По утрам я обычно всегда гулял по своему городу. Была у меня такая традиция или привычка - гулять по утрам. Один час до работы. Или чуть больше, в зависимости от времени и погоды. И подышать успеваешь, и по сторонам посмотреть, на архитектуру полюбоваться, пока не понаедут экскурсии с разных сторон света.
А вот после работы уже можно было не торопиться. Некуда было спешить, да и не давали разбежаться толпы иногородних, внимающих экскурсоводам.
- Вы уже были в Третьяковской галерее и там видели знаменитую картину "Утро стрелецкой казни". Ведь так? Вот именно здесь, на этой самой площади, на рассвете собрали стрельцов, захваченных в ходе разгрома бунта. Вот там стоял царь Петр и приближенные к нему. Да, да, он самый, Меньшиков, Александр Данилыч, "минхерц", как в кино к нему царь обращался, вы совершенно правы. Бревна-плахи лежали по периметру. Стрельцов подводили шеренгами, ставили на колени, и палачи в красных рубахах рубили им головы. Вот по тем канавкам кровь стекала с площади в ближайшие реки. Площадь полностью оправдала своё старинное название.
- А потом ведь тут ещё парады были...
- Совершенно верно! Именно здесь потом проводились военные парады. Традиционно площадь выложена высокопрочной брусчаткой, обновляемой раз в три-пять лет. Другой материал не применяют. От траков современных танков при движении просто искры летят!
Я отошёл от этой группы и подошёл к соседней. Экскурсовод вполголоса говорил совсем о другом:
- Эта площадь была самой большой в мире. Именно тут была знаменитая сидячая демонстрация студентов, которую давили танками. Да-да, Тяньаньмэнь, вы правы. До сих пор нам, по большому счёту, запрещено говорить о тех событиях. Но я - вам, только вам... Поэтому - тс-с-с... Видите, вокруг ходят люди в штатском? Лучше мы с вами пойдём дальше. Там вы сможете увидеть императорский дворец и Старый город. Пройдёмте, пройдёмте...
Уже на выходе с площади я вынужден был буквально пробиваться через толпу, как за гаммельнским крысоловом с дудочкой плотными рядами двигавшуюся за каким-то студентом в рясе с бело-голубым флажком на высокой тонкой палке в руке:
- Следуйте за мной, - кричал он, помахивая флажком на длинном тонком древке, - и вы сможете пройти по Крестному пути нашего Спасителя. Вот тут, именно тут, он остановился и присел на крыльцо, но его прогнали... Помните, кто это сделал? Да, да, он стал Вечным Жидом, и до сих пор шатается где-то по свету, ожидая Страшного суда. А здесь старушка отёрла лицо Спасителя платком...
Голос его удалялся, потому что я шёл совсем в другую сторону, к реке. Когда-то и я работал экскурсоводом. Просто сразу после получения диплома не было никакой другой работы. Текст экскурсии зубрил наизусть по толстому тому-методичке. Один только список экскурсий занимал брошюру на сто листов.
Теперь же иногда просто смешно их слушать, современных экскурсоводов. Какой там ещё Петр Первый? Какой Спаситель? Вон река, вон там мой дом. А рядом с ним - другой, старинный. Вы меня только спросите о нём, спросите - и я сразу отвечу. И что за река, и чей это дом, и как он назывался века назад. А вон с того балкона, между прочим, вон, вон с того, чуть правее, на третьем этаже, Карл IX из мушкета стрелял по гугенотам в Варфоломеевскую ночь. Если же пройти мимо, потом свернуть два раза и подняться вверх, можно выйти к знаменитой Гревской площади.
- А теперь мы с вами вернёмся в автобус и поедем в Гизу, к одному из чудес света - великим пирамидам. Это совсем близко, максимум полчаса. Пока мы будем ехать, я расскажу вам о самих пирамидах, о городе мёртвых, о похитителях драгоценностей и о проклятиях древних фараонов...
Ну, да. Как они все доверчиво побежали сразу в автобус. Пирамиды им ещё... И ведь ездят и ездят, смотрят, восхищаются чем-то...
И это вместо того, чтобы с того места, где их суют в жаркое душное нутро расчаленных жестяных самобеглых тележек, просто подняться, держась тени, в сторону центра города. Там они могли бы своими глазами увидеть древний Колизей, посидеть возле него у фонтанов, задуматься о течении времени и бессмертных рукотворных творениях наших предков.
А можно было свернуть чуть раньше и дойти вдоль реки до зелёного Вестминстерского моста, дождаться, когда на Биг Бене начнут бить часы, сверить их со своими. То есть, наоборот, конечно - свои часы сверить. Потом по Уайтхолл дойти то Трафальгарской площади, понаблюдать за туристами, выписывающими круги в поисках лучшего ракурса, посидеть на ступеньках...
Нет, по нашему городу надо ходить неторопливо, с остановками. А ещё вернее, надо в нем просто жить. Долго жить. И всё время этой жизни совершать всё новые и новые открытия в ходе своих неспешных регулярных прогулок по улицам и бульварам.
Я помню, как поразился, выйдя однажды прямо к Исаакиевскому собору. Вот она, выходит, Сенатская площадь. И вокруг вот той конной статуи на огромном скальном массиве стояли двести с лишним лет назад декабристы с верными им войсками... Я в институте очень любил тему о декабристах. Даже курсовую писал на эту тему.
А однажды я дошёл до самого моря. Тут есть трамвай, который останавливается недалеко от Екатерининской площади, но до трамвайного кольца ещё надо дойти. А уж от Екатерининской с памятником Екатерине Второй рукой подать до знаменитой Потемкинской лестницы, почти у подножия которой плещется море. Ну, и конечно сделать знаменитую фотографию Дюка Ришелье с известного всем чугунного люка. Если же пройти по берегу направо, то можно выйти к старинной генуэзской крепости. Её, конечно, подновили, чтобы не разваливалась совсем от одних взглядов многочисленных туристов. Прямо, хоть кино снимай. Там теперь тоже экскурсии, экскурсии...
Правда, это было давно, и я больше не ходил в ту сторону, и моря больше не видел. Ну, понимаете, это так бывает всегда: местные жители, как правило, не ходят в местные музеи и театры. Местные жители кажутся нелюбопытными. Они тут просто живут. И если кто-то из приезжих начинает спрашивать, как пройти к Красной площади или, скажем, к Лувру, или к знаменитому Кёльнскому собору, местный житель совершенно простодушно распахивает свои глаза и только переспрашивает, почёсывая в затылке: