Скрываться, как все знают, проще, чем кого-то искать. У охотника всего одна тропинка, а у волка - сотни троп.
Это только так говорится. На самом деле трудно искать, но трудно и таиться. Только таится обычно один, а вот ищут его - десятки, а то и сотни. Попробуй, проскользни по самому краю тени, не трогая сетей, не касаясь ловушек.
А если к тому же он не один? Девчонка была в этом деле не помощью - обузой. Но как бросить ее, замурзанную и выплакавшую все слезы? Серго хмуро подбрасывал и ловил свой нож - длинный и тяжелый, почти как меч. Рука привычно перехватывала рукоять, потом слева направо, снизу вверх, снова подбросить, перехватить другой рукой. И опять - горизонтально на уровне горла, снизу под ребра, плавно полукругом по...
- Ты почему не спишь?
Вот. Она уже все выплакала, а теперь еще и разговаривает. Да строго как!
- Так просто. Не хочу спать.
- Все ночью хотят спать. И все должны спать.
Прямо, как бабушка. Та тоже всегда так говорила. А эта пигалица садится рядом, смотрит на его игры с ножом. Потом спрашивает - все женщины всегда что-нибудь спрашивают, сколько бы им не было лет:
- Куда ты меня ведешь?
Серго подумал ровно пять секунд. Больше - обида. Меньше - себя не уважать.
- К друзьям.
У него были друзья везде. Только потому и смогли они продержаться так долго. В каждом городе был человек, который не кидался сразу обниматься, а сухо улыбался в ответ на приветствие, выслушивал, и потом делал все для их безопасности.
- Эти, друзья...,- она так произнесла, так выделила тоном - ну, женщина настоящая, хоть и маленькая, и все тут.- Они тебе должны, да?
- Дружба - это не долг. Дружба - это счастье,- тут же сказал Серго.
Сказал - и чуть сам себе по губам не врезал. Ну, чего тут выворачиваться наизнанку? Как можно говорить с девчонкой о серьезном? О серьезном надо говорить с настоящими друзьями. С теми, кто рисковал сейчас не только собой, но и семьей, помогая ему.
- Хорошие люди?
- Лучшие. Разве могу я дружить с другими?
Она осмотрела его внимательно. Напоказ осмотрела, всматриваясь пристально, наклоняя голову налево и направо. Как на какую-то лошадь на скачках. Незнакомую, но обещающую крупный выигрыш лошадь.
- Ты очень хорош, я видела.
Ну, вот. Видела она уже. И что теперь?
- Мне дали срок. Еще одни сутки, и контракт, считай, выполнен.
- А мне, выходит, дали всего пять дней?- быстро рассчитала она.
Ей дали... Ага. Ей. Как же... Это ему дали! Это он тащил ее через всю страну, рискуя собой и своими друзьями. С другой стороны, конечно, отдавать этим всем девчонку двенадцати лет - просто паскудство. Друзья решили так же. И все же ее отец - тот еще шутник. При всем его бывшем когда-то богатстве и авторитете.
- А что у нас будет через сутки?
- Через сутки? Через сутки у нас будет река. Широкая. Ты плавать хоть умеешь?
- Я хорошо плаваю! Я ездила на море.
- Ну, вот и хорошо. Поплывем через реку. За рекой - воля и покой. Там закон один: кто по той земле ступает - того всей землей хранят. Каждый там за всех и все за каждого. Такие уж там законы. Так что нам с тобой - только бы ту реку переплыть.
Она помолчала совсем немного. Пауза была практически незаметна:
- Отец тебе много заплатил за это?
- Ни гроша.
Вот так, да. И пусть теперь ломает голову.
- Ты не мог быть его другом!
Ишь, как эта пигалица быстро соображает. Конечно, не мог. Но стал. Дружба - она как любовь. Даже больше, чем любовь. С одним - раз, и вдруг друзья на все времена. Ни с чего, казалось бы, просто переглянулись и поняли. А с другим, вроде, и разговариваешь, и службу тяжкую несешь, и кровь мешаешь - а все равно не то. И не тот.
- Завтра, девочка, все завтра,- сказал Серго и почти не глядя махнул нож в потертые ножны.
- Меня зовут Алекса!- задрала нос и притопнула ногой.
- Ясновельможная пани считает меня больным на всю голову? Я прекрасно знаю твое имя. Только произносить его вслух здесь я бы поостерегся. Не надо звать лихо. У меня контракт, понимаешь, да? Ты должна выжить. Я должен тебя спасти. Так мне поручено. Вот и все.
- Кони!
Вот же слух! Всего на полсекунды опередила.
- Лежим здесь до темноты. Ночью пойдем.
Все-таки хорошо его учила жизнь. Ночь, день - и прорвались. Прошмыгнули. Проползли.
Расставаться было тяжело. Но расставаться было и радостно. Так бывает, когда горько - и радостно. Выполнен контракт. Закрыт долг. Умер друг.
А девчонка жива. И будет жить теперь долго.
...
Самое опасное время - сразу после дела. Все уже сделано, все завершено. Перед тобой твой дом. Там есть печь. Есть еда и мягкая кровать. А мыться можно за домом в бане. Завтра. Или даже послезавтра. Сначала - долго и упорно спать. Так спать, чтобы заболели бока, чтобы больше уже не лезло. И совсем не думать о двенадцатилетней девчонке, так сильно понадобившейся кому-то здесь.
И вот когда уже не думаешь, когда привычно скользишь сквозь праздничную серую хмарь, никому не видимый, когда до крыльца остается всего пять или десять шагов, вдруг ни с того ни с сего прикидываешь: понравилось ли бы ей здесь.
Тебе самому здесь нравится. И всегда нравилось. Тут так тихо и спокойно. И никто не лезет в окна или в двери. Никто не гоняет по проселкам на современных средствах передвижения. Никто не поджидает под тем кустом...
Стоп! С чего вдруг эти мысли?
Следующие полчаса прошли в поисках ниточки. Цветной ниточки в прозрачном воздухе. Это только неучи провинциальные думают, что взгляд может исключительно давить или царапать. Взгляд - это такая вещь! Так что же тут опять не так? Вот то дрожание воздуха над трубой? Почти незаметное дрожание воздуха?
...
- Я думал, ты так и не придешь. Да ладно тебе пялиться! Можно подумать, мы с тобой совсем незнакомы... И не стреляй, не поднимай шума!
- А ведь я искал тебя,- скользит вдоль стены Серго.
- А то я не знаю! Так искал, так искал... У меня - во! Дырка в подошве. Так я бегал от тебя и всяких твоих поисков.
- И все же - что ты тут делаешь? И - как?
- А ты как думаешь?- кривятся в усмешке тонкие бледные губы.- Куда мне еще было податься? Сам подумай - где меня будут искать в самую последнюю очередь?
Он всегда был худ и почти невесом.
- Я искал тебя,- повторяет Серго, прислушиваясь и даже принюхиваясь, нет ли еще кого в доме.
- А то я не чувствовал этих твоих поисков! Так и наступал мне на пятки! Контракт, да?- таким сочувствующим тоном - мерзавец!
- Я и без контракта тебя... Зачем ты в Белдренне убил того мальчишку? Он был не со мной!
- Это была моя ошибка. Не поверишь - простая ошибка. Признаю. На самом деле я готовил удавку на тебя, но вот попался в нее тот мальчишка. Человеку свойственно ошибаться. За мальчишку прости. Он тебе кто? Родственник или друг?
- Ах-х-х...,- чуть не захлебывается Серго.- А девчонка? Твоя тезка?
- Описка. Тихо, тихо, ты... Простая описка, понимаешь? Не то имя вывела рука на листе подвернувшейся не вовремя бумаги. И уж тут - совсем никаких личных счетов. И никаких, между прочим, заказов, в отличие от некоторых.
Сволочь. Он всегда работал исключительно на себя. Убийца и вор. Это Серго пытался жить с властями если не дружно, то хотя бы не в войне. Хотя, если не дружить... В наше время это значит почти воевать. И относятся тогда к тебе, почти как на войне, как к врагу. А на войне ведь можно только выигрывать. Или хотя бы становиться на сторону выигрывающего. Потому что проигравшему - все шишки и все казни. Проигравший всегда виноват во всех и всяческих бедах. Во всем виноват тот, кто проиграл. Даже в ранней зиме.
- Кофе будешь? Я сварил из твоих запасов. У тебя тут настоящий склад, гляжу. Подготовился...