Аннотация: Самое странное и самое неподходящее место для жизни, опровергающее все законы астрономии, физики и биологии... "Мини-проза12", девятое место Бонус-трек: Джеронимо
"Нет памяти о прежнем..."
"Вы что думаете, в ЦК дураки сидят? Ночью полетите!"
(народное)
Утро выдалось особо мглистое.
Год поворачивал на зиму, ночи становились длиннее, и острова за ночь успевали погрузиться глубже, чем им удавалось взлететь за день, поэтому утренний туман становился все плотней и плотней с каждым днем. Уже скоро исчезнет из виду Итера - большой, похожий на сыр, архипелаг в трех перелетах внизу, а когда погаснут редкие огоньки Гирры - это будет означать, что зима в самом разгаре. Зимой только и видно, что Ватару, где Тём живет... ну, и пару-тройку островов, что повыше нас...
Я вздохнула, сидя на краю острова и болтая ногами. Зиму я не любила: в постоянной серой мгле, в которую превращались дни, время текло долго и муторно. Кроме того, когда острова опускались глубже, потоки иары вокруг них становились сильнее и шире, в светлой иаре появлялись темные прожилки, отзывающиеся на то темное и неосознанное, что есть у каждого человека в сердце...
- Йо! - занятая своими мыслями, я даже не услышала, как появился Тём.
- Привет, - меланхолично ответила я, - свет скоро... вниз улететь не боишься?
- А, мне теперь все равно, - Тём печально махнул рукой, - ты Марьку третью не видела нашу?
- Нет. А что случилось?
- Да... пристегнул я ее плохо вчера, похоже. Она ночью отвязалась и вшш, - Тём поднял глаза вверх и описал рукой полукруг, - батя мне голову оторвет.
- У нас ее не было. Может, на Селене?
Я поглядела вверх. Высоко в небе, окруженный темными точками, парил остров Селена, уже ясно различимый на фоне светлеющего океана. Видны были даже черные линии канатов, соединяющих камни-спутники с большим островом.
- Летать сами по себе у нас на острове только козы умеют, - вздохнул Тём и сел рядом со мной, - скоро подниматься начнем, на Селену теперь не попасть.
И верно. Тело потихоньку наливалось тяжестью: остров замедлял свое падение... еще пара десятков вздохов - и он, остановившись на мгновение, начнет двигаться вверх. А тогда другого пути, кроме как вниз, не будет. Для нас, по крайней мере - лодки Верхних-то и днем летают.
- И что делать станешь?
- Ах, что ж мне делать, - Тём закатил глаза и прижал ладонь к сердцу, - не лучше ли прямо сейчас прыгнуть в неизвестность? Как считаешь? Я умру, и никто никогда не упрекнет меня в том, что я упустил эту летучую тварь... разве что батя мой, и то по зиме, когда вспомнит о том, что ее пора зарезать.
- Вот клоун, а...
- Клоун не клоун, а Старикан наш говорит, что Ватара перегружен, взлетает плохо. Догадайся, на кого первого при этом косо смотрят.
- Да у вас людей меньше, чем у нас!
- Зато какие люди! Хотя бы вот дядьку Орса взять... так он двоих с вашего острова точно стоит. А если хорошо поест - так и троих.
- То Орс. Ты на себя посмотри.
- А что я? - Тём выпятил грудь и постучал по ней кулаком, - красавец мужчина, ни одному острову не обуза. Выходи за меня замуж, улетим вместе в туман. А?
- Неа.
- Так я и думал.
- Чтобы все говорили, что это я из жалости к убогому? Оно тебе надо?
Тём не ответил.
- И вообще. Так просто ничего не бывает. Надо... что-то героическое совершить. Спасти, скажем, принцессу из лап дракона.
- Или дракона из лап принцессы.
- Ну хотя бы.
- Только видишь, какое дело... Прежде, чем я отправлюсь искать дракона, мне совершенно необходимо найти Марьку третью. Иначе...
- Батя тебе голову оторвет.
- Точно. А зачем тебе рыцарь без головы?
Тём улегся на спину, подложив руки под голову, и закрыл глаза. В океане, тем временем, возникла светлая точка, плывшая вниз, прямо к нашему острову.
- Тёмка, глянь, кто-то уже вниз летит.
- Это возвращается моя коза, осознавшая всю низость своего поступка, - пробормотал Тём, не открывая глаз, - не забудь проверить бирку, а то вдруг она все-таки не моя... может нехорошо получиться.
- Тём, да погляди ты, - я пихнула его кулаком в бок, - это лодка. Похоже на лодку.
Мы такой посудины, как та, что спускалась на наш остров, в жизни не видели. Белая, с круглым блестящим носом, весело горящими позади огоньками и какими-то дурацкими крылышками - слишком маленькими для того, чтобы поддерживать в океане такое маленькое суденышко. И ни руля, ни паруса...
- Верхние, - авторитетно сказал Тём. - Учитывая то, что внизу такого ужаса точно не делают...
- Чудная лодка.
- Да уж, - Тём хмыкнул, - это тебе не тростниковые тазики - картошку на базар возить.
- У нас, между прочим, баржи останавливаются... иногда, - надулась я.
- Ага. И королевская яхта.
Я было хотела сказать ему что-нибудь обидное в ответ, но тут Верхний вышел из лодки. Точнее, выпал. Я это мельком увидела, потому что не слишком быстро на колени и локти, как подобает, плюхнулась.
Мы с Тёмкой полежали немного, не поднимая голов, и слушая тишину, потом Тём мне шепнул:
- Видишь что-нибудь?
Я чуть-чуть голову повернула, один глаз приоткрыла, и в ответ шепнула:
- Лежит.
- Где?
- Возле лодки. Может, с ним плохо?
- Пошли проверим.
- А не вломят? Этим... дискатором.
- Дисфокатором, деревня. Раз лежит - наверное не вломит, да?
В общем, потихоньку, полегоньку, мы к Верхнему подползли.
Верхний лежал лицом вверх и никому вламывать не собирался. Глаза у него были закрыты, красивая белая блестящая одежда перепачкана в нашей черной плодородной грязи. Но он все равно был очень, очень красивым. И не намного старше нас с Тёмом, похоже.
- Симпатичный, - неожиданно для себя сказала я.
- Ничего особенного, - Тём скривился, - мужик как мужик, даром что Верхний.
- Ну не скажи. Смотри, лицо какое темное, загорелое... Светло там, должнобть, наверху-то.
- Ясно, светло, - Тём почему-то стал еще мрачнее, а потом протянул руку и довольно бесцеремонно ткнул Верхнего пальцем в плечо:
- Эй, дядя, просыпайся, приехали!
Верхний открыл глаза. Ой, мамочки... не бывает таких глаз у людей, я точно знаю! У всех наших - черные или коричневые, а у Верхнего глаза были... как прозрачный камушек, что у моей мамки в шкатулке за топчаном хранился. Как поток иары, из которой светлячков лепят. Как ледяные сосульки, вырастающие зимой на деревьях...
- Где я? - спросил Верхний и сел, подтянув ноги и прислонившись спиной к стенке своей лодки.
Мы с Тёмом снова бухнулись на колени и лица спрятали.
- Психи какие-то, - сказал Верхний, - как отсюда выбираться?
- На лодке, господин, - тихо ответил Тём, не поднимая головы. Я хотела было незаметно пнуть его, но не дотянулась.
- Они встанут вообще? - спросил Верхний непонятно, у кого, - а грязные-то какие...
- Звиняйте, господин, не помылись, - Тём неожиданно сел и нагло почти посмотрел на Верхнего, - а вы нас дисфокатором плющить не будете?
Я решила, что хуже уже не будет, и тоже поднялась с земли.
- Это он сказал? - снова спросил у кого-то Верхний.
- Это он сказал, - подтвердил Тём, - он - это я. Иногда Тёмал зовут. Есть еще она, она - Йормар.
- Девица?
- Да, господин, - я смутилась.
Верхний пробормотал что-то неразборчиво, а потом ткнул в себя пальцем и громко проговорил, смешно растягивая рот:
- О-лек.
- Здрав будь, господин О-лек, - синхронно отозвались мы с Тёмом положенной вежливой фразой.
- Как они это делают? - спросил О-лек.
Мы молчали, не зная, что ему ответить и надо ли отвечать вообще.
- Простите, господин, что делаем? - тихо переспросила я.
- Говорите. В моей голове. Внутри. Мысли.
- Мы... всегда так говорим, - ответил Тём, - так удобнее и слышно дальше. Но если господин изволит, мы можем и громко.
- Вслух?
- Если угодно господину.
- Господину... а как теперь думать-то?
Верхние все-таки странные.
- Чтобы думать, надо иары не касаться, - пояснила я, - особенно оранжевой - она лучше всего отвечает.
- Чего не касаться? - непонимающе вылупился на нас Верхний. Похоже, он меня не понял.
- Вы, господин, на ней сидите, - очень вежливо и так спокойно, что мне снова захотелось его треснуть, сказал Тём, - на жиле оранжевой.
Верхний осмотрелся, но, судя по его выражению лица, ничего не увидел.
- Ерунда, - сказал он и добавил, - все-таки психи.
Океан посветлел уже настолько, что исчезли все тени. Лица сделались плоскими и будто нарисованными, и стало еще сильнее видно, какие мы с Тёмкой бледные, а Верхний - загорелый.
- Мне нужно вниз, - сказал О-лек.
Тём пожал плечами:
- Самое время. За день можно далеко спуститься, особенно на лодке.
- Моя лодка... не летает, - Верхний развел руками, - отлеталась. Для того мне и надо вниз. Там есть... корабль. Большой. Слишком глубоко вниз упал. Но отвечает.
Он постучал пальцем по какой-то странной коробочке. Коробочка мерцала зеленым, а с одной стороны по кругу бегал крохотный огонек, точно пойманный в стекляшку светлячок.
- Ты когда-нибудь был внизу?
Тём сощурил глаза.
- На Итере был... а дальше ничего интересного нет.
- А ты? - Верхний повернулся ко мне и своими глазами-сосульками в меня впился. А я ведь была. Совсем внизу - там, где шахты, и еще ниже, где в серых развалинах древних городов ветер метет пыль, где туманы столь плотны, что иногда даже днем приходится зажигать огонь... Давно только это было... когда был жив отец, да и жили мы совсем не здесь.
- Была, глубоко - ответила я и отвела взгляд.
- Дорогу покажешь? - мягко спросил О-лек.
- Нет никакой дороги. Падаешь и падаешь. Когда устанешь падать - будут придонные острова.
- А дно?
- А дна не бывает.
- А если я скажу, что возьму вас наверх? Обоих. И тех, кого вы с собой пригласите.
Наверх...
Там свет океана меркнет лишь на короткое время. Там плавают сотни маленьких островков, на которых растут яблони и вишни... Там живут счастливые красивые люди, не знающие о долгих зимних ночах.
Тём кашлянул. Картинка цветущих яблонь, окруженных светом, рассыпалась, а вместо этого на меня смотрели две пары глаз. Темные, знакомые - с ожиданием, светлые, чужие - с интересом и почему-то с вызовом.
- Я пойду, - ответила я.
Author:ОлегДабышевский
Entry number: 124
Category:бортжурнал
Subject:"Колония-2"
Entrytags:официально, рапорт
Status:отправлено
В связи с поломкой капсулы поиски приостановлены. Причина поломки не выяснена: диагностика не показывает никаких неисправностей, при этом двигатель не развивает мощности, необходимой на удержание машины в воздухе. Надеюсь на то, что с шаттлом все-таки все в порядке.
Совершив вынужденную посадку на одном из камней-спутников, случайно познакомился с двумя колонистами. Девушка Йормар и юноша Тёмал. Возраст обоих, на вид, от восемнадцати до двадцати пяти условных лет. Поколение, скорее всего, второе. Не уверен, возможно ли называть их колонистами: совершенно очевидно, что они не осознают того, что являются частью колонии. Вероятно, правильнее было бы называть их аборигенами. Уровень жизни низок (исходя из сведений, изложенных в записи 119, обитатели этих уровней являются низкоквалифицированной рабочей силой и стоят на одной из низших ступеней социально-кастовой лестницы), знания о принадлежности к колонии, исходя из косвенных сведений, утеряны полностью, как и представление об устройстве окружающего мире. Однако, обнаружилось подтверждение части 13-30 рапорта Анджея Р. Карда о "нетривиальных способах общения части обитателей колонии". И юноша и девушка достаточно легко считывают поверхностные эмоции. Сознание у данных индивидуумов затемнено местными суевериями, поэтому внятно объяснить свой дар они не способны. Планирую взять их с собой для исследования, для этого уговорил обоих спуститься со мной к шаттлу.
За штормовым разрядом треск ломающегося дерева был почти не слышен. Просто легкий толчок, хлопок ткани - и конец левого крыла затрепетал на ветру, как живой огонь.
- Земля забери, - выругался Тём, тщетно пытаясь выровнять лодку, - как чувствовал, что этому болвану двухголовому верить нельзя, - Йо, ослабь второе крыло, мне до узла не дотянуться.
Я отвязала корд и отпустила его на несколько локтей, позволив правому крылу провиснуть красивым полукругом. Снова разряд, порыв ветра... лодку тряхнуло, нос угрожающе накренился. Сидевший впереди О-лек вцепился в перила так, что костяшки пальцев побелели.
- Мои предки, - Тём перекинул канат через плечо и уперся ногами в борт, пытаясь натянуть вздувшийся пузырем руль высоты, - водили красивые удобные корабли сквозь это... забыл. А у меня - только эта скорлупа, которой сто лет в обед, и тяги прогнили. Ну разве это справедливо, а? Такое падение. Прадеды летали к этим... как их...
- Звездам, - подсказала я.
- Вот именно, - он намотал канат на штангу и взялся за руль, - А я их даже не видел ни разу. Да... про падение. Слишком светло, скорость растет, мне не удержать лодку... будем садиться. Прямо сейчас.
О-лек повернулся и странно посмотрел на меня.
- Что ты сказала? - поинтересовался он.
"Плакса", которая уже давно тихонько подвывала, чувствуя близость тверди, разразилась громким воплем. Внизу, и правда совсем близко, проступили очертания острова - большого, темного, незнакомого. Канаты стали дрожать на ветру, им вторило гудение натянутой до предела ткани крыльев. Я закрыла глаза, поймала зеленую волну и зашептала "эй-кайо-тавари-до", тормозя лодку.
- Всем держаааться! - голос Тёма перекрыл гудение снастей и даже рев "плаксы". - Крылья, ай, крылья...
Хруст, треск, панг-банг рвущихся кордов, скрежет дна по камням - и неожиданная тишина.
- Приехали, - Тём нервно фыркнул, почесал в затылке и сел на одну из уцелевших скамеек, - Йо, брось ты эту веревку, все равно от нее толку нет.
Я посмотрела на корд правого крыла, который так и держала в руках, и шмыгнула носом.
Примерно за день до этого, мы ступили на Итеру. Остров славился самой большой в наших краях торговой площадью и самыми бессовестными торговцами. На Итере мы расчитывали купить лодку. Бороздить глубокий океан без защиты было слишком опасно. К тому же наш Верхний оказался некудышным летуном, зато с деньгами.
- Что это за шары? - спросил он, едва коснувшись земли.
- Капли, - ответил Тём, не оборачиваясь. Он был зол на О-лека, потому что последнюю треть пути до острова нам пришлось почти тащить его на себе.
- Вода, - объяснила я, - запасы воды.
- А веревки зачем?
- Чтобы ночью не улетели. У вас не так разве?
- У нас вода... в бочках. Или в прудах.
- Глупо, - фыркнул Тём, - она так остров ночью вниз тянет. А когда в капле - наоборот, вверх.
Лодку нам сторговал суровый дядька, у которого одна голова смотрела влево, а вторая - прямо. У "левой" головы не хватало глаза, да и вообще она казалась какой-то дефективной. Зато "прямая" тараторила так, что даже Тём начал запинаться. Лодка, по словам торговца, просто блеск, все новенькое и надежное. И за скромную цену, как подержанное.
Вот и подержались. Ясное дело, обвели вокруг пальца, как последних лопухов.
- Есть что-нибудь от Карда?
- Нет, Вячеслав Павлович... все по-прежнему.
- Так... а Дабышевский что говорит?
- Ничего.
- То есть?
- Последнее донесение было вчера в семнадцать тринадцать, с тех пор Дабышевский на связь не выходил.
- Маяк?
- Маяк шаттла Карда работает, личный маяк Олега мы пока тоже слышим, но, по прогнозам, должны его потерять в ближайшие сутки. Вячеслав Павлович...не волнуйтесь, это из-за затухания сигнала в атмосфере. Личные коммуникаторы просто слишком слабы, а Олег уже спустился достаточно низко. Вполне возможно, что мы не сможем с ним больше связаться до того момента как он доберется до шаттла.
- Карина, вы понимаете, зачем мы тут?
- Так точно, понимаю. Чтобы выяснить обстоятельства, при которых прервалась связь с колонией.
- Вот именно. С колонией. А не затем, чтобы терять личный состав. Черт-те что тут творится.
Капитан первого ранга Вязников взглянул на экран, на котором расплывчатым пятном висела планета, которая во всех официальных документах именовалась Тефида, а вслух обычно называлась Эреб. Самое странное и самое неподходящее место для жизни, опровергающее все законы астрономии, физики и биологии... и вот поди ж ты! Немногочисленная исследовательская колония не только прижилась на Эребе, но и потихоньку превратилась в какую-то странную автономную единицу. Долгое время считалось, что колония погибла: она как-то резко перестала выходить на связь, плюс к этому потихоньку заглохли все навигационные маяки. Пятнадцать лет о Тефиде не вспоминали. А потом вдруг нашлись средства с возможностями, и с большой помпой под подходящий выверт большой политики снарядили корабль для расследования причин гибели колонии и гипотетического заселения Тефиды по-новой. И тут-то оказалось, что никакой гибели не было. Люди точно так же жили на кусках камня, плавающих в плотной газовой атмосфере. Только, судя по всему, о существовании Земли, равно как и непосредственного и вышестоящего начальства, колонисты забыли напрочь. Будто не нуждались больше ни в межзвездных перелетах, ни в посудомоечных машинах, скоростных лифтах, электрокарах... да и вообще ни в одном благе цивилизации.
Шаттл под командованием Анджея Карда спустился в верхние слои атмосферы Эреба условный месяц назад. Команда Карда неутомимо лазала по крохотным кусочкам камня, отлавливала бывших колонистов и осторожно расспрашивала их, вытягивая информацию о колонии. То, что они рассказывали, было удивительным. На Эребе царило махровое и окончательное средневековье с образцово-показательной феодальной раздробленностью. Верхние клочки тверди заселяла знать, внизу жили плебеи. Знать восседала в крошечных дворцах с миниатюрными садиками - плебеи пахали обширные поля, запрягая коров и коз. Меж островов летали деревянные и тростниковые корабли с парусами и крыльями. Никакой техники сложнее лебедки, никакого электричества, ноль информационных технологий. Как до такой жизни можно было докатиться меньше, чем за одно поколение - для Вязникова было загадкой. Кроме того, хотя среди обитателей Тефиды было немало людей возраста от среднего до пожилого, ни одного обитателя первоначальной колонии найти не удалось: все утверждали, что родились и выросли на этих островах. То, что все происходящее - не кошмарный сон, и аборигены действительно имеют отношение к пропавшей колонии, подтверждали лишь... деньги. На островах в ходу были разные монетки, но среди многообразия золотых чеканок часто попадались иридиевые бляшки с логотипом компании "Парадизо", которая была знаменита тем, что пятнадцать лет назад крепко сидела на правительственных заказах, строила станции на колониальных планетах, а потом, после купола на Сегине-13, разрушение которого повлекло за собой несколько тысяч жертв, с шумом и треском обанкротилась.
Постепенно всем стало ясно, что искать ответы на все эти загадки нужно внизу: где-то там, на больших и казавшихся первым колонистам наиболее стабильными островах находились старые поселения - сейчас, должно быть, заброшенные.
Шаттл спустился и сел на одном из крупных островов. После этого от команды Карда пришло несколько сообщений, и все. Личные маяки заглохли, пищалка шаттла исправно бибикала в пространство, но на вызовы в эфире никто не отзывался. Невозможно было даже сказать, в какой момент исчезла группа: сигнал в атмосфере планеты затухал столь сильно, что в непрерывном режиме батареи личных коммуникаторов садились за сутки, поэтому общение шло исключительно в пакетном режиме со штатными выходами на связь каждые четыре часа, плюс восьмичасовой ночной перерыв. И однажды Кард просто не связался с кораблем.
Вязников еще тогда, безрезультатно прождав несколько дней, хотел заслать рапорт и развернуть корабль. Но Дабышевский убедил командира, что за восемь с половиной месяцев в одну сторону, проплаченные из кармана налогоплательщика, а теперь выброшенные псу под хвост, их никто по голове не погладит. И он же предложил использовать капсулы. Была только одна проблема... точнее, две: капсулы могли нести лишь одного человека, и еще, после исчезновения троих членов экипажа, на "Сильфе" оставалось пятеро, в то время как "пилотный минимум" катера составлял четыре человека. Поэтому Олег полетел один.
И вот теперь у Вячеслава Павловича возникло примерно такое же нехорошее ощущение, как тогда, когда штатный выход на связь пропустил Кард.
Author:ОлегДабышевский
Entry number: 130
Category:бортжурнал
Subject: "Колония-2"
Entry tags:официально, рапорт
Status: готово к отправке, ожидание
Прибыли на безымянный остров. При посадке аборигены разбили лодку, теперь до починки с места не тронемся: юноша сообщил, что в глубоком океане перемещаться с острова на остров слишком опасно. Судя по уровню сигнала, до шаттла осталось совсем немного.
Аборигены говорили о звездах. Они их не могут помнить: оба слишком молоды. Попытаюсь выяснить, откуда им известно то, чего не знают жители верхних уровней.
О-лек досадливо посмотрел на свою коробочку и постучал ею о ладонь.
- Вот хреновина высокотехнологическая! Накрылась что ли?
Он опять вляпался в оранжевую иару, поэтому его мысли мы слышали отлично. И я даже уже поверила в то, что он ее вообще не видит.
Тём поднял голову.
- Слуш, Йо... а тебе не кажется, что наш Верхний не очень-то на Верхнего похож?
- В смысле?
- В смысле, ты где видела такого Верхнего, чтоб про иару не знал?
- Да я вообще Верхних мало видела... А кто он, по-твоему?
Тём придвинулся ко мне и шепнул в ухо:
- По-моему, он вообще не отсюда. Он Предок.
- Да ну, - я посмотрела на него, как на сумасшедшего, - с чего бы?
- А с того, что ни один Верхний в здравом уме и трезвой памяти с нами с тобой не связался бы. А если бы и связался, то не сидел бы, как пень, а призвал толпу ифритов, которые нам бы быстро тут все починили.
- Так он тоже калека.
- А давай у него спросим.
- А давай.
- Только, если я прав, ты мне должна...
- Еще чего!
- Между прочим, уже полгода должна, жестокая женщина.
- Дурак невозможный!
- Пошли выяснять.
Олег сидел на камне и снова и снова пытался отправить пакет. И уровень сигнала поднял, и модуляцию поменял, и диагностику прогнал... не отправлялось, хоть тресни. Весь в расстроенных чувствах, он не заметил, как подошли его спутники.
- Господин О-лек, - вежливо спросил Тёмал, - у нас с Йо спор вышел, с какого вы острова. Не разрешите?
Мысли Олега заметались... как назло, все названия из читанных-перечитанных рапортов команды Карда мгновенно выветрились у него из головы. Поэтому он не нашел ничего лучше, чем брякнуть:
- С "Сильфа".
Что они, впрямь знали все острова и островочки, что ли?
Парочка повела себя странно. Они переглянулись и встали друг напротив друга... Олег уловил отголоски мыслей... словно девушка и юноша общались вполголоса:
- Я выиграл.
- Тогда мы влипли.
- Я тебя отсюда вытащу. Долг?
Девушка кивнула, и тут эти психи вдруг принялись целоваться. Олег чуть со своего импровизированного табурета не свалился от неожиданности. Всю дорогу до этого гребанного острова они то ругались, то вели себя как брат и сестра, а теперь вдруг парень шагнул к девушке, обнял ее и неумело, но старательно стал целовать в губы. Олег не знал, куда деваться от смущения.
Он кашлянул - и парочка, к счастью, оторвалась друг от друга. Йормар, кажется, смутилась, а вот Тёмал - как раз наоборот, смотрел смело, и даже с каким-то вызовом. Олега смех разобрал: да ведь он, похоже, свою чумазую Джульетту ревнует. Какие ж эти Верхние, должно быть, неразборчивые...
- У вас тут что... так принято? - спросил он.
- У Верхних мало женщин, - серьезно сказал Тёмал, - девочки рождаются только внизу.
- Я опять сижу на этой вашей иаре? - обреченно спросил Олег
Йормар кивнула.
На ночлег мы устроились в лодке. Тём, нахал, заявил, что вдвоем под одним одеялом теплее. Странно, О-леку он одеяло разделить не предложил, и Предок мерз в одиночестве на носу нашей посудины.
В океане бушевала очередная гроза, над нами хлопала на ветру парусиновая "крыша", по которой то и дело ударяли капли. Даже светляк, казалось, качался на ветру, и от его движения по нашим лицам пробегали тени.
- Тёмка, - он и вправду был теплый, - мне страшно.
- Оттого, что О-лек оказался вовсе не Верхним? - Тёмка погладил меня по плечу. - Это я болван. Следовало догадаться еще когда мы его еле-еле до Итеры дотянули... Не бойся. У нас есть лодка.
- Вся попереломанная. Стоит в глубоком океане на вечном приколе на куске камня, где даже занюханная ромашка не растет.
- Йо соскучилась по ромашкам, - заявил Тём насмешливо, - гляньте на нее.
- Будешь издеваться - уйду.
- Ну нет, - Тём прижал меня к себе, - моё! Сокровище - моё! Никому не отдам. Ни Верхним, ни предкам с прозрачными глазами.
- Тёмка, пусти, дурак! Отстань вообще! Зануда. Поцеловал один раз - думаешь, теперь все можно, да?
- Мне казалось, тебе тоже понравилось. И вообще, думаешь мне легко быть образцом целомудрия, когда ты так близко?
- Ой, Тём, - к горлу вдруг подкатил ком, и я разрыдалась, неожиданно сама для себя.
- Ну ты чего? - Тём опешил. - Да буду я, буду образцом! Живым женским идеалом буду - большой, теплый и не пристает. Только не плачь, а?
- Дурак, - сказала я сквозь слезы, - я не потому плачу. А потому что по-дурацки все у нас с тобой как-то... надо было и вправду за тебя замуж выйти.
- Так еще не поздно. Стоп. А как же "зануда", "дурак" и прочие нелестные отзывы?
- Ну, знаешь... любовь зла...
- Точно, - Тём вздохнул. - А моя - самая злая. Спи, зло мое.
Он погладил меня по волосам, поцеловал в лоб и затушил светляка.
Author:ОлегДабышевский
Entry number: 131
Category:личное
Subject:аборигены
Entry tags:дневник
Status: сохранено
Местная молодежь продолжает радовать. То звезды и межгалактические полеты вспомнят, то целоваться на моих глазах начнут, будто я не живой человек, а мебель. А Тёмал сегодня ввернул в разговоре словечко "парадоксальный" и совершенно не понял, когда я на него вылупился, как на восьмое чудо света. Он же козопас, елки-палки. А допер до того, что я - не из их островного рая, как дважды два.
Я из них душу вытряхну, но домой не отпущу. Нехрен. Дайте только до шаттла добраться. Да этих феноменышей оборванных на Земле с распростертыми объятьями все психологические светила встретят. И мне повышение, между прочим, тоже совершенно не помешает...
Утром мы снова взялись за молотки, гвозди и веревки. А О-лек принялся бродить кругами, на коробочку глядя. Дошел до края острова, встал и вниз смотрит. Смотрел-смотрел, а потом как заорет:
- Идите сюда! Вон он, я его вижу!
Мы молотки побросали - и к нему.
Океан сегодня был ясным-ясным, почти прозрачным. Ни следа от вчерашних облаков и ночной грозы. Поэтому было очень хорошо видно, как под нашим куском скалы медленно плывет большой остров. Я такие огромные наверное когда-то видела, но то давно было... Больше и Итеры, и Ватары, и моего родного Агота вместе взятых. И не так уж далеко до него. Если бы не изменчивость погоды в этих широтах, можно было бы просто так спрыгнуть, на воздушке. А в сером нагромождении скал виднелось какое-то неправильное пятно. Синее вроде... и с металлическим отблеском.
- Это мой корабль! - радостно сказал Предок. - Туда ведь просто попасть можно? Без лодки? Как мы на эту... Итеру летели?