Дёмина Карина : другие произведения.

Глава 32. Иррациональности

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Предвидя некоторые пинки технического плана, автор желает напомнить, что электричество начало применяться именно в медицине задолго до того, как появилась такая чудесная вещь, как лампочка... И автору в помощь русский ученый Болотов с его трудом "Краткие и на опытности основанныя замечания о електрицгоме и о способности електрических махин к помоганию от разных болезней", СПБ, 1803

Глава 32. Иррациональности

   Встав перед зеркалом, Тора положила руки на живот. Он оставался плоским, ровным, да и чувствовала она себя обыкновенно. Королевский доктор, который появлялся раз в три дня, подробно выспрашивал Тору обо всем, словно бы подозревая, что она по глупости или недомыслию утаит нечто важное.
   Ее не тошнило.
   И головокружений не случалось.
   И слабости не было... и дурных снов... пожалуй, именно во снах она была спокойна и почти счастлива. Райгрэ приходил поздно, и Тора слышала его сквозь дрему. Он раздевался, ложился рядом, обнимал ее нежно и целовал в шею.
   - Спи, мое золотце, - шептал он, и Тора засыпала по-настоящему крепко.
   А утром он долго ее разглядывал, касался волос, но осторожно, опасаясь потревожить. И Торе надо было бы решиться, открыть глаза и сказать, что вовсе она не спит, но ей было хорошо.
   Когда-нибудь все закончится.
   Она ждала этого с того самого момента, когда стало очевидно, что райгрэ будет жить.
   - Надо же, - сказал королевский доктор, смывая с рук кровь. - Удивительной силы организм.
   Он обещал одну ночь.
   А она растянулась на трое суток.
   И Тора очень боялась уснуть, потому что казалось, что стоит сомкнуть глаза, и ее райгрэ уйдет навсегда. Она заставляла себя сдерживать слезы и не уступать уговорам врача. Тот полагал, что беременным женщинам не следует видеть кровь.
   Но не настаивал.
   И травы заставлял пить, от которых Тора словно бы дремала, но не совсем. Она слушала дыхание райгрэ, медленный, тяжелый стук его сердца. И шептала, что надо потерпеть.
   Немножко.
   Он ведь сильный и справится. А если не справится, то кто защитит Тору? Король обещал помощь, но Торе вовсе не нужен Король...
   А потом доктор после очередной перевязки - он милостиво разрешал Торе присутствовать, наверняка потому, что заслышав ее голос, райгрэ затихал и не пытался содрать бинты - сказал про организм и про то, что райгрэ точно выживет.
   Тогда на смену старому страху пришел новый.
   Выживет.
   Поправится.
   И увидит, что женат. На Торе. Разозлится. Несомненно, разозлится. И скорее всего гнев свой выплеснет именно на нее. Ведь из-за нее же он в бой ввязался. И едва не умер. И теперь еще это...
   ...решит, что Тора уговорила Короля.
   ...обманула.
   ...или виновата просто потому, что есть.
   Тора раз за разом придумывала, как ему сказать, но все слова почему-то казались недостаточно убедительными. И когда он все же пришел в себя надолго, заговорил, она решилась показать браслет.
   И про ребенка, в существование которого все еще сама не верила, сказала.
   Ждала ... она не знала, чего именно ждала, но не молчания, которое затянулось.
   Она ушла. А вернувшись, поняла, что все изменилось. Немного.
   Нет, райгрэ по-прежнему был ласков с Торой, даже больше, чем прежде. И разговаривал, но о вещах совершенно неважных. Просил почитать. Или рассказать что-нибудь... и подарил очередное колье, на сей раз из крупных изумрудов.
   А потом еще одно...
   ...и меха...
   Кому нужны меха летом?
   Он приходил в музыкальную комнату и садился у ног Торы, слушал, как она играет. А про то, что они женаты, так не сказал ни слова... словно бы ему все равно было.
   ...или и вправду все равно?
   ...мерзкий шепот Хильды стоял в ушах.
   Тора не нужна, сама по себе. Да, она больше не любовница, но тем для нее хуже... от жены избавиться сложнее, но райгрэ сумеет.
   ...если захочет.
   Тора возражала самой себе. Получалось... по-разному. Наверное, она все-таки решилась бы спросить, но в доме появился Король.
   А потом Виттар уехал, и теперь почти все время проводил или в Поместье, или за Перевалом, возвращаясь поздно. Торе оставалось ожидание, мысли и зеркала, в которые теперь она смотрелась почти без страха.
   - Ты прекрасна, - Виттар в зеркале обнял зеркальную же Тору.
   Его руки были теплыми.
   Но Тора все равно вздрогнула: он появился слишком рано. Что-то случилось?
   - Мне хорошо, когда ты рядом, - райгрэ уткнулся носом в плечо. - И я рад, что мне не придется тебя отпускать...
   Пальцы легли на запястье Торы, пробежались по узору из капель живого железа.
   - И что ребенок будет, тоже рад... я дам вам все, что смогу. Только скажи, чего именно ты хочешь.
   Чтобы он был рядом.
   Сегодня, завтра, всегда...
   Чтобы желал ей спокойной ночи и называл золотцем. Целовал. Засыпал рядом и просыпался тоже. Чтобы возвращался домой, пусть бы уставшим или раздраженным, не важно, лишь бы возвращался. И слушал, как Тора играет... чтобы вот так брал ее за руку, это ведь не сложно.
   Чтобы расспрашивал про дом.
   Или сад.
   Или о том, как у Торы прошел день... и про собственный рассказывал.
   ...но это же совсем не то, что положено отвечать на подобные вопросы.
   - Спасибо. Ты... очень добр. У меня все есть.
   Виттар вздохнул и отстранился.
   - Завтра мы уедем из города. Придется некоторое время пожить в поместье. Там неплохо... и я хочу познакомить тебя со своим братом...
   Пошла вторая неделя после возвращения Одена.
   Тора знала, что ему запрещено появляться в городе, и наверное, правильно, что райгрэ все же решился на переезд.
   Непонятно только, почему тянул так долго.
   Завтра...
   - Оден тебе понравится. Раньше... точно понравился бы, а теперь и не знаю. Он... очень странный, но так бывает, понимаешь? - Виттар гладил волосы, он говорил, словно бы извиняясь за то, что Торе предстоит увидеть. - Он очень много времени провел...
   - В пыточной, - шрам на шее не исчез.
   И Виттар, перехватив ее руку, поцеловал пальцы.
   - Да. Он не заслужил такого. И то, что вернулся, уже чудо. Я думал, что если он дома окажется, то я уже найду способ помочь... любой способ, лишь бы исправить все. И он дома, а я ни на что не способен. Ты же видела нить.
   Тора кивнула.
   - Я ничего не придумал. Она была яркой, а теперь снова гаснет. Из-за той с... стервы.
   Виттар рассказывал скупо, словно боялся делиться именно этой памятью, а Тора не смела настаивать. Она просто слушала.
   Гримхольд. Перевал. И Королева Мэб...
   Пять лет рядом с Королевой Мэб.
   Это почти вечность.
   Разве можно в этой вечности остаться действительно нормальным?
   - Он поправится, - Виттар сжал руку. - Но сейчас... пожалуйста, не подходи к нему. Я не хочу его запирать, и доктор считает... считал, что Одену будет лучше, если обращаться с ним так, будто ничего не произошло. И что он совершенно безопасен, но... пожалуйста, не подходи к нему слишком близко, ладно?
   - Не буду, - пообещала Тора.
   И не удержавшись, повернулась, коснулась теплой щеки губами. Райгрэ было больно, а она опять не знала, как унять эту боль.
   - Спасибо, мое золотце...
  
   На первый взгляд Оден из рода Красного Железа выглядел совершенно нормально. Пожалуй, излишне худой, но не истощенный, и во взгляде нет той обреченности, которая свойственна умирающим. Скорее уж взгляд этот задумчив, рассеян...
   Слишком уж рассеян. И когда этот взгляд останавливается на Торе, она понимает - ее не видят.
   - Оден, - райгрэ держится рядом, - познакомься, это моя жена, Торхилд.
   Он впервые назвал Тору женой и... и нежно коснулся ладони, словно успокаивал.
   - Оден...
   - Леди, вы чудесно выглядите, - ответ вежливый, пустой, и очевидно, что если Оден и заметил Тору, то вряд ли разглядел. Он кланяется, целует руку, исполняя давным-давно заученный ритуал, но за ним ощущается пустота.
   - Благодарю.
   Он не услышал. Или все же...
   - Здесь очень холодно, леди, - в светлых глазах все же мелькнула искра интереса. - Мне кажется, вы слишком легко одеты. Возможно, следует послать за шалью?
   Холодно? Летнее солнце раскалило крышу, и на верхнем этаже было душно, пусть бы окна и оставляли открытыми. Духота не добралась до низа, но все же и зимний холод, с которым редко справлялись камины, отступил.
   - Да, пожалуй, вы правы, - ответила Тора, и райгрэ сжал ладонь чуть крепче.
   Благодарил?
   - На редкость холодное лето...
   Не лето виновато. Жарко, но его явно знобит.
   - Это нервический шок, - шепнул на ухо райгрэ. - Тело его живет памятью о прошлом. Поэтому он не согреется, даже если сунуть его в костер.
   А в столовой Оден занял место райгрэ.
   И это было неправильно.
   - Пускай, ему так привычней, - Виттар был рядом. - Это всего-навсего место...
  
   Еда со вкусом плесени. Холод.
   Что бы Оден ни сделал - холод. По ночам особенно. Оден не способен больше спать, потому что во снах он замерзает почти до смерти. И тянется, тянется куда-то, умоляя помочь.
   Не слышат.
   А наяву его считают сумасшедшим. Наверное, он и вправду похож. Оден пытался объяснить, что вовсе не обезумел. Ему просто холодно.
   И Эйо исчезла.
   Он же разучился управляться со словами, и одни склеивались с другими, получалась сумятица. Ее записывали. Высокий. Тощий. С запахом ладана и камфоры на рукавах. С черным кофром и взглядом опытного палача. Со скрипучим раздражающим голосом, которым он объяснял, что происходит с Оденом.
   Не врал: верил каждому своему слово.
   Он видел много сумасшедших. Ему было скучно.
   Эйо ищут, да, но не найдут. И значит, осталось уже недолго.
   У Виттара красивая жена. Девочка не из Высших, и значит, в мире изменилось многое, возможно, что к лучшему. Вернуться стоило уже ради того, чтобы увидеть брата счастливым.
   И жаль огорчать, но... он смирится.
   Из него получился хороший вожак и сегодняшняя - сегодняшняя ли? - выходка была детской. Впрочем, поговаривают, что все безумцы - немного дети. Но Оден не сошел с ума. Ему холодно.
   Только ему.
   Еще там началось, в палате... отравили? Возможно. Яды встречаются разные, но доктор, при всем его равнодушии, распознал бы симптомы, если только... нет, Стальной Король не имел причин избавиться от Одена. Да и кому помешает калека, остаток жизни которого - к счастью недолгий - пройдет под защитой рода? Значит, не яд... и что тогда?
   Эйо.
   - Девушку ищут, - в сотый раз повторил Виттар. - И найдут, если это возможно.
   Выходит, Оден разговаривает вслух.
   Еще один симптом безумия.
   ...для него найдется строка в кожаном блокноте доктора. Краткое описание. Комментарий. И подчеркивание, всегда двойное, с нажимом, отчего перо рвет бумагу.
   - И яда нет. Проверял... не только этот доктор, - Виттар по-прежнему недоверчив.
   Да, кажется, были другие. Сколько дней прошло?
   - Семь...
   - Десять...
   - Три недели...
   Время перестало иметь значение. Его закупорили в склянке с высоким горлом, растворили в мутном содержимом, и оттого Оден то и дело проваливается в сон. А во сне замерзает.
   Пить заставляют.
   Пытались подмешивать в еду, но Оден чуял запах, и отказывался от еды. Так, из бутылки, честнее.
   Лекарство? Допустим.
   Только разрушает оно едва ли не сильней, чем холод. Оден пробует рассказать, и наверное, получается, если склянка вдруг исчезает. А мир на время становится прежним.
   Ужин... ужины были... часто... он помнил, но почему-то все и сразу, как будто один длинный, бесконечный почти. Еда по-прежнему со вкусом плесени. А пальцы настолько замерзли, что Оден не способен был удержать вилку в руке.
   Пожалуй, ему не следовало выходить из комнаты.
   Разве что в салон с клавесином. Там музыка, которая отогревает ненадолго, возвращая способность видеть и понимать.
   - Она чудесно играет, правда? - Виттар любуется женой, а Оден пытается вспомнить, как оказался в этой комнате. Пришел. Наверное. И солнце такое яркое... он давно не выходил на солнце. А ведь нравилось, чувствовал кожей, согревался. Сначала в куче прелых листьев, то, первое купание вряд ли возможно забыть.
   И еще горячую кашу из какой-то крупы... толика жира. Шершавые края котелка. А вечером - заяц.
   - Расскажи еще, - просит Виттар.
   О зайце? Его было слишком мало, чтобы утолить голод, тогда казалось, что этот голод в принципе невозможно утолить. Внутри Одена дыра, в которую проваливается пища.
   Или лучше о вороне, воде, о ручье, предлагавшем поиграть.
   Собаках.
   И яме. Мертвеце...
   Дороге. Она все длилась и длилась. Эйо.
   Королева.
   Одно лицо на двоих, и надо же, когда-то это казалось важным. Вереск, серебро и мед. Все перепуталось. И Оден рассказывал ей о себе, потому что ему хотелось. А потом обидел.
   Под рукой - лист бумаги, и Оден вычерчивает спираль за спиралью. Он понятия не имеет, что они означают, возможно, ничего. Но ему нужно рисовать. Так легче.
   - Оден, пожалуйста, послушай меня... попытайся сосредоточиться. Ты видел где-нибудь подобные рисунки? Оден не уходи! Ну же, ты сумеешь. Ответь...
   - Нет.
   - А место, где ты девчонку завалил... да, злись, правильно, завалил ведь... то место каким было?
   - Живым, - Оден попытался зацепиться за реальность. - Место имеет значение. Там родники были... вода играла... вода... и силы.
   Обледеневшие губы не подчинялись.
   Ее сила была горячей, не руда - солнце. А теперь солнце отобрали.
   - Хорошо. Молодец. Сколько вы там провели?
   - Семь... восемь... дней восемь... суток.
   Наверняка, это важно, если его не оставляют в покое. И надо взять себя в руки.
   - И одним разом дело не ограничилось? Трахались как кролики? Ответь.
   - Да.
   Грязно говорит. Неправильно. Виттар не понимает и... нарочно. Хорошо. Пусть говорит. Кроме злости сил не осталось.
   - Ты сказал, что она сюда шла. Знаешь, к кому?
   - Нет.
   Злость уходит.
   Снова холод. Стены покрываются белесыми узорами, сквозь трещины туман сочится. И Одену кажется, что скоро туман заполнит комнату до краев. А потом окно исчезнет и вернется яма.
   Надо уходить.
   Сейчас.
   Он выбрался и соскользнул по водосточной трубе, которая затрещала под его весом. Ладони обожгло болью, и сознание ненадолго вернулось. Что с ним происходит?
   Не так важно. Лишь бы закончилось побыстрее. Виттару не нужен сумасшедший брат.
   У него жена и будет ребенок.
   Род не прервется.
   Хорошо.
   Земля была мягкой и влажной, видимо, недавно прошел дождь. Странно, что Оден этого не заметил. Кажется, его память существует обрывками... пускай.
   Добравшись до дерева с низкими раскидистыми ветвями, Оден лег на землю. Трава пахла травой, а кора - корой, и камень - камнем. Он прижался щекой к мокрой земле, позволяя ей забрать толику холода.
   Кажется, он приходил к этому дереву раньше. Когда? Он не помнил.
   Ночью снилась Эйо.
   Эйо означает Радость.
   Оден не забыл.
  
   То, что с Оденом не все ладно, Виттар понял сразу.
   Он был здоров. Физически. Шрамов и то почти не осталось.
   Вот только...
   - Ты же не ожидал, что он вернется прежним, - Стальной Король повернул шахматный столик и задумчиво склонился над парой пешек, готовых сойтись в бескровном, но яростном бою. - Он и так в гораздо лучшем состоянии, чем можно было надеяться.
   Это правда.
   И королевский доктор, к постоянному присутствию которого в доме Виттар почти начал привыкать, уверил, что опасности нет. Раны телесные затянулись, а разум... разуму требуется куда как больше времени. И маленькие странности - невысокая цена за то, что Оден жив.
   Вот только странности не исчезали, напротив, день ото дня становилось хуже. Его рассеянность, которой за Оденом прежде никогда не замечалось, росла. И теперь он замолкал на половине фразы, а потом не мог вспомнить, что собирался сказать и вообще терял нить беседы. Смотрел удивленно, порой словно выбирался из какого-то затянувшегося муторного сна, но лишь затем, чтобы спросить о девчонке.
   Кажется, Оден вовсе не понимал, где находится.
   И постоянно мерз.
   Он садился у камина - Виттар приказал разжигать, несмотря на жару - смотрел в огонь, бросал какую-то фразу, смысл которой был непонятен Виттару, и ждал ответа. Причем, не имело значения, что именно ответить, Оден кивал и отворачивался.
   А однажды вдруг сунул руку в пламя.
   - Ярко выраженная декомпенсация, - сказал королевский доктор, обрабатывая ожоги, к счастью, неглубокие. Оден если и чувствовал боль, то никак это не демонстрировал. - Боюсь, я несколько поспешил назвать вашего брата здоровым. Со временем состояние будет усугубляться.
   Он оказался прав. Той же ночью Оден выбрался из дома. Ушел недалеко, до ближайшего вяза, у корней которого устроился.
   Этот побег стал первым.
   И Виттар смирился, лишь приказал принести к дереву плед и корзину с едой. Присматривать. Не приближаться. Не мешать.
   Оказалось, этого недостаточно.
   - Надеюсь, вы осознаете, что ему нужна помощь иного рода, - теперь королевский доктор раздражал каким-то откровенным любопытством. И Одену он не нравился.
   - Какого?
   - Для начала попробуем мягкие меры...
   Мутное успокоительное в стеклянной бутыли. Его пытались подмешивать в еду, но Оден от еды отказывался. Так появились мерная рюмка и ложка на длинном черенке, которой полагалось кормить пациента. Оден принимал лекарство безропотно. И сбегать перестал.
   Он засыпал в комнате. Просыпался.
   Пил успокоительное и погружался в полудрему, из которой его не получалось вытряхнуть. Однажды он поднял руку, точно пытался защититься от Виттара или доктора - осталось непонятным, и этот непроизвольный жест заставил Виттара отказаться от лекарства.
   - Вы допускаете ошибку, - доктор не настаивал, но скорее делал пометку, и в голове, и в своем блокноте, с которым не расставался. - Пытаетесь найти разум там, где его нет. Я понимаю, что вам состояние вашего брата видится уникальным, но в моем заведении десятки подобных... пациентов. Им нужна не жалость, а лечение.
   Оден вновь сбежал.
   А еще через день он обнаружился в музыкальной комнате, сел в углу, рядом с камином, ноги вытянул и слушал, как Тора играет... ему и раньше нравилась ее музыка, еще когда он не разучился разговаривать.
   Декомпенсация, значит?
   Виттар ничего не смыслит в медицине, но...
   Был доклад. И протокол допроса, где Оден вполне связно изъяснялся. Были показания наместника, и того старосты, у которого Оден провел несколько дней. И никто из тех, кому довелось встречаться с ним, не заметил и тени ненормальности.
   Напротив, все сходились на том, что Оден полностью отдает отчет в своих действиях.
   Тогда виновата разведка?
   Или...
   Рисунки на рисовой бумаге, которая хранилась в кабинете, и не понятно, как и когда Оден добрался до нее. Бумаги не жалко, если ему нужно, пусть рисует. Спирали. И снова. И раз за разом...
   - Чем дальше вы тянете с решением, тем хуже ему становится, - эти рисунки вполне укладывались в картину болезни, уже созданную доктором. Он больше не проявлял любопытства, скорее уж откровенно скучал и сдерживал раздражение. Ему наскучило поместье, и неудобный пациент, а паче того - сам Виттар с его недоверием. - Болезнь уже в той стадии, когда не обойтись без жестких мер. Но ледяные ванны и электротерапия дают неплохие результаты.
   - Что?
   Доктор сбил с белоснежной манжеты пылинку. Пояснял нехотя, сквозь стиснутые зубы, всем видом давая понять, что тратит драгоценное время попусту.
   Исключительно по просьбе Короля.
   - Мне доводилось работать с пациентами, которые, подобно вашему брату, перенесли пытки. И тревожное расстройство - весьма и весьма частое последствие. Да, бывает, что оно проявляется не сразу. Но единожды проявившись, уже не пройдет само собой. Вашему брату не помогут музыкальные экзерсисы и прогулки на свежем воздухе. Ему необходимо лечение, а не...
   - И в чем будет заключаться это лечение?
   - В воздействии электрического тока на отдельные зоны мозга. Поверьте, методика столь же уникальна, сколь эффективна. Мне удалось добиться стойкой ремиссии у многих пациентов!
   - К ним возвращался разум?
   - К сожалению, это пока мне не подвластно. Но они успокаивались и становились послушны.
   Виттару не нужно, чтобы брат был послушен.
   Он лишь хотел понять, что с ним происходит. И кто в этом виноват.
   - Не нужно электричества, - Тора сказала это шепотом, когда доктор покинул дом.
   - Я вернусь завтра, - он долго и придирчиво осматривал цилиндр, и собственный тренч, словно бы опасался, что слуги Виттара испортят столь ценные вещи. - И вам придется принять решение. Если вы откажетесь... что ж, последствия будут на вашей совести.
   Дверь закрылась беззвучно, а Тора, коснувшись руки, попросила:
   - Не нужно электричества. Я... Макэйо рассказывал про такие... опыты. Это тоже пытка. Хуже. Ему будет очень больно. И... и он уже никогда не вернется.
   Она стояла рядом и гладила Виттара по ладони, задумчиво, рассеянно даже.
   - И... еще... я видела такие рисунки. Не точно такие, но очень похожие. Мне так кажется.
   - Где?
   - В книге... - у нее виноватый взгляд. - Я ее начала читать, но там совсем непонятно было. И я отложила. А рисунок вот... я должна была вспомнить сразу. Мне все казалось, что я видела их раньше... а где? И он сказал про электричество... в книге про электричество тоже много картинок было. Они почти рядом стояли.
   Нельзя ее напугать.
   Она и так растеряна.
   - Прости, - тихо добавила Тора. - Но книг было так много... а в эту - я только заглянула. Я думала, думала и... и даже не знаю теперь, действительно они были или я хочу, чтобы они там были.
   - Золотце мое, - Виттар обнял ее. - Пожалуйста... закрой глаза и сосредоточься.
   Она подчинится.
   А Виттар поможет. Он касается губами медных волос.
   - Ты умница у меня... и ты все прекрасно помнишь. Послушай, представь эту книгу. Как она выглядела?
   - Небольшая. Переплет зеленый... темно-зеленый, как вызревший малахит, только из кожи. Старая очень и с трещинами.
   - А название?
   - "Ритуалы"... нет, не так... какие-то ритуалы... народные... или старинные... или еще другие... Макэйо сказал, что она бесполезная... так, смешные обычаи.
   В Королевской библиотеке наверняка найдутся книги альвов, но сколько уйдет времени, чтобы найти именно эту? Зеленую, как малахит.
   - Все хорошо. Не заставляй себя. Внутри книга какая?
   - Страницы серые. И бумага дешевая... печать тоже. Там еще пометки были... от руки... не Макэйо, кто-то другой. У Макэйо почерк аккуратный... он говорил, что электричеством можно убить, и на теле не останется следов...
   Пусть говорит и об этом ублюдке, если ей надо. Воспоминания - материя хрупкая. И Виттар кивает, поглаживает ее, успокаивая, убеждая, что все верно.
   - А речь о чем шла?
   Тора хмурится.
   - О... о свадьбе. Да, точно, о свадьбе... свадьбах. Невеста... жених... и про то, что место важно, оно должно быть живым, но я не поняла, как именно это определяют. И еще про источник... если они не разлучаться сразу, то будет источник... не будет... привяжется. Да. Привяжется.
   - Сразу - это...
   - Семь дней, там говорилось про семь дней точно.
   Место.
   Ритуал, пусть и не свадебный. Это было в протоколах допроса девчонки.
   Сила, которую получил Оден...
   - А спирали должны быть две. Зеркальные. Тогда в итоге получится одно.
   Одно целое, разрезанное надвое. Девчонка исчезла, и Одену стало хуже.
   Он не сумасшедший.
   И Крайт, умница Крайт, которому Виттар заочно прости прегрешения на годы вперед, понял с полуслова.
   - Теоретически возможно... надо попробовать его расспросить.
   Оден спустился в мастерскую, наспех перенесенную в поместье. И удалось поговорить. Он отвечал, а потом и вовсе рассказывал, не Виттару, но кому-то другому, кто готов был слушать. А сеть проводов, его опутавших, воспринял спокойно.
   - Мне нужно будет время, чтобы выяснить подробности, - сказал Крайт, раскладывая на поверхности стола узор из схем, сцепок, камней и металлических узлов, создавая нечто новое, - но... райгрэ, ее действительно следует найти.
   Девушку искали. В городе. В Долине. За пределами этой проклятой Долины.
   - Если она - зеркало, то скорее всего ей ничуть не лучше... не получается... подождите, я спектр сменю...
   Менять пришлось трижды. Крайт злился, сопел и, теряя терпение, откровенно матерился сквозь зубы. Теория ему нравилась, а неспособность найти ей подтверждение, злила.
   - Конечно... их спектр... все пользовались нашим, а если альвы, то... будет смещение. И поправку следует сделать. Узкое окно. Они двое... связаны... и друг на друга... точно, зазор почти ничтожен.
   Виттар ничего не понял.
   - Смотрите.
   На экране из горного хрусталя разворачивалась алая воронка с рваными краями.
   - Это как пуповину раньше времени перерезать... ваш брат теряет силы. А та девушка, скорее всего, изнемогает от невозможности их отдать.
   Крайт сел и, сунув руку под рубаху, поскреб плечо.
   - Ее ведь искали по запаху...
   ...и не нашли, потому что гроза смыла следы.
   - ...или по тем слепкам, которые удалось снять с камеры. А они тоже искаженные... и чем больше времени проходит, тем сильнее искажение.
   - И что ты предлагаешь?
   Мальчишка повернулся к экрану.
   - Построить зеркало и попытаться найти по нему... только вы уговорите его еще немного посидеть, ладно?
   Уговаривать не пришлось, достаточно оказалось развернуть экран к Одену. Он завороженный уставился на алые всполохи и, протянув руку, коснулся хрусталя.
   - Холодный...
   - Скоро согреешься.
   Больше он не произнес и слова. А сил не хватило даже на то, чтобы вернуться в комнату.
   - Сколько времени осталось?
   - Теоретически? - уточнил Крайт, растирая руки. - От нескольких недель до нескольких дней... райгрэ, я очень постараюсь и... пойду от Долины, но по спирали... и если она жива, то наткнусь. Должен.
   ...он соскользнул в паутину мира, застыл, уставившись на карту, но не видя ее. Пальцы подрагивали, и кончик носа тоже. Крайт раскачивался, бормоча нечто невнятное.
   Привычно хлынула кровь из носу.
   И поползла алая дорожка по шее...
   А потом Крайт открыл глаза и удивленно, словно не доверяя самому себе, сказал:
   - Она не там... тут и близко.
   Мазнув ладонью по шее, он ткнул в карту...
   - Здесь.
   Ошибка?
   Нет, Крайт качает головой. Он проверил и перепроверил. И если так, то... многое становилось ясно.
   Девчонку не нашли в Долине, потому что в Долине ее не было.
   - Оден, - Виттар знал, кому принадлежат "Яшмовый перекресток". - Ты не мог найти себе кого-нибудь попроще?
   И он вовсе не удивился, услышав, что Королевский Мастер-Оружейник уже третий день добивается встречи. Разве что обозвал себя идиотом.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"