В торговом зале вечный капитан Петренко бежал так, как учили в давней уже и почти позабытой школе милиции. Тяжелым паровозом сметал с пути попадающихся покупателей, ловко перепрыгивал скамейки и обходил крутыми галсами маленьких детей, так и норовящих кинуться под ноги. Сзади нарастал шум. Народ покупательский был явно недоволен. Отставание от юркого воришки росло.
- Врешь, не уйдешь, - прохрипел капитан, прибавляя ходу.
Парень в черной куртке метнулся в сторону, дернул дверь с модной красной надписью на иностранном языке "Staff only" и скатился в подвал по крутой лестнице.
- Уф-ф-ф..., - остановившись, обстоятельно вытер пот Петренко. - Ну, вот и все теперь.
Операцию (именно так, а не просто какое-то там "дело" в картонной обложке) он планировал заранее. Рассмотрев все входы и выходы, прищурившись, изучив маршрут и траекторию возможного бегства правонарушителя, он ткнул пальцем в план здания и приказал молодому стажеру Ванечке "стоять, значит, тута и никого, в общем, не пущать". Ванечкой парня прозвали сразу за его огромный рост и розовые детские щечки. По росту, конечно, Иван, да и по отчеству давно уже. Но в лицо глянешь - типичный Ванечка. Никак иначе. Да еще и молодой. Самый молодой в отделе.
Отдуваясь на ходу - а что вы хотите, возраст, возраст - Петренко спустился вниз, повернул два раза направо, прошагал, пригнувшись, чтобы не влепиться лбом в балку, до конца темного коридора и вышел к запасному выходу, у которого он нашел стажера Ванечку. Стажер совершенно внаглую, открыто и практически даже демонстративно читал книгу с экрана нового смартфона, уютно лежащего в огромной ладони. Дверь под красным табло "Выход" покачивалась на сквозняке. Нарушителя не было.
Минута молчания - это настоящая театральная пауза, нагнетающая напряжение, во время которой капитан внимательно рассматривал подчиненного. Сверху вниз осмотрел, от светлого чуба до форменных ботинок. Потом снизу-вверх. А потом так внимательно посмотрел на смартфон, что Ванечка застеснялся, зарумянился лицом и спрятал модный девайс в карман, при этом неловко выпрямившись, одновременно втягивая голову в плечи. Потолок все же был низковат для его роста.
- Так у нас сегодня, значит, выходит. Так вот, значит, - тяжело вздохнул Петренко. - А теперь расскажи мне, дружок, как это у нас с тобой получается. Я, значит, рискую, можно сказать, собственной жизнью и как минимум здоровьем, гоню этого гада прямо на тебя. Ты стоишь на выходе, и тебя никому постороннему не видно... Так?
- Где поставили, там и стоял! - чуть развел в стороны руки Ванечка.
- Вот тут я тебя и поставил. Тут ты и оказался, когда я добежал. Где же правонарушитель? То есть, фактически преступник - где он? Ась? - стал напоказ оглядываться, приседая и разводя руки в стороны, Петренко.
- Ушел.
- Ты его просто отпустил, что ли? Как он мог уйти мимо тебя? Вот ты, а вот эта дверь. Вот так, значит, он, а вот так - ты... Ну, как?
- Так. Стоп. Ты тут мне сейчас что рассказываешь такое? Ты же не пацан малолетний, сказок начитавшийся, а сотрудник органов внутренних дел. Практически, оперативник!
- Стажер я.
- Так и останешься стажером... Или - нафиг!
- Так ведь он, в натуре, был маг! - заторопился Ванечка. - А вы меня выставили, выходит, против самого настоящего мага! Меня, всего лишь стажера!
- Малыш, магия бывает только в книжках. И еще в кино.
Петренко удрученно покивал сам себе. Похоже, паренек у них не приживется. Не тот он оказался. Совсем не тот. Чужой почти.
- Это был самый настоящий маг! Он мне предъявил гильдийский знак - маг высшей категории. И удостоверение к тому знаку. Фотография, печать, подпись синяя - все на месте, как положено!
- Господи, за что мне это? Какое, блинский же твой блин, удостоверение? Какого такого мага? Какая, нафиг, фотография? Какой разэтакой знак? Ты почему его не взял? А?
Вопросов было слишком много, и Ванечка начал обстоятельно и подробно рассказывать, что знак гильдийский - это бронзовая звезда с камнем, а удостоверение, в зависимости от принадлежности, бывает разного цвета кожи, а внутри пишутся все данные и указывается ранг мага...
- Почему не остановил? - рявкнул, прерывая длинный рассказ капитан.
- Так он же намагичил, наколдовал, значит, вот я и не смог просто.
- Что? - наклонил голову, будто плохо расслышал, Петренко.
И даже ладонь к уху приложил:
- Что он сделал с тобой? Я что-то не разобрал...
- Ну, намагичил! Он применил "Сковывание", очень мощное заклинание.
- Ты откуда это сейчас взял? Сам догадался от ума большого?
- Так он же мне все объяснил, товарищ капитан! И то объяснил, что заклинание вредное такое - если дергаться, так оно все сильнее и сильнее сжимает. Может и кости поломать даже. Вот я, выходит, и не дергался.
- То есть, ты даже не попытался сдвинуться с места? Руку поднять?
- А зачем? Раз такое мощное заклинание - какой тогда смысл пытаться? Только навредить себе?
- Погоди, погоди... Но вот же я прибежал, а ты тут двигаешься, руками своими машешь, разговариваешь со мной. Ну? Понимаешь теперь, что ничего такого с тобой не было?
- Да все было! И заклинание было самое настоящее! Просто оно действует, только пока маг близко. А когда он уже удалился, магические связи нарушились, и мне опять стало можно двигаться.
- Ну, черт с тобой. Сам напрашиваешься. Значит, так и напишем в рапорте: подозреваемый предъявил удостоверение мага высшей категории, а потом объявил, что применяет "Сковывание" и объяснил, как действует заклинание. После чего скрылся, а заклинание рассеялось без возможности изучить остаточные явления. Так?
- Ну, вы все очень правильно сказали, товарищ капитан. Все так вот и было. Точно так.
- За одним, блин блинкий, исключением, Ванюша. Магии - не бывает! Магов - не бывает! Заклинаний - не бывает!
- Да вместо того, чтобы кричать, возьмите лучше, да почитайте из свежих книг что-нибудь. Там вам и про магию, и про магов - все разъяснят. А то вы, товарищ капитан, какой-то нервный и притом необразованный совсем. Почитайте, почитайте. Люди ведь не просто так все это пишут! Не все придумывают!
...
Дома Петренко чуть не сорвался на жену, с которой жил, пусть и не совсем душа в душу, как в тех же книжках или хоть в кино, но все же совсем даже неплохо. Тепло и сытно жил. Но она стала спрашивать, чего он такой сегодня сердитый, заглядывать стала ему в глаза, когда он хлебал щи из свежей капусты со сметаной, гладить по плечу, чтобы, мол, успокоился и не сердился.
- Тьфу! - он бросил со стуком и брызгами ложку в тарелку, зло пнул ни в чем не виноватую табуретку и ушел на балкон.
Потому что дома он не курил - это принцип такой был. А совсем не курить просто не мог, потому что работа была нервная. Еще можно было и выпить, конечно, но это когда уже совсем плохо. А тут - так, мелочи. На самом деле - мелочи. Ну, если вдуматься.
Всего одна сигарета в прохладе осеннего вечера - и уже всю злость, как рукой сняло.
- Ты еще сердишься? - спросила в чуть приоткрытую дверь жена.
- Блин... Да что же это такое сегодня? - поднял он лицо к небу. - Маша. Я не сержусь. И за столом я не сердился. И не говори мне больше так. А то ведь, правда, рассержусь.
- Холодный ты стал какой-то. Жесткий. Колючий. Сглазили тебя, наверное.
Дверь звякнула стеклами, отсекая тепло комнаты и непонятно чем обиженную жену.
В ход пошла вторая сигарета.
...
Утром прямо возле своего подъезда капитан вляпался обеими ногами. Какие-то паскудники выгуливают своих собак прямо у дверей. А может, это даже и не собаки были. Все равно - паскудники.
"Увижу", - решил Петренко, "Пришибу. Непременно пришибу. По голове и прочим местам".
Пришлось подниматься назад и долго мыть ботинки с мылом. Жена посмотрела из кухни, покивала понимающе, вздохнула - "сглазили, сглазили, так и есть", и быстро, пока он не начал кричать, вернулась к плите.
Из-за этого всего он опоздал. Получил долгий и муторный разговор в кабинете начальника. Потом его перехватил кадровик и опять долго мурыжил с какой-то непонятной целью. Потом валом пошли всякие бумаги, потом...
День не задался с самого утра.
В курилке, куда капитан выскочил, оторвавшись от очередного паскудного дела, Ванечка размахивал руками и объяснял про настоящую магию. Народ с интересом слушал и задавал наводящие вопросы.
- О! - сказал Ванечка, увидев Петренко. - Товарищ капитан, вот вы им сами теперь скажите, как все было на самом деле! А то ведь они мне не верят.
"Убью гада", - подумал Петренко, бросил незажженную и уже сломанную сигарету в пепельницу, повернулся и побрел работать дальше.
- Товарищ капитан! Товарищ капитан!
- Я, молодой человек, уже пятнадцать лет капитан, - специальным казенным голосом сказал Петренко. - И что? И вовсе ничего...
- Вот, книжка... Я же вам обещал. Принес вот.
Ничего он не обещал. И никому его книжки не нужны. И вообще - здесь отдел полиции или, так ее всяко три раза через колено, общественная библиотека? А кому тут делать сейчас совсем нечего, так тот сейчас будет мусор убирать. А если мусор убирать - не его работа, так ему найдут ту, что его.
Все это капитан Петренко проговорил медленно и скучно, пропуская или заменяя нецензурные выражения, и глядя усталыми глазами в узел форменного галстука подчиненного.
- Вопросы есть? Вопросов нет, - сам спросил и сам ответил, поворачивая к выходу.
- Товарищ капитан, а вы не заметили за собой ничего странного? Может, просто сглазили вас? Так я специалистов хороших знаю - помогут. Вполне официально. Они зарегистрированные... Товарищ капитан!
Ничего-ничего. В туалете отстанет, как миленький.
В кабинке было тихо и тепло, горел свет. Отсутствие бумаги обнаружилось только в самом конце.
Неужто, и правда, сглазили?
На этой общей волне впервые с детских лет посетил храм. Когда он родился, была такая мода. Вот родители, по моде, как все чтобы, и окрестили будущего капитана.
- Давно вас не видел, - солидно сказал молодой попик с редкой рыжей бородой и милой улыбкой.
Давно... Ага. Как же. Никогда! Но - спокойствие, только спокойствие.
Петренко рассказал, как все стало плохо и как вдруг не так. Спросил, может, помолиться просто надо? Может, поможет?
- Помолиться - это непременно, - кивнул молодой и симпатичный. - Но это для себя, для души. А вот для дел ваших... Даже и не знаю. Может, вас сглазил кто?
Тьфу! И тут - о том же!
...
Психологи говорят, надо составлять списки. А потом вычеркивать.
Вот Петренко вечером и составлял список. Искал, что с ним и когда. Сравнивал. Вычеркивал. Выходило странное. То есть, было все так, а потом - раз, и перевернулось наоборот. И стало это... Стало это все как раз с той погони в магазине. То есть, в торговом центре, конечно.
Кстати, в этих книжках столько интересного было!
...
- Как обычно? - спросил старый парикмахер.
Они были знакомы уже лет десять, не меньше. Хотя, что значит - знакомы? Просто Петренко ходил стричься непременно только в эту парикмахерскую и именно к этому старому парикмахеру. Так получилось, что в одном месте ему не понравился молодой и какой-то манерный пацан. В другом - болтливая полная девчонка. А тут все было солидно и строго. И стриг мастер быстро и правильно. Как положено в органах. Тут - коротко. Тут вот - филировочка бритвой. И вот тут - совсем чуть-чуть.
Щелкали ножницы. Теплые пальцы ворочали голову капитана. Сыпались на чистый пол волосы. Соль с перцем, соль с перцем... Скоро ведь на пенсию. Прикрыв глаза, Петренко прислушивался к ощущениям.
- Освежить? - наклонился к самому уху мастер.
- Да, чуть-чуть. Стареньким.
Стареньким тут был откуда-то всегда бравшийся "В полет". Вот еще и это - ни в одной парикмахерской города такого одеколона просто не было.
И все же что-то было не так. Что-то царапалось в голове. Шебуршилось. Прорывалось наружу.
Петренко открыл глаза, рассматривая себя в зеркало. Хорош, хорош...
В зеркале отражался он, седой мастер, люстра. И висящая на люстре бронзовая звезда - простое украшение. С камушком красного цвета. Еще какая-то меховая штучка вертелась вокруг своей оси. И вот эта, как ее... Ловец снов, да!
- Веник дайте, - скучно сказал Петренко.
- Совок нужен? - с понимание отнесся мастер.
- А как же!
Сам лично капитан подмел вокруг кресла, заглянул во все углы. Мастер подал свернутый из вчерашней газеты фунтик, куда Петренко аккуратно сложил постриженные волосы. Нет уж, даже в надежном месте оставлять такие связи нельзя. А уж тут, где на самом виду висят магические прибамбасы... Они же там, выходит, и раньше висели? Просто не замечал? То есть, даже не знал, что это все надо замечать.
Оглядевшись, оплатил работу.
Еще раз заглянул в темные углы. Пошептал несколько раз для порядка:
- Выйти из сумрака!
Никого. Вот и ладушки, значит.
Пакетик сжег на улице. В сквере возле урны. Проследил, чтобы наверняка, дотла. И чтобы пепел развеял свежий ветерок.
Последние дни все шло, как надо. Как по написанному. И сглаз вдруг кончился - помог Ванечка, правильного человечка подсказал. И на работе все было хорошо. Даже кадровик перестал присматриваться с подозрением.
Но того парня в черной куртке, отметил себе Петренко, я все равно словлю. Невзирая на его всякие там жетоны и удостоверения. Ванечку пошлю загонщиком, а сам встану за углом. Вот и посмотрим, что он сделает, когда сначала ему подножку, потом вот так носом в землю, пнуть хорошенько в бок тяжелым ботинком, завернуть руку - и наручники сразу потуже. Вот и пусть он тогда попробует показать свое магическое умение. А то - ишь, разбаловались совсем: мелким воровством маги уже промышляют. Не дело, совсем не дело.
Ну, а если сумеет вывернуться, значит, придется писать Ванечке характеристику и просить его в свой отдел.
Капитан Петренко остановился и внимательно посмотрел в глаза черному коту, пытавшемуся перейти дорогу.
Что-то, видно, было в его лице и глазах. Кот гнусно мяукнул, зашипел, выгнув спину, и шмыгнул обратно в кусты.
- Я вам еще покажу сглаз, - прошептал капитан. - Я вам еще покажу магию - мать вашу! Вы у меня быстро полюбите закон исполнять!