Аннотация: Бывают герои поневоле. Бывают катастрофы, которые угрожают всей планете. Я попробовал создать что-то оригинальное на эту тему.
Где-то за окном закричал петух, потом от мощного удара лапой загремела жестяная миска.
Да, пора было вставать. А так не хотелось! Григорий поворочался с боку на бок, послушал требовательный лай за окошком и решил, что пора подниматься и приниматься за хозяйство.
Впрочем, то, чем он располагал на данный момент, хозяйством назвать можно было только с большой натяжкой. Крепкая изба-пятистенка с печью, небольшой сарайчик, в котором хранился нехитрый инструмент, в него же на ночь собирались куры с петухом, да конура, в которой жил крупный пес непонятной породы. Пес отзывался на 'Филю' и мог за кусок мяса продать все хозяйство вместе с хозяином, но расчет был на то, что пришлые об этом не знают. Крупная черная дворняга производила устрашающее впечатление, и миску Филя отрабатывал исправно, то есть если вдруг к поселку приближался пришлый, то пес лаем предупреждал об этом.
Впрочем, перепутать кого-то с кем-то было бы трудно. Весь поселок представлял из себя полтора десятка брошенных хибар, в которых очень давно никто не жил. Григорий купил домик по случаю у одноклассника, который честно признался, что не станет ездить за четыреста километров от Москвы, а будет строиться поближе к МКАДу. Григорий надеялся, что в деревне вообще никого не будет, то есть ни одной живой души. Кризис среднего возраста подтолкнул именно на такую мысль. Разочарованный в окружающих его людях, в работе, в обществе Григорий захотел пожить как-нибудь один. Года два-три. Дальше он планировал вернуться к нормальной жизни, полностью сменив свой круг общения. Так что квартира была сдана за штуку баксов в месяц, а ее владелец свалил не во Вьетнам или Индию, а в русскую глубинку.
Ранняя весна в нескольких сотнях километров от Москвы встретила за порогом запахом мокрой земли, пением птиц и сырым холодным ветром.
Домик располагался у самого края поселка, сразу за остатками забора начинались бескрайние черные поля, на которых, по словам единственного местного старожила Ахмеда, посеяли озимые.
А может, и не озимые, но что-то посеяли.
Ахмед был, как он сам себя называл, самопоселенцем. Приехал, выбрал избушку покрепче и решил тут жить. Жить и выращивать наркотические травы. Не для сбыта, а для себя. Был он чуть помоложе Григория, сам себя характеризовал как безнадежного наркомана с проблемами на родине из-за этого. В общем, приехал пожить туда, где искать не будут. Весь прошлый год он, по его же словам, 'провел в кумаре', и его это вполне устраивало. У него уже где-то в лесу были полянки с маком и коноплей, и Ахмед с нетерпением ждал, когда уже будет тепло, 'потому что на подоконниках много не вырастишь'.
Два жильца на всю деревню, они договорились друг другу не мешать и жить тихонечко, не замечая друг друга.
*
Собаку накормить, курам корма насыпать, печку растопить. В магазин ездили вчера, так что запасы на ближайшие две недели есть.
Дров наколоть, в соседнюю баньку воды из колодца наносить. Бросить замачиваться нижнее белье, перетаскать емкости с бензином и соляркой в подпол, поближе к мини-генератору.
Врубить генератор и потихонечку коротать время у ноутбука, слушая вполуха радио и пытаясь написать что-то эпичное и большое по объему.
Нет, Григорий совсем не мнил себя писателем, но поскольку времени свободного было полно, а мысли не давали спать, он решил их все переписать. И странное дело, чем больше переживаний ложилось на жесткий диск ноутбука, чем больше разочарований и обид отдавалось электронной начинке, тем спокойнее и умиротвореннее Григорий себя чувствовал.
Постепенно пришла мысль, что все это можно излагать в художественной форме, появилась некая идея, некий сюжет. В общем, вечерами было чем заняться. Григорий осознавал, что никаких свежих мыслей в поворотах его сюжетов нет, но его все устраивало.
- Я не писатель, Филя, - говорил он псу, сидя вечером на крылечке. - Но слушай, чего я написал сегодня. - И читал псу, поглаживая того по голове, почесывая его за ухом.
*
- Ахмед, нельзя так жить! Эй, очнись, да очнись ты.
Григорий обнаружил поселенца лежащим у лавочки на сырой земле. Ловя себя на мысли, что если бы такое он увидел в центре Москвы, то прошел бы спокойно мимо, он сначала пытался просто посадить Ахмеда на лавку, потом привести в чувство, а потом сходил до хаты за тачкой. Погрузил в нее безвольное, чего-то неразборчиво шепчущее тело, и повез по адресу проживания.
Дома у Ахмеда было грязно и ощутимо пахло бомжом. Григорий аккуратно уложил хозяина на топчан, сапогами собрал разбросанные по полу вещи в кучку, собрал в газету окурки со стола и закинул в печку. Избушка была хорошо протоплена, на полу везде стояли какие-то ящики с черноземом, все подоконники были заставлены горшками с некими зелеными растениями.
Хозяин всего этого стал приходить в себя часа через два. Сначала заговорил громче, потом в речи появились русские слова, и наконец Ахмед открыл глаза и встретился взглядом с Григорием.
- Ты на меня так смотришь, будто хочешь, чтоб мне было стыдно.
- Да нет, я не хочу, чтобы вам было стыдно. Вы как себя чувствуете?
- Знаешь, почему я уехал сюда? Чтоб вот больше никто на меня так не смотрел, чтобы никому не врать и все.
Ахмед попробовал сесть и, видимо, решив, что усилия, приложенные к данному действию, не оправдают результат, остался лежать.
- И вот я глаза открываю, и ты смотришь на меня, как на собаку. Не смотри!
- Ахмед, у меня и мысли не было. Я пытаюсь определить, как вы себя ощущаете. Все в порядке?
- В порядке, мне хорошо. Случилось что-нибудь?
- Да ничего не случилось, просто вы упали с лавки и лежали на земле.
- И?
- Чего 'и'? Снег еще не везде сошел, земля стылая, холодная, и вечер на носу. Оставь я вас так, к утру бы вы умерли от переохлаждения. Ахмед, вы понимаете, что если бы вы тут были совсем один, то умерли бы. Погибли бы. Зуб даю! Вас бы и не нашли.
- И не надо меня находить.
'Блин! Да чего я ему объясняю, - раздраженно подумал Григорий. - Да ему по фиг же, он не в себе. Завтра забудет все, что я ему сказал. Во, уже храпит. А с другой стороны, вот если со мной что-то случиться, и машина не заведется, то тогда что? До остановки ближайшей четыре километра лесом, автобус там по расписанию. Ну да. Можно попробовать вызвать помощь по мобильному телефону. Ну, вызову. И что? Кто сюда поедет? Лет двадцать назад движуха хоть какая-то была в этих местах, а теперь вокруг поселки - и ни одного человека в них.
А одинокий обросший мужчина с далекого Кавказа лежал на грязном топчане и улыбался в наркотическом сне каким-то своим мыслям.
*
Весна в деревне настраивала на позитивный лад. Григорий и сам не знал, почему так. Утром он вставал под лай собаки и куриный базар под окнами. Выходил, встречал на крылечке рассвет, вдыхая запах травы и мокрой земли. Птицы пели в саду, где обнаружились под растаявшими сугробами некие кусты, Григорий надеялся, что это смородина или крыжовник. Ахмед обнаружил в одном из домов удочки, и теперь Григорий каждый день удил с берега рыбу.
Иногда к нему туда приходил Ахмед и коротко делился новостями. У дороги в сторону города посадили капусту, с другой стороны будет расти кукуруза. В соседней деревеньке появилась бригада корейцев, будут выращивать укроп, кинзу и прочие травы на стол. Приехали на сезон. В прошлом году этим же занимались таджики. Если что - корейцы нас не знают, мы их не знаем.
Рыбную мелочь Григорий отдавал дикому коту, который в конце концов пришел к нему домой. В руки не давался, но зато подружился с Филей, и тому вроде как было теперь с кем общаться.
Григорий абсолютно комфортно себя чувствовал. Весенний воздух почему-то придавал ему энергию и хорошее настроение. Бывший горожанин похудел, повеселел и стал задумываться о перспективах.
- Знаешь, Филя, - говорил он иногда, почесывая собаку за ухом, - я б, наверное, вернулся бы обратно в город, да вот стремно мне. Там все начнется сначала. Вроде я тут время теряю, а с другой стороны, мне тут спокойно, никто меня не трогает, я никого не трогаю. Да и на кого я тебя оставлю? На кота? Думаешь, я не вижу, как он тебе по вечерам мышей приносит? Как ты можешь жрать такую гадость, а?
Филя только вилял хвостом и преданно смотрел в глаза.
*
Оторвавшись от жизни, Григорий новости слушал краем уха и невнимательно. Он считал, что Интернет гораздо правдивее радио, поскольку все-таки аполитичен. Интернета у него не было. Иногда он ловил себя на мысли, что вот было бы неплохо хотя бы в тех же 'Одноклассниках' вывесить фотографии закатов и рассветов в этой деревушке, Фили, на котором спит кот, метровых щук, пойманных на червя. Но пока он просто фотографировал, а потом закачивал вечером в ноут, а с него - на флешку. До лучших времен.
В общем, радио не воспринималось им как что-то внушающее доверия. Когда по радио вместо новостей он услышал сначала тревожный писк, а потом нервный женский голос начал громко зачитывать некий текст про инопланетное вторжение, то он первым делом взглянул на календарь.
- Все, кто сейчас это слышит, внимание! На Землю совершено нападение. Это не ложная тревога, сегодня в полночь неизвестными космическими кораблями были выведены из строя практически все спутники связи на орбите Земли. Просим не поддаваться панике. Пока никто не знает, с чем мы имеем дело.
Григорий выключил радио, вздохнул и вышел во двор. На улице было непривычно тихо, пес озадаченно смотрел куда-то в небо, на котором не наблюдалось ничего необычного. День выдался ненастным, все затянуло серым, но дождя не было. Куры сидели рядками под навесом, петух лениво расхаживал вдоль него, иногда что-то склевывая с земли.
- Григорий! Сосед! А-а-а-а!
Худая фигура бежала, спотыкаясь, с другого конца деревни. Добравшись до Григория, Ахмед остановился и согнулся, упершись ладонями в колени. Было видно, что такая пробежка далась ему очень и очень нелегко.
- М?
Григорий сел на скамейку и как можно более участливым голосом спросил:
- Что? Вторжение?
- Да, - Ахмед (, заросший бородой по самые глаза,) хватал воздух ртом так жадно, что длинные черные волосы попадали туда, забивая уголки рта. - И-и-инопланетяне.
- Ахмед. Сегодня какое число? Дата.
- А?
Черная рука полезла в карман ватника и выудила оттуда телефон.
- Первое апреля.
- Никому не веря?
- А!
- Да. Курить надо меньше.
- А почему тогда по всем каналам?
- Курить надо меньше!
- У меня старый кассетник, на всех частотах только о том и говорят.
- Ой, Ахмед, я сейчас по грибы, давай завтра это обсудим.
*
Сначала где-то вдалеке грохнуло, за окном залился лаем Филя. Потом стало светло как днем. Ярко-оранжевый луч света прошелся из окошка по всей комнате. Потом ударная волна выбила стекла. Земля затряслась.
Григорий выскочил из дома в одних трусах, в лицо ему ударил горячий ветер, который нес в себе пыль и много мелких веток.
- Сосед! Сосед!
Григорий чертыхнулся, вернулся в дом, взял с полки фонарик и вышел опять на улицу. Включив фонарик, он посветил им в ту сторону, где, как он предполагал, мог быть Ахмед, и в луч света попала знакомая худая фигура. Тот в ответ включил свой и помахал им, два человека встретились в центре деревни.
- Как думаешь, что это?
- Не знаю, но бабахнуло знатно. Думаю, что в ближайшее время нас посетят журналисты.
- Брат, это инопланетяне.
- Да какие инопланетяне? Что им тут взрывать? Да еще так. Вокруг для них ничего интересного нет. Здесь такая глухомань, что по ночам волки воют.
- А что тогда?
- Да откуда ж я знаю. Может, где поезд с рельс сошел. Может, старый склад боеприпасов. Газопровод повредили. Черт его знает.
- Пошли посмотрим!
- Куда мы пойдем смотреть. На что? Два часа ночи. Тьма хоть глаз выколи.
- А что делать?
- Ну, лично я сейчас пойду домой, окошко заткну тряпкой и спать лягу. У меня волной окно выбило. Комарам плевать на ваши теории, если я окно не заткну чем-нибудь - съедят заживо, инопланетяне не понадобятся, от кровососов этих умру.
*
Утром Григорий вышел во двор оценить обстановку. От леса до деревни все было засыпано сломанными ветками, Ахмед сидел на поленнице и с мрачным видом набивал самокрутку.
- Что скажешь? - он махнул рукой в сторону леса.
- Похоже на направленный взрыв, и, кстати, относительно недалеко. Видишь, левее мусора меньше, можно будет легко найти эпицентр.
- Плохо дело.
Ахмед щелкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся.
- Почему? Думаешь, инопланетяне?
- Они.
- Ой да ладно, может наш самолет!
- Радио молчит. Совсем. А за вашим самолетом десять других прилетело бы. Я всю ночь не спал, никто не летал над нами, никто ничего не искал.
- Да, кстати, может, башни взрывом повредило. Мне эсэмэска не пришла.
- Какая еще эсэмэска?
- О зачислении денег на счет. Мне приятель мой каждый месяц первого числа начисляет - уговор такой.
- Может, деньги кончились.
- Может. Схожу-ка я, посмотрю. Взрыв недалеко был, километра два-три.
*
Что-то очень большое виднелось за остовами деревьев. Ближе к эпицентру от многих деревьев остались только голые стволы, без ветвей и листьев. Но пока что было далеко.
Черная масса была явно выше деревьев и находилась как раз напротив восходящего солнца, так что Григорий шел в полумраке, хотя давно уже был день, и мысленно ругал себя за то, что не взял очки.
А потом вдруг деревья кончились.
- О черт!
Впереди земля была покрыта густым слоем веток, стволов, кусков древесины. А за этим всем, метрах в семистах, из земли торчало нечто крупное, чужеродное, зеленоватого цвета. Издалека это напоминало наконечник копья, который наполовину воткнулся в землю.
'Эту штуку легко можно обнаружить из космоса', - подумал Григорий и начал пробираться через древесный мусор поближе к странному объекту. Странно, действительно странно, что тут не появились еще куча всякой военной техники и толпы журналистов.
Он обошел странную штуку вокруг и встал с освещаемой солнцем стороны - так было теплее и виднее. Объект мало походил на корабль - сплошная плоскость, в которой видны были ровные ряды круглых отверстий. Они шли практически по всей плоскости. Григорий поймал себя на мысли, что мог бы подойти и просунуть руку в любое из них.
Он не успел это сделать. В воздухе послышалось гудение, и Григорий начал оглядываться, ожидая, что сейчас из-за леса появится вертолет. Вместо этого черная штука рядом с ним вздрогнула, и из отверстий полезли черные крупные мухи величиной с человеческую ладонь. Они вылезали и тут же взлетали в воздух, стремясь к противоположному концу своей обители. Их было много, очень много, на землю упала тень, а в воздухе вдруг появился резкий холодный аромат. Какой-то химический запах, который проникал, казалось, прямо в мозг. Григорий практически видел, как запах волнами проникает в него, и у него сложилось впечатление, что от его головы к кораблю протянулась сотня нитей, которые удерживали его мозг на месте.
Это было смешно и неправильно, поэтому Григорий решил уйти. Но когда он повернулся, чтобы бежать, то понял, что просто не сможет перелезть через все эти бревна, ветки и камни.
Перед его лицом повисла одна из мух.
Большая, черная, передние лапки напоминали два больших острых лезвия с маленькими крючочками на концах. Это было смешно. Такими лезвиями, наверное, можно было бы перерезать шейную артерию человеку. Но что может знать про это муха?
Скоро вокруг головы человека собралась довольно большая стая мух. Они садились на него, ползали по нему, а он мычал и улыбался. Потом два маленьких крючка зацепили за рукав и подняли в воздух безвольную руку, к ним присоединились еще несколько, а потом еще.
Григорий видел, как его поднимают в воздух, как он летит над деревьями, и счастливо улыбался.
Воздух вокруг него ощутимо изменился, казалось, что в нем разлита кислота, которая сжигала легкие и глаза. Но это не имело значения, потому что в этом воздухе было счастье для каждой клеточки тела Григория.
Внизу показалась проселочная дорога, и по ее плавным изгибам они быстро долетели до деревни.
Григорий помахал сверху Ахмеду и что-то гортанно прокричал, как ему показалось, по-горски. И Ахмед его явно понял, но вместо того, чтобы обрадоваться встрече, вскочил и очень быстро побежал. Правда, убежал недалеко, споткнулся и прилег отдохнуть на зеленую придорожную траву. Мимо него рысью пробежала черная собака.
А потом Григорий потерял сознание.
*
Под сводами громадного белого замка было тихо и пустынно. Григорий шел по черным плитам к огромному трону и никак не мог дойти. В принципе, его все устраивало, он осознавал, что идет довольно давно и что дорога бесконечна.
Уставший мужской голос что-то говорил вдалеке. Делать было нечего, и Григорий прислушался.
- Жизнь зародилась сначала в воде, а уже потом вышла на землю. Грибы, лишайники, водоросли.
- Да, рыбы, ящерицы, птицы.
- Грибы, лишайники.
Гигорий вдруг оказался перед троном. Но он не мог в него сесть, потому что трон находился на высоком столбе.
- Ящерицы и птицы, - упрямо повторил он. - Предки были в воде, потом вышли на сушу. Некоторые вернулись обратно в воду.
Большой синий кит проплыл в воздухе и исчез в белой кирпичной стене.
- Слишком много воды, - сказал грустный голос, и Григорий очнулся.
Он хотел пить, он хотел есть. Еще ему явно нужно было срочно помыться и переодеться. За окном шумел ночной дождь. Георгий выскочил на улицу, снял с себя замаранную, отвратительно пахнущую одежду, бросил ее в траву и начал ожесточенно намыливаться, ловя губами струи холодной влаги. На лице была нереально длинная борода. Кое-как отмывшись, Георгий вернулся в дом за ножницами и бритвой.
Через полчаса в подвале шумел генератор, одежда была замочена в мыльном растворе, а Григорий пытался привести в порядок мысли и хозяйство. Пес куда-то убежал, кота тоже не было видно. Куры сидели в курятнике, правда без петуха, но это было некритично, несушки, как ему объясняли, могут нестись и без него. Кстати, у них у всех было по приличной кладке, Григорий набрал ведро яиц. Вообще он был в полном ошалении. Не знал, какое сегодня число. Радио молчало, мобильник он потерял. Судя по кладкам, прошло несколько дней. Но этого же просто не могло быть. Он не мог вспомнить, чем занимался последние несколько дней. Вроде как куда-то ходил, с кем-то говорил. Но последнее, что он помнил, это большой космический корабль, из которого полезли мухи. В конце концов он решил лечь поспать, утро вечера мудренее.
*
На улице было прохладно и мокро, и во всем вокруг была некая неправильность.
Неправильные были деревья вокруг, ветки как-то странно обвисли, как будто в листве пряталось много тяжелых плодов. Неправильная была земля, вся изрытая, что во дворе, что на тропинке между домами. Неправильная была трава, кое-где ее как будто старательно выпалывали, но бросали на том же месте, где вырвали. Тот, кто вырывал пучки, травы не знал, что делать дальше.
Григорий пытался завести машину, когда дождь кончился и в воздухе послышался странный, но чем-то знакомый треск.
Они выкапывались из земли, взлетали с веток, их было очень много. Тысячи, десятки тысяч. Вокруг все летало, ползало, суетилось. Резкий острый запах ударил в ноздри.
Григорий вбежал в дом, заперся и бросился к аптечке. Вытащил кусок ваты, намочил, затем разорвал простыню и попытался сделать что-то вроде противогаза, как учили на уроках гражданской обороны. Затем он выскочил из дома и, не запирая дверь, бросился к машине.
Тачка завелась с пол-оборота.
Доехать до соседней деревни, ну или вообще до города. Город - это хорошо, город - это больница, это Интернет, радио, люди.
Вокруг в лесу кипела странная, непонятная жизнь. Спиралями раскручивались в небо и застывали какие-то странные растения, сыпались обрезаемые ветки, вскипала и оседала воронками земля. Запах все сильнее и сильнее проникал через маску.
Сначала Григорий почувствовал, что 'поплыл', и сбросил скорость, потом на изображение как будто навели резкость, но при этом во всем теле появилась невероятная слабость. Григорий осознавал, что едет очень медленно, но боялся, что не удержит руль. Машина выехала из леса на открытое место, и он попытался прибавить газу, но пришлось тут же резко вывернуть руль, потому что на дороге перед машиной внезапно появились лежащие тела.
Выйдя из машины, Григорий сделал несколько шагов, потом упал на четвереньки и пополз.
Это, видимо, была когда-то семья. Женщина, мужчина и ребенок. Судя по корзине рядом, они, наверное, выбрались по грибы. Когда-то очень давно. Потому что теперь в одежде были только белые кости.
Григорий сел на пятую точку, вытер испарину, его замутило, и он снял с себя самодельный противогаз, так как тот уже совсем не помогал.
Лежа на спине, он наблюдал, как к нему из леса летит рой черных мух, как они летают над ним кругами, как их становится все больше и больше.
- Эй! Сколько же я был без сознания? - спросил Григорий у черной вращающейся воронки и отрубился.
*
- Итак. Сначала были бактерии. Потом появились люди, дальше появился высший разум.
Григорий сидел на большом белом облаке. Чертовски твердом белом облаке, которое явно находилось где-то высоко над землей.
Рядом на белом округлом выступе пристроился серый гуманоид с большими черными глазами.
- А ты кто такой?
На самом деле Григорию ну совсем не хотелось никого ни о чем спрашивать, ему было легко и приятно лететь на этом громадном белом облаке.
- Давайте предположим, что я ваше альтер эго. Ваше подсознание. Как я выгляжу?
- Как инопланетянин.
- Ну что же, - у гуманоида вдруг выросли за спиной крылья, как у большого слепня, - буду инопланетянином.
- Итак. Бактерии, человек, высший разум. На этом мы остановились?
Это было смешно, и Григорий расхохотался. От этого облако накренилось, где-то внизу, на противоположном краю белой туманной плоскости показалась земля, порезанная квадратиками. Квадратик-поле, квадратик-лес, квадратик-деревня. Тело мужчины стало скользить в сторону земли, инопланетянин, никуда не торопясь, шел рядом.
- Смотрите... Как вас зовут?
- Григорий.
- Смотрите, Григорий. В фильмах катастрофа начинается с того, что на планету обрушивается сила стихий, война, монстры, а люди при этом все находятся в сознании. А что если все люди сойдут с ума, потому что изменится химический состав воздуха?
Земля стремительно приближалась.
- Я сошел с ума.
- Вы - нет. Но вокруг вас на несколько сотен километров почти все сначала сошли с ума, потом умерли. Как вам такой вариант?
Григорий упал в центр большого поселения. Мимо пробежало несколько абсолютно одинаковых крестьян, которые тащили тушу какого-то животного, еще один деловито подошел к дереву и начал его рубить топором.
- Что это?
- Ничего особенного, обычная стратегия. Вот там крестьяне, там замок и рыцари, вон там поля, вон там токарные станки. Все это нужно для того, чтобы быстро захватить как можно больше территорий. А ты в эпицентре. - Собеседник, к удивлению Григория, выглядел как рыцарь, закованный в латы.
- А что это ты выглядишь как воин?
- Ну, потому что я это ты, посмотри на себя.
Григорий положил ладонь на грудь и не смог прикоснуться к ней, между грудью и ладонью находилось что-то толстое, ребристое. Мокрое.
Григорий открыл глаза.
*
Голова адски болела, что-то вяло шевелилось на груди, хитиново потрескивая, что-то шевелилось вокруг. Что-то где-то шелестело. Острый аромат сбивал дыхание, но если затягиваться глубоко, то тогда головная боль проходила. При этом, правда, не хотелось ничего делать.
Григорию было страшно открывать глаза, но он задержал дыхание и, когда боль в голове стала нестерпимой, резко сел и стряхнул с себя несколько десятков громадных паукообразных созданий.
Изба была битком набита этими существами, но это была та самая изба. Григорий не мог вспомнить, как он сюда вернулся.
Одежды на нем не было, никакой. Тело было абсолютно голое, на голове и в промежности не осталось ни единого волоска.
Почему-то не хотелось ни есть, ни пить. Рядом с местом, где находилась его голова, наблюдалась кучка круглых луковиц. Один из пауков подбежал к этой кучке, схватил округлый предмет, подскочил к мужчине, очень быстро взобрался на плечо и попытался затолкнуть луковицу в рот.
Григорий стряхнул паука, взял горсть луковиц и проковылял на трясущихся ногах за дверь.
За дверью его встретило зеленое небо под ярко-синим солнцем, громадные грибообразные растения, с которых на длинных нитях свисало множество розовых плодов. Серо-зеленое облако на горизонте и свежий воздух указывали на то, что недавно прошел дождь.
Деревни не было, дороги не было. Остались только машина и избушка, в которой жил когда-то городской пришлый человек.
Григорий проковылял до ближайшего гриба и обхватил рукой его ствол, поверхность оказалась пористой, мягкой.
Луковицы оказались вполне съедобны на вкус. Он съел несколько и услышал шорох сзади.
Десятка полтора пауков, каждый с луковицей в передних лапках, стояли в красной вьющейся траве.
- Ребята, - прохрипел Григорий, - вы меня накормить хотите? А сколько времени, не скажете?
Посторонний звук ворвался в стрекот и шелестение вокруг. Ровный гул приближался откуда-то сверху.
- Это же самолет.
Может, поджечь избу?
Григорий подошел к двери, когда вдалеке прогремел первый взрыв. Земля всколыхнулась, взрывные волны пошли ломать стволы грибообразных растений, обламывать большие зеленые спирали. Зеленый пар сочился из сломанных стволов, из мертвых насекомых размером с курицу, которые падали с обломанными крыльями, из красной опаленной травы. Большие зеленые облака образовывались в местах, где упали бомбы. В конце концов огромное облако зеленого тумана закрыло всю округу. Но Григорий уже этого не увидел. Тело мужчины безвольно лежало на полу избы, на лице сияла блаженная улыбка.
*
Под звездным небом куда-то летели кровати. Много кроватей, застеленных и заправленных, с людьми и без. С одной из них голому худому мужчине помахал рукой маленький мальчик.
Григорий летел на большой двуспальной кровати.
- И куда мы летим?
- Я плод твоего воображения. Все, что происходит, это от тебя.
- Если бы ты был плодом моего воображения, то ты бы мне сразу ответил. Мы летим довольно давно. Кто ты?
- У меня много версий меня самого, и в любом случае я - это как бы и ты тоже.
- Давай новую версию: если ты не моя вторая личность и не высший разум, то кто ты?
- Давай предположим, что паразит, который живет в теле того, кто может вместить его ментальную сущность. Вы таких называете демонами, они приходят из другого мира и занимают без спроса ваши тела.
- Ты у меня в голове?
- Ну что ты, твой мозг не смог бы вместить и сотую часть меня. Я в семечке.
- В этой штуке из космоса?
Лоскутное одеяло под Григорием начало расти в разные стороны, края поднимались вверх, разрастаясь и закрывая горизонт. Когда весь мир превратился в большое одеяло, Григорий встал и пошел по теплому ворсистому ковру.
- Когда-то разумные существа очень сильно задумались, как сделать так, чтобы их разум существовал вечно. И они научились его пересаживать в сложные нейроструктуры.
- Нейроструктуры...
- Нечто состоящее из множества клеток, похожих на нервные. А в другом мире неразумные растения, опираясь только на инстинкты и генетику, научились путешествовать между мирами. Прошло много миллиардов лет, вселенные разрушались и создавались. И в конце концов растения встретились с разумами, и разумы вселились в растения, заодно решив вопрос с размножением. Как тебе такая версия? Кстати, гости у порога.
*
Из зеленой пелены выступал дощатый пол, на котором тут и там лежали горки мертвых существ явно неземного происхождения.
Посреди всего этого стоял высокий человек в черном, закрытом обмундированием. Вместо головы у мужчины было нечто большое с фасеточными глазами, с длинной трубой, которая тянулась из подбородка куда-то вниз.
- Почему у вас такая странная голова?
- Это противогаз, - глухо ответило существо и махнуло в сторону Григория рукой, в которой был зажат нож. Что-то резко затрещало, и пол вдруг стал гораздо ближе. Еще через несколько мучительных минут, пока тело висело вниз головой, и после резких грубых рывков Григорий оказался на полу.
Мужчина сел и разгреб непослушными руками остатки насекомых вокруг себя, чтобы освободить немного жизненного пространства. Появилась возможность нормально лечь.
- Вы знаете, - теперь человек в противогазе смотрел на него сверху вниз, - я точно не смогу вас отсюда забрать, но я сообщу, кому следует.
- Почему я вас вижу?
- Видите меня? А! Я вколол вам антидот.
- Надолго?
- На пару часов. Смотрите, я коробку с антидотом оставляют тут. На подоконнике. В теории вы можете выбраться. Пока тепло. Ну или ждите холодов, хотя я бы на вашем месте сейчас же сваливал. Вас прицепили к потолку, видимо они держат вас за матку. Мы находили уже несколько таких, как вы, любителей покайфовать. Следующий этап - отрезание рук и ног.
- Они встраивают наш разум, - пробормотал Григорий.
- Встраивают что?
- Разум. Одна из теорий моего друга. Какой сейчас месяц.
- Сентябрь.
- Не может быть. - Григорий помотал головой. - Этого не может быть. Я бы не выжил тут четыре месяца.
- Вы что, тут с самого начала?
- Да, - Григорий помотал головой. - И вы первый живой человек за все это время. У меня тут вечный кайф, и я ничего не знаю. Как там?.. Остальные как?
- Некоторые страны целиком под землей, но ситуация потихонечку переходит под наш контроль, главное - нейтрализовать семечко.
- Семечко? Космический корабль, да? Экипаж погиб, а организмы выжили и начали осваивать планету.
- Нет никакого экипажа. По всей планете нападало семян. Они производят флору и фауну, которая отравляет воздух примесями, действующими на нервную систему всех земных живых существ. К сожалению, очень многие вещества - довольно сложные и дают явный наркотический эффект. Земля к такому была не готова.
- Про экипаж - это еще одна теория моего друга. Не обращайте внимания. - Григорий почувствовал, что его начинает бить озноб. Заболели сразу все суставы.
- Что за друг? Вы тут не один? Я обалдел, когда ваш домик увидел среди всего этого непотребства.
- Этот друг, наверное, я сам. А может быть, это искусственный разум. А может быть, вся эта зараза растет там, где находит разум, а не там где падает. Это одна из версий моего друга. Хотя нет у меня друзей. А есть раздвоение личности. Вы что тут делаете?
- Ищу семя. По территории России вся эта гадость идет явно отсюда.
- А как выглядит семя?
- Такая небольшая, метр в диаметре, ребристая штука.
- Метр в диаметре?
- Ну да, и вдоль всех плоскостей отверстия.
- С десятиэтажный дом.
- Что?
- С десятиэтажный дом наше семечко. - Григорий глупо захихикал. - Несложно будет найти.
Руки в кожаных перчатках взяли его голову, фасеточные глаза приблизились вплотную.
- Вы знаете, где это?
- Да тут. Недалеко. Выходишь из моего дома, примерно пять градусов направо, и идешь все время прямо, насколько это возможно. Километра два-три.
- Хорошо.
Человек отпустил Григория и резко встал.
- Я скоро вернусь.
- Погоди!
Григорий крепко ухватил человека за ногу, без особого удивления обнаружив, что на пальцах руки нет ногтей.
- Что будешь делать?
- Пойду, куда вы указали. Поставлю там передатчик, потом вернусь к вам.
- Погоди. Стой. Сказать хочу.
- Да?
Фасеточные глаза снова приблизились.
- По одной из теорий моего друга, то, что мы видим, это некий один организм с очень сложной генетической программой. Результат максимум - выйти в открытый космос, результат минимум - приготовить планету к получению других семян, перехвату их и переброске в сторону другой цели. Согласись, если семя большое, то в нем может быть разумная составляющая этого существа.
И если это так, то тебе попытаются помешать.
- Я вас понял. Но у меня есть вот это.
В поле зрения Григория показался огромный черный раструб.
- Что это за хрень?
- Огнемет.
- Молодец. Стой.
- Что еще?
- Как зовут? Сколько лет?
- Сергей. Двадцать мне.
- А меня Григорий. Вали давай. Удачи. Ни пуха ни пера.
- К черту.
Черная фигура шагнула из дверного проема в полумрак теплого осеннего вечера.
Григорий собрался с силами, глубоко вздохнул, поднялся, опираясь на стену, сделал несколько неверных шагов вслед.