Аннотация: Похоже на альт историю. Попаданец окончательно втёрся в доверие и продолжает разрушительную деятельность против дерьмократов. Настоящая кровавая гебня.
цицерон-9
-1-
Опять проснулся в комнате с белым потолком. На тумбочке лежит всё таже газета за 1935 год. Вставать и куда-то идти совершенно не хочется. Да и куда идти-то? В голове абсолютный вакуум. Не то что абсолютный. Кое что помню, но с окружающей действительностью память ни как не связывается. Прошлый раз, проснувашись, не удивился. Мне надо было добежать до толчка, затем забраться обратно в постель. К удивлению, лёг спать не у себя в доме, а в чужой квартире. Не часто, но такое случалось и на этот раз я не почуствовал ничего странного кроме того, что в кровати лежал один.
Надо попробовать разобраться. Я лёг спать зимой? Точно зимой, в начале декабря. Если смотреть в окно, то сейчас лето. Я лёг спать в своей квартире, в шестнадцатиэтажном доме, на двенадцатом этаже. Здесь я лежу в комнате, за дверью из комнаты имеется маленькая кухонька и напротив кухни сортир, совмещённый с душем. Для того, чтобы принять душ надо натопить титан. Я помню это название. Когда мы ехали в поезде, там тоже был титан. И у меня титан, а на кухне имеется ящик с углём и поленица дров. Дрова нужны для растопки печки, а потом в неё кидают уголь, это я знаю.
Обратил внимание, что на вешалке, около входа в квартиру, висят некие одежды. Синего цвета штаны, весьма потёртые. Наверно в сарай ходить или за дровами. На поясе штанов ремень, похоже из настоящей кожи. На ремне выдавлены изображения крокодила. Надпись на иностранных языках. Это не приветствуется в СССР. Конечно, сразу за надписи, в кутузку не потащат. Но потом, какой-нибудь начальственный болван, увидит ремень на штанах и долго будет разоряться об утере отдельными товарищами бдительности и что враг не дремлет.
Если догадаюсь отдать ремень его сопливому сынуле, он забудет о враждебном окружении. Если нет, то не позволит иметь в одежде хотя бы некотороые элементы лучшей жизни и мне придётся прогуляться на соловки. А ремень будет носить сынишка чекиста, который меня посадит. Они, начальственные болваны, всегда негодуют, когда подчинённый получает больше их самих.
На ремне некий кожанный чехол закреплён. Что в нём? Какой странный предмет? Нечто сделанное не из металла и не из дерева. С одной стороны кнопки, с другой блестящее стекло, жалко, что непрозрачное. Ещё что? Тоненькая стопка карточек небольшого формата. На каждой один и тот же текст на английском языке. Клюге Роберт Августович. Институт ядерных исследований РАН. И далее текст шрифтом поменьше: системный администратор и старший програмист.
Вот как! Не просто програмист, а старший? Далее что? Адрес: город Москва, телефон семизначный и факс. И чего? Мэйл ру? Ещё, что на карточке написано? Эту букву я знаю, она означает собаку? Почему бы им просто не нарисовать собаку вместо буквы?
Красивая карточка, цветная и золотом отделанная. Многие считают такую роскошную карточку безвкусицей. Но, в российской действительности, чем шикарнее карточка, тем бычары обходительнее. На обратной стороне карточки напечатано то же самое, только на немецком языке и готическим шрифтом.
Хорошее слово вспомнилось: бычары. Да, родная Россия, о тебе не забудешь. А забудешь, если приснится как сташный сон, то проснёшся обделавшимся.
Прозрачный стеклянный предмет. Внутри жидкость переливается. Повертел в руках. Нажал кнопку. Из предмета выскочило пламя. Твою мать, так это зажигалка! Смотри, какая изящная вещь. Красивая вещь, за границей делали. Наши зажигалки я сразу узнаю. Во первых похожи на кирпич, в лучшем случае. А, потом, чтобы вспыхнуло пламя, надо крутить колёсико зажигалки до посинения полового члена.
Что у меня есть из документов? Паспорт СССР. Боже мой, только не СССР! Если до меня доберутся ребята из НКВД, то полный писец.
Деньги Российской федерации? Что, в этой стране каждая советская республика печатает свои деньги?
Какая-то хрень с проводами. Надписи тоже на английском языке. Ага, эта хрень вставляется в ту дырку и получается хорошо. Значит эта хрень от той коробочки, что лежит в кожанном футляре. Ладно, позже разберёмся.
Интересные какие денежки: Евро. Это, что за страна такая? Может какая из советских республик в составе СССР печатает?
Теперь пройдусь по квартире. Что у нас есть, кроме газеты, ещё из почитать? Книги. Ага. На каком языке? На японском и я их понимаю. То есть до такой степени понимаю, что понимаю даже слова ключи, понятные только тому, кто долго прожил на родине, например в Японии. Как же я буду скрываться от НКВД с японской мордой?
Где зеркало!? Есть в этой халупе зеркало? Маленькое зеркальце есть в ванной комнате. Почему-то убожество с толчком и душем называется ванной комнатой? В зеркале нормальная человеческая морда. То есть, я хотел сказать, лицо вполне европейское и узнаваемое. Моё лицо. Я его узнаю. А японский? Помню, что изучал английский, французский, немецкий и итальянский. Про японский не помню, чтобы изучал.
Хорошо, успокоимся. Ещё чего там есть? Ещё на японском, ещё! Нет, это не на японском, эти иероглифы на китайском. Точно на китайском. Выходит я понимаю и по китайски? Интересно, а ещё на каком я понимаю? На китайском, корейском и японском. Вот книги и на европейских языках. Если добавить к четырём европейским языкам и три восточных, то я пожалуй, настоящий полиглот.
Спокойно. Займёмся поиском насущной пиши, а не пищи для ума. От пищи для ума я, пожалуй, скоро свихнусь. Еда есть, но немного. Придётся выходить на поиски еды. Где её здесь добывают? Там, где раньше жил, чтобы не спускаться с двенадцатого этажа, заказывал по интернету всякое барахло и почти не выходил из дома. Здесь придётся спускаться со второго этажа и если удасться вернуться, то подняться обратно. Это, пожалуй, мне по силам.
Интернет! Какое замечательное слово? Помню, что интернет это интересно, но что это не помню. И как я мог спускаться с двенадцатого этажа, если сижу в комнате расположенной на втором этаже? Чтобы подняться на второй этаж надо пройти по ступенькам, которые состряпаны во времена царя гороха. Наверно, скоро ступеньки обломятся и кто-нибудь убьётся. Надеюсь, не я.
Поедим, сделаем противоположное еде и приступим к поискам. Сколько у меня имеется бабок? Бабки есть, но по этому поводу ожущается некоторое беспокойство. Книги. Ни фантастики, ни фентези. Ну, уроды.
Газета. Ага. Что в ней? Лозунги. Сделаем работу столовой номер двенадцать её лучше. Сделаем, пусть будет лучше. Усилить борьбу, снова усилить борьбу. Это что? Они всё время усиливают? Может не усиливать всё время, а сделать один раз как надо и больше не усиливать? От таких мыслей у меня аж спина заледенела.
Чоли так больше не думать? Или думать можно, говорить нельзя? Ага. Говорить нельзя, а думать так, что лучше не думать. Понятно. В газете ещё что имеется? Вот интересное место, прямо тянет посмотреть. Моя фамилия. В паспорте посмотрел фамилию, теперь знаю свою фамилию. Некто Филимонов Аркадий Назарович ищет место работы переводчиком. Владею языками английским, французским, итальянским, немецким. С прежнего места работы уволен по сокращению штатов. Прежнее место работы союз писателей.
Выходит меня уволили, а я ищу работу. Почему меня уволили? Не помню. Наверно не нужны переводчики в союзе писателей. Или нужны? Какой-то бездарь сказал на собрании, что он, дескать, понапишет тыщу томов на русском, пролетарском языке, а на буржуазных языках книги ему лично не нужны. Помню, все зааплодировали по этому поводу.
Помню, некий мужик пожалел, что из за моего увольнения план по выпуску переводной литературы не получится, но поделать ничего не может, так как собрание постановило сократить меня за ненадобностью. Но, он продолжает на меня расчитывать, поскольку план надо выполнять любой ценой, даже наступив на собственное горло. Собственно я не возражал, пусть наступает, но на своё горло. По моему, я так и сказал.
Он стал укорять, что своё ставлю ближе, чем общественное. Но, я помнил, что эта некрасивая история с ненужностью преводной литературы задумана партийным деятелем, с почти столетним стажем, для пропихивания в союз писателей племянника, ни черта не смыслящего в переводах.
Племянничек даже со словарём понаписал такую чушь, что хоть за голову берись. Попозже, спустя пару месяцев вспомнят, что у них план и возьмут на работу племяничка, он к тому времени школу окончит и будет щеголять перед девочками членской книжкой союза писателей, а я должен буду горбатиться на их семейку.
Который меня уговаривал тоже из этой же еврейской семейки. Решили устроить социализм за мой счёт. Пожалуй, меня никуда не возьмут на работу из за этих еврейчиков. На меня глаз положили и считают, что я их раб. Бесплатный литературный раб. Схожу куплю газету, вдруг кому переводчик нужен?
Впечатления от улицы? Грязь. Тротуаров нет. Хоть и жара, а на улице вонь от луж. Воняет лошадиным навозом. Его почему-то не убирают. А, помню. Нас выводил на субботник тот самый еврейчик и распространялся, что-то насчет солидарности с трудящимися всего мира, и что наш труд пойдёт во благо. Но мне шепнули, что улицу должен убирать ещё один племянничек нашего начальственного еврея, но ему всё время некогда. Он что-то шьёт или режет, уже не помню.
Ему некогда этим заниматься и вот, за известную мзду, наш еврейчик подрядился убрать улицу. Я тогда собрался и ушёл как и большинство наших. Еврейчик попытался устроить скандал на партийном собрании, но кто-то задал вопрос: куда ушли деньги, заработанные на уборке улиц и нельзя ли посмотреть квитанцию о переводе денег?
Еврейчик схватился за сердце и срочно отбыл в ту самую больницу, где его родственник шьёт или режет живых людей. Если родственик такой же врач, как переводчик, то наше дело швах.
Вот киоск с газетами. Объявление висит: ушла на склад. Точно, на склад ушла. У неё там уборка. Подрядилась подтирать полы на складе и ей некогда сидеть и продавать газеты, тем более, что никто не покупает. Будет кто покупать этот бред в нормальном уме и трезвой памяти? По моему, в редакции и сидит тот самый еврей, который племянника попросил на моё место устроить.
Ну, вот гостиница. Здесь как будто газетчица на месте. Только нужную мне газету не продаёт. В чём дело? Только в нагрузку с этим ...ёбищем?
А это что? Она орёт: сам чоли не видишь, интеллигент паршивый. Так она на помойке нашла какую-то ...рню и решила в нагрузку продать? Тут же миллиционер крутится: Ваши документы, товарищ?
Он что, на пару с этой лахудрой работает? Типа он ейный мужик и они делятся наваром? Поинтересуемся: сначала уважаемый, Вы покажите документы. На каком основании дежурите здесь? У вас же дежурство в другом месте.
Застеснялся мужик, козырнул: прошу прощения, товарищ, обознался. Голову опустил и бочком, чтобы я не видел лица, исчез из виду. Как у него ловко получилось исчезнуть? Прямо заглядение, наверно долго учился.
Так, а где лахудра? Тоже смылась. Ну, что же возьмём пару газет, зайдём в гостиницу и спросим, есть здесь ресторан? Вон там ресторан. Посмотрим, что у них имеется? Взял меню. Боже и это цены? В ресторане союза писателей цены раз в сто ниже. Вот почему меня оттуда турнули и решили своего устроить.
Нет, пойду я из ресторана. Только собрался уходить как подлетает официант. Чего изволите брать? Наверно с выработки работает. Решил немного поволынить, чтобы показать какой крутой. А когда я собрался уходить, забоялся заработок потерять, небось обсчитать мечтает, скотина.
Молча, слегка потрепал ладонью по его лицу и ушёл. Да, не впечатляет страна. Что-то мне не хочется здесь жить, да и не дадут жить. Революционным евреям нужны рабы, на суботники бесплатно ходить или работать за краюху хлеба, например на стройках социализма. Такая тоска заела, что даже не вспомнил, что через шесть лет наступит 22 июня 1941 года.
Вспомнил только, что скоро 1937 год и чтобы уцелеть надо быть подальше от этих евреев, которые ради своих шкур отправят на смерть множество людей, а затем их отблагодарит Сталин. Потом будут вонять на весь мир про 37 год, а про то, как они же пускали другие народы в распыл, предидущие двадцать лет, об этом ни слова.
Дома посмотрел в газету и увидел объявление. Заплачено за размещение объявления на неделю и вот неделя прошла. Это последнее объявление. Если я не смогу устроится на работу, то придётся ехать за сто первый километр. Где в Урюпинске, например, может понадобиться перводчик с десяти языков? Да, попал так попал.
Лёг на диван и не имею понятия, чем заняться. Дома бы я пощёлкал по каналам, выключил дурацкий ящик и залез в интернет. Здесь же, чтобы не спиться надо искать занятие. У меня было занятие по вкусу. В своё удовольствие делал переводы и получал деньги. И теперь могу переводить, но деньги получать не буду. Могу только срок получить за печатание не одобренной местными евреями литературы, можно с уверенностью сказать, подрывной.
Стук в дверь. Откройте. И так нагло стучат, будто к себе домой ломятся. Пришли за мной? Что-то рановато. Вроде нигде я не засветился. Снова стук и снова вопль: откройте. Вашу мать, достали. Заорал в ответ: прекрати стучать, ты урод! И заткни глотку, а то я заткну. Смотри ка, помогло. И стучать перестали и не орут. Одеваюсь и открываю дверь. Передо мной плюгавый мужичишка в военизированной форме.
Вот чего орал. Ему хочется, чтобы все боялись как он боялся, когда был маленький. Не даром и Ягода, и Ежов такие миниатюрные, обоих соплёй можно пришибить. Ну, напустить в голос командирских ноток. От того как себя поведу в столкновении интересов, будет зависеть жизнь в коммуналке. Несмотря на то, что только комната и кухонька, много желающих прищемить мне хвост. Если хоть чуть проявить слабину или интеллигентность, замучают доносами в надежде завладеть жилплощадью или напакостят просто так, чтобы получить удовольствие.
Вокруг столпились желающие держать и не пущать. Грозно проорать:
-Чего надо? Вы чего здесь столпились? А ну марш по щелям, пока усы тараканьи не пооторывал. У нас с товарищем секретное дело.
Некоторые пытаются отвечать, но их разворачиваю к себе спиной и пинком придаю ускорения. Наконец, все разбежались, только в одном месте копошится куча мала из нескольких человек, запнувшихся об упавшего урода.
Товарищ, увидев как я расправился с его добровольными помошниками, больше не выёживаясь, протянул конверт.
Я спросил ещё громче чем, когда наорал на толпу:
-Это что? Секретный пакет? Почему не доложился по форме. Да ты знаешь кто я? Сгною, скотина! Ну ка, представился по форме и показал документы.
Мужик вытянулся по струнке и что-то залепетал, не слушая его лепет, потребовал документы. Документы были, но я придрался и собрался было идти в НКВД, но потом передумал и сказал:
-Чтоб в последний раз. Ты понял? Если не исправишься, поедешь на Соловки.
После всего этого цирка отпустил мужика. А иначе нельзя. Я добыл комнату таким же нахрапом. Прежнего жильца арестовали по доносам вот этой публики, которая обрадовалась тому, что пришли и за мной. Потом ещё придут, за наиболее активными писарчуками. После того как заберут и их, остальные, в надежде выжить, будут ещё больше писать доносов. Затем заберут ещё раз и ещё. Когда заберут последнего из этой команды, что стояла у дверей, новые жильцы будут радоваться тому, что пришли не за ними.
-2-
Простое дело, а превратили в настоящий цирк. Никогда в этой стране не будут жить хорошо, пока письмоносцы изображают владетельных персон и ещё собирают по дороге команду поддержки. Ну, что у нас в письме? Какой слог, какие вензеля? А какие ошибки! Если не знать по какому поводу письмо, то не поймёшь о чём оно. Меня приглашат на собеседование начальник и назначено время. Если приду в указанное время то, его на месте не будет, потому, что он хочет показать, какой крутой. Ему надо, чтобы я ждал у ворот и унижался перед охраной, и упрашивал, чтобы пропустили.
Мы поступим по другому. Нужен я не тому начальнику, который написал письмо. Он заведует кадрами и ни за что не отвечает, но ему хочется казаться персоной. От этого ещё и навар кое какой. Если боятся, значит уважают, а если уважают, значит несут или делятся. Не на зарплату же жить?
Посмотрел на название учреждения и поискал в газете, нет ли упоминания об организации. Наркомат автомобильной промышленности. Нет упоминания. Значит надо идти в библиотеку. В библиотеку пускают по пропускам, ну дурость. Где можно получить пропуск? Для этого есть бюро пропусков. Посмотрим на бюро пропусков. Я из союза писателей уволен, но членский билет не отобрали.
Двинулся к знакомым машинисткам. Заплатил всего ничего и получил лист бумаги, где не от руки, а на машинке напечатано, что предъявитель сего направляется в библиотеку для решения рабочих вопросов. Если написать для прочтения газет, то обязательно начнут прикапываться. Им будет и то не так и это плохо.
Дома сварил яйцо вкрутую, чернилами нарисовал на бумаге круглую печать и прокатил яйцо по нарисованой печати. Затем прокатил яйцо по свой бумажке. Прекрасная получилась печать. Подпись неразборчиво процарапал сам.
Пошёл на поклон к телефонисткам. Дал полтиник, зато звоню не с телефона автомата, которые если и есть, то сплошь не работают: -Союз писателей?
-А можно кадры?
-Уже ушли? Благодарю Вас.
Звонок нужен для того, если бдительное пропускное бюро позвонит в союз писателей, то им не ответят, что меня уволили.
Снова в библиотеку. В пропускном бюро долго изучают бумаги: паспорт и заявление на посещение библиотеки. Наконец выписали пропуск. Позабавил вопрос: на какой срок выписывать пропуск? Я ответил, что на год. По инструкции не положено на год. Можно только на три года или на полгода. Ну, хорошо, сказал я. Выписывайте на три года.
С пропуском заявился на проходную. Меня предупредили, что библиотека работает только до десяти часов вечера. Ну, я так думаю, что времени хватит.
В библиотеке заказал подшивки нескольких советских газет и иностранные автомобильные журналы. Но, оказывается, что иностанные журналы только по спец.пропускам. А где выдают спец.прпуска? Спросил я. В том же бюро пропусков надо сказать, чтобы выписали спец.пропуск. Добрые дамочки добавили, чтобы я не расстраивался, дескать иностранные журналы на иностранных языках и я ничего прочитать не смогу. Вот дуры. Даже если не смогу прочитать, то просто подержать в руках журнал, чтобы вспомнить моё время. Это такое счастье!
Я так понял, что в НКВД поступит информация о неком господине, интресовавшемся иностранными журналами по автомобилям, но ему не дали журналы. НКВД ответит: молодцы, сумели сохранить военную тайну. Обойдёмся газетами. Вот то, что мне надо. Нарком автомобильной промышленности товарищ Петров Иван Сидорович. Ну, если не еврей, значит повезло. Почему повезло? Он не будет звонить еврею и спрашивать, почему меня уволили, а просто возьмёт на работу.
Покинул гостеприимные стены библиотеки и отправился к девочкам телефонисткам. На этот раз для них запасена шоколадка, которую я купил в библиотеке. Там, к моему глубочайшему удивлению, есть буфет. А в буфете продают шоколад. По одной плитке в руки. Это страшный дефицит. Вам сильно повезёт, если сумеете купить шоколад. Ну, теперь-то я знаю, где можно раздобыть шоколад.
Девчёнки с визгом принялись глотать невиданное лакомство, а я взялся за телефон. Позвонил и спросил к телефону наркома. Мне сказали, что нарком сидит по другому телефону. Я спросил какому. Мне сказали номер и подождали пока найду карандаш и запишу. Позвонил снова, спросил Ивана Сидоровича. Мужской голос спросил: а кто его спрашивает? Я сообщил, что Иван Петрович сказал, что наркому нужен хороший переводчик, так это я. Мужской голос попросил подождать.
Спустя несколько минут тот же мужской голос спросил:
-Вы ещё на телефоне?
-Я подтвердил, что ожидаю.
-Можете Вы сейчас явиться в приёмную?
-Конечно, сказал я.
-Я выписываю Вам пропуск?
-Хорошо, снова согласился я.
Продиктовал данные для пропуска и я пешком поплёлся в наркомат.
Откуда я знаю Ивана Петровича? Ниоткуда. Я в жизни никогда не знал ни одного Ивана Петровича. Зачем вставил в разговор имя?
Собеседник должен понять мою не слишком большую заинтересованность. Если он почуствует, что мне надо позарез, то начнёт тянуть жилы. А, никому не ведомый Иван Петрович может оказаться важной шишкой, знакомым самого наркома. Собеседник не может знать всех знакомых наркома. Пусть думает, что меня рекомендовал Иван Петрович, которого, если не знаешь, значит не входишь в избранный круг. Собеседник не спросил, кто такой Иван Петрович. Значит сделал вид, входит в круг избранных.
Спустя примерно час был у проходной наркомата. Перед тем, как войти в пропускное бюро, очистил сапоги от навоза.
У меня посмотрели паспорт. Сравнили с тем, что написано в пропуске и я вошёл в наркомат. Встретили на первом этаже и привели к наркому. Я правильно понял, что наркому скучно и он пытается изображать кипучую деятельность. Домой идти нельзя, поскольку может позвонить товарищ Сталин и спросить как дела. Если Сталину говорили, что товарищ нарком ушёл домой, то долго на руководящем месте товарищ не задерживался, а то и переставал быть товарищем.
Нарком поздоровался за ручку и попросил рассказать о себе. Ну, что рассказать. Родители потомственные рабочие. Погибли в гражданскую. В семнадцать лет поступил в Красную армию, служил вместе с родителями. При наступлении беляков родители погибли, а я был ранен. Потом работал и учился.
Нарком спросил откуда я знаю языки. Объяснил, что у отца хозяин был немец, а жена француженка. У них бывало много гостей, там всяких итальянцев и прочих. Если я читал на их встречах стишки на иностранных языках, то давали сладости. Чем больше стишок, тем больше подарок. Приходилось стараться.
Ну, а потом учился и работал. Последнее место работы союз писателей. Меня сократили по ненадобности в переводной литературе.
Нарком с досады аж сплюнул. Ну, как не надо? Мы производим иностранныее автомобили, а вся документация должна быть на русском языке. Где её взять? Надо переводить с иностранных языков на русский и потом издавать. Придётся у товарища Сталина поднять вопрос.
Нарком дал прочитать иностранный автомобильный журнал. Все термины были знакомы, только иногда, в некоторых словах непонятка. Думаю, так называют элементы конструкции, которые не прижились в новых автомобилях. Наркому перевод понравился. Он сказал, что работает в наркомате некий переводчик, но переводит плохо, автомобилей не знает и понять, что говорит, иногда невозможно.
Вообщем Вы нам подходите. Пишу записку, чтобы завтра же оформили и жду после обеда в приёмной. Я немного посидел и поговорил с ним о житье бытие. Мне не хотелось возвращаться домой, а ему хотелось, да товарищ Сталин сильно крут. Я старался поменьше говорить, побольше слушать, чтобы не ляпнуть, что-нибудь совсем запредельное.
На следущее утро явился в кадры и предъявил записку наркома. Мужик долго изучал записку и наконец спросил: Вы, что родственник наркома? Я переспросил: а почему Вы спрашиваете? Можно сообщить наркому, о том, что Вы интересовались нашими родственными отношениями? Мужик пробурчал, что просто спросил, выписал бумаги и объяснил куда идти.
Сходил в заданном направлении и к обеду появился в приёмной. Нарком был на совещании у Сталина. Секретарь, когда время подошло к обеду, предложил сходить в столовую. Кормили в накомате похуже, чем в союзе писателей, да и цены выше.
После обеда беседовали с секретарём о том о сём, разгадывали советский кроссворд. Я показался секретарю совершенно тупым, так как не смог отгадать ни одного советизма. Советизмы, это такие слова, которые описывают советскую власть или приобрели значение при советской власти. Наконец, я надоел секретарю, он вынес из кабинета наркома иностранные журналы и дал почитать. Но, предупредил, чтобы из приёмной не выносил. Это секрет.
Я просидел в приёмной до вечера и собрался было домой. Секретарь предупредил, что Иван Сидорович не любит, когда необходимый специалист отсутствует на работе. Я сказал, гм. Мне как раз и надо для работы в библиотеку. Необходимо повышать профессиональный уровень. В библиотеке буду изучать иностранную автомобильную литературу и составлять отчёты для Ивана Сидоровича. Если понадоблюсь, то позвоните в библиотеку и попросите к телефону.
От наркомата до библиотеки десять минут пешком и через полчаса буду. Мы договорились, тем более, моё присутствие в приёмной стало секретарю надоедать. Я отдал журналы и отправился в библиотеку. Зашёл в бюро пропусков уже за спец.пропуском. Со спец.пропуском заявился в буфет, купил шоколадку и выпил чаю с бутербродом. Затем отправился в читальный зал. Угостил дежурную шоколадкой, получил журналы и принялся изучать автомобильную промышленность начала прошлого века. Тьфу, теперь уже настоящего века.
Успел сделать кое какие записи, когда попросили к телефону. Секретарь сказал, что нарком просит подойти. Сдал журналы и через полчаса был в приёмной. Я так понял, что наркому опять скучно и он заинтересовался делами в автомобилестроении у иностранцев. В библиотеке я просмотрел и перевёл несколько наиболее интересных статей из журнала, но перепечатать не успел. Могу прочитать, что написал, если наркому необходимо срочно. Конечно, необходимо срочно.
Просидели до полуночи. Ознакомил с иностранными новинками, изложенными в переведённых статьях. Затем он показал картинку в журнале и спросил: что написано под ней? Нарком приступил к изучению французского языка, вместе со мной участвуя в переводе слов под картинкой. Я так понял, что ему понравилось изучать иностранные языки и что судьба моя на ближайшее будущее предрешена: буду обучать французскому до тех пор, пока не заберут в НКВД или его, или меня.
После трёх часов ночи, когда наркому сообщили, что Сталин ушёл спать, он отпустил домой и меня. Я спросил: нельзя ли в буфете чем-нибудь перекусить? Оказывается можно. Буфет работает всю ночь для тех, кто вынужден работать по ночам. В буфете поужинал борщём с мясом и со сметаной, на втрое картошкой с котлетой, и чай с коржиком. Всё бесплатно. Решено, буду заходить в наркомат на завтрак, обед и ужин.
На следующий день пришёл в наркомат позавтракать и когда обяснили, что наркома не будет до обеда, отправился досыпать домой. К обеду пришёл в наркомат. Мне выделили в одном из кабинетов стол и стул, за которыми я должен работать. Но, я работал в основном, в библиотеке и приходил в наркомат, чтобы повидаться с наркомом и сообщить о прочитанном в журналах.
В один из дней объявили, что ожидается прибытие немецких специалистов для переговоров и необходимо их встретить на вокзале. Для встречи выделили машину. На машине с шофёром подъехал к телефонисткам и оставил шоколадку, затем к машинисткам. Шоколадок покупал каждый день по несколько штук, одну или две, оставлял буфетчице, а остальные распространял среди наркомовских дам. К пяти часам приехал на вокзал. Встретил нескольких немцев и отвёз в наркомат. Нарком отсутствовал, я оставил немцев в приёмной, а сам отправился на рабочее место.
Через пару часов позвонил секретарь, сообщил, что нарком появился и требует к себе, вместе с немцами. Немцы у наркома начали скулить о том, что долго ехали, а вместо отдыха заставили ждать несколько часов. Всё, что услышал сообщил наркому и он начал потихоньку багроветь. Наконец приступили к конструктивным переговорам. Немцы обязывались поставить оборудование за определённую сумму в золоте.
Я, в легком недоумении от их запросов, сообщил наркому по русски, что подобное оборудование во Франции в несколько раз дешевле и повидимому, немцы посредники. Нарком удивившись, сказал, что немцев рекомендовали товарищи из иностранного отдела. Я хмыкнул и осмелился предположить, что товарищи наверняка имеют кое, что с этой операции. Нарком озлился и прервав переговоры отправил немцев в гостиницу, чтоб не жаловались, а меня задержал.
-Где ты читал про станки?
-Ну, как же. Полно рекламы в журналах. Я бы показал, но выносить из библиотеки их не разрешают. Пришлось наркому переться в библиотеку, оформлять спец.пропуск и садиться читать рекламные объявления. В самом деле, удивился нарком, французы предлагают почти в пять раз дешевле.
-Не посмотреть ли у японцев или в штатах?
-Ну, посмотри, согласился нарком и отбыл.
На следующий день, с утра оставили сидеть и ожидать наркома, так как он сказал, что могу понадобиться в любой момент. Наконец прибыл нарком, зашёл в кабинет, а затем секретарь пригласил меня.
Давай разбираться, предложил нарком. Вот что предлагают товарищи из иностранного отдела, вот что видим мы в рекламных проспектах. Вот курсы валют. Я не чего не путаю? Он посмотрел на меня. Всё верно, согласился я. Только и французы перекупщики. У американцев эти же станки в два раза дешевле, чем у французов.
Нарком принялся подсчитывать. Выходит, если мы покупаем у американцев, то за теже деньги купим в восемь раз больше станков? Удивился он.
Я пожал плечами и ничего не сказал. Только подумал, наверняка у тех ребят в иноотделе всё схвачено, не пришлось бы прогуляться наркому на Беломорканал.
Нарком столбиком умножал и вычитал, всё подсчитывал и не как не мог понять, почему у товарищей из иноотдела, возглавляемым самим Литвиновым, станки такие дорогие. Позже нарком отпустил меня на свободу. Я сказал секретарю, что пойду в библиотеку и отбыл.
В библиотеке изучаю журналы и думаю, ну какое убожество. С высоты двадцать первого века все приспособления и устройства, помогающие в работе водителю, прямо каменный век. А в салоне! Подставка для холодного оружия, для трости. Ящик для цилиндра. Цилиндр, это не в двигателе, а головной убор.
Профи. цилиндры, что в двигателе, называют горшками. Так и говорят, дескать у меня шесть горшков. Некоторым несознательным товарищам не совсем понятно, зачем профи столько ночных горшков?
Интересно, а если все пассажиры будут в цилиндрах, то куда девать? В смысле цилиндры? Отдельная песня про тормоза. Пневматические, гидравлические, механические. Пневмомеханогидравлические? Что за помесь слона с ужом и ежом?
Хонинговочные станки для шлифования цилиндров. Наши учёные, доценты с кандидатами определили, что оказывается так, как у нас шлифуют цилиндры, лучше вообще не шлифовать. Тупые американцы придумали хонингование для увеличения срока службы цилиндра, а наши товарищи придумали убрать хонингование, чтобы повысить срок службы цилиндропоршневой группы. Вот и пойми их всех.
Для разнообразия посмотрел авиационные журналы. В мире царит биплан. Убирающееся шасси только начинает входить в моду. Между специалистами полемика. Одни считают, что будущее за бипланами или даже трипланами, а другие называют их ретроградами и настаивают на четырёхплане. Это как понимать? Четырёхплан? Особо продвинутые строят монопланы. Но, к ним относятся как к психам. Вроде и есть в семье урод, но говорить о нём дурной тон.
Интересно посмотреть на двигатель. Такой же как на автомобиле или хуже? Чего только американцы не вытворяют, чтобы повысить рессурс. Разве, что не пробуют добавить в моторное масло ослиную мочу.
А, что? Ослиная моча это мысль. Надо посоветовать добавить, посмотреть, что получится. Ну, в СССР понятно, что получится,-десять лет без права переписки, а за границами? Подбросить идейку?
-3-
Ночью нарком заявил, что завтра совещание у товарища Сталина по вопросу закупки станков. Я должен буду сидеть в приёмной Сталина и ждать, вдруг он захочет задать вопросы.
Я согласился. Интересно, что я мог на такое предложение ответить? Рано утром заехала машина наркома и привезла в наркомат. Секретарь сообщил, чтобы никуда не отлучался и ожидал вызова. Ну, хоть в сортир можно сходить? С затаённой надеждой спросил я. Секретарь в сортир разрешил, а больше ни ни.
На рабочем месте переоделся в парадную одежду. Сунул в карманы чистый платочек, предназначенный специально для таких случаев, заточенные карандаши и тетрадь. Собрал бумаги, которые могут пригодиться. Начистил сапоги. Сходил в столовую и запасся бутербродами.
Наконец вызвали к наркому. Получил из сейфа наркома секретные иностранные журналы и мы покатили в кремль. Нарком прошёл в кабинет с ответственными товарищами. Я остался ожидать в приёмной, где сидели генералы.
Прошло не более получаса, когда услышали звонок. Секретарь зашёл в кабинет. Затем появился и сказал: товарищ Филимонов? Я поднялся, он посторонился и показал рукой, иди дескать. Я зашёл в кабинет и сказал:
-Здрасьте.
Нарком с укоризной покачал головой. Дескать надо было представиться как положено, но я сирый, об этом не знал и просто остался стоять в дверях.
Товарищ Сталин взглянул на меня. Ну, ничего он из себя не представлял. Предложил садиться на свободное место. Я прошёл и уселся рядом с наркомом.
Сталин подождал пока усядусь и попросил показал журналы, о которых рассказал нарком.
-Виноват, товарищ Сталин, журналы секретные и на руки не выдают. Если Вы желаете посмотреть, то придётся ехать в библиотеку.
Сталин взял трубку телефона и пригласил секретаря. Затем обратившись ко мне сказал: Вы в приёмной объясните секретарю, какие именно журналы Вам потребуются, а затем Вас с товарищами отвезут в библиотеку за журналами. Я сказал слушаю и отбыл.
Через пятнадцать минут был в библиотеке. Через сорок минут я сидел в приёмной. Только меня ввели как сразу же пригласили в кабинет. В кабинете были изменения. Присутствовали и другие товарищи. В основном усатые и бородатые. По мне, они очень погано выглядят. Я снова сказал здрасьте и остался стоять у дверей. Сталин попросил подойти и показать журналы, где показано оборудование и указаны цены. Я подошёл, открыл один из журналов и найдя рекламную страницу, показал цветной рисунок станка и ориентировочную цену.
Сталин спросил, что написано. Я перевёл и сообщил за одно, что в другом журнале есть рисунок станка, который предлагают продать немцы. У него в пять раз меньше производительность. Сталин посмотрел на меня. Я достал другой журнал и показал станок, который предлагают немцы. Сталин спросил, могу ли я ещё что-нибудь показать? Я ответил, конечно. Вот станок, который предлагают японцы. Он дороже американского в два раза, но производительнее в десять раз.
Сталин посмотрел на лысого, но бородатого и усатого. Наверно лысый стремится компенсировать лысину бородой, подумалось мне. Затем спросил, никому не обращаясь персонально:
-Получается, что на валюту, которую планировали направить на создание полноприводных грузовиков, можно развернуть их производство?
Посколько спрашивают, то я привык отвечать:
-Можно в два раза увеличить производство в Горьком. Половину автомобилей делать полноприводными.
Сталин уставился на меня.
-Как Вы собираетесь этого добиться?
У меня уже заготовлен ответ.
-В журнале, американскими товарищами даны рекомендации как увеличить производство в два раза не привлекая для этого государственных средств. Надо купить на валюту более производительные станки, чем те, которые имеются на ГАЗе. Лучше японские. Число работников уменьшить и частично направить в ремонтные мастерские. На передней оси вместо дорогих шариниров равных угловых скоростей, поставить дешёвые шарниры неравных скоростей. То, что передние колеса на грязной дороге при поворотах будут временами незначительно ускоряться, а затем замедлятся, даже улучшит проходимость автомобиля.
Сталин недоумённо:
-А, что, сами американцы, почему не внедряют такие передовые методы?
-Как не внедряют? Внедряют. Вот здесь написано: на автозаводе Форда внедряются японские станки, что грозит сокращением примерно половины работающих на заводах. Но, профсоюзы договорились с владельцами завода и высвобождаемые рабочие направляются на участки, где производятся автомобили повышенной комфортности. У американцев такие автомобили пользуются всё большим спросом. Они даже считают, чем автомобиль шикарнее, тем ты умнее.
-А, что существующее оборудование, с ним что собираются делать?
-На металлолом, товарищ Сталин. Совсем буржуи зажрались. Считают, если станок отработал пять лет, то его надо менять, дескать устарел и морально и физически.
-Как это? Что значит морально и физически?
-Ну, товарищ Сталин. Буржуев сложно понять, они же полные придурки. Например. Если у тебя хороший автомобиль, но прошлого года выпуска, значит ты отстой. А, допустим у меня автомобиль полугодового срока эксплуатации, значит я крутой. Это стало быть физически устарел автомобиль.
А морально. Ну, например. На автомобиле полугодового срока изготовления я могу перевести двух пассажиров. Значит заработаю за двоих. А, на автомобиле годовой давности я перевезу четверых, при тех же затратах, значит новый автомобиль устарел морально, до его создания. Он никому не нужен, так как убыточен.
Присутствующие слегка в обалделом состоянии думали, чего же такого я наплёл. Сталин не зря был Сталиным, он уловил общую растерянность и спросил:
-Поясните товарищ. Что Вы сказали по поводу автомобилей. У меня автомобиль выпуска двадцатилетней давности. Это означает, что я отстой? И что означает Ваше слово "отстой"?
-Виноват, товарищ Сталин, но здесь Вы путаетесь. Автомобиль двадцатилетней давности, это антиквариат. За такой автомобиль можно купить три новых тачки. Такой автомобиль как у Вас означает "улёт".
Поскольку присутствующие не понял и слово "тачки". Я уточнил:
-Тачки, это крутые автомобили. Но я бы не советовал Вам, товарищ Сталин продавать автомобиль сейчас. Лучше подождать лет пять, тогда за Ваш автомобиль можно купить штук двадцать крутых тачек. А, если объявить, что это Ваш автомобиль, то за него можно получить стока, скока стоит тыща крутых тачек. Ну, может я слегка приврал, но чуть.
Сталин слегка в обалделом состоянии спросил:
-Если продам старый автомобиль, то на вырученные деньги можно купить тысячу новых автомобилй? На всю Москву хватит.
Я, слегка подумав, о открывающихся перспективах в автобизнесе ответил:
-Нет. Надо же ещё везти через океан, от амеров. И на это требуются баксы. Так, что, примерно, на полтыщи, точно.
-А вот скажите товарищ, откуда у Вас такие слова "баксы", например. Вот товарищ Ягода интересуется.
Сталин кивнул на сидящего неподалёку от него мужика с мерзкой мордой. Я вспомнил, что это фамилия железного нарома. Что-то связанное с Ежовыми рукавицами. Жаль, что подробнее не помню. Зато помню, что царить железному наркому осталось совсем немного. То ли в этом году, то ли в следующем усатый прикажет его придушить. Там ещё частушки были: Берия, Берия, вышел из доверия.
Только причём Берия, тоже не мог вспомнить, поскольку испугался от знакомства с этим вурдалаком до усрачки. Но, тут ещё вспомнил, что при аресте у железного наркома найдут порнографические открытки, почти четыре тысячи штук. Значит ходок товарищ железный нарком.
На порнооткрытках наркома изображения, какие моё время, я видел каждый день на улицах Москвы. Любая девчонка считает своим долгом изобразить из себя на улице нечто, значительно круче наркомовских открыток. Да, не видел нарком, что по интернету показывают. В наше время его бы не оторвать от интернетовской порнухи. Есть пить забывал бы. Да что там, в сортир не успевал добегать. Вспомнив отстой порнооткрыток Ягоды, перестал его уважать, а значит боятся. Я сказал:
-Здрасьте, товарищ нарком.
Нарком, не увидев в моём лице испуга, да и остальные товарищи ожидали, что от меня завоняет, ответил поперхнувшись:
-Здрасьте.
Сталин мгновенно прочуствовал, что я не боюсь наркома, что нарком мне не интересен как не интересен чужой покойник. Тень недоумения промелькнула на его лице. Я прочуствоавовал, всё, что прочуствовал Сталин в отношении меня. Вот ещё один упырь, подумалось. Или не упырь? Тогда кто?
-В отношении словечек, товарищ Сталин. Вот видете по тексту написано на английском "юлейт". Если читать по русски, то выходит "улёт". Я же самоучка, за границами не был. До всего приходится доходить своим умом, вот я и напридумывал, чтобы лучше запомнить. А, вот ещё на английском "бэксисе". Ну, а по руски прочитать, точно, товарищ Сталин, баксы. Я, товарищ Сталин, как запомнил так и говорю. Мне так легче ориентироваться в буржуазных языках.
А, ещё товарищ Сталин, я изучил самостоятельно японский. У нас во дворе жил японец, дворник ну, ещё при старом режиме. Я за ним повторял. А он стервец как услышит, что я повторяю за ним, так бегает за мной с лопатой. Правда не догнал ни разу. А то бы меня здесь не было.
Сталин с раздражением подумал, жалко, что не догнал. Догнал бы, тогда не морочил нам головы. И неожиданно для себя самого спросил:
-Чего же дворник за Вами гонялся, товарищ Филимонов.
-Так, товарищ Сталин, он же ругался по японски. Я, стало быть, услышу и ругаюсь в ответ. Между прочим большим человеком стал дворник. Недавно его видел в гостинице. Весь в разукрашенном мундире, наверно посол. Я встретил его, когда к Вам шёл. Он стоит с нашими в приёмной. Больше двадцати лет прошло. Но я узнал, не сразу, но узнал.
Встрял усатобородатый, который компенсировал лысину бородой:
-Это иностранная делегация приехала из Японии. Японский посол и американские господа. У нас намечаются переговоры по международным вопросам. Вы, своей болтовнёй, задерживаете нас, товарищ.
Не знаю кто это, но помню, что все, кто бывал в кабинете усатого, долго не жили и умирали в муках. Если эти уроды позволяли себя убивать, то какое к ним уважение? Да и за что их уважать? Двадцать лет уничтожали народ своей страны, а когда пришли за ними, то завоняли про тридцать седьмой год. И каждый и этих упырей потянул за собой на муки тысячи. Не уничтожали бы людей миллионами в предыдущие двадцать лет, то и за этими мудаками не пришли. Суки. Мало Вас, уродов, в тридцать седьмом мучили.
Ну и высказался по настроению:
-Не гони пургу, товарищ. Что же я не отличу нашего деревенского мужика от амера, что ли. Посол, да японец. А эти, что разговаривают с ним, полные придурки. Правильно товарищ Сталин сказал: полный отстой. Они и одеты-то. На них фраки сидят как на коровах. И выговор у них Рязанский. Откуда у амера рязанский выговор?
Усатобородатоя компенсация засуетилась, задёргалась. Знать дело тут нечисто. Баки заливает товарищу Сталину, сволочь. Мало тебя в прошлой жизни мучили, надо и здесь помучить, и побольше.
Усатый растопорщил усы:
-Мы сейчас разрешим Ваш спор с товарищем Литвиновым. Присядьте, товарищ Филимонов.
Сталин показывавет, чтобы я сел рядом. Пока шёл по по дороге к библиотеке, то вляпался в навоз. От сапог воняло и Сталин посмотрел вниз. Я извинился:
-Виноват, товарищ Сталин. Вляпался, а охрана не позволила задерживаться, чтобы очистить сапоги. Это все Эйшман, будь он неладен, скотина.
-Кто такой Эйшман, скотина, как Вы говорите?
Я рассказал усатому историю как очищали от навоза улицы и как зарабатывал на этом бывший начальник в союзе писателей, вместе с тем, который шьёт и режет. Я даже повторил свою мысль усатому:
-Если Эйшман так же шьёт и режет как убирает улицы, то наше дело швах.
Наконец, те кому необходимо удалится, удалились, а те кому необходимо зайти зашли. Остался и Ягода.
Японец долго чего-то плёл. Литвинов и не пытался вякать. Переводил мужик из свиты японца. Мужик европеец, судя по одежде и говору наш человек, и переводит сбоку припёку. Я дожидался, когда японец скажет, затем выслушивал перевод и только потом говорил, что хотел сказать усатому посол.
Иногда мой перевод противоречил тому, что говорил переводчик из свиты посла. Самым оригинальным был перевод цифр. Посол говорил сто, переводчик двести. Усатый морщился при таких разночтениях в деньгах, но ничего не говорил.
Литвинов перестал ёрзать и успокоился, а чего. Раз усатый не ругается, не стучит кулаком по столу и по морде как царь Пётр вороватого Алексашку, то может и обойдётся, чего тогда волноваться?
Сталин несколько раз уточнял у посла. Переводчик переводлил, а затем я шептал на ухо усатому, что переводчик на самом деле наплёл. По роже посла было видно, что он не понимает игру, которую затеяли вокруг его персоны.
Видимо Сталину надоело играть и он решил проверить насколько я правдив. Он сказал:
-Господин посол. Мы специально пригласили товарища Филимонова, чтобы Вы могли повидаться со старым знакомым. Помните, во дворе, где Вы работали дворником, бегал пацан, который повторял за Вами японские ругательства?
Посол наверно хотевший выдать очередную фразу, вдруг заткнулся и уставиллся на меня. Сталин показал на меня рукой. Я привстал и сказал, глядя на посла:
-Здрасть, товарищ посол.
Посол, уставившись на меня, машинально ответил:
-Здласте.
Я радостно завопил:
-Вот так и раньше говорил, наверно он картавый, букву р не выговаривает.
Сталин, указывая рукой, с зажатой в кулаке трубкой, на стулья:
-Присаживайтесь, господин посол. Как оказалось, Вы можете говорить по русски. Может будем общаться без переводчика? Часто бываеют недорозумения от не совсем правильного перевода. А переводчик с американскими товарищами подождёт за дверью?
Посол уселся на стул и сказал:
-Я могу говорить по русски. Если господин Сталин не возражает, мы можем говорить на русском языке.
Дождались, пока американские товарищи покинут помещение и принялись рассуждать о чём-то. Я совершенно не слушал. Вспоминал как чуть не обделался при имени товарища Ягоды.
Потом подумал про своего наркома. Хорошо, если Сталину понравилась новая игрушка в виде меня. Тогда товарищ нарком ещё поживёт, до тех пор, когда Сталину не захочется поковыряться у меня внутри, чтобы узнать как я устроен. Если мои внутренности будут, не дай бог, не красного цвета, то нарком долго не проживёт. К сожалению не помню, кто был наркомом автомобилестрения в прошлой жизни и добился ли он каких либо результатов.
Неожиданно почуствовал, что присутствующие уставились на меня. Я, в свою очередь принялся разглядывать присутствующих. Сталин недовольно пробурчал:
-Вы, что же, товарищ Филимонов, нас не слушаете?
-Нет, конечно, товарищ Сталин. Зачем мне слушать? У Вас государственные дела, я не причём. Я вспоминаю тексты, пока не нужен.
-Что за тексты Вы вспоминаете?
-Я же переводчик, товарищ Сталин. Мне надо запоминать тексты, чтобы не забыть язык. Если я сегодня переводил с японского, то остальные языки могу забыть. Поэтому вспоминаю тексты и их переводы, чтобы каждый день, хоть немного, иметь опыт перевода.
-Мы подумали, что Вы, товарищ Филимонов, можете помочь нам в решении государственных вопросов.
-Так я ничего не понимаю в этих вопросах. Если переводить на знакомые мне языки, это пожалуйста. А, скажем, если переводить с чукотского на нанайский, это извините, товарищ Сталин, не могу. Тоже самое в государственных вопросах. Надо иметь специалиста своего дела. Другой государственный чиновник может натворить таких дел, что потом расхлёбывать придётся миллионами человеческих жизней.
Сталин почуял невысказанный намёк в свой адрес:
-Уточните пожалуйста, товарищ Филимонов, какого чиновника Вы имели ввиду?
-Ну, как же, товарищ Сталин. Помните в 1904 году началась Русскояпонская война. В России произошла революция. В результате Россия стала сильнее. А в Японии, после призрачной победы в войне, наступил упадок. Думаю, что через десять лет Япония будет в развалинах, благодаря тому, что победила в войне с Россией. Ошибки чиновников осознаются через десятки лет.
Встрял посол:
-Господин Филимонов и вправду совершенно не разбирается в государственных делах. Япония в результате войны с императоской Россией получила территориальные приобретения и завоевала место под солнцем.
Я молчу. Встрял Сталин:
-Что же Вы ответите послу? Товарищ Филимонов.
-В Японии не произошло смены правящей верхушки. Япония закостенела в своих ошибках. Японские чиновники решили, что раз удалось раздавить таких мировых гигантов как Китай и Россия, то и дальше, с помощью военной силы, смогут получать териториальные приобретения и грабить другие народы, под предлогом их неполноценности.
Опять встрял посол:
-Я категорически протестую...
Ну и дальше на полчаса болтовни о недопустимости подобых высказываний по поводу великой нации. Я не возражал и молча слушал бред, который несёт посол.
Наконец посол выдохся. Все молчали. Опять влез Сталин.
-Оказывается господин посол не согласен с Вами, товарищ Филимонов. Можете Вы ответить на претензии господина посла?
-Господин посол как официальное лицо обязан говорить то, что сказал. Ничего иного здесь, от него услышать невозможно. Если товарищ Сталин потребует, то я могу, в отсутствии господина посла сказать всё, что думаю.
Посла такая перспектива совершенно не устроила:
-Если господин Сталин не возражает, то я бы хотел послушать, что сообщит по поводу Японии господин Филимонов.
Я молчу, и все молчат. Похоже присутствыующие меня похоронили. Как же, предлагать отпустить посла Японии, в то время, когда в кабинете находится Сам?
-4-
Только они ошибаются. Я, в отличии от всех, жалкая ничтожная личность. Если любой нарком позволит себе распоряжаться в кабинете Сталина, то даже не доедет до подвалов НКВД или у них всё ещё ГПУ?