом, то другого действия собеседника не замечаешь.
И конечно никто не заметил как в руке капитана появился пистолет. Капитан так воспитан, что если из кобуры вынут пистолет, то должен выстрелить. Выстрелы не заставили себя ожидать.
Пистолет капитана калибром 10,16 мм снаряжён патронами с мелкой кубической дробью. Каждая дробинка покрыта тонким слоем соединения фтора с водородом. А сверху, слой платины несколько микрон. При выстреле платина сгорает. После выстрела дробинки летят по сложным траекториям и даже, если стоишь за загородкой нет гарантии, что дробинка пролетит мимо. Выстрел таким патроном напоминает фейерверк, каждая дробинка оставляет за собой огненно-дымный след. Летящие во все стороны дробинки серьёзная угроза для человека. Убить, если повезёт, не убьют, но покалечить могут.
Выстрел в собеседника, выстрел в пытающегося подняться бомжа, выстрелы в одного и другого молодых людей, что-то достающих из карманов. Удушливый газ продуктов сгорания фтора и чего-то там ещё, заставляет слезиться глаза и перехватывает дыхание. Человек, минут на десять как минимум, становится небоеспособным.
Другие участники трагедии, если они конечно были, потеряли капитана из вида за яркими, красочными струями огня и дыма.
В отличие от всех остальных капитан примерно представлял, что следует ожидать от выстрелов. Облака ядовитых газов распространялись неравномерно, но, видимо, так как ожидал капитан и естественно он воспользовался предоставленной возможностью, чтобы скрыться.
Собеседник, не пожелавший назвать имя скулил по собачьи и держался руками за лицо. Покрытие дробинок, кроме всего прочего представляют прекрасное обеззараживающее средство и выжигают огнём заразу, попадающую в рану с дробью.
Бомж и два других участника то ли похищения, то ли покушения, а может быть простого предупреждения, пытались собрать себя из разных кусков. Им казалось, что их разорвало на несколько частей и лихорадочными движениями рук как бы пытались собрать себя воедино.
Капитан быстро передвигался, стараясь не касаться струй дыма медленно заполнявших пространство. Иногда, чтобы уберечься от ядовитых испарений, передвигался на корточках. Наконец, добрался до кафе, вынул из внутреннего кармана небольшой предмет, чего-то там дёрнул или выдернул и бросил в окно кафе. Одновременно прыгнул в окно и когда капитан был в воздухе, в кафе взорвалась граната с громким звуком и яркой вспышкой. Следом за вспышкой в окно влетел капитан.
Он перекувыркнулся несколько раз через голову, не выпуская из руки пистолет и через зал бросился на кухню, где, как он знает, есть чёрный ход. На кухне капитан закрыл дверь и завалил несколькими мешками, похоже с мукой. Конечно такая барикада долго не продержится, но несколько спокойных минут даст. Тем более, что капитан не пожалел ещё одну гранату, по всей видимости боевую. Он снял с гранаты чеку и сунул между мешков.
Дверь со двора чёрного хода закрыта на засов и в неё уже ломились. Если судить по ударам и крикам, то не менее трёх человек. Капитан сунул руку в карман куртки и вынул небольшой мешочек. В мешочке капитан держал три сотни золотых. Каждый золотой весом более пяти грамм. Итого в мешочке было полтора килограма золота. Золото плотно упакоавно так, что если получить по тыкве мешочком, то вряд ли удасться выжить.
Капитан дождался ещё одного сильного удара в дверь и отодвинул засов. В кухню впали двое. Третьему удалось удержаться на ногах, но, чтобы не упасть, ему пришлось рукой опереться за притолку двери. Конечно, он успел увидеть, летевший в лицо мешок золота, но, среагировать не успел. Двое, которые копошились на полу, пытались приподняться, но, опять таки, капитан не позволил им сделать ничего больше.
Капитан втащил в кухню те части тел, которые лежали снаружи и выглянул во двор. Двор небольшой. Слева ворота. Перед воротами вход в подвал, перекрыт подобием крыши. Из ворот вход на кухню не виден, значит, если кто от ворот наблюдает, то ничего не должен заметить.
Капитан оглядел кухню. Около двери висит старый халат и над халатом примерно такого же возраста шляпа. Капитан одевает халат и шляпу, берёт в руки пустую корзину, сверху корзину прикрывает тряпьём, кладёт корзину на плечо и выходит из кухни во двор. Поворачивает к воротам и выходит.
Корзина прикрывает пистолет капитана. Около ворот стоит чёрная машина. В машине на водительском месте сидит человек. Капитан подходит к машине и говорит:
-Слышь, мужик, там тебя, этот, как его, хрен, кличет.
Водитель и полицейский или человек изображающий водителя и полицейского как должен реагировать на чумазого придурка, которого, к тому же, не взяли в армию? Только резко отрицательно. Надо показать этому распоясавшемуся хамью, кто хозяин.
-Какой тебе хрен! Ты чего орёшь урод. Ну, ка пошёл обратно.
-Сам ты пи-пи-пи урод, хайло закрой пи-пи-пи.
Водила от такой наглости слегка растерялся, но затем вышел из машины и попытался дать хаму в морду. Вместо морды водитель угодил рукой в корзину, а по голове водителя ударило, что-то тяжёлое, наверно выпало из корзины. Конечно, капитан не стал ждать, когда дадут в морду, а уронил корзину на водителя и от души добавил рукояткой пистолета.
Капитан затащил тело водителя во двор и сбросил в подвал. Затем обшарил карманы всех четверых, забрал немного денег и документы. Кроме того, прихватил пистолет водителя и патроны к нему.
На кухне стоит несколько бутылей со спиртом. Если граната взорвётся, то будет пожар. Надо сматываться. На машине, скорее всего, специальные номера и цепляться к ней не должны. Значит, сматываемся на машине.
Куда ехать? К вокзалу, куда же ещё. Машину спрятать. Где спрятать машину на вокзале, если через несколько часов начнут искать и найдут?
Перекроют дороги. Автомобильные. Кто будет искать автомобиль на железной дороге? Где у нас погрузочная полощадка?
-Мужик, давай грузи.
-Стой, а документы?
-Сколько стоит подкинуть машину до столицы? Да, так дорого? А, за оформление документов сколько возьмёшь?
-Капитан, куда Вы лезете. Сходите и узнайте в конторе.
-Замётано мужик. Держи деньги за машину, а за документы как офомишь, позвонишь.
-Вы, что капитан, так не пойдёт.
-Что, так не пойдёт? А, как хочешь? Половину вперёд? Ну, хрен с тобой. Если бы не торопился, хрен бы на мне заработал.
-Документы, капитан, куда девать?
-Покеда мужик. Слышь, мужик, а документы у тебя есть? Показывай. Документы в порядке. Мужик, только не обмани, а то через пару лет вернусь. Так, что имей ввиду. Документы по почте, по тому же адресу. Там ждут.
С машиной разобрался, теперь другую машину украсть. Подошёл к автомобилю, стоящему у погрузплощадки, поднял капот и соединил два проводка, чёрный с красным. Машина завелась. Открываю дверь при помощи ножа и такой-то матери, сажусь в машину и поехал. Как просто! Подъезжаю к вокзалу. Останавливаюсь около привокзалного ресторанчика.
Посижу в ресторане. Подумаю. Если ребята, которые пытались меня взять, из полиции, то я дева Мария. У полиции не бывает такой формы. Во первых, форма новая, во вторых, немятая. Такая форма бывает только у канцелярских крыс. А, эти ребята изображали из себя оперативников. Оружие. У полиции оружие только попугать, там 7,65 или 6,5. А, у этих обормотов тринадцатизарядные 9 мм.
Вот и хозяин нарисовался, экономит на официантах. Когда народа мало, сам обслуживает.
-Что желает господин капитан?
-Господин желает перекусить и побыстрее. Надо ехать триста километров, чтобы отогнать машину, а потом успеть обратно на поезд.
-В таком случае приготовлю господину капитану яичницу с ветчиной и несколькими листиками петрушки.
-Годится. И пива.
-Вам же ехать, господин капитан.
-Что же теперь, сдохнуть от жажды? Лучше на машине разбиться, чем сдохнуть от жажды.
-Господин капитан надолго уезжает?
-Господин капитан уезжает на войну.
-Мы могли бы помочь господину капитану.
-Вы поедете вместо меня на войну?
-Нет, что Вы. Господин капитан конечно шутит. Мы могли бы отогнать машину куда скажете. Сын может отогнать машину прямо сейчас.
-Сколько это будет стоить?
-Совсем немного.
Цифра и правду приемлемая. Достаю бумажник и показываю ресторатору количество денег. Клиента с такими деньгами ресторатор живым не отпустит. Деньги правда не мои. В машине, прежде чем отдать, сделал небольшой обыск. В бордачке лежало двадцать четыре тысячи марок. Если зарплата капитана примерно двести марок в месяц, а в передовых частях четыреста, то для полицейских это фантастичечкая сумма.
Пиво хозяин налил из бочки свежего и холодненького. Наслаждаюсь покоем и пивом. Слышу за окном завёлся мотор и машина, которую только что украл поехала на разборку.
Я знал, что хозяин с сыновьями подрабатывает разными мелкими делишками. Но, рискнёт ли зарезать человека, понятия не имел. Хотя, если куш большой, могут рискнуть. Двух сыновей хозяин пристроил в полицию и призыву в армию они не подлежат, а ещё одного отмазал, купив стравку о непригодности к службе. Выходит, что деньги хозяину нужны для того, чтобы сыновья остались в целости и сохранности.
Надо сменить одежду и заиметь новые документы. Будет ли хозяин рисковать, сдаст ли сыновьям? А, если в полиции расскажу, что знаю про их дела? Значит меня нельзя вести в полицию, а кончить при попытке к бегству. Вариант с хозяином отпадает.
Документы в порядке и документы тех полицейских тоже при мне. Кто-нибудь из них похож на меня, хотя бы по фигуре? Есть один. Надо внимательно посмотреть, что за бумаги у него имеются.
Говорю хозяину:
-У меня появилось восемь часов свободного времени, нет ли комнаты, чтобы передохнуть?
Хозяин доволен, есть время на размышления, а мне время до ночи. Ночью покину гостиприимного хозяина и пойду к покойному, мнимому полицейскому в гостиницу. В бумагах есть гостиничные квитанции. Надо посмотреть, что в номерах покойных полицейских имеется.
Захожу в комнату, предоставленную хозяином. Закрываю дверь и подпираю кроватью. Между кроватью и окном ставлю стол. Ещё остаётся место, сую туда все вещи найденные в номере, даже матрац. Изучаю докуиенты, доставшиеся от покойнков. В документах присутствуют квитанции из гостиниц. Смотри ка! Они поселились в разных гостиницах. Подбираю один комплект документов, наиболее похожего на меня полицейского. Ложусь на кровать и засыпаю. Просыпаюсь от того, что кровать тихонько подрагивает.
Проспал четыре часа. Какого пи-пи-пи уроды дёргаетесь? За дверью шебуршание, тихие и невнятные голоса, видно не ожидали, что меня разбудят и не приготовили версию на этот случай.
Наконец, после недолгого молчания заговорили, дескать проверка документов. В городе стреляли и много убитых. Теперь везде документы проверяют. Так, что просим прощения у господина капитана, документы надо посмотреть.
Значит решились прикончить из за денег. Сколько их там? Наверно хозяин и сыновья. Значит четверо. Но, плюс, что знаю о их намерениях, а они о моём способе не умирать, не подозревают. Нападу неожиданно, это ещё плюс. Кроме того, я специалист по этим вопросам, а сыновья хозяина, максимум, избивали пьяниц в участке, когда выбивали из них деньги или признания. Выходит, что силы равны. Если стрелять из пистолета, то прикончу всех без проблем. Но как бы не услышал кто и не позвонил в полицию, будут потом гоняться по стране.
-Хорошо, подождите за дверью, олухи.
Привожу себя в порядок. Разбираю баррикаду, поворачиваю ключ в замочной скважине и чуть открываю дверь. Возле двери никого. Не стали ждать и нападут в зале ресторана или по дороге. Надо их обмануть. Пойду в другую сторону. Несколько дверей, пробую открыть все. Открывается только одна. Что здесь? Мешки и коробки, наверное кладовая. Ждать здесь нечего, придётся идти в зал. Подхожу к залу, все четверо сидят. Хозяин, его сын, который должен быть за триста километров на угнаной мной машине. Так нет и его притащили. Двое полицейских. Тихо о чём-то переговариваются. Шторы на окнах завешены. Двери, судя по всему, закрыты.
Постою в коридоре, подожду. Может кто пойдёт меня поторопит? Наконец одному из полицейских надоело сидеть, он встал и пошёл в коридор.
Я быстро вернулся в номеру и затих. Подходит полицейский стучит в дверь, я не откликаюсь. Полицейский заглядывает в номер и получает в лоб. Минус один.
Надо идти в зал. Возвращаюсь не торопясь к тому месту, где стоял. В конце коридора шоркаю сапогом по стене. Услышав непонятный звук, хозяин встаёт и направляется в мою сторону. Оставшийся полицейский достаёт пистолет. Как некстати, но делать нечего и я достаю трофейный пистолет из кобуры на животе. Хозяин подходит к повороту в коридор, я выступаю на шаг вперёд и сильно бросаю мешок с золотом в голову. Ничего сделать хозяин не успевает и медленно падает. С левой руки стреляю в полицейского, затем во второго сына хозяина.
От звуков выстрелов слегка оглох, но прислушиваюсь. Затем проверяю, кто жив, а кто нет. Подхожу к двери ведущей с улицу в ресторан. На улице никого. На двери табличка: закрыто. Из всех сыновей хозяина остался жив только полицейский в номере. После короткого допроса выяснилось, с кем из городских и полицейских чиновников хозяин имел дела, чтобы его не трогали.
Делать нечего, переодеваюсь в гражданскую одежду и иду в гостиницу, в которой снимали номер липовые полицейские.
В гостинице, предъявляю квитанцию убитого полицейского, портье. Он кивает головой и даёт ключи от номера. В номере подбираю одежду по размеру и после тщательного обыска ничего не нахожу. Заявится ли в номер полиция? У них не осталось никаких следов. Только спустя сутки, а то и двое, в гостиницах обратят внимание на пустующие номера. Но, в этой гостинице, в одном из номеров, поселился я. Спокойные сутки у меня имеюся.
Польша
-Ваша задача передавать координаты наиболее интересных целей для артиллерии укреплённого района. Дистанция для артиллерии предельная, поэтому будете передавать координаты наиболее важных целей, таких, как мосты, аэродромы, скопления техники и живой силы, ремонтные предприятия, склады с боеприпасами и топливом. Дальность стрельбы из орудия калибром 305 мм, снарядом весом 457 килограммов, составляет 53 км, а снаряд весом 253 килограмма летит на 130 километров. Город Парчев, в районе которого Вы должны вести разведку, вполне достигаются 253 килограммовыми снарядами. Если на максимальной дальности разведаете наиболее важные цели мы обстреляем и их.
В тыл к противнику выходит группа из 16 человек, будете действовать независимыми четвёрками, но с координацией действий через центр. Связь комбинированная. При помощи радио и телефонная. Для телефонной связи используете существующие линии проводов. Мы подсоединились к телефонным проводам противника через подземный тоннель. Таким образом, сможете передавать интересующие нас сведения, просто позвонив по телефону.
Разрешаю ликвидацию крупных чиновников и старших офицеров, можете устанавливать мины и осуществлять диверсии, но главное для Вас, это артиллерийская разведка. Вы отправляетесь во вражеский тыл завтра. По плану врага война начнётся через месяц. Мы не будем ждать, подставив шею под топор палача, когда нанесёт удар. Через неделю начинается воздушная и артиллерийская наступательные операции. Сухопутные войска перейдут к активным действиям, в зависимости от результатов воздушной и артиллерийской атаки. Таким образом, от Вас товарищи будет зависеть, каким образом мы вступим в эту войну.
У меня всё. Вопросы?
Встаёт капитан:
-Товарищ полковник! Капитан Безбородов. Как же так, мы направляемся во вражеский тыл, а Вы сообщаете нам дату наступления. Враг может захватить кого-то из нас и дознается о наступлении. В результате, вместо наступления может получится пшик.
Совершенно лысый полковник скорчил недовольную гримасу на лице.
-Вы совершенно правы капитан. Но, всё дело в том, что планы врага составлены и выполняются с точностью часового механизма. Если враг узнает о наших предпологаемых действиях, ему придётся ломать планы на ходу. В результате, начнётся такой бордак, что никакая наша наступательная операция не нанесёт врагу больше ущерба, чем он сам. Я думал, что Вы более подготовлены по этим вопросам. Более того, скажу, что с завтрашнего дня из наших планов секрета делать не будем. Пусть противник мечется, хотя бы не в действиях, а в планах.
-Ещё вопросы товарищи офицеры?
Больше вопросов не было. Группами по три, четыре человека офицеры отправились в кубрики, где проживали около месяца. Кубрики находились в зарытых в землю казематах, построенных почти сто лет назад. С тех пор казематы усовершенствовали, провели электричеаское освещение и изменили вентиляцию. Вокруг крепости построили форты и доты, насыпали земли, прорыли каналы и теперь, по каналам доставлялись грузы для нужд крепости. Крепость находится в тридцати километрах от границы сопредельного государства. Между границей и крепостью находится несколько крупных фортов и сотни железобетоных и стальных укрытий для артиллерии танков и пехоты.
Ночью три артиллерийских разведчика погрузились на самолёт У-3, с мощным двухсотсильным мотором и направились в ночную тьму. После взлёта самолёт набрал над аэродромом высоту почти пять тысяч метров и перед тем, как перелететь границу пилот сбавил обороты двигателя до минимальных. Снабжённый развитой системой глушения звуков, дигатель почти не издавал шума. Работа двигателя стала едва слышна для пассажиров самолёта и конечно, наземные наблюдатели на сопредельной стороне не смогли услышать как самолёт перелетел через границу. Благодаря облачной погоде самолёт не смогли увидеть и визуально. Только один из операторов звукометрической станции заметил как чуть дрогнула стрелка самописца, но поблизости от станции непрерывно урчали двигатели машин и он подумал, что прибор уловил шумы рядом стоящих автомобилей.
У-3 имеет маленькую скорость, бипланную коробку крыльев, деревянную конструкцию и посадочное устройство в виде воздушной подушки. На малых оборотах двигателя, планируя с высоты пять километров, самолёт может пролететь больше двухсот километров. Но, пассажирам не нужно было так далеко и самолёт приводнился на болоте пролетев, примерно за сто двадцать километров от границы.
Четверо, в резиновых непромокаемых костюмах, непривычно выглядели на фоне светлой поверхности водяных луж посредине болота. Обычно, когда человек одевает гидрокомбенизон, то он обтягивает фигуру. В нашем случае, резиновая одежда больше напоминала шаровары и кожанную куртку с капюшоном. Под резиновой одеждой у людей одета гражданская одежда.
Офицеры ловко отсоединили от нижнего крыла самолёта деревянную лодку, которая с плеском упала в воду. Затем, погрузив в лодку два чемодана, отплыли от самолёта и направились по неглубокой воде к краю болота. Там, двое выбрались из лодки, скинули прорезиненую ткань и бросили её в лодку.
Лодка подплыла к самолёту, двое забросили прорезиненые костюмы на крыло и поднялись в самолёт. Самолёт зашумев мотором, после короткого разбега поднялся в воздух и направился на запад. После набора нужной высоты самолёт развернулся на восток. Недалеко от границы пилот снова приглушил двигатель и незамеченым пролетел на свою сторону.
Двое с чемоданами, в темноте, медленно брели вверх по пологому склону, время от времени поглядывая на компас со светящейся стрелкой. Примерно через четыре часа дошли до перекрёстка дорог поставили чемоданы на землю и стали ждать. Ещё через пятнадцать минут к перекрёстку подъехал наполненый пассажирами автобус, остановился и двое поднялись в салон.
Поставив чемоданы на пол автобуса, расплатились с водителем и по прибытию на автостанцию, направились на вокзал железнодорожный. Изучив расписание поездов и дождавшись прибытия поезда купили билеты и заняли пустое купе. При приближению к Люблину из купе вышел пассажир, осмотрел коридор и не увидев проводника, постучал в дверь два раза. Из купе появился капитан вермахта и отправился в ресторан.
Его спутник вынул вещи из своего чемодана и переложил их в чемодан капитана, а затем чемодан офицера положил в свой чемодан. Когда поезд остановился, он спрыгнул с подножки и отправился на вокзал, где снял номер в гостинице.
Капитан, поблаженствовав в ресторане, расплатился. Подождав, когда поезд замедлит ход, чинно спустился по ступенькам и пошёл вдоль состава. Заглянул в привокзальный киоск, прошёл через зал ожидания, вышел на улицу. Прошёл еще с полсотни метров. Остановися рядом с гостиницей. Постоял, поглядел по сторонам, затем зашёл в дверь и выяснив, что в гостинице имеются свободные места, заплатил за номер на неделю вперёд.
Из окна номера хорошо видны станционные пути забитые воинскими эшелонами. Чего там только не было. Поезда с пехотой, и с танками, и цистерны с нефтепродуктами, и вагоны с боеприпасами. Конечно, вагоны с боеприпасами не должны стоять на станции, так же как вагоны с нефтепродуктами. Но, наверно это и имел ввиду полковник, когда сказал, что штабистам снесёт крышу, когда узнают, что мы ударим на три недели раньше, чем они планировали начать войну. Сейчас в штабах идёт большая ругань из за того, что все планы ломаются.
Большая часть ударных соединений на марше или под погрузкой. Они думали, что сосредоточат подвижные соединения, а потом ударят. Теперь же, получается, что пехота останется без поддержки танков и авиации. Переброску авиации предполагалась осуществить в последний момент, так как сосредоточение авиации на передовых аэродромах явный признак готовящегося нападения.
Не стоит ждать неделю. Надо помешать передвижению по железной дороге воинских эшелонов. Люблин в пределах досягаемости артиллерии сверхмощного калибра. Даже один снаряд, разорвавшийся на станции натворит здесь таких дел, что разбирать завалы на путях будут не меньше месяца. Но, артиллерию применят не раньше, чем через неделю. Значит надо действовать самим. Подобраться к цистернам или вагонам с боеприпасами и взорвать их нахрен. Пожалуй, гостиницу снесёт взрывной волной, а здесь живёт по крайней мере сотня высших офицеров, даже пару английских генералов видел.
Заманчиво, а если раскурочить склад с боеприпасами и притащить пару снарядов. А, что? Вполне. Или взять городского коменданта, узнать, где стоят артиллерийские орудия и стрельнуть пару раз по вокзалу, а затем и по гостинице, по тому, что останется.
Стук в дверь. Не дожидаясь разрешения, входит гостиничный служащий. А, так это напарник, уже переоделся. Молча открывает мой чемодан и я вижу две магнитные мины и несколько взрывателей. Он смотрит на меня с вопросом и взглядом показывает на пути, забитые военной техникой. Я отрицательно качаю коловой и на листке бумаги пишу: надо найти гаубичную батарею с сделать по путям несколько выстрелов.
Он повертел пальцем у виска, в том смысле: кто же тебе сейчас даст хоть одну пушку, они им самим скоро понадобятся. Но, задача поставлена и он идёт переодеваться. Беру свой чемодан и выхожу из номера. На вокзале сдаю чемодан в камеру хранения. Когда на вокзале появляется напарник, подхожу к справочной и интересуюсь, где можно найти немецкого городского коменданта. Оказывается немецкая комендатура находится буквально в двух шагах. Надо только перейти дорогу, идущую через вокзал и завернуть за угол.
Захожу в вокзальный туалет и проверяю оружие. Через некоторое время в туалет с этой же целью заходит напарник. Затем он проходит мимо комендатуры и скрывается за углом дома. Когда он идёт обратно, я захожу внутрь. Меня останавливает эсэсовский часовой. Рядом, стоит второй. Сзади меня открывается входная дверь, это входит напарник. Часовые отвлекаются на входящего. Успокаиваю эсэсманов ножом. Вытираю нож о одежду убитых эсэсовцев и прячу в рукав.
Проверяем, есть ли открытые двери рядом и обнаружив, что дверь в один из кабинетов открыта захожу. В комнате трое, гауптштурмфюрер, обершарфюрер и шарфюрер. Кобура имеется только у гаупта. Он получает первым. Двух других, успевших подняться со стульев, но не успевших понять, что происходит, убиваю.
Втаскиваю трупы часовых в комнату. Напарник подбирает подходящий мундир и пытается изображать часового. В окровавленном, не по росту мундире, такие эсэсовцы может и есть, но я не видел. Впрочем, на входе в комендатуру не слишком светло и посетители не сразу заметят, что у часового с форма не в порядке.
Разбираюсь с гауптом. Он может говорить, но плохо получается. Выяснив всё, что нас интересовало прохожу по коридору дальше, вхожу в кабинет и кончаю двух девиц в эсэсовской форме и глушу ещё какого-то фюрера. Пока есть время захожу в туалет и тщательно замываю кровь на мундире и одежде. Возвращаюсь и обшариваю сейф, забираю печати документы, чистые бланки и складываю всё в портфель, подобраный здесь же, в кабинете.
Пока разбирался с эсэсманами, часовой завалил ещё двух, подъехавших на машине и зачем-то зашедших в комендатуру. Помогаю часововому затащить покойников в комнату, где уже лежит пять трупов.
Выворачиваю карманы тех, кто приехал на машине. Забираю документы и ключи от машины. Пока возился с любителями автомобильных прогулок часовой у входа прикончил ещё одного. Этот по чину равен полковнику. Выглядываю в окно, там стоит автомобиль, рядом с машиной суетится водитель. Твою мать! Теперь возись ещё и с водителем. Напарник шепчет: водителя зовут Курт. Ворчу на него, что хоть это догодался спросить. Приоткрываю окно и кричу водителю: унтершарфюрер, зайдите в комендатуру. Когда водитель заходит, мнимый часовой тут же разбирается и с ним.
Забираю ключи от машины и иду смотреть трофейный автопарк. В багажнике автомобиля, на котором приехал полкан, нахожу канистру с бензином. А я ломаю голову, что с комендатурой делать? Заношу канистру в комендатуру, ставлю на стол у входа, продеваю в ручку на канистре верёвку. Приношу и комкаю ворох бумаг, зажигаю. Мы выходим из комендатуры, оставляем дверь приоткрытой и тянем за собой сдвоенную верёвку. Когда трогаемся, то верёвка натягивается, канистра падает и бензин выливается на горящие бумаги. Я отпускаю один конец верёвки и затаскиваю в машину.
Уезжаем с места происшествия. Напарник спрашивает: куда? Отвечаю: давай через мост над путями. Пока едем, изучаю содержимое в портфеле. Часть бумаг укладываю обратно в портфель, часть разорвав, бросаю а машине. Верёвку накручиваю на пояс под мундир, пригодится. Около вокзала выхожу из машины и иду в камеру хранения. Кладу портфель в камеру и записываю номер камеры и номер шифра, для того чтобы забрать содержимое камеры.
Подхожу к телефону-автомату, бросаю в телефон деньги и набираю номер, затем переговорив с разными воинскими коммутаторами соединяюсь с нужным мне номером. Сообщаю о трофеях и информирую о намерениях. Для того, чтобы изъять трофеи из вокзальной камеры хранения, а также, чтобы исчезнуть из города у того, кто заберёт портфель не более получаса. Если кто-то сможет забрать портфель, то пусть поторопится.
Подъезжаем к мосту забитому всевозможной техникой. Видимо штабисты, из за недостатка времени, ошиблись и на мосту встретились несколько воинских колонн. Так всегда бывает, когда одни получили приказ, другие нет, а третьи вообще ничего не знают.
Проехать по мосту невозможно, потому, что встретились две колонны, одна французская, а другая английская. Решили перебираться через мост пешком. В машине оставляю сюрприз в виде ещё одной канистры бензина и гранаты со снятой чекой и прижатой подлокотником двери. Если дверь открыть, то граната взорвётся и разорвёт канистру с бензином. Осторожно закрываю дверь автомобиля. Мы выходим из машины и пешком идём на мост.
В сопровождении нелепого эсэсмана вооружённого пистолетом-пулемётом поднимаюсь на мост, лавируя между стоящими почти вплотную автомобилями. Наши мундиры из мокрых, моментально превращаются в грязные, впрочем как и у всех, кто остановился на мосту в пробке. Водители, солдаты и офицеры вышли из машин, собираются в группы, о чём-то говорят, курят.
Один из водителей, сидящий за рулём грузовика, показал пальцем на моего эсэсмана и засмеялся. Тот не стал дожидаться, когда водила перестанет смеятся, а забрался в кабину и врезал кулаком между глаз. Водила замолчал и обмяк. Никто не обратил внимания на небольшой инциндент, каждый занят сам собой. Такое случается в пробках, нервы-то у всех на пределе.
Оглядываюсь по сторонам, никто на нас не смотрит. Заглядываю в кузов автомобиля, закрытый тентом, затем другого и третьего. Ага, вот здесь-то, что нам надо, ящики с гранатами. Забираюсь в кузов. Где же взрыватели? Вот и взрыватели. Разбираю один из ящиков и вкручиваю в гранаты взрыватели. В кузове, у самой кабины стоит бочка с бензином. Привязываю к бочке гранату и выдёргиваю чеку. Как только верёвка, держащая гранату сгорит, та взовётся и взорвёт бочку с бензином. Связываю несколько гранат вместе.
Осторожно, чтобы не заметили снаружи, через дырки в тенте осматриваюсь. Чисто. Выскакиваю и подхожу к напарнику, всё ещё сидящему в кабине. А он уже переоделся. На нём форма водилы, а водила сидит полураздетый за рулём, от него несёт спиртным. Молодец напарник, правильно сообразил.
В кабине нахожу монтировку с острым концом и с силой ударяю по бензобаку. Вынимаю монтировку из отверстия и бензин побежал из бака на мост и затем с моста на стоящие внизу цистерны с бензином. Для того, чтобы заглушить звук льющегося бензина бросаю под струю ветошь. Затем вынимаю чеку из одной из гранат в связке и бросаю вниз, на цистерны с бензином.
У нас есть четыре секунды, чтобы смыться. Конечно, цистерна не сразу взорвётся. Сначала из пробитой осколками цистерны вытечет бензин и загорится. Затем взорвётся полупустая бочка и только потом, когда нагреются, начнут взрываться другие цистерны. Но, на путях, рядом с цистернами стоят составы с боеприпасами. Когда горящий бензин доберётся до них? Минут десять у нас имеется.
Мы уже бежим. Гранаты взорвались. Загорелся бензин из разбитой цистерны. Пламя поднялось до моста и загорелся мост под грузовиком набитым гранатами. Вот загорелся и грузовик. Слышну вопли и крики сотен убегающих людей. Так Вам уродам и надо, не соблюдали устав караульной службы и пострадали, и ещё пострадаете.
Напрягаю все силы, чтобы убежать от настигающего пламени. Люди обезумели. Давят друг друга и мы не стесняемся. Те, кто мешают пробраться сквозь стоящую технику или по пешеходной части моста разлетаются в стороны от напора нескольких английских джентльменов, бегущих наравне и впереди нас. Несколько раз пробежал по людям, лежащим на мосту и уже не пытающимся подняться.
Наконец мост закончился. Джентльмены бросились в рассыпную. Они не в курсе, что сейчас начнут рваться вагоны с боеприпасами и авиабомбами. Из придорожных канав с любопытством смотрят английские солдаты. Английский офицер пытается задержать, но безуспешно, напарник прикладом автомата врезал ему по лицу и мы продолждили соревнование с моментом взрыва авиабомб. Несколько солдат увязались за нами. На мосту взорвался грузовик с гранатами. Я обернулся и увидел, как во все стороны летят гранаты и некоторые взрываются в воздухе. Число преследователей резко сократилось.
Впереди показалась труба для пропуска воды под дорогой. Мы отбежали от станции на километр, маловато будет. Диаметр трубы около метра. Мы успели заползти в трубу, когда в первый раз рвануло под мостом. За нами следом полезли англичане и пытались размахивать пистолетами. Успокоил их ножом. Затем англичанам стало не до нас. На станции рвануло, что есть силы. Снаружи перестали орать. Закупориваю выход из трубы трупами англичан, которые полезли следом за нами.
Ещё несколко взрывов, но послабее. Через некоторое время, когда мы собрались выбираться наружу раздаётся ещё один сильный взрыв. Не иначе, эти уроды рядом со станцией устроили склад боеприпасов, вот и доскладывались. Труба в нескольких местах треснула. Выход из трубы, куда мы хотели выбираться завалило щебнем и обломками. Видимо стали разлетаться авиабомбы со склада, одна из них упала и взорвалась рядом с нами. То, что мы живы, просто чудо. Чуствую сильную боль в ноге. Напарник, не снимая с меня одежду делает обезболиваюшщий укол и перевязывает рану.
Взрывы продолжаются, но уже послабее. Вытаскиваем трупы, закрывающие выход из трубы. Приходится постараться. Наконец, удаётся освободить выход достаточный для того, чтобы можно выползти наружу по одному. Выбираемся наружу. На дороге горят машины, вытекающий из разбитых автомобилей бензин, горит на асфальте. То, что нам показалось авиабомбой, оказалось взорвавшимся автомобилем. В канаве, в которую мы вползли, валяется несколько автомобилей. Из одного вывалились ящики со снарядами.
Из покарёженных бензобаков вытекает бензин. Вовремя мы выползли. По канаве бензин потечёт в трубу, где мы прятались. По дороге, в нашу сторону, ползут языки горящего бензина. Надо сматываться. Выбираемся из канавы и обегаем вокруг автомобилей. Отбежали на сотню метров и снова спускаемся вниз. На станции ещё раз сильно рвануло. По канаве, которая станановится всё меньше, убегаем от дороги. Несколько раз натыкались на снаряды разбросанные взрывами. Ещё несколько взрывов на дороге и на станции, свист разлетающихся обломков.
Канава превратилась в небольшую ложбинку. Мы всё дальше удаляемся от взрывов на станции. Минут десять ковыляли почти на четвереньках и затем повстречались с живыми людьми. Несколько обожжёных и искалеченных английских солдат и английский офицер.
Мы представились. То, во что мы одеты мало напоминает форму, впрочем и англичане не похожи на отличников строевой подготорки. У всех рваная и окровавленая одежда.
Интересуюсь планами офицера. Он с солдатами решил дожидаться помощи на месте. Мы пошли дальше и пообещали, что как только будет возможность сообщим о них.
Через полчаса подошли к посёлку. В посёлке находятся тыловые подразделения английской дивизии. Англичане встретили на окраине посёлка и отвели в штаб. Они слышали взрывы, но не представляли толком, что произошло. Нас разместили в госпитале. Мы пытались убраться от гостеприимных англичан, но оказалось, что у напарника множестренные ушибы и порезы, а у меня разбито лицо, рваная рана на ноге, в результате контузии нарушены сердечные ритмы, я плохо вижу и слышу.
Не стал разачаровывать английских докторов и говорить, что неполадки с сердцем и плохое зрение с молодых лет, и что меня взяли в разведку благодаря хорошему знанию языков, а не из за хорошего здоровья. Решил, если передадут в немецкий госпиталь, то это прекрасная возможность для легализации в глубоком немецком тылу.
После того как нас привели в божеский вид, появилась машина с пострадавшими англичанами. Врачи и месёстры начали бегать вокруг английских раненых, а нас, чтобы не путались под ногами, отправили на санитарной машине в немецкий госпиталь.
Немцы приняли, но видимо, недоверяя англичанам, всё заново перепроверили. Напарника оставили долечиваться, а меня, не говоря ни слова отправили на станцию в сопровождении некой немецкой дамы. Похоже даме захотелось смотаться в тыл и я оказался прекрасным поводом для этого. Путешествие с дамой было отвратительным. Всю дорогу лежал и либо спал, либо делал вид, что слушаю как разоряется дама о будущих победах немецкого рейха. При попытках сходить купить, что-то более существенное, чем каши, которыми меня пичкала дама, после того как сходит в ресторан, раздавались вопли, которые было слышно немотря на глухоту.
Слава богу путешествие с дамой продолжалось недолго. По прибытию в портовый город дама сдала меня врачам, которые погрузили на пароход и повезли в неметчину. Во время путешествия врачи несколько раз пытались поймать меня в мухляже и приходили проверять сердечный ритм даже по ночам. Но, к их глубокому сожалению, сердце не желало биться в такт с немецкими маршами, которые доставали целыми днями. Врачи выписали очки и дали временное сооружение на нос для постоянного ношения. Но, я отказался это носить, чем страшно возмущал окулиста, кричащего о невеждах, беспокоящихся больше о красоте, чем о рейхе.
На пароходе меня разместили в госпитальном отсеке с больными немецкими офицерами. Основной причиной эвакуации было нежелание подставляться под пули, хотя и присутствовали разного рода заболевания, в основном венерические. В разговорах участия почти не принимал, сказывалась глухота, которая впрочем быстро проходила. Но, я продолжал делать вид, что плохо слышу, так как боялся, что могут разоблачить из за какого-нибудь ляпа в разговоре.
Поступающие на пароход новости с фронта обиловали подвигами героических немецких солдат, которые невзирая и во славу умирали на фронте. По названиям городов, где совершались подвиги, я понял, что дела у немцев и их союзников складываются не самым блестящим образом. Когда в сводке новостей послышалось, что бои ведутся в районе Варшавы, то новости перестали предавать по радио. Продолжали передавать марши и вопли тыловых крыс призывающих солдат умирать, чтобы крысы могли продолжать красиво жить.
У меня было несколько тысяч марок, но пойти в ресторан и прилично поесть не мог, так как кроме пижамы и больничного халата никакой одежды. Мундир совершенно изодран и испачкан так, что восстановлению не подлежит и даже из моей пары сапог остался только один, второй потеряли. На прогулку по палубе ходил в пижаме и больничных тапочках, вызывая брезгливые гримасы у путешествующих на пароходе дам. Одна из них, похоже жена важного чина, пыталась предъявлять притензии по поводу моего паршивого вида, позорящего пострадавших на войне героев. Дал даме в морду. С визгом и писком, который был слышен на всём пароходе она побежала жаловаться мужу.
Меня и след простыл с палубы, когда прибежал муж. Поскольку больных офицеров на пароходе больше сотни, то поиски того, кто дал даме по морде продолжались всё время, пока пароход приближался к порту назначения. Эти поиски были для всех офицеров, чем-то вроде развлечения. И правда, тем, у кого водились денежки и имелась парадная форма можно время от времени посещать корабельные рестораны или смотреть, надоевшие до чёртиков за время путешествия, кинофильмы. Но, большая часть офицеров этого лишена, поскльку многие заболевания не позволяли посещать публичные мероприятия, а у других не был парадного одеяния, наличие которого подразумевает присутствие офицера в ресторане.
Дама с битой мордой в сопровождении мужа и корабельных офицеров несколько раз проходила по больничным помещениям. Ходили слухи, что тыловая крыса, муж дамы, даже требовал у больничного начальника, чтобы нас построили, дабы дама могла лицезреть всех одновременно. Но, главврач послал чина по матери или даже дал в морду, в этом месте слухи расходились во мнениях. Больные офицеры в знак солидарности с тем, кто дал в морду даме, при посещениях старались как можно больше пердеть и нарыгать, делая вид, что пища, которой кормят, совершенно не годится для благородных офицерских желудков.
От скуки и ничегонеделания, размышляя о хлебе насущном, выдумывал способы зарабатывания денег. Из всех таких способов самым неприемлимым посчитал способ честного труженника. Лучше сделаться мошенником, этим, как их там, экстрасенсом, колдуном, магом или ведьмой. Конечно, из меня ведьма никакая, а вот магом вполне можно попытаться стать. Не умудрённым опытом, не крутым, а только, только познающим свои сущности. Если напарник не оплошал и сумел передать координаты кому следует, то со временем на меня выйдет связник. А, до тех пор буду находиться в автономном плавании и немного лишних денег не помешает.
С чего начать? Придумывать разные небылицы и распространить слухи среди офицеров, что трофейное оружие защищает владельца от превратностей войны. Большинство из офицеров рано или поздно окажется на передовой. Небольшой пистолет или револьвер, скажем за двойную цену, не слишком дорогая плата за, пусть призрачную, надежду уцелеть. Куплю несколько пистолетов и буду продавать озабоченым целостностью шкур офицерам.
Расспрашиваю о трофейном оружии, рассказываю офицерам, что купилю пистолеты, револьверы и холодное оружие, взятое в бою. В ответ спрашивали: зачем мне оружие? Я отвечал, что колекционирую. Иногда, собираясь вместе с такими же бедолагами как и я, рассказывали разные небылицы и дурацкие истории.
Однажды, после хорошей выпивки, по секрету, рассказал собутыльникам о том, что оружие взятое с трупа убитого врага впитывает его живую суть, ауру и в дальнейшем защищает владельца от превратностей войны. Это оружие можно продать, но оно всё равно будет защищать того, кто купит.
Когда прибыли в порт назначения, то больные офицеры проходили мимо стоящей на палубе дамы и мужа. Дама скрылась за поворотом, а многие продолжали смеяться и в лицах представляли как ей нравилось нюхать. Я не ожидал такого отношения офицеров к тыловому чиновнику, но впоследствии офицеры рассказали, что между СС и армией нездоровые отношения.
Германия
Нас разместили в госпитале приморского городка, бывшего северным курортом столицы. Называется Портберг, в переводе Портовый город. После сортировки, офицеров предполагалось направить в разные районы страны на долечивание. Я не стал ждать отправки неизвестно куда, а купил штатский костюм и снял в небольшом городском пансионе маленькую комнату. Договорился с главврачём, что буду приходить время от времени на процедуры и перестал думать об лечении. Сначала ходил в госпиталь через день, а затем не чаще, чем раз в две недели. Спустя полтора месяца главрач решил меня выписать из госпиталя с обязательством прибыть на переосвидетельствование через год.
Я получил документы и отправился празновать выписку из госпиталя в небольшой ресторан. К тому времени нога почти зажила, но я ходил слегка прихрамывая, опираясь на тросточку, купленную в магазине. Мне в госпитале выдали трость, но я не стал ей пользоваться из за казённого вида. Для разработки ноги мне надлежало раз в неделю посещать тренажёрный зал при госпитале, пока нога не будет действовать безболезнено, рекомендовалось побольше ходить.
Слух полностью восстановился, а зрение и сердце были как всегда. Выходит, что я почти полностью излечился от контузии, если не считать повреждённой ноги и шрамов на лице, постепенно исчезающих.
Деньги есть, но жизнь в курортном городке дорога и необходимо искать источник дохода. Можно найти, где играют в карты, в каком-нибудь ресторане. В разведшколе научили мухлевать, но я опасался спалиться, к тому же, к гвардейским офицерам играть не примут, да и к простым офицерам не подберёшься. Необходимо искать подходы к игрокам, не слишком обращая на себя внимание. И так порадовал себя тем, что дал в морду той дуре.
В ресторанах ошиваются морские офицеры, приезжающие отдохнуть из близлежащих промышленных районов, где строятся корабли и останавливались для пополнения запасов и ремонта эскадры военноморских сил империи. На рейде нашего городка тоже находится несколько военных и гражданских судов. Морские офицеры облюбовали ресторан, в который хожу я. Здесь можно поесть относительно недорого, неплохое обслуживание и что для моряков важно, хорошенькие девушки, и комнаты наверху. Часто в ресторане пьянствовали гвардейские офицеры, приезжающие развлечься из Берлина.
В штатском костюме, прихрамывающий и опирающийся при ходьбе на тросточку, я не вписывался в общий круг веселящихся офицеров. Поскольку я был постоянным клиентом и приходил в ресторан как правило каждый день, то мне резервировали отдельный столик и как бы не был заполнен ресторан, веселящимися офицерами, всегда сидел в одиночестве. Ну, иногда, присоединялась девочка, обслуживающая морячков.
В один из дней пришёл в ресторан во время празднования офицерами люфтваффе предстоящей отправки на фронт их бомбардировочной эскадры. Веселье в самом разгаре и я подумал, что неплохо присоединиться к ним. Но, как это сделать?
Объявили конкурс на исполнение песни для героев люфтваффе. Несколько штатских, видимо подставных, исполнили песни из тех, что постоянно крутятся по радио и во время всевозможных официозов. Предложил свои услуги и выполз на сцену совершенно неожиданно для организаторов действа. Посовещавшись, под нетерпеливй рёв успевших нажраться будущих героев, решили допустить меня до исполнения одной из официальных песен. Взял гитару, перебрал струны и вспомнив слова давно известной песни начал:
Мы, друзья, перелётные птицы
Только быт наш одним нехорош
На земле не успели жениться
Ну, а в небе жены не найдёш
Пьяницы в зале ресторана восприняли новую песню на ура, однако организаторы празненства принялись выталкивать со сцены, а я как мог упирался и размахивал тростью. Наконец всё устаканилось и мне позволили продолжать как этого хотел зал. Закончив песню, принялся исполнять другую:
Мы летим, ковыляя во тьме...
Общество яростным рёвом приняло песню, чего нельзя сказать о организаторах, им представилось, что за самоуправство снимут с тёплых тыловых мест и отправят на фронт. Когда стаскивали со сцены за руки и за ноги, я кричал:
Нечего сидеть в тылу, тыловые крысы, все на фронт!
Несколько помятого, меня усадили за столик и какая-то дамочка пыталась успокоить разбушевавшихся офицеров, требующих исполнить, особенно последнюю песню на бис. После того как на сцену полетели бутылки и тарелки дамочка убралась и предоставила слово мне. Делаю вид, что набрался шнапсом по ватерлинию, исполняю песню на бис три или четыре раза. Наконец страсти успокоилсь и действие пошло по заранее расписанному сценарию, но я так думаю, те кому следует, сообщили куда следует, что следует и за этим должно что-то последовать.
Чтобы не раздражать собравшихся, новые лица в ресторане не появились и празднество продолжилось без помех. Я пообщался с офицерами и посоветовал по дружбе, купить для защиты от вражеских пуль намагиченное трофейное оружие. Сообщил, что на примете есть несколько пехотных офицеров, которые имеют такое оружие, но не придают особого значения. Можно выкупить пистолет или кинжал, если после этого убьют пехотного, подумаешь, на одного пехотного меньше, какая разница. Другое дело офицеры люфтваффе. Эллита, только благодаря люфтваффе Германия повелевает миром. Кто владеет небом, тот владеет миром.
Желающих приобрести оружие не оказалось, но у меня и не было цели продать. Главное, чтобы в головах поселилась подобная мыслишка. Глядишь, если вернётся раненый с фронта, то перед отправкой на фронт в следующий раз, подумает о покупке столь необходимой вещи.
При следущем посещении ресторана за столик подсадили некого эсэсмана, штурмбанфюрера.
К этому был готов как говориться, не разбив посуды, не обратишь на себя внимания. Эсэсман по отечески зашёл из издалека. Спросил:
-Как там, на войне, не страшно?
Мой ответ не слишком понравился:
-Ты, мужик, сам смотайся и тогда узнаешь как там, на войне. А если не хочешь на войну, в штаны боишься наложить, но хочешь знать, то плати. Времена нынче суровые, за так и прыш не вскочит.
Эсэсман замолчал, сбившись с мысли. Так ещё никто не разговаривал как же, службу безопасности побаиваются. А, тут такой облом. Пришлось приступить к угрозам:
-Капитан, странно слушать подобные высказывания по отношению к лицу старше по званию. Может быть, служба на фронте подействует на нервы, но здесь не фронт и необходимо соблюдать нормы приличия. Если этого не понимаете, то будет сложно жить в нашем городе.
Надо поставить на место тыловую крысу, а то прохода не будет:
-Ты, мужик, на нервы не капай. Если чего надо так и скажи, нехер мне голову морочить. А, если считаешь, что буду лизать твой жирный зад, то сильно ошибаешься. Привыкай, если из той мясорубке кто вернётся, то не будут относиться к тебе с почтением. Хочешь почтения, плати или ещё лучше смотай на войну и если вернёшся весь, с руками и ногами, тогда сильно зауважают и будут спрашивать как там на войне?
Эсэсман с угрозой в голосе:
-Вам капитан, делаю предупреждение. Если не будете разговаривать как положено, вызову патруль.
Ну, напугал:
-Вызывай, хрен с тобой. Интересно, ребята, которых собираешься вызывать, были на войне или такие же тыловые крысы как и ты?
Эсэсман встал и удалился. Я сказал в удалюющуюся спину, так чтобы он слышал:
-Напиши донос о непочтительном отношении фронтовиков к тыловым крысам.
Через несколько дней в пансион заявился целый штандантенфюрер. Я его принял в драном халате, который купил при случае на барохолке. Почему драный? Потому, что в пансионе никого не хотел пускать в комнату, а кто припёрся, значит припёрся насильно, чего таких привечать. Пусть любуются на драный халат. Вобще-то я хотел его зашить после стирки, но руки не дошли.
Усадил штандартенфюрера на единственный стул в комнате, сам уселся на кровать и сообщил:
-Внимательно Вас слушаю полковник.
Он удивился:
-Какой полковник?
Я его успокоил:
-Так по русски называется Ваш чин.
Он опять в недоумении:
-Почему по русски?
Придётся повешать ему лапшу на уши:
-Это слово быстрее произносится, чем по немецки.
С каким-то недоверием в голосе как бы почуствовав, что его разыгрывают, произнёс:
-Зачем, короче?
Продолжим игры с полковником:
-Привычка. Пока я буду стоя перед Вами навытяыжку произносить слова, "господин штандартенфюрер", пуля пролетит и ага.
Штандартенфюрер нахмурил брови:
-Что значит ага?
Ну, дурак. Только такие дураки в тылу выживают. Если не дурак, значит можешь подсидеть начальника и нехрен тогда в тылу делать, езжай на фронт и умничай там.
-Есть такая песня, господин полковник: вот пуля пролетела и ага, товарищ мой упал.
Предваряя следущий вопрос полковника сообщил:
-Упал, означает убит.
Полковник подумал некоторое время затем разродился:
-Зачем Вы мне это говорите?
-Господин полковник, Вы спросили, я ответил.
Он опять подумал немного и сообщил:
-Я ни очём подобном не спрашивал.
Ну, что же начнём диалог сначала.
-Я Вас внимательно слушаю, господин полковник.
Полковник недоверчиво посмотрел как бы опять подозревая подвох. Не принято в армии подшучивать над старшими по званию, но как говорится, война всё спишет.
-На днях Вы грубо разговаривали с моим подчинённым, господин капитан. Он написал рапорт. Хотел по этому поводу поговорить.
Я молчу.
Штандартенфюрер тоже помолчал некоторое время, затем продолжил:
-Что можете сказать об этом случае?
Я, как бы в недоумении, пожав плечами ответил:
-Не знаю о чём речь.
Фюрер, водрузив на нос очки и достав бумагу из кармана, начал читать: Я прослушал очень внимательно всё, что штурмбанфюрер написал. После окончания громких читок фюрер опять уставился на меня. Я молчал. Наконец фюреру молчание надоело и он вновь спросил:
-Что на это скажете?
Я ответил:
-Ничего не скажу.
Фюрер в раздражении:
-Так Вы подтверждаете?
Я почесав маковку сообщил:
-Наверно нажрался до поросячего визга и ему всё приснилось.
Фюрер аж подпрыгнул от негодования:
-Мой подчинённый не пьёт, как и я.
Снова почесав маковку я спросил:
-А, кем он был до войны?
-Господин капитан, зачем это?
-Я думаю, господин штандартенфюрер, что до войны он был свинопасом.
У фюрера от негодования аж очки запотели:
-С чего Вы взяли, господин капитан?
-Очень просто, господин штандартенфюрер. У свинопасов чрезвычайно развит инстинкт самосохранения. Они готовы на всё, чтобы сохранить шкуру. На любой подлог или ложь. Если мы сейчас придём в гости к отдыхающену свинопасу, то он будет пьяным в стельку.