- Холодные пальцы ветра касаются нежной бахромы листьев... Ты видишь, они волнуются? Они предвкушают приключения, спрятанные за горизонтом, они песчинки в руках стихии, но... Наступит рассвет, ударившись каплей росы о травинку, и они воспрянут, нальются упругой зеленью... Солнечные лучи соткут сонную чуть лукавую улыбку... А небесная лазурь...
- Ты посмотри, ты посмотри, какая прелесть! - Мари вертела в руках кленовый лист. - Тим, тут столько разных деревьев! Я никогда столько не видела! Только на картинках... И то не все!
Девочка, которую назвали Тим, нахмурилась.
- Ненастоящее...
Несколько минут они шли молча.
- Смотри! Смотри! - вновь улыбнулась Мари. - Птичка! Серенькая, а на груди - будто ожерелье с рубином! Прелесть!
Пернатая пигалица склонила крохотную головку, соглашаясь с девочкой.
- Украшения! - сердито фыркнула Тим. - Скорее уж стремительного покорителя небес ранили острые шипы брошенных ему на грудь алых роз...
- Опять выдумываешь! - в свою очередь надулась Мари. - Глупости!
Ситуация грозила обернуться не минутой тишины, как прежде, а ссорой. Тем более глупой, что всё равно бы помирились... Потом. Крепко уяснив, что никого, кроме них, в бескрайнем саду нет.
Однако, число душ в обозримой реальности внезапно увеличилось на одну, и у этой одной был свой взгляд на развитие событий в ближайшем будущем.
- Вы так примитивны. Квик-квик, - чёрные капли глаз прорезались над острым клювом. - Жалко вас оставлять здесь. Квик-квик.
Неожиданно громкое чириканье в наступившем безмолвии показалось девочкам похожим на смех лесного духа. Или демона.
- Квик-квик, - сказал птах и отправил их на первый уровень нарак-эль-михем.
Радость
Пропитанная пылью тропа прорезала лес насквозь, теряясь в нанизанном на горизонт зелёном массиве. Утоптанная, ровная, будто по ней утром маршировал взвод солдат. Левой, левой... Мари сладко потянулась.
- Ух, свежо-то как! Ветерок... - глаза-изумруды на миг заблестели ярче солнца. - Давай кататься? Ну, давай! Давай! Зима же наступила, надо лёд обновить!
Не к месту помянутый девочкой ветер испуганно шарахнулся в сторону, запутавшись в кронах.
- Давай-давай! Вечно ты хмурая, хоть повеселишься! Это весело, правда-правда! - уверяла девочка, которую совершенно не смущали летнее солнце и зелёная стена, нависшая над тропой. - Разбегись да скользи! Уи-и-и!
Провожаемая задумчивым взглядом Тим, Мари побежала вперёд. Что удивительно - девочка умудрялась скользить по пыльному грунту, будто по льду, правда, через десяток-другой шагов она упала, ударившись... о землю?
Тим моргнула, увидев, как исчезла подруга. Когда девочка закрыла глаза второй раз, она почувствовала, как и сама проваливается в пустотелую тьму. Последним звуком, коснувшимся её ушей, был грохот. Гром? Нет, скорее смех. Или слишком громкий щебет.
"Тьма его разберёт", подумала девочка, продолжая падать в неизвестность...
Так Тим и Мари обнаружили, что у нарак-эль-михем есть и нулевой уровень.
Любовь
- Смотри! Смотри! - Мари подпрыгивала на месте, указывая на полянку. - Смотри, какая прелесть!
- Цветы? - Тим осторожно приблизилась к тому, что полагала клумбой. - Один... Всего лишь один росток прекрасного, пробившийся сквозь однообразие пустой зелени... Это...
- Это красиво! - Мари топнула ножкой. - А уж потом все эти твои ростки и однообразия! Ты посмотри! Ты посмотри!
Девочка указывала пальцем вверх, и её подруга увидела, что даже деревья расступились, чтобы солнце могло коснуться прозрачных лепестков.
- Он один... - голос Тим дрогнул. - Птицы не поют о его красоте, пчёлы не собирают его восхитительный нектар... Это так печально...
- Скажешь тоже! - фыркнула Мари. - Пчёлы, бабочки... Мы тут на что? Будем стоять и любоваться! Даже цветам нужны поклонники!
Тим вздохнула.
- Он всё равно увянет... - она неожиданно подалась вперёд, ухватив хрустальный стебелёк у самой земли. - Печальная участь...
Тонкая фигура в тёмно-серых тонах склонилась перед другой - воздушной, почти нереальной.
- Прекрасная дева! - на миг Тим стала рыцарем древних времён, а цветок в её руке - знаменем чести и доблести. - Воистину не отыскать в мире чистоты и безупречности равной твоей! Прими же этот плод любви неба и земли в знак моего восхищения!
- Ой! - Мари притворно смутилась. - Это так неожиданно...
- Теперь мои чувства открыты перед тобой, как хрупкие хрустальные лепестки, напоённые солнцем! - продолжала девочка, неуклонно повышая уровень пафоса. - Прими же этот дар, как символ распускающейся страсти...
- Ой! - второй раз сказала Мари. - Какая прелесть... Это правда мне? Можно взять?
- Конечно! - с готовностью отозвалась коленопреклонная Тим.
Мнением самого цветка опять никто не поинтересовался.
- Ой... - начала Мари.
- Ой, - послышался язвительный голос. - Ой ли? Поигрались и хватит!
Теперь вскрикнула Тим - от боли, когда хрустальные шипы пронзили её пальцы, окрасившись алым. Сам же цветок - уже бывший - превратился в маленькую змею с жёлтой полоской. Насмешливо шипя, новоявленное пресмыкающееся скользнуло вниз, исчезнув без следа пару секунд спустя.
Девочки вновь остались одни.
- Опять Кирре шутит! - притворно возмутилась Мари. А Тим уяснила для себя кое-что новое...
В нарак-эль-михем не любили высокие чувства.
Любопытство
На сей раз в лесу не нашлось торной тропы, зато деревья стояли редко. Так даже лучше, думала Тим, дальше видно и недруг не подкрадётся незамеченным. Да и свободы больше...
- Смотри! Смотри! - тонкий пальчик Мари показывал налево. - Смотри какой грозный!
- Кто? Где? - растерялась подруга, озираясь по сторонам. Её разноцветные, как цветы на весеннем лугу, глаза уступали в зоркости изумрудным глазам Мари. Потому девочка не сразу поняла, о чём идёт речь.
- Да вот же! Вот! - Мари, не выдержав, схватила Тим за руку и буквально потащила за собой. - Смотри!
Деревья услужливо расступились перед девочками.
- Смотри!
В обрамлении густой зелени, почтительно державшейся на должном расстоянии, высилась статуя рослого мужчины с мечом в руках. Оружие походило на застывший язык пламени, пустые глаза смотрели строго, а белоснежный плащ охватывал его, будто свёрнутые крылья.
- Сугооой! - воскликнула Тим, перейдя на язык древнего языческого культа, но сразу же исправилась. - Красота какая! Восхитительно...
- Старый, - фыркнула Мари. - И сердитый... Долго ему тут стоять.
Девочка отвернулась, но Тим не заметила этого - её вниманием всецело завладел каменный воин.
- Кто же это? Как его звали? - гадала она.
- Михаил, - отозвалась статуя.
- Ты живой? - Тим вспомнила о чувстве, называемом страх... и тут же забыла, поглощённая любопытством. - Ты, правда, живой? Потрясающе! Восхитительно! А на вид - статуя статуей!
- Ты говоришь так, будто в статуях есть что-то плохое, - обиделся Михаил. - Вот если бы ты сама была статуей - ты бы говорила иначе!
- А меч? А меч настоящий? - допытывалась Тим, чуть не подпрыгивающая от восторга. - Из чего он? Из адского пламени?
- Скажешь тоже! - воин отнял оружие от груди. - Этот меч - дар самого неба!
- Так ты райский страж? - расстроилась девочка. - Оби-и-идно! Все хотят быть ангелами и попасть в рай... Это банально, понимаешь? А я особенная!
- Потому мы и встретились здесь, - заметил нетеплокровный страж, оправляя крылья плаща. - Ты слишком любопытное дитя... И это интересно. Я не прочь поговорить с тобой. Но! При одном условии.
Он поднёс каменный палец к холодным губам.
- Никому. Ни. Слова.
- А Мари...
- Для неё я - лишь статуя, - Михаил склонил голову в печальном полупоклоне. - Я живой лишь для таких, как ты.
- Я?
- Ты... - страж вздохнул. - Ты любишь совать нос не в своё дело...
Тим ещё долго разглядывала славного воина и любовалась его небесным мечом, а Мари недоумевала: зачем подруга разговаривает со статуей?
Так прошёл день в нарак-эль-михем.
Мечта
- Тим, а почему тебя зовут Тим? - спросила Мари у подруги.
- Меня назвали Тимаат, но я сократила имя до Тим, - девочка смутилась. - Тиамат длинно и непонятно, а Тим - в самый раз.
- Мальчишеское имя, - теребила Мари свой розовый бантик. - Я бы не решилась.
- А мне в самый раз! - воскликнула Тим. - Знаешь, какая у меня мечта была в детстве?
- И какая же?
- Я хотела... Я очень хотела... Я очень хотела родиться мальчишкой! - девочка сладко зажмурилась.
- Ну... - сказала Мари, оставив бантик в покое, - хотя бы имя у тебя есть.
Свобода
Дойдя до предела нарак-ца-баот и ступив на землю элох-ве-даат, Тим и Мари встретили мудреца.
Старик, облачённый в белоснежную тогу, задумчиво поглаживал бороду и совершенно не обратил внимания на новоприбывших.
- Ой! Деда, деда! А что это ты тут делаешь? - поинтересовалась Мари.
- Выбираю, - ответил мудрец, не поворачивая головы. - Какую из двух открыть?
- Двух чего? - спросила Тим.
- Двух дверей, - сказал старик, и перед ним из воздуха появились два деревянных прямоугольника с круглыми медными ручками и номерами. "6" и "7" гласили золочёные цифры.
- Ой! Какая прелесть! - восхитилась Мари.
- А в чём проблема выбрать? - спросила Тим.
- Одинаковые, - укоризненно обратился к дверям старик. - Но за одной спасение, а за другой - гибель. Какую выбрать? Вчера я пришёл к выводу, что нужно открыть левую.
- А какая из них левая? - поинтересовалась Тим, зайдя с другой стороны.
- В этом весь вопрос! Пока я не определю свою по отношению к ним позицию - я не смогу осуществить свой выбор!
- Почему бы не открыть случайную? - предложила Тим. - Ту, что ближе?
- Пробуйте, - пожал плечами мудрец и исчез, будто и не было его, а девочки только что беседовали с причёсывающим листву ветром.
- Ладно, - обречённо вздохнула её подруга, потянувшись к ручке. - Раз... Два...
- Три!
Двери распахнулись, открыв серую пустоту. Совершенно одинаковыми они были и внутри...
- У-у-у! - надулась Мари. - Нечестно!
- Нужно выбрать... - Тим прикусила губу. - Нужно... Нужно...
- Да ну-у-у! - протянула её подруга и улыбнулась, коснувшись пальцами бантика. - Давай обе проверим! Ну, давай!
Тим хотела многое сказать: что разделяться опасно, что лучше обойти злополучные двери стороной, чем рисковать зазря... Но девочка лишь улыбнулась, чуть грустно, с лёгкой надеждой.
- Давай!
Они дружно шагнули вперёд...
И вновь очутились на седьмом этаже бездны.
Надежда
- Красиво! - Мари крепко сжимала трофейный кленовый лист, только что изъятый у ближайшего дерева. - И ничего не изменилось!
- Ещё бы... Годы летят, меняя всё... Но и года не прошло... Так, горсть дней упала вниз, рассыпавшись... - Тим вздохнула. - Но что же нам теперь делать?
- А ничего, - прочирикала давешняя пичуга, опустившись на ветку прямо перед девочками. - Посидите тут. Пока. Немного.
- Опять ты! - фыркнула Мари. - Плохая птичка!
- Правда? - птах склонил голову на бок, с минуту изучал изумрудные глаза, потом отвернулся, точь-в-точь, как человек. - Ты, правда, веришь, что я птица? Или, быть может... Надеешься?
- Ты... - начала Тим.
- Шад-дай, - перебил девочку пернатый возмутитель спокойствия. - Я главный на седьмом этаже нарак-эль-михем. Можете называть меня боссом.
- Хулиган ты, а не босс! - тут же заявила Мари. - Над детьми издеваешься! Не стыдно?
- А, - поскучнел Шад-дай. - Вы всё выход ищите? Ну, ищите, ищите...
- Значит, он есть? - спросила Тим.
- Есть, - кивнул птах.
- А где?
- Везде, - пернатая вражина разразилась чириканьем, подозрительно напоминающим смех. - Всё, что найдёте - всё ваше.
- Опять издеваешься! - возмутилась Мари.
- Нет, - на сей раз Шад-дай был серьёзен. - Смотрите сами.
На дереве, облюбованном хозяином "седьмого этажа нарак-эль-михем" возникла табличка-указатель. Старая и выцветшая, она, тем не менее, ещё могла служить ориентиром... Для тех, кто умеет читать.
- Сами решайте, - заявила птица, замертво падая на землю. - Что важнее...
- Что... - Тим запнулась, так и не закончив фразу. А Мари молчала, в изумрудных глазах впервые показалась растерянность...
На одной стрелке ржавые буквы складывались в слово "Надежда", а другая, чуть ниже, гласила: "Спасение".
И указывали они в противоположные стороны.
Одиночество
Однажды утром, проснувшись, Тим не обнаружила подругу. Деревья присутствовали на отведённых им местах, солнце привычно пробивалось сквозь кроны, ветер колыхал листву. А Мари не было.
- Ау! Ау! - на весь лес кричала растерянная Тим.
Но единственным ответом ей была тишина... Даже эха не было - да и откуда ему здесь взяться? Оставались лишь деревья - но они были глухи к печалям девочки. Вот и оставалось Тим брести между ними, втайне надеясь, что там, впереди, вон за тем стволом мелькнёт белое платье Мари... Нет. Не мелькало. И крики "Ау" оставались безответными.
- Асмодей, Белиал и все демоны ада, - поперву ругалась девочка. - Куда она могла запропаститься? Тут же некуда бежать... Совсем некуда!
Деревья молча следили за её поисками, и от их безмолвного присутствия Тим становилось не по себе. Она была одна... Совершенно одна в окружении чуждого ей мира - а лес, это переплетение ветвей и крон, утверждённое на опорах стволов, казалось именно миром, целой вселенной... Где не было места чужакам.
- Ау! Ау! - уже жалобно звала Тим. - Где же ты... Мари... Как же я без тебя... Как бескрылый ангел... Падающий вниз... И никто не остановит стремительное движение вниз... К гибели...
Слова становились всё печальнее, а сердце сжималось от яркого ощущения одиночества и неприкаянности. Тим сама не ожидала, что так привяжется к своей подруге... Так привяжется, что и не развязаться никак.
- Ау! Ау! - ослеплённая горем потери девочка не сразу заметила широкую полянку, залитую прохладным утренним светом. - Мари... Где же ты...
- Да здесь я! Здесь!
Мари удобно устроилась на пригорке, откуда любовалась поляной ромашек, щедро освещенных солнцем.
- Ну что ты так кричишь! - сердито сказала девочка. - Даже минутку в одиночестве посидеть нельзя!
Символ
Однажды облака соткали на небе замысловатое полотно.
- Лошадь! - сказала Мари, указывая на бесформенный белый ком. - Вон голова! Вон грива! Быстрая, наверное!
- Сон разума рождает чудовищ... - вздохнула Тим. - А порою даже и лошадей... Я вижу в этом какой-то особый знак... Предзнаменование...
- В моей небесной лошадке? - удивилась обладательница белоснежного платьица и чистого взгляда изумрудных глаз. - И какое же? Что за знак? Расскажи! Расскажи!
Мари запрыгала на месте.
- Четыре всадника апокалипсиса... - начала Тим. - И их кони... Правда, здесь всего одна лошадь... Но это неважно... Правда, цвет не совсем подходит... Но это неважно... Не просто же так ты увидела в простом облаке небесную лошадь!
- Просто так, - созналась Мари. - А во-о-он там собака за кошкой бежит! Ой-ой! Сейчас схватит...
Девочка испуганно закрыла глаза ладошками.
- Такое видение может означать опасность... Опасность, которую избежать совершенно немыслимо... - для Тим по-прежнему существовали лишь бесформенные белесые сгустки воздуха... и восторженные образы, возникавшие в голове подруги. - Но что же ещё ты там видишь?
- Что... - Мари вновь посмотрела на небо. - Ой... А действительно... Что это? Какая-то линия, рядом цифра...
- Цифра? - переспросила Тим, видевшая ровно то же самое.
- Да, цифра! Ой... - сказала Мари.
И провалилась на шестой уровень нарак-эль-михем.
Развитие
- Ледяные пальцы ветра разрывают бахраму листьев... Ты видишь, они трепещут? Они предвидят непогоду, надвигающуюся из-за горизонта, они песчинки в руках стихии, но... Наступит рассвет, ударившись каплей росы о травинку, и они воспрянут, нальются упругой зеленью... Солнечные лучи соткут сонную чуть лукавую улыбку... А небесная лазурь...
- Ты посмотри, ты посмотри, какая прелесть! - Мари вертела в руках кленовый лист. - Тим, тут столько разных деревьев! Они другие... Не такие, как раньше! И они... Красивые! Очень красивые!
Тим нахмурилась.
- Ненастоящее...
Несколько минут они шли молча.
- Смотри! Смотри! - вновь улыбнулась Мари. - Птичка! Серенькая, а грудь будто огнём пылает! Мне так нравится!
Пернатая пигалица склонила крохотную головку, соглашаясь с девочкой.
- Такое же... - помрачнела Тим. - Крылатый ангел бросился на меч, чтобы дать потомкам повод для гордости... И метку... Которую не стереть...
- Опять выдумываешь! - надулась Мари. - Глупости!
Ситуация грозила обернуться не временным затишьем, а самой настоящей бурей. Глупо, но ничего не поделаешь... Нужно же как-то разрешать противоречия. Даже если это самое разрешение грозит разрушением того немного, что у них двоих было... Но...
Кроме них здесь был ещё кое-кто.
- Опять вы, квик-квик, - чёрные капли глаз прорезались над острым клювом. - Выросли. Но недостаточно, квик-квик.
Неожиданно громкое чириканье в наступившем безмолвии показалось девочкам похожим на перезвон колокольчиков. Или на тихий смех ангела.
- Квик-квик, - сказал птах и отправил их на второй уровень нарак-эль-михем.
- Ад стонов и плача... - безучастная Тим хмуро брела сквозь снежную бурю. - Отсутствие тепла проникает сквозь кожу... Сквозь плоть... Она становится хрупкой... И стонет... И боль... Боль тоже замерзает...
- Прекрати! - не выдержала подруга.
И Тим замолчала.
Они долго шли вперёд, не разбирая дороги. Деревья? Тропы? Всё скрылось за белесой пеленой. Лишь холод был рядом, терпеливый и безмолвный.
- Эт-т-то крас-с-с-сиво... - бормотала Мари себе под нос. - Ес-с-сли с-с-смотреть из окна... Из тёплой комнаты... - она перешла на шёпот. - Когда пейзаж за стеклом похож на мираж... Обманка... Рисунок... Иней на стёклах... Вода...
- Замерзает, - Тим облизала обледеневшие губы. - Снег идёт уже тысячу лет... Но там, откуда он пришёл, он шёл гораздо дольше... Может быть - всегда. Это больно...
Разговор оборвался, разорванный резкими ударами шершавого ветра. Девочки шли вперёд, выжимая остатки тепла из продрогших тел... Выжимая остатки сил... Понимая, что если они останутся здесь - то останутся здесь навсегда.
- Не могу... - Мари рухнула на колени, утопив пальцы в снежном песке. - Всё...
Солнце робко подмигнуло тёплым лучом, деревья, вдруг выросшие вокруг девочек, зашумели листвой, а холод... Холод исчез без следа, оставив лишь снежные слёзы на щеках.
Так, незаметно для себя, Тим и Мари оказались на третьем уровне нарак-эль-михем.
Победа.
Когда девочки вышли на широкую - много шире обычной - тропу, Мари заявила:
- Давай наперегонки!
- Ну, давай! - упрашивала она, не встретив энтузиазма в глазах Тим. - Чуть-чуть! До поломанного дерева и всё!
Расщеплённый неведомо чем ствол возвышался в двух десятках шагов. И это было первое сломанное дерево, которое они увидели в нарак-эль-михем... Что, впрочем, нисколько не смутило Мари.
- Давай-давай-давай! - подпрыгивала на месте девочка, сверкая изумрудами глаз. - Кто придёт вторым - тот проиграл!
- Проиграл... - Тим качнула коротко стриженой головой. - Победа лишь обманка... Эфемерная радость, тающая спустя мгновение... И оставляющая горький привкус усталости... Обречённости... Необходимости... Это... Печально.
- Ну, опять ты! - фыркнула Мари. - Давай просто пробежимся! И всё! Без всяких твоих рассуждений!
Солнце блеснуло в её глазах. Сталью... А, может, огнём. И было в этом что-то... Интригующее.
- Ну... - хмыкнула Тим. - Давай.
И тотчас сорвалась с места, не сомневаясь, что легко опередит подругу. Но... Лёгкая поступь девочки в белоснежном платьице была одновременно и стремительной - будто ветер промчался по тропе, остановившись у выбранной отметки.
- Я первая, - закричала Мари.
И первой провалилась на четвёртый уровень нарак-эль-михем.
Возвращение
Выбеленное пространство простиралось во все стороны. До бесконечности. Никаких ориентиров, никакой жизни. Ничего.
- Деревьев нет... - вздохнула Мари.
- Ничего нет... - Тим улыбнулась. - Чистота... Которой невозможно достичь... Сама упала к нам в ноги... Подарок... Или подачка... Кто знает...
- Я знаю.
Высокий мужчина в деловом костюме серого цвета возник перед девочками. Молодое лицо было перечёркнуто улыбкой, а в глазах застыли два кубика льда. А ещё... Ещё он светился изнутри мягким холодным светом, будто покрытая фосфором игрушка, брошенная в темноте.
- Это мой дом.
Четвёртый уровень нарак-эль-михем ответил согласным молчанием.
- Но... - растерянно пробормотала Мари. - Почему мы здесь?
- Вы искали выход, - он не спрашивал, он утверждал. - Вы его нашли.
- Здесь... - начала Тим, запнулась, продолжила, сбиваясь на пафосный слог. - Наш долгий путь найдёт своё окончание... Это правда... Если можно доверять незнакомцу, который говорит, что знает... Знающий истину? Не знаю... Я не встречала таких...
Улыбка мужчины стала шире.
- Шад-дай... Нет. Не моё имя... Мой символ. Смотри!
Он протянул руку, в которой оказался перстень - серебряный, с кленовым листом из тёмного металла.
- Это тебе, - он кивнул Тим. - Это твоё. А ты...
- А это - моё, - Мари прижала к груди невесть откуда у неё взявшийся лист, сорванный когда-то с дерева. - Ты же покажешь выход, Эль?
- Я предпочитаю другое имя... - лёд в глазах мужчины подтаял. Чуть-чуть. - Можешь... называть меня Кирре.
- Кирре, - повторила Тим. За её спиной возникла сияющая дверь из холодного пламени. Даже не дверь - просто ослепительный контур, открывающий путь в неизвестность.
- Идите, - сказал Кирре.
Тим робко оглянулась. Девочка ожидала увидеть радость в изумрудных глазах... Но взгляд подруги был печален.
- Я остаюсь, - сказала Мари. - Но перстень с кленовым листом у тебя на пальце и настоящий кленовый лист у меня в руке - тоже остаются. Эта наша связь... До и после смерти. Да, Тим, я остаюсь... Остаюсь, чтобы жить.
- Там жизнь...
- Нет. Там хуже... Хуже смерти.
Она закрыла глаза... А когда распахнула веки - ни Кирре, ни Тим рядом уже не было. И только кленовый лист говорил, что это был не сон...
Это была ирреальность.
P.S.
Кирре, злой бог ирреальности, создал нарак-эль-михем для своего удовольствия. Он разместил на восьми уровнях несуществующего всё, что встречалось в мире реальном. Но не сбылось.
Он же населил сотворённый райский ад никогда не рождавшимися душами. И, чтобы тем не было скучно - разделил каждую ментальную сущность на две половинки. Низшую и высшую. Ровно так же, как нарак-эль-михем сочетал в себе и божественное, и дьявольское, так и части души воплощали в себе противоположные качества. Приземлённость и возвышенность, рациональность и безрассудство, мечтательность и расчётливость.
Кирре не преследовал особых целей. Да и развлечением это не было... По большому счёту, бог ирреальности лишь хотел посмотреть, может ли из ничего родиться что-то. Может ли одна душа вмещать в себя больше, чем одну вселенную.
А ещё, когда Кирре создавал нарак-эль-михем, он всё приговаривал, будто опытный повар:
"Рецепт прост...
...капелька жизни...
...и солнце взахлёб".
И хитро улыбался. Будто кто-то другой мог его видеть...