Кармальская Светлана Александровна : другие произведения.

Черные белые ночи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Где спрятаться двум сестрам-колдуньям в страшные 30-ые годы и как найти третью, пропавшую в огне гражданской войны, но самое главное, как спастись от многочисленных врагов - темных магов с их демоническими слугами, чекистов и агентов тайного общества Ahnenerbe! Чтобы скрыться от этой своры юным и неопытным колдуньям необходимо отыскать путь в другой мир, страну их погибшего отца-фейри, где нет зла и жестокостей? Или только кажется, что нет?
    Завершено.







  ЧЕРНЫЕ БЕЛЫЕ НОЧИ
  
  
  ПРОЛОГ
  
  Станция была переполнена беженцами. Большая часть людей штурмом брали битком набитые составы, идущие на юг. Лишь единицы пытались вернуться в голодный и холодный Петроград. Что хорошего ждало этих безумцев в бывшей имперской столице? Разруха, отсутствие электричества, пустые полки магазинов, дома, продуваемые ледяными балтийскими ветрами.
  - В нашем доме отключены свет и отопление, квартиры почти все стоят закрытые, швейцара нет, и в подъезд может войти кто угодно. А вы слышали о вооруженных налетах? Что бандиты, что красные! C'est les vraies bêtes (это настоящее зверьё)! - Почти кричала дама в бархатном салопе. По виду она была "из бывших", впрочем, изможденное лицо, съехавшая набок помятая шляпка и полуоторванный рукав весьма портили общее приличное впечатление.
  - Тем не менее, нам необходимо вернуться домой, - тихим, непреклонным голосом повторял худощавый мужчина средних лет, обнимая испуганную девушку и двоих девочек помладше, жмущихся к нему.
  - Это настоящее безрассудство! В городе каждый месяц бывает до полусотни ограблений. Vous tueront dans les premiers jours (вас убьют в первые же дни).
  Дама несколько понизила голос.
  - Они словно пьяные от ощущения собственной власти и могущества. Господин Вэйно, дорогой мой сосед, если вам нет дела до собственной жизни, то подумайте о внучках. Неужели вам безразлично, что станется с девочками? Вы ведь, кажется, отдыхали всем семейством в Крыму? Вот и оставались бы там! А еще лучше, покинули бы несчастную Россию, как делают все разумные люди. Когда этот ужас закончится, можно будет вернуться.
  Мужчина вздохнул.
  - Нет, мой зять предложил не ждать...
  - Он, вероятно, сошел с ума? - Собеседница широко раскрыла глаза. - Зачем вы слушаете подобные советы? Кстати, а где ваша дочь с мужем?
  - Пошли за кипятком, да разузнать насчет поезда. Вот же они! Хэ-эй, Илмари, Тайкко, быстрее сюда!
  Дама обернулась и тоже замахала рукой, приветствуя молодую пару, пробирающуюся по перрону сквозь густую толпу. В этот момент со стороны леса послышались выстрелы, затем свист летящего снаряда, сменившийся страшным грохотом. Сразу за зданием небольшого вокзала взвился столб черного дыма. Испугавшиеся люди возбужденно закричали. Матери, часто крестясь, прижимали к себе детей, в панике озирались, не зная, где искать спасение. Одни опрометью бежали прочь, другие старались укрыться под вагонами. Человек по имени Вэйно схватил за руки двоих девочек, но третья, визжа от страха, увернулась от деда и помчалась к родителям, быстро перебирая ножками в высоких шнурованных ботиночках. Откуда-то появился отряд вооруженных солдат под предводительством молодого командира в кожаной куртке. Рассредоточившись между вагонами, бойцы начали стрельбу. Через минуту второй снаряд разорвался прямо в толпе, частично разрушив стену вокзала. Воздушной волной людей разметало в стороны, всё кругом заволокло клубами густого едкого дыма. Живые, обезумев от ужаса, метались среди окровавленных тел, топча раненых и мертвых. Дикий рев и тоскливый вой стоял над перроном...
  
  Глава1
  
  С Атлантики дул влажный упругий ветер, с яростным свистом бился в окна вместе в дождем - да так, что стекла звенели. Несмотря на буйство непогоды, в доме было тепло и уютно. Жарко горело пламя в камине, оранжевые языки то взмывали вверх, то с шипением опадали, рассыпая в темную золу золотые искры. Трое людей, находившихся в комнате, пили вино и, казалось, любовались бликами огня на шелковых гобеленах, украшавших каменные стены.
  - Здесь всегда так? - нарушив молчание, недовольно спросила красивая брюнетка в изысканном шелковом платье глубокого вишневого цвета. Нервные пальцы её, унизанные сверкающими перстнями, теребили длинную нитку жемчуга, свисавшего до узкой, гибкой талии, ярко накрашенные губы кривились в неопределенной гримаске.
  - Часто, - пожал плечами один из мужчин, - чего ты хочешь, океан совсем рядом.
  - Тебе не нравится? - подал голос второй собеседник, рыжеватый, коротко стриженный, с правильными чертами породистого лица и крупным носом с легкой горбинкой. Его большие, слегка выпуклые глаза имели хищное выражение, а желтоватый, словно у тигра, цвет радужки усиливал это впечатление.
  - Я предпочитаю юг - тепло, пышная зелень, чудесные фрукты, - единственная в компании дама жеманно повела плечами.
  - Хм, сразу чувствуется женский ум, - едко усмехнулся шатен с острым взглядом.
  Его бледное лицо сохраняло озабоченное, чуть насмешливое выражение, - любые редкости можно доставить сюда: хоть из Египта, хоть из Персии.
  - Вот ещё, можно подумать, ты умеешь строить порталы, - фыркнула женщина.
  - Зачем? Сейчас имеются грузовые самолеты, вполне способные обеспечить желающих свежайшими плодами из любого уголка земли. А вот место Силы перенести из фьорда невозможно.
  - Чего мы ждем?
  - Магистр должен закончить узор.
  Прерывая их, скрипнула дверь и на верху лестницы, ведущей на второй этаж, появился ещё один персонаж - невысокого роста господин средних лет, с восточными чертами приятного лица. Темные волосы его были тщательно расчесаны и забраны в хвост, тонкие, крепко сжатые губы слегка улыбались.
  Его появление заставило ожидавших дружно встать и поклониться, даже дама, вальяжно раскинувшаяся в глубоком кожаном кресле, быстро поднялась на ноги и присела в некоем подобии реверанса.
  - Приветствуем, мастер Геста! Ну как, получилось? - не выдержал русоволосый.
  - Почти. К сожалению, вектор поиска указал лишь направление. Вот если бы существовал ещё один источник, к примеру, где-нибудь рядом с Петрозаводском, то направив туда помощника, мы смогли бы получить перекрест и, соответственно, более точные координаты.
  - А вы уверены, что его там нет?
  - Никогда не следует быть полностью в чем-либо уверенным. Я помню, лет тридцать назад, ощутил всплеск Силы где-то на востоке, но увы, вспышка была столь короткой, что определить ничего не удалось. Однако мы сейчас говорим о пустом. В любом случае их необходимо найти.
  - Вы желаете принять новеньких под свое крыло? - ревниво спросила красавица.
  - Пока не решил, - подойдя к огню, магистр задумчиво побарабанил пальцами по каминной решетке, - возможно да, а возможно и нет... Вы двое, Борго и Валтери, отправляйтесь как можно скорее, - он кивнул мужчинам, но помните - эта страна сейчас очень отличается от привычных нам реалий, будьте максимально осторожны!
  - В крайнем случае вызовем ракшасов! - Самоуверенно воскликнул Валтери.
  - А вот этого не надо, - поморщился Геста, - они плохо управляемы и могут напасть на призвавших.
  - Но как же... А договор с их князем?
  - Для контроля нужно много энергии и страх! - мастер веско поднял вверх указательный палец. - А там, куда вы направляетесь, уничтожены почти все христианские храмы... Темные и без того чувствуют себя вольготно в нынешней России.
  - Мы можем взять побольше наполненных кристаллов.
  - Само собой, Габриэль, займись этим, - приказал хозяин дома, подавая женщине тяжелую резную шкатулку, - у тебя лишь ночь, завтра они отправляются.
  - К чему такая спешка? - воскликнула брюнетка.
  - Неизвестные могут исчезнуть, скрыться, мне вовсе не хочется упустить их, как в прошлый раз.
  Заметив, как изменилось выражение лица магистра, в один миг став жестким и суровым, красавица поспешно склонила голову.
  
  Глава 2
  
  Поднимаясь по широкой лестнице на открытую веранду, Марика поежилась: вечерело и порывы ветра, ставшего прохладным, проникали под легкую кофточку.
  - Что так долго? - Хенна уже нарезала овощи, положив их в глубокую глиняную миску и теперь ждала, когда сестра нарвет укроп в огороде.
  Близкое родство этих двоих бросалось в глаза - обе стройные, русоволосые, с зелеными, словно озерная вода глазами, опушенными густыми ресницами, белокожие и миловидные.
  - Я ноги промочила, - вместо ответа засмеялась Марика, - вся трава в росе.
  - Мы сегодня припозднились с ужином. Садись давай, бери хлеб.
  В молчании они принялись за еду.
  За высокой каменной стеной, ограждающей двор и бревенчатый дом, стоящий на опушке соснового леса, слышалось лишь сонное бормотание воды, плещущейся о камни, да неожиданно звучные шлепки. Это рыба играла в небольшом озере, служившем для двух отшельниц источником и питья, и пищи, и даже своеобразным бассейном, где они могли купаться, не опасаясь чужих глаз. Судя по всему, юные красавицы чувствовали себя в полнейшей безопасности и действительно, в этой глухомани сроду никто не появлялся. Больше того, жители села Маркелицы - крошечного, от силы пяток дворов, и не подозревали, что в нескольких километрах от деревушки высится крепкий дом из огромных бревен, при нем разбит большой огород, в амбаре жуют сено две коровы, да квохчут куры, деловито клюя просяные зерна. А живут там никому не подконтрольные и вообще - сомнительные барышни, нигде не обозначенные и не соблюдающие положенный властями паспортный режим. Разумеется, если бы их нашли, то первым долгом предписали бы вступить в колхоз и работать на благо родины, довольствуясь скромными трудоднями, как полагается всем честным гражданам советской страны. Право, даже странно, что никому из маркеловских не приходило в голову свернуть с широкой укатанной дороги, ведущий на центральную усадьбу, да пойти по заросшей, еле заметной тропке в сторону озера Кизьмалампи. А уж там, как обогнешь урочище Кадайкко, все заросшее можжевельником и перейдешь по камушкам вброд пенистый ручей, окажешься на поляне, посреди дремучего бора. Уж не заметить эдакий домище сложно, совсем слепым надо быть. Чудно, нет, в самом деле чудно - неужто перевелись в здешних лесах охотники? Или бойкие девчонки с окрестных сел не ходят по грибы да ягоды? Однако опасения быть найденными, кажется, вовсе не волновали спокойно завтракающих жительниц лесного хутора. Исчезнув в доме, Хенна вскоре вернулась на веранду с полной миской душистой малины и кувшином холодного молока. В рассуждении варенья ягодки лесные очень хороши, и запах у них особый, и вкус. Садовые может и покрупнее, зато не такие ароматные. Втянув соблазнительный запах, Марика облизнулась, вкуснота!
  - Может внутрь уйдем? Посвежело.
  - Да ну, насидимся ещё зимой в четырех стенах, ох, надоело, опять человечьего голоса месяцами слышать не будем, один волчий вой.
  - У деда здесь библиотека такая, что университет позавидует. Книги читать станем, дальше учиться...
  - Толку-то? Всё, что могли, выучили. Больше того, что в дедовых манускриптах написано, нам не узнать. Не от кого... Может пора рискнуть?
  - Ох, страшно, - поежилась сестра.
  - Да ведь мы уже пробовали переходы строить, и получалось!
  - Так то на нашей Земле, а тут - представь только, другой мир!
  - Нет, сначала поедем в Петербург, - твердо сказала Марика.
  - Он сейчас называется так непривычно, - поморщилась Хенна, - Ленинград, мне не слишком нравится.
  Внезапно она встрепенулась.
  - Зачем? Снова искать Летту? Ты по-прежнему не теряешь надежды, думаешь - она жива?
  Старшая сестра кивнула.
  - Дед даже когда умирал, все твердил - Летка не погибла, он бы это почуял. Про родителей ведь сразу нам сказал - кончено, их больше нет среди живых, а про Летку другое: ищите, не бросайте ее. Мне недавно пришло в голову: она выросла, могла выйти замуж и сменить фамилию. Мы ведь, дурочки, искали по нашей - Кууле.
  - Узнаем ли мы её? - У Хенны повлажнели глаза, - столько лет прошло, боже!
  - Я все время об этом думаю, - тихо проронила Марика, - ведь оставаться молодой много легче здесь. Нам нужна Сила, и не только для чар, но для самой жизни. Помнишь, как ты не верила мне?
  - Ещё бы, - средняя сестра откинулась на спинку легкого плетеного кресла, - но ты зря обижаешься, сама подумай, каково было принять за правду этакую сказку? Мол, вся наша семья колдовская, а мы и вовсе родились от нелюдя.
  Она хмыкнула.
  - Я всегда считала, что эльфы живут лишь в кельтских легендах - Уэльс, Ирландия... Народ холмов, страна вечной юности. Жаль, подтвердить твои слова было некому.
  Губы Марики задрожали.
  - Всех можно убить: и колдунов, и фэйри. Проклятая война. Лучше бы Тайкко ушла со своим мужем раньше, а не тянула до последнего. Отец ведь зачем хотел сюда вернуться? Ему надо было от здешнего Источника Силу зачерпнуть, да портал прямо в свой мир открыть.
  - Не плачь. Так уж, видно, суждено было. - Хенна погладила сестру по руке и проговорила, желая сменить тему.
  - Всё хотела спросить. Как же их обвенчали, коли жених фейри?
  - Так он пастору-то не признался, матушка рассказывала - в кирхе лишь посмеивался! А уж когда они дали друг другу клятвы, отец хотел забрать её к себе. Но черт возьми, мать все твердила - она христианской веры, а эльфы, по словам священников - нечисть. Вот и боялась, вдруг прямиком в ад попадет? Надо было молчать на исповеди. Это пастор виноват, так уж расписал, мол, грешница ужасная! Она и не решалась. Между прочим, документов-то у отца никаких не было. Их хоть и обвенчали, а в полиции все наши метрики по фамилии деда выправили, и его имя в отчество записали. Дед Вэйно уходить с родных мест не собирался, а после гибели жены невмоготу было с единственной дочкой расставаться, он и помалкивал, с зятем не спорил, но и не поддерживал. Никто ж не думал, что в стране такое начнется.
  - Выходит, мы с тобой тоже нечисть? - С улыбкой и некоторой опаской спросила Хенна.
  - Глупости, я ж тебе много раз объясняла: во-первых, всего наполовину, а во-вторых, ну сама подумай, были б мы с тьмой связаны, разве могли бы в кирху ходить, молитвы читать, да креститься? И мама у нас была крещёная, и дед с бабушкой. Хорошо, хоть дед не скрывал от меня правду, учил всему потихоньку, и в дом этот возил, и книги и руны показывал... Это ж еще от наших предков досталось. Вэйно твердил, коли дар есть, надо уметь чары кастовать. Эх, если б мать не струсила.
  - Может, зря отец ей признался? - Нерешительно спросила Хенна.
  - Не знаю, сперва-то Тайкко думала - он из белых магов, что до сих пор живут в Карелии. А как муж рассказал, кто на самом деле, так перепугалась.
  - Повезло тебе, ты самая старшая, всё помнишь.
  - Не сердись, вы с Леттой малы уж больно были, всем, кому надо не надо, разболтали бы. Ты и без того верить не хотела, лишь когда здесь оказалась и защитный купол увидела. Да и то сомневалась - не чудится ли!
  - Ну не так уж и малы были: мне четырнадцать, а Летке - тринадцать.
  - Да ай, самый возраст языками молоть. Спалили бы всех подчистую. А вот скажи честно, ты ведь перестала принимать меня за сумасшедшую, лишь когда в здешнем доме оказалась?
  Хенна потупилась и тихонько прыснула.
  - Когда мы отправимся в Петербург?
  Она мечтательно подняла глаза к небу.
  - Как же я соскучилась по нему. На чем поедем?
  - Ни на чём, - Марика спокойно доедала малину, - откроешь туманный путь к нашему старому дому.
  Подумав, она уточнила.
  - Разумеется, не к парадному подъезду, а в подворотню, да сразу обманку кастуй, чтобы никто нас не приметил.
  - Как? - Изумилась Хенна, - я ж сама только пару раз пробовала, может ты? А ещё лучше добраться на поезде!
  Сестра нахмурилась.
  - Сперва до станции топать придется, а это далековато. И по вагонам ходят контролеры, нужно билеты купить, показать документы, забыла про паспорта? У нас ведь советских-то нету. Мы ж, как дед наказал, сразу сюда рванули.
  - Надо было бумаги всё же выправить, - неуверенно пробормотала младшая.
  - Как ты себе это представляешь? Если к селу приписаться, так нас бы сразу в колхоз загнали, а у колхозников - никаких документов нет, будто в средневековье. Тебя больше посиделки молодых интересуют, соседкой - знакомой прикинешься, да веселишься, а я по Маркелице и центральной усадьбе невидимкой брожу - слушаю, наблюдаю. Нынешние крестьяне в точности, как крепостные, только, пожалуй, ещё хуже живут. Вся жизнь у них сейчас под контролем, везде надзор. А уж обирают их, чуть не догола! Ты бы хотела работать от зари до зари, а вместо денег какие-то расписки получать, пустые бумажки? Дом бы наш отобрали, даже не надейся. И самое главное, ты в зеркало когда смотрелась? Что хихикаешь? То-то! Нам ведь уж далеко за тридцать, а на вид совсем девчонки. И как бы ты это народу объясняла?
  Хенна слушала речь сестры внимательно, не перебивая, кивала согласно, но в конце упрямо повторила.
  - Давно путь не строили, давай уж лучше ты. Мне и представить страшно - самой кастовать, да не просто в лес, а сразу в столицу.
  Марика покачала головой.
  - Меньше романами увлекаться надо, больше учебники читать, да тренироваться. Всю зиму валяешься на диване с очередной книжкой, ну хоть бы путной, так нет! Не дай бог, случится что со мной, ты ведь должна уметь за себя постоять!
  Хенна побледнела.
  - Не наговаривай, притянешь беду, молчи!
  - Хм, все твои суеверия, ерунда, я о другом думаю. Дед как-то упоминал - есть и другие колдуны, особенно на севере и далеко не все из них пользуются своей силой во благо.
  - Мы тоже не особо кому-то помогаем. Так по мелочи, к тому же старухами-травницами всегда прикидываемся, вроде как из самой глухомани забрели.
  - Но и не вредим, а помогать сейчас многим - беду к себе манить. Время опасное - высунешься, внимание привлечешь. Нет уж, нам бы Летку отыскать, да уйти отсюда. Помнишь, что дед велел? Приказал по отцовскому пути уходить. Мол, вехи Илмари поставил. Как выучите книги тайные, так и бегите.
  - А мне так не сильно охота. Куда в неведомый мир кинешься? Зачем? Ты уверена, что нас там с добром ждут? А здесь и дом свой, и Источник! Вот Летку найдем, к себе заберём, и тогда уж все хорошо станет.
  Марика задумалась.
  - А коли у Летты семья есть и детки, тогда как? Захочет ли мужа бросать? Мы ведь ничего не знаем о её жизни.
  - Сперва найти надо, тогда уж посмотрим, - рассудительно заметила Хенна.
  - Ох, сестренка, а на кого же мы хозяйство свое оставим? - Спохватилась Марика, - придется мне одной в Петербург ехать, а ты здесь будешь ждать. Коров-то каждое утро доить надо, на выгон отправлять, птицу кормить! Огород не польешь, не обиходишь, так пожухнет все! Ничего не поделаешь.
  - Ни за что одну не пущу, - решительно отказалась Хенна, - не хватало еще тебя потерять. Вот ругаешь меня за книжки, а знаешь, сколько там полезного рассказывается! Большой город, много людей, а значит - много опасностей! Хвалишься своей Силой?
  - Да не хвалюсь я, - слабо запротестовала сестра.
  - Всё одно, надеешься на неё? Поди, думаешь: "если нападут, чарами смогу отбиться". А палкой по головушке не хочешь? Будешь без сознания валяться, и чем тогда помогут твои умения колдовские? Нет-нет, только вдвоем поедем! А что делать, уже придумала. Вот сейчас убедишься - мои развлечения тоже не впустую потраченное времечко! На посиделках давно уже мне глянулась Леся - родственница колхозного председателя, дочка его сестры - то ли двоюродной, то ли троюродной. Родители у нее умерли, так старый хрыч себе девчонку взял. Сделал вид, что пожалел сиротку: кормит-поит, заботится. Ага, как же, держи карман шире! Сперва она у него в доме вкалывала, как самая черная работница. Ладно, хоть еды для нее не жалели. А весной жена у мужика померла, так он к Леське стал клинья подбивать.
  - Да ты что!? - Ахнула Марика, - он же ж старый, за пятьдесят давно!
  - Вот я и говорю, а девочке-то семнадцати нет! И выхода тоже у бедняги нет! Колхозникам даже паспорта не положены, председатель тут и местный царь, и бог! Будет Леся кочевряжиться, так изверг сгноит её. А она, между прочим, одаренная! Правда, насколько, сказать точно не могу!
  - И что ты предлагаешь?
  - Как что? Забрать её к нам!
  Марика задумалась.
  - Даже не знаю. Забрать-то можно и обставить дело так, будто в лесу бедняжка пропала. Но стоит ли ей доверять? Да и захочет ли сама девочка? Ведь назад хода не будет, обратно в деревню она вернуться не сможет, разве что через пару лет, когда научится чары кастовать, да морок на себя накладывать.
  - Давай проверим её, я с ней завтра поговорю, а ты амулет возьми. Тот самый, что ложь и коварство показывает. Поглядишь со стороны: и характер, и Силу оценишь.
  - Что ж, идея неплохая. Лишь бы девочка сильная оказалась. Не так все просто, ведь даже в нашем родном гнезде может оказаться небезопасно. Думаешь, почему дед хотел, чтобы мы отсюда ушли?
  Марика поднялась.
  - Пойдем-ка в дом. Там я тебе скажу, чего именно Вэйно опасался. Не хотела зря пугать, да уж, видно, время пришло. Грудь так и ноет. Не то, чтобы страх, а беспокойство какое-то.
  Сердце у Хенны невольно заколотилось от волнения. Она глубоко вдохнула и, сжав ладони, подняла глаза вверх. От зубчатого края леса до дальнего горизонта висело низкое небо, усеянное сверкающими звездами. В доме не горело огня, и оттого он казался глыбой мрака. Вдруг на темном непроницаемом фоне вспыхнуло теплое золотое пятно - свет лампы, сразу озарившей дверной проем и занавески на ближнем окне.
  - Не стой на улице, - позвала сестра, - прохладно уже.
  Далеко девушки не ушли. Затворив дверь, расположились тут же - на большой кухне.
  - Наш Источник сильный, - вполголоса говорила Марика. - А колдунов на Земле настоящих мало, прежде всего потому, что редкие у нас места, где Сила течет и напитаться ею как следует можно. И Вэйно, и отец - оба твердили: не надо никому верить из тех, кто хвастает, что может чаровать. Это все обманщики, деньги у дурачков вымогают. Но лучше уж с таким столкнуться, чем с природным истинным магом. Тот ведь захочет Источник себе забрать, свой купол-ограду поставить, а тебя от Силы отрезать. Но есть еще худшие - темные. Те, кто сговорились с ракшасами - демонами нижних миров. Дед в подробности не вдавался, лишь сказал - если услышишь про мастера Гесту, беги от него самого и его слуг как можно быстрее и как можно дальше. А теперь спать. Все вопросы завтра.
  
  Глава 3.
  
  Анелиза скатала вниз, до самых щиколоток, плотные коричневые чулки, сделав из них подобие коротких носков с круглой окантовкой, и довольно вздохнула, ощутив, как обдувает худые коленки свежий ветер с Невы. Надоело. У них в классе девочки уж давно ходят без чулок, в светлых носочках и форменных платьях. Кофты перевесят через локоток и, знай себе, вышагивают. А за ней надзирают, совсем как за мальком. Бабушка строгая, все папе доносит и маме выговаривает. Здоровье-то у внучки плохенькое, ростом-то она меньше всех, слабенькая да щуплая. И все сноха виновата. Чухонская кровь порченая!
  Враньё! Анелиза, между прочим, сроду не болеет ничем. Даже когда половина класса слегла с простудой, она в числе немногих продолжала в школу ходить! Насчет силы - это как посмотреть! На уроках физкультуры всех мальчишек обгоняет! Однажды наглый Тимоха придумал бороться на большой перемене, да не к пацанам, а к девчонкам взялся приставать, мол, кто кого поборет. Ха, ясно, чего этому жирдяю надо. Он и не скрывает, ржет как лошадь: эх, щ-ща сиськи намну девкам.
  А те, дуры, покраснели, будто вареные раки! Их унижают, а они прям воды в рот набрали! Подлость какая! Ведь еще товарищ Ленин писал: при коммунизме исчезнет неравенство между мужским и женским населением, и женщины станут развиваться, как свободные личности. Ведь в Советском Союзе строится коммунизм! Разве нет? И разве возможна такая буржуазная грязь и гадость среди пионеров и комсомольцев? Юноши и девушки должны быть товарищами и вместе бороться с пережитками прошлого!
  Говорить все это, ясное дело, бесполезно. Тимоха только пуще дразниться будет, плотвой обзовет. Но и терпеть Анелиза не собиралась! Ка-ак налетела, подножку подставила, да толкнула так, что жирдяй мешком под скамейку свалился. Вожатая прибежала, давай орать! Никто не поверил, что "плотвичка" такое сотворила, подумали - Тимоха поскользнулся. А классная руководительница после уроков собрание провела, рассказала - товарищ Сталин указ написал, чтобы вернуть обратно мужские и женские школы. Нечего девушкам и парням вместе учиться. Непонятно, как же тогда быть товарищами, если даже видеть друг друга можно лишь издали?
  Дома Анелиза маме похвасталась своей силой, а та вместо похвалы дочке испугалась. Увела ее в кухню, стала чаем поить, кормить крендельками, уговаривать.
  - Солнышко мое, не показывай никому, что ты сильнее всех, не надо.
  - Почему? - Искренне удивилась девочка.
  Мама нахмурилась.
  - Не надо гордиться, да ещё явно, и выделяться среди других, хуже будет!
  - Да почему?
  - Помнишь, Родиончик - одноклассник твой хвалился, как хорошо они живут?
  - А то! Он булки с вкусной колбасой на уроки приносил. Кто с ним обещался дружить, тех угощал. Рассказывал - его отцу колбасу в распределителе дают. Подумаешь, наш тоже в спецмагазине отоваривается. Только я промолчала. А потом Родька исчез, больше месяца в школу не ходит. Странно, наша звеньевая домой к нему ходила, а там другие люди живут. Она у классной спросила, где искать? Все звено по успеваемости подводит! А та как заорет на неё, аж слюни из рта брызнули.
  - Умница моя, молодец, что лишнего не болтаешь. Ты уже большая, скоро двенадцать, потому скажу, где твой одноклассник. Их отца посадили, как врага народа, а семью из Ленинграда выслали. В нашем городе нельзя врагам народа жить.
  - Врагам? - Анелиза широко раскрыла глаза. - Из-за колбасы?
  - Нет, милая, - женщина крепко прижала дочку к себе, - долго объяснять, мала ты еще, не поймешь. Запомни одно, нельзя отличаться от своих товарищей, нельзя!
  - Ну вот, - недовольно пробурчала девочка, - то умница и большая, то мала еще.
  - И вопросов поменьше задавай, лучше у меня спроси, а в школе помалкивай.
  - А вот и спрошу, - девочка уперлась руками в грудь матери, высвобождаясь из её объятий. - Почему нас с пацанами хотят развести? Классная сказала - будут школы раздельные! Это из-за того, что много таких, как Тимофей, несознательных в половом вопросе?
  - В каком вопросе? - Мать затряслась от смеха, - ты откуда такие слова-то берешь? При отце с бабушкой не брякни, а то будет на твой вопрос ременной ответ!
  - Хм, девчонки и не то обсуждают! Мам, ты на меня не гляди, это я у тебя мелочь, а вахтерша наших девок кобылицами зовет, так и говорит - кобылы, да и только! Но я про школы хочу узнать. Получается, снова сделают, как при царе, мужские и женские гимназии? А как же сознательность? Если девчонкам и парням раздельно учиться, так не выйдет сознательность поднимать!
  Женщина встревожилась.
  - Не вздумай такие речи в классе вести. Товарищ Сталин лучше знает, что молодежи нужно!
  Взгляд её стал напряженным.
  - Анлиса, прошу, отнесись серьёзно к моим словам. Пустыми и опасными рассуждениями ты можешь сильно подвести отца.
  Девочка сдвинула бровки.
  - Его могут назвать врагом народа?
  - Анлис! - Вскрикнула мать, - прекрати, кому сказано!
  - Я все поняла! Не сердись. Почему так редко называешь меня Анлисой, только если папы с бабушкой нет рядом? А мне очень-очень нравится.
  Мать грустно улыбнулась.
  - Отец считает - имя звучит, как иностранное. Советской гражданке не нужно иностранное имя. Вот будет тебе шестнадцать, в паспорте оставят только Лизу, в честь его мамы, твоей бабушки.
  - А почему не назвали в честь твоей?
  - Это финское имя - Тайкко, у нашей страны сложные отношения с Финляндией, и когда ты родилась, и сейчас. Но её второе имя - Анна, и я записала тебя так, чтобы все были довольны.
  Дочь хмыкнула.
  - Что-то не вижу довольства ни от папы, ни от бабушки Лизаветы.
  - Бог с ними.
  Мать подперла голову рукой и задумалась. Анелиза тихонько выскользнула из кухни.
  
  *************************
  - Довольство? Какое там! Летта и простой улыбки не видела на лице мужа. Может когда и была, да вся вышла. Про свекровь и говорить нечего. Впрочем, когда в 18-ом Антон привез её домой и сдал с рук на руки матери, та показалась вполне неплохой женщиной, только мрачной. Антон ей объяснил: у девчонки родителей прямо на перроне убили, во время артобстрела, да вообще, погибли практически все, кто поезда ждал. В его отряде тоже половину бойцов положили. И самое обидное - нападающие своими оказались - красными. Ошибочка вышла, на водонапорной башне флаг триколорный забыли убрать, что от беляков остался после сдачи городка, вот и атаковали друг дружку пролетарские части. В итоге от вокзала остались одни руины, да трупы кругом. Что делать с малой Антон не знал, девчонка билась в истерике, рыдала как сумасшедшая, и девать её было решительно некуда. Молодой командир вспомнил сестренку, недавно умершую от тифа, да и решил захватить найденыша с собой в Питер, а там сдать в детприемник. Только питерские приюты были переполнены обовшивевшей голодной мелюзгой. И Летта оказалась вовсе не ребенком, а подростком тринадцати лет, в чем и призналась Антону Ивановичу Дуброву и его матушке Елизавете Васильевне. То есть она и раньше не скрывала свой возраст, просто молчала. Ни слова не произнесла с тех пор, как на глазах у нее разорвало снарядом отца и мать. В тепле и тишине чужой квартиры потихоньку оттаяла, стала рассказывать о себе. Лизавете Васильевне ее рассказ не шибко понравился. Дочка профессора, к тому же чухонка, да и великовозрастная оказалась девица, только уж больно хилая. Почти девушка, а глядится воробушком.
  - У нас фабричные своих девок в пятнадцать замуж отдавали, а в деревне и того раньше. - Женщина неодобрительно поджала губы.
  - Сейчас не то время, мамаша. Ну куда я её на улицу, что ли, выгоню? Там либо с голоду сдохнет, либо по рукам пойдет, станет лярвой, что в этом хорошего?
  Антон смотрел в ясные серые глаза, полные слез, и отчего-то жаль становилось девчонку, словно она и впрямь родная ему.
  - Тем более, меня здесь оставляют, в органах предложили работать, паек хороший дают. С голоду не помрем.
  
  С тех пор прошло почти двадцать лет. Бывший герой гражданской и в мирное время отлично показал себя. В ОГПУ три звезды на петлице за красивые глазки не дают. Правда, нынешним летом 37-го звезды на петлицах сменились "шпалами", ну да ничего, звание от этого не убавилось. Капитан Дубров, чин которого соответствовал армейскому полковнику, столько дел раскрыл и врагов своей родины на чистую воду вывел, что другим и не снилось. Он был не из тех, кто сомневается и раздумывает. Коли начальство говорит - надо расстрельные списки виновными обеспечить, значит сделаем! Любой из гнилых интеллигентишек, едва кулак к носу поднесешь, обмочиться со страху готов, а пару зубов выбьешь, так и подпишет всё, что скажут. Дураком Антон не был, реальное училище в свое время кончил, после гражданской учился на курсах для комсостава, так что многое понимал, но к слабым и заблудшим относился равнодушно и с презрением. Он и сам не заметил, как ожесточился, на людей стал смотреть, как на расходный материал. Дубров искренне считал и своим подчиненным втолковывал - в такое суровое время нечего с народцем чикаться, приказы партии не обсуждают! Совсем не виноватых не бывает, а если и попадаются случайно, так не стоит жалеть их, чай, не кисейные барышни. Лес рубят - щепки летят. Единственным исключением и слабостью капитана стала его жена. Впрочем, никакого счастья Летте это не принесло.
  
  Много, много позже ей объяснили, что послужило причиной мужниной слабости. Манкость крови фейри, ее магическое притяжение, трудно преодолимое для обычного земного человека. Впрочем, может и любовь там была, той малой частичкой, что смогла найти место в черством сердце мужчины. Потому и привез к матери, не бросив в чаду и дыму войны, потому и женился, едва приемышу исполнилось восемнадцать. Хорошо, хоть школу закончила. Жаль, дальше с учебой не вышло, муж не позволил.
  Летта мечтала учиться в Петроградском госуниверситете, только не могла решить на кого - биолога или историка, ей нравились обе специальности. И работу по ним легко найти. Вернувшись из приемной комиссии, она с увлечением рассказывала о полевой практике в Карелии и на Белом море, но Антон и думать запретил о всяких глупостях. Свекровь его поддержала: нечего там секотить! Студентки эти срамницы круглые сутки вместе с парнями толкутся, нравы у них чересчур свободные, а она не девчонка уже, мужняя жена.
  Летта подошла к двери в другую комнату, осторожно заглянула. Анлис, сидя за столом, прилежно читала учебник, губами шевелила, чтобы запомнить лучше. На мать махнула рукой, мол, не мешай.
  Подойдя к открытому окну, молодая женщина присела на стул. Вечерело, багровый закат тлел над городом, первая яркая звезда показалась на небе. Запах сирени кружил голову, совсем как тогда, пятнадцать лет назад. На глаза Летты навернулись слезы. Зачем она вышла за Антона? Что заставило? Страх остаться одной во враждебном мире? Благодарность за спасение? Ведь и Лизавета Васильевна не одобрила выбор сына. Женщина она была простая, суровая, так сплеча и рубила: что за жена - от горшка два вершка, ни виду женского нету, ни стати. Белье стирать, готовить, всему никчемную барышню учить пришлось. Ишь, белая кость! Ведро с водой такая разве поднимет? Ведро-то как раз, да не обычное, а пятнадцатилитровое, сероглазая хрупкая девочка поднимала безо всякого труда, но разве в нём дело. Лизавета Васильевна неприятно удивлялась, хмуро спрашивала.
  - У тебя случаем, чухонских колдунов в роду не было? Прям, как нелюдь какая! Саму, кажись, щелчком перешибешь, а сила, точно у мужика!
  
  Зря она не прислушалась к своей интуиции, не решилась спорить с сыном. Впрочем, такому возражать трудно. Уж больно Антон стал жесткий да решительный. За те годы, что Летта росла в их семье, он дома редко бывал. Пока война не кончилась, в чоновских заградотрядах пропадал, после в Москве на курсах учился. А потом вернулся. И была свадьба, и любовь за занавеской, которой разделили комнату в большой коммунальной квартире. Юной жене было невыносимо стыдно, громко скрипела железная кровать и Летка вся сжималась от сознания того, что свекровь спит тут же, в двух шагах, за широкой полосой дешевого тонкого ситца. Но Антону было все равно. Молодое сильное тело требовало своего, и он жарко, взасос целовал свою малышку, похохатывая над её смущением, гордился своим орудием, уверенный, что женщинам нужно только одно - чтобы у мужика стоял подольше, да размером был побольше. Летта же не чувствовала почти ничего. Иногда возникали какие-то странные - не то приятные, не то просто тянущие ощущения в низу живота, но они быстро исчезали, сменяясь болезненным жжением в натертой промежности. Васильевна не была жестокой женщиной и однажды вечером сунула невестке коробку аптечного вазелина, велела "намазать там".
  - У меня хозяин такой же был. Пока не помер, так каждый вечер ему подавай, и утром тоже, ни на что не глядел, - буркнула она.
  Потом родилась Анелиза. Семье Дубровых от управления выделили квартиру. В ней даже была крошечная кухня и ванная с газовой колонкой. Длинную комнату разделили деревянной перегородкой, получились две. Все одноклассницы и соседки завидовали Летте Ивановне. Антон не разрешил супруге называться Вэйновной. Он в свое время помог восстановить ей все документы, нашел справки и нужные бумаги в архивах, но имя Вэйно ему сильно не нравилось. Как сотрудник ОГПУ, он сумел договориться в паспортном столе, чтобы написали вместо имени Вэйно - Иван. Жаль, фамилию изменить труднее, так и оставили в метрике - Кууле. Но это ерунда, после свадьбы записали бывшую девицу по мужу, как полагается. И стала чухонка нормальной советской гражданкой Дубровой.
  - Мы с тобой теперь тезки по отчеству, - шутил муж.
  Летта в ответ улыбалась через силу.
  Шли годы, она все также ездила за продуктами в распределитель для сотрудников ГПУ, готовила мужу и дочке горячие завтраки. Антон не терпел бутерброды или вчерашнее, говорил, хватит: нажрался всякой дряни, пока мотался по фронтам, теперь у него жена есть, ей на службу не ходить, а должно образцово вести хозяйство. Он обеспечивает семью, а её забота - домашний уют, чистота, вкусная и всегда свежая еда. Возможности для того имеются! Проводив мужа на работу, Летта принималась за обед - обязательно из трех блюд: закуска или салат, потом суп, второе, запить полагалось компотом или киселем. Вечером ужин, убрать посуду, протереть пол, по средам - стирка. В субботу, если муж возвращался с работы чуть пораньше, то все вместе ходили гулять. Супруг нес дочку на руках, когда подросла, вёл рядом. Все видели, какая у них дружная советская семья. Прогуливаясь по Невскому, заглядывали в кино. Антон любил Колизей и Художественный, бывший Сатурн. Там в фойе порой выступал джаз-оркестр Яши Скоморовского и даже сама Шульженко. После её песен Летке казалось - просыпается душа: и легкая грусть, и беспричинная радость тревожили сердце. Впрочем, неясное томление быстро угасало.
  В воскресенье шли в гости к свекрови, или она к ним приходила, проверяла, чисто ли, хорошо ли выглажены рубашки у Антона, все ли вещи лежат на своих местах. Сдвигала густые брови, найдя погрешность в хозяйстве, жестко выговаривала снохе. Леткины одноклассницы заходили редко, капитан Дубров не отличался гостеприимством, чужих не жаловал.
  
  Летта Ивановна не спорила, она вообще привыкла дома молчать. А зачем говорить, если никто не слушает? Да и нечего ей рассказывать. Какие могут быть особенные дела у домохозяйки? Вечером также молча расстилала постель, ложилась на спину и послушно раздвигала ноги. С годами время ежевечерней повинности уменьшилось, все чаще оставалась лишь утренняя, да и то - не каждый день. И все реже хотелось улыбаться, не радовала зелень за окном и весенние птичьи трели, все сильнее росла тоска, неприятие собственной жизни и молчаливого, сурового человека, называвшегося её мужем. Напрасно она твердила, что это гадко, и она должна благодарить Антона за то, что ее почти не коснулись тяготы советского времени. Знакомые с завистью разглядывали новую шубку и модные кожаные сапожки, взахлеб твердили: редкое везение - не зависеть от скудных талонов на питание, ходивших в Ленинграде вплоть до 35-го года. Да и сейчас, после их отмены, не нужно давиться в многокилометровых очередях, занимаемых порой с ночи, Всё, что требовалось, привозили прямо домой или она сама отоваривалась в спецмагазине. На такого мужа молиться надо и держаться за него обеими руками, чтобы не увели. Летта кивала и сдержанно улыбалась. Плакала дома, чтобы никто не видел. Спасала дочка. Шелковый теплый комочек, пахнущий нежно и сладко, чирикающий что-то непонятное на своем чудесном младенческом языке. Потом Анлис стала выговаривать слова и целые фразы. Вдруг оказалось - это разумный маленький человечек, ласковый и веселый, ради которого можно жить. Да что там можно. Нужно! А потом случилось чудо. Муж разрешил устроиться на работу, правда, место нашел сам - смотрителем в музее. Хорошо, хоть не к Лизавете Васильевне. Та, хоть и стара была, но здоровьем крепкая, служила вахтером в доме культуры Промкооперации. Счастье, что вакансий там никаких не было, а то находиться бы ей под строгим взором свекрови с утра и до вечера.
  Капитан Дубров ревновал жену, но место смотрителя посчитал относительно безопасным. Да и как не ревновать? Сам в свои сорок четыре выглядел хоть и молодцом, но все ж таки следы возраста уже стали заметны. Виски поседели, наметилась лысина, отяжелела фигура. А Летта поражала воображение знакомых! Она смотрелась чуть ли не старшей сестрой своей дочки. Тонкая, гибкая, ни единой морщинки на свежем лице, а ведь тоже не молоденькая, уже за тридцать!
  Свекровь недовольно качала головой.
  - Ясно дело, от чего стариться-то? Коли дома сидеть, да спать до обеда каждый день, сладко пить и есть, чего пожелаешь, так и будешь гладкая, точно девка молодая. Пускай хоть немножко поработает!
  
  Бывший Казанский собор, а ныне Музей истории религии в качестве Леткиного места работы ей совсем не понравился. Лизавета Васильевна втихомолку хранила иконы в своем буфете и с богом побаивалась ссориться. Но сын и не спрашивал ее совета. А Летта обрадовалась так, что едва песни не пела. Боже, как же это чудесно - прогуляться вдоль набережной Мойки, вдыхая свежий воздух и щурясь от золотых лучей раннего солнца, потом - по Невскому. Летка никогда не называла его проспект 25-го Октября, хоть муж и сердился. Через квартал - свернуть на Плеханова, бывшую Казанскую улицу. Вот и громада собора, закрывающая собой полнеба. А возвращаясь обратно, можно улучить пяток минут и посидеть в Воронихинском сквере, поболтать руками в водопойном фонтане да незаметно скорчить рожицу бородатому гранитному Нептуну. Раньше его здесь не было, а два года назад - появился, Антон сказал - перенесли сюда из Пулково. Как же хорошо бродить по городу одной, без надзора ревнивого и внимательного мужа, без тяжелого взгляда свекрови, которым, кажется, дыру во лбу можно просверлить. А еще лучше было в самом соборе. Гулкая тишина и полумрак не угнетали молодую женщину. После целого дня работы Летта вместо усталости чувствовала удивительную бодрость. Муж хмыкал: от чего уставать-то? Сидишь себе на стуле, смотришь за посетителями, вот и все.
  А ей смутно вспоминалось, как дед рассказывал - все храмы стоят на местах силы и те, кто может, наполняют ею себя.
  - А кто, кто может? - С жадностью спрашивала внучка.
  Вэйно ухмылялся в усы.
  - В древности были волхвы, то есть колдуны, вот они могли. Потом этой силой растения, животных и людей лечили, себя и других молодили, зло в мир не пускали.
  Сидеть целый день в зале и впрямь было скучновато, но Летта с удовольствием слушала экскурсоводов, правда, порой они рассказывали совершеннейшую чушь. Зато когда приходили группы иностранных туристов, то было действительно интересно. Няня в семье Кууле была француженка и Летта учила язык галлов с двух лет, немецкий и английский - чуть позже, с четырех. Память у всех трёх сестер была прекрасная, и девочки овладели этими языками в совершенстве. Потом жизнь в одночасье изменилась, но ничего не забылось и сейчас жена капитана Дуброва также легко понимала чужую речь, как и двадцать лет назад.
  
  Глава 4.
  
  Город поразил сестер шумом и многолюдством. По мостовым громыхали телеги, сигналили машины, их перекрикивали извозчики, оглушительно звонили длинные двухвагонные трамваи. Лоточницы наперебой расхваливали свой товар, свистела милиция, визжали дети. Звуки сталкивались, эхом отдавались от стен домов, болезненно били по ушам.
  - Какой ужас, - Марика сжалась, с трудом удерживаясь от желания прикрыться ладонями.
  - Да уж, после благословенной тишины нашего лесного края, - засмеялась Хенна. - Когда мы последний раз были в Петрограде? Лет пять назад?
  - Кажется. Ну и запах, - наморщилась Марика, - навозом несет, как в деревне, только в городе еще и бензином воняет.
  - Машин стало намного больше, - заметила сестра, - улицу теперь так просто не перейдешь, особенно на перекрёстках.
  Девушки вошли во двор своего бывшего дома и, поднявшись на крыльцо, потянули дверь парадного. Внутри, у лестницы на широкой деревянной лавке сидел дворник в грязноватом белом фартуке из толстого грубого полотна.
  - Вам кого? - Строго спросил он, приподнимаясь, но под взглядом зеленых глаз настороженность исчезла с его лица, сменившись широкой улыбкой. - А-а, барышни, простите, сразу и не признал.
  - Скажи нам, любезный, кто из жильцов занимает не комнату, а целую квартиру и сейчас уехал на дачу?
  Дворник наморщил лоб.
  - Да вот Левинсоны всей семьёй отъехали, и домработницу с собой забрали.
  - А ключи где?
  - Ключи мне оставили, вдруг что случится. Затопит или пожар, не дай бог! Ведь до конца месяца уехали.
  - Это хорошо, - спокойно кивнула Марика, - ты помнишь, что они велели отдать ключи мне?
  Мужчина растерянно замер, но тут же послушно закивал.
  - Как не помнить, помню. Сейчас принесу.
  - Мы же их родственницы, - мягко сказала девушка, пристально глядя ему в глаза, - ты нас хорошо знаешь и полностью доверяешь.
  - Бегу-бегу, вы пока на лавочку присядьте, подождите, они у меня в дворницкой.
  Оказавшись в квартире зубного врача Левинсона, Хенна восхищенно присвистнула.
  - Здорово ты его обработала, да быстро как!
  - Я торопилась, - нервно выдохнула Марика, - вдруг из жильцов кто появится, одного-то легче зачаровать, чем целую толпу. Однако силы много потратила, упорный дядька оказался.
  - А мне показалось, ты легко справилась.
  Старшая сестра отрицательно покачала головой.
  - Нет, просто я заранее чары приготовила и в хрустальный кристалл вложила, как дед учил. Только он уже опустел. Внушение сделала долгим, мы ведь явно за пару дней не управимся. Эх, если бы у нас были драгоценности! Отец говорил, в его мире огромное количество магии хранят в кристаллах миртезия, но и бриллианты хорошо подходят для этого.
  - А еще изумруды, рубины и тому подобные камешки, - насмешливо подхватила Хенна, - нам всего лишь нужно ограбить ювелирный магазин.
  - Это трудно, - засмеялась Марика, - да и опасно! Не знаю, смогу ли зачаровать толпу охранников, покупателей, продавцов. Нет уж, лучше использовать тот запас горного хрусталя, что нам оставили родные.
  - Пойдем по справочным прямо сегодня?
  - А чего ждать, время зря тратить.
  Прошло несколько дней, сестры стерли ноги до мозолей, побывав во множестве справочных и паспортных столов, истратили кучу денег на извозчиков и такси, но результата не было.
  - Мне даже стыдно каждый раз давать этим беднягам вместо настоящих купюр одну обманку, иллюзию, - покаянно вздохнула Хенна.
  - Но у нас нет столько денег, так что ничего не поделаешь. К тому же никто сильно не пострадал и не разорился. Подумаешь, разок провез пассажиров бесплатно, все равно пешком мы бы все районы просто физически не могли обойти. Соображай лучше, где еще искать? Обследовать окрестности? Или может, девушки в горсправке ошиблись и плохо проверили списки?
  - Вряд ли, не зря же я столько магии истратила, они старались так, словно для родной матери ищут. Эх, пустых кристаллов в кисете все больше и больше.
  Негромко переговариваясь сестры шли по Проспекту 25 октября, залитому ярким полуденным солнцем.
  - Жарко-то как, устала, - достав из ридикюля батистовый платочек, Хенна промокнула пот со лба.
  - Зайдем в Казанский? Там прохладно, да и поток Силы, хоть и небольшой, но течет. Если припрятать где-нибудь в укромном уголке наши опустевшие кристаллы, они дня за четыре снова наполнятся.
  Дойдя до центрального входа девушки резко остановились, увидев большую табличку с новым названием.
  - Какая мерзость, - с отвращением выдохнула Марика, - превратить собор в музей, да еще в качестве издевательства - истории религии! Не хочу даже заходить в это оскверненное место.
  - Но нам нужен храм! Пойдем назад, к екатерининскому...
  - Ты забыла, Спас на Крови тоже закрыли, ещё в наше прошлое посещение Петербурга. Послушай, не раздражайся так, мы ведь здесь не для борьбы с большевиками. Наша задача - Летку найти.
  Взглянув направо, Марика воскликнула.
  - Смотри - в сквере фонтан стоит. Давай-ка попьем. Освежимся, посидим в теньке, да подумаем, что дальше делать.
  
  ****************************
  Недавно Летта заметила за собой такую странность. Если сидеть тихонько, не двигаясь и представляя, будто тебя здесь нет, то люди не замечают твоего присутствия, словно не видят. Первый раз это произошло полгода назад, когда муж звал ее спать, а ей так хотелось дочитать интересную книжку, взятую в народной библиотеке. Она сидела на кухне в одной ночнушке, включив лишь настольную лампу под зеленым абажуром. Морские приключения завораживали, а постылые супружеские обязанности исполнять совсем не хотелось. Когда скрипнула дверь и заглянул Антон, Летка сжалась, не шевелясь и мысленно желая стать невидимкой. К её изумлению, муж молча вышел и продолжил поиски в ванной. Когда он направился в детскую и, не обнаружив жену там, зло выругался сквозь зубы, Летка поняла: происходит что-то странное. Поспешила на свое законное место, оправдываясь тем, что зачиталась, не слышала. Антон хмуро поинтересовался.
  - Под стол никак спряталась?
  - Да нет, - она округлила глаза, - я ж не сумасшедшая.
  - Пошуткуй мне ещё, накажу, - полушутливо пригрозил муж, задирая ей рубашку.
  Он тяжело задышал, наваливаясь и раздвигая женины коленки, и вопрос о непонятном её исчезновении отпал сам собой.
  Но Летта запомнила и несколько раз опробовала этот фокус - во дворе с соседками, со свекровью, в школе, куда приходила на собрания к Анелизе. Её разбирал смех и одновременно восторг. С каждым разом стать незаметной выходило всё легче. Нужно было лишь представить паутинный бесцветный кокон, обвитый вокруг неё.
  "Наверное, у меня способности к гипнозу. Вот здорово!"
  Только с дочкой почему-то не получалось. Ну и ладно, зато другие послушно становились "слепыми", в упор не видели гражданку Дуброву!
  Вот и сейчас, она тихо-тихо сидела на своем стуле и, стараясь не улыбаться, смотрела в сторону экскурсовода, рассказывающего группе интуристов об истории русской иконописной школы. Фигуристая женщина в модном жакете и кокетливой шляпке с недоумением оглянулась, не понимая, куда исчезла светловолосая юная смотрительница. Ведь только что была на месте и вдруг пропала?
  Туристы удалились в соседний зал осматривать "Взятие Богоматери на небо" и прочую живопись на стенах да алтарном своде, и наступила тишина.
  Внезапно совсем рядом послышались приглушенные голоса.
  - Höre, Fritz, bist du überzeugt, dass Gestas Menschen schon im Petersburg sind? (послушай, Фриц, ты уверен, что люди Гесты уже в Петербурге?).
  - Natürlich, und wir sollen sie um jeden Preis aufspüren (Разумеется, и мы должны во что бы то ни стало их выследить).
  - Ich hoffe, solches Risiko ist rechtfertigt (Надеюсь, такой риск оправдан).
  - Das ist ein Befehl des Standartenführer Wüstes, und er hat eigene Informationsquelle (Это приказ штандартенфюрера Вюста, а он имеет свои каналы информации).
  
  Прим. автора - далее подслушанный разговор идет сразу в переводе.
  Справка: Вальтер Вюст - немецкий востоковед, штандартенфюрер СС, с 1936 по 1939 гг. директор Аненербе.
  
  Потрясенная Летка скосила глаза налево и увидела двоих мужчин, стоявших совсем близко. Неприметные, среднего роста, даже не признаешь в них иностранцев. Те ходят, крутя головой, с любопытством разглядывают окружающее, разговаривают громко. И одеты совсем иначе. Что скрывать, много, много лучше, чем простые советские граждане.
  А эти двое - в легких летних костюмах, совсем обыкновенных, в точности, как из торгсина, в сереньких парусиновых туфлях. Невыразительные лица, словно полустёртые портреты на старых фотографиях.
  Сердце жены капитана зашлось от радостного ужаса.
  Это шпионы. И она их раскроет! Совсем, как в недавно увиденном фильме! Станет героиней, и муж поймёт... Что именно он поймёт, Летта не успела додумать, немцы продолжили разговор.
  - Говори тише.
  - Не беспокойся, здесь никого нет, к тому же эти дикари не знают никаких языков, кроме своего. И лучше места не найдешь. Ты же знаешь, все номера для интуристов поставлены на прослушку. Сегодня мне передали сообщение: помощников Гесты вели от самого замка, все шло нормально, ранним утром паром прибыл в Ленинград, однако на выходе из порта им удалось уйти от слежки. Как соскочили, непонятно. Наверняка задействовали одну из тех штучек, которыми их снабдил проклятый колдун.
  - Будем проверять отели?
  - Вот еще, это как раз небезопасно, все здешние швейцары и горничные - агенты ГПУ. На этот случай у нас тоже имеется одна вещица! Стоит им задействовать свой поисковик, как наш артефакт укажет их местонахождение.
  - Мне так и не сказали, какова наша задача? Убрать их?
  - Боже, как тебе в голову пришла такая мысль? Это не наш уровень и, надеюсь, мы до него не опустимся. Для простой и грязной работы есть низшее звено. Наше дело проследить, куда они отправятся. Собственно, они нам и не нужны. Их возьмут позже, пусть сначала выполнят свою функцию и, главное, покинут эту страну.
  - Так все-таки их... - один из собеседников сделал выразительное движение, проведя ребром ладони поперёк шеи.
  - Нет, к чему разбрасываться ценными ресурсами? Они ведь одаренные. Думаю, руководство сумеет найти к ним подход и убедить работать на благо рейха. А вот с мастером, похоже, придется решать вопрос жестко и кардинально. Геста не зря сидит в нейтральной стране. Граф Оксенштирна, курирующий Швецию, не раз предлагал ему сотрудничество, но мерзавец желает сохранить полную независимость. Жаль, он необычайно силен и мог бы послужить делу нашей победы.
  - Для чего же мы их разыскиваем?
  - Погоди. Ну-ка, сделай фото нескольких икон, не стоит привлекать внимание, стоя и беседуя слишком долго на одном месте. Покажем интерес к экспонатам музея. Вот так, фотографируй еще этот угол, он лучше освещен. Теперь слушай. Помнишь Грёнхагена? Его экспедиция отбыла в Финляндию в июне 36-го, точнее в финскую Карелию. Официально - собирать данные по фольклору, а на самом деле - искали материалы о местных колдунах и ведьмах. Ему даже удалось записать ритуал, исполненный местной прорицательницей. В округе её считали колдуньей. Но важнее всего было то, что она сообщила в приватной беседе. Известный лапландский волхв Каапо, оказывается, не умер в начале 80-ых прошлого века, а переехал в Выборг и, взяв фамилию Кууле, вступил в законный брак с некоей девицей. Затем семья обосновалась в Петербурге.
  - Так ему сколько лет исполнилось?
  - Говорят, на вид больше тридцати нельзя было дать. Однако, не в нём дело. Карельская ведьма утверждала: где-то у Каапо есть гнездо и там источник Силы невероятной мощи. Уезжая туда и оставаясь надолго, волхв возвращал свою молодость и здоровье. Похоже, в замке Гесты, которым он так гордится и охраняет, словно волк свою нору, всего лишь жалкая капля по сравнению с тем, что имел Каапо-Кууле. К сожалению, сам он погиб во время гражданской, так что спросить о его главном секрете некого. Геста давно разыскивал логово соперника и сейчас активизировался не зря. Похоже, у него получилось обнаружить следы...
  - Чьи? Ведь финн погиб.
  - А его дочери исчезли. Или внучки... - мужчина задумался. - Вроде, у него по документам была одна дочь, а потом всплыли еще три, много младше. Кажется, это были внучки от дочери, только записаны на его фамилию. Не совсем понятно, но это и неважно. Подручные Гесты посланы за отродьем Кууле.
  В этот момент интуристы вернулись из центрального нефа, гид позвал всех на выход и группа удалилась.
  Летта замерла, чувствуя, как ледяной холод сковал тело.
  - О нет, за что ей это?! Как теперь быть? Имя любимого деда оказалось связано с непонятными не то шпионами фашистов, не то какими-то психами. Ведь их якобы секретный разговор больше всего походил на бред сумасшедших. Да расскажи она такое, её саму примут за ненормальную! И тут молодой женщине пришла в голову еще одна мысль: а как она объяснит, что люди, стоявшие в двух шагах, не заметили подслушивающую смотрительницу и вели столь откровенные разговоры? Нет, нет, надо молчать! Но тогда получится - она на стороне этих подозрительных иностранцев? Как же её угораздило? Ведь сколько раз муж повторял: не вмешиваться, не лезть не в своё дело, не выделяться. "Сейчас время такое, враги со всех сторон. Разбираться не станут. Чьи головы над толпой торчат, тех и рубят". И она сама Анелизу этому учила. Как же вышло, что она ввязалась в такое? Следующая мысль поразила ее словно громом. Сестры живы? И они в опасности? Что же ей делать, как разыскать и спасти их? Невольно вскрикнув, Летта заметалась вдоль стены южного нефа, где дежурила сегодня, остановилась и застонала, прижимая ладонь ко рту.
  
  А Норны развлекались, наблюдая за трепыханием глупых людишек, наматывали петли пряжи на их шеи, влекли по пути, предначертанному неумолимой судьбой.
  
  ГЛАВА 5
  
  Анелиза шла по городу, залитому жарким июньским солнцем. С завистью поглядела на мальчишку, прицепившегося к резиновому шлангу - трамвайной колбасе на последнем вагоне. Здорово! Она бы тоже хотела так прокатиться, но девочкам нельзя. А проехать даже на открытой площадке не получится, вон какая строгая кондукторша выглядывает из окна. Свои законные, ежедневно выдаваемые монетки девочка уже истратила - купила две лепешки разноцветного постного сахара и с наслаждением сгрызла их. Теперь ужасно хотелось пить и ладошки стали липкими.
   Пробегая мимо отряда пионеров, трубивших в фанфары, Анлиса не удержалась и, замедлив шаг, пошла рядышком, подняв руку в салюте и высоко поднимая коленки в бодром марше. Вожатый строго взглянул на нее и девочка, смутившись, быстро свернула во дворы, а оттуда - на Плеханова. Сегодня со школьной практики отпустили пораньше, в пустую квартиру возвращаться было неохота, и она решила зайти к маме. Была и еще одна причина - ужасно хотелось увидеть изнутри храм. Пусть сейчас здесь музей, но ведь раньше это был известный на всю страну Казанский собор. В церкви пионерам и комсомольцам заходить было нельзя, нечего поощрять поповское мракобесие. Товарищ Ленин сказал: религия - опиум для народа. Если бы кто-то увидел Анелизу в таком скверном месте, то её хорошенько пропесочили бы на собрании, могли бы даже исключить из пионеров! А тут - совсем другое дело: во-первых, это уже не храм, во-вторых, её мама здесь работает! Подойдя к центральному входу в Казанский, Анелиза покосилась направо.
  "Зайти в сквер? Надо бы, а то руки грязнющие, и язык аж со щеками слипся. Вкусная штука этот постный сахар, но до чего приторная!"
  Вприпрыжку подбежав к Нептуну, она прежде всего с наслаждением напилась холодной воды, делая большие глотки, затем отмыла сладкие пальцы и вспотевшее, тоже кое-где замурзанное лицо.
  
  Хенна откинулась на спинку скамьи и запрокинула голову вверх, разглядывая далекое синее небо сквозь густую листву.
  - Отдохнула? - Требовательный голос сестры вырвал ее из блаженного состояния покоя.
  - Эх, еще бы здесь посидела. Устала я от города. Удивляюсь тебе, Марика, ты прям, как железная!
  - Не железная я, - грустно протянула старшая, - просто...
  Внезапно голос ее странно дрогнул и прервался.
  - Летта? Летхен, сестрёнка! - Закричала она, вскакивая.
  Хенна повернула голову и с удивлением увидела: спокойная, всегда рассудительная Марика мчится напрямик через газоны к фонтану, у которого плещется беловолосая девочка в школьной форме. Хенна вытянула шею, пытаясь разглядеть незнакомку, но фигура сестры загораживала обзор. Впрочем, итак было понятно, что перед ними ребенок, а не взрослая женщина.
  - Какая Летта? Марика с ума сошла? - Пробормотала она удивленно, но все же поднялась и направилась следом за сестрой.
  - Забыла, что ли, сколько прошло лет? Летте сейчас уж всяко не двенадцать.
  Тут она смолкла, потрясенно уставившись на мокрое личико с прилипшими спутанными прядями, и неверяще потрясла головой. Это была Летта! Несомненно, она, их младшенькая, потерянная девятнадцать лет назад. Её исчерна-серые глаза, обрамленные прямыми густыми ресницами, взлохмаченные белые волосы, чуть вздернутый нос и подбородок с едва заметной ямочкой.
  Школьница, в свою очередь, попятилась назад, с опаской разглядывая двух совершенно незнакомых девиц, ни с того, ни с сего, бросившихся к ней.
  - Э-э, вы чего? - Она насупилась, отступая за фонтан. - Какая я вам Летта?
  Марика судорожно вздохнула и зачем-то спросила.
  - Сколько тебе лет?
  Девочка хмуро зыркнула серыми глазищами.
  - Ну, двенадцать.
  Старшим грубить нельзя, однако незнакомки были слишком молоды, чтобы вести себя с ними уважительно, как полагается с настоящими взрослыми, и послушно отвечать на все их вопросы.
  Марика понурилась.
  - Извини, кажется, мы напугали тебя, но ты очень похожа на одну нашу родственницу.
  - Её звали Летта, - пояснила Хенна.
  Некоторое время все трое стояли молча. Анлиса с удивлением наблюдала, как глаза девушек наполняются слезами и вдруг, неожиданно для себя выпалила.
  - Мою маму тоже зовут Летта, все говорят - мы с ней на одно лицо.
  Хенна судорожно втянула воздух, Марика, подавшись вперёд, воскликнула.
  - Боже милостивый, неужели ты услышал наши молитвы? Где вы живете? Ты можешь отвести нас к твоей маме? Пожалуйста, малышка, это очень важно! Мы должны увидеть её! Твой дом далеко?
  Анелиза исподлобья глядела на странных девушек.
  Эмоции на их лицах менялись, точно в калейдоскопе - надежда, страх, отчаяние и снова надежда.
  "А ведь они очень-очень похожи на мою маму. Только волосы потемнее и глаза зеленые. И такие же красивые, как она".
  Пожав плечами, девочка пробормотала.
  - Да нет, рядом, через дорогу.
  Видя непонимание собеседниц, кивнула в сторону собора.
  - В музее она работает. Смотрителем зала.
  Глядеть на изумление незнакомок было смешно. Анелиза, не удержавшись, захихикала. Вот глупые, рты пораскрывали и лопочут что-то не по-русски, а дышат, точно полгорода пробежали.
  - А ты не хотела! Вот же я как чувствовала, звала туда, - всплеснула руками Хенна.
  Марика, не дослушав, кинулась через улицу в храм.
  
  **************************
  Серые глаза горели восторгом! Ну прямо настоящее кино! Мамины родные, оказывается, давно искали её, думали, что их Летка погибла во время бомбежки станции, но она чудом осталась жива и вот - долгожданная встреча! Глядя на их смех, рыдания и объятия, Анелиза и сама прослезилась от умиления. Сестры Кууле говорили сумбурно и все сразу, то на финском, то переходя на русский. Впрочем, Летта втихомолку от мужа и свекрови учила дочку своему родному языку и та могла относительно неплохо понимать разговор. Ни о чем серьёзном они пока не разговаривали, не время и не место, однако Летте не терпелось поделиться с Марикой и Хенной той жгуче-важной информацией, что внезапно вошла в её жизнь.
  К счастью муж редко появлялся дома раньше десяти, а то и двенадцати вечера. Товарищ Сталин имел привычку работать и днем, и ночью, неустанно заботясь о своем народе, и все руководство страны брало с него пример, а с больших начальников - те, что поменьше и совсем невеликие. Все горели на службе, изображали исключительное усердие и работоспособность. Слишком страшной могла быть расплата за малейшее сомнение в твоих качествах руководителя и преданного соратника делу партии.
  Летта Ивановна отпросилась у заведующей, и та милостиво кивнула, отпуская сотрудницу и тайно вздыхая с облегчением. Самой Летте начальница всегда казалась неплохим человеком. Немного раздражала ее угодливость, странная по отношению к подчиненной, но и только. Молодая женщина была бы поражена, узнав, сколько страха и ненависти скрывается за доброжелательной улыбкой. Увы, товарищ Дубров не делал секрета из своей должности и места службы, когда устраивал супругу на работу в бывший Казанский собор. Несчастная заведующая была искренне убеждена - жена капитана находится здесь не просто так, а исключительно для того, чтобы надзирать за музейными работниками и докладывать обо всех их промахах. Ведь музей религии - немаловажное место идеологической борьбы! Остальные служащие разделяли ее мнение, опасаясь, завидуя и одновременно недолюбливая прелестную блондинку. Чуткая Летта чувствовала общую лживо - заискивающую атмосферу, но и близко не могла догадаться, как в действительности обстоят дела.
  
  Чай, брусничный морс, пироги сладкие, с капустой, с рыбой. Летта торопливо выставляла на стол все вкусное, что имелось в доме. Глаз с сестер не сводила и оттого то и дело чашка или тарелка летели мимо. К счастью плотные разноцветные половики смягчали удар и посуда не пострадала. Пока.
  - Тихо, тихо, все перебьешь! - Смеялась Марика, не отводя любящего взгляда от младшенькой, так странно и неожиданно обретенной.
  Она видела, как нервничает Летта, как дрожат ее руки, разливающие чай, но была уверена - виной тому радость и смятение от встречи.
  Беседа за едой не умолкала ни на минуту. Собеседницы то изумленно вскрикивали, то сочувственно охали, разделяя переживания друг друга. Летта поведала сестрам о своей жизни. Она была искренна, почти. Ну что ж делать, пришлось чуть-чуть схитрить. Не все, ох, далеко не все следовало слышать и знать дочке. Вот уйдет спать, тогда. Однако Анелиза, взбудораженная потрясающими событиями, чувствовала себя героиней чудесного приключенческого романа и не собиралась покидать общество.
  После очередного вопроса матери: не хочешь ли спать, милая и вполне естественного ответа: не-а, Марика поднялась.
  Подойдя к племяннице, она ласково погладила ту по голове и дунула ей на темя. Вновь провела ладонью, словно расправляя волосы, и девочка, обмякнув, мягко повалилась ей в руки. Хенна переняла ношу и скрылась в соседней комнате.
  - Чш-ш, не пугайся, малышка всего лишь заснула, - успокоила старшая вскинувшуюся в испуге Летту. - Она перевозбуждена и, боюсь, не смогла бы угомониться до утра, а между тем, нам надо серьёзно поговорить. И вовсе не о том прекрасном доме, где мы сейчас живем и не о том, чтобы вы приехали в гости. Мне необходимо сообщить нечто гораздо более важное. Прости, раньше ты была слишком мала, чтобы доверить тебе такое, а потом мы расстались.
  Несмотря на все свое изумление, Летта торопливо перебила сестру.
  - Погоди, я понимаю, ты действительно хочешь открыть мне настоящую тайну, но сегодня я узнала о том, что важнее всего. Вашим жизням грозит опасность.
  - Нашим? - Почти хором воскликнули Марика и вернувшаяся из детской Хенна, - но как? Ведь ты сама сказала, что до сегодняшнего дня ничего не слышала о нас?
  Летта кивнула.
  - Так, но я услышала о вас раньше, чем мы встретились. Какие-то сумасшедшие в соборе разговаривали, не замечая меня. Это были туристы из немецкой группы.
  Внезапно она смолкла, устремив пристальный взгляд на сестру, и через несколько мгновений тихо продолжила.
  - Впрочем, теперь я уже не так уверена в их сумасшествии.
  Марика нахмурилась.
  - Что ж, рассказывай, а потом выслушаешь нас.
  
  *******************
  Валтери оставил официантке хорошие чаевые, рассчитывая, что уж эта не станет артачиться и придет ночевать в его номер.
  Ладная крашеная блондинка в цветастом платье, белоснежном фартучке и кружевной наколке на голове, кокетливо улыбнулась, благодаря щедрого иностранца, но не пообещала ничего определённого. Еще бы. Сначала нужно доложить обо всем сотруднику из спецотдела, курирующему гостиницу и, лишь получив добро, можно посетить гостя.
  
  Девушка надеялась получить разрешение. А почему нет? Постояльцы ведь не абы кто. Товарищи из Коминтерна, шведские специалисты, инженеры, участвующие в восстановлении промышленности страны Советов. И она, между прочим, не шлюха какая-нибудь, помогает налаживать связи с полезными иностранными подданными. Да и сам гражданин до того интересный мужчина, видный, симпатичный и при деньгах! Дура Манька - перетрусила, ломанулась от него, словно коза пуганая. Хм, комсомолка нашлась. Между прочим, других здесь и не держат. Только идейно подкованные и преданные своей родине имеют право работать в таком важном месте. И все дали подписку о сотрудничестве и неразглашении. Вот Маньке товарищ лейтенант прикажет, и побежит она в койку, как миленькая, да может куда хуже тип попадется.
  Борго с ленивой усмешкой наблюдал за приятелем. Поставив полог тишины, он снисходительно заметил.
  - Брось. На что тебе эта деревенская клуша? У нее наверняка такое белье, что при одном взгляде на него твоя стрелка опустится на шесть. Вот вернемся домой и закажем лучших девочек. Каких только пожелаем.
  - Когда еще вернемся? А я должен терпеть.
  - Скоро. - Уверенно заявил шатен. - Наше счастье, что девки Кууле настолько беззаботны. Ха, надо же, так наследить, без конца используя магию. Не пришлось даже особо трудиться, выискивая их. Теперь нужно лишь дождаться результатов их поисков.
  - А вдруг они не смогут найти сестру?
  - Что ж, тогда вернутся домой. Не будет же эта парочка вечно сидеть в Петербурге. А сестрица нам по-большому счету не так уж и нужна. От необученного мага, да к тому же не имеющего доступа к источнику Силы, нет ни пользы, ни вреда. Забыл, что велел Геста?
  
  Валтери отвернулся, скрывая вспыхнувшее раздражение.
  О, как же надоел ему напарник, с его вечной насмешливой улыбочкой, выражением превосходства в блеклых серых глазах и стремлением давать советы там, где их никто не спрашивает. Поглядите-ка только, нашелся знаток женщин. Бесцветный крысеныш, а туда же! Внутри заворочалась злость, сжались кулаки от желания врезать, как следует, по этой самодовольной физиономии. Вся беда в том, что Сила Борго и в самом деле велика. Оба они слабеют вдали от источника, но Борго кристаллы всё еще не нужны, он с легкостью поддерживает заклятие отвода глаз, следуя по пятам за отродьем сгинувшего финского волхва. А вот ему - Валтери приходится то и дело прибегать к помощи очередного накопителя. Почему Габриэль отдала шкатулку именно Борго? Верная сука мастера, она ничего не делает без его приказа. Геста мог бы разделить камни поровну между своими посланниками, но нет - предпочел вручить все накопители прилизанному ублюдку. А тот считает каждую хрустальную друзу, скопидомничает, паскуда. Нет, чтобы выдать Валтери один из берилловых самоцветов, которыми можно пользоваться сколь угодно долго. Так он лучше удавится от жадности, выдает по одному дрянные накопители из полудрагоценных камней и ещё требует объяснения, на что каждый был потрачен. Да кто он вообще такой, чтобы перед ним отчитываться? Промелькнувшая вдруг мысль кольнула сердце ощущением острого азарта и страха. Если Борго узнает о том, какие идеи возникают в голове напарника...
  Рыжеволосый колдун натянуто улыбнулся, покосившись на приятеля. Тот, казалось, не обращал на него внимания, разглядывая крупную сильно накрашенную певицу, выступавшую на небольшой сцене.
  Борго видел недовольство Валтери, однако был уверен, что держит под контролем напыщенного красавчика. Ему доставляло удовольствие как бы невзначай напоминать, кто главный в их связке, подтрунивать над более слабым магом. Тот вряд ли посмеет бунтовать, выполняя поручение Гесты.
  - Ладно, твой вечер свободен, я один прослежу за домом, где остановились сестрицы Кууле.
  "Ублюдок! Он, видите ли, разрешил. Разве Геста назначил его командиром? Правда, именно Борго отдали кристаллы. Похоже, он уверен, что может на основании этого отдавать приказы".
  Мысли Валтери опять вернулись к старым обидам, потекли по кругу. Он встал, расправив широкие плечи. Обвел глазами зал, блондинки не было. Ну и черт с ней.
  "Пойти прогуляться? Может, познакомлюсь с кем". Задуманный план казался все более заманчивым. Там, на берегах Атлантики, вблизи от Хозяина гнезда, его было трудно осуществить. Непонятно почему, но Геста всегда был резко против. Спрашивается, зачем тогда обучал тайным практикам хоргинов? Вспомнились рассказы мастера о силе темных колдунов. Мол, она становится зависимой от новых вливаний чужой праны, и более не растет. Валтери презрительно скривил полные сочные губы. Возможно, Старик просто не желает появления мага, уровнем не уступающего ему? Слабыми легче управлять. Слушаться Гесту, значит вечно прозябать на вторых ролях. Что ж, решено, пока этот дурак Борго сидит в ресторане, можно будет порыться в его чемодане и вынуть пару друзов, а дальше, как судьба решит.
  Покачиваясь с пятки на носок, швед остановился на крыльце отеля. Стоял тихий июньский вечер. В Петербурге это было время белых ночей. Небо еще светилось перламутровой синевой, розовые облака плыли над городом. Вдохнув свежий ветер, Валтери сунул руки в карманы легкого летнего пальто и решительно направился к набережной. Там он замедлил шаг и небрежно оглянулся кругом. Пусто. Поодаль бредет старушка с внучкой, у газона, обнявшись, воркует парочка. Облокотившись о парапет, маг вынул сигару и только собрался закурить, как почувствовал - кто-то едва ощутимо хлопнул его по плечу.
  - Добрый вечер!
  Перед ним стояла официантка из отеля.
  - Поистине добрый.
  Мужчина широко улыбнулся. Он знал - легкий акцент придает его речи определенный шарм, тигриный, нарочито тяжелый взгляд волнует женщин.
  Клавдия была довольна. Право, удачно все сложилось. Лейтенант дал добро, велел только сразу же принести подробный отчет.
  "Прям наутро?" - Протянула девушка, кокетливо накручивая ярко-золотой локон на палец.
  Офицер нахмурился было, но потом морщинка на лбу разгладилась. Он крепко погладил ее грудь, чуть сжав, хохотнул.
  - Можно и завтра вечером. Коли будем дружить, так много чего тебе будет можно.
  
  Впрочем, до встречи с уполномоченным было еще далеко, а сегодняшний вечер действительно обещал быть приятным. Правда, мужчина и женщина, понимали эту приятность по-разному, и если бы только Клавдия могла предположить, что задумал новый знакомец с таким симпатичным именем и лицом, то бежала бы от него без оглядки, обезумев от ужаса.
  
  
  Глава 6.
  
  Возвращались сестры поздно. Чтобы не привязалась ни милиция, ни случайная шелупонь, Марика накинула на обеих полог невнимания, не стала жалеть кристалл. Лицо ее было озабоченным, но она не произносила ни слова. Одернула и сестру, пытавшуюся начать разговор. Незачем нарушать тишину ночной улицы.
  Лишь закрыв дверь уютной квартиры Левинсона, девушки дали себе волю.
  Слушая эмоциональные речи Хенны, старшая вздыхала и качала головой.
  - Что же ты ничего не говоришь? Жизнь Летты ужасна. Её муж тупой солдафон и самодур. Превратил нашу сестричку в покорную рабыню, домохозяйку в вечном фартуке. Kinder, Küche, Kirche - вот его представления о месте женщины!
  - Ну положим, кирха у них сейчас под запретом, - слабо улыбнулась Марика.
  - Какая разница?! И к тому же, она совсем не любит его. Сама призналась - замуж пошла от страха, от растерянности, боялась остаться одна. Так почему теперь сомневается, не хочет избавиться от этого ужасного, грубого человека? К тому же он совсем старый, годится ей в отцы.
  - Да ведь мы не дождались его, с чего ты взяла? - Удивилась Марика.
  - А на фото, где они все вчетвером, разве там плохо видно? И эта ужасная старуха со взглядом кобры, - Хенна передернулась, - да я бы ушла из-за одной лишь свекрови. Она, видите, ли, проверяет, как сноха ведет хозяйство.
  - Эта женщина фактически вырастила Летту, их семья спасла нашу сестру от голодной смерти и, возможно, от участи, худшей, чем смерть. Неужели считаешь, такое легко можно отбросить и забыть? А дочка, она любит и отца, и бабушку. Что ты предлагаешь? С легкостью разорвать эти связи? Но вспомни наших родных - отца, маму, дедушку. Разве мы смогли бы оставить их, как бросают ненужный больше хлам?
  Хенна понурилась.
  - Не знаю, - уныло проговорила она, - совсем, не понимаю, что же нам делать. Уйти без Летты? Но это невозможно!
  Глаза девушки наполнились слезами. Марика тоже всхлипнула. На сердце у обеих было тяжело и проблема, внезапно возникшая перед сестрами Кууле, казалась неразрешимой.
  
  А Норны продолжали прясть и негромко смеяться.
  
  **********************
  
  Удивительно, но Валтери легко удалось остановить такси. Черная эмка вызвала необычную реакцию у его спутницы. Поначалу девушка даже отшатнулась, но быстро взяла себя в руки и села в машину. Мужчина не стал долго размышлять о странностях поведения советских гражданок, приказав остановиться возле Торгсина, закупился продуктами для пикника: ветчина, белый батон, кусок сыра со слезой, бутылка хорошего портвейна, на десерт - коробка чернослива в шоколаде. Он никогда не скупился на угощение для прекрасных дам, тем более, от этой рассчитывал получить много больше, чем ночь любви. По просьбе приятного иностранца, продавщица уложила всё в корзинку, сверху украсив свертки парой сочных краснобоких яблок и большой гроздью винограда. Клава, ожидавшая на заднем сиденье, увидев такое богатство - растрогалась.
  "Интересно, что же инженер подарит потом?" - Мелькнула мысль.
  Она скромно опустила глаза, когда мужская рука обвила ее талию.
  Езжай за город, - распорядился Валтери, - подальше от вони и шума. Ты же знаешь окрестности, любезный, выбери сам какое-нибудь красивое место, да чтобы не было народу!
  Таксист в негодовании оглянулся на пассажиров.
  - Мы только по городу, а если...
  Он смолк. Свободная рука мага сжала хрустальную друзу в кармане пальто и заклятие повиновения окутало водителя.
  - А как же мы вернемся обратно? - С нарочитым испугом протянула Клава.
  - Зачем возвращаться, дорогая?
  Девушка надула губки.
  - Меня на работе потеряют. Выгонят!
  Мужчина рассмеялся.
  - Замуж возьму и с собой увезу, не надо будет тебе служить.
  Официантка со страхом взглянула на таксиста, недовольно покосилась на спутника. Ну и дураки же иностранцы, ни хрена не соображают - чего можно говорить, а чего нет. Ему-то что, поболтал языком, да смылся в свою заграницу, а её за такое - упекут, куда макар телят не гонял. Ответила нарочно громко, с вызовом.
  - Я комсомолка, свою советскую родину ни на что не променяю!
  Когда подъехали к озеру, наступили сумерки. Ночь сизым дымом легла на лес и небо словно выцвело. Месяц выкатился из-за верхушек деревьев и повис над блестящей гладью воды.
  - Подождешь нас здесь. - Сухо приказал Валтери шоферу.
  - Сколько ждать? - Голос мужчины звучал безжизненно, точно он сам не сознавал, о чем спрашивает.
  - Столько, сколько надо.
  Клава с удивлением перевела взгляд с таксиста на своего спутника.
  - Как это он согласился? - Недоверчиво пробормотала она.
  - Я умею уговаривать, - усмехнулся маг, однако испуг на лице подруги ему не понравился, и мужчина продолжил с самым добродушным видом.
  - Деньги, дорогая! Они могут решить все проблемы. К тому же мы недолго, поужинаем на природе, полюбуемся на звезды и вернемся домой.
  - Уже поздно, - буркнула девушка.
  Она сама не знала почему, но настроение у неё испортилось. Вроде не так уж много времени. И ночи сейчас белые, и машина рядом, вопросов нет, шофер отвезет. Ведь сама же согласилась на пикник. В чем дело?
  "Интересно, а когда иностранец пообещал большую плату? При мне не было разговоров, в магазин он выходил один, водитель покупки загружать не помогал. И вообще, таксист какой-то странный, будто обкуренный".
   Клава видала в ресторане всяких молодчиков - и любителей серебряной пыли, и других. Может шофер тоже из их числа? Эта мысль вызвала у неё еще больший страх. Почему-то озвучивать свои опасения иностранцу не хотелось.
  Валтери любезно предложил ей руку, бутылка в корзине приятно булькнула, виноград блестел в лунном свете, соблазнительный запах ветчины доносился даже сквозь вощеную бумагу.
  Клавдия сглотнула слюну и, отбросив сомнения, шагнула вслед за своим новым знакомым. Подол штапельного цветастого платья взметнуло внезапно налетевшим ветром, и девушка быстро схватила его, стыдливо ойкнув.
  Устроились недалеко от воды, на песчаном пригорке, поросшем редкой травой. Валтери развел небольшой костер. Клава аккуратно разложила на бумаге привезенные продукты, проворно соорудила бутерброды и теперь с наслаждением жевала их, запивая вкусным вином.
  - Крепкое! - Блондинка улыбалась, мечтательно поглядывая по сторонам.
  Её спутник поднял тугую гроздь и, оторвав крупную блестящую ягоду, коснулся ею алых губ девушки. Томно вздохнув, Клава приоткрыла рот, раскусила виноградину и от удовольствия причмокнула, смакуя терпко-сладкий сок.
  "До чего симпатичный и милый, интересно, каков он в любви? Кажется ласковым. Уж, наверное, будет получше наших мужланов".
  До нынешнего лейтенанта был вредный особист. Вечно хмурый, он цедил слова сквозь зубы и был недоволен любыми, даже самыми невинными беседами с иностранцами. Клавдия боялась его, вдруг доложит наверх об ее антисоветских настроениях или развратности? Попробуй, докажи, что ты не верблюд.
  Порой, затащив в кабинет, мужчина жадно оглядывал ее, но никогда даже не улыбался. Молча разворачивал спиной к себе, валил грудью на стол, брал ее грубо, быстро, потом застегивал пуговицы на ширинке и сплевывал прямо на пол.
  - Свободна, сучка.
  У Клавы тряслись ноги и холодело в груди от ненависти, но она уходила, не говоря ни слова.
  Резким движением девушка поправила щекочущие кудряшки и подняла глаза к небу. Зачем вспоминать эту мерзость? Нужно наслаждаться моментом. Она хихикнула, опять волосы лезут в нос, где же косынка, верно забыла в машине? Ну да ничего, возьмет на обратном пути. Ах, как чудесно вокруг.
  Ничто не нарушало безмятежную тишину леса. Месяц сиял, протянув серебряную дорожку по черной воде. Купы деревьев, сливаясь в темные массы, казались таинственными неведомыми чудовищами. Сухо стрекотали кузнечики, защелкал соловей в лесу, начиная свою любовную песню.
  Мелькнула наивная мысль.
  "Вот если бы инженер не трепался зря, а взял бы с собой. Поехала бы? Забыть бы всю эту свору: кобелей ресторанных и скотов из спецотдела. Бесполезно, не выпустят. И родителей жалко".
  Клава вздохнула, откидываясь назад. Шелковая подкладка плаща, предусмотрительно расстеленного любовником на земле, приятно скользила по коже. Когда это он успел расстегнуть пуговки платья?
  - Ну ты шустрила, - она хихикнула, - уже и лифчик стянул.
  Валтери провел языком - медленно и чувственно - по шее, потом спустился к ложбинке между грудей, его рот обхватил сосок и слегка втянул, затем потеребив, отпустил и перешел к другому. Девушка сладостно всхлипнула. Маг подхватил её под колени и, разведя ноги как можно шире, потерся членом у входа. Мужские пальцы бесстыдно ласкали ее лоно, проникая внутрь, Клава вскрикивала и прижималась к нему все теснее. Валтери чувствовал себя пьяным, не столько от вина, сколько от похоти и одновременно от предвкушения. Ему страшно хотелось наплевать на всё и удовлетворить свою страсть, но если девушка не испытает наслаждения, то задуманное может не получиться
  Клава застонала громче, захлебываясь от жгучего желания, обвила мужчину ногами и проскулила.
  - Да, да, хочу тебя!
  Когда он обрушился на нее всем своим сильным телом, с животным неистовством вошел в ее лоно и мощно задвигался, девушка полностью раскрылась, сотрясаясь от смертельной сладости накатывающего оргазма. Она потянулась к нему губами, ища поцелуя, и неожиданно ощутила, как вместо горячих губ любовника в ее полуоткрытый рот втискивается что-то стеклянно-холодное. От изумления официантка открыла глаза. На секунду показалось, что швед предлагает ей вина. Стаканов не было и во время ужина они пили прямо из бутылки. Однако осознать, что происходит, девушка не успела. Тяжелые страшные слова змеиным шипением зашуршали в безмятежной тиши сумрачного леса. Хрустальный кристалл в ее губах засветился фиолетово-мертвенным светом, и словно черные тени потекли из него, обвивая голову, девичье тело и проникая внутрь, вглубь, в самую душу...
  "О боже, помоги мне", успела подумать Клава, перед тем, как полететь в рассвет, вдруг ставший кроваво-красным. Огонь в небе разгорался все ярче, и девушка падала в него, не помня себя от счастья, погружаясь в это ослепительное сияние и растворяясь в нем.
  Мутная пелена все еще заволакивала сознание шведского колдуна, но он, тяжело дыша, поднялся на ноги. Рассмеялся, чувствуя, как бурлит Сила внутри. Заклятие, вытянувшее жизненную энергию из глупой шлюховатой девки, наполнило до отказа его резерв и оба друза. Жаль, что полудрагоценные камни не слишком вместительны. Вот самоцветы, те другое дело, их емкость в десятки раз больше. Много праны растеклось зря, растаяло в Сатхаре. Но изумруды и рубины ему так и не удалось найти в номере, похоже, скупердяй Борго таскает их с собой. Валтери с некоторой опаской покосился на ещё не остывшее тело. Увиденное заставило его брезгливо содрогнуться. На плаще лежала старуха. Мешочки пустых грудей свисали по бокам костлявого остова, впавший морщинистый рот был раззявлен в немом крике. Маг досадливо выругался. Ну не идиот ли? Зачем подстелил плащ? И как теперь быть? Вытаскивать его из-под трупа? А плащ жаль, совсем новый, прекрасного качества. Где он возьмет другой в этой нищей стране? Впрочем, какого черта он мается дурью, не протухла же девка за пять минут?
  Стараясь не глядеть на мертвятину, мужчина извлек свою одежду, энергично встряхнул и бросил на куст, пусть проветрится, а пока нужно зачистить место. Он быстро разжег потухший костер, без сожаления швырнул туда корзину с остатками продуктов, сильным броском отправил бутылку в озеро подальше от берега. Ну, вот и все. Труп пусть остается, его все равно не опознают, подумают - умерла бабка своей смертью. Впрочем, видок у бабуси еще тот. Надо бы ее привести в приличное состояние. Кривясь и стараясь не смотреть, Валтери присел рядом на корточки, застегнул платье, поправил белье и после этого долго обмывал руки в озерной воде. Таксист ждал на грунтовке, как миленький. Маг приказал возвращаться побыстрее в город и высадить его в квартале от гостиницы. Зачистил водиле хорошенько память, теперь никто не свяжет иностранного инженера ни с дохлой безымянной старухой, ни с пропавшей официанткой. Посвистывая, он упругим шагом поднимался по мраморной лестнице отеля. Усталости не было ни в одном глазу. Мимо пробежала, оттопырив круглый задик, ночная горничная. Валтери подмигнул ей. Захотелось женщину. Нет, не для опустошения, для самого обычного мужского пользования. Он хохотнул, представив, как в отеле одна за одной исчезают служанки, а чекисты мечутся, не зная, что предпринять. Все веселило молодого шведа, настроение было прекрасным!
  
  Борго в номере не было, куда-то уволокся до света. А может бабенку нашел. Валтери окинул равнодушным взглядом общую гостиную, выпил воды из кувшина и прошел в свою комнату. Там он повалился на постель, закинув руки за голову. Незаметно для себя крепко заснул.
  Разбудил его приятель, ворвавшийся в дверь.
  - Быстрее вставай, пока ты шлялся неизвестно где и топтал своих куриц, я узнал много интересного!
  Валтери приподнял голову с подушки, недоверчиво хмыкнул и сел, протирая глаза.
  - Едва рассвело, к сестрицам Кууле примчалась какая-то девчонка лет десяти или двенадцати, я в них не понимаю. Не прошло и получаса, как вся троица выскочила из дома. Попытались взять извозчика или такси, но на мое счастье, улица была пуста, пришлось барышням топать на своих двоих, а я - за ними. И знаешь, куда они меня привели?
  - Не знаю, - грубо бросил рыжеволосый маг, - хватит уже разыгрывать сцены из синематографа, любитель театральных эффектов. Говори короче.
  - Это был дом их сестры, девицы, видать нашли её. Но когда? И как это мы их упустили? Ладно, все равно никуда красотки не делись. - Борго радостно потер руки. - Пришлось использовать сильные чары, но я сумел подслушать их разговор в квартире. Судя по всему, у младшей большие проблемы...
  
  
  
  Глава 7.
  
  Летта вся извелась, дожидаясь Антона, но он вернулся за полночь, и лицо его было таким мрачным, что молодая женщина невольно сжалась, попятилась.
  Ей хотелось поделиться радостью, рассказать про свою семью, про найденных сестер, но Антон ожег ее яростным взглядом и, прохрипев что-то невнятное, заперся на кухне.
  "Может ему про меня какую-то гадость наговорили? Да что же могло случиться?"
  Не зная, что и думать, Летта осторожно стукнула костяшками пальцев по фанерной двери. Та резко распахнулась.
  - Чего тебе? - Взревел муж, уставившись на нее дикими глазами - не лезь, дура! Ты-ы-ы!!!
  Внезапно он смолк, шагнул вперёд, схватив жену за плечи, стиснул до боли жесткими пальцами и на мгновение прижал к себе. Тут же отпустил и даже оттолкнул так, что она покачнулась, едва не упав. Резко приказал.
  - Собирай вещи, завтра уедешь. Черт, лучше сегодня!
  - Но зачем, куда? - Изумилась Летта и робко добавила, - не кричи, пожалуйста, разбудишь ребенка.
  Он сжал кулаки, прохрипел.
  - Куда угодно... подальше отсюда.
  Шагая по крошечной кухне, продолжал бормотать с ненавистью.
  - Куда спрятать, куда? - Внезапно он взвыл, точно волк, ударил кулаком по косяку, - негде! Все предадут, суки, будьте вы прокляты. К матери сразу придут.
  Летка смотрела на него вытаращенными от удивления глазами.
  - Сегодня я встретилась с сестрами, - неуверенно пробормотала она.
  Капитан прекратил метаться по комнате, его красные, воспаленные глаза уставились на жену.
  - С кем? Какими сестрами? - Прохрипел он
  - Ты же помнишь, я рассказывала тебе много раз - у меня есть две сестры и дедушка, мы потеряли друг дружку в гражданскую. Да ты же еще запросы делал. Давно, лет пятнадцать назад.
  Приободрившись и видя, что муж внимательно слушает, Летта продолжала.
  - Они все это время искали меня и, наконец, нашли.
  - Где они? - Отрывисто бросил Дубров.
  - Да мы тебя допоздна ждали, потом они домой пошли, завтра придут.
  - Где живут?
  - Здесь остановились у знакомых, рукой подать, в трех кварталах отсюда. А так живут недалеко от Петрозаводска, то есть вообще-то далеко, у Маркеловского болота. Знаешь реку Шуя?
  - Стоп, - прервал ее муж, - мне лишнего не надо знать. Значит, говоришь, в глухом лесу твои сестрицы обитают?
  Он оживился, даже лицо прояснилось, глаза заблестели.
  - В гости звали? Вот и поедешь к ним. Дед твой жив?
  - Нет, - Летта всхлипнула, чувствуя как подступают слезы, - Марика рассказала.
  - Все, некогда болтать, - Антон не желал попусту тратить время, его и так мало осталось.
  - Быстро собирайся. Чтобы через полчаса были готовы. Выйдете через черный ход.
  - Да он заколочен давно! И с квартиры на лестницу, и внизу дверь - тоже.
  - Ничего, я открою. Иди, подымай Лизку.
  - Как же я вещи унесу? За полчаса не собраться, - растерянно прошептала Летта.
  - Жить захочешь, соберешься, - жестко ответил Антон и рыкнул, - кому сказано, буди дочь! Живо!
  - Да куда же я пойду, сейчас ночь на дворе! Если по проспекту, так конная милиция остановит, спросят - куда это вы гражданочка, с ребенком на ночь глядя?
  - Милицию нельзя, - Антон, точно безумный, оглядывал стены жилища, - нельзя... Переулками проберетесь. Сестры, говоришь, недалеко остановились?
  - Да не пойду я, - в отчаянии вскрикнула Летка, - шпаны по ночам полно шляется, хочешь, чтобы зарезали нас?
  - Я провожу, револьвер свой табельный возьму, все равно уже.
  - Да что случилось-то?
  Внезапная бледность разлилась по ее лицу.
  - Антон, у вас опять чистки? И тебя обвинили?
  - Заткнись, - бешено заорал муж, - предъявы эти липовые, я ни в чем не виноват!
  Летта попятилась, прижав ладонь к губам.
  Скрипнула дверь детской и по коридору зашлепали босые ножки.
  - Родичи, вы чего так шумите? - Анлиса сонно терла глаза, с недоумением хлопала ресницами.
  Антон тяжело выдохнул и уже спокойно сказал.
  - Дочя, хочешь в гости к тетушкам своим съездить?
  Девочка с полминуты стояла с растерянным видом, потом радостно захлопала в ладоши.
  - Хочу, хочу!!! Поедем, мама!
  Она прыгала вокруг матери, теребила отца.
  - Папа, а ты мне в школу разрешение напишешь? А то меня с практики не отпустят! Я завтра отнесу!
  - Я сам отнесу, вы с мамой завтра уже в дороге будете.
  - Здорово, - она вскарабкалась на отца, точно на дерево, обняла за шею.
  Капитан стоял молча, поддерживая дочку под коленки, смотрел на жену и в глазах стыла тоска - страшная, звериная...
  - Ну, я спать пойду, и чтоб тихо, не кричите больше, - строго сказала Анелиза, - а то я вас!
  Она ушла, плотно закрыла свою дверь.
  Летта выжидательно смотрела на мужа.
  Он сгорбился, вздохнул тяжело.
  - Может и ничего? Обойдется? - Молодая женщина подошла к супругу, погладила его по плечу.
  - Все равно, вам лучше на всякий случай уехать.
  - Тогда и ты давай с нами!
  Антон отрицательно мотнул головой.
  - Со мной вам точно не спрятаться. А так, может пронесет, успеете. Если спросят, скажу - на отдых отправил к морю.
  - Кто спросит? - В ужасе пролепетала Летка и, не дождавшись ответа, затараторила.
  - Ты не знаешь, их дом стоит в глуши! Там не найдут, поверь, - она запнулась, понимая, что всего о заколдованном месте и об Источнике рассказывать нельзя. Антон примет ее за сумасшедшую, а сестер за каких-нибудь сектанток и никуда не отпустит. Что тогда? Пропадать в застенках ГПУ? Ни за что! Антона жаль, но приносить себя в жертву Летке совсем не хотелось. Тем более, есть Анлиса. И все же она попыталась уговорить мужа.
  - Это невероятная глушь, я клянусь, там нас никто не найдет. Послушай, мои сестры живут не в колхозе, а на дальнем хуторе. О них даже никто не знает.
  - Ерунда, такого не может быть, - недоверчиво хмыкнул Дубров, но жена видела, как лицо его разгладилось, и он закусил губу, чтобы сдержать неожиданно нахлынувшую радость, слабую надежду!
  - Но это так, - твердила Летта, - они все тебе расскажут, объяснят, и ты сам увидишь, там можно скрыться!
  На самом деле она рассчитывала на магию сестер. Вряд ли муж поверит их словам, но зачаровать его и увезти на хутор Марика сможет. На секунду мелькнула мысль: как же не хочется жить с этим человеком и дальше, в волшебной стране отца, но она с негодованием одернула себя. "Если не попробую спасти Антона, то никогда не прощу этого себе. В конце концов, он отец Анлисы. О том, останусь ли я с ним, буду думать, когда окажемся в безопасности".
  - Ну... не знаю, - протянул капитан, сдаваясь.
  Желание жить оказалось сильнее сомнений и неверия.
  - Тебе же все равно пришлось бы проводить нас? Так! Выйдем, как ты и хотел, через черный ход, задворками проберемся к нужному дому, а рано утром уедем.
  - Ладно, будь по-твоему. Поднимай Лизку-то, все равно лучше убраться из квартиры до того, как соседи начнут просыпаться. Я пока чемодан да сумки с антресолей достану.
  Приняв решение, капитан успокоился, в нем проснулись присущие ему собранность и деловая хватка.
  Внезапно тишину ночной улицы разорвал треск мотора. Дубров замер, прислушиваясь, метнулся к выключателю и погасил свет. Лучи фар скользнули по потолку и стенам, словно ощупывая квартиру, и потухли. Слышно, было, как хлопнула дверца машины. Вышло несколько человек. Направились к их подъезду. Шаги были уверенные, тяжелые. Летка подбежала к окну кухни, выходившему во двор.
  - Черный воронок, - язык ее, вдруг ставший непослушным, еле выговорил слова, такие простые и страшные для жителя страны Советов в тридцатые годы.
  - Иди к дочери. Дверь закрой, не выходи. Тебя сейчас не тронут, наверное. Утром - живо к сестрам и уезжайте.
  - А как же ты? - Летту трясло от ужаса, - если тебя арестуют, то - передачи, и вообще...
  - Не арестуют, - капитан сухо, безжизненно засмеялся, - вы не станете членами семьи врага народа! Есть способ избавить тебя и Лизку от этой участи. Быстро в детскую, - вдруг рявкнул он и Летта, вздрогнув от ярости в его голосе, кинулась прочь.
  Не помня себя от страха, она схватила дочку, прижала к себе и замерла, съежившись на узкой детской кровати.
  В наружную дверь застучали. Громко, требовательно. Незваные гости, не стесняясь, колотили что есть силы по доскам, не боялись нарушать тишину.
  - Дубров, открывай, сука по-хорошему, - заорал молодой сильный голос.
  Анлиса проснулась, ничего не соображая, таращилась на мать.
  - Да что же за ор целую ночь, - сердито бормотала она.
  - Чш-ш-ш, - задыхаясь, шептала Летта ей в самое ухо.
  Стучать перестали, и в это короткое мгновение тишины раздался выстрел, и вслед за тем послышался тяжелый, глухой звук упавшего тела.
  
  **********************
  В доме с множеством коммунальных квартир было трудно что-нибудь скрыть. Соседки знали - товарищ Дубров служит в Большом доме на Литейном. Некоторые сторонились, побаиваясь, другие лебезили, заискивали, разговаривали с приторной доброжелательностью.
  - Леточка Ивановна, какие у вас ботики хорошенькие? Прямо прелесть! И выглядите вы замечательно!
  Сейчас, после того, как увезли тело мужа, и уехала черная эмка, прозванная в народе воронком, дом замер. Ушли понятые, жильцы попрятались по квартирам и, наверное, каждый молился, вознося слова благодарности богу, в которого советской властью приказано было не верить.
  "Спасибо, Господи, что пронес этот крест мимо нас! Благодарю, что это не мой муж, сын, брат!"
  Поставив закорючку на подписке о невыезде, гражданка Дуброва молча закрыла дверь за страшными гостями и без сил опустилась на стул в прихожей. Из своей комнаты тихонько вышла прятавшаяся там Анлиса, подошла к матери и обняла её обеими руками. Летта не двигалась, не плакала, только судорожно вздыхала. Она сидела в разгромленной после обыска квартире, прижимая к себе ребенка. У нее даже мыслей не было, только холодная пустота внутри. Огромная черная дыра, поглотившая все эмоции. А еще давящая усталость. Такая, что даже пошевелиться сложно. И никого рядом, не на кого опереться. Ни подруг, ни друзей. Стоп! А сестры? У нее ведь теперь есть сестры! Как она могла забыть об этом, верно, сошла с ума?! Скорее к ним! Нет, за ней могут проследить, и тогда пропадет последний шанс на спасение. Нужно послать малую. Она вскочила, мягко отстранив дочь, суетливо начала рыться в сумочке. Адрес, где же адрес? Марика ведь записала улицу и дом, где они остановились. Дрожащая рука вытащила листок.
  - Квартира, какой номер?
  Дочка прервала её полубезумное бормотание простой фразой.
  - Мама, я кушать хочу!
  - Поешь, да, а потом беги по этому адресу, приведи тетю Марику и Хенну. Скажи тете, пусть их никто не видит! Авоську возьми, будто за хлебом. Ох, нет, еще ведь ночь!
  - Уже утро, мам.
  Девочка не плакала, глаза были сухими, но в глубине застыл страх и непонимание происходящего.
  - Не забудь, пусть их не увидят, повтори.
  Анелиза повторила, с недоумением глядя на мать.
  - Как это, не видят?
  - Потом, беги!
  Сестры появились в квартире через полчаса. Марика, не тратя зря времени, принялась укладывать в сумки самое необходимое. Хенна помогала ей. Сестры почти не разговаривали, лишь спросили - где Антон, и услышав ответ, засновали по комнатам еще быстрее.
  - Много не бери, у нас все есть, только детское понадобится, к тому же, все равно уходить будем.
  - На чем поедем? - Всхлипывая, спросила Летта. - Я к тому, что на вокзалах документы проверяют, меня могут арестовать. Город мне запретили покидать, я ж подписку о невыезде дала.
  Марика досадливо щелкнула языком.
  - Надо попасть в квартиру, где мы остановились, а там придумаем.
  - Под мороком пойдут, - подала голос Хенна.
  - Пожалуй.
  В дверь опять застучали.
  Летта выронила из рук детские туфельки и с ужасом взглянула на сестер.
  - Не бойся, - Марика стиснула ее ладонь в своей, спокойно распорядилась.
  - Анлис, спроси, кто там и скажи им: "мама пошла в магазин, меня дома закрыла, скоро придет". Теперь все тихо!
  В испуганной тишине квартиры детский голос показался особенно тонким.
  - Кто там?
  - Это я, Лизочка, бабушка!
  Свекровь впустили, и Марика в свойственной ей суховатой манере сообщила, что они приехали за сестрой, и увозят ее из Ленинграда.
  Кратко и безэмоционально она поведала о ночных событиях.
  - Я все знаю, - ответила старуха с каменным спокойствием.
  В глазах ее, обведенных черными кругами, не было ни слезинки, тонкие губы кривились в странной неживой усмешке.
  - Слуги антихристовы, - с ненавистью выплюнула она. - Власть бесовская.
  - Вы считаете - Антон служил антихристу? - Растерянно спросила Летта.
  - Диавол всегда убивает тех, кто идет за ним, рано или поздно. Такова его благодарность.
  Лизавета Васильевна мрачно кивнула.
  - Надобно тебе спасаться. Ко мне уж с утра приходили, обсказали, мол, сын ваш оказался врагом. Всё в доме перевернули. Только что с меня, со старой дуры взять. А ты жена! Мучить будут, коли выживешь, в лагерь отправят.
  Летта судорожно сглотнула, с ужасом глядя на свекровь.
  - Ты теперь из семьи вражеской. Им без разницы, что Антона больше нет. Хотел мужик тебя с Лизкой спасти, да только без толку, все одно не поможет.
  Голос её дрогнул.
  - Лизоньку-то мне не разрешат взять, в детдом отправят, фамилиё другое дадут. Чтобы извергнуть, значит, Дубровых, насовсем, и следа их, чтобы на земле не осталось.
  На род Дубровых Летте, честно говоря, было наплевать, а вот угроза тюрьмы и возможное сиротство дочери пугали ее до полусмерти.
  - Езжай к своей родне, - выдохнула старуха сквозь сжатые зубы. - Врать не буду, не желала я такой хозяйки своему сыну, чужая ты нам! А всё ж смирилась, зла тебе не хотела и не хочу. Что строга была, так характер у меня такой. Антошку тоже в строгости сызмальства держала. И ничего, путный мужик вырос.
  Она судорожно всхлипнула, помертвевшее лицо мучительно исказилось, из глаз выкатились несколько скупых слез. Справившись с собой, продолжила.
  - А ты прости, коли обиды тебе зряшные чинила. Поезжай, спрячься да внучку спаси. Куда едешь, не спрашиваю, лишнее мне знать без надобности.
  
  Глава 8.
  
  В доме стояла тишина, лишь слышался треск поленьев в камине, пламя толстых восковых свечей было ровным и высоким. Геста склонился над круглым серебряным диском, лежавшим на столе.
  - Это то самое зеркало? - Выдохнула приблизившаяся Габриэль и тут же испуганно прижала пальцы к губам.
  Мужчина сурово нахмурился, но лишь бросил на помощницу гневный взгляд, не отвлекаясь от своего занятия. Монотонный речитатив заклятий, произносимых на древнем, давно мертвом языке, лился из его уст. Тонкие сухие пальцы быстро касались рунических знаков, вырезанных по периметру магического круга.
  Блестящая гладкая поверхность помутнела и магистр замер, вглядываясь в таинственную глубину.
  Вот проступили в лиловом полумраке очертания горных вершин, каменистая площадка, окруженная густыми зарослями, черный провал, словно зев скалы...
  Габриэль за спиной мастера едва дышала от волнения.
  Изображение качнулось и, подплыв ближе к пролому, остановилось.
  Оба земных мага едва удержались от вскрика, увидев жуткое изваяние с прекрасным женским ликом, но уродливым телом зверя. Вдобавок чудовище сидело верхом на ящере. Не успели наблюдатели хорошенько разглядеть статую, как взгляд волшебного зеркала двинулся дальше. Из подземной тьмы показалась массивная плита в виде шестигранника.
  - Это алтарь, - одними губами прошептал Геста.
  Вверху над плитой прямо из стены выступало то же лицо, что явилось у врат - искаженное звериной жестокостью и вожделением, здесь оно смотрелось еще более ужасным.
  Внезапно все растаяло в сгустившемся тумане и на сером фоне показались смутные очертания какого-то предмета. Он медленно выплывал из глубины и вскоре занял почти всю поверхность диска. Это оказался кинжал. Его синеватое лезвие напоминало узкий древесный лист с глубокой прожилкой. Геста вгляделся, напрягая зрение - на рукояти был выгравирован треугольник с глазом внутри, где вместо зрачка горел прямоугольный рубин. Растерявшись, маг замер, не зная, что делать дальше и не понимая значение увиденного.
  И вновь, в который уже раз изображение растаяло. Диск засиял чистым серебром, и теперь на нем проявилась руническая надпись. Знаки цвета темного огня были четкими и выпуклыми.
  Хриплым от волнения голосом магистр произносил фразы вслух, сразу переводя на шведский. Повинуясь взмаху его руки, Габриэль схватила карандаш и бумагу, лежавшие на отдельном столике, и принялась торопливо записывать.
  
  Зову вас древними рунами
  Зову вас чарами лунными
  
  Кровью светлой алтарь напою
  Жертвами жажду тьмы утолю
  Силу темную вам подарю
  
  Сомкнись, расколотый камень врат
  Открой нам туманный путь
  И боги смогут вернуться назад
  И Силу свою вернуть
  
  В молчании протекло несколько минут.
  - Потрясающе! Нам невероятно повезло, что зеркало откликнулось. К сожалению, полученные указания сложные и не совсем ясные, - хмуро проговорил Геста.
  - Это было настоящее колдовство, мастер, - щеки помощницы горели от волнения.
  - Что ж, думаю, бесполезно ожидать здесь дальше. Так можно и пропустить самые интересные новости. Ступай, собери все необходимое. Пора навестить наших миньонов, только не забывай, я предпочитаю путешествовать без лишней помпы и мальчикам совсем не обязательно знать о нашем прибытии.
  Геста ободряюще улыбнулся брюнетке, ласково потрепав ее по щеке, но глаза его оставались холодными.
  - Разумеется, - Габриэль кивнула и, не тратя лишней минуты, взбежала по лестнице. Наверху хлопнула дверь, из ее комнаты послышалось:
  - Мы надолго?
  - Пока не знаю, - задумчиво проговорил маг и громко распорядился, - в той ужасной стране ничего нет, потому бери не только вещи, но и запас золота побольше.
  
  **********************
  В просторном кабинете, обшитом темными дубовыми панелями, горела одна лишь настольная лампа под зеленым абажуром.
  Голос человека, сидевшего за этим столом, звучал сухо и властно. Сразу чувствовалось - он привык к безоговорочному подчинению и быстрому выполнению своих приказов.
  - Почему вы решили, что официантку необходимо срочно разыскивать?
  Лейтенант, вытянувшись в струнку, так и поедал начальство глазами.
  - Третьего дня товарищ Петрухина подала мне рапорт, где указывала на необходимость встречи с иностранным специалистом во внеслужебное время. Встреча планировалась тем же вечером. Я подписал разрешение на установление близкого контакта с гражданином Швеции и дал распоряжение управляющему рестораном отпустить подавальщицу Петрухину пораньше с работы. В девятнадцать ноль-ноль Клавдия заглянула в мой кабинет и доложила: швед только что вышел на улицу и направился к набережной. Она высказала намерение пойти за ним и завязать беседу.
  Я оставался в зале ресторана, наблюдая за посетителями, затем поднялся в кабинет и через полчаса ко мне подошел служащий кухни, младший повар Тольчин. Он сообщил, что видел на проспекте Клавдию Петрухину с иностранцем из нашей гостиницы. Они вдвоем сели в машину - такси черного цвета ГАЗ-М1.
  Мужчина за столом кивнул, показывая свое внимание, и лейтенант продолжил.
  - Утром Клавдия на работу не явилась, к вечеру отчет мне не принесла. Раньше за ней эдакой несерьезности и легковесного отношения к своим обязанностям не наблюдалось. Дал указание сотруднику нашему, сержанту милиции, чтобы поехал в таксопарк, он сперва на дивенскую съездил в первый, потом второй проверил. Вот во втором-то и нашел - у таксиста в машине Клавкин платок оказался. Он на заднем сиденье болтался, а дежурная мойщица увидела. Вот дурень, мужик, не заметил, точно слепой.
  - И что? Как объясняет?
  - Пока упирается, товарищ майор. Твердит, мол, ничего не знает, не помнит, никакого иностранца никуда не возил. Мы ему и фотографию Петрухиной предъявили, из отдела кадров, и самого шведа потихоньку показали, и что вы думаете? Ни в какую! Ну ничего, он у меня сегодня же заговорит. Я вот только одно не успел, товарищ майор, меня к вам вызвали.
  - Что такое? - Мужчина за столом недовольно сдвинул густые брови.
  - Так я дал приказ сержанту все отчеты проверять насчет неопознанных трупов. Он мне с утра и принес рапорт. В пригороде труп женщины нашли в лесу, но там вроде бы старуха, а Клавка-то молодая... Так мне съездить, поглядеть?
  - Сержанта пошли, он эту Петрухину в лицо знает?
  - А то как же, товарищ майор, знает преотлично.
  - Вы уверены, что исчезновение официантки связано с иностранцем?
  - Уверен, товарищ майор. Он ведь, гад, вернулся в гостиницу в два часа ночи. А таксист машину поставил в гараж в два часа десять минут. Диспетчер на него напустилась, отругала за позднее возвращение, а он словно не в себе был, глядит перед собой, молчит. Так и пошел молча, даже путевку не посчитал и забыл сдать. Я так думаю, напился, сволочь, вместе с пассажиром.
  - Показания диспетчера зафиксированы?
  - Все сделано!
  - А дежурной в гостинице? Она же отметила время возвращения постояльца?
  - Вот здесь неувязочка. Вахтерша твердит, что ключ швед не сдавал и обратно, мол, тоже не брал. Мы журнал проверили, записей нету. Швейцар тоже его не приметил. Уж не знаю, как у них это вышло, всех бы задержать надо и допросить хорошенько!
  - Не тебе решать, - жестко осадили лейтенанта, - так от кого получены сведения об иностранце?
  - Ночная горничная видела, как швед шел по коридору, она время запомнила - два часа. Он был в летнем пальто и шляпе, сразу ясно - вернулся откуда-то. Показание своё подписала.
  - Ступай, работай дальше по делу, да побыстрее! К утру чтобы отчет у меня на столе лежал. Если что-то сверхсрочное, звони вот по этому телефону. Да не записывай, так запомни!
  После ухода подчиненного, майор недолго пробыл в одиночестве. Через несколько минут дверь раскрылась, на этот раз без стука, впуская кряжистого человека в форме подполковника.
  Хозяин кабинета поднялся, приветствуя начальство.
  - Что новенького по шведским засланцам?
  - Разбираем дело о пропаже официантки из гостиничного ресторана.
  - Причем здесь какая-то официантка?
  - Гражданка была в связи с одним из приезжих - Валтери Эклундом.
  - Вот это уже интересно!
  - Иван Парамонович, а они точно помощники этого шведского доктора - оккультиста? Вроде у нас по сводкам другие данные проходят.
  - Они, они, - отмахнулся вошедший, грузно опускаясь в кресло. - Фамилии сменили, да имена прежние оставили. Хе-хе, совсем ни разведуправление, ни спецотдел ГПУ не уважают. Кстати, я тут по своим каналам получил информацию о том, что по следам так называемого Эклунда и Борго, как там бишь его?
  - Второй въехал в страну по документам на имя Борго Хольмсена.
  - Ага, так вот, за ними в Ленинград подались сотрудники одной фашистской организации, нам хорошо знакомой. Те тоже занимаются оккультными разработками и всякой мистической чертовщиной. Да, да оно самое - "наследие предков". Тебе известно об их контактах с Гестой?
  - Контактов, как таковых нет, товарищ подполковник. Геста не согласился сотрудничать с людьми Глеба Бокия, ездивших к нему в тридцать четвертом, а в разговоре этот шведский оккультист заявил, что отказал точно также посланникам Аненербе. Ему, дескать, никто не нужен: ни руководители, ни помощники, проводить совместные исследования он ни с кем не собирается.
  - Хм, гордый, значит? Ну-ну...
  Разговор прервал телефонный звонок, неожиданный для столь позднего часа.
  - Ты ждешь сообщения?
  - Нет, разве что от одного сотрудника.
  Майор взял трубку и, спустя всего пару минут, недовольное выражение его лица сменилось крайним изумлением.
  Иван Парамонович поднял брови, желая узнать, что такого произошло. Его собеседник покрутил головой, собираясь с мыслями.
  - Лейтенант решил съездить сам, не понадеялся на милицейского. И представь, опознал в мертвой старухе пропавшую официантку. Говорит - точно она. Платье ее и туфли, и приметы на теле есть.
  - Драл он девку, что ли? Раз приметы знает. - Грубо спросил подполковник.
  - Да уж, верно, не без того, чего с ними цацкаться, с ресторанными шлюшками-то. Но как же, разве эдакое возможно? Надо ехать, разбираться на месте. Неужто Валтери ее так отделал? Вот это да! Не поверю, пока своими глазами не увижу.
  - Поехали вместе! Я, признаться, не больно доверяю всем эти непонятным гипнологам да телепатам.
  - Однако Бокия со всем его секретным отделом отчего-то арестовали и в одночасье расстреляли этой весной. Думаю, всё не так просто. Барченко, который у них в Москве возглавлял центр нейроэнергетики, пока жив, но арестован и думаю, его тоже вскоре уберут.
  
  ********************
  
  Этой ночью не спали еще двое молодых людей, делегаты немецкого Общества друзей Советского Союза. Они были постояльцами небольшой, но весьма комфортабельной гостиницы, предназначенной для проживания иностранных гостей. Включив музыку, мужчины негромко переговаривались, смеялись, рассказывали анекдоты и, судя по звукам, доносившимся из номера, пили вино, не отказывая себе в закуске. По крайней мере, аппарат для прослушки, установленный этажом ниже, в маленькой комнате прямо под апартаментами иностранцев, прекрасно доносил звуки льющейся жидкости, звон бокалов и даже вкусное причмокивание едоков.
  - Если бы можно было пригласить сюда хорошеньких фрейлейн, то получилась бы вообще отличная вечеринка, - проговорил веселый мужской голос. - Друг, отрежь-ка мне еще копченой колбаски, да потолще!
  Чекисты, сидящие у аппарата, сглотнули склюну и переглянулись.
  - Какого хрена мы сидим здесь и слушаем их бессмысленную трепотню? - Один из сотрудников злобно сверкнул глазами.
  - Приказы не обсуждают, - уныло протянул его товарищ.
  Жаль - дежурные не могли видеть, что на самом деле происходит в номере. Непринужденно беседуя и громко хохоча, немцы одновременно обменивались письменными сообщениями, действуя весьма быстро и сосредоточенно. Написанные же фразы абсолютно не соответствовали их легкомысленному разговору.
  - Из центра сообщили фамилии, под которыми въехали в Союз прислужники Гесты. По этой информации моему осведомителю удалось найти адрес их гостиницы. Завтра с утра установим слежку.
  - Работать станем вдвоем или по очереди?
  - Пока не стоит разделяться, а дальше видно будет.
  
  ***********************
  В центре Ленинграда, на Крестовском острове у кромки огромного парка притулился десяток деревянных домов. Улица, где они стояли, была короткой и называлась Лесной тупик, поскольку таковой и была. Упиралась одним концом в густые заросли, а другим выходила на Батарейную дорогу. Жили здесь люди простые, в основном старики, да несколько детных семей. Власти ими не интересовались, строить там было запрещено, и потому домики так и стояли себе, всеми позабытые. Геста давно приглядел это удобное место и еще в двадцатые, бывая в Петрограде, останавливался у семьи Лиспухиных. Им он внушил, что является дальним родственником жены, посещающим город по делам охотхозяйства. С тех пор прошло чуть больше 10 лет, но старики были живы и вполне здоровы. Колдун изредка бывал у них, о чем не знал никто из его окружения. Передавал деньги на жизнь, ремонт дома и прочее. Поправлял "родственникам" здоровье. К благотворительности маг был совсем не склонен, однако ему было выгодно иметь тихое и безопасное место недалеко от центра и одновременно как бы за городом, где можно появиться в любой момент. Вот и сейчас, открыл портал прямо во двор, прищелкнул пальцами на залаявшую собаку, и та послушно завиляла хвостом. Услыхав шум, на крыльцо вышла статная пожилая женщина. Вытерла влажные руки о ситцевый фартук и, щурясь, вгляделась в неожиданных гостей. Морок Геста использовал всегда один и тот же, лишь чуть прибавляя себе возраста. Старался не для хозяев дома - те всегда принимали двоюродного братца из карельской глубинки без лишних вопросов. Но вокруг живут соседи, не стоит возбуждать их любопытство, а опутать всех чарами сил не хватит. Документы мага также сделаны были на совесть, волостной писарь все выправил как надо: Пеша Тухкин из захудалого поселка Быково, что возле Вуоксы.
  Летняя пара в светлую полоску, парусиновые ботинки и серенькая фуражка делали облик Гесты незаметным. Маленький пожилой человечек, которых тысячи ходят по улицам. Габриэль, увидев его личину - седоватые волосы, курносый носишко, бесцветные глаза - брезгливо сморщилась. Еще больше её поразили изменения в собственной внешности, но открыто возмутиться красавица не посмела, тем более, магистр объяснил ей необходимость подобной маскировки.
  - Ах, Петенька, - расплылась в улыбке хозяйка, - как же я рада тебя видеть! Надолго к нам?
  - Как получится! Вот подпишем все отчеты в тресте, согласуем документы по звероферме, тогда и поедем домой. Бухгалтершу нашу привез, знакомьтесь - Оутти Теппановна, можно звать по имени.
  - Это как же по нашенски?
  - Евдокия, Дуня, значит, - Пеша-Геста сладко улыбнулся.
  Габриэль дико глянула на него, но промолчала, хотя один бог знает, каких усилий ей это стоило. И без того несчастная едва не упала в обморок, увидев в зеркале, худую, как жердь, неопределенного возраста тетку в синей саржевой юбке и полосатой футболке с отложным воротником. Добавление убогого имени к страхолюдной внешности и одежде, уже ничего не меняло.
  Хозяйка рвалась накормить их с дороги домашним обедом, но приезжим удалось отговориться.
  - Нам срочно нужно в трест! - Заявил маг. - Вот вернемся, тогда уж поедим.
  Оставив сумки в доме, они вышли за калитку.
  - Куда сейчас? - Габриэль поправила платок и вздохнула, скептически оглядев спутника.
  - Навестим мальчиков, нужно убедиться, что у них все хорошо. Борго звонил вчера ночью, порадовал меня, да, порадовал. Им удалось отыскать всех сестриц Кууле, одну - даже с приплодом.
  - Ты не сказал мне! - С обидой воскликнула брюнетка.
  - Хотел сделать сюрприз, дорогая.
  - О-о, погоди, я забыла в сумке сигары для Валтери. Право, он заслужил, сейчас...
  Магистр остановил её.
  - Нет. Пока мы не станем обозначать свое присутствие. Неизвестно, как сработали советские органы. Не хочется, знаешь, ли, внезапно оказаться в застенках чекистов.
  - Но ты ведь спасешь нас? - Игриво улыбнулась помощница.
  Геста окинул ее долгим взглядом и ответил самым сердечным тоном.
  - Разумеется, моя радость, ты можешь не сомневаться во мне!
  
  
  Глава 9.
  
  
  Анелиза неплохо устроилась в глубоком кожаном кресле.
  Роман Купера о приключениях следопыта и его друга Чингачгука она держала на коленях, а тарелку с орешками и большую чашку с горячим чаем пристроила рядышком, на низком овальном столике. У Левинсона оказалась прекрасная библиотека. Во всяком случае, серия "Всемирная классика приключений" в наличии имелась. А что еще нужно для утешения девочке, запертой по злой необходимости в четырех стенах? Мама не разрешала Анлисе даже к окну подходить, не то, чтобы выйти во двор. На кухне особых запасов еды не было, но задачу решили Марика и Хенна, в который уже раз посетившие Торгсин, расположенный в нескольких трамвайных остановках от дома. Пришлось опустошить два друза. Один ушел на создание личин, ведь продавцы не должны их узнавать! Второй - увы, на образ золотых червонцев, коими сестры оплатили покупку продуктов. Родственницы благоразумно не посвятили племянницу в тонкости добывания еды, а сама девочка и подумать не могла, на какие мошеннические проделки способны её милые тетушки. Вообще-то, мысли Анлисы находились в ужасном беспорядке, и ей было не до прозаических скучных проблем. Ведь столько всего навалилось! Вся их налаженная жизнь рухнула в один миг. Гибель отца и опасность, нависшая над матерью, бегство из родного дома и возможный переезд в далекие лесные края. Порой девочка недоумевала - почему так отстраненно воспринимаются эти невероятные и страшные события? Анлиса не подозревала о слабых чарах спокойствия, сотворенных тетей и не дающих малышке рухнуть в пучину страха и тоски.
  Увлекшись романом, Анлиса не прислушивалась к разговору в соседней комнате.
  - Как мы попадем домой? Порталом? - Хенна отодвинула занавеску и выглянула во двор с таким видом, точно ожидала увидеть там толпу чекистов в черных кожанках
  - На портал, да ещё для такой группы, не хватит маны, - хладнокровно ответила Марика, - мы очень много потратили во время поисков.
  Несмотря на внешнее спокойствие, девушку снедала тревога, усиливающаяся с каждым часом. Но старшая сестра на то и старшая, чтобы держать себя в руках.
  - Поедем на поезде, на малую и Летту накинем морок, самим тоже придется сделать личины.
  - Так чего тянем? - Спросила Летка, нервничавшая больше всех. Она даже спать по ночам не могла: постоянно чудился звук мотора и тяжелые шаги на лестнице. Молодая женщина просыпалась в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем и долго стояла босиком у балконной двери, со страхом вглядываясь в лиловый сумрак петербургской ночи.
  - Почти все друзы разряжены. Вчера, после магазина, я зашла в храм и спрятала там несколько кристаллов. Необходимо подождать еще пару дней. Можно бы и подольше...
  - Лучше не надо, - Хенна отрицательно мотнула головой, - зачем зря всем нервы трепать. Если нельзя порталом, так не будем тянуть время. Наши кристаллы здесь можно наполнять бесконечно, все равно - вдали от источника результат ничтожный.
  
  ***************
  На скамейке в сквере отдыхал сухопарый благообразный мужчина. В руках он держал газету, проглядывая строки передовицы и кидая рассеянные взоры по сторонам. Такая же худощавая пожилая женщина присела рядом. Со стороны казалось - немолодая супружеская пара, изрядно надоевшая друг другу, обсуждает домашние дела. Лицо старика было недовольным, видно выговаривал за что-то жене.
  Впрочем, недовольство - это еще мягко сказано. Геста был в бешенстве, но умело скрывал сильные эмоции. Никто не должен обращать на них внимания!
  - Каков ублюдок! - шипел он, буквально плавясь от злобы, так и бурлившей внутри, - хорошо, что я решил понаблюдать за ними со стороны. И Борго идиот! Ничего нельзя ему доверить, даже надзор за таким ничтожеством, как слабак Валтери.
  - В чем дело? - Габриэль искренне недоумевала.
  На ее взгляд все шло нормально. Слежки за двумя посланниками мастера она не обнаружила, особых изменений в их внешности и поведении - тоже. Судя по довольным лицам приятелей, их дела шли недурно.
  Геста, в отличие от помощницы, заметил гораздо больше, но решил поделиться с брюнеткой лишь частью своих наблюдений.
  - Надеюсь, помнишь, мальчики доложили, что нашли всех и вся, скоро поедут в гости. Разумеется, непрямым текстом. Телефонные разговоры иностранцев прослушиваются, но мы заранее условились - как именно станем сообщать нужную информацию.
  - Разумеется, помню и это замечательно, - чародейка кивнула, - тем более, не вижу причин сердиться.
  Геста сжал губы в ниточку и, зло выдохнув, процедил.
  - Идиот Валтери, судя по его ауре, успел кого-то оприходовать, причем, совсем недавно! Высосал прану из какой-то девки и раздулся донельзя. Жертва, скорее всего, сдохла.
  - Ну и что, разве его могут обвинить в убийстве? - Удивилась Габриэль, - ведь это не обычное уголовное преступление. Как простые людишки докажут вину мага?
  Геста скривился от раздражения.
  - Кто знает. Ты разве забыла? И у прохвостов из Аненербе, и у красных в чека есть тайные отделы, занимающиеся проблемами колдовства и мистики. Обе этих организации даже имели наглость прислать ко мне своих шавок с предложением о сотрудничестве.
  - Но ты почему-то отказался. Выдал себя за посредственного экстрасенса, только они, по-моему, не слишком поверили.
  - А на что мне сдались эти сволочи? Работать на них, выполняя опасные поручения? И ради чего? Денег, славы, почестей?
  Геста не собирался объяснять красивой дуре, что ему требуется неизмеримо большее! Не те жалкие крохи - золото, материальные блага, которые предлагались ему - одному из самых могущественных магов Земли. Властью же ни красные, ни коричневые вожди делиться не собирались. Будь у него доступ к неограниченной Силе, плевал бы магистр на сопротивление ничтожных людишек без Дара. Всех бы поставил на колени. Ему одному принадлежала бы Земля, только его волю знали бы народы этой планеты. Но увы, чего не было, того не было. Пока не было.
  Размышления колдуна прервала помощница своим очередным глупым вопросом.
  - Ты потому сердишься, что Валтери может попасть в руки местной полиции?
  - И потому тоже. Но не только, я уже объяснял вам всем - обряд отнятия праны по-большому счету бесполезен. Применять его можно лишь в крайнем случае и не так грубо, как сделал он. Взгляни на Валтери - его резерв сейчас полон, но надолго ли? Часть питающих каналов пропала, причем безвозвратно. Чужая жизненная сила замкнула их, и теперь восстановление его собственной магии будет происходить много хуже, чем раньше. Оказавшись у Источника, он возьмет меньше энергии. Ладно, хватит болтать. Наши дурни вышли из гостиницы, вставай и ступай за ними, да так, чтобы тебя не заметили. Я пойду следом, но по другой стороне.
  
  ****************************
  
  Проснувшись, как всегда, ранним утром, Олеся несколько минут лежала неподвижно, боялась открыть глаза: а вдруг все случившееся - хмарь домашним вином наведенная? Вот сейчас проснется в своем чулане и услышит голос дядьки, грубый и привычно раздраженный. И закрутится день, полный бесконечных хлопот, тяжелого труда, попреков. И нерасторопная она, и ленивая, и неблагодарная скотина! Взяли их с матерью, пожалели, пригрели дармоедок. Олеся часто думала: зачем мать поехала в эту глушь к своему дальнему родственнику? Куркуль оказался и гад еще тот! Девушка в глубине души была уверена - сколько она вкалывает на дядькину семейку, ни один батрак до революции столько не вкалывал. Мать все кашляла и вскоре померла, а Лесе деться некуда, вот и осталась. Уж давно отработан и кров и стол. Еще говорят - при советской власти крепостных нет! Как же нет, а ее жизнь разве чем-то отличается от рабства? Хорошо хоть, семь классов закончила, школу он не посмел ей запретить, побаивался связываться с директором - тот был партийный да принципиальный. Вообще-то, дядька Ерофей и сам не лыком шит, председатель колхоза - большой человек. Упивается своей властью, сжимает волосатый красный кулак, заявляет: вот вы где у меня все! В бараний рог согну!
  Пока тетка была жива, хоть и масляно на Лесю косился, но не трогал, а как Марфу похоронили, так и началось. То ущипнет, то в сенях прижмет. Боже ж ты мой, как противно от него несло, точно от старого козла! А борода - бурая свалявшаяся с хлебными крошками - он их все заскорузлыми пальцами выгребает да мерзко хехекает. Лучше утопиться, чем с ним жить.
  Когда Хенна предложила к ней на дальний хутор уйти, Лесе все равно было - хоть к черту на рога, лишь бы не оставаться с пакостником старым. Хоть и мало она знала эту девушку, но почему-то поверила. И не пожалела.
  За окном прокукарекал петух. Леся сладко потянулась. Голосистый тут петух, боевой, голенастый - выступает важно, кур топчет бойко. Коровки гладкие, мычат, завидев новую хозяйку. Хорошо здесь! Девушка легко, упругим движением, вскочила на ноги. Сказал бы ей кто месяц назад, что у лесных ведьм она будет жить, в лицо бы рассмеялась. Вот глупости! В школе их учили - ни бога, ни черта, ни колдунов - ничего этого нету! Есть только партия и товарищ Сталин, они все знают про всех и за всех решают, Никуда от них ни скрыться. Ослушаешься власть - отправят тебя в лагерь, в страшную Сибирь, где лютая стужа. Хотя и здесь, в Прионежье, морозы зимой - будьте нате, не хуже сибирских, так что ими сильно-то местных не напугаешь. Однако, несмотря на морозы, в здешних лесах чего только нет, а у ведьм на хуторе и вовсе чудеса творятся. Такие деревья и овощи растут, каких на севере люди в глаза не видели! Сроду не подумаешь, что диковинные фрукты - абрикосы, персики да сливы могут у маркеловских болот вызревать. Да, хозяйство на хуторе большое и богатое. Леся мечтательно зажмурилась - и она всем здесь будет распоряжаться. Сестры собираются в другую страну уходить. Каким путем и куда Марика толком не объяснила, но твердо обещала - гостью здесь не на птичьих правах оставляют, а полной владелицей и хранительницей.
  
  Леся напевая, живо подоила коров, задала корм птице и, выпив большую кружку молока, поспешила в огород. Работы много, да ведь она к ней привыкла и, главное, теперь никто не подгоняет, не честит её срамными словами, все ныне делается по ее воле.
  Хенна с Марикой перед тем, как уехать в город, почти месяц учили свою гостью и будущую хозяйку дома, как с ихними колдовскими причиндалами управляться - купол над хутором сохранять, кристаллы хрустальные от Источника напитывать. Поначалу Леся чуть не крестилась да глупо хихикала, но ведь глазам своим как не верить? Сестры дали ей книги, что от деда - волхва им достались. Сказали - учись, у тебя есть Дар чародейский, сама не хуже нас станешь. Правда, почти всё было на финском языке, но один толстый фолиант с ятями и тетрадь, написанная от руки, оказались на русском. В школе девушка училась старательно и здесь не ленилась, понимала - вся жизнь её зависит от того, сможет ли она Силой владеть. Леся вскоре смогла увидеть нити и потоки магической энергии - маны, но вот плести руны - кружева заклятий не получалось. Приходилось пользоваться готовыми - сотворенными из таинственных колдовских слов. Марика называла их вербальными чарами. Насчет рунных кружев обе ведьмы-учительницы вздыхали, но в утешение говорили: тебе и вербального колдовства за глаза хватит, вызубри несколько основных заклятий, чтобы от зубов отскакивали, и всегда сможешь дом и себя защитить. Личину ей Марика сама сделала, кристалл дала, научила, как достать матрицу да на себя надеть. Олеся знала от сестер, какой переполох поднялся в центральной усадьбе, когда племянница председателя исчезла. Главная сплетница Макарьевна твердила - мол, она видела, как девка на болота пошла незнамо зачем, да там видать и сгинула. С ней спорили другие кумушки, но все сходились с одном - девушка пропала в дремучих окрестных лесах, может в болоте утонула, может медведь задрал.
  Олеся в ответ равнодушно пожала плечами, пусть болтают, ей к людям возвращаться неохота и делать там особо нечего. Насмотрелась на страшный каторжный труд крестьянок, их мужей - пьющих и бьющих, выводок орущих голодных детей. Нет, ей такая жизнь не блазит, на хуторе распрекрасно одна проживет.
  - Тоска заест, девочка, - Марика качала головой, - одному человеку плохо жить.
  - Так я же не отказываюсь от личины, надо будет, пойду в село, а то и в город съезжу. А пока и леса мне хватит.
  Выйти из-под купола можно было легко, ничего вокруг не менялось, лишь слегка холодало, едва пересечешь незримую границу. А в жару - наоборот - воздух у дома струился чуть попрохладнее.
  Выполов три длинных грядки, Леся почувствовала, что проголодалась. Устать не устала, с утра прошел дождик, земля была мягкая. Спустилась в погреб, взяла большую кринку холодного молока и уселась на открытой веранде - попивать чай с молоком и маковыми кренделями, собственноручно испеченными вчера вечером.
  Она любовалась яркими красками сада, свежей зеленью, черной жирной землей, с удовольствием вдыхала запах мокрой травы и сильный сладкий аромат разогретой на солнце малины.
  Душа девушки отдыхала, наслаждаясь покоем и тишиной этого заповедного чистого уголка. Вдруг Олеся насторожилась. Точно струна лопнула или прокатилась волна ледяного ветра в окружающем тёплом воздухе. Олеся не знала, с чем сравнить свои ощущения, однако помнила уроки Марики и поняла - кто-то нарушил границу.
  
  Глава 10.
  
  
  Анлиса без устали носилась по саду и большому огороду, нюхала пышные яркие цветы, ела клубнику прямо с грядок, щипала малину, даже меж бревен дома нос засунула.
  - Смолой пахнет,- объявила она радостно.
  Олеся накормила весь народ вкуснейшим обедом, со смехом рассказала, как испугалась, почуяв открывшийся купол, думала - чужие заявились.
  - Чужие здесь не ходят, - Марика улыбнулась, - надо очень сильным магом быть, чтобы преодолеть рубеж. Там еще дед Вэйно замок ставил - любой человек мимо пройдет и даже не вспомнит, что хотел в бор свернуть, потому - бояться нечего!
  Сегодня решено было отдыхать, а утром - начать сборы.
  Племянница хозяек усадьбы оказалась шустрой и любопытной девочкой, живо облазила весь дом и вскоре из кабинета в мансарде раздался ее восторженный крик.
  - Это что? Ого, нож! Обалдеть, какой красивый.
  Девчонка выскочила на веранду, размахивая найденным сокровищем. Края синеватого, сужающегося к острию, лезвия мерцали серебром, на рукояти кровавой каплей сиял рубин.
  Марика поднялась.
  - Не порежься, это не игрушка, а боевой кинжал, - строго сказала она. - Где ты его взяла?
  - В кабинете, на стене висел. Это чей? Дедушки Вэйно?
  - Нет, нашего отца. Впрочем, он тоже твой дед, а Вэйно по-настоящему тебе прадед. Пойдем-ка в кабинет, нам нужно поговорить.
  Когда все девы рода Кууле собрались в комнате, Марика взглянула на сестру и племянницу.
  - То, что наш отец и твой дед, Анелиза, на самом деле эльф из другого мира, с планеты Тиора, где есть магия, я рассказывала вам еще в Петербурге. Звали его Илмаринэль из рода Кей-Анро. После революции отец стал настаивать - необходимо вернуться в его родной мир. Дед Вэйно поначалу сопротивлялся, но поняв, что происходит в стране, вынужден был согласиться с решением зятя. К сожалению, все наши планы пошли прахом. Родители погибли во время артобстрела на станции недалеко от Петербурга.
  - Я сама видела, - тихо обронила Летта.
  Марика успокаивающе погладила сестру по плечу.
  - Мы обязательно помянем их и помолимся, но сейчас речь о другом. Слушайте внимательно, это важно для нашего будущего в новом мире. Отец рассказывал мне: это оружие испокон веков принадлежало их роду, однако досталось оно предку Кей-Анро от дроу, темного эльфа, имя которого предание не сохранило. Предок спас дроу в бою с нечистью, прорвавшейся из нижних миров. Кинжал этот необычайно древний, по описаниям он похож на тот, о котором говорится в легендах Великого Исхода.
  - Что за Исход? - Не вытерпела Анлиса. Глаза ее горели, щеки разрумянились, девочка была в восторге от услышанного.
  - Я дам тебе тетрадь Вэйно с пересказом, точнее, переводом всей истории. Если захочешь, то расскажу подробно, но чуть позже. Кинжал мести - так называли клинок, которым была совершена ритуальная кара богини дроу, заставлявшей свой народ приносить ей жертвы - детей из лучших кланов. Жрецы публично произнесли слова отречения и осквернили статую Ллос: кинжал воткнули в третий глаз богини - рубин, вделанный посередине ее лба. Мы обязательно должны вернуть кинжал в род Кей-Анро. Отец говорил: даже если его не станет, родственники всё равно примут нас, но я сама думаю - если мы явимся не с пустыми руками, а возвратим старинную реликвию, то уж точно сможем рассчитывать на их расположение и помощь.
  Дед, умирая, твердил то же самое и еще он сказал - лезвие покрыто не обычным, а зачарованным серебром и может убивать нечисть, а если нападут черные маги, то их гораздо легче убить этим оружием.
  - А ножны простые, кожаные, - с некоторым разочарованием протянула Анлиса, - дай мне, пожалуйста, еще разок подержать его!
  - Бери, только будь осторожнее.
  - А это что? - Девочка нагнулась над письменным столом, разглядывая темный от времени кружок, лежавший на зеленом сукне под стеклом.
  Летта подошла ближе и ахнула.
  - Это же моя копейка!
  - Ага, - подтвердила Марика с грустной улыбкой, - твоя счастливая копейка, шнурок порвался и ты мне ее в карман сунула, как раз перед тем...
  Летта всхлипнула, губы задрожали.
  - Не плачь, мы все время смотрели на нее и звали тебя, вот ты и нашлась! Слушай, есть тут одна прочная шелковая нитка, точнее, витой шнурок, я его зачаровала, - внезапно предложила Марика, - давай-ка на удачу подарим эту копейку твоей дочке, пусть перейдет к ней по наследству.
  Молодая тетушка пропустила шнурок через отверстие, просверленное в монетке и, затянув хитрым узлом, одела на шею Анелизе.
  - Вот так, малыш, носи, как твоя мама носила.
  - А почему она счастливая?
  Летта вытерла глаза, улыбнулась сквозь слезы.
  - Ох, это целая история! Давно, еще до всяких революций наша семья жила в большом красивом доме на Мойке. Однажды зимой мы выставили на подоконник кормушку для птиц, и туда стала прилетать ворона. Она была злая и взъерошенная, разгоняла воробьев и синиц и вначале я сердилась на нее. Но как-то присмотрелась и увидела, какая она худая и измученная, и с крылом у нее было что-то непонятное. В руки ворона не давалась, осматривать себя не позволяла, тогда я стала класть для неё побольше еды, даже няню просила специальный корм покупать. Моя ворона поправилась и с началом весны куда-то делась, но перед тем, как покинуть город, знаешь, какую штуку отмочила? Явилась утром, села снаружи на подоконник и принялась стучать клювом в окно. Я позвала маму, и мы распахнули одну створку, ворона открыла клюв и выронила вот эту монетку, а потом улетела. Больше мы ее не видели.
  Анлиса внимательно рассматривала матовый медный кругляш, то поднося его вплотную к глазам, то отодвигая подальше.
  - Можно почистить её? - Внезапно спросила она, - мне кажется это не совсем монетка, а что-то другое.
  - Не знаю, - растерянно ответила ее мать, - она была очень старая, с полустертым изображением, какие-то буквы, кажется латиница и цифра один в центре, поэтому решили, что это копейка, скорее всего и не российская. Мы просто вымыли монетку, просверлили в ней дырку, и я носила вороний подарок на кожаном шнурке под одеждой.
  Марика улыбнулась, видя, как оживились Летта и Анлиса.
  - Сейчас принесу мел и кусочек замши, попробуйте оттереть патину, может, и разглядите что-нибудь интересное.
  Прошло несколько минут, и Анлиса вскрикнула:
  - Ура, получилось! Мам, глянь, здесь не единичка, а крестик, только перекладины короткие и петелька наверху.
  Заинтересованные Марика с Хенной тоже склонились над птичьей копейкой.
  - Ого, - пробормотала Марика, - изображение похоже на коптский крест или анх. Его называют ключ жизни или символ бога солнца. Малыш, тебе повезло вдвойне: это сильнейший защитный знак, так что ворона подарила твоей маме оберег, а теперь он достался тебе. Не сомневайтесь, я от скуки проштудировала за эти годы всю дедову библиотеку, а у него было огромное собрание не только магических гримуаров, но подборка по Египту и самым разным эзотерическим учениям, так что... Ох, кстати, надо же решить, какие книги возьмем с собой. Вот что девочки, хватит предаваться мечтам, работы страшно много! Нужно выбрать вещи, которые возьмем с собой. Летта, Хенна, пойдемте.
  - А я в хочу в сад! - Воскликнула Анлиса, - можно взять кинжал?
  - Положи на место, не хватало в последний момент потерять его. Если пойдешь на улицу, одень шаровары и рубашку, вечером роса на траве!
  Через полчаса девочка заглянула в библиотеку, где ее мать и тетки увлеченно разглядывали книги, отбирая наиболее ценные. Она держала в руках охапку цветов.
  - Смотрите, какая красота, каждой из вас я сделаю букет и расставлю по комнатам. Олеся обещала дать мне вазы.
  - Молодец, - оторвавшись от своего занятия, Марика посмотрела на племянницу и возмутилась.
  - Ты все-таки взяла кинжал! До чего непослушная девчонка!
  - Да я же пристегнула ножны к поясу, а он в ножнах, никуда не потерялся! - Оправдывалась Анелиза.
  Она встала перед зеркалом и приняла угрожающую позу, подняв оружие над головой.
  - Смотри мам, как я ловко им колю, я смогу вас защитить от разбойников!
  - Перестань кривляться! - Летта хотела отобрать у дочки опасную игрушку, но та, хохоча, увернулась.
  - Тихо! - Неожиданно резко выкрикнула старшая из сестер Кууле.
  Все замерли в растерянности.
  Послышался громкий пронзительный звук, точно лопнуло огромное стекло, и тревожный звон волнами разнесся по саду и дому.
  Марика подняла руку, привлекая внимание, и подчеркнуто спокойно произнесла.
  - Купол взломали.
  Летта побелела, как мел.
  - Но ведь простой человек такое не может сделать? А магов у чекистов нет.
  - Значит, есть. Или это совсем не чекисты.
  Марика обвела своими холодными зелеными глазами растерянных сестер и поняла - никто не сможет помочь им. Никто, кроме неё самой.
  Распахнулась дверь и вбежала перепуганная Олеся.
  - Там на дворе чужие! Богом клянусь, не наши деревенские, сроду их в округе не видала! Я еле успела засов закрыть!
  - Значит, у нас есть время.
  - Но кто это?!
  - Неважно, все быстро ко мне, - жестко приказала Марика.
  Шагнув к стене, она нажала на крошечный выступ, и дубовая панель отъехала в сторону, обнаружив нишу с небольшим сейфом. Молодая женщина пробежала пальцами по клавишам, набирая код, и потянула на себя тяжелую дверцу. Она действовала так быстро, что остальные не успели опомниться, как у старшей сестры появилась в руках тускло поблескивающая серая пирамидка.
  - Это портальный ключ. Я немедленно открываю переход!
  - Мы что, уходим прямо сейчас? - Ахнула Летта, - ничего не взяв с собой?
  Марика оглянулась кругом, стиснула зубы, чувствуя, как от ненависти перехватывает дыхание. Родные стены, дом, любовно выстроенный Вэйно, где каждая вещь помнила своих хозяев, каждое деревце в саду было взлелеяно им, а потом его внучками. Чужие глаза будут жадно оглядывать всё это, чужие руки - алчно шарить по углам, ища выдуманные сокровища.
  Она вздрогнула - а ведь сокровища действительно есть. Шкатулка из яшмы, стоявшая в сейфе, как можно было забыть про неё?! Ведь самоцветы в ней много дороже обычных алмазов и рубинов. В них скрыты заклятия, и самые разные! Закусив губу, Марика извлекла из россыпи драгоценностей крупный сверкающий бриллиант. Как он прекрасен! Любой из новоявленных вождей России будет счастлив, заполучив его себе. Глупые и не заподозрят, что в нем таится смерть. Страшная и быстрая, от которой нет спасения!
  Снаружи донеслись крики, какие-то команды на немецком, и вдруг часто загрохотали выстрелы. Зазвенело разбитое стекло на веранде, и послышался русский мат.
  - Господи, они что там, между собой дерутся? - Трясущимися губами прошептала Летта.
  Дочка бросилась к ней. Вцепившись обеими руками в мать, Анелиза переводила испуганные глаза с Марики на Хенну.
  - Надо уходить, - сказала Марика, - кто бы это ни был, они явно желают заполучить сокровища старого волхва. Так я оставлю им подарок.
  Мрачная, полная злорадства усмешка исказила ее лицо.
  В суматохе все забыли про Олесю, но она сама напомнила о себе.
  - Я не хочу уходить отсюда, - выкрикнула девушка со слезами в голосе, - вы же колдуньи! Неужели ничего нельзя сделать?
  Марика несколько секунд в изумлении смотрела на неё. В глазах старшей Кууле мелькнуло что-то темное и вдруг, решившись, она протянула бриллиант своей, теперь уже бывшей ученице.
  - Когда мы уйдем, возьми нож со стола. Вот этот, для разрезания бумаги, с острым концом. Проколи себе палец и капни на камень, ты активируешь его своей кровью, и он не причинит тебе вреда.
  - А как же чужие? - Пробормотала Олеся, с ненавистью косясь в окно, - они останутся в усадьбе?
  - Нет, - Марика оскалилась, - от них останется лишь прах. Серая пыль не пощадит никого, кроме той, что своей кровью активирует чары. Я думала, уходя, кинуть им инициированный кристалл, но, черт возьми, почему бы не сделать так, как хочется тебе? Ты сможешь жить здесь свободной, девочка. Не боишься?
  Ответом ей был угрюмый и твердый взгляд.
  - У меня никогда не было своего дома. А теперь есть. Я убью любого, кто захочет отнять его у меня.
  Марика крепко обняла Олесю, затем слегка оттолкнула ее в сторону.
  - Отойди подальше, лучше за ту дверь, в чулан. Я не знаю, как действует межмировой портал, может со страшной силой затягивает все живое. А вы, мои родные, наоборот, встаньте рядом, максимально близко.
  Марика приобняла сестер одной рукой, второй - сжала пирамидку, вливая поток Силы.
  Олеся попятилась, с невольным страхом наблюдая за жемчужным вихрем, окутавшим группу. Вот его вращение прекратилось и над сестрами возникла сияющая арка. В ней клубился молочный туман
  - Прощай, дом! - Марика оглянулась и в этот миг Анлиса с криком, - кинжал, я забыла его на столе! - Вырвалась из рук матери. Она уже схватила клинок и высоко подняла его, как со стороны лестницы вновь донеслись выстрелы, с треском распахнулась дверь, и в мансарду ворвался незнакомец.
  Позади него с криком, полным боли, упала и покатилась по лестнице женщина. Вбежавший, не обратив на нее ни малейшего внимания, устремил жадный взгляд на кинжал, блестевший в полумраке.
  - Это он! - Прохрипел мужчина, бросаясь к вожделенному предмету.
  Геста сразу узнал оружие! Это был тот самый, заветный кинжал! Именно его показало зеркало, о нем рассказали руны, но будь прокляты все демоны ада, шустрая девчонка уже прыгала в открытый портал вслед за своей роднёй! Магистру не хватало мгновения, чтобы настичь цель, и единственное, что он мог сделать - швырнуть вслед заклятие, сдерживающее время! Темный маг кастовал его сразу, пробив защиту купола Вэйно, но часть Силы пришлось потратить на ненавистных конкурентов - шакалов из чека и аненербе! Ушлые скоты решили воспользоваться открытой не ими дверью. В борьбе с мерзавцами Геста едва не упустил драгоценные мгновения, но всё же успел!
  
  Олеся замерла с открытым ртом, не отводя глаз от рассеивающегося облака, в котором исчезли внучки старого Вэйно, их девочка и мужчина с темными страшными глазами, появившийся неизвестно откуда.
  За дверью послышался хриплый стон, и девушка осторожно выглянула на лестницу. На средней площадке сломанной куклой лежала женщина. Сделав несколько шагов вниз, Олеся присела возле нее на корточки, не зная, чем помочь. Грудь несчастной была залита кровью, тонкие пальцы теребили изорванную одежду.
  - Подставил меня, - бормотала она, - толкнул под выстрел, чтобы себя закрыть, а я-то дура, верила...
  Облик умирающей начал меняться, черты потекли, преображая некрасивую худую физиономию. Олеся потрясенно вскрикнула, увидев её настоящее лицо, красивое той яркой красотой юга, что почти не встречается в холодных северных краях. На губах раненой пузырилась вязкая кровь. Скривившись от жалости, девушка попыталась приподнять ей голову, но незнакомка судорожно дернулась в последний раз и затихла. На улице по-прежнему раздавались выстрелы и яростная ругань. Нападавшие не собирались ни с кем делиться добычей. Олеся прикрыла глаза несчастной женщине и тихо пробормотала.
  - Зачем только ты глупая, увязалась за тем мужиком. Думала - раз краля, так он ради тебя под пули пойдет? Ага, как же.
  Тяжело ступая, новая хозяйка дома вернулась в кабинет. Действительно - в мраморном письменном приборе стоял нож с костяной рукоятью и острым кончиком. Она достала из кармана переливающийся всем гранями камень и, вздохнув, кольнула себя в палец. Темно-красная капля медленно стекла в ладонь, прямо на бриллиант, и в следующую минуту во всей усадьбе наступила тишина.
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"