Аннотация: СОРОК ВОСЕМЬ ОТТЕНКОВ СЕРО-БУРО-МАЛИНОВОГО (ФанфиГ! А на что - секрет!) Писалось года полтора назад на внеконкурс на Мирах Фентези, и нас за него та-ааак оплевали!!!
- Мисс Лоран, на этой неделе вы и ваша бригада занимаетесь уборкой "Банки соленых огурцов", - мимоходом просматривая и подписывая некоторые из загромождающих письменный стол бумаг, сообщил заведующий хозяйственной частью психиатрической лечебницы.
Мари поглубже натянула на острые ушки линялую синюю косынку - ненавистный атрибут униформы уборщицы - и сдула со лба светлую челку. Откровенно говоря, девушку снедало любопытство, смешанное с опасениями, потому что упомянутое больничное крыло, носившее среди своих некогда меткое из-за перенаселенности название, в последнее время стало малообитаемым. Собственно, если верить рассказам среднего медперсонала, там теперь содержались особо буйные или просто "громкие" пациенты. Поговаривали еще, будто помещали больных туда не просто по убедительной, подкрепленной немалыми финансовыми вливаниями просьбе родственников - что было обычной практикой, но и на так называемую "передержку", в качестве услуг местному Инквизитору. "Пациентов" от Его Святейшества привозили нечасто, но таких, что для водворения каждый раз требовалась помощь нескольких дюжих подручных.
Реакция бригады на сообщение о новом месте назначения была настороженной и неприязненной, но спорить с начальством не стали, тем более что в рамках отдельно взятой лечебницы хватало и худших объектов уборки. К примеру, отделение так называемых "вегетирующих" больных - там даже повязка на лицо от вони не спасала.
- Не впервой! - решили дружно труженики уборочного инвентаря и, засучив рукава, дождались сопровождающих и сигнала, что больных, еще способных перемещаться, пусть и с посторонней помощью, вывели-вывезли из палат.
В первый день убирали в сопровождении одного лекаря и двух санитаров, подробно объяснявших, что именно в данной палате делать строго запрещено, а что запрещено делать еще строже. Инструкции мало чем отличались от полученных перед уборкой других отделений. Но главной была: "ни в коем случае не допускать зрительного, обонятельного и прочего контакта с пациентом, в исключительном случае пребывания оного в предназначенном для уборки помещении"
Заляпанные стены и полы - не хотелось думать, чем именно; баки, доверху заполненные дурно пахнущими и окровавленными тряпками; полусожженный пирокинетиком матрас; изгрызенное мыло в душевой... Подчиненные мисс Лоран привычно таскали тележки с мусором, меняли постели, заливали санузлы раствором хлорки. Казалось, не может в "Банке соленых огурцов" найтись хоть что-то, что выведет их из душевного равновесия.
- Хорошо держитесь! - похвалил один из сопровождающих. - Завтра покажем "трепанационную".
- Да что, мы их до того не убирали? - хихикнула Дейзи, вторая и последняя девушка в бригаде.
- То обычная, а тут Их Святейшества знакомцев пользуют, да таких, что не только матрасы жечь умеют! - поежился санитар.
- Мебель ломают? - ухмыльнулся Сирил - верткий тощий парнишка, которого из-за субтильного сложения вечно загоняли убирать самые труднодоступные углы. - Видели бы вы, что у "вегетирующих" под кроватями творится! - приосанившись, он приготовился было поведать душераздирающие подробности, но окрик Мари:
- Работаем, а не болтаем! - восстановил порядок.
Дернувшееся от возмущения остроконечное ухо выбилось из-под платка.
Сирил фыркнул, но поспешил ретироваться в одну из палат, а мисс Лоран, гордо вскинув подбородок, огляделась. Надо сказать, ушами и пушистым лисьим хвостом блондинка гордилась. Обзавестись ими ей пришлось еще в бытность горничной в одном фешенебельном и экзотичном отеле. Иначе не сохранила бы место. И пусть пришлось пережить месяц мучительной реабилитации после операций, пусть потом два года половину зарплаты урезали в счет компенсации, но нестандартные части тела напоминали девушке о лучшей жизни, от которой - она была твердо в этом уверена - пришлось отказаться лишь на время.
Отель вскоре разорился, скорее всего, из-за нескольких проигранных тяжб с родственниками пострадавших работников, а интерес к экзотическим существам вынужденно угас.
Впрочем, опыт работы в том славном заведении тоже сыграл на пользу мисс Лоран. Уж в этой-то больничке ее сразу взяли бригадиром.
Она презрительно покосилась на трусливого детину и поспешила догнать ушедших вперед. До конца рабочего дня оставалось всего пара часов, а Мари точно знала, что на сегодня запланирована уборка еще десятка помещений.
Его Мари увидела случайно. Сложно не увидеть сидящего в кресле, если тебя этим креслом почти сбили с ног.
И тут же нарушила Главную Инструкцию: мало - посмотрела, а и вдохнула запах перевозимого, упав на него всем телом.
А потом и глаз не смогла отвести от плотно спеленатого худощавого мужчины, за спиной которого темным туманом клубились небольшие крылья. Демон-полукровка...
Спохватилась через два удара сердца, закрылась ресницами, вдохнула еще раз глубже, едва сдержав порыв притиснуть сжавшиеся кулаки к низу живота, сведенного сладким спазмом...
Одержала над собой верх прежде, чем кто-то заметил...
"Хочу...", - стучало в висках, пока бригада отмывала полы и стены в операционной, забрызганной выше карнизов сине-зеленой гнилью.
"Хочу...", - шептало в освобожденных от косынки волосах, пока девушка брела по узким, мощеным камнем улочкам в свою каморку под крышей трехэтажного дома неподалеку от Сорбонны.
"Хочу...", - задыхалось в груди, пока проворные пальцы боролись с застежками одежды перед тем, как жесткая постель приняла Мари в свои неласковые объятия.
"Хочу!", - согласилась она.
Сна не было. Более того, закрывать глаза было обидно, ведь умопомрачительные эротические картины, которые тут же возникали перед мысленным взором, так там и оставались, не воплощаясь в реальность.
- Хочу! - прокричала Мари в темноту безликой спальни.
Почти ничего не соображая, она встала и принялась рыться в шкафу. Почему-то соблазнение спеленутого смирительной рубашкой пациента казалось делом всей ее жизни. Шкаф понимания не проявил. Он был наполнен скучной одежонкой уборщицы. Наконец раритет, сохранившийся с лучших времен, привлек внимание девушки.
Спустя пять минут из одинокой квартирки вышла завораживающе невинная и умопомрачительно сексуальная горничная. И пошла к цели. Прямо, сквозь стены и углы. Бетонная ограда лечебницы тоже не стала преградой.
Мари перестала замечать твердые тела. Она просто пронзала их, потому что могла. Не всегда, а только вот в таком эмоциональном раздрае. Когда все равно, что впереди, когда преграды становятся лишь досадной помехой. На пути к цели. Мисс Лоран не было дела до того, что, в отличие от стен, живые тела не переносят столь вопиющего вторжения в свою структуру. Разорванного пополам сторожевого мастифа она даже не заметила. Как не заметила растекшегося кровавой лужицей случайного прохожего и дородную медсестру, что дежурила в эту ночь в "Банке соленых огурцов". Впрочем, размазанные по стенам кровь и мозги дежурной на миг вызвали профессиональное отторжение. Обидно же! Только сегодня все отдраили!
Мари шла вперед, к мужчине, которого вожделела.
И он ждал ее.
- Детка, ты... очаровательна! - глубокий бас так не вязался с худощавым телосложением. - Иди ко мне!
- Да! - выдохнула мисс Лоран и шагнула к предмету своей страсти. - Мой!
- Твой до самой смерти, любовь моя!
Мари застонала и принялась лихорадочно расстегивать ремни смирительной рубашки. Они плохо поддавались ее дрожащим пальцам. Пушистый хвост раздраженно метался из стороны в сторону, щекоча лицо и шею узнику заштатной больнички. Тот терся об него щекой, тянулся, насколько позволял металлический шипастый ошейник. Но вот изловчился, поймал зубами чувствительный кончик, зарываясь лицом в пушистую шерсть. Крепко сжал зубы. Девушка вскрикнула от боли, но тут сладкая судорога наслаждения прошила тело. Желание усилилось, накрыло с головой, требуя большего.
- Затейник! - простонала Мари, не торопясь выдергивать имплантированную часть тела из тисков челюстей возлюбленного. - Еще!
- Как скажешь, дорогая! - ответил он, выпустив хвост.
Мисс Лоран взвыла от столь вопиющего неуважения к ее желаниям и изо всей силы рванула ремни. Вместо того чтобы сдаться, они затянулись сильнее, заставляя мужчину согнуться. От этого движения винт, крепивший ошейник к стулу, не выдержал и с натужным скрипом вырвался из деревянного плена. Полудемон вскинул голову, ловя зубами теперь уже острое ушко, впиваясь в него до крови. Мари завизжала от неожиданности, но визг тут же перешел в тихое мурлыканье. Укус причинял почти нестерпимую боль, а теплое дыхание ерошило шерсть, язык играл с острым кончиком уха, заставляя содрогаться в истоме.
- Не останавливайся! - взмолилась Мари и выгнулась, потянувшись к подставке с орудиями пытки, именуемыми здесь медицинским инвентарем.
Пальцы слепо шарили по узкой столешнице в поисках чего-то острого. И оно нашлось, впившись в нежную кожу. Хватая скальпель в горсть, девушка порезала уже ладонь, но это не имело значения. Тело кричало и содрогалось от желания ощутить на себе руки возлюбленного.
Полудемон потянул носом воздух. Глаза его вспыхнули при виде тонкой алой струйки, сползающей по руке ночной гостьи.
- Дай! - пророкотал он.
- Да сейчас, - прокряхтела Мари, сражаясь с толстыми крепкими ремнями. Остроту скальпеля они почему-то восприняли как вызов и разрезались весьма неохотно. - Зачем я еще здесь, как по-твоему?
На небольшую заминку, предшествующую следующей реплике, девушка внимания не обратила.
- Могу я поцеловать руку моей спасительницы? - вкрадчиво поинтересовался мужчина, внося неожиданной галантностью нотку диссонанса в марево неудовлетворенной страсти.
- И руку, и все остальное тоже. Как только стану спасительницей. А для этого ремни распилить надо, - начала раздражаться Мари.
- Сейчас! - требовательно рявкнул он, и был этот призыв столь же властен, как и всепоглощающее желание.
Как завороженная, девушка выпустила скальпель, и он тихо звякнул о грубую пряжку, сползая на колени пленнику. Все так же, словно во сне, она подняла раненную руку, коснулась губ любовника, размазывая по ним кровь, рисуя тонкими пальцами замысловатые алые узоры. Теперь пришла очередь полудемона застонать. Длинный раздвоенный язык выскользнул наружу, заметался, слизывая яркие капли, бередя порез. С каждым его движением желание мисс Лоран становилось все нестерпимее, а мужчина словно набирался сил.
Мари не заметила, когда он подался вперед, как разорвал казавшиеся такими непреодолимыми ремни, но едва не заплакала от восторга, ощутив на талии сильные руки любовника.
- Да! - она прижалась к нему всем телом. - Да! Да!
Острые когти вспороли сетчатый чулок вместе с кожей. Звякнула непонятно как и чем пересеченная цепь. Кровь брызнула фонтаном из бедренной артерии.
Цепочка поцелуев-укусов пролегала от раненного бедра и выше. Мари забилась в пароксизме страсти.
Воздух вокруг раскалился. Ощутимо раскалился. Когда обессилевшую девушку опустили назад на жесткие колени, она даже вздрогнула от горячего прикосновения к обнаженной коже.
-Моя! - прошипели над ухом, и тело под ней внезапно взбугрилось.
Мари страшным усилием воли заставила себя открыть глаза.
Прекрасное лицо ее любовника стремительно менялось. Вьющиеся волосы втянулись в череп, челюсти раздались в стороны, глаза выкатились из орбит, а зрачки оказались перечеркнуты крест-накрест грубыми швами.
Глядя на черно-красно-белого мутанта, девушка даже не нашла в себе сил закричать. Только сдавленно захрипела и судорожно забилась, когда изо рта чудища вырвался толстый полосатый язык.
-Тебе понравится! - прошепелявил монстр. - Я тебя возьму так, как никто до меня не брал!
В мыслях сначала промелькнуло непонятно откуда взявшееся "В корзинку, что ли? В шапочку?", потом нахлынул ужас, следом - короткая, обжигающая боль, пронзившая оба уха, взорвавшая череп...
Темнота...
-Ну вот, коллеги. Как и всегда, - развел руками мужчина в белом халате с бейджиком "Профессор Керн", - Унижение, извращенные фантазии, смерть, - он отвернулся от экрана мыслетранслятора, на котором цветной монстр, изредка сплевывая черную сетку чулок, жадно чавкал девичьим бедром. Профессор мельком глянул на извивающуюся на кровати молодую женщину и покачал головой.
-Да, не следовало пугать девочку отрезанными говорящими головами на столе и гангренозными конечностями, - вздохнул второй мужчина, на бейджике коего красовалось гордое "Профессор Доуэль". - А ты, недоумок, еще и в виварий ее сводил, собачек пушистеньких показал! - он хмуро покосился на третьего присутствующего.
-Ну кто же знал, что она сразу с ума сойдет? - виновато потупился мужчина, намного моложе первых двух, подписанный как "Канд. Ест. Наук Доуэль мл.".